Сон в зимнюю ночь

Все имена, персонажи и события, указанные в произведении, являются вымышленными, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми, являются случайными.

Глава 1

Свой частный дом в сто раз лучше любой квартиры. Теснота, шум по ночам за стенкой, похотливые дятлы – соседи, которые днём на работе, а по ночам сверлят или с криками размножаются, ну кому такое по нраву? А если в соседях окажется музыкальная сова? Это вообще кошмар – слушать по ночам шум и долбёж из хрипящих колонок: тумц-тумц-тумц…суки, бумс-бумс-бумс…падонки!

И что делать, если ты скромный и уравновешенный? Это Валере хорошо, он любит, когда конфликт. Ему в радость добежать до шумных соседей и запугать их до чёртиков. Он, если надо, и настоящих чертей подгонит. Ему, как говорится, был бы повод. А если ты любишь спокойствие? Если тебе нравится пение соловьёв майским вечером? Да, просто даже зимой, сидя у окна, наблюдать за вознёй воробьёв в кустах сирени, которую ты специально посадил для красоты, а не чтобы цветочками под шумок закусывать, как предлагают всякие квартирные пьяницы.

Дом – это хорошо. Дом – это всегда удобно и дисциплинирует не хуже йоги. Вот, допустим, наступил декабрь. Снега в саду намело, двор опять же, и что мы делаем в шесть утра сразу после зарядки? Правильно: лопату в зубы и убирать снег. Двор зачищаем полностью, чтобы можно было открыть ворота и преспокойно выехать, а в саду только дорожки. Одна к пруду, а вторая к бане. Куда зимой без бани? Ведь никуда. А сугробы накопаем повыше, чтобы после бани было интересней в них нырять. Это Валера выпендривается на правах гостя – требует комфорта, банный халат и чтобы полынья была в пруду метр на метр, а хозяину и снега достаточно. Главное, чтобы помягче, да по пушистее.

Хорошо зимой. Лопатой намахаешься и за стол. Чайник, мёд в вазочке, масло, свежий хлеб…Ой!

Денис остановился. Про хлеб-то он и забыл. Первая булочная открывается ровно в 7.40. А сейчас?

Он подвинул правый рукав зимней куртки, проверяя, сколько сейчас времени. Наручные часы “Восток – Амфибия” с готовностью сообщили ему, что ещё только без двадцати семь и что он зря так старался наводить порядок. Снега-то почти не осталось. Денис посмотрел на тёмное небо, предвещавшее поздний рассвет, потом на жёлтый фонарь, висевший на столбе прямо за воротами, и сладко поёжился.

Никуда не пойду. Сейчас брошу лопату, вернусь в дом и в постельку. Ну их, к лешему, эти бутерброды, лучше посплю ещё пару часиков. Тем более, что тело разогрелось, настроение улучшилось, а если сейчас почти – 6:45, то все знают, какое это удивительное время. Время для осознанных сновидений. Пять минут на то, чтобы заснуть, а затем пять отрезков времени по пятнадцать минут. И пять механических будильников. К девяти утра он будет бодр и свеж, как огурчик, а увлекательные путешествия в глубины сознания подарят массу приятных воспоминаний. Нельзя упускать такой момент. Никак нельзя.

Бросать, где попало, лопату он, конечно, не стал. Отряхнул от снега и поставил на улице возле крыльца. Уже заходя в дом, он услышал, как в соседнем дворе пытаются завести машину. Ого, да это же просто замечательно. Судя по звукам, накрылся аккумулятор и беготня соседей создаст дополнительный приятный эффект. Пока заведут, пока прогреют автомобиль…Это же, как субботним утром лежать в тёплой постели и слушать приглушённый шум пылесоса этажом выше. Это почти так же здорово, как плеск и шум старой активаторной стиральной машины. Рига или Вятка? Обожаю Вятку! С этой приятной мыслью он поспешил в кровать.

Первый сон.

Тепло и сыро. Он пробирается по каменному подвалу, а над головой у него ржавые трубы, в которых что-то гудит и булькает. Повсюду полумрак, а где-то впереди, кажется у поворота, мерцает тусклая лампочка. Он то и дело спотыкается о старую школьную мебель, переползает через парту, с удивлением осматривает взвизгнувшую под ногой гармонь: зелёная такая, с чёрными кнопками, меха рассохлись. Где-то он уже её видел? Ложная память моментально подсказывает, где и когда: детский хор в городе Сосновске. На этой гармони им аккомпанировала кудрявая женщина. У неё платье ещё было такое, в горошек, и забавный съёмный воротник хрустящего белого цвета. А он пел вместе с её сыном в третьем ряду. Им было по десять лет. Сразу становится понятно, что это за подвал и причины, по которым он сюда забрался. Он в подвале Дома культуры города Сосновска, его попросили забрать реквизит для спектакля. И где-то там, впереди, есть комната, а в комнате шкаф. Ну а то, что тут грязно и сыро, то удивляться нечему. Всё же это, не абы что, а культура.

Чем ближе к освещённому участку, тем теснее. Потолок опускается, подвал становится уже и вот уже приходится протискиваться боком, а затем ползти под неким агрегатом в железном корпусе. Кажется, так и должно быть. Этот агрегат – просто ящик с кучей толстых кабелей и краска с него прямо на лицо сыплется. Зачем он здесь? Говорят, его поставили совсем недавно. Новое воспоминание.

Эта штука точно нужна для сцены. Оттуда доносятся щелчки. По звукам похоже на реле времени.

Он ползёт на животе, мысленно ругая себя за то, что согласился помочь той милой девушке, попросивший принести реквизит из подвала. Как же здесь узко…Но с другой стороны, уж лучше это сделает он. Он же мужчина, а девушка может испачкаться. Ползком ползти…Ничего страшного. Временные неудобства. А она, в белых колготках.

Ложная память снова дарит интересные воспоминания. Девушку зовут Юля и они вместе ходили в один детский сад. В старшей группе, помнится, она ему очень нравилась. У неё были такие шелковистые косички. А однажды она сплела для него венок из одуванчиков и надела ему на голову. Кажется, она пообещала ему, что когда они вырастут то обязательно станут мужем и женой. Вот оно что! От одной этой мысли становится хорошо и радостно. Он приехал в Сосновск ради неё.

Впереди снова показался освещённый участок. Теперь будет полегче. Там, впереди, большая комната. Не стоит задаваться мыслью, как же сюда всё затаскивали? Ложная память и тут подсуетилась: в комнате с реквизитом есть заколоченные изнутри двери – это запасной выход из подвала. Юля ждёт его на улице. Стоит в коротком пальто и переминается с ноги на ногу. Он должен взломать двери и помочь вытащить реквизит. Нужно торопиться, на улице холодно. Скоро Новый год. В комнате игрушки из папье-маше и всякая всячина из картона и папиросной бумаги. А ещё там ёлочные игрушки и бижутерия. Как же они тут лампочки меняют? Неужели каждый раз приходиться так лазить? Неудобно.

И вот он уже в нужной комнате. Тут множество шкафов и полок, заставленных игрушками и искусственными цветами. Повсюду груды пыльных костюмов и несколько старых кресел. Он проходит мимо гримёрного зеркала, мимо декоративных ширм. На одной висит, пожелтевшая от времени, балетная пачка. Он оглядывается в поисках двери, ведущей к выходу. Кажется она вон там, справа, спрятана за старым плакатом. На плакате дед Мороз в окружении лесных птиц и зверей дарит детям подарки из большого мешка. Мешок, как и шуба, да и сам дедушкин нос, нарисованы малиновой краской. А на мешке проставлена дата: 1991 г. Это важно?

Почему-то кажется, что это важно.

Он сдвигает в сторону тяжёлый плакат. За ним действительно видно несколько ступенек и двери, запертые на щеколду и заботливо утеплённые старыми фуфайками. Нужно это всё сорвать и открыть – ничего сложного, но, едва он прикасается к фуфайке, то слышит позади себя странный шум. Будто топот маленьких ножек. Он оглядывается. В комнате никого, только скрипнула дверца шкафа. Дети? Как они сюда попали? Нет, это наверняка крысы. Юля ждёт его снаружи. Она может испугаться крыс. Лучше проверить. С этими мыслями он подходит к шкафу и решительно открывает навесные дверцы. Внутри, у задней стенки, сидит большая деревянная кукла. Действительно, похожа на ребёнка. На ней белая детская рубашка с коротким рукавом, чёрные шортики, а на деревянных ногах не только детская обувь, но ещё и короткие гольфы в красную полоску.

Это реквизит?

У куклы странная голова с подвижным ртом, а щёки и глаза нарисованы при помощи грима. Левый глаз смазан, отчего кукла немножко похожа на пирата. Так же, на голове имеется парик, волосы чёрные, спутанные и видно, что парик сполз на затылок. Кроме этого, на голове имеется пара аккуратных круглых ушей. Кажется, у того, кто создавал эту куклу, уши получились лучше всего, чего не скажешь про нос – здоровенный шнобель грубо приклеен к дереву, да так, что под носом видны чёрные потёки от клея.

Это что? Пародия на Пиноккио? Кукла улыбается? Нет, это у неё такой рот, нижняя челюсть немного опущена. На деревянных ручках белые перчаточки.

Судя по всему, это кукла для чревовещания. Давным-давно вышедший из моды эстрадный жанр. Ложная память молчит. Ей ничего не известно про эту куклу. Ну и ладно. Его ждут. Юля ждёт. Мёрзнет на улице. Он поворачивается спиной к шкафу и тут на спину прыгает кто-то маленький, похожий на обезьянку. Ему закрывают глаза, а затем кто-то жарко шепчет прямо в ухо.

– Скудебряха!

И он проваливается и куда-то летит. Полёт очень долгий сквозь темноту и грохот, а потом он падает ничком прямо в лужу. И просыпается…

Одно дело проснуться у себя дома в тёплой кровати и совершенно другое в подвале, вдоволь нахлебавшись грязной воды. В первое мгновение Денис даже подумал, что это просто очередной сон, только реалистичный, но битое стекло, на которое он упал лицом, было с ним не согласно. Чертыхаясь, он вытащил из брови осколок зелёного стекла и с негодованием уставился на него.

– Бутылка из-под лимонада, – проворчал он, – теперь шрам останется.

Он огляделся, сначала подвал, а потом и себя. Ага. Никакой одежды, кроме сатиновых трусов. Как он тут оказался? Это же невозможно. Он же спал. Спал, приснился сон о подвале, а затем он сам оказался в подвале. Лунатизм? Да с ним сроду такого не бывало. Так-с…

Денис лизнул бетонную стену. В первую очередь нужно определить своё местоположение. Навык древний, как мир – все, кто почитают голову Змеи, такое умеют. Через секунду он уже знал, где находится. По-прежнему в Москве, в тридцати километрах от своего дома. В Ховрино. А ему нужно в сторону Южного Бутово. Он пошёл вперёд, пока не дошёл до выхода из подвала. Деревянная дверь, обитая снаружи листом железа, оказалась закрыта на навесной замок. Денис сунул нос в щель между косяком и дверью и принюхался. В принципе, когда у тебя такой острый нюх, можно узнать не только о том, что сегодня едят в этой девятиэтажке, но ещё и о том, какие марки автомобилей на улице, а ещё, кто тут дворник и у кого ключи от замка. А ещё можно было узнать время без участия смартфонов и наручных часов. Знание о том, что он проспал всего пятнадцать минут ошеломило его куда больше факта физического перемещения в Ховрино.

Дверь в подвал находилась под лестницей первого этажа. На улице было минус двадцать, а добираться до дома пешком, в одних трусах, было некомфортно и он сделал первое, что ему пришло в голову – попытался приманить кого-нибудь из жильцов, обитавших на первом. На это ушло несколько минут и вот уже сонный гражданин в халате, шатаясь и покачиваясь, приближался к двери. Кажется, он спал на ходу.

– Пожалуйста, позовите дворника. У него ключи, – принялся умолять Денис.

– Щас. Щас-щас-щас, – сонно бормотал мужчина, а затем развязал пояс, приспустил трусы и принялся справлять малую нужду прямо на дверь, за которой томился несчастный узник режима.

Услышав бодрое журчание, Денис отскочил от двери и, осознав, что перестарался с управлением чужого сознания, перешёл на инстинкты. Пришлось выбивать дверь с ноги. Сонного писуна впечатало в стену. Денис перепрыгнул лужу, поднял покалеченного жильца за грудки и потребовал от него то, что обычно требовал от байкеров Терминатор. Ну, из разряда – мне нужна твоя одежда и подвезите до Бутова, если не сложно, пожалуйста.

Пострадавший мужчина бормотал что-то про виски с огурцами и про то, что за руль ему только в понедельник. Короче – пошёл ты в жопу, начальник.

Денис запаниковал. Пришлось взвалить мужика на плечо и оттащить в его квартиру. Слава Богу, он жил один и не пришлось объясняться с его супругой. Там хозяину квартиры было сделано новое внушение и, пока тот бегал, прогревал автомобиль, Денис по-быстрому прибарахлился.

В скором времени, его привезли домой, где он вручил плохо соображавшему водителю крупную сумму денег за труды и членовредительство. Денис снова был в своей спальне. Все вещи были на месте. Одежда на стуле, будильники на тумбочке у кровати, но чего-то явно не хватало и он не понимал: чего именно? Проверил кровать, обнюхал со всех сторон, но ничего подозрительного. Вот кровать, вот ортопедический матрас, вот подушка, набитая гусиным пухом, вот простыня, вот одеяло. Он спал тут ровно пятнадцать минут, а потом исчез и оказался в подвале девятиэтажки. И тут, словно подтверждая его мысли, зазвонил последний, пятый будильник. Денис в тайной надежде взглянул на него, ну может, всё-таки он до сих пор спит? Ну, пожалуйста? Ан нет. Будильник попрыгал-попрыгал и затих, завод кончился. В полной тишине он сидел на кровати и щипал себя за руку, но реальность и не думала меняться. Всё было реально: это явь, бровь кровоточит, руке больно, а возвращение совпало с звонком последнего будильника. Ничего себе, поспал называется. Других вариантов не было, ему срочно требовался звонок другу.

Глава 2

Валерий Васильевич заявился к обеду. И не раньше. Ни мольбы, ни просьбы его не тронули, тем более, что добрые люди не встают раньше десяти утра, это укрепляет нервную систему и помогает избежать дорожно-транспортных происшествий. Денис нервничал, места себе не находил и, в ожидании друга, коротал время, обшаривая собственный дом на предмет проявления посторонней потусторонней силы. Ничего не нашёл – хоть тресни! Все защитные печати на своих местах, охранный контур вокруг дома в три слоя, а домовые хором клялись, что хозяин спал-спал, да пропал. И самое главное, если бы тут была иная нечистая сила, то остались бы следы, запахи, хоть шерстинка бы, но осталась, но ничего нету. Что за чудеса такие? Ведь так не бывает, должны остаться следы. Денис даже в унитаз заглянул, аукнул туда и, не дождавшись ответа, совершил утренний акт осквернения.

Валера приехал на Япоше и приволок с собой туристический рюкзак литров на девяносто. Он, будто медведь, ввалился в прихожую: весёлый, дублёнка нараспашку, а от него самого пахло дорогими женскими духами. Денис принюхался и недовольно сморщил свой тонкий нос.

– Понятно, почему ты не торопился. Снова всю ночь развратничал.

– Деня, не развратничал, а проводил сексуально-профилактические мероприятия в бескорыстных целях. Называй вещи своими именами.

Валера утащил рюкзак на кухню и принялся выгружать на стол различную снедь. Хозяин дома тоскливо взирал на стол, где ещё недавно стоял самовар и две одинокие чашки. Гость нахальничал. Сначала на столе появились банки с солёными огурцами, потом банки с маринованным папоротником, потом появились банки с черемшой, с грибами, с брусникой, с морошкой, варенье семи сортов, потом консервированная оленина, потом копчёная рыба, кажется омуль.

– К тебе что, бабушка приезжала? – не выдержал он. – Это что за дама тебя так порадовала.

– Очень добрая, очень хозяйственная и очень богатая, – невозмутимо отвечал Валера и поставил на стол банки с чёрной икрой.

– Пожалуйста. Это всё тебе.

– Ага. Спасибо. Сам жрать не стал, решил мне сбагрить.

– Ничего ты не понял, Буратино. Это – только тебе. Моё, в Япоше. Воблу и крабов, извини, я зажал.

– А, по-моему, ты – продуктовая проститутка.

– Деня, я тебе щас эту икру в харю кину, – ласковым голосом пообещал Валера.

– Тогда и хлебом в меня кинь заодно, я себе бутерброд сделаю, а то, пока тебя ждал, весь на нервах.

– Ой, тоже мне нервы. Подумаешь, проснулся в подвале, запертый на замок. Это всё от одиночества, Дениссимо. Вот заведёшь себе нормальную тётю и тебе сразу станет некогда. А я вот, бывает…

Валера мечтательно вздохнул.

– …Иногда вообще по ночам не сплю. Ору под окном у очередной Фрёкен Бок, как голодный кот, выпрашиваю, значит, себе еды и ласки.

– Может лучше пройдёшь в спальню, осмотришь место преступления? – нетерпеливым голосом попросил Денис. Валера по-философски развёл руками, сбросил дублёнку и велел позвать чернокожего слугу для сопровождения великого детектива.

– Какие у меня слуги? – не понял Денис.

– Фи. Веди давай меня. Только, если там на кровати твои ношенные носки, я сразу сбегу. У меня аллергия на химическое оружие.

Но и у него ничего не вышло. Валера раскидывал вокруг кровати специальные магические артефакты, вызывал духа эксперта-криминалиста, тряс за хвосты домовых, угрожая расправой, а когда не добился от них правды, взялся за товарища и заставил его написать подробный отчёт о сновидении. Денис, который уже отвык от бумажной работы, ругался, морщился и в сочинении – “Как я проспал – это”, наделал кучу ошибок. Валера прочитал, поставил ему кол за грамотность, а затем выдал карандаш и новый чистый листок.

– Рисуй куклу. Уж её-то, ты, братец, запомнил.

Денис принялся рисовать. Рисовать, это вам не буквы, рисовать он умел. Валера, тем временем, обратил внимание на будильники. Каждый из них он брал в руки, обнюхивал и глубокомысленно хмыкал.

– Думаешь, у меня лунатизм? – с подозрением в голосе спросил Денис.

– Как вариант! И для тебя, это очень хороший вариант, я бы сказал: самый оптимистичный.

Валера уселся на кровать, попрыгал на матрасе, после чего попробовал лечь.

– На спине спишь или на боку?

– На животе, – буркнул Денис.

– А где подушка с Сейлор Мун?

– Она сносилась.

– Угу.

Валера лёг на живот и попытался изобразить спящего товарища и это вызвало раздражение последнего.

– Ты хотя бы одежду снял. Лежишь на моей постели в верхней одежде!

– Ну и что? Это, теперь, не постель. Это – место преступления. Или ты рискнёшь второй раз? Может тебе понравилось по подвалам в неглиже шлёпать?

– Валера, зачем ты надо мной издеваешься? Я тебя позвал, как эксперта.

– Вот я и экспериментирую. Предположим, тебя похитил Фредди Крюгер? Он тебя провёл через сон и выкинул в запертом помещении, чтобы позднее вернуться и поточить о тебя свою перчатку, но ты сбежал. Значит, он должен повторить похищение Дениски.

– Глупости говоришь…

– Ну какие-то надо же. Я просто выдвигаю версии и строю догадки. Ты куклу дорисовал?

– Нет ещё.

– Рисуй. Имя только не произноси, а напиши в уголке. Это может быть важно.

– Какое имя?

– У тебя в отчёте написано слово, которое ты слышал от куклы, – зевая отвечал Валера. – Слово очень странное, поэтому, вероятно это имя куклы, а может и прозвище. Нужно проверять.

– А так, навскидку? Ведь я просто спал. Это был сон. Осознанное сновидение, путешествие в неизведанное. Мы, так, постоянно развлекаемся, что в этот раз могло пойти не так? – спрашивал Денис разглядывая получившийся рисунок. Куклу он нарисовал очень точно, но пока что опасался отдавать товарищу. Засмеёт ведь.

– Нуууу, – Валера перевернулся на спину и посмотрел в потолок. – Есть один вариантик. Сны, такая штука…Вроде бы, всё там несерьёзно, но с другой стороны – всё очень серьёзно…Тем более, ты описал в отчёте название города, в котором находился подвал дома Культуры, девочку-Юлю с косичками и множество мелких подробностей, не относящихся к делу…

– Ты про ложную память? – перебил Денис.

– Ага. О чём это говорит? А это говорит о том, что ты был, скажем так, в параллельном мире. Вот только не физически, а духовно. Душа твоя летала, летала и долеталась. Вселилась она в некоего товарища, который очень любит девочку Юлю.

– Фигня, твоя теория, – подумав, как следует, отозвался Денис. – Если, по твоим словам, я душой вселился в другое тело, то как моё собственное оказалось в Ховрино?

– Здорово, правда? – засмеялся Валера. – А где тогда твои наручные часы? Тоже в подвале, в Ховрино? Здесь их нет и готов поспорить, там – тоже нет. Они переместились. Причём переместились именно туда, в твой Сосновск, а виновата в этом кукла, на рисунок, которой ты сейчас пялишься.

– А как моё тело…

– Рокировка. Я пошутил на счёт имени. Это было заклинание рокировки! – Валера вскочил с кровати и победоносно хлопнул в ладоши. – Так, значит…напишешь мне его на отдельном листе.

Денис непонимающе захлопал глазами и Валере пришлось объяснять.

– У куклы сейчас твои часики. И это не хорошо. По этим часикам она может до тебя добраться. У тебя из дома больше ничего не пропало, однако, когда ты вернулся, ты испытал некое чувство потери, ведь так?

– Да, – вынужден был признаться Денис.

– Прекрасно. Вернёмся к моменту с будильниками. Каждый из них заведён на определённое время с интервалом в пятнадцать минут. Последний сработал, когда ты вернулся на исходную позицию, то есть домой. Так или не так?

– Так, – Денис по-прежнему не понимал, к чему клонит товарищ.

– А первый? Во сколько сработал первый? – с нажимом в голосе спросил Валера.

– А, хмм…не помню.

– Домовые! Во сколько сработал первый будильник и в какой момент времени пропал ваш хозяин? – крикнул Валера, поднимая голову вверх.

Ему ответом был хор призрачных голосов.

– Хозяин пропал в 7.15. И сейчас же зазвонил первый будильник.

– Что и требовалось доказать, – пожал плечами Валера.

После этого он сказал, что в спальне проверять больше нечего и пора бы переместиться на кухню. Он, например, необычайно желает жрать, а пока от гостеприимного хозяина допросишься…

Они сидели на кухне пили чай и запивали его коньяком. На обед были только одни бутерброды, потому как Денис всегда был неприхотливым в быту и мало заботился о наполнении холодильника. Именно поэтому Валера всегда приходил к нему с рюкзаком. Ведь, пока ещё этот аскет додумается сходить в магазин. Разумеется, он и хлеба купил. И колбасы. И сыра. И шесть пачек макарон. И десяток яиц. И майонез не забыл.

– Деня, ты не хрюкай, – чавкал Валера. – Хотел получить острых ощущений, считай получил. Тут переживать не из-за чего. А вот часики, надо вернуть. Кукла явно не простая, а что ещё хуже – она не из нашего мира.

– Она хотела переместить меня в свой мир? – спросил Денис задумчиво рассматривая своё отражение в самоваре.

– Ага. Только заклинание сработало не так, как надо, и тебя переместило… в подвал. Ну, оно хотело в подвал, и ты улетел в подвал, только в другой. Ошибочка вышла, будильник настройку сбил.

– И как ты планируешь вернуть мои часы?

– А я ещё ничего не планировал.

Денис отвлёкся от созерцания самовара и с удивлением наблюдал за тем, как его друг наливает себе целый стакан коньяка.

– Конец года. Карма. Что я получу за оказание своих бесценных услуг? – льстиво улыбнулся Валера. – Не забывай, что цена будет расти с каждым днём, ровно до тридцать первого.

Действительно. Дружба – дружбой, а за работу надо платить. Денис нахмурился, прикидывая про себя, что он может предложить человеку, у которого всё есть и который ни в чём не нуждается.

– Неделя рабства в Восьмом отделе?

– Неа. Во – первых, я твой друг и так дёшево тебя не продам, а во-вторых: у тебя только за текущий год долгов – выше крыши. Придумай что-нибудь поизящнее, – отказался Валера.

– Хмм. А ты бы чего хотел?

– Во. Это уже деловой разговор.

Валера одним махом осушил стакан и с удовольствием понюхал корочку чёрного хлеба.

– Ты мне покажешь свои секретные места для медитации. Как тебе такое предложение? Я знаю, они у тебя есть.

– Да пошто они тебе? Пошто? – возмутился хозяин дома.

– А я может, тоже выспаться хочу, как следует. Тем более повод есть. Я как раз в прошлом месяце прое…потерял свою секретную ночлежку. Представляешь? Стройку разморозили, а мою бытовку взяли и увезли. Я уже и бытовку выкрал, и скамейку, ту самую, с помойки принёс, чай в кружке завариваю, строго в обед, а не то! Ощущения не те и сны – не те. А ты не хуже меня знаешь, как это сложно найти – то самое место.

Денису не улыбалось раскрывать другу свои секреты и поэтому он решил схитрить.

– И на какое же из моих мест ты претендуешь?

– Хотелось бы все посмотреть, поспать там на пробу, сравнить – так сказать, – ухмыльнулся Валера и налил себе ещё коньяка.

– Хорошо, я покажу тебе… Все два моих тайных места, – осторожно согласился Денис.

– Все… Пять, – поправил его Валера.

– Откуда ты знаешь про… пять?

– Деня, а вот серьёзно, ты действительно собирался меня обмануть? Я же заметил, как ты покраснел, когда назвал мне другую цифру. Ну, давай, я жду – продолжай обманывать. Я хочу посмотреть, как у тебя харя треснет, – улыбка у Валеры была шире, чем у Чеширского кота.

Денис задумался.

– Ладно, – через несколько минут медленно произнёс он. – Я согласен. Только расскажи, как ты узнал, что у меня их именно столько.

Валера отсалютовал ему очередным полным стаканом. Выпил, а затем предложил выйти на свежий воздух с целью послеобеденного перекура.

– Вы не поверите Ватсон, но мне всё сказали часы, – хихикал он, сидя на крыльце с сигаретой. Голос его при этом походил на голос артиста Василия Ливанова. – Ну вернее не часы, а твои будильники, которых у тебя ровно пять. Я давно уже отметил твою нездоровую любовь к этой цифре. Все будильники, кроме первого, заводятся с интервалом в пятнадцать минут. Это – три раза по пять. Но самый первый – заводится на двадцать пять минут. Тебе не странно, что у тебя везде одни пятёрки?

– Не странно, я может в школе тоже на одни пятёрки, – буркнул Денис.

– Да? А я думал тебя оттуда выгнали.

– Как же я по-твоему тогда аттестат получил?

– Да тоже мне секрет. Наверняка было так. Тебя выгнали из школы, но поскольку ты жил в лесу, тебя это не испугало. Однажды ты подстерёг директора школы, который возвращался из района в родной посёлок и загнал его в берлогу с медведем. Затем, угрожая директору пережевыванием и перевариванием, ты получил от него не только аттестат, как говорится, из первых рук, но ещё и самые высокие оценки, и множество благодарностей. Ну, иначе я не представляю, как ты по-хорошему в институт поступил. Как же, если не при помощи мохнатой медвежьей лапы?

Денис присел рядом. Он и не подумал отвечать на очередную колкость своего друга. Валера покосился на него и, кашлянув, заговорил более серьёзным тоном:

– Ты, наверное, думаешь – чёрт бы с ними, с этими часами. Подумаешь, “Восток-Амфибия”… Ещё, мол, такое куплю, за пять тысяч рублей. Деньги-то, копеечные. Однако, они были куплены тоже с использованием числа пять.

– Всё верно, – подтвердил Денис. – Ты абсолютно прав. За пять тысяч. В две тысячи пятом году. Пятого мая купил. Как сейчас помню.

– У-м, ещё и пятый месяц.

Валера сочувственно покачал головой, докурил папиросу и щелчком послал тлеющий окурок в сторону забора. Денис, который держал наготове пепельницу, вынужден был смириться. Ну, улетел и улетел. Потом подберёт. Всё равно ситуация странная. Главное, что его друг вне подозрений.

– Значит, это всё не розыгрыш, а настоящее колдовство. А я ведь признаться подумал, что это всё твои шуточки, – подытожил он.

– О, если бы я такое умел…Я бы. Х-м.

Валера ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

– Деня, да ты – чёртов гений! Раньше я опасался твоих экспериментов с ритуалами, а теперь вижу – есть положительный момент. Как говорится: раз в сто лет и в Сколково инновации случаются.

– Ты это об чём?

– Как об чём? У куклы твои часы. Она попытается с их помощью выйти на тебя снова и, если я сначала просто собирался её к нам выманить и в камине сжечь, то сейчас вижу совершенно иную картину. Мы, через эту куклу, себе грин-карту организуем и будем без палева путешествовать в параллельный мир. Я всегда мечтал о такой халяве.

– А это законно? – насторожился Денис.

– Ты про камин? Обычная самооборона, – успокоил его Валера.

– Да нет, я про доступ в параллельное измерение.

– Ну, не попробуем – не узнаем. Короче, делаем так: ты остаёшься на хозяйстве и не вздумай мне спать, а я поехал за оборудованием. На улицу не выходить, на звонки не отвечать, в соседей плевать только издали. С этого момента начинаем операцию “Сонный Гэри”, – приказал Валера.

Денис покорно вздохнул.

Глава 3

День проходил в медленной дремотной скуке. Денис бесцельно бродил по дому, зевал, пробовал посмотреть телевизор. Ничего интересного. Весь интерес уходил на переключение каналов, и он обратил своё внимание на компьютер. Поиграл пару часов, посмотрел несколько фильмов в режиме перемотки и понял, что больше не может. Вот не хочется и всё! От сериалов стабильно клонило в сон, но поскольку спать было строго запрещено, пришлось искать другое, более культурное занятие.

Сначала он прибрался на кухне, утащил банки с соленьями в погреб, потом решил ещё раз поесть и сварил себе макароны. Затем он попытался затеять уборку, но какая может быть уборка, когда у тебя в доме живёт сразу пять домовых? Тут только урони носок на пол и носок сразу же окажется в стиральной машине, только пролей кофе на скатерть и пятно сразу исчезнет – вот, отвернись на секундочку. Видишь? А ничего нету. Домовые, в плане быта, способны заменить целую клининговую контору, причём в одну харю. А уж когда их больше одного, они будут драться за работу, а дом содержать в исключительной чистоте и стерильности.

Зато в плане еды – дело другое. Сам себе готовь, хозяин, а объедки – мы подъедим. И это правда: в доме, где живут домовые, объедков не остаётся. Тоже самое касается и двора. То, что во дворе, они тоже не тронут. Поэтому уборка на улице исключительно хозяйская работа. Трудись хозяин, а мы из окна поглядим.

Денис не возражал, он и сам любил поработать. Но чем же заняться? Дрова наколоты. Баней занимается банник и он будет оскорблённо орать, если его потревожат. Это вечером – пожалуйста, заходи. Шайку, шапку, веники – всё подгонит, но днём, ты ему враг и захватчик.

Из развлечений оставался спортзал. Денис провёл там несколько часов. Настроение сразу улучшилось. Впрочем, ненадолго – в прихожей он запнулся о тяжёлую сумку и из той сразу что-то потекло. Судя по запаху, это был рассол.

“Откуда тут сумка?” – удивился Денис. Он открыл её и ему всё стало ясно.

Валера! Тот так торопился, что перетащил свои баулы с соленьями, а сообщить об этом не удосужился. И вот тут уже домовые убирать отказались. Валера за каждый огурец спросит. Нашёл дураков с пола подлизывать. Тем более, что в сумке, поверх банок, лежала бумажка, где было написано – “Тронешь – убью!”

Пришлось самому наводить порядок. Сумка отправилась в стирку, целые банки – в погреб, а всё разбитое на помойку. Оставалось надеяться на то, что увлечённый Шерлок на время забудет о своих гостинцах, а потом, если и будет орать, то уже не так громко. А то взял моду, что не по нему – сразу домовым хвосты крутить начинает. В первую голову на них подумает, поскольку эту нечисть он никогда не уважал и относился так же, как к кошкам.

Остаток дня Денис ел, пил чай и медитировал, однако мыслями он всё время возвращался к своему сну. Как же это его напарник собирается провернуть аферу с параллельным измерением? Они, конечно, иногда туда проникали, но строго через посредников. У Восьмого отдела, скажем, есть такая возможность, но только один раз в несколько лет. Остальное время артефакт просто пылится, накапливая необходимую энергию. Как он называется? Забыл. Кажется, Гарганта. И это всего лишь копия. Настоящая – у японцев. Только они её так берегут, что даже их друзья и хозяева, Американцы, не имеют доступа к оригиналу. Валера давно подстрекает выкрасть ценную приблуду, а то как собаки на сене… Ни себе, ни людям. Вот только, пока артефакт у Японцев, все другие спецслужбы ведут себя спокойно, а если спереть… Не, самоубийц нету. Сам он это дело ни за что не осилит, а Денис ему не помощник.

Есть и другой способ – через Пятое измерение, но этот способ опасен. Смертельно опасен. Властители Пятого славятся своим коварством и необычайно злопамятны. Те, кто шастают у них под носом без разрешения, обычно исчезают с концами. Бывает, идёт путешественник из точки “А” в точку “Б” через Пятое и хоп..! Вместо “Б” он попадает в “Ж” и выйти из “Ж” – он уже никогда не сможет.

Есть и третий вариант. Это перевозчики. Самый надёжный, но при этом самый дорогой вариант. Перевозчики специализируются на путешествиях. Всякими хитрожопыми способами они проникают в заинтересовавший их параллельный мир, ставят там якорь, а затем начинают стричь билеты с туристов. Ну, или не якорь. Маяк. Кому как нравится. В одну сторону – одна цена, а в обе стороны уже другая. Но во-первых, это очень дорогое удовольствие. Не всякий Билл Гейтс такое позволит, а во-вторых эти жулики обожают приврать. Разрекламируют мир, расхвалят, цену набьют, путешественник прилетает, а в точке прибытия выясняется, что всё совсем не так, как ему рассказывали в турагентстве.

Неужели Валера решил заделаться Перевозчиком? Он же их ненавидит. Странно всё это, очень странно. Нет, а как он собрался физически проникнуть в параллельный мир? Денис задумчиво чесал голову.

А тут ещё царапина над бровью разболелась. Стёклышко вошло глубоко, зашивать впору, вот только для Дениса это была сущая мелочь. Пластырь наклеил, пару целебных корешков проглотил, а дальше заживёт всё, как на крокодиле. И пяти дней не пройдёт. Тьфу ты, опять эта злосчастная цифра! Денис почёсывал пластырь и всё отчётливее начинал видеть поблизости призрак пессимизма.

Валера вернулся поздним вечером. Загнал микроавтобус во двор, разулся в прихожей и тут же начал принюхиваться.

– Банка лопнула, – услужливо подсказал Денис. Он сидел на лестнице, которая вела на второй этаж. Не то чтобы он поджидал именно тут своего друга, просто весь последний час он просидел на лестнице, тупо разглядывая входную дверь.

– Ну и бес с ней! А что это у тебя вид какой-то несчастный?

– Скучал. А спать, ты не разрешаешь.

– Так если скучал, мог бы и делом заняться, – недовольным голосом проворчал Валера. – Поискал бы информацию о кукле, пока меня нет. Или у тебя интернет обрезали?

– А разве надо было? Ты же не просил.

– М-да. Вот за это я тебя и люблю. Проникнет тебе в голову мозговой паразит, а ты даже не заметишь, и он, бедняжка, сдохнет от голода.

– Да просто настроения не было. Я так-то, думал…

– Думал? – переспросил Валерий Васильевич. – Тебе же вредно. Ай, ладно. Не буду я над тобой издеваться, у меня-то как раз настроения целый вагон. А ну, пошли на кухню. Я тебе целый план нарисую, всё как ты любишь, картошкой.

Уже несколько много лет для борьбы с приступами Денискиной глупости Валера применял Чапаевский метод. Для этого отваривали овощи. Картошку, морковь, лук, свеклу – что под руку подвернётся. Дальше, нарезали колбасу, сыр, доставали солёные огурцы и помидоры. Если план был серьёзный, то метод требовал присутствия некоторого количества сала и квашеной капусты с брусничкой. Валера тщательно всё это расставлял на столе, наглядно расписывая свой план, и тут же, на месте, его корректировал. Потом всё это съедалось под холодную водочку. Ну, а как же иначе? А вдруг чё? Вдруг за ними подглядывают? Это же всё секретно. Всё должно быть съедено без остатка. Улики уничтожать надо

– Вот этот варёный корнеплод – это кровать, – рассуждал вслух Валера, расставляя на столе картошку. – На ней сегодня будет спать вот эта маленькая, неказистая шелупонь.

Он пододвинул к первой картофелине варёную луковицу. Денис не обиделся, он ждал продолжения.

– А вот эта варёная морковка будет сидеть в засаде, – продолжал Валера.

– В кресле с бутылкой коньяка?

– Ага.

– А коньяка нет.

– Не боись, я привез целый ящик, не отвлекайся. Вот эти пять круглых картошин, это будильники. Варёный лук должен заснуть ровно в 5.55 по Московскому времени. Варёному луку, всё ясно?

– Ну, допустим. А дальше?

– Перед сном ты нацепишь на голову специальный обруч, который я добыл в Мексике. Вот он – пучок укропа возле морковки.

– Не добыл, а украл, – поправил его Денис. – Краденый укроп, получается.

– Не украл, а поменялся. Целая бочка мескаля!

– А потом мне целый год жаловался, что этот обруч только выкинуть и что лучше бы ты утонул в той бочке, – припомнил Денис.

– Согласен. С ценными вещами всегда так. Когда у тебя их нет, тебе их хочется, а когда ты их приобрёл, всегда сожалеешь по мелочам. Ты о мелочах-то не думай, настало время применить это мексиканское чудо-юдо. Ты заснёшь, попадёшь в нужный сон, а попадёшь ты однозначно, потому как у куклы твои часы и обруч тебе поможет зафиксироваться в том измерении, – отозвался Валера.

– Угу. Значит, моя душа вновь окажется в чьей-то физической оболочке. Прекрасно, а ты? Как будешь меня контролировать и спасать от Фредди Крюгера?

– Очень просто. Взгляни на этот пустой стакан. Видишь, я им морковку накрыл? Я использую сноходец и проникну в твой сон инкогнито. Обруч – он, как аналог якоря. И он позволит мне использовать моё психополе. Для меня это будет осознанный сон. Смекаешь? Кукла сама подставилась, прибарахлившись твоими часиками. Я эти часики ей в пузо запихаю и сделаю из неё обратный маяк. И всего делов.

– А если она откажется?

– Вообще-то, меня её мнение не интересует. Эта кукла первая начала, следовательно, всё что мы с ней сделаем, это наше законное право на самооборону. А будет выпендриваться, я её в наш мир выдерну и Глобу скормлю.

Денис вздрогнул.

– Он что, здесь???

– Ну-да. Спит в кувшинчике, – нехотя признался Валера и тут же перешёл в атаку. – А ты что, осуждаешь? Оно целый год не кормлено, а тут такой повод. Вдруг эта кукла там не одна? Я не понимаю: тебе жалко что ли? Глоб покушает и снова на бочок.

“Ага, покушает…Знаем мы, как он кушает!” – мысленно простонал Денис. Несколько лет назад Валерий Васильевич раскопал древнее захоронение, находящееся под охраной православной церкви. Грубо говоря, это были развалины церковного храма, под обломками которого был обнаружен подземный каменный лабиринт. Валера тогда хвастался, что близок как никогда к обнаружению библиотеки Ивана Грозного. И он действительно нашёл несколько сундуков с рукописями и свитками, а помимо этого – разбудил страшную потустороннюю тварь, мирно спавшую в подземной костнице. Там ещё все своды пещер были исписаны предупреждающими надписями, но разве будет такое читать грамотный археолог? Неа. Сначала же нужно нажать на красную кнопочку и лично удостовериться, что – “Alarm”. Так или иначе, но Глоб вырвался на свободу и улетел охотиться на ближайшее кладбище, где его, собственно, и поймали. Он так увлёкся поеданием неприкаянных душ, что не заметил предприимчивого археолога, а тот очень даже оценил возможности невозможной твари – Глоб пожирал только не материальные сущности, при этом особенно уважал всяких демонов и чертей. Не брезговал он и привидениями, да что там: он в принципе был готов поглотить любую душу, потерявшую своё тело, а вот для живых он был не опасен. И Валера решил сделать из него домашнюю зверушку. Ну, как домашнюю… Паука в террариуме видели или сколопендру? А у Валеры был Глоб в кувшинчике. Но когда он не в кувшинчике, то есть на выпасе, вся ближайшая нечисть это чуяла и стремилась зарыться поглубже в землю. Куда угодно, хоть в Ад. Лишь бы Глоб не проглотил. Он же не разбирает, какая нечисть хорошая, а какая – нет. Для него – все вкусные. И поэтому…

– Держи этот кувшин на улице – у меня домовые!

– Ну, не жрёт он их больше. Я тебе обещаю.

– Прекрасно. Вот пусть и дальше не жрёт! Но на улице! А это частная территория. Убирай его отсюда, – строгим голосом потребовал Денис.

– Да щас! Ты на мои услуги подписался, значит, твои мохнатые ночку потерпят. А кому не нравится, пусть у соседей ночуют, – отказал Валера.

Горестный стон прошёлся по дому. Это домовые, осознав, какую жуткую подляну притащил гость. Судя по щелчкам и треску где-то под крышей, они уже начали паковать чемоданы.

– Э, а ну – фу! – обращаясь к потолку, прикрикнул Денис. – Кувшин до утра в машине останется. Приказываю: всем оставаться на месте.

– Да чё, пусть валят. Разожрались на казённых харчах, жопы пушистые в печку не пролазят, – подлил масла в огонь Валера. – Я, может, их хозяину жизнь спасаю, а они чуть что в эмиграцию. Ну и валите в свой Израиль – диссиденты мохнатые! Ваших, за забором – толпа!

После этих слов Денис побледнел и ломанулся из-за стола успокаивать своих домашних помощников. С этим Валерой и до истерики довести недолго, а что же это он будет за хозяин такой, если по его милости они из дома сбегут. Да ещё зимой. Пришлось выдать пушистым валенки с оберегами, а с гостя взять страшную, ешь – землю, клятву, что Глоб никого не тронет и будет использован только совсем уж в особом, критическом случае.

– Это буду, я ещё из-за них землю жрать?!! – орал недовольный Валера, но потом нахлебался коньяка и несколько подобрел. Где-то после полуночи, после трёх бутылок, он был уже совсем добрый и обещал выбить Глобу все зубы, если он только на домовых посмотрит. Ну подумаешь одного съел, да это когда было? По ошибке же. А он, Валера, ему лично в пасть руку засовывал, искал и сожалел очень. Короче, не боись блохастые! Не тронет он вас. Он ручной. На глаза ему только не попадайтесь, пожалуйста.

Тяжелее всего пришлось хозяину дома. Он не любил засыпать в компании, а уж особенно в компании алкаша, но того требовал ритуал. Валера расставил по периметру спальни ароматические свечи и обереги, притащил несколько зеркал на подставках. Дениса заставили спать строго пять часов – с полуночи и до начала шестого. А ты попробуй усни, когда поблизости, в кресле, сидит пьяница с ноутбуком и постоянно что-то бормочет. И ходит туда-сюда. То у него закуска закончилась, то в туалет ему надо, то – “Деня, смотри, что я в интернете нашёл! Помнишь эту тёлку, гимнастка косоглазая, на которую ты думал, что она тебе глазки строит? Она щас в цирке выступает, двое детей. Да не спи ты! Смотри кто у неё муж – это же карлик. Прикинь, она тебя на карлика променяла. Понял, да? Даже карлик и тот выше тебя… Хе-хе. Да всё, молчу я, молчу…”.

Но что удивительно, пить-то он пил, спящего отвлекал и заставлял просыпаться, однако же в сумме он получил необходимые пять часов и несмотря на то, что подопытному не удалось выспаться, он был окончательно разбужен ровно в 5.25. по Московскому времени.

– Иди принимай душ, потом зарядка, но в 5.45 – ты должен вернуться, – зевая, велел Валера.

– Сомневаюсь, что получится, – сумрачным голосом пробормотал Денис. – Устроил тут праздник. Ночь зимних светлячков. Намусорил.

– Это для твоей же пользы и вообще: синий друг – лучше новых двух. Давай в темпе. У тебя мало времени, – отбоярился неугомонный Валера.

Пока он готовился, его напарник настраивал для работы сноходец. Эта массивная штука, состоявшая из множества стеклянных трубок и колбочек, более всего напоминала походную лабораторию для получения химических реактивов. Для пущего эффекта она была подключена к розетке и в неё были налита жидкость разных цветов. К возвращению Дениса лаборатория уже вовсю работала, а жидкость внутри стеклянных змеевиков и трубок перетекала из одной колбы в другую.

– Не мог поменьше взять? – прокомментировала жертва операции “Сонный Гэри”.

– Оно может и старенькое, зато надёжное. Ещё сам Достоевский с его помощью в астрал выбирался. Ты лучше ложись. Ложись и не забудь надеть обруч, – отмахнулся Валера.

– А зачем проводки? – Денис озадаченно покрутил в руках артефакт.

– Для антуража. Не бзди. Провода изолированы.

– Но обруч-то, нет! – испугался Денис.

– Так, если ты сейчас не ляжешь, я тебя закопаю, – пообещал, не оборачиваясь к нему, доктор Франкенштейн. – Электричества он испугался…Подумаешь, какая цаца.

– Я тебя конечно уважаю, но хотел бы удостоверится…

– Деня, христа-ради, семь минут осталось! У тебя две, на – заснуть. Тебе сказку прочитать? Колыбельную? Я тебе щас прочитаю! Я тебе так прочитаю – ноги отнимутся! Живо в койку! Башку в обруч!

– Есть: башку в обруч, – покорно согласился Денис.

– Ключ на старт! – прорычал Валера, отскакивая от стола.

– Угу.

Валера переместился в кресло. В его руке был зажат длинный шланг со штуцером на конце. Оставалось ещё полторы минуты. И за это время он успел прикрутить к шлангу респиратор. А дальше, началось сущее колдовство. Прозвенел первый будильник. На часах было ровно: 5.55.

Глава 4

Второй сон.

Поначалу, Денис видел только разноцветную мишуру. Он шёл в абсолютной темноте, а вокруг сыпалось это конфетти, словно поблизости из хлопушек стреляли. Кружки, звёздочки, кольца – дрянь, одним словом. А потом, когда постепенно начали проявляться в темноте силуэты ближайших домов и он стал различать светившиеся в темноте окна, он понял, что никакой мишуры и не было. Это снег. Снег вокруг, намело сугробы, а он стоит перед школой, возле самого крыльца. Угу, привет тебе Сосновск – город ночной и чудный.

“Средняя школа № 1”, – прочитал Денис надпись на вывеске и машинально поёжился от нестерпимого холода, а затем огляделся. Теперь ему всё было ясно: он школьник, учащийся 5 “А” класса средней школы № 1. Его зовут…Очень странно. Его по-прежнему зовут Денис, но только к имени добавилось отчество и даже фамилия. Макаров Денис Сергеевич! Ну, просто нихера себе, какой потрясающий сон! У него впервые за много лет есть собственная фамилия!

Он аж запрыгал от радости, а потом снова огляделся, не подсматривает ли кто? И, где Валера? Стоит ли его подождать или нет? Через минуту он понял, что ждать лучше не стоит. Похолодало не на шутку, а на нём было лёгкое клетчатое пальто с меховым воротником, школьные брюки и валенки. Что же так в валенках-то холодно? Ааа, понятно. Не утеплялся школьник. Форму надел, а носками шерстяными побрезговал. И шарфа нет. И варежек. Ладно хоть шапка на меху. Хорошая такая шапка-ушанка. Судя по запаху, она из зайца. А ещё, кажись, дедушкой пахнет. Точно. Денис на всякий случай снял шапку и как следует её обнюхал. Запах крепкого табака и пота буквально окружил его, заставив сердце забиться от радости. Конечно он понимал, что это его родной дедушка, но господи, как же здорово! Внук украл эту шапку у своего деда, потому что она была для него символом мужественности и уверенности. Зачем же он это сделал?

Денис задумчиво посмотрел на школьные окна, блеснувшие в темноте синевой. Ему страшно. Школьнику было страшно. Он пришёл ночью в школу, чтобы совершить мистический ритуал. Он должен вызвать гномика-матершинника и утром сорвать контрольную по математике. Правильно, где же ещё это делать, как не в школе. Он и свечи принёс. А кроме него должны были прийти ещё двое. Колька Петров и Веня Стародубцев. И где же они? Для ритуала трое нужны. Таковы правила.

Денис ещё немного постоял на крыльце. Он переминался с ноги на ногу и ждал. Непонятно чего, но ждал. Школьный двор утопал в снегу. Где-то вдалеке лаяла собака. В пятиэтажке напротив начали гаснуть окна. Люди ложились спать. И ему надо бы…Да какой сон! Скоро прозвенит первый будильник и его выкинет обратно – нужно торопиться. И он отважно дёрнул за массивную дверную ручку. Дверь открылась. Он проскользнул внутрь. Прошёл через тамбур, стены которого были до потолка выкрашены голубой панцирной краской. Он отчего-то помнил, что она очень крепкая и её сложно поцарапать ключом. Отвёрткой бы лучше…

Денис дёрнул на себя вторую дверь – деревянную со стеклянной вставкой, а потом пришлось открыть ещё одну – белого цвета, тяжёлую, великанскую дверь.

В полумраке коридора первого этажа, он не сразу понял, куда ему нужно идти. Справа гардероб за решёткой, а слева, кажется, столовая и питьевой фонтанчик. Ложная память сообщила, что его ждут в туалете для мальчиков, на первом. Его несложно найти, там сильнее всего пахнет хлоркой. Денис принюхался и пошёл туда, куда его вёл этот тошнотный запах. Интересно, а почему школа не заперта на ключ? Ложная память тут же поведала необходимую информацию – у Вени Стародубцева бабушка работает сторожем, а он украл ключи и попросил отца на работе изготовить копии. Сказал, что для бабушки, а папа у него токарь по металлу. Всё просто.

Денис сделал несколько шагов и прислушался – скрипит. Паркет впереди скрипит. Значит тут, за углом, кто-то идёт к нему навстречу. Окликнуть? Нет, лучше не стоит. Ему нужно попасть в туалет, а он как раз за поворотом, первая дверь, а идут к нему ему навстречу из коридора первоклашек. Он осторожно приблизился к углу и вжался в стену. Кто бы там ни шёл, а сразу его не заметят.

Но стоило ему занять позицию у стены, как таинственный скрип прекратился. Денис замер и кажется тот, другой, тоже остановился. Это Валера? Денис снова принюхался. Нет. Пахнет хлоркой. А вдруг, это та самая кукла? Лучше подождать. И он принялся ждать. Некоторое время ощущалась только тишина, прерываемая стуком детского сердца, а затем он почувствовал лёгкое дуновение воздуха. Что-то приближалось и шло оно совершенно бесшумно, будто летело по воздуху. Денис напрягся.

Из-за угла медленно выдвигалась высокая прозрачная фигура. Денис машинально поднял голову вверх. Это была женщина. Рост больше двух метров. Она шла босиком и на ней было длинное до щиколоток прозрачное платье с широким подолом. И несмотря на то, что, и платье, и тело женщины, были прозрачными – рассмотреть, что же у неё под платьем было невозможно. И ещё она вся светилась тысячами синих жилок…Денис присмотрелся. Да нет же, какие же это жилки? Это трещины. Баба-то стеклянная. И она не идёт. Она плывёт, не касаясь пола. А ещё у неё длинные прозрачные волосы, почти до пояса. Что за ерунда? Это не та кукла!

И ему сейчас же захотелось отвесить ей пенделя, пониже спины.

Но он сдержался. Всё – таки он джентльмен, а не хулиган – двоечник. Стеклянная женщина проплыла мимо и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Денис дождался, пока она скроется из виду, и осторожно выглянул из-за угла. Никого. Отлично. Ему нужно попасть в туалет для мальчиков.

Он отважно пошёл вперёд. Ложная память нашёптывала ему, что ничего страшного и такое в школе всегда, сплошь и рядом. Чёрные руки, красные руки, а бывают ещё зелёные глаза и простыня чёрная, тоже бывает – главное соблюдать правила. Ночь – это время ужасов и ужасных чудовищ. А гномик нужен, иначе контрольную ни за что не сдать. Учительница по математике в тысячу раз страшнее какой-то там куклы.

Перед туалетами он снова остановился. Дверей было три. Крайняя от стены – для девочек. Средняя – для сотрудников и учителей, а ближайшая к нему, как раз, именно то, что нужно. Однако он не торопился. В туалете для девочек кто-то плакал и плач был таким жалобным. Мальчик так плакать не мог. Но и рисковать, проверять, кто же это там плачет, ему не хотелось. Не то, чтобы он боялся, нет. Ложная память подсказывала ему, что женский туалет по ночам крайне опасное место. Что же на него там может напасть? Злая какашка? Помойная Элли? А может, это на пацанов, ждущих его в мужском, уже напали и утащили в другой туалет? Вот они и рыдают, а Помойная Элли угрожает им страшными карами?

Эх, сюда бы гранату со слезоточивым газом, вот бы рёву-то было. А так, слышно только один голос. Значит – ловушка.

“Неее, не пойду”, – решил Денис, который не собирался рисковать телом школьника и, повернувшись к другой двери, столкнулся с всё той же стеклянной куклой. Он не успел даже поднять головы, как на плечо ему опустилась холодная и тяжёлая рука.

– Ха-сссс-шшшш, – зловеще произнесла кукла.

“Не успею убежать!” – в панике подумал Денис.

– Держи подсрачник! – выкрикнул позади кто-то звонким мальчишеским голосом. Кукла пошатнулась и повалилась прямо на Дениса. Зазвенел первый будильник…

Он открыл глаза и с облегчением выдохнул. Фу-х. Он дома. В своей кровати. А кто это там кряхтит? Денис повернул голову и увидел Валеру с респиратором на лице. Его напарник метался в кресле, махал руками и, судя по всему, по-прежнему находился во сне.

Денис озадаченно почесал затылок. Обруч на месте. Стоп. А в чьём сне Валера? Ведь он должен быть в его сне, вернее не во сне, а в параллельном мире. Получается, Валера остался там? И точно, стоило ему лишь подумать об этом, как его друг вслух подтвердил его опасения.

– Ах ты, падла стеклянная! Кусаться вздумала? Я тебе покажу подземный город. У меня разряд по сантехнике. А ты шкура туалетная, а ну подвинься! Не видишь – улики уничтожаю. А будешь выёбываться, и ты следующая! – бормотал Валера.

– Етитская сила! Он там. До сих пор в школе воюет! – вскрикнул Денис и спрыгнул с кровати, намереваясь разбудить своего друга. Однако, тут он столкнулся с неудачей. Несмотря на все усилия, Валера не просыпался. Он остался где-то там, в далёком кошмаре, и, судя по периодическим крикам, у него уже были новые противники.

– Стой! Стой гробик! А ну, вернись! Вернись – не то хуже будет! – угрожал кому-то Валера, пребывая в полном беспамятстве.

– Караул! Что же мне делать? – взвыл Денис, но тут прозвенел второй будильник и он посмотрел на него горящим безумным взглядом. Ещё три осталось. Точно! Нужно снова заснуть. Нужно заснуть и уже во сне заставить проснуться Валеру. У него три попытки, а потом уже может быть поздно.

Денис улёгся на кровати и вытянул руки по швам. Спать. Срочно спать. Когда весь этот бедлам закончится, он даст себе слово – никогда больше не связываться с осознанными сновидениями. Ну и что было в предыдущем сне. Город Сосновск. Школа № 1. Первый этаж. Туалет для мальчиков. Нужно вызвать гномика – матерщинника. Ну же, быстрее. Засыпай. Времени почти не осталось!

Третий сон.

Гномик, гномик – мелкий бобик

Съешь скорей Толстого томик

С нами гномик не дерись,

А конфеткой подавись

Денис выпучил глаза от удивления. Зачем он это повторяет? Какие тупые стихи. Он обнаружил себя сидящим на корточках перед большой кастрюлей, перевёрнутой кверху дном. На кастрюле было написано красной краской – “Бак для мытья яиц”. Напротив него также на корточках сидели два мальчика: один толстый, а другой очень худой. Ложная память узнала их. Это были Веня Стародубцев и Колька Петров – те самые, с которыми он собирался вызывать гомика…тьфу, то есть гномика. Они сидели на кафельном полу в мужском туалете в окружении множества свеч. Только почему его не конфетами приманивают? А-а-а, всё ясно. Гномик любит ругательства и охотно бежит к тем, кто его ругает.

Гномик, гномик – толстый лобик

Полезай скорее в гробик

Ты детишек не пугай

Лучше громко нам полай…

– командовал толстенький Веня, дирижируя поварёшкой. Денис сразу догадался, откуда тут посудный инвентарь. Столовая же рядом, вот и украл парнишка кастрюлю, но если будет замес, то поварёшкой не отмашешься. Против гнома – нет приёма, если нет другого…Так, а как же они не услышали, что в соседнем туалете сейчас Валера? Он же по-любому орал, ну или орали те, кого он спускал в унитаз?

– Пацаны, я щас! – он вскочил на ноги и побежал проверять.

– Ты чё, зассал?!! – крикнули ему вслед, но Денис даже не обернулся. Ему важнее было привести в чувство товарища. В коридоре никого не было. Денис огляделся и осторожно заглянул в туалет для девочек.

Мать моя – женщина! Повсюду валялись куски стекла, кровища, дрисня какая-то, а из крайней чаши Генуя торчала мохнатая лапа когтями наружу. Утром в школе будет грандиозный скандал, а из кого-то, кого назначат крайним, уборщица с удовольствием вытряхнет душу без участия всякой мистики. Но где же Валера? Денис опустил глаза и заметил на полу жирный чёрный след, как будто от автомобильного протектора. Ах-да, он же орал про какой-то гробик…Получается, гробик-то был на колёсиках.

Денис снова выбежал в коридор, нашёл след и пошёл по нему, пока не дошёл до кабинета труда. Деревянная дверь была сломана и болталась на одной петле. Там же он увидел разграбленный пожарный щит. Судя по всему, во время преследования неустановленного транспортного средства, Валера основательно вооружился: на щите отсутствовали лом и топор, правда, кроме этого не было и ведра конусом, но последнее, скорее всего, забрала уборщица. Денис прислушался – из кабинета труда доносились глухие удары и чей-то истошный визг.

Денис вошёл в кабинет и попытался включить свет. Он несколько раз щёлкнул выключателем, пока ложная память не подсказала ему весьма любопытную информацию: оказывается, если ты находишься в одном помещении со страшилами, ни один электроприбор работать не будет. Все это знают. Ночь и темнота – это их время, ты разве забыл? Только фонарик. А ещё есть такие, что высасывают любой свет. Лучше уж вот так, без фонарика. Ну, или свечу нужно было в туалете забрать. Свечи – тема.

Денис двинулся вперёд на ощупь, прислушиваясь к крикам. Там, впереди, ещё кабинет? Он нащупал и обошёл какой-то станок, потом наткнулся на парту. В этом кабинете совершенно не было окон, в коридоре и то было светлее. Так, ещё парта, а это что? Швабра? А, нет – лопата. На прошлом уроке делали…Да, твою мать, на каком ещё уроке?!! Заткнись – ложная память, не до тебя сейчас. А крики приглушены, потому что везде страшилы. Вот Валера устроил в туалете для девочек кровавую оргию, а в соседнем сидели пацаны и ничего не слышали, а всё почему? Правильно: тишина – друг советского страшилы.

С этой мыслью он больно ударился головой о что-то железное. От искр, посыпавшихся из глаз, стало немного светлее и Денис разглядел впереди ещё одну сломанную дверь. Крики доносились оттуда, и он поспешил на помощь.

В другом кабинете уже было светлее. Тут кто-то развёл костёр, а на столе учителя жужжал и крутил колёсами здоровенный двухметровый гроб и непонятно было, как это его туда водрузили? Со всех сторон гроб был прижат к столу струбцинами и обмотан железными цепями, а на самой крышке сидел рыжий пацан и активно работал коловоротом.

– Эй, ты кто? – удивился Денис, оглядываясь по сторонам. Рыжий оставил свою работу и с не меньшим удивлением уставился на вошедшего.

– А что это, такой мелкий, и ночью в школе? – с подозрением в голосе спросил он. – Ты, мальчик, разве не знаешь, что хорошие дети должны сейчас спать в кроватке? Или ты упырь? Лучше ты сам сознайся, а то башку отрублю.

И пацан гордо продемонстрировал пожарный топор с красной ручкой. У Дениса отлегло от сердца. Фух, так угрожать мог только один человек. Видимо ему тоже не повезло с вселением.

– Валера, зачем тебе гроб на колёсиках? – строго спросил он. Рыжий пацан сразу расслабился и самодовольно улыбнулся.

– Как зачем? Это самооборона. Он мне нахамил, а потом дважды меня переехал. Вот я и пообещал ему открутить все колёса.

– Бляди! Уроды! Жопошники говнозадые! – раздалось из гроба.

– Ух-ты! – удивился Денис.

– Во-во, – подтвердил Валера и снова взялся за коловорот. – Я эту суку, оттуда высверлю. Нагрубил, понимаешь, несовершеннолетним детям и надеется живым уползти.

– Мрази! Фуфелы! Чушпаны!

– Кричи-кричи, никто тебя не спасёт. Ты на столе у фокусника и чародея, а после того, как я закончу сверлить, мы будем тебя распиливать, – пообещал рыжий пацан и попросил Дениса:

– Деня, проверь, там в соседней комнате, стол с циркулярной пилой. Давай поможем родной школе – превратим мистический гробик в табуретки для младших классов.

– Ублюдки! Волки позорные! Прашмандовки!

– А ну, потише там! – Валера в запале грохнул по крышке гроба обухом топора. – Табуреткам слова не давали!

Денис призадумался. Было ясно, что его друг увлёкся и теперь, пока он не закончит разделывать гроб, то можно не ждать дальнейшего прогресса с поиском куклы, тем более, что они ищут явно не там – им нужно попасть в Дом культуры.

– Валера, нам нужно торопиться, с минуту на минуту может сработать будильник и сон прервётся, – сообщил он.

– Ну и что? Переместимся в другое место, – беззаботно отмахнулся рыжий пацан.

– Валера! Нам некогда! Нам нужно найти “ту самую куклу”.

– Деня, клянусь Юдексом, я тыщу лет так не развлекался! Целая школа уродов и страшил – да это место рай! Настоящий рай и главное, за это нам ничего не будет. Я буду ездить сюда на все праздники. Там, в коридоре, кстати ещё один должен валяться, не знаю кто, но я ему засунул багор прямо в жопу. Не мешай мне, я счастлив! Это мне подарок на Новый год!

Денис понял, что уговаривать бесполезно и сделал то, что он обычно делал, когда его друг начинал перегибать палку. В этот раз палка и помогла. Он подхватил валявшуюся на полу ножку от табуретки и использовал свой любимый навык: напал тихо и со спины.

Валера открыл глаза и озадаченно почесал затылок. Кажется, ему приснилась шишка, появившаяся в результате удара по голове тяжёлым тупым предметом. Вот зарекался смотреть на ночь “Следствие вели с Леонидом Каневским” … Стоп!

Он сорвал с лица респиратор и огляделся. Ну да. Всё точно. Он в доме Дениса и подопытный до сих пор спит. Валера перевёл взгляд на будильники. Три сработало, осталось ещё два. Значит Денис должен быть в новом сне. До этого они были в школе, но там точно делать нечего. Им нужно попасть в Дом культуры.

– Так ты значит, гномик матерщинник? – неожиданно прохрипел Денис.

– Кто – я? – не понял Валера и тут до него дошло, что его друг разговаривает с кем-то во сне.

– А почему ты в гробике на колёсиках? – продолжал Денис.

– Действительно, – согласился Валера. – Матерился, как последняя хламидия под микроскопом. И как же я его не узнал? Обычно-то, в гробах приличные покойники.

– А-а, это потому что в заклинании вызова был упомянут гроб, а внутри ещё и воняло? А ты действительно можешь исполнять желания? – продолжал говорить Денис.

Валера насторожился.

– Какие ещё желания?!! – ахнул он.

– Прекрасно. Пойдём, я провожу тебя в туалет. Нас, там, ждут школьники, которым завтра нужно помочь с контрольной, – произнёс Денис и захрапел.

“Связь прервалась, помехи”, – догадался Валерий Васильевич и тут его осенило.

Он моментально припомнил всё, что знал про гномика – матерщинника. Первое: его вызывают конфетами или ругают. Второе: он способен исполнять заветные детские желания и третье – его не существует! Это страшилки! Детская блажь и фантазии. Ведь, если бы он существовал, то… А почему, собственно, следует отрицать его существование? Это в одной вселенной гномика может не быть, а в другой он ещё как может жить и ругаться матом. Стой! Стой – Валера! Ты не о том думаешь. Какие к чёрту контрольные? Это его гном. Он его поймал первым и, следовательно, он должен первым трясти с него желания. Сейчас этот недоумок, просто так возьмёт и выпустит из рук золотую рыбку. Это немыслимо! Это, как уронить в пропасть миллиард долларов мелкими купюрами! Деня – не вздумай! Эту ошибку я тебе никогда не прощу!

Зазвенел четвёртый будильник. Денис перевернулся на другой бок и спокойно продолжил спать.

“Последний шанс, – подумал Валера и мысленно пообещал, – Ну ничего, школьнички. Сейчас я вам отобью все хотелки”.

Глава 5

Четвёртый сон или третий?

Изгнав Валеру, Денис решил остаться на месте и дождаться звонка будильника. Делать ему было нечего; он прохаживался вокруг стола и поглядывал на костёр из сломанных стульев, который разгорался всё сильней, и Денис в теле школьника прикидывал про себя – сгорит эта школа сегодня ночью или нет?

– Спаси меня, гадский мальчик! Я исполню любое твоё желание, мерзавец ты этакий! – завопил сидевший в гробу страшила. Похоже он понял, что скоро запахнет жареным.

– Ещё чего. Вы сударь – хамло и нарушаете правила дорожного движения, – вежливо отказал гадский мальчик.

– Да мне по работе положено! Я гном, гном – матерщинник! Не слыхал? Чики-брики, сраки – факи и Америке – кирдык! Ты же сам меня вызывал. Я свой, свой в доску. Три пацана – три желания. Спаси меня, ёбаный насос, тут дышать невозможно, в гробике падла какая-то навоняла. Главное, внутри чисто, а глаза режет…До слёз, ебать тебя в дышло. Короче, прояви, сука, сострадание!

Чтобы освободить гнома, пришлось как следует потрудиться – Валера упаковал гроб на славу. Матерщинник оказался старичком, высотой с локоть, с зелёной бородой и почему-то в медицинском халате.

– А халат зачем? – не сдержавшись, спросил Денис.

– Чтобы мусора́ не доебались. Хуй ли ты вылупился? Пошкандыбали скорей отсюда, а то действительно пожар будет, – нервно озираясь, предложил гном.

Едва они покинули кабинет, как ложная память напомнила Денису, что любые разрушения ночью при участии страшил исчезают, поэтому волноваться не о чем и поэтому же взрослые не обращают на такие события никакого внимания.

“Ну ладно разрушения, а если дети исчезают? Допустим, кого – нибудь съели?” – озадачился Денис. Ложная память ответила, что это вполне нормально и никого не шокирует. Если ребёнок пропал, то об этом быстро забывают. Пропадёт ребёнок, пропадёт свидетельство о рождении, медицинская карточка и дневник, ну а родители будут считать, что он просто надолго уехал к бабушке.

По коридору шли осторожно. Гном рассказывал о себе, но из-за матерных междометий понять его было трудно. Денис заметил ещё одну сломанную дверь, кабинет второго “Б” класса. Там кто-то стонал. Памятуя, что всё равно скоро прозвенит будильник, он решил полюбопытствовать и заглянул туда. За спиной гномик предупредительно заорал:

– Шухер! Звонарь идёт!

И бросился наутёк. Денис оглянулся. Из кабинета труда выбиралось нечто тёмное и высокое с длинными руками, а вместо головы у него был бронзовый колокол.

“Ого, такого топором не взять, – подумал Денис, оценив масштабы очередного страшилы, но решение проблемы нашёл очень быстро. Он снова заглянул в класс.

– Эй, – тихо позвал он. – Это у тебя багор в жопе?

– У-у-у-у… – жалобным голосом подтвердил кто-то.

– Спасибо.

Денис ловко выдернул багор из пострадавшего и метнул в Звонаря. Он попал прямо в колокол. Тяжёлый гулкий звон пронёсся по школе и в нём слились воедино звон будильника и крики оставшегося без багра страшилы. Ну подумаешь, резко выдернул. Дениса подбросило будто от ударной волны, закрутило, завертело и он неожиданно для себя снова очутился в туалете для мальчиков.

Теперь уже точно четвёртый сон.

Денис очумело поднялся с пола и на него сразу набросились с упрёками. Ага, все те же лица – Веня и Коля.

– Макаров, ты чумовоз! Ты дристофан и ссыкло! Мы тебя сколько ждать будем? – возмущался толстенький Веня.

– Действительно, мы тут уже от страха все унитазы обоссали. По нужде мог и тут сходить, – поддержал его худенький Колька.

– Или ты чё, девочка? Давай мы всем завтра расскажем, что ты в девчачий покакать бегаешь, – угрожал Веня, но тут уже Денис собрал все свои мысли в кучу и объяснил, что бегал не просто так, а искал гномика. Гномик приехал в школу в гробике на колёсиках, всё перепутал и нечаянно уехал в кабинет труда. И он его бегал выручать.

У школьников от удивления вытянулись лица.

– А чё это он в гробике? – не поверил Веня.

– А кто заклинание выдумал? В заклинании было про гробик? Было. Гробик вонял? Ещё как вонял, я лично его понюхал. А ругается он так, что уши в трубочку сворачиваются, – рассказал Денис.

– Блин. Заклинание я в пионерлагере подслушал, – расстроился Колька, – но я готов поклясться – он придёт. В пионерлагере получилось и тут получится.

– Пацаны: если не получится, завтра – нам всем трындец! Я ключи подделал, кастрюлю украл и свечи ещё. Это были бабкины свечи, она с ними в церковь шастает, – мрачно произнёс Веня.

Денис почувствовал себя виноватым и предложил ещё раз поискать гномика, но не успел он и шагу шагнуть, как гномик сам ворвался в туалет и, тяжело дыша, вцепился ему в штанину.

– Спасите! – пропищал он. – Там полный пиздец!

Денис нахмурился, он не понимал, что происходит, но Веня и Коля соображали быстрее. Веня быстренько захлопнул дверь и закрыл её на крючок, а Колька поднял кастрюлю. Под кастрюлей лежали словари: Даль, Ожегов и школьный словарь Лапатухина.

– Гномик, это тебе, – быстрым голосом сказал Колька. – Три словаря – три желания, у нас всё по-честному.

Гномик уставился на словари, сглотнул и потребовал.

– Два желания! Одно потратите на то, чтобы я вернулся домой. И давайте, по-быстрому: это чудище сейчас сюда явится.

– Какое чудище? Звонарь? – уточнил Денис.

– Да какой Звонарь нахуй? Он его уже грохнул. Бармаглот, Шиша, огненный мертвец – всех в капусту и сейчас он с топором сюда подбирается. Давайте свои желания, и расходимся, а то я ещё жить хочу, – неразборчиво произнёс гномик.

– Не боись, тут безопасно, – успокоил его Веня. – Страшилы всегда соблюдают правила ночи. В туалет никто не полезет. А вот из туалета, да запросто, но для того я свечи церковные принёс. Свет от свечей – отпугнёт любую нечисть.

“Какой наивный парнишка, – подумал Денис. – Ах, если бы это было так просто, но в реальности свет никогда не мешал нечисти творить злодеяния”.

– Нет, так не пойдёт, – принялся торговаться Колька. – Нас трое и желаний должно быть три. Завтра мы должны сдать контрольную по математике.

– Так и загадайте: одно на троих! – огрызнулся гномик. – Так и пожелайте – в пизду эту контрольную, вместе математичкой.

– А это далеко? – уточнил Колька. – А она точно оттуда не вернётся?

До Дениса дошло, что всё происходящее превращается в какой-то бред сумасшедшего и ему пришлось схватить гномика, и зажать ему рот, дабы тот не разболтал о неуместных подробностях того места, куда должна была отправиться учительница математики.

– Повежливее, тут вообще-то дети, – прошипел он гномику прямо в лицо и тот догадался, что ему сейчас просто открутят голову, если он вздумает пиздануть лишнего.

– Нам надо посовещаться, – почесывая подбородок, заявил Веня и обратился к Денису и Кольке. – Пацаны, вы чё думаете? Одно желание на контрольную, а второе на что? Что пожелаем?

– Может, велики? Орлёнок или Ласточку? – предложил Колька.

– Зачем нам они зимой? – возразил Веня. – Лучше конфет.

– Каких конфет? – рассеянно переспросил Денис.

– Шоколадных. Белочка, Мишка На севере, Театральные, а ещё жвачки. По мешку – каждому, – облизнулся Веня.

– Ага, куда мы их денем? Дома не спрячешь – родители найдут, – возразил Колька.

– М-м-Му-Му! – попытался предупредить школьников гном-матерщинник.

– Му-му, так себе. Обычные карамельки, – отмахнулся Веня.

Дверь заскрипела, а затем по ней ударили так, что во все стороны полетели щепки.

Школьники остолбенели и разом повернули головы к выходу. При свете свечей они ясно увидели, что в двери появилась широкая щель, а в той щели появилась чья-то рыжая рожа.

– Чё, не ждали? – ухмыльнулась рожа. – А вот и Валерчик!

Веня и Колька нехорошо переглянулись, и Веня выступил вперёд, закрывая остальных.

– Кипятков, тебя сюда не звали, – процедил Веня – Тебя что, давно в унитазе не купали? По новой захотел?

Валера убрал лицо и запустил в щель свою руку.

– Не понимаю о чём вы, детишечки, – проворчал он, разобравшись с крючком и открывая дверь нараспашку. – Я тут ненадолго, поэтому быстренько пнули ко мне гнома, а сами отошли на четыре метра и держите руки так, чтобы я их видел.

Детишечки и даже Денис машинально попятились. Школьная форма рыжего мальчика была вся в разноцветных пятнах, а в обеих руках он сжимал здоровенный топор.

– Ты же слабак, Кипятков. Ты же – нюня. Подслушал, как мы гномика собрались вызвать и решил подсуетиться, ведь так? – оглядываясь по сторонам, пытался угрожать Веня, но получалось не очень. Рыжий мальчик загонял их в самую глубь туалета.

– Кипятков, нас трое, а ты один, – предупредил Колька и вооружился кастрюлей.

– Вас… Всего трое, – поправил его Валера и только тут при свечах, заметив своего друга, заулыбался ещё сильнее.

– К тому же, один из вас – это мой кореш и у него в руках то, что мне нужно. Пойдём, Деня.

– Денис! С каких пор ты водишься с Кипятковым? – ахнул Веня.

Денис не знал, что ему и ответить.

– Всё немного не так, как вы думаете… – начал было он, но к счастью возле туалета нарисовался очередной страшила, и школьники закричали от страха. Все, кроме Валеры, который оглянулся, улыбнулся и одним ударом располовинил очередной зубастый хлебальник.

Здоровенная тварь завыла и вывалилась в коридор. Рыжий мальчик вышел следом и в темноте послышались глухие звуки, будто бы кто-то что-то рубил.

– Это же был медведь с синими зубами. От него не спастись! – едва не заикаясь от страха, сообщил мальчик Коля.

– Серьёзно? Так, а где у него зубы? Пацаны – одолжите свечку. Тут, в темноте, только одни мозги, – попросил из коридора Валера.

– Слышь, мы тебе всё равно гнома не отдадим. Это мы его вызвали, – осмелел толстенький Веня.

– Да вот ни хрена подобного! Это я первым гробик на колёсиках поймал, а всё что находилось внутри гробика, это мои законные трофеи! Деня – подтверди! – возмущался в темноте Валера.

– Первое слово – съела корова, – возразил Веня.

– Шёл-шёл крокодил твоё слово проглотил, а моё оставил и печать поставил! – парировал Валера и снова появился в туалете с топором наперевес.

– Ну, с мишкой я закончил. Теперь, ваша очередь. Попрощайтесь с гномиком.

– Стой! Стой, Валера! – заступил ему дорогу Денис.– Я, кажется, придумал, как нам договориться.

– Чё? Деня, какие договоры? Этот гном исполняет желания. Ты меня слышишь? Ау? Нам не нужно будет идти на улицу и жопу морозить в поисках Дома культуры. Он прямо сюда твою куклу телепортирует вместе с часиками. Или ты собрался в благородство играть? Ты под малолеток прогнулся что ли? Да плевал я на их контрольную вместе с математикой. Подумаешь, какая-то несчастная двойка, – рассердился Валера.

– Кипяток, ты тупой? Наша училка – Кость! Тебе же завтра с нами в одном классе сидеть! – завизжал Веня. – Ты забыл, что случилось с Алёной Стариковой, а со Стёпой Козловым. Ты нашей смерти хочешь? Да лучше сейчас нас убей. Лучше смерть, чем завтра на математику!

– Верно, – всхлипывая, поддержал его Колька. – А ещё Дудин, а до него Петров, и Воронину, ну помните, маленькая такая, с тихим голосом? Они получили единицу по математике и теперь…

– Не плачьте, – успокоил детей Денис. – Он ничего вам не сделает. Он только с виду дурак, а внутри он добрый.

– И от кого я это слышу? – проворчал Валера, но топор опустил и согласился выслушать предложение товарища. На сколько частей будем делить гномика? Топор-то, он – вон где.

– Значит так, – предложил Денис. – Гном матерщинник исполняет три желания. Первое желание, чтобы все присутствующие сдали завтра контрольную по математике. Всех устраивает? Возражений нет?

– Нет, – закивали Веня и Коля.

– Не возражаю, – кивнул рыжий пацан.

– Му-му, – прокомментировал желание гномик.

– Хорошо, – кивнул Денис. – Второе желание: перенести сюда куклу из Дома культуры, у которой мои часы. Не знаю, как её зовут, но она деревянная.

– Возражения есть? – сурово спросил Валера у школьников и на всякий случай приподнял повыше топор.

– Нет, нет, не возражаем, – замотали головой Веня и Колька.

– Ну и третье желание: отправить всех детишек по домам спать, переместить прямо домой то есть. А то ночь, опасно, страхи всякие по углам бегают, – закончил Денис.

– Не возражаю, – зевнул Валера.

– Согласны, – закивали Веня и Коля.

– Му-му, – согласился гномик.

Пожали друг дружке руки, а потом отпустили гномика. Валера встал у дверей на страже, матершиннику торжественно вручили толковые словари.

– Первое желание! – щёлкнул пальцами гномик. – Исполнено.

Ничего не произошло. Все недоумённо оглядывались.

– Ну, а хуй ли вы хотели? Контрольная только завтра, – объяснил гномик и вновь щёлкнул пальцами.

– Второе желание! Исполнено.

Снова ничего не произошло.

Валера начал выказывать признаки нетерпения. Он осмотрел коридор, проверил рукомойники в туалете, заглянул в чашу Генуя и, когда ничего не нашёл, очень нехорошо посмотрел на гномика.

– А может ты нас обманул, а? Может ты ничего не умеешь?

– Клянусь, я исполнил ваше желание, – заюлил гномик. – Оно тут, в школе.

– И чё мне его опять искать??? – возопил Валера. – Мы по времени ограничены, дядя! У нас будильник сейчас сработает!

– Я не виноват! – гномик попытался спрятаться от нависшего над ним с топором Валеры. – Желание уже сбылось. Не казните!

– Так, никто никуда не уходит, пока я… – начал было Валера, но тут Денис увидел, как за его спиной появилась та самая кукла.

– Скуде…– закричала она и прыгнула на шею Валеры.

– Бац! – это Валера инстинктивно шарахнул куклу по башке топором да так, что у той глаза из глазниц выпали.

– …Бляха! – прокричала кукла, улетая куда-то в темноту.

– А-аааа!!! – закричали от страха школьники.

– Третье желание! – щёлкнул пальцами гном матерщинник. – Исполнено.

Где-то вдалеке зазвенел будильник.

Денис кубарем слетел с кровати, а следом за ним полетели одеяло, подушка и простыня.

– О-ё-ё-ё-ё-й! – простонал он, щупая себя за поясницу. – Валера, зараза такая, зачем ты раскидал на полу шахматы?

Повсюду, вокруг него, лежали колючие шахматные фигурки и две из них пребольно врезались в спину. Денис достал из-под себя белого коня, посмотрел на него и отбросил в сторону. А потом, посмотрел на кровать и не поверил своим глазам. Это была не его кровать. И не его одеяло, да ещё, надо же – с белым пододеяльником. Все знают – только лохи с пододеяльником спят.

Кое-как освободившись от одеяла, он огляделся, потом посмотрел на потолок, заценил люстру с круглыми плафонами, а затем встал и пошёл искать выключатель.

Свет озарил небольшую комнату, где в одном углу стояла узкая одноместная кровать, а в другом высокий шкаф с книгами, на вершине которого стояла модель парусника, выполненная из дерева. Денис прошёлся по комнате, ступая голыми ступнями по мохнатому рябому ковру, оглядел письменный стол с лампой. На крышке стола лежал большой кусок оргстекла, а под стеклом он увидел несколько цветных фотографий. Маленький мальчик в плавках, рядом, судя по всему, его родители. Как же они улыбаются, а позади пальмы и пляж. Ложная память молчала. Денис щёлкнул на пробу пальцами и…ничего.

Он мрачно посмотрел на будильник, валявшийся у кровати. Это он его разбудил. А зачем? Какой ребёнок мог задумать встать ни свет, ни заря? Он снова посмотрел на стол и только тут заметил раскрытую тетрадь с примерами по математике, перевёл глаза на кровать и понял, что этой ночью маленький мальчик Денис Макаров положил себе под подушку учебник математики, чтобы лучше запомнить пройденный материал. Тетрадь раскрыта и приготовлены карандаши. Тут не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять: он боялся не сдать контрольную и именно поэтому он завёл будильник на пять утра. Встать пораньше и пару часов посидеть, поучить на свежую голову, ведь это надёжный способ. Все так делают, вот и он сделал.

Денис хлопнул себя по щеке. Больно. Нет, это не сон. Он действительно остался в ином мире. Занял тело ребёнка. И где же теперь, настоящий Денис Макаров? Какую же чудовищную подлость он совершил! Нет прощения тому, кто украл чужую жизнь, да ещё жизнь ребёнка. Он – детоубийца. Он кретин. Он – полный идиот. Как же быть-то теперь? Что ему делать? Но может, не всё потеряно? Денис бросился к письменному столу и принялся составлять заклинание. Нарисовал пентаграмму, добавил капельку своей крови зашептал тайные слова. Ничего. Его способности полностью пропали.

Он долго буравил взглядом разрисованную бумажку, а затем не выдержал и начал стучаться лбом о крышку стола. Тук-тук-тук. Тук. Тук-тук-тук. Тук. Голове было больно и это немного успокаивало.

– Сынок, – послышался взволнованный женский голос. – Ты чего стучишь?

Денис обернулся.

– Мама, – прошептал он и тут его прорвало. Радость, горе, сомнения, страх – всё разом. Вероятно, впервые в жизни, он взял и заплакал.

Глава 6

Денис не знал своих родителей. Они умерли, когда он был ещё совсем кроха и единственными близкими людьми для него были бабушка и дедушка. Дедушка был суровый и жестокий, а бабушка добрая и заботливая. Разумеется, он всегда завидовал детям, у которых были родители и которые росли в настоящей, полноценной семье. Дети никогда не ценят своего счастья, да что там дети, взрослые ничем не лучше – никогда не ценят того, что у них есть. А Денис ценил, ведь только настоящие завистники могут оценить по достоинству чужое счастье. И сегодня, осознав, что у него есть мама, настоящая, живая мама, а не фотография на надгробии, он не смог сдержать своих чувств. Так мог плакать только сирота, узнав внезапно, что он не одинок, что у него есть родители и что они пришли не просто навестить, а забрать наконец его из этого ужасного детского дома.

Мама, красивая темноволосая женщина с прямым носом и голубыми глазами, почему-то решила, что он плачет из-за уроков и начала утешать, а потом пошла на кухню готовить ему какао. Денис вытер слёзы. Он был противен самому себе.

“Эта женщина моложе меня, а я перед ней распустил сопли, как последняя нюня, – размышлял он, не забывая сморкаться в майку. – А кого они там называли нюней? Валерчика? Надо было меня. Уж он-то бы ни слезинки не проронил и не всхлипнул. Боже – какое счастье! У меня есть мама! Заткнись – дурак! Это не твоя мама. Это мама Дениса Макарова, а у тебя, дурак, даже своей фамилии нет. Ты – никто! Не забывай, что ты – Никто, а то всё забудешь”.

К возвращению мамы Денис уже был собран, спокоен, а кроме того он сложил в стопку учебники и тетрадки. Она очень удивилась, обнаружив своего сына, одетого в школьную форму, да ещё в пионерском галстуке. Особенно странным было то, что он сидел за письменным столом и изучал семейный альбом.

– Это мы прошлым летом, в Адлере, – тихо сказала она, подглядывая из-за плеча.

– Угу, – ответил Денис и, перевернув страницу, спросил. – А это?

– Ты разве не помнишь? Это наш Дом культуры. В детском саду ты играл там зайчика. Мы сделали эту фотографию, когда наш Папа только-только купил новый фотоаппарат.

– Зенит?

– Денисочка, ну какой Зенит? Он купил ЛОМО, а Зенит мы тебе на Новый год подарим, как ты и просил.

Больше он вопросов не задавал. Догадался, что и так наговорил лишнего, заставив чужую маму переживать и волноваться, а он очень не хотел, чтобы из – за него волновались. Денис выпил предложенное какао, не отказался от сушек, а потом с удовольствием навернул две тарелки гречневой каши на молоке. Мама, конечно удивилась, ведь её сын обычно ел нехотя и требовал, чтобы в каше присутствовал сахар, но Денис с детства отличался прекрасным аппетитом и силой воли. Именно благодаря последней, он смиренно отказался попросить добавки, умылся, почистил зубы, помыл руки с мылом и пошёл в школу.

Он решил положиться на волю судьбы. Теперь он обычный школьник и ему следует прилежно учиться, пока он не выяснит, как ему свалить обратно в свой родной мир, ну или пока его не вытащит отсюда Валера.

Денис вышел из подъезда, поздоровался с бабушкой и дворником, которые сидели на лавочке неподалёку, а потом оглянулся и посмотрел на свой дом. Ага, панельная пятиэтажка, второй подъезд, четвёртый этаж, квартира 55. Главное, не забыть свой собственный адрес. А ещё ключ. Ключ под ковриком – так мама сказала. Осталось познакомиться с одноклассниками.

Он миновал двор и первый одноклассник сам решил с ним познакомиться. Портфель больно ударил в спину, и Денис, покачнувшись, упал прямо в сугроб.

– Не зевай, тетеря! – прозвенел до боли знакомый голос.

Денис выбрался из сугроба и, поправляя съехавшую на глаза шапку, пролепетал:

– Валера?

– Тамбовский волк тебе – Валера! Это всё из-за тебя! Это ты во всём виноват – зараза! – перед ним снова был тот самый рыжий пацан в синей на молнии зимней курточке и в полосатой шапке.

“Шапка – петушок, – от чего-то подумал Денис. – Сто лет такой не видел”.

Рыжий пацан был необычайно зол.

– Ну, и каково тебе, а? Загадал желание гномику, а? Детишек по домам, а? А чой-то ты, Денис, и не дома? А? Нравится тебе? Нравится?

С этими словами Валера накинулся на него с кулаками, снова повалил в сугроб и попытался избить. Денис поначалу, растерялся, но пропустив пару ударов по лицу, быстро пришёл в себя, перехватил Валерину правую и ловко заломил, а затем сделал бросок через плечо, причём рука оставалась в болевом захвате. Рыжий забился в снегу, как рыба, и начал лягаться ногами, но тут уже Денис не зевал – поймал ближайшую к себе ногу и придавил коленом, прямо по болевой точке.

– Задрал своё Кюсё применять! – визжал Валера. – Давай на кулаках, гнус! Чё ты вечно в захваты-то лезешь? Я всё равно тебе харю размотаю!

– Без своего психополя ты обычный ребёнок, – попытался успокоить его Денис.

– Смотрите – он ещё и издевается? Обычный, значит?!! Хрр-тьфу!

Прижатый к земле рыжий чертёнок метко харкнул противнику в лицо слюной вперемешку с соплями.

Такой подлости Денис точно не ожидал. Он отшатнулся и машинально принялся умываться снегом, за что тут же получил коленом под дых.

– Ай! Ну хватит! – задохнувшись от боли, простонал он. – Хорош кулаками махать, я всё понял.

– Это тебе задаток, – тяжело дыша, пообещал рыжий. – Вот скажи мне, дорогой – вот почему с тобой вечно так? Как что ляпнешь, так потом сразу одни проблемы? У меня были планы, я хотел уехать, меня женщина на Красном море в купальнике будет ждать, на собственной яхте, между прочим. А теперь я – кто? Малолетка со стажем? Здорово, правда? У меня в портфеле, думаешь коньяк с шоколадками? А нетушки! У меня там учебники, линейка и ластик!

– Надо же, а я свой ластик, дома забыл, – пробормотал Денис.

– А голову не забыл? Ты не стесняйся, обращайся почаще и я с большим удовольствием тебе харю натру, я же теперь школьник. У меня уроки, оценки, физкультура эта задрипанная и сменная обувь в мешочке. Спасибо тебе большое, я всегда мечтал снова очутиться в пятом классе и декламировать Пушкина. Или повторять до икоты про то, что Лондон – столица Англии. Помнишь, да? Помнишь? Ну, ничего – скоро вспомнишь!

– Брейк! – поднял Денис руки вверх. – Я сдаюсь. Ваша правда, Валерий Васильевич – признаю свою глупость и нечаянные слова.

– Мало! Там ещё дальше, по тексту…– погрозил ему кулаком рыжий.

– Постараюсь впредь больше не проявлять себя с недостойной стороны, обязуюсь поменять жопу на голову и готов своей кровью искупать…

– Искупить!

– Угу, искупить. Отстрадать и отработать. Готов к труду и обороне: и т.д. и т.п. – закончил Денис.

Валера помолчал, поглядел на серое туманное небо и, успокоившись, пробормотал.

– Ну, в принципе…За дюжину лет научился-таки извиняться и даже стандартную форму извинения запомнил.

– Спасибо, – искренне поблагодарил его Денис. Он выбрался из сугроба и стал отряхиваться.

– Но это ещё ничего не значит! – грозным голосом поспешил заявить рыжий, подавая ему портфель. – По твоей милости мы попали в сраный “Исекай” с советским уклоном и самое обидное – тут не будет гаремников. Возрастная категория: 12+. Пионер – всем детям пример! И не вздумай где-нибудь ляпнуть – Пионерка, всем детям примерка!

– Да я и не собирался.

Денис привёл себя в порядок, затем помог отряхнуться Валере, и они вместе пошли учиться.

– Самое странное, что в этом мире произошла привязка к нашим настоящим именам, – говорил рыжий мальчик.

– Но не к фамилиям, – добавил от себя Денис – У меня фамилия Макаров, а у тебя Кипятков.

– Угу, верно. Кипятков Валерий Васильевич. Ночью вскочил с кровати и чуть не обос…испугался. Квартира, главное, не моя и родители не мои. А ещё собака, кошка и хомячок в банке.

– Хомячок? – переспросил Денис.

– Да, я проверил – живой хомяк, чёрный. Стакан семечек только так за щеку убирается, но не в этом суть: мы потеряли свои способности. До того, как сработал будильник, я пользовался своей силой и был в состоянии играючи обезвредить куклу, с которой всё началось. А сейчас? Я ничего не могу. Я всё перепробовал, а потом с горя попытался украсть у своих новоявленных родителей сигареты.

– Да? И каков результат? – не удержавшись, спросил Денис.

– Ухо видишь? – рыжий пацан стянул с себя шапку и продемонстрировал распухшее красное ухо. – А ещё у меня жопа такого же цвета, но я её тебе, мальчик, не покажу.

– Вот и правильно, – поддержал воспитательные меры Денис. – Нечего портить чужое детское тело.

– М-да? Чья бы корова мычала. Думаешь я не видел, как ты бежал вприпрыжку? Мама кашей накормила. Такое счастье! И между прочим, я слышал, как ты ночью ревел.

– Да ладно? – испугался Денис.

– Да тебя весь дом слышал, – успокоил его Валера. – Панелька, СССР, стены тонкие, но только я один распознал твои крокодиловы слёзки. Плакала сиротинушка от счастья – Мамка у мамонтёнка нашлась. И не стыдно тебе мечтать остаться здесь навсегда и зажилить чужую жизнь? А что, удобно устроился. Новое тело – новое дело. Новая жизнь с чистого листа.

– Ничего я такого не думал, – быстро возразил Денис.

– А, то есть ты ещё сам не в курсе? Иногда, язык тела говорит не только за себя, но и за того парня, который считает себя ответственным за мораль и срамные мысли. Мне подождать, пока ты сознаешься? Мне не принципиально, я и так знаю правду.

– Ладно, ладно, были такие мысли. Прости, – извинился Денис. Теперь он плёлся за рыжим, опустив голову, и был противен самому себе.

– Только и слышу: прости-прости, а когда, собственно, ты начнёшь приносить пользу? У Кипяткова и Макарова сегодня контрольная по математике. Сдашь на пять? Я ночью, ради интереса, свой дневник проверил и там по математике одни двойки. А у тебя что?

– Двойки, тройки и колы – все товарищи мои, – скромно ответил временно исполняющий обязанности Макарова ученик Денис.

У школьной ограды они притормозили и несколько минут просто стояли, наблюдая за местными школьниками.

– Первые классы, – показывал пальцем Валера, – Эти весёлые и беззаботные. Угу. А вон там старшеклассники. Корчат из себя серьёзных. Курят за школой и ходят с дипломатами. Всё как в моём детстве, прикольно.

– Не, а вон эти, эти тоже серьёзные, – Денис кивнул на двух мальчиков, стоявших у дверей в школу.

– Так это Веня и Коля. Они, походу, тебя ждут, – приглядевшись, опознал рыжий пацан и приказал:

– А ну, давай, топай к ним на разведку

– А ты?

– Я пока шнурки завяжу.

Валера присел и деловито принялся делать вид, что он завязывает шнурки на сапогах с липовыми застёжками. Он дождался, пока его лучший друг оставит его и пойдёт к дверям, а затем поднял голову и продолжал наблюдение за школьниками. Новоиспечённый Кипятков умолчал о парочке нюансов, которые должны были произойти со старым Кипятковым и, если первый нюанс был простым и легко решаемым, то второй – крайне беспокоил его. Ночью он нашёл в комнате старого Кипяткова множество записок с молитвами и просьбами к различным потусторонним силам. Валерка Кипятков написал на них тревожным неровным почерком – “Хочу получить пять по математике. Хочу сдать математику. Только бы не получить единицу!” Эти бумажки были просто везде: под подушкой, в книгах, под подоконником, в столе, а также он нашёл несколько бумажных самолётиков с аналогичными просьбами. Методом дедукции новый Валера без труда определил, что записки были составлены накануне вечера, чернилами одного цвета, при этом была использована так называемая “счастливая шариковая ручка”. Насколько она была счастливой, определить было сложно, но она принадлежала старшему брату настоящего Кипяткова, ибо тот, старший брат, обнаружив утром нехватку, прописал младшему Кипяткову воспитательный подзатыльник, после чего ручку пришлось вернуть. Но дело было вовсе не в ручке.

Валера внимательно изучал общую обстановку в школьном дворе и по грустным лицам школьников определял своих одноклассников. Что поделать: со старого Кипяткова – спроса нет. Он теперь неизвестно и где и, чтобы он вернулся обратно в своё тело, нужно это тельце освободить от другого Валеры. От подселенца. От Валеры со звёздочкой. Памяти о прошлом никакой нет, зато вон та, плачущая за забором девочка, наверняка его одноклассница. Вон, как она слёзы утирает и крестится.

Девочка же, заметив Валеру, быстро вытерла слёзы и показала ему кулак.

“Не удивлён, – констатировал про себя рыжий. – Даже девочки, и те, считают себя круче старого Кипяткова. Оно и понятно – старый Кипятков плакса и вполне обоснованно имеет прозвище “Нюня”. Пора бы это исправить. Ну и где же он? Где же тот, кто должен переломать мне все ноги?”

Денис, тем временем, дошёл до Коли и Вени и поздоровался с ними.

– Ты чё до сих пор с Кипятком водишься? – выглянув из-за его плеча, прошипел Веня.

– А что с ним не так? – поинтересовался Денис. – Это потому, что он рыжий?

– Ему всё равно – край. Либо его сожрёт Кость, либо до смерти изобьёт Миша Островский. Он отмечен несчастливой звездой, – шёпотом поведал Колька и опасливо оглянулся.

– Какой Миша? – не понял его Денис.

– Макароныч, ты совсем вчера мозги растерял? Все знают, что Нюня виновен в том, что у Миши пропала счастливая шайба. Ему её сам Третьяк подарил, а Нюня потерял и теперь он должен приносить Мише каждый день по рублю, пока шайба не найдётся. Иначе его будут бить, – со злобой в голосе рассказал Веня.

– Точно, – подтвердил Колька. – Деньги у него давно кончились, он уже продал все свои игрушки и ценные вещи. Два дня он не платил, теперь его долг – три рубля. Будь уверен, – Миша его не пожалеет.

“Ничего себе. Интересно, а поддельный Валера знает об этом?” – оглянувшись на своего друга, подумал Денис.

В этот момент его сильно толкнули плечом. Денис покачнулся. И судя потому, как испугались его товарищи, он догадался, что, тот самый Миша, про которого они говорили с таким уважением в голосе, только что прошёл мимо него.

Миша Островский был широк в плечах, на две головы выше любого пятиклассника, а кроме того был одет в дутую куртку синего цвета, отчего казался настоящим великаном. Он шёл медленно и уверенно, и все встречные школьники старались убраться с его пути. Денис проводил его взглядом, а затем перевёл взгляд на Валеру. Тот делал вид, что копается в своём портфеле и ему совершенно не интересно, почему это все школьники столпились кучей у входа и смотрят прямо на него. Да, все. От первоклашек до старшеклассников. Видимо все хотели посмотреть, как вон тот, здоровый парень в синей куртке, будет бить рыжего мальчика и почему-то, судя по шёпоту в толпе, симпатии школьников были на стороне Миши Островского.

“Тут же половина – пионеры. Почему никто не заступится? – изумился Денис. – Неужели все считают, будто бы этот хулиган сейчас вершит справедливость?”

Быстрые шепотки в толпе только подтвердили его опасения. Да, все считали, что Миша – хороший, а Валерка – дурачок, должен сполна получить причитающееся. И что если сейчас Валерка убежит, то его всё равно поймают и изобьют хоккеисты. Лучше уж так. Получить справедливое наказание за свой позорный проступок.

Денис дёрнулся было на помощь, но его схватили за одежду его друзья и не дали ступить и шага.

– Не вздумай! – шипел ему в правое ухо Веня. – Это не наше дело. Он семиклашка. Он в школьной команде, а хоккеисты порвут любого, кто против них. Ударишь его, и они тебя отметелят.

– Макароныч – не дури! – налегал на другое ухо Колька. – Он отмечен несчастливой звездой. Лучше пусть он попадёт в больницу, чем на математику. Ему светит единица. Ему, в любом случае, смерть. Миша всё правильно делает.

А Миша уже подошёл вплотную к Валере.

– Принёс? – грубо спросил он низким ломающимся голосом.

– Конечно, – глядя на него снизу-вверх, добродушно ответил Валера. – Только напомни: сколько тебе я должен?

– Три рубля или моя шайба. Правила ты знаешь, – прогремел великан.

– Угу. Я понял. Кстати, если твоя шайба найдётся, ты же вернёшь мне мои деньги?

Островский нехорошо засмеялся, а потом показал рыжему мальчику массивный кулак.

– Тебе всё ясно?

– Разумеется. Деньги ушли на погашение морального вреда в результате утраты любимой цацки, – пробормотал Валера.

– Чегооо???

– Отойдём, говорю, за угол школы. Я тебе десять рублей принёс. Не хочу при свидетелях, а то сам понимаешь, лишние глаза, лишние уши, лишние языки, лишние пальцы…

– Какие пальцы? – не понял его Островский.

– Да это я так, не обращай внимания, пальцы на морозе замёрзли, пока деньги пересчитывал. Ты же не против мелочи? Нет? Вот и пойдём.

В толпе школьников пронёсся удивлённый шёпот – Миша повёл Нюню за школу. Значит, будет бить. Тут же, как из-под земли появились крепкие решительные ребята, которые принялись покрикивать на учащихся младших классов.

– Чего столпились? Идите по своим делам! А тебе, очкастый, особое приглашение нужно? Расходитесь – нечего тут смотреть.

Человек пять из них встали цепочкой, преграждая путь любопытным. Они пропустили только старшеклассников, возвращавшихся в школу с утреннего перекура.

– Всё. Нечего и думать. Пошли на уроки. У нас вообще-то свои проблемы, – сказал Веня и начал протискиваться к дверям. Денис почесал затылок и решительно подошёл к одному из Мишиных корешей, стороживших угол.

– Чё надо? Иди учиться, – посоветовали ему.

– Нюня и мне должен. Дайте хотя бы разок ударить, – вежливым голосом попросил Денис.

– Ага, конечно. Чеши отсюда. Попросили не занимать, слишком большая очередь, – ухмыльнулся незнакомый пацан.

Денис шмыгнул носом и оглянулся. Во дворе, кроме него и этих пятерых, больше никого не было. Поэтому он решил не церемониться.

– Слушай, а ты точно хоккеист? – спросил он.

– Спрашиваешь, мы скоро на областные соревнования поедем. Сосновск победит всех. Наша команда…

Денис ткнул его указательным пальцем под подбородок и отошёл в сторону. Хоккеист пошатнулся, закатил глаза и упал лицом вниз.

– Помогите! – испуганно попросил Денис, обращаясь к его товарищам. – Ему плохо. Я видел, изо рта пена пошла. Я его не подниму.

– Серёга! Серый, что с тобой? Федя – беги в медпункт! Саня – беги, звони в скорую! – засуетились старшеклассники.

“А хоккеисты – молодцы. Дружные”, – одобрительно подумал Денис, и, когда двое оставшихся склонились над бессознательным Серёгой, он вырубил их одновременно. А нечего зимой без шарфов ходить. Шеи голые. Можно запросто простудить шею или получить по болевой точке ниже затылка…Ах, дети, дети…Ну что же, а теперь пора спасать Нюню.

Но когда он повернул за угол, выяснилось, что Валера и так неплохо справляется. Миша Островский лежал в снегу с вывернутой рукой и скулил от боли, а рыжий мальчишка угрожал переломать ему все пальцы.

– Валера, только без переломов, – попросил бдительный Денис. – Обойдёмся и вывихом.

– Да, сейчас! – отмахнулся от него рыжий. – Ты хоть знаешь, на сколько он Кипяткова обул?

– Нет, но…

– Больше ста рублей! Это вымогательство, в особо крупных размерах. У меня, мамка местная, шестьдесят рублей получает, я сегодня утром от неё выслушал. А папка – 120. Кипятков, значит, ради сраной шайбы, в копилку семейную лазил и воровал оттуда, а этому хоккеисту – всё мало!

– Валера – он ребёнок!

– И чё? Шайба – столько не стоит. Она по прейскуранту – рубль максимум, а на самой шайбе написано: сорок копеек.

– Отпусти гнида! – провыл Островский.

– Да щас. Тебя там, как звать? Миша? Так вот, Миша. В хоккей играют настоящие мужчины – Хрусть не играет в хоккей! Я начну с мизинца и по всей пятерне, по рублю за каждую косточку, потом перейдём на кисть. Ты не переживай – там костей много, уж я постараюсь.

– Тебя братва… – попытался угрожать Островский.

– А что, они мне тоже должны? Ты не стесняйся, Миш. Перечисли имена и фамилии, а я вас всех, сдам ментам – паровозом. Пойдёте, как преступная группировка, а ты за организацию ОПГ, рэкет и терроризм.

– За что??? Ты мне должен! Ты сам согласился!

– А я вот сегодня утром проснулся и понял, что ты меня обманул. Мне кажется, что твоя шайба по-прежнему у тебя, а ты просто вымогаешь деньги у доверчивого школьника. Можешь опровергнуть мои слова? Чем докажешь, что у тебя её нет? Может ты её спрятал? А может, кто из твоих дружков? Сознавайся, не то…

– Валера, сюда бегут. Давай быстрее, – предупредил Денис, заметив появившихся во дворе учителей и женщину в белом медицинском халате.

Рыжий пацан одним движением свернул мизинец на руке Миши Островского и тот заорал, уже не стесняясь своего спортивного статуса. Валера и Денис помогли ему подняться на ноги и, подталкивая под бока дружескими кулаками, повели в школу.

– Помогите! – кричал Валера, обращаясь к учителям, пытавшимся привести в чувство лежавших в снегу хоккеистов. – Спасите Мишу Островского. Такое горе! Он упал и, кажется, сломал себе палец.

– Хоккеист, ты намёки понимаешь? – зашептал Денис Мише, который увидел своих павших товарищей и догадался, что тут что-то не так.

– А?

– Если ты не вернёшь ему деньги, он тебе маску сломает, причём вместе с лицом. Ты подумай, как следует, ведь в следующий раз я могу и не успеть.

– У меня нету…

– Так ты продай, – весело посоветовал ему Валера. – Как я делал, а не хватит – возьми у родителей. С тебя, родимый, 110 рублей и тогда ты снова будешь хоккеистом. А до этого ты и твоя команда – мои рабы. Вздумаете напасть всей шоблой – милости просим, но не забывайте, что из больницы я вас дождусь, а сумма долга резко увеличится. Адьёс Амигос!

И он толкнул Мишу Островского прямиком в заботливые руки учителей.

Глава 7

Их класс располагался на втором этаже, в коридоре, где в дальнем конце находились школьная библиотека и спортзал. Второй кабинет. 5-В класс. Денис почему-то припомнил, что буквы классов имеют особенное значение. А – класс: хорошие ученики; Б – класс, похуже; В – и так, и сяк. Хуже всех класс Д – ведь туда только последних чудил набирают. Кстати, оказалось, что школьная хоккейная команда набрана в основном из Б и Д классов, но это была совсем уж несущественная информация. А вот Валера шустрил – сдал быстренько в гардероб верхнюю одежду, получил номерок и побежал знакомиться с одноклассниками. Как же они удивились, увидев его живым и здоровым, а рыжий пацан нагло попытался заселиться на заднюю парту. Не вышло – сегодня камчатку охраняли самые смелые и отчаянные. Мальчики и девочки, сидевшие на последних рядах, быстро указали Валере на его место, чего он собственно и добивался, ибо не знал, где он сидит и с кем. Валере досталась первая парта, прямо напротив стола учителя, а в соседи – робкий, сопливый очкарик. Валера занял своё место и тут же присел на уши своему соседу. Его интересовало всё: как зовут учителей, какое расписание и как часто старшеклассники курят за школой?

Дениса же, в отличии от Валеры, сразу окликнули.

– Макароныч – айда к нам!

Денис повернул голову. С третьего ряда, с предпоследней парты ему махали руками Колька и Веня. Топая в их сторону, он засёк ехидную ухмылку Валеры. Ну всё, теперь Макароныч это надолго. Припомнит он ему местное прозвище, ещё сто раз припомнит. Да и плевать. Главное – сдать контрольную. Его место оказалось прямо перед их партой, вместе с кудрявой девочкой. Как же её зовут? Но та только мельком глянула на Дениса и отвернулась. Её больше волновали разговоры с другой девочкой, сидевшей в соседнем ряду, зато от ночных дружков не было и спасу. Они накинулись на Дениса с расспросами.

– Макароныч, а почему Кипяток живой? Он ему деньги отдал? Макароныч – ты помнишь, что он с нами в тубзике был? А если и на него желание распространилось? Макароныч? Ты чего молчишь, Макароныч?

Денис не знал, что ему и ответить. Рассказать правду? Как рыжий мальчик поставил Мишу Островского на счётчик вместе со всей хоккейной командой? Или, что Валера и Денис – не совсем Нюня и Макароныч? Нет уж, лучше промолчать и только таинственно пожимать плечами. Впрочем, они быстро затихли. Стоило только прозвенеть звонку и в классе воцарилась гробовая тишина секунды на три, а потом с первой парты послышался голос Валеры.

– Как говоришь, её зовут? Эльвира Николаевна? А Кость – это фамилия? Нет? Как – нет? Я думал, она еврейка? Коган, Кость, Рабинович… А ты, очкастый, совсем шуток не понимаешь…

– Кто сказал Кость? – прогремел на весь класс жуткий могильный голос, и все повернули головы в сторону входной двери. Там, у выхода, стояла высокая женщина средних лет со странной причёской. Денис наморщил лоб, вспоминая, где он такое уже видел? Ах-да, точно, это шиньон. Волосы собраны на затылке в большую торпеду, отчего вся причёска напоминает парик. Нос у женщины был крючком и загибался к низу, а лицо сплошь усеяно чёрными точками. Это не веснушки, нет. И не родинки. Такие лица бывают у шахтёров, которые работают на добыче угля. Именно такая рябь. Она чего? В шахте математику преподавала?

– Я повторяю для тупиц и бездельников. Кто сказал Кость? – снова спросила женщина.

– Никто, Эльвира Николаевна, вам послышалось! – крикнул со своего места Валерка Кипятков. – Я сказал – Костя. Константин Сергеевич Сибирский. Советский математик и специалист в области дифференциальных уравнений. Профессор. У меня с ним дедушка за одной партой, в Кишинёве, но вы же про такого, наверное, и не слышали?

“Так, а откуда Валера про него знает? И вообще – существует ли в данной вселенной двойник нашего математика?” – испугался Денис, но учительнице математики, судя по всему, это имя было знакомо. Она только сверкнула глазами и молча направилась к своему столу, шурша подолом длинного серого платья с большими пуговицами.

– Не замечала раньше в тебе таких стремлений к математике, Кипятков, – проскрипела она, раскладывая на столе классный журнал и учебники. – Наверное, и контрольную сегодня напишешь?

– Почту за честь! – вежливо кивнул Валера.

– Ну что же, удиви меня, Кипятков. Посмотрим, сможешь ли ты получить больше единицы, – мерзко улыбнулась учительница математики, а затем резко выкрикнула:

– Всем встать! В классе учитель!

Все дружно повскакивали со своих мест и вытянулись по стойке смирно.

– Дежурный! – прошипела Эльвира Николаевна. – Раздать двойные листочки. Сейчас я напишу на доске задания для контрольной и чтобы вы, дармоеды, не списывали, у меня для вас три варианта. Я сама назначу тех, кто какой вариант будет решать.

– Нам хана, теперь и не спишешь, – горестно прошептал за спиной у Дениса Колька.

– Разговорчики на задней парте! Оценка на балл ниже! – моментально среагировала учительница.

В классе снова повисла гнетущая тишина. Дежурная девочка, кажется её звали Лена, раздала всем ученикам листочки, и только после этого школьникам было разрешено сесть. Потом все ждали, пока Эльвира Николаевна напишет на доске задания для контрольной. Денис посчитал – пять заданий для каждого варианта. Первые и вторые задания – это решения примеров. Далее, две задачи и последняя задача самая сложная. Нужно дать правильный ответ и нарисовать точный рисунок. Он посмотрел на листок. Там была отметка учителя. Это означало только одно – решение, которое ты напишешь в контрольном листке, будет окончательным, значит сначала нужно решать в черновике. Интересно, а Валера знает об этом? Денис посмотрел на соседку, та уже вовсю доставала из портфеля линейку, карандаши и…Мама дорогая! Чертёжную готовальню. Что же делать? Он такую не взял. Зачем в пятом классе такие сложности? Черчение ведь, позднее проходят?

Он повертел головой. Нет, все ученики доставали одни и те же писчие принадлежности, а Эльвира Николаевна уже закончила составлять на доске задания и пошла по рядам. Каждого ученика она легонько била по голове линейкой.

– Кипятков – первый вариант. Синицин – второй. Галкина – третий. Копылова – первый…

Валера, который тоже не взял с собой готовальню, посмотрел на доску и начал решать примеры прямо в чистовике.

– Ты что делаешь? – еле слышно проскулил сидевший с ним рядом сопливый очкарик Синицин. – Помарки считаются. Она тебе единицу поставит.

– За что? – шёпотом ответил Валера. – Помарки и развёрнутое решение задачи, это доказательство того, что я не списывал. Иначе, получается, подставляешь правильный ответ и всё? Настоящий математик должен гордиться своими ошибками и зачёркнутыми цифрами. Сразу видно, что он думал и трудился, а труд – это работа, где правильный ответ, как награда в результате труда.

– Кипятков, Синицын – я вашу оценку на два поделю! – оглянулась учительница математики.

– Мамочки… – прошептал Синицин.

Валера тут же пододвинул ему записку. На ней было написано – “Не дрейфь, я всех спасу”, но сопливый очкарик ему не поверил, а записку скомкал и проглотил.

“Вот вы психи, конечно, – изумился про себя Валера. – А дневник слабо, на спор, без соли? Надо будет ему предложить потом. Прям, не школьники, а шпионы какие-то. Чё они эту дуру боятся? Она же – человек…”

И тут он задумался, а затем в его голову пришла гениальная идея.

Денис с лёгкостью решил первые два примера, потом немного повозился с задачами и наконец остановился перед пятой, там, где было нужно нарисовать геометрическую фигуру. Сам задача была несложной, вся хитрость была в том, как ему при помощи одной линейки и карандаша начертить несколько линий и объединить их так, чтобы они… И тут он понял, что это необычайно сложно. Рисовать по клеточке? Нет, стирать карандашом нельзя, это считается за помарку, нужны идеальные линии, но две из них нужно рисовать сикось-накось. А справа нарисовать круг. Какая хитрая учительница. Поди-ка, выскреби у неё пятёрку?

А Эльвира Николаевна не зевала. Она ходила между рядами и зорко следила – не списывают ли ученики? Периодически она предупреждала, что снизит оценку то одному, то другому ученику. С первого ряда слышалось:

– Куницын – что это за записка? Освобождение от физкультуры? Дай сюда. Заберёшь после урока. Хромова – куда потянулась? Карандаш упал? Пусть лежит. Дорисуешь ручкой. Федотова – оценка на балл ниже. Пересядь к Маркову, а он на твоё место. А ты что думала я не рассажу вашу сладкую парочку? Большего я от вас и не жду – тупицы! Самый ужасный класс, который только у меня был. Раньше, помню, были нормальные дети, прилежно учились, молчали, не хулиганили, а сейчас только одни дебилы!

– Гениально! – вскричал рыжий мальчик, сидевший на первой парте.

– Кипятков! Да как ты смеешь??? – грозно повернулась на его голос учительница.

– Я закончил писать контрольную. Всё решил. Можно я вам её сдам, Эльвира Николаевна, и ещё, можно выйти? – улыбаясь, попросил Валера.

– Никто. Никуда. Не выйдет. Пока. Все. Не сдадут работы. – Учительница математики нависла над ним будто большая хищная птица.

– Даже если у меня мочевой пузырь лопнет, и вас посадят в тюрьму? – уточнил Валера.

– Даже если…– рассеянно проговорила Эльвира, проверяя его работу, и тут до неё дошли его последние слова.

– Молчать! Да как ты смеешь перечить учителю, бестолочь?

– А, чой-то, я бестолочь? Все задания решены, а если вам мало, отдавайте мне второй и третий вариант, но тогда вы мне должны – три оценки, – потребовал рыжий школьник.

– Хе-хе-хе, ну вот ты и попался Кипятков! – длинный палец с острым лакированным ногтем нацелился ему прямо в лицо. – Я насчитала 12 помарок. Ты получаешь – единицу!

– С фига ли? Мы что тут, диктант пишем? Ну-ка: дайте проверю, – Валера выхватил у учительницы листочек и прочитал вслух.

– Первые примеры – 96, 28, 44. Второй пример – 1280. Они не правильные?

– А ну, отдай сюда, мелкий ублюдок! – попыталась отобрать контрольную Эльвира Николаевна.

– Сначала подтвердите: правильно или нет? – Валера ловко закрылся от неё портфелем.

– Это не важно! Ты сделал помарки! Они считаются!

– В смысле? Как считаются? В условиях контрольной работы про помарки ни слова. Где у вас на доске написано про помарки? Задачи решены? Решены. Вы должны проверить мою работу!

В классе заохали и заахали и тут же, под шумок начали списывать друг у друга, а Денис украл готовальню с соседней парты.

– Я всё вижу! – орала Эльвира, оглядываясь назад и одновременно сражаясь с непокорным Кипятковым, который благополучно ускользнул от её цепких когтей и спрятался под партой, где укоренился не хуже дикого Лешего.

– Я тебе все вихры выдеру! Вылезай – проклятый поганец!

– Тётенька, не бейте меня, это не педагогично! Я пионер! За что вы мне ухо отрываете? За пятёрку?

– Вылезай! Я тебя отведу к директору за срыв контрольной!

– Да вы её даже не проверили! Нате, забирайте. Лобачевский вам судья.

Из-под парты показалась рука со смятым листком бумаги.

– Прекрасно! – торжествующе прошипела Эльвира. – Никто не смеет идти против правил, и сейчас ты это поймёшь на собственной шкуре, малолетний сучок.

Она достала откуда-то чёрную ручку и хотела было поставить единицу несносному ученику, но тут её взгляд упал на контрольную.

– Что это? Это не мои задачи? Что это за формулы? – проскрипела она.

– Да там…это. Задачка для дебилов. Вам такое решить – раз плюнуть. Или я не прав? А может, вы и такую задачку не решите? – сообщил рыжий нахал. На самом деле, Валерий Васильевич ничего не мог противопоставить учительнице, ну разве что кое-какой спорный опыт. "Задача для дебилов" – представляла собой несложную математическую задачу с тремя неизвестными. Шуточка в том, что если не вглядываться в эту задачу, то ничего страшного не случится, а вот если попробовать её решить…Ой, а вот тут будет интересно, ибо внутри задачи спрятан меметический код. Жаль только, один раз такая штука сработает. Это как с оптическими иллюзиями.

– Действительно… – учительница математики задумчиво присела на стул и углубилась в чтение. Ученики замерли. Такого, на их памяти, ещё не случалось. Эльвира Николаевна решает задачу двоечника – Кипяткова.

– Ерунда какая-то, – бормотала учительница. – Два плюс два, умножить, вычесть, умножить, разделить на Z, а откуда тут взялось Z?

Валера выбрался из укрытия, лукаво улыбнулся и подложил учителю тетрадку с карандашом. Она даже не взглянула, машинально взяла карандаш и принялась письменно решать задачу.

– Ну вот, собственно, теперь вы можете спокойно списать контрольную! – громко на весь класс объявил рыжий и поклонился присутствующим.

– Кипятков, ты сдурел? Тебя из школы за это выгонят, – сказал кто-то с последней парты, а мнимый Кипятков прижал к губам палец и произнёс:

– Т-ссс!

А потом показал на учительницу. У Эльвиры Николаевны пошла пена изо рта и из носа, а затем она взмахнула руками и повалилась на спину вместе со стулом.

– Эпилепсия, – покосившись на упавшую, сообщил Кипятков. – До конца урока она будет в отключке. У вас, детишки, двадцать минут, чтобы дописать ваши контрольные. Работайте.

– Кипяток, ты дурак? Нужно срочно бежать в учительскую. Ей же плохо! – начали возмущаться школьники, но Кипятков был ещё тот дурак. Крикнув:

– Деня! Встань у двери!

Он снова обратился к одноклассникам:

– Если только кто-то дёрнется с благородным порывом, нам всем придётся снова писать контрольную, поэтому я сразу предупреждаю: первый, кто побежит спасать Эльвиру, получит по щам и мне неважно, кто это будет, мальчик или девочка. В свете последних событий, должен вас всех уведомить, что с этого дня у меня в рабстве школьная хоккейная команда и любой из вас, кто посмеет сказать директору, что мы тут не примеры решали, а что-то другое, встретит Новый год в больнице, в отделении травматологии. Клюшкой по зубам хотите? После уроков? Нет? Тогда пишите и сдавайте контрольные. Теперь, я у вас вождь.

Денис сдал свою контрольную и принялся охранять дверь, а Валера, вооружившись линейкой, занял место учительницы. Он прохаживался по рядам и подсказывал правильные ответы и не обращал внимания на негативные высказывания учеников.

– Кипяток! Весь класс подставил! Да как тебе не стыдно, Кипятков, а ещё пионер? Бедненькая, она же не шевелится. А если она умрёт? Ребята – подержите его, а я быстренько сбегаю?

– Щас! – Валера ударил линейкой по голове самого инициативного и приказал своему товарищу:

– Деня – этого бей стулом, когда он к выходу побежит, и не стесняйся. Пионеры – спокойно! Пионеры – сидеть! С этого момента, вы все замазаны круговой порукой. В тот самый момент, когда она упала со стула. Включите, наконец, ваши мозги и подумайте – либо мы, сегодня, все сдаём на отлично, либо – никто, и этот ужас вам придётся пережить заново. Усекаете? Или вам нравится, когда она вас обзывает недоносками и тупицами? Может, вы действительно – самый ужасный класс в мире?

– Нам же никто не поверит! – заплакала девочка с русыми косичками.

– Ещё как поверят, – успокоил её Валера. Он пошарил в кармане брюк и галантно подал ей носовой платок. – Высморкайся и дописывай работу. Если хочешь, можешь списать у меня, у меня тоже первый вариант.

– Спасибо, – всхлипывая, поблагодарила девочка.

– И что толку? Она очнётся и не примет наши работы! – возопил Веня.– Кипяток, это же настоящая афера!

– А-а, туалетный мальчик сомневается? – глянул на него Валера и продолжил говорить тоном учителя. – Чем Эльвира Николаевна ставит оценки? Вот этой ручкой?

Он поднял над головой чёрную ручку, честно своро у математички.

– … Так, всё просто – у выхода сидит мальчик, который может подделать любую подпись, а учитывая тот факт, что она уже подписала контрольные листки, нам останется только подделать оценки и внести их в классный журнал. Как только прозвенит звонок, лучшие из вас побегут в учительскую и в медпункт и сообщат, кому следует, что Эльвире Николаевне стало плохо. Пишите, пишите, не отвлекайтесь… А мы, передадим с рук на руки классный журнал с оценками, подписями и контрольными. Легенда такая: мы все досрочно и блистательно написали контрольную, она проверила наши работы и от радости бухнулась в обморок. Мы не виноваты – мы старались! Всем ясно? Есть кто-нибудь против?

– Кто тебя назначил главным, Кипяток? Какое ты имеешь право решать за весь коллектив? – возмутилась строгая девочка блондинка с красными бантиками.

– О! Судя по тону, староста очнулась? Бунт? Сопротивление? Vive la Résistance? – ухмыльнулся Валера. – А ну-ка, ответь мне, девочка, не знаю, как тебя звать – а где был коллектив класса, когда с меня вымогал рубли местная звезда с большой шайбой, Миша Островский? Почему коллектив не встал на защиту Валерки Кипяткова, маленького рыжего мальчика? Думаете, я не видел?

Он обвёл класс взглядом полным ненависти и презрения.

– Почему вы молчали, когда он меня поставил на счётчик? Почему ни один из вас не заступился и не встал вместе со мной плечом к плечу, как настоящий пионер? Вы же клятву давали! А? Ваши собственные спортсмены крутят вами, как хула-хупом, а вы молчите? Типа, такие правила? Пробубнили клятву на линейке, да и забыли? А клятва помнит про вас! Однажды – эти галстуки вас задушат, а знаете почему? Потому что они не красные, они цвета крови храбрецов и мечтателей. Они цвета крови детей, которые не боялись смотреть в лицо трудностям и врагам. Их кровь трепещет и жаждет отмщения. И вы ещё смеете их себе на шею повязывать? Думаете, это просто платочек? Так знайте – красный галстук, это не варежки! Это символ корсаров и первопроходцев! Это знаковый атрибут лучших из лучших! Тру́сы не носят пионерский галстук – староста! А я не трус – видите?

Валера, в доказательство своих слов, рванул на груди пиджак, продемонстрировав всем красный галстук.

– Но, но таковы правила, – пролепетала покрасневшая от стыда староста.

– Ну, что же, тогда, согласно вашим правилам…Я! Своей волей узурпирую власть в школе № 1, по праву сильнейшего и хитрейшего. Возражения есть? Или хотите, чтобы я математичку в чувства привёл? Помнится, в классе шептались, что горе тому, кто получит единицу и что с ним обязательно случится нечто ужасное? Так вон ваш ужас – под столом валяется! Делов, на одну задачу. Короче товарищи – голосуйте за меня и каждый из вас получит пирожок с повидлом. Альтернативы не будет. Если не я, то кот! А ну, живо подняли руки!

– Макароныч? Это тот самый, который был ночью? – в полной тишине прозвенел голос мальчика Коли.

– Да, – ответил Денис.

– Понятно, – хором вздохнули Веня и Коля и первыми подняли руки.

– Эй, вы чего? Так просто сдадитесь? – с удивлением воскликнула староста.

– Сегодня ночью он, при помощи топора, грохнул медведя – синие зубы. Я не знаю, кто он, но я его боюсь больше, чем нашу математичку, – рассказал Колька.

– Да, ребята. Я подтверждаю, Макароныч тоже там был, – добавил от себя Веня.

Школьники начали несмело поднимать руки. Сначала девочка, которой Валера подарил платок, а затем и остальные. Староста подняла руку последней.

– Ну вот и прекрасно, а теперь, дорогие мои детишечки, мой кореш Лапша обойдёт вас с листком бумаги и каждый из вас в ней распишется, – объявил Валера.

– Это ещё зачем? – нахмурилась староста.

– А это уже другой вопрос. Вы ещё слишком маленькие и не разбираетесь в большой политике, поэтому я, как лидер и великий вождь, возьму на себя основные работы по организации учебного процесса. Прежде всего, мне нужно принять решительные меры по улучшению культурного климата и произвести некоторую ротацию среди преподавательского состава.

Валера покосился на лежавшую в отключке Эльвиру.

– Короче, попрощайтесь с учителкой, – популярно объяснил Денис.

Глава 8

Буквально на следующем уроке Валерку Кипяткова вызвали к директору школы. Следующей, после математики, была литература и в классе тревожно перешептывались под монотонный голос учительницы Инны Витальевны.

– Руслан, лишился ты Людмилы; твой твёрдый дух теряет силы…

– Валерку-то, к директору повели. Факт. Теперь, нам всем – крышка.

– …Но зла промчится быстрый миг

– Видели, как Кость увезли? С мигалками.

– …На время рок тебя постиг

– Он сам, как Рог! Кокнул сначала хоккеистов, потом училку. Ребята, видели какой он, сегодня, безумный?

– С надеждой, верою весёлой Иди на всё, не унывай.

– Как вернётся, вместе пойдём и всё про него расскажем. Если вместе наябедничать – нам ничего не сделают.

– Вперёд! Мечом и грудью смелой Свой путь на полночь пробивай.

– Вот сама и иди, раз такая староста, а мы видели, как он медведя одним ударом. Чеши грудью на амбразуры!

– Дети! Разговорчики в классе! Я им про интересное рассказываю, а они болтают! Тихо, я говорю! Ти-ши-на! – призвала всех к порядку недовольная учительница литературы.

Класс затих. По классу залетали записки и самолётики. Денис перехватил одного такого почтового голубя, развернул, прочитал и понял, что если вождя вовремя не вернуть, в классе может случиться очередной государственный переворот с последствиями. Судя по тексту, староста собирала оппозицию. Бедная девочка, лучше бы она молчала. Валера скушает её без соли и без мыла. Старосту было нужно срочно спасать, для чего пришлось организовать спонтанную политическую провокацию. Он узнал от своей соседки имя и фамилию бойкой девочки, а потом, недолго думая… Да что там, вообще не думая, составил записку следующего содержания:

“ГлубокАуважаемая Полина, с тех пор, как я вас увидАл, я потерял сон по ночам и всякий апетит. Я забыл, как стричься и выгуливать собаку, зато я каждОй день, читаю стихи про любовь и прекрасных дам и всё время про вас думаю и прИдставляю, как мы вместе держимся за руки. Я бы очень хотел с вами дружить и согласен носить за тобой портфель. С уважЫнием Денис. М. Аноним. СИкретно”

А кроме того к посланию пририсовал стрелу и сердечко, ну чтобы уж было совсем понятно, что письмо очень “сикретное”.

Любовная малява пошла гулять по классу и переходила от одной девочки к другой, потихоньку приближаясь к конечному адресату. Ведь всем известно, что девочки, они не мальчики, и чужие любовные послания читать ни за что не будут, а коварный обольститель, тем временем, уже поднимал правую руку:

– Инна Витальевна…Можно выйти?

– Иди Макаров, иди.

Денис пулей вылетел из класса и помчался искать кабинет директора. Тот обнаружился на третьем этаже, рядом с актовым залом и, судя по громким крикам из-за двери, великий вождь уже вовсю шатал местную вертикаль власти. Он убедился, что поблизости никого нет, и решил поучаствовать в разговоре хотя бы одним ухом. Ухо было плотно прижато к замочной скважине и первое, что он услышал…

– …За твои хулиганства, я могу тебя исключить, Кипятков! Ты это понимаешь? Я сегодня же вызову твоих родителей в школу! – кричал директор.

– А, ну и пожалуйста, Борис Николаевич, сделайте себе приятное. Давайте, вызывайте моих родителей, а заодно и всех родителей пятого “В” класса! У меня вот здесь заявление, подписанное одноклассниками – всё как вы любите, с шапкой, с указанием вашей должности и адресом школы. Из заявления следует, что в течении почти двух учебных четвертей преподаватель математики Эльвира Николаевна буквально растлевала наш и, возможно, другие классы, матерно сквернословила и являлась активным противником теории воспитания по Макаренко! Краткий список ругательств прилагается. А давайте, действительно, не будем это держать внутри коллектива и, так сказать, обнародуем? И пусть наши родители узнают, что новые ругательства дети приносят вовсе не с улицы, а из стен всеми любимой школы. И ладно бы, я понимаю, услышать эти слова от учителя русского языка и литературы, ему по должности полагается, но ведь нет! Мы это слышим от учителя математики. Знаете, с чем она гипотенузу сравнивала? А с кем? У меня тут записано, я вам сейчас вслух прочитаю.

– Прекрати! Ты, несносный мальчишка! Ты понимаешь, что я никогда не приму от вас это заявление? – заорал директор.

– Понимаю. Я так и думал, что вы незрелый и безответственный руководитель, поэтому на коллективном собрании класса было принято решение продублировать наше заявление и направить его в более компетентные органы: в милицию, в прокуратуру и кроме того в газету “Пионерская правда”. Скоро вся страна прочитает про то, как Эльвира Николаевна преподаёт математику новым экспериментальным методом без согласования с Министерством образования. А сегодня вечером мы покажем заявление нашим родителям – пусть они тоже посмеются. Ну, или давайте, исключайте меня из школы и вызывайте моих родителей, вы же этого хотели? Всех наказать? Ух, после такого кого-то, однозначно, накажут! Век свободы не видать!

Директор затих. Задумался. Однако Валера вовсе не собирался давать ему время на размышления.

– Вы, Борис Николаевич, о себе подумайте, а не о том, что ученики и в частности – я, довели несчастную учительницу математики до припадка и судорог, – уже более мягким тоном заговорил он. – Мы не знаем, здорова ли она, и имеет ли возможность вести уроки по состоянию здоровья. А может, это на нервной почве? А может по семейным обстоятельствам? Тут ведь не только сквернословие, рассмотреть нужно и другие варианты, потому что сегодня припадок, а завтра она школьника из окна выкинет. Кто будет отвечать? Кипятков? Дворник? Нееет, будет отвечать педсовет и лично вы, а заявление – это, извините, сигнал. Ученики сигнализировали вам о том, что с учительницей не всё в порядке. Посмотрите внимательно на список ругательств. Мне вот это особенно понравилось – Мразь абциссная. Я его обязательно запомню. Кстати, вы не знаете значения слова – Мразь? Вы же директор, вы и не такие слова знать обязаны.

– Чего ты хочешь? – тихо спросил директор.

– Не я, а мы, – вежливым голосом поправил его Валера. – Мы, ученики пятого “В” класса, просим отстранить Эльвиру Николаевну от занятий, вплоть до её полного выздоровления. Кроме этого, нам бы хотелось, чтобы она прошла психиатрическую проверку и переаттестацию, поскольку не уверены в том, что она надлежащим образом исполняла свои обязанности. Просим назначить нам другого учителя математики и кроме этого, считать сегодняшнюю контрольную состоявшейся, а все оценки честными и справедливыми.

– А у тебя губа не дура, Кипятков, – проворчал директор.

– Ну, или война. Но тогда я предвижу, что нас покинет не только Эльвира Николаевна, но и возможно кто-то ещё, – мягко намекнул бессовестный ученик пятого класса.

– Хорошо иди. Возвращайся на урок, я подумаю, – нехотя произнёс директор.

– Э-нет. Никаких подумать. Думать надо было раньше, когда её на работу брали, а сейчас, будьте любезны, собирайте педсовет, составляйте необходимые документы, у вас сроку: до 17.00. Именно тогда, мой папа – сварщик вернётся с работы, а сегодня пятница. День получки. Он, когда заявление прочитает, будет немного в ярости, – предупредил Валера.

– Ты мне что, угрожаешь?

– Нет, что вы. Угрожать буду не я, а разгневанные родители. Просто, я знаю своего папу, сегодня утром узнал… Всего лишь, скромное предупреждение. Это вам, сейчас, кажется, что они будут на вашей стороне, но всё окажется, совершенно не так, как кажется.

– Хорошо, Кипятков, я тебя понял. Иди.

– Всего вам хорошего, Борис Николаевич, – поблагодарил Кипятков.

В коридоре Валера покосился на своего товарища, самодовольно хмыкнул и начал величественно спускаться по лестнице.

– Ну что? Принял заявление? – нетерпеливо спросил Денис.

– А куда он денется. Он, сегодня, не только заявление примет, а ещё валерьянку, валидол и сто грамм для храбрости. Такова уж его нелёгкая доля, – притворно вздохнул рыжий мошенник.

– Отлично. Кстати, там, в классе, староста попыталась перехватить власть, но я её…эта… – рассказал Денис.

– Ликвидировал угрозу?

– Разумеется. Искоренил, можно сказать, в зародыше. Послал ей любовную записку от своего имени, и теперь ей больше не до политики, – похвалился Денис.

– Чего? – вытаращился на него Валера. – Нам что, других проблем было мало?

– А как ещё-то? За ней больше никто не пойдёт, все обсуждают её амуры, будет сидеть ниже травы…

– Зря. Лучше бы ты её портфелем по голове ликвидировал. А теперь, будешь первую любовь кастрюлей расхлёбывать, – осуждающе произнёс Валера.

– Почему это? – не понял Денис.

– А потому что из политики ты её убрал, но разбудил страшный вулкан под названием "нежные девичьи чувства". Записка – это вызов, это дуэль между мальчиком и девочкой. И мальчик всегда проигрывает, вспомни хотя бы Ромео и Джульетту? Чем там дело закончилось? А все, потому что девочка – всегда дура, но хуже всего это то, что она дура без опыта.

– Ну, знаешь ли…Я в этом тоже немного шарю.

– А ещё, ты подставил Макароныча, в теле которого ты находишься. Вот он вернётся, а в него – староста влюблена. И как ему быть? Да мальчик просто облысеет от счастья.

– Тогда я напишу ей другое письмо. Так, мол, и так, был не прав, перепутал, влюбился в другую. Короче, староста, староста – извини, пожалуйста, – предложил Денис.

– Не советую, у нас и так много врагов, а тут ты добавляешь к списку девочку, которую отвергли. Есть ли на свете сила страшнее отвергнутой женщины? Нет уж, пусть лучше она будет на нашей стороне, а потом нужно сделать так, чтобы она сама тебя бросила. Тогда травму получит только Макаров, но поскольку он будет не в курсе, то для всех это пройдёт с минимальными жертвами, – решительно отказал Валера и постучался в дверь.

– Разрешите войти?

– Входи Кипятков, проходи Макаров, – недовольным тоном разрешила Инна Витальевна. – Садитесь на свои места и откройте учебники.

– А что задали? – на всякий случай уточнил любопытный Валера и нечаянно задел учительницу за живое.

– Кипятков! Ты утром компотом уши моешь? Пушкин! Руслан и Людмила. А ты вообще читал это великое произведение? – возмутилась она.

– Конечно, читал. Да я его наизусть знаю, – замер у доски рыжий нахал. – Правда, не уверен, что оно публичное и для нашего возраста. Там всякое и много чего. Я бы не рекомендовал…

– А, ну замечательно! Ученик считает себя умнее учителя. Давай. Пожалуйста. Продемонстрируй нам своё мастерство, а мы послушаем! – предложила Инна Витальевна.

– Хорошо. Я вас за язык не тянул, – пробормотал Валера. Он прокашлялся, обвёл взглядом класс и начал декламировать отрывок:

"О страшный вид! Волшебник хилый

Ласкает сморщенной рукой

Младые прелести Людмилы;

К ее пленительным устам

Прильнув увядшими устами,

Он, вопреки своим годам,

Уж мыслит хладными трудами

Сорвать сей нежный, тайный цвет,

Хранимый Лелем для другого;

Уже… но бремя поздних лет

Тягчит бесстыдника седого –

Стоная, дряхлый чародей,

В бессильной дерзости своей,

Пред сонной девой упадает;

В нем сердце ноет, плачет он,

Но вдруг раздался рога звон…"

– Где ты это прочитал?!! – взвизгнула Инна Витальевна.

В классе началось роптание. Мальчики хихикали, а девочки перешёптывались. Денис обратил внимание, что староста сидит ни жива, ни мертва и смотрит прямо перед собой в одну точку.

– АС. Пушкин. Руслан и Людмила. Первое издание. А что там, не так было? – искренне удивился Валера.

– Какое ещё издание? – простонала учительница и театрально прикрыла рукой лицо.

– Санкт-Петербург, типография Н.Греча. 1820 год. Вы же сами говорили, что школьники должны тянуться к знаниям, вот я и дотянулся, – Валера был сама скромность, но отчего-то Инне Витальевне захотелось прилечь на стул. Нет, не сесть, а именно прилечь и чтобы сверху её придавили партой. Денис глазами показал другу, что беда и тот помог учительнице плавно приземлиться на пятую точку.

– Кажется, вам дурно Инна Витальевна. Сейчас вам воды принесут, – хлопотал возле учительского стола Валерий Васильевич. – Эй? Староста?

– Угу! – вскрикнув совой, подскочила девочка с красными бантиками.

– А, блин, забыл! Староста влюбилась, – с досадой ляпнул Валера и класс грохнул от смеха.

– Так, а ну тихо всем! Староста – отбой! Дежурный – воды в стакане! Живой ногой! А вы, все..! – рыжий погрозил кулаком школьникам, но, ага, попробуй успокоить такую ораву детей, особенно когда кто-то тут рядом влюбился. Ещё секунда и урок был бы окончательно сорван, и тогда он пошёл на крайние меры.

– Мой разговор с директором по поводу ваших оценок за контрольную, – зловещим голосом произнёс он. И школьники моментально затихли. Все разом вспомнили про Эльвиру, и про контрольную, да и вообще, про множество своих личных страхов, и вот уже рыжий мальчик вновь оказался в центре внимания.

– Разговор будет обсуждаться на перемене, – доложил Валера. – А теперь, пожалуйста, проявите уважение к учителю и спокойненько закончим урок.

Инна Витальевна стучала зубами о стенку стакана и жаловалась.

– Ну, вот откуда ты такой взялся, Кипятков? Ну, разве так можно употреблять это невежественное междометие “блин”? Ну, зачем? У нас столько прекрасных слов, значений, благородных синонимов, а это издание? Где ты его нашёл, неужели у дедушки? У меня земля уходит из-под ног в тот самый момент, когда я осознаю, что вы, дети, снова свернули с правильного пути и катитесь в пропасть. Да, в пропасть, полную жаргонов и бескультурья. Я двадцать лет преподаю литературу, думаете это так просто? У меня каждый день новая баталия, солдаты, мундиры, стяги…Меж ними прыгают, разят, прах роют и в крови шипят. Эх…

– Швед, русский колет, рубит, режет. Бой барабанный крики, скрежет, гром пушек, топот ржанье стон и смерть и ад со всех сторон, – поддакивал ей Валера.

Польщённая таким внимание со стороны учеников, учительница литературы быстро опьянела от стакана воды, горе покинуло её и, вскоре, она совсем расслабилась.

– Не замечала за тобой такой тяге к литературе, Кипятков. Помнится, раньше ты и двух слов связать не мог, – почти ласково говорила она. – Мы ещё это не проходили, проказник ты этакий.

– Да вы просто не знаете, как я, да нет, просто, как мы, к вам относимся и как дружно обожаем русскую литературу! – бил себя в грудь Валера – Да вы спросите любого! Так, где любой? Ах, вон он сидит. А ну, Вермишелли, выходи к доске!

Денис послушно выбрался из-за парты и встал в первом ряду, стараясь не смотреть в сторону старосты.

– Деня. Отрывок из Гоголя. Тарас Бульба. Уважь учителя, – приказал Валера.

– Степь чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, всё то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию до самого Чёрного моря было зелёною девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывавшиеся в них как в лесу, вытаптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли представлялась зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов…– забубнил он.

– Достаточно, – замахала рукой вспотевшая Инна Витальевна. – Пять! Садись на место, а не то у меня, сейчас, инфаркт будет.

– Тогда, может ещё водички или Блока? А может быть, немного пройдёмся по Гёте? У меня имеется прекрасный отрывок из Фауста? – кружился вокруг Валера.

Учительница литературы закрыла глаза. Помассировала пальцами виски, а потом произнесла решительно:

– Нет. Мне нужна сигарета. Такое событие не каждый день происходит.

– Пожалуйста.

На столе, в мгновение ока, появилась пачка сигарет с фильтром.

– Кипятков, ты куришь? – мрачным голосом спросила Инна Витальевна.

– Это Борис Николаевич потерял. Вы уж передайте ему при следующей встрече, а я никому не скажу, что вы у него сигаретку стрельнули, – предложил рыжий.

Инна Витальевна со вздохом забрала пачку и объявила, что урок окончен. Школьники было обрадовались, потому как до конца урока оставалось ещё десять минут, но стоило ей выйти, как Кипятков снова узурпировал власть и свой волей приказал всем заткнуться.

Глава 9

Деспот Кипятков максимально коротко и ясно разъяснил пятому В новую политику партии:

– Дорогие ребята, – объявил он. – Переговоры с директором прошли успешно и вам больше не стоит бояться сурового и несправедливого наказания. Вы – школьники, а школьники должны учиться, и никакая контра не смеет запугивать вас суммой квадратов катета. Я попросил поменять Эльвиру Николаевну на другого, более лояльного преподавателя и он, кажется, меня услышал. Кроме того, я попросил засчитать сегодняшнюю контрольную и поэтому все вы получаете пятёрки. Ура?

– Но ведь она вернётся, – не поверили ему.

– Как вернётся, так и провернётся. Не буду скрывать, я рекомендовал назначить Эльвире Николаевне медицинскую экспертизу. Да, это немного жестоко, но я думаю ей понравится в палате с мягкими стенами и за высоким забором. Её больше не будет в школе, вы понимаете меня? Это ли не повод для радости? – объяснил Валера.

Школьники недоверчиво переглядывались. Они действительно не могли поверить в такое. А Валера продолжал командовать:

– Какой урок следующий? Физкультура? Два урока подряд? Ага. Значит так: все идёте на физкультуру, а Веня и Коля остаются со мной.

– Это с какой ещё радости? – недовольным голосом поинтересовался толстенький Веня.

– С такой, что у вас освобождение от физкультуры. Брат Каппеллини вам сейчас нарисует. Деня? Пять освобождений от физкультуры, а староста отнесёт, – распорядился рыжий нахал.

– Её зовут – Полина. С уважением, пожалуйста! – крикнул со своего места Денис.

Девочки, все как одна, посмотрели в его сторону и зашептались. В их глазах блестела неприкрытая зависть.

– Во-во. Довёл старосту, аферист, – проворчал Валера, оценивая реакцию класса. – Уже по имени называешь. В общем, пишешь освобождение на четверых и на неё лично. Не видишь, на девочке лица нет? Как она теперь, через козла прыгать будет?

– Теперь у неё свой козёл! – крикнул кто-то и Кипятков одобрительно поднял вверх большой палец.

– Я не дружу с Макаровым, чтоб вы знали! – вскочила бледная, как полотно, староста.

– Как это не дружишь? Да уже вся школа знает. Он тебя эклерами угощал, а ты ему с домашкой помогала. Да нам это совсем не интересно. Ну дружите и дружите: хоть на качелях качайтесь – нам наплевать. Мало ли, кто с кем дружит? – ухмыльнулся рыжий негодник.

Староста заплакала и бросилась вон из класса. Валера одними глазами дал команду своему напарнику – начать преследование. Денис побежал за ней. Девочки заахали, но больше от восхищения. Валера ухмылялся. Какой бы там амур не был, но это будут строго контролируемые отношения.

– Видели, да? – кивнул он в сторону выхода. – Это вам будет наукой. Мы все должны быть такими же дружными. Мы все – один класс. Мы – одна команда. В команде нет единоличников. Есть только коллектив. Денис и Полина долгое время скрывали свою дружбу, потому что боялись осуждения и Эльвиры. А теперь Эльвиры нет, а если их кто-то осудит, или будет шушукаться за спиной, то у меня имеется аргумент. Великолепная пятёрка и вратарь. Надеюсь мы поладим, и в будущем, мне не придётся их против вас использовать. Вы всё поняли?

При упоминании хоккейной команды, школьники насторожились и начали испуганно переглядываться. До них только сейчас дошло, что Кипятков и не думал шутить. И если на прошлом уроке к его словам отнеслись как к легкомысленным угрозам на фоне всеобщего шока, то теперь, после Эльвиры, директора и учительницы литературы, всё выглядело совсем по-другому. Этот школьник опаснее двух учителей и директора – рассуждали они, разумеется хоккеисты могли запросто под него прогнуться.

Но с каких это пор Кипятков стал таким сильным? Или это не Кипятков? Ведь ещё только вчера он был нюней и плаксой? А рыжий вёл себя так, будто бы читал чужие мысли: он ухмылялся, ехидничал и старался каждому заглянуть в глаза, отчего становилось ещё страшнее.

– Звонок! – зловеще поднял палец вверх Кипятков и тут же приказал. – Идите на физкультуру.

И никто не посмел ослушаться. Школьники дружно похватали учебники и портфели и принялись спешно покидать класс. Все, кроме Коли и Вени, которых Валера ласково улыбаясь поманил к себе пальцем. И, едва только последний ученик выскочил за дверь, как прозвенел школьный звонок, оповещая о перемене. Колька и Веня робко пересели за первую парту.

– Как вы уже поняли, дорогие мои детишечки, я не совсем Кипятков, – признался им Валерий Васильевич.

– Это мы знаем, – буркнул Веня.

– Факт, – подтвердил Колька и шмыгнул носом.

– А раз знаете, значит начнём наше знакомство сначала, – рассудительно произнёс великий вождь и протянул руку для рукопожатия. – Валерчик! Будем знакомы!

Коля и Веня неуверенно по очереди пожали ему руку и тоже представились.

– Да вы садитесь, детишки, садитесь, в ногах правды нет. А теперь мы вернёмся к нашей недавней ночной размолвке. Гномика не забыли? Нет? А вот я очень хорошо его помню!

– Я говорил! Говорил! Он из-за гномика таким стал! А ты, не Кипятков это…Страшила! Страшила! – яростно зашипел Колька на своего толстенького товарища.

– А чё, я-то? – начал было тот, но великий вождь немедленно призвал их к порядку.

– Не ссоримся братва. Всё-ж нормуль? Я, другой Валера, в теле вашего Кипяткова. Просто так совпало, по обстоятельствам. Всё хорошо.

– Ага, хорошо? А кто же ты тогда? И где наш Валера? – огрызнулся Колька.

Кипятков только развёл руками:

– Ничем не могу помочь. Самому интересно, куда он делся? Предположим, он не появится, пока я не покину ваш мир и не вернусь домой в параллельное измерение, откуда я собственно и явился.

– Но, кто ты такой? И как ты так ловко Эльвиру вырубил? Ты хоть знаешь, что это была за тварь? – тоном следователя спросил подозрительный Веня.

– Я? Эммм, как бы помягче… Я – добрый волшебник. Умею колдовать и всякое – разное, – уклончиво отвечал Валера.

– Ни фига себе добрый. Мы видели, как ты ночью зарубил медведя! – не поверили ему дети.

– Вот именно, потому и добрый. Был бы я злым и вы бы там, в сортире, лежали вместе с медведем. Понимаете?

– Понимаем, – закивали мальчики. – Ты – добрый волшебник. Ты пришёл захватить власть в нашей школе и поработить всех школьников.

– Да…То есть – нет…Стоп. Вы чё, мелкие? Совсем оборзели? – оскорбился Валера. – Я их от математички спас, а они? Где благодарность? Где мои – спасиба? Вы мне вообще за гномика до сих пор торчите. Не могли отдать по-хорошему? А? Сказали бы, грохнуть училку и я бы её ещё ночью живьём закопал. А теперь я застрял. Понимаете? Застрял в теле ребёнка.

Коля и Веня недоверчиво переглядывались.

– Короче, с этого момента вы оба в моей банде! – решил Валера.

– В какой ещё банде? – испугались Коля и Веня.

– В самой лучшей, то есть в моей, – похвалился Кипятков. – Отныне вы – Истребители Страшил! Слушайтесь Валеру и всего через несколько уроков вы сможете сами отрубить голову любому медведю. Любому! Хоть с зубами, хоть без!

– А…а, если мы не хотим? – переглянувшись, спросили дети.

– А я вашего мнения и не спрашивал. Я же взрослый, – ухмыльнулся Валера. – Это как с картошкой… Не хотим полоть, не поедем, жарко, комары кругом, слепни кусаются, но это детишки для вашей пользы. Своё, родное, без пиз..пестицидов. Кушайте детишки. Огурчиков положить?

– Бррр! Я будто свою бабушку наяву увидел, – вздрогнул Колька.

– Потому что мы, взрослые, очень гнилой народ. Мы те же дети, только старше. А кто старше и сильнее, тот и прав, – победоносно произнёс Валера.

– Да? И сколько тебе лет, добрый волшебник? – недоверчиво спросил Веня.

– Не скажу, но цифра трёхзначная. Да и больше того, вам такое число не светит, – уклончиво отвечал Кипятков. – Тут, как говорится, не дай Бог – никому…

Школьники обречённо переглянулись.

– И чего ты от нас хочешь? – осторожно спросил Колька.

– Вернёмся к гномику. Сможете снова его призвать? – попросил Валера.

– Неа.

– А если, скажем, угрозы, пытки, подкуп, шантаж и всякая травля? – предположил добрый волшебник.

Школьники переглянулись и отрицательно замотали головами.

– Нельзя, – резко ответил Веня.

– Его можно призвать один раз в шесть месяцев. – добавил от себя Колька.

– Жаль, а ведь у меня к нему столько вопросов, – огорчённо вздохнул Валера. – Ну да ладно. Тады, мне нужна информация. Расскажите мне всё про ваш Сосновск. Почему ночью тут бродят Страшилы, почему вы боитесь Эльвиру и что это за правила такие, которые все так соблюдать любят?

Тут заскрипела дверь, и все оглянулись. В класс вернулся Денис, следом за ним шла зарёванная Полина в сопровождении ещё одной девочки.

"А, это та самая, которой я носовой платок подарил", – вспомнил Валера.

Девочки сели за последний ряд, а Денис подошёл к мальчикам и доложил о завершении операции по поимке особо опасной старосты.

– Ага, молодец! – поблагодарил Валера и тут же приказал. – А теперь, садись на моё место и нарисуй всем вольную.

Он освободил место учителя и пересел к девочкам. Староста всхлипывала, её плечи тряслись, в волосах таяли снежинки и это означало только одно – охотник сумел догнать её только на улице

– Х-мм? – вопросительно кивнул Валера безымянной девочке.

– Я помогла привести Полину, – ответила девочка. – Я посижу с ней тут, а потом отнесу ваши освобождения учителю физкультуры. Вы же видите, в каком она состоянии?

– Молодец! – просиял великий вождь. – Как звать?

– Марина. Марина Воронина. Что с тобой, Кипятков?

И девочка нахмурилась.

– Это не Кипятков, – заикаясь и всхлипывая, сказала староста. – Это какое-то чудовище!

– Как же ты права, Полиночка. Ах, как же ты права, – улыбнулся Валерий Васильевич. – Ещё какое чудовище, но знаешь чё..? Я, доброе чудовище, нашенское. Я, почти что Карлсон, но только с пулемётом и бомбами. Я за малышей любую Фрёкен Бок могу трах…

Денис предупредительно кашлянул.

– Тррррр-тратататата!!! Пиу-пиу!

Валера спешно поправился и, изобразив воображаемый пулемёт, разыграл перед девочками сценку – "Шварценеггер против Хищника".

Девочки не оценили.

– Ну, вы чего? Хватит слёз и переживаний! Утешься уже, Полиночка, ибо осуждение коллектива тебе уже не грозит. Да, сегодня ты немного поплакала, но вон и Марина поплакала и ничего? Сидит рядышком, на меня зачем-то пристально зырит… – он на секунду осёкся. Марина Воронина смотрела на него тяжёлым немигающим взглядом и в этом взгляде не было ничего хорошего. Он будто заглянул в бездонный колодец. —…Но, это самое, давай я извинюсь. Да, извинюсь! Это я подговорил Макарова послать тебе любовную провокацию. Это мой грех, а Макаров тут не причём. Он просто пешка в моих руках.

– Зачем? Зачем ты это сделал, Кипятков? Ты хотел отомстить мне? Замечательная шуточка получилась, – казалось староста совсем успокоилась, но голос её был полон ненависти и презрения.

– Он – не Кипятков! – предупредил старосту Веня.

– Да, он сказал, что он добрый волшебник. Мы думаем, что он дневной, как и Эльвира, – добавил Колька.

– Ну, я ещё не понял, что вы имеете в виду, но в целом дело обстоит так: я добрый волшебник в теле пятиклассника и мне нужно вернуться домой, а для этого вы все станете частью моего плана по возвращению, – нехотя подтвердил Валерий Васильевич, у которого вообще не было никакого плана и всё что он мог, так это бессовестно врать во все стороны.

– Я согласна, – отчётливо прошептала Воронина.

– Чё? – не понял Валера и посмотрел на неё сверху вниз. – Тебе тоже освобождение от физры? Деня, нарисуй красавице вольную…

– Спасибо, не нужно. У меня есть своё, – девочка показала ему исписанный лист бумаги. – Я согласна быть частью твоего плана, добрый волшебник.

Валера прочитал её справку, увидал подписи классного руководителя, завуча и даже директора, и неожиданно почувствовал себя осетриной второго сорта. Справку он моментально отжал в свою пользу и передал Макарову, как образец.

– А ты молодец, Марина, – задумчиво произнёс он, подходя к школьной доске. – Пока что, от тебя больше всех пользы. Ладно, ты заслуживаешь места в банде. Учти, если будешь хорошо стараться, то я повышу тебя до своего зама.

– В смысле? Это же моё место? – ахнул Денис.

– Неее, отныне, ты у нас пылкий влюблённый. Твоя работа охранять старосту, подавать ей вещи в гардеробе, носить портфель и угощать конфетами. Старосте разрешается…

– А я не хочу! – отказалась Полина.

– В смысле? Конфет не хочешь? А шоколадок? А зависти окружающих? А чувства превосходства над одноклассниками? А гордой гордости? Страх должен уступить место расчёту. Нет никаких чувств, Полиночка. Любви нет. Это обман. Фикция. Игра в дружбу между мальчиком и девочкой. Вы будете просто играть ваши роли. Ты же играла в куклы? А в Папы – Мамы? Ты представь себя актрисой на сцене и настроение твоё улучшится.

– Действительно, Поля, это же понарошку. Почему бы тебе не присмотреться к Макарову? Он единственный мальчик среди присутствующих, кто сегодня помыл голову, – сказала старосте Марина Воронина.

– У него уши красные! – негодующе фыркнула Полина и отвернулась.

Коля и Веня посмотрели на Макарова и согласно захихикали. У него действительно покраснели уши. Денис очень старался правильно подделать все подписи.

– Уши у мужика не главное, – ревниво сказал Валера. – Главное, что внутрях. Ну же, Полина – не хмурь бантики. А, зато, ты им помыкать сможешь. Как тебе такая перспектива? Денис – сидеть! Денис – апорт! Денис – рядом! Денис – принеси газету…Нет, если не желаешь, мы тебя на другую девочку поменяем. Я сегодня видел, как блестели глаза у твоих подружек. Многие захотят занять твоё место, но в твоём случае нужно, чтобы ты его бросила при свидетелях, иначе тебе этого точно не простят. Нельзя тебе от нас уходить, деточка. Мы, твоя единственная защита от злых языков, а я, самая лучшая защита от любого негатива.

– Готово! – поднял руку Денис. – Воронина может нести поддельные освобождения, а мне, лично, по барабану. Если Полина не хочет быть моей парой – это её выбор. Мы тут детей от страшил хотим защитить, и я понимаю, что не каждый пионер готов пожертвовать собой ради товарищей. Пусть уходит – мы никого насильно держать не будем.

"Молодец Макарон! – мысленно похвалил напарника великий вождь. – Применил метод от обратного. Девочки же всегда делают наоборот? Гордость против стыда: кто-кого? Делайте ваши ставки, пока не поздно. Ставки сделаны, ставок больше нет. Тяжёлая борьба, третий тайм, стыду вырывают глотку, зрители ревут от восторга…"

– И мы? – обрадовался было Веня.

– Ага, щас. Веня – ты храбрый пионер, а не сопливая девочка, и ты останешься! Или я тебе нос сломаю, – пообещал Валера, поглядывая в сторону Полины. В голове шумели овации.

Как и предполагалось, староста тут же среагировала и заявила, что она вообще-то, первая в классе в любых предметах, хоть по русскому, хоть по физре и она не собирается уступать каким-то там мальчикам, верно Марин? Но Ворониной уже не было, она убежала на урок физкультуры.

– Это значит – да? – тактично уточнил Валерий Васильевич.

– Я не сказала – “да”, милорд! – с вызовом в голосе отвечала староста.

– Вы не сказали – “нет”, – пробормотал Денис и с интересом поглядел в её сторону, а Валера только пожал плечами и, вернувшись к доске, принялся допрашивать мальчиков.

Коли и Веня рассказали, что Страшилы были в городе всегда, с самого их детства, а до этого они преследовали их старших братьев и сестёр, а ещё до этого – их родителей. И что их очень много. И они очень разные. Ночью по улицам можно ходить только, соблюдая определённые правила, иначе пропадёшь и тебя никогда не найдут. Все дети, от мала до велика, мечтают только об одном – дожить до пятнадцати и тогда будет здорово. Тогда они станут взрослыми и перестанут видеть Страшил. Быть взрослым – так зыко! Вот вы, деда Валера, взрослый? Как вы их видите?

"Я тебе покажу, деду," – мысленно пообещал тот, но вслух сказал совершенно иное:

– Ну, я же волшебник. Я и раньше с ними сталкивался, только в моём мире их очень мало. Они редкие и обычно, если попадутся, любой волшебник сочтёт за честь затрофеить страшилу и сделать из него артефакт.

– Арте…? Что? Музыкальный инструмент? – не поняли его дети.

– Можно и инструмент, а можно и оружие. Всё зависит от свойств Страшилы. Вот, к примеру…

Валера пошарил в кармане брюк и продемонстрировал мозаичных плиток синего цвета.

– Ночью я собрал зубы, выпавшие из медведя. По-научному – Лут. Облутал я его, то бишь. Утром проверяю: нет зубов, только вот это.

Коля и Веня с интересом изучили кусочки керамики и ответили, что нужно ещё раз проверить ночью – вдруг она снова превратится в зубы? Всякое может быть, а пока это действительно похоже на плитку с фасада детского кафе Пингвин. Там многие её ковырять пытались.

– И как вы с ними боретесь? Есть у вас оружие против Страшил? – поинтересовался Валера.

– Никак не боремся. Если Страшилы напали, то – всё. Ты проиграл, жизнь закончена, – испуганно переглянулись Коля и Веня.

– Да, лаааадно? – не поверил великий вождь. – Существует множество оберегов и способов. Да ваши собственные стихи, например. Вы чего? Вы действительно не знали, что при помощи стишков можно победить страшилу?

– Эм. Про оружие не знаю, но слышала про Куриного бога. У одной девочки такой был и она могла свободно разгуливать ночью, – неожиданно вспомнила староста. – Это поможет?

– Полина, ну что ты лезешь, – скривился Веня. – Куриный бог – очень большая редкость. Все это знают. У кого он на шее, того Страшилы не трогают. Только все камни в Сосновске – наперечёт. Их даже меньше десятка.

– Угу, – подтвердил Колька. – Поэтому мы постоянно просим родителей отвезти нас на Чёрное море. Вон – Макароныч ездил, так ничего нам и не привёз. Обидно было до чёртиков.

Денис неожиданно вспомнил, что сегодня утром, в ящике стола, он видел один такой камушек, вот только ночью в школе у него этого камня при себе не было. Зато была дедова шапка. Ах, вон оно что. Вон к чему клонит Валера – сила Страшил основывается целиком на детской вере и страхе перед чудовищами. Он проверяет детей. Насколько они боятся чудовищ? Очень любопытно.

Заскрипела дверь и в проёме появилась голова Марины Ворониной.

– Добрый волшебник, я встретила Мишу Островского с товарищами. Они желают иметь с вами дуэль в туалете на третьем этаже и ещё их интересует Макаров.

– Ух-ты! – обрадовался Валера. – Деня, мы пойдём или подло проигнорируем?

– Нельзя не идти, – поднимаясь на ноги, ответил Денис. – Неприлично заставлять джентльменов ждать.

– И я того же мнения, – ухмыльнулся рыжий мальчишка, после чего объявил присутствующим. – Никому не расходиться, мы быстренько.

Глава 10

Едва Кипятков и Макаров вышли, как Колька начал приставать к Вене с предложением пойти следом и посмотреть на драку.

– С ума сошёл? Если хоккеисты решат, что мы с ними, то и нам достанется, – не на шутку испугался тот.

– А с чего ты за хоккеистов? Кипятков же их победит, – утверждал Колька.

– Спасибо, но мне и тут замечательно. Тем более, что они велели нам здесь их дождаться, – возразил Веня.

– Трус.

– Зато живой и здоровый!

– Не ссорьтесь мальчики. Лучше сходите и посмотрите. Лично я уверена: добрый волшебник справится с любым злом, и даже с самим собой, если потребуется, – громким шёпотом сказала Воронина.

Коля и Веня вздрогнули. От этого шёпота по спине пробежали колючие мурашки. Веня нехорошо посмотрел в сторону девочки.

– Марина, а почему ты поверила этому волшебнику? Мы раньше за тобой такого не замечали.

– У меня есть причины, – прошептала Марина. – Сегодня я стала свидетелем чуда и я не хочу, чтобы это чудо закончились. Я устала бояться тёмных углов и повсюду ходить с фонариком. Может вам, мальчики, нравиться по вечерам раскладывать под кроватью капканы и мышеловки, а я устала.

– И смотреться в зеркало, когда никого нет. Я каждый вечер занавешиваю зеркало плотной тканью. У меня дома есть заграничная косметика, но я ни разу ей не воспользовалась. Я боюсь подойти к зеркалу… – неожиданно добавила от себя староста.

– Есть же зеркало в ванной, разве вам недостаточно? – удивился Колька. Полина и Марина переглянулись, и в ответ покрутили пальцами у виска, намекая на низкие умственные способности одноклассника.

– Ясно. Девчонки, как обычно, спелись. Ладно, пойдём Колян. Поучаствуем, – неожиданно согласился Веня, который разрывался между страхом и любопытством. Нет, участвовать он не хотел, а вот посмотреть…Посмотреть – это же бесплатно. А кроме того, он хотел удостовериться: точно ли Кипятков стал таким могучим и непобедимым? Ну, не верилось ему и всё тут!

И они пошли. Крадучись вышли в коридор и убедившись в отсутствии опасных учителей, направились к лестнице, ведущей на третий этаж. Самое главное, проскочить кабинет директора, а уже потом будет безопасный коридор, загадочный кабинет информатики и туалеты, а уже в конце – двери, ведущие в актовый зал. Там, почти всегда пусто и тихо. Именно поэтому хоккеисты выбрали это место для драки с пятиклассниками.

Вот только ничего интересного они так и не увидели. Когда они приблизились к туалету, оттуда уже выходили хоккеисты, волочившие под руки Мишу Островского. Следом за ними шёл ухмыляющийся Кипятков и вещал тоном учителя: – …И запомните ребята: в спорте, главное – шубы. Да, да. Шелые передние шубы. Это я сегодня у тебя, Миша молочный забрал, а в следующий раз выдашь мне коренной зубик. Ух, я эти зубики люблю и обожаю. У меня на них прямо фетиш! Свои – чужие, мне, в сущности всё равно, но зато когда их много, можно сделать неплохой артефакт. Или, давайте, я вам их заранее вышибу? В счёт долга? Вы же мне всё равно больше сотки торчите? Один зуб – один рупь! Как вам такое предложение?

– Ничего мы тебе не должны, – грубым голосом ответил хоккеист, который шёл справа.

– Чего? Деньги трясли коллективом, значит и отвечать придётся всем коллективом. Или, вот вы какие друзья? Вы уж определитесь: с увечьями или без? Не хотите с увечьями, тогда пройдёмте в милицию. Я там такую речь толкну, вам понравится. По 163 статье прогуляетесь, а дальше вас ждут – колония, крест на карьере и небо в клеточку.