Закон подлости

Глава 1

За обедом, как обычно, обитательницы монастыря обговаривали последние новости, планы на день и предстоящие святые праздники: подготовку к великой Пасхе, ночные бдения и службу в ночь на Воскресение.

Агнеса по своей привычке витала мыслями где-то очень далеко от общей суеты, когда её взгляд упал на одну из монахинь. Это была старожил монастыря, монахиня лет пятидесяти. Её взгляд был опущен в пол, а сама она находилась в полузастывшем состоянии. Агнеса подсела к ней и спросила:

– Сестра Амалия, что с вами? Вы больны? Вы так бледны, что скоро сольетесь цветом со стеной нашей трапезной. А веки ваши покраснели, вы плохо спали? Что с вами?

Монашка ничего не ответила, молча встала и вышла из комнаты.

Через полчаса она сама подошла к Агнесе и, опустив взгляд, произнесла:

– Сестра, я не знаю, что мне делать и надо ли что-то предпринять. Я оказалась в затруднительном положении и не могу решить, как мне поступить, и посоветоваться мне не с кем.

– Я вас внимательно слушаю, мне вы можете довериться, я умею хранить чужие тайны, – заверила ее Агнеса.

– Понимаете, две недели назад мне позвонил мой брат и сказал, что составил завещание, в котором завещает мне свою квартиру в Афинах и рукописи, которые он не успеет издать. Я их должна буду передать его коллеге, чтобы тот внес в них поправки и отдал в издательство. Мой брат – ученый-антрополог, он пишет научные труды по … как их там… не помню, вобщем, по древним людям. Он назвал мне имя и адрес своего нотариуса, который заверил завещание. Я спросила, почему так срочно, он что болен и думает, что скоро умрет? Но брат был в хорошем расположении духа и пошутил, что «не дождусь», он здоров и с ним все в порядке. А завещание – просто у него сейчас есть время этим заняться, вот он и решил не откладывать дело на потом. И вот вчера… – тут женщина запнулась и вытерла набежавшую слезу.

– Позвонил мне его нотариус и сообщил, что брат впал в кому и лежит в главной городской больнице, а я, как единственная родственница и наследница, должна приехать и переговорить с врачами, услышать их прогнозы по поводу состояния моего бедного брата. Если они будут не утешительные, то мне лучше остаться в Афинах и готовиться к самому худшему, но неизбежному сценарию. Нужно соблюсти кучу формальностей, выполнить разного рода договоренности и прочее. Я в отчаянии, не знаю, что мне делать! Бедный мой Аристо! Он ведь еще совсем не стар, за что нам такое горе! – она закрыла лицо руками и, уже не сдерживаясь, начала горько плакать.

Агнеса обняла женщину за плечи и так они стояли некоторое время, пока Амалия немного не успокоилась.

– Знаете что, сестра, – сказала Агнеса, – вам нужно ехать, но… не одной. Я поеду с вами. Нам вместе будет легче организовать всё необходимое. Как вы считаете?

– Правда, вы поедете со мной? – Амалия первый раз за два дня улыбнулась. – Спасибо! Это так великодушно с вашей стороны. Но как же дела, подготовка к Пасхе, праздничное богослужение и всё остальное?

– Не беспокойтесь, здесь и без нас есть кому этим заниматься, а семейные узы для того и нужны, чтобы быть рядом с родным человеком, когда ему нужна помощь и поддержка. Собирайтесь, мы завтра выезжаем, – Агнеса смахнула еще одну слезу со щеки бедняжки, они обнялись и разошлись по келиям.

Глава 2

На этот раз игуменью уговаривать не пришлось. Она только взглянула на Амалию и поняла, что дело серьезное. Благословила монахинь на долгую дорогу и отпустила.

Прямо из афинского аэропорта женщины направились в контору нотариуса. Энергичный молодой человек был на месте и сразу принял гостей. Он рассказал, что четыре дня назад ему позвонили из больницы и сказали, что Аристотель Хиониди впал в кому после, предположительно, сердечного приступа. У него в портмоне лежала визитка конторы, поэтому они и позвонили сюда. Его клиент никого, кроме сестры, не имеет, поэтому нотариус и связался с Амалией. Он дал Амалии адрес больницы и запасные ключи от квартиры ее брата. Женщины рассудили, что сегодня они поедут на квартиру брата и устроятся на ночь, а завтра навестят Аристотеля в больнице.

Врач, занимавшийся братом Амалии, взяв кипу медицинских документов, отвел монахинь в свой кабинет и, когда они сели на предложенный им диван, рассказал следующую историю.

Аристотель со своими коллегами один раз в неделю обедает в университетской столовой. Они обсжудают последние новости, обмениваются мнениями по открытым рабочим проектам в своей специализации или просто беседуют на отвлеченные темы. В этот день всё было, как обычно. Но где-то через час профессор Хиониди почувствовал сначала головокружение, затем тошноту, а затем стал терять сознание. Товарищи пытались привести его в чувство, брызгали холодной водой, дали таблетку от давления, но ему становилось все хуже, тогда вызвали скорую. Когда неотложка приехала мужчина был уже без сознания, реанимационные действия не дали результата, он впал в кому. Сейчас его состояние стабильно тяжелое.

Амалию провели к брату, а Агнеса осталась в кабинете. Настроение было удрученное. Через полчаса Амалия с заплаканными глазами вернулась к Агнесе и они поехали домой.

– Он такой бледный, похудел, весь в проводах. Я так за него боюсь, – рассказывала Амалия по пути домой.

На следующее утро монахини еще не успели выпить кофе с гренками, как в дверь позвонили. Перед ними предстал загорелый грек средних лет с черными волнистыми волосами, слегка тронутыми сединой на висках.

– Вы Амалия Хиониди? – спросил мужчина, обращаясь к старшей из подруг.

– Да.

– Тогда я к вам, – он прошел в тесную гостинную, уставленную массивной старой мебелью и представился, – Александрос Платонопулус, я друг Аристо.

– Очень приятно, Амалия. А это моя спутница, сестра Агнеса.

Мужчина слегка поклонился.

– Не знал, что вы монахиня. Аристо мало о вас рассказывал, даже больше скажу, почти ничего. Бедный мой друг! Он так торопился закончить свою последнюю работу и не успел.

– Да вы проходите, сударь, – Амалия жестом пригласила гостя пройти в гостинную. – Может еще все обойдется, мы молимся за его здоровье денно и ночно.

– Конечно, конечно, мы все уповаем на Господа ибо все в руках его – и судьбы наши, и дела наши. Кстати о делах, вы случайно, не знаете, где он хранит свои рукописи, может быть, вы мне позволите и я мог бы…

– Нет, простите, но без разрешения брата я ничего отдать вам не могу, надеюсь, что вы меня понимаете.

– Конечно, конечно, – как заведенный повторял мужчина, всё осматриваясь и косясь на письменный стол, – я понимаю. Разрешите откланяться.

Он направился к выходу, когда Агнеса остановила его своим вопросом:

– Один вопрос, господин Платонопулус, как вы узнали, что мы здесь?

– Я вчера вечером был в больнице, разговаривал с врачом, он мне и сказал, что сестра Аристо приехала в Афины и живет в его квартире.

– Тогда еще один вопрос. Вы были в тот день на встрече коллег, когда профессору Хиониди стало плохо?

– Да, а что?

– Это была обычная встреча и самый обычный день или, может быть, было что-то необычное?

– Мм, дайте подумать. Сначала все было, как всегда, мы собрались, я опоздал на десять минут, сидели, пили кофе… Ну не знаю, можно ли назвать эту случайность чем-то необычным, Аристо встал, чтобы принести из буфета себе десерт и столкнулся с кем-то в проходе и тот пролил на него свой стакан то ли с колой, то ли с минералкой. Аристо пошел в уборную и привел себя в порядок. Вот и всё. А через минут двадцать у него случился приступ.

Агнеса не стала дальше «допрашивать» ученого и он откланялся. Амалия помолчала немного, а потом спросила:

– Сестра Агнеса, зачем вам знать, что было в тот день? Вы также, как и я, думаете, что приступ у брата, который был до этого абсолютно здоров, спровоцирован кем-то специально? Но зачем? С какой целью?

– Не знаю. Пока не знаю!

***

После обеда в дверь снова позвонили. На этот раз это был курьер, который отдал Амалии большой конверт и ушел. Женщина тут же распечатала письмо и в нем оказался еще один конверт, поменьше, и записка. «Уважаемая госпожа Хиониди! В день вашего посещения я был так занят разного рода делами, что совсем забыл передать вам этот конверт. Профессор просил меня передать его вам прямо в руки, но сам я не могу этого сделать, я улетаю сегодня на конференцию, поэтому нанял курьерскую доставку. Надеюсь, письмо дойдет в целости и сохранности. С уважением, нотариус Пастинаки».

Амалия в нерешительности посмотрела на Агнесу, та кивнула головой, мол не бойтесь, открывайте, и распечатала конверт.

« Дорогая моя Амалия!

Мой уважаемый друг и нотариус, господин Пастинаки, любезно согласился передать тебе это письмо, если со мной что-то случиться. Я не хотел расстраивать тебя грустными разговорами или пугать какими-то неопределенными и эфэмерными событиями, которые еще не произошли и, даст Бог, не произойдут. Но если ты читаешь это письмо, то значит дело зашло очень далеко.

Несколько недель назад я получил недвусмысленное предложение подкупа. Я отказался от него, мне правда дороже, да и совесть не дает, взять грязные деньги и замолчать. Тогда мне стали угрожать, но я не придаю этим угрозам никакого значения, это мелкое ворьё ни на что серьезное не способно. Так что, я спокоен и убежден, что им это скоро надоест и они от меня отстанут. Тем не менее, на всякий экстренный случай я пишу это письмо с указаниями, которые ты должна будешь выполнить, как нельзя точно.

Первое, в шкафу, который стоит у окна, на второй полке слева лежит тетрадь. Её ты отнеси моему коллеге Александросу Платонопулусу, пусть впишет свое имя под статьей и будет в соавторстве со мной под этим трудом. Как издать этот труд, он знает.

Второе, между шкафом и стеной справа внизу ты найдешь папку. Её нужно отнести по адресу, написанному на обороте папки и отдать лично в руки Хуану Перезу.

Засим я прощаюсь с тобой, моя бедная Амалия. Я был не самым заботливым братом в мире, но я всегда думал о тебе. Теперь же я оставляю тебя на Божью милость и буду хранить и оберегать тебя с небес. Прощай. Твой Аристо».

По мере прочтения Амалия всё больше и больше всхлипывала и слёзы всё сильнее катились из её выцвевших глаз.

Глава 3

Агнеса налила горячий чай с травами и заставила подругу выпить целые две чашки, она дала Амалии снотворное и отвела в спальню. Когда та заснула, Агнеса вернулась на кухню, села на стул из массивного дерева и задумалась. Её обуревали непростые мысли. Полгода назад она дала обещание, не влезать ни в какие авантюры, ни в какие криминальные или подозрительные истории. И вот сейчас волею судьбы она оказалась перед выбором, сдержать свое обещание или… или снова ввязаться в какую-то, пока еще непонятную игру и тем самым поставить под потенциальный риск свою жизнь. Но с другой стороны она может спасти и вывести из-под удара ученого, жизнь которого намного важнее её собственной. Этот ученый может принести много пользы человечеству, открывая всё новые и новые тайны древних цивилизаций и, возможно, предрекая будущее следующих поколений. А жизнь Агнесы не такая уж и важная, если смотреть в общечеловеческом масштабе. Она самая простая, обыкновенная монахиня и ничего знаменательного в своей жизни не сделала и вряд ли когда сделает. К тому же жизнь и здоровье сестры Амалии также будет вне опасности. Так, сидя на стуле, незаметно для себя девушка заснула.

Утром, сидя на кухне за завтраком, Агнеса взяла бразды правления на себя:

– Вы, сестра Амалия, ни о чем не беспокойтесь, ни о чем не думайте, кроме здоровья вашего брата. Поезжайте со спокойной душой в больницу, а я займусь рукописями и документами Аристо. Я сама доставлю их по назначению, можете на меня положиться.

– Ах, сестра Агнеса, вы мне сделали такое большое одолжение, что поехали со мной. Не знаю даже, как вас благодарить. У меня все мысли путаются, когда я думаю о бедном Аристотеле, не могу ничего с собой поделать. Я уже приготовила папку и тетрадь, вы найдете их на столе в гостинной.

Когда Амалия села в такси, которое отвезло её в больницу, Агнеса открыла тетрадь и на первой странице увидела прикрепленный скрепкой листок. На нем был адрес и телефон Александроса Платонопулуса. Тетрадь была полностью исписана текстом на греческом языке, которого Агнеса не знала, да и вряд ли ученая работа могла её заинтересовать и пролить свет на подозрительное происшествие с её автором.

Агнеса открыла папку. Как и писал в письме к своей сестре профессор, на обороте был адрес и имя получателя. Агнеса сфотографировала данные на телефон, вызвала такси и стала собираться в путь. Пока ехало такси к дому, она написала смс коллеге профессора с просьбой о встрече, не вдаваясь в подробности, по какому, собственно, поводу. Платонопулус согласился ждать её возле входа в музей археологии.

Погода была хорошей, солнце приветливо золотило крыши зданий, они встретились через час и Агнеса предложила профессору сесть на скамью недалеко от музея.

– Скажите, господин Платонопулус, над чем в последнее время работал профессор Хиониди?

– Конечно, я могу вам рассказать о последнем его труде, – снисходительно ответил ученый, – но не понимаю, зачем вам об этом знать. Вы, монашка, вряд ли постигнете тонкости научного трактата об особенностях форм черепов жителей кайнозойского периода.

– И всё же, мне хотелось бы вкратце услышать саму суть этого трактата.

Платонопулус вздохнул и стал рассказывать о древних находках в пустынях Африки, о захоронениях в долинах Амазонии, о сравнительном анализе останков этих захоронений.

«Действительно ничего необычного и такого, что могло бы дать зацепку к разгадке», – подумала Агнеса, а вслух спросила:

– А скажите, было что-либо необычного в поведении вашего друга в последнее время? Может он о чем-то переживал, беспокоился?

– Нет, ничего необычного я не заметил, – отчеканил мужчина, явно теряя терпение.

– Ну что ж, разрешите поблагодарить вас, что нашли время для беседы и да, – она протянула ему тетрадь, – это вам. Я думаю, вы знаете, что с этим делать.

– Что это? – спросил ученый и раскрыл тетрадь, его брови поползли вверх, – так это же его последняя работа! Это я о ней вам сейчас говорил.

– Господин Хиониди разрешил вам её опубликовать, вписав свое имя, как соавтор. Всего доброго!– отчеканила на этот раз Агнеса, повернулась и пошла прочь. Ей показалось, что этот тип выглядел сейчас так, как-будто выиграл джекпот. То, за чем он безуспешно гонялся последнее время, само приплыло ему в руки.

На второй адрес Агнеса попала уже после полудня. Номера телефона на обложке папки не было и ей оставалось только надеяться, что указаный в адресе человек окажется на месте. Через час она стояла напротив двери, ведущей в полуподвальное помещение. Судя по вывеске, это была книжная лавка. Она открыла дверь и вошла, изнутри пахнуло запахом застарелой макулатуры, пыльных полок и воска. Было видно, что здесь продавались старые книги, журналы и даже подшивки старых газет. Она подошла к прилавку, но за ним никого не было. Агнеса кашлянула в надежде, что хозяин услышит и выйдет к покупателю и действительно, вскорости из подсобки к Агнесе вышло… нечто. Это была сутулая широкоплечая, неповоротливая и неуклюжая старуха, медленно и как-то боком передвигающаяся в пространстве. Голова её была опущена, глаза смотрели куда-то в пол и вдаль одновременно.

– Простите, я бы хотела поговорить с господином Хуаном Перезом…

– Что говорите? – перебила её старуха, громко выговаривая слова, как-будто была туга на ухо, – Кто? Что? Перез? Какой Перез? Кто такой Перез? Нет тут никакого Переза! Ходють тут всякие, всё выспрашивают, вынюхивают! Нет тут никаких Хуанов!

Старуха бубнила и бубнила, переходя то с английского на испанский, то снова на английский.

– Госпожа говорит по-испански! – обрадовалась Агнеса, – мне очень нужно увидется с этим господином. Как мне его найти?

– Зачем он вам? – Всё еще не глядя на девушку, прикрикнула старуха.

– Меня к нему направил Аристотель Хиониди.

Тут старуха где стояла, там и замерла на мгновение, она медленно подняла на Агнесу свои черные глаза с пронизывающим человека насквозь взглядом пройдохи. Агнеса поёжилась от неожиданности.

– Подождите здесь, – без тени всякого брюзжания проговорила старуха на чистом испанском языке и удалилась в подсобку.

Все десять минут пока она была одна, девушка рассматривала полки с книгами преимущественно на греческом языке, но попадались некоторые экземпляры на испанском, итальянском и английском. Когда дверь в подсобку снова открылась, к ней вышел мужчина сорока с небольшим лет, крепкого телосложения, коренаст, среднего роста. Черные волнистые волосы обрамляли круглое маскулинное лицо с … черными хитрыми, как у пройдохи глазами. Взгляд был острый, как нож, и пронзал насквозь. Мужчина слегка склонил голову в приветствии и представился:

– Хуан Даниэль Перез.

– Сестра Агнеса, – представилась девушка. Она вкратце рассказала, что произошло с профессором и о его просьбе передать Хуану Перезу папку с документами. Мужчина внимательно выслушал её рассказ, взял папку, открыл, убедился, что в ней то, что он и ожидал увидеть, коротко простился с Агнесой и ушел в подсобку. Монашка в растеряности постояла еще несколько минут и поняв, что к ней больше никто не выйдет, вышла на воздух.

Глава 4

Хорошо, что она засняла на телефон не только данные этого Хуана Переза, но и несколько документов из содержимого папки, тех, что ей показались более важными. Все они были написаны на греческом, она перевела клавиатуру телефона на греческий алфавит и стала набирать отдельные слова в переводчик. Получился отрывистый бессвязный текст «Пустыня Наска… мумии пришельцев… Перу… раскопки… снимки пяти тел». Ей этого было достаточно, она впечатала эти слова в поисковик и получила ссылки на первоисточники.

Газета Билд (Bild) 23.05.2015 «В Перу на плато Наска после проведенных местными жителями раскопок найдены мумии пяти пришельцев. Одна из пяти мумий принадлежит женщине ростом 130 см, рост остальных примерно 80 см, они, предположительно, мужского пола. На каждой руке мумии только по три пальца, черепа имеют вытянутую форму, количество ребер меньше, чем у человека. Ученые предполагают, что это гуманоиды, прибывшие на Землю с других планет и погибшие здесь от какой-то внезапной болезни. Перуанское правительство запрещает транспортировать мумии для их детального изучения за пределы страны, а в столице Перу Лима не имеется подходящей лаборатории для тщательного анализа тканей и костей. Но МРТ, КТ и рентгеновские снимки тел предоставляются любому ученому, пожелавшему их изучить. Выводы делать еще рано, но, возможно, это самая важная находка 21 века.»

"Опять ничего интересного. Ну нашли какие-то мумии, ну изучают. Это обычная рутинная работа ученых антропологов, физиологов и других -ологов. В чем тут криминал, почему могли угрожать профессору?" – разочарованно думала вслух Агнеса. Она была в квартире одна и ответить ей не мог ни один человек на свете… или мог? Этот Хуан, как там дальше… Даниэль Перез! Ведь зачем-то профессор Хиониди отдал папку с этой информацией именно ему, а не своему другу Платонопулусу.

Амалия вернулась из больницы, глаза её были на мокром месте.

– Ему стало хуже, – всхипнула она, – он в критическом состоянии. Я не знаю, как я буду без Аристо, он единственный, кто у меня есть на этом свете. – Она горько заплакала, Агнеса кинулась к столу, где лежали таблетки и принесла бедной женщине успокоительное.

– Не надо. Не надо так переживать. Всё в руках божьих.

О, сколько раз она слышала эту фразу от других и когда произнесла её сама, внутренне сжалась – плохое утешение для находящихся в горе твоих ближних.