Тебе принадлежу

1

Стэлла

– Это важный человек, Стэлла, – терпеливо пояснил Дмитрий. – Будь с ним любезной, хорошо?

Недовольно выдохнув, я поджала губы. Важные люди, их жёны, нередко похожие на куниц… Прошёл почти год, а я до сих пор никак не могла привыкнуть к жизни в подобном обществе. Уважаемые люди, серьёзные знакомства… Понимала, что имею на всё это полное право и всё равно чувствовала себя чужой.

– Хорошо, Стэлла? – с чуть большим напором проговорил Дима, и я чуть заметно перекривилась.

Он только покачал головой. Так называемый «важный человек» стоял с бокалом шампанского и разговаривал о чём-то с миловидной девушкой в жемчужно-сером платье. На вид лет пятидесяти, с проседью в тёмных волосах, выглядел он действительно солидно и при этом не казался напыщенным.

– Ладно, – сдалась я, и Дима улыбнулся. Подозреваю, что хотел назвать меня умницей, но поймал мой взгляд и вовремя остановился.

Отдав ему пустой бокал, я направилась к мужчине, но не успела проделать и половину пути, почувствовала… Не знаю, что это было: меня будто кипятком ошпарили или напротив, кинули в наполненную кубиками льда ванную. Даже дыхание перехватило. Ещё не обернувшись, я поняла, что это может значить… Вот чёрт! Поколебавшись буквально секунду, я пошла дальше. По пути взяла у проходящего мимо официанта стакан с виски и тут же сделала большой глоток. Не оборачиваться… Только не оборачиваться.

– Добрый вечер, – улыбнулась я, остановившись возле мужчины.

Тот глянул на меня с интересом. Узнал? Скорее всего. Моё «возвращение в жизнь» состоялось не так давно и ещё не успело затереться другими событиями. Ещё бы… Девочка, которую все считали мёртвой, вдруг появилась буквально из ниоткуда спустя семнадцать лет…

– Добрый, – отозвался мужчина с затаившейся в уголках губ улыбкой. – Стэлла, если не ошибаюсь? Стэлла Белецкая?

– Не ошибаетесь, – снова улыбнулась я и пригубила виски. Шампанское было бы куда уместнее, но…

С каждой секундой сохранять спокойствие становилась всё труднее. Обнажённой спиной я так и чувствовала прикосновение стали. Серебристой стали… Слушала своего нового знакомого и глоток за глотком цедила дорогой виски. Он тут… Господи, он тут! Противоречия внутри меня сталкивались, отлетали друг от друга. Мне хотелось обернуться, посмотреть ему в глаза, и вместе с тем не хотелось этого. Хотелось увидеть его, и никогда больше с ним не встречаться. Никогда. Теперь, когда мы были на равных, я могла бы пройти мимо него, сделав вид, что мы вовсе не знакомы. Теперь я имела на это полное право. Полное право…

– Так вы будете на открытии? – мужчина уставился на меня в ожидании ответа, а до меня только сейчас дошло, что нить разговора я таки в какой-то момент упустила. На каком открытии? О чём он вообще?! Сталь… Раскалённая сталь по позвоночнику, под кожу, до самого нутра. А мне-то казалось, что я начала забывать…

– Да, – стакан в моих руках качнулся. – Д-да… наверное… – Я мягко улыбнулась. – Простите, Станислав…

Не выдержав, я всё же обернулась. Заметила его не сразу, но стоило мне сделать это… Сердце ударилось о рёбра, горло перехватило. Голубые джинсы, пиджак цвета мокрого асфальта, спадающая на лоб прядь светлых волос. И взгляд… Холодный, пристальный, направленный прямо на меня. Я вскинула голову, и Алекс прищурился. Отсалютовал мне стаканом и недобро усмехнулся.

– Простите… – повторила я, вновь обратившись к стоящему рядом мужчине. – Я должна идти. Была рада познакомиться с Вами.

– Взаимно, – взял он мою руку и поднёс к губам. Легонько коснулся тыльной стороны кисти и выпустил.

Сталь… теперь она не просто обжигала – она жгла меня. Столько времени прошло, что ему от меня нужно?! Не наигрался? Продолжения захотелось или что-то ещё? Это же Алекс… Вершитель судеб, проклятый сукин сын и хозяин жизни. Вот только моя жизнь ему не принадлежит. Больше не принадлежит.

Отойдя в сторону, я допила виски и поставила стакан на ближайший столик. Нужно было успокоиться и взять себя в руки. Рано или поздно, мы бы всё равно встретились. Рано или поздно… Вот только ко встрече этой я оказалась не готова. Почему? Если бы я только могла сама чётко ответить себе на этот вопрос…

Толпа вокруг гудела, будто растревоженный улей, звуки голосов смешивались с негромкой музыкой. Прежде звучащая фоном, теперь эта какофония казалась мне чересчур громкой и навязчивой. Несколько минут тишины, хотя бы относительной – вот то, что было мне сейчас нужно.

Недолго думая, я прошла мимо стоящих рядом людей и скрылась в одном из боковых проходов. Музыка тут звучала тише, и я смогла выдохнуть. Должно быть, где-то здесь находятся уборные…

– И куда ты собралась? – услышала за спиной похожий на рык голос. Твёрдый, он был лишь слегка прикрыт бархатными нотками.

Порывисто обернувшись, я буквально столкнулась с Алексом взглядом. Оперевшись о стену рукой, он смотрел прямо на меня. На лице отросшая щетина, волосы тоже длиннее, чем когда-то. Я знала, что в последнее время в городе он практически не бывает – контролирует алмазодобывающие шахты, работу завода по производству ювелирных украшений. И вот теперь он тут… Вернулся и решил вновь влиться в общество? Отхлебнув глоток из стакана, он осмотрел меня с головы до ног и неспешно, бесшумными, словно у хищника шагами, двинулся ко мне. Снежный барс… Опасный и смертоносный.

– Скучала по мне, волчонок? – уголок его рта дёрнулся в усмешке. Пальцы скользнули по моей скуле, и я поспешно отдёрнула голову.

– Тебе честно? – в ответ я тоже усмехнулась.

– Можешь соврать. – Он снова коснулся моего лица. Обвёл пальцами губы и, довольно крепко ухватив за подбородок, заставил меня поднять голову. Я наградила его гневным взглядом, но на него это, как всегда, не подействовало. – Я ведь всё равно пойму, что ты врёшь, Стэлла. Ты ведь не умеешь врать.

– Проверим? – смахнула его руку и сделала шаг назад, однако он тут же приблизился и упёрся ладонью возле моей головы, буквально заставив меня впечататься в стену.

Взгляд его скользнул по моему лицу, опустился к шее, к груди. Я стиснула зубы. Меня так и колотило – от чего именно, разобрать было трудно: от злости, от его близости, от его наглости и бесконечной самонадеянности. От исходящей от него животной энергии и опасности, что он в себе таил.

– Ты кое-что у меня украла, милая, – глядя мне в глаза, вкрадчиво проговорил он.

Его «милая» вызвала у меня новый прилив ярости. Одним глотком осушив стакан, он выпустил его из пальцев, и тот, упав на пол, с глухим стуком раскололся на несколько частей. Алекс не обратил на это внимание, лишь усмехнулся уголком рта и дотронулся до моей шеи.

– Тебе идут изумруды, – пальцы его скользнули ниже, к ложбинке меж грудей, вырисовывающейся в вырезе платья.

– Мне казалось, это был подарок, разве нет? – приподняла я бровь, стараясь не обращать внимания на его прикосновения. – Понимаю, что ты рассчитывал на то, что твои камушки останутся при тебе, но…

– Я говорю не про камни, Стэлла, – прищурившись, он посмотрел мне прямо в глаза. Серебристая сталь… – Ты украла у меня себя.

– Себя? – не сдержавшись, я запрокинула голову и нервно захохотала каким-то лающим, сиплым смехом. Через несколько секунд умолкла и ответила ему таким же прямым взглядом. – Твои претензии не по адресу, Алекс.

Он сделал крохотный шаг вперёд. Я почувствовала мощь его огромного тела, исходящий от него запах власти и денег, его жар. Дыхание на миг перехватило, руки покрылись мурашками. Я смотрела на него снизу вверх, а в голове беспорядочными кадрами проносились воспоминания: охотничий домик и гроза, широкая лестница из красного дерева, ужин на яхте у берегов Майорки, зеркало над кроватью в спальне, хлещущие по телу струи воды… И его руки, его губы, его запах. Какой же он высокий… Я ведь почти забыла о том, какой он высокий, какие огромные и жаркие у него ладони, и какая сама я маленькая по сравнению с ним…

– Он тебя трахает? – внезапно спросил Алекс, и сталь его глаз снова недобро сверкнула. – Тот престарелый хрыч?

На мгновение я опешила, но быстро пришла в себя и наградила его гневным взглядом.

– Не твоё дело.

– Моё, Стэлла, – рыкнул он мне едва ли не в губы. Отступил, но руку со стены так и не убрал, продолжал удерживать меня в своеобразном капкане. – Учти, я пристрелю любого, кто до тебя дотронется.

– Тогда тебе стоит начать с себя, – процедила я сквозь зубы.

Всё это порядком действовало мне на нервы, лишало совсем недавно обретённого спокойствия. Если он думает, что я позволю ему и впредь играть с собой…

– Так трахает? – ухватил меня Алекс за локоть. – Отвечай!

– Не твоё дело, – снова процедила я, но успокаиваться он не собирался. Стоило мне вывернуться, Алекс толкнул меня к стене. С шумом вдохнул.

– И как он тебе? Старается? Помнится, ты…

– Сукин сын! – вне себя от ярости, я со всего размаху влепила ему пощёчину. Могла бы – расцарапала его красивое наглое лицо в кровь.

Звук удара отлетел от стен. Алекс стиснул зубы и наконец выпустил меня. Удерживая взглядом, отошёл на пару шагов.

– Запомни, Стэлла, – проговорил он вкрадчиво, – ты принадлежишь мне.

– Ошибаешься, – выплюнула я.

Больше он ничего не сказал. Ещё несколько секунд мы смотрели друг на друга – прямо, зло, пристально, а после он развернулся и пошёл обратно в зал. Я судорожно выдохнула. Где-то тут должна быть уборная… Несколько минут наедине с самой собой. Да, несколько минут… Сейчас они мне просто необходимы. Несколько минут и глоток холодной воды.

В туалете я тяжело оперлась руками о края раковины и исподлобья посмотрела на собственное отражение. Прежде короткие волосы теперь почти доходили до плеч, чёрное платье с глубоким вырезом и открытой спиной, подведённые чёрным глаза, на губах бальзам с мягким алым оттенком… Включив холодную воду, я сложила лодочкой ладони. Сделала большой глоток. В зале полно изысканных напитков, а я пью воду из-под крана в женском туалете. Губы искривила невольная усмешка. На запястье моём блеснул браслет. Белое золото, великолепные изумруды и чёрные турмалины…

– Чёрт бы тебя побрал, Алекс! – выдохнула я и со злости выплеснула остатки воды на зеркало. – Чтоб тебя!

Зашедшая в туалет дамочка процокала по кафельному полу к кабинкам. Я перехватила её не то заинтересованный, не то пренебрежительный взгляд в искажённом водяными струями зеркале и, оскалившись, пошла к выходу. Вечер был в самом разгаре, и покидать его из-за какого-то мерзавца я не собиралась, однако и в шумный зал возвращаться мне не хотелось. И так чувствовавшая себя неуютно, теперь я и вовсе расклеилась.

Дима стоял в компании незнакомых мне мужчин, и подходить к нему я не стала. Пересекла зал и вышла на улицу. Густой июльский вечер тут же окутал меня влажным теплом. В воздухе пахло озоном и мокрым асфальтом… Видимо, висевшие над городом уже несколько дней тучи пролились-таки дождём. Спустившись по массивным каменным ступеням крыльца, я посмотрела на старинный особняк, где и проходил вечер. Круглые фонари на высоких столбах, лепнина… Мой привычный мир столь разительно отличался от этого, что я никак не могла соединить их воедино. И кто я? Кто?! Выросшая в подворотнях беспризорница или дочь влиятельного политика? Светская львица или девчонка из питомника, подаренная однажды мужчине, показавшему мне так много и тут же так много отнявшему? Кто?!

Сделав глубокий вдох, я пошла по аллее к расположенному чуть поодаль саду. Туфли для подобных прогулок были отнюдь не предназначены, и мне хотелось снять их, но делать этого я, естественно, не стала. С каким бы удовольствием я сейчас села на байк и, ни о чём не думая, рванула в сумрак…

Внезапно в разбавленную шелестом листьев вечернюю тишину ворвался новый, обеспокоивший меня звук. Внутренне собравшись, я дошла до конца дорожки и только затем обернулась. Так и есть. Алекс. Он стоял метрах в двадцати от меня и смотрел в упор. Снова, чёрт его возьми, смотрел в упор!

– Хватит меня преследовать! – рявкнула я и подошла чуть ближе. – Оставь меня в покое, Алекс!

Он и не подумал сдвинуться с места. В небрежности его позы, в чуть заметной кривой усмешке таилось пренебрежение, и это доводило меня до остервенения. Ему и говорить ничего не нужно было, чтобы я услышала: и что ты сделаешь, волчонок?

– Разве хорошие девочки расхаживают одни по ночам? – проговорил он натянуто, сухо, холодно, и я напряглась ещё сильнее. Во что он играет?! И как играть мне, если я не знаю правил?! Впрочем… правил в его играх нет и никогда не было, мне ли не знать этого? Только одно – мои чувства не имеют значения, лишь его желания – вот это единственно-важное.

– Мы с тобой прекрасно знаем, что хороших девочек тут нет, – точно так же отозвалась я.

Он хмыкнул. Не успела я опомниться, как Алекс уже стоял возле меня. Первым моим порывом было попятиться, отшатнуться, но я сдержалась. Попыталась обойти его, однако он крепко ухватил меня за запястье и развернул к себе.

– Чего ты от меня хочешь? – стараясь сдерживаться, спросила я, глядя мимо него в темноту.

– Чего я только от тебя не хочу, – без тени иронии ответил он, и я ощутила тревогу. Острую, волнующую, хлещущую по нервам чувством опасности и чего-то ещё – пряного, ненормального.

Не говоря ни слова, Алекс потащил меня обратно, однако что-то подсказывало мне, что в зал возвращаться он не собирается.

– Отпусти меня! – процедила, стараясь выдернуть руку. Куда уж там! Хватка его была мёртвой. – Дмитрий, он…

– Да похрен на твоего Дмитрия! – огрызнулся он и перехватил меня поперёк талии. Закинул на плечо.

– Сволочь! – выдохнула я и впилась ему в плечо короткими ногтями. Он снова делал то, что хотел, вёл себя, как хотел, и противостоять ему я не могла. Пыталась, но заведомо понимала – бесполезно. Изловчилась и ударила коленкой куда-то в рёбра. Услышала, как он рыкнул и тут же получила увесистый шлепок по заду.

– Ещё раз так сделаешь… – донёсся до меня его голос, но договорить я ему не дала и ехидно осведомилась:

– И что будет?

– Узнаешь, – ладонь его проскользила по бедру, забралась под подол. Ощутив тёплое дыхание, я стиснула зубы и едва не выматерилась, когда он легонько прикусил кожу на ягодице.

– И это всё, на что ты способен? – зло выплюнула я, понимая, что говорить этого не стоило. Рука Алекса скользнула выше, тронула голую ягодицу…

– Чёрт! Мать твою, Стэлла…

Он выругался так грязно и витиевато, что я ощутила удовлетворение. Да, милый, трусиков на мне сегодня нет. И лифчика тоже. Это платье, знаешь ли, не смотрится даже с бесшовным бельём…

2

Алекс

– Открой заднюю дверь, – злой, как чёрт, рявкнул я на водителя, и тот поспешил выполнить распоряжение.

Стэлла снова начала брыкаться у меня на плече. Поняла, что я собираюсь сделать? Отлично! Хоть один из нас это понимает! Сам я, как увидел её… В мозгах закоротило, в висках застучало, нервы скрутило жгутами.

– Если ты не перестанешь, я тебя свяжу! – пригрозил, стряхнув её со своего плеча на кожаное сиденье внедорожника.

– Только попробуй! – выплюнула в ответ. Мой предупреждающий взгляд на неё не подействовал – она так и продолжала гневно смотреть на меня, и в глазах её был тот же вызов, что и всегда.

– В особняк, – коротко кинул я водителю, усевшись рядом со Стэллой на заднее сиденье, и захлопнул дверцу.

Разговаривать со мной девчонка, очевидно, не собиралась. Недовольно поджала губы и как-то безразлично глянула в окно. Даже к противоположному краю сиденья не сдвинулась, только чуть отстранилась, чтобы не соприкасаться со мной бёдрами, и положила между нами маленькую чёрную сумочку. Чёрное платье, чёрная сумочка, подведённые чёрным болотно-зелёные глаза… Я старался не смотреть на её острые коленки, потому что знал – не смогу сдержаться. Её запах въедался в лёгкие, щекотал ноздри, и с каждым новым вдохом выпитый на вечере виски всё больше горячил кровь. От прикосновения к её голому бедру ладонь до сих пор жгло огнём. Чёрт! Стоило понять, что на ней нет трусиков…

– И что дальше, Алекс? – наконец спросила она, и я почувствовал в её голосе едва скрываемую ярость.

Стиснул челюсти и таки осмотрел её с ног до головы. Проклятая девчонка! Весь этот год я пытался избавиться от мыслей о ней. Вкалывал, как ненормальный: уехал на север и лично контролировал восстановление шахты, где незадолго до этого произошло обрушение, после занялся оборудованием на заводе, наведался в Грат. Времени на то, чтобы думать о чём-то стороннем не оставалось, а мысли всё равно лезли. Отделаться от воспоминаний оказалось труднее, чем я, в принципе, мог представить. Маленькое гибкое тело, запах, короткие тёмные волосы, испещрённое коричневыми крапинками болото глаз… В попытке найти замену, трахал миниатюрных брюнеток, но это не помогало. Не знаю, что в ней было такого, чего я не смог найти ни в одной другой… Терпкий запах, вызов во взгляде. От неё так и веяло страстью, сексом, своенравием… Полная противоречий, она намертво засела в мозгах. Прежде я думал, что со временем это пройдёт, но нет. Увидел её рядом с этим и…

– А ты как думаешь? – в упор глядя на неё, хмыкнул я.

На этот раз во взгляде её мелькнуло что-то новое, но уловить, что именно, я не смог. Фыркнув, она отвернулась к окну. Я заметил, как ладони её сжались в кулачки. Машина свернула на узкую, освещённую фонарями улицу, и свет их, мелькнув в стекле, отразился в зелёных и чёрных камнях. Ей шли дорогие украшения… А ещё ей шли тяжёлые мужские мотоциклы и мои рубашки.

Терпение моё кончилось, и я, схватив за руку, потянул Стэллу на себя. Буквально впечатал в грудь и сгрёб волосы на затылке.

– Пусти меня, – тут же зашипела она дикой кошкой и упёрлась ладонями мне в грудь.

Я почувствовал её тёплое дыхание у себя на шее, запах её духов стал таким явным, что едва сознание не помутилось. Тонкая ткань платья под пальцами, её колено, упирающееся мне в бедро… Не думая о том, что делаю, накрыл её рот своим, попытался втолкнуть язык, но она тут же сжала губы.

– Нравятся мужики постарше? – процедил, откидывая её голову. Прикусил нижнюю губу. – Я не шучу, Стэлла. Если к тебе кто-то прикоснётся…

– Прикоснётся, Алекс, – процедила мне в губы. – Ещё как прикоснётся, если я захочу. Тебя никто спрашивать не станет. Оставь свои угрозы для кого-нибудь другого, на меня они больше не действуют.

– Ошибаешься, – снова прикусил её губу. Лизнул и посмотрел ей в глаза. Она прищурилась, я же, послав всё к чёртовой матери, жадно смял её рот.

Потянул за волосы, понимая, что, должно быть, делаю ей больно, но её упрямство сводило меня с ума. Она вообще сводила меня с ума. Всегда. А сейчас, после этого проклятого года… Наконец рот её приоткрылся, и я протиснул внутрь язык. В паху пульсировало от острого желания, хотелось взять её прямо здесь и сейчас. Свободной рукой я гладил её бёдра, колени, и понимал – мало. Как же мне этого мало! Поднял подол выше и по памяти обрисовал вытатуированный на бедре вьюн. Прижал её ближе, ошалевший, отпустил волосы, погладил по спине. На несколько секунд она расслабилась, выдохнула, откликнулась, но после с силой оттолкнула меня.

– Хватит! – выпалила Стэлла с яростью и всё-таки отодвинулась на противоположный край сиденья. – Прекрати уже, Алекс! Если тебе неймётся, вызови себе шлюху.

– Зачем мне шлюха, если у меня есть ты?

В ответ она ничего не сказала, только наградила таким презрительным взглядом, что я едва снова не сгрёб её. Когда-то я хотел сломать её, подчинить себе, после… После я и сам не знал, что мне было от неё нужно! Хотел разбудить скрытый в ней огонь, хотел… Да просто хотел её! И вот теперь она тут, рядом со мной, несломленная и полная пламени. Непокорная, своенравная. Однажды я позволил ей уйти, но теперь…

– Я никуда не пойду, – отрезала Стэлла, когда машина въехала на территорию особняка и, достав из сумочки смартфон, заскользила пальцем по экрану.

Я тут же отобрал его и швырнул на сиденье. Стэлла потянулась было, чтобы вновь взять его, но я перехватил её руку.

– Думаешь, я стану тебя спрашивать?

– Придётся, Алекс, – она попыталась вывернуться, но я не отпустил. Стиснув зубы, смотрел в её лицо и не знал, что произойдёт дальше: даже не через день или два, а буквально в следующую минуту.

Внедорожник остановился, и я открыл дверцу. Выволок Стэллу на улицу. Стоило потянуть её к дому, она снова начала вырываться. Попытка ухватить её за локоть закончилась тем, что на запястье моём появилось несколько глубоких царапин.

– Сука! – поморщившись, рявкнул я.

– Ещё какая. – Она снова попыталась оцарапать меня, но я вовремя перехватил её кисть. Сжал и тряхнул, пытаясь угомонить девчонку, но это только сильнее разозлило её.

Поняв, что руки в ловушке, она ударила меня по голени. Не то чтобы очень сильно, но довольно ощутимо для такой крошки. При желании я мог бы легко размазать её одним ударом, вот только… Какой там! Всё, что я мог – сжимать её тонкие запястья и рычать. Мог бы прикончить, сделал бы это ещё год назад, и теперь она это, судя по всему, понимала.

– Вот дрянь… – зашипел я, когда она, изловчившись, цапнула меня за руку. Надо же, а я и забыл, что помимо всего прочего у неё очень острые зубки… – Я же тебя…

– Да пошёл ты со своими угрозами! – взвилась пуще прежнего, будто дьявол в неё вселился. В общем-то, я бы не удивился, узнав, что он сидел в ней с самого рождения.

Ни одна баба за всю мою жизнь не смогла довести меня до подобного состояния. Этой же и десяти минут не потребовалось. Пара адресованных не мне улыбок, мягкий смех, прикосновение губ к стеклу стакана…

– Что ты мне можешь сделать, Алекс? – распалённая, растрёпанная, она буквально чеканила слова, и голос её переплетался с журчанием стоящего возле дома фонтана. Подсвеченный маленькими фонарями, он буквально искрился на фоне тёмного вечера, и свет этот всполохами пламени отражался в глубине её чёрных зрачков. – Ничего ты не можешь! Девочки из питомника больше нет. Я её похоронила. Помнишь, как она просила тебя застрелить её? – из груди Стэллы вырвался надсадный нервный смешок, губы искривились, а в глазах сгустилась пламенеющая ночь. – Помнишь? Только ты этого почему-то не сделал. Пожалел? – она снова усмехнулась: ненормально, криво. – А я не пожалела.

– Уверена? – Не выпуская рук, я притянул её к себе. Почувствовал, как поднялась и опала её грудь, как она напряглась. – Врёшь, волчонок. Опять врёшь…

Разжав одну ладонь, я коснулся её щеки. Мягко, кончиками пальцев. Обрисовал красивую скулу, провёл по линии прямого носа, очертил губы и взял её за подбородок. Уголок моего рта дёрнулся. Врёт… Я чувствовал. – Ты всё та же, Стэлла, – шепнул, склонившись к её уху. – Всё тот же волчонок. Только шкурка стала подороже.

Притянув её к себе, я вжался в неё пахом. Блядь! Вот она… Терпкий запах, задница-орешек… Потёрся щетиной о её волосы и попытался поцеловать, но она с силой укусила меня за губу и отпрянула на пару шагов. Упёрлась в каменную ограду фонтана и с яростью уставилась на меня.

– Ты меня достала, – процедил я, чувствуя во рту металлический привкус крови, и сделал к ней шаг. Инстинктивно подавшись назад, она ещё теснее вжалась в ограду. Быстро глянула в сторону, снова на меня… Я чувствовал, как она ищет пути к отступлению, но их не было. Это мой дом, моя территория. И правила тут тоже мои.

В следующую секунду я уже держал её за запястье. Её попытка удрать от меня провалилась, так толком и не начавшись. Но сдаваться она не собиралась— толкнула меня, пытаясь угодить коленкой в пах, впилась ногтями в уже оцарапанную кисть и, в тот момент, когда я хотел закинуть её на плечо, зарядила мне в солнечное сплетение. Удар получился смазанным, но и этого хватило, чтобы на секунду у меня перехватило дыхание. Вот же сука! Вне себя от злости, обхватил её за талию и швырнул прямиком в фонтан, но прежде, чем оказаться в воде, она успела уцепиться за ворот моего пиджака. Одновременно со всплеском, я хорошенько приложился бедром о камень, а спустя ещё миг был мокрым с головы до ног. Не знаю, что бы я сделал, будь на месте этой сучки какая-нибудь другая…

Отфыркиваясь от воды, Стэлла стояла в метре от меня. Намокшие волосы прилипли к её лбу, щекам, шее, ткань прильнула к телу так плотно, что я видел торчащие соски. Не двигаясь с места, я шарил по ней взглядом: жадно, понимая, что готов стянуть с неё это чёртово платье, перегнуть её через ограду и… И трахать до тех пор, пока она не поймёт, что моя. Моя и точка.

– Не приближайся ко мне, – предупреждающе выдохнула она, когда я сделал к ней шаг.

Меня заводил даже звук её голоса. Как же я соскучился по этим чуть заметным хрипловатым ноткам, по мягкости и чувственности. Сделал ещё шаг. Пальцы жгло желанием прикоснуться к ней, почувствовать её. Я всё ещё помнил, как она дрожит во время оргазма, помнил, как это – гладить её бёдра и сходить с ума от понимания, что мои ласки находят в ней отклик. Любая другая на её месте держалась бы за меня, как за свой единственный шанс, но она… Она не походила ни на одну другую. Она выбрала свободу. Стоило вспомнить, как она, прильнув к Харлею, уносится прочь, кровь начинала кипеть раздражением. Ни для одной женщины я не делал столько, сколько для неё – девчонки, у которой на тот момент не то что прав – фамилии-то не было! Но всё это оказалось ей не нужно…

Прохлада воды отрезвляла, однако для того, чтобы унять вспыхнувшее внутри желание, этого было слишком мало. Стремительно сократив разделявшее нас расстояние, я прижал Стэллу к себе и нашёл её губы. Мокрая, она извивалась в моих руках, и я чувствовал, как напрягаются под пальцами её мышцы. Прохлада контрастировала с теплом, желание смешалось с гневом, и единственное, чего я действительно хотел в этот момент – запереть её в своей спальне. Запереть и никогда больше оттуда не выпускать.

Положив ладонь Стэлле на затылок, я мягко покусывал её губы. Касался языком, снова покусывал… Беспорядочно шарил по спине и ягодицам, прижимал к себе, давая ей почувствовать всю силу своего желания.

– Стэлла… – сипло выдохнул я ей в губы. Задрал подол выше и положил ладонь на голое бедро. Внутри меня зародился звериный рык. – Ты принадлежишь мне. Мне, Стэлла…

– Нет, – шепнула она, не отстраняясь, и тут же губы её шевельнулись в слабом отклике. – Я не принадлежу никому, Алекс. Никому…

С напором я ворвался в её рот, стиснул её, словно изголодавшийся. Я действительно изголодался… В какой-то момент язык её коснулся моего, ладони опустились на мою грудь и проскользили к животу. Секунда, две, три… Тяжело дыша, она отошла назад и отрицательно качнула головой.

– Никому, Алекс, – повторила так, что я скорее прочитал это по её губам. Отражающийся в воде свет бликами играл на её лице, влажных волосах, а я помнил, какими её волосы бывают, когда на них попадает солнце. Тёмный шоколад. Тёмный шоколад и янтарные искорки глаз…

Не говоря больше ни слова, она присела на каменный борт и ловко, одним лёгким движением, перекинула через него босые ноги. Туфли… Я осмотрелся и, заметив одну, выловил из фонтана. Взглядом отыскал вторую и, вылив из обеих воду, поставил на ограду перед собой. Глянув на меня, она обулась. Хрупкая, сразу стала казаться выше и ещё тоньше. Последовав её примеру, я тоже выбрался из воды. Подошёл к ней со спины, взял за локоть и развернул к себе, но не успел сказать и слова, как лицо мне обожгла хлёсткая пощёчина.

– Никогда больше ко мне не прикасайся, – гневно проговорила Стэлла и, отдёрнув руку, пошла вперёд по дорожке.

В который раз за этот вечер я стиснул зубы. Ни одной женщине я не позволял подобного! Не собирался позволять и ей. Но смешанный с яростью виски был плохим советчиком, и я это понимал.

Услышав, что я иду позади, Стэлла остановилась и повернулась ко мне в пол-оборота. Кожа её покрылась мурашками, платье так и липло к телу. Убрав с лица волосы, она вскинула бровь.

– Я отвезу тебя, – бескомпромиссно заявил я.

– Нет, – спокойно ответила она и, подойдя ко всё ещё стоящему на улице внедорожнику, открыла заднюю дверцу. Взяла сумочку, телефон…

– Я отвезу тебя, – повторил и с трудом сдержался от того, чтобы схватить её за руку.

– Нет, – на меня она даже не посмотрела. – Я поеду на такси, Алекс, и это не обсуждается.

Через несколько минут к воротам подъехала машина. Стэлла уже стояла снаружи и, едва водитель открыл перед ней дверцу, уселась в салон на заднее сиденье. Даже не обернулась, тогда как я буквально впитывал каждое её движение, каждый шаг, каждый поворот головы.

– С машиной всё в порядке, – проговорил подошедший ко мне начальник службы безопасности.

– Номера пробили? – сухо осведомился я, глядя, как отъезжает дорогая иномарка.

– Да, повторил Денис. – Водителя тоже.

– Хорошо, – кивнул я и, немного помолчав, добавил: – Глаз с неё не сводить. С кем, где, зачем…

– Она и так находится под постоянным наблюдением, Александр Викторович, – довольно деликатно напомнил мне начальник службы безопасности. Чёрт подери, как будто я сам этого не знаю! Отчёты, фотографии… Порой я не просматривал их по нескольку месяцев, порой и вовсе не открывал конверты. Ни одного за последние полгода, но теперь…

Кивнув, я пошёл к дому. Мокрые брюки неприятно отяжелели, но это было последним, о чём я думал в данный момент. В данный момент я вообще ни о чём не думал. Ни о чём, только о том, что на этот раз, судя по всему, трясина болота её глаз затянула меня с головой. Ни вдохнуть, ни вынырнуть.

3

Стэлла

– Нет, Дим, не надо… Да, уверена… Хорошо… Конечно позвоню, спасибо… И тебе доброй ночи.

Заперев дверь, я опустила руку с телефоном и выдохнула. Уставшая, привалилась к стене. Сумка выскользнула из пальцев на пол. Чувствовала я себя так, будто из меня душу вынули. Вынули, перетрясли, вывернули и засунули обратно. А всё он…

В мокром платье было холодно, тело давно покрылось мурашками. Умом я понимала, что нужно принять горячий душ и выпить что-нибудь тёплое, но не могла заставить себя сдвинуться с места. Сняла туфли и, встав на пол босыми ступнями, застонала от облегчения. Как же хорошо, что этот день наконец закончился! В голове было мутно – то ли от выпитого на банкете виски, то ли от поцелуев Алекса, то ли от его прикосновений. Что-то подсказывало, что без Алекса тут не обошлось в любом случае. Всё такой же: самоуверенный, решительный, а я… Ведь должно же было во мне что-то измениться! С непойми откуда взявшейся досадой ударив по стене ладонью, я кинула телефон на небольшой журнальный столик и только потом включила свет. На ходу снимая мокрое платье, прошла в ванную-комнату. Тёплая ванная и капелька пены с запахом грейпфрута…

Через полчаса я, укутанная в длинный махровый халат, стояла на балконе и неспешно пила чай с коньяком. Смотрела на засыпающий город и не могла не думать о том, как изменилась моя жизнь за прошедший год. Что было бы со мной, если бы не Дмитрий? Где бы я была сейчас? Ответов на эти вопросы у меня не было. Помнится, когда-то Алекс тоже спрашивал меня… Спрашивал, что будет, получи я свободу. Кто бы знал, что всё будет так…

Вечер, когда Дмитрий появился на пороге моего номера в дешёвом придорожном мотеле, изменил всю мою жизнь. Вернее, вернул мне жизнь, которая, как оказалось, по праву принадлежала мне с самого детства. Деньги, свобода… Сделав очередной глоток, я уставилась сквозь пустоту. Как давно это было и как недавно…

Я помнила, как сидела на продавленной кровати, помнила, как одновременно со слетевшим с моих губ стоном раздался стук в дверь. Стук этот походил на насмешку, потому что для того, чтобы дверь сорвалась с петель, достаточно было хорошенько пнуть её ногой. Распахнув глаза, я обернулась. Алекс? Сама не зная зачем, сунула в расстёгнутый рюкзак украшения, что прихватила, сбегая от Алекса. Те самые украшения, что он сам надел на меня. Услышала, как проворачивается в замке ключ.

По позвоночнику пробежал холодок. Я понимала, что если это Алекс…

Но в номер вошёл вовсе не Алекс. На меня устремил пристальный взгляд довольно высокий, лет сорока пяти, мужчина в отлично скроенном костюме.

– Кто Вы? – ощетинилась я, вскакивая на ноги. Смахнула слёзы и нащупала в кармане небольшой перочинный нож. – Что Вам нужно?!

– Господи… – Он как будто неверяще качнул головой. – Как же ты похожа на свою мать! Сколько же я искал тебя, Стэлла…

Я обомлела. Даже не сразу поняла, что он говорит. На мать?! Похожа на мать?! В мгновение в голове у меня всё перемешалось, нож дрогнул, и я сжала его крепче. Я не понимала, что он несёт.

Закрыв за собой дверь, он ровным, спокойным голосом попросил:

– Убери нож. Я адвокат. Мой отец вёл дела твоей семьи, а после его смерти они перешли ко мне.

Я по-прежнему не сводила с него взгляда. Происходящее казалось глупым розыгрышем. Адвокат моей семьи?! Какой, нахрен, семьи?! Какой адвокат?! Тогда я не поверила не единому его слову. В тот самый момент, в самую первую минуту… Ровно до тех пор, пока он не вытащил из портфеля, что держал в руках, фотографию и не кинул её на край кровати. Фотографию с запечатлённой на ней семейной парой…

Именно в тот вечер я обрела фамилию. Обрела прошлое и надежду на будущее. Дочь влиятельного политика, наследница внушительного состояния, что оставили мне погибшие родители, живущий уже много лет за границей дядя. Чем дольше говорил Дима, тем сильнее стучало у меня в висках. Я не могла поверить. Не могла…

И вот, спустя год, я стояла на балконе собственной трёхкомнатной квартиры в доме премиум-класса и медленно пила чай с дорогим, пахнущим шоколадом коньяком. Потёрла запястье левой руки и, тяжело вздохнув, зашла в квартиру. Алекс… Думать о нём я не хотела, а не думать не могла. Что толку врать самой себе? Этот мужчина имеет надо мной странную, необъяснимую власть. И дело вовсе не в том, кем я была год назад. Нет. Дело во мне самой. Когда-то я позволила ему слишком много. Когда-то я позволила слишком много самой себе. Он сделал меня слабой, а я… Не сильно-то я и противилась этому.

– Кстати, – Милана удобнее перехватила четырехмесячного сына и глянула на мою грудь, – мне нравится твоя футболка.

Я цокнула языком. Футболка, как футболка, разве что на груди изящная балеринка в пируэте с ненавязчиво выставленным средним пальцем. Потянулась к мальчонке и пощекотала крохотную ручку.

– Будешь скучать по тёте? – улыбнулась я, когда мальчик сложил губки бантиком и закряхтел.

– Не знаю, как он, а я точно буду, – ответила за сына Милана.

Вместе мы дошли до моей, припаркованной чуть поодаль машины. Поцеловав малыша в щёку, я обняла его мать и открыла дверцу. Задержала ладонь на ручке. Мне всегда нравились красивые машины, но о том, что у меня когда-то будет своя, даже не задумывалась. Серебристая хонда с мощным двигателем… Сжав в ладони ключ, я проговорила:

– Постараюсь заехать на днях. – Ребёнок на руках у Миланы начал кукситься, и я махнула рукой в сторону дома. – Иди укладывай его. Не лишай мужика дневного сна. Ворота я и без тебя найду.

– Его-то лишишь! – потихоньку засмеялась Мила и тронула меня за плечо. – Может быть, вам с Алексом всё же стоит поговорить?

– Не о чем нам разговаривать, – выдохнула я. Оскорблённый невниманием мальчик принялся похныкивать, и я снова махнула в сторону похожего на готический замок дома: – Иди укладывай сына. Я позвоню тебе.

Усевшись за руль, я медленно поехала к витиеватым воротам. Поговорить с Алексом… Не уверена, что это вообще возможно. Да и о чём, в самом деле, нам с ним разговаривать? Милана была моей единственной подругой, единственным по-настоящему близким мне человеком, с которым я могла откровенно говорить о своих проблемах и чувствах. Прошлое… Оно связало наши жизни и, несмотря на то, что теперь всё стало иначе, я знала, что по-прежнему могу довериться ей так же, как она мне. Да, мы вырвались… Теперь у каждой из нас есть фамилия, есть право выбора. Жаль, что у многих похожих на нас девушек его по-прежнему нет…

Выехав за пределы территории, я бросила взгляд в зеркало заднего вида. Утопающий в зелени замок ещё не скрылся из вида, и я могла различить высокую башенку. Красивый дом для красивой семьи. Хотелось бы мне так же? Не знаю. Какой смысл думать об этом, мечтать, если мечты эти, увы, так и останутся мечтами? Когда-то Алекс сумел заставить меня чувствовать. Починил то, что я считала безвозвратно сломанным, но некоторые вещи починить невозможно. Может быть, оно и к лучшему…

Не успела я проехать и пары сотен метров, навстречу мне выехал огромный внедорожник. Поначалу я не обратила на это внимания, но стоило ему приблизиться, чертыхнулась. Машина была до безобразия знакомой. Алекс, чтоб его!

Милана не упоминала, что он приедет, хотя это как раз было не удивительным – лучший друг её мужа, он имел право заявиться в гости в любой момент и даже не предупредить об этом. Другое дело, что этот самый муженёк мог запросто сказать своему дружку о том, что я тут, так что случайной была эта встреча или нет, оставалось только догадываться.

Поджав губы, я прижалась к обочине, но внедорожник мигом преградил мне дорогу. Различить выражение лица Алекса сквозь бликующее на солнце стекло мне было трудно, но взгляд я чувствовала буквально кожей. Прямой, твёрдый. За рулём собственной персоной, судя по всему, даже охраны с ним сегодня не было. Сукин сын! Поиграться решил?

Сдав назад, я попробовала объехать его с другой стороны, однако уступать Алекс был не намерен. И чего он этим хочет добиться?! Позлить меня?! Отлично, это ему удалось! Вот только если он думает, что я собираюсь терпеть его самоуверенные выходки, придется его разочаровать. Хватит, натерпелась уже! Глянув на Алекса сквозь стекло, я резко сдала назад и с ходу прижалась к свободной стороне обочины. Несомненно, в мощности моя Хонда ему уступала, а вот манёвренность… Сознание резанул неприятный лязг металла. Наверняка на кузове останутся царапины, но жертва эта была не столь велика. Думаю, после нашей сегодняшней встречи ему тоже придётся наведаться в автосервис.

Поняв, что я вот-вот ускользну, Алекс тоже сдал назад, но я оказалась быстрее. Опередила его буквально на пару секунд и, выскочив на дорогу, вдавила газ до упора. Вплеснувшийся в кровь адреналин смешался с яростью, меня буквально колотило от негодования. Целый год ему дела до меня не было, а тут что? Припёрло?! На кой я ему?! Самолюбие взыграло? Как же, от таких, как он, не уходят. Тем более, не сбегают. А я посмела… Да, чёрт его возьми, посмела! Услышав визг колёс, я глянула в зеркало и поняла, что оставлять меня в покое он не собирается. Взмётывая пыль, внедорожник на миг встал поперёк дороги. Ещё один поворот руля…

– Даже так? – процедила, понимая, что сейчас будет.

Снова решил в догонялки поиграть? Я прекрасно понимала, что шансы улизнуть у меня не так велики. Захочет догнать – догонит, вот только потом-то что? Но отступать я не собиралась. Врывающийся в окно ветер обдувал лицо, трепал волосы. Мне нравилось ощущение скорости, а вот чувствовать себя гонимой вперёд добычей… Нет, добычей я себя не чувствовала. Скорее просто не понимала, к чему всё это. Убедился, что мне без него прекрасно живется, и решил заявить свои права? Вот только никаких прав у него на меня нет. Нет, чёрт подери!

Автомобиль Алекса приближался, и я, сильнее сдавив руль, устремила взгляд на дорогу. Стоящие вдоль деревья и столбы сливались в сплошную полосу, на горизонте синело небо. Что тебе нужно, Алекс?! Что?! Трахнуться захотелось?! Развлечься?! Непонимание смешивалось со злостью, будило запечатанные в глубине души чувства. Когда-то я доверилась ему, но…

Поравнявшись, внедорожник начал прижимать меня к обочине. Отлично! Рисковать жизнью ради глупых игр я намерена на сей раз не была и сбросила скорость. Глянула в бок и увидела сидящего за рулём Алекса. Перехватив мой взгляд, он небрежно усмехнулся, и это вызвало во мне новую вспышку ярости. Ударив по тормозам, я распахнула дверцу.

– Какого дьявола?! – рявкнула, заметив, что Алекс тоже вышел из машины. Спокойный, уверенный в себе, он осмотрел меня с головы до ног и сделал ленивый шаг в мою сторону. Его небрежность завела меня ещё сильнее. Прекрасно понимая, что именно на это он и рассчитывает, я всё равно не могла сдержаться. – Поиграться захотелось?

– Возможно, – подошёл ко мне почти вплотную.

– Найди себе другую игрушку, – рыкнула я.

– Мне не нужна другая игрушка, – сказал он и потянулся было к моему подбородку, но я оттолкнула его руку, не дав до себя дотронуться.

– А что же тебе нужно? – зло выпалила я. – Домашняя зверюшка, с которой ты мог бы развлекаться, как и когда тебе приспичит?

– Мне нужна ты, – ответил просто и, ухватив меня за руку, дёрнул на себя так, что я впечаталась в его грудь. – Я же тебе сказал – ты принадлежишь мне.

– А я тебе сказала, что не принадлежу никому, – в тон ему ответила я. – Тем более, тебе.

Взгляд его скользнул от моих глаз к губам, и я ощутила, как внутри поднимается тревожная волна. Я всё ещё помнила… Будь он неладен! Я помнила его, моё тело помнило его, и он, скорее всего, понимал это. Снова посмотрев мне в глаза, Алекс проговорил очень тихо, так, что если бы кто-то стоял рядом с нами, вряд ли бы смог расслышать. Но я расслышала:

– Думаешь, я чинил тебя для кого-то? – второй рукой он коснулся моего лица, убрал за ухо прядь волос, кончиками пальцев провёл по шее, вызывая волну мурашек. – Нет, Стэлла, – качнул головой. – Нет.

– Если ты не прекратишь меня преследовать, – выдавила я, тщетно попытавшись отдёрнуть руку, – я найму охрану.

– Давай, – уголок его губ дрогнул в усмешке. – Хочешь, помогу тебе подобрать дельных парней? Две смены по трое, как тебе?

– В самый раз, – зло выплюнула, прекрасно понимая, что никакая охрана не остановит его, если он сам того не захочет.

Разжав пальцы, он выпустил меня. Прищурился. Как же я ненавидела, когда он так смотрел на меня… Чувствовала себя обнажённой под этим его взглядом, чувствовала, как он пробирается в самую мою суть. Снова! Снова…

– Ты поцарапала мою машину, – заговорил он тихо, по-прежнему не сводя с меня взгляда. – Как думаешь, мне это понравилось?

На этот раз усмехнулась я. Это он серьёзно? Бросила взгляд на внедорожник и снова посмотрела на Алекса. Серебристая сталь его глаз обжигала меня, словно бы касалась кожи. Прядка волос, щетина на скулах и волевом подбородке… Внутри что-то дрогнуло. Безумие… Пальцы кольнуло желанием тронуть его лицо, и я сжала руку в кулак. Только этого не хватало…

– Ненавижу тебя, – бросила я сквозь зубы и, больше не оборачиваясь, вернулась к машине. Уселась за руль. Руки подрагивали, и я не могла понять от чего это: от так и не унимающийся злости или от того самого желания почувствовать под пальцами его колючую щетину. От него пахло властью, от него пахло мужчиной… Мужчиной, которого я когда-то хотела. Единственным мужчиной, которого я хотела. Когда-то…

– Ненавижу тебя, Алекс, – прошептала я, заводя Хонду. – Ненавижу тебя…

Шёпот мой потонул в шелесте шин и доносящимся с улицы шорохе листьев. Такой же мимолётный, он растворился почти в ту же секунду, что сомкнулись мои губы. Ненавидела ли я его? А какая разница? Когда-то я была готова остаться. Почти готова, но…

Сглотнув вставший в горле ком, я отогнала от себя воспоминания. Солнце освещало тянущуюся вперёд ленту асфальта, за окном шуршала листва. Вот оно – настоящее. А прошлое… Воспоминания. Это всего лишь воспоминания – ненужные, скомканные, бесполезные. Никому не нужная, пустая… Слова, сказанные просто так, мои собственные придумки и глупые мечты. Забыть. Я снова сжала руку в кулак. Нет, не забывать. Никогда не забывать, кто такой Алекс. Хозяин жизни, хозяин судеб… единственный мужчина, сумевший вдохнуть жизнь в моё иссушенное болью тело. Единственный мужчина, которому я позволила пробудить мои чувства. Единственный мужчина, которого я так и не смогла забыть.

Не помню, как добралась до дома. Одна улица сменялась другой, а я даже не отдавала себе в этом отчёта. По инерции набирала и сбрасывала скорость, останавливалась на светофорах. С присутствием рядом Алекса справиться я могла, а вот с собой… Что будет, если горечь, заткнутая когда-то глубоко внутрь, просочиться наружу? Что будет, если он снова…

Припарковав машину возле дома, я вышла на улицу. Сделала глубокий вдох и надрывисто выдохнула. В нескольких метрах от меня возвышался красивый дом. Подняв взгляд, я отыскала балкон собственной квартиры. Третий этаж, кованные перилла, столик и плетёные кресла… Как долго я выстраивала каждый уголок. Кирпичик за кирпичиком. Диван в гостиной, мягкое кресло в спальне, нежно-зелёная плитка в ванной… Мне казалось, что это сделает меня по-настоящему счастливой. Прийти домой, принять ванную, налить бокал сухого вина…

Устало коснувшись лица, я вздохнула. Всего лишь несколько прикосновений, и та самая горечь уже отравляет кровь. Всё изменилось, но одно осталось неизменным – для Алекса я всего лишь игрушка, и мне стоит помнить об этом.

Сделав несколько шагов к подъезду, я почувствовала необъяснимую тревогу. Обернулась и осмотрела двор. Ничего необычного. Осмотрела ещё раз и уже было снова направилась к подъезду, как заметила стоящий вдалеке автомобиль. Чёрный Ниссан с тонированными стёклами и номер… Где-то я его уже видела. Точно ведь видела, и не у своего дома. Помедлив, я всё же вошла в подъезд. Хотела было вызвать лифт, но передумала и стала подниматься по ступеням. Точно ведь видела…

4

Алекс

Закрыв за собой дверь кабинета, я бросил на Вандора мрачный взгляд. Мотнул головой, призывая друга немного помолчать, и провёл рукой по волосам. Похоже, год назад я сделал большую глупость. Нахрена я отпустил её?! Нахрена?! Стоило запереть её ещё тогда и…

– Скажи мне, Вандор, какого дьявола я её тогда не вернул? – рыкнул я и только потом снова посмотрел на друга.

– Не знаю, – ответил он, сложив руки на груди.

Я едва не смахнул с его стола бумаги. И так тошно, а ещё этот…

Нажав кнопку на аппарате внутренней связи, Вандор проговорил:

– Два чёрных кофе в кабинет. Сливки и сахар. – Снова посмотрел на меня и продолжил: – С другой стороны, рано или поздно адвокат всё равно бы нашёл её. Тут ты бы уже ничего сделать не смог.

Стиснув зубы, я глянул на него волком и дошёл до окна. Не смог… А может быть, и смог бы. Хотелось разнести всё в пух и прах. Снова пересёк кабинет и, остановившись возле бара, взял было бутылку, но Вандор тут же напомнил:

– Не забывай, что ты за рулём.

Голос здравого смысла, чтоб его! Вернув виски на место, я с шумом вытолкнул воздух из лёгких. Пить действительно не стоило. Прав меня, конечно, никто не лишит, а вот развезти на жаре может. К чёрту! Мало ли… У меня, как никак, большие планы на жизнь. На Стэллу, кстати, тоже.

Подойдя, Вандор хлопнул меня по плечу.

– Ты уверен, что она тебе действительно нужна?

– Да, – огрызнулся я и замолчал.

Что я мог ещё сказать? Что, стоит мне её увидеть, и у меня ум за разум заходит? Готов затолкать её в машину и, наплевав на всё, увезти куда подальше? Что прикасаюсь к ней, а внутри всё так и пульсирует пониманием моя, моя и ничья больше? Изменилось ли в ней что-то за этот год? Пожалуй. Она и прежде-то была решительной, а теперь… Научилась держаться, обрела уверенность в себе, стала не столь настороженной. Хотя плевать мне было на это! Её взгляд, её запах – вот что действительно манило меня, а это в ней как раз осталось неизменным.

Не понимая, что делать дальше, я взъерошил волосы. Дошёл до двери и в очередной раз посмотрел на Вандора. Думал, он наблюдает за мной, но друг стоял у окна. Оперевшись ладонью о подоконник, он смотрел через окно в сад. Приблизившись, я встал рядом и глянул в том же направлении. Милана… Его жена – красивая синеглазая брюнетка, сидела на расправленном пледе с книгой в руках, а рядом, в переносной люльке, спал их сын.

– Не представляю, что бы было, если бы я её не встретил, – качнул он головой и чуть заметно скривил уголок губ.

– Продолжал бы прогибаться под отца, – попытался пошутить я, но Вандор ответил вполне серьёзно:

– И это тоже. Знаешь, из всех принятых мной когда-либо решений, решение жениться на Милане оказалось, наверное, самым правильным.

Я прищурился. Отложив книгу на плед, Мила потянулась к люльке, поправила одеяльце. Я же думал над словами друга. Да, пожалуй…

В дверь кабинета коротко постучали, и Вандор отошёл от окна, тогда как я остался стоять на прежнем месте. Смотрел на Милу и думал над его словами. Когда-то его поступки казались мне странными, теперь же… Свихнуться на бабе! Но если при одном взгляде кровь превращается в раскалённую лаву…

– Подсунул же ты мне, – обернувшись, невесело выговорил я. – Как будто мне жилось плохо…

Вандор усмехнулся и кивнул на поднос с чашками. Бросив напоследок взгляд в сад, я присел на край стола.

Да, видимо, плохо…

К дому Стэллы я подъехал с абсолютной решимостью прижать её наконец к стенке и поговорить. О чём? Вот тут-то и был затык. Потому что на разговоры настроен я не был, она, судя по всему, тоже. К чему эта шелуха, когда я и без того понимаю, что мне от неё нужно?! Она сама. Полностью. Абсолютно. Без всяких условностей, без всяких «но». Она должна принадлежать мне так же, как принадлежала год назад, вот только…

С раздражением захлопнув дверь внедорожника, я глянул в сторону подъезда. Просунул большой палец сквозь кольцо, удерживающее ключи на связке, поиграл ими и зажал в ладони. Вряд ли ей понравится, если я заявлюсь без приглашения. Что ж, проблемы это только её.

Окинув взглядом двор, я преодолел расстояние до подъезда и, открыв дверь своим ключом, вошёл внутрь. Мне нравился этот дом – добротный, кирпичный, с большими окнами, высокими потолками и полукруглыми балконами. Расположенный вдали от дорог, летом он утопал в зелени, зимой же с раннего вечера был освещён фонарями. В несколько шагов преодолевая пролёт за пролётом, я добрался до третьего этажа и без промедления пару раз громко стукнул кулаком. Дверного звонка у Стэллы не было, почему – хрен её знает. Что-то подсказывало мне, что они ей просто не нравились, а утруждать себя ради возможных гостей она не стала. Лицемерка из неё так себе, и это в ней мне тоже нравилось.

В квартире было тихо, но я знал, что Стэлла дома – видел её припаркованную возле подъезда машину. Постучал снова и, не дождавшись ответа, рявкнул:

– Открой чёртову дверь, Стэлла! Иначе я сделаю это сам.

Внутри квартиры по-прежнему стояла тишина, и я едва было не долбанул кулаком снова, но внезапно дверь открылась едва ли не на всю. Выражение лица Стэллы не предвещало ничего хорошего – глаза потемнели, черты лица заострились от ярости.

Не успела она ничего сказать, я втолкнул её внутрь и сам шагнул за порог. Наградил тяжёлым взглядом и, захлопнув дверь, прорычал:

– Давай поговорим!

– Не о чем нам говорить, – зло выплюнула она. – Я тебя не приглашала.

– А ты считаешь, я нуждаюсь в твоём приглашении? – осмотрев её, с сарказмом осведомился я.

Кожа с оливковым оттенком, доходящая до середины бедра белая туника-рубашка с вышивкой на рукавах и воротнике, лежащие в лёгком беспорядке волосы… Меня в буквальном смысле скручивало от желания коснуться её, впечатать в стену, вдохнуть её запах. Стараясь не смотреть на голые ноги, я поднял взгляд к её лицу. – Я буду приходить к тебе тогда, Стэлла, когда захочу этого и…

– И моё желание ничего не значит, – цинично усмехнулась она. Развернулась и, не обращая на меня внимания, неспешно скрылась в кухне.

Широкий коридор в коричнево-розовых тонах, большое зеркало, практически пустой журнальный столик… В квартире этой я никогда не был, видел лишь на фотографиях. Неплохо… Совсем неплохо для девчонки, ещё год назад едва способной накарябать на листе бумаги печатными буквами десяток простых слов.

– Хочешь кофе? – как ни в чём не бывало спросила Стэлла, когда я вошёл на кухню вслед за ней. Сделала глоток из чашки, что держала в руках, и взглядом показала на плиту. – Я как раз сварила… Кофемашина, это, конечно, хорошо, но мне…

Зарычав, я выдернул из её рук маленькую белую чашку и с силой швырнул в раковину. Меня того и гляди наизнанку вывернет от всей той херни, что она во мне будит, а она… кофе, чтоб её! Не хватало только терпеть её издёвки!

Проводив чашку взглядом, Стэлла поджала губы. Ноздри её раздулись, глаза недобро блеснули. Недолго же продлилось её мнимое спокойствие. Проникающие в окно солнечные лучи играли на её волосах, вырисовывали силуэт сквозь тонкий хлопок туники. Выглядывающий из-под подола узор на бедре, маленькие ступни…

– Убирайся, Алекс, – напряжённо процедила она. – Для тебя мои желания ничего не значат, для меня – твои. Видишь, как у нас с тобой всё взаимно.

– А ты что-то знаешь о моих желаниях? – подтолкнув к плите, я заключил её в капкан.

– О, да! – наигранно засмеялась она надтреснутым смехом. Губы исказила кривая усмешка. – Мне ли о них не знать?

Я стиснул челюсти. Склонился к ней и вдохнул-таки её запах, смешанный с горьким и густым ароматом свежего кофе. Выдохнул и вдохнул снова. Как же потрясающе она пахнет…

– Прекрати! – резко выкрикнула она и толкнула меня ладонями в грудь. – Прекрати свои эти штучки!

– Я ещё даже не начинал, – перехватил вначале одну, а потом и вторую её руку. Стиснул оба запястья одной ладонью и, прижав её к плите, процедил, глядя сверху вниз: – Что тебе не нравится, волчонок? Мы же с тобой знаем, что не в моих штучках дело.

– Именно в твоих штучках! – дёрнулась она. Перекривилась и брезгливо фыркнула.

В словах её звучал какой-то подтекст, но расшифровывать его я намерен не был. Тем более сейчас. Сейчас я вообще не мог думать ни о чём, кроме её узких ладоней, тонких запястий под пальцами. Ни о чём, кроме её выглядывающих в вырезе туники ключиц, глаз с коричневатыми точками в болотной радужке и запаха… Запаха женщины, въевшейся в самую глубину моего сознания, ставшей моим наваждением и проклятьем. Обхватив затылок, я попытался поцеловать её, но Стэлла, до этого момента державшаяся относительно спокойно, буквально взбесилась. Извернувшись, ударила меня локтем, зарычала и попыталась укусить за плечо. Ну уж нет!

– Перестань! – Крепко схватив её за волосы, рыкнул ей в губы. Глаза её блестели злостью и непокорностью, ноздри широко раздувались от гнева, тело было напряжено. – Перестань, – повторил я тише и прихватил зубами кожу на скуле. Вдохнул снова, потёрся о неё. Она отклонилась, едва ли не легла на плиту, и в тот самый момент, когда я коснулся её губ, возле нас что-то грохнуло с такой силой, что зазвенело в ушах. Воспользовавшись этим, Стэлла толкнула меня и вывернулась. На плите позади неё разлилась огромная кофейная лужа, аромат кофе стал ещё гуще…. Кофеварка, будь она неладна!

– Не прикасайся ко мне! – зашипела Стэлла дикой кошкой. Для полноты картины ей оставалось разве что спину выгнуть и показать клыки. С последним, впрочем, и так было всё в порядке. – Пошёл вон! – махнула рукой в сторону двери. – Убирайся из моего дома! И чтобы я…

– Не дождёшься! – снова сжав её, я как одержимый принялся без разбора покрывать поцелуями её лоб, виски, щёки. Грязно матерясь и ругаясь, она пыталась вырваться, но я держал её так крепко, что оба мы понимали – это невозможно.

Её непокорность заводила меня, её сопротивление щекотало нервы, я наслаждался ею. Каждое движение её упругого маленького тела, каждый её выдох… Дикая. Повернул, прижал к груди спиной и подул на затылок. Чувствовал, как бьётся её сердце, как вздымается грудь от участившегося дыхания, и дурел от понимания, что она близко. Желание, животное, неконтролируемое, пульсировало в крови, хлестало по нервам. Не соображая, я задрал край её туники, положил ладонь на голый живот и, чувствуя под пальцами бархат кожи, зарычал – на выдохе, со стоном. Склонился к её волосам, вдохнул, прикусил кожу на затылке. Ткнулся носом, наслаждаясь запахом, шёлком волос, снова прикусил. Яйца разрывало желанием оказаться наконец в ней, подчинить, сделать своей. Как год назад, когда я имел на это полное право. Сейчас же… Сейчас ничего не изменилось. Она по-прежнему моя.

– Знала бы ты, как сильно я хочу снять с тебя трусики… – прошептал я над её хорошеньким ушком. Прикусил мочку, поиграл языком с серёжкой. Скорее почувствовал, чем услышал её усмешку.

– Трусики? – оставив бесполезные попытки высвободиться, переспросила она. Чуть склонила голову, позволяя мне ласкать её шею и перехватила мою руку. – Как посмотрю, мои трусики тебя очень волнуют…

– Меня ты волнуешь, – полизывая её шею, признался я. Стерва! Я чувствовал её скрытое сопротивление и понимал, что ей нравится. Помнил её тело – каждую чувствительную точку, каждый изгиб. Высвободил руку и опустил на бедро.

– Я же сказала тебе, чтобы ты меня не трогал, Алекс, – выдохнула она чуть более сипло. Сглотнула и жёстко скинула мою ладонь. – Хватит! – в голосе, ещё миг назад звучавшим мягко, появились стальные нотки. – Хватит, – повторила она, глядя мне в глаза.

На хлопке туники появилось несколько примятых складочек, чёрные зрачки стали шире, зелень сгустилась и потемнела. Какого чёрта она из себя строит?!

– Хватит будет тогда, когда этого захочу я! – Я сам не понял, как она оказалась у меня в руках. Шипящая, вырывающаяся, царапающаяся.

Позади нас что-то звякнуло, упало и с грохотом покатилось по полу. Стул накренился и, качнувшись на ножках, грохнулся следом. Приподняв, я швырнул её на обеденный стол. Стоящая на нём ваза покачнулась, вода выплеснулась на пол, следом полетели цветы. Разноцветные герберы, похожие на огромные ромашки. Звон бьющегося стекла, осколки, радугой переливающиеся на солнце…

Растрёпанная и злая, она попыталась соскочить на пол, но сделать этого не успела. Собрав в кулаке край туники, я удержал её, ладонь моя коснулась её колена, заскользила вверх по бедру. Плечо пронзила боль… Блядь! Когда-то это уже было… Но на этот раз в руке Стэлла сжимала не нож, а деревянную салфетницу. Сами салфетки лежали возле нас – жёлтые, зелёные, оранжевые, красные…

Взгляды наши встретились. Секунда, другая… В тот самый момент, когда пальцы её запутались в моих волосах, соображать я перестал окончательно. Распалённая борьбой, она шумно дышала, губы её были одновременно сладкими и чуть горькими, с привкусом крепкого кофе. Почувствовав, как кончик её языка соприкасается с моим, я собрал её волосы. Вдавил её в себя, с напором завладел ртом. Мне нравилось подчинять её, нравилось укрощать, пусть умом я понимал – она всего лишь позволяет мне делать это. Потому что укротить по-настоящему можно было лишь погасив её пламя, а этого мне было не нужно. Не за тем я когда-то разжигал его. Страстная, полная огня, она была прекрасна! Настолько прекрасна, что меня накрывало пониманием – ничьей не будет, только моей. И я действительно убью любого, кто посмеет до неё дотронуться, любого, кто посмеет перейти мне дорогу. Она – моё сумасшествие, наваждение, безумие. Одержимость…

Скатав трусики по бёдрам, я швырнул их к разлетевшимся салфеткам, она же, не переставая целовать, расстегнула пару пуговиц моей рубашки. Пальцы её коснулись моего лица: скул, подбородка, и я почувствовал на губах протяжный выдох. Развёл бёдра Стэллы шире и встал меж них. Под туникой она была совершенно нагой. Прекрасное гибкое тело под моими ладонями, ложбинка позвонка, узкие плечи. Как шальной, я гладил её, ни на чём не останавливаясь и понимая – ещё пара минут, и всё кончится, даже не начавшись. Хотеть женщину настолько сильно… Словно почувствовав моё нетерпение, она резко дёрнула края рубашки, и пуговицы с негромким стуком разлетелись в разные стороны. С нажимом она провела по моим плечам, оставила следы от коротких ногтей, лизнула кожу.

– Вкусный? – сипло хмыкнул я, не прекращая сминать её тело. Грудь… Пальцем по твёрдому соску, чуть сильнее, мягче и снова сильнее.

– Сойдёт, – небрежно выдохнула она, и дыхание жаром обожгло влажную от прикосновений её язычка кожу. Ладони её устремились по моему животу к пряжке ремня. Несколько ловких движений, и она уже опускала застёжку на ширинке.

Отстранилась, посмотрела на меня как-то странно: непроницаемым, зовущим взглядом. Бездна. Только в глубине зрачков огонь… Откинувшись на стол, она позволила мне рассмотреть себя. Кожа, покрытая бронзовым загаром, небольшая высокая грудь с красивыми ореолами и коричневатыми вершинками сосков, аккуратный пупок, раскрытая передо мной плоть. Дерзкая и вызывающая, она была прекрасна. Не знаю, чего она стремилась добиться, потому что хотеть её сильнее, чем я уже хотел, было просто невозможно. Сдёрнув джинсы, я подхватил её ногу под коленкой. Тела наши соприкасались, и я знал – она тоже хочет меня. Провёл по влажной плоти и, с шумом вдохнув её запах, облизал пальцы. Всё такая же вкусная…

Ночь её глаз вспыхнула, словно бы языки пламени взвились выше. Потянувшись ко мне, она шепнула, передразнивая меня:

– И как, вкусная?

– Очень, – глядя ей в глаза, отозвался я и в следующий миг толкнулся в неё. Резко, мощно, до упора. Грань, и я, едва балансирующий на этой грани. Какая же узкая…

Стэлла вскрикнула, выгнулась, закрыла глаза и откинулась на стол. Пальцы её безвольно сжались в кулак. Подхватив её под второй коленкой, я стал жадно вталкиваться в неё. Знал, что надо бы дать ей привыкнуть, вспомнить меня, но это было выше моих сил. Я и так ждал слишком долго! Чувствовал её влагу, её жаркое тело, её кожу. Её негромкие глухие стоны заводили меня так, что в висках пульсировало. С очередным стоном она подалась мне навстречу, выдохнула моё имя, и я, зарычав, закинул её ноги себе на плечи. Вот так… До самого упора, до предела! Склонился над ней и голодный, жадный, стал вдалбливаться так, что у самого плыло в мозгах.

Она хваталась за мои руки, шумно дышала, облизывала губы, а меня накрывало осознание – вот она. Моя! Моя! Влажный бархат кожи, запах секса… Мне казалось, что я мог бы брать её бесконечно. Отпускать только для того, чтобы сделать несколько вдохов и брать снова. Минутами, часами… Доказывать самому себе – она принадлежит мне. Лежать с ней рядом, гладить по спине и ягодицам, потом снова брать. Ходить на приёмы, а после, возвращаясь домой, идти в спальню… К чертям спальню! На полу возле камина, в душе, на обеденном столе. И ещё… Смотреть на неё, сидеть с ней рядом за столом, греться в лучах заходящего солнца, поднимать пыль, разрывая вечер рёвом мотора, слушать её голос. Вся… Её мысли, её страхи, её желания – она вся принадлежит мне. Её тело, её разум, её…

– Да, малышка, вот так… – зарычал я, когда она дотронулась до своей груди и сжала. Удерживая ноги, стал трахать быстрее. Смотрел на её порхающие по соску пальцы и понимал – ещё немного и сдерживаться уже не смогу.

Но сдерживаться мне не пришлось. Выгнувшись с очередным моим толчком, она вскрикнула. Тело её напряглось и задрожало, и я, ощутив, как сокращается её плоть вокруг моего члена, втиснулся в неё так сильно, как только мог.

– Да, девочка… – рыкнул я, кончая прямо в неё. Сглотнул, отпустил её ножки, одуревший, нашёл рот. Влажная… Дышал её запахом и знал – не пройдёт и минуты, как захочу снова. Мало…Мало, чёрт подери!

Дыхание её было шумным, тяжёлым. Ладонь опустилась на мою шею, пальцы прошлись по затылку. Я услышал, как она стонет сквозь поцелуй, сжал её ягодицу.

– Пойдём в спальню, – просипел я и тут же почувствовал довольно болезненный укус.

Резко оттолкнув меня, Стэлла прищурилась. Глаза её полыхнули гневом. Молча она соскользнула со стола, подняла тунику и лишь надев её, проговорила – холодно и совершенно спокойно:

– Получил, что хотел? – уголок её губ дёрнулся. – Надеюсь, тебе полегчало?

– Получил, – я застегнул ширинку. В крови закипало раздражение. Ещё минуту назад она откровенно изгибалась подо мной, а теперь, значит, вот как заговорила? Нет, детка, так дело не пойдёт. – Но ты хотела этого не меньше меня.

– Возможно, – не стала спорить она и, обойдя меня, вышла в коридор. Там остановилась. – Но это был первый и последний раз.

Я усмехнулся. Подошёл к ней, посмотрел сверху вниз и, резко схватив за подбородок, процедил:

– Не первый, Стэлла. И тем более, не последний.

– Я всё тебе сказала, – ответила она мне сквозь зубы.

– Я тебе тоже.

Отпустив, я дошёл до входной двери и сам отпер её. На проклятую девчонку даже не обернулся. К чёрту! Ещё одно её слово, и добром этот день не кончится! По крайней мере, для неё! Сука! От ярости кровь пульсировала так, что повздувались вены. Сука, чтоб её!

Выскочив из подъезда, я вне себя от злости дошёл до внедорожника и уселся за руль. Завёл двигатель, но не успел сорваться с места, заметил вибрирующий на панели смартфон.

– Да, Динара, – рявкнул я, едва глянув на дисплей. – Да… Да, всё в силе. Нет… Ничего не случилось. Я же сказал… Нет! Потом…

5

Стэлла

Мне казалось, что в ушах ещё стоит эхо дверного хлопка, а с улицы уже донёсся бешеный визг колёс. Разозлился Алекс не на шутку, и я это понимала. Видела в стальном блеске глаз, чувствовала всем своим существом. Что бы я ни говорила ему, как бы ни пыталась доказать, что отныне мы на равных, внутренне я понимала – это не так. Понимал это и он. И дело было даже не в его положении и огромных деньгах, а во мне самой. Он – мужчина, способный подчинить, я – женщина, привыкшая подчиняться, вот и всё. Слишком долго я жила другой жизнью, чтобы так просто подстроится под новые правила.

Заперев дверь, я ударила по ней ладонью и застонала в голос. Первый и последний раз! Первый и последний раз я позволила ему прийти в мой дом и…

Вернувшись в кухню, я осмотрелась. Трусики я так и не надела, между ног было липко и влажно, кожа горела от недавних прикосновений. Растерянность? Паника? Злость? Что чувствую, я и сама не знала. Мокрые скомканные салфетки, сломанные цветы… Ваза, которую я, бережно обернув бархатом, несколько месяцев назад привезла из Испании, превратилась в простые острые стёкла. Алекс пробыл в моём доме всего несколько минут, и вот к чему это привело. Наглядная демонстрация того, что он способен сделать с моей жизнью. Чем я лучше этой самой вазы? Ничем…

Ещё раз окинув кухню взглядом, я включила кофемашину. Невидяще уставилась на стол. Я ведь действительно хотела. Хотела…

Стоило ему дотронуться до меня чуть настойчивее, смять сопротивление, противиться самой себе не осталось сил. Его прикосновения отличались от прикосновений других мужчин. Его слова, взгляды…

В голос застонав, я взяла кофе и сделала глоток. Горячий, он обжёг язык, на секунду стерев воспоминания о недавних поцелуях. Не позволю! Не позволю я ему снова сделать меня слабой, подмять под себя. И себе не позволю! Скомканные салфетки, сломанные цветы, осколки стекла… Вот об этом мне стоит помнить. Я принадлежу ему…

– Нет, Алекс, – решительно выдохнула и сильнее сжала чашку. Настежь распахнула балконную дверь и вышла на улицу.

Тёмный Ниссан с тонированными стёклами так и стоял на прежнем месте. Где же я его всё-таки видела? Из груди моей против воли вырвался тяжёлый выдох. Тёплое солнце грело плечи, ладони касались чашки с горячим кофе, а что внутри? Секс был отличным. Прежде мне казалось, что я в этом совсем не нуждаюсь, но сейчас…

На меня накатила приятная расслабленность. Удовлетворение, вот что я чувствовала. Живот побаливал, на коже появились следы от щетины Алекса. Я живая, моё тело живое. И да, я умею чувствовать. Проблема лишь в том, что откликаться я способна лишь на одного мужчину. Алекс… Он ведь просто позволяет мне противиться ему. Деньги, власть… Даже касательно этого мы с ним остаёмся в совершенно разных весовых категориях. Он – владелец огромного состояния, наследник династии. Собственные алмазодобывающие шахты, завод по производству эксклюзивных ювелирных изделий, сеть магазинов по всему миру… Бесконечные связи, вложения, недвижимость, частный самолёт, счета в крупных банках. И я… Стэлла Белецкая. Дочь убитого восемнадцать лет назад политика. Девочка без прошлого, ведь всё, что я знаю о своём раннем детстве, знаю я лишь из газетных статей и найденных Дмитрием фотографий. Кому помешали мои родители? Кому мой отец перешёл дорогу? Ответов на эти вопросы у меня, увы, не было, как и на многие другие, потому что виновных в смерти моей семьи так и не нашли. Стэлла Белецкая. Нет. Стэлла… Просто Стэлла.

Выпив кофе, я зашла обратно в квартиру. Душ! Мне срочно нужно было принять душ! Стереть его прикосновения, его запах. Вытеснить его из себя, забыть. Сколько он позволит мне сопротивляться?! На что он способен, чтобы сломать меня, подчинить себе?! Как бы там ни было, играть в его игры я не намерена. Принадлежу ему? Нет. Секс… Секс – это просто секс и ничего больше. Я же не вещь, чтобы кому-то принадлежать. Не вещь, пусть даже он по-прежнему может подчинить меня себе, если захочет этого.

На вечер у меня был запланирован ужин с тем самым Станиславом – представительным мужчиной, с которым я познакомилась на благотворительном вечере несколько дней назад. Рассчитывал ли он на что-то большее, нежели деловой разговор, сказать было сложно. Самой мне от него нужна была лишь поддержка для фонда помощи оказавшимся на улице девочкам-подросткам, как правовая, так и финансовая. А раз так…

Первый месяц после появления Дмитрия я провела словно в тумане. Совершенно не разбирающаяся в формальностях, пыталась вникнуть в суть своего положения. Убийство родителей, оставленный ими банковский счёт… Делала вид, что внимательно изучаю бумаги, тогда как сама с трудом складывала буквы в слова, а слова в строчки. Не знаю, как скоро Дмитрий понял, что ни читать, ни тем более писать я практически не умею. Должно быть, куда скорее, чем мне тогда казалось.

Примерно через месяц я начала заниматься с репетитором, но волшебства не случилось. Читать я стала-таки более или менее прилично, а вот писать…

На одном из первых светских приёмов, куда Дмитрий вывел меня, чтобы, так сказать, представить обществу, я познакомилась с руководительницей фонда «Не одна». Именно тогда и началось моё участие в его деятельности. Прошедшая через все круги ада, я хорошо знала, что такое боль, страх и унижение, поэтому просто не могла остаться в стороне. Я хотела сделать хоть что-то… Хоть что-то, хотя бы для одной девочки, пережившей то, что пережила я.

Ища влиятельных спонсоров и меценатов, я улыбалась. Ходила на приёмы, появлялась на благотворительных вечерах. Совершенно не привыкшая к жизни светского общества, брала уроки танцев и этикета, но внутри меня жила всё та же девочка с улицы. Мужчины… Их тянуло ко мне, и я пользовалась этим. Позволяла им лёгкие, как будто небрежные прикосновения, терпела знаки внимания и снова улыбалась. Влиятельные политики и дипломаты, бизнесмены и предприниматели… Они не будили во мне никаких чувств. Изредка принимая приглашения на танец, я ждала лишь одного – когда это закончится, потому что выносить чужую близость мне было сложно. Руки, касающиеся тела, изучающие взгляды, обольстительные улыбки, за которыми я легко могла разглядеть примитивный интерес самца к самке. Как же я всё это ненавидела! За минувший год ни один мужчина не смог пробудить во мне даже маленькой искорки, намёка на живое тепло. Ни один, пока снова не объявился Алекс.

Красное платье-футляр, капелька духов на ключицы и запястья. Браслет с рубинами… Я рассматривала собственное отражение в большом напольном зеркале и видела красивую, уверенную в себе молодую женщину. Криво улыбнулась, и та ответила мне такой же улыбкой.

– Что, волчонок, – спросила я её, – как думаешь, понравимся мы дяде Стасу?

Взяв щётку, несколько раз провела по волосам, чуть вспушила их и отложила расчёску в сторону. Такси уже ждало меня внизу, но я медлила. Сегодняшняя встреча с Алексом совершеннейшим образом выбила меня из колеи. Паника. Вот что было самым отвратительным. Но если прежде деваться мне было некуда, сейчас… Вот тут стоял вопросительный знак. Жирный вопросительный знак и многоточие после. Попробовать поговорить с ним начистоту? Спросить, что ему нужно? Неплохой вариант, если отбросить, что он уже ответил, причём предельно ясно – ему нужна я. Зачем? Это другое дело, но на этот вопрос ответ я знала и так – он меня хочет. А если Алекс чего-то хочет, он это получает.

Застегнув ремешки на бежевых босоножках с закрытым мысом, я взяла сумочку и вышла в прихожую. Собраться. Этим вечером мысли мои должен занимать лишь Станислав и возможные благодаря его участию перспективы для фонда. Вот это действительно важно. А Алекс… Пусть катится к чертям собачьим! На несколько ближайших часов, так точно.

Заметив меня, Станислав поднялся из-за стола и вышел навстречу. Одет он был на первый взгляд просто: льняные брюки, рубашка-поло, летние мокасины, но дорогие часы в лёгкую выдавали истинное положение вещей.

– Сегодня Вы ещё великолепнее, – проговорил он сдержанно, мягко, и оценивающе скользнул по мне взглядом. Начало довольно банальное, Стас, но так и быть, попытка засчитана.

– Спасибо, – смущённо улыбнулась я и присела на выдвинутый для меня Стасом стул. Повесила сумочку на уголок спинки и снова посмотрела на него. – Простите за задержку. Не ожидала, что будут пробки.

– Ничего страшного, – всё так же спокойно ответил он. Я немного удивилась, когда вслед за этим не последовало никаких избитых фраз. Вместо этого Станислав проговорил: – Если Вы не против, чуть позже к нам присоединится мой знакомый. Его заинтересовала деятельность фонда, и он хотел бы узнать о ней поподробнее.

– Знакомый? – насторожившись, переспросила я.

Ресторан был небольшим, но довольно пафосным – квадратные, рассчитанные на четверых столы, живая музыка, дорогая посуда и столовое серебро. Человеку, не имеющему больших денег, путь сюда был заказан. Умом я понимала, что сидящий напротив мужчина вряд ли позволит себе что-то лишнее без моего на то согласия, но… Слишком много было в моей жизни таких вот мужчин. Влиятельные и добропорядочные, за закрытыми дверьми спальни нередко они превращались в жестоких ублюдков. Могла ли я забыть? Не знаю… Забыла ли? Нет.

– Вас это беспокоит? – словно поняв что-то, тотчас же переспросил Станислав.

– Нет, постаралась выдавить я непринуждённую улыбку и прежде, чем он успел задать ещё какой-нибудь вопрос, предложила: – Может быть, выпьем по бокалу вина, пока ждём? Вечер такой душный… Бокал Шардоне был бы очень кстати.

– С удовольствием, – он глянул в сторону, и буквально через секунду у нашего столика тенью появился официант.

Готовый принять заказ, он разве что в реверансе не склонился, тогда как сама я тщательно продумывала едва ли не каждый свой жест. Не сказать ничего лишнего и, тем более, ничего лишнего не сделать. Максимум – лёгкий флирт без намёка на большее. К тому же… Для Стаса я – всего лишь красивый фантик, а деятельность фонда – блажь чистой воды. Но добрые дела отлично играют на имя, а имя для таких, как он, значит немало.

– Бутылку Шардоне, – не глядя на официанта, бросил Станислав. Поймав его взгляд, я улыбнулась уголками губ и одобрительно глянула из-под ресниц. – Вы любите устрицы, Стэлла? – осведомился он, тогда как я понимала, что мой ответ для него не так уж и важен. Не важен, но раз он спрашивает…

– Честно говоря, не очень, – откровенно призналась я, стараясь быть максимально тактичной. Не говорить же ему, что меня от этих слизняков наизнанку выворачивает! – Я бы предпочла креветки или мидии.

– Тогда бутылку Шардоне и блюдо королевских креветок для леди, – распорядился он, по-прежнему глядя на меня. – А мне принесите устриц по фирменному рецепту шеф-повара.

Кивнув, официант растворился, Станислав же вновь обратился ко мне:

– Устрицы тут великолепные, Вам их обязательно стоит попробовать.

Ну надо же, какой настойчивый! Я едва сдержала пренебрежительную усмешку. Если он хотел произвести на меня впечатление, ему стоило заказать себе отбивную с кровью. А устрицы…

– Спасибо, но устрицы – совсем не моё, – проговорила я и невзначай поправила прядку волос, положила ладонь на стол. Жаль, что сегодня на моём среднем пальце нет кольца с бриллиантами. Говорят, носить металлы разных цветов – плохой тон, а я, как ни крути, дочка влиятельного политика. Наследница, чтоб его!

– А вот и Александр Викторович со своей спутницей, – удовлетворённо выговорил Станислав.

Почуяв недоброе, я посмотрела в направлении его взгляда. Не знаю, заметно ли было, как дрогнул бокал в моей руке, но тряхнуло меня ощутимо. Хорошо, что внимание Стаса в этот момент было направлено на идущую к нам пару, и выражение моего лица осталось им незамеченным. Блядь! Вот Скотина! Глядя на Алекса, я понимала, что едва могу усидеть на месте. Хотелось встать ему навстречу и выплеснуть вино прямо в его самоуверенную физиономию. Интересно, что бы за этим последовало? Вряд ли на людях он позволит себе что-нибудь из ряда вон, хотя…

6

Стэлла

– Добрый вечер, – подойдя, проговорил Алекс и, пожав Стасу руку, представил стоящую рядом с ним особу: – Динара Сергеевна.

– Можно просто Динара, – улыбнулась она и перевела взгляд со Стаса на меня.

Сука! Я едва не зарычала. Динара Сергеевна, значит?! Помнится, первое наше знакомство было… не столь официальным. Стоило мне вспомнить, как она дотрагивалась до меня, как касалась груди, меня аж передёрнуло.

– Очень приятно, – сделав глоток вина, отозвалась я. – Стэлла Эдуардовна. – Прищурилась, ухмыльнулась и добавила: – Для Вас, Динара, просто Стэлла.

– Что же… – в голосе её зазвучала насмешка, – будем знакомы.

Не сдержавшись, я одарила Алекса злым взглядом, но он на меня не смотрел. Помог Динаре усесться и сам сел за стол по левую руку от меня. На несколько секунд повисла тишина. Динара сидела напротив, и это раздражало меня ещё сильнее. Так вот, значит, как?! Отлично! Допив вино, я многозначительно глянула на Стаса, однако Алекс оказался быстрее.

– Позвольте я, – взял он бутылку и разлил Шардоне по бокалам. – Предпочитаете белое, Стэлла Эдуардовна?

Вполне себе невинный вопрос, ответ на который ему был, несомненно, известен. Но раз ему так хочется услышать это от меня…

– Вообще-то, я предпочитаю более крепкие напитки, Александр Викторович, – отозвалась я и взяла со стола прохладный бокал. – Но сегодня слишком жарко.

Алекс посмотрел мне прямо в глаза, и от взгляда этого меня окатило волной жара. Вино стало безвкусным, будто превратилось в воду. Рядом что-то говорила Динара, и голос её скрёб по нервам, будто наждачная бумага. Держалась она непринуждённо и чувствовала себя, должно быть, абсолютно комфортно. В отличие от меня. Струящиеся по плечам длинные чёрные волосы, платье с глубоким декольте, золотая подвеска на изящной шее. В том, что последнее – подачка Алекса, у меня даже сомнений не было! Впрочем, это для меня у него были подачки, для этой же…

– Стейк средней прожарки, – услышала я голос Алекса и только теперь заметила подошедшего к столику официанта, – и… – Он бегло глянул в меню, захлопнул и небрежно отложил в сторону. – Печёный картофель на гарнир.

Не знаю, что злило меня больше: его самоуверенность и осознание вседозволенности, пренебрежение, сквозившее в каждом движении, или затаившаяся в глубине глаз усмешка. Мне даже думать не хотелось, откуда он узнал про мою встречу со Стасом. В жизни не поверю, что это вышло случайно. Следил за мной? Увидел, как я разговариваю с ним на том благотворительном вечере и решил выяснить детали? Вспомнился припаркованный у дома Ниссан… Так вот оно что! Вот же сукин сын!

– Так что Вы говорили о Париже? – мягко улыбнулась я Стасу, с трудом припоминая суть нашего прервавшегося разговора. – Никогда не была во Франции…

– Это красивейшая страна, – тут же откликнулся он, и я снова улыбнулась, подстёгивая его к продолжению.

Честно говоря, до Парижа дела мне не было никакого. Эйфелева башня, лягушачьи лапки… Однако со страной этой воспоминания у моего собеседника были связаны явно приятные. Как оказалось, друг его владел частной винодельней в одной из французских провинций, а сам Станислав…

– Так у Вас есть вилла на Лазурном побережье? – дотронулась до его руки. – Тогда не удивительно, что Вы знаете такие тонкости о жизни французов.

Стас перехватил мою ладонь, и я буквально почувствовала прожигающий меня взгляд. Качнула головой и мягко высвободила руку.

Вскоре нам принесли заказ. Пока официант расставлял тарелки, я пила шардоне и слушала разговор мужчин. Голос Алекса звучал спокойно, однако от меня не укрылись пробивающиеся сквозь это спокойствие стальные нотки. Не нравится, милый? Мне тоже не нравится.

– Помочь тебе? – спросил Алекс, когда Динара открыла карту безалкогольных напитков. Я резанула взглядом вначале её, потом его. И чем это он, интересно, хочет ей помочь?! Уж выбрать между апельсиновым соком и простой водой она, без сомнения, способна сама.

Однако не успела мысль эта мелькнуть у меня в голове, Дина проговорила:

– Закажи что-нибудь на своё усмотрение. В крайнем случае, пусть будет холодное шампанское. Только не кислое, – она улыбнулась, словно бы немного виновато, но мне показалось, скорее насмешливо: – Не люблю кислое.

Конечно, не любишь! Я стиснула зубы и, не совладав с собой, обратилась к Алексу:

– Думаю, Динаре Сергеевне понравится клубничный мохито. – Облизнула губы, отпила вино и усмехнулась. – Клубничка – это всегда вкусно. И совсем не кисло, правда?

– А Вы, как я погляжу, большой любитель клубнички? – уголок губ Алекса дрогнул, на щеке появилась ямочка.

Я невольно стиснула ножку бокала. Вовремя опомнилась и, разжав пальцы, поставила его на стол, задев донышком о край тарелки. Креветки! Вот только креветок мне сейчас и не хватает!

– Вряд ли, – мазнула взглядом по Дине, затем снова посмотрела на Алекса. Голос мой звучал довольно резко, и я это чувствовала, но игра стала слишком личной, и сдерживать рвущуюся наружу злость мне было трудно. – Должно быть, Вы слышали, что случилось с моей семьёй. Моя юность была довольно сложная для того, чтобы баловать себя изысками. Так что я предпочитаю более простые вещи.

– По Вам не скажешь, – тут же нашёлся Алекс, бросив взгляд на моё украшенное браслетом запястье.

– По мне многого не скажешь, – приподняв руку так, что браслет скользнул по коже, отозвалась я. – По Вам, полагаю, тоже.

Не успел Алекс ответить, в разговор вмешался Стас. Обратившись к Динаре, он спросил у той, давно ли она знакома с Алексом.

– Достаточно, – проговорила она и сняла губами с вилки ломтик помидора. Лукаво глянула на Алекса, улыбнулась ему и, прожевав, спросила: – Сколько мы знакомы? Я уже и не помню…

– Долго, – подтвердил он.

Я же ощутила очередную волну злости. Долго… Должно быть, я даже знаю, с чего началось знакомство. Разговор снова продолжил Стас. К моему удивлению, на этот раз он заговорил о деятельности фонда, и мне пришлось собраться. Вот только сделать это было трудно. Время от времени Алекс переглядывался с Динарой, а меня буквально захлёстывало злостью. Принадлежу? Его? А с ней как, по договорённости? Впрочем… Как я могла забыть?! Одно другому не мешает. Разнообразие – наше всё!

Пальцы Алекса в очередной раз коснулись женского запястья, и я, аккуратно поддев мыском босоножки ремешок второй, высвободила ногу. Что же… Сладко улыбнувшись Стасу, тронула под столом ногу Алекса, провела ступнёй по его голени. Тот тут же прищурился, глянул на меня, но я сделала вид, что не заметила этого.

– …поэтому нам важна любая поддержка, – продолжила я, скользя вверх по его ноге. – Не буду нагружать сейчас вас деталями, подробную информацию, если потребуется, мы можем направить по электронной почте…

Добравшись до колена, я опустила ногу ниже, потом снова вверх – к бедру и паху. Коснулась твёрдой ширинки и, обведя пальцем край бокала, посмотрела на Станислава.

– Если возможно, мне бы хотелось ознакомиться с документами, – кивнул он.

Надо же, серьёзный дядька. На миг я задержалась взглядом на его лице. Интерес я у него однозначно вызывала, но и дела фонда, судя по всему, были для него всё же несколько большим, чем формальность во благо собственного имени.

– Конечно, – кивнула я.

Накрыв мою ладонь своей, он легонько сжал её. Я же почувствовала крепкую хватку на щиколотке. Положение моё и без того было довольно неудобным, теперь же… Схватив мою ступню, Алекс зажал её меж коленей и принялся поглаживать. Пальцы, косточка возле большого, изгиб лодыжки… По телу прошла дрожь, мысли мгновенно спутались. Только он один знал мои слабые места. Только он один…

Снова улыбнувшись Стасу, я высвободила ладонь из-под его и, стараясь не привлекать внимание к нам с Алексом, попробовала отнять ногу. Но он не выпустил. Глаза его потемнели, смешанная с серебром сталь блестела угрозой.

– Меня как раз интересуют некоторые детали, но я бы предпочёл ещё раз обсудить всё с Вами лично, Стэлла Эдуардовна, – спокойно проговорил Алекс, глядя мне в глаза. Провёл вдоль всей стопы, обхватил большой палец и несколько раз двинул рукой вперёд-назад.

– Думаю, мы можем повторить, – выдохнула я. Стиснула зубы и дёрнула ногу сильнее. На этот раз Алекс таки отпустил меня, но взгляд его обещал неминуемое продолжение. Не знаю, заметил ли что Стас, Динара же усмехнулась в стакан с соком, что ей принесли несколькими минутами ранее. – Как вам идея, Станислав? – посмотрела я на Стаса.

Тот приподнял бровь, но развивать тему не стал, так же, как и задавать вопросы, хотя явно уловил неоднозначность ситуации.

Алекс наградил меня злым взглядом, я ответила ему тем же. Глянула на нетронутое блюдо с креветками и стоящий рядом салат… Вино давало о себе знать, и я понимала, что ещё несколько провокаций со стороны Алекса, и я окончательно потеряю над собой контроль. Посмотрела на разложенные передо мной столовые приборы… Проклятье! И какой извращенец придумал столько вилок для того, чтобы просто поесть?! Схватив ту, что, как мне показалось, была для морепродуктов, я ткнула в креветку. И как теперь?! Кусать её или что?! И дёрнул же меня чёрт… Почему было не настоять на чём-нибудь попроще?!

– Лучше руками, – Алекс забрал вилку у меня из рук и, сняв креветку, макнул её в соус, после чего, держа за хвостик, протянул мне. Конечно же, он всё понял! Я стиснула зубы.

– Спасибо, – рыкнула я и, проигнорировав его, взяла с тарелки другую. – Оставьте себе.

– Ещё вина? – спросил Стас, и я с благодарностью протянула ему бокал.

По скулам Алекса заходили желваки. Взяв вино, я обхватила донышко бокала и поболтала его, мягко притронулась губами к стенке. Стас смотрел на меня, я на него. Понимал ли он, что происходит? Этого я не знала и от того чувствовала себя ещё более заведённой. Два влиятельных мужчины, и я меж ними – девочка, едва способная отличить вилку для рыбы от ножа для колки льда!

– Я был бы рад, Стэлла, познакомить Вас с Францией, – внезапно проговорил Станислав. Я ожидала чего-то подобного, но чуть раньше или позже, сейчас же… – Двери моей виллы всегда открыты для Вас.

– Спасибо, – ответила я.

Он явно ждал продолжения, но что я могла ещё сказать? Что его деньги и положение интересуют меня исключительно в рамках деятельности фонда и не более? Или что меня в принципе не интересуют никакие отношения, что мужское внимание не вызывает ничего, кроме неприятия? Возможно, могла бы… Но сидящему рядом Алексу знать об этом было не обязательно.

– Франция… – задумчиво протянула я и потихоньку засмеялась мягким, грудным смехом.

Снова ощутила взгляд Алекса, но проигнорировала его. Взяла креветку за хвостик и обмакнула в соус. Нервы звенели, хотелось взять бутылку и сделать несколько глотков прямо из горла, а после, отбросив лживые улыбки, высказать ему всё, что я думаю. Про его замашки, про ужин на палубе яхты возле берегов Майорки, про его ничего не значащие слова и грязные игры. Про собственное прошлое, наполненное болью и унижением. Хотелось сказать ему, чтобы оставил меня в покое и дал просто жить, потому что то, что для него – попытка развлечься, для меня – ещё одна отравляющая кровь капля ртути. Я вся сделана из этой самой ртути. Она течёт во мне, я буквально пропитана ею, неужели это ему не понятно?! Притащить с собой эту… Решил напомнить? Показать мне моё место? Отлично, Алекс, я всё поняла. Поняла и учла. Только не думай, что после этого я позволю тебе ещё хоть раз…

– Да, – ворвался в моё сознание голос Алекса. – Хорошо…. Да… Всё верно… Нет, это лишнее…

Закончив телефонный разговор, он встал и, подойдя к Динаре, положил руки ей на плечи. Потихоньку сжал и проговорил, чуть понизив тон:

– Нам пора. У меня есть ещё кое-какие дела. – Она подняла голову, и Алекс, поймав её взгляд, приподнял в ухмылке уголок рта: – Если захочешь, после продолжим вечер в более интимной обстановке.

Холодное вино обожгло язык, нёбо, глотку, бокал мой оказался пуст, а я даже не заметила этого. Судя по тому, как он качнулся, когда я нервным движением поставила его на стол, с меня на этот вечер было достаточно. Достаточно всего: вина, еды, живой музыки и в особенности общества властных мужчин. Хотелось выйти на свежий воздух и пройтись пешком. Хотелось оказаться в Испании… Там, на берегу Средиземного моря. На крыльце моего собственного дома, окружённого оливковым садом. В этом самом саду с маленькой деревянной беседкой и низкими каменными скамейками без спинок. Хотелось сделать глубокий вдох и, закрыв глаза, вслушаться в шум набегающих волн. И чтобы не было ничего из окружающего меня сейчас…

– Мы с Вами ещё обязательно обсудим дела фонда, Стэлла Эдуардовна, – продолжил Алекс, не убирая ладоней с плеч Динары. – В самое ближайшее время.

Я пренебрежительно усмехнулась. Оставаться предельно вежливой, чёрт возьми…

– Уверена, что так оно и будет, – холодно проговорила, ответив ему прямым взглядом.

Динара встала, и он подал ей сумочку. Сделав пару шагов, она обернулась и попрощалась, глядя скорее на Станислава, чем на меня. Алекс тоже взял свой пиджак, пожал Станиславу руку и, мазнув по мне взглядом, приобнял Дину за талию.

– Ещё вина? – спросил Стас, когда они скрылись за дверью.

Я выдохнула. За столиком повисло неловкое молчание. Нужно было как-то извиниться, что-то объяснить, но сил на это у меня не было. Скинуть босоножки, налить в ванную тёплую воду и позволить ей окутать тело… И не думать об Алексе. Не думать о его руках, лежащих на изящных обнажённых плечах этой суки. Не думать…

– Должно быть, идея пригласить Александра Викторовича была не слишком удачной, – констатировал Станислав, легонько похлопав меня по руке.

Я подняла на него глаза. Вздохнула.

– Извините, Станислав. У нас с ним… – поморщилась и махнула рукой. – В общем, не важно.

– Хотите ещё вина? – вновь предложил он.

– Не стоит, спасибо, – я качнула головой и почувствовала лёгкое головокружение. – Если Вы не против, давайте закончим на сегодня. Мне нужно… Хочу пройтись, – призналась я честно.

– Составить Вам компанию?

Я снова покачала головой и невесело улыбнулась уголками губ, на этот раз искренне.

Оказавшись на улице, я почти не глядя отошла подальше от ресторана. Обернулась и посмотрела на мерцающую золотыми буквами вывеску. От чего-то к горлу подкатил ком. Давно я не чувствовала себя такой потерянной… Маленькая девочка, не знающая законов мира, в который она попала. Как ни пыталась я стать своей, у меня не выходило.

– Всё не так… – шепнула, коснувшись лба рукой. Тихонько засмеялась. Далеко нетрезвая, да ещё и одна.

Представила себя, стоящую в тени деревьев. Двенадцатисантиметровые шпильки, платье от известного итальянского дизайнера, дорогие украшения… А внутри волчонок из подворотни. И толку от этой обёртки?! Усмехнувшись, отогнала дурацкие мысли подальше. Разозлилась на саму себя. Красивая, молодая, богатая. Расправила плечи и, вскинув голову, снова посмотрела на вывеску.

Это всё вино. Вино и Алекс с его грёбаными играми.

На улице было темно, приятный ветерок обдувал пылающее лицо. Прикрыв глаза, я, как и хотела, сделала глубокий вдох. Прошла по обочине вдоль пустой улицы. Пожалуй, нужно и в самом деле на несколько дней…

Внезапно сбоку мелькнула тень. Остановившись, я резко обернулась. Столько раз спасавший мою шкуру инстинкт самосохранения шепнул об опасности. Прислушалась и всмотрелась в темноту. Ничего… Сделала ещё несколько шагов и услышала тихий шорох, но обернуться не успела. Что-то тёплое и тяжёлое с силой прижалось к моему лицу.

– М-м-м… – замычала я, изо всех сил пытаясь высвободиться, но хватка была стальной. Большое крепкое тело, незнакомый запах.

Сердце моё колотилось в горле, паника захлёстывала сознание. Мужчина лишь крепче зажал мне рот и, не говоря ни слова, поволок в сторону. Ладонь его прижималась так сильно, что мне было трудно дышать. Я вцепилась в его руку пальцами, упёрлась – бесполезно. Автомобиль… Тёмный автомобиль, скрывающийся в глубине переулка…

7

Стэлла

Не знаю, что стало первым из того, что я почувствовала, когда меня буквально втолкнули в салон: знакомый запах, мягкая кожа сиденья под пальцами или наложившаяся на страх практически неконтролируемая ярость. Дверца мгновенно захлопнулась, и в тот же момент до меня донёсся ровный, спокойный голос:

– Я же сказал, что мы с тобой встретимся в самое ближайшее время.

Алекс сидел в каких-то сантиметрах от меня. Непроницаемое выражение лица, холодное пренебрежение во взгляде, и только в глубине зрачков что-то тёмное, очень недоброе.

– Скотина! – рыкнула я и накинулась на него.

Нервы, натянутые весь вечер, сдали, сердце, колотящееся в приступе паники, ещё стучало где-то в горле, к глазам подступали слёзы. Я испугалась. Действительно испугалась, потому что в жизни моей было столько дерьма, что не забыть, не выгрести. За те секунды, что меня волочили к машине, я успела подумать и о питомнике, и о проклятых ублюдках, трахающих беззащитных девочек на задних сиденьях своих лимузинов, и о собственной уязвимости. А теперь… Эта его сука в облегающем грудь платье, усмешки…

– Я тебя ненавижу! – ударила Алекса по плечу, врезалась в бедро коленом. Почувствовала, как он обхватил меня крепкими, сильными руками, ударила ещё раз, но лишь мазнула по щеке кончиками пальцев. Всхлипнула – ни то от обиды, ни то от злости. – Какого дьявола ты ко мне привязался?! Что тебе нужно?!

Алекс крепко ухватил меня за руки, развернул и прижал спиной к своей груди. Дышала я тяжело, рвано. Алкоголь разгорячил кровь, смял сдержанность. Во мне пульсировали гнев, обида и… ревность. Проклятая ревность! Как бы я ни пыталась это отрицать. Меня буквально наизнанку выворачивало, стоило подумать о том, как ладони Алекса… эти самые ладони, что только что касались меня, лежали на плечах Динары. Мне было отвратительно, меня тошнило от того, что он посмел привести её, в очередной раз показал мне, что я никто, заставил вспомнить… Но было и другое чувство, обжигающее изнутри раскалённым железом. Ещё и вино…

– Ты совсем меня не слушаешь, – очень тихо проговорил Алекс возле моего уха. Подул на волосы, потёрся носом за ушной раковиной. Я дёрнулась всем телом. Мурашки… – Что я тебе говорил, детка? – продолжил он.

– Мне плевать, что ты говорил! – развернувшись к нему в пол-оборота, в ярости выпалила я. – Отпусти меня!

– Я говорил тебе, что пристрелю любого, кто к тебе прикоснётся, – словно не слыша моих слов, договорил он и посмотрел мне прямо в глаза. Дьявольская чернота его зрачков затягивала, вкрадчивые нотки голоса будили что-то странное, жар и близость нервировали.

– А я говорила тебе, что ты можешь начать с себя, – высвободила я таки руку и соскользнула с его коленей на сиденье. К чёрту! Держаться от него подальше. Как можно дальше! Это же сам дьявол во плоти. – Можешь заодно и суку свою пристрелить. Кстати, где она?

– Динара – самостоятельная женщина, – Алекс осмотрел… нет, буквально ощупал меня взглядом. Плечи, шею, грудь, колени… Я с трудом удержала порыв плотно сдвинуть ноги. – Она вполне способна добраться домой самостоятельно, а вот ты…

– А что я? – процедила прежде, чем успела себя остановить. Он снова провоцировал меня, и я это понимала. Снова. Даже в своём нынешнем состоянии. Впрочем, пьяной я не была, а прикрыть чем-то провокацию Алекс даже не пытался.

– Ты? – Он опять прошёлся взглядом по моим ногам. – За тобой нужен глаз да глаз.

Я негромко засмеялась. Фальшиво, наигранно, невесело. Всё это было фарсом чистой воды, только к чему? Чтобы ещё раз позлить меня? Чтобы доказать, что стоит ему захотеть, и деваться мне будет некуда? Можно подумать, я и так этого не знаю! Не считает же он меня, в самом-то деле, наивной самоуверенной дурой?! Не-е-ет, не считает, и в этом я уверена.

Машина ехала вперёд – не медленно, но и не слишком быстро. Время от времени за окном мелькали вывески и маячки фонарей, мимо, светя фарами, проносились попутки. Замолчав, я некоторое время смотрела на Алекса, а затем прямо спросила:

– Чего ты на этот раз хочешь?

В том, что он что-то задумал, я не сомневалась. Если бы ему приспичило трахнуть меня, вёл бы он себя иначе, да и… Слишком просто. В его извращённом мозгу наверняка уже вызрела какая-нибудь подобающая идея вроде выходных на яхте у берегов Майорки или чего-то похожего.