Юмористический журнал «Сатирикон». № 1 2024

Случай в психбольнице

Анекдот

В кабинете главврача психбольницы, расположенного на втором этаже здания, находятся хозяин кабинета и его заместитель. Главврач встаёт, подходит к окну и смотрит на улицу. Видит: под окном на асфальтированной дорожке собралась группа психов, которые выстроились на ней в очередь и зачем-то ползают один за другим. Проделав по-пластунски метров пять, они встают и снова занимают очередь. Главврач просит своего заместителя сходить на улицу и узнать, что там делают их подопечные. Тот уходит и долго не возвращается. Вернулся в кабинет часа через два весь в грязи, уставший и сильно расстроенный.

Главврач и спрашивает его:

– Ну что, узнал, что они там делают?

– Узнал, – отвечает тот с неохотой.

– И что?

– Там один псих провёл мелом линию поперёк асфальтированной дорожки и сказал: «Кто под ней проползёт, тот получит сто долларов!» Вот они и пытаются проползти под нею.

– А-а, понятно, – сказал главврач. – А почему ты так долго не возвращался?

– А ты что, считаешь, сто долларов – это не деньги?

(Услышав эту фразу все дружно рассмеялись. А когда успокоились, я сказал, что у этого анекдота есть такое продолжение.)

После ответа своего зама главврач в шутку сказал:

– Конечно, это деньги, коллега! Но наши подопечные поступают неправильно. Надо сначала поднять меловую линию над дорожкой сантиметров на сорок и потом проползти под нею.

Услышав в шутку сказанный главврачом совет, зам воскликнул:

– Я всё понял! Спасибо! – И вихрем вылетел из кабинета на улицу.

И на этот раз он долго не возвращался. Но когда всё же вернулся в кабинет, то его внешний вид был ужаснее прежнего. Он был не только ещё больше измазан грязью и удручён, но его обе руки были по локоть в грязи и крови.

Увидев подопечного в таком виде, главврач опять с удивлением спросил:

– Что случилось?

– Так это ж я по вашему совету пытался подкопаться под меловую линию и поднять её над дорожкой. Но, к сожалению, асфальт оказался слишком твёрдым.

– Ты что, дурак? – спросил его главврач, улыбаясь.

– Да! А что? – не смутившись, ответил тот.

Эффективный способ лечения простуды

Анекдот

Один мужик простудился, пришёл к врачу и говорит: «Кашляю». Тот посмотрел его глотку, чем-то её смазал и порекомендовал тёплое питьё и полоскание горла.

Через два дня мужик опять явился к врачу с жалобой, что кашель не прошёл. Тогда доктор выписал ему самое лучшее в то время импортное средство и отправил домой. Но мужик опять через два дня явился к врачу. Вот доктор и думает: «Болезнь выеденного яйца не стоит, а он всё ходит и надоедает. Ну, – думает, – я тебя сейчас проучу». И выписал ему тройную дозу касторки по три раза в день.

Прошло четыре дня – больной не появился. Доктор и думает: «Ну не могла же ему помочь касторка? А вдруг от такой лошадиной дозы что-нибудь с ним случилось?» Решил навестить мужика дома. Пришёл к нему и видит – больной лежит в постели.

Сел с ним рядом и спросил:

– Ну что, друг, кашляешь?

– Боюсь! – говорит.

Игра в ку-ку

Анекдот

Один гражданин вернулся из длительной командировки в свой родной приморский город. Был душный летний день, и он решил сначала заехать на пляж искупаться и затем явиться домой. Только разделся и приготовился войти в воду, как вдруг увидел идущую к нему в купальнике красивую даму. Его взгляд невольно задержался на приближающейся красавице.

Та, подойдя к нему, приятным голосом спросила:

– Вы собираетесь искупаться?

– Да! – дружелюбно ответил он.

– А могу я вам составить компанию?

– Конечно! – обрадованно произнёс он.

– Тогда пошли! – сказала она ласковым голосом и, грациозно покачивая красивыми женскими бёдрами, зашагала впереди него в манящую прохладой морскую воду.

Дама оказалась весьма коммуникабельной, и они быстро нашли общий язык. Она сообщила ему, что приехала в этот город, чтобы насладиться морем и весело провести время. Эта информация командированному гражданину очень понравилась, так как обещала и ему весело провести время вместе с нею.

Хорошо освежившись, они вышли на песчаный морской берег. Вечерело. Подул свежий ветер, и стало прохладно. Чтобы согреться, дама предложила поиграть в ку-ку. Объяснила, что игра очень простая – по очереди завязывают друг другу глаза и ловят друг друга. При этом игрок с завязанными глазами периодически зовёт «Ку-ку», а с открытыми глазами – откликается ему «Ку-ку». Гражданину такая игра понравилась, поскольку давала возможность в скором времени прикоснуться к изумительному телу красавицы.

Первой изъявила желание ловить дама. Он завязал ей глаза, и игра началась. Она ловит, он убегает, она зовёт «Ку-ку», он откликается «Ку-ку». Через некоторое время он сам сдался ей в руки, так как очень хотел поскорее начать ловить её.

Они поменялись ролями, и игра продолжилась. Но через некоторое время красавица перестала откликаться на его зов. Он развязал полотенце и увидел, что нет ни дамы, ни костюма, ни чемодана. С ужасом понял, что дама жестоко надула его. Остался в том, в чём плавал. Возникла проблема, как добраться до своей квартиры, расположенной в центре города. Решил, что надо где-то спрятаться, посидеть до середины ночи и потом по безлюдным улицам добраться до дома. Но где спрятаться, если кругом пустынный пляж?

В поисках такого места он пошёл вдоль берега моря. Вскоре вдали увидел два постамента, на одном из которых стояла скульптура физкультурника: грудь колесом, одна рука поднята вперёд и вверх, вторая – назад и вниз. Вот он и думает: «Залезу на свободный постамент, приму аналогичную позу и простою никем не замеченным до глубокой ночи».

Только он это сделал, как вдруг стоявшая рядом скульптура повернулась к нему и сказала:

– Что, друг, тоже поиграл в ку-ку?

Морской попугай

Анекдот

Одна почтенная супружеская пара, выйдя на пенсию, захотела для разнообразия в жизни иметь в доме живность, причём не какую-нибудь, а экзотическую, то есть попугая. Но и попугая не простого, а африканского красавца размерами с маленького нашего петушка. Но, как назло, у нас таких не продавали.

Однажды, прогуливаясь по улице, они увидели идущего из порта матроса, на руке которого сидел именно такой попугай. Подойдя к матросу, они стали уговаривать продать его им.

Матрос смутился и сказал:

– Я вам и так могу отдать его, но понимаете, какое дело – он любит материться. Плавая с нами на корабле много лет, он так овладел искусством русского мата, что мы уже не можем соревноваться с ним в этом вопросе. Причём даже мы не всегда находим на него управу.

Муж с женой выслушали жалобы матроса на попугая и сказали:

– Мы его обязательно перевоспитаем, поскольку оба являемся педагогами.

Матрос не устоял и отдал его им. Принеся попугая домой, супруги решили, что ему надо срочно приготовить роскошный собственный домик. Муж сходил на базар и купил самую большую клетку. Посадили попугая в неё и стали любоваться своим красавцем.

Три дня попугай сидел в ней молча. Потом шумно встрепенулся, вылез из клетки и с удовольствием выругался крепким русским матом. Супруги решили ласково отучать его от этого сквернословия. Но он, не дослушав нравоучения, послал их куда подальше. Они ещё старательнее стали уговаривать его не материться, но он только распалялся и крыл их двух- и трёхэтажным матом.

Супруги поняли, что самостоятельно они справиться с ним не могут. Решили пойти в порт, найти там матроса, подарившего им попугая, и попросить у него совета – как можно урезонить этого матерщинника. Матрос сказал, что попугая надо слегка поколотить и он на некоторое время перестанет ругаться.

Довольные супруги пришли домой, и муж сказал:

– Я его сейчас так поколочу, что он замолчит навсегда.

После этого взял его за ноги и так припечатал два раза к стене, что весь дом задрожал. Потом бросил попугая в угол комнаты и сказал:

– Теперь ты навсегда материться перестанешь!

Сел в кресло и стал читать газету. Через полчаса услышал какой-то шорох в углу комнаты и заглянул туда.

Лёжа на боку, попугай дрыгнул сначала одной ногой, потом другой, после чего встал на ноги, встрепенулся, выругался трёхэтажным русским матом и сказал:

– Ну и штормяга был!

Жена весело рассмеялась и сказала:

– Чувствуется, что это настоящий морской попугай.

Современный короткий анекдот

Жена спрашивает у мужа:

– Иван, ты где хранишь наши сбережения?

– В банке.

– А в какой банке, стеклянной или металлической?

У растрёпы Дарьи…

(Рассказ основан на пословицах и поговорках)

«У растрёпы Дарьи кажный день авария». То петух вдруг клюнет в ухо. «То понос, то золотуха». «То огрех, то колдобина». За что ни возьмётся, всё из рук валится. А пошто? «Руки не из того места растут». Не улака, да и только.

Зачнёт шить, только нитки путат. Ей говорят: «Окуля, чё шьёшь не оттуля?» Но потом только рукой махнут: «Шей да пори, не будет пустой поры». Видать, «не к рукам куделя».

Зачнёт стряпать: «сразу видно, чё Дарья блины пекла, все ворота в тесте». Да ишо кажный блин комом. Ну «у Федорки одни отговорки», мол, «коровка да курочка – испечёт и дурочка». А того не понимат, чё «одна мучка, да разны ручки». «Поспешишь – людей насмешишь». «Добрый пирог скорым не быват». «Тихо́й воз на горе будет». А ишо «ягодка по ягодке, и полон кузовок». «Чужими руками жар загребать» не гоже.

А у неё всё «через пень-колоду». А всё пошто? «Ты, работушка, меня не бойся, я тебя не трону». Потому как «от работы кони дохнут». Добры-то люди загодя всё ладют. «Готовь сани летом, а телегу зимой». А она: «как грязь, так и прясть».

Зачнёт в избе уборку делать: «всё на вон-тараты». Всё из рук валится. Так и идут слова на ум: «Бей мельчей – собирать ловчей». Всё бегом да как-нибудь. Только грязь развезёт. «Мужик возами возит, баба расташшит рукавом». «Обиходница была, сарафаном пол мела». А пошто? «То некогда, то недосуг, то черти за ноги трясут».

От безделья «одна дома сидит и в пустой угол глядит», а то «сложит руки на коленочках и смотрит на улочку». «Ни детей, ни внучек, одну черти мучат». Всё стонет, «ахоет» дэ «охоет». «Болит бок девятый год, не знай, которо место». Отсюда у неё «в одном кармане смеркается, в другом заря занимается».

А завистлива – спасу нет. «Глаза завидушши, а руки загребушши». Своебышна така: «ей хоть кол на башке теши» – всё одно, не понимат, что «под лежачий камень вода не течёт». «Не потопашь – не полопашь». Потому как «хозяйство вести – не подолом трясти». А ей «как с гуся вода». «Лишь бы пень колотить да день проводить». «Провались земля и небо, я на кочке проживу». Ходит по ограде, шовяки пинат. И в друзьях-то у неё ходят одни хрептюжники – «Шошка, дэ Ерошка, да Ваня-колупай».

Скажешь: «Не вры, так сказки»? «Не любо – не слушай». «Пословица не даром молвится». Она ведь не только на Дарью замахнётся, а ишо куда и дальше. «На пословицу, как на дурака, нет суда». «Чё с дурака возьмёшь?» «Дурак, он и на троне дурак». Но – здися уже совсем друга история.

Денежка

Все проблемы не оттого, что мы разные, а оттого, что не осознаём, насколько мы разные.

Я шёл домой в плохом настроении, ведь как ни крути, а тормозные колодки надо менять.

И ещё всего по мелочи. Пару выходных в гараже проковыряться, и машинка будет бегать, как новая, работать, как часики, но надо потрудиться. Может, поднакопить деньжат и купить новую?

Что-то эта машина стала требовать вложений и трудов. Говорят, что машина как жена: чем больше денег вложишь, тем бодрее работает. Кстати, моя карточка банковская у жены, надо забрать и завтра детальки купить.

Дома жена встретила меня ужином и новым платьем. Женщины как дети, им так мало надо для радости. Новое платье к каждому сезону, чуть цвет волос изменить, безделушку на полочку поставить: «Тебе нравится?» Тебе нравится? Как это может не нравиться, если ей хорошо.

Вот отчего ей хорошо, непонятно. Я утром в зеркало глянул, щетину поскрёб и на работу. Она утром встала и… час перед зеркалом. Ой, морщинка, ой, припухлость, бледность и усталость. Как в сказке о медведях: кто брал мой стул и сломал его, кто брал моё лицо и помял его? А через полчаса сравните нас: красавица и чудовище, словно я всю ночь не спал, а лицом работал, землю рыл. Платьице симпатичное, да она сама прелесть. Мне вообще с ней повезло. Хозяйственная, экономная, готовит вкусно, да что там: хорошая жена – это хорошая жена. Чуть про банковскую карточку не забыл, хороший муж починит машину и будет соответствовать умнице-жене.

– А возьми её в сумочке, в кармашке. Только денег там нет. Ну на моей карточке осталось немного, недельку-то протянем, а там зарплата. А ты хотел что-то? Машина потерпит чуть-чуть, не трагедия. Не дуйся, не делай из мухи слона.

– Вдруг что-то случится, а у нас нет денег на чёрный день.

– Ты же откладываешь на что-то глобальное, возьми пока оттуда. А откладывать на чёрный день – глупо. Откладываешь, откладываешь, ничего не покупаешь, вот чёрный день. А в трудную минуту достал из тумбочки, скрасил впечатление и что? Вся жизнь тогда просто серая.

– Ты легкомысленна, обеспечивать семью – мой долг, теперь я буду ходить в магазин. Чтоб ты не тратила денег перед самой зарплатой на еле заметную краску для волос.

– О, я думала, ты не заметил. Ты так ко мне внимателен.

А я и не заметил. Я предположил этот вариант, как самый нелепый. Что-то с ними не так, с этими женщинами. И разводи сплошной политес, сказал что-то – сидит, плачет. Плечики трясутся, шейка тоненькая, головка маленькая; и жалко, и раздражает, как шантаж. Нет разговора на равных. Попросишь прощения, маленькая головка поднимается, а в ней новая глупость. И всё по новой. Это у нас маленькая квартира, а не у неё много вещей. И ничего нельзя взять в машину на тряпки, ей всё надо, это её любимая вещь. А ещё у неё сумочка под тон шарфика, шарфик под цвет глаз, цвет глаз от настроения, – значит, всего всех оттенков. Красят волосы чаще, чем наступает новый день. Радуются от мелочей, расстраиваются ещё быстрее и живут с такой нестабильной психикой дольше мужчин, и на всё это они находят время.

Умирает старый глава семейства. Лежит на своей кровати с последним вздохом. Вдруг чувствует запах жареной рыбы. Просит внучка сбегать на кухню и попросить для него кусочек.

Внучек возвращается и победоносно заявляет, что бабушка сказала: «Рыба на потом». Это ситуация со всеми женщинами? Сначала она и её бзики, всё остальное потом. Я забрал, забрал свою банковскую карточку, но машина действительно должна потерпеть. Причём не зарплаты, а конца следующего месяца, когда я продемонстрирую жене, сколько денег реально может остаться, если не тратить их на ерунду.

Не пойму, она действительно рада, что не ходит больше в магазин, или это мне на вред? Две недели я ничего не понимаю, ничего. Я теперь заказываю меню, она диктует, что надо купить. Я в магазин со списком, как склеротик, дико стеснялся. Глянул по сторонам: нас таких куча.

Самостоятельных? Продвинутых? Подкаблучников? Просто хозяйственных? Теперь беру большую бумажку, хожу по магазину гордо, как миллионер, способный выкупить весь магазин согласно списку. Конечно, я не слепой, что вижу, что хочу, то в корзиночку бросаю. В кассе стараюсь скрыть изумление. Смотрю чек – всё верно. Прихожу домой, изумляюсь второй раз. Через час есть нечего.

Вот она сходит в магазин – два дня едим. Я схожу, и есть нечего. Невероятный секретище! И зарплаты почти нет. НЕ-Е-ЕТ! Деньги утекают, уплывают, убегают, я не понимаю, в чём дело, я пристально слежу за процессом, за каждой циферкой, они упорно от меня уходят. А до зарплаты куча времени, тут не то что машину починить, срочно продать её надо и купить себе краску для волос – седину замазывать. Решено, больше ничего не покупаю, только продукты, причём строго необходимые. А дорогая наверняка в курсе моих трудностей, ни о чём не спрашивает, инициативу не проявляет, не контролирует. О чём это говорит? Правильно, о её коварстве!!! Ведь если я первый раз этим занимаюсь, мне нужна помощь. Может, попросить? Признать свою несостоятельность? Ну уж нет. Она спит спокойно, ест, не морщась, вся её уверенность – это уверенность во мне или полная уверенность в провале этой затеи, не хочет быть причастной этому провалу. Вот интриганка! То болтает без умолку, то молчит, и то и другое всегда некстати.

Я бесспорно герой, если женат, но я не самодур, чтоб соваться в эти тонкости и штучки.

Признаться, я удивлён, как можно сбалансировать питание, чтоб полезно, что хочется и чтоб не банкрот. А ещё это внутреннее чутьё, чтоб купить платье перед зарплатой и знать точно, что денег хватит, я уж не спрашиваю, почему, собственно, ей хватает на это платье денег. Я отдал ей карту, залез в «глобальное» и даже не спросил, что она по этому поводу думает. Я не безнадёжный: прошло бы время, я научился бы разбираться в ведении хозяйства, может даже лучше, вопрос в том, зачем это надо. Я помню, шла передача про Японию. Там лучшие повара – мужчины, готовят вкуснее, живут дольше, я ещё тогда подумал, зачем же я буду сам себе готовить, да ещё с таким счастьем жить дольше. Абсурд. У мужчин есть дела поважнее: например, дать задание жене, чтоб отложила денег на ремонт машины, и проконтролировать исполнение. Если она при этом умудрится купить новое платье или туфли, похвалить за изворотливость. Как она умудряется тратить неправильно деньги, где она их на это берёт? А может, дать ей задание отложить на новую машину или на новую мебель в гостиную?

В честь Марины из детской редакции

Маскарад

Кухня пародиста я-а-я

Хождение по мукам я-а-я

«Мудрый кот…»

«На работу бегемоту…»

«Что вам, братцы, приготовить?..»

«Вдеть нитку в иголку…»

«Я хотел бы вдоволь денег…»

Притчи для взрослых и детей

Интернет-стрекоза

Марсик

Марсик совершенно обнаглел. Как он был хорош, когда сынишка принёс его, крошечного, завёрнутого в клетчатый шарф, домой. Пушистый комочек серебристого цвета. Можно ли было отнять его у мальчишки, который получил такой подарок от одноклассницы?

Но всё хорошее быстро проходит. Из маленького комочка Марсик превратился в огромного котяру, метящего углы так, как ему хочется, и когда хочется. Ему было совершенно наплевать на кошачьи наполнители и прочую ерунду, к которым его терпеливо приучали хозяева. Иногда только Николай Гаврилович, глава семьи, заставлял устыдиться домашнего монстра, и он царственно шествовал в ванную комнату, запрыгивал в раковину и в неё справлял свои простые кошачьи нужды.

Жена Гавриловича долго металась между любовью к сыну и вонью в квартире. Но Марсик не оценил её терпения, а начал с нею воевать, видимо вообразив, что своим именем имеет отношение к богу войны, однако это только ухудшило его положение на семейном фронте.

После очередных разодранных колготок и ползания на коленках по всем углам их небольшой квартиры Татьяна Петровна взмолилась:

– Коля! Больше не могу! Сделай что-нибудь, завези ты его куда подальше!

– А как же сын?

– Сейчас он на каникулах у бабушки, а когда вернётся, скажем: сбежал, мол, Марсик наш.

– Суровая ты женщина, Татьяна. Это же домашняя животина, как же он будет без нас?

– Подберёт кто-нибудь, купится на внешний холёный вид. Заранее жалко мне этого несчастного.

Николай Гаврилович был непростым человеком. Он мог, подобно птице, летать в небе, потому что работал пилотом в нашем авиаотряде, и на своей быстрокрылой ласточке бороздил просторы страны в разных направлениях.

– Ладно, отвезу в аэропорт, там хоть с голоду не помрёт. Местных кошачьих красавцев подкармливают сердобольные буфетчицы.

Их попытка не увенчалась успехом. Вечером того же дня Татьяна Петровна и Николай Гаврилович обнаружили под дверью своей квартиры орущего Марсика и, как потерпевшие поражение, а в глубине души восхищённые его возможностями ориентироваться, впустили героя домой.

Два дня Марсик отходил от личных впечатлений по освоению местности, на третий начал мстить: разодрал оконные занавески, столкнул с подоконника горшки с любимой геранью Татьяны Петровны. Об амбре в квартире говорить не приходится: у Марсика, видимо, развилось недержание мочи. В довершение своих подвигов он запрыгнул на голову к Татьяне Петровне, когда она пришла с работы, и изобразил рысь. Бедная женщина упала в обморок.

Вечером, хлюпая носом, прижавшись к мужу, Татьяна Петровна причитала:

– Не могу я больше, Ко-леч-ка-а-а!

– Танюша, он же такой молодец, смотри, откуда вернулся. Наши мужики сегодня после разбора полётов восхищались. Вася Шевченко сказал: «Редкий кот!»

– Нет, Колечка-а-а, или он, или я, как хочешь, завези! У нас с ним полная идиосинкразия!

– Чего, чего?!

– Несовместимость! Полная!

– Фу-ты, ну-ты! Чего он тебя так невзлюбил? Хорошая ты у меня женщина.

Гаврилович гладил жену по голове, одновременно вытирая своё мокрое от её слёз плечо.

– А-а-а-а…

– Ладно, ладно, завезу, успокойся только. Завтра в Одессу лечу, туда завезу.

В Одессу ласточка Гавриловича прилетела в полдень, потом предстоял Львов. Оглядываясь по сторонам, он прямо на взлётной полосе выпустил Марсика из своей спортивной сумки. В это время неподалёку родной «однополчанин» Василий Егорович Шевченко глушил мотор своего самолёта, прибывшего тоже в Одессу из Киева. Василию Егоровичу очень хорошо были видны действия Гаврилыча, и он стал толкать в бок своего напарника:

– Гляди, Серёга, Гаврилыч кота выпустил.

Василий Егорович был человеком неординарным, с юмором на «ты».

От его шуточек и подколов умирал со смеху весь авиаотряд. И надо же было именно ему сейчас оказаться по соседству с самолётом Гаврилыча.

– Серёга, давай Гаврилыча подколем. Выходи, хватай его кота и привезём ему домой. Вот хохма будет! Мы ж сейчас назад полетим, а ему ещё во Львов.

Сказано – сделано. Одуревший от перелёта Марсик ещё в себя не пришёл, как в скором времени улетел домой, где был заботливо доставлен Василием Егоровичем к хозяйскому подъезду.

После работы Татьяна Петровна вновь обнаружила Марсика под дверью. Он был какой-то неузнаваемо тихий, даже не мяукал.

«Надо же, – подумала она, – опять его, наверное, Коля в аэропорту выпустил».

Делать было нечего, она впустила кота. Впереди два выходных дня, и Татьяна Петровна, как было договорено с мужем, уехала на дачу, насыпав домашнему варвару побольше корма.

Вечером Гаврилыч вернулся домой, и первое, что он увидел, не включая свет: на столе в кухне сидел Марсик, глаза его светились зловещим зелёным светом, а шерсть стояла дыбом.

Страшный крик Гаврилыча слышал весь подъезд…

После очередных утренних разборов лётчики, подмигивая друг другу, спрашивали у Гаврилыча:

– Слушай, что с тобой?

– Да у меня что-то с головой не в порядке, – тихо жаловался бедолага. – Завёз кота в Одессу. А он дома оказался.

Спустя несколько дней пилоты и сам Василий Егорович уже рассказывали Гаврилычу о своей шутке. Но произошло что-то необратимое, Николай Гаврилович так и не смог вникнуть в обстоятельства происшедшего и, говорят, вскоре уволился из авиаотряда.

Спунеризмы

Зачётная неделя

Когда Сеня был молодым, он жил в Свердловске и учился в Горном институте. Был декабрь, приближался новый, 1972 год, а с ним и сессия. Настроение у Сени было отвратительное. У него не были сданы зачёты. А без этого, как известно, к сессии не допускают. Всё могло закончиться в лучшем случае академическим отпуском, а в худшем – непобедимой Советской армией. Выход, конечно, был… и выход надёжный и испытанный, который всегда снимал все вопросы деканата… Нужен был больничный. Ну, казалось бы, что проще? Сколько раз Сеня получал эти липовые больничные: и врач был знакомый, и такса была необременительная. Но в этот раз он решение вопроса затянул, знакомый врач уехал из города, а другой выдавать больничный категорически отказался. На Сенины жалобы, а также на простодушный вопрос «Что же мне теперь делать?!» врач ответил непререкаемым тоном: «Заболеть». И Сеня начал честно пытаться заболеть: и босиком по снегу ходил, и разгорячённый в окно высовывался, и мороженое ел на улице – ничего его не брало. Перед сном он даже как будто бы начал молиться. Как это делается, он, конечно, точно не знал, но как-то так по-своему просил у судьбы больничный. Но и тут, разумеется, ничего не получалось. Начал Сеня судьбу свою поругивать и в грубой форме требовать у неё объяснений.

Тут звонит один из Сениных приятелей и спрашивает, где тот собирается встречать Новый год.

– Да какой Новый год, – отвечает Сеня, – у меня зачёты не сданы.

– Ну и что? – говорит приятель. – У меня тоже не сданы, пошли в общежитие пединститута, меня пригласили.

Сеня отказывался недолго, и 31 декабря часов в восемь вечера они пришли на встречу Нового года. Заходят они в комнату и видят волшебную картину. Накрытый стол, за столом восемь девиц и ни одного парня.

– И сразу же, – говорит Сеня, – девицы начали нас натуральным образом спаивать. Наливают просто одну за другой; правда, и закуску подкладывают, но сильно частят.

Неизвестно, сколько прошло времени, но, скорее всего, не так уж и много, захотели приятели в туалет. На их этаже был только женский туалет, и девицы идти туда не разрешили. Пришлось подниматься на другой – мужской этаж. Сеня, по сравнению с приятелем, человек субтильный, преодолевая препятствие в виде двух лестничных пролётов, от товарища сильно отстал, да и на этаже всё больше под ноги смотрел. А когда голову поднял, товарища его уже били. И били довольно сильно. Впоследствии оказалось, что на этом этаже жили студенты физкультурного факультета, а приятели всё больше специализировались в преферансе. Сеня потом говорил: «Если бы я не был таким пьяным, я бы в жизни не вмешался…» Но сила инерции несла его вперёд, и с криком «Я за друга всех порву» он ринулся в бой. Через пару секунд он оказался на полу, рядом с приятелем, и тут же, как при замедленной съёмке, увидел, как к его лицу приближается чей-то ботинок неправдоподобно большого размера. Сеня, как ему показалось, сделал сальто, а придя в себя, увидел, что бить их уже перестали. Он растолкал приятеля, и они в полном изумлении пошли в туалет. Ну сделали все дела, умылись, выходят… А в туалете, надо сказать, было темно, в коридоре же – светло. Только они выходят в коридор, их опять начинают избивать. И ведь бьют, сволочи, профессионально – только по челюсти. Зашли они опять в туалет… в туалете не бьют. Опять умылись, выходят – в коридоре опять бить начинают. Так они ходили туда-сюда – в темноте умоются, на свету – получат.

Неизвестно как, но приятелю удалось мимо их мучителей пройти, а Сеня замешкался. Остался он один, ходит по туалету, размышляет. Умылся несколько раз, в окно посмотрел. Нет, в туалете не бьют… Но выходить ведь как-то надо.

Тут то ли дело к двенадцати шло, то ли по другой причине, но из коридора все ушли, и Сене удалось добраться до нижнего этажа. Заходит в комнату, там дым коромыслом. Все, и приятель громче всех, Сеню приветствуют и удивляются, где это он так долго пропадал… Ну дальше всё было бы хорошо, если бы не было так больно целоваться: челюсть болела. Просто весь праздник, можно сказать, Сене испортила.

Утром пошёл он к хирургу, и после рентгена обнаружилась в болящей челюсти трещина. Решили его положить в стационар.

Стационар… какое чудесное слово. Это же серьёзный больничный, причём настоящий – не подкопаешься.

В больнице Сеню решили лечить по экспериментальной методике: не надевать гипсовую повязку, а положить между верхними и нижними зубами специальный клей, который намертво зафиксирует челюсти.

А ему было всё равно – душа пела… Больничный!

Да… а дальше начались проблемы. Палата была, что называется, тяжёлой. У всех были всякие серьёзные травмы, в основном связанные с празднованием Нового года, и родственники оттуда почти не выходили, постоянно принося в огромных количествах разнообразную еду…

– У нас все припасы выкладывали на стол, и раздавался крик: «Слетайся!..» – говорит Сеня. – Ну я слечусь, глазами похлопаю, слюноотделение зафиксирую, а жевать-то не могу. А есть хотелось просто страшно.

В больнице, когда этот эксперимент затевали, как-то забыли, что три недели голодать всё-таки тяжело. Тем более в такой психотравмирующей обстановке. Ту кашицу, что заливали три раза в день между зубами, Сеня пищей считать категорически отказывался.

Он отнюдь не был похож на того легендарного красноармейца, который много недель вёз в Петроград продукты, по своей честности падал в голодные обмороки посреди продуктового изобилия, но не сдавался. Сеня уже через неделю начал просить врача отпустить его в Нижний Тагил к тётке. Говорил, что, мол, тётка его сама врач и за ним присмотрит, что было, надо сказать, полным враньём. Врач вначале ни в какую не соглашался, но больница была перегружена, и он, взяв с Сени расписку, его отпустил.

Тётка встретила племянника, как водится, полным холодильником еды, посетовала, что Сеня получил такую тяжёлую травму, перевозя в такси чужую магнитолу, и теперь не сможет вовремя сдать сессию. Пожалела его и уложила спать. А Сеня, надо сказать, эту экспериментальную замазку между зубами давно ковырял и чувствовал, что вот-вот она ему поддастся. И вот… Что значит родные стены! В первую же ночь у тётки замазку он содрал. Утром тётка встала – холодильник пустой, а Сеня имел возможность при желании получить ещё один больничный.

С тех пор Сеня не то чтобы шепелявит, но немножко пришепётывает – замазку-то нельзя было трогать, а через три недели она сама должна была отпасть. Сессию Сеня сдал и через некоторое время уехал по распределению в Карелию, где с ним тоже происходили разные интересные истории. А судьбу он больше никогда ни о чём не просил: как-то она не так всё понимает или пошутить любит…

Адмиральская жена

Быль

Декабрь, половина двенадцатого ночи, перрон Московского вокзала в Ленинграде. Адмирал Виктор (тогда капитан первого ранга) с женой и младшей дочерью Викой, которой было тогда шесть лет, едет к месту службы в Мурманск. К мурманскому составу прицеплен специальный штабной вагон и вагон для проживания офицеров с семьями.

Виктор уже в поезде, а Людмила, в красивом пальто, в модной шляпке, с коробкой в одной руке и Викиной рукой в другой, на высоких шпильках, с развевающимся красным шарфом, шествует по перрону. Впереди матросы катят тележку с багажом и несут в руках не поместившиеся на неё чемоданы. По другую сторону перрона стоит поезд, который должен вот-вот отправиться в Вологду. Людмила вместе с коробкой, Викой, шляпой и шарфом заходит вместо мурманского в вологодский поезд. На просьбу проводницы показать билет отвечает: «Какой билет, милочка?!» – и гордо продвигается в глубину вагона. Та бежит за ней и требует показать билет. Людмила опять отвечает так, как это и положено пассажирке литерного вагона, чем вызывает у проводницы сильное покраснение лица. Поезд в это время уже идёт несколько минут. Так они и едут: проводница кричит, Людмила ищет офицерские купе и скоро начинает понимать, что что-то идёт не так. Во-первых, проводница не должна так орать, во‑вторых, вагон не похож на литерный, в третьих, наконец, где же все офицеры? Она спрашивает, где штабной вагон. Проводница уже почти бьётся в истерике, но всё-таки Людмиле удаётся разобрать, что штабного вагона здесь, похоже, нет. Тут она догадывается спросить, куда идёт поезд. Теперь всё сразу переменилось. Проводница начинает себя вести как баронесса, а Людмила готова начать биться в истерике.

Проводница и другие заинтересованные и заинтересовавшиеся лица начинают теснить Людмилу и Вику в сторону местонахождения начальника поезда. Она же, как истинная жена офицера, начинает искать стоп-кран. На её простодушный вопрос, где он находится, проводница, естественно, опять начинает кричать. Но что Людмиле проводница, когда она привыкла отбиваться от сексуальных домогательств командиров подводных атомоходов и заместителей командующих флотом! Она входит в очередной тамбур, видит стоп-кран и, не задумываясь, срывает его. При этом, как потом выяснилось, делает это очень грамотно, нажимая его в несколько приёмов, чтобы ослабить эффект торможения. Поезд останавливается, дверь вагона открывается, и мама с дочкой и коробкой спрыгивают с последней ступеньки на землю в почти полную темноту, сопровождаемые благожелательными напутствиями пассажиров мужского пола и отборным матом проводницы.

При свете из окон отъезжающего вологодского поезда они находят соседний путь и начинают идти по шпалам в сторону Ленинграда. По шпалам идти неудобно, кто ходил, знает: наступать на каждую – шаг слишком мелкий (хотя для Вики как раз), идти через одну – довольно широко, да и шпильки не способствуют. Опять же и Вика начинает задавать неудобные вопросы типа: «Мамочка, что же мы теперь будем делать?» На что Людмила опять же, как жена офицера, бодро ей отвечает: «Успокойся, Викуся, сейчас остановим поезд и сядем к папочке».

Идут они, идут, а поезда что-то всё нет, Людмила начинает задумываться, а не свернул ли он уже куда-нибудь: всё-таки от города уже прилично успели отъехать. Начали они уставать, коробка по ногам бьёт, и решает Людмила её бросить. А тут и поезд какой-то показался. Мчится прямо на них и страшно светит фарой. Людмила снимает свой красивый красный шарф и начинает им размахивать. Она, пока шла, припомнила, что читала где-то, что сигнал к остановке поезда – круговые движения над головой желательно красным предметом. «А уж красные предметы в том, что на мне надето, есть всегда!» Видят, поезд и не думает как будто бы останавливаться.

Решили от греха подальше всё ж таки с рельсов сойти, но шарфом машут по-прежнему. И что вы думаете? Свистнул локомотив и стал тормозить. Остановился поезд. Двери все открылись, люди высовываются.

Люда у них спрашивает (не забыла на этот раз):

– Это Мурманский поезд?

– Мурманский, – говорят люди.

– О, Викуся, нам сюда.

Вот и матросики показались. Один выскочил, Вику на ступеньку подсадил, Людмилу сзади подтолкнул, чтобы на лесенку взобралась. А Люда ему говорит, чтобы сбегал вперёд за коробкой (не оставлять же её, раз уж всё так хорошо получилось).

Пришла Людмила в штабной вагон. Стоит её Виктор, галстук ослабил, за сердце держится:

– Ты поезд остановила?

– Я.

– Ну так и знал!!!

Теперь, когда дочери провожают Людмилу куда-нибудь, если она едет на поезде, непременно напоминают, где находится стоп-кран, а потом ещё и через стекло показывают, как надо его срывать.

Новогодние раскладушки

Памяти Эльдара Рязанова