Игра Бессмертных

© Эйрин Фаррон, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Вначале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос.

В нем заключался источник жизни.

© Николай Кун

Глоссарий

Колдовство – проявляется в телекинезе, псионическом (контроле сознания других существ тем или иным образом), псионических способностях, умении манипулировать предметами и тканью мироздания (без изменения и перекраивания их природы). Колдовские способности делятся на два вида: манипуляцию и трансмутацию.

Манипуляция – вид колдовства, при котором колдун способен управлять реальностью, объектами и предметами в ней. При манипуляции один объект не превращается в другой, а реальность не искажается, меняя свою природу.

Трансмутация – вид колдовства. Редчайшая способность. Подобная магия способна менять саму реальность и природу предметов в ней, превращая одно вещество в другое на молекулярном уровне. Крайне опасная способность, при частом использовании может поставить под угрозу существование мира.

Верви – городские сообщества сверхъестественных существ или созданий, наделенных магическими силами. Вервей в городе пять: боги, длаки, колдуны, нечистые, упыри. Каждая вервь, кроме богов, располагает двумя административными округами Москвы и не имеет права посягать на чужие территории. Однако это не означает, что длаки не могут жить на территории колдунов и наоборот, разница в том, что в определенных округах города живет большинство представителей той или иной верви.

Боги – сильнейшие сверхъестественные существа, порожденные из сгустков трансмутированной реальности коллективным бессознательным[1] людей и колдунов на заре цивилизации. Самая малочисленная вервь, представлена человеческими ипостасями богов славянского пантеона. Занимают Центральный административный округ. Штаб-квартира – высотка на Котельнической набережной. Возглавляет вервь бог Громов.

Длаки – оборотни. Способность является генетической мутацией. Длаки оборачиваются в крупных хищников и травоядных, а также птиц. Магическая животная форма дает стойкость, силу, защиту от травм и ускоряет заживление ран. Самая многочисленная вервь. Много сотен лет назад изменения в генетическом коде первых длаков были спровоцированы трансмутацией живых клеток. Не способны к колдовству, а смена облика является трансмутацией, обращенной на них самих. Занимают Восточный и Юго-Восточный административные округа. Штаб-квартира располагается в Измайловском кремле, а вервь длаков возглавляет так называемая Триада – Орлов, Соколов и Воронов, способные обращаться гигантскими птицами.

Колдуны – люди со сверхъестественными способностями к магии. Вторая из самых многочисленных вервей. Занимают Южный и Юго-Западный административные округа. Штаб-квартира – здание Управления по сверхъестественному контролю на Кузнецком Мосту. Возглавляет вервь могущественная колдунья Ягина.

Нечистые – духи и демоны славянского фольклора, считающиеся злыми и вредными: русалки, болотники, домовые, лешие, зазовницы и прочие. Нечистые, (или нечисть,) были порождены из осколков трансмутированной реальности коллективным бессознательным людей и колдунов. Намного слабее богов, однако имеют ту же полностью сверхъестественную природу. Занимают Северный и Северо-Восточный административные округа. Штаб-квартира расположена в подземном комплексе ВДНХ. Возглавляет вервь нечистая Лопастина.

Упыри – родственны вампирам. Сверхъестественными способностями упырей наделяет присутствие в организме трансмутированного вида бактерий-симбионтов, передающихся в кровоток обычному человеку через укус. Упыри могут передвигаться с огромной скоростью, обладают тончайшим чутьем и обонянием, острейшим зрением. Почти неуязвимы для физических атак, невосприимчивы к болезням. Однако их сердца почти не бьются, кровь циркулирует медленно, кожа холодна, а жизнь поддерживается в телах именно благодаря бактериям. Среди упырей могут быть как обычные люди, так и колдуны. Средняя по численности вервь. Занимают Западный и Северо-Западный административные округа. Штаб-квартира – Серый Замок в лесном массиве севернее деревни Барвихи. Возглавляет вервь упырь Бессмертный.

1. Фокусы

13 апреля 2024 года, Москва

– Эти слова о тебе, Москва!

Голос красивый, приятный тенор, вот только его владелец плохо попадал в ноты. Зато саксофонист играл отлично. И оба, похоже, были учениками какой-то музыкальной школы. Но даже исполняй они идеально, все равно бы не смогли перетянуть на себя внимание с Марка.

Вокруг него собралась уже приличная толпа, а в черном бархатном мешке, небрежно брошенном прямо на серо-гранитную плитку подземного перехода, высилась горка купюр. Периодически телефон в кармане вибрировал – это какой-нибудь зритель пересылал ему пару-тройку сотен на банковскую карту.

Люди любили фокусы гораздо больше музыки, и Марк этим бессовестно пользовался. Хотя эти ребята сами виноваты: он пришел на точку раньше, музыканты видели, что против них серьезная конкуренция, но решили остаться и исполнять шлягеры Магомаева. Марк лишь усмехнулся, мысленно и не слишком искренне извинившись перед легендарным певцом, и продолжил веселить народ простыми, но, несомненно, магическими трюками.

Среди зрителей он заметил двух молоденьких русалок со светло-бирюзовой кожей и рыбьими глазами навыкате. Девушки весело смеялись, хлопали в перепончатые ладони. Нечистые тоже любили фокусы, а Марку было все равно, кого веселить, лишь бы переводы делали или купюры в мешок кидали. Мимо, задержавшись буквально на пару секунд, протопала группа леших, судя по одежде, работяги с соседней стройки. Весело визжа, к толпе присоединились четыре юных длака. Сейчас они были в человеческом облике, но колдун знал наверняка: все они оборачивались лисицами.

Марк ухмыльнулся: уж оборотни никогда не упустят посмотреть представление!

Показывая фокусы детям, он испарял мелкую игрушку с ладошки ребенка, а секундой позже доставал ее из-за воротника маленького зрителя. Марк заставлял фигурки шагать по руке, прыгать, кувыркаться, исполнять сальто и другие акробатические трюки. Игрушки парили в воздухе, разбрасывая искры как от бенгальских огней, а дети визжали от восторга. Улыбаясь во все тридцать два, Марк дарил фигурку ребенку, а когда родитель клал в его мешок пару купюр, делал реверанс как профессиональный фокусник.

Взрослым он показывал более сложные трюки, погружая их в гипнотические иллюзии, где осуществлялись мечты. Быстро и гарантированно безвредно. За подобное люди готовы были платить, а Марк зарабатывал в том числе и своими выступлениями на улицах, и на жизнь ему вполне хватало.

Отец сказал бы, что он попусту растрачивает свой талант, но Марку нравилось жить так, как он жил. Колдун покинул родной город именно затем, чтобы избежать контроля со стороны родителей.

Решив, что на сегодня достаточно, он с улыбкой и громко объявил об этом собравшимся. Толпа издала разочарованный стон, а Марк мановением руки заставил мешок с деньгами взлететь в воздух и самостоятельно затянуться. Секунду спустя колдун крепко сжал бархатистую ткань, попрощался с аудиторией и быстро вышел из перехода. В спину его подталкивала мелодия «Московского бита».

Марк пересек Триумфальную площадь и миновал гостиницу «Пекин»: за углом здания он оставил припаркованный мотоцикл. Рев мотора отразился от стен зданий, обступавших улицу. Выехав на Тверскую, Марк поддал газу, и мотоцикл рванул вперед словно ракета. Хозяин хотел было поставить его на дыбы, но позади раздалась противная сирена патрульной машины ДПС.

– Чтоб тебя!

Марк съехал к тротуару и остановился. Порывшись в кармане черной куртки, он достал права и документы на мотоцикл. Проблесковые маячки автомобиля на миг ослепили Марка, когда он снял шлем. Патрульный подошел к нему и представился, а нарушитель попытался поймать его взгляд. Улыбаясь, Марк протянул полицейскому документы. Хорошо, что все полицейские в городе были людьми: на них намного проще набросить иллюзию.

– Все в порядке, товарищ лейтенант, – дружелюбно проговорил мотоциклист.

– С документами-то да, – ответил патрульный, читая его имя, – а почему нарушаете, Лиговский Марк Арсеньевич?

Сверяя лицо нарушителя с фото на правах, он посмотрел прямо на Марка. Фатальная ошибка! Молодой человек ответил прямым и открытым взглядом:

– Что вы, товарищ лейтенант, вам показалось. Я ехал спокойно. Передо мной был лихач, но он оторвался от меня, и я бы его не догнал…

Патрульный несколько секунд смотрел на Марка, а потом протянул ему документы.

– Да, вы правы, я теперь вспоминаю, что видел еще один мотоцикл, – проговорил он. – Пожалуйста, езжайте. И не нарушайте правил.

– Никогда, товарищ лейтенант, – лучезарная улыбка не сходила с лица Марка.

Он сделал вид, что возится с документами, а сам украдкой наблюдал, как патрульный идет к своей машине. Потом он исчез в салоне, автомобиль тронулся с места и выехал на красный, включив сирену и проблесковые сигналы. Марк надел шлем и тоже отъехал от тротуара.

Дорога до дома сквозь пробки на шустром мотоцикле не заняла много времени. Припарковав транспорт на свободном месте во дворе, Марк накрыл его специальным чехлом. Он снял шлем и запрокинул голову, вглядываясь в прозрачное апрельское небо. Тепло в этом году пришло рано, слишком быстро вытеснив зимние холода, и ветви деревьев уже покрылись первыми зелеными листочками. Марк любил это время: вечера теплели и уже можно было допоздна бродить по улицам. А еще немного – и откроется сезон ночных гонок по пустым золотым проспектам.

Марк поднялся в пустую квартиру и стал раздеваться. Он любил одиночество, но в последнее время по вечерам ему начала надоедать пустота небольшого жилища. Марк думал завести кота, но потом отказался от этой идеи: его почти никогда не было дома, а заставлять животное скучать и тосковать весь день в одиночестве он не хотел.

Пройдя через прихожую, отделанную в стиле лофт с графитного цвета полом и стенами из темного дерева, Марк зашел в спальню. Комната была обставлена аскетично – низкая кровать в японском стиле соседствовала с маленькой тумбочкой и узким шкафом. К нему-то колдун и направился.

Переодевшись в удобную трикотажную мантию и джоггеры, Марк снова вышел на улицу: прогуляться по району и заодно зайти в магазин. Дома закончился кофе, а без этого эликсира жизни колдун завтра из квартиры не выйдет.

Сумерки опустились на Москву, и зажглась городская иллюминация. В золотисто-янтарных окошках домов мелькали тени. По воздуху плыли ароматы еды, которую готовили в кухнях хозяева квартир. Чтобы сократить путь, Марк решил пройти через небольшой сквер, пустынный в этот час – жильцы окрестных домов выйдут на прогулку, когда покончат с привычными домашними делами.

Внезапно на газоне перед Марком появилась тень: похожий на волка черный пес словно вырос из-под земли. Он остановился, расставив лапы, не сводя с человека взгляда. Марк хотел было обойти его, но пес сделал два шага правее. Его желтые глаза блестели в искусственном свете фонарей. Марк ступил вперед, но из-за спины пса выступил еще один. Теперь зверей было двое.

– Ох, убирались бы вы отсюда, ребята, подобру-поздорову, – сказал Марк псам.

– А то что? – прозвучал из-за спины голос.

Марк обернулся и увидел стоявшего перед ним худощавого человека в черной одежде с длинными волосами ей в тон. С лица парня сходила вороная шерсть. Марк услышал смех – на месте двух псов появились двое парней.

– Нет у меня ничего, – буркнул Марк, надеясь, что они сами отстанут, – все деньги на карте.

– Так ты ПИН-кодом поделишься. И смартфончиком заодно, – ухмыльнулся один из противников.

Марк обвел их хмурым взглядом. Он бы вполне хорошо провел этот вечер, не воспитывая никого рукоприкладством, но троица была явно настроена поживиться за его счет. И когда уже Соколов, Воронов и Орлов найдут управу на своих бродяг?

– И все же, парни, лучше не стоит. На работу устройтесь. Дворы охраняйте, слепым по городу помогайте передвигаться.

Один из парней оскалился, а другой внезапно бросился на Марка, моментально приняв облик зверя.

– Ну, я предупреждал, – пожал плечами Марк и резко выбросил руку вперед.

Пса отшвырнуло в прыжке, он ударился о дерево и с визгом рухнул к корням, тут же два других длака зарычали и пошли в атаку. Марк рванул ладонь вверх, заставив землю под ногами одного из псов вздыбиться. Тот потерял равновесие и упал, а третий противник успел прыгнуть Марку на спину и вцепиться когтями в плечи. Парень вскрикнул, но тут же сосредоточился на низкой ветке ближайшего дерева.

Он крутанул ладонью и резко опустил ее вниз, ветка пришла в движение, рассекла воздух и врезалась в пса, сбив его с Марка. Послышался хруст, зверь покатился по траве, цепляясь за нее когтями и выдирая куски дерна. Пес заскулил, а Марк переключился на второго длака, который уже оправился от падения.

Тот прыгнул, колдун увернулся и ударил зверя в живот кулаком. Пес подлетел в воздух метра на два, а потом с глухим стуком упал на траву. Глядя на поскуливающих длаков, пытавшихся отползти подальше от противника, Марк опустил руки. Он отряхнул одежду и выругался: когти оборотня оставили дыры на ткани. Ладно. У соседа, актера в местном клубе досуга, наверняка есть контакты лучшей в районе швеи, она что-нибудь придумает. Если же нет, придется раскошелиться на новую мантию.

Длаки исчезли из виду, лишь издалека доносилось жалобное поскуливание, но и оно через пару секунд стихло. Идиоты. Они же не могли не почувствовать, что он колдун. Разве что понадеялись на численное превосходство. Хорошо, что длаки колдовать не могли, а только перекидываться из звериного облика в человеческий и наоборот. В противном случае с ними справиться было бы намного сложнее.

Колдун пересек парк и вышел к супермаркету. Стоянка перед ним была забита машинами, мимо которых сновали люди. Среди прохожих на улице и в самом магазине Марку попались несколько нечистых. Почувствовав колдуна, они окинули его взглядами, но больше никак не отреагировали: между ними не было вражды.

Впрочем, ни длаки, ни упыри, ни нечистые не враждовали с колдунами и людьми, живя друг с другом в мире вот уже много лет. А те трое, что напали на Марка получасом ранее, просто были обычными мелкими хулиганами. Он собирался заявить на них куда следует, но еще надеялся, что после такой взбучки они сами на улицу для разбоя больше не выйдут.

Удобно быть колдуном, и за свои двадцать пять лет Марк успел по достоинству оценить пользу от таких способностей. Однако он старался не злоупотреблять ими, а от соседей по лестничной клетке и вовсе скрывал: не наделенные даром люди с подозрением относились к тем, кто мог навести иллюзию и воспользоваться положением. Так что для всех жильцов Марк был простым и дружелюбным парнем.

Купив в магазине все, что нужно, он направился домой. Очередной рабочий день завтра начинался очень рано, и это было непривычным. Официально Марк работал курьером: развозил заказы из магазинов всяких магических артефактов. Благодаря такой работе он редко выезжал из дома раньше десяти утра, но первую завтрашнюю посылку заказчик ждал к семи. Зато дороги будут пустые, и он сможет с ветерком промчаться по ним. Какой же русский не любит быстрой езды?..

Готовясь ко сну, Марк привел себя в порядок и устроился в постели с телефоном: полистать пять минут новости. Внезапно на экране смартфона появилось уведомление – кто-то заказал срочную доставку в район площади Гагарина. Дежурный перенаправил заказ Марку.

Колдун с досадой посмотрел описание заказа. Посылка крошечная, что-то вроде пакета, в которых доставляют всякую мелочовку с китайского маркетплейса. Зато важность у нее высочайшая – фиолетовая пометка раздражающе мигала рядом с адресом.

Вылезая из-под одеяла и начиная одеваться, Марк набрал номер своей компании.

– Ну и что это такое, Семен? – спросил он недовольно, когда оператор с той стороны поднял трубку.

– Привет, Марк, – извиняющимся тоном проговорил он, – запрос срочный, обработаешь? Заказчик анонимный, попросили прислать самого лучшего, аккуратного и быстрого курьера. Я сразу на тебя перевел, у тебя ж идеальный послужной список. Зато оплата в три раза больше, чем по тарифу положено. Еще и чаевых сверху добавит. Мажорчик, похоже. Слетаешь?

Марк выругался сквозь зубы.

– Разумеется, куда я денусь? – проворчал он.

– Спасибо, братишка! – с облегчением ответил Семен. – Удачи.

– Ага.

Марк положил трубку и, недовольно бубня себе под нос, стал одеваться. Под утепленной кожаной курткой пряталась мотоциклетная защита – ей колдун никогда не пренебрегал, даже несмотря на свои способности.

Уже на улице заведя мотоцикл, Марк дал двигателю прогреться и, прежде чем выехать с парковки, ласково сказал железному коню:

– Ну что, Бурко[2], последний рывок у нас с тобой на сегодня. Метнемся туда и обратно быстренько. Надеюсь.

Мотоцикл зарычал, когда Марк поддал газу. Вскоре он выехал со двора и понесся по опустевшей дороге. Колдун ухмыльнулся, подумав, что его желание погонять по ночным улицам сбылось слишком уж быстро.

Указатели Третьего транспортного на скорости превращались в размытые разноцветные пятна. Здания и улицы и вовсе становились яркими полосами огня. Марк заскочил в офис доставки, благо он был недалеко, а потом снова выехал на Третье транспортное. Отсюда до площади Гагарина – рукой подать по прямой.

Несколько черных автомобилей с почти волочащейся по асфальту подвеской догнали его. В салонах гремела музыка, стекла были затонированы так, что изнутри наверняка с трудом было видно, что происходит на улице. Автомобили посигналили, оглушительно взревели моторы. Марк ухмыльнулся, поддал газу и вскоре оторвался от них. Они его не догонят, если он не захочет. А сегодня соревноваться настроения у него не было.

Местом назначения оказался частный ВИП-клуб под названием «Ртуть». Марк о таких местах слышал, но сам в них никогда не бывал: пришлось бы продать квартиру, мотоцикл и положить сверху почку и кусок печени, чтобы накопить на единовременный проход в подобное заведение.

Из-за двери клуба глухо стучали музыкальные биты. Курьер шагнул в длинный темный коридор, с каждым шагом музыка становилась все громче. Наконец Марк ступил в круглый основной зал. Неоновая подсветка придавала ему праздный и веселый вид, хотя пустота помещения казалась странной: Марк ожидал увидеть танцующую толпу. Хромированные детали стойки, столов и барных стульев отражали разноцветные блики, вдоль стен тянулись гибкие диодные светильники, закручивающиеся в узоры Ван Гога. Никого не было даже за барной стойкой, значит, клиент хотел сохранить полную анонимность.

В клубе были оборудованы и отдельные комнатки за непрозрачными стеклянными дверями. Косяки одной из таких кабинок светились голубым – значит, она занята. Марк пересек зал, подошел к комнатке и большим пальцем со всей силы вдавил кнопку звонка. Отпустил он ее лишь тогда, когда дверь отворилась и в главный зал просунулась худая бледная рука.

Марк не видел обладателя ладони и просто передал ему пакет. Забрав его, неизвестный швырнул несколько голубоватых купюр. Затем рука исчезла за закрывшейся дверью, а деньги, словно осенняя листва, плавно упали на зеркальный пол клуба.

Колдун бросил испепеляющий взгляд на дверь, но купюры с пола собрал. Неплохой заработок – всего за какой-то час с лихвой компенсировал неудобное время работы и презрительное отношение заказчика. Весело насвистывая, Марк покинул клуб. Рев мотора мотоцикла снова разорвал тишину почти уснувших улиц.

2. Преступление

14 апреля 2024 года, Москва

Золотые огни разливались по улицам Москвы под чистым чернильно-синим небом. Еще немного – и городская иллюминация погаснет, окончательно уступив место солнечному свету. По Шаболовке лениво тянулись светящиеся гусеницы трамваев.

Когда-то люди пытались заставить магию (или форми́рование реальности) служить на общественные нужды, однако электричество, двигатели и механизмы оказались намного эффективнее человека. Они не болели, не требовали сна, еды и оплаты своих услуг. К тому же магия не создавала новое, а лишь позволяла манипулировать уже существующей реальностью. Она облегчала многие вещи в жизни людей, но все же главным ее пользователем, проводником и инструментом до сих пор оставался слабый, не идеальный и допускающий ошибки человек. Магия, ко всему прочему, была лишь еще одним видом энергии, которую могли использовать только люди с особыми способностями. Колдовство играло роль вспомогательного инструмента, ведь способности даже самого сильного колдуна были небезграничны.

Алиса отошла от окна, выходившего на оживленный даже в такой час Ленинский проспект, и поставила пустой стакан на сушилку для посуды. Сегодня рабочий день девушки начинался раньше обычного: ее вызвали прямо на место преступления. И, судя по тому, что начальник ее отдела, Святослав Баталов, своим звонком выдернул Алису из постели на два часа раньше, чем она должна была встать, все было очень серьезно.

Потянувшись, девушка отправилась в душ, а когда вернулась на кухню, чтобы позавтракать, то увидела, что экран смартфона светится: на нем появилось несколько уведомлений мессенджера. Писал Дан Драгунов, напарник Алисы:

Баталов дозвонился?

Да, собираюсь. Буду к семи. Адрес есть. Кто-то еще подъедет?

– написав, она продолжила заплетать рыжие волосы в косу.

Никто, только мы. Я приеду пораньше, но без тебя не начну.

Алиса улыбнулась. Однажды она устроила ему разнос: опоздав всего лишь на пятнадцать минут на место преступления из-за неполадок в метро, Алиса обнаружила, что Дан уже вовсю возится с уликами, хотя они договаривались работать вместе.

Спасибо

– ответила девушка и стала готовить завтрак.

Дана вообще-то звали Даниилом, но он просил всех сокращать его имя по максимуму. На вопрос Алисы, почему он предпочитал эту странную форму, Драгунов, скривившись как от удара, ответил:

– Жутко бесит детсадовское «Даня», а Даниил слишком длинно, пока произнесешь, все уснут.

Она тогда пожала плечами и приняла это маленькое правило общения с ним.

После завтрака Алиса быстро собралась и вышла из дома. День обещал быть теплым, и куртку девушка оставила дома, надев поверх черной водолазки оверсайз – рубашку цвета хаки из плотной ткани.

У Алисы не было автомобиля, но она жила в сталинке на Ленинском проспекте в двух шагах от метро «Октябрьская», и до работы на «Кузнецком Мосту» ей было совсем недалеко. Не то чтобы Алиса не любила общественный транспорт, просто привыкла часть пути проходить пешком от «Октябрьской» до «Парка Культуры». Из парка Горького, находящегося слева, по утрам тянуло прохладой, а в теплое время года еще и ароматом свежескошенной травы. Справа отражала наполняющийся автомобилями Крымский Вал зеркальная входная композиция парка «Музеон», а впереди через Москву-реку устремлялся минималистично-симметричный Крымский мост. Ходила легенда, будто одна из его заклепок сделана из чистого золота, и Алиса, вспоминая об этом, всегда улыбалась: такую же историю рассказывали про Большеохтинский мост в Санкт-Петербурге. И наверняка в любом другом городе России, где были реки и мосты.

По дороге к нужному адресу Алиса захватила два стаканчика кофе: чтобы не уснуть от такого раннего подъема, ей понадобилась еще одна доза в дополнение к выпитой за завтраком. Второй стакан с черным кофе она взяла для Дана, предусмотрительно попросив для емкостей специальный картонный держатель.

Местом, куда их вызвали с утра пораньше, оказался небольшой ночной ВИП-клуб. У входа стояли машины «Скорой помощи» и полиции, а также черный фургон УСК, или Управления по сверхъестественному контролю, сотрудницей которого Алиса и была. Миновав автомобили, девушка показала удостоверение и прошла в помещение. Пурпурные стены и розоватый пол выглядели весьма непритязательно, даже отталкивающе, в свете обычных ламп накаливания.

Алиса прошла сквозь блестящий серебристый дождик на входе в танцзал клуба и оказалась в круглом помещении с пустой черной сценой и парой диванчиков вокруг нее. Впереди она увидела несколько дверей, они вели в отдельные кабинки для посетителей, предпочитающих уединение. В одной из таких кабинок как раз и суетились младшие коллеги по УСК.

Увидев Алису, они расступились. А она, подойдя ближе, заметила широкую спину Драгунова. Он повернулся, скрипнув кожаной курткой. Заклепки на миг сверкнули, отразив свет. Темно-серые глаза под черными бровями потеплели, когда он увидел напарницу. Волевой подбородок и щеки были гладко выбриты, а вороные волосы Дан собрал в крошечный хвост на затылке.

– Привет, – поздоровалась Алиса и подмигнула ему. – Вот, держи.

Она протянула напарнику стакан с бодрящим напитком.

– Привет, – с улыбкой ответил Дан, а потом с восторгом добавил: – Спасибо! Ты меня просто спасла! Я не успел перехватить по дороге, все было еще закрыто.

– Так, ну и что тут у нас? – с наслаждением сделав глоток, спросила девушка.

– Я пока не осматривал тело, но история такая: уборщица нашла его утром. В клубе всю ночь никого не было, он снял его только для себя.

Алиса с сомнением во взгляде подняла рыжую бровь:

– Что, даже девочек?

– Ну, владелец сказал, что от услуг местных работниц гость отказался. Возможно, вызывал кого-то сам. Улики покажут. Ну что, давай посмотрим поближе?

Алиса кивнула. Оставив стаканы на столе в зале, напарники вошли в кабинку. Тут было почти не развернуться: между диваном с бархатной обивкой и столом – узкий проход, а от самого стола буквально два шага до матовой стеклянной двери. Прямо напротив нее, раскинув руки и опираясь на пухлую спинку, полулежало тело тощего мужчины лет сорока на вид. Рот его был раскрыт, а глаза закатились. Из-под губ торчали острые кончики клыков.

– Упырь, – бросила Алиса хмуро. – А лицо, кстати, знакомое. Где я его могла видеть?

Драгунов усмехнулся:

– Видела – и не раз. Это же Владислав Лонгинов, один из советников Бессмертного.

Девушка оторопело уставилась на Дана. А он мрачно кивнул, прекрасно понимая ее чувства и мысли. Как неприятно все получалось!

– Может, он того… Ну, сам… – неуверенно предположила она.

– Посмотрим. Но умер он на нашей территории, значит, нам с этим делом и разбираться. Хорошо, если никто к этому не причастен и Лонгинов действительно сам…

Голос Драгунова звучал деловито и уверенно. Вне зависимости от того, какие эмоции колдун испытывал, они никак не отражались на его поведении на местах преступлений.

– Следы колдовства?

– Нет, я проверил. Все чисто. Либо кто-то специально не стал пользоваться способностями, либо убийца был не колдун. Но на всякий случай перепроверь, мало ли что.

У Алисы не было причин не доверять Драгунову, но каждый колдун чувствовал магию по-своему. То, что не уловил Дан, могла ощутить она. Да и необходимость повторной проверки записалась у них на подкорке во время учебы в Академии.

Девушка повела рукой в пространстве. Обычно следы колдовства ощущались как неровности на любой твердой поверхности, например пластике или камне. Иногда признаки применения магии едва можно было различить, а порой пальцы словно проваливались в них.

Но здесь пространство оказалось совершенно гладким.

– Да, и правда ничего. Похоже, Лонгинов действительно сам себя лишил жизни.

– Я бы не делал поспешных выводов. Давай поработаем.

Алиса сокрушенно покачала головой. Они вполне неплохо жили и работали последние несколько десятилетий без скандальных смертей. А смерть Лонгинова именно такой и станет, даже если он убил себя сам. Он занимал высокую должность, и глава верви упырей Бессмертный вцепится в УСК своими узловатыми пальцами и острыми клыками, будет ежедневно требовать отчеты и протоколы. В общем, Алиса и Дан с этим делом крупно влипли. Упыри наверняка уже знают о смерти Лонгинова и мчат сюда на всех парах, благо им недалеко. Придется держать оборону, когда они явятся.

Размышляя о нерадужных перспективах, напарники принялись осматривать кабинку. Тяжелые мысли не покидали Алису, пока она тщательно обследовала обивку дивана. На бархатистой ткани остались светлые полосы от длинных заостренных ногтей вурдалака – в предсмертной агонии он скреб пальцами по всему, до чего сумел дотянуться.

Алиса приступила к осмотру тела. На подбородке и в уголках губ – следы пены, они же под воротником рубашки с роскошным жабо. Мышцы сведены судорогой, а на щеках слева и справа небольшие кровоподтеки, пока непонятно от чего. Черная ткань рубашки была присыпана каким-то белесым порошком, и Алиса аккуратно собрала его в пробирку.

Картина смерти намекала, что упырь отравился. Или его отравили.

Отравить вурдалака – звучало как анекдот. Они были невосприимчивы к ядам, бактериям и вирусам, а еще практически неуязвимы для атак. Лишь несколько мест в теле упыря можно было использовать, чтобы убить его, – глаза и основание черепа: через отверстия с помощью длинной иглы в мозг впрыскивалась кислота. Только вот какой вурдалак подпустит к себе кого-нибудь на расстояние, позволяющее воткнуть что-то в глаз?

Но больше всего Алису беспокоило не это. Если Лонгинов и правда умер от отравления, то что же это за вещество такое? Упыри наверняка попытаются скрыть настоящую причину смерти советника Бессмертного: об этой слабости никто не должен узнать.

Девушка развернулась и осмотрела стол. На нем стояли пять стаканов, в каких-то на самом донышке мутнели остатки напитков. Стаканы Алиса принялась собирать и каждый упаковывать в отдельный пакет с зиплоком. Подняв очередной стакан, колдунья увидела на стеклянной столешнице след от пальца. Он был смазан, и снять с него отпечаток не представлялось возможным. Но вдруг потожировой след что-то да расскажет. Алиса попросила Дана снять его.

Наконец напарники закончили с осмотром кабинки и собрали все свои инструменты, а затем дали команду забирать тело. Они подошли к хозяину клуба, все это время сидевшему у барной стойки.

– Нам нужны будут записи с камер, – сказал Драгунов.

– Я не использую камеры, – ответил хозяин клуба, лысый карлик в дорогом костюме от лучших зарубежных дизайнеров. – Меня за это и ценят – полная конфиденциальность и защита клиентов, которые очень часто хотят остаться неузнанными.

Драгунов усмехнулся:

– Хорошенькая же у вас защита! Теперь и концов не найти. Халатность, господин Петриков. За нее вплоть до уголовного.

Петриков скривился: пусть вменяют, что хотят. Обвинить его всерьез не получится, а от любой административной ответственности он откупится враз.

– Клуб теперь только под закрытие. Репутация испорчена, – проговорил карлик, постукивая кулачком по стойке. Золотые перстни с камнями мерцали бликами – Петриков как будто собрал всю коллекцию своих драгоценностей на руках.

– Вы как будто и не очень расстроены, – чуть наклонилась к нему Алиса.

– Это же не единственное мое заведение, – тот в ответ пожал плечами. – Я владел этим клубом через третьих лиц, и лишь бы теперь мое имя с ним не связали. Репутация нынче дорого стоит. Но это уже не ваше дело.

– А вы знали Лонгинова? – сощурилась Алиса.

Петриков ответил ей взглядом, полным подозрения;

– Не близко. Я много кого знаю из элиты, но едва ли с кем-то обмолвился хотя бы парой слов. Я предпочитаю держаться от всех этих оборотней, упырей и нечистых подальше и не водить с ними близких отношений.

– Почему?

– Потому что если они подумают, что ты перешел им дорогу, то ты труп! А меня такое не устраивает. Это все? У меня еще есть сегодня дела.

– Да. Не уезжайте пока из города. Мы можем вызвать вас для уточнения деталей, – ответил Драгунов.

Хозяин клуба спрыгнул со стула. Коротышку тут же окружили три гигантских телохранителя, буквально создав вокруг него стену. Алиса и Дан смотрели ему вслед, пока он не исчез за дверями.

Их кофе почти остыл, и они допили его большими глотками. Напарники собирались уходить, как со стороны входа в клуб послышались громкие сердитые выкрики и ругань. Драгунов закатил глаза, а Алиса сжала кулаки. Ну вот, начинается основная часть Марлезонского балета[3]!

Расталкивая сотрудников полиции и врачей «Скорой помощи», в зал клуба ворвались несколько человек. Алиса с Даном встали плечом к плечу и перегородили им путь. В человеке, шагнувшем вперед, девушка узнала Бессмертного – лидера верви упырей. Он был худ и высокого роста, его русые волосы, зачесанные назад, открывали высокий бледный лоб. На лице четко прорисовывались носогубные складки и морщины, однако стариком Бессмертного назвать было нельзя.

– В сторону, – рявкнул он, и его темно-вишневые глаза налились злобой.

– Прошу прощения, но это не в вашей юрисдикции, – ответил Драгунов.

– Молчать, – прошипел Бессмертный, – я хочу увидеть тело.

Ни Алиса, ни Дан не шелохнулись, хотя и понимали, что спорить или пытаться остановить его бесполезно.

– Приказы здесь отдаете не вы, – твердо сказала Алиса.

– Я приехал, чтобы опознать тело.

– Вас вызовут на официальное…

– Покажите мне тело! – рявкнул Бессмертный. – Я хочу убедиться сейчас.

Разговаривать с разъяренным упырем было все равно что говорить со стеной. Напарники обменялись взглядами и одновременно кивнули друг другу. Дан махнул рукой судмедэксперту и попросил его расстегнуть мешок, в котором транспортировали труп. Алиса наблюдала за происходящим, оставаясь на своем месте. Упырь шагнул вперед.

Увидев тело, Бессмертный поднял ладонь и провел ею по лицу. Затем он повернул голову, но рта и подбородка из-за высокого стоячего воротника плаща видно не было. Голос прозвучал глухо:

– Мы заберем его.

Теперь пришла очередь Дана злиться.

– Черта с два! – грозно сказал он. – Никого и никуда вы не заберете! И плевать нам, что он из ваших! Он умер на нашей территории, а значит, заниматься делом будет УСК. Это закон!

Упырь медленно повернулся к нему всем корпусом:

– Что ж, признаю, законы вы знаете хорошо. Но тогда вам известно еще и то, что у вас три дня, чтобы все отработать, а потом вы должны будете передать тело и материалы дела нам.

– Да, – уже более спокойно ответил Драгунов. – Этого мы не отрицаем.

А Бессмертный вихрем пронесся мимо него и бросил:

– Я пришлю своих людей к вам. Прощайте.

Когда упыри покинули клуб, Алиса почувствовала, что ей стало легче дышать. Она не боялась этих созданий, но находиться рядом с ними всегда было очень некомфортно: словно на шею накидывали и затягивали обруч из толстой проволоки. Магическая аура хищников пыталась вырваться из-под контроля и подчинить жертву.

Драгунов дал команду судмедэкспертам грузить тело Лонгинова в фургон УСК. Алиса сбросила с себя оцепенение и кивнула напарнику. Они вместе вышли из клуба на улицу, где девушка вдохнула влажный апрельский воздух. Москва потихоньку просыпалась, и музыка улиц звучала все громче.

Напарники забрались в кабину фургона, и машина тронулась. Оба молчали в дороге, снова вернувшись к мыслям о том, какое дельце им досталось с мертвым упырем.

– Хорошо будет, если он действительно отравился сам, а не кто-то помог. – Дан наконец выдал то, что беспокоило обоих. – А если и помог, то кто-то из самих упырей. Пусть тогда сами во всем разбираются.

Алиса молча кивнула. Смерть упыря такого уровня, как Лонгинов, всколыхнет всю магическую Москву. А если выяснится, что его убили, – жди урагана. Кто вообще посмел поднять руку на такое существо? Любой в городе осознавал, что это приведет к серьезным последствиям для верви, чей представитель окажется виновен в преступлении. Пострадавшая группа могла требовать любой компенсации, даже объявить войну. Если это случится, будет уже все равно, кто прав, а кто виноват.

– Хорошо бы… – пробормотала девушка, глядя в окно на пробегающие мимо улицы.

Светофоры мигали им вслед, автомобилей на дорогах становилось все больше. Чаще слышались протяжные звуки клаксонов и сирен. Скоро солнце разгонит утреннюю дымку, заиграет лучами в стеклянных башнях высоток. Весна, время пробуждения и наступающего тепла, была любимым временем года Алисы. Каждый раз она искренне наслаждалась оживлением природы, а вот осенью грустила, когда зелень превращалась в золото, а золото в конечном итоге становилось углем.

Напарники вернулись в управление к началу рабочего дня. Пересекая светлый холл с панорамным окном, сквозь которое лился солнечный свет, Алиса подумала о том, что было бы замечательно, если получится уйти сегодня пораньше на целых два с половиной часа.

Дан открыл перед девушкой дверь их кабинета.

Помещение было рассчитано на четырех человек, но кроме Алисы и Драгунова его больше никто не занимал, и два свободных стола напарники использовали для хранения папок с материалами по текущим делам. Сейчас столы пустовали, но вскоре на них появятся новые бумаги.

На стене справа висела большая, почти с человеческий рост, карта Москвы. Она была довольно потрепанной, со множеством отверстий от канцелярских кнопок. Напротив карты, на другой стене, расположилась белая доска с магнитными стикерами и маркерами. Она тоже пока что была пуста. Благодаря широкому окну с арочной верхней частью кабинеты в управлении всегда были наполнены светом и визуально казались больше и шире. Выходившую в коридор стену, выполненную в виде аквариума, от чужих взглядов надежно закрывали белые металлические жалюзи.

Алиса и Дан заняли свои места, закипела знакомая бумажная работа: описать улики, загрузить фотографии в локальную сеть, составить протоколы. Прошло несколько часов, и наконец Драгунов поднялся и потянулся.

– Схожу-ка к Прасковьеву, – сказал он, – узнаю, когда нам ждать результаты вскрытия.

– Давай. Хотя не скажу, что мне бы хотелось их узнать, – Алиса невесело улыбнулась. – Вдруг его и правда убили.

Она откинулась на спинку кресла и запрокинула голову. Дан навис над девушкой и заглянул в ее лицо. Вверх тормашками он выглядел нелепо и даже отталкивающе из-за непропорциональности черт. Драгунов помахал перед Алисой бумажкой с черными пятнами:

– Пальчики сравнишь? Всего два вида. Один точно наш клиент, а вот второй, может, и убийца. Больше нет нигде. Стаканы брал только сам Лонгинов.

– Конечно, – девушка перехватила бумагу и стала рассматривать папиллярные линии, словно выведенные чернилами.

На одной из картинок очень четкими были, судя по рисунку, линии с большого пальца. А внизу крошечная подпись о том, что отпечаток снят с кнопки звонка на двери кабинки в клубе.

Когда Дан ушел, Алиса открыла сброшенный им через обменник УСК файл с пальцами и запустила поиск по базе. Распечатку с копиями она отправила в папку, лежавшую рядом, а потом опустила голову на сложенные руки и закрыла глаза.

Внезапно программа поиска пискнула – совпадений по одним отпечаткам не найдено, зато с другими – стопроцентное. Алиса открыла отчет и замерла, глядя на экран. Несколько раз она перечитала имя, не веря своим глазам. Если это судьба, то у нее очень плохое чувство юмора.

В этот миг открылась дверь кабинета, и заглянул Дан. Его появление отвлекло Алису, и она забыла об обладателе отпечатков пальцев. По одному выражению лица напарника девушка поняла: все плохо. Драгунов, стоя на пороге, поманил ее за собой:

– Пошли. Уговорил Прасковьева рассказать нам предварительные результаты.

Алиса выключила монитор и последовала за напарником.

В морге пахло смесью хлорки, формальдегида и спирта, в глаза неприятно бил свет флуоресцентных ламп. Игорь Захарьевич Прасковьев стоял, склонившись над прозекторским столом. Будто символы на причудливом циферблате, над патологоанатомом кружились в воздухе инструменты, и при необходимости один из них пикировал вниз, а Прасковьев ловко хватал его, чтобы применить по назначению. Некоторые лезвия были покрыты красно-коричневой субстанцией.

– Добрый день, Игорь Захарьевич, – поздоровалась Алиса, – как дела?

– Добрый-добрый, – отозвался патологоанатом, продолжая работать с телом и не оборачиваясь к вошедшим. – Чьи дела вас больше интересуют, дорогая моя Звягинцева, мои или моего клиента?

– Ваши, конечно же, в первую очередь!

Прасковьев усмехнулся и только тогда оторвался от работы. Он повернулся к напарникам, держа ладони в окровавленных перчатках поднятыми. Алиса ухмыльнулась: Игорь Захарьевич внешне был больше похож на доброго педиатра, нежели на патологоанатома. И его вид за работой постоянно вызывал страшный диссонанс у новичков. Прасковьев был низкого роста, с густыми седыми волосами, круглым лицом и веселыми глазами с лучиками морщинок, расходящимися от внешних уголков.

– Хорошо, у меня все хорошо. А вот что до моего гостя, боюсь, тут мне вас порадовать нечем.

– И что же с ним? – спросил Дан, когда они подошли чуть ближе. – Ну, не считая того, что он мертв.

Тело упыря лежало на столе во всей своей посмертной не красе: вскрытая грудная клетка алела, словно жуткий цветок из фильма ужасов, а органы были разложены по специальным емкостям. После смерти вурдалаки утрачивали свою неуязвимость, и тела поддавались любым манипуляциям.

– Кровь, смывы с кожи и образцы тканей я отправил на анализ, но если хотите мое предположение – он умер от отравления неким веществом. Похоже, что-то крайне ядовитое, но без лабораторных данных сказать точно сложно.

Алиса и Дан переглянулись, понимая друг друга без слов.

– Значит, в своей смерти он виноват сам?

– Дорогой мой Драгунов, попридержите коней, – укоризненно сказал Прасковьев, – и вот сюда посмотрите.

Он поменял перчатки на чистые, взял мертвеца за подбородок и слегка наклонил его голову сначала вправо, потом влево.

– Мы видели эти следы еще утром, когда на место приехали, – сказала Алиса.

– А обратили внимание, как они расположены? – лукаво спросил Прасковьев.

– Пальцы? – догадался Дан.

– Да. Кто-то крепко держал его за челюсть. Вот тут один след от большого пальца, а здесь два – указательный и средний.

– Его заставили открыть рот!

И, похоже, держали, не давая его закрыть. Алиса вспомнила следы порошка на одежде. «Значит, все-таки убийство», – обреченно подумала девушка.

– Точно. Так что, дорогие мои Драгунов и Звягинцева, придется вам искать убийцу нашего достопочтенного… упыря Лонгинова.

– Что ж, найдем, раз надо, – уныло сказала Алиса.

Когда же это кончится? Они только-только закрыли дело о целой банде длаков, которая промышляла разбоями на окраинах Москвы. Ловили преступников долго, выслеживая их несколько месяцев и подрывая силы банды. Информаторы УСК доносили, что база преступников прекрасно укреплена и лучше для начала лишить главаря основных сил. Но длаки, разумеется, просто так тоже уступать не желали, и штурм их базы больше походил на мини-войну. В конечном итоге управление не потеряло ни единого колдуна, было лишь несколько раненых, а банда была ликвидирована.

Алисе еще не приходилось жить столько времени в таком напряжении, и вот снова их ждет работа без нормального сна и выходных. Только когда они вернулись из морга к себе в кабинет, девушка вспомнила про сверку отпечатков пальцев.

– Одни мимо, а вот с другими есть совпадения.

– Упыриные мимо? – уточнил Дан.

– Ну да. Вот, погляди сюда…

Она подвела напарника к своему компьютеру и включила монитор, на экране которого до сих пор висела информация из базы.

Драгунов начал читать, бормоча себе под нос:

– Лиговский Марк Арсеньевич… мелкая магазинная кража… задержан… все обвинения сняты… А пальцы остались! Ну что, вот и подозреваемый у нас есть. Скажу ребятам, пусть завтра к нам его доставят, будем отрабатывать.

Алиса только кивнула. Она ощущала смертельную усталость. Словно в полусне она наблюдала, как Дан выгружает страницу из базы на общий диск.

Напарник закончил и закрыл базу, а Алиса села за свой стол. Она прикрыла лицо руками и снова подумала о том, что у судьбы, если это ее проделки, очень дурное чувство юмора.

3. Допрос

14 апреля 2024 года, Москва

Допрашивать Лиговского взялся Дан. Парня привели в особую комнату с зеркальным стеклом и усадили за стол. Алиса наблюдала из смежного помещения, сидя на стуле и подперев одной рукой подбородок. Вторая кисть лежала на столе.

Она не верила в причастность Лиговского. Не хотела верить. Алиса постукивала ногтями по столу, дергая в воздухе носком ботинка. Девушка четко видела лицо задержанного, и в целом он держался довольно уверенно, как если бы был невиновен. Или верил бы в это.

А еще Лиговский совсем не изменился. То же сильное лицо, прямой нос, кожа цвета слоновой кости, четкие черты. Та же светлая челка, небрежно закрывающая левую бровь. Только тот яркий огонек в зеленых глазах, что помнила Алиса, немного потускнел, придавая Лиговскому непривычную серьезность.

Дан задавал ему вопросы, а Лиговский с небольшим раздражением на них отвечал. Он рассказал, что последние два года живет в Москве и работает курьером. Потом признался, что является колдуном, но способности свои использует на потеху публике. Лицо Алисы, когда она это услышала, исказилось как от удара.

– Позавчера вы доставляли посылку в клуб «Ртуть»? – спросил Дан, подобравшись к сути беседы.

Лиговский нахмурился, глядя на Драгунова:

– «Ртуть», «Ртуть»… А, тот, для мажорчиков. Помню, доставлял. А что?

– А то, что вы последний, кто видел в живых получателя этой посылки. Упырь Лонгинов вчера утром был найден мертвым в том самом клубе.

Лиговский на миг замер, а потом откинулся на спинку стула и поднял бровь:

– С чего вы взяли, что я был последним?

Он неплохо держался. Попытка Дана вывести подозреваемого из равновесия не увенчалась успехом.

– Может, и не последним, конечно. Но ваши пальчики найдены в клубе, и отпечатки очень четкие.

– Я же не отрицаю, что был там! Привез этому Лонгинову заказ, а потом уехал домой. Мой рабочий день вообще на тот момент был давно закончен, я работаю до двух часов дня. Подождите, вы что, меня подозреваете?

– Разумеется. Мы подозреваем всех, кто так или иначе связан с инцидентом. А вы к тому же физически развитый взрослый мужчина. К Лонгинову было применено физическое насилие.

Лиговский расхохотался. Драгунов терял терпение, хотя открыто этого не показывал.

– Анекдот, конечно, – демонстративно утерев глаза, ответил задержанный. – Я-то, может, и силен физически, а вот мертвец был упырем. Мне бы даже магия не помогла, реши я на него напасть.

– Значит, вы к нему не прикасались?

– Нет! – отрезал Лиговский, его веселье испарилось так же быстро, как и появилось. – Я приехал в клуб примерно в половину двенадцатого, а уехал спустя минут пять, ну, семь максимум.

Драгунов кивнул.

– Это полная галиматья, – продолжал Лиговский, – я уже сказал, что даже не видел этого упыря. Он забрал посылку, высунув из двери руку. Потом кинул на пол чаевые. И не факт вообще, что это был именно он.

– То есть вы не видели, был ли с ним кто-то в кабинке?

– Нет. В клубе я никого больше не видел. И вообще, вы бы лучше реальных виновных допрашивали. Вчера вечером на меня три длака напали, пришлось их самому проучить, пока ваши патрульные прохлаждаются.

Дан ответил ему тяжелым взглядом и закрыл папку с материалами дела.

– Пока что это все, – сказал он. – Можете быть свободны. Но не уезжайте из города, мы можем вызвать вас для уточнения деталей.

Лиговский поднялся с места и, щелкнув каблуками, насмешливо и очень умело отдал честь. Затем покинул комнату. Когда Алиса услышала его шаги за дверью, в груди слегка кольнуло. За два года она так и не забыла их ритм.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как вошел Дан. Он присел на край стола и посмотрел на девушку сверху вниз:

– Ну, что думаешь?

Она не сразу ответила. Алиса то сцепляла пальцы в замок, то складывала ладони вместе. Наконец она взглянула на Драгунова:

– То, что он просто случайный человек во всем этом деле. У него нет мотива. Даже если мы отработаем его связи, то вряд ли найдем что-то общее с Лонгиновым. А ты что думаешь?

– Я бы пока не стал однозначно судить о ситуации. Лиговский и правда мог быть просто пешкой. Возможно, он действительно не знал, что в пакете ядовитое вещество, а его наняли только ради того, чтобы доставить его. Это нужно выяснить.

Алиса пожала плечами. Могло быть что угодно. Как и в любом деле. В самом начале данных мало, чтобы о чем-то однозначно судить. В Академии их учили не доверять поспешным выводам. Особенно если версия кажется очень привлекательной. Скорее всего, она – ложная.

– Давай так, – Дан был настроен уверенно, – понаблюдай за ним. Пары дней должно хватить, чтобы понять, с кем он общается и куда ходит. А я его телефон и контакты отработаю.

– Да, неплохой план, – согласилась Алиса, пряча взгляд.

Последнее, чего она хотела бы в своей жизни, – следить за Марком Лиговским. Но Дану знать об этом совершенно не обязательно. Чтобы скрыть свои эмоции, Алиса проговорила:

– Как только мы закончим с этим делом, я ухожу в отпуск.

– Куда собираешься? – тут же оживился Драгунов.

– В Калининград поеду. По дому соскучилась ужасно.

Алиса прикрыла глаза, вспоминая родной город. Она выросла на берегу Балтийского моря. Детские годы прошли в приморском городке, притаившемся в зелени леса у самого начала Куршской косы. Девушка помнила, как жарким летом вместе с друзьями они ходили на море. Это потом, много лет спустя, воды Балтики стали казаться ей ледяными и неприветливыми.

А когда тебе десять или одиннадцать, самая большая мечта каникул – чтобы родители отпускали на пляж. Белый песок скрипел под стопами, солнце жгло кожу, и соленые брызги летели из-под ног, когда ватага детей мчалась вперед. Визг и смех разносились над водой, а потом, когда губы синели и зуб уже не попадал на зуб, девочки выходили греться – Алиса вылезала из воды самой последней. Подруги прозвали ее Русалочкой из-за рыжих волос, бледной кожи и любви к воде.

Возвращаясь в сентябре в школу, девочки хвастались, кто загорел сильнее. Белая кожа Алисы никогда не загорала, лишь краснела. Мама давала ей с собой тонкое полотенце, чтобы дочка накрывалась им и не получала ожогов. Алисе всегда было обидно, что она не может посоревноваться с подружками и продемонстрировать красивый ровный загар. А вот когда ей исполнилось пятнадцать, окружающие начали воспринимать внешность девушки красивой и необычной. Парни стали обращать внимание, отправлять валентинки на четырнадцатое февраля и приглашать на свидания.

Алиса открыла глаза. Вместо шумящего моря, прохладного бриза, горячего песка и необъятного голубого неба над головой – рабочий кабинет в управлении. И перспектива провести следующие два дня, наблюдая за человеком, которого ей меньше всего хотелось видеть.

Марк вышел на улицу из здания Управления по сверхъестественному контролю, чувствуя себя оскорбленным и вывалянным в грязи. Подумать только, его обвинили в убийстве, которого он не совершал! Его, абсолютно законопослушного гражданина! Перед тем как он ушел, Марка вынудили дать подписку о невыезде.

Да, разумеется, отпечатки пальцев были в деле – два года назад его подставили, свалив на него мелкую кражу в магазине. Он мог воспользоваться магией, и никто бы о нем не вспомнил, не окажись рядом колдун из УСК, который не стал разбираться. Потом, конечно, все разъяснилось, но отпечатки у Марка все-таки сняли.

Из-за допроса он потерял рабочий день – придется наверстывать после обеда. Это значит, что сегодня он не успеет показать ни одного фокуса. Минус пара тысяч рублей, так нужных Марку сейчас. Впрочем, в деньгах он нуждался всегда. Конечно, кто же в них не нуждается? А еще мотоцикл остался на стоянке у дома, так что придется ехать за ним и снова терять время.

– Чертовы «усики», – раздосадованно прорычал Марк, припомнив уничижительное прозвище сотрудников УСК, бытовавшее в народе. А еще один из них наблюдал за ним через зеркальное стекло. Колдун чувствовал, что там кто-то есть, и старался туда не смотреть. Но в груди Марка звенело странное ощущение, будто его и того, кто сидел за стеклом, связывала некая незримая и очень тонкая нить. Но чем дальше он уходил от здания управления, тем слабее становилось чувство, пока не исчезло совсем.

Он пошел в сторону станции метро «Кузнецкий Мост», чтобы нырнуть в спешащую толпу и шум подземки.

Метро никогда ему не нравилось. Было в нем что-то гротескно-хтоническое. Туннели напоминали бескровные темные жилы города. Оглушающий грохот, утробное тепло, запахи креозота и металлической пыли угнетали и вызывали отторжение. Марку всегда казалось, будто подземку создавала сама магия, прогрызая себе ходы под бетонной кожей Москвы. Особенно давили стены старых и сумрачных станций, за десятилетия успевших напитаться магической силой.

Но дело было не только в субъективных ощущениях Марка. За темными туннелями, по которым подобно расплавленному серебру неслись поезда, крылись ходы и ответвления, надежно скрытые магией, невидимые для подавляющего большинства пассажиров. От многих таких перекрестков тянуло гнилью и холодом, забиравшимся даже под самую теплую одежду. Подобное ощущалось в любой подземке. И в Нижнем Новгороде, и в Санкт-Петербурге, и в Ташкенте, и в Нью-Йорке. Марк знал это наверняка. Он глубоко вздохнул, отгоняя наваждение и усилием воли возвращаясь к мыслям о подозрении в убийстве.

По мере того как уходили раздражение и злость, появлялось беспокойство.

Марк не был знаком с Лонгиновым, но знал, кто это. И если упыря убили – Москва стоит на пороге очень неприятных событий. Вурдалаки этого дела просто так не оставят. Марк прекрасно осознавал, как был устроен магический мир города: пять вервей уже много десятилетий жили в мире и балансе, ровно с тех пор, как поделили между собой московские округа – по два на каждую вервь, кроме богов: им принадлежал один, Центральный. В последнее время длаки, владеющие Восточным и Юго-Восточным административными округами, посматривали на Новую Москву, однако захватывать «ничейные территории» пока не решались.

И Марк считал, что правильно делали: лучше хоть какие-то территории, чем лишение верви официального статуса и даже изгнание правящей Триады. Нелегалов, особенно магических, нигде не любили и терпеть не собирались.

Конечно, стычки и преступления одних представителей вервей против других случались, но чаще всего это были мелкие происшествия, как, например, нападение оборотней-хулиганов на самого Марка. Но убийство или даже покушение на такую шишку, как Лонгинов, – это очень серьезно. И Марку не хотелось быть втянутым в подобное.

На очередной станции вагон на пару секунд опустел, а затем снова наполнился горожанами. Марк скользнул взглядом по парочке нечистых. Чуть поодаль от него стоял длак, а еще дальше – три упыря. В покрытом тьмой стекле вагона виднелись отражения благопристойных и хорошо одетых людей. Колдун отвернулся. Глядя на проносящиеся в темном окне световые полосы иллюминации туннелей, он думал о том, что ему сделать, чтобы отделаться от этих обвинений. По-хорошему, ему даже просто свидетелем быть не хотелось.

Он всерьез подумал о том, чтобы взяться за расследование самостоятельно. Вот только у него, в отличие от «усиков», не было никаких улик, которые могли бы вывести его на виновных. Зато Марк располагал контактами, которыми не обладали даже «усики», и собирался кое-что разузнать.

Алиса сидела в своем кресле, подогнув под себя правую ногу. Расшнурованный армейский ботинок валялся тут же под столом. Девушка задумчиво постукивала по столешнице прямоугольным куском плотной бумаги с черными оттисками отпечатков пальцев Марка Лиговского. Эта копия должна пойти в папку для Бессмертного, главы упырей. Уже завтра его люди, а может, и он сам, придут забрать все материалы дела и тело своего советника.

Кое-что УСК упырям уже передали – например, информацию о веществе, от отравления которым умер Лонгинов. Оно состояло из трех компонентов, и все они современной химии были незнакомы. Вывод напрашивался сам собой: созданы с помощью алхимических преобразований.

По старым делам УСК Алиса знала о ядах, которые алхимикам периодически удавалось синтезировать незаконно и без надзора. Эти яды действовали и на длаков, и на упырей. С их помощью совершались убийства, и яды, превращаемые недоброжелателями в оружие, становились золотой жилой для тех, кто их изобретал. Но до сей поры УСК наравне с МВД и ФСБ удавалось сдерживать оборот и распространение смертельных ядов, не давая им стать оружием массового поражения.

Какими веществами раньше были компоненты, полученные с помощью трансмутации, понять было уже нельзя. Но кто-то снова нашел способ преобразовать эти вещества в смертельно опасные для упырей, и это грозило очень серьезными последствиями для всего магического мира. Нужно было как можно скорее найти виновного.

В том, что Марк Лиговский имел к произошедшему какое-то отношение, Алиса все еще не верила. И за прошедший день наблюдений за колдуном лишь сильнее укрепилась в своей позиции. С самого утра она ездила за ним (ради этого на средства УСК пришлось арендовать мотоцикл и вспомнить навыки), стараясь при этом не привлечь его внимания.

Колесить по Москве Алисе даже понравилось: она всегда больше любила работу в поле, и, если был хоть один шанс не сидеть в кабинете, использовала его. Драгунов это знал, поэтому и отправил напарницу следить за подозреваемым.

Вперед убегали широкие и шумные проспекты, разветвлялись лабиринтами узкие улочки. Последние несколько недель в городе было сухо, и пыль с дорог прозрачной дымкой поднималась над асфальтом. Из-за взвеси пузыри горящих по вечерам фонарей казались размытыми. Алиса любовалась меняющейся от утра к вечеру Москвой, и удовольствие портила только необходимость следить за Лиговским.

А он не совершал ничего противоправного, даже правил дорожного движения не нарушал. Просто развозил по Москве посылки из магических лавок и магазинов. После двух часов дня он отправился в подземный переход «Библиотеки имени Ленина» и собрал вокруг себя огромную толпу, показывая разнообразные фокусы. Через полтора часа он сменил точку, переместившись на Китай-город. И там то же самое – толпа, фокусы, стремительно наполняющийся мешок для денег. Стоя в тени и глядя на все это, Алиса усмехалась: и нашел же человек для себя занятие. Когда-то ему, весьма сильному колдуну, пророчили блестящую карьеру, а сейчас он показывает фокусы в переходах.

После успешных выступлений Лиговский отправился в какой-то бар неподалеку и там присоединился к компании знакомых. Группа колдунов и колдуний встретила его очень тепло.

– Здорово, братишка! – донеслось до Алисы, которая устроилась в дальнем углу у окна. – Как день?

– Отлично и с достойным завершением! – В голосе Лиговского звучала улыбка. – Классно, что собрались. А я сегодня аж три хрустальных шара развез, поверить не могу, что в эту ерунду еще кто-то из обывателей верит…

Стол взорвался хохотом, который заглушил даже музыку. По спине Алисы побежали мурашки.

Компания трепалась о том о сем, Лиговский держался расслабленно, будто его совсем не беспокоила смерть Лонгинова. Впрочем, а почему она должна его беспокоить? Благодаря своему прошлому он понимал, чем может обернуться этот инцидент, но никогда не был похож на человека, которого волновал завтрашний день. А еще меньше его волновал завтрашний день с глобальной точки зрения.

Алиса немного понаблюдала за компанией, а когда разгоряченная коктейлями брюнетка стала открыто приставать к Лиговскому, решила, что с нее хватит. К тому же рабочий день закончился полтора часа назад, и то, что она торчит в злачном месте, было личной инициативой Алисы. Но смотреть на то, во что превращается вечер объекта наблюдения, было выше ее сил.

Покинув бар, Алиса вышла на стылый вечерний воздух апреля. Музыка здесь звучала глухо и походила на удары молота. После ярких неоновых вывесок и металлических блестящих украшений в заведении улица казалась слишком серой и блеклой.

Лиговский вел себя как абсолютно ни в чем не повинный человек. Алиса подошла к мотоциклу и, забравшись на сиденье, завела мотор. За время работы в УСК девушке не раз приходилось следить за подозреваемыми, и бо́льшая часть из них выдавала себя судорожными действиями – например, поиском слежки, попытками уйти от нее. Обмануть преследователей удавалось опытным преступникам или людям, не понаслышке знакомым с методами работы силовых структур. Таких обычно было немного.

И хотя Лиговский относился ко второй категории, Алиса все равно сомневалась в его причастности. Кроме знаний нужен еще определенный склад личности, а им объект как раз похвастаться не мог.

Второй день Алиса провела точно так же, катаясь по городу за Лиговским, и все было абсолютно так же, как вчера, за исключением бара и брюнетки. Хотя, может, и они тоже были, но Алиса уехала раньше, чем Лиговский закончил с фокусами.

И вот она сидела в своем кабинете, размышляя о том, как поступить.

Если упыри узнают, что за курьер доставил Лонгинову смертельный яд, то могут заподозрить его в каком-нибудь сговоре. А спецслужбы вурдалаков – далеко не такие милосердные, как УСК. Допросы они ведут с насилием и применением так называемых «сывороток правды». И даже если они ничего от Лиговского не добьются, то могут просто отомстить ему. А нет тела, нет дела. Алиса лично слышала подобное от клыкастого ухмыляющегося «коллеги» из упырьей разведывательной службы.

Марк Лиговский был в большой опасности. Дело УСК – защищать и охранять. Дан, конечно, не одобрит, но он и не узнает. По крайней мере, пока. Алиса украдкой взглянула на напарника: тот что-то увлеченно печатал, долбя по клавиатуре. Неудивительно, что ему приходилось просить у отдела материально-технического обеспечения новую каждые полгода. А еще грохот всех жутко бесил, кроме Алисы, которая за несколько лет работы с Даном привыкла к шуму и в некоторой степени уже без него не могла.

Она дождалась, пока Драгунов выйдет из кабинета и быстро открыла папку с материалами дела для Бессмертного. Дан закончил возиться с ней сегодня после обеда и вряд ли заглянет туда снова. Стоит этим воспользоваться. Выудив оттуда несколько страниц, посвященных Лиговскому, Алиса сложила их вчетверо и засунула во внутренний карман рубашки. Туда же она отправила копию дактилоскопии. Если все пойдет как надо, Ягина завтра отдаст эту папку Бессмертному, и Лиговского удастся хотя бы на некоторое время обезопасить от посягательств упырей.

Извлеченные из папки материалы Алиса собиралась приберечь для своих нужд. Когда Драгунов вернулся, девушка улыбнулась ему, стараясь ничем себя не выдать. Остаток рабочего дня прошел в тишине. Алиса была рада наконец покинуть кабинет и уйти домой.

Пустая квартира встретила ее тишиной и сумраком, как обычно. Алиса любила свой дом, здесь она создала уголок уюта и тепла посреди шумного мегаполиса. Стены и пол были в светлых тонах, что наполняло помещение воздухом и расширяло пространство. Девушка не любила загроможденность, и мебель в квартиру приобрела только самую необходимую – тоже светлую.

Однако уют не спасал от одиночества, и Алиса иногда всерьез подумывала над тем, чтобы завести кошку или кота, но понимала, что не сможет уделять животному достаточно внимания. Она много работала, и на питомца просто не оставалось бы времени, а заставлять его тосковать в одиночестве целый день не хотелось.

Эффект присутствия, немного смягчающий чувство одиночества, создавали радио или телевизор, которые Алиса даже не слушала.

Заварив чай в ярко-оранжевой кружке, девушка подошла к широкому окну на кухне. Из него открылся привычный вид на укрытую вечерним сумраком Москву. Если так подумать, то Алиса чаще всего любовалась этим видом именно в темное время суток: утром, когда солнце еще не успевало толком прогнать ночь, или вечером, когда оно ей уже уступало. А в выходные девушка была слишком занята собой и делами, чтобы хотя бы разок глянуть в окно.

В стекле нечетко и смазанно отражалось ее лицо. Алиса провела кончиком пальца по контуру. Друзей, что ли, позвать и закатить вечеринку? Только бы немного разбавить надоевшую тишину. Соседи, правда, такого решения не одобрят.

Девушка взяла смартфон и нашла в нем нужный контакт, затем нажала кнопку вызова. На экране появилось фото мамы – та держала в руках несколько роскошных букетов цветов и улыбалась. Родной голос всегда успокаивал.

– Привет, мам… Все хорошо. Как у вас, лучше расскажи? Да у меня-то что, все потихоньку… Работаю, что же мне еще делать…

Алиса решила не рассказывать матери о деле, которое перепало ей, чтобы не волновать зря. Родители и так не сразу смирились с тем, что она решила стать сотрудницей УСК и рисковать своей жизнью. Рассказать девушка решила, когда все закончится.

Разговор получился коротким, но она рада была услышать мать. Та, как обычно, попросила быть осторожной и беречь себя. Очень обрадовалась, когда услышала, что Алиса собирается в отпуск домой. Обещала приготовить такой любимый дочерью борщ и передать привет отцу и другим родным.

Положив трубку и чувствуя себя немного лучше, девушка оглянулась. На кухонном столе лежали листы бумаги, сложенные вчетверо. Девушка смотрела, как они медленно поднимаются, распрямляясь на сгибе.

Чем быстрее она приведет свой план в исполнение, тем будет лучше.

4. Колдуны

16 апреля 2024 года, Москва

Утро у Марка снова было самым обычным. Проснуться, привести себя в порядок, подтвердить заказы – и в дорогу. Только вот сегодня за ним не было слежки. И он даже расстроился – преследователь, скорее всего, кто-то из «усиков», делал его разъезды по Москве веселее.

Марк заметил «хвост» почти сразу и понял, что «усики» решили за ним понаблюдать. Тогда он лишь пожал плечами: пусть, ему нечего скрывать. Он не причастен к смерти упыря, так что преследователь останется ни с чем. Марк легко мог бы сбросить «хвост» благодаря Бурко, но не стал, желая показать, что он чист. А вот визит к информатору, Соловью, пришлось отложить, чтобы не дискредитировать себя и не давать повода для лишних подозрений.

При желании Марк мог бы легко узнать, кто его преследует, но желания не было, и колдун решил просто забыть про несчастного сотрудника УСК, вынужденного наблюдать за рутиной магического курьера. В первый день «хвост» отвалился сам только под вечер: когда Марк вышел из бара в сопровождении милейшей спутницы. А вот на второй день «усик» исчез уже часам к двум.

На всякий случай Марк выждал до вечера. Но больше никакой слежки не было. Сегодня утром тоже. Отлично, значит, можно будет наконец наведаться к давнему знакомому и разузнать хоть что-то о ядовитом веществе.

Колдун принялся развозить заказы. Обычно он не знал, что внутри коробок и пакетов, которые ему выдавали продавцы, но иногда те не считали нужным дополнительно упаковывать товары, и Марк от души веселился, иногда мельком видя что-то вроде ковров-самолетов, ступ с помелом или сапог-скороходов. Такие бестолковые штучки обычно заказывали люди либо очень далекие от настоящей магии, либо колдуны-мошенники. Действие подобных чар было очень недолгим, и предмет уже через день-другой терял свои свойства, превращаясь в бесполезный хлам. Но несмотря на это, заказов ширпотреба меньше не становилось, и Марк регулярно развозил их по покупателям.

Вечером, убедившись, что слежки все так же нет, колдун поехал прямиком к Соловью. Тот держал небольшой магический магазинчик на Цветном бульваре. Оставив мотоцикл во дворе, колдун направился к крыльцу. Несколько прохожих с удивлением посмотрели на него, бодро шагающего к глухой стене.

А Марк, для стороннего наблюдателя внезапно растворившись в воздухе, поднялся по ступеням и зашел в лавку. Изнутри она была выполнена в стиле русской избы. Колдуну лавка нравилась, здесь было светло, уютно, пахло травами, медом и свечным воском.

Из-за двери в служебное помещение за стойкой с древним кассовым аппаратом послышался глухой звон. Затем створки открылись, и в зал магазина шагнул хозяин. Увидев посетителя, Соловей расплылся в ухмылке и оперся локтем на деревянный прилавок.

Грузный и рослый, хозяин магазина походил на запорожского казака из экранизаций произведений Гоголя. Чуб, усы, вышиванка с красной славянской вязью и красные шаровары были его фирменными атрибутами. Марка Соловей забавлял – слишком уж карикатурно он смотрелся, словно пародировал известный образ.

– Здорово, Разбойник, – протягивая ему ладонь, весело сказал Марк.

Прозвище хозяин магазина получил в «лихие девяностые», когда, используя свой дар, убирал в Белгороде, откуда сам был родом, более слабых конкурентов. Кличкой Соловей гордился и считал, что она работает подобно оберегу, отваживая от него врагов. Марк же считал, что врагов отваживает от Соловья магическая способность последнего оглушать и даже убивать криком.

– Здравствуй-здравствуй. Ты по делу аль отовариться желаешь? – стискивая ладонь Марка в своей огромной лапе, спросил хозяин.

– Сегодня по делу.

Соловей сник. Несколько раз в прошлом колдун покупал у него парочку магических артефактов для серьезных магических ритуалов. Стоили они недешево, но зато работали безотказно, в отличие от игрушечных ковров-самолетов.

– Надо, чтобы ты кое-что разузнал, – начал Марк без расшаркиваний. – Кто-то в городе создает опасный яд. Уже есть первые жертвы. Я хочу знать кто, чтобы не попасть на этого продавца. Мне проблемы не нужны.

– Что за яд? – задумчиво нахмурился Соловей.

– Точно не скажу. Знаю только, что от него уже парочка упырей на тот свет отправилась. – Тон Марка стал заговорщицким. Про парочку упырей он, конечно, приврал, знать не зная, пострадал ли кто-то еще кроме Лонгинова. А если Соловей про последнего не знал, то и не надо это ему.

– Откуда ты инфу взял?

– Да так, поговаривают наши.

Соловей кивнул. У него было много самых разнообразных связей, и Марк не сомневался, что даже с такими скудными данными кого-то да найдет ему Разбойник.

– Ладно, покопаю. Только будь готов, что информация недешево обойдется.

Он присвистнул, и у Марка заложило уши. Колдун стиснул зубы и на миг зажмурился, а Соловей ухмылялся, довольный эффектом.

– Э, нет, – возразил Марк, сглотнув и вернув себе тем самым слух, – ты забыл, как я тебя месяц назад выручил? Кто твою посылку в Москву-реку закинул, а потом доставал и доставлял?

Соловей потер усы. Колдун действительно тогда очень ему помог. Кто-то из конкурентов сообщил «усикам», что Разбойник организовал доставку нелегального артефакта для особо сложного колдовства. Он тогда еще попросил Марка отвезти заказ, обратился лично, не через службу, на которую работал колдун. На Неглинной на хвост Марку сел патруль, но благодаря Бурко он смог оторваться, а потом рядом с Зарядьем швырнул посылку в воду, наложив на нее особые чары – чтобы не унесло течением. Колдун скрылся, «усики» остались ни с чем, репутация Соловья и сам он не пострадали. Марк, когда все утихло, все же достал коробку и отвез ее по нужному адресу.

А теперь Разбойник пытался его надуть.

– Запамятовал, – соврал хозяин магазина. – Что ж, ты прав. Добуду тебе сведения ответной услугой. Купить точно ничего не хочешь?..

Алиса любила свою работу и с удовольствием ходила в управление. В конце концов этот путь она выбрала еще в старших классах школы, а потом пять лет отучилась в Академии УСК. Скоро пойдет третий год, как она – борец с противоправными магическими действиями.

Управление располагалось в одном из зданий на Кузнецком Мосту. Хорошо освещенный из-за панорамного окна холл всегда был многолюден и шумен: именно здесь располагались кабинки для приема граждан. А вот дальше в здание, коридоры, рабочие помещения и кабинеты сотрудников, пройти можно было только по пропуску.

Миновав запруженный холл, Алиса поднялась к себе. Сегодня они ждали Бессмертного, и девушка явилась на работу пораньше, чтобы «проверить» материалы в папке для упыря. Когда Дан вошел с оглушительным «Привет!», она уже закрыла папку и положила на нее руку.

– Привет, – Алиса изобразила улыбку.

– Проверила? Ничего не забыли?

– Нет, все на месте.

– Готова?

– Немного переживаю, – призналась девушка, – опять буду чувствовать себя идиоткой перед этим сморчком.

В ответ на ее слова Дан расхохотался.

– Отличное сравнение! – похвалил он. – Не бойся, ты не одна так себя чувствуешь. Да и Ягина наверняка все утрясет. Ладно, идем. Лучше бы нам явиться к ней заранее.

Алиса поднялась с места, сжав папку пальцами так, что они побелели, и поплелась за Драгуновым.

Кроме Ягиной в кабинете больше никого не оказалось. Начальница поприветствовала подчиненных и предложила им присесть. Задала пару вопросов, на которые отвечал Дан, пока Алиса рассматривала Ягину.

Могущественная колдунья была не только руководительницей УСК, но и главой верви колдунов. Пост этот она занимала уже несколько столетий, распоряжалась мудро и старалась всегда идти в ногу со временем. По ее инициативе УСК брало на вооружение новые технологии, методы работы и ведения дел.

Ягина была видной женщиной среднего возраста, атлетически сложенной и довольно высокой. Ее густые светлые волосы были уложены в традиционную для нее прическу: пряди с висков переплетены в косы и скреплены на затылке. На пропорциональном лице с высокими скулами и узкими губами минимум косметики. Ярко-красный брючный костюм сидел идеально, оттеняя глубокие серые глаза под черными ресницами.

Алиса всегда восхищалась начальницей, ее умением держаться и способностью дипломатически решать щекотливые вопросы.

Дверь в кабинет Ягиной отворилась внезапно и с грохотом. Алиса подскочила от неожиданности, а Драгунов ругнулся. Он с неприязнью посмотрел на вошедшего Бессмертного. Во взгляде Алисы читалась укоризна.

– Здравствуй, – спокойно и твердо сказала Ягина, демонстрируя, что она здесь хозяйка, а Бессмертному стоит вести себя вежливо. – Присаживайся.

– Приветствую, – прошипел тот, – спасибо, я постою: ненадолго. Тело готово?

– И тело, и материалы. Мы продолжаем вести расследование, и я надеюсь на взаимное сотрудничество.

Ягина кивнула Алисе, и та протянула папку Бессмертному. Тонкие костлявые пальцы упыря обхватили ее, он почти вырвал папку из руки девушки. К счастью, он не стал листать ее прямо сейчас, и у Алисы немного отлегло от сердца.

– Сотрудничество будет, если мы сочтем нужным, – высокомерно проговорил Бессмертный, на что Ягина сощурилась.

– Ты забыл закон? – спросила она, поднимаясь с места и упираясь кончиками пальцев в покрытие своего стола. – Смерть твоего советника может ударить по всем нам, так что мы вместе должны найти виновного! Если ты откажешься нам помогать, я созову Совет.

Ноздри Бессмертного раздулись от ярости, но он молча смотрел на Ягину.

– Это что, угроза? – еле слышно проговорил он в конце концов. – Колдуны убили Лонгинова, а ты угрожаешь мне?

– Предупреждаю. И ничья вина еще не доказана.

Последний раз Совет глав вервей созывался сто пятьдесят лет назад, как раз тогда, когда и были установлены равновесие и баланс. Та встреча положила конец войне между магическими вервями России и ознаменовала для них новый этап сосуществования. С тех пор Совет не созывался ни разу, а вервям удавалось решать проблемы самостоятельно.

Алиса ждала реакции Бессмертного. Он не мог не понимать, к чему приведет его отказ помочь колдунам найти убийцу Лонгинова.

– Нужно поговорить! Наедине, – наконец произнес он.

Драгунов возмущенно ударил кулаками по коленям, а Алиса резко повернулась к Ягиной. На лице начальницы не отразилось ни единой эмоции. Она кивком указала своим людям на дверь. Повинуясь, они вышли, оставив двух глав вервей один на один.

Бессмертный заговорил, едва за сотрудниками УСК закрылась дверь:

– Мы обнаружили, что помимо Лонгинова были еще жертвы. Обычные горожане, пятеро, но все – упыри. Мои люди проработали их связи, но погибшие никакого отношения к Лонгинову не имели. Они и друг с другом никак не связаны.

Ягина кивнула, а Бессмертный продолжил:

– А еще мы нашли незначительные различия между вариантами яда, от которого жертвы и погибли. Последний упырь умер от той же вариации, что и Лонгинов.

– Кто-то тестировал его? – подняла брови Ягина.

– Возможно. И еще кое-что. На людей яд не действует.

– Да, мы это тоже обнаружили, – подтвердила Ягина, но тут же в глазах Бессмертного мелькнула тень, и колдунья все поняла: – Это не аргумент в пользу нашей вины!

Губы упыря растянулись в усмешке:

– Лонгинова и остальных убили на вашей территории. Тот, кто работал с веществом, сам должен быть невосприимчив к нему – на всякий случай. Пока что все улики указывают на вас.

– Это слишком косвенные улики! – воззвала к разуму Бессмертного Ягина. – Ты не можешь не понимать этого!

– Других зацепок и следов у нас нет. И у вас тоже.

Ягина молчала, ища в лице Бессмертного хоть какой-то проблеск чувств и эмоций. Но оно походило на бледную восковую маску мраморной статуи.

– Ясно, – сказала колдунья, – ты пойдешь по этому следу, пока не отыщешь то, чего хочешь. В сущности, тебе плевать, кто на самом деле убил Лонгинова. Тебе нужны виноватые, и ты их найдешь. Только что ты будешь делать потом? Объявишь нам войну и ввергнешь сначала Москву, а потом и всю страну в хаос?

– Ты же знаешь, что другие лидеры вряд ли позволят мне это сделать. А вот компенсацию они с радостью одобрят.

– Компенсацию? – Ягина решила, что ослышалась. – Так тебе нужны наши территории?

Бессмертный чуть склонил набок голову, рассматривая женщину напротив. Когда-то их связывало очень многое. Он смотрел на нее и видел в ее глазах отблески костра, слышал шум сосен и плеск накатывающей на каменистый берег воды. Ночь была очень теплой, даже жаркой, и ее гладкая кожа покрывалась жемчужинками пота.

А в другую ночь, очень морозную и скрипучую, он предложил ей стать одной из них. Она отказалась, не пожелав оставить свою вервь без главы, но Бессмертный знал, что она просто не хочет лишиться своей власти. Тогда он ушел. И до сих пор помнил, как покалывал щеку волчий мех с воротника и скрипел свежий снег под ногами.

Тогда же все для них и закончилось. Но Бессмертный никогда не забывал, как блестели ее глаза тогда на берегу тихого пруда под крышей из сосновых крон.

– Вервь растет, – сказал он просто.

– А колдуны? Нас тоже много! Куда нам деваться?

В ответ Бессмертный лишь пожал плечами. Серые глаза Ягиной потемнели от гнева, но она промолчала.

– Я не узнаю тебя, – тихо сказала она, – когда-то мы сражались плечом к плечу!

– Когда-то ты была мне нужна, но выбрала свою вервь. И теперь я выбираю свою.

Бессмертный развернулся и пошел к выходу. И снова, как и сто пятьдесят лет назад, Ягина смотрела ему вслед. Только не трепал ее волосы ледяной ветер, завывая и швыряя в лицо кристаллики льда.

– Я поделюсь с тобой информацией, которую мы найдем, – у самого выхода он на миг остановился и слегка обернулся.

А потом вышел, оставив колдунью одну. Едва он исчез, плечи ее слегка поникли.

Она оттолкнулась от стола и подошла к окну, за которым кипела жизнь улицы. Колдунья думала о том, что на такой исход она не рассчитывала. Разумеется, она не ждала, что Бессмертный поможет ей, но чтобы все оказалось настолько плохо!..

Ягина не видела окон соседнего здания за стеклом и своего призрачного отражения в нем. Перед ее взором стояли сверкающие темные глаза Бессмертного, в которых отражались языки пламени. Даже спустя сто пятьдесят лет она помнила, какими горячими были его прикосновения.

Может быть, тогда она совершила ошибку, отказав ему и оставшись со своей вервью, а с последствиями этого решения ей придется разбираться сейчас. Ягина собиралась сделать все, чтобы доказать невиновность своей верви и не дать упырям получить компенсацию за то, что колдуны не совершали. Но хотя бы войну он не будет объявлять, и в этом колдунья находила небольшое успокоение.

Ягина вздохнула. Незадолго до того дня, когда их пути разошлись окончательно, она стала главой верви колдунов. Она была еще совсем молодой для этого поста, но делать было нечего: ее мать погибла в неравном бою, а бабушка, на тот момент уже древняя колдунья, просто не могла вновь взять бразды правления в свои руки.

Ягина помнила свои слезы и бабушкины теплые руки, хриплый голос, успокаивающий и внушающий, что все у нее получится. Бабушка обещала быть с внучкой столько времени, сколько ей еще было отпущено. Она учила Ягину быть справедливой и сильной. Отказав Бессмертному, колдунья знала именно благодаря бабушке, что поступила правильно – иначе вервь осталась бы без руководителя.

Ягина вернулась в настоящее из воспоминаний.

Надеяться и рассчитывать она могла только на себя и своих людей. Ни длаки, ни нечистые, ни уж тем более боги ей не помогут. Отвернувшись от окна, колдунья подошла к телефону и набрала номер кабинета Драгунова и Звягинцевой. Разговор был коротким, буквально на пару фраз.

Ожидая подчиненную, Ягина достала стик и закурила.

Услышав от Дана, что Ягина вызывает ее к себе, Алиса немного струхнула. Сердце на миг сжалось, но тут же забилось быстрее. Где она могла накосячить, что начальница вызвала ее на ковер?

Драгунов заметил ее взгляд и пожал плечами: Ягина ничего ему не сказала, просто попросила Алису зайти. Девушка встала с места и покинула кабинет. По пути она перебирала в голове последние дела, над которыми работала, и раздумывала, где могла совершить ошибку. А под конец своего пути внезапно на себя разозлилась: с чего она вообще взяла, что ее будут ругать?! Может, Ягина хотела уточнить что-то по делу Лонгинова!

Постучавшись, Алиса открыла дверь и шагнула в кабинет начальницы. В помещении едва уловимо пахло хлебом, девушка заметила в руке начальницы стик с белым сигаретным бычком.

Ягина отвернулась от окна.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – указала она на стулья для посетителей.

Алиса с опаской заняла тот, что стоял в центре ряда.

– Что-то случилось? – робко спросила она.

– Хотела задать вам один вопрос. В материалах дела, которые мы сегодня передали Бессмертному, была информация о курьере, доставившем вещество Лонгинову?

Кончики пальцев Алисы онемели. Ну вот, сейчас ей влетит по полной за самоволку. Поймет ли Ягина, что сотрудница врет? Наверняка сразу же. Девушка набрала в грудь воздуха, чтобы рассказать начальнице сказку, но вдруг начала выдавать правду:

– Понимаете, я подумала, что… Курьеру грозит опасность. Если упыри не смогут найти виновного, они наверняка захотят отомстить ему… Мы ведь не можем дать им убить невиновного человека… Я вытащила страницы из дела и уничтожила…

Правду (сейчас, по крайней мере, большую ее часть) говорить всегда легче. Хотя Алиса прекрасно умела врать (работа обязывала), именно перед Ягиной она всегда тушевалась. Колдунья подняла ладонь, прерывая сбивчивые оправдания своей подчиненной.

– Как замечательно, что вы это сделали! – с неподдельным энтузиазмом воскликнула она. – Очень дальновидный шаг, хвалю!

Алиса опешила.

– Дальновидный шаг? – выдавила она.

Ягина стала серьезной. Вздохнув, она ответила:

– Бессмертный обвинил колдунов в убийстве Лонгинова и теперь сделает все, чтобы найти доказательства нашей вины. И этот курьер мог стать для упырей такой возможностью. У меня был на него немного иной план, но раз вы извлекли данные о нем из дела, все станет гораздо проще. Нам не придется вмешиваться в его жизнь.

Алиса кивнула. Ее слегка шокировали последствия собственного глупого, как она считала, поступка. Девушка надеялась, ей не придется рассказывать Ягиной о том, что сподвигло лично ее вытащить информацию о Лиговском из дела. Собственная инициатива совсем не походила на нечто дальновидное.

– О, ну, это здорово, что я смогла помочь! – воскликнула Алиса, все еще не до конца осознавая, что именно для своей верви она сделала.

А Ягина, нахмурившись, взглянула прямо в глаза Алисе.

– Мы должны доказать, что не имеем к инциденту никакого отношения, – сказала она твердо, но тихо, – и я разрешаю вам использовать все ресурсы и средства, чтобы вести дело. Разрешаю подключать любых людей – только без лишней информации, дабы не было утечек. Вы абсолютно свободны в своих действиях. А еще вы будете докладывать о ходе расследования непосредственно мне. С Баталовым я обо всем договорюсь.

– Поняла вас. Сделаем все, что от нас будет зависеть.

– Боюсь, вам придется сделать больше.

– Значит, так тому и быть.

Ягина слегка улыбнулась:

– Спасибо. Я знала, что на вас можно положиться. Вы свободны.

Лишь выйдя в прохладный коридор, Алиса смогла вдохнуть полной грудью. Она остановилась, чтобы привести мысли в порядок. Ей льстило, что начальница настолько доверяет ей, но в то же время девушка не понимала, отчего та так уверена, что колдуны ни при чем.

А что, если упыри правы и за убийством стоит кто-то из колдунов? Задать такой вопрос напрямую Алиса бы не осмелилась. Но она была уверена, что Ягина придумает план на такой случай. В своей начальнице девушка никогда не сомневалась.

Вот только перестать сомневаться в себе оказалось намного сложнее. Мысль о том, что своими действиями Алиса могла сделать только хуже, не отпускала. Да, возможно, она спасла Марку жизнь, на худой конец, сохранила здоровье, но вдруг, не имея дополнительных данных, упыри могут сами укрыть от колдунов УСК какой-нибудь важный факт? А это приведет, например, к жертвам.

Легкие будто начинили тонкими острыми шипами. Алиса подошла к окну и уперлась ладонями в подоконник. Улицы внизу видно не было, только стену и окна здания напротив. Девушка вздохнула, но неприятное ощущение из груди так просто было не выгнать. Как легко было бы просто выполнить приказ Ягиной, если бы та велела извлечь данные о Марке из дела! Но теперь ничего не поделать, придется нести ответственность самостоятельно. Одобрение начальницы не помогало справиться с переживаниями по поводу того, что Алиса взяла на себя груз, который не сможет унести.

Она закрыла глаза, отсекая себя от внешнего мира и обращаясь к своим мыслям. Девушка внезапно подумала, что не хотела бы быть руководительницей. Даже пост Баталова не хотела бы занимать, не говоря уже о месте Ягиной. Какую ответственность несла начальница и глава верви колдунов, даже вообразить было сложно. И это даже несмотря на то, что Ягина в каждом районе города организовала целые колдовские администрации, которые и занимались львиной долей работы с наделенными магическими способностями населением: до самой колдуньи доходили только совсем уж спорные вопросы и сложные дела.

Алиса вернулась мыслями к начальнице. Той не раз приходилось решать сложные моральные дилеммы. Например, девушка отчетливо помнила одну из таких. Тогда силы УСК были брошены на поиск опасного преступника-нечистого Андрея Фролова. Он был из волотов[4] и в своем реальном облике выглядел как крепкий, трехметрового роста мужчина с длинными светлыми волосами и гладким лицом.

Алису, разумеется, к самому делу не подпускали, но свалить на новичка бумажную работу не считалось зазорным, и девушка была в курсе ключевых моментов расследования из протоколов и описаний.

Фролов когда-то был ближайшим сподвижником Лопастиной, главы верви нечистых, но потом их взгляды на жизнь в городе разошлись. Фролов считал, что нечисть должна вернуть себе господствующие позиции, а потому, собрав вокруг себя сочувствующих собственным идеям, нечистый принялся запугивать горожан. Местами преступлений становились станции метро и вокзалы, связанные с ними бандиты останавливали поезда в туннелях, грабили и убивали колдунов, оказавшихся не в то время, не в том поезде или не на той станции. Пользуясь своими сверхъестественными способностями, преступники уходили по туннелям раньше, чем приходила подмога, а базой их стал городской коллектор.

УСК и нечистые, даже объединив силы, долго не могли поймать Фролова. В пользу правозащитников работал страх самих демонов навлечь на себя гнев людей, и террористическая группировка росла медленно, соратникам Фролова было сложно вербовать новых сторонников. Несколько нечистых-добровольцев вызвались стать двойными агентами, каждого из них Фролов раскрыл и убил лично. Но благодаря их жертве и информации УСК удалось найти основное и запасные убежища террористов.

На сборе, где обсуждался план штурма баз Фролова, были даже новички вроде Алисы: их распределили по резервным отрядам, которые должны были вступить в игру, если что-то пойдет не по основному плану. Алиса до сих пор помнила, как ее трясло от волнения, но она с большим вниманием и готовностью выйти на битву слушала Ягину, Баталова и еще нескольких начальников, заместителей колдуньи.

– Их основное убежище находится под станцией метро «Арбатская», – указала Ягина на схему, развернувшуюся за ее спиной. Схема была старая, но администрация района заверила колдунов, что актуальности она не потеряла, – и есть два запасных: на западе под «Кунцевской» и на востоке под «Партизанской». Святослав, расскажи подробнее.

Баталов кивнул:

– Убежища под последними двумя станциями пустуют большую часть времени, хотя там постоянно находится дежурный, кто-то из группировки Фролова. Дежурные меняются, но раз в сутки они должны сообщать на «Арбатскую», что все тихо. Над перехватом сигнала мы еще работаем, но вскоре сможем имитировать его. Наша главная задача – выманить группировку Фролова на «Кунцевскую». «Партизанская» – запретная зона, над ней расположен гостиничный комплекс. Нечистые обязательно воспользуются этой мишенью, а мы не должны этого допустить. С «Кунцевской» все гораздо проще, там, можно сказать, пустая территория.

Они углубились в детали, но общий концепт был прост: если не получится уговорить нечистых сдаться, атака отряда колдунов на «Арбатскую» должна будет заставить группировку Фролова отойти к «Кунцевской» после того, как с «Партизанской» нечистыми будет получен сигнал тревоги. Алиса, слушая коллег, смотрела на схему за спинами руководителей и осознавала, насколько же сложной будет операция на «Арбатской»: из-за пересечения крупных улиц Воздвиженки, Знаменки и Нового Арбата у колдунов почти не останется места для маневра. «Арбатский отряд» собиралась возглавить сама Ягина. «Кунцевский» – Баталов. У «Партизанского» были сразу два руководителя на случай, если план провалится и придется все же сражаться с нечистыми на «Партизанской».

Алиса и еще с десяток других новичков попали в резервный отряд Ягиной.

– Вы – лучшие выпускники Академии, за полгода вы показали отличные результаты на службе, – сказала им Ягина после общего сбора. – Ни у меня, ни у моих заместителей нет сомнений, что ваше место рядом со мной. Однако любые действия – только по протоколу. Только по моей команде. Без геройства. Вы – резервный отряд и вступаете в игру, только если это потребуется в крайнем случае.

– Есть! – хором отрапортовали молодые колдуны.

А в день штурма все волнение Алисы куда-то испарилось. Колдуны проникали на станцию под видом обычных горожан. В какой-то момент непричастных к УСК на «Арбатской» не осталось вовсе. Сразу после этого станцию закрыли, в том числе для поездов. А отряд колдунов с помощью сотрудников метро и полиции проник в змеистые туннели подземных коммуникаций. Колдуны двигались бесшумно, их сопровождал гул городских недр. Где-то над головами замер перекресток: на время операции Ягина распорядилась перекрыть проезд.

В конце концов туннели вывели бойцов в сумрачное, но относительно просторное помещение – логово бандитов. Тяжелый воздух был сырым и пыльным, а от шагов десятков ног за последние месяцы бетон стал скользким. Вдоль стен ползли коричневые трубы и ржавые кабели. Одна из стен блестела от влаги, в щелях между плитами виднелись бугристые солевые отложения.

Ягина подала команду остановиться и рассредоточиться по позициям. Все стихло, и лишь привычный гул продолжал назойливо указывать на то, что город продолжает жить. Из тени с противоположной стороны помещения выступил не кто иной, как Фролов. За его спиной послышался шорох, и в полумраке загорелись десятки пар глаз.

– Ягина! – протянул террорист. – Добро пожаловать в гости. Не ожидал увидеть именно тебя. Думал, если уж пришлешь кого, то исключительно своих шавок.

Но колдунья пропустила оскорбления мимо ушей.

– Ты будто на самом деле удивлен, Фролов, – сказала она, – как видишь, мы выяснили, где вы прячетесь. Нам известно местонахождение всех ваших убежищ. Тебе некуда отступать. Сдайся и сохрани жизнь своим соратникам.

Фролов улыбнулся одними губами и склонил голову набок. В человеческом облике это был худой и невысокий мужчина с острыми чертами лица. Алиса видела несколько его выступлений, записанных шпионами управления, внедренными в группировку. Фролов брал огнем и харизмой, а также собственной непоколебимой верой в свою правоту.

– Все не так просто, Ягина, – закладывая руки за спину, произнес нечистый, – видишь ли, я знал, что когда-нибудь вы придете за нами. Знал, что когда-нибудь для меня все закончится. Но моя жизнь – ничто по сравнению с нашей борьбой. Придут другие. Я многих заразил идеей превосходства сверхъестественных созданий над людьми и даже колдунами. Ведь вы можете гораздо меньше, чем даже любой длак или упырь.

Фролов энергично закивал, подтверждая свою правоту. Об этом жесте Алиса скорее догадалась, чем увидела его: из того места, где она скрывалась с другими новичками, был плохой обзор. Девушка видела лишь часть плеча и подбородок преступника. Ей приходилось напрягать слух, чтобы услышать то, что говорил нечистый: его голос хоть и был громким и ясным, но пустое помещение скрадывало часть фраз, тонувших в эхе.

– Собратья, что сегодня пришли со мной, будут счастливы умереть и стать героями, сражавшимися за нашу идею. Попробуй еще раз напугать меня смертью, колдунья, – Фролов оскалился, – мне терять нечего. А вот вам… Говоришь, твои отряды ждут на «Кунцевской» и «Партизанской»? А как же «Савеловская» и «Проспект Вернадского»? Согласен, что цели там мелковаты – вокзал и гостиница с торговым центром. Но жертв и паники все равно будет много.

В груди Алисы словно все смерзлось. Она перестала дышать. Про другие станции информации у них не было! Девушка не видела выражения лица Ягиной, но заметила, как дернулась правая рука начальницы, хотя и на такой случай у них был план: сотрудники управления получали звук и видео с микрофонов и микрокамер на униформе Ягиной и других колдунов. В УСК уже знали про опасность и наверняка дали сигнал очистить территорию и выслали отряды на станции серой и красной веток.

– Кстати, – произнес Фролов так неожиданно, что Алиса вздрогнула, – ваши устройства здесь не работают: сигнал не проходит. Вы слепы и глухи. И вас никто не видит и не слышит. Я об этом позаботился.

Ладонь Ягиной сжалась в кулак.

– Чего ты хочешь, Фролов? Ты же знаешь, что я не могу позволить тебе и дальше терроризировать город!

– Я хочу посмотреть, что ты будешь делать. Как выйдешь из ситуации. У тебя, в общем-то, небольшой выбор, Ягина. Давай посмотрим. Ты атакуешь меня, возможно, убиваешь, но мои люди подрывают «Арбатскую» вместе с вами. Как я уже сказал, нам терять нечего. Ты отпускаешь меня, но я в покое Москву не оставлю. Еще ты можешь попробовать задержать меня, но тогда я могу дать команду моим собратьям взорвать «Савеловскую» и «Проспект Вернадского». Поиграем?

Алиса не верила своим ушам. Фролов, кажется, предусмотрел все. Девушка чувствовала, как онемение разливается по телу. Логичнее всего было бы выбрать атаку на преступников, разрушение сводов подземелья и гибель всех колдунов, которые были сейчас здесь. Алиса закрыла внезапно защипавшие глаза. Четыре десятка сотрудников управления против сотен невинных жизней.

Выбор? Какой выбор?

– Ты взорвешь «Савеловскую» и убьешь других нечистых? – спросила Ягина. – Это же ваша территория. Да и в районе «Проспекта Вернадского», насколько я знаю, пару торговых мест облюбовали демоны.

– Эта жертва будет во благо, – ни секунды не сомневаясь, ответил Фролов, – цели не достичь, не заплатив цену.

«Что тут думать?! – взвилась лихорадочная мысль в голове Алисы. – Он же фанатик, ему плевать! Если мы его отпустим, то только отсрочим агонию. Кто знает, что еще он придумает? Мы загнали его в угол, и он знает, что мы сделаем это снова».

Похоже, Ягина размышляла примерно так же. Отпустит она сейчас Фролова, а он заложит бомбы на пятнадцати станциях. Или в десяти торговых центрах. Сейчас он тянет, уверенный в рациональности колдунов, граничащей, по его мнению, с трусостью. Второго шанса у нечистого не будет, и он постарается нанести максимальный вред.

– Значит, мы с тобой не договоримся, Фролов? Очень жаль. Мы могли бы предложить тебе выгодные условия.

В ответ бандит лишь рассмеялся. Слушая его смех, Алиса посмотрела на своих коллег по отряду. Все они – молодые, здоровые и сильные колдуны, добровольно вставшие на защиту города и его жителей. Их первая операция закончится совсем скоро. Девушка вспомнила уроки в Академии. С такими, как Фролов, говорить было бесполезно. Смех террориста холодом отзывался в животе и, возможно, был последним, что слышала Алиса.

А потом раздался оглушительный треск, пол под ногами задрожал. Несколько каменных осколков ударили Алису по голове и лицу, она вскрикнула, но не услышала собственного голоса. Инстинктивно девушка вскинула руки, призывая на помощь магию, чтобы выстроить вокруг себя защитный невидимый кокон. Поймав момент, Алиса выскочила из ставшего ловушкой укрытия, схватив и потащив за собой ближайшего парня-коллегу. Тот отбивал летящие в них камни, пока девушка закрывала себя и парня щитом. К ним присоединились остальные члены резервных отрядов.

Они выбежали в зал, где Ягина и колдуны основного отряда сражались с нечистыми. Алиса увидела, что на бетонном полу лежат чьи-то тела, но вроде бы на них не было униформы управления… Снова обратившись к магии, девушка бросилась в бой, магическими ударами отшвыривая попадавшихся под руку нечистых. Но сразиться ей толком не дали. Демоны не смогли сдержать натиск колдунов. Очередной нечистый рухнул на пол, и Алиса увидела смеющегося Фролова. Тот лежал на полу, изо рта его черным ручьем текла кровь. В руке террорист держал пульт, но слабеющие пальцы никак не могли нажать кнопку.

Алиса бросилась к Фролову, но он наконец-то опустил большой палец на пульт. А потом все вокруг превратилось в настоящий ад.

Девушка толком не помнила, как ей удалось выжить. Воспоминания оказались разрозненными, словно вырванные из журнала цветные картинки: она куда-то бежала, что-то делала, кто-то схватил ее, несколько раз что-то сбило с ног и сильно ударило. Алиса видела Ягину, которая, стоя в центре зала, с криком удерживала каменную массу над головой, не давая ей рухнуть и придавить колдунов. Потолочная плита раскололась, и ее часть упала вниз, прямо на одного из сотрудников, который не успел отскочить. Его рука осталась лежать на полу, неподвижная и окровавленная.

– Нет! – крик вырвался сам, Алиса не контролировала себя.

Ягина услышала ее. Она медленно, словно сопротивляясь давлению, обернулась.

– Уходи, – рявкнула колдунья.

Алиса попятилась, потом побежала. А дальше все как в тумане. Она очнулась и обнаружила себя сидящей в фургоне УСК с накинутым на плечи теплым одеялом. Девушка поскребла зудящую щеку – на ней засохла кровь. Вокруг суетились городские службы, выли сирены пожарных и машин «Скорых».

По пустому перекрестку Нового Арбата, Воздвиженки и Знаменки ползли огромные трещины, полотно дороги просело, но не ушло под землю. А подняв взгляд, Алиса увидела Ягину. Колдунья стояла над пятью телами под голубоватыми покрывалами. Левая рука начальницы безвольно висела вдоль тела, по кисти на асфальт стекала кровь. Правую ладонь Ягина прижимала к губам и не сводила взгляда с тел.

Потом Алиса узнала, что атаковать Фролова внезапно было ее решением. Благодаря этому они уничтожили преступника, но цену заплатить пришлось очень высокую. Фотографии с лицами погибших в операции сотрудников теперь висели на особой мемориальной доске управления. Еще двое травмированных колдунов не смогли вернуться к службе. Из резервных отрядов никто не погиб и не был серьезно ранен.

Винила ли Алиса Ягину в том, что из-за ее решения едва не погибла сама? Никогда с той поры. Если не они, то кто? К тому же операция научила девушку очень многому: серьезные решения никогда не даются легко, у всего есть своя цена, за поступки несет ответственность только тот, кто их совершил, в любой момент все может пойти не по плану. А за возможность посмотреть смерти в глаза на заре своей службы и понять, с чем можно столкнуться, Алиса даже была Ягиной благодарна.

Девушка вернулась в настоящее, в прохладный коридор, к легкому шуму с улицы, проникающему сквозь щель открытого на проветривание окна. Тот эпизод из воспоминаний был лишь один из тех, за которые Ягина несла ответственность – молча, делая то, что должна, зная, что от последствий не убежать, но стараясь минимизировать вред от них.

Алиса оттолкнулась от подоконника. Ноша могущественной колдуньи была куда как тяжелее и серьезнее. И Ягина справлялась. Значит, и Алиса должна справиться. Она только укрепилась в решении, что сделает для этого все, что от нее зависит.

5. Упыри

16 апреля 2024 года, Москва

Не теряя времени даром, Бессмертный по пути в свою резиденцию изучал материалы дела, полученные в УСК.

Сев в машину, он сделал глубокий вдох, пытаясь выгнать из ноздрей застрявшие в них запахи людей из здания управления. Тончайшее обоняние упыря могло различить каждый отдельный запах любого теплокровного существа и разделить его на составляющие. Очень многие упыри становились врачами, потому что буквально чуяли болезнь: запах тела менялся, когда с организмом что-то было не так. Но в подобной работе были и свои минусы, ведь регулярно перегружаемые рецепторы в конечном итоге теряли чувствительность. Чтобы отсечь запахи и не сходить из-за них с ума, упыри часто носили маски в общественных местах.

Хорошо, что воздух в машине был безвкусным, и Бессмертный дышал полной грудью.

Пока он разговаривал с Ягиной, его люди погрузили в катафалк тело Лонгинова, и сейчас мрачная процессия медленно ползла по городу в потоке других автомобилей. Периодически Бессмертный оглядывался и смотрел сквозь тонированное заднее стекло, не отстал ли катафалк. Держать его в поле зрения – значило контролировать ситуацию.

Из материалов УСК Бессмертный узнал для себя кое-что интересное: во-первых, Лонгинова действительно убили, во-вторых, порошок, который насильно всыпали ему в рот в ударной дозе, был получен алхимическим путем.

Преобразование. Трансмутация. Можно было изменить молекулярную структуру, сделать из одного вещества совсем иное, извратив и перекроив сами законы мироздания. Колдовство давало такую возможность, но лишь единицам, могущественным и одаренным колдунам. Бессмертный лично знал лишь одного ныне живущего, кто обладал такой способностью. Это была Ягина. Бессмертный тоже обладал способностями к трансмутации.

За последние несколько столетий такие люди больше не появлялись: верви колдунов и упырей зорко отслеживали и учитывали всех, кто был способен на серьезное искажение реальности. Данные о каждом родившемся ребенке семья колдунов подавала в особое учреждение, после чего родители были обязаны наблюдать за отпрыском и каждый год отчитываться о том, как развиваются его навыки. Способность к трансмутации обычно проявлялась особенно ярко в подростковом возрасте, и тогда юного колдуна переводили на особый режим обучения, при котором наставники учили его контролировать способности и с большой ответственностью относиться к ним.

Мог ли в Москве жить неучтенный колдун с подобным навыком? Теоретически могло быть что угодно. Дело становилось все более запутанным.

Сам Бессмертный уже и не помнил, когда последний раз прибегал к своим способностям. Менять реальность всегда было слишком опасно. И дело даже не столько в ткани мироздания – мелкие трансмутации проходили для мира безболезненно и незаметно. Дело было скорее в психологическом настрое: один раз воспользуешься трансмутацией, чтобы изменить реальность, почувствуешь себя всемогущим, и потом уже сложно будет остановиться.

Способности, которыми обладало подавляющее большинство колдунов, позволяли только контролировать материю. Поднять камень с земли, разделить на более мелкие фрагменты, слить их воедино или заставить изменить форму – это умел любой колдун. Чем больше энергии он мог потратить на манипуляции с материей, тем значительнее был результат и мощнее атака, если речь шла о боевом использовании колдовства.

Но сделать из камня дерево, а из дерева металл могли очень немногие. Водя кончиком указательного пальца по корешку папки, Бессмертный думал, что Ягина не стала бы использовать свои способности, чтобы создать убивающее упырей вещество. Это было бы слишком явной уликой против нее. К тому же она не стала скрывать этот факт, значит, ее участия в этом точно не было.

Но также Бессмертный очень хорошо знал колдунью, которая ни за что бы не подставила под удар свою вервь. Был ли еще кто-нибудь в курсе, кроме Бессмертного, что Ягина может проводить трансмутации? Если нет, этот факт мог бы сыграть ему на руку. Он решил подумать позже, использовать его или нет.

Автомобили выехали на свободное Рублево-Успенское шоссе и смогли наконец набрать скорость. Далее, свернув на Рублевский проезд, они наконец добрались до резиденции Бессмертного.

Она находилась на территории в полтора десятка квадратных километров, а от взглядов любопытных ее надежно скрывал сосновый лес. В центре этого громадного участка возвышалась сама резиденция – похожий на дворец особняк из камня цвета асфальта. Местные жители прозвали его Серым Замком.

К счастью для упырей, за последние пару десятилетий интерес со стороны элиты к этому району снизился, и их беспокоили все реже, позволяя спокойно обитать на приобретенной еще несколько столетий назад территории. И хорошо – для людей.

Около десяти веков назад упырей создал колдун, чье настоящее имя затерялось в песках времени. Благодаря тонким экспериментам с магией колдун открыл существование микроорганизмов и вирусов. Он сохранил находку в секрете, а на вирусы применил трансмутацию, изменив их сущность. Заразив ими себя, колдун стал первым из упырей, создавая впоследствии себе подобных через укусы и внедрение вируса в кровоток. К пятнадцатому веку вирус стабилизировался окончательно, мутировав и превратив одних людей в идеальных охотников на других.

Бессмертный поднялся на крыльцо и вошел в холл Замка. Это было царство теней и тишины. Внутри дворец не был таким же серо-мрачным, как снаружи, однако убранство вовсе не пестрело красками, наоборот, они отличались блеклыми тонами.

Яркие цвета, казавшиеся обычным людям вполне нормальными, сильно били по чувствительным глазам упырей. Некоторые из них даже носили особые линзы, делающие краски мира менее кричащими. Бессмертный ими сегодня пренебрег, и в здании УСК по-настоящему мучился сначала в холле, а потом в кабинете Ягиной. Он старался не смотреть на ее красный костюм.

Бессмертный поднимался к себе, вспоминая о том, что колдунья всегда любила броские цвета. Узоры на ее рубахах были вышиты только самыми яркими нитками. Упырь, глядя на них, кривился, а Ягина улыбалась, не понимая причину его реакции. Он молчал, потому что рядом с ней он не обращал внимания на этот дискомфорт. В такие моменты для него существовала только она.

Бессмертный тряхнул головой. Что-то слишком много он думает о колдунье. Они не виделись с ней несколько лет, и сегодняшняя встреча слегка выбила его из равновесия. Он хорошо помнил и их последнюю битву плечом к плечу: во время Великой Отечественной войны главы вервей встали на защиту страны. Бессмертный, Ягина, Триада длаков и Лопастина, царица нечистых, вели свои войска против чудовищ, созданных «Аненербе». Магическими манипуляциями немецкая организация превратила нечистых в жутких монстров и призвала их на помощь гитлеровской армии. И пока обычные солдаты сражались друг с другом, наделенные сверхспособностями существа бились на магическом фронте.

В своих сумрачных, даже темных покоях Бессмертный переоделся, сменив строгий черный костюм на белую свободную рубаху с широкими рукавами и шнуровкой на груди, дополнив ее черными прямыми брюками и кожаными туфлями с серебристыми пряжками. Подобно мрачной статуе он какое-то время стоял неподвижно, размышляя над тем, что и как лучше сказать своим приближенным на общем сборе, который состоится через десять минут. Это будет первая встреча упырей верви с момента смерти Лонгинова. Бессмертный все это время оттягивал с созывом, опасаясь лишних перетолков и неверных поспешных выводов.

В Сером Замке вместе с ним жила и упырья элита, самые близкие и давние его соратники. Они наверняка уже ждут своего главу. Бессмертный сбросил с себя оцепенение и отправился в зал для собраний. Он оказался прав: ждали только его.

Шагая мимо застывших вурдалаков, одетых в черное, он скользил по ним взглядом. Упырь внезапно ощутил себя странно и чужеродно: а что, если убийца Лонгинова среди них? Что, если это кто-то из них плетет заговор против него? Бессмертный осознал: с этой секунды он не может доверять никому. И никого из своих ближайших соратников подключить к поиску убийцы Лонгинова он теперь не мог.

Упырь занял свое место у дальней стены зала, и все обратились к нему. Он окинул собравшихся взглядом, словно пытаясь прочитать их мысли, уловить исходящую от них вонь обмана и предательства. Но бесчувственные лица ничего не выражали. За столетия жизни почти все они утрачивали способность что-либо чувствовать и как-либо реагировать, становясь великолепными лжецами.

Доклад о делах внутри верви начал один из советников, но Бессмертный едва его слышал.

Его взгляд задержался на женщине со светлыми волосами и тощей фигурой. На ее лице лежали тени, слегка заостряя аристократично-кукольные черты. Аделина Лонгинова повязала в волосы черную ленту в знак траура по умершему супругу. Поскольку больше у него не было родственных связей, именно Аделина претендовала теперь на место советника главы верви. Могла ли упырица «заказать» супруга? Лонгинов многим делился с женой, и она могла стать ему достойной заменой. Бессмертный потер скулы кончиками пальцев.

Все собрание он сверлил взглядом жену убитого и мог только догадываться, заметила она это или нет. Аделина ни разу не ответила ему взглядом, устремив взор в одну точку перед собой.

Мероприятие в этот раз получилось скомканным: никто не задавал вопросов, словно чувствуя тяжелое настроение главы, а доклад о положении дел оказался довольно коротким и был посвящен в основном гибели Лонгинова.

Когда же Бессмертный по окончании собрания отправился в свой кабинет, то сразу вызвал туда Аделину. Она пришла, не заставив себя долго ждать, и остановилась посреди просторного помещения. Здесь было немного светлее, чем в личных покоях главы верви, благодаря свету, падающему из-за приоткрытых тяжелых штор. Но вся мебель была из черного дерева, а персидский ковер на полу – цвета темного винограда.

– Вы звали, – бесцветно произнесла упырица.

– Звал, – ответил глава верви.

Лонгинова стояла, прямая, как стрела, выдерживая тяжелый взгляд Бессмертного. А он, резко оборвав игру в удава и кролика, степенно приблизился к женщине. Обошел ее вокруг, а затем поравнялся и спросил:

– За что вы убили своего мужа, Аделина?

– Я не убивала его, Бессмертный.

Она оставалась неподвижной, с холодным взглядом и безэмоциональным голосом. Чувствовала ли женщина вообще хоть что-нибудь? Она и до обращения демонстрировала флегматичный характер, а уж после сотен лет в ипостаси упырицы и вовсе напоминала ледяную статую.

Бессмертный вдруг подскочил к ней и схватил гостью за волосы на затылке. Наклонив голову женщины, он впился клыками в ее алебастровую кожу на шее. Холодная темная кровь не согрелась о его бледные губы.

Упыри, вопреки всем поверьям, не являлись мертвецами, хотя фактически были едва живы. Их сердца бились медленно, слабо гоняя по тонким венам темно-синюю эссенцию жизни. От окончательной смерти тела упырей удерживала магия, источником которой были трансмутированные бактерии.

Но сохранить рассудок после заражения иногда было трудно: борьба организма с патогеном, пока формировался устойчивый симбиоз, была мучительной, а новый носитель мог биться в агонии несколько дней кряду. Именно поэтому кандидаты подбирались с умом, а ряды упырей пополнялись обычно во время или после войн. Выжившим в жарком аду рвущихся бомб бойцам было проще пережить трансформацию, чем неподготовленному организму, хотя бывали и исключения.

Как только кровь Аделины коснулась языка Бессмертного, в его сознании стали вспыхивать образы-воспоминания о том, что женщина делала последнюю неделю. Подобные методы дознания были запрещены среди упырей, даже несмотря на то, что после этого вурдалаку, подвергшемуся процедуре, стирали память. Бессмертный оправдывал себя тем, что сейчас ситуация безвыходная. Кожа женщины не имела собственного запаха, и Бессмертный ощущал, как щекочет ноздри слабый аромат парфюма, исходящий от ее волос и одежды.

В воспоминаниях Лонгиновой он не нашел ровным счетом ничего, что могло бы заинтересовать: она вела обычную жизнь, ни с кем наедине не встречалась и не покидала резиденции без сопровождения мужа. Бессмертный отпустил женщину, отступил на шаг и сглотнул. А она лишь подняла на него взгляд, и глава верви увидел проблеск долгожданных эмоций: обиды и недовольства. Но зато она доказала свою невиновность.

Аделина провела ладонью по шее, но ранки уже затянулись. Бессмертный поднял ладонь и едва уловимо взмахнул рукой перед лицом вдовы. Ее взгляд на миг стал отрешенным, но затем она вопросительно воззрилась на главу верви упырей.

– Вы свободны, – сказал он ей, и женщина, слегка поклонившись, ушла.

Бессмертный не был удивлен, но все же должен был проверить. И внезапно он ощутил облегчение от того, что Аделина невиновна.

Он близко знал каждого из своих четырех советников с незапамятных времен. Это была настоящая дружба. Но Бессмертный знал не только советников, но и их семьи. Они жили рядом, сталкивались в коридорах замка. Аделина Лонгинова никогда не стремилась к власти и всегда считала, что каждый должен заниматься тем, на что годится лучше всего. Однако ее кровь показала не только воспоминания, но и раскрыла перед ним весь характер этой женщины. Бессмертный уже знал, что будет делать дальше.

Первая женщина-советник главы верви упырей – это звучало интересно. Но с ее назначением стоило повременить хотя бы до момента, пока не будет найден настоящий убийца, а Бессмертный не убедится, что его собственные люди не имеют никакого отношения к убийству. И кровь расскажет его дознавателям обо всем, как рассказала ему. В глубине души Бессмертный рассчитывал, что ему никогда не придется вновь прибегать к таким методам, даже несмотря на то, что на всякий случай он держал в Сером Замке верных ему упырей-дознавателей.

Иногда приходится поступаться своими же собственными правилами.

Несколько хуков и лоу-кик по ярко-красной боксерской груше отозвались приглушенными звуками ударов. Длинная рыжая коса пару раз взмыла в воздух, а потом хлыстом ударила Алису по спине.

– Хорошо, – похвалил Дан, отпуская снаряд, – но можешь и сильнее. Неужели маникюр бережешь?

Он ухмыльнулся, а Алиса метнула в него боксерскую перчатку. Драгунов замедлил ее полет с помощью магии и перехватил в воздухе.

– Какой к черту маникюр! – не оценила шутки девушка.

– Ладно-ладно, я помню, что ты не любишь ноготочки, – продолжал веселиться напарник, а затем посерьезнел: – Ладно, давай сделаем перерыв, что-то ты сегодня не в форме.

Они отошли к лавочке, и Драгунов передал Алисе бутылку воды. Девушка сделала несколько жадных глотков и опустилась рядом с Даном. Отовсюду слышались звуки ударов и возгласы – сотрудники УСК тренировались в спаррингах друг с другом. Тренировки руководством всегда поощрялись, на это даже выделялось по два часа в день, и, если не было основной работы, остаток дня колдуны проводили в спортивном зале или зоне для тренировочного колдовства.

– Что тебя гложет, рассказывай, – потребовал Дан, наблюдая, как Алиса разматывает и снимает с кисти эластичный бинт.

– Да ничего, – попыталась отговориться девушка, – просто задумалась. И дело это с Лонгиновым…

– Ты можешь это кому угодно лепить, только не мне! – воскликнул напарник, грозя пальцем. – Я знаю это лицо, тут нечто гораздо более глубокое, чем проблемы на работе.

Алиса вздохнула:

– Ты не отстанешь, да?

Дан откинулся назад и оперся спиной на стену, заложив руки за голову.

– Если попросишь, отстану, конечно. Но ты уверена, что тебе не нужно выговориться? Просто начни рассказывать, а по ходу поймешь, эмоции это или проблема действительно есть, и ее надо решать.

Алиса печально улыбнулась. За это она и ценила Дана – он уважал право напарницы замолчать ровно тогда, когда она сочтет нужным. Или ничего не говорить вообще.

– Скажи, – после некоторых раздумий начала она, – а если бы ты встал перед выбором: подтасовать факты или спасти и защитить человека, не самого доброго, хорошего и честного, что бы ты сделал?

Даже несмотря на санкцию Ягиной вытащить из дела данные о Лиговском, Алиса еще не заключила окончательную сделку с совестью. Ей казалось, что она взяла на себя слишком большую ответственность, вмешавшись в дело, касающееся двух вервей. Уговоры самой себя, что она хотела обезопасить невиновного, не помогали. Одобрение поступка начальницей, которое наверняка имело под собой твердую причину, и осознание того, что Алиса, скорее всего, просто не видит целой картины, тоже не успокаивали. А еще ей не нравилось участвовать в решении такого грандиозного вопроса, как судьба отношений между колдунами и упырями.

Дан не стал спрашивать, почему она вообще решила поразмыслить на эту тему, и просто ответил:

– Выбрал бы то, что мне было ближе и, на мой взгляд, важнее.

– Значит, сделка с совестью?

Драгунов издал смешок:

– Да. Очень часто. И к ним бы не пришлось прибегать, если бы мы жили в идеальном мире. Слышала поговорку водителей «мы ездим по дорогам, а не по правилам»? Так же и здесь. Ты проживаешь не идеальный сценарий, а настоящую жизнь. И действуешь исходя из ситуаций, которые эта жизнь тебе подбрасывает.

– Да, хорошая позиция. Избавляет от кучи бестолковых проблем.

– Точно. Слушай, как ты вообще? Выглядишь не очень.

Алиса улыбнулась, сдерживая смех. Дан был из тех друзей, которые всегда говорят правду, но на которых при этом невозможно обижаться.

– Да ничего, правда. Устала еще с предыдущего дела. И мне не очень комфортно при мысли о том, что мы вроде как ответственны за будущее нашей верви. А ты вообще не нервничаешь по этому поводу! – заметила Алиса.

– А зачем? – легкомысленно спросил Драгунов. – Мы на это вряд ли повлияем, нам только и остается хорошо делать свою работу. Прекрати беспокоиться о тех вещах, на которые не имеешь никакого влияния. Кто-то поставил под угрозу отношения между вервями, и с этим ты уже ничего не сделаешь. Зато ты можешь найти того, кто виноват, и не дать ему раскачивать лодку дальше. Сосредоточимся на этом, раз уж мы повязаны тут, а не на пустых беспокойствах. Согласна?

Девушка кивнула.

– Ну вот и славно, – Драгунов тронул ее за плечо. – Пошли пару приемов колдовства отработаем. Что-то давно мы с тобой не упражнялись в магии.

Алиса поднялась с места вслед за Драгуновым. В их паре он всегда отвечал за тренировки, распределял их и составлял расписание. Он же придумывал программы и упражнения. Алиса была не против. Со своей стороны она организовывала им обеды и ужины, если приходилось задерживаться на работе. Нельзя было сказать, что она была помешана на правильном питании, но старалась придерживаться его, посадив на полезную диету еще и Дана.

Алиса шагала в зону для тренировочного колдовства за Драгуновым. Он был выше, и взгляд девушки упирался ему между лопаток. Под облегающим спортивным лонгсливом проступали рельефные мышцы.

Между Алисой и Даном никогда не было ничего, кроме дружбы. Они познакомились, когда девушка поступила на службу в УСК. Драгунов к тому моменту работал уже полтора года, а его напарник, один из ветеранов управления, ушел в отставку. Алису назначили в пару к молодому, но уже довольно опытному сотруднику. Дан был старше девушки всего на два с половиной года.

Сначала она опасалась, что Драгунов начнет флиртовать. Алиса только недавно оправилась от предательства бывшего парня и новые отношения заводить просто боялась. Служебные романы в УСК не запрещались, лишь бы они не мешали службе. Девушка держала с Даном дистанцию, а когда он наконец понял причину, то долго смеялся.

– Да брось, рыжие и веснушчатые не в моем вкусе, – беззлобно сказал он тогда, – да и не хочу я ни с кем из управы отношений иметь, своеобразные мы, понимаешь? Мне вполне хватает себя, такого тараканистого, а подобную даму рядом с собой я просто не вынесу. Не в обиду.

Алиса тогда неожиданно для себя расхохоталась, а потом позвала Дана на кофе – познакомиться поближе и пообщаться по-дружески. Она прекрасно поняла, что он имел в виду и почему не хотел встречаться с девушкой-сослуживицей. Чем дольше она работала, тем меньше ей самой хотелось строить романтические отношения с коллегами.

Драгунов был родом из Москвы, в Академию УСК поступил забавы ради – его родители были врачами. Он не собирался заканчивать вуз, но его так затянуло в учебу, что он доучился и выпустился, умудрившись к тому же стать одним из лучших на курсе.

– Анекдот какой-то, – любил комментировать эту ситуацию отец Дана.

Алиса была знакома с семьей напарника, не раз проводила с ними праздники. Родители и младший брат Дана (который учился на врача) приняли девушку очень тепло. Сама она считала встречу и дружбу с Драгуновым и его семьей большим везением и одним из самых удачных поворотов в своей жизни.

Тренировка по колдовству далась Алисе намного лучше физических упражнений. Магия всегда слушалась девушку хорошо, порой лучше, чем собственное тело. После спарринга они с Даном распрощались. Принимая душ в раздевалке, Алиса мыслями вернулась к убийству Лонгинова и последствиям, к которым оно могло привести.

Ее немного успокаивало то, что Лиговский до поры до времени был в безопасности. А слова Дана помогли ослабить тугой узел, свернувшийся в груди. Сомнения в том, что Алиса поступила неправильно, медленно покидали ее.

А также девушке пришла одна очень удачная и вместе с тем очень ужасная мысль. План сформировался в голове за пару секунд. «Ты сошла с ума!» – сказала себе Алиса, выключая воду и обматываясь полотенцем. Но тут же она ответила себе: «Ягина ведь дала добро на использование любых ресурсов? Вот и используем то, что имеется».

6. Гроза

17 апреля 2024 года, Москва

Резкое похолодание загнало людей домой, и сегодня Марк заработал фокусами раза в два меньше, чем мог бы. Впрочем, он не досадовал – в выходные прогноз обещали хороший: тепло и солнце, можно будет даже выйти на Арбат.