Осколки зеркала Вечности и Проклятый Медальон

Пролог

За год до сделки лорда Джастина Маунверта с лидером вольфентов Джоэрти, за 3 года до битвы в Лесу Грез

Магический мир, 1664 год с разделения мира, осень 2002 года по нашему летоисчислению

Леди Мередит Морнелл

Мередит не помнила это место.

Только знала, где оно находилось – в школе региона Флиенсселей, куда её любезно пригласили преподавать медитации как лучшую выпускницу Тайной академии, достойную явить свои знания другим умам. Об этом месте ходили легенды. В основном страшные. Говорили, что там жило проклятие – древняя темная магия, запертая в четырех стенах, чтобы не причинять никому вреда. Опасная, несомненно, способная убить. Сейчас никто не знал, как попасть в это место, даже учителя, которые могли бы спасти учеников Школы от неминуемой опасности. Но им тоже ничего не рассказали. Чтобы они случайно не впутали в это дело детей, по наивности стремящихся изучить все в юной жизни.

Забавно, что Мередит попала сюда благодаря ученице. Та нашла ключ от коридора – древнее, проклятое, наполненное темной магии сокровище, которое, как говорили слухи, было прекрасно спрятано. Слухи. Глупости.

Но даже старые сказки основывались на реальной истории.

Школа находилась внутри старинной крепости Флиенсселей, одноименной с регионом. В древние времена эта местность славилась мучительными, кровопролитными войнами. С течением веков она превратилась в твердыню, крепкую, неприступную и хранящую память великих предков.

Но не только память обитала там. Сами предки – тоже. Их призраки. Сотни яростных духов войны, чьи души пылали гневом в момент смерти, остались здесь навечно. Они не трогали только детей – и то, если те не нападали первыми.

Им нашли применение. И даже дом. Опасность превратилась в пользу. Может быть, в пользу.

Школа Флиенсселей поражала своей красотой и роскошью; ее залы были выложены мрамором с прожилками позолоты. Они ослепительно сверкали в лучах утреннего солнца, проникающего сквозь витражные окна.

Но этот коридор – другой.

Темные силы, густые и тягучие, как смола, чувствовались на каждом шагу. Величественные колонны, огромные, словно пальцы великанов, возвышались вокруг. На каждой – руническая вязь. Крыша исчезала в полумраке, переходила в плотную тьму; только робкие, дрожащие свечи в фигурных канделябрах дарили пространству зеленоватый свет.

Из-за стен едва различались голоса – приходилось прислушиваться, чтобы их услышать. Темные призраки.

Они здесь, точно здесь.

Их прикосновения, мимолетные и холодные, как смерть, ощущались в самом воздухе. Шаги отдавались гулким, скручивающим жилы эхом. Будто кто-то из другого пространства нашептывал Мередит тайное послание.

Было непривычно холодно, и даже защищенная заклинанием от любого мороза Мередит мечтала спрятаться в тепле, закрыться и больше не приходить сюда. Никогда не приходить. Но она не могла оставить свою ученицу.

Хотя порой Леди Морнелл казалось, что в свои двенадцать лет ученица знала это место, этот мир, жизнь и смерть гораздо лучше, чем она в тридцать.

Ученица шла рядом и улыбалась. Мирно, безмятежно, с истинной детской наивностью. Её чрезвычайно яркие рыжие волосы на фоне светлой одежды резали глаз. Шаги были лёгкими и почти невесомыми, как у местных призраков. Полы форменной белоснежной мантии мягко шуршали. Мередит едва заметно вздрагивала от этого звука, про себя хотела попросить её пойти назад. Но не могла.

Я должна быть храброй!

И она была храброй.

Ученица вела себя как ни в чем не бывало, словно они находились не в пространстве с древней темной магией, а на уроке, и Мередит просила её ответить на вопрос – как обычно, правильно, ведь ученица почти всегда отвечала верно.

– Представляете, Леди Морнелл?!

Её голос ласкал слух Мередит и завораживал своим звучанием, словно она явилась из другого измерения, где нет жизни и смерти.

– Я впервые дошла до Замёрзших Земель своим ходом! Мертвые показали мне дорогу. Целый месяц карабкалась по горам.

Она прикрыла лицо рукой и издала потусторонний детский смешок.

Забавно, что, по слухам, этот ход вел туда же. Рассказывали, что он заканчивался порталом в Замёрзшие Земли – северную обитель вечных холодов и льдов. Но сегодня Мередит и ее ученицу интересовал не портал. А тайная библиотека.

Если о коридоре кто-то еще говорил, то библиотеку старались не упоминать вовсе. Словно ее там не было. Но она была. Точно была. О ней писали в древних манускриптах Флиенсселея. Ее же изучала прошлая директор школы по прозвищу Сказительница – но так и не смогла раскрыть все тайны, таинственно погибла в этом самом коридоре. Как она смогла его открыть, никто так и не понял.

Мимо промелькнула летучая мышь. Ученица вытянула руку, чтобы поймать её. Мечтательно улыбнулась. Посмотрела на стену рассеянно и беспечно, будто это не проклятое место, а волшебный парк развлечений.

Существо улетело, а она снова повернулась к Мередит. Блик от свечи загорелся в зрачках. Подсветил яркую, невыносимо, мучительно яркую синюю радужку огромных глаз. Учительница вновь почувствовала – ученица была иной, не просто волшебницей. Но кем именно?

Тонкие белые пальцы ученицы коснулись сокровища, которое висело у неё на шее тяжким грузом. Или не грузом вовсе… Этот старый медальон хранил в себе проклятие, страшное, смертоносное проклятие целого погибшего рода, но ученица явно не волновалась. Она держала его бережно и даже нежно, словно маленькое сердце.

Мередит подошла ближе к стене, ощупала её. Почувствовала под пальцами холодный, шершавый и скользкий камень. И ничего больше. Никаких дверей. Задумчиво поправила очки и несколько светлых кудрей, упавших на лицо.

Ученица приблизилась. По-прежнему улыбалась, будто всё происходящее – только детская игра. Сняла медальон с шеи и положила на ладонь; теперь Мередит могла разглядеть его – знаменитое проклятое сокровище рода Равенсов, из-за которого пострадали уже несколько поколений создателей. Рубины на серебре – как алые капли крови на древнем оружии. Они выстилали знак великой магической династии – летящего ворона, зловещего, губительного ворона. Именно он принёс хаос войны и смерть собственной семье.

Мередит помнила еще одну легенду – жуткую древнюю историю о медальоне Равенсов, созданном много веков назад двумя сестрами, погибшими при загадочных обстоятельствах. Говорили, что от них не осталось ничего, даже призраков, только медальон. Сразу после их смерти медальон начал уничтожать всех Равенсов, если в семье рождалось двое наследников и хотя бы один из них касался украшения.

По слухам, так погибли дети последних Равенсов – их тоже было двое – несчастные малыши, в руки которых попало проклятое сокровище. Не без помощи Маунвертов. Жажда мести – самое страшное и отравляющее чувство. Лорд Джастин Маунверт успешно отомстил за свою тяжёлую рану от меча лорда Равенса и убил его вместе с семьей.

Со временем медальон пропал без следа. Сказительница исследовала его загадку и взаимосвязь с тайной библиотекой в школе Флиенсселей. Неудачно. Истинную причину смерти Сказительницы так никто не узнал, даже её призрак. Хотя и подозревали, что ее убили местные темные духи.

Как медальон попал к ученице, Мередит не знала. Почему та чувствовала, как его использовать и сразу привела её именно сюда – тоже. Но очевидно: это ключ. И он открывал не только сам коридор. И раньше он был у Сказительницы.

Мередит видела, как медальон мерцает красным светом на детской ладони. На белой коже он смотрелся угрожающе. Ученица вытянула руку к стене и начала шептать заклинания – древние, забытые в веках чары, которые даже Мередит не знала. Леди Морнелл отошла в сторону и пристально следила за каждым её движением. Хотела спросить, как и откуда она изучила столь могучую магию. Но не могла отвлекать её от ритуала. Это было важно.

Алый, как взгляды разъяренных духов, свет вырвался из медальона и ударил в стену. Камни с грохотом стали осыпаться на пол. Что-то живое выталкивало их из стены.

Неосторожное движение – и смерть.

Мередит отскочила еще дальше и закрыла голову ладонью, а другую руку вытянула вперёд, чтобы произнести заклинание и остановить обрушение.

Ей стало по-настоящему страшно. Она была сильной волшебницей с титулами леди и мастера магии, но звания ничего не значили перед лицом древней темной силы. Однако её ученица не боялась – она улыбалась, спокойная и безмятежная, как всегда.

Мередит не успела сказать и слова – из стены вырвался фонтан камней. Но они пролетели мимо них, аккуратно осели на полу в клубах пыли.

Может быть, сама судьба оберегает нас? До определенного часа.

Камней больше не было, и куска стены – тоже.

Перед ними появилась небольшая дверь из синего дерева, изрезанная рунами. Медальон погас и свернулся в руке, словно змея.

Мередит застыла в изумлении, рассматривая дверь – она знала, что там могут быть ловушки и другие испытания. Но трудно было поверить, что внутри школы скрывалось нечто подобное.

– Мы пришли, Леди Морнелл, – сказала ученица полушёпотом, чуть подавшись вперед и тряхнув головой. – Это то, что открывает медальон. Вы просили показать.

Тайная библиотека… Значит, все это правда!

Они медленно и осторожно зашли внутрь.

Магические свечи в канделябрах дрогнули: их не требовалось зажигать, они горели сами и никогда не гасли. Зеленые дорожки света пробежали по полу. Мередит осмотрелась. Стеллажи со всех сторон ломились от древних томов, а высокий потолок с витражами, изображающими старые кровавые сражения, словно предостерегал от невидимой опасности. Дурманящий сладкий запах книг отвлекал, заставлял забыть о реальности. Ветер… Ветер в абсолютно тихом, глухом помещении – подозрительно и странно. Но Мередит знала, кто его создавал. Они были близко, щекотали её лицо своими незримыми пальцами и тихонько разговаривали с гостями. Угрожали им смертью, а может, хотели заключить сделку ради свободы.

Здесь стоит быть бдительными…

Мередит на всякий случай обогнала ученицу и пошла осторожно, ощупывая носком туфель каждый камень, прежде чем ступить на него. Внутри могла притаиться змея и вцепиться ей в ногу ядовитой пастью. Или нечто худшее.

– Смотрите, это они!

Ученица легким жестом, словно в танце, надела медальон на шею.

– Они говорят со мной! Слышите?

Вдруг девочка помрачнела, напряженно выпрямилась и вытянула руку, словно трогала пальцами несуществующую завесу.

– Им одиноко, ужасно одиноко, – печально произнесла она.

Мередит знала, что та слышит призраков, хотя даже не обучалась такому сложному навыку. Но всё еще не могла понять почему. Сама леди Морнелл могла общаться с духами леса – но только после ритуала, долгого, сложного ритуала, на который они не всегда откликались. Ученица же – сразу вошла в контакт. И умела это делать с первых лет обучения в школе или даже с рождения.

Сейчас Мередит не видела призраков, слышала только шепот, невнятный, ледяной, как скрип зимней стужи. Посмотрела в центр зала – свободное пространство, обнесенное полками с ветхими манускриптами. Там стоял позолоченный пюпитр, на который кто-то уже водрузил книгу – массивный фолиант с пожелтевшими страницами и черной обложкой. На нем кроваво-красными буквами сверкала надпись «Альманах Артефактов». Тот самый легендарный Альманах Артефактов. Сборник сокровищ всего мира. Или даже – миров.

Мередит точно попала в Тайную библиотеку, место, куда, по преданиям, сослали тёмных призраков из региона Флиенсселей, чтобы они принесли пользу, а не разрушения. Охраняли великую книгу.

Мередит знала, что они здесь. Когда-то многие пытались достать альманах артефактов, но никому он не достался: призраки выполнили свой долг. Так как они не трогали только детей, книгу спрятали в школе. Со временем о ней забыли – или просто боялись вспоминать.

Они могли запросто убить. Напасть, отравить проклятием или задушить. Тёмные призраки – самые страшные существа; злобные, бесконечно пылающие гневом духи магов и других созданий. Они сами – ненависть, её чистое воплощение, изувеченная погибшая магическая душа.

Но Мередит не могла оторвать взгляд от старой книги. Завороженно смотрела на Альманах, словно впервые в жизни столкнулась с магией. Ощущала невероятный, бесконечный груз знаний, вложенных туда за многие тысячи, даже миллионы лет.

Что написано там? Может быть, суть разделения мира? Или вещи, способные пробудить самих богов?

Мередит не знала. Но готова была пожертвовать жизнью, чтобы узнать и передать потомкам. Наверное, такая же наивная, как Сказительница и другие маги, которым по нелепой или, может, счастливой случайности удалось проникнуть сюда.

Ученица вышла вперед, Мередит последовала за ней. Приблизилась к книге. Шаги разнеслись эхом – гулким, пробирающим. Дотронулась до обложки осторожно, как до пламени. Почувствовала мягкость старой кожи под пальцами – она казалась манящей и даже спасительной. Медленно, неуверенно открыла, вздрагивая от хруста страниц.

Завитые черные буквы на желтом фоне улыбались ей, отзывались эхом из прошлого – мол, смотри, мы расскажем многое. И ей хотелось слушать. Мередит вновь замерла и перелистнула страницу.

Она почувствовала, как стало совсем тихо. Шепот, навязчивый шепот, похожий на голоса в её голове, тоже исчез. Ученица отошла чуть в сторону, глядя наверх – как всегда, рассеянно и затуманено, будто жила в нескольких мирах одновременно.

– Что там? – спросила Мередит, держась за очередную страницу – она почти рассыпалась, но там было четко написано о неком Люциане Альваресе, древнем волшебнике, способном побеждать проклятия и болезни. Мередит поправила очки, чтобы лучше вглядеться в слова: однажды она чуть не ослепла от неудачной медитации и не смогла полностью восстановить зрение даже магией.

Зеленые отсветы упали на выцветшие буквы. Шепот, вновь появился шепот.

– Они здесь, здесь, – взгляд ученицы затуманился, она смотрела куда-то за пределы этого мира.

Мередит отошла в сторону и резким движением закрыла Альманах Артефактов. Она видела их – они действительно были здесь, появлялись со всех сторон, выплывали из малейших щелей и трещин, мягко скользили по воздуху. Невесомые, едва уловимые. Живые души, алые призраки, уродливые и чудовищные. С пустыми белыми глазами, оскаленными клыками, костлявыми демоническими лицами и черными нитями тьмы из тел… В них не было ничего человеческого. Кроме ярости.

Они двигались почти бесшумно, лишь слегка шелестели. Говорили что-то, но Мередит не могла разобрать, а вот ученица понимала, прекрасно всё понимала. От них веяло могильным холодом – сильнее, чем в любом древнем склепе.

Они обступали Мередит, взирали на нее холодными, бесплотными лицами. Она стояла на месте, не в силах пошевелиться. Липкий, удушающий страх опутывал её, перекрывал дыхание, но она не могла даже вскрикнуть. Но она всё еще должна была оставаться храброй!

Она вытянула руку вперёд для заклинания. Хотя какое могло быть заклинание против тёмных призраков? Мередит чувствовала себя как никогда беспомощной, одиноким существом перед лицом истинной тьмы.

Казалось, они смеялись. Или гневались. Мередит видела, как призрачные тела тряслись, обступая её, закрывая видимость.

Они тянулись к ней длинными костлявыми руками с кинжальными когтями. Хотели схватить её за горло, потому что делали так с каждым пленником. Это было легко.

– Альманах Артефактов… – Мередит почувствовала шепот ветра возле уха. Отшатнулась и схватилась за первую попавшуюся полку.

Сколько минут до смерти? Секунд, мгновений… Как на это отреагирует мой муж, сын, другие ученики? Я стану второй Сказительницей?

Мередит услышала песню. Божественное, небесное пение, затрагивающее самую глубину души. Так не пело ни одно из существ Магических Земель. Ни люди, ни маги, ни эльфы, ни марджарны, ни эрлинги, ни водный народ. Никто из них. Это было что-то высшее, чужое – или, напротив, давно забытое своё, воспрянувшее из небытия.

Это пела она. Милая, загадочная ученица, о которой Мередит всё еще так мало знала. Она стояла посреди библиотеки, раскинув руки, ядовито-оранжевые волосы развевались на призрачном ветру, а из её уст изливалась песня, что неведома ни одному ныне живущему созданию. Завораживающая, гипнотическая и при этом отталкивающая и режущая слух.

Хотелось закрыть уши, спрятаться в тишине, чтобы только не слышать этого оглушительного, раздирающего всё внутри воя. И в то же время слушать, бесконечно слушать до последнего вдоха, сойти с ума от невыносимо прекрасного голоса.

Лишь один народ обладал таким голосом, но они все вымерли, а их государство превратилось в жалкие руины, высушенные ветрами. И никто о них больше не слышал.

Неужели она всё-таки из них? Но почему тогда она нашла медальон Равенсов? И зачем оставила?

Мередит никогда не спрашивала, кто её родители, но ученица знала только одно – они мёртвы. Призраки. Хоть и не темные.

Мередит видела, как духи гнева, словно зачарованные её силой, расступались, уплывали во мрак.

Тёмные призраки её слушают! Как такое возможно?

Перед глазами – полки, свечи, книги и снова полки. Ноги сами несли её к выходу – она знала: тёмные духи больше не позволят прикоснуться к этому хрупкому и страшному сокровищу, наполненному силой многих поколений. Убьют, разорвут заживо. Её и ученицу. Мередит больше не хотела подвергать ребёнка опасности.

***

Они снова оказались в коридоре, на этот раз в привычном коридоре школы-крепости Флиенсселей. В светлом, просторном коридоре, где мерное горение свечей в канделябрах успокаивало, их треск отскакивал от мрамора и замирал в вышине потолка с величественными фресками. Фигурные пилястры украшали пространство вдоль стен, а по полу вилась красная ковровая дорожка. Проклятый коридор, тайная библиотека и темные призраки остались позади, как мимолётное ложное воспоминание в затуманенном сознании. Тяжелая металлическая дверь с массивным кованым замком была закрыта – и её мог открыть только владелец медальона. Злосчастный медальон явил ученице все секреты и отворил тёмные двери.

Мередит с шумом вдохнула воздух: пробежка оказалась не из приятных. А ученица осталась такой же улыбчивой и безмятежно спокойной, как будто несколько минут назад на них не напала целая армия темных призраков. Мередит тоже пыталась сохранить спокойствие, вспоминая медитативные песни природы, помогавшие в самые сложные моменты жизни. Они мягко звучали в голове. Но даже они не были столь чарующи, как недавнее пение ученицы.

Учительница и ученица стояли чуть в стороне от двери в коридор, и она мягко перебирала пальцами медальон на шее. Было сложно оторвать взгляд от него – он обладал мистической, поразительной силой, которая невольно притягивала к себе даже обученных магов.

Наконец, Мередит посмотрела в жуткие ярко-синие глаза ученицы, пытаясь говорить спокойно, сосредоточенно и уверенно, несмотря на дрожь от воспоминаний о призраках.

– Мисс Сауз, вы должны отдать мне этот медальон по древним правилам школы, ибо он представляет опасность и для вас, и для других учеников. Его необходимо исследовать.

И тебя тоже…

Мередит протянула руку. Девочка только сейчас поняла, что обратились именно к ней. Наконец, сфокусировала рассеянный взгляд и улыбнулась.

– Из моей головы не торчит рука, ронтейр нам не угрожает, значит, сегодня вы можете забрать этот медальон.

Мередит не знала, кто такой ронтейр – точнее, понимала, что его не существовало, просто у этой девочки был свой мир, гораздо более безграничный, чем все вселенные.

Мисс Сауз мягким жестом положила медальон в протянутую руку учительницы. Леди Морнелл почувствовала приятную и угрожающую гладкую тяжесть. Теперь красные капли-рубины, выгравированные на вороне, – в её руке. Она крепче сжала его, мысленно представляя зловещие шепоты призраков.

– И даже не пытайтесь больше ходить в этот коридор. Иначе вы можете обречь всех нас на смерть.

Мередит не привыкла быть строгой, но в тот момент ее голос прозвучал как никогда жестко. Ученица только молча кивнула.

Сама Мередит осознавала, что еще вернется туда. Не знала когда, но вернётся. Ей нужно было понять, что там происходит, и не дать опасности вырваться на свободу. А заодно – защитить себя и свою семью.

– Мисс, вы когда-нибудь видели шаманов? – осторожно спросила Мередит, зная, что общаться с призраками с рождения могут только шаманы.

– Нет, но у меня целая коллекция оберегов! Покупаю у мистера Талнойса. Теперь у призрачного.

– Но почему вы общаетесь с призраками?

Но мисс Сауз уже не слышала её – лишь поклонилась на прощание, уже не воспринимая действительность, и, слегка пританцовывая, пошла вперёд по коридору. Беззаботная, отрешённая от реальности. Больше всего боящаяся мифического ронтейра и руки из своей головы.

Мередит прижала медальон к груди, чувствуя, как внутри него пульсирует живое магическое сердце умершего рода.

Глава 1. Предупреждение

Спустя месяц после путешествия в магический мир

Мир людей (наш мир), Юго-Восточная Англия, июль 2005 года

Кэтлин (Кэт) Кристаленс

Медоус Парк – место, где Кэт лишилась друзей, которые оказались хуже врагов, и впервые встретилась с магией.

Медоус Парк – начало её сложного, местами болезненного, но такого захватывающего приключения, первый шаг к открытию судьбы, которую Кэт отказалась принимать. Она не чувствовала себя магом. Магического в ней было меньше, чем опадающих с деревьев пушинок жарким летним днем. Таким, как сегодня – лето в этом году выдалось столь же аномальным, что и холодная, серая и унылая зима.

Лето не принесло радости – у Кэт больше не было друзей, близкие отдалились, не слушали и даже считали откровенно сумасшедшей. Кэт не понимала, кто она такая. Человек? Маг? Или…

Родители тоже не знали – точнее, делали вид, что не знают. Даже после неудачного заклинания, когда Кэт оставила мать практически без волос, они утверждали, что это была обычная случайность. А происшествие с прической Амелии – результат похода в парикмахерскую. Так мать Кэт сказала её отцу. А потом стала убеждать и саму дочь – видимо, чтобы заронить сомнения в нормальности. И тогда Кэт всерьез начала сомневаться в себе. Даже поддержала мамину версию про Вэла и запрещенные вещества, которые тот подсыпал ей. Из-за них Кэт видела зеленую пантеру, магический мир и все остальное. И неделю пребывала неизвестно где, возможно, даже у того самого Вэла, таинственного парня старше ее на пять лет. Она даже согласилась, чтобы родители обратились в полицию, чтобы против Вэла Хортона начали расследование. Но его не нашли. Он исчез.

Интересно, куда?

Кэт старалась не думать о магии, особенно в преддверии своего пятнадцатого дня рождения, до которого оставался всего месяц. Жила обычной, даже унылой жизнью девочки-подростка, смотрела фильмы и сериалы, проводила много времени на свежем воздухе. Убеждала себя, что это всё – сон, мимолетный, нереальный. И что он никогда, больше никогда не сбудется.

Такие сны она видела почти каждую ночь – когда с большими усилиями засыпала. Но быстро подскакивала в липком поту от воспоминаний о пытках Маунверта и говорила себе, что гораздо лучше быть магом, не спать, как они, и не видеть этих ужасов. А потом осознавала печальную правду: в магических землях Маунверт вел войну не во сне, а наяву. Если он все же существовал.

Стоял один из самых жарких дней этого аномального лета. Солнце висело в небе огненным ядром, цеплялось за верхушки деревьев, покрывающие тропы сетью теней. От горячего воздуха даже лужайки превратились в сухое поле, а клумбы с цветами выглядели поникшими и уставшими. В траве пронзительно трещали цикады, на площадке у входа в парк играли дети, спокойные и беззаботные. Они бегали за мячом, играли в догонялки, смеялись – прямо как она когда-то. До того, как в этом самом парке встретилась с существом из другого мира, подчинившим её волю. До того, как во время поездки в лес с одноклассниками пошла за магическим знаком тёмного мага и пережила немало приключений. Желала ли она попасть туда снова? Не знала.

Кэт сидела на скамейке в тени дубов и смотрела на небо. Хотела почитать книгу, но в последнее время это было сложно – мало что оставалось в сознании. Поэтому она просто любовалась природой, точнее, пыталась восхищаться миром, который после яркости магических земель выглядел абсолютно серым. В руках она держала баночку с клубничным коктейлем из небольшого уличного кафе. Липкий холод немного освежал в мучительную жару. Но вкуса любимого напитка из детства она не чувствовала – просто сладковатая вода. Кэт сделала очередной ленивый глоток и разочарованно вздохнула. Маги не нуждались в еде и воде, могли есть только для удовольствия, но Кэт пока его не ощутила. Всё в этом напитке, как и в прежней жизни, – слишком обыденно, безвкусно и пресно.

Она провела пальцем по запотевшему стаканчику, надеясь охладиться, другой рукой поправила зелёную кепку, сбившуюся на бок. Взглянула на деревья в стороне – те самые, где она увидела те жуткие, порабощающие волю алые глаза. Теперь там раскинулись густые заросли, вокруг которых с лаем резвились две таксы. Кэт не любила собак с детства: однажды её укусил соседский доберман, на левой ноге даже остались шрамы. Но после встречи с вольфентами собаки почти перестали её пугать. Но на всякий случай она всё же сидела поодаль. И снова тщетно пыталась вытеснить навязчивые мысли о магии. Но они всё крутились и крутились, как мошки в жару.

Магия рядом, магия ближе, чем кажется, даже в твоем мире… Ты сама – магия.

Это шептала магическая часть её души, в то время как человеческая нервно, почти истерически смеялась:

Да какая может быть магия? В тебе? Хватит жить фантазиями!

Но Кэт жила только ими. Мысли о магии и её последствиях бурлили вулканом, готовым извергнуться. В памяти Кэт всплыла недавняя случайная встреча на Дрим Стрит, главной и самой шумной улице их маленького городка. Среди пестрых витрин и ярких плакатов, среди магазинов электроники и толпы подростков, обсуждающих новые консоли и видеоигры, она увидела его. Старика из другой эпохи. Господина в потертом винтажном пиджаке, старой шляпе, съехавшей набок, и с растрепанной седой бородой. Вроде ничего странного – обычный городской старикашка, каких полно. Но он посмотрел на неё так внимательно и пронзительно, что Кэт даже не заметила женщину с коляской, идущую навстречу. Пока та ругалась, а Кэт торопливо извинялась, старик незаметно исчез. Ушел, испарился?

Глупости! Опять эта магия!

Она понимала, что это всё – её воображение. Но ещё несколько утомительных дней Кэт не могла выбросить таинственного незнакомца из головы. Она сразу подумала о другом старике – из видения от камня воспоминаний в другом мире. Он тоже выглядел странно и слишком старомодно. Но явно был другим. В отличие от того ухоженного, элегантного джентльмена, который пил чай в беседке с ее матерью в 1995 году, этот выглядел потерянным и замученным жизнью. Но не менее чудаковатым. У Кэт возникло странное предчувствие – а вдруг он тоже из них?

От воспоминаний её отвлек противный, визгливый голос. Кэт вздрогнула и выпустила из рук стакан, отчего коктейль вылился на дорожку розоватой лужицей. Подняла голову и посмотрела на источник шума – двух девушек: блондинку с ярким макияжем, одетую во всё розовое, словно живая кукла Барби; а рядом с ней – брюнетку с большими серьгами-звёздами и наивным выражением лица. Они ворвались в парк, как взрыв, и сразу нарушили идиллию. Их лица раскраснелись от жары, блондинка жестикулировала так активно и кричала столь надрывно, будто актриса в театре. До Кэт донеслись обрывки фраз.

– И ты прикинь, оно разбилось! Разбилось! – вопила девица, размахивая руками. – Мое зеркальце! Подарок моего парня!

Последние слова она выделила голосом, будто хотела поделиться со всем миром, что у нее есть парень – очень важная информация. Брюнетка потянула подругу за руку к скамейкам, тщательно изображая сочувствие, пока та продолжала драматизировать.

О нет, они остаются в парке…

– Какой ужас, – с натянутой грустью ответила темненькая девушка и упала на соседнюю от Кэт лавку. Блондинка опустилась рядом, сбросила цветастую сумку с плеча и от злости принялась ковырять длинные ядовито-розовые ногти.

– Мой брат, придурок, не смог даже удержать тупого кота! Я задушу их обоих, вот увидишь! Своими руками, – она сжала зубы, шумно выдохнула и, уловив краем глаза кивок подруги, продолжила: – Ненавижу этого приемыша! Вышвырнуть бы его вместе с котом.

Бедный кот…

– Ах, Мэгги, припомни ему это, когда у него появится девушка! – хитро улыбнулась подруга.

– Девушка? У этого идиота? Да ты смеешься?

Кэт про себя пожалела кота и, может быть, даже немного брата этой актрисы, но оставаться здесь больше не желала. Скептически усмехнувшись, она встала и выкинула опрокинутый стаканчик в урну. Вытерла липкие пальцы об траву и, закинув рюкзак на плечо, направилась к выходу. Мысленно старалась отстраниться от истерических воплей, все еще оглашающих парк. Пустые и показные драмы ее особенно раздражали.

По сравнению с моими переживаниями это – просто абсурд.

Кэт шла по парковой дорожке, чувствуя, как горячая плитка обжигала подошвы туфель. Вокруг не спеша прогуливались прохожие, вытирая пот со лба. Магазины с витринами, обвитыми плющом, предлагали летние товары: от свежих овощей до походной экипировки. Кэт уже отошла довольно далеко от девушек, но в голове всё ещё звучал противный и наигранный крик.

Лучше уж думать о магии!

Наконец, она вышла на родную Лавендер Лейн и добралась до дома. Прошмыгнув в калитку, резко замерла на месте и едва сдержала крик.

Она увидела его.

На крыльце, прямо у деревянной двери, боком к ней стоял старик. Нереальный и пугающий. Тот самый, которого Кэт случайно заметила на Дрим Стрит. Собственной персоной.

Это правда? Или просто видение?

Она вжалась спиной в нагретый металл калитки. Часто заморгала, надеясь про себя, что ей просто почудилось что-то от жары и что никакого старика там нет.

Нечасто к нам в дом заглядывают деды из прошлого века… Что он тут забыл? И кто такой?

Старик потянулся к кнопке звонка – должно быть, стоял здесь уже какое-то время, а ему не открывали. Хотя мама сегодня была дома. Но Кэт тоже бы не стала пускать каких-то странных типов.

К счастью, он её не видел, и она могла разглядеть его поближе. Твидовый темно-серый пиджак со слегка изношенными локтями идеально сидел на худощавой старческой фигуре, из-под блеклой широкополой шляпы торчали редкие седые волосы, а косматая борода придавала морщинистому лицу усталый, потерянный вид. Он походил на разорившегося торговца книгами. И с ним было что-то не так. Кэт чувствовала это.

Но внезапно старик обернулся. Она едва не вскрикнула от пристального взгляда. Сердце забилось чаще. Кэт не знала, что ей делать, поэтому просто нырнула за раскидистое дерево, прижалась к стволу и понадеялась на густую листву. Нервно провела пальцами по шершавой коре.

Боже, вдруг он нападет? Вдруг это маньяк, и он преследует меня!

Убежище оказалось сомнительным – старик всё равно её видел. Несколько секунд он заинтересованно буравил её взглядом. Наконец, заговорил низким и немного хриплым голосом:

– Не прячься, девочка. Я хочу просто поговорить.

Он спустился с крыльца и направился прямо к Кэт. Ей оставалось только медленно, как под гипнозом, выйти из-за дерева. Ноги дрожали, а сердце стучало так громко, что, наверное, его биение слышали соседи. Кэт хотела закричать, но голос почти пропал.

Всё будет хорошо, он не маньяк…

– Кто вы? – с трудом выдавила из себя Кэт.

Старик достал карманные часы на цепочке, посмотрел на них и приблизился. Кэт почувствовала запах ветхих книг и лекарств, будто он только что вышел из старой аптеки.

– Ты Кэтлин Кристаленс, верно? – прошептал старик. Она вздрогнула, машинально бросила взгляд на дерево. Но прятаться было поздно.

Он знает, кто я. И что-то от меня хочет!

Кэт просто кивнула. Робко, но покорно. На произвол судьбы.

– Госпожа сказала, что вы беглые маги, – старик посмотрел на часы, словно боялся куда-то опоздать.

Кэт вновь застыла, едва не теряя дар речи. Кивнула, хотя сама всё ещё сомневалась, действительно ли она беглый маг. И что за госпожа дала ему такую информацию?

– Слушай меня внимательно, девочка. Она… она, – голос старика задрожал.

Неужели он боится меня? Или свою госпожу?

Он сделал паузу. Кэт посмотрела на него, не решаясь сказать ни слова. Услышала, как в доме шуршала мама – значит, она была там, но не открывала дверь и даже не выглядывала в окно. Снова захотелось закричать, позвать маму или просто скорее забежать в дом и спрятаться.

Но что если он пойдёт следом? И что если я привлеку внимание его странной госпожи? Она тоже здесь?

– Она… дала мне… задание найти всех беглых магов и узнать местные тайны. В вашем городе что-то происходит. И она… она что-то ищет…

– Кто она? – наконец не выдержала Кэт.

Старик снова промолчал, а затем ответил быстро и сбивчиво:

– Остерегайся своего одноклассника Эдмунда Саннорта. И не заговаривай с леди Дианой Сэварт. Это очень тёмные и опасные личности.

Сначала Кэт едва сдержала смешок.

Эдмунд опасен? Чем же? Значками и разными носками?

Но через несколько секунд ей стало не до веселья. Кэт вспомнила, что именно Эдмунд знал о зелёной пантере. И что именно его искал тёмный маг лорд Джастин Маунверт, который за информацию о нем чуть не запытал ее до смерти в своем волшебном замке. Получалось, что Эдмунд вообще был довольно знаменитой и нашумевшей личностью в магическом мире. А значит, и непредсказуемой. Совершенно.

Кто такая леди Диана Сэварт, Кэт не знала, но и особо знать не хотела. Но любопытство взяло верх

– Почему? Что они сделали?

– Я не могу раскрывать тайны своей госпожи. Просто опасайся их. И передай это послание своей семье, а то мне они не открывают дверь.

Старик отошёл от крыльца и направился к калитке, освобождая дорогу к дому. Видимо, он собирался уходить – от этого стало немного легче. Но Кэт всё ещё не понимала, что происходит, ей хотелось позвать на помощь хоть кого-нибудь. Живого, реального. Она чувствовала себя не в безопасности, будто что-то преследовало её, жаждало заковать в кандалы. И с этим чем-то не могли справиться ни обычные полицейские, ни даже ее родители. Обратиться за помощью не к кому.

У калитки старик обернулся.

– Кэтлин, – шепнул он, пристально глядя ей в глаза. – Внемли моим словам. Я Сэмюэль Сенгоуз, слуга Леди Дианы Сэварт, и я здесь по её заданию. Верь мне, ты в большой опасности.

Кэт почувствовала, как ноги подкашиваются, и ухватилась за перила возле крыльца. Его слова хирургически точно вонзились в её смятенный разум. Кэт растерялась: худшие страхи воплощались в жизнь.

Остерегаться Эдмунда? Но как? Мы с ним будем каждый день в одной школе! И я должна с ним поговорить о зеленой пантере и магии!

Сэмюэль в последний раз внимательно посмотрел на Кэт, а затем быстро скрылся за калиткой. И Кэт осталась одна, наедине со страхами и вопросами. Мир трещал по швам от холодного, всепоглощающего ощущения опасности. Всё, что раньше казалось простым и понятным, теперь стало запутанным пазлом.

Несколько минут Кэт стояла неподвижно, словно каменная статуя, и пыталась осознать своё предназначение в этой странной игре, в новом и опасном для неё мире.

Наконец, она решилась подойти к двери и нажать на звонок. Мама открыла – по многочисленным морщинкам на лице Кэт сразу прочитала её беспокойство. Амелия слегка сощурилась, посмотрела на Кэт подозрительно и недоверчиво – как всегда в последнее время. Поправила парик – единственное спасение после неудачной попытки дочери колдовать над ее прической – и кивнула, приглашая войти.

Кэт опередила поток вопросов:

– Мама, ты знаешь, что это был за старик? Он хотел зайти к нам?

Мама натужно улыбнулась и отмахнулась; даже волнение на ее вечно тревожном лице стало не таким заметным, но Кэт чувствовала, что она нервничала, жутко нервничала. Но скрывала.

– Какой-то городской сумасшедший. Как будто они у нас редкость! Давай скорее за стол, пирог остывает.

Кэт вдохнула приторный запах шоколадного пирога из кухни. Мама до сих пор пыталась кормить её и создавать иллюзию обыденности, а Кэт было слишком тревожно нарушать её усилия. Поэтому она вместе с матерью села за стол и стала давиться липким, безвкусным куском теста. Полчаса делала вид, будто он ей невероятно нравится, и видела довольную улыбку матери, наивно полагающей, что её дочь стала «нормальной». Кэт обсудила с матерью жару, соседские клумбы, новую коллекцию в местном магазине одежды и работу отца, на которой тот снова пропадал – типичные разговоры с семьей, ничего необычного. И вскоре сама успокоилась. Вновь убедила себя, что и правда встретила простого городского сумасшедшего, почему-то знакомого с Эдмундом. Но и его тоже сложно было назвать нормальным.

Вскоре Кэт вышла из-за стола и отправилась читать учебник по литературе для будущего школьного года.

Может быть, хоть что-то запомню.

Когда-то она хотела поступить в Гилфордский колледж и изучать языки или философию. Мечтала стать ученым. А теперь не знала даже, кто она: человек, маг или существо из кошмаров?

Самообман стал её лучшим утешением. Но надолго ли?

Глава 2. Истинная семья

Спустя месяц после битвы за Лес Грёз

Магический мир, 1667 год с разделения мира, июль 2005 года по нашему летоисчислению

Леди Мередит Морнелл

Флиенсселей не был родным регионом для Мередит, но она любила его всей душой. Иногда ей казалось, что она и Флиенсселей – одно целое, и нет ничего ценнее, дороже этих земель.

Она знала, что особая магия наполняла здесь каждый камень, каждую извилистую тропинку среди Белоснежных гор, действительно белых от снега большую часть времени, но расцветающих летом. Мередит с наслаждением взирала, как горы превращались в сине-зеленое полотно, словно кто-то распылял краски по бархатным склонам. Вершины упирались в само небо – порой синее, порой насыщенно-изумрудное.

Родовое поместье Морнеллов, доставшееся её мужу Ричарду по наследству, располагалось в самом сердце этой земли. Оно пряталось недалеко от столицы региона, города Флиенсс, в прекрасной долине с цветущими лугами и многочисленными адамантовыми башнями со шпилями. Летним утром вид за окном напоминал живую картину. Поля с магическими цветами переливались всеми оттенками радуги, а в озёрах беззаботно плескались рыбы с сияющей, как сотня алмазов, чешуей. В воздухе всегда пахло свежими травами.

Дом Морнеллов – один из многочисленных памятников. На самом деле, сам регион – как памятник истории и защита от потенциальных врагов. Морнеллы считались великим родом, когда-то заслужившим свой титул и власть над регионом военными подвигами. И сохранившим её до сих пор, пусть уже и неофициально. Ричард больше всего чтил славу огнецвета – фамильной символики рода, пылающего растения с заострёнными листьями.

Всё в поместье Морнеллов пропиталось духом истории. В архитектуре преобладали светлые парадные тона, тонкая резьба по мрамору и изящные колонны, прячущиеся в тени увитых плющом арок. Внутри залы украшались огнецветами Морнеллов и ледяными розами Флиенсселея, местной символикой. В своей части замка Ричард собрал целую коллекцию оружия разных народов. Ещё у них был музей охотничьих трофеев, но Мередит обходила его стороной, чтобы лишний раз не причинять себе боль. В этом они с Ричардом – разные. Но говорить с ним о негуманности к природе не имело смысла – он всегда придерживался своего мнения и не стал бы слушать её возражения. На самом деле, разные они во многом, слишком во многом…

В основном Мередит проводила время в своём кабинете на втором этаже. Его окно выходило прямо на горы, величественные и неприступные. Она продумала интерьер до мелочей, создала себе уютное и гармоничное пространство. Полки заполнила любимыми книгами с шаманскими ритуалами, а на столе расставила маленькие кристаллы для медитаций – их свет всегда успокаивал, словно впитывал в себя все тревоги. Рядом музыкальные шкатулки наигрывали тихие, нежные мелодии. Мередит любила подпевать, особенно песням региона Флиенсселей.

Мебель из светлого дерева услаждала глаз, а на стенах висело множество изображений природы, её самых горячо любимых мест магических земель. Приглушённый фиолетовый свет свечей дополнял эту маленькую идиллию.

Ей было здесь комфортно, но сердце всё ещё сжималось от непроходящей боли. Захваченный Лес Грёз – это не просто утрата для региона, это личная трагедия. И даже больше. Лес Грез был её убежищем, её вечным спасением от одиночества, местом покоя и связи с природой. Но после битвы он стал израненным. Среди множества обломанных деревьев и выжженных троп бесцеремонно бродили вольфенты, жуткие тени в форме людей и животных, способные подчинять волю всех, кто обладал магической частью души. Там же остался и её друг, самый близкий и понимающий – Арвид Глендарс, хранитель лесов, превратившийся в монстра. Поражение – невыносимо. Уже целый месяц Мередит думала об этом, мысли и воспоминания изводили и иссушали изнутри.

Сегодня она снова стояла у панорамного окна и задумчиво смотрела на горы, простирающиеся вдаль бесконечным океаном зелени и синевы. Она думала о возможности спасти лес и Арвида. О навязчивой и жутко заманчивой идее пройти в тот коридор. Снова, как три года назад. Медальон по-прежнему оставался у неё, но не дома, а в школе, запертый в ящике стола. И Мередит могла достать его. И использовать. Попросить ученицу отогнать тёмных призраков. Их жуткие, инфернальные лица с пустыми глазами всё ещё преследовали в воспоминаниях, пугая своей бесконечной яростью, но надежда всё ещё горела в сердце, и Мередит не могла опустить руки.

Я должна быть храброй. И я буду храброй.

Размышления прервал грохот входной двери. Сердце упало – это вернулся её муж Ричард, мастер магии и самообороны, славящийся своим взрывным характером и воинскими навыками. Она знала, что он должен был вернуться сегодня с фестиваля оружия в Сцеберге, куда ездил вместе с их сыном Теодором. И ожидала его с трепетом и дрожью в руках. Наверное, он прочитал о поражении и злился, жутко и неудержимо. Услышав приближающиеся шаги, она глубоко вдохнула и провела рукой по прохладному стеклу, озарённому багряными бликами закатного солнца.

Дверь кабинета распахнулась, и Мередит обернулась. Она предвкушала неприятный и даже болезненный разговор с мужем. Ричард ураганом ворвался в комнату; его блекло-голубые глаза метали молнии, лицо перекосилось от гнева, а каштановые кудри длиной до плеч беспорядочно разметались и закрывали глаза. Его ярость почти осязалась, и на секунду Мередит невольно задумалась, что после смерти он может стать одним из призраков коридора.

Он всегда жил только старой болью и ненавистью…

Мередит заметила в его руках «Арканные Хроники» – злосчастное издание, первым напечатавшее статью о поражении… и о её якобы любви к Арвиду Глендарсу, вспыхнувшей в последний момент перед его превращением. Глупые сплетни… отвратительные.

Ричард подлетел к жене и прижал её к окну; та почувствовала, как холод оконного стекла впивается в спину. Пугающий, бешеный взгляд мужа – совсем близко; горячее дыхание обжигало щёки.

Он молча ткнул газетой ей в лицо. Среди постоянно сменяющихся волшебных букв она увидела тот самый пресловутый заголовок «Поражение в Лесу Грёз» и растерянно кивнула, робко опустив взгляд.

Наконец, Ричард закричал, его голос был полон гнева и горечи.

– Как ты могла это допустить?! На кону честь всего нашего рода! А ты подвела всех нас, подвела меня! Ты должна была защищаться до последнего и погибнуть, понимаешь, погибнуть, а не сидеть здесь живой и невредимой, раз уж ввязалась в войну! А вы все просто сдали врагу Лес Грёз и отступили.

Он шумно выдохнул и крепче сжал запястье супруги, сверля её пронизывающим взглядом. Мередит становилось всё больше не по себе. Прямо как от вольфентов. Только Ричард был волшебником, а не чудовищем.

– И что у тебя с Глендарсом? Ты с ним виделась, да? Чем вы занимались в моё отсутствие? Говори! – он встряхнул Мередит за плечи, и она ощутила его жгучую ревность.

Каждое слово Ричарда – удар хлыста. Мередит знала, что её супруг из принципа не поднимает руку на женщин и детей – это привил ему покойный отец, которого тот чтил больше всего. Но в ярости Ричард пугал её не меньше прислужников Маунверта. Ей казалось, что в любой момент он мог впасть в предельный гнев – тяжелое, неконтролируемое состояние, когда маг теряет себя и начинает бить магией по всему, что попадается рядом. Однажды такое уже случилось – когда он узнал о гибели родителей.

Её душа кричала и просила пощады, но она старалась не показывать этого. Она давно научилась сдерживать эмоции благодаря медитациям. И привыкла к Ричарду. Наверное, привыкла, если к такому вообще можно привыкнуть. Но даже это не облегчало страданий.

Мередит собрала остатки мужества и принялась оправдываться, робко, как ученица перед строгим учителем, а не как леди и мастер магии:

– Ричард, мы сделали всё, что могли. Это были бы бессмысленные потери.

Она попыталась выдернуть руку из его цепкой хватки – он сжал так сильно, что ей стало больно.

– Я… я знаю способ, как можно спасти Лес Грёз… А с Глендарсом мы лишь вместе сражались. Всё это – слухи. Верь мне, прошу.

Но она знала – он даже не слушал. Он был слишком упрям, чтобы жена могла его убедить в обратном. Как всегда. Пальцы, сжимающие её запястье, тряслись от ярости, голос становился похож на рёв зверя.

– Думаешь, твои жалкие оправдания что-то изменят?!

Ричард отшвырнул смятую газету.

– Я сам поеду в Лес Грез. И если всё окажется правдой, забудь обо мне и сыне. И о Глендарсе тоже.

«Забывать» о них Мередит приходилось уже не раз. Они с Ричардом ссорились слишком часто и даже разъезжались, но Ричард потом всё равно возвращался и даже был добрым, любящим мужем и отцом. До поры до времени. Правда, теперь всё казалось гораздо серьёзнее, чем обычно. И от этого – больнее. Она едва сдерживала слёзы, застилающие её глаза магическим серебристо-голубым светом, и лишь покорно, униженно кивала. У неё не осталось слов. Только пустота.

Но я не должна сломаться, не должна!

И вот дверь вновь распахнулась, и в комнату с важным видом вбежал их сын, двенадцатилетний Теодор. Как обычно, растрёпанный и жутко испачканный землёй и листьями – не будь Мередит его матерью, приняла бы за простого уличного мальчишку, а не юного лорда из знатной семьи. Тео никогда не переживал о своём внешнем виде – гораздо больше его волновало другое. Мередит видела, что он весь взбудоражен, глаза горели охотничьим азартом; в одной руке сжимал новый серповидный меч из Сцеберга, испачканный ярко-жёлтой кровью, а в другой – убитую тушку лаймуса. Лаймус, маленький пушистый зверь с крыльями, славился своей уникальной шкурой, которая после смерти впитывала магию и могла излучать тепло и свет на многие мили. Ричард всегда мечтал о столь ценном трофее в своей коллекции. Но сердце Мередит вновь сжалось от боли и тоски. Её сын, её маленький Тео, теперь убивал животных, которых она так любила, для отцовского семейного музея. Жёлтая кровь стекала по рукам Тео и с тихим стуком капала на идеально чистый каменный пол кабинета. Плюх. Плюх.

– Отец, что происходит?!

Увидев, как Ричард прижимает Мередит к окну, Тео замер, а гордость на его лице сменилась испугом. Он бросил меч и тушку лаймуса и подбежал к родителям, оставляя грязные следы. Поочередно посмотрел на мать и отца.

– Отец, отпусти маму…

Тео пытается меня защитить… Что же он чувствует ко мне?

Мередит знала, что ему страшно – порой он тоже боялся Ричарда. Ей хотелось поблагодарить сына, успокоить и обнять его, но она не смогла бы этого сделать даже при всём желании. Даже если бы Ричард не держал её. Отвращение от его убийства пересилило всю любовь, и Мередит вновь и вновь видела в нём не своего ребёнка, а лишь Ричарда, маленького Ричарда.

Она не помнила, когда последний раз обнимала сына, проявляла к нему тепло. Просто… не могла. Хоть и по-своему любила.

Леди Мередит Морнелл никогда не хотела детей. Но Ричард нуждался в наследнике, которого он сможет вырастить, всему обучить и вывести в опасный мир до своей смерти. После трагической гибели родителей ему стало казаться, что он тоже долго не проживёт. Эта навязчивая мысль так крепко засела в его голове, что он даже сколотил себе гроб с фамильным огнецветом и хранил его в подвале поместья.

Мередит каждый раз ужасалась мыслям мужа и убеждала его в обратном. Но Ричард возражал, что никто лучше не знал о его смерти, чем он сам.

Родители лорда Морнелла встретили свой конец во время оползня около Северной башни, когда тот был подростком. С тех пор и он заранее готовился к смерти.

Это и объединило юных Ричарда и Мередит, когда они учились вместе в Тайной Академии Высшей Магии – она тоже рано потеряла родителей, которые погибли в кораблекрушении. Она как никто понимала его боль, но не могла его спасти.

Мередит жалела Ричарда. Хотя он точно всегда защитит себя и выйдет чистым даже из самого грязного водоёма. Но она не могла смотреть в его голубые глаза, полные многолетней тоски. Поэтому покорно согласилась родить ему ребёнка, его истинного потомка, который унаследует и будет гордо носить титул лорда.

Ричард ужасно хотел сына. И получил своё – родился мальчик.

С самых ранних лет лорд Морнелл начал обучать наследника самообороне. Прививал дисциплину, показывал разное оружие и магию, проводил тренировки. Они были такими изнурительными, что, даже обладая магическими способностями, мальчик падал и не мог встать с пола от боли и усталости.

Мередит боялась за ребёнка. Но не могла ничего сделать. Ричард бы начал спорить с ней, а потом случился бы конфликт, в который лучше не вступать. Лорд Морнелл отличался весьма бурным нравом.

Но больше Мередит пугало другое. Она не чувствовала себя матерью. При виде собственного ребёнка чувство стыда растекалось по всему телу, словно лава внутри действующего вулкана. Она даже не смотрела ему в глаза. Хотя они были точно такими же как у неё – большими, аквамариновыми. Разве что взгляд хмурый, тяжелый, отцовский.

Ей казалось, что перед ней чужой мальчик. Сын другой женщины, который почему-то носил её внешность. Ее изящные черты лица, цвет глаз и кудри, по оттенку немного темнее, чем у матери, скорее светло-русые.

Кроме внешности, у них не было ничего общего.

Ричард наконец отпустил жену, но его глаза всё ещё метали молнии. На руке Мередит остались болезненные отметины от его пальцев. Отец хмуро посмотрел на сына, но ничего не сказал. Затем решительно направился к двери. Мередит знала, куда он собирался, и крикнула ему вслед:

– Ричард, в Лес Грез и поблизости с ним не стоит телепортироваться! Он окружён защитным куполом от вольфентов, ты можешь его повредить.

– Возьму лошадь, – рявкнул Ричард.

Он схватился за дверную ручку, но к нему тут же бросился Тео.

– Отец, куда ты идёшь? Что случилось?

Ричард обернулся к Мередит и посмотрел исподлобья, угрожающе промолчал. Она не хотела вмешивать сына во всё это: он ещё ребёнок, и ему нужно расти и жить свою счастливую, беззаботную жизнь, а не воевать с чудовищами Маунверта. И не переживать за дела взрослых. Подробностей о фамильном оружии, на которое прислужники Маунверта предложили ей променять Флиенсселей, она не собиралась говорить даже Ричарду, а уж тем более – Тео.

Мередит растерянно ответила:

– Всё нормально, Тео. Просто рабочая поездка.

Она знала, что Тео не поверил. Видела, как его черты, так сильно напоминающие материнские, исказились от недовольства. Даже едва различимый шрам от магического ожога около правой брови стал заметнее.

– Я слышал крики. Что-то случилось? Почему вы не говорите мне?

Ричард по-прежнему стоял у двери и молчаливо сверлил жену взглядом. Ему, должно быть, было интересно, как она оправдается перед сыном.

– Всё нормально, не переживай, милый, – вымученно улыбнулась она.

Затем отошла от окна, села за свой рабочий стол и начала перебирать книги, изображая повседневное спокойствие.

Но валяющаяся на полу газета подвела её – Тео посмотрел именно туда. И, конечно, увидел заголовок.

– Лес Грез захвачен?! Что, что здесь произошло?! – голос сына сорвался на крик, а глаза загорелись от возмущения. Она почувствовала, как его разъярило молчание родителей. Мередит лишь кивнула.

– Тео, послушай меня…

Но Тео схватил газету и с жадностью начал вчитываться.

– Скажешь, что я ребёнок, да?! Глупый ребёнок?!

Ричард не сказал больше ни слова и наконец вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла на зеркалах и окнах. Тео отбросил газету и ринулся за отцом, но Мередит успела раньше. Она вытянула руку вперёд и выкрикнула:

– Элтарио!

Жёлтая вспышка из её ладони – и дверь захлопнулась прямо перед носом сына. Теперь её можно было открыть только сильным заклинанием, которое он пока не знал. Мередит понимала, как уязвила гордость этого маленького лорда, но не могла позволить своему ребёнку умереть или стать чудовищем. Как бы она к нему ни относилась.

Он ведь и правда просто ребёнок…

Тео отчаянно дёрнул ручку, вздрагивая от ярости, когда та не поддалась. И закричал, громко и надрывно:

– Почему вы так ненавидите меня? Я не ребёнок, ясно, не ребёнок?! Мне целых двенадцать лет! – он ударил кулаком по двери так, что на руке остался красный след.

– Тео, – попыталась вмешаться Мередит, но сын больше её не слышал, одержимый лишь обидой.

– Я победил лучшего мечника из Мерфистейля на турнире в Сцеберге! Я не ребёнок, не ребёнок! – в истерике он вновь принялся бить кулаками в дверь. – Открой!

Тео отбежал от двери и бросился к лежащему на полу мечу, но Мередит успела перехватить оружие заклинанием. Она знала, что у него на поясе был ещё кинжал, и он мог его достать, но всё же так справляться с ним легче. В её руке оказался меч с кровью лаймуса, которая болезненно обожгла ей ладони и сердце. Она положила оружие под стул.

Тео посмотрел на мать с отчаянием и яростью.

– Ты не заберёшь у меня оружие! Я… я… буду… сражаться! Я… поеду с отцом! – он едва дышал от эмоций. – Ты просто боишься… что я… тоже стану таким сильным, как он!

Мередит сделала глубокий вдох, встала и подошла к сыну. Попыталась взять его за руку, но он вырвался.

– Тео, тише. У отца важная и опасная поездка. Он со всем справится сам. А я отдам тебе меч, когда ты успокоишься.

Она услышала за окном стук копыт – Ричард уже явно сел на лошадь. Тео тут же бросился к двери и вновь начал стучать.

– Пусти! Я пойду с отцом! Убью всех врагов!

Он потянулся к поясу под мантией – там крепился кинжал из стали эрлингов, который он всегда носил с собой.

Мередит потерялась, совершенно не понимая, как привести сына в чувства. Его гнев был столь же неуправляем, как и у Ричарда. Ей не хотелось использовать на нём магию, потому что это могло совсем подорвать их взаимоотношения. Ей всегда было сложно с ним, безумно сложно. Но теперь стало ещё хуже. Они не понимали друг друга. Она попыталась отвлечь сына, взяв со стола книгу в новой блестящей кожаной обложке – историю завоеваний региона Флиенсселей. Тео читал далеко не всё, но историческая тема ему всегда была интересна.

– Я знаю, что ты хорошо сражаешься. Но давай сейчас не будем мешать отцу. Вот, смотри, я приобрела на аукционе книгу с историей региона Флиенсселей. Редкая вещь!

Мередит подошла ближе и протянула ему книгу. Тео выхватил её, яростно выдернул несколько страниц и отбросил в сторону, прямо на безжизненную тушку лаймуса. И без того растрепанные кудри прилипли к его красному от злости лицу.

– Я не буду читать! Я поеду сражаться! Я не ребёнок!

Сын начал пугать её. Она видела, как его истерика набирала силу, и призналась себе, что устала от криков, от шума и бурных эмоций. Ей хотелось спокойствия и мира, а не войны со своим ребёнком. Но его ярость возрастала и могла стать неуправляемой.

– Сентаррио!

Мередит открыла дверь, чувствуя, как теряет контроль над ситуацией. Тео тут же выбежал из кабинета и понёсся вниз по лестнице.

А если он действительно побежит за отцом? А если погибнет? Или станет чудовищем?

Осознание накрыло её холодной волной. Она знала, что остановить Тео, если он что-то решил, весьма сложно. И он мог добраться до Леса Грез. И встретиться с вольфентами.

Она в отчаянии выбежала из комнаты:

– Тео, стой! Не делай этого! Не уходи!

Мередит помчалась по длинному и мрачному коридору, украшенному боевыми доспехами предков Ричарда. Тени от факелов бросали к её ногам пугающие образы. Наконец, она выбежала на мраморную лестницу, ощущая, как каждый шаг отзывался эхом далеких столетий. Но сейчас все достижения Морнеллов казались такими бессмысленными.

– Тео, стой!

Внизу она услышала надрывные, гневные крики сына. С облегчением выдохнула, чувствуя, как сильно билось её сердце – Ричард закрыл входную дверь на магический ключ, которых у Тео не было. Он не сможет выбежать и отправиться в путь за отцом. Даже через окно – все они были защищены магией. На секунду она почувствовала облегчение – её сын в безопасности и, наверное, скоро успокоится.

Но всего на мгновение. Она стояла и тяжело дышала, а на глаза наворачивались слёзы. Мередит не знала, как общаться с этим ребёнком, он был совсем другим, совсем чужим… Она не знала, чего он хочет. Она потеряла контроль над собственным сыном!

Оставив Теодора одного, Мередит вернулась в кабинет. В её маленьком уголке безмятежности теперь всюду была кровь лаймуса, грязные следы и земля от Тео и клочки бумаги от порванных страниц. С болью в сердце она поставила раненую книгу на место и склонилась над мёртвым зверьком. Закрыла ему глаза, ощущая, как дрожащие пальцы слипаются от жёлтой крови.

– Спи спокойно, малыш. Пусть тебе снятся самые прекрасные сны, а духи леса хранят твой покой.

Груз вины и ответственности придавил ее. Она вновь ощутила себя отвратительной, ни на что не способной матерью. В очередной раз ей подумалось, что ее истинная семья – это не Ричард и Тео Морнеллы, а Лес Грез и его природа, всегда щедрая, благожелательная и любящая. Там она была не настолько одинокой и разбитой.

После битвы за Лес Грез даже в этой семье образовалась трещина, которая превращалась в пропасть, глубокую и непреодолимую. Но Мередит собиралась все изменить. И отправиться в тот коридор, если Ричард потерпит неудачу в сражении с вольфентами. Не медлить.

Настало время снова открыть альманах артефактов и спасти истинную семью… А заодно и Морнеллов.

Глава 3. Два мира Талии Мессилс

Мир людей (наш мир), Юго-Восточная Англия, июль 2005 года

Талия Мессилс

Иногда самые страшные битвы происходили не на поле боя, а на кухне у престарелой учительницы в маленьком английском городе.

По крайней мере, у волшебников из другого мира, которые никогда раньше не сталкивались ни с технологиями, ни с бытовой утварью. Талия Мессилс снова попыталась перевернуть подогретую яичницу, но все безуспешно. Плита потрескивала, словно протестуя против ее присутствия, а оранжевые желтки превращались в корку. В ярости она бросила деревянную лопатку на стол.

Год назад мастер Мавен Ворнетт отправил Талию и ее парня Джеральда в мир людей, чтобы она изгоняла вольфентов Маунверта, а Джеральд занимался тайным делом. За это время она привыкла к акценту в речи местных жителей, а они, наверное, – к ее. Завела друзей среди «обыкновенных» людей. Но до сих пор не смогла освоить даже простейшие бытовые задачи.

Как и другим магам, еда ей не требовалась, но миссис Вуд, местная одинокая старушка, у которой они жили вместе с Джеральдом и с недавних пор – с его младшей сестрой, просила их о помощи. Волшебники не отказывали, потому что поселились у нее… не особо законно. Обычно магам в службе перемещений рассказывали о местных традициях и гостиницах, выделяли деньги на жизнь. Но скитаться целый год по гостиницам никому из них не хотелось, как и тратить сразу все накопления. Увы, деньги они наколдовать не могли, как и увеличить их количество ни в Магических Землях, ни здесь. В волшебном мире все ауретты (1) защищались магией, не позволяющей никак на них воздействовать. В человеческом мире от заклинаний копирования получались просто поддельные монеты и купюры, которые выглядели как настоящие, но люди быстро замечали подделку. А значит, приходилось экономить выданную сумму.

Джеральд, как всегда, нашел выход. Своим обаянием и странными шутками он сумел убедить миссис Вуд в том, что они – ее дальние родственники из-за границы. И она согласилась поселить их у себя. В целом, это было взаимовыгодно: они ей помогали в бытовых делах, а она им – с жильем. Талия даже жалела миссис Вуд: настоящая родня почти не вспоминала о ней, так что вскоре она стала называть гостей своими детьми.

Дом старушки их устраивал – здесь было не так много техники. Консервативная миссис Вуд предпочитала старинную роскошь. Всюду, куда ни глянь, она развесила картины с разными историческими эпохами Англии, начиная с Георгианской. (2) Витрины шкафов она украсила тонким фарфором, тщательно вычищенным и расставленным с особым вниманием к деталям. Все-таки раньше она работала преподавателем искусствоведения и когда-то проводила лекции в университетах Лондона. Теперь же миссис Вуд, одинокая и пожилая, заполняла свое время коллекционированием.

– Ну почему…почему ничего не выходит?! – прошептала Талия себе под нос, сдерживая слезы. Пшеничные волосы упали ей на лицо, и она нервным жестом достала из кармана платья заколку и собрала их.

Нужно, наконец, упорядочить этот хаос – на кухне, на голове и желательно в голове тоже.

– Что это, к Темномирью?!

От сковороды поднимался едкий дым и заполнял кухню неприятным запахом гари. Талия судорожно вздохнула и принялась искать, как исправить ситуацию.

Люди рассказывали ей, что видят ночные кошмары. И порой ей казалось, что жить в этом странном, безумном мире – и есть что-то вроде кошмара, от которого сложно пробудиться. Ее жизнь была бы гораздо проще, если бы здесь не возникало сложностей с магией. Точнее – с неприятными эффектами от нее. Магия плохо влияла на местную технику – от большого количества волшебства та ломалась. Как-то раз Талия готовила обед для хозяйки с помощью магии и чуть не устроила пожар, жутко напугав миссис Вуд. После этого они решили лишний раз не экспериментировать в этом доме.

Почему всё так сложно без магии?!

Она распахнула окно, искренне надеясь, что поток свежего воздуха вытолкнет проклятый дым из кухни. Подставив лицо под порыв теплого ветра, Талия попыталась улыбнуться. Но тут же едва не вскрикнула от неожиданности – камень связи, лежащий на столе в окружении фарфоровых фигур, начал пульсировать искристым золотом.

Маги использовали эти предметы, чтобы общаться друг с другом или передавать важные сообщения на расстоянии. Такие камни считались редкостью и выдавались только сильным волшебникам, потому что порой использовать их было небезопасно. Между мирами сложно связаться в реальном времени, и Талия поняла, что это очередное сообщение от мастера Ворнетта или мистера Квэйна.

Ей снова придется колдовать здесь, чтобы услышать послание.

Схватив камень, она произнесла заклинание:

– Контер Спайлетис!

Камень вспыхнул магическим светом в её руках, она крепче сжала его и внимательно, настороженно вслушалась в слова. По кухне разнесся голос главы службы перемещений, мистера Роберта Квэйна:

– Талия, это Квэйн. Лес Грёз атакован. Валериан Хортон стал новым лидером вольфентов. Чудовища захватили Лес Грёз, но не смогли пройти во Флиенсселей, так как мы оградили Лес Грёз защитным куполом. Они стремятся прорвать защиту. Мы ищем способ, как их уничтожить, изгнание уже не помогает: они быстро возвращаются. Предупреди Джеральда, возможно, нам понадобится его помощь. Нам всем необходимо сплотиться в эти сложные времена.

Талия вздрогнула, словно на нее вылили ведро ледяной воды. О битве в Лесу Грез она слышала – сестра Джеральда прибыла в этот мир примерно в то же время и рассказала о нападении. Но Мессилс всем своим наивным сердцем верила, что мастера магии справятся и изгонят тварей! Она не предполагала, что они проиграют.

Если битва за Лес Грез была месяц назад, а сообщение пришло с опозданием, значит… Значит, они уже могли прорвать защиту и продвинуться дальше. Захватить её родной дом, убить мать.

Талия почувствовала, как в глазах потемнело от ужаса, а дыхание стало неровным. Она машинально выключила плиту, не замечая, что от злосчастной яичницы остались лишь жалкие угольки. Руки тряслись так сильно, что она с трудом удерживала камень связи, он чуть не выскользнул. Перед глазами – жуткие образы. Она видела, как вольфенты, зловещие и безобразные, бродят по её родным и любимым с детства дорогам, уничтожают всё на своём пути, порабощают взглядом или убивают несчастных мирных волшебников. Или приводят их к Маунверту. Не жалеют никого. Превращают всё в зыбкий пепел, развеивающийся на ветру. А она – далеко, очень далеко, в другом мире, откуда не могла даже нормально связаться с близкими.

Она крепче сжала камень и сбивчиво прошептала заклинание связи, мысленно представляя свою мать – высокую женщину с каштановыми кудрями, голубыми глазами, родинкой на носу и так не подходящим её характеру суровым взглядом. Мать унаследовала благородную, аристократическая внешность леди, а Талия со своими пшеничными волосами, кофейными глазами и невысоким ростом была копией отца.

Дрожащим, испуганным голосом она прошептала:

– Мама, это Талия. С тобой всё в порядке? Ты жива? Вольфенты не добрались до вас?

Отправила послание, но даже не представляла, когда оно дойдёт. Через месяц? Через год? Через два?

Реальность снова мутнела и словно уходила из-под ног. Как в тумане, она услышала беззаботный голос миссис Вуд из соседней комнаты:

– Талия, дочка, завтрак готов?

Талия не ответила – ей уже было безразлично. Все её мысли – только о Лесе Грез, о доме и друзьях, обо всем, что так ценно и дорого сердцу. Она должна была вернуться. И узнать всё лично! Причем как можно скорее. Отправиться в Магические Земли прямо сейчас и даже не дожидаться Джеральда, который показывал сестре город. Ему в мире людей дали своё задание, а Талии – своё. Она здесь, чтобы отгонять вольфентов, но в последний раз видела их зимой, когда они с Джеральдом спасли от них местную школьницу Кэт Кристаленс. Правда потом ей рассказали, что Кэт попала в магический мир и оказалась не просто школьницей… А вольфенты искали не девочку, но близкого к ней мага. Возможно, монстры еще прятались где-то в тумане – обычные люди могли их видеть, но воспринимали лишь как тени, а если сталкивались с ними взглядом – просто засыпали. Но они не нападали. И не попадались на глаза.

Да и зачем вольфентам нападать на простых людей, которые совершенно не интересовали Маунверта? Может быть, они и вовсе уже все вернулись в магические земли… в Лес Грез. В общем, там она явно будет полезнее, чем здесь.

Талия вытащила из кармана платья местный вариант камня связи, именуемый телефоном. Он работал на электричестве, а не на магии. Она хотела дозвониться до Джеральда и его сестры и сообщить им о страшной, неминуемой беде. Но увидела на экране лишь беспомощный темный прямоугольник – ни одна кнопка не реагировала на её прикосновения.

– Вот черт! – за год она освоила здесь хотя бы местные ругательства.

В отчаянии Талия бросила телефон на пол, и он с треском разбился о плитку. С горечью посмотрела на разлетевшиеся осколки. Всё снова было из-за магии – она два раза использовала заклинания, и её бедный телефон не выдержал, отправившись в мир иной. Увы, не в тот, куда собиралась она.

Надеюсь, не в тот.

Талия спешно направилась в комнату, которую делила вместе с Джеральдом. Теперь это пространство превратилось в пёструю смесь двух миров: всюду валялись местные географические карты, магниты, неработающая техника, печатные машинки и странные коллекционные фигуры – иногда ей казалось, что в Джеральда вселилась старушка миссис Вуд. И это её жутко раздражало. Однажды она не выдержала и выкинула «сокровища», после чего боялась неизбежной ссоры. Но Джеральд лишь улыбнулся, а потом как-то нашёл все и поставил обратно. Кое-что даже улучшил с помощью магии и продал простым людям, верящим в колдовство (такие здесь, оказывается, тоже были), и с гордостью заявил, что скоро станет предпринимателем. А точнее – искателем-предпринимателем. Талия не очень поняла, что это значило, но у Джеральда явно получалось познавать мир людей лучше, чем у неё.

Причём с самого начала – они даже познакомились в этом самом мире, когда вместе работали в службе перемещений. Четыре года назад Джеральда и Талию вдвоём отправили сюда на стажировку. Талия растерялась и почти всё время плакала от беспомощности, прикрываясь платком от прохожих, которые не понимали, почему её слёзы в прямом смысле светятся. Джеральд поддержал её, сразу смог ориентироваться во всём не хуже местных. А спустя время они стали парой.

Маги не нуждались во сне, поэтому кровать почти не использовалась; она тоже была завалена всякими безделушками Джеральда. Талия порылась в этом хламе и, найдя бумагу и ручку, начала писать письмо своему возлюбленному. Она сообщила об отъезде, но не указала, что это её решение – ей больше нравилась версия с вызовом от Роберта Квэйна, ибо против неё сложно возразить.

Дорогой Джеральд!

Роберт Квэйн вызывает меня обратно в наш мир по важному делу. Он просит меня помочь в Лесу Грез. Я не знаю, когда вернусь, но прошу тебя не волноваться…

Но тут же прервалась, задумавшись.

А будет ли Джеральд вообще волноваться? Волнуется ли он о ком-то?

О своей сестре – наверное, да. Но насчет себя Талия не знала. Он сказал, что, даже когда Вэла Хортона ранил вольфент, не паниковал, а подбадривал друга шутками.

Может быть, просто не знал о масштабах катастрофы?

Джеральд не любил показывать свои истинные чувства, прикрываясь показным цинизмом и сарказмом, и Талия не всегда понимала, чувствовал ли он вообще что-то. Он всегда получал достаточно женского внимания, да и с Талией не был эмоционально холодным, даже придумывал разные ласковые прозвища. Но она не знала, что он чувствовал на самом деле.

Что это было? Милый флирт? Или настоящая, вечная любовь?

Джеральду пришлось стать эмоционально сдержанным ещё в детстве – вынудила его собственная семья, изводившая пытками и несколько раз пытавшаяся убить за неповиновение. И до смерти замучившая его самую первую любовь, когда ему было семнадцать. Как же сильно Талия хотела изменить эту его черту!

Талия решила закончить свое маленькое письмо в его стиле, и на всякий случай добавила:

И хотя бы скажи, что я симпатичный монстр, если я вдруг стану чудовищем. А то совсем обидно будет, что Вэлу ты так сказал, а мне нет…

Люблю и целую, твоя Талия

Она невесело усмехнулась, представляя, что он действительно так отреагирует на ее превращение. Сложила письмо и оставила его на видном месте на столе. Открыла шкаф и с помощью магии надела на себя длинное платье в цветочек и кружевную шляпку – стиль старушек за семьдесят, но ей и не хотелось выглядеть современно, иначе в магическом мире её бы не поняли.

Талию обжигали тревожные, мучительные сомнения. Она не чувствовала себя героиней, спасающей миры, даже если этот мир был ее собственным домом. Она всегда считала себя всего лишь слабой девушкой, которая боялась даже тараканов, несмотря на то, что владела магией. Вместе с Джеральдом они сражались с вольфентами, но одно дело – отогнать парочку, и совсем другое – биться с целой армией!

Она часто восхищалась своей матерью: как та решительно отстаивала свои взгляды, как могла поставить на место одним лишь словом и как грациозно и быстро скакала верхом. Мать пыталась научить верховой езде и Талию, но дочь тут же с криками попросила снять ее с лошади, не успев даже тронуться с места. Боялась лошадей.

Мать – это кровь Морнеллов, огнецвет, решительный, пламенный и неотступный. А Талия унаследовала характер Мессилсов, скромных и непритязательных среднестатистических магов, мечтающих о спокойной жизни. Когда-то мать влюбилась в простого волшебника и отказалась ради него от знатного происхождения и титула, о чем ни разу не пожалела, в отличие от Талии. Отец был болен и рано умер, а Талия даже не скорбела о нем. Она всегда мечтала стать Морнелл, а не Мессилс. Часть Морнеллов в ней оставалась, и сейчас именно она звала Талию в путь, отчаянно требовала, чтобы та вернулась домой и помогла друзьям сразить врага. Чтобы она забыла об осторожности Мессилсов и проявила наконец свою настоящую суть. А заодно показала себя дяде Ричарду, который не воспринимал ее всерьез.

Леди Талия Морнелл звучало бы куда лучше, чем серая мышь Талия Мессилс!

А вдруг если я помогу Морнеллам, дядя начнёт мной гордиться?

Воспоминания о дяде придали Талии решимости. Она вернулась на кухню, чтобы схватить оставленный там камень связи, и вновь услышала голос миссис Вуд из комнаты.

– Талия?

– Всё нормально, сейчас пойду в магазин за… печеньем, – Талия решила, что миссис Вуд незачем знать настоящую цель её ухода.

Она подумала исправить всё магией и оставить для миссис Вуд нормальный завтрак на плите. Но быстро бросила эту затею – времени не оставалось, совсем не оставалось. Так что просто взяла камень связи и выбежала из дома, не беспокоясь о раненых чувствах миссис Вуд, когда та увидит её кулинарные «плоды».

Талия направилась к месту, где сейчас располагались два официальных портала: один – в магические земли, а другой – в мир людей. Перемещаться между двумя мирами можно было только через официальный портал, открытый службой перемещений, иначе повредится барьер – и тогда появится множество лишних разломов, или они изменят направление. Обычно официальные порталы открывались редко из соображений безопасности, но сейчас у Джеральда и его младшей сестры было особое поручение от мастера Ворнетта, поэтому в службе перемещений решили не закрывать разломы, а спрятать их заклинанием невидимости от простых людей. Оба прохода охраняла коллега Талии, Эбигейл Коул. Её поставили на особый пост – место между мирами, откуда она могла следить сразу за обоими порталами. По слухам, там ещё находилась древняя сокровищница, но о ней Талия мало что знала.

Она бежала через пустые утренние улицы города М., иногда замечая косые взгляды прохожих, которым её наряд, наверное, казался странным. Её сердце отчаянно и невыносимо билось в груди – ещё немного, и выпрыгнет наружу.

Только бы успеть, только бы успеть…

Наконец, она добралась до заброшенной железнодорожной станции на окраине города. Почему-то это место всегда утопало в тумане, будто сама природа здесь чувствовала близкую магию.

На самом деле, город М. был особенным, потому что именно он являлся своеобразным переходом между миром людей и магическим. В остальных местах этого мира открывать порталы не получалось – по крайней мере, пока. Служба перемещений очень долго пробовала, и некоторые сотрудники объездили полмира, но ничего не вышло даже у мастеров магии.

И, возможно, город М. чувствует их магию. Кто знает?

Талия остановилась, переводя дыхание, и осмотрелась. Тротуары и перроны покрылись мхом, а ржавчина медленно разъедала железные конструкции. Здание станции мрачно возвышалось над платформой, словно разрушенный корабль среди моря.

Талия медленно пошла вдоль рельсов, глядя на далёкие силуэты вагонов, заросшие травой и кустарником. Поблекшие и безжизненные, они словно застряли во времени и пространстве. Где-то вдали, в самом сердце заброшенной станции, хлопнула дверь. Пугающе тихое место – только ветер шумел и гулял по пустой платформе, разрывая тишину. Талия не любила такие места. Но в другом организовывать портал было бы слишком рискованно.

Она поднялась на перрон, чувствуя влажный и холодный металл старых перил под пальцами. Сжалась всем телом – поняла, что проход совсем близко, через пару шагов.

Талия напрягла глаза, высматривая портал в запустении. Заклинание невидимости работало до тех пор, пока волшебника или предмет никто не стремился обнаружить, а значит, она должна была захотеть увидеть порталы.

Они оба точно здесь, но нужно их разглядеть.

Талия закрыла глаза, сосредоточилась и тихо произнесла:

– Луманирис!

На кончиках пальцев возникло легкое покалывание. Талия сфокусировалась и увидела, как среди старой платформы появляются два таинственных выхода. Один – угловатый и серебристый – напоминал ледяное зеркало и отражал каждый её шаг. Второй – округлый и золотистый – пульсировал ослепительными фиолетовыми вспышками, словно небо в грозу.

Она помнила, куда идти, поэтому без колебаний нырнула в первый портал и погрузилась в вихрь магии.

Здесь реальность изменилась, исказилась, спуталась в клубок силуэтов и образов. Если честно, Талия давно не путешествовала через порталы, немного отвыкла и как будто стала отчетливей ощущать перемещения. Чувства обострились, а тело закрутилось и вытянулось, словно разделялось между мирами. Магические потоки прошли сквозь кожу, пробирая до костей, а каждое движение отозвалось лёгкой судорогой. Привычное чувство от перелётов теперь показалось странным и тяжелым.

Среди этой воронки Талия услышала полный искреннего недоумения голос Эбигейл Коул. Он прозвучал тихо и глухо, как со дна колодца.

– Талия? Что ты здесь делаешь?

Она не ответила. Понимала, что Эбби вряд ли ее услышит и тем более – не сможет остановить.

Моя миссия гораздо важнее, чем задача Эбби…

Магический мир, 1667 год с разделения мира, июль 2005 года по нашему летоисчислению

Наконец – твердая земля под ногами. Дорога порталов. Магический туман обволакивал местность, создавал иллюзию безграничного пространства. Путь перед ней пестрел светящимися точками – каждая вела в разные уголки волшебного мира. Туман, словно живой, полз по дороге порталов, медленно, бесшумно. Мягко щекотал кожу, касался волос, поглощал силуэты в свои глубины. Вокруг разлилась тишина, не было даже ветра, только монотонный треск и тихие голоса доносились со всех сторон.

Талия увидела массивные булыжники с символикой порталов – звездами, рунами и спиралями – расставленные здесь несколькими поколениями сотрудников службы перемещений. Вдали возвышался рабочий штаб, огромное здание с мерцающими каменными стенами, величественными шпилями и панорамными окнами, украшенное символом – расправленными крыльями с перьями разных цветов. Невольно Талия вспомнила, как ей приходилось учить здесь каждый магический узор ради высокого балла на экзамене.

Она подняла шляпу, упавшую с головы во время перелёта, и осторожно пошла по дороге между камней, наблюдая, как среди порталов вдали мелькают фигуры коллег. Каждого из них она хорошо знала, но в такой момент не слишком желала видеть.

К ней направился мужской силуэт – должно быть, он заметил, что через портал переместилась она, а не сестра Джеральда. Талия гордо выпрямилась и двинулась дальше уверенной походкой, как будто не произошло ничего странного.

Наконец, она различила лицо приближающегося мужчины – Брайан Кресс, как всегда, хмурый и молчаливый, шёл к ней с изумленным видом, нервно потирая эмблему на рукаве тёмно-синей мантии.

Талия невинно улыбнулась коллеге, словно она здесь и правда не по собственной воле, а по приказу руководства. Тёмные волосы Брайана потрескивали от магии порталов.

– Ты вернулась? – удивленно спросил он и прищурился от непонимания.

Талия решила перейти сразу к делу. Брайан считался отличным сотрудником службы перемещений и, наверное, что-то знал. Хоть что-нибудь.

– Случилось нечто ужасное, – начала Талия сбивчиво и суетливо. – Мистер Квэйн передал мне, что Лес Грез захвачен, а Валериан Хортон стал лидером вольфентов. Ты знаешь это?

Брайан отвёл взгляд, задумчиво почесывая подбородок.

– Да, слышал про битву, но не знаю всех подробностей.

– Мне нужно поговорить с мистером Квэйном. Что произошло в Лесу Грез и в регионе Флиенсселей?

Брайан пожал плечами, его лицо осталось непроницаемым.

– Мистер Квэйн сейчас на Туманном полуострове вместе с Джаннитой и мастером Экман, – неопределенно протянул он, оглядывая Талию с ног до головы, будто она не его коллега, а незнакомец, случайно проникший в этот мир. Прямо как та девочка, Кэт Кристаленс.

– Брайан, может быть, ты скажешь мне хоть что-нибудь? Всё-таки я была в мире людей, а ты всё это время работал здесь!

Пассивность коллеги уже начинала злить Талию. Раздражение поднималось внутри, ей все больше хотелось встряхнуть Брайана за плечи и вернуть в реальность. Но она сдержалась, лишь сжала кулаки от возмущения.

– Ты и правда знаешь так мало? – холодно, но настойчиво спросила она.

Брайан нахмурился, опустил взгляд и кивнул.

– Я никогда не был связан с регионом Флиенсселей. Давай дождёмся мастера Экман или мистера Квэйна.

– Но я не хочу никого ждать, – твердо заявила Талия. – У меня свои планы. Я должна помочь Лесу Грез.

Должна спасти близких от гибели или превращения в чудовище. Должна действовать как Морнелл, а не жалкая девчонка Мессилс, над которой смеется родной дядя, не воспринимая всерьез.

Во мне есть кровь Морнеллов!

И она пылает, кипит, рокочет, как лава внутри вулкана.

Талия выдавила улыбку и отступила в сторону. Брайан явно понял, что она хочет сделать, подошёл к ней и взял за руку.

– Ты уверена, что это хорошее решение? – В его темных глазах мелькнула неопределенность и даже опасливость. – Всё-таки захваченный Лес Грез – очень опасное место. Вдруг они пройдут через портал?

– Всё хорошо, Брайан, я работаю здесь давно, и я справлюсь, – Талия отдернула ладонь. – И не пропущу их через портал.

Она знала, что вела себя как маленькая, глупая, самоуверенная девочка. Знала, что Брайан, работавший в службе порталов дольше, чем она, разбирался в перемещениях лучше. Но ей не было до этого дела. Она хотела лишь увидеть близких, убедиться в их безопасности, а не наблюдать за вялым, почти безразличным поведением коллеги.

– Хорошо. Но будь осторожна.

К счастью, Брайан не возражал. Талия даже обрадовалась, что встретилась с ним: он почти никогда не спорил, лишь покорно выполнял приказы. Если бы ее попыталась остановить мастер Экман, сделать задуманное оказалось бы куда сложнее.

Талия отошла от Брайана, вытянула руку вперед и изящно зашевелила пальцами, словно играла на музыкальном инструменте.

– Оперрем Портем Сильвум Граттен!

Она представила Лес Грез во всей его завораживающей красоте: магические деревья круглый год светились, указывая дорогу всякому путнику, листья мягко шептались, а в каждом озере, в каждом кустике и на каждой веточке кипела жизнь. Обитатели леса с любопытством наблюдали, как совсем юные маги впервые проходили посвящение и встречались со своей магической частью души в таинственном ритуале.

Серебристый свет вырвался из ладони Талии, превращаясь в портал, магический вихрь закрутился в его сердцевине. Брайан наблюдал за ее действиями подозрительно, но молчаливо и смиренно. Он стоял в стороне, чуть заметно хмурился, но не вмешивался.

Талия зажмурилась, чтобы лучше сосредоточиться, шагнула в портал; тело вновь утонуло в водовороте магической энергии, но не таком бурном, как при перемещении между мирами. Лишь слегка потряхивало.

Открыв глаза, Талия увидела ослепительный голубой магический свет – настолько яркий, что она и правда едва не потеряла зрение. Светящаяся пелена застелила ее глаза. Талия не понимала, что происходит, только разноцветные круги расплывались перед веками. Но самое странное – она не ощущала твердую землю, словно муха, плавающая в киселе.

Я упала в Озеро Грёз?

Она представила, как плывёт в окружении разноцветных рыбок из самых прекрасных грёз. Но она не чувствовала дна. Если даже она попала в озеро, то явно утопала. Вот только почему не захлебывалась?

Наконец, придя в себя, Талия осознала куда более печальную и жуткую истину. Она не в озере, нет. Она застряла в защитном куполе. В том самом барьере, который ее друзья создали, чтобы не дать вольфентам прорваться дальше во Флиенсселей. А она по неведению открыла портал прямо в купол и… оказалась внутри.

Боги, я такая дура! Что теперь делать?!

Внизу бродили вольфенты – призрачные люди и звери с горящими алыми глазами, жаждущие поработить ее волю.

Они не доберутся до меня… Я внутри купола из Альсонтио. Хоть один плюс.

Ее охватил ужас, жалостливый панический крик вырвался из горла, и на секунду ей показалось, что она разрезала барьер своим голосом – но нет, точно нет.

Она начала барахтаться, будто утопающий в озере, пытаясь развеять потоки света, застилающие зрение. Почувствовала, как часто, истерично забилось сердце, вырываясь из груди. Вновь закричала, но никто ее не слышал. Только едкий запах озона ударил в нос, будоража чувства.

Никто мне не поможет, и я навсегда останусь здесь?

Здесь, где с одной стороны – безопасный мир, а с другой – сломленный, измученный Лес Грёз, полный жутких тварей. На границе, но ни в одном из этих мест. Самое страшное – оказаться именно на границе. Неопределенность – главный и злейший враг.

Внутри барьера она – как в тюрьме. И не сможет никогда оттуда выбраться, даже если очень захочет. Сквозь свет проступили очертания деревьев, обгоревших и сломанных, теперь скорее напоминающих лапы тварей, тянущихся к ней, чтобы погрузить во тьму.

Она вновь пронзительно взвизгнула.

Они убьют меня. Я никогда не вернусь отсюда, никогда не увижу маму!

Талия шевелила руками, дергалась, вырываясь из невесомого океана магии, из которого соткали призрачный барьер, но тщетно. Она чувствовала, что останется здесь навсегда, умрет, и все забудут про нее. Талия Мессилс, мечтавшая о фамилии Морнелл, станет таким же безличным, безымянным и злобным призраком, как существа внизу.

Она собралась позвать на помощь, но резкая фиолетовая вспышка магии, едва не ослепила ее и буквально вытолкнула из барьера. Талия осознала что летит вниз. Она даже не успела дернуть рукой, как с криком упала на что-то твердое, шершавое и шевелящееся. Шляпа отлетела в сторону и, наверное, превратилась в пыль от большого количества магии.

Талия часто заморгала и в панике ощупала то, на что приземлилась. Кто-то крепко и болезненно схватил ее за руку.

Она точно сидела на лошади – видела седло и белоснежную спину коня. Талия боялась лошадей, ей снова хотелось кричать, молить о помощи и безопасности. Она была здесь всего несколько минут, но уже сто раз пожалела о своем авантюрном решении.

Крик застыл в горле. Как только вспышки перед глазами исчезли, она различила его. Лорда Ричарда Морнелла, своего дядю.

Он стоял рядом с лошадью и дергал поводья, останавливая коня. Они находились на обширном поле, неподалеку от купола-барьера, отделяющего безопасное место от захваченного Леса Грез. Каштановые кудри дяди растрепались. Его строгое лицо исказились от гнева, а глаза сверлили племянницу едким, даже ненавистным взглядом.

Святое Темномирье, я опозорилась перед дядей! Теперь он совсем меня возненавидит.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Он снова дернул поводья.

– Что ты делаешь, глупая девчонка? – наконец с презрением в голосе выплюнул Ричард. – Ты разве не понимаешь, что телепортироваться сюда нельзя? Ты едва не вляпалась в беду! С женщинами всегда столько проблем…

Ее лицо залила болезненная, обжигающая краска стыда. Она молча кивнула, понимая, что вместо завоевания уважения только больше утонет в позоре, невыносимом, жутком позоре, которого она всегда так боялась.

Ей хотелось плакать, но она должна была держаться и смело идти вперед, преодолевая преграды, прямо как дядя. Не опозориться еще больше. Поэтому просто молчала, ибо любое слово могло вызвать поток эмоций.

Она осторожно спешилась и снизу вверх посмотрела на голубой купол, который переливался всеми цветами радуги, напоминая о границе между тьмой и светом.

Суровое лицо Ричарда еще больше исказилось яростью, он ловко взобрался на спину коня.

– Что ты здесь забыла? Ты же была в другом мире.

– Да, но…

Талия сконфуженно прошептала:

– Но все изменилось…

Она сделала неловкую паузу, не зная, как лучше сказать.

– Я… эм… хочу помочь.

Талия решительно схватилась за поводья и попыталась привлечь внимание дяди взглядом, растерянным и смущенным.

Ричард нахмурил брови и рыкнул почти по-звериному:

– Уходи!

Талия почувствовала: еще немного, и его голос сорвется на крик, а она окажется в совсем унизительном положении.

– Если ты не хочешь быть убитой или стать монстром, убирайся сейчас же. Пересечешь этот купол, и возврата не будет.

По телу пробежала дрожь. Талия представила, как лично встретится с целой армией призрачных существ, способных превратить разум в пепел одним лишь взглядом.

Не показывай ему свой страх!

Она здесь – отчасти ради него, ради его признания, ради его любви.

Он должен понять, что я достойна пойти с ним!

– На Лес Грез напали, да? Что случилось?

Ричард сжал губы в тонкую линию, словно не желал признавать правду.

– Мередит, – произнес он с ненавистью, – в мое отсутствие ввязалась в войну и позволила врагу захватить Лес Грез. Они хотят прорваться сквозь защиту.

– Дядя, прошу, возьми меня с собой. Ради этого я пришла из другого мира…

Она упрямо встала на пути Ричарда и почти взмолилась.

– Прошу, дядя…

– Для тебя я только Лорд Морнелл, – отрезал он.

Талия осеклась, вспомнив, что Ричард не любил признавать родство и просил называть его только лордом Морнеллом.

– Простите… Лорд Морнелл, – пролепетала она и слегка склонилась в почтительном поклоне, но сердце болезненно сжалось.

– Уходи.

Ричард дернул поводья, игнорируя племянницу; Талия испуганно отскочила в сторону. Конь рванулся с места, и Талия увидела, как дядя в последний раз посмотрел на нее с презрением и яростью.

– Ты слишком наивна. Вернись назад. Я не буду тебя спасать.

Талию с головой накрыли волны страха и вины. Она медленно опустила руку, чувствуя себя беспомощной.

Она не смогла убедить его в своей правоте. Он снова узрел лишь наивную девчонку, которая жалкими попытками стремилась заслужить его уважение. Призрачное, эфемерное уважение, которое он к ней никогда не проявит.

Конь в это время набрал скорость и резко скакнул прямо в барьер, исчезая в голубом свете. Только следы копыт напоминали о произошедшем. Силуэт дяди тоже растворился; Талия осталась одна, с горьким разочарованием и хрупкой нитью выбора.

Дрожь в теле усилилась, но желание быть полезной перевешивало страх.

Она стояла на краю, и решимость Морнеллов звала ее в путь.

Я не могу уйти и предать себя и Морнеллов! Я здесь ради них.

Она вдохнула поглубже и зажмурилась, собираясь с силами. Слезы обожгли глаза, но Талия решительно смахнула их и сделала шаг. Ещё один. И еще один.

Затем протянула руку к барьеру, ощущая, как магия слегка щекочет пальцы.

Надеюсь, в этот раз не застряну…

Последний шаг – Талия нырнула в голубой свет, который на несколько секунд ослепил ее.

Она пересекла купол и оказалась на другой стороне. В нос сразу же ударил резкий запах пепла и сожженного дерева, оседающий горьким привкусом на языке. Талия зажала рот ладонью, сдерживая крик. Священный Лес Грез был опустошен, лишь алые огни горящих глаз вольфентов разрывали пространство.

Талия остановилась, оглядывая поредевшую рощу. Прекрасные, могучие деревья, которые когда-то светились магией, погибли. Их листья потускнели и обвисли под тяжестью темной энергии. По земле, словно измученной жаждой, расползались глубокие черные трещины. Всюду валялись обломки веток и обугленные листья – одинокое напоминание о некогда живой и процветающей природе.

Ледяной страх прошиб Талию, ноги приросли к земле. Тяжесть взглядов сразу нескольких горящих глаз обескураживала. Чудовища близко, совсем близко; сознание ускользало от неё, а воля жаждала отдаться в лапы кошмарных, сотканных из самого зла созданий.

Не надо, нет, не поддавайся!

Она представила уютные стены родного дома, земляничное поле, гербовые ледяные розы Флиенсселея и теплые руки матери. Вольфенты не любили сильные эмоции – так им было сложнее завладеть чужой волей.

Талия вытянула руку вперед и попыталась сотворить заклинание Альсонтио, отгоняющее тварей, но слова растворились, как утренняя дымка с прибытием солнца. Даже любимые образы, овеянный свободой, смешивались в единую картину порабощения и утопали в тумане.

– Альсонтио, – мысленно повторила Талия, но ментальные заклятия пока ей не поддавались. Паника охватила ее, дыхание сбилось, и она неподвижно стояла, спиной ощущая тепло от купола.

Сделает всего несколько шагов – и вернется в безопасность. За пределами купола они до нее не доберутся.

Талия совсем потерялась и хотела инстинктивно рвануть назад – лучше быть трусом, чем монстром… Но внезапный стук копыт привел ее в чувства. Спасительный голубой свет ударил Талии в глаза. Резкая боль окончательно отрезвила, а яростный крик дяди напомнил о цели.

– Несносная девка, я не стану тебя защищать, если они нападут! Будешь сама виновата.

Она пришла сюда сама. По своей воле. И действительно сама будет виновата в собственной гибели. Но постарается ее не допустить.

Ричард спрыгнул с лошади и начал кидать ярко-голубые вспышки магии в вольфентов. Их тела дёргались и исчезали в пространстве с глухим визгом или рычанием. Но Талия знала, что они скоро вернутся, и их будет больше, еще больше.

Они шли со всех сторон. Люди, волки, медведи, даже маленькие существа. Все направлялись к ним медленными, призрачными, бесшумными движениями, и все смотрели прямо на них.

Талию уже откровенно потряхивало от страха. Она сделала невольный шаг назад, оказавшись почти в куполе. Безопасность была так близко. Но и вольфенты – тоже. Еще немного, и они захватят ее разум.

Несколько призрачных лис незаметно подкрались к Талии. Запах дыма, горящие глаза, потусторонний свист… Еще немного – и зацепятся за неё, пройдут сквозь купол.

Беги!

Бежать некуда – только вперед. Иначе окружат. И она рванула подальше от спасительного барьера. В сердце опасности.

Талия остановилась у сломанного дерева, схватилась руками за ветки, тяжело дыша. Мельком посмотрела на дядю – он неистово выкрикивал заклятия, мужественно отбивая целые группы атакующих чудовищ. Он владел и ментальной магией, но с таким количеством врагов, видимо, решил не рисковать и колдовать вслух.

Вольфенты накатывались на него, как волны на побережье, одна за другой. Каждый монстр прорывался через чары, и древняя магия, тяжелая, удушающая, смыкалась в воздухе, заполняя лёгкие.

Ричард вытащил меч из ножен на спине. Вряд ли поможет – вольфентов не убить. И все же его движения были плавны и отточены, а каждый выпад меча и каждое заклинание – как продолжение руки. Талия невольно залюбовалась.

Яркие голубые вспышки взрывались вокруг него, отгоняя темных существ на долгие расстояния. Но они все шли, выскакивали из темноты хаоса.

– Талия, отбивайся, раз уж ты здесь! – закричал Ричард, отклоняя очередную атаку. – Они не остановятся!

Талия знала, что он прав. К счастью, его голос немного привел ее в себя. Время словно замедлилось. Звук битвы, визг и рев монстров, крики Ричарда – все смешалось в какофонию звуков. Но собственная магия напомнила Талии о себе приятным теплом. Заклинание Альсонтио, наконец, вернулось в ее память.

Талия направила ладонь на двух вольфентов в форме огромных медведей, приближающихся к ней с рыком.

– Альсонтио! – синяя вспышка вырвалась из ее ладони, ослепила тварей, оставила от них дымящийся призрачный след.

Они исчезли, но ненадолго.

Казалось, даже взгляд Ричарда на мгновение смягчился, но тут же стал жестким и решительным.

– Талия, сзади!

Талия обернулась и увидела огромную призрачную змею, ползущую к ней. Невесомый яд капал из зубастой пасти. Талия вскрикнула и отбежала в сторону, припала к влажной земле, закрывая голову— но тут же резко подскочила, увидев, что из-под земли на нее тоже смотрят глаза. Над головой с визгом пролетели несколько призрачных птиц. Конь в стороне испуганно ржал, метался и бил копытами почву, но не решался покинуть хозяина – Талия знала, что для животных взгляды чудовищ не опасны, но весьма пугающи.

Вольфенты были повсюду: на деревьях, на земле, на небе.

Талия в отчаянии закрыла лицо руками.

– Что нам делать, дя… Лорд Морнелл, что нам делать?

Вместо ответа Ричард, выставив вперед меч, решительно закричал:

– Позовите вашего хозяина, если он здесь, мерзкие твари! У меня к нему разговор.

– А вы в это уве…

Но договорить Талия не успела, осеклась на полуслове. Внезапно все стихло. Раздался визг вольфентов, и волна наступления сменилась тишиной, даже конь Ричарда смолк и замер, словно в ожидании беды. Талия почувствовала, как манящая сила, пытающаяся завладеть ее разумом, и неотступные голоса в голове ослабли.

Она не решилась убрать руки от лица, лишь опасливо посмотрела сквозь пальцы. И увидела… своего старого знакомого, Валериана Хортона. Его теплые, дружелюбные черты исказились злобной ухмылкой, инфернальные ярко-красные глаза светились яростью.

– Вэл… – выдохнула Талия, сразу узнав его.

Когда-то Вэл был самым близким и преданным другом Джеральда. Он мог последовать за ним куда угодно: хоть в лес, хоть во вражеский регион, хоть в другой мир. Он уважал Джеральда и даже любил его братской любовью. Талия знала это. Но дружеская преданность сгубила его.

Два года назад, в Лунном лесу, он стал вольфентом. Это был уже не тот Вэл, да и не Вэл вовсе, а чудовище, поглотившее доброжелательного музыканта.

Вэл улыбнулся, словно ностальгируя по старым временам.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, Талия. Как дела у Джеральда? – спросил он с ядовитым сарказмом.

Слова резанули по сердцу Талии. Она не смогла ответить ему, только тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Не думала, что будет настолько тяжело смотреть на него в обличии монстра.

В ее голове все еще периодически возникали воспоминания о теплых вечерах с Джеральдом, Вэлом и его девушкой Хейди, которая тоже стала вольфентом. Они сидели у огня, наблюдая за пламенем магического костра, превращающимся в разные фигуры. Вэл играл им на гитаре, инструменте из мира людей, и они вместе пели. Талия уже забыла название песен, зато помнила теплое и уютное чувство душевной близости, ныне обернувшееся недосягаемым горьким послевкусием.

Ричард направил меч на Вэла, а вторую руку вытянул для магической атаки.

– Что тебе нужно от Морнеллов и региона Флиенсселей? Объясни! – жестко и требовательно спросил он.

Вэл ответил странной, чуждой ему торжествующей улыбкой.

– Лорд Эбнер Вульфорд предлагал леди Мередит сделку, но она сама отказалась и сдала лес.

– Какую сделку? Рассказывай правду!

Ричард бросился к Вэлу, приложил клинок к его шее. Сталь эрлингов блеснула в призрачном свете леса. Враг даже не сопротивлялся. Более того, его глаза стали человеческими, желтовато-карими. Будто он смеялся над лордом Морнеллом.

Убей меня. Посмотри, что будет!

Талия мимолетно посмотрела на Вэла – даже глаза его родного цвета показались ей глазами чужого существа.

– Я сказал правду, – мягко и спокойно ответил Вэл, проведя рукой по лезвию клинка, – Уверены, что хотите убить меня, Лорд Морнелл?

– Я не отступлю, пока не очищу лес от твоей мерзости, Хортон.

Острие коснулось шеи Вэла, и Талия увидела, как из раны показалась кровь, прямо как у смертного. Он снова не сопротивлялся, только отмахнулся с почти беспечной простотой.

– Вы хотите сражаться? Боюсь, у меня не так много времени для этого боя…

– Что нужно твоему кукловоду Маунверту?

Ричард сильнее надавил на меч. Враг лишь улыбнулся и одними губами произнёс заклинание. Талия вскрикнула, испугавшись, что сейчас Вэл убьет его, разорвет, превратит в монстра. Но услышала лишь треск от телепортации – Вэл исчез в пространстве без порталов.

– Трус! – крикнул Ричард, гневно взмахнув мечом.

Радоваться было рано. Вольфенты снова появились в лесу, окружив их со всех сторон и готовясь к новой атаке. Талия содрогнулась от страха и сделала несколько шагов в сторону спасительного барьера – бессмысленно.

Вольфенты наступали повсюду. Они смотрели на нее своими алыми, как сгоревшие угли, глазами. Их становилось все больше. Талия видела, как их злобные, искаженные, искривленные тени мелькают в багрянце слишком рано угасающего дня. До вечера еще далеко, но после захвата леса темнота наступала здесь слишком рано…

Она сжалась и снова закрыла лицо руками, осознавая, что каждая, буквально каждая секунда может быть последней в ее жизни. Талия не думала больше ни о чем. В голове, в сердце, перед глазами была только тьма, злая, жадная тьма.

Она услышала, как Ричард бросился в бой с новой силой. Меч прорезал воздух со свистом, рассекая магию. Талия различила слова и треск заклинания, но уже ничего не видела. Ей казалось, что воодушевление лорда Морнелла – азарт истинного воина, мастера магии и самообороны – граничило с безумием. Даже с закрытыми глазами она видела, как его чары разрывают тьму, отбрасывают чудовищ во мрак изломанного леса.

Но… все бесполезно.

В надежде Талия убрала руки от лица и вновь столкнулась с пронзительным взглядом пролетающей над ее головой хищной птицы-вольфента. Она не удержалась от крика и просто побежала в неопределенном направлении.

Усилия Ричарда – напрасны. Ее жалкие попытки колдовать – тем более.

– Альсонтио! – вновь крикнул Ричард, и несколько вольфентов, преграждающих Талии дорогу, исчезли в голубом свете. Талия едва не задохнулась от отчаяния и ужаса перед этой неистовой силой.

– Альсонтио!

Но ее потуги – ничтожество.

Даже Ричард не мог справиться с таким количеством врагов. Они все прибывали, неуклонно прибывали. С каждым мгновением сражаться с ними становилось все труднее.

Вэл не струсил. Он бился, но не своим руками – отдал это неблагодарное дело слугам.

Талия услышала отчаянный срывающийся голос Ричарда:

– Талия, вернись, мы не справимся!

Она ощутила мимолетное тепло. Несмотря на всю его суровость, он не бросит ее. Она знала, что не бросит. Он был жестоким, авторитарным и вздорным, порой даже злобным, но честь, самоотверженность – его главные ценности. На секунду даже страх ослабел, будто Ричард действительно мог спасти ее от всех опасностей, кроме вольфентов; с ними даже он не справлялся.

Ни о чем не думая, почти машинально, Талия побежала к нему, спотыкаясь о корни, едва не падая, сдирая ветками кожу.

Реальность, искаженная взглядами вольфентов, стала чем-то вроде мимолетного образа, случайного видения, и Талия бежала через эту сеть абстрактных грез.

Она вскочила на лошадь позади Ричарда, забыв о своем страхе. Конь в отчаянии рванул к барьеру – Талия едва успела схватиться за спину дяди, чтобы не упасть. Не по-летнему прохладный ветер ударил ее в лицо, окончательно приводя в чувства.

***

Они преодолели барьер за несколько секунд и оказались на длинном сине-зеленом поле в долине, недалеко от Белоснежных гор. Колосья тихонько шелестели на ветру. Ричард остановил лошадь, поднял ее на дыбы. Дневной свет сменился малиновыми перьями заката – теперь здесь вечерело слишком рано. Талия едва не упала, а Ричард спрыгнул на землю с удивительной, почти нечеловеческой легкостью, схватил ее за плечи и пугающе замер. Она невольно ощутила, сколько ярости и разочарования в его взгляде. Безумно много. Кажется, будто он сам – фигура, высеченная из разочарования.

– Никогда, никогда больше не вмешивайся в дела Морнеллов и Леса Грёз! – завопил он; его лицо – пунцовое от гнева. – Ты всего лишь глупая девчонка Мессилс, которая ничего не понимает!

Глупая девчонка Мессилс… Глупая девчонка Мессилс!

Слова ударили больно, сердце замерло в груди, а слезы предательски засветились в глазах, но Талия знала – он снова прав. Она – всего лишь жалкая девчонка Мессилс. Не леди Морнелл. И никогда таковой не станет. Она не унаследовала совсем ничего от отважного и пламенного огнецвета.

Талия беспомощно посмотрела вниз – ей никогда не заслужить уважение этого великого мастера магии, славящегося своей решительностью и непревзойденной техникой боя. Никогда не влиться в их семью.

Все, что она чувствовала при встречах с Морнеллами, – лишь стыд, жгучий, защемляющий душу. Так было всегда. В последний раз она виделась с Морнеллами четыре года назад, в свои восемнадцать. Она приехала пообщаться с ними и посмотреть, как живут маги, которые не отказались от своего титула. И ее попросили помочь обуздать «маленькую катастрофу».

Талия считала, что все дети – зло, но этот…

Тогда восьмилетний сын Ричарда и Мередит, Теодор – ее «любимейший» кузен – начал обучаться волшебству перед поступлением в Школу. И упорно, просто категорически отказывался использовать камень волшебства. Колдовал без камня. Как бы слезно его ни упрашивали этого не делать. Даже если ему вкладывали в руку камень волшебства, это нерадовое дитя его отбрасывало и колдовало само – потому что ему так нравилось, и все. Его обучали простым заклятиям, но без камня Тео постоянно что-то творил неправильными чарами. То случайно порвал платье на соседской девочке во время магического «поединка», то поджег чужой сад, то устроил наводнение. И его это забавляло, даже, наверное, кружило голову ощущением власти над миром с магией в руках. Пусть и неуправляемой.

Морнеллы поручили Талии помочь им с обучением Тео. Но все оказалось не так просто – кузен захотел помериться с ней магическими навыками, опять же без камня, и даже она ничего не могла сделать, кроме как уворачиваться от его заклятий. Талии это так надоело, что она разозлилась и отбила его магию в него же; начинающий восьмилетний маг не сумел уклониться. Она не сдержала себя, совершила глупость. Но попала в цель – его сразу же ударило магической молнией, к счастью, не смертельной, но весьма болезненной. Столько криков и слез Талия не слышала и не видела ни разу в жизни… Ричард был в ярости, Мередит ужаснулась, а Талия вся пылала пламенем стыда – она, взрослая волшебница, умеющая контролировать себя, не сдержалась и навредила ребенку! Пусть и очень сильно бесящему ее, но все же ребенку. У нее должно было хватить самообладания.

Так она и уехала тогда с этим мучительным стыдом. Вскоре кузен ей даже написал письмо с извинениями за свое поведение – видимо, с подачи леди Мередит. Она тоже извинилась перед ним и его родителями, но легче от этого не стало. Больше она к Морнеллам не приезжала, хотя все это время очень хотела увидеть дядю, предстать перед ним в новом свете, стать вдохновляющим примером для подражания его сыну.

А в итоге… Снова опозорилась. И теперь смущенно стояла перед ним, представляя, что тот расскажет о ней уже двенадцатилетнему Тео. Отвратительно.

Она робко скрестила руки на груди и решилась поймать его гневный взгляд. Кивнула в ответ на унизительные слова и произнесла несмело, едва слышно:

– Лорд Морнелл, пожалуйста, отвезите меня во Флиенсс. Я хочу встретиться с мамой. Я скучаю по ней…

Он вновь вскочил на спину лошади и жестом подозвал ее сесть сзади, теперь даже подал руку. Она опасливо подошла к коню, схватилась за жилистое запястье дяди, чтобы взобраться в седло. Совсем не желала ехать верхом, но рисковать с порталами больше не стоило…

Мимолетно она оглянулась назад, к барьеру, и увидела, как за пеленой ослепительного голубого света бродили зловещие силуэты, уничтожающие последнюю красоту леса.

Они проиграли. Снова.

Примечания:

1. Ауретты – вид волшебного золота, которое используется во всем магическом мире в качестве денег.

2. Георгианская эпоха – период в британской истории примерно между 1714 и 1830 годами.