Трампизм. Раскол общества и элиты

Кампания 2016 г. по выборам президента США вылилась в небывалое ранее острейшее политическое противоборство между бывшим государственным секретарём Хиллари Клинтон – кандидатом от Демократической партии и новичком в политике, кандидатом от республиканцев, финансово независимым миллиардером из сферы строительного бизнеса Дональдом Трампом. Она отличалась крайней напряжённостью, противоречивостью и непредсказуемостью. Порой политическая полемика между сторонами доходила до прямых оскорблений и истеричных выходок. Элементарная политическая этика, характерная для предшествующих избирательных кампаний, была отброшена в сторону.

Согласно опросам общественного мнения, на протяжении почти всей избирательной кампании Хиллари Клинтон по уровню популярности уверенно опережала Дональда Трампа. Как либеральные средства массовой информации, активно её поддерживавшие, так и некоторые консервативные СМИ единодушно предсказывали победу ей. Победа Д. Трампа оказалась неожиданной и для демократов, и для доминирующих в США либеральных СМИ, и для Европы, и для всего мира.

Неожиданной она оказалась и для России. В нашей стране возникли явно завышенные ожидания относительно возможного улучшения российско-американских отношений при Д. Трампе. При этом и в российских политических кругах, и среди внешнеполитических телевизионных экспертов было широко распространено мнение: то, что кандидаты говорили во время избирательной кампании, то они и будут делать, придя в Белый дом. Данное мнение лишний раз свидетельствовало о том, насколько плохо российские власти и телевизионные эксперты тогда понимали американский внешнеполитический процесс.

Так почему же всё-таки победил Д. Трамп?

1.1. Радикальные предложения Д. Трампа

Политический взлёт миллиардера Трампа – своего рода белого эпатажного бунтаря, бросившего вызов вашингтонской элите, не был случайным. С самого начала своей избирательной кампании он заявил о себе как о лидере, который выражал интересы «белой Америки», точнее – белого среднеклассового большинства американских избирателей, не питавшего симпатий к политическому Вашингтону. Эти люди сами зарабатывают себе на жизнь, исправно платят налоги, являются добропорядочными «стопроцентными» американцами.

В.Н. Гарбузов в разгар избирательной кампании 2016 г. писал по этому поводу: «Обещая “сделать страну снова великой”, “вернуть Америку американцам”, намереваясь “возродить американскую мечту”, выступая против “неоконов”, захвативших власть в “Великой старой партии”, Трамп довольно быстро превратился в надежду белых консервативных обывателей американской глубинки, так называемых “стопроцентных американцев”, недовольных ростом преступности, насилия, неконтролируемым потоком цветной миграции, угрожающей основам самой Америки…» И далее: «Взяв курс на раскол республиканского электората, стремясь оторвать от основной его массы неопределившихся, играя на нервах и страхах обывателя, Трамп затмил собой всех остальных претендентов-однопартийцев, сконцентрировав на собственной персоне всю их злобу и ненависть. Однако, став фаворитом консервативного общественного мнения, он одновременно превратился и в изгоя партии… Стремление остановить Трампа стало мощным объединителем всех его противников. Но как помешать этому движению, никто из них не знает и сегодня»4.

Как известно, республиканскому истеблишменту остановить Трампа не удалось, и он был выдвинут кандидатом в президенты от Республиканской партии.

Что касается белой американской глубинки, или белого большинства американцев, то у него в последние десятилетия появились серьёзные опасения по поводу возможной утраты своего места и лидирующей роли в американском обществе в целом, опасения по поводу своего будущего и будущего своей страны. Эти опасения возникли из-за значительных изменений в самых различных областях внутриполитической жизни США, в первую очередь в расово-этнической сфере.

Как обоснованно полагает В.О. Печатнов, одна из главных причин депрессивного состояния белой трудовой Америки заключается в меняющемся расово-этническом составе страны, в том числе за счёт массовой иммиграции из Мексики. Он писал в конце 2016 г.: «Если сейчас цветное население США составляет около 30%, то, по всем прогнозам, к середине XXI столетия в стране уже не будет “расы большинства”… Иными словами, белое население станет меньшинством в собственной стране при том, что «плавильный тигель» уже не обеспечивает быстрой ассимиляции растущего испаноязычного населения Соединённых Штатов. Эта серьёзнейшая трансформация особенно болезненно воспринимается экономически наиболее уязвимой частью белой Америки, усиливая у неё ощущение утраты былого статуса. Не случайно сторонники Трампа из числа малообеспеченных белых американцев ставят на второе место после состояния экономики в списке основных проблем страны проблему иммиграции»5.

Аналогичным образом рассуждает и доктор политических наук Н.М. Травкина: «В расово-этнической структуре американского общества, провозгласившего в качестве доминирующей идеи своего развития создание мощного полиэтнического государства, происходят кардинальные изменения, которые грозят в недалёком будущем потерей белым большинством господствующих позиций во всех сферах общественной жизни. Его называют ядром американской нации. Оно основало современное американское общество и на протяжении более двухсот лет выступало главной движущей силой его цивилизационного и культурного развития»6.

Дональд Трамп, возможно, сам того не осознавая в полной мере, с начала избирательной кампании стал выразителем этих опасений «белой, трудовой Америки», несмотря на всю свою политическую неуклюжесть, порой переходящую в грубость, эпатажность, противоречивость, повышенную эмоциональность.

Так, объявляя о своём участии в президентской гонке в июне – июле 2015 г., Д. Трамп сразу поднял тему иммиграции из Мексики, которая была особенно чувствительной для южных, пограничных с Мексикой штатов. В частности, он утверждал, что мексиканское правительство преднамеренно выдавливает на территорию США «наихудшие элементы» своего общества, включая «насильников, поставщиков наркотиков и других преступников». «Поставщиками героина, кокаина и других незаконных наркотиков, – заявлял он, – являются мексиканские картели, которые организуют мексиканских иммигрантов для пересечения границы и контрабанды наркотиков. Пограничная служба знает это. Аналогичным образом опасные инфекционные заболевания проникают сквозь границу. Соединённые Штаты стали свалкой для Мексики и, фактически, для многих других частей мира». Причём, отмечал он, всё это приходит не только из Мексики, но также из стран Южной и Центральной Америки, а возможно, с Ближнего Востока. Это необходимо остановить, и остановить быстро7.

Некоторые критики Д. Трампа обвинили его в расистских по содержанию комментариях. На это он ответил, что не против мексиканского народа, что «знает многих хорошо работающих мексиканцев на территории США», но он против незаконной иммиграции8.

В дальнейшем тема нелегальной мексиканской иммиграции стала одной из главных в предвыборной кампании Д. Трампа. Им была озвучена идея строительства высокой стены на границе с Мексикой с тем, чтобы резко ограничить поток иммигрантов. При этом он уверял, что Мексика сама заплатит за строительство такой стены. Он также обещал, что в качестве президента в принудительном порядке вышлет обратно в Мексику приблизительно 11 миллионов иммигрантов, незаконно проникших на американскую территорию. Не вызывает сомнений, что такие планы многим в США вполне обоснованно казались нереальными и утопичными.

В августе 2016 г. Д. Трамп, уже будучи официальным кандидатом в президенты от Республиканской партии, неожиданно посетил Мексику, где провёл переговоры с президентом страны Энрике Пено Нието. В конце месяца он выступил с большой предвыборной речью относительно своей возможной иммиграционной политики. Каковы были её главные положения?

Они сводились преимущественно к следующему: построить стену; прекратить практику задержания незаконных иммигрантов с последующим их освобождением и, вместо этого, вернуть их в их страну; не проявлять никакой терпимости по отношению к незаконным иммигрантам, совершившим преступления, и депортировать их; увеличить втрое количество правительственных чиновников, занимающихся депортациями; упразднить исполнительные указы президента Б. Обамы, которые временно защищали незаконных иммигрантов от депортации; прекратить выдавать визы представителям любой страны, где не происходят «адекватные проверки», что может представлять угрозу национальной безопасности; гарантировать, чтобы иностранные государства принимали своих граждан, депортированных из США. По мнению Д. Трампа, 23 государства отказывались делать это9.

Кроме того, в своём выступлении Д. Трамп подчеркнул, что вашингтонская элита и СМИ необоснованно много внимания уделяли проблемам 11 миллионов незаконных иммигрантов вместо того, чтобы освещать то, какое влияние их присутствие оказывает на американцев. «Наше послание всему миру состоит в том, – сказал в выступлении Трамп, – что никто не может получить легальный статус или стать гражданином Соединённых Штатов путём незаконного проникновения на территорию нашей страны… Одна эта декларация остановит кризис с незаконным пересечением границы. Никто не сможет заниматься контрабандой, пробираться к нам тайком и ждать, когда он будет легализован. Эти времена закончились»10.

Д. Трамп вновь подчеркнул, что Мексика заплатит за строительство «великой стены на южной границе», хотя и сообщил, что не обсуждал эту тему с президентом. После встречи с Д. Трампом мексиканский президент сообщил в своём Твиттере, что его страна не собиралась оплачивать такое строительство.

Кандидат от республиканцев также напомнил: «В то время, когда в нашей стране находится много незаконных иммигрантов, которые являются хорошими людьми… это не меняет того факта, что большинство из них – это низкоквалифицированные рабочие с плохим образованием, которые составляют прямую конкуренцию американским рабочим, находящимся в уязвимом положении»11. И добавил, что любой человек, незаконно проникший на территорию США, подлежит депортации, и исключений в этом вопросе не будет. Он также пообещал депортировать «миллионы незаконных иммигрантов», но не все 11 миллионов, как заявлял ранее.

В заключение своего выступления Д. Трамп пригласил на сцену родителей тех детей, которые были убиты нелегальными иммигрантами. Он попросил их описать своих детей и то, как они были убиты, затем расцеловал многих из них. Это стало наиболее эмоциональным моментом его выступления. Одна из матерей заявила перед многочисленной аудиторией: «Если вы не проголосуете за Трампа, мы не cохраним нашу страну»12.

Следует напомнить, что Демократическая партия, пожалуй, до президентской кампании 2016 г. десятилетиями была партией национальных меньшинств и, преимущественно, белого рабочего класса. Терпимое, если не благожелательное отношение демократов к «иммиграции цветных», как легальной, так и нелегальной, объяснялось тем, что при обретении этими людьми в перспективе американского гражданства они заметно расширяли электоральную базу партии.

К кампании 2016 г., как обоснованно считает Н.М. Травкина, «в политических ориентирах Демократической партии произошёл отход от определяющих экономических критериев формирования политических коалиций и переход к формированию политических коалиций по принципу расы, пола и неравноправных меньшинств»13. И далее: «Женщины, сексуальные меньшинства и цветные, плюс либералы составляют ныне основу избирательного корпуса демократов. Это те социальные группы, которые ориентируются на социальные государственные программы, они делают ставку на “большое активное государство” с широкими полномочиями»14.

Естественно, ставка демократов на расовые и сексуальные меньшинства вызывала недовольство многих белых американцев, что по большому счёту демократы игнорировали. Но Д. Трамп, несмотря на свою политическую неопытность, довольно ловко использовал это недовольство в свою пользу.

Представители предвыборной команды Х. Клинтон охарактеризовали выступление Д. Трампа об иммиграции как «наиболее мрачное», в котором он удвоил свои усилия «в антииммиграционной риторике». В их представлении «Дональд Трамп вновь продемонстрировал, что продолжит свою линию на разделение людей и кампанию разжигания ненависти, обещая насильственно выдворить из страны любого иммигранта без документов. Он показал очень ясно, каковы ставки на этих выборах, рисуя свою картину Америки – страны, где иммигранты нежелательны и невинные семьи подлежат разрыву»15.

Ещё одним радикальным предложением Д. Трампа во время избирательной кампании стала идея о запрете на въезд на территорию США мусульман. Данная позиция помогла ему, в числе прочего, опередить других претендентов-республиканцев во время первичных выборов.

Своё заявление по этой проблеме Д. Трамп сделал после кровавого инцидента в городке Сан-Бернардино в Калифорнии, произошедшего в начале декабря 2015 г. Супружеская пара американцев пакистанского происхождения (супруг родился в США), исповедовавшая ислам, застрелила 14 человек и 22 серьёзно ранила в здании центра для людей с ограниченными возможностями. Пара попыталась скрыться, но была уничтожена полицией. Согласно расследованию ФБР, супруги были «выросшими здесь насильственными экстремистами», вдохновлёнными иностранными террористическими группировками. Они постепенно, на протяжении нескольких лет, «потребляя ядовитую пропаганду из Интернета», проникались идеями джихадизма. Также супруги посетили Саудовскую Аравию за несколько лет до террористического нападения. Понятно, что подобного рода теракты со стороны исламистов вызывали крайне негативную реакцию «белой Америки».

Д. Трамп после инцидента призвал к полному запрету на въезд в США мусульман до тех пор, пока «не будет ясности в том, что происходит». В январе 2016 г. на вопрос, не изменил ли он свою позицию относительно запрета, Трамп ответил, что необходимо добиться того, чтобы Соединённые Штаты более не имели проблем, подобных террористическим атакам на здания Всемирного торгового центра (11 сентября 2001 г.) или убийствам в Сан-Бернардино. И добавил, что по-прежнему выступает за запрет16. Поскольку, по выражению Д. Трампа, его предложение о запрете на въезд вызвало «презрение и гнев», в мае 2016 г. он начал акцентировать внимание на временном его характере.

В воскресенье 12 июня 2016 г. некто Омар Мэтин, уроженец Нью-Йорка, исповедовавший ислам, ворвался в переполненный ночной клуб для гомосексуалистов в Орландо (штат Флорида) и начал расстреливать посетителей. В общей сложности было убито 49 человек и ранено более 50. Американские СМИ быстро назвали расстрел «самым массовым убийством в истории США» со стороны одиночки. Мэтин был застрелен полицейскими. Президент Б. Обама в тот же день выступил с соответствующим обращением к нации.

13 июня, реагируя на это безумное преступление, Д. Трамп заявил, что после такого массового убийства многие согласились, что он был прав, когда предложил ввести временный запрет на иммиграцию мусульман. И добавил: «Этот запрет будет отменён, когда мы, как нация, окажемся способны надлежащим образом, тщательно проверить людей, которые приезжают в нашу страну»17.

Демократы на протяжении всей кампании однозначно характеризовали требования запрета как «антиконституционные». Президент Б. Обама использовал риторику республиканцев о запрете на въезд мусульман в качестве доказательства того, насколько «далеко вправо» зашла Республиканская партия. Напоминал, что его соперник по президентской гонке 2008 г. сенатор-республиканец от штата Аризона Джон Маккейн не призывал к такому запрету, что он «был консерватором, но находился в рамках мейнстрима не только Республиканской партии, но в рамках политического диалога»18.

В конце июля 2016 г., после поездки в Шотландию, Д. Трамп в Твиттере уточнил: «Мы должны отложить иммиграцию из регионов, связанных с терроризмом, до тех пор, пока не выработаем надёжные проверочные методы»19. К этому времени он уже понял, что употребление термина «мусульмане» в приложении к запрету было «крайне раздражённо и нетерпимо» встречено многими американцами. Набираясь опыта, Д. Трамп стал говорить о запрете «для выходцев из регионов, где процветал терроризм».

Сотрудники его предвыборной команды начали утверждать, что он отказался от полного запрета на въезд иностранцев-мусульман, который провозгласил в декабре 2015 г. Его пресс-секретарь Хоуп Хикс говорила, что Д. Трамп поддерживает запрет на въезд мусульман только из «террористических государств». Главный финансист его команды Стивен Мнучин утверждал, что речь шла «о терроризме, а не о религии», о «мусульманах из стран, которые поддерживают терроризм». Председатель Национального комитета Республиканской партии Рейнс Прибас настаивал в начале июля на том, что Трамп отказался от «полного запрета» и что речь шла о «запрете на иммиграцию из стран, которые являются убежищем или тренировочной площадкой для террористов»20.

Губернатор штата Индиана Майкл Пенс в декабре 2015 г. назвал идею Д. Трампа о запрете «вызывающей и антиконституционной». Однако, став кандидатом в вице-президенты от республиканцев в июле 2016 г., заявил, что «поддерживает призывы Трампа временно приостановить иммиграцию из террористических государств». После номинирования в качестве кандидата в президенты от Республиканской партии Трамп на совместной с Пенсом пресс-конференции в конце июля 2016 г. сообщил, что считал бы данный запрет относящимся к «террористическим государствам и террористическим нациям»21.

На интернет-сайте Д. Трампа в заявлении о возможном запрете въезда в США мусульман говорилось следующее: «Согласно опросам исследовательского центра “Пью” (Pew Research Center), среди прочего, наблюдается колоссальная ненависть в отношении американцев со стороны населения мусульманских стран… Для любого очевидно, что эта ненависть необъятна. Как и почему она возникает, мы должны выяснить… До тех пор, пока мы не поймём суть проблемы и не осознаем крайне опасную угрозу, которую она создаёт, наша страна может быть жертвой жестоких нападений со стороны людей, которые верят только в джихад, лишены здравого смысла и уважения к человеческой жизни»22.

Буквально накануне президентских выборов, состоявшихся 8 ноября 2016 г., заявление о запрете было удалено с интернет-сайта Д. Трампа. Похоже, его предвыборная команда решила в последний момент, что оно было слишком отпугивающим для американских мусульман.

Радикальным внешнеэкономическим вызовом демократам в целом, вашингтонскому истеблишменту, американским транснациональным корпорациям и экспертам, ратовавшим за свободную торговлю, стал антиглобалистский подход Д. Трампа к торговым соглашениям с другими государствами и к зарубежной производственной экспансии корпораций.

В конце июня 2016 г. Д. Трамп выступил с программной речью в одной из сталелитейных компаний в штате Пенсильвания (город Питтсбург которого одно время был центром американской сталелитейной промышленности). Главный политический пафос выступления заключался в следующем: «Хиллари Клинтон развязала торговую войну против американских рабочих, когда поддержала одну за другой торговые сделки, начиная с НАФТА (Североамериканская зона свободной торговли. – С.С.) и кончая Китаем и Южной Кореей. Мы закончим эту войну, заключая справедливые сделки ради блага американского народа. Эра экономической капитуляции, в конечном счёте, будет завершена»23.

Д. Трамп подчеркнул, что в отношении американских рабочих было совершено «полное предательство». «Наши политики агрессивно проводили политику глобализации, – утверждал он, – переводя наши рабочие места, наше богатство и наши производственные мощности в Мексику и за океан. Глобализация сформировала финансовую элиту, которая очень обильно обеспечивает средствами политиков». Это привело к тому, что «миллионы американских рабочих остались ни с чем». В то время как «субсидированная зарубежная сталь» поступала на американский рынок по демпинговым ценам, «угрожая американским предприятиям», политики ничего не делали. Годами они наблюдали со стороны, как «рабочие места в США исчезали, города охватывала безработица на уровне периода Великой депрессии». «Наши политики отшатнулись от людей, лишив их и их семьи средств к существованию», – говорил Д. Трамп24.

Далее он продолжал: «Многие городки в Пенсильвании, одно время процветавшие, сейчас находятся в состоянии полной заброшенности. Эта волна глобализации абсолютно, абсолютно уничтожила наш средний класс. Так не должно быть. Мы можем изменить это, и изменить быстро… И должны остановить кампанию нагнетания страха и запугиваний, которую проводят могущественные корпорации, средства массовой информации и политические династии… Те, кто использует систему к своей выгоде, поддерживают Хиллари Клинтон, так как знают, что, пока она будет находиться у власти, ничего не изменится. Внутренние города останутся бедными. Промышленные предприятия будут закрыты. Границы будут открыты. Группы специальных интересов сохранят свой жёсткий контроль»25.

Затем Д. Трамп призвал аудиторию «представить, насколько лучше может быть будущее, если будет объявлена независимость от элит, которые вели людей от одной финансовой и внешнеполитической катастрофы к другой», равняясь при этом на британский «брексит». По его мнению, «пришло время для американского народа вновь взять в свои руки своё будущее». США стали доминирующей экономикой мира, сказал он, благодаря тому что превратились в главного мирового производителя продукции. В результате появился «самый большой средний класс, который мир когда-либо знал». Затем США изменили свою политику, отказавшись от содействия развитию внутри страны и содействуя экономическому развитию в других государствах, что продолжается и в настоящее время.

«Мы позволили зарубежным странам субсидировать производство их товаров, девальвировать их валюты, нарушать их соглашения и обманывать любыми возможными способами, – утверждал Трамп. – Наши политики ничего не делали в отношении этого. В результате триллионы наших долларов и миллионы наших рабочих мест уплывали за океан. Я посещал города и городки по всей нашей стране, где до одной трети или даже до половины производственных рабочих мест были уничтожены за последние 20 лет. Сегодня мы импортируем товаров на 800 миллиардов долларов больше, чем экспортируем… Это не некая природная катастрофа, это политическая и политиками устроенная катастрофа… Это последствие деятельности правящего класса, который отдаёт предпочтение глобализму над американизмом»26.

Д. Трамп также отмечал: «Мы устанавливаем налоги, регулятивные нормы и ограничения на наши компании, доводя их до гибели, и затем позволяем зарубежным странам, которые нас обманывают, экспортировать их товары беспошлинно. Как такое могло случиться? Насколько это глупо? В итоге мы стали более зависимы от иностранных государств, чем когда-либо ранее… Пришло время восстановить нашу экономическую независимость. Это означает… Это означает – голосуйте за Дональда Трампа»27.

Как он считал, США с 1997 г., то есть с «клинтоновских лет», потеряли почти одну треть своих производственных рабочих мест, в то время как население страны увеличилось на 50 миллионов человек. В центре «этой катастрофы две торговые сделки, которые продавливали Билл и Хиллари Клинтон». Далее он однозначно указал на эти сделки – НАФТА и допуск Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО). Североамериканская зона свободной торговли, по его мнению, была «наихудшей торговой сделкой» в истории США. А присоединение Китая к ВТО привело к «величайшему воровству рабочих мест в истории страны». Д. Трамп также напомнил, что соглашение НАФТА подписал Билл Клинтон в 1993 г., и он же лоббировал «катастрофическое» вступление КНР в ВТО. А Хиллари Клинтон в бытность государственным секретарём спокойно смотрела на то, как «Китай занимался обманными операциями со своей валютой, добавил ещё триллион долларов к торговому дефициту и украл сотни миллиардов долларов из сферы интеллектуальной собственности США».

Как утверждал Д. Трамп, он в течение многих лет говорил о «проблеме Китая», но его никто не слушал, а штат Пенсильвания потерял одну треть своих производственных рабочих мест с тех пор, как КНР вступила в ВТО, а по всей стране были закрыты 50 тысяч промышленных компаний. Почти половина дефицита в американской торговле промышленными товарами с другими странами была «результатом торговли с Китаем»28.

Содержание данного, можно сказать, агрессивно-наступательного выступления Д. Трампа вновь подтвердило, что он являлся выразителем интересов американского белого среднего класса и преимущественно белого рабочего класса США. Его противники были вполне чётко обозначены – чета Клинтонов, демократы, вашингтонская политическая элита, американские транснациональные корпорации, мировые финансовые структуры, успешно обогащавшиеся за счёт политики глобализма. А само выступление можно рассматривать как небывалое до этого посягательство американского несистемного политика на глобализм американских правящих кругов.

Д. Трамп также обозначил страны, с которыми он в случае избрания президентом намеревался пересмотреть или разорвать несправедливые, с его точки зрения, торговые соглашения. Это были Китай, Мексика и Канада в рамках НАФТА, а также Южная Корея. Он утверждал: «Торговые реформы и переговоры ради заключения выдающихся торговых сделок – это наиболее быстрый способ вернуть наши рабочие места в нашу страну»29.

Закономерно возникают вопросы: в какой мере антиглобалистские рассуждения Трампа отражали реальное положение дел в американской экономике? Не были ли они простой предвыборной пропагандой или политической демагогией ради завоевания большинства голосов избирателей?

Для поиска ответов обратимся к материалам либерального нью-йоркского Совета по международным отношениям, который является одним из ведущих «мозговых центров», тесно связан с Демократической партией и, как следствие, не питал симпатий к Д. Трампу. Совет в начале октября 2018 г. выпустил доклад об экономическом воздействии НАФТА.

Д. Трамп в своём выступлении умолчал о том, что переговоры по НАФТА начал ещё президент-республиканец Джордж Буш-старший в 1991 г. Трёхстороннее соглашение о создании Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) действительно было подписано демократом Биллом Клинтоном и вступило в силу в январе 1994 г. Основная его задача состояла в том, чтобы интегрировать развивающуюся экономику Мексики с высокоразвитыми экономиками США и Канады. При этом предполагалось, что экономический рост Мексики, создание на её территории новых предприятий и «сотен тысяч рабочих мест» заметно снизят поток нелегальной иммиграции мексиканцев на территорию США. Кроме того, Мексика рассматривалась как потенциальный большой рынок для экспорта американских и канадских товаров.

Соглашение пользовалось двухпартийной поддержкой – как демократов, так и республиканцев. Либерализация торговли произошла преимущественно в сферах сельскохозяйственной и текстильной продукции, а также автомобилестроения. Соглашение кардинальным образом изменило экономические связи между тремя странами. За время его действия товарооборот в рамках НАФТА утроился.

Многие американские экономисты положительно оценивали результаты функционирования НАФТА. Так, если в 1993 г. объём региональной торговли составлял 290 млрд долл., то в 2016 г. он превысил 1,1 трлн долл. Инвестиции в экономику Мексики за этот период увеличились с 15 млрд до 100 млрд долл. Соглашение давало скромное, но всё же положительное увеличение ВВП США всего лишь на 0,5%, то есть приблизительно на 80 млрд долларов30.

Критики соглашения полагали, что за счёт перевода производственных мощностей американскими корпорациями в Мексику из-за дешевизны её рабочей силы за два десятилетия функционирования НАФТА Соединённые Штаты потеряли порядка 600 тысяч рабочих мест. При этом Мексика начала активно экспортировать свою продукцию в США. Если в 1993 г. торговый баланс в американо-мексиканской торговле составлял 1,7 млрд долл. в пользу американцев, то в 2014 г. уже возник торговый дефицит в размере 54 млрд долл.31 Другими словами, Мексика поставила в США товаров больше на эту сумму, чем американцы экспортировали в Мексику.

Многие лидеры американских профсоюзов и многие рабочие обвиняли систему свободной торговли, включая НАФТА, в том, что она приводит к значительному сокращению производственных рабочих мест. С 1994 г. американская автомобильная промышленность потеряла 350 тысяч рабочих мест. За это же время численность занятых в автомобильной индустрии Мексики поднялась со 120 до 550 тысяч человек. При этом низкие заработные платы мексиканских рабочих оказывали понижающее давление на заработки и американских рабочих.

Ряд американских экономистов также полагали, что значительное сокращение рабочих мест в США за последние десятилетия связано не столько с НАФТА, сколько с гигантским по объёму импортом дешёвых китайских товаров, что, в свою очередь, стало следствием вступления Китая в ВТО в 2001 г. Так, Гордон Хэнсон, экономист и эксперт по торговле из Калифорнийского университета в Сан-Диего, утверждал, что колоссальное снижение численности промышленных рабочих мест в США с 17 до 11 миллионов за 2000–2010 гг. по большей части было вызвано торговлей с Китаем и внедрением новых технологий. В его представлении в отношении значительного снижения уровня занятости на первое место следует поставить Китай, на второе – технологии (внедрение робототехники) и лишь на третье – НАФТА32.

Таким образом, получается, что Д. Трамп, по большому счёту, верно выявил главные причины кризисных явлений в американской экономике и вполне обоснованно обрушился с резкой критикой на исповедующие глобализм правящие круги США.

1.2. Миф демократов и либеральных СМИ о Д. Трампе как «марионетке Путина»

В период избирательной кампании 2016 г. Х. Клинтон, её команда, руководство Демократической партии, ведущие либеральные СМИ, которые в США часто называют «мейнстримовскими», действуя в истеричном духе, создали миф о значительном влиянии России на её ход. Главная идея противников Д. Трампа сводилась к тому, что якобы имелся «сговор» его предвыборной команды с Кремлём, а кандидат в президенты от республиканцев являлся «марионеткой Путина». Начиная с лета 2016 г. наибольшая часть американской политической элиты с подачи этих СМИ впала в периодически наступающее у неё в послевоенные десятилетия иррациональное состояние запугивания самой себя новым вариантом «российской угрозы» (ранее – «советской»). На этот раз угроза рисовалась в виде «всемогущего Путина», который якобы манипулировал ходом избирательной кампании. В частности, на страницах либеральной прессы появились многочисленные карикатуры, на которых был изображён «могучий Путин», дёргавший за нити «марионетку Трампа».

Следует напомнить, что к доминирующим либеральным, «мейнстримовским» средствам массовой информации в США, прежде всего, относят: печатные органы – газеты «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Ю-Эс-Эй тудей», еженедельники «Тайм», «Ньюсуик», «Ю.С. ньюс энд Уорлд рипорт», а также их электронные версии. К ним же относятся и главные мощные, хорошо финансируемые радио- и телекомпании «Си-эн-эн», «Эй-би-си», «Си-би-эс», «Эн-би-си», а также интернетовский информационный канал «Политико», интернет-газета «Хаффингтон пост», основанная в 2005 г. Эти главные, а также другие многочисленные либеральные СМИ традиционно поддерживают демократов. Они действуют заодно, однообразно трактуя как международную жизнь, так и внутриамериканскую. Многообразия мнений, отличных от их одинаковых идейных позиций, на их страницах и в их студиях не допускается. Нередко ради сенсаций, поднятия уровня популярности, достижения политических целей они прибегают к полуправде, тенденциозности и откровенной лжи. При этом их журналисты и комментаторы, ссылаясь на первую поправку к Конституции США, гарантирующую свободу слова, заявляют, что в её тексте нет упоминания о том, что они обязаны предоставлять только правдивую информацию.

Понятно, что либеральные СМИ во время президентской избирательной кампании 2016 г. служили мощной информационной базой поддержки демократов и кандидата в президенты Х. Клинтон. Они в течение послевоенных десятилетий верили в своё всесилие, и им зачастую удавалось мастерски манипулировать общественным мнением. Эти СМИ, естественно, продолжали проводить свой политико-информационный курс в избирательной кампании 2016 г. в пользу Х. Клинтон, всячески поливая грязью Д. Трампа. Он и его команда не только не имели такой мощной поддержки, но, по сути, стали объектом бесконечных нападок и, без преувеличения, беспрецедентной травли со стороны этих СМИ.

Однако времена кардинально изменились. Появился Интернет, появилась «цифровая демократия», появились альтернативные источники информации. Всё это охватило подавляющее большинство американских граждан. Н.М. Травкина писала: «В частности, с 2000 по 2015 г. доля взрослого населения страны, то есть лиц старше 18 лет, подключённых к Интернету “на постоянной основе”, выросла в 1,7 раза – с 52 до 89%… Применительно к социальным группам с высоким уровнем образования и доходов, а также находящимся в трудоспособном возрасте, можно однозначно говорить о том, что они оказались полностью охваченными Интернетом и превратились в “сетевых граждан”. Так, доля лиц в возрасте от 18 до 29 лет, активно пользующихся Интернетом, составила в 2018 г. 98% (в 2000 г. – 70%); доля лиц в возрасте от 30 до 49 лет – 97% (в 2000 г. – 61%); доля лиц в возрасте от 50 до 64 лет –87% (в 2000 г. – 46%)»33.

Опросы общественного мнения, проведённые совместно Службой Харриса и элитным Гарвардским университетом в мае 2017 г., то есть после первых ста дней президентства Д. Трампа, показали следующее: 65% избирателей полагали, что «имелось множество лживых (фейковых) новостей в мейнстримовских средствах массовой информации»34.

Среди опрошенных респондентов, отождествлявших себя с Республиканской партией и разделявших эту точку зрения, таковых было 80%, среди независимых – 60%, среди демократов – 53%. 84% респондентов полагали, что сложно было понять, каким новостям можно было доверять.

Накануне предвыборного съезда Демократической партии, который официально выдвинул Хиллари Клинтон в качестве кандидата на президентский пост в конце июля 2016 г., были преданы гласности порядка 20 тысяч электронных писем Национального комитета демократов, которые появились на интернет-сайтах «Викиликс». Грандиозную утечку конфиденциальной информации сразу же приписали русским. Журналисты «Нью-Йорк таймс» писали, что почта демократов была взломана «двумя российскими разведывательными агентствами», которые «в прошлом году предприняли кибератаки» против Белого дома, Госдепартамента и Комитета начальников штабов. При этом было неясно: взлом почты демократов был осуществлён по личному распоряжению В.В. Путина или «аппаратчики» по собственной инициативе осуществили хакерскую атаку, чтобы «сделать ему приятное». Один из руководителей предвыборной команды Х. Клинтон сразу же заявил, что утечку закрытой информации осуществили русские, с тем чтобы помочь Д. Трампу. При этом он ссылался на мнение ряда экспертов, не приводя реальных доказательств. По его словам, у России имелись серьёзные основания оказать содействие Д. Трампу, поскольку тот подчёркивал, что США должны поддерживать союзников по НАТО в случае появления угрозы со стороны РФ только в том случае, если они будут делать «достаточные взносы» в бюджет альянса35.

Руководитель предвыборной команды Д. Трампа Пол Манафорт назвал такие обвинения абсурдными. Содержание раскрытой электронной переписки, в основном, показывало, что руководство демократов предпочитало Х. Клинтон, а не «социалиста» Берни Сандерса (сенатора от штата Вермонт), в качестве партийного кандидата в президенты.

Показательно, что для подрыва авторитета Д. Трампа журналисты в той же статье написали о «другой стороне интриги, связанной с Манафортом». Его лоббистская фирма, писала газета, наряду с некоторыми другими американскими советниками консультировала Виктора Януковича, «поддерживаемого Россией лидера Украины, до тех пор, пока он не был отстранён от власти… Янукович был одним из ключевых союзников Путина, и в настоящее время находится в изгнании в России»36.

Следует подчеркнуть, что в американских СМИ после поддержанного Вашингтоном государственного переворота в феврале 2014 г. в Киеве сложился ложный стереотип, что В. Янукович был пророссийским лидером. Если в статьях или телекомментариях упоминалось его имя, то обязательно перед ним стояло клише «пророссийский», что не соответствовало действительности. Необходимо сказать, что сразу после своего избрания президентом Украины в 2010 г. В. Янукович заявил, что главным вектором внешней политики Киева будет европейское направление, и первый свой зарубежный визит осуществил в Брюссель. Лишь затем он посетил Москву.

Возвращаясь к нападкам либеральных СМИ на Д. Трампа, следует напомнить о показательном названии одной из статей в «Вашингтон пост», опубликованной также в конце июля 2016 г.: «Дональд Трамп – путинский простофиля?». Обозреватель Д. Дрезнер привёл в статье массу ссылок и цитат из публикаций других авторов о якобы имевшейся большой финансовой зависимости команды Д. Трампа от «людей, близких к Путину». Тот факт, что Трамп – миллиардер, то есть финансово независим от кого-либо и сам мог профинансировать свою кампанию, попросту игнорировался. Автор честно написал, что у него не было доказательств того, что Д. Трамп был кем-то вроде марионетки в руках президента России, что необходимы «дополнительные журналистские расследования»37. Но задача статьи заключалась не в поиске истины, а в создании у рядового американского обывателя ложного представления, что с Трампом «дело обстояло нечисто», что «дыма без огня не бывает».

Данные СМИ также старались преувеличить степень недовольства Д. Трампом среди самих республиканцев. Так, пятьдесят бывших сотрудников республиканских администраций, работавших в сфере обеспечения национальной безопасности, обнародовали коллективное письмо, в котором предупредили о рисках для безопасности страны и её благополучия в случае избрания Д. Трампа. Они решили голосовать против него. Трамп полагал, что они, прежде всего, были недовольны тем, что он их не привлёк в свою предвыборную команду. Несколько бывших политиков-республиканцев также решили голосовать за Х. Клинтон38.

На критику со стороны республиканцев Д. Трамп отвечал, что он ведёт кампанию против «постоянных обитателей Вашингтона», которые «ввергли США в беспорядок». Его сторонник, бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани поддержал такую направленность его предвыборной кампании. Он заявил, что эти люди, пребывая во власти последние 10–12 лет, двигали страну в «неправильном направлении». Бывший губернатор Арканзаса, также сторонник Трампа, М. Хакэби, заявил: «Мы нуждаемся в определённой перетряске институционализма в Вашингтоне, поскольку он неудачен». В Вашингтоне, по его мнению, опасались победы Д. Трампа, после чего могла последовать такая «перетряска»39.

5 июля 2016 г., в разгар избирательной кампании, директор Федерального бюро расследований (ФБР) Джеймс Коми публично выступил с необычным заявлением. В нём говорилось, что его организация на основании проведённых расследований не будет рекомендовать Министерству юстиции (которому де-юре подчинено ФБР) предъявлять Хиллари Клинтон уголовные обвинения из-за её незаконного использования личного электронного почтового ящика для служебной переписки в бытность её государственным секретарём. Бюро проводило данные расследования в рамках выполнения своей контрразведывательной функции. Проблема заключалась в том, что в этой открытой переписке Х. Клинтон могла содержаться секретная правительственная информация. Необычность заявления состояла в том, что традиционно такие рекомендации не предавались гласности. Следует данное заявление рассмотреть более внимательно.

В нём, а частности, говорилось cледующее. Расследование было нацелено на выявление того, «имелись ли доказательства ненадлежащего хранения или передачи секретной информации через эту персональную систему в нарушение федерального статута, что составляло бы уголовное преступление по неверному обращению с секретной информацией либо в результате колоссальной халатности». Кроме того, расследовалось, были ли «компьютерные вторжения» на личный почтовый ящик Х. Клинтон со стороны «иностранной державы или других враждебных акторов»40.

В процессе расследования сотрудники бюро прочитали приблизительно 30 тысяч электронных писем, которые Х. Клинтон передала в Государственный департамент в декабре 2014 г. Если в письмах предположительно содержалась секретная информация, ФБР направляло такие письма в правительственные ведомства, из которых они были получены, с целью выявления наличия секретных сведений. В результате было обнаружено 110 писем с секретной информацией.

Сотрудники бюро опросили несколько человек, причастных к отбору этих 30 тысяч из 60 тысяч имевшихся в целом электронных писем Х. Клинтон. Они пришли к выводу, что «имелась обоснованная уверенность в том, что никакого ненадлежащего поведения не было» в процессе этого отбора. В конечном счёте ФБР выявило следующее: «Хотя мы не нашли очевидных доказательств того, что Клинтон или её коллеги намеревались нарушить законы, регулирующие обращение с секретной информацией, имеются доказательства, что они были в высшей степени небрежны в этом отношении». Относительно «потенциальных компьютерных вторжений со стороны враждебных акторов» бюро «не нашло прямых доказательств, что персональный электронный домен министра Х. Клинтон, в его различных конфигурациях с 2009 г., был подвергнут успешной хакерской атаке»41.

В заявлении Дж. Коми по поводу рекомендаций Министерству юстиции говорилось: «Хотя имеются доказательства потенциальных нарушений статутов, регулирующих обращение с секретной информацией, наше мнение заключается в том, что ни один разумный прокурор не сумеет возбудить данное дело… Мы не можем найти обоснование, которое поддерживало бы предъявление уголовных обвинений на основании имеющихся фактов». И в итоге: «Хотя Министерство юстиции принимает окончательное решение в делах, подобных этому, мы выражаем ему нашу точку зрения, что никакие обвинения не уместны в данном случае».

Завершил своё заявление Дж. Коми с большим пафосом: «Это расследование было проведено компетентно, честно и независимо. Никакого внешнего влияния какого-либо рода не было… Только реальные факты имеют значение, и ФБР выяснило их полностью аполитичным и профессиональным способом»42.

Как будет показано в последующих главах, в период избирательной кампании 2016 г. ФБР было политически ангажировано и явно потворствовало демократам.

Такое необычное заявление в оправдание Х. Клинтон закономерно вызвало сомнения у законодателей-республиканцев в Конгрессе, контролировавших тогда обе палаты, относительно объективности ФБР. 7 июля Дж. Коми был вызван в Комитет по надзору и правительственным реформам Палаты представителей для дачи показаний. Напряжённые слушания продолжались четыре с половиной часа.

На них Дж. Коми к удивлению конгрессменов-республиканцев сообщил, что ранее сделанные под присягой заявления Х. Клинтон о том, что её переписка через личный почтовый электронный ящик не содержала секретной информации, «не были истинными». Сразу же последовали вопросы – означало ли это, что Х. Клинтон совершила уголовное преступление? Дж. Коми твёрдо отстаивал позицию, озвученную в его заявлении, что действия Х. Клинтон следует рассматривать как «колоссальную халатность», но что «не было оснований заключить, что она лгала ФБР». В то же время он признал, что лжесвидетельство под присягой – это уголовное преступление43. Он также опроверг ранее сделанные заявления Х. Клинтон о том, что она передала всю необходимую переписку Госдепартаменту, подчеркнув, что бюро нашло «тысячи писем, которые не были переданы».

Некоторые конгрессмены-республиканцы полагали, что Х. Клинтон «лгала американскому народу», что в ФБР имелись «двойные стандарты» и что, если бы на месте Клинтон был человек, не принадлежащий к политической элите, результаты расследования были бы иными.

На это Дж. Коми вновь повторил: «Ни один разумный прокурор не сумел бы возбудить дело» на основе имевшихся фактов и не было доказательств того, что Х. Клинтон и её корреспонденты знали, что «они совершали нечто противозаконное». Он также отверг то, что в ФБР существовали двойные стандарты44. На основании рекомендаций ФБР министр юстиции, в то время Лоретта Линч, заявила, что расследование в отношении Х. Клинтон завершено без предъявления каких-либо обвинений.

В действиях директора ФБР в данном случае следует принимать во внимание и его личный интерес. Он был назначен на эту должность президентом-демократом Б. Обамой в 2013 г. и по закону мог находиться на ней не более десяти лет. Если бы Министерство юстиции попыталось гипотетически предъявить уголовные обвинения Х. Клинтон – кандидату в президенты от Демократической партии, на основе результатов расследований ФБР, то Б. Обама мог элементарно уволить Дж. Коми с должности директоря бюро, найдя какой-нибудь благовидный предлог.

19 августа 2016 г. П. Манафорт ушёл в отставку с должности руководителя предвыборной команды Д. Трампа, который поблагодарил его, в частности, за эффективную работу на предвыборном съезде республиканцев, назвав «истинным профессионалом». Можно согласиться с позицией либеральных СМИ, утверждавших, что эта отставка стала, во многом, результатом множества публикаций о деятельности Манафорта в качестве лоббиста на украинское руководство во главе с «пророссийским» В. Януковичем. При этом подчёркивалось, что он не регистрировался в качестве иностранного агента45 в соответствии с законом 1938 года.

В то же время заместитель П. Манафорта Рик Гейтс остался в составе команды Д. Трампа, осуществляя взаимодействие с Национальным комитетом Республиканской партии. Он также ранее работал с вашингтонскими лоббистскими фирмами, отстаивая интересы Украины во главе с В. Януковичем, и также не регистрировался как иностранный агент.

Менеджер предвыборной кампании Х. Клинтон Робби Мук в то время заявил, что отставка Манафорта есть «очевидное признание того, что вызывающие тревогу связи команды Д. Трампа с прокремлёвскими элементами в России и на Украине существуют». Но это «не конец, а начало истории». Избавление от Манафорта, по его мнению, «не заканчивает странный роман Трампа с Путиным»46.

Сменил П. Манафорта Стивен Бэннон – в то время глава консервативной интернет-компании «Брейтбарт», отстаивающей интересы белого большинства американцев, принадлежащих к среднему классу, в противовес вашингтонской элите, ориентированной на глобализм.

Выше уже было сказано, что Д. Трамп довольно жёстко отстаивал антиглобалистские позиции в интересах американского, преимущественно белого среднего класса и белой трудовой Америки. При этом своими противниками он считал ориентированных на глобализм демократов, вашингтонскую элиту, либеральные СМИ, транснациональные корпорации. Поскольку такие взгляды были близки подходам так называемых белых националистов, постольку назначение С. Бэннона было вполне закономерным. Бэннон публично заявил, что компания «Брейтбарт» была площадкой для выражения взглядов «альтернативных правых» (alt-right), которые являются «одним из компонентов движения белых националистов». (Об этом подробнее будет сказано ниже.) Таким назначением Д. Трамп, похоже, пытался предпринять максимум усилий для мобилизации в свою пользу белого, антиглобалистски настроенного, недовольного электората. Естественно, назначение аутсайдера, антиглобалиста С. Бэннона было воспринято противниками Д. Трампа в штыки.

Так, редактор либеральной «Хаффингтон пост» в подстрочном комментарии к статье об отставке П. Манафорта не постеснялся назвать Д. Трампа «лжецом, неистовым ксенофобом, расистом, женоненавистником», который «регулярно подстрекает к политическому насилию» и обещает на постоянной основе запретить въезд в США мусульман47. При таких оценках личности кандидата в президенты от республиканцев можно понять, что либеральные СМИ в 2016 г. относились к нему с нескрываемой ненавистью.

21 августа 2016 г. Р. Мук в интервью телекомпании «Эй-би-си», среди прочего, на вопрос ведущего о том, может ли Д. Трамп стать «марионеткой Кремля», заявил: «Рука Кремля находится в сердцевине предвыборной кампании Трампа»48. Кандидата от республиканцев, в частности, обвиняли в том, что он заключил «сделку с Россией» в обмен на обещания улучшить с ней отношения и отменить экономические санкции, введённые администрацией Б. Обамы из-за украинского кризиса.

В конце августа либеральный еженедельник «Ньюсуик» опубликовал статью с красноречивым названием «Как Владимир Путин использует Дональда Трампа для достижения целей России». В статье напрямую не говорилось, что Трамп – «марионетка Путина», поскольку весомых доказательств не было, однако авторы исподволь пытались подвести читателя к мысли, что дело обстояло именно так.

Прежде всего, в ней подчёркивалось, что со времён начала холодной войны в США не было такого «пророссийски настроенного кандидата в президенты, который хвалил бы российского лидера»49. В ней также были приведены высказывания бывшего посла США в России Майкла Макфола (2012–2014 гг.), который пытался подтолкнуть российскую оппозицию к провоцированию «цветной революции», а в итоге не сумел наладить должного взаимодействия ни с российским руководством, ни с российскими дипломатами. М. Макфол утверждал: «Трамп порывает с республиканской внешнеполитической доктриной… Он радикально отходит от линии Рональда Рейгана, делает то, что никогда не делал ни один кандидат в президенты от Республиканской партии… Трамп выступает за изоляционистскую политику и отказ от лидирующей роли США в мире. Он мало заботится о продвижении демократии и о защите прав человека. Отстранение США от глобальных дел точно соответствует внешнеполитическим интересам Путина»50. В действительности «отстранение от глобальных дел», прежде всего, соответствовало интересам «белой Америки». Но убеждённого глобалиста Макфола это не волновало.

В статье взлом серверов Национального комитета демократов и похищение электронной переписки однозначно приписывались России, поскольку так считали какие-то таинственные аналитики. Утверждалось, что вмешательство в американскую избирательную кампанию – это «месть Кремля» за вмешательство США в дела России в период «хаотичных 1990-х годов» с целью вновь утвердиться в качестве «глобального кукловода» и «осуществить подрыв и раскол Запада»51.

26 сентября 2016 г. состоялись первые дебаты между кандидатами в президенты Х. Клинтон и Д. Трампом. В качестве модератора выступил обозреватель компании «Эн-би-си» Лестер Холт. Во вступительной части он подчеркнул, что вопросы, которые он собирался задавать кандидатам, это его личные вопросы, не согласованные с организаторами дебатов.

Первая, основная часть дебатов была посвящена состоянию американской экономики. Модератор прямо спросил кандидатов, каким образом можно увеличить занятость. Следует подчеркнуть, что в этой части дебатов Х. Клинтон довольно убедительно выставляла себя выразительницей интересов среднего класса в противовес Д. Трампу, которого изображала представителем богатых. «Мы должны создать экономику, которая работает на всех, – говорила она, – а не только на тех, кто наверху. Это означает, мы нуждаемся в новых рабочих местах, хороших рабочих местах с растущей заработной платой… Необходимо вкладывать инвестиции в наше будущее, в создание рабочих мест в сферах инфраструктуры, передового производства, инноваций и технологий, производства чистой возобновляемой энергии и развития малого бизнеса, поскольку большинство новых рабочих мест создаётся как раз малым бизнесом»52.

Д. Трамп повторил, возможно, ещё более запальчиво, аргументацию своего июньского вышеприведённого выступления о «воровстве миллионов американских рабочих мест другими государствами», о «переводе в другие страны производственных мощностей американскими корпорациями», о безразличии ко всему этому американских политиков и т.п. Обещал вернуть рабочие места в США, осуществить небывалое со времён Р. Рейгана снижение налогов на компании, большой и малый бизнес – с 35 до 15%, провести новые переговоры по торговым соглашениям с целью «пресечь воровство американских компаний и рабочих мест»53.

На конкретный вопрос модератора о том, каким образом можно вернуть миллионы рабочих мест в США, Д. Трамп вновь пустился в пространные рассуждения о том, как рабочие места уплывают в другие страны, а американские политики при этом ничего не делают. Л. Холту пришлось повторить свой вопрос. Лишь тогда Трамп высказал конкретное предложение. Если в рамках НАФТА американский экспорт в Мексику облагался пошлинами, то экспорт мексиканских товаров в США не облагался таможенными пошлинами. В случае перевода американской компанией своих производственных мощностей в Мексику, где стоимость рабочей силы была намного ниже, чем в США, экспорт её продукции назад в Соединённые Штаты он предложил бы облагать повышенными таможенными пошлинами.

Х. Клинтон выразила похвалу своему мужу – Б. Клинтону за то, что в должности президента он «проделал хорошую работу», включая соглашение НАФТА. Трамп тут же вновь заявил, что это была «наихудшая торговая сделка», которую США когда-либо заключали. Затем раскритиковал соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве (ТТП), которое подписала администрация Б. Обамы. Обама так и не решился представить соглашение в Сенат для одобрения на ратификацию, зная, что шансы на это были невысоки.

Д. Трамп постоянно напоминал, что государственный долг США увеличился до гигантских размеров в 20 трлн долл. и что такую ситуацию более невозможно терпеть. Х. Клинтон в ответ утверждала, что его небывалое снижение налогов приведёт к росту долга ещё на 5 трлн долл. Она предлагала повысить налоги, в первую очередь на богатых и на их компании. Д. Трамп же, как бизнесмен, полагал, что такие меры будут сковывать бизнес, и никакого резкого экономического подъёма не получится.

Одной из главных тем первых дебатов стали межрасовые отношения, резко обострившиеся в последние десятилетия. Х. Клинтон, как лидер Демократической партии, делала упор на то, что к афроамериканской молодёжи и американцам латиноамериканского происхождения не было справедливого отношения, прежде всего, со стороны полиции. В частности, при совершении ненасильственных правонарушений вероятность быть арестованным, обвинённым и оказаться в тюрьме у чернокожего мужчины была гораздо выше, чем у белого за аналогичный проступок. Поэтому было необходимо бороться с «системным расизмом в системе уголовного правосудия»54.

На вопрос модератора, относится ли полиция с предубеждением к темнокожим американцам, Х. Клинтон ответила, что «скрытые предубеждения» – это проблема не только полиции, но и каждого человека. Она пообещала в случае избрания заложить в федеральном бюджете средства для того, чтобы бороться с проявлением скрытого предубеждения «путём переобучения множества офицеров полиции».

Д. Трамп, со своей стороны, полагал, что «полиция в настоящее время боится что-либо делать», и призвал «защитить города, потому что районы, населённые афроамериканцами, уничтожаются преступностью». Он призывал к строгому соблюдению законности и порядка и расхваливал систему «остановить и обыскать», которая расширила полномочия полицейских и привела к снижению количества убийств в Нью-Йорке с 2200 за год до 50055.

Налицо были принципиальные расхождения между кандидатами по расовой проблематике. Если Х. Клинтон собиралась бороться с «системным расизмом среди полиции и судебной системы», защищая интересы афроамериканцев, то у Д. Трампа была противоположная позиция. Он полагал, что в городских районах, населённых чернокожими, повышенный уровень преступности, и при этом полиция «боится что-либо делать», то есть ограничена в своих возможностях противодействовать преступникам. Следовало, напротив, расширить полномочия полиции.

Модератор задал Д. Трампу вопрос, почему он в течение пяти лет «публично подвергал сомнению факт рождения первого темнокожего президента Б. Обамы на территории США» и тем самым подвергал сомнению его легитимность, но в последние недели изменил свою точку зрения, согласившись с тем, что Б. Обама был урождённым американцем. Чем это было вызвано? Д. Трамп довольно невнятно и неубедительно объяснил, что своими действиями вынудил Б. Обаму публично представить свидетельство о рождении и тем самым «проделал хорошую работу». Похоже, данный вопрос заранее был согласован с Х. Клинтон, поскольку далее последовала серия резких нападок и обвинений с её стороны, которые, по замыслу демократов, должны были заметно подорвать авторитет Д. Трампа в глазах избирателей.

Она сразу обвинила Д. Трампа в том, что он начал свою политическую активность с «расистской лжи о том, что первый темнокожий президент США не был американским гражданином». Х. Клинтон напомнила, что Министерство юстиции в 1973 г. предъявило Трампу иск, обвинив его в расовой дискриминации, поскольку он отказывался сдавать квартиры в построенных его компанией домах афроамериканцам. Не вызывает сомнения, что такие факты были заранее подготовлены её предвыборной командой.

Далее Х. Клинтон делала вывод: «Таким образом, Трамп имеет длительную историю расистского поведения… Ложь относительно рождения была очень болезненной для Обамы, поскольку он человек великого достоинства»56. Д. Трамп на это ответил, что в период избирательной кампании 2008 г., когда «было жёсткое состязание между Б. Обамой и Х. Клинтон за то, кто станет кандидатом в президенты от Демократической партии», она относилась к Обаме «с ужасным неуважением», а её предвыборная команда распространяла «издевательские изображения Обамы». Поэтому её нынешние попытки «изобразить себя такой замечательной» неубедительны. Относительно исков Министерства юстиции Д. Трамп сообщил, что они были предъявлены очень многим компаниям, а не только его. В конечном счёте иск был урегулирован с «нулевым результатом» и ему «не пришлось признавать себя виновным».

Ещё одной острой темой дебатов стали кибератаки на США. Х. Клинтон сразу стала обвинять во всём Россию: «Сейчас нет сомнений, что Россия использовала кибератаки против организаций всех видов в нашей стране… Я знаю, Дональд очень положительно отзывается о Владимире Путине, хотя Путин реально ведёт жёсткую, продолжительную игру здесь». Он позволил, по мнению Х. Клинтон, предпринять кибератаки и проникнуть в правительственные и личные файлы, а также в файлы Национального комитета Демократической партии. Она пообещала «защитить граждан страны от таких угроз» и напомнила, что пятьдесят бывших сотрудников республиканских администраций из сферы обеспечения национальной безопасности объявили о «непригодности Трампа к тому, чтобы быть главнокомандующим»57.

На это Д. Трамп ответил, что его поддержали «порядка двухсот адмиралов и генералов, а также около 16 500 сотрудников пограничной службы». В то же время, по мнению экспертов, Д. Трампа поддержали Национальный совет по пограничной службе и Национальный совет по иммиграции и таможенной службе. Причём эти федеральные правительственные структуры впервые выразили свою поддержку конкретному кандидату в президенты.

Далее Д. Трамп почти передразнил Х. Клинтон: «Она всё время говорит: Россия, Россия, Россия». Он выразил сомнение относительно того, стояла ли за хакерскими атаками Россия. Возможно, это был Китай, возможно, было «множество других людей», а возможно, «это был кто-то, сидевший на кровати со своим персональным компьютером». В то же время Трамп частично согласился с Х. Клинтон в том, что было необходимо укреплять кибернетическую безопасность США58.

Таким образом, во время первых дебатов Д. Трамп был обвинён в «расистской лжи» и «длинной истории расистского поведения». С точки зрения Х. Клинтон, демократов и либеральных СМИ, это было политически убийственное обвинение, которое должно было оттолкнуть от Трампа и его команды всех здравомыслящих американских избирателей, то есть большинство.

Вторые дебаты состоялись 10 октября 2016 г. Модераторами выступили представители либеральных телекомпаний Марта Раддац из «Эй-би-си» и Андерсон Купер из «Си-эн-эн».

Накануне этих дебатов «Вашингтон пост» обнародовала видео 2005 г., где была записана беседа Д. Трампа с представителем Голливуда о женщинах, а точнее – о его «сексуальных похождениях». На записи того времени Д. Трамп весьма грубо и вульгарно отзывался о женщинах, говорил, что «целовал, обнимал и хватал тех, которые его привлекали, без их согласия». Он подчёркивал: «Когда вы звезда… то женщины, даже замужние, позволяют делать с ними всё, что вам хочется». Новость мгновенно стала политической сенсацией. Х. Клинтон тут же заявила, что «это ужасно и такой человек не должен быть президентом». Д. Трамп сразу публично извинился, тем не менее ряд политиков-республиканцев выступили с осуждением своего кандидата в президенты.

Как следствие, эта сенсация стала одной из главных тем вторых дебатов. Один из модераторов спросил Д. Трампа, понимает ли он, что такие его действия следовало расценивать как «сексуальную атаку» на женщин? Трамп ответил, что это был «разговор в раздевалке», что он извинился и перед своей семьёй, и перед американским народом и «вовсе не гордится тем, что тогда сказал». Затем быстро сменил тему, перейдя к рассуждениям насчёт ИГИЛ59. Подтекст рассуждений заключался в том, что незачем вспоминать давний эпизод с женщинами, когда в мире существует террористическая организация, которая отрезает людям головы или сжигает их заживо в клетках. «Следует бороться с такой организацией головорезов и ликвидировать её», – подчеркнул он.

Х. Клинтон, со своей стороны, использовала эту сенсацию для нанесения, как ей казалось, максимального политического ущерба Д. Трампу. Она напомнила, что уже с июня 2016 г. начала говорить о том, что он не подходит для того, чтобы быть президентом и главнокомандующим, что ранее у неё никогда не возникали такие мысли относительно других кандидатов в президенты от Республиканской партии. И на этих дебатах, как и на первых, она повторила, что Трамп «живёт в своём мире», «альтернативном мире», намекая тем самым, что он был не совсем психически здоров. Она подчеркнула, что Д. Трамп на протяжении всей кампании оскорблял женщин, негативно о них отзывался, приводил их в замешательство на телевидении и т.п. Но не только пренебрежение к женщинам и данная видеозапись свидетельствовали, по её словам, о непригодности Д. Трампа к президентской деятельности. Х. Клинтон напомнила, что он также подвергал нападкам «иммигрантов, афроамериканцев, латиноамериканцев, инвалидов, бывших пленных американцев, мусульман и многих других»60.

Наиболее ярким и напряжённым эпизодом третьих дебатов, состоявшихся 19 октября 2016 г., стал острый обмен мнениями между кандидатами на тему, является ли Трамп «марионеткой Путина». Кандидат республиканцев очередной раз заявил, что было бы неплохо «поладить с Россией» ради успешной совместной борьбы с ИГИЛ. Затем добавил, что «Путин не уважает Клинтон, так же, как и президента Обаму». Х. Клинтон тут же отреагировала: «Это потому, что он, скорее, хотел бы иметь марионетку в качестве президента Соединённых Штатов». В ответ Д. Трамп покачал головой и произнёс: «Нет марионеток, нет марионеток… Ты являешься марионеткой»61.

Далее Х. Клинтон обвинила Д. Трампа в том, что он поощряет шпионаж со стороны России, что «поддерживает линию Путина», включая «подрыв НАТО», делает всё, что хочет Путин, «продолжает получать помощь от него потому, что он имеет очень явного фаворита в этой гонке». Она утверждала, что несколько разведывательных американских организаций пришли к выводу, что за хакерскими атаками на Национальный комитет демократов стояла Россия, что Трамп скорее поверит Путину, чем американским военным и представителям разведки62. Д. Трамп отвечал, что Х. Клинтон не любила Путина потому, что он «переиграл её во всех отношениях».

Получается, что во время каждых дебатов Х. Клинтон обвиняла Д. Трампа в том, что, с точки зрения демократов, было наиболее уязвимым в его позициях. Во время первых дебатов он был обвинён в «расистской лжи» и «расистском поведении», во время вторых – в женоненавистничестве, во время третьих – в том, что на посту президента он будет «марионеткой Путина». Последнее обвинение, как казалось демократам, было наиболее политически ущербным для Д. Трампа.

В то же время следует подчеркнуть, что Д. Трамп действительно был далеко не идеальной фигурой. Заслуживает внимания передовая статья, опубликованная в конце сентября 2016 г. в либеральной газете «Ю-Эс-Эй тудей». В ней редакционный совет газеты впервые за 34-летнюю историю её существования единогласно высказался за то, что «Трамп не подходит для того, чтобы стать президентом США». До этого газета не занимала чью-либо сторону в президентских гонках. С точки зрения редакции, у Трампа не было «темперамента, знаний, уравновешенности и честности, которых ожидала Америка от своих президентов». Можно согласиться с мнением редакции о том, что Трамп был непоследовательным и так часто менял свои взгляды на различные проблемы, что «попытки выявить его политические позиции были подобны стрельбе по движущейся цели»63.

Редакция обвинила Трампа в том, что он во время своей предвыборной кампании апеллировал к «фанатизму и ксенофобии, разжигая неприязнь по отношению к мексиканцам, мусульманам и мигрантам», что «его предложения о массовых депортациях и религиозных проверках противоречат американским идеалам»64. Данные обвинения очень походили на приведённые выше обвинения со стороны Хиллари Клинтон. Тем не менее редакция считала, что эта статья не означала её поддержку. В статье говорилось, что, согласно опросам общественного мнения, избиратели доверяли Х. Клинтон в меньшей степени, чем Д. Трампу. Редакция также понимала, что Трамп во время кампании поднял злободневные проблемы: это исчезновение рабочих мест в США, чрезмерная политическая корректность, городские беспорядки, насилие на улицах, возникновение террористической организации ИГИЛ и другие.

В конце статьи был напечатан призыв к избирателям «сопротивляться сладким песням опасного демагога» и ни в коем случае не голосовать за Дональда Трампа. Одновременно было честно сказано, что мнение редакционного совета не поддерживается авторами большинства передовых статей, которые придерживались противоположных взглядов65. Другими словами, налицо был раскол в журналистском коллективе газеты.

1.3. Проблема «альтернативных правых»

Как уже было сказано, в августе 2016 г. Д. Трамп назначил нового руководителя своей предвыборной команды. Им стал многолетний руководитель консервативной интернет-компании «Брейтбарт» (Breitbart) Cтивен Бэннон. Он не замедлил публично заявить, что компания была платформой для выражения взглядов «альтернативных правых», которые являются одной из составляющих движения белых националистов.

Одна из главных радикальных политических целей «альтернативных правых» состоит в создании на территории США «белого этнического государства». Они выступают за значительное сокращение масштабов иммиграции и допуск в США только белых иммигрантов, против культурного многообразия американского общества, то есть «мультикультурализма», против смешанных браков и т.п. (Более подробно их подходы и взгляды будут рассмотрены ниже.)

До избирательной кампании 2016 г. белые националисты в США считались политическими маргиналами, опасными радикалами, с которыми приличным политикам нельзя иметь дело. Белые политики, разделявшие взгляды националистов, были вынуждены в своём большинстве скрывать свои симпатии, поскольку им быстро могли быть наклеены политические ярлыки типа «расисты», «неонацисты» и т.п., что могло поставить крест на их политической карьере.

В силу сказанного, назначение маргинала, белого националиста С. Бэннона главой предвыборной команды Д. Трампа было воспринято либералами и демократами как политический вызов, как нарушение неписаных правил политической игры. В то же время, с их точки зрения, Д. Трамп «подставился», сам создал новую уязвимую позицию для критики и нападок со стороны оппозиции, чем она и не замедлила воспользоваться.

Приблизительно через неделю после назначения С. Бэннона Хиллари Клинтон выступила с резко критической речью, основной смысл которой заключался в том, что «националистические консервативные маргиналы поглотили Республиканскую партию». В её выступлении содержалось немало обвинений в том, что Д. Трамп содействовал распространению «расистской лжи», продвигал конспирологические теории с «расистским подтекстом», вдохновлял расистов по всей стране, подчиняясь «появляющейся расистской идеологии, известной как идеология альтернативных правых». «Он привлекает на свою сторону мейнстримовские группы ненависти, – полагала Х. Клинтон, – и помогает радикальным приспешникам захватить Республиканскую партию». Она считала, что зацикленное на расовых проблемах «параноидальное охвостье» всегда существовало в политике. Но никогда не было такой ситуации до настоящего времени, чтобы «кандидат в президенты от одной из ведущих партий поддерживал и вдохновлял его»66.

В своём выступлении Х. Клинтон напомнила, что в период первичных выборов Д. Трамп называл мексиканских иммигрантов «насильниками и преступниками», позднее заявлял, что американский судья мексиканского происхождения не может быть беспристрастным. Завершила она выступление цитированием названий ряда статей компании «Брейтбарт» и фразой: «Фактическое слияние между “Брейтбарт” и предвыборной командой Трампа представляет собой рубежное достижение для альтернативных правых»67. В то же время напрямую назвать Трампа «белым расистом» она не решилась.

Не вызывает сомнений, что таким выступлением демократы рассчитывали отпугнуть от Д. Трампа и его команды умеренных республиканских избирателей, пытаясь приравнять их к расистскому «параноидальному охвостью».

В начале сентября 2016 г. Х. Клинтон пошла ещё дальше. На одном из митингов по сбору предвыборных средств она заявила: «Можно было бы поместить половину сторонников Трампа в то, что я называю корзиной для скверных людей». Далее она назвала их «расистами, сексистами, гомофобами, ксенофобами, исламофобами», которых Трамп «поднимает наверх»68. Другими словами, Х. Клинтон попыталась представить ситуацию так, что половина электората Д. Трампа – это какое-то ущербное отребье избирателей, чем фактически оскорбила этих людей.

Такими небывалыми нападками, оскорблениями и обвинениями в «расизме, ксенофобии, исламофобии» Д. Трампа и его сторонников Х. Клинтон и демократы надеялись политически покончить с ним, как это бывало неоднократно ранее. Однако они явно недооценили степень недовольства «белой Америки» своей уменьшающейся ролью в обществе, массовой небелой иммиграцией, разгулом «сверхтолерантности».

Предвыборная команда Д. Трампа потребовала от Х. Клинтон извинений. Сам Трамп мгновенно в своём Твиттере заявил: «Выступление Хиллари Клинтон было оскорбительным для моих сторонников, миллионов удивлённых трудолюбивых людей». Кандидат в вице-президенты от республиканцев М. Пенс подчеркнул, что эти люди – «не корзина для чего-либо, они – американцы и заслуживают уважения».

На следующий день, поняв, что явно переборщила, Х. Клинтон выразила сожаление по поводу «половины избирателей». В то же время она вновь набросилась на конкурента: «Это ущербно, что Трамп построил свою кампанию в значительной мере на предвзятости и паранойе и предоставил национальную арену для выражения взглядов и озвучивания голосов, полных ненависти»69.

Пожалуй, наиболее ярким и радикальным было выступление Д. Трампа 13 октября 2016 г. Оно последовательно было выдержано в духе борьбы американского среднего класса с узурпировавшим власть «вашингтонским истеблишментом». Другими словами, выступление отражало один из главных идейных постулатов белых националистов. Похоже, хотя бы частично оно было подготовлено при помощи С. Бэннона.

Д. Трамп начал с утверждения: «Наше движение нацелено на замену коррумпированного политического истеблишмента новым правительством, контролируемым вами, американским народом». «Вашингтонский истеблишмент, финансовые и медийные корпорации, которые его финансируют, – продолжал он, – существуют только для одной цели: защитить и обогатить самих себя». Его предвыборная кампания, по его словам, «представляет истинную экзистенциальную угрозу, с которой они ранее не сталкивались»70.

Кандидат в президенты республиканцев полагал, что наступил переломный момент, когда «будет решаться вопрос, сумеет ли народ восстановить контроль над правительством». «Политический истеблишмент, который пытается нас остановить, – говорил он, – это та же самая группа, которая несёт ответственность за наши ужасные торговые сделки, массовую нелегальную иммиграцию, экономическую и внешнюю политику, которая иссушила нашу страну… Это глобальная властная структура, которая несёт ответственность за экономические решения, принятие которых привело к ограблению нашего рабочего класса, лишению нашей страны её богатств и размещению вырученных денег в карманах небольшого числа крупных корпораций и политических структур»71.

По мнению Д. Трампа, в центре этой властной структуры находилась «машина Клинтон». Из обнародованной «Викиликс» электронной переписки следовало, что Х. Клинтон тайно встречалась с представителями «международных банков для организации заговора по уничтожению суверенитета США с целью обогащения этих глобальных финансовых структур, её друзей из групп специальных интересов и её доноров». Далее следовала фраза, что за такие дела «она должна сидеть в тюрьме».

Электронная переписка также показала, что у Х. Клинтон были тесные связи со средствами массовой информации и что она заранее сообщала журналистам свои вопросы и ответы на предстоящих дебатах с Берни Сандерсом («социалист» Б. Сандерс во время первичных выборов у демократов был реальным конкурентом Х. Клинтон в борьбе за выдвижение в качестве возможного кандидата в президенты). Кроме того, «Нью-Йорк таймс» предоставила ей полномочия одобрять или отвергать её высказывания, которые газета печатала на своих страницах. А репортёры «сотрудничали и тайно сговаривались с предвыборной командой Клинтон, помогая ей победить на выборах». В данной информации, представленной Д. Трампом, не было ничего удивительного. Выше уже было показано, насколько доминирующие в США либеральные СМИ, с одной стороны, неприкрыто поддерживали Х. Клинтон, а с другой – занимались злобной, небывалой для американских избирательных кампаний травлей республиканского кандидата.

Как не без основания полагал Трамп, корпоративные СМИ в США более не занимались журналистикой, а превратились в «политические группы специальных интересов», подобные лоббистам и финансовым структурам, со своей повесткой дня. Эта повестка дня заключалась в том, чтобы «избрать жуликоватую Хиллари Клинтон любой ценой». Для данных СМИ это была война, которая ни в чём их не сдерживала. «Это борьба за выживание нашей нации, – говорил Трамп, – поверьте мне. И это будет наш последний шанс спасти её 8 ноября».

«Эти выборы определят, являемся ли мы свободной нацией, – продолжал он, – или мы имеем только иллюзию демократии, где фактически контроль принадлежит небольшому числу групп глобальных специальных интересов… Истеблишмент и его сторонники в средствах массовой информации контролируют нашу нацию хорошо известными методами. Любой, кто бросает вызов их власти, называется сексистом, расистом, ксенофобом и морально падшим… Эти люди будут подвергать вас нападкам, они будут клеветать на вас, они будут стремиться уничтожить вашу карьеру и вашу семью, они будут стремиться уничтожить всё, что касается вас, включая вашу репутацию. Они будут лгать, лгать и лгать… Клинтоны – это преступники, помните это. Они преступники»72.

Далее Д. Трамп начал оправдываться, подчёркивая, что выдвинутые против него обвинения «в ненадлежащем поведении в отношении женщин» являлись «абсолютно ложными». В данном случае он и сам лгал, поскольку упоминавшаяся видеозапись 2005 г. убедительно доказывала обратное. В выступлении Д. Трамп также резко раскритиковал директора ФБР Джеймса Коми за его оправдание Хиллари Клинтон. По его мнению, всё, что высказал Коми в своём заявлении и на слушаниях в Конгрессе, однозначно свидетельствовало о виновности Х. Клинтон.

«Коррумпированный истеблишмент знает, – продолжал он, – что мы представляем величайшую угрозу его преступной деятельности. Они знают, что, если мы победим, их власть исчезнет и вернётся к вам, к народу. Тёмные облака, которые сгущаются над нашим правительством, могут быть развеяны и заменены блистательным будущим. Но это всё зависит от того, позволим ли мы коррумпированным СМИ определять наше будущее или дадим возможность американскому народу определять своё будущее»73. В заключение Трамп выразил уверенность: «Мы спасём наши суверенные права как нация. Мы покончим с политикой извлечения прибылей. Мы покончим с правлением групп специальных интересов. Мы покончим с похищением рабочих мест другими странами». И повторил свой предвыборный лозунг – «Америка прежде всего».

Кандидат республиканцев был прав в том, что вашингтонский истеблишмент действительно обслуживал, прежде всего, «специальные интересы», которые щедро финансировали его за оказанные услуги. В то же время не вызывает сомнения, что таким воинственным и непримиримым выступлением Трамп восстановил против себя вашингтонскую политико-бюрократическую элиту. В её представлении он стал восприниматься как реальная угроза её привилегированному положению и материальному благополучию.

В данном выступлении, несмотря на его сумбурность и непоследовательность, бросается в глаза вот что. Похоже, в то время Трамп действительно верил, что в случае избрания президентом обретёт такую большую власть, что будет в состоянии подорвать могущество вашингтонского истеблишмента. Будучи начинающим, неопытным политиком, он совершенно не понимал, насколько политически сильным и мощным является этот истеблишмент. Не понимал это и С. Бэннон, будучи политическим маргиналом, вдруг оказавшимся в центре политической жизни США.

Любому президенту приходится считаться с интересами вашингтонской элиты, если он хочет, чтобы его политическая деятельность была успешной. К Д. Трампу это осознание пришло во время крайне сложного и напряжённого для него первого года его президентства. С другой стороны, политическая неопытность Д. Трампа, выразившаяся, в числе прочего, в его резких, вызывающих, порой оскорбительных нападках на чету Клинтонов, демократов, «коррумпированный вашингтонский истеблишмент», «продажные» либеральные СМИ, сыграла ему на руку. Такое необычное, вызывающее, эпатажное политическое поведение привлекло на его сторону большинство белых избирателей и, преимущественно, белый рабочий класс, который ранее традиционно голосовал за демократов.

Конкретной угрозой возможного покушения на корпоративные интересы вашингтонского истеблишмента стало выступление Д. Трампа 17 октября 2016 г. В нём с целью «осушить вашингтонское болото» он предложил «пакет этических реформ для того, чтобы сделать правительство вновь честным». В частности, было предложено запретить чиновникам федеральной исполнительной власти и законодателям в течение пяти лет после их ухода из политики заниматься лоббистской деятельностью; закрыть лазейки, которые позволяют бывшим правительственным чиновникам заниматься лоббистской деятельностью, называя себя «консультантами и советниками»; пожизненно запретить экс-политикам заниматься лоббизмом в пользу иностранных государств74.

Данное выступление вновь было выдержано в духе взглядов «альтернативных правых». Вновь в нём просматривалась уверенность неопытного Трампа в том, что в качестве президента он сможет обуздать вашингтонскую элиту.

На протяжении всей кампании, согласно опросам общественного мнения, Х. Клинтон уверенно опережала Д. Трампа по уровню популярности. Однако по мере приближения даты выборов разрыв начал быстро сокращаться. В конце октября, согласно опросам, проведённым газетой «Вашингтон пост» и телекомпанией «Эй-би-си», то есть ярыми противниками Д. Трампа, Х. Клинтон поддерживали 47% избирателей, кандидата республиканцев –45%75. Такое незначительное опережение было уже в пределах статистической ошибки.

По состоянию на 7 ноября 2016 г., накануне выборов, либеральный еженедельник «Ньюсуик» привёл такие данные: Х. Клинтон поддерживали 46,8% избирателей, Д. Трампа – 44,3%. Разрыв составлял 2,5%. При этом ещё в середине октября она опережала кандидата в президенты республиканцев более чем на семь пунктов. В то же время уже появились данные некоторых опросов, где Д. Трамп опережал Х. Клинтон на два пункта76. Либералы связали такое понижение рейтинга Х. Клинтон с заявлением директора ФБР Дж. Коми о том, что его бюро возобновляет расследование против неё в связи с обнаружением новых электронных писем, имевших отношение к ней.

Как уже было сказано, расследования, проводимые ФБР, традиционно не подлежат публичной огласке. Другими словами, возобновление расследования против Х. Клинтон вовсе не обязательно было публично озвучивать. Дж. Коми вновь нарушил это неписаное правило. Как представляется, именно практически равные шансы двух кандидатов послужили главной причиной такого публичного заявления Коми. Руководство ФБР и лично он опасались, что в случае своей победы Д. Трамп мог отомстить им, например, увольнением. Тем более, согласно опросам, проведённым в сентябре 2016 г., 62% опрошенных не одобряли данные действия Х. Клинтон.

Сообщение Дж. Коми породило гневную реакцию со стороны либеральных СМИ. Так, еженедельник «Ньюсуик» писал: «Джеймс Коми не просто должен быть уволен с поста директора Федерального бюро расследований. Ему навсегда следует запретить государственную службу в какой-либо форме»77.

По нашему мнению, заметное повышение рейтинга Д. Трампа к концу октября 2016 г. объяснялось, в первую очередь, двумя его рассмотренными выше воинственными выступлениями, направленными против ориентированного на глобализм вашингтонского истеблишмента и выдержанными частично в духе взглядов белых националистов.

Результаты выборов, состоявшихся 8 ноября 2016 г., оказались такими. Д. Трамп завоевал 304 голоса выборщиков, а Х. Клинтон – только 227. Позднее одной «непартийной и независимой» организацией было подсчитано, что в общей сложности за неё проголосовало на 2,8 миллиона больше избирателей, чем за Трампа78.

Президентские выборы в США носят непрямой характер. Окончательно президента избирает Коллегия выборщиков. Система так устроена, что, чем многочисленнее население конкретного штата, тем больше ему положено выборщиков в этой коллегии. Причём, если конкретный кандидат в президенты завоевал хотя бы небольшое большинство голосов в определённом штате, все выборщики из этого штата обязаны голосовать за него. В результате нередко получается, что побеждает кандидат, за которого проголосовало в общей сложности меньше избирателей, чем за проигравшего. 20 декабря 2016 г. Коллегия выборщиков окончательно утвердила Дональда Трампа в качестве нового президента США.

Так почему же всё-таки победил Трамп? Наиболее убедительные и глубокие ответы дал В.О. Печатнов. Сенсацией стало то, что белые рабочие на этих выборах проголосовали за миллиардера-республиканца. Американские социологи отмечали ещё несколько лет назад, что на фоне общего роста социального благополучия американцев «социально-демографические показатели малообеспеченных белых пошли вниз». Сокращение продолжительности жизни этой части американского общества потянуло «за собой вниз этот показатель для всей белой Америки». Как писал В.О. Печатнов, «исследователи выяснили, что причиной столь резкого снижения продолжительности жизни этой части американского общества стал рост числа самоубийств, уровня преступности, отравлений алкоголем и дешёвыми наркотиками». И далее: «Последующий анализ морально-психологического состояния малообеспеченных белых американцев обнаружил распространение в их среде массовой депрессии, ощущения безнадёжности и фрустрации, вызываемой потерей былого статуса и самоуважения»79.

Главными причинами депрессивного состояния и деморализации «белой малообеспеченной Америки» стали понижение уровня материальной обеспеченности, меняющийся не в пользу белых расово-этнический состав страны, мультикультурализм и политкорректность, активно внедряемые либералами80.

В.О. Печатнов также подчёркивает, что мультикультурализм и политкорректность получили особое развитие в период президентства Б. Обамы. Он пишет: «Ликвидация дискриминации сексуальных меньшинств в вооружённых силах, энергично поддержанное Белым домом решение Верховного суда 2015 г. об уравнивании в правах традиционных и однополых браков (в корне изменившее многовековое понятие семьи), активное продвижение новых моральных ценностей внутри страны и за рубежом – всё это вызывало серьёзное отторжение моральных консерваторов. Тройное унижение – экономическое, расовое и социокультурное – создавало мощный синергетический эффект, сфокусированный в основном на белом рабочем классе. Неслучайно голоса белых рабочих депрессивного “ржавого пояса” Среднего Запада стали тем решающим довеском, который обеспечил победу Д. Трампу в 2016 году… То, что эти вчерашние сторонники демократов проголосовали за правопопулистского кандидата-миллиардера, во многом объясняется преобладанием социокультурного отчуждения над экономическим в качестве главного фактора при голосовании»81.

Относительно политической тактики В.О. Печатнов обоснованно полагал, что успех Трампа заключался в том, что он и его команда во главе с С. Бэнноном сумели эффективно использовать данную деморализацию белых в свою пользу. Трамп признал бедственное положение белых и громко и открыто заговорил об этом. Он указал на виновников этого, о чём было сказано выше в его выступлениях осенью 2016 г. Наконец, «Трамп обещал быстро и эффективно решить существующие проблемы и снова “сделать Америку великой”». Его лозунги резко отличались от стерильно-технократических рецептов оппонентов: «отбомбить их к такой-то матери» (о запрещённой в России ИГИЛ), «построить стену и заставить Мексику оплатить её» (о нелегальной иммиграции), «китайские выдумки» (о концепции глобального потепления)82.

В аналогичном ключе позднее объяснила победу Трампа и Х. Клинтон. Ранее она винила в своём поражении Россию, «Викиликс», Дж. Коми и даже Б. Сандерса. Но на этот раз, в сентябре 2017 г., она, рекламируя свои только что вышедшие мемуары «Что произошло», обвинила «миллионы фанатичных белых националистов». Трамп победил, утверждала она, потому что «вполне успешно сыграл на ностальгии, которая вселяла надежду, комфортное состояние, реагировала на обиды миллионов людей, которые были разгневаны достижениями других». Клинтон продолжила: «Это были миллионы белых людей. Да, это были миллионы белых людей»83.

В другом интервью она сообщила, что обращение Д. Трампа к избирателям было «дискриминационным, фанатичным, полным предвзятостей». Но это было услышано той частью избирателей, которые были недовольны тем, «что и как происходит» в стране. «Они реально отреагировали, – продолжала Х. Клинтон, – на его расистские, этнические и сексистские призывы»84. Другими словами, в представлении Клинтон «миллионы белых», проголосовавших за Трампа, по-прежнему были какими-то «отклоняющимися от нормы людьми». Более того, в её комментариях в неявной форме просматривалось, мягко говоря, пренебрежительное отношение к среднеклассовой «белой Америке», которая была обижена и «разгневана достижениями других». Под «другими», похоже, имелись в виду афроамериканцы и латиноамериканцы. Какие у них были достижения в сравнении с белыми, остаётся только догадываться.

В то же время вызывает сомнения следующее рассуждение В.О. Печатнова о выборах 2016 г.: «Выборы стали столкновением двух Америк – уходящей страны белого большинства с его патриархальным семейным и религиозным укладом и наступающей многоцветной и мультикультурной Америки, объединённой не столько доминирующей расой и религией, сколько приверженностью секулярным ценностям мультикультурализма»85. То, что выборы были столкновением двух Америк, не вызывает сомнений. А вот то, что «белая Америка» уходит, а «молодая, многоцветная и мультикультурная» наступает, вызывает большие сомнения. Победил-то пожилой кандидат от «уходящей» Америки, а кандидат «наступающей» – престарелая Хиллари Клинтон, у которой во время избирательной кампании явно наблюдались проблемы со здоровьем, проиграла выборы.

Принимая во внимание изложенный ход избирательной кампании, включая беспрецедентные нападки, оскорбления, издевательства, травлю соперничающими сторонами друг друга, чего не было в предшествующих кампаниях, напрашивается вполне определённый вывод. Уже в 2016 г. произошёл раскол в политической элите США, так сказать, на низком уровне между партийным руководством республиканцев и демократов.

После победы Д. Трампа на выборах было неясно, распространится ли этот раскол и на вашингтонскую элиту. Или вашингтонский истеблишмент, понимая, что Трамп угрожает его корпоративным интересам, сплотится на двухпартийной основе для отпора ему?

Первое полугодие деятельности президента США Дональда Трампа продемонстрировало небывалую до этого напряжённость и разобщённость, охватившие политический Вашингтон в результате его победы. Традиция «первых ста дней», когда нового президента не критикуют ни в СМИ, ни в Конгрессе и дают возможность спокойно сформировать администрацию, выработать основы как внутриполитического, так и внешнеполитического курса, была грубо нарушена. Беспрецедентные политические атаки на Трампа продолжились и после его вступления в должность.

Ведущие либеральные СМИ (и печатные, и электронные), забыв про элементарную порядочность, продолжили, по сути, кампанию травли нового президента. Ими была продолжена также истеричная антироссийская пропаганда. Одним из пиковых её моментов стало бездоказательное, лживое заявление телекомпании «Си-эн-эн» в марте 2017 г. о том, что российский посол в США С.И. Кисляк являлся «одним из российских высокопоставленных шпионов и вербовщиков шпионов в Вашингтоне»86. Абсурдность истеричной антироссийской кампании весной 2017 г. достигла такого уровня, что контакты американских государственных деятелей с российским послом, то есть обычная дипломатическая практика, стали считаться чуть ли не национальной изменой.

Президент и Белый дом ответили на выпады этих СМИ обвинениями их в лживости и продажности. Другими словами, пошли на откровенную политическую конфронтацию с ними. Следует подчеркнуть, что до Д. Трампа ни один американский президент не позволял себе таких действий в отношении СМИ в силу их большого политического риска.

В Конгрессе в марте 2017 г. начались беспрецедентные слушания в комитетах по разведке и других комитетах обеих палат по расследованию якобы имевшего место «сговора» между предвыборной командой Д. Трампа и Москвой, что помогло ему победить на президентских выборах. Аналогичное расследование с лета 2016 г. проводилось и ФБР, которое, как известно, занимается в США и контрразведкой. При этом законодатели-демократы особо не скрывали – они стремились добиться отставки или импичмента президента.

Сказанное означало, что вашингтонский истеблишмент де-факто замахнулся на перечёркивание волеизъявления американских избирателей. Такие действия были беспрецедентными в новейшей истории США и, одновременно, политически довольно рискованными.

В этой связи хотелось бы напомнить, что специальный комитет в Сенате по расследованию уотергейтского инцидента был создан в начале 1973 г., то есть в начале второго срока президентства Ричарда Никсона. Эта и другие меры, а также создание Службы специального прокурора в мае 1973 г. стали ответом парламента на попытку Белого дома посягнуть на корпоративные интересы истеблишмента, точнее – вашингтонской политико-бюрократической элиты.

Без преувеличения можно сказать, что Белый дом Д. Трампа в политическом Вашингтоне в начале его президентства напоминал что-то вроде осаждённой крепости. Приблизительно в таком же положении находился и Белый дом Р. Никсона в конце 1960-х – начале 1970-х годов.

В первые месяцы 2017 г. продолжились и периодические стычки между преимущественно белыми сторонниками нового президента, представителями среднего класса, с одной стороны, и группами национальных меньшинств, сторонников Демократической партии, – с другой. Как известно, победа Д. Трампа на президентских выборах ознаменовалась, среди прочего, массовыми организованными протестами его противников по всей стране, которые порой переходили в погромы, мародёрство и стычки с полицией.

Закономерно возникают вопросы. Почему вашингтонская элита пошла на такие политически рискованные, беспрецедентные в новейшей истории США шаги? Что такого неприемлемого, с её точки зрения, совершил Д. Трамп, что она решилась на проведение расследований, которые были чреваты возможным пересмотром волеизъявления собственного народа?

2.1. Белый дом Дональда Трампа и политический Вашингтон

Вашингтонская политико-бюрократическая элита представляет собой довольно сплочённое корпоративное сообщество, тремя основными компонентами которого являются высшая, несменяемая, так называемая карьерная бюрократия федеральных министерств и ведомств, комитеты и члены Конгресса с их бюрократическими аппаратами и лоббистские фирмы. Члены этой элиты хорошо знают друг друга, годами и десятилетиями взаимно поддерживают друг друга по принципу «ты мне оказываешь услугу, а я тебе», периодически переходят из одного компонента этой элиты в другой.

Высокопоставленный карьерный чиновник, либо член Конгресса, либо высокопоставленный член аппарата комитета Конгресса однажды могут выйти на пенсию, или уволиться, или не переизбраться. При этом их значительная часть оседает в вашингтонских лоббистских фирмах, где они начинают получать гораздо бóльшую (в разы) заработную плату. Их «капиталом» являются связи в правительстве и Конгрессе, они как бы продают свои связи лоббистам, поскольку хорошо знают, к кому надо обратиться для решения того или иного конкретного вопроса для удовлетворения интересов клиентов лоббистских фирм, то есть «специальных интересов». Законодателям запрещено после ухода из Конгресса заниматься прямым лоббизмом год-два. Но это всё легко можно обойти, поскольку другой сотрудник фирмы по поручению бывшего законодателя может обратиться к нужному человеку в правительстве или Конгрессе. И эти нужные люди идут навстречу, выполняют просьбы бывших законодателей или карьерных чиновников, поскольку понимают, что в один прекрасный момент сами могут оказаться в их положении и искать новую работу в лоббистских фирмах.

Так, в начале 2015 г. 75 экс-законодателей вышли из состава Конгресса 113-го созыва. Из них, по данным «Центра за ответственную политику», 36 человек устроились на работу в лоббистские фирмы, то есть 48% – почти половина87. При этом доходы бывших членов Конгресса возрастают во много раз. Если, будучи законодателями, они получали порядка 180–200 тыс. долл. в год, то в лоббистских фирмах их доходы могут превышать 1 млн долл. и даже 1,5 млн долл. в год88. В США такие переходы называются политикой «вращающихся дверей». Количественных данных по переходу бывших карьерных чиновников и сотрудников аппаратов комитетов Конгресса в лоббистские фирмы не имеется.

На деле указанные показатели заметно выше, поскольку многие бывшие законодатели и карьерные чиновники федеральных ведомств устраиваются на работу «советниками» и «консультантами» на фирмы, которые официально не являются лоббистскими. Но они оказывают этим фирмам лоббистские услуги, естественно, за высокую заработную плату. Количественных данных о таких переходах не имеется.

Со своей стороны квалифицированные лоббисты, хорошо разбирающиеся в своей сфере специализации, могут перейти на работу в федеральное министерство в качестве карьерного чиновника или эксперта в аппарат комитета Конгресса. При этом их фирмы, как правило, выплачивают им огромные финансовые бонусы, что является, по сути, взяткой авансом.

У этой элиты имеются в Вашингтоне и свои репортёры, которые в результате утечек конфиденциальной правительственной информации могут опубликовать или обнародовать невыгодную для президента и его команды информацию. Структурной основой вашингтонского репортёрского корпуса является Ассоциация корреспондентов Белого дома – довольно элитарное образование, ежегодно устраивающее свои приёмы, куда приглашаются высокопоставленные гости.

Д. Трамп – новичок в политике и, конечно, мало что знал о том, насколько влиятельна эта политико-бюрократическая элита. Как было сказано в предыдущей главе, похоже, в период избирательной кампании он верил, что в качестве президента сумеет обуздать вашингтонский истеблишмент. Он не понимал, что президентам приходится считаться с корпоративными интересами вашингтонской элиты на компромиссной основе для того, чтобы добиться результативности в своей политике по любому направлению. А своими предвыборными обещаниями «осушить вашингтонское болото» и провести реформы по укреплению этики правительства он, несомненно, напугал эту элиту.

Следует напомнить, что 17 октября 2016 г. Трамп конкретно предложил:

• возобновить запрет чиновникам федеральной исполнительной власти в течение пяти лет после их ухода из правительства заниматься лоббистской деятельностью;

• ввести аналогичный пятилетний запрет для бывших членов Конгресса после их ухода из парламента;

• расширить определение термина «лоббист» и закрыть лазейки, которые позволяют бывшим правительственным чиновникам заниматься лоббистской деятельностью, называя себя «консультантами и советниками»;

• пожизненно запретить высокопоставленным правительственным чиновниками после их ухода из правительства заниматься лоббизмом в пользу иностранных государств;

• реформировать систему финансирования избирательных кампаний с тем, чтобы запретить зарегистрированным иностранным лоббистам заниматься сбором средств в период выборов89.

Нетрудно понять, что первые четыре реформы были бы в случае их осуществления сильнейшим посягательством на корпоративные интересы вашингтонской политико-бюрократической элиты. Если законодатели могут после оставления Конгресса сразу же переходить на работу в лоббистские фирмы и увеличивать свои заработные платы в пять и более раз, то Д. Трамп предложил лишить их такой возможности на пять лет. Какова должна была бы быть их реакция в случае его избрания? Всемерное противодействие ему, что и было сделано, в частности, с помощью расследований его возможного «сговора» с Кремлём.

Предложения по первой и второй реформам вызвали возмущение чиновников федеральных министерств и ведомств. И также после его избрания породили сильное противодействие, в первую очередь, в виде утечек секретной информации в либеральные СМИ. Что касается специальных служб, то Д. Трамп уже во время избирательной кампании начал весьма скептически и даже критически относиться к их оценкам того, что за похищением и обнародованием огромного объёма электронной почты демократов стояла Россия.

Следует напомнить, что 7 октября 2016 г. Министерство внутренней безопасности и Служба директора национальной разведки выпустили совместное заявление, в котором утверждалось, что российское правительство «приказало» осуществить хакерство, то есть похищение почты демократов, с целью «вмешательства в процесс американских выборов». В начале 2017 г. «разведывательное сообщество» пошло ещё дальше. 6 января был обнародован открытый его доклад, в котором утверждалось, что президент России В.В. Путин «отдал очевидное предпочтение избранному президенту Трампу», организовал широкую «кампанию по влиянию» с целью «подрыва общественного доверия к американскому демократическому процессу» и оказания помощи Трампу в том, чтобы быть избранным90.

Д. Трамп к таким оценкам относился критически и до выборов, и после, что, естественно, не могло вызвать к нему положительного отношения со стороны «разведывательного сообщества». Так, во время дебатов с Хиллари Клинтон 9 октября 2016 г. он заявил, что, «как только что-нибудь случается», представители специальных служб заявляют, что «за этим стоят русские», «возможно, не было никакого хакерства, но всегда обвиняют русских».

Также в декабре он напомнил, что представители «разведывательного сообщества» – это «те же люди, которые утверждали, что у Саддама Хусейна есть оружие массового уничтожения»91. Д. Трамп давал понять, что им доверять нельзя, поскольку в 2002–2003 гг. они обманули и американцев, и международное сообщество. Под предлогом необходимости ликвидации иракского ОМУ американцы в 2003 г. вторглись в Ирак, ввергли страну в многолетнюю гражданскую войну, но оружия массового уничтожения, несмотря на колоссальные усилия, так и не нашли. В конечном счёте вторжение обернулось появлением террористической организации ИГИЛ. Начало формы После избрания Д. Трамп предпринял попытки по восстановлению доверия «разведывательного сообщества». Но ответом, среди прочего, стали противозаконные утечки секретной информации о телефонных разговорах помощника по национальной безопасности Майкла Флинна с российским послом С.И. Кисляком, о чём подробнее будет сказано ниже.

Аналогичным образом администрации Д. Трампа сразу же пришлось столкнуться с проблемой утечек конфиденциальной информации из рядов высокопоставленной профессиональной бюрократии федеральных министерств. В политическом Вашингтоне это является обычным делом. При Трампе отличие заключалось в том, что в отношении него кампания противозаконных утечек секретной информации приобрела необычайно широкий размах. Как уже было сказано, таким способом правительственное карьерное чиновничество, в первую очередь, защищало свои корпоративные интересы с тем, чтобы не допустить указанных реформ и «осушения вашингтонского болота». Трамп воспринял эту кампанию как масштабный заговор правительственного чиновничества, направленный против него.

Следует подчеркнуть, что сам новый президент как личность отличался периодическими проявлениями импульсивности и неустойчивости во взглядах, которые, как уже говорилось, дали о себе знать ещё во время избирательной кампании. Нередко свои официально заявленные подходы по некоторым проблемам он менял чуть ли не на прямо противоположные в ходе кампании, называя это «гибкостью». Такие действия не без основания ставили в тупик многих, поскольку было не очень понятно, чего же можно ожидать от Трампа, когда он станет президентом.

На масштабную кампанию утечек секретной информации члены администрации ответили обвинениями в адрес правительственного чиновничества, что оно создало «глубинное государство» c целью дискредитации и подрыва позиций нового президента. Данный термин на русский язык следовало бы более правильно перевести как «теневое правительство». Сам Трамп не употреблял его.

Ведущие СМИ тут же напомнили, что данный термин употреблялся применительно к государствам, где часто происходили государственные перевороты, организуемые «авторитарными элементами». К таким странам обычно относили Египет, Турцию или Пакистан. Применение в отношении США, по их мнению, было неуместно. Однако упоминавшийся Стивен Бэннон, бывший в течение первого полугодия влиятельным стратегическим советником президента, стал употреблять его и в отношении США. Известный республиканец, консерватор, бывший спикер Палаты представителей, консультировавший Д. Трампа во время избирательной кампании, Ньют Гингрич заявил: «То, что президент Трамп узнаёт, является большущей проблемой, созданной силами, находящимися под ним. Я думаю, он шокирован тем, насколько система является враждебной по отношению к нему»92.

Интернет-компания «Брейтбарт» также часто использовала термин «глубинное государство» в своих публикациях. Это делали и другие веб-сайты, радиостанции и другие СМИ правоконсервативного толка, которые отстаивали позицию, что существует «влиятельная секретная клика», участвующая в «заговоре с целью свалить Трампа»93.

Конгресс, начав расследования по возможному «сговору» команды Д. Трампа с Кремлём, действовал аналогично временам Уотергейта в начале 1973 г. Тогда президент-республиканец Р. Никсон после успешного переизбрания и его подчинённые решили поставить под жёсткий контроль бюрократический компонент вашингтонского истеблишмента и, частично, Конгресс с помощью создания так называемого «суперкабинета министров». Законодатели на такое ущемление своих корпоративных интересов ответили, в первую очередь, созданием специального сенатского комитета по расследованию инцидента в вашингтонском отеле «Уотергейт». Летом 1972 г. в штаб-квартиру Демократической партии, располагавшуюся в этом отеле, проникла группа взломщиков, предположительно связанная с Комитетом по переизбранию Р. Никсона. Она была задержана полицией. Несмотря на активные и большие усилия либеральной газеты «Вашингтон пост» по расследованию этого дела, скандал удалось замять. Но в начале 1973 г. в Сенате начались расследования уотергейтского инцидента, скандал стремительно разросся, превратившись в кризис президентства Никсона. Первоначальный замысел по защите корпоративных интересов был забыт. В конце концов в августе 1974 г. Никсон был вынужден уйти в отставку94.

В марте 2017 г. расследования возможного «сговора» в Конгрессе были развёрнуты и с одобрения законодателей Республиканкой партии, которая контролировала обе палаты Конгресса и к которой принадлежал сам Д. Трамп.

Показательно, что министр юстиции Джеф Сэшнс самоустранился от расследования «русского следа», поручив руководство им заместителю Роду Розенштейну. Весной 2017 г. недовольство Д. Трампом даже со стороны республиканцев в Конгрессе было настолько велико, что возможность назначения специального прокурора становилась всё более реальной.

Следует напомнить, что назначение независимого специального прокурора, расследующего возможные противозаконные дела президента, в политической системе США является чрезвычайной мерой. Так, в отношении возможной причастности Р. Никсона к сокрытию информации по Уотергейту создание службы специального прокурора произошло под давлением республиканской фракции Сената в мае 1973 г., когда разгорелся скандал, и президент стал быстро утрачивать поддержку общественности.

20 марта 2017 г. начались публичные слушания в Комитете по разведке Палаты представителей по делу Трамп – Россия. На слушаниях выступили директор ФБР Джеймс Коми и директор Агентства национальной безопасности (АНБ) адмирал Майкл Роджерс. Дж. Коми заявил, что ФБР в рамках своей контрразведывательной функции расследовало, существовали ли какие-либо связи между членами предвыборной команды Д. Трампа и российским правительством и была ли какая-либо координация между ними. Он особо подчёркнул, что расследование также включало выявление того, «были ли совершены какие-либо преступления»95. Далее он добавил, что ФБР сообщило лидерам Конгресса, включая «руководство этого комитета», секретную информацию по этому делу. На данных открытых слушаниях он её обнародовать не мог.

На вопросы к обоим участникам слушаний, повлияли ли российские кибер-специалисты на подсчёты результатов голосований в штатах Пенсильвания, Висконсин, Флорида, Северная Каролина, Огайо, оба дружно ответили: «Нет».

Главная цель демократов на этих и аналогичных слушаниях в других комитетах заключалась в том, чтобы добыть компрометирующую президента информацию, на основе которой можно было бы вынудить его уйти в отставку, возможно, и с помощью процедуры импичмента. Так, сенатор-демократ от штата Вирджиния Марк Уорнер, заместитель председателя сенатского комитета по разведке, в начале мая 2017 г. приватно высказался, что он «ставит два к одному в отношении того, что президент не пробудет на своём посту полный срок». Его представитель по связям со средствами массовой информации добавил, что это может произойти не только из-за расследования дела Трамп – Россия, но, «скорее, из-за всей совокупности вызовов, с которыми сталкивается президент»96.

Республиканцы, помимо русской темы, стремились выяснить у руководителей специальных служб, кто конкретно мог передать либеральной прессе секретную информацию, которая в конечном счёте привела к отставке Майкла Флинна, первого помощника по национальной безопасности в середине февраля 2017 г. Показательно, что Дж. Коми однозначно назвал такие утечки «серьёзным преступлением».

Пожалуй, первым серьёзным подтверждением острого столкновения вашингтонского истеблишмента, включая его «разведывательную» часть, с командой Д. Трампа стала беспрецедентная история с быстрой отставкой генерала М. Флинна. До назначения в администрацию Д. Трампа он руководил Разведывательным управлением Министерства обороны, но был уволен президентом Б. Обамой из-за разногласий относительно роли американцев в Сирии.

Не вызывает сомнений, что М. Флинн был выбран представителями спецслужб, которые противозаконно передали секретную информацию о его телефонных звонках С.И. Кисляку в конце 2016 г. либеральным и ведущим газетам «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», в первую очередь, из-за его пророссийской идейно-политической ориентации. В частности, М. Флинн бывал в России, сидел за одним столом с В.В. Путиным в декабре 2015 г. на приёме в честь десятилетия телекомпании «Раша тудей», давал ей интервью. В отличие от американских телевизионных сетей, российская компания предоставляет возможность высказываться тем американским экспертам и деятелям, позиция которых отличается от доминирующего идейно-информационного потока господствующих либеральных СМИ и которым, как следствие, доступ в эти средства массовой информации закрыт.

«Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс» начали всячески раздувать переданную им конфиденциальную информацию о том, что М. Флинн не полностью информировал вице-президента М. Пенса о своих контактах с российским послом. В сущности, это был пустяк. Но он превратился в большую проблему в условиях антироссийской истерии, разгоревшейся в Вашингтоне. В итоге помощник по национальной безопасности 14 февраля 2017 г. был вынужден уйти в отставку. Шаг был беспрецедентный, поскольку с момента вступления Д. Трампа в должность не прошло и месяца.

После отставки М. Флинна либеральные журналисты назвали сотрудников спецслужб, совершивших, по сути, должностные преступления, «патриотами» и «скрытыми героями». А отставку восприняли как победу «свободной и независимой прессы»97.

Иной была реакция на отставку М. Флинна консервативных СМИ. Консервативный телеканал «Фокс ньюз» всю эту историю охарактеризовал как «ещё одну битву между президентом и прессой», подчеркнув, что публикация в «Вашингтон пост» о контактах Флинна с Кисляком вынудила первого уйти в отставку. Однако эта публикация была бы невозможной «без сотрудничества со стороны девяти неизвестных высокопоставленных сотрудников, которые передали информацию» с целью подорвать позиции президента. При этом Д. Трамп в своём твиттер-комментарии подчеркнул: «Реальная проблема в данном случае заключается в том, почему так много противозаконных утечек исходит из Вашингтона»98.

Обозреватель «Брейтбарт» Джоел Поллак полагал, что во всей этой истории более серьёзной является проблема, «были ли вовлечены американские разведывательные службы в то, что можно рассматривать как политический шпионаж против только что избранного нового правительства». Обозреватель консервативного журнала «Нэшнл ревью» Дэвид Френч написал, что из-за скандала следовало бы обвинить тех, кто «осуществляет утечки конфиденциальной информации» в том, что они «помогают создать и поддерживать атмосферу национальной тревоги и даже (местами) откровенной истерии»99.

Вступив в должность президента, Д. Трамп с удовлетворением подчеркнул, что это произошло вопреки предсказаниям либеральных СМИ. 28 января 2017 г. в своём Твиттере он написал: «”Нью-Йорк таймс” неверно оценила меня с самого начала. Утверждала, что я проиграю праймериз, а затем основные выборы. Фейковые новости». Затем добавил, что «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост» во время избирательной кампании выдавали о нём «лживую и гневную» информацию100