Fred

Посвящается матери, Осетровой Нине

Васильевне, воспитавшей и первой поверившей в меня

В книге упомянута организация Meta Platforms Inc. (социальные сети Facebook и Instagram), её деятельность признана экстремистской и запрещена в РФ.

Предисловие

В начале декабря в кабинет моего издательства вошёл худенький молодой человек. В руках он держал белую картонную папку, которая, судя по всему, имела для него колоссальное значение. Юношу звали Фёдор. Он сухо поздоровался со мной, сообщив, что хотел бы обсудить вопрос сотрудничества и публикации его рукописи. Тон и манера общения Фёдора настораживали. Парень говорил мало, вёл себя достаточно скованно, скромно, в начале встречи отказался от чашечки приветственного кофе, не задавал лишних вопросов и держался от оппонентов на почтительном расстоянии. Отчего я сделал вывод: молодой человек адресует главному редактору схожее предложение впервые. Юноша незамедлительно перешёл к сути обращения, уточнив, заинтересовали ли меня фрагменты ранее отправленной книги, синопсис и аннотация. Получив нейтральный, общий, расплывчатый ответ, он хотел было уже без колебаний уйти, однако я попросил его на две минуты задержаться. Фёдор вернулся обратно. Хотя молодой человек не производил никакого сильного впечатления, в нём что-то имелось. Сила воли, кротость или ментальная замаскированная искра? Тяжело сказать. Поначалу я долго не мог понять, что именно. Но поразмыслив над этим после, думаю, секрет души моего немногословного собеседника таился в пронзительном взгляде. В его глазах читалась надежда и искренность. Они подкупили меня, и я решил рискнуть. Тогда мне показалось важным дать гостю шанс, встречную надежду быть понятым. Я согласился ознакомиться с содержимым таинственной белой папки. Фёдор не без скрытой боязни после минутного колебания передал её нехотя мне.

Мы увиделись с ним снова в канун Нового года, тридцать первого декабря утром. При нашей второй беседе юноша заметно волновался. Хотя необходимо дать ему должное, он старался внутреннее беспокойство тщательно задекорировать.

– Пётр Константинович, что скажете? Увидит ли роман свет? – не выдержал после моего нарочного промедления молодой человек.

Я посмотрел на него прямо.

– Федя, объясни, пожалуйста, мне только одно. Неужели всё произошедшее с тобой за год в книге чистейшая правда?

Я взял его папку с приклеенным сверху белым листком бумаги, на котором значилось: роман-путешествие «Мari», – и потряс ею в воздухе.

Парень молча кивнул головой.

– Тогда так. Это потрясающе. Ничего близкое твоему произведению за последнее время я давно уже не читал. Не знаю радоваться по такому случаю или горевать, но книга живая. Потрясающе.

ЧАСТЬ l. Фёдор

Глава 1. Fred

Тебе дано, а люди им пользуются.

(Загадка)

Привет, меня зовут Фред. Мне двадцать пять, я живу в самом крупном городе России, её златоглавой столице под названием «Москва». Я типичный «белый воротничок». Работаю в крупной западной компании на позиции офисного менеджера уже на протяжении последних пяти лет. Четыре года назад я окончил учёбу в университете, потом ещё один год «сидения» в бакалавриате и больше никаких перемен в жизни. Такое ощущение, моя life на этом остановилась и теперь не двинется ни в какую сторону. По крайней мере, я считал, что прирос крепко к данной должности и месту; в ближайшей перспективе меня не ожидало ничего выдающегося.

При прочтении первого предложения у вас, разумеется, зародилась вполне справедливая мысль: «Гм… Интересно, откуда у него такое имя?» Угадал? Знаю. Конечно, Фред не моё настоящее имя. На самом деле меня зовут Фёдор. Но для всех друзей я – Fred. Это мой ник и родом он, как и многое в нашей жизни, из далёкого детства. Думаю, во дворе у многих имелось некое странное правило: в общении среди знакомых никогда не использовать настоящие имена. Обычно на улице, в привычной приятельской повседневности, всем давались клички, которые ярко характеризовали человека. И в аналогичном принципе не существовало исключений. Некоторые из кличек часто выступали производными от фамилии или имени, что смотрелось, по-моему, максимально невинно, но иногда среди прочего встречались прозвища, полученные за определенные заслуги, и это являлось обидным клеймом, от которого нельзя было избавиться. Мало кто знал, откуда и почему прозвища появлялись, кто автор или виновник произошедшего. Порой казалось, человек рождался с ним изначально и когда тебе представляли очередного новичка при дружеской встрече, сразу сообщали одно и другое. Некоторые «погоняла» (как мы их называли) из моего прошлого выглядели крайне унизительными. Например, «Яйцо». Согласитесь, неприятно? В моём случае «Fred» приросло ко мне до самого корня и следовало за мной по пятам. Так что со временем я перестал обращать на него внимание, более того, начал активно использовать при знакомстве. Вы спросите почему? Ответ крайне прост. С непривычным именем ко мне сыпалось много вопросов, и я становился постепенно центром внимания или как минимум предметом (если так можно выразиться) интереса со стороны различных людей. Что меня вполне устраивало.

Глава 2. В один из дней

Иногда мы движемся на встречных курсах и даже не знаем об этом -

случайно это или так предначертано.

Но мы ничего не можем с этим поделать.

(К/ф «Загадочная история

Бенджамина Баттона»)

В один из обычных дней зимы я проснулся довольно поздно. Часы показывали 10:30. К счастью, сегодня был выходной, суббота, следовательно я мог остаться в постели ещё немного.

Моя кровать располагалась в углу комнаты, далеко от единственного окна; напротив деревянного ложа висели часы. Сами по себе они были невзрачными, но имели одну немаловажную деталь: светящиеся в темноте стрелки, – поэтому я очень любил смотреть на их циферблат вечерами перед сном или во время пробуждения ранним утром. В первом случае я мысленно представлял себя на соревновании бегунов, и если ваш герой засыпал скоро и незаметно для себя, то это свидетельствовало о явном признаке его триумфа. Если же уснуть сразу у меня не получалось, я судорожно вглядывался в минутную стрелку, коря себя за очередную неудачу и искренне недоумевая, как упускаю из вида движение тоненькой пластины вперёд. Иногда бег заменялся ралли, скачками или другими мысленными состязаниями. Мне почему-то верилось тогда и сейчас – это мой эффективный, запатентованный способ засыпания, так как он позволяет быстро устать и не рассредотачивать внимание на другие переживания. Во втором случае я раз за разом удивлялся насколько торопливо ходят механические стрелки по утрам. Их бег заставлял оперативно подниматься с кровати, забыв о блаженной дремоте, чтобы не упустить драгоценные минуты нового долгожданного дня.

В сегодняшнее «утро», снова расстроившись сущностью однообразного бытия и неумолимому ходу времени, я с досадой отправился в ванную комнату для окончательного пробуждения. Пользуясь случаем, опишу обстановку и другие предметы интерьера своего дома.

Как я уже отметил ранее, в главной комнате находится кровать, она занимает почти всю противоположную её половину. Вопреки расхожему мнению, мне не нравится спать у окна. Причинами служат дуновения холода зимой и необычайная жара летом. Окно моей спальни выходит на восток, значит, я просыпаюсь вместе с солнцем. Я живу один, и, несмотря на это, всегда задвигаю перед сном шторы, как было принято когда-то у нас в семье в моём детстве. Для меня такая процедура является хорошей привычкой, традицией сна. Если я останавливаюсь спать там, где окна оказываются свободными, моё сознание бодрствует и всеми усилиями противится засыпанию.

У стеклянного проёма рядом с кроватью возвышается, словно айсберг в океане, не очень большой платяной шкаф. Я не фанат огромного количества одежды. Невероятный факт: к персональной радости, я ухитряюсь разместить в нём не только полностью гардероб, но и всё постельное бельё, зимнее шерстяное одеяло, различные сумки и среднего размера чемодан.

На противоположной стороне от мягкого ложа ровно под часами стоит тумба с телевизором, который я практически никогда не смотрю за исключением матчей футбольной Лиги Чемпионов. Собственно, на этом вся мебель в помещении спальни заканчивается. Я поклонник скандинавского минимализма и считаю, окружать себя избыточным количеством предметов декора несомненная ошибка. Она влечёт за собой массу хлопот по уборке, сбору вековой пыли и лишнему нагромождению, что при крохотных габаритах жилой площади представляет собой страшное преступление к себе и гостям из-за созданных неудобств, чувства стеснения и спёртого воздуха. Моя квартира является примером этого. Она небольшая, и я не могу себе позволить варварски украсть дополнительные метры ради лишней полки или дивана. Однако давайте не останавливаться для ненужных рассуждений. Проследуем далее.

Следующая комната – кухня. Она выглядит ещё меньше, чем описанная выше спальня. Её центром служит примкнутый к одной из стен стол. Он имеет округлую форму. Несомненное преимущество, верно? Таким образом к столу можно присесть практически в любой точке, чувствуя себя комфортно и без стеснений. К столу прилагается всего два стула. При лёгком нажатии спрятанного снизу рычага они могут поворачиваться в различных направлениях. Для моих друзей стульев всегда не хватает. Каждый из них старается не упустить сладостную возможность, чтобы заявить об этом в открытую. Хотя я и делаю вид, что в указанный момент слушаю приятелей особенно внимательно, в какую-то минуту даже визуально соглашаюсь с их мнением, но стульев на кухне по-прежнему остаётся лишь два. В конце концов меня всё абсолютно устраивает. К тому же я прекрасно осознаю, со стульями появятся и другие предметы интерьера в спальне, а это уже точно не входит в мои планы.

В самом дальнем углу у окна располагается среднего размера холодильник, правда он редко когда по-холостяцки пустует. Различные банки и продукты домашнего производства занимают буквально все его полочки. В другом конце, начиная от двери и по всему периметру примыкающей стены, размещается простенький, но удобный гарнитур.

У всего убранства кухни по современным представлениям истинного комфорта имеется один существенный недостаток: отсутствие посудомоечной машины. Я мою посуду руками. Тем не менее с такой функцией я более-менее справляюсь, и она не вызывает в большинстве своём отрицательных чувств… Хотя нет. Лгу. В последнее время отсутствие посудомоечной машины стало для меня настоящей дилеммой, отчего я периодически говорю себе: «Фред, на дворе двадцать первый век, а ты всё ещё моешь посуду по-старинке. Нехорошо, необходимо быть максимально прогрессивным. В следующем месяце надо срочно исправляться и начихать на лишние траты». Впрочем, как и со стульями, дело не двигается ни на йоту вперёд. Как правило, в следующем месяце, в момент наступления долгожданного события Х, когда уже нужно радоваться новым переменам в жизни, я начинаю успокаивать себя мыслью: «В принципе у меня всё оk, нет большой надобности заниматься лишними хлопотами в чужих апартаментах». Да, мы пришли к ключевому знаменателю, тормозящему развитие и появление новых вещей в доме. Я арендую квартиру. Не скажу, что моя персона очень страдает от этого. Нет, съём жилья был и будет в порядке вещей для Москвы во все времена. Тут нет ничего необычного, предосудительного для всех слоёв населения. В том числе и меня.

В спальне затрещал новенький айфон. Молниеносно я выбежал из ванной, обернувшись на скорую руку полотенцем. Звонила мама.

«Гм… Странно, похоже, что-то не так», – зародилась подозрительная мысль в моей голове.

(Обычно инициатором звонка выступал я.)

По интонации доносившихся из микрофона звуков мне стало понятно, мама чем-то встревожена.

– Доброе утро, Федя! Как твои дела? – услышал я в трубке ласковый, но взволнованный голос.

– Привет, мам! У меня всё отлично! Не переживай! А как твои? Какая у вас погода? – ответил я бойко, нарочно задав другую тему разговора, чтобы перевести её беспокойство в максимально нейтральное русло. И оказался прав. Мать принялась подробно рассказывать, как в деревне, где она проживала, на протяжении всей недели было безоблачно и солнечно, а сегодня пошёл сильный нескончаемый снегопад. Чтобы сохранить новый тон разговора, я решил её поддержать, сообщив, идентичное погодное явление имело место и у нас три дня тому назад, к громадной досаде коммунальных служб и всех автолюбителей. – Сегодня в Москве уже лучше и почти все дороги расчищены, – подытожил я для её дополнительного спокойствия. – Мам, а что у тебя новенького? Честно, не ожидал появления твоего звонка сегодня… – вырвалось неожиданно из моих уст.

Быстрый и внезапный переход немного смутил материнское сердце, из-за чего в речи вновь возникла нервозность.

– Я просто хотела услышать твой голос, Федя. Хотела удостовериться, что у тебя всё хорошо.

Наступила пауза. После минутной заминки она продолжила:

– Знаешь, Феденька, я видела сон. Мне приснилось, будто ты сидишь на полу и просишь о помощи, а я не могу ничем тебе посодействовать. Ты далеко, всюду находятся совершенно незнакомые, злые люди. Они что-то требуют, бубнят, но что именно понять сложно, потому, как окружающие говорят хором, сумбурно и торопливо.

– Стоп, мама! Всё хорошо! Тебе приснился всего лишь сон. У меня, правда, всё отлично! Работаю как обычно. Сегодня выходной. Сейчас планирую сделать дома генеральную уборку. …У меня действительно всё замечательно и не намечается никаких перемен в жизни, – повторил я снова для ещё большей надёжности.

– Сынок, береги себя. Прошу, не ввязывайся в плохие компании. Будь лучше…

– Это был исключительно сон, не более того! – заторопился я вновь перебить собеседницу.

– Федя, сыночек, сновидения имеют свойство сбываться. Я думаю, сны – это предупреждение.

– Мам, давай только не будем себя накручивать! Сны – это сны. Точка!

Очевидно, в глубине души я прекрасно понимал мать, оттого на моём сердце тоже становилось неспокойно. Единственный сын пребывает на почтительном расстоянии от родного дома без поддержки и помощи в крупном, незнакомом мегаполисе. Мама живёт одна, ближайших родственников у нас нет. Кого расспросить или как оказать покровительство? Дети для родителей, невзирая на их возраст, продолжают всегда оставаться детьми. Как ни крути. К тому же по телевидению, радио с утра до ночи без конца несут невообразимую чушь, а она, как человек ранимый и доверчивый, потребляет новостной контент сполна. Что более весомо – находится безучастной в судьбе сына. Тут может и не такое показаться или присниться! К счастью, мои слова в целом подействовали на маму успокаивающе. Она даже приступила извиняться за несвоевременный звонок.

Знаете, дорогие друзья, меня давно интересует один вопрос. Я не раз задавал его себе. Однако до сих пор не знаю, как на него правильно ответить. Вот он: «Неужели раньше люди были совершенно другими?» Неужели предыдущее старшее поколение являлось более чутким, отзывчивым и соучастным, чем мы? Когда произошёл переломный момент и почему люди неожиданно для себя очерствели? Может быть причинами высокой человечности, подлинной духовности служили последствия Великой Отечественной войны или результат советской пропаганды? А может это всё вместе взятое плюс правильные идеалы? Не знаю, я ребёнок девяностых. Перестройка и последовавший за ней развал выдающейся, несгибаемой страны больно ударил не только по экономике, но и по нравственности её жителей. Несмотря на то, что последующий за развалом бурный расцвет криминала коснулся моего поколения лишь слегка, похоже он оставил неизгладимый чёткий отпечаток равнодушия на всё наше будущее.

Ладно, не будем о грустном. Вернёмся к повествованию.

После паузы я окончательно успокоил мать, упомянув, что очень благодарен её звонку и проявленной заботе.

– Буду рад при первой освободившейся возможности тебя навестить, приехать в гости. Не волнуйся, мам, позвоню через неделю, – добавил я для верности.

Вам, наверное, стало странно, почему я привёл здесь, казалось бы, пустой, обычный разговор. Поначалу я тоже не обратил на него внимания, не догадываясь, он окажется для меня судьбоносным и важным. Но стоп, об этом чуть позже, не буду раскрывать все карты сразу. Я за последовательное изложение истории.

Более-менее подсохнув и приведя себя в порядок, к своему огорчению, я обнаружил: чай пить не с чем.

– Окей! – произнёс я вслух. – Нужно идти в магазин.

С неохотой, чувством сожаления я оделся и покинул холодную одинокую квартиру. Как назло, вызвав лифт вниз, в коридоре я вспомнил:

«Твою же… Как так! Забыл! Не взял с собой тканевый мешок!»

(Традиционно оранжевая сумка всегда находилась при мне, но сегодня точно специально я оставил её в прихожей.)

Поймите меня правильно, уважаемые читатели. Не то чтобы мне жалко пяти рублей ради пластикового пакета, который впоследствии можно использовать для сбора мусора, но… Во-первых, я ещё не отошёл далеко от дома. Во-вторых, повторное использование тканевого мешочка представляется мне оказанием неизгладимой услуги экологии и как следствие значимым вкладом в её заботу и охрану, что также без каких-либо условностей имеет принципиальную ценность.

Вскоре, исправив ненарочную оплошность, я повторно вызвал подъёмный аппарат. С едва заметной задержкой лифт остановился у десятого этажа. Незамедлительно ваш товарищ вошёл в тесную кабину и нажал на продавленную кнопку «1».

О, тут мне необходимо вам признаться, дорогие друзья, я не очень люблю соседей и предпочитаю с ними никогда не встречаться. Особенно я избегаю появления кого-либо в лифте. В подобные бесценные минуты малюсенькое пустое помещение перерастает в моё законное личное пространство и я, как яростный боец ринга, всегда не очень доволен собой, если вдруг пропускаю удар, и кто-то оказывается возле меня в окружении двух метров.

В этот день моему провидению прилетел очередной удар под дых. Лифт остановился на втором этаже.

«Чёрт, – подумал я. – Неужто кто-то настолько обленился и один пролёт лестницы для него невыносимая преграда!»

В кабину вошла худенькая девушка. Она была невысокого роста, приятной внешности, в ярких синих джинсах и светло-розовой куртке. Лучше всего подчеркивали её образ волосы. Они были пшеничного цвета, необычайно мягкими, почти воздушными и послушными, словно шёлк. Девушка непринуждённо, с грациозной лёгкостью дикой кошки впрыгнула в небольшую кабинку, моментально повернувшись ко мне спиной. От неожиданного ежесекундного восторга я не успел подобающе среагировать. Продолжая стоять как вкопанный на месте, ваш приятель лишь машинально открыл рот, произнеся вслух:

– Привет!

К неописуемой радости, мои слова быстро потонули в звуках закрывающихся дверей, и тут я заметил, что в её ушах торчали наушники.

«Слава богу!» – прошептал я в уме, чтобы уж точно никто меня не услышал. Сказать вот так несуразно «привет» приятной, симпатичной молодой особе и не получить никакого ответа взамен кажется слишком странным, не говоря даже невероятно глупым. Прекрасно, что юная леди повернулась спиной и не увидела моего замешательства. Конечно, мы периодически уже встречались с ней ранее. Но ни я, и тем более ни она никогда не начинали разговор первыми. Всецело поглощённые глубинными мыслями, мы шли вперёд по своим делам и не обращали друг на друга никакого значимого внимания. Хотя… Готов спорить, я не одинок. Большинство из вас поступает так ежедневно. Это сегодняшняя норма. Мы с молоком матери впитали идею не разговаривать с незнакомцами. Между тем в современном мире мы все, по сути, незнакомцы. Соседи, друзья, родственники – мы не общаемся друг с другом тет-а-тет. Нам достаточно страницы в Instagram, Facebook, TikTok или ВКонтакте, чтобы кто-то на расстоянии оценил нас, постав лайк или оставив ничего не значащий комментарий. На этом всё. Happy end. Спектакль окончен, пусть даже игра не стоила свеч. Все довольны и счастливы. Прекрасный, взаимовыгодный финал.

Вернувшись домой и взглянув на часы, я крайне раздосадовался. Было уже двенадцать. Полдня потрачено впустую…

«Молодчина, Фред! Ты даже не выпил чай!» Не тратя больше лишней минуты, я пустился готовить настоящий английский завтрак: яичницу-глазунью и два тоста со сливочным маслом.

Оставшаяся половина дня прошла быстро и незаметно. В качестве компенсации проваленного утра каждый следующий час был потрачен мной с умом. Я сдержал слова, озвученные матери во время телефонного разговора, и всецело посвятил себя генеральной уборке. Ближе к вечеру вашего нерасторопного юношу ждал авторский куриный суп. Он получился великолепным. Время, проведённое в общежитии университета, прожито не зря. Супы для меня являлись настоящей гордостью кулинарии, хотя за десять лет самостоятельной жизни я смог отточить несколько разновидностей блюд, которые, кстати, получались вполне съедобно и сносно.

Ближе к девяти вечера зазвонил телефон. На дисплее значилось «Дюшес». В то же мгновение мне стало понятно, сегодня намечается вечеринка.

Дюшу звали Андреем. Но данное прозвище он получил как раз за свой праздный образ жизни. Если звонил он, значило одно: сегодня мы собираемся вместе и гуляем. Мы – это я, Дюша и Макс. Макса мы именовали между собой Максимусом. Отчего у него был такой псевдоним? Я считаю, что он появился в тот период времени, когда в прокат вышел фильм «Гладиатор». Помните главного персонажа? Его звали Максимус. Воссозданный известным голливудским актёром герой представлял собой военачальника – генерала легионеров, отправленного по выслуге лет и за триумфальные заслуги решением истинного императора к семье. Вспомнили? Нет? В результате предательства родного сына самодержца Максимус потерял близких и стал рабом. Думаю, теперь точно узнали. История Максима, естественно, другая, но характер схожий. Настырный, неуправляемый, с ним порой с трудом приходилось иметь дело.

Андрюха по телефону быстро перешёл к сути:

– Фред, сегодня у нас намечается грандиозная вечеринка, она точно затмит все предыдущие размахом и крутизной! Приезжай, собираемся у меня! Жду и без вопросов!

В одиннадцать вечера я уже гостил у Дюшеса. Через полчаса приехал Максимус. Он задержался. Для него подобное было свойственным. Вообще мы все всегда и везде опаздывали. Мне даже становилось неловко, если я приезжал вовремя или, как пунктуальный европеец, первым. Для жителей широкой, необъятной страны в порядке вещей никуда не торопиться. Собственные прерогативы важнее чужих интересов, кто бы что ни говорил.

В этот день вечер для нас только начинался, и мы никуда не спешили. Дюша моментально очутился у колонки и врубил на всю мощь «Everybody dance now» Боба Синклера. Песня являлась нашей позывной. Трек символизировал – вечеру быть. В отличие от друзей я в подходящие, щекотливые моменты всегда переживал за соседей, мысленно крутя в голове картинку, как с минуты на минуту грузный недовольный мужчина в майке-алкоголичке с ружьём наперевес поднимался, тяжело перебирая ногами, к нам. Затем, грязно выругавшись, стучал громко в дверь, подминая всех соседей под своё крыло. Но… Для нашей компании мои фантазии оставались лишь плодом разыгравшегося воображения. Никто не приходил. Никогда. Возможно, жители дома рассуждали: «Молодёжь. Что с них взять? В любом случае шум скоро прекратится и наступит покой». Однако Макс утверждал обратное:

– На самом деле они боятся, не хотят лишний раз с нами связываться.

Вторая мысль всем нравилась больше, и мы её вкушали сполна.

Для понимания значимости персонажей мне крайне важно описать Макса и Андрея подробнее.

Андрюха казался очень яркой и весёлой личностью. От него всегда, насколько я себя помню, исходило много идей и предложений. Первостепенным для него являлось их озвучить. Дальше в дело вступали или я, или Макс. Дюшес был навечно душой нашей «семьи», он знал много интересных историй, часть из которых в конечном счёте и вовсе обнаруживалась выдуманной, умел легко завлечь собеседника и пустить ему пыль в глаза. Вот почему Дюша отвечал за всю первичную организацию совместных банкетов.

Максимус же напротив, всюду и везде шёл напролом. Он имел задиристый нрав и нескончаемое желание быть правым. Я долго гадал: от кого именно в нашем коллективе исходила наибольшая опасность. Правда, после парочки первых инцидентов мне стало понятно, главный виновник всех бед – Макс. А они, к сожалению, случались и продолжают случаться с завидной регулярностью.

Мы познакомились друг с другом на «университетской скамье». После института наша дружба продолжилась, плавно переходя из учёбы в нечто новое, название которому «общее времяпровождение». Для меня это видится очень удобным, так как позволяет провести чёткую грань между работой и личной жизнью. А сие в современном мире, как вы прекрасно понимаете, крайне актуально.

Если быть всецело справедливым, мы не очень подходили друг другу. Слишком разные и непохожие мы были изначально. Тем не мене по итогу почему-то всё выходило абсолютно наоборот. Мы ладим, и я очень дорожу дружбой с закадычными товарищами. Когда-то на очередной вечеринке в ночном клубе кто-то сказал: «Чёрт побери, да вы п… как дополняете друг друга, ребята». Мне эта фраза очень понравилась, и я напоминал им её из раза в раз, заменяя мат на более мягкое литературное слово. Мне кажется, случайно обронённый незнакомцем комментарий очень точно описывает царившую у нас атмосферу. Максим и Андрей, безусловно, прекрасно понимали это тоже.

Глава 3. Переломный момент

Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага.

(Лао-цзы «Дао дэ Цзин»)

В тот вечер мы неожиданно быстро для себя покинули дом Дюшеса. Обычно наши сборы длились как минимум часа два или что-то близкое этому. Неизменно за время подготовки к праздному мероприятию нам удавалось перебрать практически весь гардероб, предусмотрительно взятый с собой для согласования общего, «правильного» дресс-кода. С шутками и откровенными разговорами мы успевали раз пять за вечер надушиться парфюмом, опьянеть от алкоголя и снова стать трезвыми. Пару раз я спрашивал других своих знакомых, а как они собираются в бар? Мне представлялось, созданные мной с друзьями правила едины и отнюдь не нам принадлежит их авторство. Ответы подтвердили догадки. Так поступали многие. Сказывалось юношеское волнение и горячий задиристый темперамент характеров. С возрастом мужчины и женщины начинают вести себя спокойнее, перестают обращать внимание на подобные пустяки. С приобретённым опытом человека постарше уже трудно чем-то удивить. В этом, наверное, таится разгадка на поднятый мною вопрос ранее: почему нас не пытались утихомирить соседи в разгар веселья.

Для ночных гуляний мы выбрали традиционное место – Никольскую улицу. Москва славится активной ночной жизнью. На самом деле в ней даже неважно, куда отправиться отдыхать вовсе. Всё в пределах садового кольца столицы подходит для пиршества наилучшим образом. Странно, однако наш региональный менталитет упорно утверждал обратное: лучшие места для тусовок – только центр.

– Чем ближе к Кремлю, тем круче. Если не Москва, тогда исключительно Нью-Йорк и точка, – так наивно рассуждали мы, хотя никто из нас дальше Турции нигде не был.

Наша ночь проходила безумно весело. Всё, как обещал Дюша. После двух баров с танцами мы двинули в караоке. На часах значилось уже за 3:30. Караоке в указанный момент времени становилось очень кстати, так как нам до жути хотелось выговориться. Для выполнения проснувшейся, желанной цели мы зарезервировали почти самый большой стол.

– Кутить, так кутить! – затрепетал от гордости Максимус.

После озвученного за вечер очередного тоста «за нас», отпитого в знак солидарности непродолжительного глотка Лонг-Айленда, Андрюха, причмокнув от крепости напитка и закусив губу, вдруг произнёс:

– Слушайте, парни! Кажется, я просёк фишку. Все мечтают о путешествиях! Поездками в Турцию сейчас никого не удивить. Более того, чем экзотичнее и дальше тебя занесёт, тем эффектнее и продуктивнее осуществлённое выйдет впоследствии. Всем девчонкам мира с детства втирают идею о странствующих принцах, которые прискачут, на мать его, белых конях и увезут их навсегда с родного крыльца в тридевятое королевство. Вот почему наши девочки мечтают выскочить замуж за иностранцев. Там жизнь лучше. Все хотят нежиться возле ласкового тёплого моря под пушистыми кокосовыми пальмами, попивая слегка запотевшую от кубиков льда свежайшую Пина Коладу и офигевая от собственного загорелого тела. Никому не нужен наш дурацкий климат с чёртовыми беляшами и пирожками с капустой от бабушек. Даже те красотки, с которыми мы познакомились сегодня в клубе, то и дело переводили разговор про «Майями» и беспечную пляжную жизнь. Вот что я думаю, мужики. Нам надо двинуть за бугор. Тут ловить нечего. Я не хочу прозябать и убивать имеющиеся на руках потенциальные возможности ежедневными унылыми отстоями. Если мы хотим быть крутыми чуваками, нам требуется, что-то сделать. Для начала хотя бы что-то поменять в жизни. Быть победителями несложно.

На удивление Дюшес рассуждал достаточно здраво, несмотря на то что к тому времени был прилично пьян.

– У меня есть идея – вдохновенно продолжил Макс. – Все смотрели фильм «Пляж»?

– Ну да… – хором ответили мы.

– Ди Каприо хорош, – переглянувшись с Андреем, дополнил я общие слова специально. Мне воображалось, я обладал удивительным с ним внешним сходством. – А к чему ты клонишь?

– Окей… Погнали в такое путешествие?

– Слушай, Максим, – снова вмешался в беседу я. – Неужели на нашей планете ещё существуют дикие, нетронутые места? Ты же прекрасно понимаешь всё, что можно было открыть и исследовать, давно открыто. Яблоку негде упасть, везде ты встретишь туристов.

– Это понятно, но речь о другом. Я предлагаю замутить конкретное путешествие с перемещениями между странами – настоящий трип с приключениями без правил. Смысл убиваться на грёбаной работе? И каких высот мы добились? Вот ты, например, скажи, Федя. Всё ли тебя устраивает и не мечтал ли ты о переменах? Согласись, лучшая перемена – путешествие. Начнём со смены локации, потом вернёмся, обмозгуем всё хорошенечко и приступим действовать. Моя идея заключается в следующем: прежде всего нам необходимо перезагрузиться. Из законных способов я знаю лишь один. Нет, если желаете, мы можем попробовать «иные» методы, но я не совсем уверен, что они по итогу к чему-то благоприятному приведут.

– А ведь Макс прав! Настоящее дело говорит. Искусственная замена настоящих эмоций и чувств чушь полная. Все наркоманы полные кретины и дно.

– Окей, Дюша! Скажи мне тогда, а чем ты конкретно от них отличаешься: алкоголь – вид наркотика. Выпивая, ты уподобляешься им.

– Стоп, парни! Мы ушли от темы. Федя, скажи, прав я или нет. Нам нужна перезагрузка?

– Ну да. Прав. Я сам как-то думал об этом. Я попросту не могу связать перезагрузку с путешествием. Причём тут отдых?

– Элементарно! Путешествие – отдушина. После него всё пойдёт по-другому. Вот увидишь. Я уверен, наступит за ним день, Фред, и ты мне скажешь большое спасибо, брат! Запомни мои слова: большое начинается с большого!

– Малого! – перебил я его, и мы непринуждённо дружно захохотали.

Неизвестно, как бы мы долго так сидели и спорили без толку между собой, но вдруг к нашему столу подошла молоденькая очаровательная дама.

– Мальчики, вы не против, если мы поменяемся местами, и я спою первее вас?

Мы уставились на неё, округлив предварительно глаза и приняв максимально серьёзный внешний вид. Если бы кто-то увидел нас в представившуюся неудобную минуту при свете дня трезвым взглядом, он, несомненно, оказался бы шокированным искусственным оценочным выражением остолбеневших лиц. И он бы вышел прав. Наши стеклянные физиономии выглядели пугающе.

Одной из наших частых и любимых занятий «от делать нечего» была ничему необязывающая игра в рейтинги. Она являлась максимально простой и незатейливой, невзирая на неудачное красноречивое название. Бесхитростная, примитивная игра позволяла скоротать докучливое, тоскливое время плюс лучше узнать предпочтения друг друга. Вот в чём её суть. Мы «сканировали» присутствующих в помещении дам и ставили им оценки по пятибалльной шкале, исходя из их внешности. Далее каждый выделял наиболее привлекательных девчонок и называл их. Каждый раз для максимальной честности мы делили очерёдность. К нашей невообразимой радости, призовые места нечасто совпадали и не находилось особой нужды ругаться друг с другом понапрасну. Разные люди – разные вкусы. Между тем многие девушки стремятся к раскрученному стандарту, надуманному идеалу. Правда, красота, ровным счётом это не идеал, не стандарт, а нечто уникальное и неповторимое. Редкий бриллиант нельзя воссоздать, нельзя растиражировать, он особенный.

Глазами я всегда искал свой шедевр, нетронутый тенденциями современной моды с искусственной гиперболизацией визуальных достоинств, однако подобные «раскопки» вечно заканчивались ничем. Я успокоился и расслабился. В какой-то степени и я стал легко мириться с недостатками. Строго говоря, даже «Мона Лиза» не лишена дефектов. А во мне изъянов было хоть отбавляй.

После непродолжительной паузы умнее всех вышел из промедления Андрей.

– Перезагрузка завершена! При одном условии, мадам. Вы должны присоединиться к нам, – ласково и обходительно ответил он.

– Прошу прощения, но это невозможно. Я не одна. Со мной моя подруга. К тому же мы собирались уже уходить.

– Отлично! Мы тоже. У нас возник лишь бурный спор, который, я даю сто процентов гарантий, без женской изящной руки решить нереально. Для этого, – он обратился к девушке, – простите, как вас зовут?

– Оля.

– Для этого, Ольга, нам просто кровь из носу требуется ваша посильная помощь. Чтобы точно угадать, что мы не ошибаемся и друг с другом не рассоримся за вечер в пух и прах одного мнения недостаточно, нужна помощь и вашей подруги. Мы договорились? – деловито произнёс он и тут же непосредственно засмеялся. – Да, я шучу, Оль. Конечно, я лично не против, чтобы вы спели перед нами, в смысле вперёд нас. Джентльменам принято уступать дамам. Федя, Макс, вы как считаете?

Мы молча кивнули головами в качестве согласия. Девушка поблагодарила нас за содействие и взяла в руки микрофон.

На следующий день я проснулся только в двенадцать. Моё горло страшно пересохло и хрипело. К тому же, к страшной неописуемой досаде, голова разваливалась и ужасно болела. Я проснулся разбитым, но, что особенно радовало и представлялось главным, в собственной квартире. Я не люблю, чтобы кто-либо видел во мне проявление слабости. Сегодня бессилие, апатия одурманили меня и взяли в одночасье вверх. Я изнемогал от удушья. Отсутствие лишних глаз служило мне небольшим облегчением.

– По крайней мере, живой, – еле забормотал я, нащупывая выключенный телефон, лежащий со мной рядом.

Всю оставшуюся половину дня ваш горе-приятель пытался привести себя в чувства. Для этого очень важно пить крепкий горячий чай – таков мой рецепт от обезвоживания. Лично мне он помогал, и я за весь вечер практически не отлипал от любимой пузатой зелёной чашки.

Глава 4. План побега

Forced downshifting – принудительное

включение понижающей передачи.

(English-Russian car dictionary)

В понедельник, как полагается, я старался максимально переключиться на рабочие будни. Тем не менее, несмотря на приложенные сверхусилия, мой день не задался с самого утра. Ничего не клеилось. Всё к чему я прикасался и начинал за здравие, заканчивалось из ряда вон плохо. К концу дня результатом служило десяток заведённых, но незавершённых дел.

– Капец! – утвердительно произнёс я вслух. – Интересно, как дела обстоят у друзей?

В тот же вечер я позвонил и Дюшесу, и Максимусу. Судя по их голосу, они выглядели очень бодро. Из разговора с товарищами выяснилось: ребята всё-таки сдружились с дамами. Более того, к своему стыду, девушки провели с ними весь вчерашний день и попрощались лишь ближе к ночи.

– Зачем ты слился? – был один и тот же вопрос молодых людей.

Я не стал им врать, сказав правду:

– Вчера мне сделалось очень дурно. Чувствовал себя скверно. Я отравился.

– Ладно, не расстраивайся, дружище! – подытожил Максим. – Честно, мы с Андреем сами не знали, как их выпроводить. Хорошо, что сегодня понедельник.

Приближалась середина февраля. Погода в этом году не радовала. В городе было зябко и сыро. Мягкая зима. В Москве она намного хуже, чем в Сибири. Там хотя бы на улице стоял крепкий мороз, светило солнце, на дорогах и ветвях деревьев лежал яркий белый снег. У нас же… Дождь за окном лил вперемешку со снегом, плюсовые температуры сменялись то и дело минусом, из-за чего на дорогах становилось необычайно скользко и крайне противно. Порывистый ветер нарывал сорвать плохо прикреплённые дорожные конструкции, а светофор раскачивался на проводах, словно беззаботный на качелях маленький ребёнок. В помещении и снаружи изо дня в день казалось темно из-за нависшего смога и плотных дождевых облаков. Густой туман. Плохая видимость, яркие огни фар создавали гнетущую атмосферу отсутствующих в перспективе перемен. Завтра День Святого Валентина.

Ввиду пробок на дороге и толкотни в метро мне приходилось вставать рано утром, а покидать офис поздно вечером. Фактически все прошедшие десять дней с момента нашей последней вылазки я не лицезрел солнца. Выходить затемно, приходить затемно, на работе не видеть естественного света являлось в порядке вещей. Меня смущал предстоящий праздник. Чужая радость и собственная несостоятельность отдавала эхом в груди от больного сердца.

«Чёрт побери, куда бы спрятаться?! – думал я отчаянно. – Как бы здорово проснуться пятнадцатого февраля и не вспоминать этот злополучный день ещё год!»

С такой нерадостной мыслью ваш непутёвый герой ложился в кровать с надеждой скорее уснуть. Однако сказать легче, чем сделать. Перво-наперво привычно для себя я стал наблюдать за секундной стрелкой, представляя, как выжимаю максимум из мотора V-образной восьмёрки. Мой автомобиль на сегодня: Mercedes-Benz AMG GT63 S от легендарного тюнингового ателье Brabus, – имел кодовое название «Rocket 900» и содержал в себе модернизированный битурбированный двигатель V8 с объёмом четыре и пять литров. Впрочем, несмотря на то, что под капотом находилось минимум семьсот двадцать лошадиных сил, синхронно бьющих копытом об асфальт, навороченная малышка никак не поддавалась движению. С неимоверно вложенными, почти яростными усилиями нажатия тапка в пол и дымящимися от жара покрышек полного привода колёс двадцать первого радиуса, я раз за разом упускал быстрые обороты дьявольской вытянутой пластинки непослушных часов, пока не обнаружил: они уже показывали час ночи.

«Так я точно не усну»

– Давай включим телевизор, – произнёс в темноте незнакомый мне голос.

– Давай.

В мерцающем голубом экране прослеживался полный хаос. Листая без энтузиазма телепередачи, невидимый друг предложил остановиться на новостном бизнес-канале.

– Так уснём быстрее, – пояснил он.

– Спасибо, умно… – прозвучал мой ответ.

«Кажется у меня жар. Ну и фиг с ним! Всё равно лучше уже не будет»

Приглушив звук и поставив будильник на таймер, я лёг, тяжело вздыхая, набок, обнимая ногами подушку.

– Что ты такой убитый? – встретил меня на следующий день первый вопрос Виктории, вечно позитивной девушки из зоны ресепшн.

– Я не спал.

– Сочувствую… Кстати, Федя, с праздником тебя! – добавила она фирменной приветливой улыбкой, отчего у неё в углу рта появились милые ямочки, которые, правда, очень-очень шли администратору к лицу.

Я заторопился к лифту, желая оперативнее укрыться в стеклянном футляре персонального рабочего места. К вечеру мне сделалось только хуже. Похоже, я заболел капитально. Привет, горящее горло, озноб и раскалывающийся череп.

Последующие семь дней прошли в горячке. Чтобы не расстраивать охрипшим голосом маму, я написал ей смс:

«Всё оk, много работы. Как более-менее всё утрясу, наберу».

«Ожидаемый итог никчёмного существования, – крутилось в голове. – Ладно, Федя, раз ты опустился на самое дно, пора тебе из него выбираться. Сперва обдумай ещё раз слова друзей»

Они были правы, в этом я не сомневался. Мне срочно требуются перемены. Пора всё послать к чертям и начертить план побега.

Глава 5. Первые трудности

Там, где сбываются мечты.

(Из рекламного проспекта)

Для начала я занялся поиском стран, которые могли бы как следует нас взбодрить. Поразительно, но данный вопрос на удивление мне удалось проработать чрезвычайно легко. Однозначно, это должна быть только Азия. Европа меня и моих приятелей никак не привлекала. Америка (Южная и Северная) располагались слишком далеко. В Африку лететь без опыта путешествий казалось абсурдным, в Австралию – слишком дорого, не по нашему карману. Оставалась, правда, Антарктида… Почему нет? Интересный, необычный континент, белые медведи, ледники, вечный холод… Шучу. Туда никто из нас не захотел бы отправиться в текущую дату это точно!

После беглого взгляда на политическую карту мира я определил, не раздумывая, первой страной многообещающей, судьбоносной экспедиции обязана стать Шри-Ланка. В ней мы могли бы запросто совместить три мои самых заветных желания: спокойный отдых у Индийского океана, захватывающий поход через древние непроходимые джунгли и практическое ознакомление с философией буддизма.

«Вторым пунктом «перезагрузки» выступит колоритная Индия», – заключил следом я.

Она соседствует с красавцем Цейлоном. Перемещение с ближайшего острова на материк ожидалось в теории несложным. Индия пленила мой ум и недра фантазии культурой, обычаями, религией и, безусловно, йогой. Больше всего на свете я мечтал увидеть легендарный Тадж-Махал – жемчужину и живой памятник колыбели расцвета империи Великих Моголов. Непревзойдённое творение, монументальный шедевр симметрии и символизма.

Третью точку в маршруте я планировал отдать Таиланду. Ричард, спасибо тебе за подсказку! Сиам покорил моё сердце божественной картинкой: райскими пляжами, уединёнными лагунами и тропическими водопадами. Не скрою, я жаждал очутиться на месте главного персонажа книги Алекса Гарленда у первозданной, девственной природы на одиноком укромном острове, затерянном в беспредельном могущественном океане.

Завершающей вехой нашего странствия я намеревался сделать загадочный Вьетнам. Близкое некогда нам по идеологии коммунистическое государство являлось для меня полной манящей тайной, оттого от него было тяжело что-то конкретное ожидать. Вместе с тем внутренний голос, душа твёрдо подсказывали: если Вьетнам не включить в итоговый маршрут, всё впечатление от вожделенного отпуска накроется медным тазом.

Сказано – сделано.

Я принялся с азартом изучать материалы. Тут мне вновь необходимо вам, с сожалением, признаться: вашему легкомысленному фантазёру очень пригодился созданный в воспалённом сознании воображаемый друг. Не знаю, хворь или одиночество в конечном счёте повлияло на его возникновение, но в бреду любые галлюцинации, как выяснилось, способны оживать. При первом появлении непривычного голоса во время болезни меня обуял страх: неужели постепенно мой рассудок сходил с ума? Впрочем, к снисходительному фантому я достаточно молниеносно привык. К заслуге невидимого товарища он не пытался перетянуть одеяло на себя, выступая для меня скорее собеседником, нежели активным деятелем. Я даже придумал ему созвучное по отношению к себе имя – «Френки». В одно мгновение моя персона нашла с Френки общий язык и уже по окончанию первого дня мы были с ним не разлей вода.

В мыслях мне воображалось, как я созываю генералов для военного вторжения. Каждому из них для выполнения индивидуальных кейсов давались определённые задания. Военными командирами оказался искусно перевоплощающийся, вымышленный напарник. Как такое возможно? А вот так! С одной стороны, генералы в затуманенном сознании походили друг на друга, словно два сапога – пара; но с другой – каждый из них имел индивидуальную уникальную деталь. К примеру, у одного росли на щеках густые бакенбарды, второй имел блондинистые волосы, третий обладал аристократическими усами, завёрнутыми на старый французский манер, четвёртый отличался тёмным, загорелым цветом лица.

При штудировании найденной на просторах интернет-форумов информации с фактурными подопечными у нас начали обрисовываться контуры непредвиденных трудностей, которые могли легко поставить на операции красный жирный крест.

Первое – виза. Получение индийской визы требовало, как минимум, месяца ожиданий. Медлить с подачей документов означало отказаться от затеи.

Второе – время. Чтобы посетить все четыре страны наскоком, нужно было располагать достаточным количеством времени. А у нас его ровным счётом не имелось. Без сомнений, мы могли бы чуточку улучшить ситуацию, выбрав даты с дополнительными праздниками. Однако, что скажут на представленное утверждение ребята?

Третье – деньги. С ними имелись катастрофические сложности. На какую сумму рассчитывать бюджет? Брать кредит? Полагаю, нет. Путешествие в заём – это преступление против безбедного будущего.

Четвёртое – расстояние. Меня тревожил надуманный размах всей экспедиции. Как перемещаться внутри страны, между государствами? А главное на чём? Рассчитывать только на свои силы, невыполнимая ли это миссия изначально?

Пятое – незнание. В действительности я совершенно не осознавал, куда мы планируем с друзьями отправиться по-настоящему. Одно дело грезить или желать, другое дело реализовывать. Конечно, в незнании существовал неоспоримый плюс. Таким образом путешествие автоматически превращалось в приключение. Но что насчёт минусов? Отсутствие представлений о чужих законах, правил не освобождает от ответственности, ведь так? Как избежать различных опасностей?

Поразмыслив над возможными препятствиями, я обрисовал в уме следующий план действий. Предварительно нам надо ознакомиться с основными азами поездок в Азию, потом учесть типичные ошибки туристов на этапе планирования, затем тщательно подготовиться к первой отправной точке, изучить информацию о ней вдоль и поперёк, адаптироваться по прилёту, понять, где и на чём можно сэкономить, дальше уже двигаться с имеющимся багажом знаний.

«Все последующие страны однотипны», – представлялось по наивной глупости мне.

– Итак, генералы Френки, что со всеми затруднениями будем делать?

– Беда, полковник Фред. Похоже, мы в заднице уже на стадии проектирования.

– Лучше и не скажешь! Давайте хотя бы тогда изучим поверхностную информацию о климате и краткие общие сведения.

По окончании проведённого трёхдневного, усиленного мозгового штурма предварительный набросок путешествия с горем пополам был вскоре готов. Слава богу, вырисовавшийся сценарий совпал с моим выздоровлением, и Френки постепенно становилось всё меньше и меньше. Если бы они в одном лице задержались на пару дней дольше…

– Лучше об этом не думать! – заявил я себе без колебаний.

Основное, к чему в качестве вывода пришёл я: раз наша идея с ребятами была фактически общей, то мы должны обсудить совместное приключение коллегиально. Так мы без особых проблем разрулим вопрос с финансами, передвижением, проживанием, едой и много ещё чем. К тому же странствовать по миру в компании – это гарантированные эмоции и веселье. Вторым моим постулатом служило открытое в ходе тщательного просмотра отзывов правило: путешествовать исключительно налегке. Громоздкий багаж обязательно затормозит перемещения. В придачу мы летим в жару, там нет огромной надобности брать с запасом стопки одежды. Всё, что мы прихватим с собой из России в ручной клади, с успехом должно уложиться у каждого в обычном дорожном рюкзаке. Остальное? А остальное можно докупить на месте за сущие копейки. Итак, перейдём к моему заключительному положению: прежде всего мы соберём все необходимые визы по значимости и сложности их получения. Начнём с Индии и Шри-Ланки. Затем купим билеты в один конец на Цейлон, потом – как пойдёт. Планирование: берём максимум двадцать восемь дней плюс-минус пару дней за свой счёт, если вдруг что-то у нас не заладится. На этом, собственно, всё! Уже по прибытию и первым дням совместного турне мы рассчитаем сообща, отчего можем отказаться. Несомненно, довольный собой и получившимся результатом, я с нетерпением ждал выздоровления.

Наконец, на седьмой день болезни моё тело полностью чувствовало себя хорошо. Как же приятно ощущать, когда силы начинают к тебе поэтапно возвращаться, и ты всё больше становишься похож на прежнего, старого доброго себя! Ура! Конец мучениям и грёзам! В первый день закрытия больничного я рассудил позвонить матери. «Надо её поддержать», – крутилось на языке. Хотя мама не сразу подняла трубку, но она очень обрадовалась моему бодрому: «Привет, мам!» А как был доволен я её счастливому голосу! От предыдущего разговора, нездорового тона не осталось абсолютно никакого следа. Доброжелательный звонок, весёлая интонация по обе стороны трубки телефона обозначали лишь одно: жизнь налаживается. Я не стал говорить матери про будущие планы. С выздоровлением я всё меньше верил в их осуществление.

Как бы то ни было, ближе к вечеру ввиду солидарности с последними памятными разговорами в караоке я набрал друзьям.

– Отличная идея, Фред!

– Давно пора!

Были их слова. Товарищи всецело поддержали мою задумку, с восторгом и воодушевлением предвкушая момент её воплощения.

Дело сделано. Мы оговорили дату поездки. Как настоящие космонавты, мы решили, что днём отправления обязательно станет двенадцатое апреля. К тому моменту мы успеем точно подготовиться, купить билеты, оформить визы и урегулировать вопросы с отпусками на работе.

– Апрель ещё низкий сезон, можно кое-где сэкономить, а длительные майские праздники добавят нам бонусом для подстраховки пару суток, – завершил общие рассуждения Макс.

Глава 6. Облом?

Не думай о секундах с высока.

(Роберт Рождественский «Мгновения»)

В первый рабочий день после недельной хандры с гордо поднятой головой я направился в кабинет кадровой службы. До двенадцатого апреля оставалось практически полтора месяца и по предварительной оценке отпуск вашему герою должны были согласовать без особых проблем. На самом деле имелась ещё одна причина, которая позволяла мне так предполагать. Прежде я нечасто использовал дни заслуженного отдыха. Строго говоря, мне воображалось необходимо обязательное основание для этого. Брать отпуск без веской причины, равнозначно растрате ценного времени впустую. Согласитесь, не так часто в году предоставляется возможность спокойно и без зазрения совести пропускать трудовые будни, правда? Я тоже думаю аналогично. Следовательно, мой отпуск начинал понемногу копиться с момента прихода на новое место работы. А оно длилось, как вы прекрасно помните, без изменений последние пять лет.

К ужасу и досаде, которых я абсолютно не ждал, руководитель, Иван Владимирович, одобрил мне лишь двадцать один день. Более того, он считал такое количество времени немыслимым подарком, причиной которому служили моя преданность компании и нежелание отдыхать ранее. Прощаясь, Иван Владимирович утвердительно произнёс:

– Восстанавливать силы нужно, Федя. Ты всё правильно сделал! Смена обстановки – это лучшая профилактика профессионального выгорания. Я очень надеюсь, ты потратишь освободившиеся дни с умом, вернёшься к нам соскучившимся и отдохнувшим. Одобряю, молодец!

– Козёл! – ответил я шёпотом, стараясь скрыть слова хлопком закрывающей двери и недвижимой нижней челюстью.

В отличие от меня у ребят всё складывалось гораздо удачнее. Максу согласовали двадцать восемь дней. Андрею переживать вовсе не требовалось нужды. Он работал на предприятии отца. Для него подобный вопрос утратил свою актуальность уже на момент его рождения. Игорь Валентинович, отец Дюшеса, был прогрессивным бизнесменом, многое он считал можно делегировать коллегам без потери качества и результата. «Нет нерешаемых ситуаций, нет незаменимых сотрудников», – звучал его девиз. Хочешь работать и зарабатывать – впахивай как проклятый; хочешь отдыхать – оттянись по полной. Почувствуй вкус жизни, чтобы вернувшись назад вкалывать в три раза больше. Не получается? Значит занимаемая позиция не твоя. Ищи работу в другом месте. Одним словом, максималист, каких ещё надо поискать. Всё у Игоря Валентиновича объяснялось просто, а в простоте скрывалась сила. From simple to Great is one step. В тот день он сказал Андрею:

– Сынок, я уважаю твой выбор. Пора тебе становиться самостоятельным и независимым для принятия личных, серьёзных решений. Только ты несёшь ответственность за то, что созидаешь сам. Помни это! Если тебе нужно съездить заграницу, увидеть мир, езжай не раздумывая. В сравнении кроются ответы. Я в твои годы не мог об этом даже мечтать, поэтому останавливать тебя не собираюсь. Тепличные условия хороши, но в них ты никогда не вырастешь настоящим крепким бойцом. Знай, по приезду обратно мои двери для тебя открыты, но работать придётся ещё усерднее. Спрошу как с новичка.

Понятное дело, для нас отец Дюши являлся образцом для подражания. Между собой мы называли его «Big Boss» и нам мнилось идентичное сравнение весьма справедливым.

– Ну что, мужики! Пока планируем двадцать один день. Плюс у нас есть примерно неделя майских каникул на всякий пожарный случай. Если не будем укладываться, возьмём их. Если по итогу всё осточертеет, то остановимся на прежней дате, – резюмировал в процессе одного из разговоров Дюша.

Прошло несколько дней. За это время мы успели вместе встретиться, отметить двадцать третье февраля, обсудить детали и обменяться мыслями в отношении предстоящей поездки. Правда, невзирая на видимое согласие, у нас всё ещё сохранялись недомолвки, которые мы опасались высказывать друг другу. Я чувствовал их, особенно по тем вопросам и комментариям, которые ребята демонстрировали в ходе крайнего сбора. Скорее всего, Макс, Андрей были не очень уверены в исполнении задуманного. И тому имелись объективные и необъективные причины.

Во-первых, почему-то вся ответственность в осуществлении плана лежала только на мне. Инициатива бьёт инициатора. Парни считали, окончательная идея моя, значит, я обязан её соответствующе проработать, исключив любые возможные преграды и опасения. Во-вторых, риски со стороны ребят по отмене путешествия всё ещё оставались весомыми, так как они не торопились готовить документы для получения визы, не говоря даже уже о том, чтобы заниматься вопросом покупки билетов. В-третьих, четыре страны одномоментно выглядели совершенно невыполнимыми в рамках ограниченного, месячного лимита. Оттого первоначальный, последовательный выбор из Шри-Ланки, Индии, Таиланда и Вьетнама не был воспринят приятелями до конца благосклонно, как я того ожидал и планировал исходно. Нарастающие проблемы у всех также могли загубить затею на корню. Неравный планируемый бюджет увеличивал наше расхождение и недосказанность. Хотя внутреннее чутьё мне отчаянно подсказывало: есть кое-что важнее представленных причин. То, чего я пока ещё не знаю и то, что находилось лишь между Дюшесом и Максимусом, – их секрет, который они тщательно скрывали.

«Неужели облом?» – продолжительно кружилось в моей голове.

Глава 7. 8 Марта

Они гласят во все концы:

«Весна идёт, весна идёт!»

(Ф. И. Тютчев «Весенние воды»)

Наступило 8 Марта, Международный женский день. В России традиционно Восьмое марта очень похоже на Новый год. Я не подразумеваю атрибутику, украшения или прочее. Просто, оно является настоящим праздником, невычурным и ненадуманным. Праздником, который ждут. Кажется, его любят одинаково как женщины, так и мужчины. Для последних – это, пожалуй, одно из единственных напоминаний о том, как нужно обращаться с женщинами. Я имею в виду по-настоящему любить, заботиться, относиться со всей ответственностью и нежностью. В этот день мужчины становятся кавалерами, а дамы их принцессами. Прекрасное сравнение, не правда ли? В канун 8 Марта мужчины суетятся как пчёлы, прыгая с одного торгового центра в другой, лишь бы угадать с ответами на извечный нерешённый вопрос: «Чего хочет женщина?» И это вовсе не цветы. Они всего-навсего символ внимания. Цветы – комплимент, знак любви и преданности. Не более того. Я беру в расчёт нечто существенное, нематериальное, его нельзя описать в двух-трёх предложениях. Быть загадкой, которой нельзя однозначно истолковать, быть понятой, но без слов, быть матерью, вдохновением, жизнью и подарком судьбы для любимого, дорогого человека, быть счастливой в его окружении…

На улице сегодня ярко светило солнце. Вчерашний, выпавший вечером снег ещё не успел подтаять. Располагаться на свежем воздухе в такую погоду одномоментно казалось и прохладно, и приятно. Я решил прогуляться пешком. Белый снег слепил глаза, солнечные лучи переливались на нём, благодаря чему крохотные снежинки напоминали сверкающие бриллианты. Кое-где возле угловатых, невзрачных домов спешно трудились дворники, счищая тротуары от пушистого, мягкого покрывала. Задумав удлинить маршрут, я запетлял в парк. Как же он прекрасен в подобные минуты! Звонкий хруст снега под ногами состязался с умиротворённым пением птиц. «Прощай, зима», – трубили они. Чтобы лучше проникнуться атмосферой торжественного утра, я остановился на мгновение, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и внимательно прислушался к щебетанию крылатых гонцов весны. Природа постепенно оживала. Через пару дней тёплый жёлтый диск на небе начнёт пригревать настолько сильно, отчего на крышах появятся сосульки, а находиться в общественном транспорте в зимней куртке станет уже невыносимо. Пора задуматься о смене гардероба. Кто-то, кто смелее, переоденется одним из первых, что обернётся для него серьёзным уроком.

…Зима недаром злится, прошла её пора… Вернувшись к знакомому наряду, он снова примется с досадой ждать настоящей апрельской капели. Кто-то, более мудрый и опытный, осуществит перемены поэтапно, чтобы не утруждать себя хлопотами дополнительных стирок или повторным обращением к услугам химчистки.

Вернувшись домой, я сел ближе к окну кухни. Десятый этаж позволял охватить широкий обзор. Единственное окно в моей комнате выходило прямо на дорогу, ведущую к парку. Мне нравился этот вид. В сложившихся тайных условиях я мог наблюдать в открытую за прохожими, зная, для них моя персона визуально недосягаема, мог беспрепятственно изучать их черты, внешность и поведение. Это являлось смешным плюс познавательным одновременно. Обычно рядом со мной стоял стакан с горячим чаем. Против привычки московской молодежи кофе я не переносил. Мне не нравилось его послевкусие, ощущение гадкого запаха напитка через пару минут. Из парка возвращалась знакомая соседка с лифта, она шла не одна. Её сопровождал крепкого телосложения парень. Вероятнее всего ухажёр. Вопреки праздничному настроению они не выглядели радостно. Девушка шла, понурив голову, а молодой человек от неё отставал.

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», – пришла мне на ум крылатая фраза из романа «Анна Каренина» Льва Николаевича Толстого.

Глава 8. День X

Поехали!

(Ю. А. Гагарин)

Наконец, настал долгожданный момент Х. У меня на руках имелись две готовые визы, снята и переведена в доллары наличность, забронирован первый отель на пару дней и приобретён прямой билет авиакомпанией SriLankan Airlines до Коломбо. Для полного согласия прежде я уже отправил ребятам в специально созданную группу в мессенджере информацию о том, что мы бронируем и покупаем. Сегодня подошло время подводить итоги. Удовлетворённый выполненной работой, я написал в общий чат, как принято в раскрученных голливудских криминальных фильмах про ограбления:

«Я в игре! Какая ситуация у вас?»

Не дождавшись ответа, ваш ничего неподозревающий приятель направился к «шкафу-гардеробной», возле которого тут же принялся немедля укомплектовывать рюкзак. Несмотря на кружившие ещё вчера в мыслях сложные схемы, на практике такая процедура оказалась будничной. Я хорошо помнил важные правила, поэтому на полные сборы мне потребовалось менее пятнадцати минут. Чтобы максимально соответствовать настрою к предстоящему длительному перелёту, я включил прекрасно известную вам композицию «Everybody dance now».

Завтра в пять утра у нас был запланирован вылет из аэропорта Шереметьево. Следовательно, сегодня мы должны были ночевать у Макса. Максимус жил на Войковской, недалеко от метро, это являлось очень удобным и экономило нам лишние часы сна. Через минут сорок томительного ожидания, после совершённых за день самых важных, трудоёмких дел первым позвонил Дюша.

– Слушай, Федя… – произнёс он с досадой. – У меня тут ситуация… Кажется, я не смогу полететь…

– Почему? – с участием спросил я.

– Помнишь ту девочку, Олю… С караоке-бара, которая подходила к нашему столику… Она была ещё с подругой.

– Ну да…

– Мы встречаемся. На первых порах я не подозревал, что у нас всё затянется и произойдёт именно так. Но вышло, как вышло. Сейчас бросать её и мчать с вами на отдых с моей стороны теперь неправильно. Как ты считаешь?

– Нет, конечно! Бери её с собой!

– Уже предлагал. Но у неё не получается. Оля работает в банке. Отпуск ей не согласовали. Он был прежде запланирован на лето. А поменять его за пару дней до отлёта сейчас нам не удалось. Документооборот и прочее. Да и… по правде говоря, ранее я не обсуждал с ней данную тему. Ты извини ещё раз, Фред! С моей стороны это, бесспорно, некрасиво. Сожалею! Пойми меня правильно. Мне пришлось тянуть до последнего. Я предполагал, что обсужу с ней всё шаг за шагом, подготовлю, так сказать, почву. Но… Вчера вечером она встала в позу. Очень расстроилась, заплакала. Говорит: «Хорошо… Тебе дороже твои друзья или твоя девушка? Пора меняться, Андрей! Пора взрослеть! С Максимом и Федей семью не построить! Хватит думать одним местом. Пора принимать взвешенное, мужское решение. Ты джентльмен или кто?»

– Слушай, Андрюха! Твоя девчонка всё правильно сказала. Её понять можно. Если бы я сейчас очутился на твоём месте, наверное, поступил бы точно также. Я не пойму, правда, одного, почему ты не сообщил об Ольге мне или Максу раньше? Ты же чувствовал к чему дело идёт?! Не вчера же вы стали, ей-богу, встречаться? Вполне возможно раньше мы бы что-нибудь придумали. Хрен с ним, с путешествием в четыре страны и двадцать одним днём отпуска. Мы могли бы легко на недельку смотаться к морю и всё!

– Сорри, братишка! Мой косяк. Поступил как школьник, по-дурацки. Извиняюсь. Особенно перед тобой, Федя… Поэтому сначала звоню тебе, не Максу. Знаю, ты всё разработал, классно рассчитал. Красавец! Думаю, сперва сообщу новость тебе, потом позвоню ему… Эх! Ладно. Была не была. От всего братского сердца желаю вам с Максоном отлично отдохнуть! Высылай фотки, да и «зарегинься» уже в Instagram, в конце концов! Полагаю, у тебя выйдет круто! Ладно, мне надо идти! Давай! Не прощаемся! Обещаю, в следующий раз будет так, как надо!

– Понял, Андрей. Спасибо за тёплые слова! Очень благодарен за искренность и звонок! Уверен, потом и вправду будет всё по-другому. Давай, удачи!

Минус один. Надейся на лучшее, готовься к худшему! В нашем безумном, ненадежном мире только так. Планы могут моментально разрушиться, словно карточный домик от дуновения ветра или неаккуратного движения дрогнувших рук. В один миг. Кого винить? Обстоятельства? Нет, исключительно себя. За недальновидность и иллюзорность.

«Не будь глупым, Фред! Наивность – признак ребячества»

Наверное, и мне стоило повзрослеть по совету едва знакомой девушки. А ведь Ольга была права, с друзьями семью не построить, нужно меняться. Правда за ней. И с этим нельзя ничего сделать! Девушки раньше ребят ментально становятся старше. В тот момент, когда они стремятся создать семью, мужской разум всё ещё занят развлечениями и танцами. Ты несерьёзен, а настоящая леди хочет видеть рядом надёжное плечо. Когда ты начинаешь подумывать о даме своего сердца, она уже мечтает о детях. Да, девушки всегда на шаг впереди мужчин! К отставанию нам необходимо привыкнуть. Девочки ищут ребят под себя. Тех, кто с ними одного уровня, одной ступени. Не по возрасту, безусловно, а по мировоззрению и опыту. Вот только осуществимо ли это в современном мире? Мужчина в любых годах в душе остаётся ребёнком. Мужской шовинизм, эгоцентризм и непродолжительное детство являются причинами проявления ребячества в зрелости. Желание посоревноваться, поиграть «мускулами», стремление всем и всюду доказать нарочитыми, вычурными «мужскими» поступками тому подтверждение. Кровь кипит, гормоны бушуют, инстинкт самосохранения не работает. Нас с малолетства учат мамы. «Будь прилежным мальчиком, слушай старших, возьми ответственность, не будь глупым, взрослей!» – говорят они, вытирая нам сопли и оберегая от маломальских опасностей. Где же наши отцы? Их нет. Они, к сожалению, далеко. Спустя время приходит момент, когда «мальчик» подрастает, и ему сразу дают волю, хотя психологически к обязательствам он ещё не готов. Возмужав и осознав собственную зрелость, молодой человек страстно предаётся компенсациям внутренних детских переживаний и обид, делая всё наоборот. Ограничителем тут могут выступить лишь деньги. Точнее их отсутствие. Получив пару крепких пинков от жизни, потеряв всё и себя заодно, «мужчина» по итогу остаётся наедине с самим собой у разбитого корыта, с упущенными возможностями и загубленными жизнями. Кого в произошедшем винить? Лишь себя. Finite la comedia. Однако не будем о грустном. Типизация – фатальная ошибка психологов. Я знал счастливые как полные, так и неполные семьи, которые не сталкивались со схожими проблемами, они не создавали их себе. В чём был их секрет? Полагаю в общих интересах, в общем планировании, умении делать всё сообща, в открытости, разговорах между папой и мамой, между родителями и ребёнком. Фокуса и в иных обстоятельствах нет, его попросту не существует; об этом знают абсолютно все, но, увы, не каждый в состоянии известные факты принять.

Так размышляя и углубляясь в потаённых, нахлынувших мыслях всё дальше и дальше, я неожиданно для себя решил поставить паузу. Пора звонить Максу. Лишь на минуту представив соответствующую картину в уме и не успев набрать номер близкого друга, в спальне зазвучал телефон. Звонил Максим.

– Привет, Фред! Как дела? – был его традиционный вопрос.

– У меня норм! Макс, слышал про Дюшу?

– Да, он мне буквально следом после тебя звонил. Сказал, у него не получается… – он вздохнул и продолжил, – Собственно, как и у меня.

Я был шокирован услышанным. Лететь одному вовсе не входило в мои планы. Я молчал. После того, как мой оппонент понял, что я не готов ничего более говорить, он продолжил для пояснения:

– Я заболел, Фред. У меня ломота во всём теле. Догадываюсь, звучит глупо, но я не желаю быть обузой. Скажи, какой тут отдых?! Мне необходим постельный режим. Я уже отменил билет. Отмени, пожалуйста, бронь в гостинице, чтобы нам не нарваться на штраф. Получается некрасиво, но что делать?! Я сам такой же пострадавший, как и ты! Федя, за билет мне вернули только полсуммы, да и отпуск аннулировали лишь частично. Десять дней придётся куковать тут, в Москве. Сейчас я на больничном. Очень надеялся, мне полегчает, и моя болезнь станет для вас с Дюшей тайной, но, похоже, проклятая инфекция взяла вверх. Подчистую! В общем, плохо мне. Буду вызывать скорую. Видимо, лягу в больницу.

– Спасибо, Макс, что предупредил… Окей, я отменю бронь в гостинице. Часть депозита мы потеряем, ну да ладно. Деньги не главное в жизни. Здоровья тебе! Оно куда важнее.

– Не переживай, брат! Я поговорю с Андреем. Чтобы всё было предельно честно, мы свои доли тебе компенсируем. Хорошо?! Знаю, у тебя есть сложности с финансами и зарплатой.

– Ну не такие уж сложности, как у твоего здоровья. Но это так… Пришлось… К слову… Не нужно. Спасибо, друзья! – ответил я с заметным разочарованием и положил без промедления трубку телефона.

С мгновение я стоял молча, пытаясь переварить происходящее. Спустя недолгих раздумий я рассудил ничего кардинально не менять, оставив путешествие как есть. В течение ближайших тридцати минут я перебронировал отель на практически самый дешёвый имеющийся в доступе вариант. В самом деле, я лечу не за гостиницей, а за солнцем. Буду проводить время на пляже, ездить по стране. Про Таиланд и Вьетнам можно было сразу забыть. Успокаивая себя, я начал искать плюсы. А они имелись. Лететь одному очень удобно. Я ни от кого не завишу, мне не надо под кого-то подстраиваться. Я могу увидеть многое, не отвлекаться на различные мелочи. Там, где мне понравится, смогу остаться на более длительный срок. Имея небольшие потребности, я сумею во время поездки серьёзно сэкономить. Оставаясь один на один в чужом государстве, важно контактировать с людьми, так у меня появятся знакомства. Совет Дюши про блог мне понравился. Он действительно выглядел очень интересным, буду вести его на английском для англоязычной аудитории. Мои знания языка были далеки от идеала, однако они позволяли понимать и строить различные предложения без дополнительной помощи электронных устройств. Вдобавок, так я смогу выражать личные, сокровенные мысли. Конечно, в более облегчённом варианте, чем по-русски, тем не мене для бытового общения и этого вполне хватит.

– Нет, не буду расстраиваться и что-то менять! Пусть путешествие станет незабываемым приключением! – резюмировал я собственные расширившиеся рассуждения для поднятия боевого духа.

Ближе к девяти вечера на телефон пришло смс:

«…на карту переведено двадцать тысяч рублей».

«Макс и Андрей! – заключил с ходу я. – Не буду снимать всю сумму, пусть лучше она станет подушкой безопасности по возвращению»

Обычно перед поездками тяжело засыпается, всегда думаешь о том, всё ли ты взял в дорогу, ничего ли ты не упустил из виду, какие с тобой могут произойти непредвиденные обстоятельства. Накануне перед дальним отправлением ты всегда очень боишься проспать или опоздать, поэтому несколько раз перед сном проверяешь будильник, крутишь в голове возможные варианты событий, задаёшься вопросом: «А надо ли тебе ехать?» В тот вечер я не чувствовал ничего, сказывалось психологическое истощение и моральная усталость. Потому я уснул моментально.

В два часа ночи я уже был на ногах. Не спеша, как настоящий чопорный английский аристократ, я выпил крепкий горячий, почти обжигающий чёрный чай с горьким тёмным шоколадом, который по совместительству оказался на сегодня моим завтраком. Далее собравшись и для безопасности отключив все штекеры из розетки за исключением холодильника, вылив оставшуюся воду из электрического чайника, закрыв на оба замка дверь, я вышел на улицу навстречу вызванному через приложение такси. Дороги в городах ночью обычно свободны, только водитель жёлтого пузатого автомобиля почему-то торопился.

«Привычка, – прокомментировал я мысленно спешку таксиста. – Так даже лучше, точно не опоздаю. Судя по всему, управимся за час»

Я был прав. Лихачу потребовалось меньше часа, чтобы доставить меня из крайней точки одного дальнего округа в другой. В аэропорту Шереметьево, несмотря на ранее время, толпилось большое количество людей. Москва не спит ни в центре, ни на периферии. После того, как я прошёл таможенный контроль и добрался до транзитной международной зоны, я взглянул на часы: до отправления оставалось меньше часа.

«Ничего есть не стану, мой организм ещё спит. Перекушу в самолёте. Лучше пройдусь по территории, слишком долго придётся сидеть», – счёл я в уме с нарастающей нервозностью из-за суетящихся тут и там спешащих лиц.

К моему огорчению, моё место находилось в хвосте самолёта. Я очень надеялся, что оно окажется у окна, но всё вышло с точностью до наоборот. Я сидел в центральном ряду. Возле меня справа и слева расположились два молодых человека. К моей второй досаде за утро первый из них к посадке на рейс был уже изрядно пьяным, второй казался не в настроении.

«Не повезло… Что ж, буду смотреть фильмы. Лететь девять часов. С кинопросмотром, надеюсь, время промчит незаметно»

Перед запуском аэродвигателя я написал матери смс для её спокойствия:

«Привет, мам! У меня всё хорошо, улетел на две недели вместе с друзьями на Шри-Ланку. По возвращению наберу, не переживай!»

Не дождавшись ответа об отправке сообщения, я перевёл телефон в авиарежим.

«Да, всё правильно сделал! Лучше написать на две недели, может, вернусь домой раньше», – рассудил я про себя.

Тем временем командир воздушного судна по громкой связи сообщил, что всё к полёту готово. Нам необходимо пристегнуться и отключить во избежание ошибок и помех передачи навигационного сигнала мобильные устройства.

– Поехали! – сказал я громко вслух на манер Юрия Алексеевича Гагарина, но никто даже не улыбнулся.

Глава 9. Здравствуй, Цейлон!

Дорога, дорога ведёт от порога,

Идёт от порога к мечте голубой!

(М/ф «По дороге с облаками»)

В шестнадцать тридцать мы достигли Коломбо. К сожалению, я не мог отчётливо разглядеть ни океан, ни очертания раскинувшегося внизу города, поэтому передать вам первые чувства от увиденного тех счастливчиков, которые сидели у окна, у меня не получится. Увы! Чтобы лучше проникнуться атмосферой новой для себя страны, уже при взлёте я решил изучить имеющуюся на борту кинотеку. Моё внимание привлёк документальный фильм из цикла «живая природа» о семье приматов. Сейчас, разумеется, точное его название я не воспроизведу, однако как полагается киноновелла была снята телекомпанией ВВС. Передача повествовала историю тропического леса, расположенного у небольшого поселения в центральной провинции округа Канди. Изображённая в фильме картина грезилась той Шри-Ланкой, которую я давно в тайне жаждал познать: загадочная, дикая, далёкая и захватывающая. В минуты кинопоказа мне до крайней степени рвения хотелось очутиться именно там, среди обезьян, развалившихся каменных руин храма, лиан и нетронутых человеком густых джунглей. Правда, спустя некоторое время после, как вы уже догадались, я успел понемногу разочароваться. Идеал, созданный воображением, никак не желал состыковаться с обнаруженным на острове в реальности. Красота, рождённая в недрах творческой фантазии головного мозга, всегда ярче и многограннее оригинала.

Между тем наш самолёт приземлился на посадочную полосу аэропорта со странным названием Бандаранаике. Люди, как по команде, принялись дружно подниматься с насиженных кресел. От длительного обездвиживания и постоянной напряжённой позы я чувствовал в теле страшную усталость. Пассажиры справа и слева стали разминаться. Тут и там послышался хруст суставов. Остеоартрит – бич современности. Ввиду относительно молодого возраста я не так ощущал его проявления, но для путешественников старше длительный перелёт был настоящей мукой. В салоне поднялся галдёж и суета. Новоиспечённым туристам не терпелось выйти на свежий воздух. Боясь пропустить кого-то вперёд, они торопливо вставали в проходе, создавая живой нескончаемый коридор. Я последовал их примеру. Минут десять мы находились в этаком неудобном положении, испытывая нескрываемое волнение и тягость, пока, наконец, очередь не тронулась с места.

– Yes, Welcome to Sri-Lanka, my dear friend, Fred! – произнёс я отчётливо вслух, отчего женщина, сидевшая во время полёта спереди, обернулась и с гневным выражением лица посмотрела в мою сторону. От её пылающего взгляда ярости мне сделалось, с одной стороны, не по себе, с другой – я подумал:

«Плевать, эту даму я вижу в первый и последний раз. Я не виноват, что она не возжелала разделить со мной момент сиюминутного восторга».

Мы вышли из авиалайнера. Воздух после прохладной Москвы ощущался горячим. Чувствовалась высокая влажность. Мне было приятно дышать разогретыми парами, словно мы присутствовали в турецком хаммаме, и я чуть не захлебнулся ими по своей наивной неопытности. Давняя мечта затворника сбылась – ваш герой разрушил оковы, крепко обхватившие его тело и не дававшие ему сдвинуться с мёртвой точки. Мой дух ликовал от счастья, он стремился без промедления ринуться в бой, к ждущим меня открытиям. Впрочем, на перепутье оставались небольшие формальности… К недовольству прилетевших издалека туристов процедура пограничного контроля длилась целую вечность. Люди в специальной полувоенной форме в противоположность нам, казалось, вовсе не планировали торопиться, наоборот они делали всё декларативно и максимально медленно. Меня раздражала их инертность чрезвычайно. И не только меня одного. Пока мы мучились в зоне прилёта, на улице успело стемнеть.

Наконец, спустя пары десяток томительных минут, длительных общих страданий на одной из страниц моего бордового заграничного паспорта появилась желаемая наклейка, обозначавшая тридцатидневную туристическую визу, отчего я вприпрыжку выскочил из таможенной зоны в сторону выхода к основному вестибюлю аэровокзала. В просторных помещениях воздушной гавани пахло благовониями, сказывалось влияние буддизма. Убранство внутри аэропорта выглядело достаточно чистым, но в противовес нашему Шереметьево не таким свежим. К изумлению измотанной публики, я не стал дожидаться появление багажа на выдававшей их ленте транспортёра, а заторопился скорее далее, оставив недоумевающих соотечественников стоять в оцепенении у табло. Пару быстрых шагов вперёд, и я вылетел, как молния, в основной зал прибытия. Вслед за открытием раздвижных дверей послышались бурные разноголосые крики местных жителей, толпящихся у разделительной полосы с табличками названий гостиниц и фамилиями прибывающих гостей. Меня никто не ждал… Хотя, полагаю, державшимся возле меня ланкийцам было абсолютно без разницы, кого посадить во временно припаркованные транспортные средства. Они с надеждой вчитывались в растерянные глаза, пытаясь взглядом отгадать, ты ли Mister Dmitriy Varlamov или нет.

Мне представлялось их поведение очень забавным, но я не стал выказывать этого, чтобы случайным образом никого не обидеть. Безучастно я направился в город. Лишь ближе к позднему вечеру, предварительно вызвав такси через приложение Grab (аналог европейского Uber), я добрался до гостиницы. Ночевать в Коломбо ни при каких условиях я вовсе не рассчитывал. Мне не терпелось быстрее попасть на побережье, в свой номер. Мой отель располагался в городе Хиккадува. Безусловно, если бы гостиница не была забронирована мною заранее, существовала бы очень высокая вероятность того, чтобы я остался в столице. Вместе с тем терять оплаченные сутки, имея отрицательный опыт в Москве, мне хотелось меньше всего.

За время поездки в машине такси на улице стемнело окончательно. Изначально я с усердием и всем старанием любопытства ребёнка всматривался в ближайшее к себе окошко, стараясь рассмотреть как можно больше, но потом, когда мы выехали на скоростную трассу, понимая, что разглядеть ничего путного нельзя в кромешной тьме, я уселся удобнее и заснул.

Наш маршрут проходил через железную дорогу. Гул и стремительный гудок проходящего мимо поезда прервал моё блаженное состояние. От грохота и звонкого воя сирены я моментально подскочил на сиденье, хотя (ради справедливости отмечу) мой разум по-прежнему пребывал в лёгком тумане. Пока сознание приходило в порядок, наступило секундное замешательство. Я и забыл, что нахожусь в незнакомой, чужой стране. Клаксоны юрких трициклов вновь мгновенно вернули меня обратно на грешную землю, разрушив мой поверхностный сон окончательно. Мы приехали в Хиккадуву. Я с интересом вернулся к первоначальному занятию, уставившись снова в окно автомобиля. Боже, как же красивы пальмы ночью! Их макушка напоминала мне хвост попугаев. Пушистая, изрезанная она действительно в темноте имела необычайное сходство с перьями птиц. Для полного погружения в одурманивающий дух волшебной ночи требовалось приоткрыть дополнительно окно. Я полез к двери искать специальную кнопку. Увидев опускающееся стекло, водитель такси без дополнительных слов выключил кондиционер.

«Странно, почему нельзя было ехать так изначально?»

Через минут десять мы оказались на месте. Я заторопился выйти из автомобиля, чтобы без промедления направиться к зоне рецепции.

Регистрация в гостинице прошла оперативно. Администратор в качестве гостеприимства предложила чашечку приветственного напитка. Невзирая на то, что я был единственным посетителем в главном холле, мне принесли на подносе две чашечки и заварной чёрный чай в чайничке. В небольшом кувшинчике рядом плескалось молоко. Выпив и выждав в качестве соответствия общепринятым правилам этикета парочку минут, я отправился через бесконечный парк в подготовленный для меня номер.

ЧАСТЬ ll. Роман

Глава 10. Первое знакомство

Excuse me, Sir. I don’t quite understand you.

(Перевод с англ. – Прошу прощения, сэр.

Я не совсем Вас понял)

Мой номер находился на первом этаже. Он был предельно прост и лишён ненужных деталей. Это являлось его преимуществом, если вы не планировали в нём обитать. Шучу. Скорее он подходил для непритязательных особ, готовых мириться с недостатками ради ценовой выгоды и наличия надлежащих, минимальных удобств. Так, например, в прихожей имелось предусмотрительное углубление в стене, ниша. Она служила гардеробной для хранения чемодана, обуви и других вещей. Вдоль созданного искусственного кармана красовалась металлическая перекладина, на которой висели две тоненькие пластиковые вешалки. Негусто, но ввиду отсутствия избытка одежды, мне и этого вполне хватило. Само помещение номера, как и гостиницы, было декорировано под дерево, тренд старых отелей. Когда-то, на рубеже тысячелетия, подобный стиль за неимением избытка фактурных материалов считался признаком благородства и роскоши.

Далее посреди «сдержанных» габаритов комнаты располагалась исполинского размера кровать с величественным розовым балдахином из противомоскитной сетки. Кровать занимала приблизительно весь периметр номера, оставляя для прохода узкое пространство.

«Королевское ложе, – подумалось мне при первом беглом взгляде – не иначе!»

Во всяком случае, при виде схожего размера сооружения представить обратное было уже невозможно. Вероятно, с момента постройки гостиницы кровать старательно примкнули к одной из стен на веки вечные. С тех пор она доживала свою закостенелую жизнь, исправно служа приезжающим на отдых многочисленным неприхотливым путникам.

На противоположной стороне помещения ютился парадный стол со старым пузатым телевизором «Panasonic». Рядом с ним за рулонной шторой с красочным рисунком дикого тропического леса и почти единственным напоминанием современности, следовала тонюсенькая перегородка стеклопакета с антимоскитной решёткой, выходящей в сад. За импровизированным ограждением располагались деревянный столик, изъеденный неизвестными мне «термитами», и два стула, обозначавшими угловатыми габаритами балкон.

Однако вернёмся к кровати. На ней лежала записка с паролем от Wi-Fi, ещё один признак двадцать первого века, высушенная веточка странного растения с приятным эфирным ароматом и полотенца, сложенные в форме цветка лотоса. Загадочным презентом, как мне удалось уточнить впоследствии, являлась Туласи или, как её называют местные, «Мадуру-тала» – базилик священный. Подаренный гостю сухоцвет имеет громадный практический, духовный смысл. Какой? Ответ кроется в знаниях. Туласи служит важным атрибутом аюрведы, традиционной народной медицины Цейлона. Она эффективно отпугивает гнус плюс к тому же, с точки зрения буддизма, священна. Растение активно используют в фармации знахари и провизоры Востока, изготавливая из неё различные снадобья и лекарственные средства. И это неслучайно. Мадуру-тала – великолепный адаптоген. Он помогает жителям справляться с разнообразными болезнями, включая малярию и иные опасные нозологии. По крайней мере, так считают в Азии.

Душ и туалет в гостинице были общими. Они размещались в конце коридора и, несмотря на мои опасения, предстали при первичном обследовании аккуратными и чистыми.

– А в этом что-то есть. Как минимум жить можно! – благодушно я вымолвил после спешного осмотра отеля вслух.

По окончании знакомства с внутренним убранством номера, не теряя времени, я отправился в душ, чтобы затем, освежившись, заняться прорисовкой плана действий на завтра. Улёгшись в кровать и изнывая от жары, меня поджидали две неприятные неожиданности.

Сюрприз номер один. Прикрученный к потолку вентилятор имел только один режим работы. При включении он гудел, точно паровоз, нарываясь выпрыгнуть из креплений.

Сюрприз номер два. Возле изголовья кровати я наткнулся на деревянный «песок», результат работы жуков-точильщиков. Как оказалось, благодаря пытливому уму и житейской мудрости, все проблемы легко решаемы. Первый – открытием окна и накрытием ложа противомоскитным балдахином. Второй элементарнее – перестановкой тела снизу вверх: голову к изножью, а ноги по направлению к подушке. После нехитрых манипуляций ваш находчивый молодой человек вновь лёг в кровать, выключил свет и принялся размышлять о будущем:

«Какое оно? Что меня ждёт? Эх, вот бы знать всё заблаговременно!»

Время на Шри-Ланке отличается от московского примерно на три часа. К аналогичному важно привыкнуть. Понимая это, я поставил будильник на девять утра. (По-нашему полвосьмого.) В следующие дни я планировал перемещать устоявшийся распорядок на один час назад. Такая идея могла позволить быстрее и комфортнее адаптироваться к новому режиму. Но… На следующий день ваш горе-путешественник проснулся не от будильника. Через открытое окно в комнату проходили не только звуки природы, но и все посторонние шумы. Часть из них казалась более-менее приятной, другая – не совсем. Распсиховавшись от непреднамеренного пробуждения ранним изнурительным утром, в гневе я максимально плотно закрыл оконную раму. Правда, совершённое действие лишь на толику улучшило состояние. Уснуть повторно у меня не получилось. Как итог, в первый же полноценный день на острове мне пришлось встать не по расписанию, а на два часа раньше. Надежда на благостную жизнь по сценарию в одночасье разбилась о суровую действительность ироничной объективной реальности. Шах и мат! Приведя себя в чувства, я отправился на завтрак.

Веранда ресторана предстала моему взору приятно декорированной. В ней было много живых цветов, зелёных кудрявых кустиков, похожих на тот высушенный подарок, лежавший на громоздкой кровати, деревцев бонсай, ракушек и маленьких морских звёзд на рыболовных снастях. Всё оформление выглядело изумительно и вдохновенно. На столах лежали стилизованные подпёртые бутылки из тёмного стекла, будто их подняли когда-то со дна глубоко океана. Присмотревшись пристальнее, в них можно было заметить записки. Послание незнакомцев или хитрое решение владельцев отеля, спрятавших в прозрачной таре меню? А может там наиболее значительные отзывы или пожелания? Почему нет?!

Обилие ярких душистых цветов без труда вписывалось в интерьер помещения, ввиду чего оно плавно переходило в сад. Вдаль от него проглядывалось крупное раскидистое дерево, дававшее внушительной территории тень и прохладу. Я выбрал самое живописное место у границы ресторана, сев за столик с видом на пышные кусты с красными цветами. Мне жаждалось без промедления пойти на пляж, поэтому я, фактически не жуя, стал поглощать яичницу с миниатюрными сосисками.

– Это Гибискус. Полезное растение, кстати. Из него делают чай каркаде, – сказал парень, усевшись ко мне напротив. – Рома! – с азартом отчеканил он, протянув руку.

– Excuse me, Sir. I don’t quite understand you. What do you say? Repeat please! – ответил я без энтузиазма, однако пожал оппоненту ладонь.

Этот символический жест вызвал у моего словоохотливого собеседника необычайно звонкий смех, отчего окружающие посетители обернулись в нашу сторону.

– Брось, дружище! Здесь тебе не Турция! Тут не нужно притворяться иностранцем. А я полагал, это чисто моя фишка! Я всегда говорю всем, что я из Польши. В общем, класс, дружище! Пять баллов! Рассмешил до слёз!

– Федя, – ответил я с улыбкой.

– Как…

– Смолов? – перебил я его.

– Нет, Конюхов! – парировал Рома без паузы. Тут уже не выдержал я, и мы оба громко засмеялись. После затянутого до предела хохотания я продолжил:

– А что меня выдало?

– Выражение лица и белый цвет кожи. Отсюда я сделал вывод: ты из холода. Привычки. Все европейцы берут эспрессо и никуда не торопятся. А ты схватил на ходу яичницу и трескаешь её так, словно сейчас её у тебя отберут. Конечно, ты из России. Откуда ты ещё мог на Ланке появиться?

– С Украины?

– Не. Ты не похож на украинца. От слова совсем. У тебя не тот нос, да и цвет волос тоже совершенно не тот.

Было странно слушать подобные доводы. Судить о людях, их происхождению по внешности – верх цинизма, но его дедуктивный метод сработал, и я не стал с ним спорить.

– Давно здесь? – спросил я.

– Дня три как. Сегодня будет четвёртый.

– А сам откуда?

– Я? Отгадай!

– Видимо, из России, судя по твоему имени и напору.

Он заулыбался, похоже, ему импонировало, что кто-то ввязался в его игру.

– Беларусь. А знаешь, почему ты не угадал?

Я взглянул на своего визави в поисках подсказок внимательнее и обнаружил на его тарелке недоеденную варёную картошку.

– Я не посмотрел на твоё блюдо, – пояснил я, указав пальцем на спрятавшуюся под листом салата в томатном соусе кусочку картофелины.

Мы снова залились смехом.

– Неужели стереотипы работают?

– В это трудно поверить, но да. Прежде чем познакомиться, изучи собеседника. Привычки тебе сразу помогут определить, кто он и откуда. Русские не любят русских. Это правило. Русские, как и белорусы, пытаются всем нарочито показать, что они европейцы. Хотя их привычки говорят радикально обратное. Поэтому, когда ты ответил шаблонно по-английски, протянув руку, извини, дружище, но у тебя не было шансов.

Роман казался весёлым, искренним, жизнерадостным парнем. Он был старше меня на три года и до безумия любил путешествовать. Оттого Роме представлялось, ему необходимо взять надо мной шефство. У моего нового приятеля имелась ещё одна черта характера, которая его отчётливо выделяла. Юноша считал, что он умнее собеседника. Я сразу понял это, но не стал показывать ему промелькнувшую догадку, чтобы не портить с ним наперёд отношения. Рома путешествовал один. Молодой человек утверждал: «Из дома в чужую страну нет нужды вести свой самовар». В такой догме лежала, по его мнению, вся соль путешествий.

– Так ты свободен и открыт для новых впечатлений, – завершил основополагающую мысль он.

Минут десять-пятнадцать после приёма завтрака мы ещё долго болтали о том о сём, пока официант не подошёл к нашему столику, чтобы бесцеремонно, не произнеся ни звука, забрать находящиеся подле недопитого чая тарелки.

– Окей, Ром. Погнали на пляж! Мне не терпится взглянуть на Индийский океан!

– Отличная идея, дружище! Согласен. Пока не так жарко, сбегать к морю – это лучшее, что можно предложить за завтраком. Встречаемся через пятнадцать минут у ресепшн.

Перед тем как выйти из номера, я успел создать аккаунт в социальной сети, о рекомендации которой говорил в Москве Дюша, и выложить обработанную на скорую руку почему-то полюбившуюся фотографию. Первым постом стала бутылка с запиской из утреннего столика. Для публикации изображения я выбрал такой ракурс, при котором зелёное стекло становилось прозрачным, обнажая содержимое. В описании к нему я написал по-английски:

«Нашёл бутылку с Джинном. У меня есть три желания. Желание номер один: хочу стать известным».

Глава 11. Пляж

Море, море – мир бездонный,

Пенный шелест волн прибрежных.

Над тобой встают как зори,

Над тобой встают как зори

Нашей юности надежды!

(Юрий Антонов «Море»)

Нам потребовалось всего десять минут, чтобы добраться до пляжа. Аналогично вчерашнему позднему вечеру мой маршрут с Ромой сегодня пролегал через железную дорогу. Когда мы подошли к рельсам вплотную, общий путь пешеходам преградил громкий свист звукового сигнала светофора и опускающийся на верёвке шлагбаум. Загорелый, худощавый мужчина с густыми усами являлся причиной происходящего. Он лениво крутил рычажок, сидя на табуретке и изнывая то ли от жары, то ли от однообразной работы. Одежда регулировщика выглядела непривычной для глаз типичного европейца: вместо брюк подобие платья или полотенца некогда ярко-жёлтого, а сейчас выгоревшего, бледного цвета, непонятный, блёклый орнамент на балахоне, светло-синие (можно сказать, голубые) сланцы. Верх мужчины был более узнаваем: лёгкая серая рубашка навыпуск из муслиновой ткани, несомненный продукт местного производства, и старая кепка с надписью «USA».

Спустя пару мгновений, перед нами пролетел пассажирский поезд. Ещё та забава – открытые двери и окна, из которых высовывались смуглые тела и головы. Ввиду высокой скорости экспресса в него, казалось, было невозможно всмотреться. Поезд исчез точно так же, как и появился, в один миг, как по мановению волшебной палочки. Хотя мимолётное, магическое действие длилось меньше минуты, для меня оно стало захватывающим и запоминающимся.

«Буду путешествовать поездом!» – утвердительно без колебаний решил я.

– Как тебе? – спросил приятель.

– Неплохо. Открытые двери – это круто! Прямо как в фильме «Миллионер из трущоб», когда Джамаль Малик с братом ехали на крыше поезда из Мумбаи. Я тоже хочу так прокатиться!

– Точно подмечено! С ветерком! Ощущение непередаваемое! Азия удивит тебя, мой друг. Вот увидишь! Её можно или полюбить, или возненавидеть. Третьего не дано! Посмотри, какое количество по обе стороны железнодорожного полотна людей, а сколько мопедов, снующих туда-сюда, и ни одной аварии! Хаос и дисциплина. Золотая середина! Упорядоченная стихия.

Мы подходили к улице, которая тянулась вдоль пляжа. Мои глаза бегали от громадного количества разноцветных вывесок, надписей и сочетания красок. Тут и там кипа проводов, кабелей, словно змеи, обхватывали дома. Я переместил взгляд на шоссе. У тротуара было необычайно шумно. Проезжающие мотороллеры точно соревновались в громкости, клаксонами выдавая сигнал о своём присутствии. Преграждая дорогу, к нам стали подходить местные жители, назойливо предлагая услуги и экскурсии.

– Hello, Sir!

– Good morning, Sir!

– Массаж, мистер!

Услышал я очень ласковые, протяжные тоненькие голоса.

– Черепахи!

– Scuba!

– Дайвинг!

– Рыбалка, мистер, морская рыбалка!

– Марлин, большой марлин! Гарантировано!

– В Москве не меньше людей, – возразил я Роме, лавируя между суетящимися людьми.

– Это правда, только здесь такое количество в любом городке. А у вас кроме Москвы, Питера, Краснодара, Казани половина России пустая.

– А Беларусь?

– Что Беларусь? У нас абсолютно всё однотипно. Мы же с вами один народ, братский союз. Разве нет? Украинцы тоже, кстати, точно такие же. Просто они боятся в этом себе признаться и делают вид, что они другие, особенные. На вас непонятно почему обижаются. Кричат: «Москали отвали!» – а по факту у них все те же проблемы. Кроме Киева, Одессы, Харькова и Львова что?

– У всего есть причины. У нас не тот климат, люди строят карьеру…

– И девочки ждут принца, который должен быть как минимум миллионер. Сказки всё это! Надо признать, за Азией будущее! Мы спиваемся, а они «батрачат»; мы растрачиваем здоровье в пылу угара, ресурсы понапрасну, а они «батрачат». Хотя кто его знает?! Ни у вас, ни у нас нет ни круглогодичного тёплого моря, ни порядочного яркого солнца, а потому должно быть всё наоборот.

– Загадочная «русская» душа? Непонятая, непознанная своей мукой и страданиями? Я лично так не считаю! Мы «впахиваем» много, ресурсов у нас хоть отбавляй, да и люди в целом неплохие. Предполагаю причина в другом. Я думаю, мы себя не любим, недооцениваем собственный потенциал. Мы считаем, что не заслуживаем лучшей жизни и корим себя за то, кем мы не являемся. Москва лучше Нью-Йорка, а Россия лучше США.

– Правда? Ты там был? Если да, тогда пойди и всему миру это объясни.

– Нет. А ты?

– Я тоже нет. Меня на Запад не тянет. Нам бы разобраться с Востоком. Мне нравится их срединный путь. Этим всё сказано. Они, как тараканы, внешне очень активные, шумные, а внутри при этом – спокойные. Федя, ты знаком с буддизмом?

– Нет.

– А зря! Хорошие мысли заложены в нём. Познай себя и познаешь мир! Настоятельно рекомендую ознакомиться с древней философией, иначе не поймёшь Азию, их принцип мышления.

Я не хотел спорить с Ромой. В Азии гораздо больше стран с другими религиями. Наше модное увлечение буддизмом и йогой лишь дань современным убеждениям, а не взгляд на жизнь.

– Слушай, Ром… Чем тут пахнет? Не пойму.

– О, настоящий юго-восточный амбре! Гремучая смесь, ей-богу! Только здесь одурманивающий запах специй и лемонграсса смешивается с ароматом уличного туалета, создавая нечто новое. Неповторимая, дикая Юго-Восточная Азия! Ничего, скоро привыкнешь, дружище!

Я на некоторое время перестал дышать носом, стараясь пройти как можно дальше. Это бы у меня получилось легко, если бы я не запнулся о торчащую из-под земли металлическую балку.

– Аккуратно, мой друг! Сейчас будем переходить дорогу.

«Учись!» – прикрикнул Рома, устремившись напролом через шоссе. К моему изумлению, мотороллеров и проезжающих мимо машин его поведение ничуть не смутило. Они, словно стая шустрых рыбок, обтекали новое препятствие, не меняя скорость и направление. Я же рассудил подождать более удачный момент. Не знаю, как бы долго ваш приятель находился в позе бегуна из положения стоя, однако мою участь облегчила толпа туристов, полностью притормозившее движение автотранспорта малоповоротливыми, грузными телами. Я поспешил пойти с ними.

– Главное не нервничать, идти спокойно. Будешь предсказуемым, проблем не будет. Ланкийцы отличные водители! – прокомментировал свой беспечный поступок Рома.

Через минуту мы вышли к пляжу. Моей радости не было конца. В сердцах я снял футболку, кинул рюкзак и, разбросав шлёпки в разные стороны, во весь опор помчал к океану. Роман посмотрел на меня как на варвара. Впрочем, почесав от недоумения голову, тоже скинул вещи и побежал вслед за мной.

Пляж выходил настолько широким, отчего, перед тем как войти в воду, нам пришлось преодолеть метров двадцать. Золотистый песок был мелким, рассыпчатым и грубым. Пальцы ног без дополнительных усилий тонули в нём, увязывая стопы за собой. Ближе к воде ступни погружались ещё глубже, оставляя после себя чёткий, ровный след. Мы с визгом прыгнули в шумную воду, как будто она для нас представлялась в диковинку.

«Да! Я сделал это! Я достиг цели! Я у Индийского океана! О, море! Секрет счастья и радости жителей жарких стран, верное средство лечения депрессии. Насколько вдохновенно и безмятежно ты! Как же я мечтал окунуться в твои ласковые объятия. Как же я грезил о предстоящей встрече с тобой. Сказка стала явью. Уснуть в одном полушарии зимой, чтобы проснуться летом в другом. Вот то, что мне было абсолютно необходимо в прохладные московские мрачные дни! Что может быть лучше сине-зелёных волн?! Нет, что не говорите, а для счастья море обязательно!»

В одну секунду я толкнул своего компаньона. Он потерял равновесие и с тяжестью, с грохотом крупной глыбы рухнул под воду, а я, воспользовавшись форой, поплыл к оранжевым буйкам, заорав, что есть мочи:

– Сифа! Попробуй теперь догони!

Мои летние месяцы детства проходили в деревне среди местных ребят. Купание в речке значилось нашим любимым ежедневным занятием. Так, сообща, мы проводили целые дни напролёт: с мая по конец августа, – каждый год и так до завершения учёбы в школе. Я очень рано научился плавать, без труда мог переплывать даже самые немыслимые расстояния. Городские сверстники и одноклассники из раза в раз при виде этого удивлялись возможностям моего организма, длинная дистанция на практике обнаруживалась им не под силу.

«Слушай, Фред. У тебя сильные руки и крепкая дыхалка. Ты бы мог стать отличным пловцом!» – говорили мне Дюша и Макс. На что я в ответ лишь пожимал плечами, а потом с не лёгким для себя укором выкладывал: «Это всё жестокие детские игры, они натренировали меня». Что являлось чистой правдой.

Роман плавал хуже, поэтому радушный компаньон никак не мог меня настичь.

– Не знаю, Федя. Думаю, ты слышал уже это когда-то, но я всё же скажу. Ты великолепный пловец!

Наконец, он доплыл до буйка, тяжело вздыхая.

– Спасибо, Рома. Знаю. Вода моя стихия. Как считаешь, сколько проплыву под водой?

– Неужели до берега? Если да, то ты чемпион.

– Хм… Не знаю. Давай выясним!

Мы нырнули. Я проплыл более своего визави. Когда он вынырнул, я находился секунд тридцать-сорок ещё под водой.

– Ого! – прокричал он, когда моя голова вскоре появилась из морской глади. – Похоже, ты, в самом деле, чемпион!

– Нет, я не достиг земли. Увы.

До пляжа оставалось примерно шестьдесят метров. Правда, пройденный в толще воды путь также ощущался неблизким. По крайней мере, для Ромы. Ему воображалось, равное расстояние без специального снаряжения проплыть было вовсе нереально.

Накупавшись вдоволь, мы вышли из океана.

– Классный пляж! – сказал я, схватив футболку и рюкзак в руки. – Вода такая тёплая! Точь-в-точь как парное молоко.

– А сейчас, между прочим, только одиннадцать!

– Интересно, что будет в четырнадцать часов?

– К двум лучше спрятаться от солнца. Сгоришь за две минуты. Особенно в воде. Она, как линза, усиливает нагревание. Лучше посмотри на китайских туристов. Вот они молодцы!

Рома указал пальцем на молодую пару. Возле берега чуть поодаль от нас шли парень и девушка. Они были одинаково экипированы. Ноги отдыхающих прикрывали тёмные облегающие штаны, поверх них надеты красные шорты, белые накидки, прикрывающие всё, что возможно: спину, торс, шею, плечи, руки и даже частично кисти. Идентичное сходство ломалось исключительно о головные уборы. На голове девушки «сидела» чёрная соломенная шляпа с большими полями и тёмные очки, а на парне – светлая и схожие очки.

– Ты не поверишь, Федя, но они в подобной амуниции будут купаться.

В подтверждении слов приятеля пара шумно забралась в океан, оставаясь на мелководье.

– А какой тогда смысл приезжать на море?

– Вот видишь, мой друг. Нам тяжело понять азиатскую культуру. Мы хотим загорелое тело, а они нет. Для них светлый цвет кожи и отсутствие татуировок на теле – это явственный признак аристократии, элиты – отличие от простолюдинов и среднего класса. Для нас же всё с точностью наоборот. Ты удивишься, но на парне и девушке сейчас вот такая бутылочка бальзама от загара!

Ромка показал полупустой флакон. Мне стало забавно, и я заулыбался. Собеседник не последовал моим эмоциям.

– Знаешь, а мне не смешно. От всех масел, лосьонов и кремов разрушается подводный мир. А это, извини, уже мировая проблема похуже глобального потепления. Не будет кораллов, не будет рыбок. Вот ты, любишь плавать под водой, Федя?

– Да. Не то, чтобы я часто плаваю или нахожусь в рядах непоколебимых фанатов морского дна. У меня даже и маски с трубкой нет. Но снорклинг – это что-то вдохновенное.

– Я тоже люблю снорк. Правда, если ты не в курсе, то знай: коралловые рифы вымирают. За ними теперь нужно плыть туда, где нет людей… Спрашивается, кто виноват? Отвечаю – человек. Ну да ладно… Пошли расположимся под той раскидистой пальмой и выпьем лучше кокосового молока.

Я послушно последовал за предложением старшего товарища и вскоре мы очутились возле прохладной тени высокой «кустистой» пальмы, держа в руке тяжёлые кокосовые орехи. Я ждал, что они будут другими. Маркетологи стойко внушили нам: все кокосы должны быть, как в рекламе «Баунти», продолговатой формы, похожими на мяч для регби, цвета тёмного шоколада. На практике в моих руках плоды выглядели совершенно иначе. Для фото они казались невзрачными и некрасивыми. Предпочитая не выказывать персональное разочарование, я принялся за напиток.

Глава 12. Разговор по душам

Кокосовое молоко – натуральное

слабительное. В кино о жизни на островах об этом ни слова!

(К/ф «Изгой»)

– Знаешь, Федя, кокосовое молоко лучше всего утоляет жажду.

– Мне известно, что оно вызывает диарею.

– Но ты же не пьёшь одно молоко на завтрак, обед и ужин?! Всё хорошо в меру.

Мы продолжили с Романом беседовать по пустякам, обмениваясь общеизвестными фактами, пока я не надумал покаяться.

– Слушай, Ром! Мне необходимо признаться. Когда ты подошёл ко мне за завтраком, я не особо желал с кем-либо разговаривать… Сейчас вот вижу, я был не прав.

– Забей! Всё нормально. Я подошёл, так как узнал в тебе себя. Понимаешь, я заметил тебя ещё вчера. Смотрю, приехал наш человек абсолютно один; думаю, непорядок. Тяжело начинать путешествие так, не с кем разделить первые эмоции. Конечно, со временем к одиночеству постепенно привыкаешь, перестаёшь замечать отсутствие поблизости друзей, в какой-то степени впоследствии тебе даже не хочется обратного… Но в самом начале, когда ты вырван из социума, всегда на душе становится гадко, паршиво и невыносимо. Поверь мне. Это своего рода тебе мой подарок. Не хочу, чтобы ты наступал на мои грабли.

– Спасибо! …Эй, а давно ты путешествуешь? Кстати, можешь называть меня Fred. Считай, Фред моё второе имя.

– Класс! Тогда я буду Rome или ещё лучше Ромул.

Он заулыбался, но затем как ни в чём не бывало продолжил:

– Давно. Лет шесть как.

– И много где был?

– Много. Я живу путешествиями. Как бы тебе объяснить… – парень призадумался. – У меня нет дома, нет родителей. Я вырос в приюте, поэтому даже не знаю, есть ли у меня живые родственники или нет. Вот, собственно, потому все последние шесть лет я перемещаюсь. Знаешь, когда я в первый раз очутился за границей, в Таиланде, я не мог поверить своим глазам. Там было так «охрененно»! Тогда я даже не мог себе вообразить, что подобные места на Земле существуют! Представляешь, многие люди всю свою сознательную жизнь живут невыездными в тех местах, где родились, и даже не догадываются, насколько огромен и разнообразен мир. Они говорят: «Как же здесь красиво, но даже понятия не имеют, что на планете существует ещё тысяча мест краше этого!» Путешествия здорово меняют схожие стереотипы. Путешествия дают настоящие живые эмоции. Путешествия – это отдушина! С тех пор, честно, я не могу остановиться. В движении я живу и мечтаю увидеть всё, насколько это возможно!

– Ром, где же тогда ты трудишься и как зарабатываешь себе на жизнь?

– Я тебе, Фред, скажу так, как есть – нарочито подчеркнув мой псевдоним, ответил приятель. – Все богатства мира не заполучить, да и смысла в этом совершенно нет никакого. Люди гонятся за большими деньгами, чтобы потом вместе с ними благополучно умереть. Это неправильно. Мир не должен быть таким образом устроен. Согласен?

– Да.

– Я тоже так считаю. Что до меня? То я работаю графическим редактором. Много «зелени», правда, я не заколачиваю, но и этого вполне хватает. В «инете» полно заказов: прорисовать персонажей для игр, различные проекты, сайты и тому подобное. Я мониторю, ищу, что интересного есть в заказах, на форумах, участвую в тендерах или предлагаю услуги напрямую.

– То есть у тебя ИП?

– Типа того.

– Ром, а почему интернет и компьютеры?

– Да… Когда у тебя никогда в жизни не было «компа», а тут в детском доме он появился, мы вообще не отлипали от него! Многим хотелось поиграть в видеоигры, а меня подмывало посмотреть, как всё это устроено и функционирует. И к тому же не забывай, я из Республики Беларусь! Что у нас есть? Только сельское хозяйство и IT. Я выбрал второе. И не жалею. Ладно, отдыхать не работать! Мне нужно чуточку потрудиться. Извини, я вспомнил про сроки. Немного порисую.

– Окей.

Он достал нетбук и принялся что-то чертить. Меня удивил рассказ Романа. Сначала мне было совсем непонятно, почему юноша достаточно подробно излагал о себе первому встречному. Однако спустя время, пообщавшись ближе, я понял, он давно искал собеседника, который был бы готов его слушать. Не обычные разговоры о погоде или повседневных делах, а его мысли, переживания, раздумья. Я оказался такой невольной персоной. Обычно аналогичные истории можно услышать исключительно перед кончиной человека или на исповеди у священника, впрочем, данная ситуация точно не подходила ни к одной из них.

– Ром, чтобы тебе не мешать, я тогда погуляю? Сбегаю в магазин или на рынок, хочу купить себе маску для плавания.

– Оk! Буду тут, – буркнул он, не отрываясь от экрана.

Я направился по совету товарища вдоль берега к ближайшим палаткам возле перекрёстка. На пути к ним, перед тем как выскочить на параллельную улицу, на пляже мне повстречалась женщина, торговавшая амулетами и бижутерией. Мне очень понравилась компактная металлическая, а-ля серебряная цепочка с зубом акулы и я, не раздумывая, её приобрёл. На обратной дороге меня ждал неожиданный подарок судьбы. Почти у самой кромки воды наблюдалось небольшое движение. Минуту спустя, подойдя ближе, я увидел направляющегося в мою сторону рака-отшельника. Удача!

«Фред, даже в раю ты никогда не будешь одинок!»

Чтобы не спугнуть прибрежное животное, я прилёг аккуратно на песок, предварительно достав бесшумно смартфон. Рак нёс на себе в качестве укрытия красивую полосатую раковину размером с детский кулак. Выглядело любопытное действие даже немного комично. Домик свисал с его брюшка, оставляя за собой широкую полоску. Хотя морской гость перемещался медленно, мне показалось, он до ужаса торопился. Быстрыми движениями лапок краб перебирал конечностями вперёд и назад, чтобы его не настигла опасность. Не дыша, плавной поступью руки, я поднёс камеру над непутёвым океанским гадом. Членистоногое на секунду остановилось, как будто намеревалось оценить угрозу сверху, но ввиду отсутствия последней, продолжило стремительное бегство. Короткой паузы незнакомца мне вполне хватило, чтобы сделать несколько портретных снимков. Выждав пару мгновений после, я поднялся и стряхнул с себя прилипший песок. Я был доволен, снимки получились шикарными. Рак-отшельник на фотографии смотрелся беззащитным и хрупким. Его чёрненькие глазки топорщились из искусственного панциря как два рожка. Ракушка по сравнению с его крохотным тельцем представлялась настолько огромной, что, если бы я схватил её за кончик острия, новый хозяин домика без вспомогательных внешних усилий вывалился бы наружу.

Спустя пятнадцать минут я вернулся к искомому пункту с пальмой. Рома дремал под деревом. Положив под голову рюкзак с лэптопом, он лежал плашмя на спине с закрытыми глазами. Я кашлянул, чтобы его разбудить. Открыв глаза, приятель внезапно сообщил:

– Совсем забыл. Не знаю в курсе ты или нет, Фред, но сегодня канун азиатского Нового года! Погнали, я тебя познакомлю с друзьями. Они, скорее всего, уже проснулись. Идём в кафе!

Глава 13. Друзья

Everybody needs Friends!

(Слоган к т/с «Друзья»)

Не знаю, кого именно я ожидал встретить в уютном кафе, но двух молодых симпатичных девушек, сидящих вальяжно в плетёных креслах, я не рассчитывал увидеть там точно.

На столике двух компаньонок разместились две миниатюрные чашечки латте на блюдцах, а также тарелки с недоеденными банановыми панкейками. Леди оживлённо разговаривали между собой, отчего не сразу нас заметили. Дамы в общении активно жестикулировали и размахивали руками, становясь эмоционально похожими друг на друга. Между тем они отнюдь не доводились друг другу родными сёстрами.

«Вероятнее всего лучшие подруги, – промелькнуло у меня в голове. – Интересно, кто кого копирует?»

Леди приходились нам сверстницами. Ту, что постарше, возраста Ромы, звали Шеннон. Вторую, которая, очевидно, значилась младше меня, звали Мари. Девушки были француженками из обеспеченных, благополучных семей. Их детство, юность проходило на побережье столицы Французской Ривьеры, города Ницца.

На момент знакомства мне представлялось странным, почему хрупкие дамы выбрали именно Шри-Ланку в качестве места своего отпуска. По моему мнению, они должны были отдыхать только на фешенебельных курортах Малых Антильских островов, Французской Полинезии, Маврикии или Сейшелах. Не меньше. Однако, как зачастую бывает, первое впечатление оказалось обманчивым.

Я оглянул внимательным взором подруг. Шеннон имела длинные тёмно-русые волосы, округлое лицо, правильный нос и карие глаза. При первом взгляде на Мари было нельзя не отметить её безупречную привлекательность. В моём подсознании сразу прокрутился образ Виктории из рецепции нашего офиса.

«Чёрт, она, несомненно, её двойник!» – рассуждал про себя я.

Тот же приветливый взгляд, та же фирменная улыбка с ямочками в углу рта, те же большие голубые наивные глаза и светлые блондинистые волосы, аккуратно собранные крабиком в хвостик, тот же прямой нос и чёрные брови. Нет, это было одно лицо, невзирая на отличное от оригинала имя. Разве в мире подобное возможно? Удивительно… По внешнему виду Мари вовсе не ощущалась типичной француженкой. В её крови были намешаны гены различных наций, отчего определить, откуда она родом казалось невыполнимой задачей.

Наверное, вам стало странно и непонятно почему они сдружились с Ромой? Угадал? Полагаю, да. Ответ очень прост. Девушки, как и он, были мечтательницами, поклонницами культуры Юго-Восточной Азии. Для них экзотический, противоположный мир, представлялся недоступным, загадочным регионом планеты, потому, как всё неприступное и мистическое, подруги грезили всем сердцем познать и разгадать его. Сначала Шеннон, потом Мари ринулась активно интересоваться философией буддизма. Моментально и буквально одновременно любимым хобби навсегда для них стала йога.

В следующем абзаце повествования мне необходимо дать вам разъяснение, которое, скорее всего, окажется для вас внезапным. Тот отель, в котором я проживал, был вовсе не гостиницей (как я предполагал изначально и за неимением времени ещё не успел осознать). Он являлся одним из старейших культурных, религиозных центров провинции Галле. Этим объяснялся его аскетизм, отсутствие привычных для европейцев удобств. То, что я первоначально принял за записки в бутылках, обнаружилось короткими стихотворными мантрами. Ученикам следовало их запомнить, словно молитву. Ежедневно все желающие (как правило, в основном лишь туристы) отправлялись в осанистое заведение для медитации и йоги. Живописный сад, который мне полюбился с первого взгляда, имел для преподавателей и постоянных обучающихся колоссальный духовный смысл. Центром его служил фикус священный, Пипал. Под аналогичным деревцем в Индии, давшим всему виду название «дерево Бодхи», принц Сиддхартха Гаутама прозрел и переродился в Будду. Только в таких условиях и при одном стечении обстоятельств Роман мог познакомиться с француженками. И они, непонятно как, наступили сами собой. На одном из классических занятий рядом с Ромой расположились наши героини. В девушках проснулся неподдельный интерес к молодому человеку; почему он в противоположность местным послушникам старательнее и непринуждённее делает сложнейшие асаны, хотя для него медитативные практики кажутся чуждыми? На следующий день любопытство приятельниц взяло вверх, и они решили с ним познакомиться. Так, открыв для себя много общего, увлечённые любимым устремлением ребята постепенно обернулись лучшими друзьями.

– Доброе утро, дамы! Позвольте познакомить вас с моим дорогим товарищем, Фредом.

– Привет, Фред! Я Shannon, а это Мari, – сказала старшая из напарниц, указав ладонью на сидящую к нам спиной девушку, отчего та немного замялась из-за неожиданности.

– Fred, tu parles français? – произнесла с застенчивостью блондинка.

– Non, je ne parle que l'anglais et le russe, – ответил я басовитым голосом на манер персонажей старых голливудских фильмов.

Мои слова произвели на очаровательных мадемуазель неизгладимое впечатление. Девушки заулыбались, всегда приятно слышать от иностранцев речь на твоём языке.

– Rien de terrible, – начала блондинка по-французски, но быстро перешла на английский. – Давайте тогда говорить по-английски, раз «русский» Шеннон и мне незнаком.

Теперь уже мы с Ромой заулыбались, так как слово «русский» Мари попробовала произнести в ответ в качестве жеста благодарности на нашем родном языке, отчего получилось смешное «рюсски».

Приятельницы находились в отличном расположении духа.

– Фред, почему ты такой беленький? – почти хором поинтересовались дамы.

– Через два дня мой загар будет не хуже вашего, – ответил я немного грубо, но прямо.

Девчонкам понравился мой напор. Они принялись оценивать меня внешне.

– Что ж, Фред! В тебе есть потенциал, чтобы нам понравиться. Как считаешь, Мари?

Мари покраснела, по всей видимости, она не привыкла к схожим разговорам.

– Мне нравятся мужчины с широкими плечами, – пояснила предыдущий тезис Шеннон. – Мужчины думают, что все женщины без ума от торса и кубиков на животе. А это далеко не так. По мне, если у парня даже один кубик, – она посмотрела на Рому, – но широкая спина или сильные руки, то для меня он более привлекателен.

– А мне не нравятся мужчины, которые красуются собой, полагая, что они Аполлоны. Такие мужчины хуже женщин! Они часами проводят время перед зеркалом, тысячу раз за день поправляют волосы, предварительно уложенные моделирующим, блестящим гелем, как будто женщинам только и нужно, чтобы их нахваливать. Такие мужчины пусты, у них нет интересов кроме своих. Это неправильно! Девушка желает рядом надёжное плечо, а не нарядный манекен, – парировала подруге Мари.

– Полагаю, Фред не из тех, – вмешался в их разговор Рома.

– Я не провожу часами перед зеркалом, а плечи и руки у меня такие из-за плавания, – начал, словно извиняясь, я.

– Ты пловец? – поинтересовались девчата.

– Профессионально нет. Но…

– Плавает он, уж поверьте, не хуже любого профессионала! – поддержал меня Рома.

К нашему столику подошёл официант, чтобы уточнить, будем ли мы делать заказ. Мы с Ромой обратились к меню. Время близилось к часу дня.

– Мальчики, что планируйте заказывать? – задала наводящий вопрос Шеннон.

– Я буду как обычно, – сказал Рома.

– А я хочу суп! – ответил я.

– Тогда я рекомендую тебе, Фред, том ям, – посмотрев на меня большущими глазами, произнесла Мари.

Я немного засмущался. Её взгляд меня обескуражил, а приятный мелодичный голос поставил в тупик. Я начал плыть. В памяти промелькнул эпизод с 14 февраля и первый утренний разговор с Викторией.

«Кстати, Федя, с праздником тебя!» – закрутилось в моих мыслях.

– Фред, ты тут? Мари, солнышко, что ты с ним сделала?

– Простите, я ничего не делала…

Понимая затянутость паузы, я вновь вернулся в компанию:

– Извините, просто что-то задумался. Я буду том ям и жареный рис с рыбой. Мы же как-никак на побережье! А в качестве напитка безалкогольную Пина Коладу, – припоминая слова Дюшеса в караоке-баре про путешествия и Майями добавил я.

Ребята одобрительно посмотрели в мою сторону.

– Тогда всем Пина Коладу! – скомандовал Рома.

В приятных обычных нашему возрасту разговорах мы проболтали целый час. Время шло незаметно, и нас было трудно оттащить друг от друга. Чувства переполняли, эмоции зашкаливали – мы очень подходили друг к другу. За один час беседы мне мерещилось, будто бы я знал девушек целую вечность. Во время оживлённой откровенной речи я не стал признаваться Мари. Да, мне хотелось сообщить всем, что у неё есть двойник в России, но говорить о сходстве при первом знакомстве, не выглядело ли это бестактно?

«Зачем торопить события, Федя. Ты счастлив. Пожалуй, случайное знакомство с близкими по духу людьми в сказочной обстановке – лучший эпизод всей твоей жизни!»

Медленно, но верно я погружался в лирический сон.

– Ребята! – наконец, привстав с места, выпалил Роман. – Сегодня канун ланкийского Нового года! И раз он стартовал для всех так необычно и в такой замечательной компании – это лучший Новый год, который у меня был!

Все одобрительно закивали головами.

– Отличный тост, за вас и за нас! – патетично воскликнула Шеннон.

– Полностью согласна! Для меня сегодня тоже лучший Новый год! Я всегда встречала его в кругу родных и считала, Новый год – это сугубо семейный праздник. Но сейчас… Сейчас я вижу, вы моя новая метафизическая семья и я безумно рада этому!

При слове «семья» Мари посмотрела на меня. Случившегося не могли не заметить ни Шеннон, ни Рома.

– Спасибо за тёплые слова, мои дорогие трансцендентные родственники! Я тоже очень хотел бы всем сердцем и душой, чтобы мы стали замечательной дружной семьёй!

Когда я произнёс слово «семьёй» я также обратился в знак солидарности к Мари, но она сделала вид, что не заметила этого.

– Счастливого Нового года! – прикрикнули мы все вместе и со звонкими ударами стаканов с безалкогольными коктейлями отпили остужающие напитки.

Мы продолжили общение.

– Фред, а что ты там делаешь уже минут пятнадцать в телефоне? – спросил умышленно при всех Рома.

– Знаете, друзья, я завёл страничку в одной из социальных сетей и собираюсь выложить фотку с раком-отшельником.

Я показал обработанную утреннюю фотографию ребятам.

– Вау!

– Круто!

– У тебя талант, Фредди!

Посыпались одобрительные комментарии. Мне захотелось дать пояснение:

– Мне думается, для хорошей фотографии очень важен удачный ракурс. Мне нравится снимать на камеру близлежащие предметы под разными углами в увеличенном фокусе.

– Фред, я, как графический редактор, дополню, если не возражаешь. Ещё важен свет, точнее игра света и тени. С ней композиция оживает.

– Как Мона Лиза?

– В яблочко, мой дорогой друг! Вот та предыдущая фотография с бутылкой тому доказательство! Ты подсознательно выбрал такой ракурс, при котором тёмно-зелёный цвет стекла заиграл новыми красками!

Я показал и эту фотографию девушкам для оценки. Они поддержали благочестивого юношу. Рома был прав. Я понял его комментарий. Талантливые художники, фотографы видят характерную особенность. Потому они нарочно добавляют собственным произведениям невидимый свет, блики, отчего тебе вдруг кажется, что ты находишься внутри полотна. Интересный фокус, не правда ли?

Под вторым постом я написал:

«Каждый из нас жаждет найти кусочек рая, стать первопроходцем – первооткрывателем. Я не исключение… Я говорю, прежде всего, о месте, которое взволнует тебя до глубины души, оставит чёткий след в воспоминаниях, в которых не будет никого, кто сможет тебе помешать обладать чувством настоящего счастья или духом свободы. Наслаждение красотой окружающего мира, неиспорченного продуктами цивилизации, только первозданная идиллия человека и природы. Я нашёл его. И теперь хочу разделить обнаруженный мир со своими новыми друзьями!»

Мой пост тронул ребят. Мари прослезилась. Она была очень тонким, глубоко чувствующим человеком. Француженка смотрела на меня пристально так, как будто гадала, где я находился раньше?

Шеннон по-дружески обняла меня и сказала:

– Так! Давайте запечатлим этот момент! Рома, Мари, где вы? Официант, помогите нам, пожалуйста!

Мы уселись рядом. Я в окружении двух приятельниц, Рома навалился на нас троих сверху. Официант изобразил одобрительное лицо и на счёт три произнёс: «Готово!»

Мы с интересом устремились рассматривать фото. Знаете, я до ужаса хочу описать вам, как выглядит совместная радость. Если вы полагаете, это обязательно улыбки, то, увы, вы ошибаетесь. В совместных фотографиях при тщательном осмотре вы всегда найдёте человека, который не получится удачно. То кто-то посмотрит не туда; то вдруг чьи-то волосы прикроют лицо другому; то кто-то закроет глаза или от удовольствия, или от отсутствия длительных морганий, и тому подобное. В моём случае не вышел я. Рома запрыгнул на нас, особенно сдавив меня, так как я сидел по центру. В долгожданный момент нажатия кнопки затвора камеры он сильно вцепился в моё плечо, отчего я вскрикнул, изображая чувство муки. Оттого наша фотография не выглядела идеальной. Все радовались и смеялись, а я плакал. Девчонкам понравились живые эмоции, и они от восторга и переполняемых радостных чувств залепетали:

– Только не переснимать! Получилось, как надо! – затем непринуждённо захихикали.

Мне пришлось подчиниться.

Глава 14. Новый год

Здесь так красиво, я перестаю дышать.

И звуки – на минимум, чтобы не мешать.

Эти облака – фиолетовая вата.

Магия цветов со льдом в наших стаканах.

(Элджей & Feduk «Розовое вино»)

– Мальчики, как вы смотрите насчёт того, чтобы поплавать?

– Я за!

– С радостью!

– Чего же мы ждём? – задала риторический вопрос Шеннон, чтобы затем сразу на него ответить. – Идёмте скорее купаться!

…Боже, какими счастливыми в этот момент мы были! Мы радовались друг другу, солнцу, воде, Цейлону, судьбе, которая собрала нас воедино. По натуре ребята и я до сегодняшнего дня были одиночками, однако, находясь вместе, мы боялись потерять друг друга. Мы жаждали общения и всем сердцем искренне искали взаимности. Молодость, пожалуйста, не покидай нас! Побудь с нами ещё немного, продлевая минуты блаженства и настоящих бурных чувств…

К шестнадцати тридцати, подсохнув и отдохнув от нескончаемых заплывов, прыжков в воду и частых погружений общим волевым усилием мы надумали временно разойтись, чтобы вечером увидеться вновь для совместной встречи Нового года. По инициативе дам мы с Ромой должны были прийти к ним в гости к шести. К тому времени девушки смогли бы успеть подготовиться, привести себя и апартаменты в порядок, а мы – заскочить в магазинчики за подарками, продуктами и напитками. Сказано – сделано!

Шопинг для нас с Ромой вышел настоящей проблемой. Многие лавки в канун праздника преждевременно завершили работу. К счастью, нас выручил крохотный прибрежный рынок. Там мы прикупили свежих фруктов, я приобрёл местные широкие штаны со слонами, футболку с изображением сидячего Будды у деревца Бодхи и миниатюрную нарядную искусственную ель. К непрекращающейся неописуемой радости, по пути к нашему отелю (или, как вы уже знаете, религиозному центру) я нашёл всё ещё функционирующий цветочный магазин. Хотя мой приятель настаивал на обратном: «Мы празднуем Новый год, а не идём на свидание», – я взял девушкам алые розы.

К половине шестого мы благополучно добрались до гостиницы. После чего я и он разбежались по номерам, но уже через пару секунд встретились перед душем. Разделив кабинки и приведя себя в божеский, торжественный вид, мы отправились, не теряя минуты, к друзьям.

Подруги жили у пляжа. В противоположность нам леди арендовали частную виллу. Хотя для двух привередливых путешественниц она представлялась тесной, домик имел два этажа. Первый этаж занимала Мари, на втором разместилась Шеннон. Особняк окружал приятный внутренний садик, пара молодых пальм у входа, открытый аквариум, в котором росли розовые лотосы и плавали золотые карпы кои. По договорённости с хозяином дома, добродушным сингалом Ситарой, в обязанность дам входило ежедневное кормление рыбок. Взамен этого арендодатель обещал не тревожить француженок частыми звонками и неуместными появлениями.

Из всех красот ухоженной и уютной территории мне больше всего нравился бассейн. К нему прилагалась вечерняя иллюминация. При её включении искусственный водоём выглядел очень вдохновенно и романтично. Вода парила над поверхностью, создавая ощущение лёгкости и уединения. Патетичный уголок для уставшего мечтательного воображения. Факт! Возле бассейна располагались два стильных шезлонга с одним гигантским зонтом и мягкие качели в виде широкого респектабельного кресла.

Когда мы подошли к вилле, начинался закат. Девочки приказали нам срочно подниматься наверх, дабы скорее успеть, сообща, проводить на очередной круг могучее солнце. Дорогой читатель, видели ли вы когда-нибудь закат на море в южных широтах? Он изумителен. Согласитесь?! Здесь sunset – это что-то божественное… Нет, ни одно фото или профессиональное видео не может передать всей красоты дивных алых закатов на экваторе. В подобные минуты хочется просто смотреть вдаль, любуясь умопомрачительным видом, и никуда не спешить. Всё тлен кроме яркого красного светила, обнимающего кромку суши хрупкой «живой» планеты вместе с глубокими синими волнами, с грохотом и шумом бьющими о поверхность земли, оставляя за собой шлейф песка и бархатистый океанский бриз…

– Это как колокольчик в финале Седьмой симфонии Шостаковича.

– То есть хорошо? – я нарочно подыграл Роме, догадываясь, что он произносит цитату из кинофильма «Зелёная книга».

– Безупречно!

Мы заулыбались.

– Пожалуй, это лучшее сравнение заката, которое я когда-либо слышала! – восторженно воскликнула Шеннон, не подозревая нашего коварного подвоха. – Мальчики, вы молодцы! Мы с «боевым» товарищем переглянулись. Не договариваясь заранее между собой, он и я разыграли претенциозную сцену как по нотам.

– Супер!

Мне грезилось, если бы в это мгновение с нами присутствовал легендарный театральный режиссёр Константин Сергеевич Станиславский, то и он пустил бы скупую слезу и сказал: «Верю». Мари выглядела растроганной. Её большущие глаза блестели от счастья, а милая улыбка не сходила с уст. Радость и слёзы – удивительная по силе комбинация! Она обескураживает и лишает дара речи…

– Милые дамы, а это… – я нырнул к лестнице, ведущей на первый этаж.

Возвращаясь и держа за спиной два букета, я затараторил с придыханием:

– А это вам небольшой подарок от нас! Очаровательным девушкам только лучшие цветы!

– Ой!!!

– Как же приятно!!! Зачем же?!

– Не знаем, захотелось!

Из опасения упрёка собственной инициативы я на опережение добавил в компаньоны Ромку.

– Спасибо!!! Боже, какие они красивые! Рома, Фред, подойдите ближе. В честь заслуженной награды я вас поцелую!

Сначала Шеннон, потом Мари чмокнули нас в щёчку. Мы светились от удовольствия и нечаянно осуществившегося счастья.

– Ну что, пойдёмте вниз к бассейну! Будем отмечать Новый год, моя дорогая семья! – скомандовала по-хозяйски Шеннон, чтобы окончательно не растрогаться по примеру младшей подруги.

Мы подчинились и спустились следом на первый этаж. Девушки занялись фруктами. Чтобы совместить приятное с полезным, Рома предложил включить музыку. Так как я больше подходил на роль диджея, чем мой старший компаньон, ввиду специфики его вкуса, я выбрал свой плейлист. Спасибо, Дюша! Твои труды не пропали даром. У тебя оказался талант мастера миксовки. Твой выбор пришёлся по вкусу всем и стал для нас колоссальным подспорьем: в различные современные зарубежные композиции были незаметно инкрустированы отечественные треки, отчего альбом приобретал гармонию, цельность и разнообразие звучаний.

Через десять минут нарезанные и очищенные фрукты украшали миниатюрный квадратный столик с искусственной елью, который мы с Ромой предварительно забрали из столовой и перетащили к бассейну. Не успев оглянуться, в один миг, тут же рядом с фруктами, неизвестно каким образом, очутились пустые фужеры и бутылка розового игристого вина. Увидев шипящий напиток, я вскочил с места и побежал к телефону.

– Что случилось? – крикнула от испуга из кухни Шеннон, неся с собой приборы и тарелки.

– Russian music! – прогорланил я в ответ, не особо стараясь объяснить значение внезапно родившейся выходки и слов.

Зазвучала песня «Розовое вино».

– Из всех разновидностей искусств лишь музыка оставляет самый больший в жизни отпечаток, – начал я быстро говорить, переключившись на текст композиции.

От вспыхнувших эмоций и ликующих чувств во время припева я принялся кружиться под ритмичную песню, устремив руки вверх, качая головой и телом. После минутного колебания ко мне присоединился, подпевая, Рома. Для него «Розовое вино» было также хорошо знакомо, как и для меня. Пока Мари смотрела на нас с очарованием, Шеннон достала телефон, снимая происходящее на видео. Мелодия завладела танцующими телами бесповоротно, наши слова слились с речитативом солистов. Подруги, обворожённые забавным безрассудством, смеялись и плакали, словно маленькие дети. Они радовались увиденной хореографии, нашему природному артистизму и спонтанному ребячеству. – Браво! – воскликнули француженки, громко хлопая в ладоши, после окончания трека.

– Вы сегодня удивляете и ломаете все возможные стереотипы, – добавила Шеннон.

С этих мгновений свободолюбивая песня стала нашей любимицей, напоминанием прекрасных душевных грёз.

После музыкальной паузы мы обратились к столу. Если вы представляете, что наши угощения вырисовывались на «живом» полотне как среднестатистический накрытый стол из фруктовой корзинки где-нибудь в России или Европе, вы глубоко ошибаетесь. В Азии он смотрится иначе. В нём вы не увидите винограда, яблок, апельсинов или груш. На тарелках разместятся совершенно другие, нетипичные для нашего региона продукты. В данном случае на предновогоднем столе красовались жёлто-зелёные плоды звёздчатой формы с хрустящим вкусом, как у огурца, карамболи; волосатые, сладковатые, как карамель, плоды рамбутана; причудливой формы, похожей на яйцо динозавра или неизвестной древней птицы, обладающая нейтральным вкусом белой мякоти с чёрными вкраплениями семян питахайя; разрезанная на оранжевые ломтики, сладкая донельзя папайя; бледно-розовые с тонюсенькой кожурой небольшого размера и приятные на вкус, будто вы едите нашу клубнику, плоды личи; терпкая, чем-то напоминающая грушу гуава; коричневого цвета, как переспелое забродившее яблоко, со вкусом фиников саподилла. Лучшие на мой выбор: похожие на чеснок, но в фиолетовой оболочке, насыщенные и сладкие, как заварной крем, плоды мангостина; сочные, хрустящие, с жёлтой мякотью и твёрдыми семенами, разрезанные пополам, отчего их можно было есть лишь чайной ложкой маракуйя и король нашего вечера жёлто-красное манго, которое девушки предварительно разрезали пополам и в виде пересекающихся линий, отчего получились ярко-жёлтые кубики терпко-сладковатого вкуса выпуклых одинаковых половинок. Многие из экзотических фруктов я пробовал впервые, оттого всё меньше и меньше начинал любить дары природы матушки Европы. Яблоки, которым я ранее отдавал предпочтение и считал лучшим примером сочности, полезности и вкуса, при первой пробе сразу же отходили на второй план. Боже мой, где я был раньше?

На небо зашла одинокая луна. В отличие от северных широт у экватора она располагалась ниже обычного, благодаря чему её можно было легко разглядеть даже невооружённым глазом. Большая, яркая, серебристая она всем видом показывала полный лик нашему взору.

– Как жаль, что в доме нет телескопа… – с грустью вымолвила Мари.

– Попробую снять на айфон, – предложил наобум я.

После предыдущего восторга меня ждало разочарование. Нет, ни одна камера суперсовременного смартфона не способна и близко конкурировать с глазом человека.

– Инженерам ещё нужно работать – с досадой заметил я.

Все засмеялись.

– С твоих слов это звучит так смешно, будто вокруг нас сейчас сидят разработчики и владельцы высокотехнологичных компаний инновационных гаджетов, представляя для оценки последние из имеющихся новинок, – прокомментировала общий смех Шеннон.

Мы повторно захохотали.

– Так, друзья, пойдёмте-ка ужинать! Я знаю отличный ресторан, от которого все будут в восхищении, – с ноткой претенциозности заявил Рома, добавив после паузы. – Надеюсь, они сегодня работают, и мы найдём столик без труда.

– С удовольствием! – ответили мы.

Ресторан Ромы находился на побережье, но, несмотря на это, до него пришлось ехать на местном транспорте, тук-туке. Трицикл, исходя из названия, может вместить в себя не более двух пассажиров. Он обладает миниатюрными размерами и отличается высокой манёвренностью, что имеет огромную ценность на забитых транспортом дорогах. Каждый тук-тук для ланкийцев предмет национального искусства. Ни один из них не похож друг на друга. Нетривиальные вставки, наклейки, сочетание цветов, музыка, светодиодные ленты – всё характеризует хозяина байка как ничто лучше. Водители транспортных средств в Азии чувствуют потребность в разнообразии, давая вольность разыгравшемуся воображению и стилю, что крайне важно для привлечения клиентов. Чем ярче машина, тем больше внимания и желания на ней прокатиться. Мы поделились на пары: Рома с Шеннон, я с Мари. Ребята поехали на красном трицикле с подсветкой корпуса из светодиодов, мы на зелёном с аэрографией Боба Марли и конопли. На одном дыхании, крепко взявшись за поручни и сидения от высокой скорости и резких поворотов, из-за возникающих то тут, то там неожиданных препятствий в виде человеческих тел и других тук-туков мы, наконец, добрались до места.

– Так я точно поседею, Мари.

– А мне понравилось, я ничуть не испугалась. Ланкийцы отличные водители! На острове практически нет аварий. Если что-то случается, это, как правило, объясняется нерасторопностью туристов. Так что переживания – лишнее. Фредди, представь себе аттракцион, русские горки. (Вопреки нашему воззрению во всём мире американские горки принято считать русскими.) Опасность, кажется, есть, но в действительности её нет, всё под контролем. Ты же из России?

– Да. И какой же русский не любит быстрой езды? – писал когда-то наш великий классик.

– Пушкин?

– Нет, Гоголь. Это из «Мёртвые души».

– Ясно, не читала. Интересное, наверное, произведение?

– Одно из лучших!

– А мне нравится ваш Пушкин. «Евгений Онегин» – как русская версия «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира.

– Александр Сергеевич наше всё! – с гордостью заметил я. – Смотри, вот и ребята! – сказал я, когда Рома и Шеннон подкатили к перекрёстку ближе.

– Ну что?! Следуйте за мной! – скомандовал Ромка и повернул, не оборачиваясь, направо.

Ресторан имел безумные размеры. Его внутреннее помещение и наружное пространство были декорированы разноцветными лампочками, как в наш традиционный Новый год. Особенностью заведения являлась фирменная тёмно-розовая подсветка, большое количество фонарей и стилизованных под свечи ламп, которые при беглом взгляде напоминали пламя костров, притаившихся в тени трав. В вечернее время элегантная задумка смотрелась эффектной, она придавала таинственность и не слишком бросалась в глаза. Отдельная площадь выставочного павильона выделялась под место для фотосессии. Два гамака и округлое сооружение из веток в виде птичьего гнезда в нём фактически никогда не пустовали. По бокам от них лежали разбросанные широкие подушки, служившие посетителям зоной для релакса и кальяна. За ней скрывался обычно многолюдный бассейн с аналогичной тёмно-розовой подсветкой, который, впрочем, в указанную секунду выглядел осиротевшим. Центр ресторана приходился на шатёр с крышей из сухих пальмовых веток. Он имел вид равностороннего треугольника, на потолке которого висели огромные вентиляторы. Одна из сторон под шатром обозначала участок для живой музыки и танцев, другая входила в состав бара.

По всему периметру примыкающей территории, плавно переходящей в пляж, то тут, то там рассредоточивались столики, накрытые светлыми бумажными скатертями и украшенные плафонами в форме свечей. Справа и слева от части столиков росли величественные пальмы. Деревья, подобно нашим нарядным елям, были обмотаны гирляндами, из-за чего они смотрелись чересчур аляповато. Сегодня вместо живой музыки играл диджей, что представлялось отличным ходом для владельцев ресторана, так как почти все посетители заведения являлись интернациональными туристами, ожидающими в первую очередь услышать родные, наиболее популярные песни, а не однообразный, пусть и мелодичный, репертуар. Чтобы никого не обидеть диск-жокей включал самые известные композиции из всевозможных уголков планеты, в силу чего по крикам и танцам можно было без особых усилий или напряжения угадать, кто и откуда из гостей прибыл на малую землю.

– Когда на небе пылает красный закат, из-за розового цвета ламп, я подозреваю, здесь особенно сказочно, – выразил вслух я возникшую мысль.

– Это точно, дружище, – поддержал озвученную идею Рома.

Мы присели за столик рядом с морем, но ближе к музыке, сказывались наш юный возраст и желание быть в гуще событий.

Обратились к меню. Я по совету француженок взял глазированного на гриле краба. Помня свою ошибку в обед, а также учитывая местные порции, мы предпочли заказать две тарелки риса на четверых. К гарниру девушки выбрали солидную порцию королевских креветок, а Ромка – жареного красного снэппера. Большее внимание мы уделили ассортименту напитков. В ресторане было чем разгуляться и в аппетитах, и во вкусе. Только за неимением обширного практического опыта подавляющая часть коктейлей мне, к сожалению, приходилась незнакомой. Потому я остановился на том, что знал лучше всего:

– Пина Колада.

– А мне «Секс на пляже».

– Голубая лагуна.

Сформулировали заказы девчонки.

– Том Коллинз, – резюмировал Роман.

Вечер обещал быть, как и продолжение дня, ярким. Нам принесли приготовленные закуски. К моему удивлению, краб вышел крупнее, чем я предполагал изначально, и если бы не помощь ребят, то я провозился бы с ним ни один битый час. Мягкое, нежное мясо идеально подходило на звание «блюдо дня». Здоровые клешни ощущались самыми лакомыми кусочками, однако до более богатого в них содержимого нужно было ещё добраться. Специальными щипцами я орудовал, как в хирургической операционной. Мне очень хотелось в эти минуты перевоплотиться во врача травматолога:

– Сестра, зажим. Теперь скальпель. Держим пока. Так, аккуратно разрезаем.

– Доктор, мы его теряем!

– Сестра, два кубика адреналина больному в сердце! – крутилось в моей голове.

Испачкавшись, но достигнув цели, в заключение про себя я произнёс: «Всем спасибо, на этом наша работа завершена. Пациент будет жить!»

После перекуса мы перешли к напиткам. О, тут наша беседа перескочила в более активное русло. Без устали мы рассказывали друг другу общеизвестные занимательные байки. Правда, когда речь зашла о небольшом повествовании о себе, преимущественно говорил Рома. Вся его жизнь состояла из путешествий, отчего, представлялось, у него была самая интересная биография из нас. Судьба девушек по сравнению с ним виделась однообразной, обыденной, несмотря на то что они безвылазно жили на побережье и ежечасно встречались с морем.

– При ежедневном «глядении» чувство прекрасного постепенно притупляется, – заключила с возмущением Шеннон.

– Только не в моём случае, готов сидеть напротив моря бесконечно! – возразил я.

– Лучшее, что может быть с человеком – это смена картинки, Фред. Желательно постоянно выходить из зоны комфорта, иначе депрессия, убийственная ложная идиллия тебя покарает. Человек способен на многое: выучить языки, стать гуру, просветлённым, добиться триумфа в спорте, сменить деятельность и снова завоевать успех. Не знаю, вам, наверное, покажется это странным, но мне, думается, это крайне важно. Талант раскрывается только тогда, когда человек любит то, чем он занимается.

– Ты прав, Ром. От возможности проявить себя зависит и счастье. Большинство людей глубоко несчастны. Они ходят на нелюбимую работу, выполняют ненавистные им дела. Они способны поменять мир, но не стремятся приложить к требуемому сдвигу и минимальных усилий. Оттого они сами несчастливы. Мы с вами пример обратного. Стоило раздвинуть границы, как мы очутились совершенно другими людьми в глазах друг друга. Нет, честно, мы с Мари были глубоко убеждены, русские мужчины – горькие пьяницы. Про вас всюду рассказывают небылицы: вы все сплошь бандиты, не умеете вести себя в обществе, хамы, бестактны и необразованные.

– Да, да! – подхватила Мари. – До сегодняшнего дня я полагала, будто бы русские мужчины – самые непутёвые мужчины на планете. Почему-то я представляла вас с длинными бородами, в ваших зимних сапогах (валенках); мужчинами, которые ничего не умеют, только как ругаться и выяснять отношения. Сперва Рома, потом ты, Фредди, перевернули в моём подсознании всё с ног на голову. Вы предстали перед нами другими: интересными, умными и жизнерадостными.

– Что скажешь, Фред? Твоя очередь! Давай окончательно разобьём стереотипы дам! Какая твоя история?

– Да! Нам бы очень хотелось послушать твой рассказ! – добавила Шеннон.

– Конечно! – отозвалась Мари.

Я глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Внезапное предложение друзей, направленное в мою сторону, обнаружилось для меня не совсем лёгкой задачей. Я подбирал слова. Как вдруг в эту самую минуту заиграла спасительная мелодия легендарной композиции «Listen to Your Heart» шведской рок-группы «Roxette» с её исключительно талантливой солисткой Мари Фредрикссон. К сожалению, певица умерла в 2019 году от продолжительного онкологического заболевания, хотя её музыкальное произведение навсегда осталось в массовой культуре бессмертным. Для меня платиновый хит группы запомнился по рекламе пива из далёкого детства. С тех пор с ним ассоциировалась тема свободы и любви к жизни.

– Прошу прощения, дамы, Рома. Вероятнее всего мой рассказ придётся отложить, – произнёс я, подойдя ближе к Мари с вытянутой рукой и приглашая младшую из француженок на медленный танец.

Блондинка взглянула на Шеннон, та одобрительно кивнула головой. Девушка взяла робко мою руку, едва прикоснувшись к пальцам. Её ладонь ощущалась холодной, как будто лёд, моя же – обжигающей, словно пламя костра. Мари посмотрела в мои глаза прямо, ожидая поддержки и согласия. Я взял её за руку крепче, чуть наклонил подбородок вниз в качестве подтверждения твёрдых намерений и медленно повёл к танцполу. Следуя моему примеру то тут, то там из-за столов стали подниматься пары. Роман пригласил Шеннон. Ребята принялись танцевать рядом. Боясь испортить момент и вслушиваясь в слова композиции, мы отложили наши разговоры. Повинуясь припеву «Слушайте Ваше сердце», подруга склонила голову на моё плечо. Мне почудилось на мгновение, что она закрыла глаза. Возможно, моя юная партнёрша в этот момент представила совместное будущее, наших резвящихся детей посреди зелёной лужайки загородного дома на побережье Французской Ривьеры. Возможно, нечто другое. Я не знаю. Я не стал на это обращать внимание и досаждать ненужными вопросами. Мне казалось, вот оно счастье, рядом со мной, в данное мгновение. Зачем я буду портить его? Сегодня был самый трогательный, упоительный момент всей моей жизни.

«Неужели сегодня – отправная точка для чего-то нового?» – я погрузился в бескрайние мысли.

У всего есть начало, но есть и конец. Песня завершилась. Люди пустились хлопать от переполнявшего их воодушевления. Я поблагодарил девушку за трогательный вальс. После пережитых в течение последних трёх минут чувств и мечтаний у меня на душе возникло опустошение, досада, от которой не желалось далее продолжать разговор. Мы сменили тему, погрузившись в обсуждение скорых планов.

– Давайте завтра отправимся в Галле! – увидев общее замешательство, предложила Шеннон.

– Отличная идея!

– Я за!

– Поддерживаю.

– Договорились, только не киснуть, друзья! Сейчас же идёмте танцевать! – с прежней весёлостью заактивничала старшая дама.

Мы вновь повиновались ей. Вскоре последовали привычные тосты за Новый год, нас и судьбоносное знакомство вперемешку с танцами, незатейливыми разговорами и беспечным, незаурядным весельем.

Наступило одиннадцать вечера. Понимая, что нам необходимо ещё каким-то образом добраться до дома, мы покинули ресторан, чтобы чуточку прогуляться по побережью. Беззаботно и с ребяческой лёгкостью мы шли нога в ногу. Иногда, как будто играя в догонялки, наш шаг устремлялся к океану, но как только волна настигала нас, со смехом и криками мы отбегали от неё в сторону. Не понимая шальной психологии, крохотные крабики не знали, куда от нас спрятаться, оттого им приходилось разбегаться по разным направлениям, лишь бы не встретить непредсказуемые вездесущие ноги. Готов спорить, со стороны описанная картина представлялась весьма комично. Четыре уже взрослых, самодостаточных человека вели себя, словно четыре детсадовских малыша, радостно играя с прибывающими и отбывающими волнами.

Ночь по праву вступила в свои права. На улице стало темно. Если бы не луна, которая забралась выше и не ушла немного вбок, пляж накрыла бы страшная чернота.

– Кстати, если кто не знает, на экваторе продолжительность дня всегда равна продолжительности ночи. Луна и солнце располагаются к суше относительно низко, из-за чего небо со звёздами словно нависают над нами, как будто потолок большинства московских панелек и парижских квартир. Правда, в отличие от стеснённых удобств жилищного фонда, звёздное небо приносит неведомым присутствием нескончаемую радость сиянием и близостью к величественному безграничному космосу, – начал я для новой темы разговора, припоминая кинофильм «Пляж».

Все взглянули наверх. Посреди тёмной пустоты сияли разбросанные мириады звёзд. Одни из них были крупнее и ярче, другие – едва светились, отчего нельзя было точно понять, что это такое: упавшая звезда или пролетевший спутник. Я искал глазами Большую Медведицу, но из-за бесчисленного количества блестящих появляющихся и исчезающих точек, это оказалось для меня невыполнимой задачей. Со вздохом я продолжил:

– Друзья, кто-нибудь из вас хотел бы полететь в открытый космос?

Молчание продолжилось. Мне стало не по себе.

Вдруг Мари внезапно подскочила и крикнула:

– Мы отражение космоса. Зачем мечтать? Поплыли к звёздам прямо сейчас.

С этими словами она вбежала в воду и нырнула в сверкающую толщу волнующейся глади. За ней устремилась Шеннон с возгласом: «Здравствуй, космос!» Затем Роман, завопив, что есть мочи: «Поехали!» Сначала я не понял значение восклицаний ребят, пока сам не догадался прыгнуть в воду. Выплыв после погружения на поверхность и взглянув вниз, я увидел знакомые очертания: та же луна, те же мерцающие звезды, что и вверху.

– Фредди, мы в космосе, – были слова моей дорогой компаньонки.

Глава 15. Разговор. Сомнения. Первый шаг

Я увидел в ней то, что не увижу

ни в одном человеке.

(Аниме «Тёмный дворецкий»)

На следующее утро, четырнадцатого апреля, я проснулся в шесть сорок. Солнце к тому времени уже взошло. На улице было светло, по-летнему прохладно и свежо. Чтобы никого не будить, я бесшумно приготовил себе горячий чай и поскорее отправился в объятия к океану. Я спал на первом этаже в гостиной на диване. Перед выходом из дома мне пришла идея заглянуть в спальню к Мари. Почему-то мне не терпелось удостовериться, всё ли у девушки в порядке и действительно ли она спит. К тому же я просто хотел её снова видеть. Так, Фёдор! Не буду обманывать и себя, и вас. Главным приоритетом для меня в то мгновение являлось – это, конечно же, увидеть мою ненаглядную Мари. После вчерашнего медленного танца существующие внешние обстоятельства, дела, люди ушли на второй план. Мне верилось, всё происходящее вокруг кроме француженки более несущественно. В какой-то степени такая перемена и радовала, и пугала. «Федя, нельзя терять голову! Не будь глупым и наивным, так ты наделаешь ошибок», – трубил разум. Но сердце… Сердце не желало повиноваться. Оно принималось биться в два раза чаще при встрече с ничего не подозревающей леди. Кровь кипела, голова отключалась, ноги не слушались, руки дрожали. Удивительно, острые ощущения мне нравились! Я хотел, чтобы моей душе и телу казалось именно так. Хотел, чтобы приятное волнение продолжалось как можно дольше. Как ничто другое, порыв адреналина и гормональный всплеск для меня стали зависимостью. Приоткрыв дверь и обнаружив, что всё безмятежно дремлет, рассудок насилу взял вверх. Я лишь на минуту-другую задержался возле двери под предлогом поставить телефон на зарядку и снова полюбоваться тем, как она спит. Молодая девушка лежала на боку, её глаза были закрыты, ровное и спокойное дыхание сопровождало тихий сон.

«Фаза глубокого медленного сна», – пронеслось в голове.

Ещё раз взглянув как выглядит настоящий земной ангел, я аккуратно прикрыл дверь за собой и быстрыми мягкими шагами, точь-в-точь словно у крадущейся дикой кошки, отправился беззвучно прочь.

«Плавание по утрам лучше бега», – так считал мой мозг. Я любил бег. Быстрые движения ног через пару мгновений, как и при езде на автомобиле, переходили в плавное мелькание перетекающих друг в друга картинок. Бег позволял мне углубиться в себе, сосредоточиться на собственных мыслях. Они уносили тело вдаль на большую дистанцию, чем ранее я планировал и предполагал априори, из-за чего потом было трудно остановиться или перейти на неторопливый, прогулочный шаг. Если бы не стремительное изнашивание суставов, особенно при спринте по твёрдой поверхности, я бы с удовольствием продолжил занятия далее, но опасения раннего эндопротезирования и неутешительные примеры старшего поколения, активно борющегося с артритом в старости, заставили меня задуматься и бросить данное увлечение надолго.

В плавании всё было по-другому. Мне нравилось ощущать проплываемый путь, обращать внимание на окружавшие берег объекты, погружаться в воду и снова выплывать. Для меня плавание представлялось борьбой с внешними обстоятельствами. Чем лучше я держался на воде, тем сильнее я становился.

Снорклинг и дайвинг – нечто притягательное. Нырнув на глубину и увидев, насколько прекрасен потаённый подводный мир, ты навсегда становился его поклонником. Казалось бы, безжизненная синяя пустыня, но одно маломальское погружение и ты готов проводить время под водой часами! В какой-то степени при очередном таком погружении из раза в раз ты чувствуешь себя обманутым: «Неужели такая красота скрыта от любопытных глаз?» – и, как обведённый вокруг пальца простак, ты активно ищешь ответы, изучая феномен хитроумного фокуса. Так произошло со мной и в этот день.

Для полноценного, правильного снорка требуются ласты. У наших подруг в отличие от меня они имелись. Потому я рассудил их незаметно позаимствовать на время, взяв одну пару с собой вместе с ранее купленными принадлежностями: трубкой и маской. Мне как никогда желалось отвлечься от нахлынувших мыслей, поэтому я вознамерился осуществить дальний заплыв. Вернувшись обратно, я взглянул на часы. Они показывали почти десять. Открыв дверь в прихожей, я увидел Рому, сидящего за компьютером в гостиной.

– Привет, Ром! Как твои дела?

– Привет, дружище! Ого! Как ты рано! А я смотрю, тебя нет. Где же ты был, Фред?

– Плавал с маской.

– Ну как? Понравилось?

– Мне кажется, для высококлассного снорка нужны скалы. Вода слишком мутная, да и кораллов не так много.

– Это да… – с грустью отозвался приятель.

– Рома, а ты уже с утра работаешь?

– Да. Вчера практически ничего не делал, а у меня горят сроки. Вот я стараюсь всё наверстать, чтобы не упустить заказ.

Мне стало жаль друга. Жить сегодняшним днём не лучшая рекомендация. Хоть он и скрывал финансовые проблемы, которые, скорее всего, были ещё хуже, чем у меня, однако догадаться об их существовании сдавалось несложным. Случайная встреча, знакомство с девушками выходили для друга непредвиденными обстоятельствами, к которым он не был готов. Правда, к чести Ромы, он не хотел показывать всем имевшееся материальное затруднение, поэтому в последнее время брал дополнительные проекты для проработки ночью. Вот почему вчера при возвращении после «раута» с раком-отшельником я застал его спящим. Недосып и перегруженность служили причиной дневной дремоты.

– Ром, может помочь?

– Пустяки, дружище! Здесь ничего сложного. Я сам уже скоро всё сделаю.

– Оk, как скажешь. Не буду мешать.

Я вынул телефон из зарядки и начал обрабатывать две фотографии: наш общий снимок за завтраком и звёздное ночное небо. Первый пост звучал так:

«Как ни крути, но один в поле не воин. Никак. Спасибо, друзья, что вы у меня есть. Навсегда!»

Второй пост смотрелся длиннее первого:

«Вчера мы покорили космос. Сегодня космос покорит нас. При желании снег можно найти даже в тропиках. Границы понимания мироустройства ограничены нашим сознанием и установленными ярлыками. Взгляните под другим углом и увидите большее. Это чудесное перевоплощение, на которое способен исключительно наш разум».

– Как вчера спалось, Федя? – прервал тишину Рома.

– Знаешь, я думал, что не усну в новой обстановке, но на удивление я спал как убитый. Без задних ног. А вы как?

(Шеннон и Роман в противовес мне и Мари разместились на втором этаже.)

– Аналогично. Вчерашнее ночное купание явилось для нас с Шеннон лучшим снотворным.

Тут мне необходимо объяснить вам, дорогие интересующиеся читатели, события вчерашнего, точнее сегодняшнего дня.

Мы вышли из океана замёрзшими и мокрыми. Нам срочно было нужно как-то согреться. Отжав насколько возможно на себе одежду, мы побежали в сторону дороги к вызванному через приложение такси. Водитель нас уже ждал. К общему изумлению, он не стал ругаться при виде необычного вида ребят. Молча шофёр подошёл к багажнику, достал широкое полотно лёгкой голубой ткани и передал материю француженкам. Полотно служило для изготовления сари – традиционной женской одежды на индийском субконтиненте. Девушки сразу же укутались в него и, точно как две родные сестры, сели на заднее сиденье с хохотом в обнимку. Рома разместился спереди, рядом с водителем. Я после непродолжительной паузы присел к Мари и Шеннон. Нашего таксиста звали Ашир. Он оказался очень добрым, порядочным человеком.

– Ночью в воде плавать опасно. Не говоря уже о том, что в одежде это не очень практично, – отметил тот, добавив, – но молодость есть молодость, с ней ничего не поделаешь.

Ланкиец заботливо включил автомобиль на обогрев, хотя для него идентичная процедура ощущалась не очень комфортной. Не успели приятельницы полностью подсохнуть и согреться, как мы подъехали к их вилле. Выйдя из машины, Рома предложил мне доплатить водителю наличными за предоставленные неудобства, но Ашир категорически отказался от денег. Более того, в качестве заботы и соучастия шофёр отдал ткань для сари дамам в личное безвозмездное пользование. Мы поблагодарили нашего «спасителя». Это был подарок свыше, так мы решили впоследствии. Влияние философии буддизма и вера в искупление через положительные поступки привело его судьбой к нам. Другого объяснения совпадения случившегося у меня и ребят не было. Попрощавшись, мужчина пожелал нам запоминающегося отдыха и радостных мгновений в будущем. Таким образом, ближе к часу ночи мы вернулись домой. Друг за другом, поочерёдно, мы приняли горячий расслабляющий душ, после чего скинули всю мокрую одежду в стиральную машину и переоделись. Штаны со слонами, которые я предварительно купил и положил в рюкзак, пришлись как никогда кстати. Мари в противоположность Роме и Шеннон высоко оценила мой новый, «местный» внешний вид, сказав: «Гм… Тебе они к лицу». Потом добавила, но уже по-французски: «La beauté c'est l'éternité qui dure un moment».

После непродолжительного перекуса оставшимися фруктами и крепким чёрным чаем мы немного посидели вместе, пока усталость и приятная истома, в конце концов, не взяли над нами вверх.

– Как у вас дела с Мари?

– Не знаю. Наверное, хорошо. Честно, я не задумывался об этом. Эй, а почему ты спрашиваешь?

– Знаешь, мир полон одиночек, боящихся первого шага.

– Слушай, Ром. Это же цитата из фильма «Зелёная книга». Ты знал об этом?

– Да, но сказано, по-моему, верно.

– Дело не в первом шаге, – ответил я без колебаний, затем продолжил, – я и Мари – мы из разных миров. Этим всё сказано. Не знаю, к чему наше знакомство приведёт по итогу. Меня терзают сомнения. Мне нравится она, я давно не встречал такой обаятельной девушки с богатым, незаурядным внутренним миром. Она умная, утончённая натура. Её глаза обескураживают, а улыбка бьёт прямо в сердце. Мне нравится ход её мыслей. Она настоящая, робкая, ранимая, оттого мне становится ещё тяжелее. Мари – мой идеал, я убеждён в этом. Рома, я счастлив, что повстречал и полюбил её, благодаря тебе. Но есть одно но… Обстоятельства. Они идут вразрез всему.

– Что ты имеешь в виду?

– Она из Франции, я из России. Она из обеспеченной и благополучной семьи, я нет. Ей гарантировано безбедное будущее, мне же за него надо бороться. Сам посуди, что я буду делать, если вдруг привезу Мари в Россию на съёмную квартиру? Ну вот, знакомься, дорогая, это Москва! Здесь я живу. Извини, я побежал на работу. Вернусь поздно вечером, не скучай тут одна… Ром, что она ждёт? Неужели этого? Неужели она готова променять мягкую ласковую погоду в Ницце октябрьскому нескончаемому московскому дождю? Или, быть может, нашей весенней слякоти, или февральским трескучим морозам? Может она желает ходить по вечерам в магазин у дома за молоком и хлебом плюс смотреть без конца русские ток-шоу про жизнь глубинки? Ждать моего повышения, которое не произойдёт никогда. В Москве все сытные места уже давно заняты, и ты это прекрасно знаешь сам. Я уверен, она не заслуживает подобного. Она не заслуживает такой жизни. А мне из неё, увы, не вырваться. Дорога закрыта. Наглухо.

– Мы сами творим свою судьбу, Федя. Хотя порой, что-то могущественное и встревает в наш мир, однако вообрази, иногда сама судьба является для нас подарком свыше. Попробуй мыслить иначе. Твоя фортуна свела вас вместе. Сколько имелось шансов, что ты и она окажетесь рядом? Один на миллион, если не больше? Впрочем, это произошло.

Федя, не ломай ход событий, удача приходит лишь раз! Не знаю, веришь ты или нет в предопределение, я верю. Я верю, в мире нет ничего случайного. Все наши поступки, хотя мы их не осознаём, приводят в конечном счёте к тому, что нам предначертано. Однако путь к нему и маршрут мы выбираем сами. Вы подходите друг другу! Вчера вечером я разговаривал насчёт вас с Шеннон. Она тоже согласна со мной. Она никогда не видела Мари такой счастливой. Попробуйте быть с Мари вне твоих обстоятельств. Возможно, всё само решится так, как должно. Я готов спрыгнуть со скалы, но доказать тебе, насколько ты сейчас заблуждаешься. Сделай первый шаг, открой сердце, и ты будешь счастлив навеки вечные.

Федя, к тому же, честное слово, все названные тобой обстоятельства чушь полная! Они скорее в твоей голове, чем в реалии! Подумай насчёт этого!

– Может быть, ты прав, Ром. Вероятнее всего я придумал всё из-за одной боязни быть непонятым и отвергнутым. Пожалуй, это моя защитная реакция и только.

– Правильно! Скажи всем твоим обстоятельствам «Game over». Вы не подчините меня, я буду счастлив. Я буду выше всего. Я добьюсь признания и денежного достатка. Меньше думай о плохом, Фред. Больше чувствуй. Прислушивайся к себе, к подсознанию, оно тебя никогда не обманет. Это чистая правда! Поверь, я сам много раз ошибался оттого, что ставил себе ложные рамки. Я не хочу, чтобы ты стал следующим. Я, как и ты, одиночка, но быть одному долго нельзя. Это приведёт к печальным последствиям. Уж я это знаю!

Наступило продолжительное молчание.

– Давай, Федя, сделаем нашим дамам лучше сюрприз. Ты хорошо готовишь?

– Полагаю неплохо.

– Отлично! Я могу приготовить яичницу.

– А мне недурно даются каши.

– Супер! Предлагаю соревнование: «Кто лучший кулинар?» Ты готовишь любую кашу, я – яичницу! А потом спросим у девочек, у кого получилось лучше. Согласен?

– По рукам.

Мы отправились в ближайший магазин. Это был крупный супермаркет, чему мы очень обрадовались.

Через полчаса, может минут сорок, яичница-глазунья с томатами черри, стручковой фасолью плюс молочная рисовая каша с добавлением кокосового молока, амарантовой муки и сверху посыпанная ягодами годжи оказались готовы. Роман не ждал от меня схожих дополнительных сюрпризов и считал: выигрыш в его рукаве.

Проснулись девушки. Первой зашла на кухню Мари. Мы в указанный момент с Ромой украшали блюда.

– Доброе утро, мальчики! Как ваше самочувствие? Ого, вы уже в делах? И когда вы только успели?! Шеннон, смотри какие у нас чудесные мальчишки!

Из двери последовало радостное лицо старшей подруги.

– Сказка продолжается?!

– Это мы сейчас на дегустации узнаем, – ответил с живостью товарищ.

Мы уселись есть. Мой рецепт каши ощущался для француженок непривычным. Они отметили удачное сочетание продуктов и приятный нежный вкус. Победа очутилась у меня в руках. Наградой служили два поцелуя в щёчку от приятельниц и вчерашняя гуава от Ромы. Он был очень рад за меня.

– Уступить призовое место не всегда обидно, если встречаешь на пути достойного соперника! – пожав руку, заметил Роман.

Мы засмеялись.

Глава 16. Галле

Поспешишь – людей насмешишь.

(Народная мудрость)

Перед тем как направиться в Галле, я предложил друзьям заглянуть в культурный центр Хиккадувы. От железнодорожной станции до «отеля» требовалось идти всего пять минут пешком. В придачу я планировал забрать все имеющиеся у себя в номере вещи, так как француженки вторично нас пригласили остаться в арендованной вилле. После небольших колебаний, скорее для соответствия нормам приличия, чем в реальной действительности, мы согласились переехать к ним следующим утром. Трое моих оплаченных суток приближались к концу, у Ромы также существовало правило не находиться на одном месте более семи дней. Несмотря на то, что завтра подходил лишь шестой день его пребывания в нестандартной для путешествий гостинице, приятель поддержал меня за компанию:

– Переедем для начала к девушкам, потом вместе двинем куда-нибудь ещё! Шри-Ланка интересная страна. Её, как и Индию, можно изучать бесконечно!

Роман очень хотел, чтобы я попробовал себя в йоге. В противоположность нам милые дамы были настроены к физическим тренировкам категоричнее, единогласно заявив, что после вчерашнего вечера им необходимо срочно обратиться к традиционной медицине Цейлона – аюрведе. Так они желали побаловать себя масками, массажем, обёртыванием и прочими прелестями, значение которых мне как мужчине было понять трудно. Завтра с посещением религиозного учреждения у нас могли возникнуть сложности, да и сегодня, честно говоря, не существовало никаких гарантий его полноценной работы. Сегодня было, как-никак, четырнадцатое апреля – национальный праздник, ланкийский Новый год.

Мы приняли решение действовать наобум.

– Если ничего не выгорит, рванём сразу в Галле. Если всё получится, сперва приведём себя в чувства; потом, как жара более-менее спадёт, отправимся гулять в город, – рассуждала вслух Шеннон.

– Вполне логично! – поддержал старшую подругу Роман.

– Галле от нас никуда не убежит, – добавила для большей убедительности оглашённых персональных размышлений шатенка.

Что касается меня и Мари, то мы с приятной сердцу девушкой по-прежнему молчали, не отводя друг от друга глаз.

Наши ожидания оправдались. Невзирая на праздник, в заведении всё функционировало (бизнес должен работать всегда, даже в нерабочие дни). Проходили учебные занятия, медитативные практики, был открыт SPA. Попрощавшись ненадолго с девчатами, мы с Ромой заторопились на йогу.

Урок для новичков вёл крайне умиротворённый худощавый мужчина ещё с более широкими штанами, чем у меня. Первым делом он обучал юных послушников правильно дышать: спокойно, ровно, всей грудной клеткой, затем через диафрагму с силой выталкивая воздух из лёгких. После чего, не спеша, педантичный педагог повторно воспроизводил однотипные упражнения для согрева внутренних органов. Далее наставник обратился к правилам. Одно из ключевых положений звучало следующим образом: «Всегда слушать собственное тело».

– Никогда не выполняйте упражнения через силу, – проговаривал одну и ту же словесную позицию гуру из раза в раз.

Пока все ученики не озвучили его постулаты без запинки, никто к асанам (статическим положениям тела с растягиванием связочного аппарата и мышц) не допускался. Только после изучения важных аспектов и догм все начинающие «воспитанники» переходили к долгожданным телесным практикам в направлении с головы до пят. Впрочем, на мой непрофессиональный взгляд методика заграничной тренировки очень близко напоминала оздоровительную отечественную гимнастику. В какой-то момент времени я даже поймал себя на мысли, что все присутствующие на занятии люди находятся на моём типичном уроке физкультуры в далёкой региональной школе, где Николай Степанович без обязательного минимума никого из мальчишек и девчонок не подпускал к футбольному или волейбольному мячу. Итогом нашей разминки шли задания на коврике. Мне они понравились больше всего.

«Хорошо, Николай Степанович! Не на того напали, сейчас я покажу вам мастер-класс и чудеса гибкости», – пустился умничать про себя я.

Однако Николай Степанович, услышав мой внутренний голос, преспокойно подошёл ко мне и начал планомерно «мешать». Сначала он придерживал моё тело, затем чуть надавливал на спину, чтобы я держал её ровно, потом гуру расставлял мои ноги на ширине плеч и так далее. К досаде, привередливый учитель физкультуры использовал меня в качестве наглядного примера другим ученикам. В знак назидания. Так нечестно! Терпеливо и медленно преподаватель заставлял меня выполнять базовые упражнения снова и снова, пока, наконец, одноклассники и я не достигли своего идеала.

– Никаких рывков, Федя, – говорил неторопливым голосом он. – Баланс теряется, баланс находится. Ничто непостоянно, всё переменчиво. Утратили устойчивость, ничего страшного, обретите её вновь. Всё, как в жизни, – невозмутимо твердил Николай Степанович.

После комплекса изгибов, отягощений и распрямлений в завершающей фазе учитель физкультуры предложил нам лечь на спину, закрыть глаза и расслабиться.

– Это одна из обязательных асан в йоге. Называется «Шавасана». Если сумеете её освоить, дорогие мои студенты, вы овладеете контролем над телом, разумом и душой. Вам не будут страшны никакие жизненные сложности, повседневные стрессы и тревоги. Прислушайтесь к себе, что вы ощущаете? Откажитесь от любых мыслей. Почувствуйте, как бьётся сердце, как воздух проникает и выходит через лёгкие, как взаимодействуют внутренние органы, бежит по сосудам кровь. Вслушайтесь, как поют птицы, стрекочут насекомые, как дует ветер, колыхая листву. Обретите гармонию материи и духа, ощутите прилив силы и тепло, очистите разум от всего насущного. Всё тлен, кроме единства вас и окружающего мира.

«Это самое тяжёлое упражнение из всех», – подумал я.

– И наиболее важное! – продолжил учитель, обращаясь ко мне голосом.

Атхама (самые неопытные ученики) сердечно благодарили нашего преподавателя по завершении кропотливого занятия.

– Ну как? – прозвучал первый вопрос товарища. – Понравилось?

Рома расположился за мной, в самом конце воображаемой площадки, из-за чего я плохо его видел.

– Да, если никуда не спешить в этом бегущем мире и заниматься только собой.

– А Вы не торопитесь. Всё успеете. Мир Вас подождёт, мой дорогой विद्यावथिन (прим. ученик)! – снова необъяснимым образом обратился ко мне гуру, как будто он слышал и видел всё.

– Спасибо за совет, учитель! – в качестве признательности отреагировал я.

Мы вышли из парка в сторону SPA.

– Ром, как он узнал, о чём мы говорим?

– Не всё поддаётся логике, Федя. Не парься! Может это неважно. Важно, что он тебя услышал и поделился советом.

– А как он меня назвал, я не понял последнее слово.

– Это санскрит. Переводится «школьник».

Слова друга меня поразили. Мало того, что приятель знал санскрит, так ещё мне дал рекомендации загадочный пожилой человек, который видел и слышал всё.

«Господи, откуда гуру узнал, что я представил в тот момент школу, и как он читал мои мысли? Всё должно поддаваться логическому объяснению, Фёдор. Я новый ученик, меня он видит в первый раз. Естественно, любой на моём месте вспомнил бы школьные занятия физкультурой – такова человеческая природа. Он понял это. Я, как новичок, хочу всё и сразу. И вновь педагог понял это. Отсюда всё просто: при внимательном изучении мы все читаемы, так как действуем однотипно. Следовательно, словом на санскрите учитель обращается ко всем, кто впервые приходит к нему на урок, как когда-то, например, Рома», – философствовал про себя я, стараясь объяснить удививший меня феномен.

Француженок пришлось ждать долго. Я успел собрать рюкзак, сходить в душ, погулять по парку, снять футболку в надежде, что она насквозь не промокнет от пота и удушающей жары. Идея оголить торс явилась для меня судьбоносной.

– Что ты делаешь? – спросил вернувшийся из номера приятель.

– Загораю, не хочу ходить с мокрой спиной и следами пота на футболке.

– Так ты сгоришь под солнцем, глупец!

– Пустяки, я в тени.

– Смотри, Фред! Сейчас наиболее активные лучи! Обгоришь в три счёта!

Обронённая ненароком фраза товарища вышла пророческой. Постепенно моя спина становилась всё краснее и горячее.

– Сейчас бы окунуться. И где же их носит?

Приблизительно к пятнадцати часам дня появились подруги. Они выглядели очень довольными и радостными.

– Фред, почему ты такой сердитый? Тебе не понравилась йога?

– Нет, всё отлично. Поехали уже в Галле!

– Как скажешь, гуру! Твоё слово закон! – ласково, успокаивая меня, вмешалась в разговор Мари.

Я посмотрел на блондинистые волосы, улыбающееся милое личико с ямочками у щёчек. Это меня слегка обескуражило и вернуло в спокойствие.

«Не торопитесь. Всё успеете. Мир Вас подождёт», – вспомнилась, точно по щелчку пальца, монотонная речь таинственного наставника.

Мы зашли в поезд. Сбылась ещё одна моя мечта. Если за время путешествия по Шри-Ланке вы ни разу не прокатились в поезде, ваши ощущения о стране будут неполными. Однозначно. Только так. Экспресс-молния мчит с бешеной скоростью среди кокосовых пальм, фикусов, зарослей тамаринда, удивительных рощиц, разноцветных поселений и разбросанных домиков, вдоль океана, мимо сидящих на сваях рыбаков, снующих то тут, то там тук-тукеров и туристов, вглядывающихся, как и я в первый день, по сторонам, с целью поскорее познакомиться с неведомой им силой.

«Да! Познавать мир и изучать людей – пожалуй, самое интересное занятие из всех. Бесспорно!»

Открытые окна и особенно двери втягивают в проносящиеся, словно пуля, грохочущие вагоны потоки раскалённого воздуха, отчего при движении они успевают остыть и превратиться в освежающую спасительную прохладу.

Во время нашей поездки в поезде не существовало нужды находиться в помещении, душа требовала простор и свободы. У дверного проёма в тамбуре я встал на ступеньку, схватившись за боковую ручку, и взмахнул рукой, как будто птица крылом. Расправив руку, я закрыл глаза, представив себя Джеком из кинофильма «Титаник». В голове заиграл ремикс песни «California Dreaminʹ» Jose Feliciano. Друзья смеялись.

– Смотри не упади, романтик! – крикнула с саркастическим хохотом Шеннон.

Я достал телефон. Включив камеру, ваш новоиспечённый йог дождался момента, когда голова поезда повернула при повороте вбок, а «туловище с хвостом» продолжило лететь прямо. Кадр был снят. Мне показался он очень удачным. Для наилучшего эффекта я расположил смартфон таким образом, будто он оказался прикреплённым к несуществующей двери. Увеличив перспективу и выбрав портретную съёмку, я сфокусировал центр кадра одновременно на ближайших окнах и ведущем составе, оттого всё, что окружало окна рядом, оказалось слегка размытым. Это имитировало движение. Довольный собой, я сохранил фото в альбоме избранное, поставив лайк для следующих публикаций.

Через пару десятков минут мы прибыли к искомой цели, на железнодорожный вокзал города Галле. Тут, уважаемые друзья, к своему стыду, я должен вам признаться. Моя персона не очень любит многовековые памятники архитектуры и городское искусство. Осмотр строений и артефактов ушедших эпох для меня представляется неинтересным и скучным. Оттого Галле вышел моим самым нелюбимым местом путешествия во всей Шри-Ланке. По факту самым запоминающимся моментом в городе был только маяк. Белый, гармоничный он без труда вписывался в невероятный пейзаж на фоне очередного восхитительного розового заката.

«Закат… Ох уж эта вечерняя заря на побережье! Море… Нет ничего более изумительного и простого. Только лишь фиолетовое, блестящее море на фоне заходящего в воду солнца. Как же страстна и выразительна природа в южных широтах! При виде пышущего алого заката хочется искренне верить – рай на Земле существует»

Я сделал пару снимков для последующей обработки и поста в социальной сети. На этом всё! Приехали! Моя спина начала ныть, рюкзак стал невыносимо тяжёлым, плечи впали, и я принял страдальческий вид просителя преклонного возраста. Увидев моё мучение, ребята, в конце концов, сжалились. Мы направились в ближайшее кафе.

Перекусив в прохладном уютном ресторанчике, слегка отдохнув и переведя дыхание от нескончаемой духоты, обсудив в виде короткого несущественного спора влияние традиции Индии на культуру Цейлона, мы направились обратно. Для «faire bonne mine à mauvais jeu» во время обеда я выложил фотку с маяком, написав:

«Порт Галле – город в городе. Это практически всё, что осталось от европейских колонизаторов, голландцев и португальцев, высадившихся с большой надеждой на малую землю. Здесь очень приятно погулять в непринуждённой, спокойной обстановке, фоткаться у каждого сохранившегося старинного домика, загорать и прохлаждаться в кафешках, скучая и думая о Родине: её возможностях, реалиях, перспективах, – заедая и запивая родившуюся тоску наисвежайшими продуктами и охлаждающим тонизирующим фрешем».

Домой мы вернулись раньше запланированного. Мари сразу уложила меня, словно малое дитя, в кровать, приказав ни в коем случае не подниматься, а сама отправилась за лекарствами. Зной и мои «остужающие» увлечения сделали своё «грязное» дело. Меня продуло, спина изрядно покраснела, а температура резко подскочила вверх. Похоже, я слишком торопился обогатиться миром, хотя меня предупреждали об обратном. Всему своё время.

Глава 17. Определяющее завтра

Одни мысли способны побудить к созданию

прекрасного, другие – погубить.

(Автор)

– Фредди, у тебя очень красивый амулет. Что он обозначает? – спросила меня блондинка по возвращению из аптеки.

– А, это… – я приподнял бижутерию ладошкой с шеи. – Цепочка. Увидел её у торговавшей на пляже женщины. Она продавала различные ожерелья из ракушек, бисера, камешков и металлических фигурок. Мне понравился этот, я его купил.

– А что за зуб?

– Продавщица сказала, будто он акулий. Нравится?

Француженка взяла зуб в руки.

– Интересный. Я с ума схожу от аутентичных hand made украшений. По-моему, это так необычно и здорово!

– Хочешь, подарю?!

– Нет, Фредди. Пусть лучше «цепочка» останется у тебя. Пусть зубик будет твоим талисманом. Пусть он станет оберегом. Пусть помогает тебе и вдохновляет в наиболее сложные минуты. Потом, когда ты вылечишься, мы обязательно сходим к той женщине и купим мне такой же. Так у нас получится два амулета: у тебя и у меня.

Следующие два дня я провёл в тумане. Мари заботливо присматривала за мной, ребята ей помогали. Меня разместили в её комнате, отчего в доме произошла рокировка. Рома переехал на первый этаж – к дивану; Мари поднялась наверх – к Шеннон. Благодаря аналогичной передислокации хозяйки виллы не чувствовали себя чрезмерно стеснёнными из-за нашего дополнительного размещения. Вопреки ожиданиям время шло медленно. Самым сложным из двух дней оказался первый. По вине собственного легкомыслия я фактически постоянно лежал на животе. Моя спина обгорела, в соответствии со злой иронией судьбы став такой же красной, как тот самый краб на гриле, которого я ел в новогоднюю ночь. Периодически младшая из француженок приходила меня навещать – обмазывать пантенолом и по настоятельному совету Ромы местной сметаной. Если первое лекарственное средство не вызывало ни у кого совершенно никаких сомнений и считалось абсолютно правомерным, то на второе полагались только мы с другом. Доверие к народной медицине и проверенные рекомендации наших предков мы воспринимали как аксиому. Девушки не стали перечить нам, безропотно согласившись: рецепт приятеля должен подействовать. Шутка ли или правда, но к концу вечера первого дня суммарный эффект двух методик сработал, и я уже мог переворачиваться на спину и лежать лицом вверх.

– Эврика! Я же говорил! Роман плохого не посоветует. Это рецепт, проверенный годами! Факт! – кичливо хвалился товарищ.

– Фред, так ты выглядишь совсем, как мы. Похоже, ты сдержал слово, – включилась в рассуждения поздним вечером старшая из француженок.

– Шеннон, ты насчёт чего?

– Как же, Рома?! Насчёт загара! Фред обещал нам с Мари при знакомстве, что через пару дней он будет смуглым, – улыбаясь, изложила тезис шатенка.

– А!!! У нас говорят: «Мужчина сказал, мужчина сделал».

– Ты наш мужчина с большой буквы! – подхватили слова Романа дамы, весело шутя надо мной.

Мне стало не очень комфортно в подобной обстановке, я повернулся набок, показав им ещё красную спину.

– Понятно, хорошее спасибо… – никак не унималась старшая подруга.

– Ладно, Шеннон, хватит издеваться над пациентом. Лучше оставим его в руках нашего квалифицированного специалиста. Фред ещё не очень здоров. Мари, поухаживай за дорогим человечком.