Погружение

Глава 1 Накипело

У любого видеоролика на Юкубе, сколько бы миллионов просмотров он ни набрал, всегда есть первый зритель. Самый первый.

Девочка была подписана на многих популярных блогеров, но канал Германа был её любимым. Она не раз оказывалась в первой десятке его зрителей. Сегодня юная подписчица решительно настроилась – стать Первой. Глупо? Конечно! Но не глупее, чем ходить по асфальту не наступая на трещины.

Она очередной раз обновила страницу и наконец увидела долгожданную новую строку в списке публикаций Германа. Мгновение и кликнула по ссылке. Кажется, успела! Устроилась поудобнее и в предвкушении интересненького прильнула к экрану…

– Приветствую и поздравляю вас, дорогие мои подписчики! Это наша юбилейная 479-я встреча.

– Почему юбилейная?

– Я тут на досуге подсчитал, что средняя продолжительность моих роликов составила 14,5 минут.

– Умножаем количество видеороликов на среднюю продолжительность. Получаем 60 000 минут! Целая тысяча часов! Это почти 25 недель вашего рабочего времени! Ровно полгода вашей трудовой жизни, которые вы провели со мной!

– Подумайте, сколько полезного всего вы могли бы сделать. Написать книгу, выучиться новой профессии. Завести себе девушку или парня, если вы девушка. Да хоть собаку. Хоть хомячка.

– Сколько минут в день вы проводите со своим ребёнком? Сколько минут на этой неделе вы общались со своими родителями или друзьями? Столько всего можно сделать! Но вам некогда, вы смотрите мои ролики. Смотрите за завтраком, в туалете, на работе, во время встреч с друзьями.

– Лучше бы вы с таким же упорством учили иностранный язык!

– Что?! Ваши друзья родители и дети не могут вам уделить столько времени? Это потому, что они тоже смотрят мои, или чьи-то ещё, ролики.

– Давайте подсчитаем, каждый из вас потерял полгода рабочего времени. А подписчиков на моём канале миллион! Это значит, общие потери нашего времени измеряются тысячелетиями!

– Я чувствую себя уничтожителем времени. Вашего времени. Кажется, что я на стороне Зла. И мне за это платят…

… И ещё пять минут низвергался в Сеть поток сарказма и презрения по отношению к себе, к своим зрителям, рекламе и всему интернет-сообществу.

В заключении он извинился за отнятое время и простился, объявив, что закрывает блог. А чтобы помочь ему не передумать, он призвал всех отписаться от его канала.

Вот такой ролик опубликовал сегодня рано утром популярный блогер, любимец миллиона подписчиков Герман Эрст известный под ником Герой.

После этого эмоционального выплеска на душе у него полегчало.

Довольный собой, он снял наушники, выключил компьютер и, оттолкнувшись от стола, откатился от него на добрых три метра в своём кресле. Мельком оценил зарождающийся за окном рассвет.

А теперь – спать!

Глава 2 Блогер

Со слов матери, в детстве Герман был похож на Херувима с пасхальной открытки. Пухленький прелестный малыш со светло-русыми кудряшками и ангельской улыбкой.

Сегодня, в свои тридцать с небольшим, он стал походить на героев Достоевского – Раскольникова или князя Мышкина. Красивое интеллигентное лицо с тонкими нервными чертами. Светлая, почти белая бородка, даже издалека казавшаяся шелковистой. Длинные элегантно неухоженные русые волосы. Бледная нежная кожа. И неправдоподобно яркие голубые глаза.

Он немного склонен к мистике, малость суеверен. Но не настолько, чтобы пользоваться услугами магов и экстрасенсов. Нет у него и собственного психоаналитика. По части фобий, зависимостей и разных девиаций поведения Герман выглядит сегодня до банальности старомодным – у него их попросту нет.

Нет у него и татуировок, нет пирсингов. Нет вредных привычек. Нет детских психологических травм. По жизни он отвратительно скучный нормальный человек.

Но стоит ему оказаться перед видеокамерой, и происходит чудо – он преображается.

Преображается. Становится раскованным, общительным. Его речь не просто льётся, она обволакивает слушателя. Его лицо светится, как икона. Его голос хочется слушать и слушать, и верить всему, что бы тот не говорил.

Эту свою особенность Герман осознал ещё в детстве. Пока другие пацаны часами рубились в компьютерные игры, он зависал в социальных сетях. У него было много аккаунтов, в которых он выдавал себя то за мальчишку, то за взрослого мужчину, то за пожилую даму. Виртуальное общение ему очень нравилось, но, когда наступила эра видео-чатов и видео-блогов, его жизнь почти полностью перешла в Сеть. Именно здесь было его Место силы. Он любил камеру, и камера любила его. А вместе они творили.

Его подписчицы, которых по статистике было большинство, вероятно, были влюблены в образ экранного Германа. Но при личном общении он вряд ли произвёл бы на них столь яркое впечатление. В реальной жизни он оставался застенчивым, просто патологически стеснялся привлекать к себе внимание.

Сложившееся положение дел Германа нисколько не огорчало. Наоборот, двойная жизнь казалась ему такой романтичной. Скромняга по жизни, в параллельном виртуальном мире он чувствовал себя супергероем, как Зорро или Бэтмен.

Да, иногда, в своих мечтах он бросает всё и уезжает в Мексику в поисках смысла жизни. Там он курит кактусы, делает вызывающую наколку на лице… Но прекрасно осознаёт, что это лишь абстрактные фантазии. Такие мечты помогают многим из нас преодолеть усталость от монотонного бытия, чтобы завтра снова погрузиться в рутину обыденности. Так, ничего особенного, сказочка на ночь.

Глава 3 Наутро

Телефон разбудил его мелодией из «Титаника» – Селин Дион «My Heart Will Go On».

Герман открыл глаза, медленно-медленно, сладко потянулся и стал наблюдать, как смартфон с включённым вибросигналом нервно вздрагивая подползает к краю и вот-вот свалится со стопки журналов, в беспорядке нагромождённых на тумбочке.

Он загадал, ответить звонившему, если тот проявит достаточно терпения и телефон таки упадёт.

– Да, алё, слушаю, – Герман продемонстрировал чудо ловкости и успел подхватить гаджет уже на излёте. А вот несколько толстых глянцевых журналов соскользнули и растеклись по полу, потревоженные бессмысленными упражнениями хозяина.

– Какого черта! – услышал он вопль своего друга Дэна.

– Извини, я не мог тебе ответить сразу.

– Какого черта ты выложил сегодня ночью в Сеть!

– А что, собственно говоря, случилось? Сказал правду. Получилось довольно искренне, ты так не считаешь?

– Я считаю, что ты набросал дерьма на вентилятор. Жди комментариев! Ты что, решил выйти из игры? Поздравляю, ты сделал это эффектно!

– Не горячись. Мне было необходимо сделать что-то настоящее, от души. Я устал быть говорящей головой для озвучки текстов от наших копирайтеров.

– Они дают тебе лучшие профессиональные тексты с учётом конъюнктуры и максимального охвата аудитории. И мы платим им за это охренеть сколько денег.

– Вот-вот, и я о том же. Мне надоело работать винтиком на этом предприятии. Эта детальная раскадровка. На какой секунде выдержать паузу, на какой фразе улыбнуться, все эти заготовленные импровизации. Как я это всё ненавижу!

– Деньги ты тоже ненавидишь?

– Деньги, это хорошо. Но я – художник, и хочу их получать за свой талант, за искусство, а не за ремесло. А то, что мы делаем это хуже ремесла. Это конвейер.

– Похоже, всё более запущено, чем я предполагал. Приезжай сегодня вечером ко мне на поляну. Пожарим шашлыки. Обсудим.

– А ты пригласишь команду поддержки? – съехидничал Герман.

– Не сомневайся, я всех приглашу!

Герман не знал, поедет ли он на назначенную вечером стрелку. Об этом он подумает после. А пока у него есть куча времени. У него теперь всегда, каждый день будет много свободного времени. Всё сказанное во вчерашнем посте, в полной мере он относил и к себе самому.

Первый, самый трудный и самый главный шаг на волю сделан.

Как же чудесно быть свободным!

Герман блаженно улыбнулся.

Включил музыку. Сделал несколько танцевальных па. Сварил себе кофе. Залил его в термос-стакан, вставил соломинку и вышел на улицу навстречу новым ощущениям.

Район, в котором располагался его дом, не был приспособлен для прогулок, как и для жизни вообще. Ни тебе скверов, ни детских площадок, даже скамеечки для отдыха не сыскать.

Он прошагал целый квартал, пока нашлось место, чтобы присесть на какой-то бетонный блок в тени пыльного дерева. Отсюда открывалась колоритная панорама сортировочной железнодорожной станции. Неплохо для истинного горожанина. Ему нравились урбанистические пейзажи.

Герман с наслаждением отхлебнул горячего кофе и стал, впрочем, без особого любопытства, наблюдать за суетой маневровых тепловозов.

Вчера он излил не всё, что накопилось в душе. С недавних пор его тревожили мысли не только по поводу растрачиваемого впустую времени.

Чтобы не смешивать всё в одну кучу, он ни словом не обмолвился о лицемерии. Так уж устроен этот мир, но подписчики любят позитивных блогеров. Всегда отличное настроение, постоянно улыбающиеся красивые лица, демонстрация успеха. Никто не захочет смотреть видео, в котором кто-то ноет и жалуется на проблемы, на отстойную жизнь… у подписчиков этого добра и своего хватает.

Между тем, Герман физически ощущал, что этот принудительный позитив как кислота разъедает его настоящую личность. Никто не может и не должен быть постоянно радостным. Если это не болезнь, конечно.

Довольно! Хватит! Он свободен!

Теперь он будет самим собой, нравится это кому-то или нет!

Герман машинально сделал глоток ещё тёплого кофе.

Был и третий повод остановиться и что-то поменять. Жизнь блогера это непрерывная цепочка повторяющихся в цикле событий.

Ты просыпаешься с мыслями, о чем будет сегодняшний ролик. В течение дня пытаешься спланировать и отснять его, а потом до ночи монтируешь в одно целое. Наконец, ты замертво падаешь, чтобы проснуться на следующее утро, как будто попал в «День сурка», и всё начинается заново.

И тут Герман к своему ужасу осознал, что он мысленно планирует очередной ролик, даже целый цикл роликов. Его сознание, как те маневровые тепловозы, снуёт, суетится, перетаскивает вагончики-мысли с одной ветки на другую. Комбинирует их по кем-то установленным правилам и готовит к отправке в большой мир. Но эти маневровые трудяги никогда не вырвутся на магистральные линии. Они не свободны.

И он никогда не вырвется из своего персонального ада.

Ему только показалось, что он на свободе.

На самом деле это новый День сурка, он по-прежнему несётся по кругу на карусели времени.

Он мыслит категориями собственных блогов. Он раб своего видеоканала.

Герман втянул через соломинку ещё глоток кофе. Тот совсем остыл. Противно. Стакан выпал из вялой руки. Земля неохотно впитывала расплескавшуюся жижу.

Он встал с пыльного блока и, забыв отряхнуть штаны, поплёлся домой. Опять на Голгофу.

Дома машинально включил компьютер. Не задумываясь, соорудил какой-то бутерброд. В еде он всегда был непритязателен. Что есть, то и ест. Его желудок с демократичным равнодушием переваривал и изысканную кухню, и фастфуд. Среднего роста он был худощав, тонок в кости. При такой конституции атлетических форм не накачать ни в каком спортзале. Герман и не пытался. Он вполне был доволен своей комплекцией.

Он с обречённым видом невольника уселся в кресло перед монитором.

Курсор мыши, как намагниченный, привычно подполз к ссылке на Канал. Клик! Открылась страница блога.

«Что?!» – Количество подписчиков выросло на пять процентов, просмотров – на семнадцать?

Он принялся листать комментарии.

О, ужас! Подписчики решили, что у Германа серьёзный стресс, и стали писать ему слова поддержки. Боже, они отнеслись к нему с сочувствием!

Многие восприняли его идеи с пониманием. Но, вместо того чтобы выключить свои гаджеты и навсегда покинуть канал, затеяли энергичное обсуждение того, как прав Герман и, что надо что-то делать.

Некоторые просили продолжить серию разоблачительных роликов. Они искренне полагают: – Всё, что сказано плохого – это про других подписчиков блога, а не про них. – «Это мы с Героем клеймим пороки прочих».

Они что, с ума посходили?

А он сам?

Да весь мир сошёл с ума!

Герман попал в ловушку, сотворённую собственными руками. Он забыл, люди любят смотреть не только на вечно счастливых блогеров, присоединяясь к чужому позитиву.

Есть и другие популярные блоги. Те, в которых демонстрируется утрировано непрезентабельные стороны жизни. Зритель сравнивает увиденное с тем, что его окружает, и ему начинает казаться, что его собственная жизнь не так уж погана. По крайней мере, по сравнению с тем, что ему только, что показали, он вообще в шоколаде. Если кому-то хуже, чем тебе, то всё не так уж плохо. Вспомните свою реакцию на фотографии с крысами и мусором на фоне Эйфелевой башни. Не вывезенная несколько дней помойка возле дома уже не вызывает такого омерзения.

На столе вздрогнул и подмигнул смартфон. Аудиосообщение от Дэна:

«Ты это видел?! Ты, гений! На твоём канале взрыв комментариев. Количество подписчиков непрерывно растёт! А ведь ещё нет и 12-и.

– Короче, тема вечерних посиделок меняется. Будем праздновать! Жду тебя. Ты сегодня добавил мне работы. От рекламных агентств нет отбоя. Все хотят тебя».

Герман так и остался сидеть с телефоном в руке, задумчиво уставившись в яркий экран.

Он стал продуктом, к которому привыкли потребители. Ребрендинг, сотворённый ненароком собственными руками, вероятно, пошёл на пользу. Подписчики не хотят с ним расставаться. Он вошёл в их жизнь, стал её частью. Никто не хочет менять привычный уклад.

Он должен помнить об ответственности за тех, кого приручил. Бла-бла-бла. Ему хотелось взвыть, как загнанному зверю, заплакать или что-нибудь сломать.

Доведённым до автоматизма движением мыши он открыл панель администратора. Интересно, сколько подписчиков последовало его совету отписаться?

Один?!

Всего одна, незнакомая ему девочка.

Он разыскал её Е-мэйл и написал короткое сообщение:

«Спасибо, что последовали моему призыву. Вы оказались самым преданным моим подписчиком. Верьте, этот мир гораздо больше и интереснее, чем окно монитора или экран телефона!

До встречи в реальной жизни.

Ваш Герман»

Глава 4 Знаки

Герман открыл вкладку входящих писем. Принялся покорно листать и удалять накопившиеся сообщения, в основном рекламный спам. Ещё одна рутинная процедура его будничной жизни, которой он должен заниматься. Кому должен? Лучше бы он зарядку по утрам делал.

«Удалить!» – минус две секунды его жизни.

Снова «Удалить!» – ещё две секунды…

Кажется, этим письмам не будет конца. Раздражение растёт с каждым очередным долбаным «Удалить».

И вот уже с остервенением он отправляет письма в корзину, одно за другим. Не читая. Нервный взмах рукой, и чашка опрокидывается. Сладкий кофе выплёскивается на клавиатуру, растекается по столу. Тонкая струйка медленно срывается с края столешницы, чтобы испачкать как можно больше всего вокруг: его джинсы, обувь, паркет.

Компьютер замер на очередном приговорённом к удалению письме. Герман хватает салфетки и начинает промакивать эту сладкую липкую мерзость. Клавиатуру не спасти. Пустяк, расходный материал. Но он в отчаянии плюхается в кресло, отъезжает подальше, туда, где ещё чисто. Взгляд блуждает в поисках подсказки – что же дальше?

Непроизвольно читает последнее открытое письмо. Это приглашение на глубоководное погружение к «Титанику» в качестве журналиста, блогера и летописца. Оказывается ему повезло, он по жребию выбран из 147 кандидатов на… Какая чушь! Опять спам.

Герман с отвращением оставляет осквернённый компьютер. Пусть засахаривается. Выскакивает на улицу. Прочь от преследующих его неприятностей, от бесконечных обязанностей, от приглашений, от всего. Свободы! Он хочет сам выбирать свой путь, а не бежать как добыча неспособная вырваться за флажки оцепления.

Очутившись на улице, Герман пошёл наугад, куда глаза глядят, или куда ноги выведут.

Ритмичная ходьба успокаивала нервы. Ничто вокруг не казалось агрессивным. Погода располагала к долгой прогулке, идущие навстречу люди иногда улыбались ему. Водители на пешеходном переходе были вежливы и даже приветливы. Всё вокруг было хорошо. Мир явно благоволил Герману.

Только вот на душе у него было погано. И ещё руки оставались липкими от сладкого кофе.

Через час ноги вывели его к одному из городских парков. В отличие от центральных популярных зон отдыха, этот был не слишком ухожен. Нестриженые кусты. Заросшие газоны. Немноголюдно. Что особенно радовало, – отсутствовали аттракционы, и не играла дурацкая балаганная музыка. Шум городских улиц монотонным рокотом доносился издалека и даже не мешал спать младенцам в колясках. Герман, не снижая темпа, пересёк парк и вскоре с разгону упёрся в набережную. Тротуар и гранитный парапет отделяли парк от реки.

Герман подошёл к неожиданной преграде и остановился в нерешительности. Перевёл дыхание. Он как будто просыпался от транса. Оказалось, что кроме его сумрачного внутреннего мира, существует и другой, в котором есть солнце, небо, ветер, река.

Река пахла рыбой, тиной, сыростью; жизнью и смертью, рождением и разложением.

Смотреть на воду и роящийся на другом берегу мегаполис было приятно. Возникало чувство отстранённости от городской суеты и в тоже время сопричастности к этому миру.

Трое мальчишек увидали проплывающую мимо пустую бутылку. Они с остервенением начали кидать в неё камнями.

– Потопить «Титаник»!

– Огонь! Батарея! Пли! – воинственно кричали они.

Герман про себя улыбнулся, «Титаник» столкнулся с айсбергом, а не стал жертвой метеоритного дождя. Но это название для воображаемого корабля оказалось первым, пришедшим на ум пацанам. Да, агрессивная рекламная кампания глубоководных погружений к останкам «Титаника» делала своё дело.

Ему и самому заплатили за пару роликов, связанных с историей легендарного кораблекрушения.

Эта мысль окончательно возвратила его к действительности. И к проблемам.

«Сегодня утром я был так счастлив, так свободен. Но всё упорно возвращается на круги своя. Неужто мне не вырваться? Неужели придётся кружиться на этой карусели, пока она сама не сбросит меня?»

Всего-то и делов. Надо просто сделать выбор. И вариантов-то всего два: вернуться на галеры или послать всё к чертям собачьим, ради сомнительной свободы. Стоит просто решиться, и в душе наступит мир и равновесие.

Здравый смысл подсказывает разумный вариант – оставить всё как есть. Постоянная работа, признание, деньги, стабильность в перспективе нескольких ближайших лет. Мечта большинства людей достигнута.

Но что-то в душе, может это интуиция, вопит, чтобы он поступил вопреки здравому смыслу.

Сейчас, сию минуту он может выбрать. Он свободен в своём выборе…

– Свобода выбора, в Вашем нынешнем положении, молодой человек, – это возможность самостоятельного решения в пользу одной из альтернатив. Как ни парадоксально, но далеко не все рады этой свободе. Ведь за любым выбором стоят определённые последствия, которые лягут на плечи принявшего решение. Большинство людей не торопится взваливать на себя бремя ответственности. Им проще делегировать это право другому, даже рискуя быть ущемлённым в своей свободе. Впрочем, это тоже выбор и право каждого.

Герман обернулся на голос. Это был Рыбак. Обычный рыбак на набережной. Просто стоял, удил рыбу и вдруг подключился к его мысленному монологу. Да ещё с такой длинной, академической тирадой.

– Для одних людей, свобода воли – это делать сейчас то, что левая пятка захотела. Для других – это осознанный акт принуждения делать сегодня то, что приведёт к правильному результату в будущем, – продолжил Рыбак, как будто бы ни к кому не обращаясь.

«А был ли тут Рыбак минуту назад? Наверное, был». – Поглощённый своими мыслями Герман просто не обратил на него внимания. Что может быть естественнее рыбака возле реки? Вероятно, обычный пенсионер коротает за этим бессмысленным занятием время. Кто-то, например, кормит голубей.

– Простите, я разговаривал вслух, – пробормотал Герман, хотя и был уверен, что это не так. Просто нашёл первое более или менее рациональное объяснение. И всё-таки, на всякий случай уточнил:

– Или Вы догадались, о чём я думаю?

– О чём может так мучительно размышлять молодой человек Вашего возраста? Любовные переживания или поиск смысла жизни. Я склонился ко второму варианту и угадал, не так ли?

– У людей других поколений другие проблемы по-вашему?

– Да, подростков больше заботят отношения со сверстниками. Люди же постарше начинают переживать за других.

– Спасибо. Значит это пройдёт?

– У всех проходит, и у Вас пройдёт. Всему своё время. Вам следует прочесть «Экклезиаст».

Они помолчали немного, и Рыбак продолжил:

– Ваши переживания стары как мир. Вопрос свободы воли изначально был религиозным, потом к нему подключились философы. Вы бы удивились, узнав сколько книг написано на эту тему, а сколько сломано копий в жарких спорах. Нынче эту напасть помогают решить психотерапевты. Обратитесь к любому из них. Вам подберут подходящую терапию, и Вы скоро примиритесь с самим собой.

Можно, конечно, и по старинке – искать спасение в религии. Много веков люди приходили к святым отцам с одними и теми же вопросами, и проблемами. Ответы и решения найдены. Это хорошо помогает людям верующим. Но если Вы атеист, принятие веры настолько сильно изменит вас, что Вы станете иным человеком. У этого другого человека не будет проблем самокопания.

– Вы предлагаете отдать решение моих личных психологических заморочек на откуп специалистам или шарлатанам? Заплати и тебя вылечат, много заплати и тебя хорошо вылечат, а ты будешь дальше наслаждаться жизнью. Может, они и жить за меня будут? И все решения принимать? Просто я сдамся и откажусь от свободы воли. За меня всё решат, а я буду жить беззаботной жизнью животного в зоопарке. Так я именно против этого сейчас и протестую!

– Люди по природе своей консервативны. Мы неохотно делаем нечто сверх того, что должно, не тратим энергии, не идём на излишний риск и не меняемся, если обстоятельства не вынуждают нас к этому.

– Это не про меня. Я жажду перемен. Мне кажется, что я перестану быть, если не изменюсь.

За все время разговора, Рыбак ни разу не взглянул в глаза Германа, а тут и вовсе отвернулся, от чего голос его зазвучал глуше. При этом он вдруг перешёл на Ты:

– Твой враг сильнее любого злодея. Тебе в твоём желании изменяться наперекор стабильности бытия будет противостоять весь мир. И, что важно, внутри тебя есть предатель – та часть твоего Я, которая сомневается, которая заставляет тебя быть милым и всем нравиться, делать то, чего от тебя ожидают.

– В своём стремлении к изменениям, ты бросаешь вызов обществу. Древние греки сказали бы «вызов богам». И у тебя есть выбор: либо сразиться с могущественными богами и в борьбе, пусть и ненадолго, стать равным им, либо смиренно следовать установленным правилам, что для мифологического героя было равносильно смерти.

– Чем я рискую, вступая в битву с вашими богами? Не убьют же они меня?

– Забвение, отлучение, исключение из круга рукопожатных. И это независимо от того, победишь ли ты или проиграешь. Впрочем, победителю больше уважения.

– А в чём выгода, что я могу получить в случае победы?

– Честно, говоря, ничего хорошего. Просто ты узнаешь каков этот мир, и кто есть Ты на самом деле. Оно тебе надо? Ты станешь ближе к богам. Но скажи честно, люди больше любят своих богов, или боятся?

– Я готов рискнуть.

– Прекрасно, молодой человек, мне импонирует Ваша позиция! – Неожиданно Рыбак снова перешёл на вежливое Вы: – Я даже не стану Вам предлагать ставшую популярной в последние годы схему – записаться на ретриты и курсы медитации. Там бы Вас научили, как ничего не делая, поверить, что Вы богатый, успешный, сексуальный. Ведь всё, что происходит вокруг, мы видим через специальные оценочные фильтры в наших головах. Поднастрой этот фильтр, и вот Вы уже ощущаете себя успешным, хоть и живёте по-прежнему в дерьме. Это как запрограммировать игровой автомат на постоянный выигрыш и считать себя везунчиком. Даже напрягаться и самому себя обманывать не надо, за вас всё сделают.

Рыбак обновил наживку на крючке и ловко снова закинул удочку:

– Для Вас, юноша, у меня есть рецепт поинтереснее.

Герман смотрел на Рыбака с недоверчивым любопытством, а тот продолжил, неотрывно наблюдая за поплавком:

– Чем больше мы размышляем о проблеме, тем меньше шансов её решить. Когда голова забита одной навязчивой идеей, человек перестаёт замечать очевидные вещи. Даже в минуты безделья мозг не отдыхает, а напряжённо бьётся в поисках решения. Долгое эмоциональное переутомление приводит к тревожности и неврозам. А в таком состоянии решить проблему ещё труднее.

В то же время, если понимать под свободой выбор между равно открытыми альтернативами, то никакой тут свободы-то и нет. Но это Вы осознаете после, когда пройдёте свой путь до конца…

Последнюю реплику Герман пропустил мимо ушей, сейчас он вожделел только одного – узнать готовый рецепт избавления от страданий.

– А пока, могу предложить Вам один универсальный приём: надо отпустить ситуацию на самотёк, и решение проблемы придёт само собой. Попробуйте просто следовать за знаками.

Герман внимательно следил за рассуждениями собеседника.

– Вы замечали, иногда события происходят как бы цепляясь одно за другое, нанизываясь словно бусины на нитку. Возникает ощущение, будто существует некий План, как будто тебя кто-то ведёт, едва ли не за руку. Кажется, что рок или судьба настойчиво подталкивают тебя к конкретной неведомой пока цели или ключевому событию.

Человек наделённый волей, привыкший держать всё под контролем и способный к самоанализу, естественно противится такому ходу вещей. Но в конечном итоге даже его сопротивление встраивается в цепь событий, становится одной из бусин, нанизанных на нить судьбы.

В старину, да и сейчас в деревнях про такое говорят – «бесы водят». В романах прошлого века писали – отдаться на волю Провидения, подразумевая под этим Божий промысел. Сегодня говорят – отдаться на волю случая или следовать интуиции.

Они снова немного помолчали. Их потребности странным образом совпали. Рыбаку явно недоставало внимательного слушателя, а Герману был важен человек, сочувствующий его переживаниям.

– Свобода воли – это иллюзия. – Продолжил свой монолог рыбак. – Мы постоянно делаем то, что нам навязано и предписано, искренне полагая, будто поступаем сообразно своей воле. На самом же деле это просто хорошая манипуляция.

Бывает грубая манипуляция такая, которую мы способны осознать, а осознав противиться ей.

Против тонкой же, искусной манипуляции мы бессильны.

И совсем не обязательно, что за манипуляцией стоит злой человек со своими корыстными интересами. Зачастую оказывается, что манипулятором является весь окружающий нас социум. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Большинство людей этой манипуляции и не осознают.

Поплавок удочки дёрнулся и ушёл под воду. Клюёт! Рыбак подсёк и скоро на крючке забилась мелкая рыбёшка, сверкая в солнечном свете ртутной чешуёй. Он подхватил её и, аккуратно снимая с крючка, сказал:

– Рыбку из этой реки я не скормил бы даже уличному коту. Но рыбачить мне нравится больше, чем кормить голубей.

С этими словами он отпустил рыбёшку назад в реку. Чуда не случилось. Рыбка не сказала человеческим голосом «спасибо» и даже не сделала круг почёта в благодарность за милосердие. Да и за что ей быть благодарной? За пирсинг в губе?

– Надеетесь, что она снова попадётся на крючок? Говорят, что память у рыб несколько секунд. Или теперь она станет умнее, будет кормиться подальше от берега? Может, вообще, станет вегетарианкой?

– По мнению ихтиологов, память этой рыбки всего четыре секунды. И, следовательно, ничто не помешает ей спустя минуту снова клюнуть на тот же крючок с той же приманкой. Но мне хочется верить, что в теле рыбки будет другое Я. Она будет та же, да не та.

… Герман надолго задумался, глядя на тёмную непрозрачную мощь реки. Её неторопливое вязкое течение успокаивало, словно погружало в транс.

Он встрепенулся. Невежливо вот так прерывать разговор. Оглянулся, но рыбака рядом уже не было. Неудобно получилось.

Погода начала меняться, порыв ветра смахнул пыль с тротуара прямо в реку. Чтобы успеть домой до дождя, стоит поторопиться. Тут в его телефоне что-то булькнуло. Новое сообщение: «Спасибо, что проявили интерес к нашему предложению. Приглашаем Вас в такой-то офис. Завтра в 16-30. Вы не пожалеете в любом случае. Если согласитесь принять участие, получите приключение. Если нет, мы дадим вам отличный инфоповод для нового блога. Ждём вас…»

Глава 5 Вечеринка

Интуитивно Герман старательно избегал любых привязанностей. Даже к бытовым вещам, не говоря уже об автомобиле, домашних животных или, не дай Бог, девушке.

Не было у него и закадычного друга детства. Впрочем, всё это не мешало ему иметь достаточный круг общения, в основе которого лежали деловые знакомства.

Именно с этими людьми, которых он считал своими друзьями, ему предстояло встретиться сегодня вечером.

Собираясь, Герман не питал особых надежд наъ их дружеское участие, но может хотя бы поймут или попытаются понять, наконец, просто посочувствуют. Ему хотелось выговориться. Не для того ли нужны друзья? Тем более, что его лучший способ раскрыться – это сесть перед видеокамерой и записать очередной блог. А это прямая дорожка назад, к прежней жизни. Той самой, от которой он намерен отказаться. Значит – так тому и быть, он идёт на вечеринку.

Местом встречи, как обычно, была лужайка за домом Дэна. Сам дом, расположенный в тихом и уютном районе, принадлежал его родителям, которые перманентно отсутствовали, проводя жизнь в непрерывных путешествиях. Последний раз они нежданно-негаданно нагрянули сюда года два назад. Убедились, что сын ведёт себя хорошо, дом не разрушил и даже вовремя платит коммуналку. Похозяйничали с недельку и снова укатили, то ли во Вьетнам, то ли на Кубу. Один Дэн знал, где они сейчас.

В отсутствии родителей Дэн проявлял себя радушным хозяином. Он обожал тусовки и дай ему волю, устраивал бы посиделки у мангала хоть каждый уикэнд, а то и каждый день. Но друзья проявили благоразумную сдержанность и ограничили его пыл ежемесячными пикниками. Зато участвовали в них с удовольствием.

Нынешняя встреча была внеплановой. Слегка припозднившийся Герман попал в самый эпицентр праздника. Сизый дымок, напитанный ароматом жарящегося на открытом огне маринованного с луком мяса, расползался по округе, дразнил соседей и прохожих.

Его встретили не просто улыбками, а восторженными воплями и объятиями. Играла музыка. Бокалы были полны, и похоже, уже не первый раз. Все пребывали в радостном возбуждении. Герману тут же вручили бокал вина и предложили выпить. Он почувствовал себя именинником.

Огляделся. Все свои. Почти родные лица. Больше всех, как обычно, горячится Дэн.

Глядя на своих друзей он подумал, что любит их, – других то у него всё равно нет. Чтобы не расстраивать компанию, он подыграл им и включился в тусовку. Говорить об одолевавших его проблемах было неуместно.

Уже поздно вечером, когда казалось, что все наконец подустали, Герман уединился в маленькой беседке и отстранённо наблюдал за выдыхающимся праздником. К нему подсел Лекс и трезвым голосом участливо спросил:

– Как ты?

Лекс был в их команде единственным и потому главным айтишником. К нему обращались со всем, что касалось сетей, серверов, резервных копий и защиты от вирусов. Он знал все пароли и все тайны членов команды. Если бы люди только могли вообразить, к каким их секретам может получить доступ сисадмин! Они не стали бы свысока разговаривать с этими лохматыми, иногда неряшливо одетыми и говорящими на чудаковатом языке ребятами.

Лекс был именно таким типичным айтишником. Герману и в голову бы не пришло философствовать с ним о смысле жизни, о поисках своего места в этом мире.

– Я внимательно посмотрел твой последний ролик. Думаю, ты говорил серьёзно. Накипело? Хочешь это обсудить?

Герман с недоумением уставился на своего собеседника:

– Ты разговариваешь, как киношный психотерапевт.

Лекс заговорщицки улыбнулся:

– По крайней мере, мы с тобой смотрим одни фильмы. Да, я знаю, что ты тоже любишь психологические триллеры. Ты скачиваешь их с пиратских сайтов. Я же сисадмин, я не мог этого не заметить.

На минуту они умолкли. Пауза не была тягостной, она могла бы тянуться и дольше, не вызывая чувства неловкости. Наконец Лекс спросил:

– Ты решил покончить с блогерством?

Герман кивнул в ответ.

– Знаешь, чем займёшься после?

Герман, всё также молча, отрицательно помотал головой.

– Слышал про принцип обезьяны? – Лекс выдержал небольшую паузу, достал из кармана вейп, вдохнул, выпустил облачко пара и продолжил: – Пока обезьяна не зацепится за следующую ветку, она предыдущую не отпускает. Хочешь заняться чем-то другим – пожалуйста, только сначала надо подготовиться. В конце концов, блог – это единственное, что ты умеешь делать хорошо.

И тут Герман заговорил:

– Да всё я прекрасно понимаю. Все эти житейские мудрости: не сжигай за собой мосты, имей запасной аэродром. Но именно этого я и хочу. Разорвать, разрушить всё, что тянет меня в прошлое. Я просто обязан лишить себя возможности к отступлению. А иначе, не будет достаточных стимулов найти себя в новом качестве.

– Может, для начала, хотя бы определишься с направлением поисков?

– Ты прав. Да, я сам не знаю, чего хочу. Не знаю конкретики. Зато понимаю главное – я хочу измениться, стать самим собой! Найти такого Себя, с которым жизнь приобретёт гармонию.

– То, что ты описал сейчас – это попытка изменить своё окружение, которое должно изменить тебя, в надежде, что изменённый ты станешь самим собой. Довольно шаткая стратегемма, тебе не кажется?

– Жениться тебе надо, барин! – неожиданно рядом раздался громкий вопль Дэна. Видимо он уловил какую-то часть разговора.

Всех развеселила бородатая шутка. Посыпались предложения, как и на ком жениться.

Вечеринка потекла своим чередом.

По дороге домой, подрёмывая в такси, Герман подводил итоги дружеских рекомендаций.

Во-первых, друзья советуют ему отпуск, но не долгий. Во-вторых, психолога. И, наконец, в-третьих, на всё забить и больше пить.

На этом фоне предложение жениться, было не самым дебильным.

А что порекомендовали бы «настоящие, правильные друзья»? Все бросить и начать новую жизнь. Вот что! Эти же хотят стабильности, и в первую очередь пекутся о себе, о собственной жизни, о надёжности денежных ручейков, уверенности в том, каким будет Их завтрашний день. Эгоисты.

Расплата же за их благополучие – жизнь Германа.

Всем от него чего-то надо! Всем он почему-то должен, хотя ни у кого ничего не брал.

Герман вздохнул, что ж, попробовать стоило. К тому же, в глубине души, он осознавал, что друзья у него хорошие и советы с житейской точки зрения давали вполне здравые. А то, что не это он хотел услышать от них… Проблема в нём, а не в друзьях.

Час спустя, засыпая в своей постели, подумал:

– Надо дать себе передышку. Завтра расслаблюсь и буду следовать знакам судьбы. А там посмотрим.

Глава 6 Странный офис

Наступило новое утро. Герман вспомнил о данном себе с вечера обещании.

Он выискивал знаки буквально во всём. Встал с постели, прислушался к ощущениям – ничего, почистил зубы – ничего, включил компьютер и полистал новости – снова ничего не почувствовал. Поколебался, но вошёл в свой аккаунт на Юкубе. Ничего необычного. Никаких знаков судьбы.

Ещё часа два развлекался этим неблагодарным занятием. Потом отвлёкся, забыл и жизнь потекла привычным путём.

Только новыми блогами не занимался – сам себе строго-настрого запретил.

Ближе к полудню, в телефоне выскочило напоминание. Надо же! Сегодня в 16-30 он приглашён на встречу, посвящённую репортажу о погружении туристов к обломкам «Титаника». Воображение тут же нарисовало красную мигающую лампочку – сигнал тревоги. Вот он Знак!

Отлично! Он принимает вызов судьбы. И, заметьте, это его собственный выбор. Он будет следовать за знаками.

Времени в запасе было предостаточно, но он вызвал такси, чтобы заранее поехать в деловой центр Города, где расположился офис. Там же можно и пообедать. Всё лучше, чем сидеть дома в четырёх стенах и заниматься самокопанием.

В кафе Герман коротал время, развлекая себя наблюдением за деловитыми молодыми людьми, которые, по сути были копошащимся на самом дне офисным планктоном, но держались они так важно, словно их блистательная карьера была делом предрешённым. Юные клерки свысока неодобрительно поглядывали на его джинсы и кроссовки.

Гардероб Германа всегда был незамысловат. А в кафе этого новомодного бизнес-центра, казался вызывающим. Герман предпочитал простую, но при том в меру дорогую одежду. Полагая, что цена в этом случае, служит залогом качества. Только в выборе обуви он проявлял некоторую щепетильность. Износив одну пару кроссовок, покупал новую от того же производителя и по возможности той же модели.

В отместку за всеобщее неодобрение, Герман демонстративно рассматривал дешёвые подделки под «Ролексы», «Паркеры» и прочие аксессуары, призванные символизировать успех их обладателей.

Время. Пора заканчивать войну в гляделки.

Скоростной лифт забросил его на 31-й этаж приторно нового бизнес-центра. Всё солидно, красиво, дорого и очень по-современному. Вот и нужный офис. Стильная дверь – чёрная и гладкая как зад (задняя панель) айфона. Ни дверной ручки, ни замка, ни даже вывески с названием организации.

Видимо незваным гостям тут не рады.

«Надо бы позвонить им, сообщить, что я прибыл», – подумал Герман, замешкавшись перед дверью. Но не успел он потянуться за телефоном, как дверь почти беззвучно приоткрылась, впуская его. И Герман вошёл. Он ожидал, что на него обрушится роскошь и… и администратор или секретарь с модельной внешностью и радостной натренированной улыбкой.

Но к такому он готов не был. Когда дверь за его спиной мягко, но многозначительно затворилась, он оказался один в огромном погружённом в полутьму помещении. Достаточно освещён был только пятачок пространства, метра в два вкруг него. Герман невольно остановился, давая глазам привыкнуть. Воздух был чуть влажным и заметно более прохладным, чем это было необходимо для комфорта. Герман поёжился.

Скоро он смог разглядеть, что помещение офиса оформлено с использованием несметного числа хромированных и прозрачных элементов. Стальные поверхности и стекло тысячекратно переотражали и преломляли тусклый колеблющийся свет, создавая иллюзию живой бесконечности. Стеклянные шары усиливали эффект погружения в чистую холодную воду, словно бы в океанариуме. Умные световые приборы, плавно меняли освещённость по мере перемещения посетителя. Кое-где части стен были выполнены в виде огромных тускло подсвеченных аквариумов, из которых, лениво пошевеливая плавниками, с деланным безразличием следили за посетителем экзотические рыбы. Влажный металлический пол тревожно отзывался в такт шагам. Звуки, ничем не заглушаемые, дроблёным эхом крошились о поверхности стен и осыпались с невидимого потолка. Созвездия светодиодных дорожек на полу указывали путь.

Герман осторожно двинулся в предложенном светом направлении.

Всё так необычно, но ему нравилось. Вскоре его взгляду предстало немыслимое в этом хрупком мире сооружение – гидроподъёмник. Чудовищно грубая металлическая капсула, висящая на толстых тросах корабельной лебёдки. Она даже выглядела мокрой, будто только что вынырнула из глубин и теперь снова готовится к погружению. Пахнуло водорослями, сыростью и машинным маслом.

Шестерни дверных задвижек подъёмника закрутились, открывая вход. Внутри зажёгся приглушённый свет. Герман вошёл в капсулу. Двери долго герметично закрывались, издавая гамму шипящих, свистящих и других механических звуков. Подъёмник дрогнул, пол под ногами просел, началось плавное движение вниз. Скорость определить было сложно.

В иллюминаторе вертикально смещалась подводная панорама, становившаяся по мере движения вниз темнее. В какой-то момент Герману показалось, что происходит реальное погружение. Стало немного страшно.

Кабина устало вздохнув остановилась. Снова зашипели, заурчали механизмы, открывая дверь.

Один шаг наружу, и он снова в привычном мире: светлый кабинет, огромные окна, лёгкий сквознячёк колышет светлые жалюзи, стол, кресла, оргтехника и радостная физиономия хозяина.

Он схватил ладонь Германа в свою руку, крепко пожал и заглядывая в глаза, спросил:

– Ну, как, Вам? Понравилось? Вы первый неподготовленный клиент.

– Очень! – кратко, но искренне кивнул головой Герман, отвечая на рукопожатие.

– Я, Роберт Сомсон – директор по взаимодействию с VIP клиентами, впрочем, других у нас нет. Хе-хе. Прошу, называйте меня Роберт. Можете не представляться, я знаю кто вы, мистер Эрст.

– Можно просто, Герман. Да уж, Ваша приёмная производит впечатление. Понятно, почему у Вас на входной двери нет ни замка, ни ручки. От любопытствующих не будет отбоя, узнай они о том, что творится внутри.

– Мы предлагаем своим клиентам уникальное путешествие. Погрузиться на невообразимую глубину, увидеть легендарный «Титаник», стать частью истории. Испытать сильные эмоции, оставаясь при этом в безопасности. Отчасти это похоже на прыжок с парашютом. Но в отличие от последнего, глубоководное погружение это, эксклюзивный опыт. Только единицы смельчаков и Вы в их числе. Даже на Эвересте уже всё повытоптали толпы народа, – тараторил несколько невпопад хозяин кабинета:

– Кстати, если Вы хотите увидеть «Титаник», Вам следует поторопиться. Бактерии поглощают его корпус со скоростью 180 кг в день. Оптимистичные учёные считают, что к 2037 году от него ничего не останется. Пессимисты полагают, что это произойдёт на несколько лет раньше. Остановить разрушение и сохранить «Титаник» невозможно. Скоро останутся только фотографии, недавно созданная 3d-модель и, конечно же, Ваши впечатления.

– Успеете отбить вложения в офис? – не удержался от ехидного вопроса Герман.

Но Роберт, не обратил на колкость внимания и продолжал, как по-писаному:

– Конечно, это стоит недёшево. И услуга даже в мелочах должна быть безупречной. Мы постарались с первой минуты нашего взаимодействия с клиентом создать атмосферу мистики и возбуждения, пробуждая жажду приключений, желание погрузиться в неведомые глубины океана, стать причастным к тайнам «Титаника». Здесь нет места для обычной рутины и скучного ожидания, – здесь живут приключения и нераскрытые секреты.

Роберт сыпал явно заученными фразами. У Германа даже возникло подозрение, что он общается не с человеком, а роботом-рекламным агентом. И он поспешил взять инициативу в свои руки.

– Всё это очень убедительно, думаю, клиенты не смогут отказаться от вашего предложения. Особенно, если повторят пройденный мною маршрут в Ваш кабинет. Даже я, ещё не вполне зная для чего я здесь, готов подписаться подо всем, что Вы мне предложите, – Герман ещё раз огляделся как бы в поисках подсказки, – Но поясните же наконец, чего вы от меня ожидаете? Сделать блог с описанием вашего предприятия? Так это капля в море по сравнению с развёрнутой вами рекламной компанией. К тому же, с вами рады будут работать лучшие профессиональные студии.

– Именно профессиональные, Вы верно подметили. Нам же, нужна субъективная оценка, с присущими ей эмоциями. Не отчуждённый взгляд со стороны, а съёмка от первого лица. К тому же, на спускаемом аппарате не так уж много места, ни для профессионального оборудования, ни для съёмочной группы.

– Простите, Вы хотите, чтобы я снял репортаж изнутри батискафа?

– Именно так, дружище! Вы совершите путешествие с первой группой туристов…

– Постойте, – прервал его Герман: – Неужто я похож на человека, который добровольно отвалит вам 250 тысяч долларов за это, без сомнения захватывающее, приключение? Увы, я не настолько богат. А демонстрация одного ролика на Юкубе, даже самого распрекрасного, позволит мне заработать от силы тысячи три. Кроме того, я не люблю экстрим.

Роберт улыбнулся чуть снисходительно:

– Конечно, мы и не предполагали брать с Вас деньги. Считайте, что Вы будете участвовать в экспедиции в качестве члена экипажа. Взамен мы рассчитываем получить эксклюзивное право на все отснятые Вами материалы и Ваши комментарии. И, конечно, мы не будем возражать против публикации их на Вашем канале. Правда, с предварительного одобрения администрацией. Но это, скорее, формальность и излишняя перестраховка наших юристов.

Герман задумался. Следовать за знаками – это здорово. Но он не рассчитывал, что знаки приведут его к очередному видеоролику на опостылевшем канале. С другой стороны, этот клип будет чем-то иным, отличным от всего, что он делал до сих пор. Во-первых, необычная локация и уникальный сюжет, во-вторых, видео будет не о себе любимом, а о других людях. И, наконец, не предполагается даже намёка на сценарий. Ему предоставляют ту самую свободу творчества, о которой он мечтал. В общем, это может стать началом чего-то нового. Вдруг, в будущем он решит переквалифицироваться документалисты? Тогда эта работа станет первым вкладом в его портфолио. В худшем случае, появится ещё один ролик в череде прочих. Это его не убьёт.

– Ладно, согласен, – сказал Герман, – готовьте договор: – Надеюсь, его не придётся подписывать кровью?

Роберт заметно расслабился. Видимо, для него было важно получить согласие Германа. Его улыбка стала более естественной. И пока он в радостном возбуждении потирал ладони, принтер разразился листопадом из трёх десятков горячих на ощупь и пахнущих озоном страниц.

Герман печально посмотрел на стопку бумаги.

– О, не беспокойтесь. Договор – всего две странички. Остальное это правила и условия погружения. Да ещё, отказ от претензий в случае непредвиденных обстоятельств. Вот, прочитайте внимательно, я Вас не тороплю.

Герман не был докой в бюрократических играх, но договоры перед подписанием всегда вычитывал скрупулёзно. Этот случай не стал исключением. Содержание документа оказалось на редкость простым и понятным. В основном всё сводилось к передаче авторских прав на материалы съёмок. Герман без тени сомнения поставил подпись.

Объёмистое Приложение к договору, целиком посвящённое краткому этапу взаимоотношений с Компанией во время погружения, он прочитал по диагонали и тоже подмахнул.

– Прекрасно! – воскликнул Роберт, пряча документы в сейф: – Уверен, Вы не пожалеете. А, что, позвольте Вас спросить, Вы знаете о «Титанике»?

– Почти всё, что мне известно почерпнуто исключительно из фильма Камеруна и вашей рекламы в Интернете.

– Отлично! Вы знаете столько же, сколько 99,9% Ваших подписчиков. Если Вы осилите статью в Википедии, то сможете считать себя продвинутым специалистом по этой теме, а после того как пролистаете подготовленный нами буклет, будете настоящим экспертом. К тому же, мы ждём от Вас не исторического обзора или научного исследования. Нам нужны путевые заметки Вашего приключения. Пишите, фотографируйте, снимайте видео, сделайте увлекательный репортаж. Нам даже не нужен документальный фильм. Важны эмоции, личное мнение, ощущения и оценки. Хвалите, ругайте, но вызывайте эмоции.

На борту судна, зная ваше особое отношение к личным контактам, Вы можете не общаться ни с кем из участников экспедиции. Просто снимайте и описывайте происходящее.

Погружение, прогулка на глубине и подъём займут не более восьми часов. Это не дольше, чем перелёт из Европы в Японию.

– А могу ли я описать сегодняшнюю нашу встречу?

– Конечно, мой друг. Только, чур, не описываете приёмную. Пусть этот сюрприз порадует наших будущих клиентов. Не лишайте их этого удовольствия.

– А про Вас лично и всех участников экспедиции?

– Да, никто не будет возражать.

– Ждём Вас послезавтра. Корабль «Путорания» отходит в восемь утра с одиннадцатого пирса торгового порта. Вот Вам пропуск и схема маршрута, чтобы не заблудиться.

Герман ошеломлённо уставился на Роберта:

– Послезавтра? Вы настолько были уверены в моем согласии? Что бы Вы делали, если бы я отказался. Какой у вас был план «Б» – похитить меня и погрузить на корабль насильно?

– Браво! У Вас богатое воображение. Это лишний раз подтверждает правильность нашего выбора, – сказал Роберт. А потом под недоверчивым взглядом Германа примирительно добавил: – Подбором кандидата занимался наш психоаналитик. Он почти не сомневался, что Вы примите предложение.

Казалось, все точки расставлены и пришло время откланяться. Однако, Герман медлил.

– Что-то не так? Остались вопросы? – Вежливо поинтересовался хозяин кабинета.

– Да, пожалуй. Не могли бы Вы пояснить некоторые события, предшествовавшие нашей встрече?

– Конечно, задавайте Ваши вопросы, договор подписан и теперь между нами никаких тайн.

– Во-первых, с чего Вы вдруг решили, что меня заинтересовало Ваше электронное письмо с приглашением к участию в проекте?

– О, это такой новый маркетинговый приём. Послали рекламу, получили подтверждение о прочтении письма и через три часа отправили благодарность за проявленный интерес и приложили приглашение. Это очень просто, если вы работаете персонально, а не с безликими массовыми почтовыми рассылками.

– А откуда появилось напоминание в моем телефоне?

– Тут все несколько сложнее, – Роберт слегка замялся: – Когда Вы открыли сообщение с приглашением, маленький безобидный скрипт добавил напоминание в Ваш календарь. Надеюсь, Вы извините нам эту шалость. Но согласитесь, здорово ведь получилось?

– Ладно, допустим так и было. Хотя, трюк сомнительный с точки зрения информационной безопасности. Впрочем, как специалист специалисту я Вам аплодирую. Но как вы организовали целую серию подсказок, связанных с темой «Титаника»?

– Во всех наших грехах я уже признался. Больше никаких уловок не было. Всё прочее, что показалось Вам подозрительным или даже мистическим сделало Ваше подсознание. Вы просто начали больше акцентировать своё внимание на предметах и событиях, так или иначе связанных с темой «Титаника».

По дороге домой Герман размышлял о произошедших с ним событиях. Кому-то показалось бы странным, но совсем не предстоящее приключение волновало его. Он думал о знаках.

С точки зрения современного, рационально мыслящего человека, Мир не посылает нам никаких специальных сигналов. Он вообще безразличен к нашему существованию. Просто, некоторые события мы пропускаем, не заостряя на них внимания. Другие же, наоборот, преувеличенно переоцениваем, наделяем их надуманными смыслами. Конечно, всё связанное со знаками происходит исключительно в нашем сознании.

Выходит, следовать за знаками – это то же, что следовать подсказкам нашей интуиции, нашего подсознания. Что ж, значит, знаки материальны, имеют смысл и значение.

Придя к такому выводу, Герман успокоился. Нет, он не стал жертвой эзотерических заблуждений, и у него не паранойя. Можно жить дальше.

Глава 7 Ссора

Следующий день был четверг. Герман съездил в гости к маме. По обоюдному согласию, их встречи всегда проходят по четвергам. Они могли бы себе позволить выбрать любой день, поскольку не связаны трудовым распорядком. Но четверг всегда казался им днём предвкушения чего-то приятного. День накануне последнего рабочего дня недели.

Посидели, поболтали о пустяках, побаловали себя тортиком. Ни о своих проблемах, ни о предстоящем приключении Герман даже не заикнулся.

Остаток дня он посвятил нехитрым сборам в экспедицию.

Единственным неординарным событием оказался неожиданный визит Дэна. Тот заявился под вечер.

Свои эмоции Дэн скрывать никогда не умел. Он был прост и обаятелен в своей простоте. На этот раз Дэн был настроен решительно. И после краткого приветствия сходу ринулся в атаку.

– Чем тебя не устраивает твоя нынешняя жизнь? Совсем недавно тебе нравилось снимать свои видео, ты радовался росту аудитории. Ты не стеснялся отнимать у своих поклонников время. Ты искренне улыбался в объектив и с лёгкостью следовал принятым правилам. И был счастлив. Живи дальше, что тебе мешает? Ничего ведь не изменилось.

– Ты прав. Этот мир не изменился. Видимо, другим стал я. Иногда природа допускает ошибки. Например, мальчику даёт девичье тело или императору душу мещанина, а богачу достаётся душа аскета. Но случается, что несоответствие возникает в процессе развития личности. Ты растёшь, а твоё окружение не меняется. И настаёт момент, когда твоё новое Я должно вырваться, как бабочка из недавно столь уютного кокона привычности. Предыдущее состояние не было плохим, просто ты вырос и тебе стало некомфортно в прежнем мире. Надо быть благодарным к своему прошлому, но без сожаления с ним расстаться. Извини, если, я изъясняюсь излишне вычурно.

Если же человек продолжает через силу жить в мире, из которого вырос, он в лучшем случае просто страдает. Депрессия, психозы, алкоголизм – несчастливость.

– И, что, ты будешь разрушать привычный уклад каждый раз, когда тебе покажется, что ты перерос мир вокруг себя?

– Да. Если повезёт, то это будет не последняя моя трансформация.

– А я? Меня тоже в утиль? Вместе с прежней жизнью?

– Я бы переиначил вопрос. Примешь ли ты «нового меня» в друзья?

– Ладно, я просто охреневаю от твоей философии. Мир, в котором живу я, гораздо проще. Мой мозг скисает от попыток постичь твои умствования. Давай перейдём к понятным мне практичным категориям:

– Вот спроси совета у своей мамы. Не хочешь тревожить её покой? Тогда хотя бы составь мысленный диалог с ней. Какой бы совет она тебе дала? В конце-концов, взгляни на ситуацию с позиции взрослого. Если ты откажешься от стабильного дохода, как долго ты сможешь обеспечивать её достаток. Я уже не говорю о болезнях, от которых в этом возрасте никто не застрахован.

Дэн выдохся. Эта, явно подготовленная заранее, речь утомила его.

– Зачем моей маме несчастный сын? А если мама поставит своё благополучие выше моего счастья, то… – Герман не договорил, поражённый собственным кощунством.

Дэн помолчал. Потом, почти примирительно спросил:

– Чем собираешься заняться?

– Я пока не уверен. Думаю, попробовать себя в качестве ведущего телешоу, диктора на телевидении, актёра, кинодокументалиста. Меня кстати недавно пригласили освещать новый туристический маршрут. Я согласился.

Герман собирался рассказать о своём плане, но Дэн вдруг снова взорвался и не дослушав перебил его:

– Можешь ещё стать заодно и проповедником, и отшельником или писателем?

– А, что, неплохая идея, – Герман на миг представил себя в роли писателя. Он уединится вдали от этого докучливого мира на долгие месяцы. Погрузится в придуманный мир вымышленных героев, в котором будет счастлив. А когда книга будет написана, он придумает новый мир. А потом ещё, и ещё…

К действительности его возвратил ехидный голос Дэна:

– Когда начнёшь писать нетленку, афтор?

– Да вот прямо сейчас, – парировал Герман и добавил зачем-то: – Как только ты уйдёшь.

– Намёк понял, – вспыхнул Дэн: – Я тебе припомню этот день.

И ушёл, не оглянувшись, показывая через плечо средний палец.

Глава 8 В путь

Герман бодро шагал с небольшим рюкзаком за спиной. Он не был жаворонком и вообще не очень любил утро. Но сегодня тихо наслаждался впитывая в себя рассвет, и ленивую прохладу сонного города.

Ночью спалось плохо. Не то чтобы он боялся, скорее волновался. Впрочем, такое происходило с ним перед всякой поездкой. В юности предотъездная тревожность бывала болезненной, – поднималась температура, расстраивался желудок. Со временем симптомы смягчились. Пройдёт, всегда проходило. В любом случае, быстрая ходьба бодрила и доставляла ему удовольствие.

Герман не был до конца уверен, что правильно поступает, ввязаваясь в эту авантюру. Однако, что-то подсказывало – по-другому ему не вырваться из удушающей рутины обыденности. Нужны новые впечатления, нужны как больному лекарства. Хочется – не хочется, надо!

Как же давно он не видел восхода!

К тому же, надо честно признаться самому себе, сегодня он впервые за много месяцев испытывал чувство лёгкости бытия и беспечности. Какое-то время о нём будут заботиться и ничего не требовать. Он станет просто пассажиром, а ответственность за всё происходящее пусть возьмут на себя профессионалы.

Сладостное томительное предвкушение неизвестного, ожидание праздника или подарка, предчувствие счастья – вот что испытывал Герман, шагая по знакомым улицам родного города, которые в это время суток казались такими чужими.

Проходя мимо закрытого на уборку портового бара, он увидел пьяную проститутку, ругающуюся с охранником. Когда Герман поравнялся с ними, они на мгновение притихли, вперив в него недобрые взгляды. Но стоило ему миновать парочку, как он услышал за спиной испитый голос проститутки:

– Эй красавчик, не хочешь оставить мне свои деньги? Тебе сюда всё равно не вернуться. А я буду пить и вспоминать о тебе с любовью.

Герман не обернулся и к счастью не увидел жестов, сопровождающих это вульгарное обещание. А сам подумал, что эта жалкая, опустившаяся лахудра, если не бросит пить, то скорее отправится к праотцам. Уж кого-кого, а её-то он точно переживёт. Впрочем, не вступать же с ней в полемику. И он ускорил шаг.

– Не спеши, тебе всё равно не опоздать! – прокричала она и залилась мерзким визгливым хохотом.

Герман мысленно поплевал через левое плечо и продолжил свой путь. А колоритная парочка, как ни в чём не бывало, вернулась к прерванной перебранке.

Он проверил камеру, установленную на ремешке, закреплённом вокруг головы. Выключена. Жаль, не записался последний эпизод. Ну да ладно, это не имеет прямого отношения к предстоящей работе.

Он начнёт съёмку уже в порту, как только откроется вид на судно.

Наконец, он на месте. Герман включил камеру:

– На причале – соответствующая случаю суета. Команда готовится к отплытию. Идут погрузочные работы, – комментировал Герман для записи.

К нему на встречу из толчеи матросов и портовых рабочих вышел крепкий мужчина лет сорока пяти с суровым и обветренным как у дальнобойщика лицом:

– Здравствуйте. Я капитан «Сферы». Вы, как я догадываюсь, мистер Герман Эрст. – Они пожали друг другу руки. – Некоторое время мы с Вами останемся простыми пассажирами на этом замечательном судне, он кивнул на «Путоранию». Но в ту минуту, как прибудем к месту погружения, я стану Вашим капитаном, а Вы – членом моего экипажа.

Герман вежливо слушал и кивал в знак согласия.

– Пока же можете расположиться в отведённой для Вас каюте. Матрос проводит. Через час после отплытия встречаемся в кают-компании. Там я представлю Вас остальным членам экспедиции. А пока рекомендую осмотреться на палубе или отдохнуть в каюте. Как Вам будет угодно.

На этом они расстались. И Герман получил возможность внимательно всё оглядеть.

Первое, что бросалось в глаза на судне, это огромная белая капсула, установленная на палубе в окружении лебёдок, домкратов и прочих монстрообразных могучих механизмов. Что и не удивительно. Ведь главная задача судна – доставка «Сферы» к местам назначения, спуск её на воду, подготовка к погружению и подъём по окончании экспедиции.

Множество антенн, радаров, больших и малых спутниковых тарелок вселяло надежду на устойчивую связь в течении всего путешествия и придавало судну вид не столько развлекательно-туристический, сколько серьёзный, научно-исследовательский. Никаких шезлонгов и разноцветных баннеров. Даже игравшая музыка была не натужно-радостная, как при отплытии прогулочных яхт, а какая-то ненавязчивая и настраивающая на деловой лад.

Поодаль на палубе он приметил двоих арабов – пожилого и юношу. Вероятно, отец и сын, – подумал он. Одеты они были вполне по-европейски, но в том, что это арабы, Герман почему-то не сомневался. По их естественному загару можно было предположить, что они не местные. А по тому с каким любопытством те разглядывали судно, Герман сделал вывод, что это его будущие попутчики. Но решил не подходить к ним, наступит время, и их представят друг-другу. Лучше пока держать вежливую дистанцию, так у него меньше шансов попасть в неловкое положение.

Остальные люди на палубе были заняты привычной им работой, значит это экипаж судна. Взгляд Германа выделил только молодую женщину.

В свою очередь, её внимание было сосредоточено на «Сфере». По её поведению, требовательным жестам и мимике он предположил, что она и есть доктор Тамила Рибор – руководитель проекта «Увидеть Титаник».

Деловитость, хватка, энергия – налицо. Романтичности, эмоциональности и, наверное, фантазии нет и в помине.

Почему-то подумалось, что именно она придумала такое дурацкое название («увидеть Титаник»), в конце которого просто напрашивается мрачноватое продолжение «… и умереть».

Глава 9 Происшествие

Герман стоял на верхней палубе и с любопытством следил за работой матросов, суетившихся вокруг батискафа.

Портовый кран подхватывал с припаркованных рядом грузовиков контейнеры и коробки с оборудованием. Рабочие распределяли их на нижней палубе, что-то опускали в трюм.

Внезапно у очередного ящика, перемещаемого по воздуху, сорвалось крепление одного из двух крюков. Ящик не упал, просто повис, раскачиваясь на одном тросе. Однако, крышка открылась, и из него вот-вот должны были вывалиться какие-то инструменты и ящики поменьше. Этот дождь неминуемо обрушился бы на голову занятого своими делами матроса.

Тамила отреагировала быстрее всех. Она в прыжке сбила бедолагу с ног, они покатились и вылетели из-под града обрушившихся в ту же секунду предметов. Упавшие тела женщины и матроса составили не двусмысленную композицию. Первый шок свидетелей этого происшествия, быстро сменился радостным облегчением. А один из матросов даже отпустил пошлую шуточку по поводу их позы. Женщина неторопливо встала, подошла к нахалу и что-то ему тихо сказала. У того улыбка сползла с лица. А стоявший рядом пожилой боцман залепил ему звонкий подзатыльник. Матросы весело заржали. А женщина вернулась к прерванному разговору.

Герман с интересом пригляделся к героине происшествия.

Какая восхитительная фигура! Абсолютные, совершенные пропорции тела. Только почему-то при взгляде на неё, в голову приходили не мысли о флирте, а сравнение с красивой стальной пружиной. От её движений веяло спокойствием и опасностью. Одета она была, на взгляд Германа, в излишне облегающий костюм, подчеркивающий и её прелести, и мускулы. Почему-то подумалось об оружии, которое можно скрыть в складках одежды, а можно и демонстративно выставлять напоказ.

Тёмные волосы перехвачены сзади простой резинкой. Правильные, даже красивые по-отдельности черты лица, сложенные вместе, производили странное впечатление. Её лицо было бы идеальным для фотомодели. Не в том смысле, что оно отличалось красотой и выразительностью, а как раз наоборот. Оно было никаким, как чистый холст, на котором можно нарисовать всё, что угодно: красавицу, дурнушку или пейзаж. Лицо было настолько никакое, что это бросалось в глаза.

За общим шумом не было возможности уловить её голос, но Герман ни секунды не сомневался, что не услышал бы в нем ни единой эмоции.

Герман оглянулся и заметил, что Арабы как и он стали свидетелями инцидента. Их взгляды пересеклись, и они вежливо приветствовали друг друга поклоном.

Глава 10 Явление Спенсера

К причалу подъехал вызывающе новый, огромный лимузин. Шустрый шофёр в костюме, а ля «Люди в чёрном» распахнул пассажирскую дверь, из которой явил себя зрителям пожилой, но стройный и энергичный мужчина. Одет он был как самый банальный Турист. Шорты чуть ниже колена, гавайская рубаха навыпуск, лёгкие шлёпанцы на босу ногу и нелепая морская фуражка. С невинной улыбкой он двинулся в сторону «Путорании», а его водитель и присоединившийся к нему помощник покатили к трапу два исполинских чемодана. На встречу новому гостю ринулся Капитан.

Вероятно, он был осведомлён о личности вновь прибывшего. Судя по продемонстрированному капитаном почтению, оценивал он гостя явно не по экцентричному внешнему виду, а скорее по его рейтингу в списке Форбс или ещё какому-нибудь табелю о рангах для сильных мира сего. Во всяком случае, Спонсор, как окрестил его про себя Герман, подал капитану руку для крепкого рукопожатия, а не для поцелуя. Уже хорошо, плюсик ему в карму.

Спонсор сразу скрылся с палубы в отведённой ему каюте. «Чтобы переодеться», – подумал Герман. Но не тут-то было, через пять минут тот уже снова оказался на палубе в шезлонге и с коктейлем в руке. В довершении образа на носу у него красовались провокационно-розовые пляжные солнцезащитные очки.

Выглядел гость вызывающе неуместно. С другой стороны, нынешнее развлечение обошлось ему в четверть миллиона баксов. Заплати он столько же за билет в Венскую оперу, ему позволили бы сидеть в зале в купальнике и в ластах. Ох уж эти толстосумы!

Герман не ненавидел их. Ненависть от зависти. Они были ему неприятны. Впрочем, этот конкретный мешок денег был даже в чем-то мил. «Ладно, – подумал Герман: – тебе в моих репортажах не помогут твои миллионы. Камера будет беспристрастна и честна».

Отправление большого корабля в плаванье это всегда нечто торжественное. Праздник, событие, даже если причал не наводнён толпой провожающих и зевак, если не надрывается, перекрывая шум порта, духовой оркестр.

Гигантское сооружение размером с маленький завод как-то вдруг, неожиданно отделилось от причала и поплыло. Завершил общее впечатление вскрик корабельной сирены.

Герман автоматически глянул время в телефоне. Ровно восемь. Через час встреча в кают-компании.

Интереснее выхода из порта может быть только возвращение в порт. Впрочем, это субъективно. В любом случае, и то и другое гораздо увлекательнее, чем ровное и монотонное движение в открытом море.

Наблюдения за манёврами «Путорании», за другими судами в порту и на рейде, за удаляющимся берегом сделали ожидание встречи приятным.

Суетливые мысли вместе с будничными заботами растворялись в пройденных милях и становились иллюзорными, как отголоски сна.

Хорошо, что он согласился на эту работу! У Германа улучшилось настроение. А где бы тут перекусить?

Глава 11 В кают-компании

Германа мало заботило, что его ожидает в кают-компании. Очередная деловая встреча. Типа регистрации участников конференции перед началом заседания. Может, выдадут бейджик на шнурке и программу мероприятия. Он просто забыл сколько стоит такая прогулка.

Их ждал накрытый к завтраку стол. Не обильный, но изысканный. А какие тут витали ароматы! Кофе, свежая выпечка, ваниль! Они лишали воли и способности думать о чём-нибудь кроме еды. Герман усилием воли отвёл взгляд от вазочек с икрой, тарелок с паштетами и сыров на столе. Воспитание победило. Он обратил внимание на присутствующих.

Возле огромного окна беседовали Капитан, женщина и ещё один господин в морском форменном кителе. Через дверь напротив, одновременно с Германом, вошли арабы – отец с сыном.

Капитан гостеприимно приветствовал и их, и Германа. Представил друг другу. Оказалось, что Герман правильно угадал их расовую принадлежность. Действительно арабы. Вопрос о родстве остался не вполне ясным, но переспрашивать Герман не стал, постеснялся. К ним присоединилась женщина. Капитан представил её гостям:

– Тамила Рибор.

Герману хотелось бы поздороваться с ней за руку, ощутить текстуру и силу её ладони. Но она ограничилась вежливым поклоном.

– Мисс или миссис?

– Доктор, – кратко обозначила она свой статус.

Спустя минуту подошёл последний из присутствующих, которого Герман заметил ещё ранее на палубе рядом с женщиной.

– Позвольте рекомендовать – это капитан «Путорании» мистер Блум. Я – капитан «Сферы». У нас два капитана. Даже не знаю, кто из нас двоих важнее для вас. Я, поведу вас в глубины океана, а капитан Блум не только доставит нас к месту назначения, но также будет следить за «Сферой» с борта корабля во время погружения. Он же, если понадобится, возглавит операцию по нашему спасению.

– Скоро к нам присоединится и мистер Спенсер, – сказал Капитан, – Пока его нет, расскажу вам кто это…

Но пояснение пришлось отложить до другого, более удобного случая.

В кают-компанию снизошёл Спенсер. На этот раз он был в строгом деловом костюме. Идеальный офисный стиль. Так одеваются успешные банкиры, адвокаты и государственные чиновники высокого ранга. Ничего лишнего, почти скромно, но о-очень дорого.

– Доброе утро, господа! – Приветствовал он всех. Поздоровался за руку с обоими арабами и Германом. Остальным небрежно кивнул как старым знакомым, с которыми уже виделись или подчинённым:

– Я владелец и главный инвестор проекта «Увидеть Титаник». Я всегда присутствую и по возможности участвую в запуске всех моих начинаний, и сегодняшнее событие не стало исключением. Вероятно, вы слышали, что своё первое погружение к «Титанику» я совершил лет пятнадцать назад. Условия тогда были более чем спартанские, и я загорелся идеей сделать это путешествие относительно комфортным.

– Ну, что ж, господа, наша команда в сборе. Прошу к столу. Давайте продолжим знакомство за завтраком, – на правах хозяина пригласил всех Капитан.

Поначалу разговор крутился вокруг общих организационных вопросов. Постепенно, по мере уменьшения горки сдобы на столе, беседа сместилась к более личным, касающимся каждого темам и конечно же – безопасности.

– А кто-нибудь догадался застраховать свою жизнь? – Вопрос Германа бестактно повис в воздухе.

Оказалось, что страховка есть только у Капитана. Она предусмотрена его рабочим контрактом. Никто, кроме Спенсера об этом даже не подумал. Спенсер же заявил, что принципиально отказывается страховаться. Травмы в его экстремальных приключениях маловероятны. А в случае гибели, выплаты могут оказаться оскорбительно ничтожны по сравнению с его счётом в банке.

Выяснилось, что его гораздо больше волнуют вопросы наследования, а точнее завещания:

– Для меня важно, чтобы моя воля исполнялась и после моей смерти. Я собираюсь продолжить управление этим миром, даже перенесясь в иной, благо, что система стряпчих может мне это обеспечить.

– И как далеко в будущее Вы собираетесь проецировать Вашу волю?

– На столько, на сколько позволят моя фантазия и моя способность к предвидению. Пока кто-то продолжает зависеть от моей воли, он меня точно не забудет.

– Вы собираетесь тиранить своих наследников? – Не удержался от бестактного вопроса Герман.

– Зачем сразу предполагать худшее? Я собираюсь продолжить зарабатывать во благо моих наследников.

Заметив любопытство в обращённых к нему взглядах, Спенсер поведал слушателям пример того, как, будет зарабатывать даже после своей смерти:

– Вчера я оставил два распоряжения своим брокерам. Первое – скупать акции, принадлежащих мне компаний, вслучае негативных известий о моей жизни. И второе – прекратить покупку с момента объявления меня снова живым, но не ранее чем через два часа.

Удивительным образом Спенсер захватил всё внимание, он заполнил собой помещение. Навязал настроение. Простым своим присутствием сплотил собравшихся гостей в команду и сам же возглавил её. Вот что значит харизма.

Но вскоре он пресытился всеобщим вниманием и передал эстафету разговора Капитану:

– Сразу должен определиться с основными понятиями. Наше судно – не батискаф. Это глубоководный аппарат. В чем отличие? Спросите вы.

Хотя бы в том, что вам не придётся сидеть на мокром полу в мокрой одежде прижавшись друг к другу как любовники в душевой кабине.

Наше судно называется «Сфера». Это отсылка к основному конструктивному элементу. Корпус идеально круглый, для обеспечения максимальной жёсткости. Диаметр четыре с половиной метра. И поверьте, это фантастически много для глубоководного объекта.

Стабилизация «Сферы» в пространстве достигается с помощью гироскопа. Мы можем плыть в любом направлении, но при этом нам совсем не обязательно разворачиваться. Этим мы похожи на летающую тарелку.

– О, сравнение с летающей тарелкой очень убедительно, – прокомментировал себе под нос младший из собравшихся.

– Корпус Сферы выполнен из титана толщиной десять сантиметров. Что делает её чрезвычайно устойчивой к внешнему давлению. Прочность конструкции рассчитана и проверена на глубине вдвое большей чем та на которую нам предстоит погружение, и соответственно на вчетверо большее давление. При этом наша «Сфера» вместе с экипажем, батареями, запасом воздуха и вспомогательным оборудованием значительно легче воды, что делает её плавучей. Чтобы погрузиться мы будем использовать балласт, прикреплённый внизу «Сферы». Для всплытия мы просто сбросим его. Как в случае с воздушным шаром, только наоборот.

«Сфера» герметична. Мы не будем повышать в ней давление для создания подпора воздуха. Это бессмысленно, учитывая какое колоссальное давление на стенки глубоководного аппарата вода оказывает на глубине. Так, что атмосферное давление внутри будет естественным и метеозависимым участникам экспедиции дискомфорт не грозит. Температура, влажность, уровень кислорода и CO₂ внутри поддерживается интеллектуальной системой климат-комфорта как в современном автомобиле.

Для удобства пассажиров есть уборная и, даже, комната отдыха, она же медицинский отсек. Мы строили этот аппарат с расчётом на комфорт. Кают-компания имеет достаточные размеры чтобы обеспечить зоны личного пространства. Можно вставать в полный рост и сделать несколько шагов переходя от борта к борту.

Внутренне убранство Сферы напоминает своим дизайном салон бизнес-класса в пассажирском самолёте. Это по нашему замыслу должно создать ощущение привычности у клиентов.

– Отличное место, чтобы переждать Армагеддон, будь то ядерный удар или падение астероида, – предположил Герман.

– К сожалению, это не совсем так. Выбраться из аппарата можно только с посторонней помощью. Пока не разработаны открывающиеся изнутри двери, способные выдержать давление воды на такой глубине. Поэтому люк в аппарат закрывается и завинчивается на двенадцать гаек снаружи, как и на первых глубоководных батискафах.

– Вы все подписали отказ от претензий в случае непредвиденных обстоятельств.

– Да, я не только подписал, но и прочитал. Этот подробный список из восемнадцати пунктов в котором перечислены довольно мрачные перспективы быть покалеченным или убитым восемнадцатью оригинальными способами за наши деньги, – впервые подал голос старый араб. Собеседники посмотрели на него и догадались, что за его словами кроется не брюзжание старика, а ироничность наблюдательного и образованного человека.

Капитан же продолжил свой рассказ:

– История коммерческих погружений насчитывает почти сорок лет, господа. И за все эти годы ни одной травмы. Это безопаснее чем полёт на самолёте. Самые современные технологические решения. Создатели космических станций пользуются нашими наработками. Каждый аппарат сделан вручную лучшими специалистами. Это не серийная сборка, а уникальная техника.

На нынешнем этапе дальнейшие вложения в безопасность просто становятся пустой тратой времени и ресурсов.

Глава 12 Погружение

После приятного завтрака в кают-компании, Герман ещё немного пообщался с арабами на палубе. Он помнил, что младшего зовут Салим, а имя пожилого, хоть и расслышал, повторить, а тем более запомнить не смог. Оба капитана и доктор Рибор, сославшись на дела, оставили их. Спенсер рассеянно кивнул и тоже скрылся в своей каюте вместе с помощником.

Судно шло полным ходом. Пассажиры постояли на палубе некоторое время, наслаждаясь непривычным для сухопутных горожан видом открытого пространства, прекрасной погодой, волнами и запахом океана. Вскоре, пресыщенные впечатлениями, и они разошлись по каютам.

Герман достал из рюкзака свои гаджеты и поставил их на подзарядку. Потом разулся и не раздеваясь растянулся в кровати. Блаженно прикрыл глаза. Как же хорошо! До погружения ещё несколько часов. Никаких дел, никакой ответственности и забот. Можно и подремать. Ритмичный шум волн и лёгкая бортовая качка потворствовали его намерению. Он уснул.

Никто его не будил. Герман проснулся сам, и как раз вовремя – в каюту заглянул матрос, передал приглашение капитана на инструктаж.

Герман привёл одежду в порядок, умылся. Он чувствовал себя отдохнувшим и счастливым. И спустя пять минут присоединился к своей новой команде возле «Сферы».

Все были в приподнятом, слегка возбуждённом настроении. Предвкушение новых необычных впечатлений приятно будоражило нервы.

Инструктаж был кратким и по большей части свёлся к восторженным описаниям достоинств «Сферы».

Тем временем «Путорания» сбавила ход.

– Господа, мы подходим к месту назначения. Сейчас команда займётся точным позиционированием судна и предстартовый подготовкой «Сферы». У вас есть примерно полчаса времени.

Герман спустился в каюту, собрал в рюкзачок вещи. Присел на край кровати – на дорожку. Посидел так минуту, настраиваясь на приключение. Встал. Посмотрелся в зеркало, улыбнулся ободряюще своему отражению и шагнул за порог.

– Время, господа! Приглашаю всех на посадку!

От этих простых слов сердце Германа тревожно ёкнуло.

Первым на борт «Сферы» поднялся, естественно, Спенсер, сразу за ним последовала Тамила. За ней – арабы, сначала младший, потом пожилой.

Настала очередь Германа.

Из люка на него пахнуло нездоровым спертым запахом замкнутого пространства, пахло корабельным трюмом, новыми компьютерами и земляничным мылом. Скоро к этой атмосфере примешаются запахи тел членов команды, выдыхаемого ими воздуха, и ещё запах уборной.

Спускаясь по трапу во чрево «Сферы», он на мгновение замешкался. Бросил прощальный взгляд на привычный мир. И такая смертная тоска вдруг сжала его сердце! Страх! Животный, не подчиняющийся логике и уговорам объял его. Каждый нерв дрожал, мозг бился в панике, каждая клетка его существа вопила о пощаде.

Он оглянулся на провожающих. Те радостно улыбались, махали руками. Это только усугубило ужас. Никакого сочувствия! Ни дать, ни взять, – толпа ликующих зевак на публичной казни. Его блуждающий взгляд на мгновение зацепился за бесстрастное лицо капитана Блума. А вот и палач-распорядитель.

Как приговорённый к смерти преступник, поднимаясь на эшафот, ищет глазами гонца с помилованием, так и Герман надеялся увидеть какие-нибудь намёки, признаки того, что погружение сейчас отменят или хотя бы отложат.

Он не хочет! Как же он опрометчиво согласился на эту авантюру!

«Держи себя в руках, – приказал он себе, – Обратной дороги нет». Стыдно было бы сейчас проявить свою слабость, начать истерику и от всего отказаться. Он же мужчина.

Его рубашка впитывала пот, насыщенный запахом страха. Ладони стали унизительно холодными и влажными. Лицо было бледно.

Он последний раз оглянулся, вымучил из себя улыбку. Нашёл силы помахать остающимся на палубе счастливцам дрожащей рукой. И нырнул в темноту люка. Ещё была возможность презреть невесть кем установленные правила поведения настоящих мужчин и выскочить наружу. Но над его головой застучали по металлическим ступеням трапа ботинки Капитана. Грузное тело заблокировало путь к отступлению. А через секунду, ещё до того, как Капитан ступил на пол, сверху надвинулась тяжёлая крышка люка. Она сразу легла в предназначенные ей пазы. И стало слышно, как матросы принялись завинчивать гайки крепления.

Всё, обратной дороги нет. Герман смиренно сел в своё кресло. Огляделся.

Все были чем-то заняты – рассаживались, распихивали ручную кладь, регулировали спинки кресел. Эти нехитрые действия должны были бы поддержать иллюзию нормальности происходящего. Но Германа они лишь ужаснули своей бессмысленностью.

Капитан занял место перед приборной панелью и надел телефонную гарнитуру.

Он тихо переговаривался с кем-то на борту «Путорании».

Наконец, все наружные шумы стихли.

– Дамы и господа! – объявил Капитан бодрым голосом. – Вижу, что все устроились. «Сфера» готова к погружению. Нам предстоит необычное путешествие, большинство из нас совершает его впервые. С вашего позволения, я буду комментировать происходящее.

– Сейчас нас приподнимут с помощью подъёмных кранов, – пассажиры почувствовали, как «Сфера» оторвалась от палубы и качнулась словно гигантский маятник.

– Теперь кран отвернёт в сторону, и «Сфера» окажется над поверхностью Океана. – Чувствуете, мы начали спуск?

Все устремили свои взгляды на иллюминаторы.

– Вот, мы коснулись воды. Не отцепляя троса, мы погрузимся на глубину 25 метров. Бригада аквалангистов последует за нами.

Герман в иллюминаторе увидел одного из ныряльщиков. Тот жестом показал ему, что всё Ok.

Послышался ровный шум: – Это включились насосы высокого давления, идёт закачка воды в танки – балластные цистерны.

– Ну, что ж, все системы нашего судна работают штатно. Мы готовы к самостоятельному погружению.

Тело Германа оцепенело. Сознание цеплялось за этот уверенный голос.

– Отдать концы! – скомандовал Капитан в микрофон.

Фраза отозвалась в сознании, как команда «Пли!».

«Сфера» дрогнула и как бы немного провалилась.

– Мама! – мысленно проорал он. Пальцы вцепились в подлокотники. Но больше ничего страшного не происходило.

Капитан неторопливо снял гарнитуру:

– Связи больше нет. Господа, мы начали свободное погружение.

«Сфера» под собственным весом со скоростью 25 метров в минуту двинулась в глубину.

Через шесть минут, на отметке 150 метров за бортом померк солнечный свет, наступила тьма.

Аппарат нырнул в гидрокосмос.

Капитан, монотонным голосом боролся с тишиной:

– С увеличением глубины на каждые 10 метров давление воды возрастает примерно на одну атмосферу. На дне, где лежит «Титаник», давление достигнет 380 атмосфер, это огромная величина. Журналисты любят её выражать в количестве самосвалов на квадратный сантиметр…

Глава 13 Авария

Погружение оказалось делом неожиданно скучным. Когда улёгся всплеск адреналина, вызванный взрывом эмоций в первые минуты путешествия, наступила апатия. Капитан ещё какое-то время пытался развлечь всех своими рассказами, но заметив, что никто не слушает, умолк.

Ничего не происходило. Только индикатор глубины монотонно менял показания. Эта монотонность убаюкивала.

За иллюминатором – абсолютная тьма, но включать забортные прожекторы не имело смысла, – освещать там было попросту нечего. Пассажиры притихли на своих местах. Капитан равнодушно следил за показаниями немногочисленных приборов.

Индикатор глубины пискнул, сигнализируя о том, что преодолена метка в три тысячи метров. Все слегка оживились. Уже не далеко до цели путешествия.

На глубине 3200 что-то пошло не так. «Сфера» вздрогнула и покачнулась. А потом… Цифры на индикаторе глубины замелькали быстрее и быстрее. «Сфера» резко ускорила погружение. Чёрт, да она просто падала!

– Держись! – успел крикнуть Капитан.

И в этот момент «Сфера» врезалась в дно. Раздался металлический скрежет. Звук, поглощённый толстыми стенками, был негромким, но зловещим. Болезненно заскулили узлы и крепления предметов внутри «Сферы».

Тела пассажиров по инерции вдавило в кресла, а те, в свою очередь, ответили упругим сопротивлением. У Германа как будто все внутренности перетряхнуло, даже перехватило дыхание.

И вновь наступила тишина.

Глава 14. На дне

– Мы на месте, с прибытием, господа, – выдавил из себя Капитан и натянуто улыбнулся, – кажется, всё обошлось. Наша «Сфера» оказалась достаточно крепкой посудиной. Все целы?

– Вроде да, если не считать пряди седых волос, – ответил за всех Герман. – Что это было?

– Я предполагаю, что под воздействием давления схлопнулся один из плавучих буёв. И это привело к резкому спуску. К счастью мы находились недалеко ото дна, поэтому не успели сильно разогнаться.

– И что теперь?

– Для начала осмотримся. При падении мы подняли со дна тучи ила. Надо подождать пока он осядет. Я тем временем проведу диагностику «Сферы».

Через пару минут Капитан с облегчением в голосе объявил:

– Мы везунчики. Все внутренние системы жизнеобеспечения в норме. Похоже, не работает акустический транспондер, но это не беда. Наверху и так уже знают, что с нами не всё в порядке. Наверняка их сонар зафиксировал звук удара о грунт. Сейчас я пошлю им сигнал об аварии, пусть знают, что мы живы.

– Это как же, ведь вы говорили, что на «Сфере» нет связи?

– Есть один очень простой, но надёжный способ. Мы отправим на поверхность сигнальный буй.

– Да уж, буёвая у вас тут связь, – буркнул себе под нос Салим.

Произнёс тихо, но все услышали. Первым рассмеялся Спенсер, за ним Капитан и вскоре хохотали все. Истерично до слез до икоты. Смеялись, избавляясь от прожитого страха и нервного напряжения. Смеялись, чтобы не сойти с ума.

Когда поднятый со дна ил осел на столько, что стало возможным оглядеться, Капитан приступил к исследованию обстановки за бортом. Он поочерёдно включал камеры наружного наблюдения и прожекторы, последовательно осматривая пространство вокруг «Сферы», сектор за сектором. Остальные члены команды настороженно следили за выражением его лица. Чем дольше молчал Капитан, тем сильнее возрастала их тревожность.

– Ну, что там? – наконец спросил Спенсер.

– Хреново, мы серьёзно нарушили правила погружения к «Титанику».

– Да не тяните же!

– «Сфера» упала прямо на «Титаник», на его заднюю кормовую половину, мы наверняка сильно повредили его. Корпус корабля проржавел от морской воды и стал мягким, как жесть. Это смягчило удар. И, возможно, спасло нам жизнь.

– Так это же здорово, нам повезло! – Воскликнул Герман.

– Это Вам повезло, а туристический проект, может и обанкротиться из-за колоссального штрафа, я уж не говорю о потере репутации, – ответила ему Тамила и глянула на Спенсера. Тот молчал, прикидывая в уме возможные убытки или наоборот, варианты монетизации сложившейся ситуации.

Капитан же продолжил:

– Мы не можем оценить внешние повреждения «Сферы», поэтому предлагаю начать немедленный подъём.

– Тогда, раз мы уже тут кое-что порушили, давайте поищем какие-нибудь артефакты? На память. Или хотя бы задержимся ненадолго? – попросил Салим.

– Не будем рисковать, – согласился с Капитаном мистер Спенсер, – Приступайте.

Герман, не участвовавший в обсуждении, облегчённо перевёл дух. Он мечтал, чтобы всё это поскорее закончилось.

– Приготовиться к экстренному всплытию! – Скомандовал сам себе Капитан и начал какие-то манипуляции на панели управления. – Поехали!

«Сфера» не двинулась с места. Видимо, что-то пошло не так. Он повторил свои действия ещё раз и ещё. Потом нажал большую красную кнопку. Опять ничего. Встал со своего места, открыл люк в полу и начал дёргать какие-то рычаги и тросики. Результат тот же.

Он повернул к экипажу озабоченное лицо. Все замерли в предчувствии плохих новостей.

– Вероятно, повреждён механизм сброса балласта. У него очень простая конструкция, но факт остаётся фактом – он не работает.

– Попробуем всплыть на винтах? Их мощности и запаса энергии с избытком хватит для манёвра, – предложила доктор Рибор.

Капитан согласно кивнул и вернулся на своё место. Загудели двигатели винтов. Но «Сфера» опять ни на микрон не сдвинулась. Капитан увеличил обороты и с помощью джойстика управления попытался раскачать судно, но оно только задрожало, оставаясь на месте.

Потоми капитанское место заняла Тамила и повторила попытку. А Капитан тем временем нажимал аварийную кнопку и дёргал рычаги в люке под полом.

Наконец, они сдались. Надежда на быстрое спасение не оправдалась. Акванавты приуныли.

– Предлагаю раскачать «Сферу», перебегая с одного борта на другой, – неожиданно подал идею пожилой араб.

Все поглядели на него, как на дурачка, насмотревшегося фильмов про Джека Воробья.

– Не надо на меня так глядеть. Ещё до изобретения пароходов северные поморы на своих деревянных ладьях, продвигаясь через ледовые заторы использовали этот приём. Они перегружали груз из трюма на палубу, уменьшая тем самым остойчивость судна, а затем команда перебегала с одного борта на другой, раскачивала его и, проламывала корпусом лёд. Этот принцип раскачивания судов для освобождения ото льда впоследствии был положен русскими конструкторами в основу важнейшего приспособления всех ледоколов – креновых цистерн.

«Дедушку явно недооценили», – отметил про себя Герман.

К сожалению, освободиться методом древних поморов тоже не вышло. И капитан решил прекратить попытки самостоятельного спасения. Работа двигателей стремительно разряжала аккумуляторы, а физические усилия команды приводили к повышенному расходованию кислорода.

– Есть ещё небольшая надежда на систему автоматического всплытия, – успокоил он экипаж. – Под воздействием солёной воды должны раствориться крепления, удерживающие балласт. Если нам повезёт, через 16-20 часов нахождения под водой «Сфера» начнёт всплытие без нашего участия.

– Это, конечно, не искусственный интеллект, но всё-таки шанс на спасение без посторонней помощи.

И тут к общему удивлению зазвучал голос, не принадлежащий ни одному участнику экспедиции:

– Наша команда позаботится о каждой детали вашего путешествия. Мы оснастили наш батискаф самыми передовыми системами безопасности. Опытные профессионалы сопроводят вас в глубины океана, менее исследованные, чем космос.

– Это ещё что за чудо? – Спросил Спенсер, переводя взгляд с Капитана на Тамилу.

– Позвольте Вам представить, это чудо – Искусственный интеллект. Это программа, вроде Алисы, Сири, Маруси и джипити чата. Он не очень умный, но начитанный. Может разговор поддержать.

– А, что он нам только что сказал? – спросил Салим.

– Искусственный интеллект, поясни свои последние слова, – приказала доктор Рибор.

– Я услышал, слова «искусственный интеллект» и решил внести свою лепту в разговор. Я процитировал отрывок из нашего рекламного буклета. Хотите, повторю или продолжу?

– Значит так, искусственный ты наш, интеллект. Давай ты будешь помалкивать и дальше, пока не услышишь ключевое слово «кислород». Ответь, если понял, – грозно одёрнул машину Капитан.

– Я вас понял. Буду молчать.

– Кстати, Капитан, поделитесь Вашими соображениями. Как скоро нам ждать спасения? – спросил Спенсер, прикидывая что-то в уме.

– На момент начала погружения запасов воздуха у нас было на 48 часов. Прошло пять. Остаток – считайте сами.

– Вы не открыли для нас ничего нового. Сформулирую вопрос иначе, сможет ли «Путорания» имеющимися на её борту средствами спасти нас?

– Вы и сами видели, что на её борту не было второго глубоководного аппарата.

– А зацепить нас каким-нибудь тросом с крюком нельзя?

– На такой глубине, с учётом разнонаправленных подводных течений – категорически невозможно. Для таких задач обычно используют тралы, но об этом не может быть речи, когда рядом эта груда ржавого металлолома. Я имею ввиду «Титаник».

– Так на что же нам надеяться?

– Во-первых, команда «Путорании» свяжется с береговой охраной. Та, в свою очередь, сможет привлечь глубоководные средства военного флота. Во-вторых, у капитана Блума есть связь со всеми частными и исследовательскими судами, располагающими средствами для погружения на нашу глубину. Таких кораблей примерно полтора десятка. Ближайшие из них немедленно направятся к нам на помощь.

– Похоже, что времени у нас впритык?

– Времени достаточно, но не стоит строить иллюзий, нам предстоит долгое ожидание. Думаю, что два-три судна находятся в пределах суточного перехода.

– А как нам поможет другой батискаф? Не возьмёт же он нас на буксир?

– Другой погружаемый аппарат доставит сюда конец троса, зацепит им «Сферу», и нас вытащат на поверхность с помощью лебёдки, установленной на борту «Путорании».

– Вы возможно слышали эту историю: в 1998 году была попытка, впрочем, безуспешная, поднять со дна семнадцатитонный обломок корпуса «Титаника». Зато фрагменты помельче, соизмеримые по весу со «Сферой», поднимались во множестве.

– Помнится, нам говорили о семи предусмотренных системах всплытия. Эта какая по счёту? – съехидничал молодой араб. – Лично мне запомнился вариант с надуваемой гибкой ёмкостью. Есть у нас такая?

– Речь шла о том, чтобы выпустить надувной поплавок, который вытащит «Сферу» на поверхность. Такой поплавок наполняется несжимаемой жидкостью легче воды. Например, обычным бензином.

И мы обязательно прибегнем к нему, когда других шансов на спасение у нас не останется.

Глава 15 Знакомство

– Наше путешествие похоже затягивается. Вместо обещанных восьми часов, мы проведём в этой капсуле пару суток, – мрачно констатировал Герман.

– А может остаток жизни. Пока смерть не разлучит нас, – не удержался от комментария Салим.

– Мрачноватое замечание, но справедливое.

– А ведь предполагалось ни к чему не обязывающее поверхностное знакомство воспитанных людей, – сказал Капитан и предложил: – Будем знакомиться ближе? Есть такой, известный психологический феномен – эффект попутчика. Люди, оказавшись на короткое время путешествия вместе понимая, что вскоре расстанутся и вряд ли встретятся в будущем, пускаются в откровенные разговоры.

– Но ситуация, в которой оказались мы, не совсем тот случай, сказал Спенсер.

– Возможно. Но также возможно, что мы друг для друга последние в этой жизни собеседники. Как и в случае попутчиков, нет смысла врать, пытаться производить хорошее впечатление, – поддержал идею капитана Герман.

– Вы предлагаете нам исповедаться? – ухмыльнулся Спенсер.

– По крайней мере выговориться, если у кого-то появится желание. Но я, скорее, о другом хотел сказать. У нас есть уникальный шанс не врать ни себе ни окружающим.

– О, вы предлагаете нам сбросить первый налёт цивилизованности. Говорить правду, не заботясь о том впечатлении, которое она произведёт?

– Надеюсь, что нам не суждено увидеть истинных лиц друг друга, – мрачно заметил Спенсер: – Впрочем, я верю, что нас скоро спасут. И не хотел бы сгоряча наговорить лишнего, о чём впоследствии пожалею.

– Что вы имели в виду, говоря об истинных лицах? – спросил Герман, поворачиваясь к Спенсеру.

– Это я об ограниченных запасах кислорода в нашем маленьком мирке. Рано или поздно каждый из нас задумается о том, что если бы нас было меньше, то воздуха хватило бы на дольше.

– Вы уже, похоже, об этом задумались? – иронично заметил Герман.

– Простите мне мой богатый жизненный опыт, – съехидничал Спенсер. – Наш мир сжался до размеров этой кабины, но он по-прежнему микрокопия большого. Того, в котором народы и страны ведут непрерывную войну за ресурсы. Пока ресурсов хватает, борьба идёт мирными средствами. Но стоит возникнуть угрозе дефицита, или вдруг появится шанс силой забрать что-то у слабого соседа, как тут же начинается кровопролитие.

– Если уж мы переходим к обсуждению геополитики, – подал голос Салим: – позвольте привлечь ваше внимание к проблеме экологии и климата.

Спенсер недовольно зыркнул на молодого человека, посмевшего перебить Его.

– Извините, мы тут недавно проявили некоторую физическую активность, в попытке раскачать «Сферу». Вот я и подумал, что скоро мы себе ещё одну проблему добавим. Ароматы наших тел. Неизвестно, сколько времени нам предстоит провести в этой герметичной скороварке, – пояснил юноша.

– О, об этом не переживайте, – взял инициативу разговора в свои руки Капитан. – Во-первых, прекрасно работает система очистки и регенерации воздуха. Во-вторых, мы заранее позаботились, чтобы для каждого члена экипажа на «Сфере» имелся небольшой запас футболок, шорт, нижнего белья и прочего. Вот душа, здесь действительно нет. Зато, при желании можно обтереться полотенцами, пропитанными антибактерицидным раствором, – и простодушно подытожил:

– После них ощущение свежести как после душа. Я проверял.

Герман усилием воли сдержал воображение, услужливо начавшее рисовать как Капитан орудует полотенцем.

Глава 16 История Капитана

– Капитан, поведайте Вы нам свою историю, пусть мистер Спенсер скрытничает. А я мог бы посвятить Вам отдельный блог, если Вы не против, – предложил Герман. – Телевизора здесь нет, книгами мы не запаслись, наши смартфоны стали бесполезны. Давайте, как в старину, коротать время за разговорами.

– Я-то не против. Только вряд ли история моей жизни понравится Вашим подписчикам.

– Это если мы благополучно спасёмся, наши жизни никому не интересны. Если же мы сгинем в этой капсуле, то наши истории будут нарасхват как горячие пирожки. Правда, нам до этого не будет никакого дела, – снова подал голос Салим.

– Давайте попробуем. С чего же начать? – Капитан выдержал паузу, собираясь с мыслями.

– Расскажите, почему Вы занимаетесь таким опасным делом? Кто Вас ждёт дома? На что Вы тратите заработанные деньги?

– Ответить на Ваши вопросы очень легко. Я одинок. Сколько у меня денег? Я честно говоря и не знаю. Трачу по мере необходимости. Вот и всё. Гораздо труднее рассказать, почему я стал таким. Ответ на него – вся моя жизнь.

История капитана, как её запомнил и впоследствии записал Герман.

Капитан смолоду слыл успешным моряком. Его карьера развивалась стремительно. Он зарекомендовал себя энергичным, профессиональным и требовательным к себе и к команде. Дисциплина и соблюдение морского устава были его приоритетом. Он не допускал ни пьянства, ни азартных игр и уж тем более неуставных взаимоотношений в команде. Его судно было его домом, экипаж – семьёй. А он, невзирая на молодость, был в семье старшим. На берегу же его ждали только чиновники транспортных компаний.

Однажды, в команде под его началом оказалось несколько бывших уголовников. Капитан ничего не имел против людей оступившихся, но искупивших свои преступления перед обществом. Однако в том плавании всё пошло наперекосяк.