Дар Смерти

Глава 1

Дверь в цветочном холодильнике была открыта. Девушка сидела там, опёршись спиной о полки, совершенно обнажённая, совершенно белая. Кровь заливала пол. Смешиваясь с водой из опрокинутых ваз, в этом красном коктейле плавали белые лепестки. Прямые волосы до плеч, пропитавшиеся кровью так, что понять блондинка она или брюнетка невозможно. На голове огромный венок из алых роз.

– Ударили по затылку, раздели, потом вскрыли вены на руках. Она истекла кровью, не приходя в сознание. Убитую опознали, это продавщица, точнее, флорист вроде называется. Да и документы у неё в сумочке нашли. Лавкина Наталья Сергеевна, – сухо зачитал опер по бумажке.

Опер смотрел в сторону, вроде Сашка говорила, что кого-то из оперативной группы при осмотре вырвало. Варя изучил форму полицейского, нет, не похоже, что его. Но точно кого-то из новеньких, кто не ездил ещё по всякой бытовухе, где один собутыльник другого молотком насмерть забил. А тут красиво, и это плохо. Убийца творил, не просто стукнул продавщицу по затылку и ограбил магазин. Он пришёл убивать, у него был план. Значит, с наскока такого не поймаешь, и сдаваться он не придёт, когда протрезвеет. В холодильнике холодно, кто-то выкрутил датчик на максимум, значит, и время смерти будет неточным. Хотя и так нетрудно догадаться, конец рабочего дня, перед самым закрытием, иначе времени так всё украсить у убийцы бы не было. «Офелия» в цветах, вот что это напоминает Варе. Бледная девушка в воде, засыпанная цветами. Зазвонил телефон.

– Да, мам, я на работе. Сони нет дома? Не переживай. Сейчас сам позвоню.

Варя посмотрел через стекло витрины на мёртвую девушку в холодильнике, надо осмотреть всё самому подробно. Отчёта о вскрытии ждать долго, а такое убийство намекает на серию, если только у девушки не найдётся больной на голову ухажёр. Работать придётся быстро, пока не прислали помощь из Нижнего. Варя поморщился и набрал номер.

– Сонь, тебя бабушка потеряла. Да, я знаю. Взрослая, хорошо, я ей передам, что ты у Кирилла, но ты всё-таки хоть матери позвони. Тоже поссорились, ясно. Ладно, обнимаю, если что, ко мне приезжай.

Варя быстро набрал смс матери и сунул телефон в карман. Подошла Сашка и протянула ему перчатки. Варя кивнул в знак благодарности и полез в холодильник, думая о том, что вечером придётся оттирать чужую кровь с обуви и замывать джинсы. Бахилы не помогли, уровень воды в холодильнике поднимался до самых дверок. На пол плеснула волна, когда Варя шагнул внутрь.

Вблизи стало понятно, что жертва немолода, ближе к сорока, и морщинки, и отросшие у корней седые волоски это подтверждали. Обычная, ничего особенного, разве что фигура для её возраста неплохо сохранилась. Контраст между бледным телом и яркими мазками налипших на тело красных лепестков и плавающих в воде цветочных трупов сбивал с мысли, глаза старательно не хотели совмещать эти две картинки в одну.

Такое замысловатое убийство не вписывалось в картину маленького провинциального городка. Варя прикинул, что будет твориться, когда сплетни разойдутся, как круги по воде. Хотя какие круги, тут лучше сравнить с водоворотом. Интересно, им пришлют следователя из Нижнего или скажут справляться самим?

– Забирайте, я в морг за вами. Тут как следует не посмотришь, мусор кругом. – Махнул рукой Варя.

Сашка его жеста не заметила, она строила глазки оперативнику, её труп не смущал. Пришлось потрясти за плечо, чтобы она организовала вывоз тела.

На преступление надо настроиться, почувствовать атмосферу. Место убийство хранит те эмоции, тот накал страстей, что творился совсем недавно. Варя прикрыл глаза. Звякнула музыка ветра на двери. «Девушка, не закрыты ещё? Можно мне букетик? Какой бы вы хотели? Вон там в углу холодильника. Сейчас достану. Глухой удар, звук ломающихся пластиковых ваз, плеск воды».

– Камеры тут есть? – спросил Варя, осматривая потолок.

– Нет, только на углу дома снаружи. Проверяем, но вечером много народу ходит, центр города всё-таки, – сказал оперативник.

– А хозяйка магазина где?

– Обещала подъехать. В магазине сигнализация работала, и закрыто было. Утром пришла хозяйка забрать заказы, а тут такое. Вызвала нас и отпросилась, чтобы ребёнка отвезти к бабушке.

Варя кивнул и вышел на улицу, мимо него прошли двое оперов с носилками. На улице зарядил мелкий дождь, размывая и так жидкую грязь на клумбах. Хотелось солнышка, ярко-синего неба, чтобы всё наконец высохло и полезла из земли первая трава. Варя, обходя грязь, подошёл к краю дома и посмотрел на камеру, по обзору она захватывала входы двух магазинчиков и цветочной лавки, расположенных на первом этаже жилого дома. Но вход в цветочный располагался дальше всех, так что подробностей внешности посетителей они на записи не рассмотрят. Вдруг повезёт, убийца забыл про камеру и прошёл мимо неё.

Варя сел на металлическое ограждение вокруг клумбы и стал осматривать улицу. Через дорогу кафе и парк, а на этой стороне маленькие магазинчики до самого перекрёстка. Шумно, многолюдно, особенно в вечернее время. Есть шанс, что были свидетели, хотя в одной стороны вход в лавку прикрывает большой куст сирени, но сейчас зелени нет, так что можно и с другой стороны дома заметить посетителя. Дом с высоким цоколем, большой подвал. Варя посмотрел в слуховое окошко под окном первого этажа. Подвал – это хорошо, там можно найти свидетелей, о которых преступник не знал.

Отъехала машина скорой. Минут через двадцать подъехала красная КИА, из которой быстро выбралась девушка в тёплом спортивном костюме и побежала в цветочный магазин. Варя встал и пошёл на встречу с хозяйкой. Ничего нового он от неё не ожидал услышать, но надеялся, что та просветит его насчёт личной жизни убитой, женщины же таким делятся с коллегами.

– Кондратьева Мария Ивановна, владелица магазина, – сказал оперативник, с тоской поглядывая в окно.

– Здравствуйте, я следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Надолго вас не задержу.

Варя увидел, как округлились глаза у Марии, которая пыталась понять его имя. Обычная реакция, люди просто не в состоянии выучить его с первого раза, в отделе называть его по имени-отчеству очень не любят, коротко обращаясь просто Варя при встрече.

– Да-да, конечно. Я понимаю.

Они сели на барные стулья рядом с торговой стойкой. Мария старалась не смотреть в сторону открытого холодильника. У хозяйки наверняка возникнут проблемы, чтобы найти того, кто отмоет в магазине всю кровь. Да и не только с этим будут проблемы, когда сюда потянется вереница любопытных посмотреть на место преступления.

– Расскажите о Лавкиной Наталье Сергеевне. Как работала, личная жизнь.

– Хорошо работала, если и были какие проблемы, то по мелочи. Могла с перегаром на работе появиться, пила она. Но приходила вовремя и трезвая. Знаю, что жила с мужчиной, он на стройке работает. Жаловалась, что он ей предложение не делает, она детей хотела, а времени всё меньше оставалось.

– Значит, ни мужа, ни детей у неё не было. Любила выпить?

– Ну, не запойная… Работе это не мешало.

– А как зовут её сожителя? Может, знаете друзей, родственников. Мы, конечно, обзвоним все контакты в телефоне, но лучше сразу начать с главных.

– Роман Кашин, отчества не знаю, Наташа его обычно по имени называла, а когда ссорились, то по фамилии. Отца она не знала, мать умерла пару лет назад. Тётка у неё в Нижнем живёт, вроде всё. Общалась она с нами в основном: со своими сменщицами и со мной.

Варя вздохнул, одинокая женщина за тридцать, опрашивать некого, сразу можно вызывать этого Романа Кашина.

– А до Романа у неё мужчины были? Может, кто-то приходил выяснять отношения? Или кто-то за ней ухаживал, а ей не нравилось?

– Бывшие были, Наташа четыре года назад работала в похоронном агентстве, и там у неё случилась неприятная история, после чего она уволилась и решила стать флористом. Но имени я не знаю, она не любила об этом рассказывать.

– Что за агентство?

– Кажется, «Мемориал».

– Что ж, спасибо за помощь. Подпишите, пожалуйста, протокол опроса.

Варя вышел на улицу, можно прямо сейчас съездить в похоронную контору, вот только там, скорее всего, никто ничего не помнит. Варя повернулся к операм и махнул рукой.

– Отбываю, пойду в похоронное агентство, где убитая раньше работала.

– Давай подвезём? Чего по такой грязи топать.

– Да отсюда всего двадцать минут в сторону площади. Подумаю на ходу.

Спорить никто с ним не стал, все привыкли, что Варя всегда ходит пешком, соглашаясь сесть в транспорт, только если дело срочное или нужно ехать за город. Варя дошёл до конца проспекта и свернул на улицу с частными домами. Старенькие, деревянные, построенные после революции, когда город только начал расширяться; ближе к главной площади города дома ещё старше. На этих улочках и проулках можно и забыть, что находишься в городе, тут кричат петухи и лают собаки, прикроешь глаза, и настоящая деревня. Варя ходил пешком, чтобы впитать в себя реальность, для него важны были все детали: звуки, запахи, хлюпанье грязи под ногами, облупившаяся краска на наличниках. На той стороне всё это пригодится, такие ощущения, как маячки, когда его дух покидает тело и отправляется в странствие по городу.

Агентство «Мемориал» располагалось в старом деревянном здании. Одноэтажный длинный дом, фасад отделан деревянной «ёлочкой», окрашен зелёной краской, выцветшей в мертвенную бирюзу. Варя завернул во двор, там находились каменные гаражи и вход для сотрудников. Внутри же оказался современный ремонт, пластиковые панели на стенах и навесной потолок. За стойкой скучала администратор, листая ленту в телефоне. Заметив посетителя, она отложила телефон и завела приветственную скороговорку.

– Здравствуйте. Агентство ритуальных услуг «Мемориал». Надёжность и человеческое отношение! Солидный опыт работы нашей фирмы помогает нам решать любые организационные вопросы. Администратор Галиева Эльсия Альбертовна. Что бы вы хотели?

Варя достал из кармана кожаной куртки потёртое удостоверение.

– Старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Хотел бы поговорить с кем-нибудь из старых сотрудников, тех, кто тут работает больше пяти лет.

– Да, конечно. Варсонофий Яковлевич, пройдите, пожалуйста, за мной. – Эльсия серьёзно кивнула и вышла из-за стойки.

Варя удивился, впервые человек с ходу смог повторить его имя, не запнувшись. Он внимательно посмотрел на девушку. Строгий брючный костюм, аккуратно собранные в пучок волосы, лицо обычное, но внимание привлекали большие серые глаза. Когда девушка пошла к двери в один из кабинетов, Варя подумал, что она всем своим обликом напоминает ему Мэг из диснеевского «Геркулеса». Промелькнула мысль: «Меньше мультиков надо смотреть».

Кабинет, в который привела его Эльсия, оказался весь заставлен венками и пакетами, туго набитыми искусственными цветами. «Многовато цветов для одного дня», – подумал Варя и заметил у окна стол, за которым пожилая женщина накручивала на железный каркас искусственную ёлочку, рядом лежали клеевой пистолет и сваленные в кучу розы ядовитого фиолетового цвета.

– Татьяна Васильевна, к вам следователь.

– Ко мне? – удивилась Татьяна Васильевна и отложила в сторону металлическую основу для цветочной корзинки. – Димка, что ли, чего натворил?

– Здравствуйте, старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич, – сказал Варя, предъявляя корочку. – Нет, я по поводу Лавкиной Натальи Сергеевны. Мне сказали, она здесь работала года четыре назад. Помните такую?

– Да тут народ часто меняется, особенно молодёжь, всех не запомнишь. Да и имена я не очень, даты вот хорошо, а имена услышала и забыла.

– Может, помните какие-то скандалы, что были в то время?

– Скандалы? А так вы, наверно, о Наташке, я сразу не поняла. Так какой скандал, смех один. Был у нас водитель молодой, а она на гробах работала, обивку делала. Так вот стала она ему глазки строить, рядом крутиться, одеваться как девочка. А ей уж за тридцать, мальчику двадцать три. Ну, народ стал посмеиваться, приколы, шуточки. Парень не выдержал и вспылил, прямым текстом её послал. Она уволилась тогда.

«Мимо, не он это, – подумал Варя, – хотя место интересное, надо запомнить, пригодится».

– А имя молодого человека не подскажете?

– Нет, он недолго проработал, ушёл таксовать вроде или ещё куда.

– Может, ещё каких знакомых Натальи запомнили?

– Нет, она странная была, вела себя так, словно ей тринадцать лет. Подходит как-то ко мне и говорит, смотри, какую татуировку себе сделала, а там крестик на руке. Зачем, спрашиваю, такая ерунда, а она люблю, говорит, тату, накоплю денег, побольше набью.

– Хорошо, спасибо за сотрудничество.

– А она-то что натворила? Убила его, что ль?

– Нет, до свидания.

Варя быстро вышел из кабинета, не хватало ещё разным заботливым бабушкам рассказывать про убийство. Эльсия вернулась на рабочее место. Варя немного полюбовался на неё, подумал, что неплохо бы попросить номер телефона.

– До свидания, спасибо за помощь, – сказал Варя, так и не решив нужно ли ему новое знакомство.

– Даже номер не попросите, Варсонофий Яковлевич? – улыбнулась Эльсия.

Варя замер и понял, что у него отвисла челюсть. Рот пришлось быстро закрыть, аж зубы стукнули друг о друга. Красивая девушка с ним флиртует?

– А дадите? – спросил Варя и от смущения взлохматил волосы на затылке.

Эльсия взяла со стойки визитку и протянула ему. Вот баран, это ж просто реклама похоронного агентства, конечно, администратору всегда можно дозвониться на ресепшн. Расстроенно Варя посмотрел на Эльсию и встретился с её смеющимися глазами. Издевается, ну-ну, а он возьмёт и пригласит её на свидание по рабочему телефону, пусть краснеет. Варя вышел на улицу, там опять зарядил мелкий холодный дождь, так что пришлось пожалеть, что не надел кепку.

Остаток рабочего дня пришлось заниматься бумагами, подшивать в дело опросы свидетелей и описание улик. Домой Варя пробирался в туманных сумерках. В окнах квартиры горел свет. Соня всё-таки решила приехать к нему ночевать. Племянница с десяти лет после сильных ссор со своей матерью, сестрой Вари, убегала из дома. Сначала отсиживалась по подружкам, но потом Варя внушил ей, что лучше гостить у него. Так всем было спокойнее. Варя достал телефон и набрал сестру.

– Сонька у меня, не переживай… Да, найдём, что поесть. Ладно, хорошо, не забуду. Да, конечно.

Выполнив свой братский долг, Варя открыл дверь в квартиру. Он ошибся, Соня была не одна, в коридор выбежала Сашка.

– Привет, гулёна. Мокрый какой, как пёс.

Варя наклонился и закрутил головой, с длинных, нестриженых кудрей во все стороны полетели брызги.

– Вот гад! – взвизгнула Сашка и скрылась на кухне.

– Чай поставьте, замёрз, – крикнул ей вслед Варя.

Сняв ботинки и куртку, Варя прошёл на кухню. Сонька сидела с пакетом чипсов и колой, что-то быстро печатая в телефоне. Сашка стояла у окна и курила.

– Тут ребёнок, а ты дымишь, – буркнул Варя, наливая себе чуть тёплый чай из чайника.

– Жеребёнок твоя Сонька, – сказала Сашка, но сигарету затушила. – Невеста выросла, сама, чай, курит уже или вейпит точно.

Соня, услышав своё имя, подняла глаза от экрана.

– Ой, дядя Варя. А я к тебе. У тебя поесть есть? Мы ничего не нашли.

– Женщины, это вы меня голодного с работы покормить должны.

– Я тоже с работы, – сказала Сашка, – между прочим, с твоим трупом возилась. Теперь цветы мне не дари. Фу, ты не представляешь, из каких мест я лепестки вынимала у убитой.

– А я из школы, нас сегодня на репетицию оставили.

– Верю-верю. Сейчас схожу в магазин. Соньк, а может, ты всё-таки домой? Мама там точно вкусное приготовила.

– Мама на диете. И я совсем к тебе, жить. Не могу я там больше.

От такой новости Варя сел обратно на стул, с которого успел подняться, и сделал большой глоток остывшего чая. Наличие в однокомнатной квартире постороннего его не устраивало, особенно сейчас, когда нужно расследовать серьёзное дело. Он смирился, что не сможет сделать «выход» этой ночью, но надеялся, что эта небольшая заминка не скажется на ходе расследования. Просто займётся обычным сбором информации. Варя посмотрел на племянницу, та сжала губы и сдвинула брови, спорить с ней сейчас, это устроить скандал, и она убежит к кому-то из своих подружек. Домой точно не вернётся.

– Хорошо, а вещи у тебя есть? Может, зубную щётку купить?

– Дядя Варя, я тебя обожаю! – закричала Сонька и бросилась ему на шею. – Ай, ты бы брился или бороду вырастил.

– Времени нет, приходится нахлебницу с племянницей подкармливать. Ну что, купить щётку?

– Не, я рюкзак собрала.

– Сашк, надеюсь, ты не планируешь у меня жить? – сказал Варя.

– Не, только пожру на халяву и всё, мне домой надо.

Варя надел куртку, натянул капюшон на голову и снова вышел на улицу под дождь. Жил он в старой части города недалеко от городского рынка. Его дом прятался во дворах, рядом с одним из пожарных прудов. К квартире на первом этаже прежние хозяева пристроили отдельный вход и огородили часть домовой территории под личный огород забором из профнастила. Место для холостяка отличное, в огороде можно жарить шашлыки, а отдельный вход – свободное перемещение. Единственной проблемой было отсутствие магазинов поблизости, а рынок закрывался рано.

Варя топал по тёмной улице, меся ботинками талую грязь. Думалось о том, что сегодня «выйти» на разведку не получится. Когда дух Вари покидал спящее тело, он становился очень похожим на труп: холодным, неподвижным, с едва заметным дыханием. И разбудить его до возвращения духа невозможно. Знал это Варя из детства, когда в первый раз «вышел» из тела и ушёл из квартиры далеко. Вернувшись домой, Варя обнаружил бригаду скорой помощи, загружающую его на каталку, и рыдающую маму. Опоздал и пришлось бы бродить призраком, разыскивая тело.

Больше он такой ошибки не совершал, настоящие походы по городу в призрачном виде у него начались только после переезда на собственную квартиру. Понятно, что Соня ночью может и не заметить, что с ним что-то не так, но рисковать не хотелось. Придётся идти через сны, муторное и малополезное дело, словно разгадывать шарады других людей, но, возможно, это даст новую информацию об убитой. А завтра просмотрит запись с камер и допросит гражданского мужа покойной, может, и нащупает, в какую сторону двигаться. Всё не давал покоя образ головы в венке из роз, знакомый мотив.

С продуктами он вернулся через час, голодный и с промокшими ногами. Надо было доставку заказать, вот только денег до зарплаты оставалось лишь на бюджетный набор: сосиски, макароны, пачка пельменей, хлеб и паштет.

– Фу-у-у, зря ждала, лучше б дома йогурт из холодильника съела, – нахмурилась Сашка, – имитация мяса и хлеб в трёх вариантах.

– Шла бы со мной и выбирала. А так ставь воду и доставай майонез.

Сонька сцапала пачку сосисок и стала есть их с хлебом, макая в майонез, её неправильное питание устраивало. Как и многие девочки подростки, она вытянулась в худую, скелетоподобную девицу, и проблемы с весом её пока не беспокоили.

– Есть что интересное по трупу? – спросил Варя, доедая последний пельмень. Он специально подождал, когда Соня доест и убежит в комнату залипать в ноут. Не стоит портить ребёнку аппетит мерзкими подробностями.

– Ну, кто-то очень неумело пытался отпилить ей голову, но это оказалось не так просто, и он бросил. Навыков у этого убийцы таких нет, так что медиков и рубщиков мяса вычёркиваем, – хихикнула Сашка, доедая паштет. – Ну и дрянь, давно такого не ела. А так обычная тётка. Как и предполагали, удар тяжёлым, огромная вмятина на затылке, остатки пакета в ране. Потом пустил кровь. Ну, и очень мило всё оформил цветами. Интересно, это он сначала придумал, как оформить, и потому пошёл убивать в цветочном, или просто увидел цветы и решил, чего добру пропадать? Спорю, он и фотки сделал.

– Будем выяснять. Главное – сработать быстро, пока нам не прислали помощников.

– Главное, чтоб не серия. Красиво, конечно, но так все флористы разбегутся.

На улице раздалось тарахтение мотоцикла.

– О, Диман подъехал. Ну, я побежала.

Сашка чмокнула его в щёку и унеслась навстречу своему новому принцу на мотоцикле. Принцы у неё менялись регулярно, впрочем, и на Варю в своё время она произвела сногсшибательный эффект. Невысокая, полноватая, но с очень женственной фигурой, она напомнила ему Чел из «Дороги в Эльдорадо». Пока Варя тупил, как можно заинтересовать такую горячую красотку, Сашка записала его в друзья, посчитав нерешительность иммунитетом к её чарам. Друг из неё оказался лучше, чем возлюбленная, и Варя быстро смирился со своим положением. К тому же они часто сталкивались по работе, и чувства сделали бы их общение неловким.

Вечер прошёл тихо, с наушниками и в телефоне. Сонька смотрела очередную корейскую или китайскую дораму, он их не различал. Варя пересматривал «Геркулеса», вспоминая Эльсию. «Может, и правда позвонить?»

Заснул он на диване, в полудрёме перед ним всплыли две ладони, мерцая красным и синим. Он выбрал синюю, приложив к ней свою руку. Надо выбрать хозяина сна. Вспомнив, кого успел коснуться за день, Варя выбрал хозяйку цветочной лавки. Мгновение падения, и он ожидал увидеть цветы. Но заиграла музыка, перед ним стоял подиум с шестом, по которому скользила гибкая девичья фигурка. «А интересный сон», – подумал Варя и шагнул в чужое подсознание.

Глава 2

Варя смотрел на танцовщицу у шеста. Вокруг раздавались одобрительный гул и аплодисменты. Девушка с длинными красными волосами и гибкостью змеи была совсем не такая, как в действительности. Во сне человека узнать сложно, люди выглядят так, как ощущают себя внутренне, и часто этот образ совсем не совпадает с реальностью. В личине смешиваются и комплексы, и мечты, порой узнать человека практически невозможно. Причём для каждого сна личина создаётся заново с учётом настроения и происходящих во сне событий. В отличие от обычных сновидцев, Варя всегда выглядел одинаково, если только сознательно что-то не менял для лучшей интеграции в сон.

Зазвучала новая песня, танцовщица закрутилась и тут же неловко дёрнулась, подворачивая ногу в красных стрипах. Разочарованный вздох пронёсся по невидимой толпе. Свист и насмешливое улюлюканье понеслись волной грязи в танцовщицу.

– Помочь? Ты слегка засмотрелся, а сон – не смерть, быстротечен, – гнусавый голос раздался откуда-то снизу.

– Баку? Давно тебя не видел.

– Повода не было, ты исправно платил.

– Значит, теперь появился повод?

– Просто явился Он, а за ним тёмный след, разъедающий сны.

Варя хорошо знал Баку и понимал, объяснять, что всё это значит, он не будет. Впрочем, несложно догадаться, что это как-то связано с убийством, раз Баку пришёл к нему. Это плохо, значит, убийство необычное и к любовным разборкам не имеет отношения.

Танцовщица грязная сидела на подиуме и рыдала, рядом стояла женщина в домашнем халате и отчитывала. Мать? Кто обычно недоволен увлечением стрип-пластикой. Баку вытянул хобот и начал втягивать в себя марево кошмара. Сцена поменялась, теперь в ней проступили цветы, не такие яркие, как в жизни, словно написанные акварелью. Среди цветов сидела и плела венок женщина, похожая на убитую. Танцовщица уже в обычных джинсах и футболке подошла ближе.

– Что делаешь?

– Плету венок на могилку.

– Но мы не делаем похоронные венки.

Сидящая зло оскалилась, на руках у неё открылись разрезы, и потекла кровь. Белые розы, из которых она плела венок, впитывали кровь, меняя цвет на красный-бордовый-чёрный. Сидящая же выцветала, пока не остался лишь контур, превративший её в плоскую картинку.

Тонкие струйки крови, словно змеи, поползли к Танцовщице. Баку вытянул хобот, спеша полакомиться новым кошмаром.

– Подожди, это след, – остановил его Варя.

– Я умерла! Ты же знала, ты видела?! – закричала Сидящая, надевая венок на голову.

– Да, тебя убили, – вздрогнула Танцовщица, отступая от змей.

– Нет, я умерла раньше. Ты слепая! Вы все слепые! – Сидящая сняла с шеи кричащую голову и сунула её в лицо Танцовщице.

Это стало командой, и кровавые змеи бросились на Танцовщицу, открывая свои огромные чёрные пасти. Варя хотел прокричать Баку, чтоб он не трогал кошмар, рано. Но в голове раздался гнусавый голос.

– Поздно, она сама проснулась.

Из сна выбило резко, Варя сел на кровати, тяжело дыша. Ответов он не нашёл, а вопросов стало больше. Но правильный вопрос – это уже половина ответа.

На телефоне высвечивалось пять утра, но возвращаться в чужой сон не хотелось. Варя осторожно встал с дивана, стараясь, чтоб не скрипнули пружины. На его кровати мирно посапывала Сонька в обнимку с телефоном. Интересно, она когда-нибудь выпускает его из рук? На кухне весенний ветер задувал в открытое окно, Варя поёжился и прикрыл створку. Чайник тихо зашелестел, нагреваясь. Во рту стоял привкус железа, а голова болела от приторного запаха роз. Ничего не даётся даром, когда в детстве Варя заключал договор с Баку, он лишь хотел избавиться от своих кошмаров и радовался, что получил необычные способности. Теперь ему не снились свои сны, но он мог гулять по чужим или просто покидать тело, чтобы бродить призраком по реальному миру. Вот только человек во сне отдыхает, а Варя теперь, получается, не спал. Когда он оказался на грани психического истощения, его спасли мультики. Стоило включить их, как он впадал в некое подобие транса, именно мультфильмы и стали заменой снов Вари. К сожалению, больше ни с чем так не работало, фильмы заставляли мозг думать о реальности, книги напрягать зрение и держать в голове нить повествования. Только яркие картинки мультипликации давали нужный эффект, жаль, что остальным объяснить, почему он смотрит столько мультиков, нельзя. Приходилось выслушивать множество шуточек от Сашки и Сони, они его увлечение не понимали.

Прополоскав рот горячим чаем, Варя сходил за ноутом и наушниками, есть время немного отдохнуть, сегодня понадобится свежая голова. Выбор пал на сборник советских мультиков «Карусель», мозг отключился моментально, гипноз вращающейся карусели сработал.

– Ну ты даёшь! – раздалось над ухом, и Варя вздрогнул, приходя в себя. Рядом стояла Сонька и держала в руках чашку чая.

– А, уже встала?

– Ну, полчаса как, думала, ты заметишь. А ты так это смотрел внимательно, я попыталась, а там же коровы поют, какая-то ерунда. Рисовка фу-у.

– Ничего ты в классике не понимаешь. Давай в школу собирайся.

Варя посмотрел на часы, он опаздывал, так что рванул в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, побриться снова не успел, скоро полноценная борода вырастет.

На выходе он обогнал Соньку, пусть дверь запирает, ему некогда. Самый крутой плюс квартиры заключался в том, что до работы дорога занимала всего пять минут, бегом и по лужам, но пять. На улице стоял утренний густой туман, в котором, как тени, двигались люди, со стороны площади гудели колокола церквей и храмов. Варя вдохнул влажный воздух со вкусом размокшего дерева, присмотрелся к потрескавшейся штукатурке дома. Детали важны, Варя и во сне чувствует боль, понять, в какой реальности он находится, помогают только детали, запахи и вкусы. Варя глянул на время в телефоне и помчался сквозь туман, перепрыгивая через самые глубокие лужи, затормозил он только на проходной, предъявляя пропуск дежурному.

В кабинете Трошин и Михеев пили кофе, но его аромат не перебивал свежий запах перегара.

– Вот как можно жить так близко и всегда опаздывать, – буркнул Трошин и поморщился, когда дверь со скрипом закрылась.

– Ты чем ночью занимался? Выглядишь, как из бомжатника. Куда жена твоя смотрит, – сказал Михеев.

Отгавкиваться Варя не стал, а стянул куртку и рухнул за свой стол. На работе думали, что он женат на стерве, и считали его подкаблучником. Всё вышло помимо его воли. Пить он не мог, потому что после определённой дозы пьяный человек засыпает, а рассчитать в процессе пьянки, сколько для этого надо, очень сложно, всегда кажется, что ты выпил немного и чувствуешь себя прекрасно, а потом бац и спишь. В случае с Варей сон протрезветь не помогал, он просто пьяным бродил по чужим снам или ещё хуже – призраком по улицам. Так что Варя не пил, но и не страдал от этого, чего страдать, когда и так жизнь интересная. При любом приглашении на корпоратив или пьянку он отказывался. Однажды какой-то из сослуживцев, разозлившись на очередной отказ, сказал: «Да тебя просто жена пить не пускает».

Посчитав, что это прекрасная отмазка для отказа, Варя не отрицал наличие жены. Жизнь стала легче, теперь, стоило заикнуться о жене, сослуживцы закатывали глаза, но главное, что оставили его в покое. В кабинет заглянула Леночка и раздала рабочую почту.

– Слушай, Варь, постригись, что ль, или расчёсывайся хотя бы. У меня ощущение, что я с дедушкой Ау работаю, – сказала Ленка.

– Дядюшкой, – поправил Варя, раскладывая перед собой корреспонденцию.

– Чего?

– В мультике дядюшка Ау, а не дедушка.

– Ну, тебе виднее, а мне без разницы, – фыркнула Ленка и уцокала к себе в кабинет.

– Когда оперативка? А то мне надо к убитой на квартиру съездить, вдруг застану сожителя её.

– Да езжай, мы прикроем, – сказал Михеев.

Варя усмехнулся, он отлично знал, как Михеев его ненавидит. Раскрываемость у Вари была самой высокой в отделе, а коллеги выскочек не любят. Михеев явно хочет подставить его перед начальством, да и пофиг. Пусть порадуется, перестанет язвить пару дней. На оперативку идти не хотелось, Варя чувствовал азарт гончей, берущей след, да и отчёт сделать он вчера забыл. Зазвонил телефон.

– Да, проводил в школу, конечно, сказала, что поживёт у меня.

Больше отвечать не пришлось, на другом конце трубки набирала обороты истерика матери. Варя отложил телефон в сторону и задумался. Сначала в квартиру, если не найдёт сожителя, попробует узнать что-нибудь у соседей, потом к Сашке в морг, надо внимательно осмотреть тело. Когда Варя во сне увидел картинку, она натолкнула его на мысль, которую надо проверить. Телефон смолк, истерика достигла апогея, и мать бросила трубку.

– Ну, Михеев, спасибо, друг. Побегу, начальству привет.

Михеев, который успел вернуться к разговору с Трошиным, удивлённо посмотрел на Варю. Но тот промчался мимо него и, надев не успевшую высохнуть куртку, выбежал из кабинета. Надо по инструкции оперативника с собой прихватить, на адреса ездить одному не положено. Он влетел в кабинет к операм и, подхватив Илюху под локоть, поволок его к выходу.

– Эй! Я никуда не пойду! У нас сейчас оперативка будет! – взвыл друг.

– Пойдём, лучше премия за раскрытие дела, чем оперативка! А потом к Сашке, представляешь, как она тебе обрадуется.

Против Сашки возражать Илюхе оказалось трудно, и он машинально сделал пару шагов к своей куртке.

– Да, давай, потом в отчёте напишешь, что я тебя заставил. А ты не мог меня одного к подозреваемому отпустить. Говорят, он строитель. А что, если пришибёт меня ненароком молотком?

– И я его понимаю, – сказал Илюха, натягивая куртку и поправляя кобуру.

На улице Илья посмотрел на Варю с надеждой.

– Мы же не пешком? Ну, смотри, какая грязь, и дождь вот-вот начнётся. Варя, не будь свиньёй.

– Ну ты что, это надо шофёра искать, писать бумажки, что мы на рабочий выезд, а не по бабам. Нас тут же поймают и отправят на оперативку. Ногами надо ходить, а то зажиреешь. От дождика не растаешь.

– Куда хоть?

– Так, вот 11-й микрорайон.

– Да ты сдурел! Мы час топать будем!

– Сорок минут от Площади под горку, ты же ходил девятого мая на возложение, сам знаешь, минут тридцать до старого кладбища, ну, ещё минут десять до адреса.

Илья промолчал, но посмотрел на Варю матом и мрачно потопал в сторону храма. Утренний туман сменился моросящим дождём. Они брели с площади вниз, а мимо них текли потоки грязной воды от растаявшего снега. Илья шёл впереди, нахохлившись, переступая длинными ногами лужи. На его худом и длинном теле форменная куртка казалась огромной, и весь он напоминал недовольную сову, спешащую пешком по своим совиным делам. Илье было всего двадцать пять лет, на работу он устроился сразу после армии. Варя, пожав руку новому сотруднику, решил ночью сходить в его сон, и ему там понравилось. В Илюхином сне оказалось светло и просто, старая бабушка собирала яблоки, маленький мальчик играл в сыщика, разыскивая её очки. Илья так и остался маленьким мальчиком, которому очень хотелось стать настоящим сыщиком, таким, как в книжке, вот только таких в реальной жизни не существует. Может, поэтому они с Варей так легко сошлись, оба немного по-детски играли в сыщиков на своей работе.

– Не дуйся. Что там у вас болтают про цветочное убийство? – сказал Варя.

– Да думают, что маньяк, ну или мужик у этой бабы был псих, – ответил Илья и сбавил шаг.

– Вот сейчас и узнаем, меня, конечно, раздирают два чувства, чтобы это оказался он, и мы быстро закрыли дело, но с другой стороны…

Они оба вздохнули, да, это настоящее дело, как в кино. Не пьяная драка или поножовщина, не тупое ограбление с бесконечным заполнением бумажек, блеянием подозреваемых и поиском свидетелей, выполнение скучных инструкций и предписаний.

Дом оказался панелькой напротив большого торгового центра. На звонок в домофон ответил сонный мужской голос.

– Ты чего, ключ забыла?

– Полиция, откройте, – рявкнул Варя.

В домофон хрюкнули, и запищал замок. Пришлось подняться на пятый этаж. Одна из дверей на площадке открылась, и оттуда выглянул помятый мужик сорока лет.

– Какого хрена? Ко мне, что ль?

Роман Кашин оказался жилистым, невысоким. Тёмное, обветренное лицо, большие мозолистые руки, засаленный спортивный костюм и запах свежего перегара. Да, трудно ожидать, что такой субъект после убийства сожительницы сядет плести венок из роз.

– Следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Мы по поводу смерти Лавкиной Натальи Сергеевны. Войдём или прислать повестку?

– Чего? Кого? – вылупил глаза Кашин. – Наташа? Заходите.

Не оборачиваясь на полицейских, Кашин прошёл, шлёпая босыми ногами на кухню, где тут же взялся за пачку с сигаретами, но под недовольным взглядом Вари положил обратно. Кухня была обычная для начала двухтысячных: яркие пластиковые дверцы гарнитура, двухкамерный холодильник, огромная картинка орхидей на кухонном фартуке. Когда-то стильно и красиво, но сейчас с раковиной, заваленной посудой, запахом табака, впитавшегося в пластик, выцветшей и потёртой столешницей выглядело убого и неряшливо. Пол неприятно лип к ботинкам, разуваться Варя не стал, ещё в прихожей поняв, что за чистотой в этой квартире давно не следят.

– Почему вы не заявили о пропаже сожительницы? Её же больше суток нет дома.

– Да кто ж знал. Я у другана вчера был вечером, пришёл ночью навеселе немного, ну, думал, она спит. А утром нет её, так она на работу ушла.

– А телефон? Вы не созваниваетесь?

– Ну, чё-то спал крепко. Чего звонить, ругаться будет, – пожал плечами Кашин.

– Так, вечер и ночь вы провели у друга. Имя, фамилия.

– Васин Николай. Так чего, её убили, что ль? – наконец осознал случившееся Кашин.

– Да, на работе. Нашли утром. С вами пытались связаться, вы не брали трубку.

– Звук вырубил, спал я.

– Кто ей смерти мог желать не знаете?

– Чего она министр какой, чтоб смерти ей желать.

– Ну, а странного в её поведении не замечали?

– Наоборот, полгода нормально всё было, успокоилась. Раньше приставала, мол, детей хочу, свадьбу. А мне на фига, у меня дети есть от первого брака. А тут тишь да гладь, выпью, так она просто уйдёт и над душой не стоит. Ленивая только стала, лежит или спит всё время, готовить перестала. Но мне это пофиг, я у Светки поем, бывшей моей, она и готовит лучше. Раньше все деньги спускала на мозаики свои алмазные. Дура, говорю, чего в них хорошего, пылесборники, да дорогие. Перестала. Стали жить тихо-мирно. Разве что в постели, ну, не так чтоб, как бревно. Думаете, она мне изменять стала? Найду гада, башку откручу.

Мужик говорил без особых эмоций, кажется, похмелье мучило его гораздо больше, чем смерть сожительницы. Он мял пачку сигарет в руках и с тоской поглядывал на почти пустую бутылку пива у раковины. Пауза затянулась. Варя кивнул Илюхе, и тот передал ему свои записи.

– Подпишите протокол. До свидания, – сказал Варя, передавая ручку и листок, заполненный Ильёй, Кашину. Нужно случайное прикосновение, чтоб Варя мог побывать в его сне. Жать руку возможному убийце не хотелось. Пусть Кашин и не выглядел как романтик, способный сделать из своей гражданской жены «Офелию», но Варя давно привык, что в мире всё может быть не тем, чем кажется.

Выйдя из подъезда на улицу, они остановились на крыльце под козырьком, мелкая морось сменилась секущим последние сугробы дождём.

– Не люблю раннюю весну, – сказал Илья, осматривая грязную дорогу.

– «Подснежники»?

– Да, скоро начнётся.

– Сашка их тоже терпеть не может. Да и понятно, кому приятно гнилой труп вскрывать. Ну что, теперь к ней. Смотреть нашу «Офелию в цветах».

– Ты как хочешь, а я на автобусе. До морга отсюда точно полтора часа топать, да ещё и в горку.

– Ладно, давай на четвёрке отправляйся. Я, пожалуй, всё-таки пройдусь, дам вам возможность пообщаться, пока меня ждёте.

– Псих, у тебя и зонта нет.

Варя только отмахнулся и шагнул под дождь. Холодные капли ударили по кожанке и кепке, отросшие волосы намокли и стали липнуть к шее холодными червяками. Варя подставил лицо дождю, смывая затхлый запах чужой квартиры, чужого «мира», неприятного ему. Полгода в этой квартире умирала женщина, может, не физически, но морально точно. Долгая агония и никакой помощи. Варя тряхнул головой и зашагал в нужную сторону.

Ему повезло, через десять минут дождь стих, словно выдохся, и теперь сыро было только ногам. Ночью проверит Кашина, а потом хорошо бы пройти на место преступления призраком. Вот только что делать с Сонькой? Может, предупредить, что выпьет таблетку от бессонницы. Такие у него лежали под замком в шкафу, когда-то выписал у врача, чтобы предъявить в крайнем случае, если найдут его полуживое тело. Не рассчитал дозу, вот и заснул покрепче, чем надо. Слабая отговорка, но хоть какая-то. Когда есть объяснение, то людям, по сути, плевать, правильное оно или нет, если случившееся их не касается. Можно попросить Сашку забрать Соньку с ночёвкой, наврать, что у него свидание с продолжением. Такое она поймёт. Вспомнилась Эльсия и что Варя ей так и не позвонил, а надо бы, он совсем не старый, чтобы ставить крест на своей личной жизни.

С каждым шагом мыслей в голове становилось меньше, глаза привычно отслеживали все детали вокруг. Варя добрался до площади, полюбовался красотой застывшего под серым небом храма и пошёл дальше. Мимо частных домов добрался до завода, где начался обед и люди плотной толпой выходили с проходной. Стараясь никого не задеть, Варя быстро прошёл дальше. Он в автобусе не хотел ехать, чтоб случайно никого не коснуться, вечером Варя может войти в сон только последних пяти человек, а ему надо сберечь «вход в сон» к Кашину и не затереть его другими. Перчатки он, как обычно, забыл дома или на работе, а может, потерял на прошлой неделе, жарко в них уже. Прошёл мимо театра, на афише какой-то новый спектакль, можно сюда позвать Эльсию, его зарплаты на хороший ресторан не хватит, а театр – это романтично. Больница, институт, парк, после которого в ботинках противно захлюпало, а туманная серость опять посыпала мелкими каплями. Варя порадовался, что идти осталось минут десять, впереди дамба и вон уже больничная дубрава, где среди других корпусов притаился каменный домик морга.

Привычно открыл плохо висящую фанерную дверь, обитую железом, и скользнул внутрь дома смерти. Шаги гулко отдавались по кафельному полу. Из-за одной из дверей раздался взрыв смеха, и Варя туда и вошёл. За письменным столом пили чай Сашка и Илья и смотрели ролики на телефоне.

– Чаю! Мне чаю! – заломив руки, вскрикнул Варя и рухнул на свободный стул.

– Гад! Ты куда в таких грязных ботинках!

– Да ладно, кому тут грязь может помешать, их скоро целиком в эту грязь.

– Я тебя убью! – сказала Сашка и, схватив швабру в углу, побежала в коридор вытирать следы Вари.

Да и понятно, уборщица тётя Вера за такое безобразие всем головы поотрывает. Она терпеть не может Сашку и её мужиков. Пока Сашка уничтожала улики, Варя подмигнул Илье и выпил её чай. Приятное тепло разлилось в желудке и напомнило, что тот пуст, а пора обедать. Спасла тарелка с печеньем и конфетами, Варя сунул в рот три штуки и с блаженным видом начал жевать.

– Смотрите на него, сидит, жрёт. Вы чего припёрлись? Я вам отчёт на почту скину. Нет там ничего интересного.

– Еммняммем, – попытался сказать Варя, дожёвывая печенье, потом взял чашку Ильи, запил. – Илья по тебе соскучился, пойдём, говорит, к Сашке, видеть её хочу, сил нет.

Илья недовольно зашипел и пнул друга по ноге. Сашка села за стол и потёрла глаза. Если с мужчинами она старательно хихикала даже над дурацкими шуточками, то Варя такой привилегии, как друг, был лишён.

– Чего тебе, изверг?

– Татуировка у неё была?

– Была и не одна, точнее, три. Ужасные, две совсем кривенькие, самопальные, последняя уже салонная, но я бы такую делать не стала.

– Фото последней есть?

– Все фото есть, позвонил бы, и я тебе прислала.

– Так неинтересно, сидеть в кабинете и всем звонить, ходить разучишься и от тоски, как Трошин, пить начнёшь. И мне бы к телу, ну, самому глянуть, ну, Сашенька, ну, пожалуйста, – заканючил Варя, старательно делая глаза кота Шрека.

– Не перестарайся, а то обкакаешься, – наконец рассмеялась Сашка, – ладно. Только честно признавайся, ты её лапать рукой без перчатки собрался?

– Ну, я прям пальчиком, чуть-чуть тату потрогаю.

– Эх, есть у меня подозрение, что ты некрофил… Вечно к трупам руки без перчаток суёшь.

– Ну, я мог и на месте преступления её всю облапать. А я как честный прошу и под приглядом твоим.

– Кто тебя без перчаток к ней подпустил бы на месте преступления? А тут знаешь, что я добрая. Маньяк ты всё-таки. Хоть руки потом моешь?

– Облизываю, – кивнул Варя.

– Фу-у-у, – хором выдохнули Илья и Сашка.

Женское тело лежало на металлической каталке в «холодильнике», ничего поэтического в облике не осталось, просто мёртвая голая женщина после вскрытия, зашитая грубыми нитками. Небольшое тату оказалось на плече. Голова в венке из роз в готическом стиле.

– Ничего не напоминает? – спросил Варя, обращаясь к Сашке.

– Вот я дура, она же в венке была, и голову ей отпилить хотели. Я просто подумала, что татушка стрёмная.

Варя посмотрел на Сашку, действительно странно, что она не обратила внимания на такое совпадение. Да и не совпадение это, убийца старательно пытался повторить тату. Варя осторожно пальцем коснулся выбитых на коже роз. У мёртвых нет снов, но что-то связанное с убийством может стать проводником, дав возможность направить чужой сон в нужное направление.

– Спасибо, моя хорошая. А ты Соньку к себе с ночёвкой не возьмёшь? А то у меня свидание вырисовывается.

– Слушай, я, конечно, просмотрела важную улику, но это не сделало меня дурой окончательно. Какое у тебя свидание? Я в такое не поверю.

Варя тяжело вздохнул и потопал к выходу, в ботинках по-прежнему чавкало, и он подумал, что это к соплям. А сопливые на свидания девушек не приглашают.

На выходе его догнал Илья и сочувственно похлопал по плечу. Варя вздрогнул и посмотрел на друга.

– Знаешь, я что-то сегодня нагулялся. У тебя денег на такси нет? До зарплаты?

– Неа, сам хотел у родителей занять.

– Вот ведь.

– Автобус? – сказал Илья, направляясь по дорожке к остановке.

Варя фыркнул и пошёл в другую сторону, мечтая, что после работы обязательно залезет под горячий душ, а потом целых два часа будет смотреть мультики под одеялом.

Глава 3

Увы, вечер сложился не так, как мечталось. На работе встретило злое начальство. Начальник отдела держал его в кабинете полчаса, напомнив, что убийство, которое он сейчас расследует, приоритетное и именно доклада Вари ждали на планёрке. Влетело за то, что не задержал сожителя, потому что каждому понятно, что мотив убийства только у него, не проверил алиби, не просмотрел запись с камер. Варя не попытался оправдаться, а изобразил вид «лихой и придурковатый» и отправился в кабинет исправлять косяки.

В коридоре его встретил Михеев и, едва сдерживая лыбу, посочувствовал. Варя фыркнул и пошёл на рабочее место. На записи ничего ценного, как он и предполагал, не обнаружилось. Там совсем ничего не было, кроме размытого пятна с неясными тенями, похоже, от постоянного перепада температур и сырости стекло дешёвой оптики покрылось конденсатом. Алиби Кашина подтвердилось, оказалось, у его друга собралась довольно тёплая компания алкашей, к которым в начале ночи соседи вызвали полицию. Полицейские и подтвердили алиби, так как переписали фамилии всей борзой компании, а двоих особо наглых, вступивших в матную дискуссию со стражами порядка, увезли в отделение.

Выполнив все поручения начальства и написав по ним отчёт, Варя отправился домой, в надежде, что Соня передумала и помирилась с матерью и он сможет провести вечер, медитируя на мультики. В горле противно першило, а из носа показалась первая тягучая сопля. Два дня прогулок в мокрых ботинках дали о себе знать. Соня оказалась дома со стандартным набором – кола, чипсы, телефон, только сменила кухню на удобный диван в комнате.

– Ты что-нибудь поела? – спросил Варя, заглядывая в холодильник.

На полке лежали пустая баночка из-под паштета и полпачки майонеза.

– Меня тётя Саша со школы встретила, и мы с ней в кафе ходили, – отозвалась из комнаты Сонька.

«Одной проблемой меньше. Удивительно, у Сашки материнский инстинкт, что ль, проснулся», – подумал Варя, осталось пожалеть, что сам о проблеме питания забыл и в магазин не сходил.

– Мы и тебе принесли, там на подоконнике стоит.

Варя голодным зверем метнулся к подоконнику, там стояли два пластиковых контейнера с пловом и греческим салатом. Варя растроганно шмыгнул простуженным носом. Еда!

– Считайте, что я вам всё простил за такое, – буркнул он, схватив ложку и начав есть холодный рис.

Варя лежал сытым и под тёплым одеялом, получить полное удовольствие мешала начинающаяся простуда. Нужно выбирать, что делать, отправиться на разведку к месту убийства или сходить в сон Кашина, подстраховаться. Он, конечно, не прямой убийца, но вдруг всплывут какие-то подробности происходящего. Мимо дивана прошлёпала Сонька в пижаме, направляясь в туалет. Что ж, пока тело покидать рано. Варя прикрыл глаза и ударил по всплывшей зелёной ладони. Чувство падения, и вот он стоит в длинном коридоре с выкрашенными в зелёный цвет стенами и облупленными дверьми. Тут же топтался и Кашин почему-то в одних трусах. Выглядел он как подросток лет тринадцати.

– Эй, мужик, не знаешь, где тут мужской туалет? – спросил Кашин, заметив Варю.

Вот чёрт! Туалетный сон. Варя посмотрел на двери, на них висели значки туалета, самые разные буквы, картинки, символы, вот только все они обозначали женскую уборную.

– А ты попробуй в любой, я никому не скажу, – кивнул Варя на ближайшую дверь, – там в раковину можно.

Кашин подошёл к двери и дёрнул, заперто. Следующая дверь открылась, и из неё раздался женский визг и мат. Дверей много, а желание сходить в туалет у Кашина не пройдёт, пока он не проснётся и не сходит в настоящий туалет, а значит, этот сон закончится. Варя тяжело вздохнул и сделал последнюю попытку, активировал образ тату. Сон преобразился, дверей осталось две, и обе в какой-то квартире. Кашин рванулся в одну из них, а Варя заметил в простенке между ними картину: женщина в венке из роз. Длинная подпись под картинкой гласила: «Дура, дорого же. Что ты вечно деньги на всякую фигню тратишь». Из туалета послышалась разочарованная ругань Кашина, но, что там случилось, Варя выяснять не стал, вышел в реальность.

Нос не дышал, в горле противно щекотало. Пришлось встать и нагреть чая, чтобы не раскашляться на всю квартиру. Сонька всё ещё что-то смотрела в телефоне. Варя допил чай, закрутил горло шарфом, а холодные ноги одеялом и включил на ноуте мультики, в ход пошёл бесконечный Наруто. Зарядка у ноута кончилась около трёх часов ночи. Варя очнулся, посмотрел в чёрный экран и, кряхтя, пошёл проверять, спит ли Сонька. Дома стояла тишина, за окном непроглядная темень.

Варя решил рискнуть. Лёг на диван и закрыл глаза. Красная ладонь обожгла, боль резкой вспышкой выбила дух из тела. Посмотрев, как его тушка удобно лежит на диване, Варя скользнул из дома и отправился к цветочному магазину. Мир вокруг изменился. Материальное отошло на второй план. Дома превратились в фантасмагоричные объекты, сливая в себе память поколений людей, каждый из которых помнил это место по-своему. Как календарики, которые меняют картинку в зависимости от угла зрения, только этих картинок очень много, оттого вид любого объекта бесконечно «течёт», трансформируясь. Горе, боль, унижение копятся и превращаются в скользкие чёрные капли, сливающиеся порой в ручейки и свисающие соплями из окон домов. Радость, восторг клубятся облачками, распадаясь на серебристый туман. Места смерти становились тёмными пятнами, а места рождения – светлыми огоньками. Варя не любил призраком проходить мимо больниц и оживлённых перекрёстков, эти места напоминали порталы в ад. А вот роддом светил, словно маяк, пусть и с вкраплениями черноты, но света там было больше. Впрочем, умирали и рождались не только люди, так что по городу света и тьмы встречалось немало.

Варя подошёл к дому, но не стал заходить в цветочный, а присел у окна в подвал. Над продухом висели тонкие нити с блестящими бусинами, этакая вывеска для других призрачных сущностей.

– Есть тут кто? – крикнул Варя в окно.

– А чего надо? – раздалось в ответ хрипло.

– Смотря кто ты.

Из окна потянуло недовольством, выползло тонкое щупальце и потрогало лицо Вари. Он постарался не дёрнуться. Зашуршало.

– Иди к двери, тут сбоку. Раз призрак, пройдёшь.

Варя завернул за угол дома и увидел вход в подвал, призрачное тело запертая дверь не остановила. Было время, когда Варя пользовался этим свойством, заглядывая к девчонкам в общагу, сейчас при воспоминании об этом становилось стыдно. Хозяин подвала сидел на трубах. Огромная мантия из хитиновых крылышек тараканов и меха мышей и крыс скрывала его фигуру. Из объёмного воротника торчал лишь длинный подвижный нос.

– Чего тебе? – сказал Подвальник.

– Тут наверху убили человека. Может, ты видел, кто это сделал?

– Кхе-кхе, – рассмеялся Дух подвала. Он приподнялся и сделал вид, что уходит.

– Синяя, – начал торг Варя.

Дух задумался, зашуршали хитиновые крылышки на мантии.

– Зелёная, – выдал Дух.

– Загнул. Я даже имени для служения не спросил, а ты зелёная. Уверен, ты и путного мне ничего рассказать не сможешь, знаю я, как вы, Духи, запоминаете внешность людей.

– Ладно, давай, – сказал Дух, и из мантии показалась тонкая рука, собранная из рыбьих и куриных косточек.

Варя понял, что предложил много, ничего путного Дух не знает, иначе бы торговался, пока не выпросил у него жёлтую бусину. Достал из кармана синюю. Бусины – концентрированные эмоции, сделать такую достаточно сложно, надо найти свежий источник, а потом аккуратно скатать выброс в шарик. Впрочем, когда твоя мать и сестра истерички, проблем с синими и фиолетовыми бусинами не возникает, это самое простое, что можно найти, люди часто расстраиваются, психуют и плачут. Главное, успеть до того, как эти чувства свернутся в чёрную каплю. Дух получил бусину, подвигал носом и выдал.

– Ничего не видел, – сказал и снова засмеялся, – кхе-кхе.

Варя не любил разговаривать с призрачными сущностями, даже бывшие люди отличались каким-то извращённым чувством юмора и манерой общения. Бродя по городу, Варя по возможности избегал контактов с призрачным населением. Многих интересовало бесхозное тело, которое можно занять хитростью или поглотив прежнюю душу. Так что Варя притворялся обычным «неживым», после смерти сохранившим свою целостность. Таких встречалось мало, и держались они на единственной своей самой сильной эмоции, что их породила при смерти тела. Чаще всего они мучались от боли или ненавидели всё вокруг, встречались и те, кто метался по городу в диком ужасе. Подвальный, возможно, рассказал бы своим, что Варя необычный дух мертвеца. Вот только тут каждый за любую информацию хотел плату, так что бояться за этот секрет не приходилось, меньше, чем за красную бусину, Подвальный с ним не расстанется.

– Я не видел, – продолжил Дух, прервав смех, – зато они видели.

Из тёмных углов засветились глаза, а потом к ногам Вари вышли кошки. В призрачном мире они выглядели так же, как в реальном. Разве только глаза ярче светились, а ещё они могли говорить.

– Он нашёл коня, объезжает. Конь приходил пастись, – сказал чёрно-белый мордатый кот с ободранным ухом. Похоже, предводитель этой помойной банды.

– Внешность? Как выглядит конь?

– Большой, пахнет плохо.

– Конкретнее, чем он пахнет? – спросил Варя в раздражении. Время шло, а он опять слушает загадки.

– Чихать хочется. Тут рядом так пахнет, еды нет, люди, шерсть.

Словарный запас кота закончился, он раздражённо дёрнул хвостом и растаял, вернувшись в реальный мир, за ним последовали остальные.

– Да, негусто, тут и фиолетовой много, – буркнул Варя.

– Добровольно отдал, – сказал Дух, – всё, я устал, ты суетливый, шумный, от тебя круги во все стороны. Уходи.

Варя, не прощаясь, развернулся и выплыл из подвала. Вот с чего он взял, что эти твари смогут нормально описать преступника? До последнего надеялся на какую-нибудь зацепку. Так что тут рядом пахнет? Варя огляделся, над подвалом в доме продовольственный, пекарня, аптека, хозяйственный, магазин одежды и парикмахерская. Много всего, правда, продуктовый и пекарню можно вычеркнуть, там для котов пахнет вкусно. Люди и шерсть, надо подумать, одежда?

Варя поспешил домой, а то скоро будильник сработает. Успел вовремя, Сонька крепко спала, а до будильника оставалось тридцать минут. Возвращение в тело – неприятная вещь, особенно когда тебе сорок лет. Сразу вспоминается, что где болит. Спина затекла от неподвижного лежания, ногу тут же свело судорогой, а сердце тяжело забухало, выравнивая ритм. Из носа натекло соплей, горло раздирало, словно когтями. Варя проковылял в ванную и встал под душ, разминая упругими струями онемевшие мышцы. Такие страдания и риск, и всё ради чего? Чтоб узнать парочку дурацких загадок от помойных котов. Варя любил кошек, подумывал завести себе и болтать с ней, когда «выходит», но домой он чаще всего приходил поздно, а неделю отпуска любил проводить в разъездах по стране. Любил поезда с их бесконечной чайной церемонией у тёмного окна, огоньками сигарет на станциях и запахом лапши. Если удастся ехать в купе одному, то можно «выйти» и посмотреть на поезд и мир за окном совсем другими глазами. Да, кошку можно взять с собой в поездю Но стоит ли мучить животное, привыкшее к родному дому?

Из душа выбрался посвежевшим и отправился пить кофе. На кухне топталась Сонька, зевая и уткнувшись носом в телефон. Варя подошёл и нажал кнопку чайника, про который племянница успела забыть.

– Я всё хочу спросить, чего ты там постоянно смотришь? Но у вас вроде это считается нарушением личных границ.

– У нас да. Жаль, маму это не смущает, – буркнула Сонька и погасила экран.

Пискнул чайник, и сразу зазвонил телефон у Вари. Вызов шёл от дежурного, пришлось взять трубку.

– Убийство, на Карлухе. Сейчас за тобой заедут.

Варя скосил глаза на банку с кофе, тяжело вздохнул и побежал одеваться. Он вышел на улицу, и тут же подъехал патрульный уазик.

– Здарова, парни. Я бы пешком дошёл.

– Знаем, но начальство сказало довезти, мы и довозим, – хохотнул Кириллыч.

Шутки у него всегда странные, но к этому давно все привыкли, как к пешим прогулкам Вари. Да и любой, кто много работает с людьми, очень скоро обзаводится причудами, позволяющими снять стресс. Главное, чтоб причуды были безобидными.

– Что где? – сказал Варя, усаживаясь в машине поудобнее.

– Цоколь жилого дома, там центр йоги. Убита одна из сотрудниц.

Сердце ёкнуло, всё-таки серия. На месте работали спецы, Варю позвали, когда собрали оборудование, а фотограф сделал последние снимки. Варя прошёл за Кириллычем в большой зал, где проходили занятия йогой, и увидел её. Женщина висела вниз головой, её тело оплетали два спускающихся с потолка полотна. Ковролин под телом пропитался кровью. Запаха Варя не чувствовал, нос окончательно заложило, но на языке появился металлический привкус.

– Это для воздушной йоги, – сказала невысокая девушка, подошедшая к Варе сзади. – Меня зовут Яна, я хозяйка центра. А вы следователь?

– Здравствуйте, старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Она ваш преподаватель йоги? – голос Вари прозвучал как у заядлого курильщика. Больное горло давало знать.

– Таня? Нет, она у нас снимала кабинет. Таня – таролог, – сказала Яна и шмыгнула носом, голос у неё дрогнул.

Варя подошёл поближе к телу, постаравшись не наступить на тёмное пятно на ковролине. Вскрытые вены с засохшей кровью, но главное – одну кисть убийца отрезал полностью.

– А где рука? – удивился Варя.

Позади раздался плач. Тут же появился врач скорой и увёл Яну.

– В кабинете у неё. Он там её задушил и отрезал руку, а потом притащил сюда и подвесил, – сказал Кириллыч, – больной мудак.

Кабинет оказался маленькой каморкой без окон с круглым столом и лампой над ним. На чёрной бархатной скатерти лежала отрубленная кисть, в пальцах у неё зажата карта. Варя взял телефон и сфоткал рисунок на карте, названия он не знал, но рисунок символично показывал повешенного кверху ногами мужчину. Окровавленные карты были разбросаны по всей комнате.

– Как в фильме ужасов, – сказали за спиной у Вари, он дёрнулся и повернулся.

Это оказалась Сашка со своим чемоданчиком.

– Ты закончила? Когда вскрытие будешь делать, поищи у неё тату, – сказал Варя.

– А чего искать, нашли уже. Когда снимали тело, увидела.

– Рука с картой?

– Угадал, я поэтому и вернулась сюда, ещё раз посмотреть на эту инсталляцию. Сравнить с исходником. Этот гад всё-таки научился пилить кости.

Сашка развернулась и вышла, Варя пошёл за ней. В зале тело уже сняли с полотен и укладывали на носилки. Варя проводил медиков и спросил Кириллыча, где хозяйка центра. Тот махнул в сторону выхода. Варя нашёл Яну на улице, сидящую на скамейке в небольшом парке около дома. Он осторожно сел с ней рядом и спросил:

– А как получилось, что Таня оказалась вечером совсем одна в центре?

– Да она частенько клиентов принимала после закрытия центра. Не все люди любят, чтобы посторонние видели, что они пришли к тарологу. А дома она не принимала, не хотела, чтоб люди видели, как она живёт.

– Во сколько завершаются занятия?

– В девять вечера, она пришла, мы попили чаю. Я поехала домой, а она осталась ждать клиента.

– Мужчину?

– Да, сказала, что знакомый мужчина попросил сделать расклад. Но имя она не сказала.

А вот это оказалось хорошей новостью, значит, можно проверить знакомых и найти подозреваемого.

– Камеры у вас там есть?

– Только на входе, я отдала запись полицейским.

– Скажите, а вы не знаете, где она делала тату, то, что рука с картой?

Яна вздрогнула и посмотрела на Варю.

– Я не видела у Тани такую. Но там же на столе была рука, да? С картой?

Яна снова расплакалась, закрыв лицо руками. Пришлось проводить её до машины, где Яна немного успокоилась, но, стоило Варе спросить о личной жизни убитой, принялась рыдать. Пришлось позвать Сашку с успокоительным. Вдвоём им удалось привести Яну в порядок, и Варя смог продолжить расспросы.

– Простите, что требую от вас ответов сейчас, но в таких делах чем быстрее, тем лучше, – сказал Варя, которому безумно хотелось высморкаться, он с трудом сдерживал желание начать шмыгать.

– Да, извините, я понимаю.

– Так с кем из родственников или друзей мы можем поговорить?

– Таня, она, понимаете, в разводе давно. У неё дочь была инвалид, практически овощ. Таня очень старалась, по врачам возила, процедуры всякие, лекарства. Десять лет билась, не до личной жизни ей было. Тане, конечно, родители помогали, но у них и другие дети, и внуки здоровые. Девочка умерла полгода назад. Мне кажется, Танечка себя винила в этом. После смерти Анечки, её дочки, она тихая стала какая-то, замороженная.

– А с родителями у неё какие последние полгода были отношения, могла она им что-то ещё рассказать?

– Не думаю, они почти не общались, Таня говорила, что они радуются, что Анечка умерла, она им это простить не могла. Её мама сказала: «Ну вот, отмучилась, хоть теперь поживёшь для себя». Таня очень обиделась на такие слова.

– Спасибо за помощь. Я всё запишу и к вам как-нибудь подойду подписать, может, вы что-то ещё вспомните. А татуировку, значит, вы не видели? Она про неё ничего не говорила? Что собирается сделать или ещё что-то?

– Ну, я как-то сказала, что, может, ей жизнь кардинально поменять, сделать что-то безумное, о чём давно мечтала. Возможно, тату она после этого сделала, но ничего не показывала, – сказала Яна.

Из цоколя вышел Кириллыч и махнул рукой, показывая, что они уезжают. Сашка ушла проводить своих и проверить, как загрузили тело. Ветер качнул сосну рядом со скамейкой, и по куртке Вари забарабанила капель.

– Мне вчера казалось, что весь мир плачет. Такое тревожное чувство, – сказала Яна. – Я пойду, немного погуляю по парку, на такси потом поеду, за руль не могу, перед глазами словно пелена.

Варя посмотрел вслед уходящей девушке и подумал, что когда умирает кто-то из близких сверстников, то ощущение, словно смерть касается тебя за плечо, напоминая, что она совсем не так далеко, как ты раньше думал. Варя пошёл на работу, день только начался, но он надеялся, что ненавистная планёрка успела закончиться без его доклада.

Идти по главной пешеходной улице города одно удовольствие. На брусчатке не осталось грязи. Улица туристическая, аккуратные отреставрированные домики, покрашенные в пастельные цвета, скульптуры гусей – символа города, стенды с историческими фотографиями, лавочки. Студенты педагогического и стайки школьников из гимназии радовались наступающей весне и оживляли пейзаж хохотом и радостными визгами. Не хватало только солнца, серые унылые тучи оставили от него блёклое жёлтое пятно посреди неба.

Когда подходил к работе, снова заморосил дождь. Варя чихнул, зябко поёжился и ускорил шаг, в мечтах о горячем чае на рабочем месте.

Чай выпить не удалось, в коридоре его перехватил начальник и потребовал отчёт о проделанной работе. Варя едва успел скинуть куртку и схватить со стола приготовленные с вечера бумаги, прежде чем отправился на экзекуцию в кабинет полковника.

– Ребята говорят, там на серию похоже, женщина, вены вскрыты. Что думаешь? Нам только маньяка не хватает. Залётный какой-то, проверьте командировочных, гостиницы, – сказал полковник Ляхин Анатолий Викторович, прочитав отчёт. – Из Нижнего звонили, предлагали помощь. Я сказал, расследование идёт в штатном порядке. Думаю, если будет третья жертва, то контролёра нам всё-таки пришлют. Тебе кого в напарники дать гостиницы проверять?

– Давайте Илюху Баринова, он толковый и молодой, быстро справится.

– Хорошо, если что, Михеева и Трошина подключай. Свободен, – сказал Ляхин и взялся за трубку телефона.

– И лечись, что за вид, пусть тебе Илья в аптеку сбегает, больничный не дам, и не рассчитывай, – донеслось Варе в спину.

Илюха явился через десять минут, как раз когда Варя наконец дорвался до чайника и налил кипятку, замешивая в кружку ударную дозу антигриппина. Аптечку Варя держал в нижнем ящике стола, с работы с поносом и головной болью отпускали неохотно, приходилось выкручиваться и держать экстренные лекарства под рукой.

– Припахал всё-таки, – буркнул Илья. – Что теперь, по гостиницам шмон наводить?

– Ты да, нельзя же указания начальства игнорировать. А я проверю тату-салоны. Есть у меня некоторые мысли, что татуировки играют во всём этом не последнюю роль. А потом вместе пройдёмся по знакомым мужчинам последней жертвы. Наверняка они созванивались накануне встречи.

– Тут я тебя расстрою, симку из телефона убийца вытащил, – сказал Илья, – запрос официальный на список вызовов в сотовую компанию надо отправлять, а ты знаешь, это небыстро.

– Ну, тогда будь другом, напечатай, а? Я подпишу, как вернусь, и сам начальству снесу на подпись.

Илья обиженно запыхтел, но спорить не стал и ушёл к себе печатать запрос и список гостиниц, которые надо обойти. После его ухода Варя открыл карту города и нашёл четыре тату-салона. Что ж, работы будет немного, три салона находились недалеко от студии йоги, да и до цветочного совсем близко. Хотя это неудивительно, в таком маленьком городе всё близко, а все услуги для людей старательно располагаются поближе друг к другу в центре города. Вот, пожалуй, с посещения самого крупного из них он и начнёт. Варя выпил залпом кружку с лекарством и пошёл одеваться.

Глава 4

Первый в списке тату-салон «Джокер» оказался в том же доме, где в цоколе находился центр йоги, так что Варя решил начать с него. Дом Варе не нравился, он казался инородным, высотка среди низкой исторической застройки. В Варином детстве тут находилась брошенная стройка Дворца пионеров, где успели заложить только фундамент. Мрачное место, поросшее кустарником и залитое водой, настоящий памятник разрухи девяностых. Потом участок выкупили и быстренько построили высотку, напихав в неё бизнес-центр и кучу магазинов.

Тату-салон находился на втором этаже бизнес-центра. Варя подошёл к лестнице, сверху спускалась девушка в бежевом тренче, и они чуть не столкнулись на ступеньках.

– Здравствуйте, Варсонофий Яковлевич.

– Эльсия? Ой, здравствуйте. Не ожидал вас тут встретить. – Варя удивлённо пялился на Эльсию. Что-то магическое есть в том, что ты наталкиваешься на человека, о котором часто вспоминал, в неожиданном для этой встречи месте. Хотя почему неожиданном, не привязана же Эльсия к своей конторе.

– У меня выходной, – улыбнулась Эльсия.

– А я вот всё по работе бегаю, – тяжело вздохнул Варя, – ни минуты свободной нет.

– Ой, я вас, наверно, задерживаю.

– Нет. Я не так выразился, – Варя растерялся и совсем запутался. – Может, кофе? Я сегодня ещё не успел выпить.

– Давайте в другой раз, не хочу отвлекать. Звоните, мой телефон у вас есть. – В глазах Эльсии мелькнула хитринка, и она ушла.

Варя замер на лестнице и никак не мог решить – догнать её или вернуться к работе, но профессионализм победил. Тату-салон оказался большим помещением с окнами в пол, белыми стенами и чёрной мебелью. Выглядело довольно стильно. К вошедшему Варе вышел высокий, широкоплечий мужчина. Модная причёска, уложенная борода – всё говорило, что перед Варей постоянный клиент барбера. Лет тридцать пять, одет в фирменный спортивный костюм и белые кроссовки.

– Чем могу помочь? – надменно осмотрев посетителя, спросил мужчина.

– Старший следователь Варсонофий Яковлевич, – сказал Варя и достал удостоверение. – Хочу задать вам пару вопросов, нужна ваша консультация.

– Дэн – хозяин. Нужна, так окажем, – сказал владелец и размял плечи и шею.

Дэн махнул рукой в сторону диванчиков для ожидающих около окна. Варя уселся и посмотрел вниз, красивый вид, особенно если подняться на три этажа повыше. Под окнами пешеходная улица Карла Маркса, сквер. Здорово, наверно, работать в таком месте.

– Так что вы хотели?

Варя достал телефон и показал фотографию тату.

– Не вы делали?

– Я такое не делаю, – сказал Дэн и сделал паузу, глядя на Варю, осознал ли тот, что за глупость спросил. – А вот мои ученики да. Лёнь! Подойди.

Из подсобки вышел худой парень, вытирая руки тряпкой. Дэн кивнул ему на телефон в руках Вари.

– Ты делал?

– А что? Есть претензии? – насторожился Лёня, разглядывая фото.

– Нет, есть вопросы, – улыбнулся ему Варя. – Ты этот рисунок откуда брал?

– Да скачали бесплатный пак с интернета, называется «Дар смерти», некоторые художники рисуют бесплатно и выкладывают.

Варя насторожился и открыл вторую фотографию, где было тату с рукой и картой.

– Это тоже оттуда?

– Да. Только эту Кира била, не я.

– Не покажешь весь набор? – попросил Варя.

– Сейчас альбом принесу. На компе тоже есть, но в альбоме смотреть удобнее. Там их всего тринадцать.

Лёня принёс пластиковую папку с кольцами и открыл два листа с татуировками из «Дара смерти». Их действительно было тринадцать, простенькие, с распространёнными сюжетами.

– Сколько ещё из этого набора набили?

– Ну, не знаю, я – двоим, Кира – троим, наверно, не спрашивал. Может, Вадик кому набил. Дешёвые, стиль распространённый, обывателям привычный. Я первую набил полгода назад, когда только учиться начинал, тут вы пришли с ней, подумал, что накосячил что-то, – улыбнулся Лёня.

Варя вздрогнул, две убиты и есть ещё как минимум двое с такими татуировками.

– Одну я прям сегодня закончил, девушка приходила. Скорбящий ангел. Она минут десять как ушла.

Сердце Вари нехорошо ёкнуло. Эльсия! Значит, она шла из тату-салона. Что ж, теперь с ней точно надо встретиться и поговорить, вот только как оградить Эльсию от внимания маньяка? Запереть дома? Но поверит ли она, что за тату могут убить. Варя посмотрел на Дэна, тот хмурился, присутствие полицейского его явно раздражало.

– Дайте список сотрудников, всех, кто у вас тут работает, – сказал Варя, обращаясь к Дэну.

– А что случилось? Вы же хотели просто консультацию по тату. Зачем вам список?

– Женщины, которым сделали эти татуировки, мертвы. Есть вероятность, что убийца работает у вас.

– Чушь. Это обычное совпадение, – отмахнулся Дэн.

– Разве?

– Конечно. Мы самый популярный салон в городе, про эти убийства я, конечно, слышал, одну жертву знал, она работает, работала тут в цоколе. Понятное дело, что они знали, что тут можно дёшево сделать тату. Только мои ученики бьют тату по стоимости материалов и расходников, больше в городе такого нет, – Дэн цедил слова, старательно делая усилие, чтобы не перейти на крик. – Так что эти татуировки самые распространённые, вот и совпало. Делайте официальный запрос с обоснованием. С какой радости я буду сливать вам личные данные моих работников.

Разглашать подробности убийства Варя не имел права, эти люди пока не подозреваемые, чтоб устраивать им допрос. Не стоит рубить сгоряча, теперь он знал, в какую сторону копать.

– Хорошо, а сайт, где скачан пак, не подскажете? – сказал Варя, обращаясь к Лёне.

Тот замялся и посмотрел на Дэна.

– Я уже не помню, просто что-то в поиске вылезло, мы много картинок скачиваем, что-то идёт в дело, что-то нет.

Дверь открылась, и вошла запыхавшаяся девушка: невысокая, с асимметричной стрижкой и в кожаной косухе. На Варю она мельком взглянула, увидела альбом с эскизами в руках и потеряла интерес, приняв за клиента.

– Дэн, я там Макса привезла, внизу оставила, – обратилась девушка к хозяину тату-салона.

– Это Кира, – сказал Дэн, поднимаясь с дивана. – Думаю, вы всё выяснили, нам нужно работать. К нашему салону претензий нет?

– Кира, а не уточните, сколько вы сделали тату из этого пака и каких? – спросил Варя, игнорируя недовольное лицо Дэна и показывая девушке альбом.

– Три: с картой таро, лошадиный череп и… Давно сердце с кинжалом.

– А имена и фамилии вы знаете?

– Это же не больница, мы не записываем. Одну я брату Дэна, Максу, делала. Это которая лошадиный череп, уж не знаю, чего ему такую фигню захотелось набить.

– Так вы и мужчинам делали? – То, что жертвами могут стать не только девушки, в голову Вари не приходило. Маньяки обычно выбирали жертв одного пола и возраста.

– Конечно, почему нет.

– Спасибо за помощь. – Варя по очереди пожал руку Кире и Лёне. Когда он протянул руку Дэну, тот поднял обе руки вверх, показывая, что у него надеты латексные перчатки.

– Я планировал поработать, – буркнул он.

Правда, посетителей, кроме Вари, в салоне не было, и, с кем хотел поработать Дэн, оставалось непонятным, но спорить с ним следователь не стал. Он ещё сюда придёт и не один раз, салон – единственная ниточка к загадочному убийце. Варя теперь сюда, как на работу, ходить станет, чтобы понять, кто из работников мог начать убивать. Меньше всего Варе понравился Дэн, слишком ухоженный для мужика, накачанный и высокомерный. Рядом с ним Варя ощущал себя каким-то огрызком человека, а не мужчиной.

Варя вышел на улицу и замер, рядом со входом стояла инвалидная коляска, а в ней сидел Дэн. Но не такой, какого он видел в салоне, а бледный и худой, с коротким ёжиком волос. За Варей выбежал Лёня, он подошёл к парню в инвалидном кресле и покатил его внутрь бизнес-центра. Только через пару секунд Варя понял, что это Макс, которого привезла Кира, и, судя по сильному сходству, он брат Дэна.

– Эй ты! У тебя покурить есть? – обратился к Варе Макс.

– Не курю.

– Правильно, тебе жить да жить ещё, – хохотнул он. – А мне врачи запрещают, но мне уже это не повредит, верно?

Варя растерялся, Лёня за спиной у Макса скорчил рожу, закатив глаза. Варя придержал дверь, чтобы коляска проехала внутрь здания. Оставшись на крыльце, он задумался. Что у него есть: две одинокие женщины с татуировками, сделанными в одном салоне, значит, и убийца как-то связан с этим местом. Но мастеров там работает несколько, к тому же это может быть уборщик, фотограф или какой-нибудь специалист, связанный с салоном, постоянный клиент. Из хорошего: Варя знает двух живых людей с тату, за контактами которых можно попробовать понаблюдать.

Лекарство перестало действовать, и Варя почувствовал, как его начинает знобить. Нос снова заложило, захотелось выпить чего-нибудь горячего, и Варя зашёл в чайную на углу дома, взяв себе целый чайник. Голову словно набили ватой, и внутри гудел трансформатор, сбивая мысли. Варя набрал Сашке.

– Шурик, спасай меня, я заболел, – прохрипел он в трубку.

– От дебилизма лекарства нет. На фига ты по такой погоде шастаешь по всему городу? – огрызнулась Сашка. – Ещё раз назовёшь меня Шурик, и тебя лечить не придётся, я голову отверну.

– Ы-ы-ы. У меня температура высокая. А я нашёл подозреваемых и вероятных новых жертв, а начальство требует отчёт по всем приезжим в город, – просипел Варя умирающим голосом в трубку.

– Ладно, вечером после работы встречу и лекарств принесу, всё равно хотела с тобой поговорить, – сжалилась Сашка.

– Твоё «хотела поговорить» звучит тревожно. Знаешь, мне, кажется, после чая лучше стало, не приходи.

Но Варю никто не слушал, в трубке раздались гудки. На работе его ждал Илья с кипой бумажек и записью с камер у студии йоги. В этот раз им повезло. Камера висела почти у входа, а света от фонарей и из окон оказалось достаточно для чёткой записи. Убийца появился в десятом часу. Жертва запирала входную дверь, к ней подошёл высокий, широкоплечий мужчина в куртке с надетым капюшоном, который скрывал его лицо от камеры. Состоялся короткий разговор, и Татьяна снова открыла дверь, они пошли внутрь.

– Почему она уходила, если ждала клиента? – спросил Варя задумчиво.

– Может, он опоздал, и она решила, что не придёт, – ответил Илья, проматывая следующие три часа, что убийца был внутри. – Долго он возился.

Изображение на экране неожиданно пошло чёрными полосами, а потом расплылось пятнами.

– Что за фигня? – вздрогнул Варя. – Хорошо же работала.

– Так холоднее стало, и конденсат начал замерзать? – почесал затылок Илья.

– Ну, главное мы видели. Крупный мужчина, есть у меня один такой на примете.

– Ого, ты уже успел списки её контактов посмотреть?

– Ну, не совсем, но думаю, его и там найду.

В распечатках из телефонной компании действительно нашёлся звонок Дедищеву Денису в день смерти, Варя не сомневался, что под этим именем скрывается Дэн из тату-салона. Вот только звонок – ещё не доказательство, зато причина сходить в тату-салон завтра и посмотреть документы, ну, как следует расспросить, по какому поводу Дэн звонил убитой.

Выпив очередную порцию зелья от соплей, остаток дня Варя посвятил бумажной работе.

– Инфекция ходячая, – бросил ему Трошин, – вали на больничный, а дела оставь здоровым людям.

– Да я больной работаю лучше, чем ты, – буркнул Варя, когда Трошин вышел из кабинета на очередной перекур.

На проходной его ждала Сашка с пакетом из аптеки. Настроена она была серьёзно. Затащила Варю в магазин за минералкой и лимоном.

– Не люблю сопливых мужиков.

– Меня не надо любить, меня надо жалеть, – заныл Варя, чувствуя, что ещё немного и рухнет в талый снег на клумбе.

– Нет, это не тебя надо жалеть.

– А кого? – удивился Варя.

– Соню. Бросили ребёнка совсем одного. Никому до неё дела нет, а она страдает, между прочим.

– Как это нет? Сеструха без конца её проверяет, заботится.

– Она её контролирует не потому, что любит, а потому, что не хочет терять власть над своим ребёнком. А что у девочки в душе, ей дела нет, как и тебе.

– А тебе, значит, есть? – обиделся Варя. – Да я люблю Соньку, забочусь как могу. Да я лучший дядя на свете!

– Ну, лучший дядя на свете, на кого хочет поступать Соня после школы? Как зовут её парня? Какая оценка у неё по английскому? И ещё, что она целыми днями делает в телефоне?

– Ну-у… Слушай, у меня температура и голова болит, а ты мне допрос устроила, – отмахнулся Варя. – Ладно, я тебя понял, попробую разобраться, вот поймаем маньяка, и займусь.

– Ну тебя. Упустишь момент, и всё, станете чужими людьми.

– Да ладно, пока вон даже из дома выгнать не могу.

Они подошли к квартире Вари. Во дворе стояло такси, и Варя понял, что вечер будет испорчен. В квартире бушевала сестра Поля, мама Сони.

– Явился! Ребёнок тут после школы голодный сидит. Ты же обещал её кормить! – заорала Поля на Варю с порога. – А ты давай собирайся, нас такси ждёт.

Соня молчала и сидела, вжавшись в диван, всем своим видом показывая, что никуда не пойдёт.

– Слушай, я сейчас в магазин схожу, и сготовим, – начал Варя, понимая, что никакие слова ему не помогут. Сестра с головой ушла в собственную истерику.

– Ещё и шлюх при девочке сюда таскаешь! – Этот «камень» полетел в сторону Сашки.

– Сама ты шлюха, да ещё и истеричка. Воды выпей, успокойся, – не осталась в долгу Сашка.

– Да как ты со мной разговариваешь! Соня, ты тут больше ни минуты не останешься! Быстро собирайся.

Разговор зашёл в тупик. Соня умоляюще смотрела на Варю, а тот лихорадочно думал, что может успокоить сестру.

– Давай я ей успокоительного вколю, – сказала Сашка, выкладывая на стол лекарства.

От таких слов Поля вытаращила глаза, но быстро пришла в себя и подошла к Соне, ухватила её за руку и дёрнула с дивана.

– Пошли, – зло зашипела она, таща Соню в коридор.

– Стой, Поль. Давай выйдем поговорим, – прозвучало глупо, больше ничего Варя придумать не успел. – Ну зачем ты так.

Поля посмотрела на Варю зло и, ни слова не говоря, сунула Соньке куртку с вешалки.

– Да что случилось-то? С чего такой концерт? – не выдержал Варя.

– Что случилось? Что случилось, ты меня спрашиваешь. А то, что мне сегодня позвонили из школы. Эта подралась с одноклассницей, нахамила учительнице. За два дня четыре двойки, домашки нет совсем. Чем она тут занимается у тебя? Ты обещал за ней присмотреть! А она за два дня совсем от рук отбилась.

– Я не верю, что Соня сама могла с кем-то подраться и нахамить. Может, в школе что-то напутали? – попытался вразумить сестру Варя.

– Это мы домой вернёмся и выясним, зря я тебе доверила.

Поля вытащила Соню на улицу и запихала в такси. Варя тяжело вздохнул, когда племянница бросила на него последний обиженный взгляд. Не смог помочь, но какие у него были варианты. Отбить ребёнка у матери? Всё случилось слишком неожиданно, чтобы придумать хоть какой-нибудь план.

Такси уехало. Из квартиры вышла Сашка и тоже с укором посмотрела на Варю, тот показал ей язык и пошёл домой. Состояние было отвратительное. Тело ныло, в нос набили ваты, а в голове вместо мозга образовался булыжник. Варя поставил чайник и съел все лекарства, что принесла Сашка. Забрался на диван с кружкой и включил мультики. Сил на обдумывание преступления или проблем с семьёй не нашлось. Любое столкновение с близкими выбивало Варю из нормального состояния на несколько часов, а в тяжёлых случаях – дней. Казалось бы, на своей работе он давно прокачал пофигизм и спокойное отношение к самому отвратительному человеческому поведению, но почему-то этот пофигизм и рассудительность не срабатывали при общении с семьёй. Возможно, и жить один Варя предпочитал не только из-за ночных прогулок с выходом из тела, а боязни, что рядом поселится человек, заставляющий страдать.

Мультфильмы не помогли, разболелась голова, и начался озноб. Варя плюнул на попытки отключиться и прикрыл глаза. Идти в чужой сон рано, вряд ли Лёня или Кира легли спать, а вот осмотреть место убийства можно, раз уж Соню всё равно забрали.

Резкая боль, и дух Вари отправился на улицу. Хорошо, хоть в таком состоянии голова не болела и соплей не было, вот только возвращение в тело ожидается тяжелее обычного. На улице бродила Леди, она подходила к тёмным потёкам из окна и пыталась их слизать. Вокруг неё вились духи, похожие на змей, тёрлись о её ноги и тихонько свистели. Варя осторожно обошёл соседку, Леди привлекла истерика Аполлинарии, а может, тихая ненависть Соньки, хотя и раздражение, и угрызения совести Вари могли стать для этой твари лакомым десертом. Имя «Леди» Варя придумал из-за белого платья в пол, возможно, это саван, в котором её похоронили, или ночная рубашка, в которой эта женщина умерла. Вместо лица у Леди плоская лепёшка с прорезью рта, из которого высовывался длинный язык. Мерзкое создание, но неопасное.