Испорченный… Книга 2

Глава 1 Неужели?

Вжимаясь в спинку кресла, я до невозможности встревожено смотрела на то, как мощный торс Вавилона вздымался от каждого вдоха. То, как глаза альфы наполнялись животным безумием, но все так же неотрывно скользили по мне взглядом. По каждой черте лица, а потом, опускаясь ниже, по узкой талии, очертаниям фигуры и наконец-то останавливаясь на груди, перетянутой бинтами.

Я дернулась и, несмотря на жуткую вялость, попыталась встать, но Вавилон одним резким движением поставил руку на подлокотник, перекрывая мне путь к побегу.

— Проваливай, — альфа все так же смотрел на меня, но эти слова явно были адресованы доктору. Можно было позавидовать той скорости, с которой он покинул комнату. Закрывая дверь и оставляя меня наедине с Вавилоном. — Какого хрена?

— Отойди от меня, — я изо всех сил попыталась оттолкнуть его, но такое впечатление, что руками упиралась в скалу. — Немедленно! Слышишь?

Вавилон не сдвинулся ни на миллиметр. Наоборот, положил ладонь мне на затылок и наклонился к моей шее, делая еще вдох. После этого совершая один рывок назад, словно пытаясь отстраниться, но сразу же опять приближаясь. Будто нападая и делая новые, жадные, бесконтрольные вдохи.

Я сжалась, но не понимала от чего. Точно от страха. Когда перед тобой огромный, двухметровый альфа, от которого сейчас исходили жестокие, вышедшие из-под контроля инстинкты, трудно сохранить самообладание. Но это нормально. Логично. Бояться того, что по-настоящему страшно.

Куда хуже было то, что я сжималась так же и от того, что мое тело отказывалось меня слушаться.

Гребанное омежье тело, которое без подавителей тут же начало гореть и покалывать. Реагировать на грубый, мужской запах Вавилона. Зараза. Как же я ненавидела себя за это. И свою злость вымещала на Вавилоне. Била его руками и пыталась врезать коленками, а он все мои сопротивления пресек одним движением. Положил ладонь на обнаженную талию и резким движением прижал меня к себе. Буквально вдавил в свое тело, заставляя ощутить то, как у него стояло.

— Отвали, — я врезала ему. Дала пощечину. Гадство. Это было так по-девчачьи.

И совершенно не подействовало на Вавилона.

Наоборот, наклоняясь вперед, он своим громоздким телом вдавил меня в кресло, заставляя лечь и, сжав мои волосы, опять дышал.

Но внезапно он отстранился от меня так, словно я была обжигающим огнем. Я тут же подобралась и, вскочив на ноги, отбежала к стене, поправляя свою одежду. Пытаясь прикрыться. Из-за того, что она была порванной, получалось паршиво.

— Какого хрена ты на свободе и с чипом альфы? — Вавилон подошел к открытому окну и оперся руками о подоконник. Казалось, что его крыло еще сильнее. Из-за этого мышцы под одеждой бугрились, а тело превращалось в сталь. В таком состоянии он еще сильнее пугал.

— Моя свобода не твое дело, — огрызнулась, короткими ногтями царапая кожу, к которой прикасался Вавилон. Пыталась убрать возникшее там покалывание, словно от грязи.

— Помпей тебя скрывал? — Вавилон достал сигарету и подкурил.

— Он ничего не знает, — я качнула головой. Сделала шаг в сторону двери, но тут же услышала:

— Не смей. Выйдешь за дверь и тебя тут же вернут мне, — он наполнил легкие дымом и потер лицо, изуродованное шрамами, ладонью. Качнул головой, словно пытался взять себя в руки. Мне это не нравилось, так как ощущалось, что его контроль все равно рвался. Инстинкты брали свое. А они у него точно жестокие, болезненные, грубые.

— Хорошо. Давай поговорим, — я кивнула, пытаясь обмотаться в свою порванную кофту. — Я сейчас на таком ублюдочном дне, из которого уже и не надеюсь выбраться. Поэтому мне даже как-то плевать, на то, что ты со мной сделаешь.

— Неужели? — Вавилон криво усмехнулся. Оскалился. В затуманенном сознании я даже не поняла того, как он оказался рядом со мной. Уперся рукой о стену, рядом с моей головой.

Смотря в его глаза мне почему-то казалось, что он вот-вот опять набросится. Он не делал этого лишь из-за какой-то тонкой грани, сдерживающей его от полного безумия. Именно на ней сейчас все держалось.

Глава 2 Спальня

В следующий момент его грубые пальцы прикоснулись к моему лицу. Они провели по губам и сжали подбородок, оставляя ощущение покалывающей, яростной силы, идущей от них. С каждым прикосновением зрачки Вавилона увеличивались, темнотой закрывая радужку, а мое сердце забилось, как ненормальное.

— Даже, если я тебя сейчас раздену и выебу прямо около этой стены? — медленно начал Вавилон, глядя мне в глаза, и находясь невыносимо близко от меня. — Или, может, если я тебя поставлю на колени и скажу отсосать? А, если я скажу — ты сделаешь. Тебя никто не спасет. Даже государство. Сообщи я о тебе - они будут вынуждены отдать тебя мне на год, так как у нас есть метка.

Он внезапно отвернулся, посмотрев куда-то в сторону. Его взгляд стал чуть более задумчивым, но не теряя тех ноток безумной одержимости, которая меня так пугала.

— Не ты имела дело с копами, — мне почему-то казалось, что Вавилон говорил это самому себе. Как произнесенные вслух внутренние мысли.

— Ты понял это из-за того, что я омега и не могла войти во Мрак из-за рамок? Я же говорила, что не я сдала Помпея, — я ухватилась за фразу сказанную Вавилоном, как за то, что могло увести разговор в другую тему, но альфа мне ничего не ответил.

Он вдруг резко убрал руку. Отстранился от меня и отошел к открытому окну. Сделал несколько вдохов, но менее напряженным не стал выглядеть. Затем направился к двери. Открыв ее, он коротко произнес:

— Вернись сюда.

Врач, побледневший и растерянный, зашел в комнату. Он тут же посмотрел на меня, но потом спешно отвел взгляд, увидев, как я сжимаю остатки одежды на себе.

— Подавители. — продолжил Вавилон. — В твоем арсенале должно быть что-нибудь, убирающее эффект от запаха омеги. Неси их сюда. Альфе оставляют омегу на год. Сомневаюсь, что весь год они проводят в таком состоянии, чувствуя ее запах.

— Вы правы. -- доктор как-то смазано потер лицо, словно до сих пор не верил в происходящее. — Омегам выдают специальные препараты, подавляющие их запах. Однако, у меня нет доступа к ним. Это государственная разработка, и каждая таблетка находится под контролем. Они...

Вавилон скрестил руки на груди, глядя на него так, что врач осекся и едва ли не опустил голову перед ним. Потом альфа криво усмехнулся.

— Эта омега уже долгое время ходит без запаха. Значит, не каждая таблетка подавителя находится под контролем.

— Не представляю, как это получилось. — пробормотал доктор. —Пропажа из-под учета даже одной таблетки влечет за собой расследование. Их состав засекречен, а синтез без хорошей лаборатории вряд ли возможен. Поэтому у меня их нет. Не было еще таких прецедентов, чтобы омега ходила на свободе. Все, что я могу сам сейчас вколоть - это успокоительное.

— На хрен твое успокоительное. Ты будешь молчать обо всем, что сегодня видел. — прервал его внезапно Вавилон, а доктор, закрыв глаза, кивнул. — Одно слово, вылетевшее из твоего рта — умрешь.

— Естественно.

— Это должно стать таким же естественным, как и твоя способность дышать. За тобой будут следить. Когда понадобишься - я скажу, чтобы тебя привели.

— Я должен предупредить. — внезапно произнес доктор, впервые решившись поднять взгляд на альфу. — Тесты, которые я проводил, загружены в общую базу. Я был обязан сразу же сообщить о том, что увидел. Любая проверка - и все вскроется, после чего вас и меня посадят, приговорив к пожизненному.

— Проваливай. Передай всем, что я приказал освободить дом. — последовал приказ, и доктор, кивнув, послушно исчез за дверью, прикрыв ее.

Вавилон отошел к окну, и, сев возле него в кресло, посмотрел на меня. Потом медленно прикрыл глаза рукой.

— Блядь. — произнес он. В следующий момент он снял с себя футболку, и я стиснула зубы, пытаясь подавить в себе крик. Но потом футболка полетела в мою сторону, и упала к ногам. — Надень. Хоть как-то заглушит твой запах.

— Я не буду...

— Надень. Скрой свой гребанный запах, иначе выебу, — слишком жестко и грубо. Сказано так, что я тут же натянула на себя эту чертову футболку. Вавилон умел переубеждать.

— Не собираешься говорить обо мне государству? Зачем оставляешь меня себе? — сквозь зубы произнесла я, поправляя на себе его футболку, в которой я буквально тонула. Вавилон в ответ впился в меня тяжелым взглядом. То, что я в нем видела, заставило меня еще сильнее содрогнуться. В черных зрачках виднелось нечто животное. Явно агрессивное. Голодное.

— Раздумываю над этим.

— Что ты от меня хочешь? Ты слышал, что сказал врач? — произнесла я, разворачиваясь. — Любая проверка - и все вскроется. Каждого из твоей стаи и стаи Помпея будут проверять на детекторе лжи, а тех, кто меня скрывал, посадят.

— Для начала, я хочу услышать, как долго ты ходишь с чипом альфы и кто тебе дал подавители.

Я устало закрыла глаза. Мне хотелось отключиться. Моя кровь сейчас была слишком чистой, и ощущала свой запах и слабость. Я знала, что мой мир был разрушен всего несколько минут назад, и перед самым концом мне хотелось просто впервые поспать, отпустив страх и вечную тревогу за свою сущность. Мне казалось, что усталость всех долгих лет в какой-то момент навалилась на меня, отключая решимость бороться за свою жизнь.

Раньше я думала, что лучше умру, чем позволю кому-нибудь прикоснуться к себе, раскрывшись, как омега. Теперь в моей душе была звенящая пустота.

— Мой отец с рождения сделал мне чип альфы, пытаясь скрыть от государства. Понятия не имею, откуда у него была такая возможность. Подавители я принимаю с момента появления запаха. У меня есть запас, и его я тоже получил от отца.

— Кто еще знает о тебе?

— Никто. — ложь. Я думала о Смерти в этот момент, но не собиралась сдавать его.

Альфа какое-то время молча рассматривал мое лицо.

— Значит, отец. — в конце концов, произнес он. — Не сильно удивительно.

— Что ты знаешь о моем отце?

— Многое. Учитывая, кем он был, — альфа поднялся с кресла и подошел ко мне. После он снова поднял руку, дотронувшись костяшками до моего лица, а потом пропустил кончики моих отросших волосы между пальцами. Его глаза снова начали темнеть. Было понятно, что держать себя в руках для Вавилона было почти невыносимой задачей. — Иди за мной.

Мне пришлось последовать за ним, когда Вавилон я явным усилием отстранился от меня и покинул кабинет.

Через недолгое время прогулки по совершенно пустому сейчас дому, он завел меня в комнату, в которой явственно чувствовался его запах. Я скользнула взглядом по обстановке. Это была спальня. Дерьмо. У меня пробежали мурашки по спине.

— Что собираешься делать? — вырвалось у меня.

— Твой запах слишком сильный.

— И что? — я невольно сделала шаг назад. Словно собиралась убегать от хищника. Мне все это очень сильно не нравилось.

— Тут его частично перекрывает мой. Выйдешь за пределы комнаты и я возьму тебя прямо в коридоре.

Я сжалась, пошатнувшись на ослабших ногах.

— Сиди тут, пока я отправлю людей за твоими подавителями.

— Подавители спрятаны далеко. — произнесла я на выдохе. — Я забрала их из дома. Они сейчас находятся там же, где и моя стая. Я не могу допустить, чтобы ты узнал место, где они находятся. К тому же, я не объясню, какого черта их вожак пустил кого-то из людей Вавилона к ним.

Альфа обернулся, опустив на меня обжигающий, тяжелый взгляд.

— Как твоя стая отреагирует на то, что их вожак - омега? Рано или поздно, они найдут эти таблетки, когда будут пытаться найти тебя.

У меня вырвался вздох.

— Тогда ты должен поклясться, что не используешь эту информацию против моей стаи. И я позвоню и предупрежу их.

—В этот раз не использую. Но твоя стая осталась без вожака. С ними придется рано или поздно что-то сделать.

Глава 3 Пылает

Помпей достал еще одну сигарету. Сжал зажигалку грубой ладонью, с разбитыми костяшками. Руками, в которых он этим вечером держал девок, которых долго трахал, но все равно почему-то оставался до гребанной невозможности голодным. Подкурил. Пальцами небрежно растрепал белые волосы, после чего перевел ледяной взгляд на горящий дом Нуба.

Нет, он не просто горел. Он пылал, пожираемый пламенем.

Жаль, что внутри не было Звереныша.

Парни из стаи Помпея рассредоточились по территории улицы. Молодые, горячие и бесконтрольные. Подчиняющиеся только своему вожаку и вызывающие животный страх, словно бесы из пекла. Жители этого неблагополучного района, видя их через окна, тут же прятались. Выключали свет и делали вид, что никого нет дома.

Звонить в пожарную, или в полицию никто и не думал. Легче спрятаться. Закрыть глаза на случившееся и ни в коем случае не лезть в то, что происходило.

Ведь, если эти парни являлись бесами, то их вожак — настоящим дьяволом. Любое соприкосновение с ним, пусть это даже взгляд, подобен аду. Для многих, как нечто сравнимое с самоубийством.

— Я нашел человека, который достанет информацию на некоторые учреждения с омегами, — Голод оперся поясницей о капот своей машины и, смотря на горящее здание, поднес к губам стакан с холодным кофе. — Этот же дом принадлежит тебе? Ты когда-то его купил.

— Что с омегами? — Помпей стоял спиной к Голоду. Сейчас обнаженный по пояс и небрежный, но в своей мощи пугающий. Поднеся к губам сигарету, он поднял голову и выдохнул дым в мрачное, ночное небо.

— Этот человек даст информацию на то, сколько омег в этих учреждениях и то, какие у них личные данные. Если повезет, может, получится достать их фотографии, — Голод пожал плечами и поставил стакан на крышу машины. — Но я не уверен получится ли узнать сколько и у кого какие родинки. Знать бы еще хотя бы какие-нибудь критерии, по которым можно искать твою истинную.

Тишину ночи разорвал взрыв. Нечто в горящем доме обрушилось.

— Но, если придется, мы перевернем все и найдем ее, — Голод перевел взгляд с огня на Помпея.

Ему не нравилось то, в каком состоянии находился вожак. Огромное количество обезболивающих, вколотых в вену, заглушало то, что острыми когтями раздирало тело, но чрезмерно сильную жажду своей самки они не убирали. Совершенно. Наверное, именно это убивало. Состояние соизмеримое с сотней гонов, соединенных в один. Неудовлетворения, пробуждающее животную агрессию и удушающую жажду крови.

И Голод слишком хорошо знал Помпея, чтобы понимать — если не найти его самку, наступит гребанный конец. Хотя именно в таком состоянии он видел альфу впервые.

Поиск этой омеги — уже, как вызов государству. Забрать ее вообще, черт раздери, невозможно, но с того мгновения, когда она потребовалась, как воздух, пошел отсчет к чему-то страшному. К тому, во что окончательно превратится Помпей, если не найти его самку.

Он был не просто вожаком одной стаи. Не станет его - и начнется ад и хаос. От Помпея очень многое зависело, а он зависел от этой девушки. Его тело требовало ее.

— Смерть скоро будет в строю. Его гон почти закончился, — Голод посмотрел в сторону дороги. Увидел там машину, которая подъезжала к ним. Когда она остановилась, на улицу вышел Чума. Парни из стаи ощетинились, но альфа на это не обратил никакого внимания. По сравнению с ним, они были слабаками.

— Что тебе нужно, Вавилонская шавка? — Помпей не оборачивался к нему. Не считал это нужным.

— Мой вожак хочет встретиться с тобой.

Отшвырнув в сторону окурок, Помпей положил ладони в карманы штанов, все так же холодно смотря на горящее здание.

— Как интересно, — сказано с безразличием. Сарказмом. — Я напишу ему о месте встречи.

Чума кивнул. Лишь раз посмотрел на сгорающий дом, после чего сел в машину.

Этой ночью, ближе к четырем часам, джип Помпея остановился около обочины трассы, на которой уже находилась машина Вавилона. Альфа стоял около нее.

Раньше, при сходках, всегда присутствовали Чума, Война, Голод и Смерть. Но теперь Помпей и Вавилон встретились один на один. Очередной признак того, что все правила пошли к черту. Мирного соглашения между ними больше не существовало.

Они разорвали его при прошлой встрече.

— Опаздываешь, — Вавилон посмотрел на него мрачным взглядом. Как на мусор.

— Можешь написать на меня жалобу, а потом засунуть ее себе в глотку. Хочешь, помогу, уебок? — Помпей отшвырнул окурок к его ногам. Для него как раз Вавилон являлся мусором.

Воздух пропитался ядом. Чем-то пресекающим. Жаждой убить друг друга. Ощутить на руках кровь врага, которая заставляла по-животному оскалиться.

— Себе помоги, психически больной ублюдок, — Вавилон положил ладони в карманы брюк. Он был одет в классику. Громоздкий. Безупречный, если не считать шрамов, уродующих лицо. — Понимаешь ли ты зачем эта встреча?

— Город, — Помпей ответил с пренебрежением, скрестив руки на груди. Все еще обнаженной. В отличие от Вавилона он выглядел неаккуратно. На его светлых волосах кое-где еще была запекшаяся кровь и пыль, но даже так они не потускнели. Даже воплощая собой безумие и разрушение, Помпей оставался идеальным. — У нас нет других причин разговаривать.

Вавилон кивнул. Еле заметно. С презрением.

— Империя оставил нам этот город, и я за него в ответе. Если в твоем воспаленном сознании осталась хотя бы одна здравая мысль и ты тоже чувствуешь ответственность, ты до утра оставишь город и свалишь куда-нибудь подальше. Желательно нахуй.

Возникла тишина во время которой Помпей улыбнулся. Издал несколько леденящих душу смешков.

— Неужели? Какое интересное предложение. Только воняет страхом. Твоим.

— Это не предложение. Предупреждение. Первое и последнее. Ты больше не являешься моим врагом. Я тебя теперь и человеком не считаю. Скорее ошибкой. Одной сплошной проблемой, которая не имеет права на существование. Как и вся твоя стая.

Помпей опять приподнял уголки губ. Но даже от этого веяло чем-то жутким. Он словно давно переступил через какую-то грань, за темнотой которой его личность распадалась на части.

— Как поживает Нуб?

Один вопрос и Вавилон оскалился. Странно, но нечто животное внутри него ожило агрессией по отношению к Помпею, просто за то, что он произнес имя мальчишки. Несдержанной. Сразу меняющей взгляд альфы.

— Уже знаешь, что он у меня? — Вавилон ненадолго закрыл глаза, возвращая себе прежнее хладнокровие.

— Конечно. Как я могу не знать, что происходит в жизни моего брата? Я же пиздец, как скучаю по нему, — Помпей тоже изменился. На зрачки легла черная пелена, а радужки стали желтыми. Он бросил на капот машины Вавилона коробочку. — Будь добр, передай этой крысе подарок от меня.

Вавилон поддел крышку коробочки. Открыл ее и увидел окровавленные пальцы. Уже посиневшие. Жуткие.

— Чьи они?

— Крысеныш поймет. Это же подарок для него.

Вавилон одним движением закрыл коробочку отбросил ее на капот джипа Помпея.

— Я не буду отдавать ему это. Касательно Нуба — ты его не тронешь. Больше его никогда не увидишь. Теперь он под моим присмотром.

— Под твоим присмотром? — на губах Помпея появилась усмешка. — Ты действительно считаешь, что твой Черский особняк, как крепость?

— Откуда ты?.. — оскал Вавилона стал сильнее. Животнее.

— Знаю, что он там? Я же говорил, что интересуюсь жизнью своего брата, которого ты, какого-то хрена решил прятать, — Помпей подошел к Вавилону. — Прячь как угодно, ублюдок. Я все равно найду. Заодно передай ему, что я очень зол и не успокоюсь пока не почувствую на своих руках его мерзкую кровь. А я это сделаю. Уже завтра.

Глава 4 Напомнит

Как же я хотела сбежать. Свобода казалась слишком близкой - только протяни руку, открой окно и вали, но что-то мне подсказывало, что Вавилон вряд ли оставил дом без охраны. А выбежав на улицу с запахом омеги, я долго на свободе не протяну.

Чтобы убедиться, я осторожно подошла к окну и через жалюзи посмотрела вниз. У ворот действительно стоял какой-то лысый здоровый мужчина в косухе, и курил.

— Ублюдок. — вырвалось у меня и я отпустила пластинки жалюзи. Обхватив руками голову, я закрыла глаза. Проклятье. Как же паршиво. Мало того, что вся моя жизнь пошла под откос, так еще и тело горело так, словно по нему бежали языки пламени.

Без подавителей меня лихорадило. Бросало то в жар, то в холод и сознание сжимало. Возможно, мне было бы лучше, если бы тут так сильно не пахло Вавилоном. Его футболка на мне. Его постель. Мне хотелось лечь и завернуться в одеяло на ней. Сделать так, чтобы мой мир состоял из этого запаха и, заодно, отметить все своим.

Каждый вдох был, как глоток ада, пробуждающий мою омежью сущность, которая все сильнее и сильнее реагировала на альфу.

Разозлившись, я развернулась и одним резким движением стянула все белье на пол, скинув и подушки, и одеяло. Дышать стало немного легче. После, распахнув дверцы гардероба, принялась перебирать и срывать висевшую в нем одежду. Большая часть летела на пол, потому что она хранила запах Вавилона.

— Черт, почему все так сильно пахнет им? — прошипела я.

Внезапно за спиной я услышала звук открываемой двери и резко обернулась.

Вавилон стоял на пороге. Его появление заставило зазвенеть кончики нервов от напряжения, но, черт, я бы ни за что не выдала перед ним свой страх.

Как же, черт побери, было просто, когда я притворялась парнем. Мне было плевать на свое здоровье и возможность быть избитой до полусмерти, а теперь, глядя на этого человека, возвышающегося в темноте, как скала, я боялась каждой секунды, проведенной рядом с ним.

— Что за хрень? — спросил он, глядя на ворох одежды на полу и голую кровать.

— Я хочу чистую и новую одежду. Меня бесит твой запах.

В тот момент, когда он перевел на меня взгляд, я заметила в его глазах желтые отблески.

— Продолжаешь играть роль альфы? Омегу не может бесить запах другого альфы.

— Значит, ты настолько отстойный альфа, что меня твой бесит. — я раздраженно сорвала очередную партию одежды с вешалок и швырнула вниз. Мне уже не просто было тяжело дышать. Я задыхалась, а тело уже не просто горело. Оно пылало.

В следующий момент я ощутила давящее, тяжелое присутствие за спиной, а потом альфа, оказавшийся рядом, перехватил мою руку за запястье.

Я застыла, чувствуя, как дрожь пробегает по позвоночнику. Пальцы, сжимающие запястье, давили слишком сильно, но Вавилон не выглядел напряженным.

— Раздевайся.

— А? — я замерла, затаив очередной, тяжелый вдох.

— Бесит мой запах — снимай мою одежду. Тебе станет легче. Мне тоже, когда выебу тебя.

— Ты этого не сделаешь, — я слишком резко качнула головой. Так, что даже перед глазами потемнело. — Не посмеешь.

— Я тебе сказал — скрой запах, иначе выебу.

Я разомкнула губы желая сказать, что находиться в месте, где так сильно пахло им, для меня пытка, но так ничего и не сказала.

— И, может, напомнить тебе твои пожелания? — он говорил медленно и расслабленно, но в каждом его слове звучала неприкрытая угроза и насмешка. Власть над ситуацией. — Ты предлагала мне потрахаться, чтобы снять метку. Хорошо. Давай. Сразу несколько проблем решим.

— Черт побери. — шикнула я, пытаясь выдернуть руку, но куда там. — Я говорил это, когда ты считал меня альфой. А что, у тебя встал при мысли поиметь парня? С чего ты сейчас это вспомнил?

— Блядь. — на лице Вавилона появился оскал. — Ты сейчас ходишь по тонкой грани.

Свободной ладонью сжав мои волосы, он обнажил мою шею и наклонился к ней, медленно вдыхая запах. Я чувствовала отголоски его дыхания, врезающегося в кожу. Когда он оказался в миллиметре от моих губ, то наши взгляды пересеклись и мое тело тут же охватила слабость. В глазах Вавилона было что-то темное, глубокое и яростное.

— Я каждое твое слово запомнил, омега. — произнес он, и я ощутила искры напряжения, проскочившие между миллиметрами, разделяющими нашу кожу. — И за каждое заставлю ответить. На нас есть метки, а, значит, следующий гон я проведу именно с тобой. Ты же сама этого хотела. Верно?

Глава 5 Признаю

— Нет, не хотел, — я отрицательно качнула головой, еле произнося предательски прерывистые слова. Проклятье, из-за запаха альфы я не могла нормально дышать. Он пробирался в сознание. Против воли дурманил хуже самого крепкого алкоголя и на мыслях оставлял трещины.

Я раз за разом пыталась взять себя в руки. Ненавидела себя за слабость перед тем, чему хотела противостоять, но не могла этого делать. Из-за этого еще сильнее терпеть не могла Вавилона. Мысленно желала ему гореть в аду.

— Почему ты так нервничаешь? — спросил альфа, наклоняясь ниже. Одним лишь непроницаемым взглядом подавляя. — Может, мне поцеловать тебя, чтобы ты расслабилась?

— Прекрати. Я все это говорил несерьезно…

Я не договорила. Вавилон положил свою огромную ручищу мне на талию. Сжал ее и я вздрогнула. Интуитивно дернулась в сторону, желая избежать такой близости с альфой, словно он являлся опасным огнем, но, когда Вавилон наклонился и своими губами прикоснулся к моей шее, я замерла, словно меня парализовало электрическими разрядами.

Там, на коже полоснули огоньки. Слишком горячие. Полыхающие. Распространяющиеся по телу, словно яд. Губы у Вавилона очень жесткие. Даже грубые. Поцелуй точно такой же. Мне казалось, что он не пытался меня расслабить. Скорее наказывал. Медленно, но слишком ощутимо. Истязающе. Будто зверь, который мог сожрать и для себя грани не видел, но пока что просто зло играл.

— Перестань, — ладонь дрогнула, но я попыталась оттолкнуть альфу. Ничерта не получилось. Он как чертова скала.

С губ сорвался судорожный выдох и я еще несколько раз изо всех сил ударила Вавилона в плечо. Черт. Этим ничего не добилась, но, пытаясь вырваться, поерзала. Случайно потерлась об альфу, чувствуя, как он оскалился. Почему-то замер. Мне даже казалось, что вот-вот отстранится. Было в этом чертовом моменте нечто пожирающее нас обоих, а Вавилон с первой встречи произвел впечатление альфы, который уничтожал все, что действовало на него против воли. И в этот момент я надеялась на него.

Словно в замедленной съемке смотрела на него. На то, как ледяные зрачки пылали, а потом, с очередным вдохом он вновь оскалился и опять набросился на меня. С пожирающими инстинктами. Животным порывом. Сорвал с меня футболку. Зубами впился в плечо и, подхватив на руки, усадил за стол.

Жар, все это время бегущий по телу только усилился и, словно испепеляя сознание, погасил его.

Я провалилась в темноту. Просто отключилась.

***

Придя в сознание, я резко села. Вернее, попыталась это сделать, но тело тут же сковало нитями сильной тяжести, из-за чего я обратно опустилась на что-то мягкое. Болезненно поморщившись, несколько раз моргнула, понимая, что я сейчас лежала на кровати.

Это точно была спальня Вавилона, но самого альфы тут не было. Во всяком случае, его запах не был настолько сильным, из-за чего теперь я хоть как-то, но могла дышать.

— Пожалуйста, не вставайте. Вам нужен отдых, — услышав знакомый голос, я обернулась. Увидела доктора. Он стоял около стола и что-то смотрел в ноутбуке.

— Что произошло? — я напряглась. Прислушалась ощущениям своего тела, но кроме удушающей слабости ничего не ощутила. Разве что шея и плечо ныли. Те места, к которым прикасались губы Вавилона.

— Вы потеряли сознание, — доктор оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на меня. — Я так понимаю, что это произошло, из-за слишком близкого присутствия альфы. Сколько лет вы принимали подавители?

— Почти всю жизнь. — мне не хотелось открывать доктору подробности своей жизни, но его лицо было слишком напряженным. — К чему этот вопрос?

— Понятно. Естественно, это сказалось на вашем организме. После стольких лет подавителей ваше тело находится в плохом состоянии. Судя по анализам, на данный момент оно физически не может принять альфу. Только во время течки.

— А? — я опять попыталась приподняться. При этом, прикрылась одеялом, в которое была укутана.

— Течка приведет ваш организм в порядок. Раньше, чем она наступит, секс с альфой невозможен. Я уже сообщил об этом вашей паре.

Мне понадобилось время, чтобы понять слова доктора и осознать, что моей парой он назвал Вавилона.

— Из-за подавителей ваш цикл тоже сбился и, опять-таки, судя по анализам, течка может наступить в любой момент, — мужчина подошел ближе и сел на стул. Внимательно посмотрел на меня. — После этой течки, если вы больше не будете принимать таблетки, ваше состояние, как омеги, улучшится. Особенно, если эту течку вы проведете с альфой.

— Не говори этого, — я стиснула зубы. — Мне нужны подавители. Я не хочу с кем-либо проводить течки.

— Это ваше право и я не собираюсь лезть не в свое дело, но вы должны понимать, что ваш организм требует альфу. Близость с ним действительно улучшит ваше здоровье.

— Мне и так отлично, — сказала, раздраженно. Опустив голову, закрыла глаза и сильно зажмурилась, но, почувствовав на себе слишком пристальный взгляд доктора, обернулась к нему. — Почему ты так на меня смотришь? На мне грибы выросли?

— Впервые вижу омегу. Интересно, — он пожал плечами. — Вы действительно нечто. Красота омег не преувеличена. Если вас еще одеть, как девушку, убрать волосы с лица и исключить повадки парня…

Мне не нравилось, как на меня смотрел доктор. Словно я была экспонатом в музее. Но, с другой стороны, мне на нечто подобное было глубоко плевать. Существовали куда более весомые проблемы.

Например, мое крайне паршивое самочувствие.

Я опять легла на кровать и закрыла глаза. Хотела подождать хотя бы пару минут, когда голова перестанет кружится, но, в итоге, опять отключилась.

***

В следующий раз я пришла в сознание ближе к утру и, делая очередной вдох, поняла, что Вавилон находился рядом.

Открыла глаза и в полумраке комнаты увидела альфу. Он сидел в кресле. Поза ленивая. Спокойная, но все же в нем незримо чувствовалось напряжение. Очень сильное. То, которое сдавливало воздух. Изжигало его.

— Что ты тут делаешь? — спросила, опять кутаясь в одеяло. Хотела отползти к противоположному концу кровати, но меня это никак не спасет. Зато покажет мой страх.

— Смотрю на тебя.

Я приподняла бровь и поджала губы.

— Во мне нет ничего интересного, — я взяла подушку и положила ее перед собой. Сжала ее пальцами. Сделала это настолько сильно, что ладони онемели. — Мне больно, когда ты рядом. Твой запах душит.

— Ты пахнешь, как ад, — было в этих словах нечто такое, из-за чего я притихла. Ощутила жженую горечь и шепотом спросила:

— Тогда, почему ты тут?

Я долго смотрела на Вавилона. Ждала ответа, но его не получила. А воздух в комнате тем временем становился более тяжелым. Почему-то раздирающе болезненным.

— Мне нужны подавители, — сказала уже более громко. — Твои люди их забрали?

— Нет.

— Почему? — я резко выпрямилась. — Ты же говорил, что они поедут за ними.

— Твоих таблеток больше нет.

Мне показалось, что я ослышалась. Легче поверить в то, что и мой мозг начал сбоить, чем в то, что я только что услышала, ведь слова Вавилона были подобны смертному приговору.

— Что ты такое говоришь? Твои люди не смогли найти таблетки? Они в Карнке. В заброшенном отеле, в котором сейчас находится моя стая. Я спрятал подавители в своей сумке. Она лежит в шкафу на самой верхней полке…

— Их больше нет, — Вавилон одной фразой оборвал поток моих слов. Ставил перед фактом, но я не успокаивалась.

— Я не смогу без подавителей. Мне нужно их принять…

— Посмотри на меня, глупая омега, — его ладонь легла на мою щеку. Заставила вздрогнуть и замереть. — Ты больше не будешь пить подавители. Моя вина, что я не принес их тебе. Я за это сполна заплачу.

— В каком смысле?

— Я бы хотел, чтобы ты скрыла запах. Ты, как гребанный ад. Но еще больше я, черт раздери, хочу, чтобы ты этого не делала. В какой-то степени я рад тому, что твоих чертовых подавителей больше нет, — он наклонился ближе. Посмотрел прямо в мои глаза. — Я признаю тебя, как свою пару. Как свою женщину. И отдавать тебя не собираюсь. Ты моя.

— Шутишь? — я улыбнулась. Получилось криво и нервно. — Не нужно меня никак признавать. Тем более, как женщину. Еще и свою. Я парень. Жил, как он и собираюсь жить дальше. Я иначе не могу и не хочу. Тем более, у меня нет никакого желания иметь с тобой какие-либо отношения. И что с моими подавителями? Они есть. Есть! В сумке лежат. Твои люди их не нашли? Я позвоню кому-нибудь из своей стаи и скажу, чтобы мне их привезли.

— Вместо подавителей я дам тебе нечто другое, — Вавилон большим пальцем еле ощутимо провел по моей щеке. Почему-то в этот момент его глаза казались особенно страшными, а шрамы, идущие через лицо, в этой темноте выглядели особенно глубокими. — Смерть того, кто сейчас уничтожает твой мир.

— Я тебя не понимаю, — сказала, качнув головой. Но Вавилон сказал лишь одно: «Спи». После чего встал и пошел к двери.

Я напряженно всматривалась в темноту и, как только послышался хлопок закрывающейся двери, встала с кровати и, несмотря на слабость, побрела искать свой телефон. Нашла его на том же месте, на котором оставляла — на тумбочке.

Я собиралась позвонить кому-нибудь из своей стаи и спросить про таблетки. Но стоило мне включить телефон, как на экране тут же высветилось множество оповещений о пропущенных звонках. Сердце забилось тревогой и я быстро набрала номер Лерсона.

— Нуб! Дьявол, где ты пропадаешь? — альфа ответил почти сразу, но стоило мне услышать его панический голос, как тревога усилилась. Лерсон всегда был спокойным. Даже на самые паршивые ситуации смотрел позитивно и то, что он сейчас явно был не в себе, уже наталкивало далеко не на самые спокойные мысли.

— Что-то случилось?

— Да. Помпей… Он захватил Карнку. Наша стая… Боже, Нуб, ты не представляешь, что он с нами сделал. Томаса и Эна больше нет. Люди Помпея… Они…

— Лерсон, успокойся, — быстро сказала, хотя уже сама не могла говорить о спокойствии. — Нормально расскажи, что случилось. В каком смысле Томаса и Эна больше нет?

— В прямом! Черт… Они пришли поздно ночью. Наши подняли тревогу, но им было плевать. Они сами начали вытаскивать нас из комнат. Как шавок каких-то. Мерзких крыс. Заставляли нас становиться на колени… Ползать в своей же крови. Жрать землю… Они… Они…

— Что они еще сделали? — все внутри меня перевернулось и сжалось. Я задавала вопрос, но будто бы была в своем личном кошмаре, в котором не могла говорить, дышать, существовать.

— Нуб… Черт… — Лерсон не ответил и это было самое страшное. То, что превращало мои внутренности в битое стекло.

— Где ты? С тобой сейчас все в порядке? Что с остальными?

— В порядке? — голос парня дрогнул. Он не был очень сильным парнем, но достаточно мужественным. Моментами даже жестким и как же дико было слышать в нем это опустошение, переплетенное с надрывом. Словно по его щекам сейчас текли слезы. — Стая у Помпея. Я смог убежать. Кажется, некоторым тоже удалось это сделать. Я точно не знаю, но понимаю, что меня ищут. Мне даже кажется, что мне специально дали уйти. Чтобы поохотиться. Нуб… Нуб… Нужно что-то сделать. Иначе Помпей всех убьет… Я боюсь даже подумать, что он прямо сейчас с ними делает… Что его люди…

Каждое слово Лерсона, словно гвозди, которые я глотала. Давилась ими и собственной кровью, но продолжала жрать боль, ведь именно она сейчас составляла мою реальность. Ту, в которой Помпей не просто уничтожил все, что было моим. Он это изувечил, втоптал в грязь, унизил.

— Спрячься и не выходи из укрытия. Сделай все, чтобы тебя не нашли, — я не отдавала приказ. Я умоляла. — Я попытаюсь что-нибудь сделать.

Лерсон что-то сказал, но я уже ничего не слышала. На глаза легла пелена. Ярость, с которой я желала Помпею смерти. Мучительной, долгой, болезненной. Но с ней сейчас набирала его номер и, приложив к уху, слушала гудки, ожидая ответа.

Глава 6 Обреченность

— Возьми ж ты трубку. — вырвалось у меня на двадцатом гудке. — Черт, да что ты творишь, чертов ублюдок...

В конце концов вызов сбросился сам. Сжав в руке телефон, я, не выдержав, сползла на пол, а после пару раз стукнула кулаком по батарее, до боли разодрав кожу и оставив на ней кровь.

Конечно, он не ответит. Наши шансы на разговор закончились уже давно.

Мне нужно было что-то делать.

Встав с пола, я быстро направилась к двери. В доме не было ни одного альфы, кроме Вавилона — я чувствовала только его запах, поэтому я даже не затормозила, с силой толкнув дверь, и выбежав в коридор.

Вавилона я нашла в другой комнате, где он о чем-то разговаривал с доктором.

— Ты знал, что произошло в Карнке. — мой голос дрогнул, готовый вот-вот сорваться. Я чувствовала, как внутри натягивается каждый нерв. Как струна, готовая вот-вот лопнуть. — Ты говорил про Помпея. Это он уничтожает мой мир.

Вавилон медленно перевел на меня взгляд.

— Вернись в комнату.

— Да хрен там. Мою стаю убивают. — я подошла к нему. — Уничтожают. Издеваются. Пока я сижу здесь. Я должна быть там, понимаешь, нет? — мой палец ткнулся в сторону окна. Черт с ним, если Карнка была в другой стороне, но Вавилон меня понял. — Мое место возле этих людей, что бы с ними не случилось. Я не твоя женщина, не твоя омега и никогда ею не стану. Я все еще вожак стаи, которую убивают, слышишь?

Вавилон медленно развернулся ко мне.

— Именно моей женщиной ты уже и являешься. Твою проблему с Помпеем я решу. Вернись к себе и успокойся.

— Успокоиться? — у меня вырвался нервный смешок и я кивнула. — Сейчас я успокоюсь. Увидишь.

Я рванула к столу, резко оттолкнув врача плечом, который, видимо, не ожидал подобного от омеги. Когда моя рука дотронулась до ручки ножа, Вавилон успел ее перехватить и резко дернуть наверх, едва не вывихнув плечо.

— Черт, больно! — шикнула я сквозь зубы.

— Ты постоянно пытаешься меня прирезать. — произнес Вавилон, чуть ослабив хватку, но я все равно балансировала на цыпочках и в близости от его тела, прикасаясь животом к его бедру. — Если тебе это нравится, я позволю тебе это сделать. Когда твое тело будет готово. Теперь слушай меня.

Его ладонь скользнула вниз по моей руке и сжала уже плечо, притягивая совсем уж вплотную. Я ощутила его запах. Это была сила. Что-то острое и горячее. Удушающее. И этот запах невольно действовал на мои инстинкты, заставляя действительно против воли расслабиться.

— —Я не позволю тебе сбежать к твоему съехавшему с катушек брату. Во-первых, ты принадлежишь мне. Во-вторых, тебе стоит подумать о том, что отправившись к нему без подавителей и с запахом омеги, в таком состоянии он разорвет тебя, даже ничего не поняв.

Это вызвало у меня горький смешок.

— Я прекрасно знаю, на что способен Помпей. В отличие от тебя, я жила с ним больше восьми лет, и только я знаю, как его остановить.

— Ты его не видела, омега, с тех пор, как он попал в тюрьму, а я видел. Даже обычным человеком он был бы для кого угодно опасен в таком состоянии. Сядь, раз пришла сюда. — он резко отпустил мое плечо, и я, резко выдохнув, все же уселась в свободное кресло. Вавилон повернулся к доктору. — Вколи ей то, что надо.

Я нахмурилась.

— Что ты еще, черт побери, собираешься мне вколоть?

— Что-то вроде твоего подавителя. У тебя будет только один укол. После чего ты переедешь в другое место. Там из охраны и персонала будут обычные люди, которые не поймут, что ты омега. — Вавилон вернулся ко мне взглядом. — Твой брат ищет тебя и знает, где ты находишься.

— Так пусть приходит. — ответила я. — Нам есть, что обсудить.

— Он придет не говорить. Я тебя спрячу. Будешь сопротивляться - прикажу, чтобы тебе вкололи еще и успокоительное. — Вавилон кивнул врачу. — Приступай.

Дерьмо. Я прикоснулась пальцами ко лбу, глядя, как врач, старающийся не отсвечивать все время нашего разговора, начал спешно открывать свой чемоданчик, доставая все необходимое.

— Где ты это взял? Говорил же, что все таблетки под контролем. — поинтересовалась я, стараясь отвлечься от мыслей, которые пожирали мое сознание и желания ударить врача и попытаться еще раз сбежать. Но если мне вколят успокоительное - все будет еще хуже.

Он поднял на меня взгляд.

— Старые образцы разработок подавителей из лаборатории. Они действуют хуже, и сильнее вредят здоровью, так что их не использовали после клинических тестов.

— То есть, ты их украл? — скептически хмыкнула я, а врач поджал губы в ответ.

— Да.

— Тебя же посадят. Или вообще казнят.

— От моего имени загружены в базу данные об омеге, о которой я не сообщил. Я в любом случае могу сесть в тюрьму. Если мне накинут сверху на пожизненное за кражу препаратов - разницы не будет.

— Н-да. — протянула я. — Натянут тебя по полной.

На лице врача мелькнула кривая улыбка.

— Обычно девушки выражаются не так грубо. Я думал, что омеги вообще образец женственности.

— Я росла на улицах среди парней. Как научилась - так и выражаюсь. Не жди от меня чего-то другого.

Врач молча подготовил шприц с жидкостью, и пару раз щелкнув по нему пальцами, ввел иглу мне в плечо. Я ощутила очень неприятное жжение, которое начало распространяться по всей руке.

— Все? — я потерла плечо, когда врач убрал шприц и начал собирать чемоданчик обратно.

— Да. Лекарство будет действовать примерно два-три часа. Может меньше, может больше. Оно не прошло все стадии исследований, поэтому не могу гарантировать продолжительность эффекта.

— То есть, есть шанс, что в дороге я начну снова пахнуть и меня просто изнасилуют все встретившиеся по дороге альфы? Класс. План надежный.

— Тебе хватит и получаса. — вмешался в мои скептические реплики Вавилон. — За это время эффект не пропадет.

Врач, собравшись, ушел. Когда дверь закрылась, я подняла взгляд на Вавилона, который в этот момент смотрел на меня. В его глазах по-прежнему тлели желтые искры. Когда он подошел к моему креслу, и, поставив ладони на подлокотники, наклонился, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, я даже инстинктивно отстранилась.

— Черт, что ты делаешь? — вырвалось у меня.

Он еще несколько секунд молча сверлил меня взглядом, а после произнес:

— Твой запах исчезает.

— Отлично. — произнесла я, чувствуя ебя напряженно. — Этого же ты и добивался?

Его рука внезапно смяла воротник футболки на мне, и, не успела я ничего сделать, как альфа резко дернул и притянул меня к своему лицу.

— Ты что... — выдохнула я, чувствуя, как душа испуганно падает вниз.

— Переоденешь это. От твоей одежды все равно сильно пахнет омегой. Через десять-пятнадцать минут спускайся вниз. Тебя будут ждать у машины. А я пока решу вопрос с тем, чтобы за тобой вскоре не пришло государство.

— Первоочередная проблема - Помпей! — прошипела я сквозь зубы. — По-моему, то, что он сейчас уничтожает все вокруг, важнее.

— Как раз он подождет.

— Он не подождет! — я схватила в ответ Вавилона обеими руками за одежду, подавив желание попробовать потрясти его, а он наклонил голову, скользнув взглядом по моему лицу.

— Хочешь продолжать бояться того, что тебя раскроют? Может, пора подумать в первую очередь о своей жизни и безопасности? — с каждым словом золотые искры в глазах альфы разгорались все сильнее и сильнее, пока его радужки почти не пожелтели полностью. Тогда он на секунду прикрыл глаза. — Блядь.

Его ладонь внезапно скользнула мне в волосы на затылке, и, сжав их, он сделал глубокий вдох. Затем, он толкнул меня ближе, преодолевая последние оставшиеся миллиметры, и когда дыхание обожгло невыносимо мои губы, я почувствовала на них поцелуй. Как раскаленный металл. Болезненный, покалывающий, несдержанный. Просто обрушившийся на меня, словно что-то стало последней гранью для Вавилона, расколовшей его терпение.

Это был мой второй поцелуй, но в этот раз именно Вавилон начал первым. И только сейчас я чувствовала, как на руке словно запылала метка.

Вздрогнув, я подняла руку и со всей силы ударила пощечину Вавилону, одернувшись. Мое сердце колотилось от страха. Из-за того, что я почувствовала.

Вавилон медленно вернулся ко мне острым, горящим взглядом. Он тоже изменился и сейчас говорил больше, чем когда-либо.

— Это тебе не поможет в следующий раз. — произнес он. — Когда я потеряю контроль во время гона, тебе лучше так не делать. Или я буду с тобой жестче, чем ты ожидаешь.

Он резко выпрямился и ушел из комнаты. Я с шумным вздохом стекла по креслу, прикоснувшись ладонью ко лбу, и рваными выдохами пыталась привести себя в чувство, подавив дрожь в теле.

Черт.

***

Спустя пятнадцать минут я спустилась на улицу, закутавшись в толстовку Вавилона на молнии. От нее пахло альфой, и я, сколько бы не принюхивалась, нигде не чувствовала себя. Мне пришлось, к тому же, принять душ перед поездкой.

— Вот блин. — вырвалось у меня, когда я увидела того, кто ждал у машины. Война.

Он отбросил в сторону сигарету, и, сложив на груди руки, усмехнулся, увидев мой взгляд.

— Что, сучья подстилка Помпея, рад встрече?

— Нахер пошел. — вернула ему грубость я. Обведя взглядом двор, я поняла, что даже если сейчас попытаюсь свалить - через забор не перемахну так быстро, а до этого момента меня схватят. Поэтому я демонстративно прошла мимо Войны и, дернув дверь на заднее сиденье, села внутрь машины.

Но не успела я закрыть дверь, как ее заблокировал рукой этот ублюдок.

— Тебе не сюда. — произнес он. В его голосе было столько пренебрежения, что им можно было бы запачкать хоть весь город. — На переднее сиденье, чтобы я тебя видел.

— Боишься, что могу тебя прирезать?

— Еще одно гребанное слово - и я тебе зубы выбью.

— Тогда Вавилон оторвет тебе руки и вставит в жопу. Придется тебе каждый раз оборачиваться, чтобы полюбоваться шрамом, который я тебе оставил на память.

Альфа едва прищурился в ответ.

— С хера ли ты такой уверенный в этом?

— Потому что... ты, дерьмо! — я выругалась, когда Война, видимо, задолбавшись обмениваться оскорблениями, просто схватил меня за шкирку и вытащил из машины, а потом, словно я ничего не весила, обошел ее и закинул меня на переднее сиденье. — Убери от меня свои дрочильные руки!

— Да захлопнись ты уже. — он, закрыв дверь, вернулся к двери водителя и уселся за руль. — Пристегнись, шавка. Не хочу, чтобы меня остановили из-за кучи дерьма в моей машине.

Я посмотрела на его руку, лежащую на руле, и у меня появилась улыбка. На ней отчетливо были видны старые отметины от моих зубов.

— Отсоси.

— Если не заткнешься - ты у меня отсосешь. Потом отправлю фотки твоему брату. Думаю, он очень обрадуется. Мало того, что его названый брат - крыса и бегает к копам, так еще и членосос.

— Ты что, гей? И как давно ты стаю своего лидера потрахиваешь? Или даже с ним спишь?

Война медленно перевел взгляд на меня, приподняв бровь. По его лицу было видно, что я его бесила до белого каления. Но не моя была вина, что за этой на первый взгляд симпатичной внешностью, скрывался мешок, набитый дерьмом и грязными словами.

— Когда ты перестанешь быть полезным Вавилону, я попрошу отдать тебя мне. Потом тебе шею сверну собственноручно.

— Какая трагедия. Умереть от рук гея-дрочилы.

— Как же ты меня бесишь, подстилка. Просто заткнись.

— Да даже не надейся. Наша поездка не будет проходить в молчании. — я расслабилась на сиденье, сползая немного вниз и откидываясь затылком на спинку. — Черт. Надо бы тебе всю машину своим запахом пометить, чтобы почаще вспоминал меня.

Следующие минут пятнадцать мы продолжили обмениваться любезностями, пока я внимательно пыталась следить за дорогой, чтобы понять, куда мы едем. Было плохо. Мы сильно удалялись от города и вокруг был сплошной лес. Даже если бы я сейчас открыла дверь машины, попытавшись сбежать, я бы не смогла поймать такси, чтобы добраться до стаи, пока мой запах не проявился снова. Ни одной машины на дороге не было. Мне придется уходить пешком из дома Вавилона.

Обстоятельства складывались все хуже и хуже.

Но как бы я удивилась, если бы все было наоборот. Я чувствовала себя, как человек, заблудившийся в лабиринте. Чем дальше - тем сильнее запутываешься и теряешь надежду. У меня не было ни просвета.

Я достала свой телефон и открыла список вызовов. Никто из стаи больше не звонил.

— Можешь не надеяться, что кто-то придет тебе на помощь из твоей стаи. — внезапно произнес вместо очередных оскорблений Война. Это было, черт побери, даже удивительно. Я на секунду впала в ступор, пытаясь найти в его словах двойной смысл.

— Откуда бы тебе это знать? — бросила я.

— Я слышал, что натворил Помпей в Карнке, и видел, что он творил в городе до этого. Твоя стая - просто ничто перед ним. Даже я, подставь меня брат, закатал бы его стаю в асфальт. Отец Помпея - психопат, и он тоже. Так что он пришлет тебе их по частям, как минимум. Забудь про них.

— Когда такое случится с твоей стаей - дам тебе такой же совет, ублюдок. Вавилон сказал, что решит проблему с Помпеем, так что не пытайся похоронить всю мою стаю.

— Не-а. — протянул Война. — Вавилон говорил, что решит проблему только с Помпеем. Каким бы он могущественным не был, таких, как твои щенки, спасти не удастся. Их раздавят прежде, чем он что-то сделает.

— Какого хрена? — я почувствовала, как по моему сердцу словно провели заточенным, как бритва, лезвием ножа, выпуская всю кровь. — Хочешь подъебывать - делай это надо мной, а не над людьми, которые ни в чем не виноваты. Хватит пороть чушь.

— Я с тобой впервые серьезно разговариваю. — ответил Война, а потом зачем-то нажал на педаль, сбрасывая скорость. Но я даже не заметила этого, чувствуя, как начинаю задыхаться от боли. Он что, серьезно? Если это так, то я должна сейчас же бежать к своим. У меня нет ни секунды времени. Только когда прозвучали следующие слова альфы, я вскинула взгляд. — Что за хрень?

Он затормозил, а я увидела машину, преградившую дорогу впереди.

Отстегнувшись, Война достал из -под сиденья оружие, перезарядив его, а потом перевел взгляд на меня.

— Попробуй только рыпнуться.

— Я это сделаю, ублюдок. Ты только что сказал, что мою стаю уничтожат. Считаешь, что я буду сидеть тут? — я смотрела на него, все еще не веря в происходящее.

— Не трать силы. Я видел, как ты свалил в прошлый раз. Бегаешь пиздец медленно. Я быстро тебя настигну и переломаю ноги.

— Да тебе ж Вавилон не позволит. — произнесла я, и Война ответил мне кривой усмешкой.

— Скажу, что споткнулся.

Я не ответила. Нахмурившись, я смотрела, как открылась дверь той машины, а потом мое сердце заколотилось, когда я увидела человека с белыми волосами, вышедшего из нее.

— Смерть. — вырвалось у меня, когда я узнала парня в татуировках. Ох, черт. Его рука, в которую он в прошлый раз вонзил нож, была перебинтована, и ею он тоже сжимал оружие.

— Вот сука. — бросил Война, и, резко открыв дверь машины, вышел наружу.

Глава 7 Ненависть

Несмотря на то, что Война сказал мне сидеть на месте, я тут же отстегнула дрожащими от волнения руками ремень, и, открыв дверь, вышла из машины. Альфа бросил на меня яростный взгляд через плечо.

— Я же тебя предупредил, подстилка. — произнес он, снимая оружие с предохранителя. — Или ты хочешь отправить ответный подарок своему психопату-брату, когда я пристрелю этого ублюдка?

— О чем ты? — встревоженно спросила, но ответа не получила. Для Войны я перестала существовать. Сейчас он смотрел лишь на Смерть, который во тьме улицы казался не человеком, а чем-то сродни чудовища. Потусторонним. Страшным. Исходящим кошмаром.

— Может, возьмешь и просто свалишь? — спросил Война у него. Усмехнулся, но воздух с каждым мгновением становился тяжелее. Это ощущалось физически. Словно в кожу вонзались раскаленные иглы. — Мешаешься. Или ты так сильно хочешь сдохнуть?

Смерть ничего не ответил. Все так же стоял молча и неподвижно. Холодно.

— Чертов ублюдок, — Война оскалился.

Он вскинул руку с пистолетом и я, зажмурившись, закрыла уши, когда оглушительно разорвали воздух два выстрела, разрывая мое сердце тревогой. Дыхание перехватило. Черт. За всю свою жизнь, я привыкла к увечьям и к разбитым лицам парней вокруг, когда они делили территорию. Но за оружие никто не хватался.

Я медленно убрала руки от ушей и открыла глаза через несколько казавшихся бесконечными секунд. Первое, что я увидела - Война, сидящий на коленях и зажимающий рану ниже груди. Между его пальцев быстро бежала кровь, пачкая одежду и капая на асфальт.

— Гондон. — выдохнул Война и его тело стекло вниз.

Его оружие внезапно пинком отлетело в сторону. Смерть присел рядом и сжал ладонь на его шее сзади, поднимая голову альфы и с безразличием смотря на него.

— Он умрет? — вырвалось у меня. Черт. Это вообще не тот вопрос, который следовало сейчас задавать. Все что угодно другое. Передо мной стоял человек, служащий преданно Помпею, и я не знала, зачем он тут. Пусть он недавно и спас меня, но с тех пор многое могло измениться.

— Как повезет.

— Пришел, чтобы отвезти меня к Помпею? — я, наконец, вернула себе частицу самообладания. — Ты рассказал ему про меня?

— Нет, — Смерть отпустил Войну и тот упал подобно тряпичной кукле.

Война был сильным альфой. При желании он в одиночестве мог уничтожить целую стаю и настолько дико было видеть его в таком состоянии. Внутри и так все раздирало от битого стекла и тревоги. Война еще дышал, но все равно этот момент веял гребанной обреченностью.

— Почему ты тут? — спросила еле слышно. Наверное, мне было труднее взять себя в руки, чем хотелось.

Смерть обернулся ко мне, но ничего не ответил, а мне захотелось грустно улыбнуться. Я привыкла к его молчанию, но уже была разбалована хотя бы короткими фразами. Вот только, вновь вместо слов получала пустоту.

— Знаешь, моментами я тебя ненавижу. За то, что молчишь, когда мне хочется поговорить и за то, что смотришь на меня, как на пустоту. Хотя, мне иногда кажется, что ты иначе смотреть и не умеешь. Или не можешь, — прошептала, сделав несколько глубоких глотков прохладного ночного воздуха. Проклятье. Как же сильно меня трясло.

Смерть поднял руку. Ту, которая была перемотана бинтами. На мгновение мне показалось, что он вот-вот прикоснется к моему лицу. Из-за этого внутри возник порыв дернуться. Как-то отстраниться, ведь в это мгновение Смерть вызывал во мне страх и даже панику.

Но он так и не прикоснулся к моему лицу. Поднял капюшон толстовки и накинул ее мне на голову. После чего вложил мне в ладонь ключи от своей машины.

— Адрес найдешь в машине. Отправляйся туда и жди.

— Какой адрес? — спросила приподняв брови. Моя мимика сейчас шалила. От нервозности я не контролировала свое лицо.

— Спрячься.

— Нет. — я замотала головой в ответ. — Нет, я не поеду никуда. Мою стаю сейчас убивают. Я не понимаю, зачем ты это делаешь, но я не могу сейчас трусливо сбежать. Я... Черт. — я подавила желание отвернуться, когда встретилась с заледеневшим взглядом альфы. Один он мог вызвать ощущение, словно тебя полосуют остро заточенным лезвием. — Не смотри так. Если Помпей хочет получить меня - он получит. Из-за меня началась эта резня. У меня нет выбора. Я несу ответственность перед теми, кто мне доверил свои жизни.

Сделав паузу, я добавила:

— Я не уеду...

Альфа, обрывая меня, поднял на руки. Я дернулась. Зашипела, а он, не обращая внимания на мое сопротивление понес к своей машине. Держал на руках, как девушку. Слишком бережно, как для такого жестокого альфы. Черт, я парень. Парень! Не нужно меня носить на руках.

Но вслух я этого не произнесла. Заметила нечто другое, что царапнуло меня, как острие ножа. Прикоснувшись к плечу альфы, я ощутила кровь, которая не была видна на черной водолазке. Война все же попал в Смерть.

— Тебе нужно в больницу, — произнесла на выдохе.

Смерть на мои слова не обратил внимания. Усадил на сиденье. Я хотела опять выскочить на улицу, но замерла, увидев несколько машин, которые приближались к нам по трассе. Нечто подсказывало, что это были люди Вавилона.

— Уезжай, — повторил Смерть. Как всегда холодно.

— Без тебя — нет. Повторяю, тебе нужно в больницу.

— Ты тут мешаешь.

Я разомкнула губы, желая сию же секунду начать спорить со Смертью, но внутри ядом расплывалось едкое понимание того, что я и правда мешала. И в отличие от альфы действовала не разумно.

— Я не знаю зачем ты это делаешь, но я отплачу тебе всем, чем смогу, — прошептала.

— Мне ничего не нужно.

Он захлопнул дверцу машины и пошел к трассе. Со спины Смерть казался еще больше. Массивнее. Страшнее.

Я была в том состоянии, когда просто противопоказано садиться за руль, но все же завела машину и тронулась с места.

Какое-то время я едва находила силы удерживать в дрожащих от стресса руках руль. Адрес был уже вбит в навигатор, и до этого дома было минут десять езды по практически прямой дороге. Но перед глазами плыло и я была слишком дерганной.

Когда телефон зазвонил и я на его экране увидела “Лерсон”, тут же ответила на звонок.

— Да? Как ты? — в груди что-то щелкнуло от внезапного звонка друга, но я надеялась на хорошие новости. Вот только, сразу же услышала сбитый, до дрожи испуганный голос парня:

— Нуб, они меня нашли... — он говорил шепотом. — Я прячусь в подвале, но они уже в здании... Нуб... Они меня убьют...

Я услышала грохот, а потом вскрик Лерсона. После этого звонок оборвался. Я раз за разом попыталась перезвонить, но слышала лишь глухие гудки. Била ладонью по рулю, кусала губы, беззвучно кричала и была готова разбиться на части.

Только не я себя разбивала.

Это делал Помпей.

— Подонок, — сбито сказала.

Все внутри меня переворачивалось и рушилось. Во всем этом хаосе я понимала только одно — прятаться я не могла. Мне следовало встретиться с Помпеем, пока он не уничтожил мой мир.

Вот только, он уже это сделал.

***

Я не знала, где находится Помпей, но выяснять времени даже не было. Мой запах должен был вот-вот проявиться.

Поэтому я снова достала телефон и набрала сообщение: “Если хочешь покончить с этим — я сам приеду к тебе. Взамен, пока я еду к тебе, оставь мою стаю и преданных мне людей в покое.”.

Я не ждала, что он мне ответит, поэтому нервно барабанила пальцами по рулю, пытаясь придумать, что делать. Но когда телефон тихо завибрировал, я едва не выронила его от неожиданности и быстро перевернула экраном к лицу.

“Я жду тебя в Карнке”.

— Ох ты черт. — вырвалось у меня. — Ответил.

Это было уже подступающей истерикой. Я чувствовала себя так, словно меня ломали. Делали это с особой изощренностью. И я погибала. Просто доживала оставшееся время, прекрасно зная, на что я иду. К тому, что станет моей точкой. Финалом.

В сердце появилась тянущая боль. Я никогда не думала, что все закончится именно так.

В этом внутреннем аду, дорога к Карнке растянулась в вечность. Хотя, по сути, прошло не больше тридцати минут, когда я въехала в казавшийся заброшенный район. Новую территорию Помпея. Было понятно, что он находится в том заброшенном отеле, если в переписке обошелся без уточнений.

Когда я подъехала к нему, то увидела, что на верхних этажах не горит свет. В последний раз принюхавшись к себе, и не уловив запаха, я вышла из машины, закрыв дверь и направилась ко входу. Ноги были ватными, непослушными, словно я шла по воде.

Неизвестность была хуже всего. Я не знала, чем завершится моя попытка спасти стаю. Мой взгляд медленно скользнул по траве возле отеля, на которой темнели брызги крови, и к горлу подступила тошнота. Самое дерьмовое, что везде была тишина. С одной стороны я хотела остаться с Помпеем с глазу на глаз, с другой, мою душу разрывало мыслями о том, куда делись все из моей стаи.

Как только я толкнула дверь отеля - так и замерла на пороге. Мир сузился до небольшого клочка пространства, и я кончиками пальцев ощущала каждую неровность на железной двери, запах крови, заполняющий помещения отеля, и обрушившуюся на уши гробовую тишину.

Все вокруг было разрушено.

Судорожный вдох и вместе с ним я уловила такой знакомый запах.

Запах Помпея.

Сейчас дышала им, а казалось, что наполнялась адом. Все потому, что Помпей для меня именно им и являлся. Раньше я никогда бы не подумала, что когда-то запах этого альфы будет вызывать у меня настолько сильное отторжение и ненависть.

А сейчас делала новые вдохи и, чувствовала, как все в груди сжималось от гнева. Но, вновь глотая воздух, обернулась, пытаясь найти того, кого теперь всей душой не могла терпеть. Того, с кем у меня произошел обрыв всего. Полный конец.

— Я пришел. — произнесла я. Не останавливалась. Здесь было пусто, поэтому я шла дальше, с каждым шагом все сильнее ощущая приближающийся финал своей жизни. Но не прекращала искать Помпея.

Шла на ненавистный для меня запах.

Я перешла через холл и в гостиной около окна увидела Его. Во мраке комнате огромного, чудовищного, жуткого.

Помпея.

Моего монстра.

— Я пришел, — повторила, стараясь не думать о том, насколько обреченно прозвучали мои слова.

Я посмотрела на знакомые до боли светлые волосы, боясь момента, когда он обернется. Если бы все можно было решить одной лишь моей смертью - я бы хотела умереть до этого момента.

Когда Помпей, отбросив тлеющую сигарету, медленно повернулся, я почувствовала, что горло сдавило тисками, и из него нельзя было вытолкнуть ни слова. Помпей действительно был другим. Совершенно иным. Ужасающим. Даже кровь на его теле и волосах не выглядела грязью. Она была частью его образа. Полностью безумного. Красивое, безупречное чудовище.

— Я перед тобой. Отпусти мою стаю.

— Встань на колени, мелкий уебок, — голос Помпея прожег пренебрежением и презрением.

Я проглотила невидимый, но такой унизительный удар, который по мне нанес альфа. Вместо этого сказала:

— Тебе от меня именно это нужно? Хочешь увидеть, как я унижаюсь?

Он подошел ко мне. Медленно, словно ленивый хищник, а я так и не смогла сдвинуться с места.

Я думала, что он просто снесет мне голову, но он подошел так близко, вырастая передо мной темной скалой. Его взгляд, пылающий и словно зашедший за грань безумия, был направлен на меня, когда Помпей криво усмехнулся.

— Я хочу увидеть, как ты умираешь.

В следующий момент он схватил меня за шею и с силой швырнул на пол, прямо в стекла, грязь и разбитые камни. В одну секунду во всем теле взорвалась боль. В каждой его клетке, заполняя рот и дыхание вкусом крови.

— Стой. Я... — попыталась я его остановить, подобравшись. Осколки вонзались в меня, раздирая кожу. Он тут же поднял меня за шкирку и швырнул спиной на стену позади. Его рука схватила меня за лицо, сжав так, что едва не затрещали кости.

— Я отправлю тебя в ад. Чтобы потом достать тебя там и разъебать еще раз.

Свободной рукой он достал пачку, выбив из нее сигарету, и прикурил. Глубоко затянулся, задрав голову и выпустив вверх дым, пока я пыталась хоть слово произнести непослушным языком, балансируя на грани обморока от боли. Кажется, он сломал мне все в теле.

После альфа перевел на меня взгляд и скользнул им вниз, на кровь, стекающий по моей шее. Его синие, яркие глаза, сейчас прожигали меня чистой, раскаленной до предела яростью и решимостью.

Он внезапно протянул руку и затушил сигарету об мою ключицу. Еще одна вспышка боли резанула меня, но крови на мне было слишком много. Поэтому сигарета быстро потухла.

— Не думай, что сдохнешь легко. Я тебе вскрою глотку и вытащу весь хребет. И еще, Нуб. Точнее, сученыш. — он наклонился к моему лицу, так, что сквозь туман перед глазами, я снова смогла рассмотреть каждую черту бывшего названного брата. — С предателями не договариваются. Твоя стая сдохнет так же, как и ты.

Его рука, сжимающая мою челюсть, соскользнула ниже, на шею.

— Выслушай. — едва смогла выдавить я, чувствуя, как в груди что-то разгоралось. — Пожалуйста. Минута. Не больше.

— С чего мне с тобой, существо, разговаривать? — ладонь Помпея сжалась сильнее, практически полностью лишая меня дыхание. — Ты предал, прятался, как самая последняя крыса, но нашел в себе смелости выебать мою сестру. За нее я оторву тебе член и засуну его тебе в глотку. Ты, мерзкое существо, имеющее дело с копами. Тебя существовать не должно.

— Я никогда...

Резкий удар в живот оборвал мои слова. Боль нахлынула с такой силой, что перед глазами поплыло и я чуть не потеряла сознание. Ладонь Помпея сжалась на шее и я, задыхаясь поняла, что это конец. Он не выслушает. Убьет. Растерзает.

Уничтожит мою стаю, а меня уже не будет, чтобы остановить его.

Еще один взрыв и внутреннее полыхание. Полный надрыв. Кислота пробежавшая по венам и разъедающая тело.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Проклятье, как же я его ненавижу! Будь у меня силы - я бы утащила его за собой в ад. Будь у меня хоть еще один шанс жить дальше.

Я уже задыхалась не от того, что Помпей сжимал мое горло, а от гнева. Злости и ярости.

У меня внезапно повело сознание. Слабость накатила волной, перекрывая боль почти полностью, оставляя лишь ее отголоски, и я пошатнулась, схватившись за руку Помпея, чтобы устоять на ногах, и не оказаться повешенной за шею, перекрыв себе последние глотки воздуха.

Можно было сказать, что я умираю. Я чувствовала себя именно так. Только жжение в плече было реальным. Там, куда мне сегодня вкололи подавитель.

В следующий момент я поняла, что это было. Мой запах, слабый, едва заметный, начал появляться, пока действие лекарства сходило на нет. Заполнять собой пространство между нами, впервые смешиваясь с ярким, мрачным запахом альфы напротив. Который меня убивал.

И вместе с этим, словно насмешку судьбы, я ощутила приближение течки. Ублюдочный доктор не предупредил меня об этом, но это было так. Разбитое тело охватило тепло.

Я ощутила, как замерла рука у меня на горле. Помпей словно окаменел. Затем я почувствовала, как он медленно поднял мое лицо за подбородок. В этот раз не сжимая так, словно намеревался раздавить его.

Когда-то я думала о том, как выглядели бы глаза Помпея, узнай он, что я - омега. Про много лет обмана и предательства. Я всегда думала, что они бы выражали ярость, вышедшую за грань и пренебрежение, как к вещи, которой можно только пользоваться, по ошибке получавшей отношение, которое ей не принадлежит.

Но сейчас, в этом взгляде я видела другое. Необъяснимое. Он еще не понимал. Его инстинкты откликались на этот запах, но он был ему незнаком.

— Я не могла предать. — из последних сил произнесла я. Сознание стремительно покидало меня. Я почти ничего не могла видеть, кроме лица альфы передо мной. Как последний шанс, данный мне. — Сукин ты сын. Я омега. И никогда не могла зайти во Мрак или трахнуть твою сестру. Сними одежду и убедись. После отпусти мою стаю и добей меня. Вскоре государство обо мне узнает и меня найдет.

Глава 8 Прикосновения

Мне показалось, что взгляд Помпея на секунду стал осмысленным, а не затемненным яростью и ненавистью. Словно мои слова смогли расколоть объявшее его безумие и остановить уничтожающий меня шторм.

— Повтори, — его голос разорвал звенящую тишину. Он неотрывно смотрел на меня. Пожирал взглядом. Так, как никогда.

— Добей меня и отпусти стаю. — прошептала, сквозь плотно сжатые зубы. Я не знала, как у меня хватило сил даже на это. Перед глазами слишком сильно плыло. Рябило темнотой и мне казалось, что я вот-вот просто отключусь. — И катись потом в ад.

— Нет. — он оборвал меня. Синяя радужка его глаз, казалось, раскалилась, как металл, потому что смотреть на него было больно. Он будто бы был на грани того, чтобы разорвать меня и самому вытащить все услышанные недавно слова из моего сердца. — Повтори ту чушь, которую ты сказал после. Про омегу. Это что, блять, шутка такая?

-- Думаешь? — я криво улыбнулась. Боль сковывала тело. Раздирала его, но хуже было то, что кожу обжигал жар наступающей течки. Из-за нее меня начало лихорадить и запах Помпея вызывал нечто такое, что вовсе изжигало изнутри. Проклятье, лучше бы я уже потеряла сознание. — Ты ведь сейчас мой запах чувствуешь, ублюдок.

Он на мгновение опустил взгляд, ставший рассеянным. Я видела, как он сделал глубокий, рваный вдох, наполняя легкие этим запахом. Рука на моей шее дернулась и сжалась, словно что-то животное проснулось в этом альфе напротив. Глубокое, инстинктивное, натянувшее внутри цепи, которые сковывали дикого зверя. Болезненно одержимого.

Еще один вдох и Помпей резко качнул головой, словно таким образом пытался что-то убрать из сознания. Отрезвить себя, но в итоге он резко выругался и сжал низ моей толстовки. А после рванул вверх, до самых ключиц. С такой силой, что ткань затрещала.

— Охренеть, — наверное, он действительно считал мои слова неадекватной шуткой и поднимая толстовку, желал в этом убедиться. Жесткий порыв возникший только из-за непонятного и внезапно возникшего запаха. Будто желание избавиться от ненормальной игры воображения.

Но вот действительно увидеть грудь он не ожидал.

Об этом более чем ясно говорили его глаза. Сейчас альфа словно пытался собрать разрушенный секундой ранее паззл. Две личности, одну из которых он знал ранее, и вторую, которую узнал только сейчас. Сколько же всего читалось в его глазах.

— Отпусти, ублюдок. И сделай лицо проще. — мне хотелось сказать эти слова с полнейшим гневом, который бурлил в груди, но получилось сбито. На грани. Дьявол. Он сейчас смотрел на меня впервые, не как на брата. Он впервые видел во мне девушку. Тот, кого я когда-то считала своим богом, а сейчас ненавидела. Было слишком поздно. И это причиняло боль, сравнимую с кислотой, которую плеснули на сердце.

Его хватка на моей шее ослабла. Этого хватило, чтобы тело, которое покинули силы, обмякло и начало сползать вниз.

Он поймал меня, прежде чем я бы выскользнула у него из рук. Закрыв обратно мою грудь, он схватил меня за плечи, легко удерживая. В его взгляд вернулась прежняя одержимость.

— У тебя слабое тело омеги. — медленно произнес он. Его голос вызвал мурашки. — Я избил тебя, как альфу. Ты осознаешь, что я мог убить тебя? Блядь. — он одной рукой провел по испачканным в крови волосам, словно возвращая себе самообладание. — До того, как ты сказал бы это. Ты ненормальный. Ненормальная.

“А ты ебаный психопат. Будто бы у меня был шанс вставить хоть слово, когда ты меня избивал”. — хотелось сказать мне, но у меня даже не получилось разомкнуть губы.

—- Ты. Жила столько лет. Возле меня омегой. С чужим чипом. — выделяя каждое слово продолжил Помпей, поднимая на меня взгляд, который полосовал больнее бритвы эмоциями, расцветающими в нем. Яростью. Одержимостью, вызванною моим запахом. — Как?

— Хуже всех, как видишь. В итоге ты сделал вот это со мной. — я многое хотела сказать. Слишком многое бурлило в груди, но в итоге именно в этот момент поняла, что ничего сказать не могу.

Перед глазами потемнело. Я моргнула и, кажется, пришла в сознание. Но на сознание опять легла пелена и уже после этого я не смогла вернуться в реальность. Отключилась.

***

Легшая на сознание темнота становилась плотнее. Сильнее и крепче, но вспышками в сознании появлялись какие-то проблески. Возможно, я приходила в сознание, а, может, это была лишь игра моего разума, но в какой-то момент я ощутила, что так и не упала на пол. Крепкие руки подхватили меня и подняли. Кажется, куда-то понесли.

Возможно, я слышала ненавистный для меня голос Помпея. Может, я и ошибалась, но создавалось ощущение, что он что-то говорил. Будто пытался дозваться до меня, но я толком не смогла распознать ни слова и уже вскоре мой проблеск исчез и я вновь окунулась в кромешную темноту.

Когда она опять развеялась, я долго не могла пошевелиться. Лежала словно тряпичная кукла. Так, будто тело не принадлежало мне и я не имела права им управлять.

Да и сознание все так же рябило, но спустя время я вновь что-то улавливала. Голос Помпея. На этот раз даже сумела разобрать какие-то фразы.

— Чтобы через пять минут ты был тут... — слова были произнесены очень жестко. Он приказывал.

Помпей разговаривал по телефону? С кем?

Сознание начало разъедать далеко не самыми приятными мыслями и я попыталась приподняться, но моих сил не хватило даже на то, чтобы пошевелить пальцами. Наступающая течка слишком сильно истязала. Волнами жара проходила по телу и, добираясь до головы, устраивала там ураганы. Из-за этого я опять отключалась. Приходила в себя, но ненадолго. Какое же все это было мучение. Как пытка. Постепенная и нарастающая.

Спустя время произошел еще один проблеск. Разум слегка отрезвили чужие прикосновения. Какой-то мужчина меня осматривал, но я даже нормально увидеть его не смогла. Горящий в комнате свет сильно слепил.

— Это все ее кровь? Ей очень сильно досталось, — сказал он в итоге. — Но она придет в себя. Из лечения я могу порекомендовать только уход и обрабатывание ран. Мазь от ушибов частично снимет боль и ускорит заживление.

Кажется, он еще что-то сказал про то, что меня лихорадило, но он не понимал по какой причине.

Этот мужчина явно был обычным человеком. Не альфой. Из-за этого не чувствовал запаха и не понимал, что у меня течка.

Лежа на кровати я пыталась прислушаться к тому, о чем Помпей разговаривал с этим мужчиной. Теряла нить слов. Через какое-то время уловила то, что незнакомец мне что-то вколол, но даже не отреагировала на это, ведь в этот момент неотрывно смотрела на Помпея.

Мне казалось, что он был не в себе. Слишком накаленный. По-животному дикий. Тяжело дышащий.

Этот мужчина ему тоже что-то вколол.

— Я не знаю зачем тебе такая сильная доза, но, пожалуйста, будь осторожен, — сказал он. — Для обычных людей она смертельна.

Уже вскоре я опять провалилась в темноту, но открыла глаза, как только услышала звук закрывающейся двери.

И тут же вздрогнула, увидев, что Помпей стоял около кровати, на которой я лежала. Смотрел на меня. Слишком пристально и, честно, от его взгляда мне стало жутко.

Тот мужчина ушел и теперь мы с Помпеем были наедине.

— Что мне вкололи? — прошептала, пытаясь привстань на локтях. Не получилось. Я переоценила свои силы.

— Успокоительное, — Помпей массивной ладонью сжал одеяло и дернул его вниз. А я вздрогнула от того, как прохладный воздух полоснул обнаженную кожу, далеко не сразу понимая, что сейчас я вовсе была без толстовки. Грудь скрывал только бинт.

— Что ты делаешь? — спросила вздрогнув.

Помпей ничего не ответил. Казалось, что и не услышал вопроса. В этот момент смотрел на меня. Неотрывно и слишком пристально. Обжигая и испепеляя своим взглядом. Скользя им по моей талии, ключицам и груди. В конце концов, именно на ней останавливая свой взгляд.

Я уловила нечто странное. Мой запах постепенно утихал. Не исчезал полностью, но становился слабее. Замирал. Как и ощущения в теле.

Я не знала, что тот мужчина вколол мне, но это явно были не обычные успокоительные. Это нечто останавливало мою течку. Немного проясняло сознание и заостряло мысли. Из-за этого голова тут же наполнилась ворохом жжения и я напряглась.

— Хватит пялиться на меня, — я стиснула зубы и потянулась за одеялом, но Помпей убрал его. Вторую руку положил мне на живот.

Я выругалась и замерла так, словно в этот момент зубы хищника оказались на моей шее. Это было чертовски странное прикосновение. Для меня страшное. Слишком буйствующее. Но в тот же момент будто бы изучающее.

Его ладонь скользнула выше, точно так же, как и взгляд альфы постепенно обжигал каждый сантиметр кожи. И мне казалось, что он наощупь проверял то, что видел. Словно все еще считал, что ему все это кажется. Именно это я видела в его жестких глазах — непонимание.

Вот только, каждое его прикосновение для меня, как истязание. Я вообще не желала, чтобы меня таким образом трогал какой-либо парень. Помпей — тем более. Он вызывал у меня настолько сильное отторжение, ненависть и гнев, что каждое касание его руки было подобно грязи, впитывающейся в мою кожу.

И мне совершенно не хотелось думать о том, что там так же бежали угольки. Слишком горячие. Вызывающее нечто такое, что я никогда в жизни не испытывала.

Вот только даже это вызывало отторжение. Я ненавидела каждую свою реакцию на Помпея и отвергала ее каждой частичкой души, как то, что имело привкус ада и просто не могло существовать.

— Прекрати. Не трогай меня, — сказала, пытаясь оттолкнуть руку Помпея.

— Молчи. Не двигайся, — его голос был слишком тяжелым. До не узнавания хриплым. — Не провоцируй.

— На что? — я старалась говорить ровно, но получалось сбито.

— На то, что я прямо сейчас тебя возьму, — его рука скользнула выше и одним движением отщелкнула застежку на бинте. Он тут же размотался и Помпей его убрал.

Я попыталась прикрыться. Опять мимо. Альфа просто убрал мои руки и посмотрел на полностью обнаженную грудь. Несколько секунд его животный взгляд был сосредоточен на ней, из-за чего я замерла, изнутри исходя желанием отстраниться от альфы. Была бы возможность, я бы выстроила бы между нами стену. Такую, за которой его бы больше никогда не видела.

— Я проклинаю тот день, когда встретила тебя и ты назвал меня своим братом. Ненавижу тебя. Лучше бы ты меня убил. Если прикоснешься - я сделаю это сама. Не трогай.

Помпей молчал. Словно ничего не слышал и в этот момент почему-то неотрывно смотрел на родинки, которые были у меня на груди.

Глава 9 Обжечься

— Да прекрати же ты пялиться на меня, — я попыталась вырвать руку из хватки Помпея и прикрыться. Получилось.

Вот только, не потому, что я внезапно вернула все свои силы. Нет, я все еще была до невозможности слабой. Утопающей в тяжести собственного тела. Да и в самом лучшем своем состоянии не смогла бы физически противостоять Помпею.

В этот момент он сам позволил мне убрать свою руку. Выглядел странно. Так, словно в нем что-то буйствовало. Ломало. Внутренне разрывало на куски, но при этом альфа продолжал смотреть на мою грудь. Даже вопреки тому, что уже сейчас я закрыла ее руками.

Я раньше никогда не видела Помпея таким. Мы столько лет были знакомы. Даже жили вместе. Бывало такое, что сутки проводили рядом друг с другом и мне казалось, что я его знала, из-за чего хотя бы частично могла предугадать его действия или мысли, а сейчас мне казалось, что передо мной совершенно другой, незнакомый мне парень. Внутренне черный, как сама тьма. Свирепствующая. Слишком острая и для меня непредсказуемая. Из-за этого я его не понимала и не осознавала чего ожидать. Напрягалась и интуитивно пыталась искать способы защиты.

Но внезапно Помпей отстранился. Ладонью растрепал и без того взъерошенные волосы, после чего отошел в другой конец комнаты. К окну. Там достал мятую пачку с сигаретами и подкурил.

Уже теперь казался еще более напряженным. Изнутри полыхающим, но молчаливым. Так, словно альфа пытался разобраться с тем, что бесновалось внутри, а я, притихнув, боролась с желанием спросить, о чем он сейчас думал. Что с ним происходило?

Но не потому, что мне было интересно внутреннее состояние Помпея. На него мне глубоко плевать. Пошел бы он куда подальше, желательно в ад, и я была бы рада.

Но от этого ублюдка зависела моя стая и я все еще пыталась понять такого Помпея. Чего от него ожидать?

Собравшись с силами я уже намеревалась задать Помпею один из множества тех вопросов, которые крутились у меня в голове, но внезапно альфа отбросил окурок в сторону и пошел к двери. Вышел в коридор и захлопнул ее. Сделал это с такой силой, что дверь чуть не слетела с петель.

— Куда он пошел? — тихо спросила у самой себя, спустя несколько минут, когда мне нервы зашалили от слишком тревожной тишины и тут же вздрогнула от оглушающего грохота, который, судя по всему, исходил откуда-то из дальней части коридора.

Грохот затих, но потом опять возобновился. Звучал вспышками, раз за разом разрывая тишину.

Помпей буйствовал. Крушил.

Черт. Что с ним?

Неужели окончательно сошел с ума?

Я напряглась. Причем, очень сильно. Наверное, мне помогало то, что вколол тот доктор. Оно заглушало течку, давая мыслить более-менее трезво. Вот только, в этой трезвости возникали далеко не самые хорошие мысли.

Я села на кровати, но все так же сжималась от каждого грохота. А он казался бесконечным. Словно Помпей собирался разгромить весь отель.

Но в этом ужасе у меня появилось время подумать, которое стойко переплеталось с желанием убежать.

Вот только, бежать уже поздно. Да и некуда.

У меня был лишь тупик и чудовище, которое меня в него загнало.

Я опять легла на кровать и закрыла глаза. Больше не вздрагивала. Прислушивалась к грохоту. Он все так же казался бесконечным, но в какой-то момент затих. Наступила тишина. Еще несколько минут и я уловила приближающийся звук шагов. Открылась дверь и я более ясно ощутила запах Помпея.

Он зашел в комнату.

Некоторое время я лежала неподвижно и затаившись. Лишь спустя несколько секунд открыла глаза и посмотрела на альфу. В этот момент он еще больше пугал, хоть и ничего не делал и не говорил. Лишь отошел в другую часть комнаты, после чего там сел в кресло. Достал пачку и опять подкурил. Сжал сигарету пальцами с разбитыми костяшками. Покрытыми его кровью.

Я все ждала, что Помпей хоть что-то скажет, но тишина не прерывалась, а я почему-то тоже молчала. Лишь смотрела на него. Точно так же, как и он на меня.

Было в этом моменте нечто дикое. Чрезмерно сумасшедшее и покрывающееся искрами. Со стороны Помпея — раскаленное. С моей стороны исходящее ненавистью и злостью.

Мы слишком долго вот так молчаливо смотрели друг на друга. Сигарета в его пальцах уже потухла и пропиталась кровью альфы.

— Что будет с моей стаей? — спросила. Говорила тихо, но вопрос все равно получился слишком громким и даже тяжелым. Возможно потому, что он прерывал то затишье, которое образовалось между нами.

Помпей ничего не ответил. Продолжал смотреть на меня глазами, горящими в темноте звериной желтизной. Черт, насколько же он был жутким.

— Ответь, — потребовала. — Моя стая ни в чем не виновата. Отпусти их. Немедленно…

— Разденься.

— А? — я растерялась, хотя еще секунду назад была переполнена решимостью.

— Сними с себя одежду, — Помпей говорил спокойно, но в каждом его слове было нечто такое, что острым покалыванием пробежало по телу. Вонзилось в кожу. Заставило затаить дыхание и подобраться.

— Я не буду этого делать, — ответила, отрицательно качнув головой. Категорично.

— Я хочу увидеть тебя голой, — Помпей подкурил новую сигарету и сбил с нее пепел. Вновь наполнил легкие дымом, а, выдыхая его, сказал то, от чего кожу закололо еще сильнее: — Мне нужно.

— Послушай меня, — я села, но все так же прикрывалась одеялом. Полностью укутывалась в него. — С самого начала я пришел сюда, как альфа и именно как альфа разговариваю с тобой. Ты забрал мою стаю и сделал с ней то, за что, я надеюсь ты когда-нибудь поплатишься. Я всей душой желаю тебе тех мучений, которых ты выдержать не сможешь. Но, тем не менее, я в этом лично участвовать не собираюсь. На данный момент у меня нет намерений идти против тебя, или вообще иметь с тобой какие-либо дела. Единственное, что мне нужно — свобода моей стаи. Так давай поговорим об этом нормально. По-мужски.

— Сними одежду, или это сделаю я, — Помпей опять сбил пепел с сигареты. Он даже не курил. Просто сжимал ее пальцами.

Я стиснула зубы. Чертов тупик. Ублюдочное чудовивище. Мне хотелось выругаться. Закричать проклятия в сторону Помпея. Гневные и яростные. Точно такие же, как и все мои мысли, которые были о нем. Существовала бы возможность, ударила бы его. И плевать на то, что даже в моем нормальном состоянии я против Помпея никто. Проклятье, как же сильно мне хотелось наброситься на этого подонка.

Я сильнее сжала одеяло, а потом отбросила его от себя. Сделала это настолько, насколько позволяли мои силы, которых в теле было не так уж и много.

Встав с кровати, я пошатнулась. Усталость сковывала и очень сильно утяжеляла, но агрессия предала нечто такое, что позволяло держаться.

Я и так была обнаженной по пояс. Поэтому, просто расстегнула ширинку на джинсах и сняла их. Запуталась в штанинах, но не упала. Удержалась и выпрямилась. Теперь оставалась лишь в трусах. Они у меня тоже были мужскими. Хоть и до такой степени я никогда и ни перед кем не раздевалась. Иначе бы меня сразу раскрыли.

— Доволен? — зло спросила. Оскалилась.

— Снимай все.

Стиснув зубы я поддела пальцами края нижнего белья. Почему-то снять их было особенно сложно. Я словно бы переступала через себя. Разбивала и даже уничтожала.

Глубокий вдох, внутренняя пожирающая борьба и я сдернула трусы. Ногой отбросила в сторону. Злилась и мысленно буйствовала, чувствуя себя так, словно на сознание проливалась кислота. Шумно задышала и очень долго не могла повернуть голову в сторону Помпея, но физически чувствовала, что он смотрел на меня.

Взгляд его желтых глаз, как прикосновения. Нежеланные для меня и вызывающие новую порцию злости. Будто лава текущая по коже и насквозь прожигающая. Превращающая в пепел.

Но хуже всего была та уязвимость, которую я сейчас чувствовала. Словно вместе с ней исчезла большая часть уверенности, из-за чего я пропиталась непонятной хрупкостью, которая трещала. Рушилась.

Я терпеть не могла свое омежье тело. Скрывала его. Никогда и никому не показывала. Конечно, Вавилон и Смерть уже частично видели меня, но это несравнимо с тем, как меня раскрыл Помпей.

Я же была полностью голой. Если не считать бинта, который закрывал метку.

И все это было по-настоящему странно. На уровне грани. Как и то, что я чувствовала себя до безумия нелепо. Одежда значила многое. В ней я была Нубом. Парнем. Альфой. Без нее --- голой омегой. Но я срослась именно с «Нубом» и сейчас мне казалось, что Помпей не просто смотрел на мое обнаженное тело. Он залазил в мою душу, но делать это не имел права.

— Насмотрелся? — я сжала ладони в кулаки и все же обернулась к Помпею. Лучше бы я этого не делала. Не смотрела на него и не видела того, как он смотрел на меня.

Нечто внутри меня дернулось и я повернулась желая взять одеяло, чтобы прикрыться, но сама же идиотка, отбросила его на другой конец кровати. К изголовью, из-за чего до желанной защиты дотянуться не смогла. Сделав несколько шагов, резким движением подобрала одеяло, но прикрыться так и не успела.

Я не уловила того момента, когда Помпей оказался рядом, но прекрасно почувствовала то, как он оперся рукой о стену рядом с моей головой. Накрыл своим запахом, вызывающим у меня приступ дикой ненависти и наклонившись, сказал:

— Рассказывай, черт раздери.

— Что именно? — я стояла спиной к Помпею, но каждой частичкой тела чувствовала его слишком близкое присутствие, как и слишком пожирающее напряжение, исходящее от альфы. А еще то, что мне было слишком неуютно находиться рядом с ним будучи полностью голой. Из-за этого ощущение уязвимости усиливалось. --- Только посмей меня тронуть.

— Как ты, омега, оказалась не в учреждении? — он еще сильнее надавил рукой на стену. Спрашивал жестко. Требовал ответа. — Как ты вообще мог… Черт, могла, оказаться омегой? Я, блять, был в доме твоего дяди. В твоей комнате. Видел твои детские фотографии. На всех них ты одета, как пацан.

— Потому, что я, дьявол, жил, как парень с самого детства. С рождения, — я тоже оперлась рукой о стену. Попыталась хоть немного отстраниться от альфы. — Это был единственный способ не оказаться в учреждении для омег. Это тебе ответ на первый вопрос. Как именно меня удалось скрыть от государства не твое гребанное дело. Пока ты не отпустишь мою стаю я вообще отказываюсь разговаривать с тобой.

— Восемь лет, — злое и горячее дыхание Помпея обожгло кожу. — Восемь ублюдочных лет ты мне лгала. Какого черта не рассказала правду?

— Я сожалею о том, что ты и сейчас узнал обо мне. Моя сущность — моя тайна. Ты последний человек, которому я хотела бы ее раскрывать, — я немного потянулась вбок и потянула на себя одеяло. Почувствовав на себе руку Помпея, дернулась и с ядовитой яростью сказала: — Я же говорила, чтобы ты меня не трогал.

— Еще недавно ты была не против, если я тебя убью, а просто трогать не разрешаешь?

— Лучше сдохнуть, чем твои прикосновения, как парня.

Я говорила правду. То, что исходило из моей души. То, что с каждым мгновением все сильнее и сильнее разжигало ярость по отношению к этому ублюдку.

Глава 10 Вода

В ответ на мои слова в желтых глазах Помпея заполыхало.

Я почувствовала, как его ладонь легла на изгиб моей талии. Рука все еще была в крови, поэтому, скользнув выше, к груди, она царапнула кожу. Затем альфа наклонил голову и положил лоб мне на плечо. Я почувствовала, как его волосы коснулись моей щеки.

— Отвали. Я ведь предупредила. — процедила я. — Да уж лучше убей, чем я буду вот это терпеть. И тебе лучше с этим поторопиться, потому что обо мне вот-вот узнает государство. После этого тебя вообще казнят. За то, что ты натворил в городе, и за то, что скрыл омегу...

Я прервалась, почувствовав в отшибленных ребрах боль, и поморщилась. Дьявол. То лекарство, которое мне дали, было слишком хрупкой защитой. Оно лишь сняло симптомы течки вместе с болью, но с близостью альфы, ощущая его запах, я понимала, что вскоре вся эта защита может рухнуть, потому что боль уже потихоньку возвращалась.

В ответ я внезапно услышала тихий смех.

— Мне поебать на государство. — произнес, наконец, Помпей и поднял голову, посмотрев на меня. Его ладонь прикоснулась к моей щеке, и я сжала зубы от ярости. — И на твои слова. Альфа ты, или омега, все равно ты принадлежишь мне. Когда-то я тебя подобрал на улице. Хер кто тебя заберет.

— Ты псих? Ты вообще не осознаешь, что ты говоришь. Отпусти мою стаю, и... черт! — я выругалась, когда внезапно Помпей поднял меня на руки. Сердце сковал страх, стоило почувствовать, как мое тело прильнуло к его, невозможно раскаленному. — Что ты делаешь, ублюдок?

Альфа молча понес меня к одной из дверей, которая едва держалась на косяке. Когда он ударом локтя вышиб ее, и зашел в соседнее помещение, я поняла, что это была ванная комната.

Здесь на полу тоже была кровь, и мне захотелось закричать от злости.

— Отпусти. Мою. Стаю. — процедила я. — Или ты пожалеешь.

Помпей, вообще не обращая внимания на мои слова, небрежно открыл кистью руки один из шкафчиков, а после кинул возле ванны аптечку. Затем выкрутил кран, пустив в ванну воду, и, выпрямившись, посмотрел на меня.

Если сравнивать его взгляд с тем, что я увидела, только появившись здесь, Помпей все равно был еще будто бы на грани срыва. В его глазах все еще горел тот безумный, синий огонь, но пока его удерживали сильные успокоительные. Каждое движение альфы было чуть медленнее, чем обычно.

— Отпущу. — произнес он всего лишь одно слово, и, не успела я ничего сказать в ответ, как перешагнул вместе со мной через борт ванны и опустился в воду, усадив меня между ног.

— Черт побери, что ты делаешь? — я дернулась, но Помпей жестко прижал меня обратно к себе.

— Тебе нужно обработать ушибы и смыть кровь.

— Я могу сделать это сама и без твоей помощи. — я заерзала, пытаясь выбраться, но почувствовала, как напряглась рука, удерживающая меня, а потом замерла. Вот дерьмо. Интересно, под лекарствами у него встанет? Вот чего я бы не хотела проверять. В тот же момент ,если это произойдет, я просто убью себя, лишь бы он не посмел таким образом притронуться ко мне.

Отстой. Я попыталась как можно сильнее расслабиться, стараясь меньше прикасаться к Помпею и закрыла глаза, сжав зубы. Он взял полотенце и, вымочив его в воде, провел по моему телу, смывая кровь. Раз за разом. Мне хотелось даже усмехнуться. Надо же. Когда я была его братом, он был не таким заботливым.

— Ты что, действительно собираешься оставить меня в живых? — поинтересовалась я, пытаясь отвлечься от ощущений.

— Да. — последовал короткий ответ.

— Я не собираюсь оставаться жить с тобой.

— До этого как-то жил. Жила, точнее.

— До этого ты не убивал мою стаю, и не избивал меня, гребаный ублюдок. — процедила я. — Хотя, нет. Я помню, как ты сказал мне сломать ногу. Уже тогда стало понятно, что быть твоим братом сродни мазохизму.

— Тогда я не был в курсе, что ты омега. Как ты вообще, блядь, прятала запах и переживала течку?

— Какая тебе, на хрен, разница? — огрызнулась я. — Не твое вообще дело. У меня были таблетки, и я просто пряталась в кладовке в своем доме, чтобы никто меня не нашел. Удовлетворил интерес? Теперь сделай так, чтобы твоя стая не трогала мою и дай мне позвонить Лерсону. Я хочу знать, жив ли хотя бы он.

Я почувствовала, как Помпей убрал руку и откинулся назад. Какое-то время он не отвечал, поэтому я медленно оглянулась на него через плечо. Что за чертовщина?

Его взгляд был направлен на мою руку, и, опустив глаза, я вздрогнула.

— Не пялься. — резко ответила я, поправляя разбухший и сползший от воды бинт и скрывая выглянувшую метку.

— Это не татуировка. — произнес Помпей. В его взгляде появилось что-то полыхающее и острое, болезненно-яростное. От него пробегали мурашки по коже и жгло там, куда он был направлен.

— Это татуировка. — соврала я. — Набил в честь освобождения от своего вожака. Прекрати пялиться. — повторила я, выдохнув. — Я вылезаю из ванны, черт побери и ухожу. Ты альфа, а я омега. Ты чувствуешь мой запах, и даже успокоительные тебя скоро не удержат, чертов психопат. Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня. И не позволю тебе сделать что-то со мной.

— Сядь обратно. — хлестнул по воздуху короткий, спокойный приказ, а я почувствовала ярость, заполняющую все в груди.

— Пошел ты.

Я попыталась встать, но в следующий момент ладонь Помпея перехватила меня за запястье и он второй рукой сорвал с меня бинт, обнажая нашу с Вавилоном метку.

Глава 11 Кто?

Ладонь Помпея, которой он держал мою руку, обожгла. Так, словно на ней заполыхали языки пламени, переполненные чем-то сродни животной ярости, которая неминуемо исходила от всего альфы. Превращалась в нечто черное и острое. Режущее и раздирающее.

— С кем? — короткий вопрос, но он был задан так, что я вздрогнула и напряглась каждой частичкой тела. Словно травоядный зверек на шее которого сомкнулись клыки кровожадного хищника. — С кем, блядь, у тебя метка?

— Не скажу, — я дернулась вперед, но Помпей удержал меня на месте. Более того, положил ладонь мне на живот и ближе притянул к себе. Вбил в свое тело, так, что я спиной даже через ткань его одежды ощутила каждую до предела напряженную мышцу альфы.

— Нет, ты скажешь, — я не видела Помпея, но почему-то мне казалось, что в этот момент он оскалился. Наклонившись, сделал глубокий вдох. Делал это как-то странно и до меня лишь спустя несколько секунд дошло, что он выискивал на мне запах другого альфы.

— Прекрати, — я качнула головой и попыталась ударить его локтем. — Я не понимаю, почему тебя это так задело. Да, у меня метка с другим альфой. Но что это меняет? Или ты реально хотел попользоваться мной, как омегой? Так вот, обломись, ничего не получится.

До меня лишь сейчас многое дошло. Не только лекарство, которое мне вколол тот мужчина, сдерживало мой запах. Это так же делала метка. Она стеной закрывала меня от Помпея и, черт возьми, я впервые обрадовалась тому, что меня связало с Вавилоном.

Вот только, стоило Помпею жестко произнести следующий вопрос, как я тут же опять замерла:

— Ты считаешь, что из-за метки я не смогу тебя трахнуть?

— Как минимум, для тебя это ничего хорошего не будет значить, — несмотря на внутреннюю тревогу я попыталась говорить спокойно. Приглушить все свои эмоции, ведь для них сейчас не время. Помпей не заслужил, чтобы я хоть как-то реагировала на него. — Я отмечена, как пара другого и, если ты меня возьмешь, ты это почувствуешь. Для меня вообще секс не с тем, с кем я отмечена меткой, будет болезненным и подобен пытке, но тебе, судя по всему, на это плевать.

Помпей все так же сжимая мое запястье, провел большим пальцем по метке. Надавливал на нее. Создавалось ощущение, что этим прикосновением хотел ее уничтожить.

— Ответь мне честно на один вопрос, — сказала, закрывая глаза, но более чем отчетливо чувствуя с какой агрессией альфа смотрел на метку. Сейчас она вновь пылала. Так, словно к ней прикоснулся раскаленный метал, а не просто взгляд Помпея. — Я правильно понял, что ты рассматриваешь меня, как омегу, с которой хочешь секса?

— Да.

По спине пробежало покалывание. Непонятное, но слишком ощутимое. Словно нечто невидимое вонзило в меня иглы. Какое-то сумбурное состояние окутало сознание. С одной стороны — гнев на Помпея. С другой — диссонанс от того, что между мной и Помпеем вообще возник такой разговор и он прямо признал, что хотел того, чего между нами просто не могло быть.

— Только что я в очередной раз убедился в том, что в тебе нет ничего человеческого, — сказала, локтем упираясь в его торс. Отстраниться не могла, но хотела, чтобы он понимал, что я такой близости с ним не воспринимала. Лично ставила барьер. Хотя бы невидимый, но очень сильный. — Мы восемь лет были братьями, но стоило тебе узнать, что я омега, как ты сразу забыл об этом и теперь видишь во мне только дырку, которую можно трахнуть. Для тебя вообще ничего святого нет?

Вторая ладонь Помпея вплелась в мои мокрые волосы. Не сжимала их, но заставила замереть, когда альфа опять наклонился ко мне. Обжигая шею горячим дыханием и внутренней разъяренностью, на ухо сказал:

— Я всегда считал тебя братом. Гребанным, надоедливым пацаном, но как оказалось, ты мне не брат, а истинная. Поэтому, блядь, да, мы будем трахаться.

— Что ты сказал? — я издала несколько нервных смешков. — Боже, ты действительно свихнулся. Какая к чертям истинная?

— Ты не чувствуешь, — Помпей рывком притянул меня еще ближе к себе, хотя казалось, что уже некуда. — Для вас омег в этом плане все куда проще. Но ты ощутишь. Хотя бы частично тоже, что и я, как только я убью того, с кем у тебя эта ублюдочная метка и поставлю на тебе свою, — его палец скользнул по рисунку на моем запястье. Надавливая его. Заставляя метку еще сильнее запылать. — Тогда начнется наш ад.

Я не поняла, про какой ад он говорил. Мне казалось, что мы уже сейчас в нем находились, но внутренне очень сильно напряглась. Интуитивно чувствовала, что все могло быть иначе. Хуже от того, что сейчас все ясно и понятно, а позже внутренне может всколыхнуть.

Мне это не нравилось.

— Ты говоришь какой-то бред. Мы не можем быть истинными, — холодно сказала. — Твои слова лишь в очередной раз подтверждают то, что ты свихнулся и находиться рядом с тобой небезопасно. Что еще возникнет в твоем воспаленном сознании?

Помпей ничего не ответил. Он взял мочалку и начал ею водить по моей коже. Смывать кровь и грязь. Я жмурилась и кривилась. От каждого его прикосновения становилась еще более злая, раздраженная и недовольная. Постоянно пыталась его ударить, а альфа на это не обращал внимания. Создавалось ощущение, что думал о чем-то своем. Исходил внутренней яростью, но, что странно, к моим ранкам прикасался так, что это было практически неощутимо. Бережно, хоть и казалось, что в его грубых руках просто не могло быть осторожности. Особенно, когда альфа был в таком состоянии.

— Черт, никогда бы не подумал, что ты будешь меня лапать, — зло сказала и дернулась, стоило мочалке коснуться моей груди. Я тут же подалась вперед, но Помпей одним движением притянул меня обратно.

— Сиди, — он рыкнул. — Во-первых, я еще тебя не лапал.

— А сейчас ты, что делаешь? — я возмутилась, на что Помпей не обратил никакого внимания.

— Во-вторых, я тоже не думал, что буду отмывать тебя в ванной и, тем более, что мой брат окажется моей истинной. Поэтому, блядь, терпи.

Сколько же всего мне хотелось высказать Помпею. Слова бурлили в груди и грозились вот-вот взорваться. Создавалось ощущение, что и альфе было, что сказать мне. Я это интуитивно ощущала.

Но почему-то мы молчали. Я раздраженно кривилась и все еще пыталась его ударить. Он разъяренно скалился, но все так же какого-то черта до невозможности бережно промывал ранки.

Прошло еще несколько минут, после которых Помпей отбросил мочалку в сторону и, взяв меня на руки, поднялся. Я шумно выдохнула и завозилась. Он и на это не обращая внимания, понес меня обратно в комнату. Там уложил на кровать.

— Лежи, — сказал, увидев мой порыв подняться. Это вызвало у меня сумбур и агрессию, с которыми я посмотрела на Помпея.

Пока альфа отвернулся, я взяла одеяло и прикрылась им.

— Ты до сих пор ничего не рассказал мне про мою стаю. Ты оставишь ее в покое? Отпустишь?

— С кем у тебя метка? — Помпей взял какую-то коробку. Судя по всему, ее тут оставил тот мужчина и альфа, перебрав ее, достал оттуда тюбик с кремом.

— Я не скажу, — ответила твердо. Меньше всего мне хотелось еще сильнее накалять конфликт, втягивая в него Вавилона.

— Защищаешь его? Влюбилась, блядь? — Помпей с силой надавил мне на плечо, заставляя опять лечь на кровать. Нависая сверху, вызвал внутренний испуг, который я постаралась не показывать. Лишь сильнее укуталась в одеяло.

— Нет. Не влюбилась. Ни мне, ни ему эта метка не нужна. Мы ищем варианты ее снять.

Пронзающий взгляд Помпея слишком долго и неотрывно был на мне. Словно испепелял, но, создавалось ощущение, что он слегка успокоился. Во всяком случае то, что особенно сильно вызвало во мне панику, немного скрылось. Взялось под контроль.

— Я помогу ее снять. Скажи с кем у тебя эта ублюдочная метка.

— Нет. Это только наше с ним дело. И я даже предполагать не хочу, как именно ты собираешься помогать.

— Я все равно узнаю, кто он.

На это я ничего не ответила. Закрыла глаза и стиснула зубы, когда Помпей начал наносить на мои раны эту чертову мазь. Парадоксально. Он из семьи врачей. Я толком не знала, что произошло с его отцом. Кажется, он уже давно умер, но я как-то слышала, что Помпей с детства учился в специальных медицинских учреждениях. Вот только, на моей памяти он впервые не ломал кому-то кости, или выбивал зубы, а залечивал раны. Пусть и просто обрабатывал их.

— Он к тебе не прикасался?

— Кто? — непонимающе переспросила, но глаз так и не открыла. И так было тяжело от того, что Помпей прикасался ко мне.

— Тот с кем у тебя метка.

— Нет. Между нами ничего нет.

— Он знает, кто ты?

— Да.

Я ощутила, как матрас прогнулся. Помпей оперся руками по обе стороны от меня. Вновь угрожающе навис. Но я все равно не открыла глаза.

— И как же он узнал? Ему рассказала, а мне — нет? Скольким, блядь, еще человекам известно?

— Я не буду отвечать на эти вопросы, пока ты не отпустишь мою стаю, — сказала с нажимом. Все это время я злилась, повышала голос и эмоционально закипала, но на самом деле, изнутри была пожираема тревогой. За стаю. За Лерсона, чей испуганный голос до сих пор звучал у меня в сознании.

Кажется, Помпей оскалился, но, отстранившись, продолжил обрабатывать мои ушибы и раны. Когда он их перебинтовывал, я не выдержала и сказала:

— Я бы предпочел истекать кровью, чем вот это все.

— Что именно? — Помпей все еще злился. Вернее, ни на мгновение не переставал этого делать, но его ярость шла волнами. Сейчас казалась сильнее, чем раньше.

— То, что ты проявляешь свою ненормальную заботу. Раньше ты максимум бросил бы мне бинты и сказал бы, чтобы я сам полз зализывать свои раны.

— Раньше я считал тебя гребанным альфой.

— Ничего не изменилось. Да, у меня нет члена. И что? Это сразу делает меня немощным и слабым? Не способным самостоятельно залечить свои раны?

— Девка слабее альф, — я открыла глаза и увидела мрачное выражение на лице Помпея. Глаза пропитанные яростью и жесткостью. — Куда ты, все это время лезла, омега? У тебя мозгов нет?

— Повторяю — то, что у меня нет члена, ничего не меняет, — мне захотелось ударить Помпея, но пока я думала, как это сделать, он перевязал последний бинт и отошел. Сел на стол и подкурил сигарету.

— Это пиздец, как много меняет, — он выдохнул сигаретный дым. — Те недели, когда ты пропадал… пропадала, это были течки?

— Да, — буркнула.

— Охренеть. Блядь.

Я еще сильнее укуталась в одеяло. Принюхалась к себе. Пока что запах был слабым и течка почти никак не проявлялась, но меня нервировало то, что я не знала, как долго будет действовать тот укол.

— Почему ты сразу не рассказал… рассказала, кто ты? — в этом вопросе было нечто такое, что вновь меня закололо и заставило замереть. — Я зол на тебя. Восемь гребаных лет я считал тебя братом…

— Я бы так не сказал. В какой-то момент ты оттолкнул меня и поставил между нами черту. Ясно дал понять, что я тебе не ровня и, что я должен знать свое место, а оно было не рядом с тобой.

Нас ломало. И меня и его. Это даже проявлялось в разговоре. То, как Помпей постоянно менял окончания в словах, обращаясь ко мне, как к парню, а потом, как к девушке. И мне от лица девушки было говорить жутко непривычно. Можно сказать, что я заставляла себя это делать.

— То есть, ты считаешь, что ты был… была для меня никем? — Помпей струсил пепел с сигареты. Оскалился.

— Нет, не считаю. Но ты держал меня на расстоянии и это факт.

— Что же мне, блядь, нужно было сделать, чтобы ты этого расстояния не чувствовала? Я пустил тебя в свою стаю. Брал с собой на сходки. Приблизил к себе настолько, насколько мог. Поселил тебя в своем доме. Когда ты засыпала у меня на кровати, я тебя не прогонял. Перед твоим первым гоном, который, черт раздери, оказывается, был течкой, я ушел из собственной квартиры и неделю ночевал в убежище, разрешив тебе позвать девок, номера которых сам тебе дал. Я тебе тогда, блядь, лекцию прочитал о том, что трахаться нужно с резинками и дал тебе целую упаковку. А у тебя не нашлось и пары минут, чтобы сказать мне, что члена у тебя нет и резинки некуда надевать?

— О, так тебя заботит то время, которое ты напрасно потратил на меня? Сожалеешь о нем? — я наклонилась вперед. Внешне выказывала агрессию, но на самом деле старалась делать так, чтобы на лицо легла тень таким образом, чтобы не был виден стыдливый румянец, покрывший щеки.

Свою первую течку я никогда не забуду.

Мне тогда только исполнилось восемнадцать. Сказать, что я переживала, значит, ничего не сказать. Я не знала, как поведу себя под подавителями и что вообще со мной будет. Возникало ощущение, что точно произойдет нечто плохое и тогда, буквально пожираемая тревогой, я почему-то пошла к Помпею.

На тот момент он только признал мою стаю, но между нами все еще были напряженные отношения. Вот только, увидев меня на пороге своей квартиры, он не прогнал. Посмотрел на то, как я дрожала и испуганно смотрела на него, после чего отошел в сторону, пуская меня к себе.

«Что случилось?» — спросил он, захлопывая дверь. Стоило альфе это сделать, как я тут же пожалела о том, что пришла к нему. Запах Помпея нахлынул меня дурманом. Пожирающим огнем. Чем-то таким, что чуть не испепелило, но так невыносимо сильно заставило нечто внизу живота заныть.

«У меня приближается гон. Мой первый» — сказала, переступая с ноги на ногу. Проклятье, мне тогда казалось, что еще немного и я просто наброшусь на Помпея и сделаю с ним нечто такое, чего он точно ожидать не будет. Например, начну стягивать с него футболку, чтобы получше уловить запах альфы.

«И что?» — Помпей приподнял бровь. По его глазам я поняла, что он, судя по всему, изначально решил, что действительно произошло нечто плохое и не понимал, почему я так испугалась гона.

«Я боюсь» — призналась. — «Чувствую себя как-то странно»

«Девственник?» — спросил Помпей, а я, покраснев, кивнула.

«Я раньше говорил, что у меня были девушки, но… Меня бы насмех подняли, если бы узнали, что я еще ни с кем не спал» — объяснила, опять потоптавшись на месте.

На самом деле, Помпею тоже ничего не мешало посмеяться надо мной. В мире парней девственники не в почете. Это лузеры и неудачники.

Но Помпей даже не изогнул губы. Остался серьезным.

Тот наш разговор нельзя назвать просто «лекцией», как его альфа обозначил сейчас. Это было нечто куда большее. Нечто сродни напутствия во взрослую жизнь от старшего брата младшему. Очень сокровенно. Серьезно.

«Когда начнется гон, ты перестанешь соображать. Абсолютно все станет неважно. Только желание трахаться. Не возьмешь девку — испытаешь боль»

«Насколько сильную? И может быть такое, что гон пройдет спокойно?» — тихо спросила. Пыталась предположить, могла ли течка миновать меня незаметно. Возможно ли такое у альф с гоном?

«Нет» — ответ Помпея заставил меня судорожно выдохнуть. — «Как брать девушек, ты разберешься по ходу гона…»

«Как разберусь?» — растерянно спросила.

«Берешь, достаешь член, раздвигаешь девке ноги и вставляешь» — мрачно объяснил Помпей. Нужно отдать ему должное — несмотря на мои глупые вопросы, он держался достойно. Ни разу не посмеялся надо мной. Даже не улыбнулся.

«А если ей будет больно? Как мне сделать ей приятно?» — каюсь, но на этом моменте я решила воспользоваться шансом. Понимая, что больше у меня такого разговора с Помпеем не будет, захотела хоть немного понять, каким он был с девушками. Я ведь тогда его любила. Считала своим богом, который для меня был под запретом.

«Посмотри порнуху» — еще более мрачно ответил Помпей.

«Ты не можешь мне ответить? Почему? Вот как ты ведешь себя с девушками?»

«По-разному»

«А с последней, которая у тебя была? Что ты делал с ней?»

«Поставил на колени и выебал в рот. Потом положил грудью на стол, задрал юбку трахал ее так, пока опять не поставил на колени и не кончил на лицо» — Помпей говорил жестко. Давал понять, что даже как брат я переступал черту. Вообще, многие парни любили рассказывать о том, как они брали девушек. При чем, делали это в мельчайших подробностях. Судя по всему, Помпей в их число не входил.

«Как-то это не романтично…» — выдохнула, радуясь тому, что в квартире Помпея было темно. Это скрыло мой румянец.

«Романтично? Блядь, Нуб, что за хрень ты несешь?»

«Не знаю. Наверное, я двинулся из-за приближающегося гона. И, да, я нервничаю. Просто… Что, если я сделаю, что-то не так? Вдруг девушка откажется со мной спать? Скажет, что я полный ноль и уйдет?»

«Не переживай» — Помпей растрепал мои волосы. Подбадривал, как младшего брата, которому действительно давал советы касательно девушек. Если не считать его следующих слов: — «Ты и так постоянно лажаешь. Тебе ли большая разница одним разом больше или меньше» — после этого он более серьезно добавил: — «Только вынимать не забывай. Еще скорой не хватало»

Я спросила причем тут скорая и по взгляду Помпея поняла, что мне этого делать не следовало.

В тот момент я сожалела об одном — о том, что не изучила альф с такой стороны. Я знала, что половые органы у них больше, чем у обычных парней, но понятия не имела, что, когда они кончают, член еще больше набухает. Становится такого размера, что обычная девушка этого не выдержит. Это ее, скорее всего, порвет. Очередной намек природы на то, что альфам нужны омеги. Это и называется «Связь».

Я тогда отшутилась и сказала, что все поняла, но, как только получилось, всю эту информацию вычитала в сети.

Помпей спросил есть ли у меня резинки. Я ответила, что нет, но я куплю их в аптеке. Как оказалось, и этот мой ответ был мимо. Для альф были другие презервативы. С иными размерами и продавались они в специальных магазинах.

Помпей назвал меня придурком, но, тем не менее все терпеливо объяснил. Позвонил кому-то из стаи и презервативы привезли.

«Можешь остаться тут. Тебе есть кому позвонить?»

«Зачем?» — на тот момент я уже плохо соображала. Течка подкатывала волнами. Спасали лишь подавители, которые все еще скрывали запах.

«Чтобы потрахаться»

«Нет» — растерянно ответила, хотя, наверное, стоило сказать «да».

«Я дам номера девушек. Позвонишь им»

«А если они откажут?»

«Не откажут. Скажешь, что ты мой брат»

«Отлично. И опозорю тебя. Потом будут говорить, что брат Помпея полный ноль»

«Во-первых, мне плевать, кто и что говорит, но я предупрежу, чтобы о тебе слухи не расходились».

Я кивнула. Поблагодарила. Позже, после течки я скажу, что все же вспомнила, что мне было кому позвонить, поэтому теми номерами, которые дал мне Помпей, я не воспользовалась.

Но это будет позже, а пока что был момент, в котором Помпей уходил из своей квартиры, а мне почему-то не хотелось его отпускать. Я понимала, что моя первая течка вот-вот начнется и, наоборот, требовалось, чтобы альфа поскорее ушел, но нечто внутри меня предательски желало, чтобы он остался и каких же сил мне стоило остаться стоять на месте, а не взять его за руку.

Как только Помпей ушел, я села на пол и часто задышала.

Моя первая течка была самой тяжелой. Это первый и последний раз, когда я во время нее находилась в месте, в котором настолько сильно пахло Помпеем.

И это меня истязало. Казалось, что его запаха слишком много и, в тот же момент, слишком мало.

Насколько же странно я тогда себя вела. Толком не соображала. Помнила лишь то, как полностью голая лежала на кровати альфы и куталась в его одежду, которую достала из шкафа. Черт, что же я с ней делала. К счастью, Помпей об этом никогда не узнает. Я не посмею об этом рассказать. Это та тайна, которую я не поведаю даже под пытками.

Позже, как только течка ушла, я все выстирывала и вымывала. Тщательно убирала свой запах и бесконечно долго проветривала квартиру.

Когда же Помпей вернулся в свою квартиру, я постоянно отворачивалась. Вспоминала, что делала в его спальне и, честно, было стыдно посмотреть ему в глаза.

К сожалению, он это заметил.

«Чего ты такой дерганный?»

«Тебе кажется» — буркнула, но растрепав волосы ладонью, шумно выдохнула и добавила: — «Спасибо. Ты мне очень помог. С меня выпивка и миллиард благодарностей».

На самом деле таких моментов у нас было много. Сокровенных разговоров, как между двумя парнями. Помпей воспитывал во мне альфу.

А я оказалась омегой.

Глава 12 Возможность

— Сожалею ли? — переспросил Помпей. Я увидела в темноте оскал, мелькнувший на его лице вместо улыбки. Он отбросил сигарету. И подошел ко мне, наклонившись, а потом схватил меня за руку, на которой была метка и сжал ее так, что причинил боль. — Я не знаю такого чувства. Это все слова, которые ты мне хочешь бросить в ответ, омега?

— Больших ты недостоин. — прошипела я и дернула руку, а потом, не сдержавшись, ахнула, почувствовав резную боль. Альфа сжимал ее слишком сильно. — Отпусти. Больно.

Он буквально отшвырнул мое запястье с меткой, словно едва сдерживался, чтобы не причинить мне еще большую боль.

— Я не научил тебя, похоже, благодарности.

Эти слова почему-то резанули по сердцу. Если бы он знал, насколько я была ему предана, он бы никогда не произнес эти слова. Но сейчас в моем сердце была к нему только ненависть. Нельзя оставаться благодарным человеку, который уничтожает весь твой мир. Что бы он до этого не сделал.

— Научил. -- произнесла я. — Но к тебе я ее не испытываю. И никогда больше не испытаю.

Он перевел на меня и без того пожелтевшие глаза, в которых отражался мягкий лунный свет из окна. Они смотрелись дикими. Как у животного, готового рвать все, что ему угрожает.

— Заткнись. — медленно произнес он. — Что бы ты сейчас не говорила, для тебя пути назад нет. Ты больше не альфа и не мой брат. Ты омега. И все твои дни оставшейся жизни принадлежат мне. До последнего вздоха. Плевать мне на твою благодарность.

— От тебя я другого и не ожидала, ублюдок. — я с вызовом встретила его взгляд.

Его рука внезапно сомкнулась на моем горле и рывком прижала к постели. Помпей склонился к моему лицу, пока я ослабевшим телом пыталась бороться с ним, и отбросить с шеи захват.

— Я бы мог тебя сейчас выебать, вместо того, чтобы с тобой возиться. Пометить собой. Твой запах везде в этой комнате, и он лезет мне в глотку даже через успокоительные. Я хочу разорвать тебя. Но вместо этого я разговариваю с тобой и сдерживаю свои инстинкты, дожидаясь твоего выздоровления. Так что не груби мне, омега.

— Сейчас ты плохо сдерживаешься. — мне стоило бы молчать, но я не смогла. Я вообще никогда не умела держать язык за зубами. Особенно когда это касалось перепалок с братом.

Помпей замер напротив меня. Потом на его лице появился намек на усмешку. Едва заметный. Но та манера, с которой он это сделал, разъедала мое сердце ужасом, как кислота.

— Показать, что значит “плохо”?

— Нет. — я сдалась. Прикрыв глаза, я выдохнула, возвращая себе самообладание. Я понимала, что этот разговор, все равно что игра в спички на огромном складе с динамитом. В любой момент все может к чертям рвануть и заполыхать такими последствиями, к которым я не была готова.

Альфа отпустил мою шею и выпрямился, оставляя витающий в воздухе призрак его запаха, который сейчас выводил меня из равновесия.

— У тебя есть несколько часов, чтобы отдохнуть и залечить раны. Поспи. — произнес он достаточно ровным тоном, напрочь закрывая предыдущие темы. Словно ставя межу нами заслон.

— А дальше что? -- я мрачно смотрела на него.

— Здесь нет удобств. Поедем ко мне. — он сел на кресло напротив кровати и, откинув голову, прикрыл глаза. Это до боли напомнило мне прошлое, когда Помпей заявлялся ко мне домой в нетрезвом виде и просто спал. Только сейчас все сильно изменилось.

— Я не хочу ехать к тебе. До тех пор, пока ты не отпустишь мою стаю, я даже разговаривать с тобой не стану. И...

— У тебя нет права голоса. Еще одно слово про стаю - и я их всех уничтожу.

— Черт. — я выругалась ,чувствуя, как каждое его слово вызывает во мне волну ненависти. — Ты, блин, хоть дослушать можешь? У меня нет подавителей. У тебя тоже. Через несколько часов...

Я резко замолчала, когда альфа открыл глаза и посмотрел на меня. Словно налетела на непоколебимость внутри этого взгляда, и взбесилась еще больше, поняв, что нормального разговора не будет.

— А, впрочем, пошел ты на хер. — вырвалось у меня от всей души, и я отвернулась и накрываясь с головой одеялом. Которое, похоже, пропахло им до последней ниточки.

Дерьмо.

Стало совсем жарко.

Но через несколько часов этот жар покажется мне детской сказкой. Когда меня будет ломать и выкручивать. Каждая моя течка была сродни долгому падению в бездну, вскрывающему все низменные инстинкты и желания. И каждый раз я проводила ее, вдыхая запах Помпея и думая о нем. А теперь он был рядом, знал обо мне и понимал, что происходит.

Несмотря на тяжелые мысли, терзающие меня, стоило мне закрыть глаза, как уставшее сознание начало уплывать. Обезболивающее продолжало отпускать, и кое-где тело уже болело, поэтому мой организм решил просто-напросто отключиться, чтобы сберечь больше сил.

Где-то на грани между сном и явью я почувствовала, как кто-то осторожно лег рядом.

***

Утро обрушилось на меня, словно проклятие. Я едва разлепила глаза, почувствовав рассвет за окном, едва пробивающийся через пасмурные облака. Тело, когда я попыталась перевернуться, казалось слишком тяжелым и мягким, лишенным мышц.

Когда я села на кровати, прикрывшись одеялом, то ощутила, как жар, вчера едва тлеющий глубоко в груди, занялся по всему телу. Внизу живота он горел ощутимее всего. Запах Помпея, и без того яркий, теперь буквально лип к моей коже, вызывая желание вдыхать глубже, словно голодая по нему, а одеяло, которым я прикрылась, хотелось сбросить, чтобы немного остыть.

Дерьмо. Это были очень яркие симптомы течки, но я еще была в сознании. Да и судя по боли, лекарство еще не до конца ушло. С тех пор ,как я уснула, прошло от силы часа три-четыре. Я ощутила укол в сердце от страха, и оно быстро забилось. Если это только начало, то что ,черт побери, будет дальше? У меня никогда подобного не было.

Я не знала, в чем было дело.

Вероятно, из-за того лекарства, которое дал мне доктор. Или дело было в подавителях, которые я всегда принимала, и которых сейчас не было.

Я, как в бреду, услышала, что кто-то приблизился ко мне лишь тогда, когда перед моим лицом на стол Помпей поставил тарелку с едой.

— Ешь. — услышала я его голос.

— Откуда еда? — спросила я. Мой голос казался слишком тихим и хриплым.

--- Поблизости магазин.

Я прикрыла глаза.

Значит, у меня был шанс уйти, потому что Помпей оставлял меня одну, но я его упустила, отключившись. Вряд ли за это можно себя корить, но было немного не по себе. Вообще, мне было больше плевать. Все это время я, не отдавая себе отчета, смотрела на его руку. На вены, отчетливо выделяющиеся по всей руке, от кисти до локтя.

— Я не голодна. — резко ответила я. Вот дерьмо. Я уже плохо контролировала себя.

Помпей молча отодвинул ногой столик в сторону, а потом подвинул кресло ближе к кровати и сел в него. Я не хотела смотреть на него, потому что сердце колотилось от страха за то, что я могу сделать или сказать. За то, что могу потерять контроль. Но когда я увидела что-то в его руке, то неосознанно вскинула взгляд.

— Это то лекарство? — вырвалось у меня. Оно могло бы меня сейчас спасти. Мой взгляд скользнул к лицу Помпея и я застыла.

— Осталось всего одно. — ответил он, глядя прямо на меня. Судя по тому, что творилось у него в глазах, действие успокоительных его тоже отпускало. Он почти вернулся в нормальное состояние. — Выбирай. Тебе или мне достанется.

Глава 13 Молча

— Последнее? — я подалась вперед и тут же сжалась, а потом рвано выдохнула. В голове щелкнуло и я, дернувшись, сказала: — Мои подавители. Они должны быть тут. В той комнате, в которой я оставляла свои вещи.

— Где она находится?

— Я сам схожу, — сказала, качнув головой. Но, естественно, надежды на то, что Помпей отпустит меня одну, не было.

Одеяло слишком сильно пахло альфой и больше всего мне хотелось сбросить его, в надежде, что хотя бы это немного отрезвит, но вместо этого я, пытаясь скрыть наготу, еще сильнее укуталась в плотную ткань, после чего, несмотря на сильную тяжесть в теле, спрыгнула с кровати. Чуть не упала. Помпей успел удержать, но я, словно ошпаренная, тут же отстранилась. Его прикосновения не просто опаляли. Они причиняли боль, пробуждая в моем теле то, что мне не нравилось.

— Не трогай меня, — прозвучало, словно предупреждение, после которого я развернулась и, покачиваясь, побрела прочь из комнаты.

Шагов Помпея не слышала, но каждой частичкой тела ощущала, что он пошел за мной. Возможно, между нами было около двух метров расстояния, но даже они казались пыткой. И дело было не во мне. Тело раскалялось от приближающейся течки, вот только, куда хуже было то, что я улавливала от Помпея.

Это трудно описать, но сейчас я его действительно боялась. Впервые в жизни. Возможно, потому, что чувствовала в нем то, что раньше никогда не улавливала и это заставляло меня сжаться и насторожиться. В панике притихнуть.

Идти по отелю было невыносимо. Разбитые окна, разгромленная мебель и кровь. Место истязания моей стаи. Ее боли.

— Какой же ты психопат, — я не выдержала. Мы как раз поднимались по лестнице и я увидела на ступеньках потеки крови. От этого стало мутить и злость, полыхнувшая в груди, вихрями взвинтила сознание. — Я думал, что знаю тебя. В конце концов, мы столько лет знакомы. Мы были братьями, но стоило мне один раз оступиться, как ты тут же, толком не разобравшись в ситуации, решил убить не только меня, но и вообще всех моих людей.

— Толком не разобравшись? — я не заметила того, что Помпей оказался слишком близко, но ощутила то, как моя спина практически соприкоснулась с его торсом. То, что в этот момент исходило от альфы, полоснуло по мне невидимыми ножами.

— Я не сдавал тебя копам, — сказала на рванном выдохе, когда ладонь Помпея легла мне на спину, давая ощутить ее жесткость даже сквозь ткань одеяла и то, как он прижал меня к перилам, после чего наклонился к уху и сказал:

— Мне тоже казалось, что я тебя знал. Но ты оказался не моим братом, а ублюдочным предателем… Предательницей, блядь. Твое решение не сказать мне, кто ты и уйти к другому вожаку. Как после такого ты можешь хотя бы вспоминать о том, что когда-то мы считались братьями?

Ладонь Помпея сильнее надавила мне на спину. Этим выдавая ярость парня, которую я встретила не меньшей порцией злости.

— Да, я считала тебя братом, — сказала, сжав ладони в кулаки. — Каждую минуту, которую мы ранее провели вместе ты именно им для меня и являлся.

Я стиснула зубы и опустила голову. Все еще боялась Помпея и такая близость с ним была подобна капкану, в котором я вот-вот встречу свою смерть, но из-за слов альфы меня обожгло и нечто внутри прорвало. Следующих слов я уже сдержать не могла:

— Но я не могла всю жизнь находиться рядом с тобой. Рано или поздно меня бы раскрыли и, черт раздери, я боялась этого момента, когда мне придется покинуть тебя. Оставить все, чем я дорожила. Ты не имеешь права меня осуждать, Помпей, потому что ты не жил в моей шкуре. Омегой, которая всю жизнь скрывает свою личность, принимая подавители. Я ведь даже не знала, что в этих таблетках и можно ли их так долго пить. В конце концов, у моего тела реально начались проблемы. Ты не знаешь, каково это - жить в постоянном страхе, а потом обнаружить, что он сбывается. Что мне еще было делать, как не уйти от тебя?

— Если ты считала меня близким… Блядь, своим братом, рассказала бы, кто ты, — ладонь Помпея немного меньше давила на мою спину, но его напряжение стало ощутимее.

— Я не видел на это ни одной причины, — ответила, качнув головой. — Тебе не приходило в голову, что я, элементарно, опасался за тебя? Если бы меня раскрыло государство и выяснилось бы, что ты знал, кто я, тебя бы посадили на пожизненное за сокрытие омеги? Это одна из причин. А их было множество. Да хотя бы то, что мне нравилось то, как мы жили. Я был рад быть твоим братом. А если бы рассказал тебе, такой жизни уже не было бы.

— Ни одной причины… — Помпей повторил мои слова. В том, как он их произнес, было нечто такое, от чего мне стало не по себе, но почему-то альфа больше ничего не сказал. Вообще отстранился, а я, воспользовавшись этим, тут же пошла вперед. Из-за слабости в теле чуть вновь не упала, но кое-как удержалась.

Больше мы ничего не говорили, но в воздухе повисла тяжесть. Очень сильная и моментами агрессивная. Смешанная с привкусом жженой горечи.

Я старалась не замечать этого, ведь, если начать копаться в том, что происходило между мной и Помпеем, это могло бы привести к тому, что я уже пыталась забыть.

Поэтому я лишь качнула головой и, дойдя до нужной двери, открыла ее, после чего вошла в свой номер. Прекрасно помнила, где оставляла свою сумку, но ее не нашла. Как и остальных своих вещей.

— Черт… Нет… Нет… — прошептала, заглядывая в шкаф. — Какого?..

— Не можешь найти подавители? — Помпей явно понял причину моей паники. Когда я обернулась к нему, он стоял около двери и тяжелым взглядом скользил по номеру.

— Они были в сумке, а ее тут больше нет, — мой голос дрогнул.

— Как она выглядит?

— Сумка? Черная. Простая такая, — нервно описывая сумку, я опустилась на колени и посмотрела под кровать. — Нет… Черт. Может, кто-то из твоей стаи ее забрал?

— Мои люди не занимаются мародерством.

Я закрыла глаза и опустила голову, из-за чего на лицо упали пряди волос. Мне захотелось в голос выругаться, но вместо этого я пыталась переварить то, что моя надежда на подавители не просто таяла. Она бесследно испарялась.

Почему-то я в этот момент вспомнила про Вавилона. Он уже ранее говорил, что моих подавителей больше нет. Почему он был в этом уверен?

— Тут еще кто-то был? — спросила, поднимая голову.

— Только моя и твоя стаи.

— Никаких чужаков? И ты постороннего запах не чувствуешь?

— Нет.

Я опять опустила голову, но на этот раз еще и уткнулась лицом в одеяло. Вавилон явно что-то знал. Что именно?

Пока я расхаживала по номеру, услышала, что Помпей позвонил Голоду и, сказав ему лишь несколько коротких фраз. Приказал узнать есть ли у кого-нибудь информация касательно черной сумки.

— Пошли. Мы уезжаем.

— Куда? — я обернулась к альфе. Насторожилась.

— Я уже говорил. Ко мне.

— Моя сумка может быть тут…

— Тут все обыщут. Чем быстрее твой запах выветрится, тем быстрее я пришлю сюда своих людей.

Я была против, ведь все еще одержимо надеялась найти подавители, но слова Вавилона о том, что их больше нет и мое состояние не позволили мне сопротивляться. Особенно, если учесть то, что Помпей не дал мне времени опомниться. Взял за руку и потянул за собой.

Уже когда мы сидели в машине, я вообще обмякла и, напряженно смотря на улицу, чуть ли не легла на сиденье. Запах Помпея утяжелял сознание и заставлял гореть, но, опять-таки, пугала не течка, а то, что исходило от альфы.

Поэтому, когда он, остановившись на очередном повороте, так и не посмотрев на меня, опять спросил кому колоть успокоительное, я не раздумывая ответила:

— Тебе. Я пережила уже много течек и с ними справлялась. Я уверена в себе. В тебе же — нет. И это касается не только моей течки. Вообще всего. Последними событиями ты показал, что у тебя с головой не все в порядке.

Помпей ничего не сказал. Молча достал лекарство. На то, чтобы ввести его, потребовалось не больше нескольких секунд, после чего машина двинулась дальше.

Я сразу заметила одну странность. Мы поехали не в тот район, в котором находилась квартира Помпея. Мы вообще выехали за город и примерно через двадцать минут остановились около огромного дома, который в темноте ночи выглядел не просто мрачно. Скорее жутко.

— Что это за место? — спросила, выползая из машины. Тело налилось свинцом и я все еще была укутана в одеяло, в котором путалась и еле шла.

— Мой дом, — коротко сказал Помпей. Создавалось ощущение, что вообще не хотел отвечать на мой вопрос, но все же почему-то это сделал.

— Дом? Шутишь? — я окинула здание взглядом. Оно было похоже на особняк. Или на поместье, но я не знала, что у Помпея была подобная недвижимость. Я помнила, что у него имелось около пяти квартир. Две в этом городе, одна в столице и еще две на юге страны. Но вот про огромный особняк ни разу не слышала.

— Почему Вавилон?

— А? — непонимающе переспросила. В темноте спотыкнулась о камень и чуть не упала, но альфа опять подхватил. Это стоило мне слишком многого. Из-за приближающейся течки прикосновение Помпея стало подобно электрическому разряду, от которого я сильно вздрогнула и тут же сделала шаг в бок.

— Почему ты решила уйти к нему? — в темноте ночи глаза Помпея горели желтой яростью.

— Потому, что ты психопат, — сказала на выдохе, а потом качнула головой и произнесла: — Я не собирался к нему уходить. Я уже сегодня говорил, что мое тело начало сбоить и единственное мое намерение было вообще уйти, а не переходить к другому вожаку.

Рука Помпея сжалась на моем запястье. Альфа одним рывком потянул на себя. Так что я спиной столкнулась с его торсом.

— Так какого хрена ты мне сказала, что уходишь к нему? — спросил он, наклоняясь ко мне. Злостью опаляя.

— Потому, что был зол на тебя, — я попыталась ударить его локтем. Не получилось и это меня еще больше вывело из себя. — На тот момент между нами и так все было разорвано и, черт раздери, да, мне захотелось тебя кольнуть. В итоге, оказалось, что Вавилон действительно лучше тебя...

— Замолчи, — Помпей резко перебил меня. Словно в первый и последний раз предупреждал.

Мне хотелось усмехнуться и сказать, что он сам первым начал это разговор, но я промолчала. И так сказала много ненужного тому, от кого сейчас зависела моя стая.

— Так зачем ты привез меня в этот дом? — спросила, когда мы вошли внутрь. Тут очень сильно пахло сыростью и пылью. Создавалось ощущение, что тут годами никого не было.

— Переждать твою течку.

— Ты меня не тронешь?

— Нет.

Я хотела спросить, что будет потом, но не успела. Помпей открыл дверь одной из комнат и сказал мне зайти.

— Будь тут. Пытаться убежать не советую.

Я поджала губы и оглянулась по сторонам. Это была спальня. Заброшенная и давно не используемая, но явно роскошная.

Пока я осматривалась, Помпей ушел. Я это поняла лишь по хлопку закрытой двери, но запах альфы все так же оставался в комнате.

Поэтому, в первую очередь я открыла все окна и легла на кровать. Закрыла глаза. Уверяла себя в том, что немного посплю и течка закончится, но буквально через час, когда успокоительное полностью испарилось из моей крови, начался настоящий ад.

Еще никогда в жизни моя течка не была настолько тяжелой. Тело горело и мне казалось, что кости ломало. Легче становилось лишь от запаха Помпея, который пробирался в комнату и я, делая глубокие вдохи, наполнялась им словно наркотиком.

Но в тот же момент меня трясло от понимания того, что легче мне становилось от запаха того, кого я терпеть не могла всей душой. Пониманием этого пыталась себя отрезвить, но боль разрывала тело, а запах Помпея дурманил еще сильнее.

В жизни я испытывала много физической боли, но никогда и ничто не было сравнимо с тем, что я ощущала сейчас. Казалось, что еще немного и я умру. Моментами даже лежала и ждала этого. Ненавидела себя за мысли и образы, которые острым лезвием разрезали все мои попытки держать сознание в руках.

Но потом, сама не понимая, что делаю, встала и пошла к двери. Ослабшими руками кутаясь в одеяло, вышла в коридор и, делая глубокие вдохи, последовала на запах Помпея. Я хотела просто ощутить его получше. Возможно, мне станет легче, и я смогу снова уйти в комнату и пережить этот ад.

Он привел меня в другой конец коридора. Туда, где была гостиная. Мрачная, но немного освещенная огнем в камине.

Помпей сидел в кресле. Читал какую-то книгу. Не голографическую на планшете, а именно настоящую, бумажную.

Я стояла и неотрывно смотрела на него. Проклятье, насколько же он идеален. Правда, даже красота может отталкивать, когда сам человек не вызывает ничего кроме ненависти.

— Что ты тут делаешь? — Помпей не отрывал взгляда от книги, но явно знал, что я зашла. Мне почему-то казалось, что он ощутил меня еще до того, как я вошла в гостиную.

— Я не знаю, — ответила честно.

— Проваливай, — очень жестко. Грубо. Так, что становилось сразу ясно — он действительно хотел, чтобы я ушла.

И я даже оступилась назад, желая уйти, но так и не смогла этого сделать. Чертово омежье тело, которое вело себя не так, как мне хотелось.

В тот момент я поняла, что было ошибкой отдавать лекарство Помпею. Я считала, что смогу держать себя в руках. Доверяла себе больше, чем ему. Ведь передо мной был ублюдочный Помпей, которого я терпеть не могла. Тот, кто никогда не ценил меня, тот, кто уничтожил все.

Но какого-то черта я сделала шаг в его сторону.

— Я сказал, чтобы ты уходила, — Помпей поднял на меня взгляд. Желтые глаза полоснули. Заставили кожу гореть еще сильнее. — Иначе я тебя сейчас сам вышвырну.

Я попыталась себя одернуть но не смогла. Мысленно разрывала себя конфликтом и понимала, что делаю то, что себе никогда не прощу, но остановиться не смогла. Подойдя к альфе, одним коленом уперлась о кресло, на котором он сидел и ладонями сжала ткань его кофты. Сделала глубокий вдох, после которого перестала что-либо соображать.

Я думала лишь о том, что мне требовалось больше запаха Помпея. Из-за него боль утихала и сознание покрывалось еще большим дурманом. Я словно бы пьянела и впадала в состояние невозможной остроты, которая манила сильнее любого наркотика.

Из-за этого, прежде чем поняла, что делаю, немного приподняла ткань кофты Помпея и кончиками пальцев боязливо коснулась низа его живота. Там, где шла полоска волос. Ощутила горячую кожу и стальные мышцы. Но все так же прикасалась очень осторожно. Словно зверек, которому жизненно необходимо было потрогать кровожадного хищника.

Отдаленно чувствовала то, что Помпей был напряжен до предела. Сидел неподвижно. Молча. Обжигал взглядом, а я, раскрасневшись от собственных действий, мысленно себя терзала. Но остановиться все равно не могла.

— Прекрати, — Помпей оскалился. Я только сейчас увидела, что одной рукой он сжимал книгу до такой степени, что твердая обложка помялась. — Что тебе, блядь, непонятно в слове “проваливай”?

— Заткнись. Я просто потрогаю... Немного... И все... Просто немного молча посиди, — боже, что я несла? Наверное, я действительно плохо соображала. Даже не поняла того, что одеяло скользнуло вниз, обнажая грудь. Я думала лишь о том, что мне не стоило быть в себе настолько уверенной. Течная омега брала верх и я надеялась лишь на то, что не буду делать сейчас с Помпеем то, что делала с его вещами во время своей первой течки. Иначе он точно охренеет, а я после окончания течки, когда сознание прояснится, предпочту вырыть себе яму и заживо там закопаться.

Глава 14 Помочь

Я чувствовала, как напряглись мышцы Помпея под моей рукой после вылетевших из моего рта слов. В его глазах, неотрывно следящих за мной, в расширившихся до предела черных зрачках, полыхнуло что-то сумасшедшее. Скрывающееся глубоко внутри, но сейчас рвущееся наружу и полосующее воздух острыми, как лезвие когтями.

Полное безумие. То, что я делала - полное безумие. Ненависть к альфе, разорвавшему мой мир, была сильной, но все чувства, которые я хранила в себе долгие годы, оказались глубже, чем я думала. И сейчас из-за инстинктов именно они разгорались во мне.

Не в силах сдержать себя, я скользнула ладонями выше по коже, впитывая его жар. Наблюдая за тем, как мои пальцы, казавшиеся тонкими, выглядят на мощном теле. Они поднимали одежду Помпея выше, и с каждым сантиметром гладкой, обнаженной кожи, я не могла оторвать взгляд.

Как же это было плохо.

Нужно было отступить, остановиться.

Но, похоже, я сломала какую-то из граней слова “невозможно”, и теперь не было возврата. Я чувствовала это в том, насколько не в силах я была отстраниться, и во взгляде Помпея.

Я услышала стук, когда Помпей просто отпустил книгу и, протянув руку, положил ее мне на затылок. Грубо, рывком притянув, он заставил меня замереть в сантиметре от его лица. Я чувствовала его дыхание, оседающее на коже, и тут же впитывающееся в разгоряченную кровь.

— Считаешь, что я буду сдерживаться? — спросил он. В темноте его глаза пожелтели полностью и, казалось, полыхали. Мне было сложно смотреть в них. Взгляд давил, разрывал, проникал сквозь душу.

— Я же сказала - просто посиди. — едва вытолкнула я через пересохшее горло. Дьявол. Когда он сидел неподвижно, было легче. Но теперь под руками я чувствовала агрессивную силу, живущую в его теле. — У меня метка с другим. Я твой брат. Просто замри. Я потом уйду.

Вместо ответа я ощутила ,как он сильно сжал запястье руки, лежавшей на его теле, и заставил скользнул ее выше, вырвав у меня из груди судорожный вздох.

— Прекрати...

— Ты же хотела потрогать. — его голос был хлестким, и хуже самого сильного яда на свете. Он продолжил водить моей рукой. По мышцам живота, груди, поднимая выше, к шее. — Так я тебе помогаю.

— Я... — Я сжала зубы, пытаясь вернуть самообладание. — Я сказала, что сама.

— А я говорил тебе проваливать.

Прежде чем я успела собраться и выдавить из себя еще пару слов, альфа опустил взгляд ниже. А затем дернул меня, сокращая между нами оставшиеся миллиметры, и прикусил мою нижнюю губу.

Все тело словно пронзило током. Он не целовал меня, но все равно я ощутила на языке каким-то образом вкус Помпея. Он поднялся выше, едва задевая губами лицо, скулы и место возле уха, оставляя искрящиеся и пламенеющие отметины. Создавая в воздухе такое давление, что мне казалось, что сейчас все полыхнет.

— Ты, гребаный... — едва выдохнула я, когда все мое тело ослабело. Ноги больше не держали меня и я практически села Помпею на колени. В следующий момент я почувствовала ,как он рывком сдернул с меня одеяло и ледяной воздух лизнул кожу. — Стой.

Страх полоснул вспышкой сознание. Впервые за последние минуты ко мне вернулся разум, вызванный паникой, потому что Помпей встал, схватив жестко меня за талию и в два шага перенес на более просторный диван напротив.

Я ударилась об обивку спиной. Вскинув руки, изо всех оставшихся сил уперлась в грудь альфе, нависшему надо мной и попыталась его оттолкнуть. От его взгляда у меня сжималось до боли в груди и внизу живота, словно инстинкты меня предостерегали об опасности.

— Нет. Я же сказала, что мне нельзя. С меткой... — слова встали поперек горла, потому что воздуха от паники не хватало. Я дышала урывками. Черт, да дело было не только в метке, и в том, что близость станет адом для меня. Даже без ненависти к нему, даже без метки меня трясло бы от такой мысли. Он ведь лично учил меня, когда я была ему еще братом, как обращаться с девушками. И это было ужасно.

— Прекрати. — в страхе повторила я. Инстинкты омеги сделали меня слабой, но я попыталась собраться и выползти из-под тела альфы. Но он встретил эти попытки оскаленной усмешкой, а потом перехватил мои руки и, задрав их, обе прижал к дивану одной своей.

Я в дерьме. Полном. Как же мне было страшно.

— Стой. Пожалуйста. Не делай этого. — сбивчиво пыталась уговорить его я, глядя, как этот гребаный монстр медленно наклоняется к моему телу. Как светлые волосы упали, закрыв его лицо от меня, а после я ощутила вспыхнувшее клеймом прикосновение губ на груди. Оно послало такой разряд по телу, что я закрыла глаза и закусила на секунду до крови губу. — Помпей. Черт. Ты...

— Завались. — прозвучало от него одно-единственное грубое слово. Каждый слог я ощутила кожей. Но на контрасте с грубостью, это прикосновение было приятным. Медленным. Затем я почувствовала, как скользнул язык.

“Очнись. Беги” — уговаривала я себя, но слабость и покорность, охватившие тело, были сильнее любых убеждений. Каждое гребаное прикосновение губ было горячим, и выбивало из меня остатки сопротивления. Загоняло, уничтожало. Сердце так сильно стучало в груди, что пульсацию крови я чувствовала кончиками каждого пальца.

Помпей словно чувствовал мою покорность, потому что спустя какое-то время его стальная хватка на моих запястьях разжалась. Его ладони скользнули к талии, сжимая ее и сминая кожу а я, черт побери, сделала то, что диктовали мне сорвавшиеся инстинкты. Мои пальцы скользнули в его светлые волосы. Черт. Они были жестче, чем я думала. На руки лип его запах. Кажется, я буду носить его до следующей течки и мне не придется искать куски его одежды, чтобы пережить ее.

Из последних сил, собрав всю свою волю, я сжала его волосы в руках, и, потянув наверх, ослабевшей рукой залепила по красивому лицу пощечину. В эту же секунду моя рука была перехвачена и сжата так, что я вскрикнула.

— Какого хера? — поинтересовался Помпей. Его горящие желтые глаза вернулись к моему лицу. Взгляд был жестким.

— Сказала же... остановись. — прошептала я. Дерьмо. Сознание будто бы отключалось и возвращалось волнами. Я не могла бороться с течными инстинктами. Это был мой последний шанс как-то остановить его. Того, кто вместо меня получил лекарство.

—Я не собираюсь с тобой трахаться. — Помпей выпрямился, и, дерьмо, будто бы противореча своим словам, завел руки назад, снимая с себя кофту.

— Тогда какого... — я хотела что-то произнести, но мои слова захлебнулись при взгляде на его тело. Раньше я видела его, когда альфа был на тренировках. Но в такой ситуации, оно вызывало совершенно другие чувства.

Он перевел взгляд на мое тело и скользнул им ниже, мне между ног. Я попыталась свести бедра. Ублюдок.

— Блядь. — выругался внезапно Помпей. Он провел рукой по лицу, и убрал назад волосы. Его взгляд в этот момент стал выглядеть немного болезненным, словно он был на грани. Будто бы что-то адекватное умирало в нем в этот момент. — Успокоительное плохо работает. Даже с ним я так хочу тебе вставить, что мне плевать даже на твою метку.

Гребаное животное.

— Уйди. — прошептала я. — Оставь меня. Мне достаточно.

Он снова склонился надо мной и остальные слова так и остались запертыми в моей груди, стоило его запаху скользнуть мне в легкие. Я почувствовала, как он взял снова мою ослабевшую руку и провел ладонью по себе. На этот раз спускаясь вниз. До тех пор, пока она не наткнулась на что-то больше и очень твердое.

Я распахнула в шоке глаза, осознав, где находится моя рука. На какой из частей тела. Лицо Помпея было уже близко к моему уху и он произнес:

— Подрочи мне, и оставлю тебя.

— Что... ты... черт... — едва вымолвила я, в шоке пытаясь осмыслить происходящее. Я хотела его потрогать. Но это было... слишком. Черт. Я никогда в жизни не прикасалась ни к кому из мужчин. Тем более, таким образом. Психопат. — Нет. Я не могу.

Он внезапно снова поцеловал мой подбородок. Его взгляд и выражение лица сейчас было хуже, чем у дьявола и садиста вместе взятых. Он поднялся к моим губам, застыл над ними, а после аккуратно поцеловал. Его легкий выдох проник мне в рот, словно яд. Лишая всех мыслей, которые были до этого момента в голове. Сужая весь мир до тех мест, где мы прикасались друг к другу.

В этот момент я сдалась, хотя не осознавала этого. Я знала, что буду себя ненавидеть потом. Но все равно раскрыла губы в ответ на прикосновение, и альфа в этот же момент углубил поцелуй, скользнув внутрь языком. В этот раз отбирая мое дыхание, и с каждой секундой, с каждым движением вынуждая меня пытаться как-то отвечать и быть готовой сделать все, что угодно.

Это было непохоже на мой первый и второй поцелуй с Вавилоном. Несмотря на то, что все в мире должно протестовать ему - и моя ненависть, и метка, то, что мы делали с Помпеем, казалось до невозможности интимным и тем, что может быть лишь между очень близкими людьми. Глубоким, приятным.

В то же время я ощутила ,как он вновь заставил мою руку провести по тому, на чем она лежала. Затем послышался в тишине шорох одежды. Я знала, что следующее, что произойдет, должно по идее разрушить наши прежние отношения, которые взращивались долгие годы, и заставить меня смотреть на Помпея иначе. Но, дерьмо, на самом деле это оказалось всего лишь трещиной в них. Из-за которых они начали смотреться еще более неправильными и неадекватными.

После я почувствовала снова прикосновение к его обнаженной коже, и он заставил моей рукой сжать до предела горячий, возбужденный член. Его пальцы легли поверх моих, фиксируя на месте. Не прерывая поцелуй, он начал двигать моей ладонью по нему, и резкий, тяжелый выдох альфы сорвался в мои легкие. Словно давая почувствовать дикое, неудержимое желание, рвущееся из него.

Из-за того, что я росла среди парней, у меня были знания, как они удовлетворяют себя. Но на самом деле раньше я думала, что это было как-то противно. Сейчас я не понимала, кто впервые ощутил мысль, что это не так уж и противно - омежьи инстинкты во мне, или я сама. Но факт скользящей руки по уже влажной, твердой, раскаленной плоти вызывал странные искры под кожей.

Он прервал поцелуй, опустившись к шее, и грубыми прикосновениями поставив на ней отметины. Дыхание альфы становилось тяжелым, прерывистым. Моя рука не обхватывала даже половину его длины, поэтому я, повинуясь гребаному инстинктивному порыву, тоже обхватила его член, который, казалось только увеличился.

Помпей в ответ на это движение выругался, сжав зубы, и я увидела ,как дернулся его кадык.

— Дерьмо, блядь. Сильнее.

Я послушалась его, но в какой-то момент он просто сбросил мои руки. Я не успела ничего сообразить, только увидеть горящие в полутьме, желтые глаза, как он рывком перевернул меня, поставив на колени, и паника хлыстом полоснула меня по всему телу, пробив на дрожь.

— Ты...

Я почувствовала ,как его раскаленная грудь почти слилась с моей спиной, когда он наклонился надо мной, опираясь на одну руку.

— Если не хочешь, чтобы я тебя выебал - сведи ноги.

— З-зачем? — попыталась понять сквозь какой-то туман в голове я, но в следующий момент поняла, когда то, что было в моих руках, вторглось между бедрами. Ощущение этого заставило поперхнуться собственным воздухом в легких. Такое чувство было, словно альфа взял меня в самом деле.

Другой рукой он скользнул к моей шее, заставляя выгнуться и слиться с его телом, словно два паззла. До невозможности тесно. Разрушительно обжигающе. По сравнению с его мощью ,мне казалось, что Помпей меня просто сейчас переломит.

Он наклонился к плечу и прикусил там зубами кожу, ставя отметину, а после сделал рывок бедрами. Один, другой. Толкаясь между сведенных ног. Давая ощутить, что случится в будущем, если я не смогу от него убежать, вырывая волю, заставляя подчиняться, в его руках. Этот психопат даже под успокоительными был неудержим. Его ставший агрессивным запах и разрушительное желание стального, огромного тела подавляли меня.

Глава 15 Делать

Я рвано выдохнула и опустила голову. Стиснула зубы и попыталась хоть как-то отрезвить сознание, но оно плыло от жара. Плавилось. Наполнялось взрывами и последующими искрами, ввергая меня в состояние ломающей лихорадки. Слишком острой. Режущей и, в тот же момент щекочущей языками пламени.

Я вообще не могла предположить, что может быть вот так. Что ощущениями можно захлебываться. Кружить в их водовороте, словно в урагане и забывать обо всем на свете, кроме как о том, что происходило с моим телом. Думать лишь о парне, который сейчас держал меня в своих руках. Против воли желать чего-то большего, но, в тот же момент, ненавидеть все это.

Ведь подобного я не желала. Тем более, с Помпеем.

Уже теперь он был вообще самым последним альфой на земле, которому я разрешила бы хоть какую-то близость со мной.

— Прекрати, — я не узнала собственный голос. Осипший. Дрожащий.

— Нет. Ты же хотела меня потрогать, — Помпей опять толкнулся вперед. Сделал это слишком сильно. Буквально вбивая меня в диван. Я не выдержала такого напора и покачнулась. Если бы альфа не подхватил меня, точно упала бы.

— Я не так хотела… — сказала, сквозь плотно сжатые зубы. В голове расплывался дурман, но от этих слов Помпея меня начала пожирать злость. За собственное омежье желание, которое я не сумела сдержать и за то, что Помпей теперь указывал мне на это. Втаптывал в мою ошибку, словно в грязь. — И я уже жалею о том, что, черт раздери, вообще захотела этого.

— Тебе не кажется, что жалеть уже поздно? — его руки оказались на моих бедрах. Сжали. Настолько сильно, что тело пронзило угольками боли. Я зашипела и тут же дернулась, чувствуя, как Помпей, удерживая меня в таком положении, опять толкнулся. Вновь слишком сильно и несдержанно. Грубо и жестко. За этим толчком последовал второй, а за тем и третий. Каждый из них был выделен мгновенной паузой. Словно намеком на то, к чему мне следует приготовиться. Но, черт возьми, разве такое возможно?

Ответ на этот вопрос я так и не узнала. Помпей не дал задуматься, уже в следующее мгновение ускоряя темп. Убирая из него любое промедление и остановки. Делая толчки быстрыми и жесткими. Будто бы пропитывая животным неудовлетворение и агрессивной жаждой. Мощью его громоздкого тела, которую я так просто выдержать не могла и впервые в жизни чувствовала себя настолько хрупкой в руках свирепого хищника.

Я закрыла глаза. Сильно зажмурилась. Пыталась абстрагироваться, ведь понимание того, чем мы сейчас занимались с Помпеем, буквально разрезало сознание. Я просто не могла в это поверить.

Помпей долгие годы был моим братом. Да, какое-то время я считала его своим богом, но насильно запрещала себе видеть в нем парня.

А сейчас его член толкался между моих бедер, а ладони сжимали попу. Сказать, что для меня подобное было дикостью, значит, ничего не сказать, но хуже было то, что мое тело реагировало на Помпея.

Оно буквально горело. Наполнялось чем-то ноющим, а там, где ко мне прикасался его горячий, до невозможности твердый член, кожа вовсе плавилась от соприкосновения с раскаленным металлом. Ощущения захлестывали. Слишком непривычные и чрезмерно острые. Сводящие с ума. Доводящие до безумия, ведь то, что происходило просто невозможно воспринимать нормально.

— Прекрати, — повторила, сама удивляясь тому, что в это мгновение была способна хоть что-то произнести. Но даже это слово было на надрыве. С рванными выдохами, вторящими грубым толчкам Помпея. — Я тебе не какая-то девушка. Какого черта ты со мной делаешь?

— Все еще пытаешься строить из себя парня? — Помпей рыкнул, одну ладонь положив на мою грудь. Сжав ее. Заставив простонать от тех электрических разрядов, которые тут же пробежали по телу. — Ты девушка. Привыкай к моему члену. Теперь ты будешь часто им заниматься. Ты хорошо его потрогаешь. Всячески.

— Сумасшедший ублюдок, — зло прошептала и тут же стиснула зубы, пытаясь сдержать очередной стон от того, что рука альфы скользнула ниже и коснулась моего лона. Проклятье, то, что начало происходить со мной в этот момент, невозможно передать ни одними словами. Это было подобно взрыву и в тот же момент моей личной пыткой. Ворохом покалывания и острого нытья, заполнившего низ живота. Гранью, за которую Помпей меня лично перевел. Этими прикосновениями истязал, заставляя ощущать то, что доводило до дурмана и безумия. Раз за разом подбрасывало вверх и ни разу не опустило обратно вниз.

Я даже не заметила того, как уже не могла сдерживать стоны, а они раз за разом срывались с моих губ. Слишком громкие и надрывные. Мне неподвластные.

— Охренеть, как ты, оказывается стонешь, — Помпей зарычал, сильнее толкаясь. Заставляя меня содрогнуться.

— Иди к черту, — прошептала на выдохе, с очередным содроганием от того, что Помпей делал своими пальцами. Того, как он прикасался к моему лону. Но я все же попыталась стиснуть зубы. Удержать себя под контролем, который раз за разом трещал.

— Нет, стони. Громче, — Помпей укусил меня за плечо и пальцами сильнее надавил на влажные складки. — Веди себя, блять, как девушка. Теперь рядом со мной ты будешь именно такой.

— Ни за что, — я чертыхнулась. Была бы возможность, ударила бы Помпея. Вот только, этой возможности у меня не было.

— Значит, заставлю, — губы Помпея оказались на моей шее. Целовали грубо и жестко, но с агрессивной жаждой. Пропуская по моему телу новые разряды и урагана безумия. Того, что я выдержать не могла. То, от чего еще сильнее сходила с ума.

— Не сможешь… — мои слова сорвались из-за очередного стона и уже дальше я перестала что-либо понимать. Жар и духота волной захлестнули сознание и слова Помпея я плохо расслышала:

— Я уже это делаю.

Ублюдок с великим самомнением. Которому я пока что не могла сопротивляться. Омега внутри меня тянулась к этому чертовому альфе. Вот только, это не могло длиться вечность. Рано или поздно мое сознание прояснится и тогда я уже буду в ответе за свои поступки. После этого Помпей больше никогда не прикоснется ко мне.

Эти мысли разъедали меня, но в тот же момент помогали держать хоть какую-то грань. Вот только, и она в следующий момент растаяла, ведь очередные прикосновения Помпея довели меня до состояния полного помутнения. Сладких и, в тот же момент острых конвульсий. Безграничного пожара внутри моего тела, который неминуемо исходил от низа живота.

Я не знала сколько это длилось. Мне казалось, что целую вечность, но хоть как-то я пришла в себя только ощутив вырвавшийся сквозь зубы рычащий выдох. Рука Помпея, лежавшая на моей шее на секунду сжалась до боли, а тело напряглось. Я почувствовала, как живот и внутреннюю сторону бедер залила горячая жидкость, а после Помпей отпустил меня, и я медленно, потеряв все силы, сползла диван, лицом уткнувшись в мягкую поверхность.

Глава 16 Тело

Сквозь сон, я чувствовала рядом с собой странную вибрацию, но никак не могла открыть глаза. Все тело было тяжелым, и пошевелить даже пальцем было выше моих сил. Почему-то болело бедро. Боль была неприятной, ноющей, особенно, когда от моего дыхания шевелилось одеяло.

— Черт. — вырвалось в ужасе у меня, когда спустя мгновение в голове словно взорвались осколками воспоминания о вчерашнем вечере. Я попыталась резко сесть, но тяжелая рука тут же прижала меня обратно к постели.

Открыв глаза, я увидела в предрассветных сумерках, что Помпей тянулся через меня к смартфону на подлокотнике. Мы по-прежнему были на том же диване, и, судя по всему, по-прежнему обнаженные.

— Слушаю. — голос альфы звучал более грубо после сна, когда он ответил на звонок.

Сердце хотело вырваться из груди из-за паники, которую я сейчас испытывала. Поэтому, пока альфа отвлекся, я просто свалилась с дивана на пол, и, забрав с собой одеяло, выбежала из комнаты.

Найдя ванную, я дрожащими руками захлопнула дверь и с тихим стуком прислонилась спиной к ней, ударившись затылком.

Черт. Черт. Черт.

Меня трясло от осознания того, что вчера произошло. От адреналина в венах и стыда. Это же Помпей. Черт побери. Черт.

В этой ванной комнате были очень большие зеркала. Поэтому, увидев их, я сбросила с тела одеяло и подошла к раковине, опираясь на нее и, наклонившись, посмотрела на свое отражение. Я видела, как у меня расширились глаза, когда прикоснулась пальцами к десяткам отметин, оставленных на моем теле. Помимо синяков и порезов, оставленных после стычки с Помпеем, еще и это. Мое тело было просто в безумно плохом состоянии.

Сумасшествие.

На бедре была отчетливо видна пятерня из синяков. Вот почему оно так болело.

Так или иначе, кожа было чистой, словно кто-то вчера позаботился о том, чтобы протереть меня салфетками.

Плевать.

Я нервно дернула один из ящиков. В нем лежали обычные чистые мужские футболки, и, вытащив одну из них, я натянула ее на себя. Она была слишком большой и закрыла меня до середины бедра, и когда я опустила руки, то почувствовала, как ноют ребра и спина от резких и размашистых движений.

Симптомы течки по сравнению со вчерашним днем, отступили. Я понимала, что она еще не закончилась, но я провела всю ночь в тесном контакте с альфой - и, вероятно, этого было достаточно, чтобы она ненадолго утихла. В конце концов, раньше я всегда проводила ее с одеждой Помпея и мне становилось легче.

Поэтому сейчас я начинала сильнее чувствовать боль, оставшуюся во мне после того, как Помпей избил меня в том отеле. Однако, так как в больницу мне было нельзя, я просто ее старалась игнорировать.

Не успела я открыть другие ящики, чтобы поискать хоть какие-то штаны, как дверь в ванную распахнулась, и я, обернувшись, увидела на пороге альфу.

Он уже надел на себя темные штаны, оставшись с обнаженным торсом. Волосы были небрежно убраны назад. Он подошел ко мне, но не остановился на расстоянии, а оказался так близко, что мне пришлось отступать до тех пор, пока альфа не поставил по бокам от меня руки на раковину и не наклонился к моему лицу.

— Он знает, что ты омега? — произнес внезапно Помпей, сделав некий акцент на слове “он”. Его взгляд из-под опущенных ресниц выглядел холодно.

— Кто - “он”, черт побери? Отодвинься.

— Я говорю про Смерть. — он даже не пошевельнулся, а я после его ответа почувствовала, как под ребрами стало холодно.

— С чего, черт побери, ты такое спросил? — едва произнесла я.

Он перевел взгляд на мою руку.

— Это с ним у тебя метка?

— Нет. — я прикрыла глаза, пытаясь скрыть волнение. С чего Помпей заговорил о Смерти? — Он же предан тебе. Как такое вообще может быть?

Я услышала усмешку.

— Я знал, что ты так ответишь. Похоже, мне придется перетряхнуть все твое окружение. Каждого альфу, с которым ты когда-то виделась. — его рука скользнула по моему плечу, а потом сжала подбородок, задирая лицо вверх и вынуждая смотреть ему прямо в глаза. — Хочешь сидеть дальше взаперти? Тогда молчи. Жди, пока я найду этого выблядка и уничтожу метку. Все равно рано или поздно я сделаю тебя моей.

От каждого его слова, я ощущала, как воздух в комнате леденеет. Мне буквально становилось холодно до мурашек, по мере того, как глаза Помпея темнели.

— Ты точно психопат. — произнесла я. — Я сказала, что лучше умру, чем буду тебе принадлежать. Тебя, черт побери, не остановило вчера даже то, что я отдала тебе лекарство. И тебе было плевать, что до этого ты едва не убил меня. Я не хочу представлять, что ты будешь со мной делать, когда метка исчезнет. По-моему, тебе нужна помощь доктора, а не омега.

Он усмехнулся, глядя на меня. После наклонился ближе, остановившись почти у моих губ, давая почувствовать его запах и тепло. Напряжение, откуда-то искрами проскользнувшее между нами, стоило этим жестом ему напомнить о вчерашнем.

Кровь, бегущая по моим венам, снова стала горячей. Она прилила вниз, к животу, заставляя ноги задрожать, а мышцы стать слабыми, как никогда. Я чувствовала, как нечто внутри словно ломается. Я могла сопротивляться привлекательности Помпея в здравом уме, но почему-то его близость вызывала во мне сейчас совершенно другие чувства.

— Ты не можешь сопротивляться этому. — констатировал Помпей, наблюдая за моей реакцией. Чувствуя, как ускоряется мое сердцебиение. — Так что ты ничего с собой не сделаешь.

Глава 17 Право

Я постоянно задавалась одним и тем же вопросом — «Что дальше?». Вот только, ответа у меня не было. Зато я имела глобальное ощущение безысходности и полного дна.

— Ты отпустишь мою стаю? — хмуро спросила у Помпея. Мы вернулись в гостиную. Я, кутаясь в одеяло, сидела на диване. Он стоял около открытого окна и курил.

— Нет, — коротко. Безоговорочно, но меня такой ответ только разозлил и я, подавшись вперед, спросила:

— Почему? Мы уже выяснили, что моя стая ко всему этому не имеют никакого отношения. Тем более, я тебя не сдавала копам.

— В тот момент, когда ты сказала, что уходишь к Вавилону, ты обрела свою стаю на уничтожение. В этом плане я разочарован в тебе. Ты хреновый вожак.

— Черт, я имею право на свои решения. — я прикрыла глаза, но Помпей оправдаться мне не дал.

— Имеешь. Но так же ты должна понимать, что каждый поступок лидера может иметь последствия. Ты об этом не думала. Так чего ты сейчас переживаешь о них? Тебе не кажется, что с твоей стороны это лицемерно?

— Я думала о стае. И именно от уничтожения я хотела их спасти. Когда ты приходишь и говоришь сломать ногу мне, лидеру стаи, то что вообще ты мог бы сделать с ее рядовыми членами в будущем? Может быть, ты не замечал, но ты вел себя все страннее и страннее, Помпей.

Я выдохнула, потерев лицо рукой.

— Я хотела, чтобы в будущем кто-то о них позаботился, когда меня не станет. Но с тобой договориться вряд ли было возможно.

Это было слишком сложно объяснять Помпею. Я откинулась на спинку дивана и отвела взгляд в сторону. На душе было крайне паршиво. Невидимо, но очень сильно давило понимание того, что Помпей в чем-то прав. Правда, за это я его еще сильнее ненавидела. За то, что была настолько беспомощной перед ним.

— Хорошо. Я признаю то, что совершила ошибку. Мне следовало уйти тихо, — произнести эти слова было тяжело. Трудно сдаваться перед тем, кому хочешь изо всех сил противостоять.

Я не смотрела на Помпея, но ощутила, что он напрягся. И будто бы стал мрачнее, но ничего не сказал. А ведь я ждала от него хоть каких-то слов.

— И что мне сделать? Как искупить свою вину за то, что я тогда сказала про свой уход к Вавилону? Я так понимаю, что простых извинений будет мало? — я иронично улыбнулась.

— А ты хочешь прощения?

— Ответить честно?

— Ты думаешь, я жажду лжи? — краем глаза я заметила, что Помпей обернулся в мою сторону, но я предпочла остаться в прежнем положении. Не могла смотреть на него.

— Нет, твоего прощения я не хочу. Я не жду прежних отношений с тобой. Они и невозможны. Но у тебя моя стая. Я виновата перед ней и готова понести любое наказание, лишь бы ты их освободил. Так скажи мне, Помпей, есть ли возможность, чтобы весь твой гнев был вымещен исключительно на мне? Я выдержу все, лишь бы ты отпустил моих парней.

Сигарета в руке альфы дотлела и он выбросил ее в окно. Слишком долго ничего не говорил и тишина, пропитавшая комнату, показалась мне слишком удушающей. С одной стороны я ждала его ответа, а с другой — боялась его.

— Убери одеяло.

Я вздрогнула и посмотрела на Помпея, но почти сразу опять отвела взгляд в сторону.

— Зачем?.. — нервно спросила.

— Даешь заднюю? Ты сама просила, чтобы весь мой гнев был вымещен исключительно на тебе. Ты сказала о том, что все выдержишь.

Мои губы нервно дрогнули, но я сбросила с себя одеяло. Сильно зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов, желая очнуться от того, что считала своим личным кошмаром.

— Футболку тоже снимай.

Несколько долгих секунд я сидела неподвижно. Не могла заставить себя пошевелиться. Лишь, сделав усилие, спросила:

— После этого ты отпустишь мою стаю?

— Сними футболку.

Я стиснула зубы и сорвала себя последнюю ткань, которая скрывала мое обнаженное тело. Отбросила футболку в сторону. Пыталась сделать это зло, но получилось жалко. Отчаянно.

— Ложись на диван.

Еще один вдох и я повиновалась. Хоть и внутренне негодовала, боялась, испытывала боль. Сжалась и еще сильнее зажмурилась, понимая, что просто не смогу открыть глаза. Надеялась лишь на одно — что смогу абстрагироваться. Вот только, ни черта не получалось. Я прекрасно слышала, какой-то шорох, а потом шаги Помпея. То, как он сел на деревянный журнальный стол, находящийся рядом с диваном и вновь наступили мгновения тишины.

Кажется, Помпей что-то делал, но я не могла понять, что именно, а открыть глаза все еще была не в состоянии. Но, когда его ладонь коснулась моего живота, я все-таки, дернулась, словно от разряда тока и посмотрела на альфу, а потом на его руку, которой он водил по моей коже.

Какие-то странные прикосновения. Лишь спустя несколько мгновений я поняла, что Помпей наносил на мои ссадины мазь. Делал это медленно. Постепенно.

Я затаилась и, казалось, что даже не дышала. Наблюдала за ним, словно загнанный зверек и не успокаивалась даже понимая, что он прикасался исключительно к ушибленным местам моего тела.

И мне не хотелось думать о том, что каждое его касание было сродни огню, скользящему по телу. Слишком буйному и разрастающемуся.

Когда Помпей закончил, он закрыл мазь. Взял какую-то тряпку и начал вытирать руки. Вместе с этим встал и куда-то ушел.

Его не было слишком долго. Вернее, наверное, лишь около двадцати или тридцати минут, но мне, с моим напряжением, показалось, что не меньше нескольких часов.

За это время я опять оделась в футболку и накинула на себя одеяло. Когда Помпей вернулся, вжалась в спинку дивана и очень сильно напряглась.

Альфа на меня даже не посмотрел. С кем-то разговаривал по телефону. Как только разговор был окончен, Помпей сел в кресло и начал что-то пролистывать на дисплее. Возможно, читал почту. Многое просто удалял.

Не отрывая от него взгляд, я отметила, что волосы Помпея были мокрыми. Он ходил в душ?

— Это все? — выдавила из себя. Вопрос получился глупым, но других слов подобрать я не смогла.

— Что именно? — он приподнял бровь, но взгляд от телефона не оторвал.

— Ты сказал мне раздеться только чтобы… Ну ты понял. На этом все?

— Ты хочешь большего?

— Нет, — тут же выпалила, после чего нервно спросила: — Так ты отпустишь мою стаю?

— Нет.

Услышав такой ответ, я взвинчено поерзала на диване и, вцепившись в одеяло, подалась вперед. Но ничего произнести не успела. Помпей спокойно сказал:

— Исчезновение твоих подавителей не то, на что так просто можно закрыть глаза. До выяснения того, куда они делись, вся твоя стая будет под присмотром. Можешь не переживать, пытать их не будут. Тем, кому требуется, уже оказывают медицинскую помощь.

— Считаешь, что их мог взять кто-то из моей стаи? — я нахмурилась. Насчет этого была готова спорить.

— Если не ты сдала меня копам, кто прислал мне это сообщение? — Помпей показал мне экран своего телефона.

«Я сегодня сказал, что очень много знаю о тебе. Тебе следовало это учесть и не трогать меня».

Я вопросительно приподняла бровь. Не поняла, что это за сообщение и, когда поняла, что оно было отправлено из моего номера, вопросов только прибавилось.

— Это не я отправила тебе это сообщение, — произнесла, продолжая сумбурно смотреть на экран. Но Помпей уже в следующее мгновение убрал телефон.

— Я уже это понял. Поэтому и спрашиваю, кто в тот день брал твой телефон. Ты должна помнить. Ты же всегда таскаешься с ним и никому его не даешь. Держишь под паролем.

Я поджала губы. Учитывая то, что у меня в галерее были фотографии спящего Помпея, в том, что я паролила его и никому не давала, не было ничего странного. Вот только, я не думала, что альфа все это замечал. Хорошо хоть он не знает, что именно я так отчаянно прятала.

— Я никому не давала телефон, — сказала, качнув головой. В сознании щелкнуло и я, растерянно вспомнив, сказала: — Он у меня в тот день пропал. Черт. Это было в той гостинице. Я потом повсюду ходила вместе с Лерсоном и искала телефон, а нашла его в своем номере, хоть и уверена, что до этого его там не было. И еще я поняла, что из телефона все удалили. Контакты, видео, номера. Проклятье…

— Кто кроме твоей стаи был в гостинице?

— Никто… — нехотя прошептала. — Вернее, мне кажется, что никто. Но я не думаю, что это сделал кто-то из моей стаи. Ладно, с подавителями все возможно. Может, кто-то по ошибке просто забрал мои вещи. То есть, сделал это не специально. Но вот намеренно лазить в моем телефоне и, подставляя меня, отправлять тебе сообщение…

— До того, как я все выясню, твоя стая будет у меня, — Помпей произнес это настолько жестко, что у меня против воли по коже побежали мурашки и внутри поселилось далеко не самое приятное ощущение.

— Я не уверена в том, что потом ты их отпустишь и в том, что еще сильнее не навредишь.

— Если они к этому не причастны, я ничего им не сделаю.

— Обещаешь? — насколько же наивно прозвучал мой вопрос. Словно я была ребенком, который спрашивал о чуде. О том, что оно обязательно произойдет. Вот только, чудес не бывает и надеяться мне не на что. Особенно, когда речь касалась такого чудовища, как Помпей. Поэтому услышав его ответ, я сразу посчитала, что мне послышалось.

— Обещаю.

Резко подняв голову, я широко раскрыла глаза.

— Правда?

— Да.

Я опять поерзала и ненадолго закрыла глаза. Пыталась войти хоть в состояние хоть какого-то покоя. Понемногу получалось. Впервые за последние дни мне стало хоть немного легче.

— Можно мне хотя бы их увидеть? — спросила, открывая глаза.

— Да, конечно. Сейчас отведу к толпе пацанов свою течную омегу. Почему бы и нет? — в голосе Помпея послышалось сильное раздражение.

— Я забыла о том, что у меня нет подавителей, — буркнула, решив не комментировать его «моя омега». Пока у него находилась моя стая, решила, что будет лучше, ограничить ссоры между нами. — Кстати…

Я немного покрутилась и прислушалась к собственным ощущениям.

— У меня, кажется, сейчас нет течки. Прошла. Наверное, я подавителями сильно сбила цикл.

Помпей наклонился и сделал глубокий вдох.

— Что? — непонимающе спросила.

— Пахнешь мной.

Это я тоже не стала комментировать. И без слов Помпея прекрасно понимала, что от меня исходил его запах. Он значительно перекрывал мой и успокаивал мои омежьи инстинкты.

Все же, к сожалению, альфа для омеги много значит. Даже неполноценная близость сумела так много сделать.

Но повторения я не хотела. Вообще надеялась на то, что следующая течка будет не скоро. Или вообще больше никогда не случится. Хотя, сбитый цикл прекрасно давал понять, что она могла наступить хоть завтра. Это до ужаса нервировало.

— Я постараюсь помочь найти того, кто сдал тебя копам и того, кто написал сообщение с моего телефона. Я надеюсь, что ты так скорее отпустишь мою стаю.

— Чем же ты сможешь помочь?

— Пока что не знаю, но я готова к сотрудничеству с тобой. Тем более, этот случай напрямую касается меня.

Помпей еле заметно кивнул, но ничего не сказал. Опять посмотрев на экран своего телефона, он начал что-то там листать. Кому-то писать. Явно занимался какими-то своими делами.

Я же легла на диван и посильнее укуталась в одеяло. Думала о своем. О том, что могло помочь в этом расследовании. Еще вспомнила про Вавилона и про нашу метку. О том, что делать с ней, я не имела ни малейшего понятия.

Незаметно для себя я заснула. Проснулась лишь ближе к утру и, открыв глаза, сразу вздрогнула.

Помпей сидел на все том же кресле, словно за всю ночь не сдвинулся с места, и неотрывно смотрел на меня. Вернее, на мои ноги.

И, дьявол, мне его взгляд не понравился.

— Почему ты так смотришь на меня? — я нервно укуталась в одеяло. Пока спала, сбросила его с себя.

— Пытаюсь принять то, что мой брат оказался моей женщиной, — его голос был хриплым. Помпей точно не спал всю ночь. Сейчас казался очень задумчивым. Моментами хмурым. Даже мрачным.

«Моя женщина» — я и это не стала комментировать. Хоть и очень хотелось. Или же… Почему бы и нет? Совсем немного.

— К твоему сведенью — я парень, — сказала, ворочаясь в одеяле. — Тело у меня женское, но меня растили всю жизнь, как парня.

— Испытываешь желание к девкам?

— А? — я не ожидала такого вопроса.

— Хочешь ли ты секса с девками?

— Нет, — ответила мгновенно. — Я вообще... не испытываю ни к кому желания.

— Неужели? — Помпей усмехнулся. — От моего члена ты текла, хоть я тебе даже не вставил.

Щеки полоснуло стыдливым румянцем и я уже пожалела о том, что начала этот разговор.

— Ты говоришь бред. Тебе показалось.

— Ну, давай повторим и точно убедимся, — Помпей начал расстегивать свой ремень, а я тут же выставила руки вперед.

— Не нужно, — прозвучало жалко. Так, словно я умоляла. — Я… Это были просто омежьи инстинкты.

— И о чем же они говорят?

Я отвечать не стала, но, проклятье, мое молчание было слишком явным.

— Меня раздражает, когда ты говоришь о себе, как о парне, — Помпей положил руки на подлокотники. Поза вальяжная, но само спокойствие веяло напряжением, которое слишком сильно давило на меня. — Годами я тебя не жалел, так как не собирался воспитывать в своем брате слабака. Обращаться с тобой так же, как и раньше, я больше никогда не буду. Ты девушка. Омега. И я теперь пытаюсь это принять. Полностью осознать. Но вот какого-то хрена ты сама этому сопротивляешься. Так, может, ты прекратишь? Станешь нормальной девушкой?

— Нормальной. Девушкой? — между этими словами я сделала паузу. Так как они были пропитаны внезапно вспыхнувшим негодованием. — А тебе не приходило в голову, что я не могу быть нормальной? Я с детства жила, как парень.

— Ты сама себя в этом убеждаешь.

— Потому, что у меня нет выбора. Да, ты прав — к девушкам у меня нет никакого влечения. Но и к парням у меня его нет. Я в себе это убрала. Иначе не могла бы жить спокойно. Поэтому для меня странно то, что ты делаешь. Я парень и ты парень… А ты взял и поцеловал меня. И еще столько всего сделал.

— Ты девушка, — Помпей сказал это так, словно пытался вбить мне эту мысль в голову. — И с чего ты считаешь, что для меня все это не странно? Поэтому, блять, я и хочу, чтобы ты перестала твердить это гребанное «я парень». Уже признай, кто ты и мы начнем нормально проводить время. Как мужчина с женщиной.

— Ты меня ломаешь.

— Это взаимно.

Я разомкнула губы, но так ничего и не сказала. Хоть и хотела. Вообще в голове бурлило очень много противоречивых мыслей.

Я прекрасно понимала, кем являлась. Осознавала, что я девушка, но когда ты годами уничтожаешь в себе все женское, лишь бы нормально жить, потом трудно о своей сущности говорить вслух. Ты будто бы боишься этого. Словно подобное будет являться концом всего.

Поэтому Помпей действительно ломал меня. Пытался раскрыть то, что я так долго прятала. Да и я слишком сильно привыкла к прежнему прикрытию. Сроднилась с ним. Можно сказать, что была именно тем Нубом, которого все знали.

Правда, в этой суматохе собственных мыслей, не совсем понимала, как именно я ломала Помпея.

— Подойди ко мне, — альфа протянул руку.

— Зачем? — настороженно спросила.

— Просто подойди.

Я очень сильно сомневалась, но почему-то все же встала с дивана и подошла к Помпею. Стоило мне приблизиться к нему, как альфа тут же положил руку мне на талию и притянул к себе. Заставил сесть к нему на колени.

Сколько же всего было в его прикосновениях. Наверное, можно сказать, что именно так мужчина прикасался к женщине. И Помпей это делал уверено. И лишь во взгляде было напряжение.

От его касания, я прогнулась в спине. Словно девушка. В этот момент, наверное, с трудом могла бы повторить «я парень» и это отображалось в моих глазах.

Наши взгляды встретились и мне казалось, что в этот момент нас действительно ломало, но лишь один глубокий вдох и Помпей, пробравшись рукой под мою футболку, положил ладонь на мою грудь. Наклонившись, губами прикоснулся к моей шее. Поцелуем истязал, бесконечно долго прикасаясь к моей груди. Исследуя ее. Будто изучая. Заставляя ощущать жаркие вспышки и огоньки бегущие внизу живота.

Но закончилось это так же внезапно, как и началось. Помпей поднял меня на руки и отнес к дивану. Усадил на него и сам куда-то ушел.

Я же не сдвинулась с места. Оставалась на диване все те полчаса, которых альфа где-то отсутствовал.

Когда же он вернулся, я невольно отползла к противоположному краю дивана. Не понимала чего от него ожидать.

Осознавала лишь одно — мне следует держать между нами расстояние.

— Голодная? — спросил он, подходя к креслу и забирая свой телефон, который лежал там.

— Да, — буркнула. Есть и правда хотелось, но до этого момента я предпочитала не обращать внимания на голод.

— Я поеду за едой. Меня не будет максимум полчаса. Надеюсь, ты понимаешь, что пытаться убежать бесполезно?

— Понимаю, — буркнула.

— Чего тебе купить? Я имею ввиду помимо еды.

На самом деле, мне нужно было многое. Например, нижнее белье. Но просить о подобном я не решилась. Лишь обобщила, что мне бы во что-то одеться.

— И, если будет возможность, гель для душа и шампунь. Будет лучше, если они будут прямо с очень сильным запахом.

Помпей кивнул. Уже вскоре он ушел. Я опять осталась на диване, но на этот раз ненадолго. Раз возникла такая возможность, я решила хотя бы осмотреться.

Этот особняк действительно был красивым, но, при этом, ощущение его заброшенности тоже было очень явным.

Я прошла по второму этажу и спустилась на первый. Думала о том, какие рамки осмотра этого места установить, ведь Помпей наверное, не обрадуется, если я начну ходить абсолютно по всем комнатам.

Вот только, оказавшись около лестницы замерла, забыв о том, что вообще собиралась делать.

А все потому, что в холе я увидела человека. Высокий, массивный, со светлыми, практически белоснежными волосами. Изначально решила, что это Помпей вернулся, но почти мгновенно поняла, что это не так.

Там внизу стоял Смерть.

— Смерть, — прошептала и, срываясь с места, побежала к нему: — Как ты тут оказался?

Оказавшись рядом с ним, прежде чем вообще поняла, что делаю, обняла альфу. Очень крепко. Буквально изо всех сил. Ощутив, что он положил руку мне на спину, лишь сильнее обняла парня. Так, словно спасалась в нем.

Глава 18 Непривычно

Я все так же крепко обнимала Смерть. Делала это практически отчаянно и с внутренним надрывом. Так, словно невыносимо сильно соскучилась по нему, хоть и на самом деле, не видела альфу всего лишь несколько дней.

— Я рада тебя видеть, — прошептала, лицом уткнувшись в его грудь. От Смерти исходил запах холода. Ночного и покалывающего, но, черт раздери, такого знакомого.

Та ладонь альфы, которая лежала у меня на спине, немного скользнула вбок. Так, словно он этим прикосновением успокаивал. Хотя, наверное, я лишь надумывала себе. В характере Смерти нечто такое отсутствовало. Но почему-то он так же казался мне напряженным. Источающим нечто нехорошее.

— От тебя исходит запах Помпея.

Щеки полыхнули жгучим румянцем и я сжалась, сразу же отстраняясь от Смерти. Почему-то в этот момент мне было до невозможности неловко. Даже стыдно.

— Да, между нами кое-что было… Черт, я не хочу об этом разговаривать, - буркнула, рассматривая пыльный пол так, словно увидела на нем нечто очень интересное. При этом, более чем отчетливо ощущала на себе пристальный взгляд Смерти, хоть и предпочла бы, чтобы он сейчас на меня вообще не смотрел.

Я вздрогнула, когда альфа коснулся моей руки. Там, где были ранки. После этого поднялся ладонью выше и убрал волосы. Скользнул взглядом по ссадинам на шее и на щеке.

— Где он? — Смерть сделал глубокий вдох носом и взглядом окинул холл. Будто что-то искал. Или кого-то. Но не именно тут. Во всем доме.

— Помпей? Он уехал. Наверное, уже скоро вернется… - я толком не договорила. Только сейчас ощутила нечто странное. Футболка, в которую я одета, была влажной. Прикоснувшись к черной ткани, я увидела на своих ладонях что-то красное. Кровь? — Что это такое?

Я взвинчено подняла голову и положила ладонь на кофту Смерти. Она чуть ли не насквозь была пропитанной кровью, из-за чего я стиснула зубы и задрала ее. Посмотрев на торс парня, мысленно выругалась, чувствуя, как сердце болезненно сжалось.

Смерть был в бинтах, но все они съехали, из-за чего стали видны зашитые, но сейчас очень сильно кровоточащие раны.

— Что?.. Как?.. — я сделала несколько глубокий, судорожных вдохов, после чего выругалась уже в голос. – Тебе срочно нужно к врачу. Ты в курсе, что от таких ран умирают?

Смерть убрал мою руку и, как ни в чем не бывало, опустил кофту вниз.

— Я тебя забираю.

— Куда? — спросила, но тут же отрицательно качнула головой. — Я не могу уехать. Мне нужно находиться рядом с Помпеем, пока мы не поймем, кто его сдал копам и подставил меня.

— Разберется без тебя.

Я рассеяно оглянулась по сторонам. Мне было страшно. Вид ран на торсе альфы, ясно давал понять, что Смерть мог умереть, а меня это душило паникой и я терялась в мыслях, в которых пыталась понять, что делать и как ему помочь.

— Я никуда не уеду, — в итоге сказала твердо. — Останусь тут.

Глаза альфы стали другими. Более темными. Мне казалось, что он сейчас что-то скажет, но Смерть промолчал, а я, потоптавшись на месте, взяла его за руку и потянула в сторону лестницы.

— Иди за мной.

Казалось, Смерть стал еще более напряженным, но все равно пошел за мной. Не стал возражать, хоть и я этого ожидала. Даже мысленно приготовила целую лекцию касательно того, что я уйти не могла, но и его в таком состоянии отпускать не собиралась.

Толкнув несколько дверей, я нашла гостевую спальню. Завела туда Смерть и потянула к кровати.

— Садись, — нервно произнесла и тут же вопросительно приподняла бровь, увидев, что Смерть действительно сел на кровать. А ведь я и тут собиралась спорить. — Ты сегодня какой-то чертовски послушный, — буркнула, не понимая, что вообще происходит.

Наверное, ему действительно было плохо.

Я быстрым шагом пошла к ванной комнате. Нашла там полотенце и намочила его. Возвращаясь обратно в спальню, подошла к Смерти.

— Сними кофту.

Он завел руки за спину и снял с себя водолазку. Откинул ее в сторону.

Тело у Смерти было очень впечатляющим. Мощным и сильным, но вид его ран меня очень сильно пугал, из-за чего, отложив полотенце в сторону, я дрожащими пальцами начала разматывать бинты, все время борясь с желанием хоть ненадолго закрыть глаза и перевести дыхание.

— Смерть, мне сейчас хочется тебя убить, — сипло сказала, сбрасывая бинты на пол. — Какого черта ты после таких ранений не лежишь в больнице?

Он ничего не сказал. Вообще смотрел куда-то в другую сторону, но меня не останавливал. Смирно позволял заниматься его ранами.

— Ты спросил у меня, где Помпей, — я начала разматывать очередной бинт. Он шел через весь торс альфы, из-за чего мне пришлось значительно приблизиться к нему. Можно было сказать, что в это мгновение мы находились в той позе, которая не считалась приличной, но, черт раздери, меня это волновало меньше всего. Главное, как можно аккуратнее заняться ранами Смерти. — Я так понимаю, что ты тут не потому, что Помпей сказал тебе приехать?

— Нет.

— Черт… — я рвано выдохнула. — Ты не рассказал Помпею обо мне и я тебе за это благодарна. Ты спас меня от Вавилона. Я перед тобой вообще в огромном долгу. Но мне не нравится то, что ты делаешь. Помпей был бы зол, если бы ты меня сейчас забрал.

— Меня это не волнует.

— А меня, наоборот, очень сильно волнует, — я стиснула зубы, убирая очередной бинт. — Сейчас происходит черти что. Вавилон и Помпей открыто объявили друг другу войну. Улицы этого города больше не спокойны и в этом есть моя вина. Мне бы хотелось, чтобы все это прекратилось и меньше всего я желаю, чтобы и ты с Помпеем входил в состояние вражды. Поэтому, пожалуйста, давай попробуем этого избежать.

Я подняла голову и посмотрела в глаза Смерти. Из-за его неразговорчивости хотя бы в черных зрачках пыталась что-то увидеть. Понять его. Но не уловила там ничего кроме пустоты.

— Пожалуйста, — повторила. — Давай попробуем обойтись без новой вражды.

Говорить об этом было трудно. Особенно, если учесть то, что даже у меня с Помпеем были крайне паршивые отношения. Но умом я понимала, что нужно избегать ухудшения ситуации.

Тем более, меня очень волновало состояние Смерти. Его раны.

— Не двигайся, — попросила, начиная убирать кровь влажным полотенцем. Каждое прикосновение очень бережное. До невозможности осторожное.

Закончив с этим, я сбегала в гостиную и забрала там аптечку. Перебрала ее, после чего достала то, что требовалась. Постаралась обработать раны Смерти и перебинтовала его.

— Тебе все равно нужна помощь врача, — сказала, собирая старые бинты, чтобы их выбросить. — Я сейчас приду.

Выйдя из комнаты, я на ватных ногах пошла по коридору. Немного пошатывалась. Сипло дышала. Нервничала.

Услышав хлопок двери, вздрогнула, но все же пошла к лестнице и увидела Помпея, когда он как раз проходил через холл.

Альфа поднял взгляд. Изначально, хоть и суровый, но сравнительно спокойный. И лишь когда он скользнул по мне, в черных зрачках что-то надломилось и, в тот же момент, вспыхнуло.

Пакеты, которые Помпей держал в руках, упали, в полной тишине создавая грохот. Я, сдвинув брови на переносице, скользнула по треснувшей баночке, покатившейся по полу, из-за чего не уловила приближение Помпея. Это произошло слишком быстро. Буквально одно мгновение и он уже рядом. Одну руку положил на талию. Вторую – на щеку.

— Почему ты в крови? — его руки казались стальными, но прикосновения такие, будто я состояла из стекла. — Проклятье, что произошло?

Он сделал несколько вдохов и руками прошелся по моей коже. Опять еле ощутимо. Словно искал раны и будто бы боялся причинить вред. А я не могла понять, откуда такая бережность. Когда-то давно, когда у нас еще были хорошие отношения и я приходила домой в крови, он гнал меня залечивать раны и всегда проверял правильно ли я все делаю. Но такого беспокойства, как сейчас я раньше никогда не видела. Словно на изломе и внутреннем бушующем аду.

— Со мной все хорошо. Это не моя кровь, — я убрала руку Помпея от своего лица и качнула головой. — Приехал Смерть. У него много ран. Я их обрабатывала.

— Что он тут делает? — взгляд Помпея мгновенно стал мрачным. Наполненным чем-то плохим. Тем, от чего у меня по спине скользнул холодок. — Вижу у вас, блядь, стали еще более близкие отношения.

— О чем ты?

— Гребанная метка все-таки с ним?

— Я уже говорила, что нет. Не веришь? Иди и посмотри на его запястье. Только перед этим успокойся. Смерть не сделал ничего, чтобы ты впадал в ярость.

— Успокоиться? — Помпей оперся кулаком о стену. Обычное движение, но в этот момент до невозможности угрожающее. — Ты в таком виде крутилась перед ним? И как? Ему понравилось?

Я опустила взгляд и посмотрела на себя. Вид у меня и правда был не совсем подобающий. Футболка на голое тело. Но, черт, нервозность сжирала сознание. Мне было не до этого.

— Ты меня вообще слышишь? — мой голос полоснул злостью. — Смерть весь в ранах. Не думаю, что ему было дело до того, как я выгляжу. Поверь, мне тоже.

— Ты омега. Он — альфа. Какого черта ты вообще подошла к нему? У тебя инстинкт самосохранения отсутствует? Или ты сама на что-то рассчитывала? Ну конечно же. Не просто же так ты, блядь, постоянно крутилась рядом со Смертью. Липла к нему.

Помпей полыхал от ярости, которая адским огнем была видна даже в глазах и невидимо, но ощутимо касалась меня. Это пробуждало и внутри меня гневные огоньки, но каким-то образом мне удалось их удержать.

— Когда он узнал, что ты омега? Давно? Что между вами уже было? — каждый вопрос пропитан той же яростью, что и голубые глаза.

— Ты же знаешь, что у Смерти недавно был гон? — пыталась говорить спокойно. Кажется, даже получалось.

Глаза Помпея полыхнули сильнее. Кажется, про гон он знал, но почему так жестко отреагировал на обычный вопрос? Это я поняла уже в следующее мгновение.

— Ты хочешь сказать, что ты с ним в этот гон?.. — ладонь Помпея еще сильнее сжалась в кулак, надавливая на стену так, что возникло ощущение — еще немного и по стене пойдут трещины. — Блядь, я его убью.

Помпей уже развернулся, но я резко схватила его за руку. Удержать не смогла. Хоть и очень сильно пыталась.

— Нет! Между мной и Смертью вообще ничего не было, — я настолько сильно сжимала его руку, что даже оставляла царапины на коже, но остановился Помпей только после моих слов. — Я не из-за этого сказала про гон. Помнишь тот случай, когда вы с Вавилоном встретились на пустыре? Вы еще потом сцепились, а я сбежала? Я это сделала из-за того, что мой организм начал сбоить и, если бы я осталась, стало бы ясно, кто я. Я уже тогда собиралась убегать из города, так как понимала, что с такими частыми сбоями мне тут нельзя находиться, но когда я была дома и собирала вещи, по твоему приказу за мной пришел Смерть. Он понял, кто я. Наверное, из-за этого гребанного омежьего запаха у него начался гон, но Смерть меня не тронул. Он себе руку порезал, чтобы отрезвить сознание.

Я говорила быстро. Даже не дышала, из-за чего на последних словах в груди начало жечь. Но Помпей остановился и это главное.

— Смерть мне помог. И сейчас раны на нем из-за меня, — сказала прерывисто. Уже теперь пытаясь дышать. — Я беспокоюсь за него.

Слишком долго Помпей ничего не говорил, но, при этом, все так же неотрывно и тяжело смотрел мне в глаза. И ту тишину, которая повисла в коридоре он прервал уже когда я извелась от нервозности.

— Как именно он тебе помог? Из-за чего на нем раны?

Сказать, что я не желала отвечать на эти вопросы, значит, ничего не сказать. Мне очень сильно не хотелось во все это вплетать Вавилона.

Почему? На этот вопрос было множество ответов и, в тот же момент не существовало ни одного.

— На меня кто-то напал. Он меня спас, — ложь. Такая едкая. Топящая в себе и включающая детонатор. Придет время и все это взорвется. Я это прекрасно понимала, но предпочла трусливо понадеяться на то, что все как-нибудь само собой образумится.

— Кто именно?

— Я не знаю. Какие-то мужчины. Я толком их не запомнила. Они усадили меня в машину и куда-то повезли. Но я перед этим успела написать Смерти и он меня спас.

— Чего они хотели?

— Я не знаю. Мне ничего не сказали.

Взгляд Помпея стал еще более тяжелым, а его молчание давящим.

— Куда ты? — я вздрогнула, увидев, что Помпей пошел дальше по коридору.

— Хочу поговорить со Смертью.

— Он в плохом состоянии, — я побежала следом.

— Он в сознании?

— Да, но…

— Значит, может говорить.

У меня в голове пронеслось, что «Смерть» и «говорить» вообще не совместимы, но об этом промолчала. Увязалась за Помпеем и попыталась его остановить. Не получилось. Я понадеялась хотя бы присутствовать при разговоре, но мне и этого не дали. Помпей просто закрыл дверь и, единственное, что мне оставалось, это расхаживать в коридоре и постоянно прилипать к двери, в надежде услышать хотя бы часть разговора, но улавливала я лишь редкие голоса.

Когда Помпей вышел, я уже смирилась с мыслью, что мне конец. Понимала, альфа узнает от кого именно меня спас Смерть, после чего начнется новый круг ада, но произошло то чего я не ожидала.

— Тебе нужно смыть с себя кровь, — Помпей все еще был напряжен и, кажется зол, но уже по этой фразе я поняла, что моя ложь не была раскрыта. Иначе, первая фраза, которую он мне бы сказал, была бы совершенно другой.

В этот момент Помпей как раз закрывал дверь, но я успела увидеть Смерть. Он сидел на кровати и курил. Смотрел куда-то в сторону, но, будто почувствовав мой взгляд, повернул голову и посмотрел на меня.

Наш зрительный контакт не длился долго. Буквально мгновение, после чего дверь была закрыта, но даже это мгновение многое значило.

В этот момент я поняла, что меня и Смерть связывало куда большее, чем я раньше думала. Те же тайны, которые были только наши. Личные.

Но насколько же страшно было видеть его таким. Смерть сильный альфа. Мне даже порой казалось, что я понятия не имею насколько именно, а сейчас он был весь в страшных увечьях. В бинтах, которые уже пропитались его кровью.

— Иди в душ, — сказал Помпей проходя мимо меня.

— А ты куда идешь?

— Принесу тебе вещи.

— Какие?

— Я привез одежду и то, что ты просила купить.

Уже это меня обрадовало. Особенно новость об одежде.

Я дождалась пока Помпей принесет сумки. Порылась в них. Достала шампунь и гель для душа, но на них посмотрела хмуро.

Они, черт раздери, были женскими. То есть, с запахом цветов. Я в жизни таким не пользовалась, поэтому еще какое-то время крутила эти бутылочки в руках. Для себя подобное считала дикостью, но, черт, наверное, сейчас не то время, чтобы перебирать такой мелочью.

Правда, что такое дикость я узнала только после того, как приняла душ и пошла к сумкам, чтобы достать одежду.

И увидела там платья.

Что. Это. Такое?

Помпей издевался?

Стиснув зубы, я перерыла все, но ни толстовок ни штанов не нашла. Одни сплошные гребаные платья.

Злость всколыхнулась и я уже собиралась надеть ту футболку, в которой ходила ранее, после чего пойти к Помпею и спросить что это значило. Но футболка не являлась нормальным вариантом. Особенно учитывая то, что она была пропитана кровью и тоже приличной одеждой не являлась.

Закипая от злости, я взяла первое попавшееся платье и натянула его на себя. Лучше так, чем голой пойти на разборки с Помпеем.

Пока одевалась, поняла, что альфа в магазине, судя по всему, просто взял все, что видел. Не смотрел ни на размер, ни на пошив.

И, черт, как же я ругалась от того, что на меня это платье еще и маленьким оказалось. Как по мне, слишком коротким. Про то, что мне в такой одежде было некомфортно — я вообще молчала. Да легче надеть костюм из колючей проволоки, чем вот это.

Расхаживая по комнате, я в голос ругалась. Дергала за низ платья и поправляла ткань. Чувствовала себя настолько странно, что все это казалось безумием.

И, черт, я в жизни многое пережила, но почему-то именно платье для меня было настоящей катастрофой. Уже не хотелось идти на разборки с Помпеем. Было лишь желание заползти под кровать и никому не попадаться на глаза в таком виде.

Зайдя в ванную комнату, я хотела умыться холодной водой, но дернулась. В отражении стекла душевой кабинки увидела себя, но настолько сильно не узнала, что сразу показалось, что я смотрела на совершенно другого человека. На девушку.