Смертный грех

Глава 1

1 января 2023 г.

Морозная северная ночь стояла над островом, над монастырем, над еще не до конца замерзшим Белым морем. Тихий плеск морских волн, набегающих на берег, лишь подчеркивал ночную тишину. И в этом застывшем безмолвии звук выстрела прозвучал громко и чуждо. Он разорвал ночную тишину, раскатился эхом по гранитным скальным выступам и словно разделил эту ночь надвое. В монастыре его услышали все.

Руслан, подвизающийся в этой островной обители трудником, вскочил и впотьмах больно ударился головой о полку. Генератор на ночь для экономии бензина отключили, электричества не было, а ночную свечу зажигать он не стал, в келье и без того было душно. Монастырь и его насельников ждала долгая северная зима. Лед в Белом море вставал не сразу из-за речек, текущих с юга, вода в них остынет не сразу, так что надеяться на скорое пополнение запасов хоть того же бензина не приходилось – навигация уже закончилась.

Руслан чертыхнулся, затем перекрестился, пробормотав «прости Господи, богохульство мое…», включил фонарик, накинул ватник, сунул ноги в валенки и выскочил на улицу. Ночные тени, казалось, стали еще гуще, и Руслан никак не мог понять, откуда прозвучал выстрел. Он прошел на середину монастырского двора, огляделся и уголком глаза увидел, как в жилом, так называемом братском, корпусе сверкнул огонек керосиновой лампы. На крыльцо вышел послушник Серега, невысокий мужичок в черном моряцком бушлате. Кивнув ему, Руслан начал обходить территорию монастыря, подсвечивая себе фонариком. Вскоре из своих келий показались монахи: огромный как медведь брат Тихон и толстый казначей монастыря Спиридон. Руслан и Серега подошли к ним:

– Чаво случилось-то? – специфическим карельским говором спросил послушник.

– А Бог его знает, – прогудел Тихон. – Выстрел был.

– А отец Димитрий где? – встрепенулся Спиридон. – Ружье-то у него хранилось.

С этими словами он повернулся и, несмотря на свою комплекцию, резво забежал на крыльцо, ведущее в покои настоятеля. Через минуту он вышел с растерянным лицом:

– Немае отца Димитрия…

Руслан промолчал. Шестым чувством он понял, что стоит пройти до пристани. Она была чуть поодаль, в метрах ста, под холмом, на котором стоял монастырь. Руслан спустился вниз и вышел на деревянный причал. О сваи причала стукала бортом деревянная лодка. Руслан сразу увидел, что она отвязана и свободно дрейфует вдоль пристани. От монастыря к причалу по снегу вели две пары следов. Назад возвращался только один человек.

Предчувствуя недоброе, Руслан подошёл к краю причала и заглянул в лодку. На её дне лежал, запрокинув лицо в звёздное небо, отец Димитрий, настоятель монастыря. Рядом с ним поблескивало ружье двенадцатого калибра, видавшая виды двустволка Ижевского завода. Даже при тусклом свете фонарика было ясно, что настоятель мертв. Посреди груди зияла кровавая рана, ноги отца Димитрия были неестественно подвернуты. Несколько снежинок, упавших на лицо настоятеля, растаяли, и казалось, что из его раскрытых глаз текут слезы.

Руслан снова непроизвольно чертыхнулся, достал смартфон и сфотографировал следы на причале и самого убитого. Затем лег на заснеженный деревянный настил и осторожно, чтобы не свалиться в ледяную воду, подтянул суденышко к пристани, перебирая руками по борту лодки и притягивая ее к себе. Он добрался до носа лодки, с которого свисала веревка, захватил её и закрепил на столбе-кнехте.

К причалу уже спешили монахи, за ними шел послушник Серега.

– Господи помилуй! Шо же это деется? – первым отреагировал Спиридон, увидев мертвого настоятеля.

– Никак убили? – не до конца понял произошедшее Серега и начал часто и мелко креститься.

Тихон молчал и лишь ошеломленно качал головой, не в силах осознать несчастье.

– Нешто сам себя порешил? То вить грех неотмолимый! Грех смертный! – воскликнул Спиридон.

Руслан молчал и слушал. Двадцатипятилетний опыт работы полицейским подсказывал, что перед ним убийство. А об убийстве он по старой ментовской привычке старался собирать, а не распространять информацию. Во-первых, на причале, судя по следам, кроме отца Димитрия был кто-то еще. Во-вторых, он знал, что невозможно застрелить самого себя из охотничьего ружья, если только не использовать пальцы ног или какое-то замысловатое приспособление. Настоятель был в валенках, никаких приспособлений в лодке Руслан не заметил, поэтому понял, что перед ним классическая мокруха.

– Ладно. Надо в полицию звонить. Заявить о преступлении, – сказал он со вздохом. Как он ни стремился убежать от своей прошлой жизни, она шла за ним по пятам.

– А как они сюда доберутся? Катера уже не ходят, а лед еще не встал. Вертолетом, что ли? – Серега вопросительно развел руками.

– Это их дело. Наша задача – сообщить. А где, кстати, остальные? – В голосе Руслана прозвучали властные нотки.

– Ну, брат Иоанн спит, поди, в ските своем. Шо в его годах-то еще остаётся. Баба Шура тоже. А вот с Даней непонятно, не видно его, – ответил Спиридон.

– Так! Я пойду к Дане. Серега, лезь на колокольню, сообщай в полицию. – Руслан, незаметно для себя и окружающих, взял на себя руководство.

Возражать никто не осмеливался, потому что это был тот самый случай, когда опыт службы в полиции намного важнее монастырских правил.

Сотовая связь в монастыре была неустойчивая и слабая, так что позвонить или отправить сообщение можно было только с самой верхней точки острова, с церковной колокольни. Руслан знал, что распутывать преступление лучше по горячим следам, потому тут же пошел опрашивать остальных свидетелей.

Он зашел в гостевой домик и, не снимая валенок, прошёл в келью Дани. Это был недавно прибывший в обитель молодой трудник, его определили в летний, гостевой, домик, обогревавшийся буржуйкой. Возле печки и стояла кровать Дани. Но тепла буржуйка уже не давала, потому как полностью прогорела. В помещении было холодно. Руслан осветил фонариком кровать. Даня, длинноволосый молодой человек, лежал навзничь с раскинутыми руками. В одежде. Правая рука у него была перехвачена жгутом, а рядом поблескивал шприц с засохшей капелькой крови на острие иглы. На тумбочке лежали в упаковке ампулы морфия, две из них были обломаны.

– Твою же мать! – выругался Руслан и пощупал пульс Дани, приложив два пальца к сонной артерии молодого человека. Тот был жив, но в полной отключке.

– Так он торчок, что ли? – За спиной Руслана загудел густой бас Тихона. – То-то я, смотрю, дерганый он какой-то.

– А он не мог все это сюда провезти. Я сам видел, как его вещи отец Димитрий обыскивал. Ишо подумал, чегой-то он шукает? Значит, здесь украл, – вставил свои пять копеек Спиридон.

– Так что, получается, он настоятеля за дурь порешил? – По багровому лицу Тихона было видно, что он готов придушить непутёвого трудника.

– Так, успокоились! Этот еще не скоро в себя придёт. Пойдем келью отца Димитрия осмотрим, – скомандовал Руслан. При выходе он внимательно осмотрел валенки Дани. Небрежно сброшенные, они лежали в лужице талой воды.

Они вышли из летнего домика и прошли в братский корпус. В покои настоятеля вело отдельное крыльцо, братия заходила к себе с другого входа. Братский корпус был не в пример теплее, так что они при входе разделись. В покоях отца Димитрия было чисто и аккуратно, но взгляд Руслана резанул вид металлического шкафа, вероятно используемого настоятелем как сейф. Угол железной двери был отогнут, как будто его кто-то вскрывал. В проделанную щель вполне могла пролезть рука и вытащить что-то из сейфа. Вслед за Русланом на шкаф обратили внимание остальные монахи.

– Дело ясное, отогнул дверку, украл наркоту, убил настоятеля, чтобы следы скрыть, закинулся и спит теперь. Торчок сраный, прости Господи, – обычно немногословный Тихон разразился целой тирадой.

– Отпечатки стараемся не попортить. Ничего тут не трогаем, – скомандовал Руслан. – Ждём ментов.

В комнату зашел Серега и, откашлявшись, сообщил:

– Поговорил я с участковым. Говорит, попробует вертолет заказать. Пока, сказал, тело в холодный сарай положить, чтобы до его приезда сохранилось.

– Ну, пошли тело забирать. – Руслан шагнул к двери, видя, что монахи парализованы случившимся. Перед выходом он глянул на содержимое сейфа. Спиридон только что осторожно отпер его своим ключом. Увидел только разного вида документы, после чего догнал остальных. Они дошли до причала и начали советоваться, что делать. Спиридон предложил двоим залезть в лодку и оттуда передать тело на берег, но Тихон покачал головой и сделал по-своему. Он отвязал веревку, провел лодку вдоль причала к берегу и один, без помощи других, вытащил ее на заснеженный берег. Только вздувшаяся вена на лбу говорила об усилиях, которые ему пришлось приложить.

– Дык давайте его прямо в лодке до сарая и дотолкаем, – предложил Серега.

Он явно боялся мертвого тела. У Руслана таких предрассудков не было, но он не хотел утратить улики, трогая и перенося тело, потому кивнул и стал рядом со Спиридоном толкать лодку сзади. Тихон по-прежнему тянул ее за веревку, а Серега побежал раскрывать двери сарая, служившего импровизированным гаражом.

В сарае Руслан надел рукавицу и аккуратно вытащил ружье из лодки, стараясь не стереть отпечатки пальцев. Понюхав стволы, он почувствовал сильный запах пороха и свинцового налета.

– Точно, из него стреляли… – сообщил он, признав и без этого очевидный факт.

Затем Руслан отправился в летний домик, где растопил буржуйку, чтобы согреть остывшее помещение. Еще не хватало подозреваемого заморозить… Спать рядом с наркоманом ему не хотелось, но выхода не было. Он привязал Даню за ногу веревкой к кровати и подложил дров в печку. Затем поставил в угол рядом с собой ружье и лег спать, прочитав импровизированную молитву за упокой отца Димитрия. Для трудника было серьезным потрясением столкнуться с убийством в монастыре, где он надеялся найти покой и утешение. Руслан чувствовал, как в душе его закипает злоба и ненависть к убийце. Сейчас он был растерян, потому что не знал, как ему поступать. В прежней его жизни такие эмоции, наоборот, помогали ловить преступников. Но здесь все должно было быть по-другому, каждый день его учили смиряться и прощать зло ближнему своему.

Глава 2

Август 2022 г.

Утро у Руслана Бортникова не задалось. Вечером он выпил привычные двести граммов водки, призванные расширить сосуды и снизить высокое давление, но вместо этого у него оно подскочило, и ему пришлось наглотаться таблеток. Поскольку инструкции от лекарств были давно потеряны, Руслан явно напутал с дозировкой и совместимостью. Поэтому спал он кое-как, толком не проваливаясь в глубокий сон. Проснувшись, пошел заваривать кофе, чтобы прийти в себя.

Питерская погода, под стать его настроению, выдалась пасмурная. В запыленном окне виднелся золотой купол церкви Смоленского кладбища, а под окном текла речка Смоленка, насквозь пересекающая Васильевский остров. Холостяцкая кухня выглядела неприглядно. Гора немытой посуды грозила вывалиться из раковины. Соседка, исполняющая роль помощницы по хозяйству, приболела, а сам он даже не пытался разобраться с посудомоечной машиной.

Чистых чашек не было, так что Руслан, с трудом отыскав кружку с наиболее свежими разводами от кофе, залил в нее ароматно пахнущую жидкость и принялся завтракать. В холодильнике обнаружились только шпроты, еще завалявшиеся галеты, так что завтрак получился на любителя.

После кофе Руслан почувствовал, как вновь скакнуло давление. «Твою мать!.. Надо обращаться к Никитичу…», – решил он и набрал в телефоне сообщение, адресованное его давнему товарищу. Никитич вообще-то был урологом, а не кардиологом, и с повышенным давлением был знаком только теоретически. Но поскольку друзья доверяли ему, он постепенно начал лечить всех своих пациентов от любых имеющихся у них болезней. Пару раз он уже советовал Руслану пройти полное обследование, но тот отмахивался. «К вам, коновалам, только попади в лапы, тут же найдете кучу болячек и залечите меня…», – хмуро бубнил он.

Руслан отправил сообщение, Никитич тут же отозвался: «Завтра с утра натощак сдавай кровь. Потом жду тебя на обследование». В следующем сообщении была куча медицинских терминов, какие именно показатели надо проверить.

– Спасибо! – отбил ответ Руслан.

Зайдя в ванну, он задумался над необходимостью бриться. Ему отчаянно не хотелось этого делать, но южные гены делали его черную щетину, лишь слегка тронутую сединой, сильно заметной на худощавом лице. Отец Руслана был приемным ребенком и не знал своего истинного происхождения. Но его большой нос, черные глаза и темные кудри выдавали в нем южанина. Мама, чистокровная русская казачка, все время посмеивалась над этим фактом. У Руслана было сухощавое, в отца, телосложение, нос с горбинкой и темные волосы.

«Ладно, побреюсь», – обреченно вздохнул Руслан и начал намыливать лицо пеной для бритья.

Допив остывший кофе, он поехал на службу. Работал Руслан в уголовном розыске, в отделе, занимающимся организованной преступностью. Должность у него была весомая – заместитель начальника отдела, но по факту он был просто самым крутым опером в своем подразделении. Начальник отдела, присланный в Питер из Москвы сравнительно молодой хлыщ, с недоверием смотрел на Руслана и не доверял ему ничего из своих обязанностей. Кроме раскрытия самых трудных дел, разумеется. Но Руслану только это и надо было. Он с удовольствием занимался оперативной работой и лишь иногда во время отпусков начальника исполнял его обязанности – не глядя, подписывал какие-то бумажки.

В коридоре Руслан встретил своего товарища, Петруху. Вообще-то, того звали иначе, но кличка, данная ему Русланом пятнадцать лет назад, в момент первого появления Петрухи на службе, прилипла к нему накрепко. Уж больно он напоминал своими светлыми кудрями героя советского фильма «Белое солнце пустыни». Был Петруха сорока лет от роду и профессионально занимался регби.

– Здорово, Петруха. – Руслан протянул руку.

– Привет. У нас тут некоторый движ намечается. Прослушка результаты дала. Похоже, «Клоуны» операцию наметили.

– Вот оно что… Как, когда? – Руслан оживился.

«Клоунами» они называли между собой банду, терроризирующую обнальщиков – коммерсантов, занимающихся отмывом денежных средств и их обналичиванием. Половина потерпевших банально не обращалась в полицию, боясь неприятных вопросов о происхождении денег, но даже тех эпизодов, где заявления подавались, уже хватило для возбуждения дела. Поимка банды стояла на контроле у самого высокого начальства. Прозвище «Клоуны» бандиты получили из-за клоунских масок, использованных во время нескольких налетов. Впрочем, они всегда меняли почерк своих преступлений.

– Вот это непонятно. Давай я тебе файл перешлю. – Петруха развел руками.

– Пересылай! Это вы Тренера слушали или Десантника?

– Десантника, конечно. Тренер-то языком так не молотит.

Тренер и Десантник были прозвища двух главарей. Один из них работал тренером по боксу, второй долго служил в ВДВ. Их вычислили по отпечаткам пальцев, но решили не арестовывать, дело получалось пустяковое, прямых улик не было, и те отделались бы влегкую. Надо было брать их с поличным, чтобы закатать на всю катушку. Да и взять хотелось всю банду вместе с главарями и организатором.

А организатор точно был, судя по криминальному почерку Клоунов. Все нападения были просчитаны идеально четко. Банда заранее узнавала маршруты обнальщиков, наличие охраны и другие значимые факторы. Исполнители всегда были либо в медицинских респираторах, либо в клоунских масках. Также всегда в перчатках, чтобы не оставлять отпечатки пальцев. Но один раз Десантник прокололся, отстегивая дипломат с деньгами с руки курьера. Бандиты с лицами, закрытыми балаклавами, встретили его в аэропорту Пулково, помахали удостоверениями ФСБ и усадили в микроавтобус, окрашенный под машину спецслужбы. Они вывезли курьера в промзону возле кольцевой автодороги и начали его стращать.

Тот под угрозой пистолета выдал ключ. Но в перчатках Десантник не мог попасть им в щель замка наручников. Как потом рассказал курьер, бандит содрал перчатку, засунул ключик в замок и расстегнул наручники. Выпавший в траву ключ он искать не стал, обрадованный успехом. В траве и нашли ключ эксперты уголовного розыска. Так у Руслана и его команды появилась первая зацепка. Они через отпечаток пальца вычислили личность Десантника, а уж через него вышли на Тренера. Судя по всему, у банды было два «комплекта» исполнителей. В день другого грабежа с похожим почерком Десантник и Тренер сидели дома.

Но в этот раз Десантник четко проговорился, что завтра они идут на дело. Судя по аудиозаписи, ограбление должно было проходить без оружия. Руслан еще раз переслушал тот самый фрагмент, где болтливый Десантник делился новостями:

– Короче, железки не берем. Пассажир – лох безоружный. Охраны тоже нет, только водила. Но он обычный терпила, не боец…

– Угу, – понимающе хмыкнул Тренер.

– По лайту пройдем, короче. Шеф сказал, нарядиться надо поцивильнее. Это, типа, бизнес-центр какой-то. Там на выходе его встретим.

– Не вопрос… – согласился Тренер.

Руслан внимательно прослушал запись. Похоже, наступал решительный момент.

– Ну, вроде, дело ясное. Пасем исполнителей. Повезет – найдем организатора рядом с местом грабежа. Не повезет— будем колоть задержанных, – воодушевленно заговорил Петруха, поняв, что Руслан прослушал запись.

– Согласен. Знать бы еще, где это произойдет. Ну да ладно. Будем импровизировать.

Остаток дня был посвящен подготовке завтрашнего задержания. Готовится надо было тщательно, потому как одна операция у них уже сорвалась. Двумя неделями раньше они также узнали о готовящемся ограблении. В тот раз была команда идти с оружием, поэтому на операцию Руслан подтянул СОБР.

Судя по всему, целью грабителей должен был стать инкассаторский автомобиль, везущий наличку на стройку в южный пригород Санкт-Петербурга, поселок Шушары. Огромная стройплощадка с тысячами гастарбайтеров требовала многомиллионных вливаний.

Вооруженные Десантник и Тренер приехали в микроавтобусе с сообщником-водителем, тут же получившим кодовую кличку Шумахер. Руслан с командиром СОБРа сидели в фургоне неприметной «газели», ожидая развития событий. На крыше строящегося дома расположились снайперы. А наблюдение Руслан и собровцы вели через квадрокоптер, висевший над стройплощадкой. Ещё в сторону микроавтобуса была направлена антенна прослушивающего устройства.

В какой-то момент из динамика раздался голос одного из налетчиков:

– Готовность две минуты. Едут инкассаторы.

Командир собровцев отдал в рацию команду приготовиться. Оперативники нервно проверяли оружие и бронежилеты. Схватка могла оказаться нешуточной.

Через полминуты к шлагбауму подъехал уазик транспортной полиции и настойчиво посигналил.

– Хера себе инкассаторы, – вслух удивился Руслан. Но в динамике прослушивающего устройства оперативники услышали фразу, вероятно принадлежавшую Тренеру:

– Братуха, отбой! Старший говорит, что-то нечисто тут…

Руслан выругался – операцию пришлось отменять. Задерживать налетчиков не имело никакого смысла. Незаконное хранение оружия – максимум, что они могли предъявить Тренеру и Десантнику. А покушение на грабеж доказать было почти невозможно.

Руслан до сих пор не понимал, то ли звериная осторожность главаря банды помогла им избежать ареста, то ли сами полицейские где-то прокололись, засветив снайпера или дрон.

В этот раз они решили не привлекать СОБР, учитывая то, что налетчики шли на дело без «железа».

После обеда у Руслан зазвонил телефон. «Адвокат Александр Семченко» высветилось на экране. Это был его прежний коллега, работавший в уголовном розыске, а затем перешедший на другую сторону баррикад. Они оставались друзьями, благо Семченко не приходилось защищать его подозреваемых. А во время совместной службы они отловили и довели до суда не один десяток преступников.

– Александр Юрьевич! Чем обязан?

– Привет, дорогой. Я не по службе. Есть пара минут? – пробасил Семченко.

– С уважаемым человеком всегда рад пообщаться, – усмехнулся Руслан.

– Я, если помнишь, в универе лекции читаю, – адвокат перешел сразу к делу.

– Ну да. Есть такая присказка, что жены стареют, а третьекурсницы никогда.

– Так вот. Тут на кафедре разговор услышал, что твою дочь отчислять собираются. Занятия не посещает, с успеваемостью дело плохо. Я попросил не торопиться с отчислением, но ты бы там вмешался как-то.

– Спасибо, – пробормотал ошарашенный Руслан.

Елизавета, так звали его дочь, была единственным светом в окошке у Руслана. С тех пор как жена бросила их и уехала в Италию, они остались вдвоем. Произошло это четыре года назад. Жизнь бывшей жены за границей складывалась не так радужно, как, по ее представлениям, должна была бы. Она изо всех сил устраивала ее и так ни разу и не смогла приехать в Питер. Лиза поначалу храбрилась и делала вид, что отъезд матери ее нисколько не трогает, но Руслан чувствовал, что ей не хватает близкого человека. Подружиться со взрослой дочерью стало сложной задачей. Он с трудом понимал ее увлечения, друзей и их жизненные установки. Дочь тоже не могла принять его профессию и выработанный вместе с ней циничный подход к жизни.

Руслан берег чувства дочери и не приводил домой своих мимолетных подруг, да, впрочем, было их совсем немного. Работа отнимала все его время.

По крайней мере, он старался не экономить на дочери. Потратил кучу усилий, пустил в ход все свои связи, чтобы устроить дочь на бюджетное отделение юрфака. Но и тут не очень складывалось. Лиза после второго курса заявила, что ей профессия юриста не нравится. Конечно, практика в прокуратуре, где ей поручили выслушивать сумасшедших бабушек, жалующихся на всех и вся, не повышала престижность профессии юриста. Выезды на место тяжких преступлений тоже радости ей не доставляли.

Через год Руслан буквально выскочил из штанов, пристраивая дочь в нотариальную контору. Там было чуть полегче с графиком и не было всяких выездов на убийства, но Лизе было тоже неинтересно печатать доверенности.

– Ну чего ты сама-то хочешь? – не выдержал он на следующий год.

– Я не знаю. Но это все – не мое. Я, конечно, универ закончу, но работать по специальности не буду.

На этом они и договорились. Руслан больше не давил на дочь, не упрекал за плохую успеваемость, а Лиза старалась сдавать все хвосты. Сегодняшняя новость выбила его из колеи. Он набрал номер Лизы, но она не отвечала. Руслан решил, не откладывая дело в долгий ящик, поехать к ней. Полгода назад она переехала от него в квартиру подруги, уехавшей на учебу в Англию. Со слов Лизы, подруга не хотела сдавать квартиру, но кто-то должен был поливать цветы, платить по счетам и все такое.

Первое время Руслан скучал, но потом привык к отсутствию дочери дома. Тем не менее они регулярно переписывались, сообщая о новостях, здоровье, поездках, а раз или два в месяц встречались пообедать. Но говорить им было особо не о чем. На серьезные темы завести разговор они оба боялись, а сферы интересов были очень разные.

Руслан подозревал, что ее переезд может быть связан с каким-то молодым человеком, но прямо спросить об этом стеснялся. Тем не менее, со свойственной людям его профессии подозрительностью, он пробил адрес квартиры. Сейчас Руслан решил съездить туда, в душе опасаясь увидеть наркопритон или что в этом роде.

В реальности все оказалось не так трагично. Руслан позвонил в дверь, и через минуту Лиза открыла. Она была в халате и слегка в растрепанном виде. Машинально Руслан отметил, какая у него уже взрослая и симпатичная дочь. Она не была в полном смысле красавицей, слишком сильны в ней были отцовские гены. Но молодость и естественная грация делали ее очень привлекательной девушкой.

– Привет, па. А ты тут как оказался?

Руслан поздоровался и, не отвечая на вопрос, прошел в гостиную. Там за столом сидел, судя по криво застегнутой рубашке, наскоро одетый мужчина вдвое старше Лизы.

– Здрасьте… А вы у нас кто? – с напором спросил его Руслан.

– Папа, не включай свои ментовские штучки. Это Константин. Мы встречаемся. Планируем пожениться.

– Поэтому в рабочее время встречаетесь. Когда его жена думает, что он на работе? – Руслан импровизировал, но судя по смущению обоих, попал точно в цель.

– Папа, Костя с женой все решит.

– Костя может решать что угодно, а тебя скоро из универа выгонят.

– Я взрослый человек и все контролирую, – Лиза наконец пришла в себя.

– Делай что хочешь, только закончи университет. – С этими словами Руслан развернулся и пошел к выходу.

– Хочешь мне жизнь испортить так же, как и моей матери? – в спину ему прошипела Лиза, когда он выходил на лестничную площадку.

Горечь обиды захлестнула Руслана, но дверь уже захлопнулась, и невысказанные возражения так и застряли у него в горле. Он не считал себя виноватым в разрыве с женой, но объяснить это рассерженной дочери было крайне сложно.

Вечером, вспомнив, что дома у него нет никакой еды, Руслан зашел в кафе возле дома. Там работала официанткой его давняя подруга Женя. Несмотря на разницу в возрасте, а она была лет на пять моложе его, Женя относилась к нему, как к непутевому сыну. В первые месяцы знакомства они даже переспали, но дальше дело не пошло, и у них сохранились дружеские отношения.

– Двести грамм и поесть чего-нить. На твой вкус, – попросил Руслан.

– Солянка хорошая. Не из объедков, – подмигнула Женя.

– Давай.

Спустя пять минут на столе у него стоял запотевший графин с ледяной водкой и тарелка с ароматно пахнущей солянкой. Руслан быстро разделался с едой и алкоголем, но спокойствие к нему не приходило. Настроение, как говорится, было ниже плинтуса.

– Налей еще сто грамм. И огурчик, – попросил он.

– Что-то случилось? – Женя безошибочно угадала настроение Руслана.

– Да с дочкой проблемы. – Он рассказал обо всем, что произошло за последнее время.

– Перебесится, – вздохнула Женя. – Главное, чтобы рожать от него не вздумала. Он все равно не уйдет от жены. Я такую породу мужиков знаю. Ты с ней должен серьезно поговорить… – Женя начала деловито излагать план действий.

– Ой, Женечка, давай без этого. Я выпью спокойно и спать пойду, – Руслан уже пожалел, что поделился своими проблемами.

Глава 3

Следующее утро началось со сдачи анализов. Руслан немного опоздал на службу, к тому же ничего не ел, ибо анализы надо было сдавать натощак. Желудок просто стонал от голода. На одном светофоре Руслан даже скорчился от боли в подвздошье. Но времени позавтракать уже не оставалось. Судя по прослушке, «Клоуны» шли на дело в районе обеда или сразу после него.

Приехав на работу, Руслан подъел найденные в комнате отдыха засохшие плюшки с давешнего дня рождения, запив их холодным кофе. Немного полегчало. Соляная кислота желудочного сока начала разъедать то, что ей было положено, а не его слизистую.

Вскоре прозвучал звонок от «топтунов» – группы наружного наблюдения: Шумахер заехал за бандитами, едут в сторону центра.

Петруха и четверо молодых оперов уселись в служебную машину и тронулись. Руслан поехал на своей «вольво», мотивируя это тем, что она не привлечет внимания, и он сможет незаметно затеряться на парковке бизнес-центра. По их плану задерживать Тренера и Десантника должен был Петруха с двумя операми покрепче. Шумахера должны были брать оставшиеся два опера. Руслан взял на себя самую интеллектуальную часть задачи – попытаться вычислить и задержать главаря.

Машина с налетчиками притормозила возле бизнес-центра в районе Московских ворот. Это было намоленное менялами место рядом с фьючерсной валютной биржей. Руслан ничуть не удивился тому, что в соседнем бизнес-центре должна пройти сделка с крупными деньгами. Деньги явно будут налом, и Клоуны тут находятся не зря.

Микроавтобус с налетчиками не стал заезжать на парковку бизнес-центра, а, развернувшись носом к выезду в город, встал у шлагбаума, включив аварийку. Тренер и Десантник, оба в солнцезащитных очках и низко надвинутых на глаза бейсболках, остановились на крыльце вместе с курящей офисной публикой, видимо, стараясь не светиться в камерах наблюдения. Оперативники и Петруха, наоборот, зашли в бизнес-центр, где взяли себе по стаканчику кофе и вышли как бы на перекур.

Руслан заехал на парковку, внимательно оглядывая стоящие вокруг машины. На месте главаря он бы расположился именно там. Обычное дело, приехал деловой человек на встречу чуть пораньше, ждет в автомобиле. Большинство машин были пустыми. В двух дорогих седанах сидели служебные водители, ожидающие своих вип-пассажиров. В убитой «Ладе-Приора» два гастарбайтера жевали насвай и слушали какую-то адскую музыку. Ничего подозрительного не замечалось, никаких тонированных машин или закрытых микроавтобусов. Впрочем, вряд ли главарь сидел бы в темных очках и в плаще с поднятым воротником. Руслан решил пройтись по парковке. Он постучался в окошко к одному из водителей бизнес-седана и спросил сигарету, попутно пытаясь определить по собеседнику, тот ли он, за кого себя выдает. Водитель явно был увлечен каким-то сериалом и говорил сквозь зубы. Ничего подозрительного Руслан в нем не увидел. Второй водитель, наоборот, скучал и с удовольствием завел ни к чему не обязывающий разговор обо всем на свете. «Тоже не наш клиент», – решил Руслан. Интересно, кто из них ждет обнальщика? Внешне опер выглядел вполне спокойным, даже несколько расслабленным, но внутреннее напряжение его не отпускало.

Что ж, оставались только гастарбайтеры. Руслан направился к ним, но в пяти метрах он внезапно передумал и прошел мимо них к своей машине. Ему резанули глаза покрышки «Лады-Приора». На ней стояли дорогущие шины «Пирелли-Скорпион». Недавно он искал на свою «вольво» покрышки, и знакомый автомеханик отговорил от «Пирелли», сказав, что они слишком дорогие. «Может бэушные взяли»? – задал Руслан сам себе вопрос, но решил не рисковать и понаблюдать за «Приорой» издалека. На этот случай у него был с собой армейский бинокль, привезенный с Первой Чеченской, где он служил срочную и потом остался в ОМОНе еще на пару лет.

Выудив бинокль из багажника, он аккуратно и незаметно пристроился за ближайшей машиной, благо это оказался микроавтобус, и наставил окуляры на «Приору».

Увиденное окончательно уверило его в собственной правоте. В руках у человека, сидящего рядом с водителем, он увидел здоровенную рацию, больше похожую на сканер радиопереговоров полиции и спецслужб. «Ишь, хитрецы – музыку слушают, насвай жуют… Вот как они тогда с инкассаторами о нас узнали. Полицейскую волну слушали». Он уже было подумал вызывать подкрепление, как вдруг в ватсапе его телефона булькнуло «Начинается!». Это Петруха в их внутреннем чате отписался о необходимости действовать.

Опера на полицейском автомобиле как бы невзначай заблокировали микроавтобус, а Петруха со своими коллегами поставили стаканчики с кофе на землю. Причиной стало нервное поведение Тренера и Десантника, как по команде рванувших к выходу из бизнес-центра. Там появился вальяжный мужчина кавказской внешности со спортивной сумкой в руках. Тренер умело залепил ему хук в голову, а Десантник рывком выхватил у падающего мужчины сумку.

Оба налетчика мгновенно рванули к парковке, как раз мимо полицейских, но вместо пробежки к машине оба кубарем полетели на асфальт, получив по ногам подсечку от оперов.

Десантник, сразу понявший, что к чему, остался лежать на земле, закрыв голову руками, и не стал сопротивляться. Тренер был более уверен в себе и попытался перекатиться на спину, чтобы вступить в схватку. За это ему прилетел прыжок от Петрухи – двумя ногами в корпус, после которого налетчик задергался и захрипел, явно получив перелом нескольких ребер.

Шумахер даже не мыслил сопротивляться и сразу поднял руки. «Приора» в момент схватки тут же рванула с парковки. Руслан потерял несколько драгоценных секунд, заводя мотор. Машина уже скрылась за поворотом, когда он выехал с парковки. Руслан выжал педаль газа, попутно разговаривая с Петрухой по громкой связи.

– Главарь, похоже, на «Ладе-Приора». Еду за ними. Объяви перехват, – с этими словами он продиктовал номер преследуемой машины и круто вывернул на улицу, на которую свернула «Приора».

Она двигалась метрах в двухстах впереди в сторону Лиговского проспекта. Руслан ускорился, но улица с односторонним движением не особо позволяла обогнать другие машины. Чертыхаясь, он все же сумел почти вплотную приблизиться к «Приоре». Та свернула на Лиговский, и Руслан, немыслимым виражом обогнав «форд», ехавший между ним и «Приорой», свернул за ней. Теперь они мчались в сторону Московского вокзала. На широком проспекте Руслан обогнал все автомобили и пристроился в хвост «Приоре». Та, чтобы не привлекать к себе внимания, ехала в потоке аккуратно, не нарушая правил. Руслан сообщил Петрухе свое местонахождение.

Внезапно поведение «Приоры» изменилось. Видимо, главарь перехватил сообщение на полицейской волне о погоне за их автомобилем. «Приора» выскочила на полосу движения трамваев и резко ускорилась. Руслан старался не отставать. Проскочив Кузнечный переулок, «Приора» рвалась к площади Восстания, нарушая все правила. Руслан, вслед за ней тоже рванул на красный, краем уха уловив скрежет тормозов машин на перекрестке.

«Надо их остановить, сейчас выскочат у вокзала и с концами, затеряются в толпе…». Адреналин стучал в висках, но сознание оставалось ясным и четким. Руслан прибавил газу и поравнялся с «Приорой» с левой стороны. Она ехала в среднем ряду. Руслан взглянул в правый ряд, где стояли припаркованные автомобили, и увидел метрах в ста впереди поливальную машину. План созрел моментально, и оперативник ни секунды не колебался над его исполнением. Инстинкт опытного полицейского заставлял его любой ценой задержать преступников.

Руслан утопил педаль газа в пол и вывернул руль, направляя свою «вольво» в левое переднее крыло «Приоры». То ли от удара, то ли от попытки водителя уклониться от столкновения, та вильнула вправо и тут же врезалась в поливальную машину. «Вольво» откинуло влево, прямо на проезжавший мимо «бентли». От удара в «вольво» выстрелили подушки безопасности, салон автомобиля окутался прозрачным дымом от пиропатронов. Подушки тут же опали, и Руслан выскочил из машины, на ходу выхватив табельный Макаров. Подушек безопасности на «Приоре» не было, и оба преступника крепко приложились о переднюю панель. Но, завидев бегущего к ним Руслана, тут же засуетились. Тот, что сидел на пассажирском месте, выхватил пистолет и прямо через стекло начал стрелять в оперативника.

«Сука, что делает! А я без бронежилета…», – промелькнула у него мысль, но азарт схватки диктовал свое.

Первая пуля просвистела мимо головы Руслана, и он рывком бросился на асфальт. Приземлился на левое предплечье прямо перед капотом «Приоры», где затаился, понимая, что сквозь двигатель пули не пройдут. Приподняв руку с пистолетом, Руслан, сделал два неприцельных выстрела из-за капота в сторону пассажирского сидения. В ответ хлестнули выстрелы из салона. «Не попал…», – машинально отметил Руслан, пригнулся и стал смотреть в просвет под машиной, не попытаются ли бандиты выскочить из салона. Секунду спустя раздался скрежет перекошенной от удара пассажирской двери, и на землю ступила нога в кроссовке.

Руслан вжал лицо в асфальт, вытянул руку с пистолетом, прицелился и прострелил преступнику ступню. Судя по крику и падению тела, он попал, но бандит тут же начал стрелять в ответ. Стрелял он наугад, не понимая, где находится Руслан. Полицейский пару раз выстрелил в ответ, уже не целясь, и вскочил, держа на прицеле водителя. Тот сидел, склонив голову на грудь, явно задетый пулей. Поняв, что угрозы водила не представляет, Руслан вскочил на капот и сделал два аккуратных шага вбок, высматривая бандита, лежащего на асфальте. Тот лежал на спине, раскинув руки. Одна из пуль, наугад пущенных Русланом, оказалась смертельной.

Полицейский присел на корточки, стараясь не смотреть на мертвое тело. Это был не первый труп в его работе, так что угрызений совести он не испытывал, но, впрочем, и удовольствия тоже. Его больше радовал факт захвата дерзкой банды, чем ликвидация главаря.

Глава 4

Потом начался обычный цирк. Прокуратура, начальство, Следственный комитет, служба собственной безопасности. Сплошная морока… А еще у Руслана нестерпимо болела левая рука: как оказалось, при падении он сломал лучевую кость. Так ему сказал врач скорой помощи, приехавший забирать водителя «Приоры». Тот был ранен по касательной в плечо выстрелом Руслана, который он сделал, не глядя, из-за капота.

К счастью, на место происшествия вскоре прибыл Петруха и взял ситуацию под контроль. Разобравшись в произошедшем, он отправил Руслана в больницу накладывать гипс.

– Шеф, тут от тебя все равно пользы нет. А я присмотрю, чтобы все правильно составили рапорта.

– Спасибо, – кивнул Руслан.

Он набрал телефон Никитича.

– Привет, дорогой. Ты все умеешь. Сломанную руку вылечишь?

На его счастье, Никитич как раз дежурил в своей больнице и незамедлительно принял его. Руслану сделали рентген, загипсовали руку и отправили на кучу других обследований.

За вечер он успел сдать кровь, пройти УЗИ внутренних органов и сонной артерии, сделать кардиограмму – обычную и с велотренажером. А поздно вечером ему по блату сделали еще и эндоскопическое исследование желудка под наркозом. Никитич поместил его в одноместную палату, где Руслан отоспался, несмотря на отсутствие привычных двухсот грамм. Когда он проснулся, Никитича уже не было.

С утра в благодушном настроении Руслан двинулся на службу. Но там его ждал сущий ад.

Как оказалось, видео с его перестрелкой на Лиговском проспекте стало вирусным и разошлось по всем телеграм-каналам. К тому же дневным «Сапсаном» в Питер приехала какая-то делегация из Госдумы и услышала звуки выстрелов, выходя из Московского вокзала. Поскольку Руслан был на своей личной машине и не в форме, делегаты решили, что это бандитские разборки. Об этом всем ему сообщил Петруха:

– Начальнику главка позвонил министр внутренних дел и вставил ему по полной программе. Три раза повторил про «Бандитский Петербург». – закончил он.

– Я как в первый раз это название книги увидел, понял, что это прозвище надолго пристанет. А после сериала вообще на всю жизнь, – отозвался Руслан, размышляя об услышанном.

– Так что на тебя всех собак теперь спустят, почему не доложил заранее. Я-то думал, что начальство в курсе, – Петруха пожал широкими плечами.

– Ну, в прошлый раз мы взяли СОБР, а бандиты соскочили. Это я уже сегодня понял, что они нашу волну сканируют. А до этого думал, что протекает где-то от наших.

Он и вправду не удосужился доложить начальству о планируемом захвате, ожидая, что это будет тихое и спокойное задержание.

Конечно, уже после всего, когда начальнику главка доложили об успешном задержании банды Клоунов вместе с главарем, тот сменил гнев на милость. Но служебная проверка уже набрала обороты. Да и начальник Руслана затаил на него немалую злобу. Прокуратура признала правомерным применение Русланом оружия против главаря банды, но по факту ранения водителя Следственный комитет все-таки возбудил дело. Оно было довольно мутное, и прокуратура вернула его обратно, потребовав переквалифицировать статью. Все это можно было пережить. Но беда была в том, что никто из начальства не вписывался за Руслана. Вся следующая неделя прошла в постоянных разборках, допросах и прочих малоприятных процедурах.

Апогеем невезения Руслана стало то, что ГИБДД признало его виновником аварии, в результате которой его «вольво» врезался в «бентли». Лимиты страховки ОСАГО, естественно, ремонт разбитого «бентли» покрыть на могли. Владелец «бентли», какой-то выходец из Азербайджана, подал гражданский иск. На вопрос Руслана, почему они не сделали звонок в следственный департамент, начальник отдела с циничной ухмылкой сообщил, что Руслан был на частной машине, и это его личные сложности.

От всех переживаний, от очевидной несправедливости Руслан заработал полноценный гипертонический криз и на скорой снова приехал в больницу к Никитичу. Тот уже был ознакомлен со всеми анализами и результатами исследований своего пациента. Купировав подскочившее давление, он сел рядом с Русланом.

– Ну что, брат. Перво-наперво у тебя язва желудка. Значит, надо менять образ жизни и питания. Меньше нервничать и регулярно питаться теплой едой. С достаточным количеством жидкости, а не всухомятку. Ну, и бухать поменьше.

– С моей работой это вряд ли. – Бросить пить он пытался несколько раз, но стрессы на работе не давали это сделать. Да и с едой были постоянные проблемы.

– Вот-вот… Курс таблеток, конечно, пропьешь, чтобы секреторную функцию желудка снизить, но с режимом питания и с алкоголем надо что-то делать.

– Угу, – невесело хмыкнул Руслан.

– Теперь с давлением. Анализы у тебя относительно хорошие, но если работу не сменишь, скоро все закончится инсультом. Бляшки кое-где в сонной артерии есть, так что с таким давлением сосуды головы могут не выдержать. У тебя вроде уже выслуга лет есть? Иди на пенсию.

– А таблетками никак давление не снять? Что я на пенсии делать буду? У меня даже и хобби какого-нибудь толком нет.

– Я тебе выписал кучу лекарств. Но они проблему не решают, просто снижают давление и поддерживают организм. Стрессы-то тебя по-любому добьют. Вон и язва еще.

– Да что у меня еще есть, кроме работы? Дочь отделилась, институт хочет бросить. С каким-то гоблином вдвое старше нее живет. На охоте с вами три года не был, забыл уже, как ружье заряжать. Что мне делать-то на пенсии? – Руслан вздохнул.

– С этим тебе лучше к психологу. Обсудишь с ним.

– Да ну… Мне на службе психологов хватает. Они сами неудачники, – зло отмахнулся Руслан.

– К батюшке сходи. Ты, кстати, верующий?

– Ну как верующий… Крещеный – это да, – пожал плечами Руслан.

Его бабушка по материнской линии настояла на том, чтобы его крестили, но с тех пор в церкви он не был.

– Я к батюшке хорошему хожу. Давай свожу тебя. После исповеди голова на место встает. Он тебе точно что-то подскажет. – Никитич убежденно кивнул, подкрепляя этим свои аргументы.

– Хорошо, давай съездим, – покорно согласился Руслан, чтобы не обижать товарища, хотя эта идея с батюшкой казалась ему сомнительной.

Через два дня он с Никитичем приехал в тихую кладбищенскую церковь на окраине.

Был вечер субботы, и прихожане расходились после вечерней службы. Никитич подошел к седому благообразному батюшке и поздоровался с ним.

– Отец Александр, вот друг мой Руслан. Он в полиции работает. Проблемы у него. Исповедоваться хочет и посоветоваться. Не откажите.

– Как отказать— то? Поговорим-поговорим, разумеется. Сам-то когда на причастие придёшь?

– Да завтра и приду. А сегодня я вас оставлю, поеду по своим делам.

– С Богом, дорогой. Завтра праздник у нас, так что служба подольше будет.

Никитич распрощался с отцом Александром, и тот повернулся к Руслану.

– Крестили-то тебя под каким именем?

– Ростислав, – чуть напрягшись, вспомнил Руслан.

– Хорошо. Ну что там у тебя? В чем, хочешь покаяться?

– А в чем надо? – Руслан исповедовался первый раз в жизни, поэтому не знал процедуры.

– О, как все у тебя запущено. Смертные грехи знаешь?

– Ну… это, не убий? Такое?

– Давай так. Грешил ли ты словом? Сквернословие, кощунство?

– Да. Был грех, – кивнул Руслан, искренне недоумевая, что тут такого, за что надо каяться перед Богом.

– Грешил ли ты обманом, клятвопреступлением или лжесвидетельством?

– Да.

– Грешил ли ты клеветой, подслушиванием или содействием грехам других?

– Да.

«А как в нашей работе не подслушивать?..» – мелькнула у Руслана мысль.

– Грешил ли ты чревоугодием? Злоупотребление спиртным? Оставление молитвы перед едой?

– Да.

«Так вся страна состоит из грешников, получается…», – шепнул Руслану внутренний голос.

– Грешил ли ты ленью? Рассеянность на молитве, редкое хождение в храм Божий?

– Да.

«Так если совсем в храм не ходил, это же не редкое хождение», – мелькнула у него озорная мысль.

– Грешил ли ты воровством или мошенничеством?

– Нет, – с облегчением выдохнул Руслан.

– Грешен ли ты сребролюбием? Почитание денег, вещей. Игра в казино. Работа в воскресенье или церковные праздники?

– Да. Работал, – снова понурился Руслан. – Но к деньгам спокойно отношусь! – добавил он, чтобы чуть получше выглядеть в глазах священника.

– Грешен ли ты в лихоимстве?

– А это как?

– Мздоимство, ростовщичество, подкуп, – бесстрастно перечислил грехи священник.

– Ну подкуп, да. А мзды не беру. Мне за державу обидно, – процитировал он классику советского кинематографа.

– Грешен ли ты в неправде? Неправедный суд, осуждение невинных, оправдание виновных?

– Да.

– Грешен ли ты в зависти? Ропот на Бога?

– Наверное, зависть есть.

– Грешен ли ты в гордости? В высокомерии и самонадеянности?

– Да.

– Грешен ли ты в гневе?

– Да.

– Грешен ли ты в памятозлобии? Мстительность и непрощение обид?

– А это тоже грех?

– Конечно.

– Тогда да.

– Грешен ли ты в убийстве?

– Да.

– Прямо-таки в убийстве? Или соучастие в аборте и рукоприкладство? – Отец Александр недоверчиво взглянул на исповедника.

– Да нет. Недавно подозреваемого при аресте застрелил. – Руслан понял, что окончательно испортил впечатление о себе.

Священник молча перекрестился.

– Грешен ли ты в волховании? Гадание, целительство, суеверие?

– Тоже грех это? Тогда да. По дереву стучу все время.

– Грешен ли ты в любодеянии или прелюбодеянии?

– Да, – ответил Руслан, даже не собираясь погружаться в различия.

– Содомский блуд?

– Нет, – выдохнул полицейский.

– Ересь?

– Нет.

– Немилосердие? Неподавание милостыни, равнодушие?

– Да.

– Ох, сын мой. Каешься ли ты в перечисленных грехах? – Батюшка вздохнул и пристально посмотрел на Руслана.

– Ну… как бы да, но не совсем все понимаю.

– М-да. Тут бы епитимью на тебя наложить. А посоветоваться насчет чего хотел?

– Никитич говорит – надо работу в полиции бросать. Мол, помру от стресса. А я больше ничего и не умею. А еще и с дочерью проблема. Учиться не хочет, с женатым мужиком вдвое старшее нее сошлась.

– Да уж, – отец Александр погладил седую бороду. – Вот что – я через неделю собираюсь на Белое море. В монастырь на острове к отцу Иоанну. Есть такой старец блаженный. Старенький совсем, но очень к Богу близок и доходчиво все излагает. Он и епитимью наложит, и исповедует, и совет, угодный Богу, даст. Давай со мной поедешь? Место благостное. Я там на целый год заряжаюсь святостью.

– Это Соловки что ли?

– Нет. Поближе чуть-чуть. От Архангельска за Северодвинск на машине пару часов до моря, а там сорок минут на катере. Самолетом до Архангельска долетим. Два часа лету. Поработаешь там недельку трудником. Свежий воздух, люди Божьи. И отец Иоанн совет мудрый даст, не то что я.

– А знаете что, давайте! Все равно у меня больничный еще на три недели. – Руслан махнул рукой, даже не спрашивая, что такое «трудник». – Тут все уже до тошноты обрыдло.

Его сильно задела несправедливость начальства, и он всерьез задумался об увольнении.

Вечером он все-таки пошарил в интернете и почитал про обязанности трудника в монастыре. Кроме подъема в пять утра и двух богослужений в день, остальное его ничуть не испугало. Конечно, превращение из мирянина в монастырского работника шаг довольно резкий. Но в сложившейся ситуации Руслан был готов к любым изменениям в своей судьбе.

Он подумал, что ни разу не был в церкви на богослужении или на церковном обряде. Пару раз бывал на свадьбах и отпеваниях, но это не в счет. Семья его, за исключением бабушки, была нерелигиозной, жена тоже была атеисткой. Так что всю свою сознательную жизнь Руслан был вне церкви. Один раз он расследовал дело банды, грабившей загородные дома. Среди жертв преступников оказался протестантский священник. Руслана удивила спартанская атмосфера огромного дома, где жили трое своих и десяток приемных детей. и в то же время среди довольно скромной обстановки была и дорогущая бытовая техника, и дорогущий микроавтобус «мерседес». Вот это стало добычей бандитов.

– Немецкие братья во Христе жертвуют нам, – кротко пояснил пастор.

Руслан запомнил тогдашнее свое удивление таким контрастом и возникшее у него чувство недоверия к священнослужителям. Сейчас ему предстояла поездка в монастырь, и мало того – жить там придется по строгим монастырским правилам.

Но он был готов к этим испытаниям.

Глава 5

Через неделю Руслан стоял ранним утром в аэропорту Пулково возле стойки регистрации, дожидаясь отца Александра. У него была мысль сообщить о своих планах дочери, но звонить не хотелось, а текст сообщения как-то не складывался. А может, и обида за ее слова про испорченную жизнь матери сказывалась.

Батюшка вскоре появился. Руслан не сразу узнал его: тот был в цивильной одежде и больше походил на доброго дедушку, а не на священнослужителя.

– Здравствуйте, Ростислав, – назвал он Руслана его церковным именем и протянул руку.

– Здравствуйте, отец Александр. – Руслан пожал поданную руку.

Они сдали в багаж две коробки, нагруженные заказанными монастырем принадлежностями. Руслан оплатил стартер к генератору, а батюшка взял на себя траты поменьше. Через час они летели над Ладожским озером в маленьком самолете региональных авиалиний. Погода стояла хорошая, так что Ладога была как на ладони.

– Раньше я очень любил на Валаам и Коневец ездить. Но теперь больно там туристов много стало. А где туристы, там сложно сосредоточиться, душевное спокойствие обрести. Шум, гам, музыка, коммерция… – откровенничал отец Александр.

Руслан молчал, стараясь не сморозить какую-нибудь нечаянную глупость. В молодости они с женой плавали в круиз на Валаам, но он запомнил только долгую дорогу от пристани до монастыря и отвратительную водку в баре корабля.

– А вот у отца Димитрия в обители тихо, – продолжал отец Александр. – Туристов почти нет, паломники бывают только летом, да и то нечасто, так что от молитв ничего не отвлекает.

– А отец Димитрий это главный в монастыре? Вы же говорили про Иоанна? – отважился на вопрос Руслан.

– Отец Димитрий – это настоятель. Архимандрит! Не простой игумен, – с ноткой уважения проговорил отец Александр. – Все на нем. У него голова про все болит. И про стройку, и про братию. Да и с властями надо как-то договариваться. А старец Иоанн схиму принял, отрешился от всего мирского, молится все время, поэтому Бог его слышит.

– Теперь понял. А архимандрит это что значит? – Руслан не особо понял про схиму и архимандрита но решил все же разобраться.

– Ну как генерал-майор по-вашему. До революции это был ранг действительного тайного советника. Архиепископ – это как генерал-полковник. У него целая епархия в подчинении.

– А генерал армии кто же в вашей иерархии?

– Это, пожалуй, митрополит. У него считай целый округ в подчинении. Вот у нас митрополит Санкт— Петербургский и Ладожский.

– А у вас, отец Александр, какое звание?

– Подполковник, я думаю, – улыбнулся отец Александр. – Я протоиерей всего-навсего. Это как коллежский советник. Больше уже не вырасти.

– Почему? Академию надо закончить?

– Да нет. Академию я как раз закончил. Сразу после семинарии. Не вырасти, потому что я из белого духовенства. Не монах. Матушка у меня есть. Жена священника так называется, – добавил отец Александр, видя непонимание в глазах Руслана.

– Как все непросто.

– Это я еще тебе про ставропигиальные монастыри не рассказал и благочиния, – улыбнулся батюшка.

– Да уж и так информации через край. А вы мне лучше про старца Иоанна расскажите.

– Ну, это легендарный человек. Он профессором был, преподавал что-то в МГУ. Потом приник к церкви – духовную академию закончил, стал иеромонахом. Ну, в священники его рукоположили, значит, – пояснил батюшка Руслану, видя непонимание в его глазах. – Но карьеру делать не стал. Так в монастыре и жил. В скиту молился постоянно. Схиму великую принял, стал иеросхимонахом. Это такая высшая форма монашества. Послушаний у него других нет больше, только молитва. Сейчас вот совсем плохо видеть стал. Катаракта на обоих глазах. Но оперировать ее не хочет. Говорит, я, мол, уже все увидел. К тому же врачи боятся, что он не перенесет наркоза. Слабенький, ветхий он уже. Но мудрый. И благодать от него исходит. Вроде простые вещи с тобой обсуждает, а уходишь от него и на душе легко.

– А чудеса он какие-нибудь совершал? – Руслан в свое время посмотрел фильм «Остров» с Петром Мамоновым в главной роли и представлял себе монаха-старца неким волшебником.

– Я лично чудес не видел. Но, говорят, многие люди после его наставлений исцелялись и жизнь новую начинали. За себя могу сказать: когда он за меня помолится, все налаживается. Сам все увидишь… – Батюшка вздохнул и посмотрел в иллюминатор.

Вскоре пилот объявил, что они заходят на посадку.

В аэропорту Архангельска их встречал пузатый, осанистый монах по имени Спиридон. Было ему не больше пятидесяти лет, но за счет лишнего веса выглядел он гораздо старше и солиднее. Внешность его довершала окладистая рыжеватая борода. «На купца похож…», – подумал Руслан.

– Это казначей монастыря. За казну, за хозяйство, за снабжение отвечает, – шепнул отец Александр Руслану.

– Здоровеньки! – с сильным южнорусским акцентом поприветствовал их монах.

– Как вы спасаетесь, брат Спиридон? – поинтересовался отец Александр, обняв его.

– Бог милует. – С этими словами монах, расцеловавшись с отцом Александром, протянул руку Руслану.

– Руслан. Или Ростислав. Как правильно?

Руслан взглянул на батюшку.

– Да как тебе угодно. Я уж, извини, буду тебя Ростислав называть. Красивое имя.

– Руслан, тоже гарно, – одобрил Спиридон. – Как у Пушкина в поэме. Эк сколько вы добра привезли. Отец Димитрий счастлив будет. Нешто и стартер к генератору смогли найти? Дай бог здоровья, отец Александр.

– Это не я, это милостыня от Ростислава. – Батюшка показал на Руслана.

– Господи, благослови руку дающую и не оскудевающую, – пафосно произнес Спиридон.

Они погрузились в монастырскую «ниву» и тронулись в сторону Онеги, за Северодвинск. Дорога была неблизкая.

На половине пути они увидели сиротливо стоящую на обочине легковушку отечественного производства. Рядом с ней маялся потерянный мужичок в камуфляже. Увидев «ниву», он замахал руками. Спиридон притормозил и вышел выяснить, что случилось. Оказалось, что у мужика сгорел генератор. Спиридон поохал и прицепил легковушку тросом к «ниве». Они сделали небольшой крюк и оттащили мужика в его деревню.

Спиридон вышел отвязывать трос.

– Это знакомый его, что ли? – уточнил Руслан у отца Александра, удивленный поступком монаха.

– Да ты что! Первый раз его видит наверняка. Просто Спиридон очень добрый, – пояснил тот. – Постоянно все у него помощи просят, в долг занимают. Никому отказать не может. Хотя, вроде, казначей, и прижимистым должен быть. А вот поди ж ты…

В маленькой деревушке на берегу Белого моря Спиридон оставил «ниву» на подворье монастыря, представлявшем собой небольшой деревянный домик и крохотную часовенку, обнесенные забором. Тем не менее, на воротах гордо красовалась вывеска: «Подворье Свято-Троицкого монастыря Архангельской и Холмогорской епархии». У ворот их встретил Антон, слегка заикающийся послушник, заведующий подворьем. Он быстро напоил их чаем и организовал погрузку в катер местного рыбака.

Вскоре они уже плыли по Белому морю на север. Половину груза составляли канистры с бензином для генераторов.

– Туда электричества не проведено, свет только от генератора. Бензин нужен, а навигация скоро закончится. Так что надо запас бензина сделать побольше, чтобы зимой в темноте не сидеть, – пояснил отец Александр.

– Отец Александр, а я не очень ваш вопрос понял: «Как вы спасаетесь?» Это к чему вы спросили? – Руслан негромко задал священнику вопрос, мучающий его уже некоторое время.

– У монахов главная цель существования – спасение души. Китайцы, например, вместо приветствия спрашивают: «Ни хао», это значит – «Как вы кушали?», а монахи: «Как вы спасаетесь?», – с улыбкой ответил отец Александр.

Руслан покивал и с восхищением посмотрел на каменистые берега южного побережья Белого моря. До этого ему не доводилось бывать на русском севере. Но не успел скрыться из вида материк, как вскоре спереди по курсу они увидели остров, густо поросший невысоким лесом. На холме, недалеко от берега, сиял серебристым куполом храм.

– А знаешь, Ростислав, как по цвету купола определить, чей храм? – спросил отец Александр и, не дождавшись ответа, продолжил.

– Золотой купол это в честь Господа нашего Иисуса Христа. Синий со звездами – в честь Пресвятой Богородицы. Зеленые купола в честь святых. Тут храм освящен в честь Троицы.

– Минуточку. – Наблюдательность Руслана дала свои результаты. – А Исаакиевский собор в Питере? В честь кого храм?

– Святого Исаакия Далматского, небесного покровителя Петра Первого, – ответил батюшка, не чувствуя подвоха.

– Так там же купол золотой. А он в честь обычного святого назван. Нестыковочка. – Руслан прищурился.

– Ну, тут исключение из правил, поскольку это один из главных храмов Российской империи. Негоже его в другой цвет было красить, – нашелся отец Александр.