Отпуск в аду

Глава 1

Фантастическое утро! Каждый день бы так…

Виктор Веласкес, начальник военной разведки, довольно щурил глаза, рассматривая легко одетых прохожих, прогуливающихся под пальмами в неизвестном живописном месте. Аллея, превращенная в зеленый коридор, упиралась в набережную. Был виден кусочек океана. До его ушей долетали крики чаек. Нос улавливал даже запах этого самого океана. Всего лишь искусственный вид, а за стенкой безбрежный черный космос. Но стоило взглянуть на картинку и на душе становилось светлее, забывались серые однообразные будни на космической станции, тянувшиеся бесконечно.

Причиной улыбки, не сходившей с его лица все утро, было то, что в шесть часов по галактическому времени пропал сигнал с передатчика, вживленного в сердце запрограммированного им агента. Это означало, что агент мертв, а он не мог умереть, не выполнив задания. Следовательно, проблема решена. Подчиняясь его мысленной воле, кресло перенесло Виктора к большому овальному столу, где как по мановению волшебной палочки из поверхности выдвинулся контейнер с тускло поблескивающими внутри серыми криокапсулами. Пятнадцать штук – его личная армия. Печально, что недавно пришлось воспользоваться одной, но у него не оставалось другого выхода. Свободные агенты три раза проваливали порученное им задание. Напевая себе под нос припев из веселой песенки сестер Дениз «Я заставлю тебя сдохнуть, дрянь!», Виктор Веласкес долго перебирал капсулы, любовался ими, слушал должно быть в сотый раз, как компьютер нудно объяснял, чей биологический материал находился в данной капсуле, перечислял физические данные объекта, навыки, успешно проведенные операции и называл причину смерти. От увлекательного занятия отвлек сигнал экстренной связи. Новая секретарша, куколка с фиалковыми глазами и копной чудных вьющихся каштановых волос, звонко отрапортовала,

– Господин начальник военной разведки, с вами просит разрешения поговорить генерал Вербин. У него неотложное дело.

– Соедини, – мягко улыбнулся Виктор Веласкес, пожирая секретаршу глазами.

Перед столом из ниоткуда возникла огромная медвежья фигура генерала Вербина. Он вытянулся по струнке и неуклюже кивнул.

– Словно из цирка сбежал, – подумал Виктор, глядя на плохо сидящую форму генерала. Настоящая глыба мышц, прирожденный вояка с лицом, испещренным боевыми шрамами, однако как администратор – он никуда не годился. Никакого лоска и манер. Его стихия – война, а не кабинет руководителя. Основное достоинство – умение четко и быстро выполнять приказы. От взора начальника ВР не укрылось, что Вербин сильно взволнован, нервничает и тщетно старается скрыть это.

– Здравия желаю, господин начальник военной разведки! Разрешите доложить! – выпалил он на одном дыхании. – Экстренная ситуация в тринадцатом секторе.

– Докладывайте! – велел Виктор Веласкес. Он придал своему лицу сердито-озабоченное выражение и метнул на генерала такой свирепый взгляд черных как ночь глаз, что тот побледнел и задергался, чувствуя себя насаженным на дюймовый гарпун.

– Пассажирский звездолет класса восемь «Ангельские крылья» компании «Южный крест» столкнулся с астероидом. Все три тысячи восемьсот пятьдесят два пассажира и члены экипажа погибли, – доложил он. Глаза Вербина с беспокойством следили за недовольным лицом шефа.

– Неполадки электроники, – предположил Виктор Веласкес.

– Нет, корабль был захвачен преступником и специально направлен на астероид.

– Что за чушь! – завопил начальник военной разведки, выходя из себя. – Как это можно захватить корабль, да еще в одиночку?! А где была служба безопасности?! Чем занимался экипаж, гостеприимно распахнул перед ним двери пилотской кабины?! Да?! Так было?! И как он смог управлять кораблем? Ведь в полете им должен управлять компьютер!

Начальник ВР сделал паузу, переводя дыхание, и Вербин, воспользовавшись этим, быстро заговорил:

– Мы по вашему приказу проводили учения в тридцатом секторе, поэтому прибыли к месту трагедии первыми. Сразу выставили ограждение из боевых кораблей и отсекли прессу. Информацией владеем только мы. Обнаружен «черный ящик», запись уже расшифровали. Генерал замолчал. Его физиономия блестела от бисеринок пота, но он не смел утереться.

– Посмотрим, что там, – сбавляя тон, предложил Виктор Веласкес и почти человечным голосом добавил, – военная разведка не должна заниматься подобными делами. Однако если другие службы мышей не ловят, кто-то же должен встать на защиту ни в чем неповинных мирных граждан галактики.

Вербин согласно закивал. Устроившись в креслах, Веласкес – в своем, похожим на трон, а проекция генерала на призрачном, они направили свои взоры на занимавший полстены экран. Пошла запись из «черного ящика» погибшего звездолета. Компьютер отфильтровал всю содержащуюся там информацию и выдавал на экран только самое важное. Террорист, мужчина среднего возраста, черноволосый и сероглазый с аккуратной бородкой клинышком с места номер сорок два постоянно вертел головой, оглядывался и вздрагивал каждый раз, когда рядом возникала бортпроводница и объявляла что-нибудь.

– Обратите внимание на его внешний вид, жесты, мимику, – указал Виктор Веласкес на экран, – типичный преступник, психопат, как с картинки в учебнике в академии. Он не должен был попасть на посадку. Но, наверно, персонал космопорта не читал учебников по психологии преступников и не видел этой картинки!

Пассажирка, чье кресло находилось рядом с креслом террориста, заметив его нервозность, посоветовала ему глубоко подышать с минуту.

– Мне это всегда помогает, методика тай-чи. Глубокий вдох и плавный выдох. – Она продемонстрировала начинающему звереть преступнику, как надо дышать: – Вдох, выдох и страх из тебя выходит.

Заскрежетав зубами, террорист неожиданно выхватил из-за пазухи пистолет СБМ-6, реактивные пули которого прожигали любую броню, а при попадании в человека разрывали его на части.

– А-а-а-а! – закричала пассажирка, закрываясь унизанными перстнями пальцами. – Я же просто посоветовала. Можете не дышать! Только не стреляйте!

– У него еще и оружие! – схватился за голову Веласкес. – Когда президент увидит эту запись, он будет просто в восторге!

Террорист на экране, не раздумывая, выстрелил в потолок и пуля, прошив свод, перебила компьютерную сеть корабля и взорвала туриста в верхнем салоне. Люди, ставшие этому свидетелями, ударились в панику. Террорист же рванулся к выходу, застрелив попавшуюся на пути женщину из обслуживающего персонала. У лестницы в пилотскую кабину он ловко нашпиговал реактивными пулями трех офицеров из службы безопасности звездолета. Затем уничтожил еще четверых, что поднимались по боковым лестницам. Пули разрывали металл и превращали людей в облако кровавых ошметков. Вскрыв двери пилотской кабины, что до недавнего времени считалось невозможным, он ворвался внутрь и заорал диким голосом: – Теперь я управляю звездолетом! Делайте, что я велю, гады!

Экипаж, состоявший из двух пилотов, трех помощников пилота и двух женщин-техников, контролирующих виртуальных бортпроводниц, сопротивления не оказал. Вид оружия вызвал у них паралич.

– Отключите компьютер! Я буду управлять вручную! – потребовал террорист, размахивая пистолетом.

– Это невозможно, – робко возразил старший пилот, капитан корабля. – Компьютер не отключается. Мы просто следим за системами, а он сам управляет.

Слова капитана не понравились террористу. Рыча, словно дикий зверь, он расстрелял экипаж, разрушил половину приборов управления, в довершение повредил центральный компьютер. Замигали красные аварийные огни, предписывающие пассажирам покинуть звездолет на спасательных шлюпках.

– Я только хотел порулить, только хотел порулить, гады, – бормотал террорист, стаскивая с кресла труп капитана. Отпихнув ногой мертвое обезображенное тело, он сам занял залитое кровью кресло старшего пилота, взялся окровавленными руками за штурвал.

– Вот как я умею, проклятые говнюки, – и маньяк бросил резко штурвал влево. – Будете знать, как меня увольнять!

Картинка на экране задергалась.

– Получайте! – картинка пропала.

– Да-а! – протянул Виктор Веласкес. – Случай вопиющий! Лет двадцать не было ничего похожего. Все расслабились, отрастили толстые задницы и перестали их отрывать от кресел. Сегодня на совещании у президента галактики я поставлю вопрос ребром!

Он посмотрел на Вербина, а тот старался смотреть в сторону, чтобы избежать горящего взгляда начальника.

– Вербин, расследование мы берем на себя. Кстати, что выяснили о личности преступника?

– Ничего.

– Плохо, очень плохо, Вербин, – насупился Виктор Веласкес, а сам довольно подумал: «И хрен что выясните, тупицы!»

Вслух же он произнес суровым ледяным тоном: – Надо лучше работать. Не выяснить личность! Что за детский сад! Для людей с пониженным интеллектом делаю подсказку – ищите среди только что уволенных. Думаю, у парня на этой почве съехала крыша.

Вербин тихо сопел, опустив глаза. Возразить он ничего не мог. Произошедшее было настоящей катастрофой и грозило обернуться для многих в спецслужбах увольнением или даже арестом.

– Вы свободны, Вербин! Убирайтесь! Руководите расследованием! Мне нужны результаты! – раздраженно закричал на него Виктор Веласкес.

Генерал мялся и не уходил.

– Что еще? Какая проблема?

– Информацию о катастрофе давать журналистам или нет?

– Давайте, наплевать. Еще скажут, что мы всё от них скрываем, – пробормотал начальник военной разведки и злобно спросил: – Вербин, вы ещё здесь?!

– Не знаю, как Вам и сказать… – заблеял генерал со скорбным видом. – Звездолёт «Ангельские крылья» вез туристов с Энигмы-5. Там была ваша жена.

Выдав это, Вербин съёжился, ожидая трепки.

– Вик, моя Вик была там, – поперхнулся словами начальник военной разведки, ловко имитируя состояние крайнего удивления, – Это точно?

– Да, она есть в списке пассажиров. Я лично проверил всё несколько раз. Всё сходится.

– Я не верю, – Веласкес упал в кресло и зарыдал от облегчения. Сдержать слёзы было невозможно. Наконец-то это свершилось. Он так долго ждал!

– Мне очень жаль, неуклюже промямлил Вербин, больше всего желая в данный момент оказаться на другом конце вселенной.

– Оставьте меня! – взревел сквозь слёзы Виктор Веласкес. – Горе у меня!

Генерал, испуганно заметавшись, растворился в воздухе.

Смахнув слёзы, начальник военной разведки посмотрел на часы. До совещания у президента три часа. Ничего. Он подождет. Как все-таки удачно вышло! Комитетчикам у президента сегодня посрывают погоны и его женушка упокоилась с миром где-то среди звёзд. Такое нужно отпраздновать. Он извлёк из сейфа коробку контрабандных сигар с травой мирки, а услужливый робот-бармен, угадав мысли хозяина, наполнил его стакан синим «Борнадосом». Отключенная система пожаротушения обиженно мигала красным индикатором с пульта на столе Веласкеса.

Затягиваясь сигарой, Виктор блаженствовал в предвкушении массы приятных хлопот, связанных с похоронами, и думал, как долго ему не удавалось покончить с женой. Чокнутая старая стерва как- будто обладала шестым чувством. В первый раз была организована попытка ограбления, в ходе которой свободные агенты должны были пристроить ей финку под ребро. Он рассчитал операцию по минутам. И сорвалось! У жены неизвестно откуда в сумочке оказался шокер, хотя до этого Виктория никогда не носила с собой оружия. Для агентов встреча на пустынной стоянке с его женой-садисткой окончилась печально. Все трое умерли в страшных мучениях. Даже ему, следившему за происходящим через мини-камеры наблюдения, стало плохо от мучений юных подонков. Во второй раз Виктории удалось увернуться от потерявшего управление транспортёра. Потом, предназначенное ей замыкание электропроводки, зажарило какую-то невезучую посетительницу косметического салона у постоянного косметолога его жены. Такое обилие несчастных случаев вокруг одного человека могло насторожить ненужных людей. Ведь у него тьма-тьмущая врагов, которые только и ждут, когда он оступится, чтобы отправить его в расщепитель. Виктор Веласкес ощущал себя человеком, идущим по тонкому льду, когда нет права на неверное движение, иначе конец. Тогда, после трех провалов, он решил воспользоваться своей законсервированной армией, доставшейся ему от предыдущего начальника военной разведки Апте Кумара, легковерного старого дурня, так и не понявшего, откуда у него в башке появилась лишняя дырка. Агент № 4 не имел реального прототипа в настоящем времени. Возраст биологического материала в капсуле исчислялся не одной сотней лет, а ДНК образца не значилось ни в одной базе данных галактики. За три с половиной часа Виктор Веласкес в лаборатории космической станции создал тело агента, ввел в мозг его личность, запрограммировал на выполнение задания и, снабдив поддельными документами, направил на пассажирский звездолёт «Ангельские крылья». На этом звездолёте Виктория должна была лететь домой, а вместо этого отправилась в ад, потому что в рай её точно не пустили. Со злой улыбкой Виктор Веласкес вспоминал пакости жены, как она ему досаждала, совала нос в его дела. А измены на каждом шагу! Отвратительная кличка Вэвэ прилепилась к нему с её подачи. И в постель с Викторией он каждый раз ложился, будто нырял в бассейн с акулой-людоедом. Часто у начальника военной разведки в голове брезжило подозрение, а не специально ли жена так себя ведёт, чтобы развестись и развод был бы инициирован с его стороны. В этом случае она могла оттяпать половину его денег. И он считал, что это вполне возможно, но разводиться не собирался. Да, у него была та ещё супруга! У Виктора Веласкеса появилась идея, что хорошо бы дать задание компьютеру разыскать Викторию в записи «чёрного ящика». Забавно посмотреть, какое у неё стало лицо при столкновении звездолёта с астероидом. Он мысленно приказал роботу-бармену налить себе новую порцию «Борнодоса», затянулся сигарой и подумал, – Жизнь хороша! – а чтобы была ещё лучше, вызвал к себе личного помощника.

– Готова к Вашим приказаниям! – отчеканила Гертруда Бик, вытянувшись перед ним по стойке смирно. Укороченный вариант формы очень шел девушке, выгодно выделяя достоинства её фигуры.

– Хорошо, что готова, – улыбнулся Виктор Веласкес, размышляя о дурацком имени секретарши. Ну и имечко, Гертруда. Тьфу ты, чёрт.

– Гертруда, твоя должность секретаря предполагает высокий уровень доверия между нами. Ближе секретаря мне лишь жена. Понятно?

– Так точно, господин начальник военной разведки! – с рвением ответила Гертруда. – Вы можете мне доверять!

– А скажи мне, девочка, что ты сделаешь для меня, чтобы доказать свою преданность? – вкрадчиво спросил начальник военной разведки, глядя масляными глазами на секретаршу. Как бы невзначай он вертел в руках древнюю китайскую статуэтку, изображавшую совокупляющихся в собачьей позе мужчину и женщину.

– Я буду добросовестно выполнять свою работу, свято хранить государственную тайну, – отбарабанила она скороговоркой с лицом, дышащим детской непосредственностью.

Виктор Веласкес воздел глаза к небу. Господи! Что за дурочка! Будто вчера на свет родилась!

– Я понял тебя, – остановил он секретаршу с разочарованной улыбкой, с досады хватив статуэткой по столу. Белые осколки фарфора полетели в стороны.

– Что-то не так? Я не то сказала? – разволновалась Гертруда.

– Нет, ты молодец, можешь идти.

Довольная собой, Гертруда Бик вышла. Он пожалел, что так неосмотрительно устранил свою прежнюю помощницу, понимавшую его с полуслова. Погорячился. С кем не бывает? Много улик тогда указывали, что Тоника предала его. Кто же мог знать, что это досадное совпадение. Из ниши стола начальник военной разведки вынул недокуренную сигару, со вздохом поджёг её узконаправленным СВЧ-излучателем именной серебряной с золотым рисунком зажигалки, инкрустированной рубинами, и глубоко затянулся. Кабы не был отец Гертруды Бик его, так называемым другом, да к тому же ещё личным помощником президента галактики, Виктор без церемоний завалил бы девку на стол, а так приходилось деликатничать. Ну ладно. Придется использовать на ней старый трюк с придирками, горой работы и фразами – Ах, Гертруда, ты вновь меня подвела! Как же мне сказать об этом твоему отцу. У меня язык не поворачивается сказать ему такое, – и она сама приползет к нему. Виктор Веласкес хихикнул. Альтернатива – небольшая психокоррекция. Прочистка мозгов поможет Гертруде быть к нему более благосклонной. Мобильник на запястье завибрировал, давая понять, что кто-то хочет его видеть. Новейший мобильный видеофон-браслет, купленный ему женой, сочетал в себе помимо функций связи кучу дополнительных устройств различного назначения, начиная электронным кассиром и заканчивая генератором силового поля от насекомых. Виктория – единственный человек, знавший его номер. Она труп. Но кто? Начальник военной разведки смотрел на мобильник, ничего не понимая.

– Наверно, какой-то идиот ошибся номером, – скривился он, нажимая кнопку связи, – я заставлю его сейчас обмочиться! – Однако он сам чуть не намочил штаны, воззрившись дикими глазами на привидение жены, появившееся из лазерного проектора видеофона. Её тело в грязных наплывах непонятной розовой дряни влажно блестело. В панике Виктор Веласкес посмотрел на дымящуюся сигару: «Чертова трава мирка! Что они вообще кладут в сигары?!» – затем потряс головой и вновь посмотрел перед собой. Невольно из его горла вырвался сдавленный крик.

– Милый, ты не поверишь, что со мной произошло, – защебетал адский призрак с улыбкой до ушей. – Мне так понравилось здесь, на Энигме-5, что я не хотела улетать. Спасибо тебе, дорогой, что ты отправил меня в это райское местечко. Да, вот, в общем, я не хотела улетать, но ты позвонил и сказал, что соскучился. Нет бы, сам прилетел ко мне. Сидишь на своей станции как затворник. Ну вот, ты просил прилететь. Я собралась, купила билет, уже садилась в корабль и прямо перед посадочным люком хлоп – озарение. Я же забыла посетить знаменитые грязевые источники и «Дом боли» – разрекламированный на всю галактику BDSM-клуб. Я незаметно схожу. И, удача! Один милый молодой человек, занимавшийся на взлетной площадке роботами, что грузят багаж, помог мне в обход таможни попасть в город. Дорогой, ты же знаешь этот таможенный досмотр. Лезут своими штучками во все места. Мне это уже надоело. И вот, лежим мы в грязевой ванне, вернее, я лежу, а врач занимается своими приборчиками, а по новостям сообщают, что звездолёт, на котором я хотела лететь, взорвался. Представляешь, какой ужас! Все погибли! Меня просто ангел-хранитель спас. Чтобы погасить рвавшуюся из него ярость, Виктор Веласкес под столом ткнул тлеющий конец сигары себе в ладонь. Его мученическая улыбка стала напоминать оскал бешеного пса. А жена всё щебетала и щебетала, сводя его с ума. В заключение разговора Виктория в безапелляционной форме потребовала, чтобы он незамедлительно пополнил их общий счет, опустевший за два дня отдыха на курорте. Скрепя сердце, он повиновался, но поклялся себе, что тратит бюджетные средства на чёртову бабу в последний раз. Теперь если только пару кредитов для виртуальной цветочной клумбы на могильном холмике, не более. Сердце от пережитого неприятно покалывало. Выбросив в урну-расщепитель смятый окурок сигары, Виктор Веласкес подумал, что надо бы заменить изношенный стрессами орган. Но мысль о том, что придётся некоторое время лежать в наркозе под манипуляторами тупых медицинских роботов, пугала его до чёрта. У робота легко может что-то заклинить, замкнуть в схеме или враги помогут железяке прикончить его. В молодости Виктор Веласкес обожал запихивать в агентов бомбы, а после выполнения задания взрывать их. И теперь он страшился, что другие проделают тоже самое с ним. Враги только и ждут, когда он заболеет, ляжет на операционный стол. Боли в сердце понемногу утихали – это за дело взялись имплантаты неотложной помощи, невероятно устаревшие и, тем не менее, действующие. Он включил систему пожаротушения, чтобы хоть мигающий индикатор не действовал ему на нервы. Полетав немного по комнате кругами на кресле, Виктор Веласкес вызвал к себе Гертруду. Перед тем, как дать ей задание, он проверил комнату детектором жучков, так, на всякий случай. Его космическая станция – неприступная крепость, персонал тысячекратно проверен и все же подстраховка не помешает. Чисто. Он успокоился.

– Вы что-то хотели? – осторожно спросила Гертруда, дивясь загадочной задумчивости начальника и его печальному посеревшему лицу.

– Гертруда, для тебя есть несколько ответственных заданий с повышенной степенью секретности, – тихо сказал Виктор Веласкес, посмотрев на неё тяжёлым взглядом, в котором читалось недоверие.

У Гертруды от радости перехватило дыхание.

– Правда?! Мне…

– Тебе. Не подведи меня, девочка.

– Не подведу! – горячо пообещала Гертруда.

– Надеюсь, – вздохнул Виктор Веласкес и стал перечислять: – Во-первых, найди мне военного врача с большим стажем работы на пограничье, уволенного за какую-нибудь провинность из армии. Человек должен быть впечатлительным, трусливым и легко контролируемым.

– Обязательно военного? – спросила Гертруда, доставая электронную записную книжку.

– Не перебивай! Убери это дерьмо и запоминай, что я говорю! – рявкнул на неё Виктор Веласкес, – Обязательно военного с пограничья. У них много практики в работе без роботов и всяких вспомогательных приспособлений. Они могут провести операцию обычным кухонным ножом. Врач мне нужен через два дня. Во-вторых, ты сможешь разработать программу, которая не даст конкретному человеку покинуть планету в течение сорока восьми часов? Скажем, этому человеку не будет доставаться билетов или при покупке билетов будет блокироваться его банковский счет, исчезнут деньги со счета, его арестует служба безопасности космопорта, в общем понятно?

– Да, я смогу сделать такую программу, – закивала Гертруда, – я постараюсь.

– Не старайся, а сделай к завтрашнему утру к шести ноль-ноль, – сказал он с нажимом. – И в-третьих, после совещания у президента ты поможешь мне в одном деле. Но об этом потом, просто будь готова. Настало время начать операцию «Экстра». Команда готова.

– Насчет этой операции, – неуверенно начала Гертруда Бик, – я ничего не поняла. Для чего все это? В чем смысл?

– Прекрасно, что ты ничего не поняла, – самодовольно усмехнулся Виктор Веласкес, – значит и враги ничего не поняли, если получили доступ к этой информации. Все потому, что я гений! В отличие от остальных людей я обладаю стратегическим мышлением…

Губы Гертруды поползли вниз. Опять! Труднее всего в ее работе оказалось выносить вот такие приступы гениальности у шефа, когда тот часами разглагольствовал о своем величии. Все сводилось к одному: он сверх разум, а у нее интеллект на уровне мушки дрозофилы; он стратег, а она не сможет спланировать поход в туалет утром без того, чтобы не запутаться в собственном нижнем белье. На этот раз Веласкеса хватило всего лишь на пятнадцать минут. Стал сдавать – видимо сказывался возраст.

– Пока всё. Иди, – прорычал он с покрасневшим лицом.

Гертруда вышла озадаченная. Виктор Веласкес ещё раз проверил детектором кабинет, отключил видеокамеру на видеофоне и позвонил по номеру, который он помнил наизусть.

– Да, слушаю вас, – раздался из пространства глубокий сиплый мужской голос. Собеседник также отключил видеокамеру.

– Привет, Удав. Нужна твоя помощь, – произнес Виктор Веласкес. Непривычно не видеть собеседника, да такая у того работа, что светиться лишний раз не резон. Удав молчал, и начальник военной разведки продолжал:

– На Энигме-5 отдыхает одна женщина. Тебе надо побыть рядом с ней два дня, заботиться, как о своём близком человеке. Боюсь, чтобы с ней что не случилось. Она путается чёрт знает с кем. А через два дня я тебе позвоню.

В сгустившемся пространстве перед ним появился номер электронной почты. Виктор Веласкес торопливо отправил на указанный номер полную информацию о Виктории. Он был уверен, что наёмный убийца правильно истолковал его слова. После минутной паузы сиплый голос произнес: – Десять миллионов кредитов.

– Хорошо, – выдавил из себя сквозь сжатые зубы Веласкес. Как Виктория ему дорого обходится! В пространстве зажегся номер банковского счета, а голос сказал: – Приступаю немедленно после получения перевода.

Не тратя попусту времени, Виктор Веласкес перевёл с секретного счета одной из компаний опосредованно принадлежащих ему десять миллионов и облегчённо откинулся на спинку тронообразного кресла. Удав не допускал ошибок. Он берёг этого наёмника для особых случаев. Вот такой случай и наступил. Если непотопляемая Виктория опять выживет, то придётся с ней развестись, потому что терять ему будет уже нечего, он официально почти разорён. Из тайника Виктор Веласкес вынул криокапсулу, посмотрел её на просвет и прошептал, – А ты, парень, подстрахуешь Удава. Не удивлюсь, если он опростоволосится. – Он сунул капсулу в карман, вынул из коробки новую сигару, взял со стола зажигалку, прикурил. Кольца ядовитого жёлтого цвета медленно поплыли к потолку. По мере действия седативных веществ в составе сигары его напряжение стало спадать. Нервы успокаивались, но в душе как заноза сидел вопрос: «Что он упустил? Точно, он упустил какую-то деталь. Что?» Шаг за шагом начальник военной разведки вспоминал события утра, свои действия, разговоры.

«Что же он упустил?»

Завыла сирена пожарной сигнализации. Струя пены для пожаротушения ударила ему прямо в лицо, и к нему пришло понимание. Он забыл отключить эту самую проклятую систему пожаротушения, закурив. Ругаясь на чём свет стоит, он отбивался от струй пены, проклиная людей, запретивших курение табака, а также любых его заменителей. Он бил пальцами по пульту, но сирена продолжала выть. Срезав замок на двери, в кабинет ворвалась Гертруда Бик, облачённая в термостойкий комбинезон. В одной руке она держала аптечку, в другой сжимала переносной огнетушитель.

– Что же за дерьмовое сегодня утро, – подумал начальник военной разведки и, поскользнувшись, упал в лужу пены.

Глава 2

Голографическая бортпроводница возникла посреди салона межзвездного пассажирского корабля и счастливым голосом сообщила, что звездолет набрал крейсерскую скорость и ближайшая посадка ожидается на Энигме-5 через четыре часа. Пассажиры проигнорировали её. Каждый продолжал заниматься своим делом: кто-то смотрел новости по видеофону или фильм, ребятня играла в компьютерные игры, а большинство просто спали, откинувшись в своих креслах. Лишь малыш, которому на вид ещё не было и двух лет, потянулся к бортпроводнице, что-то лепеча со своего детского сиденья. Однако та, мигнув, исчезла, и малыш разревелся. Сидевший напротив через центральный проход мужчина лет пятидесяти пяти в строгом бежевом костюме растерянно посмотрел на плачущего ребёнка, не зная, что предпринять. Никто из пассажиров звездолёта и не подозревал, что этот неприметный мужчина является одним из выдающихся ученых галактики. Для того чтобы перечислить учёные звания Князева потребовалось бы минут двадцать, да и то неподготовленный человек вряд ли все из них смог бы выговорить правильно. Кроме всего прочего, он занимал должность главного консультанта комитета экологической безопасности галактики и преподавал в ряде крупнейших университетов. В данный момент он направлялся на планету Энигма-5 по заданию комитета экологической безопасности. По пути он намеревался сделать доклад на виртуальной сто пятнадцатой ассамблее Союза учёных галактики на тему последних достижений астрофизики. Плач ребёнка вырвал разум Князева из мира математических формул и сложных физических процессов, в котором он проводил большую часть времени, и швырнул его в реальность. В его карих глазах промелькнули недовольство и испуг. Плач ребёнка для него являлся неразрешимой задачей, поэтому он облегчённо вздохнул, когда мать плаксы, рыжеволосая женщина в хитоне из ослепительно белой ткани с золотым узором, принялась успокаивать малыша. Она нежно гладила его по головке, что-то тихо говорила ласковым голосом. Плач оборвался, перешёл во всхлипывания, а через мгновение малыш уже улыбался своей матери. Убедившись, что этот вопрос решён, Князев стал настраивать свой видеофон. К этому докладу он готовился последние десять лет и справедливо полагал, что сумеет произвести впечатление на коллег результатами своих исследований. В предвкушении интересной дискуссии он ёрзал в своём кресле, не в силах сидеть спокойно. Его тонки губы то и дело растягивались в хищной улыбке. Мысленно Князев уже был в гуще научных споров.

– Займите, пожалуйста, своё место, – прозвучал голос бортпроводницы над его ухом. Князев поднял голову, но стоявшая рядом с ним в проходе бортпроводница, обращалась к атлету в военной форме, протискивающемуся между креслами.

– Нет проблем, детка, сейчас пойду и займу, – развязно тянул военный, – вот и оно.

Атлет плюхнулся в кресло рядом с Князевым. Бортпроводница растаяла в воздухе как привидение.

– Хм, я ей не понравился, – хмыкнул военный, обращаясь к Князеву. – Увидел на нижней палубе обалденную девку, а эта стерва меня прогнала.

Князев промолчал, продолжая настраивать видеофон. Военный продолжал развивать тему о девке на нижней палубе, смеялся, толкал учёного локтем в бок, а Князев с тоской думал, за что его так наказывает Бог. Через пять минут, получив очередной раз локтем в ребро, Князев не выдержал.

– Да имейте вы совесть, молодой человек! У меня важная конференция через пятнадцать минут! Так что я попрошу вас впредь не приставать ко мне со своими глупостями.

Князев замолчал, чувствуя, что слова произвели на парня в военной форме должное воздействие, так как тот тоже замолчал, уставившись на него удивлённо. Затем уголки губ военного поползли вверх и он заржал, приковывая к себе внимание пассажиров.

– Я позову сейчас стюардессу и велю вас утихомирить, – сварливо пообещал Князев.

– Вот это да! Олег Владимирович! – Смеясь, парень схватил Князева за локоть. – Вы меня не узнаёте?

Князев стряхнул с себя его руку и искоса взглянул на соседа. Типичный вояка. Короткая стрижка, квадратная челюсть, бычья шея и лицо простое, как у деревенского дурачка. Но проницательный взгляд серых глаз показался ему почему-то знакомым. Князев присмотрелся внимательнее, и у него отвисла челюсть от удивления. В атлете он узнал своего бывшего студента Петра Большакова, жестоко издевавшегося над всеми преподавателями университета, где он преподавал. Перед Князевым калейдоскопом пронеслись воспоминания обо всех жестоких розыгрышах, которые устраивал ему Петр. Князев надеялся никогда больше не встретить этого садиста после того, как он бросил учёбу и ушёл в армию. Однако не всем мечтам суждено сбываться, тем более таким прекрасным. Заметив остекленевший взгляд Князева полный скорби, Пётр рассыпался в извинениях. Он признался, что в бытность студентом вёл себя по отношению к Князеву как настоящая сволочь, подлец, дегенерат и дебил и заверил, что армия сделала из него человека. Пётр с гордостью указал на медаль «За отвагу», красующуюся у него на груди.

– Это высшая награда в вооружённых силах галактики. Не думайте, что их раздают за красивые глаза.

Князев знал, что это за медаль и не находил слов, чтобы выразить своё удивление фактом её присутствия на груди у этого негодяя. Петр видел, что завладел вниманием своего преподавателя и продолжал.

– Я спас весь свой батальон от верной смерти, вывел ребят из ада. Вы чувствовали когда-нибудь запах горелого человеческого мяса? Нет? А я чувствовал и этого не забыть никогда!

– Не надо подробностей, – попросил Князев. Его лицо заметно побледнело при этом.

– Ладно. Короче, после награждения мне вне очереди присвоили звание младшего лейтенанта и на четыре месяца раньше уволили в запас, поскольку я отказался от продолжения контракта.

Как показалось Князеву, рассказывая это, Пётр преобразился, стал выглядеть старше, значительнее. А он раньше не верил, что люди могут меняться в лучшую сторону так радикально. Бывшему студенту удалось удивить его, но он удивился бы ещё больше, если бы знал, как Пётр получил медаль на самом деле. Пётр, естественно, умолчал, что ад, из которого он якобы вывел свой батальон, он же и устроил при попытке разыграть командира, не любившего его за весёлый нрав. «Армия не для клоунов!» – основная фраза комбата при общении с ним. Пётр нечаянно поджёг казарму после отбоя, закоротив провода в распределительной коробке, подсоединяя в сеть свой терминал. Разряд опалил ему руку до мяса. Его вопли разбудили солдат, когда здание уже пылало. Улыбаясь, Пётр вспоминал красное от прилива крови лицо комбата, когда командующий десантными войсками вручал ему медаль. У комбата тогда глаза чуть не лопнули. Он-то догадывался, от чего возник пожар, а комиссия решила, что это неправильный монтаж проводки и комбата никто слушать не хотел.

– А что же вы не захотели продолжать карьеру в армии? У такого героя, как вы, наверно были хорошие перспективы? – поинтересовался Князев.

– В армии я понял, что для меня действительно важно. Я решил продолжить образование. Восстановлюсь в университете. Буду долго и много заниматься, – гордо ответил Пётр.

– Похвально, молодой человек! – Князев одобрительно похлопал его по плечу. – Из вас выйдет толк.

– А насчет армии я вам ещё вот что доложу, – Пётр наклонился через подлокотник к учёному и понизил голос. – Скажу честно, но большинство военных – ограниченные люди. Они ничего не знают, кроме муштры. Многие тупицы, а командующий – идиот, каких мало. – Отодвинувшись, Пётр включил свой видеофон. – Вот, посмотрите, – его пальцы проворно забегали по клавиатуре и на экране появилась звездная карта с маршрутами пассажирских кораблей, – вот, от спутника Туруса до Земли есть трасса 296-4, там звездолёты носятся через каждые полчаса. Я бы через сутки был дома. А теперь взгляните, по какому маршруту меня отправил командующий! Вы смотрите! Пересадки на девяти планетах. Я уже в пути двое суток и лечу в сторону, противоположную от Земли.

– Совершенно нелогично, – пробормотал Князев, рассматривая светящуюся красную линию маршрута, закручивающуюся в спираль, в центре которой была Земля.

– В космопорте мне отказались поменять билет. Видите ли, для военных выделяют специальные льготные билеты и обмену они не подлежат! – возбужденно говорил Петр, стискивая сильными пальцами подлокотники. Чтобы успокоиться, он заказал в пищевом автомате большой бокал сока тропических фруктов с содержанием растительных экстрактов с седативным эффектом и залпом осушил его. Пустой бокал исчез в отверстии автомата.

Внезапно, сидевший рядом Князев, дернулся всем телом.

– Доклад! – прохрипел он и бросился лихорадочно настраивать видеофон, бормоча, – Забыл! Совсем забыл! Как я мог?!

– Что случилось? – озадаченно глядя на то, как учёный терзает компьютер.– Давайте помогу.

Князев с недоверием посмотрел на него, но все же протянул записную книжку.

– Вот здесь код, ключевая фраза, мой пароль, обратные координаты. Пять раз вводил, но ничего не выходит.

Пётр посмотрел на зеленоватый дисплей записной книжки.

– Так, понятно. Давайте теперь я попробую. – Он ввел информацию памяти записной книжки в компьютер, нахмурился, не удовлетворенный результатом. Его пальцы вновь забегали по клавиатуре.

– Так-то, – сказал Пётр, поворачиваясь к Князеву. – Готово. Просто какой-то сбой в программе.

На видеофоне Князева на зеленом фоне возник герб Союза ученых – в венце из лавровых листьев грифон, попирающий символ бесконечности передними лапами.

– Спасибо большое! – обрадовался Князев. Он чуть не захлопал в ладоши от счастья. – Только теперь не мешайте мне. Потом мы осудим с вами ваше восстановление в университете.

– Да я и так собирался прогуляться ненадолго, – бросил Пётр, вставая со своего места. Но Князеву было уже не до него. Приятный женский голос произнес из динамиков его видеофона:

– Добро пожаловать на сто пятнадцатую ассамблею Союза учёных галактики. Заседание начинается через тридцать секунд. Всем участникам приготовиться.

Князев нацепил очки и браслет-нейроанализатор. Зазвучал гимн Союза учёных, а затем перед глазами Князева развернулось изображение просторной комнаты, больше похожей на дамский будуар, чем на зал заседаний. Везде кружева, ковры, гобелены. У стены большое овальное зеркало. Посреди комнаты большая кровать, укрытая пологом из полупрозрачной розовой ткани, сквозь которую изнутри лился мягкий свет и видны были какие-то движущиеся тени. Вместо гимна Союза зазвучала какая-то восточная музыка.

– Что за чёрт! Опять сбой, – пробормотал Князев. Его взгляд упал на низкий столик из слоновой кости, где рядом с пудреницами, флакончиками духов, веером из страусиных перьев лежали свернутая в кольцо, как змея, черная плеть, кожаные перчатки, усыпанные иглами и наручники, тускло поблескивающие в полумраке. Решительным шагом Князев подошел к кровати и, отдернув полог, замер с открытым ртом. Три существа похожие на сатиров совокуплялись на ворохе смятых простыней с феей в БДСМ портупее самым непотребным образом. Детородные органы сатиров были столь внушительных размеров, что фее приходилось туго. Заметив ошалевшего учёного, существа оставили своё занятие и с мерзким хихиканьем устремились к нему.

– Иди к нам, мы тобой займемся! Живого места не останется! – заревели у него в мозгу их голоса.

– Пошли прочь, гадкие твари! – завопил Князев не своим голосом. Он сорвал очки и картинка исчезла. Все пассажиры звездолёта смотрели на него удивленно. Квадратный мужчина в серебристо-зеленом костюме, похожий на жука, нахмурился и спросил с угрозой в голосе.

– Кого это ты назвал гадкой тварью?

Князев не ответил. Его лицо исказилось в гримасе отвращения от того, что незримые пальцы, легко касаясь, гладили его тело под одеждой, а женский голоса в ушах сладко упрашивали его не сопротивляться. Взвыв, он сорвал с запястья браслет и отшвырнул его от себя, как дохлую крысу. Ощущения прикосновения невидимых рук исчезли.

– Ты что, больной? – поинтересовался квадратный.

Женщина в кричащем наряде с размалеванным лицом и сиренево-голубыми волосами взобралась с ногами на своё кресло и стала что-то быстро говорить в микрофон. Рядом с ней плавала гравитационная телекамера с эмблемой канала новостей.

– Похоже, одному из пассажиров стало плохо. Назревает скандал. Сейчас попробую подойти к нему и взять интервью. На вид он выглядит психически здоровым, – донеслись до Князева её слова. В этого мгновение три проекции пятого уровня, имеющие вид сатиров и симпатичной феи, вынырнули перед ним из пространства с намерением устроить оргию.

– Присоединяйся к нам, красавчик! Пойдем же! – неслось из клыкастых пастей зверолюдей.

Пассажиры загудели, как встревоженный улей. Родители закрывали глаза и уши своим детям. Крупногабаритная женщина из соседнего ряда сползла с кресла на пол в обморочном состоянии. Отовсюду слышались гневные крики с требованиями немедленно прекратить безобразие. Квадратный, похожий на жука мужчина, поднялся со своего места.

– Или ты, придурок, уберешь эту дрянь, или я проломлю тебе череп! – С этими словами он двинулся к учёному. Тощий парень, сильно смахивающий на наркомана, с места, следующего за местом Князева, посоветовал в следующий раз купить билет в салон для извращенцев – там такое приветствуется.

Князев, бледный как смерть, отбивался от развратных фантомов и одновременно пытался выключить свой видеофон. Но клавиатура не реагировала ни на какие манипуляции. Вышло только ещё хуже. Из всех видеофонов внезапно полезли существа из самых жестких порнофильмов, собранных со всей галактики. Все пассажиры салона в едином порыве кинулись к нему с намерением разорвать.

– Я не делал этого! – заорал Князев.

– Пассажиры обезумели, – тараторила репортерша, пробиваясь вперед, чтобы не упустить ни одной детали предстоящей расправы. – Сейчас зрители увидят драматическую развязку. Извращенец, устроивший в пассажирском салоне бордель, в ужасе пытается вырваться. Но у него нет шансов!

Глядя на лес рук, тянущихся к нему, Князев подумал, что, скорее всего, это сон. Такого не может быть. Это кошмар и надо проснуться. Завыла сирена тревоги. В последний момент вмешалась служба безопасности корабля. Агенты окружили кольцом кресло Князева, оттеснив толпу пассажиров. Все средства голографической проекции в салоне немедленно были отключены. Начальник службы безопасности, напоминающий вырубленный из гранита монумент воителя, громовым голосом велел пассажирам занять свои места. Убедившись, что до всех дошел смысл сказанного, он обратился к Князеву.

– Вы нарушили статью восемьсот восемьдесят вторую Закона галактики. Цитирую: «Запрещен публичный просмотр порнофильмов во время передвижения на транспорте общественного пользования». Кроме того, статью тысяча сто двенадцатую: «Запрещен просмотр продукции порнографического содержания в присутствии несовершеннолетних», – он указал на ревущего малыша, прижавшегося к груди рыжеволосой женщины в хитоне. – Вам надлежит проследовать за нами!

В голосе начальника службы безопасности слышался металл. Дрожащий от страха Князев внезапно выпрямился. Его глаза блеснули гневом.

«Да за кого его принимают! Он никогда в жизни не нарушал закон. И чтобы сейчас он встал и пошёл за ними как преступник, признавая свою вину! Да ни за что на свете!» – решил он и громко сказал твердым, полным возмущения голосом:

– Я учёный! Как вы смеете считать меня извращенцем!

Агенты стояли безмолвным кольцом, похожие на каменных истуканов с острова Пасхи, а начальник буркнул: – Разберемся.

– Извращенец, извращенец! – крикнул кто-то из задних рядов.

Князева прорвало:

– Да вы тут все сами сборище извращенцев! У вас мозгов на маковое зерно! Плевал я на всех. Я даже не снизойду до спора, оскорбляющего моё достоинство. Идите вы все… – он добавил непечатное слово и сам от неожиданности замолчал потрясённый.

– Та-ак, – зловеще протянул начальник службы безопасности. – Вы идёте за мной, или я применяю силу. Он извлёк из кобуры на поясе разрядник Т-5- и продемонстрировал толстую искру, проскакивающую между электродами на конце ствола пистолета.

– Понятно!

– Сволочи! – затравленно вскрикнул Князев. – Я вас всех засужу!

Глава 3

Хмурого ссутулившегося Князева вели по салону звездолёта агенты службы безопасности и все пассажиры с любопытством смотрели ему вслед. Над проходом плавала гравитационная камера, снимая всё происходящее. Из дверей, ведущих на первый уровень, навстречу процессии вразвалочку вышел Пётр. Вид Князева вызвал у него улыбку.

– Не успел я на пять минут уйти, а вас уже повязали. Что случилось?

Князев взглянул в его улыбающееся лицо и всё понял. Типичный розыгрыш, какие Пётр проворачивал в университете каждый день. Зачем он позволял этому уроду дотрагиваться до своего видеофона! Теперь весь его десятилетний труд коту под хвост!

Агенты службы безопасности не могли себе представить, что конвоируемый способен на такое проворство. Князев прыгнул вперёд, вцепился Петру в горло, а тот, не ожидая подобной реакции, даже не пытался сопротивляться.

– Ты, скотина, мне всю жизнь испортил! – брызгая слюной, орал Князев, всё сильнее сжимая пальцы.

Агенты быстро пришли в себя, отодрали Князева от Петра и, завернув ему руки за спину, защелкнули на запястьях наручники. Один из агентов сделал учёному укол успокоительного. Князев пытался ещё вырваться, а потом у него перед глазами всё поплыло, и он повис на руках у стражей порядка.

– Не думал, что у него такие сильные руки, пальцы как из стали, – просипел Пётр, растирая шею. – Будьте с ним осторожнее, он опасен, – кивнул он агентам.

Начальник службы безопасности указал рукой на Петра: – Эй, ты тоже пойдешь с нами.

– Да с какой стати? – возразил Петр, попятившись. Трое агентов службы безопасности бросились к нему одновременно. Однако Пётр не зря служил в десанте. Все трое разлетелись в стороны, не понимая, что произошло. Четвертый агент лицом наткнулся на военный ботинок Петра и отлетел к ногам начальника службы безопасности. Глыбистое лицо последнего выразило озадаченность. Он вздохнул печально, вынул из кобуры разрядник.

– Я всё понял! – воскликнул Пётр, поднимая руки.

– Не достаточно быстро, – ответил начальник службы безопасности. Высоковольтный разряд бросил Петра на стену. Его сознание нырнуло в темноту, оставив скрюченное тело на полу салона звездолёта. Агенты, поверженные Петром, постепенно приходили в себя, поднимались на ноги.

– Всех присутствующих допросить! – приказал им начальник службы безопасности. – А этих в изолятор, – указал он на тело Петра, распростёртое на полу, и на учёного, повисшего на руках двух агентов. Он убрал в кобуру разрядник и отправился в центр управления к техникам, которые должны были выяснить, что произошло с видеофонами.

Неприметная молодая женщина в кресле номер сто одиннадцать без особых эмоций наблюдала за потасовкой. У неё были приятные черты лица, чувственные губы, накрашенные светло-розовой помадой, большие печальные глаза. Осветлённые волосы она гладко зачесала назад и заплела в толстую косу, достигающую ей до пояса. Брюки, рубашка, куртка на ней – всё темных цветов с тусклым оттенком и рисунком, сливающимся с окружающими предметами так, что с первого взгляда девушку можно было и не разглядеть. Легендарный киллер по кличке Удав на самом деле являлся этой хрупкой на вид женщиной, любившей представляться заказчикам мужчиной. Обладая феноменальной физической силой, она из множества способов умерщвления предпочитала душить свои жертвы, обставляя потом убийство как ссору любовников, оставляя на месте соответствующие улики. На её счету было девяносто восемь покойников. Полиция и спецслужбы многих планет разыскивали таинственного убийцу. И рано или поздно, мышеловка, несомненно, захлопнется. Чтобы не искушать судьбу, Удав зареклась довести счёт до сотни и завязать. Нынче она путешествовала под именем Тасмы Вуд. Перед тем, как сесть на звездолёт, она изменила внешность и кожа ещё «не устоялась», поэтому, стараясь не гримасничать, наёмница спросила у ребёнка в кресле напротив: – Мальчик, не дашь ли мне на секунду свою маску?

Мальчик недоверчиво посмотрел на странную тётю, сжав крепче маску улыбающегося кота в руках, будто она могла отнять его силой, оглянулся на родителей, пялившихся на рекламный ролик морского круиза.

Удав, чтобы отвлечь ребёнка, показала ему фокус. Из её руки показался громадный разноцветный леденец, состряпанный только что пищевым аппаратом.

– Я возьму маску на секундочку и сразу верну, а тебе дам конфетку. Вот. На, бери. Вкусная, ммм…

Хмурясь, мальчик сунул ей маску и быстро выхватил леденец.

Надев маску, Удав набрала на клавиатуре видеофона знакомый номер. На экране появилось лицо такого же мальчугана, как и тот, у которого она взяла маску. Только у этого волосы были посветлее и торчали со сна во все стороны лохмами.

– Кто это? – спросил он удивлённо. Кошачья физиономия была ему незнакома. Кот улыбнулся себе в усы, подмигнул зелёным глазом и, дурачась, показал язык, а затем всё же представился:

– Я – добрый кот-путешественник. Звоню проверить, убираешь ли ты за собой игрушки, хорошо ли кушаешь и чистишь ли зубы по утрам. Если нет, я расцарапаю тебе всю попу.

Мальчик фыркнул и, хихикая сказал,

– Мама, хватит дурачиться! Сними маску.

– Нет, я играю.

– Хватит играть! Возвращайся домой, – попросил мальчик.

– Я скоро. Пару дней, не больше. А ты слушайся Иванну, – она имела ввиду няню своего шестилетнего сынишки. – Обещаешь слушаться и хорошо себя вести? Я привезу тебе подарок.

– Обещаю! – радостно крикнул он. – Привези флаер-молнию.

– Хорошо. И я обещаю, что скоро вернусь, – пообещала Удав. Погасив экран, она сдёрнула с себя маску и отдала её владельцу.

На душе у неё было неспокойно. Инстинкты говорили ей, что не надо лететь на Энигму-5, но она не могла вот так запросто бросить всё и вернуться домой. Заказчики ей не простят и, несмотря на всю конспирацию, могут отыскать её. Что тогда случится, думать не хотелось. Она волновалась не за себя, а за сына. «Просто она будет осторожнее, чем обычно, – успокаивала себя Удав, – и обязательно вернётся. Она же обещала».

Глава 4

Генеральный секретарь Союза ученых Иван Федорович Крылов был очень удивлён тем, что академик Князев, основной из докладчиков, запаздывает с подключением. Его доклад шёл в протоколе под первым номером, и Ивану Фёдоровичу вовсе не хотелось что-либо перекраивать в последний момент, но ожидать больше он не мог. В аудитории, немного меньшей древнего Колизея, томились сотни три виртуальных изображений знаменитейших светил науки в ожидании начала заседания, и каждая минута задержки всё усиливала их раздражение. Высокий статный Крылов в белоснежном костюме-тройке появился на кафедре и поднял руки, веля собравшимся успокоиться. Внешностью он немного напоминал Дона Кихота Ламанческого. Усики, бородка, седые, почти белые волосы, зачёсанные назад и ниспадающие на плечи, открывавшие высокий лоб, а в печальных зелёных глазах, мерцающих из-под кустистых бровей, читалось, что их обладатель является носителем недюжинного интеллекта.

– Господа, извините за задержку, – прокатился над аудиторией его звучный баритон.

Со скамьи докладчиков раздался голос Дэвида Тига – основного оппонента Князева:

– Где же наш дражайший Олег Владимирович? Или он испугался озвучить свои теории?

Крылов собирался ответить, как вдруг на сцене возник отсутствующий учёный. Компьютер сразу переместил изображение Князева на сцену, так как он уже три минуты, как должен был делать доклад. Крылов заметил, что появившийся учёный выглядит странновато: весь какой-то помятый, волосы всклокоченные, взгляд дикий.

– Рад, что вы почтили нас своим присутствием. Надеюсь, причина, по которой вы задержались, была достаточно веской, – обратился Крылов, радушно улыбаясь учёному.

– Я учёный! Как вы смеете считать меня извращенцем! – зло выпалил Князев, обращаясь к задним рядам, или, по крайней мере, глядя в ту сторону. Зал затих.

– Вас никто не считает извращенцем, – осторожно заметил Крылов, а сам подумал: «Ну, всё, слетел с катушек. Что, чёрт побери, с ним случилось? Или перепил до белой горячки, или заработался до того, что ум за разум зашёл, такое у учёных порой случается». Ему нужно было что-то срочно предпринять, чтобы погасить намечающийся скандал. Князев помог Ивану Федоровичу принять решение, заорав в зал:

– Да вы тут сами все сборище извращенцев! У вас мозгов на маковое зерно! Я даже не снизойду до спора, оскорбляющего моё достоинство! Идите вы все …

На матерном слове Крылов воспользовался своим правом генерального секретаря прервать связь с докладчиком и объявил пятнадцатиминутный перерыв. В зале стоял гул возбужденных голосов. Учёные сновали между рядами, обменивались впечатлениями о потрясающем выступлении своего коллеги. Такого ещё не было в истории заседания Союза учёных. Крылов немедленно связался с прессекретарём и попросил его до выяснения обстоятельств не пускать запись заседания на телеканалы и в газеты. Затем он попытался связаться к Князевым, но ему сообщили, что тот задержан силами правопорядка за дебош во время перелёта на Энигму-5. По словам невидимого собеседника, представившегося начальником службы безопасности, эту новость уже крутят по всем каналам новостей.

– Шила в мешке не утаишь, – вздохнул Крылов, став ещё более печальным.

Глава 5

Пётр быстро пришёл в себя, огляделся и обнаружил, что тело его приковано к креслу мягкими, но прочными фиксаторами. Рядом в таком же положении находился Князев, не пришедший ещё в сознание после успокоительного укола. Помещение, куда их запихнули, было небольшим, овальной формы, где кроме ещё двух кресел с фиксаторами, пустующих в данный момент, небольшого металлического столика, одного обычного кресла и пищевого автомата, утопленного в стену, не на чем было задержать взгляд. Белые стены, белый потолок, излучающий мягкий белый свет, белый пол. Пётр догадался, что это изолятор для преступников, или слишком перевозбудившихся пассажиров, какие есть на каждом космическом корабле.

В изолятор вошёл мрачный агент службы безопасности в сопровождении медсестры.

– О, вы уже проснулись, – проворковала медсестра, натолкнувшись на взгляд Петра. Она поставила принесённый с собой чемоданчик на столик и открыла его.

– Да, я чудесно отдохнул после удара током пятьдесят тысяч вольт. Спасибо, – проворковал в ответ Пётр, подражая её голосу. Повернув голову к агенту, он спросил: – Когда нас отпустят, милейший?

Агент хрюкнул, что означало попытку засмеяться и пояснил голосом, полным ехидства: – До посадки вы будете здесь, после посадки вас перевезут в городскую тюрьму. А лет через пяток вас обязательно отпустят. У нас мягкие законы.

«Хрен вам, а не суд», – подумал Пётр. – Что это? – он затрепыхался, когда медсестра наклонилась к нему с какими-то присосками в руках.

– Не волнуйся. Это для того, чтобы провести диагностику твоего состояния после электрошока, – она потрепала его за щёку и прилепила присоски на виски, ещё две на запястья и одну на шею.

– Симпатичная, – подумал Пётр и, приподняв голову, исхитрился заглянуть ей в вырез блузки, трещавшей под напором пышных форм.

– Лежать! – ладонь медсестры прижала его голову к креслу. Она провела анализатором вдоль тела Петра и вынесла вердикт: – Здоров, все показатели в норме, – а затем стала сдирать присоски.

– Если с меня снимут оковы, то я смогу полностью раздеться для всестороннего обследования, – предложил Пётр, подмигивая ей.

– Как-нибудь в другой раз, когда у тебя не будет проблем с законом, – пообещала медсестра и занялась бесчувственным телом учёного. Агент службы безопасности топтался рядом, наблюдая за происходящим.

– Если уж вы собираетесь держать тут нас до посадки, то неплохо было бы чего-нибудь перекусить, – обратился к нему Пётр, разочарованный ответом медсестры. – До того, как меня скрутили, я собирался перекусить.

Агент молча подошёл к стене, открыл в ней скрытый пластиковой крышкой пульт и при помощи его включил возникший вдруг в белой стене большой экран.

«Очевидно, просмотр телепередач заменяет здесь обед», – решил Пётр.

Агент службы безопасности выбрал канал, закрыл пульт. Медсестра тем временем закончила с Князевым, собрала свои принадлежности и они вместе ушли, оставив заключенных наедине с телевизором.

Пётр осторожно проверил фиксаторы на руках, но открыть их не было никакой возможности, да ещё под всевидящим оком камер наблюдения. В том, что за ним наблюдают, он не сомневался. Оставалось две возможности: лежать с закрытыми глазами или смотреть телевизор. Программа выбранного агентом канала практически целиком состояла из рекламы курортов на Энигме-5, которая изредка прерывалась биржевыми сводками, оглашением результатов спортивных соревнований и выпусками новостей. Еще обязательные рекламные блоки косметики «Лесная богиня». Пётр успел посмотреть окончание гонок на спортивных звездолётах класса «Е» в астероидном поясе, как вновь начался рекламный блок. Симпатичная девушка рассказывала про новый омолаживающий крем из коллекции «Лесная Богиня»: – Сохраняет кожу молодой и долговременной благодаря технологии 3-Био – коду, обеспечивающему профилактику старения, включая укрепляющее действие! Крем состоит из полностью природных компонентов и не вызывает аллергии. Вы помолодеете минимум на десять лет!

Затем на экране одна за другой сменялись картины шикарных номеров отелей, пансионатов, домов отдыха, оснащенных всеми мыслимыми достижениями современной техники. Дикторша за кадром утверждала, что турист не найдёт на планете плохого отеля и не встретит плохого обслуживания клиентов, потому что на Энигме-5 всё по высшему стандарту. Потом показывали фантастической красоты пляжи с всевозможными аттракционами. Большинство отдыхающих резвилось там в чём мать родила, лишь раскрашенные разноцветными растительными орнаментами и геометрическими фигурами. Дикторша вышла из-за кадра совершенно обнажённой. Демонстрируя свою безупречную фигуру, она сообщила: – Люди на Энигме-5 не стесняются своего тела, так как клиники пластической хирургии, открытые круглосуточно, из любого сделают эталон красоты за короткий срок и символическую плату с оформлением страховки и гарантией на тридцать лет. Местные законы позволяют находиться в обнажённом виде везде, кроме правительственных зданий и официальных мероприятий.

Пялясь на обнажённых загорелых красоток, нежащихся на теплом белоснежном песке, Пётр больше всего на свете захотел оказаться там, на пляже рядом с ними. Ему даже показалось, что он чувствует солёное дыхание океана и свежий бриз на своём лице, но это оказались всего лишь спецэффекты современного телевидения.

Самой же главной достопримечательностью Энигмы-5 оказалась местная кухня. Дикторша пообещала, что такого разнообразия деликатесов турист не сыщет во всей галактике. На телеэкране поплыли блюда с богато украшенными всякой всячиной яствами, горы экзотических фруктов, бокалы с разноцветными тропическими коктейлями, а комната изолятора наполнилась запахами всего этого изобилия. Пётр зажмурился, проглатывая слюну и слушая музыкальное бурчание своего желудка. До этого он и не подозревал, насколько голоден.

– Вы посмотрите только на это! – басил неизвестный с телеэкрана, что-то захрустело, раздалось чмоканье, мычание.

– Непередаваемый вкус! – басил тот же человек, вновь мычание, чавканье, – А это, – хрум-хрум, мычанье, причмокивание.

– Нельзя передать, надо самому попробовать, – вновь чавканье.

Пётр открыл глаза, чтобы запомнить этого гада, обжирающегося в то время, когда у кого-то с утра кроме стакана сока в желудке ничего не было. Ещё полчаса рекламного времени счастливые люди издавали изумлённые возгласы, с перемазанными едой лицами пожирали всё, что им предлагали, как будто приехали из голодного края. На телеэкране мелькали губы, перемазанные жиром, горящие глаза, ложки, зачерпывающие еду, и зубы, рвущие плоть экзотических животных, зажаренную до румяной корочки, грызущие тропические плоды так, что из них брызгал сок и тёк по лицу едоков. От запахов у Петра кружилась голова, но на его счастье рекламный блок прервал выпуск новостей, половина из которого была посвящена похождениям Князева на заседании ассамблеи Союза учёных и на борту звездолёта. Настроение Петра резко улучшилось, и голод отступил. Он решил, что это хорошо, когда не одному тебе плохо или будет плохо в будущем, с улыбкой посмотрел на стонущего во сне Князева, перевёл взгляд обратно на экран и засмеялся. Происходящее там напоминало весёлый порнофильм. Дикий вой Князева заставил Петра вздрогнуть. Он осуждающе посмотрел на учёного.

– Чего так орать? У меня чуть сердце от испуга не остановилось.

– Вы подлец, подлец! Самый мерзкий человек во вселенной! Я хочу, чтобы вы умерли! Пусть вас повесят! Подлец! – вопил Князев, корчась в оковах с побелевшим от ненависти лицом. Если бы не фиксаторы, удерживающие его, то он, не задумываясь, расправился бы с Петром с предельной жестокостью.

– Сейчас нигде не вешают, а распыляют на молекулы, – напомнил Пётр и поспешил успокоить Князева, – но смертная казнь нам вряд ли грозит.

– Я попрошу, чтобы нас посадили в одну камеру, и когда ночью ты уснёшь, я сам устрою тебе смертную казнь! Удавлю, как шелудивого пса! Скотина! – предупредил его Князев.

– Похоже, вы сильно разозлились, – сказал Пётр, – Что с вами стало, Олег Владимирович, если вы готовы убить спящего человека, который ни в чём и не виновен?

На это учёный ответил рёвом раненого зверя, стал рваться из пут, а потом обессилено затих и расплакался.

– Всё кончено, кончено, карьера, репутация. На меня теперь все пальцем будут показывать. Конец, – стонал он, обливаясь слезами. Пётр отвернулся, не в силах вынести такого зрелища.

Замок в двери тихо щелкнул, тоненько пискнул и дверь поехала в сторону, в паз на стене, пропуская внутрь начальника службы безопасности. Он становился у изголовья кресел с распятыми на них людьми, переминаясь с ноги на ногу, зачем-то поправил кобуру и тяжело вздохнул под аккомпанемент стенаний учёного.

Пётр задрал голову, чтобы рассмотреть лицо начальника службы безопасности. Страж порядка стоял мрачнее тучи. Все мышцы на его лице словно свело судорогой. Бескровные губы сжаты в тонкую белую полоску. Одна рука теребит скомканную пилотку, а другой он приглаживает несуществующие волосы на бритой до зеркального блеска голове.

– Только не говорите, что решили казнить нас до посадки! – с иронией воскликнул Пётр.

– Нет, – выдавил из себя начальник службы безопасности. Кровь бросилась ему к лицу, потом он побледнел, снова покраснел, как рак и покрылся испариной, – наши техники выяснили, что сбой компьютерной сети вызван вирусом, пришедшим извне, не с корабля, а из глобальной сети. Вы двое здесь совершенно не при чём. Хакеров, устроивших это безобразие, уже ищут.

Князев мигом прекратил плакать и посмотрел на него дикими глазами.

– Вы уверены? – спросил он дрожащим голосом. – Точно извне?

Начальник службы безопасности кивнул, а Князев перевёл взгляд на Петра.

Тот улыбался.

– От лица компании приношу вам свои извинения, – бубнил полицейский монотонно.

У Князева началась истерика: – В задницу твои извинения! Арестовал меня на глазах у всех, опозорили на всю галактику, втоптали в грязь мою репутацию! Я засужу всю вашу паршивую компанию!

– Да, извинениями ваша компания не отделается, – поддакнул Пётр, прикидывая, какие выгоды он сможет извлечь из сложившейся ситуации.

Начальник службы безопасности совсем скис. Он робко силился сказать, что в аресте с применением силы есть и их вина, так как они оказали сопротивление силам правопорядка и не оставили ему выбора. Но Князев не давал ему открыть рот, угрожая всё новыми бедствиями для компании, которые он намерен на неё обрушить.

– Эй, – Пётр окликнул начальника службы безопасности, – может, освободите нас!

– Да, конечно, – тот воспользовался уже знакомым Петру пультом в стене, отомкнул его фиксаторы, а потом с беспокойством посмотрел на бесновавшегося учёного.

– Советую воспользоваться успокоительным, прежде чем освобождать, – благожелательно предложил ему Пётр, растирая извлечённые из фиксаторов запястья.

Вновь появившаяся медсестра сделала учёному укол, после чего его вопли перешли в несвязное бормотание, и он заметно подобрел.

Начальник службы безопасности понаблюдал за Князевым ещё некоторое время, а потом освободил его и объявил бывшим узникам, что с ними хочет поговорить директор компании «Красный рассвет» с Марса, которая является владельцем звездолёта.

– Пусть говорит, – сказал Пётр, уже успевший похозяйничать у пищевого автомата. Он заставил стол тарелками с едой и наливал вина медсестре из квадратной емкости матового стекла, украшенной маленькими золотыми сердечками.

Князев же заявил, что пусть этот директор разговаривает с его адвокатами. Пётр предложил вина Князеву, но тот досадливо отмахнулся.

Из настенного экрана в помещение изолятора заглянуло худое хищное лицо директора компании «Красный рассвет». Извиняясь, он предложил уладить дело полюбовно и не доводить до суда. На его предложение согласился только Пётр, польстившийся на единицу с пятью нулями, а Князев выступил с заверением, что лишит директора его компании. Директор «Красного рассвета» исчез с экрана и на его месте возник грустный секретарь ассамблеи Союза учёных. Князев болезненно улыбнулся ему, начал что-то объяснять, но Крылов жестом остановил его.

– Я всё знаю и сделаю всё, что в моих силах, чтобы замять скандал. Заседание мы, проголосовав, перенесли на следующую неделю. Ждём вас.

Он отключился, а у Князева навернулись на глаза слёзы благодарности.

Надо же, из-за его отсутствия перенесли заседание. Учёный оглянулся. Кроме него в помещении изолятора никого не осталось. Дверь оказалась незапертой. Он посмотрел на часы. До Энигмы-5 был ещё час полёта. Желания идти в салон на своё место, чтобы на него все пялились, у него не было, а тарелки с едой на столе навели на мысль, что перед посадкой неплохо бы пообедать, чем он и занялся.

Глава 6

Сверкая на ярком тропическом солнце серебристыми боками, большой пассажирский звездолёт величаво возвышался над посадочной площадкой космопорта, расположенного в столице – городе Ла Альма. Уставшие от насыщенного не самыми приятными впечатлениями полёта, пассажиры с облегчёнными улыбками сыпались из открытой двери шлюзовой камеры корабля на движущуюся дорожку, уносящую их к главному зданию космопорта.

Князев, переодевшись в серый костюм, в солнцезащитных очках и широкополой шляпе не спеша спустился по трапу корабля после того, как остальные туристы были уже далеко. Он надеялся покинуть звездолёт последним, но понял, что просчитался, услышав голоса за спиной. Он посмотрел назад через плечо. Это был Пётр. Он нежно прощался на пороге шлюзовой камеры с медсестрой из команды космического корабля, той, что приходила к ним в изолятор. Дорожка уносила Князева всё дальше и дальше от звездолета, и он не расслышал о чём они там говорили. Судя по их счастливым лицам, точно не о нём. Пётр чмокнул медсестру на прощание в губы, сбежал по трапу и, широко шагая, быстро догнал Князева.

– Рад, что вы меня подождали, Олег Владимирович!

– Никого я не ждал, – буркнул Князев, ускоряя шаг, – я приехал сюда работать, а не отдыхать и у меня каждая минута на счету. Столько предстоит сделать…

– Можете рассчитывать на мою помощь, – предложил Пётр. – Раз уж я решил продолжить образование, то неделя работы, скажем ассистентом, рядом с таким гением, как вы, может дать мне больше, чем год в университете.

– Не надо лести. У меня уже есть ассистент, – сухо сказал Князев, – а кстати, молодой человек, это не вы часом на Землю домой торопились?

– Земля никуда не денется, а помощь никогда не бывает лишней, – ответил Пётр и решил, что пора переходить к решительным действиям. В армии он прошёл обучение способам гипноза и подавления воли противника, а медсестра со звездолёта после минут, проведённых с ним, проболталась о побочном действии препарата, который она вводила Князеву. В целом безобидное лекарство, обладающее как психостимулирующим, так и успокаивающим действием, значительно повышало внушаемость пациентов. Пётр обеими руками схватил учёного за правую руку и, умоляюще глядя ему в глаза, попросил: – Дайте мне шанс, дайте мне шанс работать с вами. Я не подведу, – он мягко усиливал давление на кисть Князева, постепенно повышая голос.

– Вы решили, что я устроил весь этот кошмар в звездолёте, но ошиблись. Но в вашей ошибке есть и моя вина – то, как я вёл себя в прошлом. Дайте мне шанс!

– Отцепитесь от меня! – воскликнул сердито Князев, вырвал свою ладонь из рук Петра и уже не так сердито сказал. – Хорошо, вы мой новый ассистент, но не надейтесь, что я буду вам платить. Командировочные мне выдали на одного ассистента.

Пётр отмахнулся: – Какие деньги?!

А сам подумал: «Вот скряга!» К ним подскочила журналистка с сиренево-голубыми волосами.

– Вы прилетели на курорт вместе? Признайтесь! То, как вы держались за руки…

– Боже мой! – застонал Князев, хватаясь за голову.

– Академик Князев, прокомментируйте слухи о том, что вы воспользовались своим именем и связями, чтобы замять порноскандал, – трещала она, наступая. – Вы отвернулись, уходите? Это можно расценить как «да»?

Пётр грудью преградил ей путь.

– Так как в данный момент академик утомлён перелётом и физически не может ответить на ваши вопросы, то вопросы, адресованные ему, задавайте мне. Я, как его ассистент, владею полной информацией на большинство интересующих вас тем.

Журналистка разочарованно посмотрела вслед Князеву, а затем всё внимание перенесла на Петра.

– Вы его ассистент и готовы отвечать на мои вопросы?

– Да, – ответил Пётр. Гравитационная камера нависла над ним, фиксируя происходящее черным глазом объектива.

– Представьтесь!

– Большаков Пётр, ассистент академика Князева. Между прочим, сам начинающий ученый. А вас как зовут?

– Злата Петкова, журналист канала новостей СВ-1. Сколько лет вы работаете вместе?

– Десять лет.

– Не замечали ли вы в его поведении странностей, отклонений?

– Нет, не замечал, – ответил Пётр и почувствовал, как у него от напряжения появилась испарина. Ритм, в котором она задавала вопросы, был просто бешеным.

– Никаких странностей за все десять лет?

– Нет.

– В своей работе академик затрагивал интересы военных концернов, раз его ассистент военный? Так?

– Без комментариев, – Пётр решил подпустить немного таинственности своей персоне.

– За что вы получили медаль? – Её большие голубые глаза смотрели на него с интересом.

– Боевая операция. Настоящий ад. Больше ничего сказать не могу – секретная информация! – гордо ответил Пётр. Глядя в её глаза, он почувствовал себя завороженным и подумал: «А девчонка-то ничего. Если бы не странный прикид, дикая причёска, странный цвет волос, кольца, продетые через полную нижнюю губу и боевая раскраска индейца на лице. Но может всё это его и привлекает в ней? Нестандартность». Взгляд его скользнул ниже, по упругим холмам её грудей, обтянутых блестящим красно-белым латексом, по открытой полоске кожи плоского загорелого живота со сверкающей красным камнем брошью, вставленной в пупок, ниже…

– Ну, ты так и будешь на меня пялиться, или давать интервью? – взвилась на него репортерша.

– Да, – очнулся Пётр, – интервью буду давать.

– Вы любите порнофильмы извращённого содержания? – спросила Злата, свирепо посмотрев на него.

– Об этом я скажу тебе на ушко, это не для новостей, – осклабился Пётр, быстро приблизился к ней и прошептал своё предложение на ухо, после чего получил коленом в пах от рассерженной журналистки.

– Я теперь с вас обоих глаз не спущу, чёртовы извращенцы! – прокричала она согнувшемуся пополам Петру. Он видел её стройные ноги в высоких красных сапогах из латекса, удаляющиеся прочь. Когда он нашёл в себе силы распрямиться, морщась от боли, её рядом не было. Журналистка затерялась в толпе туристов у входа в космопорт. Пётр сошел с движущейся дорожки рядом с мрачным учёным, стоящим в стороне от толпы.

– За что она вас? – спросил Князев. Пётр кисло улыбнулся в ответ. – Попросил оставить вас в покое, вот и получил.

– Она чокнутая, – предположил Князев. – Выглядит как ведьма.

– А чего вы тут дожидаетесь, Олег Владимирович? – Пётр с непониманием осмотрелся.

Князев растерянно глянул на него, на толпу у входа.

– Да вот, народ схлынет, и я пойду.

– Бросьте! Всю жизнь собираетесь прятаться? – он схватил учёного за локоть и потащил к космопорту. – Все уже забыли о том, что произошло в самолёте. Для вас это событие, а остальные такое каждый день по телевизору видят. Ту новость уже затерли более горячие и свежие.

– Хорошо, если так. – ободренный таким образом Князев перестал упираться и попытался даже улыбнуться. Но тут им попалась молодая женщина, которая вела за руку пятилетнюю девочку. Девочка повернулась, посмотрела на них. Её улыбка продемонстрировала отсутствие переднего зуба.

– Мама! Мама! Посмотри! Это извращенец из телевизора! – весело закричала девочка, показывая на Князева пальцем.

Зарождающаяся улыбка Князева погасла. Он покраснел. А мать девочки схватила её за вытянутую руку, притянула к себе, строго отчитывая: – Нельзя на дядю показывать пальцем и кричать, а то он схватит и утащит тебя.

– Куда? – ахнула девочка.

Пётр потащил учёного прочь, чтобы он не слышал продолжения травмирующего его тонкую душу диалога.

– Мною уже детей пугают, – потеряно пробормотал Князев. Пётр проталкивал его к дверям, успокаивая: – Да она совсем маленькая, не понимает, что говорит.

Таможню они миновали без особых проблем. Князеву показалось только, что таможенники улыбаются шире, чем положено для обычных дежурных улыбок. Может просто народ здесь радушный.

В прохладном зале космопорта к ним пристроился чудик, одетый как помесь клоуна с балериной. Обращаясь к Князеву, он спросил хриплым шёпотом, стреляя по сторонам блестящими крысиными глазками: – Друг, не продашь весёлый фильм, что ты в полёте всем показывал? За такие фантомы я хорошо заплачу!

– Нет! Я не занимаюсь этим! – в ярости зашипел Князев.

– Ну, продай, чего ты жмешься! – клянчил чудик, не отставая.

– Вон отсюда, урод! Быстро! – рявкнул Пётр и замахнулся на него кулаком, но тот час же опустил его, увидев парящую в двух шагах камеру и грозный взгляд Златы. Журналистка поймала испуганного чудика за плечо и предложила дать интервью. Тот с радостью согласился.

– Пошли отсюда быстрее, – Пётр подтолкнул Князева к стеклянной двери, ведущей из зала ожидания на улицу.

Город встретил их гомоном толпы, шумом садящихся или взлетающих со стоянки у космопорта автомобилей, запахами дивных цветов, в изобилии теснящихся в огромных клумбах перед зданиями и прорвой голографической рекламы казино, ресторанов, увеселительных центров и тому подобного.

Непонятно откуда лилась приятная слуху мелодия, от которой сладко щемило сердце. Прямо с неба падал дождь разноцветного конфетти из лепестков цветов, исчезающих, лишь только они касались мостовой. Дома в стиле барокко были украшены сотнями гирлянд ярких мерцающих огоньков. Кругом царила атмосфера вечного праздника. Но и Князев и Пётр с первого мгновения заметили, что во всей этой райской картине есть что-то неправильное. В следующее мгновение, посмотрев прямо перед собой, Петр вздрогнул и вскрикнул: – Ой, мать твою!

Князева от увиденного лишь передёрнуло. Он побледнел, и вместе они попятились к стене здания от несусветного страшилища, прогулочным шагом направляющегося к ним. Полтора метра в холке, заросшее густой длинной ярко-красной шерстью, оно имело четыре трехпалые лапы, которые с причмокиванием шлёпали по древним каменным плитам мостовой розовыми присосками. Круглая голова, защищённая бугристым панцирем, была снабжена тремя парами паучьих жвал, вяло шевелившихся у большой пасти, влажной от слизи. Пять красных глаз выползали из щели в черепе твари, как у улитки рожки, и таращились во все стороны. Брюхо из скрюченных комком то ли мышц, то ли щупалец, висело почти до земли. Загорелая брюнетка с лоснящимся на солнце обнажённым телом, усыпанным блёстками, в одной прозрачной набедренной повязке и золотых туфельках неспешно шествовала за монстром. Увидев их испуганные лица, брюнетка дёрнула за золотой поводок, прикреплённый к ошейнику монстра, и тот послушно изменил направление движения. Одарив их белозубой улыбкой, девушка двинулась следом.

– Что это? – с дрожью вымолвил потрясённый Пётр. Он увидел, что на улице десятки этих существ шныряют между пешеходами. Некоторые из них в ошейниках, а многие гуляли сами по себе.

– Это то, из-за чего я приехал сюда, – ответил учёный с плохо скрываемым отвращением. Я должен исследовать этих «безобидных» «человеколюбивых» чудовищ и дать разрешение на их экспорт на другие планеты.

– Да кому нужны эти твари? – изумился Пётр.

– Я себя тоже об этом спрашиваю, – Князев задумчиво огляделся в поисках машины, которую должны были за ним прислать. Пётр же с разочарованием смотрел на улицу перед собой. Бегающие волосатые твари разрушили идиллический образ Энигмы-5, нарисованный в его мечтах на основании телерекламы и рекламных проспектов, просмотренных в полёте.

«По телевизору ничего не говорили о подобной живности. Эти страшилища всю охоту отбивают, – думал он с обидой. – Как клеить бабу, если рядом с ней такой урод? Да всё сразу опустится».

– Ладно, помощничек, – Князев похлопал задумавшегося Петра по плечу, – для вас есть задание.

Он вынул из записной книжки распечатку и протянул её Петру: – Здесь перечень оборудования, которое мне должны доставить в гостиницу. Необходимо проверить, чтобы там всё соответствовало этому списку. Я сейчас должен съездить в одно место, а вы займитесь этим. Берите такси и отправляйтесь в гостиницу. Зафиксируйте каждое повреждение оборудования, если таковые будут иметь место! Понятно?

– Понятно, не мальчик, – ответил Пётр, приняв оскорблённый вид. Он вставил пластиковую карточку в прорезь электронного кассира, установленного поблизости, сообщив, что ему нужно такси. Кассир равнодушно выплюнул предложенную кредитку и отчеканил механическим голосом: – Кредит ноль, заказ невозможно выполнить.

– Во дела! Проверьте ещё раз, – удивился Пётр, заталкивая карточку в щель. Результат был тот же. Пётр возмутился: – Такого не может быть! Мне должны были перевести двести тысяч компенсации от транспортной компании и армейское жалование. Куда оно делось?

– Если вы имеете претензии ко мне, зайдите в городской финансовый центр, расположенный по адресу: площадь Двух лун, корпус номер два и оставьте жалобу, или отправьте её по электронной почте по адресу, указанному на передней панели, заплатив четыре кредита, – отозвался электронный кассир.

– Да, жалобу! – огрызнулся Пётр. – Остался без гроша в кармане на чужой планете!

– А личный счет? Снимите с него, – предложил Князев.

– Я не доверяю банкам и все деньги ношу с собой, – помахал Пётр бесполезной карточкой.

– Плохо. Ладно, не расстраивайтесь, молодой человек, – Князев протянул ему свою карточку, – воспользуйтесь моей, потом отдадите. Здесь мои командировочные, но не тратьте слишком много. Я вам доверяю.

Пётр поломался для вида, однако карточку взял. Учёный подтвердил право Петра распоряжаться ей. Он дал электронному кассиру отсканировать сетчатку глаза, отпечаток ладони и записать голосовой отпечаток. Кассир тут же принял заказ на такси, сняв с карточки пять кредитов за свои труды. Пётр положил обе карточки, свою пустую и Князева, во внутренний карман и подумал: «Не зря я всё-таки подобрал пустую кредитку у мусоросжигателя». С его настоящей карточкой было всё в порядке.

За Князевым явился большой чёрный лимузин. Шофёр в изумрудной ливрее распахнул перед ним дверцу. Пётр увидел, что внутри сидело ещё несколько человек солидного вида. Учёный попрощался с ним до вечера и сел в машину. Пётр проследил с завистью за удаляющимся лимузином, а потом взглянул на обычное жёлтое такси, ожидающее его.

– Да, ценят деда, – вздохнул он и побрёл к выскочившему навстречу шоферу, чертами лица и фигурой напоминающего манекен.

– Садитесь, садитесь, сеньор! Добро пожаловать в Ла Альма, где всегда праздник, – скороговоркой говорил шофер, улыбаясь до ушей. – Желаете прямо в отель или небольшая приятная экскурсия по городу?

– Экскурсия, куда я скажу, – ответил Пётр, забираясь в салон. С переднего сиденья рядом с водителем на него посмотрели красные глаза расположившегося там волосатого монстра. На его замешательство шофер рассмеялся и пояснил, – Это мой лана эф каракол, я зову его Мигель. Он безобиден. Не обращайте на него внимания.

– Да уж, легко сказать, – Пётр поёжился.

– Куда?

– Вот куда, – Пётр показал ему рекламный проспект домов свиданий. – Начнём с номера один, а потом посмотрим.

Шофер расплылся в улыбке: – Отличный выбор, сеньор, я и сам не раз там бывал. Оплатите, пожалуйста, поездку. Электронный кассир перед вами.

– Что же, пора повышать уровень своего сексуального образования,– улыбнувшись, пробормотал Пётр, набрал на пульте код маршрута и сунул кассиру карточку Князева. Глаза шерстистой улитки внимательно следили за ним.

Глава 7

В салоне лимузина кроме директора исследовательского центра «Биотекс», с которым Князев до этого общался исключительно виртуально, находились министр экономики планеты, директор питомника, где разводили лана эф каракол – шерстистых улиток, ректор королевского университета Ла Альмы и дополняли компанию две сексапильных сотрудницы службы охраны министра. Директор исследовательского центра представил учёного присутствующим.

– Филаджо Маретти, счастливы видеть вас, академик, на нашей планете, – сказал министр сильным рокочущим голосом, соответствующим его габаритам, протянул свою могучую лапищу и стиснул руку Князева так, что затрещали кости. – Президент лично хотел встретить вас, но ему помешали неотложные дела. Он просил передать вам свои извинения.

– О, не стоит, – смутился Князев. Он не ожидал такого приёма. Министр экономики, да ещё сам президент. Подумать только! Его встречали как посла самого высокого ранга.

Мрачный худощавый директор питомника взглянул на Князева невыразительными, какими-то рыбьими глазами.

– Хорошо было бы, если бы вы побыстрее решили нашу маленькую проблему, – проворчал он, протягивая для рукопожатия узкую ладонь с худыми длинными пальцами, – Эрик фон Штольц к вашим услугам.

Он хотел ещё что-то добавить, но его перебил директор исследовательского центра Игард Ким.

– Фон Штольц очень переживает за своих питомцев. Любая их проблема ближе ему, чем свои собственные, поэтому вопрос экспорта шерстистых улиток для него на первом месте в списке жизненных ценностей.

– Василь Ковач, – представился ректор университета.

– Проблема действительно требует немедленного решения, – сказал министр, – планета перенаселена, а люди, несмотря на понизившийся в последнее время уровень жизни, не желают переселяться на другие планеты без своих домашних любимцев. Вам, наверно, проблема кажется надуманной, но поймите, люди на Энигме-5 так сроднились и привыкли к шерстистым улиткам, что не мыслят без них жизни.

Проблема действительно показалась Князеву надуманной, но он вежливо промолчал. Знал он и другое, что из продуктов жизнедеятельности улиток делают различные косметические средства с омолаживающим эффектом, например серия косметики «Лесная Богиня» широко известная в этой части Вселенной. Руководство компании «Биотекс» спит и видит, как понастроит фармацевтических заводов во всех ближайших системах, а для этого надо завозить на планеты улиток в промышленных масштабах. За всем этим стояли огромные деньги, а не забота о жителях «Энигмы-5».

– Если положение дел не изменится, если нам не разрешат вывозить улиток с планеты, то боюсь, что экономику планеты ожидает жестокий кризис.

Князев подождал, пока министр закончит и сказал: – Постараюсь сделать всё от меня зависящее. Однако не забывайте, что я независимый эксперт и оценка моя будет беспристрастной.

– Не забудем, – подмигнул министр и сообщил, что для гостя подготовлена небольшая ознакомительная экскурсия.

– Если только небольшая, я чертовски устал, а перелёт был просто ужасен.

– Мы сожалеем о том, что случилось во время полёта, Олег Владимирович, и поверьте, то, что случилось с вами, легло пятном на туристический бизнес, – с сочувствием сказал министр. – Туристы от путешествия должны получать только положительные эмоции. Число желающих посетить нашу планету теперь точно упадёт, и наше правительство заставит компанию «Красный рассвет» заплатить за эти потери.

Князев вздохнул. Что тут поделаешь. О его приключении теперь узнает вся планета.

Министр дал знак сотруднице охраны, и та достала из бара и подала Князеву на подносе, украшенном драгоценными камнями, зеленоватый коктейль в высоком запотевшем стакане. Рассматривая подозрительный напиток, в котором плавали тонкие полупрозрачные ломтики-треугольники какого-то фрукта с плотной оранжевой мякотью. Князев спросил: – Здесь есть алкоголь, а то я спиртного в рот не беру?

– Не более пяти процентов, даже не почувствуете, – успокоил его министр, – этот напиток я называю «божественное воодушевление», кстати, мой любимый. Освежает, бодрит, прогоняет усталость.

– Чёртовы компании пассажирских перевозок. Ещё от них нам не хватало проблем, – зло буркнул фон Штольц. Никто не нашёлся, что ему ответить. Князев сделал глоток из стакана. Вкус восхитительный, кисло-сладкий. А кусочки фруктов, плавающие в напитке, имели вяжущий вкус. Разжёвывая их, Князев почувствовал, что язык у него во рту слегка одеревенел.

Сейчас мы направляемся в университет. Я, как ректор, проведу вас по своим владениям, – важно надувшись, объявил Ковач, – заодно оцените работу Игарда.

Из дальнейшего разговора Князев понял – центр является частью университета, но имеет независимое руководство в лице Игарда Кима.

Впереди замаячило четырехугольное зеленоватое здание университета с пятью купольными крышами. Лимузин плавно опустился во двор перед университетом, утопающий в цветах и буйной тропической растительности – пальмах, разнообразных папоротниках, пальмовой траве. Двор окружала красивая мраморная аркада, украшенная резьбой тончайшей работы. Аркаду поддерживали двадцатиметровые колонны из зеленоватого мрамора. Над аркой центрального входа сверкала золотом большая корона, а выше светились синие буквы надписи «Королевский университет Ла Альмы».

Делегация неторопливо выбралась из лимузина. Шофер азиатской наружности открыл дверцу багажного отделения и вывел из его недр свору шерстистых улиток. Каждому, кроме Князева, он вручил по золотому поводку.

– Это наши личные улитки, – объяснил учёному министр.

– Пойдемте, господа, – позвал за собой ректор.

Они двинулись к массивной двери из редкой породы бука с синей древесиной, встречающегося только на Энигме-5. Рядом с дверью красовались статуи шерстистых улиток на постаментах из розового мрамора. Статуи выглядели как живые. За дверью начинался длинный коридор с арочными сводами, по бокам которого располагались ряды дверей с мерцающими табличками. Князев бодро шагал рядом с остальными, ощущая во всём теле небывалую легкость и силу. Он словно помолодел лет на двадцать. Причиной этому был выпитый в машине коктейль. В нём определённо содержались наркотические вещества. Князев пообещал себе впредь не пить подобную гадость, а то недолго и привыкнуть. Шерстистые улитки молчаливо и неотступно сопровождали их. Соседство этих тварей действовало учёному на нервы, особенно их медлительность. Студенты, попадавшиеся на их пути, вели на поводках по улитке, а то и по две. Князев сказал несколько комплиментов ректору по системе обучения, оборудованию аудиторий, похвалил архитектуру здания. Потом они вышли в боковой двор и через небольшую галерею прошли в исследовательский центр. Директор центра показывал лаборатории и чуть не танцевал перед ним, рассказывая о работах, проводившихся там под его чутким руководством. Учёный вежливо интересовался отдельными аспектами изысканий, кое-что заносил в записную книжку. На самом деле от экскурсии Князеву хотелось зевать.

– Проголодались? – спросил его министр, хитро прищурившись. – Можете не отвечать, знаю, что проголодались. После «Божественного воодушевления» я готов съесть морскую черепаху-быка вместе с панцирем.

Князев пожал плечами. Перекусить он бы не отказался.

– Всё, на этом закончим. – Министр оттеснил от учёного назойливого директора центра. – Отправляемся ужинать в лучший ресторан Ла Альмы – «Тейлур».

Такого хорошего обслуживания ещё и живыми людьми учёный не встречал ни в одном уголке вселенной, а попутешествовал он немало. По окончании ужина он еле смог подняться из-за стола. Пришлось даже ослабить брючный ремень. Следующий пункт экскурсии – музей истории планеты. Голографический экскурсовод поведал собравшимся о двухсотлетней истории мирного сосуществования на Энигме-5 человека и шерстистых улиток. Когда они добрались до питомника, вечер уступил место ночи. Солнце закатилось за горизонт, и на небе возник, будто призрак, большой зелёный диск одной из здешних лун. Всё вокруг погрузилось в зеленоватые сумерки. Затем медленно на небосклон стала взбираться её противница – белая луна, вдвое меньше первой, но ярче. Своим светом она стала теснить зелень ночи. Здание питомника, похожее на гигантский светящийся палец, дерзко указывала вершиной в небо, а его основание врастало в неприступный утес на берегу океана, беспрестанно атакуемый гигантскими волнами, рядами несущимися к нему. Лимузин влетел в отверстие, открывшееся в куполе крыши. Из гаража на скоростном лифте они спустились непосредственно в сам питомник. Эрик фон Штольц оказался плохим гидом и его роль взяли на себя все остальные. Они наперебой хвалили Князеву шерстистых улиток. Их подрастающее поколение копошилось в просторных стеклянных вольерах, расположенных один над другим ярусами на расстоянии трех метров друг от друга. Ему показали стеклянные трубы, заполненные икрой улиток. В жёлтых прозрачных икринках величиной с кулак извивались маленькие чёрные бесформенные тела. Рядом находилось помещение, где улитки вылуплялись из икринок. Несколько десятков их ползало по ячейкам среди пустых оболочек и ещё целых, готовых вот-вот проклюнуться икринок. Сотни тысяч тварей, окружавших его, производили на Князева весьма негативное впечатление. С каждой минутой в нем росло отвращение к улиткам. Взгляды их красных выпученных глаз обволакивали тело невидимой паутиной, давили на психику и, казалось, внушали ему что-то необъяснимо отвратительное, чего нельзя было выразить словами или мыслями нормального человека. Фон Штольц заметил его реакцию и помрачнел ещё больше. Остальные же просто заходились восторгом от содержимого вольеров. Князев вполуха слушал их восторженную болтовню, но смысл последних слов министра дошёл до него достаточно быстро.

– Завтра же пришлю две пары лучших улиток вам в гостиницу.

– Мне неудобно, не стоит беспокоиться! – робко запротестовал Князев. От одной мысли о совместном проживании в номере с четырьмя этими тварями, по спине побежали мурашки. – Боже, помоги! Но как отказаться? – Его слова не находили у министра понимания.

– Возьмёте и всё тут! Я дарю!

Дальнейшие препирательства были бессмысленны. Фон Штольц отмалчивался. Его рыбьи глаза сверлили учёного, словно он хотел прожечь его взглядом насквозь.

– Хорошо! Согласен. Большое спасибо. – Князев сдался.

– Для вас просто необходимо пожить с ними пару дней бок о бок, наладить с ними контакт, – сказал Игард Ким.

– Да, этого мне очень не хватает, – подумал Князев и устало улыбнулся. Они ещё немного походили по питомнику, а потом черный лимузин доставил его в гостиницу. Некоторое время он стоял на ступенях перед ярко освещённым входом «Великих держав», наслаждаясь прохладой и свежестью ночного воздуха. На освещённой морем огней улице проходил какой-то дикий и разнузданный карнавал. Князев глядел на обнажённых, перемазанных чем попало, бешено отплясывающих людей и чувствовал наваливающуюся усталость. Тело, все мышцы тупо ныли. В голове вместо мыслей кисель. Определённо, предложенный министром коктейль был с наркотиком. Вот будет теперь ему урок – не пить неизвестных напитков. Теперь придется проходить обследование и восстанавливать организм после этой дряни. Он решительно повернулся и пошёл через холл гостиницы к лифту. Единственное, чего он хотел – это спать.

Глава 8

В номере его ждал сюрприз. Князев открыл дверь, прижав большой палец к анализатору ДНК на замке. Вошёл. Дверь автоматически закрылась. Снимая пиджак, он заметил контейнеры, сваленные в кучу у стены. Под ложечкой неприятно заныло – оборудование, которое он заказывал. Всё испорчено! Из вскрытых помятых ящиков виднелись покорёженные корпуса приборов, битое стекло, треснувший пластик. Из трещин торчали жгуты порванных проводов. Что же творится! И вот новое открытие. Двумя пальцами Князев поднял со спинки кресла крохотные кружевные женские трусики чёрного цвета. Окинув взглядом комнату, он увидел лифчик из латекса, запутавшийся в ветвях коралла на дне аквариума. Тут же на поверхности плавала пустая бутылка из-под спиртного. На полу среди комнаты валялось ещё несколько бутылок, на столе – остатки ужина.

– Пётр! Скотина! – озарила его догадка ещё до того, как из-за двери в спальню раздался взрыв женского хохота, а следом голос проклятого студента-садиста, – давай, давай, не отлынивай!

Чувствуя волну нараставшего гнева, Князев ворвался в спальню и с порога заорал так, что у самого заложило уши: – Пошли вон! Во-он!

Три пышногрудых негритянки, весело кувыркавшиеся на его кровати с Петром, в изумлении замерли.

– Немедленно вон, или я позову охрану! – для понятности он указал им на дверь.

– Спокойно, я объясню… – поднялся с постели голый Пётр.

– Может пойдешь к нам, папаша, – сказала одна из проституток вся лысая и в цветных наколках, тускло мерцающих на потном теле. Она сладко улыбнулась. – Мы такое можем…

– Во-он! Вон! Больше повторяться не буду! – Князев направился к видеофону, чтобы вызвать охрану.

– Всё, уходим, – хором крикнули негритянки и кинулись за ним, подхватывая по дороге свои скудные вещи, разбросанные повсюду. Князев следил за ними, опасаясь за сохранность своего имущества. Уже у двери татуированная обернулась и вновь обратилась к учёному: – Ты многое теряешь, папаша!

Несусветная наглость. Князев аж подпрыгнул. Не слушая больше их вопли, Князев грубо вытолкал троицу за дверь. Рядом оказался голый Пётр.

– Олег Владимирович, – начал он, но также оказался за дверью, получив мощный пинок под зад. Очистив номер от скверны, Князев мерил гостиную шагами, стараясь успокоиться.

– Надо же! Каков подлец! Привести в его номер девок. А он тоже хорош! Поверил ему. Всё оборудование испорчено. Такое просто не укладывается в голове. Начиная с перелёта, сплошной чередой пошли несчастья. Он прошёл в столовую, заказал в пищевом автомате стакан теплого молока с десятью процентами мёда – его универсальное успокоительное. Со стаканом в руке Князев обнаружил несколько разноцветных листков, скреплённых между собой, которые лежали на обеденном столе. Он взял их и, прихлёбывая напиток, просмотрел. Первый – накладная на их лабораторное оборудование. Второй – дефектная ведомость, заполненная представителем службы доставки, с его подписью и подписью Петра. Третий же лист являлся письменным извинением начальника службы доставки за порчу груза. В письме говорилось, что произошла авария. У грузоперевозчика отказала система пилотирования, в результате чего аппарат рухнул, повредив весь груз. Далее следовали заверения в том, что Князеву за счет фирмы в короткий срок приобретут и доставят такое же оборудование. Ниже на листе имелся номер контактного телефона. Недолго думая, он связался со службой доставки. Клерк, которого он застал, вымученно улыбаясь, сообщил, что оборудование ему доставят через неделю. Учёный взорвался негодованием: – Я не могу позволить себе роскошь ждать так долго! Это ваша оплошность. Оборудование должно быть у меня немедленно, а через четыре дня меня уже здесь не будет!

– Извините, ничем не могу вам помочь, – пожал плечами клерк, – недельная задержка обусловлена временем изготовления вашего оборудования. Завтра у вас заберут из номера повреждённое оборудование для отправки на завод.

– Вы за это ответите!

– Ещё раз извините, – клерк улыбнулся и прервал связь.

Князев переборол в себе желание разбить вдребезги экран видеофона. Кругом одни подлецы. По телефону из записной книжки он связался со своим адвокатом и поручил ему подать иск на службу доставки фирмы «Генц и К». Пускай платят за его мучения. Адвокат, Георг Далтон III, лучший в своём деле, уже занимался исками к компании пассажирских перевозок и телеканалу новостей СВ-1, и подумывал, не увеличить ли ему штат помощников, если Князев продолжит подкидывать ему дела. А раньше учёный был довольно пассивным членом общества. Хорошо, если один иск в год, а иногда и этого не дождешься. Он аккуратно принял от Князева всю необходимую информацию, а затем рассказал о результатах своей деятельности по старым искам. По его словам на следующий день в восемь утра Злата Петкова, та самая журналистка со звездолёта, должна публично извиниться перед учёным в утреннем выпуске новостей. В данный момент ведутся переговоры с руководством телеканала о размере денежной компенсации. Они согласились на все условия, чтобы не доводить дело до суда. «Красный рассвет» не желает идти на сделку, но тем хуже для них. Слушание в суде состоится пятнадцатого мая, совсем скоро.

– Прекрасно! Прижмите всех этих сволочей! До встречи.

Князев нажал кнопку сброса. Экран видеофона потемнел. Полистав записную книжку, он вновь набрал номер телефона, но связи не было. Князев хотел дать отбой, как внезапно на экране возникло заспанное лицо молоденькой девушки, обрамлённое длинными русыми волосами, спутанными со сна. Её карие глаза удивлённо расширились, щёки заалели.

– Олег Владимирович! Вы уже здесь в гостинице, а я хотела вас встретить! – она лихорадочно стала поправлять причёску.

– Привет, Катя. Извините пожалуйста за то, что разбудил, и не волнуйтесь, – ответил он мягко, а сам подумал, сокрушённо скосившись на часы, – Вот идиот! Звонить так поздно. У нормальных постояльцев гостиницы давно на двери горела надпись «Не беспокоить!», а ненормальные принимали участие в карнавале.

– А я спать не хочу совершенно, – ободрила расстроенного учёного Катя и в доказательство своих слов зевнула, прикрывая рот ладошкой. – Я просмотрела все материалы по шерстистым улиткам, которые мне предоставили, а также те, что добыла сама, и приготовила полный отчёт. Могу прямо сейчас переслать его вам.

– Нет! – замахал руками Князев, – Спасибо тебе большое! И ложись спать, завтра поговорим, – и, вспомнив, добавил, – Я в номере девятьсот пять, если будешь меня искать.

– Ой, а я рядом, в девятьсот седьмом, – засмеялась Катя.

– Всё, спи. Я приказываю тебе спать! – велел Князев и отключил видеофон. Он ещё некоторое время сидел в кресле с мечтательной улыбкой, погружённый в мысли о ней: «Подумать только! Подготовила отчёт. Какая ответственная, трудолюбивая и упорная. Не зря он выбрал её своей ассистенткой среди сотен желающих. А он, идиот, так поздно позвонил. Но она всё равно была рада». Перед глазами ученого все еще стояло её прекрасное заспанное лицо.

Роботизированная кровать шустро перестелила постель свежим бельём, заменила подушку. Князев рухнул в постель, как срубленное дерево. Засыпая, он улыбался.

Глава 9

– Открой дверь, психопат! Отдай одежду! – кричал Пётр и молотил в дверь номера Князева, нажимая на кнопку звонка. Но ответом ему была тишина. Что делать ему без одежды и документов? Да, неприятная ситуация.

Женщина с большой копной огненно-рыжих волос, стоявшая у двери номера напротив, внимательно оглядела его с ног до головы и тихо окликнула глубоким грудным голосом:

– Молодой человек, у вас какие-то проблемы? Может, нужна помощь?

Пётр повернулся к ней, нисколько не смущаясь своей наготы, также оглядел её. Посмотреть было на что: пронзительно синие широко распахнутые глаза контрастировали с огнём её волос, приятное лицо с правильными чертами, накрашенные тёмной помадой пухлые сексуальные губы. Голубая шелковая блузка, открывающая одну грудь, держалась на плече при помощи большой броши с крупным бриллиантом. Прозрачные, ничего не скрывающие шорты. На шее сверкающее колье. Руки и ноги унизаны кольцами и браслетами. Пётр мгновенно оценил всё. Глаза загорелись. Несомненно, деньги у неё имелись. Одна из этих богачек, которые маются на курортах от безделья. Однако его смущал возраст. На вид далеко за тридцать, но на самом деле, учитывая достижения современной медицины, ей можно было записать и сотню, а то и больше. Решение пришло быстро. Ему некуда было деваться. Багаж из камеры хранения он не забрал, номер не снял, развлекаясь вместо этого со шлюхами. Кредитные карточки остались в номере Князева в кармане брюк.

– С чего вы решили, что у меня проблемы, девушка, – плотоядно улыбнувшись, сказал Пётр. Женщина хихикнула и сказала: – Не от хорошей же жизни ты ломишься в чужой номер с голой задницей, – и предложила, – может, зайдешь ко мне? У меня есть коньяк двухсотлетней выдержки.

– С огромным удовольствием! Сейчас я совершенно свободен. – Ответил Пётр, а мысленно взмолился: «Хоть бы она не была ровесницей своего коньяка!»

– Виктория, – представилась рыжеволосая.

– Пётр, – ответил он и галантно поцеловал протянутую ему руку.

Через сорок секунд Пётр уже валялся на широкой кровати, а Виктория, оседлав его, ритмично двигалась сверху, оглашая номер громкими стонами.

«А где же коньяк?» – думал он обиженно.

Виктория стала двигаться быстрее и быстрее. Стоны слились в рёв.

– Эй, ты чего! – воскликнул Пётр, когда его щёку обожгла сочная пощечина.

– Тебе нравится! Тебе нравиться?! – завопила она, впиваясь в его лицо своими ставшими совершенно дикими глазами, и продолжала ритмично вбивать его в постель.

– Нравится?! – ещё пощёчина.

– Да, да, нравится! – взвыл Пётр, защищая лицо.

– Не слышу! – орала она, осыпая его оплеухами.

– Да, да! – орал он в ответ, думая: «Вот нарвался!»

Она бурно кончила и повалилась на спину, тяжело дыша. Используя момент, Пётр навалился на неё, прижал руки к постели и предложил: – Давай, теперь я сверху.

– Не возражаю, – прошептала Виктория в ответ. И в тот момент, когда он уже вовсю наслаждался её разгорячённым податливым телом, ноги Виктории, обвивавшие его поясницу, сдавили его так, что захрустели позвонки.

– Что ты делаешь? – захрипел Пётр, задергался, чувствуя, что ему нечем дышать, попытался разомкнуть стальной захват её ног. Рыча, Виктория освободила руки. Её наманикюренные ногти впились ему в спину, оставляя глубокие кровоточащие борозды.

– Ах ты, сумасшедшая сука! – завизжал Пётр, извернулся и врезал ей кулаком в лицо. Она затихла, на мгновение потеряв сознание. Пётр отшвырнул от себя её бесчувственное тело и кинулся к двери. Замок не поддавался. Без специального снаряжения его нельзя было открыть даже изнутри, если постоялец ставил его в режим охраны. Пётр лихорадочно соображал, что предпринять.

– Стоять! – резко крикнула ему в спину Виктория, приподнимаясь на постели. Пётр обернулся. Глаза его горели тяжёлой злобой.

– Немедленно открой дверь, бешеная сука! – произнёс он угрожающе.

Но Виктория будто не слышала его. Она аккуратно потрогала разбитую губу и с удивлением уставилась на запачканные кровью пальцы. Оскалилась. Посмотрела на него своими холодными пронзительно синими глазами и приказала: – Заткнись и возвращайся в кровать!

Пётр стоял не шелохнувшись. Внутри у него всё кипело от злости. Виктория медленно слизывала кровь с пальцев и внимательно наблюдала за ним, как хищник.

– Если ты, засранец, не будешь меня слушать, я вызову полицию, – сказала она ледяным голосом, откинула с лица привычным движением медные локоны, показала кровоподтёк на скуле и продолжала, – Я скажу, что ты меня изнасиловал. Все признаки борьбы налицо. Мой муж – глава военной разведки сил галактики и все местные полицейские чины целуют мне задницу.

Она улыбнулась улыбкой морской щуки: – Можешь представить, что с тобой будет? Несколько засранцев, копия ты, уже гниют в тюрьмах галактики.

Пётр с ненавистью смотрел на неё. Что ему стоило подойти к ней и свернуть голову, как курице? Останавливал образ главы военной разведки, единственной организации в галактике, которая творила всё, что ей вздумается.

– Иди сюда, – поманила его Виктория пальчиком и похлопала по кровати рядом с собой. Пётр медленно пошёл, как на казнь. В голове бились трусливые мысли: «Если её муж – начальник военной разведки, то он вполне может следить за своей женой, тем более за такой. В номере в сотне мест могли быть скрыты камеры наблюдения. Если так, то ему конец». От таких мыслей по спине пробежал холодок. Пётр робко сел на край кровати, а Виктория изогнувшись, потянулась к нему всем телом.

– Слушай, я уже выдохся, я не смогу, – попробовал он последнюю отговорку.

– Сможешь, – она наклонилась и начала ласкать его «дружка» языком и губами.

– Боже! – задохнулся Пётр, – Его организм отреагировал так, как и должен был отреагировать.

– Я могу и мёртвых поднимать, – сказала Виктория, забираясь на него.

Пётр с надеждой подумал, что до этого не дойдёт. Ещё дважды она сначала возбуждала его орально, потом насиловала. На третий вышла осечка. Эрекция отсутствовала, как бы она не старалась. Но Викторию это не остановило. Вынув из-под кровати инъектор, заполненный прозрачной жёлтой жидкостью, она проворно всадила ему в шею укол так, что он и дёрнуться не успел. Пустой инъектор полетел в сторону. Она улыбнулась, смахивая со лба пот, и сказала: – Это гарантирует тебе стойкую двенадцатичасовую эрекцию.

В зеленоватых сумерках номера её лицо выглядело лицом мертвеца, умершего много дней назад.

– Боже мой… – прошептал Пётр, бледнея. По его венам будто расползался жидкий огонь. На счет стойкости эрекции Виктория не соврала. Насилие над ним продолжалось до самого утра. Она делала с Петром всё, что подсказывала её извращённая фантазия. Наконец, вымотавшись, она уснула, свернувшись калачиком и подсунув ладони под щеку.

Лучи солнца, окрасившие северо-запад в нежные розовые тона, заглянули в номер. Зелёная луна бледнела, таяла. Она превратилась сначала в полумесяц, потом в узкую бледно-зелёную дугу, а там и вовсе исчезла. Солнце уверенно прокладывало себе дорогу между облаками, набирало силу, било в глаза. Пётр зажмурился. В гостиничном номере единственным звуком было ровное дыхание Виктории. Он скосил в её сторону глаза. Спит с невинным видом, чисто ангел. Сдерживая стон, Пётр тихо выскользнул из кровати, осмотрел себя. Всё тело в следах ночной битвы: громадные синяки, кровоподтёки, засосы. Спину саднило. Из некоторых царапин выступила кровь. Эрекция всё ещё сохранялась, но члена он вовсе не чувствовал и молился, чтобы это не сказалось потом на его потенции. Накинув на себя простыню, он выбрался на балкон, кольцом опоясывающий всё здание гостиницы, вскрыв простенький замок балконной двери. Вид балкона не вызывал энтузиазма. По краю его шла бесконечная клумба, засаженная крупными цветами, вьющимися растениями, которые, выползая за край, вились по золочёной ажурной решётке ограждения. Решётка имела приличную высоту и острые пики на конце. Он сразу же отказался от идеи спуститься по балкону с двадцать шестого этажа. Но оставаться на месте тоже не стоило. Подобрав простыню, он побежал прочь от страшного номера, на другую сторону здания мимо закрытых балконных дверей других номеров, перепрыгивая через пустые в столь ранний час шезлонги. Свернув за угол, он перешёл на шаг. Всё тело болело, как после марш-броска. Тяжело дыша, он смотрел на запертые двери, на окна из односторонне-прозрачного стекла. Снаружи их открыть невозможно, но не стоило надеяться, что кто-то из постояльцев пустит в свой номер мучимого эрекцией голого мужика в простыне. Рваться наобум в номера не стоило. Он решил ждать. Балкон ведь предназначен для того, чтобы на него выходили.

Глава 10

Сон пошёл ему на пользу. Умывшись, побрившись, Князев решил перед завтраком пойти на балкон подышать свежим воздухом, а заодно обозреть окрестности – уж больно красивая панорама побережья открывалась из его окна. Поросшие лесом изумрудные горы, затянутые легкой утренней дымкой, обступали с двух сторон тихую бухту, которая упиралась в белую ленту пляжа перед гостиницей. Океан синий, спокойный в этот час на горизонте сливался с таким же синим небом. А свысока на всё это взирало ласковое тёплое солнце. Он накинул халат, вышел и сразу заметил Петра в простыне, по-воровски пробирающегося в соседний номер через балконную дверь. Здесь явно затевалось преступление. Первым желанием Князева было вызвать охрану, но рассудив, он решил, что сам в состоянии задержать этого шалопая. Он тихо перебежал к соседней двери, потянул за ручку – дверь бесшумно распахнулась. Замок не работал, и лишь магниты удерживали её в закрытом состоянии. Князев тихо вошёл в номер. Никого. Лишь пустота и полумрак. Шум льющейся воды и полоска света из приоткрытой двери в душевую привлёк его внимание. Он подкрался и заглянул. Екатерина Ежова, его любимая ассистентка, обнажённая стояла под душем с закрытыми глазами, наслаждаясь струями воды, ласкавшими её сильное молодое тело. Сердце в груди учёного на очередном ударе замерло, потом бухнуло, колоколом отдаваясь в ушах. В горле возник комок, и он судорожно сглотнул несколько раз, чувствуя, как паралич сковывает его члены, не давая ему возможности шевельнуться, повернуть голову, отвести глаза от девушки, от её сверкающего в потоках воды тела.

– Что, спозаранку любите подглядывать за постояльцами в душе? – прошептал ему на ухо появившийся рядом Пётр. Его твердая рука припечатала рот учёному, не дав огласить округу диким воплем. Чуть не спятивший со страху Князев сильно сопротивлялся, пытался вырваться, мычал, а Пётр прилагал все усилия, чтобы удержать его на месте. Шум воды из душа оборвался. Девушка выскочила из ванной в купальном халате, включила свет и вскрикнула от ужаса. Узнав Князева, она быстро пришла в себя и поспешила ему на помощь, врезав ногой по печени бугаю в простыне, удерживающему учёного.

– Ах так! – возмущенно воскликнул Пётр, отступая. – Я задерживаю извращенца, подглядывающего в ванных комнатах, а меня вместо благодарности избивают.

– Я вижу тут единственного извращенца, – холодно ответила девушка, опустив свой взгляд Петру ниже пояса, и быстро отвернулась. Во время борьбы простыня с того сползла. Её щёки залил румянец. Князев проследил за её взглядом и закричал, негодуя: – Прикройтесь! Как вам не стыдно! Грязное животное!

Пётр запахнулся простыней, а учёный с грозным видом приступил к нему, прижимая к стене:

– А ну-ка, отвечайте, зачем залезли в номер к девушке?!

– Олег Владимирович, не надо. Давайте лучше вызовем охрану, – взмолилась Катя. – Он опасен. Шнырял вокруг меня на балконе, а потом залез в номер. Хотел, наверно, меня изнасиловать или ограбить. Вы посмотрите на его лицо – типичный отморозок!

– Спокойно. Я сам разберусь с этим подлецом. Не хочу, чтобы моё имя опять трепали в новостях, – ответил ей Князев, строго посмотрев на Петра. – Молодой человек, не слышу ответа на свой вопрос! Зачем залезли в номер? И, заметив синяки на его теле, добавил: – Почему вы так выглядите, чёрт побери?!

– Я попал в переделку, – хрипло сказал Пётр, пряча глаза. – Вот я и залез в номер за аптечкой обработать раны, потом ушёл бы.

– Какие раны? – спросил Князев подозрительно.

– Вот, – Пётр показал исполосованную спину.

– Боже, это сделала женщина? – потрясённо спросила Катя, рассмотрев засосы и отпечатки зубов, и язвительно заметила: – Наверное, за дело.

– Нет! Она не женщина, а настоящий демон! – сказал Пётр.

– Ладно, сейчас я принесу аптечку и обработаю вам раны, но только из-за того, чтобы не причинять лишнего беспокойства Олегу Владимировичу. Понял, ты?

Пётр с готовностью кивнул, преданно заглядывая в глаза девушки.

– Можете пройти пока в гостиную, – предложила она, направляясь в ванную. Учёный с готовностью схватил Петра под локоть, втащил в гостиную и приказал: – Немедленно признавайтесь, что на самом деле произошло! Откуда раны? Или я вызову охрану! Говорите, что натворили?

– Да ничего я не натворил! – взвился Пётр. – После того, как вы вышвырнули меня голого в коридор, я зашёл в номер к одной стерве, вот она меня и разделала. Что мне теперь, идти в полицию и говорить, что меня изнасиловала баба? Да?

– Впредь будете знать, как блудить! – ехидно сказал Князев и посмотрел на часы. Было без пяти минут восемь, а в восемь, как обещал адвокат, перед ним должна извиняться та журналистка Петкова из новостей. Такое пропустить было никак нельзя. Он включил телевизор и сел в кресло. Пётр опустился в кресло напротив, спросив его с надеждой в голосе: – Олег Владимирович, вы меня так и не простили?

– Нет, – сухо отозвался Князев.

– Но почему? Я не ломал ваше оборудование!

– Я знаю, но вы притащили проституток ко мне в номер.

С аптечкой в руках возвратилась Катя и велела Петру приспустить простыню и повернуться к ней спиной. Недолго думая, Пётр отбросил простыню в сторону, оставшись, как был нагишом.

– Я же просила просто приспустить! – закричала девушка вся пунцовая.

– Извините, не понял, – пожал плечами Пётр.

Разъярённый Князев вскочил с кресла, подхватил простыню и, набросив её на Петра, предупредил зло: – Ещё одна такая шуточка, и тюрьмы вам не миновать!

И, указав на бугор у него под простыней ниже пояса, велел: – Немедленно прекратите это…

– Я не могу, это болезнь, – ответил Пётр, прикрывая эрекцию. – Началось ещё в армии. Там пять лет без женщин, да ещё кормили всякими витаминами. Вот теперь и результат – вечный стояк. Но я лечусь. Врач сказал, что скоро всё пройдёт. Правда, с половой жизнью придётся завязать. Так-то. При последних словах у него на глаза навернулись слёзы.

– Ужас! – выдохнула Катя, с притворной жалостью глядя на Петра. – Такой большой, а врать не научился.

Князев только хмыкнул. А Пётр продолжал со слезами в голосе: – Олег Владимирович, вчера я не затаскивал проституток к вам в номер. Их, наверно, администрация гостиницы прислала в подарок. Они так нагло вломились в номер, напали на меня, а я просто не смог устоять.

– Пять лет без женщин, – кивнула Катя.

– Чушь несусветная! Не слушайте его, Катя! Он подлец и врун.

Улыбаясь, Пётр посмотрел на обоих: – Что значит «Катя», «Олег Владимирович»? Вы знакомы, что ли?

Князев нахмурился и сказал, указывая на Катю: – Эта девушка – моя ассистентка. Только попробуйте причинить ей вред! Будете иметь дело со мной!

Пётр сделал большие глаза.

– Так ты дашь мне заняться твоими ранами или убирайся! – вскричала Катя, которой надоел пустой треп этого самодовольного острослова. Пётр молча повернулся к ней спиной и спустил простыню.

По телевизору, наконец, начался долгожданный выпуск новостей.

– Здравствуйте, дорогие телезрители, доброго вам дня! – начала Злата Петкова. – Прежде, чем начать выпуск новостей из столицы Энигмы-5, я должна принести извинения одному человеку, которого я, сама того не желая, обидела, выполняя свою работу.

Журналистка с сиренево-синими волосами кратко перечислила все обидные слова и эпитеты, которые она адресовала Князеву и признала, что все они не соответствуют действительности и человек не виновен, пока его вина не доказана.

– Что за вина!? – возмутился Князев, а журналистка продолжала.

– Не берусь утверждать, имеет ли академик Князев какие-либо сексуальные отклонения или нет, но вот вам факты – кадры, которые я случайно засняла, проходя мимо его номера вчера вечером.

На экране появился голый Пётр, которого учёный выпихивал из своего номера, потом Пётр, барабанящий в дверь с криками «Верни мою одежду, психопат!», а затем Пётр и Виктория, уходящие в её номер. Злата пояснила запись. – Голый мужчина на плёнке – это ассистент академика. Он бывший военный, убийца, у которого руки по локоть в крови, судя по его наградам, а также очень неприятный человек. Это я заявляю на основании опыта личного общения с ним. Почему академик выгнал его в коридор в таком виде?

– Он ваш ассистент? Что за чушь! – изумилась Катя, извлекая из аптечки аэрозольный баллончик с заживляющим раствором.

– Бывший ассистент, – поправил Князев, – я сделал большую ошибку, поддавшись его уговорам.

Пётр сделал вид, что не слышал этого, внимательно следя за происходящим на экране. Журналистка не сказала, кем являлась женщина, с которой он направился в номер, поэтому он надеялся на занятость начальника военной разведки. Если он сам не видел этого выпуска новостей, то вряд ли кто сможет опознать его жену, мелькнувшую на экране одно мгновение.

Злата Петкова победно улыбалась: – Кстати, женщина, с которой ассистент академика удалился в номер – это Виктория Веласкес, жена начальника военной разведки вооружённых сил галактики. Знает ли муж, чем Виктория занята на отдыхе?

– И это извинения!? – воскликнул Князев, с раздражением выключив телевизор. – Ну, она у меня поплатится! Поплатится!

Пётр сидел, молча осмысливая увиденное, думая, что сначала сделает с ним муж Виктории – отрежет ему яйца, а потом четвертует, или наоборот.

Катя обрабатывала раны на его плече заживляющим раствором и глубокие царапины, словно по волшебству, затянулись, превратившись в синеватые рубцы. Потом она обработала синяки и рубцы излучателем.

– Всё, можешь идти, – толкнула она его в бок, – к завтрашнему дню от побоев не останется и следа.

– Большое спасибо, – сказал Пётр. Он окликнул погружённого в тяжёлое раздумье учёного: – Не желаете вернуть мне одежду, а то простыня вся загрязнилась, знаете, в стирку пора сдавать.

– Да, сейчас, – откликнулся Князев, вскочив с кресла. Он пообещал Кате, что скоро вернётся, и они вместе просмотрят её отчёт. Уже в коридоре Пётр пытался вымолить у Князева прощение, шёл рядом и клянчил, давая обещание быть честным и порядочным. Но учёный был неприступен, как скала. Пётр даже припугнул, что расскажет Кате то, как Князев за ней подглядывал. Угроза насмешила учёного, и он спросил: – Кому из нас, интересно, она поверит?

– Всё-таки вы злопамятный человек, Олег Владимирович.

– Да, какой уж есть.

Князев пропустил Петра в гостиную. Пока тот одевался, учёному позвонил клерк из службы доставки, сообщив, что доставленные улитки ждут в холле гостиницы. Князев сначала не мог сообразить, что за улитки, а потом вспомнил о намерении министра подарить ему две пары монстров. «Вот неприятность! Что теперь делать? Не обижать же министра».

– А вы не могли бы подержать их у себя пока? – с надеждой в голосе спросил он у клерка.

– Нет, – отрезал клерк, – если вы их не забираете, то за каждую минуту хранения десять кредитов, или мы за ваш счет немедленно отсылаем их отправителю. Выбирайте.

Князев задумчиво посмотрел на Петра, радовавшегося непонятно чему, и спросил: – Всё ещё хотите быть моим ассистентом?

– Ага, – кивнул тот, сияя от счастья. Наконец-то у него прекратилась эрекция, и он мог нормально передвигаться. Он подошёл к учёному, ожидая пояснения сказанному.

– Спускайтесь сейчас в холл гостиницы, заберите четырех шерстистых улиток. Поживёте с ними пару дней, записывая всё на камеру. Вот и вся работа. Дебил и тот справится.

Идея Петру не понравилась, но после того, как Князев предложил ему тысячу кредитов за два дня, он согласился. Подумаешь, пара дней с этими тварями, если хорошо платят.

– Немедленно верните мою карточку! – крикнул вдогонку Петру опомнившийся учёный.

Глава 11

В первый раз они встретились в оздоровительном центре «Вулкан». Виктория лежала в какой-то молочной ванне, а Удав подошла к ней и поинтересовалась, скоро ли освободится купель.

– Не скоро, я оплатила целый день, – злобно буркнула Виктория, потом пригляделась к ней и с обольстительной улыбкой предложила ей составить компанию. Удава дважды приглашать не пришлось. Сбросив халат, она с головой нырнула в купель и, вынырнув перед Викторией, представилась: – Тасма Вуд.

Представившись в свою очередь, Виктория назвалась своим именем, даже рассказала, что её муж крупная шишка в военной разведке. Она вообще много болтала. А вокруг них бурлило молоко. Удав подумала, что войти в доверие к такой, как Виктория не составит труда. Потом несчастный случай на курорте и все. Однако каждый шаг должен быть просчитан. У местных властей и спецслужб не должно возникнуть подозрений, что в ее смерти что-то не так.

– Такие ванны принимали древние царицы, чтобы сохранить вечную молодость, – с затуманившимся взором произнесла Виктория, не спеша омывая себе обнаженную грудь молоком.

– Ещё они принимали ванны из крови девственниц, – ухмыльнулась Удав, плеснув на Викторию молоком.

– Из крови девственниц? Я не пробовала, – рассмеялась Виктория, провела пальцем Удаву по плечу. – Тасма, дорогуша, а твой муж где-то поблизости? Мы бы могли замутить бесподобную оргию.

– У меня нет и никогда не было мужа. Я ращу сына одна, – поджав губы, сказала Удав. – Моя работа не располагает к семейной жизни.

– А кем ты работаешь? – заинтересовалась Виктория.

– Специалистом по элитным СПА-процедурам. Основная специализация – различные виды массажа, включая самые экзотические, – ответила Удав, взяв Викторию за руку, – могу продемонстрировать свое искусство прямо сейчас. Вдруг захочешь стать моей клиенткой.

– Экзотический массаж, – ухмыльнулась Виктория, – это заманчиво. У меня есть пару мыслей по этому поводу, но не сейчас.

В обложенную белой мраморной плиткой ванную вошёл врач. Увидев Удава, он оторопел.

– Не тушуйся, засранец, – крикнула ему задорно Виктория. – Это моя подруга. Можешь не стесняться.

Врач, рослый мускулистый мачо, в мгновение ока обнажённый, оказался рядом с Викторией.

– Тасма, ты не возражаешь, если мы с доктором займёмся любовью? – спросила Виктория, обвивая так называемого доктора руками и ногами. – Если хочешь, присоединяйся. Он может нас обеих…

– Нет, спасибо, я просто посмотрю, – ответила Удав. Её идея понравилась Виктории. Они с доктором с азартом взялись за дело. Удаву на ум пришло сравнение с сезоном размножения водяных макак. Множественные браслеты Виктории звякали. От беспрерывных воплей и стонов разболелась голова. Устав ждать, когда любовники закончат, Удав незаметно уколола доктора в задницу тонкой иголкой из болтающегося на шее амулета, которая была пропитана сильнейшим снотворным. И мачо уснул прямо на Виктории, взбесившейся от подобного поведения партнера.

– Мужчины, чего от них ждать, – пожала плечами Удав. Под восхищённые взгляды Виктории она, играючи, выкинула тушу сонного доктора из бассейна.

– Ты сильная, – сказала Виктория, трогая бицепсы Удава. Наемница пояснила, что это из-за работы массажисткой. Виктория сообщила, что созрела для экзотического массажа. Из молока они перешли в бассейн, заполненный красным виноградным соком.

– Чем тебе не кровь девственниц? – хихикая спросила Виктория.

– Душить её будет одно удовольствие, – решила тогда Удав, массажируя Виктории шею. Она бы могла сделать это прямо сейчас. Небольшое смещение позвонков, а затем утопление. Взгляд Удава скользнул по стенам. Кроме тех видеокамер, которые она заметила при входе, могли быть и скрытые. Можно влезть в систему и подредактировать запись, но это уже заведомо палево. Нужен другой план. Все должно выглядеть естественно.

– Ты не могла бы посильнее, – попросила Виктория.

Удав усилила нажим, напряженно продумывая новый план.

– Можно еще сильнее, – потребовала Виктория с легкой раздражительностью в голосе.

Удав озадаченно нахмурилась. Она и так жала изо всех сил.

– Будут синяки, если сильнее, – предупредила она.

– Не твое дело! – грубо оборвала ее Виктория. – Вижу специалист по массажу из тебя не очень.

– Да неужели, – сузила глаза Удав. Она ведь действительно неплохо владела различными методиками массажа – это помогало «работе», а эта рыжая шваль ей такое высказывает. Её даже признали лучшей массажисткой на планете Герот.

– Все, хватит, отвали, – Виктория гневно оттолкнула ее, с отвращением на лице, – я не принимаю ванны вместе с низкосортной прислугой! Убирайся!

Вспылившая Удав ухватила Викторию за руку, врезала по лицу наотмашь, а потом, ухватив за волосы, макнула в бассейн. Та неистово стала отбиваться, пускать пузыри и хватать наемницу за лицо, стараясь выцарапать глаза. Уклоняясь от ее ногтей, Удав подумала, что весь план полетел к черту. Тем не менее, убить Викторию сейчас она не могла. Вздохнув, она выпустила жертву. Виктория вынырнул, стала кашлять и отплевываться.

– Сама виновата, – буркнула ей Удав, размышляя о том, как действовать дальше. Эта богатая сучка сейчас вызовет полицию. Они посмотрят запись. В чем ее могут обвинить?

Однако Виктория не торопилась вызывать полицию. Она смотрела на наемницу с каким-то нездоровым блеском в глазах и улыбалась.

– Что? – не поняла Удав.

– А ты сильна и жестокая, – заметила Виктория.

– Когда вынуждают всякие твари, – парировала она, не понимая к чему все идет.

– У меня есть для тебя одно предложение, – еще шире улыбнулась Виктория, – эта работа, как раз для тебя.

Глава 11

У Князева ушло около трех часов на то, чтобы просмотреть все материалы, подготовленные Катей о шерстистых улитках. В первой части отчёта говорилось о встрече первых поселенцев с шерстистыми улитками. Им всего за год удалось переловить и одомашнить всех улиток на планете, заменив ими таких домашних животных, как собаки, кошки. Шерстистые улитки легко поддавались дрессировке. Люди обучили их выполнять простую работу по дому и даже следить и играть с маленькими детьми. Вторая часть отчёта была посвящена описанию самих улиток, их способностей, анатомии, питанию и размножению. Медлительные улитки имели плохое зрение, слабо ориентировались в пространстве. Обоняние неплохое, но они различали не все запахи. Обладающие большим мозгом, улитки не отличались особым интеллектом. Умственные способности где-то между собакой и шимпанзе. По строению тела можно было с уверенностью заявлять о принадлежности шерстистых улиток к отряду травоядных. Питались они плодами болотных пальм, «каменной травой», не брезговали и другими видами тропических растений. Плоды улитки разрывали жвалами, отправляли их в беззубый рот, где перетирали челюстями в пюре и засасывали в глотку через хоботообразный язык. Исследования пищеварительной системы показали что, несмотря на пищевые предпочтения, желудок улиток был способен переваривать все от металла до любой биологической ткани. Эдакий универсальный биореактор ползающий без дела. Катя предположила, что улиток можно приучить питаться мусором, что позволит дёшево избавляться от отходов, не используя дорогостоящее оборудование. Для защиты от врагов улитки имели слабый яд в жвалах, обездвиживающий жертву, клейкую слюну, которая склеивала нападавших. Проведённый генетический анализ показал, что шерстистые улитки, скорее всего, имеют инопланетное происхождение. Улитки – гермафродиты. Они откладывали икру – одну икринку в пять лет. Время развития икринок составляло три месяца. Половозрелого состояния улитки достигали за два года. По расчётам учёных раз в десять лет при благоприятных условиях популяция шерстистых улиток удваивалась. Последние данные показали, что на Энигме-5 в настоящий момент численность их сто шестьдесят восемь миллиардов, почти столько же, сколько на планете людей. Срок жизни шерстистых улиток составлял сто пятьдесят лет. Они не были подвержены никаким заболеваниям, феноменально живучие. Заключительная часть отчёта содержала таблицы, графики, копии документов. Князев отметил места в исследовании, которые его не устраивали и требовали доработки, закрыл файл и похвалил Катю. Они сели обедать. Намазывая хлеб паштетом, учёный спросил её:

– А что это за свидетельства древней прочеловеческой цивилизации, обнаруженной первыми поселенцами и свидетельствовавшие о добрососедском сосуществовании улиток и неизвестных коренных жителей планеты?

– Древние развалины, – ответила она. – Вам надо лично взглянуть на это. Загадочное место.

По совету Кати после обеда они отправились взглянуть на развалины.

Солнце, застывшее в зените, жарило вовсю, поливая землю жгучими лучами. Оставив взятую напрокат машину в центре большой, почти круглой котловины, они пошли к лесу. Всю котловину занимал густой зелёный ковёр луга, а из-за полосы сумрачного леса, окружавшего её, выступали очертания горных хребтов со сглаженными временем вершинами. Лес встретил их прохладой. Солнце с трудом пробивалось через густые вершины колоссальных деревьев, напоминающих буки. Еле заметная тропа, по которой они шли, вилась мимо зарослей чёрного бамбука, бледного колючего кустарника с крупными темно-синими цветами. С обеих сторон тропу заслоняли папоротники, пытаясь её спрятать. Пронзительно в сумраке ветвей то тут, то там кричали птицы, пугая друг друга. У Князева кружилась голова от резкого приторного запаха, источаемого синими цветами. Несколько раз тропу быстро пересекали мелкие животные, но их не удавалось разглядеть. Шагавшая впереди Катя, не оборачиваясь, сказала: – Я кое-что интересное нашла в развалинах, но не решилась взять с собой. Я была здесь с Кимом и ещё несколькими людьми из исследовательского центра, и мне не хотелось показывать им это…

– Почему? – удивился Князев, с присвистом вдыхая влажный воздух. Его взгляд нет-нет, да и проскальзывал по её упругой круглой попке в синих шортах и стройным ногам, мелькающим между папоротниками, но он заставлял себя отворачиваться и думать о природе.

– Не знаю, – честно призналась Катя, вспомнив необъяснимое чувство страха, заставившее её спрятать находку. Рядом с ней пролетела большая лиловая с синими полосками на крыльях бабочка и примостилась на цветок.

– Осторожно, Олег Владимирович, – Катя указала на непонятный гребень с иглами, вырастающий под углом к ним прямо из земли. За травой он его не заметил и мог бы запросто напороться на иглы.

– Что это может быть? Ловушка? – подумал он. Гребень оказался целиком из темно-зелёного металла со вкраплениями сверкающих мельчайших кристалликов. – Напоминает, будто расплавленный металл плеснул и застыл.

– Скорее всего, – сказала Катя и, указывая вперед, показала: – Там.

Развалины представляли собой огромные оплавленные конструкции из зелёного металла сферической формы, глубоко вросшие в землю. Между кривыми колоннами, похожими на рёбра великана обвитые лианами, рос лес, которому, судя по высоте деревьев, была не одна сотня лет. Везде с конструкций свисали огромные металлические сосульки, а из земли торчали во всех направлениях иглы всплесков. Миновав несколько зданий-сфер, они оказались у металлического шара на небольшом постаменте в виде ступенчатой пирамиды. Шар был метра четыре в диаметре с рваной оплавленной дырой с одной стороны.

– Взгляните на рисунки на его поверхности, – сказала Катя, взобравшись на пирамиду. Она шла вокруг шара, касаясь рукой его поверхности. Князев взобрался следом, стал рассматривать изображения, вдавленные в металле. Вся поверхность шара была разбита на квадраты, в которых располагались рисунки, рассказывающие о жизни древнего народа. Многие рисунки нельзя было понять, но содержание остальных казалось предельно ясным: жители города занимались земледелием, владели высокими технологиями, путешествовали в космосе на звездолётах и, похоже, также приручили шерстистых улиток.

– Да, это очень интересно, Катя, – сказал учёный, рассматривая рисунки. Он дошел до дыры с оплавленными краями. – Из рисунков выходит, что древние гуманоиды жили в мире с шерстистыми улитками за много сотен лет до высадки на планете людей.

– Это не всё, – хитро улыбнулась Катя, подвела его к горе растрескавшегося жёлтого металла, находившейся недалеко от пирамиды в зарослях пальмовой травы и, сунув руку в расщелину, достала оттуда оплавленный кусок металла. Протянув его Князеву с победным блеском в глазах, сказала: – Этот кусок вырвало из шара при взрыве. Взгляните на рисунок, сохранившийся здесь. Рисунок, хоть и искривлённый высокой температурой, можно было разобрать. На нём три шерстистые улитки разрывали гуманоида. Одна из них держала в пасти оторванную в плечевом суставе руку, другая – ногу, а третья отгрызала ему голову.

– Что же, это говорит о богатой фантазии древних жителей, или о том, что улитки не всегда добры к своим хозяевам, – ответил Князев на вопросительный взгляд Кати.

– А что это за нити, идущие от спин улиток к оплавленной части рисунка, где ничего не разберёшь? – спросила она, водя пальцем по рисунку. – Вот, видите?

– Возможно, просто деформация металла, – предположил Князев неуверенно.

Не спеша, они прогуливались по развалинам, находя всё новые и новые памятники древнего катаклизма. Попутно академик читал Кате лекцию о тропических цветах, сыпал мудрёными латинскими названиями, не сводя с девушки влюблённых глаз. Постепенно лес становился глуше, сумрачнее. Незаметно они забрели в самую чащу, заваленную буреломом, переплетённым толстыми лианами, и они уже подумывали повернуть назад, так как не экипировались соответственно для таких прогулок, когда в самых дебрях им открылась поляна с рыжей, потрескавшейся и изъеденной каменистой землёй. Из мёртвой почвы клоками росла жёсткая лимонно-жёлтая трава, а в центре поляны в лёгкой дымке стояло уродливое дерево с непомерно раздутым стволом и непропорционально маленькими по сравнению со стволом ветками, в немой мольбе тянувшимися к солнцу. Они подошли к дереву ближе.