Инвестиции в смерть

Глава 1

Я проснулась от звука будильника – бодрая мелодия лилась мягко, будто пытаясь не испугать, а ласково вытянуть меня из объятий сна. Рука потянулась к нему автоматически, пальцы нащупали кнопку, и тишина снова заполнила комнату. Хоть уже можно сказать вслух "Я проснулась", и он сам отключится. Но я все равно выключаю его по старинке – этот маленький ритуал дает мне ощущение контроля.

Я села на кровати, потянулась, чувствуя, как позвонки мягко встают на место, а мышцы пробуждаются. Губы сами растянулись в улыбке – новый день, чистый лист. Комната была залита мягким золотистым, пробивающимся сквозь полупрозрачные шторы. Я обожала эти минуты – когда мир еще не до конца проснулся, а воздух кажется чуть плотнее, словно ты все еще балансируешь на границе сна и яви.

Но сегодня… что-то было не так.

В груди екнуло – легкий, но четкий укол тревоги, будто я забыла что-то важное. Или… будто что-то должно случиться. Я замерла, прислушиваясь к себе. Может, просто остатки сна? Или интуиция.

Чтобы прогнать странное ощущение, я снова потянулась, выше, к солнцу, словно пытаясь поймать его лучи руками.

– Привет, новый день, – прошептала я, и голос прозвучал тише, чем обычно.

На кухне меня ждал завтрак, приготовленный с вечера. Мамино правило: «Все, что можно сделать вечером, для легкого утра, сделай вечером». В детстве я этого не понимала – вечно выбегала в школу в последнюю минуту, с растрепанными волосами и не глаженной формой, смешивая в рюкзаке учебники и недоеденные печеньки. И только достигнув маминого возраста, материал словно по полочкам аккуратно лег в моей голове.

Я спустилась по широкой лестнице, босые ноги тонули в плюшевом ковре, расстеленном на мраморных ступенях. Двухуровневый пентхаус в это утро казался особенно пустым – эхо моих шагов разносилось по длинному коридору, будто кто-то невидимый повторял каждый мой шаг.

На кухне с панорамными окнами царила стерильная чистота. Холодильник мягко гудел, словно дышал. Я достала приготовленную с вечера овсянку с манго – ярко – оранжевые кусочки фруктов контрастировали с кремовой массой каши, как всплески эмоций на фоне привычной рутины. Стакан воды оказался холоднее, чем я ожидала, и его ледяное прикосновение заставило меня непроизвольно содрогнуться.

Путь в ванную комнату пролегал через этот бесконечный коридор. По стенам висели картины, но сегодня я не замечала их. Мое внимание привлекло только зеркало в антикварной оправе – огромное, холодное, безжалостное.

Я остановилась как вкопанная. Зеркало отражало меня с беспощадной четкостью: растрепанные волосы, следы подушек на щеке, слегка припухшие веки. Но больше всего меня поразили глаза – в них читалась какая-то чужая история.

"Кто ты?" – эхо этого вопроса прокатилось по моему сознанию, заставив сердце учащенно забиться. Я машинально прикоснулась к своему лицу, проверяя – реально ли это отражение? Наклонилась ближе, пока дыхание не затуманило холодную поверхность.

Морщинки у глаз, которые я так тщательно маскировала днем, сейчас казались глубокими трещинами на фарфоровой маске. А волосы… Они выглядели странно, уложенные в беспорядке после сна, выглядели как-то безжизненно.

Я стояла перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение с почти клинической беспощадностью. Обыкновенное лицо – ни выдающейся красоты, ни отталкивающей непривлекательности. Средний рост, стройная фигура, сохранившаяся благодаря годам йоги и умеренности в еде – все это складывалось в портрет женщины, которую легко потерять в толпе. Но сейчас мое внимание было приковано к глазам – этим «окнам», за которыми, казалось, скрывалась целая вселенная не отвеченных вопросов.

«Кто я?» – этот вопрос прозвучал в моей голове с пугающей четкостью, заставив пальцы непроизвольно сжаться. В свои сорок лет я вдруг осознала страшную правду: я – абсолютно незнакомая себе женщина. Грусть накатила волной, тяжелая и густая, как смог – она осела где-то в районе солнечного сплетения, сковывая дыхание. Это была не просто печаль, а ощущение вселенского одиночества, когда понимаешь, что даже для самой себя остаешься загадкой.

Моя жизнь, если смотреть со стороны, напоминала тот самый аквариум в гостиной – красиво оформленный, с дорогими рыбками, молча скользящими взад-вперед. Три брака, оставшихся где-то в прошлом, как неудачные черновики. Ни детей, ни даже кошки, которая могла бы согреть ноги холодными вечерами. Только эти немые свидетели моего существования за стеклом, бесцельно кружащие по заданной траектории.

Я прикоснулась к холодному зеркалу, пытаясь дотронуться до той незнакомки по ту сторону. Где-то глубоко внутри шевелилось чувство, что все еще можно изменить, но оно тонуло в этом океане обреченности, появившемся словно из ниоткуда и поселившемся во мне казалось навсегда. Возможно, именно сейчас, в этот тихий утренний час перед зеркалом, я впервые по-настоящему встретилась лицом к лицу с самой собой – и не узнала ту, кто смотрела на меня в ответ.

Я вошла в ванную – прохладный кафель под босыми ногами, запах лаванды от дорогого мыла. Взяла зубную щетку, выдавила пасту – мятная свежесть тут же заполнила пространство. Механические движения: влево-вправо, круговые, тщательные – я чистила зубы, не отрывая взгляда от зеркала.

Там, за стеклом, стояла женщина с усталыми глазами. Знакомая незнакомка.

Сплюнула, прополоскала рот водой – холодной, почти ледяной. Как будто пыталась смыть не только пасту, но и эту утреннюю горечь на языке.

Затем – привычный ритуал: тоник, сыворотка, крем. Пальцы скользили по лицу, впитывая, массируя, оживляя. Движения были отточены годами – я могла проделать это с закрытыми глазами. Автопилот.

Макияж. Тушь, легким взмахом подкручивающая ресницы. Тени – нейтральные, почти незаметные, но подчеркивающие разрез глаз. Румянец – едва уловимый.

Я всегда выглядела безупречно. Это был мой доспех.

Не броня, что отражает удары, а тонкий, искусно созданный щит. Чтобы никто не увидел трещин. Чтобы никто не спросил: «Ты в порядке?». Чтобы никто не пожалел взглядом.

Я провела ладонью по щеке – кожа гладкая, ухоженная. Искусственное совершенство.

Зеркало возвращало мне образ, который ждали окружающие.

Я облачилась в свой привычный доспех – строгий лаконичный костюм: черные брюки, облегающие как вторая кожа, белоснежная блуза с едва заметным перламутровым отливом и полуприталенный пиджак, подчеркивающий линию плеч. Последний взгляд в зеркало – образ безупречен, как всегда. Холодное совершенство.

Сумка лежала на консоли из черненого дуба и полированной латуни, кожаная, дорогая, идеально подобранная под этот ансамбль. Механически проверила содержимое: кошелек, ключи, документы в кожаном органайзере. Все на своих местах, как и должно быть.

Но вдруг пальцы наткнулись на что-то неожиданно твердое и угловатое. Я нахмурилась, доставая плотный конверт. Натальная карта. Совершенно забыла о ней.

Неделю назад, поддавшись всеобщей моде, я заказала этот «ключ к себе». Все вокруг только и говорили о том, как это меняет жизнь, раскрывает предназначение, дает ответы. Я тогда снисходительно улыбалась, считая это очередной модной глупостью… до того момента, когда вдруг остро осознала – я не знаю, кто я на самом деле.

Астролог, дорогостоящий специалист с репутацией «проводника душ», обещал настоящее откровение. Помню, как дрожали мои руки, когда я получала этот конверт, как надеялась, что сейчас все тайны моей души раскроются передо мной, как верила, что вместе с этой картой обрету ту самую волшебную силу – знать, какую дверь открыть, чтобы все желания сбывались по мановению руки.

Я собиралась изучить ее вечером, при свечах, в атмосфере таинства. Но то ли страшно стало, то ли просто забыла в круговороте дел… И вот теперь конверт снова в моих руках, будто сама судьба напоминает о себе.

Пальцы непроизвольно сжали уголки конверта. Может, сейчас тот самый момент? Или… Я глубоко вздохнула и аккуратно, почти нежно, вернула его обратно в сумку. Не сейчас. Еще не сейчас.

Я перелистнула страницу ежедневника – кожаный переплет мягко шуршал под пальцами. Взгляд скользнул по аккуратным строчкам: 11:00 гостиница «Россия» – событие, которое я ждала.

Сердце екнуло от предвкушения.

Я провела ладонью по странице, будто пытаясь впитать эту радость через кончики пальцев. Впервые за долгое время день обещал не просто деловую рутину, а что-то важное.

Дверь квартиры закрылась за мной с тихим щелчком. Утро встретило прохладой – свежей, бодрящей, с легким запахом опавших листьев и городского кофе из соседней пекарни. Я вдохнула полной грудью, словно пытаясь втянуть в себя этот миг целиком.

Машина ждала у подъезда, черная, блестящая от росы. Я провела рукой по капоту, оставляя на нем след пальцев, и села за руль. Двигатель завелся с низким, уверенным урчанием – звук, который обычно успокаивал.

Но сегодня…

Пока город просыпался за стеклами, а дорога расстилалась передо мной, внутри росло странное ощущение. Будто я ехала не просто на встречу, а куда-то за пределы себя.

«Кто я?» – снова пронеслось в голове.

Я сжала руль крепче. В зеркале заднего вида мелькнуло мое отражение – знакомое и одновременно чужое.

– Сегодня все изменится, – прошептала я, но не была уверена, обращаюсь ли я к себе или к тому, что ждало меня впереди.

Дорога тянулась, а чувство незнакомости самой себе не отпускало. Как будто я везла с собой пассажира, которого никогда раньше не видела.

Глава 2

Я мчалась по городу. Сверкая черным лаком капота своей машины, к месту презентации нового косметологического оборудования от «Нового Света» – компании, которая перевернула индустрию технологий. Их последняя разработка, по слухам, была настоящей революцией – аппарат, способный не просто подтягивать кожу, а буквально поворачивать время вспять на клеточном уровне.

Мой салон «Восход» уже давно стал визитной карточкой города. Я назвала свой салон «Восход» не просто так.

Это слово грело мне душу – еще с тех времен, когда я, двадцатилетняя студентка, пробиралась затемно через весь город на свою первую подработку, в крошечное кафе. Тогда я впервые увидела, как солнце поднимается над спящими улицами – розовое, хрупкое, но неудержимое. Оно заливало светом витрины, превращая потрескавшуюся плитку тротуаров в золотые дорожки, а мое уставшее лицо в зеркале – в лицо человека, у которого есть будущее.

«Восход» – потому что каждая женщина, переступающая наш порог, должна чувствовать – утреннюю свежесть нового начала. Не просто «стать красивее» – а проснуться другой. Сбросить кожу усталости, как змея – старую чешую.

«Восход» – потому что в самые темные месяцы моей жизни, именно утренний свет за окном говорил мне: «Смотри, я прихожу снова. И ты тоже сможешь».

И теперь, когда клиентки томно спрашивают, почему я выбрала такое «пафосное» название, я просто провожу их к панорамным окнам. Туда, где лучи солнца играют в хрустальных флаконах с сыворотками, освещая их лица тем самым волшебным светом.

– Видите? – говорю я. – Это не просто название. Это обещание.

И в их глазах загорается тот самый огонь – тот самый восход.

В мой салон, приходят те, кто не просто хочет выглядеть хорошо, а требует невозможного – вечной молодости, сияния, безупречности. И я даю им это, благодаря технологиям «Нового Света».

Каждая их новинка стоит как автомобиль, и каждый раз, подписывая чек, я чувствую, как сжимается что-то внутри. Но отступать нельзя – в этом мире ты либо первый, либо никто.

Сегодняшняя презентация сулила нечто особенное. Рекламные буклеты пестрели громкими обещаниями: «Молодость на 10 лет назад за одну процедуру», «Эффект заморозки времени».

Я ехала, словно на крыльях, и каждый поворот дороги приближал меня к чему-то волшебному. В животе трепетали бабочки, их невесомые крылья бились в такт «Времена года» Вивальди, звучавшими из динамиков. Эта музыка – бодрая, торжествующая – идеально соответствовала моему состоянию. Я чувствовала себя огромной, безграничной, будто мое сознание вышло за пределы машины, за горизонт, туда, где рождаются мечты.

Когда я вошла в холл гостиницы «Россия», меня окутал воздух будущего. Зал презентаций сверкал хай-тековской эстетикой: стеклянные панели, переливающие, как ледяные кристаллы, мягкое светодиодное освещение, окрашивающее пространство в холодные тона, и огромный экран, на котором сменялись логотипы «Нового Света» и слоган: «Будущая красота – уже здесь».

Ароматы витали в воздухе, смешиваясь в странный, но притягательный коктейль: терпкий кофе, легкие цветочные ноты и что-то еще – напоминающее о высоких технологиях.

Я сделала шаг вперед – и все взгляды, казалось, устремились ко мне. Или мне просто хотелось верить, что это так. Откуда-то из глубины души поднималось странное, почти детское ликование. Я светилась. Моя улыбка, моя осанка, даже легкий шелест шелковой блузы – все словно говорило: «Она здесь. Она пришла».

И это было странно, ведь еще утром я проснулась совсем другой – сомневающейся, потерянной, не знающей себя.

Но сейчас, я была безупречна. Мой черный костюм, облегал фигуру, подчеркивая каждую линию. Каблуки, высокие, но удобные, придавали походке уверенность королевы. Но внутри… внутри все еще жил тот самый вопрос:

«Кто я?»

В сумке, рядом с помадой и ключами от машины, лежала натальная карта. Я провела по ней пальцами, будто пытаясь уловить ответ через прикосновение. Может, именно она, эта таинственная бумага, с звездами и домами, сегодня подарила мне эту необъяснимую эйфорию? Может, где-то там, среди астрологических символов, было написано, что сегодня – мой день?

– Татьяна Львовна, – раздался бархатный голос, и я обернулась. Передо мной стоял Игорь, менеджер компании, в идеально сидящем костюме цвета антрацита. Его галстук был завязан безупречным узлом, а в глазах читалось почтительное восхищение.

– Для вас, как всегда, самое лучшее место, – он сделал изящный жест рукой, – ведь ваш салон – один из наших ключевых партнеров.

Я улыбнулась, слегка наклонив голову:

– Благодарю, Игорь. Я признательна.

Мои каблуки мягко ступали по ковровой дорожке, пока он провожал меня к VIP – ложе. Кожаное кресло, расположенное в идеальной точке зала – ни слишком близко к сцене, чтобы не казаться назойливой, ни слишком далеко, чтобы все видеть в деталях. На столике передо мной уже лежали глянцевые брошюры с продукцией, а рядом стоял хрустальный стакан с водой, в которой плавали дольки лимона и листочки мяты.

Я присела, скользнув пальцами по страницам брошюры, но едва успела вникнуть в текст, как почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Подняла глаза – и замерла.

На меня смотрел сам Эрик Амирович Бродин, генеральный директор и учредитель «Нового света».

Мужчина моей мечты.

Высокий, статный, с благородной сединой в черных как смоль волосах. Его пронизывающие глаза, такие темные, что казались бездонными, были обрамлены невероятно длинными ресницами – такими, какие бывают разве что у романтических героев старых романов.

Он стоял в темно-синем костюме, который сидел на нем так безупречно, будто был сшит не просто по меркам, а с учетом каждого мускула его тела.

«Богат. Умен. Холост.»

– Почему он до сих пор холост? – промелькнуло у меня в голове.

Наши взгляды встретились. Я кивнула ему, сопроводив жест легкой, едва заметной улыбкой – той, что не обещает ничего, но и не отвергает.

И он ответил тем же. Слегка ухмыльнувшись уголком рта.

Но этого хватило, чтобы воздух вокруг внезапно стал гуще, а сердце стукнуло настолько громко, что, казалось, его слышно даже сквозь музыку.

Я опустила глаза на брошюру, но буквы уже расплывались перед глазами.

Мои контакты с ним до сих пор ограничивались лишь взглядами через зал – я наблюдала, как он выступает на презентациях, как его уверенные жесты рассекают воздух, как свет софитов играет на его профиле. Его голос, этот бархатный баритон с легкой, едва уловимой хрипотцой, будто обволакивал меня, проникая под кожу. Я ловила каждое слово, каждую интонацию.

Внезапно я осознала, что сижу, затаив дыхание, пальцы непроизвольно сжали брошюру, оставив на глянцевой бумаге едва заметные следы.

«Он наверняка заметил» – мелькнула мысль, от которой кровь ударила в виски. Щеки вспыхнули таким жаром, будто я стояла у раскаленной печи. Я рискнула снова посмотреть в его сторону – и поймала его ухмылку, на этот раз более явную, почти вызывающую.

В животе взметнулся рой бабочек, их трепетные крылья бились так сильно, что мне показалось – их слышно во всем зале. Я резко отвернулась, но было поздно – волна тепла разлилась по телу, а кончики ушей горели так, что, казалось, их можно увидеть сквозь уложенные волосы.

Когда я снова собралась с духом и повернулась, его уже не было. Как будто мираж растворился в воздухе. Внезапная пустота заставила меня судорожно искать в сумке натальную карт у – мои пальцы дрожали, когда раскрывала листы.

«Встреча, которая перевернет вашу жизнь», «Человек – ключ к вашему счастью», «Невероятное везение уже на пороге» – фразы прыгали перед глазами, сливаясь в один ослепительный прогноз. Я жадно пробегала глазами по строчкам, пытаясь найти хоть намек, хоть подтверждение…

Я попыталась найти его в толпе, сердце бешено колотилось в такт единственной мысли: «Где он?»

Глава 3,

Зал постепенно заполнялся людьми, как дорогой бокал – капля за каплей. Каждый новый гость вносил свою ноту в этот бальзаковский коктейль из владельцев элитных салонов, бьюти-блогеров с лицами, словно выточенными из мрамора, и журналистов, чьи взгляды сканировали пространство в поисках сенсации. Они все были так… глянцевы. Будто кто-то взял обложки Vogue и Elle, оживил их и выпустил в этот зал. И среди этого блеска – я. Не гостья, не случайный зритель, а полноправная хозяйка этого мира красоты.

В углу заметила их – своих «дорогих» конкурентов. Легкий кивок головы, едва уловимая улыбка – ровно столько, чтобы соблюсти приличия. Они ответили тем же, но их глаза выдавали раздражение. Эти горе-предприниматели годами пытаются угнаться за мной, ставя в своих заведениях дешевые китайские подделки под профессиональное оборудование. Их клиенты потом приходят ко мне – с ожогами, аллергиями, испорченной кожей. Но что самое забавное? Сами владельцы этих салонов записываются ко мне на процедуры.

Сегодня они пришли сюда как зрители – с пустыми руками и жадными глазами. Я видела, как они рассматривают новинки, но даже не подходят ближе. Знают, что не потянут. А я… Я уже представляю, как это оборудование займет свое место в «Восходе», как будут записываться клиенты, как загорятся их глаза, когда они увидят первые результаты.

Торжественная музыка внезапно заполнила зал, ее волны мягко обволакивали каждого гостя. Свет приглушился, и на сцену вышел ведущий – его бархатный голос поприветствовал собравшихся, но все ждали только одного человека. И вот он появился – Эрик Амирович Бродин. Сказать, что он превосходен? Это значило бы ничего не сказать.

Он вошел – и время будто остановилось. Воздух застыл, наполненный ароматом дорогого парфюма и едва уловимым электрическим трепетом ожидания. Его присутствие ощущалось физически, как теплая волна, прокатившаяся по залу. Когда он подошел к центру сцены, зал взорвался овациями – аплодисменты звенели, как хрустальные брызги шампанского. Эрик улыбнулся – не дежурно, а той удивительной улыбкой человека, который знает цену своему слову. Легким движением руки он усмирил зал, и в наступившей тишине его голос зазвучал, как медленный, гипнотический дождь – четкий, бархатистый, наполненный безграничной уверенностью.

Он говорил о революции косметологии, о технологиях, стирающих границы возможного, о том, как их компания переписывает правила игры. Но я едва слышала слова – они растворялись в гуле моего собственного сердцебиения. Я понимала лишь одно: то, что сейчас презентуют, мне необходимо. Это было не желание – это потребность на уровне инстинкта, как жажда или голод.

В финале выступления Эрик сделал паузу, его взгляд скользнул по залу, будто оценивая степень нашего восхищения. Затем он раскрыл последний секрет: у каждого кресла был встроенный электронный экран. «Ваши данные уже в системе, – сказал он, и в его голосе звенела победа. – Осталось лишь сделать выбор».

Я едва сдержала удивленный вздох. Еще вчера заполняли бумажные анкеты, а сегодня – будущее на кончиках пальцев. Но настоящий удар ждал впереди: «Этот аппарат будет единственным в городе», – произнес Эрик, и в зале пронесся шепот. Мои пальцы уже летали по экрану, отмечая нужные пункты.

В этот момент я не сомневалась ни секунды – этот аппарат будет моим. В моем городе, в моем салоне. Пальцы уверенно скользнули по экрану, но, когда взгляд упал на цифру… Господи!

Я замерла. Цена вспыхнула на дисплее, как электрический разряд. Ха! Даже для меня – владелицы самого успешного салона в городе – сумма была… значительной. Глаза автоматически начали бегать по цифрам, ум лихорадочно просчитывал: сколько процедур в день, какая наценка, сроки окупаемости…

– Да, уж… – не удержалась я вслух, – даже для меня крутовато.

В голове тут же всплыли все предыдущие покупки у «Нового света» – каждая инвестиция окупалась сторицей, привлекая самых влиятельных клиентов. Но эта цифра… она заставляла сомневаться даже меня.

– Что-то смущает, Татьяна?

Голос. Этот бархатный, глубокий голос, прозвучавший прямо над моим ухом, заставил меня вздрогнуть. Я медленно подняла голову – и обожглась взглядом. Сам Эрик Амирович Бродин стоял рядом с моим креслом, едва заметно улыбаясь.

Щеки мгновенно вспыхнули адским пламенем. Будто кто-то вылил мне за воротник кипяток, который тут же поднялся к лицу. Он знал мое имя! Как? Почему?

– Абсолютно ничего, Эрик Амирович, – я растянула губы в неестественно-широкой улыбке, чувствуя, как предательски дрожат уголки губ.

Что со мной происходит? Я – уверенная в себе бизнес-леди, хозяйка собственной империи красоты – вдруг превратилась в смущенную школьницу перед первым свиданием! Возможно, от осознания, что этот мужчина… Нет, даже не мужчина – эталон успеха, воплощение амбиций – вообще обратил на меня внимание.

Он казался таким недосягаемым, стоя там, на сцене, что его внезапное появление рядом с моим креслом сбило все мысли в кучу нервного восторга и растерянности. Руки сами собой потянулись поправить и без того идеальную прическу, а голос вдруг стал на октаву выше обычного.

В этот момент я поняла две вещи: во-первых, этот аппарат я куплю несмотря ни на что. А во-вторых… в-вторых, мне срочно нужно взять себя в руки, пока этот чертовски обаятельный миллионер не решил, что перед ним не успевшая бизнесвумен, а застенчивая провинциалка.

– Просто Эрик, – сказал он, протягивая мне руку.

Его ладонь оказалась теплой, пальцы – сильными, но не сжимали мои с нарочитой мужественностью. Просто держали. И этого было достаточно, чтобы по моей спине пробежали мурашки.

– Очень приятно, Татьяна, – ответила я, и голос мой вдруг стал ниже, мягче, с легкой игривой ноткой, будто не я говорила, а какая-то другая, более смелая версия меня.

Он потянул меня за руку – не настойчиво, но так, что сопротивляться и в голову не пришло. Я шагнула за ним, ощущая, как энергия внутри меня начинает пульсировать, расти, заполнять каждую клеточку.

– Я знал, что вы захотите приобрести наш продукт, – прошептал он, наклоняясь чуть ближе, так что запах его парфюма – древесный, с оттенком чего-то пряного – окутал меня.

Я просто шла. Не думала, не анализировала – просто существовала в этом моменте. Внутри что-то распевалось, звенело, будто тысяча крошечных колокольчиков.

Между нами – только шаг. Между мной и счастьем – только взгляд.

Промелькнула мысль: а вдруг это не просто бизнес? Вдруг натальная карта, которую я ношу в сумочке, уже начертала наши судьбы?

Мы говорили о технологиях, о трендах, но слова тонули в гуле моего собственного восторга. Он вел меня уверенно. Словно знал этот путь наизусть.

И вот – ресторан. Мягкий свет, приглушенные тона, шепот посетителей.

Официант подал меню. Эрик листал его с деловым видом, а я…

Я смотрела сквозь него.

Не голодна.

Наполнена.

– Ты не голодна? – спросил он, и его улыбка растопила последние остатки моей собранности.

– Нет, – ответила я, почти беззвучно. – Буду воду.

Он кивнул, отдал меню.

– Тогда и мне стакан воды.

Пауза.

– Татьяна…

Что-то в его голосе заставило меня замереть.

– … у меня есть для тебя предложение. От которого ты не откажешься.

Глаза его сверкали, как два бриллианта под софитами.

– Заинтригована…

– Я ищу партнера.

Его слова повисли в воздухе, между нами, тяжелые и значимые, будто капли ртути. Я замерла, чувствуя, как все мое тело напряглось в ожидании. Он изучал мое лицо, ища реакцию – но я не подала ни единого признака волнения, лишь слегка приподняла бровь, давая понять: «продолжай».

– Я предлагаю тебе стать одним из учредителей нашей компании.

Он произнес это так, будто делал предложение руки и сердца – с той же торжественностью, с тем же весом. Но вместо восторга во мне что-то сжалось. Как будто сердце внезапно стало слишком большим для груди.

«Учредитель? Его компании?»

– Боюсь, Эрик, мне не потянуть такое предложение – ответила я, и мой голос прозвучал ровно, холодно, будто я говорила о погодке, а не о возможности, которая могла перевернуть всю мою жизнь.

Но внутри… Внутри энергия, которая еще минуту назад пела и звенела, вдруг погасла, как свеча на ветру.

Не будет никаких отношений. Никаких взглядов, полных тайны, никаких случайных прикосновений. Только бизнес.

Я вдруг осознала всю пропасть, между нами. Моя компания – успешная, но крошечная по сравнению с его империей. Одна сотая. Может даже меньше.

–Ты потрясена, но прошу, подумай, прежде чем дать ответ, – сказал он, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не успела разобрать.

В этот момент какой-то мужчина помахал ему рукой – важный, с холодными глазами и дорогим костюмом.

Эрик встал.

– До встречи. И я надеюсь на положительный ответ.

Он улыбнулся – улыбкой, которая больше не согревала – и растворился в толпе, оставив меня одну с мыслями, которые кружились, как осенние листья.

Я осталась сидеть, сжимая стакан с водой.

Партнер. Учредитель. Бизнес.

Ничего личного.

И почему-то это ранило сильнее, чем должно было.

Домой я приехала опустошенной. Словно кто-то выключил свет внутри меня – та самая женщина. Что утром с таким блеском в глазах примеряла будущее, теперь едва шла по мраморному полу прихожей. Я была тенью самой себя.

Автоматически поставила чайник, механически насыпала кофе в турку – движения отточенные, бездумные. Аромат горьковато-пряный разлился по кухне, но не согрел.

Аквариум мерцал в полумраке, искусственные волны перекатывались за стеклом. Рыбки плавали неторопливо, безмятежные в своем неведении. Как же я им завидовала в тот момент! Им не нужно выбирать, рисковать, разочаровываться…

Пальцы сами потянулись к сумке – к той самой натальной карте, что так обнадеживала меня. Где было написано про это? Сама, же и нафантазировала, сама же и поверила в эту сказку.

Кофе перекипел, запах горелого смешался с ароматом разочарования. Я налила себе чашку – черную, как мои мысли, – и сделала глоток. Горько.

Так же горько, как осознание: реальность редко соответствует нашим ожиданиям.

А рыбки все плавали туда-сюда, туда-сюда…

Бессмысленно.

Бесконечно.

У меня было три брака, как три урока жизни.

Первый муж вошел в мою жизнь, как весенний ливень – внезапно, бурно, смывая все границы. Шестнадцать лет, школьный коридор, и его взгляд, от которого колени стали ватными. Он был старше на два года – целая вечность в подростковом измерении. Первые робкие объятия за углом школы, поцелуи украдкой, клятвы, написанные на обрывках тетрадных листов.

Свадьба в восемнадцать – белое платье, купленное мамой в кредит, дрожащие руки и абсолютная уверенность: это навсегда. «Навсегда» продлилось ровно до того момента, пока мы не поняли, что за пылкой влюбленностью не последовало ничего настоящего. Мы росли – но в разные стороны. Ссоры, перерастали в ночные скандалы, а утро встречало нас молчаливой ненавистью. Развод стал горьким, но необходимым лекарством.

Тогда я еще не знала, что любовь – это не только бабочки в животе, но и ежедневный труд.

Второй муж появился в моей жизни под маской надежности. Служебный роман – запретный, а потому вдвойне сладкий. Мы прятались от коллег в пустых переговорных, шептались у кофемашины, обменивались поцелуями в лифте. Он был старше, мудрее, и я, как дура, верила, что наконец-то нашла свою «каменную стену».

Брак казался логичным завершением этой страсти. Но ровно через год после росписи я застала его в пустом кабинете с моей коллегой. Они даже не испугались, не стали оправдываться. Он смотрел на меня с таким… безразличием.

Я стояла в дверях, ощущая, как земля уходит из-под ног, а где-то глубоко внутри рвется на части моя вера в людей.

Развод был унизительным. Но он научил меня главному: никогда больше не позволять никому относиться ко мне, как к чему-то второстепенному. Именно тогда, вытирая последнюю слезу дорогим кремом, я вдруг осознала: все это время я не думала о себе.

На следующее утро я подала заявление на увольнение. Коллеги шептались за моей спиной, бросали жалкие взгляды, но мне было все равно. В тот момент в моей сумке лежал бизнес-план – черновой, написанный ночью.

«Восход» родился из этой боли.

Третий муж…

Мы встретились случайно – в маленьком кафе с запахом свежего круассана и ароматного кофе. Я сидела у окна, он – напротив, за другим столиком. Наши взгляды встретились случайно, но что-то щелкнуло внутри. Через полчаса два столика волшебным образом превратились в один, а через неделю мы уже не могли представить, как жили друг без друга.

Он был успешным хирургом – умным, страстным, с руками, которые умели не только спасать жизни, но и нежно обнимать меня по утрам. По воскресеньям он приносил букеты. Мы ходили в походы, смеялись до слез, засыпали под шепот дождя за окном.

Он был идеален.

Но потом что-то сломалось.

Одна неудачная операция. Потом вторая. Пациент, которого не смог спасти. Он замкнулся, начал пить – сначала по вечерам, «чтобы расслабиться», потом и днем. Я видела, как его глаза, когда-то такие живые, потухли.

Мы боролись. Вместе. Психологи, реабилитации, бесконечные разговоры ночью, когда он плакал у меня на груди, а я гладила его по спине, как ребенка. Но где-то внутри он перестал хотеть быть спасенным.

Потом его уволили.

А потом… его просто не стало.

Он исчез.

Я нанимала детективов. Нашли его спустя месяцы – в подворотне, среди пустых бутылок и грязи. Когда я приехала, его уже не было. Будто призрак.

Развод оформляла без него.

Чувствовала ли я вину? Каждый день. Каждую ночь. «Могла ли я сделать больше? Спасти его? Удержать?»

Боль грызла меня изнутри, но я не позволила ей съесть себя целиком. Я постила его. Простила за его выбор.

И отпустила.

С годами боль притупилась, но перед сном я все равно шепчу:

«Где бы ты ни был… будь счастлив.»

Этот брак стал концом.

Концом веры в то, что я могу быть счастлива с кем-то.

Я сделала глоток кофе – он уже остыл, и горький вкус разлился по языку, точно так же, как горечь воспоминаний заполнила меня. Три брака. Три ошибки. Три жизни, прожитые в поисках… чего? Любви? Счастья? Себя?

Долгое время я думала, что проблема в них – в мужьях, которые не смогли понять, принять, сохранить то, что я им дарила. Но годы шли, а ответа не было. И только сейчас, в тишине утра, с натальной картой в руках, я осознала страшную правду: проблема была во мне.

Боялась одиночества, как ребенок боится темноты, и потому хваталась за тех, кто оказывался рядом – за школьную любовь, за коллегу, за хирурга… Лишь бы не остаться одной.Я не знала, чего хочу.

Натальная карта лежала передо мной. И мои пальцы дрожали, когда я проводила по строчкам: «Поиск себя», «Необходимость отпустить прошлое», «Новое начало».

Как же просто звучало это на бумаге.

И как сложно было сделать.

Я вдруг поняла: все эти годы я жила, уставившись в зеркало заднего вида. Боялась повторить ошибки, боялась снова обжечься – и от этого стояла на месте, как испуганный зверек в свете фар.

Но сейчас, глядя на свою жизнь со стороны, я осознала: прошлое – это не приговор.

Это просто урок.

Горький.

Болезненный.

Но необходимый.

Я отодвинула чашку и глубоко вдохнула.

Глава 4

Утро началось с тяжести на душе – будто кто-то положил на грудь холодный камень. Солнечные лучи упрямо пробивались сквозь щели между шторами, рисуя на стене золотые полосы, но мне хотелось только одного – зарыться глубже в подушки и забыться.

В голове навязчиво крутилось вчерашнее предложение Эрика. Стать учредителем в его компании. Шанс, о котором другие убились бы, чтобы получить. Но вместо радости – только тревога, клубящаяся где-то под ребрами.

«Что со мной не так?»

Может, это кризис сорока лет, заставляющий меня сомневаться, как подростка? Или страх ошибиться, не потянуть, опозориться? Или… боязнь самого Эрика – этого статного, уверенного в себе мужчину, рядом с которым я чувствовала себя то ли принцессой, то ли мышкой перед удавом?

Пальцы сами потянулись к натальной карте – она лежала на тумбочке, слегка помятая, как будто я сжимала ее во сне. Развернула лист, вглядываясь в строки, словно пыталась прочесть между звезд ответ на свой вопрос.

«Новые возможности… Доверься интуиции…»

Но как доверять, если внутри – только хаос?

Сбросив одеяло, накинула халат – шелк холодно скользнул по коже. Босые ноги потонули в плюшевом ковре, когда я побрела на кухню.

Кофемашина зашипела, забулькала, запахло горьковатой роскошью…

И вдруг – звонок.

Ладонь дрогнула, когда я подносила телефон к уху.Незнакомый номер. – Алло?

– Доброе утро, Татьяна.

Голос.

Его голос.

Пальцы разжались сами собой – натальная карта соскользнула на пол, зашуршала, приземляясь звездами вниз.

Сердце замерло.

– Татьяна, вы здесь? Я вас напугал?

Его голос звучал так близко, будто он стоял рядом, а не на другом конце провода. Я замерла, сжимая телефон в ладони. Слова застряли в горле комом.

– Татьяна, вы тут? – повторил он, и в его тоне появилась легкая тревога.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь собрать себя в кучу.

– Да… доброе утро.

Голос подвел меня – то пропадал, то звучал неестественно высоко. Какие слова он вообще разобрал в этой каше звуков, я не знала.

– Я вас разбудил?

– Нет, что вы… – я провела рукой по лицу, будто могла стереть растерянность. – Я даже не знаю, что вам ответить.

Он помолчал секунду, и я почти физически ощутила. Как он обдумывает следующую фразу.

– Я подумал, что, возможно, вы еще не решили насчет моего предложения. Хочу показать вам компанию изнутри, рассказать о деталях. Может. Это поможет принять решение.

Сердце колотилось так громко, что, казалось, он слышит его через трубку.

– Пожалуй… я соглашусь, – наконец выдавила я, запинаясь, как школьница на первом свидании.

Его настойчивость меня шокировала. Кто вообще звонит в …сколько сейчас?.. в восемь утра, чтобы предложить экскурсию по офису?

– Вы уже согласны на мое предложение?

Я почувствовала его ухмылку сквозь телефон. Этот человек, казалось, ловил каждую мою слабину.

– Нет, конечно, нет! – поспешно поправилась я, чувствуя, как щеки наливаются жаром. – Я согласна ознакомиться с … внутренностями компании.

Он рассмеялся – глубоко, искренне, будто мои запинки доставили ему удовольствие.

– Так и быть. Сегодня в шестнадцать за вами заедет мой водитель. Жду ваш адрес в сообщении.

Его смех все еще звучал в трубке, когда я пробормотала:

– До встречи.

Но он уже положил трубку.

Тишина.

Только тиканье часов и бешеный стук сердца.

Я опустилась на стул, сжав телефон в руках.

«Что, черт возьми, только что произошло?»

И главное – почему я чувствую себя так, будто только что заключила сделку с дьяволом… и мне это нравится?!

Открыв календарь на телефоне, я уставилась на строчку: «16:00 – встреча с Сергеем Петровичем, просмотр помещений». Буквы расплылись перед глазами – внезапно этот пункт показался мне таким незначительным, будто речь шла не о новом филиале моего салона, а о какой-то рутинной формальности.

Пальцы сами потянулись к номеру Марины.

– Перенеси, пожалуйста, встречу с риэлтором, – сказала я, и в собственном голосе услышала странную легкость, будто сбрасываю с плеч что-то тяжелое.

Весь мой распорядок дня, обычно расписанный по минутам, вдруг потерял смысл.

До шестнадцати – только салон. Но сейчас даже мысли о работе казались навязчивыми и ненужными.

– И, Марина… – добавила я уже мягче, – сегодня меня не будет в салоне. Только экстренные звонки.

На другом конце провода замолчали на секунду.

– Хорошо. Все под контролем.

Коротко. Четко. Без лишних вопросов.

Именно за это я ценила Марину.

Положив телефон на стол, я подошла к окну.

Сегодня день посвящается мне.

И решила начать этот день, посвященный только себе, с ванны – настоящего ритуала покоя.

Крем-пена с лавандой мягко запенилась в воде, наполняя воздух успокаивающим ароматом, который словно окутывал меня еще до погружения. 38 градусов – моя идеальная температура, та самая, при которой тело растворяется в тепле, а ум – в тишине. Вода сама поддерживала эту нежную гармонию, будто заботливые руки.

Я добавила лепестки роз – они кружились на поверхности, как осенние листья на воде, хрупкие и прекрасные. Включила музыку – тихую, мелодичную, словно шепот ветра в листве.

И окунулась.

Тепло обняло меня, словно бархатное облако, унося прочь все тревоги. Я закрыла глаза и отпустила мысли. Ни планов, ни страхов, ни сомнений – только тишина. Только я и это ощущение невесомости, будто вода стирала границы тела, оставляя лишь легкость.

Я нашла свое облако.

И задержалась в нем.

Когда я наконец открыла глаза, время словно сжалось – до встречи с Эриком оставалось всего три часа.

Обернувшись в мягкий халат, я приготовила таежный чай с шишечками – его дымчатый, древесный аромат напомнил мне глубину леса, его умиротворяющую тишину.

С чашкой в руках я села у окна.

Попыталась представить новый проект, новые возможности…

Но внутри что-то боролось.

Страх – острый, как иголка, – шептал: «А вдруг не справишься? А вдруг это ошибка?»

Надежда – теплая, как этот чай, – отвечала: «А вдруг это именно то, чего ты ждала?»

Я вдохнула глубже, прислушиваясь к себе.

Кто победит?

Страх?

Или надежда?

Натальная карта все еще лежала на полу, будто забытый оракул, брошенный в спешке. Я медленно подняла ее, смахнув невидимую пыль с уголков. Мои пальцы слегка дрожали – видимо, звонок Эрика выбил меня из колеи сильнее, чем я думала.

Но сейчас мой взгляд зацепился за строчку, которая раньше казалась просто красивыми словами:

«Ваше везение связано с людьми, которые появляются в вашей жизни в нужный момент».

Сердце екнуло.

Неужели Эрик… тот самый человек?

Мысль вспыхнула, как искра, и сразу же разгорелась где-то внутри. Пришло время готовиться.

Я закрыла глаза – и увидела себя в белом.

Не в деловом костюме, не в привычном образе владелицы салона, а в чем-то легком, воздушном, почти невесомом.

Гардероб распахнулся передо мной, как дверь в новую возможность. Несколько белых платьев висели аккуратно, будто ждали своего часа. Я выбрала самое простое – без лишних деталей, но с изящным силуэтом, который подчеркивал каждую линию тела.

Волосы уложила мягкими волнами, макияж – естественный, но безупречный: легкие тени, тушь, чуть румян на скулах. Ничего лишнего.

Я стояла перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон.

Готова.

Взгляд на часы: 15:55.

Пять минут.

Достала бледно – розовые туфли – нежные, как лепестки пиона, и щелковый шарфик, который добавил образу завершенности.

И тут – звонок.

Я задержала дыхание.

Потом улыбнулась своему отражению.

«Ты справишься.»

Эти слова прозвучали во мне четко и ясно, будто кто-то благословил меня на этот вечер.

Глава 5

Черный лимузин уже ждал у подъезда, блестя лаком под осенним солнцем. Водитель в безупречной форме открыл дверь с той плавной грацией, которая бывает только у людей, привыкших обслуживать избранных. Я скользнула на заднее сиденье, и кожаный салон мягко принял меня в свои объятия, пахнущие дорогим деревом и свежей полиролью.

Машина тронулась бесшумно, будто плыла по асфальту, а я оставалась наедине со своими мыслями – такими же неровными, как отражения в тонированных стеклах.

Два дня. Всего два дня – а будто между ними пропасть.

Вчерашнее опьяняющее счастье, когда казалось, будто звезды наконец сложились в мой узор, сменилось горьким послевкусием несостоявшегося чуда. Теперь внизу живота клубилось что-то теплое и колючее одновременно – то ли тревога, то ли обида на саму себя за эти наивные надежды.

Интуиция…

Она никогда меня не обманывала. Но сейчас шептала что-то невнятное, будто сама не знала ответа.

Лимузин мягко качался на поворотах, а мои мысли метались еще сильнее:

Страх ли это перед новым?

Или тот самый предательский голос, что шепчет «ты недостойна»?

Я сжала клатч так, что пальцы побелели.

Нет.

Я не позволю себе отступить.

Если звезды обещают удачу – значит, так тому и быть.

Натальная карта так говорит, значит, и сейчас все сложится.

Но живот сжимался упрямым узлом, будто тело знало то, в чем разум отказывался себе признаваться:

А вдруг это предложение – лишь любезность? А вдруг за красивыми словами – скрывается ложь?

Здания за окном мелькали все быстрее, а я вдруг осознала:

Возможно, самое страшное – не провал. А оказаться на высоте и понять – «Я действительно могу».

Лимузин бесшумно остановился, и когда дверь открылась, меня встретил особенный свет – тот волшебный промежуток между днем и вечером, когда солнце, уже низко опустившееся, превращает все вокруг в жидкое золото. Эрик стоял в этом золотисто-медовом сиянии, и его солнечные очки вспыхивали двумя загадочными огнями, словно зеркала, отражающие весь этот невероятный момент.

Воздух был наполнен теплым свечением – не слепящим дневным, но еще не нежным вечерним, а тем переходным светом, когда каждый предмет обретает объем, а лица – особую выразительность.

Эрик – его образ будто вырезали из самого понятия успеха: легкий бежевый пиджак, облегающий плечи, и та самая улыбка – обезоруживающая, уверенная, чуть хищная.

Он протянул руку, и я, автоматически приняв ее, вышла из машины. Его пальцы были теплыми, длинными, ухоженными, как пальцы пианиста.

– Татьяна, вы встревожены? – Его голос звучал как медленный джас, обволакивая, проникая под кожу.

Я замерла. Он читал меня как открытую книгу. И тогда я решила – хватит прятаться.

– Немного. Не могу понять, с чем это связано, но явно с вами, Эрик.

Он рассмеялся – звонко, искренне, будто моя прямота его восхитила. Затем неожиданно взял меня за плечи – крепко, но нежно, развернул на 180 градусов.

– Позвольте развеять ваши тревоги.

И я увидела.

Вертолет.

Белоснежный, блестящий, роскошный зверь, терпеливо ждущий нас на площадке. Его лопасти лениво покачивались на вечернем ветерке.

– Вертолет?! – Мой голос сорвался на октаву выше.

– Он самый, – ответил Эрик, и в его глазах загорелись искорки азарта.

– Неожиданно…

– Еще много неожиданностей вас ждет, Татьяна, – он произнес это с такой интонацией, от которой по спине побежали мурашки.

Обещание? Угроза? Игра?

Мы подошли ближе. Он легко подал мне руку, помогая подняться на борт. Его ладонь оказалась удивительно надежной опорой.

Внутри пахло кожей и чем-то едва уловимо-дорогим – возможно, самой свободой. Сиденье мягко подалось подо мной, как пуховая перина.

Эрик ловко вскочил следом, его движения были отточены, как у хищника.

– Пристегнитесь, – сказал он, и в его глазах я прочитала то, что не осмелилась бы озвучить вслух: «Ваша жизнь уже не будет прежней».

Когда вертолет оторвался от земли, мое сердце на мгновение замерло – будто сама душа выскользнула из груди, чтобы первой ощутить эту невесомость. В окне поплыл город – теперь он выглядел как детский конструктор, с миниатюрными домиками и игрушечными машинками. Дальше – море, переливающее в лучах заката миллионами золотых блесток, а лес – полыхал в медных, багряных и золотистых оттенках.

Воздух внутри вертолета дрожал от вибрации, но это только добавляла остроты ощущений. Я решила отпустить все тревоги – пусть они останутся там, внизу, среди обыденности. Сейчас – только этот полет, этот момент, эта головокружительная свобода.

Я повернулась к Эрику. Он подмигнул мне с такой бесшабашностью, словно мы были старыми друзьями, а не едва знакомыми партнерами. Я ответила тем же, и тревога растаяла, как облако за нашим хвостом.

– Нравится? – его голос пробивался сквозь шум винтов, но я слышала каждое слово – будто он говорил прямо в мою душу.

– Это сногсшибательно! – мой ответ вырвался сам собой, а улыбка стала такой широкой, что щеки заныли от непривычного напряжения.

Мы пролетали мимо скал – величественных, резко обрывающихся в море.

– С этого места начинается наша империя, – сказал Эрик.

«Наша?»

Слово застряло во мне, как заноза, но я не стала уточнять. Вместо этого впитывала вид – скалы, море, и…

Оно.

Белое здание. Гигантское, футуристическое, в форме буквы «Н», словно выросшее из самой скалы. Стекло и бетон переплетались в нем так искусно, что оно казалось живым – дышащим технологиями и мощью.

– Боже… – я прижала ладонь к стеклу, будто пыталась дотронуться до этого чуда.

Вертолет начал снижаться, и вскоре мы коснулись площадки – прямо в сердце этой невероятной конструкции.

Я даже не подозревала, что «Новый свет» прячет такое сокровище так близко. Где-то рядом, оказывается, существовал целый мир – мир, о котором я даже не мечтала.

Эрик снова подал мне руку, когда мы выходили из вертолета – его пальцы теплые и уверенные, будто знают наизусть каждый изгиб моей ладони. Шагнув внутрь здания, я замерла на пороге:

Интерьер взорвал сознание.

Стеклянные стены, искрящиеся как ледяные кристаллы, переливались в свете встроенных панелей. Металлические конструкции изгибались футуристическими волнами, создавая ощущение, будто мы попали внутрь капли ртутьи. Пол мерцал темным ониксом отражая наши силуэты – два маленьких человечка в этом царстве технологий.

– Теперь, Татьяна, я познакомлю вас со всем и со всеми, – его голос звучал торжественно, как экскурсовода в музее будущего.

Я молча кивнула, но внутри бурлили вопросы: почему он так заинтересован во мне? Что я такого сделала, чтобы заслужить эту экскурсию?

Нам подали белоснежные халаты – хрустящие, пахнущие стерильностью, будто мы готовились не к осмотру производства, а к операции на самом времени.

Цех встретил нас гулом машин – точных, бесшумных, гипнотизирующих своей слаженной работой. За стеклянными перегородками сотрудники в белых комбинезонах склонились над приборами – как алхимики над эликсиром молодости.

Эрик водил меня по бесконечным коридорам, похожим на лабиринт из света и технологий:

– Это наш новейший биопритинг – печатаем кожу с капиллярами…

– Здесь разрабатываем наносыворотки с эффектом клеточного омоложения…

– А в этой лаборатории тестируем…

Я широко раскрытыми глазами смотрела на этот научный балет, не веря, что все это существует в моем городе, рядом, а я даже не подозревала.

Вышли на балкон – перед нами развернулся огромный холл, где сотни людей в белых халатах работали за компьютерами, микроскопами, какими-то устройствами, которые я даже не могла опознать.

– А здесь… – Эрик наклонился ко мне, его голос стал тише, интимнее, – разрабатываем методики для спецагентов.

Он поднес палец к губам – «Тсс» – и улыбнулся так хитро, что я на секунду усомнилась: не шутит ли?

– Это секретная часть нашей работы, – продолжил он, проводя рукой по моей спине, – теперь ты знаешь, что мы делаем не только для красоты.

Мурашки побежали по коже – от его прикосновения или от осознания, что я прикоснулась к чему-то большему, чем могла представить?

Я стояла, впитывая масштаб происходящего, и чувствовала, как уверенность медленно утекает из меня, словно песок сквозь пальцы.

– Я в шоке… – мой голос прозвучал тише, чем я ожидала. – У вас… такой масштаб?

Я перевела дыхание, собираясь с мыслями. Сердце стучало громко, почти заглушая гул оборудования где-то вдалеке.

–Эрик, – наконец вырвалось у меня, – скажите честно… зачем вам я?

Я пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь разглядеть в них хоть каплю сомнения. – Я не понимаю. Чем могу быть полезна в вашей компании? Вы делаете то, о чем я даже мечтать не смела. Я просто… владелица салона красоты.

Он улыбнулся – не снисходительно, а с какой-то теплой уверенностью, словно уже знал ответ на все мои вопросы.

– Татьяна, – произнес он мягко, – вы недооцениваете себя.

Его слова повисли в воздухе, и я почувствовала, как что-то внутри меня дрогнуло.

– У вас есть то, чего нет у многих, – продолжил он, – понимание людей. Их желаний. Их страхов. Вы знаете, как сделать их счастливыми. И это именно то, что нам нужно.

Меня будто ударило током.

Я всегда считала свою работу просто работой – процедуры, клиенты, прибыль. Но сейчас, слушая его, я начала понимать: возможно, это было чем-то гораздо большим.

– Я хочу, чтобы вы стали лицом нашего проекта, – сказал Эрик, и в его голосе зазвучали нотки чего-то вдохновенного, почти фанатичного. – Мы создаем аппараты, которые изменят индустрию красоты. Но нам нужен кто-то. Кто сможет донести это до людей. Кто-то, кому они доверяют.

Он сделал паузу, будто давая мне осознать вес его предложения.

– И вознаграждение, – добавил он, – должно быть соответствующим.

Я не успела ответить.

– А теперь, – Эрик легко коснулся моей руки, – я познакомлю вас со всеми учредителями компании.

Его прикосновение было легким, но оно словно подкосило меня.

Глава 6

Он распахнул массивные двери, и передо мной развернулось пространство, словно сошедшее со страниц футуристического журнала.

Огромный белый кабинет, наполненный рассеянным светом, льющимся сквозь стеклянные стены. Минимализм во всем: белый кожаный диван, гигантский стол из матового камня, картины в тонких рамах – абстракции в пастельных тонах, будто застывшие эмоции. Времени рассмотреть их не было, но они мерцали на периферии зрения, создавая ощущения легкости и простора.

Трое людей разом повернулись к нам.

Первый – мужчина лет тридцати пяти, смуглый, в идеально сидящем сером костюме и голубом шарфе, небрежно переброшенном через плечо. Стиль – дерзкий, продуманный до мелочей. Дизайнер, – мелькнуло у меня в голове.

– Евгений Плисс, наш художественный гений, – представил его Эрик.

Имя будто задело струну в памяти – «Где-то я его слышала…» Художник? Да, точно. Но его работ я не видела.

Вторая – женщина за шестьдесят, сидевшая с царственной осанкой. Ее взгляд – ледяной, пронизывающий – оценивал меня с головы до ног.

– Виктория Горская, – произнес Эрик.

Фамилия снова кольнула – «знакомая», только «Где?»

Третья – девушка примерно возраста Эрика. Роскошные волны каштановых волос, губы, будто сошедшие с рекламы губной помады, и пышная грудь, едва сдерживаемая узким платьем цвета бордо.

– Милена, – улыбнулся Эрик. – Возможно, вы слышали о Доме моды Милены?

В голове щелкнуло.

Трое людей, чьи имена я где-то слышала, но никогда не связывала с «Новым светом».

И теперь они все смотрели на меня.

Ожидая… чего?

Я сжала пальцы, чувствуя, как ладони становятся влажными.

«Что я вообще делаю среди них?»

Но отступать было поздно.

Эрик слегка подтолкнул меня вперед – в этот новый, непривычный мир.

– Татьяна, – сказал он, и в его голосе звучала неподдельная гордость, – наш новый учредитель.

Тишина.

Только тиканье невидимых часов где-то в стенах.

И взгляды.

Я застыла на месте, словно меня окатили ледяной водой. «Новый учредитель?». Но я же не давала согласия! Сегодня была всего лишь экскурсия, не более того…

Эрик, казалось, не замечал моего замешательства, продолжая с непоколебимой уверенностью:

– Я сегодня всех собрал, – его голос звенел, как отточенная сталь, – чтобы познакомить с новым учредителем нашей компании.

Виктория Горская первой нарушила натянутую тишину. Ее голос прозвучал, как лезвие по стеклу:

– Эрик, разве нас недостаточно уже? – ирония в ее словах была острее ножа.

Воздух в кабинете сгустился.

– Виктория, вы что-то забыли? Или вам напомнить? – тон Эрика изменился, став тише, но опаснее, будто гроза, собравшаяся перед ударом.

Мне стало неловко до дрожи. Я стояла как провинившаяся школьница перед строгими учителями, чувствуя, как взгляды впиваются в меня, взвешивая, оценивая, отвергая.

И тогда Эрик сделал шаг.

Он подошел ко мне, положил руки на плечи – теплые, тяжелые, властные – и провел меня через весь кабинет, словно представляя драгоценный трофей.

Кожаный стул подо мной оказался слишком большим, слишком холодным. Я сжалась, стараясь занять как можно меньше места, но его присутствие за спиной не давало спрятаться.

Трое передо мной смотрели – не просто смотрели, а изучали, как хищники перед прыжком.

Горская – ледяным, презрительным взглядом. Плисс – насмешливо, будто видел во мне лишь очередную причуду Эрика. Милена – с плохо скрытой ревностью, глаза ее сузились, как у кошки перед атакой.

Эрик начал говорить – о планах, о развитии, о новых горизонтах. Но по их лицам я ясно читала: они не согласны.

И вдруг – резкая тишина.

– Я понимаю, возражений нет? – его голос упал на кабинет, как гильотина.

Ни звука.

Ни вздоха.

Только напряжение, витающее в воздухе, как смог.

По спине пробежала ледяная дрожь. Мне хотелось вскочить и выбежать из этого кабинета, но ноги словно приросли к полу. Я смотрела на Эрика, пытаясь разгадать его игру.

«Что это за человек?»

«Почему он так уверенно распоряжается моей судьбой?»

«И главное – зачем я ему нужна?»

Вопросы крутились в голове, но спросить их вслух было страшнее, чем признаться себе в собственном страхе. Я чувствовала себя маленькой Таней, которая забыла выучить уроки и теперь стоит перед строгим учителем.

– Документы к каждому придут как обычно, – голос Эрика снова стал ровным, спокойным, каким я его знала до этого момента. – Прошу ознакомиться сегодня, завтра и подписать. Рад был всех видеть. До встречи.

Игра была окончена.

Все молча вышли, даже не взглянув в мою сторону. Я осталась сидеть, словно забытая кукла в пустом зале.

– Напугал? – Эрик улыбнулся, но в его глазах не было ни капли раскаяния.

Я кивнула, не в силах вымолвить не слова.

Он пододвинул стул – близко, слишком близко. Его дыхание пахло мятой и чем-то неуловимо дорогим.

– Я не давала согласия, – наконец выдохнула я, сжимая подлокотники кресла. – Ты просто поставил меня перед фактом.

Эрик усмехнулся, провел рукой по подбородку, будто размышляя, как объяснить ребенку, что небо – голубое.

– Таня, ты уже сделала выбор, – его голос звучал мягко, но не оставляя места возражениям. – Когда села в мой вертолет. Когда вошла сюда.

Я открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент дверь кабинета распахнулась.

Молодой человек с ноутбуком в руках замер на пороге, оценивая ситуацию.

– Простите, я…

– Вовремя, – перебил его Эрик, не отрывая взгляда от меня. – Как раз к подписанию договора.

– Это Юрий, наш компьютерный гений, – представил Эрик, и в его голосе прозвучала снисходительная улыбка.

Передо мной стоял худощавый паренек с бледным лицом, на котором очки с толстыми линзами казались слишком большими. Его тихий голос едва различимо пробормотал:

– Юрий…

Он механически положил передо мной ноутбук – тонкий, матовый, дорогой – открыл его с ловкостью, которая выдавала в нем человека, живущего в цифровом мире.

– Татьяна Львовна, – отстраненно произнесла я, но Юрий даже не поднял на меня взгляд. Его пальцы уже летали по клавиатуре, отрабатывая привычный алгоритм.

– Посмотрите в камеру, – сказал он монотонно, будто робот, запрограммированный на одну фразу.

Я послушно повернулась к крошечной линзе в верхней части экрана.

– Теперь приложите пальчик.

Его тон не оставлял места вопросам – это был приказ. Я коснулась сенсора, и экран вспыхнул зеленым светом.

– Ваш вход выполнен. Теперь смотрите.

На экране появились уведомления – стройные ряды текста, иконки, графики. Юрий быстро листал их, комментируя тем же безжизненным голосом:

– Здесь с ними ознакомьтесь. Пальчик – это ваша подпись. Далее, здесь вам предстанут все новые разработки. Согласны? Ваш пальчик. Несогласны? Пишем, что не так. И так же ваш пальчик. Инструкция по всем вопросам – здесь.

Он наконец поднял глаза – прозрачно-серые, без эмоций – проверяя, успеваю ли я за его механической речью.

Раздался смех Эрика – теплый, живой, резко контрастирующий с холодной точностью Юрия.

– Думаю, Татьяна разберется самостоятельно, – сказал он, и в его взгляде читалось что-то между восхищением и насмешкой. – А если возникнут вопросы, спрашивай в любое время. Хорошо?

Я глубоко вдохнула, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Пока я в шоке, – вырвалось у меня.

Эрик улыбнулся, как будто моя растерянность его забавляла.

– Это только пока, – ответил он уверенно, словно уже видел будущее, в котором я привыкла ко всему этому.

Потом повернулся к Юрию и кивнул в сторону двери.

– Мы разберемся сами.

Юрий молча поднялся, закрыл ноутбук с тихим щелчком и вышел, не оглянувшись.

Дверь закрылась за ним почти бесшумно, оставив меня наедине с Эриком, ноутбуком и ощущением растерянности.

– Татьяна, самое первое – прочитайте этот документ, – его голос прозвучал настолько близко, что теплое дыхание коснулось моей кожи.

Он говорил полушепотом, и от этого каждое слово будто обжигало. Мои губы непроизвольно разомкнулись – то ли от удивления, то ли от этого странного напряжения, что висело, между нами.

Но в следующий миг он резко взял ноутбук, встал и протянул мне руку, словно переключаясь на другой режим.

– Нам пора.

Его пальцы крепко сомкнулись вокруг моей ладони, ведя меня через кабинет. Мимо молчаливых стен, мимо того места, где только что решалась моя судьба.

Вертолет уже ждал.

Когда мы поднялись в воздух, я закрыла глаза, чувствуя, как легкая вибрация машины проникает глубже кожи, успокаивая взбудораженные нервы.

Эрик сидел рядом.

Молчал.

Казалось, он был где-то далеко – в своих мыслях, планах, расчетах.

А я?

Я была слишком занята, чтобы говорить. Слишком переполнена.

Мой взгляд скользнул по окну.

За стеклом проплывали огни города – желтые, белые, красные. Они мерцали, как звезды, упавшие на землю, но такие далекие, такие нереальные, будто отдельные миры, к которым уже нет пути назад.

Сегодняшний день был как сон.

Странный.

Напряженный.

Захватывающий.

Я вспомнила, как Эрик представил меня команде.

Евгений – художник, чьи картины я никогда не видела. Милена – королева моды. С пышной грудью и взглядом, полным ревностью. Виктория – ледяная, острая, как лезвие.

Каждый из них был как персонаж из другого мира.

А я?

Кто я теперь?

Соучредитель?

Пешка?

Или что-то большее?

Вертолет летел, а мысли кружились быстрее лопастей.

Эрик молчал.

Я тоже.

Но в этой тишине было больше вопросов, чем во всех словах, что мы не сказали.

Глава 7

Горячие струи воды хлестали по коже, смывая косметику, запах вертолета, даже навязчивый аромат дорогого парфюма Эрика, который въелся в волосы. Но напряжение, как липкая паутина, все еще опутывало сознание. Я закрыла глаза, позволив воде затопить лицо, словно надеясь, что вместе с каплями утекут и навязчивые мысли.

Но они кружились – назойливые, жужжащие, как мухи у рамы в знойный день. Сегодняшний вечер… Эрик, его властные жесты, этот унизительный момент, когда он фактически поставил меня перед фактом перед всеми…

Пальцы непроизвольно впились в мокрые волосы. «Зачем ему это? Почему именно я?» Вода стекала по спине ручьями, но ощущение грязи не исчезало.

Мне так хорошо было с моим салоном. С ежедневной рутиной, с клиентками, чьи лица расцветали после процедур. С планами открыть небольшой филиал – мой, родной, понятный. А не эти футуристичные лаборатории, ледяные взгляды совладельцев, игры, в правила которых я даже не была посвящена.

Я выключила воду, резко, будто обрывая ход мыслей. Как всегда, говорю я, если нет решения: «Утро вечера мудренее». С этим не соглашалась моя мама.

Мама…

–Нет, дочка, – говорила она, – утро вечера не мудрее. Утро просто другое. А если ты будешь откладывать решения на завтра, то так и будешь жить в вечном ожидании.

Я завернулась в полотенце, его мягкий ворс впитывал капли воды, оставшиеся на коже. Шагнула к туалетному столику, где стояла старая шкатулка из красного дерева – ее потертые уголки и выцветшая бархатная подкладка хранили историю прикосновений.

Открыла крышку.

Там, среди забытых сережек и цепочек, лежал он – простой, серебряный браслет с маленькой подвеской в форме сердца. Мамин подарок на восемнадцатилетие.

Пальцы дрогнули, когда я подняла его.

"Это не просто украшение," – ее голос прозвучал в памяти так четко, будто она стояла за спиной. "Это напоминание о том, что ты всегда можешь найти силы в себе."

Надела браслет. Холод металла быстро согрелся от тепла кожи.

Подняла глаза к зеркалу.

Отражение было знакомым – те же черты, тот же взгляд. Но что-то изменилось. Глубина в глазах, тень у рта… Будто за один день во мне что-то сломалось или. Наоборот, прорезалось наружу.

И тут воспоминания нахлынули.

Мама.

Она всегда стояла рядом, когда я смотрела в зеркало. Ее руки – теплые, немного шершавые от работы – ложились мне на плечи.

"Ты красивая, умная и сильная," – говорила она, и в ее глазах горела такая уверенность, что невозможно было не поверить. – "Не позволяй никому говорить тебе обратное."

Я закрыла глаза, отпуская образы прошлого.

Она была такой мудрой – знала ответы на все мои детские вопросы, успокаивала перед экзаменами. Учила видеть красоту в обычных вещах.

Но одновременно – такой тревожной.

Беспокоилась обо всем:

– О моих оценках в школе.

– О моих друзьях.

– О моих мечтах.

«Я просто хочу, чтобы ты была счастлива», – говорила она.

Но ее собственная жизнь была пронизана страхами. Она вздрагивала от неожиданных звонков, перечитывала договора по три раза, копила деньги «На черный день». Который, как ей казалось, обязательно настанет.

"Мама, ты слишком много переживаешь," – говорила я, обнимая ее.

Она только улыбалась – грустно, как будто знала что-то, чего я еще не понимала.

"Это моя работа. Мамы должны переживать».

А потом…

Потом пришла болезнь.

Рак.

Быстрый, жестокий, как удар ножом.

Я всегда думала, что это ее вечные тревоги съели ее изнутри. Словно каждая новая волна страха оставляла невидимую метку, пока их не стало слишком много.

Браслет холодно прижался к запястью.

Я открыла глаза.

В зеркале стояла уже не та девушка, которую так любила мама.

А женщина, которая теперь должна решать сама.

Солнце еще не успело пробиться сквозь плотные шторы, а я уже чувствовала – сегодня будет тяжело. Впервые за долгие годы, проснувшись, я не хотела открывать глаза. Потому что там, за веками, оставался сон – теплый, ласковый, живой.

Мне снился пляж. Где-то далеко, там, где океан целует песок, а ветер играет с волнами, будто они дети. Я лежала на шезлонге, и солнце грело кожу, оставляя на ней золотистые следы. В ушах – шум прибоя, в носу – соленый воздух, в теле – блаженная тяжесть. Я не хотела просыпаться.

Но реальность – настойчивая, бесцеремонная – уже стучала в двери моей спальни. Вздох. Еще один. И вот я уже сижу на краю кровати, а по спине бегут мурашки – последние отголоски сна.

А потом пришли мысли.

Принять. Сказать. Сделать. Снова принять. Держать оборону.

От этого монолога внутри снова потянуло в объятия подушки. Хотя бы на секунду. Но мозг, верный сторож, уже уловил что-то не то. Тревога. Сначала – легкий холодок под ребрами. Потом – сжатие в груди. Потом – все тело в напряжении.

Я прошла на кухню. Завтракать не хотелось – только стакан воды, холодной, почти ледяной. Глоток. Еще один. Готова.

Брючный костюм – строгий, темно-синий, как ночь перед штормом. Каблуки? Нет, сегодня не день для каблуков. Легкие кеды – удобные, почти бесшумные. Макияж – минимальный, но достаточно, чтобы не выглядеть разбитой. Тушь на ресницах, легкая подводка. Зеркало показывало мне женщину, которая должна быть сильной.

Я смотрела на свое отражение и репетировала в голове диалог.

С Эриком.

И тут – звук.

Незнакомый. Резкий.

Я обернулась. В коридоре, на полу, лежал ноутбук – тот самый, который он мне вручил. Он пищал.

Сердце ушло в пятки. Я открыла крышку – и увидела его.

Эрик. В реальном времени. На экране.

Я даже не успела сгладить выражение лица – а оно, видимо, выдало весь мой шок, потому что первое, что он сказал, было:

– Татьяна, что случилось? У вас все в порядке?

Его голос – бархатный, спокойный, но для меня сейчас звучал как угроза.

Я даже рта не успела открыть, чтобы что-то ответить, а он уже показал в камеру стаканчик с кофе.

– Спускайтесь. Давайте пройдемся.

И отключился.

Я засмеялась. Не от веселья – от абсурда.

Он опережает меня на шаг.

Нет.

На три.

Он стоял у подъезда, залитый утренним солнцем, с двумя стаканчиками кофе в руках. Будто ждал не пять минут, а всю жизнь.

– Вы, как всегда, хороши, – сказал Эрик, протягивая мне один из стаканчиков.

Голос его звучал так, будто он произносил комплимент не мне, а самому факту моего существования. Я взяла кофе, пальцы слегка дрогнули от неожиданной теплоты картонного стакана.

– Я не знаю твои предпочтения.

– Мы же на «ты»? – улыбнулся он и сделал глоток из своего стакана.

Я прикрыла глаза, вдыхая аромат – сладковатый, с нотками карамели. Кофе с молоком. Мой любимый.

– Я люблю кофе с молоком, – призналась я, отпивая маленький глоток. Горячая жидкость обожгла губы, но было приятно. – Вкусно. Благодарю.

Мы пошли. Молча.

Погода стояла идеальная – солнце ласкало кожу, легкий ветерок шевелил волосы, и каждый вдох наполнял легкие свежестью. Я давно не гуляла просто так. Слишком давно. Вечно машина, встречи, дела… Забыла, каково это – идти, никуда не торопясь, и чувствовать каждый шаг.

– Ты хочешь отказаться?

Его вопрос врезался в тишину, как нож. Будто он действительно прочитал мои мысли.

Я замедлила шаг, сжала стаканчик чуть сильнее.

– Эрик, ты прав. – Голос мой звучал тише, чем я ожидала. – Я думаю, мне это ни к чему. Мне нравится моя мини-империя. Твоя… большая для меня. Я хочу остаться вашим клиентом.

Прикусила губу. Ждала. Что он скажет? Рассмеется? Разозлится? Нахмуриться?

Но он лишь вздохнул, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление.

– Мне надо было тебе все рассказать с самого начала, а я напугал своим рвением.

Он остановился, повернулся ко мне. Солнце играло в его глазах.

– Компанию создали мои родители. А я продолжаю их идею. Приглашаю людей, только когда чувствую, что либо им это нужно, либо они нужны компании.

Я замерла. Что он задумал?

– Ты нужна компании. Ты разбираешься в косметологии, знаешь, чего хотят женщины. Мне не хватает именно такого человека.

Он сделал паузу, будто давая мне время осознать его слова.

– Я предложил бы тебе должность исполнительного директора, но ты бы сразу отказалась.

Правда. Я бы отказалась.

– Поэтому пошел ва-банк. Предлагаю долю в компании. Ведь это интереснее, да? Ты останешься при своем бизнесе, но у тебя будет гораздо больше возможностей. Для тебя. Для твоего салона. Прочти договор.

Его глаза были такими открытыми, такими беззащитными, что я просто проваливалась в них. В этот момент, если бы он сказал: «Пойдем со мной на край света» – я бы пошла. Если бы попросил: «Откажись от всего» – я бы задумалась. Но он просто смотрел, а я, собрав остатки воли, пообещала:

– Я изучу договор. Прежде чем решу.

Мы шли по тихой улочке, где время, казалось, замедлило свой бег. Старые деревья, уже тронутые осенью, шептались листьями, окрашенными в золото и медь. Сентябрьский воздух был свежим, с легкой горчинкой увядания, но от этого – только еще более живым. Кофе в моих руках согревал пальцы, а его сладковатый аромат смешивался с запахом опавшей листвы – как обещание уюта.

Эрик шагал рядом, время от времени бросая на меня взгляды, будто проверял: «все еще здесь?»

– Я всегда удивлялся, как люди могут любить капучино с корицей, – произнес он наконец, делая глоток из своего стаканчика. – Это как десерт, а не кофе.

Я улыбнулась, ловя легкую нотку брезгливости в его голосе.

– А что пьешь ты?

– Эспрессо. Черный, крепкий, без сахара. – Он усмехнулся, и в уголках его глаз собрались мелкие морщинки, словно от привычки щуриться на солнце. – Как моя жизнь.

– Ты драматизируешь? – я рассмеялась, но в голосе его не было шутки.

Он пожал плечами, и тень пробежала по его лицу.

– Может быть.

Мы прошли мимо небольшого парка, где дети визжали на качелях, а их родители, укутанные в легкие шарфы, ловили последние теплые лучи. Это было так просто, так обычно – и от этого у меня сжалось сердце.

– А ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто остановиться? – спросила я.

– Остановиться? – Он повернулся ко мне, и в его взгляде читалось искренне недоумение.

– Ну, знаешь… Взять паузу. Пожить обычной жизнью. Не думать о бизнесе, о контрактах…

Он замер на секунду, и я увидела, как что-то мелькает в его глазах – то ли сожаление, то ли страх.

– Было время, когда я мечтал об этом, – сказал он наконец, и голос его звучал тише, глубже. – Но потом понял, что моя работа – это часть меня. Если остановлюсь… то потеряю себя.

В его словах была тяжелая правда, и я вдруг ощутила, как между нами исчезает дистанция. Не потому, что он стал ближе. А потому, что я наконец разглядела его.

Не бизнесмена.

Не стратега.

Просто человека.

Такого же одинокого, как и я.

Его слова задели меня за живое, будто кто-то неосторожно дотронулся до обнаженного нерва. Для меня работа всегда была просто способом выжить, дорогой к независимости. Но для него это было дыханием. Частью души.

– А ты почему решила заняться салоном красоты? – спросил он внезапно, и в его глазах мелькнул искренний интерес.

Я задумалась, впервые за долгое время вспоминая начало.

– Наверно, потому что хотела делать людей счастливыми. – Губы сами растянулись в улыбке при этих словах. – Когда человек смотрит в зеркало и видит себя красивым – он улыбается. И это… приятно.

– Благородно, – произнес он, и в его голосе звучало нечто большее, чем просто вежливость.

Мы шли дальше, разговаривая о пустяках, смеясь над глупостями. Ветер играл опавшими листьями, а солнце целовало щеки – день был совершенно обычным и от этого особенно прекрасным.

И вдруг он рассказал историю – такую нелепую, что я расхохоталась:

– Однажды я перепутал презентации и начал рассказывать о новых аппаратах для салонов красоты на встрече с заказчиками из военной промышленности.

– И что они сказали? – сквозь смех выдавила я.

– Посмотрели на меня, как на сумасшедшего. А потом заявили, что это «оригинально».

Мы оба залились смехом, и я почувствовала, как последние остатки напряжения растворяются в осеннем воздухе.

Дома

Я поднялась в квартиру с легким сердцем. Ноутбук компании лежал на столе, будто ждал.

Открыла. Читала договор, всматриваясь в юридические термины, пытаясь понять, куда именно я собираюсь шагнуть. Мысли путались:

– Отправить юристу?

– Попросить время на раздумья?

Но вдруг вспомнила его слова о доверии.

И поставила подпись.

Пальчик, как говорил тот компьютерный гений Юра.

На мгновение я замерла.

Что-то щелкнуло внутри.

Это был не просто жест согласия.

Это был шаг в новую жизнь.

И я уже не могла остановиться.

Глава 8

С событиями последних дней я совсем выпала из реальности. Телефон лежал на столе, молчаливый и неприметный, пока я наконец не очнулась от своих мыслей. Марина. Мне срочно нужно навести мосты с реальностью.

Я набрала номер, и уже после первого гудка услышала ее спокойный, собранный голос:

– Татьяна Львовна, добрый день.

– Марина, ты волшебница! – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать.

Она коротко, но емко доложила о делах компании: встречи, финансы, планы на месяц – все, как всегда, идеально структурировано. Даже свежие цветы для VIP– клиентов, уже стояли в холле салона, хотя я и забыла напомнить.

– Как ты успеваешь все организовывать? – рассмеялась я, чувствуя, как гордость за нее теплится где-то под ребрами.

– Спасибо, Татьяна Львовна, – она засмеялась в ответ, слегка смущенно. – Но это просто моя работа. Вы же знаете, я люблю порядок.

– Не скромничай, – отрезала я. – Без тебя я бы до сих пор пыталась быть в трех местах одновременно.

Положив телефон, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Как все начиналось.

Раньше мой рабочий день напоминал пожар в цирке. Я могла назначить три встречи на одно время, забыть про важный заказ, а потом в панике метаться между салоном и поставщиками. Хаос. Абсолютный, беспощадный, выматывающий.

Когда подруга Анна впервые предложила мне нанять помощницу, я фыркнула:

– Зачем? Я сама все контролирую.

Но после недели моего ежедневного нытья о том, что «все пропало», она взяла дело в свои руки. Сама разместила объявление. Сама отбирала резюме.

И тогда появилась Марина.

Девушка в декрете, воспитывающая ребенка одна. Даже если бы она не справилась – я бы ее оставила.

Потому что знала: полагаться ей не на кого.

А мне-то было сложно одной, но у нее – вдвойне.

Как-то раз я сказала ей:

– Ты для меня пример. Как ты находишь силы на все? Наверное, ты супер-женщина Марина.

Ее ответ поразил меня до глубины души.

– Когда воспитываешь ребенка одна, силы берутся сами, – сказала она просто, бес пафоса. – Спасибо, что доверили мне работу. Для меня это глоток воздуха.

Я открыла глаза и потянулась к ноутбуку. На экране все так же светился подписанный договор с Эриком. Как новая глава.

Положила телефон в сумку, медленно, словно боясь разбить хрупкую тишину, что повисла после воспоминаний. Прошла к выходу, чтобы надеть туфли, и вдруг ощутила странную теплоту где-то в груди.

Жизнь свела меня с Мариной.

С женщиной, которая, казалось, живет в трех измерениях сразу – ребенок, работа, быт. И при этом умудряется сохранять спокойствие, порядок и даже какую-то трепетную нежность ко всему, за что берется.

Я застегнула ремешок на лодыжке и замерла.

Впервые за долгое время я почувствовала, что не одинока.

Да, за моей спиной нет большой семьи, нет того, на кого можно опереться без оглядки. Но рядом есть люди, которые тихо, незаметно делают мой мир упорядоченным.

Люди, которые стали чем-то большим, чем просто сотрудники.

Это – бесценно.

– Сегодня у меня рабочие моменты, – мысленно произнесла я, переступая порог дома.

Салон встретил меня знакомой симфонией звуков:

– тихим смех клиентки из-за полуприкрытой двери кабинета,

– деловой шепотом консультантов у стойки администратора,

– мягкие переливы фортепианной мелодии, льющейся из колонок.

Я прошла в свой кабинет. Попросила своего администратора Яну:

– Позови ко мне Анастасию, пожалуйста.

Мой главный косметолог Настя появилась буквально через минуту – стремительная, с горящими глазами, с планшетом в руках. Я только успела сесть за стол и запустить компьютер, как она уже буквально излучала энергию.

– Давай посмотрим видео про новинку! – в моем голосе звенел азарт первооткрывателя, – Которая на днях приедет к нам. – Она кивнула, я включила видео от компании.

На экране развернулась картина преображения: женщина с сияющей кожей, по лицу которой мягко скользил прибор. "Глубокий лифтинг без инъекций…" – звучала почти как фантастика.

–Видите, как подтягивается овал… – вещал закадровый голос.

Настя тут же оживилась:

– Пальцы заплясали по планшету, высчитывая себестоимость,

– Взгляд метался между экранами, анализируя детали,

– Губы шептали какие-то цифры.

– Обучение за счет компании "Новый свет" – добавила я, и волна гордости накрыла меня. «Частично это и моя компания теперь.»

Улыбка расплылась по моему лицу сама собой.

– Составь график обучения для всех!

– Уже готовлю! – Настя сияла, ее энтузиазм был заразителен.

В этот момент я поймала себя на мысли:

«Как же я рада, что, когда – то переманила ее у конкурентов!»

Передав данные Яне, нашему администратору, чтоб она добавила в прайс новую услугу, как только аппарат придет, и сотрудники пройдут обучение. Та, не отрываясь от монитора, бросила:

–Добавлю в систему.

Я уже собиралась что-то сказать Яне, как вдруг знакомый звук заставил меня вздрогнуть. Из сумки, где лежал ноутбук компании «Новый свет», доносился тихий, но настойчивый сигнал. Я машинально достала его, открыла крышку – и на экране всплыло элегантное приглашение:

"День рождения компании. Два дня. Black Tie. Вы – наш почетный гость".

– Черт, мне срочно нужно платье! – вырвалось у меня громче, чем я планировала.

Дверь кабинета распахнулась с такой силой, что я вздрогнула. На пороге стояла Яна, глаза широко раскрыты от беспокойства:

– Все в порядке, Татьяна Львовна?

Я засмеялась, смущенно поправляя прядь волос, выбившуюся из гладкой укладки.

– Все хорошо. Просто… событие через два дня. Нужно что-то… – я запнулась, переформулировала. – Нет, не «что-то». Идеальное.

Яна мгновенно переключилась в режим действия.

–Поняла! Сейчас составлю список лучших магазинов. Пять минут, Татьяна Львовна.

И так же стремительно исчезла, оставив меня наедине с ноутбуком и нарастающим волнением.

Ровно через пять минут список уже был у меня в телефоне. Я в очередной раз порадовалась, что вокруг меня – такие замечательные люди.

Переслав список Марине, чтобы она составила удобный маршрут, я мельком глянула на него еще раз – и замерла.

Дом моды Милена.

Перед глазами всплыло ее лицо – холодное, надменное, с легкой ухмылкой, когда она смотрела на меня в кабинете Эрика.

Нет.

Не сейчас.

Я не была готова столкнуться с ней – новым компаньоном. Который, кажется, уже с первого взгляда меня невзлюбил.

– Марина, исключи дом моды "Милена" из маршрута, – быстро продиктовала я в голосовое сообщение.

Марина не стала задавать лишних вопросов – еще одна причина ценить ее.

Через минуту обновленный маршрут был у меня.

Идеальный.

Я закрыла ноутбук и подошла к окну.

За стеклом город жил своей жизнью – спешил, шумел, мерцал огнями. А я ловила себя на странной мысли:

Два дня назад я боялась подписать этот договор.

А сейчас – выбираю платье для бала.

Пальцы сами потянулись к серебристому браслету на запястье – подарок мамы.

– Мама, – прошептала я, едва касаясь холодного металла. – Посмотри… я не прячусь.

И где-то в глубине души мне показалось, что она улыбается.

Глава 9

Маршрут был выстроен безупречно – с учетом пробок, светофоров и даже тех переулков, о которых знают только таксисты. Я снова мысленно поблагодарила судьбу за своих сотрудников – таких внимательных, таких предусмотрительных.

Первая точка маршрута не дала результата. Я перебирала платья одно за другим, но ни одно не зацепило. Хотелось чего-то особенного, но я сама еще не понимала, чего именно.

Вторая остановка. Четвертая примерочная. Черное платье с закрытой спиной и изящным шлейфом облегало фигуру, подчеркивая линии, но…

– Слишком строго, – пробормотала я, разочарованно разглядывая свое отражение.

Мне нужно было что-то яркое. Что-то, что заставит аплодировать зал.

Я уже собралась двигаться дальше, когда продавщица – словно прочитав мои мысли – вдруг произнесла:

– Я знаю, что вы ищите.

И исчезла так же стремительно, как появилась.

Я только успела снять черное платье, как дверь примерочной приоткрылась, и в проеме показалась ее рука, держащая нечто ослепительное.

– Новая коллекция. Привезли вчера.

Рубиновый шелк. Золотая вышивка.

Я замерла, ощущая легкий трепет – так бывает, когда находишь именно то, чего не знал, что ищешь.

– Это оно, – прошептала я, еще даже не примерив.

Платье скользнуло по коже, обнимая каждую линию моего тела, будто сшитое специально для меня.

Под светом люстр рубиновый шелк мерцал, переливаясь оттенками граната и вина. Золотая нить, вышитая витиеватыми цветами, сверкала, словно россыпь звезд на ночном небе.

Я крутанулась перед зеркалом – и шлейф взметнулся за мной, легкий и воздушный, как след кометы.

Даже продавщица затаила дыхание.

– Идеально, – прошептала я, ловя отблески золота в зеркале.

В тот момент, когда я любовалась своим отражением в рубиновом сиянии, дверь бутика мягко распахнулась.

– Татьяна?

Голос был знакомым – гладким, как шелк, и холодным, как лед. Я обернулась.

В дверях стояла Виктория Горская.

Она была одета в изумрудный костюм, который подчеркивал ее фигуру и холодную, почти королевскую элегантность. Ее взгляд скользнул по моему платью – быстро, оценивающе, словно сканируя каждый шов, каждый стежок золотой нити.

– Выбираете на праздник? – спросила она, делая ленивый шаг в мою сторону.

Я приподняла подбородок, стараясь звучать уверенно, даже если внутри все сжалось от ее внезапного появления.

– Да.

Виктория улыбнулась – губы растянулись, но глаза остались пустыми.

– Рубин вам к лицу.

И, прежде чем я успела что-то ответить, она развернулась и вышла, оставив за собой легкий шлейф дорогого парфюма и мое полное недоумение.

Что это было?

Зашла. Бросила фразу. Ушла.

Я фыркнула.

– Не хотела встретить Милену – столкнулась с Викторией.

– Беру! – сказала я громче, чем планировала.

Продавщица кивнула и подошла к монитору. Через пару минут она озвучила цену.

Сумма равнялась трем месяцам аренды моего салона.

– Безумие… – пронеслось в голове.

Но тут же вспомнился взгляд Виктории – этот холодный, снисходительный блеск в глазах, будто она уже знала, что я не решусь.

Я закрыла глаза.

И передо мной всплыл образ мамы.

Она стояла в своей старенькой кофте, гладила мои волосы и говорила тихо, но так твердо:

– «Иногда нужно рискнуть, даже если страшно. Иначе потом будешь жалеть, что не попробовала.»

Я глубоко вдохнула и открыла глаза.

– Беру.

Твердо. Четко. Без колебаний.

Словно отрезала путь к отступлению.

Пока продавщица аккуратно складывала платье в коробку с золотым тиснением, я достала карту.

Это не просто платье.

Это доспехи.

На этой вечеринке я должна быть самой непоколебимой.

И я буду.

Я вышла из бутика, держа в руках драгоценную коробку с платьем, и теплый вечерний воздух обнял меня, словно поздравляя с удачной покупкой. Солнце, низко склоняясь к горизонту, заливало улицы золотистым светом, превращая обычный вечер в нечто волшебное.

– Марина, платье нашла, – сказала я в трубку, и мой голос звенел непривычной радостью, – Пришли маршрут в ювелирный салон. Мне нужны серьги. Рубиновые.

– Ловите, – моментально ответила она, и уже через секунду телефон мягко вибрировал с новым сообщением. Как же я ценила в ней это – умение понимать с полуслова, не задавая лишних вопросов.

Ювелирный салон «Бриллиант» встретил меня прохладой кондиционера и мягким перезвоном хрустальных подвесок над входом. Консультант в белоснежных перчатках, уловив мой заинтересованный взгляд, сразу подвел к витрине с коллекцией «Красная королева».