Город, который мы вспомним

Глава 1. Мост к небоскребам

Порой мне нравится приходить сюда, на маленькую площадь у ресторана, где можно долго стоять, опираясь на перила, разглядывать реку, дома на противоположном берегу, думать, мечтать, вспоминать. На площади никого, удивительная тишина, такая плотная, что кажется, можно потрогать. Здания напротив мы называем небоскребами, они самые высокие в городе из тех, что нам удалось построить. И откуда только взялось это слово?

Сейчас пасмурно, идет крупный снег с мелким дождем, ветер толкает в спину, маленький термометр на рукаве показывает -2С. Я радуюсь этому внезапному июньскому потеплению, и все же внутри немного тревожно, что принесет тепло?

Слышен гудок поезда, кажется, что совсем близко, но на самом деле, это холодный воздух приближает звук. До поезда идти почти пол часа, здесь центр, а он объезжает город кольцом. Нет начальных и нет конечных, зато просто добраться куда угодно. Это вспомнил Конст, а потом пришел и долго слушал, какой он молодец. Ему воспоминания даются тяжелее, чем многим, пару лет в начале он совсем ничего не показывал на машине памяти, зато потом появился целый поезд и даже само его название. Помню, он сидел рядом в ресторане, и все повторял:

– Там еще была «ц», какие-то буквы и «ц», это точно.

А большой лохматый Ива возражал:

– Ну откуда может быть там «ц», не придумывай! «Ц» – это центральный, а зачем в центре поезд? Что я, из ресторана до набережной поеду?

– Нет, нет, «ц» – это же часть кольцевой! Кольцевой поезд, окружает город, я помню, раньше были такие дороги, кажется? – подал голос Гор, высокий мужчина в очках с серебристыми висками, – точно! Решено! Мы сделаем Кольцевой Поезд, чтобы он объезжал все районы. И станем ближе друг к другу.

– Как ладно ты все вспомнил, дружище, – кивает Конст, – уверен, Мил и собрание одобрят, а там и построится.

Мила в ресторане тогда не было, как всегда сидел в лаборатории, среди своих железок. Он тут практически за главного, потому что понял, как работать с машиной памяти, включил дроидов, построивших город, и почти уже разобрался, что было в до.

Внезапный порыв ветра почти сбивает с ног, приходится крепко хвататься за перила. Начинается метель, и я понимаю, что пора идти домой, если не хочу превратиться в сугроб. Конечно, одежда с подогревом не даст замерзнуть, но идти будет не удобно. Небоскребы почти не видно, их окна темные, на тот берег никто не провел электричество, и они стоят, как памятники, не более, чем воспоминания. Один похож на карандаш, второй хитро закручен, «подобно спирали ДНК» говорил Мурз, но ни он, ни кто-то другой не знали, что это за спираль, не все удается вспомнить. Третий выглядит странно, как неотесанный булыжник, но при этом самый высокий – этажей пятнадцать, если не больше. Я часто смотрела на них, чувствуя странное тепло внутри, но понимания ощущений не было.

Путь домой лежит через холм, где разбили парк с маленькими неказистыми деревьями. Их стволы, черные и безжизненные, изгибаются причудливым образом, как будто скрученные неизвестным великаном. Там, в глубине парка стоит палатка с горячим шоколадом (так называет свой напиток Тон) сладким и темным, куда повар добавлял маленькое облачко сливок. Тон смеется через усы, и всегда рассказывает какую-нибудь шутку, правда, я понимаю не все.

Но, сейчас, в метель, палатка закрыта, накрыта стальным тентом, чтобы не унесло, а Тон отдыхает в ресторане, рассказывая свои бесконечные шутки приятелям. Дорожку почти не видно, и я включаю лазерный навигатор на капюшоне, чтобы не заблудиться. Стремительно темнеет, как всегда, в сильный снегопад. Потепление отложилось еще на один год.

На вершине холма ютятся пятиэтажные панельки, странные на вид дома, с маленькими квартирами и большими балконами (зачем они были нужны в до мы не понимали).

Если присмотреться, можно увидеть маленький зеленый огонек, это зажег Ива, я могла бы зайти к нему в гости, он всегда рад и угощает чем-то вкусным. Ива работает на ферме – круглом большом здании, где выращивают растения, животных и птиц. Мы не убиваем зверей, употребляем в пищу только молоко и птичьи яйца, но иногда они умирают сами, особенно детеныши, те, что рождаются с большим количеством конечностей, чем у их родителей. Люди уже давно не бояться, а вот звери… Они не принимают их, отбегают, мычат, прогоняют. И все же, ферма скорее радостное место, чем грустное. Когда все началось, животные сами пришли к нам, в поисках пищи и защиты. Не знаю зачем, но те, кто жили здесь до нас, а может мы сами, построили в городе огромное хранилище с семенами, зерном, эмбрионами животных, как будто знали, что однажды все закончится. Впрочем, это уже не наше дело, ведь с нас все началось. Началась жизнь, город, целый мир. Один только Мил в лаборатории все бьется и бьется над загадкой, что было до? Таскает нас туда, использует аппарат по извлечению воспоминаний.

Миновав холм и панельки выхожу на красивую улицу, где расположились маленькие дома с уютными фонариками, за ней пустырь перед кирпичными домиком. Теперь там живет Роза, большая женщина с черными волосами, закручивающимися в забавные колечки на висках и на лбу. Мне кажется, Розе одиноко, она ощущает себя маленькой в этом большом доме, как будто чувствует, что должен быть кто-то еще, много других людей.

Наконец, показывается и моя улица. Первым видно книгохранилище – бело-желтое трехэтажное здание, такое красивое. Дома, идущие по улице, начинающейся от сквера, тоже желтые, но без белых колон и орнамента. Маленькие, двухэтажные, они создают целый квартал, в конце которого большой университет и лаборатория. В университет мы ходим изредка по вечерам. В лекционном зале Мил рассказывает нам о своих достижениях, демонстрирует открытия, обучает умным вещам. Иногда, я читаю там книги, чаще новые библиотечные, но один раз читала свою, первую сказку, всем тогда понравилось. Дре даже похлопал. Он ценитель, много читает и пишет стихи, часто выступает с докладами, поэтому его похвала дорого стоит.

Подхожу к книгохранилищу, с трудом пробираясь к дверям, засыпанным снегом. Достаточно нажать кнопку, и они отворяются, открывая маленькую комнату адаптации. Такие комнаты необходимы, чтобы отключить лицевой аппарат, вдохнуть подогретый воздух, снять термозащиту, и уже свободной и красивой, зайти в сияющий холл. Свет включается сам, стоит двери открыться – белые стены блестят, отражая огни. На первом этаже, за холлом типографская мастерская, где работает Тана, моя начальница. Второй этаж занимает читальный зал, там стоят диваны, столы, стулья, лавки и скамьи, за которыми можно провести время с книгой. Выносить тома отсюда нельзя, на улице с ними что-то происходит, книги темнеют и распадаются. Но это только старые, найденные среди руин, когда город еще не был отстроен, а те, что мы печатаем сегодня, так не реагируют. Быть может, это связано с тем, что мы издаем книги с листами из тончайшего пластика, а до этого использовали другой, нам не известный материал?

Тана бережно воссоздает тома, перепечатывая самые распадающиеся из них, чтобы навсегда сохранить память человечества. Из них мы узнали очень многое, например, что на планете живут драконы, сплоты, саламандры. Животные, которые описаны в книгах кажутся фантастическими, но мы не сомневаемся, что все они существуют, или существовали. Огромные знолоны на юге, в стране, где никогда не было снега, одно это невероятно. Я не помню ни одного дня без него, хотя бы пару часов.

Третий этаж мой любимый, туда ведет не большая парадная лестница, а маленькая, закругленная, сделанная из темного металла. Ее вспомнила Тана, как и типографию. Там, среди стеллажей стоит особенный запах – старости, сырости и еще чего-то, кажущегося таким знакомым.

Слышу шаги наверху, кто-то решил встретить, пока я замерла в холле, как всегда немного выпав из реальности, погрузившись в мысли.

– Мурз! – радостно вскрикнула, узнав тяжелые ботинки.

– О, Нани, а я думаю, кому не сидится дома в такую метель. Подумал, вдруг какой бедолага сумел забежать в тепло, а теперь лежит без движения, – мужчина улыбался, оперившись о перила.

– Ты начал думать у о других? Все нормально, это просто я. Как всегда задумалась.

– Надеюсь, планы грандиозные?

Стоило Мурзу сказать это, как из-за двери типографии показался длинный веснушчатый нос, а за ним и хозяйка долговязая, худая бело-рыжая Тана. Часть прядок у нее были седыми, по большей части со стороны электронного глаза.

– О, Нани пришла. Давай шустрее, у меня к тебе дело и задание, нужны руки и светлая голова. Если уговоришь Мурза помочь, это будет как нельзя кстати.

Мурз усмехнулся:

– Вообще, мы собирались обсудить грандиозные планы. Так что уговаривать придется обоих.

– Это он так шутит. У меня нет никаких грандиозных планов, кроме разве что поработать. Что нужно сделать?

Тана вздохнула, укоризненно глядя на мужчину. Ее в нем многое раздражало: его постоянная привычка брать одну книгу за другой, читать от силы страницу, а после рассказывать с важным видом какие-то сущие нелепицы. То, что на место он их, конечно, не ставил. Кажется, даже ботинки. И они раздражали. Мурз же в ответ постоянно подкалывал Тану, считая ее слишком уж занудной. Впрочем, все это скорее напоминало игру, приносившую обоим плохо скрываемое удовольствие.

– Принести книги с третьего этажа, пару томов, я отобрала самые аварийные. Тебе это будет проще сделать, сама понимаешь.

И она выразительно глянула на мою правую руку, а точнее, на роботизированный протез, заменивший ее.

– Как спустишь книги, посмотри станок, или это может сделать твой приятель, он стал слишком сильно нагревать пластмассу. Разберетесь – напою чаем, только вчера купила на ферме.

Я быстро кивнула и послала Мурзу умоляющий взгляд. Как женщина, не склонная к точным наукам, я не особо разбиралась в станках, о чем он прекрасно знал. В ответ, Мурз, конечно же закатил глаза, демонстративно вздохнул, и все же пошел вниз по лестнице. Пока в типографии ему пришлось выслушивать как он это называл «песню зануды», я быстро принесла все четырнадцать (а вовсе не пару) тяжелых книг за раз. Что ни говори, у искусственных рук есть свои преимущества.

Поломка аппарата оказалась совсем простой, да и не поломкой вовсе. Датчик температуры слетел градусов на двадцать, поэтому прибор плавил страницы слишком сильно, и наносить на них текст не особо получалось.

Как по мне, мы разобрались с делами слишком быстро, и могли бы сделать еще что-нибудь полезное, но напарник оказался категорически не согласен, и тут же потребовал чай.

Видя, что Тана еще занята текстом, я легко проскользнула на кухню первого этажа, разместившуюся за печатным залом, где задала дроиду программу приготовления ужина. Механизм ожил, внешне эта модель была чем-то похожа на человека, почти настоящая горничная. Только вместо пальцев появлялись необходимые насадки – ложки, ножи, терка, половник и прочее. Этот дроид был подарком города для жителей, любящих пить чай в уютной столовой книгохранилища, куда я вошла с небольшим подносом, с маленькими вазочками с сахаром и варением. Там был установлен электрический камин, стояли диваны и пуфы, столики для чашек и полочки для книг.

Села в одно из кресел, поджав ноги под себя, и стала наблюдать за огнем. Вскоре пришел Мурз, а я и не заметила, так тихо он стоял в проходе. Только возмущенное пищащие дроида выдало присутствие человека.

– Что ты там стоишь? Тоже подвисаешь порой?

– Бывает, как-то задумаюсь и проваливаюсь внутрь себя. Странное чувство, как будто вдруг перестаю понимать, где я, ощущения из другого мира. Ты не знаешь, кто все это вспомнил? Камин, комнату, плед? Здесь хорошо, но у меня чувство, как будто это не отсюда. Ну, не бывает так в книгохранилище.

– Здесь много чего того, что когда-то не было, – ответила я, принимая чашку у горничной, – и многое так, как не было никогда. Но мы сами создаем жизнь, с самого начала. Не могу понять, отчего ты, и Мил, и другие так хотите вспомнить, понять, вернуться в до? Разве, то, что мы создали плохо?

– Нет, вполне, – он сел напротив, – но, быть может дело в человеческой природе? Мы все время загадываем себе загадки. У меня не выходит из головы, что же произошло с самого первого дня. С тех пор, как я проснулся под завалами, на маленьком пяточке земли, а вокруг была лишь вода. Точнее, это была не земля, пол разрушенного здания, а завалы – это крыша, рухнувшая во время чего? И еще все было липкое от зеленой крови, потому что мне раскрошило череп. Я ничего не понимал кроме одного – надо бежать как можно быстрее оттуда. Сам не знаю, как соорудил плот из выбитой двери, и направился вперед, в неизвестность. А вода все прибывала, понимаешь? Откуда она взялась, такая холодная вода. Движения и мысли становились все медленнее, но я плыл и плыл, пока не увидел землю.

– Совсем, как в рассказах о пиратах. Но ты не стал кричать «Земля!», верно?

– Верно. Я ничего не кричал. Просто сошел на берег и побрел вперед. Иногда падал, засыпал, приходил в себя. Иногда рана начинала кровить, тогда идти было совсем тяжело. Но я шел, знаешь почему?

– Почему? – я постаралась улыбнуться, но Мурз, как будто не заметил этого.

– Потому что я верил, что найду людей. Других выживших. И точно так же, сейчас, я верю, что мы однажды поймем, что с нами случилось. Почему вокруг так много воды, почему все мы проснулись в начале, практически в один день, верно? И почему зима идет уже тридцать лет и никак не закончится. Я читал книги, Нани, много книг. И знаешь, там все иначе.

– Знаю, конечно, как не знать. Но, есть то, чего не знаешь ты. Я сегодня стояла у небоскребов, шел дождь со льдом. И тут я заметила – на улице стало так тепло, что я немного ослабила настройки костюма. Всего минус два, и снег был с дождем. Он, конечно, замерзал сразу, но это явно знак грядущего потепления. Начала появляться сезонность. Можешь себе такое представить?

В комнату тихо вошла Тана, подошла к камину, настроила яркость, а после села рядом со мной. Я протянула ей чай, подруга улыбнулась.

– Я опять вошла на последней фразе. Вы двое что-то замышляете?

– Ну что ты. Как будто с Нани можно что-то замышлять. Она слишком простовата для заговоров, ты знаешь. Если бы я решил строить коварные планы, обратился бы к тебе, – Мурз усмехнулся, отводя глаза.

– Потом начал бы жаловаться, что ничего не понимаешь за шипением, знаю тебя, – Тана тоже отчего-то отвела взгляд, при этом ее щеки немного порозовели, – жарковато здесь, что-то.

Сказав это, девушка отвернулась, и стала подкручивать настройки.

– Мурз, – спросила я, чтобы занять неловкую паузу, – а как ты нашел город?

– По звуку. Сначала шум был едва различим, но я все же отличил его от завывания ветра. А когда подошел ближе чуть не оглох – Мил активировал первого дрона, знаешь, из тех огромных, чтобы разобрать завалы, скрипел он ужасно. Я предложил смазать определенные детали, в результате стало в разы лучше. Так мы сдружились с Милом, а ты сама знаешь, кто с ним в друзьях, легко может оставаться в городе.

– Помню, тогда в город приходило много людей. С тех пор уже столько лет никого не было, видимо, за водой уже и не осталось спасшихся, – задумчиво произнесла Тана, крутя в руках браслет.

– А может они не видят нас? Просто не могут найти. Я сегодня чуть не заблудилась по дороге, и только огни смотри вывести к книгохранилищу. Ну, и лазерный навигатор, куда без него. И все же, огни помогают.

– К чему ты это?

– Когда я вошла, ты Мурз спросил, нет ли у меня грандиозных планов. И сейчас я поняла, что один есть. Что если нам построить мост к небоскребам и зажечь их? Они такие высокие, почти маяки.

– Зажечь, ты имеешь ввиду огнем? Конечно, мало кто назовет их полезными, но… – задумчиво отозвался Мурз, сводя глаза к переносице, как будто поддразнивая.

– Совсем глупый? – возмутилась Тана, она не любила, когда кто-то считал мои идеи дурацкими и старалась поддерживать, – Нани имеет в виду другое. Она предлагает провести туда свет!

– Мне кажется, их окна не должны быть темными, – вздохнула я, – и вокруг можно было бы сделать сквер для прогулок. Там красивая река, огибает с двух сторон, не дело полуострову стоять заброшенным.

– Во всем городе гуляешь только ты. Уже разбили парк на холме, а все мало? – возразил Мурз, – а вот со светом идея хорошая, зря я шучу. Эти небоскребы, их же построили лет двадцать назад. Необходимо сходить туда, проверить, можно ли вообще войти внутрь, тем более проводить электричество. Может, они в аварийном состоянии…

– Как к ним подойти, без моста? С тех пор, как старый рухнул, это стало невозможно. Там же почти остров, с одной стороны петля реки идет до большой воды, а с другой тянется уже за городом. Поезд тоже не останавливается, проходит высоко, даже если тормознуть, лестницу не приставишь.

– Значит надо строить мост, – твердо сказала я.

Тана и Мурз еще спорили со мной, друг с другом, и даже немного сами с собой. В результате идею решили вынести на общее обсуждение в университете, до него оставалась всего неделя.

Напившись чаю, мы пошли каждый по своим делам – Тана перепечатывать книги, я писать идеи историй, приходящие на ум, а Мурз сослался на дела, и побежал куда-то, отчего Тана как будто обрадовалась и расстроилась одновременно. Я не очень понимала ее эмоции в этот момент, только отметила про себя, что браслет она крутила даже больше обычного, глядя, как он уходит в темноту. Впрочем, теперь темно было просто потому, что наступил вечер, метель улеглась, и снег серебрился в свете множества огней.

Неделя прошла быстро, я и сама не заметила, столько было дел. Не то, чтобы сильно важных, но интересных. Ива позвал смотреть на малышей чаек, и мы лазили под очистные сооружения у рыбной полыньи, чтобы принести корм мамам-птицам, сидящим на гнездах. При этом они так забавно кричали, как будто пытаясь обратить на себя внимание, чтобы получить порцию побольше. Но в вопросах еды Ива был строг – никаких излишеств, каждому поровну. Он вообще очень любил, чтобы у всех все было в достатке, очень переживал, если слышал, что чего-то не хватало. Мне нравилось общаться с этим большим усатым дядькой, он всегда делал правильные и добрые вещи, не рассчитывая, что достанется что-то взамен.

Лара из дальнего района позвала в гости, к ней нужно было ехать на поезде, а это значит, весь день потребуется. Когда-то она жила совсем рядом, недалеко от университета, и мы часто сидели в библиотеке втроем. Но потом в наш город приплыл Борз, он стал один из последних переселенцев. В тот день мы собирали ракушки для украшения книгохранилища на берегу, у большой воды, и Лара увидела, что кто-то лежит у самой кромки. На тот момент мужчина уже был без сознания, и кто знает, что было бы с ним, если бы Лара не связала наши мешки, и не доволокла бы его по снегу до ближайшего дома.

А потом было, как в одной из сказок, что я люблю читать. Пока Лара выхаживала спасенного, они влюбились друг в друга и решили сыграть свадьбу. Теперь вместе они жили недалеко от того места, где впервые встретились, в большом укрепленном доме. Тот район не был популярен среди жителей, многие боялись близости воды, хотя она уже давно не поднималась. Но мои друзья видели иное – ровную волну прибоя, отражение облаков в воде, маленькие вечнозеленые ели, стада диких оленей, изредка пробегающих мимо.

Они жили в городе, как и все мы, и все же, отдаленно, там, где были только их мечты. Все это я рассказывала своим ногам, пока целый час шла от станции, проваливаясь в снег по колено. Конечно, если идти от железной дороги внутрь города, с таким не столкнешься, дроиды отлично чистят неровные дороги, но вне кольца техники не было, а снегоход мне прислать не догадались.

Именно это оказалось написано на лице Лары, когда она увидела меня:

– Я совсем забыла про снегоход! Ох, как же тяжело, что нет портативных планшетов с видеосвязью, пришлось тебе бедной идти от станции!

– Ничего, не переживай так. Но на обратный путь, я на него рассчитываю.

– Конечно, проходи скорее в дом.

Пару минут спустя, она уже резала теплый домашний пирог, щебеча без остановки. А я просто оттаивала, чувствуя, как гудят ноги. Борз был в городе, выполнял инженерные работы. На стол запрыгнул толстый рыжий кот, заинтересовавшись угощением. Я была не против такого вторжения, но Лара быстро спустила его на пол, аккуратно придерживая за живот, стараясь не задеть дополнительные лапки, торчащие по бокам:

– Не любит, когда их касаются, – пробурчала она под нос.

– Давно он у вас? – спросила я, поглаживая его за затылок.

– Пару месяцев. Пришел как-то ночью в сарай, когда была черная метель, мы решили оставить. Позвали в дом, а он пошел, знаешь, так уверенно, как будто животному место в доме. А Борз потом мне сказал, что вспомнил, что, когда он был маленьким, у него тоже жили коты в доме. И еще какой-то зверь, он не знает кто это, но видит образ.

– Многие говорят, что помнят зверей, похожих на волков.

– Нет, тот был скорее как крупная крыса, – засмеялась Лара, – о, а ты ему нравишься! А я думала, как он примет первого гостя.

– К вам редко кто-то наведывается? – сколько помню, дом Лары до переезда был переполнен людьми, она и дня не могла прожить, не поболтав с подружкой.

– С тех пор, как уровень воды стал выше на эти идиотские пару сантиметров, только ты приезжаешь. Вот уж не думала, что остальные друзья такие трусишки. Не затопит же нас, какая чушь!

Я подумала о том, что Мурз бы поспорил. Он часто рассказывал, как покидал свой город. Вода прибывала каждую минуту, пока самые высокие здания не скрылись под черной кромкой. Это произошло так быстро – вот видны верхние этажи, вот крыши, а вот и ничего перед тобой, только бесконечная гладь ледяной воды. Но я не стала пугать Лару. Она, как и я, проснулась в городе, холодным утром в сыром подвале, под кипой одеял. Выбралась на улицу, и поняла, что вокруг лишь камни, обломки, мусор и пустота. На самом деле, Лара большая молодец, ведь она отправилась искать выживших, сооружала временные пристанища, училась управлять дроидами, отстроившими город заново. А спустя пару месяцев мы встретились в лаборатории, в отделе реабилитации.

– Эй, суслик, ты опять отключилась в задумчивость. Как тебе чай?

– Ой, да, у меня бывает. Спасибо, все очень и очень вкусное. Я скучала по тебе.

– А я по тебе. Знаешь, я никому не говорила, а тебе скажу. Я беременна.

– Снова? Бедная моя, как же так.

– Знаешь, я почему-то верю, что в этот раз может получится. Уже почти месяц, и я чувствую себя хорошо. Конечно, это изматывает, и потом так пусто внутри, но, если Бог дал еще один шанс, вдруг он будет удачным?

Это была уже седьмая беременность Лары. И каждый раз она длилась не больше пары месяцев, пока на свет не появлялся мертвый изуродованный плод. Однажды, она родила сиамских близнецов, так их назвал врач, и Лара плакала вдвойне.

– Мне кажется, – наконец сказала она, – что-то меняется в мире. Среди диких животных появляются красивые. Без второй головы или дополнительных конечностей. И на улице как будто теплее. И я думаю, а вдруг это перемены к лучшему? Вдруг это значит, что у человечества появился шанс? Да, мы не стареем, но кто знает, когда этот механизм вновь запуститься? Среди нас и так большинство одиночек. Если мы семья, то должны пробовать снова и снова. Если, конечно, мы думаем о будущем. Я думаю. А ты?

– А я горжусь тобой. Ты настоящий боец.

– Ой, ну перестань. Ладно, это были мои новости. А что там, в центре?

– Скоро общее собрание. Я хочу предложить строить мост к небоскребам на острове.

– Странная идея. Но зачем?

– Хочу провести туда электричество, чтобы они ярко горели, как маяки. Знаешь, я все надеюсь, вдруг есть еще люди. Там, за водой. Вдруг они просто не видят нас, поэтому не приходят.

– Да, я тоже часто думаю о других выживших. Не только же мы оказались в начале. Сначала их было так много, пол города считай пришло в первый год. Потом все меньше, меньше. Борз, считай, был из последних. А ведь прошло уже тридцать лет, подумать только! Мне очень нравится твоя идея. Обязательно озвучь на собрании. Я не поеду, боюсь беспокоить маленького, снегоход слишком сильно вибрирует, я так уже одного, – она внутренне напряглась, сглотнула, и продолжила, – не важно, я только хотела сказать, что муж будет там. И я скажу ему отдать наши голоса за. Это немного, но все же.

– Тана и Мурз тоже за, хоть и проспорили весь вечер. Представляешь, Тана говорит, что такие высокие огни могут привлечь кого-то не очень хорошего.

– Она всегда считала, что все произошло из-за войны.

– Никогда не верила в эту теорию. Будто бы людей было так много, что вместо того, чтобы вместе создавать, они начали борьбу друг с другом, в конце концов практически уничтожив человечество.

– Я тоже в такое не верю. Да, войны были всегда, всю историю. Но такое человек не мог сотворить. Это все природа. Она куда сильнее нас.

– В любом случае, все это было в до. Все переселенцы, очнувшиеся вначале, может и не самые добрые и милые, но точно не опасные. В конце концов, и Тана это признала.

– Если мы можем спасти, мы должны спасти. Чего спорить?

– И не говори!

Рыжий кот свернулся на моих коленках, за окном шел крупный красивый снег, переливающийся в свете фонаря. Тихо прошел вечер, а утром до станции меня подкинул Борз на снегоходе. Вернувшись домой, занялась уборкой, задумалась, вот бы мне тоже найти кота, хоть восьмилапого, хоть с двумя головами, он бы ходил по дому и делал хорошо. Передохнула, приготовила ужин. В моем доме дроида не было, только обычная электрическая панель, зато чай, сваренный своими руками, казался вкуснее.

Следующие пару дней прошли в дежурствах на ферме. Это здание, выстоявшее со времен до, чем-то пугало, особенно издалека. Высокое, почти с небоскребы, очень длинное, с элеваторами в центре, оно почти не подсвечивалось огнями, только у входа, отчего казалось еще мрачнее. Дежурства были простыми – необходимо было мыть стойла животных, пропалывать грядки в зоне, где росли растения, собирать урожай в большие корзины. Больше всего мне нравилось в зале заготовок, где собранный урожай прятали в свинцовые банки, толстые крышки которых потом открывались специальными ножами на кухнях. А еще обжаривать кофейные зерна, но туда дежурных отправляли редко, только приносить и уносить, потому что важно было соблюдать технологию. Все жители города приходили сюда работать, кто-то чаще, кто-то реже.

А потом настал день большого городского собрания. Я столько раз проговорила речь в голове, но все равно боялась сбиться. Еще из библиотеки, тем самым вечером, мы с Таной отправили заявку на выступление Милу (она помогла мне с планшетом и формой, раньше я никогда не выступала).

Когда я вошла в общий зал, многие уже заняли свои места. Мил приветливо замахал рукой – высокий, складный, с соломенными волосами, в очках, он немного возвышался над толпой обсуждающих внизу. Зал собраний в университете напоминал амфитеатр, а в центре располагалась трибуна для выступающего, так, чтобы всем было видно. Но пока жители не спешили рассаживаться наверх, горячо переговариваясь о чем-то.

Аккуратно, стараясь никого не задеть, я пробралась к Милу, негласному главе всех важных сборищ. Он решил их проводить, вспомнил систему электронного голосования, помогающую нам быстро принять решение, значит, ему и карты в руки, как говорят некоторые.

– Нани, вот так сюрприз! Никак не ожидал тебя увидеть в качестве докладчика.

– Мурз ничего не говорил тебе?

– Нет, я спросил, но он ответил, что это твоя идея, и он не хочет влезать раньше времени. Я так и не понял, что у него в голове твориться, но вроде он за? Или пытался спорить?

– Тана была несколько против.

– Забавно да? Она вроде не поддерживает тебя, но помогла с записью. А Мурз вроде за, но. Не сказал бы, чтобы он убеждал меня.

– Двойственность людей. Они могут быть за тебя, но не за твои идеи, либо за твои идеи, но не за тебя. Хотя, по правде сказать, Мурз вообще, как мне кажется, ни за кого. Но, когда я прикидываюсь дурочкой и хлопаю ресницами, он помогает в библиотеке. Ладно, это все лирика. Обычно я не высовываюсь, но то, что пришло мне в голову, кажется важным. Обещаешь дать высказаться, даже если будут крики?

– Ну, конечно. Интригуешь, надо же. Могут быть крики?

– Тана и Мурз кричали под конец.

– Любопытно, – ответил Мил, потер подбородок, как будто хотел спросить что-то еще, но в этот самый момент его окрикнули сзади. Он развел руками, сказал только, – не забудь, твое место боковое, как спикера, – и исчез среди людей.

Я же приметила удобное сидение, там, где собралось достаточно граждан, чтобы не вставать каждый раз, и села, ожидая начала собрания. Оно как обычно немного затягивалось, не каждый живет на той же улице. Почувствовала, как вспотели ладошки, а во рту наоборот пересохло. Сколько еще будет длится ожидание? Начали с первой темы – укрепление шлюзов реки выше по течению. Они использовались на случай, если уровень воды начнет подниматься. Я в этом ничего не понимала, поэтому привычно проголосовала «за». Честно признаться, чаще всего я голосовала именно «за», глупостей здесь не предлагали. Потом долго разбирали новую станцию поезда – жители маленького района просили себе остановку, аргументируя тем, что живут как раз посередине. Когда оставался всего один вопрос перед моим, заметила, как дрожат руки. В ушах зазвенело, и я все прослушала. Хорошо, что вопрос оказался не такой существенный – все были «за», а то порой замечтаюсь, а потом волнуюсь, вдруг мое мнение будет единственным? Не самая красивая ситуация.

На трибуну вышел Мил и спокойным будничным голосом произнес:

– Последний вопрос на сегодня озвучит Нани. Проходи, трибуна твоя.

Почему-то именно в этот самый момент ноги стали какими-то ватными. Но, я увидела среди собравшихся Тану, показавшую большой палец, Борза, помахавшего вполне дружелюбно, как всегда усмехающегося Мурза, и почему-то расслабилась внутри.

– Добрый вечер, – неожиданно спокойно произнесла я, – как все мы знаем, вот уже почти тридцать лет в нашем город не было переселенцев. Никто не пребывает на плотах с большой воды и не сплавляется по реке. Но почему это происходит? Неужели, больше не осталось людей?

Собравшиеся зашептались – эти вопросы каждый задавал себе хоть раз, особенно из тех, кто был тем самым переселенцем.

– Неделю назад мы разговаривали в библиотеке с Мурзом, и он рассказал, как сумел попасть в город. Его привлек шум, идущий от дроидов. Теперь они совсем тихие, и бурное строительство не ведется, – я сделала небольшую паузу, – а знаете, что еще было, когда мы отстраивали город заново? Он сиял. Каждую ночь мы продолжали работу, огни не гасли ни на минуту. Пока, однажды, мы не остановились, решив, что теперь можно и жить. Выходит, переселенцы, нуждающиеся в помощи, перестали появляться, когда мы перестали быть хоть как-то заметны.

Я снова сделала паузу, чтобы оценить реакцию людей. Большинство согласно кивали, кто-то задумчиво смотрел, как будто ожидая, что будет дальше.

– Поэтому я предлагаю увеличить видимость города. На полуострове стоят всем известные здания – небоскребы, возведенные когда-то в память о другом прекрасном городе. Они самые высокие, видны даже с воды. Если мы проведем туда электричество, получатся маяки, что могут помочь путникам. Это будет не простой путь – сначала нужно возвести мост, после проверить состояние зданий, и, если нужно, произвести реставрацию, а после протянуть крепкий кабель под мостом, и включить освещение. На этом все. Готова отвечать на вопросы.

Последняя фраза произносилась всегда, вопросов обычно не было. Но, предложение сумело вызвать споры даже в маленькой компании, чего было ждать от такой толпы – собралось человек двести, не меньше. Первым поднялся владелец ресторана:

– Как заинтересованное лицо, я бы хотел понять, не рухнет ли мое заведение от такого строительства?

– Однажды мы отстроили весь город, и ничего не рухнуло. Уверена, мост не повредит конструкцию здания. Но от сияющих небоскребов станет так красиво, что куда больше людей захотят прогуляться в центре, а потом, и поесть твою стряпню.

– Тогда я «за», – важно ответил он, и сел на свое место.

– Мне бы хотелось знать, хватит ли у города мощностей электричества, справится ли станция гореть всю ночь, ведь ночь у нас, уж простите, почти весь день. Не окажутся ли дома обделенными, спасибо, – спросила щуплая женщина в бордовом берете.

– Проект будет реализован только в том случае, если не будет опасности для домов. Ни отопление, ни свет не пострадают. Мы рассчитаем, сколько нужно энергии, и подсветим необходимую часть.

– А что, если свет привлечет не тех переселенцев? Вы не думаете, что выделяться может быть опасно? – спросил маленький кругленький мужчина, сидящий сразу под Таной.

– Половина, если не больше, жителей города переселенцы. Если бы мы боялись, всех этих людей не было бы с нами. Это все, что я могу сказать.

Часть зала, среди которых были Мурз и Борз, благодарно захлопала. Эта вечная борьба между коренными жителями и переселенцами весьма их напрягала, все же, не каждому приятно чувствовать себя как дома, но ни на минуту не забывать, что ты в гостях. Я же постоянно ощущала себя (не знаю почему), где-то между каждой из сторон. С одной стороны, я проснулась в городе, и в начале я была здесь. Но какая-то, очень глубоко скрытая часть, уверяла, что мой настоящий дом где-то очень далеко. А теперь, возможно, и не существует вовсе.

Большая часть горожан загалдела. Многие переговаривались друг с другом, как будто забыв про меня. Дав людям несколько минут, Мил решительно поднялся на трибуну, ударил по микрофону так, что раздался громкий звук и объявил голосование. Пока жители выбирали между за и против, мы стояли рядом. Сам Мил никогда не голосовал – его авторитет был слишком большим. И он не хотел этим пользоваться.

На большом экране дорожки «за» и «против» двигались медленно, как бы не охотно, но все же, «за» перевешивала. Прошло несколько очень долгих минут, прежде чем раздался звонок, как будто издалека. Мил кратко объявил:

– Голосованием граждане ответили «за» создание маяка из небоскребов.

И я наконец смогла рухнуть на место.

Подняла глаза на экран – перевес нельзя назвать большим, но он говорил о многом. Я не сомневалась, что все переселенцы были за, но в этом вопросе к ним присоединилась и часть «старичков», что было здорово. Интересно, как проголосовала Тана? Впрочем, моей целью не было убеждать кого-то, скорее просто высказать идею.

Собрание объявили законченным, хотелось быстрее убежать из зала, но, как водиться, я попала в окружение: знакомые и не очень требовали выслушать их как будто бы важное мнение по вопросу. Говорили сразу, громко, наперебой, как будто снежная лавина сошла в мои уши:

– Это же надо было такое придумать! А ты голова, Нани!

– Что нам стоит мост построить?

– Что стоит? Многих часов работы инженерам, вот чего!

– А сколько материалов надо.

– Представьте, никто не появится? Это тогда будет зря?

– Уж лучше бы никто не появился, честное слово.

– Надо будет сделать мост-меню! И как я не подумал о выгоде?

– Молодец, Нани! Взошла на трибуну, и так держалась хорошо, ну ты вообще.

– И все же, я настаиваю, что прежде, чем выносить проект, необходимо было все просчитать и провести разведывательную экспедицию. Мы можем сколько угодно голосовать, но если это не реально, то наши слова пусты.

– Ничего не пусты! Справимся! На что нам дроиды?

И внезапно все стихло – подошел Мил:

– До следующего собрания мы произведем все расчеты, проанализируем ресурсы, создадим рабочую группу. И подробно расскажем, во сколько обойдется этот проект. Строительство и перспективы расходования электричества в будущем. Пока я прошу всех расходится. А тебя, Нани, пройти со мной.

Собравшиеся посмотрели на меня удивленно. Впервые Мил позвал кого-то после собрания. Руки затряслись еще сильнее, а я-то надеялась, что все страшное уже позади! Впрочем, на размышления времени не было, он уже быстро направился к выходу.

Пять длинных коридоров и четыре поворота спустя мы оказались в неприметной комнате, где стоял старый диван, стол с приборами, простой чайник, несколько чашек. Поразительно, насколько чистым было все вокруг. Обычно от ученых ожидают куда больше бытового беспорядка.

– Садись, передохни. Ты чего как сжалась? Я просто подумал, что тебе не хочется стоять среди толпы, и увел подальше от людей. Отсюда видно выход из университета, сможешь тихонько проскользнуть, как все уйдут.

– Я думала, ты хотел что-то сказать по поводу моей идеи.

– Думаю, это не была твоя идея.

– Ты считаешь, что я не в состоянии придумать что-то стоящее?

– Нет нет, акцент на слове идея. Скорее, это было твое воспоминание. Когда-то ты уже стояла перед этими небоскребами, только они сияли огнями. Открою тебе секрет, этот образ фигурировал ни в одном воспоминании из тех, что я просмотрел. И почти везде башни были электрифицированы.

– Ты же знаешь. У меня ни разу не было воспоминаний из взрослой жизни. Только детские образы, как картинки. Ничего серьезного, осознанного. Пара зданий – вот, что нам удалось добиться за тридцать лет. Такое чувство, что мой мозг крепко заблокировал до.

– Поэтому я и зову тебя только на обед, а не в лабораторию. Ты уверена, что это не воспоминание? Ты же знаешь, мы не можем фантазировать, не способны придумать с нуля. В этом главная сложность, даже я не могу изобретать и что-то менять в аппарате, только день за днем терзаю себя, заставляя вспомнить как же он работает!

– Может это из-за книг? Я постоянно тренирую мозг, заставляя его создать какой-нибудь забавный сюжет. Быть может фантазирование – это такой же навык, как язык или письмо. Или езда на снегоходе? Просто нам, постоянно борющимся за выживание, было как-то не до этого?

– Как-то не до этого? – Мил рассмеялся, – нет, ну вы только посмотрите на нее! Хочешь сказать, что весь город за тридцать лет не смог придумать ну абсолютно ничего только потому, что людям было некогда?

– Ну да, – я удивленно смотрела на его, сложившегося пополам от хохота, – ты в порядке?

– Прости, Нани, – он вытер слезы тыльной стороной ладони, подняв очки, – давно не слышал ничего забавнее. Ладно, я очень стараюсь тебя не смущать.

Какое-то время мы сидели молча. Я перебирала мохнушки пледа, Мил смотрел в окно. Мне нравится, что с ним можно ничего не говорить. Некоторые люди как будто заполняют словами тишину вокруг, не выносят пустого от звуков пространства. Другие же так наполнены, что не нуждаются в дополнительном гуле. Жаль, среди моих знакомых таких очень мало.

Одернув занавеску, Мил повернулся:

– Думаю, последний человек ушел. Скажи, ты бы хотела присутствовать при разработке моста и расчете электрификации?

– Знаешь, я, конечно, вообще ничего не понимаю в этом. Но, все же эта идея принадлежит мне. Поэтому да, хотела бы.

– Мне понадобится время, чтобы собрать всех в лаборатории. Думаю, день – два не больше. Когда выберем дату сбора, я напишу тебе на планшет, хорошо?

– Договорились. Думаю, Тана отпустит без проблем. Хотя, ей бывает нужна моя рука. Удобно носить книги, – пояснила я, видя непонимание на лице Мила.

– Я думал, ты пишешь книги.

– Вот и думай так дальше. Человек, в чьей лаборатории все работают только головой.

– В моей лаборатории дроиды носят тяжести.

– Может выделишь одного на время? Горничная хороша, но она на колесиках, только на первом этаже может быть. Если бы робот мог ходить по лестнице, было бы удобнее.

– Без проблем. На время твоего отсутствия точно, но торопиться отбирать не буду.

– Надо же, какой полезный разговор у нас вышел. А теперь, мне уже точно пора. Буду ждать письма.

Я постаралась улыбнуться ему с теплотой, Мил кивнул и помахал рукой.

Спустившись вниз, закутываюсь, как обычно в костюм с подогревом, надеваю маску на лицо, обеспечивающую защиту кожи и фильтрации воздуха, и выхожу в царство льда и снега.

К счастью, мы болтали так долго, что я правда никого не встретила по дороге домой. Там меня уже ждали письма на планшете, с поздравлениями от знакомых. Как по мне, не такое уж это и большое дело – провести свой вопрос на голосовании, но на самом деле выступают практически всегда одни и те же, а большинство, в которое входила и я, сидит тихонько, и чаще всего только жмет на кнопки. Говорят, подобный способ построения общества дает возможность учесть интересы каждого, но, если быть честной, далеко не все интересы вообще возможно учесть.

Забавно, но противники были даже у строительства поезда (гудок мешает спать, ох!) и создания закрытого сада из найденных зерен. Часть жителей считали, что нужно беречь их, а не пытаться сажать, употребляя исключительно в пищу. Конечно, по подсчетам хлеба бы хватило лет на сто, а выращивание растений в искусственной среде могло провалиться, но я рада, что мы решили рискнуть и создали ферму.

Получается, всегда будет молчаливое большинство, готовое поддержать или уничтожить начинание. Сегодня я вышла из этой (такой привычной) группы.

С этими мыслями я крепко уснула, а наутро отправилась в библиотеку. Тана оказалась очень рада выделенному дроиду – он уже стоял в холле, когда я пришла. Она быстро приспособила его к куче дел, даже не ворчала почти. Внезапно освободившись, весь день провела за печатным станком, но в результате и страницы не выдала.

На следующий день письмо от Мила не пришло, и я решила, раз уж пока не получается писать сказки, прогуляться к небоскребам. Они стояли все такие же черные, далекие, за бурой лентой полноводной реки. Здесь предложенная идея уже не казалась такой легкой и осуществимой. Если приглядеться, можно было заметить трещины на фасадах, пустоты в окнах, разбитых порывами ветра и комьями снега. Вокруг зданий глубокие сугробы, кто знает, какой там по крепости наст? Смогут ли дроиды пройти по нему, или проваляться глубоко?

Комиссия собралась на третий день в здании лаборатории. Все эти вопросы я выписала себе на отдельный пластиковый лист, но не особо рассчитывала их задать – вряд ли мне дадут право голоса, нужно радоваться, что разрешили послушать. Но Мил сразу предложил сесть за овальный стол вместе со всеми и даже подключил маленький микрофон. Кроме нас присутствовали еще Саве – главный архитектор города, проецировавший железную дорогу по воспоминаниям Конста, его напарник Лис, мастер чертежей и работы с материалами, инженер, отвечающий за работу электростанции Терц, один из руководителей разработки дронов, чье имя не помнила, Мара – бойкая, энергичная женщина, очень хорошо помнящая физику, и двое совсем не знакомых мне людей. В городе это было немного странно, нас не так много, чтобы видеться впервые за столько лет. Рядом с Милом сидел его верный помощник, всегда записывающий все слово в слово, маленький дроид с системой распознавания речи.

– Я рад видеть вас в этом зале. Как все вы знаете, на последнем городском собрании наша Нани предложила нечто грандиозное, и я, по правде сказать, очень заинтересован в этом проекте. Осветить башни небоскребов, зажечь заброшенный полуостров, это сильно! Все вы присутствовали на собрании, и, чему я несказанно рад, почти все проголосовали за. Итак, наша сегодняшняя задача состояла в том, чтобы каждый из вас рассчитал в своей сфере, насколько вообще возможен такой проект. Но, перед тем как я предоставлю слово специалистам, хотел бы попросить выступить Нани. Быть может у тебя есть уточнения или вопросы, какие-то комментарии?

Я внутренне напряглась. Что, вот так сразу, среди толпы умников и профессионалов Мил дал слово мне? Как же я обрадовалась, что подготовилась заранее, потому что в голове сразу же стало пусто:

– Добрый день, уважаемые собравшиеся, я благодарю вас за такой интерес к проекту, вынесенному на обсуждение. Вчера я вновь была на набережной, и присмотревшись, через увеличение шлема, заметила множество трещин и выбитые стекла, особенно выше десятого этажа. В городе все здания, кроме фермы и железной дороги ниже. Кроме того, полуостров покрыт льдом и снегом, насколько будет возможно использовать дроидов? Может, нам стоит подумать над разработкой летающих аппаратов, которые смогут протянуть кабели? Это просто мысли, не указания, так что.

Я совсем смялась под их цепкими взглядами.

– Летающие аппараты? Вы помните, что человечество использовало летающие аппараты-роботы для монтажа на высоких этажах? – задумчиво проговорил Лис.

– Ну, как бы сказать, – начала я неуверенно.

– Нани периодически, пусть и не очень четко вспоминает удивительные вещи, – твердо сказал Мил и незаметно пнул меня под столом, – к сожалению, машина воспоминаний не позволяет полностью считать, но саму идею воспоминания она передает верно.

– Мой напарник имел в виду, что это прекрасное воспоминание, которое очень поможет, спасибо Вам, Нани. Если вдруг, вы вспомните что-то еще, даже кажущееся не значительным, сообщайте. Теперь в рамках комиссии мы будет видеться чаще.

– И правда, браво, Нани, – добавила Мара, – уверена, мы сможем просчитать аппарат, способный удержаться в воздухе, это будет даже более выгодно, чем отправлять тяжелые формы дроидов.

– И все же, – перебил ее тот самый руководитель дроидов, – они будут необходимы!

– А значит, начинать нужно с построения моста, – подытожил Саве, задумчиво глядя на свои записи, – начнем с проекта, но на это уйдет немного времени, потому что когда-то мост там был, чертежи остались, нужно лишь подкорректировать определенные моменты. А дальше перейдем к строительству. За это время Мара вместе с Шашуном и разработают дроидов разведки.

– Кхм, – небрежно кашлянул Терц, – давайте не будем забывать, что прежде всего, необходимо рассчитать, потянет ли город все это строительство и, что самое главное, дальнейшее обслуживание системы. Сколько именно небоскребов мы электрифицируем? Сколько этажей? Или только установим прожекторы-маячки на крышах?

– Я пригласил Вас, уважаемый руководитель станций, именно для того, чтобы Вы ответили на эти вопросы, – возразил Мил.

– Я? – воскликнул Терц, – но нет, я важный человек, мне некогда считать такие глупости. Это вы, – он демонстративно ткнул пальцем в собравшихся, – должны сказать мне, сколько вам надо. А там уже я посчитаю, сколько именно мы могли бы так уж и быть, пожертвовать на эти цели.

– Главное, чтобы не появились перебои в системе отопления, в домах. Из до нам остались великолепные технологии, но даже их ресурсы конечны, – вздохнула Мара, и выразительно взглянула на одного из незнакомых мне мужчин, – Как продвигается проект?

Заметно было, что не только меня удивил этот вопрос. Понимание читалось только в глазах Мила и Терца, второй, впрочем, смотрел скорее неодобрительно, чем с интересом. Мужчина открыл небольшой портфель, достал сложенные пополам пластиковые таблички, потом убрал, нервно вздрогнул и, наконец, ответил:

– Проект находится в завершающей стадии. Но, я не уверен, что стоит обсуждать его сейчас. Я думал, – он посмотрел на второго, спрятавшего нос в высокий воротник, – простите, мы думали, что обговорим все после собрания.

– А я думаю, что реализация вашего проекта может быть начата как раз с небоскребов. Тогда мы не будем лишать город энергоснабжения, а в случае неудачи понесем минимальные потери, ведь рядом практически нет жилых домов, ресторан можно закрыть на время испытаний, а район оцепить, – холодно произнесла Мара, – так мы убьем двух зайцев одним выстрелом. Перспективы ваших воспоминаний невероятны, но нам нужен был хороший испытательный полигон. Поэтому, мне так понравилось воспоминание Нани.

– Однако, вы должны понимать, что подобное опасно, – резко оборвал ее Терц, – да, я не могу полностью сформулировать то, что теплиться в памяти, но даже простейшие расчеты показывают, что риск существует.

– Может уже кто-нибудь просветить нас, о чем вы тут говорите! – крикнул Саве, – Чувствую себя гостем, а не участником процесса. И так думаю не я один, – красноречиво оглядев собравшихся, произнес он.

– Давайте я объясню, а то и правда выходит невежливо, – вздохнул Мил, – я понимаю тебя, не красиво говорить загадками. Вместе с Нитом мы увидели в машине для воспоминаний очень интересный способ получения электричества – за счет запуска реакции, приводящей к распаду вещества, а точнее самой мелкой части, считавшейся неделимой – атома. Какого же было наше удивление, когда спустя семь месяцев в лабораторию пришел Пан, имевший практически такие же воспоминания. Тогда мы собрались вчетвером, позвав Мару, и разработали проект генератора, позволявшего проводить реакцию и получать огромное количество энергии! И вот, уважаемые ученые, он почти готов. Конечно, Вы, Терц, высказывали опасения, но мы рискнули и результат вышел совсем не скромным.

– Звучит невероятно. А можно взглянуть? – спросил руководитель дроидов, – нашему предприятию тоже не помешал бы увеличенный приток энергии.

– Мы работаем над проектом не в городе, за двадцать километров отсюда, выбираемся крайне редко. Не думаю, что кто-то захочет проделывать такой путь, чтобы просто посмотреть, – отрезал Пан, я удивилась его голосу, он напоминал скрип шестеренок, которых давно не смазывали маслом, что говорило о том, что горло его было механическим, – Да и видеть пока нечего – стальной ящик, по крайней мере, для стороннего наблюдателя, не просвещенного. Важнее иное, мы уже доработали его настолько, что полностью обеспечиваем себя энергией, можем проводить синтез всех необходимых продуктов и переработку пластмасс, и, конечно, заряжать вездеходный электромобиль, чтобы доехать до города. Да, для освещения небоскребов потребуется больше энергии, но не думаю, что это проблема. Если только, некто осуждающий, не вставит палки в колеса прогресса.

– Я не осуждаю! Просто не уверен в безопасности всего этого проекта. И, между прочим, забочусь и о ваших никчемных жизнях, – главный энергетик совсем распалился, его щеки и шея посинели и пошли пятнами.

– Хватит, – категорично сказал Мил, – Терц пообещал не вмешиваться, изучив материалы, что я предоставил ему. Да, в начале он был против, но сейчас уже не столь категоричен. Честно говоря, я рассчитывал услышать от руководителя станций иной прогноз необходимого количества энергии, чем отказ давать цифры, но он по-прежнему в рабочей группе, так что давайте договариваться. Хотя бы пытаться это сделать. Я был уверен, что мощностей не хватит на проект, их и так не очень хватает верно? А запасы горючего становятся измеримым, иначе говоря, истощаются, пусть не быстро, но однажды это произойдет.

Собравшиеся молчали, как будто не знали, что ответить. Кто-то перебирал пластиковые таблички отчетов, кто-то крутил маркеры в руках, я старалась ни на кого не смотреть, но любопытство брало верх, поэтому поглядывала на них как бы исподволь. Пауза затягивалась. Наконец, Нит произнес:

– Давайте обсудим, что будет делать каждый. Составим план, если мы хотим, чтобы эти небоскребы однажды вообще засветились. А то рухнут еще, пока спорим.

– Дело говоришь, – кивнул Саве, – нам необходим четкий план. Предлагаю, записать его на доске.

И он поднялся к старой маркерной панели, расположенной сбоку от стола. Там, он на секунду, как будто задумался, выбирая подходящий цвет, а после вывел четыре большие красные буквы: План. И цифру один.

– Предлагаю первым пунктом написать мост: разработка, проектирование, строительство. Плюс конструирование дроидов, этим займутся Мара и Шашун, работы будут вестись параллельно. Плюс, доработка реактора, расчет необходимой мощности и непосредственно строительство. Все согласны?

– Да, думаю с этого стоит начать каждому из нас, – согласно кивнула физик.

– Далее, пункт номер два. Разведка – изучение небоскребов, это сделают дроиды, оценка состояния. Третий пункт – ремонт, его необходимо учитывать, Нани, ты говоришь, разглядела трещины?

– Да, – от неожиданности я немного встрепенулась, – они появились не так давно, года четыре назад. Я часто бывают на площади, как бы слежу за ними через маску с увеличением обзора.

– Значит, придется вложиться еще и в это. Наконец, четвертый пункт, установка генератора, прокладка кабелей и установка светильников. На этом этапе понадобишься ты, Терц, так что планируй занятость. И, да, пятый пункт – включение электрической системы маяка. Я вижу это так.

– Что ж, – улыбнулся Мил, – ты явно не зря слывешь инженером. Все четко разложил, даже добавить нечего. А у вас? Что ни одной мысли? Может ты, Нани?

– Нет, все отлично, я очень благодарна всем вам, что вы решили попробовать осуществить мою идею. И я верю, что все получится.

– Очень мило, что ж, раз возражений нет, и план в целом всех устраивает, я закрываю собрание. О необходимости и времени следующих встреч сообщу по видео связи.

Мил поднялся, разминая затекшие ноги. Терц сразу поспешил к выходу, чтобы никто не сомневался, кто здесь самый занятой. Саве и Лис о чем-то тихо переговаривались, складывая таблички в портфель, видимо, уже думали, как бы им осуществить задуманное. Мара и двое ученых что-то уже активно обсуждали, было заметно, как ей интересно послушать их рассказы об использовании прибора. Шашун быстро попрощался, и направился к противоположному выходу, видимо, хотел что-то проверить в оборудовании.

Мил подошел ко мне:

– Приходи завтра утром в лабораторию. Пока смотрел на тебя сегодня, появились кое-какие мысли. Нужно проверить. Хорошо?

– Да, конечно, Тана меня отпустила из издательства бессрочно. Она очень довольна дроидом, он теперь выполняет всю тяжелую работу. А с книгами у меня все равно не быстро продвигается, можно и подождать.

– Уже неплохо, что ты вообще можешь их писать. Над чем работаешь сейчас?

– Мне пришла мысль использовать героев известных сказок, и соединять их сюжеты. Знаешь, как аппликации, только вместо картинок – слова. А еще я немного веду хронику нашей жизни здесь, в городе. Просто пишу, что происходило сегодня, для себя, чтобы помнить. И для других, кто, возможно, придет нам на смену.

– Это интересно. Вот поэтому, мне необходимо тебя протестировать. Про сегодняшнюю встречу ты тоже собираешься писать?

– Да, я про все пишу. Почти как твой дроид. Только, не так подробно.

– Эй, Мил, Нани, – крикнула Мара, – мы тут собираемся дойти до ресторана, как насчет пообедать все вместе?

– Идем, – кивнул Мил, – делами займусь вечером. Давно не видел вас, ребята. Столько лет в изоляции, да, с нас причитается хорошее угощение за то, что мы вас вообще втянули в это.

– Кто еще кого втянул, – усмехнулся Нит, – ты лишь обеспечил условия реализации воспоминания. Кстати, мы приехали на электромобиле, так что можем доехать до ресторана в тепле. Дамы оценят.

И он неожиданно весело подмигнул мне. Подобного я как-то не ожидала, но решила не смущаться, а улыбнуться. Все же, я никогда не каталась на мобиле, хотелось бы попробовать.

Вместе мы спустились на самый нижний этаж лаборатории, где стояла довольно странная машина, я даже сначала не поняла, что на этом мы и поедем. Она была в форме шестиугольника белого цвета с узкими черными вертикальными полосами, крошечными окнами на самом верху, а вместо полозьев снегохода, уже привычных нам, внизу были странные устройства.

– Что это? – не удержавшись от любопытства, спросила я, показывая на них.

– О, это называется гусеницы, такой колес тип раньше часто использовался, я их хорошо помню. Практически вездеходные, даже через мелкие реки проходят. Очень помогает, ведь даже в городе нет дорог. Тропинки то не всегда найдешь.

– Вот бы всем на таких ездить, – мечтательно сказала Мара, – не люблю выходить из дома лишний раз, особенно в метель.

– Поэтому ты живешь на диване в экспериментаторской? – подколол ее Мил.

– Да, хотя давно могла перебраться в большой и красивый дом. Но, как представлю дорогу – идти до станции пешком минут десять, потом ехать три остановки, потом еще идти в центр, а то и еще дальше. Нет, такое утро не может быть добрым. Поэтому, задерживаюсь, снова задерживаюсь, и так и не ухожу домой.

Мы аккуратно залезли внутрь, где напротив друг друга были установлены сидения. Нит показал мне, как пользоваться ремнями безопасности, которыми нужно пристегнуться, чтобы в случае тряски не упасть. Мара и Пан задали координаты ресторана, и автомобиль поехал сам по себе.

Минут через десять мы уже были на месте. Там, как обычно, было многолюдно – время обеда, а вокруг несколько серьезных рабочих домов, куда жители приходят для производства необходимого городу. В пяти минутах, с другой стороны от парка находилась электростанция, одна из пяти, от нее черной сетью шли провода к южной части города. Обедать в городе любили вместе, долго обсуждая насущные моменты, о чем-то сплетничая и споря.

Свободный столик нашелся не сразу, однако хозяин постарался усадить нас даже в такой толпе. И как он успевал всех обслужить. Дроид принес меню – небольшую пластиковую карту, с простым набором блюд. Выбирать долго не пришлось, все были голодны, поэтому заказали стандартный обед – каша из кукурузы, легко прижившейся на ферме, с сыром и горячий кофе с молоком.

– Значит, ты хочешь поставить генератор к небоскребам? – спросил Пан, отложив меню в сторону.

– Возможно, не прямо к ним, лучше под них, – задумчиво произнес Мил, – что скажет наш главный физик?

– Это интересная мысль, – согласилась Мара, – чем глубже будет реактор, тем меньше сила взрыва отразиться вокруг. С другой стороны, не спровоцирует ли это подземные толчки?

– Резонанс точно будет, но земля должна уменьшить удар. А река? Насколько глубоко протекает? Не подмоет ли она фундамент? Сможем ли мы пробурить установку настолько глубоко?

– Как много вопросов, Нит, это хорошо, это полезно. Безусловно, все не учесть, но нужно постараться сделать все расчеты на берегу, до того, как эти вопросы нам задаст природа или наука, – ответил Мил, – Когда мы ставили фундамент, опуститься пришлось на большую величину, почти в половину уровня башен, тогда был хороший дроид-копатель, он пробил лед, сковавший почву, воды почти не было, по крайней мере, не критический уровень, а потом земля стала иной, куда мягче. Думаю, если мы установим его на нижний уровень подвала, то сможем пробурить сбоку от фундамента, – он взял салфетку и сделал простой набросок карандашом, – отойдем в сторону, чтобы не задеть, и разроем еще глубже. Туда опустим генератор, а провода пустим ближе к камню, в защитных обмотках. Должно сработать.

– А ничего, что в подвале стена? – мне было так интересно, что я отбросила стеснение и включилась в беседу, – Она должна быть довольно толстой, не опасно будет ломать ее?

– Нет, понадобиться очень небольшое отверстие, а потом мы быстро перекроем его, оставив лишь вход для кабелей, – успокоила меня Мара, – ребята, вы же сможете сделать генератор минимального размера?

– Конечно, – важно кивнул Пан, – главное, по сути, место для реакции, а так… Система охлаждения не особо требуется в такую стужу.

И он принялся рассуждать, уходя в такие степи, что уже не только я, но и Мил мало что понимали. Зато Нит и Мара участвовали крайне активно, почти не обращая внимания на еду. Единственное, что я точно поняла, так это то, что они готовы решить любые трудности, но осуществить проект. А еще, что Нит не просто так уехал из города, и причина эта как-то связана с Терцем. Однако, тему эту быстро закрыли, оставив меня наедине с любопытством. Впрочем, все истории однажды будут рассказаны, решила я.

После научного обеда мы вышли на площадь. Там, как и всегда, шел снег, мелкий, носимый ветром. Мара уже хотела залезть в машину, но двое ее коллег остановились у перил набережной, глядя на небоскребы. Сейчас их было не очень хорошо видно из-за погоды, но они все равно активировали приборы приближения на лицевых масках, разглядывая этаж за этажом.

– Смотри, там кто-то есть, – крикнул Нит.

Я, заинтересовавшись тоже настроила прибор, напряженно всматриваясь в разбитое окно одного из нижних этажей, пока не заметила темное существо, совсем небольшого размера, выглянувшее наружу.

– Похоже, это какой-то зверь, – ответила я, – мог прийти, это же полуостров, река делает здесь петлю перед тем, как впасть в большую воду. Может, они прячутся тут в подвалах от ветра и снега, все же теплее, а этот вылез на разведку?

– Похоже на то, – согласился Пан, – ладно, поехали! Не хочется морозить Мару.

Та уже немного подпрыгивала и терла руки друг о друга. Ее тепловой костюм выглядел как у всех, но, видимо не так хорошо обеспечивал защиту. Причину этому она объяснила уже внутри:

– Я так редко куда-то выбираюсь, что совсем забыла его зарядить. Хватило только добраться до ресторана, а сейчас он почти сел. Не критичный уровень, но я очень чувствительная к холоду.

– Может тогда отвести тебя домой?

– Лучше в экспериментаторскую. Дома все равно никого, а мне уже не терпится заняться разработкой дроидов, способных подняться в воздух. Да и над нашими с вами вопросами нужно помозговать.

Всего дорога заняла минут пятнадцать из-за разыгравшейся бури, снег засыпал часть пути. Даже не верится, что можно перемещаться так быстро. Пешком мы бы добирались куда дольше, и костюм Мары мог совсем сесть. Хорошо, что в городе разрешено входить в любые дома и здания, чтобы согреться и прийти в себя, а также подзарядиться.

Утром, как и обещала, я стояла перед дверью кабинета Мила, где он проводил свои научные изыскания. Вокруг было так тихо, как будто я все еще шла по снежной улице. Обычно, в лаборатории, большом многоэтажном здании округлой формы, работали еще пара помощников, и сновали дроиды, но сегодня они отсутствовали. Быть может, еще просто слишком рано.

Постучала в дверь, но в ответ была все та же тишина. Отошла к окну, от скуки разглядывая длинный коридор, лампы на потолке, периодически светившие то тусклее, то ярче, глянцевую плитку на стенах, рисунки на которой стерлись со временем. Лаборатория и университет оказались одними из самых сохранившихся зданий в городе, таким могли похвастаться не многие. В результате удалось сберечь бесценное оборудование, большое количество приборов, необходимых для выживания, таких как тепловые костюмы, лицевые маски, книги и чертежи. А еще дроиды, целый зал, самые главные помощники в первые годы. Операционные, где устанавливали кибернетические части тела, такие, как моя рука. Жаль, часть лаборатории все же рухнула, и мы навсегда потеряли какие-то технологии из до. Впрочем, что-то иногда удается вспомнить.

Наконец, в дальнем конце коридора появился Мил:

– Прости, забыл, что у людей утро начинается раньше двенадцати.

– С тобой всегда надо было договариваться очень точно, жаль, я не умею ходить сквозь стены

– Прости. Ну что ж, давай приступать к занятиям, скажи, откуда у тебя вот эта мысль, про хождение сквозь стены? Ты где-то слышала это, или, быть может, читала? Ты много читаешь.

– Я пошутила, Мил. Юмор – это же не форма фантазии. У меня с воспоминаниями то плохо, а ты думаешь, мне может прийти что-то в голову? Что-то, чего там никогда не было?

– Знаешь, но ты первый человек, который придумал что-либо. Да, до этого тоже звучали предложения, но все они были бытового характера. Построить, заменить, починить. Эта потребность была очевидна. А ты хочешь фонарики, сияющие небоскребы, ну это же вообще не практично!

– Разве все должно быть практично?

– В том то и дело, что нет. Но иначе ни у кого из нас не получается. То есть практически ни у кого. Я вот кучу лет трачу, чтобы разгадать загадки, которые сам же себе и поставил. А ты совсем не интересуешься прошлым.

– Потому что до было, уж извини, до. Оно прошло, надо смотреть дальше. Надо менять нашу жизнь к лучшему, работать, помогая другим.

– Но что, если, разгадав загадку прошлого, мы поймем, как изменить настоящее? Почему мы до сих пор помним месяцы и сезоны – лето, зима, весна, осень. И я точно знаю, что сейчас лето, но какой в этом смысл, если по факту на улице мороз?

– Я не помню, Мил. Знаю, что сейчас июнь, и периодически теплеет до -3С, может это и есть лето – когда холод немного отступает? Раньше такого не было, стабильно не меньше -30С, и вот это меня волнует. Быть может, когда были разные сезоны, не было такого холода? В книгах я часто натыкаюсь на это – светила яркая звезда, несущая жизнь и тепло, росла трава, деревья распускали листья. Только у нас облака не расходятся никогда, они такие плотные, что не пропускают солнечные лучи, даже свет практически не доходит.

– Я не знал об этом. Выходит, если разогнать облака, зима может закончится?

– Такое нам не по зубам. Вот видишь, ты это только что придумал!

– Ну какое там, просто сложил два и два. Я не могу придумывать, как и все остальные.

– Я тоже сложила два и два про стены. Это примерно одинаковый механизм, так что нет, я не фантазерка, а человек, имеющий элементарную логику.

– Ясно. Но я все равно тебя протестирую, только не на аппарате памяти.

– Уже легче!

– Все смеешься. Я просто понял, что это бесполезно. Твой мозг почему-то блокирует и запрещает тебе знать, что там было. Ведь все воспоминания имеют очень личный характер, видимо, там в прошлом, было что-то такое, что может уничтожить всю систему. Я сталкивался с таким, когда начинал, извлекал воспоминания с помощью техники гипноза, почти насильно, а люди очень тяжело это переживали. Поэтому почти сразу отказался от этой методики.

– Ты не рассказывал. Звучит жутко. Но, поверь мне, куда жутче было бы, если столкнувшись с такой реакцией, ты бы продолжил применять эту методику, руководствуясь принципом «ради общего блага». Так что не кори себя понапрасну. И расскажи, что же ты будешь делать с моей головушкой?

– Недавно открыл аппарат, разобрался, показывает активность головного мозга. Невероятно интересный, я уже стольких ребят посмотрел. И ты знаешь, странные вещи заметил. Волны разные в разный период времени – когда ты бодр и полон сил, или наоборот, во время сна, после еды – все время разные. Хочу набрать материал, а после проанализировать. И вот, мне бы хотелось сейчас снять тебя, когда ты просто расслаблена, ничего не придумываешь. И потом постараться поймать какую-нибудь новую мысль, как это было на общем собрании.

– Что было на общем собрании?

– Я тебя прикрыл, но мы оба прекрасно понимаем, что летающих дроидов ты выдумала.

– А вдруг вспомнила? Может, в до дроиды все летали, и вообще были только летающие дроиды, просто это было очень маленькое и короткое воспоминание из двух слов.

– Может. Но ты помнишь летающих дроидов? Видишь какой-то образ?

– Не вижу.

– Вот тогда не ругайся, и укладывайся, у меня от тебя уже голова кругом, Нани! А обычно такая тиха девочка.

– Все тихие девочки с сюрпризом, – пробурчала я, ложась на узкую высокую кушетку.

Мил начал подключать провода, расположившиеся по всей голове. И как он только запомнил, что куда. Наконец, установка завершилась, и я смогла расслабиться. Около получаса получилось полежать спокойно, в голове медленно, как гигантские шары-дроиды, очищающие город от вечных завалов снега, перекатывались мысли. После я задремала, хоть и было прохладно. Проснулась от того, что Мил зачем-то включил странный пищащий прибор, который ужасно раздражал. К счастью, минут через пять, он уже отключил его, но тут же принялся светить фонариками разных цветов прямо в глаза, даже через веки чувствовалось. Когда наконец все закончилось, я поняла, что он никакой не ученый, а самый настоящий садист, мучающий людей. И явно получающий от этого удовольствие!

Закончив, мы быстро попрощались, ему не терпелось скорее обработать и просмотреть данные. Поэтому, Мил практически выставил меня из лаборатории, сказав, что: «больше никаких важных дел нет, а тебе вообще-то надо работать». Я удивилась – даже от Таны я не слышала, что мне нужно работать, она в принципе не воспринимала наш труд как нечто обязательное, потому что так надо. Тем не менее, постаралась уйти из кабинета как можно скорее, оставив его наедине с моими кривульками на мониторе.

Следующие пару месяцев прошли как обычно, я почти закончила вторую сказку, помогала перепечатывать книги, когда позволяла погода гуляла по городу, любуясь его странными зданиями, пила кофе в ресторане с Констом. Пару раз навещала Лару и Борса, они выглядели такими счастливыми в мой первый визит, и такими несчастными во второй – беременность вновь прервалась, ребенок родился мертвым. Я провела у друзей три дня, выхаживая Лару и стараясь поддержать ее. Мне не очень просто понять, что именно она чувствует, со мной подобного никогда не происходило, но я вижу, как ей нужна поддержка.

Несколько раз в библиотеку заходил Мурз, и мы все вместе пили чай и обсуждали небоскребы. Он был очень вдохновлен этой идеей, мечтал, чтобы поскорее ученые все обдумали и вспомнили, что надо. Тана же как-то замкнулась в себе, уже не острила так с ним, как прежде, и порой мне казалось, что ее неприязнь была вовсе не наигранной, не частью их общения, а существовала на самом деле. Однажды, она даже вспылила, когда он замечтался, что на свет маяка могут прийти какие-нибудь удивительные красотки, у которых нет бионических протезов, а глаза держаться в орбитах. Конечно, это задело Тану, ведь она периодически теряет левый глаз, где установлен протез (видимо, операция прошла не особо успешно). Тогда она развернулась и вышла из комнаты, так и не появившись за вечер, а Мурз все спрашивал, что это может значить.

Я не знала, я просто ждала, когда он уже уйдет. Но потом все было хорошо, они вели себя, как и раньше. Иногда в книгохранилище приходили Ива и Роза, эти гости нас радовали одинаково сильно. Я любила слушать рассказы Розы, она немного помнила прошлую жизнь, может, потому что она была намного старше и потенциальных воспоминаний было куда больше.

А через два месяца утром затрещал экран видеосвязи и довольный Мил сообщил, что все предварительные работы завершены, и завтра первые дроиды начнут закладку моста.

Глава 2. Белые сваи

Суматоха не останавливалась ни на секунду. Все вокруг дрожало, свистело, падало, кто-то подходил, отовсюду были слышны голоса. И только я стояла замерев, боясь даже дышать от волнения. Сразу вспомнилась большая стройка, когда город только начали восстанавливать, хотя правильнее сказать – отстраивать заново.

А теперь строили всего один мост, но это оказалось так интересно, что на небольшую площадь пришла, наверное, половина горожан. Впрочем, многие просто подходили, смотрели и сразу же разворачивались обратно – нужно было работать, другие побегали к знакомым, здоровались, обменивались парой фраз, третьи, среди которых была и я, пришли специально и никуда уходить не собирались.

Огромные дроиды несли материалы, они напоминали коробки с ножками, наполненные камнями, досками, мешками с цементом, штукатуркой, шпаклевкой. Пока их ровно складывали на набережной. Саве спокойно наблюдал за процессом, переходя от контейнера к контейнеру, что-то помечая на них дополнительно. Он практически ни с кем не разговаривал и был крайне сосредоточен.

Шашун, напротив, был крайне возбужден, бегал туда-сюда, что-то кричал, в общем, всячески пытался контролировать процесс:

– Правее, правее, следите лучше! – обращался он к группе, управляющей дроидами, каждый из них держал в руках небольшие пульты.

Он тяжело вздохнул, оглядываясь, как будто пытаясь найти кого-то в толпе. Неожиданно, я поняла, что он направляется в мою сторону.

– Привет, Нани! Ну и суматоху ты устроила!

– Привет, рада видеть тебя. Дроиды такие внушительные. Я уже и забыла, какие они огромные.

– Да, давно их не выводили из ангара. Половина еле двигалась, все аккумуляторы сели. Теперь на управление еле реагируют. А я переживаю, тут же склон, еще свалятся в реку, тогда, считай, вообще беда.

– Он уже не вылезет обратно?

– Сам никак не сможет, конструкция не позволит. Да и берега тут – снег и лед. Еще и подтаяло, считай с утра ноль! И правда, пришло потепление. Кстати, все хотел сказать, удачно ты про летающие дроиды вспомнила. Мы всю голову сломали, но разработали модель! Собственно, в основном нас и ждали, но Мара, ты же знаешь, убеждена, что-либо идеально, либо никак, поэтому сдали только после трех успешных испытаний.

– Я так горжусь вами! Просто невероятно, создать что-то новое из двух слов, – я похлопала Шашуна по спине, отчего он немного зарделся.

– Это проект столько принес в размеренную жизнь города. Кажется, все сегодня пришли. Ох, что-то там опять не ладится! Побегу!

И он бросился в сторону команды с пультами, крича что-то на ходу, разобрать было сложно из-за порывов ветра. Огромные дроид замер, аккуратно поставив механическую ногу буквально в паре метров от какого-то зеваки. Присмотревшись, я узнала в виновнике Мурза, он уже старался отбежать спиной, не столько от машины, сколько от ругающегося Шашуна. Оглядевшись, Мурз попытался скрыться в толпе, наткнулся на Ива, пробирающегося в мою сторону, и спрятался за его широкой спиной.

– Ну и погода сегодня, выбрали же денек, – вздохнул Ива, походя ближе.

– Тебе лишь бы погоду ругать, – усмехнулась я в ответ, – зато как тепло, почти все убрали экраны, Тон уже несколько литров шоколада продал, все хотят, раз можно пить без трубочки.

– Учись у Нани, Ив, вот кто всегда найдет что-нибудь позитивное. Давно вы тут? Я только пришел, уж очень хотелось глянуть, все же, я тоже имею отношение к проекту.

– Ничего себе! – Ива аж подскочил, – И в каком этапе ты участвуешь?

– О, я уже поучаствовал. Собственно, идея моста и маяка на небоскребе зародилась на моих глазах, когда мы сидели в библиотеке. И я, выслушав ее мысли, активно поддержал и даже посоветовал подать заявку на обсуждение темы на городском уровне. Понимаешь, дружище, – Мурза уже вовсю несло, – есть те, кто творят историю, есть те, кто наблюдает историю, а есть серые лошадки, кто вроде не на первых ролях, но имеют влияние на события.

– Мурз, переигрываешь, – усмехнулась я, – еще скажи, Тана чуть не остановила проект.

– Тана, – он неожиданно запнулся, – она, нет, нет, просто Тана очень тревожная и осторожная. Она все ждет плохого, как будто не может поверить, что впереди вообще может быть что-то хорошее.

– Она просто не хочет рисковать и не любит перемены. Любишь ты высказаться про людей.

– Не злись, ну. Или ты думаешь, что я пытаюсь присвоить кусочек твоей славы?

– Я думаю, что ты зря рисуешься передом Ивой. Он, наверняка, хочет что-то спросить, но стесняется.

Ива постарался спрятаться за капюшоном, чтобы не выдавать смущение:

– Просто заметил тебя и подошел. Все лучше, чем стоять одному. А ты знаешь, Нани, мы сможем потом ходить по мосту? Я бы хотел увидеть небоскребы прямом близко-близко, прикоснуться к истории.

– Думаю, и это удастся осуществить. Сначала нужно понять, что там на полуострове, какая земля, на сколько пласт снега велик. Пока было холодно, и река стояла под льдом, было ясно, что там все крепко схвачено, а теперь, как потеплело, вообще не понятно. Вдруг, снег тает внутри, образуя ходы и пещеры, так и провалиться не долго.

– Ты начала извлекать на удивление умные мысли. Вот, что значит, все время в обществе разумных людей, – неожиданно вставил реплику Мурз.

– Честно говоря, я была на собрании проекта всего раз, а после занималась в лаборатории Мила. Все время, как обычно в книгохранилище, ты же был там, разве не заметил?

– Эх, про это я и говорил. Не ценишь, не ценишь, – он демонстративно закатил глаза и оттопырил губу, – пойду, ужасно скучно с вами.

И он побежал, смешно перебирая ногами.

– Ты поняла, о чем он? – вздохнул Ива.

– Как всегда пытается подтрунивать, ты же знаешь Мурза. Убежденный шутник.

– Да уж. Значит, есть вероятность, что ходить по снегу в области небоскребов не выйдет? Как же тогда Терц собирается проводить туда электричество?

– Это может и не Терц будет делать, – поймала себя на мысли, что чуть не разболтала секрет про генератор, – но всему свое время, мыслей очень много, поглядим.

– Я имею ввиду, как дроиды сойдут с моста и доберутся туда? Они ведь наверняка расчистят дорогу, и получится походить. Нани, ты же там всех знаешь, попробуй выбить мне экскурсию!

– Хорошо, я постараюсь. Не обещаю, Ива, ты должен понимать. Я боюсь, как бы проект вообще не заморозили.

– Потепление скоро кончится, будет сильно холодать, лед встанет, и будет куда проще. Как ты думаешь Нани, все ли мечты должны сбываться?

– Не знаю, дружище, но уверена, что все они должны быть услышаны. Попробовать стоит.

– Спасибо! О, смотри, кажется, Мил пришел и машет тебе. Беги, я постою. Хочу еще посмотреть, работа подождет.

Я улыбнулась ему, махнула рукой, и поспешила к Милу, вокруг которого уже собралась малая часть команды, присутствовавшая на набережной: Саве, его помощник Лис и Шашун. Мара не пришла – осталась в лаборатории, прорабатывать последние детали проекта.

– Привет, ребята! – крикнула я, подходя ближе.

– Рад видеть тебя, – Саве наконец вылез из табличек и оторвался от ящиков, – как тебе переполох? Громкие мы, да? А скоро будет еще громче! Необходимо установить сваи, а значит, запустить молоты.

– Выглядит грандиозно, слов нет. Скажи, а люди смогут перемещаться по мосту? Вдруг кто-то захочет прогуляться на полуостров?

– Если погода позволит, – ответил Лис, – то почему бы и нет. Главное, чтобы не попали под ветер и ледяной дождь, сама понимаешь. Скоро начнет холодать, как бы эти переходы не были опасными.

– Вы не думали над загородками? Открывающимися при отсутствии обледенения на мосту? Или может о крыше?

– Поразительно, как ты внезапно вспоминаешь некоторые вещи! – воскликнул Шашун.

– Это не воспоминания, просто логика. Что можно было бы сделать, чтобы решить проблему. Только и всего, что ты.

– Что бы это ни было, – мягко сказал Саве, – можно рассмотреть что-то подобное. Для контролера обледенения нужна слишком сложная электроника, а вот поставить крышу было бы возможно, когда все закончим. Вот только зачем? Я имею ввиду, что будет на той стороне, чтобы было нужно туда идти? Если делать площадь, значит нужно включать ее в план по уборке, иначе быстро занесет.

– Мой друг очень хочет увидеть небоскребы вблизи, – призналась я, – вдруг, кто-то тоже захочет прогуляться.

– Можно попробовать вынести идею площади на общее голосование, когда закончим с этим проектом. Если все удастся, после дроидов площадка будет почти ровная, никаких сложностей, чтобы немного облагородить, – подмигнул Мил, – так и поймем, нужно нам это или не особо.

– Идет, – кивнул Саве, – технически нет проблем, главное понять смысл происходящего. А так, я вам такую площадь рассчитаю! Залюбуетесь.

– Пока ты рассчитал мост, и я бы хотел убедиться, что есть все необходимое, – кивнул Мил, – сколько времени потребуется по предварительной оценке?

– Думаю, мы справимся за месяц-два, – задумчиво произнес Лис, возвращаясь к пластиковым таблицам, – спасибо Шашуну, с таким количеством дроидов проволочек быть не должно.

– Неплохо, вполне неплохо. Генератор практически готов, надеюсь, бурение не займет много времени, надо постараться уложиться в три-четыре месяца. Не люблю затянутые проекты.

Обсудив все необходимое, Мил собрался уходить, напоследок подозвав меня к себе:

– В следующий раз, как придешь, захвати книгу, любую, главное, чтоб тебе нравилось. Чем больше я изучаю твои данные, тем больше вопросов у меня возникает. Надо попробовать еще.

– Договорились. Оповестишь письмом?

– Да, думаю дня через три.

Мил помахал рукой и скрылся быстрым прыгающим шагом. Не только он ушел – площадь постепенно опустела. Большие дроиды закончили с контейнерами и были отправлены в ангар, теперь на их место пришли мелкие, оборудованные руками с тремя цепкими пальцами, они вынимали необходимые детали и заканчивали сортировку. Начался первый этап строительства – необходимо было провести укрепления с нашей стороны, установить первый комплект свай. Я не особо понимаю в происходящем, но наблюдать интересно.

Через час решили сделать перерыв – Шашун отключил дроидов, отпустил команду контролеров на отдых, Саве и Лис, наблюдавшие за процессом предложили перекусить, тем более что ресторан располагался прямо напротив.

– Хорошее место ты выбрала для такого строительства, – усмехнулся архитектор, садясь за столик, – если бы еще не ветер с реки, да эти берега. Все это время ломаем голову с Лисом, как бы извернуться, чтобы подчинить человеку стихию, а она берет верх.

– Погода всегда создавала нам препятствия, – возразил Шашун, – но мы шли вперед. Помню, когда только начали строительство, а вокруг лежали руины, и спасаться можно было только в здании университета, да и то в костюмах, пришел мороз почти -50С. Даже большая вода замерзла вся, на сколько хватало глаз, правда ненадолго. Потом глубины начали оттаивать, очень медленно, под прозрачным льдом появилось различимое течение. Зима держалась без намека на потепление почти десять лет, и только потом стала отпускать. И все это время мы строили город. Лично я вижу в этом проекте возможности, а не ограничения.

– Мы многое пережили, это верно. Что-то я и правда немного разбухтелся. Видимо, сказывается возраст. В начале мне было почти пятьдесят, представить только. Иногда мне кажется, что я застыл, как муха в янтаре – не могу придумать ничего нового, идеи идут так медленно, а дни проходят быстро.

– Все мы стали такими, – постаралась успокоить я его, – мне кажется, я даже хожу еле-еле, а дома так вообще замираю на диване с чаем. Недавно была у друзей, они завели кота, подумала, вот бы и мне такого же. А потом испугалась – я же не успею за ним никак, такой шустрый.

– Кота! Вот так невидаль. Видимо, у них много ресурсов, раз они готовы тратиться еще на кого-то, – присвистнул Лис, – от них же пользы никакой.

– Мне кажется, как он появился, моей подруге стало легче. Понимаешь, она такой человек, ей жизненно необходимо о ком-то заботиться, выхаживать. Она и мужа своего спасла однажды. Когда лед стал таять, и почти везде была большая вода, именно она бросилась, чтобы вытащить его, когда льдина проломилась. Есть такие люди – если не будут нужными, могут умереть от тоски. А с детьми у них не выходит.

– Ни у кого не выходит, сказать по правде. Я тоже знаю одну семью – она проснулась беременной в начале, и почти сразу потеряла ребенка. Тогда такое творилось, холод, голод, отсутствие укрытий, тут и там руины, откуда глядят мертвые. Организм не выдержал. А может, повредилось что-то, когда город рухнул, – вздохнул Саве.

– Ты считаешь, город рухнул? Не мог же он это сделать сам собой. Тана говорит, его разрушили, как в книге, которую она читала. Там сбросили бомбы.

– Я не знаю, Нани, и ты не знаешь, и даже Мил не знает. Я очнулся здесь, среди руин, и видел, как постепенно пришла вода. Ее было так много, и она наступала неотвратимо. Мы думали бежать, но оказалось, что вода наступает со всех сторон, ты увидишь ее у западной границы, нужно отъехать на пару километров от того места, где проводят эксперименты наши ученые с генератором, помнишь их с собрания? Больше всего я боялся, что она не остановиться, просто поглотит нас. Но, рельеф помог, не зря мы расположены на высоком холме. А потом низины заполнились водой, так в городе появилась река. Она и сейчас замерзает каждый год на много месяцев, этим мы и воспользуемся при строительстве, осталось совсем немного.

– Саве, а ты не замечал, – осторожно начал Лис, – что с каждым годом это время как будто немного отодвигается. Ведь в прошлом году в конце августа лед уже начал немного появляться, а сейчас и намека нет.

– Верно, глазастый ты парень. А я и подзабыл, годы как будто слились.

– Когда дни так похожи друг на друга, легко потерять счет месяцам. Честное слово, Нани с тех пор, как ты сказала про летающих дроидов, я как будто сам не свой. Давно, еще в начале, все сидел, крутил гайки, разбирался с приборами, бегал туда-сюда, помогая восстановить город. Но потом, когда строительство закончилось, и осталась необходимость только в мелких нуждах, я как будто зарастал пылью на складе вместе с ними.

– Эх, нам бы познакомиться пораньше. В книгохранилище так бы пригодился. Слушай, а можешь помочь, правда, если время будет? – спросила я, неожиданно подумав о Тане.

– Загляну, но не прямо сейчас, постоянно требуется участие в проекте, сама понимаешь.

– Конечно. Если что – я почти всегда там, пишу новые книги. Уже почти вторую сказку написала.

– Здорово! Я помню, ты читала ее как-то в университете, мне тогда понравилось, – сказал Лис, – ничего подобного никогда не слышал. Как ты ее вспомнила?

– Ну, вообще, – я немного зарделась, – я не вспомнила ее. Просто прочитала очень много книг, и скажем так скомбинировала между собой персонажей, использовав классические сюжетные ходы.

– Надо мне тоже почитать, – заинтересовано произнес Шашун, – значит, договорились, я помогаю тебе, а ты даришь мне свою сказку?

– Отличный обмен! Тогда напечатаю ее для тебя. Пока там один экземпляр, но сделать новый не составит труда. Как раз пару недель, ты же не сможешь раньше?

– Не смогу, верно. Что ж, пора бежать на стройку. Думаю, перерыв вот-вот должен закончиться. Я отпустил ребят на час.

– О, да, пора нам продолжать. Спасибо за компанию, думаю, теперь будем видеться чаще, – Саве отвесил шутовской поклон.

Закончив обед, мы все направились по делам – мужчины на стройку, а я на работу, довольная, что будет, чем заняться. К тому же, у меня появились мысли про моих героев, которым я никак не могла придумать финал. На холме обернулась назад и поразилась, как же изменилась площадь меньше, чем за сутки. Исчезла красивая набережная, теперь выход к реке перегораживали контейнеры с материалами, тут и там сновали дроиды, которые что-то переносили и подготавливали, контролеров осталось двое – этим машинам управление не требовалось, они были запрограммированы ранее, и теперь вполне могли самостоятельно рассчитать действия. Люди были нужны скорее на экстренный случай, поэтому Шашун отпустил команду и ввел посменный график. Для Саве и Лиса соорудили временный пункт, где они могли пережидать особо сильный ветер. Уже устанавливали огромные прожекторы – работать предполагалось и ночью, чтобы выполнить этот этап поскорее.

Думаю, в какой-то степени это Мил так торопил строительство моста – ему не терпелось установить генератор и опробовать его в действии. Это может решить многие проблемы с энергетикой, сделать город еще светлее. Вдалеке можно было разглядеть огромных дронов, они медленно вышагивали в ангар, расположенный немного восточнее, ближе к железной дороге. Вокруг склада дроидов сосредоточились все крупные производства города. Я практически никогда не бывала в той части, предпочитая более живописные жилые улицы, впрочем и там можно было найти романтику, особенно в выходные дни, когда улицы стояли безлюдными, и можно было рассмотреть оставленных гигантов. Часть из них поржавела от времени, часть, напротив, постоянно использовалась, и защищалась от холодных условий тентами, некоторые подавали признаки жизни, совершая внезапные движения, отчего становилось жутко. На такую прогулку меня вытащил Мурз, а после долго смеялся, когда мы с Таной побежали, услышав странный скрежет совсем близко. Он не предупредил нас, что машины так делают.

Впрочем, спустя время мне удалось ответить ему, напугав до ужаса у колодца на одной из старых улиц. Там, от домов остались остовы, которые затем были восстановлены. В глубине двориков расположился глубинный колодец, практически не заметный. Я кинула туда камешек ногой, пока Мурз отвернулся, а после наблюдала за его лицом, меняющимся от жутковатых звуков. Больше он старался не подкалывать меня просто так, а мне даже понравилось.

Вернувшись в книгохранилище, я сразу отправилась в зал новых книг. Там мы хранили все то, что удалось перепечатать из найденного, в том числе, и мою малышку. Нет ничего прекраснее, чем брать в руки нечто созданное тобой, пусть и не совсем оригинальное в какой-то степени. Инстинктивно приложила книгу к носу, и сама не поняла зачем. Страницы были яркими, белоснежными, а пластик приятно хрустел под пальцами. Ее читали всего один раз – на собрании в университете. Жаль, но к нам мало кто заходит.

В типографии было жарко, Тана активно печатала книги, станок пыхтел, плавя пластик и воздух вокруг. Она выглядела очень сосредоточенной, но быстро отвлеклась, заметив меня:

– Решила поработать? Что за книга у тебя в руках? – полюбопытствовала она.

– О, мне удалось заключить выгодный контракт! Обещала перепечатать Шашуну экземпляр своей книги, а он в ответ согласился на мою пользу помочь нам тут с дроидами.

– Нам нужна помощь? – удивилась Тана, – и кто это? Я совсем его не знаю. Какой-то наладчик?

– Бери выше, этот человек руководит всем дроидами в городе, знает, как ими управлять и даже разрабатывает новые. Если честно, я бы хотела попросить его посмотреть твой глаз. Специалист по протезам так и не смог ничего придумать, а Шашун он такой мозговитый и активный, прямо очень интересующийся, думаю, а вдруг придумает. Это же почти дроид, верно?

– Все мы уже почти дроиды, в какой-то степени, – отозвалась Тана, – некоторые наполовину состоят из деталей, а масло для смазывания требуется почти так же часто, как суп. Ну, пусть попробует, мне уже самой интересно, может ли что-то помочь.

– Я видела, как тебя задели те слова Мурза. Он сегодня снова выделывался на площади, теперь требует внимания и славы за то, что поддержал мою идею.

С этими словами я разложила пластиковые листы в нужном порядке, чтобы перейти к механическому набору текста. Конечно, можно было сканировать их, но тогда теряло качество, а мне хотелось предоставить все в лучшем виде. Тана вздохнула:

– Он всегда такой. Но, знаешь, в этом есть свое очарование. Он как уличный мальчишка, всегда дурашливый и разбитной, одновременно нигде и повсюду. Обычно, я стараюсь не слушать его разговоры, но тут и правда стало не приятно, хотела закатить глаза, как обычно, и, как назло, протез застрял, представляешь! Убежала чинить и провозилась долго. А что, выглядело, как будто я обиделась? Или даже развела нюни?

– Выглядело, как будто ты ушла после его слов и больше не появлялась. А уж что у него в голове, какая интерпретация – мне не известно. И, если честно, лезть туда совсем не хочу.

– Ты как будто сердишься на него? Ты чего, на Мурза нельзя сердиться – он же как колокольчик на двери, зачем замечать?

– Ты права. Я раньше так же относилась, но тут он меня прямо из себя вывел. Не заметно, конечно, но внутри я прямо закипела.

– Ужас, пожалей себя. А что, он прямо выделывался? И перед кем? Надеюсь, не перед Милом?

– Нет, всего то перед Ивой, он добрый парень, посмеялся только. А Мурз, как заметил это, сразу ощетинился и убежал.

– Смешной, ну я же говорю, мальчишка. Он же совсем молодой был в начале. Сколько? Лет семнадцать?

– Где-то около, но ведь уже прошло тридцать лет. Наверное, можно было вырасти.

– Знаешь, мне кажется, мы застыли не только физически. Я ловлю себя на мысли, что внутри осталась такой же, как будто думаю одни и те же мысли каждый день. Мне как будто все так же сорок два, как и раньше, я не учусь, не становлюсь мудрее, нет жизненных уроков, чтобы их извлекать. Каждый день бью пальцами по клавишам, обсуждаю с тобой одно и то же.

– Как муха в янтаре, да?

– Да, очень точно.

– Это не моя мысль, Саве, главный архитектор сегодня сказал за обедом. Странно, я как будто веду одни и те же разговоры сегодня.

– Мы и до этого их вели, просто сегодня ты стала это замечать. Как будто что-то изменилось в воздухе.

– Наверное, потому что мы видим, что мир начал меняться. В этом году мы пережили настоящее лето, даже дождь шел. Быть может, наступит момент, и мы увидим солнце? Огромная звезда на небе, с сияющей короной. Как бы я хотела, чтобы это произошло. Раньше думала, если залезть как можно выше, может удастся? Но, выше облаков нам не подняться, никак.

– В мире много невозможного. Давай постараемся делать то, что в наших силах. Печатать книги! Кстати, как поживает твоя?

– О, весьма. Я почти дошла до финала. Есть пара задумок, они почти оформились в голове.

Тана рассеянно покивала головой, и снова погрузилась в работу. Я же старалась больше не фантазировать, а сосредоточилась на механическом тексте. Постепенно заметила, что отвлекаюсь, проваливаясь в текст, так было интересно. Вот поэтому я и не особо хороший помощник в типографском деле – зачитываюсь постоянно.

За три дня удалось сделать немало, пару глав так точно. А там позвонил Мил, и я, сжав челюсть покрепче, направилась в лабораторию. Уж не знаю, что он там нашел такого интересного, но теперь он ждал меня у кабинета, совсем не как в первый раз. Это был уже четвертый мой визит за последние два месяца, во второй и третий раз Мил давал какие-то странные задания, то на подсчет, то на рисование, то на перекладывание фигурок, при этом сидеть приходилось, опутанной проводами, ужасно неудобно. Но больше всего ему нравилось смотреть на данные, после того как я дремала, погрузившись в собственные мысли.

Не знаю, что скрывали эти кривые, и, думаю, Мил тоже не особо разбирался, но ему нравилось сопоставлять. Он рассказывал мне свои наблюдения, показывал, где ритм нарастал, закручивался в причудливые знаки, а где наоборот падал, становился почти прямой, размеренный, четкий. Ученый верил, что за этим что-то стоит, что не просто так создали эти приборы, ведь с одним у него получилось разобраться, благодаря чему мы многое смогли построить и создать заново.

– Кто пришел! – как-то очень радостно воскликнул он, – а я уже все подготовил.

– Нет бы чай с чем-нибудь вкусным, а он все провода, провода, – немного поворчала в ответ.

– Тебе лишь бы чай пить. Нет уж, сегодня у нас будет очень много работы. Для начала, садись сюда. Я тут нашел в книге целую кучу головоломок, будешь разгадывать.

Тяжело вздохнув, я села в кресло, помогающее поддерживать голову (в шлеме шея быстро уставала), а Мил начал ритуал – наклеивал датчики на голову, лицо, шею, опутывая меня, как паук. Наконец, он подключил аппарат, и я высказала ему свою мысль:

– Ты похож на паука с паутиной, когда возишься с проводами, так забавно.

– Повтори, – махнул рукой, напряженно вглядываясь в экран.

– Ты похож на паука с паутиной, когда возишься с проводами.

– Тебе эта мысль только что пришла в голову, так?

– Ну да, как ты это понял?

– Вот здесь, смотри, – он указал на изменение в кривой – резкий всплеск активности по шкале, а потом второй, уже гораздо меньше, – такого я ни у кого раньше не видел. Вот почему я решил тебя изучать.

– Главное, чтоб ты меня тут не запер и не разобрал для своих опытов. Руку – пожалуйста, но голову не отдам.

– Обещаю, только датчики. Никакой разведывательной хирургии.

Мы посмеялись, а потом он пришел с несколькими пластиковыми табличками. Перебирал их, разглядывал, а затем отложил в сторону, оставив в руках одну. Перечитав, задал мне вопрос:

– Представь себе, что ты находишься в темной комнате, в которой есть свеча, газовая лампа и дровяная печь.

– Что это такое?

– Предметы из прошлого, которые использовали огонь для света и тепла. Дослушай до конца, пожалуйста.

– Хорошо.

– Итак, у тебя есть все эти предметы и только одна спичка. Что ты зажжешь в первую очередь.

– А спичка что такое?

– Маленький предмет, использующийся для разжигания этих вещей.

– Я не понимаю. Как я могу решить твою загадку, если я не знаю половину слов из нее.

– Ясно, давай так, у тебя есть три предмета, требующие зажигания, и один предмет, который может их разжечь. Что ты зажжешь в первую очередь?

– Если это попытка тренировки памяти, то тут все совсем глухо, Мил, ты же знаешь.

– Ну не злись. Просто попытайся подумать над задачей.

– Как я могу выбрать из трех предметов, если я даже не знаю, что они такое. Постой, или мне не нужно выбирать из них? А вот эту, сичку, ее вообще нужно поджигать?

– Да, вот видишь, ты справилась. Первой нужно зажечь спичку! М-да, боюсь другие задачи мы решить вообще не сможем. А ведь когда читаешь ответы, все кажется таким очевидным. Я нашел их в детской книге для развития логики, попросил Тану перепечатать лет десять назад, все не мог найти применение. Забавно, идея про спичку вызвала колебания куда меньшие, чем шутка про паука.

– Может быть, потому что она пришла в мою голову внезапно, а к задачке я готовилась, напрягала мозг. Или, может, это связано с тем, что задание уже не первое, а все, что привычно, не вызывает особых колебаний.

– Возможно. Ладно, это еще не все. Мы тут при разработке дроидов столкнулись с одним неожиданным препятствием и решили, что ты можешь помочь придумать ответ, все-таки это твоя идея.

– Давай, – мне стало боязно, как-то не хотелось, чтобы из-за их неудач досталось, все же я лишь подала идею. В который раз убеждаюсь, что молчать надо побольше.

– В общем, когда дроиды поднимаются в воздух, их сносит ветром. А если делать массу больше, то взлететь они уже не могут. А ветер у нас тут часто, ты же знаешь. В общем, либо работать крайне мало, либо терять аппараты, чего совсем не хочется.

– Значит, нужно их защитить, знаешь, хочется как-то прямо закрыть ветер. Погоди, а что, если пустить их по стенам? Вот оно, шутка про паука. Этот образ вертится в голове не просто так. Давай сделаем пауков-дроидов. Вот забавно будет.

– Знаешь, я просто хотел немного подразнить твой мозг, а получил еще одну отличную идею. Теперь надо понять, как бы сделать им крепежи к этим самым стенам.

– А как пауки держаться? Или тараканы там? Да, сегодня меня не отпускает тема насекомых.

– Ладно, с этим мы и сами разберемся. А пока, смотри, какая красота, – он развернул монитор, и я увидела целую какофонию закорючек, расположенных, настолько хаотично, насколько это вообще возможно, – твой мозг заработал, в полном смысле этого слова. Он как будто активизировался.

– Потрясающе, – пораженно произнесла я, – и что это значит?

– Понятия не имею. Но это то самое, ради чего я так долго тебя испытывал. Знаешь, что забавно? Ты сама влияешь на это – реагируешь только на то, что тебе нравится! То есть ты можешь избирательно включать голову, как тебе это?

– Запутанно и не очень понятно зачем. Мне нравится щелкать задачки тогда, когда я знаю, что можно с этим сделать в будущем. Дроиды помогут провести свет в башни, это может кого-то спасти. Кого спасет мой мозг или понимание принципов его работы?

– Быть может, это приблизит нас к разгадке того, кто мы такие, что было когда-то, и как нам не допустить повторения до. Мне иногда так страшно становится, когда я думаю, что вода начнет подниматься, и нам некуда будет отступать, потому что мы и так уже отступили максимально высоко. А ты не боишься?

– Уже давно нет, с тех пор как очнулась в начале. Знаешь, у меня вообще не особо с эмоциями, как будто их тоже заморозило, как и все вокруг. Но я считаю, что, если ты видишь перспективы увеличения уровня большой воды, нужно не разгадывать головоломки, а строить корабли.

– Теперь уже я спрошу у тебя что это?

– Я читала одну сказку, там говорилось, что когда-то люди могли передвигаться по большой воде, по рекам. Они сооружали нечто, похожее на машину, как у Нита с Паном, но созданы из других материалов. Это не моя идея, просто прочитала.

– Ты много читаешь?

– Каждый день. То в читальном зале, то беру домой то, что Тана напечатала. Сначала было очень трудно, почти не получалось, на книгу уходили месяцы. Но, потом стало быстрее, легче, интереснее. Появляются свои мысли, видение ситуаций, начинаешь пытаться создать что-то новое. Очень интересный процесс.

– Так вот в чем дело. Ты изменилась с того времени, как я брал я тебя на тестирование памяти. Это же здорово, Нани. Полагаю, нам всем следует больше читать для развития мозга. Видишь, какое открытие мы сегодня сделали!

– А дроиды-пауки, они пойдут за открытие?

– Да, безусловно. Я расскажу ребятам, правда, они не так, чтобы мучаются с ветром, тут я немного соврал, чтобы замотивировать тебя на рождение идеи. Почему-то тебе так важно, чтобы этот проект состоялся, что ты прыгаешь через собственную голову, добиваясь этого. Ты сама понимаешь, что в этом такого?

– Не особо. Мне нравятся огни, и эти небоскребы должны гореть ярко. А еще, не знаю, может мне просто скучно? Может такое быть?

– Иногда ты просто ставишь меня в тупик. Ладно, сможешь еще немного подремать, размышляя обо всем этом?

Что мне оставалось? Конечно, я осталась еще на пару часов, а в результате так крепко заснула, что Мил разбудил только через четыре с половиной. Он, конечно, извинялся, что нарушил договоренности и мои планы, но выглядел чрезвычайно довольным.

– Похоже, что-то тебе снилось очень интересное. И во сне были мысли, я вижу нарастание активности кривых, посмотри, как поднимается амплитуда!

Я только рассеянно зевнула в ответ, удивляясь, что совсем не чувствовала себя бодрой, скорее немного разбитой. Он еще что-то пытался мне рассказать, но вскоре смирился и отпустил домой. Там, я как обычно сделала себе большую чашку сладкого чая, взяла пластиковые листы новой книги, и до вечера просидела в кресле, свернувшись калачиком.

Дни летели так быстро, как будто кто-то листал их в календаре планшета. Мороз наступал, и вскоре температура установилась на стабильные минус десять. Замерзла река, и дроидам стало проще строить мост, Саве радовался, что в сроки укладывается, а Нит и Пан вернулись из своего научного заключения в лабораторию, и теперь целыми днями заседали там вместе с Марой. Мне повезло встретиться с ними после очередных тестов Мила, когда он, видя, как я устала, позвал пить чай с бутербродами – вечной пищей всех ученых. Так мы и столкнулись в коридоре по пути в комнату отдыха. Мил, конечно, сразу же позвал их с нами, а ребята и не думали отказываться.

Мы прошли несколько длинных невыразительных коридоров, выкрашенных то синей, то коричневой краской. Видно, что со временем краситель совсем выцвел, и теперь стены казались скорее серыми. Длинные лампы на потолке то и дело мерцали, видимо, проводка уже морально устарела, а может, сказывалась нехватка напряжения – машины требовали очень много.

Пара лестничных пролетов и мы оказались на месте – в небольшой комнате, с длинным узким диваном, покрытым клетчатым пледом, напротив которого располагались стол с целой кучей чашек, маленький чайник, открытая пачка печенья с фермы, раковина с капающим краном в углу. Пан и Нит сели на диван, Мил устроился на стуле у окна, Мара забралась прямо на стол. Она сияла ярче всех огней – ее теории полностью сработали, и опыты подошли к финальной стадии. Видно было, что ей не терпится рассказать, что получилось:

– Вы не представляете, насколько это мощно! У нас столько энергии, благодаря генератору, что мы смогли бы зарядить пол города, а не три небоскреба! Когда мы сообщили на производство, какой мощности прожекторы нам нужны, они не поверили, и сначала отказались, думая, что мы сошли с ума и решили обесточить весь город.

– О да, – подхватил Пан, – там в глуши, мы использовали энергию, и ее всегда хватало, но и подумать не могли, что ее может быть так много! Это просто колоссальное достижение, прорыв. Уверен, если освещение небоскребов осуществится, следующим этапом станут производства. Больше никто не будет страдать от недостатка электричества.

– Терц все так же атакует вас письмами? – обеспокоенно спросил Мил.

– Не останавливается ни на секунду, – бросил Нит, – крайне убежденный и целенаправленный парень. Он считает, что распад вещества может оказывать вредное влияние на организм человека, видите ли, прочел в книге. Боится, что от наших экспериментов кто-то может пострадать. Я тысячу раз перебирал генератор, практически руками вещество трогал, запасы которого, между прочим, были в лаборатории еще из до, и не заметил никаких изменений.

– А он уверен, что это была настоящая книга? – спросила я, – в смысле, я много изучаю книги, и выяснила, что есть, например, сказки, где все выдумка, очень много книг – это из головы людей, фантазии. Да, мы не умеем придумывать новое, только вспоминаем, но когда-то люди делали это часто и большой охотой. Что, если он нашел книгу сказок. И строит свои выводы на ней?

– Вот поэтому, я и не использую книги в своих исканиях. Слишком сложно понять, где правда, а где вымысел. Вначале тоже пытался читать, думал – вот он инструмент, вот восстановление всего. А потом столько противоречий, и забросил, – вздохнул Мил, – но Нани показала другой смысл чтения, а именно развитие мозга. Вы ребята большие молодцы, но большинство горожан действительно нуждаются в некотором, – он замялся, – ускорении мыслительного процесса.

– И как чтение этому помогает? – удивился Нит, – я читал только учебники по физике, не скрою, и довольно много помню по специальности, чем и пользуюсь, но, чтобы ускорилось мышление. Это что-то новое.

– Помните, на общем собрании Нани сказала про летающие дроиды? А потом я пришел с мыслью про дроидов-пауков? Так вот, конечно, перед всеми, я громко сказал, что она вспомнила это, но на самом деле Нани придумала это.

– Перестань, Мил, не придумала, а логически домыслила. Скажешь тоже, – фыркнула я.

– Это тебе стоит перестать отрицать очевидное. Думаю, я совершил прорыв в науке. Открыл связь между чтением и разумом. Чем больше информации поступает в мозг, не важно, насколько правдивой, тем выше мозговая активность на приборах.

– Очень любопытно, – закивала Мара, – я всегда поражаюсь твоим исследованиям! То, что мы смотрим легко проверить, есть воспоминание – есть эксперимент. Удачный, значит запускаем производство, не особо – проводим какой-нибудь другой эксперимент. Ты же работаешь с тем, что нельзя пощупать.

– Чисто теоретически можно, – с этими словами Пан протянул руку к моей голове, как будто пытался ухватиться, – но вряд ли мы найдем мысли. Не в плане, что их там нет, без обид.

– А забавно прозвучало, – прыснула Мара, – люблю такие словесные ловушки. Кстати, мне правда понравилась идея с дроидом-пауком. Я уже пару ночей не сплю, все прорабатываю в голове, как это можно сделать. Хочу прийти к Шашуну с готовыми наработками. А то он как-то уж очень много придумал с летающими.

– Дроиды-птицы, дроиды-пауки, скоро вы тут целый зоопарк устроите! – сказал Нит.

– Нет, не птицы, скорее, мухи – мы добавили множество пластин, движущихся с большой скоростью, так они могут зависать в воздухе, – пояснила физик, – Кстати, я хотела у вас узнать, может подключитесь, если у вас все в порядке с проектом? У нас очень быстро садиться батарея.

– И ты думаешь, можно ли использовать микрогенераторы, чтобы энергии хватило надолго? – спросил Нит.

– Чтобы дроид сам производил энергию, точнее.

– Мы займемся этим на теоретическом уровне, но тут может встать вопрос безопасности, ты же понимаешь, Терц вообще взорвется. Он сводит нас с ума из-за генератора, который мы планируем поместить на пять метров под землю минимум, а тут речь идет о летающем предмете, который может рухнуть от ветра, или врезаться в здание в любую минуту. И управляет полетом он сам по себе, без контроля человека. Да, это круто, но один программный сбой, и взрыв снесет пол города.

– Да, такое Терц точно не позволит делать, а он все еще глава энергетики, и будет им, – строго сказал Мил, – порой, важно думать не только об эффективности, но и о безопасности, верно?

Он был как будто не доволен, что его открытие так мало обсуждалось, и решил напомнить, кто является главой всей лаборатории. Остальные сразу притихли, и как будто вжали головы в плечи, даже тусклая лампа стала как будто еще тусклее. Мара даже сползла со стола.

– Прости, мы так непринужденно болтали, что я высказала непроверенную идею вслух. Впредь буду тщательно обдумывать все, что выношу на обсуждение. Мы, наверное, пойдем. Надо сосредоточиться на работе.

И они, все так же вжав головы, быстро покинули кабинет. Я посмотрела на Мила, он отвернулся к окну, и замер, сложив руки на груди.

– Какой ты оказывается грозный, – усмехнулась я, – всех распугал.

Он вздрогнул, как будто не ожидал, что кто-то еще остался в комнате.

– Нани? Я думал, ты тоже ушла.

– Меня не так просто напугать, как ты думаешь. К тому же, есть одна проблема.

– Всего одна? Ты видишь всего одну проблему? – неожиданно закричал Мил, – я вижу сотни, тысячи проблем, чтоб ты знала! Эти идиотские приборы не работают! Я сумел разобраться всего с одним, и то не до конца! Я не понимаю ничего в этих графиках, кривых, цифрах! А все вокруг только и ждут, чтобы я пришел и выложил всю информацию на блюдечке! Но так не бывает, Нани. Нет! Нужно работать, очень много и усиленно, чтобы понять хоть что-то, а чтобы понять то, что необходимо, нужно работать в два раза больше, а я и так выложился на полную катушку! А теперь все ждут, что я еще и буду контролировать твой проект, и пытаться помирить этих кретинов – Нита и Терца, устроившие тут петушиные бои! А когда я наконец прихожу к чему-то, достигаю, кто, скажи мне, гордиться мной, а?

– Я тобой горжусь, Мил, – мягко сказала я, обняв его за плечи, – и всегда гордилась. Ты – самый умный человек в городе. Все так считают.

– Правда? Ох, Нани, – тяжело вздохнул он, – не представляю, что было бы, если бы однажды мне сказали, что я вовсе не ученый, а так, понимаешь? Прости, сорвался. Очень давно не спал, не могу уснуть.

– Хочешь, ложись. Я сяду рядом и расскажу тебе сказку, закрывай глаза. Где-то далеко, на южном материке расположилась большая страна. Когда-то там было очень много разных государств, но теперь остались только они, как и мы. И там далеко-далеко живет ученый, который бьется над разгадкой тайн. Каждый день он выходит на берег и смотрит на океан, где размеренно плывут драконы. Их спины сияют чешуей, их головы выглядывают на поверхность, чтобы глотнуть воздух. Кто знает, удалось ли им выжить. Если кругом вода, а они водные твари, то есть надежда. Этот ученый думает о мире, о том, что с ним стало. Как затонул третий материк, как изменились северный и южный. Быть может, однажды ты встретишь его и вместе обсудишь свои кривые. Конечно, это только сказка, но я хочу верить в то, что другие люди выжили, Мил. Скоро мы поставим маяк, он будет светить ярко-ярко. Над всем миром. И тогда все изменится, все станет хорошо.

В этот момент я остановилась, поняв, что Мил уснул. Он немного всхрапнул во сне, сбив меня с рассказа. Что ж, сказки всегда помогают, в этом я уверена точно. Впрочем, моя проблема оставалась не решенной – я совершенно не знала, как выбраться домой из этого сплетения коридоров, а идти одной было страшновато, тем более что свет погас во всем здании, даже в комнате лампа горела едва-едва. Ночной режим экономии энергии вступил в силу. Я подошла к окну, разглядывая город, скрытый мглой. Вдали мелькали огни – это шло строительство моста, других маячков не было – город погрузился в сон. В сказках бы написали, что взошли луны, и серебрился снег, но лун больше не было, как и солнца, а может, они просто скрывались за слоем облаков?

В любом случае, наблюдать из окна было нечего, такое себе развлечение. Поэтому, я свернулась калачиком, облокотилась на спинку дивана, порадовавшись, что он такой длинный. В какой-то степени, даже хорошо, что у меня нет кота – он бы голодал сегодня вечером. Интересно, кто те звери, что живут в небоскребах? Не нападут ли они на дроидов? Все же, хорошо, что люди больше не первопроходцы. Гораздо меньше рисков, впрочем, как и геройства. С этой мыслью я наконец позволила себе крепко уснуть.

Утро, серое и мрачное, пробралось в высокое окно без занавесок. Проснувшись, я долго разминала ноги, пытаясь разогнать кровь по венам, хорошо, что механическая рука не давала сбои. Просто так подняться и бежать было нельзя – сразу же упала бы. Мил чему-то улыбался во сне, а я почему-то представила его с кучей электродов вокруг головы, так забавно вышло. Наконец, когда ноги зашевелились, поднялась кипятить чайник, хотелось согреться, нашла в ящике немного сыра и почерствелого хлеба, сделала бутерброды. Если их немного подогреть, получается вкусно.

От запаха еды Мил проснулся и очень удивился, увидев меня:

– Я думал, ты пошла домой. Где же ты спала?

– Свернулась калачиком в той части, других вариантов как-то не особо нашлось. Помнишь, я упомянула, что есть одна проблема, из-за которой я не ушла?

Он посмотрел на меня с выражением «только не твоя проблема», но я не собиралась останавливаться, и добила его:

– Мил, я понятия не имею, как отсюда выйти. А когда ты уснул, отключили свет, и это вообще не помогло поиску заветной двери. Я не из тех людей, кто будет шарахаться по твоей лаборатории, изучать запутанные коридоры всю ночь, понимаешь. Мне было проще подождать тебя и сделать завтрак.

Неожиданно, Мил рассмеялся. Он больше не выглядел сердитым, скорее напоминал маленького воробья, такой растрепанный, с длинным носом, немного щурящийся без очков:

– Так вот в чем дело. Вот я растяпа, запер тебя тут, выходит, еще и уснуть умудрился. Но ты так здорово вот это все придумала, так быстро успокоила меня, и сказка была очень интересной. Спасибо за завтрак.

– Пей чай и покажи уже путь. Правда, Мил, я хочу домой.

Он тут же заторопился, залпом выпил горячий напиток, сложил все чашки, накинул теплую кофту, и повел меня по коридорам. Вскоре, мы уже были рядом с холлом, когда услышали, как кто-то напевает там песенку. Повернув, мы увидели Мурза, только что вошедшего и снимающего тепловой костюм:

– Вот так встреча, привет Мил. И Нани? Что ты тут делаешь в такое время?

– Привет. Тут я иду домой, а что?

– Хочешь сказать, что провела всю ночь в лаборатории? – почему-то он выглядел недовольным этим фактом.

– Необходимо было провести определенные эксперименты во сне, – почему-то соврал Мил, – ты знаешь, я давно изучаю мозг Нани, вышли на новый этап.

– Вот как значит, новый этап. Хотел бы я взглянуть на эти пленки, приятель.

Он был так раздражен, что я даже смутилась. Захотелось уйти оттуда поскорее, а не становится невольным участником ссоры. Когда Мурз только прибыл в город, они сразу стали приятелями, вместе работали над проектом восстановления, но после Мил так глубоко погрузился в научные искания, что невольно дал отставку практически всем, с кем был дружен. Думаю, если бы я не обратила внимание своим проектом освещения с небоскребов, то мы бы по-прежнему не особо общались. Вот, только меня это совсем не задело, а Мурз и еще несколько членов распущенного научного клуба, восприняли затворничество, как личное оскорбление.

– Думаю, пока я не готов выносить это на широкое обсуждение.

– Как будто я не знаю, что на самом деле вы делали в лаборатории этой ночью. Подумай, Нани, когда-то он уже вычеркнул всех нас, не пришлось бы тебе потом горько поплакать. Впрочем, мне плевать. Тебе Саве просил передать, вот и все. Больше мне тут нечего делать.

С этими словами он извлек несколько пластиковых табличек, быстро сунул их Милу, и демонстративно, застегивая на ходу костюм, вышел на улицу.

– М-да, я прямо чувствовала, что надо уходить поскорее. Ты вообще понял, что это было? Обычно он с тобой общается повежливее.

– Не суди строго, Нани, он здорово разозлился. Ревность затмевает разум.

– Если он так хочет участвовать в экспериментах, мог бы начать как все, младшим лаборантом. Ребята работают и всем нравится, ты многих уже повысил. А не таскаться целыми днями по городу, не занимаясь ничем толковым.

– Думаю, тут дело не в работе.

– А в чем?

– В тебе. Мурз решил, что у нас с тобой роман.

– Сложно иметь эмоциональный диапазон, как у колонны, на которую я опираюсь сейчас. Даже если бы и был роман, хотя это звучит довольно странно, ему-то какое дело.

– Ты правда не понимаешь? Прости, да, это же ты, пора бы уже привыкнуть. Знаешь, думаю я не тот человек, который должен тебе все это объяснять. Поговори с Таной, или с Ларой, хорошо? Даже лучше с Ларой, не уверен, что Тана когда-то влюблялась после начала.

Я вздохнула, и закатила глаза. Как-то не тянуло меня обсуждать то, чего не существовало. А все вокруг как будто специально любили обсудить прошлое, чувства и прочую ерунду. Мне просто хотелось скорее добраться к себе, спрятаться в уютной норке, и поспать еще пару часов.

Поэтому я помахал рукой, Мил почему-то грустно вздохнул и ушел в здание. Впервые он дал совет, которому я не собиралась следовать, решив, что лучше уж забыть всю эту странную ситуацию поскорее.

Жизнь как будто со мной согласилась и решила пойти своим чередом. В положенный срок мост был сдан – Саве и Лис, оба гордые и счастливые, стояли перед лицом собравшейся толпы. Сегодня все сложилось крайне удачно, даже погода позволяла выйти на мост. Мы смотрели на происходящее с холма вместе с Ивом и Таной, ради такого она решила оставить работу в типографии. На площади появился Мил, он двигался, окруженный толпой дроидов, остановившись рядом с Саве ученый произнес небольшую речь:

– Закончен первый пункт нашего общего плана по электрификации небоскребов – создан прочный и удобный мост. Пока что по нему будут передвигаться дроиды, но, когда дело будет выполнено, мы дополнительно соорудим защитные устройства, позволяющие людям перемещаться на другую сторону в любую погоду, не боясь снега и ветра. Там мы разобьем небольшой световой парк, создав красивое пространство для прогулок. Времена меняются, теперь морозы не такие страшные, значит нужно выходить друг к другу и больше общаться!

– Ничего себе, – процедила сквозь зубы Тана, – какая муха его укусила? Мил явно не тот человек, кто стремится выходить и общаться.

– Но это же так здорово! – воскликнул Ива, – Браво, Мил! Давайте аплодировать, это же для нас.

И толпа подхватила его призыв, наградив человека за трибуной дня аплодисментами.

– Благодарю, – скромно склонил голову ученый, – но настоящие герои сегодня Саве, Лис и Шашун, чья слаженная работа обеспечила нам этот прорыв. Прошу, если и аплодировать, то только для них.

И толпа вновь разразилась аплодисментами. Я приметила Шашуна, он стоял в стороне, даже через защитную лицевую маску было видно, как покраснело его лицо. Он как будто не знал, куда деть руки, и пытался спрятаться от такого внимания.

– Сразу видно, человек работает с машинами. Совсем не привык к реакции толпы, – шепнула я, незаметно указывая на него рукой.

– Такой скромник, должно быть, хороший парень, – вздохнула Тана.

– Да, еще какой, мы общались в связи с проектом. Очень талантливый, я бы сказала, гениальный в своем роде.

– Все мы гении, когда есть, что вспомнить, – парировала она.

Я понимала, что подруга не в духе, но не могла найти причину. Как обычно, я находилась посередине между восторженным Ивой и раздраженной Таной, не ощущая ничего особенного. Если верить книгам, мне сейчас полагалось прыгать на одной ножке вокруг сцены, благодарить тех, кто смог сделать так много для реализации моей идеи. Но внутри крутилось – это всего лишь первый этап. И кто знает, что будет дальше.

Церемония закончилась, и всем желающим предложили пройти до середины моста – дальше идти не следовало, так как никто не знал, что на той стороне. Ива, конечно, побежал вперед, увлекая нас за собой. К счастью, таких вдохновленных нашлось не особо много, поэтому мы легко поднялись на мост, не пробираясь сквозь толпу.

В тот самый момент, когда нога первого человека вступила на бетонный настил, с другой стороны, показались меховые мордочки маленьких зверят, решившихся на вылазку, когда машины перестали грохотать и наступила относительная тишина. Забавно, но звуки людей – речь и аплодисменты – совсем не напугали их, а наоборот, привлекли.

Это были существа с четырьмя лапками бурой окраски. Мордочки немного вытянуты, а ушки круглые. Они чем-то напомнили мне кота Лары и Борса, но без конечностей на животе и куда мельче. Кажется, я читала о них в какой-то книге, но вот название вспомнить не могла. Постепенно существ становилось все больше, они начали напоминать небольшую волну, внезапно хлынувшую на город. Люди стали пятиться в сторону, вперед вышли дроиды, но мы понимали, что зверята могут легко перелезть через них. Внезапно, в голове как будто щелкнуло:

– Крысы, это же крысы. Бегите, они опасны! – громко сказала я, стараясь вложить как можно больше тревожности в голос, но внутри ее не было и в помине.

Люди бросились кто куда, началась паника, кто-то закричал рядом, а крысы все наступали. В тот момент, когда они достигли середины моста, и стало ясно, что спастись нам не удастся, они заполнят город, из темноты небоскребов спрыгнули несколько гибких, сильных тел. Это тоже были звери, но куда крупнее, с тяжелой шкурой, крупными лапами. Эти были очень похожи на питомца друзей. Я остановилась, наблюдая за развязывающейся битвой:

– Смотрите, кто это? – закричала какая-то женщина, показывая на них пальцем.

– Это коты, – с улыбкой пояснила я, – опасности больше нет.

И правда, в пару прыжков хищники оказались на середине моста, заставив крыс повернуть вспять. Они ловили их, нападали, оттесняли, а мы замерли, наблюдая за этой странной битвой. Тем временем, организованные Шашуном дроиды принесли загородки, и перекрыли выход на мост. Теперь, как бы не закончилось сражение, мы могли не опасаться крысиной волны. Я подошла ближе, сказывалось вечно любопытство, и поняла, что вредители разогнаны. Один из котов неожиданно оторвался от своих, скрывающихся в небоскребах, и пошел в нашу сторону. Он дошел почти до загородки, сел с невероятно умным видом, заглянул мне в глаза и выразительно мяукнул. А после, молниеносно развернулся и убежал по своим кошачьим делам.

Идея выхода на мост сразу была забыта. Я огляделась по сторонам, поняв, что Тана и Ива куда-то пропали, видимо, постарались быстрее уйти из опасной зоны. Люди стремительно покидали площадь, а Мил подозвал меня, решив провести срочное совещание. Чтобы не терять время на дорогу, сели за столиком ресторана. Все вокруг выглядели такими потрясенными и напуганными. Хозяин спешил разнести горячие напитки, чтобы все могли согреться.

– Ты настоящий герой, Шашун, так быстро сообразил про заслоны. Похоже, придется добавить их в конструкцию, – задумчиво произнес Саве, получив свой напиток.

– Крысы всегда атаковали город, они живут среди людей с самого начала, – вздохнул Шашун, – я думал, что там мы встретимся с дикими животными, но не думал, что будет такое полчище. Обычно, они нас все-таки побаиваются.

– Это точно, на складе стройматериалов их целое стадо, мы травим их ядом, но не особо помогает. Что думаешь, Нани, это же ты первая закричала про крыс?

– Тот кот, он такой милый. Они просто спасли нас, остановили атаку. Мне кажется, коты тоже хотят жить с людьми, и показали, что могут быть полезными. Не стоит подкладывать туда приманки с ядом, коты могут отравится.

– Ты серьезно? Мне показалось, или из-за кота ты переживаешь больше, чем за людей? – усмехнулся Мил.

– Разве я когда-нибудь не переживала за людей? – искренне удивилась я.

– Прости, меня немного занесло, – он махнул рукой в ответ, – значит, ворота плюс, яд минус. Если по теме – Нани, ты хочешь сказать, что предлагаешь дать котам дорогу в город?

– Ну да, они могли бы жить на складах и на производстве. А на ферме они будут просто необходимы. Там очень страдают от крысиных набегов.

– Я вот думаю, – проговорил Лис, разглядывая дно чашки, – Что, если нам поставить не просто загородки, а пустить ток, очень сильный разряд? И открыть проход. Когда крысы ринутся на город, мы включим его и уничтожим их. А если увидим кота, сразу отключим, чтобы он не пострадал. Так мы выполним два дела одновременно – справимся с бедой, и не затронем потенциальных друзей.

– Ну ты голова, – Саве похлопал его по плечу, – мне бы и в голову не пришло. Говорю же, ты еще тот умник.

– Мне нравится эта мысль, – кивнул Шашун, – чем меньше зверья будет вокруг башен, тем лучше для будущего проекта.

– Провода тоже надо защитить, – добавил Лис, – они могут начать их грызть. Нужно будет обсудить это с Марой, может быть какой-то звуковой или электрический барьер.

– Понял, передам ей сегодня, – согласился Мил, – разработаем ловушки и защитные механизмы. А пока выставим охрану из дроидов и повысим шумовой режим, что был примерно, как при строительстве.

– Это не затронет котов? – взволнованно спросила я.

– Нет, не бойся, – улыбнулся Мил в ответ, – а когда они выйдут к нам, распределим их по предприятиям, чтобы ловили крыс.

– Почему раньше эта проблема не поднималась?

– Она не была проблемой, только и всего.

– Знаете, я все думаю, – обратилась я к собравшимся, – почему их там так много? Чем-то же они питаются. Крысы – хищники и едят кого-то. Я читала, они могут есть и зерна, и орехи, но ничего подобного там нет. Почему полуостров так привлекателен для крыс? И не станет ли проблемой, когда мы их уничтожим, то, что они едят?

– Скорее всего, это насекомые, живущие в почве. Когда мы рыли фундамент, то опустились достаточно глубоко, где земля уже не такая промерзшая. Скорее всего, там завелся кто-то, привлекший грызунов. А может выросло, кто знает, – вздохнул Саве.

– Без света и воды? Маловероятно. В любом случае, я просто хочу напомнить о круговороте всего в природе, чтобы мы вновь не столкнулись с неожиданной проблемой.

– Хорошо, Нани, обязательно проведем разведку. Я включил это в список очень важных дел. Шашун, запрограммируй дроидов, Саве и Лис, идемте со мной в лабораторию, соберемся там с Марой, займемся заслонками, – с этими словами Мил встал из-за стола, немного пропустил вперед остальных, а после посмотрел на меня так, как будто хотел что-то сказать, но не мог решиться.

Тогда спросить решила я:

– Как ты? Спишь по ночам?

Он усмехнулся, тряхнул соломенной головой:

– Как-то не особо, слишком много всего. Теперь еще и крысы эти. Скажи, все эти трудности когда-нибудь кончатся?

– Все когда-нибудь кончится и трудности, и дела, и мы. Но пока пусть лучше будет, верно? А если нужна передышка – приходи ко мне ужинать, будем есть, говорить, а потом я расскажу тебе сказку и уложу спать. И не буду будить до самого утра.

– Договорились, я с радостью. Только не сегодня, может завтра, или позже. Я позвоню, хорошо.

– Конечно. Только не за час, мне нужно будет успеть сходить на ферму.

Он тепло улыбнулся и помахал рукой. Остальные уже оделись и ждали Мила на улице. Я тоже решила выйти, планировала пойти домой, как вдруг заметила одинокую массивную фигуру недалеко от заграждения, у остатков набережной. Подошла ближе и узнала Ива – вот он, еще один мечтатель, полюбивший долго смотреть на строительство моста.

– Насколько сильно ты огорчился? – спросила, встав рядом.

– Зависит от того, что вы решили на совещании.

– Они решили. Я просто слушатель, наблюдатель.

– Значит, вести плохие?

– Думаешь, если я открещиваюсь от участия и принятия решений, то новости очень плохие? Нет, Ива, мы будем продолжить работу. Построим специальный барьер от крыс, поможем котам, в общем, перспективы еще какие. Не вешай нос, мы еще станцуем на этом мосту!

Он рассмеялся:

– Это было бы чудесно. И тот световой парк, который обещал Мил. Мне часто бывает грустно, ведь у меня совсем мало друзей, а туда многие будут приходить, может станет не так одиноко.

– Ну что ты, у тебя много друзей. Я, и Тана, и Мурз, и Роза, мы все с тобой. А еще Конст, когда появляется, всегда сидит с нами в ресторане. А твои соседи, эти милые ребята, у которых раньше были зеленые окна? Они не навещают тебя?

– Уже пару месяцев как. И дома у них очень тихо. Ты знаешь, у нас почти все квартиры пустые, слышимость очень хорошая, раньше я всегда знал, что они где-то рядом, готовят еду, или говорят по видеосвязи, или разговаривают друг с другом. Но последнее время ни звука. Мне даже страшно становится.

– Давай зайдем к ним, узнаем, может, что-то случилось. Я всегда так делаю, не стесняйся.

Он тяжело вздохнул, грузно повернулся, и направился за мной. Ива шел медленно, как будто специально оттягивал время, а может, ему тяжело дался подъем на холм, я решила не спрашивать. Дом, где он жил, выглядел мрачно и заброшено – целый панельный квартал, где жило человек десять от силы. На веревках висело белье, какие-то кофты, тряпки – это старая Лила вывесила лет пять назад и забыла. Она уже давно перебралась ближе к ферме, где работала, перебирая зерно, а оно все трепетало на ветру. Почти все окна были выбиты снегом и ветром, где-то стекла остались, но их украшала паутина. Приветливо горело окно Ива, два окна в доме напротив, и все, отчего создавалось острое ощущение заброшенности, ненужности.

– Надо же, в начале лета, попав в метель, я шла по свету ваших окон. У тебя совсем не осталось соседей. Может, тебе стоит переехать? В Доме Розы вроде была квартира, и в моем квартале наверняка найдется. Здесь нельзя жить, ты же понимаешь это?

Он только вздохнул и развел руками.

Мы вошли в подъезд, где, реагируя на движенье, замерцала тусклым светом лампочка. Подъем по лестнице оказался не легким – часть ступенек провалилась, приходилось постоянно смотреть под ноги. Подниматься на лифте было еще опаснее, они периодически обрывались. К счастью, дом был не высокий, Ива жил на третьем этаже из пяти. Но сейчас мы направились чуть выше – на четвертый, прошли по длинному коридору с множеством дверей, остановились перед второй с конца. Я постучала, но в ответ не раздалось ни звука, ни в первый раз, ни во все остальные двадцать. Поняв, что ответа не последует и убедившись, что дверь заперта, мы решили ломать. Особых усилий к этому не требовалось – петли снаружи, поэтому Ива просто аккуратно приподнял ее и вывернул замок.

– Какой ты сильный, – поразилась я.

– Что есть, то есть, – довольно пробасил он.

Внутри оказалось темно и сыро, сильно сквозил ветер. В квартире было три комнаты, две из них оказались пустыми, а в спальне мы нашли хозяев. Они лежали, прижавшись друг к другу в постели, пытаясь закутаться в одеяло, окна оказались выбиты, а труба, обеспечивающая поток теплого, нагретого электричеством воздуха, выворочена и разорвана. От холода их кожа посинела и покрылась льдом, глаза закрыты – кажется, что они крепко спят, но это лишь иллюзия.

– Пошли отсюда, – бросила я, разворачиваясь, чтобы быстрее покинуть квартиру.

Ива как будто замер и все смотрел на них. Я потянула его за рукав, заставляя уйти. Не говоря ни слова друг другу, мы прошли в его квартиру – куда более теплую и чистую. Как и полагается радушном хозяину, он пошел делать чай, а я набрала номер службы, помогающей в таких моментах. Сотрудники прибыли через час, двое незнакомых мужчин. Пришлось идти показывать дорогу, а то они бы долго исследовали пустые квартиры. Когда тела погрузили в ящики, один из служащих попросил поехать вместе в пункт помощи. Понимая, что для Ива это может быть слишком тяжело, согласилась я. Не то, чтобы мне нравились подобные процессы, но процедура есть процедура.

Они спустили ящики с телами вниз, так легко, как будто те ничего не весили, уложили их в специальные сани, сели сзади, предложив мне местечко. По дороге разговорились:

– Это были ваши соседи? – спросил один из них.

– Моего друга. Он пожаловался, что давно не слышал ни звука из их квартиры, знаете, в этом доме очень хорошая слышимость, и я решила, что нужно проверить, не произошло ли что-то.

– Первый раз сопровождаете?

– Нет, уже приходилось. Но, как правило, это были более близкие люди, поэтому было немного проще. Тут я даже не знаю, что и говорить.

– Да, это всегда непростой момент. Тяжелее всего, когда мы просто находим их на улице, когда костюм разрядиться. В каком-то плане низкие температуры помогают, главное, чтоб пролежали не слишком долго. Иначе приходится напрягаться и потом долго колесить по городу, в надежде найти кого-то, кто бы знал несчастных, – вздохнул служащий.

Мы направлялись в южную часть города. Там, среди промышленных зданий находился пункт помощи тем, чья жизнедеятельность остановилась. Первый зал представлял собой сортировочный пункт, там же встречали знакомых, которые могли помочь. Дальше располагались небольшие комнаты с высокими столами. Последняя дверь вела к огромной печи.

Доехали быстро, все же электропривод на санях добавлял скорости. Пешком с таким грузом мы бы и до вечера не дошли. Войдя в здание, служащий дал короткое распоряжение:

– Комната с двумя столами. Передайте Улу, что потребуется двойная порция раствора.

Маленькая женщина, вышедшая встречать, кивнула, и направилась вглубь здания, показывая мне дорогу. Теперь, когда служащие сняли костюмы, я поняла почему они так легко справились с ящиками – их руки и часть туловища были полностью механическими, почти как у меня. Один из них уважительно глянул на мою руку, но от комментариев воздержался. Когда ящики погрузили в специальный отсек, женщина вернулась, чтобы показать мне дорогу. Не то, чтобы там было хитросплетение коридоров, скорее она не хотела, чтобы я вошла не туда. Следом за нами, на специальной механической ленте ехали два пластиковых ящика, но они быстро свернули в другую систему коридоров. Мне велели подождать у двери, а после пустили. Комната оказалась чуть больше той, где я была раньше, с приглушенным светом и тусклой плиткой. Она чем-то напоминала лабораторию – у каждого стола стояли странные приборы, висели трубки с раствором, который маленькая женщина начала переливать в вены с помощью иглы. Вошел статный мужчина, он немного поклонился мне, и молча включил приборы, прикрепив электроды ко лбу и на грудь, в области сердца:

– Здравствуйте, милая. Надеюсь, Вы знаете, что я делаю сейчас?

– Конечно, – вздохнула я, – мы уже виделись с Вами однажды. Тогда, кстати, все получилось. Надеюсь, сейчас тоже будет толк.

– Сколько примерно они пролежали на морозе?

– Больше двух месяцев из их квартиры не раздавалось ни звука. Я не жила там, это рассказал мой друг. Не знаю почему он молчал, может быть подействовал шок от вида крыс. Или он просто расчувствовался и пожаловался, что стало одиноко.

– Это очень долго, Вы же понимаете?

– Прекрасно понимаю. Честно говоря, я не жду чуда, но вызвать службу было моим долгом. Вы же всегда пытаетесь.

– Да, в этом Вы правы, Нани, верно?

– Вы узнали меня?

– Сложно не узнать, учитывая, какой переполох Вы устроили в городе. Кажется, строительства не было уже лет двадцать, по крайней мере, такого грандиозного. О, смотрите, у него начал меняться цвет – с сине-стального на обычный серый. Кажется, мы с Вами надеемся не зря. И у девушки, смотрите, щеки как будто оттаивают.

Постепенно, в помещении становилось жарко – это плавно прибавляли температуру воды в трубках, окружающих тела, подобно тонкому кокону. Они автоматически выезжали из стола, позволяя отогреть жертв морозов.

Понадобилось около часа прежде, чем мужчина шевельнул пальцами, а у девушки начали трепетать веки. Все это время ученый внимательно следил за приборами, и температурой. Убедившись, что процедура идет как надо, он поспешил в другую комнату, видимо, привезли кого-то еще. Я оперлась на стену, и задремала. Проснулась от того, что маленькая женщина аккуратно потрясла меня за плечо:

– Они просыпаются. Радость то какая, помогите им!

– Да, конечно, – бросила я, и тут поняла, что вообще не помню их имен, – простите, а могу я позвонить по видео связи? Я не была уверена, что все пройдет гладко, но думаю, теперь, когда все получилось, лучше было бы вызвать их соседа. Он сможет больше рассказать.

Она холодно глянула на меня, и ушла, через пару минут в комнату вошел один из служащих, что привез нас сюда:

– Хочешь, чтобы толстяка привезли сюда?

– Да, было бы отлично. Я не была уверена, не хотела его травмировать, все же они два месяца были заморожены. Понимаете?

– Будем быстрее, чем через час. Постарайтесь пока немного поддержать их.

– Конечно, спасибо вам.

Он салютовал, и быстро вышел в коридор. А мне пришло подняться и подойти к столам. Через пару минут девушка открыла глаза, она выглядела напуганной, поэтому я поспешила ее немного успокоить:

– Привет, а вот ты и проснулась, – сказала я, постаравшись придать голосу максимум тепла.

– Кто я? Где я? Кто ты? Мне страшно.

– Тише, тише. Мы стараемся тебе помочь, и это место полностью безопасно. Скоро проснется парень на соседнем столе, это твой муж. Помнишь его?

– Очень смутно. Я практически ничего не помню, что вообще происходит?

– Мы с вашим соседом Ивой нашли вас дома, разбилось окно, вы замерзли и, немного потеряли сознание. Здесь, в этом центре вас отогрели, а через пару часов, когда вы придете в себя, сотрудники отвезут вас домой. И все будет хорошо.

Со стороны кушетки раздался скрип, переходящий в стон:

– Где я?

– Привет, и ты проснулся, это очень хорошо. Ты в специальном центре, где тебе помогают согреться после небольшой, – я замялась, – после небольшой аварии, все в порядке. Я очень рада, что вы оба проснулись. Здесь твоя жена, ты помнишь ее?

Мужчина повернул голову и уставился на меня:

– Ты моя жена? Вот уж не думал, что…

– Нет, нет, – перебила я его. Что бы он ни сказал, одна женщина в этой комнате точно бы обиделась, – она лежит рядом, в трубках. Как только вы придете в себя окончательно, мы снимем приборы и отвезем вас домой.

Он уставился в потолок, наступила тишина. Я задумалась о том, как же хорошо, что, просыпаясь здесь люди почти ничего не помнят. Если бы один из них не выжил, достаточно было бы просто не говорить ничего другому. А служащие проверили бы дом, и вынесли все потенциально опасные для воспоминаний вещи. Но тут проснулись оба и врать не пришлось. После, мы еще немного поболтали – я рассказала про город, про их дом, в общем, все, что знала. Вернулся ученый, он был очень доволен результатом, и убрал трубки и датчики. Мы помогли отогревшимся сесть, в этот момент произошло весьма неприятное событие – у девушки отвалилась нога, начиная от колена. Видимо, там раствор не подействовал. Она восприняла это событие спокойно и как-то буднично.

– Это же не очень страшно, верно? – спросила она.

– Ну что ты, – я поспешила успокоить ее, – видишь, моя рука тоже так же отвалилась, и мне сделали отличный протез. Теперь я могу работать куда эффективнее, и не переживаю, если несу тяжести с фермы. Я могу посоветовать отличного мастера.

Она довольно кивнула, показывая, что рекомендации ей пригодятся. В этот момент наконец вошел Ива, он так сиял от счастья, и чуть было не бросился с объятиями, к счастью, вовремя остановился, заметив ногу на полу, и вспомнив, какими хрупкими оставались их тела. Он тут же начал помогать, немного суетился, а я решила, что сделала достаточно, и тихонько выскользнула за дверь.

– Не будешь ждать всех, чтобы отправиться домой? – небрежно спросил один из сотрудников, второй заносил еще одну коробку внутрь.

– Нет, спасибо, я живу в другом месте. Тем более, им потребуется еще несколько часов здесь, а мне бы хотелось успеть добраться до темноты. Все же, здесь немного мрачный район.

– Мы собираемся в патрулирование, можем подкинуть тебя до площади у моста.

– Спасибо, было бы очень здорово. Погодите, площадь у моста? Теперь ее так называют?

– Ну да, теперь это главная тема обсуждений. Как было не назвать ее по-новому.

Я лишь потрясла головой и отправилась надевать тепловой костюм. Служащий не соврал, они и правда подбросили меня до площади, а после направились на одну из боковых улиц.

Теперь тут вновь стало пусто – люди боялись крыс, и не любовались новостроем, к тому же мешала массивная заслонка, сооруженная на скорую руку. Снег почти везде был вытоптан и почернел, начиналась буря, как часто бывает в это время. Я невольно остановилась у перил набережной, разглядывая белы сваи моста. А после перевела взгляд чуть выше, как будто пытаясь углядеть маленькую пушистую точку. Но коты не показывались, быть может, укрывались от мороза, а может вели борьбу с крысами.

Надеюсь, им там не плохо, среди небоскребов. А скоро станет еще лучше, когда мы сможем помочь и приручим их.

Глава 3. Чем кормить волка?

Последние дни прошли то в сильном напряжении, то в среднем, то в совсем слабом. Мы активно испытывали барьеры, которые могли бы справится с вредителями, но понять, как они повлияют было сложно до тех пор, пока Шашун не посетовал, что нельзя взять настоящего грызуна. Поэтому, я отправилась на ферму, и решила поймать парочку по возможности, чтобы эксперименты стали более направленные.

Забавно, по дороге встретился Мурз, он уже прошел мимо, как вдруг резко затормозил, подбежал, и заглянул в защитную маску:

– Надо же, а я все не мог понять, ты это или нет. Но, так хотел тебя увидеть, что не постеснялся. И, мне повезло!

– Обычно люди говорят: «привет».

– Привет.

– Знаешь, я спешу, поэтому…

– Хочешь, чтобы я ушел?

– Или пошел вместе со мной.

– Мне нравится, потому что я никуда не шел, особо, ну или шел в никуда. Так что да, пошли вместе!

– Ты какой-то уж слишком счастливый, – бросила я, продолжив путь.

– Просто все думал, как бы так с тобой встретиться, чтобы вроде и говорим, а вроде и не я специально пришел, чтобы не извиняться.

– Ты так принципиально против извинений?

– Давай просто замнем это. Мне стыдно, что я кричал, и я понимаю, что вел себя, как дурак.

– Это точно. Мил сказал, что это потому, что ты думаешь, что у нас с ним роман. Надеюсь, он ошибся, и тебе в голову такая ерунда не приходит.

– Думаю нет, если ты считаешь, что подобные мысли ерунда и не могут быть правдой.

– Конечно, нет. Да, я оставалась на ночь, но на то были совсем иные причины.

– Тем не менее, я же понял, что Мил солгал, когда говорил об экспериментах.

– Солгал, но защищал он не мою девичью честь, а свою. Давай так, были причины, почему я осталась, но они не имели никакого отношения к чему-то романтическому. Это все, что я могу тебе сказать. Идет?

– Спрашиваешь! Просто он меня ужасно раздражает! Понимаешь, я убежден, что он все делает неправильно с приборами, и что можно использовать их гораздо эффективнее. Нет, я не такой специалист, как его считают многие, но и он не такой специалист, поверь. Вокруг Мила закрепился прочный ореол, который он создал, пройдя в том числе и по моей голове.

– Тем не менее, он его создал и сумел многого добиться. А ты как был мальчишкой, так и остался за все тридцать лет. Ты умный парень, но лодырь и бездельник. Разве я не права?

– Вот, что мне в тебе нравится, вообще не скрываешь, что чувствуешь.

– Ты же знаешь, я ничего особо не чувствую. Разум не затуманен. Прости, если была резка.

– Да ладно. На самом деле, мне даже нравится, что здесь можно всегда оставаться юным бездельником. Все вокруг сложные, загруженные, а я вот такой, оригинальный. Разве тебе никогда не хотелось почувствовать свободу?

– А я и чувствую свободу. Да, представляешь, можно быть свободной, посещая общественные работы и помогая другим. К тому же, я писатель, а это самая свободная профессия. Так, я уже почти пришла, если хочешь, можешь помочь.

– Ты дежуришь на ферме? – с тоской протянул он, закатив глаза.

– Нет, я буду ловить крыс.

– Чего? – Мурз выглядел крайне удивленным.

– Ты слышал, что произошло на мосту пару недель назад?

– Да, я даже видел это. Но к тебе не подошел, потому что ты была с Ивой.

– Он тебя тоже раздражает?

– Кажется, последнее время меня все раздражают. Это ужасно?

– Твое дело. Короче, мы проводим эксперимент, изучаем как их уничтожить. И Шашуну нужно понять, какая сила тока влияет на крыс. Поэтому мне нужно поймать несколько, точнее уж сколько получится, чтобы мы точно знали, что барьер поможет.

– Звучит весело. А почему на ферму?

– Они много, где водятся, но тут самые раскормленные, толстые, а значит медлительные. Да и идти ближе, чем к складам.

Мы зашли внутрь, где нас встретил Логур – руководитель фермы, он уже приготовил целый набор инструментов: большой мешок, грабли, молоточки – все, что, по его мнению, могло помочь. Забрав необходимое, мы направились в сторону зернохранилищ, куда зверьки постоянно проникали. Свет включать не стали, воспользовавшись очками ночного видения, чтобы не распугать грызунов.

Мурз оказался настоящим помощником в этом деле, он ловко припер одну жирненькую к стене, а после отключил молоточком и забросил в мешок. Охота явно была ему по душе, вскоре в мешке уже лежали пять штук, пока оглушенных, но уже начинающих двигать лапами. Я поймала всего одну за те пол часа, что мы были там, поэтому искренне восхитилась его талантом. Решив, что шести вполне хватит, мы поблагодарили Логура, на что он сказал, что был бы рад видеть нас за этим делом почаще. Что ж, может и правда стоит ввести подобные дежурства, особенно для Мурза.

На обратном пути он как обычно кривлялся, пытаясь придумать всякое, что могло бы уничтожить крыс в небоскребах, но, увы, ничего толкового так и не выдал, как обычно. Мне быстро стало скучно, но прогонять его было не удобно, после той помощи, что оказал. К счастью, у дверей лаборатории Мурз сам быстро распрощался, заявив, что не желает находиться в этих стенах.

Мне же оставалось только доставить ценный и уже пищащий груз в небольшую комнату на втором этаже. Там мы поместили животных в клетку, надев толстые перчатки – из книг я помнила, что крысы бывают кусачи.

– Они теперь даже кажутся немного милыми, – задумчиво произнесла Мара, сидящая на высоком стуле и разглядывающая клетку.

– Ты бы так не думала, если бы видела эту волну на мосту, – покачал головой Шашун, – по одиночке они маленькие и беззащитные, но стоит сбиться в стаю, как они превращаются в грозных противников.

– Все равно как-то это жестоко, – ответила Мара, – не думала, что мы дойдем до такого.

Лаборант покосился на них, не понимая, что следует делать дальше. Шашун нетерпеливо махнул рукой, призывая достать одного зверька и разместить в тестовом поле.

– Я буду наращивать ток до тех пор, пока сила не будет достаточна, чтобы наступила смерть мозга. И протестирую на трех, как минимум, чтобы убедиться, что защита работает. Да, это не самое гуманное, что происходит, но здесь вопрос выживания города. Я делаю это не из радости или развлечения, нам нужны ворота, которые остановят волну и спасут людей, потому что крысы могут убить половину населения и уничтожить припасы. А нас и так не особо много осталось.

– Я понимаю, что нужно беречь людей, Шашун, и что жалеть нужно людей, но мне тяжело это видеть. Можно я пойду? – спросила Мара.

– Конечно, я позвоню тебе, если понадобиться помощь. Думаю, мы справимся втроем.

Я удивленно подняла голову. Честно признаться, вообще не понимала, зачем меня сегодня позвали, и попыталась хоть как-то принести пользу, а главный знаток дроидов видит во мне кого-то, кто может оказаться не лишним?

Между тем лаборант разместил зверя в специальной коробке, длинной и вытянутой, где в конце находилась вкусность. Главная задача крысы состояла в том, чтобы пробежать через электрический барьер, расположенный посередине. Она деловито осмотрелась, и сразу же направилась за едой. Этой повезло – напряжения она даже не заметила, и довольная, смогла полакомиться. Шашун решил менять крыс, чтобы внести некий элемент удачи, подобно игре в рулетку. Четыре попытки спустя нужный вольтаж был найден, но мы решили убедиться, что он правда подойдет для всех, и, что особенно важно, для разно размерных особей.

К нашей общей радости, эксперименты и сборка, продлившиеся несколько дней, оказались успешными, и вскоре прибор был полностью готов. Ворота установили в самом начале моста, ближе к набережной. Несколько тощих крыс деловито посматривали на нас, они уже вполне обжили мост. Сегодня не было толпы зевак, никто не пришел смотреть на экспериментальную экзекуцию. Дроиды деловито подготовили установку к запуску, и Шашун нажал специальную кнопку на пульте. Ворота открылись со скрежетом об обледеневшую землю. За ними мы установили угощение, в надежде, что запах выманит как можно больше оголодавших грызунов.

Так и произошло, сначала отреагировала одна, самая шустрая, а потом и другие хлынули потоком. Электрическая стена срабатывала, дроиды равнодушно убирали тушки в мешки, чтобы подвергнуть их сожжению. Мы вдвоем молча смотрели на происходящее. Нет, это было не приятное зрелище, но необходимое. Слишком много было сделано, чтобы не остановиться на этом пути.

Поток крыс уже начал редеть, когда мы увидели первого зверя, похожего на кота. Он вышел из тени небоскреба, прошел к мосту, запрыгнул на перила и внимательно посмотрел на все происходящее. Нет, он не шел вперед, не приближался к барьеру, не охотился на грызунов. Он просто наблюдал с полным осознанием происходящего в глазах. Я заметила, что передние лапки кот сложил на хвост, чтобы не заморозить их. У него была круглая морда, очень пушистая шерсть и большие желтые глаза. Посидев немного и убедившись, что помощь нам не нужна, кот ушел обратно в убежище. Он и не думал подходить к электрическому барьеру.

– Очень умное создание, – сказал Шашун, – ты права в желании приручить его. Он может стать прекрасным помощником и не только в борьбе с крысами.

– С чем же еще?

– С одиночеством.

– Ты тоже это ощущаешь? – удивленно протянула я, и решила объясниться, – недавно мой друг Ива говорил о том же. Но потом мы спасли его соседей, и теперь у них все хорошо. Они переехали в более безопасный дом и все время ходят друг к другу в гости.

– Здорово. Но, знаешь, не у всех есть друзья.

– У тебя нет?

– Думаю нет.

– А как же Мара? Мил? Я?

– Боюсь, когда проект закончится, и небоскребы засияют, мы вновь все разойдемся по своим работам и будем видеться очень редко.

– Тогда мы придумаем новый проект. К тому же, мне некуда разбредаться, буду тебя навещать. Или так, каждый вторник мы можем собираться на общий завтрак. Ты завтракаешь по вторникам?

– Бывает. А что, хорошая мысль. Никогда не выделял дни недели, но теперь начну любить вторники.

Он рассмеялся, и остановил электрический заслон – поток крыс иссяк, больше никто не выходил из подвалов небоскребов. Ворота закрылись, нужно было возвращаться в лабораторию.

– Я тут подумала, глядя на них. Мы ведь не знаем точно, сколько еще зверей в подвалах. Прежде, чем мы пойдем туда с генератором, необходимо провести разведку и зачистку. Не только дроидами.

– Может быть опасно, – Шашун покосился на меня с волнением.

– Только если мы не создадим такие экраны для себя. Встроим их в костюмы, чтобы крысы не могли напасть. Определим радиус, на который нельзя подходить друг к другу. Или ты предлагаешь отправить на разведку дроидов и потерять их там?

– Да, ты права, обговорю с Милом. Я позвоню тебе, хорошо?

– Буду ждать, – серьезно кивнула я, – и, если что, я готова войти в состав экспедиции. И, пожалуйста, сделай поле отключаемым на случай, если в радиусе действия окажется кот.

– Идет, – он усмехнулся, – ты правда решила приручить их?

– Я решила попробовать. А там, как уж получится.

И я развела руки в стороны, как бы показывая, что понятия не имею, к чему это все приведет.

Мил одобрил идею разведки, создав рабочую группу, куда вошли он сам, Шашун, Нит и я. Выждав время, необходимое на сборку приборов защиты, мы встретились в здании лаборатории, где примерили специальные пояса, каски и ботинки, активирующие ровное электрическое поле необходимого напряжения, а также получили бластеры, дающие сильный электрический заряд – на случай нападения. Выглядело все внушительно, тем не менее, опасения существовали, не зря Пан остался, как человек, знающий все детали генератора, а Шашун передал все свои разработки Маре.

Выдвинулись на машине Нита, взяв с собой несколько дроидов, в том числе и летающих, их тоже оборудовали бластерами. В дороге молчали, только на подъезде Шашун дал короткие инструкции:

– Не приближаться к друг другу ближе двадцати сантиметров, когда включена аппаратура. Если кто-то теряет сознание, можно отключить его сигнал с вашего костюма, вот здесь – он указал на пояс, – расположен общий пульт. Но лучше вызвать летающий дроид, он быстро доставит обратно к мосту, там будут ждать дроиды контролеры. Если увидим, что их слишком много, идем обратно. И вот еще, Нани, не лезь вперед, прошу тебя. Идешь сзади, как наблюдатель.

В ответ мы все лишь коротко кивнули. Машина остановилась, выпрыгнули на свежий наст снега и льда. Дроиды открыли ворота, отключив электрическое поле. Первым на мост шагнул Мил, мы последовали за ним. Пока крыс не было. Над головой мерно жужжали дроиды, придавая ощущение спокойствия. Бластер, закрепленный на поясе, бил по бедру в такт шагам.

Преодолев мост, мы столкнулись со снежной насыпью, идти по которой было невозможно – сразу провалишься по пояс. Но Шашун предусмотрел и это – вперед выкатился шарообразный дроид, прокладывающий дорогу в снежном поле. Мы направились следом, по одному, пока не достигли входа в небоскреб.

– И как только звери ходят по этому снегу! – удивился Нит.

– Вот так, – махнула я рукой, показывая крысу, легко бегущую по снежному насту, – она легкая, не ломает. К тому же, вчера был сильный снегопад, раньше им было проще передвигаться.

Я навела бластер на крысу, прицелилась, и легко уложила ее направленным зарядом.

– Минус один, – кивнул Мил, – хорошая у них дальность. А ты, оказывается, меткая.

– Спасибо, – кивнула я, продолжая путь.

Дверь, когда-то построенная из железа, стояла покореженная, слетевшая с петель. Окна первого этажа были полностью разбиты, на одном из них сидел любопытный зверь, вблизи он казался еще красивее. Кот коротко мяукнул, но не сдвинулся с места. Мы вошли и активировали систему ночного видения. Я старалась держаться подальше, немного отстав от группы. Под ногами похрустывали крысиные косточки, мы спускались по лестницам в подвал, все глубже и глубже. Периодически то тут, то там, мелькали вспышки бластеров, слышался треск костюмов – это незадачливые крысы попадались на пути.

Мы спустили на один из подземных этажей и замерли – там, в темноте на нас смотрели пара десятков желтых глаз. Коты не двигались, они не пытались напасть. Скорее, животные ожидали нашего прихода. Я тихонько выступила вперед, достав из внутреннего кармана сверток с фермы – там было свежее мясо. Аккуратно положила его на пол, а после, продолжила путь вниз.

Дойдя по последнего уровня, осмотрели помещение. Мил и Нит остановились у одной из стен, поместив туда датчики. Они тихо обсуждали возможность создания в ней отверстия, чтобы опустить генератор еще глубже под землю. Я, понимая, что разговор их может затянуться, отправилась дальше на разведку, включив навигационную точку в этом зале, чтобы потом легко вернуться.

Другие помещения были такие же большие, пустые, темные. Местами попадались крысы, но в небольшом количестве они не представляли такой опасности. Коридоры петляли, местами капала вода, стены внизу не были покрыты льдом, как внизу, и вообще, здесь было явно теплее.

Остановилась, услышав шипение и мяуканье. Но оно было не против меня, и началось явно не с моего вторжения – голос зверя казался охрипшим. Ускорившись, я оказалась в небольшой комнате. Там, кот стоял перед кучей крыс, защищая маленькие комочки за спиной. Котята! Не мешкая, я направила бластер в кучу вредителей, уничтожая их одну за другой. Как будто понимая происходящее, мама-кошка забилась в угол, загородив потомство. Крысы бросились в рассыпную, но выход у них был только один – через силовое поле моего костюма. Вскоре, все было кончено, и я отключила защиту.

Подходить к зверю было страшно, из книг я знала, что они борются за потомство до последнего, но тут сама кошка направилась ко мне. Она была очень слаба, множественные укусы сочились кровью. Издала странный звук, а после уткнулась мне в ногу. Я опустилась вниз, расстегнула костюм, стащила нижнюю рубашку, и разорвала ее на полоски. После, забинтовала кровоточащие укусы, и спрятала тело животного под костюм, чтобы согреть ее теплом своего тела. Котята, совсем осмелев, подбежали так близко, что можно было коснуться, я опустилась ниже, отрывая куртку, позволяя им забраться к матери. Пригревшись, малыши начали издавать странные вибрирующие звуки, такие приятные. Я бережно придерживала ношу, чтобы им было комфортно.

Вернувшись к своим, я как раз застала их в конце дискуссии. Ученые выглядели очень довольными, из чего я сделала вывод, что все получается по плану. Мил махнул рукой, что можно идти, и мы направились наверх по пересечению лестниц. Больше всего я боялась идти через этаж котов, осознавая, что они легко учуют запах своих сородичей, но я не могла позволить себе оставить раненную в этих холодных залах.

К счастью, они решили уйти подальше от лестниц, видимо, удовлетворив любопытство, и подъем прошел гладко. Выйдя на поверхность, я поймала сразу три удивленных и напуганных взгляда. Первым спросил Мил:

– Нани, что произошло? Ты вся в крови, даже на маске.

– Это не моя кровь, все в порядке. Идемте скорее к машине, мне очень нужно попасть домой.

Поняв по интонации всю серьёзность ситуации, они пошли как можно быстрее, и вскоре мы уже отъезжали от моста, запрыгнув в транспорт быстрее, чем успели закрыться дверцы ворот.

– У меня под курткой раненая кошка и двое ее малышей, которых я отбила от крыс. Я не могла их там оставить, в таком состоянии она не сможет охотиться и в холоде умрет. А котята не справятся без матери.

– Ты знаешь, как лечить раненных животных? – удивился Нит.

– Нет, она просто не может пройти мимо, – усмехнулся Шашун.

– Я позвоню на ферму, попрошу прислать тебе лекарства и питание для животных, – отрезал Мил, – постараемся выходить котят, а после, если получится, вывести домашних котов, будут защищать нас от крыс, которых в городе становится все больше.

– Точно, – кивнула в ответ, – именно об этом я и думала.

Мы остановились точно у моего подъезда, я уже думала прощаться, но Мил вышел следом за мной:

– Неужели, ты думала, что я позволю тебе все это делать одной? К тому же, мне очень интересно. Они такие красавцы!

Дома я быстро сняла обмундирование, аккуратно положив кошку в свернутый на диване плед, котята прыгнули рядом. Они были совсем маленькие, но уже могли уверенно ходить. Пока я приносила горячую воду и промывала шерсть и раны от крови, Мил уже вызвал работника фермы, занимавшегося животными, прибывшего на снегоходе.

Он деловито вошел в квартиру, огляделся, снял теплый костюм, сунул мне объемный сверток, вымыл руки, представился:

– Арен, рад встрече. Мил, я правильно понял, у вас тут кошка и двое котят.

– Да, – ответила я за него, – и кошка ранена, ее сильно покусали крысы. Котята в порядке.

Мужчина кивнул, и направился в комнату. Там он внимательно осмотрел шерстку, достал какие-то баночки, промокнул. Зверь подняла голову, пыталась шипеть и ответить лапой, но была слишком слаба. Зато котята прыгнули на защиту, вцепившись в руку Арена. Мы, не сговариваясь, подхватили их, удерживая маленьких разбойников на руках.

Фермер возился ней около получаса, а потом радостно посмотрел на нас:

– Все в порядке. Я обработал все раны, они не глубокие и быстро заживут. Пока их нужно будет кормить, а потом посмотрим, может, начнут охотиться.

– В небоскребах они отлично охотились на крыс, – сказал Мил.

– Нам бы не помешали такие помощники, – покачал головой Арен, – быть может, когда станут покрепче, возьмем их на ферму. Там им будет хорошо – много места для игр и охоты. Все же, Нани, это не домашние котики. Но, посмотрим, главное, чтобы выросли и окрепли, а там видно будет.

Он распрощался, оставив пару флакончиков, объяснив, как именно наносить снадобья. Я выложила еду в миски, котята тут же подбежали и набросились на мясо. Аккуратно положила маленькие кусочки рядом с кошкой, она принюхалась и проглотила пару. Мил сказал, что это очень хороший знак.

Спустя неделю кошка уже активно вставала, ходила по квартире, начала играть с котятами, вот только пространства и цели для охоты им явно не хватало. Как бы грустно мне ни было, пришлось отвезти их на ферму, где котята сразу же стали носиться по просторным ангарам. Через пару дней мне позвонил Андре и сообщил, что крысиная популяция начала постепенно снижаться, что очень положительно сказалось на урожае.

Я продолжила выбираться к небоскребам, каждый раз имея за пазухой сверток с мясным лакомством. Поначалу коты держались в стороне, позволяя любоваться собой издалека, и к свертку подходили только после того, как я уходила. Но вскоре осмелели, подошли ближе, внимательно обнюхали костюм и перчатки. Один выделялся особенно, он совсем не боялся, а играл со мной. Наконец, он решил не прощаться, а направился следом. Я старалась не оборачиваться, чтобы не вспугнуть его. Так мы дошли до моста, где он запрыгнул на перила и остался.

Пыталась позвать, но ни в какую – ворота преодолевать не желал. Я заметила, что крыс стало совсем мало, и звери ждали меня с угощением. Теперь я уходила, сопровождаемая уже не одним, а десятком котов. Наконец, две недели спустя, они перестали останавливаться у моста, и вышли за ворота в город. Там, коты замерли на площади, поворачивая морды в стороны, напрягая нюх. Я поняла, что они чуют добычу на складах. Тогда, я повела их туда, в промышленную зону, где хищники могли чем-то поживиться. С замиранием сердца я смотрела, как редеет моя армия – они разбегались в стороны, периодически вновь появляясь с тушками крыс в пасти, бегали по снегу, мяукали и выглядели очень счастливыми.

Только мой кот, каждый раз сидящий на мосту рядом, никуда не отходил. Я не опасалась по поводу реакции людей – на очередном собрании Мил подробно рассказал о ходе строительства и предупредил о плане истребления крыс. Так что многие работники складов и цехов ждали прихода животных. Некоторые построили домики, притащив туда теплые одеяла, и выставили миски с едой в качестве приманки. Но, не приманка заинтересовала зверей, а обилие грызунов и возможности охоты.

Домой мы возвращались вдвоем с пушистым приятелем. Он деловито вошел в подъезд, в квартире принюхался, видимо, почуял запах кошки и котят, хотя я все тщательно отмыла. Присмотрел себе лежанку, а отдохнув, попросил открыть окно и был таков. Под вечер вернулся, явно сытый, требовательно замяукал у окна, требуя впустить. После я установила специальную систему прохода, помогли Нит и Шашун, так что кот стал жить полностью автономно, приходя и уходя, как вздумается.

Пока я занималась зверями, ученые подготавливали к установке генератор и электрическую защиту от крыс. Дроиды смогли почти полностью вычистить подвалы, но вероятность вторжения существовала. Часть котов осталась на прежнем месте, другие поселились в городе, третьи курсировали между привычным местом обитания и новыми территориями.

При всем этом, необходимо было ходить на работу, посещать дежурства и выполнять общественные работы. На ферму я шла с особым замиранием сердца – там росли котята, первые пришедшие в город звери. Радостно встретил Арен, он нес одного из малышей на руках, тот довольно вибрировал, издавая странные звуки. Мой питомец сопровождал всюду, а тут пораженно остановился. Он протянул лапы и попытался поднять по ноге Арена.

– Ничего себе, еще один! – восхищенно сказал он, – похоже, хочет познакомиться с малышом.

Тогда мужчина аккуратно опустил котенка на землю, где звери обнюхали друг друга, а после вместе побежали в сторону ангара с животными.

– Как они? – с улыбкой спросила я.

– Приспособились. Кошка полностью поправилась и теперь показывает малышам как охотиться. Слышал, пару дней назад ты привела всю стаю?

– Частично. Они очень свободолюбивые, сами выбирают, где ходить. Только один привязался ко мне, теперь все время вместе гуляем.

– Я решил дать котятам имена. Кошка теперь Дайс, а котята Диту и Флер – мальчик и девочка. Думаю, в тепле и при таком количестве пищи, они смогут дать прекрасное потомство. Кто бы мог подумать, как далеко заведет этот мост.

– Надо тоже своего назвать. Да, мы многого смогли достичь, даже того, чего не ожидали. Столько новых задач. Но, это не повод отказываться от старых дел. Что мне сегодня предстоит по дежурству?

Арен направил меня к руководителю сегодняшней смены, а она велела собирать овощи в парнике. На работу ушло несколько часов. Забавно, но периодически кот подбегал ко мне, убеждался, что мы пока тут, и снова исчезал. Пару раз следом за ним прибегали котята, видно было, что они играли, и учились охоте в процессе.

Закончив работу и вымыв руки, я с удивлением обнаружила, что мой питомец уже сидел у выхода, как будто намекая, что он устал и хочет домой. Весь вечер я ломала голову над его именем, решив, завтра обсудить это с Таной в книгохранилище. Она уже ждала меня, как всегда задумчивая и серьезная.

– Привет, а я с компанией! – крикнула я из холла.

– Надеюсь, это не Мурз? – хмуро сказала она, выглядывая из типографии, – ого, какой красавец! Кто это?

– Кот из небоскреба, пока безымянный, но я надеюсь, что ты мне с этим поможешь. Он теперь везде со мной ходит, даже спать ложиться в той же комнате. Думаю, теперь это мой питомец. Почти как у Лары.

– Ну ничего себе. Давно я тебя не видела, выходит. А кошка как?

– Жива и активно охотиться. Вчера на дежурстве проведала их, котята невероятно шустрые. Прости, долго не заходила, но дел столько, что под вечер просто падаю без сил.

Мы прошли в типографию, зверь же направился в сторону второго этажа. Он явно учуял кого-то, все же, как бы мы ни старались защитить книги, грызуны проникали и сюда. Мы решили не мешать ему, а выпить чаю и поболтать.

– Рассказывай, – начала я, садясь в кресло, и забирая чашку с подноса дроида, – почему ты надеялась, что это не Мурз?

– Ну, он появлялся тут пару раз. Сначала жутко злой, проклинал Мила на чем свет стоит, про тебя высказывался, – протянула она.

– Да, глупо получилось. Но потом мы встречались, он вроде остыл.

– Потом он долго не появлялся, я даже рада была. Зато приходила Роза, принесла вкусных пирогов. Думала тебе отложить, но не знала, когда ты появишься, и все съела. Второй раз он приходил недавно, пару дней назад. И опять был злой, грустный и какой-то растерянный.

– Странно, он не рассказывал в чем дело?

– Скорее всего, он хочет участвовать в миссии, а его не взяли. Вот и бесится. Он считает, что имеет прямое отношение к происходящему, и требует славы.

– Скажи, а ты так не думаешь? Ведь мы были втроем в тот вечер.

– Слушай, ну я же чуть не отговорила тебя от этой затеи!

– А потом помогла создать заявку, так сказать, не словом, а делом.

– И что?

– Я лишь к тому, что не вижу обоснованности в его претензиях. В любом случае, все решает Мил. Он допустил меня ко всему происходящему только потому, что прочитал мои дневниковые записи и ему понравилось, как я фиксирую события. Теперь я почти на всех этапах, как наблюдатель.

– Как здорово! Это же безумно интересно.

– Еще как. А еще Мил так поддерживает мои идеи, и они правда работают. Я чувствую себя такой живой последнее время.

– Я хочу знать все, – с широкой улыбкой потребовала Тана.

И я стала рассказывать про крыс, про Ива и его соседей, про котов, про нашу вылазку в башни и про приручение. Подруга то охала, то вздыхала, то качала головой.

– А завтра мы идем устанавливать генератор, – закончила я рассказ, – под него все уже готово, вырыли здоровенную траншею в земле под небоскребом, проложили ходы для проводов, подвезли обметку и спланировали направление их прокладки.

– Обещай, что, когда все закончится, ты меня обязательно туда сводишь.

– Конечно, возьмем с собой Ива и погуляем вволю. А пока, давай придумаем имя моему хулигану.

Он, как будто почувствовал, что речь зашла о нем, степенно вошел в комнату и сел напротив нас.

– Базилио, – первой сказала Тана.

Кот посмотрел на нее, как на человека с интеллектом, явно ниже.

– Аслан, – предположила я.

Он повернулся, как будто решил уйти.

– Гарриет, – кот отвернулся.

– Джонси.

– Кларенс.

– Да нет, глупость, он явно не любитель литературы, – вздохнула Тана.

– И как же мне звать тебя? – спросила я у кота. Он моргнул и наклонил голову, как будто показывал, чтобы мы пробовали еще.

– Смотри, – сказала Тана, вернувшись из книгохранилища с томиком в руках, – тут целый сборник про котов. Пособие, как растить, ухаживать и кормить. Есть список имен. Давай прочитаем ему вслух.

Я всмотрелась в страницу и начала зачитывать:

– Алекс, Кекс, Барсик, Сема, Киви, Лаки, Моня, Арчи.

– Мяу.

– Тебе нравится Арчи?

Кот зажмурился, как будто от удовольствия.

– Ничего себе, – поразилась Тана, – он невероятно умный.

Зверь в ответ мурлыкнул, и отправился лежать на диване, устроившись у камина. А мы продолжили неспешный разговор.

На следующий день, как и было условлено, мы встретились в лаборатории, откуда знакомым маршрутом направились к небоскребам. На этот раз к нашей компании присоединился Пан, он судорожно перелистывал инструкции, Нит же выглядел спокойным и уверенным в результате. Мил задумчиво разглядывал стену. Шашун же ждал нас на месте – бегал вокруг дроидов, несущих пластиковый контейнер, относительно небольшого размера.

Он то переключал кнопки на нескольких пультах, то оглядывался, высматривая машину, то срывался с места и кричал на дроидов, которым до этого не было никакого дела. Над его головой порхала стайка летающих роботов, несколькими днями ранее они уже установили лампы на верхних этажах и крыше первого небоскреба, и теперь только ждали команды, что начать протягивать к ним провода.

– Нас ждет историческое событие! – с этими словами Мил радостно похлопал Шашуна по спине.

– И не говори, дружище. Я воодушевлен, как никогда. Еще немного и генератор будет установлен. Мы уже проделали буром место для его локализации, осталось лишь подключить провода, а после сделать это на каждом уровне. Честное слово, уже голова кипит, сколько всего нужно.

– Установка в порядке? – это Пан вышел из машины, пока мы ехали он прокусил губы до крови.

– Мои ребята доставили все как надо, – поспешил успокоить его Шашун, – он надежно закреплен в контейнере, можешь сбавить обороты волнения.

– Он всегда немного тревожный, – усмехнулся Нит, – зато продумывает все до мелочей.

– Это полезно, тем более в таком деле, – вздохнул Мил, – скрупулезность не помешает. Ну что, все готовы? Хорошо, тогда Шашун, идешь первым, за тобой дроиды, в центре несущий контейнер, Нит и Пан по бокам, мы с Нани замыкаем и за нами еще пара дроидов. Ты что, решила взять кота?

Он удивленно обернулся на меня, стоявшую чуть в стороне. Что поделать – Арчи умудрился появиться из ниоткуда, и как только выследил, с утра же ушел на прогулку. Мне оставалось только развести руками и попробовать улыбнуться, на что Мил лишь махнул рукой. Видимо, он уже смирился, что теперь звери будут всегда где-то рядом.

Двинулись в путь – казалось бы не длинный, всего-то перейти мост, спуститься вниз на пару сотен ступеней, а там немного плутать по коридорам, но по ощущениям я бы лучше дошла до лаборатории. Только кот весело прыгал по ступенькам, мы же шли крайне осторожно – от времени или от тяжести дроидов, ходивших туда-сюда последние пару дней, ступеньки начали крошиться под ногами. Так появился риск добраться до низа куда раньше и по частям.

То тут, то там мелькали тени зверей, слышались странные звуки, отчего Пан дергался и озирался. Остальные, привычные к подобному шли ровно, аккуратно ощупывая дорогу ступнями. Электрическое поле решили не включать – нас было много и шумели мы сильно, что пугало грызунов куда сильнее, чем треск костюмов. К тому же, имелся риск повредить другого электрическим зарядом, на людях испытания мы не проводили и не знали, какой риск несет подобное воздействие.

Когда мы наконец добрались до последнего подземного этажа, многие пожалели, что не имеют механические ноги. Мы немного пропетляли по коридорам, и наконец вышли к большой комнате, где все было готово, как и обещал Шашун.

– Смотри в оба, это исторический момент, – шепнул мне Мил.

Что именно исторического, я не очень понимала – в зале было темно, только фонари дроидов освещали маленькое окошко, вырезанное в стене, соприкасавшейся с грунтом. Там теперь был проделан туннель, на дне которого разместили генератор, закрепив его веревками, и медленно опускали, пока он не достиг конечной точки. Сложно сказать, насколько реально это было бы без дроидов и без подсчетов Шашуна, так что в этом деле он показал себя героем мысли. Предварительно к генератору подсоединили провода, и теперь они торчали из окошка, как бы намекая, что их необходимо присоединить.

С этим тоже справились быстро – из больших дроидов-грузчиков выскочили маленькие, напоминающие пауков, они ловко взобрались по стенам, подхватили провода, и подключили их к щитку, где происходило распределение и переподключение к следующим этажам.

В этот момент загорелась лампочка, осветив сразу всю большую комнату. Мы зачарованно смотрели на это простое, в сущности, явление. Нит и Пан даже подпрыгнули от избытка чувств, а Шашун несколько раз звучно хлопнул в ладоши.

– Удалось! Генератор подключен и работает! Мы смогли запустить первую лампочку в городе на новом виде энергии. Это победа, – воскликнул Пан.

– Надо двигаться дальше, – серьезно сказал Мил, – лампы установлены везде?

– На верхних этажах, – кивнул Шашун, – это первый небоскреб, подключение двух других планировалось через пару недель, если пуск окажется успешным.

– Прекрасно. Что ж, поднимаемся, дальше дроиды проведут подключение в автономном режиме? – уточнил командующий.

– Да, программа полностью работает, контроль может понадобиться только если возникнет сбой. Малыши подключают провода, большие роботы обрабатывают слоем защиты и включают электрическое поле вокруг, чтобы грызунам не досталось, они любят провода. Можем выдвигаться.

– Вперед. Если все пройдет гладко, то нам не долго ждать на поверхности, все же путь долгий.

Впереди переговаривались Нит и Пан, оба были очень довольны, что их изобретение сработало. На одном из этажей (я сбилась со счету на каком) вылетел Арчи из темноты, подбежал к моим ногам и призывно вытянул лапки, требуя поднять его наверх. Сделать это я смогла только механической рукой, на которой он тут же довольно разлегся, а мне пришлось приложить еще больше усилий, чтобы добраться до поверхности земли.

Когда мы наконец увидели полоску серого неба, вся группа уже была наверху. Я поблагодарила их за ожидание, на что Мил только махнул рукой, давая понять, что это пустяк. Мы пересекли мост и остановились у перил.

Я вновь любовалась серыми небоскребами и белыми сваями моста. Отличалось лишь то, что теперь мы замерли в ожидании, когда первый из них ярко вспыхнет. Шашун все смотрел на приборы, он постоянно что-то проговаривал про себя, шевеля лишь губами. Пан и Нит от скуки играли в крестики-нолики на перилах. Их работа была сделана. Арчи спрыгнул и довольный уселся рядом, как всегда, сложив лапки на хвост. Он выглядел не менее заинтересованным, чем человек.

– Умное создание, – сказал Мил, как будто прочитав мои мысли.

– Иногда мне кажется, что он понимает даже больше меня, – вздохнула я.

– У него природное чутье, а мы избалованы цивилизацией. Тут нам со зверями бесполезно спорить. Тем более с такими серьезными.

Он попытался погладить кота, но тот недовольно зашипел, показывая зубы.

– Он дается только мне, – объяснила я, – и то крайне редко. Бывает, сам подходит, требует ласки, но чаще сторониться, занимается своими делами. Вот сейчас думаешь, он любовь проявлял? Как же, просто хотел покататься, пока дают. Лень было лапками по лестницам ходить.

– Забавно, все для сохранения энергии. Как ты думаешь, какого цвета будут лампочки?

– Белого или желтого?

– А может цветные?

– Разве ты не знаешь?

– Нет, это мы отдали на усмотрение Терцу. Он так не хотел во все это влезать, что, если бы я еще и контролировал провода и лампы, точно съел бы нас всех живьем. Он и сейчас очень недоволен.

– Тем, что ты хочешь использовать новую энергию?

– Да, ему кажется, что мы пытаемся избавиться от него и от электростанций. Но старый тип нужен, нельзя полностью все заменить за один день. Если этот проект удастся – установим такой же генератор на станции дроидов, там нужны мощности, которых у города не хватает. Потом промышленный сектор, многое требует обновления, новых материалов, думаешь, только здесь ступеньки осыпаются? А столько штукатурки и гипса нет, потому что не удается их произвести. В общем, если все рассказывать, то проблем у города навалом.

– Тогда почему ты решил заняться небоскребами вместо того, чтобы решать их?

– Честно говоря, сначала я думал, что проект и правда не стоит такого внимания. Но, потом увидел потенциал – сколько всего нового родилось. К тому же, я боялся испытывать генератор на производстве в городе, сама понимаешь, один взрыв, и мы лишимся дроидов, или установок, или еще чего-то важного. А тут вроде как в стороне, рухнет, и ладно, не велика потеря.

– Как ты думаешь, кто-то отзовется на этот сигнал?

– Надежда есть всегда, главное не опускать руки. Скажу по секрету, Мара уже подготовила электрические фигуры, как все закончится, сделаем тут световой парк. Своих точно привлечем. И сможем устроить большой праздник по этому случаю.

– Просто, мне почему-то стало вдруг страшно, вдруг все окажется в пустую. Но, после того, что ты сказал, я поняла, что все не зря. Хоть, и совсем не та цель оказалась, что была изначально. Впрочем, не зря говорят, что куда важнее путь.

– Это тоже из книг?

– Откуда же еще, – усмехнулась я.

Какое-то время стояли молча, пока Шашун не поднял голову от приборов и не махнул рукой. В ответ на это на небоскребе вдруг засияли огни – желтые лампы на верхних этажах, и белые на крыше. Это было так красиво, что даже у меня перехватило дыхание. Они сияли ровным светом, без обычных морганий и перебоев.

– Да!

– Мы сделали это!

– Поздравляю!

– Удалось!

Закричали все как-то одновременно, и всё немного смешалось вокруг – кто-то прыгал на месте, кто-то кого-то обнимал, а мы с Арчи замерли, завороженно глядя на огоньки. Когда восторги немного поутихли, направились в лабораторию, где праздновали до утра. Там нас ждала Мара, она ужасно волновалась о результатах эксперимента, но слишком боялась крыс, чтобы пойти с нами. Ждать же на улице было слишком долго – мы провозились внизу несколько часов.

Всю ночь ученые обсуждали проект, показывали друг другу какие-то цифры, много говорили, громко, перебивая друг друга. Пили чай, Мил откуда-то вытащил несколько конфет, ставших твердыми со временем, но все таких же сладких, как много лет назад. В какой-то момент я задремала прямо в кресле, свернувшись под пледом. Арчи умудрился устроится рядом, и грел своим густым мехом. Голоса ученых доносились откуда-то издалека, пока невидимый тумблер не отключил их вовсе.

На утро мы все проснулись в той же комнате, немного разбитые, но довольные. Первой встала энергичная Мара, она деловито готовила чай, пока остальные потягивались и разминали конечности.

– Что дальше делаем, Шаш, – спросила она, – будем подключать другие небоскребы?

– Да, я уже рассчитал программу для туннелей под провода. Пустить будет не проблема, они весьма близко. Основная сложность – замерзшая земля, но я хочу опуститься на полметра от уровня.

– Думаешь, будет достаточно, если снег вдруг растает? – осторожно уточнил Мил.

– Снег? Растает? Ты хоть раз видел, чтобы столько снега могло растаять? Я еще понимаю, этим летом показались дорожки, так их каждый день чистят дроиды, а там снег падал 30 лет, практически каждый день. Поверь мне, думаю, там этажей пять намело, все изо льда. Мы когда бурить собирались, рассчитали все это.

– Выходит, часть подземных этажей снежные? – удивленно проговорила я, – не замечала в такой темноте.

– Да, там есть окна. А потом окон нет, это уже чистая земля. Кажется, я рассказываю элементарные вещи!

И они с Марой довольно засмеялись. Мне оставалось лишь пожать плечами – физику я явно уже не смогу понять, все же, всему свое время.

– Не обижайся, Нани, Шашун вовсе не хотел тебя обидеть. Просто, насколько мы знаем, ты несколько раз ходила туда в экспедиции, думали, заметишь, – миролюбиво отозвалась Мара.

– Что ты, какие обиды. Но бродила я там вовсе не в поиске окон, скорее живых существ. Кстати, никто не видел, куда делся Арчи?

– Арчи, это твой кот, – осторожно уточнил Нит.

Я кивнула в ответ.

– Он еще ранним утром направился куда-то. Думаю, с его темпами, он может быть уже на другом конце города, – ответил Мил.

– Что ж, главное, сумел выбраться. Наверняка, побежал на ферму, он там котят учит охоте.

Все тут же заинтересовались историями из жизни котов, в результате чего еще целый час ушел на обсуждение этих мохнатых. Забавно, я все чаще замечаю, что коты – любимая тема даже тех, кто изначально был против и возмущался фактом их кормления за счет людей. Казалось, мы так сблизились, что были готовы болтать уже о чем угодно, лишь бы не расходиться. Но, дела не терпели отлагательств, поэтому Шашун собрался к небоскребу, Пан и Нит вместе с Марой направились в лабораторию, они конструировали новый вариант генератора, уже производственного масштаба, Мил сообщил, что ему необходимо иногда заниматься и своей работой, а я просто решила пойти домой.

Казалось бы, не самое веселое занятие, но после всех суетных дней так здорово иногда взять маленькую паузу, немного подремать в кресле, почитать книгу, заварить вкусный ароматный чай, а после, как следует отдохнув и отогревшись, отправиться в маленькую прогулку по городу в одиночестве, чтобы расслабить еще и голову.

Город сегодня был мрачно красив. Среди двух-трех этажных домов возвышалась вдалеке громоздкая ферма, производственные постройки. Изначально серые бетонные, сегодня они были белые от изморози. Медленно шел снег. Издалека раздавался гудок поезда, а если остановится и прислушаться, можно было даже различить, как колеса стучат о рельсы, так морозно на улице. Небо висело свинцовой пеленой, все так же не желая показать нам, какое вообще бывает солнце. Порой кажется, проклюнется немного, пошлет лучик, но нет, тучи застыли так же, как и город в морозной паутине. Нагулявшись, вышла к книгохранилищу, но на работу не пошла. Конечно, прогуливать не хорошо, но иногда так приятно.

Проведя день в одиночестве, на следующие с радостью вернулась к обычным занятиям. Поработать пришлось побольше – необходимо было допечатать книгу Шашуну, хотелось успеть к собранию, приуроченному окончанию работ по освещению небоскребов, а еще дорабатывала текст сказки, все же финал был уже близко. За это время в книгохранилище пару раз появлялся Мурз, он был весел и беспечен, как всегда, много болтал о всякой ерунде и немного сбивал с толку:

– А вы слышали, что скоро придет самая длинная ночь в году?

– Это как так? – удивилась Тана.

– Будет темно самое большое количество часов и минут. Я в книге вычитал, ну почти в книге. Нашел вот, в завалах старый календарь. Там столько всего умного написано.

Мы обе поднялись, чтобы рассмотреть его странную находку. Он ловко продемонстрировал нам несколько потрепанных листов, скрепленных между собой железной поржавевшей скрепкой. На них крупно были выведены цифры и название месяца, а ниже мелко подписаны разные факты и забавные истории.

– Рада, что ты нашел чтиво себе по душе, – усмехнулась я, – значит темнее всего? Ох, Терцу придется не сладко сегодня.

– Ничего, пускай поработает, ему полезно, – хмыкнул Мурз.

– А у тебя с ним какие счеты? – удивилась я. Вот уж не ожидала, что он и тут умудрился поссориться. Все же Терц дядька серьезный, вряд ли стал бы много общаться с шалопаем.

– Никаких счетов, никаких калькуляторов! Только исключительно прагматический интерес. Мы с ним соседи, практически. И он постоянно пытается выкрутить лишние, как ему кажется лампочки. Требует экономии, а я это дело ужасно не люблю.

– О да, наш Мурз ничего не жалеет, – прыснула Тана, – ни слов, ни энергии.

– Он переживает, потому что городу не хватает, нас много и сети не справляются.

– То есть на целый небоскреб хватило, даже на три, а на меня не хватает? – возмутился Мурз.

– А там другая энергия, – загадочно улыбнулась я, – и Терц там не причем. Это новая технология, разработана командой физиков.

– Хм, думаю Мил там тоже поучаствовал? – парень тут же нахмурился и стал мрачнее.

– Он руководитель, практически мозг операции, – развела руками я, – что тебя так раздражает?

– Тебе не понять. И как все разговоры опять свелись к нему, объяснишь? А, ладно, мне пора. Счастливо оставаться!

Он махнул рукой и быстро вышел из зала типографии. Нам оставалось лишь удивленно смотреть вслед.

– Ты чего-нибудь поняла? – спросила я Тану.

– Наш приятель, похоже, совсем чокнулся, скоро Терцу обломится быть главным по лампочкам, и у нас появился интересный предмет для изучения – календарь он с собой не забрал.

– Правильно, это же запрещено.

– Ты же знаешь Мурза, ему когда-то было интересно, что можно, а что нельзя? Хотя, теперь ему явно нельзя, и его это злит, – она улыбнулась, а в глазах у нее заблестели странные искры.

– О чем ты? – удивилась я.

– Мурз явно чувствует, что остался в стороне от самого интересного, как будто не пригласили поиграть, а в эпицентре событий оказалась ты. Помнишь, сколько он дразнил тебя, говоря, что ума не хватает? Теперь все наоборот – ты умняшка, на коне и в команде, а его повсюду прогоняют. Слышала, он на ферме умудрился пересыпать зерна не в ту установку, так его чуть метлой оттуда не выгнали, в цех дроидов больше не пускают, там теперь не до болтовни и игр с роботами, даже дома умудрился нарваться на скандал.

– Жаль, я не знала, надо бы с ним поласковее быть. Ничего, совсем скоро все закончится, небоскребы откроют, на празднике повеселимся, и все вернется на круги своя.

– И будем мы сидеть тут вдвоем. Знаешь, думаю, я немного заскучаю без твоих историй. Может, не стоит останавливаться на достигнутом?

– Предлагаешь придумать еще что-нибудь?

– Да, такое же грандиозное, – она мечтательно прикрыла глаза, – чтобы весь город встряхнулся и начал наблюдать, обсуждать, встречаться.

– Кстати, о встречаться. Думаю, нам с тобой давно уже пора выбраться и навестить Лару.

Тана попыталась отнекиваться, утверждала, что у нее ужасно много работы, но через пару дней все равно зашла за мной с утра, чтобы двинутся в путь. После дежурства на ферме я собрала гостинцев, спрятав продукты в мешок, настроила термокостюм на мороз – на улице было почти минус 30, и готова была к любым испытаниям.

До станции брели молча, снег летел в лицо, и слышимость была нулевой. Ветер гудел, огибая дома, пролетая улицы насквозь, и сворачиваясь во дворах. Дорога то опускалась, то наоборот, вела в гору, не давая расслабиться. Этот участок города был холмистым и не особо мне нравился, слишком милым казалось все вокруг – одинаковые домики с белыми занавесочками, почти ровные дороги с бордюрами, и полное отсутствие людей. Здесь жили работники предприятий, расположенных южнее, и домой они возвращались под вечер, исключительно чтобы спать. Поэтому с утра и днем эта часть города как будто вымирала.

Добрались, привычно поднялись по ступеням наверх. Пути возвышались над городом на случай затопления – тогда станции могли бы принять жителей, давая временное убежище, поэтому районы ближе к ним считались безопаснее и были очень популярны, а центр оказался оставлен промышленным постройкам. До поезда оставалось минут пять, Тана точно рассчитала время в пути по расписанию, иди я одна, как обычно бы ждала, вечно прихожу раньше. На станции мы оказались втроём (в это время мало кто ездит), на пол пути присоединился Арчи, возникнув из ниоткуда. Он так забавно прыгал по ступенькам, а теперь деловито обходил вокруг, пытаясь вынюхать каждый уголок.

Ветер гудел так громко, что казалось, это поезд уже приближается. Хорошо, что станция была обнесена стенами, а то могло бы сдуть с платформы. Только сев в поезд на удобные мягкие сидения, смогли поговорить.

– Привет, – выдохнула Тана, снимая защитную маску, – не могу в ней разговаривать, никак не приспособлюсь.

– Чтобы приспособиться, надо хоть иногда ее использовать. А ты совсем не выходишь. Даже на мост еще толком не смотрела.

– Выберусь, обещаю. Через пару месяцев, когда отойду от этой вылазки. Смотри, как Арчи тут вольготно устроился, – она махнула рукой на кота, залезшего на сидение и свернувшегося там калачиком.

– Он умеет себе место находить, дома уже все перележал, даже специальной попоны не требуется. А уж если я оставлю кофту, то через пять минут на ней будет кот. Кстати, ты же помнишь, я тебе рассказывала, у Лары тоже есть. Интересно, как они будут друг с другом?

– Надеюсь, не подерутся. А у нее такой же?

– Нет, меньше раза в два, не такой пушистый, а еще у него на животе дополнительные лапки, только они не работают. Совсем, как у телят на ферме.

– Интересно, почему эти такие стойкие? Выглядят полностью здоровыми.

– Я бы даже сказала – здоровенными, – засмеялась я.

Путь до нужной станции занял недолго, и вот, мы уже стояли внизу, глядя на бескрайнее поле. Неожиданно, послышался рев снегохода – это Борз направлялся на встречу, прицепив большие сани, чтобы мы могли добраться все вместе. Он выглядел немного расстроенным, хоть и старался скрыть, мы не стали приставать с разговорами, а быстро запрыгнули и помчались. Всю дорогу до дома я думала, как поступить со зверем, пока он довольный сидел на руках и смотрел по сторонам, явно наслаждаясь поездкой. Во дворе, подошла к Борзу с этим вопросом:

– Борз, прости, есть небольшая проблема. Мы тут не вдвоем, мой питомец увязался следом, как-то я сразу не подумала. Он своенравный, везде сам ходит, подошел, уже когда мы были почти у станции. Я боюсь, как они будут с вашим, наверное, не стоит пускать его в дом?

– Не проблем, Нани, – вздохнул он в ответ, удивленно разглядывая Арчи, – наш кот умер пару дней назад. Можешь взять его в дом.

– Спасибо, – только и смогла сказать я, опустив глаза.

Внутри все было как будто по-прежнему, тепло и уютно. Лара суетилась у стола, она была рада нам, но тоже выглядела расстроенной. Все изменилось, стоило ей заметить, с каким гостем мы прибыли:

– Что это? – пораженно спросила она.

– Его зовут Арчи, это зверь из небоскреба. Ты даже не представляешь, сколько тут всего происходит, за обедом расскажу подробнее. А пока держи, это угощение с фермы.

Пока я разбирала покупки, кот деловито подошел к Ларе и демонстративно положил лапы ей на колени, а потом подставил голову, требуя, чтобы его гладили. В ответ женщина аккуратно провела рукой по шерсти:

– Такой пушистый, какой ты оказывается ласкун!

Она так тепло улыбалась, а кот довольно прищуривался, как будто чувствовал, как у человека становится легче на душе. В комнату вошли Тана и Борз.

– Ничего себе! – присвистнула Тана, – впервые вижу, чтобы это создание позволило себя трогать.

– Мне кажется, он чувствует внутреннее состояние человека, – задумчиво произнесла Лара, – и как будто лечит внутри.

– Я читала, что раньше говорили, что коты могут на самом деле лечить, – поделилась Тана.

А я просто смотрела и наслаждалась моментом, когда мы все смогли собраться вместе, чего не было уже давно. Когда кот спрыгнул на пол, Лара поднялась накрывать на стол. Арчи внимательно посмотрел на них с Борзом, а после требовательно замяукал у входной двери, выскочил и был таков. Что ж, этот парень вечно себе на уме.

Долго обедали, после пили чай. Я во всех подробностях рассказывала про небоскребы, генератор, планы. В ответ собравшиеся обещали непременно приехать на праздник, который будет по случаю завершения строительства. Часа через три Тана стала незаметно, как ей казалось, пинать меня под столом, намекая, что пора в обратный путь. Я и сама это понимала, на улице уже практически стемнело, а мороз становился все сильнее.

Когда мы сообщили, что отправляемся назад, ребята заметно погрустнели, но обещание скорой встречи помогли приободрить. Назад вернулись так же, только уже без Арчи. Этот разбойник куда-то запропастился, и не высовывался. Я не особо волновалась, он гулял каждый день и редко соблюдал график визитов.

Тревожится я начала на вторые сутки, когда он уже две ночи не ночевал дома. Погода, как обычно в конце декабря, все ухудшалась, стояли сильные морозы, улицы заметало так быстро, что даже дроиды не успевали, отчего на первых этажах половина окон оказывалась занесена сугробами. Снег налипал на фонари, погружая город во мрак.

На третий день утром, когда метель улеглась, раздался звонок по видео связи, перехватив меня почти у выхода. Это оказалась Лара, она была крайне взволнована:

– Нани, ты не представляешь, что случилось! – выпалила она вместо приветствия, – твой Арчи пришел к нам домой!

– Ничего себе, – только и сказала я, сев перед планшетом.

– И он пришел не один! Он принес котенка, совсем крошку, девочку. Она такая милая и пищит на руках, я покормила ее молоком, смотри, – она повернула камеру, позволив разглядеть комнату. Там на мягком одеяле лежала маленькая копия зверя. Мой же кот деловито ходил по комнате, демонстрируя, что его пора отпускать.

– Привет, разбойник, – крикнула я ему. Арчи узнал мой голос, и теперь выглядел еще более важным, как будто пытался объяснить, что не приходил по важной причине.

– Знаешь, я так рада. Всегда мечтала о малышке, надеюсь, она будет жить долго, – сказала Лара, на глазах ее выступили слезы.

– Ты заслуживаешь этого больше всех остальных, поверь мне. Эти коты очень выносливые, они дикие и отличаются от того, что жил у вас. Будьте внимательны, эта кроха еще задаст вам жару, я уверена.

– Объясни мне, ну как он понял? Это же зверь, Нани, но он принес то, что было мне нужнее всего.

– Думаю, он умеет слышать не слова, а биение сердца. И понял ритм твоего.

– Мы покормили его, как смогли, отпускаю обратно. Жди, скоро вернется!

– Хорошо, спасибо, была очень рада слышать тебя и твои новости. До встречи на празднике.

– Даже не знаю, смогу ли выбраться туда. Такая ответственность.

– Думаю, пока мы все закончим, котенок подрастет, и будет куда самостоятельнее. Не засиживайся!

Мы попрощались, и я смогла отправиться на работу. Строительство и правда затягивалось, не рисковали отправлять летающих дроидов в такую погоду. Слишком холодно, аккумуляторы быстро садились, слишком ветрено, всего как-то слишком. Но даже самая плохая погода имеет свойство заканчиваться. Наступил январь и дни установились стабильно пасмурные, почти теплые, всего-то минус десять.

Время шло, и наконец, спустя три недели упорной работы, проводимой Шашуном на месте и Марой на расстоянии из лаборатории, раздался видео звонок от Мила.

– Знаешь, какие у меня новости? – загадочно спросил он.

– Конечно, – бодро ответила я ему, в десятый раз кидая тряпичную игрушку Арчи, желавшему играть с утра пораньше, – ты запутался в проводах и теперь тебя не спасти.

– Чего? – запнулся он, – Ну и мысли у тебя, ужас. Нет, я звоню тебя порадовать. Похоже, проект закончен. Сегодня будем проводить тестовый запуск. Ты хочешь пойти?

– И ты еще спрашиваешь! Конечно, почти полгода жду, когда это произойдет. Знаешь, я была уверена, что меня ждут билеты в первом ряду еще очень давно.

– Рядов не будет, едем только мы, для города пока еще не все установлено. Но, если все пройдет хорошо, на ближайшем собрании объявлю дату праздника.

– Скажи мне только, когда и где встречаемся?

– В ресторане часов в шесть. Поужинаем, отследим, что все ушли, он же до последнего клиента работает, и выйдем на улицу.

– Договорились, буду после работы.

– Ты что, все еще ходишь на работу? – удивился Мил, – я думал, после того как я снял тебя для проекта, ты только этим занимаешься.

– Наивный. Проект у меня в графе развлечения. А так я уже почти закончила книгу, перепечатала первую Шашуну, а еще мы с Таной разрабатываем календарь на основе найденного старого. Там мы думаем писать умные вещи и советы. Должно получится интересно.

– Не сомневаюсь. Все, побежал. До встречи!

Он отключился, а я так и осталась сидеть в кресле, задумчиво глядя в даль. Арчи принес игрушку, и вложил ее в руку. Он нетерпеливо топнул лапкой, а потом мяукнул. Поняв, что с такой хозяйкой каши особо не сваришь, кот направился по своим кошачьим делам. А я все смотрела на стену, смысл слов очень медленно доходил до мозга. Сегодня я увижу, как загорятся все три небоскреба. Спустя столько времени, проект готов, просто невероятно.

Часы на стене громко пробили одиннадцать раз, только это вывело из ступора. Нужно было бежать, а то Тана уже наверняка начала постукивать пальцами по столу, и дергать носом. Она всегда так делает, когда кто-то опаздывает, мне ее движения напоминают стрелки часов.

– Тикаешь? – спросила я Тану, постаравшись сделать голос максимально расслабленным и веселым.

– Практически уже начала делать другую работу. Мы же договаривались встретится в десять и заниматься календарем.

– Абсолютно, верно. Но, в половину или где-то около того, мне позвонил Мил и сказал, что сегодня мы идем смотреть на готовую работу. После этого я часа на полтора зависла, каюсь.

– Что ж, тогда ты полностью оправдана. Не представляю, на сколько зависла бы я, если бы сказали, что все книги перепечатаны и делать больше ничего не нужно. Жуть, шоковое состояние же. Хотя, я прекрасно понимаю, что однажды это произойдет.

Мне оставалось лишь развести руками.

Составление календаря оказалось делом не простым. Самым спорным вышел февраль – сколько в нем дней 28 или 29? Мы привыкли считать меньшим вариантом, а в найденном календаре оказалось на день больше. Выходит, все тридцать лет мы жили неправильно? Это же целый месяц потери! После долгих размышлений, я предложила задать этот вопрос более знающему человеку, только вот выносить календарь было нельзя – улица уничтожала материал под чистую.

– Значит, как-нибудь затащишь Мила сюда, разве сложно? Он же ученый, его это наверняка заинтересует, – предложила Тана.

– Да, пускай разбираются. А мы пока подберем красивые слова под каждый день. Смотри, вот на этой странице написано: сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. А потом сразу странные рецепты, с добавлением мяса. Видимо, это уловки древних, чтобы оставить волка в доме? Но зачем, тогда были собаки. Знаешь, очень странную вещь отыскал Мурз наверху, нам тут разбираться и разбираться.

– А волк это вообще кто?

– Сейчас, – я принесла уже перепечатанную книгу из хранилища, – вот, смотри, волк – это хищное млекопитающее из семейства псовых серой или бурой окраски. Многие исследования определяют его, как предка собаки.

– Выходит, они все-таки смогли накормить волка?

– И сделать из него собаку. Значит, отличия между ними в способности принимать заботу? Дикий зверь не способен ответить теплом на уход и всегда будет стремится сбежать. Но постой, Арчи же дикий, но он предан и привязан, он может быть рядом. И всегда возвращается.

– Ты уверена, что он дикий? – протянула Тана.

– Конечно, кто мог его сделать домашним, крысы в небоскребах?

– Значит, Нан, ты разгадала секрет, чем кормить волка, чтобы он отвернулся от леса в твою сторону.

– Нет, он сам пропитание достает, по всему городу охотится.

– Ну что ты, я же не буквально! – она усмехнулась, – еще бы рецепты попробовала.

– Я поняла, они этим кормили людей, когда те вели себя, как волки! И не могли принять любовь.

– Как ты думаешь, – внезапно спросила Тана, – а мы можем принимать любовь?

– Лара и Борз точно смогли. И еще эти забавные ребята, которые живут по соседству с Ивом. Они могут быть вместе круглые сутки на пролет и не устают. Они не только отдают заботу, но и могут ее принять. Иногда мне кажется, что я бы не смогла. Вот помочь кому-то, вложиться, да, но не позволить другому сделать для меня подобное.

– Брось, ты можешь принимать заботу, хоть и часто перебираешь в другую сторону, да. Но я знаю того, кто точно не умеет ни в туда, ни туда. Мурз. Он как будто упорно не видит, сколько для него делают и готовы делать другие. Поразительное равнодушие! – она так сильно мотнула головой и махнула рукой, что чуть не уронила вещи на столе.

– Значит, мы его неправильно кормим, – вздохнула я, – Скажи, а ты бы хотела? Чтобы Мурз принял?

– И сама не знаю. Мы слишком разные, как будто пропасть между лежит, я ж ему как мать по мировоззрению. И все же, иногда очень хочется. Он такой красивый.

– Я помню, как ты расстроилась, когда он сказал про твой глаз. Это было грубо. Каждая женщина старается быть хорошенькой, особенно когда такие чувства.

– Вот так выходит, волки есть, а питания совсем мало. И еще меньше понимания, что, как, куда и кому.

– Не вешай нос. Нормальных больше, поддержку обеспечим, вон сколько тебе питания с фермы приношу.

– Ты все про еду, Нани!

– Позволь, но варение же тоже любовь? Разве не любовь?

– Варение – это дружба. Любовь, это как минимум пирожное с кремом.

И мы одновременно засмеялись. Потом Тана покачала головой, заворчала, что ей очень нужно работать, а мы уже два часа занимаемся ерундой, и погрузилась в страницы книг, оставив меня с календарем. Я долго вертела его в своих руках, думая, что бы нам писать вместо всех этих странных выражений и рецептов, а то ведь и правда у города разом с головой проблемы будут. И решила, надо начать фиксировать памятные даты – важные собрания, строительства, воспоминания. Например, 10 апреля – в этот день Конст вспомнил про железную дорогу, надо же, этот день до сих пор перед глазами, как он объявил это нам. А 28 сентября, правда уже через пару лет, день, когда дорога была построена. Надо будет спросить его, может разрешит разместить какое-нибудь стихотворение из цикла о железной дороге, будет красиво.

Ровно в шесть вечера, я вошла в ресторан, громко хлопнув дверью. Получилось это не специально, но внимание привлекло – все разом посмотрели в мою сторону. В растерянности выискивала глазами Мила и ребят, когда вошедший следом Шашун, подхватил меня под локоть, и технично увел в сторону.

– Ты, что потерялась?

– Не люблю повышенное внимание.

– Кто же его любит. Так, похоже мы с тобой первые, вот дела. Обычно я главный по опозданиям, – усмехнулся Шашун, падая на свободный столик.

– Странно, я тоже была уверена, что найду тут всех.

– Время – вещь философская, у каждого свое. Ты когда-нибудь замечала, что у разных людей даже часы по-разному идут. Я знаю человека, у которого часы постоянно отстают минут на пять, а если не подкрутить на десять, и так далее. Каждый день на работу опаздывает, а я слежу, как бы он на целый час не задержался.

– Бывает же. А ты почему опаздываешь? Я думала люди твоей профессии точны и пунктуальны.

– У меня другая причина, – ответил он, пожимая плечами, – техника вечно ломается. Некоторые дроиды вообще вечно ошибку выдают, как будто специально работать не хотят. Поэтому не получается время рассчитать.

– Значит, ты нужный человек. А там, где тебе рады, всегда подождут.

– Кстати, давно хотел сказать. Прочитал твою книгу. Круто! Как будто прямо в голову образы транслируются. У тебя мозг вообще необычный, поэтому ты такие крутые штуки придумываешь. Летающие дроиды, дроиды-пауки, маяки-небоскребы, восторг!

Я невольно зарделась, и поспешила поблагодарить друга. Начали подтягиваться Мил, пришедший с Марой, выбравшей яркий новый тепловой костюм, Нит и Пан, а еще, немного неожиданно, к общему веселью присоединился Терц. Видимо, решил объявить перемирие с генератором и его создателями.

Заказали много вкусного, сидели долго, много шутили, смеялись, дурачились. Атмосфера разительно отличалась от первого собрания, когда от напряжения, казалось, потрескивал воздух. Через час в зал вошли Саве и Лис, они задержались на новом проекте, необходимо было реставрировать много зданий в городе, чем они постепенно занимались год за годом.

Вечер пролетел незаметно, мы даже немного удивились, когда хозяин ресторана тихонько намекнул, что уже отпустил поваров домой и сам очень хочет уйти – никого не осталось за столиками. Тут же поднялись, тепло попрощались с ним и высыпали наружу.

Там, как и всегда, темнели махины небоскребов, медленно шел снег, завывал ветер, мчавшийся со стороны складов. Город опустел, все работники уже крепко спали, в ожидании нового дня, по улицам гулять было не принято. Мы встали на набережной, напряженно вглядываясь в очертания. Шашун, хитро улыбаясь, подошел к пульту, установленному у ворот, где постоянно подавалось защитное напряжение, нажал на несколько кнопок и по его команде зажглись сначала фонари на мосту, потом дорожки в парке, созданном вокруг зданий, и наконец, верхние этажи и фонари на самом верху крыш.

Все сработало! Зрелище, открывшееся нам, поражало масштабностью. Даже Терц восхищенно присвистнул:

– Это невероятно. Хорошо, что придумали с энергией, у города бы не хватило. Да, теперь нас будет видно даже с облаков, а уж с большой воды и подавно.

– Поздравляю, друзья! Мы столько месяцев к этому шли, и вот, свершилось! – произнес Мил.

– Я даже не ожидала, что все будет так органично смотреться, – улыбнулась Мара, – а когда здесь установят световые скульптуры к празднику, будет совсем хорошо.

– Мы сработали, как настоящая команда, – воскликнул Саве, – такой труд каждого человека, и виден он невооруженным глазом. Это честь для меня, работать со всеми вами!

– Что Нани, придумаешь нам еще работы? – подмигнул Шашун, – это дело невероятно всех сплотило, кто бы мог подумать. В начале я и не представлял, что подобное окажется настолько захватывающим. И что у нас у всех, правильно сказал Мил, появятся друзья.

В ответ все закивали, а Пан и Нит захлопали. Мы еще долго стояли, обсуждая, как же здорово все получилось. Первым ушел Терц, сославшись на усталость, он радовался, что зарыл топор войны, и согласился помочь с установкой генератора для производства дроидов. Потом физики дружно собрались ехать, Саве и Лис тоже направились в свой район. А мы с Милом неспешно побрели в нашу сторону. Ветер стих, и можно было спокойно поговорить.

– До собрания осталось совсем немного. Будешь объявлять о результатах?

– Да, уже очень жду. Горожанам требуется праздник, это чувствуется, город совсем застоялся без интересных событий. Всем нам бывает нужен свежий ветер.

– Разве ветров тут недостаточно?

– Ты воспринимаешь все слишком буквально, Нани. Я о ветре перемен, свежем и легком, наполняющем легкие духом новизны.

– Думаю, я понимаю к чему ты клонишь. Но, ведь этот праздник будет означать, что все закончится? И наоборот, вернется на круги своя. Ты исчезнешь в лаборатории, а я в книгохранилище. Мы обсуждали это с Шашуном, он так грустил, что с окончанием проекта дружба тоже кончится. Я предложила видеться и, например, завтракать вместе по вторникам, но потом, когда даже у нас двоих не вышло с расписанием, мы поняли, что это не особо реально.

– И ни один не сказал мне, ну вы и партизаны.

– Да нет, просто ты важная шишка, и уж тебя вытащить мы точно не надеялись.

– А зря, может мне там тоже тоскливо в лаборатории?

– Еще скажи, что исследования моего мозга ты проводил, чтобы пообщаться?

– Нет, не путай пресное с кислым. Но это ведь не значит, что одно должно исключать другое? Ты и правда интересный человек, в том числе, с научной точки зрения.

– Что ж, приятно слышать. Можно попросить тебя, пока вспомнила, – сказала я, заметив здание книгохранилища.

– Валяй, – удивился Мил, он не привык к просьбам с моей стороны.

– Зайдешь как-нибудь к нам с Таной? Мы тут изучаем весьма любопытную книжку и появились вопросы. Необходима помощь эксперта со стороны.

– Договорились, постараюсь не забыть. Давай после окончания всех дел, хорошо?

– Да, конечно, спасибо. А пока я пришла домой, сворачиваю на этой самой тропинке. Хорошего тебе остатка ночи. До скорой встречи на собрании!

Он помахал рукой и направился дальше, до лаборатории оставалось еще пол улицы. Из темноты неслышно возник Арчи, он пришел, с другой стороны, узнал меня и радостно мяукнул, показывая всем видом, что пора уже поторапливаться. Только в этот момент я заметила, что индикатор костюма близок к разрядке. Странно, выходила из дома с полной, должно было хватить дня на три. Видимо, произошел какой-то сбой. Но я не стала переживать, а просто снова подключила его к сети.

Дни до собрания пролетели ужасно быстро, как будто половины и не было вовсе. И вот, спустя почти 6 месяцев, горожане заняли свои места, чтобы услышать главную новость, объявленную Милом с трибуны:

– Уважаемые жители города, мы счастливы сообщить вам, что проект проведения электричества и освещения небоскребов успешно реализован. Кроме того, мы разбили световой парк, торжественно открытие которого состоится через неделю в шесть вечера. Ждем всех на набережной, где мы откроем ворота на мост и включим фонари. Так же, рад сообщить, что ресторан откроет дополнительные залы, будут продаваться напитки и еда на вынос для желающих. Рабочие смены длятся до половины шестого, чтобы все смогли добраться вовремя.

Зал захлопал, Мил быстро поклонился, а дальше объявил переход к обсуждению прочих насущных вопросов. Разбор был как обычно ужасно скучным, и длился целых три часа. Тана даже задремала, пока обсуждали систему канализации и водоснабжения, в западном районе появились сбои. После собрания она, как обычно, ругалась, что потратила столько времени на ужасную скуку, и уж этот раз точно будет последним ее приходом. Я не особо реагировала, даже для виду, слишком обычным являлось все происходящее. Каждый месяц она ругается, а потом вновь собирается и идет.

На какой-то миг я задумалась, как же хорошо, как комфортно общаться с теми, кого мы хорошо знаем и воспринимаем, кто уже давно стал своим. И в какой момент человек вдруг становиться им, где проходит грань? Когда вдруг мы с Таной, познакомившиеся в начале, как начальник и подчиненный, перестали быть таковыми, а стали друзьями? И вообще, можно ли найти и ощупать эту грань. А главное, у всех ли подобный процесс происходит одновременно, или каждый движется со своей скоростью в дружбе и признании человека близким?

От размышлений меня отвлекла суматоха вокруг – каждый спешил поскорее пойти домой, но многие отвлеклись от обычной суеты и подошли поздравить меня. Что тут сказать, это был приятный момент. Вот уж не думала, что столько людей следили за происходящим на полуострове.

Когда настало время праздника, площадь было не узнать. За пару ночей до этого дроиды идеально расчистили все от снега, отчего размеры ее выросли как будто в двое. Повсюду вывесили гирлянды, подсветили деревья разноцветными фонариками, расставили палатки с едой и напитками. Тон перебегал от одной к другой, объясняя жителями автоматический механизм, сам он сидел в главной и варил в огромном котле горячий какао. Пили его через трубочку, которая проходила через отверстие в маске.

То тут, то там мелькали знакомые лица, махала в ответ, но не подходила, последовательно пробираясь к мосту. Тана отстала, оставшись с Ивой и его друзьями, а мне хотелось подойти к команде и узнать, как все продвигается. Они стояли у пульта управления – Шашун, как всегда погруженный в приборы, Мара, немного подпрыгивающая на месте, Пан и Нит, окружившие ее и дающие советы, как проще согреться, Саве и Лис, изучающие что-то в конструкции моста. Даже Терц пробирался сквозь толпу, чтобы присоединиться, и что удивительно, Мара махала ему вполне радостно. Вот уж точно, маленькое чудо. Мил пришел последним, он нес в руках пластиковые листы, где прописал заготовленную речь, но, по пути, от ветра растерял половину, и теперь казался крайне растерянным. В конце концов, он решил плюнуть на заготовки и просто вышел на маленький помост:

– Разрешите представить вам, жители города, результат работы большого числа людей, талантливых архитекторов, физиков, инженеров, электриков и мастера работы с дроидами. Сегодняшний праздник в честь окончания работ и создания светового парка объявляю открытым!

Мил махнул рукой, в этот самый момент Шашун переключил пульт, и вспыхнули фонари на небоскребах. Следом за ним включились разноцветные фигуры и подсветка дорожек в парке. По толпе прошел восхищенный вздох, раздались громкие аплодисменты. Выглядело все потрясающе, так много света еще не видел никто из нас с начала.

Ворота открылись с легким скрипом, электрический барьер отключили, и люди аккуратно и не спеша, с некоторой боязнью взошли на мост. Мы тоже направились в парк, так хотелось увидеть вблизи странные скульптуры. В качестве главной темы Мара выбрала животных, там были крупные коты – хранители полуострова, чайки, летающие над водой вокруг, маленькие птички с желтой грудью, появляющиеся по весне.

Выхватила взглядом Ива:

– Ну что, дружище, выполнила я свое обещание? Вот она, земля за мостом. И мы с тобой здесь, гуляем.

– Я поражен, – он прижал руку к груди слева, показывая на сердце, – вы просто прекрасно все придумали. Теперь, здесь можно будет гулять часто?

– Каждый день, представляешь. Шашун сказал, ворота будут открыты в дневное время и закрываться на ночь. Там, на входе в начале моста висит расписание.

– Это здорово! Идемте, посмотрим другие фигуры, – весело произнесла Тана.

Мы шли среди сияющих желтых, зеленых, синих, розовых зверей, а наверху, из темных окон, наверняка наблюдали звери, и гадали, что это люди затеяли. По дорожке навстречу пробирался Мурз, он как будто не замечал нас.

– Эй, привет! – крикнула ему Тана.

Парень остановился, резко развернулся, сделал вид, что только увидел, причем как-то картонно и наигранно:

– Отличный вечер! – он пытался казаться радостным, но явно скрывал раздражение.