Я стираю свою тень. Книга 8

© Панченко Сергей

© ИДДК

Глава 1

Дребезжащий автомобиль, покрытый пятнами ржавчины, похожими на уродливую аэрографию, остановился на стоянке перед зданием районной администрации. Из него вышел мужчина средних лет. Вынул из салона тяжёлую сумку и перекинул её ремень через плечо. Огляделся по сторонам, сморкнулся на сырой, в весенних лужах, асфальт и направился к дверям. Походка его отличалась разбитной самоуверенностью. Глядя на неё, у большинства людей сразу бы появилась мысль, что денег в долг такому человеку давать нельзя.

Мужчина зашёл в фойе. Бабушка-охранница, управляющая турникетом-бабочкой подозрительно уставилась на визитёра.

– К кому? – спросила она кратко.

– К самому, – ответил мужчина, ничуть не смутившись.

– Он не принимает.

– Вам откуда знать, когда он принимает? – нагло усмехнулся посетитель. – Я приехал сюда издалека, чтобы встретить сублимацию маленького человека, развернуться и уехать ни с чем? У нас с ним оговорено. Открывай.

От такой наглости бабуля даже забыла спросить его имя и фамилию. Открыла турникет и пропустила наглеца. Мужчина прошёл до схемы расположения кабинетов, нашёл интересующий его и поднялся по ступеням на второй этаж. Направился в конец коридора, пока не упёрся в стерегущую покой начальника секретаршу.

– Вы кто? – спросила она, глядя на мужчину поверх монитора.

– Менеджер разъездного аттракциона. Я звонил вам и договаривался о встрече, – странно поводил глазами мужчина. – Пришёл минута в минуту.

– А, бродячий цирк. Извините, но нам неинтересно ваше предложение. Слишком вы подозрительные какие-то. Мы поискали вас в интернете и не нашли никакой информации.

– Кому это нам? Вы, я так понимаю, не уполномочены принимать решения. Разрешите мне поговорить с вашим боссом, и вы увидите, как он заинтересуется. А насчёт отсутствия информации, так это обычная практика среди нашего брата. Каждый сезон мы перерегистрируемся, меняем имя, чтобы, сами понимаете, минимизировать расходы. Мы считаем, что куда правильнее платить конкретным людям, оказывающим нам помощь, чем в бюджет расплывчатому образованию типа государства. – Он многозначительно постучал по пухлой сумке. – К тому же люди обожают развлечения, а у нас есть чем их удивить.

– Минуту, – смилостивилась секретарша и сняла трубку коммутатора. – Георгий Михайлович, к вам человек с очень серьёзным предложением. Помните бродячий цирк? Мне кажется, вам стоит с ними переговорить. – Она повесила трубку назад. – Входите, вас примут.

– Приятно общаться с понимающим человеком, – ухмыльнулся мужчина и прошёл к дверям обители главы администрации районного центра.

Кабинет чиновника был обставлен старой мебелью с аляповатыми инвентарными номерами, сделанными масляной краской. На полу лежал истёртый линолеум. В углу красовалась шикарная пальма в большом бочонке и рядом с ней флаг России. Краснолицый начальник сидел у открытого окна и курил.

– Здорова, циркач! Что, начался чёс, боитесь упустить сезонную прибыль? – высокомерно поинтересовался Георгий Михайлович.

– Какой вы проницательный человек. Именно так, время играет против нас. Чем быстрее принимаются решения, тем в большем профите оказываются участники сделки. Мы должны заранее сделать карту объектов, в которых администрации дают добро на размещение аттракциона. Понимаете?

– Вроде. – Начальник глубоко затянулся.

Мужчина подошёл ближе, снял с плеча сумку и поставил её на стол. Расстегнул молнию и показал содержимое. В сумке лежали деньги в банковской упаковке. У начальника загорелись глаза.

– Меченые? Подстава какая-то? – спросил он подозрительно, но горящие глаза выдавали невероятный интерес.

– Никакой подставы. Здесь семь миллионов рублей. – Мужчина вынул из кармана фонарик и включил ультрафиолетовый свет. – Выбирайте любую пачку.

– Давай из глубины, – предложил начальник.

Мужчина сунул руку в сумку и вынул пачку банкнот.

– Разорви и вынь из середины, – предложил Георгий.

Визитёр так и сделал. Вынул купюру из центра пачки и осветил её фонарём со всех сторон. Высвечивались только положенные водяные знаки и средства защиты.

– Устраивает? – спросил он.

– Да. Короче, поступишь так. Я дам тебе адрес, поедешь туда, скинешь свою сумку в машину, которая будет стоять во дворе, и вернёшься. За это время я уже буду знать, что ты всё сделал правильно. Секретарь подготовит договор, мы подпишем его и разбежимся, довольные друг другом.

– Отличный план. – Мужчина подал руку начальнику. – Приходите на шоу, для вас бесплатный вход.

– Посмотрим, посмотрим. Если не укачу на юг, непременно посмотрю, что за цирк вы устроили. – Георгий Михайлович рассмеялся и пожал руку.

– Приятно иметь дело с деловыми людьми.

– Да, моя Сонечка проинструктирует тебя насчёт адреса. Давай, не подведи.

– Угу, не подведу. – Мужчина вышел из кабинета.

Начальник администрации посмотрел ему в спину. На душе осталось что-то неприятное от посещения этого человека. Если бы не семь миллионов, он ни за что бы не пошёл с ним на сделку. Да и вообще, ему часто приходилось иметь дело с теми, кто был неприятен. Без негодяев, желающих обогатиться любым путём, он тоже остался бы не у дел.

– Гордей! Гордей, ты оглох? – раздался из кухни возмущённый голос Айрис. – Гордей, вынь Полинку из стульчика, у меня руки в муке, а она описалась.

– Иду, дорогая. – Я сделал вид, что спешу изо всех сил.

Мы с Никасом рубились в футбол на приставке, ничего не видя и не слыша. Несмотря на мои модификации, нельзя было сказать, что я играл однозначно сильнее. Сын тоже умел удивить. Наша мама и Полина в это время суетились на кухне, как и положено женщинам.

– Ого, вот это лужа, – удивился я, увидев под высоким стульчиком, на котором дочь сидела за столом, целое озеро.

– Она кряхтела, я думала, наелась и просится из-за стола. А она вон что устроила, потоп. Протри полы и займись ребёнком.

Полинка из-за сырости начала капризничать и тянуть ко мне руки.

– Ази, ази, – попросила она.

– Сейчас возьму, только море рукотворное соберу.

Я сбегал на балкон за ведром с тряпкой и стал собирать проделки дочери. Айрис в это время прибавила звук телевизора, висевшего на кухне.

– Странные похожие происшествия случились одновременно в нескольких местах южного полушария планеты. Как утверждают очевидцы, в них виноваты бродячие цирки, якобы похитившие людей во время демонстрации аттракциона «Огненное кольцо». – На экране показали снятое на плохую телефонную камеру светящееся кольцо. Оно ярко светилось по окружности и обладало слабым равномерным свечением внутри. – Вы можете видеть, как люди упираются в невидимый барьер и не могут сделать ни шага дальше, но некоторые проходят без всяких усилий. Как организаторам удалось провернуть этот фокус, никто не знает. Удивительно, но данный аттракцион во всех случаях был продемонстрирован в последний день аренды. В ночь цирк снимался и переезжал на новое место.

Репортаж закончился. Ведущий передачи усмехнулся.

– Да, всегда знал, что негативная реклама действует на людей гораздо лучше позитивной. Мы все хотим верить в чудеса, даже если они нас пугают.

– Как думаешь, этому можно верить? – спросила меня Айрис.

– Нет. Дай пульт. – Я забрал его, перепачканный в тесте. – Вас с Полинкой нельзя оставлять без присмотра, обязательно потом всё приходится отмывать.

– Женоненавистник, – усмехнулась Айрис. – Кстати, ты не забыл, что через три дня прилетит моя мама? Она наконец созрела для роли бабушки. Желает понянчиться с внуками.

– Как такое забудешь. Рад до безумия, с часов глаз не свожу в ожидании.

– Я так и знала, что ты будешь рад. У меня предложение. Что, если нам махнуть за город? – спросила она.

– Вдвоём? – Мне не приходила в голову такая мысль, но после предложения Айрис она показалась очевидной. – Хм, за город – это куда-нибудь в другую галактику?

– Нет, на самом деле за город. На природу, в лес, к реке, комаров покормить, попить пивка на берегу. Стены на меня стали давить, как бы клаустрофобию не заполучить. Дня на три, после того как введём маму в курс дела.

– Ты доверишь ей воспитание внуков? – Я-то знал, кого она сумела вырастить.

– Три дня ничего не решат. Мне хочется, чтобы она поняла, что мы ей полностью доверяем. Хочу такого же отношения между нами, как с твоими родителями, чувства родства и близости. Ей надо побыть с внуками одной, чтобы она полностью окунулась в их жизнь и заботы, а нам уйти в сторонку, а потом приехать, поблагодарить её и пригласить снова.

– Так она переселится сюда навсегда.

– Маловероятно, но если будет приезжать чаще, то я буду чувствовать себя лучше.

– А сейчас тебе плохо? – удивился я.

– Временами мне кажется, что я в вашей семье бедная безродная прилипала.

Иногда она в самом деле испытывала комплекс, к появлению которого я не имел никакого отношения. Это были её собственные измышления и душевные терзания. Айрис хотелось полноценной семьи, по образу и подобию моей. В ответ я пытался убедить её, что мои родители теперь и её, и не стоит из-за этого комплексовать.

– Место отдыха уже придумала? – спросил я, сделав вид, что не заинтересовался её терзаниями.

– Нет, но у меня есть идея взять карту и ткнуть в неё пальцем. Куда попадёт, туда и поедем. Надо дать шанс провидению.

– Обожаю случайности, – делано обрадовался я.

– Ази, а? – не выдержала дочь и протянула ко мне руки.

– Ладно, пошли, посмотришь, как мужчины в этом доме играют в футбол. – Я вынул её из стульчика, переодел и усадил между мной и братом.

Футбол Полине быстро наскучил. Она начала часто моргать, потом прислонилась ко мне и засопела. Я поставил игру на паузу, и дочь тут же открыла глаза. Продолжили игру, и она снова уснула.

– Настоящая женская реакция, – прошептал я Никасу. – В противовес мужской, когда засыпаешь от скуки в торговом центре.

Три дня в ожидании тёщи пролетели незаметно. Я отправился встречать её один. Закончил смену на работе и по темноте поехал за город, в условленное место. Хорошо, что космический транспорт ходил секунда в секунду. Вестлина появилась рядом с машиной в тот момент, когда я включил свет, глядя на часы. Будь рядом с нами случайный наблюдатель, думаю, он на всю жизнь задался бы вопросом о здоровье своей психики.

– Мама. – Я выбрался из машины.

– Так и знала, что ты не удержишься, сынок. – Тёща не любила такого обращения к себе и требовала называть по имени.

– Как долетела? – Я обнял её, затем взял из рук небольшую сумочку. – Присаживайся.

– Нормально, если не считать, что со мной в одной каюте летела мымра, называвшая Землю, нашу отеческую колыбель, планеткой дикарей. Я с ней начала спорить, а она за это пожаловалась на меня, за что я потеряла две сотни баллов.

– Почему? Разве спор наказывается? – удивился я.

– Я нечаянно задела её рукой и оторвала воротник. И у меня вырвалось ругательство, даже не пойму как. Я же никогда раньше не ругалась. – Вестлина смущённо посмотрела на меня.

Я рассмеялся.

– Это случается, когда собираешься лететь на нашу планету. Заранее настраиваешься на волну. Спасибо, что заступилась за Землю. Айрис ради тебя три дня тренировалась печь пироги, думаю, это достойная компенсация за потерянные баллы.

– Айрис печёт? – удивилась мать.

– Ещё как. Весь дом перемазала тестом.

– Я на самом деле голодна. Ничего не ела с утра в предвкушении земных деликатесов. Как внуки, ждут меня?

– Конечно. Никас уже заранее составил список мест, куда вы должны сходить.

– Раз собирается – значит сходим. Ему, наверное, будет интересно показать мне достопримечательности.

– О да, половина из которых связана с мороженым или нездоровым фастфудом.

– Ничего, я должна ассоциироваться у внуков с хорошим времяпрепровождением. Вы воспитатели, а я добрая фея. За неделю они не успеют разбаловаться.

– Мы за это даже не переживаем. Им полезна смена обстановки, да и нам тоже.

– А вы куда-то собрались? – догадалась Вестлина.

– У Айрис есть идея оставить тебя на три дня с детьми, а нам махнуть на природу. – Мои слова смутили юную бабушку. – Ладно, твоя дочь тебе сама всё расскажет в деталях. Может, передумает. – Я уже был готов отказаться от планов на отдых, поняв реакцию Вестлины.

– Я её знаю, она не передумает. Поймите, я не против, что бы вы ни думали про меня, просто для меня это непривычно. Полина ещё малышка, а я отвыкла от обращения с младенцами.

– Будете держать связь с моей матерью. Для неё это большая честь.

– Да уж, честь. Ладно, никто не обещал, что быть бабушкой это один непрекращающийся праздник. Пора действительно ею становиться.

– А что тебя смущает? Это же не признание старости, а всего лишь этап в жизни, связанный с собственным наследием. Новое поколение отпрысков, идущее от твоего корня.

– Ну хватит упражняться в генеалогических экзерсисах. Я чувствую себя королевой маточного поголовья. Нам долго ещё ехать? А то у меня от темноты закрываются глаза.

– Полчаса как минимум. Если хочешь, поспи, ничего интересного всё равно не пропустишь.

– Уговорил.

Вестлина откинулась назад. Меньше чем через минуту её голова безвольно упёрлась в центральную стойку. Пришлось сбавить скорость, чтобы она не стукалась об неё на кочках. По городу почти везде проскочили на зелёный свет и вскоре подъехали к нашему дому, серой многоэтажке, невзрачной снаружи, но уютной внутри. Вестлина и не думала просыпаться. Спящая, она очень походила на Айрис. У меня даже возникла мысль взять её на руки и отнести до подъезда, но я вовремя одумался. Тёща не привыкла к таким проявлениям мужской галантности и могла понять мои действия превратно.

– Мама, приехали. – Я открыл дверцу с её стороны.

– Уже. – Она сонно приоткрыла один глаз. – Ага, узнаю муравейник.

Я подал ей руку, помогая выбраться. На улице по ночам уже было прохладно. Вестлина зябко передёрнула плечами.

– Да, как это необычно, когда температура меняется от времени суток. У нас на станции она всегда одинаковая.

– Как и вся жизнь, – провёл я аналогию.

– Да. Если бы не выбор Айрис, мне бы так и казалось, что везде, кроме системы, жизнь похожа на одну большую проблему от рождения и до смерти.

– Нет, конечно, у нас бывают полугодовые перерывы на радость. – Я открыл перед тёщей дверь в подъезд. – Как раз на днях заканчивается этот период.

– Прекрати меня пугать. После твоего последнего залёта из-за этой взбалмошной дуры Ольги я вообще думала пойти в комиссию и заставить вас переселиться на станцию.

– У них же правила.

– А ими можно пренебречь, если вашим детям грозит опасность. Они же граждане системы.

– Мама, за нашей спиной никаких проблем не решайте. Айрис только благодаря свободе от вас стала нормальной женщиной. Как только снова соберёшься что-то решить за неё, она превратится в протестующего подростка.

Мы поднялись на этаж. Вестлина выглядела взволнованной. Вот что значит редко ездить к родственникам. Я открыл дверь и пропустил её вперёд. В доме пахло кулинарными изделиями моей несравненной супруги. Со свежего воздуха даже заслезились глаза. Айрис, услышав шум, выбежала из кухни.

– Мама! – бросилась к Вестлине. – Привет, привет.

– Привет, Ириска. Вот, держи, подарочки внукам. – Она протянула сумку, с которой приехала. А где они?

– Спят. Не дождались. Крепились-крепились, но не смогли. Время уже полтретьего ночи. Завтра сама подаришь, а то будет неправильно.

– Ну хорошо. Как они? – искренне поинтересовалась тёща.

– Нормально. У Полинки зубки режутся, иногда капризничает, а у Никаса всё тип-топ. То с подружкой на улице гуляет, то дома с отцом игрушки гоняют. Обычные мужские дела.

– Надо же, у него подружка есть? – удивилась Вестлина.

– Таиска, из соседнего подъезда. Мы повязаны с её родителями тайной. Никас затащил её через порталы в миры, подаренные высшими, а потом её мать вместе с Гордеем очень долго их там искала. С тех пор между нами какая-то магия, типа культа, образовавшегося вокруг тайны. Пришлось мужу Анны рассказать и показать, чтобы он её за психа не держал. Теперь дружим семьями. А дети симпатизируют друг другу.

– Ещё бы, наш Никас звёздный мальчик, – с гордостью произнесла Вестлина.

– Да, иногда звездануть ему очень хочется, чтобы научился вести себя. Балуем мы его, и будет здорово, если устроим ему смену обстановки. – Айрис прикрыла за ними дверь в кухню. – Мы тут хотели…

– Я уже в курсе. Гордей меня посвятил в ваши планы немного отдохнуть от семьи. Я согласна, – обречённо произнесла тёща.

– Спасибо тебе огромное, мама. Смотри, какой я пирог к твоему приезду испекла. – Она вынула из духовки румяный пирог с ромбовидной дырочкой по центру. – Рыба с квашеной капустой. Второй раз делаю. В первый раз недоглядела, так он подгорел, и посолить забыла.

– Мы всё равно съели. К нам в гости Апанасий с Камилой приходили, а он как раз на массе был. Утилизировал за милую душу.

– Да, ваш друг выглядит как отдельная ветвь человечества. Эволюция организма, строящегося вокруг желудка.

Айрис отрезала кусочек для матери и протянула ей.

– Запивать предлагаю квасом. Сама ставила. Когда я в первый раз попробовала его, мне он показался не очень вкусным, ждала чего-то более привычного, сладкого, но потом привыкла и теперь не хочу ничего другого. Если не понравится, я тебе чая налью. – Она вынула из холодильника запотевшую трёхлитровую банку и налила напитка в большой бокал.

Вестлина осторожно понюхала.

– В нём есть алкоголь?

– Почти нет, только запахом напоминает пиво.

Тёща сделала глоток, посмаковала на языке.

– Приемлемо. Я бы даже сказала, что гастрономически вкус подходит к пирогу.

– Вот и отлично. Приятного аппетита, – обрадовалась Айрис.

Мы просидели около часа, пока я не начал сдаваться. После пирога меня клонило в сон с неистовой силой. Пришлось извиниться перед дамами и пойти спать. Сколько они там ещё разговаривали, я не знаю, но встав утром, я обнаружил пустую банку из-под кваса и наполовину съеденный пирог. Полагаю, они общались после моего ухода часа три, не меньше. Я позавтракал и пошёл проведать детей. Они уже начали ворочаться и ждали, когда родители заглянут к ним.

– Подъём, лежебоки, – произнёс я шёпотом.

Полина подняла голову с подушки и хитро на меня посмотрела.

– Вас ждёт пирог и подарки от бабушки, – напомнил я им.

Никас вскочил с кровати и выбежал из спальни. Полина поднялась, держась за деревянное ограждение кроватки, и нетерпеливо заплясала, чтобы я тоже отнёс её туда, куда убежал брат. Я взял её на руки и пошёл на кухню. Никас уже вынул из сумки Вестлины две ярких упаковки.

– Какая мне? – спросил он, разглядывая незнакомый алфавит, которым бабушка подписала коробки.

– Тут написано твоё имя, – указал я на жёлто-зелёную упаковку. – А это Полине.

Сын сам справился с распаковкой, а я раскрыл дочери. Полина наблюдала за моими действиями, открыв рот, и готова была вспыхнуть от радости по окончании. Для неё я совершал магический обряд добывания чуда. Наконец я добрался до последнего слоя и вынул тяжёлую для своего размера пластиковую коробку. На ней имелись шероховатые участки, будто специально сделанные, чтобы брать её в этих местах. Я придавил слегка такой участок, хотя внешне он совсем не походил на кнопку. Коробочка выскочила из моих рук, полетела на пол, но не упала, зависнув в десяти сантиметрах от пола.

Вместо коробочки вдруг появился забавный объёмный мультяшный персонаж, ростом чуть выше Полины, с большими милыми глазами, блестящей шерстью и добродушной улыбкой. Дочь вначале взвизгнула от неожиданности, а потом уставилась во все глаза на технологическое чудо.

– Привет, меня будут звать так, как вы назовёте, – произнёс персонаж на космолингве. – Кто хочет со мной дружить?

Он так натурально рассмотрел нас всех, будто не был проекцией, а реально смотрел глазами. Голограмма совершенно точно копировала материальный объект, не просвечивалась и выглядела сделанной из настоящей шерсти.

– Вот эта девочка хочет с тобой дружить. – Я взял за руку дочь. – Её зовут Полина, и она будет твоей хозяйкой.

– Привет, Полина. Всегда мечтал о дружбе с такой девочкой.

– Азя. – Дочь испуганно прижала руки к себе.

– Зя, – успокоил я её. – Он хороший.

– Я хороший, Полина. Ты любишь играть? – поинтересовалась пока ещё безымянная игрушка.

– Она любит, но разговаривать ещё не умеет. Если ты такой умный, научи её, – предложил я ему.

– Конечно. Полина, скажи слово «тангретвариграика». Когда ты сможешь его выговорить, то и другие слова покажутся тебе простыми, – предложила умная игрушка.

Я отмахнулся от неё на время. Никас в это время разбирался со своим подарком. Это была пристёгивающаяся к предплечью вещь, похожая на часть рыцарского доспеха. Сын сумел её закрепить и не понимал, что с ней делать дальше. Он прощупал весь корпус, но ничего не произошло.

– Ерунда какая-то, – расстроился он. – У Полинки и то лучше.

Дочь поползла от нас в другую комнату, а игрушка, бесшумно левитируя, двинулась за ней следом, как на верёвочке. Полина изумлённо остановилась и села, разглядывая голограмму.

– Азя, – прикрикнула она на неё.

– Замечательное слово. А что оно значит? – поинтересовалась игрушка.

– Оно значит «нельзя», – объяснил я.

– О, понятно. А что нельзя? Мне нужно это знать, чтобы впредь не расстроить Полину.

– А ты сам догадайся, – предложил я голограмме.

– Нельзя… нельзя… нельзя. Сдаюсь. А хочешь, я поменяю цвет своей шубки? – Он нагнулся в сторону Полины.

– Азя. – Дочь махнула рукой в его сторону.

– Я понял. Что ж, я рад знать, что тебе нравится именно этот цвет. Синий – это цвет свежести. Ты любишь свежесть? А что ещё ты знаешь синего цвета?

– Пап, как ему отключить звук? – поинтересовался Никас. – Замучил уже болтать.

– Бабушка проснётся и покажет. Ну-ка, дай гляну, что тебе подарили. – Я взял руку Никаса с подарком в свою.

– Да ерунда какая-то. Может, она и не умеет ничего.

– Не может такого быть. Тут явно кроется какой-то секрет. – Я потискал доспех в своих руках.

Никакого эффекта. Тогда я присмотрелся к нему внимательнее. Поверхность игрушки была украшена узорами, напоминающими какой-то древний рисунок, но мой встроенный аудитор, способный видеть зависимости, заметил одну деталь. Витиеватые дорожки не прерывались, от начала доспеха и до конца. Я поставил палец на начало одной из них и повёл по ней. Уже к середине дорожка стала испускать слабое оранжевое свечение, а когда я довёл до конца, она светилась ярко, даже в освещённой комнате. При этом я почувствовал исходящее от доспеха поле.

– Я что-то чувствую, – признался сын.

Он дёрнул рукой, и компьютерный стул, стоявший рядом, вдруг дёрнулся.

– Постой. – Я начал догадываться о предназначении игрушки. – Направь руку на стул.

Никас вытянул руку с доспехом в сторону стула. Он откатился на полметра и упёрся спинкой в стол.

– Ого, – обрадовался сын. – Это же гравипушка. – Он направил руку в сторону голограммы, и та укатилась к самой стене. – Я могу двигать предметы! – грозным голосом произнёс Никас.

– Погоди, тут есть и другие функции. Давай попробуем их, – предложил я.

– Давай, – согласился он. – Только не сломай, хочу Таиске показать.

– Не сломаю.

Я провёл пальцем по другой дорожке, засветившейся зелёным.

– Пробуй.

Никас направил руку в сторону стула. Тот медленно дёрнулся и, наоборот, направился в сторону сына, набирая скорость. Никас направил руку вверх, чтобы остановить движение стула. На потолке подозрительно задёргалась люстра.

– Аккуратнее, пока не разнёс весь дом.

– Когда уже бабушка проснётся, хочу поблагодарить её. – Глаза сына сияли.

Никогда не думал, что тёща сможет угодить внукам подарками.

Она проснулись вместе с Айрис через час. Вестлина млела от того, какой эффект произвели её подарки. Никас носился по дому и двигал всё, что могла осилить игрушка. Хорошо, что у неё имелась защита. Игрушка понимала, что можно двигать, а что можно сломать, и автоматически блокировалась. На людей и органику она не действовала. Трюк с воровством пирога из-под носа бабушки у Никаса не прошёл.

Пока я работал два дня, Айрис посвящала мать в тонкости нашего быта и воспитания детей. К нам приезжали мои родители, и они обязались быть всегда на связи, чтобы Вестлина чувствовала себя спокойнее. А отец обещал возить их по городу, если возникнет такая потребность. Тёща преисполнилась важности от грядущих забот. Кажется, ей стала нравиться роль бабушки, как только она перестала видеть в ней признаки очередного этапа взросления. Молодые двадцатилетние парни, незнакомые с космической генетической хирургией, сворачивали шеи, когда она гуляла с внуками по городу.

Накануне вечером перед поездкой Айрис, как и обещала, ткнула наугад в карту нашей области на экране монитора. Случайно выбранным местом оказался небольшой районный центр в семидесяти километрах от города.

– Надеюсь, у них есть хоть какая-нибудь гостиница? – Я заранее представил уровень сервиса в этой глубинке.

– Нас интересует не гостиница, а природа. Смотри, какая там река и лес. Мы будем жить в палатке, готовить на костре и купаться в реке.

– Замечательно. Не знаю, осилишь ли ты три дня с комарами. – Я посмеялся и ткнул в иконку районного центра, чтобы узнать о нём больше подробностей. – Так, население тридцать пять тысяч, основан тогда-то, известен плетением лаптей в допотопные времена. Во, смотри, там как раз в эти дни будет гастролировать бродячий цирк. Не хочешь посмотреть?

– Бродячий цирк? – Айрис попыталась что-то вспомнить. – Давай заедем.

Глава 2

Хотя семьдесят километров от города это ерунда, нам казалось, что мы едем в очень далёкое путешествие. По дороге остановились в придорожном кафе, изображая из себя туристов, перекусили и отправились дальше. Районный центр Николаевка находился в стороне от широких трасс и железной дороги. К нему вела узкая асфальтированная дорога с плохой обочиной, обильно покрытая заплатками разных оттенков серого. Однако нам с Айрис по душе была такая дикость.

Автомобилей навстречу попадалось немного, половина из них грузовики либо сельхозтехника. Однажды мы повстречались с комбайном. Хорошо, что работники предусмотрительно сняли жатку, иначе мы ни за что не разъехались бы на узкой дороге. Пришлось встать на самый край обочины, чтобы комбайнёр филигранно проехал мимо нас огромным колесом в десяти сантиметрах от зеркала.

Непосредственно перед посёлком мы миновали мост через реку. За ним дорога стала шире, с разметкой, появились признаки цивилизации в виде автобусной остановки и огромный придорожный билборд с рекламой гастролирующего цирка. Сделан он был со вкусом, притягивал взгляд и вызывал интерес. Полуобнажённые красавицы с лентами, тигры, лошади, взмывающие в небо мотоциклы. В принципе, в детстве родители водили меня на подобные представления, и не могу сказать, что тогда я получал ни с чем не сравнимое удовольствие. По моим воспоминаниям меня пугали мотоциклисты, гоняющие вверх тормашками по шару. Я боялся, что он свалится и убьётся насмерть, а меня потом будут преследовать ночные кошмары.

– Как интересно. Помнишь, мы видели сюжет в новостях о людях, пропадающих после визита таких аттракционов? – Айрис проводила взглядом билборд.

– Да это же всё было не у нас. Мне кажется, даже не в нашем полушарии. Какие там страны фигурировали? Колумбия, Чили, Бразилия, Африка, Австралия, Индонезия. Всё, что происходит по ту сторону экватора, обычным не назовёшь. А в этом Мухосранске даже курицу не получится украсть, чтобы об этом не узнал весь посёлок, не говоря уж про исчезновение нескольких людей.

– Это я к слову вспомнила. Кстати, завтра последний день гастролей.

– По итогам сегодняшнего дня посмотрим, захочется нам посетить цирк или нет. – Пока мне совсем не хотелось этого.

В мечтах у меня было поскорее поставить палатку, развести костёр и приготовить что-нибудь на нём. Потом, когда согреемся, забраться в речку и вдоволь поплавать. А вечерком откупорить бутылочку вина и, наслаждаясь закатом, медленно попивать, слушая звуки ночного леса. На первый день план казался мне идеальным и не требовал никаких дополнений.

Мы проехали районный центр насквозь. Жизнь в нём кипела. В отличие от города люди здесь чаще ходили пешком, чем ездили на машинах. Улицы всегда были полны народа. А на выезде мы вообще встретились со стадом коров, лениво переходящим дорогу. Их гнал пастух верхом на лошади, щёлкающий кнутом и орущий матом. Одновременно он ещё умудрялся не отлипать от экрана телефона. При нём бегала смышлёная овчарка, подгоняющая зазевавшихся коров у заборов с обильной зеленью. Прямо картина из моего детства.

– Так необычно это видеть, – призналась Айрис. – Как будто мы перелетели на другую планету, а не уехали на семьдесят километров от города. Мне уже начинает нравиться наше путешествие.

– Это здорово. Набери родителей, скажи, что мы уже почти на месте. Вдруг у реки не будет связи.

Айрис набрала моих, потом свою мать. Поинтересовалась, как она справляется по хозяйству.

– Полину с Никасом уже накормила завтраком. Они не стали есть кашу, как ты просила, сказали, что обычно ты им даёшь шоколадные шарики с молоком и чипсы.

– Мам, они тебя разводят. Я им запрещаю есть чипсы. Это такая гадость.

– Ничего не гадость, мне понравилось.

– Ладно, ешьте что хотите. Вернёмся, снова перейдём на здоровое питание. Как в остальном?

– Зря я им игрушки привезла, – шёпотом произнесла в трубку Вестлина. – Полина не расстаётся с голограммой. Кажется, она дала ей имя.

– И какое же? – рассмеялась Айрис.

– Азя. Как-то так.

– Да, у неё сейчас всего два слова, ази и азя. Ладно, пусть общаются, может, наберётся новых слов от игрушки. Она, признаться, очень докучливая. А что Никас?

– Он нашёл новый режим. Когда рукой ведёшь к себе, игрушка притягивает предмет, а когда от себя, отталкивает. Он перепробовал её работу со всеми предметами в доме. Я заранее извиняюсь, но некоторого количества посуды вы недосчитаетесь. К сожалению, электронные мозги игрушки работают не идеально. Я не думала, что они так завладеют вниманием детей. Ты ведь совсем не любила играть.

– Я была слишком придурочным ребёнком, чтобы на меня равняться. Разбитая посуда не стоит переживаний, если дети получают настоящее удовольствие от процесса. Ладно, мам, до связи. Возможно, мы будем доступны только завтра, если соберёмся посетить цирк.

– Какой цирк?

– Здесь в посёлке остановился бродячий цирк. Завлекают яркой рекламой. Если нам с Гордеем станет скучно на природе, мы сгоняем развеяться.

– Хорошо, до связи. За нас не переживайте, отдыхайте со спокойной душой, – посоветовала тёща.

– Пока, мам, – произнесла в трубку Айрис.

– Пока, мам! – крикнул я.

– Пока… дети, – ответила Вестлина с некоторым сарказмом и отключилась.

– Процесс психологической трансформации проходит непросто, – усмехнувшись, произнесла супруга. – Каждую роль ей приходится выстрадать.

– Ничего, постепенно Вестлина свыкнется с мыслью, что она и бабка, и тёща, но при этом всё ещё молодая, красивая женщина. Разве плохо, когда ты на самом деле королева большого семейства? – размышлял я.

– У нас на станции материнство заканчивается, когда ребёнок оканчивает школу. При этом оно выглядит как-то формально в отличие от земных традиций. Поэтому там нет такого статуса в общественном восприятии, как бабушка, ну может быть годам к трёмстам, когда уже выглядишь как старушка.

– Ясно. Надо Вестлине завести тут молодого хахаля, чтобы компенсировать обожанием наши земные традиции.

– Не надо. Пусть лучше с внуками возится. А система позаботится о её одиночестве на станции.

Посёлок закончился. Мы съехали с асфальта и, шумно барабаня травой по днищу автомобиля, покатили какими-то козьими тропами, которые почему-то знал навигатор. Я заложил ему маршрут ещё в городе, выбрав на карте приглянувшееся место у реки. Посмотрел спутниковые фото места и решил, что оно идеально подходит нам для уединения с природой.

Лицо Айрис не покидала счастливая улыбка. Она смотрела на траву, деревья, разбегающихся перед машиной кузнечиков, словно отсидела безвылазно в бетонном карцере пять лет. Примерно так оно и было, но когда-то наш девятиэтажный муравейник в сравнении со станцией казался ей пределом мечтаний. Разнообразия никогда не бывает много.

Периодически по дороге попадались отдыхающие компании. Некоторые были очень навеселе и пытались бежать за нашей машиной, изображая зомби. Я был уверен, что им нужны не свежие мозги, а ещё чего-нибудь выпить.

– Колоритные типажи, – произнесла Айрис, минуя третью компанию «зомби».

– Их совсем не пьянит единение с природой, – пошутил я.

– Езжай подальше. Не хочу, чтобы они добрались до нас.

– Не переживай, нам ещё пилить и пилить. – Я кивнул на экран навигатора, показывающий пять километров до цели назначения. – Это была их критическая ошибка – решить отдохнуть вдалеке от магазина. Сколько водки ни купи, а бежать за ней всё равно придётся.

– Это так ужасно – приехать отдыхать с целью получения положительных эмоций от красоты, а вместо этого проснуться утром и ничего не помнить. Да ещё и с мерзким состоянием в нагрузку. Брр, – передёрнула плечами Айрис.

– А что поделать? Они так привыкли и видят в этом особую прелесть. Алкоголь на некоторое время выворачивает людей наружу, показывая их реальными. Когда ты пьян, это прикольно, помогает наладить общение, признаться в сокровенном, побыть героем и всё такое. А протрезвев и вернувшись назад в свою раковину из созданных для самого себя правил, становится стыдно. Получается, что трезвый человек ненастоящий, и как и все обманщики, он очень стыдится правды и всячески старается её скрывать. А потом стыд проходит и человека снова тянет напиться и побыть собой. Многие семьи зародились по пьяной лавочке.

– Чтобы быть настоящим, не обязательно пить. Достаточно поработать над собой, не врать, не придумывать себе себя, словом, не делать ничего, за что бывает стыдно, и тогда не придётся пить, – парировала Айрис.

– Согласен, но когда есть алкоголь, работать над собой необязательно, можно махнуть двести грамм без закуски и снова стать собой. Алкомагия, одним словом.

– Надеюсь, когда Никас подрастёт, ты станешь придерживаться другой философии.

– Я не придерживаюсь её для себя, а придумал для описания общества. Мы слишком другие, чтобы подгонять нас под общий знаменатель.

Айрис громко рассмеялась.

– Что? – не понял я причину её смеха.

– Не заметила, в какой момент ты возгордился, яркий индивид.

– Я не возгордился. Очевидно же, что мы живём не так, как все. Мы типа тайного ордена, главной заповедью которого является неразглашение тайного знания о мире. Согласись, что мы всегда думаем об этом, общаясь с непосвящёнными людьми.

Айрис снова рассмеялась.

– Но стоит тебе махнуть двести грамм без закуски, как ты становишься самим собой и рассказываешь первому встречному о том, что твоя жена инопланетянка, а тебя самого уже так помотало по вселенной, что пора бы уже прирасти корнями к родной земле и начать плодить детей.

– Хм, в твоих рассуждениях что-то есть, – согласился я. – Но я ещё ни разу не пробалтывался. Кажется.

Мы чуть не проморгали овражек, промывший дорогу вешней водой. Я остановился в последний момент. Мы вышли из машины и осмотрели препятствие. Для автомобиля оно было непроходимым. Судя по следам, до него доезжали многие, но потом разворачивались и ехали обратно.

– Что будем делать? – спросила Айрис.

– Копать, – ответил я и полез в багажник. – Скажи спасибо бате, что он научил меня всегда брать с собой лопату, когда едешь в лес или на речку. К тому же для нашего предприятия это очевидный плюс, на той стороне отдыхающих не будет.

– Ровно до того момента, пока они не проедут по восстановленной нами дороге, – предположила Айрис.

– А я её снова сделаю непригодной. Восстановлю, только когда поедем домой.

Я взял лопату и начал срезать обрывистые края, делая их пологими, а землю забрасывал в овраг по колее. На работу у меня ушло тридцать минут и три литра пота. Мой бак, питающий алкоголем модификации, давно был пустым. В них просто не было никакой надобности и потому мы с Айрис решили пожить как все простые земляне. Признаться, сейчас я об этом немного пожалел. Отвык от тяжёлой физической работы.

Наконец результат меня удовлетворил. Я притоптал мягкую землю, чтобы не проваливались колёса.

– Я перееду один. Вдруг машина ткнётся бампером в край и стрельнут подушки. Хочется тебе провести отдых с синим лицом? – спросил я супругу.

– Совсем не хочется. Я приехала совсем за другими впечатлениями.

– Вот именно.

Я сел за руль и попробовал одолеть препятствие на невысокой скорости, без удара.

– Толкай сзади, – попросил я Айрис.

– Хорошо.

Машина скатилась с твёрдого грунта, и как только появились признаки закапывания, я переключился на вторую передачу и чуть придавил педаль газа. Машина проскочила овраг и зацепилась передними колёсами за твёрдую землю на обратной стороне. Я снова переключился на первую и газанул как следует. Машина выскочила из оврага полностью, подняв из-под колёс облако пыли. Айрис стояла позади и размахивала руками.

– Садись, – крикнул я ей в открытое окно.

Она село и зло посмотрела на меня.

– Ты мне за это ответишь, – прошипела она.

– Я тебя за это помою в реке, – пообещал я ей. – Всё же хорошо получилось. Ты только представь, что мы сели и пришлось идти за другой машиной чёрт-те куда. Вполне возможно, что к пьяной компании, которая потом пригласила бы нас к себе, и нам из вежливости пришлось бы принять их предложение. Как тебе такой вариант?

– Ужасный. Но и глотать пыль было не очень приятно.

Дальше наш путь прошёл как по маслу. Колея едва проступала из травы, нетронутой колёсами машин. Потом дорога свернула к лесу, обрамлявшему русло реки. В машину потянуло запахом речной влаги. Появились первые комары и мошки, приютившиеся в лесной тени. Долго выбирать место для отдыха мы не стали. Остановились на первой ровной площадке, не заросшей травой. Было уже очевидно, что туристы сюда не добираются и нам не надо искать скрытое от ненужных глаз место.

Первым делом я взялся ставить палатку, любезно предоставленную отцом, с пожеланием, что если мы её повредим, то купим ему новую. Думаю, именно на это он и надеялся. Айрис подрубила траву вокруг и выкопала ямку для костра, затем отправилась собирать дрова. Принесла большую охапку разлапистых сухих веток.

– Кажется, тут много лет никто не устраивал пикников, – обрадованно произнесла она. – Отдохнём как на необитаемом острове. Полное отключение от суетного мира.

– Предлагаю в следующий раз посетить пещеры. Вот там отключение так отключение, тьма и гробовая тишина.

– Я боюсь пещер после того, как мы гоняли по ним долбодятлов. Ты не смотрел, какой у нас тут берег? – поинтересовалась она.

– Нет ещё.

– Пойду гляну. – Айрис скинула с себя одежду, оставшись в купальнике.

Берег находился в двадцати шагах от нас. Здесь была излучина реки, поэтому он стал обрывистым, но к нему вела удобная тропинка, поросшая кустарником. Между обрывом и рекой образовалась полоска галечного пляжа, шириной около двух метров. Он был сплошь покрыт засохшими водорослями и мелкими ветками, оставшимися после разлива. Ради эстетического удовольствия от отдыха, Айрис вначале расчистила его. Потом и я присоединился к ней.

Мы вместе вошли в воду. Она была тёплой, течение – спокойным. Глубина увеличивалась с каждым шагом и уже в пяти метрах от берега ушли в воду с головой. Поплавали немного, пофыркали, как довольные тюлени.

– Тебе не кажется, что модификации сделали нас менее плавучими? – заметил я.

– Я не плавала без них, не могу сказать.

– Точно тебе говорю, ко дну тянет, лучше выберусь на берег. – Я поплыл к суше. – Надо было взять хотя бы чекушку водки.

– Тренируй свои мышцы, – посоветовала жена. – Атрофируются полностью, если надеяться только на модификации.

– Не атрофируются. Я включаю режим сопротивления, чтобы такого не происходило.

Моей ноги кто-то коснулся. Я с воплями выскочил на берег.

– Там в воде кто-то есть! – выкрикнул я.

– Разумеется. Вода – основа жизни. Тут много чего есть, – Айрис посмеялась надо мной. – Разводи огонь, я сейчас выберусь и начну готовить.

Я наломал мелких веток и составил их шалашиком. Нашёл в вещах газовую горелку и с её помощью разжёг костёр. Когда жена наконец накупалась и пришла, у меня уже горели толстые ветки, сложенные крест-накрест. Она встала у огня и протянула руки.

– Замёрзла, – призналась она.

– Возьми полотенце в машине, – предложил я.

– Принеси, пожалуйста. – Видно было, что ей не хочется отходить от согревающего огня.

Я сходил за полотенцем, а когда вернулся, Айрис стояла совершенно нагая и сушила купальник над огнём.

– Ого, натурализм этой сцены зашкаливает, – посмеялся я, накинув полотенце жене на плечи. – Дитя природы.

– Иногда очень хочется побыть голышом и не чувствовать себя извращённой, – призналась она. – Присоединяйся ко мне.

– Да, пожалуйста. – Я снял трусы и бросил их на палатку.

– Только аккуратнее у костра, – посоветовала Айрис. – Не поджарь сосиску.

– Я вообще думал, что следующая часть у огня за тобой. Пора готовить. У меня уже посасывает под ложечкой.

– Отличная идея, я тоже проголодалась.

Я ушёл в палатку и надел трусы. Не мог чувствовать себя естественно без этого элемента одежды в отличие от жены, прекрасно обходившейся без него. Проверил телефон. Связи здесь не было, да и кому она могла понадобиться в таком глухом месте. Это даже радовало. Для современного человека связь превратилась в ошейник, не отпускающий дальше зоны её действия. Значит, эти места могли быть глухими, и не только из-за небольшого овражка, перекрывшего дорогу.

Жена приготовила кашу из гречки и тушёнки и заварила ароматный чай.

– Выходи из энергосберегающего режима, – позвала она меня. – Идём есть.

Она положила мне кашу в железную миску. Еда, приготовленная на костре, пропиталась дымом, источая неповторимый аромат. Я ел, обжигаясь.

– Так просто и так вкусно, – заметила Айрис, тоже уплетающая кашу за обе щеки.

– На природе всё так получается. Ты думаешь, почему батя любит сбегать из дома на рыбалку? Тут всё вкуснее и нет суеты.

– Я его понимаю. Когда дети подрастут, напрошусь к нему в компанию.

– Не думаю, что рыбаки оценят, – засмеялся я. – Неправильно поймут.

– А мне какая…

Над рекой раздался шум приближающейся моторной лодки. Обороты упали, и она будто бы направилась к нам.

– Оденься, – приказал я жене.

Она кинулась в палатку. Лодка в самом деле пристала к нашему пляжу. Я тоже облачился в штаны. Гости нам были совсем некстати. Послышался всплеск воды, а потом и топот ног в тяжёлой обуви. На берег поднялись двое вооружённых мужчин в форме рыбнадзора и направились ко мне.

– Та-а-ак, и кто это у нас тут? – спросил старший из них. – Чем занимаемся?

– Отдыхаем, – ответил я без всякой тени волнения, так как был уверен, что ничем противоправным мы тут не заняты.

– Один? – спросил второй, помладше.

– Нет, с женой. Что вам надо? – спросил я, доедая кашу.

Айрис выглянула из палатки.

– Здрасти, – поздоровалась она.

– Привет, красавица. – Инспектор рыбнадзора вульгарно уставился на Айрис.

Она задёрнула клапан палатки.

– Сети с собой имеются? – спросил старший.

– Нет. Мы вообще не рыбаки, – ответил я.

– Багажник откройте, – попросил мужчина.

Я не стал спорить, хоть и знал, что они не имеют права осматривать его. Мне хотелось, чтобы они скорее убрались отсюда. Дураку было понятно, что мы не браконьеры. Инспектор заглянул в багажник.

– Полик подыми, – попросил он требовательно.

Я поднял. Под ним ничего не было, кроме запаски.

– Документы покажите, – попросил я его.

– Зачем? – Мой вопрос совсем не смутил его.

– Затем же, зачем я вам показывал багажник. Как гражданин, я просто обязан пресекать противоправные действия, особенно когда вижу со стороны органов власти дикий непрофессионализм. У меня есть основания для сомнений в том, что вы являетесь теми, за кого себя выдаёте.

– Э, не наглей, – развязным тоном произнёс младший.

– Так, значит, законная просьба проверить ваши документы является наглостью, а незаконный досмотр не является. Документы, или о ваших методах станет известно вашему начальству.

– Смотри. – Старший вынул «корочку» и махнул ею передо мной, думая, что я не успею прочитать. – Убедился?

– Так, Булгаков Сергей Петрович, ничего, что ваше удостоверение уже больше месяца просрочено? – Я посмотрел ему прямо в глаза.

Он смешался. От наглости не осталось и следа.

– Идём отсюда, – позвал он напарника.

– Аккуратнее тут, туристы, – посоветовал младший наглым тоном.

– И вам внимательнее быть на воде, – ответил я.

Они спустились к реке. Я напряг слуховые модификации.

– Откуда эти уроды тут взялись? – донёсся голос молодого.

– Городские, не видишь, что ли. Юридически подкованные. Менты или адвокаты. И баба не жена ему никакая. На таких красивых не женятся.

– Да, баба красивая. Даже жаль упускать такой шанс.

– Даже не думай, вляпаешься по полной, ещё и меня за собой потянешь.

– Я и не думал.

Мотор на лодке завёлся, и больше я ничего не расслышал. Инспекторы отчалили от берега и направились вверх по течению в сторону районного центра. Айрис выбралась из палатки. Она была расстроена.

– Как ловко они умудрились обломать нам всё настроение, – печально произнесла жена. – Так всё хорошо начиналось.

– Не расстраивайся. В жизни так не бывает, чтобы без чёрных полосочек. Считай, что сейчас мы одну перешагнули и ступили на белую.

– Я теперь голышом ходить не стану, – заявила Айрис. – Мне так и будут мерещиться повсюду масляные глазки молодого инспектора. Знаешь, как хотелось ткнуть в них пальцами, чтобы достать до самого мозга.

– Да ладно тебе, у него возраст такой, гормоны прут. К тому же ты на самом деле красивая, и я его понимаю. Забудь о них. Они сюда больше не явятся. У них хорошая работа, а я их точно напугал, поэтому они больше не решатся нарваться на неприятности.

– Надо было взять водки. Без рабочих силовых модификаций я чувствую себя беззащитной.

– Перестань себя накручивать. – Я поцеловал жену. – Что там у нас дальше по программе? Животный секс? Предлагаю заняться им на дереве. Могучий Тарзан хочет получить вознаграждение за спасение своей Джейн. – Я звонко постучал себя кулаками в грудь.

– Нет, не хочу, Гордей. Обломали весь кураж. Пойду соберу ветки по округе. Настроение какое-то инквизиторское, хочется сжечь кого-нибудь, – призналась Айрис.

– Я с тобой, – напросился я.

Мы пошли в противоположную сторону от берега. Лес там был гуще, дремуче и соответственно дров должно быть больше. Айрис надела майку-безрукавку и бриджи, открывающие голени. Она была совершенно незнакома с крапивой и смело полезла в её заросли. Я в этот момент шёл за ней и особо не глядел по сторонам, думал про инспекторов, просчитывая их дальнейшие действия. Ни с того ни с сего супруга начала покрикивать.

– Ай, ой, вот зараза, чёрт, что это такое? – Она стала хвататься за открытые участки тела.

– Блин, ты в крапиву залезла, юный натуралист. Не касайся листьев, они жгут. Замри, не шевелись. – Я обошёл её со спины. – Разведи ноги, – приказал я ей.

– Зачем?

– Чтобы голова моя пролезла. Подсажу тебя и вывезу отсюда.

Она поняла, что требуется, и сделала всё как надо. Я подсадил её на плечи и вытащил с опасного участка.

– Я ничего не знала про крапиву, – призналась она, рассматривая красную сыпь на руках и ногах. – Начинает зудеть.

– В следующий раз будешь осмотрительнее. Природа не прощает ошибок неподготовленным. Отец всегда мажет ожоги и укусы водкой. Опять всё упирается в неё, за что ни возьмись. Может, в город махнём? В гостиницу? – предложил я.

– Ты сдурел? Нет, мне тут нравится, несмотря ни на что.

Она вынула из своих припасов солнцезащитный крем и намазала им поражённые участки кожи. Зуд ослаб. Я один насобирал дров и разжёг приличный костёр. До самих сумерек всё было отлично. Мы забыли про визит рыбоохраны напрочь, настроение улучшилось кардинально. Даже засобирались искупаться голышом после захода солнца, но до наступления темноты. Вода в реке в этот момент всегда казалась очень тёплой. Нам никто не помешал это сделать, кроме комаров, внезапно налетевших после заката.

Они одолели нас. Лезли в уши, глаза, рот. Нам пришлось сидеть близко к костру, чтобы спастись от докучливых насекомых. Через полчаса наши лица и шеи стали похожи на кровавые кладбища комаров.

– Откуда они взялись в таком количестве? – в сердцах спросила Айрис, прихлопывая очередного кровопийцу.

– Вампирское время наступило. Им надо кормиться. Не уверен, что меня хватит ещё на две ночёвки, – признался я. – Природа – это замечательно, это истоки и всё такое, но я лучше полежу на кровати в чистом номере, попивая натуральный сок или другие натуральные напитки.

До слуха неожиданно долетел звук мотоциклетного мотора, а чуть позже мы увидели мелькающую меж деревьев фару.

– Костёр надо тушить. – Айрис кинулась к огню.

– Поздно уже. – Я ухватил её за руку. – Про мотоцикл мы не подумали. На нём и через овраг несложно перескочить. Уединились, блин.

Мотоцикл явно направлялся к нам. Он остановился в пяти шагах от нашей машины. Фара светила в лицо, мешая разглядеть лица непрошеных гостей. Наконец, они заглушили мотор и выключили свет.

– Народ! – услышал я знакомый голос. – Я приехал замазать свою вину.

К костру подошёл молодой инспектор рыбоохраны. На этот он был одет в гражданку, плотный мотоциклетный костюм с налокотниками. В одной руке у него была бутылка виски. Подошёл второй парень с пакетом из доставки.

– Простите, днём не получилось представиться. Начальник строгий, не любит, когда я с народом общаюсь. Считает, что мы должны всегда держать дистанцию, чтобы люди не расслаблялись. Разрешите?

– Садись. – Я кивнул на другую сторону костра, где лежало толстое бревно.

– Спасибо. – Он сел и поставил бутылку рядом с собой. – Я Юра, а это Вадик. Он слесарь.

– Меня зовут Гордей, жену Айрис. Я курьер, она домохозяйка.

– А, понятно. Я бы тоже дома держал такую красавицу, – усмехнулся он. – Необычное имя, Айрис. У вас рюмки есть? – спросил Юра.

– Нет. Мы не собирались пить.

– Я тоже сегодня не собирался, но совесть моя сказала: «Надо, Юра, надо». Виноват – проставляйся.

Мы с Айрис переглянулись. Она коротко моргнула. Я понял, что надо зарядить бак крепким алкоголем, чтобы иметь преимущество, если дело дойдёт до насилия. Даже если они подмешали в него клофелин или яд, двигателю всё равно.

– У меня есть пластиковые стаканчики. Сейчас принесу. – Я поднялся и пошёл к машине.

Глянул на мотоцикл. Номера на нём не было, бак, крылья и щитки наспех оклеены цветной плёнкой. Можно было не сомневаться, парни что-то планировали. И как мне казалось, их больше интересовала моя жена. Вариант с клофелином для их целей подходил идеально.

Я вернулся со стаканчиками. Юра, узнав про нашу проблему с комарами, вручил Айрис тюбик с мазью, отпугивающей комаров. Он изображал идеального маньяка, заранее предвкушающего положительный результат.

– Разливай. – Я подал ему стаканчики.

– Отличное продолжение знакомства. Вадик, вынимай шашлык, будем угощать друзей.

Молчаливый напарник раскрыл пакет и стал вынимать из него пенопластовые упаковки, протягивая каждому. Юра разлил виски в стаканчики и взял свой в руки.

– Не пожалел денег, взял самый дорогой вискарь в магазине, – признался он, чтобы произвести на нас впечатление.

– Это очень щедро с твоей стороны, – похвалила его Айрис. – Не знаю даже, как нам ответить равноценно на такой жест. – Айрис выпила свою порцию мелкими глотками.

– Не надо ничего. От души всё. – Юра внимательно проследил, как она выпила.

Я махнул залпом и довольно выдохнул.

– Отличная вещь. Люблю вискарь, особенно тёплый. Вкус тогда полностью раскрывается.

Напиток до последней капли стёк в бак. Мышцы сразу же налились силой. Меня так и подмывало продемонстрировать их возможности, но надо было точно убедиться в помыслах непрошеных гостей. Юра изобразил, что решил выпить в темноте. Посчитал нас идиотами, будто мы не увидим, как он выльет виски на землю. Его друг не стал играть в театр, вылил виски за пазуху, благо его кожаная куртка помогла скрыть сей факт.

– А ты не иностранка? – обратился Юра к моей жене.

– В каком-то смысле. Скажем так, я не из России, но корни у меня русские.

– А я сразу заметил, что у тебя внешность не такая, как у других, ну, заметна разница, прям как будто ты из другой страны.

– Ты наблюдательный, – усмехнулась Айрис.

– Есть немного. Булгаков так и говорит – Юра, ты за час поплавков на сетях больше увидел, чем я за месяц.

– Ой, что-то глаза слипаются, – Айрис потёрла руками веки. – Ребята, вы не против, если я пойду спать, а вы тут пообщаетесь по-мужски.

– Нет, не против. Иди, конечно. Поболтаем с твоим мужем. Кстати, ты рыбак? – спросил Юра.

– Нет. Жалко рыбок. Их и так мало осталось.

– Нормально их осталось. Уж кому, как не мне знать об этом. Не надо только сетями тащить, а на удочку – всегда пожалуйста. Они тогда успевают восстановить популяцию.

– Ясно. – Я широко зевнул. – Что-то и меня плющит. Денёк сегодня выдался сложный. Рано встали. Езжайте, парни, мы спать.

– А что, даже бутылочку не допьём? Давай хоть на посошок, – предложил Юра.

– Нет, я не буду. Что-то привкус какой-то странный у вашего вискаря. Спокойной ночи, я в палатку, а вы давайте по домам.

Я забрался внутрь и закрыл клапан на молнию.

– Дорогая, ты спишь? – спросил я у Айрис для отвода глаз.

Она ничего не ответила. Я тоже замолчал. Гости никуда уезжать не собирались, наоборот, подкинули веток в костёр. Я обратился в слух. Прошло несколько минут, прежде чем в разговоре обозначились причины их появления.

– Вытащим её к костру, разденем, хочу видеть её всю. Я буду первый. – Это был голос Юрия.

– В презике?

– Конечно. Не хочешь же ты оставить на месте преступления свою ДНК. Сделаем два захода, потом оденем и назад в палатку. Она утром даже не поймёт, что её отымели.

– Она ничего.

– Ничего? Ты дурак? Она супербаба. У меня в жизни такой точно больше не будет.

Мы с Айрис переглянулись. Пора было прекращать этот спектакль. Я резко открыл клапан палатки и выбрался наружу.

– Не спится чего-то. Клофелин, что ли, просроченный попался? Что, Юра, или как там тебя на самом деле, кого ты отыметь собрался? – грозно обратился я к нему.

Он с товарищем замер, не зная, как отреагировать. Я поддел носком ноги бревно, на котором они сидели, и лёгким движением подкинул вверх. Насильники свалились на землю. Айрис подошла к Юре и завела ему руки за спину. Он пытался сопротивляться, но тщетно. Супруга связала ему руки его же ремнём. Я поднял с земли бутылку виски, к которой больше никто не притронулся.

– Возьму на экспертизу, – пригрозил я, на самом деле собираясь это сделать. – Подошёл к их мотоциклу и разбил фару. – Вадик, ты поедешь с нами, – сообщил я напарнику похотливого инспектора.

– Куда? Зачем? – спросил он испуганно.

– Мы выбросим тебя в лесу, чтобы ты вернулся и развязал друга. А домой вы поедете с рассветом, когда мы будем уже далеко. Предупреждаю, что попытки найти нас закончатся для вас фатально. Живите и радуйтесь.

Мы собрали все свои вещи. Вадик сел на переднее пассажирское сиденье, Айрис за ним, и мы поехали из леса. Да, отдых не удался, зато приключений хватило. Отъехали на полкилометра, пока виднелся костёр, к которому Вадику следовало вернуться и развязать товарища, и попросили его из машины. Он будто не верил, что мы оставим его в живых. Смотрел на нас, как на проявление адского зла в человеческом обличье. Потом развернулся и побежал. Айрис пересела вперёд.

– Тёща будет удивлена нашим ранним возвращением, – произнёс я, трогаясь с места.

– Я отдохнула. В следующий раз снимем нормальный домик у озера. – Айрис опустила спинку сиденья и откинулась.

– Согласен.

Мы без проблем перескочили овраг. Миновали костры пьяных компаний, продолжающих гоняться за машинами, и с огромным облегчением выехали на асфальтированную дорогу. Ещё издали мы увидели необычное свечение в стороне районного центра.

– Что у них там? – удивился я. – День пчеловода?

Лесополоса, мешающая увидеть источник сияния, закончилась, и перед нами предстало невероятное по красоте зрелище. Возвышающееся над окрестностями огромное кольцо в сиянии ионизированного воздуха освещало территорию бродячего цирка, забитого толпами людей.

– Это же то самое кольцо, которое показывали по телевизору, – увидела сходство Айрис.

– Мы просто обязаны посетить сегодняшнее представление, – вымолвил я в торжественном волнении.

Глава 3

Стоянки как таковой возле цирка не оказалось. Народ ставил машины в чистом поле, ими были забиты все подъезды в радиусе километра.

– Может, не пойдём? – на всякий случай спросила Айрис, проверяя серьёзность моих намерений.

– Пойдём, но только посмотреть. Я уверен, что эти цирки придумали историю с исчезновением людей ради популярности.

– У них получилось. – Супруга окинула взглядом бесконечное поле автомобилей, блестящее в свете огненного кольца.

– Правильная реклама – залог успеха. Люди любят напугать себя и проверить на слабо. – Я посмотрел на главный аттракцион цирка, нависающий над нами. – Оно же не имеет никакого отношения к неземным технологиям? – Раньше я никогда не видел такого, но и экспертом в области спецэффектов не был.

– Если ты вдруг решил, что это портал, то я никогда такого не встречала. Для портала он слишком убогий и опасный на вид. Если только они снова не раскопали какой-нибудь древний корабль.

– Вряд ли во второй раз случится та же история. Я думаю, что это транснациональная цыганская компания, устраивающая гастроли зимой в южном полушарии, а летом в северном, чтобы стричь бабло регулярно, а не сезонами.

За нашей спиной крякнула сирена. Полицейский бобик сопровождал джип, разгоняя идущих к воротам людей.

– О, видели, сам глава решил явиться! – крикнул мужчина, идущий в пяти шагах перед нами.

– Что за глава? – поинтересовался я.

– Не узнали, что ль? Это же Водяницкий. – Он удивлённо посмотрел на нас.

– Из Николаевки? – догадался я.

– Ну да.

– Так мы не местные.

– Ясно. Откуда принесла нелёгкая? – искренне полюбопытствовал мужчина.

– Из области. – Я не стал говорить про цель визита, зная, что райцентр – это маленькая деревня, в которой все про всё знают.

– Не часто нас балуют подобными развлечениями. У нас обычно на праздники старушечий хор поёт или дети. Но репертуар что у тех, что у других не очень. Из года в год одно и то же. У меня друг вчера был здесь, правда, кольца страха ещё не было, так он весь день тут проторчал, десять тысяч спустил и не заметил как. Весело, говорит, было. Тут даже стриптиз есть. – Он зыркнул в сторону Айрис. – Но я туда не собираюсь. Чего я не видел?

– Значит, кольцо появилось сегодня? – спросила супруга.

– Да. Его даже из Николаевки видно. Как око Саурона, только синее.

– Наверное, потому что тут половина посетителей синие, – посмеялся я. – А почему кольцо страха?

– В проспекте было написано, что только смелый человек сможет пройти его насквозь, а трусливый – нет. Понимаю, что брехня какая-то, фокус, но интересно посмотреть и проверить себя. Вам, наверное, тоже?

– Не знаю, – пожал я плечами. – У вас тут и без ока Саурона весело. К тому же я трус и точно не пройду.

Мужик посмотрел на нас, как на дефективных.

– Ладно, приятно было познакомиться, поспешу. – Он прибавил шаг.

У входа на территорию поток расслаивался на десять ручейков, чтобы пройти через такое же количество ворот с металлоискателем. Мы попали в один с толстым мужчиной, выбравшимся из джипа. С ним была девушка, явно не дочка. Она изображала презрение ко всем, кто находился рядом, словно боялась измазаться об них. Народ посмеивался над ней, но только промеж себя.

– Это уже вторая шмара за второй год на посту, – произнесли позади нас.

– К посту прилагается ежегодная шмара. Пользуется положением, Жора. Думает, попал в рай навсегда. Мамой клянусь, до выборов в кресле главы не усидит. Слишком напоказ развлекается.

Местным, конечно, такое поведение главы не могло прийтись по душе. Будь я человеком, принимающим законы, установил бы моральные границы для людей при должностях. Развод – снятие. Покупка машины – повод для разбирательства. Покупка дома – тем более повод для уголовного разбирательства. Бедный чиновник служит государству, богатый – себе.

Рамку металлоискателя глава не прошёл с первого раза. У него оказался травматический пистолет, который его заставили отдать мрачные уставшие охранники. Чиновник попытался задавить их своим авторитетом, но его грубо обломали.

– Вас с подругой и так бесплатно пустили, хватит с тебя привилегий. Не нравится – валите отсюда. – Охранник грозно навис над главой.

Чиновник несколько раз поменялся в лице, пережив за несколько секунд все стадии принятия.

– Ладно, забирай, но если пропадёт…

– Не пропадёт. – Охранник отвернулся от него, не дослушав угрозу.

– Как это бесплатно? – воскликнули в толпе. – Почему ему бесплатно?

– Если бы не я, не было бы никакого цирка! – выкрикнул глава. – Цените мою заботу о вас! – А потом добавил сквозь зубы: – Электорат хренов.

Я умел читать по губам, и фраза меня повеселила.

– Да уж, выбрали они себе градоначальника. – Айрис тоже умела так читать.

– А что поделать, чем дальше от света, тем сильнее потёмки.

Нас тоже проверили на рамке, которая никак не отреагировала. Признаться, я боялся, что она почувствует наши модификации, но напрасно. Нас встретили ряды палаток и шатров, в каждой из которых ждало своё уникальное представление.

– Как поступим, сразу к кольцу страха или через прелюдии? – Я показал Айрис на пневматический тир.

– Я, как истинная женщина, не могу пропустить предварительные мероприятия. Уделаем хозяев тира?

– Давай.

У тира стояли семь человек, в основном подростки и двое мужчин. Винтовок было пять, так что нам пришлось чуть-чуть подождать. Заодно я оценил пристрелку оружия. Две винтовки косили очень серьёзно. Одна брала влево, другая вверх. Остальные тоже не были идеально пристреляны, но мой встроенный аудитор умел делать поправки.

Дошла очередь и до нас с Айрис. Я оплатил нам по десять выстрелов. За стрельбу без промахов был приз, либо дополнительная стрельба, либо скидка на кольцо страха.

– Они прям подводят людей к этому аттракциону, – заметил я.

– Нагнетают интерес, хотя не пойму, в чём его суть. – Айрис вставила пулю в ствол.

– Смысл кольца в том, что вы при отсутствии видимой преграды не можете сделать ни шага вперёд, а другой человек – запросто. При этом вы испытываете необъяснимый страх.

– Увлекательно. Помнится, в детстве, когда я встречал корову из стада, а оно пёрло на меня сотней голов, я представлял, будто это тевтонские рыцари идут по льду Чудского озера и мне сейчас с ними биться. Так накручивал себя, что хоть беги. – Я зарядил винтовку и прицелился.

– Мужик, давай забьёмся, кто меньше выбьет, тот купит мне пиво, – со смехом предложил сосед слева.

– Охотник? – догадался я.

– Егерь.

– Ну давай, егерь-мастер, покажи нам своё умение. Я пиво не пью, поэтому в случае выигрыша мне от тебя ничего не будет нужно.

– Выиграть у меня не получится, это однозначно. А почему не пьёшь пиво? За ЗОЖ?

– Нет. Слабоалкогольные напитки для слабых алкоголиков. Я предпочитаю крепкие.

Пока мы болтали, Айрис сделала два выстрела, сбив две мишени. Она стреляла из винтовки, которая сильно брала вверх. Распорядитель тира оценивающе посмотрел на неё. Я тоже сбил фигурку с первого выстрела. Это было совсем несложно. Мне даже не требовалось времени на прицеливание и приведение дыхания. Вёл стволом и, когда он совпадал с мишенью, делал выстрел. Егерь не был так быстр, предпочитал долго выцеливать, но бил пока без промахов.

За нами собрались зеваки, наблюдающие, как мы втроём кладём мишени одну за другой. Айрис отстрелялась первой.

– Что выберете? – спросил распорядитель тира.

– Скидку. Они суммируются, если мы заработаем на ещё одну в другом месте? – спросила она.

– Нет, к сожалению. Вам придётся выбирать призовую игру.

Потом отстрелялся я, тоже без промаха, и выбрал скидку на колесо страха.

– Ладно, друг, я пошёл. – Я похлопал егеря по спине. – Лучше меня ты уже не отстреляешься.

– Кто ты? – спросил он, явно рассчитывая услышать, что у меня боевая профессия.

– Курьер. Пиццу развожу.

– Не хочешь – не говори, – не поверил он.

Мы с Айрис прошли вдоль похожего аттракциона меткости. Надо было бросать кольца на разноцветные колышки, приносящие разные баллы при попадании. Мне это уже было неинтересно. Здесь было люднее и веселее, чем в тире. Народ безбожно мазал, отчего приходил в азартное состояние жажды реванша. Тем более неинтересно ждать.

– Идём вглубь, – предложила Айрис. – Мне кажется, с края находятся самые скучные аттракционы.

– А что тут может быть весёлого? Всем цирковым номерам уже не одна сотня лет. Вот, смотри, гадалка сидит, предсказывает судьбу по картам. Не хочешь узнать, что тебя ждёт?

– Нет. Не верю в такие глупости.

– Хорошо. А вот акробаты-канатоходцы. Не интересует?

– Интересует. Обожаю, когда люди развивают свои умения без помощи искусственных модификаций. Давай зайдём.

Мы вошли. Оказалось, что тут нет никакого навеса, помещение было огорожено плотной тканью по окружности, а на самом верху, вровень с краем стен, ходили, прыгали и лежали на канате канатоходцы. Кассир с терминалом сразу же заметила нас и предложила купить билет. Айрис наблюдала за представлением с открытым ртом. Иногда, в опасные моменты, прикрывала его.

– Есть ли в зале желающие пройти по канату со страховкой? – спросил акробат, обращаясь ко всем.

– А что за это будет? – спросил зритель из толпы.

– Мы вернём вам деньги и сделаем совместное фото на память.

– На памятник! – выкрикнули из зала, смеясь.

Раздался смех. Желающие не объявились. Айрис хитро посмотрела на меня.

– Нет. – Я сразу понял ход её мыслей. – Моё сердце не выдержит.

– Брось, я смогу. У меня полный бак и куча модификаций.

– Зачем тебе тогда идти по канату, если ты заранее знаешь, что сможешь? Никакого адреналина.

– Я не уверена, что смогу, но чувствую, что должна. Хватит уже растить из меня мягкотелую мамочку, пора бы и стариной тряхнуть. – Она подняла руку. – Я хочу!

– О времена, дамы смелее мужчин. Поднимайтесь, девушка.

Женщина в серебристом одеянии сопроводила мою жену на самый верх. Акробат надел на Айрис ремень и пристегнул к нему страховочный трос.

– Когда-нибудь уже ходили по канату? – спросил он у неё.

– Нет, не приходилось.

– Откуда такая смелость?

– Тренирую её перед тем, как пройти финальный аттракцион, кольцо страха. Говорят, оно не пропускает трусов, – сыграла Айрис на публику.

– Всё верно, оно проводит жёсткий и бескомпромиссный отбор, но вы его точно пройдёте. Возьмите шест для баланса, с ним будет проще.

Айрис взяла шест и поиграла с ним, чтобы почувствовать развесовку. Забила барабанная дробь. У меня похолодело сердце. Я понимал, что страховка гарантирует ей жизнь, но предательские мысли рисовали в воображении страшные картины. Супруга поставила правую ступню на канат и перенесла вес тела. Народ замолчал, затихли барабаны. Айрис калибровала модификации, обучая их помогать вестибулярному аппарату. Поставила вторую ногу на канат и чуть не упала. Часто задёргала шестом, но удержалась. Народ разом вздохнул.

– Вот дура, – услышал я рядом, но не подал вида.

Айрис собралась и выровнялась. Стояла ровно, как дневальный на тумбочке, когда старшина в роте. Сделала шаг. Каната слегка заиграл под её весом. Мои модификации подсказали, что теперь надо учесть и этот факт и правильно гасить амплитуды, чтобы не оказаться на качелях.

– Признаться, вы прошли намного дальше, чем я ожидал, – похвалил её канатоходец.

– Я сделала всего два шага. – Айрис решила, что над ней потешаются.

– Пока это рекорд. Голова не кружится от высоты?

– У меня голова кружится только от успехов, – нашла в себе силы пошутить супруга.

Зрители приняли её шутку смехом. Айрис сделала ещё шаг, а потом другой, гасящий колебания. Её движения обрели уверенность. Она дошла до середины.

– Держите, – бросила шест акробату, который ждал её на другом конце каната.

После броска она не потеряла равновесие. Расставила руки в стороны, медленно и вдумчиво дошла до финала. Зал разразился овациями в её честь.

– Что-то вы мне про себя недоговорили, – укорил её акробат. – Не могу поверить, что вы в первый раз шли по канату.

– Я вас не обманула, просто быстро учусь, – объяснила Айрис.

Не думаю, что ей поверили.

– Вы честно заслужили возврат денег за билет. Я получил несказанное удовольствие наблюдать за вами. Уверен, у вас прекрасная работа, которую вы не променяете на работу в труппе акробатов, но обязан предложить. Для вас вакансия всегда будет открытой. Не каждый день попадаются такие самородки.

– Я домохозяйка и каждый день хожу по канату, натянутому из моих нервов, – пошутила Айрис, повеселив толпу. – Спасибо за предложение, но пока я не готова к разъездному образу жизни.

– Жаль, но мы вас будем ждать. Всего хорошего.

– И вам.

Пока Айрис шла через толпу, с неё не спускали любопытных глаз. Да, она стала звездой этого аттракциона. Хотя люди могли решить, что она подставная. Мы вышли наружу и вдохнули свежий ночной воздух.

– Как тебе моё выступление? – спросила жена.

– Мне было страшно, – честно признался я. – Знал, что ты со страховкой, но ничего с собой поделать не мог.

– А мне тут нравится намного больше, чем у реки, – весело призналась Айрис. – Не думала, что массовые мероприятия обставят безмятежный природный отдых.

– Не такой уж он получился безмятежный, – усмехнулся я. – Ну и чем мы себя ещё позабавим?

Нам снова попался на глаза здешний градоначальник. Он шёл решительным шагом, разглядывая вывески. Его подруга держалась за него одной рукой, едва поспевая на высоких каблуках. В другой у неё была зажата плюшевая игрушка. Не иначе выигранная ими на каком-нибудь аттракционе.

– Давай на музыкальное что-нибудь сходим? – предложила главе администрации его подруга.

– Мне медведь на ухо наступил. Пошли на перетягивание каната. Там вес решает. – Он дёрнул её в проход между палатками.

– Вот и идея. – Я потянул Айрис следом за парочкой. – Вес против силы.

Я думал, там будет что-то наподобие перетягивания каната, как на Масленицу, команда против команды. Но тут всё было заточено под зарабатывание денег. Конец каната торчал из аппарата, измеряющего силу, с которой его тянут. На нём имелась шкала со стрелкой, раскрашенная тремя разными цветами, как экономайзер. Синий цвет показывал, что команда слабая, жёлтый – сильная, а красный означал призовую игру.

Глава Николаевки уже успел ухватиться за канат и подёргать.

– Для начала игры требуется как минимум пятеро участников, – пояснил ведущий аттракциона. – Желающие проверить себя, умеющие действовать в команде, прошу!

– Идём. – Я потащил Айрис за собой. – Сломаем им аппарат.

– Гордей, люди могут заметить, что мы с тобой слишком часто выигрываем.

– Да кто тут нас вообще систематизирует? Идём, подыграем главе.

– Ребячество, – оценила мои позывы жена.

Мы подошли к канату и взялись позади градоначальника.

– Дохловатые на вид, – оценил он нас. – Несолидные.

– Вашей солидности хватит на всех, – поддела его Айрис.

– Кто ещё хочет проверить себя? Не бойтесь, не стесняйтесь, подходите. Поддержите смелую девушку, парни. Ещё двое, и конкурс начнётся.

Кое-как нашлись двое пьяненьких парней, решивших испытать удачу. Наверное, зрители уже видели итоги прошлых игр и не горели желанием попасть в список неудачников.

– Кем приходится командовать, – буркнул глава администрации. – Тунеядцы и лентяи.

– Итак, команда в сборе. Вам надо перетянуть канат, чтобы стрелка зашла в жёлтую зону. Это будет считаться победой. Если дотянете до красной, вам будут возвращены деньги, – пояснил ведущий. – Готовы?

– Всегда готовы! – ответил глава. – Запускай шарманку.

На табло устройства, из которого торчал канат, начался короткий отсчёт: «Один – два – три». Я упёрся ногами в землю и потянул. Синюю зону мы одолели легко и зацепили край жёлтой. Стоящий последним парень то ли от усилий, то ли от алкоголя упал. Стрелка вернулась в синюю зону.

– Давайте дёргать на счёт, – предложил глава, отсвечивая вспотевшей шеей.

– Считай, – сказал я ему.

– И-и-и раз, и-и-и два…

Мы быстро вернули стрелку в жёлтую зону. Модификации работали вполсилы, чтобы не создавать ненужную сенсацию вокруг наших побед. С каждым рывком стрелка отклонялась вправо, приближаясь к красной зоне.

– Вы только посмотрите! – воскликнул ведущий. – Такого я ещё не видел. Перед нами богатыри земли русской, хотя с виду и не скажешь.

Аппарат начал гудеть под нагрузкой. Меня это только раззадорило. В следующий рывок я вложил чуть больше сил. Стрелка коснулась красной зоны. Мы вернули затраченные деньги. Аппарат загудел на высоких тонах, напугав ведущего.

– Вы выиграли приз, бросайте канат, иначе наша машинка взорвётся. Вы ей не по зубам. – Он чуть ли не вырвал канат из наших рук. – Чествуйте победителей! – крикнул ведущий толпе. – Четыре богатыря и одна прекрасная амазонка.

При этом он посмотрел на нас недовольным взглядом. Ясно, мы чуть не лишили его денег, сломав аппарат. Народ, раззадоренный нашей победой, кинулся к канату. Шмара, манерно гримасничая, прилипла к потному главе администрации.

– Жора, ты был просто великолепен.

– Я тебе всегда говорил, что я не толстый, это аккумулятор силы, – похлопал он себя по животу. – Вот так надо выигрывать любые соревнования, на полном заряде аккумулятора.

– Это была нечестная игра, – заметила Айрис.

– Пофиг, было весело – и ладно. К тому же мы дали чиновнику лишний повод поверить в себя.

Айрис рассмеялась.

– Да уж, это в их стиле. Надрываются одни, а лавры победителя достаются другим. Что-то я проголодалась. – Супруга обратила внимание на ярко освещённый ларёк, в котором готовили еду. – Идём перекусим.

Я был не против. К ларьку выстроилась очередь, больше десяти человек. Внутри стеклянного куба суетились трое продавцов и пятеро поваров. Работа у них шла споро, очередь двигалась быстро. Пока мы в ней стояли, я разглядывал нависшее над всем периметром бродячего цирка кольцо страха. Оно на самом деле внушало непроизвольный страх. Не знаю, как это объяснить правильно. Было в нём что-то не от мира земных технологий. Чего мы только с Айрис не повидали, но сейчас задрав голову вверх, я испытывал робость.

Голубая дымка вокруг кольца, похожая на ионизированный газ, намекала, что для её создания используется большое количество энергии. Ради чего нужно создавать такой сложный спецэффект, когда достаточно было сделать обычную яркую иллюминацию? И что это был за фокус, мешающий одолеть невидимую границу? Земляне пока не научились создавать силовые поля, а любые гости извне, как правило, не могли рассчитывать на долгое пребывание на нашей планете. Если только не предположить, что существовала договорённость между высшими и теми, кто устраивал это представление, о легальном способе отбора достойных землян. Сомнительно, конечно, отбор тут выглядел слишком примитивным, направленным на физические возможности человека. Получалось, что женщины отбирались в меньшинстве.

– Гордей, чего замер? – Айрис подтолкнула меня вперёд.

– Задумался, – ответил я. – Чего будешь?

Айрис выбрала трдельник с начинкой и стакан лимонада, а я выбрал шаурму и стакан кваса. Мы отошли в сторонку и присели на заборчик у палатки, в которой шло какое-то шумное представление.

– Ты думал насчёт этого кольца? – спросила Айрис.

– Да. Оно выглядит слишком фантастическим для земных технологий.

– А по мне оно выглядит слишком примитивным для космических. Вычурное, будто специально созданное чтобы удивлять дикарей. Нельзя представить, чтобы инопланетная компания столько времени занималась чёсом на Земле. Вспомни, репортаж о них был ещё полугодовой давности.

– Я помню, но вдруг сумели договориться?

– Нет. С высшими нельзя договориться. У них другие моральные ориентиры. Если только система дала сбой и люди, работающие в ней, научились обходить запреты. Зная таких людей, как Джанбоб, я не удивлюсь этому. Но даже в этом случае полгода – невероятно огромный срок, за который нарушение обязательно бы вскрылось. Лучше дай шанс землянам быть более развитыми, чем привык о них думать.

– Даю. – Я откусил большой кусок шаурмы. – Тогда мы с тобой должны пройти сквозь кольцо и понять, в чём фокус.

– Не вопрос. Но вначале предупредим Троя с Кианой и Апанасия с Камилой, как договаривались.

– Ага, значит, не настолько ты сама веришь в то, в чём пытаешься меня убедить. – Это предосторожность, о которой мы договаривались с друзьями. Ну и я всегда оставляю маленький шанс на ошибку.

– Проверим себя ещё на каком-нибудь испытании? – поинтересовался я у жены.

– Конечно, не обжираться же мы сюда приехали. Только давай поищем аттракцион на сообразительность. Мы же не животные, чтобы хвастаться одной силой. Надо бы удивить этот цирк более изысканными способами.

– Думаешь, тут есть такое?

– Не знаю. Я видела фокусы с картами где-то там. – Она указала рукой в противоположную от входа сторону.

– С нашими возможностями это, конечно, несложно.

– А что поделать, иногда это очень приятно осознавать. – Айрис допила лимонад и завертела головой в поисках мусорного бака, чтобы выбросить стакан и обёртку.

Я тоже завертел и сразу наткнулся на любопытствующий взгляд, направленный точно на меня. Парень, поняв, что его заметили, направился в нашу сторону.

– Гордей? Это ты? – спросил он ещё за пять шагов до нас.

Как только свет упал ему на лицо, я сразу узнал своего однокурсника. Учились вместе в универе в параллельных группах.

– Славка! Здорова! – Я направился к нему пожать руку.

– Гордей, сколько лет, сколько зим. Думал, ошибся. Смотрю, вроде ты, а потом гляжу, – он перевёл взгляд на Айрис, – не ты. Возмужал, окреп. Я тебя совсем не таким помню.

– А ты не изменился, Славка. Ну разве что усы. – Я подтянул к себе супругу. – Это моя жена, Айрис, а это мой однокурсник Славка, – познакомил я их друг с другом. – У нас двое детей, сын и дочь. Вот, оставили с бабкой, а сами сбежали. – Мне было приятно видеть в его глазах лёгкую зависть.

– Молодцы, молодцы. А я всё ещё холостой. Не нашёл ту самую. Наверное, придирчивый.

– Найдёшь ещё, какие твои годы.

Славка посмеялся.

– Тоже ждёте кольцо? – спросил он.

– Не то чтобы ждём, просто приятно проводим вечер. Даже не уверен, что хочу пройти. Это же какой-то дешёвый фокус, чему тут удивляться.

– Не знаю, у меня от его вида мурашки по коже бегают. Страшное оно какое-то, – признался однокурсник.

– Согласен, выглядит чуть пугающе, но ты же понимаешь, что над его видом работали люди, понимающие в человеческой психике. Эффект достигнут, мы напуганы и заинтригованы. А так как человек от природы существо, склонное доказывать самому себе, что он не слабак, то расчёт очень верный. Страх порождает желание преодолеть его. Разве не так?

– Наверное, – пожал плечами Славка. – Ладно, пойду, рад был увидеть тебя, в смысле вас. Хорошего вечера.

– И вам, – опередила меня Айрис.

– Спасибо. – Однокурсник развернулся, и быстро затерялся в толпе.

Айрис посмотрела на меня с усмешкой в глазах.

– Он помнит тебя другим. Так удивился, что ты изменился, даже не смог скрыть, – заметила она.

– Ну, в универе я был другим, что тут говорить. Если сравнивать меня того с настоящим, то это и не я был вовсе. Надо поставить памятник в поле, на том месте, где ты свалилась. Это отправная точка моей новой жизни.

– Нашей, – поправила меня Айрис.

– Прости, нашей новой жизни. – Я обнял тёпленькую жену. Начинало холодать. – Что, идём искать аттракционы для умных?

Только я договорил, как началось движение. Кольцо страха увеличило интенсивность свечения и стало медленно опускаться вниз. Народ разом закончил бесцельное движение и ринулся в одном направлении, к кольцу. Я взял Айрис за руку и потянул за собой.

Через десять минут мы остановились, упёршись в неподвижную толпу. Но всё равно отсюда был хорошо виден подиум со ступенями, ведущий к кольцу. В воздухе висел сильный запах озона, убедивший меня в том, что он ионизирован мощным энергетическим полем.

– Приветствую всех посетителей нашего мероприятия. – На подиум взобрался мужчина с микрофоном. – Вот и настал апофеоз недели нашего пребывания на вашей замечательной земле. Аттракцион – технологическое чудо, фокус, который никому не удалось разгадать, кольцо страха.

Оператор, сидящий за пультом управления, поменял несколько раз интенсивность его свечения. Ведущий продолжил:

– Гости нашего цирка могут проверить себя, пройдя через кольцо. Предупреждаю, одним это удастся, другим нет. Кольцо видит людей насквозь и отбирает тех, кто по-настоящему смел. Есть среди вас те, кто готов пройти испытание смелостью? – Ведущий оглядел толпу.

– Есть! – раздался знакомый голос.

На подиум взобрался градоначальник. Его смелость встретили редкие хлопки поддержки.

– На моих похоронах так хлопать будете! – выкрикнул Водяницкий. – Что надо, просто пройти сквозь него? – спросил он у ведущего.

Я не мог понять, чего в чиновнике больше, настоящей смелости или разгульного безрассудства.

– Идите прямо к кольцу. Если оно не пропустит вас, вы это поймёте. Тогда сходите вниз на любую сторону по лестнице.

– А если пройду? – с вызовом в голосе поинтересовался глава.

– Тогда вы сами всё увидите.

– Интрига, однако. Ну ладно, я пошёл. – Чиновник направился к кольцу.

Чем ближе он подходил, тем короче становился его шаг. Я видел, что от былой решительности не осталось и следа. Чиновник боялся, он стал озираться по сторонам, будто искал способ сбежать с достоинством.

– Не трусь! – выкрикнули из толпы.

Глава администрации показал кулак и решительно затопал вперёд. Синее мерцание окутало его фигуру, создавая иллюзию, будто человек становился полупрозрачным. Он пересёк кольцо и исчез.

– Согласитесь, первый всегда смелый, – произнёс ведущий. – Кто-нибудь может повторить подвиг главы администрации районного центра Николаевки, или это единственный настоящий мужчина в посёлке?

– У нас все такие! – выкрикнули из толпы.

– Не верю, – провокационно заявил ведущий. – Хоть убейте. Из толпы кричат трусы, надеясь, что их не узнают. Так, сейчас мы найдём этого смельчака. Так-так-так, ага, вот этот мужчина. Поднимайтесь, – указал он пальцем, а потом поманил его к себе.

– Это не я сказал, – попытался отказаться мужчина.

– Это были вы, – заявил ведущий спокойным голосом. – Будьте смелее.

Толпа в азарте вытолкнула мужчину к подиуму. Тому ничего не оставалось, как исполнить волю ведущего.

– Идите и ничего не бойтесь. Кольцо решит, кто вы есть. – Ведущий указал микрофоном в сторону сияния.

Мужчина неуверенно направился к нему. Толпа замерла в ожидании. За несколько шагов до кольца он остановился. Все видели, что его не обволокло сияние, как главу посёлка. Он несколько раз попытался пройти вперёд, но не смог.

– Я так и знал, вы не прошли. Спускайтесь вниз, – посоветовал ведущий.

Толпа рассмеялась. Неудача второго испытателя завела многих. На подиум полезли мужчины и женщины, желающие проверить себя. По идее, ничего увлекательного в этом не было, но толпа завелась, и её настрой передался и нам с Айрис. Как ни странно, но подавляющее большинство не смогло пройти невидимый барьер. Из тех, кто прошёл, я узнал егеря, с которым мы стреляли в тире.

– Куда выходят те, кто прошёл через кольцо? – спросили у меня за спиной.

– Как куда, в палатку. Там зеркала и освещение настроены так, что ты в упор смотришь и ничего не видишь, – пояснили ему. – У меня свояк подрабатывал тут два дня перед открытием.

Я не стал оборачиваться, чтобы узнать, кто это такой осведомлённый. Толкнул Айрис.

– Ну, пойдём?

– Давай позвоним друзьям, – предложила она.

– Чую, кольцо тебя не пропустит.

Айрис набрала Камилу, а я – Троя. Друг ещё лежал в постели. У них на Дальнем Востоке начиналось утро.

– Привет Трой!

– Привет, полуночник! Что стряслось? – спросил он сонно.

– Ничего пока, но помнишь наш договор извещать друг друга перед тем, как ввязаться в какую-нибудь историю?

– Опять?

– Возможно. Мы с Айрис сейчас находимся на территории бродячего цирка, в котором есть удивительный аттракцион, кольцо страха, поищи в интернете. Так вот, мы собираемся его пройти. Уверен на девяносто девять процентов, что это безопасно, но на всякий случай звоню.

– Гордей, я сейчас собираюсь пойти пописать. Уверен на сто процентов, что это безопасно, но хочу, чтобы ты знал.

– Спасибо, понял.

– Ладно, как пройдёте, позвоните, – смягчился друг.

– Ты тоже.

– Да ну тебя. Айрис привет.

– Киане привет, зассанец.

Я, смеясь, отключился. Айрис тоже смеялась.

– Что, Камила тоже решила, что мы сходим с ума? – поинтересовался я у жены.

– Типа того. Говорит, что мы позвонили в совсем неподходящий момент, потому что они работали над вторым ребёнком.

– Друзья называются. – Я взял Айрис за руку. – Пошли проверим, кто в нашей семье настоящий смельчак.

– Не хотела тебя расстраивать, но ответ очевиден, – засмеялась она.

– Ты мне льстишь. Не такой уж я и смелый.

Мы поднялись на подиум. Перед нами стояли пары и одиночки, многие были навеселе, куражились, подзуживали друг друга. Глядя на всеобщий настрой, ушла тревожность, вместо неё пришла уверенность, что я пройду кольцо и буду точно знать, что смел как матёрый волк. Словно мне выдадут корочку, подтверждающую это качество.

– Смотрите, как много смельчаков. Я всегда знал, чем дальше от крупных городов, тем смелее люди. Чистые сердца, лишённые страха по всяким ненужным поводам.

– А вместе можно? – спросила Айрис у ведущего, показав ему наши сцепленные руки.

– Вам можно, – разрешил он с лёгким запозданием.

Мы пошли к кольцу.

– Тебе не показалось, что, прежде чем ответить нам, он воспользовался нейроинтерфейсом? – спросила Айрис. – Я видела, как он повёл глазами, словно искал информацию о нас.

– Ты пытаешься отговорить? – предположил я. – Какой там нейроинтерфейс. У него на лице три класса образования написано.

– Не пытаюсь. Идём.

Мы крепче взялись за руки и пошли. Перед нами почти все сошли с подиума. Упирались в невидимую стену и не могли сделать ни шага. Я решил, что и нас ждёт та же участь. Приготовился встретиться с препятствием, прикрыв глаза. У Айрис коротко звякнул телефон. Пришло сообщение. Она полезла в карман, и тут я почувствовал покалывающие прикосновения по всему телу. Нас обволокло свечением и потянуло. Попытался остановиться, но не смог. Под ногами больше не было ничего, и упереться, чтобы затормозить, не получалось.

Ночь резко сменилась ярким светом и криками людей.

Глава 4

Доли секунды хватило понять, что мы снова влипли. Окружающая действительность упрямо настаивала, что нас выбросило как минимум на другой стороне планеты, где был день. Супруга по инерции открыла сообщение на телефоне.

«Айрис, не вздумайте проходить кольцо, это ловушка», – прочитала она. – Смотри.

Супруга протянула мне аппарат с картинкой из сообщения Камилы. На ней какие-то паукообразные существа суетились вокруг похожего кольца страха, и даже была надпись на непонятном языке.

– Что тут написано? – спросил я.

– Удэмкваты претендуют на лидирующую роль в лиге космических рас, демонстрируя новые изобретения, – прочитала она.

– Удэмкваты – это пауки?

– Похоже на то.

– Ты что-нибудь знаешь о них? – спросил я.

– Их возвышение было коротким в историческом отрезке. Пятьдесят стандартных лет назад их исключили из лиги, и они больше в неё не просились. Всего удэмкваты были в ней чуть больше века, за который развязали кучу войн, разоривших их самих. За этот период они прошли от стадии расцвета космической цивилизации до полной деградации.

– И опустились до уровня воровства людей? – Я оглядел место, в котором мы оказались.

Сотни смельчаков бегали по огромному полю, огороженному высоким забором, ища выход. Наивные, они не могли себе представить, как далеко их Николаевка от этого места. Возможно в миллионе световых лет. Мои модификации уже отметили силу тяжести меньше земной на семь процентов.

– Похоже, что они просто поделились технологиями. Зачем удэмкватам воровать людей?

– А другим зачем?

– Кому-то понадобились сильные и смелые земляне. Ты уже догадался, что цирк отбирал кандидатов? – спросила Айрис.

– А-хм, да, теперь мне это очевидно. – Действительно, все аттракционы будто специально проверяли наши качества. – Вот тебе и демонстрация своего превосходства. Поймались на наживку, как последние лохи. Потешили самолюбие.

– Эй, ворошиловский стрелок, где это мы? – К нам подошёл тот самый егерь.

– Пока не знаю, но думаю, нам скоро объявят об этом. – Я посмотрел по сторонам. – Задерживается начальство.

– Такого не может быть, – с чувством произнёс егерь. – Это же невозможно. Я не идиот, кое-что понимаю в современной технике. Не существует такого, не изобрели, – эмоционально произнёс он. – Или нас накачали чем-то?

Я посмотрел на недопитую бутылку пива в его руке. Егерь залпом допил остатки и выбросил её.

– Не, я пиво купил заранее, не в цирке. Это исключено.

– Это не галлюцинация, мы где-то в другом месте. Я ничего не пил, жена тоже. Да и не может быть общих галлюцинаций, если только не залезть прямо в мозг и не транслировать на него одинаковую картинку. Но для этого тоже надо провести операцию, вшить электронику, стыкующуюся с нервной системой.

– Да это фантастика. Ничего такого не бывает, – отмахнулся егерь. – Да, кстати, я тогда десять из десяти выбил. А вы где так научились быстро стрелять?

– Прошли очень богатую школу жизни, – ответил я абстрактно.

– По вам не скажешь, – усмехнулся он и громко отрыгнул пивные пары. – Простите, пойду пошарахаюсь вдоль забора, может, подкоп сделаю.

– Как тебя зовут? – спросил я у него.

– Так и зовите Егерем. Меня в посёлке по-другому уже и не называют.

– Меня Гордей, жену Айрис, – представил я нас.

– Ага, понятно. Очень рад знакомству, Гордей и Айрис.

– Взаимно, – усмехнулась жена ему в спину. – Да, представляю, сколько истерик нам придётся выслушать, когда люди начнут прозревать.

– Да и чёрт с ними, самим бы не впасть в истерику. Хорошо, что друзья теперь будут знать про наше исчезновение. Как-то спокойнее. – Я сел на сухую горячую землю. – Присаживайся, дорогая, будем наблюдать за поведением высших приматов в условиях ограниченного пространства.

– Цирк продолжается. – Айрис села рядом, ничуть не заботясь о чистоте одежды.

Я увидел среди толпы краснолицего главу администрации, матерящегося не хуже сапожника. Он докапывался до каждого, кто находился рядом с ним, требуя вернуть его на место. У него, судя по всему, от переизбытка эмоций произошло лёгкое помутнение рассудка. Вёл он себя как городской сумасшедший, назойливо пристающий с идиотскими предложениями к случайным прохожим. И таки нарвался на того, кто не смог терпеть его назойливости. Здоровяк с ходу зарядил ему кулачищем в лицо. Глава упал навзничь, а здоровяк прошёл мимо, не остановившись.

К счастью, чиновник не потерял сознание. Приподнялся и вытер под носом кровь. Айрис вынула из кармана платок.

– Пойду, дам ему утереться.

– Пошли вместе.

Мы подошли к главе, увлечённо проверяющему носовой хрящ на предмет целостности.

– Возьмите. – Айрис протянула ему платок.

Он посмотрел на нас удивлённо, будто только увидел, как мы подошли.

– А, спасибо. – Взял платок и вытер им под носом. – Не наши?

– В каком смысле? – не понял я его вопроса.

– Я такой девушки в Николаевке не видел. Уж поверьте, я там знаю всех красавиц от шестнадцати и до сорока двух.

– Да, мы из областного центра. Приехали отдохнуть на реку, но нас шуганула рыбоохрана.

– А, понятно, – усмехнулся глава. – Это дурак Булгаков докопался до вас?

– Так точно, это был он.

– Ох и мерзкий тип. Я мерзкий, а он омерзительнее в три раза. Не инспектор, а руководитель ОПГ в законе. Надо бы разобраться с ним раз и навсегда. Подставить как следует и посадить. А вы это, не в курсе, где мы есть? – не удержался он, чтобы не задать вопрос, за который только что получил люлей.

– Пятая планета в тентуре, направо от Альфы Центавра, – пошутил я.

– Шутишь? – догадался глава.

– Да. Без малейшего понятия, куда нас занесло. Ждём, когда появятся организаторы шоу.

Пока же вместо них прибывали, выходя прямо из воздуха, новые смельчаки, растерянно озирающиеся по сторонам и ждущие ответов. К моему удивлению, среди них оказался однокурсник Славка. Я никогда бы не назвал его смелым парнем. Помнится, мы и общались с ним в универе на почве схожести характеров и взглядов. А тогда мы находились где-то на противоположном конце от авторитетов курса. С другой стороны, не мне одному могло повезти в развитии себя.

– Славка, – показал я Айрис на однокурсника. – Пойдём поддержим.

– Пойдём, – согласилась Айрис.

Товарищ находился в состоянии сильной растерянности, не замечая нас, пока мы не подошли вплотную.

– Ты как? – поинтересовался я его самочувствием.

– Ничего не понимаю. Где мы? – Он был сильно взволнован, до трясучки в руках, что указывало на впечатлительность натуры.

– Пока неясно. – Я положил ему руку на плечо. – Успокойся, сейчас нам объяснят.

– Такого же не бывает. Это не похоже на фокус. Это что, пустыня? – Он посмотрел под ноги на каменистую рыжую землю.

– Похоже на то, – согласился я. – Но мы не видели, что за забором.

– Дичь, какая дичь. – У него сбилось дыхание, как от быстрого бега.

Он интенсивно подышал некоторое время и немного успокоился. Глаза перестали бегать и обрели осмысленность.

– Гордей, ты хоть что-нибудь понимаешь, что произошло? – спросил Славка.

– Понимаю. Нас обманули и украли с какой-то целью.

– Кто? – удивился он.

– Это неправильный вопрос. Правильный – зачем? Это тебя должно беспокоить сильнее всего. Устроить такой цирк можно только ради достойной цели.

Однокурсник окинул взглядом толпу земляков.

– Этих? – спросил он с сомнением.

– Да. Организаторы отбирали нас на аттракционах, а мы, теша своё самолюбие, старались изо всех сил. Ты же победил где-нибудь? – поинтересовался я.

– Да. Это был игровой автомат на реакцию. Примитивный, старый, с неудобным управлением.

– Вот видишь, потому ты и прошёл сквозь это кольцо. Все мы тут жертвы собственной исключительности. – Я усмехнулся и похлопал его по спине.

– Не бьётся, – резко произнёс Славка.

– Что не бьётся? – не понял я.

– Не может всего этого быть. – Кажется, в его мозгу начался второй круг потери контроля. – Не существует порталов, способных перекинуть человека хотя бы на метр. Не дошла наука до этого.

– Это земная не дошла, – спокойным тоном произнесла Айрис.

– В смысле земная? – уставился на неё в упор Славик.

– В прямом. Мы сейчас не на Земле. Посмотри на небо. – Она указала рукой в примерную точку. – Видишь, отсвечивает спутник. Похож он на Луну?

Однокурсник уставился на бледный силуэт космического тела раза в два меньше земной Луны.

– Да хрен его знает, на что он похож. Не дурите мне голову.

– А теперь посмотри на этот спутник. – Айрис перевела руку в другую сторону небосвода.

Там висела зелёная планета, раза в три меньше земной Луны.

– Не может такого быть, вы что, не понимаете? Мы находимся в оптической иллюзии, ограниченной периметром забора. Всё, что вы видите над нами, создано, чтобы нас обмануть. – В словах однокурсника появилась уверенность. Он сам себе смог объяснить происходящее, отчего ему стало гораздо легче. – Ну надо же, как искусно получилось, не отличить.

– Рад, что ты нашёл объяснение происходящему, – не смог я скрыть иронии. – Теперь осталось перебросить камень через забор, чтобы убедиться в твоей правоте.

Я поднял камень с земли и направился к забору. Айрис и однокурсник последовали за мной.

– Слушай, а если ты разобьёшь оборудование? – спросил Славка.

– Тебя это заботит? Смотри, вон те парни раньше нас догадались проверить твою теорию.

Тройка мужчин бросала камни через забор. Они перелетали через него без всякого сопротивления или удара об экран, создающий иллюзию. Я остановился метров за десять от забора, примерился и бросил камень, используя модификации. Хотел точно убедиться, что на расстоянии двухсот метров нет никаких препятствий. Камень улетел с шуршанием, вызванным вращением и высокой скоростью. Благодаря модификации кратности зрения, я проследил снаряд до высшей точки. Он ни с чем не столкнулся и полетел вниз в свободном полёте.

Славка посмотрел на меня, словно впервые увидел.

– Гордей, это точно ты?

– Приблизительно. Что вызывает в тебе сомнения? – Я добродушно усмехнулся. – Ты всё ещё веришь в оптическую иллюзию?

– Я не знаю, во что верить. Я уже не верю, что ты – это ты. Ну не мог человек так радикально измениться. Мы были с тобой очень похожи.

– Когда это было, – усмехнулся я. – Десять лет назад?

– Да, десять лет прошло, – произнёс Славка, словно впервые осознал это. – У тебя, наверное, фирма своя? – осторожно поинтересовался он.

– Какая фирма? – Мне стало смешно, когда я представил себя важным боссом. – Я курьер, пиццу развожу.

– Фух, а я уж думал… Ну ладно, любая работа хороша, если приносит удовольствие. – Однокурсник явно обрадовался тому, что я простой курьер. – А я по специальности, админю в одной государственной конторе. Соцпакет, полтора месяца отпуска летом и прочие плюшки.

– А чего не женился с такими плюшками?

Славка посмотрел на Айрис.

– Всё некогда как-то. Встречался там с одной два года, потом разбежались. Она через месяц вышла замуж, а меня как закодировали. Работа, работа. А вы давно вместе?

– Давно. Лет семь, да? – спросил я у супруги.

– Шесть лет и одиннадцать месяцев, – ответила она с готовностью.

– Здорово, – робко похвалил однокурсник, но выглядело это как лёгкая зависть. – Подкоп, наверное, надо сделать. Они точно не могли вкопать забор в такой грунт.

– Копать нечем, – заметил я.

Рядом с нами появился Егерь. Он обстукивал носком ботинка железные пластины забора, надеясь найти в них слабое место. В руке у него находилась ещё одна почти допитая бутылка пива. Я подошёл к нему и попросил:

– Друг, допей и отдай мне бутылку.

– Хм, на хрена? – удивился он, но вылил в себя остатки пива и протянул мне бутылку.

Я взялся за горлышко и стукнул бутылкой о забор с расчётом, что она разобьётся так, как мне надо. Так и получилось – с одной стороны остался язычок, превративший бутылку в удобный совочек.

– Проверим? – обратился я ко всем, кто был рядом. Присел и стал осторожно снимать землю, чтобы не повредить хрупкий инструмент.

Случилось маленькое чудо – забор действительно покоился на поверхности, не утопая в породе, как я предполагал. Расчистил под ним пространство, чтобы было удобно орудовать рукой по другую сторону забора, и разширил отверстие. Сгорая от любопытства, заглянул в него. Видно было немного, но судя по тому, что удалось разглядеть, картинка за забором принципиально не отличалась от той, что была внутри периметра.

– Что там? Что ты увидел? – посыпались со всех сторон вопросы.

– Ничего особенного. Надо копать больше, чтобы выбраться и посмотреть нормально, – посоветовал я.

– Так, мужики! – выкрикнул Егерь. – У кого бутылки есть, делайте розочку и копайте рядом. Надо расширить яму, чтобы человек пролез.

Он забрал инструмент из моих рук.

– Осторожнее, – посоветовал я ему.

– Не учи учёного, – ответил он и яростно взялся за работу.

Мы отошли в сторону, чтобы не мешать набежавшей толпе с бутылками. Работа ускорилась. Люди разделились на тех, кто копал, и тех, кто убирал в сторону вырытую породу. Егерь пытался руководить всеми, взвалив на себя роль главного. Славка затерялся среди тех, кто занялся выкапыванием прохода.

– У меня есть одно маленькое опасение, – призналась Айрис, наблюдая за работой. – Что, если этот забор был поставлен не для того, чтобы отгородить от нас окружающий мир, а нас от мира. Подумай сам, зачем нужен забор, если мы на другой планете и нам всё равно никуда не убежать?

– Думаешь, там бродят монстры? – предположил я.

– Да, думаю, там живёт агрессивная фауна, а возможно, и флора. Нам ли не знать, как это бывает?

– Слушай, ты можешь быть права. Толщина забора три сантиметра, это настоящая броня. Нет другого объяснения такой излишней толщины. – Я кинулся к людям, делающим подкоп. – Народ, не спешите вылезать наружу. Там может быть опасно.

– Чего ты баламутишь, стрелок? – обратился ко мне Егерь. – Нет ничего опаснее человеческой глупости.

Меня не обидели его слова.

– Ты совершенно прав, но будет лучше, если вы меня послушаете.

– Иди давай, отдыхай, – посоветовал он мне. – Нужен будешь – позову.

Похоже, он ждал своего звёздного часа, и тот настал. Чтобы не случилось беды, я занял место у самого готового подкопа. Примерно через полчаса он обрёл размеры, при которых сквозь него теоретически мог проползти субтильный человек или ребёнок.

– Так, есть тут у нас изящные мужчины? – Егерь осмотрел толпу. – Вот ты подходящий кандидат. Иди сюда. – Он позвал небольшого молодого человека. – Ложись на спину и лезь. Мы будем тебя проталкивать. Рассказывай обо всём, что увидишь.

– Ладно, – согласился парень.

Ему было совсем не страшно, так как он понятия не имел, где находился. Для большинства людей, оказавшихся здесь, мы всё ещё были рядом с их посёлком, спрятанные за забором, чтобы раньше времени не испортить представление циркачам. Критическое мышление, даже если и просыпалось у кого-то, подавлялось мнением толпы.

Паренёк лёг на спину, подтянул себя руками под забор. Протиснулся до поясницы, коротко вскрикнул и мгновенно исчез. Причём мне показалось, что у него сломались ноги в коленках в момент исчезновения. Снаружи послышался шум. Народ испуганно отпрянул от подкопа.

– Парень! Парень! – выкрикнул Егерь. – Что там происходит?

Ответа не последовало. Егерь отыскал меня взглядом.

– Эй, стрелок, что ты там говорил про опасность? – поинтересовался он.

– Я говорил, что не надо вылезать. Забор поставлен для нашей защиты. Посмотрите на его толщину, это вам не профильное железо, это броня.

– Ты что-то знаешь? – спросил он подозрительно. – Ты заодно с теми, кто это устроил?

– Послушай, друг, я многое видел и потому многое знаю. Как и ты, я оказался здесь, совершенно не подозревая о подвохе, хотя и мог бы. Подумай сам, зачем против нас такой толстый забор?

– Понятия не имею, в отличие от тебя. Кто там за забором?

– Не знаю.

– Мутный ты какой-то тип, стрелок. Непростые вы люди, хоть и строите их из себя. Я с ними в тире был! – выкрикнул он громко, чтобы все слышали. – Они оба выбили десять из десяти, причём не целясь. А мне в стрельбе равных немного. Кто-нибудь из вас знает эту парочку? Что-то подозрительно их появление в момент всей этой кутерьмы.

– Я учился с Гордеем на одном курсе, – подал голос Славка.

– О, и ты здесь, – удивился ему Егерь. – Так ты его знаешь?

– Знаю. Говорю же, учились вместе.

– Судя по тому, какие вы разные, сдаётся, и университеты оканчивали разные, – не унимался Егерь.

– Ты чего до нас докопался? – не удержался я. – Не можешь простить свой проигрыш?

– Чего? – Он грозно двинулся в мою сторону.

Мне было смешно наблюдать за его поведением. Создалось ощущение, что он не вылезал из леса и окончательно в нём одичал, переняв его суровые законы. Я не шелохнулся, когда он навис надо мной. От него несло перегаром.

– Егерь, не делай новых глупостей. Остынь, – спокойным тоном посоветовал я.

Его это распалило ещё сильнее. Он замахнулся правой рукой. Довольно медленно, чтобы хоть как-то застать меня врасплох. Я поставил блок левой рукой, а правой ткнул ему в нервный узел. Он повалился, так и не успев ударить меня. Я поддержал его и уложил на землю, чтобы он не ударился. Толпа отхлынула от нас на несколько шагов и застыла в удивлении и испуге.

– Я хороший человек, но лучше меня не злить, – произнёс я громко.

Встретился взглядом со Славиком. Пожалуй, он был удивлён больше всех. Я прекрасно понимал его состояние. Этот Гордей был полным антиподом того, которого он знал, что давало повод усомниться в моей подлинности.

Раздался внезапный короткий крик у самого забора. Мужчина, стоявший, как и все, лицом ко мне и спиной к забору, исчез под ним, увлекаемый корявым зелёным щупальцем. Народ после секундного ступора кинулся прочь от забора. Мне пришлось взвалить на плечо Егеря, чтобы не дать ему погибнуть в объятьях местной природы. Айрис страховала меня со спины. Щупальце больше не появлялось.

По дороге Егерь пришёл в себя. Спрыгнул и посмотрел на меня, как солдат на вошь. Затем, видимо, вспомнил, что произошло накануне отключки. Взгляд его чуть смягчился. Он потрогал себя в районе солнечного сплетения.

– Это ты меня вырубил? – спросил он.

– Я.

– Понятно. Значит, ты не только в стрельбе спец?

– Не только.

– Ладно. Чего предлагаешь делать? – спросил он, уступив мне право лидерства.

– Нам не надо ничего делать. Никто не похищает людей ради похищения. Скоро появятся те, кто устроил этот цирк. Надо просто ждать, – посоветовал я ему.

– В голове не укладывается, что такое вообще возможно. Где мы, что происходит? Стрелок, если ты что-то знаешь, лучше расскажи. Невозможно терпеть полную неопределённость.

– Вряд ли тебе станет от этого легче.

– Говори, я сильный, – настойчиво попросил Егерь.

Мы с Айрис переглянулись. Она взглядом дала понять, что не против рассказать ему то, что известно нам.

– Ладно. Мы сейчас не на Земле. Сила тяжести этой планеты составляет девяносто три процента от земной. Солнце по небу движется медленнее, соответственно, сутки на ней длятся дольше. Возможно, ночью холодает очень сильно. Ну и природа здесь агрессивна по отношению к пришельцам, то есть нам. Пока ты был в отключке, под забор забралось щупальце и украло ещё одного человека. А я предупреждал.

– Это же дичь. Какая планета, какое щупальце? Не может такого быть. Ты дуришь мне голову, потому что я не могу взять и посмотреть на ту сторону забора.

Я и не думал, что такой человек, как Егерь, поверит мне с первого и даже десятого раза.

– Многие учёные сделали открытия, предсказав их теоретически. Факты – упрямая вещь, – попробовал я достучаться до его разума.

– То учёные, а ты к ним, похоже, не относишься.

– Зато я бывал на многих планетах, и у меня нет психологического запрета, не позволяющего представить себе такой вариант.

– На каких планетах ты бывал? – Егерь неприлично заржал.

– На разных. Представь себе, такое возможно. Давай твой телефон, я сниму видео того, кто ворует людей с той стороны забора.

– А почему не на свой? – испугался Егерь за своё имущество.

– Потому что ты скажешь, что видео там уже было.

– Не надо, Гордей. – Айрис ухватила меня за руку. – Это опасно. У меня есть более интересная идея. Я предлагаю встать у забора друг другу на плечи, и тот, кто доберётся до самого верха, снимет нам на телефон всю панораму, – предложила она.

– Друг другу? – Егерь посмотрел на высоту забора. – Да тут человек восемь понадобится. Нижний сломается.

– Я встану вниз, а моя жена мне на плечи. – Кому, как не нам, стать опорой испуганным людишкам?

– А жену чего не бережёшь? – Откуда ни возьмись, появился глава администрации.

– Если нам нужна крепкая опора, то лучше моей жены не найти, – пошутил я. – Давайте соберём для пирамиды только худосочных и жилистых.

Егерь всё же обладал организаторскими способностями. Он быстро отобрал участников для нашей затеи. При этом они не особо возражали.

– Может, обойдёмся без твоей жены, стрелок? – спросил Егерь напоследок.

– А давай на руках заборемся, – предложила ему Айрис. – Одолеешь меня, тогда я не встану в пирамиду.

– Ты шутишь? – усмехнулся он. – Я на спор недавно борону о коленку согнул. – Стрелок, что ты своей женщине позволяешь, а? Чего она у тебя такая… такая… с мужиками равняется?

– Она реально может тебя забороть, но это не делает её менее женственной в моих глазах. Вы решайте скорее, люди ждут.

Айрис подошла к Егерю и протянула согнутую в локте правую руку. Тот, ухмыльнувшись, с видом явного превосходства принял вызов. Толпа мгновенно окружила их. Мне не надо было смотреть, чтобы знать, чем закончится состязание. Пока в баке Айрис плескалось топливо, ей не было равных среди смертных. Однако мне было интересно посмотреть на трансформацию Егеря.

Айрис широко расставила ноги и замерла, отдав право вести сопернику. Он рванул её руку. Это выглядело странно. Он качнулся всем корпусом, но его рука и Айрис остались неподвижны. Первые признаки удивления отразились на его лице. Но работник лесного хозяйства Николаевки был не из тех, кто легко отказывается от победы. Он дёрнулся ещё раз, но с тем же нулевым результатом. Айрис пожалела его и свалила руку Егеря без всяких усилий. Зрители издали вздох восхищения.

– Как? – только и смог вымолвить соперник, придерживая руку. Видимо, его рывки не остались без последствий.

– А я тебя предупреждал, – в который раз напомнил я ему, что к моим словам стоит прислушиваться.

– Да кто вы такие? – не удержался Егерь.

– Я курьер, она домохозяйка, – ответил я будничным тоном. – Айрис, полезай мне на плечи.

Я встал к металлической стене. Хоть она и была в тени, но металл нагрелся на солнце с той стороны и жёг руки. Пришлось снять майку и опереться через неё.

– А мне как? – поинтересовалась супруга. – Мужчины, дайте кто-нибудь майку, железо слишком горячее, – нашла она выход не раздеваться.

Егерь с готовностью скинул с себя рубаху и протянул ей.

– Держи. – В его голосе прозвучало уважение.

– Спасибо. Сразу видно, настоящий мужчина, – похвалила она его.

Начался процесс собирания «пирамидки». Айрис забралась по мне легко, как по лестнице, а вот следующие корячились в меру своей неуклюжести. Они разодрали мне всю поясницу, соскальзывая с неё ногами. К счастью, сообразительный глава администрации оказался рядом и предложил подсаживать. Дело пошло веселее. Вскоре тот, кто смог заглянуть через забор, издал матерный, эмоционально окрашенный крик.

– Ребзя, да это вообще что такое? – спросил он, отдышавшись.

– Снимай и спускайся, не томи, – поторопили его.

Мужчина начал снимать, но недолго. Раздался мощный удар в стену, от которого сотрясся весь периметр. Оператор оказался на земле за несколько секунд, совсем не заботясь о тех, по кому спускался. Раздались ругательства и обещания отлупить его. После второго удара в стену человеческая пирамида разобралась со скоростью звука. Айрис спрыгнула на землю и отряхнула мои испачканные в жёлтом песке плечи. Я стряхнул грязь с её одежды. Егерь отобрал телефон у мужчины, снимавшего ролик, и, вытаращив глаза, смотрел в экран.

Мы с Айрис тоже подошли полюбопытствовать. Народ расступился перед нами.

– Что там? – спросил я у Егеря.

– Сам смотри. Словами не передать, – отдал он мне телефон.

Ролик начался с картинки бесконечной каменистой пустыни. Вдалеке виднелись горы в тон равнине. Абсолютно вся ровная поверхность земли была утыкана кочками растений, очень похожих на алоэ, растущее на подоконнике. Такие же остроконечные мясистые листья с шипами по краям. Но когда оператор направил телефон под стену, растение пришло в движение, потянулось к нему стеблем, оказавшимся щупальцем, и когда не дотянулось, с силой ударило в ограду. Ролик на этом заканчивался.

– Что скажешь? – спросил Егерь.

– А я тебе говорил, что забор не ограничивает свободу, а защищает нас.

– Ты говорил, потому что знал, – произнёс он с уверенностью. – Вы что, роботы?

– Правильнее сказать – киборги, – решил я поинтриговать его.

Позади меня раздался громкий вдох. Я обернулся и увидел большие глаза однокурсника Славки.

– Ладно, шучу, – успокоил я его и остальных. – Мы нормальные люди, просто не первый раз в космосе. Чтобы снова не сказать вам, что я предупреждал, просто примите эту мысль. Нас перенесли на другую планету с какой-то целью. Вряд ли она нам понравится, но и сразу пугаться не стоит. Возможно, кому-то понадобилась дешёвая рабочая сила. Сборщик сока хищных растений, к примеру.

Издалека донёсся гул. Он постепенно приближался. Народ заозирался. Внутри периметра звук распространялся эхом, невозможно было точно понять, с какой стороны он идёт. Гул достиг апогея, после чего затих. Над оградой, величественно наползая, появилась тёмная конструкция, почти полностью закрывающая небо. От её дна отделился куб с гранями трёхметровой длины и мягко опустился на землю. Стенки куба откинулись, открыв нашему взору «скелет» из полок, на которых лежало ручное оружие. Мой аудитор насчитал около тысячи штук стволов.

Летательный аппарат снова загудел и так же величественно улетел. Народ замер возле оружия, не решаясь подойти ближе и посмотреть. Мне ничего не надо было объяснять. Раз дали оружие, значит, скоро придётся из него стрелять. Мы с Айрис направились к кубу, чтобы подобрать себе подходящее и набрать боеприпасов впрок, пока нет толкучки.

– Лучше вам поторопиться, – предложил я.

По всему периметру лагеря раздался скрежет. Пластины забора пришли в движение. Они начали проворачиваться на месте, открывая проходы. Щупальце растения словно ждало этого, ударив внутрь лагеря, как только появилась возможность, чудом никого не зацепив, но подняв при этом облако рыжей пыли. Нам дали понять, что пришло время действовать.

Толпа как по команде кинулась к оружию.

Глава 5

– Ну и куда идти? – спросил Егерь, глядя по сторонам.

Выбор на самом деле был невелик. Страшные хищные растения не дотягивались щупальцами до стен только в одном месте, обозначив нам проход для старта.

– Надо проверить, чем стреляет оружие, – предложила Айрис.

В этом был смысл. Все нахватали оружия, но никто не знал, насколько оно эффективно и как им вообще пользоваться. Прежде чем столкнуться с реальной угрозой, следовало проверить, что мы ей противопоставляем. Я схватил винтовку, похожую на земное огнестрельное оружие. Она снаряжалась патронами с сегментированной пулей, словно это было задумано для увеличения её поражающей силы. Другой вид оружия из куба снаряжался аккумулятором, размером в два смартфона, и блоком, пристёгивающимся вместо цевья. Что было в блоке, я не знал, поэтому решил проверить эту винтовку первой.

– Разойдись! – попросил я бесцельно мечущуюся толпу. – Стрелять буду!

Айрис и Егерь встали рядом, больше всех интересуясь результатами стрельбы. Я взял в электронный прицел тушу растения, шарящего шупальцами-стеблями в поисках жертвы, и нажал спусковую скобу. Резко щёлкнул выстрел, ударив по ушам, но почти без отдачи. Синяя молния энергетического импульса отпечаталась на несколько секунд на обожжённой сетчатке. Растительный хищник, получив разряд, пришёл в неистовство, замолотил стеблями, сотрясая ограду. Казалось, что под таким напором её надолго не хватит.

Я сделал второй выстрел, но и его не хватило, чтобы уничтожить растение.

– Для подавления этой травы не пойдёт, – решил я и взял второе оружие.

Огнестрел всегда казался мне более привычным оружием, хоть и выглядевшим на фоне плазмоганов и рейлганов примитивным. Я взял на мушку взбесившееся «алоэ» и выстрелил. Отдача тут была ощутимая. В ушах засвистело. Результат тоже получился лучше, чем у первого образца. Пуля оказалась снаряжённой взрывчатым веществом, несопоставимой с её размерами мощности. Взрыв начисто оторвал от толстого стебля одно щупальце. На горячую землю потекла вязкая фиолетовая жидкость.

– Ясно, – произнёс Егерь, перевесив выбранный вначале лучемёт за спину и взяв в руки огнестрел. – Надо будет патронов ещё набрать.

Айрис выбрала третий вид оружия. По внешнему виду его было сложно отнести к какому-то привычному классу оружия. Это была ручная установка для запуска управляемых снарядов, оборудованных подвижным, корректирующим полёт винтом. Судя по всему, коррекция траектории была возможна только во время пикирования снаряда и на небольшой угол. По способу применения изделие являлось мортирой, миномётом и гранатомётом одновременно. Оружие было пневматическим, с ручной зарядкой на один выстрел. Мне оно сразу показалось совершенно непригодным для интенсивного сражения. Однако у жены было на этот счёт своё мнение.

Она откинула телевизионный прицел, мгновенно определивший куст, на котором мы тренировались, как цель. На экране высветилось приглашение зарядить оружие. Айрис взвела поршень и засунула снаряд в ствол. На экране появился интерактивный график траектории полёта снаряда в зависимости от угла поднятия ствола для поражения выбранной цели. Айрис поводила стволом, пока график не загорелся зелёным, и выстрелила.

Снаряд с хлопком ушёл вверх метров на пятьдесят. В телевизионном прицеле появилось изображение сверху и прицельная сетка, позволяющая корректировать процесс падения. В тыльной части ствольной коробки находился миниатюрный джойстик управления пикирующим боеприпасом. Айрис направила его в центр «алоэ». Снаряд вонзился в него с сочным плюхом и через мгновение взорвался, превратив куст в обливающийся соком пенёк. Демонстрация оружия выглядела эффектно. Человек двадцать сразу же схватили себе это оружие.

Взрывы вызвали нервозность хищных обитателей планеты. Растения в округе нервно забили щупальцами вокруг себя, давая понять, что мы тут ненадолго.

Народ смотрел на меня в ожидании команды к дальнейшим действиям.

– Так, народ, я, так же как и вы, понятия не имею, что нас ждёт. Очень хочу верить, что ничего, кроме взбесившихся растений, нам не угрожает. Идём через тот проход, свободный от них. Без нужды патроны не тратим, только там, где не будет выбора и придётся лезть сквозь заросли. Пойдём цепочкой. Гранатомётчики, разбейтесь равномерно по всей длине. Сдаётся мне, пользы от вас будет больше, чем от остальных. Возьмите гранат, кто ещё тянет по весу. Женщины, которые решили не брать в руки оружие, вы тоже можете взять боеприпасы. На всякий случай смотрим и в небо, и под ноги. Кому приспичит по нужде, старайтесь не уходить далеко в сторону и тем более не прячьтесь в кусты. Вроде всё сказал.

– А куда мы идём? – спросил раскрасневшийся на жаре глава администрации.

– Туда, – указал я пальцем. – Есть ещё вопросы?

– А чего ты хамишь, друг? – рассердился чиновник. – Ты что, имеешь представление о том, что нас ждёт?

– Не имею, но умею складывать в картину факты, которые говорят, что нам предлагают идти, но не гарантируют лёгкой прогулки.

– Кто? – не унимался Водяницкий.

– Ты, вождь краснорожих, уймись, не на собрании депутатов сельсовета, – грозно окоротил его Егерь. – Взял ствол, и в строй.

– Я не служил, – ответил он с гордостью.

– Ладно, тогда будешь приманкой. – Егерь направил на него ствол. – Пойдёшь первым.

Чиновник вначале покраснел ещё сильнее, а потом начал белеть, по мере того как до него стало доходить, что тут он никто и легко может договориться до неприятностей. Глава сорвался с места, побежал к кубу и схватил лучемёт. Вернулся, узнал, что оружие без аккумулятора и коробки стрелять не будет, снова сбегал, снарядил оружие как полагается и встал в строй.

– Я иду первым, – сообщил я. – Айрис, ты замыкаешь.

Жена удивлённо посмотрела на меня. Не ожидала такого приказа, но вида не подала, коротко кивнула.

– Егерь, ты в центре. – Лесничий согласился без вопросов. – Какая будет тактика на случай непредвиденной опасности, никаких советов дать не могу, определимся по ходу. Смотрим по сторонам постоянно. В случае обнаружения чего-нибудь подозрительного немедленно обращаем внимание остальных.

– А когда тут наступает ночь? – спросил кто-то из толпы.

Я посмотрел на небо. Отметил угол, на который солнце поменяло своё положение за время нашего нахождения, и проверил время.

– Ночь наступит через шестнадцать часов. Не думаю, что в нашей лёгкой одежде мы перенесём её. Надо поспешить. – Я направился к ограде, вернее, к свободному проходу в ней.

Вышел наружу и огляделся. Высокие растения мешали обзору вдаль. Видно было метров на триста-пятьсот, в зависимости от гущины хищных «алоэ». Чтобы не занимать площадь питания друг друга, растения оставляли вокруг себя пространство радиусом минимум тридцать метров. Стебли-щупальца достигали двадцати метров, так что у нас имелась мёртвая зона в двадцать метров. Я посмотрел назад, на своё войско. Да, банда лесных разбойников. После того как они построились колонной, не прошло и минуты, чтобы они снова стали собираться кучками.

– Строимся в колонну, и вперёд. – Я подождал полминуты и повёл их за собой.

Хищные растения, почуяв нас, видимо, по акустическому эффекту, начали опасно размахивать стеблями. Их подвижные, но короткие тела позволяли увеличить длину стеблей ещё метра на два. Я водил стволом в ответ на опасные размахивания. Мясистые щупальца били многотонными ударами по земле, сотрясая её. Попади человек под такой удар, от него осталось бы только мокрое место.

Позади меня раздался выстрел из огнестрельной винтовки. Пуля угодила в середину щупальца, наполовину разорвав его. Растение принялось махать раненой конечностью и в итоге оторвало её. Оторванная часть влетела прямо в колонну, зацепив нескольких человек. Двух отбросило прямо под щупальца ближайшего растения, с готовностью ударившим по ним. Стебли схватили и утащили их куда-то внутрь своего тела.

Оставшиеся пять человек получили разной степени повреждения. Трое смогли подняться, а двое лежали и стонали, поливая кровью горячие камни.

– Я сказал не стрелять без надобности! – выкрикнул я громко. – Эти люди стали жертвами вашей тупости. Кто стрелял?

Я осмотрел всех, кто мог это сделать. Мне не составило труда определить по мимике виновного. Подошёл к нему, взялся за ствол и понюхал. Пахло свежим дымом.

– Отдай своё оружие, – распорядился я. Парень протянул винтовку соседу. – На первый раз ты отделаешься тем, что понесёшь на себе раненого. Уяснил?

Парень кивнул, не рискнув смотреть мне в глаза.

– Иди возьми его. Остальные возьмите другого раненого.

Ничего не произошло. Приказ, не отданный кому-то конкретно, никто не хотел исполнять.

– Ты и ты, возьмите раненого. А ты и ты будете на подхвате, когда они устанут, – назначил я людей.

Никто мне не перечил, как ни странно. Люди исполнили приказание как положено, словно того и ждали, чтобы я отдал его персонально. Как только вопрос с ранеными уладили, возглавляемая мною колонна продолжила движение. Растения сотрясали землю, тянулись к нам, но пока без вреда для людей. Спустя час они стали восприниматься фоном, на который не стоит обращать внимание.

Я пытался определить, куда нам идти. Устроители шоу, выдав нам оружие и обозначив место старта, желали, чтобы мы добрались своим ходом до какого-то места, но при этом не оставили никаких ориентиров. Или я просто не понимал их. Вёл за собой людей, делая вид, что знаю куда идти, а на самом деле шёл наугад. Высматривал все детали, способные дать подсказку, но не находил их.

Когда нам преградил дорогу тупик из невысокого каменного выступа, окружённого хищными «алоэ» я объявил привал и направился в хвост колонны. По дороге пригласил Егеря с собой.

– На военный совет, – объяснил я ему.

Айрис обрадовалась мне, словно мы не виделись несколько дней.

– У меня такое ощущение, что мы не в разных концах колонны, а на разных планетах.

Она не стала обниматься, хотя по глазам было видно, что хочется. Я сам обнял жену.

– Никто, кроме нас, не сможет защитить этих людей. Рядом друг с другом мы не будем так эффективны, – пояснил я то, что она и так понимала.

– Если только они сами будут этого желать, – усмехнулся Егерь, припомнив инцидент с ненужной стрельбой.

– Наглядная демонстрация быстро научила осторожности. Не знаю точно, какую цель преследуют те, кто украл нас, но мне кажется, что они хотят сделать из нас бойцов, – поделился я мнением, появившимся во время похода.

– Согласна, – поддержала меня Айрис. – Оружие и хищные растения здесь для того, чтобы просеять нас ещё раз. Дураки склонны самовыпиливаться в экстремальных условиях. Хотя экстремальными я бы их не назвала. Бывало намного экстремальнее.

– А где бывало? – поинтересовался Егерь.

– В пещерах с долбодятлами, на станциях, которые надо было захватывать, на планетах с раздвоением личности, – ответил я, не рассчитывая, что он поймёт. – А ты слышал про инцидент, когда французы ни с того ни с сего чуть не напали на Англию, США и Канаду?

– Слышал, конечно, года два назад. А что?

– Это тоже мы, – усмехнулся я. – Только, наоборот, пытались его предотвратить.

– Если это правда, хоть и ни хрена не понятно, то, может, вы и стали причиной того, что мы здесь? – сделал свой вывод из сказанного Егерь.

– Нет, причиной того, что мы оказались здесь, является наша самоуверенная глупость и неосмотрительность, – хмыкнула Айрис. – А может быть, это карма, хотя ей пора уже и перестать нас эксплуатировать.

– Ладно, искать причины нашей удачливости дело бесполезное. Я собрал вас, чтобы посовещаться, куда нам идти. Я понимаю, что нас вынуждают идти, но при этом не оставляют никаких ориентиров. Мы тупо прём наугад.

– Надо забраться на камни и посмотреть сверху, – посоветовала Айрис. – Может, и увидим что-нибудь.

– Придётся разнести растения по краям скалы, – заметил Егерь. – Они там слишком близко и не дадут залезть.

– Не вопрос. Надо только сделать это быстро и чётко. Идёмте, разрешим людям отвести душу.

Наша троица направилась в голову колонны. Народ расселся прямо на земле, прикрыл головы от солнца и млел, отдыхая от перехода.

– Пить хочется, – признался парень со следами похмельного синдрома на лице.

– Ничем не могу помочь, – ответил я, не останавливаясь.

То, что вокруг не было воды и нас ждала суровая морозная ночь, косвенно указывало, что конечный пункт нашего похода находится не очень далеко. Вряд ли организаторы похищения желали нам смерти в ближайшие часы. Не для того они устраивали цирк, обманув каким-то образом наблюдателей, докладывающих о нарушениях заповедного режима Земли.

Растущие слева и справа от скалы хищные растения при нашем приближении забили тяжёлыми щупальцами по земле. Со скалы посыпались камни.

– Гербицида на вас нету, – сплюнул на землю Егерь.

– Мы с Айрис берём на себя правое растение, а ты возьми бойцов и уничтожь левое, – отдал я приказ Егерю.

У меня даже не возникло ощущения, что я занимаюсь тем, чем никогда не занимался. Трансформация из исполнителя в командира прошла незаметно и в очень короткий срок. По большей части из-за уверенности, что ни у кого не имеется такого большого опыта преодоления смертельных неприятностей. Егерь пошёл искать достойных бойцов, а мы с Айрис заняли позицию напротив растения.

Супруга взвела поршень и вставила снаряд в ствол. Открыла прицел и выбрала подходящую траекторию.

– Ложись! – приказал я людям.

Лёг сам и выставил винтовку перед собой, чтобы подстраховать, если Айрис промахнётся. Супруга выстрелила. Заряд полетел вверх. После прохождения верхней мёртвой точки на экране возникла прицельная сетка и яркая точка, изображающая снаряд. Айрис умело навела его в центр растения. Он пробил его и взорвался изнутри. На этот раз растение не развалилось полностью, и мне пришлось сделать несколько контрольных выстрелов, отсекая ему опасные части тела. Двое стрелков самовольно помогли мне, но я сделал вид, что ничего не было, чтобы они совсем не отказались от собственной инициативы.

Стрелок с мортирой, отобранный Егерем, изготовился взорвать другое растение. Он долго целился, водил стволом и никак не мог выстрелить.

– Давай уже, стреляй! – не выдержал Егерь.

Боец выстрелил, но ему не хватило умения и реакции, чтобы успеть направить снаряд, падающий меньше трёх секунд. Взорвалось с недолётом в пять метров. Осколки снаряда и камней задели нескольких человек в колонне. Взбесившееся растение устроило дикий танец, используя для этого все стебли. Перепуганные шумом соседи устроили то же самое. Вокруг нас началась настоящая вакханалия, напугавшая людей. То, что случилось следом, являлось закономерной реакцией на страх. Кто-то выстрелил первым, и вся колонна начала палить во все стороны, кромсая растения. Звуки стрельбы и удары по земле слились в адскую какофонию. В этой ситуации неконтролируемой паники я не мог ничего поделать, надеясь только, что мы с Айрис не попадём под случайную пулю.

Отряд кое-как угомонился. Пространство вокруг людей было усеяно отсвечивающими на солнце гильзами. В воздухе стоял сильный запах химического дыма и озона. Зато вокруг нас в радиусе сотен метров не осталось ни одного целого растения. На земле лежали огрызки щупалец, в ямках собрались лужи вязкого растительного сока. Паника людей оставила на этой планете настоящий шрам.

Вдруг тот самый парень, который просил пить, оставил тропу, по которой мы шли, дошёл до лужи с растительной жижей, нагнулся, попробовал её на вкус, а потом сделал несколько больших глотков. Я тоже хотел пить, но инстинкт самосохранения даже не допускал мысли утолить жажду соком растения с другой планеты. Парень встал на ноги и направился к колонне, взирающей на него с опаской и любопытством.

– Как она? – спросил его сосед.

– Нормальная, горчит слегка.

Я уже предположил, что сейчас начнётся вторая массовая неконтролируемая фаза утоления жажды, могущая иметь отложенные по времени последствия. Но тут парень, испивший сока, кашлянул, затем ещё раз, потом его накрыло так, что он не мог вдохнуть между приступами. Упал на землю, не переставая кашлять. Через полминуты у него открылось кровотечение, а потом он выкашлял куски лёгких и затих навсегда.

– Кто не понял, из луж не пить! – выкрикнул Егерь. – Покойничком станешь.

Люди молча, хотя их об этом и не просили, выстроились в колонну, подсознательно решив, что следование приказам поможет сохранить им жизнь. Мы с Айрис подошли к скальному выступу, чтобы рассмотреть подробнее, можно ли подняться без всяких приспособлений по вертикальной стене. С нашими силовыми модификациями это не представляло никаких сложностей. Стенка имела большое количество уступов и углублений, за которые можно было уцепиться.

Айрис полезла первой, я страховал снизу, на всякий случай. Мы не боялись возможности сорваться, нас пугали неизвестные угрозы, которые могли скрываться как на вершине скалы, так и за ней. Не одними же растениями был представлен мир этой планеты. Я даже представил себе существ, которые могли расти рядом с «алоэ». Они должны были иметь мягкий ход и крепкое тело. Что-то среднее между черепахой и пауком. Чтобы выжить, им требовалось не тревожить покой растений, а потревожив, выдержать удар щупальцем. Подбор оружия против бронированного существа показался мне более подходящим, чем против растения. Тут нужен лучемёт, которому толстая костная броня не была помехой.