Покорить дерзкого парня
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A. Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения. Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Julia James
Contracted as the Italian’s Bride
© 2023 by Julia James
«Покорить дерзкого парня»
© «Центрполиграф», 2024
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2024
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Пролог
Данте Кавелли сидел на барном стуле в коктейль-баре одного из самых модных отелей Лондона в Вест-Энде и пил мартини. Он взглянул на свои часы – тонкие, золотые и очень дорогие. Она опаздывала.
Данте окинул взглядом роскошный коктейль-бар. Он был слабо освещен, столы расставлены по всему широкому пространству, а в углу стоял белый рояль, за которым пианистка играла тихую блюзовую мелодию. Взгляд Данте на мгновение остановился на ней. Пианистка была очень привлекательной блондинкой с длинными волосами. Мужчина почувствовал воодушевление, но затем взял себя в руки. Нет, исключено.
Нахмурившись, он посмотрел на вход в бар. Никого. Подняв бокал, сделал глоток. Его взгляд все еще был сосредоточен на входе, а кончики пальцев слегка барабанили по поверхности стола в такт блюзовой мелодии.
Внезапно его пальцы замерли. На пороге возникла женщина. И какая женщина!
Данте воспрял духом.
Прежде всего, его внимание привлекла ее фигура. Платье синего цвета с отливом в зеленый, облегающее каждый сантиметр ее роскошного тела, доходило до колен ее стройных ног. Пальцы одной руки сжимали клатч, а другая рука была поднята чуть выше ее полной, изящной формы груди. Данте показалось, что женщина немного нервничала и была не уверена в себе…
Но с чего бы вдруг ей быть неуверенной в себе? Не с таким роскошным телом.
Что касается ее лица…
Еще одна легкая морщинка образовалась между его бровями. Стоя в дверном проеме, женщина была наполовину скрыта тенью, из-за чего ее черты лица было трудно рассмотреть. Он заметил ее точеные скулы, большие глаза и пухлые губы. Ее волосы были уложены в пучок и открывали длинную шею и изящную линию подбородка.
В тот момент, когда он мысленно призывал женщину выйти вперед, в бар вошел кто-то еще, и женщине пришлось слегка посторониться. И он увидел ее полностью.
У Данте перехватило дыхание.
Этого не может быть!
Просто потому, что этого не может быть. Это было просто… невозможно.
Глава 1
Двенадцать месяцев назад
Данте ехал слишком быстро. Это особенно опасно на сельских дорогах. Он пребывал в мрачном расположении духа с тех пор, как огласили завещание его деда. Он сжимал руль арендованной машины и пытался справиться с гневом.
Разве он не сделал все, чего хотел от него дед? Данте находился в его полном распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Выполнял все пожелания старика.
И теперь выясняется, что дед выдвинул это возмутительное, невыполнимое требование в своем завещании!
В ярости взглянул на навигатор. Данте приближался к месту назначения.
Свадьба.
Какая ирония! Данте направлялся к тому единственному человеку, который ему сейчас был нужен. К своему адвокату.
Его старый друг Рафаэлло Раньери знал свое дело.
«В семейных делах он как рыба в воде», – мрачно подумал Данте, помня, что юридическая фирма Рафаэлло вела дела половины богатейших семей Италии.
Данте, несмотря на то что входил в элитные круги общества, никогда не нуждался в профессиональных услугах Рафаэлло.
До настоящего времени.
Он почувствовал, что его плохое настроение немного улучшилось. Ладно, ему было нелегко добраться до загородного дома на западе Великобритании, где его друг был гостем на свадьбе своего друга-итальянца. Но Раф был единственным, кто мог найти выход из этой ситуации, этой ловушки, в которой Данте оказался по воле своего деда.
Менее чем через полчаса Данте пристально изучал, вернее, пожирал глазами лицо своего старого приятеля. Лицо Рафа выражало недоумение и непонимание.
– Раф, давай! Должна быть оговорка об освобождении!
Рафаэлло пожал плечами в своем элегантном дорогом смокинге.
– Он выразил свое желание предельно ясно. Не к чему придраться, – сообщил он Данте, иронично ухмыльнулся и тряхнул головой. – Итак, скажи мне, кто станет счастливой женщиной, которая получит одного из самых завидных холостяков Италии? До сих пор ты не был замечен в постоянных связях.
Глаза Данте мрачно сверкнули.
– Не начинай! У меня никогда не было времени на отношения, и ты это знаешь!
Его друг поднял бокал шампанского, который поставил на ближайший столик в пустой гостиной.
Их провели туда, чтобы они могли изучить завещание.
– Ну, – принялся размышлять Раф, – разве твой дедушка не попытался это исправить? Он хотел, чтобы теперь ты начал постоянные отношения. Или в противном случае ты можешь отказаться от своего наследства.
– Я работал ради этого наследства, Раф. Я очень хорошо работал! Я обеспечивал своему дедушке все, что он хотел!
В его голосе слышалось разочарование, но не только. Обида, недоумение…
Дедушка воспитывал его с самого детства. Отец Данте ни дня в своей жизни не работал и прожигал родительские деньги. В итоге разбил свою машину, убив в ней себя и свою жену. Что касается его матери… Ее работа заключалась в том, чтобы красить ногти и думать о том, какое платье надеть на ту или иную вечеринку.
Вот почему его дедушка настаивал, чтобы мальчик, родившийся у таких праздных, самодовольных родителей, понял, что деньги не растут на деревьях, их нужно зарабатывать.
И это было именно то, что Данте делал последние десять лет, с тех пор как с отличием закончил обучение на факультете экономики и финансов. Он начал работать заместителем своего деда и стал его наследником.
А теперь он понял, что его обманули.
– Данте, не принимай все близко к сердцу. Послушай, хотя завещание нельзя оспорить, оно не навсегда. Твой дед распорядился, что вступление в брак обеспечивает тебе получение наследства, но… – он многозначительно посмотрел на своего мрачного друга, – его завещание не предполагает пожизненного брака.
Глаза Данте сузились. Он сразу понял, что имеет в виду Раф.
– О каком минимальном сроке мы говорим? – прямо спросил он.
Рафаэлло задумчиво сделал глоток шампанского.
– Что ж, ты должен избегать любого риска, что брак может показаться… фиктивным. Это вполне может привести к аннулированию условий завещания. Поэтому я сразу скажу, что речь идет как минимум о двухлетнем сроке.
– Два года? Да к тому времени мне будет почти тридцать пять!
Рафаэлло снова пожал плечами, но с сочувствием посмотрел на Данте:
– Ну, тогда, скажем, восемнадцать месяцев. Смог бы ты вынести такой короткий брак?
Данте нахмурился.
– Брак, – мрачно сказал он, – на любой срок – это последнее, чего я хочу. Раф, ты знал моего дедушку. Он контролировал мою жизнь, утверждая, что моя ответственность и моя привилегия – быть человеком, который поддерживает деятельность основанной им компании. Раз уж мой отец оказался таким никчемным. И даже теперь, – с горечью продолжил он, – дед все еще пытается контролировать меня с того света.
Рафаэлло снова нахмурился.
– Ну, а что, если ты найдешь женщину, которая не будет к тебе предъявлять никаких требований? Такую, которой самой нужен брак по расчету?
– Как будто это возможно! – прорычал Данте.
Нет, ему не нужны были оковы в виде брака. Быть заточенным в браке с требовательной женой было бы ничуть не лучше, чем находиться под постоянным контролем деда…
Но Рафа не смутил отказ Данте от его идеи.
– Я не понимаю, почему бы и нет. У женщины могут быть свои собственные причины желать замужества на ограниченный период времени, и только номинально, потому что на самом деле она имеет с тобой очень мало общего. Однако для такого брака все равно должны быть веские причины, чтобы он не вызвал подозрений и не нарушил условий завещания.
Размышления Рафаэлло не впечатлили Данте. Он пренебрежительно фыркнул.
– И как мне найти такую подходящую невесту? – саркастически спросил он.
– Кто бы знал? – добродушно ответил Рафаэлло, обнял Данте за плечи и повел его в бальный зал, откуда все гости уже перешли в столовую. – Возможно, ты найдешь ее здесь сегодня вечером.
Единственным ответом было еще одно насмешливое фырканье Данте.
Конни чувствовала себя загнанной лошадью. Сегодняшнее мероприятие – свадьба – длилось очень долго. В идеале ее бы здесь вообще не было – она сидела бы дома с бабушкой. Но у нее не оказалось выбора. Кроме уборки двух соседних коттеджей, по вечерам, когда миссис Боуэн, жившая напротив, могла посидеть с бабушкой, Конни работала в местном пабе в деревне. Или, как сегодня вечером, она трудилась в Клейтон-Холле, где богатые люди устраивали вечеринки. Работа на таких мероприятиях была тяжелой, но за нее платили лучше, чем в пабе, а она не могла позволить себе отказаться от денег. Особенно сейчас.
При воспоминании о деньгах желудок Конни сжался от холодного ужаса. Дом, который они арендовали с бабушкой на протяжении десятилетий, недавно был продан, и новый владелец хотел сдавать его в аренду на период отпусков, как два соседних дома. Кратковременная аренда приносила владельцу гораздо больше денег, чем постоянная.
Но куда же они могли переехать?
Конни не могла найти ответа. Все больше и больше владельцев сдавали свою недвижимость в выгодную аренду для отдыха здесь, на западном побережье. Она подала заявление в администрацию города, но ей сказали, что социальное жилье от местных властей будет означать убогую квартиру в городе. Хуже того, они предложили отправить ее бабушку в дом престарелых.
Сердце Конни болезненно сжалось. Нет, она не отправила бы бабушку в дом престарелых и не переселилась бы с ней в квартиру в городе без сада, в незнакомой обстановке. Людям с деменцией – страшной болезнью, которая день за днем разрушала личность ее бабушки, – требовалось общение, иначе их страдания только возрастали.
«Господи, пожалуйста, пусть она доживет свои дни в коттедже, который был ее домом всю ее взрослую жизнь!»
Так Конни молилась каждый день, но казалось, что она не получит ответа.
Через служебную дверь она вошла в опустевший бальный зал и начала собирать мусор и забытые вещи со столов. С полным подносом она поспешила мимо двери, ведущей в коридор, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и кто-то вошел. Этот человек врезался прямо в нее. Девушка вскрикнула от неожиданности, потеряла равновесие, и полдюжины пустых стаканов соскользнули с ее подноса и разбились о кафельный пол.
Позади раздался голос:
– Извините, я нечаянно!
Голос звучал сердито.
Конни присела, поставила поднос на пол и лихорадочно принялась собирать разбитое стекло.
Внезапно рядом с ней появилась еще одна пара рук, делавшая то же самое.
– Извините еще раз.
Она снова услышала этот голос, но на этот раз он звучал не сердито, а просто нетерпеливо.
Конни посмотрела на говорящего. Ее глаза расширились.
Мужчина, сидевший на корточках рядом с ней, был явно не местный. Темные волосы, темные глаза и лицо… О, лицо, которое выглядело так, будто оно должно быть на киноэкране! В течение одного бесконечного мгновения Конни, не отрываясь, смотрела на него. Чуть позже она поняла, как нелепо выглядит со своим открытым ртом и глупым взглядом. Вздрогнув и мысленно собравшись, она снова принялась собирать осколки.
Раздался еще один мужской голос. Конни поняла, что мужчина говорит по-итальянски, но этот язык она не знала. «Кинозвезда» выпрямился, а затем ответил что-то.
Конни взяла с пола последний осколок стекла и поднялась.
– Прошу прощения, – автоматически сказала она, встревоженно глядя на мужчин.
– Это не ваша вина, – ответил итальянец и посмотрел на пол у ее ног. – Из стаканов вытекло изрядное количество жидкости. Я думаю, вам понадобится швабра.
Конни вздохнула:
– О да, конечно. Э-э…
Она не знала, что сказать, и стояла на месте, взволнованная. Второй мужчина, который выглядел скорее угрюмо, повторил:
– Швабра?
Его тон был пренебрежительным, как и взгляд, который тот бросил на нее. Конни почувствовала, что покраснела, ее плечи ссутулились, как будто она пыталась спрятаться, и начала отступать к служебной двери. Она привыкла к пренебрежительным взглядам и комментариям.
А мужчина с такой внешностью иных чувств к ней испытывать точно не будет.
Она вздохнула, собралась с духом, вышла через служебную дверь и отправилась искать швабру.
Данте без особого энтузиазма разглядывал гостей свадьбы, которые наслаждались обильным угощением. Рафаэлло тихо переговорил со своим другом-женихом и его невестой, и Данте был включен в состав гостей вместо какого-то не приехавшего человека. Хотя с определенной долей цинизма он подумал, что присутствие богатого и вполне привлекательного молодого человека на этой свадьбе было, вероятно, весьма желанным.
– Ты можешь, скажем так, разведать обстановку, – предложил Рафаэлло в своей типичной скучающей манере. – Посмотри, может быть, здесь есть одинокие женщины, отвечающие твоим требованиям. Я уже заметил, что на тебя многие поглядывают…
Ответом ему был хмурый взгляд Данте.
– Тебе бы понравилось потерять свободу именно тогда, когда ты поверил, что обрел ее?
Данте был благодарен деду за то, что он забрал его из школы-интерната, куда его отправили нерадивые родители, и дал ему хорошее образование. Но жизнь под контролем деда с годами становилась все более утомительной, и как бы Данте ни любил его, понимал, что неожиданная и внезапная смерть родного человека от сердечного приступа три месяца назад стала для него своего рода освобождением.
– Я почувствовал, что наконец-то могу жить своей жизнью и делать все, что захочу. Никаких обязанностей. Не надо отчитываться перед дедом! Я думал, что могу принимать собственные решения о своей жизни.
Конечно, он по-прежнему должен нести ответственность за компанию «Кавелли файненс», это было понятно, и у Данте не возникало никаких возражений. У него уже были планы по развитию бизнеса, и он планировал воспользоваться новыми возможностями для инвестиций, особенно в тех областях, которые его крайне консервативный дед упорно блокировал, несмотря на все убедительные доводы Данте.
Но когда дело касалось его личной жизни… После смерти деда он решил, что наконец-то сможет делать с ней все, что захочет. Иными словами, Данте решил не жениться и не создавать семью.
Но теперь его дедушка подал голос из могилы, чтобы добиться своего…
Разочарование и гнев вновь завладели им.
Конни спешила по длинной дороге к воротам, вжав голову в плечи, потому что начинался дождь. Свадебная вечеринка все еще продолжалась, но она сообщила управляющей, что ей придется уйти в одиннадцать. Она не могла просить миссис Боуэн оставаться с бабушкой дольше, да и бабушку нужно будет уложить спать, а не просто оставить дремать в кресле.
Что же они будут делать, когда у них отнимут дом? Этот вопрос постоянно крутился у нее в голове. Это была совершенно не разрешимая проблема.
Она спотыкалась на гравийной дороге. Ей оставалось пройти еще километр по проселочным дорогам, чтобы добраться до деревни, и, когда она выйдет за эти ворота, ей понадобится фонарик.
Конни вышла за ворота и остановилась на обочине, нащупывая в сумочке фонарик, когда услышала быстро приближающийся шум машины. Она увидела, что ворота начали закрываться, а затем ее ослепил свет приближающихся на скорости фар. Вероятно, водитель хотел проехать через ворота, пока они еще не закрылись.
Со страшным ревом машина преодолела сужающуюся щель, выбрасывая кучу гравия из-под колес. Конни инстинктивно отпрыгнула назад и уронила фонарик. Она тут же присела, чтобы найти его, и не заметила, что машина замедлила ход, остановилась и водительская дверь открылась.
– С вами все в порядке?
Голос, раздавшийся в темноте, был резким. Человек говорил с акцентом, показавшимся Конни знакомым.
Она подняла голову.
– Я уронила фонарь, – пробормотала она.
Рядом с ней на корточки опустился мужчина. Это был итальянский гость со свадьбы. Тот, который был похож на кинозвезду.
– Вот, – сказал он, поднимая фонарик с земли.
– Э-э… спасибо, – поблагодарила Конни, поднимаясь.
Потрясающе красивый мужчина сделал то же самое. Свет фар падал на лицо, делая его черты еще более притягательными, а дождь бросал алмазные капли на его темные волосы и удивительно длинные ресницы.
Он хмурился.
Он пробормотал что-то по-итальянски, а затем повторил по-английски:
– Вы та официантка, которая уронила стаканы?
– Да, – ответила Конни. Больше ей сказать было нечего.
Мужчина еще сильнее нахмурился.
– У вас нет зонтика, – заметил он.
– Э-э… нет, – запинаясь, подтвердила Конни.
Она попыталась уйти. Дождь лил все сильнее, и ей нужно было вернуться домой.
Внезапно она почувствовала, как он схватил ее за руку.
– Садись в машину, – предложил он. – Нет, не возражай, я тоже намокну.
Он снова пробормотал что-то по-итальянски и повел ее к своей машине. Рывком распахнул пассажирскую дверь и, положив руку ей на поясницу, подтолкнул вперед.
– Нет, правда… пожалуйста, все в порядке!
– Это явно не совсем «в порядке», – сухо произнес он, окинув ее быстрым взглядом. – Я отвезу тебя домой. Твой дом явно не так далеко, если ты собиралась идти пешком.
– Мой дом в деревне, – сказала Конни, рухнув на сиденье, потому что это проще, чем спорить.
Это было шикарное сиденье и шикарная машина – самая дорогая, в которой она когда-либо ездила в своей жизни. Она откинулась назад, торопливо застегнув ремень безопасности. Мужчина обошел машину, сел на водительское сиденье и с мощным ревом завел двигатель.
Конни украдкой взглянула на него, чувствуя себя ужасно неловко из-за того, что происходит. В профиль его внешность была такой же потрясающей, как и анфас, и она отвернулась, чтобы он не заметил, как она пожирает его взглядом.
– Э-э… очень любезно с вашей стороны подвезти меня, – сказала Конни, обращаясь к нему, но пристально глядя в лобовое стекло.
– Ты всегда начинаешь все свои высказывания с «Э-э»? – последовал его ответ.
– Я? – взволнованно переспросила она. – Э-э… Наверное, я просто… ну, немного нервничаю.
Он мастерски прошел на скорости крутой поворот.
– Нервничаешь? – Его голос странно изменился. – Уверяю вас, синьорина, со мной вы в полной безопасности.
Конни почувствовала, что краснеет, и была рада, что этот красавец этого не видит. Конечно, с ним она была в полной безопасности. Ему бы даже в голову не пришло ничего подобного в отношении ее…
Женщины, которых он предпочитает, похожи на тех, что сейчас веселятся на свадьбе: дизайнерские платья, туфли на высоких каблуках и настоящие украшения. Ухоженные, причесанные, с идеальным макияжем. Полная противоположность Конни…
Ее печальные, но полные смирения мысли были прерваны его замечанием:
– Мы приближаемся к деревне. Где тебя лучше высадить?
– Сразу за церковью. Там несколько коттеджей. Бабушкин последний.
– Бабушкин?
– Да, я живу там с бабушкой. По крайней мере, сейчас. – Она не смогла скрыть горечи в голосе. – Нам скоро придется оставить деревню.
Машина подъехала к церкви, старому кладбищу и коттеджам.
– Как жаль, – произнес этот сказочный великолепный итальянец. – Эти домики так красиво выглядят!
Даже под дождем при свете одинокого уличного фонаря коттеджи с кустами роз у дверей и маленькими палисадниками, огороженными частоколом, выглядели очень мило.
– Да, два других сдаются в сезон отпусков. Новый владелец хочет сдавать и бабушкин домик. Поэтому нам придется выехать.
Конни нащупала ручку в двери машины и оглянулась на мужчину, готовясь поблагодарить его за то, что он ее подвез. Она надеялась, что не зальется при этом краской. Это было бы слишком неловко.
– В ее возрасте это будет тяжело для нее. Пожилым людям нравятся знакомые и привычные им места, – услышала она его голос.
Казалось странным слышать эти слова от кого-то вроде него, но девушка не могла с ним не согласиться.
– Особенно когда у них деменция, – сказала она. – Все новое ее сбивает с толку. И, кроме того… нигде больше не будет так хорошо, как здесь. Мы не можем себе позволить ничего, что можно было бы арендовать сейчас, в сезон отпусков. Нам предложили муниципальную квартиру в городе на верхнем этаже дома. А иначе бабушке придется отправиться в дом престарелых. Я боюсь этого, но с этим нужно смириться: у нас просто нет возможности здесь оставаться.
Она услышала, как ее голос дрожал. О чем она думала? Почему начала изливать душу незнакомому человеку, который предложил ее подвезти только из жалости?
Конни взялась за ручку и распахнула дверь. Дождь утих.
– Большое спасибо, что подвезли меня. Это было очень любезно с вашей стороны, – вежливо сказала она, выходя из машины.
– Пожалуйста, – ответил он рассеянно.
Конни позволила себе взглянуть на него. В конце концов, она видит его последний раз в жизни. Такие мужчины из другого мира могли появиться только в ее снах или в ее глупых фантазиях, пока она выполняла работу по дому.
Он смотрел на нее, задумчиво прищурив глаза и поджав губы.
Просто смотрел.
Конни почувствовала, как краснеют ее щеки, и отчаянно молилась, чтобы мужчина этого не заметил. У нее не было никаких причин для того, чтобы краснеть, он ведь всего лишь разглядывал ее как какой-то предмет мебели. Его взгляд не выражал никаких эмоций, просто запечатлел всю ее непривлекательность. Неряшливая, коренастая и, несомненно, слишком полная для своего роста.
Она вздохнула, закрыла пассажирскую дверь и неуверенно подняла руку в знак благодарности, когда машина двинулась дальше по переулку, ведущему из деревни.
Конни еще раз вздохнула, открыла садовую калитку. Она только что в последний раз видела самого красивого мужчину в своей жизни.
Совершенно очевидно, что они никогда больше не встретятся.
Вот только она была совсем не права…
На следующий день Данте снова ехал в машине, но на этот раз гораздо медленнее – словно сомневался, стоит ли ему вообще ехать. Это было совершеннейшее безумие – делать то, что пришло ему в голову ночью, пока он боролся с бессонницей.
Но все равно направлялся туда.
Когда он приехал, было уже позднее утро, и три коттеджа выглядели до смешного красиво в ярком солнечном свете со своими белыми частоколами и палисадниками, полными цветов. Его взгляд остановился на том месте, где он вчера вечером высадил свою незваную пассажирку.
Неудивительно, что он не может перестать о ней думать.
Он почувствовал, как эти мысли снова закружились в его голове, и усилием воли заставил себя сконцентрироваться. Сейчас было время для холодной, рациональной практичности.
Выражение лица Данте еще больше напряглось, а рот скривился. Да, он был сумасшедшим – конечно, так оно и было. Но тут уже ничего не поделаешь. Время имело решающее значение. Ему нужно во всем разобраться – и быстро.
Он остановил машину у дальнего коттеджа. Неподалеку заметил старинный паб, еще несколько симпатичных домиков, средневековую церковь и небольшой деревенский магазин – все было очень красиво и очень типично для сельской Англии. Он понимал, насколько эта местность будет привлекательной для отдыхающих и насколько выгодной – сдача коттеджей в аренду. В высокий сезон можно будет заработать хорошие деньги.
Проблема заключалась в том, что здесь не оставалось места для постоянных жителей…
Когда Данте вышел из машины, на улице никого не было. Он сделал глубокий вдох, распахнул садовую калитку и в два коротких шага оказался перед зеленой дверью.
Подняв руку, он резко постучал молоточком.
Пришло время испытать свою судьбу.
Однако это было просто безумие.
Глава 2
Конни усадила бабушку в кресло в саду. Перевезти ее из одного места в другое было делом непростым. Бабушку в эти дни нельзя было торопить. Если она хочет чего-то, ее трудно переубедить. Конни училась терпению, не показывая никаких признаков раздражения.
Лечащий врач бабушки говорил с ней с сочувствием, но при этом был честен.
– Если другая болезнь не прервет ее жизнь раньше, приготовьтесь к долгому пути. Это может занять годы. Вы готовы к этому?
Да, Конни была готова. Ни о чем другом даже и речи не шло. Она ни за что добровольно не отдала бы бабушку в дом престарелых, никогда!
Когда вошла в дом, она почувствовала знакомую смесь страха и ужаса. Жизнерадостная улыбка исчезла, уступив место обычному выражению беспокойства и напряжения.
На маленькой кухне она включила чайник, чтобы приготовить чай для них обеих.
В дверь постучали. Конни нахмурилась, гадая, кто бы это мог быть. Снова раздался нетерпеливый стук, и она вышла в маленькую прихожую и осторожно открыла дверь.
При этом она отступила назад и увидела, кто там стоит. Девушка застыла на месте.
Выражение лица Данте не изменилось. Но чтобы оставаться таким спокойным, ему потребовалось приложить определенные усилия. Он явно сошел с ума. Он не мог и думать о том, чтобы реализовать ту безумную идею, которая пришла ему в голову. Но ноги сами понесли его к маленькому коттеджу.
Все беспокойные мысли в предыдущую бессонную ночь привели его к этому решению. Но это было невозможно… просто невозможно.
Усилием воли он взял себя в руки. Теперь нет смысла убегать.
Он кивнул женщине, стоящей в дверном проеме и ошеломленно смотрящей на него с открытым ртом.
– Надеюсь, вы извините за это вторжение, – начал он, пытаясь говорить ровным, спокойным голосом, – но есть кое-что, что я хотел бы обсудить с вами… Если вы позволите.
Какое-то мгновение выражение лица девушки оставалось прежним. Затем она произнесла:
– О чем вы хотите поговорить?
В ее голосе было полное недоумение – и нечто большее, как с удивлением заметил Данте.
Недоверие.
– Это я объясню, – ответил он ей и многозначительно добавил: – Но не на пороге.
Она отступила, словно подчинившись его воле. Возможно, угрюмо подумал он, это хороший знак.
– Э-э… да, – произнесла она. – Вам лучше войти.
Конни отошла в сторону, и Данте заглянул в в крошечную прихожую. Узкая лестница вела наверх. Справа он заметил гостиную, а слева кухню.
За лестницей коридор вел к приоткрытой двери в сад. Он вопросительно взглянул на Конни, давая понять, что она должна показать ему дорогу.
Она так и сделала – провела его на кухню.
– Мне нужно приготовить чашку чая для бабушки. Она сидит в саду.
Конни отвернулась от него и принялась заваривать чай.
Данте воспользовался этой возможностью и принялся ее разглядывать. В нем поднялся протест. Да, он был сумасшедшим. Совершенно безумным. Конечно, он не должен был делать всего этого. Ему следует уйти. Немедленно!
Он снова взял себя в руки. Нет, он выдержит это испытание. Он должен.
Данте смотрел, как девушка заварила чай, добавила в чашку молока и сахара, а затем бросила на него извиняющийся взгляд и пробормотала:
– Я сейчас вернусь.
Конни пошла по коридору к двери в сад. Данте последовал за ней. Он хотел увидеть ее бабушку. В конце концов, его безумная схема основывалась на пожилой женщине и на том, что узнал вчера вечером.
Выйдя в сад, он оказался на небольшом патио, за которым располагался аккуратно подстриженный газон, окаймленный клумбами. По краям сада росло несколько деревьев, под одним из которых стоял верстак. Как и фасад коттеджа, все это было уютно и красиво.
И снова ему пришла в голову мысль: неудивительно, что она не хочет уезжать отсюда.
Затем его взгляд остановился на старушке, сидящей в удобном на вид плетеном садовом кресле.
– Доброе утро! – сказал он вежливо.
Голубые глаза медленно обратились к нему, и в них он увидел пустоту, которая указывала на природу ее недуга. Ее внучка поставила чашку чаю на стол рядом с ней.
– У нас гость, бабушка. Разве это не мило?
Голос был ласковым и бодрым.
Пожилая дама ничего не ответила, только повернула голову, осторожно взяла чашку с чаем и отпила. Ее взгляд снова устремился к саду, и она, казалось, немного расслабилась. Она выглядела спокойной и умиротворенной, даже довольной. Какое-то мгновение Данте просто наблюдал за ней—.Вам лучше зайти, – заговорила хозяйка дома и указала на коттедж.
Данте прошел через дверь обратно в прихожую.
– Гостиная, наверное, лучшее место, – предположила она.
Данте вошел в гостиную и огляделся. Как и весь коттедж, комната казалась небольшой, но уютной. Диван и кресло обиты ситцем, тут были небольшой камин, телевизор в углу и потертый ковер на полу.
Кресло явно принадлежало бабушке, поэтому незваный гость сел на диван. Внучка, по-прежнему растерянная, осталась стоять.
Данте перекинул ногу на ногу и решительно начал—:Тебя, несомненно, заинтересует то, что я хочу сказать. У меня есть к тебе предложение, скажем так, деловое предложение. Это будет выгодно для нас обоих. Но больше всего для твоей бабушки.
– Моей бабушки?
Официантка с вчерашней вечеринки недоверчиво смотрела на него.
– Да, – сказал он. – Выслушай меня.
Он увидел, как она нервно схватилась рукой за открытую дверь, как будто ища опору. На девушке были темные домашние штаны с вытянутыми коленями, поверх которых она надела большой, свободный и совершенно бесформенный свитер. Ее темные волосы собраны в хвост и совершенно не украшали ее лицо.
Данте пронзила вспышка жалости. Он знал, что существует много причин, по которым женщины пренебрегают своей внешностью или чрезмерно много едят, находя в еде утешение. Конечно же, он допускал, что молодая женщина, которой, по его оценке, было около двадцати пяти лет и которая проводила свои дни, ухаживая за пожилой женщиной с усиливающейся деменцией, имела свои причины искать утешение там, где могла его найти.
Особенно когда ей грозила потеря дома.
Он увидел, как что-то изменилось в ее лице, и тут же отвел взгляд в сторону. Было очевидно, что ей не нравилось, что гость ее так пристально разглядывает.
Данте почувствовал, как его снова охватила волна жалости. Затем он отбросил эмоции в сторону.
Пора заняться делом.
И совершенно определенно пора взять себя в руки.
Конни стояла, держась за дверь, в то время как человек, который с таким же успехом мог прилететь с другой планеты, где жили только прекрасные люди, или действительно шагнул в гостиную прямо с киноэкрана, начал излагать свои мысли.
И пока тот говорил, она поняла, что не верит своим ушам. Потому что то, что он говорил, было просто невозможно. Безумно. Абсурдно. Нелепо. Невероятно. Нереально.
Наконец он замолчал. Конни смотрела на него, не в силах сказать ни слова. Невозможно было поверить в то, что она только что услышала.
– Итак? – спросил он.
Лицо его было бесстрастным, и она не могла понять почему.
– Вы не можете говорить серьезно, – слабым голосом прошептала она.
Что-то изменилось в его глазах – глазах, в которые она не могла смотреть, поэтому постоянно отводила взгляд.
– Это вполне разумное предложение, – последовал ответ.
Конни собиралась возразить. Но мужчина снова заговорил спокойным, ровным тоном, и ей показалось, что он заставлял себя говорить.
Она почувствовала, как у нее в горле нарастает ком, и поняла почему. Конечно, он заставлял себя! То, что он только что сказал ей, говорят любой женщине на земле, но не такой женщине, как она.
Как это часто случалось, Конни почувствовала, как краска начала заливать ее лицо, и она потупилась. Как она ненавидела себя за это, просто ненавидела!
Как дурочка, покраснела в присутствии такого человека…
Прекрасный итальянец поднялся. Он был высоким, и низкие балки, проходившие по потолку всего коттеджа, располагались в опасной близости от макушки.
– Я оставлю тебя все обдумать, – произнес он, и взгляд, который он бросил на нее, был таким же холодным и безразличным, как и его голос.
Данте полез в карман пиджака, и Конни заметила бледно-серую шелковую подкладку. Красиво скроенный пиджак идеально сидел на его стройной фигуре, как и его смокинг накануне вечером. Он вытащил визитку и протянул ее девушке двумя пальцами.
– Советую тебе проверить мои данные – при таких обстоятельствах это было бы разумно. И тогда, пожалуйста, обдумай то, что я сказал. Но я не могу уделять этому вопросу много времени. Твое решение мне нужно к концу недели.
Девушка могла бы сообщить ему свое решение прямо сейчас – возможно, она уже все решила, учитывая ее ошеломленную реакцию на его предложение. Но он не позволил ей заговорить.
– Нет. – В уголках его красивого рта мелькнул слабый намек на улыбку. – Ты должна это обдумать. Ведь у меня-то было на это время.
Она молча смотрела на него.
– Вы узнали о моем существовании только вчера вечером, – пробормотала она.
Данте пожал плечами:
– Поэтому я сказал, что время имеет существенное значение. Если мы собираемся заключить сделку, это должно произойти как можно скорее.
Данте подошел к ней, явно намереваясь попрощаться и уйти. Она попятилась назад в крошечный коридор. Он открыл входную дверь, затем повернулся.
– Предложение звучит действительно безумно, – в его голосе Конни услышала заговорщические нотки, – но в этом есть большая доля здравого смысла.
Она ничего не могла ответить.
Спустя мгновение ее гость ступил за порог, закрыл за собой дверь и исчез.
Конни медленно, очень медленно вернулась в гостиную. Она уставилась на диван, на котором итальянец сидел минуту назад.
Выйти замуж за человека, который был ей совершенно незнаком, и оставаться с ним в браке по крайней мере восемнадцать месяцев… чтобы он мог претендовать на свое наследство, а она добьется того, что ее бабушка доживет до конца своих дней в их коттедже…
– Я сплю, – сказала она себе.
Это было единственное разумное объяснение произошедшего.
– Раф! Ответь на звонок! Мне нужно поговорить с тобой.
Данте барабанил пальцами по приборной панели своей машины, припаркованной возле отеля, из которого он только что выехал.
Ему нужно было отправляться обратно в Милан. Поговорить с адвокатами его деда, исполнителями завещания.
– Данте, что случилось? Где ты? – раздался голос друга в трубке.
– Собираюсь уехать в Лондон. Потом Милан. Я нашел ее. – Данте сильнее сжал телефон. – Женщину, на которой я могу жениться.
Раф долго молчал.
– Кто она? – наконец раздался его голос.
Данте вздохнул:
– Эта официантка. Та, что уронила стаканы.
Повисла еще более долгая пауза.
Затем в трубке раздалось:
– И… ты злишься?
Три слова, которые полностью обрисовали ситуацию. Данте было все равно.
– Послушай меня, – сказал он. – Я объясню тебе свой план.
Когда он закончил, Рафаэлло холодно сказал:
– Я умываю руки, друг мой. Пока ты не придешь в себя.
И повесил трубку.
Данте бросил телефон на пустое пассажирское сиденье. Ему было все равно.
Просто все равно.
Он завел мотор и с ревом уехал.
Конни лежала на кровати и смотрела на балки низкого потолка своей маленькой спальни. Она жила в этом доме с восьми лет, с того дня, когда счастливый мир ее детства закончился ужасной автокатастрофой, в которой ее родители погибли, а она попала в больницу на несколько недель.
Это ее бабушка сделала все, чтобы изменить ее жизнь к лучшему. Она привезла ее жить сюда, в коттедж, где Конни медленно восстанавливалась физически и эмоционально. С тех пор бабушка поддерживала Конни – и внучка не может оставить ее в беде сейчас, когда та больше всего нуждается в помощи.
Диагноз «деменция» бабушке поставили почти два года назад, когда болезнь уже начала проявляться. Это было плохо. Получить уведомление о выселении было еще хуже.
Снаружи она слышала уханье совы, тихий шелест листьев, часы на колокольне, отбивающие четверть часа. Это были с детства знакомые ей звуки.
Конни принялась разглядывать визитную карточку человека, который, без сомнения, сделал ей самое странное предложение, какое только можно себе представить.
Данте Кавелли. Так его звали. Он сказал ей об этом, и это было написано на жесткой, дорогой на вид карточке. Данте Кавелли, компания «Кавелли файненс». И на итальянском с обратной стороны.
Она ввела в поисковую систему название «Кавелли файненс». На экране ноутбука увидела много ссылок на статьи, в основном на итальянском языке. Прочитав их с помощью онлайн-переводчика, Конни убедилась, что этот человек не плод ее воображения, а действительно существует.
На нескольких фотографиях Данте Кавелли был запечатлен с мрачным пожилым мужчиной – Артуро Кавелли, основателем «Кавелли файненс». Однако на большей части снимков Данте позировал с красивой женщиной. Каждый раз с разной.
Пока она разглядывала фотографии, его предложение казалось ей все более нелепым. Если он действительно хотел сделать то, о чем говорил, – заключить какой-то формальный брак, чтобы получить свое наследство, – тогда с какой стати он не остановил свой выбор на одной из этих роскошных женщин?
Конни почти решила, что его предложение было какой-то дурной шуткой. Но зачем ему так нелепо шутить?
Нет, его голос звучал серьезно и убедительно.
«Мне не хочется жениться ни на одной из моих знакомых, потому что никто из них не поймет те ограничения, которые я налагаю на брак, который собираюсь заключить».
Конни смотрела на фотографии всех этих роскошных красавиц, прильнувших к высокому, стройному, потрясающе великолепному телу Данте Кавелли. Нет, ни одна женщина в здравом уме не пожелает каких-либо ограничений, когда выйдет за него замуж…
Так вот почему…
Вот почему он решил, что ему больше подойдет официантка из курортного ресторанчика. У нее никогда не возникло бы мысли, что она может хотеть большего, чем он обещал в самом начале.
И то, что сказал Данте Кавелли, было очень просто. Он хотел жену, но только номинально. В идеале она должна была бы жить в другой стране. Они останутся в браке по крайней мере восемнадцать месяцев, после чего последует развод с заранее обговоренным соглашением – Данте назвал сумму, от которой у нее расширились глаза, – и это положит конец их союзу.
«В день нашей свадьбы ты получишь документы на этот коттедж – я гарантирую его покупку… ты можешь не беспокоиться об этом, – и на протяжении всего брака будешь получать ежемесячную сумму в шесть тысяч фунтов. Если твоей бабушке потребуется медицинская помощь или сиделка в конце жизни, я оплачу это дополнительно. Я предоставлю тебе машину и покрою расходы на поездки, когда тебе придется находиться в моей компании в какие-то дни, чтобы подтвердить законность нашего брака».
Он продолжил говорить, и, пока он говорил, его голос внезапно начал дрожать.
«А я, заключив брак, унаследую все, что оставил мне мой дед. Ты можешь убедиться в этом сама, если почитаешь финансовые колонки в прессе».
И она впоследствии просмотрела прессу, и там черным по белому было написано, насколько велика компания «Кавелли файненс» и насколько прибыльна. И насколько богатым станет Данте Кавелли.
Просто заключив брак. Конни уставилась в потолок. Она почувствовала, как ее сердце начало колотиться.
«Могу ли я это сделать? Могу ли я действительно это сделать?»
О, возможно, она самая нетипичная женщина на земле, на которой остановил свой выбор такой мужчина, как Данте Кавелли, но что с того? Все, что имело значение, – это те волшебные слова, которые он ей сказал.
«Ты получишь документы на этот коттедж…»
Ее охватили эмоции – самые чудесные эмоции на свете. Облегчение и радость.
Конни почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Слезы благодарности. Да, конечно, то, что предложил Данте Кавелли, было безумием, но она не переживала из-за этого. Не тогда, когда могла обеспечить безопасную и спокойную жизнь для бабушки в ее последние годы. Это стоило чего угодно! Даже брака, настолько странного, что никто никогда в него не поверил бы.
«Я делаю это ради тебя, бабушка, все ради тебя».
И впервые с тех пор, как узнала, что новый владелец приобрел эти коттеджи и что предвещает для нее эта смена владельца, она заснула крепким и спокойным сном. Вся тревога, беспокойство и страх исчезли.
Данте стоял в зале ожидания окружного бюро регистрации браков и нетерпеливо поглядывал на часы. Он послал машину за женщиной, с которой собирался вступить в законный брак, и она уже должна была прибыть сюда. Но ее все еще не было.
Мрачная мысль закралась в его голову. Она решила отказаться от их соглашения в последний момент?
Это было маловероятно.
Данте посмотрел на портфель, стоявший на стуле рядом с ним. Помимо документов, необходимых для заключения брака в Великобритании, в нем были документы на коттедж – он купил его, просто предложив за него новому владельцу значительную сумму. Владелец коттеджей ему чуть руку не откусил, услышав предложенную цену. Точно так же, как его будущая невеста едва не откусила ему руку за его предложение.
Это было вполне ожидаемо. Если предложить людям то, чего они хотят, они ответят «да».
Послышался звук голосов, и мужчина повернул голову к двери. Его будущая невеста прибыла, чтобы получить то, что хотела.
«Точно так же, как я получу то, что хочу».
Его законное наследство.
Данте снова почувствовал обиду. Ему пришлось пойти на то, что он сделает сейчас, чтобы получить свое законное наследство. Это было действительно унизительно. Заключить брак с совершенно неизвестной женщиной…
Его взгляд, нарочито бесстрастный, остановился на ней. Он уже должен был к ней привыкнуть. По необходимости они встречались уже несколько раз, но каждый раз ненадолго. Один раз по возвращении из Милана через неделю после того, как он сделал ей предложение. И конечно, получил ее весьма предсказуемый ответ. Затем они встретились, чтобы он мог подробно проинформировать ее о том, как будет развиваться их брак. Затем возник вопрос о предсвадебных документах: от свидетельств о рождении и паспортов до подписания ею брачного договора, в котором определялось, что она получит в финансовом отношении при их разводе.
Данте проявлял щедрость, понимая, что эта женщина была ключевой фигурой в его игре, но все же ему пришлось тщательно ограничить то, на что она могла претендовать, учитывая размеры его наследства. А чтобы получить наследство, они должны были вылететь в Италию сразу после свадьбы, чтобы встретиться с адвокатами деда и представить им Конни в качестве его жены.
Что они о ней подумают, ему было все равно – лишь бы они признали, что он выполнил условия проклятого завещания.
– Извините, я опоздала, – прошептала Конни, задыхаясь.
Было очевидно, что она бежала вверх по лестнице, поскольку лицо ее было красным и она тяжело дышала. На ней было нарядное платье, хотя оно было похоже на палатку, как и вся ее одежда, – очевидно, оно было предназначено для того, чтобы скрыть ее фигуру, а не подчеркнуть ее достоинства.
Данте пришла в голову мысль, что из всех женщин, которых он знал, она была единственной, кто не требовал от него постоянного восхищения своей внешностью. Конни была полной противоположностью его подружкам. Во всяком случае, он чувствовал, что ей не нравится, когда он смотрит на нее, поэтому Данте старался не смущать ее, всегда игнорируя ее не слишком шикарный внешний вид. Несмотря на это, он заметил, как синий цвет ее платья подчеркивает голубизну ее глаз. Удивительно глубокий синий цвет…
Данте слегка нахмурился.
Как она могла бы выглядеть с небольшим количеством макияжа, хорошей прической и в более модной одежде?
Но эта мысль не имела отношения к браку, который он собирался заключить.
Она все еще обращалась к нему на «вы» и с извиняющейся интонацией в голосе.
– Бабушка никак не могла успокоиться. Она узнала, что я уезжаю, и расстроилась. Медсестра, которую вы помогли мне нанять, очень милая, но бабушка не любит перемен. – Она сглотнула и отвела взгляд. – Я тоже немного расстроилась. В конце концов медсестра сказала мне идти, потому что мои переживания расстраивали бабушку еще больше. Извините, пожалуйста.
Данте почувствовал укол жалости.
– Пожалуйста, не нужно извиняться, – сказал он. – Я уверен, что твоя бабушка освоится через день или два. И ты вернешься домой, я обещаю тебе, через неделю. И давай перейдем на «ты»? Нас ждут. Пойдем?
В конце концов, не было смысла откладывать задуманное.
Данте почувствовал, как у него сбилось дыхание.
Он кивнул на дверь, ведущую в зал регистрации браков. Он увидел, как его невеста сделала еще один глубокий вдох. Внезапно Данте понял, что Конни выглядит испуганной. Его собственное напряжение спало, он подошел к ней и взял ее руку в свою. Ладонь оказалась липкой, но он успокаивающе сжал ее и ласково посмотрел на девушку. Он не хотел, чтобы она боялась.
– Все будет в порядке. Я обещаю тебе, – спокойно произнес Данте. – Это хорошо для нас обоих – для тебя и для меня. Ты делаешь это ради своей бабушки. Помни об этом.
Он еще раз коротко, ободряюще улыбнулся, затем отпустил ее руку, открыл дверь и провел Конни внутрь зала. Там их ждали регистратор и несколько сотрудников, двое из которых должны были стать необходимыми свидетелями.
– А, мистер Кавелли и мисс Уэстон, вот вы где, – тепло приветствовал их регистратор. – Начнем?
Данте почувствовал, как его невеста вздрогнула. Он спокойно и твердо сказал «да», и они заняли свои места.
Юридически необходимая церемония была короткой. Голос невесты был слабым, но все ответы она давала четко и твердо. Как и жених.
Данте стал женатым человеком. Его наследство наконец-то принадлежало ему по праву.
А его жена, теперь синьора Кавелли, стояла рядом с ним.
Он не мог поверить, что все это происходит в реальности.
– Мы полетим в Лондон, а затем в Милан? – спросила Конни в машине, когда они направлялись в местный аэропорт.
– Нет, мы летим сразу в Милан, – ответил Данте.
Она нахмурилась:
– Я не знала, что отсюда можно улететь прямо в Милан.
– Можно, если летишь на частном самолете, – последовал ответ.
– О… – протянула Конни. Она не знала, что еще сказать.
Возможно, вообще не было смысла что-либо говорить. Данте достал телефон и полностью погрузился в свою электронную почту.
Сначала она решила, что ей следует поступить так же. Она написала медсестре, присматривающей за бабушкой, и спросила, как дела. Вскоре пришел ответ, в котором говорилось, что бабушка обедает и что она уже не так беспокоится. У Конни немного отлегло от сердца.
Она положила телефон в сумочку и посмотрела в окно. Ее окружала атмосфера полной и абсолютной нереальности. Но так оно и было с тех пор, как Данте Кавелли вошел в их коттедж со своим невероятным предложением.
С тех пор все казалось сказочным. В том числе и только что состоявшаяся короткая церемония бракосочетания.
Задавался ли регистратор вопросом, насколько странно выглядела эта пара? Ведь они были совершенно разными!
«Мне придется привыкнуть к такой реакции людей».
Конни почувствовала, как на сердце у нее стало тяжело. Как она сможет пережить предстоящую неделю в роли жены человека, сидящего рядом с ней, человека, который с таким же успехом мог быть с другой планеты?
По крайней мере, все будут говорить по-итальянски… Комментарии, недоверие, сплетни, шок и изумление.
Дело не только в том, что Данте Кавелли вернется в Италию с женой. Дело в том, что он вернется с такой женой… Некрасивой, полной, неэлегантной и совершенно не подходящей такому человеку, как он.
Она почувствовала, что краснеет. Но у нее не было причин так смущаться. Да, она не из тех женщин, на которых мог бы по собственной воле жениться такой мужчина, как Данте Кавелли. Но ведь никого не касалось их взаимное желание вступить в брак!
Она почувствовала, как Данте откладывает телефон и поворачивается к ней. Конни тихо вздохнула. Он выглядел так же великолепно, как и всегда. Его серый костюм на шелковой подкладке был, очевидно, сшит для него по индивидуальному заказу, и он носил его с талантом, которым, казалось, обладают только итальянские мужчины. Его внешность кинозвезды, эти сказочно выразительные темные глаза, обрамленные длинными ресницами, скульптурные скулы и точеная линия подбородка – все это было создано для того, чтобы на него смотрели и любовались им.
Но именно ей этого делать не следует. Или, по крайней мере, он не должен был застать ее за этим занятием. Это было бы слишком неловко, даже унизительно.
Хотя он, должно быть, полностью привык к тому, что женщины смотрят на него в полуобморочном состоянии…
Даже женщины, которые выглядели так же непривлекательно, как она.
Конни еще раз тихо вздохнула. Сегодня она приложила усилия, надев по случаю свадьбы платье. Но она прекрасно понимала, что эта попытка хорошо выглядеть вряд ли превратит ее в подходящую невесту для Данте Кавелли. Это было лучшее, что она могла сделать с собой, и ей следовало успокоиться.
«Он женился на мне не из-за моей внешности. Он женился на мне, потому что я буду держаться подальше от него, не буду предъявлять ему никаких требований!»
И Конни, конечно, не станет ничего от него требовать. Все, чего она хотела, – это безопасность для своей бабушки и себя, и это было то, что она получит от этого брака. Документы на бабушкин коттедж теперь лежали в ее сумочке, и она была счастлива.
– Конни, как ты себя чувствуешь? – спросил ее муж.
Его голос был дружелюбным, и она была благодарна за это.
Именно так и она будет относиться к нему. Дружелюбие поможет справиться со всей этой ситуацией. Как будто их полнейшая несхожесть – он такой великолепный, а она полная противоположность – просто не существовала.
«Единственный способ, как я могу справиться, – игнорировать это».
В конце концов, они были просто двумя людьми, решавшими свои собственные проблемы таким образом, который не имел ничего общего с личными отношениями.
«Нам просто придется смириться и приспособиться к обстоятельствам. Без суеты и спешки».
Поэтому она решительно ответила:
– Странно. Ты, наверное, тоже?
Он кивнул.
– Мы привыкнем. Мы не будем встречаться с большим количеством людей в Милане. Только с адвокатами моего деда – его душеприказчиками.
Конни нахмурилась, ее осенила мысль.
– Разве он не сделал тебя душеприказчиком, если ты его единственный внук?
– Нет, – коротко ответил Данте. Сделал паузу, затем заговорил: – Я подозреваю, что он думал, что я попытаюсь использовать назначение душеприказчиком, чтобы обойти условия его завещания.
– Ты же сказал, что это невозможно.
– Именно так, – последовал короткий ответ.
Автомобиль повернул на территорию аэропорта. Ворота открылись, и они медленно проехали. На взлетной полосе, далеко от зоны коммерческих полетов Конни увидела небольшой самолет. Ее убеждение в том, что все происходящее ей снится, усилилось.
Ситуация стала еще нереальнее, когда она села в просторное кожаное кресло – одно из немногих на борту самолета. Улыбающаяся стюардесса уделила ей немного внимания, но большую часть времени она посвятила Данте. Конни даже не удивилась. Она была человеком, которого люди не замечали. Данте же был полной противоположностью.
Он сел напротив нее.
– Прости, но мне нужно будет работать во время полета, – сказал он, пристегивая ремень безопасности и открывая портфель. – Благодаря нашему браку я наконец-то могу принимать решения относительно «Кавелли файненс». В ближайшие месяцы я буду работать в полную силу, и начать мне нужно прямо сейчас.
Он коротко улыбнулся ей и погрузился в работу.
Конни услышала, как завелся двигатель. Она откинулась назад, внезапное чувство волнения охватило ее. Летать вообще, не говоря уже о частном самолете, было классно.
«Я давно не была за границей…»
Студенческая поездка – должно быть, тогда она покидала страну в последний раз. Она летала на Корфу, чтобы отпраздновать окончание учебы. Ее лицо омрачилось. Отпуск, путешествия – вообще любая радость в ее жизни – исчезли, потому что бабушке становилось хуже. Конни вынужденно поставила свою жизнь на паузу.
Что ж, сейчас – только сейчас – ей нравятся изменения в ее жизни…
Когда они получили разрешение на взлет и самолет начал ускоряться, она схватилась за подлокотники своего кресла.
– Ты нервничаешь? – обеспокоенно спросил Данте и поднял на нее глаза.
Она покачала головой:
– Нет, это великолепно! – Ее глаза сияли.