Оливия

ОЛИВИЯ

Группа туристов двигалась, наслаждаясь прекрасным и красивым пейзажем. Перед их глазами проплывали необычайно красивые зеленые луга, плавно перетекающие в скучные, тёмно-коричневые, каньоны. Молодые люди, парни, девушки, из далекой России, шли по североамериканским каньонам, в поисках чего-то необычного, и весьма интересного. Но больше всего их заводило то, что они сами, сами захотели, сами нашли средства, и сами приехали. Вот уже два дня здесь, а пока только фотографии на смартфонах, и ничего, ничего такого, что могло бы вызвать не просто интерес, а восхищение, и даже удовлетворение. Живописные пейзажи переносились на камеры смартфонов, что бы потом, по возвращении, оказаться выложенными в социальных сетях. Яркое солнце освещало округу, обдавая жаром молодых людей. "Интересно как, даже не поверил бы никогда что здесь, в северной Америке, нет на таком расстоянии не одной живой души"– смеясь, сказал Павел, тот самый заводила, который и подбил шестерых молодых людей двинуться в такую даль, ради впечатлении. Ребята молча улыбнулись на слова Павла, словно он сказал что-то смешное. Наконец перед глазами ребят предстал высокий, и очень крутой утес. Словно кто-то специально привел их к нему, и именно здесь туристы и решили сделать очередной привал. -"Мальчики, смотрите что это?"– произнесла высокая, стройная и очень красивая, двадцати лет от роду, голубоглазая Алина, показывая на огромную плиту, лежащую у подножия того самого утеса. Ребята дружно подошли к плите, и прочитали надпись: "This is where love died". "Здесь умерла любовь"– перевел на русский язык Олег. "Интересно, а почему именно здесь?"– Алина посмотрела вопрошающим взглядом на ребят, но никто не знал ответа. "Сейчас отдохнем, перекусим, и двинемся дальше, а кому интересно почему здесь, пусть остается и думает. Назад пойдем заберем"– весело смеясь сказал Павел. День клонился к вечеру, и ребята уже приближались к небольшому городку,

Сайленту, что бы заночевать, наконец, в гостинице, а не под открытым небом, как две ночи подряд.

" Молодые люди, не поможете старушке? "– внезапно раздалось за спиной наших туристов. Они оглянулись, больше от удивления, это же просто неожиданно услышать родную речь здесь, в Северной Америке.

" Чем вам помочь? "– спросила Дарья. " Я живу здесь, в двух кварталах. Но мой почтенный возраст, он не дает мне спокойно передвигаться. Я не останусь в долгу, если поможете мне дойти до дома, тем более что я вижу вы тоже из далекой России"– пробормотала старуха. Ребята молча переглянулись.

"Поможем? Заодно и узнаем есть ли здесь гостиница, или как у них там? Отель?"– сказал Павел. Молодежь молча взяли старушку под руки и повели. По дороге выспросив старушку о жизни, и выслушав ее историю переселения в Северную Америку, ребята сами не заметили, как оказались на самом краю городка, возле большого, но очень старого дома.

" Вы про гостиницу спрашивали, внучки? Так оставайтесь у меня. И мне, старухе, веселее, и вам экономия"– сказала старушка. Ребята молча переглянулись и вошли в огромную, старинную дверь, сделанную в Северо-Американском старом стиле.

"Проходите, располагайтесь"– сказала старушка, и улыбнувшись продолжила – "в наших краях не принято особо встречать гостей, но я ценю землячество, да и сами знаете, Россия моя Родина, а у нас гостеприимство в крови"– и старушка захлопотала около старой, каменной плиты. Ребятам даже на миг показалось, что они попали в какую то другую эпоху, в Средневековье. Каменная плита, старый, резной дубовый стол, несколько резных табуретов, да огромная деревянная кровать в самом дальнем углу комнаты. "Добро пожаловать в Средневековую Европу"– смеясь произнес Павел. "Паша, мы благодарны должны быть, а ты…"– отрезала его Дария. "А что я? Я просто пошутил"– сказал Павел. Между тем старушка уже начала хлопотать об ужине, и девушки, Алина, Дарья и Елена, самая скромная и молчаливая, взялись ей помочь. Вскоре на огромном дубовом столе стояли блюда, много разных блюд. Ребята с удовольствием поглощали еду, иногда переглядываясь и пересмеиваясь. " Мальчики могут заночевать в той комнате, правда вас трое, а там всего одна кровать, но я могу дать вам ковры. Вы постелите их на пол, и сможете поспать. Девочки же могут лечь здесь,

я все равно сплю в маленькой комнатке, так что, мы не потесним друг друга."– сказала старушка, и собралась было идти к себе в комнату, что бы предаться власти сна, как любопытство Алины остановило её.

"Простите, но здесь, в каньонах, есть утёс. Возле его подножия лежит огромная плита, с надписью: "This is where love died", кажется переводится:"здесь умерла любовь", вы не знаете историю того места? Ведь просто так такое не напишут? "– Алина очень внимательно посмотрела на старуху. Старуха же неловко улыбнулась, и немного помолчав ответила:" Да, трагическая история, ставшая народной легендой. Ах, как давно это было. Более ста лет прошло"– старуха посмотрела на молодёжь, и еще раз громко вдохнула. "Расскажите нам эту историю"– сказала Дария. "Да родные мои, у меня на это уйдет вся ночь. Вы готовы не спать и услышать это?"– спросила старушка. Молодежь переглянулась, и словно поняв без слов друг друга, молча кивнули в ответ. " Ну хорошо, я вам расскажу, все равно в моем возрасте уже и сон не тот, а вам полезно будет услышать историю настоящей, но трагической, любви. "– сказала старая хозяйка, и подвинув большой деревянный табурет к столу, начала свой рассказ: "Оливия, так ее звали, родилась шестым ребенком в бедной ирландской семье, отец ее, как, впрочем, и многие мужчины того времени, был обычным ирландским рыбаком, и часто по несколько месяцев пропадал в море. В ночь рождения дочери он как раз собирался в порт, ему надо было через день сесть в рыбацкий корабль, и исчезнуть в поисках пропитания на несколько месяцев. Крик новорождённой огласил весь дом, но никто не испытал радости, ведь шестой ребенок в бедной семье, это катастрофа. Бедный Бен, так звали ее отца, нашел отдых в том месте, куда приходили жители ирландского городка, что бы отдохнуть или просто убежать, как им казалось, от проблем. Местный кабак просто никогда не был пуст. Вот и в эту ночь много мужиков собралось там, кто-то пришел запить горе, как наш Бен, а кто-то отметить радость. У него впереди было полночи, и этого времени хватило бы, что бы нажравшись, а надо сказать он часто напивался, забыться в пьяном угаре где-то в глубине своего маленького, но уютного, дома. "Здорова, Бен. Что от жены сбежал, как обычно?"– раздалось за его спиной. Бен обернулся. Перед ним стоял местный заводила Джо. "Какое твоё собачье дело? Я бегу от проблем, поэтому я здесь, а ты от кого бежишь?"– ответил изрядно к тому моменту выпивший Бен. "Слышали, он от проблем бежит сюда. А знаете какая у него самая главная проблема? Это его любимая Сьюзен."– засмеялся Джо. "За своей Бери смотрел бы лучше. А моя

Сью, моя Сью сегодня родила дочь. Шестой ребенок, бог мой."– ответил Бен, проглатывая очередную рюмку крепкого алкоголя. "Да что ты, сукин сын, можешь знать о моей Бери?"– сказал Джо, и подошел к Бену. "Я ничего, а вот весь городок. Ох, многое люди поговаривают"– засмеявшись ответил Бен. "А ты думаешь, что пока ты месяцами находишься в море, твоя

Сью сидит дома и поглядывает в окошко?"– произнес с гневом Джо. Бен безусловно очень любил свою жену, и такие слова, плюс выпитый алкоголь, не дали ему оставить слова Джо без ответа. Вскоре в дверь дома, где жил Бен, постучались. "Мэри, а мама дома?"– спросил Эди, один из постоянных обывателей кабака. Мэри, старшая дочь Бена, которой вот-вот должно было исполнится восемнадцать лет, недоумённо смотрела на

Эди. "Мама отходит после родов. А что произошло?"– испуганно спросила девушка. "Тим,Дейр

заносите"– сказал

Эди, и двое здоровых, незнакомых мужиков, немного смущаясь, затаскивали в дом тело Бена. "Что с ним? Он, как и всегда, мертвецки пьян?"– спросила Мэри. Из комнаты вышли все:три брата, и Лиз, самая младшая до рождения Оливии. Они уже привыкли к пьянкам отца, поэтому сейчас молча стояли возле двери в небольшую комнату, которая считалась для них спальней. "Нет, Мэри. Он вовсе не пьян. Он мертв"– произнес

Эди. "Мертв? Но…"– Мэри просто замерла от ужаса. "Перебрал малость и сцепился с местным заводилой Джо. Мы пытались их разнять, но ничего не выходило. Они дрались около часа, и казалось все, конфликт исчерпан. Но Бен, выходя из кабака, полупьяный и злой, споткнулся о порог. Он так неловко упал, что сломал себе шею."– произнес

Эди, и немного помолчав, добавил: "Я очень сожалею". В доме Сьюзен началось такое. Это тяжело объяснить. Отец, так глупо умерший, и больная мать, тяжело отходящая от шестых родов. И пятеро детей. Пятеро, потому что Оливия еще ничего не понимала. Она спокойно спала на руках Лиз. Сколько горя и слёз было пролито несчастными. Умер не только отец семейства, умер человек, который, пока единственный, мог их содержать. Вскоре четверо мужиков, живущих по соседству, несли ими же сколоченный гроб. Похоронная процессия была весьма небольшая. Больная, еле держащаяся на ногах, Сьюзен, да шестеро детей. После похорон Сьюзен слегла полностью. Бедная Мэри, теперь на ее руках оставались пятеро детей, да больная мама. Жить бедному семейству было не на что, и Мэри, убитая горем и нищетой, просто не знала что делать. В то время, в местном порту, нанимали мужиков на разные работы. Мэри пришла в порт, и подошла к смотрителю: "Простите, у вас не найдётся для меня работы? У нас недавно умер папа, Бен, он был рыбаком, а мама, тяжело перенесла роды, после его смерти совсем слегла. Я осталась одна, кто может в нашей семье работать. Мне просто необходима работа, у меня больная мама, и пять братьев и сестёр."– сказала Мэри смотрителю. "Работа. Да ты вообще представляешь, о чем ты меня сейчас просишь? Не каждый мужчина здесь выдерживает, а ты хочешь работу?"– смеясь ответил смотритель. "Пожалуйста. Мне нужна работа, иначе мы просто умрем с голоду"– сквозь слёзы произнесла Мэри. Надо сказать в то время всем было все равно до чужого горя, да и смотрителю даже выгоднее было, лишние рабочие руки. Вскоре Мэри, на ровне со здоровым мужиками, таскала тяжести, мела портовые дорожки, да и много ещё всякой работы легло на ее плечи. За детьми и больной мамой оставался смотреть второй после нее, брат Иден. Так время шло. Денег, что зарабатывала Мэри, едва хватало на пропитание, но хоть так, хоть не полностью в голоде. И вроде все было пусть и не хорошо, но и не очень плохо, пока, в одно из весенних, утро, не умерла сама Сьюзен. Похоронив маму, Мэри совсем потеряла интерес к жизни. Полностью окунувшись в работу она пыталась забыться и о нищете, и о потере. Наконец в порт прибыл огромный Британский корабль. Рабочие, как и обычно, принялись мыть судно с наружи и разгружать багаж, и Мэри не отставала от них. "Осторожнее, Мэри. Трос не надежен, может оборваться. Давай лучше оставишь эту затею, а саму корму вымоет кто-нибудь другой"– крикнул Джек, один из рабочих, видя что Мэри собралась залезть на высокую корму, что бы ее помыть. "Я аккуратно, мне смотритель обещал, если ее вымою, двойную оплату, даже не представляешь как мне нужны эти деньги."– крикнула Мэри, взбираясь по холодному, старому портовому тросу. Рабочие, все до одного, собрались возле корабля. Кто-то кивал головой, кто молча смотрел. Наконец появился сам смотритель. "Что вы столпились здесь, бездельники?"– крича подходил он к собравшимся. Рабочие расступились, и перед глазами смотрителя открылась страшная, и даже более скажу, ужасающая картина:на самом краю портовой палубы, вся в крови, еле дыша и хрипя, лежала сорвавшаяся с кормы Мэри. Ее длинные, чёрные и густые волосы слиплись от крови, большие карие глаза, боже, вы бы видели эти искренние, чистые и огромные, карие глаза потихоньку мутнели. А из маленького, аккуратного носика и ровных, тонких губ сочились капельки алой крови. Никто ничего не мог уже изменить. Вскоре Мэри обрела покой рядом с любимым папой, Беном, и не менее любимой мамой, Сьюзен.

Идену

шёл пятнадцатый год, и естественно он не мог уже содержать никого. Вскоре после похорон Мэри, он отдал Лиз и Оливию в сиротский дом, а сам, взяв с собой Тена и Леда, оставшихся двух братьев, пошел к рыбакам. Надо сказать их судьба сложилась по-разному. Три брата, воспитанных в одной семье, в одинаковых условиях, и три разных судьбы. Иден, через три года, продолжил ремесло отца, до того он воспитывался в семье одного старого рыбака, и стал рыбаком. В девятнадцать лет он женился на дочери одного местного кожевника, и они прожили долгую, пусть и не богатую, но счастливую жизнь. У них было трое детей:сынок, красивый, немного полноватый Бен, и две дочери: черноглазая и очень красивая Сьюзен, и светловолосая, невысокая, но тоже не менее красивая, Мэри. Тен, также попавший к одному из рыбаков, нашел свое призвание в плотничестве. Да, несмотря на свой молодой возраст, он был гениальным плотником. Вскоре заказы посыпались к нему со всех концов маленькой Ирландии, и через пять лет он был уже не то, что бы богат, но с неплохим достатком. Вот только подсел на игральный дом, где в одну из ночей, проиграв все свое имущество, повесился с горя на суку дерева, во дворе этого самого игрального дома. Лед же, ох уж этот Лед. Он стал моряком. И уже к двадцати годам его кругозор знал столько стран, сколько не сможет вместить целый учебник. Но, несмотря на свою красоту, а он, в отличие от немного сутуловатого