Вынуждены. Через не хочу

Глава 1. Три, два, колокольчик.

Остаётся где-то минута до завершения трека, под который мы только что выгодно продали, как сказала недавно Ангелина, свой танец. Кучке извращенцев при бабках перед началом оргии, как сказал недавно Карабас.

Мои руки бессовестно скользят по горячему рельефному оголённому торсу партнёра. Чувствую его тяжёлое, как и моё, дыхание.

Он опускается на одно колено, а на второе, сексуально выгибаясь, грациозно сажусь я, в полупрозрачном чёрном топе и таких же шортиках. Костюмы, если это можно так назвать, нам с Ангелиной выдали перед началом шоу продолжительностью двадцать минут. Личное пожелание заказчика.

Смелые пальцы уверенно и чертовски нежно проходятся напоследок по моему подбородку, шее, груди, животу, останавливаясь, как и задумано, над верхней резинкой трусиков. Останавливаясь! Ключевое слово. Ты что творишь? Хочу крикнуть и стукнуть его. Но нельзя. Мы же на работе. Если это можно назвать работой… Вместо этого непроизвольно напрягаю живот. Дурацкие мурашки! Даже не думают спрашивать у меня разрешения.

Спустя буквально пару секунд позволившие себе лишнего пальцы резко поднимаются обратно вверх к резинке этих типа трусиков, и мужская ладонь плотно прижимается к низу моего горячего живота, как бы извиняясь.

Аплодисменты.

– Монета, иди сюды! – развязный голос заказчика нарушает тишину, возникшую после нашего шоу.

– Что-то не так? – лебезит перед ним мужик с толстой цепью на шее.

– Лучше и не придумаешь. Бери Ляльку и веди ко мне в кабинет.

Мне кажется, он смотрит на меня.

Не мне одной кажется. Чувствую, тяжёлая рука Карабаса почти в кольцо взяла мою талию, а горячая ладонь плотно прижалась к оголённой коже живота.

– Мы работаем только в паре, – спокойно и уверенно отвечает мой партнёр на громкое "пошли", которое летит в меня от быстро приближающегося к нам мужика с золотой цепью.

– Значит, все вместе и пойдём, – Монета очень плохо скрывает раздражение.

Лабиринты приводят нас в кабинет заказчика.

– Монета, ты плохо слышишь чё ли? Я сказал, Ляльку, а ты их обоих притащил.

– Они работают только в паре, на сегодняшний заказ у нас это прописано в соглашении, – сквозь зубы объясняет мужик, который нас сюда и привёл.

Кажется, сейчас меня уговаривать не надо, я и сама прижимаюсь к Карабасу.

– Ладно, хер с тобой. Ляля, хороша ты! Ещё станцуй! Порадуй глаз, а. Денег накину сверху. Да вместе давайте и танцуйте! Только чё-нибудь горяченькое… Дайте мне огня, дайте мне страсти, дайте трах в конце концов!

Кидаю растерянный взгляд на своего партнёра. Слышу тихое на ушко:

– Придётся. В соглашении было указано…

***

За две недели до описываемых событий

Три, два, колокольчик.

Пилик-пилик.

Открываю дверь в подъезд, поднимаюсь на третий этаж новенькой многоэтажки. Дверь квартиры, где меня ждут, уже приоткрыта.

– Тук-тук, – говорю, перешагивая порог квартиры.

– Заходи! – беззаботно доносится откуда-то из глубины квартиры голос моего нового знакомого, Саши.

Спустя пару секунд он появляется в коридоре, с бутылкой пива в руке и широкой улыбкой на губах. Улыбка его мне очень нравится, обезоруживающая, красивая. А вот бутылка в его руках – напрягает сразу. Ненавижу алкоголь, в любых вариациях. Отчим-алкаш и всё чаще подбухивающая в последнее время мать – причина этого.

– Привет, малыш! Я уже соскучился! – тянет руки ко мне.

Напрягаюсь, инстинктивно, но когда понимаю, что это просто дружеские обнимашки, выдавливаю улыбку и отвечаю:

– Привет, Саш!

– Са-а-ш, кто там? Лёха с Серым? – женские голоса.

– Не, эт Настя моя! – громко летит им в ответ.

– А у тебя ещё кто-то? – с удивлением спрашиваю.

– Малыш, ну я ж тебя на вечеринку позвал! Все самые близкие. Будет весело. Давай-давай, проходи в гостиную! – машет рукой, приглашая внутрь.

Немного замялась, но в итоге всё же прохожу вперёд и попадаю в гостиную.

На шикарном белом кожаном диване сидят три девушки. Они явно знали про вечеринку заранее, потому что все при параде, у одной чёрные локоны аккуратно уложены и залиты лаком так, что никакой ветер и дождь не страшны. А погода сегодня, кстати, совсем испортилась. Июньский дождь был похож больше на ноябрьский, ветер так и завывал за окном, крупные капли барабанили по моему окну, угрожая расправиться с ним. Но если непогода меня не пугала, то тот факт, что отчим сегодня пришёл с работы как-то очень рано, в четыре, и уже никакущий, заставлял что-то внутри меня сжиматься всё сильнее и сильнее.

– Са-а-ш, ты чё на малолеток западаешь? – спрашивает у Саши, а разглядывает вызывающе меня, вторая девка в обтягивающем розовом платье с вырезом на груди настолько глубоким, что видны даже кружева от её красного лифчика.

– Светик, не ревнуй! – ржёт над ней та, что с чёрными локонами.

– Я?! И не думаю! Я жду свой сегодняшний подарочек, – делает глоток, кажется, шампанского, и похабно облизывает красные губы.

– Обещали восемнадцать плюс сегодня, а тебе сколько? – теперь уже смотрит прямо мне в глаза.

– Почти плюс, не волнуйся, – резко отвечаю.

– Оу-оу-оу! Девчонки! Вы чё? Сцепились, как кошечки дикие. Расслабьтесь и кайфуйте! Щас пацаны приедут и будет весело нам всем, – делает музыку погромче Саша, приобнимает меня за плечи, тянет на такое же белое кресло рядом с диваном.

– Насть, не обращай внимания! Это у неё от недотраха, – ржёт Саша и запускает руку в мои распущенные длинные волосы, чуть влажные от дождя и совсем не уложенные, в отличие от других девчонок.

Тут же в него летит мягкая подушка от этой недотраханной Светы.

Не так я себе представляла типа свидание с этим симпотным парнем, но я с ним и знакома только две недели. Кто его знает, к каким свиданиям он привык? В любом случае, здесь лучше и безопаснее, чем дома с пьяным отчимом весь вечер торчать, ведя обратный отчёт минутам, когда мать вернётся с работы.

– Может, представишь нас? – обращаюсь к Саше.

– Аня, моя одноклассница, и просто весёлая девчонка, – показывает рукой, в которой бутылка, на девушку с чёрными локонами.

– Света, её подружка, а с сегодняшнего дня и наша тоже, – продолжает, глотая пиво.

– Даша, девушка моего друга Егора, будущий известный хирург! – кивает в сторону третьей с каким-то восхищением что ли.

Она тут самая нормальная, как мне кажется. Сидит спокойно, нога на ногу, не демонстрирует ни сиськи, ни другие части тела. Блондинка, волосы перекинуты на одно плечо и контрастно лежат на футболке чёрного цвета с каким-то блестящим узором на груди, очень немаленькой, кстати. Взгляд чёрных глаз глубокий и сдержанный.

– Привет! – просто говорит она мне, не перебивая Сашу.

– Очень известный, Саш? – смеётся, переводя взгляд на единственного пока что здесь парня.

– Ты же на красный диплом идёшь. Значит, очень!

– Хотелось бы, – отвечает Даша и поднимает выше свой бокал.

– Ну где же твои друзья, Са-а-ш, – жеманно тянет розовое платье.

По-другому её и не назовёшь.

Вообще ловлю себя на мысли, что немного стесняюсь своей слишком простой белой майки и светло-голубых драных джинсов, да и не красилась я особо, только ресницы и губы, откуда ж я знала, что попаду на настоящую вечеринку с расфуфыренными гостями.

Звонок домофона радует розовое платье не меньше шампанского в бокале, которое она с радостью себе подливает и подливает.

Хозяин вечеринки быстрым шагом идёт открывать дверь своим друзьям, как я понимаю. Не ошибаюсь, потому что через минуту слышу мужские голоса:

– Здорово! – громко, незнакомый голос.

– Здорово, – сдержанно, ещё один незнакомый.

– Здорово! Бля, Серый, тебе чё нос в этот раз сломали? – Саша.

– Не, обошлось, – также сдержанно.

– Здорово! – третий.

– Девчонки заждались! Ого-о-нь! – Саша.

Под вызывающий взгляд розового платья в комнату заваливаются трое парней. И нас становится ощутимо больше. И просторная гостиная уже не кажется такой большой.

Они все трое, естественно, сразу смотрят на диван с тремя красотками, ведь именно туда невольно падает взгляд, когда заходишь в гостиную.

Три девушки для троих парней. Логично. А я – для Саши? Такой расчёт?

Очень высокий рыжий парень, с модной стрижкой и дорогими, как мне кажется, часами на запястье, буркнув всем "привет", сразу направляется к Даше, наклоняется, целует. Значит, это её Егор.

Второй, почти блондин среднего роста, обычный, ничего примечательного, уж очень нагло пялится на всех девчонок, а в конце концов видит и меня. Облизывается, как кот на сметану. Почему-то вызывает у меня именно такую ассоциацию. Неприятный тип, как по мне.

Но долго я на нём не задерживаю взгляд, потому что его притягивает к себе третий. Резко отличается от них ото всех. Интересный. "Как будто из какого-то клипа или из танцевального шоу сюда случайно попал", – крутится в моей голове. Подтянутый, даже в свободной футболке видно, что тело у него подкаченное, достаточно короткая спортивная стрижка, собранный, спокойный. Спина прямая, широкая. Аж в глаза бросается. Нос разбит. Но это его совсем не портит. Наоборот, придаёт мужественности.

– Ой, какие симпатичные мальчики! – розовое платье демонстративно встаёт и, виляя бедрами, не стесняясь, подходит к свободным парням с наполненными бокалами.

– Девочки тоже ничего! – зеркально отвечает блондин. Присвистывает.

Его глаза бегают от розового платья ко мне, потом к брюнетке Ане, потом снова ко мне.

Розовое платье вручает ему и парню с разбитым носом бокалы:

– Начнём с шампанского, мальчики!

– Я не буду. За рулём, – отказывается спортивный парень.

– Да ладно, Серый, не будь занудой! Расслабься. У меня останешься сегодня. Я всю неделю один! – вольготно предлагает ему Саша, хлопает по плечу.

Замечаю, что спортивный с неприкрытой брезгливостью осматривает розовое платье. А потом переводит взгляд, последний из них из всех, на меня. Взгляд остаётся таким же, брезгливым.

Не ожидала. Неприятно даже. Ну да ладно. Мне с ним детей не крестить.

– О, Ань, и ты тут! Привет! – быстро переключается на брюнетку.

И взгляд становится снова нормальным, как будто эта Аня не вызывает в нём омерзения, в отличие от розового платья и меня.

Значит, с ней они уже знакомы.

– Са-а-ш, а чего ты не представляешь нас друг другу? – в той же манере продолжает розовое платье.

Кажется, она уже захмелела.

– Точно! Эта красотка – Светлана, подруга Ани. Это мои школьные друзья Алексей и Сергей. Анюта, ты и так их знаешь, – кидает ей улыбку.

И ему в ответ прилетает её, дежурная, ничего не значащая.

– Этих прогульщиков-то? Конечно, знаю. Карабасов, сто лет тебя не видела!

Замечаю, её взгляд останавливается на парне с разбитым носом чуть дольше. Сергей, кажется. Это он Карабасов? А тот наглый – Алексей.

– А это Егор, одногруппник, – Саша заканчивает представлять нам своих друзей и пристально смотрит на меня.

– Настя, моя… новая знакомая, – подбирает слова, представляя меня.

Меня вполне устраивает этот статус. Новая знакомая. Так и есть.

Мысли опять крутятся вокруг цифр четыре на четыре. Надеюсь, я ошибаюсь, и групповушка на сегодня у них не была запланирована.

В итоге все занимают свои места на диване. Егор рядом с Дашей. Алексей между Егором и Светой. Аня так и сидит рядом со своей подружкой. Сергею на диване места уже нет. Он плюхается в такое же белое кресло, с противоположной стороны дивана. Саша возвращается ко мне в кресло. Кресла очень большие, мы вполне помещаемся вдвоём. Правда, тела соприкасаются.

– Серёж, как дела? Диплом защитил? Работаешь или ищешь ещё место? – Аня дружелюбно спрашивает.

– Защитил, а ты?

– На отлично! – с довольной улыбкой на лице.

– Поздравляю! Я тоже на отлично. Все нормальные люди уже отучились, а в меде жесть какая-то! Да, Даш? Сколько тебе ещё? Два? – вступает в разговор Егор.

– Три года. Зато, знаешь, Саша сказал, я будущий известный хирург, – Даша.

– Ого-о-о! – Егор, восторженно.

Его рука всё время собственнически лежит у неё на плече. Они – пара. Понимаю я.

– Отметим! – реагирует Саша.

Поднимаем бокалы. И я свой, с зелёной газировкой.

Розовое платье и Лёха в беседе не участвуют, они уже на своей волне. Блуждающим взглядом скользит по её открытым сиськам, по оголённым ногам. А у неё как раз на это и расчёт был. Точно! Вот что за подарочек она ждала! Парня ей пообещала подружка Аня.

Паззл уже начинает складываться у меня в голове.

Значит, Аня предназначается здесь для Серёги. Но что-то я в его взгляде не наблюдаю интереса к ней.

– Сань, а твоя… новая подружка хоть школу уже закончила? – острит Аня, смотрит на меня.

– Закончила, – отвечаю ей спокойно.

– С горем? Или пополам, – продолжает она с ехидной улыбочкой.

Серёга при этом сидит тоже лыбится. Хоть и молчит.

Бесят.

И с чего только негатив у них в мою сторону? Сижу вообще молчу. Вот пристали.

– С кружкой, – острю ей в ответ.

Она хоть вроде и отличница, но не сразу доходит, что это продолжение одного всем известного стихотворения. Зато до спортивного с почти сломанным носом быстро доходит. Он снова улыбается. Его явно забавляет наша перепалка. Надо же, мозги не отбиты у него! Какая редкость.

Саша на это вообще внимания не обратил. Он что-то смотрит в телефоне, потом ржёт:

– Серый, я тебе ролик перекинул. Капец! Посмотришь потом. Твоя тема!

– Что за тема у вас там? – оживает розовое платье.

– Ой, да что у них там за темы могут быть? Бокс. Угадала? – Даша.

– Экстрасенс, – подтверждает её правильную догадку Саша.

– Экстрасекс, – целует Егор её в шею.

Они все тут на своей волне. Я как будто лишняя.

Неожиданно зачем-то розовое платье снова переводит внимание на меня:

– Ну и долго вы уже вместе, Нелля? Са-а-аш, а ты знаешь, что за совращение малолетних уголовная ответственность?

– Настя, – тихо отвечаю ей. Но, кажется, меня никто не слышит. Кроме спортивного, чей быстрый взгляд ловлю на себе боковым зрением. Но он тут же его переводит на рядом сидящего Сашу.

Они все продолжают уже ржать над чем-то только им понятным.

Тут вдруг Аня встаёт с дивана и тянет за руку Серёгу, выгибаясь так это сексуальненько:

– Серёж, потанцуем? Это моя любимая песня! На выпускном помнишь, танцевали?

Делает звук ещё чуть громче. Парень встаёт, без энтузиазма.

Егор и Даша присоединяются к ним. Саша подталкивает меня встать, приглашая тоже потанцевать. Соглашаюсь. Чувствую, руки начинают бродить по моей спине, пояснице, опускаются ниже к бёдрам. Поднимаю повыше, специально грожу указательным пальчиком.

Получаю в ответ:

– Малыш, ну ты чего ломаешься? Отдыхаем так хорошо!

Но послушно перемещает руку на поясницу. Молодец.

Следующий час пролетает быстро, обстановка как-то незаметно перестаёт быть напряжённой.

– Пойдём покурим на балкон, – сообщает мне на ушко Саша.

– Ага, – киваю.

В их отсутствие начинается странный диалог между Дашей и Аней.

– Зачем наседаешь? Так ничего не добьёшься, – Даша тихо спрашивает у брюнетки, вид у которой немного расстроенный.

– А как надо, Даш? Просто сидеть? Так вообще ноль шансов. Сука, Снежана эта уже год как в Москве с мужиком своим жизнью наслаждается, а он до сих пор сохнет по ней тут!

– Ну как-то по-другому. Не так явно. Ты ему ещё в штаны залезь сама!

– И залезу! – пьёт шампанское.

На фоне музыки почти не слышно, как уже в сотый раз вибрирует мобильный Саши. Мама. Беру телефон и иду к ним на балкон. Света в комнате, из которой выход на балкон, нет. Меня никто точно не видит. Поэтому замираю, как только слышу отрывки фраз:

– Бля, мужики, вы как хотите, я забираю себе эту тёлку в розовом. Она уже течёт вся, я прям чую.

Ржач.

– Я – пас. Не знаю, как вы с ними трахаться собрались. Одна малолетка непутёвая, другая вообще проститутка.

Это, кажется, Серёга щас. Про меня в том числе. Обалдеть.

– Да хорош тебе! На один раз самое то! – Лёха.

Так, надо к ним самой идти, пока не заметили. Включаю свет для демонстрации себя и уверенно шагаю на балкон к ним.

– Саш, телефон разрывается! – улыбаюсь самой обворожительной своей улыбкой.

– Спасибо, малыш!

Замечаю, что объект обожания Анюты не курит. Ага, значит, за компанию пошёл с пацанами, девок делить. Думаю я. И заставляю себя быстренько вернуться в гостиную.

Да уж. Осадочек так себе после услышанного.

Пацаны возвращаются. Аня злющая сидит. Даша ей взглядом пытается какие-то знаки подать. Но той по барабану.

– Серёжа, так ты по специальности ищешь работу? Могу у папы спросить, им иногда требуются начинающие специалисты, – горит огнём взгляд Ани, но вопрос из её уст звучит вполне безобидно.

– Конечно, по специальности. Пока не надо, Ань.

– Он у нас мозгами будет наконец-то работать. Руки-то устали уже махать, а, Серый? – Лёха умничает и подкалывает одноклассника.

– А они ещё остались? Не все в бицухи перетекли? – не сдерживаюсь, тихо шепчу себе под нос.

Но кто-то слышит отлично.

– Не все, – тут же летит в меня кусок металла, а не голос.

Чёрт!

– А помните… – Егор спасает ситуацию, вовремя вспоминая про какого-то Игоря. Они опять все ржут.

Я перевожу дыхание.

– Кстати, говорят, Константинова залетела от своего папика и замуж теперь собирается, – сообщает брюнетка как бы невзначай под говорящий взгляд Даши.

– Да ты чё! Во даёт! – удивляется Саша.

В ту же секунду Серёга встаёт и говорит сухо всем:

– Всё, я пошёл. Хорошо посидели.

Как торнадо пролетает мимо нашего кресла. Саша вскакивает и за ним.

– Серый, ну ты чё? Ну хорош, бля-я-я, – доносятся отрывки слов Саши.

– Давай, Сань, не обижайся. Настроения нет. Погнал я.

Хлопает дверь.

– Анюта, твою ма-а-ать, ты сама всё запорола! Я честно исполнил свою часть сделки. Дальше теперь сама, как хочешь, – Саша поднимает вверх руки, типа он умывает руки.

Анюта фыркает и пьёт своё шампанское залпом.

– Давайте потанцуем! Ску-у-чно, – розовое платье совсем пьяная, тянет Лёху танцевать.

А он бы уже не танцевать, а трахаться с ней пошёл. Тут вдруг и Сашу накрывает, видимо, от вида целующихся Светки и Лёхи. Он лезет ко мне, лапает грудь и задницу. Пытаюсь остановить. Бесполезно. Только газ. Тормоза отказали. Набирает скорость. Вырываюсь, хватаю рюкзак и мчусь в коридор, быстро обуваю свои кеды и удираю из этой квартиры.

Ветер играет с моими волосами, потому что я почти бегу на адреналине по пешеходной дорожке, выложенной новенькой плиткой. Дождь опять моросит.

Полуночную тишину резко нарушает сигнал машины.

– Садись!

Это мне?

Поворачиваю голову вправо. В машине сидит Серёга. Через опущенное стекло настойчиво продолжает:

– Ты щас в тупик там упрёшься. Выход отсюда с другой стороны дома. Садись, говорю. Поехали.

– Просто так поехали? – запыхавшись, на нервяках дерзко спрашиваю я, делая акцент на словах "просто так".

– Нет, сложно, – уверенно отвечает.

И я сажусь, потому что дождь, как на зло, начинает хлестать меня по оголённым плечам и рукам.

– Чё? Наотдыхалась уже? Или шампанского перепила? – спрашивает странно спокойно. Недавно только вылетел из квартиры как бешеная собака.

– Недопила. Как и ты.

Ухмыляется.

– Зачем остановился? Непутёвые малолетки сами дорогу в состоянии найти, – вырывается у меня на эмоциях.

– Зачем села? Не боишься, что бицухи водить не умеют? – снова чрезвычайно спокойно.

Как он это делает? Тренировался что ли?

– Ты ж сказал, что не все мозги…

Тормоз. Светофор. Пауза.

– Тебя папа не учил, что нельзя садиться в машину к незнакомым?

– Нет у меня папы. Я ж непутёвая, – теперь и я равнодушно отвечаю.

Хмыкает.

– А если путёвая, чё по квартирам чужим трёшься по ночам? – ловлю на себе снова всё тот же брезгливый взгляд.

– Тебе-то что. Мне, кстати, на Ленина надо. На следующем перекрёстке поверни направо.

Кивает.

– И всё-таки? Ты не ответила.

– И всё-таки вы хотите об этом поговорить. Приходите ко мне на следующий сеанс, предположим, завтра, в девятнадцать ноль ноль.

– Эт чё ещё за херня? – брови взлетают вверх.

– И всё-таки почти все перетекли в бицухи, – закатываю глаза.

– На психолога учишься? – наконец-то по-нормальному спрашивает он.

– Хотелось бы. Подала документы. Жду результаты зачисления, – нормально отвечаю я.

– Так ты же говорила, что уже работаешь? Я так понял, не учишься нигде.

– Плохо слушаешь. Не слышишь. Это проблема большинства людей. Я говорила, что нашла подработку. Это разные вещи.

Ловлю на себе удивлённый вдумчивый взгляд.

– И чё там делаешь? На подработке? – интересуется дальше.

– На этой пока и сама точно не знаю. На следующей неделе первый раз иду только. А вообще хожу окна мою, уборку делаю.

Молчит. Всё внимание на дорогу.

Подъезжаем к моему дому. Старенький, трёхэтажный, серо-черный, он выглядит удручающе. Опять ловлю себя на мысли, что мечтаю отсюда побыстрее перебраться куда-нибудь.

– Сюда приехали? Правильно? – выглядывает из окна на улицу парень с несломанным носом.

– Правильно, спасибо, – киваю.

– Будешь должна.

Слышу, уже выходя из его старенькой иномарки.

Офигеваю.

Поворачиваюсь назад, встречаю взгляд прищуренных глаз, выдаю ему на полном серьёзе:

– Аня отдаст за меня. Ещё и сама добавки попросит.

Он не догоняет. Серьёзно? Вижу по лицу. И добавляю:

– Всё-таки, вы это, заканчивайте руками махать. А то последние перетекут, – показываю указательным пальцем на виски.

Улыбается! Дошло. Ну слава богу!

Машина трогается с места. А я иду к своему подъезду.

Уже поднимаясь по лестнице на второй этаж, слышу, как отчим орёт на мать. Вадик, кажется, плачет.

Останавливаюсь на пару секунд на предпоследней ступеньке.

Ненавижу! Зачем она вышла за него. Ещё и ребёнка родила.

Жила бы себе спокойно и дальше, приводила бы домой иногда этого своего Алика, он хотя бы не пил никогда. И фрукты часто приносил. И утром всегда в шесть стабильно уходил. Но четыре года назад в её жизни появился Игнат. И в моей автоматически. Даже имени такого раньше не знала. Мать залетела. Они поженились. И буквально сразу после свадьбы началось: скандалы, вечно недовольный муж, его наглые дружки у нас на кухне, бухло, дым сигарет, блевотня в туалете. Но самое ужасное, мать начала с ними иногда пить. А после того, как родился Вадик, отчим вообще с катушек слетел. И начал иногда ко мне приставать. Сначала липкие взгляды, потом со временем поглаживать начал своими гадкими руками. А в последнее время так и вообще стал открыто мне говорить, когда совсем напьётся : "Пойдём потрахаемся, пока мать на работе."

Поворачиваю ключ, раз, два, открываю дверь и чуть ли не падаю сразу на брата. Он сидит в коридоре под дверью, на грязном полу, глаза красные, слёзы ручьём текут. А его родителям посрать. У них свои разборки на кухне.

– Где остальные деньги, сука? – орёт Игнат.

– Я же сказала, купила кроссовки Вадику и джинсы Насте, – визжит мать.

Отчим взбешён, как никогда. Денег ему не дала, что ли.

– Тише, тише, я дома. Пойдём, – беру брата на руки, целую в макушку, несу в свою комнату.

Но меня замечают. Резко отчим подскакивает, дёргает за руку:

– Этой потаскухе опять джинсы? Тварь! Иди сюда! Работать иди уже! Где опять шлялась?

– Пусти! Вадика напугал! Дебил! Пусти! – вырываю руку.

– Отпусти её, Игнат! – верещит мать и отлетает в сторону.

Тарелки летят вниз со стола и разбиваются вдребезги.

Он как с цепи сорвался. Слюни летят в разные стороны, глаза в прямом смысле слова из орбит щас вылезут. Может, это и есть горячка? Становится страшно.

Не успеваю и шага больше сделать, как разлетаются искры из моих глаз. Ударил. Он меня всё-таки ударил. Первый раз такое.

Прижимаю руку к щеке. Горит не только щека, но и где-то под глазом.

Толкаю этого придурка что есть силы, он падает на пол, орёт что-то матом. Корячится, он пьяный просто в стельку. Мчусь в комнату, на лету выдвигаю ящик, выкидываю оттуда всё лишнее, достаю деньги из своей заначки. Хватаю джинсовую куртку, Вадика, вылетаю с ним на руках в коридор, всовываю ноги в кроссовки, детские новые кроссовки хватаю в руки, плечом толкаю дверь, бегом вниз по лестнице под дикий рёв отчима:

– Куда, су-у-ка…

Подальше от них. На ближайшей автобусной остановке торможу, сажаю брата на скамейку, обуваю наконец новенькие кроссовки.

– Новые? Классные. Мама купила, – улыбаюсь сквозь слёзы.

– Мама, – относительно спокойно соглашается малыш со мной. Уже не плачет. Трёт глазки.

Бедный ребёнок. Не нужен никому.

Вызываю такси до автовокзала. Надеюсь, ничего не изменилось с зимы, и автобусы до Антоновки ходят по-прежнему каждый день в пять тридцать утра. Это не очень далеко, два часа на автобусе.

Единственный вариант сейчас – поехать к бабушке, маме моего родного отца, которого я очень плохо помню. Его не стало, когда мне было шесть.

В такси Вадик сразу же засыпает, на руках выношу его из машины.

Электронное табло приветливо высвечивает "добро пожаловать".

Женщина в окне пригородной кассы напоминает мне ангела, когда просовывает билет и произносит фразу, отточенную изо дня в день:

– До Антоновки, одно место, ребёнок на руках, без багажа, отправление в пять тридцать. Площадка номер два.

Облегчённо выдыхаю, прижимаю к себе спящего малыша, присаживаюсь на свободную скамейку. На телефоне три пятьдесят шесть.

– Скоро поедем. Чуть-чуть осталось. Поспи пока, – шепчу в никуда.

Глава 2. Подработка

Среда. Утро.

Слушаю голосовое от Санька.

– Серый, здорово! Вы когда с отцом возвращаетесь с дачи обратно? Завтра? Слушай. Тут такое дело. Короче, хотел попросить тебя об одолжении. Вы мимо Антоновки едете? Там совсем рядом. Сможешь забрать по пути мою Настю, ну ту девчонку, которая в прошлую пятницу у меня на вечеринке была. Короче, я перебрал и приставать начал, плохо как-то получилось. А она потом в субботу уехала к бабке, так написала. Не успел извиниться.

Помню эту Настю. Так и не спросил, есть ли ей восемнадцать. Саньку так и не сказал ещё, что подвёз её домой тогда. Больше мы с ним не общались. До сегодняшнего утра. Не было желания. Зачем он только Аньку позвал в пятницу? Она вечно про Снежану какие-нибудь новости рассказывает. Хотя никто не просит. Снова душу мне растеребила. Вскрылись почти залеченные временем раны. Оказывается, не такие уж и залеченные.

Пишу:

– Дай точный адрес. А лучше её телефон. Вечером поедем обратно.

Прилетает тут же в ответ:

– Адрес не знаю.

И следом скидывает контакт этой своей Насти.

Если накосячил, почему самому бы не приехать за ней? Тут полтора часа всего езды. И извинился бы. Ну, Санёк он такой всегда и был. Уже не удивляюсь. Привык.

Заберём. Отец не будет против, уверен.

Смотрю из окна на него. Сидит во дворе. Резко сдал. Болезнь прогрессирует. С каждым месяцем всё хуже и хуже. Если в том году он ещё сам садился за руль иногда, то сейчас уже не в состоянии. Одна нога вообще немеет всё сильнее и сильнее. Операция нужна. Срочно. Очередь практически не двигается.

Больно смотреть на него. Поэтому я спустя год сомнений и размышлений всё-таки влез в это нелегальное дерьмище под названием бои без правил. От отца скрываю. Но всё равно он поймёт, дело времени. Умный мужик. В органах всю жизнь проработал.

– Пап, в Антоновку заскочим на обратном пути, – выхожу из дачного домика во двор.

Тишина. Только деревья от ветра шумят. Кошка соседкая мяукает.

– А что там в Антоновке, сынок? Невеста? – грустно как-то улыбаясь, интересуется отец.

– Сашкина. Не знаю, невеста или кто она ему там.

– А ты при чём тогда?

– Попросил по-дружески забрать. Нам же всё равно по пути.

– По пути, – тянет в ответ.

– Скучаешь по маме? – понимаю причину его грусти.

– Тоска, – стучит рукой по левой стороне груди, в области сердца.

– И я скучаю.

– Сашка этот твой ненадёжный совсем. Раздолбай, а не мужик. Раз девушка его, должен и забрать сам, – после недолгой паузы продолжает отец.

Пожимаю плечами. Согласен. Отец меня так и воспитал. С детства твердил, что за свои поступки надо самому отвечать, не бояться ответственности. А потом, когда девчонка, которую я безумно любил со школьной скамьи, заявила, что нашла себе нормального мужика, я как-то призадумался, а нужна ли она вообще, эта ответственность. Ведь для них нормальный мужик равно богатый. И не равно надёжный.

Пишу этой малолетке:

– Привет. Это Сергей. Санёк твой просил тебя забрать из Антоновки. Нам по пути. Вечером сегодня можем заехать за тобой. Поедешь? Напиши точный адрес.

– Привет! Поеду. Спасибо!!!

И адрес присылает.

Следом ещё сообщение:

– Он не мой.

– Вам виднее, – нажимаю "отправить".

– А примерно во сколько?

– В шесть. Плюс-минус.

– Буду готова. Спасибо.

Без пятнадцати шесть подъезжаем по нужному адресу. Ещё издалека вижу, что за воротами нас уже ждут. Пунктуальная.

– Это они, Серёжа? – спрашивает отец.

– Кажется, да.

– Там ребёнок. У нас кресла детского нет, – верно подмечает отец.

– Может, она одна поедет, без ребёнка.

Торможу у ворот.

– Здравствуйте, – добродушно приветствует нас пожилая женщина.

– Здравствуйте! Спасибо, что согласились за мной заехать, – Настя внимательно смотрит то на меня, то на рядом сидящего отца.

– Добрый вечер, – здоровается отец с ними обеими.

– Добрый, всё равно мимо едем, – выхожу из машины.

Забираю у неё из рук большой пакет.

– Не надо, он лёгкий, – мнётся она.

Поворачивает голову к мальчику:

– Вадик, говори бабушке пока.

– Пока-пока, – слышится детское прощание.

– Пока! Приезжай с сестрёнкой ко мне ещё. Она поработает, и приезжайте. Я буду ждать! – говорит мальчику бабушка.

– Насть, ты не предупредила, что не одна. В машине нет автокресла, – объясняю ей, но пакет с вещами уже несу в багажник. Всё равно мы их заберём.

– Ой, извини, пожалуйста. Я не подумала, – испуганно оправдывается девчонка.

Сейчас она не похожа на ту дерзкую, которую я подвозил домой в прошлый раз.

И тут я вижу у неё на лице, с другой стороны, синяк, уже пожелтевший. Да не просто синячок, а огромное пятно, было скорее всего с кровоподтеком.

– Это чё ещё такое?! – непроизвольно тянусь рукой к её лицу.

– Упала, – резко отвечает и отворачивается, не разрешая дотронуться.

Потом тихо добавляет:

– Лицо попроще сделай. Не видел что ли ни разу синяков?

Снова дерзит. Вот это уже ближе к реальности.

– Упала? – переспрашиваю, усилием воли заставляю себя убрать руку вниз.

– Да, – твёрдо повторяет.

– Молодёжь, ну вы долго там? Садитесь уже. Поехали, – поторапливает отец.

Какие-то новые эмоции пробудились во мне при виде явно избитого несколько дней назад, красивого лица этой Насти. Кто же мог её ударить? Не Санёк же. Она от него вылетела стрелой, правда, но с лицом всё нормально было. Может, ещё кто-то у неё есть? Кроме Санька. Всё-таки она… непутёвая девчонка. Хотя.. сейчас она какая-то другая. Мальчика так нежно обнимает. Брат? Лицо ещё это. Стесняется. Но старается не подавать виду.

– Так вы девушка Саши? – в машине спрашивает у неё отец.

– М-м-м, не совсем девушка. Скорее, просто знакомая.

Её ответ меня удивляет. Очень.

– А к вам как можно обращаться? Вы отец Сергея? Похожи, – поддерживает она дальше беседу.

– Валерий Иванович.

– А я – Настя. А это Вадик, брат мой. Спасибо, что забрали нас!

– Не за что. Ребята со школы дружат. Другу отказать нельзя. Так что у вас не было шансов тут остаться, – по-доброму объясняет отец.

– У вас дача где-то тут недалеко?

– Да, рядом совсем, минут тридцать по трассе ещё. Так что ты там, Настя, говоришь, упала?

– Па-а-п, сказал же человек, зачем лезешь с расспросами, – одергиваю его.

В зеркале вижу смущение девчонки. И страх что ли. Да что ж у неё такое случилось? Не говорит. Но я и не имею права настаивать.

– Ага, – кивает отцу.

– У меня это профессиональная привычка, расспрашивать. Допрашивать. В органах столько лет. Не обижайся!

– Да я и не обижаюсь, – тихо отвечает отцу.

Доезжаем до города быстро.

– Куда вас везти? – спрашиваю, не желая называть вслух улицу Ленина. Как-то подсознательно не хочу выдавать себя отцу, что уже подвозил её.

– Ленина, двадцать пять, – слышу адрес.

Понимаю, она тоже не хочет, чтобы отец был в курсе нашего предыдущего общения.

Подъезжаю к тому же подъезду, где я её высаживал в прошлый раз.

– Спасибо вам огромное! – глаза, полные благодарности, смотрят то на меня, то на отца.

– Пожалуйста, – коротко отвечаю.

– До свидания, – выходит с ребёнком из машины, аккуратно закрывает дверь.

– Пока-пока, – детский голос.

– Пока, – улыбаюсь мальчишке.

Только отъехали от этого дома, как отец не заставляет себя ждать:

– Опасная девушка, Сергей. Ох, опасная. И Саше твоему совсем не пара.

– Почему опасная?

– С характером. Помощи сама никогда не попросит. Даже если нуждаться в ней будет. Нормальному мужику захочется защитить её. Красивая. Но только и самому попасть можно в неприятности с ней. Имей ввиду, сын.

– Да мне-то зачем? Это Санёк пусть и имеет ввиду, – отмахиваюсь.

Лёгкая усмешка отца служит мне негласным ответом. И ни слова больше.

Вечером отдыхаю. Завтра новый бой. Нужно собраться. В прошлые разы денег хорошо поимел, оба раза выиграл. Правда, нос разбили. Но не сломали. Отцу соврал, что на тренировке.

Тупо луплюсь в экран телека, включённого просто для фона. Вибрация телефона возвращает меня от мыслей о предстоящем бое к реальности.

– Да, Сань, – беру телефон.

– Серый, ты дома? Или в зале?

– Дома.

– Давай ко мне. У меня Настя тут блинчики жарит, пальчики оближешь. Егор тоже щас подтянется.

– С Дашей?

– Наверно.

– Ща приеду. Чё купить надо?

– Ничего.

Значит, помирились. Думаю зачем-то о Саньке и его малолетке. Снова она у него в квартире. Дура. Мозга нет.

Беру ключи от машины. Даже не переодеваюсь. Футболка и спортивные штаны. Так и еду. На ночь глядя.

– Серёжа, тебя ждать домой сегодня? – слышу голос отца.

– Да, – кричу в ответ.

Через двадцать минут уже поднимаюсь к знакомой двери друга на запах блинов. Сидим в этот раз на кухне, без размаха, не то что в прошлую пятницу. С удовольствием уплетаю ещё горячие блинчики. Вкусно. Ловлю на себе довольный взгляд Насти. Она специально старается молчать весь вечер. Лицо, кстати, так накрасила, что если не знать про синяк, то и не поймёшь. Егор с Дашей тоже приехали, привезли какие-то сладости с собой. Короче, сладкий стол, как в детском саду.

– Даш, напомни-ка мне, пожалуйста, как называется то обезболивающее, которое через пять минут уже действует? – как бы невзначай спрашиваю, хочу купить на всякий случай перед боем.

Она говорит. И тут же уточняет:

– А ты ещё не пробовал? Имей ввиду, давать отцу только в исключительных случаях. Он вредный.

– Не, ещё не покупал.

– Как он, кстати? Не лучше? Очередь ваша так и не подошла?

– Очередь и не подойдёт, если её не подойти самим, – вдумчиво отвечаю я Даше.

– Да уж, плохи дела. Ну а так вообще, он дома хотя бы ходит? Или прогрессирует онемение?

– Ходит, но очень плохо.

Снова ловлю на себе быстрый взгляд Насти. Но она по-прежнему молчит, не спрашивает ничего.

– Пойдём покурим, – встаёт из-за стола Егор.

Санёк поддерживает его инициативу, берёт зажигалку.

– Серый, ты пас? ЗОЖ?

– Ага, – киваю.

– А я с вами пойду постою, – обнимает Егора Даша.

– Насть, ты если хочешь, можешь уже идти ложиться. Мы тебе не помешаем. А мы посидим ещё, – слышу от Сашки в адрес Насти.

Почему-то я не ожидал. Они что? Съехались уже? Так быстро?

– Да нет, я ещё не хочу спать, посижу с вами, если никто не против, – кажется, первая нормальная фраза от неё за весь вечер.

Все уходят. Остаёмся на кухне только мы. Она так и молчит.

– Вы чё? Вместе уже решили жить? – спрашиваю, не сдержавшись.

– Не-е-ет! – молниеносно получаю ответ.

– Просто ночуешь здесь?

– Сложно.

Вот зараза, дерзкая, припомнить решила мне мою же фразу.

– Хорош острить! – скептически улыбаюсь.

– А чё бы не острить! Тут я хотя бы не ударюсь снова. Мне до завтра никак нельзя.

Так вот оно что! Она боится домой возвращаться. Да что ж там у неё такое?

– А что завтра?

– На подработку первый раз иду. Мне девчонка знакомая один вариант нашла неплохой. Вроде деньги хорошие, и сразу отдают. Но там надо, чтоб лицо прилично выглядело, – ни с того ни с сего объясняет мне, показывает рукой на своё лицо.

– Понял.

– А что с отцом? Извини, если не хочешь, можешь не рассказывать, – одергивает тут же сама себя.

– Травма старая. Сложная. Во время службы ещё получил. Неудачно прооперировали. Сейчас нужна ещё одна операция. На позвоночнике, сложная. Дорогостоящая. Очередь так и не движется уже больше года. Нет каких-то специальных протезов. Так говорят.

– Жаль. Хороший такой он у тебя. Да и молодой ещё, – искренность слышу в каждом слове.

– Может, всё-таки расскажешь, чё случилось? Может, помощь нужна?

Молчит. Лишь отрицательно мотает головой. Только сейчас замечаю, какие у неё огромные глаза, тёмно-синие, как небо. И лицо такое… интересное. Красивое. Молодое совсем.

– Тебе, кстати, сколько лет-то? – наконец спрашиваю я.

– Семнадцать. В августе восемнадцать будет.

– О-о-о, не все блинчики ещё схавал, Серёга? Дайте-ка ещё. Малыш, ты просто хозяюшка! – Санёк в своём репертуаре.

Смотрю на Настю. Кажется, она скривилась немного при этом его "малыш". Выдавила улыбку. Не пойму, что у них за отношения. Но это и не моё дело.

***

Огромный ангар, переоборудованный под арену, забит людьми.

Ехать сюда около часа от города. Богом забытое место, в какой-то глуши. Но все, кому надо, знают, где это находится.

Бои проводят по четвергам или пятницам. Реже по субботам.

Зрелище без правил в разгаре.

В центре огороженная сеткой круглая арена, хорошо освещённая фонарями с самого потолка.

Адреналин, кровь, пот, крики, визги, аплодисменты, безумие, музыка. Всё смешалось. Это и есть атмосфера боёв. Этого так жаждает толпа. Всегда.

Ставки высоки, риски тоже. Но и выигрыши тоже немаленькие. Главное, не проиграть.

А ещё "подарки" после боя: девушки на разный вкус и цвет, недалеко от арены. Стройные, все, длинноногие и не очень, грудастые и не очень, блондинки, брюнетки, с розовыми волосами. Некоторые просто стоят в куче, некоторые по очереди выходят на ринг, оглашая новый бой или же следующий раунд. Как по мне, та же проституция, только не вдоль трассы.

Мой бой следующий после Мрака и Безумного. Тут у всех клички. По именам бойцов не называют. Мрак, он же Руслан, – нормальный такой парень, с понятиями, каратэ занимался, а два года назад сюда пришёл. Причина у всех одна – нужны деньги. Мы с ним в прошлый раз успели немного пообщаться. Сегодня он выступает передо мной и, кажется, проигрывает.

Развлечение так себе. Особенно когда на полу видишь лужи собственной крови, как сейчас Мрак видит там в клетке свою. Но останавливаться нельзя, пока рефери не остановит бой. Это равносильно тому, что добровольно сдался. А если ты спортсмен, то никогда сам не сделаешь этого.

Да, Мрак проиграл. Безумный уходит с арены, победно подняв руки. Толпа гудит. Музыка орёт. И этот мужик орёт, ревёт, упиваясь своей победой. Точно Безумный.

Пауза, пока наспех вытирают пол от крови.

Прыгаю, разминаюсь. Собран. Я готов. Жду, когда меня объявят.

Музыка меняется. На ринг выходит ведущий этих кровавых соревнований и оглашает:

– Шейх и Карабас. Поприветствуем!

Толпа ревёт.

– У-у-у!!! Шейх!

– Давай!

– У-у-у!!!

С какой-то табличкой в руках на ринг выходит очередная полуголая девица. Стандартно виляя бедрами и даря всем очаровательную улыбку, проходит слева направо, крутится вокруг себя. Потом в обратную сторону. Снова крутится. Смотрю на неё, как и все. Ведь это она сейчас там, в центре внимания, пусть и на минуту, а может, и того меньше.

Вдруг замираю. Меня как ледяной водой окатили. В этой девушке я узнаю Настю, девчонку своего друга.

Кажется? Да нет, точно она. Не может быть! Это место не для неё. Тут девки прожжённые все. Как она сюда попала? Зачем.

На автомате выхожу на арену.

Вот на хера я о ней думаю! Мне собраться надо. Пытаюсь.

Вижу своего соперника. Шейх. В прошлый раз я не слышал, чтобы его объявляли. Значит, либо он тут впервые, либо пропустил ту неделю.

Смуглый. Глаза чёрные. Наверно, поэтому и Шейх. Взгляд дерзкий и злой. Он в хорошей форме. Тяжелее меня. Чуть выше. Плохо.

Он владеет своим телом отлично, это с первых же секунд подтверждает быстрая атака из серии ударов руками, от которых я ловко уворачиваюсь. Не пропускаю ни одного. А дальше следует неожиданный прыжок с разворотом в воздухе. Еле успеваю сориентироваться, а то бы в голову щас получил. Шейх легко приземляется, что выглядит очень эффектно.

– Вау! У-у-у…

– Да-а-а!!!!

Выхватываю лишь отдельные звуки. Толпа восторженно гудит, ведь любит зрелищные и не быстрые бои.

Первый раунд практически весь я от него бегаю, если по факту. Шейх этот… любит покрасоваться перед публикой. То поклон отвесит после очередной попытки атаковать. То колесо сделает. Толпа свистит и гудит. Нет, он не первый раз тут выступает. Знает, чего хотят зрители. Зрелищ. И он им это даёт.

Перерыв. Пытаюсь отдышаться и собрать мысли в кучу. Выбросить ненужное из башки. Жадно пью. Вытирают пот со лба. Благо, с новой табличкой в этот раз выходит другая девушка, блондинка, аппетитная вся. Шейху глазки строит. И задницей крутит перед ним демонстративно. Почти со стопроцентной гарантией можно сказать, она уже себя пристроила на сегодня. Девчонкам, вроде, неплохо тут платят, если они не отказывают никому после боёв. Это мне Мрак в прошлый раз поведал. Ввёл в курс дела, так сказать.

Второй раунд. Глаза соперника злые. Настоящий боец. Уверен в себе. Да и надо признать, он хорош. Никак не могу понять, где у него слабое место. Пытаюсь атаковать. Не получается. Он ловко уходит от ударов. Опытный.

– У-у-у…

– Назад, назад! – подсказывает Шейху, тренер, скорее всего.

Тут вдруг слышу ор:

– Левая! Голеностоп!

Странные слова среди восторженных криков толпы.

Работаю руками, это я хорошо умею. Бокс – это моё. Но он умело уходит от ударов. Нагло манит меня пальцем. Ублюдок! Выводит меня на эмоции. Потом жестикулирует толпе, что, мол, давайте громче, поддержите. И она его поддерживает. Зрители его любят.

– Шейх, давай, сделай его!

Свист, ор, гам.

– Левая! Левая же! Да что ж так сложно-то?!!

Снова это слышу. Сложно. Сложно. Что сложно?! Только сейчас мозг получает сигнал. Смотрю на его ноги, точнее на левую. Да! Вот его слабое место. Понимаю вдруг.

Всё. Это меняет всё. Теперь я точно знаю, куда мне надо добраться. Замечаю, Шейх осторожничает с левой ногой. Было незаметно, пока я не знал. А теперь вижу наверняка. Но не так просто добраться.

Третий раунд. Он снова начинает с быстрой атаки. Манера такая. Ну так я запомнил уже! Теперь сам позволяю ему чуть поиграть со мной. Позволяю и толпе повеселиться, на что она моментально откликается. Так вот что всем надо! Театр. Кровавый театр без правил. Шейх нападает, потом уходит от меня, потом я от него. Танцуем в клетке. Тут он ошибается невзначай, а всё потому, что аппетитная блондинка ему улыбается! Вот молодец!

– Вот сейчас! Давай!!! – снова тот же голос, кажется, женский.

Толпа ревёт.

Всё, он попался.

Свисток. Нас разнимают. Всё. Я выиграл.

Сегодня было нелегко. И мне тоже досталось. На ринге ничего не чувствовал, на адреналине. А сейчас понимаю, что пропустил пару довольно мощных ударов в бок и в морду. Иду в раздевалку.

Слышу, где-то впереди, около раздевалок, орут.

– Ты чё, сучка, не врубаешься? Тут работать надо, а не только жопой покрутить пару раз на арене.

– Мне Алина сказала, только выйти пару раз и, возможно, на подтанцовке побыть! Всё!

– Тогда за что деньги вам платить? Чтобы просто посмотреть, как вы тут полуголые шляетесь!

– Я не буду больше ничего делать! Я на это не соглашалась!

– Будешь! Раз вышла сегодня на эту работу, будешь! Будешь с тем, кто тебя выберет. Поняла?

– Пусти! Я сказала, отпусти!

Почти поравнялся с ними.

– Барон, эта сегодня со мной, – бросаю на ходу мужику, который тут типа распоряжается.

Хватаю крепко девчонку за талию, не оставляя ни малейшего шанса вырваться. Хотя она пытается. Тяну сразу за собой, пока лишнего не наговорила.

– Вот и отлично! Чё, Карабас, пост у тебя закончился? – довольно отвечает Барон.

– Ага, – не останавливаясь, тащу девчонку дальше.

Она, слава богу, молчит.

– Пусти! – резко выпаливает мне почти в морду, как только переступаем порог раздевалки.

– Ты чё тут делаешь? Совсем дура? Это и есть твоя подработка? – грубо спрашиваю.

– Тебе-то что? Зачем схватил меня? – в том же тоне продолжает она.

– Тебе помощь была нужна.

– Я разве просила? Сама бы разобралась!

– Знаешь, как ты разобралась бы? Вон в той, или вон в той, – указываю пальцем на другие раздевалки для бойцов, – раздевалке. На столе или на скамейке. Или просто раком.

Молчит.

– Ладно у меня мозги в бицухи перетекли, а у тебя куда? Вообще не понятно, – демонстративно прохожусь взглядом по небольшой груди и её стройной фигурке.

Фыркает стоит.

– Что? Я должна "спасибо" тебе опять сказать? – закатывает глаза.

– Ничё ты мне не должна. Но если очень хочется, то можешь и сказать.

Устало сажусь на скамейку. Становится больно.

– Что с тобой?

– Пропустил несколько ударов. Подай вон ту сумку, – спокойно прошу я.

– А я ведь тебе орала "левая нога", сразу практически, как только заметила, что он на неё старается не опираться. А ты не слышал.

– Это ты всё-таки была?

– Да.

– Спасибо.

– Не за что, – уже спокойнее отвечает она.

– Он так прыгал, что вообще непонятно было, что у него с ногой что-то не то.

Достаю из сумки ампулу обезболивающего и шприц. Она круглыми глазами смотрит на меня.

– Закрой дверь изнутри, – прошу я.

Послушно закрывает.

– Давай я сделаю, – нерешительно предлагает помощь.

– А ты умеешь? – недоверчиво уточняю.

Лёгкая улыбка гуляет на её ярко накрашенных губах. Отчего выглядит она, конечно, немного взрослее и намного развратнее, чем в обычной жизни.

– Карабас… А уколов боишься. Во дела!

– Я не боюсь. Я просто спросил, умеешь ли ты их делать. Это разные вещи.

– Умею. Спускай штаны.

Ложусь на скамейку. Немного приспускаю шорты. Слышу серьёзное:

– Как сделать: просто больно или очень больно?

– Издеваешься?

Не успеваю даже ответить, как понимаю, что она уже сделала укол, абсолютно не больно.

– О-о-о, доктор, спасибо! Было не больно.

– Будешь должен.

Нет, ну не язва ли?

Потом садится рядом на скамейку, у меня в ногах. Молчит. Через минуту спрашивает:

– Давно ты в этом участвуешь? Так страшно было, когда этот Шейх прыгнул первый раз. Я думала, он щас попадёт тебе в голову ногами.

– Недавно. Сегодня третий раз. А ты? Зачем согласилась на такое? Ты же нормальная девчонка.

– Впервые. Хм, нормальная? Не уверена, – горечь чувствуется в каждом слове. – Ну а ты зачем?

– Деньги нужны, – озвучиваю причину.

– И мне.

– Ну не таким же способом их зарабатывать?

– Я и другим пытаюсь. Но там совсем копейки. Мне не сказали, что тут надо… Ну, ты понял.

– Сюда от безысходности только и попадают. Не приходи больше.

– Не уверена, что больше не придётся, – откидывает голову назад и опирается затылком о стену.

– Кажется, отпускает.

Переводит взгляд своих огромных глаз на меня:

– Отец не знает? Фэйс у тебя, конечно, сегодня… – указывает на мою разбитую губу и рассечённую бровь.

– Не знает. А Санёк твой?

– Да я же уже говорила, что он не мой!

– Не пойму, чё у вас за отношения. Ночуешь у него.

– Тебе-то что?

– Просто.

Смеётся, тихо, красиво.

– Что? – спрашиваю, а сам понимаю, что засмотрелся на эту девчонку своего друга.

– Карабас… Нет бы какой-нибудь там Волк, или Серый, ну или Свирепый.

Улыбаюсь.

– Это от фамилии.

– Да я поняла. Кстати, ты что, правда постишься?

– Нет. Ну это вообще-то не твоё дело.

– Не моё, прости, – соглашается Настя.

– Щас пойдёшь. Ещё минуты две посиди. И можно будет выйти.

Кивает в знак согласия.

– Спасибо, – вдумчиво говорит мне ни с того ни с сего, смотрит смело, прямо в глаза.

– Не за что.

– Есть за что.

Уходит из раздевалки ещё минут через пять.

После душа одеваюсь, выхожу в общий длинный коридор между раздевалками. Замечаю, около самой дальней тусуется народ. Не просто, они все слушают какого-то типа с толстой цепью на шее. Ещё такие носят? Он вальяжно что-то рассказывает, машет руками, показывает пальцами, кажется, деньги. В толпе узнаю Руслана и Настю. Направляюсь к ним.

– И чё, правда не надо трахаться? Сто пудов? Просто танцы, деньги забираем и по домам? Безо всяких доп.опций? – чётко формулирует Руслан вопросы.

Охренеть! Что это за мужик? И куда он людей приглашает?

– Да, на следующие выходные мне нужны только четыре человека для танцев. На разогрев. Для остального уже давно желающие нашлись. Две девчонки и два парня.

– Я согласен, – слышу от Руслана.

– Ты кто? – спрашивает мужик с цепью на шее, доставая блокнот.

– Мрак.

– Держи визитку. Сам напишешь мне через часок, подпиши только, что ты Мрак для танцев.

– А куда ехать? И своим ходом? – деваха какая-то интересуется.

– В Подмосковье. Мы забираем и обратно привозим сами, бесплатно. Ехать часа два, недолго. Деньги сразу, после оказанных услуг, – улыбается алчно, нагло.

– О-о-о, не, далеко так, – тянет расстроенно в ответ.

– Я согласна, – тихо звучит другой женский голос.

Настя. Дура. Точно дура. Тут она орала час назад Барону, что трахаться не будет. А теперь согласна, в Подмосковье. Всё с ней ясно. Жалко даже. Показалось, что нормальная.

– Карабас, не хочешь с нами? – летит в меня вопрос от Мрака.

Ну и рожа у него! Завтра вообще весь сине-фиолетовый будет.

– А ты чё? И танцуешь ещё? – вопросом на вопрос отвечаю ему.

– В прошлом. Ну так чё? Не хочешь? Деньги живые.

– Нет, конечно!

Смущённый взгляд Насти, держащей визитку в руках, как улику, быстро скользит по мне. Затем она разворачивается и уходит куда-то быстрым шагом.

Через пятнадцать минут идём с Мраком на парковку, если это можно так назвать. Около какой-то маленькой красной машины вижу Настю. Стоит. Ждёт. Подхожу. Всё-таки мне её немного жаль почему-то.

– Ты как отсюда уезжать думаешь? – спрашиваю.

– Тебе-то что?

Игнорирую уже знакомую мне дерзость. Предлагаю сухо:

– Поехали с нами. Всё равно по пути. А то ты девок своих тут можешь до утра стоять ждать, пока они не натрахаются.

Она кидает взгляд на Мрака, потом возвращает на меня. И, странно, но соглашается:

– Поехали.

И почти сразу добавляет:

– Спасибо.

В машине Мрак первым начинает разговор, потому что мы молчим.

– Карабас, а чё ты не хочешь? Тебе ж деньги тоже нужны? Или уже не срочно?

– Ты реально веришь, что там только танцы? – скептически отвечаю ему. – Я в таком не участвую.

– Да! Монета, он всегда чётко говорит, кто и для чего. Ему там тоже не нужны потом недоразумения. Для траха уже желающих набрал в этот раз. А танцы… за это мало платят. Так это и не трах. Пацаны некоторые, кстати, уже работали с Монетой. На деньги не кидает. Проверено. И заранее точно знают, чё делать надо.

– И трахались что ли? За деньги? – поглядываю на него искоса.

– Да, ну а чё тут такого. Можно один раз подработать и всё, если больше не хочешь.

– Охренеть.

– Не, Карабас, ты не догоняешь. Это реальный способ быстро заработать.

– Это проституция.

– Сейчас это просто танцы.

– Перед началом групповухи для извращенцев при бабках.

Невольно посматриваю на глаза Насти в зеркале. Задумчивый взгляд. Уставилась в окно и молчит. Мрак разворачивается к ней назад:

– Тебя как зовут? Меня – Мрак, но для своих Руслан.

– Настя. Приятно познакомиться, Мрак.

Руслан ржёт и добавляет:

– Ясно. Ну, Настя, нам с тобой, скорее всего, танцевать. Ещё двое не факт что найдутся тут. Монета по разным городам ищет. Так что давай свой телефон. Когда Монета пришлёт музычку и пожелания клиента, созвонимся обсудим, чё делать будем.

Диктует ему номер.

– Вот и лады. Ты, кстати, чё танцуешь?

– Ничё. Просто танцую, – вздыхает девчонка.

– Плохо. Один пацан в прошлом году рассказывал, что поехали к какому-то дяде на озёра, примерно вот с такой же темой, только не через Монету, а этот дядя говорит: "Бачату танцуйте!". Прикинь! А никто не знает, как её танцевать… – оживлённо рассказывает Руслан.

– Я на балет ходила. В детстве. Недолго.

– О! Круто! Может пригодиться, – восторгается Мрак.

– Карабас, ты высади меня сразу на окраине, дальше я сам.

Киваю. Оставшийся путь едем в тишине.

– Тут тормозни. Спасибо, Карабас! Слышь чё я подумал. Давай в пару встанем в следующий раз. Я договорюсь. За небольшое "спасибо". И денег поимеем, и здоровье сбережём. Мрак и Карабас. Звучит! – показывает при этом на свою разбитую морду.

– Договаривайся. Я согласен.

– Лады! – адресует мне и Насте, выходит из машины.

Повисшая тишина давит на уши. Угнетает.

– Ленина, двадцать пять? – нарушаю её.

– Нет. До автовокзала довезёшь? Если не трудно, – несмело просит Настя.

– А чё там? На автовокзале? – ищу синие глаза в зеркале.

– Автобусы, – они сознательно смотрят в сторону.

– До Антоновки?

– Угу.

– Так ночь же.

И почему-то уже не обижаюсь на очередное:

– Ну тебе-то что?

– У тебя других вариантов совсем нет? – спокойно спрашиваю я.

– Совсем, – слышу односложно в ответ.

– У меня есть.

Глава 3. Тренировка

– Что за вариант? – спрашиваю удивлённо.

– На дачу к нам поедем. Я немного ушибы свои подлечу, чтоб отца не шокировать. Ты просто отдохнёшь. Там озеро, кстати, недалеко есть. Поплавать можно, позагорать. Искать не будут? – спокойно предлагает свой вариант с дачей.

– Не-а.

– Чё молчишь тогда? Боишься? – встречаемся глазами в зеркале.

Взгляд у него глубокий такой, грустный, бровь рассечена, брови широкие, сейчас слегка подняты вверх.

– Тебя что ли? – удивляюсь я.

– Ну а кого ещё?

– Карабасище… – непроизвольно вырывается у меня и вызывает улыбку.

– Значит, не боишься, – губы едва заметно растягиваются в улыбке.

– Не боюсь.

Парень он с понятиями, поэтому я уверена, что ничего из ряда вон не предложит. Конечно, я его не боюсь.

– Я плавать не умею. И мне в понедельник обратно в город надо. Договорилась аквариум и окна помыть у одной пожилой женщины, – рассказываю о своих планах на понедельник.

– Вернёмся, – тихо произносит он. – Саньку будешь говоришь, где ты? – добавляет через пару секунд.

– Нет. Ему зачем это?

– Ну у вас типа отношения, – его грустные глаза не отпускают меня всё в том же зеркале.

– Типа да, – не хочу ничего объяснять. Нету никаких отношений. Но это только моё дело. Осталась у него ночевать, потому что он один, а мне домой никак нельзя.

До сих пор страшно, когда вспоминаю бешеные глаза отчима. Боюсь, снова изобьёт меня. Мать, кстати, позвонила только один раз. Потом написала ещё раз. Её вполне устроил ответ, что я пока у бабушки поживу. Брата они отправили к матери Игната. И теперь им ничто там не мешает гулять, пить и скандалить.

Безысходность. Так бы я назвала сейчас то, что со мной.

Едем по трассе, мимо Антоновки, останавливаемся на заправке.

– Больно тебе, да? Лекарство перестало действовать? Может, в больницу, а? – не могу не спросить, когда он медленно садится обратно в машину, сжав челюсть и губы.

– И вообще бледный ты какой-то.

Ироничная улыбка сквозь боль появляется на его лице.

– Тебе-то что? – слышу в ответ.

Вот гад! Это моя любимая фраза!

Но почему-то на самом деле не обижаюсь на эту колкость.

– Может, помочь хочу, – сама пересаживаюсь к нему вперёд на пассажирское сидение. – Вдруг кони нарежешь, а мне винить потом себя всю жизнь, что не помогла человеку.

– Официально разрешаю не винить.

– Да ну тебя! – отворачиваюсь к окну.

Остаток пути до дачи каждый думает о своём, наболевшем.

Наконец он глушит двигатель. Мы на месте. А тут у них очень даже хорошо. Ухоженный дворик. Яблоня, кусты малины, если не ошибаюсь. Небольшой деревянный домик. Внутри уютно и чисто. Кухня и две маленькие комнаты.

– Я спать. Располагайся, где хочешь, душ на улице, правда. Разберёшься там сама. Но летом нормально, – показывает рукой в направлении кабинки.

– Может, укол сделать? – спрашиваю. Всё-таки переживаю за этого парня. Они там так дрались с этим Шейхом! Жесть!

Отрицательно машет головой.

Провожаю его медленно удаляющуюся широкую спину взглядом. Думаю, что делать дальше. До понедельника я тут, на даче с Карабасом, в безопасности. А дальше что?

Интернет мне в помощь. Смотрю, сколько стоит снять самую маленькую однушку на окраине в нашем городе. На столе вижу ручку и какой-то блокнот. Думаю, за один листик, взятый без спроса, меня не убьют. Пишу. Сначала адреса квартир и цену. Потом задаток, плюс аренда за месяц. Зачеркиваю. Нет, лучше за два месяца сразу. Плюс еда, по минимуму. Считаю. Да… Сейчас у меня даже на аренду за первый месяц не хватает. Только задаток. И на мелочи.

Не знаю. Просто не знаю, что делать. Июль и август впереди, в любом случае, свободные от учёбы. Надеюсь, я поступлю хотя бы на вечернее. На дневное отделение – вряд ли. Летом могу работать в любое время. Может быть, и смогу снять квартиру. Где работать-то? Ну ладно, буду и дальше мыть окна ходить. Но это копейки. А мне надо сразу определённую сумму заработать и отложить. Сегодня заплатили нормально, за один вечер как за три мытья окон. Но это Серёга мне помог. Если бы не он… Страшно представить. В лучшем случае, я бы оттуда просто ушла цела и невредима, без денег. А в худшем… с деньгами.

Жуткий грудной стон заставляет меня вздрогнуть. Мчусь в дальнюю комнату, забываю даже, что надо бы постучать для приличия. На диване, скрючившись, на боку непроизвольно стонет парень, благодаря которому сегодня я осталась цела.

– Серёжа, – аккуратно трогаю его за плечо. – Серёжа.

Не реагирует. Весь мокрый. Жар. У него жар.

– Блин! Таблетки тут есть у них, надеюсь, – шепчу себе под нос. – Официально он мне разрешил! Ага!

Несусь обратно на кухню. Начинаю шарить по ящикам в поисках таблеток или аптечки. Вот! Пакетик со всякими лекарствами. Выдавливаю таблетку жаропонижающего, наливаю в кружку воду. Хватаю какую-то чашку, тоже наливаю воду. Полотенце, первое, что попадается под руку.

Бегу обратно к дивану, где лежит Серёжа. Пытаюсь перевернуть его на спину и приподнять голову, чтобы дать лекарство. Он тяжёлый. Поэтому получается не сразу. И дыхание у него тяжёлое. И на меня не реагирует. Совсем. Вот это уже пугает по-настоящему.

– Давай, Карабасище. Раскачался, не поднимешь тебя. Давай. Вот так. Пей. Глотай, – бормочу, успокаивая сама себя.

Вытираю на бороде и шее ручейки воды, пролившиеся мимо. Но таблетку он глотнул. Отпускаю его голову, подкладываю ещё одну подушку.

– Снежа…н...на – бредит что ли.

– Вот это ты завис на Снежане этой! Укол, укол. Что это был за укол, Серёженька, – бормочу дальше, роюсь уже в его спортивной сумке, без разрешения.

Коробка с лекарством. Читаю инструкцию. Ага, можно каждые восемь часов. Это обезболивающее. Отлично.

– Давай-ка сделаем ещё, – набираю в шприц прозрачную жидкость.

Чуть спускаю его боксеры, колю.

– Вот и молодец, Карабасище. Щас оботру тебя. И только попробуй не сказать спасибо! – истерически уже разговариваю сама с собой.

Мокрое полотенце кладу ему на лоб, потом снова намачиваю, обтираю грудь, шею. Невольно разглядываю его спортивное тело.

– Насть, – слышу сквозь сон.

Ощущаю тяжёлую руку на своём плече. С трудом открываю глаза. Спать хочется, страсть. Светло.

– О! Карабасище очнулся, – с облегчением произношу.

Тянусь губами к его голове, хочу попробовать не горячий ли лоб.

– Насть, ты чё?

Всё-таки пробую лоб. Хохот просто невозможно сдержать:

– Чё, чё, не бойся, Карабасище! Пугливый какой-то. Просто. Холодный.

Он чуть отодвигает голову в другую сторону. Хмурит брови. Уже спокойно спрашивает:

– Ты что ли около меня тут сидела? Кажется, мне хреново совсем было. Не помню…

– Не помнишь? Ну… непомнинье не освобождает от ответственности. После всего, что было, обязан жениться, – почему-то хочется над ним поиздеваться.

– А что было? – он спрашивает очень серьёзно.

Мне так смешно! Но я держусь.

– Укол. В ягодицу. Таблетка. От температуры. Обтирание влажным полотенцем некоторых частей вашего тела, Сергей Валерьевич. Прогноз хороший. Вы идёте на поправку. Но осмотр врача вам просто необходим.

Это лицо надо видеть! Он облегчённо выдыхает. Проводит рукой по коротким волосам. Улыбается наконец-то. И… не знает, что сказать.

– Анюты на вас нет! А то бы точно – жениться, – констатирую я, ухмыляясь. – Можете просто сказать "спасибо", – помогаю ему.

– Спасибо, – чуть ли не по слогам отвечает. Расслабился.

Встаю наконец-то. Ведь я так и заснула тут, рядом с его диваном.

– Пожалуйста. А теперь я пойду всё-таки посплю немножко. А вам, Сергей Валерьевич, к доктору надо. Ибо причина столь сильного жара мне не понятна. Но очень пугает.

Его оклик заставляет меня обернуться в дверях:

– А можно было немножко попроще? А не вот это вот всё, – водит рукой по воздуху.

– Только сложно, – отрицательно мотаю головой в ответ.

Вырубилась сама на четыре часа, как оказалось. Просыпаюсь от дикого чувства голода. Иду на кухню. Слышу отрывки разговора на громкой связи где-то на крыльце, кажется:

– Опять на даче? Я думал, завалимся с тобой в клуб, девчонок цепанём, расслабимся…

Саша. Серёга общается с ним по телефону.

– У тебя же есть, – летит спокойно в ответ.

– Да странная она, Серёг. Малолетка, одним словом. Нормальных подцепим. Чтоб наверняка потра…

Громкая связь резко выключается, потому что я специально шаркаю ногами, надеясь, что слух у этого побитого спортсмена не повредился вчера на ринге.

Вижу на столе батон и колбасу. Руки сами тянутся сделать бутерброд, с которым я и выхожу на крыльцо.

– Можно? – спрашиваю, а сама уже жую, сажусь рядом с ним на ступеньки.

– Нужно, – и откусывает ровно половину этого самого вкусного бутерброда на свете!

– Карабасище… – театрально делаю обиженное лицо.

– Пельмени в морозилку кинул. Сваришь? И от твоих блинчиков бы не отказался…

Молчу пару секунд, вглядываюсь в его лицо. Вроде он нормальный сидит рядом. А ночью… мне реально казалось, он умирал.

– Тебе бы врачу показаться… – задумчиво предлагаю ему.

– Нормально вроде, – отмахивается.

– Серёжа! Не нормально! Я градусник не нашла! Но у тебя не меньше сорока температура была!

– Ты чё? Переживаешь? – смотрит глаза в глаза.

– Переживаю, конечно!

– Это от болевого шока, скорее всего. Больше не будет.

– Вдруг у тебя рёбра сломаны? Или ещё чего-нибудь?

– Глянь какая волнительная!

– Да ну тебя!

– Ну так что? Насчёт блинчиков? – снова возвращается к еде.

– Будут тебе блинчики. Жди! – запихиваю ему в рот остаток бутерброда.

Иду на кухню. Он за мной.

Пока занимаюсь готовкой, непринуждённо болтаем о том, о сём. Потом он внимательно смотрит на листочек, на котором я вчера считала, сколько мне надо денег на первое время.

– Надеюсь, больше ты туда не поедешь? – слышу серьёзный вопрос.

– Ты мне поможешь? Также. Хотя бы ещё один раз, – прошу и с надеждой ловлю его реакцию.

Трёт переносицу.

– Ты понимаешь, что это затягивает? Ещё, потом ещё, и ещё… А что, если я когда-то не смогу тебе помочь там?

– Почему? – тихо спрашиваю.

– Да хоть потому, что мне может в следующий раз в башку прилетит.

Понимаю, он прав.

Кусаю губу:

– Мне очень нужны деньги. В ближайший месяц. По-другому… будет ещё хуже. Просто нет больше вариантов.

– И в Подмосковье реально поедешь?! Там же групповуха.

– Да, поеду, – на выдохе звучит мой утвердительный ответ.

– Прям вот так ты туда хочешь? Что невозможно отказаться, – он молча крутит головой.

– Не хочу. Но поеду.

Молча ставлю на стол тарелку с горячими пельменями, сметану, блинчики. Уплетаем это всё со зверским аппетитом. Молча. Под звук работающего в комнате телевизора.

– М-м! Фильм этот так ни разу не доглядела до конца! Пойду посмотрю, ладно? В перерыве посуду помою! – вскакиваю со стула, иду в комнату, на диван, на котором спал Серёжа.

Через некоторое время слышу журчание воды на кухне. Он что? Сам моет посуду? Во даёт!

А ещё минут через пять присоединяется ко мне. Вот так просто, спокойно садится рядом с диваном, на пол, вытягивает ноги. И тоже смотрит фильм.

Странно. Неужели нормальные люди ещё есть? И они просто иногда спокойно вот так обедают на кухне, потом смотрят телевизор, общаются. Без ругани, без мата, без компании недавно откинувшихся дружков. Конечно, есть. Просто это я к ним не отношусь. Как-то становится грустно и обидно. И очень хочется вырваться из того ада, в который я так боюсь сейчас вернуться, из ада под названием мой дом. Ещё момент в фильме какой-то трагический, стреляют в главного героя, его девушка плачет, ещё и музыка такая… Короче, хлюпаю носом сижу.

– Эй, ты чего там? Плачешь что ли? – уже знакомые грустные глаза поднимаются на меня с застывшим в них вопросом. А сильная, тёплая, мужская рука по-дружески хлопает меня по ноге. И всё это так по-доброму, по-нормальному, по-человечески.

Смахиваю слезу, всё-таки предательски покатившуюся вниз по щеке.

– Ладно. Помогу тебе, ещё раз. Последний раз! Если Мрак договорится насчёт нашего с ним боя, то с большой вероятностью ничего со мной в следующую пятницу не случится. Мы с ним потренируемся ещё в зале среди недели. У тебя, кстати, девки спрашивали, как я трахаюсь? – каждое его слово, как гром, сотрясает воздух.

– Спрашивали, – от неожиданности я могу сказать только это.

– Ну и чё ты им сказала? – его глаза снова не отпускают меня, ждут ответ.

– Нормально, – пожимаю плечами.

– Нормально. И всё? – с недоумением уточняет он.

– Ну да. А как надо было сказать? Что ты трахаешься… как бог? Например.

– Например, – серьёзно повторяет он.

– Да без проблем! В следующий раз так и скажу, – легко соглашаюсь я.

Время до понедельника пролетело незаметно. Было спокойно. Весело. Непринуждённо. Главное, не страшно.

Утром, по дороге в город, звонит мама.

– Алло, – отвечаю я.

– Насть, привет! Мы уехали вчера к родителям Игната, к Вадику. У тебя ключи есть? Не потеряла? – звучит, как песня.

– Есть, – отвечаю. – Вы надолго?

– На недельку. Я отпуск взяла.

– Поняла, мам!

– Пока!

– Пока, мам!

Прям подарок судьбы! Целую неделю одна дома буду. Класс!

– Чё там? Хорошие новости? – беззаботно интересуется Серёжа, глядя на меня.

– Ага, отчим с матерью уехали аж на целую неделю! – не могу скрыть свою радость.

– Это он тогда…

– Не будем! Давай не будем об этом, ладно? – останавливаю его. Не хочу вспоминать сейчас о том ужасном дне.

– Прости. Не моё дело.

Тут прилетает сообщение от Мрака.

– О! Мрак прислал музыку, кажется, – сообщаю Серёже.

Включаю.

– Эт чё? – ржёт он.

– Балет, – констатирую я.

– Лицо нормальное сделай обратно! – продолжает ржать.

– Смешно тебе…

– И как ты собираешься под это танцевать? Сколько вас там? Четверо будет?

– Ага.

– Мы, кстати, с Мраком завтра вечером встречаемся в зале. Потренироваться надо перед следующим боем, чтоб не поняли, что мы договорились. Ну и решить заодно, кто под кого ляжет в итоге. Хочешь, приходи.

– Посмотреть на эту вашу жесть опять? – округляю глаза. – У тебя бок, кстати, точно уже не болит?

– Болит ещё, – слегка кивает он.

– Ну и как ты драться думаешь? – возмущаюсь я.

– Также, как и ты… танцевать.

Отвожу взгляд в окно. Потом отвечаю, не глядя на него:

– Приду. Адрес скинь.

Аквариум у Тамары Петровны в ужасном состоянии. То, что рыбки ещё живы, просто чудо. Три часа вожусь с ним. Потом ещё два с окнами во всей квартире. Под конец получаю свои честно заработанные деньги и благодарное "спасибо, дочка". С готовностью отвечаю, чтоб она звонила в следующий раз сразу же, как только он снова загрязнится. А сама надеюсь, что это произойдёт как можно скорее.

Вечером делаю дома генеральную уборку. Такое ощущение, что в квартире притон. Что уже и неудивительно, к сожалению.

Потом наконец-то привожу себя в порядок, нежусь в чистой ванне с пеной. Как же давно я о ней мечтала! Наконец-то купила себе с тех денег, что заплатила мне старушка.

Почти в двенадцать ночи сообщения просто атакуют мой телефон. Мрак пишет:

– Короче, Монета сказал, танец должен быть нормальный, а не хер пойми какой.

Дальше ещё:

– Сначала там балет, потом что-то другое, современное. Ща пришлёт.

– В общем, надо потренироваться, а то бабки не отдадут.

Через минуту:

– Давай завтра в зале встретимся. Карабас сказал, там вечером после десяти свободно всегда.

Отвечаю:

– Ок. Во сколько?

– Приезжай к восьми.

Тут же вижу сообщение от Карабаса, так я его сохранила в контактах у себя. Адрес зала.

Следом ещё сообщение о него же:

– Как рыбки?

– Реанимировала. Живы. Смайлик.

– Умеешь. Смайлик.

Улыбаюсь сама себе.

Читаю пересланное сообщение от Мрака:

– Клиент хочет такие танцы, какие нигде больше не увидишь. И чтоб у всех стоял после ваших танцев перед их дальнейшей еблей. Так что, ребятки, не облажайтесь.

Пишу:

– Стриптиз?

– Хер пойму.

– А ещё двое есть?

– Только девчонка. Моя бывшая партнёрша по танцам.

– И чё будем делать?

– Не знаю.

Моей улыбки и след простыл после таких новостей.

Тут приходит сообщение от Саши.

– Малыш, привет! Вернулась домой?

Понимаю, что прям и отвечать не хочется. Ещё это его "малыш"… Но отправляю:

– Привет! Да.

– Давай завтра встретимся. Я соскучился.

– Завтра не могу. Планы.

– А на ночь тоже планы?

Блин! На какую ещё ночь! Он уже спит и видит, как трахает меня. Я понимаю. Тем более, что он разрешил мне тогда остаться у него на ночь и благородно не приставал…

– Прости, Саш. Я не готова.

Перечитываю. И нажимаю "отправить".

Конец переписки.

Утро вечера мудренее. Как нельзя актуально в моём случае. В десять ноль ноль меня будит звук уведомлений на телефоне. На экране всплывает: "Карабас".

– Еду с вами.

Сухо. Лаконично. По существу. Офигеть!

Хочу спросить, что за причина вдруг у него появилась. Потому что это противоречит всем его нормам. Но не решаюсь.

В зал прихожу к восьми, как и договаривались. Народу мало. Но те, кто ещё там, разглядывают меня, не стесняясь. Ну да, правильно, это же не просто тренажёрка, а зал для бокса. И девушек тут нет.

– Насть! Мы тут, – слышу откуда-то голос Серёжи.

Нахожу его глазами в самом конце зала. Они с Мраком отрабатывают постановочные удары.

– Привет. Посмотри со стороны, как выглядит? Правдоподобно? – обращается Мрак ко мне и начинает наносить один за другим быстрые почти полноценные удары по Серёге. Тот их сознательно пропускает, через один.

– Не-е-ет! Ни фига неправдоподобно! – бросаю рюкзак на пол, а им – правду в лицо. – Ты вообще видел, как он дерётся? Он не может просто вот так стоять и пропускать каждый второй удар в морду! Сразу понятно, договорной бой.

– Бля-я-я… – тянет Мрак.

Серёжа молчит. Напряжён. Расстроен. Подавлен.

Что-то всё-таки случилось у него. Но я, скорее всего, этого не узнаю.

– Давай, Рус. По-другому. Защищайся, – тут же кидается в атаку Карабас. Мрак аж не успел, кажется, осознать, что они уже пробуют другой вариант боя.

Удивительно, как интересно вблизи наблюдать за тем, как дерутся профессиональные спортсмены. Новые эмоции. Ловлю его каждый вдох и выдох, каждый взгляд на соперника в лице Мрака, каждый новый выпад, вижу, как напряжена спина, руки, каждая мышца, как он думает, куда полетит следующий его удар. Руслан тоже хорош. Подвижный. Техничный. Но… другой.

– Карабас, блять, в морду не бей со всей дури! Нам потом ехать публику развлекать. Забыл? – тормозит Серёжу Мрак.

– Понял, – кивает Серёжа.

– И с левой у тебя удар сильный. Поаккуратней давай! Я пропускать буду.

– Не забывай, они хотят шоу. Быстро не иди вниз.

– Если я уйду вниз, тебе мало не покажется! – дразнит Мрак.

Это вызывает у Серёжи ухмылку. Задел его Руслан.

Азарт. У них обоих азарт и спортивный интерес. От этого не уйти. Теперь они хотят доказать друг другу, кто тут круче. Взгляды тяжелеют, удары тоже.

– Мальчики! Вы решили кой-чем померяться? – дерзкий женский голос ставит на паузу этот уже не шуточный бой.

– Ангелина! Привет! – Мрак тормозит и приобнимает модную стройную блондинку.

– Познакомьтесь! Это Ангелина. Едет с нами на шоу в выходные. Это Карабас, он же Серёга, это Настя, – представляет нас друг другу.

– Приятно познакомиться, – дружелюбно произносит Ангелина. – Ну что? Долго ещё ждать пока вы морды друг другу набьёте? У меня свободных три часа, потом домой, – конкретно сообщает она нам.

– Давайте тогда начнём, – предлагает Мрак.

– Руслан, музыка у тебя? – Ангелина снимает футболку и остаётся в чёрном коротком топе, оголяющем её подтянутое тело и выгодно подчёркивающем грудь.

Мрак включает тот самый балет. Мы все молча слушаем. Серёжа смотрит куда-то вникуда. Понимаю, ему противна сама идея того, на что мы все согласились. Но, видимо, деньги нужны срочно. Как и всем нам. Причина одна и та же.

– Руслан, ну мы-то можем с тобой попробовать что-нибудь горяченькое под классику, из современной хореографии, будет неожиданно, а эти двое – даже не знаю, – задумчиво смотрит на нас.

Взгляд у неё живой, горячий. И, вообще, девушка она неробкая, активная. И такая… сексуальная, я бы так её охарактеризовала.

– А ты что-нибудь вообще танцуешь? – интересуется она у Серёжи. – Как у тебя вообще с чувством ритма? – разглядывает его открыто, не стесняясь.

– Брейк когда-то танцевал. Недолго, – его ответ меня удивляет. Очень.

– А ты? – теперь её открытый изучающий взгляд направлен на меня.

– На балет в детстве ходила. Недолго. Ну а так вообще просто танцевать люблю, – это всё, больше мне похвастаться нечем.

– Негусто. Ну ладно, давайте попробуем поэкспериментировать. Надо что-то изобразить так, чтобы мы все вчетвером смотрелись как единое целое, – рассуждает Ангелина.

– И чтоб у них там у всех встал, – ржёт Руслан.

Как же это похабно.

– Встанет. А не встанет, так поднимем, – также дерзко отвечает Ангелина.

Она начинает медленно ходить вокруг Руслана, как кошка, грациозно, как бы примеряясь к нему, прицеливаясь.

– Нет, с тебя начинать – не то, всё не то, – Ангелина рассуждает вслух.

Как хорошо, что она с нами едет. Если бы мы сейчас тут были втроём, вообще не представляю, что бы могли сами придумать.

Подходит ко мне.

– Давай мы с тобой, только девочками, начнём, – вытаскивает меня в центр пустого зала.

– Давай. Только я ритм не могу поймать. Как это – современные движения под классику? – стараюсь вникнуть я в суть её идеи.

– Пробуй так, как чувствуешь. Просто пробуй. Как тело подсказывает, – советует она.

Смотрю на движения этой эффектной девушки. Что-то отдалённо напоминает стрип, но это и не стрип, это что-то красивое, необычное. Я ни разу не видела, чтобы так танцевали.

– Как это называется? – не сдерживаю свой вопрос.

– Нравится? – спрашивает у меня и у Руслана.

– Да, – подтверждаю я.

– Эксперимент, – ответ меня поражает.

Пытаюсь расслабиться и отбросить смущение. Начинаю двигаться. Мои движения отдалённо напоминают… балет.

– Вот. Нормально! – подбадривает меня новая знакомая.

Спонтанно наши с ней тела начинают взаимодействовать в динамике, в движении.

– На что похоже? – спрашивает она у меня.

– Скандал, – неуверенно шевелю губами.

– Больше эмоций, девчонки! – комментирует Мрак.

– Иди теперь ты к нам! Будут тебе эмоции, – манит пальчиком Руслана.

Он подходит. Нет, не подходит, а приближается к нам, совершая при этом какие-то танцевальные движения. Оказывается сзади Ангелины. И начинается просто какой-то умопомрачительный танец страсти. Взгляд не могу оторвать от них. Их тела идеально чувствуют друг друга. Нереальные поддержки, взгляды, то, как они чувствуют друг друга…

– Зачем там четверо нужны? Вас двоих за глаза, – будничным тоном комментирует вдруг Серёжа.

– А чё, уже стоит? Так быстро? – Ангелина за словом в карман не полезет.

– Геля, притормози! Спугнёшь же. С кем поедем работать? – советует партнёрше Мрак.

– Круто, – хвалю ребят.

– Круто, только нас в этом "круто" должно быть четыре человека, а не два! Клиент хочет две пары. Так что давайте уже, раскачивайтесь! – с этими словами сама решительно подходит к Серёже, массажными движениями пробует плечи, шею.

Добавляет:

– Зажатый ты какой-то весь, напряжённый. Как камень. Расслабь тело! Это не бой, а танец. Всего лишь танец. Мы просто выгодно продадим свой танец.

– Для кучки извращенцев при бабках, – ухмыляется Серёжа.

– Да. И нам тут всем нужны их бабки. Или нет? – внимательно смотрит на него Ангелина.

Он молча кивает в знак согласия.

– Руслан, сколько минут балет? И потом какой трек? Включай! – командует она.

Мрак послушно исполняет. У него на телефоне готовая музыка для всей нашей программы. Монета прислал, оказывается. Слушаем.

– Три минуты балет, потом пять быстрая, потом ещё шесть драматическая и шесть медляк, – оглашаю всем результат. Я засекла время, пока мы слушали полностью то, что прислал Монета.

– Всего двадцать минут, – Ангелина.

– А давай начнём не так, – предлагаю я. – Сначала вы с Мраком танцуете своё горячее безобразие. Минуты полторы. Потом присоединяюсь я со своим почти балетом. У нас с тобой начинается… скандал. Вот уже три минуты и пройдут. А дальше музыка современная, легче импровизировать.

– Хорошая идея. Начнём, – соглашается Ангелина.

Репетируем в том порядке, в каком я предложила.

– Ну ничё так… – комментирует Серёжа.

Он все эти три минуты просто наблюдает за нами.

– Карабас, теперь ты должен к нам присоединиться, – озвучивает Мрак.

– Да, давайте теперь, парни, вы что-нибудь покажите под быстрый трек, а мы на второй план с Настей уйдём, – предлагает Ангелина.

Ребята пробуют, пытаются найти свой ритм. Ещё же надо взаимодействовать при этом. Непросто.

– О! Вот это круто со стороны! – не могу не прокомментировать я последовательность движений, которые сейчас получились у Серёжи. – А сможете это вместе синхронно станцевать?

Пробуют. С третьего раза что-то начинает получаться. Даже Ангелина хвалит.

– Так, теперь поддержки. Насть, иди к Руслану на руки. А ты, Карабас, меня будешь пробовать подхватить. Только не урони! – командует Ангелина.

Послушно подхожу к Руслану и тут же оказываюсь поднята вверх каким-то странным образом, и так прижата к нему, что просто дышать тяжело.

– Ещё раз, Насть. А ты смотри за движениями Руслана. И со мной щас это повторишь, – обращается наш хореограф к Серёже.

Так я попадаю на руки к Мраку несколько раз подряд. Уже не так страшно. Он даже кружится вместе со мной. Вдруг Ангелина резко выдаёт:

– Я не пойму, ты сексом занимаешься также осторожно, как держишь меня сейчас? Держи под задницу крепче. Я же упаду!

Вижу, Серёже это всё не нравится. Но выхода нет. Поэтому мы попарно повторяем одно и то же много раз.

– Так, всё, меняемся парами. Чё, Руслан, ещё не стоит?

Нет, ну эта Ангелина просто демон в юбке. Я аж покраснела. А они с Русланом просто ржут стоят. Делаю пару жадных глотков воды и направляюсь к Серёже. Руслан включает музыку на драматических шести минутах. Смотрю, что они творят со своей партнёршей. Да, это реальные намёки на страсть и секс, через танец, через касания рук, через взгляды.

– Вот! Теперь точно стоит! Значит, это именно то, что нужно! Повторяем! – сообщает нам всем Ангелина.

У меня шок. Нет, я конечно, не особо стеснительная. Но, блин, как-то это… слишком откровенно.

Снова звучат драматические шесть минут. Я и Серёжа пытаемся механически повторять движения за второй парой. Сбиваемся. Не успеваем за ними.

– Настя, ты должна ходить вокруг меня и вилять задом! А ты стоишь и ждёшь, что я буду вращаться, – слышу в свой адрес справедливое замечание от моего партнёра, сейчас только так и могу его назвать.

Киваю. Пробуем ещё.

– Обними его за плечи по-настоящему, а ты её за бёдра сильнее прижми к себе, дистанции не должно быть! И глаза в глаза! – выкрикивает в танце Ангелина.

Киваю. Пробуем.

Боже. Это какая-то химическая реакция. Когда он наконец-то больше не сдерживается и силой меня притягивает к себе вплотную, так, что я чувствую, насколько сейчас горячее у него тело, чувствую учащённое биение его сердца и на следующем вдохе вдыхаю не воздух, а исключительно запах его тела, по моему телу бегут мурашки, а в мыслях вдруг возникает желание вот так и стоять, прижавшись к нему, к такому сильному и горячему, надёжному. Надеюсь, я хорошо скрываю это сейчас от посторонних глаз…

– Поддержка! Насть, руками как следует держись! И откидывай голову назад, а шею и грудь вперёд к нему навстречу, как я. А ты держи её крепче! – очередная подсказка нам от Ангелины.

Пробуем. Фактически я обнимаю его ногами за бёдра, а руками – за шею. И мне неудобно.

– Держу! Расслабься, – говорит мне Серёжа.

– Я вниз съезжаю. Боюсь упаду.

– Ну я же держу тебя! С Руслана ж не упала! – с возмущением даже повторяет мне партнёр.

– Ну страшно!

– Херово держишь, Карабас! – издевается Мрак.

– Да иди ты! – Мраку. – Давай голову назад теперь, – мне.

– Ай!

– Насть, откидывай голову назад! – командует он мне.

– Не могу. Боюсь!

– Чё боишься? Я держу тебя!

– Ай, – медленно пытаюсь запрокинуть голову. Почему-то страшно.

Слышу ржач. Мрак и Ангелина смотрят на нас. И Ангелина в своём репертуаре комментирует:

– Не, там ни у кого не встанет от вашего вида. И денег нам не заплатят.

– Ну хватит ржать! Я между прочим никогда так не делала! – возмущаюсь.

– Давайте пять минут передохнём, – предлагает Мрак.

Пьём воду. Вытираем пот со лба. Парни отошли от нас чуть в сторону, снова там про бой что-то обсуждают, судя по ударам по воздуху.

– Я думала сначала, вы вместе, – вдруг говорит мне моя новая знакомая.

– Нет. Мы вообще знакомы только пару недель.

– Поэтому у вас так хреново получается.

– А вы что? Вместе? – спрашиваю у неё.

– Нет, встречаемся иногда, для здоровья, – подмигивает мне. – Вам бы тоже не помешало. А то он весь напряжённый какой-то. Или массаж ему сделай! Пусть расслабится.

– Спасибо за совет, – чувствую, как-то невесело благодарю.

– Чё за совет? Чтоб голову свою наконец назад откинула? – Мрак уже почти рядом с нами.

– Ага, – Ангелина поддакивает.

Допивает свою воду и говорит:

– Ну давайте ещё пару раз. И мне пора уже собираться. Ребят, я не знаю, конечно, но вам бы надо ещё порепетировать. Мы с Русланом справимся, а вам бы ещё потанцевать.

Репетируем ещё минут тридцать до того, как Ангелина сообщает что ей пора бежать. Руслан уходит вместе с ней, скорее всего, к ней.

– Ты спешишь домой? – слышу от Серёжи.

– Не-а.

– Давай может ещё разочек в тишине попробуем, без постороннего ржача. Я тебя довезу до дома потом, – предлагает он.

Соглашаюсь. Включаю музыку на всё тех же драматических шести минутах. Там движения сложнее всего для нас обоих. Особенно поддержки, которые придумала Ангелина.

– Держишь? Ты меня держишь? – опять боюсь я.

– Да держу! Держу! – чувствую раздражение в его голосе.

– Я сползаю вниз! Не пойму почему.

С этими словами спрыгиваю с него. Делаю тут же два шага назад.

– Вот. Ты сразу отстраняешься. А надо прижаться. И руками держаться за шею. Давай садись, – вдруг он сам садится на скамейку.

– Куда садиться? На скамейку? – не понимаю, чего он от меня хочет и зачем.

– На какую скамейку! На меня садись сверху. И мы вместе встанем потом вверх.

– Это бессмысленно! Так буду чувствовать опору под ногами. А когда ты стоишь, то там по-другому. Надо стоя пробовать.

– Садись, говорю! – хлопает руками по своим ногам.

– Серёж, ну ты не слышишь? В этом нет никакого смысла!

– Настя. Садись.

Его упорство и уверенность делают своё дело. Я подхожу к нему. Кладу руки на сильные плечи. Начинаю опускаться вниз ему на ноги. Я практически сижу на нём верхом. И это… ужасно. Потому что мне нравится. Скрываю, конечно. Но его вполне рабочий тон помогает мне забыть на секунду о стеснительности:

– Чувствуешь опору? Сейчас же не страшно?

– Сейчас – нет.

– Расслабься. Что ты как дерево, не гнёшься? Спину расслабь! – командует он.

– Расслабила.

– Теперь прогибайся в пояснице, и голову назад, как Ангелина говорила.

Сильная рука слегка надавливает мне на поясницу и очень осторожно притягивает ещё ближе к большому мужскому телу. Вторая рука уверенно ложится вниз под бедро. Потом первая перемещается со спины тоже под моё бедро. Теперь, кажется, я сижу на его ладонях.

– Голову назад давай.

Под очередную команду запрокидываю голову назад, а грудью подаюсь к нему.

– Вот. Теперь встаём. Не двигайся!

– Ай!

– Не двигайся!

– Держишь? Ты меня держишь? – всё те же вопросы слетают с языка.

– Да! Ну всё. Не падаешь! Чувствуешь? Ты не падаешь никуда, ты просто на мне сидишь.

Звучит, конечно… Ну так по факту я на нём и сижу. И всем своим телом чувствую его тело, каждую напряжённую мышцу. Даже своей вдруг ставшей чувствительной грудью, через майку, ощущаю его. Хорошо, что в этот момент я на него не смотрю.

Тишина.

– Теперь давай также. Только стоя сразу, – его голос звучит уже немного мягче.

Киваю. В глаза ему так и не осмеливаюсь посмотреть. Уж очень противоречивые чувства у меня сейчас вызывает вся наша тренировка.

– Давай под музыку, – включаю на телефоне.

Теперь пробуем весь танец под эти шесть минут драматизма. Получается гораздо лучше. Кажется, я уже не так и стесняюсь. Уверенно обхватываю его за шею, он меня уверенно и легко приподнимает. Снова его крепкие руки на моих бёдрах и заднице. В этот раз плавно прогинаюсь всем своим телом ему навстречу, с лёгкостью запрокидываю голову. И вдруг чувствую нечаянное лёгкое касание на своей оголенной шее и горячее дыхание на выдохе:

– Красиво смотрится.

– Ну вот и хорошо, – придумываю быстренько нормальную фразу в ответ, пытаясь скрыть весь свой внутренний эмоциональный шторм.

Опускает меня аккуратно на пол. Как же всё-таки рядом с ним надёжно и спокойно! Мне нравятся эти ощущения.

– Ну что? На сегодня хватит? По домам, – спрашивает Серёжа.

Киваю.

– Щас вещи свои из раздевалки заберу и поедем.