Обратная сторона восхода

Умереть счастливыми

– И вот, когда ты погружаешься в эту сверкающую жидкость, и она обволакивает тебя со всех сторон, становится так хорошо! Я слов не подберу. Магия, мистика, счастье какое-то… А сверху Светило посылает теплые лучи, движение воздуха приподнимает, и летишь… И растворяешься в счастье… Ты меня слушаешь, Мара?

– Слушаю, Чик. В который уже раз слушаю. Это всё легенды. Мне бабушка рассказывала. Что один раз в семь лет происходит такое, и кто решится, будто в какой-то другой мир попадает. А учитель Планто говорит, сказки это и бредни. Тех, кто умирает, выносят на поверхность. На кладбище. И они там десятилетиями лежат, все как мумии сухие. Почему не растворяются в этой атмосфере?

– Ну ты скажешь, Мара! Они же мертвые. А это для живых. Говорят, слова надо какие-то знать особенные. Тогда Светило услышит и заберет. Скоро такой момент наступит, мне Дол рассказывал. Уже группа готовится, их Ксаха обучает. Сходим на собрание, посмотрим? Всех не берут, но я дядю Антти попрошу, он с Ксахой дружит.

– Не знаю, подумать надо.

– А что тут думать? Окончишь школу, пойдешь на атомную станцию работать. Ты же отличница, там такие как раз нужны. И будешь в монитор пялиться, пока не заболеешь и не умрешь. Верх карьеры! А я в дальние штольни наймусь, грибы выращивать. Кому-то надо продовольственную программу выполнять.

– Умеешь ты подбодрить, Чик!

Мара и Чик дружили с детского сада. Их можно было принять за брата и сестру – оба светловолосые, светлоглазые, высокие, с худенькими лицами без малейшего намека на румянец. Впрочем, бледнолицых в Городе было большинство. Нехватка хорошего воздуха, скудное питание. К тому же в последнее время власти стали экономить на освещении.

***

– Геф, они собираются к Светилу.

– Пусть себе идут, Мяки. Нужно же их как-то от проблем отвлекать. Иди работай. Следи дальше. Что еще?

– Геф, вы же сами, власти, довели народ. За эти годы можно было бы много чего полезного сделать. А вы? Только за кресло держитесь, а людям есть нечего. Всех ликвидировали, кто со светлыми мозгами был. С меня хватит. Я с ними уйду, Геф. Можете на меня не рассчитывать. Хоть сейчас убейте, не могу больше так. У меня внучка в этом воздухе задыхается, много ли ей осталось? Родители ее давно на кладбище. А так хоть умрем счастливыми.

Дверь хлопнула. Геф поерзал в кресле, пытаясь найти наиболее удобное положение. Если даже верный помощник Мяки так заговорил, плохи дела. Приказать казнить всю компашку? Ладно бы одного-двоих, но почти сотню человек… как бы народ не взбунтовался. Да пусть катятся куда хотят. Сдохнут, и патроны тратить не понадобится.

Лифты по вечерам не работали. Большой Совет вынес решение о необходимости экономии энергии. Да и вообще нечего народу без надобности с уровня на уровень раскатывать. Пусть сидят по своим норам.

Спускаясь по гулким металлическим лестницам на свой минус девятый уровень, Мяки думал, как же сдал правитель. В невысоком лысоватом мужчине лет пятидесяти на вид ни за что не узнать молодого парня с прожигающим насквозь взглядом серо-стальных глаз, густыми каштановыми волосами и жестами победителя. Ему же сейчас всего тридцать семь. Но помятое лицо, темные круги под глазами от вечного недосыпа и трясущиеся руки добавляли к реальному возрасту добрых полтора десятка лет.

***

– Ничего не бойтесь! – убежденно вещал худой изможденный Ксаха. – И заклинаний никаких учить не надо. Если чист душою, подлостей в жизни не делал, примет тебя Светило.

– А ты сам-то почем знаешь? Никто еще оттуда не возвращался, – перебил оратора приземистый краснолицый Антти, механик лифтов.

– Ко мне Санч приходил. Ночью. Такой же живой, как ты и я. Сказал, чтобы не сомневались. Время точное назвал послезавтра на рассвете. В пятницу, значит. И руку пожал на прощание. Вот эту.

Присутствовавшие переглянулись. Санча помнили все. Геф за пропаганду подрывных идей и бунт против правительства приказал утопить его в Океане, чтобы другим неповадно было.

– А как мы попадем на поверхность? Охрана не пропустит, – не унимался Антти.

– Мяки первым пойдет. К нему у охраны вопросов не будет, – успокоил механика Ксаха. – А теперь выходите по одному и ждите сигнала. Кто не решится, пусть сообщит мне заранее. Мы никого ждать не будем.

На этом собрание завершилось. Заговорщики постепенно начали расходиться, тихонько переговариваясь:

– А чего он такой злой, Геф?

– Он и раньше был лютым, а после смерти жены совсем озверел.

– Люди говорят, что он ее сам и ухайдкал.

– Всякое может быть, я не удивлюсь, если это так.

– А ты его видел, Гефа? Может, его давно уже нет. Какой-нибудь монстр от его имени правит.

– Ну чего ты глупости болтаешь? Мяки его каждый день видит.

– Но он же про него ничего не рассказывает.

– Конечно. Работа у него такая, молчать. А то давно уже пошел бы рыбам на корм.

– Ты думаешь, в Океане есть рыбы?

– В Океане чего только нет.

***

В пятницу рано утром Геф и его телохранитель Мовси, втиснутые в неудобные, но надежные скафандры, поднялись на поверхность планеты. Как и следовало ожидать, на берегу Океана, в полосе прибоя, в живописных позах было разбросано несколько десятков трупов. Геф узнал своего помощника Мяки, крепко державшего за руку бледненькую девочку лет пяти-шести. Лежали рядом подростки Мара и Чик. Работник атомной станции великан Дол обнимал за плечи двоих светловолосых мальчуганов. Но самое поразительное, что на лицах людей, даже совсем малюток, свернувшихся калачиками на руках мам, застыло неподдельное выражение счастья. Такого огромного, всепоглощающего, полновесного счастья.

– Ну хоть сдохли счастливыми, идиоты! – скривился правитель. – Вызывай похоронную команду, пусть оттащат этот мусор на кладбище. Нечего красивую картину портить. Люблю любоваться рассветом над Океаном. Величественное зрелище, особенно после наших убогих подземелий.

– Смотрите, смотрите, что это? Матерь божия! – в шлемофоне Гефа забился истошный крик Мовси.

Телохранителя трясло, он неумело крестился.

Мертвые тела на глазах становились прозрачными, почти невидимыми, но при всём при том умудрялись сохранять прежние очертания. Невесть откуда взявшийся ветерок подхватывал их, и они, поднимаясь над поверхностью моря, улетали в сторону восхода.

Вскоре на берегу никого не осталось. У Гефа было ощущение какого-то дурного сна. Мистика, магия… Портал в иной мир?

– Геф, давай и мы попробуем через семь лет.

– Нас не возьмут, Мовси. Да и не доживем.

Всё началось с предательства

Угрюмый, молчаливый и даже злой Геф ни у кого не вызывал опасений. Но если правитель вдруг начинал без причины веселиться, сыпать анекдотами и приставать ко всем подряд с разговорами, подчиненных пробирала дрожь. Веселье было верным признаком, что Геф в ярости. Еще одним признаком был пистолет, переходивший от одного правителя к другому, как символ власти. Заряженный револьвер в такие минуты всегда лежал на столе. Неважно, был ли это рабочий стол или обеденный. Веселого Гефа, поигрывавшего оружием, окружение боялось как огня. За неполных восемь лет его правления немалое количество подданных, сметенных внезапной веселой яростью правителя, переселилось на поверхность планеты, на городское кладбище, где покойников не хоронили, а просто складывали как дрова. В сухой атмосфере тела быстро мумифицировались.

В последнее время Геф всё чаще впадал в ярость. Тогда и верный пес Мовси старался не попадаться ему на глаза.

После той мистической пятницы, когда без малого сотня подданных на его глазах бесследно растворилась в предутренней дымке, правитель решил вникнуть в ситуацию поглубже. Запросив информацию с компьютера казненного Санча, он целый вечер тщательно ее изучал, насвистывая веселые мелодии. И чем больше углублялся, тем громче и веселее свистел. Как ему докладывали? Ситуация напряженная, но контролируемая. Все меры принимаются, и недалек тот день, когда временные трудности будут преодолены.

– Это даже не катастрофа, это уже апокалипсис собственной персоной, – сказал сам себе Геф, рассмеялся и выключил компьютер.

Материалы были хорошо аргументированы и поклепом на власть не выглядели.

***

С чего всё началось? С предательства, конечно. И предательством закончилось.

Если вспомнить историю, поначалу ситуация была штатной, можно даже сказать банальной. Народы планеты, пройдя через разрушительные войны и эпидемии двадцатого и двадцать первого веков, наконец-то нашли общий язык и занялись полезными делами. Как говорится, во имя и на благо всего человечества. Очистили океаны и сушу от мусора, а воздух от вредных выбросов, победили неизлечимые болезни, научились управлять погодой, взялись осваивать ближний космос – ну всё как положено в светлом будущем. Неожиданных вторжений астероидов или комет планета не знала уже несколько сотен лет. За небесными телами, которые имели намерение нарушить воздушные границы планеты, следили сверхмощные инфракрасные телескопы, работавшие в космосе. Нежеланные гости в виде астероидов или комет расстреливались еще на подступах к солнечной системе. Мало того, к поясу астероидов время от времени направлялись вооруженные до зубов фрегаты, чтобы на месте расправиться с потенциальными нарушителями спокойствия.