Синема и миражи
Все персонажи, их высказывания, и события этого произведения являются вымышленными и любое совпадение с реально жившими или живущими людьми случайно.
РОМАН – СКЕТЧ
Глава 1 Пролог
МОСКВА. КИНОТЕАТР.1915 ГОД
В переполненном зрителями, накуренном зале, идет демонстрация новой фильмы.
Дрожащие титры чередуются со сценами игрового черно-белого немого кино.
ТИТР: ЗОЛОТОЙ ПРИИСК "ОМУЛЕВЫЙ" В БАРГУЗИНСКОЙ
ТАЙГЕ. 1912 ГОДЪ.
По безлюдному карьеру, вдоль песчаного откоса, в сбитых, истоптанных сапогах, со старательским лотком, устало бредет худощавый юноша-подросток шестнадцати лет.
Неожиданно, он спотыкается, падает и ударяется правой рукой о что-то твердое на песчаном склоне.
Затем он встает, трет ушибленную правую руку левой рукой и носком дырявого сапога откидывает песчаный грунт, чтобы посмотреть – обо что он мог удариться, и вдруг – его ослепляет блеск золотого самородка!
ТИТР: Я НАШЕЛ ЗОЛОТО!
Старательская контора с большим помещением.
Внутри, напротив входной двери, у бревенчатой стены, стоит широкий стол, с табличкой "Касса". За столом учетчик, пятидесяти лет, в очках, взвешивает на мытый старателями золотой песок. К столу стоит очередь из нескольких старателей.
Рядом с учетчиком, за другим столом, на стуле, закинув ногу на ногу, полу боком, вальяжно, сидит пристав, сорока двух лет, высокий импозантный офицер-солдафон, в звании штабс-капитана. На стене, позади него висит табличка "Начальник прииска".
Неожиданно в раскрытую дверь барака вбегает подросток, нашедший золото. Он, обращаясь к присутствующим, показывает на открытую дверь и кричит.
ТИТР: ТАМ НА ПРИИСКЕ, Я НАШЕЛЪ БОЛЬШОЙ ЗОЛОТОЙ САМОРОДОКЪ!
Но, присутствующие в бараке скептично реагируют на его обращение они ему не верят.
Пристав, небрежно указав пальцем на вбежавшего юного старателя обращается к учетчику.
ТИТР: КАК ЕГО ФАМИЛИЯ?
Учетчик угодливо отвечает приставу.
ТИТР: ЭТО, ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, МЯКИШКИН СПИРИДОН, ОН В ПОДМАСТЕРЬЯХ У ШМАГИНА. ПЕРВЫЙ МЕСЯЦ РАБОТАЕТ. НАВЕРНО БУЛЫЖНИК ОТКОПАЛ!
Все присутствующие смеются, но Мякишкин настаивает.
ТИТР: ЭТО ПРАВДА – ТАМ ОГРОМНЫЙ САМОРОДОКЪ!
Пристав, махнув рукой, дает всем команду.
ТИТР: ЛАДНО, ПОШЛИ!
Неожиданно, пристав останавливается и обращается к Мякишкину.
ТИТР: А ГДЕ ТВОЙ НАСТАВНИКЪ – МАСТЕРОВОЙ ШМАГИН?
Учетчик показывает жестом на бревенчатую стену.
ТИТР: ГОСПОДИН ШТАБС-КАПИТАН, ЕГО НАСТАВНИК ШМАГИН ВАЛЯЕТСЯ ПЬЯНЫЙ ЗА ЭТОЙ СТЕНОЙ!
Пристав подносит к лицу Мякишкина кулак, а затем кивает на стену.
ТИТР: НУ, СМОТРИ, ЕСЛИ НАВРАЛ – Я ТЕБЕ! А ТВОЙ НАСТАВНИК ЕЩЕ ДОБАВИТ!
Помещение старательской конторы.
На столе лежит большой овальный золотой самородок. За столом стоит и улыбается пристав. Слева и справа от него: Мякишкин и его наставник Шмагин, сорока лет, с колючим взглядом, плюгавой внешности, не высокий и худой.
Пристав, похлопав обоих по плечам, при магниевых вспышках фотоаппаратов, позирует для прессы – жмет руку Мякишкину.
ТИТР: МЯКИШКИН СПИРИДОН НАШЕЛ САМЫЙ БОЛЬШОЙ В РОССИИ ЗОЛОТОЙ САМОРОДОКЪ! ВЕСОМ: ДВА ПУДА, ОДИННАДЦАТЬ ФУНТОВЪ И ДЕВЯНОСТО СЕМЬ ЗОЛОТНИКОВЪ!
Наставник Мякишкина, Шмагин, исподлобья с недоброй ухмылкой, поглядывает: то на самородок, то на Мякишкина и пристава.
Лес. Шмагин, днем, озираясь, идет по лесу. Неожиданно перед ним, как из-под земли, появляется бородатый мужичок с револьвером в руке, в подпоясанном зипуне, лаптях, и топором за поясом, а позади Шмагина, такой же лихоимец с вилами. Они конвоируют Шмагина на лесную поляну к костру.
Вокруг костра, с дымящим котлом, сидят и лежат вооруженные топорами, вилами и ружьями такие же бородатые разбойники.
Рядом с костром стоит не большой шалаш, из хвороста и соломы.
ТИТР: БАНДА ГУНЬКИ КУЧЕРЯВОГО
От костра отделяется, здоровенный пузатый бандит, тридцати восьми лет, с косматой головой. Он подходит к шалашу и просовывает в него свою голову. Из шалаша выползает главарь банды Гунька Кучерявый, тридцати четырех лет.
В отличии от своих бородатых подручных, у него на гладко выбритом лице, щегольские, кверху закрученные усики. Одет он в добротный кафтан, жилетку и яловые сапоги.
Главарь неспешно стряхивает с себя соломинки и одевает на голову картуз. Из-под картуза, у Гуньки виден лихо закрученный чуб.
Банда зловеще обступает Шмагина полукругом.
Шмагин обращается к главарю.
ТИТР: Я ЗНАЮ, КАК УКРАСТЬ САМЫЙ БОЛЬШОЙ САМОРОДОКЪ!
Гунька Кучерявый, дымя папиросой и обнажив гнилые зубы, приставляет к голове Шмагина дуло револьвера.
ТИТР: СМОТРИ… ЕСЛИ ОБМАНЕШЬ!
Днем, по лесной дороге, под конвоем четверых конных полицейских, движется крытая карета.
Неожиданно перед конвоем валится дерево, позади, валится второе дерево. На конвой совершается вооруженное нападение.
На дорогу из леса выбегают разбойники. Видны дымы от выстрелов.
Все полицейские конные, в том числе и пристав, пытаются отразить нападение. Захваченные врасплох, и не зная куда ехать, они крутятся на своих лошадях в разные стороны.
Возница кареты, учетчик с золотого прииска, сваливается с облучка на землю, и на четвереньках, как перепуганная собачонка: то крутится вокруг себя, то ныряет под карету, то из-под нее. Понимая, что бежать ему некуда – он, затравленно, хватается за ручку дверцы кареты.
Первый полицейский, пятидесяти двух лет, едва успевает выхватить из ножен саблю, но падает сраженный из маузера пузатым бандитом.
Во второго полицейского, средних лет, из-за дерева, попадает из ружья-берданки старик в мятой папахе.
Третий полицейский, с косматой бородой, попадает из винтовки, в старика с ружьем-берданкой и направляет своего коня в лес. Но, из-за первого же дерева, появляется такой же бородатый разбойник с вилами наперевес, и лошадь полицейского встает на дыбы!
С дерева, с кинжалом в зубах, на третьего полицейского спрыгивает еще один разбойник, и они оба падают и катятся по земле.
Последним отстреливается пристав. Под приставом падает лошадь, и он пытается убежать с дороги в лес. Пристав поочередно попадает из револьвера в трех бегущих на него вооруженных бандитов.
В четвертом, пристав, узнает Шмагина, наставника Мякишкина, и от неожиданности на долю секунды опускает пистолет.
И в эту секунду, выставив барьером левую руку, и положив на нее правую руку, в спину приставу, без промаха, стреляет Гунька Кучерявый.
Пристав, перед тем как упасть, кричит Шмагину.
ТИТР: ИУДА!!!
Налетчики открывают створки дверей кареты и расстреливают в ней, поднявшего вверх руки учетчика. Они достают из кареты тяжелый баул с сургучной печатью. Срывают печать, обнажают баул с самородком и, довольные, зовут главаря.
Главарь и Шмагин, не спеша, подходят к карете. На мгновение, Шмагин разворачивается спиной к карете, и в это время раненый пристав приподнимается, и из последних сил, стреляет в Шмагина.
Гунька Кучерявый, и вся банда, не жалея патронов, стреляют в пристава.
Рассеивается дым от выстрелов, и раненый в плечо Шмагин оседает, прислонившись спиной к колесу кареты. Шмагин пытается встать, но не может, он протягивает руку и умоляет главаря оставить ему жизнь.
Но, Гунька Кучерявый неумолим, холодно усмехнувшись, он дает знак, своему помощнику, пузатому бандиту.
Пузатый бандит, не раздумывая, стреляет в Шмагина.
Глава 2 Не отчаивайся и не сдавайся
СТО ЛЕТ СПУСТЯ, МОСКВА, ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ОСОБНЯК В СТРОИТЕЛЬНЫХ ЛЕСАХ, 2012 ГОД, ЛЕТО
Полдень. Слышны шумы современного города: звуки газующих машин, отдаленная сирена скорой помощи, створки закрывающихся дверей автобуса.
На металлической сетке забора, ограждающего стройку, висит баннер: реконструкция «Доходного дома» по адресу, Болотный проезд.
Во внутренних помещения Доходного дома идет начальный этап реконструкции: кругом кучи строительного мусора, снуют рабочие с носилками, стоит невообразимый грохот от стука отбойных молотков, в воздухе висит строительная пыль.
По лестнице, в строительной каске, спускается, немолодой мастер, пятидесяти пяти лет. Он входит в слабо освещенное помещение, где трудится один рабочий.
В помещении, пол, как и везде, завален строительным мусором. Вокруг: деревянные стремянки, лопаты, ломы, мешки с цементом.
Мастер подходит к рабочему-строителю, двадцати семи лет, который электрическим перфоратором откалывает от кирпичной стены старую штукатурку и останавливает его работу.
В соседних помещениях с такой силой грохочут отбойные молотки, что слов не разобрать.
Мастер, строго показывает рабочему-строителю пальцем на свои часы и отнимает у него электрический перфоратор. Жестом, указывая куда-то вверх, мастер, недвусмысленно дает понять, что этот инструмент сейчас гораздо нужнее в другом месте.
Рабочий-строитель, с запыленным лицом, с висящим на шее респиратором, возмущенно разводит руками и эмоционально указывает на стену: "Мол, а я чем буду долбить!".
Недолго думая, мастер, достает, откуда-то сбоку, тяжелую, допотопную, кирку-кайло и вручает ее рабочему-строителю. Показав жестом, что на этом разговор закончен, мастер уходит.
Рабочий-строитель, остервенело, замахивается кайлом, вслед ушедшему начальнику, и затем, вкладывает всю силу удара кирки в старую кирпичную кладку.
Неожиданно, кайло проваливается через рыхлый слой кирпича, и рабочий-строитель, потеряв равновесие, припадает к образовавшемуся в стене проему и замирает.
Бросив взгляд в сторону ушедшего мастера, рабочий-строитель лихорадочно разбирает старую кирпичную кладку.
Что-то, нащупав, он с трудом вытаскивает из тайника тяжелый баул. Подтащив находку к окну, он ослабляет узел и раскрывает баул.
Рабочего-строителя ослепляет блеск, представшего перед ним во всей красе, гигантского золотого самородка.
МОСКВА, КВАРТИРА МАСЛОВА СПАЛЬНЫЙ РАЙОН, ПОЛДЕНЬ
В туалете, с открытой дверью, на крышке унитаза в подавленном состоянии, с недельной щетиной на лице, сидит Игорь Маслов, двадцати семи лет, интроверт, фрилансер и начинающий литератор. Он строен, но не качок, с короткой стрижкой и вдумчивым взглядом. И, как деталь – возможно, когда размышляет, не произвольно, по-детски, обиженно поджимает нижнюю губу. На нем мятая вельветовая рубашка и спортивные штаны.
В руках он держит мишень дартс: в центре мишени фотография, утыканная дротиками.
Маслов, отрешенным взглядом смотрит на фотографию.
На фотографии он и молодая привлекательная девушка-блондинка, двадцати трех лет. Они оба в пляжной одежде, у моря, и запечатлены в тот момент, когда девушка-блондинка, неожиданно, увлекает Маслова, стоящего спиной на краю волнореза, за собой в воду.
Он представляет, что рука девушки-блондинки соскальзывает с его руки и она неловко шлепается в огромный ком проплывающих рядом с буной зеленых водорослей. Неуклюже в них барахтается, потом качаясь под волнами встает и бредет к берегу, со стекающей с головы и плеч склизкой зеленой жижей. А у самого берега ее настигает мощная волна и валит с ног уже в прибрежную «зеленую кашу».
Маслов вынимает из фотографии дротики, встает, поднимает крышку унитаза, рвет фотографию и спускает обрывки в унитаз.
Он идет в зал. В зале: беспорядок и запустение, окна затянуты шторами. На столе, среди пустых водочных бутылок, Маслов находит мобильный телефон и прокручивает на нем видео сюжет.
В кадре все та же девушка-блондинка, в джинсах и топике, сидит в такси, на переднем сиденье, с открытой дверью. Позади нее дорожный чемодан.
Маслова до боли режет свой же вопрос.
– Да, забыл спросить, откуда у тебя бриллиантовые сережки?
Девушка-блондинка, улыбаясь.
– Это подарок от моего самого любимого драматурга. Все – пока! Игорь, я тебе позвоню.
Такси трогается с места, девушка-блондинка посылает Маслову воздушный поцелуй и закрывает дверь.
Маслов представляет, что через пару метров такси резко тормозит, из него выскакивает разъяренный таксист, выходец из средней Азии и на ломаном русском призывая в свидетели прохожих:
– Воровка! На этой девушек сережки моя бабушка – она их воровать! Ми ехать полиция!».
– Не нужно в полицию – возьмите их! Девушка – блондинка, в слезах– снимает и отдает сережки таксисту.
Маслов еще раз прокручивает этот видео сюжет и удаляет его из мобильника. Мобильный телефон он кладет в карман рубашки и подходит к серванту.
В серванте за стеклом, в рамках, стоят грамоты, полученные им за участие в соревнованиях по шахматам. Там же фотография десятилетнего Игоря Маслова с шахматной доской "под мышкой" и грамотой в руке.
Маслов открывает верхние створки серванта, достает оттуда водочную бутылку, выплескивает из нее остатки в стакан и залпом выпивает. Затем садится на тахту и тянется за джинсами.
Маслов, выходит из квартиры, закрывает дверь на ключ и подходит к открытому окну на площадке подъезда.
Он смотрит вниз с высоты пятого-шестого этажа, на небольшой палисадник, под окнами дома.
Маслов видит себя со стороны: вот он встает на подоконник и бросается вниз.
Неожиданно, прямо под ним, из кустов палисадника встает старушка, за восемьдесят, в сломанных очках на резинке, с рассадой «анютиных глазок» в руках. Она резко задирает голову вверх, и, увидев, летящего прямо на нее Маслова истошно кричит.
Маслов прикрывает окно.
Маслов идет по улице. Он подходит к пешеходному переходу, ждет – пока все пешеходы пройдут на зеленый сигнал светофора, и, зажмурив глаза, идет на красный свет.
Слышен визг тормозов. Маслов сжимается от страха. Перед ним останавливается мусоровоз.
Водитель мусоровоза, пятидесяти трех лет, просунув круглое красное лицо в открытое боковое окно, возмущенно рявкает.
– Эй, кто-нибудь! Помогите слепому перейти дорогу!
К Маслову, неуклюже, высоко приподнимая колени, подбегает близорукий молодой человек, лет семнадцати, в очках с несколькими диоптриями и старательно переводит его на другую сторону пешеходного перехода.
Маслов идет по виадуку, под ним железнодорожные линии с высоковольтными проводами. Убедившись, что рядом никого нет, Маслов, привстает одной ногой на перила виадука, заносит вторую ногу…
17 ЛЕТ НАЗАД
Окраина провинциального городка.
По улице с буханкой хлеба под мышкой, не спеша, идет, печальный, погруженный в себя, мальчик. Это Игорь Маслов (одет, как с фотографии из серванта) в детстве, ему десять лет.
Недалеко от него, в поле, на фоне пасущихся коров, несколько ребят играют в футбол. От них отделяется один не складный долговязый мальчик – это Руслан Греков, друг и ровесник Игоря Маслова.
Греков догоняет Маслова и с трудом его окликает его.
– Игорь! Игорь! Маслов! Привет!
Услышав свою фамилию, Маслов останавливается.
Маслов. не весело.
– А… это ты… привет Руслан…
Греков с обидой.
– Тебя несколько дней не было! Почему играть не приходишь?
– А нам… это… жить негде. У нас квартиру забирают.
– Кто?
Маслов, с трудом выговаривая.
– Какие-то черные риэл-роты.
Греков, на редкость, легко произносит незнакомое слово.
– Риэл-роты?
– Да, черные-пречерные…
– А они кто – бандиты?
– Еще страшнее – мама сказала, что они инопланетяне – и с ними бороться бесполезно. В нашу квартиру завтра уже новые жильцы въезжают.
– Ну а вы… пока к нам, я с мамкой и батей поговорю…
– Я понял, Руслан, спасибо – ты настоящий друг. Я пойду – меня дома ждут. Пока.
– До завтра!
КВАРТИРА МАСЛОВЫХ В СТАРОМ ДВУХЭТАЖНОМ ВОСЬМИКВАРТИРНОМ ДОМЕ
Игорь Маслов открывает дверь и входит в квартиру на первом этаже.
В коридоре и в зале находятся упакованные и перевязанные, готовые к переезду вещи, большей частью книги.
Маслов входит с хлебом в зал. К нему бросается со слезами на глазах, счастливая, молодая, тридцатилетняя, мама. Она обнимает и целует его.
– Сынок, нашего папу взяли на работу в Москву! И еще – сказали, что жилье дадут! – у Игоря Маслова начинает сотрясаться грудь – он плачет навзрыд, мама обнимает сына и обращается к отцу Игоря, – Он у нас такой впечатлительный – весь в меня!
К Игорю подходит стройный, интеллигентный, отец, ровесник его мамы, тормошит его за плечи, затем, хватает сына «под мышки», и как маленького, подбрасывает вверх.
– Игорек, сынок – никогда не отчаивайся и не сдавайся! – ставит Игоря на пол и добавляет, – наши потери и страхи – это всего лишь миражи… черные-пречерные миражи!
ВИАДУК, ДЕНЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Маслов стоит на перилах виадука, с ужасом смотрит вниз, на высоковольтные провода под собой и вспоминает слова отца.
Маслов проговаривает вслух.
– Наши потери и… страхи – это всего лишь миражи… черные-пречерные миражи…
До Маслова доходит весь ужас его безумной затеи – свести счеты с жизнью, и он, осторожно, пытается сойти с перил. И в это самое время, у него, в нагрудном кармане рубашки, оглушительно звонит и вибрирует мобильник!
От неожиданности, Маслов, действительно, едва не сваливается через ограждение.
Он падает на пол виадука, и, сидя спиной, к перилам, трясущимися руками достает, в шоковом состоянии, из кармана рубашки телефон.
– Кто? Кто-кто? Не понял? – непонимающе, – какой еще Вадик?… Вместе служили в армии? – удивленно, – да? и… я в письме дал Вам э-э… тебе телефон? – узнает, – Вадик?! Так, это ты, что ли?! А, я то думаю – кто звонит? Здоровье?… Нормально. Просто немного… устал. Сегодня вечером? А, где? Вадик… у меня… в ресторане? Но, я сейчас… на мели. Ты «банкуешь?» Все – больше не спрашиваю! Договорились – до вечера!
Глава 3 Поклонник
КВАРТИРА МАСЛОВА, ДЕНЬ
В зале, за компьютером, в кресле сидит бодрый, импульсивный, излучающий оптимизм, Игорь Маслов. Он одет по-домашнему: в короткий халат, пижамные штаны и тапочки.
У противоположной стены по всему дивану-кушетке, разбросал "свои кости, " длинный и худой, "Руслан Греков – душа в любой компании: если его понесет – любую ситуацию всегда доводит до конца: или до полного абсурда или же эффектного финала. Но, это когда он на людях, а так в повседневной жизни зачастую мнительный и осторожный. Друг детства и одногодка Игоря Маслова, закинув ноги на боковой валик дивана-кушетки, в белой рубашке и черных брюках, с пультом в руках, смотрит телевизор.
На этот раз, в отличии от импульсивного Игоря Маслова, расстроен Руслан Греков – неделю назад его бросила любимая девушка.
Между диваном-кушеткой и рабочим компьютером Маслова стол, на нем: электрический чайник, банка растворимого кофе и две чашки. В серванте за стеклом, как и прежде, в рамках, стоят грамоты, полученные Игорем Масловым, за участие в соревнованиях по шахматам.
Маслов печатая на клавиатуре.
– Мы с тобой решили написать сценарий для фильма? Руслан? Решили!
Греков, не отрываясь от телевизора, недовольным голосом.
– Решили, но извини, Игорь, я был в таком состоянии…
Маслов, вдохновенно и пафосно.
– Это уже не имеет значения! Мы поклялись самыми… страшными клятвами, и нас уже ничто не остановит!
– Тебя… никто… не остановит.
Маслов, вытаскивая "жирные козыри".
– И потом, ты поклялся… я это подчеркиваю – любовью своей Натахи! У тебя Греков просто нет иного пути и… другой кармы!
– Просто мне идти было некуда!
– Ты же говорил, что вы с ней неразлучны – как Илья Муромец и его палица, а Натаха вдруг взяла и выставила тебя из своей московской квартиры?!
– На твоем дне рождения ее как будто подменили – золотая рыбка, враз, обернулась щукой, и ведь пила только газировку.
Маслов, подводя итог.
– Идти тебе, как ты понимаешь… некуда. А ведь когда-то и ты, хотел мне и моим родителям дать кров – укрыть, так сказать, от непогоды судьбы! – продолжая печатать на клавиатуре, – Вот, пришел и мой черед – вернуть тебе…
– Наверно по этому, ты и реквизировал всю мою наличность?
– А это – чтобы ты не сорвался! Руслан, я знаю, как тебе тяжко без Натахи… что ты ее безумно любишь – это чтобы ты не раскис, и не сломался, чтобы оставался в строю! Человек, ты конечно далекий, от драматургии, но взгляд у тебя не «замыленный», и я бы даже сказал креативный. На дне рождения я это понял – ты просто сыпал идеями! Греков пойми – мне нужна боевая единица!
Греков, не поворачивая голову.
– Что я могу сказать – сейчас я человек подневольный и зависимый… – театрально воздевает руки, – от своего школьного друга! Не ожидал. Н – да…
Маслов, после паузы, деловым тоном.
– Мой старый, школьный, подневольный друг, что ты сейчас смотришь?
– Детектив.
– Мысли?
Греков, без особого энтузиазма.
– На злобу дня.
– Валяй!
– Вражда между банкирами.
– Отлично! Продолжай!
– Два банкира – два компаньона. Один банкир постарше лет под пятьдесят, такой весь грузный, жадный и угрюмый – в общем хапуга. А второму лет тридцать пять, он подтянутый, продвинутый и очень …душевный. Банк у них допустим, с названием …«ЛИМИТЕДБАНКМИНУЗ».
– Минуз?
– Да, «ЛИМИТЕДБАНКМИНУЗ». Но, вдруг, молодой банкир откалывается от своего компаньона – у них появились, как говорят – непреодолимые разногласия, и молодой банкир открывает свой банк «ЛИМИТЕДБАНКПЛЮС»!
Маслов, прикидывая вслух.
– Так, у одного «ЛИМИТЕДБАНКМИНУЗ», а у второго теперь «ЛИМИТЕДБАНКПЛЮС». Продолжай.
– У молодого дела идут «в гору», а «старый» банкир – уже на пороге банкротства! И что делает …«старпёр»?!
Маслов, повернувшись к Грекову.
– Что делает «старпёр»?
Греков, лениво, щелкая на пульте каналами.
– Он «заказывает» своего бывшего… компаньона.
Маслов, недовольно вздыхая.
– Несколько банально…
Греков, жалобно, с тоской.
– И почему я не банкир? У них такие возможности – я бы сейчас знал где Натаха, и с кем!
– Руслан, ты отвлекаешься – тебе нужно уйти в творчество – в твоей ситуации это единственный выход! Так …на чем мы остановились -печатает на клавиатуре, – Старый и угрюмый банкир "заказывает" молодого, продвинутого и очень душевного коллегу – поворачивается к Руслану, – Руслан …успокойся и продолжай – только не забудь, что по ходу фильма, положительному герою чаще, чем другим, сопутствует удача, а отрицательный персонаж, может оказаться не таким уж законченным негодяем!
Греков, положив руки за голову и глядя в потолок.
– Ладно – проехали, забудь. И так… коридор офиса. Слышен нарастающий звук шагов…
КОРИДОР ОФИСА
Появляется байкер-киллер, тридцати лет, в черных очках, с косым шрамом на правой щеке, в черной кожаной куртке и кожаных штанах. На мгновение он останавливается перед дверью с табличкой Генеральный Директор «ЛИМИТЕДБАНКМИНУЗ» и входит без стука.
В кабинете, за массивным столом, с каменным выражением лица, сидит грузный директор, пятидесяти лет. Судя по всему – они договорились о встрече.
Грузный директор кивает головой байкеру-киллеру на дипломат, что лежит на краю стола.
Байкер-киллер подходит к столу, щелкает замками дипломата и открывает крышку. Внутри дипломата пистолет с глушителем и фотография.
Байкер-киллер, берет фотографию в руки и пристально в нее всматривается.
Его жертва – молодой банкир: тридцати пяти лет, подтянутый, решительный, с открытым, и несколько романтичным взглядом, он стоит на ступенях здания с табличкой «ЛИМИТЕДБАНКПЛЮС».
БЕЗЛЮДНЫЙ ПЕРЕУЛОК
Тот же байкер-киллер, в черном шлеме, на мотоцикле, в безлюдном городском переулке. Перед тем как тронуться, он еще раз бросает взгляд на фото, кладет его во внутренний карман куртки, застегивает молнию, несколько раз "газует" и срывается с места.
Лавируя между машинами по улицам города, байкер-киллер подъезжает к оживленному перекрестку. Он выруливает в узком пространстве между двумя большегрузными фурами и останавливается в первом ряду, в ожидании разрешающего знака светофора.
Загорается "зеленый".
Водитель фуры, не глядя, швыряет вниз недокуренную сигарету. Окурок водителя фуры, описав незамысловатую дугу, чиркнув по шлему мотоциклиста, попадает байкеру-киллеру за шиворот его кожаной куртки.
Все участники движения, в том числе и ничего не заметивший мотоциклист, едут на разрешающий свет.
УЛИЦА ПЕРЕД ЗДАНИЕМ БАНКА "ЛИМИТЕДБАНКПЛЮС", ДЕНЬ
Из дверей здания "ЛИМИТЕДБАНКПЛЮС", в сопровождении охраны на улицу выходит "клиент" байкера-киллера молодой банкир. На мгновение он задерживается на ступенях, мечтательно заглядевшись на плывущие в небе облака. Его взгляд опускается ниже.
Вдруг молодой банкир замечает на проезжей части дороги, дымящего, как просмоленная ветошь, мотоциклиста байкера-киллера.
Байкер-киллер, по косой дуге, неуверенно пересекает три дорожные полосы, в сторону банка, чем вызывает негодование участников дорожного движения.
Водители резко тормозят, сигналят и эмоционально жестикулируют в его адрес.
Подрулив к обочине, несчастный байкер-киллер бросает мотоцикл, делает пару шагов и валится без чувств на тротуар, рядом с бронированным автомобилем молодого банкира.
На лице молодого банкира читается сочувствие и желание помочь попавшему в беду человеку.
Но, охрана не пропускает молодого банкира – телохранители настойчиво предлагают ему сесть в автомобиль.
Тогда, движением, не терпящим возражений, молодой банкир раздвигает свою охрану и подходит к мотоциклисту. Он сам бережно снимает с несчастного шлем и расстегивает куртку.
Затем делает жест, крепко сбитому, начальнику охраны, сорока пяти лет, с которким, темным ежиком волос на голове, указывая на свой автомобиль. Начальник охраны достает из салона пластиковую бутылку с водой.
Пока молодой банкир, образно жестикулируя, звонит по «мобиле» в "скорую", начальник охраны поливает водой из бутылки незадачливого байкера-киллера.
Появляется "скорая". Из салона выходят двое, дюжих врачей, тридцати двух и тридцати трех лет, они наскоро осматривают байкера-киллера, кладут его на носилки и подносят к открытым дверям "скорой".
Неожиданно байкер-киллер приходит в себя: он что-то невнятно бормочет и неуклюже хлопает себя по карманам, пытаясь найти пистолет. Но, молодой банкир, воспринимает его действия иначе – он решает, что байкер пытается его чем-то отблагодарить и бросается к раненому.
Банкир просит байкера-киллера не волноваться, но все же засовывает свою руку ему под куртку и вынимает оттуда… фотографию с собственной персоной!
Теперь, молодого банкира, окончательно переполняет высокое сознание правоты своего поступка. Молодой банкир так и светится от радости: он счастлив и горд – у него есть поклонники. И вот этот простой байкер – прямое тому подтверждение!
Теперь, молодого банкира, окончательно переполняет высокое сознание правоты своего поступка. Молодой банкир так и светится от радости: он счастлив и горд – у него есть поклонники. И вот этот простой байкер – прямое тому подтверждение!
Молодой банкир торжественно демонстрирует свое фото охранникам!
ТИТР: У МЕНЯ ЕСТЬ ПОКЛОННИКИ!
Вдруг, молодой банкир, замечает, что мотоциклист, выпучив глаза, не размыкая губ, мычит и почему-то тычет в фотографию пальцем.
Банкир, конечно же решает, что поклонник просит у него автограф!
Он достает ручку, ставит на фото размашистую подпись и бережно возвращает ее на место – под куртку байкера-киллера.
По лицу байкера-киллера текут слезы раскаянья, но молодой банкир воспринимает слезы мотоциклиста иначе – как невозможность высказать свою благодарность о спасении.
Он утирает байкеру слезы своим платком, и по отечески похлопывает его по плечу.
Затем, молодой банкир дает дюжим врачам солидные чаевые, и с чувством выполненного гражданского, а паче – человеческого долга, садится в свой внедорожник.
Обе машины разъезжаются в разные стороны.
Глава 4 Продюсер, осетрина и молочный поросенок
КВАРТИРА МАСЛОВА, ДЕНЬ
Маслов, возмущенно, Грекову.
– Это что было – «немое кино»? Мы, что – откроем новую эру «немого кино» в цвете?
– Ну…почему сразу «немое»?
– Да потому, что у тебя все молчат! Все персонажи молчат!
Греков, почесав ногу об ногу, невозмутимо.
– Ну… я думаю, что и так все ясно без слов…
Маслов, пафосно.
– Без слов! Эра немого кино давно закончилась! Руслан, если мы не уложимся в сроки – лишимся денег на постановку нашего фильма! Я, пока забросил нашему продюсеру несколько идей к фильмам, и пообещал, что через неделю принесу готовый сценарий. Осталось три дня! Продюсер ждать не будет!
– А кто он, этот продюсер – известная личность?
– Нет, он пока в «тени», но скоро о нем многие узнают. За такими, меценатами как он – будущее нашего кинематографа! Он мой армейский товарищ: вместе в одном взводе служили, вместе ели кашу из одного котелка, вместе ловили по ночам рыбу для генера… Э-э …после армии он работал на разных стройках прорабом и хорошо поднялся. Сейчас строительство это вообще – золотая жила!
РЕСТОРАН ВЕЧЕР
В ресторане за столиком сидят Игорь Маслов и Вадик.
Вадик – это тот рабочий-строитель, который нашел золотой самородок. Он простой деревенский парень, выше среднего роста, жилистый и спортивный.
Теперь, Вадик–строитель, в дорогом костюме «тройке», с выпущенным поверх жилетки широким, аляповатым галстуком.
На столике перед ними: омары, красная и черная икра, молочный поросенок, осетрина и графин с водкой.
Вадик с напускной важностью постукивает пальцем с золотым перстнем по столу.
– Потом пошел вверх… удачно сыграл на бирже… теперь я не Вадик, а Вадим Захарович… – Маслов, едва не поперхнувшись омаром, непонимающе смотрит на Вадика. Вадик, выдержав паузу, смеется, – А! Как я тебя разыграл! Для тебя я всегда Вадик, дружище! А помнишь в «армейке» – сколько у нас было приколов! Помнишь, как мы, ночью, ловили рыбу для генерала, в резиновых, костюмах химзащиты и противогазах! Потом вышли из реки, все в водорослях! А рыбаки на берегу, от страха, решили, что мы водяные монстры – побросали нам всю рыбу и убежали! Было… времечко!
– Да, есть, что вспомнить! А, как ты сейчас? Где?
– Да, вот поднялся…
Маслов, наливая себе водки.
– Я вижу…
– Ты понимаешь, Игорь, надоела мне эта стройка: перфораторы, кирки, раствор, пыль… крики! – жест рукой по горлу, – вот здесь у меня – все это строительство! Я всегда тянулся… к прекрасному! К… искусству! Хочется чего-то нового – попробовать себя… вложиться, допустим – в кино! Получать прибыль… «по белому». Чтобы все это было – легально и… красиво!
Маслов с рюмкой в руке, тихо и взволнованно.
– Как ты вовремя! Вадик – я так рад тебя видеть!
– А друзья и должны всегда вовремя появляться – наливает водки себе и доливает Маслову, – До того, как меня в нашу часть перевели – я же полгода просидел на севере, на «точке». На 300 км вокруг ни души. Снег серебрится до самого горизонта, а в небе луна и звезды… И вот помню снится мне сон, что по этим звездам (они примерно, как футбольные мячи) мчится Элвис Пресли, прыгая от планеты к планете в кедах.
Маслов, удивленно.
– В кедах?
– Да, в кедах, с гитарой в руках, и поет, запрокинув назад голову. Проснулся тогда, ночью, ну… и такие невыразимые чувства… охватывают…кипят, просто, как в бетономешалке! А у меня там зенитная двуствольная спаренная пушка была, и неучтенных зажигательных патронов к ней – немерено. И вот, в каком-то упоении, начинаю в две струи палить по этим звездам!
Так… к чему это я? Понимаешь… хочу попробовать себя в кино этим… э-э… продюсером! Вот только представь: все уставились в экран – ждут, когда же начнется кино! А там, перед фильмом – черным по белому: продюсер Вадим Коняев! А! Ну, просто приятно! – Вадик откидывается на спинку стула и закидывает ногу на ногу, продолжая, несколько развязно, – Я слышал ты сейчас в журнале. Что-то пишешь?
Маслов, вгрызаясь в поросенка.
– Конечно, что-то пишу, я всегда что-то писал – ты же знаешь. Вадик наклоняется над столиком и доверительно обращается к Маслову.
– Понимаешь, Игорь, я тебе… доверяю, и дал бы деньги на фильм. Но, только тебе. Понимаешь – только тебе! Игорь, положа руку на сердце, скажи – у тебя есть хороший э-э… сценарий фильма?
Маслов, непонимающе.
– Сценарий фильма?
– Да! Сценарий фильма!
Маслов, еще не веря своему счастью.
– Ну, конечно… у меня есть хороший сценарий фильма… у меня есть гениальный сценарий фильма! Вадик!
Глава 5 Я хочу чуда!
КВАРТИРА МАСЛОВА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Греков, глядя в потолок, неподвижно лежит на диване.
– Руслан, соберись! Что у тебя в голове?
– Натаха – она из нее не выходит!
МЕСЯЦ НАЗАД
Греков, в квартире Натахи, голый сидит в пенной ванне. Рядом с ним Натаха, двадцати четырех лет, в домашнем халатике, она: привлекательная, энергичная и хозяйственная. Натаха выдавливает шампунь себе на ладонь и начинает мыть Грекову голову.
Греков, не смело.
– Натаха, может я сам?
– Нет – это сделаю я! – Натаха с удовольствием мылит Грекову голову, – У нас будет самый чистый менеджер по продажам в мире! А потом еще три маленьких менеджера, похожих на тебя, и одна… самая маленькая – она будет главным менеджером!
КВАРТИРА МАСЛОВА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Маслов, оторвавшись от клавиатуры.
– Думаешь, ты один такой разнесчастный?! Просто, есть… есть настоящие мужики! Они не раскисают, как некоторые – схватил накрепко, – дрогнувшим голосом, – вырвал из сердца, вычеркнул из головы, забыл – и баста!
ГРЕКОВ. А, я так не могу! Ведь год жили душа в душу!
ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД
У ПОДЪЕЗДА МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА ДЕНЬ
Греков и Натаха, с пакетами продуктов в руках, подходят к подъезду Натахи в многоэтажке. Натаха идет чуть впереди Грекова. Они спорят на повышенных тонах.
Натаха не оборачиваясь.
– Я не хочу об этом говорить!
Греков,с обидой.
– Натаха, тебе вообще, реально – когда-нибудь сделать предложение?!
Натаха, повернувшись к Грекову, с иронией.
– Квартира нужна? Московская?
– Да! И квартира, и ты!
– Менеджер по продажам! Мерчендайзер! Как звучит! Хватает только на свет и воду! Зашел в ванную: включил свет, помылся – вот и вся твоя зарплата!
– Ты забыла? Мы через неделю с тобой идем к Игорьку, моему школьному другу, на день рождения – мы с ним, в начальных классах вместе учились. Он хочет предложить интересную и стабильную работу. А Игорек слов на ветер не бросает.
Перед подъездом Натаха ставит свои пакеты на скамейку.
– Надо передохнуть.
Греков ставит свои пакеты с продуктами рядом.
– Он сейчас живет один без родителей – они уехали в какой-то закрытый городок.