О видимом и невидимом

Размер шрифта: 13

Цветы запоздалые, осенние хризантемы и звезды астр порой прекрасней пышных букетов весны. Терпкая печаль, трогательная нежность, зрелая пронзительная мудрость – и улыбка девчонки, прячущейся в словах – вот, что мы видим в стихах Галины Пигалевой. Тонкое чувство времени и пространства, перемещения по миру, потребность выйти в космос, расширить границы познаваемой Вселенной – таланты подлинного поэта. Галина легко и свободно пишет о том, что ее волнует – о вере и пути к храму, о любви и разлуке, о прошлом и настоящем, создает удивительные картины и щедро разбрасывает волшебство слов. Может быть этим стихам пока что не досталось залов и салонов, как выразился бы Гумилев, но все цветы имеют право раскрывать лепестки и радовать тех, кто способен увидеть их красоту. Путешествуйте вместе с Галиной, смотрите на мир ее глазами, вникайте в неповторимое чудо настоящей поэзии.

НИКА БАТХЕН

Перепутье

Очень часто нас ждёт перепутье,
Выбирать мы свободны дорогу,
Но как сложно за ложною сутью
Разглядеть, что приблизит нас к Богу.

Вырви глаз свой, отбрось свою руку…
Так же трудно не выбрать соблазны.
Ангел Божий, возьми на поруку
И не дай мне пропасть безобразно!

Если

Если за день не сделал ни капли добра,
Если пылью покрылись души веера,
Сутки те пропадут в пустоте, в темноте.
Будет чёрная ближе, страшнее дыра.

Родина

Знаю с детства, нет прекрасней
В мире родины моей.
И звезда её не гаснет
В череде эпох и дней.

И размерами громадна,
И народом велика,
И славна отвагой ратной
И победами в веках!

Очень многое сменилось,
Пока длится моя жизнь,
Не теряет своей силы,
Не лишается святынь.

Родина в наследном коде,
(Без неё я просто ноль)
В предках, книгах и природе,
В непростом пути земном.

В красоте душе и плоти,
В каждой капле бытия.
В цвете, запахе и ноте
Неотрывно от меня.

Где бы я ни побывала,
Я домой всегда вернусь.
Без тебя мне мира мало,
Ты моя родная Русь.

О Полевском

Поднимусь на гору нашу,
Тут в просторах благодать.
Лес, холмы, пруды и реки,
Храма явленная стать.

Город лёг в низине тихой,
Трубами завод приник,
А за прудом шляпу лихо
Местный натянул тайник.

Древних сказов кладовые
В основанье городка.
Сосны, ели вековые,
Скатерть поля, даль близка…

В каждой клеточке и капле,
Фибрах тела моего,
(Как печать в металле – цапля)
Есть от родины клеймо.

Дом родителей и дедов
Боль души угомонит.
Что бы в жизни ни изведал,
Он спасет и сохранит.

Кратко о моём роде

Папа – учитель, инженер – мама,
Семья большая: брат и сёстры.
Книги – вот богатство наше
Клад – трудолюбия остров.

Деды и прадеды: испокон
Хлебопашцы из центра России,
Механик, учёный и ткачи
Ивановских льнов синих.

Больше века уже Урал
Наше родное место.
Край дарящий стране металл,
Промышленная фиеста.

Ему отдали сердца и труды
Я и мои родные.
Древние горы полны красоты,
Не манят брега чужие.

Наши заповеди просты,
Хоть Союз жил без Бога.
Чего для себя захотел бы ты,
Дай другим, будь подмога.

Мой февраль

Зима. Мороз. На фоне неба
Безлистных веток переплёт.
Казалось, голым не до Феба,
Но чудно их узор поёт.
Чарует взор необъяснимо
Скрещенье прутьев в вышине…
Бог даже в этом молвит зримо:
Всё «хорошо весьма»! И мне.
А на земле лежат покровы,
Сверкают белизной, чисты.
Дни февраля сперва суровы,
Полны морозной красоты.
Когда ж никто не знал такого:
Глобальной оттепели факт,
Февраль был «лютень» – в точку слово,
Не зря он назывался так.
В день лютого мороза третий,
К тому же в високосный год,
Я в мир вошла, как входят дети,
Когда приходит их черёд.
Сиял в окошке день воскресный.
С роддомом рядом бывший храм.
Я поняла, что всё чудесно
Тогда, смотря по сторонам.
Всё что вокруг сплеталось густо,
Всё повлияло на меня.
Я холодна во внешних чувствах,
Что ждать ещё от февраля?
Мечтательна я и ленива —
Дня выходного атрибут.
И дылда я была, не дива,
Год високосный виден тут.
Храм восстановлен. Слава Богу!
И в нём ли отпоют меня?
Трудна февральская дорога.
Прекрасна явь любого дня!

Про реку Прореку

Я ночами не сплю. Чу! Сова я.
Не зря рядом течёт Чусовая.

Направляю на север ушко.
Слышь, впадает в неё Северушка.

Настрою удочки я и сеть
Ловить красоту в реке Исеть.

Побеждает в любви Земля – Ника!
В ней амброзия – земляника.

Как волшебен бывает Рифей!
Чудеса в нём и зори фей.

Подарит розу Амур алу
Как откровение Уралу.

Робот

Молю Тебя я каждый день:
Твою волю учи творить.
Как лёд, железо или кремень —
Сердце моё, дай смягчить.

О, вразуми Господь меня!
Что не хочу, то творю.
Вот бестолковая квашня:
То сырая, то подгорю.

Твоё ПэО в меня введи,
Роботом просто сделай.
Не уклониться чтоб от пути
С Тобою душой и телом.

Кликнешь меня и все дела:
Праведна и беззлобна.
Буду всегда белым-бела,
Праведникам подобна.

Но не нужны Тебе совсем
Роботы и автоматы.
Воином стать бы Христовым мне…
Боже, управь как надо!

Мёртвый разум

У тебя каждый день,
Как близнец у вчера.
И задуматься лень:
Это что за пора?

Всё идёт как идёт,
Что пришло чередом,
Словно дали завод:
Быть на круге одном.

Посадил бы цветок —
Разорвал бы тот круг.
Его нежный росток
Дал бы силу добру.

Или смыл бы рутины
Столетнюю пыль.
Дни бы стали иными:
Новой радости быль.

Разно, разный, но всем
Бог не зря дал талант.
От тебя, человек
Ждёт любви хоть на гран.

Как помочь и кому,
Хоть подумал ты раз?
Жизнь души на кону,
Ум и сердце бы спас.

Не помыслил ничуть,
Можно ль что предпринять?
Мёртвый разум – вот жуть.
Что ещё тут сказать?

Путник странный

Путник странный стучал в окошко,
И по крыше тоже стучал.
Запустить его невозможно,
Он же дождь, весь из мокрых чар.

Слышишь. Ценишь свой дом уютный.
Дождь по стёклам твоим скользит.
То ли моет для видов лучших,
То ли плачет почти навзрыд.

Дом-ковчег спасает от ливня,
От потопа этого дня.
Нет в траве и листве унынья,
Созревают плоды, маня.

Проливают тучи нектары,
Напитают земную жизнь.
Грусть, покой – от дождя подарок.
Не спеши, не сдавай, держись!

Я в детстве танцевала

Я в детстве танцевала под дождём,
Под тёплым, нежно-ласковым, искристым.
Настрой, мой ангел, этот камертон,
Где я чиста под каплепадом чистым.

Где принц приходит прямо из дождя,
Ведёт в свои волшебные чертоги,
Смеёмся и безумствуем, шутя.
Вода смывает детские тревоги.

Чуть-чуть намокнув, платье-сарафан
Просохнет быстро на плечах принцессы.
И облаков весёлый караван
Везёт подарки для души невесты.

Первой учительнице

Чистописанье
Вот наказанье!
Самый трудный урок!
Перья стальные,
Кляксы сплошные,
Чернила идут не впрок.

Легко читала,
Быстро считала,
Ну а в тетрадке грязь!
Сложно уменье
Рукотворенья:
Букв аккуратная вязь.

Марья Михална!
Вы идеально
Учили нас чистоте.
Если стремиться,
Можно добиться:
Будет твой труд в красоте.

Добрые феи?
Вы их сильнее!
Душу вложили в урок.
С Вами ученье —
Просто везенье!
Я поняла в свой срок.

Вы окрылили
Меня и открыли
Сочинительства цель.
Добрая вечная
Память сердечная
Первой учительнице!

Очарована музыкой слова

Очарована музыкой слова,
Глубоко погружаюсь в стихи я,
Но спасателя берегового
Не имеет эта стихия.

В глубине её то Атлантида,
То сокровища грозных корсаров,
То сверкание метеорита,
То галактики, взрывы квазаров.

Это лучшей поэзии строки
Оглушают, сжигают, возносят.
То дают мне надежды уроки,
То к обрыву ведут на утёсе.

Обнажаешь душевные раны —
Мимо близкие, словно левиты.
И найдётся ль один самарянин,
Чтоб не до смерти была бита.

Буквы я пишу на бумаге,
Вывожу слова будто нить.
Что же проще? Но сколько отваги
Нужно, чтобы в поэзии жить.

Ноги босы

Ноги босы на мягкой траве,
Разговоры с загадочным ветром,
Шепот дриад в зелёной листве,
Земляника в лесу. Детство.

Вкусно – бабушкины пирожки,
Плечи папы сильны на параде,
Ласка маминой доброй руки…
Нет мечты о другой награде.

Вся вселенная очень проста,
Проникает в меня через кожу.
От небытия всего верста,
А до вечности множество множеств.

Загрустил садовый гном

Загрустил садовый гном.
Осень кончится дождём,
Опадут пурпур и злато,
Будем с голым королём.

Не грусти садовый гном!
Скоро снег придёт в твой дом,
Белым будет всё богато,
Платье снежное сошьём.

И помчимся на салазках
К дед Морозу прямо в сказку!

Всё холодней

Всё холодней и холоднее осень.
Ветра толкают листья и людей.
В дома их от простуды загоняют.
Согрей чаёк, и чашечку налей.
Вот первый снег припорошил округу.
И крыши постарели новостроек.
Надень дружок семейную кольчугу,
Она согреет, сохранит, укроет.

Это от белых облаков

Это от белых облаков?
Или от снега длинных зим?
Или от лилий, яблонь цветов?
Стал ты дружочек мой седым?
Или я вижу только дым?

Кто тебя выкрасил в этот цвет?
Может водка, зелье отрав?
Или печали многих лет?
А может мой тяжёлый нрав?
Зря выясняла кто же прав…

Ты подарил мне дивный сад,
Где не кончаются цветы.
Я мало что. Нашью заплат
На паруса шальной мечты,
Плыть в порт любви и красоты.

Помнишь, летали над землёй,
Калейдоскоп в твоих глазах,
И поцелуи под звездой,
Или на райских островах…
В ирра… невидимых мирах.

И рисовал ты тайный знак
И на песке, и на стене…
И всё сбылось зело сполна
Переизбыточно до не…
Жизнь и прекрасней, и страшней.

Вершат ли боги

Вершат ли боги,
Те, что с Олимпа,
Судьбу мою?
Добры, жестоки,
От них погибну
Иль воспарю?

Нет, есть и мойры
Неумолимы,
И даже Зевс
Под их присмотром.
Величье – мимо!
Таков развес.

Пируют боги,
Но нити Клото
Не одолеть.
Порвёт жестоко —
И жизни квота
Сольётся в смерть.

Лахесис жребий
Кидает молча,
Лови же свой!
Для счастья время
Найти не хочет
Сестрица мойр.

Гуляют волны,
Прибой танцует,
И шёлков плеск.
Приносит море
То пены сбрую,
То всякий трэш.

Бежит мальчишка
По кромке синей,
Веселье брызг!
Вдруг видит перья
Плывут по водам…
Упали с птиц?

А что случилось?
Скажи нам море,
Скажи прибой.
Разрыв на нити
Судьбы Икара
По воле мойр.

Дедал был гений,
Или убийца?
Вот винегрет!!!
Убил он Тала,
И смерть Икара —
Судьбы ответ.

Грустил мальчишка,
Жалел Икара,
Хранил перо.
А воробьишка
Над земным шаром
Летал легко.

И плакал ангел
Над мифом греков:
Как дети, что ж!
Лукавый пранкер
Им дал для смеха
Крутую ложь!

Вершитель судеб
Есть во вселенной
Один для всех.
Свободу людям
И жизнь нетленну —
Всё дал Стратег.

Много званых

Много званых, да мало избранных,
приглашённых на этот пир.
Лес и поле. Дворцов невиданных
пали стены, открылся мир.

Старый стол, хоть из досок струганных.
Свеч горение, словно зов.
Блеск тарелок, едой не пуганных.
На скамьях подручный покров…

Может в сборе гости незримые?
Так и пища их не видна.
Духи, взглядом неуловимые,
пьют пустые рюмки до дна…

Незнакомцу

Солнечный денёк.
Брег морской песчаный.
Шёл ты между строк
Весь фата-морганный.

Бросила я том,
Потеряв закладку,
И все дни потом
След искала сладкий.

Но прибрежных волн
Бег неумолимый,
Всё смывает он,
Делает незримым.

Притворюсь читать
Книжные страницы,
Тайно тебя ждать.
Жертвой или жрицей?

Снова промелькнёшь,
Улыбнёшься разом.
До чего пригож,
Сир мой синеглазый!

Грянули шторма,
Срок прошёл каникул,
Бури на морях,
Берег ты покинул.

И меня унёс
В да́ли скорый поезд.
Чувства ж под откос,
Где трава по пояс.

В Питер твой билет.
Ты Атлант по ходу…
В отпуске прогрет,
Снова за работу.

Держишь небеса —
Для того ваяли.
И моя слеза
Видна тебе едва ли.

Первый поцелуй

Море. Блики полнолунья на дрожащей чуть волне.
Цвет таинственно мерцает. Рябь на штилевом пятне.
Нежный плеск нам слух ласкает, шепчется с водой песок.
Ты рассказываешь чу́дно. Так воркует голубок.

Ночь светла. Луна и звёзды, и сигналы маяков.
Порт, расцвеченный огнями – арьерсцена далеко.
Водный вело, скрип педалей нарушает благодать.
Может в нём разлуки песня начала тогда звучать.

Первый поцелуй, так нежен! И во мне запечетлён.
Я была там вечность кряду, перепутав явь и сон.

1612

В Москве управляли поляки,
А шведы заняли север.
Повсюду банды да драки,
Русь в склоках вся и во гневе.

Конец ли пришёл государству?
Нет лада внутри народов.
Где взяться такому лекарству,
Чтобы собрать патриотов?

И пишет рука патриарха
Гермогена из заключенья,
Чтоб по́днялись к бою без страха,
Что сила – в объединеньи.

Бояре, казацкие войска,
Все, все восставайте за веру!
За Русь же сражайтесь вы стойко!
Гони иноземцев холеру!

В Новго́роде Нижнем случилось:
Минин собрал ополченье,
Пожарский возглавил. Свершилось
Начало освобожденья.

С молитвой к Казанской иконе
Войска продвигались к столице.
В пути вдруг удар польских конниц,
Но чуду тут должно случиться:

Вдруг пе́реметнулись казаки
На сторону ополченья.
И были разбиты поляки!
Пожарский продолжил движенье.

В сраженьи был взят Китай-город,
Кремль сдали вражины без боя.
Москва снова наша, без спора!
Единую Русь снова строит!

О Куликовской битве

Русь была «лоскутным одеялом»,
Каждый князь берёг лишь свой удел.
Дань Орде платили не помалу.
Вот нашёлся, против кто посмел!

Продолжить чтение