Отец подруги. Я его подарок

Пролог

Карим

– Приведи свеженькую, – приказал друг охраннику и, только тот отошёл, приподнял бокал с коньяком. – Тебе нужно расслабиться, Карим. Не в каменном же веке живём. Выставил бы её давным-давно, и дело с концом.

Я откинулся на спинку дивана и проводил взглядом длинноногую официантку.

– Не лезь в это.

– Дело твоё. Я бы уже давно дал ей пинка.

Коньяк был хороший. Дорогой, как и всё в клубе Аслана. На сцене вдалеке вокруг шеста извивалась одна из его шлюх. Чем дольше смотрел на неё, тем тяжелее становилось в паху. Снять, что ли, девку с шеста и последовать совету друга – выпустить пар?

Повернулся на звук шагов.

– Это ещё что? – кивнул на приведённую охранником девицу.

– Говорю же – тебе нужно расслабиться.

Аслан взял её за локоть.

– Мог бы за неё хорошие бабки срубить, но, считай, это мой тебе подарок ко дню рождения. – Он толкнул её мне на колени. – Она у меня всего пару дней. Ещё необъезженная.

Я спихнул девицу на диван.

– День рождения у меня через три недели.

– Не имеет значения.

Девчонка молчала. Длинные светлые волосы скрывали половину лица, но в целом моська была симпатичная. Взял за подбородок и присмотрелся. Кобылка сразу показала норов: резко отвернулась, отползла дальше. Строит из себя недотрогу, а взгляд откровенно сучий.

– Оставь себе, – бросил я другу. – На хрена мне это?

– Отказ не принимается.

Он рывком заставил шлюху встать.

– Это мой друг, – схватив за шею, отчеканил Аслан. – Обслужишь по полной, поняла? Поняла, спрашиваю? – Ответа не дождался, показал на боковую дверь. – Пошла.

Вид сзади заставил член встать. Платье обтягивало девицу, как чулок, особенно упругую задницу. Проклятье!

– Дарю. – Он сделал приглашающий жест. – Пользуйся на здоровье. Можешь делать с ней что хочешь – она твоя.

***

Девчонка сидела на углу постели. Ноги плотно сдвинуты, глаза распахнуты. Сама, блядь, невинность. Чем-то она напомнила мне Мадину двадцатилетней давности. Та же порода.

– Снимай платье.

Она хлопнула ресницами, губы задрожали. Глаза напоминали влажный хрусталь.

– Раздевайся! – Я поднял её и сорвал платье с плеч. – Закончишь сама или мне продолжить? Хватит ценник себе набивать.

Рванул ниже. Груди у неё были бледные, с маленькими розовыми сосками. Желание трахнуть и злость ударили в мозг. Девица дёрнулась, всхлипнула и задрожала.

Я схватил её за подбородок. Сдавил двумя пальцами, и снова показалось, что это не Аслановская шлюха, а моя собственная жена в юности. Стерва, блядь!

Швырнул девку на постель. Она упала навзничь и приподнялась на локтях, картинно согнула ногу в колене. Показала себя во всей красе, чтоб её! Волосы рассыпались по голым плечам, платье задралось. Белья на ней не было. Перед глазами зарябило.

– Я не такая, – залепетала она мелодичным голоском, отодвигаясь от меня всё дальше и дальше.

– Какая не такая? – Поймал за ногу и подтянул обратно. – Все вы такие.

Я расстегнул рубашку и навис над ней. Почувствовал её тёплое дыхание. Смял грудь, и желание взять её чуть не разорвало изнутри. Бархатная кожа, лёгкий запах цветов будоражили. Задрал платье ещё выше и раздвинул её ноги.

– Думала, познакомишься с богатым мужиком и сядешь ему на шею? – Я собрал её волосы и приподнял голову. – Так же вы все думаете? Придётся поработать, детка. Ты же знаешь, что делать?

Её губы раскрылись, мелькнул кончик языка. Грудь приподнялась и опала на выдохе. Глядя в её глаза, провёл до впалого живота. Глаза у неё всё ещё были влажными, а пальцы уже скользили вдоль моего ремня.

Справилась она с ним ловко. Так бы сразу.

– Продолжай. – Я прижал её руку к члену. Её прохладные пальцы подрагивали.

Выдержка закончилась быстро – подался вперёд. Вошёл на всю и глубоко вдохнул. Хороша девчонка – узкая, разве что не девственница. Девочки у Аслана всегда были что надо.

Трахал свой подарок и не мог остановиться. Напряжение потихоньку отпускало, девица подо мной извивалась и всхлипывала, а мне было мало.

Перевернул животом вниз и сунул под неё подушку. Её ягодицы оттопырились, розовая плоть блестела влагой. Провёл двумя пальцами по половым губам. Течёт, зараза. Сжал обе ягодицы – упругие.

Девица стиснула в кулачках простыню и заскулила. Я взял её снова.

– Ай! – вскрикнула она, изогнув спину.

На одной её лопатке была татуировка – несколько маленьких цветочков. Если бы не это, тело было бы совершенным. Смотрел на эти цветочки и всё быстрее входил в неё. Перед глазами повисло марево, её сладкий голосок пробирался под кожу.

– Что? – просипел ей на ухо и невольно вдохнул поглубже.

Замедлился и провёл по её ставшей влажной спине, по змейке позвоночника. Опять сдавил грудь, растёр сосок. Девица дышала громко, прерывисто. Подался назад и резко в неё – до тех пор, пока меня не тряхнуло. Схватил за волосы и приподнял голову.

– Так вас только и надо, – прорычал, кончая.

Она тихо поскуливала и дрожала. Чёрт подери! Это был, пожалуй, лучший секс за последний десяток лет.

Поднялся и посмотрел на девчонку. Воды в глазах больше не было, платье скомкалось у неё на талии, а на бёдрах белели капли спермы.

– М-меня Яна зовут, – сказала она тихо.

– Мне какое дело?

– Я… – Она прикрыла грудь рукой и поджала ноги.

– Меня не интересует, как зовут шлюх, которых я трахаю.

***

В машине она сидела тихо. Посреди ночи дороги были свободными, и я почти забыл о ней. Вспомнил на полпути и выматерил про себя Аслана. На хрена она мне сдалась? Одно дело трахнуть и забыть, другое – держать под рукой лишнюю сучку.

Остановка показалась вовремя. Притормозил и, выйдя, открыл дверцу с её стороны.

– Выметайся.

Она подняла на меня глаза. Зарёванная, с припухшим носом.

– Я не шлюха, – всхлипнула она тихо.

– Выметайся, – повторил сквозь зубы и выдернул её из машины.

Она споткнулась, чуть не пропахала землю. Но на ногах удержалась и растерянно уставилась на меня. На ней было всё то же платье-чулок, едва прикрывающее задницу. Если бы моя дочь вырядилась в такое, отходил бы ремнём и запер дома. Но этой в самый раз.

– Не замёрзнешь. Тебя здесь быстро подберут.

– Всё не так!..

Она вдруг начала реветь. Стояла в грязной луже и рыдала.

Да блядь!

Вернулся в машину и вдарил по газам. Её силуэт становился всё дальше, в зеркале заднего вида осталась только точка. Октябрь был холодным, ветер гнал по асфальту опавшие листья. Посмотрел на время – четвёртый час ночи.

– Блядь, – выматерился снова и резко сдал назад.

Девка стояла, обняв себя руками, и продолжала реветь.

Открыл дверь.

– Садись, – сказал резко. – Быстро, иначе передумаю. И сиди молча.

Она залезла в машину. По щекам бежали слёзы, нос покраснел ещё сильнее.

– Куда мы?

– Говори адрес.

– Какой?

– Любой. Отвезу тебя, куда скажешь. Но учти: пикнешь хоть раз, вышвырну на ходу.

Глава 1

Яна

В комнате царил привычный кавардак. Как Алия умудрялась находить в нём нужные вещи, оставалось для меня загадкой. Вот и сейчас она безошибочно вытащила из груды сваленных на столе книг методичку и протянула мне.

– Вот. Пользуйся на здоровье.

– Я тебе её завтра верну.

– Можешь не возвращать. Тем более завтра. Ты, надеюсь, не забыла про вечер?

Я убрала методичку в сумку и перевернула ремешок, чтобы скрыть трещинку на дешёвом кожзаме. Подруга собрала с постели сваленные вещи и переложила на стул. Волосы у неё были длинные – до бёдер, и тёмные, как вороново крыло.

Вытащив из шкафа чехол, она раскрыла его.

– Я, наверное, не пойду, Аль. Ну правда. Что мне делать на дне рождения твоего папы? У меня и платья-то нет.

– Всё у тебя есть.

Она вытащила из чехла платье и приложила к себе.

– Как тебе?

– Аль, ты слышишь, что я говорю? Я не приду.

– Придёшь, – заявила она безапелляционно. – Ты – моя лучшая подруга. Да и папе хорошо будет с тобой познакомиться, а то уже плешь проел своими «с кем ты», «где ты». Отказы не принимаются. Сама не приедешь – пришлю за тобой такси.

Посчитав, по всей видимости, разговор законченным, Алия стянула футболку, за ней джинсы и надела платье. Повернулась ко мне.

– Так как тебе?

– Как тебе сказать…

Я подошла к ней. Платье было очень красивое – в пол, бледно-розовое, с рукавами три четверти и скромным круглым вырезом.

– Не помню, чтобы ты такое носила. Откуда ты его вообще взяла?

– Из шкафа. – Она кинула взгляд в зеркало. Приподняла волосы и отпустила их. – У моего отца очень консервативные взгляды. Зачем его расстраивать?

Она достала ещё одно платье – такое же длинное, только с вышивкой.

– Или это лучше, как думаешь?

Розовое мне понравилось больше, о чём я и сказала. Подруга положила его на кровать и нашла среди коробок туфли на небольшом каблуке. Мне оставалось только вздохнуть и мысленно перетрясти содержимое собственного шкафа в общаге. На день рождения отца подруга пригласила меня ещё с месяц назад. Но тогда всё было по-другому. В первую очередь другой была я сама.

– Кстати, что у тебя с Владом? – спросила она, отыскав среди фигурок и прочих безделушек шкатулку. Вытряхнула её содержимое на стол.

При воспоминании о бывшем меня передёрнуло.

– Ничего.

– То есть окончательно разбежались? Может, помиритесь ещё?

– Аль, с Владом у нас ничего. Я не хочу о нём ни говорить, ни слышать, – сказала я грубо. Вздохнула и добавила примирительно: – Пожалуйста, прошу тебя. Можешь считать, что этого человека никогда не было.

Она вопросительно изогнула бровь, но я отвернулась. Настроение упало ниже плинтуса. До Алии дошло, что тему и правда продолжать не стоит, и она принялась отыскивать в груде украшений подходящие для вечера.

В комнату постучали, на пороге появилась мать Альки. Не знала бы, что они мать и дочь, в жизни бы не подумала. Похожи они были разве что цветом глаз и любовью к длинным серёжкам, в остальном – полная противоположность.

– Пойдёмте пить чай, – сказала она. – Всё готово.

– Поеду уже. – Я поднялась с постели.

Методичка скатилась с колен на пол, мне стало неловко за собственную неуклюжесть. Под взглядом Мадины я всегда испытывала дискомфорт, несмотря на её любезность.

– Спасибо большое. Времени уже много.

***

Вечер наступил слишком быстро. Выходя из такси перед домом Алии, я поправила подол платья. Откуда взялось волнение, не понимала. Отец Алии вечно был в разъездах, и за два года нашей дружбы я его так и не видела.

Подруга вышла мне навстречу.

– А говорила, нечего надеть, – критически осмотрев меня, сказала она.

Я поморщилась. По сравнению с её дизайнерским платьем моё напоминало половую тряпку. Обычное, серое, длиной по колено. Разве что ремешок вносил изюминку.

– Ты красотка. Пойдём, уже все в сборе. Правда, папа как всегда где-то завис. Мама всё приготовила, а он даже приехать вовремя не может.

В центре гостиной стоял полностью сервированный стол, гостей собралось человек тридцать, не меньше. Я опять задалась вопросом, что тут делаю.

– Держи, – вручила мне Алия бокал белого вина.

Сама тоже взяла, но перед тем, как выпить, посмотрела на вход в гостиную.

– Что, при папе и вино лучше не пить? – улыбнулась я, пригубив.

– Да нет. Это скорее по привычке. А вообще, на него как найдёт.

– Сколько ему сегодня?

– Сорок семь. Капец. Не представляю себя в сорок семь.

Я себя тоже не представляла, да и, честно говоря, отца Алии. По её рассказам он рисовался мне суровым мужчиной с тяжёлым взглядом. А учитывая, что её мать никогда не работала и всё, что у них есть, – заслуга отца, ещё и с железной хваткой.

Гости оживились, среди них появилась Мадина. Я не сразу её узнала. Роскошное платье, переливающиеся серьги, высокая причёска. И не скажешь, что ей за сорок – как модель с обложки.

– Папа приехал, – сказала Алия и так быстро исчезла, что я рот открыть не успела.

Сделала несколько шагов за ней и замерла. Вошедший в гостиную мужчина отвернулся к одному из гостей, и лица его я практически не видела.

По телу прошёлся морозец, сердце заколотилось. Широкие плечи, чёрные, чуть вьющиеся волосы, перстень на пальце. Он пожал гостю руку и засмеялся грубым мужским смехом.

В горле пересохло, я сделала глоток и не почувствовала вкус.

– С днём рождения, Карим, – протянул ему руку ещё один гость.

Отец Алии повернулся, и у меня остановилось сердце. Выскользнувший бокал звякнул о пол, вино брызнуло на ноги, а на меня устремилось несколько взглядов. Среди остальных я видела только один, тот, который предпочла бы не видеть больше никогда.

Взгляд мужчины из клуба. Взгляд отца лучшей подруги.

Яна

Алия появилась откуда ни возьмись. Подошла к отцу и, коснувшись его руки, улыбнулась.

– С днём рождения, пап, – сказала она, ни на что не обращая внимания.

Мужчина из клуба посмотрел на неё, в уголках его жёсткого рта появился едва уловимый намёк на улыбку.

– Спасибо, – сказал он, и улыбка сразу исчезла.

Про меня все забыли. Горничная убрала осколки и исчезла за считаные секунды, а я так и не могла сделать нормальный вдох. Три долбаные недели я пыталась вычеркнуть ту ночь из памяти, убедить себя, что это был сон, а теперь в буквальном смысле смотрела в лицо реальности.

Алия вела отца в мою сторону, шанса уйти не было. Чем ближе они подходили, тем сильнее у меня подкашивались ноги.

– Пап, – с улыбкой сказала Алия, остановившись на расстоянии вытянутой руки, – это моя подруга. Я тебе про неё рассказывала, помнишь? – Она мельком посмотрела на отца. – Яна. Яна, а это мой папа. Карим Ренатович.

– Очень приятно, – выдавила я незнамо какими усилиями. – С днём рождения вас. Замечательный праздник.

Это был максимум, на который меня хватило. Карим прожигал меня взглядом, укрыться от которого было невозможно. А я будто вернулась на три недели назад. Сейчас он не прикасался, а я чувствовала на теле его хватку, слышала тяжёлое дыхание над ухом и чувствовала грубые толчки.

Тошнота подкатила неожиданно, пришлось сделать глубокий вдох. Карим посмотрел ниже – на мою грудь, на ноги и снова в лицо. От него исходило презрение, какого я не чувствовала в жизни.

Алия извинилась и упорхнула, оставив нас наедине.

– Очень интересно, – сказал он, почти не шевеля губами.

– Вы ничего не…

Он поднял руку ладонью вверх, и я осеклась.

Больше ничего не сказав, Карим пошёл навстречу высокому седовласому мужчине, только легче мне не стало. Неожиданно начала кружиться голова, и я инстинктивно попыталась за что-нибудь ухватиться, но пальцы скользнули по воздуху.

– Ты как? – Алия принесла ещё один бокал и тарелочку с крохотными пирожными. – Бледная какая-то. Папа тебя, что ли, напугал? – спросила она со смешком.

– Да что-то… – Я спряталась за напускной улыбкой, самой мне показавшейся жалкой и неправдоподобной.

От одного взгляда на пирожные стало ещё хуже. Вину я бы предпочла стакан воды, и всё же взяла бокал.

– Мама сегодня такая красивая, а отец ей даже ничего не сказал. Вот что этим мужикам нужно? Я бы на его месте…

Слушая вполуха, я отыскала Мадину. Красивая – мягко сказано.

И снова комната с огромной деревянной постелью, взгляд Карима – жгучий и злой, и абсолютная невозможность противостоять ему.

– Аль, извини. Мне надо на минутку.

– Куда тебе надо?

Видимо, посмотрела я достаточно выразительно, чтобы до неё дошло, и, отдав вино обратно, пошла в туалет. После единственного глотка стало совсем нехорошо.

Плитка на полу была холодная. Прислонившись спиной к стене, я сидела, пытаясь отдышаться.

Я спала с отцом лучшей подруги…

При этой мысли тошнота подкатила опять, только в желудке у меня уже ничего не осталось. Кто-то дёрнул ручку двери, через пару минут ещё раз, а я всё не могла заставить себя подняться.

– Так не бывает, – прошептала и услышала ответ внутреннего голоса: «бывает».

От пола себя отскрести всё-таки пришлось. Не хватало ещё, чтобы сюда начали ломиться. Надо было срочно уезжать, главное – не встретиться с отцом Алии. Но только я подошла к кухне, с которой можно было выйти через заднюю дверь, увидела Мадину.

– …хоть раз?!

– У меня были дела, Мадина. Если я вернулся позже, значит, у меня были причины, – услышала я и моментально покрылась мурашками. Голос принадлежал Кариму.

– Какие причины?! Я организовала праздник, всех собрала! А у тебя причины?! Почему нельзя хоть раз сделать по-человечески?! Почему я должна развлекать твоих гостей?!

– Потому что ты живёшь на мои деньги! За то, что ты организовала, плачу я. За то, что ты ешь, что носишь, плачу я. Так что замолчи и иди развлекай моих гостей.

На кухне что-то грохнуло. У меня подпрыгнуло сердце. Мадина вышла из кухни с перекошенным злостью лицом и быстро, не заметив меня, пошла к гостиной. Я было хотела юркнуть под лестницу, но тут в дверях появился Карим.

Наши взгляды столкнулись. По его скулам ходили желваки, глаза были абсолютно чёрные.

Я попятилась. Он стиснул челюсти, а у меня сжались внутренности. Рядом никого, я в его доме, в его абсолютной власти.

Он сделал шаг в мою сторону.

– Подойди, – приказал тихо, но лучше бы рявкнул.

Платья как будто не стало. С тем же успехом я могла стоять перед ним голая.

– Подойди сюда.

Он подождал несколько секунд и сам пошёл ко мне. От страха у меня вспотели ладони, а сердце заколотилось сильнее. Захочет убить – убьёт, захочет взять – возьмёт, и ничто не будет ему помехой.

Сглотнув, я мотнула головой. Его губы искривились, расстояние между нами сокращалось.

Я бросилась в сторону, и его пальцы прошлись по моему плечу. Если он догонит и всё-таки поймает… Плохо соображая, что делаю, побежала к двери. Так и казалось, что слышу позади тяжёлые шаги, что он вот-вот догонит меня и схватит. Едва не наткнулась на женщину в холле, но не остановилась – выбежала на улицу и оглянулась. Пока вызывала такси, руки ходили ходуном, боялась, что ждать придётся долго, но мне повезло: машина нашлась за пару секунд и близко.

Минута, пока такси подъезжало, показалось вечностью. Открыв дверцу, я ещё раз посмотрела на дом. В висках зашумело – на фоне раскрытой двери темнел силуэт мужчины, и я точно знала, что это Карим, даже на расстоянии чувствовала его презрение и видела глаза.

Он смотрел прямо на меня. Чёрная рубашка, чёрные брюки, перстень на пальце.

– С вами всё в порядке? – спросил таксист, только я залезла в салон.

– Д-да. – Взгляд уже через окно. – Только, пожалуйста, поехали быстрее.

Глава 2

Яна

Сидя на парах в понедельник, я не могла думать ни о чём, кроме встречи с отцом Алии. Можно было вообще не приходить – всё равно слова преподавателей оставались вне моего сознания, а листы тетрадей пустыми.

Вчерашняя смена в пабе, где я подрабатывала официанткой, прошла в напряжённом ожидании. Такой человек, как Карим Закиров, мог найти кого угодно. Да и зачем искать? Достаточно спросить у дочери.

– Тебе получше? – спросила подруга шёпотом.

– Да вроде.

– Может, надо к врачу сходить?

Я отмахнулась. Хорошо, что Алька не стала докапываться – посланного ей после побега с дня рождения СМС хватило, чтобы оправдаться. О том, чтобы всё ей рассказать, и речи быть не могло.

***

Преподаватель закончил лекцию и отпустил нас на несколько минут раньше положенного. У меня был выходной, но я решила выйти на подработку, чтобы не сидеть в общаге. Так и свихнуться недолго.

– Отец опять уехал, – сказала подруга без особого сожаления. – Приехал на всё готовенькое и уехал.

– Зато у вас с мамой всё есть, – заметила я, само собой, вспомнив сцену в кухне. – А мой свинтил и даже ни разу алименты не заплатил. Как будто его вообще не было.

– Если бы его не было, тебя бы тоже не было.

– Разве что.

Алия сложила вещи в новенький рюкзачок и подождала, пока я справлюсь с вечно заедающим замком сумки. Сделав это, я подняла голову и на мгновение забыла, где нахожусь: на меня смотрел Карим. Нет, не Карим – его дочь. Оцепенение прошло, осталось только послевкусие.

– Да что с тобой, Ян? Ты сегодня какая-то пришибленная.

– Да не знаю… Смена вчера была тяжёлая. Ещё и штраф этот. Надо же было разбить эти фужеры…

Алия промолчала, и мы пошли к выходу из аудитории.

Четыре разбитых фужера с шампанским обошлись мне в приличную сумму. Радовали только чаевые. А виной всему был Карим – в каждом высоком темноволосом мужчине я видела его и готова была бежать куда глаза глядят.

***

На улице моросил дождь – мелкий и противный. Обмотавшись шарфом, я шла рядом с Алиёй и слушала её рассказ о какой-то знакомой Мадины, сделавшей неудачную пластику.

Внезапно подруга пошла медленнее. Зонтиков у нас не было, лицо быстро стало влажным. Главное, не промокнуть насквозь, иначе куртка не высохнет до вечера.

– Да ладно! – удивлённо воскликнула она и кивнула на машину.

Я встала на месте. Это был чёрный внедорожник, на котором три недели назад Карим привёз меня в общагу.

Карим вышел из машины, и Алия пошла к нему. Мне не оставалось ничего, кроме как пойти следом.

– Ты же в командировку уехал, – сказала подруга.

Карим осмотрел вначале её, потом меня. Я поёжилась. Что у него в голове, понять было невозможно.

– Садись, подвезу тебя. – Он кивнул Алие на раскрытый автомобиль.

– Так что с командировкой?

– У меня появилось несколько свободных часов. Решил заехать за тобой – как раз был рядом. Как твой день?

– Да как обычно. Пап, мы же Яну можем подбросить?

Карим опять посмотрел на меня. Я готова была застонать. Да кто её за язык тянул?!

– Не надо, спасибо. Тут остановка близко, я доеду.

– Садитесь. – Проигнорировав меня, Карим открыл заднюю дверцу.

Дежавю. Кожаное сиденье, запах денег и роскоши с терпкостью бергамота. Дождь стал сильнее, а я понимала это только умом: чувства отбились напрочь.

– Да я…

– Давай, Ян, – поторопила меня Алия. – Сейчас вся промокнешь. Пап, ты сегодня прям кстати. Правда, неожиданно. Уже и не помню, когда ты меня забирал в последний раз.

Дверцы закрылись, я попала в клетку.

Уставилась на лёгшую на руль руку Карима, посмотрела на его профиль. Алия расстегнула куртку, и запах её духов ненадолго скрыл запах власти.

Пока мы ехали, Карим расспрашивал её об учёбе, а я делала вид, что меня нет. Но всего один брошенный им на меня взгляд через зеркало отмёл надежду на то, что он забыл о моём существовании.

– Пап, слушай, а можешь отвезти меня в центр? – спросила Алия, прочитав пришедшее сообщение.

– Зачем?

– Мама написала. Она в ГУМе. Мы же как раз недалеко будем проезжать. А потом Яну забрось, ладно?

Больше ничего не спросив, Карим свернул на боковую улицу и вскоре остановился напротив универмага. Я хотела выйти следом за Алькой, сказать, что прогуляюсь по Красной площади или ещё где-нибудь. Да просто выйду, но… заблокированная дверь не позволила этого.

– Дайте я выйду, – попросила, едва мы остались вдвоём. – Не надо меня никуда везти.

Но внедорожник уже набирал скорость. Я вжалась в угол между сиденьем и дверцей.

– Ещё раз увижу тебя рядом со своей дочерью, пожалеешь.

– Мы учимся в одной группе.

– Ты меня услышала?

– Алия – моя подруга!

– Алия – моя дочь. Шлюхе не место рядом с моей дочерью.

От обиды захотелось заплакать. Душу наполнила ненависть.

– У друга своего спросите, шлюха я или нет! – ответила я неожиданно зло. – Или кто он вам там?! Ваша дочь вообще знает, по каким местам вы ходите?!

Машина резко затормозила. Карим посмотрел на меня сквозь зеркало, и я сразу же пожалела о выпаде. Только было поздно. В тишине салона звякнул телефон, Карим отвлёкся на него, и я было испытала облегчение. Но только он прочитал сообщение, лицо его превратилось в маску.

– Сука, – процедил он.

Повернулся ко мне, и кровь превратилась в лёд. Молча он вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Я отпрянула в противоположный угол, попыталась открыть, с каждым разом дёргая сильнее и сильнее. Но машина была заблокирована. Карим нагнулся и схватил меня за ворот куртки. Подтянул к себе.

– Сука, – процедил он и втянул воздух у моего виска, а потом отшвырнул обратно и захлопнул дверь со своей стороны.

– Вы меня отпустили.

Голос дрожал. Карим дотрагивался до моего виска щекой, щетина кололась, а лёгкие жгло его запахом, забыть который я уже не смогу никогда.

– Я тебя отпустил, – он крепче сжал в кулаке ворот, – но ты пришла сама. Вовремя. Прямо к столу.

Уперевшись ладонями в сиденье, я пыталась отодвинуться. Только было некуда. Стало душно и жарко, ворот куртки душил, а Карим смотрел мне в лицо. Теперь я знала, как выглядит неизбежность и что такое абсолютная беспомощность.

Хватка на вороте ослабла, но дышать легче не стало. Я схватилась за шею и прерывисто выдохнула.

– В любой момент я могу передумать. Ещё раз появишься рядом с моей дочерью, так и произойдёт. Аслан сказал, ты дорого стоишь. Вот и отработаешь всё сполна.

Он провёл ладонью по внутренней стороне моего бедра до самого верха. Его пальцы касались меня между ног, а взгляд сковывал. Чуть нажимая, он провёл по джинсам.

Я хотела закричать, вырваться, позвать на помощь, но сидела, как онемевшая. Вопреки страху тело откликалось, и я с ужасом думала, что будет, если он поймёт это.

Карим надавил сильнее, у меня вырвался всхлип, на глаза навернулись слёзы. Он с отвращением поморщился, но руку не убрал. Коснулся под курткой – вначале над поясом джинсов, потом живота.

– Я доходчиво объяснил?

Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни слова. Только очередной всхлип.

Ответ, видимо, Кариму был не нужен. Резко он убрал ладонь и одёрнул мою куртку. Вышел из машины и, открыв дверь на всю, показал мне на улицу. Я буквально выползла и как идиотка застыла на месте. Ветер трепал волосы, пробирался за воротник, а Карима он будто стороной обходил. Чтобы посмотреть в лицо Кариму, пришлось задрать голову. Чего ждала, не знала сама.

– Тебе туда, – показал он в направлении общаги.

Мы и правда подъехали.

– Спасибо, – ответила я на автомате. Он этого не услышал – обошёл машину и сел за руль.

Шины взвизгнули. Я отшатнулась от внедорожника в последнюю секунду и в испуге перевела дыхание. Ещё миг, и меня бы задело зеркалом.

Карим сдал назад, но дальше не поехал, остановился метрах в трёх от меня. Смотрел сквозь лобовое стекло. Сейчас он нажмёт на газ и…

При новом порыве ветра я зажала ворот куртки. Шарф остался в машине, но о том, чтобы забрать его, и речи быть не могло.

Машина наконец тронулась и поехала прямо на меня. Деваться было некуда. Я отступила, понимая, что, если этот мужчина захочет превратить меня в пыль, так и случится. Но он проехал мимо, даже не повернув голову к окну. Только когда внедорожник скрылся из вида, я смогла выдохнуть. Щёки горели, я всё ещё чувствовала его прикосновения и не могла отогнать ощущение, что это не последняя наша встреча.

***

Только открыла дверь комнаты в общаге, услышала голоса. Один принадлежал моей соседке, а второй…

– Ты что здесь забыл? – спросила, наткнувшись взглядом на распивающего чай в компании Лариски Влада.

Бывший мгновенно растерял позитив и поставил чашку. Поднялся и хотел подойти.

– Не приближайся! – процедила я с ненавистью. – Никогда не приближайся ко мне больше, Влад! Я тебе что, в прошлый раз плохо объяснила?

– У меня не было выбора, Ян. Ты же знаешь.

– Знаю? – усмехнулась с сарказмом. – Да ты себя слышишь? Ты хоть понимаешь, что…

Влад напрягся. Я вспомнила про Ларку и замолчала.

– Я буду на кухне, – сказала соседка, собираясь уйти, но я остановила её. Разговаривать с бывшим мне было не о чем. Единственное место, где мне хотелось его видеть, – в аду.

– Ты никуда не пойдёшь, – отчеканила я. – А ты, если появишься ещё раз… Я на тебя заявление напишу. Я не шучу. Забудь про меня, козёл! Я тебя ненавижу и буду всю жизнь ненавидеть!

Влад сжал зубы. Серые глаза зло блеснули. Я заметила букет цветов на тумбочке рядом со своей постелью. Схватила его и что есть силы саданула по роже бывшего, потом ещё раз. От неожиданности он подался назад, но быстро собрался и схватил меня за обе руки. Остаток букета упал на пол.

– Успокойся! – гаркнул Влад. – Всё ведь в порядке. Ты уже здесь, всё в прошлом. Давай поговорим, Ян.

– Все в порядке?! Да как у тебя наглости хватает приходить сюда?! – Я вырвала руки. Распахнула комнату и показала бывшему в коридор. – Ещё десять секунд, и я вызываю ментов! С ними и будешь разговаривать. Уверена, у тебя найдётся много интересных для них тем. Если нет, я помогу.

Влад посмотрел на притихшую Ларку, на меня и благоразумно вышел из комнатки. Я с грохотом закрыла дверь, но не успела ничего сказать – бросилась в уборную. Тошнота подступила так быстро, что едва я упала на колени, меня вывернуло. Потом ещё несколько раз, пока желудок не стал пустым. Губа треснула, во рту появился привкус крови, и желудок опять свело спазмом. Я закашлялась.

– Держи. – Лариса подала мне рулон туалетной бумаги.

Кое-как я встала. Вытерла губы и поймала на себе задумчивый взгляд.

– Ты что-то часто с унитазом на свидания стала ходить. Тебе не кажется это странным?

– Может, что-то не то съела, не знаю. А может, нервы. Меня всегда тошнит, когда я нервничаю.

– А может, это что-то другое? Беременность, например?

Я чуть не запротестовала. Но тут вдруг вспомнила свой женский календарик и едва не выронила рулон.

– Купи тест, – посоветовала Ларка. Может, рано ты Влада отшила? Что у вас случилось, я не знаю и знать не очень-то хочу, но если это то самое, он тебе ещё пригодится.

Сказав это, она вернулась в комнату. Я повернулась и увидела в зеркале своё отражение: бледная, растрёпанная, а в глазах паника.

Если это то самое, Влад мне не поможет. И даже не потому, что я в жизни ему ничего бы не сказала даже под дулом пистолета. Секса с ним у нас не было уже больше месяца. Зато был с другим мужчиной.

С отцом моей подруги, которому меня подарили.

Глава 3

Яна

– Ты беременна?

Вопрос Алии застал меня врасплох. Подруга смотрела на меня, ожидая, очевидно, признания, а я понятия не имела, что сказать. Вариантов соврать за миг пронеслось бесконечное множество. Проблема заключалась в том, что именно ей врать я не хотела. В последние дни тошнота стала перманентной. Утром я с трудом пересилила себя и пошла на учёбу, но, видимо, зря.

– В смысле, беременна? – Я попыталась скосить под дуру.

– В прямом, Ян. Или ты не знаешь, что такое беременность?

В горле встал ком. На разговор сил не хватило – дурнота стала сильнее, и я, уже предвидя, чем всё закончится, метнулась в туалет.

Выворачивало меня долго. Живот ныл, а спазмы не прекращались. Вчера я едва смогла запихнуть в себя несколько орешков и чай. Лариска, чтоб её, ничего не спрашивала, но всё понимала. Да будь она неладна, блин!

Поняв, что всё закончилось, я вышла из кабинки. Алия стояла у противоположной стены, скрестив на груди руки, и смотрела на меня в упор.

– Ты беременна?

– Пойдём кофе выпьем, – предложила я вместо того, чтобы ответить, хотя понимала: она и так догадалась.

***

Кафе, в которое привела меня Алия, было рассчитано на таких, как она. Я чувствовала себя неловко, но возражать не стала.

– Влад знает? – спросила подруга, едва от нас отошёл вышколенный официант.

– Влад тут ни при чём, – ответила, как на духу. Опустила глаза и опять посмотрела на подругу. – Отец ребёнка не он, Алия.

Она вперилась в меня взглядом своего отца. Внимательным, взрослым взглядом Карима, и у меня похолодели пальцы. Говорить было трудно, откровенничать, не договаривая, – ещё труднее.

– Мы же не просто так с Владом расстались, – зашла я издали. – Но… Я даже не знаю, как рассказать…

На Алие было розовое платье с воротником-стойкой. Волосы украшали заколки с розочками, а на запястье сверкал браслет с розоватыми бриллиантами. Мы сидели в кафе, чашка кофе в котором стоила в два раза дороже, чем я получала за час в пабе, и я понятия не имела, как признаться ей, что беременна от её отца.

– Я тебе соврала. Мы с Владом не просто поссорились. Помнишь, когда я несколько дней тебе не отвечала?

– Ну? – Она сложила руки на столе перед собой, и я почувствовала себя совсем неловко.

– Давай кофе дождёмся, и я тебе расскажу.

Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту на столике передо мной появилась чашка, но этого времени хватило, чтобы собраться с мыслями. Алия помешивала в своём кофе сироп, а я подбирала слова, чтобы начать. Дотронулась до живота. Сделанный несколько дней назад тест не оставил сомнений. Ни он, ни два после него. Первая полоска была яркая, вторая бледная. Но инструкция подтверждала: под сердцем я ношу ребёнка отца своей подруги.

– Влад задолжал кому-то большие деньги, – сказала я, отпив кофе. – Я видела, что с ним что-то не так, но он мне ничего не говорил.

Алия взяла чашку обеими руками и прислонилась к спинке дивана, ожидающе глядя на меня.

Лавировать было трудно. Но, наверное, хорошо, что я сразу же всё на неё не вывалила. Точно хорошо.

– Ну вот.

Кофе был чёрный, но от него меня хотя бы не воротило.

Из спрятанных динамиков вдруг зазвучала песня, под которую меня привели к отцу Алии, и я на несколько секунд вернулась в тот момент. Словно бы наяву увидела его. Мрачный, он сидел на диване и был недосягаем для меня. Волосы тёмные, а глазах – непроглядный мрак. Ещё тогда подумала, что он из другого мира, только не представляла, насколько наши миры близки.

– Что «ну вот»? – поторопила подруга.

Я выдохнула. Потупилась и подняла глаза.

– Влад решил воспользоваться мной, как кредитной карточкой.

Алия нахмурилась.

– Он решил, что я вполне сгожусь, чтобы отдать его долг, – сказала как есть. – Тот человек, которому он задолжал, владеет клубом. Стриптиз, девочки по вызову… Ну, додумай сама, Аль. Я не очень хочу говорить об этом.

– Что с тобой случилось? – спросила подруга требовательно. – Ян…

– Да ничего. Ничего не случилось, – отозвалась я, не сумев скрыть истеричные нотки.

Сразу же взяла себя в руки, но Алия уже всё поняла. Ничего не говоря, не перебивая, она ждала продолжения. Я выпила почти половину кофе, только это не помогло. А подруга всё смотрела на меня.

– Я провела ночь с мужчиной, – сказала я тихо. – Мне пришлось. У меня не было выбора. Это от него я беременна, а не от Влада.

Алия молчала. Я тоже затихла. Пила кофе и понимала, что закончится он быстрее, чем мне бы хотелось. Словно понимая это, подруга попросила официантку принести ещё два и спросила спокойно и зло:

– Этот мудак тебя изнасиловал? Ян, я…

– Всё в порядке.

– Да в каком, чёрт побери, порядке?! Ты мне только что рассказала, что тебя подложили под мужика, как шлюху! Кто он?!

– Да никто. Просто мужчина, которому нужна была девочка на ночь.

– Ты же не девочка на ночь! Не говори, что ты так просто взяла и с ним трахнулась! Где этот клуб?! Ты должна что-то с этим сделать, Ян! Это нельзя оставлять безнаказанным! – Она помотала головой. – Яна, надо найти этого мудака! И тот, кто всё это устроил, тоже должен получить. Да они гнить за решёткой оба будут!

Я не ответила. Опустила голову. Разумеется, не просто. Но разговор давался тяжело, и я боялась сболтнуть лишнего, боялась, что подруга догадается, начнёт расспрашивать меня, а я сорвусь.

– Кто он? – снова спросила она уже спокойнее, но требовательно. – Ты имя знаешь? Как его зовут?

– Да ничего я не знаю! Или ты думаешь, мужики в такие места приходят и паспорт выкладывают? Не знаю я ничего! Аль, пожалуйста, забудь. Я тебе рассказала просто чтобы ты про Влада мне больше не напоминала.

– А я думала, потому что я – твоя лучшая подруга, – сказала она с досадой. – Как ты можешь сидеть и ничего не делать? Ян, давай вместе пойдём в полицию.

– Никуда мы не пойдём. А если бы ты не была моей лучшей подругой, мы бы здесь не сидели, – ответила ей в тон.

Про себя же добавила, что, если бы она не была моей лучшей подругой, я бы либо вообще ей ничего не сказала, либо рассказала, как есть. И гори всё синим пламенем.

Пару минут мы провели в тишине. Официантка принесла кофе и занялась делами, а Алия всё молчала. Волосы её были собраны в косу, лицо открыто. Теперь я знала, в кого она такая. Настоящая горная лань.

– Даже не знаю, что сказать, – призналась она. – Ян, я папе скажу. Он этого так не оставит.

– Не надо, – ответила я резко.

И тут же заставила себя успокоиться. Не хватало ещё, чтобы Алька что-нибудь поняла. Дурь, конечно, но всё-таки.

– Не надо, – повторила я. – Хочу всё забыть. И папу своего приплетать не вздумай.

– Ты же беременна.

Спасибо, блин, что напомнила! Как будто я забыть об этом могла. Выразительно посмотрела на Альку.

– Это только мои проблемы.

– Неправда.

– Правда, – возразила я. – Твой отец вообще ни при чём. И говорить ему не вздумай. Вообще никому ничего не говори. Пожалуйста, Аль. Я хочу обо всём забыть.

– А ребёнок?

– Ребёнок… – Я сделала глоток горячего кофе. – С этим я разберусь.

Яна

На следующий день Алия молчала больше обычного и была задумчивой. Несколько раз я ловила на себе её взгляд, но предпочитала делать вид, что ничего не понимаю. О Владе подруга больше не говорила, только спросила, как я себя чувствую. Чувствовала я себя посредственно, но во избежание лишних вопросов сказала, что всё хорошо, и даже улыбнулась.

После учёбы мы, как всегда, пошли к остановке. Обычно Алия вызывала такси, а я ждала автобус или шла пешком до метро.

– Ты будешь оставлять ребёнка? – спросила подруга, посмотрев искоса.

– Вряд ли, – сказала я честно. И только хотела добавить, что в моём случае рожать – самая великая глупость, какую только можно представить, как увидела знакомую машину.

Карим ждал на том же месте и, я была уверена, не для того, чтобы подвезти дочь. Решил проверить, выполнила ли я приказ?

Меня охватила паника, сердце заколотилось. Я была уверена, что его нет в городе, даже в гости вчера к Альке зашла на несколько минут.

– Я тут… – Схватилась за лямку сумки, лихорадочно соображая, что бы соврать. – Мне нужно в деканат было зайти.

– Так давай вместе сходим.

Подруга стояла полубоком к машине и не видела, как со стороны водителя появился её отец. Как встал и упёрся в нас тяжёлым взглядом. Чёрное пальто расстёгнуто, через шею перекинут шарф. Но главное, что в руках он держал мой. Только сомнительно, чтобы приехал Карим отдать его.

– Потом я сразу на работу, Аль. Я побегу. Спишемся, если что.

Едва дождавшись ответа подруги, я быстро пошла в противоположную сторону, так и чувствуя на себе сковывающий движения взгляд. Шла так быстро, что стало жарко, и только оказавшись за углом, обернулась. Отсюда не было видно ни дороги, ни внедорожника Карима Закирова, ни Алию. Я выдохнула весь воздух, что был у меня в лёгких, и он повис у губ облачком. На улице стало совсем холодно, руки без перчаток замёрзли, а я сжимала ворот куртки и не могла заставить себя сойти с места.

Что теперь будет? Чем грозит непослушание? В прошлую нашу встречу Карим ясно сказал: он стребует с меня по полной. Только что это значит в его понимании?

– Ничего он не сделает, – постаралась убедить саму себя.

В сумке запищал мобильный, и я, достав его, увидела входящий с незнакомого номера.

– Алло, – ответила неуверенно.

– Мы с тобой знаем, что это не поможет.

Руки превратились в льдинки.

– Что не поможет?

– Я предупреждал.

На заднем фоне звучал голос Алии. Я хотела нажать на отбой, но вместо этого все держала телефон у уха, стоя посреди дороги в превратившемся за несколько часов в грязь первом снеге.

– Сейчас у меня нет времени. Но не думай, что я это оставлю просто так.

– Пап, ну кого ты там опять строишь? – снова послышался голос Алии. – Поехали уже.

Звонок оборвался. Сердце не унималось, начал ныть низ живота, появилась лёгкая тошнота. Я простояла ещё немного, глядя вдаль, на выходящих из института студентов, и пошла вперёд совсем медленно. Клинику я уже присмотрела, отложенных на зимние вещи денег должно было хватить. Мысль об аборте неприятно царапала душу, но я старалась не давать волю чувствам. Сделать аборт, рассориться с Алиёй…

Возле губ повисло ещё одно облачко, а на глазах навернулись злые слёзы, но я стёрла их и решительно пошла дальше.

Карим

Алия налила кофе в розовую чашку, но за стол не села. На ней была футболка с дурацким рисунком и джинсы. Узкие настолько, что простора для воображения не оставалось. Блядь, когда из девчушки она превратилась в женщину?!

– Я не ждала, что ты приедешь, – сказала Мадина, ставя на стол тарелку с выпечкой. Купила в пекарне, разумеется. Раньше хотя бы пыталась сделать вид, что на что-то способна.

– Предупреждай меня, пожалуйста, Карим. Я не могу угадывать, когда ты появишься.

– Я говорил тебе, когда приеду.

Она не ответила. Отвернулась, а в голову опять полезли мысли о девице Аслана. Маленькая сука.

– Как Яна? – спросила Мадина у Алии. – Вчера она плохо выглядела.

– Да так…

– Что это значит?

Алия взяла молоко и поставила на стол.

– Янка беременна, мам.

Чай обжёг язык, кружка чуть не вылетела из рук.

– Чёрт. – Поставил на стол и перехватил взгляд дочери.

«Янка беременна» эхом отлетело от черепной коробки и пронеслось внутри. В прошлый раз девица мне и самому показалась бледной.

– Беременна? – переспросила Мадина. – Вот так новости. И что она делать будет? Ты вроде говорила, она с кем-то встречается?

– С Владом. Но это давняя песня. Там история такая… – Дочь замялась. – В общем, неважно. Это не его ребёнок.

– Ещё лучше. Только не говори, что она рожать будет. Родит – всю жизнь себе испортит.

Я смерил жену мрачным взглядом. То ли двадцать лет назад ни хрена в людях не понимал, то ли эта сука была первоклассной актрисой. У моего отца двое сыновей и дочь, и представить, чтобы мать выдала нечто подобное, ещё и при нём, я не мог.

Мадина села за стол и посмотрела на меня, вздёрнув подбородок. Алия устроилась рядом с ней.

– Она сказала, что аборт будет делать. – Дочь отпила кофе, поморщилась и добавила молоко.

– А отец ребёнка? – Я посмотрел на дочь.

Она как будто вспомнила, что я здесь. Опустила глаза, опять подняла. Футболка узкая, чтоб её, руки голые, вырез только что не до груди. Зубы сжались сами собой.

– Там отец… Козёл, в общем.

– Алия… – сказал с предупреждением.

– Да там по-другому не скажешь! Я бы этого отца! – запальчиво сказала дочь и замолчала. – В общем, всё. Не хватало нам ещё поругаться. Ну что ты так смотришь, пап? Что опять не так?

– Переоденься.

– Что? – Она недоверчиво усмехнулась.

– Переоденься, – повторил и поднялся.

Ушёл в кабинет и захлопнул дверь. Белобрысая девица опять замелькала перед глазами: выпирающие лопатки, вытатуированные на одной цветы, гибкая спина…

– Чёрт! – На пол полетели бумаги.

Втянул воздух. Влажная бархатная кожа, она, влажная, туго обхватывающая мой член. Чёрт! Взял сотовый и набрал Аслана.

– Мне нужны данные той девицы, – сказал с ходу, только друг взял трубку. – У тебя что-то есть?

– Найду, если нужно.

– Нужно, Аслан. Очень нужно. Всё, что есть.

Глава 4

Яна

Снег не прекращался с самого утра. Мокрый и липкий, валил так, словно на улице был не ноябрь, а конец декабря, и сразу превращался в мёрзлую корку. Очистив край стоящей возле клиники скамейки, я уселась и уставилась на вход. До времени приёма оставалось ещё полчаса, а заходить внутрь раньше нужного не хотелось.

– Я всё правильно делаю, – сказала себе раз в пятый.

Но на сердце было тоскливо. Ещё и погода эта мерзкая. Под настроение, ни дать, ни взять.

Услышала шаги и посмотрела на дорожку.

– Поехали, – отрезал подошедший Карим.

У меня губы приоткрылись. Он стоял напротив, расставив ноги на ширине плеч. Взгляд сковывал, как паутина.

Я оказалась на ногах, зубы стукнулись – так резко он поднял меня. Опомнилась и выдернула руку.

– Я никуда с вами не пойду!

По его лицу заходили желваки, я инстинктивно отступила. Споткнулась и снова грохнулась на холодную скамейку.

И снова оказалась на ногах.

– Решила от моего ребёнка избавиться, дрянь? – Он сжал плечо. – Да? Говори! – буквально прорычал, тряхнув меня, как тряпичную куклу.

Голова мотнулась из стороны в сторону, закружилась, а пустой желудок заныл.

– Ты будешь рожать. Это мой ребёнок! Даже если его носит такая шлюха, как ты!

– Что?!

Я окончательно пришла в себя и дёрнулась что есть силы.

– Это я шлюха?! Ваш ребёнок?! Да вы меня изнасиловали! И я ещё рожать должна?!

По скулам его так и ходили желваки, а взгляд подавлял. У меня вырвался нервный смешок.

– Ваш друг решил, что я должна что-то там отрабатывать! Вам плевать было! Да вы… Вас посадить надо! Как я должна рожать?! Я на бюджете учусь и живу в общаге! Что мне с этим ребёнком делать? По электричкам ходить и побираться, когда меня выставят на улицу?! Или, может, вам принести в корзинке с бантиком?!

Запал кончился. Осталась только нервная дрожь и холод, а отец Алии не сказал ни слова. Я облизнула сухие губы и только теперь обратила внимание, что на его пальто лежат снежинки, что снег снова повалил, а на крыльце клиники стоит охранник и смотрит на нас.

Попыталась обойти Карима, но он вернул меня на место одним твёрдым движением, хотя уже не настолько грубым.

– У вас жена есть, пусть она вам и рожает. Зачем вам нужен ребёнок от шлюхи? Вы же даже к дочери своей меня подпускать не хотите.

– Это разные вещи.

– И чем они разные?

– Всем, – ответил жёстко. – Ты родишь этого ребёнка. Я дам ему свою фамилию и всё, что будет нужно. Если это будет мальчик, он станет моим наследником, если девочка – я дам ей образование и положение.

Слушая его, я не верила собственным ушам. Понимала, конечно, что в семье Алии отец главный, да и что он хотел второго ребёнка, но с этим так и не сложилось, подруга тоже как-то говорила. Но всё это походило на бред.

– Я не буду рожать! Вы меня вообще слышите?!

Толкнула его. И ещё раз, пока не смогла сдвинуть с места. Карим схватил меня за запястье.

– Отстаньте от меня! У меня нет денег на ребёнка! Я… Я вообще не хочу его! Я вас ненавижу! Я… – Губы задрожали, а лицо Карима начало расплываться.

Как я ни пыталась сдержать слёзы, они всё-таки выступили на глазах. Меня раздирало от отчаяния и так и не выплеснувшейся боли, а Кариму было всё равно. Он просто смотрел на меня, как на пустое место, и ничего его не задевало.

– Ненавижу вас! Да вы… Если бы Алия узнала, какой вы… – Я замотала головой. – Не подходите ко мне никогда! Это вас нужно подальше от нормальных людей держать! И друга вашего!

Я дёрнулась от него, но он всё-таки схватил меня за рукав куртки. Посмотрел в глаза и крепче сжал руку. На этот раз вырваться мне не удалось. Я отпихивала его, выкручивалась и плевалась ругательствами, но вместо того, чтобы оставить в покое, Карим стиснул мой второй локоть. Сама не поняла, как руки его оказались у меня на плечах, а в следующий миг он поймал мою голову и сдавил подбородок. Я судорожно всхлипнула и тихо заныла. Силы на сопротивление кончились, остались только жалость к себе и ощущение слабости.

– Мать моего ребёнка не будет жить в общежитии, – сказал он, до боли сжимая моё лицо. – Я решу все проблемы.

– Да что вы… – Я отвернулась, но только потому, что позволил он.

Охранник так и смотрел на нас с крыльца, а я уже понимала, что в двери клиники Карим Закиров войти мне не даст.

Придерживая за талию, он толкнул меня по дорожке в обратную сторону. Его внедорожник был припаркован метрах в тридцати от нас, и всё время, пока мы шли, на моей талии лежала тяжёлая рука.

Не произнеся ни слова, Карим открыл машину и показал на сиденье. Дождался, пока я окажусь в салоне, и закрыл внедорожник. Я растёрла замёрзшие пальцы. Промокший мех на капюшоне стал мерзким, от тепла меня начало воротить пуще прежнего.

Карим сел за руль и мельком посмотрел на меня.

– Пристегнись.

– Вы мне жизнь рушите, а всё, что вас волнует, – пристёгнута я или нет? – Я попыталась вытянуть ремень. Пальцы не слушались, он выскользнул и больно задел меня по ногтю. – М-м… – Я шмыгнула носом и прижала занывшую руку к мокрой куртке.

Карим дотянулся до ремня и одним движением закрепил его. Он был очень близко, я почти утыкалась в ворот его пальто. Чувствовала запах промокшей ткани и чуть заметный запах его кожи. Задержала дыхание, боясь, что станет ещё хуже. Но случайный вдох вызвал не страх и боль. Это была дрожь, только совсем не от слёз и ужаса.

Карим отстранился, но взгляд его был прикован ко мне. Я проглотила комок слёз и поспешно отвернулась, боясь, что он заметит мою растерянность.

– Я отвезу тебя к себе.

– К себе? Предлагаете мне пожить под одной крышей с вашей женой?

– Нет. Ты будешь жить в моей квартире. К Мадине она отношения не имеет, к Алие тоже.

– А к кому имеет? К вашим любовницам? – не удержалась я от сарказма. Правда, сарказма не получилось – одна горечь.

– Следи за языком, – отрезал Карим и завёл двигатель.

Я хотела послать его к чёрту, выйти из машины и пойти пешком к метро, плача и жалея себя. Но ничего не сделала. К чему это ребячество, если ясно: не успею я пройти и нескольких метров, снова окажусь рядом с Каримом.

– И что дальше? – спросила, повернувшись к нему.

– Я уже сказал. Родишь мне ребёнка. И лучше, если это будет сын.

– А то, что я – подруга вашей дочери, вас совсем не смущает?

– Алия ничего не узнает. По крайней мере, пока я не решу, что она должна знать.

Яна

Дом, где находилась квартира Карима, вопреки моим ожиданиям, оказался обычной пятиэтажкой, пусть и в центре города. Сперва я удивилась, зато когда вошла в прихожую, всё встало на свои места: высоченные потолки, дорогой ремонт и ненавязчивый свежий запах.

– Здесь три комнаты. – Не снимая пальто, Карим прошёл по коридору и толкнул одну из дверей. – Будешь жить в этой.

– У вас всё так просто. Вас моё мнение вообще не интересует.

– Вообще.

Я стиснула ремешок сумки и резанула Карима взглядом. В стенах собственной квартиры он был абсолютным хозяином и выглядел соответственно. Ни от одного мужчины, которого я знала до Карима, не исходило столько мужественности, все они были по сравнению с ним самыми настоящими пацанами.

В комнате стоял большой шкаф, кровать была широченная, с резным деревянным изголовьем. Поверх – тёплый плед. Я стояла и смотрела на кровать, пока Карим не коснулся моего плеча. Ремень сумки соскользнул. Хотела перехватить его, но не успела.

Карим открыл сумку

– Отдайте! Не трогайте мои вещи! – Попыталась забрать её.

Достав документы, он кинул сумку на постель. В руках у него был мой паспорт и распечатка для клиники. Распечатка сразу же разлетелась на клочья.

– Это тебе не понадобится, – сказал он, скомкав остатки.

Паспорт пролистал и вернул мне. Я резко забрала его. Вернее, хотела забрать, но Карим задержал мои пальцы.

– Твоё «вы» неуместно.

– А что уместно? После нашего, так это назовём, знакомства я понятия не имею, что уместно.

– Можешь называть меня Каримом и обращаться на «ты».

Я фыркнула и отвернулась, вытянув пальцы. Сунула паспорт в карман и ещё раз осмотрела комнату, а потом ушла в коридор. С трудом сдержалась, чтобы не прислониться к стене и, закрыв глаза, со стоном скатиться вниз.

– Где здесь туалет? – повернулась к Кариму.

Тошнота не проходила.

– Где туалет?!

Он кивнул на одну из дверей, и я бросилась к ней. Меня опять воротило. Дурацкие нервы! Понимала, что Карим стоит за спиной, но справиться с тошнотой не получалось.

– Выйдите, – просипела, кое-как переведя дыхание после нового спазма. – Выйди, я сказала. Я… – Закашлялась и попыталась вдохнуть, но вдох получился рваным, а меня опять вывернуло.

От прикосновения к плечу я вздрогнула. Карим собрал мои волосы в ладони и молчал, а потом помог встать.

– Ты была у врача?

Он развернул меня к себе лицом, разжал пальцы, и волосы рассыпались по моей спине, а ладонь так и осталась на шее. Вторая лежала на талии и жгла похлеще раскалённого металла.

– Как раз собиралась сегодня. – На сей раз сарказм всё-таки прорвался.

Только с этим мужчиной сарказм был неуместен. Несколько дней назад ему исполнилось сорок семь, а я внезапно поняла, что не ощущаю этого. Только его абсолютное превосходство надо мной и собственную неопытность. Все мои колкости лопались, ударяясь о его выдержку, и становились неуместными.

– Значит, сходишь. Подбери хорошую клинику, я оплачу расходы.

Я опять фыркнула. Это было лучшим, что пришло на ум. Отвела взгляд.

Карим отпустил меня, и стало неуютно. По телу пробежал озноб.

– Мне нужно ехать.

– А я что, должна здесь остаться?

– Да. Вечером привезу тебе всё, что нужно.

Он вышел в коридор, я за ним. И тут меня кольнуло догадкой. В порыве схватила Карима за рукав и потянула на себя. Он посмотрел на мою руку, потом мне в лицо с вопросом. Я быстро отпустила его, всё равно как обожглась.

– Вы хотите сказать, что оставите меня здесь, и я должна буду сидеть взаперти?! Так?!

– Ты.

– Что я?

– Не «что я», а я тебе сказал – обращайся ко мне на «ты».

Я чуть не зарычала. Меня трясло, но уже от гнева.

– Да мне плевать, «ты» или «вы»! Ты слышал, что я тебе говорю?! Ты вообще хоть что-то слышишь?! Хоть кого-то, кроме себя?! Я не буду сидеть здесь! У меня учёба, в конце концов! Да и… Что, если мне что-то понадобится? Я не буду твоей пленницей! Мне достаточно, что меня под тебя лечь заставили, как… как девку какую-то! Ты меня изнасиловал, а теперь…

Он вдруг рывком прижал меня к себе. Глаза сверкали чёрным гневом, и, только я перехватила взгляд, слова кончились. Последними я так и поперхнулась. Прижималась к нему бёдрами, животом, согнутыми в локтях руками и смотрела снизу вверх в помрачневшее лицо. Желание, чтобы он вопреки всему коснулся моих губ, поразило до глубины души. Но я хотела этого: чтобы он стёр грань и мой детский страх.

– В ту ночь ты была не против, – сказал Карим глухо, в его голосе звучали сиплые нотки, которых я раньше не слышала. – И твоё тело мне об этом сказало. Я никогда не беру женщин, если знаю, что они меня не хотят. Ты хотела, Яна.

Он откинул с моего лица прядь волос. Тыльной стороной пальцев провёл по щеке, и зародившийся внутри трепет стал сильнее. Пальцы оказались на скуле, возле губ, и я опустила веки. Одна за одной по телу прошли несколько согревающих волн.

– Я оставлю тебе ключи.

Карим отпустил меня.

Я открыла глаза. Губы саднило от жажды прикосновения, но Карим уже стоял в дверях. На тумбочке лежала связка. Не успела я ничего спросить, он закрыл дверь с обратной стороны и запер квартиру. Ни слова на прощание – только несколько крупных купюр рядом со связкой.

– Да что это за наваждение, – прошептала я, привалившись к стене, и дотронулась до губ.

Щёки пылали, тело было как не своё. И внизу живота странное щекотное чувство. Услышала сигнал телефона и наскоро нашла его в своей новой комнате на постели. Номер был всё тот же – не занесённый в адресную книгу, но уже знакомый.

«Сходи к врачу. Деньги на расходы рядом с ключами».

– Не слепая, – шепнула недовольно и набрала то же в ответ. Но не отправила, стёрла и написала совсем другое: «Спасибо. Я видела».

А потом добавила номер к списку контактов.

Глава 5

Яна

За четыре дня, прошедшие с моего переезда в квартиру Карима, у института он не появился ни разу. В квартире тоже. Все нужные вещи из общаги я забрала в тот же вечер, благо Лариски в комнате не было. Только это не спасло меня от расспросов.

– Ты с Владом помирилась? – спросила она меня в перерыве между парами.

Я перечитывала конспект и не сразу увидела её. Подняла голову.

– Кто такой Влад?

– Да ладно тебе дурой прикидываться, Ян. Ну какой смысл делать вид, что его нет, если он есть?

– Для меня его нет, – сказала жёстко. – И нет, переехала я не к нему. Но тебе я говорить ничего не буду. Хватит. С меня беременности хватило. Я не хочу с тобой даже разговаривать, Лар, после этого.

– Извини, – с неохотой ответила она. – Я не хотела. Как-то вырвалось, а дальше пошло-поехало. Сама же знаешь, как это бывает.

– Не хотела бы, ничего бы не вырвалось.

Настроения, чтобы спорить, не было. Вчерашний звонок мамы выбил почву из-под ног. Я как раз записалась на консультацию в хорошую клинику – денег, оставленных Каримом, хватило бы и на президентскую. А тут мама… По голосу я сразу поняла, что она устала. И не здесь и сейчас, а в принципе. Но мама как всегда повторяла, что у неё всё в порядке. Только под конец призналась, что зимние сапоги развалились, а на работе сокращение, под которое она, вероятнее всего, попадёт. Положив трубку, я несколько минут думала, что делать, а потом записалась в простую поликлинику, отменила консультацию и положила почти всё, что оставил Карим, на карту мамы. Уж полторы недели подождать я смогу. Срок маленький, ничего страшного.

Только Лариса оставила меня в покое, подошла Алия с двумя стаканчиками кофе. Я отложила конспект на подоконник.

– Может, после пар ко мне? – предложила она, поставив один кофе рядом со мной. – Папы опять нет, мама к косметологу собиралась. По-моему, они опять поругались.

Я промолчала. Ехать к подруге не хотелось, откровенно врать, глядя ей в глаза, с каждым днём было всё труднее. Хорошо, что Лариска не разболтала, что я не ночую в общаге.

– Мне на работу сегодня.

– Понятно. – Она уселась на подоконник и, открыв мой конспект, без интереса пролистала несколько страниц.

Вздохнула и закрыла.

***

– Прекрати так себя вести. – Я положила ладонь на живот.

Не успела вернуться домой, накатила тошнота. Если так тяжело сейчас, что будет дальше? Но об этом я предпочла не думать. Заварила чай и с ногами устроилась на кухонном диване. Думала, посижу и пойду собираться, но проснулась от настырного звонка телефона. С ужасом поняла, что проспала.

Разговор с менеджером не привёл ни к чему хорошему: меня попросили забрать трудовую. В последнее время косяков было слишком много, я и сама понимала. Только, как ни странно, увольнение не расстроило.

Остаток вечера прошёл незаметно. Было восемь, я собралась идти в душ, но услышала, как проворачивается ключ в замке.

Карим зашёл в квартиру мрачный, на меня не посмотрел. Бросил на тумбочку ключи от машины и шарф.

– Повесь, – швырнул поверх пальто.

– Я не служанка, – напомнила, не двинувшись с места.

– Повесь, я сказал, – повторил он, посмотрев только мельком.

Я сделала, как он хотел. Присмотрелась к нему: под глазами тени, морщинки в уголках стали заметнее, даже щёки как будто ввалились. Сердце сжалось неуместной тревогой и не пойми откуда взявшейся нежностью. Хотела спросить, что он здесь делает, почему не поехал домой, и не решилась.

– Есть что-нибудь поесть? Жрать хочу, как волк.

– Я… Я не знала, что ты приедешь. Сейчас…

Сама не заметила, как оказалась на кухне. Холодильник был почти пустым. Карим остановился в дверях.

– Ладно, не надо. Обойдусь.

– Всё в порядке, я что-нибудь приготовлю.

– Не надо.

– Я приготовлю, – ответила упрямо, посмотрев на него. – Мне не трудно.

Он не возразил. Ушёл, а я сама себя не понимала. И на кой мне это всё? Валил бы домой, там у него Мадина, полна коробочка, а я что?! Но ломтики кабачка уже сыпались на сковороду, за ними – фарш, помидор и специи. Постепенно кухню наполнял аромат еды, а я гадала, смогу ли удовлетворить человека, который привык к дорогим ресторанам? Лопаткой перевернула кабачок и присыпала всё сыром.

Карим появился снова и без приглашения сел за стол. Смотрел на меня, а я опять чувствовала себя неуверенно – беспомощной и обязанной подчиняться ему.

– Почти готово.

– Хорошо. Я жду.

Я сжала деревянную ручку лопатки. Ждёт он. Но взгляд на Карима отбил желание язвить. Выключила плиту и достала приборы, потом тарелку, но только поставила на стол, голова поплыла.

– Яна… – Карим подхватил меня. Посадил к себе на колени и накрыл ладонью ногу.

– Просто… – Я тихо застонала.

От слабости кожа покрылась испариной. Заплясавшие перед глазами точки постепенно таяли, и я чётче видела встревоженного Карима. Смущение захлестнуло. Он погладил меня по ноге.

– Ты записалась к врачу?

Кивнула. В кухне воцарилось молчание. Карим смотрел пристально и поглаживал меня по ноге, а я не знала, куда деться от него и собственной предательской дрожи. Его рука остановилась на колене, а потом он, ничего не говоря, пересадил меня на диван. Взял тарелку, сам положил еду и всё так же, ничего не говоря, вернулся обратно. Сел и принялся есть.

– Прости, – сказала тихо. – Если бы знала, что ты приедешь, что-нибудь купила бы. Алия сказала…

– Замолчи, – вдруг оборвал он грубо.

И опять мы встретились взглядами.

– Замолчи и дай поесть, Яна, – сказал Карим уже мягче. – У меня была тяжёлая поездка.

Я кивнула. Надо бы было уйти в комнату, закрыться – не то что расшаркиваться перед ним. Только мне не хотелось.

– Может, чай? – предложила спустя несколько минут.

Карим кивнул, но только я собралась поставить чайник, подошёл со спины и нажал кнопку вперёд меня.

– Я попросил уволить тебя.

– Что? – Я резко повернулась. – Так это ты?! Зачем? Да…

– Замолчи, – сказал он в который раз. – Больше работать ты не будешь. Я так решил.

Яна

Следующим вечером Карим приехал снова, но разговаривать с ним я не стала. Поставила разогреваться ужин и принялась накрывать на стол. Он тоже ничего не сказал, поставил рядом с холодильником пакет и вышел. Спустя несколько минут я услышала шум воды из ванной и расслабилась. Оказывается, до этого была напряжена, как сжатая пружина.

Молчать и делать равнодушный вид оказалось сложнее, чем я думала. Предоставили бы мне выбор, я бы высказала Кариму всё, что думаю о нём и о его замашках. Но вчера этого выбора он мне не предоставил – сказал, если я попробую ещё раз взять поднос и, беременная, раскланиваться перед сидящими за столами, не продержусь и дня. Если сделаю это в третий раз… На этом разговор кончился. Кариму позвонили, и он скрылся в одной из комнат, так и не договорив, чем именно обернётся мне непослушание.

Вода всё текла. Я представила Карима, стоящего в душе, и быстро отогнала видение. Зачем мне это нужно? Напомнила себе, как мы с ним познакомились, каким он был жёстким, жестоким, но это не помогло.

– Это ты, да? – Коснулась живота. – Из-за гормонов?

Сложно было представить, что внутри растёт маленькая жизнь. Наверное, когда живот начнёт расти, станет проще, и всё равно уже сейчас ребёнок Карима давал о себе знать, проявлял характер.

– Ладно, давай посмотрим, что тут. – Я присела возле пакета и заглянула внутрь.

Карим опять удивил меня. Вместо полуфабрикатов – большой кусок свежего постного мяса явно не из супермаркета, вместо привычных сладостей – пастила с орехами и натуральный шербет. В бумажном пакете сухофрукты, в стеклянной бутылке – гранатовый сок.

***

Ужинали мы вместе. Я снова ждала, что еда окажется для Карима слишком простой, но он ничего не сказал. Только когда с тарелки исчез последний кусочек, поднялся и, проигнорировав бумажные салфетки, помыл руки. Я смотрела на него украдкой, не хотела, чтобы он заметил, но он застиг меня врасплох.

– Спасибо за ужин.

– Не за что. Я не приготовила ничего особенного. Простая курица.

– Еда была горячая и вкусная, Яна. А главное – вовремя. Для хорошего ужина это самое важное.

Хмыкнув, я соскребла со своей тарелки остатки. Понять его было сложно, но я пыталась.

– Мне было не трудно.

Воцарившееся между нами неловкое молчание продлилось долго, но в конце концов закончилась шипением чайника.

Карим опять ушёл. Я слышала, как зазвонил его мобильный, как он разговаривает. Среди других слов мелькнуло имя подруги, и я поняла: говорит он с Алиёй.

Реальность оглушила. Я держала большую, ещё пустую чашку и, сама того не желая, вслушивалась в разговор. Только голос Карима стих, пикнул мой мобильник.

«Может, приедешь? – спросила подруга. – Папы сегодня всю ночь не будет. Если что, я тебе такси вызову».

Карим вернулся раньше, чем я успела ответить. Увидел телефон у меня в руках.

– Твоя дочь приглашает меня в гости. Говорит, что ты не придёшь сегодня, – пристально посмотрела ему в глаза. – Я не знаю, что ей ответить. Она – моя самая близкая подруга, Карим. Ты понимаешь, что я чувствую?

Он забрал у меня телефон. Провёл по дисплею раз, другой. На меня накатило смирение. Когда он протянул телефон обратно, я просто прочитала отправленное сообщение.

«Я уже ложусь, Алия. Завтра увидимся в институте».

Я тихо засмеялась, только смех получился едкий, совсем невесёлый. Телефон полетел на подоконник, захотелось закричать, расплакаться, только глаза оставались сухими. Карим взял меня за плечи и развернул.

– В чём дело?

– Да ни в чём, – огрызнулась я и повела плечами в попытке сбросить его руки. Разумеется, он не отпустил. – Ты совсем не знаешь свою дочь. И меня ты тоже не знаешь. Всё это… Мерзко, понимаешь, Карим? Почему ты здесь, со мной? Почему не поехал к ней?

Он сжал губы. Мои плечи тоже сжал – крепко, но не причиняя боли.

– Потому что я хочу быть здесь, – сказал как отрезал и, ничего не объяснив, ушёл в комнату.

***

Следующую ночь Карим тоже провел в квартире. И три после неё. Каждый день, готовя ужин, я неосознанно ждала, что откроется дверь, и вместе с холодным ноябрьским воздухом в квартире появится он: мужчина, мысли о котором с каждым днём становились всё более навязчивыми.

– М-м… – Погладила живот.

Пора было выходить из дома, но самочувствие оставляло желать лучшего. В последние два дня меня смущали кровавые мазки на белье, но свалиться на приём в районную женскую консультацию без записи было себе дороже. Я надеялась, что за четыре дня ничего не случится. И всё же рисковать не стала – вместо того, чтобы привычно дожидаться автобуса, вызвала такси. Пока шла к корпусу, стало лучше. Боль пропала, проснулся аппетит. До пар оставалось немного времени, в кармашке сумки лежал шоколадный батончик.

Заметила Алию. Она сидела на подоконнике и выглядела грустной.

– Привет! – Я подошла, но на подоконник забираться не стала.

Подруга улыбнулась, но улыбка была блёклой. Я разломила батончик на две части и дала ей половинку.

– Тебе нужнее, – попыталась отказаться она.

– Сладкое вырабатывает этот… гормон счастья. Так что кому из нас нужнее, можно поспорить. – Я всё-таки отдала ей шоколадку и спросила серьёзно: – Ты что такая? Что-то случилось?

Она покачала головой, отмахнулась и вздохнула.

– Да всё как всегда. Отец в последнее время вообще дома не появляется. А тут маме сказали, что он в городе. Она места себе не находит, а я не знаю, что делать. Когда звоню ему, он занят. Утром, днём, вечером… Всё время занят, Ян.

Она сползла на пол. Посмотрела в окно и откусила шоколадку.

– Ты знаешь, я думаю, у него любовница есть, – сказала задумчиво и повернулась ко мне.

На миг у меня возникло ощущение, что она всё знает – таким проницательным, взрослым был её взгляд. Но только на миг.

Сегодня на ней было простое чёрное платье, волосы распущены.

– Ты подстриглась? – неожиданно поняла я.

Это было совсем невпопад, но Алия не подала вида.

– Почти неделю назад, – ответила она спокойно и опять отвернулась к окну.

– Прости. – Я дотронулась до её узкой бледной ладони. – Эта беременность… Мне было ни до чего. С чего ты взяла, что у твоего отца любовница? Он же часто был занят и раньше.

– Да так… Неважно. Лучше скажи, ты что, решила оставить ребёнка? – Опять внимательный взгляд. Слишком внимательный, чтобы я смогла соврать, глядя ей в глаза.

– Да, – сказала тихо. – Я уже дошла до клиники, а потом… Потом не смогла, Аль. Просто не смогла.

Глава 6

Яна

Убрав остывший ужин, я в последний раз посмотрела на часы. Давным-давно стемнело, ночь укутала тёмным покрывалом город, было понятно, что Карим не приедет. А я всё равно ждала. Вчера он не приехал, сегодня тоже. Наше «он молча приходит, а я молча готовлю ужин» за считаные дни стало для меня важным.

И окончательно поняла я это сегодня.

– Ты опять… – Успокаивающе погладила живот.

Но тянуть не перестало. Похоже, малыш ждал вместе со мной и очень расстроился.

– Алло, – ответила, только телефон зазвонил.

Один взгляд на дисплей, и сердце пропустило удар.

– Ты ещё не легла?

– Нет.

– Тогда одевайся. Я подъеду через пять минут. Прогуляемся. – Карим ненадолго замолчал, а потом добавил: – Если ты нормально себя чувствуешь.

– Нормально, – ответила я, уже заходя в комнату.

Перебирала вещи, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Только для чего? Для прогулки под низкими ночными тучами или первого свидания? Вытащила джинсы и сразу положила обратно. Взгляд упал на тёплое шерстяное платье под горло, и я достала его раньше, чем успела отдать себе отчёт, зачем это делаю.

***

Выйдя из подъезда, увидела Карима. Он стоял возле внедорожника, кажущегося угрожающим зверем в блёклом свете фонаря.

– Привет.

Вместо слов Карим накинул мне на шею мой же шарф и потянул на себя за кончики. Я сделала шаг, между нами осталось сантиметров десять, не больше. Карим мрачно смотрел на меня и молчал, потом потянул снова, и я подошла вплотную.

– Я думала ты не приедешь, – призналась тихо, но в абсолютной тишине каждое слово было как крик.

– Я тоже.

Карим дотронулся до моего лица. Обвёл овал, потом нижнюю губу. Он хмурился, и я не могла понять его – опять не могла. Пальцами он погладил меня по бровям, по виску.

– Почему без шапки?

– У меня капюшон есть.

– В следующий раз надень шапку. Уже холодно.

Я не смогла скрыть разочарованный выдох, когда он убрал руку. Губы опять требовали прикосновения, я была уверена, что Карим поцелует меня. Боялась и не чувствовала холода, пока Карим стоял рядом – так сильно хотела этого.

– Пойдём, – сказал он.

Секунду помедлил и взял меня за руку. Его ладонь была горячей, хотя он ждал меня на улице, моя – холодной, несмотря на то, что я только вышла из дома.

Рядом раскинулся маленький сквер. Карим повёл меня туда. Днём здесь было полно народа, сейчас – только мы. В тишине мы шли вперёд, жили только наши руки. Карим перебирал мои пальцы, я время от времени задевала его перстень и повторяла себе, что он – отец Алии, что он взял меня чуть ли не силой. Только это уже не работало.

От громкого крика вороны я вздрогнула. Карим остановился и посмотрел на меня.

– Замёрзла? – спросил как будто обычно. Как будто…

– Замёрзла, – отозвалась я, хоть мне и не было холодно.

Ожидание можно было потрогать. Капюшон всё ещё болтался у меня за спиной, Карим коснулся его, облезшего меха, моего шарфа. Потом неожиданно сильно обхватил голову и впился взглядом в глаза, потом в мой рот и опять в глаза.

В момент, когда наши губы соприкоснулись, испуг во мне схлестнулся с восторгом. Я отвечала ему, пыталась угнаться, но не могла. По сравнению с ним я всего лишь девчонка, не знающая жизни. Короткий и жёсткий поцелуй оборвался, лицо обжёг ледяной ветер.

Я облизнула губы.

– Можем выпить чай. Согреешься, – сказал сипло.

– Я уже согрелась.

Чтобы скрыть хаос чувств, прошла вперёд. Влажные опавшие листья глушили звук шагов, но я слышала, что Карим идёт сзади, в каком-то метре от меня. Сквер закончился слишком быстро, пришлось остановиться и обернуться.

– У меня нет ответов на твои вопросы, Яна.

– А разве я тебя о чём-то спрашивала?

– Нет, но хотела.

– Ты этого не знаешь.

Я готова была к пронизанному недосказанностью спору, только Карим не стал отвечать. Любой из моих однокурсников ввязался бы, не задумываясь, любой из парней, работавших со мной в пабе, но не он. Ему не нужно было спорить со мной и что-то доказывать. Он просто подошёл и обхватил меня за шею. Решительный взгляд и новый поцелуй – такой же твёрдый, но теперь медленный и глубокий.

– Я ничего не понимаю… – шепнула ему в губы.

– Я тоже, Яна…

***

Карим проводил меня до квартиры, но не вошёл. Я удивилась. Была уверена, что он останется до утра.

– У меня самолёт в шесть, – сказал он.

– Опять командировка?

– Да.

– Когда ты вернёшься?

– Точно не знаю. Всё будет зависеть от того, как пойдут дела. Недавно я вложил большие деньги в, так скажем, идущий ко дну корабль. Хочу лично посмотреть, к чему это привело. Пока есть подозрения, что это потребует больше сил, чем я предполагал. У некоторых людей есть черта пускать коту под хвост всё, что к ним попадает. Похоже, здесь та же история.

Я улыбнулась уголками губ. В чёрных глазах появился вопрос.

– Это был самый длинный твой монолог за всё время, что мы знакомы. И самый откровенный.

Он вдруг усмехнулся, и я улыбнулась шире.

– Что врач сказал? – спросил, взяв меня за собачку от молнии.

Я шагнула к нему без сопротивлений.

Приём был назначен на завтра, но Кариму знать об этом было не обязательно.

– Всё хорошо. – Я коснулась его пальто. Оно было мягким и ещё холодным после улицы.

Карим удовлетворённо кивнул. Отпустил меня.

– Спокойной ночи, Яна, – сказал и пошёл к лифтам.

Я стояла на пороге, пока он не скрылся из вида. И снова испытывала разочарование из-за того, что он не поцеловал меня. А вместе с разочарованием понимание, что я не хочу, чтобы он исчезал из моей жизни. Не хочу…

Яна

Как дожила до открытия консультации, не знаю. Ближе к утру живот стал болеть так сильно, что я готова была вызвать скорую, но побоялась, что фельдшером окажется мужчина. Мазки стали больше и ярче. Что-то было не так.

До времени приёма я не дотерпела – пришла к началу смены врача. Возле кабинета уже сидели две женщины – одна с заметным животом, вторая в возрасте, откровенно уставшая и недовольная.

– Простите, можно я пройду? – голос был сдавленный, совсем чужой.

Беременная посмотрела на меня и кивнула, а женщина в возрасте чуть не прожгла дыру.

– Тут очередь, все сидят.

– Да, я знаю. У меня талончик, но…

Из кабинета вышла доктор. Осмотрела нас всех и хотела пригласить беременную, но та попросила принять меня. Сама я соображала с трудом.

– Что у вас? – резковато спросила врач.

Я вкратце рассказала ей, в чём дело.

– И чего ты ждала? – Она сняла трубку и набрала кому-то. – Да откуда же вы такие берётесь?! Да ты то хоть ответь, господи… – На том конце, видимо, взяли трубку, и гинеколог быстро заговорила: – Маша, срочно. У меня тут подозрение на внематочную. Отправлю к тебе, нужно УЗИ вне очереди. Она говорит у неё кровянистые выделения уже несколько дней… Да… Да, да…

***

Пока шла до кабинета, пока лежала на кушетке, в голове звучало только «внематочная». Что это такое, представляла отдалённо, но страх душил.

– Так… – Проводящая УЗИ женщина была моложе. Но ни её ровный тон, ни спокойствие ничего не поменяли. – Сейчас вы поедете в больницу, Яна. Яйцо прикрепилось к шейке матки, и только благодаря этому сейчас всё относительно благополучно. Вам очень повезло, вы успели вовремя.

– Успела? – Я приподнялась. – То есть… это всё-таки внематочная беременность?

– Да. Но если бы яйцо было в фаллопиевой трубе, скорее всего, у вас бы уже открылось кровотечение. Если нужно, можете съездить за вещами, но потом сразу же в больницу. Откладывать нельзя. Вам нужна срочная операция.

***

Собиралась я, как в тумане, как в тумане вызывала такси.

Палата, в которую меня положили, была трёхместная, но имён соседок я не запомнила. Всё завертелось так быстро, что не оставалось времени думать. Оно и к лучшему. Анализы, подписание документов…

– У вас телефон звонил, – сказала одна из соседок, когда я вернулась в палату, чтобы оставить серёжки.

На дисплее правда высвечивался пропущенный вызов. От Карима. Хотела набрать его, но побоялась. Он наверняка заметил бы, что со мной что-то не так.

«Я на паре», – написала не зная, что можно к этому добавить.

Сказать ему правду? Но только вчера я заверила его, что всё хорошо. Признаюсь ему, и на этом наши толком не начавшиеся отношения закончатся. Ему нужен сын, а не я. Я – только дополнение.

– Царёва… – Остановившаяся на пороге медсестра осмотрела палату и остановилась на мне. – Через пять минут подойдите к посту. Операционная готова.

Меня как ударили. Я кивнула и прижала руку с телефоном к животу. Сын Карима. Или дочь. Только я начала привыкать к крошке внутри себя, любить её, как должна с ней расстаться. Никаких шансов, ни единого.

Карим

Встреча с самовлюблённым идиотом, в загибающийся бизнес которого я инвестировал деньги, оставила неприятный осадок. Одно хорошо – принятое в самолёте решение оказалось правильным. Придётся нынешнему владельцу расстаться со своим отелем. Не сделает по-хорошему, сделает по-плохому. Так или иначе просрёт. А я свои деньги просирать не привык.

Вышел из гостиницы и остановился, глядя на возвышающиеся горы. Верхушки были покрыты снегом, на небе – ни облака. Втянул поглубже чистый воздух, но ни он, ни всегда успокаивающее величие этих мест не помогли. Что держу в руках телефон, отдал себе отчёт, только выбрав из списка контактов номер девчонки. Яна.

– Что я делаю, – мрачно усмехнулся и поднял голову.

Горы по-прежнему возвышались – открытые и величественные. Если бы Мадина родила мне сына, сейчас он бы был со мной.

Я нажал на вызов. В трубке потянулись длинные гудки.

Минувший вечер остался светлым, размытым теплом в памяти. Какого дьявола поехал к ней? Собирался ведь заскочить домой и переодеться.

«Я на парах».

Прочитал, посмотрел на время и убрал телефон. Если будет сын, назову Хамит или Азамат. Одним из имён, имеющих смысл. Если девочка… Пусть выберет Яна.

Подумал об этом и усмехнулся. Девчонка больше ничего не написала, на неё это было не похоже. Да чёрт с ней. Пусть учится.

– Салам, брат, – ответил на звонок. – Да, как раз закончил. Буду у тебя через час.

Перед тем, как пойти к машине, ещё раз посмотрел на горы. Мать моего ребёнка должна увидеть их, но только такими, как вижу я сейчас.

Яна

Прерывание беременности прошло хорошо. По крайней мере, так сказал врач. У меня эти два понятия плохо укладывались в одну строчку.

– Принести тебе чай? – спросила соседка, остановившись возле моей кушетки, и показала свою чашку. – Я за кипятком. Хочешь, принесу и тебе?

Я отрицательно мотнула головой. На улице было уже темно, Карим больше не звонил, а сама я его набрать не решалась.

Соседка не уходила.

– У тебя внематочная была?

– Да, – ответила я и вздохнула. Отложила телефон на постель.

Меня как выпотрошили. Захотелось вдруг вернуть всё обратно – тошноту, головокружение, недомогание, да даже боль. Лишь бы с ребёнком было всё хорошо. То, что ещё вчера казалось наказанием, я готова была терпеть всю беременность, лишь бы беременность была самая обычная.

– Без разрывов?

– Без, – отозвалась глухо.

Разговаривать не хотелось, но соседка не отставала.

– Тогда всё будет хорошо. Я после внематочной двоих родила. Не расстраивайся так, случается всякое. Никто предугадать ничего не может.