Лилигурия

Глава 1

Ром и Гуля сделали несколько осторожных шагов по травяному ковру, опоясывающему холмы с чуть срезанными вершинами и, переглянувшись, одновременно остановились.

– Тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает?

Девушка инстинктивно перевела свой парализатор, висевший на поясе комбинезона, в режим готовности к работе.

– Кажется. Но пока не могу определить, насколько это опасно для нас.

Ром Арчин, светловолосый рослый крепыш, сверкнул из-под забрала шлема прищуром синих глаз и затоптался на месте, пытаясь определить, откуда исходит опасность. Он, как и большинство людей из космического десантного отряда, высадившегося на планету Х2М звезды L38567ЭД, имел не только профильную профессию космобиолога, но и анопарапсихолога. На Земле, в Центре подготовки их много чему учили, в том числе готовили чутко воспринимать факторы внешнего воздействия. Например, в девяноста случаях из ста Ром, не оборачиваясь, спиной и затылком мог почувствовать, кто на него смотрит: чем-то рассерженный человек или виляющая хвостом собака, изготовившаяся к прыжку рысь или пролетающий над ним коршун.

Вот и сейчас он чётко ощущал идущие к нему флюиды недоброжелательства, но не мог понять от кого или от чего они исходят. Изучение планеты только началось, и пока никаких признаков разумной жизни не было обнаружено. А тут какой-то тягучий пристальный взгляд тебе в спину… Не хотелось бы первые шаги по планете сопровождать стрельбой налево и направо, как это делали когда-то жестокие сыны Европы, покоряя индейцев Америки.

Гуля Сабирова, единственный космоботаник в их отряде, стройная, темноволосая девушка, чью точёную фигурку не портил даже полевой комбинезон, вдруг встрепенулась:

– Ром, смотри какая прелесть!

На склоне ближайшего к ним холма росли несколько красивых кустов необычной формы. Они были похожи на старинные канделябры, в которых вместо свечей горели ярко-красные продолговатые цветы. Их было по три на каждый отросток. Ром уже обратил внимание на особенности местной флоры. Тут и стволы, и ветки деревьев и кустарников, и даже трава и цветы имели троичные разветвления. В переплетениях веток, метаясь от одного цветка к другому, порхали крупные бабочки с красными разводами на крыльях. Лучи яркого, почти белого светила отражались от крыльев и создавали блики в тени цветочных кустов. Ром навёл резкость встроенного в шлем монокля и ещё раз удивился. С каждого бока порхающих созданий было по три крылышка! Они сделали несколько шагов вдоль склона холма, но вскоре парень дотронулся до плеча девушки рукой, призывая её остановиться. Он почувствовал и теперь уже отчетливо, откуда исходил сигнал опасности.

Слева от холма, где они увидели бабочек, пролегала неглубокая ложбинка, которая тянулась вглубь гряды холмов. Люди заметили, что здесь, как и на Земле, были и горы, и моря, и озёра, и реки. Почти вся поверхность этой планеты была покрыта густыми лесами. С помощью тепловизионной аппаратуры даже через лесной покров было выявлено множество форм животного мира. Так что лес буквально кишел жизнью. Но здесь, среди безлесных холмов животным делать было нечего и, тем не менее, тягучий, тяжёлый взгляд исходил именно из них. Арчин выдвинулся вперёд, заставив девушку идти следом за ним, и медленно побрёл по ложбинке. И вдруг, через несколько шагов он встал как вкопанный. Гуля, занятая созерцанием живописных холмов, ткнулась в его спину.

– Ты чего, Ром?

– Смотри!

Он показал рукой на довольно утоптанную тропинку, вьющуюся за поворотом. Она упиралась в… нору, в которую даже при большом желании человек протиснуться не смог бы. Над лазом в нору нависал козырёк соседнего холма, а перед самой норой была вытоптана приличная площадка. Рому в какой-то момент даже показалось чьё-то неуловимое движение внутри.

Приблизиться к ней люди так и не рискнули. К вечеру все исследовательские группы отряда доложили о своих впечатлениях и находках командиру отряда Алику Тугуеву. Сообщение Рома и Гули Алика не очень заинтересовало.

– Кроме вас эту огромную территорию со странными холмами исследовали ещё четыре группы, и все они видели такие же норы. Что тут особенного? Живут в них какие-нибудь хомячки и пусть себе живут.

Сабирова неопределённо повела плечами. Для неё авторитет Тугуева, которому она тайно симпатизировала, был непререкаем. В отличие от неё и Ромы для него это была уже четвёртая дальняя экспедиция. А Ром, наоборот, набычился и упрямо замотал головой.

– Алик, это не хомячки и не сурки. Я кожей чувствую интеллект. Чужой, холодный, даже враждебный, но интеллект!

Тугуев смерил взглядом расстояние от диска заходящего светила до горизонта. В этих широтах рядом с поясом экватора сумерки очень короткие. Он приподнял стекло шлема и сделал несколько осторожных вдохов. Какое-то время местная атмосфера позволяла дышать, не прибегая к защитным средствам. А вот три предыдущие экспедиции, в которых он принимал участие, были, по сути, не совсем удачными. Планеты, что люди открыли и посетили в этих экспедициях, были или очень огромные, или слишком мелкие. И они не имели такой шикарной атмосферы как здесь. Алику было с чем сравнивать, и эта планета его буквально очаровала. Чистая в смысле техногенности, зелёная, с океанами и морями, очень похожими на земные, бескрайними лесами, в меру напоённая влагой, эта планета была наградой людям за долгие поиски нового пристанища для человеческой цивилизации, задыхающейся от множества проблем на своей истощённой альма-матер.

Алик снова смерил темнеющий на глазах небосвод и опустил стекло шлема.

– Хорошо, что ты предлагаешь?

Ром, наоборот, поднял стекло своего шлема и вдохнул в себя посвежевший воздух. Полуденная жара пошла на спад, и воздух приятно освежал разгорячённое лицо.

– Разреши установить ТВК напротив обнаруженной норы, и мы уже завтра утром будем знать с кем или с чем мы имеем дело.

Тугуев задумчивым жестом снова толкнул стекло шлема вверх. Он был старше и опытнее Арчина и знал, чем заканчиваются необдуманные, авантюрные поступки. Ещё с орбиты космобиологи экспедиции с помощью приборов определили, что в этих лесах есть очень крупные животные. Какие из них хищные или нехищные ещё не разобрались. А этот парень толкает его чёрте на что. Но, с другой стороны, Ром Арчин был единственным профессиональным анопарапсихологом в их отряде, и если он действительно почувствовал что-то такое-этакое… Да и ТВК – тепловидеокамеры, пить и есть не просят, животинок, случайно набредших на них, не испугают.

Он, соглашаясь с Арчиным, молча кивнул и, подойдя к трапу челнока, крикнул:

– Баров, Мигов, на выход!

Треноги с ТВК парни установили в двадцати метрах от лаза, ведущего в обнаруженную нору, когда диск светила уже коснулся горизонта. Утром, когда группы исследователей разошлись по своим маршрутам, Тугуев с Ромом принялись за материал, отснятый ночью. Камера включалась, только реагируя на движение. Первое включение одной из камер ни для ума, ни для сердца ничего не дало. Перед её объективом быстро промелькнуло что-то лёгкое и невесомое. Скорее всего, это была ночная пернатая хищница. В объектив другой камеры попали несколько грациозных созданий, видимо случайно забредших в эту холмистую местность. Но потом…

Сначала они увидели, как из норы высунулась чья-то круглая голова. Камера автоматически увеличила изображение, переводя его из режима тепловидения в нормальный режим, при этом давая сноску о предварительных антропологических данных этого существа. Согласно этим данным, существо имело рост не более метра. Его череп был абсолютно голым. Но настоящий шок люди испытали, когда рассмотрели глаза существа. Их было три! Они были глубоко посажены и порой, когда были открыты, сливались в один огромный узкий и длинный глаз. Удивило и его дальнейшее поведение. Когда, выйдя из норы, существо заметило редко мигающий зелёный огонёк диода камеры, оно замерло, причём надолго, так как камера, не улавливая движения, временно отключилась. При новом её включении два крайних глаза яростно вращались, осматривая всё кругом, а средний, не отрываясь, смотрел на зелёный огонёк камеры.

– Ну и экземплярчик нам попался! – Тугуев нервно дёрнулся и показал на глаза, – не глаза, а амбразурная щель.

У разных народов Земли сохранились мифы о циклопах, у которых на лбу горел один, но огромный глаз с доброе блюдце. А тут целых три глаза! Линия носа существа едва угадывалась, но носовое отверстие чётко просматривалось из-за вздувающейся и опадающей тонкой перепонки. Покатый лоб нависал над глазницами. Узкие удлинённые уши, большой ощеренный рот… Портрет существа был не слишком привлекателен.

Видимо убедившись в безопасности, существо сделало несколько неуклюжих шажков и, подойдя вплотную к одной из треног с ТВК, принюхалось к странному тихо жужжащему прибору. Чуть обернувшись к входу в нору, оно протянуло руку, и оттуда выскочило другое существо, но только лишь для того, чтобы сунуть первому смельчаку древко короткой пики с тускло блеснувшим наконечником. После чего оно тут же пулей вернулось в нору. Выставив пику перед собой «смельчак» легонько коснулся камеры наконечником пики.

В этот момент камера дала максимальное увеличение его лица. Оно совершенно не походило на человеческое, но и на морду хомячка тоже не смахивало. Было видно, как глаза продолжали работать автономно друг от друга. Левый и правый постоянно вращались влево-вправо и вверх-вниз, и лишь средний неотрывно смотрел на зелёный мигающий диод камеры. На лице трёхглазого появилось подобие улыбки. Длинно прорезанный рот открылся, и в нём блеснули матовые ряды зубов. Трёхглазый снова, на этот раз смелее ткнул пикой в камеру, и тренога пошатнулась. Он испуганно отскочил на шаг назад и вдруг, издав рассерженный стрекочущий звук, ударил пикой прямо в «зелёный глаз». На этот раз тренога с ТВК не устояла и грохнулась на траву. Испуганное последствиями своего поступка, существо со всех ног кинулось в нору. Вторая камера в этот момент зафиксировала на ночном визитёре подобие одежды. Тощий зад трёхглазого прикрывала набедренная повязка, опоясывающая поясницу и далее восьмёркой одетая на обе ноги.

– Вот же гадёныш! – Тугуев сокрушённо выковыривал пальцем остатки светодиода, – взял и искурочил нашу старушку!

Ром поморщился от досады. Нашёл о чём жалеть! Вторая-то камера жива-живёхонька. Да и на «Леде» их ещё штук пять в резерве.

– Алик, так ты убедился, что наше предварительное заключение об отсутствии здесь разумной жизни было поспешным?

Тугуев с сожалением отложил ТВК в сторону.

– Я знаю только одно. Возник юридический казус. Колонизации землянами может подвергнуться лишь такая планета, которая не имеет, так сказать, своих законных хозяев. Мы ведь не англосаксы, которые в своё время начхали на законы и просто вырезали на корню индейцев Северной Америки. Мы русские, у нас всегда была другая историческая миротворческая миссия – учить миролюбию других и самим учиться жить в мире с другими народами.

Алик, задумавшись, сморщил лоб, при этом его чёрно-смолистые кустистые брови взлетели вверх, а на лице застыла недоверчивая улыбка.

– Впрочем, судить об интеллекте этих существ только по одному скоротечному эпизоду было бы неправильно. Видел, как оно сигануло обратно в нору после падения треноги? Любой зверёк на его месте поступил бы ровно так же.

Ром тем временем вернул запись к моменту, когда весь экран заполняло лицо трёхглазого.

– Вот здесь я с тобой не соглашусь. Не каждый день это существо встречается с необычным и опрокидывает страшный для него предмет с одним горящим да ещё зелёным глазом. И вообще на этой планете я обнаружил одну любопытную странность. У местных аборигенов три глаза. Бабочки, которыми мы с Гулей сегодня любовались, тоже имеют по три крылышка. Даже цветочные кусты имеют разветвления из трёх веток, на каждой из которых растёт по три цветка. Тут даже у травы тройные стебельки. А тут на аборигена уставился один мигающий да ещё зелёный глаз, как тут не испугаться! А лицо! Смотри, как работают крайние глаза. Как пристально и осмысленно смотрит средний. В нём читается вопрос, мысль, удивление ну и конечно страх.

Тугуев, а вслед за ним и Арчин вышли из челнока и невольно зажмурились. Светило слепило глаза. Алик кивнул головой в сторону холмов.

– Ты не находишь, что они какие-то странные? Вершины словно срезаны. Да и располагаются не абы как, а в определённом порядке, чем-то напоминающим планировку…города. И что интересно, кроме «твоей» обнаружены и другие норы.

Арчин встал таким образом, чтобы лучи света не слепили глаза.

– Алик, в норы нам не пролезть, у нас другие габариты. Да и опасно это. Кто их знает, что у них за пики – с простым наконечником или смазанные какой-нибудь ядовитой гадостью. У нас же есть на «Леде» комплект ловчей сети. Мы его пока ни разу не задействовали. Так может пора пустить сеть в ход? Переговори с Краевым, пусть даст добро на…поимку одного из этих существ. Ведь те, кто из нор наблюдает за нашими исследователями, не торопятся знакомиться с нами. Мы так целую вечность можем ухлопать впустую, не добившись нужного результата. Поверь, этот способ гораздо гуманнее выкуривания их из убежищ, или отстрела по методу тех же англо-саксов. А поймав это существо, мы выйдем на прямой, хоть и принудительный контакт; зато дело по изучению планеты пойдёт быстрее.

Павел Краев серьёзно заболел, когда корабль экспедиции только ещё приближался к этой планете. Он был уже немолод и, скорее всего, в его организме от всех переживаний проснулся рецидив давней болезни. Ася Лян, главный врач отряда, предварительно определила у него разновидность малярии Боло, которую он подхватил много лет назад на одноимённой планете в звёздной системе Гаруса. Лян категорически запретила начальнику экспедиции не только участвовать в высадке на поверхность планеты, но и фактически добилась размещения его в корабельном изоляторе.

Так уж сложилось, что с Краевым у Арчина отношения не заладились с самого начала их знакомства. Бывает же такое – не понравится человек с первого взгляда и всё тут. Вот и Краеву чем-то не приглянулся слишком, на его взгляд, ушлый парень, пытавшийся во время полёта в шутку или всерьёз читать мысли своих товарищей и даже начальника экспедиции. А Ром просто тренировался, так сказать, набивал руку и накапливал пока ещё небогатый опыт.

Тугуеву мысль этого толкового парня понравилась, и он снова полез в челнок.

Глава 2

На этот раз в качестве приманки в том месте, где стояла тренога с камерой, на землю положили светящийся шар величиной с футбольный мяч, на поверхности которого произвольно менялись красочные голограммы, среди которых были фигурки людей, треугольники, круги, цифры, чёрточки и галочки и прочие знаки. На корабле такие шары были в каждой жилой каюте. Жизнь на нём не отличалась излишним разнообразием. А программа этого голо-графического прибора позволяла иногда окунуться в воспоминания, посмотреть родные пейзажи, уви-деть свой дом, родителей, детей. В прибор была заложена и программа светомузыки. Этот последний вариант выбрали как наиболее предпочтительный. Музыка, сопровождающаяся игрой света, должна была отпугивать животных и, наоборот, возбуждать любопытство существ, не лишённых разума. Над шаром, на нижней ветке корявого дерева закрепили и замаскировали ловчую сеть, которая должна была «выстрелить» вниз, как только кто-то из трёхглазых приблизится к шару хотя бы на один метр.

В некотором отдалении от замаскированной сети в засаде залегли трое: Арчин, Эд Пирр и Мар Мигов. Через тепловизионные приборы парни чётко видели и сам шар, игриво испускающий лучики и мурлыкающий тихую незатейливую мелодию, и всю полянку вокруг него. Но через два часа почти неподвижного лежания в засаде их усилия едва не пошли коту под хвост. За своими спинами люди вдруг услышали чей-то тяжёлый и неспешный топот. Когда же Ром, чуть вытянув шею, оглянулся назад, он опешил от неожиданности. На них из гущи леса надвигалось крупное, не меньше земного носорога, животное. Людей оно, скорее всего, в упор не видело, просто шло по своему, обычному маршруту ночной кормёжки. Из ноздрей широкой плоской морды твари в остывший ночной воздух время от времени пыхали мощные струи пара. С высоты своего роста животное вскоре заметило светящийся шар-приманку и к неудовольствию людей вознамерилось познакомиться с ним поближе. Утробно заурчав, оно вдруг стало задними ногами отбрасывать дёрн и траву из-под себя, ну совсем как земной бык, перед которым повесили красную тряпку. Но дело было в том, что путь к шару для него лежал через то место, где залегли люди.

Ром шепнул парням, чтобы они не шевелились, выхватил свой ПП, скорректировал его мощность, сообразуясь с массой зверя и выстрелил. Мастодонт без единого звука осел на землю, но им пришлось прождать ещё целый час, прежде чем из той самой норы высунулся один из трёхглазых. Арчин пригляделся к нему и понял, что на этот раз любопытство одолело совсем другого аборигена. Первый визитёр передвигался достаточно живо, одно его бегство чего стоило. А это существо с полусогнутой спиной шло к цели шаркающей, явно старческой походкой. При этом ни его голова, ни его глаза не метались из стороны в сторону, а свою пику он использовал больше как клюку, тяжело опираясь на неё при ходьбе. Впрочем, удивительное строение глаз позволяло ему не вертеть попусту головой. Боковые глаза следили за тем, что творилось в стороне от маршрута его движения.

Старик, а то, что он был действительно стар, было видно уже отчётливо, не сразу подошёл к сверкающему и «поющему» объекту. Он заворожённо несколько минут смотрел на феерию разноцветных лучиков. Затем, смешно склонив голову к шару, обошёл его несколько раз, всё время приближаясь к нему ближе и ближе. Видимо окончательно убедившись, что шар не рычит и не кусается, он перехватил пику за самый конец и попытался дотянуться до него её кончиком. Но, похоже, в его руках уже не было прежней силы. Наконечник пики безвольно тыкался в землю, не достигая цели. До парней донеслось сердитое шипение и стрекотание со стороны норы. Мар, чуть приподнявшись, попытался выяснить, в чём дело, а потом, улыбаясь, сполз на своё место.

– Зрители в норе, похоже, не слишком довольны нерешительностью старика. Слышите, как шипят?

Ром приложил палец к губам, призывая всех молчать, и тоже чуть приподнял голову над укрытием. Старику видимо самому надоело без толку крутиться на месте. Перехватив пику посередине, он сделал пару решительных шагов к шару… и тут же оказался в ловушке. Мягкая армированная сеть накрыла трёхглазого, и до слуха людей донёсся испуганный вопль, вырвавшийся из нескольких глоток, дополненный протяжным стоном со стороны ловушки.

«Засадники» бегом добежали до запутавшегося в сетке жалобно стенавшего существа, отбросили в сторону его пику. Мар и Эд подхватили добычу, не выпутывая её из сети, а Арчин, захватив шар-приманку, припустил за ними. Каково же было их удивление, когда на полпути к челноку люди оказались в плотном кольце трёхглазых, угрожающе нацеливших на них свои пики! Раздумывать было некогда. Хотя полевые комбинезоны по своей прочности и уступали стандартным боевым скафандрам, всё-таки удары пиками или ножами они выдержали бы, и люди разве что отделались бы синяками на теле. Но рисковать не было смысла. В темноте, разбавляемой только светом нашлемных фонарей, трудно было определить, что в руках у туземцев было кроме пик. Стрела, выпущенная из арбалета или мощного лука с такого расстояния, точно пробила бы обычный комбинезон, а это уже не входило в планы людей.

Ром поднял светящийся шар над головой, отвлекая внимание аборигенов на себя, перевёл работу пистолета на самый малый, щадящий режим и повёл излучателем вокруг себя. Кто-то из туземцев, получив короткий болевой укол, бросился наутёк, кто-то смешно запрыгал на месте, а двое или трое упали на землю. Воспользовавшись сумятицей, люди рысью добежали до своей машины.

Глава 3

Тугуев хмуро выслушал доклад Арчина и покосился на пленника, которого Ник Шамов и Мигов уже осторожно выпутывали из сети.

– Ты пошёл на боевое использование ПП? Если об этом узнает Краев, он нам головы поотрывает за самоуправство.

Ром поморщился. Да, виноват, но что было делать? Дожидаться, когда тебе продырявят бок? Но с ответом его опередил Пирр:

– Алик, во-первых не было никакого боевого применения парализатора. Ром остановил угрожающую нам толпу минимальным зарядом. А во-вторых, не сделай он этого, ещё неизвестно, добрались бы мы все до челнока, или нет. А Мигов, встав за спиной озирающегося существа, уже освобождённого от сети, сверкнул зубами:

– Командир, я думаю, что за спасение группы от разъярённой и заметь – вооружённой толпы варваров, Ром достоин высшей награды космопоисковиков – звезды Спасителя Разума первой степени, или на худой конец – лишней пайки на ужин.

Тугуев раздражённо отмахнулся. Он хорошо знал характер Мигова. Мар, даже расчленённый пополам, будет сыпать шуточками.

– Ну что, клиент, кажется, готов к собеседованию?

Эд и Ник растянули в стороны крылья сети и стали по бокам от пленника. Мигов же, придерживая сеть посередине, отступил чуть назад за спину пленника. А за спинами Тугуева и Арчина столпились остальные парни и девушки. Утренние маршруты ради случая знакомства с аборигеном решили отменить. Вперёд протиснулась Гуля Сабитова:

– Да, красавчиком его не назовёшь при всём желании!

Пленник, щурившийся от яркого света, выглядел действительно жалко. Левую ногу он неловко подвернул под себя и теперь, морщась от боли и чуть приподнявшись на тонких руках с дряблой желтоватой кожей, с трудом вытянул её рядом с правой ногой. Его средний глаз сразу нацеливался на говорившего, а боковые глаза бешено вращались в разные стороны, пытаясь хорошенько рассмотреть этих больших, шумных и недобрых существ, которые ему смутно напомнили…

Это было давно, очень давно. Он тогда был всего лишь эрцем, посвящённым в касту тацев, жрецов. Лишь тацы знали о прошлом их мира. Когда приходил последний круг жизни, а тацы это чувствовали очень остро и точно, он искал себе замену и ему, только ему передавал свои сокровенные знания. Так эрц становился тацем. Но кое-что о прошлом их мира удавалось узнать и будучи ещё эрцем. Это в большей степени зависело от того, кто был главным жрецом. Если главный жрец важничал и не допускал эрцев в комнату Предков, то эрцы имели знаний не больше, чем простые лили. Но Тоо повезло. Последние годы верховным жрецом был Циа. Он был отцом всех лили. Он пускал эрцев в комнату Предков и показывал им такое, чего простым соплеменникам знать было вовсе не нужно. Так вот, эти существа, стоявшие перед ним, были очень похожи на тех, которые были на картинках в комнате их Предков.

Но размышления Тоо прервал неожиданный жест существа, которое поймало его на поляне. Ром, присев на корточки перед пленником, протянул к нему ладони, повернутые кверху. Мол, смотри, в них нет ничего. Тоо уставился средним глазом в ладони чужака, а правым и левым неотрывно следил за остальными незнакомцами. Будь на его месте молодой Ру, чужак давно остался бы без пальцев. Но Тоо был слишком стар, чтобы проявлять такую прыть, да и устал он безмерно. К тому же побаливала подвёрнутая нога. Он неуверенно поднял свои ладони, и тотчас же сильные руки чужака помогли ему встать на ноги.

– И что мы будем с ним делать? – Тугуев посмотрел на Шамова, – Ник, чего отмалчиваешься? Ты же у нас спец по контактам. Давай, давай, подключайся!

Шамов был ещё сравнительно молодым мужчиной, но довольно полноватым для профессии косморазведчика. Правда, свой лишний вес он набрал уже во время полёта. Кто-то от перегрузок и стрессов аппетит теряет, а Ник, наоборот, стал настоящим обжорой. За столом он вполне заменял двух едоков. За такое безмерное чревоугодие ему, особенно от Мигова доставалось больше всех. Да и его фамилия просто располагала к шуточкам. Мар часто перед обедом или ужином широким жестом приглашал на виду у всех Ника к столу одним и тем же возгласом:

– Шамов, пойдём шамать!

Ник давно не обращал внимания на шутки друга в свой адрес. В конце концов, это была всего лишь игра слов. Да и вообще, человеком он был добродушным и не злобливым. Вот и сейчас, присев на корточки рядом с Арчиным, он протянул руку с зажатым в ладони батончиком с витаминным эклером, с которого предварительно сдёрнул половину упаковки. Теперь все три глаза туземца смешно скосились на этот странный предмет, а перепонка носа затрепетала, улавливая запах необычной пищи. Лили собирали в лесу, сушили и ели сырые или слегка обваренные душистые корешки, но всё-таки чаще предпочитали есть мясо яртов или на худой конец земляных шешей. То, что протягивал ему полный чужак, не было мясом, но имело запах пищи. Чужак настаивал, суя ему батончик чуть ли не в рот. И Тоо открыл рот. Но не для того, чтобы вцепиться зубами в протягиваемый ему кусок. Он глухо зарычал, и Шамов инстинктивно отдёрнул руку.

Эрц понял, что этим существам тоже присущ страх. По лицу старика пробежала пренебрежительная ухмылка. Он вдруг требовательно протянул к Шамову руку и тому ничего не оставалось, как отдать батончик пленнику. При этом Ник изобразил на лице самую радостную улыбку, на которую был способен. Но реакция пленника на эту улыбку была странной. Тоо увидел зубы во рту чужака. Такие крупные зубы способны перекусить не только палец лили, но и древко пики. Зажав батончик в руке, он отступил на шаг назад и упёрся спиной в натянутую сеть. Осторожно лизнув подарок длинным узким языком, старик почмокал губами, ощущая послевкусие, и вдруг разом запихнул весь батончик в рот, словно опасаясь, что его могут отобрать.

Шамов тем временем принёс свой ранец и выудил оттуда переносное переговорное устройство.

– Алик, пора нашего молчуна на свежий воздух вывести в, так сказать, естественную среду обитания. Будем азбуку общения набивать.

В тени, создаваемой челноком, Арчин, Пирр и Мигов образовали замкнутый треугольник, в центре которого Шамов и Тугуев попытались «разговорить» пленника.

Ник легонько ударил себя в грудь:

– Ник!

Потом ткнул пальцем в грудь Тугуева:

– Алик!

Затем поочерёдно показал на парней за их спинами:

– Ром! Мар! Эд!

После чего высокому Шамову пришлось изрядно нагнуться перед стариком, прежде чем ткнуть пальцем в его сторону:

– Кто ты?

Старик давно понял, чего требовал от него этот мясистый чужак, но тянул время. Его средний глаз вперился в переносицу Ника, а боковые обшаривали окрестности. Светило ещё не поднялось над верхушками деревьев, но он уже заметил двух лили, прятавшихся в кустах справа от него. Правда, они не стали подкрадываться ближе, а главное, не торопились его освобождать.

Тоо тяжело вздохнул и ткнул пальцем в свою костлявую грудь.

– Тоо, эрц!

– А-а! – торжествующе воскликнул Тугуев, – значит, тебя звать Тооэрц?

Старик сфокусировал все три глаза на Алике и медленно качнул головой. И было непонятно, отрицал он или подтверждал догадку человека.

– Тоо! – его палец опять упёрся в грудь. Затем, выдержав паузу, гордо добавил, – эрц!

Шамов чуть оттеснил Алика в сторону.

– Тоо, что это? – он показал аборигену только что сорванную травинку.

Безбровые дуги старика поползли вверх. Неужели глупые чужаки хотят заставить его есть фуу, которую жуют лишь пугливые хасы и шустрые шеши?

Видя, что пленник не совсем правильно его понял, Ник терпеливо повторил процедуру контакта заново:

– Ник! Алик! Ром! Эд! Мар! Тоо! А это?

И он глазами показал на ту же травинку. И тут люди впервые увидели улыбку этого существа. Краешки рта, до этого опущенные вниз, резко поднялись вверх, и его лицо заметно преобразилось и даже стало чуть привлекательнее.

– Фуу, – старик ткнул пальцем в травинку.

Дальше дело пошло как по маслу. Шамов то срывал листик с ближайшего куста, то нагибался и поднимал с земли сухую палку, то, взрыхлив дёрн, показывал ему горсть земли, то указывал на руки, ноги, уши и наконец, посмотрев на индикатор прибора, облегчено вздохнул:

– Порядок! Пару минут волнения, и переговорник будет готов к работе.

Выдвинув панель клавиатуры из прибора, он тут же сноровисто защёлкал по кнопкам:

– Готово!

Тугуев, ещё не совсем уверенный, что прибор поможет в общении, всё же включил его:

– Тебя зовут Тоо, так?

Старик разве что не подпрыгнул от неожиданности. Эти чужаки узнали его язык! Все три глаза с интересом сфокусировались на небольшом блестящем предмете в руках человека, задавшего вопрос. Правда, голос оттуда звучал с каким-то металлическим дребезжанием. Он уважительно зачмокал губами. Нет, чужаки не глупые. Они такие же умные, как тацы.

– Так. Меня зовут Тоо.

– Как вы называете свой народ?

– Лили.

Дальше старик лишь тупо и механически отвечал на вопросы. Он был ошеломлён тем, как чужаки быстро понимали всё, о чём он им рассказывал.

– Кто такие тацы, эрцы?

– Тацы – жрецы, отцы нашего народа. Эрцы – посвящённые в это звание.

– Как вы называете свою планету? Ты знаешь, что такое планета?

Старик гордо дёрнул своим подбородком. Чужаки думают, что лили полудикие животные! Как бы не так!

– Лилигурия! Давным-давно на ней жили два народа. Лили остались здесь, гуры ушли.

– Почему и куда ушли гуры? И как они выглядели?

– Гуры были похожи на вас, очень похожи. Но они провинились перед лили и ушли. Никто не знает, куда они ушли.

Тугуев переглянулся с парнями. Ответ старика шокировал их. Неужели земляне уже посещали эту планету? Но на этот вопрос старик точно не смог бы ответить.

– Скажи, гуры были двух – или трёхглазыми?

По лицу Тоо пробежала пренебрежительная ухмылка.

– Нет, они были двуглазыми.

– А они всегда жили рядом с вами, пока не ушли от вас?

– Они жили там, – Тоо двумя руками показал на небо, – а потом спустились к нам, но лучше бы они не появлялись здесь.

– Почему?!

– Они принесли с собой страшную болезнь. Тацы рассказывали, что лили не всегда были такие, – старик показал на себя, – мы были почти такими же высокими, как вы. Но гуры наслали на нас болезнь, мы стали болеть, вымирать и превращаться в уродов. Если и вы спустились оттуда, – он снова показал рукой в небо, – чтобы окончательно погубить нас, мы убьём вас. Нас ещё много, а вас мало.

– Вот как? – Алик растерянно оглянулся на парней. Такого оборота в разговоре с эрцем он явно не ожидал. Этот старик совсем не походил на тупого дикаря.

Через открытую дверь салона челнока многие из ребят тоже внимательно прислушивались к довольно интересному диалогу,

– А может гуры не ушли вовсе, а вы их убили?

– Гуры были большими друзьями лили. Они многому нас научили. Но они принесли смерть нашему народу и если бы не ушли, то мы убили бы их.

– Какой болезнью вы тогда заразились?

– Лили и даже эрцам это неведомо. Лишь тацы знают эту тайну.

Тугуев присел на землю и опёрся спиной о стойку опоры челнока. Стоять перед карликом-стариком, согнувшись пополам, было утомительно.

– Ваш народ живёт только среди этих холмов?

Ответ старика оказался витиевато-дипломатическим.

– На Лилигурии много холмов, но не обязательно там можно найти лили. Мы живём там, где хотим.

Ник тоже решил не смущать пленника своим ростом. Он тоже присел на корточки и милюбиво протянул руку с очередным гостинцем старику, как бы поощряя его за откровенность. Но тут произошло нечто неожиданное. Туземец резко ударил по руке человека, и батончик, выскочив из упаковочной обёртки, откатился далеко в сторону.

Не мог же он сказать чужакам, что теперь из-за ближних и дальних кустов за ними наблюдает вся мужская половина племени, а кормиться из рук новых гуров было бы предательством по отношению к его народу.

Тугуев на секунду отключил прибор и, пожав плечами, уставился на Шамова:

– Ник, чем это мы так его рассердили? И вообще, что нам с ним делать?

Мигов, стоявший за их спинами, гоготнул.

– Будь мы каннибалами, с этой дичью все явно пролетели бы. Жаркое из него никакое – кожа да кости давнишней давности.

Шамов укоризненно оглянулся на друга и снова повернулся к Тугуеву.

– Алик, ты спроси, сможем ли мы переговорить с их тацем. Сам он, похоже, уже выдохся, раз капризничать стал. Пообещай, что если он отведёт нас к жрецу, мы его тотчас отпустим восвояси. И потом, успокой ты его. Мы же не гуры, заражать никого не намерены, наоборот, пообещай, что мы постараемся выяснить причину их болезни и вылечить их народ. Поверь, это, как правило, действует безотказно.

Когда старик внимательно выслушал Тугуева и понял, о чём его просят, жёлтая кожа на его лице побледнела. Чужаки даже понятия не имели о том, что непосвящённым нельзя показывать свои лица тацам, а уж говорить с ними – и подавно. Они и посвящённых в гневе могут в любой момент погубить своими чарами, а уж этих…Он решительно затряс головой, ни в какую не со-глашаясь на уговоры чужаков, и при этом успевал посматривать по сторонам. Пусть молодые воины видят, что несгибаемый Тоо непреклонен и не боится пришельцев. Простаки-чужаки даже не замечали, что окружены плотным кольцом воинов. Похоже, тац их племени не терял времени даром. Верховный жрец Циа разослал гонцов во все стороны, и теперь воинов лили было во много раз больше, чем чужаков.

Глава 4

Датчики охранного периметра давно подали сигналы, что челнок и люди окружены. Медлить уже было нельзя. Алик заставил двух девушек из их отряда занять место в челноке и повернулся к парням.

– Оружие к бою!

Можно было бы, оставив пленника здесь, заскочить всем в челнок и либо переждать в нём натиск рассерженных чем-то аборигенов, либо, что было более разумным, ретироваться на другое место или на «Леду». Но в этом случае пришлось бы забыть о дальнейших исследованиях этого района планеты. Ведь вездесущие воины лили стали бы нападать на людей и здесь, и в любом другом месте, где они жили. И потом, не давала покоя тайна холмов с норами-жилищами туземцев. Словом, бегство на глазах воинов означало бы одно – чужаки трусливы и их нечего бояться. И было решено переломить ситуацию в свою пользу.

Тугуев расставил десятерых парней вокруг челнока. Саму машину закрыли по-штатному. Реутов по команде Алика активировал панорамный излучатель. Михаилу пришлось лишь чуть отодвинуть сектор поражения, чтобы не задеть своих парней. Страшного и в этом случае ничего не произошло бы, ну повалялись на траве часок-другой, но зачем?

Лили напали со всех сторон одновременно. Удивляла слаженность их действий, быстрота их передвижения от дерева к дереву, от пригорка к пригорку. Их было не менее сотни. Лысые черепа и широкие, остро отточенные наконечники пик отсвечивали на солнце, и казалось, что это солнечные зайчики вдруг решили вволю порезвиться, бегая вокруг. Уже почти все воины пересекли охранный периметр. Некоторые из них стали заносить пики над головами, намереваясь пустить их в чужаков. И Алик выдохнул.

– Режимом три, пли!!

Как и накануне в короткой ночной стычке, туземцев резко отшвырнуло назад. Большинство при этом посыпались на землю как горох, бросив, где попало своё оружие. На некоторое время воинство было обездвижено. Лишь несколько воинов, явно отставших от передовой цепи наступавших, получив болезненные уколы, всё-таки устояли на ногах и поневоле, увидев, что сталось с их товарищами, попятились назад. Чтобы избавить аборигенов после их пробуждения от соблазна нового нападения, парни быстро собрали их пики и, отломив наконечники, сожгли древки. Совсем или надолго лишать их оружия не хотелось. А древки сделать – для них плёвое дело.

Тугуев вновь присел на корточки перед стариком, которого он держал всё время при себе.

– Тоо, ты не передумал нам помочь?

Рано он задал этот вопрос. Эрц явно ещё не отошёл от увиденного. Когда чужаки схватили его ночью, он даже толком не понял, как это произошло. А теперь на его глазах все воины жреца Циа в течение нескольких секунд упали замертво на землю, и при этом чужаки только подняли руки, в которых были какие-то кочерыжки. Нет, эти чужаки были страшней даже гуров. И всё же он, когда до него дошёл смысл вопроса, отрицательно замотал головой.

– Чужаки! Вы убили наших воинов. Много воинов. Убейте и меня! Тоо не будет вам помогать.

Тугуев сокрушённо вздохнул.

– Нет, Тоо, они не убиты. Мы никогда и никого не убиваем. Скоро все лили встанут на ноги как ни в чём не бывало, но уже без пик, чтобы снова в драку не полезли. Мы просто обезоружили их, чтобы…

Но он не успел договорить. Дверь, ведущая в салон челнока, приоткрылась, и из неё высунулась голова Барова.

– Командир, Стас передает, что тебя срочно вызывает на связь сам Краев, – и добавил, дёрнув плечами, говорит – сердитый… страшно!

У всех космопоисковиков на шлемах были смонтированы МВК, мобильные видеокамеры, так что и в челноке, и на корабле прослеживались все действия людей, работающих «в поле».

Алик, прежде чем залезть в челнок, склонился к старику.

– Ладно, Тоо, ты иди, иди к своим. Мы тебя отпускаем.

И, уже поставив ногу на первую ступеньку трапа, крикнул в сторону парней, собравшихся у разгоревшегося костра:

– Ник, забери переговорник, а то туземцы начнут сейчас восставать из мёртвых, так ты уж успокой их.

Тоо тем временем бочком-бочком отходил всё дальше от железной машины и этих непонятных чужаков, даровавших ему жизнь, пока совсем не скрылся в зарослях кустарника. Им владели противоречивые чувства. Вопреки всему он остался в живых, да ещё и отпущен на свободу. Нет, только тац Циа способен понять странные поступки этих странных чужаков. Но ещё больше он удивился чуду, которое происходило на его глазах. Лили, только что сражённые пришельцами, стали один за другим оживать и подниматься с земли, а пришелец с маленьким блестящим прибором в руке всё время что-то им говорил. Тоо был уже слишком далеко и не слышал то, что слышали оживающие лили, но они все, оглядываясь на пришельцев и ощупывая себя, стали отступать к холмам.

Ром, улыбаясь, проводил напутственным словом последнего ожившего лили и вновь вернулся к костру, где парни дожигали остатки древков пик. Наконечники пик люди сложили недалеко от челнока и туземцам их пока не стали возвращать. Парни между собой обсуждали поведение туземцев и несговорчивого Тоо и вдруг увидели, как у Арчина глаза округлились от удивления. Мигов хотел уже ввернуть шуточку на этот счёт, но Ром смотрел куда-то далеко за его спину. Мигов, а следом за ним и остальные парни посмотрели в ту же сторону, и у некоторых из них не только округлились глаза, рты пооткрывались от удивления.

Они увидели, как со стороны западной окраины холмов в их сторону направилась странная процессия. Люди уже поняли, что лили, эти дети природы, по сути, ходили почти голыми, если не считать набедренной повязки. А тут во главе процессии шагали … одетые и почти нормального роста существа. Их было трое или четверо. Рядом с ними и за их спинами суетились обычные низкорослые лили. И не просто суетились. Они одну за другой катили две необычные повозки. На осях больших круглых колёс повозок были закреплены рамы из тонких стволов деревьев, а на рамах покоились конструкции, издалека смахивающие на дубовые винные бочки.

Тугуев до сих пор объяснялся с начальником экспедиции, а парни, сгрудившись около Арчина, гадали: уж не хлебом с солью и вином лили решили их навестить и угостить. Так сказать, заключить мирное соглашение. Шамов даже стал приосаниваться, забрал у Арчина переговорник и прилаживал его ремешок на свою шею, готовясь произнести торжественную речь о дружбе народов ну и всяком таком. Но дальше всё пошло не по сценарию, который нарисовали для себя люди. Один из лили, одетых в тогу, взмахнул рукой, и тут же послышался звук, похожий на громкий хлопок пробки, вылетевшей из горлышка бутылки шампанского, и в сторону людей стал стремительно приближаться огненно клубящийся шар.

Арчин с парнями бросились на землю. Туда же Ром буквально повалил замешкавшегося Шамова. Скворчащий огненный шар, обдав людей жаром и смрадом какой-то дряни, лишь чиркнув огненным языком, поверхность носовой части челнока, унёсся в лес с большим перелётом. Но даже этот «чирк» оставил на блестящей поверхности челнока чёрную пузырящуюся отметину.

Быстрее всех опомнился от случившегося Арчин. Приподнявшись над землёй, он заметил, как двое в тогах поторапливали лили, чтобы они убрали в сторону отстрелявшееся орудие и подтащили на удобную позицию другое.

Арчин смерил глазами расстояние до «артиллеристов». Нет, ни панорамником, ни тем более ручным ПП их отсюда не остановить. Ждать, когда второй заряд влепят в бок челнока и надеяться, что его корпус выдержит удар и чудовищный жар? Рискованно. Челнок не имеет усиленной брони. Не для военных же действий он предназначен! Вскочив на ноги, Ром бросился к трапу и нос к носу столкнулся с Тугуевым. Тот явно не понимал, что происходит. Находящиеся в челноке люди возможно даже не заметили и не услышали выстрел туземного орудия. Но и объяснять было некогда.

Один из одетых лили начал поднимать руку перед выстрелом.

– Алик! Немедленно поднимай машину и уводи её подальше. Всё остальное объясню потом.

Все десять парней, оставшихся на площадке, отбежали в сторону, давая возможность для беспрепятственного взлёта челнока. И как только челнок, взлетев, совершил крутой вираж, в место, где он только что стоял, ударил второй «снаряд» туземного орудия. Парни, вслед за Арчиным отбежавшие почти к кромке леса, очумело крутили головами. Такого сюрприза от дикарей они не ожидали, а Мигов растерянно произнёс:

– Вот так пушки-погремушки. Где же они их прятали всё это время?

Отвечать на этот вопрос не было смысла. Ром заметил недалеко от себя толстое и заметно наклонившееся дерево.

– Парни, а ну-ка подсадите меня!

С трудом продираясь через частокол веток, он долез почти до середины дерева и вскоре весело прокричал:

– Всё, конец боевым действиям!

С высоты он увидел, как к толпе лили стали стекаться те, кто только что ожил на этой поляне, и среди туземцев стал разгораться спор. Многие из них быстро размахивали руками, всё время, указывая в ту сторону, где находились люди. Но около орудий уже никто не суетился. Ром слез с дерева, и парни опять вернулись к центру поляны, где сиротливо возвышалась кучка из наконечников пик. Вышел на связь Тугуев. Договорились выждать некоторое время, чтобы страсти в стане лили чуть улеглись. Ведь они наверняка поняли, что причины мстить людям у них теперь не было. Все поражённые парализаторами лили «ожили» и вернулись к своим.

И вдруг со стороны леса и кустарников послышался топот и треск ветвей под ногами большой толпы. Арчин на всякий случай предупредил парней, чтобы они были готовы отразить нападение, и все встали в круг. И когда на границе поляны и леса появилось больше сотни лили, из-за их спин послышался властный голос. Это один из жрецов, вынырнувший из кустов, остановил лили и что-то им сказал. Шамов с запозданием включил свою трындыловку, и люди услышали через неё лишь концовку тирады жреца:

– …остановитесь! Я, тац Циа, буду говорить с чужаками.

Толпа лили расступилась, пропуская вперёд жрецов, одетых в тоги. Впереди всех шёл высокий по меркам этого народа жрец, на лысой голове которого была повязана красная лента с висюльками в виде золотистых кисточек. Справа от него и чуть сзади шёл уже знакомый им эрц Тоо. А за их спинами маячили ещё три одетых жреца. В этот момент в шлемофоне парней раздался тревожный голос Тугуева:

– У вас как там, всё в порядке? Чего молчите?

За всех ответил Арчин:

– Алик, пока всё нормально. К нам направляется делегация местной знати или жрецов.

– Ты не слишком с этим затягивай, Ром, не век же нам болтаться в воздухе.

Коронованный жрец остановился в нескольких шагах от круга землян. Чуть повернув голову в сторону бывшего пленника, он слушал его тихие объяснения и искоса оценивающе посматривал на чужаков. Наконец Циа ткнул пальцем в сторону Шамова, на груди которого болтался переговорник.

– Посвящённый Тоо поведал мне, что с помощью этого, – он снова ткнул костлявым пальцем в грудь Ника, – вы можете понимать нас.

Шамов кивнул головой:

– Да, уважаемый, мы тебя понимаем, Тоо не солгал.

Толпа лили удивлённо застрекотала, тараща глаза на пришельцев. На лице Циа не дрогнула ни одна жилочка. Он обошёл круг людей и снова остановился напротив Арчина и Шамова, стоявших рядом, плечо к плечу.

– Кто вы, зачем пришли в нашу страну?

Отвечать пришлось хозяину ПКУ:

– Мы люди. Прилетели оттуда, – Ник показал глазами на небо, – на большом корабле, который сейчас плавает выше облаков. Мы прибыли сюда с миром и ненадолго. Мы путешествуем среди звёзд, чтобы узнать есть ли на их планетах наши братья по разуму. Вам мы предлагаем свою дружбу.

В толпе лили послышались редкие улюлюкания и злобные выкрики, но жрец утихомирил их одним поднятием руки над головой. Похоже, среди лили он пользовался непререкаемым авторитетом.

– Вы убили, а потом воскресили многих воинов нашего народа, вы отобрали и сожгли их оружие и при этом предлагаете нам дружбу?!

Боковые глаза жреца по-прежнему держали под контролем окружающую их толпу, а центральный глаз пристально всматривался в пришельцев.

Шамов невозмутимо парировал.

– На нас напали. Поэтому мы были вынуждены защищаться. Сожгли мы только древки пик, наконечники же к ним вы можете забрать хоть сейчас. Сделали мы это для того, чтобы избежать ненужного кровопролития. Мы приносим свои извинения за то, что временно пленили этого старика, – Ник кивнул головой в сторону Тоо, – но, как видишь, мы отпустили его с миром, не причинив боли и страданий.

Жрец на минутку прикрыл глаза и опустил голову. Монисто из кисточек почти скрыло его лицо, изрезанное глубокими складками. Наверное, ему было много, очень много лет. Морщинистыми были и руки, и шея, и даже лысая макушка. Эрц Тоо по сравнению с ним выглядел бравым молодцом. Молчание затягивалось. Парни за спиной Арчина уже начали недовольно шушукаться, и Ром тихо шепнул Шамову:

– Время идёт, нужно вызывать сюда челнок.

Но Ник не успел ответить. Жрец поднял голову. Взгляд среднего глаза остановился на переносице Шамова, а остальные пробежались по лицам его соседей. Приняв для себя какое-то решение, он повернулся к толпе и что-то тихо и быстро приказал. Толпа тут же, буквально на глазах стала таять, и вско-ре перед людьми остались Циа, Тоо и ещё трое «некоронованных» жрецов.

– Однажды наш народ поверил чужакам, которые тоже прилетели оттуда, – Циа вознёс руки к небу, – но это плохо кончилось для нас. Они принесли болезнь, от которой мы до сих пор продолжаем болеть, вырождаться и умирать. Но я готов снова поверить вам ради спасения своего народа. Я расскажу вам о нашей стране, но при условии, что и вы расскажете о себе. И ещё… Жрец опустил было голову, но быстро справился с волнением, охватившим его, и уставился на Шамова:

– Помогите излечить мой народ…

Люди переглянулись. Настал тот момент, о котором опытные контактёры сказали бы:

– соглашайся, обещай, а дальше будь что будет. Но самодеятельность в отряде не приветствовалась. Ник, искоса посмотрев на Арчина, медленно выговаривая слова, ответил:

– Мы должны переговорить и посоветоваться со своим главным начальником. Подожди немного.

Он отключил ПКУ и растерянно посмотрел на Арчина, которого парни в отсутствие Тугуева считали за старшего. Ром кивнул головой жрецу и, вызвав на связь Алика, обрисовал ему возникшую проблему. Тот размышлял недолго:

– Вы там побеседуйте пока с вашим жрецом о чём-нибудь нейтральном, а я с Краевым перетолкую.

Ждать пришлось недолго. В шлемофонах парней снова раздался голос Тугуева.

– В общем, так, парни, состояние начальника экспедиции резко ухудшилось и главмедик экс-педиции принял решение ввести его в состояние искусственной комы. Медики сейчас выбирают наилучший трафик лечения для него, так что на корабле, сами понимаете, не до нас. Будем решать проблему контакта самостоятельно. Прежде всего, потребуйте или попросите жрецов убрать с глаз долой их пукалки. Вреда они нам не нанесли, но неприятно же, да и машину чуток подкоптили. И, во-вторых, пусть позволят вновь посадить челнок. Я же не могу его всё время держать между небом и землёй.

Когда Ник озвучил просьбу людей, жрец, почти не раздумывая, коротко ответил:

– Хорошо, пусть будет так!

Челнок Тугуев посадил почти на то же самое место. И сразу же направился к переговорщикам. Алик безошибочно узнал в «коронованном» самого старшего по положению и коротко поприветствовал его почтительным наклоном головы:

– Приветствую тебя, верховный жрец. Я готов выслушать тебя и, если это будет в наших силах, мы постараемся помочь твоему народу.

Глава 5

Циа коротко взмахнул рукой, приглашая следовать за собой, сделал несколько шагов в сторону холмов, но тут же остановился, видя, что чужаки не спешат последовать за ним. На его немой вопрос Тугуев ответил просто:

– Мы сейчас догоним тебя, но сначала решим, кому следовать за тобой, а кому остаться здесь.

И уже через минуту следом за жрецами шагали трое – сам Тугуев, Арчин и Шамов. «Инструктаж» Мигову, которого Алик оставил за старшего на борту челнока, он давал уже на ходу.

– Мар, сами не расслабляйтесь, ведите наблюдение за окрестностями, смотрите «кино», что мы будем передавать по ходу общения с аборигенами, и будьте наготове, мало ли что.

Верховный жрец, не оглядываясь на людей, шёл к западной окраине холмов. Из хитрости или по какой-то другой причине дорогу к ним он выбрал таким путём, что стреляющие «бочки» остались далеко в стороне. А посмотреть бы на них не мешало. Как-то не вязались существа, живущие, по сути, в каменном веке и эти стреляющие монстры. Процессия обогнула крайние холмы, из-за которых показались орудия туземцев, и вышли на длинную прогалину между ними, чем-то напоминающую просеку в лесу или… улицу города. От жаркого дыхания светила земля прогрелась настолько, что над холмами стояло марево.

Арчин невольно покосился на жрецов, на лицах и лысых черепах которых блестела испарина. Судя по всему, они редко бывали на солнце. Их кожа, в отличие от обычных туземцев, была абсолютно белой, а точнее – бледной. Людям в защитных комбинезонах было значительно комфортней. В них сохранялся нормальный микроклимат при условии, что стекло маски было наглухо закрыто. А как хотелось глотнуть всей грудью этот жаркий, влажный, но настоящий воздух, напитанный ароматами планеты! Верховный жрец продолжал, не оглядываясь, идти вперёд и вдруг резко свернул в сторону. Когда люди повернули в эту же сторону, перед их глазами предстал… фасад здания! Нет, конечно, самого здания не было уже и в помине. Но то, что люди увидели, напоминало цоколь с фрагментом сохранившейся стены. В эти дебри поисковики ещё не заглядывали, это точно. Руины вокруг были скрыты зарослями травы и кустарников, но сам цоколь с одной стороны был тщательно очищен от зарослей.

– Ого! Да этот мир полон сюрпризов, – тихо прошептал в микрофон Арчин, и Алик с Ником сумрачно качнули головами в знак полного согласия.

А когда процессия, обогнув цоколь, вышла на южную сторону этого сооружения, то перед людьми открылась и вовсе удивительная картина. На этой части цоколя стояли две колонны, образующие портал. На площадку перед порталом вели три ступени. Ром сразу обратил внимание, что им – людям, подниматься по ним было привычно легко, а вот для жрецов ступени были явно великоваты. В этой части цоколя была дверь, обитая коваными металлическими полосами, окрашенными охрой.

Верховный жрец покопался в глубинах своего балахона, вытащил ключ и быстро вставил его в скважину замка. За дверью оказался просторный полутёмный холл, у задней стены которого сохранилась часть лестничного марша. До разрушения здания лестница, по всей видимости, вела на верхний этаж. Дав насладиться увиденным, Циа снова зашагал дальше. Под останками лестничного марша оказался довольно широкий люк, ведущий куда-то вниз. В тёмный провал вела шаткая деревянная лестница, сбитая из круглых деревянных стволиков.

Жрецы, сопровождающие Циа, спустились в люк первыми. Там они один за другим стали подкручивать фитили небольших настенных светильников-жиро-виков. Потрескивание фитилей и неверный колеблющийся свет от них создавал иллюзию, что они находятся в каком-нибудь подвале старинного замка. Подвал был довольно высок. Его конструкции были на удивление мощными и выполнены из крупных монолитных блоков. Кое-где в треснувших опорах и потолочных балках проглядывала рыжая от ржавчины оголённая арматура в виде тех же металлических полос, которыми была укреплена входная дверь. Они вошли в небольшой коридор и вскоре оказались перед высокой дверью. Циа снова покопался в одежде и выудил оттуда ключ поменьше размером. Распахнув дверь, он кивком головы позвал людей за собой.

Это было просторное помещение, в дальнем конце которого стоял тёмный искусно выполненный стол, заваленный стопками и отдельно лежащими серо-жёлтыми листками бумаги. Во всяком случае, это походило на плохо сделанную немелованную бумагу. На краю стола стояла миниатюрная статуэтка в виде женщины, завёрнутой в кусок ткани. Её руки и лицо были устремлены вверх. В этой позе угадывались горечь, мольба, стремление вспорхнуть, улететь из этого мира. Но людей поразила даже не сама поза, а то, что у женщины было два глаза! Значит гуры, о которых рассказывал Тоо, действительно существовали! Сбоку к ногам статуэтки была прилеплена небольшая чаша, наполненная чёрной жидкостью, а поперёк чаши лежали несколько обрезанных перьев какой-то птицы. Это был самый настоящий чернильный прибор, которыми люди пользовались ещё в доиндустриальную эпоху. Рядом со столом стояло несколько плетёных низких стульев с явно укороченными ножками. Верховный жрец указал людям на них, приглашая присесть, и тут же что-то тихо пробормотал своим жрецам. Они быстро скрылись за дверью. Тугуев и Арчин спокойно присели, а Шамов долго примерялся к своему и когда всё-таки сел, стул под ним стал угрожающе поскрипывать. Циа, с улыбкой посматривая на этого неуклюжего человека, тоже тяжело уселся на своё место. Похоже, пешая прогулка отобрала у него много сил.

– Я вижу на ваших лицах удивление, – обратился он к Тугуеву, к которому от Ника перекочевал переговорник, – но прежде, чем удовлетворить ваше любопытство, я предлагаю всем немного подкрепиться.

Один из жрецов уже успел вернуться назад. В его руках был кувшин с красиво изогнутым носиком, а крышка представляла собой стилизованную голову какого-то животного. Он же принёс и несколько неглубоких чашек такого же цвета, что и кувшин. Следом за этим жрецом показался второй. В его руках была большая чаша с тушками не то мелких зверьков, не то птиц, обжаренных до золотистого цвета. Жрецы налили в мелкие чаши пузырящуюся красную жидкость. Скорее всего, это было местное вино. Его аромат был необычен и притягателен. Алик и Ром быстро обменялись взглядами. Они решили не испытывать судьбу и, не прикасаясь к вину, взяли с подноса по одной тушке, предварительно подняв стёкла шлемов. А вот Ник, не обращая внимание на предупреждающие взгляды товарищей, уже успел пригубить вино из своей чаши и доедал второй кусок жаркого. Нет, не зря Мигов над ним всё время подшучивал. Шамовым управлял иногда не мозг, а желудок. Вскоре на лице Ника появилось такое умильное выражение, что устало улыбающийся Циа вновь что-то шепнул своим помощникам, и вскоре перед Шамовым оказалась новая горка из трёх тушек, а чашка вновь наполнилась до краёв. Но тут свою власть проявил Тугуев. Он не стал отнимать у обжоры жаркое, но решительно отодвинул в сторону его чашку с вином.

Циа несколько секунд молча наблюдал за поведением людей, а затем, тяжело поднявшись, шагнул к одному из стеллажей, полки которых тянулись вдоль двух стен его «кабинета». Назад он вернулся с небольшим плоским мешочком из кожи. Ник, увлечённый поглощением местных вкуснот, не сразу понял, что произошло. Когда он потянулся к подносу, чтобы положить туда очередную обглоданную косточку, то не узнал своих товарищей. У Алика и Рома в буквальном смысле челюсти отвисли от удивления, а в глазах стоял такой неподдельный интерес, что Ник, не успев поблагодарить хозяина за угощение, привстал со своего стула. Арчин и Тугуев держали в руках по пачке… фотографий и, лихорадочно их тусуя рассматривали изображения.

Шамов пристроился за их спинами и обомлел. Это были самые настоящие фотографии! Тугуев не глядя, сунул ему часть своих фоток, и Ник чуть не поперхнулся последним, едва прожёванным куском мяса. На него с фотографии смотрела улыбающаяся… земная девушка! Двуглазая и чертовски красивая. Арчин в это же время рассматривал другую фотку. На ней был запечатлён усатый смуглый мужчина с маслянисто чёрными глазами, одетый в белую футболку. Он обеими руками прижимал к себе двух довольно рослых трёхглазых аборигенок. Это был портрет. Скорее всего, девушки имели набедренные повязки, но вот их тройные бодро торчащие груди были голыми.

Да, мужчины и женщины на фотографиях были землянами и вероятнее всего либо индийцами, либо пакистанцами. Тугуев сморщил лоб, напряжённо пытаясь вспомнить историю освоения космоса странами азиатского пояса Земли. Он помнил, что Индия полноправной космической державой стала ещё двести пятьдесят лет назад. А вот Пакистан… в нём он не был до конца уверен. Теперь люди, чуть ли не вырывая снимки из рук друг друга, жадно рассматривали их до тех пор, пока не услышали скрипучее покашливание хозяина, напомнившего им о себе.

Тугуев уставился на жреца.

– Тац Циа, это фотографии людей, наших земляков. Откуда они у вас?

Вместо ответа жрец развязал тесёмки ещё одного мешочка с фотографиями, который он принёс к столу, пока люди рассматривали первые снимки. Эта стопка была гораздо тоньше первой. На первой же цветной фотографии люди увидели панораму… города! Нет, это был не Нью-Дели и даже не маленький Веравал. На панорамном снимке, выполненном, скорее всего, с высоты птичьего полёта с помощью дрона, были видны несколько десятков двухэтажных домов. Ром, уже уверовав в свою догадку, ткнул пальцем в пол, и верховный жрец грустно закивал головой, подтверждая догадку человека.

– Попробую рассказать обо всём по порядку, – Циа бережно веером разложил снимки перед собой, – у лили, есть несколько легенд о пришельцах, но… – он медленно покачал головой, – они мало похожи на действительность. Я, тац, получил всё это, – он обвёл глазами помещение, – и знание о пришельцах от таца Зиту. Тот в своё время получил их от таца Чин-Чина, а он от таца Эпо.

Циа на секунду задумался, устало закрыв глаза.

– Вчера утром мне сообщили, что какие-то чужаки похитили эрца Тоо, что их железная белая птица до сих пор сидит на поляне с восточной стороны города… Мои младшие жрецы, не дожидаясь моего решения, послали против вас всех воинов племени. И вскоре мне сообщили, что все они убиты. Тогда я решил наказать вас. Лили, ещё остававшиеся в городе, выкатили из потайного места бзуки, которые жрецы с их помощью сделали по чертежам гуров. Мы сделали второй выстрел из бзуки, когда рядом со мной появился похищенный вами эрц Тоо. Он сказал, что вы очень похожи на гуров. И я подумал, что гуры вернулись на наши земли, чтобы отомстить нам за то, что мы их изгнали. Но вскоре к бзукам, где стоял я, стали сбегаться те воины, которых мы посчитали убитыми…

– Почему вы людей назвали гурами, а не как-то иначе? – быстро спросил Тугуев.

– Тац Зиту рассказывал мне, что гуры были нашими учителями…

Шамов закивал головой.

– Парни, гуру, если это слово перевести с хинди, и есть учитель!

Алик досадливо отмахнулся. Он и без этой подсказки знал о значении этого слова. А в голове тут же сверкнула догадка о странном названии планеты, которое дали ей лили. Ну, конечно же! Лили, которые возможно считали себя единственными обитателями планеты и «гуру», или гуры, как их звали аборигены. Вот и сложилось – Лилигурия!

– Дед моего деда был ещё молодым, когда гуры покинули нас. Теперь никто, даже я не могу точно описать, как гуры оказались среди нас, лили. Я не знаю их языка, а тут на полках кроме фотографий много разных листов с записями на их языке. Может те давние события гуры описали в этих записях, – и верховный жрец повёл рукой в сторону стеллажей, – но мне тац Зиту рассказал об этом следующую историю. Однажды ночное небо осветилось вспышками и раскололось пополам. В одной половине был слепящий свет, в другой непроглядная тьма. Небо было чистое и на нём не было ни одного облачка, а сверху послышались раскаты грома. Лили видели, как из неба к земле протянулись огненные струи, рождающие клубы дыма. Лили испугались и убежали в лес, так как небесный огонь уже начал пожирать некоторые хижины их стойбища. Вскоре загорелась трава и кусты, и вокруг стало светло как днём. А потом в это пожарище вонзилась огромная толстая пика. Она была выше самых высоких деревьев. Из-под неё ещё долго изрыгался огонь, а потом наступила тишина. Дым от горящей травы и кустарников застилал глаза, и разведчики лили отступили ни с чем.

А на следующий день утром в стойбище пришли похожие на вас, – жрец кивнул на парней, – но у них не было вот этого, – Циа ткнул пальцем в переговорник, – все лили были ещё в лесу. Они боялись пришельцев. Только старый вождь и его жена встретили их. Вождь не должен проявлять трусость. Тацей тогда ещё не было. Вся власть была у вождя. Пришельцы принесли вождю щедрые подарки и были с ним дружелюбны, и скоро вождь вернул всех мужчин в стойбище. Женщины и дети пока остались в лесу.

Глава 6

Несколько дней пришельцы выгружали из своего огненного копья много разных вещей, коробок и ящиков. За эти дни, спустившиеся с неба узнали, как зовут наш народ, а мы узнали, как зовут их. Себя они называли – гуру. В нашем стойбище они останавливаться не стали. Они перенесли все свои вещи ближе к берегу озера и стали рыть большие ямы. Потом они накрыли их спиленными стволами деревьев, насыпали на скаты землю и стали в них жить. Поначалу их было много, очень много. Но потом они стали умирать. Да, умирали те, кто долго ходил по земле без этой одежды, – он кивнул на полевые комбинезоны со шлемами, в которых сидели люди. Потом те, кто остался в живых, вернулись на свой корабль, который лили приняли сначала за большую пику, и долго оттуда не выходили. С собой они взяли нескольких наших мужчин и женщин, вернувшихся к тому времени из леса в стойбище. Да, они очень долго не показывались наружу и долго не отпускали наших лили. А потом они отпустили их и сами стали ненадолго выходить из своего же-лезного дома, но уже без своих блестящих одежд. Они перестали умирать. Они первыми заговорили с нами на нашем языке и обещали, что многому нас научат. И они действительно многому нас научили. Лили научились лепить и обжигать кирпичи и посуду, добывать уголь, руду и выплавлять металл. Из него стали ковать наконечники для пик и другие разные инструменты. А потом лили помогли пришельцам выстроить их каменные дома. Но самое главное, они научили их обрабатывать землю и выращивать много разных злаков и овощей. Не сразу, но лили научились есть такую пищу. В их домах лили жить не захотели, но некоторые женщины охотно заходили в них, особенно когда ждали рождения ребёнка. До их прилёта многие дети умирали ещё при родах. А при них они перестали умирать. Но потом что-то случилось. Те лили, которых чужаки временно держали на корабле, вдруг заболели и стали умирать один за другим. А потом и другие лили, особенно дети тоже стали болеть и умирать. Иногда в хижине утром находили мёртвой всю семью. Лили стали роптать и обвинять в своих бедах пришельцев….

Тац горестно вздохнул и перевёл дыхание. Наверное, ему ещё не приходилось так долго рассказывать, да ещё о волнительном и грустном.

– Теперь уже никто не сможет рассказать, отчего вымирал наш народ. Гуры пытались лечить лили, но это мало помогало, потому что им уже не доверяли, и многие лили убегали в лес и не давались в руки чужаков. Тогда гуры стали насильно отлавливать их, приводить в одно из зданий и что-то с ними делать. Лили перестали умирать, но через год или два первый тац Эпо пришёл в город и сказал гурам, что женщины лили стали рожать других детей. Они стали появляться на свет совсем безволосыми и плохо росли. Прошло ещё несколько лет, и лили поняли, что гуры обманули их. Все дети рождались карликами и дальше уже не росли. Тац Эпо с отрядом воинов снова пришёл в город и потребовал от гуров, чтобы они вылечили их детей. В случае неповиновения он намеревался убить пришельцев. Гуры взяли к себе несколько особенно ослабленных детей и пообещали вылечить их. Но когда через три дня тац Эпо с воинами вновь пришёл в город, кроме уже мёртвых детей, оставленных для излечения, там никого не было. Гуры ушли все до единого. Всё стойбище сбежалось в город пришельцев, чтобы отыскать и наказать хотя бы одного из них, но так никого не нашли. И тогда они решили разрушить город гуров, потому что они стали их врагами. Но ночью под ногами лили вдруг задрожала, загудела земля. Начали разваливаться хижины, падать на землю огромные вековые деревья, а с прибрежных скал озера обрушились камни. Лили снова нашли убежище в лесу, и когда через несколько дней пять воинов добрались до гуру они увидели, что город пришельцев был разрушен до основания. Лишь немногие подвалы, включая этот, сохранились с тех времён.

Верховный жрец отпил глоток чуть хмельного напитка и тремя глазами уставился в переносицы сразу трёх людей.

– Я рассказал обо всём, что знал. Теперь ваша очередь рассказать о себе. И ещё…

– лицо жреца стало пергаментно-жёлтым.

Видимо от всех переживаний, от волнения, вызванного печальными воспоминаниями, ему стало плохо. Он с трудом нажал на какой-то потайной рычажок, и в дверях тут же появились два младших жреца. Циа покосился на переговорник в руках Тугуева и слабо шевельнул пальцами, изобразив ими странный условный жест. Жрецы, тем не менее, поняли его, и люди услышали, как с грохотом закрылась входная дверь.

– Прошу вас исправить ошибки гуров и вылечить мой народ. Обещайте это сделать или не выйдете отсюда никогда.

Такой оборот дела обескуражил людей. Можно было понять отчаяние этого высокопоставленного лили, но зачем же так поступать с гостями? Алик нервно заёрзал на стуле.

– Послушай, тац, наобещать я тебе могу что угодно, но пока мы не узнаем первопричины болезни лили, я обещать ничего не буду. Нужно провести массовое обследование и взрослых, и детей. Здесь, взаперти мы этого сделать не сможем. И потом на это мне нужно получить разрешение моего… таца. Неплохо было бы найти гуров, может их потомки знают ответ на вашу просьбу. В любом случае я тебе советую выпустить нас отсюда, ведь мы вам не враги.

Рядом тяжело завздыхал Шамов. Ему тоже не понравился такой оборот в поведении лили, и он попытался перевести разговор в другое русло, надеясь всё решить мирно.

– Послушай, тац Циа, а корабль, ну… та огненная пика, на которой прилетели гуры, где он, мы что-то его не заметили.

На, казалось бы, простой вопрос последовала бурная реакция жреца.

– Как только земля под ногами лили начала трястись и колыхаться, корабль повалился на бок и загорелся. Он горел несколько дней и сгорел дотла.

Арчин по молчаливой просьбе командира попытался вызвать Мигова на связь, но похоже, сигнал через толстые армированные металлом стены и перекрытия подвала не проходил. В наушниках стоял лишь беспорядочный треск помех. Впрочем, Мар наверняка уже забеспокоился, не получая картинок с нашлемных видеокамер парней. Тем временем верховный жрец стал странно наваливаться грудью на стол. Похоже, ему действительно стало плохо. Лишь нервно подрагиваемые длинные пальцы, которыми жрец пытался опереться о стол, говорили о том, что он ещё жив. Шамов и Арчин встревожено переглянулись. Не хватало ещё, чтобы жрец умер на их глазах. Тогда и они, как и гуры, станут злейшими врагами лили. А Тугуев, словно не замечая состояния жреца, повысил голос.

– Тац Циа! Нам не составит большого труда выйти отсюда, но тогда мы расстанемся врагами. Чего ты добиваешься?

Циа приподнял голову и открыл глаза. Взгляд его был мутным и каким-то ускользающим. Он ухватился за край стола руками и медленно, с натугой встал на ноги. С трудом повернувшись, он кивнул в сторону стеллажей.

– Здесь хранятся записи и книги гуров. Но я не понимаю, что там написано и изображено. Посмотрите их. Может их содержание поможет вам отыскать причину наших бед. Ведь когда-то лили были почти такого же роста что и гуры, а теперь…

Он слабо взмахнул рукой и тяжело осел на сиденье стула. Голова его снова склонилась к столу, и было видно, как на голом черепе редко пульсировали кровеносные сосуды. Тугуев раздражённо пожал плечами. Что толку объяснять этому полуграмотному существу, что, скорее всего гуры в своё время не позаботились о стерильности при первых же контактах с аборигенами и наверняка заразили их одной из многих тысяч болезней, присущих землянам. А потом, пытаясь исправить свою ошибку, поставили неправильный диагноз и потому провели неправильное лечение.

Ром с Ником уже шарили по полкам стеллажей, пытаясь обнаружить интересующие их записи, но, не зная языка их владельцев, на успех было трудно рассчитывать.. И тут на глаза Арчина попался чёрный кожаный мешочек, в котором оказался бортовой журнал. Конечно, на кораблях класса «звезда-звезда», да и на обычных планетоходах вёлся и электоронный журнал, но отдавая дань традиции, люди, как правило, вели и рукописный вариант бортового журнала, куда капитан корабля или его помощник вносили наиболее значимые события. Этот журнал был серьёзно повреждён. Его обложки и торцы сильно обгорели. По международному космическому кодексу Земли название и номер корабля должны были дублироваться не менее, чем на трёх наиболее распространённых языках мира, включая язык хозяина корабля. Но именно титульный лист пострадал больше всего. Так что на этой странице с трудом удалось рассмотреть лишь три первых буквы названия корабля на незнакомом языке. Теперь все трое торопливо отделяли страницу от страницы, листая бортовой журнал.

Заполнен он был более чем на две трети ровными, почти каллиграфически написанными строчками, которые люди пока не могли прочитать. Но на «Леде» с этой проблемой наверняка справятся. А пока приходилось только чертыхаться.

– Это какая-то китайская грамота! – в сердцах произнёс Тугуев, а Шамов неуверенно покачал головой.

– Я почти уверен, что гуры никакие не гуры, а скорее всего индийцы и уж, во всяком случае, не китайцы. Они же иероглифами до сих пор пользуются. А что касается индийцев… Не буду спорить о далекой истории освоения космоса, но знаю точно – в течение десяти последних лет перед началом нашего полёта индийцы никого в дальний космос не отправляли.

Тугуев осторожно сунул обгоревший журнал обратно в мешок.

– Это ещё ни о чём не говорит. Лет триста назад был самый настоящий бум поиска новых планет. Да и судя по рассказу таца, гуры прилетели сюда лет этак двести назад. Так что концы нужно искать в базе данных компа нашего корабля.

Они вернулись к столу и окликнули жреца. Пора было выбираться из этого узилища и срочно связываться с челноком. Там наверняка уже обеспокоились их долгим молчанием.

– Тац Циа! Эй, ты слышишь меня?

Алик, уже начиная сердиться, чуть прикоснулся к голому предплечью старика и тут же отдёрнул руку. Тело жреца налилось мертвенной холодностью.

– Парни, жрец, похоже, умер!

Шамов с шумом выдохнул воздух из груди.

– Этого ещё нам не хватало. Теперь лили обвинят нас в его смерти.

– Да, похоже, к челноку придётся пробиваться с боем.

Ром наклонил голову к индикатору зарядки пистолета. Это же проделали и его товарищи.

– Пожалуй, на десяток залпов хватит.

Тугуев досадливо поморщился.

– Не о войне с лили нужно думать. Нам срочно нужно пробираться наверх, иначе Мар устроит боевые действия и без нас.

Ник, покосившись на умершего лили, обошёл стол и пошарил под столешницей. Он видел, как тац вызывал своих помощников. Судя по тому, что на его лице промелькнула улыбка, он нашёл то, что искал. Он дважды до упора нажал на выступающий там рычажок.

– Алик, я вызвал сюда этих… жрецов. Но нужно как-то внятно им объяснить, что в смерти их шефа мы не повинны. В противном случае придётся драться.

Арчин, внутренне соглашаясь с Ником, всё же сомневался, что им удастся легко выпутаться из этой ситуации. А Тугуев сразу же переложил бремя переговоров на Шамова.

– Ты у нас профессиональный переговорщик, вот и вешай им лапшу на уши. Только вот не пойму, чего это они не торопятся нас открывать?

С этими словами он подошёл к двери и несколько раз сильно стукнул по полотнищу двери кулаком. За дверью послышался неясный шум, какая-то возня, но дверь так и не открыли. Вместо этого из-за двери послышался приглушённый голос.

– Тац Циа?

– Нет, это не он. Откройте дверь, – Ник рукой слегка отодвинул Алика в сторону, – с вашим верховным жрецом что-то случилось.

За дверью снова послышалась возня, короткий спор, звяканье ключа в скважине замка, и вот в распахнутую дверь вошли двое уже знакомых людям жрецов и длинный и худой жрец, которого они ещё не видели. Этот незнакомец, пожалуй, самый старший из жрецов, опасливо покосившись на людей, приблизился к телу Циа и как заправский медбрат схватился за запястье трупа. Похоже, гуры их действительно кое-чему научили. Тем временем двое других жрецов, что-то гнусаво напевая себе под нос, сняли монисто с головы покойного и, продолжая распевать свой незамысловатый гимн, натянули эту своеобразную «корону» на череп высокого жреца. После чего «коронованный» жрец важно произнес, обращаясь к людям.

– Тац Циа вознёсся на небо. Тацем стал Кано.

Новоиспечённый верховный жрец тут же дал знак унести покойного и приготовить его тело к погребению на костре. После чего со вздохом повернулся к людям.

– Тац Циа был великим лили. Не знаю, получится ли у меня так же мудро править моим несчастным народом?

Все три глаза жреца уставились на Шамова. Видимо, тучность этого человека он принял за главенствующую особенность двуглазых.

– Тац Циа говорил тебе что-нибудь перед смертью?

Ник, мельком взглянув на своих товарищей, со вздохом произнёс:

– Да, он просил нас помочь излечить лили от болезни, которую принесли гуры. Мы обещали сделать всё возможное, чтобы помочь, но для этого нам нужно связаться со своим…. верховным жрецом. И ещё. Позвольте временно забрать с собой вон ту книгу. В ней могут оказаться полезные сведения.

Шамов шагнул к столу и показал Кано бортовой журнал. Тот безразлично пожал плечами и, важно вздёрнув подбородок, вышел в коридор, приглашая людей следовать за ним.

Глава 7

Реутов, пилот челнока, мягко подвёл аппарат к причальной стенке ангара «Леды», и вскоре космопоисковики дружно зашагали к санпропускнику. Пока все приводили себя в порядок, Тугуев успел связаться с Асей Лян. Разговор с главмедиком его расстроил. Лян категорически стояла на том, чтобы Краева вплоть до возвращения на Землю содержать в криогенной капсуле. По её словам, операция в условиях медблока корабля шансов на успех практически не имела.

Ну и Краев! Ведь наверняка знал о своём заболевании, умудрился его утаить, да ещё и обвести медиков вокруг пальца во время предполётного обследования. Впрочем, его можно было понять. Возраст не давал ему шансов ещё когда-нибудь оказаться в космосе, даже ближнем. Лян уже намекнула Тугуеву, что предварительно научный совет экспедиции наметил именно его поставить временно исполняющим обязанности начальника экспедиции. Так что, скорее всего, ему придётся забыть о вылазках на планету. Дел на корабле и без этого хватало. В базе данных бортового компьютера «Леды» после недолгих поисков отыскались упоминания о двенадцати кораблях, не вернувшихся на Землю, и одним из этих кораблей мог оказаться сгоревший корабль «гуров».