Первые чувства

ПЕРВЫЕ ЧУВСТВА

рассказы

Джентльмены удачи

Лена Старостина вышла из подъезда по направлению к школе. Сентябрьское утро встретило девушку приятной прохладой. Она очень любила это время года, когда ещё совсем тепло, но солнышко уже греет не в полную силу. И пусть в рассветные часы оно заставляет кутаться в одежду, но очень бодрит. Вот и сегодня перед школой Лена успела уже совершить пробежку по парку, ведь лучшей погоды для этого не придумаешь. Бег доставляет только удовольствие: дышится легко.

Но кое-что всё-таки омрачило начало этого дня: девушка пребывала в задумчивости с налётом лёгкой грусти от событий последней недели. Уехали родители, и Лена снова лишилась заботы родных. Опять их разделяли географические широты и работа, такая важная для всего остального человечества – лечить людей. В этот раз они предлагали поехать вместе с ними, но Старостина впервые была уверена, как никогда, что важно остаться в Москве. И дело даже не том, что у неё выпускной класс. Скорее ради людей, которые стали настолько близкими, что она уже не представляла своей жизни без них. Взять того же Свердлова Владимира Николаевича – её учителя физкультуры. Ведь он так поддерживал Лену, когда в прошлом году родители снова надолго уехали, а дедушка попал в больницу. В тот момент молодой педагог, который буквально три года назад закончил институт, заменил ей семью. А девчонки из школьной группы, в которой она играла на басу. Не могла Старостина подвести подруг: не по-спортивному это, да и просто не по-дружески.

Лена вспомнила вчерашний поход на концерт с Владимиром Николаевичем. Он неожиданно пригласил её в консерваторию, захватив в компанию четвероклашек, у которых он был классным руководителем, пытаясь развеять грустное настроение своей подопечной. И ведь получилось. И пусть ни сама Лена, ни Свердлов явно не были любителями классической музыки, а скорее с удовольствием бы просто побросали мячик в спортзале, но ведь помогло. Старостина вернулась домой счастливой и улыбалась весь оставшийся вечер, без умолку делясь впечатлениями с дедушкой.

За этими приятными мыслями Лена не заметила, как начала неосознанно мечтательно улыбаться. «Как на свидании побывала», – и сама испугалась собственных мыслей, отругав себя за такие вольные рассуждения.

«А потом, Старостина, удивляешься, почему завуч на нас волком смотрит? Так ведь и не заметишь, как версия о любовной линии между учителем и ученицей может не просто привидеться окружающим, но превратиться в реальность. С чего я вообще так подумала? Владимир Николаевич просто хороший друг. Нет, самый лучший».

Но скоро её мысли убежали совсем в другом направлении, сменившись более насущными. Вчера Старостины (дедушка с внучкой) окончательно решили, что пора переезжать в квартиру Лениных родителей. Уже была найдена семья, готовая на длительный срок снять жилплощадь Петра Ивановича. Переезд не планировался с заказом машины и грузчиков, потому что вся мебель оставалась в квартире. Но, несмотря на это, вещей было всё-таки слишком много: дедушкины книги; одежда; Ленкины талисманы, такие как баскетбольные мячи, которых неожиданно оказалось целых пять штук, и все по-своему были очень дороги; кубки за победы в соревнованиях; часть посуды и ещё несколько тюков с разнообразным барахлом.

Так что возникла необходимость срочно найти дополнительные руки и желательно мужские. Поэтому Лена решила попросить о помощи Владимира Николаевича. Кто кроме него мог ещё решить эту проблему? Никто. Можно, конечно, и самой было попросить мальчишек из класса, но почему-то казалось, что любимый учитель сделает это быстрее, да и объяснит им доходчивее. Тут же в голове нарисовалась картинка, как Свердлов гоняет по спортзалу одноклассников, подбадривая громогласными командами.

Занятая мыслительным процессом Лена незаметно дошла до школы. Радуясь, что до начала урока ещё есть десять минут, она побежала в спортзал в надежде застать там своего будущего спасителя.

Девушка ворвалась в помещение, радостно крикнув: «Владимир Николаевич!», осмотрелась вокруг и, не обнаружив физрука, сразу сникла. Метнулась было к подсобке, но её тут же остановил знакомый голос:

– Чего тебе, Старостина? – она взглянула наверх и под потолком на канате увидела физрука.

Тут же расплылась в счастливой улыбке. Сврдлов моментально съехал вниз и так же открыто улыбнулся девушке в ответ.

– Владимир Николаевич, мы сегодня с дедушкой переезжаем в родительскую квартиру. Мне неудобно Вас просить…

– Отставить, Старостина. Ты чего это скромничаешь? Неудобно на потолке сидеть, ножки свесив. Помощь нужна? Сколько рук?

Лена улыбнулась и по-военному отрапортовала:

– Два-три человека, лучше мужские особи.

– Ну ты и выражаешься, Ленок. Ладно, после уроков жди нас у школьных ворот. Будут тебе особи.

***

Уроки пролетели быстро. Лена договорилась с девочками из группы о том, что она пропустит сегодняшнюю репетицию в связи с переездом. Они в ответ пожелали ей не слишком мучить помощников и удачи в их нелёгком деле. Схватив со стола сумку, Старостина побежала к выходу, где перед её глазами предстала смешная картина: у ворот мялись одноклассники Платонов и Маркин во главе со Свердловым.

– Так, бойцы, перед физической нагрузкой разминочка нужна. Встали в шеренгу и начали: раз-два, три прихлопа, раз-два, три притопа.

– Владимир Николаевич, Вы издеваетесь? – простонал Антон Маркин.

– Разговорчики в строю! – прикрикнул Свердлов, хотя видно было, что он забавляется.

Несколько минут мальчишки изображали из себя активных физкультурников, веселя проходящих мимо учеников. Закончив импровизированную разминку, Платонов пробурчал себе под нос:

– Так и хочется сказать: а теперь переходим к водным процедурам.

Казалось, что он произнёс эти слова совсем не громко, но физрук расслышал.

– Так, Платонов, купаться будете дома после выполнения обязанностей по перевозке вещей вашей одноклассницы. А вот и она сама. Ну что, устроим пробежку? Продолжим укреплять организмы физически?

В ответ раздался недовольный гул парней. Лена готова была уже рассмеяться во весь голос, забавляясь над воспитательными методами Владимира Николаевича, но пожалела ребят и прижала кулачок ко рту, сдерживая себя.

– Налево! И побежали, – скомандовал Свердлов.

Ребята выдвинулись в сторону дома Старостиной. Случайно обернувшись, Лена увидела, что за ними увязался ещё один одноклассник – Семёнов Миша. Девушка резко остановилась:

– Ты чего? – засмеялась она, видя, как он семенит за их дружной компанией.

– Красиво бежите!

– А ты чего за нами?

– Все побежали, и я побежал. Думал, может, за такое авансом по физкультуре пятёрку в четверти выведут.

– Я тебе выведу, Семёнов. Всё выведу! – нарушил его мечтательные рассуждения незаметно оказавшийся рядом Свердлов. – Но помощники лишними точно не будут. Так что, Семёнов, поступаешь в распоряжение нашей красавицы. Да, Ленок?

Старостина радостно кивнула в ответ на его вопрос.

– Будешь ещё одним рыцарем, – мечтательно произнёс Владимир Николаевич.

– Скорее уж джентльменом, – подытожила Лена, и дружная компания продолжила свою пробежку до места назначения.

Через несколько минут они уже прибыли в квартиру Петра Ивановича. Лена быстро по-спортивному начала распределять фронт работ, а Владимир Николаевич стоял в дверном проёме и любовался её расторопностью и уверенными не по-девичьи действиями. Душу грело то, что в какой-то степени на становление личности Лены очень повлиял спорт, а значит и лично сам Свердлов. Накатили воспоминания о том, как они участвовали в соревнованиях, как тренировались до упаду вечерами в спортзале, как Старостина приходила к учителю для поддержки, когда рядом не было близких. Она будто бы была взрослее ровесников. Не такая, как все.

Владимир Николаевич, забыв на время о переезде, вспомнил, как в этой самой квартире успокаивал взволнованную Ленку, когда заболел Пётр Иванович. Тогда хотелось горы свернуть, лишь бы не видеть слёз, застывших в её глазах.

Неожиданный громкий звук вернул Владимира Николаевича в реальность. Быстро оценив обстановку, физрук обнаружил, что у Платонова порвался пакет с фотоальбомами. Один из них раскрылся как раз на странице, где располагалось любимое фото Свердлова. Оно хранилось и в его альбоме. Совсем ещё юная Ленка готовится к решающему броску в финале соревнований по баскетболу между школами Восточного округа Москвы. Решительный взгляд! Всё ради победы!

Владимир улыбнулся этому последнему кусочку пазла в череде приятных воспоминаний и, наконец, вспомнил о своих обязанностях руководителя команды помощников.

– Платонов, ты чего, как бегемот беременный!? Аккуратнее надо. Нечего чужим добром разбрасываться!

– Владимир Николаевич! Не ругайте его. Это я сумку перегрузила просто.

Лена бросила на мужчину извиняющийся лучистый взгляд, и Свердлов в ответ будто замер на полуслове. Смотрел, как окаменевшая статуя. Ему до невозможности захотелось убрать с лица девушки вечно мешающую чёлку, чтобы ещё лучше были видные глаза цвета нежной зелени.

– Владимир Николаевич, вы чего? – вывела его из ступора девушка.

– Да так, наваждение какое-то. Не обращай внимания, – испугался своих собственных мыслей и поспешил сменить тему. – Что там у нас дальше по плану? Показывай фронт работ.

И начался переезд. Благо квартира родителей Лены располагалась совсем рядом, в соседнем доме, что вызвало вздох облегчения у помощников. Мальчишки во главе со Свердловым бесконечно мельтешили туда-сюда с тюками, пакетами и коробками, а Старостина руководила этим процессом.

В очередную такую ходку Лена встретила своих джентльменов, задумавшись, будто решала какую-то проблему.

– Что-то случилось, Ленок? – взволнованно поинтересовался Владимир Николаевич.

– Да вот дед звонил. Говорит, что не сможет спать на родительском диване. Подавай ему только его. Привык, видите ли. А диван тяжеленный и не разбирается совсем. Как же вы его дотащите? – обеспокоено начала объяснять ситуацию Лена.

– Так, Старостина, что за паника на корабле? У нас тут не барышни собрались. И я надеюсь – не беременные бегемоты, – грозно взглянул в сторону бравой троицы, подпирающей спинами стенку. – Справимся с диваном. Показывай своё «чудовище».

Лена, моментально позабыв о своих волнениях, вот уже не в первый раз успокоенная уверенным тоном физрука, повела дружную компанию в комнату деда.

Диван и правда смотрелся ужасающе: древнее дубовое «произведение искусства» на изогнутых ножках, обтянутое гобеленовым покрытием.

– Лен, а он точно на нём спал? – удивлённо спросил Свердлов, привыкший к современным мягким диванам с кучей подушек.

– Ага, – буркнула в ответ Старостина и зажала рот ладошкой, чтобы не рассмеяться, – так умилила её растерянность Владимира Николаевича при виде «монстра».

– Да уж, джентльмены удачи. Повезло, так повезло, – простонал Маркин.

– Что за детский лепет? Подумаешь, дубовый диван. Что мы вчетвером не справимся? Ещё и Старостину можем сверху усадить, – Владимир Николаевич тут же сам рассмеялся над своими словами, заметив панику в глазах Лены и реагируя на возмущённый возглас мужской части коллектива. – Всё с вами понятно. Давайте грузить это чудо неизвестной промышленности. Мы с Маркиным с одной стороны, а Семёнов с Платоновым с другой. А Ленка… Всё, молчу, молчу.

Старостина грозно посмотрела на учителя-фантазёра, но затем, оценив его шутливое настроение, улыбнулась. Всё-таки хорошая компания у них собралась!

– Давайте уж, помощники, поторапливайтесь, а то мы так и к ночи не управимся, – начала подгонять их девушка.

– Нет, Ленок. Удача сегодня на нашей стороне. Смотри, уже почти всё закончили и даже ничего не сломали, – успокоил её Свердлов, и по команде «раз-два, взяли» диван наконец подняли.

– Ой, у меня нос чешется. Старостина, почеши, пожалуйста, – запричитал неожиданно Семёнов.

Лена уже было потянулась, чтобы помочь Мише, как тут же отпрыгнула почти на метр, услышав возмущённый крик Владимира Николаевича:

– Семёнов, ты чем думаешь?! Я тебе сейчас как почешу! Тоже мне, удумал.

– Я потерплю, – буркнул в ответ Миша, а Старостина в это время скромно отвела взгляд, стараясь не смотреть на разъярённого физрука.

Однако если бы кто-нибудь сейчас посмотрел в её светло-зелёные глаза, то заметил бы там не смущение, а задор. Ей понравилась реакция учителя. Она ещё и сама не поняла чем, но чувствовала, что его забота доставляет какое-то непередаваемое ощущение. Лена вспомнила свои утренние мысли о «свидании» со Свердловым. Сейчас, как никогда, захотелось, чтобы переезд быстрее закончился, и тогда бы она обязательно позвала Владимира Николаевича в спортзал, чтобы разгрузиться после тяжёлого дня и покидать мячик. Только вдвоём.

И вот активные помощники-грузчики, наконец, двинулись с диваном к лифту. Лена облегчённо вздохнула, прикрыв за ними дверь. В ожидании их возвращения решила подготовить всё к чаепитию, чтобы хоть как-то отблагодарить одноклассников и учителя.

Пока девушка кипятила воду, заваривала чай и доставала из буфета печенье и конфеты, красиво раскладывая их по вазочкам, «тимуровцы» вернулись. Предложение посидеть за «самоваром» и немножко отдохнуть перед тем, как разойтись по домам, было воспринято всеми на «ура». Лена только на секунду отвернулась к плите, на которой стоял пузатый чайник, как обессиленные помощники дружно свалились на табуретки.

И вот уже бодрящий напиток задымился в каждой кружке, и Ленины джентльмены, забыв обо всём, наслаждались чаепитием. Довольная Старостина безотрывно смотрела на них, немного посмеиваясь над тем, насколько сейчас каждый из помощников был комично похож друг на друга.

Лена подошла совсем близко к столу, чтобы проверить всем ли хватает вкусняшек, и тут до одноклассников и Свердлова одновременно дошло, что девушка осталась без места. Моментально кавалеры вскочили с табуреток. Однако такая резвость движений привела к тому, что Семёнов неуклюже покачнулся и случайно толкнул Старостину. Девушка, не удержав равновесия, практически упала на Владимира Николаевича, который под её напором приземлился обратно на табуретку. По инерции Лена оказалась сидящей на коленях преподавателя, который крепко обхватил её за талию.

– Ну, вот! Теперь всем место нашлось, – еле сдерживая смех, хмыкнул Семёнов.

Старостина, смутившись, тут же подскочила на ноги. Физрук, поддерживая её порыв, тоже встал и в добровольно-принудительном порядке, схватив девушку за плечи, усадил Лену на табуретку.

Мальчишки, наблюдая за суетившимися учителем и одноклассницей, всё-таки не выдержали и дружно рассмеялись, освобождая накопленную за день усталость. А смутившаяся парочка в ответ сначала смотрела на них рассерженно и грозно, порываясь отчитать «трёх мушкетёров», но тут же оба поддались их хорошему настроению, ведь вокруг них сейчас были только искренние улыбки.

Дружный заливистый смех окончательно оповестил всех, что переезд закончен. Кое-как успокоившись, мальчишки резко подскочили со своих мест и засобирались по домам. Суету сборов нарушил звонок в дверь. Лена выбежала в коридор и, открыв дверь, обнаружила на пороге своих подружек из группы в полном составе.

– Ну что, Ленка, всё перевезли? – поинтересовалась Валерия. – Можно забирать по домам тружеников?

– Каткова, ты что ли меня к себе домой пригласить хочешь? – Из-за угла предстал на обозрение девчонкам Семёнов.

– Всех хотим пригласить! Только не домой, а в кино, – отозвалась на шутливый вопрос Миши Василевская Аня. – Давайте, собирайтесь быстрее. Сеанс совсем скоро начнётся.

Мальчишки быстро накинули ветровки и обулись. Предложение пришлось по вкусу всем, компания готова была рвануть без промедления. Однако тут все обратили внимание на Старостину и Владимира Николаевича, которые молча стояли в коридоре и никуда не торопились собираться.

– А вы не пойдёте с нами? – поинтересовался Антон.

– У нас последняя коробка с книгами ещё осталась. Вы идите без нас, а мы закончим сами. Да, Ленок?

Девушка сложила руки на груди и, как-то неожиданно смутившись, отвела взгляд от друзей. Не поворачиваясь к Свердлову, она еле слышно прошептала:

– Да, закончим, – а затем уже громче добавила, посмотрев на одноклассников. – Спасибо за всё, ребята. Давайте, не загуляйте там допоздна с девчонками.

– Вы тоже с Владимиром Николаевичем, – произнёс Платонов, видимо ещё не отошедший от инцидента на кухне во время чаепития, за что моментально был «вознаграждён» подзатыльником в исполнении Леры.

– Совсем «ку-ку» поехало на фоне тяжелой работы?! – прикрикнула Каткова и быстро выпроводила всю компанию в коридор. И уже с лестничной площадки до Владимира Николаевича и Лены доносились их крики «До свидания».

Старостина так и продолжала стоять, скромно пряча взгляд. В тишине квартиры обоим как-то резко стало неловко. Первым безмолвия не выдержал Свердлов:

– Я за коробкой, а ты одевайся пока.

Лена на автомате надела куртку и натянула кеды. Отыскав под зеркалом ключи, она распахнула дверь и вышла в коридор, где через минуту появился и Владимир Николаевич.

– Ну что, Старостина, последний заход? – подбодрил учитель девушку, которая почему-то загрустила, хотя ещё каких-то полчаса назад заливисто смеялась над шутками мальчишек. – Устала?

– Есть немного, Владимир Николаевич.

Лифт пришёл быстро. Скрежет закрывающихся дверей, и неожиданно погас свет. Кабина дёрнулась, но на этом движение лифта закончилось.

– Ну, все! Кина не будет. Электричество кончилось, – разочарованно пробормотал физрук. – Как ты там, Лен, говорила? Джентльмены? Эх, джентльмены удачи, только вот удача убежала не вовремя. Старостина, ты чего молчишь?

В темноте очертания Лениного силуэта были едва различимы. Она явно прижалась к ближайшей стене лифта и стояла достаточно далеко от учителя, если размер кабины вообще позволял рассуждать о расстоянии. Девушка продолжала молчать. Свердлов поставил на пол коробку с книгами и подошёл к ученице. Очень хотелось понять, что же не так, но темнота не давала полной свободы. Исчез контакт: он не видел её глаз.

– Лен, ты чего? – взял за плечи и почувствовал, как девушка вздрогнула. – Боишься, что ли?

– Угу, – раздалось еле слышное в ответ.

– Старостина, ты чего-то в этой жизни боишься? Ну, ты даешь, спортсменка!

– Владимир Николаевич, не издевайтесь. Мне, правда, некомфортно сейчас, и голова кружится. Не могу находиться в темноте в замкнутом пространстве с детства, после того, как одна в лифте в десять лет застряла, – быстро-быстро слегка срывающимся голосом объяснила свои страхи Лена.

Свердлов тут же, не раздумывая, нажал кнопку диспетчера, но, услышав в ответ тишину, быстро сдёрнул с себя куртку и бросил её на пол. Подвёл замолчавшую и ничему не сопротивляющуюся девушку к ней и усадил. Сам устроился рядом и взял в свои руки необычно ледяные ладони Старостиной.

Так они и сидели целых полчаса. Мир вокруг будто бы остановился. Казалось, что кроме них нет никого больше во всём свете. Время от времени то Владимир Николаевич для ободрения, то осмелевшая рядом с ним Лена начинали делиться впечатлениями о сегодняшнем дне, а потом и просто общими воспоминаниями, сблизившими их, попеременно выкрикивая: «А помнишь? А помните?»

Через тридцать минут, когда лифт неожиданно поехал, и в нём загорелся свет, Старостина обнаружила себя слишком близко прижатой к учителю и резко подскочила на ноги, переместившись в противоположный угол. Физрук спокойно поднялся. Бросил испачканную ветровку в коробку с книгами и, взяв тяжёлый груз в руки, с облегчением дождался момента, когда лифт остановился на первом этаже.

Лена и Владимир Николаевич медленно шли к дому, не разговаривая друг с другом, будто просто наслаждались тишиной. А дома их уже ждал Пётр Иванович, готовивший к встрече с помощниками стол с угощениями, ещё не зная, что большая часть ребят разбежалась. Всего лишь каких-то три минуты пешком. И больше никаких лифтов, потому что квартира родителей Лены располагалась на втором этаже. У самого подъезда Свердлов поставил коробку на землю и неожиданно спросил:

– Лен, хороший сегодня день был, да?

– Самый лучший, Владимир Николаевич, – девушка лучезарно улыбнулась учителю. На секунду ему показалось, что уже севшее солнце вновь захотело включить свои лампочки.

Всё ещё только начиналось…

Не верю, или Cпортсмены не пьют

– Итак, коллеги. Вчера произошло крайне неприятное событие, обсуждать которое мне очень горестно и больно, но другого выхода нет. – Директор школы укоризненно посмотрел в сторону провинившейся парочки. – Завхоз Елена Петровна обнаружила в нетрезвом виде в стенах нашей школы учеников Старостину Лену и Семёнова Мишу.

«Как пафосно! Ещё бы сказал, что застали на месте преступления», – мысленно съязвила Лена.

– Вдобавок ко всему наша подвыпившая парочка испортила стену фасада здания, на которой эти остроумные товарищи умудрились написать краской из баллончика…

– Спартак–чемпион, – ехидно, но с явно заметной всем окружающим грустинкой в голосе, прервал директора учитель физкультуры Свердлов Владимир Николаевич. – Что, Старостина, с баскетбола на футбол потянуло? И это лучшая спортсменка школы! Моя любимая ученица!

Он грозно посмотрел на Лену, которая быстро отвела от него взгляд и склонила голову так, что длинная чёлка скрыла глаза окончательно. Учитель физкультуры обречённо вздохнул. Все, что угодно мог представить… Задумался, и перед глазами начали всплывать греющие душу воспоминания: как они выигрывали соревнования, как вместе тренировались, как он мечтал, что она когда-нибудь станет лучшей баскетболисткой страны.

«А теперь чего? Пьяная Старостина в обнимку с таким же нетрезвым Семёновым – сладкая парочка «Твикс». Да ещё и хватило ума изуродовать стену школы. Хорошо хоть написали «Спартак–чемпион», а не «завуч – дура». Пьяные же были, не контролировали себя. И при этом никто из них, согласно показаниям провинившихся, совершенно не помнит, когда и где напились», – беспорядочные мысли не оставляли физрука вот уже вторые сутки.

Свердлов вспомнил вчерашний вечер, а именно то, что так задело его: Лена вытирает со лба Миши краску и глупо улыбается, совершенно не замечая, что за спиной её одноклассника стоят грозная завуч Дроздова Людмила Фёдоровна и он – учитель физкультуры. Их вызвала Елена Петровна, обнаружив нашкодивших школьников. Как назло, помимо Свердлова в тот день дольше всех задержалась и «Терминатор», так за глаза школьники да и учителя называли завуча. Так, глядишь, всё бы обошлось и не дошло до этого фарса: разбора полётов на педсовете. В тот момент учителя думали только, что ребята просто хулиганят. Не сразу заметили, что они пьяны. А Владимир Николаевич вообще прибывал в каком-то странном для себя состоянии: сердце колола непонятная игла. Он злился, наблюдая за развеселившейся Старостиной. Ведь раньше свои самые солнечные улыбки она дарила только ему, а теперь, ни с того, ни с сего, флиртует с этим клоуном Семеновым. Тот и подтянуться на турнике никогда не мог. Что она в нем нашла? Свердлов до сих пор не понял, что за реакция была у него вчера. Мысль о том, что это ревность, приходила на ум в последнюю очередь. Тогда в реальность его вернули возмущённые крики Дроздовой, на которые ученики не реагировали совсем: Старостина смеялась, хватаясь за живот, а Миша продолжал рисовать на стене. И только когда Лена послала физруку воздушный поцелуй, стало понятно, что в трезвом виде девушка такое уж точно бы себе не позволила.

Ну, а дальше… скандал и сегодняшний разбор полётов. Расследование зашло в тупик.

«Эх, Свердлов, о чём ты вообще думаешь? Нужно решать, как Старостину выручать. Ладно, если выговор просто влепят. Могут же и из школы выгнать. Уж Дроздова постарается».

Лена всё так же боялась посмотреть на кого-либо после слов осуждения, прозвучавших в её адрес от Владимира Николаевича. Она совсем ничего не помнила из вчерашнего дня. Не понимала, о чём говорят учителя, что обсуждают. Так и хотелось сказать: «Вы что, с дуба рухнули? Как я могла напиться?»

Меньше всего ожидала такой реакции на произошедшие события от самого близкого человека в школе. Даже подумать не могла, что Владимир Николаевич сможет когда-либо усомниться в её словах. Он не верил! Конечно, ведь Свердлов как раз всё помнил в отличие от неё. Сомнений в том, что Лена совершила такой вопиющий проступок на территории школы, не было ни у кого из присутствующих – слишком бесспорными оказались улики. Да и не проходящая с самого утра головная боль каждую секунду напоминала Старостиной о том, что вчера её организм явно потравили чем-то выше по градусам, чем кефирчик.

Рядом с Леной сидел такой же поникший Семёнов. Девушка повернулась к нему и не смогла сдержать смешок.

«Не, ну надо же было с Мишкой напиться. Они точно нас разыгрывают. Быть такого не может».

– Вы посмотрите на неё! Она ещё и смеётся! Старостина, стыд совсем потеряла? Радуйся, что дедушку пока твоего не пригласили. Я бы посмотрела на твоё веселье в его присутствии! – возмутилась Дроздова.

– А чего вы на неё наезжаете, Людмила Фёдоровна? Придумали вы всё. Не было ничего. Мы с Ленкой не помним, – попытался заступиться за товарища по несчастью Миша.

– Семёнов, ты за речью-то своей следи. Думай, с кем разговариваешь. Думай, говорю! – одернул мальчишку директор.

– Не было ничего? Как-то это странно звучит, интимно, что ли, – еле сдерживая смех от собственной шутки, прошептал классный руководитель Лены – Игорь Иванович Стеклов, учитель истории, Свердлову на ухо и тут же получил от того подзатыльник.

– Игорь, не неси чушь. Лучше давай думать, как Ленку спасать. Ситуация безвыходная пока. Не представляю, чем ребятам помочь. Я ведь сам их видел. Сам, понимаешь?! Не, ну не могла Старостина напиться по собственной воле. Нужно расследование провести. Опросить всех ещё раз, – не медля, приступил к разработке стратегии Владимир Николаевич, пока остальные преподаватели еле слышно «бекали» и «мекали», изображая из себя робких овечек, готовых согласиться с любым мнением Дроздовой.

– Ленку, говоришь, спасать… А Мишку не надо? – сыронизировал Стеклов, улыбнувшись смутившемуся Свердлову.

«Эх, прав Витя, и в самом деле нужно что-то решать. Для начала следует восстановить в памяти вчерашний день и понять: кто и где находился в это время. Пьяная Старостина – смешно ведь даже».

* * *

В школе полным ходом шло празднование Дня защитника Отечества. С утра школьная группа репетировала новую песню в спортзале: готовились к вечернему концерту. Частично освобождённые от уроков старшеклассники украшали актовый зал. Учителя-мужчины принарядились в костюмы, даже Стеклов и Свердлов отличились. А их коллеги-женщины мило улыбались и одаривали комплиментами «защитников». Тишь, благодать – обычный праздник в обычной школе.

Недовольной в тот день была только повар школьной столовой – Гурина Любовь Владленовна, от которой доставалось всем. Каждый в дополнение к тарелкам с едой получал от тётки свою порцию неприятных словечек. Работой её, видите ли, слишком загрузили. Гурину очень раздражали счастливые лица детей и учителей: все вокруг празднуют, а она трудится, как пчёлка. Такой она вредной и недовольной была по жизни, надеясь выиграть лотерею в Москве, ну или хотя бы удачно выйти замуж. По случаю мероприятия ей поручили приготовить в три раза больше еды, чем обычно. Вечером планировался фуршет для школьников и учителей с пирожными и пирогами. И без напитков не обошлось: чай с компотом в качестве «алкоголя» для детей, а вот взрослым полагался пунш на основе рома. По случаю праздника педагоги решили своим узким кругом немного расслабиться после концерта в учительской. Дежурными на школьной дискотеке назначили и так непьющих Свердлова и Дроздову.

Лишняя работа раздражала Гурину. Она превращалась… нет, не в фурию – этот образ ей вряд ли мог подойти – скорее в вечно-ворчащую Бабу Ягу. Гурина мечтала провести праздник со своим сожителем. По этому случаю даже прикупила бутылочку водочки. Не признавала она, видите ли, романтики в распитии благородных напитков а-ля вино с конфетками, да шоколадками. Подавай чего покрепче и с солёненькими огурчиками на закуску.