Король Эверикии, или Как исцелить дракона
В ординаторской отделения реанимации Городской Клинической Больницы раздался громкий звонок внутрибольничного телефона. Заведующая отделением, стройная тридцатипятилетняя женщина, только что вернувшаяся от начмеда после "задушевной" беседы в отвратительном настроении, от неожиданности подпрыгнула на стуле и выматерилась.
– Да чтоб тебя! Какого чёрта!
Дав волю эмоциям, она на мгновение закрыла глаза, развела руки в стороны, соединила большие и безымянные пальцы в кольца и с чувством воскликнула: "Дзен! Похрен!" После проведённого ритуала она неторопливо, хитро прищурив глаза, взяла трубку.
– Отделение исполнения ваших желаний слушает! – загадочным тоном произнесла она.
– Ой! Простите, не туда, – неуверенно раздался в трубке до боли знакомый ей голос заведующей приёмным отделением Дарины Руслановны, с которой она только что ругалась в кабинете начмеда. Послышались телефонные гудки.
– Оба! Трубку бросила! Сейчас всегда так буду отвечать! – засмеялась заведующая, недолюбливающая коллегу из-за раздражающей её манеры тихо и медленно говорить, а так же привычке необоснованно вызывать реаниматолога в приёмное отделение. – Надо же! На сотовый догадалась позвонить! Ботокс на когнитивные функции не повлиял.
Заведующая АРО приняла входящий звонок.
– Анна Викторовна, у вас в отделении есть свободное место?
– Да, парочка есть. Надеюсь, вы мне опять не хотите запор под видом кишечной непроходимости затолкать? Живительную клизму делать?
– Зачем вы так! Каждый имеет право ошибаться, – обиделась Дарина Руслановна.
– А что же тогда? Заинтриговали!
– Звонила ответственный врач СМП. Кататравма. Молодой мужчина, по тяжести состояния везут в ближайший стационар.
– Настолько тяжёлый?
– Да. Кома. Нестабильная гемодинамика, на вазопрессорах.
– Понятно. Готовимся, – спокойно ответила привыкшая к различным ситуациям Анна Викторовна.
– А у вас местный номер не поменялся?
– Нет, как и был прежде.
– Странно. Я дозвониться не могла.
– Вот уж действительно странно, – старательно изобразила удивление Анна Викторовна.
Заведующая вошла в ремзал. В большой светлой палате было тихо. Свободные реанимационные кровати, застеленные белоснежными простынями, ожидали пациентов. Возле каждой кровати стояли прикроватные мониторы измерения пульса, артериального давления и сатурации. На специальной тумбочке в углу находился дефибриллятор. Аппараты ИВЛ были временно выключены. Сотрудники отделения реанимации выполняли свои функциональные обязанности. Не так давно закончивший ординатуру дежурный реаниматолог сидел за столом в центре ремзала и корректировал листы назначений. Медсестра меняла растворы для инфузии в системе. Санитарка протирала подоконники. Не успела заведующая сообщить сотрудникам о предстоящем поступлении, как услышала пронзительный вой сирены приближающегося автомобиля СМП.
– Ничего себе! Вот это скорость! – удивилась она.
Через несколько минут звук прекратился, косвенно указывая, что машина заехала на территорию больницы. Через минуту в ремзал бригада СМП закатила лежащего на носилках высокого темноволосого мужчину без сознания, на вид приблизительно тридцатилетнего возраста.
– Где взяли? – спросила зав АРО у врача СМП.
– Рядом с вами. Возле бывшего "Интуриста" на газоне лежал. Очевидцы говорят, из ресторана выпал. Удивительно, что вообще жив остался.
– Обалдеть! Четырнадцатый этаж! А вы уверены, что это мужчина?
Анна Викторовна с интересом рассматривала внешность пострадавшего. Её удивляло всё: длинные чёрные волосы, явно специально накрученные на что-то липкое, крупными кудрями были небрежно разбросаны на плечах, испачканный землёй и окровавленный красный бархатный костюм, шёлковая белая рубашка с кружевной отделкой, крупный перстень из белого металла с чёрным непрозрачным камнем. Но больше всего её поразили белые кружевные носки.
– Да… вроде мужчина. Правда, мы ему в штаны не заглядывали.
– Может, аниматор какой?
– А фиг его знает. Документов никаких нет. Историю заводим, как на неизвестного.
– По виду адыгеец. Родственники, наверное, быстро найдутся, – высказала предположение Анна Викторовна.
– Нет, Анна Викторовна, – возразила раздевающая мужчину полноватая санитарка Зарема. – Не из наших. Что-то схожее с адыгейцами есть, но точно не наш. Наши так не одеваются.
– Телефон, может, при нём имеется? В карманах посмотри повнимательней, – попросила заведующая.
– Нет, Анна Викторовна. И никаких документов нет. И денег нет. Зато, смотрите, какие у него панталоны шёлковые! Впервые такие вижу. Неужто от кутюр? – засмеялась санитарка.
– Ни фига себе! – не удержалась от смеха заведующая при виде широких ярко-красных трусов длиной почти по колено, отделанных чёрным кружевом. – Слушай, Зарема, может, он того?
– В смысле того? – недоумевала санитарка.
– Ну… Какой-нибудь… С нетрадиционной сексуальной ориентацией.
– А кто его знает? Но симпатичный же, зараза!
– Можно сказать, красавчик. Накаченный весь, – рассматривала заведующая мускулы неизвестного. – Зарема, вещи опиши и в приёмное отделение на хранение сдай.
Анна Викторовна провела осмотр больного, интубировала, подключила к аппарату ИВЛ. Дала указания по лечению и вернулась в ординаторскую вызвать на консультацию невролога, травматолога и сообщить в полицию для установления личности пострадавшего.
– Анна Викторовна, посмотрите его ЭКГ! – через пару минут вбежал в ординаторскую из ремзала взволнованный дежурный реаниматолог, держа в руке электрокардиограмму.
– Ты что? Асистолию не видел никогда?
– Видел, но никогда не видел, чтобы она без лечения в синусовую тахикардию трансформировалась.
Анна Викторовна глазами пробежала плёнку.
– Вызову кардиологов, пусть они голову поморочат! Давление держит?
– Самостоятельно нет, на дофамине.
– Давай с КТ всего организма решать будем. А то скоро пересмена. Хочу до прихода дежурантов сама разобраться. Кто там сегодня по реанимации?
– Юлия Владимировна.
– Нормально. На эту зануду можно хоть десять полутрупов спокойно оставить.
– Это уж точно, – улыбнулся доктор. – Она, мне кажется, даже смеяться не умеет. И читает исключительно медицинскую литературу.
– Слушай, она не замужем, ты не женат… Может, мне вас поженить? Будет, как говорится, семейный подряд.
– Издеваетесь, Анна Викторовна? Чтобы я свихнулся на почве работы? – обиделся реаниматолог.
– Я издеваюсь? Типун тебе на язык! Между прочим, она очень симпатичная девушка. Просто ещё не встретила свою любовь.
– Да вроде бы встретила.
– Ну и отлично. А ты вот своё счастье упустил! – добродушно засмеялась заведующая.
Через десять минут в сопровождении дежурного реаниматолога на вазопрессорах, искусственной вентиляции лёгких аппаратом Амбу больного доставили в кабинет компьютерной томографии. Пока пострадавшему проводилось исследование, к Анне Викторовне явился сотрудник полиции.
– Добрый день, капитан Власов, – без особых эмоций на лице представился полицейский, протягивая Анне Викторовне служебное удостоверение.
– Здравствуйте! Очень жду вас. Мы сейчас пострадавшего на КТ отправили.
– Хорошо. Я пока с вами пообщаюсь.
– Короче, доставили бригадой СМП, взяли возле гостиницы "Интурист".
– Это мне известно, – перебил полицейский. – Он с девушкой в ресторане сидел. Посетители говорят, что недолго, только заказ успели сделать. К ним подошли двое парней и начали приставать к девушке. Выманили пострадавшего на балкон и столкнули вниз.
– Ничего себе! Как так можно? Поражаюсь… Какая-то нечеловеческая жестокость! Нашли мерзавцев?
– В том-то и дело, что нет. Как в воздухе растворились. Ни девушки нет, ни парней. Но мы всё равно их найдём.
Беседу прервал телефонный звонок, от звука которого полицейский вздрогнул.
– Как он мне надоел! – с раздражением в голосе произнесла Анна Викторовна. – Я когда-нибудь этот грёбаный аппарат в стенку запущу!
– Анна Викторовна, это КТ- кабинет беспокоит. Представляете, у вашего больного два сердца, одно в левой половине грудной клетки, второе в правой, очень странно расположен толстый кишечник, он как треугольник, без поперечной ободочной кишки, нет селезёнки и поразительно большой мозжечок. А над лопатками какие-то наросты по типу липом, только небольшие и расположены глубоко под кожей.
– А сосуды как от сердца отходят?
– Как обычно. Только потом сливаются вместе: две аорты в одну, два лёгочных ствола в один.
– Ни фига себе! – вырвалось у Анны Викторовны, – ой, простите! А переломы есть?
– Ещё бы! Проще сказать перелом всего организма, чем перечислять!
– Но всё же?
– Обе бедренных, большеберцовых, кости таза, левые плечевая, лучевая, локтевая, правая только плечевая и ключица. Про рёбра я вообще молчу. Череп и позвоночник целы. Удивительно, что внутренние органы не пострадали.
– Да уж! С протоколом поторопитесь, пожалуйста, сейчас травматологи подойдут.
– Тяжёлый? – спросил полицейский.
– Я бы даже сказала, крайне тяжёлый, прогностически неблагоприятный.
– Я могу пройти к нему, сделать пару фотографий?
– Да, конечно. Нам бы личность установить, родственников найти. Если умрёт, кому тело отдавать?
– Поищем, конечно. В крайнем случае будем привлекать средства массовой информации.
В ординаторскую одновременно вошли хирург и травматолог.
– А я хирурга не вызывала, – недоумённо произнесла Анна Викторовна.
– А я сам инициативу проявил, всё равно же вызовете, – ответил хирург, невысокий мужчина около пятидесяти лет.
– Анна Викторовна, куда же мы без Михалыча, – добавил травматолог. – Пока вы с полицией общаетесь, мы уже анализы посмотрели, гемоглобин низкий. Михалыч желудочно-кишечное кровотечение исключать будет.
– Гениально! Вот что значит клиническое мышление! А то у него других причин для кровопотери нет, – огрызнулась Анна Викторовна, вспоминая утреннюю ругань с хирургом. – Кстати, КТ готово. Можно посмотреть.
Пока хирург осматривал больного, травматолог дотошно изучал КТ – сканы.
– Давление держит?
– Нет, – ответила заведующая.
– То есть оперировать никак.
– На столе останется.
– Тогда только иммобилизация. Пойду гляну на него и будем гипсовать.
– Ага! Мумия у меня будет лежать! – ворчала заведующая.
– Желудочно-кишечного кровотечения нет, – уверенно произнёс хирург, вернувшись в ординаторскую.
– Хвала небесам! Одной хворью меньше! – иронизировала Анна Викторовна. – Больше вам никакой информации ректальный осмотр не дал?
– Какой информации?
– Ну… Об ориентации…
– Причёска, конечно, у него странная, но я даже не знаю…
– Это вы ещё его красных трусов и носков ажурных не видели.
– Ёлки! Неожиданно… Но лечить-то всё равно надо… Кровь планируете переливать?
– Обязательно. Сейчас только определю группу крови и резус – фактор. Перелью и плазму, и эритроцитарную массу.
– Здравствуйте, – в ординаторскую вошёл высокий мужчина в белом медицинском костюме с неврологическим молоточком в кармане.
– О! Невролог до нас дошёл. Осталось только кардиологов дождаться, – сказала заведующая.
– Кардиологи сейчас будут. Как обычно в сложных случаях, втроём, – после сказанного невролог спешно отправился в ремзал.
В ординаторскую вошли три женщины около сорока пяти лет с разноцветными фонендоскопами фирмы "Литтман".
– Здравствуйте, похоже, здесь вся больница собралась. Только нас не хватало, – не без доли иронии произнесла заведующая кардиологическим отделением.
– Здравствуйте, а вы, я смотрю, втроём, – улыбнулась заведующая АРО.
– Так сложный клинический случай. Мы вдвоём сердца будем выслушивать, а шеф электрокардиограмму изучать. Уважаемые травматологи, надеюсь, вы за кардиологией больного перепрофилировать не планируете? А то на вас обычная синусовая тахикардия ужас наводит, а здесь целых два сердца, – подшучивала над травматологом блондинка.
– У меня идея! А давайте его куда-нибудь переведём? – предложила зав АРО. – Может, наши кардиологи доложат по санавиации?
– И дальше что? У него тяжесть состояния обусловлена кататравмой, а не аномалией развития, – продолжала кардиолог.
– Вы его электрокардиограмму видели? – не унималась Анна Викторовна.
Кардиологи по очереди глазами пробежались по ЭКГ.
– Хорошая электрокардиограмма. Удивительно, но для реанимации качественно выполнена. Практически без наводок. И даже электроды не перепутаны, – съязвила заведующая кардиологией.
– Обижаете нас, уважаемые кардиологи.
– Да помним, как у вас практикантка электрокардиограммы всем наснимала так, что ваш интерн к нам с эпидемией инфарктов прибежал. Бледный такой, руки с электрокардиограммами трясутся, стоит, запинается… На этой плёнке инфарктных изменений нет, – спокойно ответила зав кардиологией.
– А вы асистолию видели?
– Похоже, у него сердца по очереди работают. Вот и ответ на ваш вопрос. Сейчас осмотрим больного, сделаем ЭХО-КГ. Исключим гемоперикард, отрыв хорд и решим, что делать дальше, – авторитетно произнесла заведующая кардиологическим отделением.
– Совершенно согласна с шефом. Так и сделаем, – поддержала кардиолог. – Может, заодно что-нибудь ещё посмотреть? Печень? Почки? Селезенку? Простату поискать? Мы же все в отделении ультразвуковой диагностике обучены.
– Нет, уже КТ сделали. Хотя было бы забавно посмотреть на трёх кардиологов высшей категории в поисках простаты, – язвительно ответила зав АРО.
– Если найдём, сделаем фото.
– Анна Викторовна, у пострадавшего инсульта нет, – из небольшого коридора, заглянув в ординаторскую, быстро сказал невролог. Увидев кардиологов, он поспешно сбежал.
– Иногда он напоминает своих пациентов, – подметила заведующая кардиологией. – Такой же, как бы мягче сказать, энцефалопатичный.
"Кобры из серпентария!"– отметила про себя Анна Викторовна. Кардиологи удалились в ремзал.
К концу рабочего дня больной был замурован в гипс. Заведующая АРО располагала консультацией невролога, исключившего острую неврологическую симптоматику, кардиолога, исключившего травматическое поражение обоих сердец, и хирурга, исключившего желудочно-кишечное кровотечение и разрыв паренхиматозных органов.
На смену Анне Викторовне и дневному реаниматологу пришли только закончившая ординатуру молодой, подающий большие надежды реаниматолог Юлия Владимировна и опытный анестезиолог Вениамин Иванович.
Юлия Владимировна сдержанно поздоровалась с заведующей и присела на диван в ординаторской, готовая принимать информацию по больным. Анна Викторовна невольно улыбнулась слишком серьёзному виду молодого специалиста.
"Ну вот что она опять на себя нацепила? – оценивала со стороны женским взглядом своего доктора Анна Викторовна. – Что за мода пошла у молодёжи! Придумали оверсайз какой-то! Ни груди, ни талии не видно! А ведь красотка! Куда мужики смотрят?"
– Юля, тебе перелить кровь неизвестному. Группу я определила, первая отрицательная. Плазма с минуты на минуту будет, а эритроцитарную массу чуть позже привезут со станции переливания крови.
– Хорошо, всё сделаю, – внимательно листала историю болезни Юля. – Анализы на завтра выбить?
– Нет, Юля, я уже выбила направления, отдала сёстрам. Следи за гемодинамикой. Судя по записям наших консультантов, парниша практически здоров. Если бы не кома и переломы, легко смог бы отсюда убежать.
– Но анализы у него, я смотрю, так себе… Полиорганная недостаточность как бы не началась. Гемоглобин низкий, трансаминазы высокие, шлаки крови чуть повышены, электролиты тоже не в норме.
– Да… Есть опасения. Посмотрим в динамике.
Заведующая со спокойной душой ушла домой. Юлия Владимировна переоделась в белый медицинский костюм свободного кроя, подколола волосы и с серьёзным выражением лица вошла в ремзал.
Больных было немного, точнее всего трое: пожилая женщина с гипергликемией и ацетоном в моче, получающая дозировано на инфузомате инсулин, мужчина средних лет с отравлением суррогатами алкоголя, со зрительными галлюцинациями и неизвестный с кататравмой. Юлия Владимировна оценила данные монитора, переместила свой взгляд на лицо неизвестного. Несмотря на тяжесть состояния и мелкие ссадины на коже, черты его лица оказались достаточно привлекательными. К Юле подошла санитарка Зарема:
– Кажется, живой. Как думаете, дотянет до утра? – с сочувствием к пострадавшему спросила она.
– Надеюсь, – тяжело вздохнув, ответила реаниматолог. – Молодой, не хочется хоронить.
– И симпатичный. Полицейский говорит, в ресторане с девушкой был.
– Может, она его разыскивает? Надо же хоть личность его установить. Интересно, девушка у него какой национальности? Тоже адыгейка?
– Да не адыгеец он! Похож, но не из наших! – уверенно возразила Зарема. – Наши с такими кудрями не ходят по улицам.
– Это точно. Ну а кто же он тогда? – задумалась Юля, рассматривая внешность неизвестного.
– Кавказец какой-то… Или полукровка. Но точно не адыгеец. Короче, не знаю. А трусы какие на нём были! – добродушно рассмеялась Зарема. – Ой! Я таких в жизни не видела! Красные, по колено, да ещё и с кружевом!
– Точно, педик! Кого только лечить ни приходится! Нужно на ВИЧ и гепатиты сразу направления выписать.
– Юлия Владимировна, плазма готова. Подключать? – спросила дежурная медсестра.
– Да, Лариса, подключай.
Юлия Владимировна проверила группу крови на пакете с плазмой и стала наблюдать за состоянием больного. Через две минуты от начала инфузии свежезамороженной плазмы состояние пациента ухудшилось. Появился озноб, кожа лба покрылась липким холодным потом, по монитору снизились сатурация и артериальное давление, увеличилась частота сердечных сокращений.
– Лариса, немедленно отключай, ставь ацесоль, введи преднизолон, – авторитетно распорядилась Юлия Владимировна.
Медсестра незамедлительно принялась выполнять указания доктора. Юля испуганно смотрела то на монитор, то на больного, лихорадочно вспоминая клинику и оказание помощи при осложнениях гемотрансфузии. И тут произошло то, чего Юля ну никак не ожидала. Неожиданно она увидела маленькое белое пушистое облачко, отделившееся от больного. Юля протёрла ладонями глаза и посмотрела на пациента ещё раз. Облачко никуда не исчезло, а наоборот, начало уплотняться, принимать округлую форму.
– Лариса, ты ничего странного не замечаешь? – тихо спросила она у стоящей рядом медсестры.
– Нет, а что я должна заметить?
– Над больным ты ничего не видишь?
– Нет, – удивилась Лариса.
Тем временем трансформация облачка продолжалась, и через несколько минут в воздухе висел белый, как снег, пухленький, словно пуховая подушка, полупрозрачный дракончик. Он с любопытством посматривал то на лежащего на функциональной кровати загипсованного мужчину, то на Юлию.
Наконец дракончик скривил смешную мордочку и заговорил тонким, писклявым, жутко недовольным голоском:
– Ты что наделала, безмозглое создание? Решила угробить меня окончательно?
Юля, не поверив в услышанное, потёрла уши.
– Я тебя спрашиваю! Ты добить меня решила? – не унимался дракончик, зависнув в воздухе прямо перед испуганным лицом Юли. – Что стоишь как вкопанная? Мозг свой включай, а не глазами хлопай!
– Лариса, измерь мне давление. Мне кажется, у меня галлюцинации, – неуверенно произнесла побледневшая от увиденного Юля.
– Да, Юлия Владимировна, давайте в ординаторской. Может, приляжете? На вас лица нет.
– Ты куда направилась? – закричал дракончик, смешно сжав лапки в кулачки. – Думаешь, я тебя не найду? Ты меня почти угробила, тебе и спасать!
Дракончик летел по ремзалу вслед за Юлей и медсестрой. В ординаторской девушки присели на диван. Дракончик уселся на письменный стол напротив Юли, положив ногу на ногу, и с недовольным выражением пухлой мордочки наблюдал за измерением артериального давления.
– Сто десять на семьдесят, – сказала Лариса.
– С ума сойти! – съязвил дракончик. – Оказывается, мы живы! Не прикидывайся больной!
– Спасибо, Лариса. Мне уже получше.
– Я пошла в ремзал. Что ещё ввести больному?
– Давай ещё раз преднизолон, только на физрастворе прокапай.
Лариса спешно вышла из ординаторской.
– Ты меня этим не спасёшь, – пропищал дракончик, продолжая всем своим видом изображать недовольство.
– Ты кто? – тихо спросила Юля, немного прийдя в себя.
– Я? Духовная сущность короля Данакта II, великого правителя Эверикии. Точнее, часть духовной сущности.
– Кого? – ещё больше удивилась Юля.
– Короля Данакта II.
– Впервые слышу! А почему ты в виде дракона?
– Потому что я – дракон.
– Кто?
– Дракон! Ты слышишь плохо? Мало того, что тупая, так ещё и глухая! Ужас! Ну и лекари здесь!
– Ёлки – палки! Со мной всё хорошо! Я сейчас закрою глаза, а потом их открою, и никого на столе не будет! – пыталась взять себя в руки Юля.
– Хватит глупостями заниматься! Я никуда не денусь, пока ты меня не вылечишь. Можешь глаза закрывать, открывать, щипать себя, кусать. Не знаю, что вы ещё здесь делаете. У тебя есть три дня, чтобы достать для меня эликсир регенерации.
– Что?
– Нет… Она точно плохо слышит, – смешно подкатил глаза к потолку дракончик и громче закричал. – Эликсир регенерации, говорю, достать надо.
– Ах… эликсир… всего-то… А я то думаю, чем больного лечить? – съязвила Юля. – Раз такой умный, может, просветишь, как его принимать?
– Вот ты странная! Мне нужно его выпить, чтобы началась регенерация. Ты своей жёлтой капельницей процесс регенерации затормозила. Неужели не понятно? Чужой белок в кровь попал!
– А где я, извини за любопытство, должна найти сиё волшебное средство?
– Как где? В моём дворце, в секретном хранилище.
– И всего-то… – с иронией произнесла Юля.
– Да.
– Что за средство? Состав какой?
– Секретный состав. Готовится из семян одного редкого растения… Солнечного цветка.
– Так может, мы сможем найти здесь его аналог?
– Ты сейчас о чём? Какой аналог? Я не собираюсь рисковать жизнью, чтобы испытывать на себе неизвестно что! Так что давай, быстренько собирайся, отправляемся в дорогу.
– Ну… Вообще-то я до утра на дежурстве. Поэтому извини, ну никак не могу прямо сейчас отправиться в твою Эверикию.
– Ты уже несколько раз назвала меня на "ты"! Моё ангельское терпение лопается! К королю не принято так обращаться! Никогда не думал, что моя жизнь будет зависеть от невоспитанной недоучки!
– Ну… Простите, уважаемая духовная сущность. Я единственный дежурный реаниматолог на всю больницу. Если я уйду со смены, а вы начнёте умирать, то никто вас не спасёт.
Дракончик нахмурился, ненадолго замолчал, как бы раздумывая над сказанным Юлей. После размышлений он стал более благожелателен.
– Я об этом не подумал… Как-то совсем не хочется умирать… У меня и наследника-то нет… Жаль, что ты сегодня не сможешь, – грустно вздохнул дракончик. – А когда сможешь?
– Ну… Может, когда-нибудь. Например, в отпуске.
– А когда у тебя отпуск? – оживился дракончик.
– Где-то через полгода.
– Нет… Это долго. Я точно умру за это время. Так что отправимся утром.
– А если я не соглашусь? Что ты со мной сделаешь? – старалась обхитрить дракончика Юля.
– Я? Что я сделаю? Я буду мешать тебе жить, потому что всегда буду рядом с тобой. И не называй меня на "ты"!
– Ой! Диванная подушка напугала, – залилась Юля звонким смехом.
Дракончик обиженно надул губы и исподлобья смотрел на смеющуюся девушку. Наконец он произнёс:
– Ничего смешного в этом не вижу. Я могу быть и другим: большим и страшным.
На глазах у Юли дракончик менял цвет, становясь чёрным, и увеличивался в размерах, заполняя собой ординаторскую. Его смешная мордочка вытягивалась и заострялась, трансформируясь в большую драконью морду. Из открытой пасти выглядывали огромные страшные клыки. Хвост становился длинным, с большими шипами. На массивных лапах загибались острые когти. Крылья тоже увеличились в разы. Дракон страшно и отвратительно рычал.
– Всё! Достаточно! Я согласна тебе помогать, – крикнула ему перепуганная до смерти Юля.
Дракончик тут же стал уменьшаться, и через пару минут на столе снова сидел, деловито положив ногу на ногу, симпатичный пухляш.
– То-то же! – довольный произведённым эффектом, пропищал он.
Юля встала с дивана.
– Ты куда? – заволновался дракончик. Его большие глазки нервно забегали.
– В ремзал. Посмотрю на тебя. Ой, простите великодушно, на вас, ваше величество! Может, по лечению вашей вип-персоны что-нибудь добавить надобно.
– Это хорошее дело! – кивнул дракончик, не поняв иронии, и вслед за Юлей устремился в ремзал.
Юля осмотрела больных. Женщина на инфузомате инсулина была стабильной. Алкоголик требовал убавить звук и переключить канал в видимом только ему телевизоре. Юля дала распоряжение сделать ему инъекцию сибазона. Чуть дольше она задержалась возле неизвестного мужчины.
– Что-то я как-то не очень выгляжу, – раздался за спиной разочарованный тонкий голосок.
– Да… Можно сказать, совсем не очень.
– А что это у меня в нос вставлено?
– Назогастральный зонд.
– Зачем?
– Как зачем? Чтобы тебя кормить. А то умрёшь от голода.
– А в рот? Отвратительная штука.
– Интубационная трубка.
– Зачем?
– Аппарат искусственной вентиляции лёгких за тебя дышит.
– Ужас… А в моё мужское достоинство что за трубочка вставлена? – не унимался дракончик, забывший делать замечания о непочтительном к нему обращении при виде изуродованного собственного тела.
– Уретральный катетер.
– Зачем?
– Чтобы моча по нему отходила. Диурез суточный контролировать.
– С ним ничего плохого не случится? А то у меня свадьба на днях, первая брачная ночь, – волновался дракончик. – Я не должен разочаровать жену.
– Ты бы о другом сейчас думал, а не о свадьбе. У тебя жизнь на волоске висит, а ты о первой брачной ночи беспокоишься.
– Если завтра быстро обернёмся, то к свадьбе я поправлюсь.
К больному подошла медсестра и начала кормить через зонд.
– Фу! Отвратительная пища! – поморщился дракончик.
Юля вернулась в ординаторскую, налила себе кипяток из кулера, достала кусок адыгейского сыра. Дракончик был тут как тут.
– Что это у тебя такое беленькое? – поинтересовался он, летая над столом.
– Адыгейский сыр.
– Выглядит вкусно. Ты его сейчас есть будешь?
– Нет, сделаю вкусняшку. Смотри.
Юля оторвала небольшой кусочек тонкого лаваша, положила на него кусочки сыра, помидора, болгарского перца, немного кинзы, закрутила в рулетик и отправила в микроволновку. Ординаторская наполнилась душистым ароматом травы и овощей. Дракончик с жадностью втягивал запах своим носиком, из его смешной пасти капали полупрозрачные слюни, тут же растворяющиеся в воздухе.
– Я тоже хочу такое! – жалобно попросил он.
– Тебе нельзя, ваше величество, у тебя лечебное питание, – Юля попыталась щёлкнуть его по носу, но пальцы прошли сквозь белое облачко.
– Щекотно, – завизжал дракончик. – А что ещё вкусненькое есть в вашем мире?
– Так ты же с девушкой в ресторане был, наверняка что-то заказывал.
– Да, так и было. Мы заказали чай, кофе, молочные коктейли, что-то из вина подороже.
– А еда?
– А разве это не еда? – разочарованно спросил дракончик.
– Нет, конечно, всё, что ты перечислил – напитки.
– Так и быть! Окажу тебе великую честь. Как только я поправлюсь, пойдём с тобой в ресторан. Нужно же будет как-то отметить моё выздоровление.
– Думаю, это не понравится моему парню и твоей девушке.
– У тебя есть парень? – оживился дракончик.
– Да. И я его очень люблю.
– Обожаю любовные романы. Красивые женщины. Поцелуи. Страсти. Вздохи. Переживания. Секс.
– Ну тебя и понесло! Но ресторан отменяется однозначно.
– Ты что? Так сильно любишь своего друга, что откажешься пойти со мной в ресторан? С самим королём Данактом II? – удивился дракончик.
– Ну да. Ещё меня с накрученными на бигуди мужиками в ресторанах не видели.
– Между прочим, я слежу за модой! И стильно выгляжу, в отличие от некоторых! – дракончик нахохлился, смешно сложил короткие пухлые лапки на груди и выставил вперёд круглый животик.
– Да я же не спорю… Ваше величество, ваши красные шёлковые трусы с кружевами произвели в нашей реанимации настоящий фурор! – засмеялась Юля.
– Между прочим, моим любовницам они очень нравятся! И нечего надо мной смеяться!
– Оу! Да вы дамский угодник! Ваше величество, честно, никогда в моей жизни не было такого смешного собеседника!
– Да! Возможно, я сейчас не привлекательно выгляжу! Но я уверен, при других обстоятельствах ты бы с ума сходила от меня, как от мужчины!
– Я? От тебя? Ну, у вас и самомнение! – Юля от смеха чуть не каталась по полу.
В ординаторскую вошла дежурный терапевт, молоденькая темноволосая девушка в синем облегающем медицинском костюме. В глубокий вырез блузы выглядывала высоко поднятая грудь. Юля хорошо помнила девушку по учёбе в медицинском университете. Она никогда не отличалась особой усидчивостью и тягой к знаниям. Зато любила с подругами обсудить новинки моды, последнее посещение салона красоты или фитнес-клуба. Вот и сейчас она была при полном макияже, махала накладными ресницами и деловито поджала накаченные гиалуронкой ярко-розовые губы.
– Ой! Какая хорошенькая! – восторженно запищал дракончик. – Грудастенькая! И попка ничего! Вот бы она сейчас разделась! Юля, а что сделать, чтобы на неё голенькой посмотреть? Что ты молчишь? Какая же ты бука! Я свою невесту тоже заставлю увеличить губы, ресницы и грудь! Я – король! Имею право!
Дракончик, как истинный любитель женского пола, с вылупленными от восторга глазками, летал вокруг дежурного терапевта, рассматривая её со всех сторон.
– Юля, а зачем у неё в ушах бриллианты? Ужас! – от возмущения дракончик нахохлился, от чего стал ещё смешнее. Юля с трудом сдержалась от смеха при виде его недовольной мордочки.
– Юлия Владимировна, в приёмное отёк лёгких привезли. Посмотрите электрокардиограмму. Инфаркта нет. В грудных отведениях перегрузка левого желудочка на фоне высокого давления и суправентрикулярная экстрасистолия.
– Давление какое? – с серьёзным выражением лица спросила Юля, стараясь не смотреть на дракончика, чтобы не рассмеяться.
– 240/130 мм рт ст. Сатурация низкая, 82%
Юля поспешила в приёмное отделение. Дракончик полетел за ней следом.
– Ты куда? Я с тобой! Юля, почему ты со мной не разговариваешь? Я люблю общение с девушками! Юля, ты что? Приревновала меня к этой грудастенькой? Ну, если пофантазировать, у тебя тоже грудь красивая! Только её в твоём костюме не рассмотреть. А вот твои глаза мне очень нравятся! Честное слово, нравятся! Такие большие! Я вообще голубой цвет люблю! Юля, ну что ты такая серьёзная, как бука какая-то! Я, кажется, догадался! Похоже, я тебе не безразличен! Только я не смогу на тебе жениться. У меня невеста есть. Юля, а давай, ты будешь моей придворной фавориткой?
Не слушая словесный понос части духовной сущности короля Данакта II, Юля приступила к осмотру больного. Пациент в сопровождении медперсонала бригады СМП сидел на кресле-каталке. Несмотря на проводимую инсуффляцию кислорода, сохранялись признаки дыхательной недостаточности: его плечи высоко поднимались и опускались, на лбу выступили капли пота, кожа лица была бледной с синевой в области носогубного треугольника. Из-за выраженной одышки больной не мог говорить.
– Что в системе? – спросила Юля, взглядом указывая на капельницу.
– Нитроглицерин, – ответила врач СМП.
– Объём помощи?
– Лазикс, морфин, кислород, нитроглицерин, ЭКГ я отдала вашему терапевту.
– Завозите в реанимацию, – уверенным голосом дала распоряжение Юля.
Через пару минут больной был раздет, подключён к прикроватному монитору, налажена инсуффляция кислорода, начата инфузионная терапия.
Юля вернулась в ординаторскую оформлять медицинскую документацию на вновь поступившего.
– Юля, так как насчёт моего предложения? – не унимался дракончик.
– Какого предложения?
– Ты что, не слушала? Стать моей придворной фавориткой!
– Ты заткнёшься сегодня или нет? – девушка строго посмотрела на дракончика. Под её взглядом он весь сжался, смешно прикрыл лапками небольшую пасть и замолчал.
Юля продолжила работать с документацией, не обращая внимание на присутствие дракончика. Она выбила на компьютере направление на анализы, написала назначения для медсестры, позвонила в рентген-кабинет, заказала рентгенограмму лёгких.
Дракончик вертелся вокруг неё, но, видя серьёзный взгляд девушки, молчал. Она несколько раз заходила в ремзал осмотреть больных и возвращалась назад в ординаторскую. Дракончик не отлетал от неё ни на шаг. Ближе к ночи она кинула на диван подушку и прилегла, укрывшись пледом. Открыла в планшете статью на сайте непрерывного медицинского образования.
– Ты что, спать будешь? – недовольно буркнул дракончик.
– Нет, просто ноги ненадолго вытяну. Я же на дежурстве. Больных тяжёлых много. Один ты чего стоишь! А чтобы не уснуть, немного почитаю.
– А я бы поспал, – зевнула духовная сущность.
Дракончик попытался залезть под плед к девушке.
– Ты куда намылился? – возмутилась Юля.
– Как куда? Спать. Я всегда сплю под одеялом.
– Но не со мной же!
– А что? От тебя кусок отвалится? В конце концов, это огромная честь разделить ложе с королём Данактом II.
– А вы, ваше величество, похоже, ещё тот бабник! – засмеялась Юля, от чего дракончик опять обиженно надулся. – Если хочешь спать, лети в ремзал. На кровати с твоим хозяином места предостаточно.
– Юля, я сейчас такой страшный, что боюсь там спать. И этот отвратительный аппарат, который за меня дышит, шумит ужасно. Можно я с тобой? Ты такая тёпленькая, мягенькая, даже красивее моей невесты.
– Ладно, прыгай под одеяло, духовная сущность, – засмеялась девушка.
Дракончик с довольным выражением мордочки положил голову на подушку, прижался к Юле, закрыл глаза и смешно засопел. Тем временем у девушки завибрировал телефон. Проснувшийся от незнакомого звука дракончик открыл глаза и из-за Юлиного плеча посмотрел на неведомый ему светящийся и жужжащий предмет. На экране телефона появилось изображение светловолосого, голубоглазого, улыбающегося мужчины с ямочками на щеках. Удовлетворив своё любопытство, дракончик отвернулся и снова засопел.
– Привет! – раздался из тубки мужской голос.
– Привет, любимый!
– Как дежурство?
– Как обычно. Больные поступают. Прилегла только сейчас.
– Юля, я завтра на несколько дней уеду к родителям. Отпросился в ординатуре.
– Ладно, поезжай, – разочарованно вздохнула Юля.
– Ты не будешь скучать?
– Постараюсь.
– Как только я вернусь, то сразу к тебе.
– Если честно, Лёша, я уже соскучилась. Я не видела тебя почти неделю.
– Юля, ну ты же понимаешь, я к зачётам готовился. Ты уже отучилась, а я ещё в процессе.
– Да уж! Говорила мне мама, не встречайся с парнем моложе тебя! – пошутила девушка.
– Зато у меня хорошая потенция, – пошутил в ответ Алексей.
– Я уже начинаю о ней забывать.
– Как вернусь, напомню. Восстановим твои пробелы в памяти, – смеялся в трубку мужчина. – Ладно, всё, я побежал.
– Куда ты побежал? – насторожилась Юля.
– Вещи собирать в поездку. Всё! Пока! Целую!
В трубке раздались протяжные гудки. Девушка опечаленно вздохнула. С Алексеем она встречалась пару месяцев. Познакомилась с ним в августе в деканате постдипломной подготовки. Ей сразу понравился высокий светловолосый мужчина. Они разговорились, потом пошли выпить кофе в ближайшем кафе, и в тот же вечер Юля неожиданно для самой себя оказалась в его съёмной квартире. Ночь они провели вместе. Юля поняла, что влюбилась без памяти. Алексей был всего на год младше, заканчивал ординатуру по хирургии. Они часто встречались, проводили вместе выходные дни, даже один раз выехали с турфирмой на однодневную экскурсию к водопадам Руфабго. Юля сама организовала поездку, захотелось сделать приятный сюрприз. Она вспоминала, как здорово было идти рядом с любимым мужчиной вдоль быстрой горной реки в тени высоких деревьев. Ей нравилось осознание того, что она больше не одна. Нравилось просыпаться рядом с любимым мужчиной, готовить для него завтрак, смотреть, как он ест. Конечно, фееричного секса, о котором пишут в любовных романах, с Алексеем у неё не было, но на то они и романы, чтобы всё преувеличивать. В сентябре у Лёши началась учёба, и они стали видеться намного реже. Юля скучала по любимому и самому лучшему в мире мужчине, но покорилась судьбе и терпеливо ждала каждой встречи.
Немного полежав наедине со своими грустными мыслями, девушка вылезла из-под пледа и пошла в ремзал на обход. Всё было спокойно. У больного с отёком лёгких поднялась сатурация, снизилось давление, грудная клетка уже не ходила ходуном.
– Как самочувствие? – поинтересовалась она. Мужчина движением руки дал понять, что ему намного легче.
Состояние остальных больных было без существенной динамики. Не успела она вернуться в ординаторскую, как по внутреннему телефону раздался звонок.
– Реанимация, – ответила она.
– В эндокринологии остановка, третья палата. Нам нужен реаниматолог, доктор качает, – раздался из трубки женский голос.
– Один со мной с ремнабором в эндокринологию, – быстро сказала Юля и спешно вышла из реанимации. За ней с мешком Амбу и чемоданом побежала медсестра.
Корпус эндокринологического отделения находился в шаговой доступности от корпуса приёмного отделения с расположенном в нём отделением реанимации. На первом этаже в третьей палате лежала женщина около семидесяти лет с выраженными отёками ног, рук, огромным отёчным животом. Дежурный врач успел ввести воздуховод и проводил по всем правилам закрытый массаж сердца и ИВЛ.
– Сколько времени прошло от остановки? – спросила Юля.
– Пять минут.
– Что сделали?
– Ввели адреналин.
Юля сменила дежурного врача и продолжила мероприятия сердечно-лёгочной реанимации, давая параллельно чёткие указания медсёстрам. В палату вошёл дежурный анестезиолог после завершения экстренной операции в травматологии.
– Помощь нужна? – поинтересовался он.
– Да нет, справимся сами, – ответила Юля.
– Больная с чем? – продолжал анестезиолог.
– Сахарный диабет, 2 тип, на инсулинотерапии, – ответил дежурный врач.
– А что такая отёчная?
– Безбелковые отёки на фоне заболевания печени.
– Какого заболевания? – не унимался анестезиолог.
– Злокачественного, канцероматоз брюшины. Она никаких документов из онкологии не предоставила. Сегодня на КТ выяснили.
– Понятно, онкобольная, терминальная. Юля, давай я всё-таки тебя сменю. Ты уже вон… выдохлась вся. Понятно, что с таким заболеванием мы не спасём. Странно, почему не предоставили выписку из онкологии. Наверняка там написано, что показана только симптоматическая терапия.
– Скорее всего, она и не была у онкологов.
Закончив реанимационные мероприятия, Юля вышла на улицу. Было тихо и спокойно. На небе светила Луна и мерцали одинокие звёзды. В сентябре ещё стояла тёплая погода, но в воздухе не ощущалось палящего зноя, как было летом. Неподалёку, сразу за забором больницы, горели разноцветные огни на крыше "Интуриста". Юля немного постояла на улице. Полюбовалась золочёным куполом больничного храма, построенного ещё до революции и видевшего последнего Российского императора, и вернулась в отделение реанимации.
После сердечно-лёгочной реанимации Юлю до утра никто не беспокоил. Дракончик проспал крепким сном, которому можно только позавидовать, почти до начала утренней планёрки. Проснулся он только от голоса заведующей отделением, которая, простояв больше часа в утренней пробке, недовольная вошла в реанимацию.
– Ужас! Когда закончится этот идиотизм! Я несчастные семь километров еду больше часа! И ещё два традиционных ДТП на дороге, не выспались или по телефону пиздели! Ладно бы бабы стукнулись, я бы хоть как-то поняла, а то два мужика! Долбоёбы! А что за беспорядок? – кивком указала она на плед и подушку.
– Я сейчас всё уберу, Анна Викторовна! – спешно ответила Юля, поглядывая на смешно зевающего и потягивающегося дракончика.
– Не убирай! Я сейчас схожу на планёрку к главному. Если он будет орать, как вчера, на обратном пути куплю в церкви свечку, лягу, возьму свечку в руки и буду до конца смены под труп косить.
– Ну и юмор у вас, Анна Викторовна, – засмеялась Юля. – Кстати, я побоялась проводить инфузию эритроцитарной массы. На плазму реакция была.
– Да ну? Я же всё проверила, агглютинации нигде не было. Первая отрицательная. И лаборатория подтвердила.
– Я препараты железа назначила.
– Ну ладно, от греха подальше не буду кровь переливать, – улыбнулась Анна Викторовна. – Уж не знаю, какое чудо произошло ночью, но странно видеть тебя с улыбкой на лице. Вечно кислая ходишь.
– Анна Викторовна, просто я серьёзно отношусь к работе.
– Юля, если ты не научишься переключаться, свихнёшься раньше времени. Послушай совет мудрой женщины!
Пока заведующая находилась на планёрке у главного врача, Юля ещё раз зашла в ремзал и посмотрела на неизвестного мужчину. Состояние оставалось прежним: стабильно тяжёлым, без динамики.