Значит будешь моей

Глава 1

Прикусив губу до боли, рассматривала свой гардероб. Что ни наряд – то не по размеру. От одной мысли, что нужно влезать в очередные джинсы, ставшие мне маленькими, становилось дурно. А ещё стыдно.

Хотелось себя заверить, что это всё временно. Просто побочный эффект назначенной репродуктологом гормональной терапии. Перед ЭКО. Успокаивала сама себя, перебирая старые наряды. Всё пройдёт. Нужно только забеременеть и родить здорового ребёнка.

– Зина, ну что ты там застряла? Где еда? – раздаётся из кухни голос мужа.

Вытаскиваю из шкафа единственное платье, способное обуздать мои бёдра и неожиданно ставшую необъятной грудь.

– Олег, как тебе, если я надену это платье на встречу выпускников? – демонстрирую ему чёрное платье-лапшу, представляя, что вполне неплохо буду в нём смотреться. Плюс новые ботиночки. Локоны и лёгкий макияж.

Лицо мужа становится хмурым. Недовольным.

– Не думал, что ты захочешь пойти туда вместе со мной, – озадачивает меня ответом.

А я моргаю, не соображая, с чего бы это мне не идти на встречу выпускников. Мы всё же школу в один год заканчивали. Там будут наши общие друзья.

– Почему я не захочу идти? – удивлённо спрашиваю.

Глаза мужа проходятся по моему телу. Но не так, как раньше. Он рассматривает меня придирчиво, с претензией. Как залежалый товар.

– Слушай. Ну ты уже не та красотка, что в школе была. Неужели хочешь слышать колкости в свой адрес? – заключает, отворачиваясь к тарелке с едой и откусывая кусок хлеба.

А у меня происходит возгорание. Сначала кончики ушей. Затем щёки. Шея. Грудь. И потом, оказывается, горит всё тело. Будто только что меня кинули в чан с кипятком.

Проглатываю полученный «комплимент», не представляя, как на него стоит парировать. И есть ли чем.

– Ты хочешь пойти туда без меня? – уточняю, не понимая, как такое возможно.

– Слушай, Зин, ну мне… – Муж вновь возвращает на меня взгляд. Более чем говорящий.

Стыдно ему будет с располневшей женой. Которая раньше была первой красоткой школы.

Когда мы поженились, он получил трофей. Который, как выяснилось, оказался с браком.

– Тебе оно надо, чтобы тебя все обсуждали? – спрашивает будто бы примирительно. Словно он в первую очередь обо мне думает.

И я ругаю себя за мысли о том, что мой муж может стыдиться меня. Знаю же, что он любит меня. А значит, не желает зла.

Сажусь на свободный стул рядом, складывая вечернее платье пополам.

– Может, и правда не стоит идти, – тихо заключаю, смотря на любимого со всем теплом, на которое способна, – мне ещё пуховик мал. А ты давно обещал мне подарить шубку. Сейчас самое время. Как раз скидки будут. Конец сезона.

Муж вновь вместо ответа откусывает кусок хлеба, доедая борщ. И ожидая, когда я разогрею второе.

– Да какая тебе шуба, Зин? – отвечает он, прожевав, не глядя на меня и будто бы не замечая моего пытливого взгляда. – Ты растёшь как на дрожжах. Зачем такие траты? Вот как придёшь в форму, так и купим.

Смотрю на него, совсем не узнавая. С трудом переваривая сказанное мужем.

Внутри меня будто что-то трескается. Прямо как ткань моих джинсов на попе.

С одной стороны, понимаю его. Он ведь брал в жёны худенькую Зину Вишнёву. Первую красавицу класса. Мисс Люберцы.

А вот вторая догадка формируется гораздо дольше. И туже.

Вроде ловлю её. Но она вновь ускользает. И выглядит слишком уродливой. Неудобной. Мысль, что муж относится ко мне как к куску мяса.

Заталкиваю её подальше, стараясь поскорее забыть.

– Ну ладно. Наверное, пока дохожу в пуховике. Зима почти закончилась, – произношу. И вроде даже собственные слова кажутся логичными.

– Говорю же, что ты у меня умничка, – чмокает в щёку муж, и я вновь почти оживаю, – а теперь давай подогрей мне картошку с мясом.

Киваю, откладывая платье.

Сама проголодалась страшно. А после этого диалога почему-то есть хотелось ещё сильнее.

Наложила в две тарелки еду, разогрела в микроволновке и подала на стол, чтобы продолжить ужин вместе.

– Зин, ну ты это. Может, поменьше начнёшь есть, – нанизывая на вилку картофель, предлагает муж, – не дело это, что ты столько ешь. Совсем как мужик. И нечего тут таблетками прикрываться. ЭКО этим своим.

Отправляю в рот картофель. Он кажется каким-то безвкусным. Как пластилин в детстве. Выглядит аппетитно. Пахнет – отвал башки. Поджаренная корочка хрустит. А вкуса нет. И сытость не наступает. Остановилась, лишь когда живот начал побаливать. Удивляясь, как быстро съела всю тарелку.

Подняла ресницы, натыкаясь на брезгливый взгляд мужа. Который он тут же спрятал.

И тут же ощутила, как меня накрывает ненависть к самой себе. Оттого, что такая слабохарактерная. Не могу держать рот закрытым и похудеть. Выглядеть так, чтобы муж вновь смотрел на меня с восхищением.

И ведь правда. Куда мне идти с такой задницей?

Лучше дома посидеть.

Весы на следующее утро показали плюс два килограмма. Два килограмма ненависти к себе.

– Зинуль, ну что, ты выбрала наряд на встречу выпускников? – раздаётся на том конце провода звонкий голос моей лучшей школьной подружки. – Я уже стою в вечернем платье. Выпьем сегодня?

А я смотрю на себя в трусах и бюстгальтере, уговаривая себя, что это моя временная, а не постоянная форма. И всё обязательно наладится. Когда-нибудь потом.

Муж, вызвав такси, уже отправился в ресторан, где будет проходить мероприятие.

– Да нет, – протягиваю, ощущая неловкость оттого, что сейчас придётся расписаться в собственной трусости, – я решила, что не пойду.

Повисает пауза.

– Как это не пойдёшь? Пятнадцать лет выпуска. Мы же не каждый год так собираемся. Неужели не любопытно посмотреть, как все выглядят?

Дико любопытно. И я очень хотела пойти. Увидеть всех. Узнать, как сложилась жизнь у одноклассников. Пообщаться с учителями, которых тоже пригласили. Ощутить приятную ностальгию по школе.

– Ну ты же знаешь, что я поправилась. И выгляжу сейчас просто безобразно.

Рисую пальцем ноги на ковре узор.

– Ты что, головой ударилась? Ты по-прежнему красотка, и пара лишних кило ничего не меняет, – произносит она слова, которые мне бы очень хотелось услышать от мужа.

Вновь проглатываю ком, застрявший в горле.

Смотрю на часы. Если и опоздаю, то всего на час. Ерунда.

И платье есть. Вполне подходящее. Я вместе с ним ещё утягивающее белье брала. Так что буду выглядеть почти пристойно.

Больше, конечно, не королева красоты. Но всё же.

– Хорошо, я выезжаю. Жди!

Глава 2

Москва в вечерней подсветке выглядит потрясающе красивой.

Раньше мы с мужем частенько катались по городу. Брали еду в общепите, смеялись, вспоминали какие-то приколы, случившиеся с нами за день.

И куда всё это делось?

Такси остановилось у непримечательного ресторана. По стилистике отдававшего духом девяностых. Должно быть, выбрали потому, что там был самый заманчивый ценник.

На входе толпились курильщики, среди которых обнаружила и свою подружку.

Настя стройная как газель. Но ест и пьёт как не в себя. Однако это совершенно не отражалось на миловидной внешности. Двое детей тоже никак не испортили её фигурку.

Выйдя из такси, направилась к ней, по пути поправляя сползшее платье и ощущая, как на животе скаталось утягивающее белье. Похоже, я не угадала собственный размер.

Оглядела подругу. Обнаружив на ней новенькую шубку. Вот бывают же люди. Вроде с одной зарплатой, а она ездит отдыхать на зарубежные курорты и покупает новые шмотки. А моей зарплаты хватает только на то, чтобы заплатить коммуналку и закрыть кредиты, которые мы брали на ремонт квартиры.

– Классная шубка. Новая? – Любуюсь обновкой подруги, поглаживая шелковистый мех.

– Да, – улыбается с торжествующей улыбкой, – любовник подарил.

Отшатываюсь, не ожидая подобного ответа.

– Ого, ты ничего не рассказывала о нём, – приподнимаю брови, не имея понятия, насколько хорошо удаётся спрятать удивление. Раньше Настя не скрывала свои любовные похождения.

Подруга озирается так, будто боится, что нас услышат.

– Он женат, – раздаётся театральный шёпот, который вполне могли бы услышать рядом стоящие люди. Но, похоже, она даже гордится своим положением.

Стою, не понимая, как следует реагировать на подобную новость. Становится не по себе. Всегда считала, что связываться с женатыми мужчинами – нечистоплотное занятие. А главное, почему именно с чужим мужем? Разве мало свободных…

– Вот как, – тяну гласные, – а ты уверена, что стоит тратить время на женатого? Всё же ты могла бы встретить свободного мужчину и выйти замуж.

Пыталась аккуратно подбирать слова, но, судя по выражению лица подруги, – не слишком успешно.

– Тебе меня не понять, Вишнёва. У меня на шее двое спиногрызов. Думаешь, много мужиков жаждут связываться с разведёнкой с прицепом? – окрысилась на меня подруга с такой злостью, будто я виновна в том, что она выбрала козла.

А мне её и вправду не понять. Как женщина, которая не способна забеременеть от мужа последние пять лет, я не понимала, как можно относиться к родным детям так, словно они обуза. От которой она с удовольствием бы избавилась. Или сплавила, да некому.

Её муж после развода пропал. Мать жила в глухой деревне и любила закинуть за воротник. Поэтому не видела внуков даже изредка. Отчасти я сочувствовала Насте. Жизнь у неё с юности не сказка. Оттого и искала спасения в раннем браке.

– Испортила мне всё настроение своими нравоучениями. Пойду лучше выпью, – заявляет подруга, бросая окурок мимо урны.

И зачем я сюда притащилась?

Оставив пуховик в гардеробе, взглянула на своё отражение в зеркале. И постаралась поскорее отойти от отражающих поверхностей. Увиденное меня совершенно не радовало.

Внутри скреблись кошки. Не понимала, как теперь разрулить ситуацию с подругой. Находиться одной, пусть даже среди одноклассников, но уже давно малознакомых людей, представлялось не слишком комфортным занятием.

– Вишнёва, ты ли это? – останавливает меня какой-то мужик. В котором я не сразу узнаю одного из своих бывших школьных воздыхателей. – Ну у тебя и жопа стала.

Выдыхает алкогольными парами мне прямо в лицо, разводя руки в стороны и показывая габариты моей пятой точки в весьма преувеличенном размере.

Я же опоздала всего на час. Когда он успел наклюкаться?

Моргаю, боясь ослепнуть от такой дозы никотина и перегара.

– У тебя не меньше, Фёдоров, – отшатываюсь от него. – Ты Олега не видел?

– Веточкина, что ли? – уточняет. Впрочем, он и не обязан знать, что мы женаты с Олегом. – Так он тут с Настей тёрся. Пойдем потанцуем. Мне нравятся твои новые формы.

С Настей?

Новость шлифанула по моим мозгам. Оставляя после себя некрасивый отпечаток.

А впрочем, чему я удивляюсь? Настя – моя подруга. Олег – муж. Мы ведь втроём ещё со школы дружим.

Неудивительно, что они здесь были замечены вдвоём.

Но избавиться от неприятных ощущений всё же не получалось.

Да и мысль о том, что Настя не брезгует связями с женатыми мужиками, почему-то не отпускала.

Подошла к столу, на котором были разложены бейджики с именами выпускников с указанием класса. Среди неразобранных бирок нашла фамилию одноклассника.

Иван Сахаров.

Имя, всколыхнувшее воспоминания, от которых все позвонки разом скрутило.

Была влюблена в него как наивная дура. Даже несмотря на то, что ни до, ни после знакомства с ним я не встречала более нахального, самовлюблённого и бесячего типа.

Как вспомню, так вздрогну.

Но, если его бейджик всё ещё на столе, значит, имеется шанс, что сегодня мы не пересечёмся. Вот уж не хотелось, чтобы он увидел, какой я стала.

Забрав свой бейджик, направилась на поиски знакомых. Большинство бывших одноклассников уже изрядно напились. А мне оставалось лишь потягивать лимонад через трубочку.

– Зинка, ну ты и раздалась. Такой тощей раньше была, – останавливает меня девушка, которую я узнаю только по имени на бирке.

Стою. Моргаю. Ощущая, как с меня медленно стекает ушат грязной воды. И что на такое отвечать нужно?

Личные границы? Экологичные отношения?

Нет. Не слышали.

Бывшая одноклассница продолжает тараторить. Совсем не замечая, какое впечатление произвели на меня её слова. Рассказывая, как часто она ходит на фитнес и что занятия с личным тренером помогают держать её шикарную фигуру в былой форме.

Зачем-то хочется оправдаться. Объяснить, что я набрала вес из-за подготовки к ЭКО. Но даже в моей голове эти фразы звучат крайне жалко.

Понимаю, что Олег был прав.

Как я могла обижаться на него? Он ведь хотел защитить меня, а не обидеть.

В следующем зале грохотала музыка. Безудержные танцы одноклассников под популярные песни нашей юности вызывали улыбку.

Самой хотелось пуститься в пляс, забыв обо всех невзгодах.

Догадывалась, что муж, скорее всего, находится где-то на танцполе. Он всегда был душой компании. Наверняка и сейчас купается в лучах всеобщего восхищения.

Да и, в отличие от меня, форму свою он не растерял. Остался таким же красавчиком, каким был. А возможно, даже стал лучше. Возраст ему к лицу.

Отыскала Олега глазами, отлично помня, во что он был одет. Ведь я сама гладила эту рубашку перед выходом. Чёрную, по фигуре. Брюки-дудочки и пиджак по последней моде. Тёмные волосы модно зачесаны назад.

Сердце сладко защемило от того, как он хорош.

Муж, проглотив залпом напиток из бокала, отошёл от кружка своих старых друзей. Помахала ему рукой в надежде, что он меня заметит. Но он даже не взглянул в мою сторону.

Последовала за ним, намереваясь предупредить о том, что всё же решила приехать. Дабы не возникало неловких моментов.

Коридор из танцевального зала вёл на веранду, в помещения для персонала и в комнату, где, по всей видимости, играли в бильярд. Не удивлюсь, если здесь ещё и баня где-то припрятана.

Утягивающее бельё давило на живот, мешая полноценно дышать. Намереваясь немного охладиться, вышла на веранду, перед тем как продолжить поиски. Всего на пару минут.

Благо на ней никого не оказалось, и я смогла вернуть всё сползшее на свои места. Уже было хотела пойти обратно, как раздался до боли знакомый голос.

– И зачем она притащила сюда свой зад? – раздражённо произносит Олег. – Все планы мне испортила.

Хлопаю ресницами, с трудом осознавая, что это он обо мне.

Воображение сразу нарисовало, как муж затягивается сигаретой, недовольно морщась.

Стало больно.

– Да ладно тебе, солнце. Только представь, каких трудов ей стоило влезть в это платье, – в ответ смеётся моя школьная подруга.

В голове печёт. Больно печёт. Мозг почти горит.

Ожидала, что муж её осечёт. Но он почему-то молчал.

– Кстати, спасибо за шубку. На работе девчонки заценили.

– Да на тебе любая шмотка шикарно смотрится, – делает комплимент муж.

Сглатываю подступивший к горлу ком. Но он вновь лезет наружу. Зажала рот рукой, чтобы не закричать. Понимая, что, если сейчас же не уберусь отсюда, у меня случится истерика или паническая атака.

Путь на выход шёл через танцпол.

Слёзы заливали щёки. И как представила, что появлюсь перед одноклассниками в раскраске клоуна, так дурно становилось.

Дёрнула ручку двери, ведущую в помещение для персонала. И попала в кухню.

Запахи ударили в нос.

– Девушка, с вами всё в порядке? – обращается ко мне кто-то из рабочих в белой форме.

– Мне на воздух нужно, – заикаясь, выговорила, ощущая, что ещё немного, и обед попросится обратно.

Мужчина указал на дверь с надписью «выход». Куда я стремительно направилась. На улице ещё довольно прохладно. Но мне так жарко и так стыдно, что я не могу появиться перед одноклассниками.

Получается, все они видели, как Олег «тёрся» с моей лучшей подругой. И какими глазами после этого будут смотреть на меня?

Выбежала на улицу. Двор с этой стороны оказался пустым.

Прохлада ударила в лицо. Подышала, ожидая, когда холодный воздух прояснит разум. И слегка охладит бушевавший внутри огонь.

Немного постояв, вызвала дрожащими пальцами такси.

Несмотря на то, что зима ещё не отступила, холода почти не чувствовала. Наоборот. Мороз трезвил рассудок.

Приложение показывало, что таксист на месте. Но, должно быть, навигация сбоила.

Он кружил, как акула, рядом, но не видел, где именно я стою.

Решила, что дольше буду ждать, пока он подъедет, и сама направилась в его сторону. Периодически поглядывая в телефон.

Вздрогнула, когда рядом раздался визг шин. Поздно соображая, что оказалась препятствием для огромного чёрного джипа.

– Эй, сумасшедшая, не видишь, куда прёшь?

Глава 3

Лежала на промёрзлой земле. Моргала. Смотрела на усеянное звёздами небо. Или это от удара мне видится небо в алмазах? Хотя, скорее, больше испугалась.

Внушительных размеров тень опустилась рядом.

– Ты жива? – раздаётся с её стороны низкий грубый голос. Который хочется проигнорировать.

Отрицательно качаю головой.

Вставать не собираюсь из чистого упрямства. Несмотря на то, что на мне нет верхней одежды. Но от пережитого шока по телу расходится обманчивый жар.

Хотелось, как в детстве, умереть, чтобы другие по мне плакали. Но, похоже, не дождутся. Я здорова как корова.

Сложила руки на животе, ощущая, как под ними давит утягивающее бельё, затрудняя дыхание.

Должно быть, именно это движение дало понять водителю, что я не на пороге смерти.

– Надо вставать, тёть, – звучит густой баритон, ласкающий мои барабанные перепонки, как мех норки.

Но, когда смысл произнесённых слов дошёл до сознания, мягкая нега сменилась на гнев.

Тётя? Он считает меня тёткой? Наверняка мы с ним ровесники, но он опознал моё тело как недостаточно молодое и подтянутое.

Всё пережитое за минувший час навалилось разом. Фразы мужа и лучшей подруги крутились в голове, как в бездонной воронке. Жалостливые и одновременно довольные взгляды одноклассников. Словно они все эти годы так и ждали моего падения.

Ранее не страдала паническими атаками, но в этот миг меня накрыла волна такого удушливого страха, что я не сумела с ней справиться. Лёгкие будто сжало тисками, не давая сделать ни вдох, ни выдох.

Совершала рваные вздохи, ощущая себя абсолютно беззащитной.

Слышу рядом голос водителя, чей гелик я остановила своим телом. Отчётливо осознавая, что, даже не зная человека, можно его ненавидеть. Только за то, что его слова стали последней каплей, переполнившей стакан с моей выдержкой. И река паники потекла, затапливая всё вокруг. Заставляя меня захлёбываться и тонуть.

– Так, детка, слушай мой голос, – произносит незнакомец прямо над ухом, – вздох. Задержка дыхания. Выдох. И снова.

Не понимаю ни смысла, ни значения его слов. Продолжая форсировать дыхание и наблюдать перед глазами кровавую пелену.

– Булочка, скажи, что ты видишь вокруг себя. Сосредоточь на этом внимание, – продолжает он, разминая мои плечи сильными руками.

Новые телесные ощущения немного развеяли мглу, показывая дорогу обратно.

И вот я уже озираюсь вокруг, не зная, как мне вернуть дыхание.

Грязный мартовский снег под ногами. Тяжёлые ботинки мужчины рядом. Чёрные. Его густая светлая борода. Чёрная водолазка. Неоновая подсветка ближайшего магазина.

Странным образом становится легче. Дыхание почти возвращается. А вместе с разумом приходит и негодование.

– Какая я тебе тётя?! – Пытаюсь вырваться из опутавших меня рук незнакомца, испытывая праведный гнев от подобного обращения. – И перестаньте уже меня лапать!

Однако незнакомец пропускает мои слова мимо ушей.

– Я врач, так что не рыпайтесь, – отвечает тень.

Врач? На гелике? Ого, как они теперь хорошо зарабатывают.

Когда руки незнакомца ложатся на мою талию, перетянутую корректирующим бельём, подкатывает новая волна паники.

– Что это у тебя тут за спасательный круг? – интересуется «врач», отбросив всю врачебную этику.

– Да иди ты! – Убираю его руки, пытаясь подняться. И лишь в этот момент водитель поворачивается в мою сторону. Позволяя себя разглядеть.

Моргаю. Лицо оказывается до боли знакомой физиономией.

– Сахаров?!

– Вишнёва?!

Восклицаем мы в унисон.

– Офигеть, Королева, ты изменилась, – сообщает очевидное мой самый жуткий школьный кошмар, возвращая в качестве шпильки прозвище, которым величал меня в старших классах.

От слов Сахарова начинают подгорать кончики ушей.

Пялюсь на него ошарашенно, изучая, каким он стал.

Как тот долговязый парень из моей юности смог превратиться в скопление тестостерона?

И почему он объявился именно сейчас, в самый паршивый момент моей жизни? При этом выглядит так, будто сошёл с экрана телевизора, где показывают сопливую мелодраму с ним в главных ролях.

В то время как я никогда ещё не выглядела так погано, как в данный момент. С разводами туши на щеках. Скатавшимся на животе утягивающим бельём. И лишним весом, скрывшим всю мою былую привлекательность.

– И без тебя знаю, – огрызаюсь и киваю на тачку, из которой он вылез, как чёрт из табакерки. – А ты что, в таксисты заделался?

Про врача он, конечно, соврал. С трудом припоминаю, как он учился. Наверняка на тройки. Ведь спортсменом был. Хоккеистом. Какой из него врач? Спортивный факультет замшелого вуза – вот его предел.

Не удивлюсь, если в жиголо подался. Внешность как раз подходящая.

– Угадала, Вишня. Друг одолжил покататься, – подтверждает догадку, глядя на меня со знакомой усмешкой.

Что в школе, что сейчас он смотрит на меня свысока. Будто считая меня глупой и поверхностной вертихвосткой. Только раньше от всякого негатива меня защищала красота. А теперь я ощущаю себя перед ним словно лишённой брони.

Обнимаю себя руками за плечи. От холода, пробирающего до костей, зуб на зуб не попадает. Весь жар будто слетел за пару минут общения с Сахаровым.

– Надо отвезти тебя в больничку. Сделать МРТ, – заключает бывший одноклассник. – Пальпацией тут не обойтись.

И вновь намёк на мой лишний вес.

– И как ты оказалась посреди дороги в одном платье? – щурит свои нахальные глаза, продолжая с интересом меня изучать.

Ох, до чего паршиво осознавать, что первая красотка школы превратилась в бесформенную биомассу. Наверняка нечто подобное он про меня сейчас и думает.

А так бы хотелось утереть нос именно Сахарову! Появиться перед ним красивой, стройной и успешной.

Но вышло ровным счётом наоборот.

Такси, конечно, давным-давно уехало. Но лучше ещё помёрзнуть и заболеть, чем находиться с ним рядом.

– Меня машина ждёт. Мне пора. Не скучай.

С трудом поднимаюсь, тут же ощущая, как мир меркнет. Звёздочки гаснут, и становится темно.

Качнулась, едва не упав. Но Сахаров вовремя поймал меня за руку, на мгновение прижав к своей мускулистой груди. Заставив отшатнуться от него, как от кипятка.

Вроде я даже не ударилась. Иван успел остановить свою тачку буквально в пяти сантиметрах от меня. Но всё же я прилично приземлилась пятой точкой. Лишний вес должен был бы амортизировать удар. Но, похоже, всё же не слишком удачно.

Пульс вновь зашумел в ушах. Заглянула в лицо Сахарова, пытаясь разгадать в нём похожие на мои эмоции. Он бросил на меня мимолётный взгляд из-под опущенных ресниц. И тут же с ухмылкой отвёл его.

– С тобой не соскучишься, Вишня. Поэтому сейчас мы поедем в больницу. – Игнорируя мой отказ, положив свою широкую ладонь мне меж лопаток, ведёт к своему авто. А мне кажется, что жар от его руки оставит на моём платье ожог, как от забытого на гладильной доске утюга.

Сердце почему-то забилось быстрее. Среди воспоминаний всплыли наши поцелуи в подъезде. Когда, как мне казалось, он был от меня без ума.

А вот сейчас…

Мысль о том, что моё унижение в его присутствии продлится ещё какое-то время, заставляет меня неприятно поёжиться.

Несмотря на внутреннее сопротивление, не смогла противостоять его мужской силе, всё же закинув свою задницу на пассажирское кресло.

В салоне вкусно пахло. И лишь когда хозяин автомобиля занял своё место, до меня дошло, что это аромат его туалетной воды.

– Ты разве не на встречу выпускников так торопился, что не следил за дорогой? – бросаю в него шпильку.

– Тебя, конечно, сложно не заметить, Вишня. Но ты кинулась прямо под колёса моего автомобиля, – бросает на меня мимолётный взгляд. От которого очень хочется посмотреть в зеркало и поправить макияж. Но я-то знаю, что в данный момент мне поможет только пластическая хирургия. По откачке жира.

А вот Сахаров, несмотря на свою говорящую фамилию, пребывал в идеальной форме.

Раньше он не был так хорош.

Поэтому сейчас его внешний вид оказался для меня сокрушительным ударом.

Отвернулась к окну, горестно вздыхая. Сначала муж с лучшей подругой избили мою самооценку. А теперь и Сахаров забил последний гвоздь в крышку гроба.

– Судя по кольцу, ты замужем. Не планируешь позвонить мужу? – интересуется Иван.

Надо же, какой внимательный.

От этого вопроса внутри поднимается вся боль, осевшая на дно в момент столкновения с его автомобилем.

– Похоже, муж мне изменил с лучшей подругой, потому что я толстая.

Заревела белугой, не в силах сдержать поток слёз.

Глава 4

Если бы у меня имелись силы сдержаться и не реветь белугой, то я никогда в жизни не позволила бы себе так раскиснуть при Сахарове.

Проснулась на следующее утро в квартире бабушки, как воскресшая из ада. Голова жутко гудела. Обняла подушку, на которой давно никто не спал.

Потёрла горящие щёки, с большим трудом вспоминая события минувшей ночи. После того как в больнице, куда меня привёз одноклассник, дали заключение о том, что травм нет, Иван настоял на том, что мне требуется лечебная доза алкоголя. А потом… Всё как в тумане.

Со стоном уткнулась лицом в наволочку, пытаясь припомнить хоть что-то после второго бокала того пойла, которым накачал меня Сахаров. Но безуспешно. Вот же… Козёл. И как я оказалась дома?

– Чёрт, – выдохнула в подушку.

– Зиночка, не матерись. Тебе это не идёт, – раздаётся голос бабушки.

Поднимаю к ней лицо. Она стоит в переднике, чем-то напоминая мне степфордскую жену. Только это моя идеальная бабуля.

– Бабуль, мне нужно ещё чуточку поспать, – невнятно мычу и лишь в этот момент понимаю, что супруг, скорее всего, меня искал.

– Нехорошо это – столько валяться, дочь, – обращается ко мне бабушка, по привычке путая с моей мамой. Которая погибла в автокатастрофе вместе с отцом, когда мне исполнилось десять лет. – Тебя ждут блинчики со сметаной.

Блинчики со сметаной, конечно, стоят того, чтобы встать.

Нахлебавшись воды из-под крана, чтобы чуточку утолить мучившую жажду и не показывать бабушке, насколько низко вчера пала, вползла в кухню, одурманенная запахом еды. Удивляясь, что похмелье не отбило аппетит.

Блинчики горячие, только со сковороды. Дую на них и на свои пальцы. Тонкие кружевные бабушкины блинчики пахнут как дорога в рай. Сметана повышенной жирности шлифует их вкус, создавая божественное сочетание. За которое можно продать душу.

И тут в мозгу всплывает разговор мужа и его любовницы. Моей подруги. Отчего блин становится комом в горле.

Убираю руку с блинчиком подальше ото рта, смотря на еду с грустью. Есть больше не хотелось. Впрочем, во мне и так достаточно блинчиков, чтобы вставать на весы было страшно.

Всё же решилась посмотреть на количество звонков от Олега. Штук двадцать. Не меньше.

Но ни одного сообщения. Он не любитель обмениваться эсэмэсками. Но разговаривать с мужем не было никакого желания. Хотя в глубине души я рассчитывала, что он заявится к бабушке, чтобы поговорить со мной тет-а-тет. Объяснить, что я всё неверно поняла.

Но нет. Наступил вечер воскресенья, а от него ни слуху ни духу.

И от разбитых надежд становилось всё сложнее дышать. Словно мне встали на грудь и начали топтаться по ней грязными ногами.

В наши отношения столько всего вложено. И дело даже не в чувствах. Олег мечтал о ребёнке. А я всегда мечтала о семье, потерянной в детстве. Полноценной. И теперь мои мечты рассыпались в прах.

И как их отпустить?

От подвешенного состояния, в котором я находилась, хотелось лезть на стену. Но вместо этого я просто металась из угла в угол.

Время от времени приходили сообщения от Насти.

«Зинка, куда ты делась?»

«Прости, что вчера вспылила. Перебрала с алкоголем».

«Надо встретиться и обсудить всех этих клуш!»

Читала и не могла понять, как этот человек был способен дружить со мной и одновременно поливать меня грязью за спиной. И боль от разочарования из-за её поступка почти не уступала боли из-за предательства мужа.

Лежала на своей старой кровати и, пялясь в потолок, пыталась осознать, как долго длится их связь. Выискивала в памяти все моменты, когда мы пересекались втроём. Вспоминая их обмен взглядами, колкостями. Привычными шпильками от Насти в сторону Олега.

Всегда считала, что он, наоборот, ей не нравится. А оказалось, что за неприязнью она скрывала влечение.

Хотелось бы изолироваться от всего мира. А особенно от этих двоих. Но имелась одна значительная проблема.

Мы работали в одной организации.

Собиралась утром на работу, держа кисточку от туши дрожащими руками. Нервничая и понимая, что встреча неизбежна.

У бабушки почти не оказалось подходящих мне по размеру вещей. Лишь джинсы и блузка. И в те я едва ли влезала, отчего ощущала себя весьма некомфортно. Но вновь натягивать на свои телеса утягивающее бельё и вечернее платье хотелось меньше всего.

– Зинка, ты сейчас такое узнаешь, – смотрит на меня секретарь с ресепшена огромными круглыми голубыми глазами.

Останавливаюсь около её стола, планируя услышать очередные сплетни до утреннего кофе, который я готовила для себя и для шефа.

– Что случилось, Людок? – интересуюсь, оставляя верхнюю одежду в гардеробной комнате. Замечая на плечиках новое мужское пальто. Совсем не похоже на привычную одежду моего шефа. Может, кто-то пришёл к нему на встречу?

Странно. Я ведь в курсе расписания Геннадия Сергеевича.

– Нас продали, – наконец выдаёт Люда. И смотрит на меня пытливо, ожидая реакции.

Склоняю голову, изучая её.

– Кого нас? – осторожно уточняю.

В этот момент раздаётся сигнал входящего сообщения от шефа. Вообще-то, он не сторонник приходить на работу к девяти утра.

Люда мгновенно берёт трубку, откладывая в ящик маникюрную пилочку.

– Да. Да, она пришла. Сейчас зайдёт к вам, – отчеканила Люда в трубку.

И одними губами произнесла: «Иди». Пуча на меня свои голубые глазищи.

Не очень понимая её возбуждения, направилась в кабинет босса.

Просторный, с огромными окнами, отчего в стены били яркие солнечные лучи, слепя глаза.

Щурясь, наблюдала, как шикарное директорское кресло наконец разворачивается в мою сторону.

И вместо интеллигентного лица Геннадия Сергеевича на меня смотрит нахальная физиономия Сахарова. От шока я буквально теряю дар речи.

Первое, что приходит на ум, это то, что бывший одноклассник решил надо мной весьма странным образом подшутить. А может, из крови ещё не выветрился весь употреблённый за ночь алкоголь.

– Сахаров, – шиплю, смотря на него круглыми глазами, – ты что творишь? Уходи отсюда немедленно! Сейчас мой шеф придёт.

Глава 5

Иван смотрит на меня как на дурочку.

– Вишенка на торте, что за тон для разговора со своим новым боссом? – Поправляет манжеты такой белоснежной рубашки, что у меня от неё слепит глаза.

Ни разу за всю мою жизнь никто не разговаривал со мной на работе таким тоном. Я привыкла держать дистанцию с шефом.

И ни в какой из альтернативных реальностей я не могла бы представить Сахарова директором крупной строительной компании. Нет.

Всё пыталась вспомнить, кого в этом деловом костюме мне напоминает бывший одноклассник. И поняла. Конора Макгрегора. Только сантиметров на двадцать его выше.

Вроде и костюмчик идеально сидит. Но ощущение, что он не привык заниматься интеллектуальным трудом.

Мужчина, чьи мускулы натягивают деловой костюм, куда больше смахивает на хозяина какой-нибудь качалки или провинциальной мастерской по ремонту автомобилей. Нет! Скорее даже, его уровень – это сауна с девочками и бильярдом.

– Сахаров, ты что себе позволяешь? – Сердце стучит в груди в нехорошем предчувствии.

Шокировано пялюсь на бывшего одноклассника. И по совместительству моего бывшего парня.

– Всё просто, Вишенка. Эта фирма теперь моя. И ты теперь тоже моя, – улыбается во все свои тридцать два зуба, как пиранья. – Подчинённая, конечно. Впрочем, как и твой благоверный. И его любовница.

Сюрприз-сюрприз.

Смотрит на меня с довольной ухмылкой, откидываясь на спинку своего огромного директорского кресла так, словно всю жизнь мечтал об этом моменте.

На свою беду, той ночью я оказалась крайне разговорчивой. А ведь я лучше многих знаю, что не стоит показывать посторонним свои открытые раны. Как правило, удар наносят именно по ним.

– Ты же шутишь? – Не теряю надежды на то, что это глупый розыгрыш. Из тех, что он устраивал мне в школе.

Право, не мог же Сахаров так высоко подняться? Да и как?

Когда мы последний раз разговаривали с Геннадием Сергеевичем, ни о чём подобном он не упоминал. Впрочем, возможно, это была коммерческая тайна.

– Вовсе нет, Вишенка, теперь ты моя правая рука, – заявляет таким тоном, будто планирует этой рукой делать что-то неприличное.

Стою, осмысляя новые реалии моей жизни.

Меня абсолютно устраивало трудиться на спокойного и немного апатичного Геннадия Сергеевича. А если Сахаров не врёт, то в чём будут заключаться мои должностные обязанности? Заказывать ему проституток в качалку?

– Так не пойдёт! Не собираюсь я на тебя работать, чтобы каждый день слушать в свой адрес скабрёзные шуточки, – протестую и решительно направляясь к директорскому столу, забираю лист бумаги, намереваясь написать заявление на увольнение.

И пока наклонялась, буквально физически ощущала, как взгляд Сахарова прыгает в вырез моей блузки. Прикрыла разрез рукой, почувствовав себя практически изнасилованной.

– Подумай, Вишенка. Разумно ли увольняться с работы на пороге развода, – заговаривает мне зубы, явно получая извращённое удовольствие от ситуации. – Да и твой ученический договор я видел. Ты обучение проходила за счёт организации. И обязана вернуть деньги, если уволишься раньше чем через год.

Геннадий Сергеевич заверял меня, что не станет сохранять тот договор. Должно быть, всё же я несколько переоценила его добродушие к своей персоне. Видимо, за годы работы я не заслужила человеческого отношения.

Стало невероятно гадко. И так обидно, что от очередного предательства я едва не заревела.

Но дважды проявлять слабость перед Иваном я не планировала.

Собрала волю в кулак, глотая ком.

– Чего-то хотите, Иван Васильевич? Чай или кофе? – Сминаю в пальцах белый лист, который мог бы стать пропуском на свободу.

– Для начала тебе явно нужно сменить гардероб. Ты не находишь, что твои шмотки тебе маловаты? – Проходится по мне взглядом, задерживаясь на моих бёдрах.

Отчего мне резко хочется спрятаться за спинкой стула для посетителей.

– Сахаров! – Сердце бьётся в глотке от возмущения.

– В чём дело, Вишенка? Неужели муж плохо тебя обеспечивает? – Иван задаёт вопрос, но в то же время словно теряет интерес к нашему разговору, принимаясь изучать что-то в своём ноутбуке.

– Не твоё директорское дело!

– Тут ты права. Поэтому я сейчас скину на твою корпоративную почту задание. Будь добра, не подведи меня. Предыдущее руководство заверило меня, что ты отлично знаешь французский. Думаю, сложностей с переводом у тебя не возникнет.

С трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуть дверь на выходе.

И тут же позвонила на сотовый шефу. Возможно, бывшему.

– Геннадий Сергеевич, умоляю, скажите, что всё это шутка. Не могли же вы продать компанию этому человеку? – тараторю в трубку, стоило закончиться гудкам.

– Зинаида Павловна, в сделке участвовали только юристы. Ты уж не серчай на старика, но таков был уговор. Но не переживай! Никто уволен не будет.

От его слов я окончательно скисаю. Последняя надежда оказалась убита. А это значит, что теперь я в полном распоряжении Сахарова. Будь он неладен.

Открыв почту, ужаснулась тому объёму документов, которые взвалил на мои плечи шеф. Ну какой же он…

И ведь даже упасть в грязь лицом не могу. Гордость не позволит.

Закопалась в документы, забыв обо всём. И даже не заметила, как кто-то зашёл в кабинет.

– Зинаида.

Вздрагиваю, услышав голос своего мужа.

Медленно подняла на него глаза от экрана компьютера. Сердце загудело. Словно вот-вот должна решиться моя судьба.

Глава 6

– Олег, – произношу очевидное, ощущая, будто меня ударили пыльным мешком.

Вроде я должна быть готова к нашей встрече. Накануне продумывала тысячи вариаций того, что скажу ему. Как брошу ему в лицо обвинения в измене. И отвечу всё, что думаю, на его оправдания.

А сейчас все до последней мысли покинули мою голову.

– Ты считаешь это нормальным – позорить меня? – кидает с порога в меня претензию.

Хлопаю ресницами, не представляя, о чём это он. Перебирая в памяти моменты вечера субботы. Но я ровным счётом не совершила ничего, что могло бы меня как-то скомпрометировать.

В отличие от него…

– Не понимаю тебя, – сцепляю пальцы, ощущая, что меня колотит.

Ведь это я должна была предъявлять претензии мужу. Ударить его, дать пощёчину. Услышать оправдания.

– Ты ночевала не дома, Зина! Ты замужняя женщина! Ты что, не в своём уме? – переходя на повышенные тона, нападает на меня муж.

А я, как та лань в лесу, которой тычут в лоб ружьём. Замерла и не двигаюсь.

Хотя должна бежать.

Но не могла. Скоро очередной визит к репродуктологу. И мне нужна сперма моего мужа. Каким бы он ни был.

Есть, конечно, вариант с донорской спермой. Но эту идею я отбросила сразу. Может быть, Олег и изменщик. Но у него превосходный генетический материал.

А потом, это ведь не первая моя попытка забеременеть подобным способом. Я уже свыклась с мыслью, что отцом моего ребёнка будет Олег. Это казалось таким же естественным, как дышать.

Именно поэтому его измена ударила по мне вдвойне.

Растоптав все мои мечты о настоящей семье.

– Так получилось. Захотелось поехать к бабуле. Не понимаю, в чём ты меня обвиняешь.

Вытерла вспотевшие ладони о джинсы, слыша, как жалко звучит собственный голос.

– Например, в том, что ты мне не сообщила об этом. В том, что не отвечала всю ночь на мои звонки, в конце концов, – продолжает наседать, демонстрируя праведный гнев.

И в этом гневе мне до жути хочется видеть страх за меня. Что он просто испугался, что со мной могло что-то случиться.

Его лицо краснеет. Давление поднимается. На лбу взбухает и пульсирует вена.

И тут, когда я гляжу в его привлекательное лицо, меня резко озаряет совсем иная мысль.

Напрягалась ли у него эта венка так, когда он трахал мою лучшую подругу? Где они этим занимаются? Не на нашей ли супружеской постели? Или дома у Насти, пока её дети спят или играют в соседней комнате?

От этих предположений я ощутила жуткую тошноту.

Захотелось вытошнить на его голубую, идеально отглаженную моими руками рубашку бабушкины блинчики. Но я проглатываю все обиды. Потому что, возможно, он – моя последняя надежда забеременеть.

А ещё… Где-то в глубине души теплилась дурацкая надежда. Что у нас всё наладится. Каким-то чудом.

Вдруг рождение ребёнка пробудит в нём былые чувства ко мне?

– Я… – хотела было ответить, что рано легла. А потом просто страдала от головной боли.

Но мне помешали.

Дверь директорского кабинета распахнулась, явив на свет самого Сахарова. Прежде чем войти, он немного опустил голову, словно опасаясь, что сейчас лбом снесёт дверной проём. Впрочем, возможно, подобный опыт он уже имел. Со своим исполинским ростом.

Рядом с ним Олег казался очень… Компактным. И это стало для меня странным открытием.

– Не переживай, она была со мной. Могу гарантировать, что с ней ничего страшного не случилось, – басит Сахаров, засунув руки в карманы брюк. И очевидно ощущая себя хозяином.

Всего, что находится в поле его зрения. Включая меня и мужа.

Прожгла Сахарова глазами, надеясь, что он прямо сейчас испарится, превратившись в пыль. Но он даже не обратил внимания на то, насколько я зла.

Испугалась, что Олег наверняка вспылит. Напряглась вся, сжимаясь, как черепашка, ощутившая опасность.

Но муж меня удивил.

– Иван, – изумлённо смотрит на давнего знакомого Олег. И протягивает руку для пожатия. – Сколько лет, сколько зим, Иван. Ты какими судьбами здесь?

Похоже, весть о смене руководства ещё не успела разлететься по всему офису. Хотя обычно Людочка не способна держать язык за зубами.

Неужели в голову моего мужа даже не закрадывается мысль, что я могла бы ему изменить? С Иваном…

Неужели на меня в нём не найдётся и капли ревности? Хотя бы какого-то намёка на чувства?

– Я выкупил компанию, – сообщает Сахаров. И вроде всего три слова сказал.

Но Олег словно сник. Развёрнутые плечи опустились. И теперь он казался меньше Сахарова не только физически.

– Да ты что, вот дела. Но я думаю, нам с тобой стоит о многом поговорить. Как насчёт посидеть где-нибудь вечером? – всё же закидывает муж удочку, источая то самое обаяние, помогшее ему пробить себе путь вверх по карьерной лестнице.

Олег буквально тянется к Сахарову, желая расположить его к себе. И рассказать, какой он клёвый специалист. Я ведь всегда им гордилась. Радовалась его достижениям. Помогала ему, когда он проходил курсы повышения квалификации, очередное обучение. Беря на себя все бытовые, а порой и финансовые тяготы. Веря, что мои усилия вернутся сторицей.

Но Сахаров выглядит так, словно уже возвёл между ними стену, за которой вырыт ров с пираньями.

Хлопаю ресницами, не ожидая, что бывший одноклассник может быть вот таким. Серьёзным дядей, не подпускающим к себе людей на расстояние ближе вытянутой руки.

А не человеком, способным кликать меня Вишенкой на торте.

– Вечером у меня уже назначена встреча. Но, если у меня появится свободная минутка, можешь записаться ко мне через Зинаиду, – слегка приподнимает уголки губ мой новый шеф. При этом глаза его остаются холодными, а взгляд – острым.

Олег тушуется, словно ведя внутреннюю борьбу. Между желанием нахамить. И пониманием своего места в сложившейся иерархии.

– А что вы, кстати, с Зиной делали? – вдруг вспоминает тот самый вопрос, который должен был задать сразу же.

Сахаров скользит по мне взглядом. И мне становится дурно от мысли, что сейчас из его рта вылетят скабрёзные намёки.

Глава 7

Гневно вращаю глазами, пытаясь на расстоянии передать шефу свои мысли. Чтобы не вздумал говорить ерунды, иначе подсыплю в его кофе пургена.

– Ничего противозаконного. Посидели в баре, – пожимает плечами Сахаров, отчего его пиджак немного натягивается.

И вроде и слова, компрометирующего меня, он не произнёс, но сказанное им звучит в таком ключе, будто я отдалась ему в туалете этого самого бара. В очень грязной и развратной позе.

Муж при этом выглядит глубоко задумчивым. Словно некая простейшая, на его взгляд, задачка никак не сложится. Брови сведены, челюсти сомкнуты.

– И ещё, Зина, сгоняй в торговый центр поблизости и купи себе спортивный костюм. Будешь сопровождать меня сегодня в фитнес-клубе, – заявляет Сахаров, вручая мне свою платиновую банковскую карту.

Вдвоём с Олегом мы ошалело смотрим на неё.

– Какой ещё спортивный костюм? – муж задаёт вопрос, который крутился у меня на языке. – Зачем тебе помощница в фитнес-клубе?

Сахаров смеряет его таким взглядом, словно Олег только что перешёл черту и вскоре ему придётся писать заявление на увольнение.

Тут мы оба поняли, что никаких объяснений не получим.

– Мы с тобой, Зина, дома поговорим, – доводит до моего сведения Олег. И слова его звучат как угроза неминуемого скандала.

Прикусываю губу, пытаясь понять, как выпутаться из той субстанции, куда меня закинул Сахаров. Я завязла, как муха в меду, прилипнув лапками. И единственный способ выбраться – оставить эти лапки в густой сладкой жиже.

Мой план ведь был прост. Вернуться домой. Не устраивать скандалов. Дождаться ЭКО. А дальше… Дальше я бы решала проблемы по мере их поступления.

– Ты намеренно так себя ведёшь? – шиплю на Сахарова, ощутив его пытливый взгляд.

– Моргни, если он тебя бьёт. Судя по всему, ты вышла замуж за психа, – вместо ответа ошарашивает меня Сахаров.

– Иван Васильевич, вам не кажется, что вы лезете не в своё дело?

– Мне кажется, тебе нужно поторопиться и купить себе леггинсы и топ. И не вздумай брать мешковатые вещи. Как купишь, направляйся в «Ворд джим». – И смотрит на свои «Ролексы», будто умеет определять время по циферблату. – Потом у нас будет ещё рабочая встреча.

– Да кто вообще ходит на фитнес посреди рабочего дня? – возмущаюсь, не понимая, какие у него планы.

– Те, у кого ненормированный рабочий график. Вроде тебя, – сообщает мне информацию, которую я проигнорировала при подписании трудового договора.

Пыхчу, ощущая бессильную злобу.

Ух, сейчас пойду и куплю самую дорогую одежду, которую только найду!

Стоило лишь зайти в мультибрендовый магазин спортивных товаров, как меня окружили консультанты с рублёвыми купюрами вместо зрачков.

– Мне нужна максимально закрытая спортивная форма, – тут же сообщаю милой девушке с идеальным прессом, который она тычет мне в лицо.

И, конечно, слушаться Сахарова я не планировала.

– О, но мы могли бы подобрать вам классные спортивные леггинсы. У нас есть ваш размер, – весело щебечет девушка, попадая по моему больному месту.

Ну спасибо.

Консультант всё же уговорила меня примерить легги. И после мучительного натягивания эластичной и плотной ткани я с ужасом рассматривала своё отражение в зеркале. Живот напоминал поднявшееся дрожжевое тесто.

Хотелось самоубиться.

Вытерев со лба пот, я отхватила спортивные штаны на размер больше, чем я носила в худшие времена. И безразмерную майку из мужского отдела.

«Вишенка, где носит твою задницу?» – пришло СМС от шефа.

Долго-долго осознавала написанный им вопрос, ощущая непередаваемых размеров возмущение.

Ну, Сахаров!

Дрожащими пальцами переименовала его в «Большого хрена». Так тебе!

Домчала на такси, подгоняемая похабными эсэмэсками от Большого хрена. И оплатив поездку картой шефа, я встала перед трехэтажным фитнес-клубом. Что-то крайне элитное, судя по припаркованным дорогущим тачкам.

Лишь зайдя в эту мекку накачанных и худых, осознала, что Сахаров не дал инструкций, как добраться до него. Ведь у меня явно не имелось абонемента в этом клубе.

Девушка с довольно внушительными бицепсами, сидевшая на ресепшене, вопросительно посмотрела на меня, когда я к ней подошла.

– Я Сахарова, – произношу, почему-то забывая добавить предлог «от».

Девушка удивительно мило мне улыбнулась, почти мгновенно протягивая ключ от ящика в женской раздевалке. Будто знала, что я вот-вот подойду, и ждала именно меня.

– Поздравляю, вам оформлен абонемент на год.

Наверное, это включено в мой социальный пакет. О котором никто в нашей фирме ничего не слышал.

В женской раздевалке почти все девушки выглядели так, будто их уже успели отфотошопить. Вокруг ходили чикули в брендовых вещах. С длинными волосами и не менее длинными ногами. Чем-то напоминая афганских борзых.

Тяжело вздохнула, не понимая, чем заслужила подобное наказание. Ещё пару лет назад, до того, как мы с Олегом предприняли первые попытки завести ребёнка искусственным путём, я могла бы посоревноваться с любой по красоте своей жопы.

Но потом всё пошло по одному месту.

Гормоны. Разочарование от бесплодных попыток. Заедание пустоты внутри. И изменившееся отношение любимого человека, которое я всячески не хотела замечать.

Стянув волосы в хвост и стараясь перебороть ощущение, что на меня все неодобрительно пялятся, перешагнула порог тренажёрного зала.

Искала глазами Сахарова, когда неожиданно наткнулась на загорелую мускулистую спину. Зачарованно наблюдая, как под гладкой вспотевшей кожей перекатываются стальные мышцы. Настоящая машина для выработки тестостерона. А где-то на фоне играет инструментальная музыка, которая могла бы аккомпанировать сходу божества на землю.

Глубоко в моём сознании почему-то возник вопрос: «Интересно, как такой мужчина трахается?»

И тут эта гора мышц оборачивается в мою сторону. И улыбается до жути знакомой наглой улыбкой.

– Вишенка, ты меня не послушалась, – оглядывает неодобрительно мой наряд, – придётся тебя наказать.

Глава 8

Не подобрать слов, чтобы описать, насколько меня раздражает его обращение ко мне. Заставляя вновь ощутить себя пятнадцатилеткой, ставшей объектом насмешек самого популярного парня в школе. Который высмеивает её высокое самомнение.

Одёрнула футболку, чтобы мой широкий зад не так бросался в глаза этим людям с идеальными телами. Ну правда, почему они здесь все такие стройные? В обычной жизни редко встретишь девушку, у которой на ягодицу можно поставить бокал шампанского, и он не упадёт. Даже при ходьбе.

– И зачем вы меня сюда позвали? – скалю зубы, как голодный хомяк. – Какие такие у вас тут дела, требующие присутствия помощницы? Может быть, нужно перевести на русский обозначения, указанные на тренажёрах?

Наседаю на него, понуждая сделать шаг назад.

– Оу, оу, полегче, Вишенка, всё же не забывай, что я твой босс и ты должна выполнять мои поручения.

Нависает надо мной, весело улыбаясь. Будто каждое моё слово для него повод для смеха.

– Это что, твоя помощница, Сахаров? – слышу не менее весёлый баритон рядом.

Если Сахаров не вызывал у меня робости. По той простой причине, что он и так уже обо мне много знает. И то, что я жирная, и то, что муж мне изменяет. И то, что в прошлом я была красоткой, а теперь стала вот такой.

То шкаф рядом с ним, два на два метра, заставил отступить назад.

– Представляешь. Пригласил её переводить с твоего петушиного на человеческий, – заявляет ему Сахаров, вызывая у меня неподдельный шок.

Перевожу взгляд с одного на другого, ожидая, когда шкаф заедет моему шефу по роже.

Но вместо этого шкаф принимается так ржать, что где-то в Монголии, наверное, зафиксирована сейсмическая активность.

– Это мы в пятницу посмотрим, кто из нас петух, – передаёт шкаф зашифрованное послание шефу.

А у меня от взгляда на этих двоих передоз тестостерона, который вот-вот польётся из ушей.

– Вставай на дорожку, Вишенка, будешь стенографировать наши договорённости, потом передашь записи моим юристам, – заявляет Сахаров, занимая одну из множества беговых дорожек.

Боже. Мой босс – псих.

Какое-то время я просто стою, ожидая, когда он признается, что пошутил. Но ничего подобного не происходит. Шкаф тоже занимает тренажёр, таким образом, что свободной остается беговая дорожка между ними.

– Поторопись, – оборачивается на меня Сахаров, потихоньку увеличивая темп, очевидно планируя вскоре перейти на бег и брызгать на меня своим потом.

Мой шок в шоке.

– Ты хотя бы понимаешь, что, вообще-то, это опасно? Что мешает тебе, как нормальному человеку, встретиться за столом переговоров? – пытаюсь его вразумить.

– Вишенка, у меня нет столько времени, чтобы сидеть за столом. Ты плохо ознакомилась с моим графиком, – поучает меня с таким видом, будто он крупный бизнесмен.

– А куда мне вносить записи? – тушуюсь, не представляя, как я, окончив факультет иностранных языков, оказалась в такой ситуации.

– В телефон. Живее! – не сбивая дыхания, приказывает Сахаров.

И я зачем-то его слушаюсь.

Как бы поступил любой другой человек на моём месте? Проигнорировал бы его указания, развернулся и ушёл, дожидаясь увольнения или перевода?

Но проблема в том, что он смотрит на меня как на слабачку. Будто я ни на что в этой жизни не способна за периметром зоны комфорта. Которая последнюю пару лет ограничена тремя вещами: работой, диваном и кухней.

Занимаю беговую дорожку, пытаясь сообразить, куда тыкать. Но «машина» почему-то не срабатывает. Нажимаю на кнопки, но ничего не происходит. Злюсь, не понимая, почему не получается справиться с такой простейшей задачей.

– Вот так, – огромная лапища Сахарова появляется из-за моей спины, когда он перескакивает со своей дорожки на мою. Включает «машину». А от его низкого голоса сокращаются мышцы спины. И одновременно я ощущаю непроизвольное возбуждение. Как у животного, руководствующегося инстинктами.

Потому что он идеальное воплощение альфа-самца. Одно из тех, что любая самка выбрала бы в первую очередь для продолжения рода. Чтобы родить крепких и здоровых детишек. Не меньше троих. Потому что его генофонд требует максимального распространения.

От него пахнет потом. А моё воображение подкидывает жутко порочную картинку. Как я облизываю его грудь, проводя языком по широким пластам мышц. И маленькому соску.

Сглатываю слюну. И встряхиваю головой, молясь, чтобы порочные мысли скорее покинули мои мысли.

Зуб даю, во всём виноваты те гормоны, что я пью.

Беговая дорожка пришла в движение под моими кроссовками, но Сахаров никуда не делся.

– Поторапливайся, а то упадёшь, – Иван наклоняется ниже, почти шепча мне на ухо.

Пытаюсь уклониться от его близости. Начиная кое о чём догадываться.

– Может быть, ты уже вернёшься на свою дорожку? – шиплю, ощущая себя жутко неловко.

Уверена, все в зале смотрят только на нас. И думают, что такой шикарный мужик делает рядом с моим толстым задом.

– Мне и так удобно, а потом, вдруг ты шлёпнешься, пока будешь набирать текст в телефоне. А искать очередную помощницу у меня нет времени.

Я у него не первая? Куда он дел всех предыдущих?

Кожей чувствую жар, исходящий от его тела. Сахаров продолжает медленно идти за моей спиной.

Он же не со всеми себя так ведёт? Или я чего-то не понимаю?

Но с секретаршей Людочкой он суше сухарей, которые я забыла ещё год назад в тумбочке на работе.

Меня вдруг посещает неприятное открытие.

Я ведь когда-то в школе задела его самомнение. Может быть, сейчас он решил поиздеваться надо мной, чтобы отомстить?

– Зачем ты купил компанию, где я работаю? – задаю ещё с утра мучивший меня вопрос.

Глава 9

Иван возвращается на свою дорожку. И я с облегчением выдыхаю, потому что находиться с ним рядом оказалось ужасно некомфортно. Невозможно думать, когда сердце против всякой воли так быстро бьётся.

– Конечно, ради тебя, Вишенка. Столько лет прошло, а я всё никак не могу забыть тебя, – смеётся надо мной.

И смех этот как звонкая пощёчина. Дескать, что это ты такое о себе возомнила, Вишнева? Кому ты вообще сдалась и с чего решила, что твоя значимость может быть настолько высока?

– Кого не можешь забыть? – наконец отрывается от своего телефона шкаф, обращая на нас своё внимание.

– Моя помощница уверена, что я влюблён в неё, поэтому купил долю в компании, где она работает, – делится Сахаров со своим приятелем предметом своего смеха.

И шкафа в ответ тоже разбирает смех.

– Сахаров – и влюблён? – ржёт, как стадо ослов, и продолжает бежать трусцой по дорожке. – Это вряд ли. Вообще сомневаюсь, что он способен чувствовать чем-то, кроме члена в штанах.

И снова ржёт. А у меня щёки загораются. И не факт, что от кардионагрузки.

– Наверное, это потому, что в голове пусто? – пытаюсь избавиться от смущения колючими фразами, внимательно наблюдая за реакцией на них бывшего одноклассника. – В школе-то он учился не очень.

Но Сахаров лишь приподнимает брови, совершенно не обижаясь на мои слова. Хмурюсь.

– Так я тоже троечник, – гогочет шкаф.

– В общем, давай по делу, Эндрю, – со скучающим видом начинает Сахаров. – Компания та, «Аркос», записана за номинальным держателем. Мои юристы провели дьюдил, но ничего толкового не обнаружили. Риски, дескать, есть. Если готовы принять на себя – заключайте сделку.

Сахаров не разрешил вести аудиозапись, поэтому я спешно записывала в блокнот сотового ключевые слова. Чтобы хоть что-то потом припомнить. Меня удивляло, что мой шеф, оказывается, всё-таки не эскортом заработал на покупку компании. И умеет жонглировать умными словечками.

Пытаюсь вспомнить, каким был Сахаров в школе. Привлекательным красавчиком, по которому сохли девчонки. У нас с ним всё завязалось-то, наверное, потому, что мы противоположности.

Я была отличницей, он – раздолбаем. Глупым спортсменом с неопределённым будущим. Вроде ПТУ. И работы в какой-нибудь шарашкиной конторе.

Однако всё повернулось совсем не так, как я ожидала.

К концу их беседы я была уже вымотана. А хлопковая футболка противно липла к телу. Сбавляю темп, надеясь, что скоро меня отпустят и я пойду искать себе угол, чтобы там спокойно умереть.

– Не филонь, Вишенка. Иначе как ты будешь с такой дыхалкой поспевать за мной? – Сахаров принудительно прибавляет мне темп. Не сильно, но становится некомфортно.

– Не собираюсь я за тобой поспевать, никогда вообще больше сюда не приду.