Серая мышка 2

Алан

– Девушки так и не приезжали, – сообщил охранник из загородного дома, куда Катя должна была привезти Мальвину.

Так и знал, что нужно было с охраной отправлять. Не дай Бог что-то случилось с ними.

– Ждать моих указаний.

Сбросил вызов и нашел номер Кати – она трубку не брала. Открыл программу "ГЛОНАСС", чтобы посмотреть передвижение ее автомобиля. Если она где-то в лесополосе, значит, что-то произошло. Но машина припаркована возле салона – ничего необычного. Начал просмотр ее передвижений за сегодняшний день. Катя выехала из моего старого дома и отправилась в нужном направлении, затем сделала остановку на вокзале… зачем? Простояла пять минут и уехала в город. Что за чертовщина?! Обрывал ее телефон, но она так и не подняла трубку. Что ж, детка, значит увидимся. Сел в машину и прослеживал ее передвижения теперь уже на своем телефоне – она поехала домой. Пришлось менять свой маршрут, свела же судьба с взбалмошными бабами. Нет бы им сидеть и дома борщи варить, нужно обязательно проблемы искать на свою задницу.

Оставил машину возле подъезда и поднялся на ее этаж. Стучался, звонил – не открыла. Идиотка…

– Если сама не откроешь – выломаю дверь, – но ответом мне была тишина.

Пару раз ударил так, что с потолка посыпалась штукатурка. За дверью послышалась возня и отборный мат.

– Ты чего мне дверь ломаешь?! Совсем одурел?! – темноволосая фурия, злобно шипя, прожигала меня глазами.

– Отойди! – толкнул ее вглубь комнаты и закрыл дверь. – Где она?

– Ты о ком? – невинно хлопала глазами и строила из себя дурочку, только со мной такие игры не пройдут.

– Перестань ломать комедию. Где Мальвина?

– Не знаю, – слишком просто ответила и прошла мимо меня в кухню.

Да, жить она стала намного лучше, нежели когда я забрал ее из трущоб. Сейчас важная стерва, хрен подкатишь к такой.

– Ты издеваешься? Я пока еще добрый, но моему терпению приходит конец. Говори немедленно, куда она пропала.

– Говорю, не знаю. И тебе советую о ней забыть. Или что, влюбился в девушку своего брата? – яд так и сочился из ее уст.

– Что ты несешь? Как ты можешь не знать, если сама ее отвозила? Зачем делала остановку на вокзале? Отправила ее на поезде? Ты же понимаешь, что я смогу быстро это вычислить, только для тебя это плохо кончится.

– Ты ошибаешься, милый… – слишком приторно сказала, меня передернуло от отвращения. – Я просто захотела в туалет, а когда вернулась, ее уже не было.

– Ты понимаешь, что натворила? Она нестабильна, слаба, у нее обезвоживание! Да она двое суток почти пролежала без еды и питья! Ты о ней подумала?! Она, может, валяется под кустом и умирает из-за тебя! Без денег и документов? Где твоя голова? – я вышел из себя, насколько можно быть идиоткой, чтобы не понимать простых вещей?

– Не кипишуй! Все с ней в порядке, – она говорила серьезно, без иронии и сарказма.

– Ты реально в это веришь? – удивленно смотрел и не понимал. – Стоп… нет… не может быть! – я не мог поверить той мысли, которая пришла в голову.

– Что, милый? – она сидела и хлопала длинными ресницами, невинная дева.

– Это ты все подстроила? Ты дала ей сбежать? Зачем?

– Отстань от нее, ей нужна свобода и спокойствие. А твой загородный дом – это опять темница, – тихо сказала она.

– Там для нее самое безопасное место. А если Золотов вернется, и с Эвелиной еще ничего не ясно. А ты решила в благодетеля поиграть, спасительница херова!

Она не могла уехать далеко, точно где-то засветилась. Нужно проверить все камеры ближайших вокзалов, придорожных отелей и забегаловок.

– Отпусти ее. Она себя лучше спрячет, и твоя помощь ей не нужна.

– Идиотка. От нее многое зависит. Не понимаешь? Руслан придет в себя, и она должна быть рядом.

– Она никому ничего не должна! Сам справляйся со своим братом, а ее ты вряд ли найдешь. Она без телефона, так что удачи в поисках.

– Тебе самой от самой себя не противно?

Она изменилась в лице, гримаса передавала только часть ее эмоций – черных и гнилых.

– Мне? Нет! Мне – отлично! А ты беги, удачных тебе поисков своей ненаглядной. Я потом посмотрю, когда она вернется, как брат тебя будет закапывать. Ведь найти ты ее не сможешь. Лучше иди за своим ненормальным братом следи, а лучше в психиатричке его полечи. А то еще кого-то покусает.

– Рот закрой! А то я тебе проблемы устрою. Совсем борзая стала!

– А ты меня не пугай. Теперь мне ничего не страшно! У меня покруче знакомые, если что – в больничку тебя уложат. Поэтому брысь отсюда и не попадайся мне на глаза, – задирая нос чуть ли не к потолку, заявила она.

Я не бью женщин, но этой захотелось отвесить подзатыльник. Пока я прожигал пигалицу взглядом, решая, что с ней делать, в кармане завибрировал телефон. На дисплее высветилось имя – Данилов.

– Да!

– Алан, Руслан проснулся, я дал ему новую дозу снотворного. Приезжай в клинику, есть не телефонный разговор.

– Хорошо, буду позже.

– Иди и лечи его. И Мальвину больше не трогай, а то она в полицию пойдет.

– А ты сиди и надейся, чтобы она нашлась живой и здоровой.

– Какие мы нежные. Будет интересно наблюдать за тобой, как чувства к ней тебя поглощают. Хочу, чтобы ты ее полюбил, и это тебя уничтожило.

– Что же ты такая злая? Все никак не успокоишься, что мы расстались?

– Я тебя бросила, а не «мы расстались» – формулировки не путай.

– Ах да, прости, забыл. Ты же получила все, что хотела, тебя брат откупил, и я уже не нужен стал. Какая ты была дрянь, такой и осталась. Как Мальвина с тобой так долго общалась?

– Пошел вон из моей квартиры! И на будущее – как ты лезешь в личную жизнь своего брата, так и он не остается в долгу. Я даже рада, что вам встретилась такая девушка, как Мальвина – сбила спесь с вас, а то ходили важные и неприступные, как благородные девицы.

– За языком следи, актриса. Своей жизнью займись, а то ни мужика, ни детей. Даже жаль тебя, – подмигнул ей.

– Любой мужик будет возле моих ног, даже ты, если захочу. Но я не пользуюсь теми, кто был в постели с моими подругами – это низко.

– Ты больная!

Я вышел больше не мог слушать ее бред.

***

До клиники доехал быстро, поднялся в кабинет к Данилову. Милая секретарша в белом халате сидела за столом.

– Здравствуйте…

Не дал ей договорить, времени у меня нет.

– Я к Игнату. – Секретарь что-то щебетала, но я уже вошел внутрь. – Привет, давай сразу к делу, времени в обрез, – начал сходу.

– Хорошо, Алан. Руслан сейчас в крайне неадекватном состоянии. Предварительные анализы показали неутешительные результаты – в крови большое содержание запрещённых препаратов, их не так легко вывести.

– Он приходил в сознание, что делал? – тяжело слушать, как такие вещи говорят про твоего брата, но с этим ничего не поделать.

– Буянил, агрессировал и звал Мальвину. Ты послушай меня внимательно и пойми, я хочу только скорейшего его выздоровления, но очищение крови не поможет. Проблема намного глубже.

– Что предлагаешь? – с замиранием вслушивался в его слова.

– Ему нужна полная терапия и консультация психотерапевта. Если он скажет, что с Русланом все в порядке, то так и быть. Просто здоровье подправим и выпустим. Но такое воздействие просто так не проходит – когда он узнает, как поступил с Мальвиной, рядом с ним должен находиться профессионал.

Мрак… Я, конечно, думал, что все дерьмово, но не до такой же степени.

– Сколько времени может занять терапия ?

Если конкуренты пронюхают, что Руслана нет, то все его труды пойдут к чертям.

– Все зависит от его состояния. До трех-четырех месяцев…

Данилов замолчал, а я никак не мог принять правильное решение.

– Делай, что нужно, мой брат должен выйти отсюда здоровым!

Надеюсь, он меня не убьет, когда придет в себя. Я попрощался с Игнатом и поехал в офис. Придется взять его дела на контроль, а сам он для всех «уехал».

Теперь нужно разобраться со всеми делами и его проектами.

Мрак…

Мальвина

Проснулась ближе к обеду, состояние непонятное, но лежать уже точно не хочу. В первую очередь разобрала сумку и сложила вещи в маленькую тумбочку, как раз под стать моему скудному гардеробу. В косметичке нашла зубную щетку и пасту, взяла полотенце и пошла в кухню к умывальнику – я такие только в кино видела:

Проведенной воды в доме не было, стоял лишь старенький, но чистый умывальник с раковиной. Такие я видела только в кино. Глубокая чашка, в которую вливают воду, с железной палочкой, ее нужно поднимать вверх, чтобы полилась вода. Почистила зубы, ополоснула лицо и насухо вытерла. Нужно найти бабушку, чтобы поговорить с ней о деньгах. Все же она пенсионерка, и в любом случае от денег не откажется, поддержка нужна каждому.

На столе стояла кастрюля, тарелка и ложка. Неужели она это для меня приготовила? Заглянула внутрь, и там оказался ароматный и наваристый борщ. Желудок подал знак, что пора подкрепиться, поэтому налила супа и принялась за еду.

Когда закончила, помыла посуду и пошла на поиски бабушки. Вышла в огород, и у меня перехватило дыхание. Огромный сад: яблоки, груши, вишни, пышные кустарники малины, крыжовника и разной смородины – все идеально ровно, веточка к веточке. Если бы не знала, что хозяйка этого сада уже бабушка, подумала, что тут работает профессиональный садовод. Среди клумб чуть дальше сада – беседка. Тут, наверно, очень приятно сидеть и любоваться на такой дивный сад. Здесь дышать легче, тут жить лучше, была первая моя мысль.

Я шла среди этой красоты по узенькой дорожке, засыпанной маленькими камушками. Огород оказался за цветником, и он был таких размеров, что одному человеку точно не справиться. Вдалеке увидела, что бабушка копается в земле. Она на секунду оторвалась от дела и посмотрела на меня. Жестом показала поставить чайник и подождать ее. Я развернулась и пошла обратно в дом. Когда возвращалась, увидела развилку и ограждение, наверное, там и была баня. Сама гулять по чужому дому не решилась, она сама все все и так покажет.

Чайник оказался пуст, рядом увидела железную флягу – в таких в советское время молоко разливное возили. А сейчас в ней была вода. Как же старая женщина одна со всем этим справляется, еще и выглядит бодрой?

Пока вертелась в кухне, пришла бабушка.

– Освоилась, Мальвин? – она стянула перчатки с рук и вымыла руки.

– Да, вроде бы. Только чай не знаю где, – обернулась к ней.

– А я не пью химию в пакетиках. Только из сушеных листьев зимой, а сейчас этого чая весь сад забит. И очень полезно. Вон, смотри возле плиты в кувшине, я там всегда завариваю с утра. А в холодильнике еще такой же, но холодный и с фруктами – очень вкусный, но тебе пока нельзя. Вот поправишься, тогда и будешь студеный пить. Как ты себя чувствуешь? – обеспокоено поинтересовалась.

– Лучше уже, спасибо. Может, в беседке чай попьем? Там так красиво.

– Конечно, сама хотела предложить, сейчас там тенёк, хорошо будет.

Я подхватила поднос с кружками и кувшином, а бабушка взяла чайник и пирожки. Когда она успела их напечь? Чудо, а не женщина…

Удобно устроились в беседке и принялись чаевничать. Ароматный и насыщенный напиток согревал изнутри, а сухой и жаркий ветерок обдувал оголенную кожу.

– Бабушка, я а где покупать продукты? И чем я могу помогать вам?

– Вон там, – она указала на сарай, – лежат тяпки, лопаты и грабли. Бери и помогай в огороде, можешь еще в свинарнике убираться, кур кормить да яйца собирать. Мы здесь живем своим хозяйством, а магазин у нас один, да и то покупаем только то, что не вырастить в огороде.

– Я буду помогать, обязательно. Это даже не обсуждается, вы только…

– Я же тебя просила на "ты" ко мне обращаться.

– Обязательно буду помогать, тяжело за таким большим хозяйством одной ухаживать.

– Тяжело, но я привыкла. Были дни, кода я просто ничего не хотела и лежала. И знаешь, всего на три часа получилось отвлечься, потом уже скучно становится, и опять встаешь, и принимаешься за работу. Столько лет одно и то же делать входит в привычку, и не задумываешься уже. Другого просто и не хочется. Пошли, покажу тебе хозяйство и что делать. Сегодня еще отдохни, а завтра уже помогай…

Бабушка водила меня по огороду и показывала, где что растет, да что нужно делать. Затем отвела меня в свинарник и к курам. Все достаточно понятно и ясно. Так пролетел почти месяц. Я помогала бабушке с утра до ночи и спала как младенец. Мне было хорошо здесь, хоть и уставала жутко, даже днем устраивала тихий час.

Руслан

– Какого черта?

Бошка раскалывается. Что я вообще делаю в клинике у Данилова?. Может, я с кем подрался? С Золотовым? Вряд ли… Этот сукин сын сбежал. Или меня Мальвина чем-то огрела? Вот сука, доберусь – убью. Пора вставать, хватит лежать, кто знает, сколько тут вообще я нахожусь. Нажал на кнопку возле кровати, по любому сейчас Данилов прибежит. Его медсестры меня как огня боятся. Только сел, дверь открылась, и вошел Игнат. Оперативно.

– Привет, давай рассказывай, что тут произошло? Почему я здесь? Эта сука меня чуть не убила? – сходу начал узнавать.

– Привет, Рус, давай по порядку. Ты вначале сходи в душ, оденься, потом поговорим. Разговор будет не из приятных.

Уже интереснее. Но душ – хорошая идея.

Пока я освежался, не покидала мысль – что-то не так, в памяти всплывали лица Эль, Золотова, Алана и Игната, но связной картинки не было. Что за бред? Ладно, сейчас разберемся.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Игнат, сидя в кресле возле окна.

– Нормально, голова немного мутная. Сколько я тут провалялся, и что произошло? Где Алан?

– Сядь, произошло много чего интересного, но тебя может шокировать, раз ты не помнишь. Хотя это лишь временный эффект, все пробелы скоро заполнятся.

– Слушаю, – сел удобнее и вслушивался в его рассказ.

С каждым его словом приходил в бешенство – быть такого не может! Это бред… Я не мог так поступить с Мальвиной, хоть она и виновата. Я не мог быть чудовищем, тем, что запер девушку и оставил ее подыхать. Как бы я ее ни ненавидел в тот момент за предательство и измену, никогда бы рука не поднялась избить или причинить вред. У меня принцип – нельзя обижать слабых. Играть, манипулировать – да, но так, как описывает Данилов – нет.

Все те, кто был в моей постели, все мышки, которые потом превращались в кукол Барби. Никогда не жаловались. Я их отпускал, кого с вознаграждением за терпение, другие, кто менялся, и начинали активно сосать деньги, без усилий, стараний и желания сделать свою жизнь лучше, выгонял обратно в свои трущобы. Но никогда не поднимал руку на женщину.

– Скажи, что последнее ты помнишь?

– Ресторан, скандал с Золотовым, как увез Мальвину в дом. Затем хотел посмотреть, куда этот трус мог уехать, а дальше… Сколько я здесь?

– Не злись. Сейчас от твоего состояния многое зависит.

– О чем речь? О каком состоянии? Ты поднял меня на ноги, теперь все в норме, мне пора возвращаться к работе. Да и разобраться во всем, слишком много времени упущено, – меня раздражал этот разговор, бред какой-то.

– В одном ты прав, времени упущено много, – меня немного насмешило то, как он повторил мою фразу.

– Ты серьезно? Весь этот разговор? – улыбка не могла сойти с моего лица, ситуация глупая и юморная.

– Послушай и пойми. Тебе нужно пообщаться с врачом одним, затем мы тогда решим, что делать. Если подтвердится диагноз, то будем поправлять твое здоровье. Если все в порядке, то уже сегодня поедешь домой, но это надо еще проверить, – он говорил спокойно, а у меня уже внутри все взорвалось.

– А не много ли ты на себя берешь, а, лекарь?

– Нет, успокойся и пока ты не пообщаешься с другим врачом, не выйдешь отсюда, – как судья вынес мне приговор.

– Телефон мне верни, нужно Алану позвонить, – попробую с братом поговорить, может, он все же объяснит, что это за тупой розыгрыш.

– Для всех ты сейчас отдыхаешь, и Алан занимается всеми делами. Он в курсе и дал согласие на твое лечение, поэтому давай начнем. Для тебя же лучше – быстрее отсюда выйдешь.

– Да вы тут все охренели? – психанул и швырнул в стену графин с водой. – Еще скажи, что ты мне психиатра приготовил?

Его взгляд мне совсем не понравился.

– Именно.

Я удивленно на него уставился и просто охреневал от происходящего. Когда говорят, что тебе нужна помощь такого врача, это ввергает в шоковое состояние.

– Успокойся, просто поговори, ответь на его вопросы. Главное – рассказывай все, что он спросит, может, твоя реакция – банальный стресс на сложившиеся обстоятельства.

Я не мог поверить. Смотрел на Игната, и в голове не укладывалось. Мало того, что меня травили. И кто? Та, которую знал с самого детства! Которой всегда помогал и старался оберегать! А сейчас еще и психиатр свалился на мою голову.

Выхода нет, придется побеседовать с врачом, чтобы все, наконец, вернулось на свои места.

– Ладно, если нужно – пообщаемся с твоим психиатром. Я тебе еще припомню это, Игнат, – уже без всякой злобы сказал ему.

– Нет, друг, ты мне потом "спасибо" скажешь.

Мальвина

Возле кабинета меня ждала бабушка, она взволнованно комкала платочек.

– Ну что? Какие результаты? – она, торопясь, поднялась и подошла ко мне.

Ком встал в горле, язык не поворачивался.

– Беременна. Четыре недели, – я отвела взгляд – слишком много надежды было в ее глазах.

– Убьешь малыша? – тихо прошептала она.

– Я… не могу, бабушка, пойми меня. Мне и так сложно, а тут еще ребенок, ему со мной будет плохо! Кто я? Беглянка! Без места жительства и возможностей, а ребенок – это большая ответственность. Сразу нужно вставать на учет, светить свое имя – меня найдут. А что ждет нас дальше? Нас запрут, ведь раз получилось сбежать, значит, меня нужно держать на привязи, а малыш ни в чем не виноват! Что его ждет? Неадекватная обстановка, родители, не любящие друг друга. Может, и будет несколько месяцев спокойной жизни, но потом опять все вернется. Кто-то появится, начнет угрожать, я не говорю про себя. Я за него боюсь, потому что ему никто не поможет. Он останется один. Как я…

– Но у него же будешь ты! Я чем смогу, тем помогу. Мальвина, не все плохие, мы тебя не бросим! – бабушка стояла на своем и как будто не слышала, что я ей говорила.

– Извини меня, бабушка, прости, если сможешь. Но не могу я переступить и навлечь на кроху проблемы непутевой матери.

– Это твое решение, и тебе с этим грузом жить дальше. Мне не за что тебя прощать. Пойдем, дочь. Когда в больницу теперь?

– Завтра в девять.

– Хорошо, Иваныч завтра привезет тебя.

Мы вернулись обратно домой и принялись хлопотать по хозяйству. Под вечер без сил я упала на кровать и уснула тревожным сном.

Пустая комната, темнота, лишь у окна силуэт в лунном свете. Я, как заворожённая, смотрю и не могу пошевелиться, и даже не хочу. Приглушенный голос раздается в помещении… или же в моей голове – не могу понять, но внемлю каждому слову:

«А знаешь, как здорово жить? Познавать окружающий мир, открывать для себя каждый раз что-то новое? Знакомиться и общаться с

разными людьми… Узнавать их внутренний мир, личные качества. Делать глупости, из-за которых будет стыдно, или поступать хорошо, и радовать своих родителей. Видеть улыбки людей, слышать их звонкий и задорный смех и понимать, что вот оно – счастье!

Счастье?! А что это такое? А я тебе скажу – это когда мама и папа забирают малыша из роддома вместе. Он немного волнуется, на его лице слегка глупая, но такая искренняя улыбка. Блестящими глазами от слез, которые возможно всю жизнь в себе держал, папа берет своего ребенка. СВОЕГО! Робко и чуть смущенно берет маленький конвертик, с только что появившимся на свете чудом.

А как еще можно назвать младенца? Видя его маленькое личико, ручки, ножки и пальчики. Ты всматриваешься в него и пытаешься найти сходства, а когда находишь, то радуешься, как будто сам маленький ребенок. И в эту секунду чувствуешь родного человека, осознаешь, что нет счастливее тебя на всем белом свете! И это только начало! Первые шаги, первое сказанное слово – заставляет биться сердце в два раза быстрее.

Я представляю, как иду с мамой за ручку, в другой руке трепетно сжимаю свой самый первый букет. Его я подарю своей первой классной руководительнице. Я буду нервничать, а папа будет бегать с камерой и говорить: "Я снимаю самого счастливого Малыша, улыбнись!!!"

У меня определенно будет много друзей, будь уверена в этом. Самой лучшей подругой будет мама, она поможет мне во всем, что может мне пригодиться. Будем секретничать, может, я ей доверю свои самый важные секреты, а папа будет оберегать от всяких бед.

Я представляю, как буду собираться на первое свидание. Это волнительно для любого человека. А от первого так руки трясутся и коленки подгибаются. Будет страшно, но я справлюсь!

Родители будут гордиться мной, моими успехами, достижениями и победами. Но не спорю, я буду спотыкаться, биться больно и возможно даже ходить на грани. Но я смогу, все будет так, как должно быть. Ведь меня нельзя защитить от всего, тогда я не смогу обрести себя. Будут трудности, расставания, потери, обиды и скандалы. Но рядом все равно будут те, кто меня поддержит, успокоит и вернет веру в себя.

Наступит мой день! Моя свадьба! Все радостные и счастливые. С самого утра кавардак, кто-то постоянно бегает, всем что-то нужно. С иголочки одетые и с горящими глазами, в ожидании прекрасного. Родители всплакнут, и у меня глаза будут на мокром месте от столь трогательного момента. И по их взгляду, полного одобрения и

восхищения, я пойму – это счастье! И у меня тоже обязательно будет ребенок! Потому что я хочу быть счастливым человеком!

Но, увы! Это лишь мои мечты! Мне не суждено будет испытать на себе все прелести жизни! Я ничего не смогу увидеть! Ни мамы, ни папы. Не услышу смех, не увижу слезы. Не смогу почувствовать!

А знаешь почему?

Меня не хотят! Поэтому у меня ничего не получится, я не смогу реализовать себя в жизни. Я не смогу заявит на весь мир, что – человек.

Почему?

Ответ прост – я нерожденный младенец. И если бы мне предоставили такую возможность жить, то воспользовался на все сто процентов!»

«Мама… я слышу твой голос, как бьётся твоё сердце. Моё тоже бьётся… пока ещё бьётся. Но ты хочешь его остановить. Почему, мама? Я ведь ещё не появилась на свет, ни в чём перед тобой не виновата… Я ещё не родилась и не вижу мир вокруг тебя. Но если в нём живёшь ты, то это красивый мир. Как и ты. Я хочу увидеть его. Хочу узнать, что пахнет так вкусно по утрам, как выглядят цветы, о которых ты говоришь, кто этот кот, которого ты гладишь и улыбаешься. Мама… Не убивай меня. Я вырасту и уйду, не буду мешать тебе, если ты не любишь меня. Но дай мне увидеть тебя, посмотреть в твои глаза. Я буду хорошей… не буду плакать… я буду быстро расти и быстро всему научусь… Стану большой и уйду, если ты не захочешь меня видеть. Только не убивай меня, мама… Мне очень страшно…»

Я подскочила на кровати и не могла понять, что происходит.

Каждое слово, набатом било в голове. Так не бывает! Это неправда! Так не бывает, не бывает! Это просто мои эмоции, гормоны! Слезы катились из глаз. Я бросилась к бабушке в комнату. Она проснулась от шума хлопавших дверей и моих рыданий, села на кровати, едва я влетела к ней. Я бросилась к ней на грудь:

– Он там, говорил и просил. Рассказывал, как это все здорово, жить и быть счастливым. А тут нет этого. Тут только мы с тобой, нас же хватит ему? Я не могу с ним так поступить! Он мой! Мой ребенок! Мы же справимся, бабушка? Он говорил со мной! – ревела, все крепче обнимая женщину.

Она гладила меня по голове:

– Справимся, дочь, все будет хорошо. Ты только не плачь. Теперь все будет хорошо! Главное – беречь ребеночка, наше золотце…

Бабушка долго сидела со мной, убаюкивала, как маленькую девочку в кольце своих теплых рук.

Алан

Уже четвертый день мотаюсь, как бешеная белка и нихрена не могу понять. Как вообще Руслану удавалось со всеми делами справляться? Ладно, ночной и фитнес клуб – там все просто, система давно отлажена. Но эта страховая контора просто взрывает мозг. В первую очередь собрал всех начальников и дал указания самых перспективных клиентов сразу направлять ко мне. Пару раз видел, даже присутствовал на переговорах с одним крупным клиентом. Не зря, видимо.

Нужно чаще окунаться в дела брата, теперь я понимаю, как ему было.

Четыре дня поисков – и никаких результатов. Данилов звонил каждый день и отчитывался, что с Русланом. Меня беспокоило его здоровье. Я готов собственными руками задавить Эль. Он приходит в себя, в бреду зовет Мальвину, орет на медсестер. После очередного такого звонка мое решение полностью обследовать Руслана стало непоколебимым. Раньше я сомневался, может, Данилов просто перестраховывается, но Руслан должен быть здоровым, потому что, во-первых, он мой родной и единственный брат. А во-вторых, слишком много ответственности на меня навалилось, одному будет тяжело. Руслан привык к такому темпу, а я только вхожу в дела.

– Алан Альбертович, – раздался голос секретарши из селектора, – вам звонят по поводу ювелирных магазинов, соединять?

Вот дура, таких людей нужно сразу напрямую переключать.

– Да, и принеси мне кофе.

Меня переключили на вторую линию.

– Здравствуйте, Алан Винер. Давно с вами не беседовали. Вас все устраивает в договоре? – пробасил голос.

– Здравствуйте, Штепан Новак. Вы правы, не общались уже две недели. Все устраивает. А вас устраивают наши условия? – он не должен пронюхать про Руслана. Сколько раз говорил ему отдать мне этот проект, вот теперь нервничай.

– О да, нас все устраивает. Предварительный договор мы уже подписали. Ждем вас вместе с Русланом в пятницу. Удобно?

– К сожалению, Руслан не сможет приехать. Я имею право подписи и курирую ваш проект, думаю, моего присутствия будет достаточно.

– Хотелось бы увидеть совладельца лично, – дважды черт..

– Руслан в отъезде, вернется через две недели. Возможно, стоит перенести встречу на этот срок? Вы прекрасно понимаете, что мы заинтересованы в совместной работе, поэтому я занимаюсь подготовкой мест для открытия. А подписание перенесем на две недели, —

Кто-то ему что-то нашептал о состоянии Руслана, неспроста он так настойчив в желании увидеть его.

– Две недели – не срок, подождем. До скорых встреч, пан Винер.

– До свидания, пан Новак.

Если я потеряю контракт с ювелиркой, то это будет полнейший провал. Такой шанс упустит только больной.

На протяжении этих двух недель мы общались исключительно по email, уточнили пункты в договоре и решали не состыковки. А сейчас личный звонок, и это немного настораживает. Может Золотов никак не успокоится, нужно найти этого поганца.

Но куда делась Мальвина? Последний раз она засветилась на нашем вокзале, но угадать дальнейший ее маршрут невозможно. Но она далеко не могла уехать, а в городе легче затеряться, стало быть, скоро на наружку где-нибудь да попадется.

От размышлений отвлек звонок телефона.

– Да, Игнат, здравствуй, – поприветствовал я доктора.

– Здравствуй, Алан. Руслан пришел в себя, – я задержал дыхание, грудь сдавило и закололо от волнения. Пусть это будут хорошие новости…

– Как он?

– Физически здоров, головные боли – не в счёт. А вот с психикой будем разбираться.

– Он согласился?

Так легко? Может, док перегибает?

– Пришлось объяснять все, раскладывать по полочкам. Он импульсивен, но сговорчив.

– Уж лучше бы ты ошибался, – пробурчал в трубку, но Игнат все же разобрал мои слова.

– Ты прав, надеемся на лучшее.

– Когда я могу приехать?

– Не торопись, я позвоню.

– Хорошо, Игнат, на связи.

Я положил телефон и посмотрел в окно. Сколько еще дерьма придется разгрести, пока все уложится?

Руслан

Я не мог поверить в происходящее. Будто смотрел фильм с хреновым финалом. Вся моя жизнь – американские горки: то фееричный подъем, от которого захватывает дух, то стремительное падение в неизвестность. Одно радует, у меня есть страховка и прочный каркас, который меня держит. Значит, не зря трудился.

Но Данилов прав, если есть маленькая гнильца, то может и разрушить весь мой корабль. И эту ржавчину нужно убрать и двигаться дальше.

Интересно, чем занимается Мальвина? Если я здесь уже четыре дня, ищет ли она себе другого? Или сидит и ждет меня? Если не дождется, привяжу дома к батарее, пусть знает, кому принадлежит. Если хватило сил влезть мне под кожу – обязана быть рядом, без права выбора. А если все так, как говорит Данилов, и она не виновата – в чем я не уверен, если не было измен и предательства, тогда…

Дверь открылась, вошел седой мужик в белом халате и маркой в руке.

– Здравствуйте, Руслан Альбертович. Я Анатолий Анатольевич, – он протянул руку, и я ее пожал.

– Здравствуйте, приступим. Что вы хотите узнать? – решил сразу перейти к делу, нужно быстрее разобраться со всеми подводными камнями.

– Хорошее начало, расскажи что чувствуете, как ваше настроение?

– Голова болит, давит виски. Больше никаких проблем нет. Чувствую себя хорошо. Настроение нормальное. Хочется вернуться быстрее к работе, слишком много времени упущено.

– Это правильно, работать нужно, но и отдыхать тоже. Давно были в отпуске? – бессмысленный трек, что еще он спросит?

– Давно, мой отпуск – это пара дней в клубе или загородном доме. Если не я, кто будет работать?

– Большой бизнес? – поинтересовался доктор.

– Да, еще два проекта в разработке. Правда, сейчас в работу брата ввожу, он немного разгружает мою занятость.

– Со сном проблем нет? Если столько работать, то и спать некогда.

– Шесть или семь часов мне достаточно, бывает что не получается отдохнуть, в основном, когда смена часовых поясов.

– А как семья реагирует на вашу загруженность, ведь в основном на работе пропадаете?

– У меня только брат, – уже немного бесить стал меня, и ответ прозвучал резко.

– Давно родителей не стало? – не унимался старик.

– Давно, мне только восемнадцать исполнилось.

– Сожалею, наверное, многое навалилось на ваши плечи…

– Да, бизнес родителей пришлось брать в свои руки, – ненавижу, когда начинают копаться в моем прошлом, на то оно и прошлое, чтобы забыть о нем.

– Большой бизнес? Тяжело было?

– Были сложности, но мне удалось.

– А были в семье проблемы со здоровьем? Хронические заболевания?

– Нет, все здоровы.

– Хорошо, а как девушка ваша мирится с вашим темпом жизни… или жена?

– Нормально.

– Расскажите о ваших отношениях с ней. Это ваша первая девушка?

– Нет, я не монах, мне тридцать лет. И моя девушка далеко не первая.

– А какая первая? Много было партнеров?

– Много. Первая была еще в подростковом возрасте.

– Наверное, красивая любовь была? Вы успешный бизнесмен и спутница ваша…

– Нет, – не дал ему договорить, какого хрена он вообще такие вопросы задает? Бесит! – Она была обычной охотницей за деньгами и умерла по глупости. Пристрастилась к наркотикам и не заметила, как ее сестра убила. Вот и вся любовь, некоторые не умеют оценить возможности, которые перед ними открываются. А пытаются качать деньги, ведь так проще для них.

– А у новой девушки другие взгляды? – его серьезный взгляд прожигал, неспроста он задаёт такие вопросы.

– Возможно, я думал так, пока некие факты не всплыли. Сейчас не знаю, нужно разбираться, а без вашей консультации меня не отпускают.

– Алкоголь, наркотики принимаете? Курите?

– Алкоголь допускаю, все остальное нет. То, из-за чего попал сюда – не моих рук дело, я привык все решать на трезвую голову. Другие пути не приемлю. Крайне негативно отношусь к наркотикам. Я хочу жить, а не сдохнуть. Не для этого я много работаю.

– Из-за первой подруги?

– Да.

– Вы слишком близко принимаете этот факт к сердцу. То, что произошло – уже не изменить, и вашей вины в этом нет. Вы сказали, что у вас было много партнеров. Почему?

– Я здоровый мужчина. Брал от жизни все. Девушки шли на такие отношения добровольно.

– А те, кто отказывался? – прицепился к словам доктор.

– Таких не было. Только та, с которой сейчас встречаюсь. Остальные были как открытая книга.

– Можете поподробнее рассказать?

– Нечего рассказывать. Я обращал внимание на тихих и предоставлял им полную волю.

– То есть предоставляли полный доступ к деньгам?

– Да, и большинство из них сразу превращались в фурий, бегали по салонам и клиникам. И ничего не делали для личного развития. Неприятно было смотреть, когда знаешь, как тяжело достаются деньги, а они просто прожигают их. Это отклонение? – смотрел пристально в его глаза – самому стало интересно, все ли в порядке с моей башкой.

– Я на данный момент собрал достаточно информации. Есть небольшие проблемы, но тяжелой степени не вижу.

– Когда я могу вернуться к работе? – расплывчатые сроки меня коробят, но хоть не так я плох. И с головой более-менее в порядке.

– Три месяца. Вы можете работать за ноутбуком в свободное время, но находиться придется здесь. Я назначу вам препараты и курс терапии, которая будет способствовать быстрому выздоровлению.

– Это успокаивает, делайте что нужно. Я согласен, – так будет лучше – уговаривал я себя, но сомнение терзало.

– Правильный выбор. Дела подождут, а за здоровьем нужно следить. Отдыхайте.

Доктор вышел, а внутри пустота с долей тревоги. Странное ощущение…

Алан

Руслан пришел в себя, состояние его нормальное – это радует. Тот день, когда Данилов разрешил посетить брата, останется в моей памяти. Я приехал спустя две недели. В тот день, когда нужно было ехать и заключать договор. Но будущие партнеры сами перенесли встречу, что меня несказанно порадовало.

Руслан был бодр и весел, но растерянность и едва уловимая тревога во взгляде настораживали. Я не привык видеть его таким, всегда собранный и серьезный. А сейчас он находился две недели один, и в собеседниках у него был только Данилов, да психолог с психиатром. Понимаю, тяжело принимать, что у тебя есть отклонения, но как так дальше не могло продолжаться.

– Привет, брат. Как себя чувствуешь? – поинтересовался у него.

– Нормально. Как справляешься? Никаких форс-мажоров не было?

Узнаю брата – сразу к делу переходит, хоть что-то не меняется.

– Не переживай, клубы стоят, страховая держится.

– Успокоил. Что с ювелиркой? Они не передумали?

– Нет, скоро подписывать контракт. Говорил же тебе, чтобы ты полностью отдал проект. Они требуют нас двоих.

– Не вовремя. Постарайся оттянуть момент, думаю через пару недель можно слетать.

– Ты думаешь, Данилов отпустит?

– С нами поедет, если будет против. Я тут уже со скуки умираю, наконец, ты ноут привез.

– Тебе скучно не будет, там восемь клиентов, сам разберись.

– Хорошо, с работой разобрались. А теперь расскажи, ты выяснил, что со мной произошло?

Игнат разрешил говорить правду.

– Все непросто, даже сложно.

Я ничего не утаил. Он молчал, но его мимика все эмоции и мысли выдавала. Она изменялась от гнева и злости к грусти и апатии.

– Где Мальвина? Ты уверен, что она ни при чем?

– Она чиста, я проверял ее телефон, она не покупала сим-карт за последние три года, никаких служебных романов не было. Чисто сработала Эвелина, она Золотову с твоей карты перевод делала. Мальвина не виновата.

– Где она?

Я ее так и не нашел. Катька права – она сумела исчезнуть.

– Не знаю, сбежала.

– Как? – от удивления его глаза округлились. – Ты ее ищешь?

– Стараюсь. Она хорошо спряталась.

– Значит, не так проста. Я помню обрывками – Золотов перед тем, как свалить, ей записку передал, что будет ждать. Возможно, она причастна и сейчас с ним сидит. Ищи ее, все силы направь, но найди ее. Слышишь?

Он взбесился. Я слышал, как хрустят суставы на его пальцах от того, как сильно он сжимал кулаки.

– Не переживай, найду. Ты давай, работай и отвлекайся от скукоты и белых стен. Теперь я биг-босс, – решил немного пошутить, чтобы снять напряжение.

– Иди уже, биг-босс, компанию не развали мне. Если что – звони. Будем решать!

– Так, все, мне пора. А то ты уже в ворчуна превращаешься. Давай, приходи в себя, там без тебя – ад.

Я вышел в коридор и выдохнул. Но где Мальвину найти – ума не приложу.

***

Хоть Руслан меня и разгружал, но даже спустя два месяца я не привык к его рабочему ритму. Контракт с ювелирным заводом затянулся. Вначале я оттянул встречу, затем они передвинули дату. Мне бы забить тревогу, но…

Спустя месяц Мальвину все-таки опознали по фотографии, но в том месте ее уже, конечно, не оказалось. Ребята прошерстили то село, но она как в воду канула. Мистика… Но теперь я знаю, в каком направлении ее искать. Добровольно сменить городскую жизнь на сельскую? Насколько нужно ненавидеть нас, чтобы вот так изменить свой образ жизни? Она очень нужна Руслану. Мальвина – его таблетка от всех бед. Теперь понимаю это. Я найду способ их помирить.

Скоро мы встретимся, Маль…

В бизнесе проблемы, контракт с ювелирным заводом затянулся. Вначале я оттягивал встречу с подписанием, уверяя, что проще мне одному приехать, чтобы не задерживать весь процесс. А затем они сами передвигали дату. Мне бы забить тревогу, но с ежедневными заботами и отвлеканием, просто не хватало сил и времени. Хоть Руслан меня и разгружал в некоторых моментах, но основной костяк вывозил я, и это нереально тяжело. Даже спустя два месяца я не привык к такому ритму. И сам жду, когда брат выйдет из клиники, чтобы вместе разбираться со всем.

Ведь в делах сейчас не самый простой период, и поэтому Мальвина должна находиться рядом с ним. Тем более, когда Рус узнает, где она жила все это время, то уж точно ее никуда не отпустит. Я найду способ, как их помирить.

Скоро мы встретимся, Маль…

Руслан

Все две недели, которые просидел в больнице, были до боли скучные и нудные. Таблетки приносила молоденькая медсестра, только радости от нее не было. Я постоянно возвращался мыслями к Мальвине и ее предательству. Мне не хотелось верить в ее вину, даже сам факт, что Данилов ее оправдывал, поблажки ей не давал, потому что факты говорили обратное.

Люди врут, когда им выгодно это. Они будут с самым честным видом до последнего срать в уши. Всегда нужно верить доказательствам. А все улики против нее. Надеюсь, Алан все выяснил чтобы, наконец, решить мою дилемму. Такой сумбур в голове, и информации никакой нет. Данилов только в общих чертах все объяснил, а это никуда не годится.

Мозгоправ мне попался, что надо. Ковыряет глупо, но аккуратно, потихоньку вытаскивает самые страшные тайны. Память все так же подводила, получилось лишь вспомнить момент, когда охранник принес записку Золотова. Дальше опять провал. Может, оно и к лучшему, и не стоит даже вспоминать. Как сказал Данилов, я запер Мальвину в своем старом доме и никому не говорил об этом. Мне страшно представить, что я сделал такого, что подсознание предпочло это «забыть». Как сказал мой психолог: «Чаще всего такой вариант амнезии наблюдается при сильном стрессе или шоке. В вашем случае ситуацию усугубило применение наркотических веществ. Воспоминания вернутся полностью, но далеко не сразу».

Во всем нужно разобраться, а с пробелами это сделать будет сложно.