Каменка

Глава 1

Я смотрела на них, не отрываясь, сама не понимая, почему. Они сидели в самом конце коридора, в темном углу, прижавшись друг к другу, молчаливо, изредка перекидываясь взглядами, полными боли и ужаса. Мне хватило секунды, чтобы понять – передо мной супружеская пара.

Женщина закрыла заплаканное лицо руками и стала медленно покачиваться из стороны в сторону. Сидевший рядом мужчина обхватил ее за плечи, прижал к себе, и стал что-то быстро шептать на ухо. Он пытался ее успокоить, но слезы рекой потекли по ее лицу.

На секунду я перевела свой взгляд на стену: тусклый свет больничных ламп рассеивался на зеленой неровной поверхности. Блуждая глазами по периметру, я вдруг ясно поняла, что это помещение не ремонтировалось наверное с того момента, как его построили. Потолки были обшарпанными, гнилыми; краска на стенах местами облезла, местами потускнела; пол был выложен каменной плиткой, и вроде бы ему ничего не сделалось.В ответ на слова своего спутника женщина безнадежно помотала головой. Мужчина похлопал ее по плечу, сделал глубокий вздох, затем медленный выдох и посмотрел в мою сторону. На момент он осознал, что в их маленький уединенный больничными стенами мирок, в котором сейчас так много боли и страданий, кто-то проник. Я уловила его смущение. Даже в такие редкие моменты этот мужчина не привык выглядеть слабым.

Мне внезапно захотелось их просканировать. Но я вовремя оборвала попытку. В конце коридора стоял пост дежурной медсестры. Женщина пенсионного возраста сидела за древним как и само помещение столиком, грызла яблоко и осуждающе, не лишенным любопытства взглядом, смотрела на нас. Казалось, в эти минуты она считала себя чуть ли не главным и самым важным человеком на земле, который мог запросто упрекать и комментировать ситуации с приличной долей иронией в голосе. С ее лица не сходила самодовольная ухмылка.

Она была первой, к кому люди обращались за помощью, когда заходили в помещение. Ей это, безусловно, льстило. Сочувствие и сострадание у этого человека напрочь испарилось за долгие годы работы в больнице – людей она словно уже не воспринимала как что-то живое, а больше как назойлевых мух, которых надо побыстрее отогнать от стойки и продолжать смотреть сериал.

Перед самым постом стояли двое молодых людей. Тот, что ближе ко мне был высоким с крепким телосложением, одетый в темные джинсы и белую футболку. Несмотря на простую комбинацию в одежде, в целом смотрелось довольно-таки стильно. Я невзначай подметила это про себя. Он стоял одной рукой облокотившись на выступ перед окошком поста, второй придерживал своего приятеля. Оба едва сдерживали смех. И это несмотря на то, что лицо второго было полностью залито кровью. Его я так и не смогла толком разглядеть. Все, что удалось заметить – темные волосы, порванная рубаха с пятнами крови и блаженная улыбка до ушей. «Меня это не касается!» – Сказала я себе. – «Я здесь не для этого!»

Моя подруга все еще находилась в приемной за спиной. Я едва улавливала звуки, исходящие из этой комнаты. Тихий мужской голос изредко выдавливал слова – по интонации я поняла, что врач задавал ей вопросы. Как она отвечала, я почти не слышала, в голове отбивались лишь отголоски фраз. К реальности меня вернул голос старой медсестры.

– Ну конечно, – прохрипела она, жуя яблоко, – как же без вас-то ночь пройдет. Кто-нибудь да подерется… Алкаши. – Закончила она, обращаясь к молодым людям.

На какой-то момент я поняла, что хочу, чтобы она подавилась яблоком. Мне было неприятно, в какой манере она разговаривала с ними. Совсем недавно подобное пришлось пережить и мне. В голове сразу пронеслись фразы «шалавы», «шляются где не попади», «черт бы их побрал, малолеток». Похоже, на подобные выражения она не скупилась ни перед кем.

Молодые люди переглянулись. На их лицах было написано, что старуха явно оказалась проницательной. Похоже, вся эта ситуация их очень даже забавляла. Я слегка удивилась такому оптимизму.

– Моего друга должен осмотреть врач, – внезапно со всей серьезностью в голосе начал первый, – ему нехорошо, – на последнем слове он невольно хихикнул.

Второй оказался менее сдержанным, и его раскатистый смех вновь эхом прогремел по всему коридору.

Медсестра не ожидала такой реакции и быстро окинула взглядом обоих.

– В каком месте ему нехорошо? По-моему, ему очень даже хорошо! – Сквозь зубы процедила она и принялась доставать какие-то бумаги из-под стола. Я самодовольно улыбнулась. Наконец-то достойные противники. С ними ей точно не справится, и удовольствия тоже не получит.

Теперь я уже с интересом наблюдала за тем, что происходило у меня перед глазами.

– Документы – паспорт, страховка, – недовольно пробурчала медсестра, выглядывая из своего окошка. Ее голос звучал уже менее уверенно.

– Эээ...., – замялся было первый, – водительское удостоверение подойдет? «Опа! Попались, голубчики!» – Именно это было написано на ее лице.

– Без страховки, вам придется заплатить за прием и сейчас же! – Выпалила она и резким движением руки захлопнула папку.

«Какое показательное выступление, – подумала я. – Да она смакует каждую деталь!» Не в силах наблюдать за этим спектаклем из меня вырвался тихий, предательский смешок. Но этого было достаточно. В помещении, где отчетливо слышится малейшее потрескивание старой больничной лампочки, это не прошло бесследно. Парень в белой футболке резко обернулся и мы встретились взглядами. Он оценивающе скользнул по мне глазами и без особого радушия на лице отвернулся. У меня внутри что-то екнуло. Я ожидала нечто другое, скорей всего потому, что в том момент, еще толком не осознавая это, мне он понравился. Я не успела разглядеть его лица, но образ запечатлевшийся в голове уже прокручивался перед глазами. Мне захотелось провалиться сквозь землю, но я сумела лишь еще плотнее прижаться спиной к стене и молча наблюдать, как к лицу приливает кровь, а в животе образуется плотный комок.

Зеленая стена вновь замаячила перед глазами.

– Мы заплатим, – продолжил мой нечаянный знакомый, обращаясь к медсестре. Его голос, на этот раз, звучал твердо и уверенно. Судя по всему, смеяться уже никому не хотелось. Истекающий кровью приятель в который раз вытер рукавом рубахи свое лицо.

Старуха что-то невнятное прошипела себе под нос и вновь открыла папку.

– Имя, фамилия, дата рождения, адрес прописки, адрес фактического проживания, – быстро протараторила она.

К своему стыду я напрягла слух – захотелось узнать чего-то, что я еще не знала о незнакомце. А вдруг я его больше не увижу? От этой мысли я поморщилась. Да что за бред! Мне должно быть все равно!

Мои мысли резко оборвались, разговор на посту отошел на второй план. Из комнаты, где находилась моя подруга вышел врач. Стремительными шагами он приблизился к медсестре и попросил вызвать другого специалиста.

Выходя из приемной, врач оставил дверь незакрытой. Воспользовавшись ситуацией, я заглянула в щель – Юлька, постанывая, неподвижно лежала на кушетке.

Мне стало дико жаль ее, моя бесполезность вводила меня в ступор – я ничем не могла помочь.

Что же могло спровоцировать ее состояние? Я напрягла память и сконцентрировалась на событиях уходящей ночи. Она пришла ко мне под вечер, это своего рода уже стало традицией – каждую вторую неделю нового месяца моя мама уезжала на два дня по делам в другой город. Чтобы мне не было скучно и страшно, я обычно звала Юльку к себе с ночевкой. Как и всегда, мы готовили ужин, затем смотрели какую-нибудь мелодраму, попутно обсуждая последние сплетни университета, в котором учились. Затем, как правило, полночи болтали по душам, а после спали до полудня.

Итак, в этот раз она пришла ко мне около девяти вечера, мы вместе приготовили пиццу, потом распечатали на клейкой бумаге портреты наших любимых актеров. Мой выбор пал на канадскую кинозвезду Хайдена Кристенсена. Я все еще была под впечатлением после недавнего просмотра фильма «Наркоз». Мне казалось, что это идеальный представитель типичного секс-символа современности – красивый, умный, молодой с идеальным телом и хорошими манерами. Конечно, я понимала, что этот идеальный образ был лишь образом из голливудского кино, но это не мешало мне периодически придаваться фантазиям.

Юлька была менее опопсевшей нежели я и выбрала лидера одной из финских рок-групп.

Около полуночи, надев на себя футболки с шедеврами совместного творчества, мы легли спать. Буквально через полчаса Юлька застонала. Подруга жаловалась на боли в животе. Я предложила выпить ей то, что нашла в домашней аптечке. Но это не помогло.

Скорая помощь приехала быстро. Мы едва успели одеться – я натянула впопыхах джинсы, а Юльке помогла запрыгнуть в юбку.

Два молодых санитара, не разуваясь, стрелой промчались в гостиную, где на диване пепельного цвета лежала моя подруга. Я занервничала.

Один сел напротив меня и стал задавать стандартные вопросы – имя фамилия, сколько лет, номер страхового полиса. Второй в это время ощупывал живот подруги. Он выглядел озадаченным. То и дело вдавливая свои пальцы в ее живот, он ждал какой-то реакции. Юлька прерывисто дышала изредка выкрикивая «Ох» и «Ах».

– Так, – сказал тот, который осматривал подругу, – надо ехать в больницу – может быть все что угодно.

Его коллега одобрительно кивнул. Так мы оказались здесь, самом ближайшем от моего дома травмпункте.

Пока я анализировала события сегодняшней ночи, мимо меня промелькнула женщина в белом халате. Она прошла в приемную, где лежала Юлька и захлопнула за собой дверь. Я нервно взглянула на часы – половина третьего ночи. Не успев отвести взгляда от своей руки, как боковым зрением я почувствовала, что в мою сторону идут они… Мое тело невольно напряглось, а глаза опять стали искать место, куда бы приткнуться, чтобы остаться незамеченной. Вопреки моему страху, незнакомец в белой футболке сел прямо напротив меня, когда как его окровавленный друг последовал за врачом в соседнюю палату.

Мы вновь встретились взглядами, на это раз нас разделяло расстояние вытянутой руки. Я смогла разглядеть его получше. Дерзкий взгляд светлых глаз. Зеленые или голубые? При тусклом свете больничных ламп было трудно понять. Беспорядочно уложенные светло-каштановые волосы, идеальная гладкая кожа и ровный загар приятно контрастировал с белой футболкой.

Он провел взглядом от моих ног и поднялся выше, а затем задержал свои глаза на моей груди. Этого я ожидала меньше всего. Прошло немало времени, прежде чем незнакомец улыбнулся уголком рта и отвернулся в другую сторону. Сама того не желая, я задергалась – сначала перекинула одну ногу на другую, затем опять поменяла их местами. Сложив руки на груди и тем самым установив психологический блок, мне стало легче.

В коридоре тем временем начался переполох. Мимо нас проскочило несколько врачей. На их лицах было нескрытое беспокойство. Они направились вглубь коридора к сидящей паре. Женщина, заметив приближение медиков, вытерла платком лицо и встала. Мужчина последовал за ней. Они, взявшись за руки, приблизились к врачам. Я перевела дыханием и глубоко вздохнула. Мне было трудно наблюдать за ними – столько боли, сколько было в их глазах я давно не видела.

Незнакомец откинулся на больничную стенку, свел руки на груди и закрыл глаза. Казалось, я его больше не интересую. Ну и ладно. Я попыталась расслабиться.

Врачи что-то впопыхах стали им объяснять. До меня доносились слова – томограмма, гематома, сильный ушиб головы. Пара все это время внимательно слушала врачей. По женщине было видно, что она борется с собой из последних сил. Вот-вот и разрыдается. В конце разговора один из специалистов заговорил достаточно громко, чтобы я могла все отчетливо расслышать.

– Сейчас мы бессильны, у нас нет нужных специалистов. Останьтесь здесь и потерпите до утра, – заключил он.

Мужчина и женщина покорно кивнули в ответ. Наверное, у них уже не было сил произносить слова – выглядели они очень истощенными.

После окончания разговора медики зашли в палату, от которой меня отделяли две двери. Спустя минуту они вывезли в коридор больничную каталку небольших размеров.

Конечно! Это был ребенок, совсем маленький малыш – на вид год-полтора, я не очень разбиралась в этом. Женщина подбежала к каталке и остановилась рядом. Ребенок прерывисто дышал и все время стонал, его маленькие ручки то дрожали, то вновь замирали.

Мое сердце сжалось, и на глаза чуть было не навернулись слезы. Я глубоко вздохнула и вновь посмотрела на малыша – «он умирает» – донеслось у меня в голове. Я вздрогнула, зная, эта фраза не плод моих мыслей – она пришла извне, прорвалась подобно вулкану в сознание и застряла там.

Со мной такое бывало часто. Я даже дала этому определение – «предчувствие». Предчувствие, которое прорывало оборону, несмотря на мои попытки не видеть и не слышать подобное. Оно появлялось именно тогда, когда я могла что-то изменить, и это сильно тревожило, ведь теперь только я отвечала за будущее. И какой бы я путь не выбрала – молчание или действие – ответственность все равно легла бы на мои плечи. Ну что я могла сделать? Что я могла сделать, чтобы помочь и не навредить?

Надо было решаться – или сейчас или будет поздно. Я опять окинула взглядом ребенка, затем его мать, отца, врачей и начала сканировать.

Сначала я задержала дыхание, закрыла глаза и попробовала сосредоточится на маленьком существе на каталке. Когда его образ четко сформировался в голове, я вновь открыла глаза и устремила их на малыша. Картина происходящего стала медленно отдаляться, все уходило на второй план – были только я и этот ребенок. Нас разделял длинный темный коридор, заполненный белым полупрозрачным туманом. Я мысленно сантиметр за сантиметром стала приоткрывать завесу тумана. Но почему в этот раз так трудно? Что не так? Как будто что-то блокировало меня. Белая пелена не хотела поддаваться, и мне стоило огромных усилий сдвинуть ее хоть немного вверх. Еще одно усилие, и я смогла бы увидеть.

Видения стали приходить сами собой, сначала медленно, затем картинки замелькали в беспорядочном темпе, как будто кто-то решил перемотать пленку вперед. Привычное дело. Это еще одна трудность – разложить их в правильном порядке и не перепутать, иначе я могла бы не уловить или хуже того, переврать смысл. Позволить себе такое было бы подобно убийству маленького существа. И я продолжала работать своим сознанием, чувствуя как мой лоб покрывается испариной, а мозги в буквальном смысле закипают.

Я ясно увидела, что ребенок не доживет до утра. Мать будет биться в истерике у его холодного тела, а спустя два дня после похорон перережет себе вены.

Завязка, подумала я. Но где же развязка? Я собрала всю волю в кулак и начала вновь выстраивать в правильной последовательности кадры. Вот подходит врач и делает им предложение прооперировать ребенка прямо сейчас. Ну в чем же проблема? Почему они не соглашаются? Ах да, хирург совсем неопытный, только закончил медицинский. Стоит ли ему вверять жизнь крохи? Или надо подождать до утра, когда появится более опытный специалист? Они решают подождать и тем самым выносят приговор. Есть! Я наткнулась на зацепку. Всего секунда – и реальность вернется ко мне. Но нет! Я внезапно начала задыхаться, грудную клетку так сдавило, словно все тело охватили мощные тиски. В чем дело? Раньше ничего подобного не происходило…

Мальчик стал медленно испаряться, пока на том месте, где он находился прежде, не появилась легкая дымка. Сразу после его исчезновения я осталась в коридоре одна. Все еще было трудно дышать, все еще сильно болела голова. Я нервно искала выход – любой проблеск света, но вокруг была одна темнота. Надежда, выбраться когда-нибудь из этого места, мигом испарилась. Впервые за долгое время я испытала неописуемый страх. Он будто тяжелые цепи сковал все тело: нельзя было ни пошевелиться, ни сделать вдох. В тот момент я ясно поняла, что могу умереть. И вряд ли, даже находясь в больнице, в окружении десятков врачей, мне смог бы кто-то помочь. Это помогло взглянуть на вещи с другого ракурса, и из последних сил я попыталась вырваться из мрака.

Но перед самым рывком, к моему удивлению, все резко прошло. Неведомая сила, которая сдерживала меня в этом месте, внезапно отступила. Моргнув, я тут же вернулась обратно.

Первое, что я увидела – это глаза незнакомца, с презрением направленные на меня. Видимо, все это время он наблюдал за мной. Но обычному человеку не дано было что-либо заметить. Я всего лишь задержала взгляд на неопределенном предмете. Вот как все должно было выглядеть со стороны.

Но он уже успел придвинуться в мою сторону. Его рука скользила по подбородку, а взгляд пронзал насквозь, забираясь в самую душу. В нем чувствовалась настороженность и любопытство. Нетрудно было догадаться, еще минуту – и это любопытство перерастет в нечто большее. Я сорвалась с места и быстрыми шагами направилась к выходу.

Выйдя на улицу, я жадно стала глотать воздух, медленно, но верно приходя в себя. Мне стало легче, но не надолго, пока не услышала скрип двери. Белая футболка замаячила перед глазами. Воздух был явно разряжен – моим самочувствием или его присутствием?

Он взглянул на меня и слегка улыбнулся.

– В помещении немного душно, – сказал он, отводя глаза в сторону. Не найдя нужных слов, я лишь кивнула в ответ.

У самого крыльца больницы остановилась машина скорой помощи и два врача потащили мимо нас носилки в здание.

– А этот, интересно, выживет? – Продолжил говорить незнакомец.

Его фраза меня смутила. Был ли это вопрос, или он сказал утвердительно?

– Только врачи это знают, – неуверенно прозвучал мой голос.

Парень в белой футболке с долей скептицизма хмыкнул и сделал затяжку.

– Разве?

Я громко сглотнула. Скорей от неожиданных слов, чем от страха. Что он хотел этим сказать? Мою тайну, мой секрет знала только я. Никто не имел права так запросто врываться в мое личное пространство, тем более человек с улицы. Это не предвещало ничего хорошего.

Меня передернуло от подобных мыслей, и я решила вернуться в помещение. В конце-концов, надо было изменить ход событий.

Одним рывком я открыла дверь и метнулась в сторону приемной. Не рассчитав дистанции, на полном ходу я в кого-то врезалась. От удара мое тело отлетело назад. Где-то в стороне послышалось хихиканье – старая медсестра, на это раз грызя семечки, давилась от смеха.

– Я еще ни разу не видел, чтобы с такой настойчивостью кто-то так рвался сюда. Обычно люди бегут из больницы и даже не оглядываются, – проговорил приятный мужской голос. Где я его могла слышать?

– Да, – сказала я на выдохе и стала подниматься. – Надеюсь я вас не сильно задела?

Этот был тот самый молодой хирург из моего видения. Он собрал с пола снимки, папку с бумагами, посмотрел еще раз на меня, удостоверившись, что все нормально и направился в сторону приемной, где все еще находилась супружеская пара.

–Ну разве что совсем немного, – ответил он и подал мне руку. Теплая и такая сильная, она, казалось, без особых усилий, подняла меня вверх и под ногами вновь появилась опора.

Значит я не опоздала, все только начинается. Я последовала за ним, на ходу продумывая, что им скажу. Это надо было сделать так, чтобы не напугать их, и не показаться сумасшедшей.

Здравствуйте! Я – экстрасенс. Я тут немного покопалась в вашем будущем и увидела, что ваш ребенок утром умрет, а через пару дней вы перережете себе вены. Не исключено, что и вы (обращаясь у мужчине), вскоре после случившегося повеситесь.

Ну нет, этого я себе позволить не могла. Или…

Доброго времени суток! Я слышала, ваш малыш при смерти и вы не можете решиться на операцию. Так послушайте меня, черт возьми, сделайте это! Только так вы спасете ему жизнь!

Отвернуться и убежать, оставить их с кучей нерешенных вопросов, но с уже с менее уверенной позицией в том, что с операцией надо подождать.

Нет, полный бред! Надо придумать что-то более убедительное. Нужно в буквальном смысле заставить их поверить в то, что операция – это единственный выход. Развеять их сомнения, убить напрочь мысли об альтернативе, надавить и заставить, не давая возможности опомниться. Учитывая, что я никогда не обладала даром убеждения и уж тем более оратор из меня никакой – задача стояла не из легких.

Пока я приводила мысли в порядок, врач предложил им свою помощь и дал на раздумье пол часа – именно столько оставалось до конца его смены. В то же время на свое прежнее место вернулся незнакомец. Только этого мне не хватало! Мысль о том, что он станет свидетелем моих отчаянных попыток изменить будущее, как-то не воодушевляла на подвиги. Но он, вроде, был весь в себе – откинувшись на больничной лавке напротив приемной, где находился его друг, больше не проявлял любопытства. Что ж, мне это даже на руку. Я набрала побольше воздуха в легкие и неуверенными шагами направилась к паре.

«Придется импровизировать на месте» -, подумала я.

– Извините, – неожиданно для себя мой голос прозвучал уверенно, – я краем уха услышала вашу беседу с хирургом, – продолжила я. Супруги оторвались от друг друга и посмотрели в мою сторону. – Он такой молодой, вы, наверное, сомневаетесь в его компетенции и боитесь рисковать. – Они переглянулись, но продолжали молчать. По многозначительным взглядам я поняла, что попала в точку. Это немного придало мне уверенности. – То же самое подумала и моя мама несколько недель назад, когда сюда доставили сестру с лопнувшим аппендицитом (какая сестра? Я была единственным ребенком!). – Тяжелый случай, – продолжила я, все еще пытаясь, удержать их внимание, – ей буквально промывали кишки в тазике (устрашающие подробности не помешали бы). Если бы не этот врач, – я показала рукой в противоположную сторону коридора, – вряд ли бы она так быстро оправилась. Высокопрофессиональная работа, безупречный шов. Окажись я сейчас в подобной ситуации, то не стала бы сомневаться на его счет.

Супруги, раскрыв рты, дослушали меня, но в ответ не произнесли ни слова. Наконец, женщина произнесла легкое, еле слышное «спасибо».

«Все, – подумала я, – лимит исчерпан. Теперь дело за малым».

Я потеряла счет времени, в безмолвной тишине и ожидании оно тянулось черепашьими шагами. Пара в конце коридора быстро перешептывалась, не похоже, что они ссорились – скорей наоборот, шли к перемирию. Спустя какое-то время они вместе молча поднялись и пошли вдоль коридора. Когда женщина поравнялась с тем местом, где сидела я – она посмотрела на меня с такой благодарностью на лице, что я тут же поняла – они решились!

Внутри меня все ликовало – радость от того, что я спасла, и не важно какой ценой, чью-то жизнь, переполняла меня. В тот момент мне хотелось с кем-то поделиться своими эмоциями. Но сколько бы я не смотрела на незнакомца – он не поворачивался в мою сторону.

Дверь приемной скрипнула, и в проходе появился парень в разорванной рубахе. На его лице от виска до подбородка виднелась бинтовая повязка. Он уже не выглядел таким страшным. Вполне симпатичный брюнет.

– Четыре шва, как ты и говорил, – обратился он к своему другу. Незнакомец в белой футболке встал со своего места.

– Как я и говорил, – повторил он слова своего друга с довольной интонацией в голосе. Секунду спустя они уже направлялись к выходу.Теперь я осталась наедине с собой. Почему-то было жаль, что эти двое ушли.

Юлька вышла примерно через десять минут спустя. Она улыбалась во весь рот. Улыбку я не оценила – на моем лице было написано много вопросов.

– Кишечный колик! – Выкрикнула она.

– Что? – Только и смогла выговорить я.

– Да, – замялась Юлька, – все прошло также резко, как и началось.

Юлька в ответ расхохоталась.

– Кишечный колик! – громко произнесла я. – Всего лишь кишечный колик! А напугала-то как!

Когда мы выходили из больницы под пристальным взглядом старой медсестры, я мысленно пожелала ей подавиться семечками.

Дорога до дома заняла бы двадцать минут. Но я заметила, что Юлька не настроена была идти пешком. Было около четырех часов утра. На удивление очень темное утро, кромешная мгла. К тому же, несмотря на летнее время года, было прохладно, а мы вспешке забыли захватить куртки. Под одеждой уже стала появляться гусиная кожа.

– Может тачку поймаем? – Неуверенно спросила она, зная, что я не одобряю такие действия.

– Ну уж нет, – резко ответила я, – хватит нам приключений сегодня, – погубив всякую в ней надежду быстро добраться до дома, я быстрыми шагами пошла вперед. Подруга последовала за мной.

Не успели мы отойти от больницы и на двадцать метров, как из-за угла на приличной скорости вылетела машина. В тусклом свете фонарей я разглядела красный автомобиль.

– Девушки, вас подвезти? – Послышался уже до боли знакомый голос. Конечно, я питала надежду увидеть его в ближайшем будущем, но ведь не так скоро. Юлькино лицо озарила улыбка.

– Нет! – Резко сказала я, даже не дав ей успеть насладиться только-только всплывающим чувством надежды.

Юлька с разочарованием посмотрела на меня, но все же пошла следом. Но другая сторона моего эго просто ликовала.

Мы шли быстро, не останавливаясь и не оборачиваясь. Нас опережал лишь свет фар – машина медленно ехала за нами.

– Кто они, ты их знаешь? – Шепотом спросила Юлька, задыхаясь от быстрой ходьбы.

– Все, что я знаю – один из них бугай с мазохистскими наклонностями, с четырьмя швами поперек лица и самодовольной ухмылкой. Второй – обаятельный маньяк с искушающим взглядом и набитым кошельком, – выпалила я и прибавила шагу.

– Ух ты, – с удивлением в голосе произнесла Юлька, – и когда ты успела все это выяснить?

– Примерно тогда же, когда тебя застал врасплох кишечный колик, – на последнем слове я сделала ударение так, что фраза больше походила на ругательство.

Мы миновали одну улицу, перебежали перекресток и оказались на дороге, ведущей прямо к моему дому. Я уже могла видеть его – он возвышался среди старых двухэтажных построек. Еще мгновение и мы у нужного подъезда.

– Не оборачивайся! – Шепнула я подруге.

– Они все еще едут за нами, – откликнулась та.

– Я знаю, – ответила я и зашла в подъезд.

На второй этаж я будто взлетела, подруга пыхтела сзади. Перебирая в руке связку ключей, я в полной темноте пыталась попасть в замочную скважину. Спустя минуту, дверь наконец-то поддалась.

– Не включай свет, – все также шепотом, но уже громче выкрикнула я, – они могут заметить нас!

– Ага, – ответила Юлька. По интонации в голосе я поняла, что эту ситуацию она расценивала как приключение. Признаться, мне было тоже интересно, чем все это закончится.

Ни говоря ни слова, мы вместе подбежали к окну. Я выглянула первой.

– Черт! – Только и успела сказать я.

Облокотившись на машину, как по намеченной траектории, на меня смотрел незнакомец в белой футболке. Мы обе быстро пригнулись.

– Что ты думаешь? – С нервным смешком в голосе спросила я.

– Не знаю, – ответила Юлька, – давай просто посидим пока.

Я молча согласилась.

Спустя несколько минут, Юлька не вытерпела и стала приподниматься.

– Что ты делаешь? – Я попыталась одернуть ее за руку, – не смей! Но Юлька уже успела посмотреть в окно.

– Лара…

– Что?

– Они уехали…

Глава 2

Я долго не могла уснуть. А когда поняла, что все попытки забыться и провалиться в сон тщетные – решила принять душ. Теплая вода, ароматный шампунь – оказались тем, что надо. Я освежилась и наконец почувствовала себя человеком.

Юлька все еще спала, из соседней комнаты я слышала приглушенный храп. Было около девяти часов утра. Не зная чем заняться, я подошла к зеркалу. Вид у меня был не из лучших – бледная кожа, синяки под глазами, спутанные волосы. Я едва ли была похожа на саму себя. Я долго всматривалась в свое отражение и не узнавала человека в нем. Вроде бы все осталось прежним – одна пара темно-зеленых глаза, светло-русые, местами выгоревшие волосы, которые едва касались моих плеч, курносый нос и ямки на щеках. Я была вполне довольна своей внешностью, хотя красавицей себя не считала.

Я оглянула себя с ног до головы. Нет, что-то явно не то. Я повернула голову и посмотрела в окно – солнце проступало сквозь занавес штор, я слышала щебетание птиц и завывание ветра. Отличная погода для воскресенья – можно строить планы.

Мое тело застыло в таком положении, и я продолжала наблюдать за происходящим в окне, но уже не так внимательно. Боковым зрением я следила за отражением в зеркале. Мне кажется или оно в отличие от меня никуда не оборачивалось, а продолжает смотреть прямо, прямо на меня? Легкий холодок пробежал по моему телу, к горлу подступил комок, и я громко сглотнула. Наконец я посмотрела в зеркало. Этого хватило, чтобы отпрянуть назад и начать пятиться. На меня смотрела я, но совсем другая – она стояла прямо, смотрела, сузив глаза и слегка улыбаясь. Будто кидала мне безмолвный вызов. Ее рука медленно поднялась и что-то мне протянула – я перевела взгляд на ее ладонь – в ней билось человеческое сердце. Второй рукой она стала гладить себя по голове и с каждым таким движением из носа вытекала кровь. Я смотрела, не отрываясь. Девушка перестала гладить себя по голове и вытянула руку вперед, как бы пытаясь, показать мне что-то. Я оглянулась – в том месте, куда она направила руку, лежал на столе телефон. Телефон, подумала я. Девушка загадочно кивнула. Я подбежала к столу и схватила трубку, попутно обернувшись, я заметила, что отражение исчезло.

Звонок не заставил себя ждать, я нервно предвкушала предстоящий разговор.

– Сосиска, привет! – Это был голос Ирки, моей одногрупницы. Вы до сих пор спите?

– Уже, как видишь нет.

– Но голос у тебя сонный, – проговорила она.

– Да, у нас выдалась бурная ночь, – едва смогла сказать я и опять окинула взглядом зеркало. Все было в порядке.

– Потом расскажешь! А сейчас у меня для вас интересное предложениею. Очевидно это предложение и скрывало тайный смысл моего видения. Я была вся внимание.

– Ко мне друг из другого города приехал – мы сейчас на пляж собираемся, а вечером он просит показать ему наши ночные клубы.

На слове «клубы» я рассмеялась – в городе с населением в 300 тысяч человек был всего один приличный ночной клуб, которые включал в себя и бар и кафе и дискотеку – три в одном.

– Не хотите ли присоединится? – Быстро протараторила она, явно спеша.

– Да, без вопросов, – ответила я. Действительно, без вопросов, подметила про себя я.

– Тогда увидимся там! – Пропела Ирка и повесила трубку.

В спальне послышались стоны, а затем хриплое бурчание – Юлька проснулась, но похоже еще не может встать с кровати.

Недавнее видение выбило меня из колеи. Я задумалась – неужели из-за пережитого ночного стресса я, сама того не осознавая, просканировала себя, глядя в зеркало? Нет, по-крайней мере кое-что я знала наверняка. Во-первых, я себя никогда не сканирую – эта тема табу, едва ли я хотела знать свое будущее. Второе – видение не может придти само по себе, обычно мне приходится прилагать кое-какие усилия. И в-третьих, с таким счастливым выражением лица, как было у нее, свое сердце в руках не держат и уж тем более не пытаются его отдать.

Почему мне в голову пришла мысль о том, что это ее сердце? Хм....Вполне возможно, что оно чужое. Но как бы я не старалась прогнать прочь мысли о том, что этот пульсирующий комок плоти не принадлежит мне, тем сильнее я верила в это. Что ж, грядут перемены.

Юлька появилась в дверях и медленными неуверенными шагами направилась в туалет. Не теряя времени, я решила подогреть остатки вчерашней пиццы. Вечер обязался быть многообещающим.

Я решила проветриться и выйти на балкон. Легкий порыв ветра подарил глоток свежего воздуха. Я почувствовала запах цветущего боярышника, он рос прямо под балкном. При малейшем усилии я могла дотянуться до его ветвей. Его аромат напомнил мне детство. Я часто сидела на балконе в одиночестве, когда на душе было неспокойно. Слушала крик ласточек, быстро словно черные стрелы, проносившихся мимо окон. Я наблюдала как они теряли ориентацию и разбивались о стены. Тогда я выбегала на улицу, мчалсь на пустырь, куда выходили окна балкона и подбирала раненных птиц. На балконе стоял старый шкаф, на его полках я симпровизировала что-то наподобии гнезд и туда помещала принесенных ласточек.

Я ухаживала за ними из последних сил, бегла по дому с мухобойкой и кормила насекомыми. Но всегда все заканчивалось одним и тем же – рано или поздно ласточки умирали, не успев оправиться.

Я ревела, задыхалась от слез и обещала себе больше никогда в жизни не подбирать этих птиц и каждый раз, когда видела как они целенаправляенно и безнадежно врезаются в стену, нарушала данное себе обещание.

Однажды, идя к своему дому, пересекая двор, я наткнулась на стрижа. Он сидел на бетонном выступе около моего подъезда и казалось не был ранен. Уже дома я осмотрела его со свсех сторон – никаких признаков того, что он болен, правда он был немного меньше других птиц. Я предположила, что это был птенец.

Еще с большим усердием я выхаживала эту птицу – каждое утро ходила по поляне за домом и искала разных насекомых, складывая их в заранее приготовленную баночку. Иногда я брала стрижа с собой и кормила его на месте. Казалось, он был вполне доволен своей жизнью и наши отношения можно было даже охарактеризовать как дружба. Впервые я ощутила надежду, что смогу выходить эту птицу. И спустя какое-то время нашла подтвержение своим обещаниям. Стриж стал летать по квартире.

Я предвкушала, как выйду светлым теплым вечером на пустырь, разбегусь и на скорости выпущу птицу в небо – он расправит свои крылья, взметнется вверх и полетит. Может быть он даже покружит надо мной на прощание в знак нашей дружбы. Нелепые детские мечты! Прощание я наметила на следующий день и готовилась, оценивая всю серьезность ситуации. Но моим надеждам не дано было сбыться. Утром я не обнаружила стрижа в коробке на балконе. Его следов я не нашла и в квартире. После тщетных поисков в течение дня я оставила надежду повидаться с ним снова и решила, что он просто вылетел сквозь открытые ставни.

Ночью во сне я слышала непонятный шорох, где-то что-то трепыхалось. Я включала несколько раз свет, но от этого шорох прекращался и трудно было найти то место, откуда он исходил. Я поняла, что стриж не улетел, он был все еще в квартире.

Целое утро я пыталась найти его, заглядывая в каждый уголок, в каждый закаулок – его нигде не было. Мои поиски продолжались неделю и все это время я слышала его отчаянные попытки выкарабкаться из своей западни. Через семь дней ночью стало тихо, а еще через неделю спустя в квартире стало вонять гнилью. Сначало слабо, затем запах стал едким и невыносимым. Я наконец смогла определить примерное место – прихожая. Среди обуви я увидела свой кросовок, из котого торчала черная головка стрижа. Бедняга забрался в него и на протяжении всей недели пытался спастись, но ему не удалось. Тогда, глядя на этот маленький разлагающийся трупик я мысленно прокляла свой дар. Что за злая шутка, зачем он мне, если я даже не могу им воспользоваться, чтобы спасти то, что мне дорого? Я могла видеть будущее, и в тоже время я была безысходно слепой. Напрасный и совсем ненужный дар.

Легкий порыв ветра проскользнул сквозь многочисленные щели небрежно застекленного балкона и всколыхнул мои волосы – я набрала полные легкие свежего воздуха и почувствовала, как по телу пробежала приятная дрожь. Опять предчувствие чего-то необъяснимого. Если бы я могла распознавать эти непонятные мне эмоции – различать плохое и хорошее, сразу присекать возможность негативных последствий и наоборот – предвкушать приятные события. Казалось бы, совсем простое и даже глупое по своей сути желание. Но именно этого мне в жизни так не хватает – все свои прожитые года меня терзают догадки, бесчисленное количество загадок одним махом сваливаются на мои плечи, и я не в силах выпрямиться под их тяжестью, я в очередной раз прогибаюсь и жду, надеюсь, что когда-нибудь это закончится, возможно я даже стану обычным человеком…

В одночасье я представила, какой бы стала сейчас, если бы родилась «нормальной». Возможно, более открытой и общительной, делала бы кучу ошибок и тут же забывала о них, радовалась бы жизни и наслаждалась каждым прожитым моментом. Может быть, я бы сейчас с кем-то даже встречалась, а лет через десять вышла бы замуж и родила детей.

Мне стало невыносимо больно от мысли, что со мной этого никогда не произойдет. В то время, как всех моих подруг периодически поглощали любовные приключения, они взахлеб рассказывали о романтических свиданиях, долгих поцелуях и блуждающих прикосновениях, я чувствовала, как эти чувства проносятся мимо меня с бешенной скоростью, даже не затронув. Я смотрю им вслед, а затем отворачиваюсь…

Полгода назад я познакомилась с парнем. Денис – красивый, обаятельный, общительный – он меня в буквальном смысле слова заворожил. И дело даже было не в его томных взглядах, нежных прикосновениях и бесконечно долгих беседах ни о чем. Я чувствовала, что мы были на одной волне. Мы могли с успехом сидеть несколько часов подряд молча, не проронив ни слова и также долго болтать обо всем подряд, мы понимали друг друга с полуслова, но все же эмоционально не были достаточно близки. Он никогда не мог угадать моего настроения, а я чувствовала в нем недосказанность. А иногда даже небрежность по отношению ко себе. Но тогда, казалось, я наконец-то нашла что-то свое. Когда дело дошло до физической близости – тут я в полной мере осознала свою «ненормальность».

Этот день мы спланировали с ним заранее. Должно было быть все идеально – приглушенная музыка, ужин при свечах и двухспальная кровать. Похоже, он нервничал как и я – для обоих это должен был быть первый сексуальный опыт. Нам хотелось, чтобы все прошло так как нужно, но отчего-то в воздухе повисло неприятное напряжение.

Когда мы оказались в кровати, я попыталась расслабиться. Он был сверху – на одну, слегка согнутую в локте, руку он опирался, чтобы не придавить меня, тыльной стороной ладони другой руки гладил мое лицо. Я чувствовала, как по всему телу медленно растекалось приятное тепло. В тот момент, я страстно желала, чтобы он продолжал. Его губы едва коснулись моих, и легкое напряжение застыло в моих мышцах, от возбуждения я начала непроизвольно подергиваться. Казалось, он уловил эти изменения – не выпуская меня из своих объятий, он еще крепче прижал меня к себе и с жадностью впился в мои губы. Мое дыхание участилось, пульс удвоил скорость и казалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет. Я помню, как полностью отдалась нахлынувшим на меня ощущениям, мозг перестал работать, и я едва контролировала свое сознание – в ту секунду я думала только о том, чтобы этот вечер не заканчивался.

Я запустила свои пальцы в его волосы, параллельно отвечая на его безостановочные поцелуи.

Внезапно я почувствовала сильную боль в затылке – словно десятикилограмовая гиря обрушилась на мою голову. Перед глазами замелькали звездочки, все расплылось – я резко уткнулась обеими руками ему в грудь, пытаясь с силой оттолкнуть его тело. Еще один сильный удар пришелся мне на лоб – вокруг стало совсем темно. Какое-то время я наблюдала за черной дырой, поглощающей меня извне. Похоже в тот момент в моей голове была пустота, ни единой мысли.

Где-то вдалеке замелькали светлые пятна. Словно мыльные пузыри они летали в воздухе и с заданным курсом направлялись в мою сторону. Чем ближе они становились, тем больше мне хотелось убежать. Но мое тело не слушалось, и я все также неподвижно наблюдала за светящимися кругами. Один подлетел к моему лицу и с треском лопнул – я увидела Дениса в окружении своих друзей. На его лице отражалсь неподдельная радость, и самодовльство. Довольно быстро и неразборчиво он произносил слова, подкрепляя их эмоциональной жестикуляцией. Трое его друзей, раскры рты, с неподдельным любопытсвом слушали его рассказ, изредка выкривая «Юххху!», «Уау», «Ого-го!». Они ждали продолжения истории и он, смакуя каждую деталь, не пропускал ни одной подробности произошедшего с ним. Нетрудно было догадаться – он делился с ними, как соблазнил меня. Меня замутило, тошнота подступила к горлу. Еще мгновение и следующий пузырь лопнул у моей головы. Я чувствовала себя, как будто нахожусь на дне стакана с водой, к моему виску прилипла трубка и кто-то с упортством дует в нее. Разом сотни пузырей взрывались, освобождая картины будущего.

Вот он стоит прямо передо мной, заикаясь, сообщает, что нашим отношениям подошел конец. Трус!

Здесь ему уже за тридцать – в строгом деловом костюме он сидит за столом просторного кабинета. Его взгляд блуждает по стоящим перед ним, фотографиям. В отражении стекланной рамки я вижу, что его лицо заметно изменилось, кое-где проступили неглубокие морщины, а взгляд стал задумчивым и грустным. На фото – женщина и ребенок – жена и сын, подумала я.

Следующее, что я увидела – лужу крови и его бездыханное тело на дороге. Рядом топчутся люди, кто-то кричит, чтобы вызвали скорую. Непривычно видеть его изрезанное морщинами лицо и седые волосы. Едва ли в этом старике можно узнать моего Дениса.

– Лара, – с тобой все в порядке? – Шепотом спросил он.

–Нет, – тихо произнесла я, – пусти. Я попыталась высвободиться из его объятий, но он, похоже, не торопился меня отпускать. В моей голове большими буквами вывелось слово ТРУС.

– Да пусти же! – Отчаянно крикнула я. Звук его голоса будто вывернул меня наизнанку. Я вернулась к реальности.

Он отстранился и дал мне возможность соскочить с кровати. Словно пуля я вылетела из спальни и направилась в прихожую.

– Да что с тобой, – он последовал за мной, в его голосе чувствовалось разочаровние. – Я что-то сделал не так? Скажи мне, я все исправлю! – С наигранным сочувствием проговорил он.

В тот момент я проклинала все на свете. Боже, какая же я дура! Ну как я могла поверить во все это? Слепая ясновидящая!

В тот вечер я опять задумалась о смысле жизни. Зачем я живу, для чего? О чем думал мой создатель, когда сотворил мое существо? Я ведь даже не была способна на подобие человеческих отношений.

В агонии чувств и приступов страсти мой мозг отключался полностью, и я не могла контролировать заложенное во мне. Как я могу влюбиться в человека, зная, что как только мы займемся любовью, я тут же увижу его смерть. Вряд ли мое сердце выдержит вида этих печальных страниц его неизбежного будущего. Я пообещала себе никогда, никогда не влюбляться. Я точно умру девственницей.

Когда я вернулась в квартиру – Юлька принимала душ. Я порадовалась, что нахожусь в квартире не одна. События последних двух дней запросто могли бы свести меня с ума. Особенно меня пугало то, что мои способности все чаще становились неуправляемыми. Раньше они больше поддавались контролю. Еще больше смущало то, что я не знала с чем это связано. Как всегда – много загадок и ни одной подсказки.

Глава 3

Мы ехали по ночному городу, огни которого с быстрой скоростью проносились мимо нас. Мне казалось, что я сплю. Какое-то все ненастоящее. Что я делаю, зачем?

Вывеску ночного клуба можно было заметить издалека. Мы медленно проталкивались через толпу. Я чувствовала на себе оценивающие взгляды молодых людей. Одни оборачивались, когда мы протискивались вглубь созданной очереди у входа, другие едва слышно отпускали комментарии. Я нервничала, но вовсе не из-за внимания незнакомцев. Если бы не послание в зеркале, меня бы здесь не было.

Внутри заведения играла динамичная музыка, словно в ступоре, я не двигалась еще какое-то время. Мимо проходили какие-то люди, они смеялись и притацовывали. Я же была как-будто из другого мира. Хотелось найти укромное местечко и забиться там. Я стала смотреть по сторонам и заметила у бара свободное место. Надо было срочно бежать к нему и пристроиться, пока это не сделал кто-то еще.

Люди, сидящие у бара немного расступились, когда я подошла вплотную, я едва смогла протиснуться между ними и несколько раз кого-то задела. Бармен принес мне стакан колы и мне наконец-то удалось расслабиться.

Неизвестно, сколько я просидела в таком положении, посасывая через двойную трубочку колу, может полчаса, может час. Периодически перед моими глазами появлялась Юлька – она то стояла у стенки, то бродила вдоль бара, словно вышла на охоту. Меня забавляло это зрелище.

Чего я ждала, сидя там, непонятно. Зачем я вообще пришла сюда тоже не ясно. Я опустошила свой стакан с колой и попросила бармена повторить, в то время как ко мне подошел какой-то тип – по-другому не назовешь. Судя по всему он в этот вечер перепил, потому как кое-как держался на ногах и от него несло спиртом. Он нагнулся ко мне, приобняв за плечи, его лицо было в сантиметре от моего. Я съежилась и почувствовала явную опасность.

– Ты....это....– Каждое слово давалось ему очень трудно. – Пшли к нам, – и он махнул рукой в противоположную сторону бара. Я оглянулась – за столиком сидело три парня, явно подвыпившие, но желающие продолжения банкета.

– Спасибо, мне и здесь хорошо, – твердо произнесла я и скинула его руку с моих плеч. Как же от него разит!

Парень постоял какое-то время, раскачиваясь, явно пытаясь понять смысл моих слов. Я отвернулась в противоположную сторону.

– Ты это.... – Опять положил он руку мне на плечо и задышал мне в ухо перегаром. Ты не пыняла? Я скызал, пшли....Пиво, конья-чок, все как ннадо будет.

Интересно, есть ли у них здесь охрана? Я вдруг ясно осознала, что если сейчас не пойду с ним, то он меня потащит за волосы. Может стоит помягче с ним поговорить, возможно он тогда отстанет от меня. Я стала нервно искать глазами своих подруг, но, как назло, их не оказалось в поле зрения.

– По-моему девушка ясно дала понять, что ей это неинтересно, – его голос прозвучал как гром среди ясного небо. Твердо и решительно. Я резко обернулась и встретилась с его голубыми глазами. Он протянул мне руку и я послушно, не раздумывая и секунды, ухватилась за нее. Еще минуту и мы оказались на мягком диване перед столиком в отдельной зоне. Я посмотрела на своего спасителя – настоящий, не выдуманный…это был он, мой таинственный незнакомец из больницы. Как я могла поверить своим глазам?

Придя в себя, я заметила напротив нас бугая с пластырем на лице. Он пронзал своими глазами танцпол и пританцовывал в такт музыке. Я опять взглянула на своего спасителя – он сидел в полметре от меня. На этот раз на нем была рубашка нежно-бежевого цвета, слегка облегающая, верхние пуговицы были растегнуты и оголяли его шею. Скорей всего он заметил мой пристальный вгляд, но никак не реагировал, по крайней мере он даже не повернулся в мою сторону. На его лице отразилась задумчивость, он достал телефон и стал быстро что-то писать. Неужели я превратилась в невидимку. Он только что оттащил меня от пьяного гопника, а теперь даже не смотрит в мою сторону. Я глубоко вздохнула, надеясь, что хоть не звук, но движение отвлечет его. Но он не шевельнулся, хотя глаза, сверкнув, чуть сдвинулись в моем направлении, а затем опять вернулись на исходную позицию. Я откинулась на мягкий диван и тоже уставилась на танцпол.

К нам подошла официантка.

– Вы что-то хотели заказать? – Обратилась она к моему незнакомцу.

Он, в свою очередь, посмотрел на меня.

– Колу, – произнесла я.

– Колу, – повторил он, глядя на официантку, – и кофе.

– Кофе? – Удивленно переспросила она.

Мой незнакомец лишь вздернул брови, посмотрев на нее, но этого было достаточно.

– Сейчас принесу, – провела официантка и удалилась.

Я погрузилась в свои мысли. Может мое присутствие его напрягает? По-крайней мере, у него было именно такое выражение лица. Может он из жалости спас меня, а теперь не знает, что с этим делать и молча терпит мое присутствие? Похоже, так оно и есть. Его друг даже не посмотрел в мою сторону, когда мы уселись на диван, значит я их точно напрягаю. Внезапно в моей голове отразилась вся картина происходящего – я сижу в с двумя классными парнями, которым я явно не под стать. Была бы Юлька на моем месте, она употребила бы слово «лохушка». Может мне стоит прямо сейчас подняться и уйти и тем самым облегчить ему жизнь?

Официантка принесла наш заказ, и он осторожно поставил передо мной стакан с колой, опять-таки даже не посмотрев на меня. Я судорожно схватила напиток и сделала несколько глотков.

Как назло, в этот момент он повернулся ко мне, и я буквально чуть было не поперхнулась последним глотком.

– Если ты не против, я бы хотел покинуть это заведение, – прошептал он, но я услышала все отчетливо, как будто музыка в клубе вовсе и не играла. Дрожь поднялась от ног, прошлась по всему телу и застряла в горле. Конечно, как я и предполагала, ему не терпится сбежать от меня подальше. Я не успела ничего произнести в ответ, он продолжил:

– Ты мне окажешь услугу, если пойдешь вместе со мной.

От изумления я потеряла дар речи. Незнакомец опять протянул мне руку, и я в который раз молча уступила. Он пропустил меня в перед и пошел следом. Пробираясь сквозь танцующих людей я чувствовала его непрерывный взгляд на себе.

Мы вышли на улицу. И дальше я уже последовала за ним на стоянку перед клубом. Его черная машина заметно выделялась среди прочих. Он открыл дверь переднего пассажирского сидения и сделал плавное движение руки в сторону сидения. И вновь без какого-либо сопротивления, я послушалась его и села в машину. Мысли беспорядочно бродили в моей голове. Я не знаю его имени, сколько ему лет, кто он такой – но вот уже сижу в его машине. Что он обо мне подумает?

– Куда мы едем? – Мой голос удивил даже меня. Он сел на водительское сиденье и одним ловким движением завел двигатель.

– Покатаемся по городу, – тихо ответил он и повернул голову назад, чтобы лучше разглядеть задний обзор и выехать.

Странно, но этот ответ меня удовлетворил и я опять замолчала. Когда же я успела стать такой покладистой? Мой инстинкт самосохранения видимо умчался прочь, даже не предупредив, когда вернется обратно. На удивление, в тот момент я чувствовала только спокойствие и умиротворение.

Я не отрываясь, наблюдала за ним. Более уверенного вождения я не видела в своей жизни, казалось, он родился с рулем в руках. Легким движением одной руки он без особого напряжения крутил его, вторую он высунул в приоткрытое окно и облокотился на стекло. Ему это определенно доставляло удовольствие. Он сидел, слегка развалившись, и молча наблюдал за дорогой. Выражение его лица не изменилось – все теже спокойствие и задумчивость.

Мы проехали мимо танка – главное украшение центральной площади города– хорошо освещенное место, по улице еще бродили люди. Когда завернули на правом повороте, я поняла,что мы едем по направлению к старому району. Я здесь почти не бывала – место, где на одной стороне были сосредоточены маленькие особнячки, что резко контрастировало с противоположной стороной – здесь располагались ветхие постройки, богом забытые дома. Там никто не жил, но и сносить их городские власти не собирались. Несколько таких домов я видела каждый день, выходя на балкон. Одинокие они стояли вдалеке, окруженные пустырем. Крошечные, наполовину вросшие в землю, с решетками на окнах и стальными замками на дверях. Им было не меньше ста лет.

В детстве меня привлекали эти загадочные постройки, они пахли как-то по особенному – давно ушедшей стариной – сырым гнилым деревом. Мы заглядывали в окна и пытались разглядеть, что прячется за потрескавшимися от времени стеклами. Я помню в привлекшем меня доме кровать с сеткой со старым, местами дырявом матраце. У окна стоял обычный деревянный стол, слегка обугленный – на нем лежала железная вилка, стоял стакан. К нему был придвинут один стул, тоже деревянный. В углу комнаты находился старомодный шифанер со сломанной, висевшей на одной петле дверью. По всей комнате на полу были разбросаны вещи – старые грязные платья, брюки рубашки, простыни, кое-где валялись фотографии.

Я помню, как жутко хотелось попасть внутрь, ощутить на себе всю атмосферу таинственности и загадочности. Интересно, кто жил в этом доме. Что заставило его или их в спешке покинуть свое жилье, оставить вещи. Почему в доме такой беспорядок, что могло послужить причиной этому? Я знала, что смогу ответить на все вопросы, если бы только оказалась там. И однажды мне предоставилась такая возможность.

Было это зимой, в ночь, когда большими хлопьями шел снег. Утром, под тяжестью образовавшихся сугробов, старая, прогнившая черепица не выдержала и треснула. В одном месте крыша под прессом продавилась и образовалась небольшая дыра, но достаточного размера, чтобы я могла туда пролезть.

Нас было трое – я, моя лучшая подруга Галька и соседский мальчик Леша. Они с замиранием сердца следили, как я залезла сначала на крышу, и как затем меня поглотила пропасть посреди нее.

Я спрыгнула на пол и отряхнулась от снега. Спустя секунду я уже оглядывалась по сторонам – изнутри все выглядело немного иначе. Запах гнили заполнил мой нос, свежестью снежного утра уже не пахло. Тусклый свет от единственного маленького окошка едва озарял комнату, здесь было темно. Я видела, как Галька и Леша прислонились к окну и наблюдали за мной.

Комната была очень тесной, стены буквально давили на меня изнутри, я почувствовала легкий приступ клаустрофобии. Если бы я вернулась сейчас назад, то не избежала бы издевок со стороны своих друзей, поэтому я преодолела всеми силами страх и сделала первый шаг – среди кучи хлама легко было оступиться, и я с особой осторожностью переступала по полу. Мой взгляд наткнулся на лежащее детское платье, залитое багровой краской, рядом валялись и другая одежда – она тоже была в багровой краске. Я осмотрела стены и пол – они были серого цвета, ни единого намека на что-то багровое. Удивительно. На столе лежала фотография, я взяла ее в руки и стряхнула с нее пыль. Она была черно-белой. На изображении были трое – мужчина, женщина и девочка лет пяти. Все они сидели на лавочке перед домиком. Я смутно узнала в нем теперешнюю ветхую постройку. У всех троих были серьезные лица, девочка выглядела необычайно грустно. Больно смотреть в детские глаза, полные печали – подумала я. Фотография была холодной – я не чувствовала и намека на тепло, энергетики никакой. «Они все покойники» – опять подумала я.

Сосредоточившись на глазах девочки, я медленно начала сканирование. В комнате погас последний огонек, большой яркой вспышкой она предстала передо мной. Такая же грустная, в том же сером, великоватом для ее небольшого росто пальтишке, ее голова была обмотана черной шалью.

Она так много хотела мне рассказать, но ее губы не двигались.

«Уходи» – проговорила она своим детским голоском. «Уходи, пока папа не пришел». По интонации я поняла. Что она побаивается своего отца.

«Не бойся, – прошептала я, – папы здесь не будет долго».

«Нет, – закачала она своей головкой, – он знает, что ты пришла. Он очень злится». Девочка продолжала неподвижно стоять еще какое-то время, а затем резко вздрогнула и помчалась к столу – одним движением запрыгнув под него. Она забилась в угол.

«Уходи, – шепотом произнесла она, – он уже здесь».

Мне захотелось успокоить ее, но я не нашла нужных слов. Вместо этого я приблизилась к столу и хотела подать ей руку. Девочка замерла в оцепенении. Длинные рукава ее пальто болтались на полу, скрывая маленькие ручки.

«Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого», – я посмотрела в ее глаза и постаралось сказать это как можно более убедительно. Она отрицательно замотала головой и в тот момент я услышала скрип прогнивших половиц, прогибающихся под чьим-то весом. Он исходил из дальней комнаты. Там, где я еще не была. Девочка закрыла лицо руками и вся сжалась, дрожа от страха.

Я обернулась, но ничего не заметила. Что-то внутри меня подсказывало, что в комнате кроме нас двоих был еще кто-то.

Скрип послышался недалеко от меня, а затем ушел в сторону кровати. Сетка под матрацом прогнулась, как будто туда кто-то на нее приземлился.

«Аха-ха-ха!» – Послышался громкий, резкий неприятный мужской смех. Сквозь темноту я наконец увидела его лицо. То же самое, что и на фотографии. Длинные, запутанные слипшиеся волосы, густая растительность на лице и дикие глаза. Он сидел на кровати в разорванной грязной рубахе и длинных кальсонах. Он держал топор, рукава по локоть были в крови. «Кровь!» – Прозвучало в моей голове – «Это не багровая краска – это кровь!».

Перед глазами замелькали пузыри – крики боли и ужаса воцарились в комнате. Мужчина с топором бегал по комнате за своей женой и ребенком. Сначала он убил свою жену, зарубив топором, девочке в этот момент удалось спрятаться под столом. Она наблюдала как ее отец быстрыми движениями рассекает тело матери. Закончив с женой, он разливает жидкость в стакане и поджигает ее – стол вспыхивает ярким оранжевым пламенем. Девочка от испуга выбегает из-под стола, но он успевает схватить ее. Словно дикий зверь мужчина впивается в ее шею своими руками и начинает душить.

«Нет, нет, нет!» – Закричала я и обхватила свою голову руками, – «нет, нет, нет». – Уже шепотом произнесла я.

Мужчина резким движением соскочил с кровати и схватил мое лицо руками.

«Ведьма! Ведьма!» – Орал он мне в лицо. Истошный крик вырвался из моей груди – я погрузилась в темноту.

Очнулась я уже лежа в своей кровати. Мама склонилась надо мной и я поняла, что она не в духе. По-моему она сдерживалась из последних сил, чтобы не отругать меня.

– Лара, мы вызывали тебе скорую. – Произнесла она сердитым тоном. Зачем ты залезла в этот дом?

Я не успела ничего ответить, но она продолжила.

– Ты могла сломать себе что-нибуть, как ты не понимаешь – сорвалась она. – Ты лежала с открытыми глазами, но ничего не видела. Из носа бежала кровь! – Мама вскинула руки и приземлила их на колени. – Лариса, ну почему ты не можешь играть как нормальные дети в нормальные игры?

Забавно – «нормальные дети», «нормальные игры»… она как в воду глядела.

– Я действительно ударилась головой, – спокойно произнесла я, стараясь ее успокоить. – Я поскользнулась и упала на стол, ударившись лбом. Дальше я ничего не помню.

По-моему звучало глупо, но для 12-летней девочки сойдет.

С тех пор я обходила этот дом стороной, иногда украдкой посматривая на его одно-единственное темное, мрачное окно. Я знала, что за ним сидит маленькая девочка, не способная из-за страха даже плакать.

– Как тебя зовут? – Голос незнакомца вернул меня к реальности. Я все еще находилась в его машине и мы мчались в неизвестном направлении, местность, которую я видела из окна, казалась мне уже незнакомой.

– Лариса. – Тихо ответила я.

– Лариса, – произнес он, повернувшись в мою сторону, – ты всегда так делаешь?

– Как? – Переспросила я, делая вид, что не понимаю сути вопроса. На самом деле, я догадывалась, о чем речь.

– Садишься в машину к незнакомому человеку и уезжаешь в неизвестном направлении? – С долей иронии в голосе спросил он.

– Нет, со мной такое впервые, – разоткровенничалась я.

– Вот как, – произнес он, и в его интонация я проследила удивление и легкий намек на самодовольство.

Последовала небольшая пауза. Похоже, прежде чем произнести следующие слова, он их тщательно обдумал.

– И что же послужило столь необдуманному поступку?

– Предчувствие и интуиция, – я попыталась сказать это как можно более отчетливо.

– Предчувствие, – повторил незнакомец и окинул меня взглядом, в его глазах блеснул огонек, он улыбнулся.

Двигатель заревел, он впился руками в руль и стрелка спидометра поползла вверх. Я нервно посмотрела в окно, мы выехали за пределы города и теперь мчались с большой скоростью по трассе. Темные, пушистые деревья мелькали перед моими глазами. "Лес", – подумала про себя я.

Стрелка спидометра быстро поползла вверх, от такой скорости меня буквально вдавило в сиденье, и я незамедлительно пристегнулась. Незнакомец украдкой посматривал на меня, очевидно ожидая какой-то реакции. Я старалась не показывать страх.

– Что же теперь говорит твоя интуиция? – Он явно забавлялся происходящим.

– Например, то, что я сегодня не умру, – я улыбнулась, попытавшись перевести разговор в шутку. На самом деле, я точно знала, что сегодня не умру. Так чего же бояться?

– Ты ведь не можешь знать это наверняка…

Я сглотнула, ну конечно могу, как без этого, – запротестовала я мысленно.

– Или можешь? – Продолжал он уже серьезным тоном. Я заметила, что его губы сжались в полоску, а брови нахмурились, он сосредоточенно следил за дорогой.

Что он хотел услышать от меня? Чего он ждал, а он явно чего-то ждал.

– Могу.

Его губы расплылись в загадочной улыбке, мой ответ его не удовлетворил, он что-то замышлял.

– А если так, – едва произнес он эти слова, как машина на полной скорости резко затормозила, и под его быстрыми движениями руля, развернулась на 180 градусов. Жуткий звук стирающихся об асфальт покрышек оглушил меня. Я рывком полетела вперед, но ремень безопастности не дал мне вылететь в лобовое стекло. Я ничего не успела сообразить, но испугалась не на шутку. Из меня вырвалось легкое «Ах».

Незнакомец вырулил на дорогу и мы поехали в обратном направлении.

– Твое предчувствие не работает, – твердо произнес он.

– Работает, я ведь все еще жива, – с сарказмом ответила я. Не позволю ему выиграть этот словесный дуэль!

– Хм…тогда спроси у своего предчувствия, что я намерен сделать через секунду. – Его слова прозвучали как угроза.

Я глубже вдавилась в сидение и почти срослась с ним. Мне стало страшно. Кто же он такой? Что он знает? Что за глупый разговор о моем предчувствии, что за недвусмысленные намеки? Он рывком посмотрел на меня и кажется был доволен моим смятением, отчего едва заметно улыбнулся.

– Ты отвезешь меня обратно к клубу, чтобы мои друзья за меня не переживали.

В ответ он рассмеялся и я заметила, как он потихоньку стал снижать скорость.

– Лариса…

– Лара, – поправила его я.

– Лара… – Повторил он. – Ты не умеешь врать. – Он продолжал улыбаться. Что он имеет ввиду под этими словами? Затем мы медленно подъехали к обочине, и он остановился, не заглушая двигатель. Я не знала, чего ждать, по телу пробежала легкая дрожь. Он запросто может меня сейчас затащить в лес и изнасиловать. Я напрягла все мышцы тела, готовясь к сопротивлению.

Он повернулся в мою сторону и немного придвинулся ко мне. Я повернула голову к нему и встретилась глазами с его пылающим и нежным взглядом. Внезапно прошли все страхи, я почуствовала какое-то безумное спокойствие. Его лицо находилось в нескольких сантиметрах от моего. Кровь забурлила по венам, сердце стало бешено биться. Долю секунды он изучающе смотрел на меня, улыбаясь уголком рта. Затем он придвинулся еще ближе, от потери чувства координации мой рот слегка приоткрылся, а на щеках явно появился румянец. Его рука слегка коснулась моего лица, а губы проскользили вдоль моей щеки и я почувствовала его горячее дыхание на мочке уха.

– Я бы заметил, – с нежностью в голосе прошептал он. Его губы проскользили обратно вдоль щеки и остановились в сантиметре от моих, я чувствовала его легкое дыхание, – если бы ты в какой—то момент обратилась к своему предчувствию, я бы заметил это, – тихо произнес он.

Его слова как электрический шок пронзили мое тело, и я пустила корни в сиденье. Заметив мое напряжение, он отстранился, положил руки на руль и медленно вырулил на дорогу. Все это время мы ехали молча, в полной тишине. Пока я не заметила знакомую вывеску ночного клуба. Я с ужасом обдумывала его слова. Меня терзала мысль, что он знает, кто я есть. Но как такое возможно? Нет, он не сказал ничего, чтобы подтвердить мою догадку. Это просто игра слов, а моя мнительность играет против меня, подгоняя смысл сказанных им слов под нужный мне контекст. А что, если он такой же как и я?

– Думаю, твои подруги не успели тебя потерять, – тихо проговорил он, поворачиваясь в мою сторону.

– О, да твое предчувствие работает получше моего! – Подколола его я. И подумала, что этой фразой одним выстрелом убила двух зайцев. Во-первых, перевела разговор о «предчувствии» в шутку, чтобы отогнать от себя лишние подозрения а, во-вторых, направила разговор в нужное мне русло – а вдруг он действительно такой же как и я.

– Хм…, – тихо промычал он и откинулся на спинку сиденья, и опять притормозил на стоянке у клуба, что-то обдумывая. Казалось, что он осторожничает. Боится напугать меня?

Наверное, от напряжения, которое витало в воздухе, у меня жутко разболелась голова. Будто раскаленные до бела железные стрелы одна за другой с легкостью, словно это была не твердая кость, а кусок масла, влетали в мою голову. Я глубже задышала, но каждый вздох давался с трудом, я чувствовала на груди невидимую тяжесть. Все тело будто парализовало. Я старалась изо всех сил не показывать, что со мной твориться.

– Черт, – громче обычного сказал он, посмотрев на меня, – перестарался, – последнее слово он произнес уже самому себе, шепотом. Но я смогла расслышать. Мне в одночасье стало легко, в голове лишь с шумом отбивался пульс, боль отступила. На его лице отразилось беспокойство, он нервно что-то стал искать в бардачке, затем протянул мне руку. Я перевела на нее взгляд и увидела пакетик с одноразовыми платками.

– У тебя кровь из носа идет, – прошептал он и посмотрел на меня глазами провинившегося ребенка.

Это определенно ничего мне не говорило. Я тупо уставилась на свою окровавленную руку и пыталась сообразить, что же произошло. Кровь? Я провела рукой по носу и почувствовала на пальцах теплые капли жидкости.

– Тебе пора, – сказал он тихо, отвернувшись в другую сторону и после непродолжительной паузы добавил, – пусть то, что произошло сейчас будет ответом на твой вопрос.

Он не дожидаясь, что я скажу, вышел из машины и, обогнув ее, оказался у двери с моей стороны. Одним движением незнакомец открыл ее и подал мне руку.

– Пожалуйста. – Произнес он, я уловила нотки горечи и сожаления в его голосе, – твои подруги тебя ждут.

Ухватившись за него, я вышла из машины, но не спешила отпускать его руку. Мне не хотелось уходить, и я прижалась к его машине спиной и безнадежно смотрела на него. Что-то мучило его…я видела это в голубизне его глаз. Он хотел было выхватить свою руку, но я не позволила и еще сильней сжала ее, а затем медленно отвела ее назад так, что она обхватила мою талию. Легкое удивление вскоре сменилось серьезностью на его лице. Вторую руку он также положил на мою талию и я оказалась зажатой между ним и его машиной. Он подался чуть вперед, на этот раз более уверенно сжимая меня в своих объятиях. Я не теряя времени, плотнее прижалась к его телу. И когда я стала такой смелой?

– Тебе захотелось еще одной порции адреналина? – Тихо спросил он, когда я придвинулась к нему, но его глаза по-прежнему были грустны. Одна рука медленно отпустила мою талию, и переместилась на мое лицо, второй рукой, он все еще крепко прижимал меня к себе. Напряжение росло. В тот момент я думала, что сейчас от наплыва чувств взорвусь как новогодняя хлопушка.

– Не искушай судьбу, – с особым ударением в голосе произнес он и загадочно посмотрел на меня, а затем резко отпрянул назад.

Я не верила своим глазам – все закончилось также быстро как и началось. Мое тело твердо говорило нет! Внутри меня как-то стало неудобно, хотелось выпрыгнуть из телесной оболочки.

Он обогнул машину со стороны водительского сидения и, достав небольшой темный рюкзак,, перекинул его через плечо.

– Я провожу тебя до клуба, – быстро и без запинки проговорил он.

Я почувствовала как на глаза наворачиваются предательские слезы. Этого мне еще не хватало! Я мысленно ругала себя последними словами. Глупость какая – вижу этого человека во второй раз и уже рыдаю…Внезапно мысли в голове выстроились приятным для меня образом.

– Хорошо – решительно произнесла я и открыла дверцу пассажирского места. Нагнувшись, я схватила свою сумку и нащупав в ней сотовый телефон, незаметно кинула его на сиденье. "Есть, – подумала я, – надеюсь, его порядочность не подведет, и он мне его вернет".

Я захлопнула дверь машину, повернулась к нему и не сдержавшись, хитро и довольно улыбнулась. По взгляду я поняла, что он что-то заподозрил, но промолчал.

– Я сама дойду, – твердо сказала я, увидев, что подруги уже выходят из клуба.

– Я могу подбросить вас до дома, – предложил он.

– Нет, – почти выкрикнула я, вспоминая про свой телефон на сиденьи, – мы пешком пройдемся, надо проветриться, – начала я в попыхах оправдываться. – До дома недалеко, минут двадцать.

– Я знаю, – спокойно сказал он. Что-то острое, но до жуть приятное пронзило меня в самое сердце. Он помнит.

Я перекинула сумку и быстро направилась к своим друзьям. Пройдя несколько шагов, я притормозила и обернулась. Он облокотившись на машину, смотрел мне вслед. Поймав мой взгляд, он улыбнулся, будто спросив – что еще?

– Ты скажешь мне, как тебя зовут? – Потребовала я.

– Алекс, – выговорил он.

– Алекс? – Пронеслось у меня в голове. Алексей, Александр?

Алексей, – будто услышав мои мысленные вопросы сказал он.

Я кивнула и опять зашагала в сторону клуба. Я ожидала, что сейчас начнутся беспрерывные вопросы подруг о том, где я была, но меня это особо не заботило. Больше волновало то, что произошло сегодня со мной. Похоже, я отдала свое сердце, совсем так, как сделала этим утром девушка из отражения в зеркале.

Глава 4

Я опять плохо спала, но на этот раз мои ночные мучения были приятными. На время я предалась фантазиям и представила себя совсем обычной девчонкой. Я тоже имею право на счастье, на простые человеческие отношения, на порхание бабочек в животе. В конце-концов, несправедливо постоянно бегать от себя самой и прятаться под плотной оболочкой собственных страхов.

В то же время мою голову терзало бесчисленное количество вопросов. Что есть силы, я гнала их прочь, но они опять всплывали перед глазами.

Что же происходит на самом деле? Как объяснить все случившееся? Алекс … Алекс....– несколько раз я мысленно проговорила его имя и тут же вспомнила знакомое до боли лицо. Почему меня так тянет к нему? Ничего подобного я никогда не чувствовала. Меня просто разрывает на части, когда он рядом – я готова кинуться в его объятья, гладить его кожу, целовать его губы, впиваться зубами в его плечи, царапая спину. Что за неистовое чувство, что за глубокая и всепоглощающая страсть к незнакомцу, которого я видела всего несколько раз? Мои желания немного смущали меня. Едва ли я думала когда-то о подобном. Все это время мое существо заставляло меня отвергать любую мысль о такого рода отношениях.

Его поведение той ночью не укладывалось в моей голове. Как я не старалась все разложить по полочкам, мне это не удавалось. Зачем он увез меня из клуба этой ночью, зачем с таким усердием старался меня напугать? Его маневры на бешеной скорости не показались мне невинной шуткой. Он явно провоцировал меня на какие-то действия. Но на какие? Я опять проанализировала последнее свидание с ним. Какую реакцию может спровоцировать страх? На минуту я спроецировала Юльку в данной ситуации. Чтобы она сделала, оказавшись в тот момент на моем месте? Осознавая ее решительность и стойкость, нетрудно догадаться – она бы всеми силами старалась уговорить его не трогать ее, может быть бы в какой-то момент расплакалась, умоляя вернуть ее обратно. Не исключено, что перепробовав все, она бы попыталась ему угрожать, может быть даже имело бы место драка или она бы выпрыгнула в окно, как это уже однажды было.

Неужели он ждал, что я буду плакать и умолять его, и еще хуже – попытаюсь применить приемы карате. Нет, это глупо – вряд ли он мог бы предположить, что я выпрыгну из машины на такой скорости или залеплю ему ногой, а затем возьму на себя управление машиной. Кроме того, на маньяка-садиста Алекс тоже не похож – вспомнить хотя бы какое у него было выражение лица, когда у меня пошла кровь из носа. Сказать, что он чувствовал себя неудобно в тот момент – не сказать ничего. Эта версия отпадает. Алекс ожидал от меня иной реакции.

Что, если предположить, что он мог знать, кто я есть. Попробовать провести параллель между его поведением и тем, чтобы сделал экстрасенс, почувствовав страх и опасность? Я задумалась.

– Ну конечно! – Вырвалось из меня. Будь у меня в тот момент не такая сильная уверенность в том, что я не умру – я бы обязательно просканировала будущее! Я бы изучила каждую картинку видения, ухватилась бы за любую деталь, которая помогла бы мне спастись. Инстинкт самосохранения – вот на что он полагался. Вот к чему вели все разговоры о моем предчувствии. Алекс вызывал меня на дуэль, требовал прибегнуть к моей сущности, к моему дару.

Лежа в темноте в своей теплой кровати я самодовольно улыбалась – мысль о том, что у него ничего не вышло заметно порадовала меня.

Когда стало светать, я услышала скрип от движения в замочной скважине. Мама вернулась. Очередная командировка подошла к концу. Мне иногда казалось, что все эти ее командировки – плохо скрываемая ложь. Ну зачем ездить каждые две недели переводчику в какой-то совсем неперспективный и маленький город? Что там за переговоры можно вести? Плохая инфраструктура, да там даже некуда сходить, о каких иностранцах может идти речь? Какие инвестиции, во что им вкладывать деньги? Да еще именно в выходные, а не во время рабочей недели. И после каждой такой поездки я не замечала в ней и намека на усталость, наоборот – она выглядела очень довольной, преисполненной сил. Я даже не пыталась просканировать ее, по-моему, и так все ясно – мама наконец-то начала с кем-то встречаться. После смерти отца прошло уже 13 лет, все это время она не позволяла кому-то нарушить ее личное пространство. И вот, полгода назад начались эти постоянные рабочие поездки. Мне было все равно, кто и что он. Главное, что мама наконец-то была счастлива. Этого было достаточно, чтобы закрыть глаза на все. Рано или поздно она все сама расскажет.

Я прослышала звук приближающихся шагов и притворилась спящей. Мама прошла в мою комнату, приблизилась к месту, где я спала и задержалась на секунду. «Да все со мной в порядке», – проскандировала мысленно я. Она погладила меня по лбу и вышла. Я решила наконец-то поспать и быстро, без особых усилий, погрузилась в сон.

Я проснулась от телефонного звонка. Былую сонливость как рукой сняло. Я будто бы и не спала вообще. Как же в тот момент мне хотелось, чтобы это был он!