Мама года, или Замуж за гада

Глава 1

– Ты серьезно? Такого качественного нет даже у кронпринца, твой артефакт, на секундочку, работает под куполом! А ты говоришь побрякушка?! – на возмущенные восклицания герцога Дамб развела руками.

Чего еще было ожидать от страны, где калькуляторы можно поштучно пересчитать по пальцам?

Технологии у местных не ахти, а Степан из 21 века, очевидно, что вампир не упустил бы возможность создать что-то стоящее и навороченное.

– Гм, Ваша Светлость, вас не устраивает, что у вашего слуги такой качественный артефакт или что я отказываюсь принимать этот подарок от вас? – Келион поджал губы, не зная, что ответить.

Оба этих факта его раздражали.

Кронпринц достал из кармана желудь и кинул в задумавшегося кузена. Это не помогло, а если и помогло бы, то Керналион вряд ли бы смог сказать хоть что-нибудь вразумительное.

Кинияр, как настоящий принц, решил спасти друга в беде, ответив за него:

– Разумеется, дело в том, что ты не принимаешь подарок от своего господина. Для любого аристократа нет хуже оскорбления, чем слуга, воротящий нос от подарков своих господ. – искренне сообщил Кинияр, слегка приукрасив действительность.

Увы, этим перечень причин для смертельной обиды не ограничивался, а из списка с “худшими оскорблениями” можно было составить целую книгу. В двух томах.

Аристократы вообще народ ранимый, чуть что не так, сразу дуэль, холодная война и месть.

– Чем тогда хозяин отличается от своего слуги, если работник не может сделать и такой малости? – продолжил принц.

Доводы, с точки зрения Эрики, звучали весьма сомнительно. Да это абсурд чистой воды, принц хоть сам слышит, что говорит?

В голове мелькнула навязчивая мысль намекнуть Кинияру, что он здесь третий лишний и его мнения никто не спрашивал. Но за такое точно казнят.

И принц, и герцог заметили, что молчание затянулось.

Эрика беспокойно ерзала, иногда растирая ладонью шею и рвано дыша.

Дамб вцепилась свободной рукой в траву и опустила заслезившиеся глаза.

Ей было плохо, в горле дико першило, легкие словно отяжелели и каждый вдох давался с трудом. В груди болезненно жгло. Она трясущейся рукой зашарила по карманам в надежде, что все же взяла с собой зелье.

Но нет, его нигде не было, Оля думала, что поездка во дворец не займет много времени и не стала брать лекарство. Кто ж знал, что все так обернется?

– Ладно, я с благодарностью принимаю ваш подарок. – через силу прохрипела Дамб, подозрительно бледная и покрывшаяся испариной. Эйрика неловко выхватила кольцо у Керналиона, тут же надев.

Артефакт заработал, замаскировав яркую брачную метку буквально за несколько мгновений.

Слуга встал, опираясь на дерево и на секунду прикрыл веки, перед глазами плыло.

– Эрик, тебе плохо? – осторожно спросил Келион, заглядывая ей в лицо.

– Вовсе нет, господин. – чуть слышно прошептала Эрика на выдохе, – Просто в туалет очень хочется. Я отойду на пару минут. – отмазка была идиотской, а ничего другого в голову не пришло.

Ибенир ничего не сказал, провожая едва стоящую на ногах Дамб взглядом.

Раньше он не замечал ничего подобного, неужели Эйрика и правда больна?

Больна настолько, что всего после суток без нормальной еды и, вероятно, лекарств, случаются приступы?

У Эрики не осталось сил и, отойдя едва ли на двадцать метров от драконов, она как подкошенная рухнула на колени. Такое уже случалось пару раз, когда она пропускала прием зелий – ее ослабшее тело давало о себе знать.

Она закашлялась, выплевывая кровь, горло зудело, заставляя заходиться в новом приступе. Ничего, ничего, скоро все закончится, нужно только выплюнуть остатки крови из отекших легких.

Зеленая трава казалась черной от алых капель, Эйрика накренилась и завалилась набок, устало прикрывая глаза. Всего на минутку.

Когда открыла – солнце уже стояло в зените, прошло не меньше трех часов.

Во рту противно осел металлический привкус, от запаха крови подкатывала тошнота.

Эрика приподнялась, присев, и закрыла глаза рукой. Так больше не может продолжаться, она была слишком беспечна.

В прошлый раз она не теряла сознание и крови было гораздо меньше.

Что будет дальше, если сейчас без зелья, поддерживающего ее состояние, случается подобное? Она пропустила всего один прием лекарства, но это повлекло за собой такие последствия.

Эрика достала из кармана платок, плюнула на него и попыталась оттереть засохшую кровь от подбородка.

На белоснежной ткани оставались красные разводы, присохшая кровь местами просто крошилась, падая бордовой пылью на воротник.

Оля, наконец, осознала в насколько опасном положении находится.

Раньше она планировала отработать оставшееся время и уехать в какую-нибудь глушь, но в ее нынешнем состоянии это глупо и опасно.

Встав, Дамб выкинула платок в ближайшие кусты, осмотрела одежду и, вздохнув, сняла пиджак, на котором остались капли крови.

Герцог точно будет недоволен, что она испортила костюм, пошитый специально для визита во дворец, но лучше уж пусть вычтет стоимость из ее зарплаты и ругается, чем узнает о болезни.

Отчего-то Эрика уверена, что стоит ему только заподозрить что-то, как он ее уже не отпустит, потому что ну разве может такой простой человек, как слуга, позволить себе полноценное лечение?

Дамб потянулась, разминая тело, и направилась назад, к драконам. Хорошо, что эти ленивые аристократы не начали ее искать.

На деле же они просто уважали личное пространство человека, якобы отправившегося в туалет. Мало ли чем там Дамб в кустах занималась.

Все же она девушка, будь Эрика парнем, Керналион может и сходил бы навести шороху. А так – крайне вульгарно торопить женщину в подобных обстоятельствах.

Герцог чуть приподнял брови, чувствуя, как от Эрики разит кровью. Запах настолько стойкий, что, казалось, въелся и в одежду, и в кожу слуги.

Это не могло не беспокоить.

– Где ты был? – Келион внимательным взглядом прошелся по слуге, замечая зеленые потертости на брюках, мятую рубашку и какой-то лихорадочно болезненный блеск глаз.

Эрика стояла нетвердо, опиралась одной рукой о дерево

– Присел передохнуть на минутку и заснул. – это было похоже на правду и объясняло пятна от травы на костюме Дамб, но после получения брачной метки Керналион начал чувствовать, что Эйрика врет.

И хотя этот детектор лжи будет действовать меньше полугода, герцог чувствовал странное волнение от мысли, что сможет узнать правду.

– Ты так устал, пока справлял нужду? – Ибенир почти в упор смотрел на Эрику, та перевела дыхание, опустила глаза в землю и, смущаясь, ответила:

– Эмм… запор, Ваша Светлость. – Келион неприязненно поморщился, осознав, что его сейчас бесстыдно обманывают. Врут в глаза.

Как много раз Эрика врала ему до этого, а Ибенир и не подозревал об этом?

Неужто излишняя прямолинейность Дамб – хорошо замаскированная и очень удобная ложь?

Но что тогда из всего, что он в ней любит, что он о ней знает, правда?

Принц неприлично громко рассмеялся – он многое видел, но то, как слуга обсуждает со своим господином, как сходил в туалет – впервые. И плевать, что эти двое – супруги.

– Вам так весело, Ваше Высочество, видимо вас ни разу не мучили запоры. – едко сказала Дамб, скрипнув зубами.

Кинияр захохотал пуще прежнего, почти катаясь по земле.

– Подумать только, будущее нашей страны находится в руках кого-то подобного. – фыркнул герцог. – В таком случае и революцию не стыдно начать. Или лучше избавиться от тебя раньше? – зло добавил Керналион.

Эйрика отвернулась, скрестив руки на груди и облокотившись спиной на дуб. Ибенир подавил в себе порыв начистить морду двоюродному брату.

Его кузен не понимал всей серьезности ситуации и просто ухохатывался до слез, но Келион не мог отрицать – с Эрикой что-то не так. Он знал ее достаточно хорошо, чтоб понять это.

– Если тебе есть что сказать, говори. – обратился герцог к Эрике.

Дамб сменила пренебрежительный взгляд, которым сверлила принца, на нейтральный.

Не подобает гражданскому так смотреть на кронпринца и следующего короля, но Эрика ничего не могла поделать с тем, какой же Кинияр придурок. Может даже хуже Керналиона.

– Если вы поднимете восстание, я, пожалуй, тоже присоединюсь. – сухо выдала она. Кинияр проржал что-то о том, что они с герцогом два сапога-пара.

Дамб издала оскорбленное “Пха!” и села на стул.

Несмотря на то что Эрика всего лишь слуга, ни Кинияр, ни Керналион с места ее не согнали, оставшись сидеть на голой земле.

Олимпия тяжко вздохнула, уже завтра они вернутся во дворец, но перед этим придется провести еще одну ночь в лесу.

Ей было неловко и стыдно, она все еще помнила, как проснулась утром на Керналионе, как его руки крепко обнимали за талию, как ее голова лежала у него на плече, почти утыкаясь носом в ключицу и как его дыхание, щекоча, согревало шею.

Келион оказался теплым и удобным, не таким, как кровать, но лучше, чем спать на земле.

Ибенир думал о другом. Он отчаянно хотел удержать Эрику рядом, заставить полюбить его. Но каким образом добиться того, чтобы свободолюбивая Дамб не возненавидела Ибенира после этого?

Их соединил Бог, и свидетельство тому – брачные метки, а значит чувства Керналиона взаимны.

Но почему тогда Эйрика так упорно все отрицает, почему бежит от него?

Сложнее всего было понять причину.

– Эрик, у тебя есть пара, м? – задумчиво спросил кронпринц, подперев голову рукой. Герцог почти задохнулся от возмущения, как не стыдно Кинияру задавать такие вопросы его жене?

Дамб зевнула и отрицательно мотнула головой.

– Ну тогда, может, хотя бы сестра? – вздохнул принц.

Кинияр нуждался в совете того, кто хоть немного понимал женщин, Керналион был в этом на редкость бесполезен, так что вся надежда на служку.

Впрочем, Келион и свою супругу оказался не в состоянии понять, а они ведь так хорошо общаются и идеально дополняют друг друга, куда уж тогда герцогу уразуметь женщин?

– Чего ты пристал к моему Эрику? – ревниво бросил Ибенир, подсаживаясь ближе к Дамб.

Эйрика порыва не оценила, демонстративно пересев вместе со стулом на три метра.

– Сестра есть. – сказала Эрика принцу, кося взгляд на надутого Ибенира.

– Это замечательно! – радостно подскочил Кинияр, словно только и ждал этих слов, – На! – растерянному слуге впихнули в руки сложенные листы. – Моя невеста загадала мне три загадки, но я ничего не понимаю. А у тебя сестра есть, ты хоть немного должен знать, что у этих женщин в голове. Так что расшифруй мне все три письма. Это приказ. – уж пара герцога точно с этим справиться. Она ведь девушка, значит как-нибудь, да разберется.

Дамб насмешливо улыбнулась, чуть опустив глаза.

Эйрика не только знала, что у женщин в голове, но и сама являлась женщиной.

Какая неожиданность, правда?

Она подняла взгляд на принца, затем опустила глаза на конверты.

Почему-то вспомнилась та девушка аристократка, которая купила у нее дом. Ну в принципе, все сходилось – три письма-загадки и влюбленный принц.

Эрика развернула первый лист, вчитываясь в текст, и очень пожалела, что по литературе у нее всегда выходила железобетонная пятерка с плюсом.

Короткий стих можно было вертеть так и сяк, интерпретировать миллион раз и смысл вычленять всегда разный.

Но возлюбленная Кинияра наверняка писала это, учитывая умственные способности своего жениха.

Конечно, нельзя сказать, что умом кронпринц не блистал, у него еще просто не было возможности себя проявить в лесу.

Но и рассчитывать на то, что он окажется непревзойденным гением, не приходилось.

Эрика прочла три письма, все казалось до абсурдного легко и непременно должен быть подвох, поэтому она решила, что для начала попробует разъяснить очевиднейшую отгадку, а потом уже, при необходимости, углубиться в дебри школьной программы и найдет потаенный смысл в каждой буковке, точке и запятой.

– Итак, я думаю тут нет ничего сложного. – наконец, сказала Дамб, возвращая листы принцу, – Первое письмо указывает на место, где расположен город или дом, второе на социальный статус и род занятий, ну а третье на внешность. – Кинияр задумчиво нахмурился.

– И что из этого легко? – недовольно спросил кронпринц.

– Ну-с, Ваше Величество, это же очевидно. – пожурила Эрика, – Дом расположен на окраине селения, рядом есть лес и поляна, предполагаемо, это одинокая вдова травница с темными волосами и глазами. Разве этого недостаточно? – драконы синхронно отрицательно мотнули головой.

Все крылатые ящерицы такие мнительные или только эти?

Олимпиада сейчас в некотором роде даже разделяла чувства невесты кронпринца.

Ну грустненько. Грустненько смотреть, такой красивый мужчина, чисто теоретически умный, харизматичный и чувством юмора не обделен, но… дракон.

Мда. Дракон.

С этим, увы, ничего не поделаешь.

Тут ей, Эрике, остается только попытаться вырастить из Зефира нормального человека.

– И как я найду город, где она сейчас? – кто его невеста и зачем её искать Олимпиада не спрашивала, так как и без этого догадывалась.

Неприятно было от того, что принц почти ничего сам не сделал – все подсказки в письмах в итоге нашла она, а Кинияр, казалось, даже не пытался хоть немного пораскинуть мозгами.

Как та несчастная, которую он полюбил, будет жить с ним в браке, если его королевская задница уже сейчас скидывает все свои проблемы на других, не имеющих к его делам сердечным никакого отношения.

– Первая и последняя буквы каждого письма обведены красным. – стараясь не показать своего глухого раздражения, выдавила Эрика, – В этом обязательно есть какая-то важная подсказка.

Кинияр посмотрел на письма, вздохнул и тягостно поднял глаза на Дамб, словно прося помочь и с этим.

Из женской солидарности и из-за возмущенно поскуливающей совести Эйрика отвернулась, глядя на деревья, травку и листики.

Ее тут нет, так что даже не пытайтесь, Ваше Высочество!

Герцог забрал письма у брата, желая тоже взглянуть.

– Ве-ни-фа. – сложил буквы Ибенир, – Это же твой родной город, да, Эрик? – родной Венифа не была ни ей, ни прошлой Эрике, но если подумать, то Дамб очнулась после переселения именно в Венифе, так что в некотором роде это и правда ее родной город.

– Можно и так сказать. – неохотно ответила она.

Даже Керналион, которого она считала безнадежным, больше принес пользы, чем сам Кинияр, которому это было нужно.

Прервал ее мысли входящий вызов.

Эрика демонстративно встала, прищурившись, оглядела принца и герцога, словно обещая убить любого, кто пойдет за ней, и ушла, задрав нос и продираясь сквозь ветви и листья.

Почему Дамб решила удалиться именно через кусты осталось загадкой для мужчин. Впрочем, эта всегда была немного странной. И чудаковатой.

Но разве не в этом ее очарование?

– Вот ты только представь, тебе с ней остаток жизни провести придется. Ужас какой. – проговорил Кинияр, сочувствующе глядя на брата.

Керналион печальным не выглядел, наоборот, кажется поплыл от такой выходки Эйрики, довольно улыбаясь и будто бы говоря, что вот она, моя Эрика, которую я люблю.

– Разве это не делает её только привлекательнее? – стрельнул глазами Ибенир, чуть прикрыв веки.

Он был почти счастлив, да, почти.

– Ну, Дамб вначале показалась мне интересным человеком, но знаешь, она, как и ты, немного сумасшедшая. – обреченно сообщил кронпринц, пряча письма в пространственный карман. – Что-то в ней есть, не отрицаю.

– Понять бы еще что. – Керналион встал, отряхнув брюки, и оглянулся.

Сегодня они все еще будут спать в лесу и если он снова усадит Эрику на колени, то на этот раз одними криками не отделается, в этом он уверен.

И раз Дамб не готова принять подобного рода заботу, Ибенир поступит немного иначе, но ухаживаний не прекратит.

– Что ты делаешь? – спросил заскучавший принц.

Келион уже двадцать минут ходил туда-сюда, собирая ветки и скидывая их в кучу. Надеется развести костер?

– Это лежанка для Эрики, не хочу, чтобы она спала на холодной земле. – Кинияр удивленно приподнял брови.

– Она ж человек, повернется не тем боком и почку или печень себе палкой проткнет и все, ты вдовец! Не знаешь, какие люди хрупкие? – герцог растерянно выронил охапку хвороста.

А об этом он совсем не подумал.

Келион не хотел, чтобы Эрика пострадала и уж тем более умерла.

– И как же тогда… где ей спать? – нерешительно проронил Келион.

Он помнил, как Дамб сегодня пропала на несколько часов, а потом вернулась, вся провонявшая кровью и помятая, и не сказала ни слова правды.

Раньше такого никогда не происходило, ни в командировках, ни в обычные дни.

Герцог считал, что все из-за того, что Эрика человек и не может жить в столь суровых условиях.

– Свали дерево попышней, пусть в кроне и спит. Там веточки мягкие и тоненькие, и листья. – даже если магия не работала под куполом, сила никуда не делась.

Ибенир прошелся по округе и, присмотрев подходящее дерево толщиной примерно в один обхват рук, пнул его, сломав ствол пополам с первого раза.

Подхватил и поволок на их лежбище.

Эрика перекрестилась, когда в метре от нее упало дерево и, попросив Зефира слушаться дядю Кифена и хорошо себя вести, сбросила звонок.

Затем дерево зашевелилось и медленно уползло, ясен пень, в этом замешаны драконы. Потому что, ну а кто ещё?

Эрика вернулась одновременно с Келионом, осуждающе посмотрела на герцога и кронпринца, вздохнула, глядя на дерево, которое Ибенир притащил, и качнувшись на пятках туда-сюда пару раз, развернулась и опять ушла.

Оля проголодалась, но кормить этих снобов не было желания, зачем тратить силы и время, если они все равно в итоге останутся недовольны.

Малина еще не успела отойти от вчерашнего побора, но выбора особо не было и Эрика оборвала всю зеленую ягоду.

Невкусно. Хотелось пить и нормально помыться.

Почему поблизости нет даже маленького ручейка? Какой дурак вообще выбрал именно этот лес для зоны безопасности?

Росли здесь хотя бы дикие сливы или груши, грибы… была б здесь вода, но тут только чуть-чуть малины и желуди, муравьи, да трава.

Раз это зона безопасности, нельзя что ли за пару тысяч лет-то построить тут хотя бы домик, да посадить парочку плодовых деревьев?

Вот вернется домой и первым делом купит артефакт с пространственным карманом и упакует туда сухпаек и флягу воды, а то мало ли, куда ее еще жизнь забросит.

– Куда она опять ушла? – спросил Кинияр у кузена.

Скучно до невыносимости, еще пару дней назад он хотел взять небольшой перерыв от всех дел, но такой отдых слишком утомляет.

Даже книжки нет, из развлечений – только смотреть, как молодожены грызутся.

– Тебе какая разница, главное, чтоб вернулась. – собственно, Керналиона тоже порядком волновало то, что Эрика сегодня постоянно куда-то уходила, но скажи он что-то против, Дамб опять закатит скандал.

– Знаешь, у меня тут возникла одна идея, как вам сблизиться. – начал Кинияр, заваливаясь на огромный лежак, занявший всю маленькую полянку.

Керналион отпихнул принца на самый край, где веток поменьше и лежать потверже. Мягонькая серединка для человека, а драконы вообще и на земле спать могут.

В голове у Ибенира мелькнула мысль, что они и так уже достаточно близки, но тут же исчезла.

Принц хитро глянул на герцога и выдал:

– Мы тебя к ней приворожим приворотным зельем. – Келион закрыл ладонью лицо и тяжело вздохнул.

Уж кто-кто, а Кинияр точно знал, что на Керналиона приворот не действует. Зачем тогда предлагать такую дурость.

– Ты дурак? – снова вздохнув, вопросил герцог. – Бессмысленно. Даже не будь у меня иммунитета, это было бы глупо. Очевидно, что я и так испытываю к ней чувства.

– Это ты дурак. Про твой хваленый иммунитет она не знает, ты бы не стал говорить о таком слуге. Ты притворишься, что зелье подействовало, подберем специально что-то посильнее, зельевара позовем, чтоб подтвердил, что ты под действием приворота.

– И? – Келион идеи не понял.

Ну, скажут Эрике, что герцог вдруг втрескался в неё по уши, думаете, она будет рада? Да и не такая уж это новость для Эрики.

– И ты сможешь совершенно безнаказанно и беспрепятственно ухаживать за своей парой. Эрика твоя пожалеет тебя и сильно сопротивляться не будет, а ты за это время дашь ей привыкнуть к тебе, влюбишь в себя и распишетесь через месяц-другой в городской администрации. Девушки же существа нежные, она хотя бы чисто из жалости тебя не погонит. Да некоторые из них из жалости замуж выходят и детей рожают потом, и живут годами. Потому что жалко им мужчину. А тебе всего-то удержать рядом на месяц-два нужно. К тому же, раз метка есть, то у вас все взаимно, так что дело за малым. Просто уничтожь ее сомненья и как можно чаще отирайся рядом.

– Надо срочно заказать “Муки любви”. – глубокомысленно выдал Керналион. То, что сказал Кинияр, гениально!

Это возможно единственный шанс завоевать и приручить Эрику.

– Эй, может что послабже? Это и тебя пронять может, а антидот не меньше двух недель готовиться. – встревоженно предостерег принц, но Ибенир уже воодушевился будущими победами на любовном фронте и не собирался его слушать.

– Так это же и хорошо, что долго ждать. Эрика не отмажется. А если зелье и подействует, разве это не лучше? Мне же проще будет.

– Ты и без приворота уже того, я смотрю. – с легким отторжением произнес принц.

Кинияру одно оставалось неясно, почему Келион так легко принял тот факт, что его парой стала простолюдинка, да ещё и человечка.

И здесь ведь дело не в простой симпатии – Керналиона запечатлели, а теперь эти двое и вовсе женаты.

Как Ибенира вообще угораздило в человечку, в собственную прислугу? Такие при Керналионе и вздохнуть лишний раз боялись, а эта – голову вскружила.

– Не говори так. Это же не какая-нибудь короткая интрижка. Это на всю жизнь. – хмуро взглянул на брата герцог.

Принц вроде и поддерживал Ибенира, но в то же время не переставал сомневаться в Эрике. Оттого было неприятно.

– На всю ее жизнь. – усмехнулся Кинияр. Люди долго не живут, глядишь, и к концу жизни Дамб его кузен наиграется и в мозгах у него прояснится. – Не смотри так на меня. У вас даже потомства быть не может. Человечка умрет, если понесет от дракона. Тем более такая, как твоя, не имеющая магии. – слова неприятным осадком осели внутри.

Керналион чуть развернулся, чтобы не видеть лица брата.

Эрика любит детей, почти до умопомрачения любит, вспомнить только как она кружит вокруг своего племянника. Да. Но не сможет иметь ни одного собственного ребенка.

– Я… я не думаю, что это так важно. – сдавленно проговорил Келион. Но это было важно.

Если Дамб не запала бы ему так в душу, если бы не запечатлела, то у нее, Эрики, был б шанс завести нормальную семью и кучу красивых детишек.

Только вот теперь, когда они получили брачную метку, девушка никогда не сможет ни развестись, ни вступить в брак с кем-то еще.

Керналион чувствовал вину за то, что полюбил, а его любовь оказалась способна испортить жизнь собственной пары.

Кинияр пребывал в смятении – никогда еще брачная метка не появлялась у пар, где один из супругов – не магическое существо, даже при венчании в храме.

Могло ли оказаться, что Дамб непробужденая полукровка? Хотя, вряд ли.

Кинияр и Керналион были из королевского рода и оба почти кожей могли ощущать магфон.

У Эрики он был такой слабый, такой тусклый, что если какая-то магия в ней и теплилась, то только для того, чтоб поддерживать жизнь.

Или то вообще фонило от артефактов, которыми была увешана человечка.

– Тебя и правда не смущает, что она человек. – покачал головой принц, утверждая, – Ладно, что простолюдинка, титул дело наживное. Но человек? – Керналион ссутулился, уперев тяжелый взгляд в землю.

– Может быть, может быть. – тоскливо-горестно вздохнул Ибенир. – Ты же помнишь, что Сабиан сказал мне семнадцать лет назад? Уже тогда стало ясно, что будет трудно.

Слова пророчества ни на миг не выходили у Келиона из головы. Они отпечатались в памяти так ярко и четко, что Керналион помнил их столь хорошо, словно это произошло только что.

И каждый раз, когда вспоминал, его пробирала дрожь, потому что Ибенир знал – смерть Маниэр граф Вальдернеский ему никогда не простит.

“За то, что ты не протянул руку помощи и не признавал того, кого сам Бог посадил на то место, лить тебе горькие слезы, когда обретешь пару. И только если раскаешься, если простит тебя тот, кого ты обидел, то сможешь удержать в руках свое счастье.”

Пророчество набатом звучало в голове, снова и снова, сводило с ума и куда несчастнее Келион был оттого, что знал свою судьбу.

Он бы предпочел остаться в неведении, верить, что надежда есть.

И боялся подойти к Сабиану и спросить – изменилось ли что-то с того дня? Вдруг будущее стало другим, лучше? Или хуже.

Келион не вынес бы услышать это ещё раз.

И дракон не знал, для кого их связь большее наказание – для него, или для Эрики.

Но одно уже то, что Дамб человек, было достаточной карой – даже если девушка согласится остаться рядом, ее крохотная жизнь продлится совсем немного, а смерть вдребезги разобьет дракону сердце.

– Я не хочу потерять Эрику только из-за ошибок прошлого, но и что делать не знаю. Как видишь, я не могу назвать нашу с ней ситуацию простой. – герцог беспомощно развел руками.

Он готовился, семнадцать лет мирился с мыслью, что ему в пару возможно достанется враг королевства, старуха на смертном одре или еще кто похуже, и Дамб среди всех была самым безобидным вариантом.

Келион старался себя убедить, что его любовь платоническая – ни к чему не обязывающая и не обремененная физическим влечением.

Но к Эрике влекло, тянуло словно мотылька на огонь, и Келион в очередной раз обжигался о правду, о то, что говорил разум, что видели глаза.

Эйрика Дамб – человек, разве возможно им построить пару? Очевидно, что нет.

Керналиона, столько лет метавшегося в сомнениях и страхе, не удивило бы, достанься ему в пару дохлая жаба или граф Вальдернеский, но правда ли его так тревожило то, что Дамб низшей расы?

Он не знал.

Келион старался не думать об этом, избегал этой темы даже в мыслях и игнорировал. Потому что боялся, страшился этой неизвестности, что разверзла под ним огромную пропасть.

Он впервые любил кого-то, впервые хотел разделить с кем-то жизнь и впервые так больно было от осознания, что жизнь его длится будет еще не одно тысячелетие.

Эрика, его светлая Эрика, останется лишь воспоминанием, тупой болью в груди, что дракон пронесет до конца своих дней.

Ибенир прикусил губу и плотно сжал кулаки, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.

Дамб права, для Керналиона вместе они будут лишь мгновенье, но для Эрики пролетит вся жизнь.

Имел ли право Келион продолжать эгоистично любить ее после этого?

– Как же все сложно. – буркнул Кинияр, проводя рукой по своей метке. Чтобы он не говорил, как бы не отрицал и не убеждал себя, но теперь слишком поздно.

Его брат уже переступил черту невозврата.

Это и вправду сложно. Если люди могли влюбляться хоть каждые две недели и жили совсем ничего, то драконы любили только раз, раз и навсегда.

Оттого никто из них и не хотел связывать себя с людьми – существами непостоянными, чьи чувства способны перемениться в любую секунду.

Человек мало жил, быстро умирал, и, как правило, не менее быстро охладевал к своей паре, и трепетная драконова любовь оказывалась никому не нужна.

Дракон оставался один на тысячелетия, нес в сердце память и любовь, умирая в холодном одиночестве спустя много лет, когда об имени его пары не помнил уже никто.

Кинияр помнил это, помнил, как умирал его дед, дрожащими пальцами прижимая к груди маленькую дощечку, на которой был выжжен портрет его пары. На это было больно смотреть.

Он знал, все в их роду знали, что та женщина бросила его деда с двумя детьми и просто ушла, стала жить с другим, в доме напротив, и казалось, нет истории печальнее, чем эта.

– Ты не боишься закончить как дедушка? – хрипло, почти надрывно прошептал Кинияр.

Ему было страшно за брата, потому что Эрика – чистокровный человек. И этого уже достаточно.

Его дед скрыл то, что являлся на тот момент наследным принцем, бросил роскошную жизнь лишь бы быть рядом со своей парой, он отказался от всего, ради нее, потому что знал, что она не сможет выжить во дворце.

Пятьдесят два года он каждое утро подходил к окну, и прячась за занавеской, смотрел, как она выходит подмести крыльцо, как играет со своими детьми, не их общими, чужими, от другого мужчины.

Пять тысяч двести сорок шесть лет он задавался вопросом, что сделал не так, почему она ушла, даже ни разу не навестив их сыновей, почему просто забыла его.

– Я боюсь, что все будет еще хуже. – печально прикрыв глаза, ответил Керналион. Ведь дед прожил шесть лет со своей парой, и она была лишь наполовину человеком, полукровкой, у него остались их общие дети, а он, Келион не будет иметь ничего.

Эрика не согласилась даже просто встречаться, есть ли у Ибенира шанс вообще?

– Не говори про это никому. – просипел принц. Ему повезло больше, Иверита полукровка и времени ей отмерено достаточно. Но Дамб едва ли посчастливится дожить до ста, – Не надо. Я не хочу, чтобы ты так жил. – что после этого будет с его братом?

Эрика яркая, живая, интересная, но все это перечеркивает ее расовая принадлежность.

Она человек. И это приговор.

Глава 2

Керналион иногда считал, что родиться драконом – отдельный вид божьей кары.

Все у драконов было не так, не понятно, не правильно.

Взять даже ограничения, которые накладывает брачная метка на пару – она не позволяет изменять только мужчинам.

Хотя не то чтобы это являлось какой-то грандиозной проблемой, ведь все особи мужского пола их вида магически привязывались к своему первому половому партнеру и больше не могли ни с кем и никогда.

Так что единственным, кого ущемляла метка на данный момент, был Керналион.

В общем, у драконов был вынужденный целибат до брака. Это даже звучало смешно – в обществе патриархата хранить свой “первый раз” до свадьбы приходилось именно мужчинам.

Кхм, то есть драконам-мужчинам.

– Келион, раз уж ты полюбил человека, то пожалуйста, будь счастлив. – наконец заговорил Кинияр, – Я по возможности окажу тебе поддержку, поэтому хорошенько постарайся и не позволь ей уйти.

– Спасибо. – Ибенир грустно улыбнулся, но глаза его лучились благодарностью.

Мало ему было пророчества, так ещё и сама Дамб категорически против отношений.

Эрика исследовала ближайшую местность и была этим крайне довольна. Лес оказался не так уж и безнадежен – она набрала сыроежек и яблок.

Яблоки, конечно, не ахти – маленькие, еще зеленые и жутко кислые, но это куда лучше, чем личинки муравьев.

Дамб вернулась сытая и довольная, светило солнышко, пели птички, драконы сидели в мрачном молчании.

– А чего это мы такие грустные, а? Я принес еды! – вопреки ожиданиям, никто из них, казалось, даже не обратил внимания на нее.

Эйрика была крайне удивлена, ведь еще вчера герцог чуть ли не на государственную измену был готов пойти ради более-менее нормальной еды.

– Что именно? – принц так тяжко вздохнул, что можно подумать, будто Дамб их второй день кормит на убой и у драконов ну просто уже нет сил не то, что есть, даже на еду смотреть.

– Яблоки и грибы. – поубавив радости в голосе, ответила Эрика.

– Неси. – снисходительно разрешил Кинияр.

Келион скосил на слугу непонятный взгляд и молча протянул руку.

Дамб поняла все без лишних слов и, подойдя к господину, торжественно и гордо вручила ему семь яблок и четыре сыроежки.

– Эй, а я? Хочешь страну без наследника оставить? – Эрика в своей привычной манере закатила глаза и неохотно отдала кронпринцу оставшееся: три яблока и один гриб, – Думается мне, служка, что ты меня недолюбливаешь. – фыркнул принц, явственно прочитав на лице Дамб недовольное: “Неблагодарный!”.

– Я драконов по определению недолюбливаю, не воспринимайте на свой счет, Ваше Высочество. – гаденько оскалилась Эрика, невинно смотря на Кинияра.

Керналион помрачнел, чувствуя, что Дамб не соврала, принц пождал губы, осуждающе глядя на слугу.

– И почему же? – тихо послышалось от герцога.

Эрика повернула голову, Ибенир не ел, уставившись на еду в своих руках. Герцог выглядел подавленно и это необъяснимым образом угнетало ее.

– Это…личное. – неохотно выдавила Эрика, заставив принца заинтересованно поднять глаза.

Это сколько драконов служке жизнь подгадило, что она на всю их расу обозлилась? Или просто Келион так знатно накосячил?

В общих чертах этот день прошел куда спокойнее, чем предыдущий – Дамб еще два раза бегала за яблоками, драконы сидели тихо и больше не разговаривали.

Эрике, собственно, было все равно, что у них там случилось, пока она уходила, но на мозги мрачная атмосфера, без сомнений, давила. Поссорились, может?

Вечером они все легли спать в кроне дерева, которое Керналион сломал и приволок в их лагерь.

Герцог лег на середину, старательно оттесняя принца на самый край, а Дамб лежала укрытая его камзолом и смотрела на звезды. Видно было плохо – мешали ветви деревьев и ухудшившееся за несколько дней зрение.

Хотелось тишины, но возня безмолвно борющихся драконов не прекращалась, Эрика перевернулась, чтобы взглянуть, что они так старательно пытаются поделить.

Принц много не желал – просто чтоб его отпустили, тем временем Ибенир рьяно пытался влить в брата снотворное зелье.

Попаданка хмыкнула, подумав о том, что она, пожалуй, единственная, кому бы оно сейчас не помешало – заснуть при таком шуме невозможно.

Керналион победил и Кинияр, смотря обиженными слипающимися глазами, агрессивно зевнул и отключился. Принц до этого клялся, что и сам прекрасно заснет, но герцог желал быть уверенным в том, что никто ему не помешает.

– Ну вот, теперь мы можем поговорить. – удовлетворенно сказал Келион и Эрика поняла: он это сделал специально, чтобы остаться с ней наедине.

И даже бежать ей некуда.

– Я сплю. – она перевернулась на другой бок, закрыв глаза и громко засопев.

– Эрик, – Ибенир подлег ближе, она чувствовала спиной тепло, исходящее от нее, – я знаю, что мои чувства взаимны, так почему ты отталкиваешь меня? – сейчас бы она с радостью спихнула его с их большого лежака, но это было невозможно.

Зачем он снова поднимает эту тему? Думает ей легко и она от скуки его отшивает?

А может ей страшно, может, она боится, что в какой-то день опять забудет принять лекарство и просто захлебнется в крови?

Может она не хочет тратить на отношения время, которого у нее нет?

– Мы всё равно не сможем быть вместе. – Эрика сказала это так, словно знала наверняка.

Келион нервно сжал рубашку на груди, там, где сердце неприятно ныло, и полузадушенно спросил:

– Почему? – Дамб молчала минуту, ничего не говоря, только медленно перебирая листья рукой.

– Мы не подходим друг другу. Я… я мужчина и я так не могу. – Керналион стиснул зубы, чтобы жалко не заскулить.

Дамб, несмотря на то, что тоже любила его, даже и не думала раскрывать свой секрет. А это значило лишь то, что она ни при каких обстоятельствах не собиралась оставаться рядом с Ибениром. Что будет, если она узнает, что ему уже давно известна правда?

Но нутром чуял – ещё рано, и скажи он ей об этом, будет сожалеть о мимолетном порыве всю жизнь. Дамб слишком пуглива и настороженна, чтобы сквозь пальцы смотреть на то, что сулит ей хоть какая-то связь с герцогом.

Эрика не была драконом, Эрика ничего не знала о драконах, ведь о таком в книжках не пишут, для Эрики было важно создать нормальную семью, Эрика не могла принять тот факт, что связана с таким, как герцог.

Келион понимал это, но не находил сил принять.

– Я соглашусь на все, на любые условия, только позволь мне хотя бы попытаться. – судорожно выдохнул Ибенир, готовый на что угодно ради призрачного шанса быть вместе то короткое время, что отмерено Дамб.

Эрика зажмурилась. Почему она не встретила такого мужчину раньше, в своем мире?

Почему он согласен выполнить любую ее прихоть ради того, чтобы просто остаться рядом как можно дольше?

Бессмысленно отрицать, она тоже что-то испытывала к Керналиону, но не могла быть уверена наверняка, да и стоит ли кричать о любви, если принимаешь зелье, побочный эффект которого – притупление эмоций.

Не так неприятно, как газы или сыпь, но тоже плохо.

Дамб стала за собой замечать, что начала холоднее относиться к Зефиру, она вовсе не хотела этого, просто все инстинкты и чувства постепенно ослабевали: страх не был таким сильным, испуг – ярким, а счастье – теплым.

Куда там говорить о симпатиях и любви.

Это тяжело, когда знаешь, что тело медленно умирает, еще страшнее, когда вместе с телом замерзает душа. Словно сотни тонких холодных щупалец медленно оплетают сердце, проникая внутрь и окружая зябким и мерзким могильным холодом.

– Это неправильно. Ваша любовь неправильная. – прошептала Дамб, закрыв лицо сгибом локтя. Единственным неправильным здесь она считала себя.

Если бы не ее обман, не прихоть сохранить как можно больше денег, то ничего бы этого не случилось.

У нее не осталось сил, Эрика чувствовала себя опустошенной и неживой.

Обычно это почти не ощущалось днем, но здесь, ночью, на улице в лесу под холодным ветром было так остро, почти болезненно.

Вчера Дамб позволила себе согреться в чужом тепле и от этого было тошно – она просто использовала влюбленного в нее герцога, принимала, никогда ничего не отдавая взамен.

– Разве любовь может быть неправильной? – Керналион не решился придвинуться сильнее, они и без этого лежали смущающе близко.

Он вырос в другой культуре, в другом обществе, среди других правил.

Для него любовь не может быть неправильной, потому как любовь – это забота, внимание, уважение, привязанность. Разве есть в этом что-то плохое, что-то неправильное?

– Может. – горько усмехнулась Эрика. – Любовь приходит и уходит, чувства изменчивы. Никто не знает, что будет завтра, вдруг я стану вам не нужен? Зачем тогда ломать друг другу жизнь? – Ибенир видел, как равнодушное лицо Дамб на мгновение дрогнуло.

Он не чувствовал ни капли лжи в словах Эрики, но явственно ощущал ее внутренние борения и смятение, ее пугающую апатию и страх, такой четкий, почти осязаемый.

И после этого пришло четкое понимание – Дамб убегала все это время вовсе не от Ибенира, нет, она убегала от себя и своего страха.

– Мои чувства останутся прежними и спустя тысячелетие. – словно пытаясь успокоить и утешить, проговорил Келион. Эрика поморщила губы.

– Все это лишь слова. – Олимпиада не верила в пафосные речи.

Любовь – это взаимный труд обоих, разве может вечно гореть костер, если в него не подкидывать дров? Как может он помнить о ней даже спустя столетие? К чему ей красивая драконова ложь?

– Дай мне шанс. – попросил герцог, осторожно взяв ее ладонь и огладив костяшки пальцев. Ему хотелось касаться Эрики, быть ближе, теснее прижаться, чтобы ярче чувствовать её запах, чтобы согревать своим теплом.

Дамб чуть вздрогнула от незатейливой ласки и надломлено улыбнулась. Она не могла дать ему шанса, ведь некому было дать ей время, шанс, что она сможет восстановить тело и выжить.

Но в ее силах подарить ему надежду. Пустую и совершенно бесполезную.

Это жестоко, но чем еще она могла утешить их обоих?

– Дайте мне время. – герцог пораженно замер. Эрика не сказала ему “нет”, она просила подождать.

– Сколько? – нерешительно целуя тыльную сторону ладони Дамб, спросил герцог. Эйрика убрала руку, давая понять, что Ибенир переходит черту.

– Три года. Если я вы… если наши чувства останутся прежними, я вернусь к вам. – это была странная оговорка, которая сразу заставила насторожиться.

– Почему три года?

– Не спрашивайте. – резче, чем хотела, ответила она.

– Хорошо.– мягко согласился Келион.

Эрика переживала, что не вылечиться, что Керналион откажется от нее настоящей – женщины попаданки.

Любой в герцогстве знал, что Ибенир на дух не переносит попаданцев, и оттого Дамб переживала лишь сильнее. Простит ли дракон её за весь тот обман?

И нужна ли ему настоящая она, попаданка с чужим ребёнком на руках и неясным прошлым?

На душе у неё стало беспокойней, и она прошептала на грани слышимости:

– Пожалуйста, пообещайте, что примете меня любым.

– Если разрешишь держать тебя за руку. – проговорил герцог, осторожно касаясь кончиками пальцев ладони Эрики. Девушка вздрогнула, отодвинула руку и перевернулась набок.

– Ну нет, так нет. – обиженно пропыхтела Дамб.

Не особо-то и хотелось!

Дракону только одно надо, вон как старательно ее обхаживает, все они мужики, такие!

Сначала руки, потом ноги, а затем и вовсе в трусы полезет!

Нет, спасибо! Она консервативных взглядов и интим только после свадьбы!

То, что Эрика уже как бы замужем за Келионом, она еще не знала.

Но теперь, когда они немного прояснили отношения и появилась определенность, всё, связанное с Керналионом воспринималось иначе – даже простое прикосновение смущало до невозможности.

А ведь Дамб под зельем, насколько бы острее все ощущалось, будь она здорова?

– Прости, – промолвил Ибенир, чуть откатываясь назад, чтобы не стеснять Эрику, – Я обещаю, что мои чувства не изменятся несмотря ни на что. Просто… я очень боюсь, что в любой день твое тело может занять переселенец. Я не знаю, смогу ли пережить это.

Олимпиада удержалась от того, чтобы сказать, что его опасения немного припозднились и это тело действительно занято переселенцем. Впрочем, она была здесь единственной, кого должен волновать этот вопрос.

– Вы же как-то жили до встречи со мной. – Дамб развернулась к Керналиону лицом и чуть улыбнулась.

– Это другое. Я объясню тебе все, через три года, когда ты вернешься. – Ибенир щелкнул Эрику по носу и прикрыл глаза, незаметно для себя засыпая.

Оля долго смотрела на него – таким она герцога видела не впервые, но сердце все равно ускорило свой бег, а румянец прилил к щекам.

Раз уж все так сложилось, она очень-очень постарается и обязательно вылечится.

– Вставайте, доходяги! Скоро портал откроется! – принц распинал их ближе к полудню, Эрика с трудом разлепила глаза, Келион уже неохотно встал, но не прекращал зевать.

“Скоро” в понимании Кинияра оказалось гораздо ближе, чем Оля предполагала – портал появился буквально через пару минут и стоило им вернуться во дворец – все закрутилось-завертелось.

Они дали показания следователям, Дамб пролила чай на брюки герцога и тому пришлось менять костюм, после получили допуск к портальной комнате и отправились в поместье.

Уже оттуда Ибенир телепортировал Эрику домой.

Дамб оказалась в своей прихожей, заторможено скинула туфли и оглянулась. С момента ее пробуждения прошло всего два часа, а столько всего произошло. Помыться бы и принять зелье.

– Зефир! Мама дома! – крикнула она, но в доме по-прежнему стояла почти звенящая тишина, не послышался ниоткуда топот маленьких ножек, никто не обнял ее крепко-крепко и не поцеловал в щеку.

– Зефир? Занефир? – она обыскала все комнаты, но ребенка и след простыл.

И только спустя пять минут она, наконец, вспомнила, что Заир с Кифеном и переживать не о чем.

После позднего завтрака и душа Эрика почувствовала себя свежей, приняла зелье и позвонила Степану, попросив открыть портал.

Вышла она уже в его кабинете.

– Ну как отдохнула? – не отвлекаясь от дел, спросил граф Вальдернеский. Оля лениво добрела до кресла и упала в него.

– Ужасно. Ни у кого из драконов с собой даже покрывала и еды не было. Мы спали на земле и ели что Бог пошлет, а у меня с собой даже зелья не оказалось. – пожаловалась Эрика.

Вампир поднял строгий взгляд на нее.

– С этого и надо было начинать. Сколько приемов ты пропустила? – мужчина перестал писать формулу, отложил перо и сцепил руки в замок, опустив на них голову.

– Один, но в этот раз приступ был сильнее. – нехотя сообщила Дамб. Даже вспоминать тот момент неприятно.

Кифен кивнул сам себе и магией распахнул окно, впуская в комнату легкий ветерок.

– Ясно. Подожди немножко, я кое с чем закончу и осмотрю тебя, потом уже приведут Зефира.

Глава 3

В этот раз Степан провел осмотр ее еще более педантично, чем в их первую встречу.

Дамб ещё в лесу прониклась пониманием, что ее здоровье хуже некуда и дело дрянь.

Но даже так Оле казалось, что она умрет со скуки – на протяжении двух часов вампир давал ей разные зелья, проверял артефактами и записывал все в блокнот.

Попаданка с мужеством терпела, потому как ей больше ничего и не оставалось. Лекари, к которым она обращалась, за ее лечение не брались. Только Степан и согласился помочь.

– Ну что я могу тебе сказать, – начал Кифен, просматривая записи. – все не так плохо, как я боялся. Но приемы лекарства больше не пропускай. – Дамб вздохнула, хотелось пойти порезвиться с Зефиром, а не сидеть в лаборатории в подвале.

– Что случиться, если я опять не смогу вовремя принять зелье? – она взболтнула колбочку с фиолетовой жидкостью и понюхала. Ммм, апельсинчиком пахнет.

– Ничего не должно произойти. Мы с Веце разработали новую формулу, теперь у тебя прием лекарства три раза в день, и ты должна будешь пойти на поправку. – что зелье другое, Оля видела.

Предыдущее было зеленое и не так сильно горчило на языке.

– Знать бы еще чем больна. – с упреком проговорила Эрика, мельком взглянув на Кифена.

– Даже лекарь не смог определить, откуда мне, зельевару, знать. – с недовольством отозвался граф Вальдернеский.

– Эй, а чем ты меня тогда отпаиваешь, раз не знаешь, от чего лечишь? – граф прищурился и усмехнулся. Олимпиада, видимо, ни с кем не могла нормально поговорить эти два дня, вот и чешет языком без остановки.

– Отварчики укрепляющие. – улыбнулся Степан. – Ромашка, грудной сбор, полынь, пижма, и всё такое. – девушка разочарованно замычала.

– У-у-у, а я думала какая-нибудь волшебная бурда.

Мда, она там напредставляла себе, как вампир храбро выкручивает рог единорогу, пока Веце вытрясывает у фей пыльцу вместе с душой, а потом они вдвоем скачут над котлом, песенки странные поют и магическими искрами все осыпают.

Но все оказалось куда проще – наверняка кухарка сварила огромную кастрюлю травяного чая, а Кифен вывел концентрат и разлил по колбам.

Совсем незрелищно и неинтересно.

– Щас прям. У тебя болезнь с магией как-то повязана, тебе обычные зелья нельзя, а не то откинешься и оставишь мальчика своего сиротинушкой. – Эрика удивленно приподняла брови.

В смысле ее болезнь связана с магией?

У нее своей магии – ноль без палочки, откуда такой хвори взяться тогда?

Она все это время считала, что тело просто не восстановилось после предыдущей владелицы, а тут нате вам – магия!

– Почему это, интересно, я узнаю об этом только сейчас. – пробурчала она, допивая зелье. Кифен фыркнул.

– Ворчи, ворчи, а ничего не изменится. Что знаешь ты, что нет, лечу тебя все равно я. – сколько бы она ни возмущалась, а проблема эта оставалась только его головной болью.

– Тц, как пациент, я могу хотя бы знать, что со мной не так. – Кифен не выдержал и закатил глаза.

Невозможно сосредоточиться, удивительно, как герцог решился ее в жены взять.

– Помолчи, думать мешаешь. – отмахнулся вампир.

Ему хорошо была видна ее брачная метка, потому как маскирующие артефакты с кровью вампиров ничего от него скрыть не могли.

Из этого вытекало, что дракон уже в курсе настоящего пола своего слуги и… что герцог Ибенир, как бы ни зарекался и не клялся, влюбился в попаданку. Влюбился до беспамятства.

Степан ехидно улыбнулся, справедливость все же существует. Хотел бы он увидеть лицо Керналиона, когда тот узнает, что его дражайшая супруга из другого мира.

Но поднимать эту тему Кифен не стал – раз Оля ничего не сказала, значит не хочет обсуждать.

Да и кто ей вампир? Так, знакомый, рассказывать ему о своей личной жизни она не обязана, а ему не следует лезть в чужие отношения.

Пока Кифен вносил правки в формулу, Дамб убежала к сыну. На время в кабинете снова стало тихо.

Граф сосредоточенно вчитывался в формулу, потом смотрел на то, что в итоге получилось.

Где же он ошибся? В пропорциях или температура была слишком высокой?

– Кифен, Оле плохо! – мальчик лет десяти дернул его за штанину и потащил к дверям, – Быстрее давай! – рыкнул ребенок. Степан отложил писчие принадлежности и тряхнул головой, отгоняя вмиг всплывшие в голове опасения.

Он почти бегом добрался до комнаты, где Эрика остановилась и замер в дверях.

Оле было вовсе не плохо, нет. Оле было очень-очень хорошо.

– Ки-и-иф-е-ен, – с блаженной улыбкой протянула она, крепко обнимая сопротивляющегося Занефира. – ты-ы зачем прише-ел? – да вампир и сам, собственно, не знал, зачем он тут нужен.

– Чего стоишь, сделай что-нибудь! – мальчик пихнул растерянного Степана и цокнул языком.

– Эм, кажется, это побочка зелья. – с явным сомнением сообщил граф Вальдернеский.

– Опьянение?! Вы чем с Веце занимались, пока я мелкого развлекала все эти дни?! Бухали беспросветно или что?! – взъерепенился ребенок, злостно пнув косяк двери. По стене пошла трещина и вампир тяжело вздохнул, сжав пальцами переносицу.

За что ему все это? Ну вот за что?

– Успокойся, Света, я сейчас что-нибудь придумаю. – по лицу мальчика было ясно, что абстрактное что-нибудь его не устраивало.

Стоит все же пояснить, кем же был(а) Света.

Света попаданка, но ей повезло куда меньше чем Степану или Оле. Она перенеслась в день своей свадьбы, прямо в тот момент, когда жених должен был поцеловать ее, и ведь не просто перенеслась, нет.

Она попала, реально попала не туда.

Свете досталось тело десятилетнего мальчика и это не то, с чем можно было бы легко смириться, прожив перед этим тридцать годиков женщиной.

В норму Эрику вернули быстро – она молча и очень красноречиво смотрела на Веце и Кифена, покидая поместье вампира порталом.

Очевидно, Дамб признательна Степану за то, что он с ней возится, варит зелья и не позволяет неожиданно умереть.

Разумеется, она зла, ведь подобное происходит не первый раз.

Эрика совсем забыла за всеми этими волнениями спросить про свой иллюзионный артефакт, который работал даже под антимагическим куполом.

Кому вообще будет дело до артефактов, когда тут такое творится?

Со Степаном они созванивались ежедневно – он разработал еще несколько зелий, и в течение семи дней они тестировали их.

Прошлое зелье уже плохо помогало – после того, как она один раз пропустила прием, когда была в лесу, Оля стала чувствовать себя значительно хуже.

Путем проб и ошибок, Кифен, Веце и любопытный Занефир, путающийся под ногами, сотворили-таки что-то стоящее. Нежно-голубое и светящееся, приятное и на вкус, и на запах.

Дамб оценила – такое дома на полку поставить и смотреть, красиво.

Всего один недостаток – маленькие колбочки, не больше мизинца размером, заполонили теперь все: они стояли на кухне, в прихожей, в комнате, лежали в ящике прикроватной тумбы, присутствовали во всех карманах и даже в ее пространственном кольце, которое она недавно приобрела.

Почему и зачем – ответить очень просто.

Новое зелье необходимо принимать каждый час, главное не забывать возвращать стеклотару Степану.

Постоянно бегать туда-сюда ради зелья не хотелось, поэтому Эрика и порассувала его везде, куда только можно – удобно же, почему бы и нет.

Экспериментальным путем, и, стоит отметить, вампир яро протестовал против таких экспериментов, выяснили – если пропустить или затянуть с приемом, возникало легкое головокружение или обморок.

То, что зелье теперь везде – не нравилось Занефиру, поэтому только он и считал это за недостаток последней версии маминого лекарства.

Дамб смотрела на это под другим углом, потому как столкнулась с проблемой не такой масштабной, но более серьезной.

После вторых суток приема зелья она начала кашлять кровью, а потом это повторилось снова, и еще, и Эрика привыкла, что это происходит ровно один раз ежедневно.

Сначала Кифен сильно перепугался, но анализ, проведенный Веце, всех более-менее успокоил. Вместе с кровью выходили магические частицы и состояние больной становилось лучше.

В общем, это было не опасно, а жизненно необходимо.

Эрика запаслась дюжиной черных носовых платочков, которые легко вмещались в бездонные карманы ее униформы, и ходила на работу.

Герцог после возвращения из дворца притих – затаился, готовясь перейти к активному наступлению, пока Эйрика обучала новых чайных слуг.

Керналион не желал расставаться со своим помощником, да и вообще оставлять Дамб наедине с другими мужчинами.

Но Кинияр настоятельно советовал брату на некоторое время отдалится от Дамб, а дворец затребовал личного кофейного гуру, вот и пришлось позволить Эрике взять себе двадцать учеников и заняться их дрессировкой.

На радость Ибенира, Эдгар лично отобрал самых талантливых и трудолюбивых ребят, так что Эрика обещала закончить обучение за десять дней.

И впервые дракон так сердился из-за того, что ремесло чайного слуги – исключительно мужская должность. Его жена теперь с утра до вечера была окружена мужчинами на любой вкус и цвет, это дракона злило до невозможного.

Вдруг он ей разонравиться?

Своим нынешним положением Эрика, в отличие от герцога Ибенира, была довольна – за ней неотрывно не следил Керналион и она могла в любой момент спокойно принять лекарство или при необходимости прокашляться.

Дамб радовалась, а Келион тосковал.

В один из вечеров дракон не выдержал и устроил попойку с Сабианом, время было позднее, поэтому пили они до утра, а поутру герцог отказался идти в постель, да и вообще куда угодно идти без Эрики.

Дамб пришлось прервать занятие и прийти в покои к начальнику.

Керналион был пьян даже не в стельку, а в сопельку – растекался по полу безвольной жижей, бормотал какой-то бессвязный бред и, завидев Эрику, закрыл глаза, перевернувшись на спину и невнятно сказал:

– Целуй! – Эрика опешила, в голове сразу заиграла песня ”И целуй меня везде, восемнадцать мне уже…”

Не собирается она его целовать! Нет! От него алкоголем за милю несет!

Дамб плотно сжала зубы, пытаясь сосредоточиться на том, что ей делать, а не размышлять что могло бы дальше случиться, таки поцелуй она дракона.

Попаданка вздохнула – очевидно же, что Ибенира бы сразу вырвало, это же классика жанра, и потому целоваться с пьяным – дело гиблое и неблагодарное.

– Вставайте, Ваша Светлость. – она попыталась затащить его тушу на кровать, в надежде, что раз однажды на диван запихнула, то и сейчас получиться.

Герцог все еще весил намного больше, чем она могла осилить своей маленькой грузоподъемностью.

Эрика подтащила его ближе к постели, но Келион недовольно взбрыкнул, задев прикроватную тумбу. Стоящий там бокал с вином разбился со звонким “Бдзынь!”.

Олимпия обиженно засопела и едва не захныкала, ну не мог он нормально напиться или пить, не вставая с кровати?

Она присела на корточки и хотела закинуть ноги герцога на кровать, но потеряла равновесие и чуть завалилась назад, порезав ладонь о стекло.

Дракон почти сразу оказался забыт – Эрика со смесью неприязни и страха смотрела на торчащий из руки осколок. Ну, она может хотя бы не сомневаться в его стерильности, раз этот алкаш пил вино.

Поморщившись, Дамб достала стекло из ладони, теперь обе ее руки оказались перепачканы красным. Так, ей срочно нужно перевязать рану чем-нибудь.

Эрика встала, оперевшись здоровой рукой о постель и не замечая, как пачкает белые простыни.

Ибенир на секунду пришел в себя и с закрытыми заполз на кровать, сразу же заснув.

Дамб недовольно цокнула и ушла еще не зная, чем ей потом отзовется то небрежно оставленное пятно.

***

– Господи, Господи, Господи…– Керналион сидел на кровати, держась за голову, и раскачивался из стороны в сторону.

Он помнил, как пил вчера с Сабианом в своей спальне, как требовал привести Дамб, как Эрика, возмущенная тем, что её оторвали от работы, пришла, и как он, Келион, потребовал его поцеловать. А дальше – темнота.

Дракон снова посмотрел на свою постель со смесью ужаса и отчаяния – покрывало небрежно валялось на полу, словно кровать расправили в спешке, всклоченное и сбитое одеяло, лежащее где-то в ногах и смятые простыни со следами крови.

Вишенкой на торте стало осознание того, что он абсолютно голый.

Что тут думать? Все очевидно.

Ибенир трясущимися руками достал из тумбы артефакт и, завернувшись в покрывало, вызвал дворецкого к себе.

Голова раскалывалась, пить хотелось так, словно он изо рта огнем не меньше часа плевался.

Но все это так, второстепенное.

– Звали, господин? – старик прошел в комнату, поставил стакан с водой на журнальный стол, подвинув пустые бутылки, и достал из жакета небольшую колбочку. Эдгар тщательно взболтал зелье и вылил в стакан, – Мне позвать горничных, чтобы убрали ваши покои? – спросил он, протягивая лекарство от похмелья герцогу.

– Эдгар, кто вчера заходил в мою комнату после того, как Сабиан ушел? – Ибенир немного отпил, вздохнул, и мелкими глотками осушил стакан, – Нет, не так, я имею в виду… после Эрика кто-то еще заходил? – дворецкий чуть растянул губы в снисходительной улыбке, глядя на Келиона как на неразумное дитя.

– Нет, Ваша Светлость. – без промедлений сообщил Эдгар.

Керналион отвернулся, смотря в окно – шторы были распахнуты, на улице вечерело. Эрика наверняка уже давно ушла домой.

– Понятно, можешь идти. – когда дверь за дворецким закрылась, мужчина встал с кровати, сдернул простынь и убрал ее в пространственный карман. После оделся и вызвал слуг прибрать беспорядок, который он вчера навел.

Ибенир не помнил ничего после того, как пришла Дамб, а потому не знал, что после ухода Эрики проснулся и попытался помыться, но в итоге только намочил одежду и решил лечь спать, в чем мать родила.

А если знал, не сидел бы сейчас в кабинете королевского мага.

Волновало ли это его? Это не могло не волновать!

Этим утром кто-то определенно что-то потерял, и судя по тому, что осталось после этих ”потерь” на постели, этот кто-то распрощался с невинностью или же был жестоко снасилован. Возможно, не только Келион.

И дракон даже не знал, что пугает его больше: то, что жертвой могла оказаться Дамб, или то, что он, возможно, ей изменил.

Знаете, оба варианта так себе для начала супружеской жизни.

– Герцог Ибенир, – нерешительно начал королевский маг. Лорд Сабиан встревоженно маячил у начальника за спиной, всем своим видом подтверждая, что хороших новостей ждать не стоит.

– Говорите уже. – сцепив руки, сказал Керналион.

– Это кровь человеческой женщины и по результату анализа она связана с вами магически. – сочувствующе глядя на дракона, сообщил маг.

Герцог тихо взвыл. Хороша экспертиза, как будто Келион и без нее этого не знал! Да любая после ночи с драконом останется связана с ним до конца своих дней.

Вопрос в том, могла ли в его поместье быть ещё одна человечка? Ибениру необходимо знать наверняка, но где достать образец крови Эрики, чтоб проверить.

Не подойдет же он к ней, мол, дай немного крови, я хочу убедиться, что мы переспали, когда я был пьян.

Она же его теперь ненавидеть будет, причем весьма оправданно. Да кто вообще после такого любить сможет?

Внутри все сжималось – Керналион не верил, что мог взять ее силой. Мысль о том, что их связь могла случиться добровольно, была отсеяна мгновенно – Дамб и за руки держаться запрещает, куда там до постели?

Не прошло и месяца после их с Эрикой “свадьбы”, как дракон уже умудрился или насильно ей овладеть, или изменить ей, отдав свой первый раз какой-то неизвестной женщине.

Эти глупые, глупые магические законы, привязывающие мужчин драконов к первому партнеру!

Королевский маг покинул свой кабинет, давая Керналиону немного прийти в себя и собраться с мыслями.

Но стоило его шагам стихнуть, как дракон вцепился отчаянным взглядом в друга, скидывая с себя простенькую иллюзию, скрывающую его брачную метку.

– Сабиан, я… я так виноват перед своей парой, Дамб меня не простит. – словно преступник перед плахой, сознался Ибенир.

Его тихие, тяжелые слова, прорезавшие тишину, казалось, сделали чувство вины осязаемым, повисшем в воздухе, вязким, не позволяющим вдохнуть полной грудью.

Маг шокировано опустился на стул. Слишком много информации за раз.

Когда его лучший друг успел жениться, да еще и на Дамбе, и переспать с кем-то еще?

По какой причине мог ещё убиваться дракон, крове своей неверности? Для Сабиана, знавшего герцога как облупленного, всё стало ужасающе очевидным.

Да и ещё то, что наглый Дамб – девушка та ещё новость.

– Тут главное не горячиться, да, не горячится. – немного отойдя, проговорил маг. – Даран пусть проведет расследование, а потом решим, что дальше делать. – Келион убито кивнул и вернулся порталом домой.

С этого дня в его поместье больше не будет алкоголя, решил дракон, и вообще, надо на всей территории герцогства ввести сухой закон.

Разведчик сделал свое дело быстро – через час Ибенир знал, что после Дамб никто не входил в его покои. И эта новость повергла дракона в глухое отчаянье.

У него была целая ночь на раздумья, но решение далось нелегко. Спросить о произошедшем напрямую у дракона не хватит духу, оставалось лишь осторожно наблюдать и обходными путями затронуть болезненную тему.

Керналион потёр переносицу. Это будет непросто.

Все слишком запутанно.

Герцог мрачно буравил стол глазами, Эрика, вызванная на ковер к хозяину, скучающе стояла в центре кабинета и ковыряла носком туфли ворс красной ковровой дорожки.

Эйрика почему-то раньше не особо обращала внимания на этот элемент декора, но сейчас хотелось сказать что-то вроде “Фи, как банально!”. Красная ковровая дорожка, пха!

И вообще, она обижена на герцога – из-за его пьянства она вчера сорвала спину и сегодня утром с трудом разогнулась.

После этого в голове попаданки начали гулять настойчивые мысли, что дракон-алкаш ей не нужен. И самое время взять свои слова и обещание назад – ещё одна его попойка, и она утром уже не встанет. Попробуй подними этого мужика, не надорвав себе ничего.

Дамб бросила злобный взгляд на дракона, не заметив, как тот дрогнул и отвел глаза.

Путь возместит ей теперь затраты на лекарства. Терпеть боль в спине ещё неделю-две она не собирается.

Да Эрика сегодня чуть ноги не вытянула, когда попыталась взять Зефира на руки. Спину прострелило так, что она усомнилась в возрасте своего тела.

Герцог неловко глянул на Эрику, та держалась за спину и бросала странные нечитаемые взгляды на дракона. Ибенир сцепил в руки в замок, неужели он ее еще и бил? Стало тошно от самого себя.

– Итак, Эрик. – наконец заговорил Келион. Нервное напряжение достигло пика и дракон понял, что на обходные пути его попросту не хватит. Поэтому сдавленно бросил прямо в лоб, – Вчера я в состоянии алкогольного опьянения вступил в отношения интимного характера с женщиной, но никто не входил в мою спальню, после тебя.

Келион и сам не знал, какой реакции ожидал после своих слов. Что Дамб сознается, мол, а я вообще-то и есть та самая женщина, женись теперь, гад?

Или просто обругает его? Неправильно поймет?

Впрочем, лицо Дамб было достаточно красноречиво. Эрика вздернула бровь и посмотрела на герцога так, что у того развеялись последние сомнения. Жена его ненавидит.

– Эмм… А от меня вы чего хотите? – возмущенно поперхнулась она.

Не позвал же он ее сюда, чтоб рассказать, что знатно покувыркался с какой-то дамочкой, когда она ушла.

Типа завидуй и сожалей, что не тебе такой замечательный мужчинка достался?

Герцог нервозно сцепил руки в замок, мышцы неприятно сводило от напряжения.

Эрика стояла в раскорячку и смотрела на него с нескрываемой ненавистью – налицо все следы насилия.

И дракону становилось дурно оттого, что сомнений с каждой секундой оставалось все меньше и меньше.

Но он должен услышать это от Дамб. Пусть бранит его вслух, пусть бьет посуду и крушит все вокруг, а не смотрит так, словно он самый отвратительный мужчина, которого она когда-либо встречала.

Ибенир проглотил противный ком в горле и, пересиливая себя, вновь сказал:

– Повторюсь, вчера я разделил ложе с женщиной, но в моих покоях был только ты. С кем же я тогда спал? – тихо закончил он, с трудом находя силы и дальше смотреть Дамб прямо в глаза.

Договорить последнее предложение, задать самый важный вопрос не хватило решимости.

Да и как он мог, глядя на болезненно кривящуюся Эрику, спрашивать: “Мы были вместе?”.

Попаданка до боли стиснула зубы, сердце в груди пылало огнем, сгорая дотла.

Вот тебе и любовь, Оля. Большая и недолгая.

Она криво улыбнулась. Бесстыжий дракон ещё и вопросы такие ей смеет задавать?

А ей откуда знать с кем этот кобель перепихнулся, стоило только ей только согласиться на отношения.

Последнее, чего она хотела, так это бегать и искать ту девку, с которой он повеселился, хотя еще недавно клялся ей, Эрике, в вечной любви.

– И? Когда это мужчины по таким мелочам заморачивались? Вас так это волнует? – скривившись, выплюнула Эрика, прищурившись и презрительно взирая на дракона.

И слова Дамб, размытые и неоднозначные, поселили в герцоге ещё больше страхов. Что, если он был не с ней? Да даже если и с ней – это по-прежнему ужасно.

– Да. – твёрдо ответил герцог, видя, как недовольно закатывает глаза Дамб, явно намереваясь увильнуть от прямого ответа.

Ему жизненно необходимо знать, что случилось, как именно он ее ранил. Изменой или…

И если первым, то Ибенир желал быть честным со своей парой, Эйрика имела право знать об измене. Но никогда еще правда не давалась герцогу так тяжело.

Эрика разгневанно улыбнулась, так, словно уже мысленно разбросала потроха Ибенира по кабинету.

Вот она какая, драконова любовь! До первого траха и необязательно с объектом любви!

Теперь, небось, найдет свою подружку на одну ночь и женится, заделает миллион детишек, а она, Эрика, будет по утрам кофе этому гаду крылатому варить!

Пха, да он ту несчастную даже в жены не возьмет, у ящерицы слишком высокие стандарты для брака!

Да пошло оно все лесом!

Не будет ему никакой свадьбы! И потаскуху свою он не найдет, уж об этом Дамб позаботится!

– Ну что ж, да, понимаете, – с важным видом сказала Дамб, подбирая нужные слова, чтобы не сорваться на маты, – так получилось, что вчера я не пришел на работу, потому что плохо себя чувствовал.

Керналион непонимающе смотрел на слугу. Как это ее вчера не было? Была же, была!

Но если вчера пришла не Эрика, то кто? И кто заходил в спальню герцога?

Дамб, с мрачным торжеством глядя на посеревшего герцога, продолжила:

– Я попросил свою сестру подменить меня. И так вышло, что вы переспали с ней. – Ибенир оказался настолько шокирован, что даже не мог понять, врет ли Дамб.

Дракон что-то невнятно прохрипел. Правда оказалась ещё хуже, чем он смел представить.

– Сейчас же приведи свою сестру сюда. – коротко приказал герцог. Эрика чуть приподняла подбородок, свысока смотря на сидящего Келиона.

Человечка не хотела идти на контакт и всем видом давала понять – она не намерена прощать измену и уж тем более помогать.

– Не могу. Она совершила харакири. – искренне, с ехидной улыбкой до ушей сообщила Дамб.

– Что? – непонимающе проронил герцог.

Ибенир понимал чувства Эрики, осознавал, что веди себя девушка, как обычно, это было бы равносильно тому, что Керналион ей безразличен и все обещания – пусты.

Но сейчас он хотел разобраться в ситуации, исправить то, что можно, а вместо этого сталкивался со стеной отчуждения от своей пары.

И знал – Эрика имела право вести себя так и намного хуже. Уж после того, как он с ней поступил, чудо, что не с бутылкой яда к нему в кабинет пришла.

– Я говорю, что она совершила самоубийство, чтобы стереть позор с себя и своей семьи. Она осквернила вашу честь и омыла свой грех собственной кровью, дабы не порочить более вас, ваши земли и своего сына. – с безжалостной холодностью отозвалась Эрика. Потому что существуй у ее тела сестра, и случись эта ситуация взаправду, так бы все и было.

– Да что же твориться?! – Керналион зарылся руками в волосы, низко опустив голову.

Бред. Эрика несла какой-то бред. С чего бы человеческой женщине так переживать об этом, она же не дракон.

Угх, он и не задумывался даже никогда о том, что раз у Эрики есть племянник, то и кровный родственник должен иметься. Сестра или брат.

Как бы это было настолько неважно до этого момента, что Ибенир и не предполагал, что его жену, слабую здоровьем, могут иногда подменять на работе.

– А чего вы хотели, когда тащили незамужнюю женщину в постель? Проще умереть, чем жить с клеймом позора. – хлестко ощетинилась Дамб, так, словно знала наверняка, словно подобное и вправду могло произойти.

– Я… я в состоянии взять на себя ответственность за свои действия, хватит шутить, Дамб! – да, дело та ещё дрянь, но разве можно позволить умереть кому-то из-за его несдержанности? Из-за глупого опьянения и череды неприятных событий?

– А кто сказал, что я шучу? – слуга вперился острым взглядом в герцога, смерив его ледяным, почти остервенелым равнодушием.

Дракон вздрогнул, похолодев. Дамб не врала. Она действительно не шутила.

Неужели ее сестра правда умела из-за этого?

Глаза Эрики были переполнены обидой и болью, она едва сдерживала свои эмоции, словно ей хотелось плюнуть Келиону в лицо.

Откуда такому высокородному знать, как приходится жить простым женщинам?

Откуда ему знать, что единственная возможность не умереть с голода – это хорошо выйти замуж?

Представляет ли он, сколько вдов просто оставляли своих детей родственникам или подкидывали другим людям, чтобы не утянуть их за собой на дно?

Может ли он вообразить, насколько гнобит общество незамужних женщин, спавших с мужчинами?

Сколько случаев, когда богатенькие твари насиловали девушек, а жертвы потом вынуждены были переносить все те издевательства и притеснения, сжигания на кострах и забивание камнями?

Переспи настоящая, прошлая, Эрика с Ибениром, то вздернулась бы на первом попавшемся дереве.

И что еще за слова про ответственность?! Да что он может сделать?! Жениться?

Такую жену на первом же балу любезно отравят, избавив мир от скверны.

– Послушай, Эрик, я…я…– скомкано начал Келион, – я… – он замолчал, не находя нужных слов, не зная, что говорить.

– Раз вам больше нечего сказать, я ухожу. У меня еще много работы. – холодно отрезала Эйрика, направившись к выходу. – И забудьте все, что я говорил, я беру свои слова назад. – сказала Дамб, стоя в дверях и с болью смотря прямо на Келиона. – Можете не ждать три года, потому что я не вернусь. – в глазах Эрики стояли слезы, дверь тихо захлопнулась.

Ибенир замер, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Легкие свело болезненным спазмом, он задыхался, цепляясь за столешницу.

Почему, почему, почему…

Он даже не помнил ничего. Как же так вышло?

Дракон достал из шкафа коньяк, поставил на стол и замер.

Нет. Он не повторит свою ошибку еще раз – бутылка полетела в окно, стекло с дребезгом рассыпалось, с улицы донесся легкий шелест листвы.

Керналион тревожно втянул носом воздух, в кабинете витал едва уловимый запах крови и лекарств, оставшийся после Эрики.

Да, Эрика всегда пахла травами, с первой их встречи. А теперь к ней намертво прицепился запах лекарств.

Герцог развернулся и посмотрел в сад. Все началось оттуда.

Как сложилась б их жизнь, не приди Дамб работать в поместье, как было бы, не стань человечка его личным помощником, как жил бы Келион, никогда не зная Эйрику?

Горько улыбнувшись, Ибенир задернул шторы.

Эрика доверилась ему, дала шанс, а он все разрушил в один миг. Так поступил с её сестрой и принёс большое горе в её семью.

Дракон правда не понимал – врёт Дамб или нет, она могла сказать это от большой обиды, но точно так же это могло оказаться чистой правдой, сестра Эрики тоже человек, к тому же её сын чистокровный дракон, значит неродной ребёнок.

И близняшка Эрики вполне могла быть невинна до вчерашнего дня.

Келион сдавленно выдохнул. Даже если он прикажет Дарану провести расследование, то это ничего не даст – сестры Дамб близняшки и лица у них одинаковые. И голос, и рост. И кровь. Выходит, по пьяни герцог вполне мог спутать Эрику с ее сестрой.

Если он не узнал свою пару, то кто тогда вообще на это способен.

Что ему делать? Что же ему теперь делать?

Герцог уронил тяжелую голову на стол, глядя на место, где обычно сидела Эрика.

В то, что она его простит, он не верил. Герцог бы на ее месте вообще все связи порвал, но Дамб держал магический контракт, и пока срок договора не истечет, она никуда не уйдет.

Звучало отвратительно, но Келион был намерен воспользоваться своим последним шансом, пока время ещё есть и Дамб привязана к нему магией контракта.

Возможно ли склеить разбитое сердце?

Олимпия вышла из кабинета, не оборачиваясь. Внутри опустело.

Всё равно, ей теперь совершенно всё равно.

Дура. На что она надеялась?

С чего бы самому герцогу смотреть на нее, простую слугу?

Нет. Все к лучшему, когда придет время, она сможет уйти отсюда, ее больше ничего здесь не держит.

Да, хорошо, что они не зашли слишком далеко, хорошо, что она узнала об этом сейчас, иначе, как глупая, ждала бы, когда сможет жить с ним долго и счастливо.

Эрика зашла в уборную, достала зелье из кармана, взболтала и выпила.

Хватит быть жадной и желать того, что никогда не будет принадлежать ей. Достаточно.

У нее есть сын и хороший друг, это ее семья. И не нужно больше никого.

Керналион и не вспомнит ее через полгода, что для него шесть месяцев? Что для него вся ее жизнь?

Она склонилась над раковиной, закашлявшись. Всего за несколько дней уже вошло в привычку вот так кашлять кровью.

Даже после того, как она промыла рот, на языке все еще чувствовался солоноватый металлический привкус.

Сколько это будет продолжаться? Сколько еще она должна будет жить в неизвестности, умрет ли в любой момент или нет?

Она медленно шла на поправку, но после того, что случилось сегодня утром, Оля опасалась, что за всеми тревогами слишком забудется и начнет пропускать приемы лекарства.

Поступок Керналиона – удар ниже пояса. Откуда только берутся такие повесы?

Эрика очень надеялась, что повзрослев, ее милый Занефир не превратится во что-то подобное только потому, что тоже дракон.

Умывшись холодной водой, она вернулась гостиную, переоборудованную под учебное помещение. Прошла к стеллажу с посудой и взяла сковороду, чтоб обжарить немного кофе, через несколько секунд поставив на место.

Ладонь ныла, на белых бинтах проступала кровь. Снова вспомнился тот момент, когда она пыталась затолкать герцога на кровать. И слова, которые дракон ей сказал у себя в кабинете.

Оттого казалось, что рана на руке стала болеть в несколько раз сильнее.

Попаданка закусила щеку изнутри, давно она не чувствовала себя настолько беспомощной – у нее даже не было магии, чтобы справиться с этим самой.

Такая слабая, и кофе сварить не в состоянии, стыд, да и только.

Ученики сидели тихо, неусыпно следя за своим преподавателем.

Имя Эйрикура Дамба стояло на слуху даже во дворце, казалось, не было ни одного аристократа, который не знал бы об удивительном чайном слуге герцога Ибенира.

У всех вызывало зависть то, что племянник короля смог раздобыть себе такого полезного человека, еще более удивительным казалось то, что изначально Эйрикур работал простым младшим садовником и получил свою нынешнюю должность совершенно случайно.

Спасало от наплыва писем и похищений только то, что в лицо Дамб почти никто не знал.

Дворецкий позаботился обо всем – каждый обучающийся подписал пакт о неразглашении любой информации, связанной с Эйрикуром Дамбом, и благодаря этому личная жизнь Эрики вне стен поместья оставалась неизменной.

Почти все ученики Оле чуть ли не в рот заглядывали, ожидая, когда же она скажет что-нибудь, и с восторгом ловили каждое ее слово.

Она всегда поражалась тому, где Эдгар набрал столько ее обожателей, да еще и так, что среди них не было ни одного человека.

Ну правда, хоть анатомический музей открывай, почти все экспонаты есть: оборотень, пять полукровок, дракон, вампир и даже эльф.

Еще несколько рас она определить не смогла – всё-таки знания о мире предыдущей хозяйки тела ограничены, а сама Олимпиада знает далеко не так много, как хотела бы.

С горем пополам Эрика сварила себе кофе, перелила из турки в чашку и обессиленно опустилась в кресло, пустым взглядом смотря вперед.

– Господин Эйрикур, вы говорили, что расскажете об экзамене, который будет послезавтра. – неловко спросил оборотень, морща нос от яркого запаха кофе. Дамб чуть качнулась вперед, немного расплескав содержимое чашки.

На экзамен ей сейчас было откровенно начхать.

– Сдохнуть хочется. – выдохнула Эрика.

– Извините? – робко переспросил парень, неосознанно прижимая уши к голове. Эльф с заднего ряда тихо загоготал.

Дамб скрипнула зубами, все то с этими кофейными курсами прекрасно, если б не Тариэлин, вечно что-то да выкидывающий.

Вчера, например, выкинул магическую нагревательную панель, и даже не в окно, нет, швырнул в стену так, что пробил дыру в коридор. Вот как с таким неадекватным в одной комнате находится весь день?

Эрика собралась с мыслями и вытеснила чувства на задворки разума – не время сейчас о несчастной любви плакаться.

Она по совести отработает свои деньги и не будет больше ничего должна дракону.

Дамб про себя досчитала до пяти и, наконец, ответила самым будничным тоном, на какой только была способна:

– Ничего сложного. Приготовите один из десяти золотых рецептов. – она не помнила, как список кофе, который обычно продают в автоматах, вдруг стали называть золотым, но так и запомнить всем проще. – Сегодня закончите переписывать энциклопедию о кофе. Завтра разберем все ваши вопросы и еще раз потренируемся варить кофе. – она поставила пустую чашку на стол и провела пальцем по красному пятну на бинтах. Придется снова делать перевязку.

Один из учеников создал увеличенную в несколько раз проекцию энциклопедии в воздухе, все тихо скрипели перьями по бумаге, пока тот самый, буйный, не подал голос.

– А вы умеете заваривать чай? – раздалось с конца комнаты.

Эрика усмехнулась, этот эльф Тариэлин только и делал, что сомневался в ее квалификации и вставлял палки в колеса, но учился, зараза, лучше всех.

И сейчас наверняка собирался закатить маленькую истерику, мол, как нас может научить чему-то человек, который даже в чае не разбирается.

Такое уже пару раз случалось, Дамб прямо говорила – она личный помощник, умеющий варить кофе, не чайный слуга, кто недоволен – двери открыты, все желающие могут валить.

Но Тариэлин не уходил. Неизвестно, что его тут держало, этот поганец даже не опоздал ни разу.

– А вы читать атмосферу? – она чуть наклонила голову, возвращаясь мыслями к герцогу. – Вас не допустить до экзамена? Не видите, как мне паршиво? – эльф промолчал, почуяв, что Дамб сегодня на провокации не поведется и сразу настучит по голове туркой, – Пошли-ка выйдем, раз ты такой весь из себя молодец, заваришь мне чаек. Вставай, вставай, чего мнешься? – а чего ей было терять?

Она слышала, что этот ушастый какой-то очень высококвалифицированный потомственный чайных дел мастер, потому так и выпендривается, гордость его задета, есть то, что он не знает!

Когда ещё ей выдастся возможность попить чай, приготовленный настоящим мастером, если слуги, конечно, не врут.

Она была зла, оскорблена и разбита, хотелось кого-нибудь побить, желательно герцога, но это Эрика пока отложит, пусть дракон попытается оправдаться, когда закончит свое расследование.

Вряд ли герцог поведется на ее детскую ложь и прекратит поиски истины лишь потому, что Дамб ему там наговорила.

А вдруг… вдруг Келион найдет ту гадину, что пригрел в постели? Что тогда?

– Вы даже не можете запомнить наши имена. – с затаенной обидой пробормотал Тариэлин, прерывая поток мыслей Дамб.

– Что ты там лепечешь? Или говори внятно, или молчи. – нервно рыкнула Эйрика, распахивая двери.

У Керналиона же куча своих ниндзя-людей, он точно найдет ту женщину! Агх!

Ну, по крайней мере, он по девочкам и если все же когда-нибудь узнает, что слуга Эрик немного Эрика, то не будет смертельно разочарован.

О том, что герцогу все уже давно известно и поэтому он так настойчиво подкатывает к ней, Дамб знать не знала. Но со смутным опасением догадывалась

Когда учитель Эйрикур с эльфом вышли, ученики оживленно зашумели.

– Господин Дамб сегодня в плохом настроении. Интересно, что случилось, слышал, его вызывали к герцогу. Дракон опять драконится?

Тема странных отношений между Ибениром и его личным помощником была интересна всем – как слуга, Эйрикур никогда не выказывал должного уважения своему хозяину, но и Керналион, как господин, относился к Дамб слишком снисходительно.

Могло ли быть между ними что-то еще? Ходил слух, что среди аристократов нынче модно брать простолюдинов в качестве питомцев, Эрик тоже просто домашнее животное герцога?

Дамб села на стул в десятой кладовой, на многочисленных полках стояли чайные сервизы, справа находилось чайное хранилище, где хранилось более трех сотен сортов чая, травы для тизанов и добавки.

Тариэлин принес сервиз попроще, поставил на стол у окна и повернулся к человеку.

– Что вы хотите? – эльф, безусловно, ждал какой-нибудь подставы. Он уже хорошо усвоил, что Эйрикур Дамб обиды не забывает и возможности отомстить никогда не упустит.

Глава 4

Но ответ учителя, больше похожий на просьбу, чем на приказ, обескураживал своей простотой.

– Что-нибудь успокаивающее. – Эрика подперла голову рукой, чуть прикрыв веки.

Куда катится ее жизнь? Влюбилась, глупая, не в того.

Эльф наблюдал за ней. Неужели Дамбу и правда так плохо?

Совесть проснулась и стало как-то неприятно даже вспоминать о всех своих выходках.

Тариэлин молча кивнул и ушел в чайное хранилище, выбирать ингредиенты.

Вернувшись, он поставил воду греться и расставил банки с чаем на столе.

Эрика с вялым интересом наблюдала, как ее подопечный выкладывает в низкую пиалу зеленый чай, цветы липы и листья мелиссы.

Эльф с сомнением вертел лимон в руках, можно ли его использовать? Такое полагается кушать только господам, но насколько он знал, герцог часто делит трапезу с Эйрикуром.

Попаданка, ясное дело, так не считала, она просто стояла первая в очереди на герцогские объедки, а остальные растаскивали, что осталось.

Помявшись минуту, знаток чая в десятом поколении все же отложил лимон в сторону.

Чайник закипел.

Тариэлин прогрел заварник, слил воду, засыпал чайные листья и смесь трав, и дал им минуту полежать, и после залил кипяток.

Дав настояться заварке три минуты, разлил чай по кружкам. Эрика взяла чашку обеими руками, обжигая ладони.

В сердце было так холодно, что это тепло казалось жизненно необходимо. Склонилась над кружкой и тихо отпила, вдыхая аромат.

– Вкусно. – прошептала она. Да, и вкусно, и грустно.

Эльф стоял, смотря на своего учителя.

Эйрикур всегда был уверенным в себе, можно сказать нагловатым, и словно светился изнутри, но сейчас сидел, сжавшись, и медленно потягивал чай, даже не замечая, как по щекам катятся слезы, капая на стол и в чашку.

Как мог такой человек оказаться настолько сломленным?

– А я только кофе делать умею. Может, будь я полезней, этого бы не случилось? – задумчиво пробормотала Дамб.

Эльф криво улыбнулся. Странные у человека понятия о полезности.

Тариэлина с самого начала раздражало, что его учит почти младенец – двадцать шесть лет, это просто смехотворно, да и еще и ходит, весь такой важный.

Но смотреть на разбитого Эйрикура оказалось так же неприятно, как на счастливого.

Да, он бесился, что кто-то настолько обычный и простой, кто-то посредственный и заурядный, способен превратить кофейные зерна в нечто стоящее, а не зловонное варево с тошнотворным вкусом.

Про такое умение нельзя говорить “только“ и “всего лишь”. Кофе Эйрикура способно покорить любого.

Да и есть ли еще столь необычный человек, способный работать практически где угодно и даже прижившийся на должности личного слуги герцога Керналиона, дракона, широко известного тем, что ни с кем не может сработаться.

Но эльф молчал, продолжая смотреть на Эйрикура. Дамб, несмотря на все вышесказанное, казался странным с самого начала – от него всегда пахло чем-то знакомым, приятным.

Эйрика вынула из бездонного кармана черный платок и бесстрастно промокнула слезы, словно так и надо, и сидеть плакать средь бела дня – норма.

Ученик внимательно наблюдал за действиями Дамб, хоть та и вытерла слезы с максимально равнодушным лицом, но они по-прежнему продолжали градом катиться из глаз, а очи темнели от горючей печали, одним своим видом низвергая в уныние.

Эрика привычно провела пальцем по камню на своем браслете-артефакте, смотря время. Ну вот, почти час прошел с последнего приема зелья.

Герцог, конечно, козел, и она – дура, но жить хочется.

Она достала пузырек, вынула пробку и залпом выпила. Эльф, удивленный резкой сменой монотонного слезопускания на что-то другое, с любопытством чуть склонился вперед.

Вот же он, тот самый запах, который показался ему знакомым!

– Учитель, что это? – спросил Тариэлин, отчетливо чувствующий аромат родного леса, разлившийся в воздухе.

– Мое лекарство. – вздохнула Дамб, с облегчением отмечая, что ее немного отпустило.

Ну и чего она расклеилась? Что, Керналион последний мужчина в мире? Их вон сколько много, а она из-за одного изменника так убивается.

– Можно? – эльф потянул руку к пустой колбе и после безмолвного разрешения со стороны Эйрики, взял, поднес к носу и еще раз принюхался. – Разве вы больны? – учитель как-то загадочно отвел глаза, словно это было вселенским секретом и начал мутить воду.

– Мой племянник чистокровный дракон и у него отрицательный магический фон. – Олимпиада решила наплести что-нибудь очень правдоподобное, потому что говорить, что она переселенка вообще не вариант, – А мой фон нейтральный, поэтому когда я долго нахожусь рядом с ним, то, сам понимаешь. – Дамб развела руками.

Что должен был понять Тариэлин, она не знала, так как сама ничего не понимала, но на ее взгляд, прозвучало убедительно, потому как парень понимающе закивал.

– Это многое объясняет. Люди же вообще обычно не могут жить рядом с драконами из-за своего слабого фона, особенно с детенышами, к ним вообще подходить опасно. – важно поддакнул эльф. – А зелье у вас хорошее, почти без магии и состав сложный. У кого покупали? – он вытряс капельку со дна и попробовал.

Обсудить, наконец, что-то кроме кофе было приятно и из головы даже выветрились все мысли о полигамном драконишке.

– Эм, у Кифена. Ну, то есть мне друг просто так варит. – она растерялась от напора Тариэлина, но он не мог не заметить, что его учитель отвлекся от тяжелых дум и выглядел куда более оживленно, чем минуту назад.

– Кифен? Я не знаю ни одного зельевара с таким именем. – Тариэлин покрутил колбу в поисках личной печати качества зельевара или хотя бы эмблемы зельеварской лавки, но ничего не нашел.

Неужто его учитель связался с подпольными зельеварами, не имеющими даже лицензии. Вполне возможно, такое зелье жуть дорогое. В лавках еще и наценку большую накидывают, а на черном рынке дешевле, да и постоянные клиенты скидку выбить могут.

Чтоб один такой пузырек сварить нужно десять цветов Лунного Каписа, каждый из которых стоит не меньше золотого, и ведь это не единственный редкий ингредиент в зелье. Тут большая часть – травы из эльфийского леса, за такую порцию зелья в даже самой дешевой лавке возьмут не меньше двадцати золотых монет.

Но разве может такой человек, как Эйрикур Дамб, быть связан с криминальным миром?

Хаа, про что тут говорить? От учителя постоянно пахнет зельем, значит он принимает его не меньше пяти раз в день.

Откуда слуге взять такие деньги? Кто вообще в здравом уме будет раскидываться такими подарками?

– Ну как же не знаете? – удивился Эйрикур. – Граф Кифен Вальдернеский. – Тариэлин шокировано выронил склянку из рук.

Он назвал Эйрикура простым заурядным человеком? Что ж, он берет свои слова назад.

Чтоб вампир дружил с едой, да еще и поставлял за просто так такое зелье – не удивительно, что герцог Ибенир взял Дамба в личные слуги.

Эрика, как поняла, что сказала, прикусила язык. Из-за стресса все мысли о предосторожности из головы повылетали.

– Мгм, вы, должно быть, немного ошиблись. Или вас обманули? – в то, что сказал учитель, слабо верилось. – Граф Вальдернеский вампир и оппозиционер. К тому же переселенец. Может вы имели в виду кого-то другого?

Граф Вальдернеский никогда не подпускал кого-то к себе слишком близко и почти не общался с другими аристократами, так с чего бы такому якшаться с человеком.

Несмотря на то что Эйрикур весь такой из себя мальчик-загадка, чем дольше эльф думал об этом, тем больше сомневался.

– Да! Точно! Я просто часто путаю имена, Тариэлин! – Эрика даже слишком поспешно согласилась, а ученик завис, потому как Дамб знала и помнила его имя и вопреки тому, что только что сказала, не перепутала его с другим эльфом в их группе, которого звали почти так же – Тариэлен.

Просто совпадение или нет?

Эйрика тихо выдохнула, ей повезло, что эльф сам подкинул лазейку, чтобы выкрутиться. Осталось только продолжить мысль и убедительно соврать.

– Мой друг, полукровка, работает в поместье графа и я покупаю там зелья по себестоимости. Ты же знаешь, как задирают цены в аптеках, кхм, то есть в лавках! А напрямую покупать гораздо дешевле, считай – даром берешь. – проговорил учитель, подливая себе остывший чай.

– Понятно. – это было почти неинтересно, что Тариэлин действительно хотел узнать, так это причину плохого настроения Дамба.

Эрика сжала кружку в руках, смотря внутрь. Она собиралась духом, чтобы задать мучивший ее вопрос. Надежды нет никакой, но может она хотя бы попытаться, верно?

– Тариэлин, ты же эльф, живешь уж точно подольше моего, и знаешь больше. – ученик снисходительно улыбнулся, втайне гордясь, что учитель Эйрикур признает его превосходство. – Скажи, как драконы вообще строят семьи. Я не понимаю. – а вдруг у ящериц разрешено многоженство или многомужество?

Оказаться жемчужиной гарема только потому, что Керналион считает ее мужчиной, ей в кошмарах теперь будет сниться.

– Это естественно, вы же человек, вам сложно достать такую информацию. – сказал Тариэлин, посчитав, что Дамб спросила это ради своего племянника, – Семья священна для дракона. Из-за магических законов все драконы чрезвычайно, именно чрезвычайно моногамны. – Эрике хотелось рассмеяться эльфу прямо в лицо, но ведь сама же спросила. Что за чушь? Моногамны?! – Ну-ну, не стоит сомневаться в моих словах, учитель. Есть три эм… доказательства этих законов. Запечатление, брачная метка и привязка мужчины на физическом, духовном и магическом уровне к первому партнеру. Запечатление это принятие драконом того, что он встретил свою первую и единственную любовь, признание объекта своей любви также своей парой. Брачная метка появляется в храме во время бракосочетания или произвольно, если чувства пары взаимны и уже произошло запечатление. Ну а с интимом все ясно, да?

– А где у драконов эта брачная метка появляется? – настороженно уточнила Эрика, потому как в голову закрадывались смутные подозрения.

– Она большая, поэтому ее всегда заметно, метка идет с левой груди, до шеи. – Дамб рассерженно стукнула кружкой о стол так, что у той отвалилась ручка.

Женат! Эта сволочь еще и женатик!

Он крутил шашни с ней, переспал с другой и женат на третьей!

И после этого ей говорят, что драконы – моногамны до невозможности и вернее Хатико!?

Она посмотрела на ручку от чашки и на чашку без ручки и, не вставая, кинула их в мусорное ведро, стоящее в углу. Ручка долетела, чашка – перелетела, разбилась о стену и упала в мусорку.

Тариэлин едва заметно оттянул воротник, испуганно сглатывая. По спине пробежал табун мурашек. А не слишком ли силен учитель для человека?

– А что, если дракон изменил своей паре? – подперев голову рукой, спросила Эрика. Она ведь даже не супруга, а как должно быть обидно жене этого подлеца.

– Мужчина-дракон не может изменить своей паре. Никак. Вообще. – уверенно сказал эльф, видя, что его учитель прямо-таки переполнен скепсиса и разве что не говорит “Да ну?”.

– А если это все же произошло? – Тариэлин понятия не имел, с чего вдруг именно это так интересует Эйрикура. Его же племянник еще совсем маленький, зачем так переживать?

– Скорее всего это ошибка. В смысле, ничего не было и просто что-то перепутали. – причин доверять, как и не доверять эльфу у Эрики нет, поэтому она решила пока немного подождать и подумать, посмотреть, что предпримет Керналион.

В любом случае ей придется торчать тут еще почти полтора месяца, и если действительно просто произошла какая-то ошибка, то у них есть возможность разрешить все мирно. Это утешало.

– Я… спасибо, это очень важно для меня. – поблагодарила Дамб, с едва заметной улыбкой смотря на Тариэлина. И это было красиво.

Учитель сидел в свете солнца, капельки невытертых слез застыли в уголках глаз и сверкали, слипшиеся влажные ресницы казались темнее, а свисающая длинная челка аккуратно обрамляла лицо.

Тонкие, чуть изогнутые бледные губы и взгляд мягкий, почти нежный. Нелепая старомодная униформа в эту минуту казалась жутко уместной, придавая Эрике естественной благородности.

Тариэлин не мог отвести взгляда, дыхание на секунду сбилось. Учитель сонно моргнул, но мерещилось, будто медленно, томно прикрыл глаза, так же неторопливо приоткрыл веки, словно невзначай встречаясь взглядом с эльфом.

Дамб вдруг встал, прерывая магию момента и выводя Тариэлина из транса, задвинул стул и направился к двери.

– Учитель, а как же кружка? Что мне сказать старшей горничной? Меня ж убьют за испорченный сервиз. – эльф быт в шоке от того, как беззаботно учитель расфигачил чашку и теперь уматывал в закат с таинственной улыбкой как ни в чем не бывало.

– Пусть напрямую передаст герцогу, что это сделал я. И Его Светлость еще легко отделался. И Эдгар, и дракон поймут, не переживай. – вот она, та самая бесстыжая дерзость Эйрикура, о которой каждый ученик наслышался, пока пребывал в поместье.

Дамб же сказала не что иное, как подавать жалобу напрямую герцогу, а после добавить, что Керналион сам виноват и радоваться еще должен, что не пострадал.

– А-а куда вы? – растерянно спросил эльф, вслед уходящему человеку. Эрика чуть повела головой и короткие волосы плавно качнулись, щекоча подбородок и шею.

– Домой, у меня сегодня сокращенный рабочий день. – Тариэлин уверен, что до конца рабочего дня учителя еще минимум шесть часов, не меньше, но эльф единственный здесь об этом переживал. – До завтра! – Дамб немного отпустило, она почти поверила эльфу и почти простила Керналиона. Почти.

И не уверена, сможет ли. Даже если измены могло не быть, это не меняет того факта, что он женат.

Кто знает, может он уже давно многодетным отцом стал и прячет свою женушку в другом родовом поместье?

– До свидания…– проговорил ученик уже в пустоту.

Но не прошло и пяти минут, как Тариэлина вызвал к себе герцог.

Глава 5

И пока Эрика шла домой, чтобы оттуда отправиться к Степану, эльф сидел в драконовом кабинете и отчаянно пытался доказать, что не пытался он соблазнить и увести чужого слугу!

Никогда! И не засматривался на своего учителя тоже!

С чего вдруг такое внимание к его с Дамбом отношениям ученик-учитель, исключительно деловым, Тариэлин знать не знал.

– Мне сообщили, что ты разговаривал с моим Эриком. – коротко проронил герцог, сверля тяжелым взглядом только вошедшего Тариэлина.

Дракон прекрасно осознавал, что после того, что сделал по пьяни, не имеет вообще никакого права вмешиваться в личную жизнь Дамб, ревновать и уж тем более называть её своей.

Понимал, что завтра Эрика непременно об этом разговоре узнает и придет ругаться, но сильнее, чем это, его пугала мысль, что девушка может просто разлюбить его или найти утешение у кого-нибудь другого.

Вот, например, у этого эльфа, с которым чаевничала почти час.

– Учитель попросил заварить ему чай. – безучастно сообщил Тариэлин, слабо оправдываясь.

Почему он должен отчитываться перед герцогом о чем-то подобном? Нет, драконы, конечно, все собственники, это широко известный факт, но за беседы с другими слугами никого ещё на ковер к Керналиону не вызывали.

– И ты так просто согласился? – будто с насмешкой спросил Ибенир, – Я знаю, какие у вас отношения, так с чего вдруг лед тронулся? – Керналиону ежедневно докладывали обо всем, что происходило во время занятий, не зря же Эдгар туда своего племянника пристроил, который после завершения обучения официально займет место кофейного слуги.

Должности такой пока нет, но это лишь формальность, поэтому трудностей не возникнет.

– У меня не было выбора. – понуро выдохнул эльф, – Учитель Эйрикур сказал, что не допустит меня до экзамена, если я откажусь. – Тариэлин уже почуял, что дело нечисто и самое безопасное сейчас не врать, а говорить как есть.

Не похоже отношение Келиона к Эйрикуру на то, как хозяин относится к любимому слуге. Тут что-то другое.

Дракон выглядел так, словно в любую секунду готов сорваться с места и начать все крушить, в общем, был на взводе.

Эльф ходил по тонкой грани – стоит хоть немного поколебать слабое душевное равновесие Керналиона, убежать Тариэлин, скорее всего, не успеет.

– Хорошо. Что еще он сказал? – зрачки Ибенира сузились, эльф мысленно рыдал. Сначала он успокаивал учителя, вид у которого был такой, словно еще немного и тот вешаться пойдет, а теперь герцог чуть ли не огнем пышет.

Так вот, Келион знал, что Тариэлин с его парой, мягко говоря, не ладили, Эрика с радостью бы утопила ушастого, эльф с не меньшим удовольствием впечатал бы голову человека в стену.

Но вдруг ни с того, ни с сего эти двое бросают класс и уединяются за закрытой дверью и якобы пьют чай.

А после пасмурная Эрика выходит посветлевшей и широко улыбающейся.

И дураку понятно, не только чаи герцогские они там распивали.

Келион хмуро вздохнул. Сегодня же прикажет вшить в униформу Эрики дополнительные защитные артефакты и прослушку. Если эльфийский выродок посмеет отираться рядом с Дамб, лучше усилить безопасность, и прошлых артефактов, как считал дракон, уже недостаточно.

– Господин Эйрикур просил передать, что разбил чашку из сервиза. – напряженно проговорил эльф, а Керналион после этих слов, наоборот, немного расслабился.

Раз Дамб принялась за порчу вещей, значит выпустит пар и успокоится, а у Келиона есть шанс вымолить прощение.

Если бы Эрика просто просидела весь день на работе и после молча ушла – гораздо хуже.

Келион знал, что его провинность и разбитая чашка и рядом не стояли, но становилось самую малость спокойнее от мысли, что мелким вредительством Дамб могла отвести душу и почувствовать хотя бы мимолетное облегчение.

– И? Он бы обязательно сказал что-нибудь еще. – проговорил дракон, пытливо глядя на эльфа.

Тариэлин едва сдержал пораженное “Оу”. Герцог не только не рассердился, что Эйрикур испортил посуду, нет, он был этому рад.

– И что вы еще легко отделались. – уже увереннее сообщил эльф.

Ибенир сцепил руки в замок и подпер ими подбородок, так, что рта не видно, но даже так нельзя не заметить, что Келион удовлетворенно улыбнулся – глаза чуть прищурились, а в уголках собрались тонкие складочки морщин.

– Так о чем вы с ним говорили? – наконец, повторил свой вопрос Керналион.

– Учитель спрашивал о драконах, у него проблемы в общении с племянником.

Келион злился, что Эрика не пошла к нему, а говорила с каким-то приблудным эльфом, но сейчас он находился не в том положении, чтобы упрекать Дамб в подобном.

– Он был… он был расстроен? – сдавленно проговорил Керналион.

Тариэлин не мог дождаться, когда его, наконец, отпустят, он из Светлого Леса сюда добирался не для того, чтобы в разборках дракона и человека посредником выступать.

– Учитель Эйрикур выглядел так, словно его предал близкий. – проговорил эльф, внимательно следя за Керналионом.

Ибенир сокрушенно опустил голову, и без того едва заметная улыбка растаяла, пальцы напряженно дрогнули. Ни о чем в своей жизни он так не жалел, как о том, что напился в тот злосчастный день.

– Понятно. – выдохнул дракон. Эрика добровольно находилась рядом с эльфом и после вышла из комнаты счастливой, значит Тариэлин ей понравился и приятен как собеседник.

Неужто Дамб так быстро нашла ему замену?

Келион знал, что бесконечно виноват, но не мог отпустить Эйрику. Эта девушка его пара, супруга. Он вымолит прощение, даже если придется ползать на коленях.

– Ты произвел хорошее впечатление на Эрика и, вижу, сам ты тоже не остался равнодушным. – забросил ловушку Керналион с опасным, хищным прищуром.

Эльф осторожно кивнул.

Учитель в некоторой степени бесил, но сегодня Тариэлин увидел другую его сторону и теперь пребывал в смятении, не зная, как относиться к Эйрикуру, совсем не похожему на того, которого он привык видеть.

– Но эльф, помни, нельзя брать чужое. Это называется воровством. – продолжил Ибенир, не сводя убийственного взгляда с эльфа, холодная улыбка дракона обещала максимально болезненную и мучительную смерть.

Тариэлину казалось, что он уже видит, как его труп скидывают в ближайшую канаву или зарывают в саду в клумбе с розами. Да, в клумбе с любимыми черными драконьими розами прямо у Келиона под окном.

Как какой-то герцог смеет так надменно с ним разговаривать?

Мысленно придушив драконова выродка, эльф выдал по-деловому удивленное лицо и вежливо спросил:

– Простите? Разве я бы посмел? – и даже прикрыл рот кончиками пальцев, показывая, как изумлен.

Керналион скрипнул зубами. Эта черта эльфов – даже удивляться так изящно и напыщенно, выводила из себя.

– Это всего лишь предупреждение. Пока. – пояснил Келион, стараясь затушить вспыхнувшее раздражение, – Ты положил глаз на то, что принадлежит мне и уже за это я мог бы приказать высечь тебя. – понизив тон, обрадовал дракон Тариэлина.

Эльф с огромным трудом пытался держать на лице беспристрастную улыбку, но этот герцогшка, ящер облезлый, явно намеренно выводил его из себя.

Да что он сделал не так?

Когда стену нагревательным артефактом сломал, ему и слова не сказали, а тут вдруг Ибенир засуетился, угрожать начал. Понять бы еще в честь чего все это.

– Могу ли я узнать, о чем вы говорите? – Керналиону не нравилось то, что эльф выглядел ни капли не испуганным, а слегка рассерженным.

– Не о чем, а о ком. – сурово припечатал дракон.

Как Келиону сейчас хотелось просто скинуть иллюзию, показать брачную метку, и бросить эльфу в лицо, чтоб не смел крутиться рядом с чужой женой.

Но от сохранности этого секрета зависела, прежде всего, безопасность Эрики. И как бы сильно Ибенир ни желал показать всему миру, что теперь Дамб принадлежит только ему, сдерживал собственнический порыв.

– Эйрикур Дамб единственный кофейный мастер на весь Рипаннис, самородок. Он особенный слуга, настоящее сокровище. А я дракон. – кратко пояснил Ибенир, взглядом спрашивая, насколько же эльф глуп, раз не может сопоставить очевидные факты.

Тариэлин непонимающе глядел на герцога в ответ, мол, дракон вы, и что?

– И я не собираюсь делить свое сокровище с кем-либо. – эльф приподнял брови. Да кто дракона-то делиться просил? Разве герцог не сам эти кофейные курсы организовал, чего теперь шум поднимает?

И откровенно говоря, господин Эйрикур ведь не только кофевар, он, оказывается, ещё и очень интересный человек.

Тариэлин ведь им не как мастером увлекся, а как личностью. Да и увлекся – слишком громко сказано. Просто детский интерес, любопытство. Не из-за чего тут панику дракону поднимать.

– Так я же не зову учителя служить своему хозяину. – растерянно сказал Тариэлин.

Герцог цинично фыркнул. Вот за такое б эльфа вышвырнули из поместья в ту же минуту.

– Как я, по-твоему, должен относиться к тому, что кто-то ошивается рядом с моим сокровищем, отнимает время, подвергает опасности, смотрит? – слова Ибенира вызывали у Тариэлина все больше непонимания.

Ладно, то, что эльф знатно оплошал в прошлом, признать можно, однако не слишком ли много запретов вешает герцог.

– Но господин Дамб же человек, живое существо, разве нельзя на него смотреть? – недоуменно произнес Тариэлин, глядя на герцога, как на полоумного.

– Тебе нет. – сурово отрезал дракон.

– Ваша Светлость, – мягко заговорил эльф, – люди социальные существа. И если вы будете и дальше отрезать учителя Дамба от социума, он зачахнет. Я извиняюсь за то, что в силу своей неразумности не смог сразу постичь ваших намерений. И боле не посмею нарушать ваш душевный покой. Я лишь хотел стать ближе к кому-то столь удивительному, как господин Дамб. Надеялся, что в один день мы бы стали друзьями, обменивались знаниями и опытом. Я бы научил господина Эйрикура секретной технике заваривания чая своего рода и ваше сокровище стало бы ещё ценнее.

И заискивающе улыбнулся, внимательно следя за реакцией дракона. Келиона пылкая речь якобы искренне сопереживающего эльфа ничуть не тронула.

– Эрик и без секретных техник бесценен. И ему не нужны друзья вроде тебя. Думаешь я позволю кому-то столь опасному и вспыльчивому находиться рядом с Дамбом? – раздраженно высказал Керналион.

Тариэлин и его выходки у дракона уже в печенках сидели, не будь тот иностранцем, Ибенир бы уже давно с ним разобрался.

– Вы правы, но то было лишь небольшое недоразумение, мы слегка разошлись во мнениях. – миролюбиво заверил эльф, улыбаясь, как святая простота.

– Если бы Эрик не был увешан защитными артефактами с ног до головы, твое мнение стоило бы ему жизни. – зло выплюнул герцог.

Тут Тариэлину сказать было нечего.

Закрадывалось смутное подозрение, что дракон как-то причастен к дурному настроению Эйрикура, но что мог такого сказать герцог, чтоб учитель сидел и рыдал, сокрушаясь о своей бесполезности и никчемности?

Эльф мучился от любопытства. Может, учитель хотел жениться, а Ибенир запретил, боясь, что его сокровище похитит какая-то прошмандовка?

А что, зарплата у Дамба должна быть хорошей для простолюдина, желающих его окольцевать наверняка предостаточно.

И в голове Тариэлина уже отчетливо вырисовывались события, никогда не происходившие.

Вот учитель Эрик подает заявление, прося дать отпуск, чтоб жениться, герцог злится, вызывает через день Дамба к себе и ругает на чем свет стоит.

Давит, мол, и без того дурной, а после свадьбы последние навыки растеряешь, кому ты будешь потом такой нужен? И жена бросит, и я уволю, а тебе ещё племянника и сестру кормить.

А учитель Эрик говорит, люблю невесту, жить без нее не могу! И герцог такой: значит ради этой любви готов и себя, и семью свою на голодную смерть обречь? Ты на другой работе такую ораву, да ещё и драконёнка не прокормишь, даже если будешь впахивать двадцать четыре часа в сутки.

А потом наверняка врывается разведчик герцога, охранявший семью господина Дамба, и говорит, что невеста Эйрикура с каким-то драконом человеку изменила. И возможно даже с самим герцогом.

И учитель дрожит от злости – у богатого Ибенира-то есть возможность прокормить уже бывшую невесту Дамба.

И Керналион разводит руками, приговаривая, вот, будь ты полезнее… И коварно улыбается, радуясь, что уберег свое сокровище. А Дамб разгневанно вылетает из кабинета, едва сдерживая злые слезы, и не находит сил мириться с предательством любимой.

И ведь не может даже уволиться, потому что у него за спиной – одинокая сестра и племянник, и он единственный защитник и кормилец семьи. И лекарство дорого стоит, а ведь на сестру тоже наверняка покупать приходиться, и Эйрикур терпит, глотает все оскорбления и унижения, и продолжает служить герцогу.

– Ты меня слышал? – прикрикнул дракон, и Тариэлин отмер, вырываясь из своих мыслей.

– Всё, до единого слова. – положив руку на сердце, с искренним лицом соврал эльф, в ходе своих самовольных умозаключений окончательно уверившись, что герцог Ибенир тот ещё больной на голову дракон.

Должен же быть предел собственничеству хозяина по отношению к слугам!

А потом в голове Тариэлина всплыл вопрос господина Эрика о парах у драконов и изменах.

Так это он не про племянника спрашивал, а про герцога?

И Эльф в ужасе прикрыл рот. Вот оно что! Сестра учителя наверняка та самая пара герцога, а Керналион крутит шашни с невестой Дамба.

– Надеюсь, ты все хорошенько запомнишь. – угрожающе проговорил Келион, недобро глядя на эльфа, витающего в облаках.

– Простите, – с раскаянием проронил Тариэлин, – я сейчас очень много учусь, и опасаюсь, что плохо запомню ваш приказ и мудрые наставления. Прошу, повторите ваши слова для бестолкового эльфа ещё раз.

Дракон тихо скрежетнул зубами. Вот как Эрику рядом с таким выскочкой оставлять? Теперь Келиону будет еще неспокойней.

– С этой минуты тебе запрещено говорить с Эриком за пределами учебной комнаты. – эльф моргнул, прищурился и недоверчиво посмотрел на Ибенира. Что за дичь? У дракона совсем с социализацией, видать, плохо, раз простых истин не понимает, – Если узнаю, что опять трёшься рядом с Дамбом, убью. Снова подвергнешь его опасности, и к твоей семье в Светлый Лес вернется лишь письмо с соболезнованиями о твоей скоропостижной смерти. Или просто начнется международный скандал и мы объявим войну Светлому Лесу.

Тариэлин покрылся холодным потом. Попили чаек, называется.

Герцог окончательно свихнулся, раз из-за простого разговора эльфа и Дамба готов развязать войну.

А учитель Эйрикур, небось, ни сном, ни духом о том, что на свою беду обрел статус драконова сокровища.

– Благодарю за ваши наставления и милость, что не наказали неразумного сразу, а добросердечно указали мне на мои тяжкие грехи и дали шанс исправиться. – с полупоклоном проговорил Тариэлин, пряча кривую улыбку, – Но позвольте узнать, кое-что, дабы я не совершил ошибок в будущем. – дракон кивнул, мол, спрашивай, – Ведает ли господин Эйрикур о том, что удостоился чести зваться вашим сокровищем?

– Нет. Он не знает и пока не должен. – холодно ответил герцог, жирно намекая, что заикнись об этом ушастый при Эрике, то свой Светлый Лес больше не увидит даже на картинках.

– Пусть это и почетнейшая роль для любого вашего приближенного, однако и крайне обременительная. – несмело сказал Тариэлин, – Я опасаюсь, что между Вашей Светлостью и господином Эйрикуром могут возникнуть разногласия из-за незначительного недопонимания связанного со статусом учителя Дамба.

– Тебя это никоим образом не касается, так не суй свой длинный эльфийский нос в чужие дела. – холодно отрезал Керналион.

– Вы правы, Ваша Светлость. Это меня никак не касается. В таком случае могу я отклоняться? – через силу отчеканил Тариэль, челюсть сводило от ярости. Чертов дракон.

– Иди. – небрежно отмахнулся Келион, распахивая двери магией.

– Благодарю. – выплюнул эльф, закрывая за собой.

Его трясло от злости. Как так можно со своим сокровищем?! Дамб со своими знаниями, может и на национальное сокровище тянул. Да, как так можно с национальным сокровищем? Люди же такие нежные, хрупкие, чувствительные, расстроятся и умрут.

Тупой герцог не понимает очевидного?

Так дракон ещё и со своей парой столь возмутительно обращается! Немыслимо!

Тариэлин приехал в эту страну не кофе учиться варить, но никогда бы не подумал, что столкнется с подобным.

Драконы больше, чем любая другая раса, заботятся и оберегают свои сокровища, живые они или материальные, но что это?

Герцог вообще дракон или нелюдь? Так небрежно относиться к своей паре, странно вести себя с сокровищем, вместо того, чтобы окружить их опекой и защитой.

Тариэлин не понимал.

Эльф вернулся в класс, заснял артефактом страницы энциклопедии и заперся в отведенных ему покоях.

Эрика же по поводу мерзкого женатого дракона почти не переживала, она собиралась мелко подгадить ему и крупно отвести душу. Заслужил.

Права она была в тот день в карете, когда отвергла Керналиона. Он просто запутался в своих чувствах. Никакая это не любовь и не было ее никогда.

Просто ему было интересно.

Сердце неприятно сжалось внутри, она ускорила шаг.

Пошло оно все! И попаданство это и герцог!

Дамб резко развернулась посреди улицы и направилась в другую сторону, в банк. Коротко позвонила Степану и сообщила, что временно переведет свои деньги на его счет, закрыла все свои, и на имя Эйрики и на имя Эйрикура, и пошла домой.

Накормила Занефира, взяла с собой документы и решительно шагнула в открытый Кифеном портал.

– Степан! Выручай! Мне срочно нужно как-нибудь задокументировать свою смерть! – почти налетев на вампира, протараторила Эрика. Дамб судорожно пыталась всунуть свои подушные грамоты Кифену, продолжая говорить.

Занефир непонимающе смотрел на маму, он не хотел, чтобы она умирала!

Граф тяжко вздохнул и положил руки Оле на плечи. Ее била мелкая дрожь от волнения, а глаза блестели.

– И тебе здравствуй. – смиренно молвил Степан, в очередной раз понимая, что Оля своей сумбурностью и правда до ужаса похожа на его погибшую сестру, – Давай сначала присядем, а потом спокойно поговорим, да? Смотри, как сына испугала. – Эрика перевела взгляд на Зефира, готового вот-вот расплакаться, ведь его мама собралась умирать.

Задокументировано! Даже слово такое страшное, что еще больше жути на драконёнка нагнало.

“Мама, ты правда умрешь?” – подрагивающим голосочком раздалось в голове, и сердце сбилось с ритма.

Эрика присела, взяла лицо мальчика в свои руки и проникновенно заглянула в глаза.

– Ну конечно же нет, мама будет жить вместе со своим Занефиром долго-долго!

“Ты врешь! Веце говорил, что мама заболела! Значит, теперь ты умрешь!” – дальнейшая речь слилась в протяжное звонкое “Уаааа!”. Зефир горько зарыдал, и рев звучал не только у Эрики в голове.

Олимпиада крепко обняла сына. Как же ей стыдно, вместо того, чтобы посвятить себя своему ребенку, она строила воздушные замки о жизни с Керналионом, который в итоге оказался тем еще гадом!

А ведь она даже не может предположить, сколько лет проживет, а тратила время на того козла!

– Прости мамочку, Зефир! Мама всегда будет рядом! – вторя сыну, заревела Эрика, – Мама никогда тебя не бросит! – вина терзала душу, а осадок от неприятных событий дня превращал маленькую проблему в глазах Эрики в настоящий конец света.

Ну как тут не расплакаться?

Как только она умрет, Зефир останется совсем один, кто о нем позаботится, кто отведет утром в садик, кто станет воровать для него магию?

На что же она обрекла его своими необдуманными поступками!

– О Господи…– простонал Кифен, глядя на маленькую драму семейства Дамб. – Веце, срочно сюда! – проговорил он уже в артефакт.

Полукровка тоже не знал, что делать с женскими и детскими слезами, поэтому они позвали Свету. Но Света в прошлом своем была девушкой и потому имела тонкую душевную организацию. Пока пыталась успокоить Эрику и Заира – вникла в суть трагедии и тоже прослезилась.

И теперь Веце и Кифен стояли и встревоженно наблюдали за тремя горько рыдающими.

Света сочувствовала Оле, Оля извинялась перед сыном, Зефир отказывался верить матери и каждый раз брал новую ноту в громком завывающем “Ааууу” и “Ууааа”, так что уши закладывало.

– Успокоились, наконец? – спросил Степан спустя полчаса, когда голоса стихли и лишь изредка раздавались почти беззвучные всхлипы Занефира.

– Да. – скомкано выдавила Эрика осипшим голосом, утирая рукавом Зефиру слезы.

– Да что ты понимаешь, сухарь! – оскорбилась словами графа Света, звучно шмыгая носом. Вампирюга бесчувственный, у Эрики такое горе, а он…

– Ну да, куда мне, древнему, до вас. – всплеснул руками Степан.

– Ты! Ты…бессердечный! – вспыхнула Света, – Черствяк! Эгоист! Педант! Мизантроп!!! – и выскочила из комнаты, хлопнув дверьми. Двери громко ударились о косяк, отлетели к стене и сломались, наполовину оторвавшись от петель.

– Вот поэтому герцог и ссылает переселенцев куда подальше и до нормальной работы не допускает. – осуждающе сказал Веце, испепеляя испорченные двери магией.

– Нет, ну ты слышала, Оля? Я, оказывается, эгоист и мизантроп! Вот и подбирай потом бедняжек-попаданцев на улице. – возмутился Кифен, вытаскивая из пространственного кармана пирог и печенье.

Зефир тут же отлепил заплаканное лицо от материнского плеча, поднял покрасневшие глазки на вампира и показал пальчиком на еду, всем видом крича “Хочу!”.

Эрика чуть улыбнулась, со Светой она в корне не согласна.

Кифен, он же вообще золотой человек! Ну правда!

Именно за таких надо замуж выходить – и добрый, и понимающий, и щедрый, а какой внимательный! Он же целую детскую площадку в саду построил только ради Зефира, ей лекарство просто так делает, Заиру книги для чтения купил и учит ребенка зельеварству.

Разве не идеальный мужчина?

Вампир, конечно, но кто без минусов? Сейчас такие времена, что все вокруг немножко вампиры, так что это ничего страшного.

Жаль только, что сердце к нему не лежит. Да и у Степана невеста, Оля не настолько бесстыжая, чтоб чужого жениха уводить только потому, что он ей нормальным мужиком показался.

Впрочем, герцог сначала тоже ничего так был.

Дамб печально вздохнула. Могла б – сожгла бы все мосты, связывающие с Ибениром, а любовь ее… пройдет как-нибудь. Забудется.

Потерпит ещё немножко и исчезнет, продаст дом, переедет куда-нибудь в графство Вальдернеских, будет как все бедняки сдавать кровь, вести маленькое хозяйство и солить огурцы на зиму.

Может родственников Занефира найдет, чтоб магией его обеспечивали – там надо сначала законы изучить, чтобы ребенка не отобрал никто. И заживет прекрасно без герцогов, кофе и всякой глупой любви. У нее уже в горле сидит эта недоромантика.

От этих мыслей было горько и становилось лишь ещё грустнее, но Дамб упорно размышляла о будущем, в котором нет Керналиона и живет она свое долго и счастливо одна, растит сына и ни о чем не жалеет.

Сколько ей там осталось? Год? Полтора?

Недолго. Так пусть хоть счастливо будет.

– Спасибо. – искренне сказала Эрика, сидя в кресле с Занефиром на коленях. – Ты нам так помогаешь, не знаю даже как тебя отблагодарить. – Кифен добродушно хмыкнул и поставил бокал с кровью на столик.

– Брось, Оля, я же от чистого сердца. Расскажи лучше, что у тебя случилось. – дракончик напрягся, превратившись в комок оголенных нервов и встревоженно забегал глазками от мамы к графу.

Ах, про что же они будут говорить? Мама же больше не скажет, что умрет?

– Я думаю он может неправильно меня понять, так что давай поговорим наедине? – сказала Эрика, поглаживая сына по голове.

Вернулся Веце, чтобы забрать Занефира, но тот отказывался уходить, до тех пор, пока Степан торжественно не поклялся защищать его маму и обязательно вылечить её, чтобы она могла еще очень долго жить рядом с Зефиром.

Глава 6

– Оля, ты понимаешь, о чем говоришь? – осуждающе проговорил Кифен. – Одно дело обижаться и мстить, но другое дело мстить себе во вред. – вампир знал, что вести конструктивный диалог с Ибениром непросто, а Олимпиада вообще к дракону, бедняжка, на всю жизнь привязана.

Но из-за семейного конфликта идти и лишать себя запасного круга – второй личности, неразумно. Степан понимал, такое случается – Оля в этом мире меньше года, и хоть и кажется, что полностью освоилась, все еще не смирилась со всеми реалиями. Потому и бросается опрометью из крайности в крайность.

– Это никак мне не навредит. – заотрицала Эрика. Ну и не будет больше Эйрики Дамб, останется только Эйрикур, невелика беда. Все равно ей в мужском обличье во много раз проще живется.

– Оля-я-я, – Дамб казалось, что вампир упрекал ее даже взглядом. – до конца жизни прикидываться мужчиной, только из-за того, что хочешь насолить Керналиону. Глу-у-упо. – попаданка насупилась. Да знает она, что идея дурная, но ничего лучше в голову все равно не приходит.

– У тебя есть другие варианты? – с таким же упреком спросила Эрика. Граф кивнул.

– Ты хотела уничтожить настоящие документы и жить всю жизнь с поддельными, мы так делать не будем. – Кифену одного взгляда хватило, чтобы отличить ее подлинную подушную грамоту Эйрики от подделки Эйрикура, там даже магические печати отличаются оттенком магически излучаемого фона.

Если бы за изготовление магштампов на подушные грамоты отвечали не вампиры – Дамб бы уже давно вывели на чистую воду. Подделка, без сомнений, хорошая, качественная, но не в том случае, когда проверять берется глава крупнейшего вампирьего клана в стране.

Степан вздохнул, косячит Керналион, а разгребать ему.

– И “умирать” Эйрика не будет, просто впадет в кому или уснет летаргическим сном. Так у тебя всегда будет возможность вернуться к нормальной жизни. – с этим Эрика согласиться не могла.

Увы, нормально жить получалось, только когда она выглядела как мужчина.

– Я могла бы просто раздобыть новые документы. – пфыкнула Дамб, не понимая, к чему все эти заморочки.

– Конечно, конечно. Если ты знаешь где, и хочешь избавиться от Занефира, вперед! – Эрика нахмурилась, взглядом спрашивая, что он имеет в виду своими последними словами.

– Как только “Эйрика умрет”, клан драконов тут же заберет Заира к себе, ты даже опеку на имя Эйрикура оформить не успеешь. А вот в случае если мать ребенка временно не в состоянии о нем заботиться, то эта обязанность передается ближайшим родственникам, то есть Эйрикуру.

Степан оказался прав настолько, что Дамб безоговорочно капитулировала. Потерять Зефира она никак не может, а избавляться от личности Эйрикура в качестве мести – рановато, магконтракт уйти в закат не позволит.

И что ей делать?

– А в чем же тогда будет моя месть? – растерянно спросила Оля. Отомстить-то хотелось!

– Тут важно не горячиться. – с хитрющей улыбкой проговорил вампир.

Ах, Олимпиада так отомстит Келиону за измену, так отомстит! Дракон будет в холодном поту после этого просыпаться!

Уж в этой малости он землячке поможет!

– Поговори с ним спокойно, слезу пусти, главное тихо, без криков и воплей, и ни в чем не обвиняй, пусть сам почувствует себя виноватым. Подготовься заранее, невыспанная приходи, с мешками под глазами, вся такая убитая, чтоб одним твоим видом можно было слово боль описать, перец острый перед тем, как в кабинет заходить, пожуй. Слезы рекой покатятся. Проверено Светой. – посоветовал Кифен.

Вампир был тем типом эм, людей, которые всегда терялись, когда видели слезы.

А уж слезы собственной пары точно растопят драконово сердце. Сути конфликта граф не знал, но из сказанного Эрикой выходило одно – провинился крылатый так, что прощения ему нет и не будет.

– Ты серьезно? Стёп, сколько, думаешь, женщин к нему за двести лет приходило плакаться о плохой жизни? У него это ничего кроме раздражения не вызовет. – да и с чего бы ей идти и вести с Керналионом задушевные беседы?

– Так то они, а ты – его пара и возлюбленная, это уже совсем другое. Как мужчина тебе говорю. – Эрика недоверчиво выгнула бровь.

Ну, предположим, как мужчина, Степан действительно в этом что-то понимает, но он-то холостяк все свои двадцать лет в этом мире, а дракон – женат, и она, Оля, во всей этой истории выступает как змеюка подколодная и тварь приблудная, то бишь любовница.

Конечно, разные бывают и мужья и жены, и любовницы с любовниками тоже, кто знает, может, дракон со своей супругой по обоюдному согласию на стороне блудят? И она, Эрика, единственная тут жертва своей наивности?

Или женушка драконова о Дамб ни сном, ни духом, прям как Эрика до сегодняшнего дня.

Становиться развлечением на стороне и тем самым “лево” куда всем запрещают ходить, но особо упорные продолжают, не хотелось.

– Ты, главное, в разговоре используй фразы “Нам надо серьезно поговорить” или “Ты меня действительно любишь?”, если уж совсем злость возьмет, сравни с бывшим. Вслух и в пользу бывшего. Мужик, как провиниться, перевоспитывается на раз-два! – Эрика отчетливо почувствовала, что к плану ее мести вампир начал еще и свою личную приписывать.

Она, конечно, не прочь отомстить за двоих, но не слишком ли простоват план? Больше на мелкую пакость тянет, чем на грандиозную месть.

Идеально, конечно, сразу после серьезного разговора с Келионом пропасть из его поля зрения на недельку-другую, чтоб поволновался, проникся, но все это – впустую. Он ведь уже женат.

– И? Ты считаешь это равноценным? Этого достаточно за измену? – так посчитать, а мстить-то Оля будет за троих – за себя, за жену Ибенира и за Кифена. Тут даже за себя одну отмщение недостаточное, неправильно получается.

И почему Степан продолжает называть её парой Керналиона?

– Какую измену? Нет, подожди, он тебе изменил? Своей паре? – граф Вальдернеский уже сидел, а потому шокировано упасть в кресло не мог, но пока наливал себе выдержанную кровь, пролил половину, дрогнув рукой.

Степан многое повидал за те годы, что живет в этом мире, но такое – нет, такого он не видел никогда.

Олю и Келиона можно смело назвать нетрадиционной парой – дракон-изменник, захомутавший собственного слугу, видимо, чтоб не платить и денежки оседали в семейном бюджете, и Дамб, переселенка с сюрпризом. Сюрприз был еще и секретом и состоял в том, что Эйрика Дамб, которую знал Ибенир, на самом деле являлась попаданкой Олей и даже успела стать мамой. Неожиданно, правда?

– В любви признался и через неделю изменил! – в сердцах сокрушалась Олимпиада.

– Та-а-ак. А теперь давай обо всем подробно начиная с того дня, как вы оказались в заповедном лесу. – Эрика собралась духом, смотря на друга взглядом, мол, видишь, как меня жизнь потрепала.

Горестно вздохнула, расстроено выпивая с горла. Но то – не вино, а эксклюзивный розлив крови смесков людей и оборотней.

Полукровки народ, в большинстве своем, небогатый, на жизнь зарабатывали тем, что ходили сдавать кровь.

Эрика тут же сморщилась, вернула бутылку на стол, от того, чтобы выплюнуть кровь обратно остановил осуждающий взгляд вампира.

– Знаешь, сколько это стоит? Не вздумай даже! На, сюда сплюнь. – он протянул ей чистый бокал, – Я потом оттуда твои слюни магией извлеку, для опытов кровь оставлю. Ох, такой продукт перевела, такой продукт! – причитал Кифен, подвигая к себе бутылку одной рукой и доставая вино из пространственного кармана другой.

– На, ценительница прекрасного. – пробка звучно вылетела, бутылка поднялась в воздух и накренилась, наливая Эрике полный бокал. – На трезвую голову, вижу, такое не расскажешь. – девушка снова вздохнула.

Не то чтобы было во всей ее истории что-то такое эдакое, но да, вспоминать неприятно.

Дамб высунула кончик языка, окуная в свой бокал, чтобы убедиться, что розовое и прозрачное, приятно пахнущее фруктами и цветами – точно не кровь. Сладенько.

Кифен добродушно хохотнул и приготовился слушать, а Эрике было что рассказать. Она говорила долго, с душой.

Вампир не перебивал, вопросы копились, Оля все чаще прикладывалась к бокалу, мелко отпивая и смакуя приятную сладость на языке.

– И спустя примерно восемь дней он вызывает меня к себе и спрашивает: ”Я тут переспал с кем-то, не знаешь случайно с кем?”. Ну мы и поругались. А потом я узнаю, он, кобелина, женат! То есть, у него я, жена и теперь еще кто-то третий, понимаешь! – едва не плача закончила Оля.

Граф Вальдернеским отпил из своего бокала, потом налил вина из бутылки, смешивая с кровью.

Да что же это в самом деле?

Быть не может, чтобы Дамб не знала о собственном браке!

Или может?

– Эмм, Оля, это же ты его жен…– начал было растерянный Кифен, но в комнату влетел Веце.

– Господин, Света! – почти выкрикнул запыхавшийся полукровка. Вампир напряженно сжал подлокотник, приподнимаясь.

– Она?.. – коротко спросил Степан, вставая. Бледный Веце кивнул, Эрика наскоро промокнула рот платочком и тоже вскочила. Ах, эти вредные привычки! Чего только не нахватаешься у аристократов!

– Да.– рвано ответил парень. – В солнечной комнате. – вампир сорвался с места, так, что картинка смазалась перед глазами, Веце побежал следом, а Дамб ковыляла как могла за ними.

Света была с Зефиром! А если с ним что-то случилось?!

Эрика ускорилась, почти нагоняя полукровку, но врезалась в его спину, когда он резко замер в дверях. Вампир сидел на коленях перед диванчиком, на котором с закрытыми глазами лежал десятилетний пацаненок – Света.

Кифен перевел взгляд на Веце и Олю и отрицательно качнул головой.

– Не успели…– полузадушенно всхлипнул Веце. – Мы опять не успели! – он вытер слезы пышным жабо своей рубашки, развернулся и ушел.

Степан поднял магией диванчик вместе с бездыханной Светой и вышел из комнаты, направляясь в другую.

Эрика молча шла следом, она видела, как помрачнело лицо графа, и потому ничего не спрашивала. Еще рано. Он расскажет сам, если захочет.

Вампир принес Свету в другую комнату – прохладную, с маленьким зарешеченным окошком под самым потолком и тяжелой дубовой дверью. Дамб оглянулась. Стены обиты деревом, ледяной каменный пол и одинокий подсвечник в самом углу на тумбе.

– Пошли, Оля. – Кифен запер дверь на ключ, оборачиваясь. – Ты не слышала о метаморфах, да? Удивительная раса. – как-то особенно грустно произнес он. – Я тебе расскажу, пойдем.

Они вернулись в солнечную гостиную и сели, молча уставившись в пол, с балкона прибежал Занефир и задорно прыгнул на колени маме, рассказывая, какая скучная сегодня была Света – совсем с ним не играла и под конец вообще – заснула!

Эрика ласково потрепала сына по волосам, ничего не говоря в ответ. Драконёнок счастливо ластился к матери, тихо урча от удовольствия.

– Света попала в тело метаморфа, но, как видишь, не прижилась. – с трудом начал вампир, – Здесь метаморфы совсем другие, не как те, что у нас в книгах описывались. Перевоплощаться и менять тело по желанию не могут, зато у них иллюзия лучше всех получается. И живут они очень-очень много, даже больше драконов, только вот если их ничего не держит в этом мире или они теряют любимого, то душа покидает тело, а ее место занимает новое. И так может быть много раз. У драконов к паре привязывается и тело и душа, а у метаморфов – только душа, но так, что без своей половинки они долго не живут, отходя следом в мир иной. – Степан говорил-говорил-говорил, сбивался, комкал плюшевого волка Зефира в руках, и снова говорил.

– А ещё они, знаешь, какие собственники? Раз решили, что что-то принадлежит им, костьми лягут, но своего не отдадут! – горько продолжил граф.

Драконёнок на руках у Эрики встревоженно запыхтел, опасаясь, что дядя Кифен ненароком испортит его любимую игрушку.

Дамб молчала, о том, что в этом мире существуют метаморфы, она слышала впервые.

– Знаешь, какие они? Лучше драконов и вампиров вместе взятых! Самые-самые! Я вот сколько живу тут, всегда хотел быть метаморфом! Вот все расы как расы, а они – самые добрые и миролюбивые существа. Оборотни могут приютить сирот оборотней, драконы заботятся о каждом птенце в клане, а метаморфам все равно, они единственные принимают любое дитя, как собственное. Разве это не прекрасно? Восхитительно, что в этом мире каждый ребенок может найти тех, кто будет любить его просто так, невзирая на расу и происхождение? И ведь не только в этом дело, они принимают попаданцев как своих, как нового члена семьи, никто не выгоняет из дома, не лишает титула, они по-настоящему принимаю и понимают. Совсем не как в Рипаннисе.

Дамб чуть сморщилась, услышав название их государства, нескладное оно, длинное и не запоминающееся.

Не верилось в то, что существует настолько идеальная раса, но глаза Степы горели, он грустно-восторженно рассказывал ей о неведомых существах, благородства у которых было не занимать.

– И что теперь будет со Светой? – тихо спросила Эрика. Дамб не понимала, ведь совсем недавно, меньше двух часов назад, Света была живая – утешала ее и играла с Зефиром, но вдруг… ушла.

Вампир выдавил болезненную улыбку.

– К утру ее тело займет другая душа. Может, это будет хороший человек, а может и нет. – он прикрыл глаза, вина заполонила сердце.

Ни он, ни Веце не смогли помочь Свете привязаться хоть к чему-то в этом мире, остаться тут. Уже в который раз граф Вальдернеский ощущал себя беспомощным.

Какая благодать, что Оля – человек и не может так просто исчезнуть, как хорошо, что у нее есть Занефир, которого она любит, который держит ее в этом мире.

Дамб понимала – ее любовные проблемы ничто по сравнению с тем, с чем сталкивается Степан. Стало стыдно и горько – если бы она не пришла сегодня плакаться Кифену о сволочи Ибенире, возможно Света осталась бы в этом мире.

Разговор не клеился – вампир не знал, куда себя деть, внутренние метания отражались на лице, а Эрика почувствовала накатившую за день усталость.

– Ты знаешь, Веце коренной житель этого мира и я боюсь, что однажды проснусь и его заменит кто-то другой. – с затаенным страхом проронил граф Вальдернеский. – Ему же всего семнадцать, он совсем еще мальчишка. – он рвано выдохнул и посмотрел на нее, – А ты? Ты не боишься, что Занефир оставит тебя? – Эрика опустила взгляд на уснувшего сына.

– Я никогда об этом не думала, но благодаря тебе у меня теперь на одну фобию больше. – осуждающе сказала Дамб.

Потерять Зефира было страшно, еще страшнее, чем каждый день кашлять кровью и знать, что едва ли проживешь два года. Об этом не хотелось думать или говорить, поэтому она задала встречный вопрос.

– А мне Веце сказал, что ему больше ста.

– По заиванскому, то есть человеческому, летоисчислению, да. Но по летоисчислению вампиров – семнадцать. Там сложная система соотнесения. – и ей, и ему сейчас не до всего этого, Кифену необходимо остаться наедине с собой, да и Дамб есть что обдумать.

– Понятно. – проговорила Эрика. – Я, пожалуй, пойду. Темнеет уже. – Степан не возражал, вернул ей документы на Эйрикура и открыл портал, пообещав, что официально положит “Эрику” в одну из лечебниц.

Дамб еще раз осознала, что в неоплатном долгу перед вампиром.

Она вышла из портала сразу в комнате Занефира, уложила сына в постель и спустилась вниз.

Как давно у нее не было таких спокойных вечеров, которые она могла провести сама с собой. Дамб побродила по дому, выпила чаю, помылась и поднялась к себе в комнату.

В последнее время Эрика жила в какой-то бесконечной гонке, где нужно было успевать все и сразу – работа, дом, сын, лечение, вампир.

Она даже умудрилась впихнуть в свой плотный график романтическую линию.

Зря. Ой как зря.

Чем дольше попаданка размышляла о превратностях судьбы, тем чаще возвращалась мыслями к герцогу и тому, что ему наплела со злости.

Дамб сидела на кровати и понимала – самое время убиться о стену.

Чем она думала, когда сказала, что “Эйрика” провела ночь с Керналионом? Она ж вдова!

И ослу понятно – вдова с ребенком девственницей быть не может никак. Вообще. Без вариантов.

Нет, варианты, конечно есть, но в рамках этого мира они не работают.

И как теперь выкручиваться из всего этого?

Эх, не нужно было пытаться усидеть на двух стульях одной попой.

Пойти и надрать дракону зад – идея плохая, и по правде, несправедливая. Если подумать, она ведь тоже была не права.

С самого начала их отношения построены на обоюдной лжи и первой врать начала Эрика. Выходит, во всем виновата она и, совсем немного, герцог.

Эта мысль Дамб не понравилась, ведь тогда получается, что не только Керналион – гад, но и она тоже не без этого. Начинающая гадюка, так сказать.

Поскольку совесть проснулась в ее душе и даже осуждающе зыркала на Дамб своими глазенками, делать было нечего – скрепя сердце, Эрика решила пустить все на самотек и посмотреть, к чему приведет расследование Ибенира.

Если он вообще его начал.

Келион знатно постарался, что говорило о его желании свою вину искупить.

Как только Дамб пришла на работу, ее тут же погнали в покои герцога, не самое приятное начало дня, но что делать, она один из свидетелей “преступления”.

Зачем и для чего выяснилось очень быстро – Керналион вознамерился восстановить картину событий того дня.

Кровать расправлена, на ней простыня с красным пятном. На столик и тумбу поставили пустые бутылки и бокалы, шторы распахнуты, только Келион трезвый, да дворецкий с еще одним мужчиной стоят чуть в стороне.

Эрика оглянулась, недовольно потерла зудящую рану на руке и вздохнула.

Она планировала стать лучшей мамой на свете, пока этот самый свет не покинула, но не может же она тащить сына с собой на работу?

Из мыслей выдернул чужой голос:

– Все, что от тебя требуется: повторить то, что ты делал тогда. – сказал тот мужчина, стоящий рядом с Эдгаром.

То глава разведки Даран, но Эрика с ним лично не знакома, и потому понятия не имеет, зачем его сюда притащили и кто он.

Есть конечно, предположение, что он следователь или детектив, но сейчас ведь не это главное.

Дамб сморщилась и зло зыркнула на герцога. Дракон, что, совсем забыл, что она ему говорила?

Как она повторит то, что, согласно ее лжи, не делала?

Да, она не права, но раскаиваться в этом пока не собирается!

Ибенир в ответ выпучил глаза, требуя действовать, Эрика скрипнула зубами.

Ладно, в случае чего отмажется, что “сестра” очень подробно все рассказала. Или скажет правду – обиделась и соврала.

Ох, придется все же говорить правду, может чувство стыда и вины хоть немного уляжется, и она перестанет чувствовать себя падалью. И тогда выйдет, что сволочь в их паре одна – Керналион.

– Герцог лежал вот тут, когда я пришел. – начала Эрика и Келион сразу лег на то место, – Я подошел к господину и он потребовал его поцеловать. – беззастенчиво вещала Эрика, намеренно не замечая удивленные взгляды Эдгара и Дарана.

Келион смущенно поджал губы, он не думал, что Дамб начнет рассказывать действительно всё. Ну, по крайней мере, считал, что Эрика опустит этот момент.

Впрочем, на фоне его прегрешения, просьба о поцелуе вообще не должна вызывать смущения.

– Я проигнорировал приказ и попросил Его Светлость встать, чтобы он мог лечь в постель. Но господин задремал и не стал меня слушать. Я подтащил герцога к кровати и попытался затащить на нее, но пока я делал это, он задел тумбу и разбил бокал. Когда я закинул его ноги на постель, он снова взбрыкнул и я упал назад, порезав руку. Именно тогда Его Светлость пришел в себя и самостоятельно забрался на кровать.

Дракон выглядел еще более виноватым и неловко глядел на бинты на руке слуги, где ярко проступила кровь.

Эрика стояла, скрестив руки на груди и иногда тыкая пальцем то туда, то сюда, мол, тут герцог пинался, там я получила ранение, а здесь Его Светлость изволил сам о себе позаботиться.

– Господин Керналион был одет? – спросил Даран, Керналион сразу навострил уши, ожидая, что же скажет Эрика.

До этого момента ясно было одно – в тот день, когда Ибенир сообщил своей паре об измене, Дамб рассердилась и соврала, потому как слишком разнилось то, что говорила Эрика тогда и что показывала сейчас. Да и рана на руке – яркое тому доказательство.

Что же тогда произошло на самом деле?

– Разумеется да. Так вот, я достал стекло, встал и ушел… – Дамб резко замолчала.

Ах, и ни капли лжи, все – чистейшая правда, но…

Эрика смотрела на простыню не мигая.

Да нет. Да ну нет.

Быть этого не может.

Кровавый след был недалеко от края, примерно там она и оперлась на кровать тогда, когда вставала.

– Эм, господин, – осторожно начала Эрика, – а с чего вы вообще взяли, что что-то было? – дракон чуть отвернулся, избегая прямого взгляда, и подавленно выдавил:

– Это же очевидно. Я проснулся нагим, а на постели это. – он указал на пятно, – Магическая экспертиза показала, что это кровь женщины. – с тихим бессилием проговорил дракон.

Дамб схватилась за сердце.

Везение понятие относительное. Вот и пойми теперь – повезло или нет – никто ей не изменял, но и ее тайна личности под угрозой.

И что ей с этим делать?

Дамб решила не делать ничего – пусть Ибенир что-то предпринимает и выкручивается.

Лжец окольцованный.

Сама она, конечно, тоже хороша, но не признаваться же в том, что Эйрикур на самом деле Эйрика.

– Так может это была ваша жена? – у Эрики уже пару раз мелькала мысль, что Керналион мог оказаться вдовцом, а сейчас появилась и возможность, и повод узнать.

Просто так о подобном спрашивать грубо, но тут-то момент подходящий.

– Какая еще жена? – недоуменно спросил Ибенир, пряча испуг за чрезмерным удивлением. Неужто Дамб уже узнала об их браке?

Эрика сердито нахмурилась, строго посмотрела на начальника и ответила:

– Ваша. – все трое мужчин, и Келион, и Эдгар, и Даран посмотрели на слугу. Дворецкий и разведчик смотрели с любопытствующим интересом, а герцог растеряно-недоумено.

Кажется, Эрика не в курсе. Но каким ветром ей эти мысли в голову надуло?

Ну, для начала, если бы у него была ещё какая-нибудь жена, он бы об этом знал.

Но откуда ей взяться-то, он не бабник какой, а нормальный дракон и у него уже есть пара – Эрика. Строптивая, ревнивая, зато своя.

– Эм, Эрик, у меня нет жены. – в замешательстве ответил дракон. Неужели Эрика запомнила ту брачную метку, которую увидела в тот день в заповедном лесу?

Сказать всю правду Дамб или пока еще молчать? А вдруг она уже обо всем знает и сейчас проверяет его?

Поговорить начистоту боязно – Эрика личность взрывная, того глядишь и сбежит, но если и не сказать ничего, надумает такого, что от позора потом в ее глазах герцогу уже не отмыться. Фантазия у человечки очень богатая.

Эрике было настолько неловко от своего вопроса и всей ситуации в целом, что она просто вперилась в одну точку – брошь на рубашке дракона.

Из-за ее неосторожности на пустом месте столько проблем возникло.

Конечно, во всей этой истории есть один плюс – Келион оказался достаточно честен, смел и порядочен, чтобы сообщить об измене. Которой, как оказалось, не было.

У попаданки камень с души упал, но только один – женат дракон. Уже женат.

Вопрос, где та самая?

– Я видел вашу брачную метку, не пытайтесь мне врать. – твердо произнесла Эрика, не сводя пристального взгляда с Керналиона.

Ибенир вздохнул – отпираться бесполезно, лучше признаться сейчас, тем более выхода особого нет. А как иначе объяснить наличие брачной метки?

– Выйдите все. – бросил герцог. Дворецкий и Даран удалились, оставляя Ибенира с Дамбом наедине. – А ты присядь лучше. Или сразу приляг. – оттянул ворот рубахи в этот момент душивший, и неловко прочистил горло, мельком смотря на свою пару.

Эрика опасливо присела в кресло, настороженно посматривая на дракона, того от этого взгляда холодный пот прошиб. И так страшно, а тут Дамб еще и смотрит так.

– Я даже не знаю, как лучше сказать, но эм… понимаешь, в это трудно поверить, но я…ты эээ… Ну, мы, как бы, то есть без как бы, а просто, мы же…

– К Его Светлости сейчас нельзя! – раздался голос Эдгара, но мгновенье спустя двери распахнулись и на пороге стоял Кифен.

Керналион почувствовал, как сердце испуганно ухнулось куда-то в пятки. Перебили! Его прервали на таком важном месте!

Эрика не думала, что Степан вообще когда-нибудь добровольно сунется в, как он любил говорить, местный филиал ада – драконово поместье, однако же это свершилось, и теперь он должен ей двадцать золотых.

– Герцог, на восточном пограничье огромное количество нелюдей спустилось с гор. – вампир на секунду замер, увидев Олю, и продолжил. – Нужно отправить подкрепление, мы не справляемся с обороной. – Керналион расправил плечи, поправил волосы, ненавязчиво красуясь перед Эрикой, и небрежно ответил:

– Там работают лишь переселенцы. Если не могут выжить, это их проблемы, почему из-за этого я должен прерывать важный разговор, бросать дела и нестись сломя голову спасать тех недовольных? – с тихой злостью выплюнул Керналион последние слова.

Такой момент прервал, кровосос!

Мало того что граф не способен уследить за подконтрольной ему территорией, так еще и Келиону жизнь подгаживает.

Переселенцы народ живучий и вечно недовольный, все им не так. Взять того же Кифена – реформы ему подавай! Так с чего бы Ибениру радостно прыгать в портал с криком “Не бойтесь, я вас всех спасу!” ?

Да, как герцог, Керналион обязан оказывать содействие своим вассалам в защите земель, но почему!

Почему из всех аристократов душонка этого переселенца Кифена попала именно в это тело и вампир теперь рушит мир и покой похлеще Дамб.

А ведь Келион почти признался! Когда теперь будет подходящий момент?

– Ваша Светлость! – с нажимом произнес Кифен едва ли не шипя. – Каждая жизнь важна. Отправьте подкрепление! – дракон будто и не слышал вампира, неторопливо прошелся по комнате, остановившись возле Эрики, подтащил магией к себе другое кресло и сел рядышком, по левую руку от Дамб.

– Попроси это кто другой, я бы может и помог, но не тебе. – лениво, с гадкой улыбкой ответил герцог.

Было бы чего бояться! Селение окружено магической защитой, там ежедневно патрулируют боевые маги, ситуация, скорее всего, уже взята под контроль, и только граф Вальдернеский, как всегда, паникует и мельтешит туда-сюда, пища о том, как подло и бесчестно он, Ибенир поступает.

Но Керналион-то дракон, ему по статусу быть эгоистичным и алчным положено.

Да и что какое-то мелкое нашествие для графа Вальдернеских?

Вампир, даже когда ещё был и вполовину не так силен, как сейчас, получил звание героя войны и в одиночку сдерживал сутки целое полчище тварей и химер. Кто после этого поверит, что переселенец испугался стайки монстров?

Совсем, видать, расслабился.

Керналион вздохнул, придется вернуться к истокам и снова таскать Кифена с собой в рейды.

– Из-за простой неприязни вы говоры погубить стольких людей?! – сокрушенно выдохнул беспомощный Кифен. Две линии защиты из трех уже сметены, если не удастся сдержать нелюдей, то они уничтожат ближайшие селения.

Это не то нападение, к которому они привыкли за последние десять лет, в этот раз тварей целое полчище, словно конца и края им нет – неизвестно откуда взялось столько, но ситуация приобретает нешуточный оборот.

Словно темные маги опять обнаглели и решили захватить мир.

– В тех шахтах работают переселенцы, граф. Не просто переселенцы, а отбросы из отбросов, бандиты, убийцы, мятежники. И вы это прекрасно знаете. Почему я должен им помогать? – раздраженно вздохнул герцог, подперев голову рукой.

– В деревне шахтеров живут их семьи и дети, которые ни в чем не виноваты. – не увидев отклика в глазах Ибенира, вампир яростно спросил, – Вы отказываетесь помочь только потому, что я переселенец? – Кифен вообще не понимал, почему должен стоять тут и распинаться перед Келионом, умоляя защитить того собственные, герцогские, владения.

– Да. – Степан чуть не задохнулся от такого ответа, – Переселенцы бесполезные пиявки, тянущие нашу страну вниз и неспособные самостоятельно даже покормить себя. То, что вы стали графом не более чем удача, цену которой вы и сами прекрасно знаете. Я бы никогда не стал держать кого-то такого подле себя. – сурово отрезал дракон, мельком глянув на молчащую Эрику.

Слуге отчего-то его слова не пришлись по душе.

Керналиону всегда казалось, что Дамб презирает тех, кто не желает заботиться о себе самостоятельно и живет за счет страны. Но сейчас лицо Эрики выражало несогласие и недовольство тем, что сказал Ибенир.

– Вы! Вы! – зло прошипел Кифен, не находя боле слов, что могли бы убедить герцога.

Всё, что он мог – это просить помощи у Оли.

Попаданка пылкой речью дракона не прониклась, очевидно, безмолвно поддерживая сторону вампира, но имел ли граф право раскрывать чужую тайну, особенно зная, как Олимпиада этой самой тайной дорожит?

Да и вообще, просить помощи у матери-одиночки, которая сама едва перебивается, стыдно. Но там… там люди умирают.

– Я могу сказать? – обратился вампир уже к Дамб. Девушка отрицательно мотнула головой.

От герцога, разумеется, не укрылись их гляделки. Когда же, интересно, эти двое успели так сблизиться, что почти понимают друг друга без слов?

Керналион обжег ревнивым взглядом Дамб и зло глянул на вампира.

– Я сам. – проговорила Эрика.

Келион напрягся от этого простого “Я сам”. Что же такого знает об Эрике кровосос, чего не знает он, муж Дамб?

– Господин, я не понимаю сути проблемы. Я переселенец, но вам это никогда не мешало. – сразу, в лоб, спросила слуга.

Эрика не хотела говорить, но может хоть так Ибенир, наконец, поймет, что нельзя тянуть всех под одну гребенку.

Не все могут хорошо устроиться в жизни, особенно в этом мире, где такое отношение к попаданцам.

Запоздало пришла мысль, что чистосердечное было вовсе не обязательно, можно было бы и просто попросить Керналиона помочь Степану.

Мда, хорошая мысля приходит опосля.

– Ч-что прости? – пришибленно выдавил Керналион, во все глаза смотря на Эрику. Она и переселенка?! Да разве ж такое возможно?

Дамб она же такая… Дамб. Не бывают такими переселенцы! Он не верит!

– Я переселенец. – упрямо повторила девушка, поджав губы и окончательно отрезав себе пути к отступлению.

И так достаточно лжи и недосказанностей в их отношениях, пусть хоть что-то из того, что Ибенир о ней знает кроме фамилии, будет правдой.

– Ох, ладно, постой… я, по крайней мере, могу не волноваться, что твое тело займет чужая душа…– дракон был сбит с толку. Эрика не врала, но в последние дни столько произошло, что Келион уже начал сомневаться в своей чуйке на правду.

Эрика вздохнула, в очередной раз понимая, что ее жадная душонка хочет всего и сразу: и хорошей мамой быть, и тихо-мирно пожить без всяких там влюбленностей, и дракона захомутать, потому что уже влюбилась.

Жить, кстати, тоже хотелось. И чем дольше, тем лучше.

Дамб печально нахмурилась, туда-сюда, а она уже промотала почти полгода из тех двух, что ей дали. И что же хорошего она сделала за это время?

Научила Зефира читать и считать до десяти, на этом подвиги заканчиваются.

Точную причину ее болезни так и не нашли, а как лечить то, о чем почти ничего не знаешь?

Кифен с Веце стараются, но даже так, засыпать временами страшно, ведь завтра может и не наступить.

А когда она умрет, забота о Занефире ляжет на плечи вампира, Дамб не хотела, чтобы ее сына воспитывали драконы, которых она даже не знает.

И выходит, из-за ее личных опасений и тревог она прибавляет проблем Степану. Опять.

Вот и получалось, что граф ей постоянно помогает, столько для нее делает, а она ему взамен и дать ничего не может.

Эрика подняла глаза на виновато-взволнованного Степана и улыбнулась. Как хорошо, что ей, наконец, подвернулась возможность отплатить ему за всю его доброту хоть чем-то.

Она помнила, что у дракона – брачная метка, и помнила, как он несколько назад минут яро доказывал, что не женат, закончить, правда не успел, пришел Кифен.

Дамб решила на этот раз довериться словам Келиона и на время отбросить сомнения – ее жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на это.

Пришло время покорять черствого герцога.

– Господин, помогите графу. – мягко попросила Эрика, протянув руку к Ибениру и легонько сжав ладонь дракона, – Вы же дракон, сильный и храбрый. – проникновенно заглядывая Керналиону в глаза, – После я расскажу вам кое-что, что очень поднимет вам настроение, хорошо? – герцог недоверчиво прищурился на манер Эрики.

Он бы и так помог, пораспинайся вампир тут еще минут десять, но раз его любимая так просит…

Керналион довольно хмыкнул и встал.

Ну, подумаешь, переселенка. Зато Эрика от него точно никуда не денется, так даже лучше.

Он смирился с тем, что Дамб – человек, почти примирился с мыслью, что его паре – отмерено до ужаса мало, статус переселенки мерк на фоне этого.

Керналион пообещал принять Эрику любой, и теперь Ибенир гадал, стоит ли ждать еще каких-нибудь сюрпризов. Что дальше? Дамб заявит, что она при смерти?

– Я запомню твои слова. – проговорил герцог, – Но этого мало. Ты будешь должен мне одно желание. – Эрика немного надулась, в уме высчитывая, стоит ли оно того.

Кифен наблюдал за той самой женской магией очарования, иначе как еще объяснить, что упертый Керналион вмиг растаял, заулыбался и готов чуть ли не весь мир к ногам Оли бросить за одну только ее нежную улыбку и касание руки. А она и рада – клянчит свое, не стесняясь.

– Как скажете. – покорно согласилась Эйрика, надеясь, что не пожалеет о своем обещании.

Ладно, Дамб уже пожалела. И что пообещала, и что вообще рот открыла, и что на работу сегодня пришла.

Ну вот зачем она согласилась на желание?

А вдруг дракон скажет ей… эм… выйти за него?

Нет, она в принципе не против. Наверно.

И что же тогда страшного он может захотеть?

Оля озадаченно сложила руки домиком. Ничего более пугающего, чем замужество, в голову не приходило. Выходит, и бояться ей нечего, да?

Она хлопнула глазами, задумчиво взглянув на Керналиона.

Герцог же был рад любому знаку внимания со стороны своей упрямой пары, будь то взгляд, улыбка или доброе слово. Увы, таким Дамб баловала его редко.

Ибенир уже знал чего пожелает. По-другому, очевидно, Эрика на такое не согласиться.

– Ну, чего встал?! Открывай портал. – торопливо бросил герцог Кифену, уже с нетерпением ожидая той минуты, когда затребует исполнение своего желания.

Дракон воодушевленно шагнул в открывшийся портал, рассчитывая разобраться со всем за пять минут и вернуться.

Но откуда ж ему было знать, что паниковал граф Вальдернеский не на пустом месте.

Эрика посидела в комнате еще минут пять, повздыхала над своей глупостью и рассудила, что все попаданки – дуры. И она тому яркое доказательство.

И что ей теперь делать с “Эрикой” в коме? Керналиону уже наверняка обо всем донесли и как тут оправдаться? Опять врать?

Но это еще цветочки.

Так опростоволоситься могла только она – уляпала простынь кровушкой, навела шороху, и главное, из ничего настоящую катастрофу раздула. Конечно, тут виновата не только Дамб, но и Ибенир, оказавшийся честным подлецом.

Если б он не начал первым бить тревогу, а сам по-тихому все расследовал, ситуация была бы совсем другой.

Келион и так расследование начал – узнал же откуда-то, что то кровь женщины. Мда, тут придется определенно соврать, что-нибудь заковыристое и красивое.

Той самой хорошей новостью, которую она собиралась сказать герцогу по его возвращении, являлось, собственно, то, что он ни с кем не спал, а кровь на постели оказалась совершенно случайно. Только вот как сказать это, чтобы он ничего не заподозрил?

Да, она любит Керналиона, но не может до конца ему доверять, в конце концов, Эрика в первую очередь мать, а потому уже та, кто испытывает влечение к Ибениру.

Занефир на первом месте, и только после – всякие шуры-муры.

Ну и конечно нельзя забывать про классическое “доверяй, но проверяй”.

К слову, семейные психологи говорят, что не женщина должна научиться доверять мужчинам, а мужчины это доверие заслужить. Звучит, между прочим, очень логично и работает в обе стороны.

И вообще, каким бы огромным ни было доверие, бросаться в омут любви с головой немного… легкомысленно. Да, приятно, волшебно, но и больно потом будет так же сильно, как было хорошо.

Дамб за трезвость ума, если такое состояние возможно сохранить.

Так что знать всю правду о ней дракону пока рано – она ему не доверяет.

Эта мысль отчего-то прозвучала очень хорошо и жизнеутверждающе в ее голове. Наверно потому что она боялась того, как Керналион на это может отреагировать.

Эрика встала, недовольно фыркнула, взглянув на свои нелепые туфли и униформу, и пошла в класс.

И о чем же ей с ними сегодня беседовать? Она обещала разобрать все вопросы и еще раз попрактиковать с ними приготовление кофе, но это займет от силы часа три, куда деть оставшиеся пять?

В учебной комнате было тихо – ученики умолкли, заслышав шаги учителя еще в коридоре. Дамб зашла в комнату, прошла до своего места и поприветствовала учащихся.

Тариэлин сидел в первых рядах, вытеснив полукровку на свое место на галерке. Тот явно был недоволен, яркий синяк на лице говорил сам за себя. Эльф же гордо улыбался.

Дамб закатила глаза, как по-мальчишески.

Вопросов почти не оказалось, Эрика была даже немного разочарована. Это они так плохо слушают? В то, что она просто слишком хорошо объясняет, разумеется, не верилось.

Попаданка прогнала их несколько раз по технологии обжарки, помола и варки, и сейчас сидела в своем учительском кресле, скрестив руки.

Почему они так быстро учатся? Это вообще нормально?

Прошло полтора часа от начала занятия, но они уже все сделали. И по правде говоря, в экзамене не было нужды, она бы лучше научила их чему-нибудь еще.

Эрика почесала кончик носа. Она с Мишей не только кофе варить училась, так может?

А впрочем, разве у нее есть другие варианты?

Дамб позвонила в магический колокольчик, вызывая слугу, и попросила принести алкоголь, специи и фрукты.

Ученики, навострив уши, слушали весь перечень того, что Эйрикур Дамб просил доставить в учебную комнату.

Список был длинным, учитель перечислял минут десять, частенько поджимая губы, когда ему сообщали, что такое в герцогских закромах не водится или вообще не существует. Бананов, например, или водки.

Последнее, кстати, разочаровало больше всего.

Она так много коктейлей с водкой знает, а тут нет ее и все! Зато сорок сортов вин, столько же видов шампанского, наливки, настойки, коньяк, ликер… Хоть магазин открывай.

Фанаткой алкоголя или затаившейся алкашкой Эрика не была, вы не подумайте. Она просто любила вкусненькое. И если вкусно, то немножко можно, главное меру знать.

Особенно если кушаешь тортик, тут сложнее всего.

Дамб сглотнула слюну, пока пятеро слуг вносили в комнату продукты и целую коллекцию алкоголя.

Эх, когда в последний раз она ела тортик? В прошлой жизни? Буквально.

Весь ее стол оказался заставлен, пришлось сдвигать парты первых рядов.

– Итак, вы уже умеете варить кофе, а сегодня я покажу вам пару рецептов коктейлей с его использованием. – начала она, выставляя на сдвинутые столы несколько бокалов и бутылок.

Глава 7

– Господин Дамб, а что такое коктейль? – спросил Тариэлин. Тот же вопрос стоял в глазах всех остальных.

В такие моменты Дамб казалось, что она пришла в этот мир ради развития кофейной, а теперь еще и алкогольной индустрии. Нести экономический прогресс, так сказать.

Эрика тяжко вздохнула – напитками тут явно туговато, хорошо, что хоть среди еды существует разнообразие.

Итак, чем же являются коктейли? Смесью чего-то с чем-то.

Банально звучит, не правда ли?

– Коктейль, это маленький десерт. – важно отметила Эрика, – И сегодня вы научитесь их готовить. Доставайте тетради, – Дамб водрузила на сдвинутые парты одну из корзин с фруктами и достала персик.

К персику добавился лимон, рядом встала сахарница и бутылка вина. Из всех алкогольных коктейлей, которые Дамб умела делать, этот ей нравился больше всего.

– Мне нужен ассистент. Тариэлин, подходи сюда. – учащиеся скосили на эльфа недовольные взгляды.

Каждый хотел бы участвовать в приготовлении, но господин Дамб выбрал помощником почему-то этого мерзавца Тариэлина.

– Когда мы говорим о коктейлях, важно знать, что существуют как безалкогольные, так и алкогольные коктейли. – продолжила Эрика, вручая эльфу нож, что в глазах остальных выглядело крайне рискованным и необдуманным поступком.

Это же Тариэлин, псих, каких ещё поискать, вдруг он решит господина Дамба этим ножом вскрыть?

– Начнем с рецепта коктейля Беллини. Нам понадобится два спелых персика, столовая ложка лимонного сока, чайная сахара и белое сухое игристое вино. Первым делом достаем из персиков косточку.

Пока эльф расковыривал фрукты, попаданка думала, что делать дальше. Блендер в этом мире еще не изобрели, но у нее, вроде как, полная комната магов. Вопрос в том, поможет ли это хоть как-то измельчить персик до пюре.

– Мгм, дальше необходимо очистить персики от кожуры и растереть в пюре через сито. – Эрика помнила, как в родном мире минут двадцать через сито протирала творог и как это мучительно долго и нудно, но у Тариэлина было то, чего не имела она – магия.

Эльф просто вдавил половинки персика в сито, в одно мгновенье превращая в пюре.

– Теперь добавляем в пюре лимонный сок и сахар, после тщательно перемешиваем.

Дамб поняла одну простую истину. Наблюдать гораздо приятней, чем делать самой, особенно если ваш помощник немного волшебный.

– Раскладываем пюре в бокалы, по две столовые ложки на каждый. – Тариэлин аккуратно разложил персиковое пюре по бокалам и открыл вино. – Наливаем вино. Коктейль подают холодным, не размешивая. Но так как мы сегодня пробуем, то в этот раз отклоняемся от этого маленького правила. – по каждому из четырех рядов пустили бокал.

Эльфу и Эрике досталось по целому. Пить она не стала – немного отхлебнула, чтобы распробовать вкус. Времени еще много и надо сохранить трезвость ума. В прямом смысле.

– Советую сделать пометку в записях о вкусе. В будущем это очень пригодится. – новшество было оценено по достоинству и несколько учащихся чуть ли не подрались за почти нетронутый бокал учителя Эйрикура.

Когда ажиотаж немного стих, ученики засверлили Эрику восхищенно выжидающими взглядами. Как много еще знает такой удивительный человек?

Дамб лениво снимала бинты с руки, просив Тариэлина найти стаканы побольше.

Кровь неприятно присохла к коже, Эрика смочила кусочек бинта водой и обтерла края пореза, начав говорить:

– Следующим будет молочный коктейль. – уже было не так больно сжимать и разжимать ладонь, но Дамб постаралась все равно лишний раз не тревожить рану, вполголоса прося эльфа сделать то одно, то другое.

За это было немного совестно – Тариэлин помог ей вчера, а она лишает его возможности сделать конспект.

Но после чаепития она чувствовала себя довольно комфортно в компании с эльфом, поэтому если и выбирать, то кого ж тогда еще?

О том, что герцог устроил эльфу взбучку за простой разговор с ней, она знать не знала. Иначе б защищался дракон сейчас не от монстров, а от нее.

– Молочные коктейли очень просты и их можно давать даже детям, если у них нет аллергии на сахар, лактозу или фрукты и ягоды, которые вы добавили туда. Или если в коктейле алкоголь. – грязные бокалы отправились на пол у стены, на столе стояло несколько больших стаканов.

Эрика видела такие в таверне – в них обычно продавали пиво. Литрами.

– Такой коктейль имеет очень много вариаций. – проговорила она, пока Тариэлин заполнял стаканы молоком. – Ванильный, клубничный, шоколадный, персиковый, тыквенный, малиновый, черничный, ореховый… Все зависит от вашей фантазии и вкусовых предпочтений заказчика. – эльф понимал ее с полуслова, стоило только поставить клубнику на стол, как Тариэлин начал растирать ее.

Все, что могла и хотела сделать Дамб с раненой рукой, так это размешать сахар в кружках, добавить ваниль, да непрерывно говорить.

– Молоко смешивается с сахаром или медом и измельченными ягодами или фруктами. Для шоколадного молочного коктейля молоко необходимо разогреть и растопить в нем шоколад. Главным преимуществом молочных коктейлей я считаю их разнообразие и доступность. Ну и простоту приготовления, разумеется. – по рядам пустили кружки с ванильным и клубничным молочным коктейлем.

Дамб стало даже немножко грустно: столько еще можно рассказать и показать, но времени у них нет. Это надо отдельные курсы вести, а не за день краткий экскурс устраивать.

От эльфа не укрылась грустная тень, скользнувшая по лицу Эйрикура.

Человек выглядел куда лучше, чем вчера, почти беззаботно. Но все же…

Тариэлин рад, что имел возможность узнать Дамба поближе, сказать то же самое про герцога он, понятное дело, не мог.

Эйрикур был обаятельнейшим человеком, немного дерзким, несомненно уверенным в себе, очень хрупким внутри, добрым, в некоторой степени, по-своему заботливым, и, да простит его герцог Керналион Ибенир, ласковым.

Эльфу чудилось, будто он никогда уже не забудет той мягкой теплой улыбки, что видел вчера. Даже от простого воспоминания таяло сердце и хотелось взять под свое крыло самодостаточного человека, поддерживать и защищать.

В его народе было поверье, что раз в столетие в мире рождался ребенок, принадлежащий эльфам душой, но получившим иное тело.

И Тариэлину, чувствующему отеческо-братскую теплоту к Эйрикуру, чудилось, что этот как раз такой случай. Маленький Дамб затерялся в большом мире, а теперь, вот, встретил кого-то из своего племени.

И приятная сладость напитка, осевшая на языке, только усиливала это необъяснимо приятно чувство.

Тариэлин смотрел на Эйрикура, ловил глазами каждый его жест, каждое движение, небрежный взгляд и завораживающе плавное колыхание волос.

Следил, как вздымалась грудь при дыхании, как Дамб моргал, как говорил, как иногда хмурились его брови, слышал, как приятно разливался голос учителя по комнате, тихо шуршала одежда от малейшего движения.

Тариэлин уловил краем сознания, как тот самый полукровка, которого он сегодня разукрасил, ехидно усмехается и, обращаясь к соседу, громко шепчет, что у эльфа-то покраснели уши и он, Тариэлин, втрескался в учителя Эйрикура. Или опьянел от одного лишь предыдущего бокала.

Обе версии одинаково постыдны, что запретные чувства, что захмелеть с трех глотков.

Эльф проблем с самокритикой не имел и потому знал, он с драконом был даже чем-то похож. Например, своей бесцеремонностью.

Тариэлин взял пустую бутылку и кинул в болтливого полукровку. Будь его воля – вырвал бы клеветнику язык. Бутылка долетела до цели и разбилась о голову жертвы.

Остальные ученики чуть стихли, кто-то закатил глаза, эльф опять буянил, но срывался теперь не на господине Дамбе, уже хорошо. Эйрикур-то человек, существо очень хрупкое.

Эрика на действия почти никак не отреагировала, уже привыкнув к заскокам Тариэлина.

– Надеюсь, ты его хотя бы не убил? – почти равнодушно, с легким недовольством и едва уловимым волнением спросила Эрика.

Тот парень бессознательно лежал лицом на парте.

– Еще не добил. – с сожалением, жирно скользящим в голосе, вздохнул эльф, прикидывая, что кинуть в грязного сплетника на этот раз. Битье стекла Дамбу явно не понравилось.

Яблоко или сковороду? Сахарницу?

Жертва эльфа поняла, что дело запахло жареным и спасать никто никого не собирается и перестала прикидываться умирающем лебедем.

Стоило парню чуть приподнять голову, как он тут же получил вишенкой, прицельно брошенной прямо в глаз.

Эйрикур прикрыл лицо ладонью, выражая в этом безмолвном жесте свое отношение к балагану. И как это вообще?

Она в этой комнате самая молодая и зеленая, половине учеников за сотню перевалило, но вы только посмотрите на этих великовозрастных дурачков – правду мама говорила, мужчина всегда остается ребенком!

Им лишь бы подраться!

Пол класса радостно заулюлюкало, видя, как распалился Тариэлин и перекосилось лицо полукровки Шадоа.

Зло сжав губы, полукровка вытер кровь с разбитого лба рукавом и брезгливо-вызывающе сплюнул на пол.

Дамб почудилось, будто она не слуг для аристократов обучает, а пришла в приют для бездомных рассказывать о светлом будущем работящих, предпринимателей и всех-всех-всех, кто согласен вступить в ее маленькую кофейную секту.

– По углам. Оба. – с тихой угрозой выдохнула она. И Тариэлин, и Шадоа посмотрели на господина Дамба непонимающе возмущенно. Им как бы не по пять, чтоб в углах стоять и вообще…

– Живо! – рявкнул Эйрикур и эльф с полукровкой тут же встали в углы, искоса сверля друг друга ненавидящими взглядами. – Что ж, а мы продолжим.

Дамб прочистила горло, выбрала себе нового ассистента, тот самого родственника дворецкого, который заменит попаданку после увольнения, и искоса, осуждающе посмотрела на Тариэлина.

В этой ситуации она была зла на них обоих, что на несдержанного эльфа, что на языкастого полукровку.

Мог ведь смолчать, но нет, Шадоа надо было сказать, да так, чтобы Тариэлин обязательно услышал!

Может зря она решила поделиться с учениками парой-тройкой рецептов с градусом?

– Ирландский кофе. Да, вы все правильно поняли, тут мы будем использовать кофе. Нам необходимо 45 мл виски, 120 мл американо, жирные сливки, около 50 мл, и сахарный сироп, 3 чайные ложки. Самое сложное здесь – взбить сливки. После необходимо налить в толстостенный бокал горячий американо, сахарный сироп и виски, сверху укладываются взбитые сливки.

Пока ее помощник взбивал сливки, она поручила другому ученику сварить американо, а сама разлила виски и сироп по бокалам.

Наказанные с черной завистью смотрели на остальных – у них не было возможности ни сделать записи, ни попробовать этот коктейль. Обидно просто до дрожи.

– Господин Дамб, я так больше не буду. Можно мне назад? – покаянно протянул эльф, задаваясь вопросом, а что, собственно, его в этом углу держит?

По логике выходило, что ничего, но он, Тариэлин, весь из себя такой важный и гордый, отчего-то покорно оставался на месте. Почему и сам не мог понять.

– Стоять в углу нужно молча. Лицом к стене. – с легкой обидой ответила Эрика – Выйдите, когда мы запишем еще три рецепта. – Шадоа обреченно уткнулся носом в стену. Он ведь ничего не сделал! Ну, почти.

Полукровка сплюнул на рукав, отирая кровь со лба. Рана уже затянулась благодаря ускоренной регенерации.

Мда, а если бы этот бешеный эльф хоть раз швырнул бутылку в господина Дамба, то и убить б мог ненароком. Эйрикур Дамб мучился бы потом с раной не меньше месяца. Плохо быть человеком.

Тариэлин тягостно простонал что-то про несправедливость и замолк.

Если учитель сочтет, что наказание слишком простое, то вообще весь класс огребет и тогда он уже точно ничего ни попробует, ни запишет. А так хоть слушать можно.

Когда кофе сварился, а сливки взбили до стоячих пиков, Эрика еще раз повторила рецепт, чтобы ее помощнику было проще все закончить.

– После добавления в кофе коньяка появилось соответствующее послевкусие и согревающее чувство. – ученики пробовали и согласно кивали. Столько разных вкусов существовало в мире, о которых они и помыслить не могли. – Для достижения подобного так же используют специи, имбирь или перец, к примеру. Так готовят глинтвейн.

Варить глинтвейн Эрике, откровенно говоря, было лень, даже учитывая, что сама бы она почти ничего не делала. Дамб ограничилась тем, что продиктовала рецепт.

– Как я уже сказал, коктейль – это маленький десерт, но вы должны знать, что не все десерты сладкие. Десерт – завершающее блюдо стола, и его главная задача – оставить приятное послевкусие в конце трапезы. Иными словами – вишенка на торте. Вещь необязательная, однако же весьма востребованная. К чему я все это? Итак, следующий наш коктейль Кровавая Мэри и он не сладкий. Не скалься так радостно, Таркаш. Там нет ни капли крови. – вампир разочарованно фыркнул. Такое название и такая разочаровывающая правда.

– Пишем: 40 мл виски, 100 мл томатного сока, 15 мл лимонного сока, соль, перец, и две-три капли кисло-сладкого соуса.– Дамб прошлась вдоль своего стола, внимательно высматривая, что еще ей принесли слуги.

Ничего интересного. Попаданка облокотилась о столешницу.

Эрика едва ли встретила в этом мире что-то необычное, кроме магии да магических рас. А хотелось бы какие-нибудь волшебные яблоки или что-то эдакое, что точно в ее мире не найти. Лимонами и бергамотом ее не удивишь.

Дамб почти не пила – брала не больше ложки на пробу. Ученики, в отличие от нее, не ставили перед собой никаких ограничений и были уже немного подшофе.

Когда проба следующего коктейля закончилась, Тариэлина и Шадоа торжественно выпустили из углов под шутливые аплодисменты.

То ли атмосфера предпоследнего учебного дня так повлияла на всех, то ли поить их было плохой идеей, но Эрика поняла – стоит им наклюкаться еще немного и она с этой толпой уже не совладает.

Но об этой мысли она быстро забыла, когда эльф, споткнувшись о чью-то дружескую подножку, изящно перекувырнулся, остановившись у ее ног на одном колене.

Тариэлин поднял на учителя извиняющийся виноватый взгляд, неловко смахивая челку с лица.

– Я, конечно, безмерно польщен, давно уже никто не стоял передо мной на коленях. – беззлобно хохотнула Дамб, – Но, думаю, тебе лучше встать. – эльф чертыхнулся, опомнившись, и резко поднялся, чуть не задев головой подбородок Эйрикура, благо тот вовремя качнулся назад.

– Да, простите. Извините, пожалуйста. – протараторил он на одном дыхании. – Такого больше не повторится. – если бы это не было так неловко, он бы повторил. Эйрикур Дамб под новым ракурсом выглядел непривычно, но все также хорошо.

И когда Тариэлин смотрел на него снизу вверх, казалось, что Дамб невероятно высок, хотя это не так.

Мелкие детали, не замеченные до этого, открывались взору: маленькая родинка справа под челюстью, а руки вблизи казались болезненно тонкими и хрупкими.

Эльф поспешно занял свое место, стараясь лишний раз не смотреть в сторону наставника и вместо этого начал торопливо переписывать записи соседа.

Дамб продиктовала им еще пару рецептов, однако не позволила приготовить их здесь и сейчас, видимо, начав сомневаться, что её подопечные смогут переварить столько.

Но Тариэлин-то почти не пил и ему страсть как хотелось попробовать что-то еще.

Общими усилиями им удалось уговорить устроить еще одну, последнюю дегустацию.

Эрика в принципе могла устроить им с десяток проб, но исключительно безалкогольных коктейлей. Однако все скопом настояли, что еще раз хотят попробовать что-то из серии для взрослых.

И Дамб сделала то, что немного противоречило недавно принятому решению никого здесь больше не спаивать.

Ну, потому что если последний раз, то ничего страшного, правда?

Трое учеников выставляли бокалы на сдвинутых столах – всем по одному. Шадоа магичил лёд, Тариэлин и двое других выдавливали сок из лаймов.

Когда все приготовления были закончены, Эрика встала, оперевшись руками о столешницу, и начала:

– Наш последний алкогольный коктейль на сегодня – Маргарита. Для него нам будет нужна крупная соль, сок двух лаймов, ликер и текила. На что следует обратить внимание при выборе ингредиентов? В этом коктейле используется белая текила, также известная, как серебряная. Для нее характерна маленькая выдержка, примерно чуть меньше двух месяцев. Что же касается ликера…– Дамб вздохнула, понимая, что некоторые вещи очень сложно объяснить тем, кто с этим никогда не сталкивался. – На моей родине этот ликер назывался Трипл-сек, его отличительные черты это апельсиновый аромат и бесцветность.

С кратким экскурсом по составу закончили, попаданка взяла себе сразу трех ассистентов. Ей и каждому из них предстояло готовить коктейль на пять бокалов. Эрика приступила к готовке, комментируя все свои действия.

– Первым делом берем бокал и обмакиваем края в сок лайма в блюдце. – она поочередно смочила бокалы. – Теперь обмакиваем их в соль. – руки ловко переворачивали бокалы, окуная их в соль и ставя обратно на стол.

– На один бокал идет 120 мл текилы, 60 мл ликера и 45 мл сока лайма. Если нет мерного стакана, используйте бокал в 250 мл. Получится около половины бокала текилы, чуть больше одной пятой ликера и почти столько же сока лайма. – шейкера как такового в этом мире тоже не было. Как и водки со сгущенкой.

Дамб взяла многострадальную банку с плотной крышкой – ее импровизированный шейкер.

Эх, современные технологии бы да сюда. Хотя бы ростер. Ей порядком надоело жарить кофе вручную.

– Дальше наполняем нашу банку для смешивания льдом, текилой, ликером и лаймовым соком. Встряхиваем около пятнадцати секунд, разливаем по бокалам и украшаем коктейль долькой лайма. На этом все. – банка была не такой большой, чтобы вместить сразу пять порций, поэтому Эрика делала коктейль два раза, отмеряя все на глаз.

Ее ассистенты огромными глазищами смотрели, как она вообще без ничего отливает ликер и текилу, а после глянули уже друг на друга, с тяжелым, завистливым вздохом продолжив выверять пропорции на каждый бокал отдельно. Разумеется, провозились они гораздо дольше.

– Ну что, пробуем? Ах да, у Тариэлина и Шадоа один бокал на двоих. – эльф и полукровка вперились взглядами в учителя.

– Вы пытаетесь нас примерить? – с оскорбленным возмущением спросил Тариэлин, выхватывая бокал из рук стоящего рядом Шадоа.

Дамб фыркнула и отрицательно мотнула головой.

– Я опасаюсь того, что случится, если вам в голову ударит алкоголь. – возразить на это нечего, эльф сурово выпил свою половину, даже не чувствуя вкуса, только солоноватость с ярким лаймовым запахом осела во рту в конце.

Шадоа скрипнул зубами и забрал бокал обратно, сердито зыркнув на Тариэлина – половина оставленного ему чистый лед. Ну разве не досадно?

Видно же, что сволочной эльф просто выжрал свою часть, как голодная свинья, не распробовав толком. И теперь ему, Шадоа, достается уже порядком разбавленная подтаявшим льдом Маргарита.

Эрика села за свой стол, ее было почти не видно из-за стоящих там корзин с продуктами и бутылками. Пока ученики смаковали Маргариту и делали пометки в конспектах, она уже думала о том, что приготовить дальше.

Все мысли упирались в молочные коктейли, не те, детсадовские, где достаточно закинуть в молоко сахарок и, например, перетертую клубнику, а что-то посложнее. Чтоб состав не на три строчки.

Голова неприятно гудела, Дамб повертела в руках лишний, двадцатый бокал, и сняла с кромки дольку лайма, надкусывая.

Вкусненько, но грустненько.

Сейчас бы пельмени со сметаной или борщ, ну хотя бы пирожок с капустой. Глянула на время – а уже обед давно.

– Перерыв полчаса и позовите кого-нибудь из слуг убрать грязную посуду. – коротко сказала она, гоняя в голове голодные мысли.

Ученики обрадовались обеденному перерыву и ушли в столовую на запоздалый обед. Только Тариэлин все еще копошился возле своего стола.

Эрика расслабленно откинулась в своем стуле, больше походящем на кресло, и прикрыла глаза.

Оливье, окрошка, шашлык… Чего еще нет в этом мире? Горчицы?

Желудок недовольно проскулил, напоминая, что и она сама давно не ела. На часах было три тридцать.

Во сколько она там завтракала? В девять или в восемь? А, неважно. Давно.

– У вас все хорошо? – неожиданно раздалось совсем рядом. Она лениво приоткрыла веки, смотря на стоящего в полуметре эльфа.

Хороший вопрос, конечно.

Вроде да, но она сама не уверена.

Проблема с драконом почти решена, но толку от этого, если еще немного, и она сможет помечать дни в календарике, приговаривая “Еще жива!”.

Тариэлин пытливо всматривался в лицо Эйрикура, словно пытаясь понять, что же за мысли мечутся сейчас в голове Дамба.

Учитель выглядел измотанным, заметить это можно было только вблизи.

С полупрозрачными синеватыми мешками под глазами, чуть бледными губами, отяжелевшими веками и равнодушно неподвижными бровями.

Даже дыхание его слышалось рваным, поверхностным. И руки, мелко подрагивающие, безвольно лежащие на коленях, эльф уверен, холодные.

А выражение лица – сонная отчужденность, прям как у покойника в гробу.

– Да. Просто устал немного. – утомленно ответила Эрика Дамб, благодарно улыбнувшись за такое простое заботливое волнение.

В такие моменты вспоминался родной мир, мама, папа и Миша, ее брат.

Часто, когда они еще все вместе жили в одном доме, она садилась вот так вот на диван, обессиленно полуложась на спинку, и они подходили, спрашивали, переживали.

Мама иногда садилась рядом, клала ее голову себе на плечо и гладила по волосам. Эрика старалась об этом не вспоминать и не думать, потому что так тоскливо становилось на душе, что слезы наворачивались.

Они теперь в разных мирах и это не изменить.

Даже к новому имени прижилась, лишь бы не слышать до дрожи привычное Олимпиада. Ведь когда имя другое, дом почти не вспоминается. Так легче.

– Ну, я тогда пойду. – неловко бросил Тариэлин. Сомнение промелькнуло в его глазах и Эрика на секунду вынырнула из мыслей о доме, месте, куда больше никогда не сможет вернуться, как бы сильно не желала.

– Иди, а то Шадоа и твою порцию съест. – добродушно пошутила Дамб. Эльф насмешливо фыркнул, но задерживаться не стал, быстро шмыгнул за дверь, поспешив к остальным.

Попаданка вынула из кармана пробирку с зельем и задумчиво посмотрела на Маргариту. Лед уже полностью растаял.

Смешать зелье с алкоголем, наверно, плохая идея, но настроение было только напиться до потери сознания, чтобы просто не думать и не вспоминать. Может, ей потом привидится семья, присниться детство и дом. Маленький и уютный.

Дамб вздохнула, выпила зелье и скромно слизала немного соли с кромки бокала. Была б она одна, то так бы и поступила – не напилась, а прямо-таки нажралась.