«Стрела Амура» и ведьмина натура

ГЛАВА I. Широкоплечая гражданка

Было раннее летнее утро, просто созданное для самых сладких снов, когда мою спальню огласил резкий звук телефонного звонка.

– Внимательно! – сонно проворчала я в трубку, не открывая глаз.

– Анфиса Робиновна, у нас столько посетительниц, не знаем, что делать! – истерически прокричал в трубку знакомый мужской голос.

– Сегодня же воскресенье! – возмутилась я. – Я никому не назначала!

– Да! Но они умоляют! – не унимался голос. – Всю ночь в очереди простояли, вернее, пролежали! Палаток вокруг дома понаставили! Говорят, очень срочно надо, и обещают двойную оплату!

– Хорошо, скоро буду! – смилостивилась я, героически заставив себя подняться с постели.

Что поделаешь, служба: испытательный срок, как-никак! Через полчаса я уже ехала по пыльным просёлочным дорогам, оставив позади спящий город. Моя контора находилась в одном из окрестных сёл. Небольшой барский дом с колоннами, лепниной и изящным мезонином, оставшийся от довольно большой усадьбы, достался мне в наследство от неведомой прапрабабушки по материнской линии, которую я по понятным причинам уже не застала в живых. Когда я узнала об этом, мне стало жаль за бесценок продавать такую красоту (но кто бы дал настоящую цену за разваливающуюся недвижимость, находившуюся на отшибе в заштатном селе?), поэтому я открыла здесь свой бизнес, надеясь тихо пересидеть означенные законом три года, в течение которых я числилась в молодых специалистах. Теперь над крышей дома красовался рекламный баннер, гласивший: «Брачное агентство «Стрела Амура». Возьми счастье на прицел!». Открывая эту контору, я не предполагала, что мои услуги будут пользоваться таким ажиотажным спросом и тихо пересидеть этот этап карьеры не удастся.

Мой путь успеха начался с того, что я посодействовала замужеству одной местной старой девы с вредным характером и нестандартной наружностью, после чего слух о моих чудодейственных способностях разнёсся по всем окрестным городам и весям с помощью сарафанного радио и социальных сетей. И вот теперь я пожинала плоды своего труда в виде армии незамужних дам, желающих устроить личную жизнь. Самая нетерпеливая часть клиентуры, невзирая на дни недели, встала табором вокруг дома, раскинув целый палаточный городок. Вот что делает с женщинами любовь, а вернее, её отсутствие со стороны мужчин!

– Девушка! Вы куда?! Вас тут не лежало! – вскричали самые бдительные из жаждущих скорого замужества, заметив, как я подхожу к дверям дома, и выползли из палаток, чтобы смело броситься наперерез.

Кажется, в спортивном костюме «а-ля лихие девяностые», джинсовой бейсболке со слегка погнутым козырьком и без боевого раскраса, подобающего прославленной свахе, я выглядела, как потенциальная клиентка своего же агентства. Пришлось применить вторую часть наследства, тоже доставшуюся мне от прапрабабушки. Я пристально взглянула в грустные девичьи глаза, слегка припухшие от ночных бдений и ожидания чуда, и, заметив, как они подёрнулись лёгким туманом чар, продолжила свой путь.

– Где она?! Куда делась?! – в панике воскликнула одна из девушек, озираясь по сторонам. – Только что тут была!

Остальные подняли поросячий визг, спастись от которого я смогла, только наглухо закрыв за собой дверь дома. Да, моя прапрабабушка была ведьмой и передала мне свой дар через несколько поколений с помощью коллекции зачарованных предметов. То, что я сотворила только что, называлось простым отведением глаз. Я и не на такое была способна, особенно после окончания Цивильно-прикладной школы ведьм. Надо сказать, что в этом плане, сбылись укоризненные проклятия моей мамы, говорившей, что с моими талантами я смогу окончить только ЦПШ, правда, в моём случае получилось нечто большее: ЦПШв.

– Анфиса! Наконец-то! – радостно воскликнул звонивший мне администратор – тщедушный седовласый и до ужаса носатый дядечка, служивший ещё моей прапрабабке, а до этого её прапрабабке и т.д. – Завтракать будешь?

– Нет, спасибо, Тюня! – ласково сказала я. – Приведу себя в порядок и займусь делами!

Имя Тюня было сокращением от «Витюня» – именно так звали моего домового.

– Я подготовил твою униформу, Фиса! Причепурься, а я пока клиентуру разведу, – ответил расчувствовавшийся домовой.

Я погладила его по плечу и отправилась в свой кабинет, на двери которого висела табличка: «Главный охотовед, сваха и прочее, А.Р. Купидонова». Всё это вовсе не было моим псевдонимом и не имело никакого отношения к шуткам, потому что моя фамилия действительно происходила от имени римского божества эротической любви: папа постарался, Робин Васильевич Купидонов. Кстати, многие мои клиентки связывали успех моего дела с моим отчеством, считая, что я – тайный потомок Робина Гуда, знаменитого меткого стрелка и дерзкого разбойника. В этом отчасти был виноват развод, которым сейчас и занимался Витюня.

– Уважаемые невесты! – бодро обратился он к толпившимся вокруг дома претенденткам на сердце, кошелёк и прочие части будущего суженого. – Проведём перекличку и деление на группы по интересам, а потом – все на утреннюю зарядку!

Далее домовой включал свою любимую песню, которая казалась мне очень старомодной и неактуальной, но я не решалась говорить об этом Витюне:

«Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца!

Любовь – кольцо!»

Во время звучания этой мелодии он с виртуозной быстротой считывал характер и потребности каждой клиентки, попутно готовя её к встрече со мной, и предоставлял мне психологический портрет в виде 3D-модели качеств личности.

– Вас примет потомственная ведьма-охотница: глаз-алмаз, пули шальные, рука лёгкая! – обычно вещал Тюня между упражнениями. – Ей нужно рассказать всё, как врачу, чтобы она могла выполнить ваш заказ.

– А сколько ей лет? Она красивая? Жениха не уведёт? – спрашивали обычно девушки.

– Внешность у неё соответствует стандартам, но вместо сердца – кремень, и дело знает, как никто другой! – успокаивал их домовой.

Оставив Витюню священнодействовать на просторной застекленной веранде, я, быстро миновав коридор с фотографиями счастливых семейных пар на стенах, прошла в кабинет, чтобы придать себе надлежащий для приёма посетителей вид. Для этих целей у всех молодых специалистов была своя униформа. У ведьм-свах – неизменная шляпка-ток, украшенная цветами и державшаяся на голове буквально на честном (как правило, волшебном) слове, и короткий дамский жакет с брыжами и драпировками. Вынужденно соблюдая эти правила, я приспособила наряд под свой активный стиль жизнедеятельности, поэтому теперь с рекламных баннеров во всю стену и из зеркал на меня смотрела худощавая блондинка с огромной розой-шляпкой, словно прибитой заклинанием над левым виском. Из одежды я предпочитала куртку, стилизованную под короткий гусарский доломан, и облегающие светлые брюки.

Я никогда не обладала особенной красотой, но из принципа не накладывала на себя чары охмурения, которыми грешили почти все ведьмы; более того, я вообще не собиралась искать себе вторую половинку, считая, что сама я, как говорится, натура цельная, гармоничная и не нуждающаяся в сомнительной опоре на мужское плечо (да и выдержит ли оно такую цельность?). Впрочем, о чём это я?! Пора и посетительниц принимать! Чинно усевшись в кресло руководителя, я нажала на кнопку вызова, после чего над дверью в мой кабинет должна была загореться надпись: «Заходи, если что!».

В последний момент я нажала алый тумблер на пульте, чтобы запустить грандиозные декорации. На стенах моментально спроецировались поясные объёмные изображения трофеев (мужчин, которых мне удалось оженить на клиентках), сделанные на манер чучел разных козлов, кабанов и павлинов, какие любят выставлять заядлые охотники и таксидермисты. Определенно среди моих трофеев встречались форменные чучела, да и козлов тоже хватало, но об этом я как опытная сваха-охотница предпочитала молчать.

Клиенток было действительно очень много, но все они казались мне одинаковыми и смертельно скучными, даже 3D-модели их личностей обладали поразительным сходством – типичные принцессы и их служанки в ожидании принца на белом коне, или Ассоли, высматривающие алый парус: ни грамма активности в достижении цели. Неудивительно, что и технические задания у них были схожи. Все фотороботы будущих женихов имели квадратные подбородки, пресс кубиками и мощные лбы, о содержимом, хранящемся за этими лбами, никто не задумывался. Впрочем, слово клиента – закон!

А вот последняя посетительница крепко врезалась мне в память. Эта женщина была уже не молода и обладала гренадерским ростом и мощным телосложением типа «гром-баба», или, как сказал бы Адам Козлевич, «широкоплечая гражданка». Трудный случай! 3D-модель её личности почему-то не появилась на дисплее моего ноутбука. Заснул там Тюня, что ли?! Я не стала разбираться, желая поскорее спровадить эту даму: сказать по правде, у меня тоже глаза закрывались от усталости. В ближайшем будущем маячила перспектива заснуть за столом, полностью разрушив тем самым мою свашную репутацию. Только не это!

– Какие будут пожелания? – вяло спросила я, не поднимая глаз.

– Пожеланий-то много, но вот не знаю, справитесь ли вы, милочка! – низким и каким-то хрипловатым голосом ответила клиентка.

Это замечание заставило меня встрепенуться и поднять голову, после чего наши взгляды встретились. У неё были потрясающие чёрные, чуть прищуренные глаза, смотревшие с каким-то диким даже наглым вызовом. У другой бы мурашки поползли от этого взгляда, но не у меня! Пожалуй, я даже увлеклась сложностью предприятия. Мне всегда нравились нестандартные задачи.

– Изложите суть, пожалуйста! – с холодной вежливостью сказала я, не отводя глаз.

В Школе ведьм нас учили, что чёрные глаза обладают тёмной энергетикой и имеют преимущество по сравнению с серыми, такими, как у меня. По идее, я должна была вызвать охрану, но медлила, потому что мне хотелось узнать, какого же жениха желает найти эта странная тётка. В ответ она, словно шулер игральную карту, швырнула мне на стол фото, заставившее меня удивлённо поднять брови.

На фото был запечатлён шикарный брюнет, но, к сожалению, предлагался не анфас, а, если можно так выразиться, полный аннюк, то есть вид сзади (со спины) вполоборота в полный рост. Спина была, кстати, вполне зачётная: широкая, загорелая с в меру рельефной мускулатурой, правда, в области лопаток наблюдались какие-то непонятные выступы, что я от усталости списала на дефект фотографии. Из отличительных признаков можно было ещё отметить хорошо развитые трицепсы, римский нос, кудрявые волосы, высокий лоб и лёгкую брутальную небритость. Что сказать, губа у этой дамочки не дура! Трудный случай! Пока я изучала фото, моя посетительница с интересом разглядывала мой кабинет, уделяя особое внимание коллекции оружия, закреплённой на специальном застекленном стенде. А я то и дело таращилась в монитор, но 3D-модель личности этого брутального типа тоже отсутствовала, как и у его заказчицы. В чём дело?!

– Такого найдите! – объявила моя посетительница, тряхнув роскошной курчавой чёлкой цвета воронова крыла, выбившейся из-под платка в тот самый момент, когда я пыталась вызвать Витюню по видеосвязи, но он не отзывался (наверное, захлопотался по хозяйству).

– Так берётесь, или для вашего сельского брак-шопа это непосильный труд? – насмешливо уточнила заказчица, заставив меня оторваться от видеозвонка.

Сказано это было надменно, с вызовом, но ответить клиентке в том же духе запрещалось Свашным Кодексом, который соблюдали все ведьмы-свахи. Отказы, кстати, тоже не приветствовались, ибо влияли на присваиваемую позже квалификацию.

– «Стрела Амура» принимает ваш заказ! – устало сказала я. – Ознакомьтесь с договором и оставьте свои данные у администратора, чтобы мы могли с вами связаться.

– Со мной лучше не связываться! – пошутила дама и поставила замысловатую подпись на бланке договора, а потом, уже выходя за дверь, добавила: – Скорее я вас найду!

Я кивнула, и в этот момент мне наконец ответил Витюня.

– Как дела, Фисочка? Отдыхаешь? – спросил он, улыбаясь. – А у меня адонис зацвёл! Красота такая! К тебе в комнату поставлю!

– Это ты отдыхаешь! – съязвила я. – А я работаю в поте лица!

– Но ведь все клиентки уже час назад как разошлись! – изумился домовой.

– Как это – разошлись?! – удивилась я.

– Ногами, как все люди! Были бы крылья, так разлетелись бы навстречу своему счастью, как птицы, но «рождённый ползать летать не может», как говорится, – засмеялся Тюня. – Собрали невесты свои палатки и радостно пошли на электричку, я им расписание распечатал. Теперь можно смело отдыхать, а завтра пойдём на охоту! Сейчас я тебе чаю наведу с брусникой и мятой!

– Какой чай?! Подожди! Последняя клиентка минуту назад от меня вышла! Ты что, её не видел?! – продолжала допытываться я.

– Не может быть! Я никуда не выходил, а мимо меня, сама знаешь, мышь не проскочит и муха не пролетит! Всё под контролем! – гордо подбоченился Тюня.

– Мышь не проскочит, а целая гром-баба проскочила! – возмутилась я и выбежала из кабинета в пустой коридор.

Загадочная дама будто испарилась!

– Ну, такая … метр восемьдесят, и плечи, как у мужика! – сказала я. – И глаза ещё такие чёрные!

Витюня удивлённо развёл руками, разглядывая созданные 3D-модели.

– Как же это я ?.. – виновато забормотал он, а потом растворился в воздухе.

После этого дом заходил ходуном. Все двери и окна закрылись наглухо, шкафы захлопали створками, пол заскрипел, приподнимая половицы, зашумела посуда на кухне, освещение начало мигать, а на чердаке и в подвале послышались мрачные завывания: Тюня занялся поисками, но я уже знала их результат.

– Ни души, ни тела! И следов никаких! – доложил домовой, потупив взгляд. – А тебе не показалось, Фиса? Ну, может, ты уснула, а от усталости и не такое привидится!

– А вот это мне тоже привиделось?! – возмущённо вскричала я и вернулась в кабинет, чтобы предъявить ему подписанный договор и фото жениха.

Витюня от любопытства оказался у моего стола раньше меня, применив мгновенное перемещение, которым владели все домовые. Я с торжествующим видом подошла к нему, чтобы застыть на месте в изумлении: на столе было пусто. Вернее, на нём, конечно, находились все атрибуты, необходимые для работы, но не нашлось главного: фото и договор исчезли!

– Как же так?! – нахмурилась я.

Домовой вдруг взглянул на меня без насмешки, серьёзно и даже мрачно.

– Значит, видела, говоришь? – спросил он, думая о своём.

Я кивнула. Образ жениха с фото до сих пор стоял перед глазами, а от внешности клиентки в памяти остался только неистово дерзкий взгляд чёрных очей, кудрявая чёлка, ну и плечи. Что же это было?

– Ты вот что, Фиса, ты отдохни, не волнуйся, от этого меткость теряется! Чаю, вот, выпей! – сказал Витюня, и на стол мгновенно приземлилась чашка с ароматным горячим взваром. – А я подумаю, пошуршу по своим связям.

Я схватилась за чашку, как утопающий за соломинку, а домовой добавил, растворяясь в воздухе:

– И… это… из дому не выходи пока. В городе-то твоём что? Суета одна. Здесь безопаснее. Я защиту усилил, теперь и гром-бабу твою словим, ежели снова объявиться рискнёт!

Я отхлебнула чаю из чашки и почувствовала, как от этого глотка по всему телу разливаются свет и радость, вытесняющие волнение. Ну а чего мне волноваться? Эта странная тётка не считается: договора нет, заказ недействителен, и слава Богу, кстати! Такой мужчина достоин более подходящей невесты. Его фото так и стояло у меня перед глазами. Что ж за наваждение?! Я сплюнула трижды через левое плечо и трижды повернулась против часовой стрелки. Вроде полегчало, но меня по-прежнему просто раздирало от любопытства, не давал покоя вопрос: как эта широкоплечая гражданка сюда проникла, и самое главное – зачем?! Если домовой не заметил последней клиентки, значит, через двери она не заходила, а залететь в трубу на метле с такими габаритами просто физически нереально. И вообще, отвести глаза домовому могла только очень могущественная ведьма, но вряд ли такая стала бы обращаться в брачное агентство, которым заведовала молодая специалистка, сама бы чары на нужного жениха навела.

К тому же, несмотря на внешнюю ветхость, дом был хорошо укреплён. Витюня много лет создавал защиту, покрывая стены символами оберегов, развешивая охранные знаки на ветвях яблоневого сада и закапывая вольтов-защитников у дорог, поэтому приход (а также прилёт или заползание) кого-то злонамеренного, владеющего колдовством, был бы обнаружен за целую версту до усадьбы. Почему же в данном случае защита не сработала? Я выглянула в окно и увидела, как бригада пауков-тенётников неутомимо плетёт над крышей магический купол защиты. Похоже, Тюня был не на шутку обеспокоен этим странным визитом, если призвал такие древние и дремучие силы сюда. Может, мне следует начинать бояться?

С этой мыслью я уснула на диване. Мне снился странный сон, в котором я видела молодую симпатичную девушку, одетую в элегантный костюм для верховой езды, причём это был какой-то очень правдоподобный косплей на наряды XIX века, как будто я перенеслась в те давние года. Девушка, стройная шатенка в соломенной шляпке, белой блузе и длинной юбке цвета молодой травы, показалась мне очень знакомой, даже какой-то родной.

Наездница лихо восседала в дамском седле и скакала во весь опор, преследуя добычу и выцеливая её из маленького пистолета, какие в шутку называли перечницами из-за внешнего сходства с хранилищами перца. Типичный пепербокс Тэрнера – шестиствольный, с гладкой изогнутой рукоятью, как в ковбойских вестернах, только вряд ли ковбои стали бы снабжать рукоять металлической насадкой с узором в виде двух сердец. Кажется, что-то подобное было в коллекции оружия, хранившейся в кабинете. Занятная вещица! Интересно, какая у неё была бронебойная мощь?

В следующее мгновение я будто слилась воедино с охотницей, увидев всё её глазами. Мы целились в мужчину, улепётывавшего в лес так, что пятки сверкали. Разумеется, «наперчить» из пепербокса этому шустрому и пока что холостому индивиду мы планировали не с целью убийства! Моя догадка подтвердилась, когда из всех шести стволов прадеда револьвера вырвались любовные пули. Ведьмы-свахи начиняли их специальной магией, перед которой не мог устоять ни человек, ни какой-то иной вид обитателей нашего измерения, да и многих других, я думаю, тоже.

Я видела преследуемого со спины, и он тоже показался мне очень знакомым: высокий, широкоплечий брюнет. Да, что же это такое?! Я пыталась внимательнее разглядеть его, но тщетно, потому что было слишком далеко. Зато я видела пули. Похожие на мыльные пузыри в виде маленьких сердечек (старая примитивная модель), они летели вперёд, чтобы поразить цель. Я никогда не понимала, почему мужчины часто так сопротивляются любви и браку, сворачивая с пути в пяти минутах от счастья, правда, сейчас преследуемый внезапно остановился сам, прекратив бег, и поднял голову к небу, слегка повернувшись вправо. Я только и успела отметить его римский профиль, как вдруг сзади послышался голос домового.

– Лисавета! Воздух! Воздух! – кричал он.

Я оглянулась и увидела такую картину: Тюня мчался ко мне верхом на пони. Он был одет в нечто отдалённо напоминающее военный мундир тех времён и папаху, лихо заломленную набок – ну прямо адъютант её превосходительства! Правую руку домовой держал вскинутой над головой, раскручивая пращу, словно библейский Давид. Я сначала подумала, что он выступает как тяжёлая артиллерия, собираясь хорошенько долбануть преследуемого зарядом из родонитовой крошки, заряженной специальными заклинаниями, которую часто использовали ведьмы-свахи, ведь камень родонит наделял бескорыстной любовью и прощением. Кстати, невесте тогда выдавался любовный талисман из того же родонита, который она носила на шее, чтобы обрести магическую привлекательность для суженого. Но вместо этого ввысь почему-то полетели пауки-тенётники, практически мгновенно создавшие защитный купол, заслонивший всадницу от чего-то, неумолимо летящего с небес.

Проснувшись, я вскочила с дивана, всё ещё находясь под впечатлением увиденного во сне. Ковбойский вестерн с участием ведьм-свах и пауков не давал мне покоя. Я могла бы побиться об заклад, что тот заказной жених с недавно предъявленной мне фотографии и преследуемый мужчина во сне были похожи! Возможно, это был даже один и тот же человек (хотя человек вряд ли смог бы развить такую скорость и дожить до нашего века, практически не изменившись)! А вот ведьма-сваха, которая преследовала шустрого жениха, – кто она? У меня точно не было знакомых в XIX веке!

В глубоких раздумьях я подошла к стенду с оружием и извлекла оттуда старинный пепербокс. Он выглядел как красивая игрушка и никогда не воспринимался мною всерьёз. У меня где-то в потайных ящиках стола даже сохранилось несколько патронташей со странными пулями, которые я всё собиралась выбросить, но руки как-то не доходили. Я взвесила пепербокс на ладони и собиралась положить обратно, когда мой взгляд остановился на двух сердечках, изображённых на металлической насадке. Не может быть! Это что, тот же самый пистолет, или они такими выпускались серийно? Сейчас я мысленно корила себя за то, что часто прогуливала лекции по Свашной истории и Любовной технологии старины. Может быть, в них я нашла бы ответы на все вопросы.

Но что теперь горевать? Былого не вернёшь, надо действовать исходя из известных фактов. Думая так, я машинально вращала блок стволов то вправо, то влево. Механизм заедало от старости, поэтому у меня не получалось провернуть до конца. Кто же стрелял из этого пистолета, что за симпампуля в шляпке?! Внезапно у меня случайно получилось крутануть посильнее и сдвинуть блок чуть дальше, в результате чего я заметила, что в одном из стволов что-то лежит. Что бы это могло быть?

Я вооружилась маникюрными ножницами и аккуратно извлекла из ствола свёрнутую в трубочку записку. Почему ни я, ни Витюня не обнаружили её раньше? Или её скрывала какая-то магия? Разворачивая трубочку, я замерла от предвкушения чего-то грандиозного, что вот-вот должно было случиться со мной! На маленьком, потемневшем от времени клочке бумаги незнакомым, но очень красивым почерком была выведена только одна фраза: «Под третьей планкой в первом ряду от окна». Как только я прочитала записку, лист бумаги в моих руках истлел и рассыпался в прах, словно его и не было.

Я положила пепербокс обратно и снова задумалась. Под третьей планкой? Вероятно, имелся в виду штучный паркет, покрывавший все полы в доме. Вопрос только в том, от какого окна. Я решила начать поиски под окном моего кабинета, по-прежнему недоумевая, как Витюня, домовой дотошный и древний, проморгал записку и нечто, спрятанное под паркетом в охраняемом им доме?

Я наведалась в чулан и, вооружившись фомкой и плоскогубцами, вернулась, чтобы вскрыть тайник. Паркет в барском доме был положен, что называется, на века, поэтому извлечь нужную планку оказалось не таким уж простым делом, но я не сдавалась, и усилия увенчались успехом. Каково же было моё удивление, когда под планкой обнаружилась откидная ручка, вероятно от хорошо замаскированной двери в подпол. Да тут снятием одной планки не обойдёшься! Когда все препятствия были преодолены, я схватилась за ручку, с трудом открыв потемневшую от времени, но всё ещё крепкую деревянную дверцу.

В подпол вела подозрительного вида пыльная и шаткая лестница, утопавшая в кромешной тьме. Пришлось снова отправиться в чулан, чтобы взять оттуда раритетный фонарь, в простонародье именуемый керосиновой лампой. Конечно, у меня в сумочке был и самый обычный электрический фонарик, но я решила воспользоваться магическим светочем, в лучах которого можно было разглядеть любые сущности (к сожалению, магия обнаружения не терпела электричества, предпочитая старый проверенный керосин). Свет от такого фонаря был тусклым и дрожащим, не говоря уже о копоти, которую он производил в таких количествах, что я ощущала себя в республике Чад.

Подпол, в который я спустилась, оказался сухим и пыльным помещением, от созерцания которого у меня задёргался глаз. Не то чтобы я испугалась темноты или старинной мебели, но полотнища тенёт, портновские манекены в винтажных нарядах, отражавшиеся в тёмных зеркалах, и стоявшие там и сям пустые клетки, предназначенные, видимо, для птиц-переростков, создавали у меня в душе некоторый элемент сладкой жути.

В свете фонаря не было заметно никаких враждебных поселенцев (вероятно, Тюня на правах хозяина уже всех распугал); значит, можно смело изучить окрестности. Конечно, первое, что меня заинтересовало, были платья. Некоторые были выполнены в стиле романтизм, подразумевавший пышную юбку-колокол и рукава с объёмной верхней частью и зауженной нижней, называемые в шутку «бараний окорок». Встречались и модели второй половины XIX века, где царствовал более практичный позитивизм с турнюрами и оборками. Я осторожно касалась рукавов, иногда чихая от пыли, и мне казалось, что я погружаюсь в те давние года. Что ж поделаешь, очень уж я натура такая романтичная и позитивная – одним словом, по стилю подхожу!

Неожиданно в дальнем углу вроде бы мелькнул край юбки цвета молодой травы. Я бросилась туда, желая проверить свое предположение и расталкивая преграды, а оказавшись рядом, замерла в нерешительности. На прятавшемся в углу манекене был тот самый костюм наездницы из моего сна, сохранилась даже шляпка, небрежно надетая на заглушку в виде пики. Повинуясь какому-то странному порыву, я осторожно сняла шляпку и, решив примерить, сдула пыль и приставила к своей голове так, что поля едва касались волос.

Взгляд в зеркало напугал меня до мурашек, потому что мне показалось, что оттуда, из темноты, вместо моего отражения на мгновение выглянула та самая симпампуля, которую я видела во сне. В следующий миг видение исчезло, возможно, из-за того, что я выронила шляпку из рук. Одно было совершенно точно: я могла бы поклясться, что видела большую книгу в руках охотницы из зеркала – внушительный такой фолиант в алой бархатной обложке с золотым тиснением.

Может быть, это какая-то подсказка? Я всегда любила романтические тайны, след которых терялся в глубине веков. Вопрос, что за девушка из XIX века решила вступить со мной в контакт и почему её не вычислил свет раритетной лампы, пока оставался открытым. Меня сейчас больше занимала книга. Где её искать? Мой взгляд упал на старинный письменный стол. Массивный, с зелёным сукном на поверхности крышки, он опирался на пол своими мощными тумбами. Я решила открыть их, для чего пришлось поискать маленький ключик, открывавший выдвижные ящики. Он случайно нашёлся в тайнике под крышкой стола.

Взяв в руки этот проржавевший артефакт, я глубоко вздохнула и зажмурилась, потому что боялась разочарования: вдруг в ящиках ничего нет, хотя интуиция подсказывала мне, что все усилия не напрасны. Я открыла самый нижний ящик – единственный, который был заперт, и, осторожно выдвинув его на себя, пошарила рукой в его глубине, наткнувшись на бархат обложки. Открыв глаза, я извлекла фолиант, положила его на стол и невольно рассмеялась, прочитав название, выполненное потускневшим от времени золотым тиснением:

«Красная книга Мужчин Московской губернии»

Вот даже как?! Интересно, интересно…Я открыла книгу на первой странице и рассмеялась ещё громче, потому что там красовалось следующее воззвание:

«Внимание, сваха! Мужчина – это зверь отважный и гордый, а Настоящий Мужчина – ещё и редкий! В этой книге ты найдёшь самые редкие, порой вымирающие виды. Охота на них производится по особой квоте, ибо нельзя разбазаривать природные богатства бездумно! Будь мудра и осторожна!»

– Посмотрим, что тут за генофонд нации! – с усмешкой, пробормотала я, решив, как говорится, изучить матчасть.

О так называемых ККС (Красных книгах свах) вскользь упоминали на лекциях в школе ведьм, но эти артефакты считались необратимо утраченными. И вот такая удача! Каких только мужчин не было в этой книге! Я зачиталась, шелестя страницами, чихая от пыли и периодически оглашая пространство весёлым хихиканьем. Чего стоил, например, Мужчина-вамп, в характеристиках которого значилось: «Красив до ужаса, умён до одури, богат духовно и материально. Чрезвычайно неприхотлив и компактен в проживании, для содержания в брачной неволе требуются только три вещи: гроб, темнота и кровь. Недостатки: категорически противопоказан загар». Неужели такие водятся в Московской губернии по сей день?

На многих описаниях незнакомым почерком было выведено печальное: «Деградировал», и это уже в том самом далёком XIX веке! Что и говорить про наши дни?! Я долистала до закладки, которой служил засушенный цветок, и обнаружила ещё четыре забавных типажа. Вернее, типаж был один «Мужчина-ангел», но имел три подвида: «Ангел обыкновенный» (в скобках была приписка «находится на грани вымирания»), «Падший ангел», «Муз» и, как ни странно, «Купидон» (рядом с ним крупными буквами было выведено: «Особо опасен»). К сожалению, изображения типажей не сохранились или утратили чёткость, а сами характеристики не давали ясного представления об этих элитных женихах. Впрочем, прочитала я их довольно бегло и невнимательно, потому что внизу, как раз под описанием Купидона, значился какой-то адрес. Что бы это могло быть? Неужели ареал обитания?

– Фиса! Я дома! – донёсся откуда-то сверху голос Витюни.

Звучал он очень слабо и как-то глухо, словно продирался сквозь толщу преград. Я подняла голову и увидела, что дверь подпола начинает медленно закрываться, а всё вокруг обретает какую-то подозрительную вязкость, словно наполняясь прозрачной смолой, в которой застывали элементы интерьера, словно мошки в янтаре. Что за странное колдовство?! Я схватила с пола соломенную шляпку и, вырвав страницу с адресом из Красной книги, метнулась вон из этого странного помещения.

Вообще, конечно, выгоднее было бы вынести всю книгу, но карабкаться по шаткой разваливающейся лестнице с тяжёлым фолиантом и шляпкой в руках казалось мне не лучшей идеей, потому что счёт шёл на секунды. Всё пространство стремительно заполняла пугающая смоляная вязкость. Предметы, к которым я только что прикасалась, теперь словно были отделены от меня непреодолимой толщей времён, и она прибывала, накатывая, как волна.

Подстёгиваемая ужасом, забыв все заклинания, я бежала к лестнице, чувствуя, что вязкость вот-вот коснётся подошв моих кроссовок, затягивая меня в смоляной плен, чтобы навсегда сделать таким же экспонатом старины, как манекены или письменный стол. Я взбиралась по лестнице, ступени которой, ломаясь, проваливались, когда я отталкивалась от них, чтобы подняться вверх, и наконец буквально выскочила вон, оказавшись в своём кабинете. Дверца подпола с грохотом захлопнулась, заставив меня вздрогнуть, но знакомый интерьер вызвал у меня бурю радости:

– Я сделала это! – прошептала я, переводя дух и растянувшись на полу от нахлынувшей усталости.

Признаться, я никогда не была так счастлива, даже когда сдала последний экзамен в Школе Ведьм! Отдышавшись и насладившись своим счастливым спасением, я решила взглянуть, что произошло с дверцей в подпол. За этим занятием меня и застал Витюня.

– Фиса, идём обедать, я тут кулебяку испёк и щей наварил! Что это ты на четвереньках ползаешь?! – озадаченно спросил он, а потом весело добавил. – Предков вспомнила? Астралопитеков?

Это его замечание относилось к урокам биологии в средней школе, посвящённым эволюции, которые Витюня втайне посещал вместе со мной, обретая невидимость, а потом долго смеялся, услышав об учении Дарвина и переиначив название предков человека – высших приматов, именуемых «австралопитеками». Домовой переиначил это название на свой лад, приплетя слово «астрал», что, кстати, было более верно, чем то, чему нас учили в средней школе.

– Фиса, что с тобой?! – уже встревоженно спросил он, мгновенно оказываясь у меня за спиной.

А я молчала, потому что буквально потеряла дар речи. Немудрено: паркет был цел и невредим, словно я и не орудовала фомкой! Наваждение какое-то! Такое впечатление, что после визита широкоплечей гражданки и созерцания принесенной ею фотографии жениха меня внезапно настигло лёгкое сумасшествие. Сглазила она меня, что ли, или это у меня от внезапной любви по фото помутнение рассудка?! Я была уверена, что между визитом черноглазой заказчицы и моими приключениями в подполе есть связь, но какая? Вот в чём вопрос. Я буквально взмокла от охватившего меня смятения, но в следующий миг это ощущение вдруг отступило.

Это Витюня приложил к моим вискам свои тёплые сухие ладони: домовые могли исцелять от всех болезней, правда, от несчастной любви не спасали даже они. Затем я, возбужденно жестикулируя, рассказала ему всё, что со мной приключилось. Витюня слушал меня, мрачнея и суровея на глазах. Что его так расстроило?! Неужели то, что я до сих пор не смогла повзрослеть и остепениться, или причина была в другом? Может, он мне не верил?

– Ты думаешь, что я с ума сошла?! – воскликнула я, вскочив на ноги, и принялась шарить в карманах.

Есть! Вырванный лист был в одном из них – скомканный, но в наличии! Я извлекла его на свет Божий, мысленно умоляя высшие силы о том, чтобы надписи на нём не исчезли, и просияла от радости, когда убедилась, что так и есть.

– Вот! – с гордостью сказала я, потрясая измятым листом перед носом Витюни. – Вот доказательство! Значит, всё взаправду было! Понимаешь?!

Домовой осторожно забрал у меня листок и принялся внимательно рассматривать его, обнюхивать и даже пробовать на зуб, словно криминалист ведьмовского мира. А я несколько раз обшарила глазами кабинет в поисках соломенной шляпки. Вон она! Просто под стол закатилась! Я подняла шляпку и собиралась надеть её, чтобы ничего больше не прошляпить, когда Витюня неожиданно остановил меня, громко крикнув:

– Фиса, поберегись! Не простая это шапка!

Я удивлённо взглянула на него и положила шляпку на стол. Сейчас она уже не выглядела старой, даже наоборот – словно только что из магазина. А солома-то, солома такая яркая, будто изнутри светится!

– Присядь! – сказал Витюня и сам тоже сел на стул – на тот самый, где недавно расположилась широкоплечая гражданка. – Я тебе верю. Более того, я, кажется, знаю, что произошло!

– Ну и?.. – нетерпеливо воскликнула я.

– Я сейчас проверил все уровни защиты усадьбы, думал, что мои магические замочки кто-то подломил, а я не заметил, – начал Тюня. – Но они невредимы и работают по-прежнему. Это может говорить только об одном: сюда проникала сущность, не владеющая колдовством, а …

– Как же тогда она отсюда исчезла? И почему этот дом после прихода этой сущности так лихорадит, что в нём образуются странные подполы и записки?! Не владела колдовством? Ага! – перебила его я.

– Ты не волнуйся, Фиса, и не перебивай! – спокойно и мягко сказал домовой. – Защита не сработала, потому что сюда наведалась не ведьма, а нечто наделённое первородной силой, причём силой очень большой, способной даже на какой-то промежуток повернуть время вспять и всколыхнуть родовую память!

– Как это?! – поразилась я.

Первородными силами обладали самые древние жители нашего измерения, появившиеся здесь намного раньше людей. Кто-то называл их богами, кто-то – паранормальными явлениями, кто-то – демонами или духами, кто-то – просто высшими, и так далее, но не в названии дело. Собственно, именно от них часть умений передалась людям в виде ведьмовства. Пожалуй, домовых тоже можно было с некоторой натяжкой отнести к этой категории, но с домовыми ведьмы вполне могли справиться в отличие от тех, о ком говорил Витюня. К тому же в Школе Ведьм нас учили, что все высшие уже давно покинули измерение Земля.

– Им-то зачем наше брачное агентство?! – пробормотала я, сопоставляя факты.

– Ты права: брачное агентство им до лампочки! – согласился Витюня. – У них здесь другой, можно сказать, шкурный, интерес!

– То есть?! – удивилась я, приготовившись слушать.

Кажется, я влипла в какую-то потрясающую историю! Домовой порылся в карманах и через некоторое время выудил старинный медальон на тяжёлой цепи, изготовленный из потемневшей от времени бронзы. На аверсе было изображение двух пар крыльев, объединённое белой розой. Я смотрела на него, словно на какую-то подсказку, которую никак не могла понять. И тут Витюня открыл створки. Медальон-то, оказывается, был с секретом и выглядел теперь, словно маленькая овальная книжица. Внутри было два портрета: один, явно мужской, стёрся от времени, а возможно, был кем-то расцарапан в порыве гнева, поэтому можно было увидеть только форму лица, тёмные волосы и какие-то элементы старинных одежд; а вот второй портрет, находившийся на внутренней стороне аверса, оказался мне неожиданно знаком!

– Ой! Я же её знаю! – воскликнула я, ткнув пальцем в портрет темноволосой хорошенькой девицы, как две капли воды похожей на ту, что я видела во сне. – Ты тоже с ней знаком?!

Витюня улыбнулся, хотя получилось это как-то уж очень грустно.

– Это твоя прапрабабка, Анфиса! – сказал он. – Хозяйка этой усадьбы.

– Как?! – поразилась я. – Неправда! Я же видела её портреты, они у мамы над кроватью висят, и на них совсем другая женщина! И потом, я же все архивы перерыла, когда в наследство вступала – семейные, государственные и даже тайные в Школе Ведьм, и ничего не нашла.

– Правильно! – сказал Витюня. – Все её настоящие портреты, все данные были стёрты, я сохранил этот медальон, рискуя попасть под Высший Трибунал.

– Стёрты?! Но почему?! – изумилась я.

– Она нарушила закон. – Тюня тяжело вздохнул и захлопнул медальон. – И чтобы её ветвь рода ведьм не прервалась и ты не лишилась наследства, было уговорено изъять память о ней и провести морализацию. Ради такого решения пришлось многим пожертвовать: взяточничество, знаешь ли, процветало во все времена.

– Да, какой закон-то?! – спросила я, подивившись полученной информации и перебирая в голове свод законов, который вдалбливали всем ведьмам-свахам, начиная с первых дней обучения.

Конечно, в нём было много пунктов – от дресс-кода и правил ношения оружия до неприкосновенности заказанного жениха и обета никогда не влюбляться для самой свахи, но вряд ли за это могло последовать такое суровое наказание.

– Она использовала оружие ведьм для своей личной выгоды. – Витюня, снова взглянул на портрет в медальоне, прежде чем спрятать его обратно в карман. – Пыталась поразить любовными пулями сердце понравившегося ей мужчины, а потом воздействовать магией на членов его семьи. Это её медальон.

– Значит, это портрет её возлюбленного там, внутри? – спросила я.

– Да, – кивнул Витюня. – Я как-то в порыве расцарапал его когтем.

Домовой нахмурился, а я вспоминала свой недавний сон. Получалось, что я увидела самый важный момент жизни моей прапрабабки: это была не просто рядовая охота, а нападение на понравившегося ей кавалера. Вот, оказывается, какая у меня боевая и бедовая родственница была! Атаман в юбке! А ведь мне все говорили, что я в неё!

– По-моему, даже за такой проступок ведьму сильно не карали, а просто отбирали дар! – задумчиво пробормотала я, освежив в памяти уроки по Свашной юриспруденции. – Хотя это, конечно, ужасно – остаться без работы и магии, но о памяти и всякой там морализации не было и речи. Подумаешь, человечка себе присмотрела подходящего! И что?

– Цыц, Фиска! Не ровен час, кто услышит твои крамольные речи, проблем не оберёмся! И так за нами с той самой поры в шесть глаз смотрят! – цыкнул на меня домовой, а потом приблизил ко мне свою бородатую физиономию и прошептал: – В том-то и дело, что не человека она себе выбрала-то!

– А кого?! – таким же заговорщическим шёпотом спросила я, подумав почему-то о мужчине-вамп. А что? Ценный супруг: когда надо – извлекла из хранилища, пообщалась, а коли не к душе стал – в солярий его, и дело с концом!

Витюня не успел ответить, потому что по всему дому вдруг зазвенела посуда, затрясся пол, заходили ходуном сены, захлопнулись окна, а шторы задвинулись сами собой, словно наш дом был кораблём в штормящем море и кто-то отдал приказ «Задраить люки!», за которым вполне могла последовать команда «На абордаж!».

– Это ещё что за новости?! – воскликнула я, собираясь выйти во двор и разобраться в ситуации (хозяйка я или нет, в конце концов?!), но дверь была закрыта наглухо.

– Кто-то из высших к нам на территорию пожаловал! – пояснил Витюня. – Я настройки сигнализации поменял, она, вишь, и сработала.

Дом всколыхнуло ещё раз уже более ощутимо, но элегантно, без разрушений. Сразу было видно: гости попались хоть и настойчивые, но очень вежливые. Третья встряска могла стать для дома последней, уже после двух предыдущих сверху сыпалась штукатурка и пауки.

– Делегация целая пожаловала, говорят! – сообщил Витюня, выслушав сообщения свалившегося ему на нос паука. – Желают лично с тобой, Фиса, речь держать!

– Желают – подержим! – решительно заявила я. – Открывай!

По правде говоря, меня просто распирало от любопытства увидеть высших!

– Какие почести будем гостям оказывать? – деловито спросил Витюня, быстро приводя кабинет в порядок и пряча соломенную шляпку и вырванные листы.

– Ну давай всё по высшему разряду: с фанфарами и барабанным боем! – усмехнулась я, предвкушая яркое зрелище.

– Могу ещё ковровую дорожку с чердака достать! – предложил домовой.

ГЛАВА II. Ария высокого гостя

– Ковровую дорожку? Валяй! – согласилась я, и Витюня унёсся на чердак.

Дело принимало явно комический оборот, что мне даже нравилось, ведь смех и шутки всегда поднимали настроение и боевой дух.

– Ну раз пошла такая пьянка, то… мне нужен кокошник и хлеб-соль! – пробормотала я, с усмешкой взглянув на себя в зеркало и лихорадочно вспоминая правила встречи высоких гостей.

Ничего подобного в Свашном Кодексе не значилось, поэтому я решила, что можно проявить ведьмовской креатив, к тому же Тюня, кажется, был со мной солидарен. Стоило мне переступить порог, как у меня из-под ног вырвалась свёрнутая с рулон алая ковровая дорожка и, стремительно разворачиваясь, покатилась вперёд, норовя сбить с ног ошарашенных гостей, застывших от изумления на противоположном конце длинной яблоневой аллеи.

За неимением в хозяйстве кокошника и даже приличной диадемы я решила ограничиться самым главным атрибутом гостеприимства, поэтому в руках у меня красовался небольшой поднос, на котором дымилась приготовленная Витюней кулебяка (ею мы решили заменить привычную ковригу хлеба), будто заранее намекая гостям на наше отношение к ним (незваным бякам).

Как только делегаты осторожно, даже с некоторой опаской, ступили на край дорожки, Витюня дал знак музыкантам, прятавшимся за кустами ароматного шиповника, и те громко грянули «Застольную» из оперы Джузеппе Верди «Травиата», которая в исполнении надрывавшихся от усердия соловьёв, кузнечиков и дятлов звучала очень свежо и неожиданно.

Судя по всему, такой креативный приём высшим не оказывали никогда в жизни, о чём свидетельствовали слегка отвисшие челюсти у всех пятерых. Высокие гости шли в колонну по два, и сперва я даже испытала некоторое разочарование: никаких крыльев, клыков, рогов и копыт у них не наблюдалось, а я втайне, как дитя, надеялась увидеть нечто подобное.

– Маскируются! – прошептал Витюня, кажется, заметив моё разочарование. – Да ты получше приглядись, Фиса!

И то правда! Не дожидаясь, пока гости приблизятся на расстояние, на котором человеческое зрение способно идентифицировать внешность каждого, я, чтобы не сгореть от любопытства, применила профессиональные примочки: у ведьм-свах имелось заклинание «Прицел», служившее для увеличения и приближения объектов перед выстрелом.

Стрелять в данном случае я могла только глазами, и, честно говоря, как выяснилось, было в кого – настолько шикарные и оригинальные типажи предстали передо мной. Направляющим был высокий и стройный, даже худощавый молодой человек с длинными русыми волосами, красиво рассыпавшимися по плечам. Джинсы-клёш и болтавшаяся за плечами гитара в чехле делали его похожим на хиппи. За ним шёл огненно-рыжий мужчина с чувственными губами, одетый в обжигающе алую рубашку, словно сотканную из огня, а рядом – кудрявый, симпатичный аристократ c волевым взглядом светлых глаз и раздвоенным подбородком, одетый как для косплея век эдак на XVIII, да ещё и державший в руках чёрный зонтик.

Замыкали колонну эффектный истинный ариец в умопомрачительном белом одеянии, как мне показалось, сделанном из перьев, и некто в очках, похожий на романтичного студента-отличника, вышедшего за хлебом (по-моему, даже рюкзак в руках присутствовал). Эти пятеро казались настолько разными и странными, что трудно было представить, какое чудо могло собрать их всех вместе на красной дорожке (церемония «Оскар» отдыхает!), расстеленной на пути в брачное агентство.

– Ну, и кто из них кто? – спросила я у домового, разглядывая приближающихся делегатов.

– Угадай! Могу подсказать, что здесь собрались представители всех исчезающих видов, которые ты видела в Красной книге, варварски выдирая из неё листы! – засмеялся домовой, весело подмигивая мне, а потом, спохватившись, добавил: – И гостям-то кулебяки оставь немного!

Опомнившись, я вдруг заметила, что от волнения отщипнула от символа гостеприимства уже три вкуснющих куска, один из которых как раз дожёвывался в данный момент. Вот незадача! Я быстро наколдовала иллюзию целостности, попутно думая над разгадыванием головоломки, которую вполне можно было бы обозначить известной фразой Михаила Горбачёва «Кто есть ху?», происходящей от английского «ху из ху?».

– Ну белобрысое чудо в перьях – это Ангел Обыкновенный! – предположила я, вызвав ещё более широкую улыбку домового.

– Вон тот пижон-косплеер с зонтом, вероятно, Муз, натура творческая, ранимая и сумасбродная, – продолжала я.– Ботан в очках – Купидон: очки помогают хорошо наводить на цель, а внешность вводит жертв в заблуждение!

– Так-так! – подначивал меня Витюня, едва сдерживая смех.

– Рыжий – вампир: напился кровушки, аж волосы покраснели! – завершила я свои гадательные попытки. – А волосатый в джинсах – Падший: вон как развязно ведёт себя!

Дослушав до конца, домовой уже тихо хохотал, сотрясаясь всем телом.

– Ох, Фиса, уморила! Все выстрелы в молоко, меткая ты моя, но логика у тебя забавная! – сказал Витюня.

– Что, ни одного не угадала, что ли?! – поразилась я.

– Ни одного! – подтвердил Витюня.

– Ладно, разберёмся в процессе! – решила я, немного уязвлённая его замечанием. – А кого из высших выбрала моя прапрабабушка?

Витюня собрался ответить, но делегаты подошли уже слишком близко, поэтому нам пришлось замолчать, чтобы не казаться невежливыми раньше времени.

– Приветствуем дорогих гостей! – изрекла я, приосанившись и выставляя вперёд кулебяку. – Пожалуйте в дом!

И в этот момент случилось нечто, заставившее уже меня слегка уронить челюсть. Длинноволосый хиппи неожиданно расчехлил музыкальный инструмент, напоминавший какую-то смелую помесь лиры с гитарным грифом, и запел.

Его чарующий голос и манера игры сразу с первых же нот выдавали профессионала своего дела. А кто у нас, по легендам, играл на лире? Кажется, этот длинноволосый хиппи был настоящим Музом – прекрасным вдохновителем на подвиги. И хотя мне всегда казалось, что женщине нужен не Муз, а хотя бы Музык, пел он просто обворожительно! А ведь никто ранее никогда не исполнял мне серенад. Приятно, чёрт побери!

«Анфиса, ты во всём прекрасна:

И в фас, и в профиль, и в ай кью!

Терзаешь душу ежечасно

И кровь бурливую мою».

Сказать, что я была в лёгком шоке от такого неожиданного концерта в стиле «с места в карьер» – значит, ничего не сказать! Я застыла, как статуя, чуть не выронив кулебяку, а четверо оставшихся делегатов, видимо, чтобы окончательно добить меня, дружно затянули бэк-вокалом страстное:

– А-а-а-а-а-а-а!

При этом они синхронно переминались с ноги на ногу и протягивали руки ко мне. Несмотря на то, что припев звучал немного фальшиво (белобрысый безбожно перевирал мотив), это только добавляло юморного шарма общему выступлению. Второй куплет развивал мысль, и от её развития я покраснела до корней волос:

«Я жажду честно без диверсий

В ночи лобзать твои уста

И зрить твои младыя перси

Не раз, а в месяц раз полста».

Краем глаза я вдруг заметила, что Витюня убежал в дом, наверное, чтобы не умереть от сотрясавшего его смеха: это же так невежливо по отношению к высоким гостям, продолжавшим выводить припев, на этот раз:

– Е-и-е-е!

К третьему куплету мне удалось немного взять себя в руки и сменить дурацкое выражение лица на покер-фейс.

«И бьётся сердце птицей в клетке,

И мозг в страданиях завис.

Быть вместе, словно Маркс и Цеткин,

Как Ленка и её Парис».

Когда бэк-вокал закончил тянуть своё финальное «А-а-а-а-а-а-а!», настал черёд делегатов выронить челюсти, потому что Витюня решил тоже выступить «с гастролью», так сказать, в ответ на арию высокого гостя. Домовой смело вышел из дома с видавшей виды балалайкой и, тренькая на струнах простенький мотивчик, разухабисто запел:

«В огороде у реки

Сажали помидорики,

Хороши да ненадёжны

Нынче ухажёрики!»

В общем, по результатам первого раунда переговоров счёт был 1:1! Мне пришлось повторить приглашение пожаловать в дом, на которое высокие гости наконец согласились. На веранде мы уселись за стол, на котором уже дымился сладким ольховым дымом начищенный медный самовар. Его Тюня получил в награду от главного домового Московской губернии в давние времена и, как говорится, насобачился мастерски растапливать с помощью кожаного сапога. Сначала за столом повисло молчание, потому что все были увлечены едой. Кроме кулебяки гостям подали брусничное варенье и липовый мёд. Отведав всё это, делегаты пришли в благостное расположение духа, что очень располагало к доверительной беседе.

– Проездом из соседнего измерения к нам? – поинтересовалась я у парня в очках, который почему-то вызвал у меня наибольшее доверие.

– Да, с неофициальным визитом! – ответил он, скромно опустив веки.

Ну прямо ангел во плоти, только крыльев нету! А может, он и есть Ангел Обыкновенный?!

– Можно узнать о цели визита? – сразу перешёл к делу Тюня, подозрительно косясь на рыжего, который только что чуть не стянул связку ключей с пояса у домового.

– Цель визита была оглашена в серенаде! – томно сверкнув синими глазами из-под золотистой чёлки, заявил блондинистый красавец, словно брал меня на прицел.

«Интересно, кто же он? Неужели Падший? Я уже ничему не удивлюсь!»

– Хотелось бы более конкретно! – продолжал допытываться Тюня. – А то вы там так мысли путано излагали. Давайте уточним: одно дело – «перси», другое – «Маркс»! Не надо путать кислое с … Цеткин!

– Извольте, сударь, более конкретно будет так: мы пришли засвидетельствовать своё почтение и предложить Анфисе Робиновне свои руки и сердца! – церемонно объявил кудрявый аристократ, запечатлев поцелуй на моей дрожащей от волнения руке.

Какие манеры! Кстати, у него была такая бледная кожа, будто он много лет провёл в тёмном помещении, не видя солнца. Может быть, он и есть знаменитый Мужчина-вамп? Почему тогда не побоялся явиться сюда среди дня? Впрочем, сегодня было довольно пасмурно, да и, возможно, у вампиров уже выработался иммунитет к воздействию солнечных лучей.

– Сразу все пятеро?! – изумилась я. – У нас многомужество запрещено законом!

– Устаревшие законы! – вздохнул рыжий. – Чувствуется необходимость в реформах!

А может, он – Падший?! Вон как рассуждает!

– К тому же я не намерен выдавать Анфису за первого встречного! – добавил Витюня. – А может, у вас эти сердца с ИБС (ишемическая болезнь сердца – примечание автора), или руки какие-то нечистые?!

– Вот наши официальные брачные предложения, в них всё изложено! – сказал скромный очкарик, выхватывая прямо из воздуха пухлую папку и вручая её мне. – Разумеется, Анфиса Робиновна должна выбрать одного из нас, чтобы узаконить отношения.

Я взяла папку, не представляя, что надо делать в таких случаях: руки и сердца мне предлагали впервые!

– А если я не расположена замуж выходить? – спросила я. – У меня это на карьере свахи может отрицательно отразиться, и вообще…

– С вашей карьерой вопрос уже улажен! – с улыбкой сказал длинноволосый Муз. – Нужная идея Главе Свашного ведомства внушена. Так что не беспокойтесь!

После этого заявления я сразу начала беспокоится, потому что тот, кто смог внушить нужную идею нашей нынешней Главе Свашного ведомства – вздорной и крайне несговорчивей даме, был реально опасен. Откушав кулебяки и оставив папку, делегаты собрались уходить, поблагодарив нас за радушный приём, а мы не стали их задерживать. Когда эта великолепная пятёрка отправилась назад к воротам по красной дорожке, Витюня снова дал сигнал музыкантам, и вслед женихам зазвучала ария Ленского «Куда, куда, куда вы удалились».

Но это была ещё не вся культурная программа, выпавшая на нашу долю. В довершение эффекта почтальон доставил нам письмо без обратного адреса. Я вскрыла конверт, и из него прямо мне под ноги выпала фотография. Я осторожно подняла её и вздрогнула, увидев знакомый образ мужчины аннюк и вспомнив пронзительный взгляд чёрных глаз широкоплечей гражданки.

Какие-либо записки, поясняющие сие послание, в конверте отсутствовали. Ну и как это понимать?! Мне хотят напомнить о подписанном договоре и моих обязанностях ведьмы-свахи? Я присела на стул, разглядывая фото. Ну какой же всё-таки шикарный мужчина! Великолепная пятёрка сватавшихся ко мне индивидов ему в подмётки не годилась! Вот бы за кого замуж… Поймав себя на этой мысли, я вскочила и испуганно осмотрелась по сторонам. Хорошо, что мысли мои никто не читает, а то меня бы обвинили в нарушении Свашного кодекса! Я ещё раз взглянула на фото, притягивавшее мой взор, как магнит, и спрятала его в карман, пытаясь мысленно развенчать сложившийся образ, как нас учили в Школе Ведьм. Неизвестно ещё, какой он в анфас, может, страшненький? И характер, наверное, хуже некуда, да и ноги слегка кривоваты! Я уверяла себя в этом, хотя на самом деле думала об обратном. Разорвать этот порочный, а может быть, и магический круг помог телефонный звонок, пронзительная трель которого внезапно вонзилась в тишину.

– Внемлю! – мрачно проворчала я в трубку.

Антикварный телефонный аппарат, отделанный золотом и малахитом, слыхивал и не такие ответы, но сейчас почему-то подозрительно захрипел, словно на проводе кроме меня и таинственного собеседника был ещё кто-то, подслушивавший наш разговор.

– Резиденция госпожи Купидоновой на проводе! Чего изволите? – допытывалась я.

– Анфиса Робиновна, всё шутите! Добрый вечер! – прозвучал в трубке женский голос, который я узнала бы из сотни других.

Матильда Хандыбабаевна – Глава Свашного ведомства – собственной персоной! Её только не хватало!

– Анфисочка! Я хочу вас поздравить! – продолжала она.

– С чем это?! – настороженно спросила я.

– Со свадьбой, конечно! – восторженно воскликнули в трубке. – В связи с этим событием вы повышены в должности до уровня заместителя заведующей по связям с общественностью! Вы теперь мой замзав по СО, понимаете?!

– Но свадьбы никакой ещё не было пока! – напомнила я. – И вообще, связи под вопросом, и общественность такая, знаете ли…

– Не страшно! Работаем на перспективу! Свадьба в любом случае состоится! – оптимистично прозвучало из трубки. – Прошу вас завтра зайти ко мне, обсудим детали!

– Хорошо… – растерянно пробормотала я, и звонок прервался, оставив меня в глубоких раздумьях.

Впервые Глава Свашного ведомства назвала меня по имени и отчеству. Это что-то новое! И что за детали мы будем обсуждать? Неужели детали моей свадьбы?! И откуда такая уверенность в том, что свадьба обязательно состоится? Муз нашептал?

– Ну что приуныла? – спросил Витюня и уселся рядом.

– Как-то всё странно… – пробормотала я. – С чего вдруг такая толпа женихов образовалась?!

– Втюрились в тебя! – засмеялся домовой. – Ты ж у меня девица видная, образованная, вот и разомлели красавцы.

– Что-то я не заметила никакого мления! – проворчала я.

– Погоди, мы их так доведём, что сомлеют как миленькие! – весело осклабившись, пообещал Витюня.

Я даже впала в отчаяние от такой перспективы, а домовой, смилостивившись, продолжал:

– Есть у меня кое-какие соображения по этому поводу, но сперва давай почитаем, что там за филькины грамоты они тебе принесли.

И то верно! Я открыла папку, вручённую мне очкариком, и мы с Тюней углубилась в чтение. Женихи, не будь дураками, представили на наш суд пять брачных контрактов, один другого чудесней. Я зачитывала изложенные в них права и обязанности сторон вслух и буквально умирала от смеха, а ещё теперь я знала о каждом кавалере всё. Волосатый хиппи действительно был Музом, в обязанности жены которого входило умение готовить и отделять муз от котлет, а ещё ей полагалась еженощная серенада под окнами. Мило! Рыжий оказался Падшим, а в его брачном контракте предусматривалась возможность хождений налево для каждого из супругов и прилагался график, возмутивший меня до глубины души, а ещё обнаружился купон на тёплое место в аду.

Кудрявый аристократ (и по совместительству Мужчина-вамп) кроме всего прочего обещал мне «жизнь вечную посредством укуса в шею» и «отдельный гроб с музыкой для дневного отдыха» – все удобства! Белобрысый пернатый оказался Купидоном, его брачный контракт подразумевал ношение холодного оружия и периодический вылет на задания, и, конечно же, любовь до гроба (наверное, того, что обещал мне Мужчина-вамп). Очкарик, он же Ангел Обыкновенный, сулил жизнь, как в раю: дача, яблоневый сад… Смеялись мы с Тюней долго, да так, что чуть животы не надорвали! Всё это сватовство напоминало КВН, и я даже хотела поставить под контрактами какую-нибудь забавную подпись, но Витюня остановил меня, быстро убрав, как он выражался, «дакУменты» обратно в папку, и заметил как бы вскользь:

– Я вот что заметил, Фиса: в каждой этой филькиной грамоте указан пункт о том, что твой супруг становится собственником всех головных уборов, принадлежащих супруге.

– Где?! – удивилась я.

– Да вот тут мелким почерком невидимыми чернилами приписано. – Витюня ткнул в один из документов, но я так и не смогла ничего разглядеть, пока не применила заклинание «Мартышка и очки», позволявшее видеть скрытые надписи.

Домовые всегда видели лучше людей. Если бы не он, мне бы и в голову не пришло проверить приписки.

– Зачем им головные уборы?! – поразилась я.

– Наверное, дело в шляпе. Вот в этой! – предположил Витюня, указав на соломенную шляпку, унесённую мной из исчезающего подпола.

– На ней какие-то чары? – спросила я, пытаясь ощутить магию, но ничего не обнаружила.

– Как тебе сказать… – почесал в затылке Витюня. – Я её поизучаю завтра, пока ты к своей Бабаевне съездишь, помозгую, а сейчас спать ложись, Фиса. Утро вечера мудренее.

– Спокойной ночи, Тюня! – Я обняла домового, который едва доставал мне до груди, и поцеловала в темечко.

– Ты только без глупостей, я же тебя знаю! Не рискуй и не торопись! – проворчал Витюня, стараясь за напускной строгостью скрыть отеческую нежность, с которой он всегда ко мне относился.

Я кивнула, прекрасно зная, что не смогу выполнить это обещание, и легла спать, положив под подушку фотографию заказанного жениха. Договор подписан, значит, я его найду, а дальше… посмотрим. Но где искать? Уже засыпая, я решила наведаться завтра по адресу, начертанному на странице из Красной книги.

Утром я проснулась от аромата свежей выпечки и, радостно улыбаясь, побежала на кухню. Медовые коврижки! С этим запахом у меня были связаны самые счастливые воспоминания детства. Витюня отсутствовал: наверное, отправился по делам, или собрал тайный консилиум по поводу загадочной шляпы с участием коллег из соседних владений. На столе дымился завтрак: вкуснейшая домашняя ряженка в горшочке, глиняная миска с крупной малиной, и конечно, коврижки! Балует меня домовой! Так уж получилось, что с детских лет Витюня стал для меня ближе матери, не говоря уже об отце, который вообще крайне редко обращал на меня внимание.

Я много времени проводила в деревне у бабушки, которая тоже относилась ко мне довольно прохладно и даже будто с опаской. Не понимая, чем я заслужила такую немилость взрослых, я часто блуждала в полном одиночестве, надолго убегая в лес, а потом набрела на эту старинную усадьбу. Вид у неё был древний и загадочный, но не заброшенный и не зловещий. Чувствовалось, что за барским домом кто-то заботливо ухаживает, но, как я ни старалась, не могла заметить хозяина, пока не выяснилось, что я сама и есть хозяйка.

Помню, как вопреки всем увещеваниям взрослых о возможных опасностях я наконец решилась пробраться внутрь, быстро пробежав по яблоневой аллее и войдя в открывшуюся дверь. Так вот тогда на кухне тоже дымились медовые коврижки. Я затолкала в рот несколько кусков и закашлялась, поперхнувшись. Тогда и появился Витюня. После беседы с ним я вернулась к бабушке, сказав, что буду жить в доме за лесом, получив в ответ взгляд, полный суеверного ужаса. Кажется, она просто боялась меня, ведь я уже тогда была ведьмой. Витюня всерьёз занялся моим обучением, а обычную среднюю школу я окончила заочно, приезжая в город только для того, чтобы сдать экзамены. Золотые были времена! Это потом мне пришлось поселиться в городской квартире – одно из правил для ведьм-свах. Впрочем, и сейчас тоже всё складывалось неплохо. У кого ещё такая насыщенная женихами жизнь плюс постоянная помощь друга под рукой?

Позавтракав и закончив ностальгировать, я отправилась в город. Главный офис Свашного ведомства находился в неприметном доме в Товарищеском переулке, который в разные годы именовали также Дурным и даже Чёртовым. В доме располагалось много офисов, один из которых именовался ООО «Бракоделки». Туда я и направила свои стопы. Учтиво постучать в дверь, демонстрируя знание этикета, мне не дали: двери распахнулись сами. Матильда Хандыбабаевна, которую молодые свахи за глаза звали «тётя Мотя», даже вышла мне навстречу.

Дорогой строгий костюм, сидящий на ней как влитой, галстук, шляпка с вуалью, идеально уложенные локоны – главная сваха всегда соблюдала дресс-код и была по совместительству главной стервой среди бракоделок. Ходили слухи, что с ней в паре работает не домовой, а настоящий бабай. Может быть, поэтому у неё было отчество Хандыбабаевна? Тётя Мотя держала всех свах в строгости и сурово наказывала за ошибки. Я изо всех сил старалась не привлекать её внимание, чему способствовало захолустное расположение возглавляемого мною брачного агентства.

– Анфиса Робиновна! – замурлыкала тётя Мотя, увидев меня, и холодное высокомерное выражение её лица сменилось улыбкой, как мне показалось, весьма притворной. – Как я рада вас видеть!

– Добрый день! – сухо произнесла я в ответ.

– Как дела в провинции? Всё никак не соберусь к вам в гости. Воздух, птички – мечта! Передайте от меня привет Викторусу! – продолжала она, сделав ударение в имени Витюни на «о», что придавало делу какой-то ненашенский колорит.

– Вот о делах я как раз хотела бы поговорить подробнее, – заявила я, сразу переходя к главному вопросу.

– Хорошо, – мрачно взглянув на меня, сказала Матильда и, жестом предложив мне сесть (видимо, новости были сногсшибательные), сразу же ошарашила меня следующим высказыванием: – Дела наши зависят от вас, Анфиса!

– То есть?.. – озадаченно пробормотала я.

– Нашим свашным делом заинтересовались высшие структуры! – уже без всяких улыбок пояснила Матильда. – Ваша прапрабабушка нарушила кодекс, совершив нападение на одного из высших, наделённого особой силой! С тех пор мы находились под пристальным наблюдением и были вынуждены отчислять часть заработанных средств в виде откупа, чтобы у нас не отобрали магию и род людской не прекратился. Велось расследование, и с каждым годом ставки повышались. И вот теперь… – Тётя Мотя нахмурилась и покачала головой, будто встряхивая мозг для нахождения правильных слов, и наконец найдя их, вытряхнула наружу в виде путаной речи:

– В общем, возникла возможность изменить всё с помощью единовременной выплаты, то есть даже не выплаты, а выдачи… Понимаете, в судебной магической практике до сих пор существует прецеденты обрядов жертвоприношения. Так вот, вы, если можно так сказать, та самая жертва – не в плане ритуального убийства, конечно, вопрос решается полюбовно. Словом, вам нужно выйти замуж. Женихов вы уже видели. Грех жаловаться! К тому же вам даже предоставили выбор!

Я молчала, с трудом переваривая услышанное. Жертвенность не входила в число моих личностных характеристик. Да и вообще, что это за средневековые, даже какие-то первобытные порядки?!

– Я хочу ознакомиться с материалами дела! – решительно заявила я. – Что это за прецеденты? Что за нападение? Откуда понаехали в Москву эти женихи? И самое главное – причём тут род человеческий?!

– Мой вам совет: не усложняйте всё, Анфиса! – с угрозой в голосе произнесла Матильда, явно испуганная моей непокорностью и обилием вопросов. – Срок у вас – неделя!

Она схватила какую-то бумагу со стола и, с размаху шлёпнув на ней печать, протянула её мне.

– Приказ об отпуске в связи с бракосочетанием?! – ошарашенно прочитала я и взглянула на Матильду.

Но её уже и след простыл. Только шлейф тумана остался. Интересные дела! Я вышла из офиса, громко хлопнув дверью, но это не могло мне помочь в решении проблемы, возникшей буквально на пустом месте. Сев в машину, я некоторое время пыталась успокоиться, чтобы не добавить к уже существующему судебному делу ещё и ДТП. Наконец, взяв себя в руки, я отправилась по адресу, который был небрежно начертан на странице из Красной Книги. Кстати, адрес тоже оказался странным. Я могла бы побиться об заклад, что сначала на вырванном листе были начертаны совершенно другие слова, но сейчас, когда я извлекла его из кармана, буквы мгновенно изменились, изобразив буквально следующее: «улица Серафимовича, дом 2, квартира 17».

Неудивительно, что за этим жилым комплексом, расположенном на Болотном острове, давно закрепилась дурная слава. Когда-то он был известен как Дом Советов и заселён советской элитой. Так случилось, что очень многие жители этого дома были репрессированы, и народ стал называть его «Улыбкой Сталина» или «Домом предварительного заключения». Поговаривали, что и призраки репрессированных там водились тоже, но ведьмы-свахи не специализировались на призраках, поэтому делать заключения о достоверности таких утверждений я бы не взялась.

Подъехав к Берсеневской набережной, я некоторое время смотрела на грандиозное строение – яркий образчик конструктивизма. Возможно, внутри я смогу мыслить более конструктивно, чем снаружи. Квартира нашлась довольно быстро, но сразу показалась мне довольно странной. Дверь выглядела так, будто состояла из какой-то вязкой субстанции, типа «прикоснись – засосёт». Её слои едва заметно двигались, что говорило о неизвестной аномалии внутри квартиры. Табличка с номером была выполнена римскими цифрами XVII, которые то ли в силу игры моего воображения, то ли сами собой на мгновение трансформировались в слово «VIXI», переводимого с латыни, как «я жил», часто встречающегося на римских надгробиях. Жуть какая! Глубоко вздохнув, я занесла руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но меня остановил знакомый низкий и хрипловатый голос:

– Вот вы где!

Я оглянулась и замерла на месте: в нескольких шагах от меня стояла та самая «широкоплечая гражданка», с заказа которой начались мои мытарства.

– О! Какая встреча! – всплеснула руками я. – Что ж вы так поспешно скрылись, уважаемая? Я уже думала, что у меня галлюцинации на нервной почве!

– Были веские причины, – сказала, поднимаясь ко мне, «широкоплечая гражданка», одетая так же, как и при нашем первом знакомстве: на ней были длинный бесформенный балахон и платок, из-под которого выбилась кудрявая чёрная прядь.

– Не подскажете, договор наш ещё в силе? – спросила я, разглядывая её.

Какая высокая женщина! В своих разношенных кроссовках рядом с ней я чувствовала себя коротышкой. Так и хотелось натянуть разящие наповал лабутены: была у ведьм-свах такая рабочая спецобувь с самострельными каблуками. Так вот, я и на этих высоких каблуках смогла бы достать гражданке только до правого уха.

– В силе! – буркнула моя собеседница, смерив меня взглядом.

Сейчас, когда она стояла совсем близко, я вдруг осознала, что она очень молода, наверное, мне ровесница, а в усадьбе почему-то казалась пожилой. Волшебный ботокс, или мне креститься надо? Среди ведьм и то и другое было не принято. А ещё у неё оказались до ужаса красивые глаза – чёрные, глубокие и какие-то печальные. Может, тут любовь несчастная неразделённая?

– Идёмте, я вам открою! – сухо произнесла «широкоплечая гражданка» и, слегка отодвинув меня от двери, коснулась её рукой – бац! – и все странные эффекты как ветром сдуло.

После её прикосновения дверь стала выглядеть как самая обычная входная металлическая, только номер по-прежнему был начертан римскими цифрами. Я не чувствовала никакого колдовства и могла бы поклясться, что моя загадочная собеседница точно не была ведьмой.

– Вы здесь живёте? – спросила я.

– Временно… как бы снимаю квартиру, – уточнила «широкоплечая гражданка», вынимая ключи. – Хотя какая это квартира? Скорее уж проходной двор!

Я невольно обратила внимание на её руки – крепкие, загорелые, в таких меч держать хорошо или арбалет! Ключи, кстати, тоже были странные: во-первых, их набралась целая связка, а во-вторых, как минимум один из них был какой-то трансформер – выглядел сначала, как самый обычный для сувальдного замка, а при нажатии на головку вдруг распустил крылья и обнажил блестящий синий камень по центру. «Широкоплечая гражданка» осторожно вставила ключ в замочную скважину. Несколько щелчков, и дверь открылась, будто приглашая нас внутрь.

– Я сейчас! У меня там… э-э-э … не убрано! – сказала «широкоплечая гражданка» и на несколько мгновений скрылась за дверью, не дав мне толком рассмотреть ключи и прихожую.

Витюня не одобрил бы мой поступок: всё-таки опасно заходить в такие квартиры, да ещё с незнакомыми гражданками. Но я была уверена, что справлюсь, потому что у ведьм-свах были хорошие средства защиты: меткий выстрел и мощные заклинания, да и вообще, «волков бояться – в лес не ходить»!

– Прошу! – тихо сказала «широкоплечая гражданка», вскоре выныривая из полутьмы, щедро разлитой за дверью.

Она пропустила меня внутрь, а сама снова выглянула за дверь перед тем, как её закрыть, словно ожидала увидеть там нечто очень страшное. Хотя с такой мощной дамой даже бабай, с которым работала наша главсваха, справился бы не сразу и с огромным трудом, так что бояться ей особо было нечего. Мы прошли на кухню, видимо, собираясь сидеть там, как интеллигенты при Сталине, и вести разговоры на разные запрещённые темы.

– Присаживайтесь! Будем пить чай! – объявила «широкоплечая гражданка» и отошла к плите, небрежно занеся над ней чайник, как дичь над жертвенным костром.

Я уже успела проголодаться, поэтому не возражала и молча разглядывала кухню: ремонт в ней делали, наверное, в 50-х годах прошлого века, хотя это выглядело даже мило, пусть и очень старомодно. «Широкоплечая гражданка» хлопотала у плиты, стоя ко мне спиной, а я всё никак не могла уловить, что в ней кажется мне таким узнаваемым. Наваждение какое-то! Вскоре передо мной уже дымилась чашка с ароматным напитком неизвестного происхождения и лежал суровый жареный стейк, способный утолить голод крупного мужчины.

– А как вас зовут? – спросила я, уплетая мясо, оказавшееся очень вкусным. – Всё-таки мы собираемся сотрудничать, а это обязывает.

– Э-э-э-э… Мура! – слегка запнувшись, представилась моя собеседница, сделав ударение на первый слог. – Мура Эротовна Купидонова, к вашим услугам!

Шутит что ли?! Я внимательно взглянула ей в глаза и почувствовала, что у меня бегут мурашки по спине от этого тёмного взгляда. Не шутит, вон как смотрит серьёзно! Мура Эротовна… Угу. Главное не разразиться неуместным хохотом!

– Получается, мы с вами однофамилицы? – сделала вывод я.

– Ну да… – как-то уклончиво ответила она. – Это распространённая фамилия в некоторых кругах.

– А вы чем по жизни занимаетесь, если не секрет, конечно? – аккуратно начала выспрашивать я.

– Ну, в данном случае я – антисваха. Вот вы женихов завлекаете, а я, наоборот, отваживаю! – огорошила меня Мура Эротовна.

– И что, любых отвадить можете? – спросила я, задумавшись о тех пяти индивидах, которые так рьяно взялись за меня.

– А вам нужна помощь? – весело усмехаясь, спросила Мура Эротовна.

– Ну да, причём в пятикратном размере! – призналась я.

– Даже так? —Моя собеседница нахмурилась, внезапно помрачнев.

– А давайте так: вы моих женихов отваживаете, а я нахожу вашего красавца – ну, того, что на фото был, – и, как положено, отстреливаю любовными пулями! – предложила я.

– Вы считаете его красавцем? – спросила Мура Эротовна, с интересом взглянув на меня.

– Ну, как сказать… в общем, ничего так, вкус у вас хороший! – замялась я, удивлённая её вопросом.

– Ладно! – неожиданно повеселев, сказала Мура Эротовна. – Но мне нужно осмотреть место преступления и улики.

– Да преступления пока и не было никакого, – растерялась я. – Пока просто шантаж. А место вы видели, вы же были у меня в агентстве.

– Тот визит не в счёт, – слегка смутившись, сказала Мура Эротовна. – Было мало времени, чтобы осмотреться.

Насытившись стейком и чаем, я пришла в такое благостное расположение духа, что пригласила антисваху в гости. Путь до усадьбы прошёл, как в тумане, словно, сев в мою машину, мы мгновенно оказались на месте – в яблоневой аллее. Моя спутница очень внимательно смотрела вокруг и, казалось, видела гораздо больше, чем я. Самое интересное, что я тоже осматривала местность сразу после эффектного сватовства, но не обнаружила ничего странного, даже с применением заклинания «Мартышка и очки». Чем дальше мы шли, тем серьёзнее и мрачнее становилась сопровождавшая меня антисваха.

В доме я отправилась искать папку с брачными контрактами, чтобы дать своей спутнице взглянуть на тех, кого надо отвадить, но папка куда-то запропастилась, так что пришлось выйти в другую комнату и рыться в шкафах. Сигнализация, созданная Витюней, не сработала, поэтому я была спокойна, считая, что моя спутница не представляет особой опасности. Я увлеклась поисками, не заметив, как двери за мной наглухо захлопнулись. Я бросилась их открывать, но они не поддавались даже мощному заклинанию, а разрушать собственный дом очень не хотелось.

– Витюня! – позвала я и вдруг услышала голос домового с противоположной стороны дверей.

– Подожди пока, Фиса, не рвись! Нам тут надо один на один побеседовать! – сказал он, и это прозвучало как угроза.

Я заглянула в замочную скважину и увидела, что домовой храбро стоит на столе, чтобы быть вровень с моей гостьей, и смотрит на неё, как готовый к атаке гусь.

– Неужели я похож на того, кто киллера от просто человека не отличит?! – шипел он. – Ну Фиса, понятно, таких, как ты, отродясь не видывала, её обмануть можно, но у неё тоже защитники имеются! И я не посмотрю, кто ты есть в иерархии, так и знай!

– Я здесь совсем по другой причине! – оправдывалась антисваха.

Было видно, что такая психическая атака со стороны домового привела гражданку в замешательство. Но неужто правда, что она – киллер?! Прямо Фанни Каплан или Вера Засулич магического мира… Но на кого она охотится?

– Знаю я эти ваши причины! Я таких, как ты, насквозь вижу! – продолжал наступать Витюня. – Значит, в первый раз не удалось броню пробить, ты во второй раз явился!

Что?! Я не поверила своим ушам! Что значит «явился»?! Это ведь он о женщине говорит! Язык от волнения у старого заплетаться начал или… Я вытаращила глаза от удивления, ещё плотнее приблизившись к замочной скважине. Эта Мура Эротовна не гражданка вовсе, а гражданин с широкими плечами?! Потому и руки крепкие, и голос хрипловатый. Но зачем ей этот маскарад? Разве киллеры так выглядят?

– Да если бы мне нужно было броню пробить, я её двадцать раз в городе уже атаковал бы! – холодно сказал киллер. – И если ты действительно видишь, кто я, то представляешь и мои возможности!

– Мы тоже тут сидим не пальцем деланные! – возразил ему Витюня. – Я Анфисе сам броню создавал! У неё вместо сердца – кремень и пять слоёв защиты, чтобы вот такие, как ты, ей его не разбили!

В этот момент я наконец взломала дверь и с грохотом ввалилась в комнату, споткнувшись о порог и чудом удержавшись на ногах.

– Ни с места! – сказала я, выхватывая своё свашное оружие и направляя его на киллера.

Кстати, в отличие от прапрабабки я предпочитала не пепербокс, а дуэльный пистолет. И пусть он был заряжен любовными пулями, но в Школе Ведьм нас учили, как использовать их для самообороны.

– Фиса, ну зачем ты?! – укоризненно проворчал домовой. – Я же просил тебя не выходить.

– Сдаюсь! – с весёлой усмешкой заявил киллер, поднимая руки вверх.

– Убрать камуфляж! Оружие на стол! – потребовала я.