Семь дней кошмара

Человек слишком слаб и ничтожен для того, чтобы противостоять законам вселенной и повлиять на ход истории мира. Ему только кажется, что он делает историю; на самом деле, он лишь проходит сквозь события простым актером грандиозного спектакля тысячелетиями творящегося на земле. Он всего лишь ничтожная часть мирового механизма, не отдающий полного себе отчета о своих поступках заранее предрешенных его судьбой, орудие в руках провидения.

Когда далекая археологическая экспедиция работавшая по заранее намеченному плану случайно отклонившись от маршрута наткнулась на таинственное древнее захоронение в центре знойной пустыни, никто из живущих на земле даже не заподозрил того, что в этот самый момент, механизм заведенный неведомой рукой начал свой ход, и казалось уже невозможно было остановить то, что неминуемо должно было произойти.

ЧАС ПРОБИЛ.

День первый

Загадочный камень

Самый обычный городской школьник, ученик начальных классов Вовка Михайлов в столь же, самый обычный летний день пулей выскочил из подъезда своего дома и стал озираться по сторонам.

Ему сейчас очень хотелось увидеть двух своих лучших друзей Мишку и Генку, так как его просто распирало похвастаться перед ними, что его отец, ученый археолог, на конец-то вернулся из своей очередной экспедиции.

Вовка всё еще находился под впечатлением от рассказов отца о своих удивительных приключениях под палящим солнцем пустыни о экзотике дальних краев, о неожиданных находках.

Некоторые из этих находок отец даже принес для работы домой. Одна из них так понравилась Вовке, что он не утерпел и тайком от отца вынес ее из дома.

Вот с этой -то штуковиной он и стоял сейчас на улице, пряча ее под рубашкой в ожидании своих приятелей. Но он всё равно не заметил, как кто-то подкрался к нему сзади и схватил за руку.

Вовка аж подпрыгнул от неожиданности. Обернулся – Мишка. Стоит, довольно ухмыляется:

– Ага, испугался! Нечего ворон ловить.

– Сам ты ворона – зло отпарировал Вовка недовольный тем, что его застали в врасплох.

– Да ладно, не обижайся. Лучше покажи, что это у тебя под рубашкой.

– Да так, ничего особенного – как можно небрежней произнес Вовка.

– А, что ты тогда прячешь?

– Да вот, – всё тем же тоном произнес Вовка – на, смотри – и он вытащил из под рубашки какой-то предмет завернутый в обрывок газеты, которую не спеша развернул .

– Ну, – разочарованно протянул Мишка – камень какой-то.

– Это не простой камень.

– А какой, золотой что ли?

– Да ты посмотри внимательно, балда – сказал Вовка, но в руки Мишке камень всё -таки не отдал.

Камень находящийся в его детской руке был действительно достоин внимания, прежде всего необычной формой. Кто-то в свое время обрабатывая его, придал ему форму кинжала на рукоятке которого был изображен зубастый человеческий череп, а на импровизированном лезвии были вырезаны какие-то письмена.

– Это что, кинжал окаменевший? – спросил Мишка уже с интересом разглядывая каменный нож, который ему всё больше и больше нравился.

– Да нет, наверное. А ты хоть знаешь, сколько ему лет? – воскликнул Вовка, но тут же вспомнил, что он и сам этого не знает. И брякнул :– много тысяч.

– А где же ты его откопал такой древний?

– Это не я , это мой отец.

– А, он же у тебя в этой, как его, экспедиции, старые могилки копает.

– И не могилы, а курганы, и не копает уже, а сегодня утром приехал.

– Да, здорово. Так значит, этот ножик каменный он привез.

– Они много чего привезли, отец мне рассказывал, страсть!

– Здорово.

– Еще бы , я тебе потом, если хочешь, расскажу.

– Ладно, слушай Вовка, мы тут с Геной собрались на кладбище птичек ловить, пошли с нами?

– Что, прямо сейчас?

– Ну да, он обещал леску из дома принести для силков. У него же отец рыбак.

Генка появился, как всегда неожиданно:

– Вован привет – поприветствовал Вовку.

– Ну, что принес? – спросил его Мишка с нетерпением.

– Спрашиваешь – состроил гримасу Генка протягивая на ладони новую катушку с японской леской – Высший класс!

Мишка и Вовка тут же сообразили, что рыбалка у Генкиного отца в ближайшее воскресенье не состоится.

– Ну, молоток,– похвалил его Мишка,– а не попадет?

– Не дрейфь – заверил его Генка, но тут заметил камень в руках у Вовки: – а это, что за булыжник?

– Да вот стоим и ждем когда ты спросишь, чтобы дать им тебе по голове.

– Ты себе лучше дай,– оскалился Генка из предосторожности сделав шаг на зад.

– Это мой отец из экспедиции привез – объявил Вовка.

– Ничего камешек, опять из могилки?

– А тебе не всё равно? – вновь обиделся на " могилку" Вовка.

– Да ладно, я же пошутил. Ну, чего стоим, нас уже птицы заждались. Двинулись?

– Подождите меня – попросил Вовка,– я только камень домой занесу.

– Да я и так еле из дома удрал! – напустился на него Генка, – мать в окно увидит, загонит, и всё, пропало дело.

– Да ты, возьми его с собой – предложил Мишка,– мы же не надолго, ничего с ним не случится.

– Ладно, – подумав минутку согласился Вовка. – Пошли на кладбище.

И трое приятелей отправилось за черту города.

На кладбище стояла та особенная атмосфера, попадая в которую сама собой забывается вся жизненная суета с её постоянными заботами и тревогами. Это место не выносит шума и спешки, здесь царствует тишина и покой нарушаемые лишь шелестом листвы кладбищенских берез и не навязчивым задушевным пении птиц. Птицы, словно понимая, что здесь не место восторгам и радостям жизни поют на кладбищах, как-то особенно проникновенно и трогательно словно приветствуя от лица усопших тех, кто приходит их навестить, настраивая их своим щебетом на нужный лад.

Но о каком философском размышлении над жизнью в тени кладбища можно говорить, когда тебе нет еще и десяти лет, Когда ты полон энергии, как туго заведенная пружина, когда у тебя в самом разгаре каникулы и еще столько интересного ждет впереди.

Три юных птицелова ворвались на кладбище с громким смехом, разом нарушив идиллию тишины.

– Может, сперва, пойдем, могилки посмотрим? – предложил Генка.

– Зачем это? – не понял Вовка.

– Да так, – пожал плечами Генка – вдруг кто, где чего забыл, мне Серега Бубнов рассказывал, что он так ножик хороший нашел, не то, что этот ваш каменный.

–Ладно, по дороге посмотрим, – согласился Мишка – в центре берез много, там силки и поставим.

Они стали углубляться к центру кладбища осматривая по пути дорожки и заглядывая за оградке в надежде чем-нибудь поживиться.

Вдруг Мишка остановился и схватив за руки приятелей слегка присел.

– Ты, чего? – от неожиданности зашептал Вовка.

– Там впереди, видите, – так же шепотом ответил ему Мишка, – парни взрослые стоят.

Но группа парней лет 17-18 беспечно попыхивающая сигаретами уже успела их засечь.

– Бежим! – предложил Генка.

– Поздно, поймают – хуже будет – сказал Мишка, и выпрямился.

– Эй, пацаны, а ну валите сюда! – махнул им рукой один из парней.

– И чего вы тут ищете? – напустился он на мальчишек, когда они подошли.

– Да ладно тебе, Витек, – попробовал заступиться за них один из компании.

– Джон, не мешай Витьку воспитывать подрастающее поколение, – лениво бросил третий , парни были явно на веселе.

Витек, чувствуя поддержку пьяно заухмылялся.

– Да мы, это, гуляли, – сказал Мишка.

– Слышь, мужики, они гуляли. Вам тут, что Бродвей? Так и скажите, что могилы грабите.

– Не-а – протянул Вовка.

– Чего "не-а". А ну покажи чего там прячешь!

Чувствуя, что камень придётся показать, Вовка чуть не всхлипнул, но сверток вынул.

– Хо, камень! – развернув, хмыкнул Витёк.

– Это не мое, – жалобно проговорил Вовка.

– Конечно не твое, – подтвердил Витёк. – Это мое. Смотри, что я с ним сделаю. – И он кинул камень за первую попавшуюся оградку. – Вот так вот, пацан. Ну, а вы, что стоите, вам особое приглашение нужно, выворачивайте карманы, шпана, живо.

Мишка и Генка тут же начали сосредоточенно сопя рыться в своих карманах, и через минуту Генкина катушка с леской оказалась в руках одного из парней.

– Крутая лесочка – оценил тот. – Спасибо мальчик.

– Кушайте на здоровье, – буркнул Генка, которому до слёз было жалко леску из-за которой ему еще предстояло объяснение с отцом.

– Поговори мне еще, сопля, – сказал Витёк, и вдруг гаркнул: – А, ну бегом от сюда, еще увижу уши отрежу!

Три незадачливых птицелова не заставили себя долго упрашивать и через мгновение скрылись за скоплением оградок.

Отбежав на безопасное расстояние они повалились на траву.

– Фу, насилу удрали, – перевел дыхание Мишка.

–Что я теперь отцу скажу, – захныкал Вовка.

– Не плач Вовик – успокоил его Генка. – Я заметил куда этот дурак здоровый бросил твой камень. Сейчас они уйдут и пойдем, заберем его.

– И я заметил, – подтвердил Мишка, хлопнув слегка Вовку по плечу.

Между тем, компания "Дураков здоровых" допив последнюю бутылку собралась уходить.

– Ходит тут шпана всякая, – зашвырнул пустую бутылку подальше Витек, – не дают добрым людям отдохнуть на природе.

Он уже собирался еще что-то добавить к сказанному, как вдруг ощутил, что кто-то стоит сзади и смотрит в упор ему в спину. Он резко обернулся. Никого,

– Ты чего скачешь, как ужаленный? – удивился Джон.

– Да так, ничего, показалось. – Витек вновь повернулся к приятелям, но ощущение тяжелого, пристального взгляд да в спину не исчезло. Он медленно повернулся и замер встретившись с парой гневных мужских глаз, в упор глянувших на него. В первое мгновение он даже не сообразил, что глаза смотрящие на него, это глаза не живого человека, а со старой фотографии вделанной в один из памятников стоявших рядом с веселой компанией, за оградку которого Витёк бросил камень отобранный у Вовки.

От этого неживого, фотографического взгляда у Витка всё похолодело внутри. Казалось, что эта пара пылающих злобой глаз существовала сама по себе, и не было больше ни фото, ни памятника, ни кладбища. Ничего в мире не существовало кроме этих страшных глаз, и Витька замершего под их тяжелым взглядом. Глаза будто обвиняли его в виновности и буйной своей фантазии. Казалось еще мгновение и из глаз сверкнут две молнии и испепелят его за то, что он сделал пару минут назад – бросил камень на могильный холмик и тем самым потревожил покой умершего неизвестного ему мужчины.

Витек закрыл глаза и тряхнул головой. Наваждение прошло. Обычная фотография, обычный памятник, обычная могила.

– Ты, что знакомого увидел! – захохотал один из парней, хлопнув Витька по спине.

– Да отвали ты, – незлобно сказал Витек. – Пошли отсюда, а то загулялись здесь, мерещится всякая мура.

И компания двинулась на выход из кладбища. По дороге Витёк еще раз обернулся бросив взгляд на могилу, так поразившую его, но опять не заметил ничего необычного окончательно успокоился приписав свое "видение" винным парам и жаркому дню.

Он не видел и не мог уже видеть того, что произошло дальше, но, что-то все-таки произошло, т.к. когда мальчишки сидевшие в засаде вновь пришли на это место, то как они не старались, но найти свой каменный кинжал, так и не смогли. КАМЕНЬ ИСЧЕЗ. Может быть сидевшие вокруг на деревьях птицы и смогли бы прояснить эту загадку, но для этого нужно было, как минимум знать птичий язык.

Мальчишки буквально по сантиметру облазили всё вокруг, но камня, так и не обнаружили.

– Да не расстраивайся ты Вовка – стали вдвоем успокаивать, совсем приунывшего Вовку, – придумаем чего-нибудь.

– Чего придумаете, отец с меня шкуру спустит, хоть домой не иди.

– Да прекращай ты, сейчас пойдем вместе к твоему отцу и всё ему расскажем, – предложил Мишка.

– Конечно пойдем, – поддержал его Генка. – Птичек – то больше не чем ловить.

И три незадачливых охотника за птицами побрели по направлению к городу, не подозревая о том, что рок уже безжалостно навис над одним из них, а так же о том, что произойдет с ними совсем скоро.

Собачий вой

Гром раздался, так зловеще и неожиданно, что Егорыч подскочил с койки как солдат- новобранец по тревоге.

– О господи, гроза чтоль? – пробормотал он сонно, глянув в небольшое оконце сторожки. Рука его автоматически потянулась к недопитой с вечера бутылке. Лишь выпив пол стакана и утершись рукавом, он окончательно пришел в себя и подошел к окну. Гроза, не смотря на гром, не начиналась. Туч, как ни странно не было и луна светила во всю, освещая своим мистическим сиянием большое множество оградок, крестов и звездочек вверенных под охрану Егорыча.

– Что такое, гром, а туч нету. Ну и ну. Луна светит, как проклятая, – бормотал Егорыч. – Пусть бы уж дождь пошел что-ли. Оно так и лучше, от дождя все воры разбегутся, – продолжал он, имея ввиду кладбищенских воров не брезговавших подобным способом наживы.

Эта привычка – поговорить в слух, сам с собой, появилась у него лет восемь тому назад, когда он схоронил жену оставшись на этой земле совсем один. Дети их, повзрослев, давно уже разлетелись по земле в поисках легкой жизни, и напоминали о себе лишь редкими открытками и телеграммами. Так и остались одни Егорыч и Любовь Власьевна коротая вдвоем длинные вечера, пока не пробил ее час и не отправилась его Любушка туда откуда не возвращаются.

Схоронил ее Егорыч честь по чести, да сам тут же на кладбище и устроился сторожем. "Всё поближе к Любушке моей", – говаривал он: “Я ее покой охраняю, а она мне место значит, стережет. Жили рядом значит, и помрем, а как же."

Так и зажил Егорыч на кладбище, все реже и реже навещая свою городскую квартиру, где ему теперь было неуютно и одиноко.

И к вину Егорыч пристрастился. прийдет бывало на могилу, к старухе своей, и начинает с ней разговаривать, будто живая она, Любушка его, и не умирала ни когда, а сидит рядом с ним на скамейке и слушает, привычно положив руки на колени.

Егорыч уже собирался опять было залечь, как вдруг, до него донеся вой его собаки, с которой он всегда нес свою круглосуточную вахту.

Выла она, так странно и дико, что мурашки побежали по спине.

Егорыч вновь посмотрел в окно. Собака спрятавшись где-то между могилками продолжала истошно выть. Что-то невыразимо жуткое было в этом вое, заставлявшем сердце сжаться от предчувствия чего-то не доброго закрадывающегося в душу.

Водрузив на голову свою старую шляпу и захватив на всякий случай ружьё, Егорыч вышел из сторожки.

Его встретила жуткая, все подавляющая тишина, ни дуновение ветерка, ни шум листвы, ни пение сверчков не разрушали ее. Всё замерло будто в тревожном ожидании чего-то.

Егорыч собрался было зайти обратно в сторожку, как вновь невыносимо дико завыла собака.

– Прибой, Прибой! – позвал ее Егорыч, но вой не прекратился, а напротив, зазвучал еще сильнее, словно желая предупредить хозяина об опасности нависшей над ним.

– Вот брехливый пес, – проворчал Егорыч. – Где ты там прячешься, хвост репейный.

Решив узнать, что так могло, напугать его смелого Прибоя, Егорыч отправился на его поиски. Ему странно было даже подумать, что Прибой вообще мог чего-нибудь испугаться. Эта помесь дворняги и немецкой овчарки величиной с теленка вооруженная зубастой акульей пастью сама могла напугать кого хочешь, но напугать самого Прибоя мог разве, что мчащийся на всех парах паровоз.

Егорыч уж порядочно удалился от сторожки когда вой неожиданно смолк. Старик остановился озираясь по сторонам:

– Прибой, где ты тут ?

В ответ ни звука.

– Прибой, поди сюда, кому говорю!

Тишина.

– Ты чего замолчал ? – Тут вдруг Егорыч почувствовал совсем не летний холод, и запахнулся в свою куртку. – Чего-то похолодало вдруг ?

Он уже хотел было вернуться в сторожку, как вдруг, совсем рядом услышал звук шагов. Прислушавшись, определил, что это не мог быть его Прибой. Кто-то шел через кладбище.

Хотя луна и светила достаточно ярко, заплутать в хитросплетениях кладбища можно было и днем. Поэтому Егорыч решил встретить путника и проводить, а заодно, если повезет и табачком разжиться.

– Эй! – крикнул он. – Кто тут ходит?

Звук шагов не прекратился, но и ответа не последовало. Поправив на плече ружьё Егорыч пошел на звук шагов. Обогнув высокую оградку он увидел удаляющийся мужской силуэт.

– Я, это, говорю, не заблудитесь один, дорогой товарищ? – громко спросил Егорыч.

Незнакомец остановился, но не обернулся. Старик стал приближаться к нему.

– Кладбище, говорю, у нас большое. Заплутать, значит, не долго – таким же бодрым голосом продолжал Егорыч, – а я тут сторожем работаю, все выходы знаю, так, что могу проводить, если что. А вам, товарищ, в сторону города надо?

Уже не больше трех шагов разделяли их, но незнакомец все еще стоял спиной к Егорычу, как бы не решаясь повернуться.

– Да, вы не беспокойтесь. Если, что …

Неоконченная фраза повисла в воздухе. Незнакомец резко повернулся к нему. В тоже мгновение на абсолютно безоблачном небе сверкнула молния, и на мгновение стало светло, как днем.

Жуткие кладбищенские тени словно испугавшись этого внезапного яркого света шарахнулись в разные стороны. Нескольких светлых секунд хватило Егорычу чтобы хорошо рассмотеть незнакомца. То, что он увидел перед собой, заставило его в ужасе отшатнуться, ноги стали вдруг ватными, отказываясь подчиниться.

– Ты … Вы … Кто…? – прохрипел он, поднимая перед собой правую руку, чтобы защитить себя от незнакомца.

Но тот, словно голодный волк уже ринулся на него. Холодные и жесткие пальцы почувствовал Егорыч на своем горле. Он дернулся, что есть силы, пытаясь вырваться из стальных тисков. Ружьё соскочив с плеча глухо шлепнулось на землю.

Незнакомец не издавая ни звука, всё сильнее сжимал свои пальцы. Уже круги поплыли перед глазами и легкие разрывались от недостачи воздуха, но Егорыч, не оставлял попыток освободиться .Он снова и снова пытался оторвать от своего горла эти враждебные безжалостные пальцы, которые душили его неизвестно за что.

Но незнакомец был на много сильнее старика и стальная хватка его не ослабевала ни на секунду. Егорыч услышал хруст собственных шейных позвонков и понял, что это конец. Боль в легких, от недостачи кислорода, была не выносимой.Дрожь агонии пробежала по мышцам, и непроницаемый туман стал застилать глаза.

Последнее, что увидел Егорыч на этом свете – был равнодушный, холодный блеск глаз незнакомца смотрящего на предсмертные его мучения. В голове зазвенело. Потом звон стих. Всё кончилось. Навсегда.

Незнакомец еще несколько мгновений подержал свои пальцы на горле обмякшего и не подающего признаков жизни теле. Потом резко приподнял труп на полметра от земли и тряхнув его, легко, как тряпичную куклу забросил в ближайшую оградку.

В то же мгновение вновь сверкнула молния. Грянул гром.

Незнакомец словно впитывая в себя звуки грома, возвёл вверх руки и плавно покачивал ими. Затем поднял с земли какой-то предмет и водрузил его себе на голову. Это была шляпа несчастного старика.

– Свершилось! – произнес он глухим скрипучим голосом.

Тут незнакомец разглядел еще что-то в темноте. Это был брошенный кем-то старый дырявый плащ. Надев его на себя он быстро зашагал по тропинке ведущей к выходу из кладбища.

В это же время тихо заморосил дождь. Вновь жутко и одиноко завыла собака.

День второй

Ночной звонок

Телефон звонил настойчиво и требовательно. Привычным движением Игорь легко вскочил с кровати, не потревожив спящую жену. Посмотрел на светящийся циферблат часов. Три двадцать ночи.

Сказать, что такой вот ночной звонок был для него неожиданностью было нельзя, т.к. он благодаря своей беспокойной работе давно привык к подобным звонкам и неожиданным вызовам. Преступный мир не дремлет, и, чем темнее ночь, тем больше шансов для него обделать свои дела.

А он, Игорь Чернецкий, капитан милиции по званию и сыщик по призванию должен всегда, в любое время дня и ночи быть на чеку. Его дело преследовать и обезвреживать.

И пока он с ним справлялся успешно.

Игорь осторожно, чтобы не загреметь трубкой , взял телефон в руки и вышел на кухню, закрыв за собой дверь. То что это очередной вызов он не сомневался и внутренне был готов снова лететь сломя голову, черт знает куда, откликаясь на человеческую беду. Поставив аппарат на стол и сев рядом он наконец снял трубку.

– Капитан Чернецкий у телефона, – твердым голосом представился.

Голос, прозвучавший в ответ, удивил его. Тембр его был слишком низкий и хриплый, но почему-то странно знакомый.

– Ну здравствуй, капитан Чернецкий.

По интонации этого неприятного голоса Игорь сразу понял, что это не вызов. Внутренне расслабившись он тут же сменил собственный тон:

– И Вам доброй ночи, – поприветствовал он абонента, как можно миролюбиво. Если конечно можно миролюбиво разговаривать с человеком, который своим звонком вырывает тебя из объятий крепкого сна, в самой середине ночи.

– Я тебя разбудил, наверное, – продолжал всё тот же спокойный хриплый голос, в котором Игорь уловил едва приметные нотки ехидства.

– А вы как думаете? Который сейчас час вы хоть знаете? – Игорь явно начинал раздражаться, не понимая, что от него хотят.

– Время для меня не имеет значения.

– Вот как, но для меня, к сожалению, имеет. Так, что вам угодно?

– Просто я хотел спросить тебя, почему ты забываешь свой долг?

– Послушайте, сейчас четвертый час ночи, о каком долге вы говорите, кто вы такой?

– Я говорю о твоем человеческом долге, – бесстрастно прохрипел голос.

– Вам, что больше делать нечего, как среди ночи нести всякую чушь?

– Это не чушь, далеко не чушь Игорь.

Игорь, который был почти уверен в том, что стал жертвой телефонного хулигана, уже собирался бросить трубку и пойти досыпать, услышав свое имя, насторожился. Явно звонил кто-то знакомый.

– Уж если вы знаете, как меня зовут, и жаждете поговорить со мной, то может быть, тоже представитесь? – предложил он.

Сонливость улетучилась. Игорь уже понял, что ему до утра не уснуть, и теперь ему захотелось выяснить кому это он понадобился среди ночи и зачем?

– Кстати, ваш голос мне определенно знаком.

– Еще бы, – прохрипело в трубке.

– Вот только слишком уж он скрипучий – сказал Игорь, не скрывая иронии – видно много в последнее время пьете?

– Нет, ты не угадал, просто я сейчас разговариваю впервые за последние несколько лет.

– Я вам сочувствую, что же заставило вас так долго молчать?

– То, чего вы все так боитесь, – проскрежетал голос.

– Кто боится, мы? А вы уже, как я понял – нет?

– Напрасно смеешься, я действительно этого уже не боюсь. Я был там и вернулся.

– Поздравляю с возвращением. Вы вероятно прямо с вокзала? – продолжал зубоскалить Игорь. Его вдруг осенило. А что если это звонит один из бывших его "клиентов", который выйдя, из мест не столь отдаленных, решил позвонить тому, кто устроил ему этот "отдых". Теперь стало понятно, почему голос показался ему таким знакомым. Просто сработала память.

– И где же вы были – добавил он не скрывая сарказма, – что вам долго не давали даже слова сказать?

– Там, откуда не возвращаются.

– Но ведь вы, как я правильно понял, вернулись. Откуда такая избранность?

– Да, ты прав – я избранный – в голосе невидимого собеседника послышалось торжество. – И потому я вернулся. Знаешь зачем? Чтобы отправить туда других.

– Понимаю, долги на воле, и вы горите жаждой мщения?

В трубке вдруг что-то заскрежетало, и Игорь не сразу догадался, что это был всего на всего смех.

– Нет, – сказал абонент успокоившись, – ты ошибся сыщик. Я не из числа твоих "клиентов”. И я не собираюсь никому мстить. Я всего лишь буду предлагать сделать выбор. Хотя на тебя у меня есть обида.

– На меня? – Свободной рукой Игорь взял сигарету из пачки, лежащей на столе. Щелкнул зажигалкой. После рождения дочери жена не позволяла ему купить в комнатах, – только на кухне, поэтому сигареты всегда были здесь. Затянувшись, Игорь старался угадать – что это за тип ему звонит, и что ему, всё таки, нужно от него?

– На тебя и твою семью. – Проскрипел голос.

– А чем же, позвольте узнать, моя семья провинилась перед вами?

– А ты вспомни, когда ты в последний раз посещал могилу своего тестя?

Игорь чуть не поперхнулся сигаретным дымом до того неожиданным и странным был вопрос.

Он с женой уже действительно давненько не был на кладбище, и тому была причина – его беспокойная работа, которая оставляла совсем мало времени для отдыха; но звонить среди ночи и журить за это, было уже слишком. Кому вообще могло быть дело до того когда он в последний раз посещал могилу своего тестя?

У живых в отличии от мертвых слишком много дел в течении дня и не всегда удается выкроить часок для того чтобы посетить последнее пристанище тех, кому уже нет ни какого дела до квартальных отчетов и болей в пояснице. Печально, но это факт и с этим приходится мириться.

– А, так вы знали покойного Николая Федоровича? – придя в себя от изумления спросил Игорь – Вы, наверно один из его друзей? Фу, ну и нашли же вы время для выяснения подобных вопросов. Честно признаться, мы с Ирой давненько уже не были на могиле ее отца, но я думаю, что это касается только нас двоих.

– Не только вас, но и меня, – прохрипел абонент, делая ударение на последнее слово.

– Простите, но вам то, какое до этого дело, если бы вы даже были родным братом покойного, хотя на сколько я знаю братьев у него не было.

– Да, я не брат, и не друг. А как ты отнесешься к тому что, я сам и есть НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ КРУГЛОВ, твой тесть умерший более двух лет назад, а теперь волей проведения вернувшийся в мир людей. Ну, что же ты молчишь сыщик? Так велико потрясение? Ну, как вам живется здесь, на этом свете?

По мере того, как неприятный и скрипучий голос произносил свой монолог, Игорь ощущал, как его самообладание уступает место ярости по капле наполняющей его. Кровь бросилась ему в голову так, что застучало в висках, кисти рук пробила мелкая дрожь. Гнев захлестнул его, правая рука так впилась в трубку, что казалось еще одно маленькое усилие и трубка разлетится на тысячу осколков. Но это, состояние выхода из под контроля, длилось секунды, не более. Игорь вновь взял себя в руки и, переведя дыхание, как можно спокойнее разделял каждое слово произнес:

– Слушай, ты, ублюдок. Прекрати этот балаган. Что тебе нужно от меня?

Такого циничного издевательства над памятью своего покойного тестя, к которому он относился, как к отцу, он не ожидал ни от кого. Но, как видно, нашелся кто-то, кому взбрела на ум эта дикая фантазия, навеянная фильмами ужасов. Но причем здесь Николай Федорович?

– Так ты не веришь мне, Игорь? Конечно, трудно поверить сразу в то, что я тебе сказал, но так случается иногда. И это не сон , я действительно вернулся из мира мертвых, чтобы выполнить здесь свою миссию.

Теперь Игорь не сомневался. Ему звонит или один из его "крестников" вернувшийся на свободу, и решивший поиздеваться над ним, или просто сумасшедший. А может и то и другое вместе.

– Послушай, ты, "выходец из преисподней",  который надеется остаться безнаказанным. Ты можешь пока развлекаться сколько угодно, но придет мой час и я возьму тебя за горло. Ты очень оскорбил меня своими шутками, и я тебе обещаю, что найду тебя, из под земли достану.

– Это совсем ни к чему, Игорь, – насмешливо проговорил голос – из под земли я уже вышел и без твоей помощи. Я оставил свой тесный и неуютный гроб. Так, что тебе придется смириться и привыкнуть к мысли, что я не плод твоего больного воображения.

– А, так это у меня больное воображение? Ну-ну, давай веселись, твое время пока.

– Да мое. Оно пришло, и теперь вы все будете играть по моим правилам.

– Твоя игра закончится раньше, чем ты думаешь. Ты должен знать о том, что я слов на ветер не бросаю, и очень скоро мы с тобой будем разговаривать без помощи телефона, намек надеюсь, понял?

В трубке раздался долгий хриплый смех. Ощущение было такое, будто кто-то водит по стеклу лезвием ножа. Когда этот "жизнерадостный” смех стих Игорь услышал:

– Ты так рвешься встретиться со мной? А не испугаешься? Ведь ты даже не подозреваешь, КОГО увидишь перед собой. ПРИВИДЕНИЕ. Ты не веришь в них, так очень скоро поверишь. Жди сюрприза сыщик, и передай привет моей дочери, я так по ней соскучился.

Игорь хотел уже , было ответить на новую дерзость абонента, но в этот момент что-то загрохотало и вслед за тем раздались длинные протяжные гудки.

Некоторое время Игорь сидел не шевелясь и слушал бесконечно неприятные сигналы отключившегося телефона. Затем положив трубку на аппарат и медленно вытащив сигарету из пачки стал разминать ее между пальцами мысленно анализируя ситуацию в которую он попал.

И так, у него появился неведомый и опасный враг, если это конечно не обыкновенный псих. Но в психа почему-то не верилось, а вот в том, что звонки будут продолжаться и это только начало, Игорь не сомневался. Как профессионал он чуял какую-то опасность исходящую от этого ночного звонка, и дело было совсем не в мистической чепухе связанной с ожившими мертвецами.

Кто-то тонко и изобретательно хочет его запугать, сломить волю, подчинить себе. Этот звонок был пробным шаром, пока не попавшим в цель, но это только пока.

За время своей работы в розыске ему не раз приходилось слышать в свой адрес угрозы посчитаться с ним ножом или пулей. Но дальше угроз это дело обычно не заходило.

Теперь же угроз не было, удар был рассчитан на психику.

На душе у Игоря стало тревожно и прежде всего не за себя, а за жену и дочь. Ведь если кто-то решил им серьезно заняться, не исключено, что в оборот возьмут самых близких ему людей. Мстя, обычно бьют по наиболее чувствительным местам. Ведь не с проста этот "кто-то" просил передать привет его жене.

В это время дверь на кухню тихо открылась и вошла жена, Ира, сразу определив, что муж находится здесь не по причине бессонницы. Стоявший на столе телефон подтверждал это, хотя свидетельство его было излишним.

За совместную с Игорем жизнь она научилась мгновенно и безошибочно определять его внутренне состояние, взлеты и падения его состояния.

– Ты что не спишь? Что-нибудь серьезное? – спросила она, имея ввиду телефонный звонок.

– Очень. – Игорь поднял на нее глаза, потом прикурил вконец всю измятую сигарету.

– Случилось что-нибудь? – Она присела рядом, с тревогой глядя ему в лицо.

– Случилось, случилось, – на распев произнес он.

– Ты какой-то сам не свой.

– Будешь тут не своим после таких звонков. Знаешь, кто мне сейчас звонил? ТВОЙ ОТЕЦ. Просил передать тебе привет.

Ира как ужаленная подскочила со стула:

– Ты что болтаешь, дурак несчастный!

Круглыми от ужаса глазами она смотрела на него не понимая зачем он ЭТО СКАЗАЛ. Человек с которым она прожила уже около девяти лет, рядом с которым она чувствовала себя почти счастливой, если бы не его опасная работа, из-за которой она всегда переживала. Муж, от которого за все эти годы не слышала ни одного грубого слова в свой адрес, так как была им любима и так же сильно любила сама. Единственный ее мужчина, разлуки с которым она просто не перенесла бы. И вот теперь он, не известно почему взял и сказал ей эти чудовищные слова.

Игорь, увидев как напугал ее, горько усмехнувшись, сказал:

– Прости, я наверное действительно дурак. Я напугал тебя. Просто несколько минут назад у меня был разговор с человеком, который выдавал себя за твоего покойного отца, мол, он воскрес и вообще....

Игорь махнул рукой и добавил:

– Если его конечно можно назвать человеком.

– Кого?

– Того кто звонил.

– Ничего себе – ошеломлено сказала Ира – Кто ты думаешь, кто бы это мог быть?

– Скорее всего, тот кому не терпится за решетку.

– И, что ты обо всём этом думаешь?

– А, что может думать обо всем этом нормальный человек, не поверить же во всё это. Кто-то решил предъявить мне счет, и довольно серьезный. Так, что вы с Юлькой смотрите осторожней тут дома.

– Ты думаешь?

– Всё может быть. А по своим каналам попробую выяснить кто этот "покойничек" на самом деле. Эта "публика" на всё способна, если решит действовать всерьёз. Так, что смотри, к телефону не подходи. Позвоню между 14-00 и 14-30, узнаю, как вы тут.

– Хорошо, я всё поняла.

– Скоро светать начнет, нужно поспать еще немного. – Игорь встал. Обнявшись, они пошли в спальню.

Неожиданно для себя Игорь почти мгновенно уснул и проспал спокойно до самого утра.

Происшествие в сквере

Проснувшись утром, Игорь почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Ночное происшествие казалось просто не приятным сном, который забудется сам по себе в течении дня.

Но такое состояние, умиротворения было лишь впервые минуты пробуждения. Всё встало на свои места очень скоро, и Игорь осознал, что ночной звонок не сновидение, как бы не хотелось в это верить, а суровая реальность. И в звонке этом, не смотря на чудовищное неправдоподобие, был вызов. Кто-то, неизвестный бросал ему перчатку, которую он должен поднять, и принять этот вызов не зная еще, с чем это всё связано и, что ждет его впереди.

Ира, как обычно, она это делала каждое утро, проводила его до двери и стояла прижавшись к косяку пока он не исчез в лестничном проеме.

Выйдя из подъезда, Игорь подошел к своей вишневой "шестерке", которая стояла тут же возле дома.

Обычно он ставил машину в гараж, но вчера был трудный день, и ему так не хотелось пешком тащиться из гаража. К тому же в округе знали, кому принадлежит эта машина, и это служило ей гарантией безопасности.

День обещал быть хорошим, на небе не было ни облачка. Игорь с наслаждением вдохнул утреннюю прохладу и посмотрел по сторонам. Людей на улицах в этот час было еще мало. Кто-то спешил на работу, кто-то выгуливал собаку. Да не далеко от дома, на скамейке в сквере, сидел спокойно какой-то гражданин с надвинутой на глаза шляпой, "Пенсионер" – подумал Игорь. Не спится по ночам, так решил утром, на свежем воздухе подремать. Ну, что же имеет полное право, ему теперь некуда спешить. Он свое отработал. "

А тебе, Чернецкий до пенсии ,как на велосипеде до луны."

Игорь усмехнулся, открывая дверь машины.

Как только он прибыл в Управление, его сразу же вызывали к начальству.

Начальник отдела, и непосредственный шеф Игоря, полковник Звонарев, встретил его с подозрительной усмешкой.

– Везет тебе, Чернецкий. Только прибыл, а новое дельце тебя уже дожидается.

Звонареву очень нравилось это слово – "дельце", и он ни когда не упускал случая его вставить в свою речь.

– Что за "дельце" такое? – в тон ему ответил Игорь – Вы же знаете, Иван Сергеевич, мне еще дело "Валета" надо довести.

– Знаю, знаю, – замахал руками Звонарев – подождет твой "Валет", посидит, подумает, может чего опять вспомнит и следователю сообщит, а то к нему что-то слишком медленно память возвращается. Тут Игорь Владимирович, другое дельце. Пока ты бандитов по всему городу ловишь, они у тебя под самым носом трупов понаделали.

– Под каким носом? – не понял Игорь.

– Да в твоем районе, рядом, между прочим, с твоим домом.

– Не слабо. И много трупов?

– Слава богу один. Группа уже выехала, а у меня к тебе просьбочка, ты съезди туда сам, посмотри. Ты многих знаешь, и с участковым в хороших отношениях, может, поможет на след попасть.

– Да, понятно все. Разрешите действовать.

– Давай сыщик, действуй.

У этих двух людей, седого, умудренного годами полковника и опытного, в рассвете сил, капитана давно уже сложились, свои доверительные отношения, как у отца с сыном. И при встрече с глазу на глаз, они позволяли себе некоторую фамильярность в разговоре, которая не должна была мешать делу.

Управляя своей "шестеркой" Игорь мысленно перенесся в тот момент, когда он только, что вышел из подъезда. Почему-то вспомнился пенсионер, сидящий на скамейке в сквере. Тихая и спокойная утренняя идиллия и вдруг убийство. Как-то не вязались вместе с утреннее пробуждение и чья-то насильственная смерть, до того нелепо и противно естественно.

Как тускнеет и бледнеет мир, когда осознаешь, что где-то рядом с тобой, дыша одним и тем же воздухом, находится кто-то, кто, руководствуясь только своими эгоистическими воображениями, не дрогнувшей рукой готов лишить тебя подобной радости ощущения мира и своей принадлежности ему. И прекращается жизнь. Гибнет целая вселенная заключенная в одном человеке. Как все просто. Как все бессмысленно жестоко просто.

Думая об этом Игорь направлялся в свой район, который еще какой-то час назад казался ему таким тихим и спокойным.

Вскоре он уже был на месте. Выйдя из машины, он увидел небольшую группу жителей из соседних домов, стоящих в сквере и о чем-то возбужденно говорящих между собой. Среди них же находился участковый Петренко и следственная группа. Не далеко от всех их стояла машина медслужбы.

Первым Игоря увидел Петренко.

– Доброе утро Игорь Владимирович! – подойдя к Игорю, поздоровался он – хотя какое оно доброе, когда тут такое.

– Вот именно – ответил Игорь, протягивая ему для приветствия руку. – Ну и кого здесь убили? Что-то не вижу трупа.

– В том то и дело Игорь Владимирович, что никто ни кого не убивал, во всяком случае, сегодня утром.

– Вот так? Значит, трупа нет.

– Да нет. Труп как раз есть. – У Петренко был такой вид, что Игорь сразу не понял, до какой степени тот взволнован.

– Подожди Савельич, что-то я не понял, он, этот пострадавший, сам, что ли умер?

– В том то и дело, что сам.

– Медицина установила? – Игорь кивнул головой на машину медслужбы.

– Так точно.

– Ну тогда я не вижу здесь криминала, оформляйте все как положено, и ......

– Подождите, Игорь Владимирович, я еще не все сказал. Даже не знаю, в голове не укладывается.

– Не тяни лейтенант. В чем дело то?

– Криминал-то как раз и есть.

– Ну, так в чем он? Давай выкладывай.

– Ну, в общем, прибежал утром ко мне сосед собачник, понимаете? Говорит: "Савельич, там кто-то в сквере умер, иди скорей, пока народу нет." Я скорее сюда.

"Пенсионер" – подумал Игорь, он вдруг поймал себя на мысли, что все утро вспоминает этого старичка мирно дремавшего, как ему казалось на скамейке. А вдруг он уже был мертв когда Игорь увидел его.

– Прибегаю,– продолжал Петренко,– смотрю, точно, сидит и шляпа так, на глаза надвинута, словно от света загораживается. Я его за плечо – а он точно, мертвый. Да не просто труп а ....

Тут Петренко замолчал, соображая, как бы точнее доложить.

– Что значит, не просто мертвый?, – нетерпеливо спросил Игорь, невольно чувствуя, что волнение участкового передается ему. Что-то вертелось рядом, какая-то мысль, догадка, которая не давала себя поймать.

– Да вот, судмедэксперт идет – кивнул головой Петренко,– он все расскажет лучше меня. Просто невероятно.

В это время подошел судмедэксперт Лихачев, старый приятель Игоря.

– Игорь? Тебя, что в группу включили?

– Да нет, Паша. Звонарев прислал узнать, как тут справляетесь. Да вот Петренко, разволновался, как гимназистка, ничего толком объяснить не может.

– Ты на него не сердись. Тут есть с чего разволноваться.

– Я не могу понять, Фомич, что значит "не просто мертвый".

– А то и значит, Игорь, что старичок этот, что на лавочке сидел, умер не сегодня утром и не вчера. И даже не неделю назад.

– Фомич, ты, что выпил с утра?

– Выпил бы, если бы поднесли. Но факт остается фактом. Смерть эта наступила, по предварительному осмотру, ну ни как не меньше лет эдак двух – трех назад.

– Что?! Да это шутка, – Игорь не доверчиво посмотрел на Лихачева. Вертящаяся где-то рядом мысль была назойлива, как комар, но всё еще не давалась.

– Да какие уж тут шутки. Хочешь полюбопытствовать? – Лихачев кивнул в сторону машины медслужбы.

– Да я верю, верю. Продолжай.

– А, что продолжай? Всё. Труп похож на полуразвалившуюся мумию. Костюм истлел во многих местах. Но, что интересно плащ на нем. Хоть и дырявый, но новый. Как будто те которые его здесь усадили специально надели, – вдруг дождь пойдет. А то простудится покойничек.

– Да, веселые дела. У тебя все?

– Пока все, – развел руками Лихачев.

– У меня есть еще, что добавить – сказал Петренко. Я тут начал опрашивать людей – вдруг кто, чего слышал, видел. Ну, вобще, как положено.

– Ну, вот за это молодец, – подбодрил его Игорь, видя, как тот раскис, услышав в свой адрес слово "гимназистка" – ну, и что интересного узнал?

– Да есть, тут у нас одна парочка влюбленная. Гуляют тут по ночам, так они кое-что видели. Только тогда, если их послушать, вообще получается какая-то ерунда. Но парень серьезный, ему можно верить.

– Так, где эти Ромео и Джульета? Пусть и мне поведают свою повесть.

– Да вон они, стоят вместе со всеми. – Петренко указал на группу жильцов, все еще не разошедшихся с места проишествия.

Через несколько минут перед Игорем предстали два юных, не более 16 лет каждому, создания.

– Виктор, – представился парень.

– Вот Виктор, – предложил ему Петренко, – товарищ капитан интересуется, что вы видели сегодня ночью с Леной в этом сквере.

– А он, что, правда давно умер? – спросил с любопытством Виктор.

– Кто?

– Ну, этот, дед.

– Кто тебе это сказал? – спросил Игорь.

– Да я его сам утром видел, страшный, как в том фильме, помнишь Лена?

– Не отвлекайся, о кино потом поговорим. Расскажи лучше, что ты видел?

– А его и видел.

– Кого?

– Ну, старика этого. Этой ночью. Мы с Леной сидели вон на той скамейке. Смотрим, он подходит к скверу. Осмотрелся. А потом к дому подошел, к тому. – Виктор показал на дом, в котором жил Игорь. Тревожное предчувствие зародилось в душе у Игоря, когда он это услышал.

– Долго так стоял. Все вверх смотрел, – продолжал Виктор, – а потом на эту лавочку сел. И все.

– Как все? – не понял Игорь.

– Все, мы с Леной вскоре ушли, а он остался. Потом я его только утром увидел.

– Когда вы его ночью видели, который час не помнишь?

– Где-то около нуля.

– А ты ничего не путаешь? Почему ты уверен, что это именно тот старик приходил в сквер?

– Да плащ тот же, и шляпа. Из окон то свет был, и мы его хорошо рассмотрели. Правда, Лена?

Его спутница опять, молча, кивнула головой.

– Но ведь ты же утром видел, что старик этот давно мертвый, как же он мог смотреть на окна? – спросил Игорь чуть было не сказав: "На мои окна”. Так долго не дававшаяся мысль, наконец поймалась в силки. И Игорю стало жутко, до того чудовищная и неправдоподобная она была. Он пытался отогнать ее, но она назойливо сверлила сознание.

– Я сам ничего не пойму, – обиделся вдруг Виктор. – Вы милиция, вы и разбирайтесь. Я сказал, что видел и всё.

– Ладно, не обижайся, я тоже пока ничего не понимаю, – примирительным тоном сказал Игорь.– Спасибо тебе с Леной.

Когда те отошли Игорь повернулся к Петренко. – Показания их надо зафиксировать обязательно.

– Под заголовком "Невероятное – рядом", – усмехнулся Лихачев, который все время стоял тут же.

– Да, невероятное, – Вздохнул Игорь. – Но из песни слова не выкинешь. Больше ни чего не узнал Савельич?

– Пока нет, – ответил Петренко – но день, то только начинается. Так, что будут еще новые куплеты.

– Да утро веселое. Каким-то будет день.

Зловещий сюрприз

"ОН СМОТРЕЛ НА МОИ ОКНА!" – всю обратную дорогу эта мысль не давала покоя Игорю. Неожиданная догадка переросли в твердую уверенность. Он не не знал на чем она основывалась, но чутье опытного сыщика его пока не подводило.

Игорь был уверен в том, что этот зловещий труп, на который он так и не взглянул, и ночной звонок связаны между собой так же крепко, как альпинисты совершающие подъем в гору.

Он – этот неизвестный, пообещал сюрприз и преподнес его.

Но каким, же чудовищем нужно быть в душе, что бы сделать такое: разрыть чью-то могилу, вынуть из нее труп, и привезти его под окна квартиры, зачем-то напялить на него шляпу и плащ, и притаившись где-нибудь не подалеку, ждать, когда он, Игорь, столкнется нос к носу с этим трупом, и как он, Игорь, отреагирует на это.

Но зачем все это? Какая цель преследуется? Что этот неизвестный хочет от Игоря? Причем здесь его покойный тесть? Ответы на эти вопросы Игорь не знал. Пока не знал, но был уверен, что неизвестный скоро сам все объяснит, продолжая свою дьявольскую игру с Чернецким.

А может быть, все таки, действительно у этого мерзавца "не все дома"?

И так, если основываться на свидетельских показаниях этого паренька Виктора, то выходит, что: в районе двенадцати часов ночи какой-то неизвестный появился в сквере и долго наблюдал за окнами дома в котором жил он, капитан Чернецкий. Затем сел на скамейку и сидел чего-то ожидая. Скорее всего более позднего часа, чтобы невольные свидетели ему не помешали осуществить задуманное.

Вскоре Виктор и Лена ушли. И вот, выждав благоприятный момент, неизвестный уходит, чтобы вернуться с трупом…

Может быть, Петренко уже узнал что-нибудь новое по этому делу. Хорошо бы.

Припарковав машину на стоянке управления, Игорь сразу же отправился на доклад к Звонареву.

Доложив шефу об этом диком происшествии, и, естественно умолчав пока о ночном звонке и своих соображениях на этот счет, Игорь отправился заниматься своими текущими делами.

Но сюрпризы этого дня для него еще не кончились.

Прошло всего несколько часов , как Игоря вновь, вызвал к себе Звонарев.

Едва войдя в кабинет полковника, Игорь понял, что случилось что-то еще, и это "еще" касалось непосредственно его, Игоря. Это было заметно по глазам Звонарева, растерянно бегающими, по сторонам, а не глядящим, как обычно с хитрым прищуром на собеседника в упор.