Полюшка

Ночной лес не спал. Он был наполнен звуками, и каждый из них будил в душе первобытный мистический страх, граничивший с истерикой. Шорохи, треск, уханье, кажется, кто-то даже рычал. Но было ли то плодом воображения, или слышалось на самом деле, понять было сложно.

Облизав пересохшие губы, парень лет двадцати прижался спиной к стволу старого дерева, зябко обхватил себя за плечи и закричал уже, кажется, раз в сотый:

– Люди! Ау-у! Люди!!! – и добавил гораздо тише со страданием в голосе: – Кто-нибудь, ну, пожалуйста…

Никто не отозвался, как первые девяносто девять раз. Лес поглотил надрывный звук и скрыл за завесой ночной темноты.

– Черт, – выругался парень и тут же сплюнул.

Поминать рогатого сейчас не стоило. И без того душу вымотали страх и чувство обреченности. Оно появилось еще с последними лучами угасающего дня, именно тогда растаяла и надежда выбраться к дачному поселку, откуда он ушел еще до полудня. Но вот наступила ночь, а вернуться назад так и не вышло. И это было странно, потому что рядом была еще и деревня, а не так далеко мимо пролегала шумная трасса, но ни гула автомобилей, ни какого-либо признака человеческого жилья не было.

– Давай, Антон, сходи, Антон, – писклявым голосом перекривлял кого-то парень. – Сходил, тьфу. Люди!!! – без особой надежды снова заорал он и вжал голову в плечи, потому что где-то отчетливо послышался рык. – Господи, – выдохнул молодой человек и заставил себя повернуться.

Он не прятался – большой волк, казавшийся в сумраке черным, стоял всего шагах в пяти от дерева и скалился. Лунный свет, пробившись сквозь сучья деревьев, отразился в глазах зверя зелеными огоньками. Хищник щерился, и крепкие зубы его тоже были отчетливо видны. Антон гулко сглотнул. Он перехватил молоденькую елочку двумя руками и выставил ее перед собой подобно мечу. Волк фыркнул, кажется, усмехнувшись защите человека, и шагнул ближе.

– У… уйди, – сбившись, произнес парень.

Волк снова ощерился. Его не пугали ни елка, ни человек, пытавшийся защититься маленьким деревцем, впрочем, и нападать не спешил. Только продолжал скалиться, будто издевался над страхом заплутавшего парня. Антон попытался приободриться, даже тыкнул елкой в сторону волка и рявкнул:

– А ну пошел… – но вышло неубедительно, даже жалко, и он с мольбой протянул: – Уйди, прошу тебя.

Зверь не послушался. Он уселся и по-собачьи склонил голову набок, продолжая разглядывать человека. Антон настороженно следил за волком – хозяином положения был именно он. А потом мелькнула мысль, что где-то рядом могут быть еще волки, и этот только держит добычу, пока не подойдут остальные. Похоже это на повадки волков или нет, да и были ли они вообще в этом лесу, парень не знал, но подозрения, едва зародившись, окрепли, взрастив панику до безрассудства.

– Пошел ты! – заорал Антон, замахнувшись елкой на хищника.

Зверь поднялся на лапы. Шерсть его вздыбилась, оскал больше не походил на издевательскую усмешку. Кажется, волк готов был броситься, но проверять так это или нет, парень не стал. Он пихнул в раскрытую пасть елочку и бросился прочь, гонимый животным страхом перед болью и смертью. Ломился сквозь кусты, не разбирая дороги и не оглядываясь.

Погоня была. Антон не видел ее, не улавливал звуков преследования, но был уверен, что волк бежит следом. Видение того, как крепкие челюсти смыкаются на его ноге, было столь ярким и реалистичным, что парень задергался и тут же поплатился за это. Запнувшись за толстый корень, выпиравший из земли, молодой человек с громким криком повалился на землю, ударился головой о небольшой валун и затих, ненадолго потеряв сознание…

– Антош, ну, пожалуйста. Идея же классная, согласись!

– Классная, – не стал спорить парень, но воплощать ее было лень. – Лен, давай как-нибудь в другой раз, а?

Девушка – миловидная блондинка, надулась и, отойдя в сторону буркнула:

– Хорошо. В другой раз… в другой жизни, – вдруг обернулась и сердито отчеканила: – Ты ничего не хочешь! Я придумываю, как нам развлечься, подкидываю идеи, а тебе ничего не надо. В конце концов, это мой день рождения, и я хочу запомнить его! Почему ты не можешь выполнить маленькую просьбу? Лес рядом, всё дело займет у тебя полчаса от силы. Сходи и сруби мне елку! Или тебе совсем на меня плевать? – закончила она плаксиво, и Антон вскочил со старого соломенного кресла:

– Да принесу я тебе твою елку, принесу! – рявкнул он и стремительным широким шагом сошел с открытой веранды. – Мне на тебя не плевать! – крикнул он, подхватив топор, стоявший прислоненным к стене сарая.

– Спасибо! – едко и всё еще плаксиво взвизгнула ему вслед Лена, парень не ответил, он уже вышел из калитки.

Антон сердито вышагивал по лесу, ворча себе под нос, и даже не обращал внимания на выбранное направление. Да и какая разница, если заблудиться было невозможно? Он бывал здесь с самого детства – дача принадлежала родителям Антона, а вчера они с Ленкой приехали, чтобы подготовиться к встрече друзей, которые должны были приехать отмечать ее день рождения. И она еще будет говорить, что ему плевать!

Уже эта поездка на дачу ему не нравилась, потому что потом соседи будут рассказывать родителям, как молодежь тут веселилась. Выложат, и что было, и чего не было, а ему выслушивай! Могли отметить в городе, но притащились сюда, как хотелось Ленке. Разве он возражал? Нет, не возражал. Хочешь – поехали, отметим там, идея классная. А теперь новая выдумка!

– Идеи у нее, а воплощай их я, – буркнул Антон и остановился, вдруг поняв, что больше не злится.

И чего взъелся? Идея-то действительно классная. Отметить день рождения, как новый год. Это ведь и вправду новый Ленкин год. Почему бы не отпраздновать его, как всеобщий? Даже интересно – среди лета зимний праздник. Можно пофантазировать и развернуться. Да хоть маскарад! Здесь полно всякого хлама, даже какие-то детские маски. Потом будет, что вспомнить…

– Прикольно, – хмыкнул парень, поддавшись собственной фантазии.

После огляделся, но подходящей елки не увидел. Он какое-то время бродил по лесу, придирчиво выбирая деревце среди молодняка. Наконец, найдя симпатичную елочку, срубил ее и, заткнув топор за ремень на джинсах, направился в обратную сторону. Место, где находился, парень узнал сразу – это был черничник, куда они с мальчишками часто прибегали в детстве, так что выбрать направление не составило труда. Только вот почему-то к дачному поселку он так и не вышел…

С тихим стоном Антон открыл глаза и сел. Темнота ночи ослепила, но тупая головная боль отвлекла, и понимание происходящего пришло не сразу. Парень болезненно покривился, потрогал лоб и обнаружил на нем шишку с содранной кожей. После снова закрыл глаза, опустил голову на руки и какое-то время сидел так, уткнувшись в ладони. Наконец голос леса снова проник в сознание, и воспоминания полились вспышкой ослепительного света.

А потом послышалось тихое ворчание. Парень вскинул голову и встретился взглядом с волком. Зверь снова наблюдал за человеком. Антон прерывисто вздохнул, уперся ладонями в землю и задом пополз от хищника. Волк, до того сидевший напротив, поднялся на лапы и зашагал за молодым человеком и не думая отставать.

– Да что тебе от меня надо? – срывающимся голосом спросил Антон. – Чего прицепился?

Зверь оскалился и подобрался, готовый к прыжку…

– Мама! – отпрянув, вскрикнул парень. Он закрылся локтем и застыл, ожидая, когда острые зубы вопьются в его плоть…

Теперь Антон слышал только бешеный стук собственного сердца, отразившийся гулом в ушах. Однако ожидаемой боли от волчьих зубов не было. Парень еще какое-то время прятался за рукой, после осторожно убрал ее и посмотрел туда, где должен был находиться его преследователь. Волк исчез…

– Фу-ух, – шумно выдохнул Антон.

Он с кряхтением поднялся на ноги, повернул голову и… мученически скривился. Зверь никуда не ушел, просто переместился в сторону. Он снова сидел и смотрел на человека, демонстрируя прежнюю издевательскую ухмылочку. И Антон разозлился, как сделал бы это любой загнанный зверь. Злость эта была с привкусом страха, но разгоралась всё ярче, вновь лишая ясности мысли. Всё, о чем сейчас думал парень, это о желании избавиться от проклятого хищника, игравшего им.

Антон сунул руку за спину, где под ремнем должен был находиться топор, о котором он до того благополучно забыл, но пальцы сжали пустоту. Едва родившаяся ярость сменилась паникой, и парень зашарил по телу. Понимая, что топор – это не пачка жвачки, он всё равно хаотично ощупывал даже карманы. Затем взгляд его заметался по земле, добрался до волка, и человек гулко сглотнул – под передней лапой зверя лежал потерянный инструмент.

– От… отдай, – заикаясь, попросил Антон.

Волк оскалился в ответ и угрожающе зарычал. А в следующую минуту он поднялся на лапы и, продолжая рычать, пошел на человека. Парень отступил. Он пятился до тех пор, пока хищник не подобрался, снова готовый к прыжку, однако не прыгнул. Зверь ярился. Он подбирался ближе и, пугая, щелкнул зубами, почти прихватив выставленную в защите руку, кажется, вынуждая жертву бежать. И Антон побежал.

Глаза давно привыкли к темноте, да и свет луны, заливавший лес, позволял вовремя разминуться с черными силуэтами деревьев, перепрыгивать сломанные стволы и ямы. Только сил уже почти не было. А когда, задохнувшись, парень останавливался и бросал взгляд назад, он видел волка, и тот снова гнал человека вперед. Иногда выскакивал откуда-то сбоку, вынуждая менять направление, но Антон этого уже не замечал.

Его мысли разлетелись, даже страх притупился, ослабив голос инстинкта самосохранения. Сознание начало мутиться. Всё, что он ощущал сейчас, – это жажду. Она не ограничивалась желанием выпить воды. Хотелось до одури остановиться, упасть на траву и лежать без движения, даже если зверь будет поедать его заживо. Хотелось провалиться в забытье, чтобы наконец эта бесконечная страшная ночь закончилась. Но больше всего хотелось открыть глаза и обнаружить себя в кровати в городской квартире, чтобы не было проклятого леса, хищника-кукловода и идиотской идеи устроить из заурядного дня рождения новый год с елкой. И пусть это будет кошмар, обычный кошмар, который можно попросту забыть…