За «белыми пятнами» нашей истории

С использованием всех вышеперечисленных материалов, литературных источников и осмотра местности выполнена реконструкция архитектурно-паркового ансамбля имения «Щитинка» в первой половине XIX в. (рис. 3, 4), создана модель большого дома имения (рис. 12, 12а) в его первоначальном виде (1761–1812 гг.).

Рис. 3. Схематический план имения «Щитинка» (реконструкция)

Рис. 4. Общий вид размещения большого дома имения «Щитинка» и второй плотины (реконструкция)

Основными достопримечательностями имения «Щитинка» были: уникальная водяная мельница и её плотины, большой каменный дом, прекрасный парк на левом берегу р. Тускари и английский парк (почти лес) на правом берегу реки.

Грустная судьба досталась этому прекрасному проекту А. Ринальди.

В 1812 г. французы-грабители разорили имение «Щитинка». Частично взорвали большой каменный дом и увезли всё, что было в нём ценного, – от медной крыши до уникального цветного, наборного паркета, созданного Шереметьевскими мастерами[1] по рисункам А. Ринальди.

Правда, паркету[2] повезло, и он сейчас находится в одном из маленьких музеев Парижа. К сожалению, пока не удалось получить из Франции фотографию этого паркета.

После восстановления большого дома в 1817 г. его несколько видоизменили. Спрямили закруглённые архитектором торцы здания в парадной части дома и главный подъезд, но сохранили чёрную винтовую лестницу и закруглённый задний торец здания в жилой части дома.

Удалось найти фотографию дома конца 30-х годов ХХ в. в таком изменённом виде.

На фотографии (Рис. 5) запечатлён момент затопления имения при срыве плотин прудов на р. Виногробль.

Рис. 5. Фотография большого каменного дома в «Щитинке» в 30-х годах ХХ в. Курский областной краеведческий музей

В феврале 1943 г. многострадальный дом снова взорвали, но теперь уже немцы. От дома почти ничего не осталось. Только подвал парадной части дома, подклеть дома, выполненная из блоков тёсаных природных камней, и, частично разрушенные, стены парадной части дома.

После Великой Отечественной войны полуразрушенный дом полностью перестроили. Пробили окна в подклети, пристроили новую лестницу, убрали мезонин, вместо одного очень высокого этажа сделали два, укоротили парадную часть дома. Организовали водяное отопление, местное водоснабжение и канализацию.

Парадным стал фасад, смотрящий в парк, а не на реку, как было задумано А. Ринальди.

Жилую часть дома восстанавливать не стали.

Рис. 6. Фотография фасада большого каменного дома в «Щитинке», 60-е годы ХХ в. Личный архив С. С. Королевской

3.1. Парки, планировка имения и его хозяева

Антонио Ринальди был не только выдающимся архитектором, но и прекрасным дизайнером парков и декоратором помещений.

На левом берегу р. Тускари в имении «Щитинка» на площади около 5 гектаров до сих пор располагаются остатки прекрасного парка[3] (Рис. 3).

Общая планировка имения и парка геометрична, что характерно и для более поздних творений А. Ринальди.

В плане имение разбито на 4 части (квадранта), ограниченные аллеями из лип (тёмные аллеи) (Рис. 3).

В центре пересечения аллей располагался большой, тенистый клён, у основания которого была круговая лавочка. Клён был посажен при закладке парка в середине XVIII в. По воспоминаниям людей, видевших его в конце XIX в., его комель был в два обхвата. Значит, дереву было не меньше 130 лет.

Пересекаясь в едином центре, но со сдвигом в 45 градусов, были посажены аллеи из кустов (светлые аллеи).

Звёздообразное расположение аллей подобно расположению аллей из лип в парке около дворца гетмана в г. Батурине, который проектировал и начинал строить А. Ринальди.

Это обстоятельство дополнительно подтверждает, что автором проекта имения «Щитинка» был А. Ринальди.

Исследователям творчества А. Ринальди известно, что архитектор всегда сам выбирал место для воплощения своего проекта.

Так что, вероятно, и место строительства для «Щитинки» выбирал сам А. Ринальди.

Подтверждает последнее предположение место расположения большого каменного дома: на небольшом плоском холме, на краю крутого обрыва, с парадным фасадом, обращённым на широкие, свободные тогда от леса дали. Такие места любил и выбирал для своих проектов А. Ринальди.

Впрочем, крутой обрыв, возможно, был создан искусственно при строительстве плотин мельницы. Землю части холма использовали для создания тела плотин. Сначала строили короб из дубовых брёвен[4], а затем заполняли его грунтом.

В квадранте верхней левой четверти парка XVIII–XIX вв. располагалось имение «Щёкинка» с большим деревянным господским домом курского воеводы Федосия Михайловича Щёкина (1725–1795 гг.).

Остальные три квадранта парка принадлежали Илье (1746–1805 гг.) и Наталье (1746–1805 гг.) Брежневым.

Квадранты парка, принадлежавшие Брежневым, были заняты: один – огородом, второй – садом. В саду росли яблони и груши, вишни, орехи и редкие тогда сливы.

Огород был разбит на несколько куртин с разными культурами. В одной из куртин росли сосны.

В имении всегда было очень много разнообразных цветов…

В нижнем левом квадранте парка (Рис. 3) располагался большой каменный дом и хозяйственные постройки: баня с прачечной, колодец питьевой воды, конюшня, каретная, псарня с сокольничьей, беседка-ротонда – летняя столовая семьи, купальня на пруду и оранжерея, где росли даже персики и виноград.

Купальня была резная, деревянная, на кирпичном основании[5].

Об английском парке на правом берегу р. Тускари известно немного. До нас не дошло сведений о его первоначальном виде. Известно только по исследованию ботаников, что флора в нём очень разнообразная и отличается от местной, а значит, этот парк создан искусственно.

Уже в конце XIX в. его называли «Перепёлкинский лес».

Располагается он и сейчас на правом берегу р. Тускари на площади около 10 гектаров и известен как урочище Шуклинка[6].

3.2. Мельница и плотины

Мельница в с. Муравлёво вплоть до начала XX в. была самой крупной в г. Курске. Строилась она по Указу Курской воеводской канцелярии, введена в строй в 1756 г., имела 13 постав (6), включая мукомольные жернова, крупорушку, лесопилку и другие механизмы.

Судя по году ввода в строй этой мельницы и, учитывая, что строительство столь сложного сооружения и его плотин в условиях XVIII в. заняло, вероятно, не менее 4–5 лет, можно сделать вывод, что её проект выполнен А. Ринальди в самом начале его карьеры в Малороссии (1751–1752 гг.). То есть он выполнялся параллельно с проектом дворцов гетмана в гг. Батурине и Глухове.

Очень интересно были спроектированы плотины мельницы.

Так как 13 постав мельницы было невозможно расположить поперёк небольшой реки, то плотина мельницы была выполнена в виде буквы «Г». Длинная её часть, с размещёнными на ней поставами мельниц, располагалась вдоль, по берегу реки, а короткая перекрывала реку. Параллельно длинной части плотины вырыли канал стока воды (Рис. 3).

Плотина была земляная, обшитая дубовыми брёвнами, высотой около 4 м. Над короткой частью плотины и каналом стока воды был мост, по которому шла новая дорога в г. Курск и на Москву через с. Муравлёво (Рис. 3).

Чтобы организовать пруд перед большим домом, была построена вторая плотина, которая поддерживала уровень воды в пруду, регулируя её сток (с учётом числа работающих постав). Она тоже была земляная, со ступенчатым протоком воды, обшита дубовыми брёвнами и имела мост.

Мост через вторую плотину, завершая старую дорогу из Курска, вёл к парадному подъезду большого каменного дома. Он, как и обшитый дубовыми брёвнами отвесный берег пруда перед домом, был украшен решёткой с изображением лилий и венков из колосьев (по другим сведениям, из листьев), перевитых лентой (Рис. 2).

В XVIII – начале XIX в. мельницы и их колёса были деревянными, но к концу XIX в. колёса мельниц заменили на более современные гидравлические турбины.

Фундаменты мельниц были построены так прочно, что, когда их решили взорвать в 30-х годах ХХ в., это удалось сделать только с третьей попытки.

Сами мельницы их последний хозяин сжёг в 1918 г. перед тем, как уехать за границу.

3.3. Материалы, использованные при строительстве, детали декора

При строительстве дворца гетмана в г. Батурине использовались тёсаные природные каменные блоки (примерно 1,0х0,8х0,6 м, весом более тонны), которые и в «Щитинке» использованы для подклети большого каменного дома имения.

Доставлялись эти блоки по рекам Сейм и Тускарь, связывающим г. Батурин с г. Курском. Этот вывод следует из того, что ещё в конце ХХ в. на берегу р. Тускари в районе Щетинки лежали несколько блоков, оставшихся от строительства дома.

А. Ринальди был зачинателем использования естественного камня при строительстве зданий в России. В г. Батурине и в «Щитинке» он это сделал впервые. Но только в Санкт-Петербурге архитектор смог широко воплотить свою идею, создал множество каменных зданий и вершину своего творчества – Мраморный дворец.

Предпосылки к использованию естественного камня для А. Ринальди создало наличие камня в районах городов Глухова и Киева и привычное для него использование подобного камня для строительства в Италии.

Стены большого каменного дома «Щитинки» были из красного кирпича на белой известковой кладке. Кирпич, видимо, изготовлялся на месте строительства. Глины, извести и дров в этих местах было много.

На фронтоне большого дома располагался герб Российской империи.

До 1812 г. крыша дома была медной, с 1817 г. – железной.

Верх высоких окон парадной части дома украшали витражи. Два из них существовали ещё и в 70-х годах ХХ в.

По словам свидетеля (С. С. Королевская), витражи были выполнены в виде мозаики из фрагментов разноцветного стекла и оформлены как три букета астр синего, красного и жёлтого цветов с яркими зелёными листьями (Рис. 7). Зелёные фрагменты стекла, возможно, имели огранку и искрились на солнце, подобно драгоценным камням, и даже флуоресцировали.

Возможно, что в витражах «Щитинки» было применено урановое стекло. В этом случае это одно из первых его применений в России. Широко урановое стекло стали производить только через 70 лет (после 1830 г.).

«Благодаря добавлению в стеклянную массу соединений урана стекло имеет особые преломляющие свойства и красиво блестит, а также часто флуоресцирует зелёным светом под действием ультрафиолетового излучения. Оттенки уранового стекла варьируются от канареечно-жёлтого до почти изумрудного и даже коричнево-оранжевого» (Л.17).

Где изготовлялись витражи для «Щитинки», неизвестно. Но в то время (с 1735 г.) их изготовляли (только для нужд императорского дома) на будущем Императорском (с 1792 г.) стеклянном заводе в Санкт-Петербурге, который до начала 1770-х гг. назывался Петербургским казённым стеклянным заводом.

Широкое распространение витражей в России началось только с 20-х годов XIX в., продолжаясь и в начале XX в. Однако эти витражи отличались от витражей XVIII в. техникой исполнения.

Рис. 7. Фото окна с витражом, 60-е годы ХХ в. Видна необычная рама верха окна

Так как витражи из «Щитинки» были выполнены в технике мозаичного набора, то они были одними из первых в России.

Жаль, что им не уделили должного внимания, и последние из них, по словам свидетеля, в 70-х годах ХХ в. просто распались на отдельные фрагменты.

Остаётся только удивляться, как хотя бы два из этих витражей пережили два взрыва большого каменного дома в 1812 и 1943 гг…

Вероятно, рисунки витражей, как и вся остальная отделка интерьеров дома, были созданы А. Ринальди. Отделка интерьеров была очень красивой. Иначе французы не стали бы вывозить её элементы из имения, тем более помещать их в музей.

По воспоминаниям потомков хозяев «Щитинки», всё бельё, посуда и столовое серебро в большом доме до 1812 г. были помечены императорской короной…

Из сооружений имения «Щитинка» сохранилась: часть первой земляной плотины мельницы, стойки опор второй плотины, колодец, кирпичное основание купальни (Рис. 8), руины беседки-ротонды – летней столовой (Рис 9), окна которой когда-то были украшены решёткой с «цветком Ринальди»[7] – лилией (Рис. 10).

Термин «цветок Ринальди» широко известен в литературе и архитектуре.

Рис. 8. Руины кирпичного основания купальни

Рис. 9. Руины беседки-ротонды 2009 г. Верх ротонды перестроен

Рис. 10. Схема рисунка решётки на окнах беседки-ротонды По свидетельству В. П. Черкашина, 2010 г.

Рис. 11. Ворота Петерштадта. Литография, 1865 г.

Решётка на окнах беседки-ротонды в «Щитинке» созвучна с решёткой ворот Петерштадтской крепости (музей-заповедник «Петергоф»), созданной А. Ринальди в самом начале его деятельности (1755 г.) в Санкт-Петербурге (Рис. 11). Те же перекрещивающиеся кованые полосы, скреплённые розеткой цветка. Но на верхней закруглённой части решётки в «Щитинке» – изображение лилий, а в Петерштадте – воинские доспехи: шлем, щиты, знамёна, копья, увитые пальмовыми ветвями.

Решётка ворот в Петерштадте сохранилась только на литографии второй половины XIX в. Сейчас её восстановили, используя эту литографию.

Решётки на окнах ротонды в «Щитинке» существовали ещё в середине ХХ в., но, как и ворота имения, были сданы на металлолом…

3.4. Большой дом. Планировка помещений

Один из принципов работы, применяемых А. Ринальди, известен по исследованию Кючарианц Д. А.: «Для сооружений Ринальди характерна любовь к закруглённым линиям, стремление к смягчению строгих архитектурных форм, что придавало им особую живописность» (Л.7, с. 188).

Этот принцип воплощён в большом доме имения «Щитинка».

В семье потомков хозяев «Щитинки» сохранились воспоминания о планировке большого каменного дома.

В обращённой фасадом к реке парадной части дома, которая имела один, но очень высокий этаж, располагались: большая и малая гостиные, кабинет хозяина, библиотека, полукруглая прихожая и парадная лестница, ведущая в жилые помещения хозяев. В прихожей стояло чучело медведя с подносом для визиток в лапах.

Пол в парадной части дома и в покоях хозяев до 1812 г. был из разноцветного наборного паркета по рисункам А. Ринальди.

После восстановления дома в 1816–1817 гг, когда у хозяев уже не было достаточно средств, да и мастеров, подобных Шереметьевским и А. Ринальди, тоже, пол в жилых помещениях сделали из толстых дубовых досок, а в парадных комнатах из дубового паркета.

Рис. 12. Модель большого дома в «Щитинке» (1761–1812 гг.), реконструкция. Архитектор – Локтионов С. С. на р. Тускари в имении «Щитинка»

Внутренние помещения дома были украшены лепниной с растительным орнаментом. Остатки этой лепнины видели даже в середине ХХ в. при разборе завалов от взорванной части дома.

Местные жители разобрали то, что осталось от жилой части дома после взрыва, для строительства дач. После войны 1941–1945 гг. любой строительный материал был дефицитен…

Подклеть дома была высотой около 3 м.

В центре парадного фасада первоначально было полукруглое крыльцо, с которого в обе стороны вели полукруглые лестницы. Над крыльцом был полукруглый балкон с выходом из мезонина (рис. 12). Балкон и крыльцо были украшены решётками.

Из прихожей парадной части большого дома в обе стороны вниз шли лестницы в помещения, расположенные в подклети, которые использовались как раздевалки и туалеты для гостей во время большого приёма и для хранения разной утвари.

В качестве столовой во время приёмов использовали малую гостиную. Семья обычно пользовалась малой столовой, связанной с буфетной и господской кухней. Летом семья обедала в беседке-ротонде, вечерний чай подавали в хорошую погоду на балконе, а в ненастную – на крыльце дома…

В целом парадный подъезд (до 1812 г.) большого каменного дома (проект 1752 г.) был предшественником будущего творения А. Ринальди – аналогичного подъезда в павильоне Катальной горки (музей-заповедник «Петергоф») (Рис. 13).

Рис. 13. Павильон Катальной горки в Ораниенбауме (проект А. Ринальди, 1755 г.)

После 1817 г. круглый подъезд заменили аналогичным прямоугольным, сохранив решётки ограждения. В ХХ в. над балконом сделали навес.

Большой дом в плане был похож на букву «Т».

Рис. 12а

Жилая и хозяйственная части дома – ножка буквы «Т» (рис. 12, 12а) – в плане примыкали к парадной части под углом около 70 градусов и состояли из 3 этажей, не считая глубокого подвала.

На первом этаже, окна которого были выше уровня земли примерно на 2 м, располагались чёрные хозяйственные помещения, кухня прислуги в доме. Связь с парадной частью дома этот этаж имел только через чёрную лестницу и помещения подклети.

На втором этаже, связанном с парадной частью дома, располагались: кухня хозяев, буфетная, столовая семьи, девичья и комнаты прислуги в доме.

На третьем этаже были спальни хозяев, детские, комната гувернёра, гостевые комнаты.

В мезонине размещались классная комната для детей и комната учителя.

По традиции тех лет в XVIII в. и первой половине XIX в. образование детям давали домашнее.

В дальнем конце жилой части дома была чёрная винтовая лестница.

Печи отопления дома топились из подвала, где хранился и запас дров.

В жилых помещениях панели отопления были выполнены из красивого бело-синего изразца. Отопление помещений осуществлялось не только дымовыми газами, но и горячим воздухом.

В больших комнатах (спальни с будуарами) перегородки были из дубовых досок и не доходили до потолка.

Размер комнат был разным – от 16 до 40 кв. м.

В столовой и малой гостиной были развешены портреты семьи хозяев имения первой половины XIX в. и их предков.

К сожалению, эта галерея портретов почти утрачена. Хотя все портреты галереи демонстрировались в Курском областном краеведческом музее ещё в 1947 г.

Исключение составляют два изображения Петра I. Это портрет императора в гробу работы художника И. Н. Никитина (1680–1742 (?) гг.) (?) с длинной авторской надписью[8] и портрет Петра I с Минервой. Эти работы хранятся сейчас в Курском краеведческом музее в дореволюционном фонде (Рис. 14). Их, как портреты из «Щитинки», в 1998 г. я смогла опознать уверенно, так как знала их по семейным преданиям. Знала даже место их хранения в доме.

Оба портрета входили в приданое первой хозяйки имения – Натальи.

Рис. 14. Портрет Петра I в гробу. И. Н. Никитин (?). Холст, масло, 68х85 см, № 11684. Курский областной краеведческий музей

Большой каменный дом в «Щитинке» был первым каменным домом в Курске. В то время даже дом наместника был деревянным на кирпичном фундаменте…

Сейчас от всего большого каменного дома сохранились только подвал и подклеть парадной части дома, часть стен парадной части и кусты турецкой сирени трёх цветов, посаженные под окнами задней, жилой части дома, взорванной в феврале 1943 г. при отступлении фашистов из Курска.

Кусты сирени позволяют определить, где и как располагалась и каков был размер жилой части дома (длина – около 70 м)…

3.5. История и легенды имения. Историческое изменение названия местности

Деревня Муравлёва была известна уже в XVII в., но в начале XVIII в. вследствие частых набегов крымских татар местность вокруг деревни обезлюдела.

По преданию старожилов, первые поселенцы вновь появились в деревне (позже село) Муравлёва около 1709 г., после Полтавской битвы. Это были русские, получившие землю в пустующей тогда местности. До строительства постоянных деревянных домов они жили в глинобитных мазанках, строить которые научились у малороссов.

В начале XIX в. в селе было уже более 500 дворов (до 3 000 человек).

В конце XVIII в. с. Муравлёво знали как «Щёкинка» (иногда Николаевское, Никольское – по имени храма).

Это было связано с тем, что мельница и часть имения «Щитинка» принадлежали коллежскому асессору, воеводе г. Курска – Ф. М. Щёкину, позже – его потомкам по женской линии, имевшим разные фамилии.

В 1770 г. (?) воевода освятил построенный на «собственные средства (?)» деревянный одноглавый храм в честь Святого Николая Чудотворца.

По какому праву Ф. М. Щёкин владел этой недвижимостью, неизвестно, но поселился он с семьёй в с. Муравлёво после освящения Николаевского храма, когда мельница работала уже 14 лет. Это обстоятельство позволяет проследить жизнь потомков воеводы по метрической книге этого храма, которая сохранилась за период 1814–1849 гг.

Купить эту мельницу и часть имения Ф. М. Щёкин не мог, так как принадлежал к обедневшей дворянской семье и владел всего лишь 2 душами крепостных. Правда, он женился на богатой наследнице, но и у неё было только 200 душ крепостных. Мельница же и имение стоили значительно дороже.

Средств для строительства храма у Ф. М. Щёкина тоже не было, но считается, что построил он его на собственные средства.

Более вероятно, воевода получил мельницу и имение в подарок, который по средствам было сделать только К. Г. Разумовскому. За какие заслуги был сделан столь щедрый подарок, можно только предполагать. Наиболее вероятно, что воевода опекал малолетних хозяев «Щитинки», отвлекая своим званием внимание окружающих от них.

Храм также, вероятно, входил в комплекс имения «Щитинка», его проект тоже принадлежал А. Ринальди, и построен он был, как и мельница, на средства воеводской канцелярии.

Среди гостей имения «Щёкинка» было много видных граждан гг. Курска и Санкт-Петербурга. Был в «Щёкинке» и курский губернатор (1831–1834 гг.) Павел Николаевич Демидов (1798–1840 гг.), который даже крестил одного из младенцев.

Во второй половине XIX в. последний наследник Ф. М. Щёкина, носивший фамилию Балычевцев, за долги передал своё имущество курскому купцу Перепёлкину.

До 60-х годов XIX в. три четверти имения «Щитинка» принадлежали семье и потомкам помещика Ильи Брежнева (1746–1805 гг.), женатому на племяннице и воспитаннице К. Г. Разумовского – Наталье (1746–1805 гг.). Имение «Щитинка» было частью её приданого, которое ей дал дядя и посажёный отец – гетман Малороссии.

Илья носил фамилию Брежнев, родился в обедневшей семье, но ему принадлежала древняя столбовая грамота[9] князей Оболенских, потомки которых носили больше 20 разных фамилий (Оболенские, Золотые, Серебряные, Красные, Зелёные, Лыковы, Репнины и др.).

Поселились Илья и Наталья в «Щитинке» сразу после их свадьбы[10] в 1761 г., когда обоим молодожёнам едва исполнилось по 15 лет.

Кроме имения «Щитинка», у них был ещё и большой деревянный дом в Ямской слободе г. Курска, против Введенского храма, который изображён на Военно-топографической карте Ф. Ф. Шуберта (трёхвёрстке).

В районе «Щитинки» в 1761 г. храма не было, поэтому Илья и Наталья и их потомки были приписаны к новому Введенскому храму Ямской слободы.

Этот храм имел 3 причта. Сохранилось несколько метрических книг одного из 3 причтов, где отражалась только жизнь Ямской слободы в начале ХХ в.

Сведения о жизни Ильи и Натальи и их потомков, которые, вероятно, были в книгах первого причта, к сожалению, утрачены.

По семейным преданиям потомков Ильи и Натальи, К. Г. Разумовский часто приезжал в «Щитинку». Обычно его сопровождал предводитель курского дворянства Пётр Иванович Анненков (1746–1830 гг.) или белгородский губернатор, позже курский наместник Пётр Семёнович Свистунов (1732–1809 гг.). Его поместье было на пути из Батурина в Курск, и К. Г. Разумовский, направляясь в «Щитинку», заезжал за ним.

Был в «Щитинке» и наместник Малороссии и великий полководец Пётр Александрович Румянцев-Задунайский (1725–1796 гг.) во время своего недолгого пребывания в Курске в 1780 г.