Холодина

Глава 1. 9:32 – Мирон! – Два Мёрфи

За окном серело. Я заметил это в полусне, и в следующую секунду подскочил в постели – будильник, сука, не зазвонил!

– Светка! Ты чего не разбудила? – а Светки-то и нет. Постель вся скомканная – моя жена любит смять одеяло, обхватить его ногами, обнять руками и сладко спать. Как будто нет рядом большого теплого мужика.

Так ты, зараза, сама встала, а меня не разбудила! Хватаю айфон – «09:32»! Тридцать две, мать вашу! А мне только ехать до работы минут пятнадцать! И заряда в телефоне на 40 процентов всего. Отошел шнур, падла!

– Светка, блин! Я на работу опаздываю!.. Опоздал уже! Брысь из ванной, я умоюсь и побегу!

Это я уже на ходу. Тапки, конечно, не надеваются, когда надо. Всё через жопу, всё лезет под ноги, когда спешишь.

А в ванной Светки и не было. Я машинально хлопнул ладонью по выключателю, только вот лампочка не засияла привычным мертвым электрическим светом. Перегорела, что ли? Сразу кручу вентиль вправо, всё равно по-настоящему горячая вода пойдет нескоро. Кран сипло засвистел, заухал, забулькал. И стих.

Аа! В жопу всё! В жопу! Поеду чуханом. Выскакиваю в коридор, раскрываю рот, чтобы крикнуть жену и понимаю: ее же дома нет. Новый, мать его, год… Светка осталась у Францевых догуливать, тогда как я, как правильная маша, поехал домой. Почему? Потому что вы, Савелий Андреевич, конченный неудачник, неспособный сказать «нет». И жребий дежурить 1 января пал на вас, а в голове не нашлось причин для того, чтобы отмазаться.

Потому: бегом, бегом! Ноги – в джинсы, руки – в свитер! И на любимую работу. Нащупал ключ от Camry и нажал прогрев. Хорошо хоть есть не хотелось – у Францевых нажрался на сутки вперед.

Ботинки изнутри обдали неприятным холодом. Уже натягивая пуховик, я понял, что в квартире действительно прохладно. «Загуляли энергетики, – хмыкнул я. – Угольку не досыпали».

Вот же блин! Даже энергетики на Новый год слегка позволили себе – почему наша контора не может взять перерыв на одно разнесчастное 1 января! Мир не рухнет, люди не сойдут с ума в ожидании. Люди вообще, скорее всего, не заметят, что дежурный Коробов в первый день нового года имени какой-то очередной китайской животины провалялся в койке, маясь с похмелья и посматривая видосики с Youtub`а.

Во дворе царили тишина и полное безлюдие. Еще бы! Так до сумерек будет. Toyota моя, как будто, чувствовала настроение хозяина: завелась сразу, без выкидонов. И мы поехали. По пустыне. Ибо на дороге не было ни одной машины.

– Кто первого января работает? – задал я громогласно вопрос и быстро ответил. – Да никто, сука, не работает! Все пластом лежат или волевым усилием выдохшимся шампусиком опохмеляются! И только ты, Савелий, блин, Андреевич, чешешь на никому ненужную работу…

Светофоры не работали, и я этому только обрадовался. Лететь по пустым улицам было одно сплошное удовольствие! Ну, хоть какое-то удовольствие. Пустой город выглядел таинственно. Вдоль обочин – куча припаркованных тачек. На Котовского какой-то олух вообще оставил машину на проезжей части! Я аккуратно объехал ее, дивясь наглости водилы и безалаберности гаишников. Внутри никого не было, только какой-то гнусавый рэпер выдавливал капли таланта из магнитолы.

«Ахренеть! – изумился я. – Допились ребята. Просто бросили и ушли куда-то. И она уже не один час, поди, так стоит – а никому дела нет».

Изумился и нажал на газ. Вот и мне дела нет. Вообще, поразительно, однако настроение мое улучшалось. Это даже злило, но родной город утром 1 января внезапно оказался довольно интересным. Это был новый жизненный опыт, я ведь еще ни разу не выходил в мир в новогоднее утро. Раньше, как все: вяло доедал и допивал недоеденное и недопитое, пялился в телеящик, после – в монитор компа. Знать не знал, что творится в мире в это время. И вот, «Алиса» открыла ключиком заветную дверь и попала в чудесный сад.

К бизнес-центру я подъехал без четырех минут! Хвала пустым дорогам! Хлопнул дверью, взлетел по лестнице и вбежал в холл. Свет здесь до сих не включили, да и на вахте никто не сидел.

«Странно, сегодня же вроде бы сутки Мирона, – удивился я. – Мирон на работе не бухает, должен быть на посту».

Ладно, потом разберемся! Я скакал по лестнице на свой третий этаж через три ступени. Если успею запустить систему до десяти часов – начальство же преисполнится любви к ответственному сотруднику! Погладит по головке! И больше, сука, не будет его ставить на дежурство в столь прекрасный день! Всё! Я получил бесценный жизненный опыт – и больше не надо!

Вот она – ненавистная дверь. Первый замок. Второй замок. Третий. Господи, зачем столько замков, как будто мы там золото храним?! В «09:59» – я ураганом ворвался в офис, на бегу расстегивая куртку и врубая компы один за другим…

Куртку-то я снял, а вот компы безмолвствовали. Черные мониторы укоряюще смотрели на меня, как бы говоря: «Сава, ты обуел?! Сегодня же 1 января».

– Чо за нах… – испуганно выдохнул я. Щелкал снова и снова, проверял сетевые фильтры и бесперебойники – ноль реакции.

«Это счетчик. Больше нечему. Надо глянуть».

Собрался идти вниз. Уже предвкушая тяжелый разговор с начальством: почему система не была в рабочем состоянии в десять нуль-нуль?! Рука сама потянулась за курткой, небрежно брошенной на стул. Я вдруг вернулся в реальность и понял, что в офисе весьма прохладно. Прям весьма и еще раз весьма!

«Окно, что ли, на ночь не закрыли?».

Нет, все рамы заперты. А в помещении чуть ли не пар изо рта шел. Я застегнулся и вышел в коридор.

– Миронов! – заорал во всё горло, чтобы даже внизу было слышно. Еще один плюс утра 1 января – можно плевать на окружающих, в силу их отсутствия на работе.

Снизу – ни звука.

«Все-таки забухал!» – со злой радостью забурлили во мне мысли. Вот на ком я сейчас вымещу все свои горести и печали!

– Миронов! Мирон! – звал я, спускаясь по лестнице. Звал, как ведьма Пряничного домика звала Гензеля и Гретель: вкрадчиво и с хорошо скрытой угрозой.

Вахтер охренел вконец: молчал, как партизан… Он даже скрылся, как партизан, ибо в кондейке я его не обнаружил. Ушел и оставил БЦ открытым!

«Да и хрен с ним!».

Щитовая находилась прямо здесь, и она, по счастью была не заперта. Я откинул крышку, взглянул на пакетники: все бодро смотрели носиками вверх. Да ладно… Поскольку я «электрик 80 уровня», то мне вполне логичным показалось, что их могли просто вверх ногами установить. Я начал щелкать рычажки один за другим – перевел все до одного вниз, выбежал в холл, пощелкал выключателями – тишина. В смысле, темнота. Вернул всё назад – и снова безрезультатно.

Вот тут-то факты посыпались на меня, обдавая холодом: «перегоревшая лампочка» в ванной дома, неработающие светофоры, безжизненная щитовая….

– Авария! – выдохнул я.

Пропало электричество. Во всем городе, как минимум! То ли человек за Самым Большим Рубильником конкретно отметил Новый год. То ли мегафура снесла Самую Главную Опору ЛЭП. Черт его знает. И весь город остался без света.

Если честно, я даже вздохнул с облегчением. Теперь-то уж точно не будет тяжелого разговора. Вернее, будет он совсем нетяжелым. Можно смело идти в офис, врубать обогреватель и пить шампанское… Жаль вот только шампанского я не захватил.

– Вот дебил! – хлопнул я по своему твердоватому лбу. – Как же я включу обогреватель?

Реально, вокруг меня собирается порочный круг. Сидеть в холодном офисе вообще не хотелось. Опять же, непонятно: а долго ли?

– Надо новости посмотреть, – сообщил я в пространство и удивился: что-то часто начал говорить вслух сам с собой.

На айфоне уже 32 процента. И зарядить негде! Ладно, ищем… Нет сети!

– Да ну нет же! – в моих нотках было больше плаксивости, чем гнева.

Уже паникую? В принципе, логично: если у нас глобальная электроавария, то и сетевые вышки тоже не работают. А значит, связи нет.

Я сунул айфон в нагрудный карман – в тепле хотя бы медленнее будет разряжаться. Надо вернуться в офис, найти пауэрбанк.

– А чего так холодно?

Я заозирался, как будто в холле должен быть написан ответ на мой вопрос. Температура явно падала, даже в зимней куртке уже прохладно, пальцы стыли. Внутри здания! Или это тоже авария?

«Стоп! Нет-нет, – осадил я сам себя. – Просто подумаем: отопление идет от ТЭЦ. Это газ. У него своя труба. А свет – это от ГЭС. Электричество идет по проводам. И ничего нигде вроде не пересекается».

– А, если свет вырубился, и какие-нибудь там насосы перестали качать газ? – я вступил в диалог с собой и на этот раз даже не пытался рефлексировать по этому поводу.

– Да не может быть, чтобы там не было каких-то дублирующих систем! Не может газопровод зависеть только от сети. Там наверняка какие-нибудь свои источники энергии есть.

Мы с моим вторым «Я» зашли в тупик. Выводы напрашивались совершенно ужасные: мороз, отнюдь не внешний, пробежался по спине. Тушка моя безвольно стекла на ближайший стул.

«Что тогда? Теракт? Война? Нападение инопланетян?» – последнее я бросил в шутку, чтобы хоть как-то показать абсурдность ситуации. Помогло не особо.

Нет света. Нет тепла. Нет связи и новостей. А не пора ли уже начаться хоть какой-то панике? Я решительно встал и натянул шапку на уши. Толкнул дверь и твердым шагом вышел на мороз…

Мой родной город совершенно не паниковал. Он спал чистым сном младенца, который еще не голоден и не обделался. А значит, ничто не может его разбудить.

– Нет, ты обделался! – заорал я в молчаливую пятиэтажку прямо через дорогу. Вопль увяз в морозном воздухе и растворился, даже эха не оставив.

Никаких толп перепуганных похмельных горожан, никаких одиноких прохожих. Ни одной тебе красной машины МЧС с мигалками или белой – скорой помощи. Даже ментовского бобика – ну да это ладно.

Обратно в бизнес-центр я вбежал. Пулей взлетел до четвертого этажа и обошел каждую дверь. Каждую дверь на всех четырех этажах! Большинство офисов были ожидаемо заперты. Лишь несколько дверей подались моему напору, но внутри я никого не обнаружил. Я даже в туалеты зашел, даже в женские! Никого.

Снова холл. Ноги стали какими-то ватными, а изо рта уже действительно вырывались крохотные облачка пара. Я машинально коснулся рукой ближайшей батареи – еле теплая. Отсутствие информации вызывало зуд в мозгах, но дельных мыслей не появилось.

– «Вкуснятинка»! – завопил вдруг я.

Именно так по-идиотски назывался продмаг на цокольном этаже нашего бизнес-центра. Да… Все люди могут спать мертвым сном. Все могут взять и не выйти на работу (и я их очень даже понимаю!). Но только не продавец «Вкуснятинки»! Ибо кто, как не он сможет помочь страждущим и незапасливым горожанам, которым крайне нужно опохмелиться? А во «Вкуснятинке» могут помочь! Там бутыли стоят на любой вкус.

Одержимый спасительной идеей, я опять рванул на мороз. Вон она – грубая железная дверь аля «девяностые» и ядовитая вывеска на ней. Схватился за ручку – со страхом и надеждой – и она подалась! Я рванулся вперед, толкнул вторую – уже стеклопакетную – дверь. Тренькнули обрубки бамбука, подвешенные под потолком, и я обрадовался им, как родне.

«Вкуснятинка» работала!

Зато внутри нее не работало ничего. Ни холодильник, ни лампы, ни продавец. Магазин оказался совершенно пустым и мертвым.

Вот это меня окончательно подкосило. Я вяло прошелся вдоль прилавков. Кричать, звать не стал – явно бесполезно. Просто совершил преступление. Посмотрел с надеждой на камеру наблюдения с погасшей красной лампочкой, а потом резко перегнулся через притихшую морозилку и схватил пару бутылок пива. Развернулся мордой к камере, раскинул руки с бутылями в позе Христа и вперил взгляд в окулярчик: ну же!!!

Мы же в России живем: попавшему в беду человеку тут хрен кто поможет… А вот наказать за нарушение – тут всегда желающих навалом.

– Накажите меня! – заорал я в неработающую камеру, надеясь на чудо.

Несколько вдохов я чего-то ждал. Чего? Волшебника в голубом вертолете? Чудес не бывает, Сава…

Состыковывал бутылки горлышками и открыл одну крышку другой – в этом я спец. Присосался к бутыли и за раз влил в себя половину. По телу изнутри прошелся холод, но через несколько секунд начало разливаться тепло. Хоть, и ненастоящее, а всё приятно.

…Я сидел в машине и допивал вторую бутылку. Печка грела меня снаружи, слабый алкоголь – изнутри.

– Я попал в кино.

Эта фраза звучит в машине уже в третий раз. Просто так. Чтобы разбить гнетущую тишину. Правда, сейчас вышло только более зловеще, ибо звучало под саундтрек из «28 дней спустя». Конечно, радио не работало. Это я флешку воткнул – с любимой музыкой. Рандом в очередной раз доказал, что никакая он не случайность. Я слушал «Ин зе хаус» гениального Джона Мёрфи, смотрел на абсолютно пустую улицу, пил пиво. И периодически повторял:

– Я попал в кино.

Город поработил сраный зомби-апокалипсис. Только сучий холод сразу прибил всех несчастных зомбей, лишенных теплокровности. И я теперь даже более одинок, нежели герой Киллиана Мёрфи (забавно у них с фамилиями вышло, однако!). В отличие от него, мне даже зомбей не досталось.

Вторая бутылка опустела, и мне преизрядно «надавило на клапан». Открыв дверь, я встал прямо возле машины, расстегнул молнию и окропил желтеньким парковку… у всех на виду – чуть было не подумалось. А ведь, действительно: если все умерли, то теперь можно делать всё, что угодно… Но совсем не хочется. Хочется, чтобы кто-то заулюлюкал, чтобы вредная бабка заверещала «Сталина на тебя нет!», а вежливо-строгий сотрудник ГИБДД потребовал права.

– Стоп! – это была последняя надежда. Полиция! Если уж что-то и может работать в этом заснувшем мире – так это полиция.

«Надо срочно заехать в полицейский участок!», – решил я, стремительно запрыгивая в салон. И осекся: я ведь так и подумал – «полицейский участок», а не «отделение полиции».

– Ну, всё верно, – грустно улыбнулся сам себе. – Я ведь в кино. И не в каком-нибудь, а в голливудском.

Руки, меж тем, делали свое дело. Машина заурчала, выехала с парковки (я машинально бросил взгляд в зеркало заднего вида) и двинулась в сторону Ленинской – там была ближайшая ментовка. Ехал всё время по встречке, сигналил, привлекал внимание, как мог – без толку.

Полиция стояла на месте, такая же молчаливо-уснувшая, как и прочие здания. Я осторожно потянул за дверь – открыто. Всё было строго, без мелодичных бамбуков над дверью. Только всепоглощающая тишина. Я прошелся по коридорам, подергал двери – почти все заперты. Зашел в… как это называется? Зашел в будку дежурного, нашел надкусанный гамбургер, кучу дурацких бумаг. Слева стоял сейф с торчащим из него ключом. Два полных поворота – и «волшебный сундук» открыт. Да, так и есть: на полке лежал пистолет в кобуре.

«Ну, что? Идем на настоящий криминал? Или только парковку обоссывать можем?».

Аккуратно вытащил оружие из кобуры. Наверное, это «макаров» – я в душе не чаю во всех этих марках и брендах. Стрельбе из него я, разумеется, тоже обучен не был («Вот когда пожалеешь, что не бегал по лесам со страйкболистами! Друзья вед звали, а ты только иронично хихикал над ними!»). Методом тыка нашел рычажок, вынул магазин. Патроны на месте. Засунул назад – железка приятно щелкнула.

«Так… Теперь надо найти предохранитель и как-то… с него снять, – я рассматривал опасную игрушку со всех сторон. – По идее, после этого можно палить».

Захотелось тут же начать стрельбу: по лампам, окнам, по всему бьющемуся! Чтобы тут же все выбежали из-за углов и закричали: «Всё-всё, Савелий Андреевич! Мы пошутили, прекрати!». Я навел ствол на неработающий плафон… и не смог. Страшно! До сих пор страшно было взять у дежурного полицейского пистолет и расстрелять его же плафон. Накажут ведь!

– Ну его! – смутившись, я бросил ствол обратно в сейф и хлопнул тяжелой дверцей.

А потом вернулся в машину.

Глава 2 Завотделением – Отсос – Туманом

«Сбылась мечта идиота, – рассуждал я, отогревая пальцы рук и ног. – Как в детстве, когда мечтаешь, чтобы все люди вдруг исчезли. И никто тобой не командует! И все магазины твои: с игрушками и с пирожными!».

– Ага! Только в мечтах это никогда не происходило зимой! – зло ударил я по рулю и стартанул.

Заехал к Францевым – чисто для успокоения совести. Там, разумеется, никого: ни хозяев, ни гостей. Ни Светки. Я вернулся в машину, раздумывая: жалею ли я об исчезновении жены больше, чем обо всех остальных? Выходило, что нет. Меня ужасало исчезновение всех людей. Но никого в отдельности. В том числе, и законной супруги. Нет, мы не плохо жили с ней… но, как бы… подзадолбали друг друга. Видно было, что обоим надо отдохнуть. Только вот как такое в лицо сказать?

– Ну вот… теперь отдохнешь!

Где же ты, Света? Где вы все? Люди однозначно исчезли, исчезли вместе с одеждой и личными вещами; иначе я уже хотя бы раз натолкнулся на кучки одежды. Вариант с зомби-апокалипсисом, по счастью, отпадал. Что остается? Сраные рептилоиды накрыли город куполом, сперли всех людей, а я оказался сбоем в их программе. И кочую по отрезанному от всего мира городу. А еще Кинг вспомнился: я во сне провалился в червоточину и оказался в прошлом, где нет никого из людей. И скоро припрутся лангольеры и сожрут весь мир. И меня.

Эта теория мне совсем не понравилась. Ибо вообще не давала вариантов для дальнейших действий. Только сиди и жди неизбежного. С рептилоидами казалось как-то попроще. Можно было попытаться выбраться за пределы купола – и поспешить к нашим! К нашим, которые наверняка уже ведут отчаянную борьбу с врагом и вот-вот победят!

Я отвлекся от фантазий, заметив, что уже въезжаю в свой двор.

Дома стоял настоящий дубак. Я достал из ниши две дорожные сумки. Напихал туда теплых вещей, белье, немного консервов, собрал все документы и самые дорогие личные вещи. Ноут тоже забросил: в компе ведь вся жизнь… И эта жизнь сейчас мертвее мертвой. Составил сумки у двери и замер.

А куда теперь? Только теперь я понял, что замерзает весь город. Весь! Сейчас на улице где-то минус пятнадцать, ночью опустится ниже двадцати. И такая температура будет везде! В каждом доме, в каждом офисе и учреждении. Я же замерзну!

– Так, стоп! – я начал лихорадочно соображать. Ужас совсем близкой смерти преобразил меня. Только что пребывал в апатии, а теперь волосы встали торчком от всеобщего оживления организма! Наверняка мозг офигел от новой информации и впрыснул в кровь какие-нибудь бодрящие вещества.

«Машина уверенно держит тепло, – рассуждал я. – Но смогу ли я переночевать в ней? Ведь куча фильмов есть про то, как люди в машинах угорали… В самом плохом смысле этого слова. Или это было в старых машинах, а сейчас такого нет?».

Проверять ссыкотно. И вдруг меня осенило!

– Больницы! Они же оснащены какими-то резервными штуками, чтобы никакая авария не помешала! Ну, чтобы люди в реанимации не померли, во время операции ничего не отключилось.

Это была идея! Я быстро глянул на телефон: два часа дня и семь процентов заряда. Подхватил сумки и, не запирая дверь, поскакал вниз. Бежал так, словно холод-злодей несся за мной по пятам.

…Областная больница была огромной. Я очень давно не бывал здесь, обходился городскими поликлиниками. Но сейчас решил действовать наверняка. Если уж где и работает резервное электричество – так это здесь. Перед выходом из машины натянул на себя пару свитеров и несколько пар носков – замерзать стал уже капитально, а согреться основательно негде. Я открыл для себя накопительный эффект холода. Если ты не можешь по-настоящему согреться, он будет как бы копиться в твоем теле… как радиация!

Вошел в холл больницы – нифига! Темно и холодно. Ничего не работало!

«Тихо! Не паникуем! – наорал я мысленно на себя. – Больница огромная, конечно, всю ее осветить аварийная система не может. Нам нужно найти самые важные места».

Я прошелся по коридорам и вскоре с невероятным облегчением обнаружил слабо светящиеся красноватые лампы. Аварийный свет! Побежал обратно к регистратуре: искать по спискам важные места. Нашел хирургию, операционные и понял – мне туда.

Найти дорогу в лабиринтах больницы оказалось нелегко, но я стал ориентироваться на звук. В абсолютной тиши больницы мне удалось услышать тихий равномерный гул. Вот на него и пошел. Минут через десять петляний я увидел надпись на двери: «Хирургическое отделение». И полоску света из-под нее.

– Алилуйя! – продолжал я жить в голливудском кинофильме; дернул дверь и с облегчением завалился в «живое» помещение.

Здесь горел свет. Здесь даже было теплее, чем в коридоре, но не настолько тепло, чтобы я рискнул снять куртку.

– Ничего! Жить можно! – подзадорил сам себя и начал осматриваться.

В операционных горели яркие лампы, пикали какие-то приборы. При полном отсутствии людей это выглядело еще более жутким, чем безжизненные офис и отделение полиции. Я предусмотрительно вырубал всё, что мог вырубить, ибо энергию лучше экономить. В хирургии все-таки было сильно прохладно.

«Ну, это понятно, – рассуждал я. – Теплоизоляции нет, так что тепло плавно рассасывается по всей больнице».

Это плохо, но гораздо лучше, чем ничего. Я понимал, что, если закутаюсь во все возможные тряпки и одеяла, то ночь при такой температуре протяну. Меня пугало лишь то, что я вообще не понимал: как, за счет чего здесь поддерживаются свет и тепло.

Наконец, нашел дверь с табличкой «завотделением», выбил ее с пинка и вошел внутрь. Там нашелся небольшой масляный обогреватель, который я тут же включил. И – компьютер! На последний я возлагал огромные надежды. Интернет от сотовых операторов пропал – и это понятно. Но больница-то наверняка подключена к оптоволокну. Может быть, даже напрямую.

Допотопный системник заурчал, монитор расцветился красками, и я расплылся в улыбке от счастья! Как же моя жизнь привязана ко всему вот этому. А ведь я не айтишник какой-нибудь, нет – обычный клерк. Но комп включился – и я уже счастлив, словно, младенца к титьке поднесли.

Счастье было недолгим: интернета нет. Никакого. Не узнать, что происходит в мире. Не загуглить, как работает аварийка в больнице.

– Погоди! – хлопнул я себя по лбу. – Ты, интернет-присоска, забыл уже, что бывают другие носители информации?

Оглядел книжные шкафы: куча папок. Десятки и десятки дурацких папок! Казенщина! Но как же я возблагодарил медиков за их казенщину!

…Вот только разобраться в этих папках… Я аж взмок (тем более, что обогреватель пыхтел вовсю)! Планы, отчеты! Тонны пустой бумаги. Никому не нужной даже «тогда»! Я просто тонул в документации. Вскоре, стало ясно, что надо искать «инструкции». Остальное отбрасывал, не читая.

Поиск информации оказался таким мучительным, что я пропустил момент, когда свет с потолка начал слабеть. Лишь, когда лампа мигнула – оторвался от чтения и уставился в потолок. Лампа мигнула еще раз. Потом выключилась на несколько мгновений, снова включилась.

И погасла окончательно.

Я обомлел. Моментально со всех сторон потянуло холодом, хотя, наверное, это было нервное. За окном начинало смеркаться. Впереди морозная ночь. А у меня отняли надежду. Самое обидное, что я почти разобрался в ситуации. В больницах стоят дизельные генераторы. Но электричество должно поступать бесперебойно, поэтому здесь установили динамические источники бесперебойного питания. Они продолжают как-то давать ток, даже если внешнее питание отрубается. И за это недолгое время сотрудники успевают врубить свой дизель.

Но здесь дизель врубить некому. И местный ИБП потихоньку сдох. Также, наверное, случилось и в остальных отделениях, где есть подобные штуки. И в других местах в городе, которым нельзя отключаться ни в коем случае.

Я вскочил и заметался по кабинету.

«Что-то нужно сделать! Найти здешний дизель, запустить его… Ну, не должен же он быть слишком сложным! Фиг знает, насколько там хватит запаса топлива, но уж на одну-то ночь есть…».

И тут я замер, потрясенный простым решением. Зачем мне кочегарить дизель на всю эту огромную больницу? Да, еще вопрос, разберусь ли я в нем? И, по итогу, застанет ночь меня в холодной огромной больнице. Одна радость – морг близко.

Но спасение гораздо проще! Окрыленный, я кинулся прочь из хирургии. Бегом, к машине! Заскочил в салон, врубил прогрев, и только тут заметил, что в баке осталось литров пять. Вот это номер! Не хватало только посреди дороги встать.

Заглохну – и всё. Конец. Город станет для меня могилой. Скорее даже убийцей. Который пока робко стоит рядышком. Но нож уже в руке, за спиной.

– Нет, так не пойдет, – я вышел из машины и огляделся.

На парковке стояло десятка полтора машин. Мне туда. По дороге отколупал кусок тротуарной плитки. Подошел к первому универсалу и с размаху разбил заднее стекло. Порылся в багажнике – всё не то. Следующий универсал – пусто. А в третьем искомое нашлось почти сразу – силиконовая трубка, метра полтора длиной. Бегом к моей «тойотке». Она уже прогрелась, я подогнал ее к крайней машине – бензобаком к бензобаку. И банальным «подсосом» стал перегонять топливо себе.

«Горький вкус девяностых», – сплюнул я остатки бенза на снег.

Именно так, с канистрой и трубкой, мы подростками обносили припаркованные тачки. Чтобы потом покататься всласть на дырчике – одном на пятерых.

С трех машин я заполнил свою Camry по горлышко. Сел и, довольный первым маленьким успехом, рванул обратно в центр. Вокруг темнело. И скажу я вам, темнеющий город без единого работающего фонаря, без единого света в окошке – это то еще зрелище. Вот именно сейчас чувство абсолютного одиночества накатило на меня полностью и поглотило целиком. Темнота вокруг стала совершенно бескрайней, и посреди этой пустой вселенной – я. Один-одинешенек. Совершенно беззащитный.

Стало страшно до одури. Я врубил музло, и – хвала рандому! – заиграл в колонках Егорка Летов.

«Ведь нам ужасно холодно,

Нам ужасно голодно.

Мы сидим в густых местах –

Джа на нашей стороне!»

Сейчас я упорно слышал «в пустых местах». Но главное – Джа на нашей стороне! И пофиг на всё! Отчаянно-оптимистическая песня «Гражданки» оказалась предельно в тему. Я зарычал в унисон с движком, врубил дальний и… снизил скорость.

Потому что в кромешно темном городе дорогу не было видно вообще. Я сбросил до двадцати кэмэ, опасаясь наткнуться на брошенную тачку или пропустить нужный поворот. Ориентироваться тоже стало трудно – я видел только очертания зданий, не говоря уже о вывесках. Всё вокруг резко стало незнакомым. Раз десять я останавливался и пару раз даже выходил из машины, чтобы сориентироваться. Почти час ушел у меня на дорогу, но, наконец, моя машина припарковалась у магазина с креативным названием «Лопат.net».

О нем-то я в больнице и вспомнил. Несколько лет назад мы всей роднёй скинулись и именно здесь купили деду подарок – генератор на дачу. Небольшой: свет подключать, воду поливать. Но я точно помнил, что в магазине были и другие – гораздо больше. И простота идеи поразила меня: нафига мучиться с огромным дизелем больницы, если можно взять простой доступный генератор и без проблем обогреть им небольшое помещение?

«Лопат.net» оказался действительно прикольным местом. Это был типа садоводческий магазин, но хозяин принципиально отказался от всякого ручного инструмента (о чем наглядно гласило название). Только технически современные штуки: мотоплуги, воздуходувки, бензопилы всякие. И, конечно, бензогенераторы.

Мое спасение.

Уже не стесняясь, я разбил окно и залез внутрь. В магазине было почти также холодно, как и снаружи, так что нарушение теплового контура проблемой не стало. Внутри оказалось еще темнее, чем на улице, айфон же благополучно сдох. Долго шарил по прилавкам, практически наудачу, но нашел фонарик. Потом добрался до кассы, выбрал нужные батарейки. Есть свет! Зашарил тонким лучиком по салону – генераторы нашлись почти сразу. Схватил один и задумался: нужен бензин, нужны удлинители.

«Блин! Я как будто в квест-комнату попал! Только холодно очень!».

Время поджимало – я действительно замерзал. Прошел в заднюю часть магазина, там нашлась небольшая каморка и даже с раскладушкой и одеялом – для сторожа или еще для кого. Непонятно. Но пофиг! Ночевать буду тут. Вернулся в салон. Откопал две десятилитровые канистры и побежал на улицу. «Насосал» бензина из местных машин и рванул обратно. Отодрал сетевой фильтр от кассы.

Всё – нужные элементы есть. Надо собрать. Генератор поставил в коридорчике, метрах в трех от каморки. Залил туда масло от своей машины (искать специальное не было ни времени, ни сил, ни желания), потом – бензин. Дернул стартер… Завелось с первого раза! Я заорал от счастья!

И замер.

Обогреватели! Я так старательно думал о генераторе, что совсем забыл о самом главном.

– Твою мать, твою мать, твою мать, – испуганно забубнил я и метнулся обратно в салон магазина.

Зашарил по полкам и невыразимому облегчению обнаружил целую линейку приборов, дарующих тепло. Не глядя, схватил два самых больших и поволок их в камору. Попутно снял с кассы настольную лампу и тоже уволок к себе. Установил обогреватели вдоль стены, протянул удлинитель, подключил.

Они не грели.

Лампа тоже не светила. Даже на сетевом лампочка не горела. Что за фигня?! В коридоре старательно тарахтел генератор, а тока нет! Я ринулся в коридор.

– Что с тобой не так, тварь? – цедил я сквозь дрожащие от холода зубы и светил на генератор фонариком.

В голове вертелось «Где же у него кнопка?». Может, что-нибудь внизу есть? Начал щупать руками, обжегся о мотор. Может быть, вилку не до конца вдавил? Вынул-сунул вилку – без результата. И тут мои замерзшие пальцы коснулись маленького рычажка – я его даже не разглядел в свете фонарика.

– Это ты, гаденыш? – неуверенно спросил я мертвый кусочек металла.

Выдохнул и переключил рычажок – в каморке замерцала светодиодная лампа.

– Да, сука! – завопил я, метнулся в каморку и прижал ладони к ребрам обогревателей – окоченевшие пальцы явно почуяли тепло.

«Живем…», – предательские слезы потекли по моим щекам. Мозг отказывался понимать, что именно сейчас решался вопрос моей жизни. Любая неудача – и я умру. По-настоящему! Навсегда! Люди исчезли, а я просто сдохну тут. Стану закоченевшей ледышкой. Меня трясло от ужаса и облегчения. «Что мы говорим богу смерти…».

– Да прекрати ты! – оборвал я сам себя с этим дурацким юморком, заставил встать, вытереть слезы и выйти наружу.

«Еще раз, – подбодрил я сам себя. – Последняя ходочка – и назад, в тепло».

Сходил к машине, вырубил движок и забрал свои сумки. Вернулся меньше чем через пять минут, а в каморке уже явно начало накапливаться тепло. При свете лампы я распотрошил сумки. Напялил на себя всё, что еще могло налезть. Прочим шмотьем затыкал все щели в двери. Наконец, замотался в одеяло и завалился на раскладушку.

Вы бывали когда-нибудь счастливы? Я точно. Именно в тот момент, когда понял, что прямо сейчас не умру. И, скорее всего, буду жить еще завтра.

Такие мысли осчастливливают.

Тело согревалось медленно. Отвратительно медленно. Но однозначно согревалось. Я крутился и елозил, потом выпростал руки и достал уснувший айфон. На сетевом фильтре оставалось свободное гнездо, так что я вынул из кармана сумки зарядку, воткнул один конец в розетку, другой – в телефон. Привычное действие, без совершения которого организм отказывался спокойно отойти ко сну. Уже на уровне инстинкта. Маленький замерзший айфончик подумал-подумал – и вспыхнул робким матовым светом. А я посмотрел на него и выдохнул:

– А нахрена ты теперь мне нужен?

Телефон не обиделся. Видимо, признавал правоту моих слов. Разумно. Эпловские приблуды вообще разумно устроены. Вот и мне пора стать разумным и признаться себе, что я слишком часто начал разговаривать с неодушевленными предметами. Не к добру это. Хотя, всего один день прошел!

– А сколько всего должно пройти? – испуганно выдохнул я.

Действительно, я так был одержим сегодняшним днем, что даже не подумал про завтра. В более философском смысле этого слова. Насколько я тут? На неделю? Месяц? Или буду жить до весны по каморкам, дожидаясь тепла… А потом? Вскопаю в парке огород, засажу семенами? Проживу тут еще лет тридцать… И всё это время один?!

– Я проживу столько, сколько нужно, чтобы выбраться к своим, – зло оборвал сам себя. И даже удивился. Тому, как четко поставил цель дальнейшего существования. И тому, что убежден: остальные люди живы. Они где-то есть. Они ждут меня. Надо только добраться до них.

«Нормально, – хмыкнул я в одеяло. – Как программа партии – сойдет. Теперь нужен гимн. Для поднятия бодрости духа и единения… с самим собой! Гроб меня сегодня уже выручил, надо снова к нему обратиться».

Вот и пригодился айфон. Я порылся в незаконных сохраненках, нашел нужное, улыбнулся и нажал «плей». Замотался в одеяло еще плотнее, пока из айфона под рваные звуки панковских гитар неслось мягкое:

«Туман, туман, седая пелена.

Далеко-далеко за туманами война.

Идут бои без нас, но за нами нет вины –

Мы к земле прикованы туманом…»

Сон пришел незаметно, и был он так нестерпимо сладок… сколь и недолог. Зимняя ночь ломилась в мою каморку, обогреватели с большим трудом защищали меня от внешнего врага. Не раз просыпался я, каждый раз пугался темноты и тесноты чужой каморки. Смутно помню, как в три часа ночи заставил себя встать и вылезти наружу, чтобы отключить генератор. Во-первых, опасался, что бензин кончится и геник рванет… Хотя, вру. Разве придумаешь такую умную мысль спросонья? Разве заставит она тебя подняться и выйти на лютый мороз? Так что во-вторых. Во-вторых, нестерпимо душно стало в двухметровой каморке. Не жарко, скажу даже, едва-едва тепло, а вот дышать совсем нечем. Вот и поднялся я среди ночи, рискнул остатками тепла, лишь бы совсем не задохнуться во сне.

В итоге, без будильников, без иного шума проснулся я достаточно рано. Будильником стали ноги, которые начали мерзнуть. Сел я на раскладушке, не снимая одеяла. Потянулся к двери, толкнул ее тихонько. Створка приоткрылась, и в каморку хлынул нестерпимый свет!

Глава 3. «Леденец» – Полет лома – Бомж в дольчегабане

– У Марины ее Колька квартиру в «Леденце» купил. Даже ипотеку не брали, – не без желчи в голосе пробурчала Светка, зло размешивая майонез в чашке с пельменями. Ну, как «не без желчи»? Желчью кухню всю уже затопило.

Я не стал развивать мысль о том, что странно, откуда у хозяина трех задрипанных ларьков в чигирях взялись деньги на, пожалуй, самую дорогую жилплощадь в городе. И неизвестно чем в этих ларьках приторговывают. Тем более, не стал говорить о том, что Марина у Кольки тоже зарабатывает. И вроде неплохо (но всё равно – бесконечно далеко от хаты в «Леденце»). На языке вертелось предложение не налегать на пельмени (и на фигуре будет меньше сказываться, и, глядишь, на квартиру накопим) – но благоразумие взяло верх.

– Молодец Колька, – просто порадовался я за образцового мужа ненавистной центральной подруги жены.

– Только на это и способен! – рыкнула моя супруга и принялась вымещать злобу на ни в чем не повинных пельменях.

Я же залпом допил чай, утративший всякий вкус – и бегом-бегом на работу!

…

И вот я стоял перед «Леденцом» с ломиком в руках.

– Ну, что, Света, – обдал я себя облачком пара. – Какую хочешь квартиру? Выбирай любую…

«Леденцом» у нас в городе прозвали элитную шестнадцатиэтажку, которую возвели в самом центре – историческом и деловом – вопреки всем существующим административным ограничениям. Дом расписывали как самый элитный и современный. Новейшее благоустройство, технологические начинки, вплоть до обустройства квартир системой «умный дом». В общем, кусочек загнивающего Запада посреди процветающей России. Дом окружили совершенно непреодолимым забором, который, при этом, ничего не скрывал: каждый горожанин мог посмотреть на роскошь и благолепие, которая досталась избранным. Только посмотреть. И истекать горькой слюной зависти.

– Подбери слюни, Света, – вздохнул я. – Теперь это всё наше.

Невидимая Света покорно кивнула. Теперь, в моих фантазиях, она была намного тише и покладистее. Даже постройнела и похорошела.

А шел всего-то второй день.

Второй день моего невольного отшельничества в безлюдном снежном аду. Я чудом пережил первую ночь, и теперь нужно основательно подготовиться ко второй. С раннего утра я выбрался в центр и прошвырнулся по окрестным бутикам. В этом был свой шик: подбираешь кирпич, разбиваешь в хлам витрину, заходишь и берешь всё, что хочешь – игнорируя ценники. Сначала перекусил, потом переоделся потеплее. Ну и всяких кофт, свитеров, пледов набрал – полную сумку. Плевать на бренды и стили – мне нужно тепло. Такая вот возникает переоценка ценностей, когда остаешься один в зимнем обесточенном городе. Что? Не планируете такое для себя? Я вот тоже не планировал.

Еще по дороге насосал пару канистр бензина, закинул сумку с консервами и задумался о жилье. Ну, не жить же в каморке магазина! Ну, и выбирать долго не приходилось: «Леденец» торчал над приземистыми торговыми центрами фаллическим гештальтом, который заронила в меня любимая женушка, сияя на солнце разноцветным стеклом и пластиком. Похоже, пришло время его закрыть.

Постукивая ломиком о бедро, я прошел мимо Забора Зависти. Вход на дворовую территорию вел через особое небольшое здание, где сидела строгая охрана. Раньше сидела. Магнитные замки дверей не работали. Я потянул за ручку, вошел – и обомлел. Помещение оказалось двухэтажным, уходя на подземный уровень. Внизу можно было сразу пройти на парковку, а поверху – во двор. И вот в этом малоприметном снаружи здании висела огроменная люстра! Не меньше двух метров в диаметре!

Двухметровая люстра на проходной! «А в Африке дети с голоду мрут»… Я, почти не думая, метнул лом в ни в чём не повинную люстру. И уже под звук бьющегося хрусталя подумал, что теперь придется лезть за ним вниз, на цокольный этаж. За злобу всегда приходится платить…

Зимой заснеженный двор оказался не так впечатляющ, как летом, так что пока ничто не могло вытеснить из головы пафосную люстру. Я зашел в первый же подъезд, ожидая всякого, но нет – довольно обычный подъезд. Да – просторный, да – чистый, да – в изысканном кафеле. Цветы на подоконниках уже скукожились от мороза.

Удивительно, но лом не пригодился. Потянул за ручку, левой двери – и она открылась. Эти хозяева даже не заперли дом на ночь, полагаясь на надежность охранников, осеянных светом двухметровой люстры!

– Живут же люди! – присвистнул я.

«Да, Светка, видишь, как я теперь зажил… Не только квартира в «Леденце», но и мебель по высшему разряду! Жаль, ты не оценишь…».

И я начал оценивать сам. В квартире было всего две комнаты, зато такие – хоть в футбол играй.

«В зале устрою склад и генераторную, – рассуждал я по-хозяйски. – Рядом балкон, там бензин буду хранить. А в спальне сам поселюсь. Как раз и окно на юг выходит. Правда, во двор. Ну, да мне виды ни к чему – просто чуток потеплее будет».

Воодушевленный, я практически побежал к машине. Бег – это не только от радости. Все-таки зима кругом. И уже мучительно хотелось согреться. За несколько ходок я перевез в новое жилье три генератора, штук шесть обогревателей, целый пакет удлинителей. Захватил несколько настольных ламп, плитку для готовки, завершающим рейсом собрал целый ворох одеял… и заскочил в алкомаркет за самым дорогим винишком – всё-таки новоселье. Ничего не понимаю в винах, решил довериться ценнику. Выбор оказался небольшой: почти все бутылки полопались. Но кое-что уцелело в битве с морозом – до пакетиванной бормотухи опускаться не пришлось.

Вот на это и ушел весь день. С одной стороны, моя Camry не сильно вместительная. Но главная причина – долбанный элитный дом! Каждый геник, каждый пакет со шмотьем пришлось тащить с улицы через пафосный «блокпост», через двор, до подъезда В сердцах, после каждой ходки я добивал ненавистную люстру. Ну, хотя бы, этаж первый.

Перед последним рейсом я уже запустил первый генератор, составил цепь и включил почти все обогреватели в спальне. Вернувшись с одеялами и винцом, почувствовал нотки тепла, однако, явно недостаточные.

«Ну, это понятно. Дом за два дня капитально промерз. Стены, пол – ледяные. Они сейчас в себя всё тепло забирают. Надо жарить непрерывно, хотя бы всю ночь».

Тут я понял, что не зря пёр на своем хребте тяжеленные генераторы. Через каждые три-четыре часа их придется менять. Чтобы техника не поломалась. И комнату надо хорошенько законопатить. Одеяла и пледы быстро пошли в ход: я закрыл ими окна и дверной проем, оставив лишь небольшой проход для прогулок в соседние помещения.

– Так… Ну, это точно окончание рабочего дня, – объявил я сам себе и велел заняться ужином. На плитке разогрел банки с тушенкой и тунцом, подогрел заледеневший хлеб, вскипятил чаю. Пошастал с фонариком по кухне, нашел умопомрачительной красоты пару бокалов. Даже знать не хочу, сколько они стоят.

Взял один.

– Нда, Сява, тяжко в одиночку придется, – «обнадежил» самого себя. – Одиночество только за работой не чувствуешь.

В общем, новоселье было испорчено в самом начале. Вино оказалось мерзким на вкус. То ли я ничего не понимаю в высоком искусстве виноделия, то ли заморозка и разморозка влияют на него фатально. Сидя на ворохе одеял прямо в постели, я макал белый хлеб в шкворчащую тушеночью жижку и запивал это красным полусладким за двенадцать тысяч рублей.

От вина или нет, но постепенно становилось теплее. Я смог раздеться до легкой кофты, и подштанников. Впервые за два дня я совсем не мерз, и это было кайфово. Жить можно!

– Что у нас на завтра? – вальяжно спросил я сам у себя, слегка вращая изысканный бокал со скисшим вином, надеясь, что это как-то поможет улучшить вкус.

– Продолжаем генеральную стратегию выживания, Савелий Андреевич, – пробасило мое альтер-эго. – Пока еще мы не обеспечили себя всем необходимым. Так что с самого утра шмонаем магазины. На предмет самого важного: еды, тряпья, бытовых вещей. Нужно максимально всё продублировать: в доме, в машине. Чтобы при любой внезапной поломке я не загнулся.

Эту мысль я обдумывал уже с утра. В мире Холодины не так уж и страшно жить. Тут у меня для выживания есть всё и еще чуть-чуть больше. Страшны только форс-мажоры. Я еду по безлюдным местам, и в машине накрываются свечи. Или аккумулятор. Колесо пробивается. Рвутся ботинки посреди снежных сугробов. И так далее. Любая маленькая авария может меня убить. Поэтому и генераторов в квартире должно быть не три, а еще больше…

– Генераторы!

Разморенный теплом и алкоголем, я совсем забыл, что второй геник работает уже четвертый час. Надо срочно менять! Скинув одеяла, я метнулся в коридор, взвыл от лютого холода и бросился назад. Натянул теплый шмот, обулся и прошел в зал. Быстро, пока из тела не утек накопленный жар, заправил третий генератор, подключил его и метнулся назад. Взял бутылку с недопитым алкоголем и подозрительно прищурился.

– А ведь ты опасен, – высказал я, наконец, все свои подозрения. – Нельзя мне расслабляться. Ни на миг нельзя контроль терять – подстраховать-то некому.

Приподнял полог одеяла, приоткрыл дверь и выставил фуфырик за порог, словно нашкодившего котенка.

– Давай пока… до лучших времен, – вздохнул я.

Еще раз тщательно проверил геник, потом плотно закутал дверь в комнату, разделся, нырнул под одеяла и… и не мог уснуть, наверное, с час. В голове шумело, в животе урчало, мысли будоражили. Я изо всех сил старался не думать о чем-то дальше, чем на один день. Но труднее всего управлять не миллионами других людей, а одним собой. Что будет дальше? Как буду жить? Совсем один! В страхе перед малейшей ошибкой, форс-мажором, которые убьют меня походя и не заметят этого. Меня! Единственного человека во всем городе!

Или не только городе?

Господи, ну почему я не напился и не вырубился?!

И вырубился.

Точного момента пробуждения я не помнил, но зато быстро понял, что утро начнется не с шопинговых планов…

Мне нужен туалет.

Причем, срочно!!!

Гадить в унитаз при неработающей канализации смысла не было. Это тоже самое, что гадить у кровати. Копать какие-нибудь отхожие ямы невозможно по целому ряду причин. Это и зима с землей промерзшей, и обилие асфальта и бетона в нашем урбанистическом раю. Да и далековато на улицу бегать! По морозу-то! Времени на раздумье оставалось мало, я натянул теплое, обул теплое, достал верный ломик и вышел на площадку. Рандомно жертвой номер один была назначена квартира напротив. Та оказалась заперта, но двери в этом роскошном доме в плане обороноспособности не выдерживали никакой критики. Я же был предельно целеустремлен, так что раскурочил замок за полминуты! Рванул в ближайшую комнату и выпростал весь праздничный новосельный ужин.

Потом посидел, подумал и решил, что, видимо, это и есть лучшее решение. Квартира «под туалет» оказалась гигантской трешкой. В ней только кухня/столовая была больше половины всей моей квартиры из прошлой жизни (невольно захотелось разбить еще какую-нибудь люстру). Гадить сюда я могу не один месяц. И вонять до весны не будет.

«А потом?»

– А потом на этаж выше перееду! Шестнадцать этажей, четыре подъезда – да мне полжизни потребуется, чтобы этот дом засрать!

Почему-то мысль, что я медленно, но верно загажу весь дом нашего местного «олигархата» – грела мою душу лучше водки. Даже фантазии начались: вот проходит несколько лет, и все люди внезапно возвращаются в свои дома. Как будто и не было ничего. И эти сливки нашего печального общества возвращаются в свои суперупакованные хаты – а там всё в дерьме! С первого по шестнадцатый этаж раздается вопль отвращения напополам с гневом – а напротив дома сидит бомжеватого вида дядька: лохматый, бородатый, в грязных обносках с лейблами дольчей и габанов. Сидит прямо на бордюрном камне и улыбается счастливый.

…Честное слово! Это была такая сладкая мечта, что я даже присел на ледяной диванчик, чтобы ее посмаковать. Но ненадолго. В мире Холодины есть только одно по-настоящему сильное желание: попасть в тепло.

Было еще совсем рано, но я решил уже не ложиться. Поменял генератор, врубил все обогреватели на полную. Чайник вскоре закипел, я запарил бич-пакет, чтобы не тратить время, покрошил в тюрю краковской колбасы – да нажрался жирно-горячего так, что хотелось в потолок рыгать.

И рыгнул.

Разлеживаться не стал, быстренько замотался в сто одежек и врубил машину на прогрев.

– Сегодня мы идем на шоппинг!

Это был кайф! Я не спеша подъехал к самому дорогому супермаркету в городе. Знаете, такому, где даже соль не соленая, а, прежде всего, полезная. Где килограмм пророщенных ростков какого-нибудь льна (банальной травы) стоит дороже моих джинсов. Припарковался у центрального входа, лениво посигналил. Никакой реакции. Я посигналил чуть более раздраженно.

– Вы там офигели, что ли?! Я для вас недостаточно важный клиент?

Открыв дверцу машины, вылез наружу с заранее припасенным кирпичом в руке. Взмах – и огромная витрина разлетелась вдребезги! До чего красивое зрелище в лучах морозного солнца! Неспеша прошел в холл, отпер двери изнутри, взял одинокую тележку – и началось!

«Берем только самое дорогое!».

Всё, что находится на ценовом потолке: самые дорогие консервы, невероятно качественные и дорогие спагетти, супераппетитные шампиньоны. Мясо – только вырезка и только охлажденка. Да, она тоже давным-давно замерзла, но главное, что ее предприимчивые торгаши в воде не замораживали. Чистое мясо – и уж я его пожарю!

Завернул за угол – икра! Просто рукой смахнул в корзину всю батарею зелененьких баночек с красной икрой. Увидел странную надпись «Икра сома» – и тоже к себе. Сыры, колбасы – чтобы не дешевле тысячи за кило. Плесень проигнорировал – эти богемные штучки не по мне. Зато набрал белого полутвердого сыра – такое я люблю. Наконец-то я попробую пельмени по шесть сотен за небольшую пачку! Сколько раз проезжал мимо и гадал: насколько же они лучше обычных?

Во вторую ходку я все-таки одумался и набрал овощей. Как-никак зима, витамины очень нужны. Помидорки и огурцы не трогал – они после разморозки наверняка испортятся. Засыпал тележку фиолетовым луком из Марокко, филиппинской морковью. Лук, конечно, вызывал понятные опасения: я точно знал, что этот овощ полную заморозку переносит фатально. В смысле, не переносит и превращается в кашу. Но это же важнейший витаминный источник! Попробуем, что тут поделаешь. Вдруг марокканским луковицам и минус 30 нипочем!

Потом пошел дальше: брокколи, цветная капуста, узбекский перец – всего понемногу. А затем наткнулся на чайный отдел! С нездоровым закосом под Китай. Ну, знаете, все эти резные чабани, пиалы тонкого фарфора и прочий пафос. Но зато чай! Я тут же полез через прилавок и собрал все лепешки прессованного пуэра, надеясь, что среди них найдется по-настоящему мощный и забористый чай. Потом прошелся по рядам, пособирал несколько банок, ориентируясь исключительно на аромат. Улуны пошли первым делом. Но не остались без внимания и наши таежные чаи.

Как же здорово, когда можешь брать, что хочешь без ограничений и, не задумываясь о цене! Все-таки детская мечта слегка воплощена…

В завершение я набрал десяток пятилитровок с питьевой водой. Не знаю, что за вода может стоить четыре сотни за бутылку! Наверное, она исцеляет раны. Что ж, такая мне точно пригодится. Но в любом случае, сейчас эти пятилитровки для меня дороже самого элитного вискаря. Конечно, в городе можно поскрести снег. Но пить такую талую воду – это разновидность самоубийства. Еще можно до реки добраться, лунку вырубить… Но с бутылями кажется попроще. Да и качество воды в разы получше.

Я завалил пятилитровками заднее сидение моей Camry и торопливо прыгнул в теплый салон.

– Ну, вот, Савелий Андреевич. На первое время хватит, а потом запасемся уже капитально.

Глава 4. Элитный батон – Трансерфинг – Соси бензин!

Уезжая из дома, я на всякий случай генератор вырубил. Мало ли что – а я на шопинге. И, надо признаться, за несколько часов отсутствия хата выстудилась капитально. Настолько капитально, что я отказывался снимать теплое.

«Вот те раз, – почесал я мысленно затылок. – Это же придется теперь жарить сутками напролет, чтобы не замерзнуть!».

На календаре всего лишь 3 января. До весны еще жить и жить.

Тем не менее, сегодня у меня праздник. Я отогрел белоснежный элитный батон, нарубал его тонкими шматами, густо помазал каким-то очень полезным сливочным маслом и, не жалея себя, засыпал эти куски красной икрой, дорогущими сервелатами, нежнейшими пармезанами. Хозяйский бокал на этот раз был наполнен «Поль Роже». Шампанское радостно пузырьковало, а я сразу заткнул горлышко пробкой и убрал подальше, чтобы не увлекаться, памятуя вчерашнее. Аристократический ужин нарушало только то, что я все еще сидел в куртке и вязаных носках. Комната нагревалась медленно, до неприятного медленно.

А вот «газировка» порадовала. Судя по первому же глотку, шампусик замораживание пережил гораздо лучше. Либо этот «Поль Роже» настолько хорош, что его вкус уже ничто не испортит.

Пил я неспешно, смакуя каждый маленький глоток, что твой истинный ценитель винной лозы. И, когда изысканный бокал показал дно, комната более-менее прогрелась. Я расстегнул молнию куртки. Конечно, при таких температурах пол со лба не утереть, но жить можно относительно комфортно. На последние два бутера с икрой я смотрел снисходительно. Запихал в себя один из них и на второй глянул уже с отвращением.

– Не могу я ее проклятую есть! – процитировал великого Верещагина и отпихнул тарелку ногой.

Но это я, понятное дело, лукавлю: икорочка вкусная, питаться ею я теперь намерен с завидной регулярностью. Просто сейчас обожрался. И, разумеется, в такие моменты возникает в человеческом организма неудержимая тяга к прекрасному! Да, культура – это удел зажравшихся, коим не нужно бродить по морозу и шмонать магазины. Древние фараоны жаждали пирамид, вавилонские цари – висячих садов, а чем хуже Савелий Андреевич? Я бы сейчас с удовольствием посмотрел какую-нибудь киношку, ну или сериальчик – с просторов разлагающегося тлетворного Запада. Окультурился б…

Увы, все сериалы и кино остались в Интернете. Совершенно для меня недоступном. Можно сказать, в мире Холодины появилась настоящая параллельная реальность. Теоретически Интернет существует, и все фильмы и вообще вся информация в нем тоже существует. Физически. Закодированная миллиардами нуликов и единиц. Но пока вся эта махина не включена, пока не пропущен ток – то Интернета как бы и нету. Такой вот парадокс. И всех генераторов моего города не хватит, чтобы «оживить» эту параллельную реальность.

А в ней, блин, всё!

Я, конечно, достал свой верный айфончик с хитро запрятанной в нем музыкой. Нажал «плэй», и приятные звуки Slipknot подретушировали гнетущее чувство одиночества. Но это было не совсем то, что нужно. Во-первых, музыки в телефоне немного – я же не планировал оказаться в такой ситуации! И при подобном дефиците информации, в который я попал, меня подборочка любимых треков очень скоро начнет невыносимо бесить.

«Интересно, – почесал я заросший подбородок. – А музыкальные магазины вообще существуют еще? Кто-нибудь пользуется болванками? Вряд ли, в нашей консервативной стране все поголовно перешли на Spotify или Яндекс.музыку…».

Мысленно поставил себе галочку. В мысленный же раздел «Заняться, когда решу первоочередное». Ну, а сейчас-то что делать? Не поверите, но даже почитать захотелось! Только здесь та же проблема: я заходил в приложение покупал очередной том Водянистого, поедал и забывал о его существовании. Раз в год, дабы считать себя интеллектуалом, также покупал очередной шедевр Пелевина – и тот отправлялся туда же. То есть, книги сейчас живут в той же параллельной реальности.

Нет, я, разумеется, знаю, что книги есть, их полно в магазинах, на каких-нибудь буккроссингах. И в квартирах, где живут книголюбы. Но это же где-то. А там – мороз…

– Короче! – я зло пнул себя ментально – вальяжно развалившегося и икрою обожравшегося. – Хорош валяться!

Вернул носки на ноги, застегнул куртку и даже шапочку натянул на макушку! И осторожно приоткрыл одеяльный «занавес». Оттуда и так тянуло, а тут прямо обдало холодом! Капец просто.

Все-таки вышел. Прошелся с фонариком по неприлично широкому коридору, по демонстративно огромной прихожке… Ну да, какие тебе книжки, Сава! Ты о чем? Вон, на тумбочке лежит пачка глянца, но я еще не настолько духовно голоден, чтобы жрать этот «пророщенный лен» вместо нормальной еды.

Заглянул в нишу в полстены, лениво поковырялся на полочках. Особых надежд не питал, так больше подышал духом «дольчей энд габанов», распиханных по коробкам. Но неожиданно повезло! В ящиках со всякими гаджетами наткнулся на читалку. Ридер ONYX BOOX был большой, электронные чернила, все дела – от него пахло большой денюжкой. Конечно, абсолютно разряжен. Но уж на него-то (в отличие от всего Интернета) у меня бегающих электронов хватит. Побежал вприпрыжку в комнату, с блаженной улыбкой окунулся в тепло (после холода прихожки мне даже показалось, что в «жилом» помещении жарко!) и сунул ридер заряжаться. Около часа искал, чем себя занять, а потом кинулся к читалочке, нажал заветную кнопочку.

Вообще, раз уж она лежала в коробке в нише, то меня изначально терзали подозрения, что ею не пользовались, и электронная память преисполнена девственной чистотой. Знаете же этих богатых: главное, чтобы было, и желательно, чтобы дороже, чем у всех. Но нет! Экранчик нехотя замерцал, освещая меня матовым отблеском надежды… и на нем выплыл заголовок:

«Трансерфинг реальности»…

– Вот ты сука!

Я в ярости размахнулся, чтобы треснуть ридером об стенку. Потом испуганно сдержался: дорогая все-таки вещь. Но еще через миг подумал: да чего жалеть-то! Я этих читалок полный чемодан завести могу! Ты мне книжку дай почитать!

И с чувством засадил гаджет прямо в стенку напротив. Он и тут меня разочаровал: не разлетелся праздничными брызгами, а лишь треснул узорочной сеткой и шмякнулся на пакеты с дневной добычей.

В общем, духовная жажда осталась не утолена, а я не настолько сумасшедший, чтобы тащиться за книгами в темнеющий ледяной город. Нет, ночью он превращался в одну сплошную непроницаемую пугающую черноту. Если днем, гонять по абсолютно пустым улицам было даже интересно и (уж простите меня!) немного весело… То ночью даже выглянуть в окно страшно. Полная темнота пугала… Нет, фиговое слово. Ужасала! Как будто, до боли знакомый город исчезал, и его подменяла жуткая инфернальная его ипостась.

И я – маленький и слабый поросенок Наф-Наф – запирался от нее в своем домике-крепости, который защищало от ночи только усиленное сердцебиение генераторов.

Остановится сердце – и каюк.

– Так-так-так! – оборвал я неприятный ход мыслей. – Давайте-ка черпнем из закромов позитива!

Рука даже потянулась к початой бутылке, но я это поползновение в последний момент пресек: по алкашке в депрессию скатиться легко, как по анальной смазке!

«Нужен план! Нужен конкретный план, который меня займет!» – кричал я сам себе… и план нашелся.

А что, если тщательно обшмонать соседские квартиры? Ну, понятно, что социальный срез тутошних жильцов красноречиво проявился и в этой квартире. Вряд ли, другие меня чем-то удивят. Но ведь среди мажоров могут оказаться читающие люди? Могут! И не только в книгах дело. Всякое интересное можно найти у местных богатеев. Сейчас даже предположить трудно, что именно.

Интрига! Она меня и впрямь оживила. Я словно предновогодний ребенок, не знающий, что же ему положат под елочку, весь извозился, пытаясь придумать, чем же удивит меня изысканный быт богачей… Увы, фантазия моя оказалась скудна. Желая помучить своего внутреннего ребенка, я еще решил отложить поход на завтра, ибо за окном уже черно, и все хорошие дети должны ложиться спать.

Разобрав пакеты с едой и решив, что можно вынести на мороз, а что лучше оставить здесь, я еще раз выбрался наружу с морозоустойчивой снедью, заодно, переключил генератор и юркнул назад. Лишь, оказавшись в постели под тремя одеялами, я постепенно начал чувствовать настоящее тепло. И паскуда-организм тут же приказал мне идти в туалет.

– Ааа, болять! – зарычал я.

Вскочил, напялил всё на себя обратно… На миг задумался: а не нассать ли в какую-нибудь бутылочку… Все-таки остаткам цивилизованности хватило сил взять верх над ленью и варварством. Я выскочил в подъезд, не добравшись до туалетной квартиры, напрудил прямо там (это был мой компромисс с варварством и ленью) и побежал к вожделенной кровати.

«Зарубка на память: не ложиться спать, тщательным образом не опроставшись!» – шепнул я себе мысленно вместо пожелания сладких снов… И опять с час, наверное, не мог вырубиться. Эх, книжка тут и впрямь оказалась бы в масть!

– Ничего. Завтра, – успокоил я сам себя и…

И проснулся.

Из-за одеяльного занавеса несло не только холодком, но и подозрительной гарью. Похоже, генератор выжрал всё топливо и вонял насухую.

«Так! Всё! Сегодня обязательно заведу на ночь будильник! – отхлестал я себя по щекам и встал…

Почти. Какой же дубак! Ну, хоть еще минуточку! И еще… И еще…

– Блин, Сава, а что же дальше будет? – ужаснулся я сам себе и тут же поднялся.

Зал окутало дымом; даже не залезая «под капот», я решил, что геник надо заменить. По счастью, это не проблема. Проблема: что надо менять планы, ехать теперь в «Лопат.net» вместо того, чтобы «заглядывать под елочку».

– Ну, ладно! Можно за генератором и завтра… Уж двух-то на сутки хватит! – начал я торговаться сам с собой.

Но шмон подъезда всё равно пришлось отложить. Ибо в этой новой жизни одно всегда цепляется за другое. Я вдруг остро почувствовал, что не хочу ходить весь день по богатым квартирам и морозить жопу. Я, видите ли, удовольствие хочу получать от процесса экспроприации экспроприаторов! А для этого что? Для этого нужно затариться теплой одежонкой! Шопинг номер два. Заодно и за генератором заскочу.

Увы. В этом новом мире, мире Холодины, всё работает немного иначе. Одно цепляется за другое: и вот ты, вместо того, чтобы шмонать квартиры, едешь за одеждой, а вместо того, чтобы ехать за одеждой… Я просто случайно глянул на датчики – а в моей Camry жратвы после вчерашних покатушек осталось меньше десяти литров. Вцепился в руль и слегка побледнел: так рисковать нельзя. Нет, с одной стороны, у меня тут по всему городу шведский стол: подошел к любой тачке на дороге и отсосал. Ну, а если не найду? Или за месяц-другой высосу все бензобаки в центре? А ведь по закону подлости тачка заглохнет обязательно в самом неподходящем месте. И что меня ждет?

«А ждет тебя, Савелий Андреевич совершенно не фигуральный, а всамделишный пеший поход, – пояснил я себе недалекому. – И то, что это город, а не тайга какая-нибудь, уже не имеет значения. Здесь также придется тащиться 10-15 километров под ледяным ветром. И нигде – НИГДЕ! – нельзя будет согреться. Потому что во всем этом городе есть только одно более-менее теплое место. Одна маленькая комнатка на весь этот некогда почти миллионный муравейник».

Нет. Не так. Одна маленькая комнатка на весь этот мир. Вернее, его северное полушарие.

Опять стало страшно. Захотелось заспорить с собой, убедить себя, что это всё только здесь, в городе. Что где-то еще сидят люди, которые обязательно придут. Придут и спасут…

Возможно. Но, поскольку я этого не знаю… Поскольку никакие сигналы извне не поступают, то лучше исходить из самого худшего – я здесь один. Вообще один и вообще здесь. По крайней мере, так я буду рассчитывать исключительно на себя.

А надежды на меня невысокие. Только гляньте, как меня расслабили последние два дня! Обустроился, затарился едой и решил, что все проблемы решены. Совершенно забыл весь свой ужас первого дня, как едва не подох от этого холода…

«У нас новое правило: в машине всегда должно быть не меньше половины бака бензина! – и добавил. – И еще полная запасная канистра на 20 литров в багажнике. Проверять каждый раз!».

Я примерно помнил, что дома есть еще около 30 литров – канистры полторы. Разумеется, идти за ними бессмысленно; они и там пригодятся. Значит, начинаем «жидкую» охоту. Надо искать ближайшую большую парковку…

Я хлопнул себя по лбу! Так у «Леденца» же есть своя подземная парковка! Схватил канистры, шланг – и устремился!.. На нулевом этаже жилого комплекса было хоть глаз выколи, а я, конечно, без фонарика.

«Так, нужен тревожный рюкзачок, в котором будет лежать всё самое необходимое – и носить его с собой постоянно!» – придумал я новое правило и побежал «домой». Всё не зря – захватил еще пару пустых канистр. Зато, когда прошелся лучом надежды по парковочному мраку, то понял, что вознагражден: не меньше сотни легковушек самых разных (и, преимущественно, дорогих) мастей. Если в каждой хотя бы по десятке литров булькает – мне этого «месторождения» хватит надолго!

Оттягивая момент работы со шлангом, я прошелся вдоль поблескивающих рядов, потом поднялся по пандусу (где что-то отсвечивало) и с радостью убедился, что ворота открыты! Каким-то чудом в неизвестный мне час Х кто-то из местных как раз выезжал на свет божий, и не успел «пикнуть», чтобы рольставня опустилась. Машина стояла здесь же, перекрывая вход, но…

«Но я ее легко отбуксирую, – посетила меня радостная мысль. – И смогу выбрать себе тачку получше!».

Да простит меня моя «старушка», но Camry – машина не шибко вместительная. И не шибко проходимая. У нее другие достоинства: недорогая и ждет умеренно. Только вот как раз это для меня теперь не столь важно. А на парковке стояли десятки заманчивых кроссоверов!

«Хм… Обход квартир приобретает новое практическое значение! – сделал зарубку я в своей голове. – Насобираю ключи, а потом устрою смотрины!».

Ключи – это важно. Взламывать и пытаться завести тачки, чиркая проводками – все эти киношные штуки вызывали у меня скепсис. Но даже, если это и работает: зачем мне такое мучение каждый раз, когда потребуется куда-нибудь ехать? Я, знаете ли, парень с амбициями! Я хочу получать удовольствие от езды. Опять же, тачку прогревать надо регулярно.

Ключи, в общем, нужны… Но сначала бензин.

Задачи и цели сыпались на мою голову непрерывно, требовалось расставить приоритеты. Залез в телефон, открыл блокнот и вывел:

«Первое – набрать бензина. На все канистры!

Второе – взять теплую одежду. Самую лучшую! С запасом! И новый геник!

Третье – устроить шмон квартир, собрать ключи.

Четвертое – выбрать новую тачку…».

Подумал и добавил:

«Пятое – погонять на ней».

Погонять я любил – это да! До женитьбы. Но тогда это была батина машина, и на ней особо не побесишься. Потом женился, и появилась своя машина… но тут уже в принципе не побесишься. Неужели вот это всё случилось только для того, чтобы я, наконец, смог нажать тапок в пол – и…

«Ну да, ну да, – закряхтел сарказм в моей голове. – Кто-то стал слишком верить в свою исключительность Соси бензин!».

И я последовал. Добывать топливо на парковке было бы не в пример удобнее, если бы не темнота. Но я набрал полных пять канистр. Потом залил все геники, бак в машине – и снова заполнил освободившиеся канистры. Провонялся бензом до тошноты, зато – чувство выполненного долга! Теперь можно и за покупками ехать. Шапки-ушанки, подштанники и так далее.

Сел за руль и задумался: а ехать-то куда?

Глава 5. Все для зимы – Заряд муфты – Умер и воняет

Нет, серьезно, а почему человечество не подготовилось и не придумало магазин «Всё для зимы»? Я бы спокойно туда поехал и сразу всем затарился. Но нет: сиди, думай! Понятно, что обычные одежные магазины мне не подходят. В моей ситуации не нужны тяжелые шубы, и пуховички эти, сделанные лишь для коротких перебежек от машины до работы. «Спецодежда»? Вряд ли. Нужно что-то именно рассчитанное на экстремальные температуры. И на долгое нахождение в них.

Я поехал в армейский магазин, благо, знал, где тот находится. Все-таки у нас для военных всё лучшее делают: от ракет до сухпайков… Не скажу авторитетно за ракеты, но темно-зеленые коробки с солдатской жратвой для меня всегда были отличным вариантом!

Снова «увы». Во-первых, в него оказалось очень трудно вломиться: даже на окнах решетки. Во-вторых, потраченные усилия не окупились. Я, конечно, взял пару теплых… даже не знаю, как это описать. Курток? Тулупов? Взял какие-то особые прорезиненные валенки. Но всё это было таким громоздким и тяжелым! Вещи заняли весь багажник, и я с трудом представлял, как сяду в подобном за руль машины. Даже большей по размеру, нежели моя Toyota. Отличным приобретением стали лишь толстые шерстяные балаклавы аля «маски-шоу».

А дальше я оказался в растерянности. Чтобы время зря не тратить, поехал за генератором, и по дороге увидел длинную кишку спортивного магазина.

Решил заглянуть. Уже лучше: термобелья тут было всех сортов и расцветок! Поскольку коробочки маленькие, набил ими полный большой пакет, сгребая всё для мальчиков и более-менее своего размера. Попутно, в разделе туризма захватил три спальника. Оказывается, они различаются по температурным режимам, и есть такие, в которых (судя по ярлычкам) можно спать на снегу при минус 15! Это мне поможет.

Больше ничего не помогло. Все эти флиссовые кофточки, все эти супермодные ветровки из ультрасовременных материалов пригодятся мне еще нескоро. Зато спортивный задал мне направление, куда двигаться. В магазин для туристов! Наверняка такой в нашем мегаполисе имеется (и, возможно, не один)… Только вот я напрочь не знал, где! Не довелось, знаете ли, побывать. И не загуглишь.

«Ладно, возьму геник, и остаток дня посвятим поискам» – решил я и сел за руль.

Уже до боли родное место первой моей ночевки в мире Холодины становилось всё ближе. Вон и длинная «крепостная стена» девятиэтажки, в нутре которой находился «Лопат.net»…

От неожиданности я бахнул ногой по тормозам, проехав метров десять в изысканном дрифте. Еще раз вгляделся в вывеску: «В горы бери!». А ниже помельче: «Всё для туризма, пешего и горного». Блин, и всё это в том же доме, где и «Лопаты»! Только с другой стороны. И, судя по креативу с названием, возможно, хозяин у обоих магазинов один.

Был.

Подпрыгнув на бордюре, я нагло проехал по заснеженному газону прямо к дверям магазина, прославляющего творчество Владимира Высоцкого. Дверь оказалась крепка, но недостаточно для ломика и острого желания закрыть хотя бы пункт «второй» в моем списке. В отличие от спортивного с его огромными окнами, здесь даже днем царил полумрак. Но я сразу понял, что оказался в раю! Тут одних спальников имелось такое разнообразие, что можно выбирать не меньше часа. А вот веревки и карабины – они очень мне пригодятся. Ледорубы – вообще полезная вещь. Снегоступы? Дайте две! Ведь страшно представить, что за зиму случится с городом, в котором службы ЖКХ ушли в бессрочный отпуск. Костровое снаряжение, маленькие газовые и щепочные плитки. Про последние я знал, так как такая же была когда-то у бати, и он мог вскипятить в ней чай с десятка шишек! Компасы, походные наборы для выживания – да блин, тут всё для меня!

«Так, стоп! – отчаянно заголосил голос разума. – Camry не резиновая! Мы просто потом приедем сюда еще раз. А пока идем по плану: одежда важнее всего».

Как будто родители тебя привели в «Детский мир» и сказали: сейчас тетрадки купим и всё. По итогу я захватил лишь пригоршню термометров, вздохнул и двинулся к стеллажам с одеждой. По счастью, тут тоже нашлось, чем меня порадовать. Целая вешалка с полукомбинезонами, которые отлично заменят малоэффективные штаны. Я, по сложившейся уже традиции, потянул за самый большой ценник и с удивлением увидел на ярлычке «-60»! Серьезно? А ведь он не самый толстый среди всех. Легкий, удобный… Но малой! И такой один.

– Девушка, может, на складе есть? – плаксиво заголосил я.

«А с чего ты взял, что здесь продавец девушка? – одернул меня голос разума. – Вполне себе мужской и брутальный магазин».

В итоге я отобрал сразу три полукомбеза. Выбирая, ориентировался на то, чтобы в длинных англоязычных названиях присутствовали слова типа «Nord», «Arctic» и так далее. Куртка, идеально мне подошедшая по размеру называлась Laplanger Top Arctic Goose.

«Top Arctic! Это в два раза круче должно быть!» – голос разума радовался, как ребенок.

Куртка пуховая и весила так мало, что выйти в ней на улицу было боязно.

«Ничего, для трУсов у нас имеется армейская 10-килограммовая альтернатива» – усмехнулся сарказм.

Из обуви меня просто покорили ботинки Finntrail. Высокие, толстые, с очень мощной ребристой подошвой, которая совершенно не задубела на лютом морозе. Там был как бы ботинок в ботинке, так что выглядело это достаточно громоздко, зато вес опять же – минимальный. При этом, тотальное ощущение надежности. Им веяло даже от толстых крепких шнурков, даже от крючков, на которые эти шнурки крепятся.

А потом я практически лбом уткнулся в отдельный стенд, где разместили самую разную одежду – видимо, бренд рекламируется. Прочитал и почувствовал необходимость перезагрузить мозг. «Одежда с подогревом».

– Чего?

Перечитал. Так и есть: куртки и жилеты с подогревом, комбинезоны для байкеров с подогревом, штаны с подогревом, даже носки с подогревом! Или вот нате вам рукавицы: внутри аккумуляторы, которые будут их греть. Неудобно в рукавицах – вот тебе муфта с электрообогревателем.

«Офигеть, – только и выдохнули голоса разума, сарказма и всех остальных. – Это получается, я их на ночь вместе с айфоном кладу на зарядку, а с утра они меня греют?».

Здесь лежали даже отдельные плоские элементы, которые можно вшить в обычную одежду – и те будут потихонечку греть меня на морозе!

– Так, мне нужно вот это вот всё, – заявил я несуществующей девушке (или парню) и просто начал сгребать одежду в охапку и сволакивать в машину.

Провозился в итоге непозволительно долго: на улице уже стремительно темнело. Солнышко еще цеплялось лбом за верхний край какого-то ЖК на западе, но я понимал, что всего через несколько минут «свет выключат». Надо было бегом мчать домой, но все-таки, подумав, заскочил за генератором: крюк маленький, а дело большое. К «Леденцу» ехал уже в полной темноте: насквозь замерзший, голодный. Окутанный тьмой город выглядел всё так же пугающе. По знакомому маршруту я ехал немного увереннее, но всё равно со скоростью в 20 кэмэ. Страх куда-нибудь воткнуться и поломаться посреди этой ночной жути был просто огромный!

Кажется, я придумал еще одно правило Холодины: в темноте из дома ни ногой. Будем считать, что здесь обитают снежные вампиры.

По счастью, до «Леденца» я добрался без приключений. Запоздало выматерил себя за то, что днем не отбуксировал тачку, перегородившую въезд на парковку. Опять пришлось в пять ходок перетаскивать честно награбленное через Зал Павшей Люстры. Зато и сам согрелся немного, и комнатка моя слегка утеплилась, когда подключил все обогреватели.

Еды готовой не было, и это еще одна зарубка на память: готовить с утра надо на весь день. Чтобы вечерком пришел, быстро разогрел и похавал горячего. Нет ничего лучше в мире Холодины, как набить пузо горячей пищей! Но с горячим крупнолистовым байховым и бутеры пролезли.

К этому времени помещение совсем уже прогрелось, и я принялся изучать обновы. Если честно, в комнате у меня образовался уже конкретный завал (а ведь надо еще много чем запастись). Так что я решил отобрать только самое необходимое для жизни, остальное же запихаю в нишу в коридоре. Термобелье даже перемерил и в итоге остановил выбор на X-Bionic. Уж больно приятны они были к телу, сразу начали греть… ну и, честно говоря, это было красиво. Видно, что бабки требовалось платить не за одно тепло, но и за вау-фактор.

Часы показывали приближение уже всамделишной ночи, так что собрался на боковую. На этот раз не забыл ничего: и в «сортир» сгонял заранее, и будильник поставил на 3 часа, чтобы сменить генератор. Потом решил обновить спальник и в одном термобелье занырнул в самый холодоустойчивый… откуда вылетел уже минут через 15.

Жарко! Какое забытое слово. Но жара – это тоже плохо. Особенно, когда организм «откалиброван» на постоянное нахождение в холоде. Так что спал снова под одеялами.

Утром я первым делом полез проверять термометры, которые раскидал на ночь по всей квартире. И они наглядно показали мне, как обстоят дела с теплом. В моей комнате на уровне пола температура была плюс 10 градусов, на уровне стола-подоконника – уже плюс 14. В коридоре, сразу за одеялами, что сдерживали поток внешнего холода – сразу минус 6. Во второй комнате, где генераторы все-таки отдавали некоторое тепло, было минус 15. А вот на кухне, где ничего не грело – минус 21. Столько же, сколько и на улице.

Холодина полностью проникла внутрь домов. Таких некогда надежных.

Через несколько дней наступит Рождество, а там уже и крещенские морозы. Так что натиск зимы только усилится.

Мне снова взгрустнулось. Насколько все-таки ненадежна тепловая скорлупка моей изысканной берлоги… Которую я целеустремленно превращаю в хламовник.

«Отставить грусть! – отхлестал я себя по щекам. – У нас сегодня день счастья и радости: большой шмон подъезда!».

Это и впрямь меня приободрило. Что же там «положили под елочку»? Но! Но сначала, следуя новым законам Холодины, надо всё подготовить. Сменил генераторы, залил генераторы. Пока шли эти работы, на обогревателях оттаивала еда, которую я приготовлю на весь день вперед. Я решил, не мудрствуя лукаво, зажарить овощи с тушеночкой. Быстро, сытно, вкусно и даже в меру полезно.

Кстати, о пользе! У нас все-таки зима, а я вспомнил все эти истории про полярников, исследователей, которые помирали от цинги. Тут говорят, надо больше овощей и фруктов есть. А что, если будучи перемерзшими, те утрачивают свои полезные свойства? Без гугла не выяснишь, но проверять на себе не хочется. И что делать, раз уж тут всё замерзло?

– Надо в аптеку заскочить, – решил я. – Наберу каких-нибудь комплексных витаминов и буду пить регулярно.

Между прочим, поход в аптеку крайне необходим! И почему я только сейчас об этом вспомнил? Нужен целый мешок всего на все случаи жизни. Два мешка: один дома, второй – в машине. И еще третий, маленький – в тревожном рюкзачке, который обязан быть всегда при мне.

«И который ты даже не начал заводить!» – укорил меня голос совести.

И не поспоришь. В туристическом два столитровых рюкзака захватил, а про маленький забыл. Но там меня неудержимый шмоточный азарт захватил! Как упомнить…

«Вот сейчас пойду по подъезду и что-нибудь присмотрю» – предложил я сделку своей совести.

Позавтракав, двинулся на «охоту». В руке ломик, за плечами – здоровый рюкзак, к поясу прицепил пустой чехол от спальника. Последний – специально для автомобильных ключей.

Повезло в первой же квартире, которую удалось вскрыть. Вдоль коридора – две длинные полки, а на них, помимо стильных безделушек – почти три десятка книг. Нормальных! Сдержал порыв сразу сгрести их все в рюкзак. Все-таки впереди еще много интересного, а книги – это довольно тяжелый груз. Все равно ведь второй этаж: смогу сюда ходить по мере необходимости и брать почитать. Пока выбрал два томика. «Дорогу» Маккарти – я видел фильм, но сам роман еще не читал. И, конечно, «Приключения Тома Сойера» – которые обожаю с детства. Пусть первая даст мне сил, а вторая – радости.

Как-то сразу уровень отношения к местным хозяевам повысился. Не такие уж и плохие мажоры здесь жили, получается! Лайк вам, ребята.

С дурацкой улыбкой прошел в следующую комнату. Тяжелые шторы почти закрывали окно, так что здесь царил полумрак. Но я сразу заметил кроватку. Большую деревянную детскую кроватку, слишком неподходящую для остального интерьера, пропахшего лакшери.

«Наверное, семейная ценность» – предположил я и поневоле подошел к ней. Увидел смятое одеяльце внутри. И соску, лежащую сбоку на подушке. А на самой пипке соски – тоненькая ледяная корка…

Как будто, совсем только что здесь лежал ребенок. Маленький, счастливый ребенок спал, посасывая соску. И в один миг исчез. Вместе со всеми остальными. Даже слюна на соске осталась и застыла.

Меня слегка затрясло. Не от холода: сегодня я оделся в три слоя всеми «топами» и «арктиками», что были у меня и чувствовал себя великолепно при минус 20-ти… Но в животе у меня материализовался кусок льда, тяжелый и обжигающий холодом. Даже ноги подкосились; пришлось шагнуть назад и шлепнуться в услужливое кресло.

Я ведь до сих пор не задумывался обо всех этих пропавших людях. Именно как о реальных, живых, пропавших людях! Разве что о жене… Для меня до сих пор это было великое горе, но мое горе! Это меня лишили всего, лишили нормальной жизни, обрекли на непрерывный страх замерзнуть нахрен…

А тут ребенок. Жил себе, маленький, ни в чем не повинный – и исчез куда-то. Да и остальные. Тысячи… или миллионы и миллиарды.

– Может, все-таки не их мне надо жалеть, – разломились иссохшие губы, выпуская облако пара. – Кто знает, что с ними стало. Может, я им еще позавидую.

Услужливое воображение тут же подкинуло мне картину, физически совершенно необоснованную: В черном космическом пространстве летит огромная планета, покрытая сплошной коркой льда. Совершенно пустая, лишенная жизни более чем полностью. И лишь маленькая точка света в северном полушарии – это крошечный и одинокий я сижу у костерка и пытаюсь спастись от окружившей меня Холодины.

– В вас умер драматург, Савелий Андреевич, – заявил я, как можно саркастичнее. – Умер и воняет. Даже забыл, что в южном полушарии планеты сейчас лето. И, может, хватит уже верить в свою неповторимость и исключительность? Не может быть так – просто потому, что не может! Есть еще люди! Раз ты остался – то и еще остались. Это аксиома! Так что взял, оторвал жопу от кресла и занялся тем, чем и собирался! Выживай!

Я оторвал. И занялся. Правда, из этой квартиры все-таки ушел поскорее. На меня и остальных хватит. Взламывал хаты, этаж за этажом, присматривался к бытовым вещам и самое нужное закидывал в рюкзак за спину. Конечно, всё равно пришлось делать несколько ходок. В одной из квартир наткнулся на миниатюрную микроволновку, которая отлично впишется в логове. У моих-то хозяев стоял просто огромный зверь, к тому же так крепко вмурованный в кухонный гарнитур, что без топора не вытащить.

Нашел я и «тревожный» рюкзачок, литров на 20-25. Правда, был он розовый и с большим рисунком бабочки…

«А тебе ли не пофиг, Сава! – горько рассмеялся я над своим же смущением. – Кто тебя тут увидит?».

Некому. И это самое печальное.

Поясной мешок постепенно наполнялся ключами от машин. Напрочь промерзшие, они даже не пикали. Поэтому, подумав хорошенько, сунул мешок за пазуху – пусть отогреваются, пока я тут дальше шмонаю.

Так, неспешно, добрался до 11 этажа. В окнах очередной вскрытой квартиры был прекрасно виден весь центр города, ленивый изгиб реки – всё белое, серое и абсолютно безжизненное.

Даже вздохнуть на это мне было лениво. Отвернулся и принялся ковыряться в шкафах, выискивая полезное шмотье, бытовые вещи, возможно, аптечку…

И тут за моей спиной что-то зажужжало! Коротко, тихо, но очень отчётливо.

Глава 6. Запипикало – Красиво уйти – Бэйби

Я аж на месте подпрыгнул!

Живой звук в мертвом мире? Быстро закрылся розовым рюкзачком, направив на неизвестного врага бабочку-оберег. Оглядел комнату – никого. Вот вообще никто тут не появился, ничего не двигалось. Но не галлюцинации же у меня?

Медленно двинулся вдоль правой стены. Шаг. Еще. А после четвертого опустил руки и то ли рассмеялся, то ли заплакал.

За вальяжным изгибом гигантского кожаного дивана стоял робот-пылесос. Низенький цилиндр, собранный из разных оттенков серого, понуро стоял в уголочке, прижавшись к базе. Получается, это он тихо вжжжикнул на каких-то остатках заряда батареи. Попытался вернуться к работе… да только силенок совсем нет. Не хватает на то, чтобы продолжать свой заведенный кем-то маршрут существования.

Какая-то внезапная, сильная и ничем не обоснованная жалость затопила меня! Жалость к этому сгустку пластика и металла. Захотелось подойти и поддержать. Приободрить.

«Нет, ну какова вероятность, – убеждал я себя. – Что за столько дней в батарее его базы хоть что-то осталось? Какова вероятность того, что на последних каплях энергии он попытался заработать именно сейчас, когда я зашел сюда?».

Мистический морозец побежал по моей спине. Я понял вдруг, откуда эта жалость. Маленький робот-пылесос повел себя, как живое существо. Словно, он лежал тут, медленно умирал, оставленный породившим его человечеством. Но заметил меня (Как? Да не знаю я! Ни малейшего понятия не имею…) и из последних силенок попытался позвать на помощь. Я здесь, человек.

Конечно, скепсис в моей голове что-то там нудно бубнил про таймеры, про программирование работы, но я даже не прислушивался, полностью захваченный своей паранормальной картиной мира. И я понимал, почему.

Впервые! Впервые за добрую неделю в мире Холодины, в этом мире не только тотального холода, но и совершенно мертвом мире полной тишины – что-то издало звук не по моей воле. Если что-то и можно было здесь отнести к понятию «жизнь», так это вот его. Маленького кругленького робота, неистово уцепившегося за остатки своего бытия.

– Я тебя услышал, малыш, – невольно погладил шершавую крышку. – Не боись. Теперь всё у тебя будет хорошо.

Вместе со здоровой базой он, конечно, в рюкзак не влезал. Я поднял пылесос, словно, умирающую от истощения собачонку и понес на руках к себе. В комнате сразу подключил беднягу к энергии, выдернув из сетевого фильтра зарядку айфона. Базу пылесоса разместил в уютном месте: наполовину под кроватью, но так, чтобы его сразу было видно. Эдакое логово. Хотелось даже укутать робота каким-нибудь одеялом, но это было уже за гранью.

– Сава, ты сходишь с ума, – сообщил я себе малорадостную весть.

Да и пофиг.

Убедившись, что светодиодные огоньки начали переливаться зеленым, я снова выдвинулся на «тихую охоту». Если честно, дальше было уже не так интересно. Просто методично добрался до самого верха, собрал остатки ключей, посмотрел на предмет: ну, удивите меня чем-нибудь! – и пошел к себе.

Новый звук – пусть еле слышимый за тарахтеньем генератора – уловил сразу. Откинул входные одеяла: а там робот-пылесос вовсю воюет с хламом, которым была переполнена моя комната более чем полностью. Парень отогрелся, подзарядился, и тут же, в благодарность за спасение, принялся трудится на благо меня. Понятное дело, другая комната, иное пространство, куча пакетов, коробок, баулов (где я кое-как систематизировал добытый хабар) – всё это ему мешало. Он поминутно во что-то втыкался, взрёвывал возмущенно своим электросердечком, искал обходные пути, снова на что-то натыкался…

– Вот же бедняга! – я кинулся к пылесосу и взял его на руки.

Тот заверещал каким-то новым голосом. Нащупав кнопку «выкл», я этот выкл и совершил.

Комнату наполнила тишина с фоновой неживой трескотней геника. Неприятная тишина. Поставив малыша на пол, я не удержался и снова запустил робота. Тот недовольно заурчал, спешно вернулся на базу, где, подумав какое-то время, вновь запустил свое электросердечко и принялся исполнять богом данную ему миссию: делать мир чище.

– Да блин! – закатил я глаза.

Надо как-то перепрограммировать его… но я в душе не чаял, как это делается. Может быть, у него какой-то пульт должен быть? Или пойти наверх, поискать инструкцию?

В это время довольный собой пылесос вылез из-под кровати и принялся бодать пакеты с вчерашними «покупками». По его мироощущению, здесь этого быть не должно. Мироощущение уборщицы: все, что стоит на полу – лишь из вредности мешает уборке, а все люди ходят исключительно ради того, чтобы пачкать полы.

– Ну, извини, брат! – развел я руками… и понял, что ничего перепрограммировать не буду.

Вот пусть так и останется. Я ведь повелся на него исключительно потому, что почуял в нем жизнь. Отголосок жизни. А разве не в том и заключается жизнь, чтобы реализовывать свои мечты, планы и задачи? Разумеется, делая это, мы вечно мешаем друг другу. И пытаемся договориться, с разной степенью успешности.

«А еще мы вечно пытаемся перепрограммировать друг друга, – не удержался мой сарказм. – Чтобы все вокруг делали, как нам удобно».

– Угу, – пробурчал я, потихоньку поворачивая упертого робота к свободному пространству. – И ни к чему хорошему, обычно, такие попытки не приводят… Будем договариваться, братишка!

Пылесос довольно заурчал, подчищая пол (в целом, весьма засратый), пока через 15 секунд снова не уткнулся в какую-то коробку.

– Блин… – закатил я глаза. – Слушай, дружище, я уберу. Но попозже.

И быстро убежал за одеяла. На холод.

Ведь меня ждала автомобильная ярмарка, о которой я мечтаю уже второй день! Обход подъезда одарил меня 18-ю разными ключами. И теперь предстояло решение уравнения с несколькими неизвестными. От каких они машин? Какие смогут откликнуться на зов сигналки? И какие из ключей могут подать знак.

Вышел на парковку и сразу врубил мощный фонарь (если честно, за последние дни темноту я стал бояться гораздо сильнее, чем раньше). Высвеченные силуэты статусных тачек замерли в ожидании.

– Ну, поехали! – и я нажал на кнопку первой сигналки.

Тишина.

Еще нажал, потыкал немного нервно – нет результата. С грустью бросил на пол и достал второй ключ. Та же фигня.

«Да ну нахрен! – заголосила паника. – Я что, без тачки останусь?!».

И на третьем ключе запипикало! Причем, черт-те знает где, я даже огонька не заметил, только далекий тихий звук.

«Неужели трудно парковаться под своим подъездом?» – я недовольно бежал на писк; луч фонаря хаотично метался по темному подземелью, вырывая отдельные тачки и ядовитую черно-желтую маркировку стен. Первой машиной, которую мне удалось завести, оказался «Мерс».

«Ну, а что – неплохо – улыбнулся я. – За тачкой явно следили».

Вторым тоже оказался статусный немец – Maybach – еще свежее, еще ухоженнее. А вот третий…

– «Хаммер»?! – я оторопело замер около здоровенного гроба, засиявшего огонечками, что твоя елочка. – Сегодня кто-то еще ездит на «Хаммерах»?

Кто-то явно не вырос из нулевых еще. Но с другой стороны… Я задумался. Тачка мощная, проходимая. А уж влезает в нее – мое почтение!

– Стой и никуда не уходи, – велел я автомонстру. – Ты будешь мой план Б.

Затем был отличный внедорожник Mitsubishi. Вообще, мне нравятся японские машины. Но, хоть, это был «паджерик» пятого поколения, всё равно выглядел он весьма старомодно. А я, знаете ли, не для того обшмонал 14 этажей, чтобы на чем попало ездить!

– Прости, япончик, – развел руками. – Но коль катать – так королеву.

Так и носился я по темной парковке от одного игривого подмигивания к другому. Глаза разбегались и жадно горели, руки шаловливо гладили ледяные рули, и выбрать никак не получалось.

Остановился я на восьмой по счету тачке. Вот уж о ком я не думал в своих фантазиях за два последних дня. Даже не сразу узнал, но разобравшись с логотипом… Range Rover Evoque. Не самая дорогая машина, не суперстатусная, но только я сел в салон (кожаный, конечно, кожаный!), только откинулся на спинку, обозрел приборную панель – мне не захотелось вылезать. Опять же, машина новая, кажется, второе поколение. Пробег – три тысячи? Божечки мои!

Окончательно останавливаться в поисках тоже не хотелось, но вылезать из такого комфортного салона – тем более.

– Я только по парковке покатаюсь, – застенчиво пообещал сам себе, прогрел машину и потянул к шайбе коробки передач. К шайбе, а не ручке, здесь скорости переключаются, как будто ищешь нужную волну в старом радиоприемнике.

Щелк – нейтралка. Щелк – «дэшка». Пока двигатель прогревался, я изучал приборную панель, которая была раз в пять сложнее, чем в моей Camry, но раза в полтора проще, чем в самолете. Компьютер не русифицированный, но это ничего: все-таки английский, это не загадочные иероглифы Страны Восходящего Солнца.

Всплыла плашка, радостно сообщившая, что машинка готова – и я осторожно выкатил Evoque с парковочного места. Как он слушался! Любое движение рулем, нажатие на педальки – всё тут же отражалось на движении! Прости меня, моя «камрюшечка», но ты просто гадкий утенок на фоне этого. Наверное, «мерсами» управлялось не хуже, но я уже влюблялся в этого «англо-сакса» и не желал сравнивать. Окончательно купили меня абсолютно свежие зимние покрышки, две запаски и запасной же аккумулятор в багажнике. Как будто, хозяин знал, какая ситуация меня ждет, и подготовил машину.

Спасибо, братан!

Нажал тормоз (совершенно случайно неподалеку от выезда на улицу). Еще раз изучил датчики. В баке не меньше 20 литров (похоже, здесь стоит не дизельный, а бензиновый двигатель).

В самый раз.

– Хочу кататься, – прошептал я и «передернул затвор».

Evoque мягко вырулил на пандус и с легким шелестом двинулся по мертвой улице. Даже скрип снега под колесами слышно. Поначалу я вел осторожно – привыкал к управлению незнакомой машиной… Ну, и что таиться – влюблялся в нее всё сильнее. Рука тянулась к коробке передач, к «эсочке», нога настойчиво массировала педаль газа. И, подъезжая к Ленина, я не сдержался. Пустой шестиполосный проспект лишил меня силы воли: уже на повороте я упер тапку в пол! Правое заднее колесо подняло красивую снежную «волну», которая просто напрашивалась снять ее в «слоумо». Прямая широкая и совершенно свободная дорога практически всосала нас в себя. «Рэндж Ровер» летел стрелой, я совершенно не чувствовал скорость. Развалившись в эргономическом кресле, я подергал руль вправо-влево: машина лихо завиляла. Никакого скольжения!

Завидев площадь перед большим ТЦ, я завернул, не сбрасывая газ. Как же это шикарно! Сила, скорость! Мне хотелось лететь!.. Слишком запоздало я почувствовал, что желание мое близко к исполнению: оба правых колеса на пару секунд оторвались от земли.

– Твою мать! – выкрикнул я и вцепился в руль. Но, по счастью, машина не подвела.

Одинокий кроссовер спокойно стоял посреди заснеженной площади, пока я медленно остывал в салоне.

– Что это было, Сава? – спрашивал себя, подсознательно зная ответ.

«Зато, как красиво мы могли бы уйти!» – воскликнуло еще не до конца унявшееся безумие.

– Никто никуда не уходит, – сквозь зубы прошипел я. – Мы будем жить. И обязательно найдем людей.

Потянулся за плечо, вытянул ремень безопасности и защелкнул «пряжку».

– С сегодняшнего дня – это еще одно правило Холодины.

После того, как я заподозрил себя самого в попытке суицида, весь кайф от покатушек на классной тачке улетучился. Ледяная белая тоска пролезла в самую душу. С такой можно бороться только работой. Памятуя о мною же придуманных правилах, я полез за канистрой, и принялся насасывать в полупустой бензобак Evoque. Заприметив, что солнце уже клонится к западу, вошел в торговый центр, нашел аптеку и выпотрошил ее максимально. Благополучно вернулся домой, раскочегарил генератор, быстро разогрел в микроволновке уже готовую еду.

Какой молодец! Все правила соблюдаю!

До чего же тошно…

А наутро над городом повалил снег.

Знаете, такой тихий. Он мягко, почти вертикально сыпался на землю, не издавая ни малейшего звука. Но снег валил обложной, густой и скрывал от тебя весь мир на расстоянии в полсотни метров.

Я понял, что никуда не поеду. Страшно хотелось забухать, и я возблагодарил небеса за то, что ни одной бутылки алкоголя в квартире не имелось. Чтобы занять себя хоть чем-то, начал собирать «тревожные рюкзаки». Для дома, для машины и маленький личный. Долго составлял в блокнотике список: мини, миди и макси. Аптечка, НЗ по воде, еде, инструменты, одежда, выживальные наборы. Что первоочередное, что идет во вторую очередь. Допустима ли в варианте для машины какая-нибудь душеспасительная книга?

Да, это помогало отвлечься. Но самым удивительным оказалось то, что в незапланированный день борьбы с тоской мне больше всего помог пылесос. С самого утра – только я нажал на его спинке кнопочку «вкл», он бегал по комнате и суетился; он заставил меня прибрать и упорядочить хлам в комнате; он сам взывал к моей помощи, когда где-то безысходно застревал.

С улыбкой и шутейными попреками я доставал маленького робота из очередного завала… потом обнаруживал на своем лице незваную улыбку, замирал… и с благодарностью опускал его на свободный пол, поглаживая по разно-серой спинке.

Поглаживая?

«Знаешь, на что это похоже?» – лукаво спросила никому ныне не нужная эрудиция.

«Да уж понятно на что» – отмахнулся я.

На «Изгоя» это было похоже. Очень некогда любимый мной фильм с до сих пор любимым Томом Хэнксом. На историю одинокого робинзона на тропическом острове, которому не с кем было поговорить, кроме как со старым драным волейбольным мячом. Мячом, которому лицо заменял кровавый отпечаток ладони, а копна сена заменила стильную прическу.

– Кажется, тебя только что крестили, малыш, – бросил я довольно жужжащему пылесосу. – Добро пожаловать в команду, Уилсон.

Уилсон крутанулся на месте и полез под кровать. Даже не поймешь: понравилось ему его имя или нет?

Поскольку я оставался дома, то решил упороться по кулинарии, приготовив себе свежий обед и даже ужин. А время осталось еще и на «почитать». Разумеется, сегодня никакой «Дороги». Нашел в «Томе Сойере» чудесные главы о том, как трое мальчишек уплыли «пиратствовать» на остров Джексон, покайфовал с ними на теплом пляже Миссисипи, погрелся у вечернего костра с первой трубкой самосада. И в итоге лег спать в совсем неплохом расположении духа!

– Спокойной ночи, Уилсон, – я мягко шлепнул по кнопке робота, что почти бесшумно вибрировал на базе. Исполнил все положенные вечерние ритуалы и залез под одеяло. А утром меня встретило солнечное синее небо, прямо намекающее: хватит отдыхать.

И это было правильно. За последние дни почти непрерывной работы генераторов запасы бензина в доме истощились. По еде пока всего хватало, но я решил, что завалю едой всю кухню, на пару месяцев вперед. Пусть будет под боком. К тому же, немало ништяков по-прежнему оставалось в туристическом магазине.

Короче, наступило время кайфовать за рулем новой тачки. Я загрузил Evoque всеми имеющимися у меня канистрами, нашел в нем порт для айфона и подключил любимое музло. Взревел мотор, а колонках, которые, казалось, были утыканы по всему салону в сорока местах, заиграла «I was made for lovin' you». Если честно, у Kiss есть только одна хорошая песня. Но зато какая!

– Ай вос мэйд фор ловинъю, бэйби! – орал я во всю глотку, безбожно уродуя английские слова. Слава богу, у моей британской тачки не было ушей, и она спокойно ехала себе в поисках самого большого стада брошенных машин.

Эх, найти бы еще одну такую же подземную парковку! Но шанс, что у нее окажутся открытыми ворота, близок к нулю. Так что я зарулил в спальный район и прочесывал двор за двором, где густо жались другу к другу машины, оставленные под окнами хозяев в ту злополучную новогоднюю ночь. Наполнить все канистры удалось часа за три, и я рванул в старый знакомый супермаркет. Вытащил мной же брошенную тележку, направился к разбитой витрине…

Как вдруг прямо передо мной в полумраке магазина с ревом заворочалось чудовище!

Глава 7. Монстр – Спиртиком – Страна Наф-Нафов

Аморфный монстр заворочался и ринулся ко мне! Я в ужасе закрылся тележкой, не зная, куда деваться… и мимо меня с истошным лаем пронеслась стая разношерстных и разнокалиберных псин. Больше десятка точно, но было как-то не до счета. Я быстренько отступил к машине и сел в нее, чтобы отдышаться.

Да, конечно, задним умом я понял, что полусонные собаки испугались меня не меньше. Но это задним. А руки на руле предательски дрожали. Так привык к мысли, что я здесь один… Как я не обосрался от ужаса в первые секунды – до сих непонятно.

Снова посмотрел в темный провал разбитой витрины. Полная тишина. Надо все-таки идти и «закупаться»…

– Да ну его нахрен! – выкрикнул я гневно и снял машину с ручника. Не последний магазин в этом городе.

Evoque плавно катил по улицам города, которые враз утратили мирный вид, а у меня голове бурлило.

«Не такая уж и пустая Холодина, оказалась, – язвил сарказм. – А ведь можно было догадаться. Вон, вороны всё время горланят в деревьях. Значит, и прочая живность уцелела. Но зачем нам-то думать?».

– Иди нахер, – тихо послал я сам себя, отмечая, что мысль, конечно, здравая. По крайней мере, мне стоило хоть как-то вооружиться.

«Перцовый баллончик в самый доступный карман, – рассуждал я на ходу. – Большой нож на пояс. И топорик… или ледоруб из туристического».

Да, ледоруб будет лучше всего. Он и в пути – подмога, и от псин отмахаться поможет.

«Пистолет!!! – заорала вдруг паника. Смутилась и добавила. – Ну, тот. Из ментовки».

Мы все только фыркнули.

Новый магазин нашелся всего через три квартала. Здоровущий. Но, конечно, обычный дискаунтер. Не та элитная хавка. Элитную я, как нормальный трус, пожертвовал в фонд поддержки находчивой собачьей стаи.

«Да не насрать ли? – накручивал я сам себя. – Нормальная еда. Просто наберу что подороже».

На этот раз я вылез из машины осторожно. Сразу нацепил тревожный рюкзачок с бабочкой. Затем взял ломик (за отсутствием топоров и ледорубов). Никаких витрин разбивать не стал, аккуратно вскрыл стеклопластиковую дверь и культурно вошел.

«Выйду – еще и камнем дверь придавлю, чтобы никакая скотина сюда не забралась».

Обшмонал магазин без особого энтузиазма, выбрал полуфабрикаты подороже, вырезку, колбас, сыров, масло в пятилитровках, несколько пакетов овощей, которые не портятся от заморозки… не удержался и подцепил пару бутылок вина. Хотя, уже очень хорошо понимал опасность алкашки под рукой.

Вернулся в машину. И молча, без внутренних дискуссий поехал к отделению полиции. Осторожно потянул за тяжелую железную дверь. Внутри по-прежнему темно и тихо.

Меня волной окатили воспоминания. Первый день в Холодине. Страх и непонимание. Ведь всего-то дней десять прошло – а кажется, что уже целая вечность. Это всё было жизнь назад. Вспомнил, как тянулась рука к оружию, как испуганно отбросил пистолет от одной только мысли, что могу из него выстрелить. Из чужого! Не просто чужого, а представителя власти!

Сейф был по-прежнему не заперт… Я сильно удивился, если бы оказалось иначе. Теперь я не заглядывал туда робко, а шарил спокойно и деловито. За кобурой нашел вторую обойму, но какую-нибудь коробку с патронами так и не обнаружил.

– Ну, значит, будем беречь то, что есть, и искать патроны в других местах, – пожал я плечами.

Пистолет, кобуру и обойму сложил в обувную коробку, которую нашел тут же. Изучу всё дома. Где там предохранители и всё прочее. Может, стрельну пару раз для практики.

Сел за руль и мельком увидел себя в зеркало: какой волевой вид! Как мужественно стиснуты челюсти! Ну, всё! Ствол лежит в коробке из-под обуви – теперь я крутой воин!.. Невольно рассмеялся – и только тут, наконец, расслабился.

«Нда, боец невидимого фронта, – улыбнулся своему отражению. – Герой! Но лучше так, чем…».

Договаривать не стал. Просто полез в самосогревающуюся рукавицу, где еще после дискаунтера оставил «размораживаться» пару чокопаек. Вскрыл первую упаковочку и впился зубами в нежную мякоть.

Жить, как говорится, хорошо!

– А хорошо жить – еще лучше, – завершил я цитату с полным ртом и вскрыл вторую «чокопайку».

Отвез добытое домой, и до наступления стремительных сумерек успел-таки сгонять в туристический. Выгреб всё, что не успел забрать в первый раз, и остаток вечера просидел, как ребенок на кровати в окружении подарков. Чего только не придумала пытливая человеческая мысль для выживания! Полужидкие саморазогревающиеся пластины. Просто поломаешь в руке – и они становятся горячими! Эти даже заряжать в сети не надо, они химические. Можно под одежду сунуть, можно в обувь под стельки (правда, есть опасность их раздавить). Спички, которые горят в воде! Ей богу, я проверил – полыхают в ведре. А есть огниво, которое круче спичек… Только надо еще приноровиться им пользоваться. Пищалки, свистки, отпугивающие комаров (пока не надо) и животных. Вот это проверю на первой же собаке, которую встречу. Водные фильтры, обеззараживающие таблетки – пока не надо, но, если придется пить талый снег…

Много всего!

«Нормально всё у меня будет – улыбался я, переодеваясь в свежее термобелье. – Будем жить!».

– Спокойной ночи, Уилсон! – и выключил свет.

Наутро я проснулся со странным чувством. Что-то было не так, но что – неясно. Выпростал руки из-под одеяла, чтобы потянуться, и понял!

– Да я ж воняю…

Уже больше недели ни ванны, ни душа. А, несмотря на вечный холод, употеваю я достаточно часто: когда много работы с тасканием вещей. Нет, я каждый день мою руки. Ежевечернее меняю исподнее. Но тело…

Сел в постели, принюхался. Вообще, в комнате, которую я законопатил и занавесил со всем возможным тщанием было довольно смрадно, но терпимо. А вот из-под одеяла смачно несло немытым телом. Я сунул нос к подмышкам, потом брезгливо оттопырил пояс термоподштанников.

– Фу, блин!

Я не такой уж и чистюля. Могу не помыться и с неделю. Это, конечно, не регулярная практика, но бывало. Однако, тут вопрос-то гораздо более радикальный: готов ли я не мыться всю зиму?

«Ты чо, Сава? – изумился здравый смысл. – Ладно, запахи. Здесь это фигня. Но так и загнить можно».

Угу. Не поспоришь. Но и представить себя моющимся – даже в этой, относительно теплой комнате – я не мог. Не хотел! Физиологически не хотел оказаться мокрым здесь, посреди лютой Холодины! Вставать ногами на стылый пол…

«Баню бы» – вздохнула мечта.

– А еще можно спиртом обтираться, – высказал я вслух где-то когда-то читанную мысль. – Надо попробовать.

Но сальную голову спиртом не протрешь. Может, налысо забриться? Сразу – профилактика педикулеза.

Усмехнулся.

– Ладно, сегодня раздобуду спирт и попробую альтернативное мытье, – громко и в никуда озвучил я решение. – А голову помою традиционно. Вечером, перед сном. Замотаюсь в полотенца – как-нибудь переживу.

Полдня я снова катался по городу: «закупался». Нашел в аптеке камфорный спирт для протирания пролежней и стограммовые бутыльки хлоргексидина. Напихал ими целую сумку. После захватил несколько шампуней, которые просто божественно ухаживают за волосами! Внезапно подумал, что надо набрать всяких кремов и гигиеническую помады – очень нужная вещь в мире Холодины!

Не забывал и о топливе. Бензин расходовался чересчур быстро, так что я взял за правило каждый раз брать с собой опустевшие канистры и заполнять их.

Вот бы бензоколонку хакнуть! Я даже заехал на одну по дороге. Облазил всё вокруг, но так и не придумал, как добраться до топлива. Выматерился и поехал домой, куда добрался еще засветло. Натаскал несколько ведер снега со двора (не бутылированной же водой мыться!) и больше часа его растапливал. Плитка кряхтела и сопела, с трудом выдав мне пару тазов достаточно горячей воды. Чтобы не ждать впустую, принялся обтираться спиртом. Мероприятие это было, как минимум, странное. Пахло чарующе, но обтирать себя ваткой – так неловко! Я даже Уилсона выключил и запихал под кровать… чтобы не хихикал своим электросердечком.

Классическое мытье головы прошло гораздо быстрее и комфортнее. Я, правда, остро почувствовал, что то, что я называю «теплой комнатой» – это нифига не теплая комната! Плюс 14-15, которые мне удавалось выдать четырьмя обогревателями – это очень и очень мало!

Быстро замотался в полотенца, залез под одеяло и посвятил остаток вечера чтению. В одной из найденной наверху читалок обнаружилась подборка книг какого-то Крапивина.

«Вот и познакомлюсь» – решил я, а то для чтения бумаги в комнате имелось слишком мало света. Оказалось, что автор детский, да еще и советский, но чтение так увлекло, что очнулся я, лишь когда запиликал будильник! 3 часа – пора менять генератор.

Однако!

Я уже укладывался спать, когда меня с официальным визитом посетила неприятная мысль: а ведь надо как-то еще и одежду стирать. У меня, конечно, термобелья комплектов двадцать, но до конца зимы мы не дотянем, это точно.

Три следующих дня прошли на удивление спокойно и однообразно. Я много времени проводил дома, обустраивал быт, болтал с Уилсоном о житье-бытье, делал неспешные вылазки в город (больше, чтобы покататься на шикарной тачке, нежели из острой необходимости). Потом – неспешный ужин, обязательно с каким-нибудь изысканным деликатесом. И в конце, уже обязательное вечернее чтение. Я уже проглотил огромного «Мальчика со шпагой», потом коротенькую «Тополиную рубашку» и начал читать «Трое с площади Карронад».

Новая жизнь самым неожиданным образом начинала мне нравиться (кроме, конечно, унизительного протирания спиртиком). Единственное, чего я опасался, так это того, что затоскую в однообразной рутине…

Ох, не того ты боялся, глупый-глупый Сава!

Новым утром я проснулся не от будильника. Просто голову окутывала какая-то еле заметная, но непрерывная боль. Причем, боль… ну, внешняя. Я продрал глаза, поморщился, вытащил руку и осторожно коснулся головы.

«Сука! Что это?».

Волосы, как будто, чужие. Слегка отвердевшие и, словно, тончайшей наледью покрытые. Они сминались под рукой, и ощущение было такое, будто, они ломаются.

В этот миг я понял, что руке очень холодно.

«Какого…» – я внезапно осознал, что лицо мое ледяное, а нос едва ли не чувствуется. В ужасе моментально укрылся одеялом с головой. Теплой рукой накрыл нос – и тот вскоре запульсировал от боли: кровь прилила к кончику. Чуток отогревшись в одеяльном коконе, я решительно вынул руку и нащупал ближайший термометр. В темноте кокона ничего не рассмотреть, так что пришлось снова высовывать голову.

Минус девять!

Минус девять в комнате! Я быстро огляделся: вроде никакой «разгерметизации» не произошло. Окно целое, одеяла на двери висят. Значит, обогреватели не работают. Все сразу сломаться они не могли, получается… Ждать дальше нельзя, я с криком выскочил из-под одеяла, быстро натянул комбез (какой же он холодный, сука!), нахлобучил шапку на голову. Быстро потыкал все электроприборы – питания не было. Обулся и рванул в «генераторную». Там – тишина.

– Я точно переключал их в три ночи… Значит, они не работают самое большее четыре часа. Четыре часа – и в комнате уже минус девять! Капец.

Пощелкал геник №2, который включал ночью – ноль реакции. Заглянул в бак, тот был полон на две трети. Получается, что-то сломалось. Хреновая статистика. Это уже вторая поломка за две недели. В первой, конечно, я сам был виноват, но, тем не менее.

Переключил цепь на третий генератор, включил – затарахтело. У меня сразу отлегло от сердца. Но осадочек остался. Я сегодня едва не замерз. В единственном теплом месте в городе! Холодина нанесла легкий удар и едва не прикончила меня. Как же это всё хрупко и ненадежно. И дальше будет хуже. Потому что статистика говорила сама за себя. Потихоньку я перевез домой шесть восьмикиловаттных геников. И больше в «Лопатах» таких не осталось. Один сам спалил. Три стояли заправленными и работали по очереди, два тусили в углу, на скамейке запасных. И вот сломался второй. Довольно быстро. Может, нельзя им так долго работать, может, на морозе портятся… Или я как-то неправильно их эксплуатирую. В любом случае, есть сильное подозрение, что они и дальше будут ломаться.

А новые где взять? Конечно, в городе-«почтимиллионнике» их наверняка полно. Но где? Поиски без гугла могут длиться бесконечно долго. На крайняк можно взять в «Лопат.net» генераторы попроще – на три и пять киловатт. Но хватит ли их мощности на отопление комнаты? Если честно, последние дни прогреть комнату становилось всё сложнее и сложнее. Я понимал, что это неизбежно: дом промерз насквозь; уличная температура теперь была за каждой стенкой, под полом и над потолком. А внутренние стены не такие толстые. Да что там! Даже в самой квартире стояла почти уличная температура. Теплопотери огромные, комната плохо держит тепло. У меня теперь много хорошей одежды, отличных спальников, я и при нуле выдержу… но что это будет за жизнь?

А если снова авария?

– Так. Без паники, – заговорил я вслух, ибо паника проросла в меня полностью. – Проблема понятна, будем ее решать. Задача – искать генераторы. Каждый день. Может, еще подходящий магазин найду. Надо в промзону съездить. Может, на предприятиях есть, на складах. Решаемо, короче!

Я прям прикрикнул на себя. И, сунув замерзшие руки под мышки, вернулся в комнату. Обогреватели потеплели, но в воздухе еще держался явный минус. Изо рта валил пар, хотелось под одеяло, даже не раздеваясь. Я накинул куртку и занялся готовкой.

В этот день я, в основном, оставался дома. Сделал только одну ходку в «Лопаты» и привез пяток генераторов поменьше. По пути насосал пару канистр топлива. Стало чуть-чуть спокойнее. Пообещал, что завтра с утра рвану в промзону, и попытался почитать перед сном. Но ни книги, ни сон в голову не лезли. Наоборот, лезли всякие дурацкие и неприятные мысли.

Например, о топливе. Слишком много его уходит. Геники работают уже почти круглые сутки, каждый час уходит по 3 литра. Вот и умножай. Мне каждый день надо по три канистры приносить, чтобы только потери восполнять. А еще на машину нужно. Конечно, в этом городе бензина десятки и сотни тонн. Но! Но я так и не нашел способ вскрыть бензоколонки. А сосать по машинам – это отнимает всё больше и больше времени. Самые тучные «стада» в округе уже «высосаны». Приходится либо ехать куда-то далеко или бегать между одинокими машинами.

Время. Световой день пугающе короток, а у меня и так море задач. Но я уже трачу до двух часов на восполнение канистр, а буду тратить еще больше.

«Ну, и ничего страшного! – зарычало упрямство. – Это твоя жизнь. Побегаешь лишний час вместо книжек своих».

«Мы вообще-то выбираться отсюда собирались! – взвинтилась надежда. – Найти людей».

«Получится выбраться – найдем. Но сохранение жизни прямо сейчас – важнее всего. Так что спорить пока не о чем».

Это был здравый смысл. Спасибо, что еще со мной.

«Завалю весь подъезд генераторами, – пообещал я ему перед сном. – Осушу все машины на этом берегу. Выживем! А впереди все равно весна! Уж там-то мне ничто не помешает людей найти».

Оказывается, я ни разу не был на промзоне. Вернее, когда-то, еще по студенчеству, закупали горбыль и доски для батиной дачи. И всё. Я забыл (да толком и не знал) какой тут царит хаос. Ничего не понятно, ничего невозможно найти. А еще – никуда невозможно попасть. Насколько же местные хозяева были недружелюбны к взломщикам типа меня! Бетонные заборы, поверху – колючка в три ряда… Я бы не удивился и ловчим ямам с кольями на дне. Завернул в какой-то гаражный массив. По идее за каждой дверью тут мог скрываться вожделенный генератор, но ты поди взломай хотя бы одну!

Я попал в страну Наф-Нафов. Которые самую жалкую лачугу превращали в крепость.

Так ничего не добыв, я спешно возвращался домой, чтобы не ползти опять по кромешной черноте… И вот тут-то оно мне и открылось.

Глава 8. Чигиря – Сенцы – Даю тебе

– Дебил! Тупой городской дебил! – я смеялся и плакал одновременно, сидя за рулем и глядя на раскинувшуюся панораму. Это была истерика, но мне не хотелось себя сдерживать. Потому что, если и вправду дебил – зачем об этом молчать?

Дело в том, что недавняя генераторная авария, конечно, отодвинула проблему с мытьем на второй план, но не закрыла ее полностью. Спиртовые протирания – это полумера. Да я уже и сам хотел помыться. Так что мысль про баню плотно сидела в моей голове. Конечно, ломиться в сауны, которые всюду у нас понатыканы, смысла нет. Без электричества. Но я вдруг подумал: а ведь в частном секторе, наверное, у кого-нибудь в хозяйстве может оказаться обычная… «аналоговая» баня! Которая может работать и без электричества.

Мысль показалась мне довольно здравой. А поскольку, я выбрался на окраины, то решил сделать небольшой крюк и заглянуть в чигиря. Этот наполовину деревенский закуток лежал в тихой низинке, зажатый между двумя спальными районами – сразу за объездной дорогой! Чтобы вы понимали, насколько это чигиря – через 10 метров после съезда с обводной тут начиналась грунтовая дорога! Даже асфальта не было. Газ сюда тоже, конечно, не провели.

И вот я, сбросив газ, тихонько вырулил на довольно крутой спуск… И остановился. Передо мной раскинулась россыпь одноэтажных домов – мрачная, темная (низина уже находилась в тени, так как солнце клонилось к горизонту).

И почти из каждой крыши торчала труба.

Печная, мать ее, труба!

– Я ведь даже не подумал об этом… Наивный городской придурок!

Мое спасение лежало прямо передо мной. Крепкий дом – бревенчатый или кирпичный – с добротной печью. Просто протопить такую – и ты в тепле! Не в зыбкой иллюзии тепла, которая может прерваться из-за любой мелочи, а в настоящем, надежном! Я не сомневался, что печь можно протопить так, что и в трусах будет жарко! И не в одной комнате, а во всем доме.

«Настоящая полноценная жизнь!» – сомлела надежда, и никто даже не пытался с ней спорить.

Я сдал назад, выкрутил руль и вернулся на трассу.

– Всем оставаться на своих местах, и никуда не уходить! – крикнул чигирям и рванул поскорее домой.

Признаться, у меня возникла шальная мысль: не ехать никуда, а найти до темноты хороший домик и заночевать прямо тут. У жаркой печки. Но я уже знал: шальным мыслям в мире Холодины лучше волю не давать. Если может случиться что-то плохое – оно случится. Причем, в максимально ненадежный момент. Или дом не успею найти, или печь окажется бракованной… В целом, думал я верно, но даже не подозревал в тот момент, какие проблемы меня ожидают.

Весь остаток вечера я думал только о завтрашнем дне. Собирал сумки с самым необходимым, готовил инструменты, которые могут понадобиться. Даже еды наварил с вечера, чтобы рвануть в чигиря с рассветом. Выскочил из «Леденца», едва засерел рассвет, и стало видно дорогу. До обводной домчал меньше, чем за полчаса и съехал по плавному спуску Черемуховой улицы.

Начал смотрины.

В самом начале чигирей гордо высилось несколько двухэтажных кирпичных коттеджей. Они щеголяли ровными гранями стен, пластиковых пакетов, разноцветными крышами и манили – выбери меня. Но я к их мольбам был совершенно равнодушен. У этих прекрасных домов имелся один, но краеугольный изъян – нет печной трубы. Значит, топились они с помощью электрокотлов – и для меня совершенно бесполезны. Нет, мне нужен дом без претензий, но с настоящей дровяной печью. Конечно, бомжевая халупа тоже не подойдет; надо найти крепкое хозяйство.

Я был очень требователен: останавливался через каждые метров сто, выходил, осматривал домики, заглядывал во дворы и темные окна. Почему-то меня категорически не устраивали варианты из шлакоблока; не доверял я этим легким кирпичам-переросткам. Надоело мерзнуть!

Подходящий вариант я нашел минут через пятнадцать. Дом довольно старый, деревянный, сложенный из массивного кругляка. Завалинка, всё, как положено. Он был непривычно высокий: пол находился чуть ли не в метре от земли. Наверное, там у него солидный погреб. Окна закрыты ставнями, я открыл одно (обычное, стеклянное!), но ничего толком не смог разглядеть. Железный «кулацкий» забор с крепкими воротами намекали, что хозяину имелось что скрывать. Оскальзываясь, я неуклюже перебрался через него.

Ну, неплохо: справа высокий дом, бочки, тачки, какая-то еще мелочь, присыпанная снегом. Слева – шеренга старых, почерневших от времени дощатых сараев. Четыре низенькие двери. Прямо по курсу – гараж; железный, с облупившейся серой краской. За ним проглядывал огород: небольшой, но с парником.

– Вроде ничего, – выпустил я клубок пара и отвернулся.

Нашел задвижку, толкнул створки ворот. Снег мешал их распахнуть до конца, так что пришлось почистить. После чего юркнул за руль и зарулил во двор. С монтировкой в руках, направился ко входу, и только тут разглядел то, на что раньше не обратил внимания: слева от крыльца, вплотную к стене стояла большая конура. А перед ней – то, что поначалу принял за кучу ветоши.

Здоровенный пес.

Мертвый.

Он лежал перед входом, положив лобастую голову на тяжелые лапы. И слегка вмерз в лед, который, видимо, сам и растопил последним теплом своего тела. Самым тяжким в этой картине были открытые глаза: белесые, остекленевшие.

Захотелось снять шапку.

Я вздохнул. Провел ладонью по лицу и решительно шагнул на крылечко. Дверь веранды (хотя, наверное, это нельзя назвать так… а как? Сени? Сенцы?) была заперта на увесистый висячий замок… Который полетел на пол вместе с накидной петлей от первого же движения монтировки. Внутри стоял красивый, резной рукомойник, старый холодильник и… небольшая поленница уже наколотых дров.

– Вот за это спасибо! – улыбнулся я и пошел вскрывать вторую дверь: лакированную, китайскую, какие были в моде в нулевые.

Только приоткрыл ее, как из узкой щели вылетел озверевший комок шерсти! Кошка! С воем напополам с шипением она стремительно помчалась прямо на улицу.

– Дура! – крикнул я ей вслед, и настороженно шагнул через порог.

Тишина и полумрак. Воздух застоявшийся и с сильным запахом… гречки? Что-то такое. Включил фонарь. Я находился в прихожке и одновременно кухоньке. Прямо дверь – в комнату, направо – в зал, который занимал половину дома. Внутренние стены дощатые, крашеные и не доставали до беленого потолка. Это чтобы тепло циркулировало по всей хате…

«Откуда во мне всплывают все эти слова? – улыбнулся я. – Сенцы, хата… Генетическая память пробуждается?».

Главная цель моей поисковой экспедиции стояла по центру дома. Печь. Большая, беленая, она своими боками выходила в каждое помещение. Широкий вертикальный свод, уходящий в потолок, а в прихожку/кухню выпирает топка: низкая, со стальной варочной плитой. При том, что у дальней стенки стояла и газовая плитка с баллоном.

– Ну что? – спросил я сам себя.

«Вроде норм, – ответил себе уже мысленно, чтобы не превращаться в психа. – Надо печку проверить – и можно заселяться».

Быстро занес дров из сенцев, топориком нарезал щепу и полез в топку. Фонарик плохо освещал печное нутро, но я заметил, что вместо пола там была железная решетка.

«Прикольно! – удивился я. – Получается, дрова прогорят, а зола просыплется вниз».

Внизу под топкой тоже имелась камера. В которую был вставлен железный… ковш? Его задняя стенка служила дверцей камеры. Интересно всё устроено, однако!

– Ладно, потом повосхищаемся!

Нарвал, намял бумаги (возле печки лежали какие-то исписанные тетрадки) уложил сверху щепу – и запалил. Бумага тлела вместо того, чтобы гореть щепа занималась плохо. Отсырели, что ли? Нарезал новую партию, снова сложил, придавил сверху колотыми брусками, чтобы те быстрее сохли – и снова поджег. И снова. И снова. Дрова чернели, пускали тонкие стрелки дыма, зажигались отдельные багровые точки, но пламя не разгоралось, хоть, тресни! Едва прогорала бумага – всё постепенно угасало.

– Сука! – зарычал я и рванул к машине.

Сейчас плесну бензина – загорятся, как миленькие! Уже возле тачки перевел дух, успокоился. И одумался. Поджигать бензин в замкнутой камере топки – это не очень разумное решение. Мало ли как рванет. Лучше масла подлить. Взял из багажника запасную бутыль и вернулся в дом. Снял с варочной плиты кольца да прямо через верх полил дровишки.

И поджег.

Ну, что сказать… Загорелось. Хорошо загорелось! И через пару секунд комната наполнилась густым дымом. Который, вследствие присутствия машинного масла, оказался еще на редкость едучим и вонючим.

– Мать твою! – я распахнул входную дверь и выскочил в сенцы.

Жилье клубилось дымом, его волны причудливо извивались в свете редких лучей света. Прикрыв лицо рукавом, я смотрел, как дым лезет изо всех щелей: из дверцы, из нижней камеры, через варочную плиту. Но вылезал он и сверху. Там, под самым потолком, среди белого-белого находилась какая-то черная поперечная полоса с торчащим железным кольцом. Вот из этой полосы тоже сочилось.

– Погодите-ка…

Зажав нос, я окунулся в дымные клубы, дотянулся до кольца и потянул. Кольцо оказалось частью железной пластины, которая выдвигалась из печного нутра и также задвигалась обратно. Заслонка!

– Да вашу ж Машу! – заслонка перекрывала трубу, потому-то так люто и дымило!

«Получается, и дрова поэтому не загорались, – озарило меня. – Тяги нет, кислород внутри печи выгорает – и вся эта хрень тухнет».

Я выдвинул заслонку на максимум и вернулся в сенцы (так как дышать было категорически нечем). Волшебство началось сразу же, но развивалось постепенно: печь перестала чадить, дым медленно рассеивался, а дрова в печи, судя по всему, стабильно горели. Через полчасика я вошел внутрь и прикрыл дверь. Гарью всё еще воняло, но воздух стал относительно чистым. Осторожно открыл дверцу… от этого магического действия нутро печи аж загудело! Тяга стала еще сильнее – я буквально видел, как дрова превращаются в угольки и пепел.

«Надо еще подкинуть!».

Выскочил в сенцы, набрал огромную охапку колотых полешек и вернулся.

– Даю тебе, чтобы ты дал! – я скармливал печи деревяшку за деревяшкой. Слова древней римской молитвы вылезли из какого-то подсознания и вербализировались сами собой. Где я это слышал?

А печь, уже не гудящая, а ревущая, жрала, как не в себя. Дрова прогорали всё быстрее, а вот толку было мало. Железная плита сверху уже горячая: можно и чаек вскипятить. Бока печи теплые. Термометр я забыл, но, по ощущению, внутри хаты было где-то в районе нуля. В верхней одежде – очень даже неплохо! Но только я-то мечтал о другом. О настоящем тепле: чтобы в трусах гулять, чтобы в ванне мыться и не мерзнуть. А до этого еще очень далеко. При том, что топлю я непрерывно, и дело близко к обеду.

– Что-то снова не так. Может быть, нужны дровины еще крупнее? Чтобы не прогорали так быстро…

Прожорливость печи настораживала. Горка дровишек из сенцев уже почти закончилась. Это сколько же мне за зиму понадобится? С одной стороны, не страшно – тут целый район на печном отоплении, у всех запас топлива имеется. А с другой, как бы многочасовые поиски бензина не сменились такими же поисками дров.

Сменял шило на мыло.

Я вышел во двор, чтобы поискать новые дрова. Оказалось, что задняя стенка дома полностью скрыта поленницей – выше моего роста! Приличный запас! Но есть ли что-то посолиднее?

Ломик легко выламывал замки на дверях сарая. В первом – огородный инвентарь. Во втором – какие-то мешки и различный хлам. А в третьем… Слева лежали толстые чурки, а вот справа пространство выше пояса было огорожено дощатым щитом. И вот в этом коробе чернело…

– Уголь! Ну, конечно!

Заприметив старое ведро, я руками закидал в него черные пыльные камни. Вымазался моментально, но довольный побежал в дом. Прямо через верх, через отверстия в варочной плите вывалил уголь – и стал ждать. Поначалу ничего не происходило. Печь быстро перестала гудеть и реветь. Я подглядывал в топку: пламя практически исчезло, лишь изредка проглядывала в щелках между кусками угля, которые отливали всеми оттенками от чисто черного до багрового. Но уже через полчаса я спешно стягивал с себя лишние одежды!

Стенки печи со всех сторон стали горячими (терпимо, но на пределе), а варочная плита в центре раскалилась до почти красного! Я – в одном термобелье – раздобыл местную сковородку, разогрел на ней захваченную еду и довольный уплетал ее за обе щеки.

– Переезжаю!

Вопрос был уже решенный. Я лишь наложил резолюцию. Впервые за последние недели мне было совершенно тепло! Не в суперодежде, не под тремя одеялами, а во всем окружающем меня пространстве! Почти забытое ощущение естественного тепла. Которое ничто не в силах нарушить! Ни какая-нибудь поломка геника или повреждение в цепи проводов. Это тепло не уничтожит ничто, кроме прямого попадания снаряда.

Хвала мудрым предкам!

Я даже решил не возвращаться сегодня домой… в свой старый дом. Который весь день не отапливался, и там сейчас такой дубак! Бррр! Кто же сам от своего счастья бежит?

– Остаюсь здесь, – хлопнул я ладонью по столу. – Всё – уже переехал. Завтра начну перевозить вещи, а сегодня покайфую в тепле. Как победитель.

Конечно, нельзя такое говорить в мире Холодины. Особенно, вслух.

Одеяла я с собой не захватил, так что воспользовался тем, что нашел в этой хате. Разложил старый скрипучий диван (да, это вам не хайтек-матрас из «Леденца»), создал лежбище поуютнее и завалился спать.

Кажется, только голову преклонил, а уже проснулся! Пальцы рук-ног ледяные, и весь дом – холодный-прехолодный!

– Какого?..

Подбегаю к печи: стенки теплые, но такие, конечно, вокруг себя пространство не согреют.