Чингисхан
© Иона Ризнич, 2024
© ООО Издательство АСТ, 2024
«Билики», или избранные изречения Чингисхана
Слово «билик» переводится как «знание». Это «знание» давалось подданным в виде изречений хана, которые записывались или запоминались и таким образом обнародовались. Обычай этот монголы позаимствовали у покоренных китайцев. Билики почитались наравне с Ясой – законом.
Персидский историк XIII века Рашид ад-Дин записал многие из биликов Чингисхана уже после его смерти, предварив их следующим вступлением:
Чингисхан сказал: дети их не слушали нравоучительных мыслей отцов, младшие братья не обращали внимания на слова старших; муж не имел доверия к жене, а жена не следовала повелению мужа, свекры смотрели неблагосклонно на невесток, а невестки не уважали свекров, большие не воспитывали малых, а малые не соблюдали наставления старших; вельможи стояли близко к сердцу служителей, а не приводили под власть людей внешних, люди богатые видели добро, но не делали могущественными правительствующих лиц и не давали укрепления; язык и путь разума и довольства не был известен. По той причине были противники верховной власти, воры, лжецы, возмутители и разбойники. Таким людям в собственном их жилище не являлось солнце, т. е. они грабили; лошади и табуны не имели покоя; лошади, на которых ездили в авангарде, не имели отдыха, пока неизбежно те лошади не умирали, издыхали, сгнивали и уничтожались. Таково было это племя без порядка, без смысла. Когда явилось счастье Чингисхана, они пришли под его приказ, и он управлял ими посредством твердо укрепленного закона. Тех, которые были умны и молодцы, сделал беками [1] войска; тем, которые были проворны и ловки, дав на руки их принадлежности, сделал табунщиками; глупых, давши им небольшую плеть, послал в пастухи. По этой-то причине дело его (Чингисхана), словно молодой месяц, возрастает со дня на день; от Неба, силою Всевышнего Бога, нисходит победоносная помощь, а на земле помощью его явилось благоденствие; летние кочевки его стали местом ликованья и пированья, а зимние кочевки приходились приятные и соответственные. Когда благостью Великого Бога я обрел эти значения и изыскал сам собой эти мысли, то по этой причине спокойствие, ликованье и пированье достигли и до сего времени. После этого и до пятисот лет, до тысячи, десяти тысяч лет, если потомки, которые родятся и займут мое место, сохранят и не изменят таковой закон Чингисхана, который от народа ко всему пригоден, то от Неба придет им помощь благоденствия, непрерывно они будут в веселье и пированье; Господь мира (Вселенной) ниспошлет им благоденствие; люди будут молиться за них, они будут долговечны и будут наслаждаться благами. На это следуют следующие изречения:
От добротности, строгости – прочность государства.
Ведь и вреда же бывает от многих так много; а от немногих – немного!
Вещь можно назвать хорошей только после того, как она закончена.
Если великие люди, багатуры и эмиры, которые будут при многих детях государей, что появятся на свет после сего, не будут крепко держаться закона, то дело государства потрясется и прервется, будут страстно искать Чингиcхана, но не найдут!
Только те эмиры туманов, тысяч и сотен, которые в начале и конце года приходят и внимают биликам Чингиcхана и возвращаются назад, могут стоять во главе войск. Те же, которые сидят в своем юрте и не внимают биликам, уподобляются камню, упавшему в глубокую воду, либо стреле, выпущенной в заросли тростника, и тот и другая бесследно исчезают. Такие люди не годятся в качестве начальников!
Каждый, кто в состоянии содержать в порядке свой дом, в состоянии содержать в порядке и целое владение; каждый, кто может так, как это положено, выстроить к бою десять человек, достоин того, чтобы ему дали тысячу или туман: он сможет выстроить их к бою.
Можно в любом месте повторить любое слово, в оценке которого согласны три мудреца, в противном случае на него полагаться нельзя. Сравнивай и свое слово, и слово любого со словами мудрых; если оно будет им соответствовать, то может быть сказано, в противном случае его не надо произносить!
Каждому, кто пойдет к старшему, не должно ничего говорить до тех пор, пока этот старший не задаст вопроса. И тогда пусть он согласно этому вопросу даст должный ответ, потому что если он произнесет свое слово прежде вопроса, то хорошо, если его услышат, в противном случае он будет ковать холодное железо.
Добрым можно назвать только такого коня, который хорошо идет и откормленным и в полтеле и одинаково идет, будучи истощенным. Коня же, который хорошо идет только в одном из этих трех состояний, добрым назвать нельзя!
Среди мирного населения будьте смирны, как малый теленок, а во время войны кидайтесь в бой, как голодный ястреб, бросающийся на дичину.
Слово, которое сказали, подумав, хорошее ли оно, – раз сказано всерьез или в шутку, все равно его нельзя вернуть.
Мужчина – не солнце, чтобы одновременно показываться людям всюду. Жена, когда ее муж уезжает на охоту или на войну, должна содержать дом в порядке и прибранным с тем, чтобы, когда посол либо гость остановится в доме, он увидел бы все в порядке, а она сделала хорошее кушанье и приготовила все, что нужно гостю. Такая жена естественно создает хорошую репутацию мужу, подымает его имя, и муж ее на общественных собраниях возвысится, словно гора. Хорошие качества мужа узнаются по xopoшим качествам жены. Если жена дурна и неразумна, беспутна и непорядлива, то и муж по ней познается!
Мы отправляемся на охоту и убиваем много изюбрей, мы выступаем в походы и уничтожаем много врагов. Поскольку всевышний господь указует нам путь, это нам легко удается, люди же забывают это и видят здесь другое.
Нет батыра, подобного Есунбаю, и нет человека, подобного ему по дарованиям! Но так как он не страдает от тягот похода и не ведает голода и жажды, то считает всех прочих людей, нукеров и ратников, находящихся с ним, подобными себе в способности переносить тяготы походов, они же не в силах их переносить. По этой причине он не годен быть начальником. Достоин же быть таковым лишь тот человек, который сам знает, что такое голод и жажда, и судит поэтому о состоянии других, тот, который в пути идет с расчетом и не допускает, чтобы его войско голодало и испытывало жажду, а скот отощал.
После нас члены нашего уруга [2] оденутся в затканные золотом одежды и будут вкушать вкусные и жирные яства, будут садиться на красивых коней и обнимать прекрасноликих жен, но они не скажут: «Все это собрали наши отцы и старшие братья», а забудут и нас, и этот великий день!
Когда человек, пьющий вино и водку, напьется, он становится слеп, – ничего не в состоянии видеть; он становится глух – не слышит, когда его зовут; он становится нем, – когда с ним говорят, – не в состоянии ответить. Когда он напьется, то похож на человека при смерти: если он захочет сесть прямо, то не будет в состоянии этого сделать, точно так, как оцепенел бы и обалдел человек, которого хватили по голове. В вине и водке нет ни пользы, ни разума, ни доблестей, и нет также доброго поведения и доброго нрава: в хмелю люди совершают дурные дела, убивают и ссорятся. Вино удерживает человека от того, что он знает, и от искусств, которыми он обладает, оно становится завесою на его пути и для его дела. […] Государь, который пристрастен к вину и водке, не в состоянии вершить великих дел и издавать билики и устанавливать важные обычаи; эмир, пристрастный к вину и водке, не в состоянии держать в порядке ни дела тысячи, ни сотни, ни десятка своего войска и не в состоянии завершить их благополучно. Телохранителю, который пристрастен к вину, строжайше воздастся, его постигнет великая кара.
Люди карачу, иначе говоря, простонародье, пристрастные к хмельным напиткам, пропивают полностью коня, стадо и все, что у них есть, и становятся нищими; служилых людей, пристрастных к винопитию, судьба непрерывно мучает и тревожит. Эти хмельные напитки не смотрят на лицо и на сердце: они одинаково дурманят и добрых, и злых и не спрашивают, плох человек или хорош. Они дурманят руки, так что те лишаются способности схватить и искусности в своих действиях; они дурманят ноги, и те перестают двигаться и ходить; они дурманят сердце, и оно не в состоянии здраво мыслить, они выводят из строя все чувства и орудия мышления.
Если уж нет средства против питья, то человеку нужно напиться три раза в месяц. Как только он перейдет за три раза – совершит наказуемый проступок. Если же в течение месяца он напьется только дважды – это лучше, а если один раз – еще похвальнее, если же он совсем не будет пить, что может быть лучше этого?! Но где же найти такого человека, который совсем бы не пил, а если уж таковой найдется, то он должен быть ценим!
Владыка людей управляет Поднебесною, как правая рука держит тяжелую вещь непременно с помощью левой руки – т. е. министра.
Величайшее наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами; в том, чтобы сесть на его хорошего хода с гладкими крупами меринов; в том, чтобы превратить животы его прекрасноликих супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды – сосать!
Яса – законы Чингисхана
Дошедшие до нас фрагменты Ясы гласят следующее:
Любить друг друга, не прелюбодействовать, не красть, не лжесвидетельствовать, не быть предателем, почитать старших и нищих, за нарушение – смертная казнь.
Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат или нет.
Кто повинен в содомии, тот также наказывается смертью.
Шпионы, лжесвидетели, все люди, подверженные постыдным порокам, и колдуны приговариваются к смерти.
Кто лжет с намерением или волхованием, или кто подсматривает за поведением другого, или вступается между двух спорящих и помогает одному против другого, также предается смерти.
Тот, кто мочится в воду или на пепел, также предается смерти.
Кто возьмет товар и обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, того предать смерти после третьего раза.
Кто даст пищу или одежду полоненному без позволения полонивших, тот предается смерти.
Кто найдет бежавшего раба или убежавшего пленника и не возвратит его тому, у кого он был в руках, подвергается смерти.
Когда хотят есть животное, должно связать ему ноги, распороть брюхо и сжать рукой сердце, пока животное умрет, и тогда можно есть мясо его; но если кто зарежет животное, как режут мусульмане, того зарезать самого.
Он постановил уважать все исповедания, не отдавая предпочтения ни одному. Все это он предписал как средство быть угодным Богу.
Он запретил своему народу есть из рук другого, пока представляющий сначала не вкусит сам от предлагаемого, хотя бы он был князь (эмир), а получающий – пленник; он запретил им есть что бы ни было в присутствии другого, не пригласив его принять участие в еде; он запретил насыщаться одному более товарищей и шагать через огонь трапезный и чрез блюдо, на котором едят.
Если кто проезжает подле людей, когда они едят, он должен сойти с лошади, есть с ними без их позволения, и никто из них не должен запрещать ему это.
Он запретил им опускать руку в воду и велел употреблять что-нибудь из посуды для черпания воды.
Он запретил мыть их платье в продолжение ношения, пока совсем не износится.
Воспрещается купаться или мыть одежду в проточной воде во время грозы.
Он запретил говорить о каком-нибудь предмете, что он нечист; утверждал, что все вещи чисты, и не делал различия между чистыми и нечистыми.
Он запретил им оказывать предпочтение какой-либо из сект, произносить слова, употребляя почетные названия, а при обращении к султану или к кому другому должно употреблять просто его имя.
Он предписал, чтобы женщины, сопутствующие войскам, исполняли труды и обязанности мужчин в то время, как последние отлучались на битву.
Он предписал им представлять в начале каждого года всех своих дочерей султану (хану), чтобы он выбрал для себя и для своих детей.
Он узаконил, чтобы старейший из эмиров, когда он проступится и государь пошлет к нему последнего из служителей для наказания его, отдавал себя в руки последнего и распростирался бы пред ним, пока он исполнит предписанное государем наказание, хотя бы то было лишение живота.
Он предписал султану учреждение постоянных почт, дабы знать скоро о всех событиях в государстве.
От убийства (казни за преступление) можно откупиться пенею, заплатив за мусульманина сорок золотых монет (барыш), а за китайца рассчитывались одним ослом.
Тот, у кого найдется украденная лошадь, обязан возвратить ее хозяину с прибавкой десяти таких же лошадей; если он не в состоянии уплатить этого штрафа, то вместо лошадей брать у него детей, а когда не было детей, то самого зарезать, как барана.
Человека, подавившегося пищей, протаскивать под ставкой и немедленно убивать, равным образом предавать смерти, кто ступил ногой на порог ставки воеводы.
Дети, прижитые от наложницы, считаются законными и получают по распоряжению отца соответствующую долю наследства. Раздел имущества основывается на таком положении, что старший получает больше младших; меньший же сын наследует хозяйство отца. Старшинство детей рассматривается соответственно степени их матери, из числа жен одна всегда старшая преимущественно по времени брака.
Запрещено под страхом смерти провозглашать кого-либо императором, если он не был предварительно избран князьями, ханами, вельможами и другими монгольскими знатными людьми на общем совете.
Запрещается главам народов и племен, подчиненных монголам, носить почетные титулы.
Запрещается заключать мир с монархом, князем или народом, пока они не изъявили полной покорности.
Никто из подданных Империи не имеет права иметь монгола слугой или рабом. Каждый мужчина, за редкими исключениями, обязан службой в армии.
Два письма Чингисхана
Адресованы они китайскому даосу Чань Чуню, известному целителю. Написаны письма были в 1220‐х годах, когда Чингисхан уже ощущал груз прожитых лет. Он хотел, чтобы врач приехал и помог ему, но интересовался и философией даосов. Первое письмо, несомненно, было отредактировано кем-то из образованных китайцев, приближенных Чингисхана, возможно, это был Елюй Чуцай. Стиль второго письма разительно отличается – вероятно, Чингисхан продиктовал его сам. Письма интересны тем, что содержат мысли Чингисхана о роли властителя и о своей роли в истории.
«Небо отвергло Китай за его чрезмерную гордость и роскошь. Я же, обитая в северных степях, не имею в себе распутных наклонностей; люблю простоту и чистоту нравов; отвергаю роскошь и следую умеренности; у меня одно платье, одна пища; я в тех же лохмотьях и то же ем, что коровы и конские пастухи; я смотрю на народ, как на детей; забочусь о талантливых, как о братьях; мы в начинаниях согласны, взаимная любовь у нас издавна; в обучении тем я напереди других; в ратных боях не думаю о заде. В семь лет я совершил великое дело и во всех странах света утвердил единодержавие. Не оттого, что у меня есть какие-либо доблести, а оттого, что у гиньцев правление непостоянно, я получил от Неба помощь и достиг престола. На юге Суны, на севере Хэйхэ [3], на востоке Ся, на западе варвары, – все признали мою власть. Такого царства еще не было с давних времен наших… Но звание велико, обязанности важны, и я боюсь, что в правлении моем чего-нибудь недостает; притом строят судно и приготовляют весла для того, чтобы можно было переплыть через реки; подобно тому приглашают мудрецов и избирают помощников для успокоения вселенной. Я со времени наследования престола усердно занимаюсь делами правления, но не видел еще достойных людей для занятия санов 3 гунов и 9 цинов [4]. В сих обстоятельствах я наведался, что ты, учитель, сроднился с истиною и шествуешь по правилам; многоученый и опытный, ты глубоко изведал законы; твоя святость прославилась и доблести проявились; ты хранишь строгие обычаи древних мудрецов и обладаешь прекрасными талантами высших людей; издавна привитаешь в скалах и ущельях и скрыл себя (от мира); ты прославляешь просвещение предков; ты привлекаешь к себе людей, обладающих святостию, которые, как облака, шествуют к тебе стезей бессмертных в неисчислимом множестве. Узнав, что после войны ты все еще обитаешь в прежнем жилище, в Шаньдуне, я беспрестанно думал о тебе. Я знаю пример возвращения от реки Вэй в одной колеснице и троекратной просьбы в хижине. Но что мне делать? За обширностью гор и долин я не могу сам встретить тебя. Я только схожу со своего места и стою подле; постился и омылся [5], избрал своего приближенного Лю Чжун Лу, приготовил легких всадников и простой экипаж, и, не страшась тысяч ли, прошу тебя подвинуть святые стопы твои; не думай о дали песчаных степей; или пожалей о народе, по современному состоянию дел, или из милости ко мне, сообщи мне средства сохранения жизни. Я сам буду прислуживать тебе. Я мечтаю, что ты отрыгнешь мне хоть остатки и скажешь мне хоть одно слово; но и этого довольно. Теперь я несколько выразил мои задушевные мысли, надеясь, что они сколько-нибудь ясны в настоящей грамоте. Надеюсь, что ты, проявив сущность великого Дао, сочувствуешь всему доброму и конечно не поперечишь желаниям существ. Посему настоящее повеление должно быть вполне ведомо, 5‐й луны 1‐го числа».
«С удовольствием прочитал я уведомление твое о том, что, согласно с моим повелением, ты отправился в путь, и все прописанное тобою принял к сведению. Ты святостию превосходишь трех мудрецов; твои доблести гремят во многих странах; поэтому я послал сановника, с пригласительным даром, на почтовых, искать тебя у океана. Случай был согласен с моими желаниями; Небо не воспротивилось человеку. Два двора несколько раз приглашали тебя, но ты не пошел к ним; но, когда мой один посланец пригласил тебя однажды, ты восхотел подняться с места. За то, что я воздвигнут Небом, ты сам пошел ко мне. Ты не отказался переносить на открытом воздухе ветер и иней, и сам решился пройти песчаные степи. Когда твое писание представлено было мне, нечего говорить, как я был рад и доволен. Дела ратные и государственные не в моем желании, а мысли в духе Дао дэ, искренно скажу, заслуживают уважения. За непокорность тех глав я громлю их грозно; только приходит моя рать, дальние страны усмиряются и успокаиваются. Кто приходит ко мне, тот со мной; кто уходит, тот против меня. Я употребляю силу, чтобы достигнуть продолжительного покоя временными трудами, надеясь остановиться, как скоро сердца покорятся мне. С этой целью я несу и проявляю грозное величие и пребываю среди колесниц и воинов. Я снова представляю себе, что облачная колесница твоя уже тронулась с Пын лая и что ты можешь направить путь, на журавле, в Индию. Да Мо [6] пришел на восток, чтобы запечатлеть истины преданием духа учения; Лао Ши [7] шествовал на запад, чтобы и варваров просветить и возвести на степень святости. Хотя равнины и широки, но недалеко узреть мне стол и посох твой. Поэтому и отвечаю на твое послание, чтобы тебе ведомы были мои мысли. Надеюсь, во время пути ты будешь благополучен и здоров; о прочем не распространяюсь».
Интересные факты из жизни Чингисхана
1. При своей невероятной силе духа и недюжинном уме Чингисхан вовсе не отличался большой физической силой. Его никогда не называли «батыром» или «багатуром», то есть богатырем. А вот его отца Есугея называли так с тринадцати лет.
2. До нас не дошло ни одного прижизненного портрета Чингисхана. Самое раннее из его изображений было создано в 1278 году художником Хорихусуном по описанию. Заказчиком портрета был Хубилай – внук Великого Завоевателя. Хубилаю было 12 лет, когда умер его дед, и, конечно, он отлично помнил, как тот выглядел. Были живы и другие люди, помнившие великого хана, поэтому, скорее всего, портрет похож.
3. Однако есть теория, согласно которой Чингисхан был рыжеволосым и зеленоглазым. Указания на это действительно есть в некоторых – правда, позднейших – описаниях его внешности.
4. Чингисхан очень рано начал седеть. Он был еще совсем молодым человеком, когда на его голове появились первые седые волосы. Рашид ад-Дин говорит, что, заметив это, приближенные задали ему вопрос: «О, счастливый государь, возраст твой не достиг еще порога старости, почему же в твоем чубе появилась седина?!»
В ответ Темучжин сказал: «Так как всевышний господь пожелал сделать меня главою и старейшиною туманов и тысяч и водрузить бунчук моего благоденствия, то он проявил на мне знак старости, который является знаком старшинства».
5. По мнению международной группы генетиков, изучавшей данные Y‐хромосомы, в 2003 году почти 8 % мужчин, живущих в пределах бывшей Монгольской империи, являются потомками Великого Завоевателя. Это около 16 миллионов человек или 0,5 % от населения Земли.
6. Год рождения Темучжина до конца не выяснен, источники указывают на разные даты: 1155, 1162 или даже 1167 – что маловероятно. Днем его рождения считается 4 ноября, в Монголии это национальный праздник – День гордости.
7. Легенда утверждает, что Темучжин появился на свет, сжимая в кулачке кусочек запекшейся крови. Это было расценено как знак того, что ему уготована роль правителя мира, или того, что он зальет мир кровью.
8. Во время завоевательных походов Чингисхан безо всякой жалости приказывал истреблять население покоренных им земель. Персидские историки сообщают, что в битве при Нишапуре монголы перебили 1 747 000 человек, в Герате – 1 600 000, а по свидетельству историка Джуздани – 2 400 000 человек.
Согласно обобщенным данным, Чингисхан виновен в смерти более 40 миллионов человек.
9. Первое свое убийство Темучжин-Чингисхан совершил в 13 лет. Жертвой стал его единокровный брат, а причиной ссоры – борьба за верховенство в клане. Убийство кровного родственника по законам Степи считалось очень тяжким преступлением.
10. Более всего на свете Чингисхан любил красивых женщин и красивых коней. Он сознавал эту свою слабость: «Красоту и знатных коней все любят; но коль скоро сердце будет привязано к ним, то легко погубить имя и потерять достоинство». Желая умилостивить дух отца, сын Чингисхана Угэдэй, взойдя на престол, приказал принести в жертву отцу сорок красавиц и сорок лошадей.
11. В современной Монголии процветает культ Чингисхана. Его именем называют улицы, вокзалы, кинотеатры, ему повсюду ставят памятники. Один из таких памятников является самой большой конной статуей в мире, его высота составляет 50 метров! Установлен он в 54 километрах от Улан-Батора, монгольской столицы. А в 2019 году первый памятник Чингисхану появился и в России, в Калмыкии.
12. Легенда о многочисленных «кладах Чингисхана» очень популярна во всех странах, по территории которых проходили орды Чингисхана. Одни энтузиасты ищут сокровища, спрятанные жителями городов перед монгольским нашествием, другие – богатства, сокрытые в земле самим Завоевателем. Одно из мест поисков клада – Курментинское ущелье в Киргизии. Клад Чингисхана будто бы спрятан «… у деревни Тюп под большим камнем, двухметровым слоем человеческих костей и такой же толщей земли» [8]. Однажды этот клад вроде бы даже и находили – в пещере, но вынести золото помешал внезапно начавшийся обвал. Энтузиасты считают доказательством существования клада то, что накануне Великой Отечественной войны в «Золотоснаб» города Пржевальска был сдан золотой молоток, якобы найденный в горах. Запись об этом действительно существует.
Главные люди в жизни Чингисхана
Есугей-багатур (ок. 1134 – ок. 1171) – отец Темучжина-Чингисхана. Есугей-багатур был третьим сыном Бартан-багатура, внуком Хабул-хана, первого общемонгольского хана. Был главой клана Борджигин и некоторое время – вождем племени тайджиутов. Похитил юную Оэлун у ее первого мужа и сделал красавицу своей главной женой. Имел и вторую супругу – Сочигэл. Умер рано, по преданию, был отравлен татарами.
Оэлун (ок. 1144–1221) – мать Темучжина, старшая жена Есугея-багатура (была им похищена у первого мужа Чиледу). Происходила из племени олхонутов, ветви унгиратов.
После безвременной гибели супруга была фактически ограблена племенем тайджиутов и брошена вместе с детьми на берегу реки Онон. Несмотря на тяжкие лишения, вырастила всех своих детей, не дав им погибнуть от голода.
Джочи-Хасар (1164–1213/1219) – младший брат Чингисхана. Прославился как меткий лучник, за что получил прозвище Хабуту-Хасар – «Хасар-лучник». Отличался тучностью и невероятной физической силой, слыл хорошим борцом.
- Мать Оэлун одного из сынков
- Мясом людским откормила.
- Ростом в три сажени будет,
- Трехгодовалого сразу быка он съедает,
- Панцырь тройной на себя надевает,
- Трое волов без кнута не поднимут.
Так говорили о нем враги.
Долгое время Хасар был верным соратником Чингисхана, делил с ним все невзгоды и радости. Но в конце жизни из-за интриг шамана Тэб-Тенгри поссорился с братом. Отношения так полностью и не восстановились.
Тэмуге-Отчигин (ок. 1168–1246) – самый младший брат Чингисхана, четвертый сын Есугея и Оэлун. Он получил приставку к имени «отчигин» (уменьшительно-ласкательное от «отгон» – «младший»). Был несколько избалован матерью и старшими братьями, склонен к роскоши, но слыл «мужественным, властным и быстрым в бою».
- Смелым бойцом у Монголов слывет,
- Рано ложится да поздно встает.
- Из-за ненастия не подкачает,
- А на стоянку – глядишь – опоздает!
Так говорили о нем.
Когда Чингисхан раздавал улусы, то Тэмуге совместно с матерью Оэлун получили самый большой надел – по обычаям монголов именно младший сын должен был ухаживать за родителями.
Когда шаман Тэб-Тенгри стал соперничать с Чингисханом за власть, Тэмуге под видом борцовского поединка убил шамана. Тэмуге проявил себя опытным политиком и умелым правителем, управляя Монголией в отсутствие старшего брата, занятого в длительных военных походах.
Тэмуге вмешался в борьбу за власть после смерти сына Чингисхана – Угэдэя, но потерпел поражение. После того как в 1246 году на курултае новым великим ханом был избран Гуюк, Тэмуге был казнен.
Хачиун (ок. 1166 – после 1207) – один из младших братьев Чингисхана. В детстве он получил приставку к имени «алчи», что значит «везучий», и потому упоминается как Хачиун-алчи, или Алчидай (уменьшительно-ласкательное от «алчи»). В государственных делах брата принимал мало участия и, скорее всего, рано умер.
Темулун (1170 —?) – сестра Чингисхана. В возрасте 14–15 лет Чингисхан выдал ее замуж за нойона-тысячника Буту, который из-за этого получил прозвище «гургэн», то есть «зять». Но Темулун рано умерла бездетной. После ее кончины Темучжин выдал за Буту-гургэна свою старшую дочь Хочжин-бэки.
Бельгутей (после 1162 – до 1227) – единокровный младший брат Чингисхана, сын Есугея от второй жены – Сочигэл. Еще в детстве Темучжин убил его старшего брата Бегтера, что, однако, не помешало Бельгутею стать верным соратником, а впоследствии – полководцем Чингисхана. Умер он раньше Чингисхана.
Бортэ (ок. 1161 – после 1219) – старшая жена Чингисхана; дочь Дэй-Сечена из рода унгиратов и его жены Цотан.
Была сосватана за Темучжина, когда ему было 9 лет, а ей – 10. Фактически брак осуществился, когда Темучжину исполнилось 17, а Бортэ – 18.
Во время многочисленных военных походов мужа Бортэ, в отличие от других жен, предпочитала оставаться в Монголии на своих родовых землях, помогая Тэмуге-Отчигину управлять личным юртом семьи Чингисхана.
Бортэ родила мужу четырех сыновей: Джучи, Чагатая, Угэдэя и Толуя; и пять дочерей: Ходжин-бэги, Чечейген, Алагай-беки, Тэмулэн, Алталун.
После 1211 года Бортэ поселилась в столице империи Аварге, где и умерла между 1219 и 1224 годами.
Хулан (ок. 1164 – ок. 1215) – вторая по статусу супруга Чингисхана.
Хулан приходилась дочерью вождю меркитов Дайр-Усуну. Чингисхан очень любил ее. Как и у других его жен, у Хулан был свой собственный двор. Хулан родила сыновей Кюльхана [9] и Карачара, которые по статусу уступали только четырем сыновьям Бортэ.
Есуй (ок. 1185 – после 1227) – третья по статусу супруга Чингисхана. Была дочерью татарского вождя Церен-эке, убитого по приказу Чингисхана. Также по приказу Завоевателя был убит и первый муж Есуй.
Несмотря на это, Есуй стала верной и преданной женой Чингисхану. Давала ему разумные советы. Сопровождала его в последнем военном походе и ухаживала за ним во время его последней болезни.
Четыре верных пса
Самых верных нукеров Чингисхана современники прозвали его верными псами – ногаями. Чингисхан говорил о них: «А этих вот четверых моих дворовых псов – Хубилая с Чжельме, да Чжебе с Субеетаем, когда, бывало, отправлял в поход, то:
- Им молвишь: «Вперед, на врага!» —
- И кремень они сокрушат.
- Назад ли прикажешь подать —
- Хоть скалы раздвинут они,
- Бел-камень с налету пробьют,
- Трясины и топи пройдут.
Враги Чингисхана так отзывались о его ногаях: «…Темучжин собирался откормить человеческим мясом четырех псов и привязать их на железную цепь. Должно быть, это они и подлетают, гоня перед собою наш караул. Вот они, эти четыре пса: у этих четырех псов лбы – бронзовые, морды – как долото, языки – что шила, сердца – железные, а плети – мечи. Питаются росою, а ездят верхом на ветрах. Во время смертных боев едят они мясо людей, а на время схваток запасаются для еды человечиной. Это они сорвались с цепей и ныне, ничем не сдерживаемые, ликуют и подбегают, брызжа слюной. Это они!»
Джэебэ (Чжебе), настоящее имя Джиргоадай (ок. 1165 – между 1223 и 1225) происходил из племени монголов‐нирун, как и сам Чингисхан. Джиргоадай был простолюдином. Его знакомство с Чингисханом началось в битве с тайджиутами, в которой Джиргоадай бился на стороне противника и даже ранил Темучжина стрелой в шею. Оправившись от раны, монгольский хан спросил у пленных тайджиутов, скрывая, однако, факт своего ранения:
– Не знаете ли, кто это прострелил тогда шейный позвонок моему беломордому саврасому боевому коню?
На что Джиргоадай смело ответил:
– Это я стрелял с горы! Если хан повелит казнить меня, то останется от меня только мокрое место в ладонь. Если же хан на то соизволит, то послужу ему.
Темучжину понравились честность и бесстрашие меткого стрелка, и он взял его к себе на службу. Джиргоадай получил от хана прозвище Джэебэ, что по-монгольски значит «стрела». Начав службу у Чингисхана десятником, через пять лет Джэебэ получил под свое командование тысячу, а потом и тумен – десять тысяч. Участвовал в войнах с кереитами, найманами, с джурдженями, кара-киданями.
Проявил себя в войне против государства хорезмшахов. Совместно с Субэдэем участвовал в походе в кипчакские степи в 1220–1223 годах. Скорее всего, во время этого похода Джэебэ и умер, возможно, был убит половцами.
Хубидай (1160‐е – 1211), он же Хубилай, Кубилай-нойон, монгольский полководец, один из нукеров Чингисхана, происходил из племени Барлас.
Именно ему и Джэебэ было приказано преследовать бежавших родственников Чингисхана – Алтана, Даритая и Хучара – ослушавшихся ханского приказа не брать добычу до окончания боя.
Хубилай отличился в войне с найманами и в сражении с войсками у горы Наху-Гун.
На всемонгольском курултае 1206 года Хубилай вошел в число девяноста пяти человек, которым в командование было дано по тумену – то есть по 10 тысяч человек, а также он получил право ведать всеми военными делами Монгольской империи. Погиб или умер примерно в 1211 году. Сыновья Хубилая также находились на службе у монгольских ханов.
Джэлмэ (Чжельме) (1157 – до 1227) – близкий друг и соратник Чингисхана, старший брат полководца Субэдэя. Поступил к нему к нему на службу еще юношей и всю жизнь был верен Темучжину. Неоднократно спасал ему жизнь, рискуя собственной.
За многочисленные заслуги перед Темучжином Джэлмэ на всемонгольском курултае 1206 года тоже был дан под командование тумен.
Точно неизвестно, когда умер Джэлмэ, однако согласно «Сборнику летописей», это произошло еще при жизни Чингисхана. Потомки Джэлмэ также служили монгольским ханам.
Субэдэй (1175–1248) – виднейший монгольский полководец и военный стратег. Он руководил более чем 20 кампаниями и выиграл 65 генеральных сражений, в которых завоевал больше территории, чем любой другой полководец в истории.
Субэдэй приходился младшим братом Джэлмэ и сыном кузнецу Джарчиудаю из рода урянхаев.
Участвовал во всех основных монгольских походах первой половины XIII века – в Северный Китай, на меркитов, государство Хорезмшахов.
Совместно с Джэебэ руководил монголами в битве на Калке (1223).
Субэдэй был фактическим командующим в Западном походе Бату (1236–1242), в ходе которого монголы дошли до Адриатики. В пожилом возрасте вернулся на малую родину. Умер в возрасте 73 лет.
О своих нукерах Чингисхан говорил: «И рассеивались, бывало, все мои тревоги и заботы, когда в надлежащее место я посылал вас, четырех моих дворовых псов Хубилая с Чжельме да Чжебе с Субеетаем, или когда в день битвы около меня четыре моих витязя-кулюка [10] Боорчу с Мухали да Борохул с Чилаун-Багатуром, а впереди, со своими Уруутами и Мангутами, – Чжурчедай с Хуилдаром».
Боорчу (1159–1‐я пол. XIII в.) – один из верных нукеров Чингисхана и самых преданных его друзей. Происходил из племени арулатов (одна из ветвей нирун-монголов). Он познакомился с Темучжином еще в юношестве, когда бескорыстно помог тому разыскать и отбить украденных лошадей. С этого момента Боорчу стал его первым нукером и был рядом с Чингисханом во всех его начинаниях. Когда Темучжин создал личную гвардию – кешик, Боорчу встал во главе одного из четырех отрядов.
Легенда утверждает, что во время Великого курултая 1206 года, когда Темучжина провозгласили Чингисханом и он начал раздавать должности и привилегии своим соратникам, то поначалу он притворно забыл Боорчу. Вечером Бортэ упрекнула его за это, а Темучжин ответил, что поступил так намерено, чтобы ввести в заблуждение завистников Боорчу, и что Боорчу все равно не скажет о нем худого слова. Посланные к юрте Боорчу соглядатаи, подтвердили, что, хотя жена Боорчу и сетовала на ханскую неблагодарность, сам Боорчу ответил ей, что служит хану бескорыстно и что будет служить верно, даже если его посадят на хлеб и воду. На следующий день Темучжин объявил, что ставит Боорчу над всеми, и сделал его начальником войска правой руки.
Мухали (1170–1223) – один из ближайших соратников Чингисхана. Происходил из племени джалаир. Оказался в плену у Темучжина вместе с другими джалаирами после разгрома воинственного племени джуркинов. Стал командиром одного из четырех отрядов ханской гвардии – кешика. Участвовал во всех военных походах, а после того, как Чингисхан отправился войной на государство Хорезмшахов, Мухали возглавил войну против империи Цзин, получив титул го-вана – «князя языков», князя, «замещающего» Чингисхана в его отсутствие.
Автор «Мэн-да бэй-лу» южносунский посол Чжао Хун оставил описание Мухали: «Мухали на аудиенции у императора был пожалован должностями главнокомандующего войсками в Поднебесной и управляющего и титулами тай-ши и го-вана. Он – черный татарин. За последние десять лет он совершает карательные походы на восток и на запад и устрашает и потрясает варваров и китайцев. Все важные дела, относящиеся к походам и войнам, решаются им лично. Поэтому его называют временно замещающим императора. В платье и системе церемониала целиком следует установлениям, существующим для сына Неба. […] Он красивой наружности, не желает сбривать макушки, как делают другие татары, только обвязывает голову платком, носит узкое платье и умеет говорить на языках различных стран».
Мухали был похоронен на территории современного Китая. Его потомки в современной Монголии известны как представители рода мухулиг.
Борохул (1182–1217) – монгольский полководец и сводный брат Завоевателя. Происходил из рода Ушин. После разгрома джуркинов (ок. 1197) мальчик был усыновлен и воспитан матерью Чингисхана Оэлун-эке.
Борохул командовал минганом, т. е. тысячей; входил в число «четырех героев» – богатырей-кулюков Чингисхана, которые командовали четырьмя первоначальными отрядами гвардии-кешика.
Когда в 1206 году Чингисхан разделил страну на два «крыла» и во главе правого оставил Боорчу, то Борохул был назначен его заместителем.
Погиб Борохул во время покорении Южной Сибири при «усмирении» племени хори-туматов.
Чилаун (конец XII в. – 1‐я пол. XIII в.) – один из командиров личной гвардии Чингисхана.
Был сыном батрака Сорган-Ширая из племени сулдус, подчиненного тайджиутам, которые захватили юного Темучжина и обратили его в рабство. Семья Сорган-Ширая помогла Темучжину бежать из плена. После разгрома тайджиутов Чилаун перешел на службу к Темучжину. Именно Чилаун убил вождя тайджиутов и злейшего врага Темуджина Таргутай-Кирилтуха.
После создания Темучжином личной гвардии Чилаун встал во главе одного из ее четырех отрядов.
Когда Темуджина провозгласили Чингисханом, он даровал Чилауну и его брату Чимбаю право оставлять себе все добытое на охоте и войне, а не делить со всеми, согласно закону.
Потомки Чилауна занимали высокие должности в улусе внука Чингисхана Хулагу, а впоследствии основали собственное государство на территории Иранского Азербайджана.
Джурчедай (конец XII в. – 1‐я пол. XIII в.) – предводитель племени урутов и один из нойонов‐тысячников Чингисхана. Перешел на сторону Темучжина в 1190 году после битвы при Далан-Балчжут. Показал себя храбрым и верным воином. «В дни битв был щитом моим, был щитом моим против врагов; разделенное царство соединил, разъединенное царство собрал…» – говорил о нем Чингисхан.
Завоеватель отдал Джурчедю в жены одну из своих наложниц – племянницу Ван-хана Ибаху-беки вместе со всем ее имуществом, включая юрту, домочадцев и слуг, табуны и стада.
Хуилдар-Сечен (2‐я пол. XII в. – 1203) – предводитель племени мангутов, происходивший из рода борджигинов, названый брат и один из сподвижников Чингисхана.
Хуилдар-Сечен сыграл важную роль в битве с кереитами, но был смертельно ранен и вскоре скончался. Чингисхан взял на себя заботу о его семействе.
Елюй Чуцай (1189–1243) – имя этого человека стоит особняком: он не был военачальником, а исполнял сугубо гражданскую роль советника Чингисхана и его сына хана Угэдэя. Елюй Чуцай происходил из некогда царствовавшего киданьского [11] рода Елюй, он родился и провел юность в империи Цзинь, завоеванной Чингисханом, получил очень хорошее образование. Перешел на службу Чингисхану после падения государства Цзинь и стал известен среди монголов как «Урту сахал» – «Длинная борода».
Сопровождал Чингисхана в походе на Хорезм. При его сыне Угэдэе стал главным советником по китайским делам. Проявил себя как талантливый ученый и даровитый писатель, организатор административной системы Монгольской империи.
Враги и соперники Чингисхана
Джамуха (ок. 1162–1205) – монгольский военный и политический лидер, главный противник Темучжина в объединении монгольских племен.
Происходил из племени джадаранов. Был другом детства и побратимом Темуджина. Однако впоследствии из-за соперничества их отношения стали ухудшаться, и Джамуха из друга превратился в злейшего врага Чингисхана.
Джамуха тоже пытался объединить вокруг себя степные племена, но не преуспел в этом. В 1205 году он был окончательно разбит и попал в руки Темучжину.
Согласно «Сокровенному сказанию» Джамуха отказался принять помилование и попросил лишь достойной смерти (без кровопролития). Его пожелание было удовлетворено – воины Темучжина сломали Джамухе хребет.
Тогорил, более известный под титулом Ван-хан (Он-хан, Ун-хан) (1130–1203) – хан племени кереитов. В детстве и юности пережил много невзгод, пришел к власти в результате жестокой междоусобной борьбы. Став ханом, немедленно казнил нескольких своих родственников, в том числе двоих братьев.
Считался побратимом Есугея, а потом стал названым отцом Темучжину. Долгое время благоволил ему, помогал и сам принимал от него помощь и даже, возможно, намеревался передать ему власть. Однако из-за противодействия своего сына Сангума рассорился с Чингисханом и проиграл ему в битве. Был вынужден бежать в земли найманов, где и погиб.
Тэб-Тенгри, то есть «середина неба» (? – ок. 1211) – шаман, происходивший из рода хонхотан. Собственное имя его было Кокочу. Он был сыном Мунлика-Эциге, служившего еще Есугею.
Тэб-Тенгри сыграл важную роль в избрании Темучжина ханом. Именно он придумал для него титул Чингисхана и освятил на великом курултае его власть над монголами. Однако впоследствии Тэб-Тенгри слишком зазнался, и Чингисхан вполне обоснованно усмотрел в его поведении попытку захватить власть. Тогда, после очередного конфликта, с разрешения Чингисхана его младший брат Тэмуге убил шамана. Примечательно, что другие сыновья Мунлика продолжили верно служить повелителю.
Тогорил или Таргутай-Кирилтух (1132–1200) – предводитель тайджиутов после смерти Есугея. Оставил вдов и детей Есугея на произвол судьбы, отобрав у них практически весь скот.
Опасаясь мести Темучжина, Таргутай-Кирилтух стал преследовать Оэлун и ее детей. Захватил Темучжина в плен и сделал его рабом, однако юноша нашел способ бежать.
В конце концов, уже став ханом, Темучжин разбил Таргутая-Кирилтуха в бою. Тот некоторое время скрывался в лесах, но затем был убит Чилауном.
Ала ад-Дин Мухаммед II (1169–1220) – султан, хорезмшах из династии Ануштегенидов, правитель Хорезма в 1200–1220 годах.
Считая Чингисхана невежественным и недалеким кочевником, приказал истребить купеческий караван, пришедший из Монголии. Тем самым он спровоцировал войну, приведшую к полному уничтожению государства Хорезмшахов.
После пленения его семьи монголами все его малолетние сыновья были убиты, а дочери и жены розданы сыновьям и полководцам Чингисхана. Сам Мухаммед II умер от пневмонии на одном из пустынных островов Каспийского моря.
Джелал ад-Дин Мангуберди (1198–1231) – старший сын хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда II, последний из династии Ануштегенидов. Личный секретарь Джелал-ад-Дина Ан-Насави писал, что это был «лев среди львов и самый отважный среди своих смельчаков‐всадников. Он был кротким, не сердился и не бранился».
Всю свою жизни Джалал ад-Дин посвятил борьбе с монгольскими завоевателями. Он неоднократно вступал в бой с Чингисханом и порой побеждал, но в конце концов был разбит. Чингисхан, преследуя его, дошел до реки Инд, где нанес противнику сокрушительное поражение. Но сам Джалал ад-Дин спасся, переправившись через реку.
Всю свою жизнь он провел в войнах и в конце концов был убит каким-то курдом. В Узбекистане Джелал ад-Дин Мангуберди является национальным героем.
Введение
Кто рассказал нам о Чингисхане?
Памятник Чингисхану в Нидерландах
Чингисхан – один из людей, круто изменивших мир, изменивших саму историю человечества. Можно с уверенностью сказать, что, не будь Чингисхана, современная карта мира была бы иной. Государство Монголия вряд ли существовало или называлось бы иначе, например, Тангутия или Наймания. Но кто сейчас помнит некогда процветавшие народы тангутов и найманов?