Руссо туристо. Облико Аморале

1

– Иванова! – объявляет наш декан, и моё сердце буквально разрывается на части от счастья.

Я ведь стала одной из трёх победительниц межвузовской олимпиады по итальянскому языку!

– И теперь я рад объявить наш приз – это поездка в составе студенческой группы в Италию! – с улыбкой сверкает очками наш декан, и я тихо ахаю от неожиданности. – Все три победителя олимпиады будут проживать в пятизвёздочных отелях Рима, Венеции и Флоренции, – зачитывает Антон Викторович с листочка. – А я хочу, в свою очередь, поблагодарить наших дорогих спонсоров – итальянскую компанию Белиссимоза предоставленные призы! – вещает он куда-то в зал, где, по всей видимости, сидят приглашённые представители этой самой компании.

А я уже не вижу и не слышу ничего вокруг, потому что я даже не смела надеяться, что так скоро увижу свою мечту – прекрасную Италию, в которую я всегда хотела поехать, но никаких бы денег мне не хватило, чтобы оплатить это всё самой в обозримом будущем…

И вот я наконец-то в столице всех городов – в самом величественном Риме. Со мной поехали ещё две девушки – пышечка Оля и зануда Алла, которая всё знает лучше всех.

– Ваши ключи, белла, – с белоснежной улыбкой протягивает мне на стойке ресепшен ключи очень горячий администратор, и я вся заливаюсь пунцовой краской.

Стыдно признаться, что я всё ещё девственница, и даже представить не могу, чтобы я делала, окажись с этим красавчиком наедине… Но я приехала в прекрасную Италию обогащаться духовно, а не клеить местных парней, поэтому я беру свой ключ и лишь сдержанно и сухо благодарю молодого человека.

Сегодня в Риме мы посетили уже несколько музеев, включая Колизей и Пантеон, и ужасно проголодались под вечер. Я помню, что где-то у популярных блогеров читала про модное недорогое место где-то на задворках Рима. Мы же простые студентки, и денег у нас не слишком много.

– Ты точно уверена, что это и есть та самая недорогая забегаловка? – с недоверием переспрашивает Алла, поправляя на носу очки, когда мы наконец-то останавливаемся перед двухэтажным особняком с горящей неоновыми огнями вывеской «Панини и салисичче».

– Да какая уже разница! – решительно направляется ко входу в заведение Оля. – Название вполне съедобное, чем-нибудь да перекусим! – и мы втроём входим в шумный и душный зал.

Похоже, это на самом деле очень популярное место: ресторан переполнен, и все места практически заняты, пока я вдруг не замечаю небольшой столик в углу как раз на троих.

– Девочки, смотрите, – зову я их за собой, и мы дружно усаживаемся на стулья, и наконец-то осматриваемся по сторонам.

– Какое-то странное место, вам не кажется? – снова шипит строгая Аллочка, пока я фотографирую интерьер для своих путевых заметок.

И правда: я замечаю, что все столики вокруг заняты в основном мужчинами, которые что-то постоянно громко выкрикивают и свистят официанткам, которые, наоборот, все девушки, причём одетые в тонкие трусики стринги и микроскопические бюстгалтеры.

– Это точно то самое место? – с испуганным видом смотрит на меня Ольга, и я ещё раз перечитываю заметку известного блогера.

Только теперь я замечаю ошибку – мы вышли совсем не на той станции метро…

– Мне кажется, это не ресторан, а какой-то бордель, – бормочет Алла, и я замечаю сальные взгляды, которыми уже смотрят на нас некоторые посетители.

– Давайте скорее уйдём, – вскакиваю я с места, как вдруг слышу за своей спиной:

– Какие милые цыпочки! Как раз в моём вкусе! – и я вижу, как к нашему столику приближается просто невероятно толстый итальянец с двумя какими-то мужчинами, больше похожими на телохранителей, по бокам.

– Извините, синьор, вы ошиблись, нам нужно идти, – бормочу я, утягивая за собой подруг, но этот синьор вдруг рычит на меня грозным басом:

– Я сказал, стой, детка! Дону Карлоне никто не отказывает. И если я сказал, что вы в моём вкусе, то значит вы пойдёте со мной!

– Понимаете, это просто недоразумение. Мы русские студентки, просто очутились здесь по ошибке, – начинаю объяснять я ему на своём не совсем идеально итальянском, но глаза этого толстяка вдруг разгораются похотливым блеском, как две масляные лампы:

– Ты сказала русские, крошка? Ну так я просто обожаю русских! Все знают, что русские женщины самые страстные! – и я прикусываю губу, жалея, что я вообще открыла рот.

– Вы пойдёте со мной. Все трое, – просто приказывает он нам, и его охранники обступают нас со всех сторон.

Бежать некуда. Никто не обращает на нас внимания, пока мы в окружении каких-то итальянских головорезов поднимаемся на второй этаж и заходим в огромную спальню.

Это точно бордель. Теперь я даже не сомневаюсь, и из-за своей глупой ошибки мы попали в лапы к какому-то местному итальянскому авторитету, и теперь он усаживается в глубокое кожаное кресло, как на трон, и начинает расстёгивать свои брюки…

– Что вы собираетесь с нами делать?! – выкрикивает визгливо Алла, пятясь к двери.

– Просто мы немного с вами позабавимся, детка, – смеётся противным смехом этот самый дон Карлоне или как его там. – Люблю таких строгих девочек, как ты. Иди ко мне, не бойся, – подзывает он её к себе своим жирным, похожим на сосиску пальцем…

И я понимаю, что это уже совсем не детские игры…

2

Это я во всём виновата! Затащила нас в какое-то злачное место, и теперь нам угрожает опасность.

Мне даже страшно представить, что сейчас могут с нами сделать…

– А я не прочь поиграть с вами, дон Карлоне, – вдруг слышу я голос за своей спиной, и, обернувшись, с изумлением смотрю на Ольгу, которая очень даже кокетливо и игриво улыбается этому бандиту.

Я не могу поверить ни своим ушам, ни своим глазам, а Ольга шепчет мне, округлив глаза:

– Ты что, не знаешь, кто это?! Я вспомнила! Я же читала про него в новостях. Это самый главный мафиози Рима! Он кандидат в следующие президенты. Ему принадлежит примерно пол-Италии, – уже направляется она к нему фривольной походкой, покачивая своими пышными бёдрами из стороны в сторону, пока не оказывается напротив этого мерзкого толстяка.

Она медленно и с явным вызовом и удовольствием начинает расстёгивать на себе свою кофточку, пока не оказывается в одном кружевном лифчике.

Ловким движением она расстёгивает крючки, и её тяжёлые пышные груди повисают над животом, мягко пружиня под своей соблазнительной тяжестью.

– А ты я смотрю, очень смелая девочка, – с удовлетворением рассматривает босс мафии мою подругу. – Покажи, что ты умеешь, – и я с изумлением наблюдаю, как Ольга опускается перед мужчиной на колени, и помогает расстёгивать ему ширинку.

Видимо, и штаны у него стоят полмиллиона, если ему принадлежит пол-Италии.

Её набухшие как алые черешни соски трутся о штанины мужчины, пока она ловко освобождает его чресла от брюк.

– Это такая честь, синьор, – берёт она в руки его больше похожий на небольшую сосиску член и начинает нежно и бережно теребить его своими белыми пальчиками.

Наклоняется и обхватывает вялый отросток своими пухлыми губками, посасывая его, как чупа-чупс на палочке.

– О да, бамбини, так… Так… —тяжело дышит, закатывая глаза к потолку, этот Карлоне, положив руку на Ольгин затылок и задавая ей темп.

Что вообще происходит?! Я нахожусь в каком-то театре абсурда. Они что вообще здесь в своих европах с ума посходили?! А как же Микеланджело, Рафаэль, Челентано, в конце концов?!

Вместо этого я в первый же день наблюдаю, как моя подруга отсасывает какому-о отвратительному жирному мафиози, причём явно делает это с удовольствием и огоньком!

Оглядываюсь по сторонам: наши охранники не сводят глаз с бесплатного представления, и я вижу, как заметно топорщатся их ширинки.

Алла стоит, словно пригвождённая к месту всем этим зрелищем, а я судорожно начинаю думать, как вообще выбраться из этого ненормального места.

Как вообще выбраться из Италии!

Единственное, что меня успокаивает во всей этой ситуации, что хотя бы одна из нас сейчас получает удовольствие.

Или очень умело и талантливо его симулирует.

Ольга так страстно и громко стонет, что мне кажется, что её слышно на первом этаже. Девушка так сладко посасывает член важного мафиози, что ни у кого не возникает сомнений, что это самый вкусный и сладкий член, который когда-либо оказывался у неё во рту.

Она теребит его волосатые яички в своих мягких гладких ладошках, массирует их, и дон Карлоне уже просто хрипит в припадке, краснея и багровея от удовольствия.

По крайней мере, я на это рассчитываю, потому что вид у него не очень здоровый.

Ещё бы, в таком возрасте заниматься оральными ласками с белокурой аппетитной молоденькой нимфой – такое не каждый выдержит.

– Да, да, да! Продолжай, бамбини! – кричит он, крепко сжимая белокурый затылок Оленьки, который уже дёргается в районе его паха со скоростью света.

Думаю, в его-то возрасте уже не так легко даются такие увеселения.

– Какая сладкая девочка, да! – хрипит он, багровея, и я очень надеюсь, что его не хватит сейчас удар.

Вот он замирает, подёргиваясь в экстазе, и Оленька наконец-то отрывает свой умелый ротик от его члена.

– Бамбини… – каким-то неестественно тоненьким голоском пищит дон Карлоне, выплёскивая струйку спермы прямо на лицо девушки, и начинает заваливаться куда-то на бок…

Я никогда не видела вживую, как кому-то делают отсос, поэтому я не очень-то понимаю, так ли должно быть, или что-то идёт не так.

Но судя по встревоженному виду двух молодчиков, которые вдруг начинают как-то нездорово суетиться, до меня доходит, что всё пошло не по плану…

Один из них подбегает к своему боссу, который безжизненным кульком лежит на боку, уставившись задумчиво в одну точку, и ищет у него пульс.

Мне кажется, он его ни черта не находит, и начинает выкрикивать бешеные ругательства. Которые мы не очень-то изучали на итальянском…

Второй уже хватает крепко за волосы ничего не понимающую Оленьку, которая сделала свою работу на отлично. Молодец, выиграла в олимпиаде на самый лучший минет.

А я вдруг понимаю, что мне надо как можно скорее бежать отсюда, пока они не очухались…

Я незаметно пячусь к выходу во всей этой суете, открываю дверь и только собираюсь уносить ноги, как слышу стальной низкий голос у себя прямо над ухом:

– Далеко собралась, белла? – поднимаю взгляд и проваливаюсь в самые холодные и бирюзовые глаза на свете.

Глаза настоящего ангела, если бы ангелы спустились на землю.

– Ты идёшь с нами, быстро! – командует он, и, схватив мою руку, утаскивает меня за собой…

3

Этот итальянец утягивает меня за собой по какой-то бесконечной лестнице, и я хотя я не знаю, кто он, но понимаю, что сейчас это – моё единственное спасение.

Я вляпалась в какую-то дурацкую историю, и мне хочется поскорее из неё выпутаться…

Мы пулей вылетаем из проклятого места, и мой спаситель, или всё-таки похититель, заталкивает меня в тонированную машину, которая мгновенно трогается с места.

– Кто это, на хрен?! – орёт на итальянском водитель на моего ангела-спасителя, и тот только пожимает плечами:

– Кто ты, белла? Кто тебя нанял?