Одиночество в большом городе. Полное издание

КНИГА 1

Глава 1

Вера стояла за ширмой в кабинете гинеколога в клинике репродуктивной медицины Санкт-Петербурга и неуверенно расстегивала пуговицы на блузке. Зря она сюда приехала из Москвы, зря…

В голове до сих пор звучали последние слова Игоря, жёсткие и хлесткие, разрывающие ее сердце и убивающие наповал:

– Если ты не можешь родить, то это твои проблемы, Вера! Значит, обследуйся и лечись! Деньги на карте у тебя есть! Что еще от меня надо? – громогласно высказывал он, расхаживая по гостиной.

Вера забилась в угол дивана, пытаясь унять дрожь:

– Но я уже обследовалась! У меня всё в порядке! Врач сказал, что тебе тоже нужно обследоваться. Это же ненормально – мы столько лет вместе, но ничего не получается…

– У меня тоже всё в полном порядке! – Игорь подошел к дивану и навис над ней как глыба. – И хватит выносить мне мозг детьми! Не получается и хрен с ними!

– Просто ты меня не любишь, поэтому и не хочешь детей! – разрыдалась Вера.

– Неблагодарная ты баба, Вера! – рявкнул Игорь, играя желваками, и злобно пнул диван ногой. – Не работаешь, живешь на всём готовом! А сколько я на тебя миллионов трачу?! А ты мне даже ребенка не можешь родить! Зачем я с тобой только связался – вытащил из грязи, отмыл, одел, обул, откормил?..

– Ты меня теперь будешь попрекать за то, что я не родилась с золотой ложкой во рту?

– Разговор окончен, я сказал!

Вера зажала ладонями уши и зажмурилась, глотая слезы.

Входная дверь с грохотом захлопнулась так, что подвески на итальянской люстре из муранского стекла заверещали испуганными жалобными переливами.

Вера недоумевала, как же так – мужик в полном расцвете сил, здоровый как бык, богатый и успешный – не хочет наследника? Возможно, у него уже есть дети? А может, и любовница имеется??..

Ну ладно, Игорь, я тебе покажу! Будет тебе ребенок!

***

Вера выглянула из-за ширмы и с сомнением посмотрела на врача-репродуктолога Ангелину Викторовну, которая стояла к ней спиной у медицинского стола и колдовала над многочисленными пробирками и баночками, позвякивая инструментами.

– Ну что вы там застряли? Идите на кресло! Смелее! – позвала она, не оборачиваясь.

Ангелина Викторовна, худощавая женщина в очках примерно лет пятидесяти, считалась в клинике лучшим репродуктологом благодаря многолетнему стажу. Именно поэтому Вера выбрала в качестве лечащего врача именно ее. Но общение между ними не заладилось с самого начала. Ангелина Викторовна относилась к ней как будто снисходительно и осуждающе. И сейчас Вера жалела, что не проявила твердость и не поменяла врача на старте.

– Три счастливых дня было у меня, было у меня с тобой… – негромко и задумчиво напевала себе под нос Ангелина Викторовна. – Я их не ждала, я их не звала…

– Мне раздеваться? – нерешительно уточнила Вера из-за ширмы, и от волнения никак не могла решить, снимать блузку или нет.

– Конечно раздеваться! – откликнулась Ангелина Викторовна и продолжила напевать и звенеть инструментами. – Как же эту боль мне преодолеть? Расставанье – маленькая смерть…

– Всё снимать?

Ангелина Викторовна обернулась к Вере и поправила очки:

– Зачем же всё, господи? Только низ.

Вера застегнула пуговицы на блузке, сняла юбку и трусики и аккуратно сложила на кушетке рядом с пиджаком и сумкой. Затем облачилась в одноразовый объемный халат. Забыв снять туфли с шуршащими синими бахилами, на цыпочках направилась к гинекологическому креслу.

– Залезать? – неуверенно уточнила она, остановившись у кресла.

– Залезать! – подтвердила Ангелина Викторовна.

Вера забралась на гинекологическое кресло и устроилась поудобнее, положив ноги на держатели. Было некомфортно, руки и ноги стали ледяными, ладони от волнения вспотели. Вера нервно теребила свой одноразовый халат и наблюдала за манипуляциями Ангелины Викторовны. И ее не отпускала мысль о том, что надо было поменять Ангелину Викторовну на другого, возможно, менее опытного, но более доброжелательного врача.

– Но подвластны мы судьбе… – грустно допела Ангелина Викторовна, не обращая никакого внимания на Веру.

– Это будет не больно? – спросила Вера дрогнувшим голосом, подумав, что у Ангелины Викторовны, наверное, случилась несчастная любовь.

– А? – очнулась Ангелина Викторовна. – М-м-м… не более, чем на обычном осмотре у гинеколога, – отрешенно ответила она. – Вы, главное, расслабьтесь.

Но Вера не желала расслабляться. Волнение охватывало ее все сильнее с каждой секундой.

– Вы думаете, что получится? С первого раза?

– Откуда же я могу знать? – удивилась Ангелина Викторовна. – Искусственная инсеминация спермой донора зависит от многих факторов. Заметьте, я вам предлагала ЭКО, которое бы в разы повысило ваши шансы…

– Зачем вы именно сейчас говорите мне про ЭКО? – резко перебила Вера Ангелину Викторовну. – Когда я сижу в этом кресле без трусов? Мы с вами обсуждали эту тему. Вы прекрасно знаете, к чему может привести гормональная стимуляция перед ЭКО! Не одна знаменитость скончалась от онкологии, спровоцированной именно ЭКО.

– По поводу онкологии, спровоцированной ЭКО, – это ваши домыслы, – сухо ответила Ангелина Викторовна.

– ЭКО стоит в десять раз дороже. Я понимаю, что вы заинтересованы в прибыли вашей клиники, а на здоровье женщин вам плевать.

Ангелина Викторовна повернулась к Вере:

– Я не понимаю, в чем вы хотите меня прищучить?

– Я вас ни в чем не прищучиваю.

– Я здесь не для того, чтобы с вами спорить, – металлическим голосом произнесла Ангелина Викторовна. – Человеческий организм не компьютер, многие последствия ЭКО непредсказуемы. Есть риски. Но что теперь, не рожать?

– Я не хочу рисковать своим здоровьем, – почему-то начала оправдываться Вера, сама не понимая, зачем она это делает. – К тому же я еще как-то сама вполне себе функционирую по всем медицинским показателям, чтобы попробовать эту вашу м-м-м… инсеминацию. Это все-таки ближе к натуральному процессу зачатия, то есть оплодотворения. Правда?

– Правда. Без паники!

Ангелина Викторовна подошла к Вере, держа шприц с катетером со спермой донора в одной руке и акушерские щипцы в другой.

– Не нервничайте. Успокойтесь.

Вспыхнул яркий свет включенной и направленной прямо на Веру лампы. Вера заслонила лицо рукой и вжалась в кресло.

– Ближе ко мне! – скомандовала Ангелина Викторовна.

Вера с содроганием посмотрела на шприц со спермой донора. Сердце ее сжалось. Ей очень хотелось, чтобы Ангелина Викторовна сказала ей, какая она дура, и как все это глупо, и отговорила ее…

– Ангелина Викторовна, ну послушайте меня, – вдруг быстро заговорила Вера. – Ну неужели вы не понимаете, как это все нелепо? Зачатие ребенка – это самое святое и прекрасное таинство на земле. А вы – свидетель того, что я лишаю себя этого чуда навсегда! Боже мой! Сейчас вы засунете в меня сперму неизвестного мужика, которого я никогда в глаза не видела, не разговаривала, не обнимала, не целовала… Не любила! Видела только его детскую фотографию. Все! И он будет отцом моего ребенка?! А генетика? Вдруг он психопат или придурок? Алкоголик или наркоман? А вдруг пробирки перепутали?!

– Зачем вы мне все это говорите? – удивленно подняла бровь Ангелина Викторовна.

– У вас есть сердце? Или нет?

– При чем тут мое сердце? Я не понимаю, что вы от меня хотите? Давайте двигайтесь ближе ко мне! – повысила тон Ангелина Викторовна, приближаясь к Вере.

– А вдруг пробирки перепутали?! – с ужасом воскликнула Вера, вжимаясь вглубь кресла как можно дальше от Ангелины Викторовны.

– Ну что вы такое говорите?!

– Я говорю, что в нашей стране все может быть!

– При чем тут наша страна?!

– При том, что в нашей стране нет нормальных мужиков, от которых можно забеременеть!

– Двигайтесь ближе ко мне и забеременеете!

– А если я передумала?

– Что вы как маленькая?!

– Почему это я маленькая?

– Вы же женщина! А ведете себя, как маленькая!

– Если я передумала, то сразу маленькая?

– Что значит "передумала"? Вы подписали бумаги! Моя задача – ввести в вас сперму!

– И что??? Вы теперь меня насильно осемените? Против моей воли?

– Прекратите истерику!

– Дайте слезть!

– Раздвиньте ноги!

Вера почувствовала прикосновение ледяных металлических щипцов к влагалищу и резко дернулась в кресле:

– Дайте слезть!!!

Вера попыталась выбраться из кресла. Лихорадочно высвобождая из держателей ноги, она случайно выбила из рук Ангелины Викторовны щипцы и шприц. Металлические щипцы с грохотом полетели на пол. Шприц с донорской спермой с болтающимся катетером полетел в сторону окна, врезался в жалюзи и повис на них. Ангелина Викторовна громко ахнула.

Не раздумывая ни секунды, Вера соскочила с гинекологического кресла, оттолкнула Ангелину Викторовну, схватила в охапку свою одежду и сумку и побежала к двери, путаясь в полах объемного одноразового халата.

– Куда вы?! – гневно кричала ей вслед Ангелина Викторовна.

Но Вера уже не слышала. Она бежала по коридору на свободу, подальше от страшного кабинета с донорской спермой, болтающейся на жалюзи, проклиная себя за это безумное решение – искусственно забеременеть невесть от кого втихаря от Игоря.

В течение нескольких следующих часов Вера выгуливала себя по историческому центру Санкт-Петербурга, чтобы хоть как-то успокоиться и собрать мысли в кучку.

Стояла прекрасная летняя погода. Вера шла по Невскому проспекту и ловила свое отражение в стеклянных витринах магазинов и кофеен, невольно любуясь собой. Да, эта красивая, стройная, стильно и дорого одетая женщина на высоких каблуках именно она. Ей почти сорок, а выглядит она не более чем на тридцать. С общепринятой точки зрения современного общества у нее есть все, что нужно для счастья. Но Вера чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете.

– Девушка! Чего такая грустная? – весело крикнул ей промчавшийся мимо на самокате парень.

Вера улыбнулась, ведь приятно слышать, когда на носу сороковник, а тебя называют девушкой. Она достала из сумки телефон и набрала номер подруги Светланы, чтобы рассказать ей о побеге из гинекологического кресла. Но Светлана не могла ответить на ее звонок, так как в данный момент занималась феерическом сексом со своим женатым любовником Максом.

Вера зашла в уютную кондитерскую, села за столик у окна и заказала кофе. Она пила кофе и любовалась прекрасным видом. Никогда в жизни ей не было так грустно и одиноко. Мимо проходили люди и, как казалось Вере, исключительно счастливые люди. А она чувствовала себя так, как будто бы она не проживала эту жизнь, а была на ее обочине. Почему? Вера искала причину и не находила.

Вновь и вновь, снова и снова она задавала себе бесконечные вопросы. Если бы она родила ребенка от Игоря, она была бы счастлива? А Игорь бы тогда любил ее именно так, как она всегда мечтала? А любит ли он ее вообще? А если любит, то почему не женится? Это же так просто – люди встречаются, влюбляются, женятся… Просто, но только не у нее. Ну почему ей не везет в любви? Ведь она так старается. Что она делает не так? На глаза навернулись слезы.

Вера смахнула слезы, встала и подошла к витрине с пирожными. Глаза разбежались от изобилия вкусняшек, а от аромата ванили и специй закружилась голова. Трясущимися руками Вера достала из сумки кошелек.

– Какое пирожное желаете, сударыня? – участливо с улыбкой спросила девушка-продавец.

– Мне, пожалуйста, один эклер, – дрожащим голосом сказала Вера и почувствовала себя преступницей.

Она не помнила, когда последний раз ела сладкое, так как следила за фигурой и боялась отеков на лице и лишних килограммов. С возрастом становилось все труднее соблюдать жесткую диету. Хотелось расслабиться и просто есть то, что хочется, не думая о последствиях. Но Игорь пристально следил за ее внешним видом, и малейший изъян вызывал в нем бурю негодования. Вериной задачей было всегда выглядеть идеально. Всегда. И днем, и ночью, и в болезни, и в здравии. Вера старалась, как могла, угодить Игорю, но все больше убеждалась, что эта миссия для нее невыполнима.

– А давайте три! – решительно сказала Вера. – Нет, пять! С заварным кремом! Шоколадные и ванильные! И еще одну чашку кофе. Самую большую!

Когда принесли тарелку с эклерами, Вера достала телефон, красиво их сфоткала вместе с чашкой кофе и выложила в инстаграм с тегами: #Сладости_для_Радости и #Я_Люблю_Эклеры.

А потом с наслаждением впилась зубами в наисвежайший, сказочно благоухающий, вкуснейший шоколадный эклер, чувствуя себя преступницей в квадрате. Она даже боязливо осмотрелась по сторонам, как будто Игорь мог выскочить из-под прилавка и вырвать у нее изо рта эклер. Тут же отогнала охватившее ее, было, чувство вины и сосредоточилась на божественном вкусе пирожного.

Наевшись до отвала, повеселев и даже заулыбавшись, Вера, наконец, впервые за долгое время почувствовала себя хоть чуточку счастливой. Она купила коробку с набором разных пирожных с собой, вызвала такси и поехала на вокзал.

Начинало темнеть. Зажигались огни Московского вокзала.

Пошатывающейся походкой Вера медленно шла по перрону вдоль поезда Санкт-Петербург – Москва, бережно прижимая к груди коробку с пирожными. Она блаженно жмурилась и улыбалась, а шедшие навстречу люди улыбались ей в ответ. И от этого было так радостно и приятно. Сегодня она чуть было не совершила самую страшную ошибку всей своей жизни, но тяжелые переживания этого непростого дня уже рассеялись как дым.

Собственно, что человеку нужно для счастья? Вкусно поесть в первую очередь, а потом уже все остальное… Человек – это принцип наслаждения. А она, Вера, – преступница, не потому, что позволила себе съесть полдесятка эклеров, а потому что лишала себя этого наслаждения практически всю жизнь. И Вера твердо решила, что отныне будет есть все, что пожелает ее душа, в пределах разумного, естественно.

Зазвонил телефон. Вера достала телефон из сумки и посмотрела на экран. Звонила Светлана.

– Привет! Извини, была на деловой встрече, не могла ответить. Ну как прошло? – голос Светланы вырвал ее из сахарной эйфории.

Светлана была эффектной длинноногой блондинкой модельной внешности. Вера и Светлана дружили с детства и когда-то жили в одном доме на окраине Москвы в Бирюлево. Десять лет назад Светлана и ее муж Толик все также проживали в Бирюлево, воспитывали двоих детей и еле сводили концы с концами. Пока Светлана не получила огромное наследство от двоюродного дедушки, которого она не видела ни разу в жизни. Как оказалось, дедушка прожил за границей до девяносто пяти лет и тихо умер в полном одиночестве. И жизнь Светланы с того момента круто изменилась. С Толиком и детьми она переехала из Бирюлево в большой красивый загородный дом. Светлана приобрела известную сеть салонов красоты в Москве, "оттюнинговала" себя по всем стандартам современной красоты и завела насыщенную светскую жизнь.

– Ты представляешь, я сожрала пять эклеров! – рассмеялась Вера.

– Ты с ума сошла?! – поразилась Светлана. – Так как прошло?

– Я сбежала прямо из гинекологического кресла.

– Ты с ума сошла?! – вновь поразилась Светлана. – Ты что – пьяная?

– Да, я обожралась углеводами и опьянела. И еще я поняла, что я не могу вот ТАК!

– Как ТАК? – возмутилась Светлана. – Миллионы женщин ТАК делают: рожают для себя, сами растят и воспитывают, счастливы и довольны. Да какая разница – от кого? Мужик сегодня есть, а завтра слился. А ребенок всегда будет с тобой. И это будет только твой ребенок! Ты же заранее все знала, ты готовилась к этому полгода, столько денег потратила! И что в итоге? Обожралась углеводами и что-то там поняла?

– Да! Я поняла, что не хочу рожать ни для себя, ни для галочки, ни потому что возраст, ни потому что последний эшелон и биологические часы натикали. И потому что "так надо" тоже не хочу! – кричала в трубку Вера.

– Ты хочешь сказать, что, сидя в гинекологическом кресле, вдруг в один момент ты все это поняла и выпрыгнула из него? – поинтересовалась Светлана. – Вера, так дела не делаются!

– Да! Именно так! Такие судьбоносные дела, как зачатие ребенка, вот так вот не делаются!

– Ок, это твой выбор. Но согласись, что в твоем положении – это единственный путь родить, пока ты не стала старой, облезлой, никому не нужной кошелкой.

– Пускай я стану старой, облезлой, никому не нужной кошелкой, но эта капсула живого вещества – это все, что останется после меня! Разве ты не понимаешь, как это важно – ОТ КОГО рожать? Ребенок должен быть плодом любви двух любящих друг друга людей, тогда он будет счастливым! А иначе – зачем это все?

– Вера, – тяжело вздохнула Светлана, – нельзя быть такой сентиментальной в двадцать первом веке в сорок лет.

– Я тоже тебя очень люблю, – ответила Вера и отключила телефон.

Она подошла к своему вагону, сверила номер с билетом, показала его проводнице и зашла в поезд. Нашла свое купе, поставила коробку с пирожными на стол и с облегчением рухнула на нижнюю полку. В этот момент поезд тронулся.

Глава 2

Закончив разговор с Верой, Светлана отключила телефон, кинула его на смятую постель и задумчиво затянулась тонкой сигаретой с кофейным ароматом. Она стояла в одних трусиках и бюстгальтере, в туфлях на высокой тонкой шпильке у панорамного окна шикарного номера отеля делового центра "Москва-Сити" и смотрела на мерцающие огни вечернего города.

Из открытой двери ванной комнаты доносился шум льющейся воды и негромкое пение. Через минуту из ванной вышел обнаженный Макс, на ходу вытираясь белым махровым полотенцем.

Светлана грациозной кошачьей походкой, покачиваясь на шпильках, прошла через весь номер к плюшевому дивану и уселась на него, соблазнительно и изящно закинув ногу на ногу. Она знала, что Макс за ней наблюдает и любуется ее стройной фигурой и длинными ногами.

– Даже не пытайся меня соблазнить, детка, на третий раз меня точно не хватит, – засмеялся Макс.

Светлана курила тонкую сигарету и наблюдала, как Макс одевается, в свою очередь любуясь его обнаженным мускулистым телом, над которым он ежедневно трудился в спортзале.

Макс был владельцем крупной компании "Имидж Корпорейшн", поставляющей медицинское оборудование для салонов красоты Светланы. Умный, красивый, видный мужчина сорока пяти лет. Когда они познакомились на деловой встрече и посмотрели друг другу в глаза, между ними пробежала та самая искра, быстро разгоревшаяся в пожар. Они стали тайно встречаться.

Светлана знала, что Макс был окончательно и бесповоротно женат и имел маленького ребенка. Сам Макс раз и навсегда запретил Светлане касаться темы его семейной жизни и предупредил, что разводиться не собирается.

Светлана, в свою очередь, предупредила, что тоже не собирается разводиться. Хотя это было далеко не так, и она сказала это для вида, чтобы быть на равных с Максом. В глубине души Светлана мечтала избавиться от своего мужа Толика, который ее раздражал с каждым днем все больше и больше, и выйти замуж за Макса. Она считала, что они с Максом были бы прекрасной парой, и ее задевало то, что Макс не рассматривал серьезно ни ее, ни возможные серьезные отношения с ней.

Светлана и Макс встречались уже полгода, и секс с Максом был потрясающим. Они занимались любовью везде, где только можно, насколько хватало фантазии у обоих: в отелях, машинах, кабинках туалетов, лифтах и на крышах… У Светланы никогда не было такого секса ни с мужем Толиком, ни с ее многочисленными любовниками. Она подсела на Макса, как на наркотик, и чувствовала, как в ней помимо ее воли прорастает и крепнет эмоциональная и сексуальная зависимость от этого мужчины – от его голоса, от его тела, от его ласк, от его таких редких знаков внимания.

В то же время Светлана начала замечать неприятные звоночки того, что Макс начал к ней охладевать. Она понимала, что если Макс бросит ее первым, это будет для нее удар ниже пояса. Светлана не могла позволить себе проиграть, так как привыкла всегда и во всем выигрывать, и именно поэтому всегда сама бросала мужчин первая. Но сейчас первой бросить Макса она была не в состоянии, и ничего изменить в свою пользу она тоже не могла. И все чаще ее накрывали волны ревности, обиды, злости и весь спектр негативных эмоций, которые рано или поздно испытывает каждая женщина, находящаяся в связи с женатым мужчиной.

Бессознательно Светлана пыталась удержать Макса своей красотой и обаянием и вкладывала как можно больше ресурсов в этом направлении. Ежедневные косметологи, массажисты, визажисты, стилисты, астрологи, психологи и коучи стали неотъемлемой частью ее жизни.

И сейчас, наблюдая за Максом, она в уме подсчитывала, сколько примерно денег она уже угрохала на то, чтобы удержать этого мужчину. И впервые задумалась о том, а стоит ли он этих трат?

Тем временем Макс оделся, подошел к Светлане, достал из кармана пиджака банковскую карту и довольно небрежно кинул на столик рядом с диваном.

– Купи себе что-нибудь, детка. На первом этаже есть неплохой ювелирный, – произнес Макс и направился к двери, на ходу завязывая галстук.

Слово "детка" резануло слух. Каждый раз, когда Макс произносил это омерзительное и унизительное "детка", Светлана почему-то чувствовала себя одновременно дешевой проституткой и маленькой сопливой девчонкой, которую не воспринимают всерьез.

Ей вдруг стало очень обидно. Глаза внезапно наполнились слезами, губы задрожали. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться, она взяла со столика недопитую бутылку шампанского, наполнила бокал и сделала глоток.

– Ты жену тоже деткой называешь? – не удержалась она, зная, что переходит грань, и что может за этим последовать.

– Какие-то проблемы? – сразу же изменившимся стальным голосом спросил Макс, поворачиваясь к ней.

Светлане хотелось разрыдаться, ударить Макса, высказать ему все, что она думает о нем и о его отношении к ней, и послать его в конце концов куда подальше, чтобы не испытывать больше никогда эту чудовищную душевную боль. Но она знала, что подобная истерика будет первой и последней, и Макса она больше не увидит. Светлана не была к этому готова, продолжая надеяться непонятно на что.

Еле сдерживая рыдания, она докурила сигарету и потушила ее в пепельнице. Взяла со столика банковскую карту.

– Мне было бы приятно, если бы ты сам купил и подарил мне что-нибудь, – дрогнувшим голосом произнесла она, искоса глядя на Макса.

Зазвонил телефон Макса. Макс достал телефон из кармана брюк и пошел к двери, послав Светлане на ходу воздушный поцелуй. Светлана тут же отметила про себя, что Макс уже даже не считает нужным обнять и поцеловать ее на прощание. Сердце ее неприятно сжалось.

– Да, милая, привет, – ласково говорил Макс в трубку по пути к двери. – Задержался немного на работе. Уже выхожу из офиса и скоро буду. Купить что-нибудь по дороге?

Макс вышел в коридор. Хлопнула дверь.

Светлана залпом допила шампанское и с ненавистью швырнула бокал в закрывшуюся дверь. Бокал со звоном разбился. Не в силах больше сдерживаться, Светлана громко разрыдалась. Вскочила с дивана, скинула туфли и начала метаться по номеру, разыскивая свое платье, телефон, сумочку и косметичку. Не переставая рыдать, кое-как она оделась, причесалась и попыталась спасти поплывший по лицу макияж. Затем надела туфли, схватила сумку и, презрительно глянув на банковскую карту, лежащую на столике, гордо прошла мимо и вышла из номера.

Спустя минуту она вернулась, схватила со столика банковскую карту, бросила ее в сумку и вышла из номера, изо всех сил хлопнув дверью.

Светлана ехала в лифте на первый этаж отеля, вытирая слезы с глаз и сморкаясь в бумажный платочек, и набирала номер Толика. Толик не отвечал.

– Какой же вредный мужик… – всхлипывала Светлана.

Продолжая набирать Толика, она спустилась вниз, вышла из лифта и прошла через просторный холл в бар. Села за барную стойку и заказала сто грамм коньяка.

Наконец, Толик ответил.

– Почему ты не берешь трубку? Ты где? – накинулась на него Светлана.

– В строительном супермаркете, баффели для бани покупаю, – сквозь шум магазина услышала она голос Толика.

– Забери меня из "Москоу-Сити".

– А что с твоей машиной?

– Все нормально с моей машиной! Я выпила…

– Но у меня баффели длиной два метра, пока я их на крышу машины присобачу…

– Бросай свои баффели и быстро приезжай за мной! – перебила его Светлана.

Бармен поставил на стойку перед Светланой бокал с коньяком. Она взяла бокал, понюхала, залпом выпила коньяк и зажмурилась. Бармен сочувственно на нее посмотрел.

– Я не понимаю, я что – твой личный водитель? – сопротивлялся Толик. – Почему я должен все бросать и нестись за тобой в любое время дня и ночи?

– Потому что ты – мой муж, который не работает и сидит на моей шее! С двумя детьми в придачу! – крикнула в трубку Светлана, уже не пытаясь сдерживаться. – Так поработай иногда хотя бы личным водителем!

– Хорошо, я сейчас приеду, – ответил Толик и отключился.

– Еще сто грамм! – обратилась Светлана к бармену уже слегка заплетающимся языком. – Я вернусь через пару минут…

Пока бармен наливал коньяк, Светлана отправилась на поиски банкомата.

Найдя банкомат, она вставила в него карточку Макса. Ей хотелось узнать, во сколько оценивает ее Макс. Банкомат запросил пароль. Светлана растерялась – Макс не сказал ей пароль. Значит, она должна его знать? Наверняка это какая-то дата – день рождения, например. Чей? Конечно же Макса. Она поздравляла его примерно недели две назад. А вот когда ее день рождения, Макс даже и не интересовался. Вот такие дела…

Светлана ввела пароль, состоящий из четырех цифр – дня и месяца рождения Макса – и угадала. Банкомат поприветствовал ее и пригласил к дальнейшим действиям с картой. Светлана запросила баланс.

На экране появилась цифра 50 000. В этот момент коньяк, видимо, ударил ей в голову. Кровь хлынула к лицу, в висках застучало. Светлана смотрела на экран банкомата и не могла сообразить – это мало или много? Достойно ее или недостойно? Пятьдесят тысяч или пятьсот тысяч? Нули двоились, троились и расплывались у нее в глазах.

– Это прикол такой что ли? – пробормотала она, водя пальцем по экрану банкомата и высчитывая нули.

На мгновение ей показалось, что Макс ошибся и перепутал карточки, презентовав ей по ошибке карточку своего ребенка, предназначавшуюся для карманных расходов. Но нет, у Макса всегда все было продумано до мельчайших деталей, и он никогда не ошибался.

Мимо проходил импозантный пожилой мужчина с дорожной сумкой. Все еще не теряя надежды, Светлана решила обратиться к нему за помощью.

– Мужчина, простите, – остановила его Светлана, стараясь говорить как можно трезвее, – вы мне не поможете сосчитать нули?

Мужчина вежливо улыбнулся, надел очки и посмотрел на экран банкомата.

– Четыре нуля. Пятьдесят тысяч, – ответил он как будто извиняющимся тоном.

– В долларах или в евро? – уточнила Светлана, до последнего не теряя надежды и веры в Макса, которого она так любила.

– В рублях, – глядя на экран банкомата, тем же извиняющимся тоном ответил мужчина.

– Спасибо, – упавшим голосом поблагодарила Светлана.

Пятьдесят тысяч рублей. "Купи себе что-нибудь, детка", – звучали слова Макса в голове. А какую цифру она хотела бы увидеть? Светлана вновь почувствовала себя проституткой, причем уже даже не дешевой, а бесплатной.

Она злобно выдернула карточку из банкомата, вернулась в бар, села за барную стойку и бросила карточку бармену:

– Для оплаты счета.

И залпом выпила ожидавший ее коньяк. Затем решительно взяла телефон и набрала номер Макса. По ее расчетам он уже должен был быть дома и ужинать с женой. Она помнила об их уговоре не звонить друг другу домой, но коньяк снимал с нее все запреты и правила и включал зеленый свет на любые поступки.

Макс долго не отвечал.

Пока Светлана слушала бесконечные длинные гудки, мысленно прокручивала самые жестокие и обидные слова, которые сейчас ему выскажет. Сейчас она ему как врежет, как пошлет куда подальше…

Внезапно Светлана услышала в трубке звук льющейся воды и догадалась, что Макс спрятался от жены в ванной. Все слова сразу же застряли в горле. Она закрыла рот рукой и в ужасе уставилась на бармена, протиравшего стойку бара и участливо посматривающего на нее в ожидании заказа очередной порции коньяка.

– Я же просил тебя никогда не звонить мне домой – ни утром, ни днем, ни вечером, ни ночью! – сердито прошипел Макс в трубку и отключился.

Светлана тут же снова его набрала. Макс сбросил. Она снова набрала. Макс снова сбросил. Она снова набрала. Макс отключил телефон. Светлана кинула телефон на барную стойку и ударила по ней кулаком.

– Еще сто грамм! – обратилась она к бармену, чувствуя себя полной дурой.

Бармен сочувственно улыбнулся и поставил перед Светланой бокал с коньяком и тарелку с бутербродом с красной икрой:

– За счет заведения.

Толик и Светлана мчались по ночному загородному шоссе домой. Толик гнал "Ленд Ровер" на бешеной скорости, яростно вцепившись в руль, а пьяная Светлана с растрепавшейся прической, рыдая во весь голос, включала музыку на полную громкость. Толик выключал. А Светлана снова включала.

"Одиночество сволочь, одиночество сука, я не чувствую сердце, я не чувствую руку…", – гремело из динамиков на всю машину.

Толик снова выключал музыку. Светлана била его по руке и снова включала. А Толик снова выключал. Машина петляла.

– Ну какой же ты вредный мужик! – кричала сквозь рыдания Светлана и била Толика ладонью по коленке. – Ну за что мне это все, Господи? За что мне такая жизнь? Я не могу даже музыку послушать в своей собственной машине!

Светлана снова тянулась к приемнику и включала музыку на полную громкость.

"Я сама так решила, я собою довольна, отчего же так плохо, отчего же так больно…", – неслось из динамиков.

– Пристегнись! – кричал Толик и выключал музыку.

Светлана в отместку изо всех сил била его ладонью по коленке и снова включала музыку. Толик мужественно молчал, стиснув зубы и играя желваками, и гнал машину по темному шоссе.

– Я никому не нужна! – голосила Светлана, заламывая руки. – Никому! Всем от меня нужны только деньги! И даже детям! А я же просто женщина! Я хочу всего лишь большой и чистой любви! Я устала всех и всё контролировать и рубить бабло! Слышишь меня! Ты – мужик, а не я!

Толик молчал и сурово смотрел на дорогу, играя желваками. Светлана нашла в бардачке бумажные платки, громко в них сморкалась и вытирала слезы.

– Пристегнись, я сказал! – крикнул Толик.

Он наклонился к Светлане, дотянулся до ремня безопасности и пристегнул ее. Светлана тут же отстегнулась. Ремень безопасности мешал ей бить Толика по коленке. Толик снова ее пристегнул. Машина петляла.

– Жестокосердный! – сквозь сморкания и икания всхлипывала Светлана. – Ну почему ты не хочешь меня услышать? Я не хочу добывать мамонта! Я хочу быть обычной среднестатистической теткой, сидеть дома, варить борщи и лепить котлеты. Но я не могу себе этого позволить, потому что совершила чудовищную ошибку всей своей жизни, выйдя за тебя замуж двадцать лет назад! Ну почему? Ну почему ты совсем не такой, каким должен быть?

И она снова из последних сил стукнула Толика ладонью по коленке.

В этот момент, как раз на повороте, Толик немного не справился с управлением, и машину занесло. Двухметровые баффели, второпях непрочно закрепленные Толиком на крыше машины, полетели в разные стороны и рассыпались по дороге и обочине.

Толик резко затормозил. Светлану подбросило на сиденье, и, если бы не удержавший ее ремень безопасности, она бы в этот момент летела через лобовое стекло к звездам.

Толик включил "аварийку", вышел из машины и оценил масштаб бедствия.

– Поехали! Брось эти палки! – крикнула Светлана из машины, опуская стекло.

– Надо быстро собрать, пока никого нет! – крикнул Толик и пошел собирать баффели с дороги.

– Поехали, я сказала! – крикнула Светлана из машины. – Мне в туалет надо! Срочно!

– Иди в кусты! – крикнул Толик, продолжая собирать баффели.

– Какие еще кусты! – оскорбленно крикнула Светлана.

Толик не ответил.

Светлана вылезла из машины, вышла на середину шоссе и растерянно осмотрелась, пошатываясь на каблуках.

– Тут кустов нет! – сквозь слезы крикнула она.

В ответ ей была тишина. Толика исчез. Светлана, дрожа от ночной прохлады, испуганно осмотрелась и прислушалась.

– Толик!!! – громко завопила она.

– Что ты орешь? – сердито крикнул Толик, вылезая из канавы с баффелями в руках. – Быстро баффели собирай, пока машины не поехали!

Светлана, увидев вдалеке свет фар приближающегося автомобиля, спотыкаясь на высоких тонких шпильках, пошла искать баффели.

Несколько машин уже подтянулись и стояли, мигая фарами в ожидании, когда Толик и Светлана расчистят путь.

– Какой же ты бездушный паразит! – рыдала Светлана, собирая с дороги баффели, и зашвыривала их на крышу машины. – Тебе сраные баффели для бани дороже меня! Хоть обоссысь, хоть сдохни!

Толик мужественно молчал, играя желваками, и яростно укреплял баффели на крыше машины.

Глава 3

Поезд выехал за пределы вокзала и набирал ход, удаляясь от прекрасного Санкт-Петербурга с вкуснейшими эклерами, от холодной, как металлические щипцы, Ангелины Викторовны и от донорской спермы неизвестного мужчины. Тихо и убаюкивающе стучали колеса. Вера отдернула занавеску и посмотрела в окно, но в сумерках было уже ничего не различить, и в темном стекле она увидела только свое отражение.

Зазвонил телефон. Вера достала телефон из сумки и посмотрела на экран. Звонила мама Веры, Анна Петровна.

– Алло, – ответила Вера.

– Сама не позвоню, так никто обо мне и не вспомнит, – начала Анна Петровна, как всегда, с упрека.

– Мама… – попыталась возразить Вера.

– Помру в одиночестве, так труп никто и не обнаружит, – продолжила в том же духе Анна Петровна.

– Мама, ты так "помираешь" уже последние лет пятнадцать, – заметила Вера.

Анне Петровне было семьдесят лет, сорок из которых она проработала в школе учителем русского языка и литературы. Но, будучи давно на пенсии, она не оставляла привычку всех контролировать и учить.

И если бы Вера могла видеть свою маму в данный момент, она бы очень сильно удивилась. Анна Петровна, худенькая и бледная, в стареньком домашнем халатике стояла в курилке областной больницы с сигаретой в руке. Никогда в жизни не курившая, она эффектно затягивалась и сбрасывала пепел в консервную банку.

– Ну, что слышно? – поинтересовалась Анна Петровна.

– Ничего не слышно. Если бы было слышно, я бы тебе сообщила, – вздохнула Вера.

– Что – совсем никаких новостей?

– По твоей любимой теме – никаких. Я не беременная, Нинель не появлялась.

– Я так и знала. Вот так учишь вас, учишь всю жизнь, долбишь-долбишь, а толку никакого.

– Мама, почему ты всегда звонишь только для того, чтобы вынести мне мозг?

– Было бы что выносить! Я как мать не хочу, чтобы вы повторили мою судьбу – ни ты, ни Нинель. Я всю жизнь прождала, пока ваш отец-мерзавец на мне женится! А он меня бросил с двумя детьми! И я всю жизнь одна как рыба об лед!

– Мам, а что у тебя с голосом? Ты что, плачешь? – перебила ее Вера.

– Одна как рыба об лед! – повторила Анна Петровна дрожащим голосом. – Нинель хотя бы умудрилась как-то ребенка родить. Невесть от кого, правда. Но теперь кому она нужна с дитем? Подобрал ее какой-то олигофрен, и поминай как звали! Где она теперь? Увез ее в какую-то Тмутаракань в село Кукуево… Как то село Кукуево хоть называется?

– Не знаю…

– Она тебе не звонила?

– Не звонила.

– Мне тоже не звонила. А у тебя вообще – ни дитя, ни мужика!

– У меня есть мужик.

– Кто? Етот?

– Что значит "етот"?! – оскорбилась Вера.

– Неужели ты не понимаешь, что твой сраный Игорь не хочет ни жениться, ни детей? Он тебя использует, пока твой фасад не облупился, выжмет из тебя все соки и выкинет на помойку, как тряпку. Почему ты не видишь, что живешь с кретином? Который даже осеменить тебя не может! Тебе сколько лет?!

Вера молчала.

– Эй! Ты слышишь меня?

– Да, мама, я слышу.

– И только попробуй сказать, что мать неправа.

– Мать права.

– Тогда подумай хорошенько, нужен ли тебе ребенок от кретина?

– Мама, что у тебя там за звуки? Ты не дома? Тебя очень плохо слышно. Ты где?

– Нигде. У индуса в бороде.

И Анна Петровна, как всегда не прощаясь, отключилась.

Вера швырнула телефон в сумку и очень пожалела, что ответила на мамин звонок. После разговора незамедлительно разболелась голова и осталось мерзкое послевкусие. Мама, как обычно, рубила правду-матку, не считаясь ни с чем, желая исключительно добра, но причиняя исключительно вред. Правда-матка из ее уст несла в себе разрушительный эффект, оставляя Веру в полном смятении.

Вера разнервничалась. В голове был полный хаос из противоречивых мыслей.

А действительно ли ей нужен ребенок? Или она просто хочет, чтобы Игорь на ней наконец-таки женился после стольких лет отношений? А действительно ли она хочет, чтобы Игорь женился? Любит ли он ее? А если не любит, почему он с ней? Возможно, она ему просто удобна и привычна? Тогда вопрос – а любит ли она его, зная это? А если не любит, то что тогда, собственно, она делает рядом ним? А что такое любовь вообще? Возможно, и ей с ним просто удобно и привычно? А если никто никого не любит, то зачем тогда жениться? И тем более рожать ребенка? Тогда нужно расстаться? Но как это сделать? А вдруг она больше никого никогда не встретит?..

Вере стало страшно от этой мысли. Она открыла коробку и быстро съела одно пирожное, как будто это была спасительная лечебная пилюля. Затем съела еще одно. Но в этот раз сахарная эйфория не спешила ее охватывать.

Стук в дверь вырвал Веру из размышлений. В купе заглянула проводница.

– Вечер добрый! – бодро гаркнула она. – Чай, кофе, сигареты желаете?

– Добрый вечер. Принесите, пожалуйста, зеленый чай, – попросила Вера.

Проводница с готовностью кивнула и скрылась.

В ожидании чая Вера вышла из купе в коридор и остановилась у окна. Коридор был пуст. Уже окончательно стемнело. Но она все равно смотрела в окно на проносившиеся мимо погруженные в ночную мглу поля, леса, на светившиеся слабыми огоньками жизни поселки и деревушки, и снова погружалась в размышления.

А ведь в этих маленьких деревушках на три дома живут простые люди, у которых нет и сотой доли того, что имеет она. Доят коров и коз, картошку сажают, довольствуются малым и по-своему, наверняка, счастливы. А она, наверное, просто зажралась. У нее есть практически все, а ей все время плохо и ничего не радует. Вера тяжело вздохнула и прижалась лбом к стеклу.

Из соседнего купе вышел мужчина и встал неподалеку.

Вера почувствовала исходящий от него легкий приятный аромат мужского парфюма. Не поворачивая головы, она скосила глаза и осторожно посмотрела на мужчину. За сорок, симпатичный, брутальная небритость, стильные джинсы, белая рубашка – отметила она. Мужчина задумчиво смотрел в окно. А Вера смотрела на мужчину.

Неожиданно мужчина повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза. Вера не успела отвести взгляд и почему-то испугалась, почувствовав неловкость. Но деваться уже было некуда, и она смело продолжила смотреть в его глаза, чувствуя, как где-то внутри, там, где сердце, постепенно разливается необычное тепло, пульсирующее и обесточивающее.

Так они смотрели друг на друга, не отрываясь, и как будто беззвучно разговаривали друг с другом. Вера понимала все, что говорил ей он, а он понимал все, что говорила ему она. Неизвестно, сколько бы продолжался их безмолвный диалог, если бы в коридор шумно не ворвалась проводница, неся в руках поднос с чашкой чая и сахарницей

– Ну вот и ваш чаек зелененький! – гаркнула она.

Вера вздрогнула и обернулась к проводнице. Входя в свое купе, она чувствовала, что мужчина смотрит ей вслед. Проводница поставила поднос с чаем на столик и увидела коробку с пирожными.

– Приятного аппетита! – пожелала она и вышла из купе, закрыв за собой дверь.

Вера тут же осторожно открыла дверь и выглянула в коридор – мужчины уже не было, коридор был пуст. Она закрыла дверь и села на нижнюю полку. В груди пылал пожар. Она дотронулась ледяными ладонями до лица. Лицо тоже пылало огнем, как будто у нее поднялась температура тридцать девять. Сердце билось так, что Вера испугалась, что ее сейчас хватит преждевременный инфаркт или инсульт.

Она пошла в туалетную комнату и ополоснула горящее лицо холодной водой. Проходя обратно по коридору мимо купе мужчины, остановилась и прислушалась, прижавшись ухом к двери. За дверью было тихо.

Вера вернулась в свое купе и залпом выпила зеленый чай, даже не успев понять, горячий он был или холодный. Словно в лихорадке она металась по купе и совершала какие-то ненужные и бессмысленные действия. Отыскала в сумочке духи и надушилась, распустила волосы, открыла коробку с пирожными и переложила их с места на место, облизала запачканные пальцы, нашла в сумочке крем и намазала им руки, зачем-то достала кошелек и проверила банковские карты и деньги. Обнаружила стопку постельного белья и кое-как застелила постель. Села на постель и замерла.

Стояла уже глубокая ночь. Вера попыталась успокоиться и сделала глубокий вдох и выдох, пригладила растрепавшиеся волосы и решительно встала. Не очень хорошо понимая, что она делает, на неслушающихся ватных ногах подошла к двери, рванула ее в сторону и тут же на пороге столкнулась с НИМ – мужчиной из соседнего купе. Опешив от такой неожиданности, она потеряла дар речи.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и Вере эти секунды показались вечностью. Наконец, сознание со скрипом включилось и подсказало, что хорошо бы произнести какие-то слова.

– Я хотела… – смешалась Вера и не узнала свой голос. – Просто у меня есть пирожные… – махнула она рукой в сторону столика. – Они очень вкусные, и… они могут испортиться, если их не съесть. А как? В меня одну столько не влезет, и… я хотела угостить… Возможно, вы мне сможете помочь? Ну… чтоб не пропадали?

Вера с ужасом замолчала, понимая, какую ахинею она несет. Мужчина продолжал молча на нее смотреть. И только сейчас она заметила, что он что-то держит в руках. Вернее, не заметила, а учуяла. В руках мужчина держал плетеный кузовок с ароматной клубникой. Вера с недоумением посмотрела на клубнику, а затем в его серые глубокие глаза.

– Можно войти? – произнес он тихим бархатным голосом.

От его голоса у Веры побежали мурашки по всему телу, а сердце сделало кульбит. Не веря всему происходящему, она сделала шаг от двери и пропустила мужчину. Он зашел в купе и сел на незастеленную нижнюю полку, продолжая держать в руках кузовок с клубникой.

Вера закрыла дверь купе и села напротив. Чувствуя на себе его взгляд, она не знала, куда деть глаза, и руки, и ноги тоже. Блуждая взглядом по потолку, лихорадочно поправила волосы, зачем-то проверила, висят ли сережки в ушах, закинула ногу на ногу, затем скинула, и, в конце концов, не зная, что еще сделать, сложила руки на коленях и уставилась на них.

– Вот, это для вас, – смущенно сказал мужчина и поставил кузовок на стол рядом с коробкой пирожных.

И от того, как просто и искренне это было сказано, у Веры на глазах вдруг навернулись слезы благодарности, и нежность разлилась по сердцу, затапливая всю душу. Он пришел к ней угостить ее клубникой. ТАК никто и никогда ее не угощал. Она чувствовала на себе его взгляд. Но продолжала смотреть на свои сложенные на коленях руки, едва сдерживая слезы и боясь поднять глаза.

Но не в силах больше сопротивляться самой себе Вера наконец подняла глаза. Их взгляды встретились. Словно впившись друг в друга и боясь оторваться, они смотрели в глаза друг другу под мерный стук колес. Сколько секунд, минут прошло, Вера не понимала. Она потеряла счет времени. Она смотрела в эти родные, серые, бездонные глаза и утопала в них…

Вдруг мужчина встал и сделал шаг к двери. Уходит! Внутри у Веры все оборвалось. Она с отчаянием взглянула вслед мужчине. В этот момент щелкнул выключатель, и свет погас. Мужчина сделал шаг к Вере, и она почувствовала прикосновение его теплых рук к своим ледяным дрожащим ладоням. Дыхание перехватило.

Уцепившись за его руки, она встала и оперлась о стол. Он подошел вплотную и крепко обнял ее, гладя по спине и волосам. Вера почувствовала одурманивающий запах его мужского сильного тела, вперемешку с тонким ароматом парфюма. Она прижалась к нему всем своим существом, наслаждаясь этим прекрасным безумием и желая раствориться в этом мужчине без остатка и навсегда.

Он взял ее лицо в ладони, и она почувствовала прикосновение его мягких губ. Нежно и медленно он целовал ее щеки, глаза, лоб, виски… Вера ощущала его горячее тяжелое дыхание и, все больше возбуждаясь, сама пыталась поймать его губы своими губами.

Наконец, их губы встретились, и они слились в страстном, сладком и бесконечном поцелуе. Голова закружилась, ноги подкосились, и Вера почувствовала, что падает. В голове замигали звезды, и мир ушел из-под ног. Но он подхватил ее и посадил на стол, сдвинув пирожные и клубнику к окну.

А потом они попали в какое-то другое измерение, в параллельный волшебный мир под названием Любовь и Нежность. В купе мчащегося в ночи поезда двое совершенно незнакомых людей, мужчина и женщина, крепко вцепились друг в друга, слились в одно целое и пили друг друга, как нектар, по капельке, по глоточку, и никак не могли напиться.

А поезд несся вперед, колеса мерно стучали, свет пролетавших мимо фонарей фрагментами освещал их лица и обнаженные тела.

Никогда прежде Вера не испытывала ничего подобного. Ей казалось, что все это происходит не с ней, и она боялась потерять сознание от разрывающих изнутри потрясающих ощущений. Он делал все именно так, как она хотела, и как никто и никогда не делал прежде. Он чувствовал ее лучше, чем она себя. Это было так удивительно. Ни одному мужчине до сих пор не было дела до ее ощущений, а секс бессознательно ассоциировался у нее с какой-то повинностью, болью и страхом.

И сейчас Вера не могла поверить, что все это волшебство, где нет места боли и страху, происходит здесь и сейчас именно с ней. Она доверилась ему, полностью расслабилась и отдалась в его руки. Жаркие волны дурмана заливали и обесточивали ее тело снова и снова, сознание отключалось, и она летела сквозь сверкающую бездну непередаваемых ощущений. Впервые в жизни она почувствовала себя любимой и желанной женщиной, и узнала, что такое оргазм.

А потом, под утро, абсолютно мокрые и липкие от пота они рухнули на нижнюю полку и переплелись телами, крепко прижавшись друг другу. Вере хотелось столько рассказать ему, но после всего пережитого у нее не осталось сил, глаза закрывались сами собой.

– Не уходи, – прошептала она, крепко прижимая его к себе и глядя в его глаза.

Он поцеловал ее и крепко обнял. Вера улыбнулась счастливой улыбкой и провалилась в глубокий сон.

Глава 4

– Москва! Москва! Столица!

Сквозь сон Вера слышала голос проводницы, доносящийся из коридора. Поезд остановился, но Вере не хотелось просыпаться.

– Москва! – гаркнула проводница, без стука заглянув в купе.

Вера тут же открыла глаза, резко села и осмотрелась. Одна. Конечно. Она даже не удивилась. Ведь иначе и быть не могло. Но Вере не было грустно.

Она попыталась воспроизвести в памяти все события этой ночи. А может, это был всего лишь прекрасный сон? А может, ей все приснилось? Но сладкий аромат клубники, исходящий из стоявшего на столе лукошка, утверждал обратное.

Вера быстро оделась, привела себя в порядок, повесила на плечо сумку, взяла коробку с пирожными и лукошко с клубникой и вышла из купе.

Она бросила прощальный взгляд на коридор, в котором вчера встретила ЕГО.

На выходе из поезда Вера столкнулась с проводницей.

– До свидания! – попрощалась с ней Вера. – Спасибо за чай.

– До свидания, до свидания! – более чем странным тоном ответила проводница и многозначительно посмотрела на Веру.

Боже, а если она все слышала? Вера, еле сдерживая улыбку, покраснела и вышла из поезда.

Утренняя Москва сразу же захватила ее в свои объятия шумом, гамом, автомобильными гудками, пробками, обрывками мелодий и фраз пробегавших мимо людей.

Москва еще была не в курсе, что по вокзалу летящей, эффектной походкой от бедра идет самая счастливая женщина планеты с сияющими глазами по имени Вера. Вера, которая наконец познала, что такое Любовь и Нежность. Новая Вера, которая уже никогда не будет прежней.

А потом Вера ехала в такси, слушала тихую романтическую музыку и улыбалась, глядя в окно на торопящихся на работу людей, на бесконечный поток машин, на проносящиеся мимо знакомые здания, на голубое небо с восходящим солнцем. Все это вдруг стало казаться ей прекрасным и удивительным.

Что с ней случилось? Что это было? Любовь? Страсть? Временное помешательство? Просто секс? Но ради такой ночи Любви стоило жить, даже если это была ее первая и последняя ночь. Жизнь разделилась на до и после, и Вера точно знала, что как раньше уже никогда не будет. Как раньше она уже просто не сможет жить.

Счастье есть. Да. Впервые в жизни она была абсолютно счастлива. Вера посмотрела на лукошко с клубникой у себя на коленях, глубоко вдохнула ее аромат, и глаза ее наполнились слезами, которые незамедлительно прорвались и потекли по щекам.

– Вам плохо? – взволнованно спросил водитель такси, глядя на нее в зеркало заднего вида.

– Нет, что вы, мне очень хорошо! – успокоила его Вера и улыбнулась.

Водитель понимающе кивнул и протянул ей бумажные платки.

Зазвонил телефон. Звонила подруга Веры Инга.

– Я тебя не разбудила? – спросила Инга.

– Да нет, что ты. Ты как?

– Ты представляешь, меня вместо завтра сегодня выписывают. Ты сможешь сегодня меня из больницы забрать? Или я такси вызову?

– Ну ты что, какое такси? И не думай. Я за тобой приеду.

– Ага, хорошо тогда, ну я тебя жду.

– А ты как? – спросила Вера, но Инга уже отключилась.

Снова зазвонил телефон. Звонила Светлана.

– Ты в Москве? – уточнила Светлана.

– А где я еще могу быть? – удивилась Вера.

– Ну мало ли. От тебя всего можно ожидать. Может, выпрыгнула из поезда между Питером и Москвой так же, как из гинекологического кресла.

– Светка, ты счастлива? – неожиданно спросила Вера.

– Ну… – ошарашенно протянула Светлана. – Странный вопрос. И ты какая-то странная… У тебя все в порядке?

– Почему странный? Естественный вопрос. Счастлива ты или нет?

– Э-э-э… Это самое, ты меня как-то напрягаешь, – после долгой паузы пробормотала Светлана. – И вообще, такие вопросы не задают ранним утром человеку с похмелья. Понятно?

– Понятно, – рассмеялась Вера.

– Вечером поговорим. Надеюсь, ты не забыла, что у нас сегодня вечером? – спросила Светлана.

– А что у нас сегодня вечером? – испугалась Вера, лихорадочно вспоминая, что же у них может быть сегодня вечером.

– Ну как?! Мы с тобой приглашены на вернисаж какой-то суперизвестной безрукой художницы, которая рисует ногами. Приглашения у меня. Это обязательно нужно увидеть. И только попробуй не приди.

Вера поднималась в сверкающем чистотой лифте на двадцать седьмой этаж и невольно любовалась собой в окружающих ее со всех сторон зеркалах. В лице что-то изменилось – черты стали мягче, и оно светилось каким-то едва уловимым, тихим, ласковым светом. Даже без грамма косметики на лице сейчас она находила себя красивой, даже очень красивой.

Вера не удержалась, достала телефон, сфоткала себя в зеркале и выложила в инстаграм с тегом: #Любовь_Нечаянно_Нагрянет. Потом закрыла глаза и блаженно улыбнулась, вспоминая прошедшую сказочную ночь.

Лифт доехал до двадцать седьмого этажа и остановился. Вера очнулась, вышла из лифта и на цыпочках, стараясь не стучать каблуками по мраморному полу, прошла к квартире. Стараясь не греметь ключами, она как можно тише открыла дверь, вошла в квартиру и сразу же наткнулась на Игоря, стоявшего в прихожей в одних трусах с телефоном в руке.

– Это что за нечаянная любовь к тебе нагрянула? – хмуро спросил Игорь, глядя в телефон.

От неожиданности Вера растерялась и покраснела. Настроение сразу испортилось.

– У тебя разве есть инстаграм? – испуганно пробормотала она.

– У меня все есть, – хмуро ответил Игорь.

Вера посмотрела на Игоря и содрогнулась, как будто увидела его новыми глазами. Игорю было сорок пять. Три года назад благодаря своему дяде он получил должность директора департамента в министерстве финансов, и его карьера резко пошла в гору. За последние годы он сильно изменился не в лучшую сторону. Лысина, обвислые щеки, второй подбородок, раздобревшее и не знавшее, что такое спорт холеное розовое тело, желеобразное пузо, вылезающее из трусов. Зато самоуверенный наглый взгляд и золотой "Ролекс" на запястье. Хозяин жизни.

– Это что такое? – указал Игорь на коробку с пирожными в Вериных руках и посмотрел на Веру нехорошим взглядом.

Не дожидаясь ответа, он вырвал из ее рук коробку, открыл, понюхал, затем пошел на кухню и выкинул коробку в мусорное ведро.

Вера крепко прижала к себе лукошко с клубникой.

– Ты чего такая растрепанная, как будто по тебе каток проехался? – заметил Игорь, проходя мимо нее в ванную комнату. – Сходи в салон, приведи себя в порядок, ты как чучело. Приготовь на завтрак мой любимый омлет, мне выходить через полчаса, – строчил он распоряжениями, как из пулемета.

Из ванной послышался звук льющейся воды.

Вера скинула туфли и быстро прошла в зону кухни, плавно переходящую в просторную гостиную.

– Как твое обследование? – крикнул Игорь из душа.

– Хорошо! – машинально крикнула в ответ Вера, не сразу поняв, что он имеет в виду.

По официальной версии, предназначавшейся для Игоря, она ездила в Питер на очередное обследование на предмет бесплодия.

Вера спрятала подальше клубнику, быстро приготовила омлет, сварила кофе и красиво сервировала стол в гостиной.

Игорь в деловом костюме, надушенный и напомаженный, зашел в гостиную сел за стол и принялся за омлет. Вера сидела напротив и смотрела, как он ест.

– Ну как съездила?

– Хорошо, – повторила Вера. – Игорь, почему у нас нет детей?

Игорь перестал жевать и раздраженно бросил вилку на стол.

– Ты меня извести решила, я не понимаю?

– А что ты сразу кипятишься?

– Я не кипячусь!

– Но должна же быть какая-то причина?

– Вот и ищи эту причину! Езжай обследуйся куда хочешь – хоть к бабкам на Алтай, хоть к колдунам на Синай! Меня только оставь в покое! – взорвался он.

– У меня все в порядке! – крикнула Вера.

– У меня тоже все в порядке! – крикнул Игорь.

– Но ты же даже не обследовался! – крикнула Вера со слезами на глазах.

– Потому что у меня все в порядке, я сказал! – заорал Игорь и стукнул кулаком по столу.

Фарфоровая чашка с кофе со звоном подскочила на блюдце. Кофе разбрызгался по столу.

Вера зажала уши ладонями и зажмурилась.

– Я ушел! – крикнул Игорь минуту спустя из прихожей и громко хлопнул дверью.

Какое-то время Вера сидела за столом и бессмысленным взглядом смотрела на недоеденный Игорем омлет. Звонил телефон, но Вера не шевелилась, тупо глядя в одну точку. Потом тяжело вздохнула, вытерла слезы и убрала со стола.

В ванной комнате она подошла к зеркалу и увидела в нем усталое лицо сорокалетней несчастной женщины с потухшими глазами. От былого счастья не осталось и следа.

– Добро пожаловать в реальность, Вера, – сказала она своему отражению.

Чтобы хоть как-то прийти в себя и поднять настроение, Вера приготовила ванну с ароматными маслами и пеной, зажгла свечи, принесла в ванную вазочку с клубникой, разделась и блаженно погрузилась в воду. Она лежала в ванне, ела клубнику, пыталась вспомнить каждое мгновение волшебной ночи в поезде и вернуть такое долгожданное и такое неотвратимо ускользающее от нее состояние счастья.

Громко хлопнула входная дверь. Вера вздрогнула.

– Есть кто дома? – послышался из прихожей голос домработницы Людмилы, большой и шумливой женщины пенсионного возраста.

Вера закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она слышала, как Людмила прошлепала босыми ногами по всей квартире, шурша пакетами, проверяя пространство на наличие хозяев.

– Есть кто дома? – заглянула Людмила в ванную.

– Люда, прежде чем заглядывать, стучаться надо, – недовольно сказала ей Вера.

– Так я ж думала, нет никого! – затрещала Людмила, бесцеремонно входя в ванную и приближаясь к Вере с большими пакетами в руках. – Я ж это самое вот… по хозяйству купила всего, для стиралки химию, продукты по списку – еле притащила.

Людмила бросила пакеты на пол и вытерла пот со лба, не желая замечать недовольного взгляда Веры.

– Фууух! – выдохнула она и схватилась за сердце. – Я чего хотела – пол-то мыть, или как? Чистый вроде, я позавчера мыла, а пылесосила вчера!

– Так зачем ты пришла, если чистый? – сердито спросила Вера, понимая, что "заплыв" в ванной окончательно испорчен.

– Так Игорь Эдуардович сказал, чтоб каждый день ходила!

– Делать Игорю Эдуардовичу что ли нечего?! – возмутилась Вера, вылезая из ванны и заворачиваясь в полотенце.

– Вот и я говорю! – подхватила Людмила. – Мне из Ивантеевки до вас каждый день добираться каково? Я ему говорю – хоть зарплату-то подымите! А он мне говорит – ваша зарплата, Людмила, не соответствует вашей нагрузке! А?! Каков гусь!

Вера задула свечи, вышла из ванной и пошла в гардеробную одеваться, пытаясь абстрагироваться от Людмилы.

Людмила подхватила с пола пакеты и последовала за Верой.

– Вот вы гляньте на пол – ведь чистый же! – не отставала Людмила. – Так на кой я буду ехать из Ивантеевки два часа, чтобы вымыть чистый пол? Я б ехала без вопросов, если бы он успел загрязниться! Так с чего ему грязниться? По нему и ходить-то некому!

Вера знала, что "замолчать" Людмилу было невозможно. Ее было слышно даже из самого дальнего угла их двухсотметровой квартиры. Оставаться с Людой в одном помещении было опасно для жизни – она могла заговорить до безумия. Нужно было как можно скорее одеваться и бежать из квартиры.

Вера скрылась в гардеробной и стала быстро одеваться.

– Так что мне с ним делать-то? – заглянула в гардеробную Людмила.

– С кем? – не поняла Вера.

– Да с полом!

– Люда, что ты от меня хочешь?

– Определиться – мыть пол или нет?

– Люда! Определись как-нибудь сама!

Вера отодвинула стоявшую в проходе Людмилу в сторону, вышла из гардеробной и стала искать сумку.

– Тогда я не буду мыть пол, можно? – следовала за ней по пятам Людмила.

– Можно, Люда!

– А если Игорь Эдуардович спросит, скажите ему, что я мыла! Хорошо?

– Хорошо, Люда!

Вера нашла сумку, надела туфли и выскочила из квартиры.

Она спустилась в лифте на парковку, села в черный "БМВ Х6" и выехала на улицу. Облегченно вздохнув, достала из сумки телефон и набрала номер Инги.

– Инга, я к тебе еду. Собирайся.

Глава 5

Инга стояла в кабинете своего лечащего врача, хирурга-онколога Константина Леонидовича, ожидая его с утреннего обхода, и смотрела в окно. Она увидела Веру, которая шла по аллее больничного парка к главному входу. Инга замахала ей рукой, но Вера ее не видела.

Инга вспомнила, как перед операцией мечтала только об одном – не проснуться после наркоза. Тогда она не видела смысла жить дальше. Не было ни одной причины, никого и ничего, за что можно было бы зацепиться. Ее никто не ждал дома. Муж Юрка бросил ее три года назад ради молодой девахи и уехал с ней в США, забрав с собой их сына Димку. Димка там поступил в университет, у него была своя жизнь, и он практически не звонил Инге. А с Юркой продолжались бесконечные суды за нажитое совместное имущество, которые выматывали Ингу и психологически, и финансово.

Вся жизнь Инги в последние годы напоминала бесконечный день сурка. Ежедневно она ходила на ненавистную осточертевшую работу, вечерами заедала свое одиночество пирожными, смотря сериалы, а ночами плакала в подушку. Только подруги, Вера и Светлана, выдергивали ее из депрессии и не давали ей уйти из этой жизни, в которой она не видела светлого будущего.

В кабинет стремительно вошел Константин Леонидович с медицинской выпиской Инги в руке и уселся за рабочий стол:

– Простите за ожидание. Прошу вас, – пригласил он сесть Ингу.

Инга отошла от окна и села напротив доктора. Она смотрела на него и думала о том, как же повезло его жене иметь такого замечательного мужа – красивого, умного, доброго и заботливого. Константин Леонидович не носил обручального кольца, но Инга была абсолютно уверена в том, что такой мужчина не может быть не женат.

– Ну что ж, все рекомендации по медицинским препаратам в выписке на последней странице, – Константин Леонидович передал выписку Инге. – Ну а неофициальные рекомендации, лично от меня, будут простыми. Да вы их уже знаете.

– Знаю? – удивилась Инга, безразлично заглянула в выписку и положила ее в сумку.

– Я вам уже говорил, что все болезни от нервов. Стресс является одной из основных причин онкологических заболеваний. Нам очень повезло, что опухоль в груди оказалась доброкачественной. Но вам категорически нельзя нервничать, иначе болезнь вернется в уже гораздо более страшной и опасной форме.

– Константин Леонидович, ну как в этой жизни можно не нервничать?

– Генерируйте в себе положительные эмоции.

– Это как?

– Исключите из своей жизни токсичных людей, токсичные отношения, все стрессовые факторы, смените работу.

– Зачем? – не поняла Инга.

– Вы любите свою работу?

– Ненавижу.

– Ну вот, я так и знал. Это у вас на лице написано. Кем вы работаете?

– Главным бухгалтером.

– Ужас какой.

– Уже двадцать лет.

– Вот и смените!

– Вот так просто – взять и сменить? Работу? На какую?

– На любимую.

– Вы какие-то фантастические вещи говорите. Я же ничего больше делать не умею.

– Ну, милая моя, – Константин Леонидович развел руками. – Хотя бы наполните свою жизнь всем, чем любите. У вас есть какое-нибудь хобби?

– Нет у меня никаких "хоббей".

– Ну вот, найдите себе хобби. Книги, кино, прогулки, идите в бассейн…

– Там хлорка, – перебила его Инга.

– Вы – сложный пациент, – вздохнул Константин Леонидович.

– Да, я такая, – согласилась Инга.

– Тогда идите на йогу… Что там еще? Займитесь сексом, в конце концов. Секс очень полезен для здоровья!

– С кем? – опешила Инга.

– Ну я не знаю, – снова развел руками Константин Леонидович. – Поскребите по сусекам, наверняка найдутся достойные кандидаты.

– По каким сусекам, Константин Леонидович? Нет у меня никаких сусеков с кандидатами. Лучше йога.

– Пусть будет йога.

– Хотя йогу я вам тоже не обещаю с моими двумя грыжами в пояснице, – сказала Инга, вставая со стула и направляясь к двери.

Константин Леонидович поднялся из-за стола, чтобы проводить Ингу:

– Но все-таки обещайте мне подумать.

– О чем? – не поняла Инга.

– О сексе, – понизив голос, загадочно произнес Константин Леонидович.

– Константин Леонидович, ну что вы в самом деле? Вы издеваетесь? Мне уже сорок два года, у меня лишние пятнадцать килограмм, две грыжи в пояснице и язва желудка. Какой секс?

– Вы не правы! Вам ЕЩЕ только сорок два года! Вы молодая привлекательная женщина, у вас все впереди.

– Вы мне льстите.

– Ну как с вами разговаривать, – тяжело вздохнул Константин Леонидович.

Он протянул Инге руку для прощания. Инга пожала руку доктора двумя руками.

– Спасибо вам за все, Константин Леонидович. Особенно за молодую и привлекательную.

Инге вдруг захотелось плакать, на глаза навернулись слезы.

– Это чистая правда, – мягко произнес Константин Леонидович, продолжая пожимать руку Инги. – На прощание желаю вам крепкого здоровья и душевного равновесия, от которого напрямую зависит ваше крепкое здоровье, и никогда больше не попадать ко мне на операционный стол.

И протянул Инге визитку.

Инга спустилась на лифте на первый этаж и увидела ожидающую ее в холле Веру.

Они поцеловались и крепко обнялись. Уткнувшись в Верино плечо, Инга вдруг горько расплакалась.

– Ну ты чего? Все же позади, – утешала ее Вера и гладила по спине.

Но Инга не выпускала Веру из объятий, плакала и вытирала слезы о Верин шелковый шарфик. И никак не могла успокоиться.

– Я не знаю, я не знаю, – бормотала Инга, всхлипывая.

– Ничего, все образуется, – утешала Вера.

– Ничего не образуется, – плакала Инга. – Я – старая, толстая, никому не нужная тетка. Лучше бы я сдохла на операционном столе.

– Ну что ты такое говоришь? – возмутилась Вера. – Ты всем нужна, ты нам со Светкой нужна, ты Димке нужна, ты на работе нужна!

Услышав слово "работа" Инга замахала рукой и заплакала пуще прежнего.

– О Господи… Ну послушай меня, самое главное – ты жива, здорова, все остальное можно изменить! Встретишь еще нормального достойного мужика, и все у тебя будет! А сейчас – нужно как-то жить дальше!

– Ничего, ничего уже не будет…

Вера вывела Ингу из больницы и, обняв ее за плечи, повела по аллее парка к машине. Инга вытирала слезы бумажным платочком и потихоньку успокаивалась.

– А поехали в нашу любимую кофейню, позавтракаем и кофе попьем? – предложила Вера.

– С пирожными? – оживилась Инга.

– С пирожными! – рассмеялась Вера.

Зазвонил телефон Инги. Инга долго искала его в недрах своей большой сумки. Звонил Аркадий Борисович, генеральный директор компании, в которой работала Инга.

– Алло, – недовольно и настороженно ответила Инга.

– Инга Витальевна, при всем уважении к вашему здоровью, вы на работе когда-нибудь планируете появиться?

Аркадий Борисович был явно не в духе и кричал, как скандальная бабка на базаре.

– Аркадий Борисович, у меня официальный больничный, – сурово ответила Инга, мгновенно перестав плакать, готовая до последнего отстаивать свои права.

– Мне ваши больничные, знаете, уже засовывать некуда! – кричал Аркадий Борисович. – Вы мне срочно нужны сегодня! У нас совещание! У нас аврал! Сейчас же приезжайте на работу!

– Как на работу? Вы что? Я только из больницы! Можно сказать, прямо с операционного стола! А вы… вы… У вас совесть есть?

– Я жду вас сегодня в офисе!

И Аркадий Борисович отключился. Инга возмущенно посмотрела на экран телефона:

– Козел.

Вера и Инга подошли к машине.

– Ну что, куда едем? – спросила Вера.

– Да на работу, – с горечью ответила Инга.

Она кинула прощальный взгляд на окна больницы, и ей показалось, что в одном из них она увидела силуэт Константина Леонидовича.

– Нет, – передумала она. – Сначала в нашу любимую кофейню пить кофе с пирожными.

Зазвонил телефон Инги. Звонил бывший муж Юрка.

– Ты там жива? – гневно кричал Юрка через океан. – Мой адвокат не может до тебя дозвониться!

– Я жива, Юра, – спокойно ответила Инга. – Живее всех живых. Ты понял? И помирать не собираюсь, не дождешься!

Вера и Инга сели в машину и поехали в их любимую кофейню.

Там они позавтракали. Вера ела яйца пашот с лососем и спаржей и слушала впечатления Инги от пребывания в больнице и от своего лечащего врача Константина Леонидовича – мечты всех женщин планеты.

А Инга пила кофе с пирожными и, в свою очередь, слушала рассказ Веры о поездке в Питер и бесконечные жалобы на проклятого садиста-Игоря, который всячески изводил Веру и никак при этом не хотел жениться. Затем они обсудили Светлану, ее женатого любовника Макса и бедного мужа Светланы – рогоносца Толика.

Когда они наелись и наговорились, Вера отвезла Ингу домой, а сама поехала в салон красоты, наводить марафет к вечернему мероприятию – вернисажу безрукой художницы.

Дома Инга приняла душ, сделала прическу, накрасилась, надела деловой костюм, надушилась духами и поехала в офис сражаться с Аркадием Борисовичем.

Через два часа Инга сидела в кабинете Аркадия Борисовича за столом для переговоров и слушала его крики.

Аркадий Борисович был вполне себе интересный и симпатичный мужчина чуть "за пятьдесят", в последнее время крайне нервный и дерганый. Все сотрудники компании были в курсе, что он находится в процессе тяжелого развода с женой, и относились к нему с пониманием.

– Вас не было на работе полтора месяца! – кричал Аркадий Борисович, шагая по кабинету. – И до этого у вас сплошные больничные – то ОРЗ, то ОРВИ, то опять ОРЗ, то опять ОРВИ! Это как называется? Если вы такая болезная, то это никуда не годится! Кто за вас будет работать? Через неделю сдача отчетности, в бухгалтерии аврал! Проверки из налоговой инспекции! Проверки из трудовой инспекции! Финансовый директор ушла в декрет, а вы – на операционный стол! А меня в раскорячку поставили! Что мне прикажете делать?

Инга сидела, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, и пристально смотрела на Аркадия Борисовича, представляя его голым, без одежды, и размышляла о том, какой Аркадий Борисович в постели, и хотелось бы ей заняться с ним сексом, если бы подвернулась такая возможность.

– Что? Что вы на меня так смотрите? – кричал Аркадий Борисович, пиная черное кожаное кресло на колесиках. – Это просто непозволительно так безответственно относиться к работе! Я всегда считал вас надежным и добросовестным сотрудником! Я плачу вам чисто "белую" зарплату, оплачиваю все ваши больничные и отпускные – вы всегда в приоритете по сравнению с другими сотрудниками! А вы что вытворяете?

– Я хочу уволиться, – перебила его Инга.

Аркадий Борисович замолчал. Он медленно прошел через кабинет, сел в черное кожаное кресло и подкатился на нем к рабочему столу.

– Почему?

– Я устала.

– Устали болеть? Я не могу вас отпустить.

– Вы не можете меня не отпустить.

– Вы обязаны отработать две недели. Пока я не найду нового сотрудника.

– У меня нет сил.

– Так, Инга Витальевна, давайте по-хорошему. Я, надеюсь, вы не собираетесь брать больничный на эти две недели?

– У меня еще этот не закрыт.

– Если вы не отработаете, я вас уволю по статье.

– А я подам на вас в суд.

В лице Аркадия Борисовича что-то переменилось, правый глаз и часть щеки задергались. Он зажмурился и быстро закрыл глаза рукой. Инга не сразу поняла, что происходит, пока не услышала сдерживаемые всхлипывания и не увидела текущие из-под его руки слезы.

– Аркадий Борисович, вы что – плачете?! – испугалась Инга, впервые в жизни видя плачущего мужчину.

– Идите вы… куда хотите, – выдавил сквозь всхлипывания Аркадий Борисович и закрыл лицо двумя руками.

Инга растерялась и не знала, что делать. Она вскочила со стула, подошла к Аркадию Борисовичу и тронула его за плечо.

– Аркадий Борисович, ну вы что… Я не хотела… Ну не расстраивайтесь вы так.

Сотрясаясь всем телом в беззвучных рыданиях, Аркадий Борисович развернулся в кресле к ней спиной. Инга развернула кресло с Аркадием Борисовичем обратно.

– Аркадий Борисович, хорошо, я отработаю две недели. Только, пожалуйста, не плачьте, – пробормотала Инга и погладила его по плечу.

– Я же человек, вашу мать… – всхлипывал Аркадий Борисович. – Я тоже устал… Я все для всех, от чистого сердца… А в ответ – нож в спину… Все только предают и подставляют… И нож в спину…

– Ну что я могу для вас сделать? – Инге хотелось погладить его по голове, но она не решалась.

– Там в баре… Налейте мне этот… как его… коньяк.

Инга подбежала к бару, налила в бокал коньяк и принесла Аркадию Борисовичу.

Аркадий Борисович убрал руки с лица, вытер галстуком глаза и залпом выпил коньяк. Потом посмотрел на стоящую над ним Ингу.

– А что вы делаете сегодня вечером? – неожиданно спросил он.

– Аркадий Борисович, вы что, издеваетесь?! – возмутилась Инга и с негодованием пошла к двери.

– Да ладно вам! Я пошутил! – крикнул Аркадий Борисович вслед Инге. – Да погодите вы!

Инга вышла из кабинета и громко хлопнула за собой дверью.

Она стремительно прошла через все офисное пространство опен-спейс, машинально здороваясь с попадавшимися навстречу сотрудниками, и вошла в свой кабинет. С ужасом посмотрела на заваленный документами и папками рабочий стол. Села в крутящееся кресло и закрыла глаза.

В кабинет заглянула секретарша Маша.

– Инга Витальевна, как хорошо, что вы появились! Вас там хотят…

– Я на больничном! Меня здесь нет! Ни для кого! – рявкнула Инга на Машу.

Маша тут же скрылась за дверью.

Инга порылась в ящике стола и достала чистый лист бумаги. Взяла ручку и написала: "Заявление об увольнении". Потом задумалась и посмотрела в окно. Она не знала, как писать заявление об увольнении, потому что никогда не увольнялась.

Дверь открылась, и в кабинет заглянула Ольга Ильинична, зам финансового директора.

– Инга Витальевна, привет! Папочки тебя ждут! – указала Ольга Ильинична пальцем на груду папок. – Как здоровье? Ну я рада, что все слава Богу! – и быстро скрылась за дверью.

Инга с ненавистью посмотрела на груду папок, достала из ящика стола новый лист бумаги и написала: "Заявление об уходе". Об уходе КУДА? Инга снова задумалась, грызя ручку и глядя в окно. Разболелась голова.

"Займитесь сексом в конце концов, – стучали молотком в голове слова Константина Леонидовича. – Поскребите по сусекам".

Инга раздраженно бросила ручку, закинула ноги в туфлях на стол, достала телефон и стала просматривать список контактов.

– Арсений Универ Женат, Михал Иваныч Недвиж (не брать трубку), Витька Детский Сад, –бормотала она. – Артурчик Главный по Бетону, Аркашка Школа Дурак, Валентин Сосед – не то, Вася Подвесной Потолок… О! Вася!

Она набрала Васю.

– Слушаю? – ответил женский голос.

– Э-э-э, – опешила Инга. – Васю я могу услышать?

– А кто его спрашивает? – сразу напрягся женский голос.

Инга тут же отключилась.

– Дура, – обозвала она постфактум женский голос.

– Так, – продолжила она просмотр контактов, – Борис Моисеич Юрист Занудень, Валерка Юркин Брат (не брать трубку), Константин Леонидович Доктор – занят, Аркадий Борисович ГенДир – мне не по зубам, – Инга тяжело вздохнула и с тоской посмотрела в окно.

И если бы она могла видеть в данный момент Константина Леонидовича, который был "занят" и Аркадия Борисовича, который был ей "не по зубам", она бы очень сильно удивилась.

Константин Леонидович сидел в своем кабинете за компьютером и, попивая чай, просматривал фотографии Инги на ее странице в социальной сети ВКонтакте. На столе перед ним лежала медицинская карта пациентки Инги Витальевны Зайцевой.

А Аркадий Борисович сидел в своем кабинете в черном кожаном кресле с бокалом коньяка в одной руке и с телефоном в другой и, отхлебывая коньяк, просматривал фотографии Инги в ее аккаунте в инстаграм.

Инга оторвала взгляд от окна, сморщилась и продолжила просмотр контактов:

– Савелий Массажист – не то, Юрец Водопроводчик, Толик Светкин Муж – занят, Зураб… какой еще Зураб? О Господи… Юрка Бывший Подонок – да ну тебя, Коля Школа… О! Коля Школа!

Инга оживилась и набрала Колю.

– Алло, – сразу же ответил Коля. – Привет, Инга!

– Привет, Коля, – смутилась Инга. – Узнал? Столько лет…

– Конечно, у меня же есть твой номер. Я очень рад тебя слышать.

– Да? Ничего себе, – удивилась Инга. – Ну как твои дела, Коля?

– Хорошо, – сказал Коля и замолчал.

Инга лихорадочно соображала, что бы такое сказать, и тоже молчала.

– А что ты делаешь завтра вечером? – после паузы спросил Коля.

– Ничего.

– Тогда я приглашаю тебя на ужин в ресторан. Пойдешь?

– Пойду!

Инга победоносно улыбнулась. Соскочила со стула, схватила сумку и гордой походкой вышла из кабинета.

Глава 6

Проведя в салоне красоты полдня, Вере пришлось узнать последние сплетни столичной Москвы – кто с кем кому изменил, кто кого и как бросил, и кто кому и как отомстил. За это время ей подстригли и покрасили волосы, сделали массаж лица и спины, вечерний мэйкап, маникюр и педикюр.

Игорь позвонил уже не один раз, проверяя, где она и что делает. Он всегда держал ее на контроле. И Вере поначалу, в самом зародыше их отношений, это было даже приятно. Ей казалось, что это проявление его большой любви к ней, но со временем такой тотальный контроль стал ее сильно напрягать.

Вечером Вера ехала в такси на самое громкое и интригующее мероприятие месяца для светской Москвы – распиаренный во всех СМИ вернисаж безрукой художницы. Устав от Игоря, Вера отключила телефон и наслаждалась тишиной.

Светлана уже встречала Веру у входа при полном параде – в облегающем "полуголом" серебристом платье, на высоченных каблуках и со сложной прической на голове. Профессиональный яркий вечерний макияж, в руках – серебристый клатч под платье.

Вера прикинула, сколько примерно часов Светлана провела сегодня в салоне красоты, чтобы навести весь этот лоск. Она и сама провела в салоне красоты времени не меньше, но выглядела по сравнению со Светланой гораздо более скромно – белоснежный брючный костюм с глубоким декольте, белые босоножки на шпильке, скромный вечерний макияж. Вера вдруг почувствовала огромную усталость, тоску и безразличие ко всему. К чему все это? На что они тратят свою жизнь?

– Ну почему ты всегда опаздываешь? – подлетела к ней Светлана. – И телефон отключен! Я тебя уже полчаса жду на ступеньках, как проститутка на вокзале.

– Ты же знаешь, какие в это время пробки, – оправдывалась Вера.

– Что Инга? Присоединится к нам? Я опять забыла ей позвонить.

– Нет, ей не до вернисажей, надо восстанавливаться после операции.

Они показали охраннику приглашения и прошли в просторный холл выставочного помещения.

Художественная выставка под оригинальным названием "Сквозь тернии к звездам" напоминала, скорее, показ мод специально приглашенных на нее статусных гостей, которые собрались в этом месте не столько посмотреть на картины, сколько похвастаться друг перед другом и продемонстрировать свои дорогие эксклюзивные наряды и украшения.

Вера и Светлана немного попозировали фотографам, сверкая бриллиантами и изображая из себя светских львиц. Нафоткали селфи и выложили в инстаграм с тегами: #Ах_Вернисаж_Ах_Вернисаж и #Красоточки.

Затем отправились на презентацию картин, которую проводил представитель безрукой художницы непонятного пола. Сама художница, спровоцировавшая вокруг себя такой громкий ажиотаж, по неизвестной причине отсутствовала на собственной выставке.

Желающих увидеть эксклюзивные картины, написанные ногами, оказалось немало. Вокруг представителя художницы собралась большая толпа. Вера и Светлана протиснулись в первые ряды поближе к оратору и стали слушать душераздирающую историю о том, как талантливая художница на пике своего творческого взлета по воле жестокой судьбы лишилась рук, но не растерялась и не утонула в пучине депрессии и забвения, а начала рисовать ногами. И, как отмечают современные профессиональные критики, гораздо более талантливо, чем руками. Толпа аплодировала.

– Не могу понять, это женщина или мужчина? – тихо спросила Светлана Веру, всматриваясь в представителя художницы.

– По-моему, мужчина, – неуверенно предположила Вера.

– А по-моему, женщина.

Вера пожала плечами:

– Да какая разница?

– Действительно, – согласилась Светлана. – Нет, ну просто интересно. Чисто с человеческой точки зрения.

– Это бывший мужчина. Так понятно? – женским голосом произнес рядом стоящий молодой человек в черном костюме с тонкими чертами лица.

– А вы – женщина или мужчина? – повернулась к нему Светлана.

– А вы как думаете? – улыбнулся то ли мужчина, то ли женщина и дотронулся тонкими пальцами в перстнях до обнаженной руки Светланы.

– Даже боюсь что-то думать, – оторопела Светлана.

Она подхватила Веру под руку, и они стали выбираться из толпы.

– Иногда мне кажется, что я живу в каком-то непрекращающемся перманентном сюрреализме, когда уже не понимаешь, где сон, а где реальность, – говорила на ходу Вера. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Расслабься, я тоже ничего не понимаю, – успокоила ее Светлана. – Надо выпить.

Выбравшись из толпы, Вера и Светлана взяли по бокалу шампанского у разносившего напитки официанта и медленно пошли прогуливаться по залу, разглядывая картины.

– Что поделать, тренд современности – чем эпатажнее, тем лучше, – промолвила Светлана, указывая бокалом на картину. – Как ты думаешь, такое возможно нарисовать ногами?

Вера остановилась перед картиной и изумленно рассматривала исчириканный углем холст огромного размера.

– В принципе такое и жопой можно нарисовать, – после долгой паузы произнесла Вера.

Светлана сфотографировала картину на телефон и запостила в инстаграм с тегом: #Нарисовано_Жопой.

– Я, знаешь, что думаю – а является ли безрукая безрукой? – повернулась она к Вере.

– А я, знаешь, что думаю – а существует ли она вообще?

– Вот именно, – покачала головой Светлана и допила шампанское. – Очень хорошее шампанское. Надо еще добыть. Что примечательно, я тоже могу нарисовать такую каляку- маляку чем угодно, без проблем. А ты, как профессиональный дипломированный художник, тем более.

– Я не дипломированный художник, – смутилась Вера. – Бросила художку на последнем курсе.

– Ну и дура. Кому ты сделала хуже? Могла бы сейчас быть на месте этой безрукой. И привлекать внимание публики не отсутствием конечностей, а своим талантом.

Вера почувствовала, как зависть к безрукой художнице волной раздражения поднимается из глубины ее души:

– А зачем талант, когда любую какашку можно продать, если правильно раскрутить и распиарить?

В этот момент незаметно подобравшийся сзади представитель безрукой художницы вручил Вере и Светлане по бокалу шампанского и приобнял их за талии.

– Ну не скажите, девочки, не любую, – не согласился он, или она. – Конкретно эта "какашка" называется "Крик" и стоит три миллиона. В ней заложено множество кодов и символов, которые суждено считать далеко не каждому современнику. Но потомки… Потомки, которые будут однозначно мудрее нас, несомненно разгадают ее.

– Послушайте, ну это же абсурд из серии "А король-то голый", – не выдержала Вера, сбрасывая руку представителя со своей талии. – Вы выдаете эту каляку-маляку за шедевр, вкладывая в нее несуществующие коды и символы, и морочите людям головы. Вы нас всех за идиотов считаете?

– Какашка за три миллиона – это круто, – покачала головой Светлана, отхлебывая шампанское. – Вера, на ее месте должна была быть ты.

– На месте какашки? – раздраженно уточнила Вера и, схватив Светлану под руку, повела от картины.

– Ну подожди, – упиралась Светлана, еле сдерживая смех. – Я хочу увековечить себя на фоне какашки за три ляма и запостить нас с ней в инстаграм!

Вдруг Светлана резко замолчала и остановилась как вкопанная. Затем развернулась и пошла в обратную сторону, потащив за собой Веру.

– Что такое? – не поняла Вера.

– Пойдем скорее. Там – он! – побелевшими губами прошептала Светлана. – О Господи, мои нервы…

Вера посмотрела туда, куда только что смотрела Светлана, и увидела входящего на выставку Макса под руку с какой-то женщиной.

– Ну и что? Это же Макс? – не поняла Вера.

– Пошли скорее отсюда. Я не могу с ним сегодня… это самое… – заметалась Светлана.

– Да что случилось? У тебя лицо пошло красно-белыми пятнами, – испугалась Вера. – Вы поссорились? Расстались?

– Потом расскажу. Пошли скорее отсюда, иначе… иначе… я умру!

– Ну ты, мать, даешь. Ты влюбилась в него что ли?

Светлана выпила залпом шампанское и потащила Веру за колонну.

– А как же фуршет? – сопротивлялась Вера. – Смотри, вон там столы накрывают. Я кушать хочу…

– Дома поешь.

– Ну ничего себе! – возмутилась Вера.

Спрятавшись за колонну, они дождались, пока Макс смешается с толпой, а затем вышли на улицу.

Вера и Светлана стояли на улице на ступеньках перед входом на вернисаж. Вера вызывала такси. Светлана курила тонкую сигарету и звонила Толику. Толик не отвечал.

– Ну какой же вредный мужик, – ругалась Светлана. – Ну куда он провалился?

– Вызови такси, – предложила Вера.

– Еще чего на такси тратиться, – фыркнула Светлана. – У меня муж есть какой-никакой, пусть возит.

– Зря ты его так прессуешь, хороший мужик, – заметила Вера.

– Что примечательно, неработающий, – заметила в свою очередь Светлана и снова набрала Толика.

Наконец, Толик ответил.

– Почему ты не берешь трубку? Ты где? – накинулась на него Светлана.

– В Караганде, – услышала она из трубки.

– Как? – переспросила она. – Забери меня с вернисажа. Я выпила…

– Я тоже, – перебил ее Толик и бросил трубку.

Светлана ошарашенно посмотрела в телефон:

– Я не поняла – что это было?!

И если бы Светлана в этот момент могла видеть Толика, она бы очень сильно удивилась. Никогда прежде не пьющий Толик сидел на ступеньках их дома, допивал бутылку виски и регистрировался на сайте знакомств Тиндер.

– Вызови такси, – посоветовала Вера застывшей Светлане. – И от ступенек подальше отойди – а то как проститутка на вокзале.

Она помахала Светлане рукой и направилась к подъехавшему такси.

Светлана отошла подальше, вызвала такси и поехала домой. Сидя в такси и куря сигарету за сигаретой, она придумывала, какой грандиозный скандал сейчас устроит Толику. Поорет на него, выскажет все, что она о нем думает, и может быть, даже пошвыряет в него тарелки.

Когда такси подъехало к дому, Светлана крепко спала, лежа на заднем сиденье. Водитель с большим трудом ее разбудил, взял оплату и уехал.

Светлана вошла в дом. Внутри было тихо и темно. Она пошла искать Толика и нашла его в спальне, крепко спящим на краешке их широкой кровати.

Устраивать скандал у Светланы уже не было сил. Она приняла душ, надела ночную сорочку, проверила телефон и легла на другой краешек кровати, положив телефон под подушку. И закрыла глаза.

В этот момент Толик открыл глаза, достал из-под подушки свой телефон, зашел в Тиндер и стал просматривать женские фотографии.

Телефон Светланы завибрировал под подушкой – пришла эсэмэска. Светлана достала телефон и прочитала сообщение от Макса: "Хочу тебя, детка. Пришли свою грудь".

Светлана выпрыгнула из кровати и понеслась в ванную. Там она сфоткала грудь с разных ракурсов и послала Максу. Макс тут же ответил: "Еще больше хочу тебя, детка. Завтра за тобой заеду". Светлана улыбнулась счастливой улыбкой и написала: "Я тоже хочу тебя. Люблю".

Вера доехала на такси до дома, поднялась на лифте на двадцать седьмой этаж и вошла в квартиру. Игорь уже встречал ее в прихожей.

– Где ты была? – подозрительно оглядел он ее с головы до ног.

– На выставке безрукой художницы.

– Какой? – с недоумением переспросил Игорь, помог ей снять пиджак и повесил его на вешалку.

– Безрукой.

Вера сняла туфли и прошла в гостиную.

– Давай поужинаем, я заказал суши, – предложил Игорь.

Вера посмотрела на него с подозрением. Однозначно, Игорь был в хорошем настроении. На мгновение ей показалось, что он сделает ей сегодня вечером предложение руки и сердца. И сердце ее на секунду замерло.

Они сели за стол. Игорь зажег свечи, открыл бутылку красного вина, разлил вино по бокалам и поднял свой бокал:

– Возьми бокал.

Вера послушно взяла бокал. Игорь откашлялся. У Веры перехватило дыхание – сейчас он сделает ей предложение.

– Вера, послушай меня спокойно. Спокойно, – повторил он. – Это значит без этих твоих нервов, слез и истерик. Хорошо?

– Хорошо, – послушно ответила Вера.

– Давай не будем больше ссориться из-за какого-то там неродившегося ребенка. Ну нет его и не надо. Нам и так хорошо. Ну представь, все эти соски, крики, памперсы… Что там еще? Подгузники… Ну его.

Игорь выпил полбокала вина, взял деревянные палочки и с аппетитом принялся за суши. Вера молча смотрела на него.

– Как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, как это важно для меня! – наконец произнесла она.

– А что я еще могу сказать? Это же ТЫ не можешь забеременеть, а не я! В конце концов!

Игорь допил вино, взял бутылку и снова наполнил бокал.

– Если бы ты меня любил, ты бы так не говорил!

– Ну начинается! – Игорь залпом выпил бокал и со стуком поставил на стол.

– Ну зачем я тебе нужна? Ты же не любишь меня! – прорвало Веру. – Тебе все равно, о чем я думаю, что я чувствую, почему я плачу по ночам! Вместо того, чтобы меня утешить и узнать ПОЧЕМУ, ты мне говоришь: "Не ной!" Поворачиваешься на другой бок и храпишь, как бурундук!

– Как бурундук?! – оскорбленно перебил ее Игорь.

– Да!!! Когда ты последний раз дарил мне цветы?

– Цветы? Тебе напомнить, сколько денег я на тебя трачу ежедневно? Ты на эти деньги можешь самосвал цветов купить! Ты – неблагодарная!

– Почему ты все всегда измеряешь деньгами?

– Потому что не ты их зарабатываешь, а я! – крикнул Игорь и бросил палочки на стол.

– Ты меня что – попрекаешь?

– Я тебе об этом напоминаю! Потому что ты об этом забываешь! И постоянно меня в чем-то обвиняешь! Не нравится – иди на все четыре стороны! Только кому, кроме меня, ты такая нужна?!

– Какая – такая?! – крикнула Вера, расплескав вино.

Игорь встал из-за стола, с грохотом отодвинув стул и со звоном опрокинув пустой бокал, и ушел в ванную. Послышался шум воды.

Еле сдерживая слезы, Вера дрожащей рукой поднесла к губам бокал вина и сделала глоток. Такие скандалы повторялись практически каждый день и страшно выматывали ее. Она сразу начинала плакать, ни на чем не могла сосредоточиться, а ночью никак не могла уснуть.

Пока Игорь был в душе, Вера задула свечи и убрала со стола. Пошла в спальню, разделась, надела ночную шелковую сорочку, выключила свет и легла под одеяло на самый краешек кровати.

Лежа в темноте, она услышала, как Игорь вошел в спальню и включил свет.

– Выключи свет, пожалуйста, – попросила она. – Я хочу спать.

– Не выключу, – сказал Игорь. – Я хочу видеть тебя голую.

Он лег рядом и скинул с нее одеяло. Повернул к себе и начал стягивать сорочку.

– Игорь, не надо, – сопротивлялась Вера.

– Ты что, уже потрахаться со мной не можешь?

Игорь отшвырнул сорочку на пол и навалился на Веру всей своей тушей в девяносто килограмм. Вера с отвращением почувствовала, как его твердый член пытается прорваться в нее самым жестким образом, без предварительных ласк. Игорь никогда не целовал ее в губы и не ласкал.

– Мне больно, – шептала она, сдвигая ноги. – Мне больно!..

– Ну давай, давай же, – хрипел Игорь ей в ухо, стараясь раздвинуть ей ноги и больно мял ее грудь, – ну что ты ломаешься?..

Вера попыталась скинуть с себя Игоря, но он был сильнее. Он зажал обе ее руки в своей, другой рукой закинул ее ногу себе на плечо, его член грубо вошел в нее и задергался мелкими толчками.

Вере было больно, из глаз полились слезы, и она изо всех сил пыталась скинуть с себя дергающегося Игоря.

– Да, дааа… вот так, детка… вот так… давай, даваааай… – стонал Игорь, совершенно не обращая никакого внимания на плачущую Веру.

– А! Аааа! Ааааааа! – закричал он в конвульсии, кончая в нее.

В этот момент он ослабил хватку, и Вере удалось его с себя скинуть.

Игорь свалился с кровати на пол, как куль с мукой. Не сразу поняв, что произошло, он в гневе вскочил на ноги.

– Дура!!! – заорал он на Веру.

Вера вскочила с кровати, схватила с пола сорочку и побежала из спальни в ванную, заливаясь слезами. Она закрылась изнутри на замок и встала под горячий душ, смывая с лица слезы и стекавшую по ногам сперму.

Каждый раз после секса с Игорем она чувствовала себя изнасилованной и униженной. Она чувствовала себя безвольным зависимым ничтожеством еще и потому, что могла прекратить этот кошмар в любую минуту и уйти, но не делала этого.

Сквозь шум воды Вера услышала, как хлопнула входная дверь. Игорь ушел куда-то в ночь.

Глава 7

Утром Вера проснулась от настойчивого звонка в дверь. Она с трудом села, сдвинула с глаз на лоб повязку для сна, протерла глаза и осмотрелась – Игоря в постели не было. Вера накинула халат, вышла из спальни и под трели звонка обошла всю квартиру. Но Игорь, видимо, дома не ночевал. Еще недавно Веру захватила бы волна ревности и обиды, но сейчас ей было абсолютно все равно.

Звонок звонил не переставая. Вера пошла в прихожую и открыла входную дверь.

На лестничной площадке стояла Верина сестра Нинель с фингалом под глазом и с чемоданом в руке. Рядом с ней стоял ее пятилетний сын Владик, худенький вихрастый мальчик в круглых очках.

Нинель была на два года младше Веры и обладала обычной, ничем не примечательной внешностью и парой-тройкой лишних килограммов. У Нинель не было больших запросов на жизнь, она всегда хотела всего лишь простого человеческого женского счастья – любимого и любящего мужа, ребенка и счастливую семью. Но годы шли, и стукнуло уже тридцать восемь, а мужа и семьи всё не случалось. Случился только Владик залетным незапланированным образом. И Нинель продолжала жить с Владиком и с мамой в бирюлевской хрущевке, а планка ее запроса на мужчину постепенно и незаметно опускалась все ниже.

Поэтому, когда полгода назад Нинель познакомилась на сайте знакомств Тиндер с неким Геной, который вскружил ей голову, она тут же рванула к нему с Владиком в какую-то Тмутаракань в село Кукуево создавать счастливую семью. С тех пор Нинель пропала с радаров и на связь с родными и подругами не выходила.

– Что случилось?! – ахнула Вера, с ужасом глядя на фингал под глазом Нинель.

Нинель взяла Владика за руку и вошла в квартиру.

– Он дал мне в глаз! Что, не видно? – еле сдерживая слезы, дрожащими губами сказала Нинель, бросила чемодан на пол и скинула стоптанные босоножки.

– Гена??? – поразилась Вера.

– Гена!!! – крикнула Нинель сдавленным голосом

Она достала платок из кармана плаща, промокнула глаза и громко высморкалась.

– За что? – потрясенно произнесла Вера.

– За все!!! – крикнула Нинель. – За то, что поверила ему! Бросила работу и с ребенком поперлась к нему в его этот… как его?.. Мухосранск! За то, что пахала, как рабыня Изаура, на него, на его мать и на его двух отпрысков с утра до ночи! И этот их огород проклятый, и стадо куриц! Я его пожалела, понимаешь? За то, что его жена бросила с двумя детьми и сбежала! Я думала, он оценит! Я так хотела создать семью! Любила его, его детей и даже его мать! Я думала, он меня любит! И полюбит Владика! А они все над нами издевались!

Нинель громко разрыдалась. Вера обняла ее и гладила по голове, стараясь успокоить.

– А он меня не любил! – продолжала рыдать Нинель. – Он меня просто использовал в хозяйстве, как трактор! Ни любви, ни секса, ни денег, ни заботы, ни внимания, ни уважения! Ни цветочка мне не подарил! Только оскорблял и обесценивал! Говорил, что я толстая, что у меня зубы желтые и три волосины на голове! Теперь-то я понимаю, почему от него жена сбежала!

Владик обнял Веру и Нинель и тоже заплакал.

– Господи, неужели ты всерьез воспринимаешь слова какого-то серого недоразвитого придурка? – пыталась успокоить ее Вера. – Зачем ты вообще к нему поехала?

– Потому что вначале он был совсем другим! Я думала, что наконец-то встретила родственную душу, принца из сказки! Я же не знала, что он притворялся! Почему ты мне не сказала, что он недоразвитый придурок, ты же его видела один раз? – плакала Нинель.

– Я тебе говорила, но ты не слушала…

– Какая я дура!

– Ты не дура! Ты большая молодец, что от него сбежала! Раздевайся давай!

Вера помогла Нинель снять плащ, отвела в ванную, открыла воду и дала ей чистое полотенце.

Послышалось звяканье ключей в двери, и в квартиру вошел Игорь.

– Что здесь происходит? – спросил он, увидев Владика и валяющийся на полу чемодан.

Владик испуганно спрятался за Веру.

– Нинель и Владик приехали к нам в гости, – решительно сказала Вера. – Они поживут у нас немного, хорошо?

– Немного – это сколько? – недовольно поинтересовался Игорь.

Вера растерянно развела руками.

– Кстати, а где ты был всю ночь?

– В казино, – буркнул Игорь.

Он пошел в ванную, в которой под шум льющейся воды всхлипывала и сморкалась Нинель, и подергал за ручку запертую дверь.

– Я что, должен стоять в очереди в собственную ванную? – сердито крикнул Игорь и ушел в свою гардеробную.

Владик подергал Веру за халат и вопросительно посмотрел на нее снизу вверх. Вера погладила его по голове, сняла с него курточку, повела в гостиную, посадила на диван и дала в руки планшет. Владик тут же занялся игрой в танки.

Нинель привела себя в порядок и на выходе из ванной столкнулась с проходившим по коридору уже одетым в деловой костюм Игорем. Игорь молча осмотрел ее с ног до головы, оценил фингал и, ничего не сказав, вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

– Чего это он? – спросила Нинель у Веры. – Вы что, поссорились?

– Хуже, – вздохнула Вера. – Не обращай внимания. Сейчас я вам блинчики на завтрак приготовлю. Помнишь, как в детстве?

– Помню, Вер… Давай помогу?

И они вместе пекли блинчики на кефире по маминому фирменному рецепту и варили кофе.

А потом Вера, Нинель и Владик сидели за столом и уплетали блинчики со сметаной, клубничным вареньем и медом.

– Вер, а что у тебя с руками? – спросила Нинель, рассматривая покрасневшие и шелушащиеся Верины руки.

– Не знаю, наверное, аллергия на что-то…

– Ты знаешь, очень похоже на экзему. Помнишь, у мамы была? На нервной почве, кстати. Так что прими к сведению, – обеспокоенно сказала Нинель.

– Да, скорее всего экзема, – согласилась Вера, рассматривая свои руки. – Завтра съезжу к дерматологу.

– Может, лучше к неврологу? Или к психологу?

– Ох, не знаю я!

Вера закрыла лицо руками и помотала головой.

– Скажи мне лучше, что ты собираешься дальше делать? – спросила она Нинель.

– Надо срочно работу найти. Ну и как-то личную жизнь опять устраивать, – устало ответила Нинель. – Восстановлю сегодня профиль в Тиндере.

– В который раз? – осторожно уточнила Вера.

Нинель молча отмахнулась от Веры, взяла с тарелки блин и откусила большой кусок.

– Да погоди ты с новой личной жизнью, ты еще от старой не отошла, – сказала Вера.

– Не могу я больше! – Нинель бросила недоеденный блин на тарелку и снова заплакала, вытирая глаза салфетками. – Козлы все! Лучше одна буду!

– Подожди пока знакомиться, у тебя такая травма, – старалась успокоить ее Вера. – Должно пройти время. Придешь в себя, найдешь работу, появятся новые впечатления, пообщаешься с подругами, коллегами, отвлечешься, и все забудется…

– Да, наверное, ты права, – согласилась Нинель. – Вер, а можно мы с Владиком немного у тебя поживем? Пока я работу не найду?

– Ну конечно, можно! Я поговорю с Игорем. Ты не представляешь, как я рада, что ты здесь.

– Вер, мне сегодня нужно съездить на несколько собеседований. Ты можешь с Владиком посидеть?

– Я-то могу, без проблем. Но на какие собеседования ты собралась с таким фонарем под глазом? Кто тебя такую красавицу на работу возьмет?

Вера встала из-за стола, принесла из ванной зеркало и поднесла к лицу Нинель. Нинель посмотрела на себя в зеркало, распустила волосы и прикрыла фингал волосами.

– Вот смотри, если вот так волосы уложить, так и незаметно, может? – неуверенно спросила она Веру.

Вера принесла свою косметичку, достала тональный крем, села на стул перед Нинель, замазала ей фингал тональником, припудрила лицо матирующей бархатистой пудрой и подчеркнула скулы румянами.

– Вот так, может, и незаметно! – довольно произнесла она и вручила Нинель тушь для глаз и помаду. – Накрась глаза. И губы. Здесь тебе не огород. Здесь тебе Москва.

Нинель послушно накрасила глаза и губы, затем встала и встряхнула волосами.

– Ну как я вам? – сразу повеселев, бодро произнесла она.

– Отпад! – оценила Вера, таща чемодан Нинель из прихожей в гостевую комнату. – Нин, я вас размещу в гостевой комнате!

– Мама, какая ты красивая! – замер Владик с блином в руке, внимательно рассматривая Нинель.

– Ну я тогда пошла! – крикнула Нинель Вере, допивая кофе. – Владик, побудешь сегодня с тетей Верой. Веди себя хорошо и не доставай тетю Веру своими философско-риторическими вопросами! Понял?

– Понял, – кивнул Владик, поедая из банки клубничное варенье.

Вера пошла в прихожую провожать Нинель. Пока Нинель одевалась, Вера достала из сумки кошелек и вытащила всю наличку.

– Нин, вот возьми, – протянула она деньги Нинель. – Мне так неудобно, это такие копейки, но у меня больше налички нет. Все деньги на картах, расходы только по безналу. Игорь контролирует по эсэмэс каждое списание.

– Нет, Вера, ты что?! – возмущенно стала отпихивать от себя деньги Нинель. – Я прекрасно знаю твою ситуацию с Игорем и именно поэтому не возьму ни копейки. Ничего страшного, у меня есть немного.

Вера засунула деньги в карман плаща Нинель, крепко ее обняла и поцеловала.

– Желаю тебе удачи на собеседованиях! Я тебя люблю!

И надела Нинель на глаза свои солнцезащитные очки от "Шанель".

Ранним утром Светлана в прекрасном настроении мчалась на своем белом "Мерседесе" по загородному шоссе в сторону Москвы, обгоняя на пути все автомобили, которые ехали медленнее, чем она, и некстати ее тормозили. Погода была замечательная, светило яркое солнце, теплый ветер залетал в открытое окно и трепал ее волосы. В салоне автомобиля на полную катушку гремела любимая музыка. Сегодня вечером она увидит Макса!

Через два часа Светлана лихо подъехала к своему салону красоты "Dolce Vita" в центре Москвы, припарковалась и вошла в салон, снимая на ходу солнцезащитные очки.

За стойкой ресепшен уже стояла администратор Лена и приветствовала ее широкой улыбкой.

– Доброе утро, Светлана Викторовна!

– Доброе утро, Лена! – улыбнулась Светлана ей в ответ. – Что, все на месте?

– Все на месте! – подтвердила Лена.

– Все хорошо?

– Все хорошо!

– Ладно. Я у себя. Вызову тебя попозже.

– Хорошо, Светлана Викторовна.

Вся светясь от радости, Светлана прошла к себе в кабинет, уселась за рабочий стол и открыла ноутбук. Сегодня вечером она увидит Макса! Настроение было совсем нерабочим.

В сумке звякнул телефон – пришла эсэмэска. Светлана достала телефон из сумки. Эсэмэска была от Макса. Сердце сразу же екнуло. "Детка, сегодня не смогу. Увидимся завтра", – прочитала она сообщение и вскочила со стула.

– Собака!!! – заорала Светлана и швырнула телефон в угол. – Ах ты сволочь! Да как ты смеешь! Увидится он завтра! Да кто ты такой?! Скотина! – вопила она, мечась по кабинету. – Это просто кидалово! Постоянное кидалово! Да что ж такое-то?! Козёл! Я тебе не шлюха подзаборная – когда тебе угодно и где тебе угодно! Сволочь!!!

Она сорвала с себя пиджак и швырнула в угол вслед за телефоном.

– Ненавижу!!!

В кабинет вбежала Лена и увидела стоящую посреди кабинета растрепанную и красную Светлану.

– Что случилось, Светлана Викторовна? – испуганно воскликнула она.

– Ничего! – заорала Светлана. – О Боже, мои нервы! – она схватилась за виски, пытаясь делать ровные глубокие вдохи и выдохи.

– Вы дышите, дышите! Может, вам кофе? Чаю? Или валерьянки? – предложила Лена.

– Кофе! – крикнула Светлана.

– Хорошо! Сейчас принесу! – побежала из кабинета Лена.

– Стой! – крикнула Светлана. – У нас есть что-нибудь шоколадное?

– Есть! Коробка шоколадных конфет!

– Тащи ее сюда!

– Минутку!

И Лена выбежала из кабинета.

Светлана достала из сумочки пудреницу и припудрила лицо. Затем устало рухнула на белый кожаный диван.

В кабинет вошла Лена, неся поднос с чашкой кофе и большую коробку шоколадных конфет под мышкой. Она поставила поднос на журнальный столик перед Светланой, открыла коробку конфет и вопросительно посмотрела, ожидая дальнейших указаний.

– Принеси себе тоже кофе, попьем вместе с конфетами, – попросила ее Светлана. – А то мне одной тут… одиноко…

– Хорошо, Светлана Викторовна, с удовольствием, – улыбнулась Лена и пошла за кофе.

А потом Светлана и Лена, сидя на диване, пили кофе и ели шоколадные конфеты с разными начинками.

– Ты знаешь, шоколад – это вещь, – сказала Светлана, жуя конфету, – очень успокаивает.

– Еще какая вещь! Это же гормон счастья. Я без шоколада ни дня не могу прожить.

– Ничего себе! И не толстеешь? – удивилась Светлана.

– Толстею, – грустно вздохнула Лена. – Но все равно ем.

– В каком месте ты толстеешь? Не придумывай! – махнула на нее рукой Светлана. – Так, ну что у нас сегодня?

– Сегодня у вас одиннадцать собеседований…

– Сколько? – в ужасе перебила Светлана Лену.

– Одиннадцать, – виновато повторила Лена. – У нас же часть сотрудников в отпуске, часть вы недавно уволили.

– Ок, что там дальше?

– Сессия экспоненциального коучинга с Мартой, процедура биоревитализации Гиалуаль, шиацу массаж…

– Какой массаж? – перебила Светлана.

– Шиацу. Древнекитайская точечная техника У-Син. У нас же новый массажист-японец. Вы сами лично хотели протестировать на себе его технику. Помните?

Светлана недоверчиво смотрела на Лену.

– А этот японец этот самый шиацу уже кому-нибудь делал? – с опаской спросила Светлана.

– Делал, одной тете и еще одной, нашей постоянной клиентке – жене владельца сети отелей. Вот.

– И как? Все живы?

– Все живы. Насколько я знаю.

– Ок, что там дальше? – успокоилась Светлана.

– Так, остался маникюр, педикюр и вечером визажист и укладка.

– Визажист и укладка отменяются, – с тяжелым вздохом сказала Светлана. – Остальное в силе.

В дверь постучали. Затем дверь открылась и в кабинет осторожно заглянула женщина.

– А собеседование сегодня будет кто-нибудь проводить? – недовольно спросила она.

– Будет-будет! Подождите минуту, я вас позову! – крикнула Светлана.

Дверь захлопнулась.

– Лен, неси скорее резюме!

Лена быстро поставила на поднос пустые чашки и хотела забрать коробку с конфетами.

– Нет! – вцепилась в коробку Светлана. – Конфеты оставь, у меня сегодня одиннадцать собеседований!

Лена с подносом вышла из кабинета.

Светлана встала с дивана, прошла в угол кабинета, подняла с пола пиджак, встряхнула его и накинула на плечи. Потом подняла с пола телефон, осмотрела, проверила его на наличие повреждений и уселась за рабочий стол в крутящееся белое кожаное кресло.

Лена принесла стопку резюме и положила на стол перед Светланой.

– Входите! – крикнула Светлана.

Она взяла в руки первое резюме.

– Будь другом, перенеси половину на завтра, – обратилась она к Лене. – А то я на шиацу не успею.

Пообедав в ресторане, Светлана вернулась в кабинет, села за компьютер, зашла в скайп и набрала номер своего ментор-коуча Марты.

На экране появилось перманентно счастливое и улыбающееся лицо Марты.

– Светлана, привет, дорогая!

– Привет, Марта! – помахала ей рукой Светлана.

– Ну как ты?

– Да как я? Да так… Да никак, – смешалась Светлана.

– Я поняла. Ничего страшного. Сейчас разберемся! – решительно сказала Марта. – Света, о чем бы ты хотела сегодня поговорить?

Светлана потерла лоб ладонью, почесала затылок и развела руками:

– У меня все та же проблема.

– Какая именно? Что конкретно на данный момент тебя стрессует, волнует, напрягает, выбивает из колеи?

– Выбешивает, – подсказала Светлана. – Женатый любовник, который вытирает об меня ноги.

– Расскажи об этом поподробнее.

– Я сплю с женатым мужиком. Я его люблю, а он меня – нет. Я хочу быть с ним, хочу с ним отношений. А он не хочет. Он только меня использует, когда ему надо, и вытирает об меня ноги. Это меня бесит, нервирует и дестабилизирует! Это меня просто убивает в конце концов!

– Света, ты замужем? – уточнила Марта.

– Да.

– Значит, твой женатый мужик спит с замужней женщиной, и здесь вы с ним в равных весовых категориях. Согласна?

– Согласна.

– Света, ты говорила ему о своих чувствах? О том, что любишь его и хочешь с ним отношений? Вы с ним беседовали на эту тему откровенно?

– Нет. Наоборот, я, как дура, говорила ему, что не собираюсь разводиться.

– Откуда тогда ты можешь знать, что он тебя не любит и не хочет отношений, если вы даже не разговаривали на эту тему?

– Ниоткуда, – растерялась Светлана.

– Вот именно. Это всего лишь история в твоей голове, только в твоей голове, к реальности не имеющая никакого отношения. Ты поняла, что нужно делать?

– Да, – неуверенно произнесла Светлана.

– Что?

– Нужно откровенно с ним поговорить и все выяснить?

– Правильно. Света, правда ли то, что он тебя использует и вытирает об тебя ноги?

Светлана молчала.

– Нет, – после паузы неуверенно ответила она.

– Вы встречаетесь по обоюдному согласию?

– Да.

– Тебе нравится с ним встречаться?

– Да.

– Итак, какие мы имеем факты? Вы оба несвободны, вы встречаетесь по обоюдному согласию и тебе нравится с ним встречаться. Это единственная реальность. А все остальное – истории в твоей голове. Тебе нравится такая реальность?

– Не очень. Потому что я хочу большего.

– Света, всегда есть только два варианта – либо ты меняешь реальность, либо принимаешь. Если ты можешь изменить реальность, которая тебе не нравится – измени ее. Если не в твоих силах ее изменить – прими ее такой, какая она есть. Ты можешь изменить свою реальность, которая тебе не очень нравится?

– Да, – более уверенно согласилась Светлана. – Во-первых, я могу с ним поговорить и все выяснить. Во-вторых, я могу его послать в любой момент.

– Да, дорогая! И по итогу у вас могут оказаться большие перспективы на отношения. Или не оказаться. Тогда продолжать эту бесперспективную связь или разорвать ее – только твой выбор. Твоя жизнь, твоя реальность зависят только от тебя.

– Да! Это так! Марта, спасибо тебе огромное! Как у тебя получается так вправлять мозги за пять минут?

– Я – коуч! – засмеялась Марта. – До связи, дорогая, пока!

И Марта отключилась.

Через пару часов Светлана закончила с собеседованиями и решила посвятить оставшуюся часть дня себе и своей красоте.

Сначала она полежала у косметолога на процедуре биоревитализации Гиалуаль, потом протестировала шиацу массаж, затем посидела на маникюре и педикюре и под конец дня отправилась в фитнес-центр на Бикрам Йогу – горячую йогу. На йоге она встретила свою подругу Анжелу Багирову, и после йоги они пошли посидеть и поболтать в бар.

Анжела была яркой длинноволосой брюнеткой с пышной грудью. Светлана знала, что муж Анжелы Руслан, крупный банкир и известная в Москве персона, заставлял Анжелу увеличивать и уменьшать всё, что возможно увеличить и уменьшить, стремясь приблизить Анжелу к своему образу совершенной женщины. И Анжела постоянно что-то себе увеличивала или уменьшала, не вылезая из клиник пластической хирургии.

Светлана и Анжела сидели за барной стойкой и пили мартини.

– Ну и вот, вставили мне в жопу эти поганые импланты, чтоб они провалились, и я на жопе ни сидеть, ни лежать две недели не могла, – жаловалась Анжела. – Можно было только стоять или лежать на животе. Но лежать на животе я тоже не могла, потому что мне во время этой же операции вставили новые импланты в грудь. То есть ни сидеть, ни лежать я две недели не могла! Ты представляешь? Я спала стоя, как лошадь!

– Да ты что?! Какой кошмар! – сочувственно восклицала Светлана, попивая мартини.

– Как думаешь, еще подкачать, или будет too much и стоит остановиться? – спросила Анжела, вытягивая и так увеличенные до предела губы уточкой. – Что-то я уже потеряла границы…

– Думаю, стоит остановиться, – посоветовала Светлана, с содроганием рассматривая губы Анжелы.

– А как тебе мой новый нос? – спросила Анжела и повернулась в профиль.

– По-моему, такой же, как и был. Ты опять с ним что-то сделала? – внимательно рассматривала Светлана нос Анжелы.

– Ну конечно! В последний раз подняли спинку и сделали ее тоньше, а также уменьшили кончик. У меня же после второй операции кончик был как пятачок у хрюни. Руслан меня хрюнделем дразнил, – пожаловалась Анжела и вдруг неожиданно разрыдалась.

– Что такое? – испугалась Светлана. – Анжелка, ты чего?

– У него любовница!

– У кого? – не поняла Светлана.

– У Руслана! Я из-за него такие муки терплю, а он любовницу себе завел! Еще мартини! – обратилась Анжела к бармену, вытирая слезы и обмахиваясь руками.

Бармен поставил перед Анжелой бокал с мартини и оливкой.

– А как ты узнала? – поинтересовалась Светлана.

Анжела выпила бокал мартини и закусила оливкой.

– Как-как? – с горечью посмотрела она на Светлану. – Выследила. Он в Турцию по делам полетел и ее с собой прихватил. Их вместе засекла подруга моей сестры, она как раз в том же отеле отдыхала. Я, естественно, не поверила. Сама в Турцию поперлась как идиотка, остановилась в соседнем отеле. И, как придурочная, с балкона в бинокль их высматривала…

– И что?

– Что-что? Высмотрела, – тяжело вздохнула Анжела. – Лучше б не высматривала и ничего не знала. Меньше знаешь, крепче спишь.

– И что ты собираешься делать?

– Ничего, – пожала плечами Анжела. – Буду делать вид, что ничего не знаю. А что я могу сделать? Закатить скандал? Сказать ему, что я знаю про измену, значит, разводиться! Разводиться с Русланом? Да проще самой себя в могилу закопать. Ты же знаешь Руслана!

– Знаю, – согласилась Светлана.

– Теперь у меня когнитивный диссонанс. К психотерапевту хожу, чтоб кукуха не съехала. Рекомендую, – Анжела достала из сумки визитку и дала Светлане.

Светлана взяла визитку, ошарашенно посмотрела на Анжелу и повернулась к бармену:

– Нам еще по мартини!

А потом Светлана и Анжела долго еще сидели в баре, пили мартини и обсуждали темы измен, разводов и когнитивного диссонанса.

Глава 8

Инга подошла к ресторану во всей красе и при полном параде. На ней было ее самое лучшее платье за полторы тысячи долларов, свежий маникюр и педикюр, элегантная прическа и вечерний яркий макияж.

Прежде чем войти в ресторан, она достала из сумочки пудреницу, посмотрелась в зеркальце и попудрилась, поправила прическу, достала духи и надушилась. Затем вошла в ресторан и осмотрелась, ища глазами Колю.

Коля появился неожиданно и сзади.

– Ингуля, дорогая, здравствуй! Сколько лет?! Ты прекрасно выглядишь! Ничуть не изменилась! – заулыбался Коля, осматривая Ингу с головы до ног, и вручил ей большой букет цветов.

– Здравствуй, Коля! – Инга приняла букет и зарылась в него носом, блаженно вдыхая аромат цветов. – Спасибо, дорогой, так приятно! Но ты мне, как всегда, льстишь! – погрозила она ему пальцем.

Они поцеловали друг друга в щеки и обнялись. Инга, отстраняясь, в свою очередь осмотрела Колю с ног до головы.

– Постарел, полысел! – заметила она и нежно погладила Колю по лысеющей голове. – Очками обзавелся!

– Да что уж, не молодеем, – засмущался и покраснел Коля.

К ним подошел официант и отвел к столику. Они уселись и открыли меню.

– Ингуля, у тебя что-то случилось? – с беспокойством спросил Коля.

– Да! То есть нет, ничего страшного! – махнула рукой Инга. – Давай мы сделаем заказ, а то я такая голодная после работы, а потом я тебе все расскажу?

– Конечно-конечно, – согласился Коля и улыбнулся. – Выбирай все, что захочешь! Здесь прекрасная японская кухня.

Они сделали заказ, официант забрал меню и отошел.

– Ну, как ты? – спросил Коля, улыбаясь и продолжая рассматривать Ингу.

– Я – хорошо, – кокетливо заулыбалась Инга и поправила прическу. – Развелась с Юркой и теперь я абсолютно свободна.

– Развелась с Юркой? – охнул Коля, качая головой. – Как так? После двадцати лет брака? Никогда бы не подумал! Вы были такой прекрасной парой!

– Ты правда так считаешь? – нахмурилась Инга. – Именно поэтому ты каждые полгода предлагал мне заняться сексом на даче твоей прабабушки и стать твоей любовницей, несмотря на наличие у тебя Галины?

Коля смущенно кашлянул и поправил очки.

– Ты же знаешь, что ты мне всегда нравилась, еще с первого класса.

– Ну вот, теперь я абсолютно свободна! – улыбнулась Инга и ободряюще потрепала его по руке, лежащей на столе.

– Это так неожиданно! – растерялся Коля, взял со стола палочки для суши и начал их вертеть.

– Неожиданно? – Инга взяла палочки у него из рук и положила поближе к себе. – Ты сколько раз предлагал мне заняться сексом?

– Ха! Так это когда было? В последний раз… Сколько лет прошло!

– А сколько лет прошло? Всего три года.

– Четыре.

– Какая разница? Я созрела!

Официант принес большое блюдо с японскими роллами, сок для Коли и бокал красного вина для Инги.

– Большое спасибо, – поблагодарил официанта Коля. – Обожаю роллы.

Он взял деревянные палочки со стола, ловко ухватил ими ролл с лососем и отправил в рот, интенсивно задвигав челюстями и блаженно закатив глаза.

– Потрясающе! Попробуй!

Инга хмуро наблюдала за ним.

– Я созрела, – повторила она, многозначительно глядя на Колю.

– Это очень… м-м-м… неожиданно, – повторил Коля с набитым ртом.

– Я не поняла, ты сейчас ломаешься?

– Нет, что ты! – замотал головой Коля. – Просто я не понял, ты намекаешь на…?

– Я не намекаю, я тебе прямо говорю – поедем куда-нибудь и займемся сексом, – перебила его Инга.

Она взяла бокал вина и сделала большой глоток.

– А куда? – опешил Коля.

– Что – совсем некуда? Куда ты обычно возишь своих любовниц?

– У меня нет любовниц.

– Как нет? Ты хочешь сказать, что за всю жизнь ты предлагал заняться сексом только мне? И у тебя не было любовниц?

– Да. Я любил только тебя.

– А почему ты тогда женился не на мне, а на Гале??? – воскликнула Инга.

Коля молча дожевал, отложил палочки в сторону и поправил очки.

– Ты действительно хочешь знать, почему я женился на Гале?

– Действительно.

– И почему не женился на тебе?

– Да!

Коля смело посмотрел прямо в глаза Инге, взял стакан с соком, выпил до дна, поставил стакан на стол и выдержал паузу.

– Я не женился на тебе, потому что в девятом классе на уроке физкультуры ты сказала при всем классе, что я как сморчок, – твердо произнес он. – И все смеялись. А Галя тогда мне сказала, что моя сила в другом, она меня поддержала и поверила в меня. И я на ней женился.

– Я такое сказала? – поразилась Инга, округлив глаза.

– Сказала.

Коля взял палочки и снова приступил к еде.

– Но я не помню! – потрясенно произнесла Инга.

– А я помню.

– Так ты что, тридцать лет мне за это мстил? Любил и мстил?

– Любил. Но не мстил. Просто я знал, что если ты снова обзовешь меня сморчком – я не переживу.

Инга откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и молча смотрела на жующего Колю.

– Значит, секса не будет?

– Почему не будет? – Коля снова выдержал паузу, жуя ролл. – Будет. Доесть можно?

– Можно, – разрешила Инга и отпила вина. – А куда мы поедем?

– Может, на дачу? – неуверенно предложил Коля.

– В ту самую хижину твоей прабабки под Лобней?

– У меня другой нет.

Инга вздохнула и допила вино:

– Ну поехали!

А потом Инга с Колей мчались на дачу Колиной прабабушки под Лобню на бешеной скорости двести километров в час. И в машине гремела их любимая песня, песня их юности – "Белые розы" Юры Шатунова, под которую они танцевали на школьной дискотеке. И Инга и Коля подпевали Юре Шатунову во все горло и танцевали, сидя, и смеялись, и целовались на светофорах. И вспоминали школьные годы…

И Инга пила вино прямо из бутылки. А ночной прохладный ветер из открытого окна трепал ее волосы, и она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. И было очень весело.

– А помнишь, как ты мне в восьмом классе цветы подарил? – вспоминала Инга, перекрикивая музыку.

– Помню! Я на те цветы полгода карманные деньги откладывал!

– Да ты что?!

– Да! А ты их на скамейке оставила и пошла гулять с Ленкой Соколовой!

– Так я за ними потом вернулась, а их уже не было!

– Ага! Это я их забрал и маме передарил!

– У ты какой! – хохотала Инга и хлопала Колю по плечу.

– А помнишь, в десятом классе на дискотеке я тебя пригласил на медляк, а ты мне отказала? А потом пошла танцевать с Володькой Сучковым? – вспоминал Коля, перекрикивая музыку.

– Помню! – хохотала Инга.

– А я тогда так напился! Галя меня потом на себе домой волокла!

– А знаешь, почему я пошла танцевать с Володькой Сучковым?

– Почему?

– Потому что он не спрашивал, а можно ли меня пригласить! Он просто взял меня за руку и повел танцевать!

– А тебе вот так, значит, нравится?

– Вот так нравится! Да!

– А Володька-то Сучков спился и помер!

Была уже поздняя ночь, когда они, наконец, доехали до дачи Колиной прабабушки. И Коля никак не мог найти ключи от дачи. И они перерыли всю машину, но ключи так и не нашлись. Тогда пришлось лезть в дом через окно. И Инга порвала свое самое лучшее платье за полторы тысячи долларов. А сосед Коли по даче подумал, что это воры, и спустил на них свою собаку – огромного алабая. Алабай очень громко лаял, а Коля кричал соседу, что они не воры. И было уже совсем не весело.

А потом в темноте они с трудом раздвигали старый скрипучий диван. И наощупь искали постельное белье в старых комодах, подсвечивая себе телефонами. Постельного белья не нашли, но обнаружили старые вязаные скатерти Колиной прабабушки, поеденные молью и пахнувшие нафталином и древним сундуком.

Наконец, изнуренные они рухнули на диван, покрытый скатертями, и стали лихорадочно и спешно срывать друг с друга одежду. И диван громко скрипел, а пружины больно впивались Инге в спину.

А потом у Коли ничего не получилось.

Они лежали рядом на диване под скатертью и смотрели в темноту, слушая сверчков.

– Наверное, я никогда не смогу забыть "сморчка". Извини, – тихо произнес Коля.

Был уже конец дня, когда после последнего собеседования Нинель вышла из бизнес-центра. Она зашла в супермаркет неподалеку, купила два пакета продуктов и решила немного прогуляться до метро. Дошла до скверика и присела отдохнуть на скамейке.

В сумке звякнул телефон. Нинель достала телефон и увидела новое сообщение в Тиндере, профиль в котором она восстановила днем. Симпатичный мужчина по имени Вася просил ее номер телефона для скорейшей связи. Нинель написала ему свой номер, и Вася тут же оперативно позвонил.

– Приветствую! – радостно сказал он в трубку. – Очень рад знакомству!

– Привет, Вася. Я тоже рада, – заулыбалась Нинель.

– Ну что, встретимся? – спросил Вася.

– Что, прямо сейчас? – удивилась Нинель.

– Прямо сейчас! А что зря время терять? Ты где? Я к тебе сейчас подъеду!

– Я в скверике на скамейке у метро "Войковская".

– О, я как раз недалеко, сейчас подъеду через пять минут. До встречи. Жди!

И Вася отключился.

Нинель сразу же набрала номер Веры.

– Верунь, привет! Я немного задерживаюсь, посидишь вечером с Владиком? Хорошо?

– Нин, ну конечно посижу! У тебя там свидание? – полюбопытствовала Вера.

– Ну типа того, – засмущалась Нинель. – А я приду и что-нибудь вкусное на ужин приготовлю, я два пакета продуктов купила.

– Зачем ты тратишь деньги на продукты? – рассердилась Вера. – У нас полный холодильник еды!

– Я так не могу, Вера, – перебила ее Нинель. – Мне неудобно вас с Игорем объедать. Все, пока.

И Нинель отключилась.

Она прождала Васю больше часа. Уже начало темнеть, когда к скамейке подошел мужчина потасканного вида с небритым лицом, смутно напоминающий симпатичного Васю из Тиндера.

– Нина? – уточнил он, неуверенно всматриваясь в лицо Нинель.

– Нина, – кивнула Нинель.

– Вася, – представился Вася и пожал руку Нинель.

Вася присел рядом на скамейку и окинул Нинель оценивающим взглядом.

– А на фото ты какая-то не такая… Худее что ли, – разочарованно заметил он.

– Ну пока тогда, раз не такая! – Нинель решительно встала со скамейки и взяла в руки пакеты с продуктами.

– Да подожди ты! Обидки сразу! Давай поехали покатаемся? Довезу тебя до дома что ль…

– Ну довези, – согласилась Нинель.

Нинель и Вася пошли к его машине. Вася загрузил пакеты с продуктами в багажник, они сели в машину, проехали квартал и остановились в переулке.

– А почему мы остановились? – спросила Нинель.

– Щас перекурю, – объяснил Вася, вынул из пачки сигарету и закурил. – Будешь? – предложил он Нинель пачку.

– Я не курю, – отказалась Нинель и открыла окно.

– Ну чё, как успехи? – спросил Вася, затягиваясь сигаретой.

– В смысле? Какие успехи? – не поняла Нинель.

– На Тиндере. Удалось подцепить кого-нибудь?

– Чего-чего?! – опешила Нинель.

Вася докурил сигарету, выкинул окурок в окно, повернулся к Нинель, схватил ее за голову и стал грубо целовать. Потом его руки полезли под блузку Нинель и начали мять ее грудь.

– Хочу тебя! Сейчас! Поехали ко мне! – бормотал он осипшим голосом.

– Ну ты хоть покорми меня! – отпихивала от себя Васю Нинель. – Я голодная!

– А тут недалеко шаурму классную крутят, хочешь?

– Я не ем шаурму! – оскорбилась Нинель.

– Ну ладно. Поехали ко мне, я что-нибудь сварганю, – неохотно согласился Вася, отпустил Нинель и вырулил на дорогу.

А потом они долго ехали под громкий шансон до Васиного дома куда-то на окраину Москвы. И оказалось, что лифт в доме сломан, и они поднимались пешком на четырнадцатый этаж. А в холодильнике у Васи не оказалось ничего съедобного, кроме пяти яиц и двух бутылок пива. И Вася пил пиво прямо из бутылки и жарил яичницу. А Нинель сидела за кухонным столом и наблюдала за Васей, мысленно проклиная Тиндер, Васю, Гену и себя. И придумывала, как теперь свалить от Васи и добраться до Вериного дома.

А потом они с Васей ели недожаренную пересоленую яичницу. И Вася хлебал вторую бутылку пива прямо из горла. А Нинель думала о том, что у нее давно не было мужчины и нормального элементарного секса. И возможно, Вася в постели окажется не так плох, как в жизни. И возможно, не стоит сваливать раньше времени, а стоит задержаться…

И пока Нинель думала и размышляла, Вася времени зря не терял. Он доел яичницу, допил пиво, подхватил Нинель на руки, дотащил до комнаты и кинул на кровать. Нинель закрыла глаза и постаралась расслабиться, ожидая, что сейчас ее будут раздевать.

– Раздевайся скорее, – пробормотал Вася хриплым голосом и начал быстро раздеваться.

Нинель недовольно приподнялась на кровати и стала медленно раздеваться. И было почему-то стыдно и неловко. И все было "нет так", как она хотела. И Нинель раздумывала о том, что надо бы встать и уйти. Срочно. И пока она раздумывала, голый Вася завалил ее на кровать, даже не дав до конца раздеться, грубо вошел в нее и начал быстро двигаться.

Нинель смотрела в потолок, пытаясь хоть что-то почувствовать и получить хоть какое-то удовольствие от секса. Но не чувствовала совершенно ничего, кроме безразличия.

Мощный золотой Васин крест на цепочке бил ее по носу в такт коитальным движениям, и Нинель размышляла о том, что зачем вообще заниматься сексом, если от него абсолютно никакого удовольствия? Чтобы мужик кончил? Ему оргазм, а ей что? Ничего.

Через пару минут все закончилось – Вася застонал, рухнул на нее всей тяжестью своей туши, затем отвалился и громко захрапел, открыв рот.

Нинель лежала, смотрела в потолок и ощущала тошнотворное омерзительное послевкусие. Хотелось вырвать из себя в унитаз весь этот вечер вместе с Васей и с недожаренной пересоленной яичницей.

Нинель встала с кровати, пошла в ванную, приняла душ, оделась и растолкала Васю.

– Эй, просыпайся, отвези меня домой, – попросила она.

Вася пробормотал что-то невразумительное и отмахнулся. Нинель толкнула его сильнее.

– Что такое? – недовольно пробормотал Вася, отмахиваясь от нее.

– Домой меня отвези!

– Спи тут… Чего тебе не спится? Я ж выпил, за руль не могу, завтра утром отвезу.

– Я не буду здесь спать, я хочу домой.

– Иди ты к Аллаху! – Вася откинулся на подушку и закрыл лицо рукой.

– Вызови мне такси! – настаивала Нинель и расталкивала Васю.

– Ок, – Вася со вздохом нащупал около себя телефон и вызвал такси, затем отвернулся от Нинель и захрапел.

Нинель кинула прощальный взгляд на храпящего Васю, взяла сумку, вышла из квартиры и захлопнула дверь.

Нинель долго спускалась с четырнадцатого этажа, рискуя упасть и сломать шею, и проклинала сломанный лифт и перегоревшие на лестнице лампочки.

На улице около дома ее уже ждало такси. Потом долго ехали по ночной Москве, и Нинель дремала на заднем сиденье под тихую приятную музыку.

– Приехали! – громко сказал водитель.

Машина остановилась. Нинель проснулась, посмотрела в окно, увидела дом Веры и с облегчением вздохнула. И только сейчас она вспомнила, что оставила два пакета с продуктами в багажнике Васиной машины.

– Едрёна вошь! – сквозь зубы выругалась Нинель.

– Пять тыщ, – равнодушным голосом произнес водитель.

У Нинель все внутри похолодело. Практически все деньги она потратила на продукты. Пяти тысяч у нее не было.

– Почему так много? – возмутилась она.

– Ну, женщина, как почему? Потому что тариф "Комфорт" заказали и потому что сорок километров через всю Москву перли.

Нинель растерялась.

– Но я не заказывала тариф "Комфорт". Такси для меня вызывал мужчина, он должен заплатить.

– Каким образом? – спросил водитель, оборачиваясь к Нинель. – Где мы и где ваш мужчина?

– Пусть сделает перевод по карте.

– Каким образом?

– Я не знаю. Вы позвоните ему и узнайте, каким образом, – сварливо посоветовала Нинель.

– Номер говорите, – вздохнул водитель и взял в руки телефон.

Нинель посмотрела в свой телефон и продиктовала номер Васи. Водитель набрал Васю.

– Не отвечает ваш мужчина, – недовольно сказал водитель. – Что делать будем? Кто платить будет? Или в полицию поедем?

Водитель заблокировал дверцы.

– Подождите, – сказала Нинель и набрала номер Веры.

Вера не отвечала – наверное, спала.

– Я заплачу, – заверила Нинель водителя, – только мне нужно подняться в квартиру взять деньги.

– Знаю я вас, поднимитесь и не спуститесь! Вместе пойдем!

Водитель разблокировал дверцы и пошел вместе с Нинель в дом.

Они поднялись на лифте на двадцать седьмой этаж, и Нинель позвонила в квартиру. Дверь открыла заспанная Вера и удивленно посмотрела на стоящего рядом с Нинель водителя.

– Вера, это водитель такси, нужно заплатить ему пять тысяч. Только, пожалуйста, не спрашивай сейчас ни о чем. Я тебе потом все объясню, – взволнованно сказала Нинель.

Вера скрылась в квартире, через пару минут вынесла пять тысяч и отдала водителю.

Чуть позже Вера и Нинель сидели за столом в полутемной гостиной и пили вино.

– Где ты нашла пять тыщ? – спросила Нинель.

– Достала из ящичка, в котором Игорь оставляет зарплату нашей домработнице Людмиле.

– Вера, я отдам, когда заработаю…

– Прекрати, – перебила Вера Нинель. – Завтра я доложу эти пять тысяч, нет проблем.

Нинель молчала, сжав губы, и смотрела в бокал с вином. Вера видела, как глаза Нинель медленно наполняются слезами.

– Нин, что случилось? – спросила Вера.

– Ничего особенного. Просто побыла сегодня резервуаром для спермы, потравилась сырыми яйцами, подарила два пакета с продуктами одному дебилу и прокатилась через всю Москву за пять тыщ. Так, ничего особенного…

Нинель смахнула слезы и залпом выпила вино:

– Вер, я не понимаю, почему я такая идиотка? Почему я постоянно ввязываюсь в какое-то дерьмо? Ну почему мне так не везет с мужиками?

– Может, это у нас семейное? – предположила Вера.

В гостиной появился Игорь и прошлепал босыми ногами мимо Веры и Нинель по направлению к туалету.

– Вы днем не накудахтались? – недовольно спросил он, почесывая пузо. – Нечего тут бухать по ночам! Спать идите!

Глава 9

Утром Вера проснулась от странных звуков, доносящихся из гостиной. Она села в кровати и прислушалась. Затем накинула халат, вышла из спальни и пошла на разведку.

Нинель в майке и засученных спортивных штанах ползала по полу на коленях с мокрой тряпкой в руках и намывала в гостиной пол.

– Ты что делаешь?! – поразилась Вера.

– Пол мою.

– Я вижу! Зачем?

– Игорь сказал.

Нинель поднялась с колен и сдула прядь волос с лица.

– Что он тебе сказал? – спросила Вера.

– Что надо как-то отрабатывать наше проживание. Типа оплата за жилье.

– Он так сказал??? – возмутилась Вера. – Он сбрендил что ли?! У нас есть домработница Людмила, которая приходит мыть пол каждый день!

Вера отобрала у Нинель тряпку и швырнула ее в угол.

– Людмилу он отправил в отпуск за свой счет, – сообщила Нинель.

– Откуда ты знаешь?

– Она уже сегодня заходила зарплату забрать и была очень недовольная.

– Он что – с ума сошел?!

– Ну может, он прав? – робко спросила Нинель. – Мы к вам так нагрянули неожиданно, живем, пьем, едим за его счет…

– Какой ужас! – пробормотала Вера, села на диван и закрыла лицо руками. – А где Владик?

– Владик спит.

– А где Игорь?

– Не знаю. Надушился, напомадился и ушел куда-то.

– Чтоб он провалился куда-нибудь…

– Все так плохо?

– Еще хуже.

– Как же ты с ним живешь?

– Так и живу – уйти хочу. Не знаю – как?

– Может, не надо? – Нинель села на диван рядом с Верой и погладила ее по спине. – Может, образуется как-то?

– Нина, ты как маленькая, – сердито отрезала Вера.

– Ну а что? Нормальный мужик же вроде, не дерется…

– Господи, Нина… Мне нужно обязательно в глаз получить, чтобы уйти?

Вера встала с дивана и направилась в ванную.

– Нин, давай готовь завтрак и буди Владика! А я в ванную. Позавтракаем, а потом я быстренько сгоняю к дерматологу.

– А когда ты вернешься? У меня сегодня три собеседования. Посидишь с Владиком?

– Скоро вернусь! Посижу, конечно!

– Спасибо, Вер!

Нинель заглянула в холодильник.

– Я сырники приготовлю. Нормально? – спросила она.

– Супер! – обрадовалась Вера и скрылась в ванной. – Нин! Совсем забыла! У нас сегодня вечером посиделки с девчонками в ресторане – с Ингой и Светкой! – крикнула она из ванной. – Будь готова! И Владика возьмем с собой!

Она выглянула из ванны и погрозила Нинель пальцем.

– И не смей мыть пол!

Светлана проснулась от воя перфоратора во дворе и ощутила сильную головную боль. Вчерашнее мартини бесследно не прошло. Она накрыла голову подушкой, но под вой перфоратора уснуть уже было невозможно.

– О Боже, мои нервы… – простонала Светлана.

Она с трудом встала с кровати, накинула халат и выглянула в окно. Во дворе у ворот стоял Толик с перфоратором в руках и что-то там сверлил и дробил. Светлана тяжело вздохнула и пошла в ванную. Умылась, налепила под глаза гиалуроновые патчи от отеков, нанесла освежающую питательную маску на лицо и пошла во двор.

Перфоратор уже не выл, а тихо валялся на траве. Толик успел сменить локацию и сидел на корточках около бани, стуча молотком по доске и что-то к чему-то приколачивая.

– Господи! Эта бесконечная стройка когда-нибудь закончится? – прокричала сквозь стук молотка Светлана, подходя к Толику. – Я хоть раз в жизни могу утром поспать без воя дрели, стука молотка и визга перфоратора? Когда-нибудь в этом доме наступит тишина и покой? Я хочу всего лишь тишины и покоя в своем собственном доме! Я что, многого хочу?

– Свет, ну баню же надо достроить? Доброе утро! – Толик перестал стучать молотком и виновато посмотрел на Светлану снизу вверх. – Немного осталось… Зато баня будет, париться будем!

– У тебя вот это "немного" всю жизнь продолжается! Чтоб к окончанию летних каникул и приезду детей достроил эту чертову баню!

– Свет! Ну не сердись…

Светлана развернулась и, спотыкаясь о разбросанные на траве доски, направилась в дом. Зашла на кухню, налила в стакан воды и кинула шипучую таблетку от похмелья "Алка-Зельтцер".

На кухне появился Толик.

– Свет, я сегодня утром яблочный пирог испек, давай позавтракаем вместе?

Толик поставил тарелку с пирогом на стол.

– Ты же знаешь, что я не ем глютен, – раздраженно сказала Светлана, размешивая ложкой шипучую таблетку в стакане.

– А я испек из безглютеновой муки.

– Но там же сливочное масло, а я молочку не ем, – возразила Светлана.

– В нем нет молочки, я без сливочного масла испек, на кокосовом.

– А яйца?

– Яйца есть, как же без яиц-то? Развалится же все.

– Ну вот видишь! Ты же знаешь, что я не ем яйца!

– Ну тогда плов ешь, с бараниной, я вчера приготовил. Баранину же ты ешь?

– Там рис! – отрезала Светлана. – Ты же знаешь, что я не ем крупы!

– Не знаю! – рассердился Толик. – А крупы-то в чем провинились?

– В них яды и фитиновая кислота.

– Света, а ты хоть что-нибудь жрешь?! Эта твоя диета…

– Слушай, Толик, иди в баню баффелями займись! – перебила его Светлана и махнула рукой в сторону бани. – Я найду, что мне сожрать, не беспокойся!

Толик схватил со стола пирог, кинул его в мусорное ведро прямо с тарелкой и вышел из кухни.

Светлана выпила стакан воды с растворившимся "Алка-Зельтцером" и пошла в ванную снимать с лица патчи и маску.

Вера спустилась на парковку, села в черный "БМВ", включила музыку и поехала в медицинскую клинику к дерматологу. По дороге она размышляла о том, как ей быть в новых сложившихся обстоятельствах.

С одной стороны, приезд Нинель ее обрадовал, потому что в ее присутствии Игорь должен будет держать себя в руках. По крайней мере, она так на это надеялась. А с другой стороны, приезд Нинель подвесил в воздухе ее намерение уйти от Игоря. Неизвестно, сколько Нинель у них пробудет.

Зазвонил телефон. Вера вздрогнула. В машине автоматически включилась громкая связь.

– Вера! Где Нинель? Что с ней сделал этот мерзавец? – закричал голос Анны Петровны на весь салон.

– А что случилось? – осторожно спросила Вера.

Звонок мамы застал ее врасплох. Она не могла сообразить, сообщать маме, что Нинель у нее, или нет.

– Что случилось? Ко мне только что заявился ее олигофрен Гена! – кричала Анна Петровна. – Он искал Нинель! Значит, Нинель от него сбежала! Значит, он с ней что-то сделал!

– А что он сказал?

– Ничего не сказал! Что может сказать тупорылая серая извилина, которая двух слов связать не может? Он меня чуть не убил о дверной косяк!

– Зачем ты его впустила?

– Эта скотина чуть не вышиб входную дверь!

– Надо было вызвать полицию!

– Не смеши меня! Если увидишь Нинель, скажи ей, чтобы шла домой! А не шлялась где попало!

– Господи, мама…

Но Анна Петровна уже отключилась.

Телефон тут же зазвонил снова. Включилась громкая связь.

– Ты где? – спросил Игорь.

– Еду в машине.

– Куда?

– По делам.

– Какие у тебя могут быть дела?

– Ты совсем уже?! У меня что, не может быть дел?

– Значит, так. Вечером мы с тобой идем на мероприятие. Будь готова. Приведи себя в нормальный человеческий вид. Надень вечернее платье.

– Хорошо.

– Красивое!

– Хорошо.

– И сексуальное!

– Хорошо.

– И красиво накрась лицо.

– Хорошо.

– Эта твоя сестра с подбитым глазом… Сколько у нас еще будет жить?

– Не знаю. Пока работу не найдет. Разве она тебе мешает? Тебя же все равно целый день нет дома.

– Мешает! – начал заводиться Игорь. – Я второе утро не могу попасть в собственную ванную, потому что там сидит и плещется твоя сестра! Не мешает?! А ты у меня спросила, прежде чем размещать ее с пацаном в моей квартире?

– В твоей квартире? – уточнила Вера. – А у меня есть хоть какие-то права в твоей квартире?

– Про твои права поговорим сегодня вечером.

– Не смей ее заставлять мыть пол и верни из отпуска Людмилу!

– А ты не смей указывать, что мне делать!

И Игорь отключился.

"Поговорим… Сегодня вечером… Поговорим…", – продолжал звучать голос Игоря в голове у Веры.

Вере вдруг стало очень плохо, и она ощутила сильнейший страх. В голове зашумело, в глазах потемнело, и дорога поплыла перед глазами. Вера спешно припарковалась на обочине, попила воды из бутылки, но легче не стало. Сердце стучало глухо и часто, увеличивая темп. Руки стали ледяные, голова пылала жаром.

Метрах в пятидесяти Вера увидела медицинскую клинику, вылезла из машины и пошла к клинике пешком. Вдруг стало трудно дышать. Ноги сделались ватными и перестали слушаться, голова закружилась, и Вера упала на асфальт. Последняя мысль, которая пронеслась в голове: "Ну вот и все, я умираю…"

Полчаса спустя Вера очнулась от запаха нашатыря. Она лежала на кушетке в кабинете терапевта в медицинской клинике, в которую направлялась. Доктор в белом халате, склонившись над ней, подносил ватку с нашатырем к Вериному носу.

– Ну, слава Богу, женщина, очнулись. А то мы уже хотели неотложку вам вызывать и в центральную больницу отправлять, – сказал доктор.

Он отошел от Веры, сел за стол и стал заполнять бланки.

– Что со мной случилось? – спросила Вера, приподнимаясь на кушетке и осматриваясь.

– Паническая атака у вас случилась. В связи с этим давление подскочило – сто пятьдесят на сто. Пульс девяносто пять. Тахикардия. Укольчик мы вам поставили. Нервничайте меньше, и все будет в порядке. Берегите нервы. Понятно?

– Понятно, – ответила Вера.

– Вот вам рецепт с успокоительными препаратами, – вручил доктор Вере рецепт. – А вот квитанция на оплату услуг, – вручил он бланк. – Касса – выйдете из кабинета, налево по коридору, за углом – направо.

– Доктор, большое вам спасибо, – поблагодарила Вера. – А у вас в клинике есть дерматолог? Я к дерматологу ехала, и вот – не доехала…

– Какая у вас проблема? Возможно, я смогу вам помочь.

Вера показала доктору свои руки. Доктор внимательно на них посмотрел:

– Обыкновенная экзема на нервной почве. Поражает кожу на фоне хронического стресса и длительных переживаний. Полагаю, все ваши проблемы от нервов. Поэтому еще раз повторюсь – берегите нервы! Ну и мазь я вам выпишу на всякий случай.

Доктор сел за стол, достал еще один бланк, взял ручку и стал выписывать рецепт лекарства.

Глава 10

Вечером Вера, Инга, Светлана и Нинель с Владиком сидели в ресторане за заставленным блюдами и напитками столом у окна и ужинали.

Инга, поедая уже вторую порцию шоколадно-ванильных профитролей, рассказывала захватывающую историю о том, как они с одноклассником Колей ночью ездили на машине в хижину Колиной прабабки под Лобню, а потом убегали от огромного алабая, и как она порвала свое лучшее платье за полторы тысячи долларов, и как у Коли "ничего не получилось".

Светлана вяло ковыряла вилкой стейк лосося в зеленом салате. Она морально готовилась к предстоящему откровенному разговору с Максом, и ей было страшно от возможного неприятного для нее итога этого разговора, который будет означать необходимость окончательного разрыва. Светлана допивала уже третий бокал вина для храбрости и постоянно смотрела в телефон, ожидая эсэмэс от Макса, который должен был заехать за ней еще час назад.

Нинель хмуро ела пиццу и кормила ею Владика, постоянно поправляя волосы так, чтобы скрыть от всех замазанный тональником фингал под глазом.

Вера сидела над тарелкой с запеченной цветной капустой с трюфелями и нервно вертела вилку в руках, не притрагиваясь к еде.

– Вот так, – печально вздохнула Инга, закончив свой рассказ. – С Колей облом. А Константин Леонидович мне секс прописал. Надо срочно найти любовника, – и закинула в рот очередной профитроль.

– Давно пора, пока окончательно мхом не покрылась, – согласилась Светлана, отрываясь от телефона.

– А что такое секс? – спросил Владик.

– Я тебе потом расскажу, – сказала Нинель.

– Когда потом? – спросил Владик.

– Когда вырастешь.

– А когда я вырасту? – спросил Владик.

– Ешь.

Нинель поставила перед ним вазочку с мороженым и дала в руки десертную ложечку.

– А когда ты вырастешь, ты сам все узнаешь, – вставила Светлана. – И хватит жрать пирожные, – добавила Светлана, обращаясь к Инге. – Это же сплошные калории, сахар и холестерин. Кто страдает от лишнего веса?

– Ну ладно тебе, – обиделась Инга, с аппетитом жуя профитроль. – У меня стресс!

Светлана написала Максу уже десятую гневную эсэмэску, но он не отвечал.

– Официант! – крикнула Светлана и помахала рукой. – Бокал белого вина принесите!

– А ты сегодня решила напиться в зюзю? – спросила Инга Светлану. – Интересно, по какому поводу?

– А что у тебя с Аркадием Борисовичем? – поинтересовалась Вера у Инги. – Судя по тому, как он на тебя орал тогда у больницы, он, должно быть, очень страстный и темпераментный мужчина и явно к тебе неравнодушен. Может, тебе стоит рассмотреть его кандидатуру?

– Аркадий Борисович надо мной просто издевается, – Инга раздраженно бросила профитроль на тарелку. – Сначала орет, а потом издевается. Вы даже не представляете, что он мне сказал!

– Что??? – одновременно спросили Вера, Светлана, Нинель и Владик.

– "А что вы делаете сегодня вечером?" – с негодованием ответила Инга, пытаясь передать интонацию Аркадия Борисовича.

Все переглянулись.

– Ну? А ты? – спросила Светлана.

– Я? Я ему чуть по лбу не дала! – сердито ответила Инга. – За кого он меня принимает?

– За кого? – уточнила Светлана.

– За кого? Наверное, за шлюху какую-то!

– Боже, – вмешалась Вера, – может, он просто хотел тебя в театр пригласить. Что тут такого?

– А потом бы красиво ухаживал, дарил цветы и подарки и все такое… Он женат? – спросила Светлана.

– В процессе развода, – пожала плечами Инга.

– Ну ты кура! – возмутилась Светлана. – К тебе такой мужик подкатывает, а ты из себя цацу строишь!

– Кура – это курица? – спросил Владик.

– Кура – это тетя, которая тупи́т, – объяснила Владику Светлана.

– Вы серьезно? – растерялась Инга. – А что теперь делать?

Светлана возмущенно фыркнула и уткнулась в телефон.

– Позвони ему и задай контрвопрос, – посоветовала Вера.

– Какой? – не поняла Инга.

– "Аркадий Борисович, а что вы делаете сегодня вечером?" – объяснила Вера.

– Вот прямо так и спросить? – неуверенно переспросила Инга. – Нет, я так не могу, – подумав немного, отказалась она. – Ну нет!

– Тогда можешь забыть о сексе, – сказала Светлана Инге. – Женщина тоже должна проявлять инициативу. Иногда.

– Я проявляю. Иногда. Но он все-таки ГенДир!

– Ну и что? – удивилась Светлана. – ГенДиры что, сексом не занимаются?

Официант принес бокал белого вина для Светланы. Светлана взяла бокал, отпила вино, изобразила счастливое лицо, сделала селфи на фоне подруг и запостила в инстаграм с тегами: #Девочки_Такие_Девочки и #Счастье_Есть.

– Вера, почему ты ничего не ешь? Все уже давно остыло, – заметила Инга, с тревогой глядя на Веру.

Вера молчала и нервно вертела вилку в руке.

– Я хочу уйти от Игоря, – после длинной паузы произнесла она.

Инга и Нинель перестали жевать и вопросительно посмотрели на Веру.

– Почему? – изумленно спросила Инга.

– Ты с ума сошла? – оторвалась от телефона Светлана. – У тебя кто-то есть?

– Да. То есть нет, – смешалась Вера.

– Ты меня пугаешь, – нахмурилась Светлана.

– Что-то случилось? – спросила Инга.

– Случилось то, что мне сорок лет. Пол жизни прожито. А у меня ничего нет! – постепенно заводилась Вера, повышая голос. – Нет любви, нет семьи, нет мужа, нет ребенка, нет работы, даже денег нет. Я во всем зависима от этого проклятого Игоря. Рядом с ним я впустую теряю свою жизнь, свое время, здоровье, в конце концов. Это просто форма, без содержания. У меня ничего нет! – повторила Вера. – И никогда не было. И если я останусь с ним, ничего и никогда уже не будет.

– У меня тоже ничего нет, если тебя это хоть как-то утешит, – попыталась успокоить ее Инга.

– У тебя хотя бы когда-то что-то было, – возразила Вера. – Ты двадцать лет прожила счастливо, у тебя была семья, муж, сын, памперсы, дача, шашлыки, детские сады, школы – все, как у людей. Есть что вспомнить!

– Ключевое слово – БЫЛО! – спорила Инга. – А результат-то у нас одинаковый – по итогу ни семьи, ни мужа, ни детей. Ну и зачем мне те счастливые двадцать лет? Чтобы следующие двадцать лет коротать в одиночестве у разбитого корыта, вспоминая, как было хорошо? Лучше б ничего и не было!

– У тебя хотя бы работа есть, свобода и независимость, – напомнила Вера.

– Не завидуй. Ты знаешь, как я эту работу ненавижу? Так, что даже рак заработала.

– Так, девочки, не надо сравнивать, каждому свое! – вмешалась Светлана.

– А что такое рак? – спросил Владик.

– Рак – это такая рыба, – ответила ему Нинель. – Ешь мороженое.

– Рак – это не рыба, это страшная-престрашная болезнь, – объяснила Светлана Владику и отхлебнула вино. – Не дезинформируй ребенка.

– Не слушай пьяную тетю, – успокоила испуганного Владика Нинель. – Ешь мороженое.

– Нет, я не понимаю, она что, не хочет, чтобы я уходила от Игоря? – возмущенно обратилась Вера к Светлане и Нинель.

Светлана и Нинель переглянулись. Нинель растерянно пожала плечами.

– Дорогая, для начала определись, что ТЫ САМА все-таки хочешь – родить ребенка и выйти замуж за своего проклятого Игоря, или таки уйти от него? Еще пару дней назад ты была решительно настроена родить ребенка и выйти за него замуж. Что с тобой случилось за эти дни? – спросила Светлана.

Вера молчала, крутя в руках вилку.

– Нинель, что с ней случилось? – обратилась Светлана к Нинель.

– Откуда я знаю? – испуганно ответила Нинель.

– Причем тут Нинель? – рассердилась Вера.

– Хорошо! Я хочу, чтобы ты ушла от своего распроклятого Игоря! Но скажи мне, где ты будешь жить? – возмущенно поинтересовалась Инга.

– И, главное, на что? Ты же не работаешь, – поддержала Ингу Светлана.

– Я не знаю! Я просто не хочу ТАК больше жить! – раздраженно буркнула Вера.

– Как ТАК? – ошарашенно спросила Светлана.

– Я больше не хочу тратить свою жизнь впустую на вот этот вот весь хлам… – не находя слов, Вера со звоном швырнула вилку в тарелку с капустой. – На все эти рестораны, приемы, вернисажи безруких художниц, презентации, салоны красоты, ботоксы, шмотоксы, маникюры, педикюры, депиляции, шмотки, диеты, фитнесы…

– Не ори. Тут люди. Разве это плохая жизнь? – перебила ее Светлана.

– Ты не знаешь, как я живу ТАМ, за стенами квартиры вместе с НИМ, когда нас никто не видит!

– Дорогая, девяносто процентов населения всея Руси живут гораздо хуже. Ты забыла? Вспомни, из какой жопы вытащил тебя Игорь, когда я вас познакомила.

– Мне ему за это всю жизнь ноги целовать?

Светлана допила вино и со стуком поставила бокал на стол.

– Официант! – крикнула она. – Повторите белое!

– Ну хорошо, – вздохнула Инга. – А куда ты пойдешь? У тебя же ничего нет? Из его квартиры ты съедешь – это же его квартира? Машину Игорь у тебя наверняка отберет – это же его машина? Кредитки тоже. И выкинет голую и босую на улицу. Хорошо еще, если твой дизайнерский гардероб и брюлики оставит. Даже отсудить нечего…

– И куда ты пойдешь? – подхватила Светлана. – В бирюлевскую однокомнатную хрущевку тридцать пять квадратных метров к бедной Анне Петровне на шею? К вам туда еще Нинель с Владиком подтянется. И будет веселуха.

Вера молчала. Нинель покраснела и вопросительно посмотрела на Веру.

Официант поставил перед Светланой бокал белого вина.

– А кем ты работать собираешься? – продолжила Светлана, отпивая вино. – Ты столько лет не работала. Что ты вообще умеешь? Рисовать? Как ты жить будешь? На что? Работать учителем рисования в школе за пятнадцать тысяч? По мне так лучше сразу в петлю. Ты хоть успела за все эти годы что-нибудь урвать? В смысле накопить?

– Вот почему у тебя всегда все сводится к деньгам? – возмутилась Вера. – Я его любила, между прочим!

– Вера, извини меня, но ты – овца, – заявила уже слегка заплетающимся языком Светлана. – А у меня все сводится к деньгам потому, что меня никто не содержит и денег не дает, я их сама зарабатываю и содержу двоих детей и неработающего мужика в придачу.

Светлана сделала большой глоток вина, взяла с тарелки Инги профитроль и закинула его себе в рот.

– Но если ты действительно решила уйти от своего проклятого Игоря, то поскорее включи мозги и делай это по-умному и по-тихому, – продолжила Светлана, жуя профитроль. – Подготовь себе хотя бы запасной аэродром в виде финансовой подушки безопасности. Чтобы на первое время хватило, квартиру там снять, курсы какие-нибудь окончить, работу найти… Накопления делай, короче.

– Как? – развела руками Вера. – У него все мои расходы под контролем, все карты, все счета, наличку он мне не дает.

Светлана осуждающе покачала головой, допила вино и со стуком поставила бокал на стол:

– Короче, уходишь по-тихому.

– Накопления делай, – поддержала Инга Светлану. – И побольше.

– Как это все нелепо, – прошептала Вера и закрыла лицо руками.

– Нинель, а ты что молчишь? Ну скажи нам что-нибудь, в конце концов? – повернулась Инга к Нинель.

– Оставь Нинель в покое, – сказала Вера.

– Да, Нинель, а ты что молчишь? Расскажи нам, где была, как жила все это время? – оживилась Светлана. – Между прочим, мы тебя искали, волновались…

– Ну что рассказывать? – тяжело вздохнула Нинель, пряча фингал под волосами – Я не знаю…

Светлана все же заметила проступавший через тональник фингал под глазом Нинель.

– О-о-о?! Нет, ну это никуда не годится, – потрясенно произнесла она, указывая пальцем на фингал. – Рассказывай, давай.

– Ну что рассказывать? – вздыхая, повторила Нинель. – Вот работу ищу…

– Какую? – уточнила Светлана.

– Ну какую она может искать работу? – вмешалась Вера. – Она же филолог.

– А кто такой филолог? – спросил Владик.

– Никто, – ответила Инга и протянула ему профитроль.

Владик бросил ложку в вазочку с мороженым и откусил профитроль.

– А кем работают филологи? То есть где? – спросила Светлана.

– Вот именно, что никем и нигде, – голос Нинель задрожал. – После филфака где я только не работала. На последнем месте я работала секретарем с перерывом на декрет, полгода назад уволилась и к этому уехала… Вот хожу сейчас на собеседования. Меня никуда не берут. То перерыв в стаже, то недостаточно опыта, то неподходящее образование, то маленький ребенок, то непрезентабельный внешний вид, то слишком часто работу меняю, то старая…

– Тридцать восемь – это старая?! – перебила ее Светлана.

– Да! – глаза Нинель наполнились слезами.

– Погоди, не плачь! Так дела не делаются! – решительно сказала Светлана, приобняв рядом сидящую Нинель. – На нормальную работу только по знакомству можно устроиться. Приходи ко мне в офис. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Спасибо тебе, – пробормотала Нинель, смахивая слезы.

В это момент звякнул телефон Светланы – пришла долгожданная эсэмэска от Макса.

Светлана схватила телефон и прочитала сообщение: "Выходи". Выглянула в окно и увидела стоящую у ресторана машину Макса.

– Все, девочки, я отчаливаю, дальше без меня! Пока! Всех целую, обнимаю! Нинель, жду тебя в офисе! Вер, заплатишь за меня? Я потом отдам! И давай – по-тихому! Инга, не обожрись пирожными! Владик! – и, не зная, что придумать для Владика, погрозила ему пальцем.

Светлана схватила сумку, выбралась из-за стола и стремительно понеслась к выходу из ресторана.

Девочки выглянули в окно и увидели, как Светлана садится в дорогую иномарку Макса. Машина резко сорвалась с места и скрылась в темноте.

Глава 11

После ресторана Инга приехала домой. Печально обошла пустую квартиру и полила цветы. Приняла душ и облачилась в уютный домашний халат. Затем заварила ромашковый чай, уселась поудобнее на плюшевом диване в гостиной, взяла телефон и продолжила "скрести по сусекам", все еще не теряя надежды найти достойного кандидата для секса.

– Иосиф Самуилович Аудит – не то, Тимофеич Забор Дача – не то, Витька Детский Сад. О! Витька!

Инга решительно набрала номер Витьки.

– Халлоу, – не сразу ответил нетрезвый мужской голос.

– Витька? Привет, – сказала Инга. – Узнал?

– Кого? – не понял Витька.

– Меня.

– А ты хто? – явно не узнал Витька.

– Инга Зайцева.

– Какая? – не понял Витька.

– Да Зайцева! – начала раздражаться Инга. – Детский сад помнишь? Рядом на горшках сидели.

– На каких горшках? – ошарашенно переспросил Витька.

– Да пошел ты! – послала Инга пьяного Витьку и отключилась.

– Господи… – продолжила она просмотр контактов. – Савелий Массажист – не то, Юрец Водопроводчик – ну нет, Толик Светкин Муж, Михал Иваныч Недвиж (не брать трубку). А почему не брать трубку? – не поняла Инга.

Инга набрала Михал Иваныча.

– Алло, слушаю вас, – ответил приятный мужской голос.

– Алло, Михал Иваныч, здравствуйте, – оживилась Инга. – Это Инга Зайцева. Помните? Вы мне помогали загородный дом купить десять лет назад. Помните?

– Как же, как же, помню, – произнес Михал Иваныч.

– У меня к вам дело, – замялась Инга. – Мы не могли бы встретиться?

– К сожалению, я не в городе, – ответил Михал Иваныч.

– А когда будете в городе?

– Нескоро.

– Вы за городом? Может, я к вам приеду? Вы где?

– К сожалению, в местах не столь отдаленных.

– В каких? – не поняла Инга.

– На зоне, – и Михал Иваныч отключился.

Инга с ужасом посмотрела в телефон и удалила Михал Иваныча из списка контактов.

Далее по мере просмотра списка мужских контактов, ее надежда на секс быстро таяла. Она набрала номера еще парочки претендентов. У кого-то телефон был отключен, кто-то не брал трубку.

Вдруг телефон у Инги в руках неожиданно зазвонил. Инга посмотрела на экран – Константин Леонидович Доктор.

– Константин Леонидович? – удивленно ответила она.

Константин Леонидович в этот момент стоял в служебном туалете больницы и смотрел на себя в зеркало.

– Добрый вечер, Инга Витальевна, – смущенно ответил Константин Леонидович. – Да, это я. Хотел поинтересоваться, как вы себя чувствуете? Температура не поднималась?

– Не знаю, – ответила Инга. – Я не измеряла.

– Ну как же? Я же вам строго настрого наказал измерять. Обещайте, что измерите!

– Обещаю, – послушно ответила Инга.

– Как вы себя чувствуете в целом?

– В целом – чувствую себя хорошо.

– Это хорошо, Инга Витальевна. Лекарства, которые я назначил, принимаете?

– Принимаю, – соврала Инга.

– Ну хорошо тогда, – успокоился Константин Леонидович. – Если что – звоните.

– Если что – обязательно, – заверила его Инга. – Спасибо вам, Константин Леонидович.

– Ну что вы, Инга Витальевна. Извините за беспокойство. Спокойной ночи.

И Константин Леонидович отключился. Инга удивленно посмотрела на телефон и вздохнула.

Константин Леонидович тем временем нашел в телефоне фотографию Инги, закрыл туалет изнутри на замок, расстегнул ремень, спустил брюки и трусы и, глядя в телефон на фотографию Инги, начал мастурбировать.

А Инга продолжила просмотр контактов и обнаружила, что все мужские контакты закончились. Остался Аркадий Борисович ГенДир.

Инга слезла с дивана и долго ходила по квартире из угла в угол, прижимая телефон к груди.

Для храбрости она решила выпить и пошла на кухню на поиски алкоголя. Нашла только бутылку текилы в холодильнике, которую привез Юрка из Мексики четыре года назад. Инга открыла бутылку и сделала большой глоток. Тут же задохнулась, из глаз брызнули слезы. Широко раскрыв глаза и рот, как рыба, выброшенная на берег, Инга обмахивала лицо руками. Потом вспомнила, что к текиле полагается лимон. Достала лимон из холодильника и впилась в него зубами. Лимон оказался горько-кислым. Инга выплюнула его в раковину, напилась воды и пошла в гостиную.

Текила оказала свое благотворное воздействие – Инге потеплело и полегчало, голова немного поплыла.

Она взяла телефон, собралась с духом и набрала номер Аркадия Борисовича. Аркадий Борисович долго не отвечал, Инга с волнением слушала длинные гудки.

– Слушаю! – наконец ответил Аркадий Борисович. – Инга Витальевна? Вы?

В этот момент Аркадий Борисович в семейных трусах стоял в шикарном номере отеля у окна. За его спиной на широкой кровати лежала молоденькая обнаженная белобрысая девица с бокалом шампанского в руке.

– Аркадий Борисович, а что вы делаете сегодня вечером? – с замиранием сердца спросила Инга и закусила губу.

– М-м-м…

Возникла пауза, видимо, Инга застала Аркадия Борисовича врасплох.

– Сегодня вечером я как бы немного занят, – смутился Аркадий Борисович, оглядываясь на девицу. – А вы с какой целью интересуетесь?

Инга растерялась.

– Котик, ну ты где? Я тебя жду! – послышался томный женский голос на заднем плане.

Аркадий Борисович быстро закрыл трубку рукой, но Инга успела услышать.

– Я интересуюсь исключительно с рабочей целью, – изменившимся голосом сурово сказала Инга. – Так, пара вопросов. Ничего срочного. Отдыхайте, Аркадий Борисович. Извините за беспокойство. Хорошего вам вечера.

Не дожидаясь ответа Аркадия Борисовича, Инга отключилась, отшвырнула телефон в сторону и схватила себя за волосы.

– Боже, какая я дура!!!

Она понеслась в спальню, бросилась в постель, накрылась одеялом с головой и зарыдала в подушку.

И если бы Инга в данный момент могла видеть Аркадия Борисовича, она бы, возможно, так не убивалась.

Аркадий Борисович стоял в дверях гостиничного номера в семейных трусах и спешно выпроваживал длинноногую девицу в мини-юбке.

– Ты зачем свою пасть раскрыла, когда я по телефону говорил? – сердито кричал он и совал ей в руки деньги. – Я тебе разрешал? На вот, бери! Только уйди отсюда, Бога ради! И чтоб я тебя больше никогда не видел! И передай там своим, чтобы мне в номер не звонили! Не надо мне ничего! И никого!

Аркадий Борисович выставил сопротивлявшуюся девицу в коридор, закрыл дверь на ключ, упал на кровать и погасил свет.

Машина Макса стояла под открытым небом на семнадцатом, последнем этаже автостоянки. Полураздетые Светлана и Макс занимались сексом на заднем сиденье. Светлана прыгала у него на коленях, упираясь своей голой грудью в его волосатую грудь, и громко стонала.

– Там какой-то дядька… – простонала она, глядя в заднее запотевшее стекло машины.

– Какой еще дядька? – тяжело дыша, прошептал Макс.

– Не знаю… Кажется, он к нам идет, – Светлана потянулась и вытерла запотевшее стекло рукой.

– Черт! – Макс скинул Светлану с колен и повернулся к заднему стеклу, всматриваясь в темноту.

– Ну какой дядька? Нет там никого!

Макс натянул трусы и брюки, вышел из машины и сел на переднее сиденье.

В это время Светлана схватила его рубашку и поцеловала накрашенными губами воротник рубашки так, чтобы остался незаметный след от помады.

– Дай рубашку, – протянул руку Макс.

– Может, продолжим? – неуверенно предложила Светлана.

– В следующий раз, – буркнул Макс.

Светлана протянула ему рубашку.

Пока Макс надевал рубашку, Светлана застегнула бюстгальтер, блузку, оправила юбку, нашла на полу туфли и вышла из машины, оставив свои трусики лежать на заднем сиденье. Села на переднее сиденье и надела на ноги туфли.

– Дядьки какие-то мерещатся… Ты опять пьяная! – недовольно сказал Макс, заводя машину. – Мне не нравится заниматься сексом с постоянно пьяной женщиной.

Светлана молчала. Ей очень хотелось спросить Макса про банковскую карточку, но она не могла подобрать правильных слов. Также она ждала удобного момента, когда они окажутся на загородном шоссе, чтобы начать с Максом откровенный разговор.

Макс выехал со стоянки и направился в центр. Машина неслась вдоль набережной Москвы-реки.

– Куда мы едем? – спросила Светлана.

– В центр. У меня там пара дел.

– Ты разве не отвезешь меня домой? – удивилась Светлана.

– Зачем? – спросил Макс. – До твоего дома ехать два часа, потом обратно два часа, итого четыре часа потерять зря. Вызови такси.

– Потерять? Зря? – ошарашенно переспросила Светлана.

– В чем проблема, я не понимаю? – спросил Макс.

Светлана задохнулась от негодования.

– А я не понимаю, почему тебе так нравится меня унижать?! – воскликнула она.

– Унижать? – удивился Макс. – Я не понимаю. Какие проблемы?

– Проблемы? У тебя – никогда никаких проблем! У меня с тобой одни проблемы! Останови машину! – заорала Светлана, не в силах больше сдерживаться.

– Здесь стоянка запрещена!

– Останови, я сказала! – крикнула Светлана и прямо на ходу открыла дверь.

Макс резко остановил машину.

– У тебя что – ПМС?!

– Не твое собачье дело!

– Подожди! Да что не так? Давай поговорим! Ты на ровном месте устраиваешь проблему!

– Вали к своей беспроблемной жене и ее трахай! Ленивый и скупой кусок дерьма! – зло крикнула ему Светлана и вышла из машины, изо всей силы хлопнув дверцей.

Макс тут же дал по газам и уехал.

Светлана шла по набережной Москвы-реки, прижимая сумочку к груди и горько плакала. Мимо пролетали автомобили, освещая светом фар ее тонкий силуэт, кто-то ей сигналил. А Светлане хотелось только одного – утопиться в Москва-реке. Ей казалось, что ее сердце сейчас разорвется на куски от горя. Какого такого горя – она и самой себе не смогла бы объяснить.

Игорь заехал за Верой в ресторан и забрал ее на мероприятие. В туалете ресторана Вера успела переодеться в "сексуальное" платье, как просил Игорь, и соорудить на скорую руку прическу.

Молча сидя на заднем сиденье, они ехали по вечерней Москве, освещенной разноцветными огнями. За рулем машины был Павел, личный водитель Игоря.

Игорь внимательно осматривал Веру и оценивал "сексуальное" платье.

– Почему ты не накрасила губы? – недовольно спросил он.

– Я забыла.

– Ты что, меня специально раздражаешь? – начал заводиться Игорь. – Неужели так сложно сделать, как я прошу? Забыла она! Что ты делала целый день? Вагоны разгружала?

Вера молчала и смотрела в окно.

– Останови машину у ближайшего салона красоты! – бросил он Павлу.

Когда Павел остановил машину у салона красоты, Игорь вышел, помог выйти Вере, взял ее за руку и повел за собой в салон.

– Где тут у вас визажист? – сердито крикнул Игорь, войдя в салон и подходя к стойке ресепшен с администраторами.

– Добрый вечер! Пожалуйста, следуйте за мной! – подбежала к ним девушка-администратор и повела их за собой к столику визажиста.

Игорь усадил Веру на высокий стул.

– Накрась ей губы красной помадой! – приказал он девушке-визажисту.

– Какой? – уточнила девушка-визажист.

– Красной! – рявкнул Игорь.

– Я имею в виду, какого оттенка?

– Красного! Что тут непонятного?! – рявкнул Игорь, багровея.

– Хорошо, я поняла, сейчас все сделаю, – испуганно пробормотала девушка-визажист и принялась красить Вере губы.

Вера сочувственно смотрела на нее, а девушка-визажист сочувственно смотрела на Веру. Накрасив Вере губы, она отошла в сторону:

– Все?

Оценив результат, Игорь бросил на косметический столик пару денежных купюр, сдернул Веру со стула и, ведя ее за собой за руку, быстро пошел к выходу.

Они еще какое-то время ехали по Москве, затем машина выехала за город. Примерно через час подъехали к загородному особняку, вышли из машины и зашли внутрь.

На входе Вере и Игорю надели на глаза черные ажурные маски. Мужчина в черном костюме повел их за собой по темному с красной подсветкой коридору. В воздухе висела легкая дымка, пахло какими-то одурманивающими благовониями. Негромко звучала медленная ненавязчивая этническая музыка.

Вера дернула Игоря за руку:

– Ты куда меня привез?

– Это закрытый клуб.

Они прошли мимо большого зала, в котором стояли, сидели и лежали на диванах обнаженные мужчины и женщины в масках.

– Господи, что здесь происходит? – ужаснулась Вера.

– Это свинг-вечеринка.

– Почему ты не сказал мне, что мы едем в этот вертеп?

– Что такое вертеп? – не понял Игорь.

– Притон, – пояснила Вера.

– Во-первых, это не притон. Во-вторых, даже не думай устраивать тут скандал. Не позорь меня. А то я не знаю, что я с тобой сделаю, – Игорь больно сжал Верину руку.

Мужчина провел их в следующий зал, где в полумраке их встретили обнаженная женщина и обнаженный молодой мужчина в таких же ажурных масках. В глубине зала стояли две широкие кровати.

– Принесите выпить, – обратился Игорь к женщине.

– Я что, должна буду смотреть, как ты занимаешься сексом с этой бабой? – нервно прошептала Вера.

– Да, мне бы хотелось… Поучишься, как мужика надо удовлетворять. А я хочу видеть, как ты трахаешься с этим жеребцом, это было бы очень возбуждающе, – прошептал Игорь Вере в ухо. – Может, ты наконец-то раскрепостишься и перестанешь быть такой фригидной?

– Я – фригидная???

– Да. И мы приехали сюда только ради тебя, из-за твоей фригидности. С этим срочно что-то надо делать.

– Ради меня??? – задохнулась Вера от возмущения.

К ним подошла женщина и протянула два бокала с красным вином.

– Предпочитаете свинг открытый или закрытый? – ласково проворковала она, прижимаясь обнаженным телом к Игорю.

– Что это значит? – не поняла Вера и сделала три больших глотка вина, чтобы унять дрожь в руках и ногах.

– Открытый, – ответил Игорь, обнимая женщину. – Мы хотим видеть друг друга.

Начиная паниковать, Вера лихорадочно вцепилась в рукав пиджака Игоря и сделала еще три больших глотка вина. Игорь подтолкнул ее локтем в бок и погрозил пальцем. Женщина оторвала его от Веры, повела за собой вглубь комнаты, усадила на кровать и начала раздевать.

К Вере подошел обнаженный молодой мужчина, взял ее за руку и повел к другой кровати. Он забрал бокал из ее рук, поставил на столик, задрал Верино платье, подхватил ее на руки и усадил к себе на колени. Затем взял Верину ладонь и положил ее на свой большой обнаженный член, крепко сжимая его ее рукой.

– Он тебе нравится, малышка? – прошептал он Вере в ухо. – А хочешь, я тебя отшлепаю?..

С соседней кровати доносились стоны Игоря. От отвращения Веру затошнило и замутило. Она резко вырвала свою руку, соскочила с колен мужчины и бросилась из зала в коридор, одергивая на ходу платье.

Вера быстро шла по полуосвещенным, заполненным дымкой коридорам, то и дело натыкаясь на какие-то голые тела, проклинала Игоря и желала ему поскорее сдохнуть.

– Где здесь выход? – кричала она в отчаянии со слезами на глазах, понимая, что заблудилась.

Какое-то время она в панике бегала по коридорам, пока не наткнулась на мужчину в черном костюме, который вывел ее из клуба.

Вера сорвала маску с лица, швырнула ее прочь и сбежала по ступенькам клуба. Она увидела курящего у их машины Павла и подбежала к нему.

– Отвези меня домой! – задыхаясь, пробормотала она.

Павел бросил сигарету в сторону и открыл ей дверцу машины. Вера упала на заднее сиденье и закрыла лицо руками, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Павел завел машину, и они выехали за ворота резиденции клуба.

– А Игорь Эдуардович? – спросил Павел.

– Потом вернешься за ним.

– Понял.

– Есть сигареты? – спросила Вера.

Павел протянул ей пачку. Вера вытянула трясущимися пальцами сигарету и прикурила от зажженной Павлом зажигалки.

– Часто он здесь бывает? – спросила Вера.

– Бывает, – уклончиво ответил Павел и смущенно кашлянул.

– Какая мерзость, – произнесла Вера и уставилась невидящим взглядом в темноту за окном.

Когда она приехала домой, Нинель и Владик уже спали. Вера прошла в кухню. Она все еще дрожала и никак не могла согреться. Достала из холодильника бутылку красного вина, вытащила штопором пробку и налила вино в бокал. Прошла в полутемную гостиную и села за стол.

В гостиной появилась заспанная Нинель в ночной рубашке.

– Чего так поздно? А я тебя ждала. И уснула… А где ты была?

– Лучше не спрашивай, – Вера устало закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

– А Игорь где?

Вера махнула рукой и ничего не ответила. Нинель, увидев, что Вера пьет вино, тоже достала бокал, налила вино и села за стол напротив Веры. Они молча чокнулись и отпили по глотку.

– Ты правда решила от него уйти? – спросила Нинель.

Вера молча пила вино.

– Страшно, – наконец ответила она.

– Уйти или остаться? – спросила Нинель.

– И уйти страшно, и остаться страшно…

– Что страшнее?

– Остаться. Но ты же понимаешь, что это крах – вернуться к маме в Бирюлево в сорок лет с голой жопой?

– Извини, но я не понимаю. Может, ты преувеличиваешь? Ну вернешься. Временно. Что это означает? Ничего.

– Это означает, что я – неудачница. И мама мне это обязательно воткнет. Потому что, когда я сбегала из дома, я орала на все Бирюлево, что никогда туда больше не вернусь.

– О Господи, – схватилась Нинель за голову. – Вера, ты, ей-Богу, как маленькая…

– А разве для тебя не крах – вернуться в Бирюлево?

– Крах, не крах… Я уже давно не мыслю такими категориями. Я просто пытаюсь как-то выжить. Хотя бы ради Владика.

– Почему ты тогда приехала ко мне, а не к маме в Бирюлево?

– Да потому что расстраивать ее не хотела!

Нинель допила вино и поставила пустой бокал на стол.

– Пошли спать.

Глава 12

Ранним воскресным утром в квартире Игоря настойчиво звонил звонок в дверь. Игорь в трусах и в майке, зевая на ходу, прошлепал босыми ногами в прихожую и открыл дверь.

В прихожую решительно вошла Анна Петровна, мама Веры. Игорь удивленно на нее уставился. Анна Петровна была в парике, и он не сразу ее узнал.

Анна Петровна строго посмотрела на Игоря и крикнула на всю квартиру:

– Вера, Нинель! Девочки мои! Я приехала за вами! Владик!

Услышав голос мамы, Вера, Нинель и Владик в пижамах вышли в прихожую.

– Бабуля! – Владик кинулся к бабушке и обнял ее за ноги.

Анна Петровна подхватила Владика на руки, обняла и поцеловала.

– Мама, – всхлипнула Нинель и тоже пошла обниматься.

К ним присоединилась и Вера.

Так они и стояли, обнявшись и целуя друг друга.

Игорь, скрестив руки на груди, смотрел на эту семейную сцену с явным неодобрением.

– Что ты на меня так смотришь, мерзавец? – обратилась Анна Петровна к Игорю, не глядя на него. – Я что, не могу прийти в гости к собственной дочери?

– Я не понимаю одного, Анна Петровна, почему вы приходите в гости к собственной дочери в мой дом в воскресенье в восемь часов утра, когда все нормальные люди еще спят? – спросил Игорь. – Без предупреждения. И какое вы имеете право оскорблять меня в моем собственном доме?

– Я имею право, – голос Анны Петровны задрожал, – потому что ты нагло используешь мою дочь, которая тратит на тебя лучшие годы своей жизни. Морочишь ей голову и не женишься на ней. А также делаешь все, чтобы у нее не было детей. И не надо на меня так смотреть.

– Как я на вас смотрю, Анна Петровна?

– Как на вошь. Ты на нас на всех смотришь – как на вшивых нищебродок – сверху вниз. Я что, не права? – обратилась она к Вере и к Нинель.

Вера и Нинель растерянно переглянулись.

– Нина, почему ты не пришла с Владиком ко мне? Неужели я бы тебе не помогла? Я – твоя мать. Владик – мой внук.

– Анна Петровна, у вас парик съехал, – сказал Игорь, нагло глядя на Анну Петровну.

– Слышишь, Вера? А я всегда тебе говорила, что этот разжиревший хряк – наглый и бессовестный садист, – не глядя на Игоря произнесла Анна Петровна, и не думая поправлять парик.

– Игорь, как тебе не стыдно?! – задохнулась от возмущения Вера. – Сейчас же извинись перед мамой!

– Нет у него ни стыда, ни совести, оставь его, – с горечью произнесла Анна Петровна и безнадежно махнула рукой на Игоря. – Собирайся, Нинель, поехали домой. Владик, надевай ботинки.

Нинель послушно пошла собирать вещи, а Владик в пижаме сел на пол и стал натягивать ботинки.

– Прежде чем извиняться перед твоей мамой, позволь напомнить твоей маме, на чьи деньги она вставила себе зубы! А также неплохо жила все эти годы! – обратился Игорь к Вере, при этом в упор глядя на Анну Петровну. – Я бы на ее месте помалкивал в тряпочку!

– Игорь! – покраснев, крикнула Вера. – Как тебе не стыдно?

– А на мои деньги вам всем жить не стыдно? – повысил тон Игорь.

– Если бы я могла сейчас плюнуть этими зубами тебе в морду – я бы это сделала! – также повысила тон Анна Петровна.

– Если бы не ваш старческий возраст, я бы вас самолично с лестницы спустил! – сказал Игорь, багровея. – Так что выметайтесь сами, и чтоб духу вашего тут больше не было! А с тобой я потом поговорю! – ткнул он пальцем в Веру, развернулся и ушел.

Нинель вошла в прихожую с чемоданом. Вера стояла посреди прихожей красная как рак.

– Так! – сорвалась она с места. – Все быстро одеваемся и выходим! Я вас отвезу в Бирюлево. Владик, ты готов? Мама, бери Владика и иди вызывай лифт. Нина, бери плащ, давай скорее, вот твои босоножки…

– Ты что, поедешь прямо в пижаме от "Луи Виттон"? – удивилась Нинель.

– Да, я поеду прямо в пижаме от "Луи Виттон"! – сердито крикнула Вера так, чтобы было слышно в глубине квартиры.

Она натянула на ноги кроссовки, накинула поверх пижамы куртку, схватила сумку и ключи от машины. И все вместе вышли из квартиры.

Ехали в машине молча. Анна Петровна сидела на заднем сиденье с Владиком на руках. Нинель сидела рядом с Верой и смотрела в окно. Каждый думал о своем.

– Вера, я тебя прошу, пожалуйста, уходи от него, – произнесла Анна Петровна с заднего сиденья, нарушив молчание.

– Мама, я уже ухожу. Скоро уйду.

– Это правда? – недоверчиво спросила Анна Петровна.

– Правда. Только я не могу вот так сразу в один момент собраться и уйти с голой жопой. Я сколько лет своей жизни на него потратила.

– Вера, не надо, – Анна Петровна тронула ее сзади за плечо. – Не надо от него ничего, ну его. Ну что с него взять? Он же подлец, он и не отдаст ничего, наоборот – все отберет. Собирай все самое необходимое и приезжай ко мне.

– Как мы все у тебя поместимся? – спросила Нинель, оборачиваясь назад.

– Поместимся. В тесноте, да не в обиде. Жили же раньше.

– Раньше было раньше, – возразила Нинель. – Лично я могу и на полу спать, и дошираком питаться. А вот Вера привыкла к другой жизни. Да, Вера? Ты готова спать на полу и жрать доширак? – повернулась она к Вере.

– Зачем такие крайности? – раздраженно ответила Вера. – Обязательно жрать доширак и на полу спать?! Как будто других вариантов нет. Я не хочу причинять маме неудобства, ей и тебя с Владиком хватит.

– Вера, ну что ты такое говоришь? Вы все мои дети! – запротестовала Анна Петровна.

– Нет, мама, я так не могу. Нужно собрать денег, хотя бы на первое время чтобы хватило, и уйти по-тихому. Сниму квартиру. Нина, если хочешь, будешь жить со мной. Работать пойду. Нин, ну ты же тоже работать пойдешь? Вместе легче будет делить расходы.

– Ты уйди сначала, – вздохнула Нинель и посмотрела в окно. – Господи, ну откуда такие пробки в такую рань? Я есть хочу…

Когда, наконец, добрались до Бирюлево, было уже обеденное время. Все были голодные. Из того, что нашли в холодильнике, быстро приготовили обед и накрыли стол на крошечной шестиметровой кухне. На столе среди тарелок и приборов еле уместилась большая миска с винегретом, банка шпрот и соленых грибов, сковорода с жареной картошкой и чеплашка с квашеной капусткой, а также фирменная наливка Анны Петровны.

Уселись за стол и посадили Владика:

– Ну давайте обедать!

Анна Петровна торжественно взяла в руки бутылку с наливкой.

– На березовых почках настаивала, – гордо пояснила она, разливая наливку по рюмкам.

Анна Петровна подняла рюмку с наливкой. Вера и Нинель с опаской понюхали наливку и тоже подняли рюмки.

– Девочки мои, – голос и губы Анны Петровны вдруг задрожали. – Я что хочу сказать… Девочки мои, простите меня!

– Мам, ну не надо… – погладила ее по руке Вера.

– Нет! – решительно покачала головой Анна Петровна. – Я виновата перед вами.

– Мам, ну в чем ты виновата? – с улыбкой спросила Нинель.

– Виновата, – решительно повторила Анна Петровна. – В том, что ваши судьбы сложились вот так вот… Несчастливо!

Она замолчала и смотрела в рюмку, подбирая слова и пытаясь сдержать слезы.

Вера и Нинель молча смотрели на нее, держа в руках рюмки.

– Я думала, что знаю, как вам нужно жить. И вмешивалась. Потому что хотела вас уберечь от такой судьбы как у меня. Несчастливой. А у вас получились еще хуже судьбы. Я не должна была вмешиваться.

Слезы наконец прорвались из ее глаз и струйками потекли по щекам.

– Простите меня, – дрожащими губами произнесла она и залпом выпила рюмку наливки.

Вера и Нинель молча переглянулись и также залпом выпили наливку, тут же задохнулись и закашлялись, из глаз брызнули слезы.

– Мать, сколько градусов в твоей наливке? – кашляла Нинель, смахивая слезы, закусывая винегретом и занюхивая куском хлеба одновременно. – Ты бы хоть предупредила! Это ж чисто этиловый спирт!

Вера, кашляя, схватила с подоконника кувшин с морсом и начала пить из него большими глотками.

– Мам, ну ты даешь! Наливка твоя – вырви глаз!

– Нормально! – невозмутимо произнесла Анна Петровна, вытирая глаза полотенцем. – Градусов сорок пять. Против вирусов самое оно.

Она взяла бутылку и снова разлила наливку по рюмкам.

– Мам, – спросила Вера. – Помнишь, я рисовала серию картин, когда в Питере на последнем курсе в художке училась?

– Конечно, помню, – ответила Анна Петровна, – я назвала эту серию "Дождливый Петербург". Прекрасные картины. Самое лучшее, что ты нарисовала за свою жизнь. Самые известные достопримечательности Петербурга в этой твоей уникальной технике… м-м-м?.. Как она называется? – наморщила лоб Анна Петровна, пытаясь вспомнить.

– Многослойная, пастозная живопись мастихином, – подсказала Вера.

– Вот! Этим самым мастихином ты творила гениальные шедевры. Да, не побоюсь этого слова – шедевры, – голос Анны Петровны снова задрожал, глаза снова наполнились слезами. – У тебя был талант.

Анна Петровна подняла рюмку с наливкой и смахнула слезы.

– Почему был? – спросила Нинель.

– Мама, а почему ты мне никогда не говорила, что у меня был талант, а мои картины – гениальные шедевры? – прищурившись, спросила Вера.

Анна Петровна поджала губы и уставилась на рюмку с наливкой.

– Чтобы ты не зазнавалась, – тихо произнесла она, – и не расслаблялась. Похвала иногда бывает губительна для детей.

– Ах вот как?! А жесткая постоянная критика не бывает губительна для детей? – повысила тон Вера. – Ты меня всегда критиковала, никогда не хвалила, не поддерживала. А ты знаешь, как мне нужна была твоя похвала и поддержка? А вместо этого ты говорила, что у меня нет таланта, что я бездарность, вся в отца! А сейчас, оказывается, я была талантлива и рисовала гениальные шедевры? Ты понимаешь, что ты меня убила тогда, педагогша ты хренова? Вот этими доморощенными методиками воспитания, которые калечат и убивают детей! На каких только пыльных полках библиотек ты откапывала эти дрянные учебники по педагогике с нахрен никому не нужными советами? Авторов этих учебников надо судить и вырывать им руки, чтобы нечем было писать! И кем я в итоге стала, благодаря им и тебе? А?! Никем!!!

Вера стукнула ладонью по столу, схватила со стола рюмку с наливкой и залпом выпила. Снова брызнули слезы из глаз. Вера вытерла их рукавом пижамы, схватила миску с винегретом и стала есть винегрет большой ложкой прямо из миски.

Анна Петровна продолжала держать в дрожащей руке рюмку и смотреть на нее. Нинель угрюмо молчала, глядя в тарелку. Владик непонимающе смотрел на всех и грыз вилку.

– А где те картины? Где этот чертов "Дождливый Петербург"? – спросила Вера, жуя винегрет. – Выкинула на помойку, конечно же?

– Нет, не выкинула, – тихо ответила Анна Петровна. – Я храню их в кладовке за лыжами и за раскладушкой. А часть – на антресолях. Думала их в рамы…

Вера перестала жевать и удивленно посмотрела на Анну Петровну.

– Вера, доченька, прости меня… – заплакала Анна Петровна. – Я была не права, я признаю это.

– Мам, ну ладно, чего ты, – стала успокаивать ее Вера. – Ну чего ты? Ты тоже меня прости, я такая нервная в последнее время… Аж экземой покрылась.

– А давайте выпьем! – включилась, наконец, в беседу Нинель и подняла рюмку. – За то, что мы все, несмотря ни на что живы, здоровы и собрались вместе в нашем уютном доме! А это самое главное!

Вера налила себе в рюмку наливку. Все дружно чокнулись и выпили.

Через полчаса все уже были пьяны и веселы. Анна Петровна в очередной раз рассказывала всем давно известную историю из молодости о том, как она по дури своей упустила отличного перспективного мужика.

– Так вот! – рассказывала Анна Петровна, параллельно цепляя вилкой из банки соленые грибочки и закидывая их в рот. – В наше-то время мы ходили на танцы на специальные танцевальные площадки. Их еще называли "брачными вольерами". Сейчас-то таких нет, – с досадой посетовала Анна Петровна. – Где людям знакомиться? Непонятно…

Раскрасневшаяся Нинель с аппетитом наворачивала жареную картошку со шпротами.

Вера в шелковой пижаме от "Луи Виттон" и в старых стоптанных тапочках сидела на шатающейся табуретке и старалась не упасть. Она объелась винегретом и осоловелыми глазами, глупо улыбаясь, смотрела то на маму, то на Нинель, то на Владика.

Владик пил чай с пряниками и с интересом за всеми наблюдал.

– Ну так вот! А тогда были! – продолжала Анна Петровна кокетливо. – А у меня подружка была – Лариска – все "брачные вольеры" Москвы знала. И вот пошли мы как-то с Лариской на танцы в самый лучший "вольер". Смотрю, Лариска моя уже вовсю танцует, а я все одна стою… И тут подходит ко мне такой красавец в военной форме, офицер, как оказалось. И приглашает меня на медленный танец…

Анна Петровна отодвинула подальше от себя банку с грибами и схватилась за сердце:

– Ой, девочки, как сейчас помню… Это был самый лучший танец в моей жизни… И вот мы с этим офицером протанцевали весь вечер. И он меня так серьезно спрашивает: "Пойдешь за меня замуж?" Я говорю: "Пойду!" Он говорит: "Я тебя увезу с собой на Сахалин!" А я ему говорю: "Согласная я!" Влюбилась в него сразу же. И тут, девочки, перерыв между танцами. И мой офицер на перекур пошел. И подскакивает ко мне моя Лариска и говорит: "У меня кавалер на машине, предлагает нас до дому довезти, поехали скорее, он уже машину завел!" А время-то позднее было…

Анна Петровна замолчала и задумчиво посмотрела в окно. Вера, Нинель и Владик смотрели на Анну Петровну, ожидая продолжения.

– А потом? – нетерпеливо спросил Владик.

– А потом? – очнулась Анна Петровна. – Я скорее офицера своего искать кинулась. И не найти как назло, народу много. Может, в туалет отошел… И вот я и уехать не могу, и остаться одна без Лариски не могу – страшно. Как потом одной через всю Москву до дому добираться?

Тут некурящая Анна Петровна достала из буфета пачку сигарет с зажигалкой и эффектно закурила, затянувшись и выпустив в форточку струйку дыма. Вера и Нинель недоуменно переглянулись, но ничего не сказали.

– А потом? – нетерпеливо спросил Владик.

– А Лариска все торопит – поехали да поехали скорее, кавалер ждет, – продолжила Анна Петровна. – Я и поехала. Дурная! Ужас какая дурная! Даже не попрощалась с моим офицером. Думала, приду завтра и попрощаюсь, и поздороваюсь, и все у нас будет… Ан нет! Каждый день потом приходила в этот "брачный вольер", а его больше не встретила. На Сахалин, наверное, уехал… Вот такая дурная у вас мать! И бабка!

Анна Петровна затянулась сигаретой и многозначительно посмотрела на Веру, Нинель и Владика.

– А Лариска вышла замуж за того кавалера с машиной, что нас подвозил. А я того офицера всю свою оставшуюся жизнь вспоминаю, забыть не могу. Вот так, девочки, не откладывайте ничего на завтра. Завтра может и не случиться, если сегодня счастье свое упустите, – горько подытожила Анна Петровна.

Анна Петровна замолчала. На кухне воцарилась тишина. Каждая задумалась о своем.

Вера с горечью думала о мужчине из поезда, с которым по дури своей не обменялась контактами, и даже имени его не спросила. И теперь, по-видимому, будет вспоминать его всю свою оставшуюся жизнь.

А Нинель думала о том, что, к счастью или к несчастью, еще не повстречала такого мужчину, которого можно было бы вспоминать всю свою оставшуюся жизнь.

– Ну, бабушка, ты даешь! – сердито выпалил Владик и с досадой кинул недоеденный пряник на стол. – Ну почему ты была такая дурная?! Офицера упустила!

Все захохотали. Вера заметила, что парик Анны Петровны сбился набекрень, протянула руку и поправила его.

– Мам, ладно! То, что ты курить начала в семьдесят лет – большой сюрприз! Но зачем ты парик-то надела, я понять не могу? – спросила Вера.

Анна Петровна перестала смеяться. Затем медленно стянула с головы парик. На голове ее абсолютно не было волос. На кухне воцарилась тишина. Нинель замерла с вилкой в руке, не успев донести ее до рта.

– А почему бабушка лысая? – удивился Владик, во все глаза рассматривая Анну Петровну.

Чуть позже пришедшая в себя после шока Вера с красным лицом ходила по квартире большими шагами и орала:

– Почему? Почему ты мне ничего не сказала? Одна ходила на химиотерапию! Как будто у тебя нет дочери! Эгоистка! Тратила последние деньги на лекарства! Откуда у тебя, кстати, такие деньги? А!!! Вижу! Продала плазменный телевизор! И все свои украшения? Ну конечно! И наш семейный хрусталь из серванта! За бесценок в комиссионку снесла! Что еще продала? Ну почему? Почему ты мне ничего не сказала? Я бы помогла, я бы денег дала, я бы поддержала! У Игоря связи, мы бы лучших врачей нашли! Ну как ты могла так поступить? Ну почему ты такая?! Когда надо говорить – ты молчишь! А когда надо молчать – ты говоришь! И так всю жизнь! Господи, ну за что мне это все?

Анна Петровна, снова в парике, молча мыла посуду. Нинель стояла у окна и курила в форточку. Владик сидел на табуретке в наушниках с планшетом в руках, играл в танки и уже ничего не слышал.

– Да ну вас! – в отчаянии крикнула Вера, натянула на ноги кроссовки, схватила куртку с сумкой и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.

Глава 13

В поисках работы Нинель не везло. Каждый день она бегала по трем-четырем собеседованиям, на которых из нее выбивали всю душу, задавая миллион вопросов, как правило, нетактичных и не имеющих никакого отношения к самой работе. А после ей обещали перезвонить, но не перезванивали. Нинель билась как рыба об лед, не зная уже, куда податься и что предпринять, и до последнего не хотела просить помощи у Светланы. Но выхода не было.

Нинель подошла к салону красоты "Dolce Vita" и нерешительно остановилась перед дверью. Фасад салона сразу же убил ее своей роскошью и великолепием. Витрина и вывеска сверкали и ослепляли. Нинель почувствовала комплекс неполноценности и с грустью посмотрела на свои стоптанные босоножки и старый выцветший плащ. Да она даже войти в такое заведение недостойна, не то что в нем работать.

Наконец, Нинель собралась с духом и открыла тяжелую стеклянную дверь. Внутри салон был не менее шикарен. Нинель, осматриваясь, неуверенно подошла к стойке ресепшен.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – любезно обратилась к ней администратор Лена, бегло осматривая ее оценивающим взглядом.

– Здравствуйте, я к Светлане.

– К мастеру или к директору? – уточнила Лена.

– К директору.

– Вы записаны?

– Нет, – засмеялась Нинель. – Я ее подруга.

Лена вышла из-за стойки ресепшен и повела Нинель в кабинет Светланы.

– Свет, привет, – неуверенно поздоровалась Нинель, входя в кабинет.

– Нинель, привет! – обрадовалась Светлана, увидев Нинель. – Заходи, присаживайся! Лена, принеси нам кофе с конфетами.

Светлана вышла из-за стола, чмокнулась с Нинель, усадила ее на белый кожаный диван и села рядом, закинув ногу на ногу:

– А я думаю, когда ты придешь? Куда пропала? Наверно, работу нашла?

– Да что ты, – грустно махнула рукой Нинель, осматривая кабинет Светланы. – Красиво тут у тебя!

– Так, ну давай к делу, – решительно произнесла Светлана. – Поверь моему богатому опыту, самые востребованные профессии всегда и везде – это маникюрша, педикюрша и парикмахер. Всегда найдешь работу и заработаешь деньги. У меня на данный момент как раз открыты вакансии маникюрши, педикюрши, парикмахера и лэшмейкера. Еще косметолога, но тебе не осилить.

– Лэш – кого? – не поняла Нинель.

– Лэшмейкер – мастер по наращиванию ресниц, – объяснила Светлана. – Ресницы приклеивает. Ресниценаращиватель, короче.

– А к чему он их приклеивает? – недоумевала Нинель. – К веку?

– К ресницам. Искусственные ресницы приклеивает к натуральным живым ресницам.

– Ресничка к ресничке? – поразилась Нинель.

– Именно.

– А зачем? – искренне не понимала Нинель. – Зачем клеить ресницы на ресницы, когда есть тушь для ресниц?

– Не знаю. Мода такая. Бум. Нарастить огромные ресницы и хлопать ими как опахалами, а на туши можно экономить. Да какая разница? Нам важен спрос! Есть спрос – будет и предложение! Хотят ресницы наращивать – будем наращивать. Хотят ногти наращивать – пожалуйста. Хотят волосы наращивать – нарастим. Хотят губы увеличивать – ради Бога, увеличим. Нет проблем!

– Слушай, Свет, я даже не знаю… Я ничего из того, что ты перечислила, не умею, и даже рядом никогда не стояла, – растерялась Нинель.

– Ничего страшного, – возразила Светлана. – Научишься. Сейчас куча курсов. Неделя, и ты маникюрша или ресниценаращивательница.

В кабинет вошла Лена, неся на подносе чашки с кофе и шоколадные конфеты в вазочке. Поставила на журнальный столик у дивана и вышла.

– Давай пить кофе, – предложила Светлана и взяла себе чашку. – Ну, чем бы ты хотела заниматься?

Нинель задумалась, взяла чашку и молча пила кофе с конфетами.

– Свет, я не парикмахер – это точно, – наконец решительно сказала она.

– Согласна, – кивнула Светлана, кинув оценивающий взгляд на волосы Нинель.

– Маникюр и педикюр? Знаешь, Света, вот честно, мне настолько до фени все эти маникюры, педикюры, гели и лаки, что мне на них попросту насрать. А чтобы этим профессионально заниматься, надо хотя бы любить делать всю эту хрень самой себе?

– Логично, – кивнула Светлана.

– И что остается? Ресниценаращивательница?

– Ресниценаращивательница, – уверенно подхватила Светлана. – По-моему, идеальный для тебя вариант. Идешь на курсы. Трехдневные или максимум недельные. И у тебя новая денежная профессия. Учишься наращивать ресницы, получаешь сертификат, и я беру тебя на работу. И потом сиди себе спокойно на попе ровно в отдельном кабинете, приклеивай ресницу к реснице и деньги получай.

– Сколько?

– От ста тысяч в месяц поначалу.

– О?! И все? Так просто? – поразилась Нинель.

– Вот так просто! – подтвердила Светлана. – Но, конечно, надо стараться и стараться клеить качественно. Изначально ты же будешь ресниценаращивательница без опыта. Но мы это скроем. Попрактикуешься какое-то время на своих, и нормально.

– Тогда я иду на курсы, учусь наращивать, получаю сертификат и сразу к тебе? – уточнила обрадованная Нинель.

– Да! – подтвердила Светлана. – Оставляю место лэшмейкера за тобой.

– Светка, спасибо тебе огромное, что бы я без тебя делала? – вставая с дивана, поблагодарила повеселевшая Нинель и взяла сумку. – Спасибо за кофе и за конфеты, очень вкусные.

– Да не за что пока, – махнула рукой Светлана. – Нинель, а что у тебя на голове? – пристально посмотрела на волосы Нинель Светлана. – Как можно с такой головой на работу устраиваться?

– А что у меня с головой? – испуганно схватилась за голову Нинель.

– Твои волосы! Ты уж меня извини, но это же просто неприлично появляться с такими волосами в приличном обществе.

– Да? – растерянно пробормотала Нинель.

Она подошла к висящему на стене зеркалу и стала рассматривать свои волосы.

– Лена!!! – крикнула Светлана.

В кабинет тут же прибежала Лена.

– Лена, позови мне Марину.

– Хорошо, Светлана Викторовна.

И Лена убежала.

Через минуту в кабинет зашла парикмахер-стилист Марина:

– Светлана Викторовна?

– Марина, – обратилась к ней Светлана. – Твоя задача на сегодня – сделать из Нинель красотку. Стрижка, окраска – я думаю, балаяж пойдет, и укладка, ок? Да, еще коррекцию бровей ей сделай, ок?

– Ок, – ответила с улыбкой Марина и оценила волосы Нинель профессиональным взглядом.

– Ой, Свет, не надо, у меня денег таких нет! – испугалась Нинель.

– Нинель, ты что? Неужели я с тебя деньги буду брать? За кого ты меня принимаешь? – возмутилась Светлана. – Все за счет салона! Идите-идите!

После отъезда Нинель и Владика Вера старалась не сталкиваться с Игорем и избегала его, как только могла. Целыми днями она сидела в интернете и искала по всей Москве комиссионные бутики брендовой одежды, созванивалась, отвозила и продавала свою дорогую одежду, обувь и аксессуары. Также Вере удалось сдать в ломбарды часть своих украшений по хорошей цене.

По итогу денег, по ее меркам, все эти действия принесли немного. Тогда Вера собрала в гардеробной всю недавно купленную и еще неношеную одежду с бирками и ценниками, коробки с туфлями и босоножками и несколько сумок, загрузила в багажник и отправилась по бутикам с целью вернуть деньги.

В первом же бутике она столкнулась с проблемой.

– Конечно, мы можем сделать вам возврат, – любезно сказала девушка-продавец. – Но мы не можем вернуть сумму наличными, так как покупка была проведена по безналичному расчету. Соответственно, мы можем вернуть вам деньги на ту карту, которой вы расплачивались.

– Нет-нет, не надо! Дело в том, что карта была украдена, – быстро сориентировалась Вера. – И теперь она заблокирована. Как быть в этом случае?

– Карта была оформлена на вас? – уточнила девушка-продавец.

– Да, конечно, – подтвердила Вера.

– В этом случае мы можем сделать безналичный перевод на любую другую вашу карту, реквизиты которой вы укажете в заявлении.

– Но у меня нет другой карты, – возразила Вера. – Для оформления новой карты требуется около недели. Что-то еще можно сделать?

– Да, конечно. Я сейчас сделаю звонок главному администратору и уточню один вопрос, – любезно улыбнулась девушка-продавец.

Она отошла, кому-то позвонила и что-то спросила. Затем, улыбаясь, вернулась к Вере.

– Так как вы являетесь нашим vip-клиентом и обладателем платиновой карты нашего клуба, мы можем вернуть вам наличные деньги. Но не сейчас. Поймите, я не могу просто взять и вынуть эту сумму из кассы. Необходимо, чтобы вы написали заявление на возврат именно наличных, бухгалтер-кассир снимет эту сумму с расчетного счета в банке, и мы вернем вам деньги.

– Когда? – уточнила Вера.

– Завтра после обеда.

– Спасибо вам огромное, – обрадовалась Вера. – Где можно написать заявление?

– У вас паспорт с собой?

– Да, конечно.

Девушка-продавец проводила ее за столик и усадила в кресло. Положила перед ней бланк заявления и ручку.

– Кофе или шампанское? – предложила она с улыбкой.

– Кофе, пожалуйста, – улыбнулась в ответ Вера и взяла ручку. – Для шампанского пока не время.

В этот день она провернула такую же схему с возвратом налички еще в трех бутиках. И ближе к вечеру, освободив багажник от всех вещей, Вера поехала в ресторан на встречу с девочками.

Вера, Нинель, Инга и Светлана сидели в японском ресторане и ели роллы и суши, запивая японским сливовым вином.

Светлана сидела грустная и расстроенная и постоянно смотрела в телефон. Вино она не пила, так как была за рулем и на такси возвращаться домой не желала.

Макс не писал и не звонил. Светлана держалась изо всех сил, чтобы не писать и не звонить первой. Потом все же не удержалась и написала эсэмэску: "Прости". Макс не отвечал. Она написала еще эсэмэску: "Прости. Я скучаю". Макс не отвечал. Тогда Светлана сорвалась и написала ему еще кучу эсэмэсок. Но Макс не отвечал. Светлана разозлилась и теперь очень жалела, что не удержалась и написала ему первая.

Инга сидела тоже грустная и расстроенная и безуспешно пыталась ухватить деревянными палочками сушину с лососем.

– Ну и вот, – хмуро рассказывала она, – звоню я, значит, Вера, твоему Аркадию Борисовичу и слышу, что у него на заднем фоне баба!

– Почему это моему? – робко отнекивалась Вера.

– И я такая… как дура… с этим твоим, Вера, "А что вы делаете сегодня вечером?", – хмуро продолжала Инга.

– Да я-то тут при чем? – виновато отнекивалась Вера.

– А кто мне советы давал? – нападала на Веру Инга. – А Михал Иваныч, помните, мой агент по недвижимости? Вообще на зоне оказался… Такой облом! И я, как дура…

Она раздраженно бросила палочки на стол:

– Я поем сегодня или нет?!

Инга осмотрелась по сторонам, взяла двумя пальцами сушину с лососем и быстро отправила себе в рот.

– Нин, а как у тебя? – спросила она Нинель.

– У меня все хорошо, записалась на курсы ресниценаращивательниц, – бодро ответила подстриженная, покрашенная и очень похорошевшая после салона красоты Нинель. – Буду лэшмейкером. Вот закончу обучение и вам всем ресницы наращу. Мне же надо будет на ком-то тренироваться?

– Не-не, Нин, извини, но я пас, – категорически отказалась Инга. – Можно я без наращенных ресниц спокойно поживу?

Светлана, наконец, оторвалась от телефона и бросила его на стол.

– Слушайте, девочки, а что мы тут тухнем, а? Совсем запылились! А поехали в ночной клуб танцевать и веселиться? – предложила она. – У меня там бронь на столик в vip-зоне.

– А поехали! – Вера и Нинель радостно подхватили эту идею.

Инга была категорически против.

– Ну нет, я целый день в новых туфлях на шпильке, все пятки стерла до крови, какой клуб? – упрямилась она. – И потом, я танцевать совсем разучилась. И завтра на работу рано вставать. И вообще, я хотела новый сериал сегодня посмотреть…

Светлана порылась в сумочке, нашла пластырь и протянула Инге:

– Вот, залепи свои пятки и вперед!

– Дайте хоть суши пожрать! – возмутилась Инга, пододвигая к себе поближе блюдо с суши.

Девочки с энтузиазмом принялись за суши и роллы, допили вино, а потом загрузились в машину Светланы и поехали в ночной клуб.

По дороге Инга ворча заклеивала пластырем пятки и делала слабые попытки выйти из машины и удрать домой. Светлана заблокировала дверцы машины и включила музыку погромче, а Вера и Нинель вдохновляли Ингу на танцы и новые приключения.

В ночном клубе развлекательная жизнь шла в полном разгаре. Эффектный интерьер клуба потрясал воображение, на сцене играла живая музыка, народ вовсю танцевал и веселился. Вера, Нинель и Инга как будто попали на другую планету. Светлана же была здесь частой гостьей. Она провела девочек в vip-зону к столику с диванчиками. Все расселись и стали изучать меню. Танцевать поначалу никто не шел, все стеснялись.

Сначала пили шампанское. Потом текилу. Светлана учила всех правильно пить текилу с лимоном и солью. Потом на столике в ведерке со льдом снова оказалось шампанское. Это был подарок от компании мужчин с соседнего столика. Снова пили шампанское. Потом все делали селфи и выкладывали свои счастливые и пьяные лица в инстаграм с тегами: #Ночной_Клуб_Москва, #Вечеринка_Текила_Бум, #Девочки_На_Отдыхе и #Ночная_Жизнь. А потом официант принес им фирменные алкогольные коктейли – подарок-комплимент от заведения.

Чуть позже девочки уже лихо отплясывали в толпе на танцполе в мигающих лучах зеркального шара и в разноцветных огнях ультрафиолетовых прожекторов. Инга забыла про жмущие туфли на шпильке и натертые до крови пятки, да и вообще забыла про все на свете благодаря благотворному воздействию алкоголя и клубной атмосфере.

Краем глаза она заметила, как Светлана отделилась от их круга в обнимку с молодым красивым парнем и потерялась в толпе.

Вдруг перед Ингой появился интересный молодой мужчина в модных драных джинсах и белоснежной полурасстегнутой рубашке. Он стал с ней танцевать, улыбаясь и заигрывая, закрывая своей фигурой Веру и Нинель. Инга поняла, что он с ней заигрывает, и заулыбалась в ответ молодому человеку.

– Виталик! – крикнул он ей в ухо. – А можно с вами познакомиться?

– Инга! – крикнула ему Инга. – Очень приятно!

– А мне еще приятнее! – крикнул Виталик. – Познакомиться с самой очаровательной девушкой сегодняшнего вечера!

Виталик схватил руку Инги и поцеловал. Инга смущенно засмеялась.

А потом они танцевали в обнимку медленный танец. И Виталик прижимался своим разгоряченным накачанным телом к телу Инги, крепко обнимая ее за талию. А Инга крепко обхватила его за шею, вдыхала всей грудью приятный аромат его мужского парфюма и желала только одного – чтобы это мгновение не заканчивалось никогда.

А Вера и Нинель сидели за столиком, пили шампанское, махали Инге рукой и поднимали большой палец, кивая на Виталика.

И все забыли про Светлану, которая в этот момент, запершись в туалете клуба, занималась сексом с молодым горячим красавцем.

А потом Инга и Виталик ехали в такси по ночной Москве к Инге домой. И страстно обнимались, и целовались на заднем сиденье. А Инга лихорадочно вспоминала, когда она брила ноги в последний раз.

А потом была ночь безумного и страстного секса, самого лучшего в жизни Инги.

Глава 14

Утром Инга проснулась и обнаружила, что голова ее лежит на плече у Виталика. С трудом вспоминая, как это красивое мужское тело могло оказаться в ее постели, она крепко обняла и поцеловала его волосатую грудь. Виталик открыл глаза, улыбнулся и поцеловал Ингу.

– Ты реальный? – недоверчиво спросила Инга.

– Вполне! – рассмеялся Виталик.

– Ты ведь не женат? – с опаской уточнила Инга.

– Нет! – снова беспечно рассмеялся Виталик.

– Это было круто, правда? – спросил Инга.

– Правда, – улыбнулся Виталик и повернулся к Инге. – Хочешь еще?

– Хочу, но мне нужно почистить зубы и принять душ, – засмущалась Инга.

– Потом!

И они снова занялись страстным и жарким сексом. А потом, откинувшись на подушки, мокрые от пота, они по очереди пили минеральную воду прямо из бутылки.

На тумбочке у кровати зазвонил телефон Инги.

– Не бери, – крепко обнял ее Виталик, не давая ответить.

– Ну надо же… – с неохотой вырвалась Инга из объятий Виталика, с трудом дотянулась до тумбочки и взяла телефон.

– Алло, слушаю, – еле отдышавшись, ответила она.

– Инга Витальевна, доброе утро! – затараторила секретарша Маша. – Вы будете сегодня в офисе?

– В офисе? – не поняла Инга. – А какой сегодня день?

– Понедельник, – ответила секретарша Маша. – Аркадий Борисович попросил меня вам позвонить и узнать, будете ли вы сегодня?

– Э-э-э, – смешалась Инга, понимая, что в офисе ее сегодня точно не будет, – скажи Аркадию Борисовичу, что меня не будет. Я себя очень плохо чувствую. Да. Передай Аркадию Борисовичу, что я заболела.

– Хорошо, я передам, – ответила Маша. – Поправляйтесь, Инга Витальевна.

И Маша отключилась.

Инга отшвырнула телефон в сторону и слилась в долгом поцелуе с Виталиком. И они снова занялись сексом.

А потом они вместе принимали душ, намазывали друг друга душистым гелем и терли друг друга мочалками. А позже Виталик в полотенце на бедрах готовил на завтрак яичницу с сосисками, варил кофе и кормил Ингу яичницей. И это был самый вкусный завтрак в ее жизни. И она чувствовала себя самой счастливой женщиной на планете.

– Сколько тебе лет? – спросила Инга, когда они сидели за столом, ели и пили кофе.

– Тридцать два, – ответил Виталик.

– Сколько??? – воскликнула Инга. – Я старше тебя на десять лет, – огорчилась она.

– Ну и что? – удивился Виталик. – Какая разница, сколько нам лет? Нам классно вместе – это главное! Расслабься.

– И тебя не смущают мои килограммы? – спросила Инга.

– Какие? – не понял Виталик.

– Лишние, – осторожно уточнила Инга. – У меня лишних пятнадцать килограмм.

– Сколько? – рассмеялся Виталик. – Я люблю таких женщин! Не парься!

Инге почему-то не понравился такой ответ.

– И много у тебя таких женщин было? – напряглась она.

– Да нисколько! Ты – первая! Расслабься и не парься! Открой рот! – и Виталик положил ей в рот большой кусок яичницы с сосиской.

Убирали со стола и посуду мыли вместе. Виталик все время шутил, а Инга хохотала.

А потом Виталик засобирался уходить:

– Ну пошел я, кучу дел еще надо переделать.

Виталик натянул джинсы и накинул рубашку. Инге стало грустно. Ей не хотелось отпускать Виталика. Казалось, что если он сейчас уйдет, то они уже больше никогда не увидятся.

– На работу? – печально спросила Инга.

– Нет, я сейчас в отпуске.

– Какая тогда куча дел?

– У меня дома ремонт. Надо заехать, проверить рабочих. За ними, знаешь, глаз да глаз…

– Хочешь, я с тобой поеду? – предложила Инга, провожая его в прихожую.

– Ну что ты, отдыхай, – Виталик обнял ее за талию и поцеловал долгим и нежным поцелуем.

– Тогда я жду тебя вечером к ужину, – решительно сказала Инга.

– Отлично. Договорились. Как освобожусь, сразу к тебе.

– А где ты живешь, пока у тебя ремонт? – спросила Инга, застегивая пуговицы на его рубашке.

– У друга. Это на другом конце Москвы.

– Живи у меня? – предложила Инга с замиранием сердца.

Виталик на мгновение задумался и наморщил лоб.

– Даже не знаю… – протянул он. – Ну хорошо, договорились! – согласился он после паузы, подмигнул Инге и вышел из квартиры.

Инга захлопнула за ним дверь и улыбнулась счастливой улыбкой.

Полдня Инга бегала по супермаркетам и закупала продукты, а оставшиеся полдня провела на кухне у плиты. К ужину она приготовила запеченного лосося с картофелем, свой фирменный салат "Мимоза", бутерброды с красной икрой и испекла торт "Наполеон" по бабушкиному рецепту. Впервые за последние годы она готовила ужин с радостью и вдохновением.

Когда Инга накрывала на стол, позвонила Вера:

– Ты там жива? – обеспокоенно спросила Вера. – А то уехала в ночь неизвестно с кем и даже не отзвонилась!

– Да жива я, жива! – успокоила Веру Инга, не в силах сдержать улыбку. – Не до звонков было!

– Я по голосу слышу! – засмеялась Вера. – Ну как он? Рассказывай! – умирала она от любопытства.

– Ой! Оооой! – не могла подобрать слов Инга. – Ты себе не представляешь! У меня никогда такого не было!

– Вот видишь, как бывает! А помнишь, кто-то собирался помирать на операционном столе? А я тебе говорила – встретишь еще нормального достойного мужика, и все у тебя будет!

– Ага! Вер, я вам потом все расскажу, ладно? Сейчас ужин готовлю и на стол накрываю.

– Ты своего красавца на ужин пригласила? А почему не он тебя? – удивилась Вера.

– Слушай, ну почему обязательно он меня должен приглашать? Что за глупые стереотипы? – возмутилась Инга. – Я хочу семейный домашний ужин, мне надоели рестораны, понятно?

– Понятно, понятно! – согласилась Вера.

– Ну а вы с кем-нибудь познакомились? – поинтересовалась Инга.

– Светка уехала из клуба с каким-то парнем. Я так поняла, с Максом у нее все, вот и пытается как-то отвлечься. А к нам с Нинель клеились мужики с соседнего столика.

– Это которые самое дорогое шампанское нам презентовали? Ну а вы чего? Вроде ничего такие дядьки…

– Ага, ничего! – возмутилась Вера. – Эти дядьки предложили нам с Нинель поехать с ними в нумера! За деньги! А когда мы отказались, оставили нам свои визитки и пошли других теток клеить! Представляешь?

– Ничего себе! – изумилась Инга. – Впрочем, а что удивительного? Это же ночной клуб!

– Да, это ночной клуб. Где все снимают всех. Ну да ладно! Главное, мы хорошо повеселились и потанцевали! Как твои пятки?

– Пятки? Нормально пятки, под пластырем!

– Ок! Ну тогда я спокойна за тебя и за твои пятки. Желаю тебе с твоим новым кавалером отличного ужина, вечера и ночи! Как его зовут, кстати?

– Виталик его зовут! Спасибо, Вер! Я вам потом все-все обязательно расскажу! Целую!

– Обязательно! Пока! Целую!

И Вера отключилась.

Инга накрыла на стол, успела принять ванну с ароматной пеной, намазаться благоухающим кремом, уложить волосы, накрасить глаза и надушиться. Порылась в шкафу и облачилась в свой самый сексуальный шелковый домашний халатик.

Виталик пришел к ужину с бутылкой вина и букетом хризантем.

– Вот это стол! – потрясенно произнес Виталик, входя на кухню. – Такое великолепие – как на Новый год! Какая ты у меня хозяюшка! – похвалил он Ингу.

Инга поставила вазу с хризантемами на стол.

– Да ладно тебе, – засмущалась она и покраснела. – Мой руки и садись за стол. Я ужас какая голодная!

– И я ужас какой голодный, – подхватил Ингу на руки Виталик и потащил в спальню. – Как волк!

– Нет! Ну ты что! Там же стынет! – слабо пыталась сопротивляться Инга и хохотала.

Виталик завалил ее на кровать и стал срывать одежду, страстно целуя ее лицо, шею и грудь.

В этот момент раздался звонок в дверь. Инга и Виталик замерли и прислушались.

– Звонили? Или мне показалось? – испуганно прошептал Виталик.

Инга, сдувая с разгоряченного лица пряди волос, пожала плечами:

– А чего ты так испугался?

Звонок раздался снова.

– Кого там черт принес? – с негодованием произнесла Инга, слезая с кровати.

Она накинула шелковый домашний халатик и надела тапочки.

– Не открывай, – прошептал Виталик, хватая ее за халат.

– А вдруг я там соседей заливаю? – почему-то тоже шепотом возразила ему Инга и пошла в прихожую.

В дверь снова настойчиво позвонили.

В прихожей Инга посмотрела на себя в зеркало, поправила растрепавшиеся волосы, открыла входную дверь и обомлела.

На лестничной площадке стоял Аркадий Борисович в деловом костюме с букетом алых роз в руке. Увидев Ингу в сексуальном домашнем халатике, он смущенно кашлянул.

– Инга Витальевна, простите за столь поздний визит, – начал он неуверенно. – Маша сказала мне, что вы заболели… Снова… И я вот решил навестить больную, так сказать… Как ценного сотрудника…

Инга во все глаза смотрела на Аркадия Борисовича, не зная, что сказать.

В этот момент в коридоре появился Виталик в трусах.

– Здрасьте, – поздоровался он с Аркадием Борисовичем и прошлепал босыми ногами в кухню.

– Здрасьте, – пробормотал абсолютно обескураженный Аркадий Борисович.

Он посмотрел на Ингу потухшим взглядом, молча вручил ей через порог букет алых роз и захлопнул дверь. Послышались его быстро сбегающие по лестнице шаги.

Нинель ждала Эрнеста в Новопушкинском сквере у Тверского бульвара. Эрнест опаздывал, и Нинель это совершенно не нравилось. Она раздраженно посматривала на часы и осматривалась по сторонам, молясь всем святым, чтобы Эрнест оказался адекватным и соответствовал своей фотографии в Тиндере.

Нинель в последний раз сердито глянула на часы – Эрнест опаздывал уже на пол часа – и решила уйти, но в этот момент чьи-то руки сзади закрыли ее глаза.

– А вот и я! – радостно воскликнул Эрнест и повернул Нинель к себе. – Привет, красавица моя!

– Привет! – заулыбалась Нинель, облегченно выдыхая, так как Эрнест абсолютно соответствовал своему фото в Тиндере и был вполне себе интересный и харизматичный.

– Нинель! О Боже, какое французское феерическое имя! Обожаю Францию и все французское! Нинель и Эрнест – звучит? – Эрнест обнял и расцеловал Нинель в обе щеки как свою старую знакомую.

– Звучит! – согласилась Нинель.

– О да! Еще как звучит! Ну что, пошли гулять по бульвару? Погода – отпад!

– Пошли!

Эрнест развернул Нинель, обнял за талию и повел по Тверскому бульвару.

– А ты правда режиссер? – спросила Нинель.

– Самый что ни на есть! И очень даже известный! И в довольно широких кругах, – уточнил Эрнест.

– Ничего себе! – восхитилась Нинель. – Никогда не видела живого режиссера так близко. А сколько картин ты снял?

– Ох, ну так сразу и не сосчитать! Ты меня в тупик поставила, драгоценная моя… Я не бухгалтер, я – режиссер! Я не считаю, я снимаю! Короткометражки, полный метр, сериалы… да много!

Эрнест достал электронную сигарету и закурил, выпуская на Нинель густые облака дыма с вишневым ароматом.

– А я, когда на филфаке училась, написала роман и повесть. Меня хвалили. Даже советовали во ВГИК на сценарный поступать, – поделилась Нинель.

– О да, ВГИК – это ВГИК! Что тут еще скажешь? Эх, машину на техосмотре оставил, – не слушая Нинель, сетовал Эрнест. – Вот как назло, назначили этот чертов техосмотр именно на сегодня! Такая невезуха! А я так надеялся прокатить тебя по ночной Москве, было бы так романтично! Но ничего страшного, прогуляемся по воздуху, надо же иногда и ногами передвигать, а то все за рулем да за рулем, на попе уже седалищная мозоль, как у макаки, – болтал Эрнест, не давая вставить Нинель ни слова.

Они прошлись по всему Тверскому бульвару и вышли на Никитский бульвар. Рот Эрнеста не закрывался ни на секунду. И Нинель уже была в курсе всей его биографии, начиная с детского сада и заканчивая его последней режиссерской работой – крупнобюджетной полнометражкой с известными актерами, снимающейся на "Мосфильме".

– Да, милая моя, представь себе, что я, как дурик, сначала поступил на актерский в ГИТИС и был абсолютно уверен в своем актерском таланте, буквально не подозревая о своих грандиозных режиссерских способностях. Спасибо моему учителю, царствие ему небесное, за то, что открыл мне глаза на самого себя и направил на путь истинный. Успел, слава тебе Господи, прежде чем отправиться в мир иной…

Эрнест не замолкал и обкуривал Нинель клубами ароматного вишневого дыма, так что у нее начала кружиться голова и стало звенеть в ушах.

– А ты знаешь, дорогая моя, насколько творческие люди – ранимые существа, совершенно не приспособленные к этому ужасному быту, к этой жестокой и суровой жизни? А представляешь ли ты, как им трудно жить? Как тяжело нести этот груз известности и ответственности за каждый свой штрих в искусство, так сказать, за каждый мазок своего таланта в вечность…

– А куда мы идем? – перебила Эрнеста совершенно обалдевшая, уставшая и голодная Нинель.

– Ах да, мы же идем ужинать во французский ресторан. Такой же французский, как и твое имя, – сообщил Эрнест, повернул ее и направил к французскому ресторану, вывеска которого призывно маячила в конце бульвара.

Когда они, наконец, подошли к ресторану, Эрнест заговорил Нинель до полусмерти и всю обкурил вишневым дымом. У нее разболелась голова, и очень хотелось есть и спать.

А потом они сидели за столиком в ресторане и изучали меню. И Эрнест рассказывал Нинель историю каждого блюда на французском языке. А Нинель слушала приятное произношение Эрнеста и ни буквы не понимала. И когда Нинель уже практически умерла от голода, официант принес им тарелки с луковым супом, большое блюдо с устрицами и улитками, фуа-гра из гусиной печени, клафути на десерт и бутылку белого французского вина.

Эрнест с энтузиазмом приступил к еде и наконец-то замолчал. Нинель блаженствовала от долгожданной наступившей тишины и наслаждалась вкуснейшими деликатесами и вином, ликуя про себя, что хотя бы сегодняшнее свидание удалось.

А потом события развивались, как в плохом кино. Эрнест пошел в туалет и не вернулся. Нинель прождала его час. Доела все, что оставалось на тарелках, и допила бутылку вина. Но Эрнест не возвращался.

Официант принес счет, в который Нинель даже боялась смотреть, и она объясняла официанту, что ее спутник, который должен оплатить счет, застрял в туалете. И они вместе с официантом отправились в туалет на поиски Эрнеста, но Эрнеста в туалете, конечно же, не оказалось – ни в мужском, ни в женском. И Нинель поняла, что обрадовалась и ликовала раньше времени, и сегодняшнее свидание не то что не удалось, а грозило ей поездкой в отделение полиции и ночевкой в "обезьяннике".

А позже она сидела в кабинете директора ресторана и, вытирая слезы, рассказывала ему все как есть, всю правду – что познакомилась с известным режиссером Эрнестом в Тиндере, что он пригласил ее на прогулку, а потом в ресторан, и что денег у нее нет ни копейки, кроме билета на метро. И показывала директору и администратору сумку и пустой кошелек.

А потом приехал следователь из полиции, и плачущая Нинель по второму кругу рассказывала ему все как есть, всю правду. И снова показывала сумку и пустой кошелек. И писала заявление в полицию на Эрнеста.

А когда ее отпустили "с Богом", было уже очень поздно. И объевшаяся французскими деликатесами и упившаяся белым вином Нинель бежала очень медленно, но из последних сил, чтобы успеть в метро до закрытия. И успела-таки на последний поезд.

Глава 15

Светлана приехала на работу в дурном расположении духа. По пути в Москву ее подрезал какой-то джигит на старой газели и поцарапал бампер ее "Мерседеса". Джигит не стал останавливаться и дожидаться разборок и свалил. А Светлана все утро потратила на ожидание и общение с ГИБДД и звонки в страховую.

Светлана вошла в салон красоты "Dolce Vita" и хмуро поздоровалась с Леной, традиционно приветствовавшей ее радостной улыбкой за стойкой ресепшен. Быстро прошла в свой кабинет и легла прямо в туфлях на белый кожаный диван. Самочувствие было неважным, и она чувствовала себя разбитой несмотря на то, что не пила накануне и хорошо выспалась.

– Лена! – крикнула она.

Прибежала Лена.

– Да, Светлана Викторовна?

– У нас есть градусник?

– Есть, в аптечке.

– Принеси, пожалуйста.

Лена принесла градусник. Светлана поставила градусник под мышку, взяла телефон и в очередной раз набрала номер Макса, не ожидая услышать ничего, кроме длинных гудков. Но длинных гудков она не услышала – на этот раз телефон Макса был "вне зоны доступа".

– Собака, – злобно пробормотала Светлана и бросила телефон на диван.

Она вытащила градусник из-под мышки. Температура была тридцать семь и два.

В кабинет заглянула Лена.

– Светлана Викторовна, у вас через десять минут сессия экспоненциального коучинга с Мартой.

– Спасибо, Лена.

Лена закрыла дверь. Светлана сложила руки на животе и уставилась в потолок, раздумывая, звонить Марте или не звонить. А, собственно, зачем звонить? Все и так яснее ясного. Тут и без экспоненциального коуча очевидно – надо разрывать эту болезненную и бесперспективную связь. И как можно скорее.

– Боже, мои нервы… – простонала Светлана.

Она с трудом поднялась с дивана и решительно направилась в отдел продаж.

– Добрый день! – громко поприветствовала она всех сотрудников отдела, входя в кабинет.

– Добрый день, Светлана Викторовна! – живо откликнулись сотрудники.

– Кто ведет нашего основного поставщика – компанию "Имидж Корпорейшн"? – спросила Светлана.

– Я веду, – ответил сонный менеджер по продажам Арсений, зевая и отхлебывая из чашки кофе.

– Значит так, Арсений. Сегодня же расторгаем все заключенные с ними договора и больше с ними не работаем.

– Но, Светлана Викторовна, мы им перевели аванс за оборудование! Нехилый такой аванс! Оборудование уже к нам едет!

– Значит, сделаете возврат и аванса, и оборудования!

– А если они поставят нас на штрафы?

– Тогда мы их тоже поставим на штрафы – за поставку некачественного оборудования. Я им это устрою! Все понятно?

– Все понятно, – пробормотал Арсений. – Но у кого мы будем покупать оборудование?

– Арсений, я не понимаю, ты менеджер по продажам или хрен знает кто? Я тебя учить буду, как искать нового поставщика?!

– Я все понял, Светлана Викторовна! – сразу проснулся Арсений и схватил со стола телефон, намереваясь немедленно звонить в "Имидж Корпорейшн".

Светлана стремительно вышла из отдела продаж и пошла в туалет. Закрывшись в туалете, она села на унитаз и сморщилась от боли, почувствовав резь при мочеиспускании. Она посмотрела на трусики.

– Чеееерт!!! Твою мать!!! – она со всей силы ударила кулаком по двери кабинки.

Вылетев из туалета, Светлана помчалась в свой кабинет, схватила с дивана телефон, нашла номер самой дорогой гинекологической клиники Москвы, которую когда-то посещала, и набрала его.

– Алло! Девушка, здравствуйте! Запишите меня на прием к гинекологу. Срочно! К самому лучшему! Была. Не помню когда. Давно была. Не помню у кого. Сегодня? Да, хорошо, я буду. Спасибо.

Светлана прошла за стол, села в крутящееся белое кожаное кресло и закрыла глаза рукой:

– Твою ж ты мать… – простонала она.

Ближе к вечеру Светлана сидела в медицинской клинике в кабинете гинеколога и пила принесенный для нее администратором кофе. Она прищурилась и с трудом рассмотрела имя и отчество на бейджике врача-гинеколога, сидящей за столом напротив нее.

– Алла Сергеевна, я бы хотела провериться, – осторожно сказала Светлана врачу. – Может, анализы какие-то сдать? Короче, давно я у вас не была.

– Вас что-то конкретное беспокоит? – спросила Алла Сергеевна.

Светлана молчала и пила кофе, опустив глаза в чашку.

– Ну давайте, выкладывайте, не стесняйтесь. Что там у вас? – ободрила ее Алла Сергеевна.

– У нас все плохо, – буркнула Светлана. – Резь, выделения и чешется там… все…

– Идите на кресло. Будем смотреть и брать мазки, – распорядилась Алла Сергеевна.

Светлана прошла за ширму, сняла юбку и трусики и забралась на гинекологическое кресло.

– Ну да, нехорошо… нехорошо… – пробормотала Алла Сергеевна, беря мазки.

– Совсем-совсем нехорошо? Я не умру?

– Нехорошо в том плане, что, судя по выделениям, ЗППП налицо.

– Что такое ЗППП? – испугалась Светлана.

– Заболевания, передающиеся половым путем, – разъяснила Алла Сергеевна. – Мазки я взяла, можете вставать.

Алла Сергеевна отошла к медицинскому столу:

– Предохраняетесь?

– Предохраняемся, – соврала Светлана.

Она слезла с гинекологического кресла и пошла за ширму одеваться.

– Сколько у вас сексуальных партнеров? – спросила Алла Сергеевна.

– Я должна перед вами отчитываться? – раздраженно отозвалась Светлана из-за ширмы.

– Да что передо мной, вы перед собой отчитайтесь, – вздохнула Алла Сергеевна. – За результатом приходите через три дня.

– Мне срочно надо! Я заплачу за скорость!

– Тогда я жду вас завтра вечером.

Светлана вышла из клиники, в сердцах сорвала с ног синие шуршащие бахилы, кинула их в мусорку и пошла прямо по газону к своему белому "Мерседесу", припаркованному на обочине дороги. Тонкие высокие каблуки ее туфель вместе с подошвами тут же завязли в рыхлой земле газона.

Зазвонил телефон. Звонила Вера.

– Светка, у нас ЧП! – прокричала Вера в трубку.

– Что такое? – испугалась Светлана.

– У Инги пропал Виталик!

– Господи… Ну и хрен бы с ним, – пробормотала Светлана, пытаясь выбраться из газона.

– Вечером собираемся в нашей любимой кофейне! Будешь?

– Конечно, буду!

Светлана сняла туфли, вытащила каблуки из газона и, отряхивая их от земли, пошла босиком к машине.

– Эй! Эй! – сердито кричал ей дворник-узбек, одетый в ярко-оранжевый жилет. – Зачем газон топчешь?!

– Да ну тебя! – крикнула ему Светлана и махнула на него туфлями. – Насадили тут травы – ни пройти ни проехать!

Она села в свой "Мерседес" и резко сорвалась с места.

Виталик пропал.

Вот уже три дня он не появлялся у Инги, не звонил и не писал. Телефон его был отключен. Инга не знала, что и думать, и не находила себе места. Сначала она переживала, что Виталик ее бросил. Но почему тогда он не забрал у нее свои вещи – одежду, зубную щетку и две гантели? Затем в голову пришла мысль о том, что с Виталиком могла произойти какая-нибудь страшная трагедия. А вдруг он попал под машину? Или у него случился сердечный приступ?

Инга ходила на работу сама не своя. Ни на чем не могла сосредоточиться, работала на автомате и не сводила глаз с телефона. К счастью, Аркадий Борисович уехал в командировку, и контролировать ее было некому.

В конце рабочего дня Инга, Вера, Нинель и Светлана сидели в их любимой кофейне, пили кофе с профитролями и капкейками и бурно обсуждали тему странного исчезновения Виталика.

– Нет, ну если бы он тебя бросил, то наверняка забрал бы свои шмотки и вернул бы ключи от квартиры. Логично? – рассуждала Светлана, отпивая из чашки кофе. – Зачем ему твои ключи?

– Не знаю, – тяжело вздыхала Инга.

– А у тебя из квартиры ничего не пропало? – осторожно поинтересовалась Нинель.

– Ты что? – накинулась на нее Инга. – Виталик – не вор! Если бы он хотел меня обокрасть, он бы дал мне по башке в первую же ночь и спокойно бы вынес все из квартиры.

– Ну хорошо, – вмешалась Вера. – А если с ним действительно что-нибудь случилось? ДТП или кирпич на голову упал, к примеру? Можно морги и больницы обзвонить.

– Можно! Так я фамилии его не знаю! – горестно заломила руки Инга.

– Как? Ты дала незнакомому мужику ключи от своей квартиры в первый же день знакомства и даже в паспорт его не заглянула? – поразилась Светлана. – Ну ты даешь!

– Да! Дала! – возмущенно воскликнула Инга. – А как я могла заглянуть в его паспорт? Вот как ты себе это представляешь? Виталик, бери ключи от моей квартиры, но прежде покажи мне свой паспорт? Это, знаешь ли, как-то неприлично!

– Боже! Неприлично – давать незнакомому мужику ключи от квартиры! В которой наверняка деньги лежат! – категорически не согласилась Светлана.

– Нет, я не понимаю твоей железной логики! – спорила Инга. – Почему заниматься сексом с незнакомым мужиком в первый день знакомства – прилично, а давать ему ключи – неприлично?

Светлана закатила глаза, махнула на Ингу рукой, взяла с тарелки самый большой профитроль, закинула в рот и интенсивно зажевала.

– В общем, одно из двух! – подытожила Вера. – Либо он тебя бросил, либо попал под машину или еще куда.

– А что хуже? – спросила Инга и смахнула наворачивающиеся на глаза слезы.

Девочки молча переглянулись, не зная, что ответить.

– Может, пироженку съешь? – осторожно спросила Нинель, пододвигая к Инге тарелку с капкейками.

– Да не хочу я ничего! – разрыдалась Инга, отодвигая от себя капкейки. – Я хочу Виталика обратно!

– Ты не хочешь пироженку? – поразилась Нинель.

Вера утешала Ингу как могла, гладила по плечу и подсовывала салфетки.

– Ты что, влюбилась в него??? – догадалась Светлана, дожевывая профитроль.

– Ну а если влюбилась? – всхлипывала Инга, вытирая глаза салфетками. – Что тут такого? Я что, влюбиться не могу на старости лет?

– Ну, мать, ты даешь! – возмутилась Светлана. – Секс сексом, это я понимаю, но влюбляться-то зачем? Это же опасно для жизни!

– Если ты такая умная, тогда поведай нам, зачем ты влюбилась в своего женатого Максимку? Это же опасно для жизни! – парировала Инга.

– Да, действительно?! – все вопросительно уставились на Светлану, ожидая ответа.

Светлана покраснела как рак и, не зная, что ответить, придвинула к себе тарелку с капкейками, выбрала клубничный и откусила большой кусок, испачкав нос в креме.

– Вкусный, очень… – пробормотала она с набитым ртом.

Зазвонил телефон Инги. Инга взяла телефон со стола и посмотрела на экран.

– Незнакомый номер, – удивленно произнесла она и пожала плечами. – Алло, слушаю?

– Это Инга? – произнес в трубке приятный мужской голос.

– Да, это я, – настороженно ответила Инга. – А кто это?

– Я по поводу Виталика, – неуверенно произнес мужской голос. – Вы же знакомы с Виталиком?

– Да! Конечно! – сразу разволновавшись, воскликнула Инга. – Что с ним?

Вера, Нинель и Светлана напряженно слушали и следили за лицом Инги.

– Он в больнице…

– Как в больнице? – вскрикнула Инга. – Что с ним???

– Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Он запретил мне вам звонить, именно потому, чтобы вы не волновались. Он не хочет никому ничего говорить…

– Да что говорить-то?! Что с ним такое? – перебила незнакомца Инга.

– Я вам скину адрес больницы, в которой он лежит, и Виталик сам вам все расскажет. Хорошо?

– Конечно! Скидывайте скорее!

– Только не говорите ему, что я звонил, а то он будет ругаться. Не выдавайте меня. Обещаете?

– Обещаю! Скидывайте адрес!

Инга вскочила со стула и схватила сумку.

Вера, Нинель и Светлана вопросительно на нее смотрели.

– Девочки, он меня не бросил! Он в больнице! – округлив глаза с ужасом сообщила она. – Это его друг звонил!

В этот момент в телефоне Инги звякнула эсэмэска. Инга прочитала сообщение.

– Он прислал адрес больницы! Все, девочки, я побежала! – крикнула она и побежала из кофейни на улицу.

Вера, Нинель и Светлана молча взволнованно переглянулись.

– Надо было с ней поехать, – запоздало спохватилась Вера.

– Ну я не знаю… – развела руками Светлана. – Ну хоть убейте меня! Все это более чем странно!

Она взяла с тарелки шоколадный капкейк и откусила большой кусок, испачкав нос в креме.

Глава 16

Инга бежала по длинным коридорам больницы в поисках палаты номер девять и никак не могла ее найти. Был уже поздний вечер, персонал больницы разошелся по домам, коридоры опустели.

Увидев в конце коридора моющую пол нянечку, Инга побежала к ней.

– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, где палата номер девять? – запыхавшись и останавливаясь, спросила она у нянечки.

– А какое отделение надо? – сурово спросила нянечка.

– Какое отделение? – растерялась Инга. – Я не знаю…

– Как не знаю? Тут в каждом отделении своя палата номер девять, – сурово сказала нянечка.

Инга стояла, тяжело дыша и обмахивая лицо руками, и не знала, что ответить.

– Какой диагноз-то у больного? – смягчившись, спросила нянечка.

– Я не знаю, – пробормотала Инга. – Мне только сказали, что он в этой больнице в девятой палате.

Нянечка сердито потрясла головой, отставила швабру к стене и достала из халата мобильный телефон.

– Сейчас в приемное позвоним, – сказала она Инге и набрала номер.

– Але! Зоя? Зоя, такое дело! – громко заговорила нянечка в трубку. – Тут у меня одна заблудшая стоит, потерялась в коридорах. И мужика своего потеряла. Глянь, в каком отделении в девятой палате у нас мужик лежит?

– Сколько лет мужику? – уточнила она у Инги.

– Тридцать два, – сказала Инга.

– Имя и фамилия? – спросила нянечка.

– Виталик! А фамилии не знаю, – смутилась Инга.

Нянечка неодобрительно на нее посмотрела и осуждающе покачала головой.

– Зоя, мужику тридцать два года, звать Виталик, фамилии не знаем, – передала нянечка Зое в приемное. – Ориентировочно в палате номер девять лежит.

Пару минут Инга и нянечка ждали, пока Зоя проверяла все девятые палаты больницы на наличие тридцатидвухлетнего Виталика.

– Нету? Как нету? – удивилась нянечка, услышав в трубке ответ Зои. – Где еще? Поняла! Все, давай!

Нянечка отключила телефон, убрала его в карман халата и взяла швабру.

– Нет его в бесплатном отделении, – сказала она Инге.

– Как нет??? – чуть не заплакала Инга.

– Но может лежать в платном! У них свое приемное!

– А где это платное приемное?

– В другом крыле на третьем этаже, – махнула нянечка рукой в непонятном направлении. – Пойдешь сначала обратно по коридору до конца, спустишься по лестнице на этаж ниже, пройдешь по коридору налево до конца – там будет лифт, на лифте спустишься на первый этаж, пройдешь через рекреацию направо, там будет длинный коридор – ты по нему не ходи! Поняла?

– Поняла, – ничего не поняла Инга. – А куда ходить?

– Направо от рекреации будет лестница, подымешься по ней на третий этаж, вот там будет длинный коридор, по нему иди до конца и упрешься в дверь платного отделения. Поняла?

– Поняла! – облегченно выдохнула Инга. – Спасибо вам огромное!

Она полезла в сумку и достала деньги, чтобы отблагодарить нянечку.

– Ни-ни-ни! Еще чего? – возмущенно стала отпихивать от себя деньги нянечка. – Ты за кого меня принимаешь? Иди лучше мужика своего ищи! Удачного поиска!

Нянечка отвернулась и продолжила намывать пол.

Инга спрятала деньги в сумку и с ужасом посмотрела в еле видимый конец бесконечно длинного коридора, в который ей снова предстояло идти. Ноги гудели от усталости, во рту пересохло, сердце бешено стучало от волнения. Инга собрала остаток сил, сняла туфли, взяла их в руку и босиком пошла по коридору.

Была уже поздняя ночь, когда охранник больницы вывел Ингу из запутанных коридоров и помог найти вход в платное отделение. Инга надела туфли, прошла в платное отделение и подошла к регистратуре.

– Добрый вечер, девушка. Где палата номер девять? – спросила она сонную сотрудницу, сидящую в окошке регистратуры.

– Доброй ночи. Там, – махнула рукой девушка на ближайшую палату.

Инга подошла к палате, постучалась, не дожидаясь ответа, вошла и сразу увидела лежащего на больничной койке Виталика. Палата была одноместная, со всеми удобствами. Виталик с закрытыми глазами лежал под одеялом, на лице у него была кислородная маска.

Инга на цыпочках осторожно прошла к больничной койке, села на краешек и взяла руку Виталика в свои руки. Виталик открыл глаза, увидел Ингу и улыбнулся.

– Привет, – сказала Инга и глаза ее наполнились слезами.

Виталик снял с лица кислородную маску.

– Привет, – слабым голосом сказал он. – А как ты узнала, что я здесь?

– Неважно, – замотала головой Инга. – Как ты? Что случилось?

– Зачем тебе это знать? Не хочу тебя грузить, – лицо Виталика помрачнело.

– Я хочу знать! – решительно заявила Инга. – Расскажи мне все!

Еще какое-то время Виталик пререкался и отнекивался, а потом Инге все же удалось вытащить из него признание о неизлечимом заболевании со сложным названием, которым Виталик страдает с детства и которое срочно требует оперативного вмешательства, на которое у Виталика в данный момент нет денег, потому что все деньги он вбухал в ремонт квартиры.

– Не переживай, – нежно погладил Виталик Ингу по руке. – У каждого своя судьба, свой срок. Кто-то умирает раньше, кто-то позже. Я смерти не боюсь. Жалко мать только, – печально добавил он. – Выйду из больницы, поеду к ней в Тамбов попрощаться…

– Ну что ты такое говоришь?! – залилась слезами Инга и прижала руку Виталика к своей груди. – Не умирай!

– Такова жизнь, – грустно промолвил Виталик. – Не надо плакать… Жаль, что у нас так все быстро закончилось, едва успев начаться…

– Сколько нужно на операцию? – спросила Инга, всхлипывая и вытирая слезы.

– Нет, даже не спрашивай! Я тебе не скажу! – сурово отрезал Виталик и уставился в потолок.

– Ты хочешь, чтобы я пошла к врачу и узнала у него? – не менее сурово спросила Инга и вскочила с койки.

– Не надо никуда ходить, все врачи уже дома спят, – удержал ее Виталик и усадил обратно.

– Тогда я завтра пойду и спрошу, – заявила Инга.

– Ну хорошо, я скажу, – сдался Виталик. – Но что тебе эта цифра? Во-первых, у тебя нет таких денег. А во-вторых, даже если бы и были, я бы их у тебя не взял.

– Не говори ерунды! Если эти деньги спасут твою жизнь, значит, я достану эти деньги! – твердо произнесла Инга и сжала руку Виталика в своих руках. – Сколько?

– Пять миллионов, – сказал Виталик.

– Долларов? Евро? – уточнила Инга.

– Рублей, – ответил Виталик.

– Рублей? Ну это еще ничего, по-божески, – выдохнула с облегчением Инга. – Значит, так. Ты лежи, никуда не двигайся, принимай лекарства, дыши кислородом, а я завтра ближе к вечеру приеду.

Инга ободряюще похлопала Виталика по руке, собираясь вставать. Виталик схватил ее за блузку, притянул к себе и поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, – прошептал он Инге в ухо.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала Инга.

Она встала с больничной койки и вышла из палаты.

Дальше Инга действовала и передвигалась, словно в бреду. Ночь она не спала, а весь следующий день бегала по банкам и снимала деньги со всех счетов и карточек. Телефон разрывался от звонков: звонили по очереди Вера, Светлана, Нинель и секретарша Маша. Но Инге некогда было отвечать, рассказывать и объяснять.

Сняв все деньги с карт и счетов, она приехала домой и достала всю наличку из сейфа. Пересчитала деньги. До нужной суммы не хватало. Быстро приняв решение, Инга поехала в салон подержанных автомобилей и продала по срочному договору свой "Порше". Затем вернулась домой. Снова пересчитала все деньги, сложила их в пакет и помчалась на такси в больницу.

Когда она вбежала в палату Виталика, был уже вечер. Виталик по-прежнему, как и накануне, лежал под одеялом с кислородной маской на лице. Увидев Ингу, он сдернул с лица маску и приподнялся на локте.

– Лежи-лежи, – уложила его Инга на кровать и поцеловала. – Вот, я принесла деньги, здесь столько, сколько надо.

Она положила пакет с деньгами Виталику на живот.

– Как я могу взять от тебя эти деньги? – разозлился Виталик и отпихнул пакет. – В какое положение ты меня ставишь?

– Вот поправишься, заработаешь и отдашь, – успокоила его Инга, гладя по руке.

– Ну только если в долг, – наконец неохотно согласился Виталик.

Он притянул Ингу к себе и нежно поцеловал в губы.

– Что бы я без тебя делал? Ты необыкновенная, – прошептал он.

В этот момент дверь палаты открылась и вошла нянечка с ужином на подносе.

– Ужинать будем? – поинтересовалась она.

– Будем-будем! – ответила Инга и встала с кровати. – Приятного аппетита! Я завтра заеду, – попрощалась она с Виталиком, поцеловала его и вышла из палаты.

А потом Инга ехала домой на такси и улыбалась своему отражению в темном окне. Она очень собой гордилась за то, что так оперативно собрала деньги, которые спасут жизнь человека, ее любимого человека. И они будут жить вместе долго и счастливо, и будут любить друг друга…

А дальше все было как в тумане. Инга подошла к своей квартире и обнаружила, что дверь почему-то открыта. И она никак не могла понять, как такое произошло, потому что точно помнила, что закрывала дверь. А когда она вошла в квартиру, обнаружила, что внутри все было перевернуто вверх дном, а ее драгоценности и все ценные вещи исчезли. И Инга трясущимися руками набирала номера Виталика и его друга, но все телефоны были отключены. А она все продолжала набирать…

Тогда Инга помчалась в такси по ночным пустынным улицам обратно в больницу и орала на водителя, чтобы он ехал быстрее. А когда приехала в больницу, бежала на подкашивающихся ногах по безлюдным коридорам. Вбежав в палату Виталика, она обнаружила, что палата пуста, а кровать убрана.

Ничего не понимая, Инга ринулась к регистратуре и орала на девушку в окошке, требуя показать, куда дели Виталика. И на крики Инги сбежался весь персонал больницы. А девушка в регистратуре с испуганными глазами в десятый раз пыталась объяснить Инге, что пациент из палаты номер девять поступил к ним вчера утром с приступом панкреатита, оплатил отдельную палату на два дня и сдал необходимые анализы. И что ничего страшного у пациента по анализам не обнаружено, только немного повышен холестерин, поэтому он поужинал два часа назад и после ужина благополучно выписался.

А потом Инга снова бежала по коридорам больницы на подкашивающихся ногах. И снова мчалась в такси по ночным пустынным улицам обратно домой, изо всех сил отказываясь верить в то, что с ней происходило. Это не мог быть он – стучало в мозгу. Это не он! Этого просто не может быть! Ей все это снится! Это просто страшный сон! Или глупый розыгрыш!

Не в силах дожидаться, когда приедет лифт, Инга понеслась вверх по лестнице через две ступеньки. А когда вбежала в квартиру и распахнула двери шкафа, в котором прежде висела одежда Виталика, обнаружила, что шкаф пуст. Одежды Виталика не было, пропали также и две его гантели.

В глазах у Инги потемнело, ноги окончательно подкосились, и она упала в обморок.

Соседка Инги по лестничной площадке, семидесятипятилетняя Антонина Гавриловна, поздно вечером пошла гулять с собакой и увидела открытую настежь дверь в квартиру Инги. Она осторожно вошла в квартиру и обнаружила лежащую на полу Ингу. Вызвала скорую помощь и полицию.

Скорая приехала быстро. Медики вкололи Инге два укола успокоительного, уложили на диван в гостиной, накрыли пледом и уехали.

Потом приехала полиция – оперативная группа во главе со следователем. Антонина Гавриловна сидела на кухне и давала показания.

– Видела пару раз, – доносились из кухни до Инги обрывки фраз. – Ну такой… Ну как вам сказать… Слащавый такой… Одним словом, метросексуал… Что? Не знаете, кто такой метросексуал? Ну как вам объяснить… Посмотрите в "Википедии". Что? Лично мне не понравился… Ну как почему? Слащавый весь такой…

По квартире Инги ходили оперативники, о чем-то тихо переговаривались, фотографировали и снимали отпечатки пальцев.

Инга лежала в гостиной на диване под пледом и смотрела в потолок остановившимся взглядом.

Антонину Гавриловну отпустили, и она ушла к себе. Оперативная группа закончила свою работу и уехала. Следователь остался. Он еще раз прошелся по квартире с черной кожаной папкой под мышкой, а затем подошел к лежащей на диване неподвижной Инге.

– Меня зовут Алексей Петрович, старший оперуполномоченный уголовного розыска, – представился он. – Можно просто – опер Алексей. Я буду заниматься вашим делом. Ну что я хочу вам сказать… Новости невеселые. Вы у нас третий случай за полгода. Одна и та же группировка, предположительно состоящая из двух подельников. Действуют по одной и той же схеме. Пострадавшие – женщины за сорок.

Инга лежала на диване и смотрела в потолок не реагируя. Следователь присел рядом на журнальный столик.

– Я понимаю ваше состояние. И очень вам сочувствую, – мягко произнес он и поправил плед. – Но я вынужден задать вам пару вопросов. Я полагаю, лучше здесь? Или вы приедете завтра в отделение?

– Лучше здесь, – с трудом произнесла Инга.

– Хорошо, – следователь включил диктофон. – Где вы познакомились?

– В ночном клубе.

– Что ж вам дома-то всем не сидится? – устало вздохнул следователь. – Ищете приключения на свою задницу.

– По-вашему, я должна сидеть дома и смерти ждать?

– Почему смерти ждать? Варите мужу вкусный борщ.

– У меня нет мужа.

– А, ну да… Хорошо. Едем дальше. Что вы делали в клубе?

– Отдыхали, танцевали… Что еще в клубах делают?

– Много чего делают. Вам и не снилось то, что в клубах делают.

– Мы отдыхали и танцевали.

– И пили? – добавил следователь.

– Ну конечно.

– Тогда так и говорите, не замалчивайте.

– Я не замалчиваю. Я думала, это и так понятно.

– Хорошо. Едем дальше. Кто кого склеил?

– Я не понимаю ваш жаргон, – Инга перевела взгляд с потолка на следователя.

– Все вы понимаете, – следователь устало посмотрел на Ингу.

– Он, – отвела глаза Инга. – Он ко мне подкатил и познакомился.

– Далее все по схеме? – следователь потер закрывающиеся покрасневшие глаза. – Поехали к вам, занялись сексом, остался до утра, втерся в доверие, переехал к вам, вы дали ему ключи, потом без вести пропал, телефон отключен, на связь вышел его подельник, любимый умирает, эффект внезапности, время горит, вы мчитесь к умирающему и отдаете ему все свои сбережения? Так?

– Так, – еле слышно прошептала Инга и закрыла глаза.

– Так, – повторил следователь. – Влюбились?

Инга промолчала и снова уставилась в потолок.

– Он был очень… обаятельным, – после паузы с трудом ответила она.

– Метросексуал, значит?

– Чего-чего?

– Я говорю, профессиональные альфонсы не могут позволить себе быть необаятельными, от их обаяния всегда башку сносит определенной категории женщин. Ну хорошо… Вам в его поведении ничего не показалось подозрительным?

– Показалось.

– Что именно?

– Что такой, как он, запал на такую, как я.

– Я не очень понимаю, о чем вы? – пробормотал следователь. – Ну хорошо. Едем дальше. Сколько денег вы ему отдали?

– Пять миллионов.

Следователь потер лоб ладонью и выключил диктофон.

– Хорошо. Завтра мы проверим больницу, поднимем его медицинскую карту. Хотя я уверен, что он лежал по поддельным документам, – сказал он и поднялся с журнального столика. – На днях я к вам заеду, и мы продолжим беседу. А сейчас лежите, отдыхайте. Дверь я закрою. Спокойной ночи. Да, и глупостей не делайте.

Следователь выключил свет и вышел из гостиной.

– Стойте! – вдруг громко вскрикнула Инга и села на диване.

– Что такое? – вернулся следователь в гостиную и включил свет.

– Не уходите, пожалуйста, – попросила его Инга дрожащим голосом. – Не оставляйте меня одну! Мне страшно, я боюсь!

– Ну чего вам еще бояться? – растерялся следователь. – Все самое страшное с вами уже случилось.

– А вдруг они придут и убьют меня? У них же есть ключи от квартиры.

– Так, значит, завтра с утра первым делом вызовете мастера и смените замок. Хорошо?

– Хорошо, – послушно ответила Инга.

– Где тут у вас можно прилечь? – спросил следователь, расхаживая по гостиной и зевая.

Инга встала с дивана, взяла плед и повела следователя в спальню.

– Вот, ложитесь на кровать.

– Может, лучше я в гостиной на диване?

– Нет-нет. Вам здесь будет удобнее, – Инга протянула следователю плед.

– Хорошо, – согласился следователь, укладываясь на край кровати и укрываясь пледом. – Спокойной ночи. И ничего не бойтесь.

– Спокойной ночи, – ответила Инга и вернулась в гостиную на диван.

Поворочавшись немного на диване, Инга встала и на цыпочках прошла в спальню.

– А можно я тоже лягу на кровать? – прошептала она в темноту. – Мне там страшно…

В ответ послышался негромкий храп следователя.

Инга тихонько легла на другой край кровати, полежала немного, со страхом всматриваясь в темноту и слушая храп следователя, затем осторожно придвинулась к нему вплотную и закрыла глаза.

Глава 17

Светлана вошла в медицинскую клинику, надела ненавистные шуршащие синие бахилы, в которых жутко потели ноги, и подошла к регистратуре уточнить, готовы ли ее анализы. Анализы были готовы.

Она прошла по коридору до знакомого кабинета гинеколога Аллы Сергеевны и нерешительно остановилась. Светлана немного походила по коридору, шурша бахилами и пытаясь справиться с волнением. Увидела бойлер с водой и выпила два стаканчика холодной воды. Затем решительно подошла к кабинету, постучалась и заглянула внутрь:

– Здравствуйте, Алла Сергеевна. Можно?

– Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! – пригласила ее жестом Алла Сергеевна.

Светлана вошла в кабинет и села напротив Аллы Сергеевны.

– Мои анализы уже у вас?

– Да, конечно.

Алла Сергеевна взяла со стола несколько листов с результатами анализов, просмотрела их и молча передала Светлане.

Светлана взяла листы и начала их внимательно изучать.

– ОТР – это отрицательный результат, а ПОЛ – положительный? – уточнила она.

– Совершенно верно, – подтвердила Алла Сергеевна.

– У меня что – практически все ПОЛ? – с ужасом произнесла Светлана.

– Светлана Викторовна, не стоит так расстраиваться, – начала успокаивать ее Алла Сергеевна. – Все эти заболевания лечатся современными медицинскими препаратами. Не переживайте.

– Антибиотиками?

– Конечно, это антибиотикотерапия.

– Твою ж ты мать…

Алла Сергеевна распечатала лист бумаги с длинным перечнем лекарств и протянула Светлане.

– Вот курс лечения необходимыми препаратами. Если будет индивидуальная непереносимость, приходите, подберем аналог. Начинайте лечение побыстрее, не запускайте. И никакой половой жизни во время лечения.

Светлана в смятении посмотрела на внушительный список лекарств:

– А я не помру от такого количества антибиотиков?

– Поверьте мне, еще никто не помирал, – успокаивала ее, как могла, Алла Сергеевна. – К тому же, треть списка – препараты для поднятия иммунитета и защиты микрофлоры кишечника от антибиотиков.

– А когда я пропью весь курс, я точно вылечусь?

– Конечно. Через месяц после окончания лечения придете на контрольные мазки. Все будет хорошо. Не переживайте.

И Алла Сергеевна как можно более ободряюще улыбнулась Светлане.

Светлана заехала в аптеку и купила внушительный по размерам и цене мешок лекарств. Когда она вышла из аптеки и направилась к своей машине, в сумке зазвонил телефон.

Светлана достала телефон и посмотрела на экран. Звонил Макс.

– А, объявился? Да пошел ты! – сказала Светлана экрану телефона и решила не отвечать.

Но Макс продолжал настойчиво звонить.

– Алло, – наконец, ответила Светлана ледяным тоном.

– Детка, привет! Ну что за дела? Куда ты пропала? – взволнованно кричал в трубку Макс.

– Я пропала?! – потрясенно воскликнула Светлана. – Это ты пропал! Я тебе писала, звонила сто тысяч раз! Ты мне ни разу не ответил!

– Детка, прости! Я был в отпуске, телефон в сейфе лежал. Сегодня прилетаю, а тут такие новости! Ну какого, блин?! Давай встретимся поговорим?

– Секса не будет! – отрезала Светлана.

– Хорошо, не хочешь – не будет! Нам же есть, о чем поговорить?

– Что-то ты раньше не стремился со мной разговаривать! Хочешь меня видеть – приглашай на ужин в ресторан! В ресторан!!! А не в номер отеля, не в кабинку туалета и не на парковку! Понял?

– Хорошо! Какие проблемы?! Сейчас я скину тебе координаты ресторана. Жду тебя там через час.

И Макс отключился. Через минуту пришла эсэмэска с координатами ресторана.

– А-а-а, заколыхался, – процедила сквозь зубы Светлана и села в свой "Мерседес".

Через час она вошла в ресторан, нашла глазами Макса и подошла к столику.

– Привет, – сказала Светлана и уселась за стол напротив Макса.

– Привет, – Макс протянул ей большой букет нежно-розовых пионов. – Не сердись на меня.

Светлана взяла цветы и положила на стол.

– Спасибо. Загорел, посвежел, потолстел… – недовольно заметила она. – Где отдыхал?

– На Мальдивах.

– Хм… Неплохо… А что это ты так расхрабрился вдруг? Не прячешься, как обычно? Больше не боишься, что нас кто-нибудь застукает вдвоем, жене доложит?

– Не боюсь.

– Всего лишь надо было разорвать договоры между нашими компаниями, чтобы ты перестал бояться?

– Ну что ты несешь?! Мы даже не поговорили, а ты в одностороннем порядке разрываешь все договоры. Не надо рубить с плеча! Я хочу вернуть тебя и наши отношения.

– А у нас были отношения?

– А ты считаешь, что не было?

– Это был не формат отношений, это был формат случки. Мне осточертел такой формат. Я хочу большего. Я не хочу больше прятаться. Я хочу быть с тобой. Я хочу нормальных полноценных отношений. Или ничего.

– Я тоже хочу быть с тобой, – Макс взял руку Светланы, лежащую на столе, и сжал в своих руках. – Но ты же знаешь, что я женат, – понизил он голос.

– Я тоже замужем. Развестись не проблема в двадцать первом веке. Это делается очень просто.

– Возможно у тебя все просто, но у меня не все так просто. У меня сложная семейная ситуация. Но я обещаю все решить. Дай мне время. Хорошо?

Светлана задумалась и внимательно посмотрела на Макса.

– Хорошо.

– Хочешь что-нибудь выпить? Поесть?

– Нет. Мне пора, – отказалась Светлана, выдернула свою руку из рук Макса, встала и взяла цветы.

Макс тоже поднялся. Они вышли из ресторана.

Макс проводил Светлану до машины, повернул к себе и крепко обнял. Светлана обняла его за шею и уткнулась носом в его плечо. И они долго так стояли, пока Максу не позвонила жена.

На этот раз Нинель решила подстраховаться и договорилась встретиться с Валентином поближе к дому, в своем районе у метро. Судя по тому что Валентин не предложил заехать за Нинель на машине, машины у Валентина не было. Это огорчило Нинель, но потом она подумала, что машина – это не главное и вообще дело наживное. Главное же, чтобы человек был хороший.

Ровно в шесть тридцать к ней подошел усатый дядечка пенсионного возраста с седыми жидкими остатками волос на голове, крайне смутно напоминающий сорокапятилетнего безусого Валентина с густой шевелюрой на фотографиях в Тиндере.

– Нинок! Приветствую! – бодро гаркнул Валентин и неожиданно чмокнул Нинель в щеку. – Валентин! – представился он и отдал честь по-военному правой рукой.

Нинель не успела опомниться, как Валентин чмокнул ее во вторую щеку и решительно подхватил ее под локоть.

– Ну, Нинок, куда направимся? Я предлагаю прогуляться! – не дав Нинель открыть рот, предложил Валентин и повел ее в сторону парка.

– Валентин, я извиняюсь за нескромный вопрос… А сколько вам лет? – уточнила опешившая Нинель, искоса осматривая Валентина.

– А сколько дашь? – засмеялся Валентин и покрепче ухватил Нинель под руку.

– Ну вам как минимум лет семьдесят?! – предположила Нинель.

– Ну ты дала! Семьдесят! Ха-ха! Да какая разница? – обиделся Валентин. – Цифра в паспорте ни о чем не говорит! Главное, что я молод душой! А в душе мне всегда тридцать три!

– А зачем вы обманываете женщин? – оскорбилась за всех женщин Тиндера Нинель. – Зачем вы пишете в Тиндере, что вам сорок пять, если вам семьдесят? Выставляете фотографии тридцатилетней давности?

– А ты, Нинок, зануда! – остановился Валентин и посмотрел на Нинель нехорошим взглядом. – В мужчине ведь не возраст главное! А что?

– Что? – переспросила Нинель.

– Совсем другое! Я тебе потом покажу, – прошептал Валентин на ухо Нинель. – И лет мне не семьдесят, а всего шестьдесят семь.

– А-а-а… у вас на меня серьезные планы? – поинтересовалась Нинель.

– Да. Я очень серьезный мужчина. Военный человек. Офицер в отставке. Мужик сказал – мужик сделал, так сказать. За мной будешь как за каменной стеной. Ты мне сразу понравилась. Так сказать, моей крови человек!

– Подождите, Валентин. А мое мнение вас совсем не интересует? – опешила Нинель.

– Ну какое у тебя может быть мнение? Что ты можешь понимать в свои тридцать с хвостиком? А я жизнь прожил, по гарнизонам помотался. Мудрость, так сказать, нажил. И все товарищи меня уважали. Ты меня слушай, и все будет в порядке. Квартира у меня двухкомнатная. Мама у меня за стенкой тихая, не помешает.

– У вас еще есть мама живая?

– Конечно! Восемьдесят девять лет! В нашем роду все долгожители, генетика хорошая…

Они вошли в парк и пошли по дорожке.

– Значит, план на сегодняшний остаток дня таков, – решительно продолжил Валентин. – Мы гуляем пару часиков, насыщаем легкие кислородом, а потом я тебя приглашаю к себе домой на ужин в честь знакомства – мама нам налепила пельменей, осталось только сварить… Да, и еще бы не забыть…

Валентин остановился, похлопал себя по карманам, достал из кармана брюк клочок бумажки, посмотрел в него и снова убрал в карман:

– И напомни мне по дороге сметаны купить.

Он крепко подхватил Нинель под локоть и повел дальше по дорожке.

– А завтра с раннего утреца я приглашаю тебя на рыбалку. Как проснемся, так сразу на озеро. Тишина, соловьи поют трелями… Недалеко от моего дома есть чудесное озерцо, в котором на опарышей прекрасно клюют ротаны. И на обед мы с тобой сварганим уху из ротанов, с лаврушкой, с черным перцем. Уххх! – в предвкушении потер руки Валентин.

А потом Валентин долго выгуливал Нинель по пустынному парку, насыщая легкие кислородом. И Нинель до мозолей натерла ноги. А в какой-то момент Валентин вдруг ринулся в сторону и исчез, а вылез уже с другой стороны из-за поваленного дерева, держа в руке маленький букетик из клевера, ромашек и травинок, и торжественно вручил его Нинель.

Уже начинало темнеть, и Нинель лихорадочно придумывала, куда бы свалить и как спастись от Валентина, который крепко держал ее под руку как свою законную супругу, мысленно уже сыграл с ней свадьбу и поселил в свою квартиру вместе с мамой-долгожительницей.

Но валить было некуда, только если в широкие канавы по обе стороны дорожки.

А потом неожиданно на помощь пришел Эрнест-режиссер, очень кстати всплывший в памяти Нинель.

Она смущенно сообщила на ухо Валентину, что ей срочно нужно в туалет. А так как туалетов поблизости не наблюдалось, Валентин отправил ее в дальние кусты, пообещав посторожить.

Нинель перепрыгнула через канаву, быстро пошла к самым дальним кустам и спряталась в них. Затем выглянула и убедилась, что Валентин стоит к ней спиной и честно караулит. Она выкинула завядший букетик и, прячась за кустами и деревьями, понеслась что есть мочи через парк к выходу, с легкостью легкоатлета перепрыгивая все канавы на своем пути и напрочь забыв про натертые мозоли, в страхе оглядываясь и проверяя, не гонится ли за ней Валентин. Так быстро в своей жизни Нинель еще не бегала.

Глава 18

Был прекрасный воскресный летний вечер. Вера, Инга, Нинель и Светлана сидели на открытой террасе уютного итальянского ресторанчика. Легкий теплый ветерок обдувал их лица и трепал волосы. Начинало смеркаться, на террасе зажигались огни. Стол был заставлен тарелками с салатами, пастой и пиццей, но никто ничего не ел.

Вера, Нинель и Светлана пребывали в глубоком шоке и угрюмо молчали, переваривая ужасную криминальную историю об альфонсе Виталике, рассказанную Ингой.

– В общем, вас всех на днях вызовут на допрос в полицию, – нарушила молчание Инга. – Хотя что вы можете о нем сказать? Вы его видели тогда в первый и последний раз в жизни.

– Свет, ты в этом клубе постоянная посетительница, может ты его видела прежде? – спросила Вера Светлану.

– Нет, не видела, – покачала головой Светлана. – Даже если бы и видела, как это может помочь?

– У кого-нибудь остались его фотки? – спросила Инга.

Девочки полезли в телефоны. Фоток Виталика ни у кого не оказалось. Только у Нинель осталась расплывчатая фотка Виталика и Инги со спины.

– Может, выпить закажем? – неуверенно предложила Светлана.

– Да не хочу я, – отказалась Инга, глядя в одну точку на столе.

– Ты только это… таблетки не ешь. Как сказать-то… Ну ты понимаешь, – не могла подобрать нужных слов Нинель.

– Если бы у меня были таблетки, я бы их съела все сразу этой же ночью. Но у меня нет таблеток. А в аптеке снотворное без рецепта не продают.

– И очень хорошо делают. Я надеюсь, ты не собираешься того… Ну это?.. – Светлана неуверенно показала себе на шею.

– Вешаться? – переспросила Инга. – Вешаться я не собираюсь. Чтобы потом с синим вывалившемся языком валяться и вас пугать? Фу. Нет. Кидаться из окна я тоже не собираюсь. Потому что я хочу, чтобы этого подонка нашли, и хочу посмотреть в его бесстыжие глаза и плюнуть ему в морду.

– Ну слава Богу! – успокоились девочки.

– И вообще… Кто меня хоронить-то будет? Вы? И на что? Я теперь нищая.

– Ой, ну какая ты нищая? Руки, ноги, голова есть – заработаешь! У Юрки своего отсудишь! Не самое страшное! – успокаивала Вера.

– Пять лямов, Господиии! – закатила глаза Светлана и схватилась за голову. – Не могу поверить…

– Что теперь причитать-то? Все уже случилось! – накинулись на Светлану Вера и Нинель.

– А я же говорила тогда, помните, что все это более чем странно?! Инга, ну где были твои мозги? – никак не могла успокоиться Светлана.

– Ну ладно, с каждым могло случиться!

– Со мной такого не могло случиться! – спорила Светлана. – Пять лямов!

– Да прекрати ты уже, наконец! Ну сколько можно! Какая же ты зануда, Светка! Весь мозг выешь! Бедный твой Толик! Как он с тобой живет столько лет? – нападали на Светлану Вера и Нинель.

– Девочки, не ссорьтесь, – вмешалась Инга. – Я сама во всем виновата, и мои мозги были тогда действительно неизвестно где.

– Да не виновата ты ни в чем! – воскликнула Нинель.

– Я же хотела тогда поехать с тобой! – убивалась Вера.

– Ну что теперь? Всякое случается в жизни! Умирать теперь? Надо как-то жить дальше! – громко сказала Инга и стукнула ладонью по столу.

Все резко замолчали и удивленно посмотрели на Ингу.

– Давайте есть! Стынет! – сурово приказала всем Инга и придвинула к себе тарелку с пастой.

Девочки послушно занялись едой.

– А ты уже успела уволиться? – поинтересовалась Светлана, ковыряя вилкой в салате. – Что-что, а увольняться тебе сейчас совсем ни к чему.

– Успела написать заявление и отнести в бухгалтерию, – ответила Инга, накручивая на вилку пасту. – Слава Богу, Аркадий Борисович был в командировке и, кажется, еще не успел подписать.

– Так надо скорее отмотать обратно, пока оно не дошло до твоего Аркадия Борисовича, – взволнованно сказала Вера.

– Надо. Завтра буду отматывать, – тяжело вздохнула Инга. – Господи, ну за что мне это все?

Она бросила вилку в тарелку с пастой и отодвинула от себя:

– Паста холодная! Я заказываю вино, кто будет?

– Я буду! – присоединилась Светлана.

– Официант! – крикнула Инга. – Несите всем белого вина!

Официант принес четыре бокала белого вина и поставил перед девочками. Все подняли бокалы и чокнулись.

– Ой, ну я не знаю – за что? – спросила Инга и отпила вино.

– За то, чтобы преступника нашли и посадили! – сказала Вера.

– Точно! – подхватили все и еще раз чокнулись бокалами.

– Ой, мне ж нельзя, – с досадой отказалась Светлана и поставила бокал с вином на стол.

– Почему? – удивленно спросили все.

– Антибиотикотерапия, – неохотно поведала Светлана.

– По поводу? – уточнила Вера.

– ЗППП. Классика жанра, – вздохнула Светлана.

– ЗПП? Сколько "п"? – переспросила Нинель. – Это что?

– ЗППП, три "п". Заболевания, передающиеся половым путем, – угрюмо промолвила Светлана.

За столом образовалось напряженное молчание. Все сострадательно и выжидающе смотрели на Светлану.

– Что?! – с досадой воскликнула Светлана и продолжила есть салат. – С кем не бывает? Предохраняться надо при одноразовом сексе. И при неодноразовом тоже. Вам всем на заметку.

– Макс? – сочувственно уточнила Вера.

– Нет, что ты! Макс за предохранением так следит, аж тошно… Это тот красавчик из ночного клуба, с которым я ушла, помните? Ну не было презервативов. Сама дура, знаю. Пить меньше надо.

– Ну ты даешь, – пробормотала Нинель.

– Ну ты клуша, – поддержала Нинель Инга.

– Не ожидала от тебя, – подхватила Вера.

– Ну клуша, – согласилась Светлана и тяжело вздохнула. – А что, вы все всегда предохраняетесь? Все и всегда? А? – осмотрела она девочек, прищурившись.

Все молчали, опустив глаза и вспоминая, когда в последний раз предохранялись.

– Ага! – победоносно воскликнула Светлана. – Вот и молчите в тряпочку, учитесь на чужих ошибках и моем горьком опыте. А то накинулись! Умные самые!

– Да, – задумчиво сказала Инга. – В ночные клубы ходить, как и влюбляться, действительно опасно для жизни. Лично я больше ни ногой.

Светлана порылась в сумочке, достала два билета и положила перед Ингой:

– Вот, два билета на завтра на балет "Лебединое озеро" в Большой театр, vip-места. Возьми кого-нибудь с собой и сходи развейся, тебе это сейчас необходимо.

– Спасибо. Но кого я возьму с собой? – растерянно посмотрела Инга на девочек и взяла билеты.

– Я завтра не могу, – огорченно отказалась Вера.

– Я тоже не могу, – вздохнула Нинель.

– Свет, ты же свободна? – с надеждой посмотрела Инга на Светлану.

– Я? Свободна. Но на такие мероприятия ни ногой. Извини, друг. На балет – ни за какие коврижки. Даже ради тебя. Я сейчас не в том состоянии…

– Пригласи кого-нибудь, – посоветовала Вера. – Какого-нибудь мужчину, – многозначительно посмотрела она на Ингу.

– Какого еще мужчину? – с укором посмотрела на нее Инга. – Аркадия Борисовича?!

– А хотя бы и Аркадия Борисовича! – подхватила Вера и подмигнула.

На следующий день Инга пришла в офис пораньше и первым делом направилась в приемную Аркадия Борисовича. Секретарша Маша была уже на месте и вешала плащ на вешалку.

– Доброе утро, Маша, – обратилась к ней Инга. – Аркадий Борисович вернулся из командировки?

– Доброе утро, Инга Витальевна! Да, он сегодня будет, – ответила Маша. – Кстати, он просил напомнить вам о каком-то срочном отчете.

– Ах да, я поняла. Маша, из бухгалтерии ему на подпись должны были принести документы. Где они?

– А вот, – Маша достала папку с документами и положила на стойку ресепшен.

– Маша, ты не знаешь, зарплата будет сегодня? – спросила Инга с замиранием сердца. – У меня ни копейки в кошельке…

– Должна быть после обеда, Ольга Ильинична обещала перевести, – ответила Маша. – Представьте себе, у меня тоже ни копейки в кошельке. Но вы лучше у нее уточните.

– Это очень, очень хорошо, что Ольга Ильинична обещала, – с облегчением пробормотала Инга.

Она открыла папку и просмотрела все документы. Нашла свое заявление об увольнении и вынула из папки.

– Я заберу этот документ. Составлено неверно, – объяснила она Маше и, махнув перед ее носом заявлением, вышла из приемной.

По дороге в свой кабинет Инга заглянула к Ольге Ильиничне, заму финансового директора. Ольга Ильинична сидела за своим рабочим столом с зеркалом в руке и красила глаза тушью.

– Ольга Ильинична, привет! Заплата сегодня будет? – спросила Инга.

– Привет-привет! – оторвалась от зеркала Ольга Ильинична. – Будет-будет! Не боись! – успокоила она Ингу.

– Слава тебе Господи! – выдохнула Инга.

– Сахнович у себя? – поинтересовалась Ольга Ильинична.

– Нет пока, но скоро будет, – закрывая дверь, ответила Инга.

Инга прошла через офис в свой кабинет, порвала заявление об увольнении на мелкие кусочки и бросила в мусорное ведро. Затем села за рабочий стол, включила компьютер и попыталась сосредоточиться на отчете, который нужно было срочно делать для неминуемо приближающегося Аркадия Борисовича.

Зазвонил телефон. Звонил опер Алексей.

– Инга Витальевна, здравствуйте. Я к вам подъеду сейчас? Вы дома? – спросил Алексей.

– Здравствуйте, Алексей. Нет, я сейчас на работе, – ответила Инга.

– Неожиданно, – удивился Алексей. – Вы молодец. Сильная личность. Я думал, вы возьмете отгул.

– Если я возьму отгул, меня уволят по статье, – ответила Инга. – И, знаете, мне сейчас лучше на работе, чем дома. Там все напоминает… Ну вы понимаете…

– Да-да, я понимаю, – согласился Алексей. – Может, вы вспомнили какие-то детали, имена, фамилии?

– Да… Он мне говорил, что у него мать в Тамбове, но, может, и соврал…

– Хорошо, будем проверять. Во сколько вы сегодня будете дома? Я подъеду.

– В шесть, наверное, уже буду.

– Если я успею, то подъеду сегодня вечером. Но могу и не успеть. Тогда завтра. До встречи, Инга Витальевна. Хорошего дня.

– До свидания. И вам хорошего дня.

Инга отложила телефон и уставилась в компьютер. Потом решительно встала и пошла за кофе к офисной кофемашине.

Стоя у кофемашины, она пила уже третью чашку кофе, закидывая в рот печеньки и краем уха слушая офисные сплетни. Затем налила четвертую чашку кофе, прошла в свой кабинет и уселась за рабочий стол.

В кабинет заглянула секретарша Маша.

– Инга Витальевна, Аркадий Борисович на месте и хочет отчет!

– Да иду я! – раздраженно рявкнула Инга на Машу. – Хочет он! Кофе не даст попить этот Аркадий Борисович!

Маша испуганно скрылась за дверью.

Через час Инга распечатала готовый отчет, достала из сумки билет на балет "Лебединое озеро", положила в карман пиджака и направилась в кабинет Аркадия Борисовича.

– У себя? – уточнила она у секретарши Маши.

Маша кивнула и сделала страшные глаза.

Инга постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет.

Аркадий Борисович сидел в своем черном кожаном кресле и пил кофе.

– Долго идете! – с упреком посмотрел он на Ингу.

Инга подошла к нему и положила отчет на стол.

– Сколько надо, столько и иду, – буркнула она и села за стол переговоров подальше от Аркадия Борисовича.

Аркадий Борисович отставил чашку в сторону, взял в руки отчет и на какое-то время погрузился в мир цифр.

Инга молча за ним наблюдала. Аркадий Борисович выглядел неважно и имел какой-то помятый вид. Под глазами были синяки, щеки небриты. Рубашка была несвежая. Галстук отсутствовал.

– Вы написали заявление об увольнении? – неожиданно спросил Аркадий Борисович, откладывая отчет в сторону.

– М-м-м, – растерялась Инга. – Почти. Нет еще. Не совсем.

– Инга Витальевна, я прошу вас, – голос Аркадия Борисовича дрогнул, – не увольняйтесь. Пожалуйста. По крайней мере пока…

Аркадий Борисович встал с кресла, подошел к Инге и присел на край стола.

– Я прошу вас, – повторил он, глядя на нее сверху вниз.

Инга молчала и изо всех сил держала паузу с серьезным выражением лица, глядя на Аркадия Борисовича снизу вверх

– Хорошо, Аркадий Борисович, – наконец, промолвила она. – Но у меня к вам один вопрос.

– Какой? – с готовностью поинтересовался Аркадий Борисович, едва скрывая радость.

– А что вы делаете сегодня вечером?

Аркадий Борисович опешил и уставился на Ингу.

– Пропадает билет на "Лебединое озеро". Я была бы рада, если вы составите мне компанию.

Инга встала со стула, вручила билет Аркадию Борисовичу и, не дожидаясь ответа, красная как рак стремительно вышла из кабинета.

После работы Инга сразу же поскорее поехала домой, чтобы переодеться, привести себя в порядок и успеть на балет в Большой театр. По дороге она гадала, пойдет ли на балет Аркадий Борисович или не пойдет. Даже если и не пойдет, Инга решила, что ни капли не расстроится, а будет наслаждаться балетом и прекрасной музыкой, а в антракте обязательно наведается в буфет и побалует себя шампанским с пирожным или бутербродом с красной икрой. Какое счастье, что сегодня перечислили зарплату. Инга мысленно поблагодарила за это Ольгу Ильиничну.

В мечтах о шампанском и бутерброде с красной икрой Инга вышла из лифта и увидела на лестничной площадке около своей квартиры ожидавшего ее опера Алексея.

– А я вас завтра ждала, – удивилась Инга, останавливаясь у двери.

– А я сегодня приехал! – улыбнулся Алексей. – Извините, Инга Витальевна, что я вас тут караулю, работа такая. Просто я думаю, что уж лучше я к вам, чем вы к нам? Согласны?

– Согласна, – согласилась Инга, достала из сумки ключи и открыла дверь квартиры.

– Замки поменяли? – спросил Алексей, проходя в квартиру.

– Поменяла, – ответила Инга. – Хотите чаю или кофе?

– Хочу, – оживился Алексей. – Кофе, если можно.

– А может, покушать хотите?

– Не откажусь, – смущенно ответил Алексей и прошел на кухню.

Инга достала из холодильника кастрюлю с борщом, разогрела, налила в большую тарелку до краев и поставила перед Алексеем.

– Борщ? – удивился Алексей.

– Борщ, – подтвердила Инга.

Она положила в тарелку большой кусок говядины на косточке и две ложки сметаны.

– Это когда вы успели?

– Успела.

– Ну вы даете, – с аппетитом начал хлебать борщ Алексей. – Ой, очень вкусно! – похвалил он и поднял вверх большой палец.

– Спасибо, – смутилась Инга. – Вы кушайте.

Она стояла у плиты и варила кофе в турке, поглядывая краем глаза на Алексея и прикидывая, что ему, должно быть, примерно от сорока до сорока пяти лет.

– Ну как вы? – спросил Алексей.

– Никак, – вздохнула Инга.

– Я вас понимаю, – сочувственно посмотрел на нее Алексей, хлебая борщ. – Но хочу вам сказать, если это вас хоть как-то утешит, что вы еще легко отделались. Деньги – дело наживное. А такие подонки, как они, убивают и за гораздо меньшие суммы.

Он доел борщ, взял двумя руками кусок говядины на косточке и впился в него зубами.

– А они не могут вернуться и убить меня? – с ужасом прошептала Инга.

– Я уверен, что они отсюда уже очень далеко и им уже давно не до вас. Послушайте, я вам обещаю, мы их обязательно поймаем и посадим.

– А как идет следствие? – спросила Инга.

– Мои ребята были в больнице. Как я и предполагал, наш "тамбовский волк" поступил туда по поддельным документам. На камерах наблюдения больницы его нет. Значит, заходил и выходил через черный вход. Хитрая зараза…

– Значит, у вас на него ничего нет?

– Ну кое-что есть, – возразил Алексей.

Алексей обглодал косточку, положил ее в тарелку, вытер руки салфеткой и откинулся на стуле.

– Ох, вы меня обкормили! Дай Бог каждому так питаться каждый день!

Инга поставила перед ним чашку кофе и забрала пустую тарелку.

– А вас что, жена не кормит? – осторожно спросила она, посмотрев на безымянный палец правой руки Алексея, на котором не было обручального кольца.

– Да при чем тут жена, – вздохнул Алексей и сделал непонятный жест рукой. – Кстати, у вас не осталось совместных фото с этим подонком?

– Нет. Мы не фотографировались. Он всегда отказывался. Говорил, что плохо получается.

– Естественно. Значит, его фото у вас нет?

– Знаете, он очень похож на одного актера, – вдруг осенило Ингу. – Сейчас я вам его найду в интернете.

Она нашла в телефоне фото актера и показала Алексею. Он внимательно посмотрел на фото:

– Да, я уверен, что это одно и то же лицо. Похож на фоторобот и описания двух других пострадавших.

Алексей закурил сигарету и сделал глоток кофе.

– У вас можно курить? – запоздало поинтересовался он.

– Курите, – махнула рукой Инга.

Инга включила воду и начала мыть посуду.

– Какая я дура! Я просто доверчивая дура! Я сама во всем виновата! Я ему поверила! Как можно было быть такой наивной?! – вдруг сорвалась она.

– Вы не дура…

– Дура! Доверчивая дура! – перебила Инга.

Она ожесточенно мыла посуду, едва сдерживая слезы, брызги воды летели во все стороны.

Алексей встал из-за стола и подошел к Инге, дымя сигаретой.

– Это не ваша вина, что вы доверчивая. Да, обмануть и предать можно только того, кто доверяет. Но доверие к людям – это норма. Неужели из-за одного предателя, который встретился на вашем пути, вы перестанете верить всем людям?

– А если их будет много?

– Кого? – не понял Алексей.

– Предателей! Тогда как все это пережить?

Алексей развел руками и затянулся сигаретой.

– Предателей, как и денег, много не бывает. Инга Витальевна, послушайте меня, для вас сейчас главное понять, что вы ни в чем не виноваты. Не закрыться от мира, не озлобиться, не перестать доверять людям. Виноват тот, кто воспользовался вашим доверием. И будет за это наказан по закону. Есть закон, который предусматривает наказание за…

Не в силах больше сдерживать слезы, Инга громко разрыдалась и выключила воду.

Алексей подошел сзади и осторожно коснулся ее плеч.

– Ну-ну-ну… Не надо плакать… Инга Витальевна, – пытался утешить ее Алексей. – На вашем месте могла оказаться любая женщина…

– Нет, – замотала головой Инга. – Светка бы не оказалась!

– Какая Светка? – Алексей затушил сигарету и повернул Ингу к себе.

– Я доверяю – кому не надо, а кому надо – не доверяю! Что мне делать? – плакала Инга, вытирая слезы с глаз.

– Не надо так делать.

– А как надо? – всхлипывала Инга.

– Надо доверять тому, кому надо, а кому не надо – не доверять.

Алексей осторожно вытер слезы со щек Инги.

– А вам? – всхлипнула Инга.

Алексей взял ее лицо в свои руки.

– Мне – можно.

– Лучше бы я сдохла тогда на операционном столе…

– На каком операционном столе?

Инга хотела ответить, но Алексей неожиданно закрыл ее рот нежным поцелуем. Ноги у Инги стали ватными, голова закружилась, и она обмякла в крепких и надежных руках Алексея.

А потом они долго целовались в гостиной на диване. И Инга не заметила, как они переместились в спальню, и совсем потеряла счет времени. К ее большому удивлению, Алексей оказался в постели даже лучше, чем Виталик. А после феерического секса, обессиленные и счастливые, они уснули в объятиях друг друга…

Когда Инга проснулась, уже стемнело. Она лежала на плече Алексея, крепко его обняв, слушала его негромкий храп и понимала только одно – что уже совершенно ничего не понимает, и отказывалась верить в происходящие с ней события. И ей очень хотелось, чтобы Алексей продолжал вот так вот негромко храпеть и никогда не просыпался, а она бы лежала на его плече всю жизнь, ощущая защищенность и безопасность.