Пообещай мне

Предисловие

Те, кто со мной знакомы, видят во мне человека достаточно сильного и рационального. Эта книга – самое смелое и безумное решение моей жизни показать себя ТАКОЙ!

Как бы это не прозвучало, все изложенное в ней, происходило в череде моих жизней, стихи тоже мои. Отпустив ЭТО, я почувствовала, как исцеляюсь от давней боли. Возможно, написанное станет созвучно еще кому-то.

Внутри я храню огромное количество тайн и воспоминаний, самые любимые из которых, конечно, связаны с родственными душами. Как знать, может, когда-нибудь я захочу написать еще одну историю, которая началась где-то в веках.

Разговор двух Душ в безвременье

– Знаешь, говорят, есть такое место, где можно испытать совершенно необычные чувства, где даже Любовь смешивается с безумием и болью, что иногда доходит до ненависти. Зовется планетой Земля.

– Глупости какие! Любовь – это всегда Любовь: сияние и стремление отдать себя до конца без остатка, бесконечное счастье и блаженство.

– А вот мне бы очень хотелось попробовать. Ощутить, КАК ЭТО, и разве ТАКОЕ бывает. Хочешь отправиться туда со мной, пройти это ВМЕСТЕ?

– Я всегда с тобой…

Встреча первая. Тропа к богине

Я смотрела на огонек свечи на алтаре. С детства живу в этом храме Богини, и здесь все родное и Живое, даже огонь со мной всегда разговаривал и был моим другом. Наставница говорит, что мне пока рано получать инициацию Жрицы, а ведь я уже взрослая.

Вот сегодня огонь извивается с красным отливом, говорит мне о Переменах. Да какие у нас перемены? Весь обряд служения уже прописан до мелочей, я все делаю правильно, но до сих пор в помощницах.

Потери колоссальные. Из оставшихся в живых – всего пара десятков воинов. Живых… да куда там, мы, как подбитые хромые псы, и нам придется пока отступить. Пока!!! Липкая противная кровь заливает глаза, но я иду и только со злостью сжимаю зубы, глядя на остальных соратников.

Проводник предлагает остановиться для восстановления сил в храме Богини, что по пути в горах. Ненавижу этих улыбающихся шлюх, которые называют себя жрицами. Но сейчас важно ВЫЖИТЬ и вернуться в этот ад, а уж там мы вырвем зубами свою Победу и вернем наши земли.

Открылись тяжелые с иероглифами ворота. К моему облегчению, нас не стали ни о чем расспрашивать и пригласили войти. Ну конечно! Это часть их чертового служения – даровать путникам и нуждающимся помощь и любовь. И кто вообще это придумал, раздавать любовь как поклонение богу?! Черт знает что! Но нам сейчас это только на руку – наши люди ранены, истощены. А тут еще и эти жрицы с их «любовью». Тьфу!

Нас проводили в помещение с купальнями. Здесь было много места, свет из широких окон падал на струящийся от теплой воды пар, что придавало происходящему какой-то оттенок нереальности. Пришли молодые девицы в легких светлых полупрозрачных сари и стали нам помогать скидывать пропитанную грязью и кровью одежду. Удивительно, но еще недавно полумертвые, почти отчаявшиеся воины вдруг оживились, начали посмеиваться и бросать жрицам неприличные словечки, награждая их недвусмысленными взглядами. А те лишь ласково улыбались, смывая с нас мягкими кусочками ткани грязь и засохшую кровь, и втирали нам в кожу какие-то очень приятно пахнущие масла.

Рядом подавали теплое питье из трав молодые помощницы в оранжевых и золотых одеяниях, наносили на раны какие-то смеси, от которых нещадная боль в теле быстро начинала стихать. Рядом со жрицами они выглядели как птенцы при величавых жар-птицах. Девицы тоже улыбались, но было понятно, что им не позволено делать ничего больше.

Одна такая пташка неосознанно привлекла мое внимание. Она все время смеялась, за что жрицы бросали на нее строгие взгляды. Но, видимо, это ее не останавливало. Было заметно, что ей прощали все шалости. Меня дико раздражало ее легкомыслие. Я всегда прокладывал себе путь потом и кровью, и моя жизнь состояла из ДИСЦИПЛИНЫ и ПРАВИЛ. На ее тонкой щиколотке постоянно побрякивал браслет, что еще больше усиливало мое раздражение. Я уставился на нее тяжелым недобрым взглядом, ведь воспитанницы должны понимать свое место здесь. Но тут она повернулась, посмотрела на меня и улыбнулась самой светлой улыбкой, от которой я даже растерялся.

Но уже через миг я забыл про нее – жрица в промокшем сари, открывавшем упругое тело, подошла ко мне слишком близко. Я бесцеремонно притянул ее к себе – ведь это тоже часть их помощи мне.

Вечером, сытый и уставший, я лежал в маленькой комнатушке. Тело ломило, хоть теперь в нем и была приятная нега, и послевкусие от игрищ с этими искушенными в ласках женщинами. Но стоило немного забыться – и снова дикий вой, скрежет металла и хруст костей собратьев, снова кровь и ад. И откуда-то в голове возникал образ девчонки с противно звякающим браслетом на щиколотке.

Они пришли на рассвете, изможденные и полуживые от ран. Стучали в ворота как ополоумевшие. Мы знаем о войне, но не можем принимать чью-либо сторону. Как служительницы Богини мы готовы помочь каждому путнику, даже если он окажется убийцей. У каждого своя дорога, и не нам судить.

Жрицы легкой поступью поспешили к этим истерзанным болью мужчинам, чтобы оказать им помощь. В каждое свое прикосновение они вкладывали всю накопленную силу Богини, облегчая боль воинов и снимая тяжелый груз с их плеч. Мы с завистью наблюдали. Как служительницам, еще не получившим инициацию, нам разрешалось только подавать целебное питье и наносить пасту из трав на раны. Мы были обучены искусству любви с детства и имели опыт с мужчинами, но не с такими искореженными от ран и изнывавшими от боли. А так хочется тоже помочь!

От Жриц струилась такая Сила, что мы быстро забыли о недоброжелательности пришедших и почти радостно суетились вокруг. Мне было очень смешно «нечаянно» подталкивать девчонок и брызгаться, вызывая недоуменные взгляды суровых мужчин. И я знала, что мне, как всегда, все сойдет с рук.

Внезапно я почувствовала на себе чей-то жесткий взгляд и обернулась. ОН смотрел на меня с нескрываемым раздражением, даже губы поджал злобно. Непонятно, какими были его глаза, тогда их цвет казался стальным, а зрачки сузились, как у зверя перед прыжком. Я не отвела взгляд и подумала: «У НЕГО глаза, как у нашего кота, когда тот охотится на мышей». От этой мысли я совершенно искренне ЕМУ улыбнулась, натолкнувшись на ЕГО изумление моей реакцией. Но я уже бежала дальше, сдерживая пружинистые подскоки и все еще ощущая на себе ЕГО цепкий, впившийся в меня взгляд.

А вечером у алтаря я никак не могла сосредоточиться. Мои мысли все время возвращались к НЕМУ, и этот тяжелый обжигающий взгляд не давал мне покоя.

Мы восстанавливались настолько быстро, что в это было сложно поверить. Удивительно, что за такой короткий срок от рассеченной раны у меня на бедре остался лишь белесый рубец. Впрочем, я не придавал этому большого значения и наслаждался с соратниками обильной вкусной едой и страстными ласками жриц.

Мы даже начали силовые тренировки по утрам, чтобы быть в форме для новой битвы. А то, что она нам предстоит, мы знали точно.

В схватке я увлекся. От напряжения рана снова вскрылась и начала кровоточить. Я чертыхался, отмахиваясь от навязчивой заботы служительниц. Но они все равно стали присылать в мою комнату помощницу для обработки раны и нанесения какой-то резко пахнущей гадости.

Сегодня пришла та девчонка с браслетом на ноге. Она все время суетилась, пытаясь скрыть свое смущение. Ей было неуютно находиться со мной в тесной комнате, и это сразу привлекло мое внимание. Я беспардонно ее рассматривал и даже хмыкнул. В моем понимании, она не была красоткой: копна непослушных светлых волос, собранных в конский хвост, почти неоформленная, немного плоская фигура, угловатые движения. В отличии от сочных шикарных жриц она была еще нераспустившимся цветком, но в будущем могла превзойти любую из них. Она пыталась казаться невозмутимой и очень взрослой и, когда поднимала глаза, смотрела на меня не мигая, в упор с таким упрямством, будто вела поединок на выживание. Меня это откровенно смешило. Я пытался рассмотреть цвет ее глаз, но их оттенок ускользал и менялся: то сероватый, то с проблесками голубизны неба, но в основном бледно-болотный и почти прозрачный.

Но что-то в ней притягивало мое внимание и вызывало беспокойство. Я же привык контролировать свое тело и мысли, и все эти неясности были мне не по душе. И даже ее внешность – не красотка, но и не уродина.

Скорее от любопытства я неслышно подошел к ней сзади и с силой сжал ее ягодицы, прижимаясь всем телом и демонстрируя моментально возникшее желание. Она стремительно развернулась и врезала такую пощечину, что от неожиданности я застыл на месте, но машинально перехватил ее вновь замахнувшуюся руку и сжал со злостью. Похоже, что она сама перепугалась своей реакции и сейчас смотрела на меня с ожиданием и почти животным ужасом. Но уже через миг она вывернулась как змея и стремительно вылетела из комнаты, с треском захлопнув дверь.

Признаться, я сильно занервничал. Конечно, я знал об их правилах служения в храме: они помогаю путникам и пришедшим, отдают им свое тело и любовь, НО только добровольно, только те из них, кто стали жрицами, и только если они выбрали САМИ. Эти чертовки даже не испытывают с нами оргазм – по своим правилам, будь они неладны! ТАК обучены, что всё, и даже экстаз – ИХ Богине! Но сейчас меня беспокоило не их наслаждение. За нарушение этих дурацких правил они могли просто выкинуть нас за ворота, а ведь среди нас есть те, кто еще не оправился. Черт, ЧЕРТ!!! Стоит ей только сказать наставнице. Да ЗАЧЕМ я вообще полез к этой малолетней простушке?! За пару недель здесь я и так получил ласк и изысков на несколько лет вперед с этими ведьмами-жрицами!!!

Да что это со мной? В открытом бою врага не боялся, а тут испугался изгнания этих сумасбродок.

Как всегда, быстро и уже без эмоций я собрал вещи и сел на кровать в ожидании, когда за мной придут.

Я гуляла по горной тропе около храма и увидела их занятия, больше похожие на битву на выживание: все по-настоящему опасно и жестоко. От наблюдения за таким мощным выплеском мужской агрессии у меня по телу побежали мурашки и внутри поднялся почти животный неконтролируемый страх, но я не могла отвести взгляд. Я сразу увидела ЕГО и поймала себя на том, что залюбовалась этими опасными, но в то же время грациозными, как у хищника, движениями. Да, ОН для меня выделялся из всех.

И когда у НЕГО открылась рана на бедре, я сразу напросилась пойти, чтобы оказать ему помощь.

Но моя смелость моментально улетучилась в этой маленькой комнатушке, мне сразу стало нечем дышать. Охваченная паникой, я уже была готова позорно сбежать, но не могла это сделать хотя бы без мизерного предлога. Такой провал мог навсегда лишить меня шансов стать Жрицей!!!

Воспользовавшись моей неуверенностью, он совершенно бесшумно настиг меня сзади, прижавшись ко мне своим окаменевшим членом. Я отчаянно рванулась в попытке защититься и даже отвесила ему звонкую пощечину, но тут же застыла – ПОЛНЫЙ ПРОВАЛ, раз испугалась влечения мужчины!!! То, к чему меня готовили с детства… Такой срыв!!! Хотелось исчезнуть и раствориться.

Чем дольше я ожидал изгнания, тем больше ненавидел эту девчонку. Почему так долго, чего она тянет?!

К вечеру стало ясно, что ничего не произойдет, что она не донесла на меня наставнице. Но вместо облегчения меня накрыла почти ярость и желание ее наказать, подчинить за МОЮ слабость!!!

Я метался по комнате как раненый зверь в клетке, придумывая, ЧТО я с ней сделаю, когда достану! А то, что достану, не было никаких сомнений, ведь я не прощаю слабостей ни себе, ни другим! А она проявила слабость, а никакое ни благодушие!!! Я ХОТЕЛ ее мучений, ее капитуляции.

Но в этом урагане животной ярости я сгорал один, ее нигде не было, а открыто спрашивать о ней я не мог себе позволить. Так и бродил по всему храму и окрестностям, ощущая себя охотником и зверея от этого еще больше. Я даже не желал себе признаться, что ОНА стала моей одержимостью.

Встреча произошла неожиданно. Охваченный мрачными чувствами, я бездумно медленно шел, пока не оказался в одном из темных проходов храма. Вдруг в полутьме я уловил движение тени. Подчиняясь многолетней привычке, я инстинктивно сгруппировался, но потом услышал звон проклятого браслета на ноге. Мое сердце пропустило несколько ударов, а потом ринулось галопом до звона в ушах. Я одним прыжком настиг ее и с такой силой прижал к холодной каменной стене, что она издала сдавленный стон. Я не мог рассмотреть ее лицо, только отчаянный блеск в глазах, и телом ощущал ее дикое, как у испуганной птицы, биение сердца. Резким рывком я сорвал ее платье от горловины до пояса. Продолжая одной рукой с силой прижимать ее к стене, другой жадно провел по напряженной шее и спустился на небольшую округлую грудь, впился в нее всей пятерней и одновременно почти с рыком выдохнул. Она дрожала и нервно хватала приоткрытыми губами воздух, но молчала.

Тут за спиной раздался убийственно бесцветный голос наставницы, от которого внутри у меня застыла кровь:

– Вы были приняты в стены этого Храма с учетом существующих правил. Основное из них – ПРЯМОЕ СОГЛАСИЕ Жрицы или воспитанницы. И вы…

Но она не успела договорить. Девчонка выскочила вперед, придерживая порванную одежду, встала между мной и наставницей, и почти охрипшим голосом прокричала:

– Я даю свое СОГЛАСИЕ быть с ним, прийти к нему по доброй воле и в соответствии с внутренними правилами!

Наставница осеклась и долго пронзительно смотрела на свою подопечную, будто даже как-то мимо нее. А потом тяжело вздохнула, кивнула, поджав губы, и быстро ушла.

Так же быстро сорвалась с места и сама девчонка, и почти на бегу оглянулась и выдохнула: «Я приду…»

Сказать, что я был ошарашен произошедшим, значит, ничего не сказать!!! Она что, МЕНЯ защищала?! Меня?!!! Убью, когда достану!!!

Я рванулся к своей комнате, но перед дверью резко развернулся и улыбнулся себе, подумав: «Пойду в купальню к жрицам, а она пускай идет ко всем чертям!!!» Почти дошел, снова развернулся и выскочил на улицу, и опять к своей комнате. Дальше начались хаотичные метания уже там и даже попытка полежать с безразличным видом. В конце концов, я окончательно взбесился и, сбросив всю одежду в угол, застыл от звука браслета.

Я даже не дал ей войти, просто схватил за плечи, близко притянул к себе и неотрывно вглядывался в выражение ее глаз. Но страха там больше не было – была отчаянная решимость и вызов. Меня начал душить Гнев вперемешку с желанием. А ЧТО я хотел увидеть в ее глазах?!

Схватив ее волосы в кулак, я прижался к ее губам, бесцеремонно вторгся языком в ее приоткрывшийся от моих стремительных движений рот. Я как будто пробовал ее на вкус, облизывая со злостью и жадностью. Она почти не отвечала, но и не сопротивлялась. Я стал проникать в нее еще настойчивее языком, изучать, покорять, укусил нижнюю губу, но она промолчала. На миг отстранился и внимательно посмотрел на нее: от бесцеремонного поцелуя ее губы распухли и налились цветом, взгляд – сквозь полузакрытые веки, дышит теплом и соблазном.

Тут я уже себя не контролировал – опрокинул ее спиной на стол и разорвал обоими руками платье, оставив два золотых лоскута свисать по бокам стола. Ее кожа была бледной, только темнели ореолы сосков. Я неотрывно смотрел ей в глаза, проводя рукой от груди, по животу и по светлым волоскам ниже. Она с дрожью сжала ноги, но я за бедра притянул ее к себе и вжался вплотную, широко разведя ее колени. Проведя пальцами вокруг лона, я понял, что она не была возбуждена, и это взбесило меня окончательно. Я облизал свои пальцы и увлажнил ее. Терпеть было уже невозможно. Одним грубым рывком я вошел в нее сразу на всю длину возбужденного члена и с рыком закрыл глаза от накатившего удовольствия, начиная безостановочно вбиваться в ее тело жесткими толчками. Она была очень узкой внутри и покорно принимала меня, весь мой объем, выгибаясь от моих резких ударов, но не отворачивалась и смотрела будто внутрь меня. Что она там видела сейчас? Я даже задумываться не намеревался, а только ускорялся, доводя движения до исступления. Подо мной она только негромко стонала, а я хотел ее криков. Мне было ее мало!!!

Когда я излился в нее теплой струей семени, она попыталась выбраться из-под меня, но я еще сильнее придавил ее к столу и вовсе не собирался так быстро отпускать. Так и замер, слившись с ней, даже не понимая сколько времени прошло…

Горло пересохло. Я потянулся за сосудом с водой, посмотрел на нее раскрасневшуюся и раскрытую подо мной и… вылил на нее всю воду, омывая ладонями ее горячую кожу, мокрое лоно, слизывая языком капельки воды и следы близости, притуплено размышляя о том, что есть что-то ненормальное в том, чтоб вылизывать ее там, куда только что проникал. Но мне было наплевать – мне было ее мало!

Рывком перевернул ее на живот, заставив опереться на локти, расставил ее ноги и вонзился сзади до конца. Она вздрогнула, наверное, ей было больно, но не отстранилась и только громко дышала, почти на срыве. А мне нужен был ее крик, ее мольбы! Сам уже не знаю, о чем…

Я сжимал ее бедра и до предела вторгался в нее, гладил спину, дотягивался до груди, сжимал горошины сосков и хрипел, как израненный зверь. Я пытался проникнуть в нее ВЕСЬ, будто от этого зависела сейчас моя жизнь…

Ночью я сидела у чадящих лампадок, рассеянно перебирая гирлянду из свежесобранных цветов – подношение моей Богине.

Почти незаметно подошла наставница и присела рядом. Мы долго молча слушали звенящую тишину ночи. Она с нежностью посмотрела на меня своими огромными серо-зелеными глазами, погладила мои волосы и с огромной осторожностью и заботой произнесла, как бы боясь спугнуть:

– Ты все обдумала, девочка моя? Можно стать Жрицей, как ты мечтала, долгими практиками сквозь года, как большинство здесь, не испытывая боли и сожалений. А можно… Да, Любовь – это кратчайшая и стремительная дорога роста, но не всем по силам прилагающаяся к ней БОЛЬ. Подумай…

Слезы покатились ручьями, ведь я УЖЕ ВЫБРАЛА, УЖЕ ПОЛЮБИЛА!!! Мне хотелось обнять наставницу, уткнуться в грудь, как ребенок, и просто ощущать поддержку в своем выборе, но ее уже рядом не было. Такие решения принимаются наедине с собой.

А Богиня… Она молчала, она всегда на меня смотрит и молчит, лишь манит к себе и ведет только ей известными дорогами.

Несколько ночей с НЕЙ. Я уже не мог думать ни о чем, всё вело к НЕЙ!

Завтра нам уходить. Я никогда не испытывал раньше такого отчаяния и смятения, и даже в сражении – там все понятно. Но зачем мне все, если не будет ЕЕ? Я сошел с ума!!!

Она вошла, позвякивая своим браслетом, и обняла меня сзади. И это самое правильное, что вообще было в моей жизни – ее объятия и близость, ее тепло.

Я закрыл глаза, пытаясь навсегда запечатлеть это состояние в себе и никогда не потерять. Повернулся, она обвила мою шею руками, и мы слились в нежном поцелуе, быстро перешедшем в порыв страсти.

Одежда полетела на пол. Я опустил руку вниз и прикоснулся к ее самой чувствительной точке. Круговое движение, трение, еще трение – она извивается змеей. Я подхватил ее под ягодицы, а она обняла меня ногами, глубоко согнула ногу в колене, раскрывая себя для проникновения. Ее лоно сочилось – она желала меня! Я двигался рывками, впившись в ее губы. Удар, другой, еще сильнее – она стонет прямо мне в рот, ускоряя меня и сводя с ума. Закидываю ее ногу себе на плечо и яростно кусаю зубами ее браслет на щиколотке, на нем висит ярко-красный камень, похожий на каплю крови. Хочется сорвать к чертям эту побрякушку, а еще лучше – пристегнуть этим браслетом к себе и больше никуда не отпускать!!!

И тут я почувствовал сильную пульсацию в ее лоне и даже остановился – она испытала со мной оргазм, от чего и я не выдержал и выстрелил в нее горячей струей. ОНА МОЯ, ПОЛНОСТЬЮ!!! Но все равно мне ее мало! Лишь на миг я испытал бешеный восторг и нереальное счастье от полного обладания ею, но уже должен буду ее потерять.

НАЧАЛО!!!

Наша последняя ночь. Я изнываю от желания, и мы бросаемся друг к другу, как умирающие от жажды. Но, сколько бы мы не сплетались телами, я никак не могу поймать это состояние «ВМЕСТЕ».

И я поняла – это про Выбор, и ВПУСТИЛА ЕГО В СЕБЯ ПОЛНОСТЬЮ! И тут же почувствовала мощный взрыв Света внутри, ВСЁ ИЗМЕНИЛОСЬ: мой мир рассыпался на миллиарды сияющих звезд и цветных пятен, сквозь которые лились волны оргазма и бесконечной Любви к НЕМУ! Я ощутила глубинную СВЯЗЬ С НИМ, которая не разрушится ничем, и нас всегда будет тянуть друг к другу, где бы мы не находились и в каких мирах не пребывали, это – НАЧАЛО…

Почти молча мы выходили через тяжелые ворота с иероглифами. Я старался заставить себя не оглядываться. Образовавшаяся в груди пустота почти убивала. Никогда еще я так не желал остаться, но ДОЛГ в моей жизни больше и сильнее меня.

Я не выдержал и оглянулся. В окне наверху увидел силуэт. ЕЕ лицо было в тени, но я знал, ЧТО ОНА ЧУВСТВУЕТ, я все теперь знал… и больше всего на свете хотел, чтобы эта проклятая война закончилась и когда-нибудь я мог вернуться К НЕЙ!!!

В разраставшейся внутри темноте звук ее брякающего браслета отозвался болью, как по сердцу царапнул.

ОН ушел, а связующая нить внутри натянулась до предела, и в ее звучании слышалась безумная боль Потери. Да, я уже знала, что больше мы с ним в этой жизни никогда не увидимся, но все мои молитвы до конца будут о НЕМ.

Я стояла у алтаря и смотрела на Богиню. Больше я не принадлежала только ей, и последствия несокрушимы – теперь мне еще много жизней предстоит скитаться с осознанием глубинной связи с божественным и одновременно искать ЕГО!

От боли и бессилия я легла на пол, вытянув вперед руки к алтарю. Я почему-то подумала о том, что Богиня тоже когда-то могла быть обычной женщиной и ЛЮБИЛА, и, возможно, своих любимиц в знак взаимности Связи провожает тем же путем – ТРОПОЙ БОГИНИ. Но как же БОЛЬНО!!!

Рядом возникла фигура наставницы. Она погладила меня по спине, и я немного ожила, ощутив волны тепла от ее прикосновений. Мягко и чуть слышно она прошептала:

– Теперь ты Жрица, девочка моя, но ты выбрала для себя очень длинный Путь служения и будешь нести этот вспыхнувший Свет, пока не принесешь его снова ЕМУ и не замкнешь круг.

Камни и такая жесткая земля под спиной. С силой прижимаю ладонь к боку. Из раны пульсирующими струями течет кровь. Вокруг крики и лязг оружия, удары, удары… В этот раз точно всё.

Я смотрю в небо, такое серое. ЕЕ глаза тоже были серыми, когда она сердилась, а губы распухшими после долгих поцелуев. Меня затягивает противная слабость и тяжесть, как болото, а у НЕЕ глаза с зеленью болота. И я буду ЕЕ искать, ведь мне ЕЕ было так мало.

Встреча вторая. Звезда на дне моря

– Жила на небе яркая Звезда…

– Бабушка, а она там одна жила?

– Нет, Ницо, конечно, с такими же неугомонными подружками и друзьями.

– И что она там делала?

– Днем укутывалась покрывалом лучей солнца и пряталась, а ночью сияла, выглядывая из-за пушистых облаков.

– А на что звезда смотрела?

– Она была любопытной и рассматривала разные места повсюду вокруг, близкие и очень далекие, где тоже жили разные существа.

– Да, а потом?

– И приглянулось ей одно удивительное место с деревьями и цветами, поющими птицами, с зеркальными озерами и бушующими морями. И там Звезда увидела того, кого полюбила. Но он ее не замечал – он любил смотреть на море.

– Он не видел Звезду?

– Он смотрел на ее отражение в глади моря, а Звезда на него. И она решила спуститься к нему, чтобы быть БЛИЖЕ, и стала ЖДАТЬ его.

– Бабушка, почему ты плачешь?

– Потому что, падая, звезды исполняют чужие желания, но сгорают…

Из стратегических соображений лагерь развернули за скалами, дававшими укрытие, но и оттуда был слышен мощный гул морского прибоя. Я люблю море – ревом срывающихся волн оно перебивает мой внутренний душевный шторм и бурю. ЗАЧЕМ я на этой ненавистной войне?! Этот проклятый ДОЛГ…

Я уже почти потеряла надежду, что ОН когда-нибудь придет.

Но я все время ЖДУ ЕГО, словно в этом заложен величайший смысл моего существования здесь.

Смеркалось. Я торопливо шел от горящих костров в сторону морских всплесков, слушая звук камней под ногами и ловя манящий шум прибоя. Жадно вдохнул влажный соленый воздух, задержал дыхание, будто удалось на миг остановить это все…

Приостановился у высокой скалы, нависшей над берегом. Вдруг мне захотелось подняться и посмотреть на бурлящее море сверху. Среди камней, освещенных светом полной луны, я рассмотрел извилистую протоптанную кем-то тропинку, ведущую наверх, и поднялся по ней. Обдало порывом влажного, но теплого ветра, мелкие брызги соленой воды попали на одежду и лицо. Я улыбнулся сам себе и встряхнулся как пес. Внутри поднялась внезапная радость – надо мной высоченное темно-фиолетовое небо со сверкающими искрами мелких звезд, полная желтоватая луна в молочном протуберанце, отражающаяся в глади моря. Я засмеялся в голос, но краем глаза уловил движение около большого продолговатого камня и, резко развернувшись, выхватил клинок из-за пояса.

Прижавшись спиной к каменному валуну, сидела девушка. Она не спряталась испуганно, даже не поежилась – просто рассматривала меня внимательно с улыбкой. Длинные темные волосы были завязаны в хвост, но пряди непослушно сбивались на лицо и прикрывали его, не давая мне его разглядеть. Одежда с бусинами – не простолюдинка.

В свете полной луны глаза странно поблескивали, мне даже показалось, что она сдерживала себя, чтобы не рассмеяться. Чему? Что она тут делает ночью одна?!

Я опустил клинок и шагнул назад, пытаясь показать ей, что она в безопасности, и глухо злобно спросил:

– Зачем ты сидишь тут в темноте? Одна…