Из космоса с любовью

Глава 1

ПОЦЕЛУЙ СНОБА

Я плелась, стараясь держаться боком или спиной к гигантскому экрану, который в режиме онлайн демонстрировал космические просторы. Зачем, ну зачем крутить эту гадость?.. Почему медик ошибся с дозировкой снотворного? Я должна еще спать, раз шаттл не прибыл в пункт назначения! Только бы добраться до медотсека, хоть бы успеть…

С тихим щелчком отворилась дверь. Прямо перед моим носом появилась широкая мужская грудь, прикрытая рубашкой из белоснежного шелка.

— Девушка, вам плохо? — Голос мужчины хорошо поставлен, внушает доверие, а участие кажется неподдельным.

И я решилась на глупость.

— Очень плохо!..

Не поднимая взгляда, я шагнула вперед и толкнула мужчину обратно в комнату. Он послушно отступил и даже не охнул, когда я на него набросилась. Я обвилась вокруг него голодным удавом, скрестила ноги на пояснице, оплела руками шею и уткнулась лицом в плечо. Все… Не оторвать. А он и не пытался. Попятился еще немного — и рухнул на мягкий диван.

Я оказалась у незнакомца на коленях, вцепившись в него клещом, и была безумно счастлива. Клянусь сверхновой, так низко еще я никогда не падала!

Паника отступала — я ощущала чужое тепло, слышала легкое дыхание другого человека, что успокаивало лучше всяких лекарств. И вскоре совесть очнулась и дала о себе знать. Я напала на человека, вломилась в чужой номер на космическом корабле леранцев, трепетно относящихся к частной собственности! Если мужчина пожалуется, самое легкое наказание — штраф, на который уйдет значительная часть моих накоплений. А он обязательно пожалуется, если срочно не извинюсь. Придется признаться в своей постыдной слабости, пусть лучше смеется, чем злится.

— Простите, — проговорила через силу, — у меня паническая атака.

— Я понял. Боитесь летать?

Низкий приятный голос мужчины немного холоден. Тон аристократа, узревшего в своем салате жука, но отчитывающего повара вежливо и отстраненно.

— Нет, только приземляться. Мне еще повезло, некоторые вообще боятся космоса… Простите, я не хотела доставлять вам неудобства.

Мужчина не стал заверять, что все в порядке и он рад помочь, а красноречиво промолчал — не джентльмен, значит.

Шаттл едва заметно содрогнулся — я вонзила ногти в чужое плечо.

— Простите…

— Как вы вообще куда-нибудь летаете? — невозмутимо поинтересовался незнакомец, словно не его только что оцарапали со всей дури.

— С подругой или таблетками. Но Карина опоздала, а лекарство перестало действовать до прилета… — Я замолчала, всей кожей ощущая, как шаттл выходит на орбиту Лерана.

— У подруги вы тоже на коленях сидите?

Насмешливый вопрос возмутил до глубины души.

— Нет! Она меня за руку держит!

— То есть это лишь мне повезло?

Судя по голосу, мужчина беззлобно улыбался. Но как же я не люблю подтрунивания! Мне хватало подколок ворчливого начальника, хочу в отпуске от этого отдохнуть.

— Сожалею, что из-за меня вы испытываете неудобство, я постараюсь как-то компенсировать это.

— Успокойтесь, я всего лишь пытаюсь вас отвлечь, — сухо произнес незнакомец. — Как это делает подруга?

— Разговорами… Мы и познакомились с ней в медотсеке, когда летели с Земли на Фиору работать. Я вцепилась в ее предплечье и не отпускала, пока Карина не укусила…

— Радикально, — хмыкнул мой спаситель.

Шаттл вновь дрогнул.

Крепче обняв незнакомца, заныла ему в плечо:

— Я должна еще спать… дурацкое лекарство!

— Дело не в нем, мы сбились с расписания из-за поля астероидов, — любезно пояснил мужчина.

Он еще что-то говорил, но я не могла уловить смысла слов. До меня вдруг дошла пикантная особенность ситуации: в одном пеньюаре черничного цвета я сидела на коленях у незнакомца.

Слушая его приятный, богатый интонациями голос, я ощущала тепло жилистого тела, вдыхала запах и не только успокоилась, но и расслабилась. Туалетная вода у незнакомца замечательная — терпкая и свежая. Я опознала ноты горькой полыни, лимона и вербены.

Остро тянуло взглянуть на мужчину, выбравшего аромат, который пришелся мне по душе. Раньше чужой парфюм оставлял равнодушной, сейчас же надышаться не могла, даже попробовать на вкус захотелось, лизнув теплую кожу…

Что со мной? Я ни разу в жизни не реагировала настолько бурно на мужчин. Неужели у нового снотворного побочный эффект? В испуге я поерзала, и незнакомец прерывисто выдохнул. Ох, бедный, я ему наверняка отсидела ноги!..

Подняв голову, утонула в голубых глазах. Смуглый блондин с короткой модной стрижкой так же смотрел на меня, но пристально и, чую, осуждающе. И, о звездный ветер, цвет глаз его стал ярче! Небесные, почти синие могли принадлежать только леранцу — в зависимости от настроения радужка меняла оттенок.

Как же мне «повезло»… Я запрыгнула на представителя самой принципиальной расы Вселенной! Если он пожалуется, меня даже на планету не пустят. Плакал мой отпуск, первый за три года.

Запаниковав, попыталась сбежать — блондин придержал меня за бедра.

— Новый приступ? Тише…

Я окаменела, когда теплые губы накрыли мои. Мысль, что на Леране тоже целуют девушек, когда у них истерика, затерялась в острых ощущениях. Настойчивые, безудержные прикосновения чужих губ — и я, ошеломленная, разучилась дышать.

— О-го-го! Я помешал? Сейчас выйду!

Я буквально слетела с колен леранца, но недалеко — он успел обвить руками за талию и усадить рядом.

Застыв у порога, на нас пялился брюнет в белых брюках и рубашке веселенькой расцветки.

— Успокойся, Эмиль, — приказал мой незнакомец хрипло. — У девушки паника из-за посадки.

— Теперь это так называется? — Брюнет окинул меня масленым взглядом и хохотнул: — А раньше они сразу сознавались, что из клуба Глубокого космоса!

Рука на моей талии напряглась.

— Это правда?

Я не сразу поняла, о чем они. Клуб Глубокого космоса… знакомо и, кажется, провокационно? Точно! Так себя называют коллекционерки, спящие с инопланетянами обязательно в открытом космосе.

Рука зачесалась — так сильно захотелось влепить пощечину. Только кому из мужчин, я не определилась.

— Это не я лезла целоваться! — фактически прошипела леранцу в лицо. — Так что это вы из клуба, не я!

Растерявшись, он ослабил хватку, и я соскочила с дивана. Куда и подевалась паника? Я твердо стояла на ногах и готова снести гору со своего пути.

К счастью, не пришлось: мужчина, обвинивший меня в аморальном поведении, сам отодвинулся в сторону и радостно заявил:

— Маркус, а она горячая штучка!

Поравнявшись с ним, я мстительно наступила на ногу в дорогушей кожаной туфле и тут же вылетела в коридор. Решив не обращаться в медотсек, рванула сразу в свою каюту.

Звездная пыль! Как же я начудила… И что теперь будет? Хотя о чем я? Это он меня поцеловал. Как его?.. Маркус. И он не станет отрицать — честь не позволит. Значит, никаких претензий.

Коснувшись ладонью пылающих губ, застонала. Вот только что делать с воспоминаниями? Это был лучший — без преувеличения! — поцелуй в моей жизни. Или же я просто слишком давно одна? Может, подруга права и действительно пора отпустить прошлое и закрутить хотя бы несерьезный роман? Если точно знать, что отношения ни к чему не приведут, обжечься нельзя.

— Уважаемые дамы и господа, — мягкий женский голос вырвал из размышлений, — наш шаттл «Звезда Риона» совершил посадку в самом большом космопорту Лерана. Добро пожаловать на Марийские острова!

Смешно, а стычка с леранцами принесла пользу: паника на время оставила меня в покое.

Выходя из номера с небольшой сумкой через плечо, я сильно нервничала: не хотела встречаться с леранцем и жаждала поскорее узнать, что с Кариной. Она могла не успеть — все же поездка спонтанная. Но могло произойти и что-то страшное. Например, несколько дней назад на Фиоре случилось масштабное столкновение пассажирских флаеров, пострадали люди…

Усердно отгоняя дурные мысли, я в числе первых прошла необходимые процедуры и тут же включила планшет. Звонко пискнув, пришло текстовое сообщение от Карины: она опоздала на рейс и все объяснит при встрече, которая состоится, как я узнала спустя несколько минут, лишь на следующий день. Да, странно начинается совместный отпуск…

Поколебавшись немного, решила забрать и чемодан подруги, чтобы она не искала завтра, благо на багажной ленте немного красных и лишь один — оттенка адского пламени, как называла его с гордостью Карина. Бирка подтвердила, что он принадлежит госпоже К. Арефьевой.

Поставив чужой чемодан поверх своего зеленого, я осторожно направилась к выходу, то и дело оборачиваясь назад и бдительно следя, чтобы не потерять свои вещички.

Удар о жесткое тело — и знакомый голос ошарашил:

— Осторожнее! Здесь опасно витать в облаках.

Толком не соображая, я подняла голову и утонула в голубых глазах давешнего незнакомца, точнее, уже знакомца.

— Девушка с паранойей? — Темно-русые брови Маркуса взлетели на лоб. — Вы?

— Я-я! — Остро захотелось сказать какую-то гадость: — У вас зрение плохое или преждевременный склероз начался, что быстро забываете людей?

Мужчине немного за тридцать, и ни очков, ни контактных линз он, кажется, не носил, но меня жутко тянуло съязвить, хоть обычно я милая, добрая и тихая.

— Нет, вас я точно никогда не забуду. — Потемневший взгляд скользнул по моему телу, затянутому в элегантный ярко-зеленый, под цвет глаз, комбинезон. — Просто сейчас вы одеты, не признал.

Я вспыхнула до корней волос. И тогда я была не голой, в кокетливом, но вполне пристойном пеньюаре! Я же спала, когда закончилось действие таблеток и начался приступ!

— Считаете, во время паники кто-то помнит о правилах приличия?

— Если человек воспитан — да, правила приличия вбиты в подкорку головного мозга.

Вот теперь я оскорбилась по-настоящему. Он считает, что я безнравственная невежа?!

— И это говорит тот, кто целует девушку, не зная даже ее имени?

Голубые глаза заледенели, стремительно серея. Леранец изволит гневаться?

— Я действовал вам во благо.

Да ладно… Что, правда? Озвучить ироничные сомнения я не успела.

— Кхм-кхм, — раздалось громкое покашливание справа. — Маркус, нам пора, журналисты ждут.

Я обернулась и почувствовала, что еще чуть-чуть — и снова покраснею, как девчонка. У нашей стычки были свидетели: наглый Эмиль прижимал к груди кожаную папку, три служащих космопорта с солидными чемоданами в руках застыли статуями.

И что снова не так? Пререкаясь, я нарушила какое-то местное табу? Может, Маркус — местное божество, а я повысила на него голос?

С трудом сдержав усмешку, взглянула на мужчину и увидела его будто заново: дизайнерская одежда и обувь — белые пиджак с рубашкой и такие же брюки, черная бабочка, легкие туфли из тончайшей бежевой кожи. На руке — дорогущий коммуникатор-браслет, совмещающий функции нескольких гаджетов. Маркус не просто леранец, а состоятельный леранец со связями. Возможно, даже из местной аристократии, недаром его помощник заговорил о журналистах.

— Хорошего отдыха на Леране, морна.

И повернувшись ко мне спиной, блондин ушел к ждущим его людям, а я осталась переваривать услышанную бестактность.

Если знать тонкости местного этикета, то почтительное обращение к женщине «морна», которое употребили без имени, фамилии или слова «уважаемая», звучит снисходительно, а то и развязно. Как в земном русском «милочка, дорогуша». И я бы, простая туристка, не знала, если бы не сталкивалась по работе с особенностями законодательства и этикета на разных планетах.

Маркус — красивый, интересный мужчина, жаль, что леранец и сноб. В любом случае мы с ним больше никогда не пересечемся.

Гадая, что помешало Карине вовремя подняться на борт шаттла, я поймала такси-флаер и отправилась в гостиницу. Регистрировала нас подруга удаленно, а цифровой ключ у меня был на планшете, поэтому я сразу скинула таксисту координаты бунгало.

— «Грезы Лерана» — дорогой отель, — белозубо улыбнувшись, заявил таксист на русском с небольшим акцентом.

— Вы с Земли? — Встретив соотечественника, я почти не обрадовалась, ведь по работе постоянно приходилось сталкиваться с трудовыми мигрантами, оформляющими какие-то документы у моего патрона, популярного у землян нотариуса.

— Мама с отцом — да, а я родился уже на Фиоре.

— Как поняли, откуда я?

Темноглазый парень, уверенно поднимающий в вечернее небо оранжевый флаер, весело объяснил:

— Так у вас на чемодане ласточки. Кто ж не знает этих удивительных земных птиц? Ностальгия мучает, госпожа?

— Есть немного, — улыбнулась слабо.

Три года назад я действительно испытывала тоску по родным и друзьям и купила зеленый чемодан с черно-белыми вещуньями дождя, а к нему в комплекте — чехол для планшета. Через год ностальгия почти прошла: у меня были немного нудная, но любимая работа, чудесная подруга и взятая в кредит квартира в красивейшем городе Фиоры.

— На Леране вы отлично проведете время! — воодушевленно заверил таксист. — Тут невозможны тоска и грусть. Взгляните, какие луны!

Спутники Лерана бледнели на вечернем небе и пока не вызывали особого восхищения, или же у меня не то настроение, чтобы как следует оценить местные красоты.

А посмотреть есть на что. На Леране для туристов открыт Марийский архипелаг: три крупных острова и четыре группы мелких островков, а также одиночные, которые можно пройти за день от края до края. Насколько я помнила, у архипелага материковое происхождение, то есть материк Марий распался вследствие вулканической активности. На островах сохранилось свыше трех сотен вулканов, некоторые действовали и сейчас.

Наш отель располагался на самом большом острове — Рионе, до которого еще предстояло долететь из плавучего космопорта. И сейчас за окном флаера лишь бескрайний океан, темно-синее, с оранжевыми разводами небо да две несмелые блеклые луны.

Таксист болтал без остановки, но я его не слушала, погрузившись в не слишком веселые мысли. Не люблю, когда случайности влезают в мои планы. Экспромты, резкие жизненные повороты хороши только в сериалах и книгах, а в реальности нет ничего лучше стабильности.

Итак, что сегодняшний день принес? Не так уж и много изменений: Карина прилетит завтра, и тогда начнутся веселье и развлечения. Я, наверное, закручу курортный роман или хотя бы решусь на приятный, ни к чему не обязывающий флирт. Все же прошло три года, хватит хранить верность тому, кто легко изменил в погоне за острыми ощущениями.

И уж точно я не стану вспоминать леранского сноба — ни его волнующий парфюм, ни удивительные глаза, ни сильные загорелые руки, лежащие на моих бедрах…

— Мы на месте! — весело сообщил таксист.

Не отводя взгляда от обрамленного пышной зеленью кусочка розового пляжа, я достала бумажник из сумки.

— Почему не сказали, что к мужу летите? Поздравляю! Любви и счастья долгие годы!

— А? — Я уставилась на него во все глаза, даже кредитку перестала искать. — Какой муж?

— Вы же остановились в бунгало для новобрачных. — Парень напрягся, будто сболтнул что-то не то. — Ну, или вскоре поженитесь…

Бунгало для новобрачных? Интересно, а Карина в курсе? Вот будет смеху, если и для нее это сюрприз!

— Я не планирую в ближайшее время замуж, эта путевка досталась мне с большой скидкой благодаря подруге, — объяснила и тут же пожалела.

Нет, не потому, что рассказала о себе постороннему человеку, просто захотелось хоть на миг представить: да, я счастливая новобрачная в медовый месяц… Ну, ладно, пока я независимая и весьма привлекательная девушка. Тоже счастье, только не все это понимают.

— Помочь вам с чемоданами?

— Благодарю, я сама, приловчилась уже.

Распрощавшись с любезным таксистом, я с предвкушением подошла к широкому помосту, ведущему к бунгало. Аккуратный домик с верандой, белыми стенами и лиственной крышей казался воздушным и опасно завис над темной гладью океана — вот-вот сорвется и уйдет под воду. На самом деле впечатление обманчиво — построен он из современных крепких материалов, разве что верхняя часть крыши в самом деле из растений.

Считав код доступа с моего планшета, надежная дверь, стилизованная под выбеленное ветрами дерево, приглашающе пискнула.

Я шагнула в темноту и тихо произнесла:

— Свет.

Бра в виде белого цветка послушно включилось над кроватью поистине королевских размеров. Отлично, в кажущемся примитивном обиталище есть система «умный дом». А значит, тут замечательный душ, а то и джакузи! Я едва не взвизгнула от радости, что смогу освежиться.

Ночью плавать в океане в одиночку страшно — я не успела прочитать, кто тут обитает в водных просторах. Безусловно, прибрежная зона отеля защищена силовым барьером и ничто кровожадное сюда не заплывет, но страх темной воды родом из детства, от него не так легко избавиться.

Задвинув чемоданы и сумку за тумбочку из белого дерева, я быстренько обошла бунгало: кухонная зона с современной бытовой техникой, крохотная гардеробная и роскошная ванная. Я угадала, кроме отличной душевой, здесь было и джакузи. Да это номер люкс, нам с Кариной повезло! Интересно, не будет ли потом подлянки от судьбы за такой щедрый подарок?

Сбросив надоевший комбинезон, я встала под тугие теплые струи. Настроение — хочется мурлыкать и в то же время спать, все-таки день оказался насыщенным.

Через четверть часа, завернувшись в пушистое белое полотенце, я пошлепала босая в спальню. Сейчас проверю мини-бар и холодильник — и спокойно усну.

Первое, что бросилось в глаза, — кубики. Восемь кубиков на загорелом животе… Я завизжала сиреной.

Темноволосый мужчина, стаскивающий футболку, одернул ее вниз и закричал:

— Какого квазара?!

Продолжая тонко орать, я отстраненно отметила чужой чемодан на кровати. Мужчина одет прилично, не в кожу или латекс — значит, не стриптизер и не из эскорта, а то Карина могла бы устроить подобный «сюрприз». Вдобавок он неподдельно поражен, но ругается по-космически — имеет отношение к полетам, лишь в среде космолетчиков и обслуживающего персонала шаттлов обычный мат традиционно порицается.

— Да заткнитесь же! — не выдержал мужчина и стукнул кулаком по тумбочке.

Кажется, она треснула…

Я, впечатленная, захлопнула рот.

— Кто вы? Что здесь делаете? — сухо, приказным тоном спросил брюнет.

— Алиса. Заселилась сюда, — ответила по возможности четко, хоть меня и колотило.

Вот это попадание… Я стою в одном полотенце перед незнакомцем, каким-то образом проникшим в мой номер. Кругом ни души, я на чужой планете, которая, судя по меняющемуся цвету глаз мужчины, для него родная. Опять столкнулась с леранцем и снова нестандартно. Вот только, в отличие от сноба, этого я боялась: чувствовалось что-то хищное, первобытное в нем. И это нечто подавляло, заставляя бежать.

Бежать?.. Еще чего! Я на законных основаниях тут!

— А вы? Вы кто? И что здесь делаете?

— А я собираюсь спать, — мрачно заявил мужчина. — Это мое бунгало.

— Если вас зовут не Карина, то нет.

Брюнет вскинул бровь. Пришлось объяснить.

— Это бунгало на время отпуска сняли мы с подругой. Вам лучше уйти и…

— Девушка, не трещите. — Он поморщился, как будто у него болела голова. — По всей видимости, в компьютерной системе отеля случился сбой — и бунгало сдали дважды…

— Значит, потребуйте себе другое! — Я перебила его объяснения.

Он ухмыльнулся.

— Почему я?

— Потому что я заселилась раньше, мы с Кариной вдвоем, вы — в одиночку. И вообще, вы — мужчина, должны уступить.

Мои веские аргументы брюнета развеселили.

— А как же равенство полов? — вкрадчиво поинтересовался он.

Я стушевалась — уел так уел.

— Ладно, первых двух причин достаточно? Мы с Кариной остаемся, вы разбираетесь с администрацией.

— Мы можем поступить проще: кровать большая, поместимся на ней втроем.

Мало мне было сноба, еще и этот глумится!

— Нет!

— На Леране проходят гонки на флаерах, все отели переполнены. Вы же не выгоните меня в ночь?

Синие глаза мужчины смеялись — он не боялся оказаться без крыши над головой, что ощущалось по голосу, ему просто нравилось меня доставать.

И все же выставлять за дверь человека, попавшего в неприятную ситуацию, нельзя. Переминаясь с одной босой ноги на другую, я лихорадочно думала, как поступить.

— Хорошо, оставайтесь, но спите вы на кухне.

Там стоял узкий диван в форме подковы — если приноровиться, спать можно.

Брюнет, видимо представляя, в какой крендель с его высоким ростом нужно извернуться, чтобы поместиться на неудобном лежбище, с ехидцей протянул:

— Вы очень добрая девушка.

— Уж какая есть.

Меня сложно пронять, когда ситуация касается моей безопасности. Что ж, этой ночью предстоит бодрствовать.

Я ожидала препирательств, но, хмыкнув, сосед отправился к входной двери.

— Вы куда?

— Стресс снимать. — Он поднял руку с коммуникатором, давая замку считать цифровой ключ.

В бар, что ли?

Я едва не выругалась вслух — с пьяным чужаком оставаться в бунгало не хотелось. Хотя… пусть идет, может, и не вернется, зацепившись за какую-нибудь красотку. Когда дверь закрылась, я передвинула к ней тумбочку. Легкая, она не задержит сильного мужчину, но зато даст мне возможность проснуться из-за шума.

Разложив вещи и переодевшись в хлопковые шорты и комфортную длинную футболку, я легла спать.

К сожалению, сон пришел не сразу. Я долго ворочалась с боку на бок и приняла решение покинуть бунгало до приезда Карины, у которой опыта гораздо больше моего, чтобы решать подобные проблемы. Да и с брюнетом она быстрее, чем я, найдет общий язык. Смелая и веселая, она флиртовала, как дышала, и мужчины ее боготворили, не то что меня, нелюдимую злюку.

Однако даже утром брюнет не вернулся — продолжал бороться со стрессом то ли в баре, то ли в номере какой-то прелестницы.

Надев белый купальник, а поверх него — ярко-голубое платье с пышной юбкой, широкими бретелями и глубоким декольте, я отправилась на завтрак в ресторан при отеле, а затем и в центр города. Первый отпуск за три года. Новая планета с райскими пейзажами. Так почему я должна печалиться в ожидании подруги? Время развлекаться всем неприятностям наперекор!

Глава 2

БОГ ОКЕАНА

— Мужчина, отойдите, — нервно прошептала пожилая женщина в ярко-лиловом платье, — иначе они отхватят вам то, без чего не сможете ходить к девушкам.

— Да ладно! — не поверил ее сосед, но благоразумно отступил на шаг от ограждения, за которым гигантские изумрудные черепахи степенно поедали фрукты.

Заметив его реакцию, худощавый парень засмеялся и тотчас замолчал, когда увидел, как ближайшая рептилия откусила четверть от розового плода, похожего на небольшой земной арбуз.

— Если встретить их в воде, то жуткие твари, — заметила моя соседка задумчиво, — а на суше вполне милые и кажутся безобидными.

— Вот именно, кажутся, — отозвалась я и перешла дальше.

Черепаший загон, в котором я гуляла второй час, примыкал прямо к лагуне и позволял животным свободно покидать его и возвращаться на время кормления. Шли за едой молодые особи, старшие — размерами больше стандартного журнального столика — обычно не приплывали. Смотритель объяснил, что это к лучшему: зрелые черепахи огромны, агрессивны и больно кусают даже своих сородичей. Время от времени неопытные дайверы подвергаются нападению, поэтому без специальных отпугивателей на костюме за силовую стену лучше не соваться. Так что старушка была права…

Поев, изумрудные черепахи разбились на две группы: первая вернулась в океан, вторая осталась греться на солнце в загоне. Только тогда смотрители и разрешили нам войти внутрь и потрогать благодушных гигантов.

— Не совершая резких движений, вы можете их погладить по роговым пластинам.

— А можно различить самцов и самок? — поинтересовалась нервная туристка в лиловом, осторожно переступая между разомлевших на солнце животных.

— Самки меньше по размеру, панцирь у них гладкий, ровный. Самцы большие, с бугристыми, грубоватыми спинными щитами.

Смотритель рассказывал что-то еще, но я уже не слушала. Гладя теплый панцирь, думала не о рептилии. Посещение Лерана разбередило раны. Оказывается, я еще та черепаха: затаилась в своем «домике», заглушив чувства, толком не прожив давний негатив. И вчера он дал о себе знать — я испугалась незнакомца, цивилизованного, взрослого, воспитанного мужчину, который благородно уступил номер. Если три года назад мне не повезло столкнуться с негодяем, это не значит, что вокруг все такие.

Хорошо, что благодаря Карине довелось покинуть зону комфорта и выяснить, что у меня серьезная проблема: я не доверяю мужчинам, хотя на самом деле и повода-то нет, если не считать одноразового разочарования. И что теперь? Обращаться к психологу? Или довериться человеческой природе и судьбе, ведь недаром последняя сталкивала меня с особенно яркими представителями противоположного пола?

Вид сытых черепах напомнил, что я пропустила обед. И когда экскурсия закончилась, я отправилась в первый попавшийся ресторанчик у парка — «Лазурный вал».

— Порекомендуйте, пожалуйста, то, что любят местные, но редко выбирают туристы.

Официант, улыбчивый темноволосый парень, оценив мою смелость, радостно кивнул.

И вскоре в моем заказе обнаружилось лишь одно привычное блюдо — кофе. Но я не жалела — все оказалось вкусным, хоть и странным.

Прожевав последний кусочек гигантской голубой креветки, я откинулась на спинку стула, что послужило сигналом для официанта, — он принес кофе со сливками и мороженое из мерцающих черных водорослей.

— Вы сделали отличный выбор, обычно туристы боятся пробовать особые блюда, — заговорщицки сообщил он.

Все местные десерты для меня оказались экзотичны, но покорило необычное мороженое. Я решила рискнуть.

И сначала, проигнорировав кофе, я попробовала холодный десерт. Черный, с искорками, он казался нереальным и несъедобным. И первую ложечку я съела, заставив себя, а дальше меня было не остановить, даже если бы сказали, что одна порция — это плюс пять лишних килограммов. С нежным ароматом, сладкое, оно слегка пощипывало язык. Поразительный вкус! Я хотела заказать еще одну вазочку, но поняла, что сыта.

Еще четверть часа я пила кофе и рассматривала рекламные проспекты. Остров Рион предлагал развлечения на любой вкус: от экстремальных до расслабленно-пассивных. Активные я обожала раньше, в той, другой жизни, до моего побега на Фиору. Последние три года хотелось тишины и покоя, и сегодня изо всех развлечений я выбрала также мирное и ленивое — наблюдение за кормлением леранских изумрудных черепах. На Фиоре они не водились, на Земле осталось не так много интересных видов, а здесь, на планете, где сушу представлял материк и несколько архипелагов, был рай для пресмыкающихся.

Не скажу, что пожалела, посетив черепах, но теперь хотелось более ярких впечатлений, чего-то, что встряхнуло бы и отвлекло. И, похоже, я это нашла!

Пятидневная экскурсия на остров Лим-Дим. Проживание в настоящих тропических хижинах, подъем на склон спящего вулкана, подводная ловля двухметровых рыб, посещение плантаций раковин-жемчужниц и экстрим-развлечение — каньонинг. Последний, если я не перепутала, включал в себя разнообразные способы спуска: прыжки с водопадов, скольжение по каменным желобам, спуск на карабине над водой. То есть масса возможностей пощекотать себе нервы, а ведь именного этого я и хотела.

Учитывая, что с номером произошла накладка, обосноваться в бунгало я побаивалась — вдруг мужчина забыл о благородстве и вернулся? Так почему бы не пожить на Лим-Диме несколько дней? Карина прилетит вечером, я могу не ждать ее, а отправиться на экскурсию. Она же, если не выгонит наглеца, сможет присоединиться ко мне позже.

Подчиняясь импульсу, я напечатала сообщение на планшете: «Карина, надеюсь, ты добралась нормально. Наш номер роскошен, но с сюрпризом. Верю, что ты легко решишь вопрос с захватчиком, а я пока погуляю в городе и слетаю на остров Лим-Дим. Экскурсия на пять дней. Если что, присоединяйся ко мне».

Нажав «отправить», прождала с минуту — сообщение так и не ушло.

— Извините, мне нужна ваша помощь. — Я позвала проходящего мимо официанта. — Что-то со связью? Я не могу отправить послание.

— У вас леранский оператор?

— Нет, «Терра-МДС».

Официант с явным сочувствием объяснил:

— Многие туристы жалуются на этого оператора, просто звоните или пишите до результата.

Весело… нужна будет помощь — и дозвониться никуда не смогу!

Удивительно, но со второго раза сообщение ушло. Прилетев на Леран, Карина тут же его получит.

— Уважаемая морна, разрешите, я дам вам совет? — тихо спросил все еще стоящий рядом официант.

Я не поняла, о чем он, но кивнула.

— Вижу, вы составляете маршрут прогулки… Посетите храм бога Лерана, прежде чем его закроют на ремонт, что случится в ближайшие дни.

Среди баек, которые рассказывают космолетчики, есть много о знаменитом культовом сооружении Лерана. Суровые мужчины горячечно доказывают, что бог океана существует и до сих пор отвечает на призыв верующих, даже если они с другой планеты. Якобы обычный турист может прийти в храм, преспокойно попросить помощи в поисках сокровищ и до конца отпуска стать богачом… Я материалистка, но не откажусь от возможности посмотреть древнейшее архитектурное чудо Лерана.

Официант сбросил на планшет координаты храма и вызвал мне оранжевый флаер такси. Выходила я из «Лазурного вала» с хорошим настроением, однако через минуту его уже омрачил вид чужого лица — лица сноба, заносчиво взирающего на меня с первой полосы еженедельной газеты. Точнее, там было не только оно, но и остальные части тела — журналист снял Маркуса в полный рост, захватив в кадр и стройную, как палка, светловолосую мадам. Сестра или подруга? Судя по плотоядному взгляду, которым она смотрела на мужчину, второе.

— Минуточку, я сейчас! — крикнув таксисту, быстренько засунула купюру в валидатор автомата с прессой.

Можно скачать электронный вариант на планшет, но хотелось ощутить бумагу под пальцами, и я выбрала классическую газету, хрустящую и пахнущую типографской краской.

Назвав адрес храма, сосредоточилась на чтении статьи о снобе, мысленно отмечая для себя интересные факты.

Маркус Моринес, тридцать два года, холост, входит в десятку богатейших людей Лерана, лидер радикальной партии, спортсмен, меценат, любимец женщин и журналистов. Несколько дней назад, пребывая с деловым визитом на Фиоре, подвергся нападению прямо в воздухе. Благодаря своему мастерству в пилотировании флаера он остался жив и не допустил жертв среди окружающих. Хм, а не эта ли авария произошла в день моего отлета на Леран? Вернусь, подниму новости в Космопаутине.

Маркус — сын известной леранской художницы, поэтому вращается также в кругах богемы, где и нашел невесту — певицу Эфриду Вон. Ага, та белобрысая швабра с ногами от ушей еще и поет… И нет, я не ревную и не завидую — просто забавно, что нашлось очередное подтверждение маминой теории достойного спутника жизни: деньги тянутся к деньгам или богатствам высшего порядка — талантам, тому, что не купить.

Я угадала: мой случайный спаситель от истерики — сноб, но при этом неплохой человек, раз меценатствует. А еще он целуется фантастически здорово…

— Уважаемая морна, мы на месте, — объявил таксист. — Хотите сделать круг над храмом и увидеть его во всей красе?

— Благодарю за предложение, с удовольствием!

Оранжевый флаер действительно полетел по спирали — сначала едва не касаясь днищем водной глади, затем все выше и выше к центральному шпилю. Всего стрельчатых башен я насчитала четырнадцать — храм напоминал грифельного морского ежа с толстыми, как карандаши, иглами разной величины.

Направляясь сюда, я ожидала увидеть развалины — они и были, но только на океанском дне. Поваленные гигантские колонны, арки и широкие ступени каменной лестницы белели сквозь толщу прозрачной воды. Над всем этим возвышалась, примостившись на скалистом берегу, безупречная махина храма из светло-фиолетового камня.

Повисев над главным шпилем, флаер начал спуск все так же по спирали, давая мне время рассмотреть строение по возможности лучше. Еще я отметила, как много народа жаждет попасть в храм, который будет вскоре закрыт.

Какие все-таки замечательные люди на Леране! И официант, и таксист сделали все, чтобы мне понравилось и запомнилось пребывание здесь.

Когда я оплатила проезд, таксист благодушно произнес:

— Желаю приятно провести время в лабиринтах Ктулху!

Кого-кого?.. Ктулху?!

Так уж вышло, что в подростковом возрасте я прочитала все ужасы, детективы и фантастику, которые смогла найти. И, разумеется, не пропустила яркое произведение двадцатого века — рассказ Говарда Лавкрафта о жестоком божестве, спящем на дне океана. Его пробуждение обещало конец цивилизации людей.

Интересно, как реагировали земляне, когда, устанавливая первый контакт с леранцами, узнали имя их бога? И еще, похож ли местный Ктулху на земного? Наш зеленый, огромен и разными частями тела подобен осьминогу, дракону и человеку.

На последний вопрос ответ нашелся быстро: стоило войти в просторный зал, как моим глазам предстала фреска с изображением гуманоидного чудовища. И это посылает удачу и богатство паломникам? Неожиданно и неприятно…

Я уже хотела покинуть храм, как получила локтем в бок от светловолосой девушки.

— Ой, простите! — Она отчаянно завертела головой, кого-то выискивая в снующей толпе. — Вы не знаете, где можно оплатить экскурсию?

Указатель с надписью на всеобщем висел на стене за ее спиной.

— Позади вас табличка с объяснениями.

— Ох, спасибочки! — Она слегка покраснела. — Представляете, я мечтала об этой экскурсии целый год, даже раньше прилетела на Леран, когда узнала, что вскоре храм закроют на внутреннюю реставрацию.

Разочарование сменилось любопытством: ясноокая блондинка заходилась от восторгов — следовательно, здесь что-то еще есть, кроме зеленокожего страшилы с щупальцами на голове?

— А я здесь случайно, — почему-то захотелось кому-то рассказать о своем затруднении. — И не ожидала, что местный бог настолько ужасен.

Блондинка залилась веселым смехом:

— Ну вы и сказали! Это же его водная форма. В человеческой ипостаси он хорош, недаром считается также богом любви!

Она указала на небольшую фреску слева, на которой улыбался молодой мужчина с бледно-зеленой кожей и черными волосами. К груди мускулистого красавца прижималась юная нагая девушка.

— А это Шадора, возлюбленная Ктулху, она была смертной, пока не повстречала бога… Кстати, я — Дора Дорофеева.

Я пожала прохладную ладонь и нехотя улыбнулась.

— Алиса Гореева, рада знакомству.

Дора энергично потрясла мою руку и затараторила:

— Представляете, по мифам, смертная испугалась, когда в нее влюбился бог!

Клянусь сверхновой, будь я на ее месте, то вообще бы разрыв сердца получила…

— И тогда Ктулху спрятал девушку на необитаемом острове и не выпускал, пока она его не полюбила.

Ого, так называемый стокгольмский синдром практикуют даже боги?

— А давайте посмотрим храм вместе?

Новая знакомая оказалась навязчивой, но это пока не слишком раздражало — мне не хватало Карины, и общение с землянкой могло скрасить одиночество.

Я сама не заметила, как оказалась включена в группу из двенадцати человек. Кроме первого зала, где служители проводили религиозные ритуалы, в храме оказалось с десяток всевозможных залов поменьше, к которым вела хитроумная система переходов, так что лабиринтом храм Ктулху назвали по праву.

Разноцветные фрески на стенах рассказывали древнюю историю планеты, изображая значимые природные катаклизмы, войны, великие открытия. Но были и рисунки о… похождениях любвеобильного божества. Я не рассматривала их долго — что-то мне подсказывало, что земная Камасутра отдыхает. И да, я испытывала смущение — когда идешь в инопланетный храм, не ожидаешь увидеть подобное. Дора заверила, что «летопись страсти» — это период до встречи Ктулху с возлюбленной, потом он уже верный и примерный муж.

Не имея интереса к мифам, экскурсовода я больше не слушала. Остро захотелось на солнце и свежий, пахнущий солью и водорослями воздух. Что-то я разочарована до глубины души, лучше бы вовсе не приезжала сюда.

Дождавшись, пока восторженная Дора увлеклась очередной фреской, я покинула свою группу и направилась к выходу. Точнее, так думала — минут через пять поняла, что свернула не туда. Звездный ветер, я затерялась в лабиринте!

Я не слышала голосов людей: ни туристов, ни смотрителей. И, кажется, здесь мы не проходили — фреску с огромной черепахой, на спине которой возлежал местный бог с очередной прелестницей, я бы запомнила. Так, главное, не паниковать… Подумаешь, заблудилась! Это всего-навсего здание, пускай и большое.

Ох, нет, оно огромное… я же видела его размеры с высоты полета такси! А что если у него и подземная часть есть? И я давно уже брожу по каким-нибудь бесконечным катакомбам? Хотя нет, в подземелье свет бы не горел все время, как наверху…

Если бы не посмотрела на планшет, то решила бы, что хожу тут целую вечность. Планшет?.. Точно! Я ведь могу позвонить: в отель или местное отделение полиции — номер экстренной помощи одинаков во всем Содружестве Независимых Планет. Увы, связь отсутствовала — «Терра-МДС» в который раз подвела.

Паника почти затопила с головой, как вдалеке кто-то заговорил на повышенных тонах. И я рванула в ту сторону так, что чуть обувь не потеряла на повороте. Бежала без оглядки, гонимая страхом опять остаться одной. И поплатилась за неосторожность — налетела на человека. Столкновение получилось мощным — я упала, сбив с ног и мужчину.

— Вы меня преследуете?

Я не сразу поняла вопрос: засмотрелась, как плавно двигаются, произнося слова, по-мужски красивые, с четким рисунком губы. А когда смысл фразы дошел, обмерла, скользнула взглядом выше и уперлась в глаза цвета неба и сдвинутые к переносице темные брови. Их хозяин смотрел на меня с непонятным любопытством.

— Вы оглохли, морна?

Да, немножко. Я сейчас больше жила ощущениями. Ощущениями теплого, сильного тела, соприкасающегося с моим. Сталь мускулов, гладкость загорелой кожи заставили мое сердце биться быстрее.

В воздухе Лерана распыляют афродизиак? Или же я стала озабоченной, на три года отказавшись от свиданий?

— Нет… не оглохла и не преследую вас, я здесь заблудилась.

— Потеряли свою группу, заглядевшись на фрески? — ядовито предположил сноб.

Я почувствовала, как жар приливает к щекам. Ненормальная реакция, ни одному мужчине не удавалось так часто меня бесить и смущать.

— Наоборот, — процедила сквозь зубы, — не захотела на них смотреть и ушла.

— Вы ханжа?

Подколка окончательно рассердила.

— А вам нравится меня оскорблять?

Упершись в широкую грудь мужчины, попыталась встать. Получилось, но как-то неловко и не сразу: могло даже возникнуть впечатление, что я специально его лапаю. И да, стыдно признаться даже самой себе: подобное тело — красивое, тренированное — лапать хотелось.

— Не преувеличивайте, морна, правда не оскорбление, — резко бросил сноб, также поднимаясь на ноги. — Сначала туристки идут в храм, затем морщат носы. Разве это не ханжество?

У меня красные круги пошли перед глазами от злости.

Ткнув пальцем в карман белой безрукавки леранца, я позволила эмоциям одержать верх над разумом.

— Во-первых, я ничего не знала о храме, а во-вторых, хватит называть меня просто морной! Иначе я буду звать вас господином снобом…

Сбоку раздалось сдавленное хрюканье. Мы с блондином синхронно обернулись.

— Вы продолжайте, продолжайте! Я больше не буду вас отвлекать!

Темноволосый помощник Маркуса давился смехом. Но при этом взгляд у него был каким-то странным. Холодно-расчетливым, что ли?

— Эмиль, — произнес сноб, не скрывая недовольства.

Брюнет тут же посерьезнел.

— Директор ждет, Маркус. Ты принял решение?

— Да, фронт работ обширный, я увеличу бюджет на треть.

Помощник, как мне показалось, расстроился, будто деньги босс вытянет из его, а не из своего кармана.

— Дело твое, но я бы не велся на их необоснованные просьбы.

— Эмиль, прекрати искать во всем подвох.

— Не могу, — хохотнул брюнет, — ведь именно за это ты мне и платишь!

Маркус Моринес лишь поморщился. Похоже, он меценатствовал и здесь, привлеченный возможностью внести свою лепту в реконструкцию храма.

— Уважаемая морна, позвольте сопроводить к выходу, раз вы заблудились, — сладко улыбаясь, предложил Эмиль и оттопырил локоть, как будто я уже согласилась.

Нет, я-то согласна, чтобы вывели из лабиринта, но без ненужных физических контактов. Хотя… если бы мне предложил руку Маркус, то не отказалась бы. Ох, опять глупые мысли!

Впившись ногтями в ладонь, чтобы прийти в себя, я вежливо произнесла:

— Благодарю, уважаемый морн, я приму вашу помощь с радостью.

— Можете называть меня Эмилем, — фамильярно заявил брюнет.

— А вы меня — морной Алисой.

Я не оперлась о предложенную руку, не согласилась перейти на уровень дружеского общения — самая настоящая бука, не спорю. Но почему-то помощник сноба вызывал опаску, нечто фальшивое таилось за его добродушием.

Пока длился мой диалог с помощником, Моринес молчал. Сдерживался он, и пока шли по полутемным коридорам. Мужчины отлично ориентировались в храме, и страх заблудиться исчез. Самое забавное, я обратила внимание на некоторые фрески, отметив тонкость работ. Пусть эротика, пусть слишком откровенно, зато красиво и необычно. Хм, неужели сноб прав: я ханжа? И признаться открыто, что мне нравится, я не могу?..

— Прямо перед вами — дверь центрального входа, никуда не сворачивайте. — Колкое напутствие Моринеса оборвало мое самоедство.

— Вы очень любезны, господин сноб.

Эмиль вновь хохотнул, а я вылетела из храма, как пловец из воды при виде акулы. Интересно, на Леране эти хищницы имеются?

Выскочив из храма, я зажмурилась, ослепленная ярким послеобеденным солнцем.

— Алиса, куда же ты пропала?

Мое предплечье цепко схватили тонкие пальцы.

— Дора? Экскурсия уже закончилась?

Блондинка радостно закивала.

— Она была невероятной, правда? А рассказы какие! Храм прекрасен!

Экзальтированная девица не отпускала мою руку, как будто мы знакомы много лет.

— Дора, извини, мне нужно возвращаться в отель, а потом в космопорт встречать подругу.

После блужданий в храме экстрима уже не хотелось. Зачем мне Лим-Дим? Я и здесь найду приключения на свой зад! И лучше их искать вместе с Кариной, которая редко теряет голову даже в самых непростых ситуациях. Она — боец, а я, как выяснилось три года назад, еще та трусиха.

— Ты такая молодец, что думаешь о подруге! А моя сестра, как только прилетели, нашла поклонника и не появляется в нашем номере. Алис, а давай посидим в баре? Полчаса всего лишь? Мне так одиноко в этом раю…

Дора сморгнула слезинку и отвела погрустневший взгляд в сторону.

— Сколько ты уже здесь?

— Двенадцать дней… устала отдыхать.

Двенадцать? Почему же раньше не пошла в храм, если прилетела ради него? Странная какая-то девушка. А может, и нет, если она все это время искала загулявшую сестру.

Ох, что-то мне эта ситуация напоминает! Да ведь я тоже провожу время без Карины, и она бросится меня искать, если не вернусь в номер до ее прилета.

— Сложно понять, как это — устать отдыхать, — я не сдержала улыбку, — но в бар с тобой схожу.

Заодно попрошу номер такси у бармена.

— Здорово! Ты не пожалеешь, Алиса! — Блондинка оживилась и потащила на другую сторону улицы. — «Корсар» — заведение тематическое, особенное, тебе точно там понравится! И оно совсем рядом.

Она не преувеличивала — шагов через сто мы оказались перед грубой дверью из черного, в желтую прожилку дерева.

— Тут подают лучшие на острове Рион коктейли, а публика такая, что в другом уголке Лерана и не отыщешь.

Дора щебетала, не давая мне и слова вставить, пришлось смириться, что завтра будет болеть голова от чрезмерной навязчивости и громкого голоса.

Глава 3

СТРАННОЕ ЗНАКОМСТВО

Сидя за барной стойкой, я незаметно осматривалась по сторонам. Безалкогольный напиток розового цвета потягивала не только для вида — в горле основательно пересохло от волнения. Очередная подлянка судьбы: наивная Дора притащила меня в логово контрабандистов!

Нет, я до сих пор надеялась, что это солнце голову напекло и мне только кажется. Время шло — и я все больше убеждалась, что не ошиблась.

«Корсар» оправдывал свое название. Несколько здоровенных экранов на стенах демонстрировали подводный мир и его обитателей в режиме онлайн: разноцветные рыбки и всевозможные водоросли с кораллами, песчаное дно и темные массивы рифов. Но при этом на стенах и мебели среди цветочного орнамента проскакивала символика космических контрабандистов, знаки тайного арго. А у посетителей — грубоватых, крепких мужчин — были татуировки, которые могли позволить себе лишь звездные корсары: ни один мастер тату не нанесет такие обычному человеку под страхом смерти.

Как подобный бар мог оказаться на Леране? Он входит в Содружество Независимых Планет, чтит общие законы — и вдруг такое. Впрочем, контрабандисты — тоже люди, желают отдохнуть. Если ведут себя тихо, не совершают преступлений, то почему бы не создать свой клуб?

— А вот и я! — радостно пропела вернувшаяся из уборной Дора и плюхнулась на соседний высокий стул. — Что пьешь? «Рассвет» для детей? Фу, я сейчас закажу тебе нормальный коктейль!

— Дора, не надо!

За щебетанием новая знакомая меня не слышала, а вот бармен, который все никак не мог скинуть мне номер такси, отвлекшись на других клиентов, тотчас среагировал на ее зов. Знала бы, что так будет, ловила бы оранжевый флаер возле храма, хоть и страшновато обращаться к свободным таксистам во времена, когда опять участились похищения людей.

Похищения?.. Я с подозрением посмотрела на непосредственную, веселую блондинку. Да нет, не похожа она на приспешницу работорговцев: ни одна привлекательная землянка не рискнет работать на беспринципных ульсов.

— Мне нельзя алкоголь, Дора, — терпеливо объяснила я и отодвинула кислотно-фиолетовый напиток.

— Его здесь почти нет, — возмутилась девушка. — Ты же сама видела, как бармен его смешивал.

Одна шестая фужера — ничто? Для кого-то, но не для меня.

— Мне нельзя пить, — повторила я, закипая.

Хотелось уйти из бара, бросив непонятливую девицу, только совесть не позволяла. Как и везде, среди контрабандистов немало хороших людей, но отморозков больше. И я уже заметила, как двое «волчар» в разноцветных сорочках и белых брюках пасли нас голодными взглядами.

— Эй, парень! Сделай моей подруге ваш фирменный коктейль, только без рома, — попросила с улыбкой Дора бармена.

Тот удивленно заломил бровь и, тут же понятливо кивнув, достал с полки оранжевый, с белыми крапинками фрукт. Пырнув его узким ножом, ловко выжал красный сок в высокий стакан. Щедро бросив ароматную рубленую зелень, похожую на земную петрушку, поставил предо мной.

— Видела? Здесь нет рома. — Блондинка воткнула в мой стакан трубочку с красным зонтиком и снисходительно произнесла: — Спокойно пей, трезвенница.

Она явно не раз приходила в «Корсар» и при этом избежала неприятностей. Судьба хранит девушку? Или же я права и контрабандисты здесь отдыхают без шалостей?

— Благодарю. — Я пригубила напиток. — Как он называется?

— «Улыбка Ктулху», — отозвался бармен. — Хоть без рома немного не то.

Название не понравилось: я сразу вспомнила свои приключения в храме и столкновение со снобом. Кошмарный день, однозначно. Даже освежающий сладко-пряный вкус коктейля не мог примирить с ситуацией.

— Креветки в сыре, кольца кальмара или чипсы из осьминога хочешь?

Я посмотрела на Дору недоверчиво.

— Со сладким коктейлем соленые закуски? Ты серьезно?

Она пожала плечами.

— А что тут такого? Все равно в один желудок.

Интересный взгляд на еду…

— Ты извращенка. — Дора вздрогнула, и я поспешно добавила: — Кулинарная.

— Попробуй колечко, может, ты такая же! — хихикнула она и впилась белоснежными зубами в кусочек кальмара в золотистой панировке.

Я же вновь окинула бар коротким настороженным взглядом. Ничего плохого пока не произошло: все подозрительные личности мирно расслаблялись, к нам никто не цеплялся. Даже «волчары» переключились на других девушек, которые охотно пересели за их столик. Как долго продлится затишье, предсказать сложно. Поэтому, быстро допив, я подхвачу Дору под руку и уведу из этого логова. Зачем ждать проблем, если их можно избежать?

Своим мрачным настроем я, похоже, притянула неприятность: к нам подошел знакомиться молодой мужчина с татуировкой на правом предплечье — хвостатой звездой. Стоп, хвостатая звезда?! О-о-о… Неужели он космический пилот-ас? Еще три года назад я бы пищала от счастья, появись возможность пообщаться с героем девичьих грез.

— Несравненные, прекрасные, очаровательные…

Мужчина, несомненно, симпатичен и крутой пилот, но заинтересованности у меня почти не вызвал, и, когда Дора проявила недовольство, я не стала вмешиваться.

— Проваливай, — процедила сквозь зубы она, обрывая поток комплиментов таким злобным тоном, что пилот вмиг позабыл все заготовленные фразы.

— Девушка, на самом деле не вы мне интересны, а ваша подруга. — Мужчина посмотрел на меня проникновенно и улыбнулся так светло, что я не удержалась от ответной улыбки.

— Сейчас копов вызову, — все так же тихо и грозно произнесла Дора. — На Леране навязываться туристам строго запрещено.

Пилот, отступая на шаг, с пафосом поднял руки:

— Все-все, так бы сразу и сказала, что ты не в настроении!

Дора фыркнула, но промолчала.

Парень же, глядя на меня, добавил:

— Не судьба познакомиться, малышка, твоя подруга хуже сторожевого пса. Я — Пол, второй пилот «Стального стрижа», если что, обращайся.

Подмигнув, он ушел, но недалеко — миловидные близняшки, сидящие через три столика от барной стойки, оценили его комплименты по достоинству.

— Очередной искатель развлечений, — пренебрежительно заявила Дора.

Бармен, безмятежно наслаждавшийся сценой, вздрогнул, когда я резко протянула руку.

— Визитку такси!

Рявканье помогло — откуда-то из-под стойки он моментально достал оранжевый прямоугольник.

— Прошу.

Схватив желаемое одной рукой, второй вручила карту, чтобы рассчитаться за коктейли.

— Кстати, нам тоже пора. Пойдем, Дора.

Спрятав кредитку, разблокировала планшет, чтобы считать номер службы такси. И не смогла… перед глазами все поплыло.

Я не всегда наивна — сейчас сразу поняла, что это не случайное недомогание, мне что-то подсыпали. Только когда? И кто? Хотя… не важно. Главное — это выбраться из бара.

— Алиса, тебе плохо? — участливо спросила Дора, крепко хватая за плечо.

— Нет, с чего ты взяла? — Я спрыгнула с высокого стула и не покачнулась. Улыбнувшись, добавила уверенно: — Я в дамскую комнату, подожди здесь.

Жаль, я не могла видеть лицо Доры, которая наверняка удивилась, что средство не подействовало. Или же физиономию бармена? Кто из них подсыпал мне какую-то дрянь в коктейль?

Меня никто не преследовал — опешили от неожиданности, что жертва скачет кузнечиком, вместо того чтобы глупо улыбаться? Или считают, что никуда не денусь из уборной?

Перед глазами стелился туман, а я шагала прямо и твердо. Не знаю, что выпила, но я должна продержаться. Я смогу, у меня особые отношения с опьяняющими веществами, организм не подведет и теперь. И да, я вызову первым делом полицию, чтобы негодяи не скрылись, а только потом обращусь к медикам за помощью.

Я шла, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы бездумным взглядом не привлечь чье-то недоброе внимание. И все же краем глаза увидела знакомое лицо. Брюнет, помощник сноба… как его? Эмиль? Он сидел за одним из столиков с худощавым носатым шатеном. Нет, сомневаюсь, что это помощник сноба, что он здесь забыл? Не его уровня заведение. Получается, у меня еще и глюки начались… серьезно опоили.

Свернув не в уборную, а к выходу, я почти покинула бар, как мой локоть бесцеремонно схватили неласковые пальцы.

— Девушка, вам плохо? — вкрадчиво произнес мужской голос. — Я помогу!

Вот почему за мной никто не шел — один мошенник на всякий случай сидел неподалеку от входной двери.

Выдернув руку из захвата и развернувшись, я врезала ладонью в нос негодяю. Уже испортив чужую физиономию, осознала, что она мне знакома.

— Алиска?.. — прогундосил мужчина, зажимая разбитый нос.

То, что он знал мое имя, спасло его пах от встречи с моим коленом.

— Волька?..

— А ты изменилась, — все так же гнусаво произнес друг детства, окидывая меня взглядом с ног до головы, после чего добавил с укоризной: — Но только внешне изменилась, удар поставлен все так же хорошо.

— Тебя тоже не узнать, вместо спецовки механика — шорты и футболка.

Туман перед глазами стал плотнее, я прислонилась к стене, а Волька, он же Вольдемар вдруг гаркнул:

— Дора! Сюда, живо!

Блондинка послушно явилась на зов.

— Что? Почему вы еще здесь?

— Тихо, — оборвал ее вопросы товарищ по детским шалостям и приказал: — Антидот дай.

Несколько секунд промедления, а затем в плечо меня что-то кольнуло. Лекарство. Все-таки Дора… а Волька — ее напарник.

— Пойдем, Алиска, поболтаем. — Мужчина подхватил меня под локоть и повел обратно в бар.

— Что происходит? — требовательно спросила Дора.

— Это Алиска Омут.

Похоже, Волька с блондинкой очень близки, раз этого объяснения ей хватило. Заохав, она извинилась, что приняла за простофилю и выбрала в качестве жертвы своей аферы.

Через несколько минут передо мной стояла огромная кружка с обжигающим, безумно сладким чаем и блюдо с жареным мясом. На третьем глотке бодрящего напитка подействовал антидот или же сработал, как всегда, мой организм, справляясь с дурманом для разума.

— Итак, ты покинула станцию и отрастила волосы, — нарушил молчание Волька, кареглазый брюнет с легкой щетиной на симпатичном лице.

— А ты оставил звездолет отца ради занятий мошенничеством. — Я сделала короткую паузу. — Или работорговли?

Вольдемара передернуло.

— Что ты такое говоришь!.. Мы же друзья, как ты можешь думать обо мне так плохо?

Я усмехнулась.

— Значит, мошенничество. Как, кстати, мне подсыпали наркотик? Бармен в доле?

Притихшая Дора слабо улыбнулась:

— Соломинка с зонтиком, которую я тебе воткнула в стакан. Все гениальное просто.

— И что дальше? После «особого» коктейля — провал в памяти жертвы?

Волька энергично помотал головой.

— Не совсем. Сначала крышесносное веселье в городе, которое серым мышкам и не снилось, только потом провал и снимки.

— Снимки?

Я прикинула, что на них может быть, чтобы туристки не заявляли о грабеже. Что-то противозаконное? Жертва нюхает «Радужную пыль»? Или нечто постыдное? Например, жертва участвует в мнимой оргии? Возможен любой вариант. По крайней мере, я бы устраивала постановочные сцены такого плана.

— Компромат. Чтобы жертва не грустила из-за списанных со счета денег, — с вызовом вскинув подбородок, объяснила блондинка. — Мы забираем не все, не сволочи.

— Благородные… мошенники? — Я допила последний глоток чая. — Это, конечно, вас оправдывает.

Вольдемар, морщась и старательно пряча взгляд, аккуратно потрогал опухающий нос — его кончик смотрел вправо, под глазами пролегли тени. М-да, точно сломала…

— Хоть твой отец занимается незаконными перевозками лекарств, он не понял бы подобное занятие, — с укором посмотрела я на Вольку.

Четырнадцать лет назад вакцина, которую доставили контрабандисты, спасла жителей моей станции, когда чиновники тянули с помощью. И этого я никогда не забуду.

— Ну а ты-то у нас в белом! — рассердилась блондинка. — Сделала из жениха котлету, святоша, а еще смеешь совестить других?

— Дора! — одернул ее мужчина. — Ты говоришь гадости о моей подруге. Прекращай это, лапа.

Пользуясь моментом, что друг не обращал на меня внимания, я схватила его за нос и потянула вперед и влево, вправляя.

— Ай!.. Паршивые желтые карлики! — выругался Вольдемар.

— Тихо, я больше не буду. А ты лед приложи и потом все равно к врачу обратись.

Дора молча оставила нас и направилась к бармену.

— Не затыкай своей девушке рот, Вольдемар. Каждый человек имеет право на мнение.

Не тушуясь, я встретила недоверчивый взгляд друга. Нет, я не собираюсь обеляться, объяснять причины — ни перед ним, ни перед малознакомой мошенницей. Да и правда это, пусть некрасивая, горькая, но правда. Изувечив жениха, я сбежала, чтобы не отвечать за свой поступок. Жалею ли? Нет, хотя должна.

Дора принесла ведерко со льдом для физиономии своего возлюбленного, и некоторое время мы сидели, вспоминали с Волькой детство. Отрава покинула мой организм, и я решила, что с ностальгией пора заканчивать — еще предстояло лететь в космопорт и встречать Карину.

— А я не верю, что ты та самая Омут, о которой рассказывал Вольдемар.

Я с удивлением посмотрела на Дору: она ревнует? Иначе с чего вдруг в голосе столько яда?

— Выглядящая серой мышью и простофилей девка не может управлять роботами-погрузчиками и пить с мужиками наравне, не пьянея.

Друг детства окинул меня совсем не дружеским, а оценивающе-восхищенным взглядом.

— Тут ты загнула, лапа. Алиса на мышь не похожа, но да, кажется беззащитной, как и раньше. Поэтому-то она и Омут — тихий и непредсказуемый.

Зря он раздавал комплименты другим девушкам — Дора нехорошо прищурилась. И я решила, что настало время прощаться.

— Ладно, засиделась я с вами, пора.

— Мы на флаере, подбросим, куда надо.

От помощи Вольдемара я не стала отказываться, ведь обидится, решит, что брезгую из-за его нового занятия.

— Кстати, вы бы заканчивали подобные аферы. — Я оглянулась на барную стойку. — Если сюда придут законники, вас сразу сдадут.

— Нас страхуют фотки, — напомнила Дора, снисходительно улыбаясь. — Вот ты бы рискнула обратиться к копам? Зная, что в таком случае твои компрометирующие снимки окажутся в Космопаутине?

— Однажды вы нарветесь на ту, которой все равно, где будут ее эротические фотографии, лишь бы отомстить.

— Маловероятно. Я тщательно подбираю девок: только скромницы и лохушки.

— Со мной же ты ошиблась?

Блондинка нехорошо прищурилась.

— Если бы не твое знакомство с Волькой…

— То потом я бы нашла вас сама, чтобы забрать компромат и моральную компенсацию.

А если нет, то наняла бы кого-то для помощи в столь деликатном деле, но об этом я уже промолчала.

Мужчина, азартно следящий за нашей перепалкой, весело подтвердил:

— Увы, лапа, она такая. Отыскав нас, заставила бы за все ответить.

Я ощутила тепло в груди. Крохотный огонек согрел изнутри: я потеряла веру в саму себя, но кто-то все еще во мне не сомневался.

— Алиска, ты не думай, я временно промышляю подобным, — заявил друг, вытирая мокрый нос салфеткой. — Нужны деньги на ремонт звездолета.

— Он лепит его из самого настоящего космического мусора, — с гордостью заявила Дора.

— Как только доделаем его, я займусь перевозками, как и отец.

Тоже незаконное занятие, но лучше, чем обманывать одиноких неосторожных туристок.

— Так куда тебе, Алиса? — вернула разговор в деловое русло нетерпеливая Дора.

Стремится от меня избавиться? Сложилось впечатление, что она ревнует своего парня к прошлому в виде меня. Зря. Мы с Волькой лишь друзья.

— В космопорт. Сейчас только в дамскую комнату загляну.

— Хорошо, — кивнул Вольдемар и опасливо покосился на Дору, — ждем тебя на парковке.

Блондинка, чую, закатит профилактический скандал своему парню. Повод? Обходительное общение со мной. Влюбленные женщины ненавидят, когда их мужчины дружат с другими девушками. Поэтому лучше не спешить, а дать им время выяснить отношения.

И я долго умывалась холодной водой, потом сушила платье, на которое она попала. Пятна на голубом видны далеко, не хотелось бы выглядеть неряшливо.

Приведя себя в порядок, я вышла из «Корсара». Вот это да! Стемнело, вечер, что называется, подкрался незаметно. Неужели я опоздала и встречать Карину нет смысла? Надо зайти на сайт космопорта и уточнить время прилета.

«Терра-МДС» снова «радовал»: нужная страница грузилась невероятно долго. Пока она откроется, можно дойти до флаера ребят.

На полупустой парковке я увидела их сразу — Дора бесстыже прижималась всем телом к Вольке и пылко отвечала на его поцелуй. Утверждала свою женскую власть над моим несчастным товарищем по детским проказам? Усмехнувшись, я разблокировала планшет и не удержалась от стона разочарования: сайт все еще грузился. Клянусь сверхновой, я завтра же поменяю оператора!..

Шаги позади я услышала слишком поздно — грубая ладонь накрыла мой рот, второй рукой неизвестный со знанием дела нажал на особую точку на шее.

Теряя сознание, я услышала полное пафоса заявление:

— Ничего личного, тебе просто не повезло.

Дальнейшее как будто происходило с кем-то другим: я не видела похитителя, но слышала его сопение и ругательства. А еще почувствовала столкновение с пружинящим покрытием на парковке, когда мужчина меня уронил. Гад… больно же…

Больше я ничего не слышала и не чувствовала — темнота оказалась сильнее моих способностей не отключаться ни при каких обстоятельствах.

Очнулась я в темноте с твердой уверенностью, что меня куда-то везут. Полет проходил плавно, но спиной я все же ощущала легкую вибрацию поверхности, на которой лежала, — гладкой, прохладной.

Осторожно пошарив вокруг, убедилась, что нахожусь в багажном отделении флаера. Еще и связанная. К счастью, освободила руки быстро — долго ли умеючи, да когда рот не заткнули кляпом. Ноги решила пока оставить так.

Накатила паника. Что же делать? Что?.. Попытаться выбраться на высоте — не выход. Стучать в стены и кричать — гарантированно разозлить похитителя. Тогда как?.. Как спастись? Кажется, я натыкалась на свою сумку, а там лежал планшет, мое спасение.

Надежда придала сил, и я тихо, но быстро отыскала желаемое. Увы, в сумке гаджета не оказалось. А успела ли я его туда положить? Или держала в руках, когда напал неизвестный?

Память отказывалась помогать. Без особой надежды я еще раз обшарила багажное отделение. Разумеется, не для того, чтобы найти планшет, — похититель не дурак, выбросил его возле бара. Я рассчитывала добыть какое-нибудь оружие.

Увы, кроме какой-то ветоши, ничего не отыскала… нет, вру. Среди каких-то обрывков ткани копошилось что-то живое!.. И зубастое — мою руку полосонула острая боль.

— Ай! — Я вскрикнула, не сумев сдержаться.

В ту же секунду флаер пошел на снижение. Меня услышали. Я выдала себя!

Собравшись с духом и напружинив тело, я приготовилась ногами вырубить похитителя. Вырубить — и бежать.

Крышка багажного отделения резко поднялась — глаза ослепил электрический свет. Я ударила связанными ногами в центр темной фигуры — и промахнулась.

— Кривые щупальца Ктулху! — выругалась фигура голосом сноба. — Что вы здесь делаете?

Мысли заметались в моей голове всполошенными птицами. Меня похитил Моринес? Но почему-то делает вид, что впервые здесь видит? Или же это не он?..

— Отдыхаю я, разве не понятно? — Я приподняла связанные ноги, демонстрируя на них путы.

— Вы издеваетесь?.. Это игра такая?

— Я?! — Потянувшись за веревкой, которая недавно обвязывала запястья, швырнула ее в лицо снобу. — В играх я не приемлю связывания!

— Девушка, как вы проникли в мой флаер? — Сердитый вопрос сноба потряс.

— Я проникла? Меня сюда запихнули!

Несколько секунд тишины, а затем он взревел:

— Эмиль! Сюда, быстро!

И подал мне руку. Вот только взяться за нее я не успела — нечто пушисто-верещащее с круглыми глазами на полмордочки выскочило из-за моей спины и рвануло прочь.

— Эмиль, какого протуберанца происходит?!

Бледный помощник с потрясением смотрел то на меня, то на своего босса.

— Я… я…

Нетерпеливым взмахом руки сноб оборвал его заикания.

— В багажнике не только сплюх гнездо свил, но и девушка!

Несмотря на странность ситуации, я едва не рассмеялась: прозвучало двусмысленно, словно я тоже гнездо себе организовала.

— Я не понимаю… я… — Помощник продолжал блеять, явно переживая за свое место.

И в очередной раз сноб махнул на него рукой и принялся освобождать мои ноги.

Я же пошла в наступление.

— Почему меня похитили и засунули в ваш багажник? Ведь это ваш помощник вырубил меня! Я узнала его голос. — Я произнесла услышанную фразу, стараясь повторить интонацию говорившего: — «Ничего личного, тебе просто не повезло».

Маркус замер на мгновение, а затем медленно поднял голову и посмотрел на Эмиля. Если бы он взглянул так на меня, я бы точно померла от разрыва сердца.

— Маркус, я… — дальше помощник заговорил на леранском, и я не поняла ни слова.

Общались мужчины эмоционально: с ледяным гневом — Маркус, покаянно-горестно — Эмиль.

В какой-то момент сноб вспомнил о моем существовании и решительно, сурово нахмурившись, заявил:

— Морна Алиса, примите мои искренние извинения.

Глава 4

ПОХИЩЕННАЯ

Я с трудом скрыла удивление. Извиняется?.. Разве такие люди умеют? Думала, сноб все вывернет и попытается сделать виноватой меня.

— Мой пьяный помощник совершил недопустимый, чудовищный поступок. — Леранец медленно подбирал слова, каждое напоминало тяжелый камешек, падающий в воду. — Эмиль заслуживает наказания.

Упомянутый упал на колени и заскулил. Взрослый мужчина заскулил!..

Я отвернулась — не могу смотреть, как унижаются люди. И ради чего? Работы! Впрочем, я преуменьшила: тут статья серьезная: похищение, как ни крути, на всех планетах тяжкое преступление, даже если оно совершено в состоянии алкогольного опьянения, точнее, это является, наоборот, отягчающим обстоятельством.

Пока я размышляла о преступлении и наказании, сноб продолжил сухо говорить:

— В иной раз я заставил бы ответить Эмиля по закону. Но его мать — родная сестра моей матери, сейчас у нее нелегкий период в жизни, и осуждение сына станет последним ударом для достойной женщины. Вы вправе, морна Алиса, наказать обидчика, обратившись в полицию, но я прошу вас не делать этого. Я постараюсь загладить вину Эмиля. Надеюсь, вы пойдете мне навстречу и согласитесь на компенсацию.

Подкуп. Как всегда, в случае богатых и влиятельных. Разве деньги дают право избежать ответственности? Я презирала людей, которые прикрывались своими банковскими счетами, и раньше возмутилась бы, услышав подобное «щедрое» предложение. Но в голосе сноба ощущалось столько сдерживаемых эмоций, что я не отказала сразу. Гнев, боль, стыд… Тяжело отвечать за чужие грехи? О да, невыносимо!

Я не смотрела на леранцев, дав себе возможность подумать и оглядеться. Мы находились на крохотном островке, поросшем густым цветущим кустарником, посреди серебристо-серой глади океана. Последние отблески заката: лучи прощающегося солнца целовали линию горизонта, окрашивая его в розовые, оранжевые и золотые оттенки.

Океан, загадочный и величественный, настраивал на спокойный, философский лад. Я вдыхала соленый, чуточку пряный воздух и чувствовала себя если не счастливой, то точно умиротворенной, несмотря на все приключения. Мне нравилось на Леране. И я хотела унести с этой планеты приятные воспоминания без судов, чужого горя и слез.

— Я не стану обращаться в полицию. И мне не нужна компенсация. Я просто хочу знать почему? Почему меня похитили?

Сноб долго молчал, и эти мгновения гнетущей тишины показались мне вечностью.

— У меня нет ответа на ваш вопрос. Не стоит ждать логики в странных поступках пьяного человека, морна Алиса.

Я посмотрела на Эмиля, все еще стоящего на коленях. Не казался он мне пьяным, хоть теперь точно уверена, что видела его в баре. Если он и пил, то что-то легкое. Странно все…

— На Земле говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Алкоголь снимает запреты. Так почему ваш помощник-кузен меня похитил? Для чего засунул в багажник вашего флаера? Я имею право знать.

— Да потому что ты нравишься ему! — хрипло воскликнул проштрафившийся брюнет. — Искрит между вами!

— Эмиль, закрой рот!

Повеленье сноба осталось без выполнения.

— Ты его выводишь из себя, — быстро говорил Эмиль. — А такое не под силу знакомым женщинам, даже Эфрида не вызывает у Маркуса столько эмоций, как ты. Я хотел, чтобы вы познакомились поближе.

Если его странные слова меня удивили, то Маркуса они привели в тихое бешенство.

— Заткнись, Эмиль, ты несешь пьяную чушь. Это невозможно!

Я почувствовала себя уязвленной: сноб старательно отрицал возможный интерес ко мне, будто я была из низшей касты.

— Успокойтесь, морн Моринес, я ни на секунду не поверила в слова вашего кузена и не стану бросаться вам на шею. — Я криво усмехнулась. — Отвезите меня в отель и забудем о сегодняшнем происшествии.

— Я признателен, что вы готовы проявить великодушие. Но я не могу остаться вашим должником, поэтому настаиваю на компенсации.

— Мне не нужны ваши деньги.

— Тогда разрешите сделать вам подарок.

Я напряглась: подарок немногим отличается от чека. Тоже подкуп, а я так не хотела.

— Нет, мне не нужны ваши подарки — я не стану обвинять морна Эмиля, ведь ничего непоправимого не случилось.

Кажется, сноба перекосило от моих слов.

— Морна Алиса…

— Я не передумаю, — быстро перебила леранца.

Ему невдомек, что это своеобразная чистка кармы: однажды я совершила преступление, но избежала наказания, и судьба дала мне возможность почувствовать себя в шкуре человека, по отношению к которому допустили несправедливость.

— Раз отказываетесь от денег, позвольте показать вам Леран, который доступен не каждому иномирцу. Я приглашаю вас на один из островов закрытого для туристов Зарийского архипелага.

Любопытство — мой главный порок.

Пришлось приложить усилия, чтобы отказаться от щедрого предложения:

— Я бы предпочла вернуться в отель.

Встретить Карину уже не успею, но и гостить у малознакомых людей нет никакого желания.

— Сожалею, топливо на исходе, вам придется заглянуть в мое родовое поместье. А там, может быть, пожелаете погостить дольше.

Вот уж сомневаюсь…

— Благодарю, я принимаю ваше предложение, но только на эту ночь.

— Еще и нос воротит, — недовольно пробормотал Эмиль, но я услышала. — Все рвутся на закрытые острова, а она думает.

Он поднялся с колен и сейчас поспешно отряхивал свои брюки, как будто песчинки на них — его единственная проблема.

Быстро же пришел в себя незадачливый похититель! Или точно знал, что кузен не позволит посадить в тюрьму, поэтому и не волновался? Вероятно, я серьезно ошиблась, что так легко отказалась от права заявить на преступника, покусившегося на самое ценное, что есть у человека, — свободу.

Спустя несколько минут мы покинули крошечный островок и взмыли высоко в темное небо, на котором уже взошли спутники Лерана. За штурвалом сидел сноб и отлично справлялся с обязанностями пилота. Удивительно, но я не боялась лететь с ним, хоть очень часто слышала, что аристократы учатся вождению не на совесть, а ради престижа.

Вскоре флаер зашел на посадку. Мы приземлились неподалеку от пирса на специальной площадке. Полосу деревьев, тянущуюся вдоль берега, украшали электрические гирлянды в виде голубых и оранжевых цветов, отчего здесь было светло почти как днем, — сноб не экономил на комфорте и безопасности.

— Добро пожаловать на остров Моринес, морна Алиса, — тихо произнес блондин, подавая мне руку.

Выйти из удобного салона легко и без посторонней помощи, но старомодный жест приятно удивил, и я вложила в широкую ладонь свои пальцы.

Белые вспышки ослепили, заставив отшатнуться от Маркуса. И я бы нырнула обратно в недра флаера, если бы мужчина не придержал за талию.

— Какого Ктулху?! — рыкнул он.

Мгновение понадобилось на осознание ситуации: нас атаковали журналисты! Я повернулась боком, стараясь, чтобы волосы хоть немного скрыли лицо. Моринес также не желал, чтобы нас запечатлели вместе, — закрыл широкой спиной. Журналисты же хищно, без устали щелкали своими камерами.

— Что происходит? — спросила я сама себя, не ожидая ответа.

— Разберемся, — отозвался сноб уже сдержанно.

Охотники за сенсацией бесцеремонно подскочили к флаеру и засыпали вопросами хозяина острова:

— Морн Моринес, вы знаете, что находится в багажнике вашей машины?

— Вы в курсе, что кто-то использует ваш флаер для похищения молодых женщин?

— А может, это делаете вы сами?

Задавали вопросы и похлеще, и картина вырисовывалась неприглядная: кто-то сообщил журналистам, что меня запихнули в багажник флаера миллиардера!..

От потрясения мысли путались, я могла лишь сосредоточиться на том, чтобы не паниковать. Маркус Моринес, которому приписывали дикий поступок, держался ровно и холодно, однако желваки ходили на его холеном лице, выдавая негодование.

Неужели кто-то видел, как меня похищали, но не помог? И что здесь делали акулы светских хроник? Как они проникли сюда, на частную территорию?

Похоже, последние два вопроса волновали и сноба. Одарив незваных гостей ледяным взглядом, он поинтересовался высокомерно:

— Что вы делаете на моем острове? Я вас не приглашал.

— Это я пригласила, дорогой, для интервью. С днем рождения!

Все мы дружно обернулись на мелодичный голос, чтобы увидеть красивую блондинку — Эфриду Вон. Стройное тело соблазнительно облегало красное платье-футляр. Рубиновые серьги гармонировали с алой помадой. Красный кулон на витой золотой цепочке подчеркивал длину тонкой шеи. Восхитительно яркая девушка!

— Дорогая, мы с тобой на эту тему говорили: я не хочу праздновать свое тридцатитрехлетие, тем более под прицелом фотообъективов, — в голосе Моринеса прозвучали металлические нотки.

На месте его очаровательной невесты я бы обиделась за подобную публичную выволочку, но, к счастью, я не на ее месте.

Все это время камеры журналистов не унимались: щелкали и щелкали. Их мишенью чаще всего становились Маркус и Эфрида, но и мне досталось. Я никогда не мечтала о славе, однако, чувствую, завтра утром предстоит проснуться знаменитой. Знаменитой тем, что оказалась в компании леранского аристократа.

— Уважаемые морны! Как владелец этого острова, я предпочитаю сам приглашать гостей. И сегодня мне нужно побыть в одиночестве. Уверяю вас: возникло недоразумение, на все вопросы вы получите ответы позже.

В каждом слове звучала сила. Она омывала мое тело ощутимой, не выдуманной волной. Моринес обладал голосом, который можно слушать вечно. Да и сам он был человеком, которому хотелось верить и подчиняться.

Что это? Личная особенность леранца? Или секретные технологии, к которым имеют доступ богатые и влиятельные?.. Как бы там ни было, а я оказалась в числе жадно внимающих словам хозяина острова. Его спокойная речь произвела должное впечатления: журналисты засобирались прочь, пряча свои камеры в чехлы. Неужели все обойдется?

Порадоваться толком я не успела. Бесшумно, но при этом агрессивно сверкая огнями, опустился флаер полиции. И завертелось: Маркуса обвинили в похищении человека — в Космопаутину попало видео, на котором кто-то грузит бесчувственное женское тело в багажник флаера. Лицо похитителя скрывала черная маска, зато камера отлично запечатлела номер воздушного аппарата.

Неудивительно, что и журналисты, и полиция отреагировали на подобный ролик бурно и однозначно. Вот только СМИ оказались быстрее по той причине, что, приглашенные Эфридой Вон, уже находились на острове.

Моринес попал в неприятную ситуацию, да еще в особый день. И мне стало чисто по-человечески его жаль, а еще именинникам принято дарить подарки.

— Прошу прощения, морны, проверьте багажник — он пуст! — не утерпев, я привлекла к себе внимание. — Это был розыгрыш!

— О чем вы? — недовольно спросил дюжий полицейский с усами-щеточкой.

— А ведь это, похоже, девушка с видео! — осенило кого-то из журналистов. — Голубое платье и цвет волос совпадают!

На меня уставились десятки пар любопытных глаз.

— Морн Эмиль попросил меня разыграть своего слишком серьезного кузена. — Я говорила взволнованно и, надеюсь, искренне. — И я согласилась помочь, не подозревая, что это вызовет столько проблем.

Я требовательно посмотрела на Эмиля, ожидая подтверждения от него. Если промолчит, неприятности будут не только у Моринеса, но уже и у меня.

— Да-да, все так и было! — закивал Эмиль настолько быстро, что казалось, его голова вот-вот оторвется. — Я хотел отвлечь кузена от дел корпорации, устроив ему эмоциональную встряску.

— И у тебя это прекрасно получилось, — заявил Моринес, подхватывая нашу легенду. — Сегодняшний вечер на редкость полон сюрпризов.

— Эмиль, ты идиот, — прошипела тихо Эфрида, цепляясь за локоть жениха. — Тупее розыгрыша я не встречала, прилипала.

— Мой розыгрыш не тупее твоего решения позвать журналистов, когда Маркус сказал, что не хочет делать шоу из своего дня рождения в угоду тебе, змея, — тихо огрызнулся Эмиль с откровенной ненавистью.

Ого, вот это накал эмоций!.. Кажется, я поняла, почему он вцепился в идею, что я могу понравиться снобу. Его просто бесила Эфрида, и у них шла своеобразная война.

— Хватит, — устало произнес Моринес. — Вы достали своими склоками.

Полицейские все это время не вмешивались, лишь когда пререкания аристократов закончились, начали допрос. Мне пришлось повторить то, что уже рассказала, только в этот раз мои слова внесли в электронный протокол. Допросили и мужчин.

Я не испытывала мук совести, сообщая ложные сведения, хуже никому от моих слов не будет, ведь главная жертва сегодняшнего вечера — это я сама. А я твердо решила, что не стану подавать в суд, так зачем портить жизнь другим людям?

За суетой я не заметила, как на остров опустилась глубокая бархатная ночь с крупными звездами, мелодичным стрекотом каких-то насекомых и нежным ароматом ночных цветов. Уладив вопросы с полицией и выпроводив журналистов, Моринес перепоручил меня дворецкому, который отвел в гостевую комнату и позаботился обо всех моих нуждах, включая обработку крохотной ранки, оставленной зубами сплюха, поздний ужин и сменную одежду. Поразило, что новая, в упаковке, с бирками нужного размера, она легко нашлась в огромном доме.

Дом… Целый дворец из сказки — вот каким оказалось родовое поместье сноба. Из белого камня, с изящными арками, портиком и мощными колоннами, увитыми щупальцами фантастических чудовищ, оно произвело впечатление на меня, девушку, до семи лет жившую в земном скучном мегаполисе, а затем до совершеннолетия — на небольшой космической станции. Лишь усталость, физическая и эмоциональная, спасла от конфуза: я не удивлялась открыто, роняя челюсть, просто смотрела на архитектурное чудо, восхищаясь им в глубине души.

Не подвело и внутреннее убранство: роскошный, но гармоничный интерьер делал честь дизайнеру, который его продумал. Несмотря на шикарные вещи вокруг, я не испытывала дискомфорта, сумев расслабиться в выделенной гостевой комнате. Легкое белое вино стало верным лекарством для моих потрепанных нервов. Один бокал — и я подобрела.

Еще никогда в моей жизни не случалось столько неприятностей за одни сутки! И все-таки я не могла сказать, что отпуск вспоминать буду, досадливо кривясь. Наверное, я авантюристка в глубине души, раз злоключения бодрят и развлекают? А может, меня просто встряхнули события этого дня после трех лет спокойствия? Сегодня я почувствовала себя по-настоящему живой. И все же буду рада, если мои приключения на этом завершатся.

Утро в чужом доме ошарашило открытием: невеста Моринеса меня ненавидела — весь завтрак прожигала недобрым взглядом. Когда заметила это, кусочек булки с икрой встал поперек горла, я закашлялась и получила от Эмиля, своего соседа, по спине.

— Что же вы, морна Алиса, осторожнее! — напутствовал он.

К счастью, одного удара хватило — я вновь смогла дышать. Сделав несколько глотков холодной воды, я продолжила завтрак, игнорируя горящие щеки.

Сноб что-то тихо сказал Эфриде, и она перестала на меня пялиться. Наверное, решил напомнить ей, что я нужна живой, иначе Эмиль сядет в тюрьму, если пропадет свидетель, который может подтвердить, что похищения не было. Бред, разумеется, но мне нравилось так фантазировать, делая из Маркуса Моринеса злодея и сноба, которым он не являлся, разве только со мной.

На каком основании я сделала вывод? Да просто понаблюдала за ним в течение нескольких минут: он не смотрел свысока на слуг, искренне, с достоинством благодарил их за исполнительность. Чувствовалось, что его подчиненные работают на него с удовольствием.

Помимо красивого дома у Моринеса хороший повар. Завтрак выше всяких похвал: легкий, аппетитный и полезный. Каша из местного фиолетового зерна по вкусу напоминала рис с курицей, и я испытала ностальгию по Земле, где жили дед с бабушкой, у которых я проводила почти все свои каникулы в детстве. На станции повара готовили из тех продуктов, которые привозили официально и через контрабандистов. Поэтому у меня была возможность оценить кухню разных планет.

Лиловую кашу сопровождали булочки с черной икрой, омлет, нежные пирожные и фрукты. Испытывая чувство голода, я все же не могла толком есть: Эфрида Вон периодически поглядывала на меня свысока. Она явно меня ненавидела, вот только за что? Я не планировала уводить у нее жениха, да и вряд ли смогла бы это сделать: блондинка — поистине красавица.

Сегодня на ней было белоснежное платье, напоминающее древнегреческий хитон. Одна широкая лямка игриво застегнута на левом плече круглой застежкой. Неловкое движение — и платье сползет до талии… Чокер, колье-ошейник из четырех жемчужных нитей, подчеркивал стройную шею и ровный загар цвета кофе с молоком. Эфрида чудо как хороша, я же обычная девушка.

По крайней мере, считалась обыкновенной, пока не доходило дело до метаболизма. Я могла есть сладости тоннами и не толстеть, всегда оставаясь в одном весе, хотя редко посещала спортзал. Я могла пить алкогольные напитки, не пьянея и встречая утро без похмелья, — последнее вызывало зависть уже у мужской половины станции. Правда, была определенная черта, переходя которую, становилась слишком смелой, но я ее редко пересекала… Когда окружающие удивлялись моей стойкости, я обычно говорила, что мне просто повезло. На самом деле за физиологические особенности стоило благодарить отца.

— Морна Алиса, скажите, как вы находите остров Моринес? — задала вопрос Эфрида и хищно вонзила белоснежные зубы в воздушное пирожное.

— То, что я уже видела, мне понравилось, — не покривила я душой.

— И теперь вы хотите видеть все, но для этого придется задержаться подольше? — вкрадчиво предположила певица.

Это что, провокация? Такое ощущение, что девушка пытается оставить меня на острове? Но зачем? Незачем. А значит, это все-таки проверка для ее жениха, ухватится ли он за возможность оставить гостью или постарается отправить ее поскорее обратно, туда, откуда привез? Но, выходит, блондинка не так самоуверенна, как выглядит, раз она почувствовала угрозу в моем лице?

Странно, я же видела, что Моринес не увлечен мною. Строгий, невозмутимый, он старался держаться от меня подальше и сегодня не сказал ни слова больше, чем требовалось: поприветствовал, позвал на завтрак, пожелал приятного аппетита. Так почему его невеста нервничает?

Нет, хватит с меня анализа ситуации! Иначе можно придумать то, чего не существует в природе.

— Морн Моринес, мне вызвать такси? Или кто-то из ваших людей отвезет меня обратно на остров?

Вопросы застали сноба врасплох — он не сразу ответил, задумавшись.

— Кузен! — нетерпеливо воскликнул Эмиль. — Давай нашу гостью отвезу я? Я натворил дел, мне и расплачиваться! Дай мне шанс реабилитироваться в глазах морны Алисы.

Предложение вышло неожиданным — и я не сдержала гримасу отвращения, что не укрылось от вмиг нахмурившегося Моринеса.

— Простите, я хотела бы отправиться на Рион в компании другого человека.

Невежливо отшивать Эмиля, но я имела право не любить его и даже побаиваться. А вдруг он не извиняться собрался, а выбросить меня посреди океана?!

Какие только глупости лезут в голову! Все-таки сказалось на мне похищение — я нервничала, страх никуда не делся, лишь затаился в глубине души.

— Морна Алиса, я сам отвезу вас, — тихо произнес Маркус. — Раз не желаете посмотреть мой остров…

Он сделал вопросительную паузу, ожидая, что я тут же начну возражать. Однако идея задержаться не прельщала — за одним из завтраков или ужинов я точно поперхнусь под буравящим взглядом Эфриды.

— Благодарю за лестное предложение, но я прилетела на Леран в компании подруги, будет нечестным оставлять ее одну надолго.

Карина — понимающая девушка, она простила бы меня, но снобу это знать необязательно.

Ветер трепал мои волосы, нежно целовал лицо, оставляя пряный вкус соли и водорослей на губах. С чашкой кофе в руках я сидела в ротанговом кресле на балконе, коротая время до обеда, после которого мы со снобом полетим на Рион. Всего несколько часов — и я смогу забыть о пребывании в компании леранских богачей.

Мое платье привели в порядок, и я его, к превеликому удовольствию, смогла надеть. Все-таки своя одежда лучше чужой брендовой шмотки. Понятно, что она не с плеча невесты Маркуса, но все равно раздражало осознание, что ее купили на деньги другого человека.

Балкон на уровне второго этажа опоясывал весь дом. По нему можно было обойти здание, заглядывая в панорамные окна и любуясь красочным тропическим садом — второе вернее, я не наблюдала за собой привычки подсматривать за чужой жизнью.

Леранские флора и фауна частично похожи на земные. В саду Моринеса я насчитала с десяток знакомых мне растений. И если не присматриваться, то можно представить, что находишься на родной планете. Но стоит сосредоточиться на увиденном, как понимаешь, что у кокосовой пальмы кора отливает нежно-фиолетовым, да и вкус содержимого огромного ореха наверняка будет отличаться, как отличалась голубая креветка от земной.

Поставив пустую чашку на столик рядом с шалью, в которую я до недавнего времени куталась, коснулась рта тыльной стороной ладони. Интересный вкус — горечь кофе и соли на губах.

Наверное, не самый лучший выбор — сидеть в одиночестве? Но лишний раз встречаться с невестой сноба не хотелось — я испытывала чувство неловкости. Если не разгулялась фантазия, Эфрида решила, что я претендую на ее жениха. И, если хорошенько подумать, предпосылки для этого есть: я ведь целовалась с ним на борту шаттла «Звезда Риона».

Поцелуй… Я пыталась не вспоминать о нем все это время, старалась вычеркнуть из памяти. Но как забыть то, что ошеломило, разбив многолетнюю защиту? Я до сих нор помнила, какие твердые мускулы у Моринеса, как настойчиво и одновременно нежно он целовал… Мои воспоминания — мои проблемы. И я оставлю их себе, потому что подобные маленькие приключения случаются один-два раза в жизни.

Звякнувшая ложечка отвлекла от размышлений — я подняла голову и обмерла: на столике сидело большеглазое животное, похожее на толстенькую кошку без хвоста и с шерсткой поразительного бледно-розового цвета.

— Привет. — При виде нереального чуда природы я расплылась в умильной улыбке. — Ты кто?

Несколько секунд мы смотрели друг на друга не отрываясь. Затем существо схватило шаль цепкими лапками и спрыгнуло со столика на пол. Оно убегало, а я неподвижно сидела в плетеном кресле, ничего не предпринимая. Длинная ткань забавно волочилась за маленьким зверьком синим хвостом, будя смех. Если бы это была моя шаль, я бы все так и оставила, но вещь чужая, ее предложил любезный дворецкий вместе с кофе.

Вскочив на ноги, я бросилась за лохматым похитителем.

Зверек почуял погоню и тихонько заверещал — и я сразу узнала сплюха. Да, точно, это он! Мой случайный сосед по багажнику флаера. Разумеется, не тот самый, который укусил за палец — тот остался на цветущем островке, где мы вынужденно приземлились. Судя по названию зверька, сплюхи — большие любители поспать? И моя шаль пойдет ему для гнезда?

Представив, как неловко будет объяснять дворецкому, куда делась одолженная вещь, я ускорилась. Сплюх поменял тактику: метнулся на перила балкона, стремясь спрыгнуть вниз.

— Стоять! — Я ногой наступила на край платка.

Гневно заверещав, зверек бросил добычу и сиганул с высоты второго этажа.

— Мамочки…

Сердце сжалось — сплюха было жаль.

К счастью, между передними и задними лапками у него оказалась широкая, покрытая шерстью летательная перепонка, которая сыграла роль парашюта при приземлении. Вот тебе и сплюх! Сплюх-летяга.

Улыбнувшись, я подняла шаль и развернулась, чтобы вновь пройти к столику у гостевой спальни. Развернулась — и замерла в неудобном положении с приподнятой ногой. Желтые карлики… меньше всего я ожидала подсмотреть подобное!

Сквозь неплотно задвинутые ежевичные портьеры мне была видна голая женская спина — гибкая, цвета кофе, сильно разбавленного молоком. Эфрида?.. Она, несомненно. Жемчужный чокер на тонкой шее убедил меня окончательно. На талии певицы контрастно темнели загорелые мужские руки, которые направляли ее в действии, о котором не надо гадать, чтобы понять.

Мой взгляд машинально выхватил окружающую действительность: изящная софа между высокими стеллажами с книгами — библиотека?.. Поза — женщина-наездница. Верх белого платья спущен ниже талии и прикрывал место единения тел. У лежащего на софе мужчины, кроме сильных рук, я могла видеть только длинные ноги в черных брюках и светлых кожаных туфлях.

Мое сердце гулко стучало. В горле пересохло. Коленки ослабели и отказали в помощи — я не могла сдвинуться с места. Кошмар какой… Я не вуайеристка и меньше всего на свете хотела бы видеть, как сноб занимается любовью со своей невестой, но не могла оторваться от зрелища не для бесстыжих глаз. Меня словно приковала неведомая сила, не давая сбежать. Почему-то стало больно. Царапающие ощущения в груди, отрезвив, помогли сбросить темное наваждение.

Глава 5

ЧУДЕСА ПО-ЛЕРАНСКИ

Сделав титаническое усилие, я отступила назад. Шаг. Крохотный и нетвердый. Еще один. И еще… Я медленно побрела по балкону обратно к своей временной спальне. Когда библиотека с плохо зашторенным окном осталась позади, я почувствовала облегчение. Слава звездам, отпустило…

Что сказать? Я странный человек, раз так отреагировала. Чем, по-моему, должны заниматься вместе люди в статусе жениха и невесты? В шахматы играть или в «Галактические войны» в Космопаутине?

А еще я испытала нечто похожее на ревность, хотя Маркус мне не принадлежал. Впрочем, нет, не ревность. Досаду? Сожаление? Главное, чтобы не зависть, — страшнее и разрушительнее чувства нет во Вселенной.

Когда до столика, за которым я пять минут назад пила кофе, осталось несколько метров, я споткнулась, услышав неожиданные слова:

— Морна Алиса, я вас искал.

Отмерев, я медленно повернула голову влево. Двери в комнату открыты, и блондин вышел на балкон бесшумно, как привидение.

— Морн Маркус? — Как я не закричала, не знаю.

— А вы ожидали увидеть кого-то еще? — вскинул темную бровь сноб.

Именно!.. Ведь я думала, что он сейчас с невестой в библиотеке… того… очень занят.

— Нет, разумеется, нет, — поспешила заверить его я.

У меня в глазах потемнело, когда окончательно дошло, что раз Маркус здесь, то с Эфридой кто-то другой! Солнечный ветер! Она занималась сексом не с женихом, но под крышей его дома… Или я ошибаюсь? Увы… Маркус просто не мог быть одновременно в двух местах сразу. Что же делать? Что? Сказать так? Или молча схватить его за руку и потащить к окну библиотеки?.. И стать врагом номер один.

Мысль ошеломила, остудив первый порыв. А ведь правда, мне тоже достанется за то, что стала свидетельницей постыдной тайны. Да и есть ли у меня моральное право влезать в чужие отношения? К тому же доносчика ждет первый кнут — эту старинную мудрость бабушка вбила мне в голову с детства. А еще — что нельзя становиться между ссорящимися влюбленными и открывать мужчине глаза на то, что он рогоносец.

Я Моринесу никто, малоприятная гостья, которой он и не поверит в первую минуту, решит, что наговариваю. Нет-нет… я ничего не скажу! Совесть скреблась в душе обиженным котенком, которого выставили за дверь ненастным вечером. Я же твердо решила прислушаться к голосу разума — ни к чему мне лишние проблемы. Да и вообще, Маркус сам виноват, что не заметил измен Эфриды!

Сноб что-то спросил — и я вынырнула из своих горьких размышлений.

— Простите, я немного задумалась, — объяснила свое странное поведение. — Чем могу вам помочь?

— Сомневаюсь, что вы когда-нибудь сумеете мне чем-то помочь, — снисходительно заметил сноб. — Я искал вас, чтобы отвезти в одно уникальное даже для Зарийского архипелага место.

Он не спрашивал моего согласия, но, ошарашенная увиденным в библиотеке, я беспрекословно последовала за ним. У парадного входа нас ждал флаер, но не черный, на котором мы прилетели, а небольшой, с прозрачным корпусом — прогулочная машина.

Когда механики завершили проверку, мы направились к горам, находящимся, если я не перепутала, в северной части острова. Летели с полчаса в полном молчании. Напряжение постепенно спало — я засмотрелась в окно.

Моринес специально летел низко, чтобы я могла любоваться цветущими зарослями, яркими птицами и пугливыми животными острова. Пальмы и гигантские древовидные папоротники, лиственные леса и заросли высоченного бамбука. Тропический лес сменила равнинная местность. Многоцветное разнотравье поражало воображение, но вздох восхищения вызвала поляна у подножия горы — черно-серебристая. Впервые в жизни я видела подобное: колючий кустарник, усеянный сверкающими прозрачными цветами.

— Что это? Как называется?

Вопросы вырвались против воли — я не хотела наслаждаться навязанной экскурсией и долго держалась, пряча интерес.

— Сейчас сами поймете. — Маркус издал довольный смешок и снизил флаер так, что он почти чиркнул днищем по верхушкам кустарника.

В тот же миг цветы отделились от колючек, обратившись в тысячи насекомых с хрустально-серебристыми крыльями.

— Солнечный ветер… Они живые!

— Это место облюбовала колония хрустальных мотыльков, — объяснил леранец.

Он улыбался светло и по-доброму, довольный произведенным впечатлением, и что-то рассказывал, наверняка увлекательное. Но я уже толком не слушала, глухая и немая от восторга.

Шорох сотен тысяч крылышек казался ошеломляюще нереальным. Сон наяву… Волшебство… Невероятное зрелище!.. Мотыльки, устремляясь ввысь, хрустальной волной омывали зависший флаер со всех сторон. Казалось, мы застыли в серебристом живом коконе…

Когда последние насекомые исчезли в небесной синеве, Маркус продолжил путь. Я же дышать нормально не могла, но уже не от восторга. Меня душил стыд. Человек показал удивительную красоту, а я… я молчала. И своим молчанием, вероятно, сломаю ему жизнь. Он женится на Эфриде и обязательно узнает о ее измене… Правильно ли я поступила, что не подвела к окну библиотеки? Сомневаюсь, но ничего уже не переиграть…

Я думала, на этом наша прогулка завершится и повернем назад. Ошибалась — мы стали подниматься к вершине красно-коричневой горы, которую покрывала скудная растительность. То тут, то там виднелись медлительные здоровенные ящеры, которые грелись на солнышке. Похожие на варанов, они до дрожи пугали шипами на спинах и хвостах. Не люблю ползучих гадов…

Верхушка горы напоминала глубокую чашу. На ее краю и приземлился Моринес.

— Почти на месте, придется немного пройтись.

Он вышел из флаера и помог выбраться мне. Находясь под впечатлением от прогулки, я не возражала и ни о чем не спрашивала.

Шли мы пять-десять минут, преодолевая бледно-зеленый, словно припыленный кустарник с мелкими желтыми ягодками. Вопреки моим опасениям, ящеров здесь не оказалось, мы вообще не встретили ни одного живого существа.

— Пришли, — глухо произнес Маркус и раздвинул предо мной ветви.

Подозрительность где-то затерялась, и я безбоязненно шагнула вперед.

Дух захватило при виде овального озера насыщенного бирюзового цвета. На зеркальной поверхности играли блики солнечных лучей. Белое песчаное дно отлично просматривалось с берега — чистая вода. Озеро так и манило напиться.

— Сюда мы редко водим гостей. Даже друзья семьи не все удостоились чести посетить это место.

Неужели это какая-то местная святыня? Возможно, даже связана с самим Ктулху?

Подавив улыбку, я заметила:

— Красивое озеро. У него есть название?

Сноб произнес что-то на леранском и добавил:

— Переводится как «заколдованная вода».

— О! Поэтично.

Точно какая-то святыня. Хорошо, что я руки тут не помыла…

— Раньше здесь был кратер вулкана, — пояснил Маркус.

— Поэтому место считается уникальным и удостоилось подобного названия? — не удержалась от легкой подколки я.

На Земле немало кратерных озер, некоторые из них целебные или опасные — гейзерные, с повышенной кислотностью.

Если честно, то я не видела толковых объяснений, для чего мы здесь находимся, ведь, по сути, ничего сверхъестественного хозяин острова мне сейчас не показал. Банальное озеро, обыкновенный кратер вулкана. Хотя для местных, у которых и суши-то почти нет, подобный остров — своеобразная изюминка, которой может гордиться любой владелец.

— Это озеро исполняет желания, — серьезно промолвил Маркус, всматриваясь куда-то над водной гладью, которую не бороздила ни одна яхта.

— Наверное, и легенда красивая об исполнении желаний есть? — поинтересовалась я, стараясь не ерничать.

В негласном соревновании озеро проиграло серебристым мотылькам, которых я точно никогда не забуду. Жаль, сфотографировать не смогла — снимки вышли бы волшебными.

— Особых историй рассказать об этом озере я не могу, зато есть документальные свидетельства, что озеро по-настоящему выполняет желания, точнее, только одно желание.

— Это и к лучшему, ведь заветных желаний не может быть много.

— Вы первая, кто так считает, — произнес Маркус, подходя к кромке воды.

— Я привыкла, что желаемого достигаю без помощи потусторонних сил. Я большая девочка, справлюсь сама, а жить на всем готовом не по мне.

— Любите контролировать ситуацию, не допуская случайностей?

— Может, просто ненавижу скуку? — пожала я плечами, особо не задумываясь, о чем болтаю. — Когда сама все решаешь, тосковать некогда.

Я тут же прикусила язык, ожидая расспросов или ерничанья на тему, по ком может тосковать девушка.

Ничего подобного. Невозмутимый сноб протянул мне монетку.

— Вы ведь все равно не верите? Так почему бы не бросить, раз уж приехали?

Я подавила ухмылку: а нужно предупреждать, куда везешь девушку, которая не верит в сказки.

— Бросьте по возможности дальше и загадайте желание.

Несколько мгновений я не решалась взять монету — и рука сноба зависла в воздухе неподвижно.

— Что ж, попробую поверить в волшебство. — Я взяла прохладный кусочек металла с теплой ладони и, на мгновение задумавшись, кинула его с силой вперед.

Я не хотела загадывать желание, ведь не верила, что оно исполнится. Но, когда монета летела над гладью озера, мысли оказались быстрее моих жизненных установок: я вспомнила о том, чего больше всего хотела в жизни. Заветное желание… То, что редко озвучивается вслух. То, в чем нечасто признаешься сам себе. Самое сокровенное, истина, обнажающая твою суть.

Монетка коснулась воды и исчезла в бирюзовой толще. Я сомневалась, но желание загадала. Мысленно озвученная просьба устремилась во Вселенную — так говорят мудрецы и те, кто верит, что человек может изменить свою судьбу, управляя своими думами правильно.

— Загадали? Хотите искупаться или отправляемся обратно?

Я внимательно посмотрела на Маркуса Моринеса, который не сводил безмятежного взгляда с озера.

Он стал любезнее в разы, и это смущало. На него повлияла сложившаяся ситуация? Чувство вины заставило вести себя гораздо учтивей? Или он и вовсе пересмотрел свое отношение ко мне, хоть знакомство и началось нестандартно, вдобавок Эмиль предположил, что я принадлежу к клубу девушек, которые гоняются за сексуальными удовольствиями, смешанными с адреналином. Не думаю, что я слишком уж похожа на искательницу подобного рода приключений, Маркус наверняка понял, что ошибался на мой счет, и теперь старался исправить впечатление, стереть свою грубость обходительностью.

— Благодарю за предложение, в другой раз я бы поплавала, только сегодня слишком устала и настроение неподходящее. — Я усмехнулась, добавив провокационно: — Да и неловко купаться в святыне — вдруг желания перестанут исполняться?

Шутку блондин не оценил.

— Как пожелаете, морна Алиса.

Мы сразу вернулись к флаеру. Подняв его в воздух, Маркус сделал круг над озером. Я не верю, что оно волшебное, но побывать здесь было приятно.

Обратный путь мы провели в молчании. И лишь подлетая к дому, я поняла, что за переживаниями забыла кое-что важное.

— Морн Маркус, простите, я сразу не сказала…

— Что, морна Алиса? — отстраненно холодно спросил сноб, когда я недоговорила.

— Спасибо за поездку. Повторюсь: я не верю в чудеса, только в те, что мы создаем сами. И все же мне понравилось ваше озеро, захотелось поверить, что оно по-настоящему колдовское.

Лицо блондина смягчилось.

— Я рад, что вы оценили. Можете называть меня просто Маркусом.

Неожиданное предложение! И отвергать его я не намерена.

— Тогда и вы зовите меня просто Алисой.

Мужчина кивнул. На какой-то миг мне показалось, что между нами протянулась тонкая невидимая нить. Вот только зачем она, если я сегодня попрощаюсь с Маркусом и больше никогда не увижусь?..

Флаер приземлился, продолжить разговор наедине мы уже не могли — Маркуса ждали: не только невеста, но и Эмиль, который сразу увлек его кабинет.

Обед прошел нелегко: теперь я буравила Эфриду задумчивым взглядом, отчего она нервничала, что выражалось в язвительных вопросах и комментариях. Впрочем, доставалось Эмилю, меня она не трогала.

Я смотрела и не понимала ее. Автор статьи о снобе в газете, которую я купила вчера, настойчиво подчеркивал, что звезда певицы зажглась благодаря статусу ее жениха: о ней заговорили СМИ, были заключены первые серьезные контракты. И теперь она ему изменяет прямо у него дома… А как же элементарные порядочность и благодарность? Остаются они, если нет любви. Возможно, я просто чего-то не понимаю и страсть убивает совесть?.. Не дай судьба оказаться в подобной ситуации и узнать ответ лично!

Эмиль к нашему возвращению переоделся: длинные шорты, футболка с принтом — древней географической картой, светлые сандалии. Легкомысленный стиль одежды объяснялся просто: проводив босса, он сам на два дня отправлялся отдыхать в компании друзей. И я не смогла узнать, какие туфли на нем были утром, брюки, помню, точно черного цвета… Да, я в первую очередь подумала, что любовником певицы мог быть брюнет. То, что они едва терпят друг друга, теперь напоминало безыскусную постановку.

Но нельзя и отбросить тот вариант, что любовник певицы — кто-то из слуг. Странно думать, что женщина может предпочесть кого-то другого такому мужчине, как Маркус. Но влечение, как и любовь, — беспардонная и непредсказуемая штука. Во все времена на всех планетах женщины теряют голову от самых разных мужчин: не только от тех, чье положение выше, но и от тех, чье ниже.

— Дорогая, ты проводишь меня? — спросил сноб невесту, вставая из-за стола.

Блондинка недовольно поморщилась и одарила таким взглядом, как будто только я виновата, что Маркус должен везти меня на Рион. Нет, все-таки слишком странно она на меня реагировала, словно считала своей соперницей.

Осенило внезапно: а не мог ли Эмиль рассказать о том, чему стал свидетелем на «Звезде Риона»? И девушка теперь бесится, что ее жених целовал какую-то землянку?

— Разумеется, провожу, дорогой, — кивнула она и с видом собственницы подхватила сноба под руку.

Я ужасный человек — не удержалась от порции словесного яда:

— Благодарю за гостеприимство, у вас чудесный дом и остров, Маркус, а еще у вас замечательная невеста. — Я врала и не краснела. Нет, дом, конечно, классный, а вот его будущая хозяйка подкачала. — Желаю вам счастья и много-много детишек!

Эфрида скривила пухлые губы — не понравилось, что зову ее жениха просто по имени? Сноб же почему-то потемнел лицом. Могу только предположить причину недовольства: детишки ему светят нескоро из-за карьеры любимой женщины? Что ж, сам виноват, выбрав спутницу жизни из богемы. Творчество и вдохновение, если верить книгам, для них важнее семьи и любовных отношений.

К флаеру мы подошли вчетвером, певица за короткое время успела поругаться с кузеном Маркуса. Слушая, как Эмиль с Эфридой злобно поливают друг друга словесной грязью, поневоле засомневалась, что они любовники. Как целовать женщину, которая совсем недавно назвала тебя безмозглым козлом? Хотя… Перченое слово может быть элементом любовной игры.

Волны тревожно бились о столбы пирса. Соленые брызги долетали до площадки, на которой стоял флаер. Два механика поприветствовали хозяина и отошли в сторону. Угрюмый мужчина в черной кепке с именем известного межгалактического гонщика показался мне знакомым — худощавый, с длинным носом. Где же я его видела? В доме, когда дворецкий вел в гостевую комнату? Или когда с Маркусом собирались к озеру? Механики тогда тоже проверяли прогулочный флаер, но я почти не обратила на них внимания, погрузившись в невеселые мысли о чужой измене.

— Я вернусь к ужину. — Маркус поцеловал невесту коротким поцелуем в щечку.

— Да пребудет с тобой Ктулху, дорогой!

Я подавила усмешку, слушая все еще непривычное пожелание с упоминанием имени выдуманного на Земле книжного бога.

Гигантским черным жуком с глянцевыми боками флаер легко взмыл в послеобеденное небо. Надежно пристегнутая к сиденью защитными ремнями, я постаралась отвлечься от грустных мыслей и насладиться путешествием — все же так намного приятнее летать, чем в багажнике.

У берега океан поражал ярко-голубым цветом, дальше водная гладь казалась темно-синими чернилами. Бесконечный океан… И цепочка из одиноких островов. Мы проносились над большими и совсем крохотными, возможно, некоторые из них были рифами.

Летели высоко, чтобы я задала себе вопрос, почему бы не спуститься нам ниже? Ведь с высоты хуже видно. Побеспокоить водителя не успела — получила наглядный ответ: внезапно из темной глубины выскочил огромный кит и тотчас скрылся под водой. А может, и не кит, а какой-нибудь мифический левиафан? Ктулху ведь на этой планете уже есть.

Стая огромных черепах, косяки похожих на больших змей рыб. Конкуренцию флаеру в небе составляли чайки и длинноклювые бледно-серые птицы.

Длинноклювые… Невольно я вспомнила механика с его внушительным «клювом». У меня не самая лучшая память на лица, но я просто чувствовала, что ранее встречала этого человека, нужно только вспомнить, где именно. Нет, я не могла видеть его в холле или возле спален — сомневаюсь, что дворецкий пустит в дом мужчину, измазанного машинным маслом. Тогда где?

Носатый… носатый… Ну где же я тебя видела? Вместо кепки механика тебе больше подошел бы массивный шлем космического десантника. Кстати, и военная выправка есть…

Внутри похолодело. Стоп… вспомнила! Я видела его вчера в «Корсаре», баре контрабандистов, он сидел за одним столиком с Эмилем. Как-то странно видеть этого человека теперь рядом с флаером Моринеса. Стоп, рядом с флаером?..

— Простите, Маркус, я вспомнила кое-что подозрительное…

Я не договорила — панель управления замигала красными всполохами, раздался противный писк какого-то датчика.

— Что происходит?!

Блондин не ответил. Стиснув зубы, он потянул штурвал на себя, да так, что костяшки пальцев побелели. Экран, на котором отображались данные навигации, потух. Система управления флаером мертва?! Сноб перешел на ручное управление? Притом вслепую, без показаний приборов?..

Мне не верилось, что это происходит наяву. Со мной. Нет, нет, нет… Я не лечу в неисправном флаере над океаном, нет! Я сейчас закрою глаза на миг, потом открою — и проснусь в бунгало… Или и вовсе не будет Лерана, я все еще на Фиоре и вижу кошмар!..

Переход на ручное управление не спас. Мы падали, резко теряя высоту. Вскоре флаер начало трясти так, будто он сейчас развалится.

— Катапультируемся! — уведомил блондин, перекрикивая звуки хаоса в салоне.

Я и пикнуть не успела, как мужчина рванул подлокотник моего кресла вверх. Крыша флаера раздвинулась в стороны — меня вышвырнуло в небо вместе с креслом. Ремни больно впились тело. И я закричала так, как никогда в жизни.

Пролетев немного ввысь, кресло дернулось назад и вскоре бахнулось в океан. Полной неожиданностью погружение в воду для меня не было, но паника лишила сил. Я не успела отдышаться после крика, мало набрала воздуха в легкие.

И кресло… его тянуло вниз. Я не могла нащупать, как расстегиваются ремни безопасности, и паника окончательно мной завладела. Я тону… тону! Мамочки, тону! Выпустив последние пузырьки воздуха, хлебнула соленой горькой воды…

Темнота уже накрыла, когда я ощутила рывок за ремни. Уже приплыла акула, чтобы меня сожрать?.. Это конец…

Глава 6

ОСТРОВ

— Алиса! Алиса…

Легкие и горло горели. Я содрогалась в сильном кашле. Ребра болели, а первый глоток воздуха показался божественным нектаром.

— Алиса, смотри на меня, — требовательно приказал Маркус, убирая с моего лица прилипшие волосы. — Как ты?

Перед глазами все расплывалось. Как я? Хуже не бывает.

Я не сразу сориентировалась, что лежу на песчаной отмели, и сноб суетится надо мной, как заправский врач-реаниматолог.

— Что случилось? — Коротенький вопрос я прокаркала сухим горлом, хотя сама была ужасно мокрой — платье, как вторая кожа, и волосы-пиявки на лице невероятно раздражали.

— Что случилось?.. — Маркус повторил мой вопрос и помрачнел.

Нет, не так. Его лицо, еще мгновение назад взволнованное и живое, окаменело. Словно передо мной был не человек, а холодная статуя.

— Я прошу прощения, Алиса. Ты снова пострадала из-за меня.

— Не понимаю… — Мне было плохо, а теперь и вовсе стало дурно. — Что произошло?

— Покушение. Моя служба безопасности и полиция пока не установили заказчика, но вот уже несколько недель на меня ведется охота.

— И в этот раз удачно?

Своим вопросом я сумела его удивить и выбить из состояния заторможенности.

— Нет, мы ведь живы.

— Надолго ли? — Я попыталась встать — и не смогла, слабость охватила все тело. — На месте убийцы я бы проверила, как прошло покушение, и добила бы, если бы ты уцелел.

— Надо запомнить, что с тобой лучше не ссориться, — криво усмехнулся Маркус.

Вот это сила духа! Он еще шутил в непростой ситуации, не то что я — сразу раскисла. Надо взять себя в руки, такой пример перед глазами…

Над нашими головами надрывно кричала какая-то птица. Океан же обещал покой. Вечный, правда. Вспомнив ощущение беспомощности, когда тонула вместе с тяжелым креслом, я передернула плечами. Темнота, смертельный холод, удушье… Нет, хватит с меня купаний! Клянусь сверхновой, в воду я ни ногой до конца отпуска! Буду лежать в шезлонге возле бунгало и развлекаться в клубах — это безопасней.

Но приключение — сначала похищение с парковки, а затем и падение флаера — вышло крутое, Карина будет ахать, когда расскажу.

Потеряв интерес к океану, уставилась на Маркуса, зацепившись взглядом за коммуникатор на загорелом запястье. Сноб даже мокрый смотрелся солиднее, чем я.

— Маркус, ты ведь уже вызвал спасателей?

Он отрицательно мотнул головой, и мне стало не по себе. Как это он не вызвал спасателей?!

— Что-то не так?

Блондин не стал долго отмалчиваться. Помрачнев еще больше, отрывисто бросил:

— Коммуникатор испортила соленая вода.

— Что?.. Испортился коммуникатор? Штуковина, чья стоимость равна моей годовой зарплате?

— Это обычный коммуникатор. — Сноб поморщился и, как бы между прочим, объяснил: — Для экстремальных развлечений с защитой от ударов и проникновения воды остался дома.

Я многое хотела сказать о том, что думаю о нравах богачей. Подумать только, иметь два коммуникатора — для повседневных дел и для адреналинового отдыха! Почему сразу не купить только второй? Впрочем, о чем я? Статус и желание показать свою крутость — без этого не обойдется ни один мужчина.

Желтые карлики! О чем я сейчас думаю? О гаджетах и мужской психологии? А должна о том, как покинуть остров и вернуться к подруге. Карина. Ох, Карина… И почему я не позвонила ей утром? Гордость не позволила попросить планшет у Маркуса или его слуг? Вот я дура! Наверняка если я не вернусь в бунгало поздно ночью, Карина изведется, не получая от меня вестей. Хотя… я ведь сообщила ей, что, отправляюсь на остров Лим-Дим на экскурсию? Ну, значит, не будет обо мне волноваться — это уже плюс.

На душе стало легче.

— Что будем делать? Нас ведь станут искать? Когда найдут? Или же этот остров обитаем, здесь находится какой-то город? И мы выйдем сейчас к людям?

— Тише-тише, не части со своими вопросами. — Маркус успокаивающе поднял руки.

— Не надо меня подготавливать! Лучше сразу правду!

— Алиса, — начал осторожно говорить он, и я дышать перестала, предчувствуя, что это неспроста. — Нас будут искать.

Я выдохнула. И почему решила, что речь пойдет о чем-то ужасном?

Увы, Маркус на обнадеживающей новости не остановился.

— Нас будут искать, когда я не выйду на связь через сутки-двое. Не раньше, сожалею, Алиса.

— Как это? — под натиском удивления отступила даже паника. — Ты же сказал, что вернешься к ужину, разве твои близкие не забьют тревогу уже сегодня?

— Нет. Я часто меняю свои решения из-за работы, и меня никто не будет беспокоить, чтобы узнать, что случилось.

Он заявил об этом настолько спокойно и, пожалуй, снисходительно, что мне остро захотелось ударить по холеной морде. Сутки непонятно где и рядом с кем!

— А Эфрида?

— Тем более не будет беспокоить она.

Выдрессированная невеста? Или просто равнодушная?

Уточнять не стала, не до того сейчас.

— Но как же Эмиль? — Я не сдавалась, пытаясь подловить Маркуса на несоответствии. — Он не только кузен, но и твой помощник!

— Он взял отгул на два дня, — напомнил блондин невозмутимо.

Это что получается?.. Если что, два дня его, а заодно и меня не будут искать вовсе? Нет, не может быть!

Запаниковать не позволила новая мысль, здравая, спасительная, прекрасная мысль. И темнота в глазах отступила.

— А как же автоматический сигнал тревоги, который подал флаер, падая?

И снова леранец лишил меня надежды — со спокойной миной на лице отрицательно качнул головой.

— Сожалею, на него надеяться не стоит.

Удивление и злость придали сил — я вскочила с песка и схватила его за рубашку на груди.

— Ты меня разыгрываешь? Даже я, среднестатистический человек, у которого нет личного флаера, знаю: каждая машина оснащена специальным гаджетом, который подаст сигнал тревоги, если случится авария.

— А зачем мне разыгрывать тебя? — Маркус даже не шевельнулся, только глаза его изменили цвет на серо-стальной. — Все так, устройство есть, вот только систему управления съел вирус. Я не уверен, что мы успели сообщить, что терпим аварию. Но даже если успели, флаер отбросило на приличное расстояние, нам придется прождать спасателей пару дней.

И я окончательно растерялась. Отпустив чужую мокрую рубашку, практически упала на отшлифованный ветрами камень. Голова шла кругом, паника взяла меня в захват и не собиралась отпускать без боя.

Мужчина все так же хладнокровен, тогда как я… Я могу поковыряться в звездолете и установить причину поломки, а то и отремонтировать, если не нужны новые детали, могу перепрограммировать робота-погрузчика и многое другое… Но совсем не представляю, что делать сейчас! За два дня можно умереть от жажды!

— Маркус, как нам быть? — Я смотрела на блондина как на единственный источник спасения, ведь сама точно не справлюсь с возникшей проблемой.

— Я отыщу флаер, достану все, что нам нужно, и посмотрю в каком состоянии приборная панель.

Он не ждал от меня возражений или каких-либо предложений — сразу после объяснений начал раздеваться. Мокрая рубашка шлепнулась на песок, за ней последовали белые брюки, обувь.

Несколько минут назад я упала в океан в неисправном флаере, выжила благодаря спутнику и сейчас сидела на голом камне в одежде, прилипшей к телу. И что я делала?.. Я не могла отвести глаз от раздевающегося сноба! Мы в незавидной ситуации, можно сказать, даже пограничной, а я все смотрела на мужчину, который должен нас спасти, и не могла отстраниться от мысли, что… ох, у него самое красивое тело, которое я видела… Маркус мускулистый, но не тяжеловес. Сухощавый, поджарый, жилистый — это все о нем. Ровный загар подчеркивал красоту тела — рельефность торса и пресловутых кубиков на животе. Светлые волосы и синие сейчас глаза вызвали в моей душе странный отклик: остро захотелось подойти и растрепать мокрую шевелюру, высушивая ее на ветру.

Да… красивый мужчина, не мой. Не мой, к счастью, ведь для простой девчонки такой, как сноб, не пара.

Положив коммуникатор поверх влажной одежды, Маркус вошел в воду. Быстрая мысль царапнула сознание и испарилась.

Сноб плыл стремительно и красиво — я залюбовалась и окончательно забыла о чем-то важном. Плыл, кажется, кролем, легко и энергично, как будто попал в родную стихию и не нуждался в воздухе.

И лишь когда вдалеке светлая макушка исчезла под водой, я осознала: мы перешли на «ты», на берегу я осталась одна, и, если с Маркусом что-то случится, мне придется туго.

Бежали секунды. Он не возвращался. Я вглядывалась в серебрящуюся синь океана до боли в глазах. Холодок внутри живота из крошечного комочка разросся до огромного колючего ежа. И в этот раз паника была обоснована. Маркус все не возвращался — он даже не выныривал, чтобы глотнуть воздуха. Желтые карлики! А если он потеряет сознание под водой? Или его кто-то сожрет?.. Нет, нет я не буду думать о подобном! Лучше настроиться на благополучный исход. Он вернется, обязательно вернется!.. Пожалуйста, все не может быть настолько плохо!

Мое молчаливое воззвание небеса услышали. Сначала на поверхность воды выскочил белый ящик, затем и человек, который появился не в том месте, где нырял. В первое мгновение я даже приняла его за какого-то океанского хищника.

К берегу Маркус плыл медленней, толкая загадочный ящик перед собой. Когда уже можно было идти по дну, я пришла на помощь, и на песок его добычу мы выволокли вместе. Тяжелый ящик. Что же в нем?..

Блондин убрал прилипшие волосы со лба и охрипшим голосом объявил:

— Я взглянул на передатчик флаера — воспользоваться им, чтобы подать сигнал бедствия, мы не можем.

— Вирус и его грохнул? — обреченно уточнила я.

— Нет.

Переносицу Маркуса прорезала глубокая морщинка, а по упрямому подбородку стекала радужно сверкающая капелька, и я испытала странное желание ее стереть… губами. Ох, черные дыры, я влипла!

Любимое ругательство бывшего парня привело в чувство, и я смогла сосредоточиться на рассказе блондина.

— Передатчик специально выведен из строя — попросту разбит. Кто-то основательно позаботился о том, чтобы я не смог позвать на помощь.

— Но ведь это не совсем страшно, правда? — Я требовательно заглянула в серые глаза. — Мы сейчас пойдем к людям, нам дадут позвонить, правильно?

Хмурый Маркус не отреагировал на мои слова — склонился к боксу с флаера. Я не стала его тормошить, пусть даже и очень хотелось получить ответ на свой вопрос.

Несколько мгновений он молча возился с герметично закрытым ящиком. Убедившись, что его содержимое не пострадало от соленой воды, поднял голову и задумчиво посмотрел на меня.

— Зачем нам этот ящик? Когда мы пойдем к людям?

— Алиса, я должен тебе кое-что сказать.

Ненавижу эту фразу! После нее всегда начинается какая-то гадость, с которой сложно справиться, а то и вовсе невозможно.

— Должен? Тогда прощаю! — Я нервно рассмеялась. Маркус, видимо, не понимал, что я в шаге от истерики, что едва держусь, иначе сообщил бы правду мягче.

— Алиса, мы на необитаемом острове, — сказал он, как припечатал. — Здесь нет других людей, только мы с тобой.

Нет, нет… Я отказываюсь в это верить! Глупая шутка!

— Ты знаешь все острова в этой акватории?

Блондин заломил темную бровь, вновь превращаясь в сноба с шаттла — заносчивого и самодовольного.

— Разумеется, знаю.

Меня тряхнуло. Нервы сдали, и я закричала:

— Ты знаешь все острова, хотя их несколько десятков?! Но не представляешь, кто тебя заказал наемному убийце? Есть ли вообще этот убийца? Может, всего-навсего родственничек старается?

Маркус подобрался, как тигр перед прыжком. При этом смотрелся в одних плавках как-то дико и, пожалуй, даже страшно — эдакая первобытная мощь, не прикрытая флером цивилизации.

— Ты что-то знаешь? Рассказывай! — велел он хрипло. Ох, желтые карлики!.. Велел тем особым голосом, которым разговаривал с журналистами вчера, и я рассердилась. Пытается воздействовать на меня? После аварии? А не пошел бы он!

— Не смей на меня давить! Это я — жертва случайная! Так что пошел со своими требованиями Ктулху в… в щупальца!

Сверкнув сумрачно-серыми глазами, Маркус как будто перетек, настолько быстро оказался рядом. И я, от неожиданности отшатнувшись, споткнулась и упала. Он попытался удержать — схватил за руку и, потеряв равновесие, повалился вместе со мной. К счастью, упали мы на сухой песок, и Маркус меня почти не придавил.

Твердое колено оказалось между моих разведенных ног — и дыхание сбилось. Нависнув сверху, блондин смотрел на меня молча. Только напряжение не скрыть — черты лица заострились, сделав мужчину похожим на хищника, готовящегося атаковать.

Я понимала: это случайность, никакого сексуального подтекста в этой ситуации нет, но сердце ошалело колотилось в груди. И губы пересохли. И внутри живота что-то сладко замерло, предвкушая… не знаю что.

Слабо улыбнувшись, я простонала:

— Вот это приземлились.

Выражение лица Маркуса смягчилось.

— Не удержал тебя, извини. Надеюсь, придавил не сильно?

Я качнула головой, задумавшись на миг, а не упустил ли он меня специально?..

Маркус вскочил на ноги и помог подняться мне. Не выпуская мою руку из своей горячей ладони, тихо попросил:

— Пожалуйста, Алиса, если что-то знаешь, не молчи.

Несмотря на внутренний протест, я не смогла избежать влияния глубокого, бархатистого, но при этом властного голоса. Когда леранец был сверху, я жутко испугалась. Испугалась собственной неадекватной реакции: ощущение тяжелого, жесткого тела привело в трепет. И опасаясь, что Маркус поймет, как воздействует на меня, поспешила поддержать разговор на щекотливую тему — грубо и бестактно.

— Тебя хочет убить Эмиль, ведь так? Ты единственный сын своих родителей? Кто наследует твое состояние, если тебя не станет? Эмиль?

— В случае моей смерти корпорацию, недвижимость и деньги получит мать, — сухо объяснил он. — А Эмиль не раз доказывал свою преданность, он многим мне обязан и не станет вредить. Только не он, ни за что.

Подобное заявление ужасно разъярило. Не видящий дальше своего носа упрямец!

Захотелось уколоть, и посильнее.

— Мое похищение — очередное доказательство преданности твоего кузена? — Я презрительно усмехнулась.

— Представь себе, да.

— Отлично! — Я хотела молчать, но теперь не имела на это права, раз от этого зависят наши жизни. — Ты упрямый слепец!

Желваки заиграли на четко очерченных скулах сноба.

— На что ты намекаешь, Алиса? Не тяни, начала — говори.

Стыдно, но злая, как разбуженный посреди ночи рой пчел, я вывалила на неподготовленного человека ворох малоприятных откровений:

— Тебе все врут! Я уверена, от тебя жаждет избавиться кузен, у него мотив железный — Эфрида.

Маркус вскинул брови и, не скрывая недоверия, смотрел на меня, ожидая продолжения.

Ох, как же тяжело давалось признание!..

— Эмиль пытается увести у тебя невесту, и при том успешно: перед нашей поездкой на озеро желаний я видела их в библиотеке. Вместе видела…

— Серьезные обвинения. — Глаза сноба напоминали сейчас кусочки голубого льда.

— Что это была Эфрида, твердо уверена, а Эмиль был с ней или кто-то другой, не рассмотрела. Но интуиция подсказывает, что она не поменяла бы тебя ни на кого другого, только на кузена, который может унаследовать твое состояние.

Я понимала: сообщение, что красивую девушку интересуют деньги, а не ты сам, сильно уязвит мужское самолюбие. Но не ожидала подобных «комплиментов» в ответ.

— Богатая у тебя фантазия, тебе бы романы писать. А пронырливость такая, что любой журналюга позавидует.

Он мне не верит? Да еще и оскорбляет нелестным сравнением со стервятниками с новостных каналов?..

Кровь прилила к щекам, я задохнулась от злости:

— Может, я и пронырливая, зато ценю верность!

— Эмиль не раз доказал свою преданность.

Невысказанным осталось обвинение, что я, в отличие от кузена, этим похвастаться не могу. Логично, что Маркус верил родственнику, а не постороннему человеку. И все же горько и неприятно, когда сомневаются в твоей честности.

Ситуация сложилась аховая: мы на необитаемом острове вдвоем, почти не знакомы, но уже настроены друг против друга, а еще блондин сомневался в моей честности, подозревая в клевете. Как быть? Доказывать свою правоту? А нужно ли?

Понимание освободило от негатива. И чего злюсь? Пусть верит, дурак.

Выдохнув, я спокойно заговорила о другом:

— Ладно, сомневаться в моих словах — твое право. Сейчас главное — наше спасение. Даже если ты уверен на сто процентов, что на острове нет людей, я хочу в этом убедиться.

— У тебя будет такая возможность утром, сейчас нужно подготовить место для ночевки, — хмуро сообщил Маркус.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он продолжил разбирать содержимое бокса.

Я вспомнила о механике, с которым встречался Эмиль в баре. И разозлилась на себя за то, что не рассказала. Подходящее время упустила, теперь ждать другой удобный момент. Сейчас же мне оставалось только проявить закономерное любопытство к содержимому ящика.

Присев возле него, я заглянула внутрь и поинтересовалась:

— Это что-то вроде набора для выживания?

Маркус, не отрываясь от своего занятия, кивнул.

— И что у нас есть?

— Набор стандартен для всех флаеров: ножи, аптечка, инструменты, сигнальные ракеты, сухпаек, вода, термопокрывала, зажигалки, соль, веревка, фонарь на солнечных батареях, еще кое-что по мелочи.

Неплохо. Но лучше бы они вложили в этот бокс какое-нибудь средство связи. Подумать только, человечество осваивает космос, но до сих пор допускает ошибки в плане комплектования спасательных боксов!

Сложив обратно в ящик его содержимое, Маркус, прищурившись, посмотрел на предзакатное небо: насыщенную синь разбавили оранжевые, фиолетовые и розовые полосы. Потратив больше часа на озеро желаний, мы вылетели ближе к вечеру. Так что я могла предположить, о чем думает мужчина: скоро стемнеет, следовало заняться обустройством ночлега. Ох, надеюсь, нам повезет и этой ночью не будет тропического ливня, о котором я читала вскользь в каком-то путеводителе.

— Пора строить жилище?

— Именно.

Маркус нацепил ножны себе на пояс, не предложив мне запасной нож — он же не подозревает, что я умею пользоваться холодным оружием.

— Ты говорил, что в боксе есть термопокрывала. А что если их использовать в качестве палатки, натянув вон под той пальмой, которая наклонилась над песком?

— И получить по голове кокосом? Средний по величине делает внушительную вмятину на флаере. — Маркус не смеялся над моим невежеством, говорил спокойно, просто констатируя факт. — Знаешь, есть грустная статистика, согласно которой туристы страдают чаще от упавшего на голову плода, чем от змей или черепах.

Да, об орехах я не подумала, даже не подозревала, что это опасно.

— Сейчас мы сделаем небольшой навес, а завтра подумаем о чем-то более приличном и удобном.

И мы принялись за шалашик, точнее, его делал Маркус, я же устроилась на крышке бокса и наблюдала за работой.

Блондин надел только штаны, и я сидела, завороженно наблюдая за играющими мускулами спины. Вообще вид работающего человека захватывает, если его движения уверенные и четкие, легко влюбиться. И не надо никакого мифического приворотного зелья, достаточно раздеть мужчину и дать ему в руки нож, молоток либо иной инструмент…

С помощью веревки и нескольких покрывал Маркус создал вполне сносную палатку — небольшую, но уютную. Охапка пальмовых листьев, поверх нее — термопокрывало. Второе, свернутое валиком, вместо подушки — и постель готова.

— Поужинаем перед сном?

Переживание сказалось на аппетите, но не на жажде: я поняла, что ужасно хочу пить.

— Ешь, я не хочу. Буду только воду.

— Ну уж нет! — искренне возмутился леранец. — Мне нужен здоровый товарищ по выживанию. Тебе придется съесть батончик.

Маркус вручил плитку из каких-то зерен и кусочков фруктов в прозрачной упаковке — полезная и энергетически полноценная еда, которая придаст сил.

Блондин был убедителен — и я не стала отказываться. Не зря. Аппетит пробудился неожиданно, и я умяла весь батончик, хотя собиралась только раз или два надкусить.

— Если нужно в кустики, далеко не отходи — опасно. А я иду спать.

Согнувшись, Маркус забрался в наше временное жилье. Воспользовавшись его советом, я вскоре присоединилась к нему. Проем позволял свету двух лун проникать внутрь хлипкого сооружения. Блондин лежал на боку и спокойно дышал. Неужели успел заснуть? Или же просто проявлял деликатность, чтобы не смущать?

Платье и купальник под ним давно высохли, и, испытывая определенный дискомфорт из-за того, что не сполоснула соль с кожи, я забралась осторожно под тонкое покрывало. Лежать жестковато, и «подушку» я люблю помягче, но в десятки раз лучше голого песка.

Впервые проведу ночь с мужчиной до самого утра — я даже у жениха не оставалась, спешила домой к понимающим, но строгим родителям.

Слушать глубокое дыхание постороннего человека — новый необычный опыт, но легкое смущение спряталось где-то под усталостью. Наверняка утром мне будет не все равно, а сейчас я просто хочу спать. Волноваться стану потом…

Глава 7

ПЕРВЫЕ НАХОДКИ

Солнце светило в лицо. Я перевернулась на бок и тотчас проснулась. Резко, как будто меня потрясли за плечо. Из дремы выдернул аромат чего-то жареного — пряного и невероятно вкусного. В животе заурчало. На какой-то миг представилось, что я на Земле, в загородном доме бабушки и дедушки, и мне, как маленькой, готовят завтрак. Завтрак? Какой такой завтрак под пальмами?

Оказалось, очень даже вкусный: проснувшись пораньше, Маркус наловил рыбы и запек ее на углях, а еще насобирал орехов и пробил в них дырки, чтобы можно было пить кокосовое молоко, а затем и достать ароматную мякоть.

— Доброе утро, Алиса. Прошу к столу.

Блондин, собранный и серьезный, своим видом сбил с толку. Я не проснулась до конца, а меня уже огорошили мускулистым торсом, не скрытым расстегнутой рубашкой, и аппетитным завтраком.

Окончательно сбило с толку заявление:

— Завтракаем и идем осматривать остров.

— И тебе доброе утро, — пробормотала я, опускаясь на песок возле импровизированного стола — накрытого большими листьями камня. — Планы на день мне нравятся.

Пожелав приятного аппетита, Маркус принялся за еду. Понаблюдав за ним несколько секунд, я потянулась за своим листочком, где лежала слегка подгоревшая, но в целом симпатичная рыбка. Учитывая, что жарилась она над открытым огнем без панировки, выглядела роскошно.

А вкус… вкус и вовсе был божественным! Соль и горькие специи тоже были в боксе, что положительно сказалось на нашем завтраке.

— Здорово вышло, спасибо! — поблагодарила я леранца, когда от рыбки осталась половина. — А как ты ее поймал? В боксе была леска с крючками?

— Руками, — усмехнулся Маркус и впился белоснежными зубами в поджаристый кусочек.

Руками так руками… я не стала выпытывать подробности. Может, это правда? Рыба здесь наверняка непуганая.

Ярко-синий океан притягивал взгляд. Желтое солнце обещало жаркий день.

Маркус не только приготовил завтрак, но и обновил свой гардероб: обрезал брюки чуть выше колен и оторвал рукава рубашки. Какой-то лоскут лежал возле моей «тарелки». Решив, что это салфетка, я хотела вытереть руки.

— Стой, это шляпа для тебя.

— Для меня? А зачем?

— Сомневаюсь, что ты выдержишь целый день на солнцепеке без головного убора.

Забота блондина в очередной раз удивила, и мое сердце предательски защемило. Да, Эфриде повезло с ним, странно, что она искала острые ощущения на стороне. И вообще, она не заслуживала такого мужчину… Ох, о чем я?! Я всегда на стороне женщин, а тут прям сразу записала Эфриду в негодяйки, хотя чаще всего в разрыве отношений виноваты оба — и мужчина, и женщина. Разумеется, я просто чего-то не знаю. Есть что-то, что послужило причиной некрасивого поведения Эфриды. Вдруг Маркус невнимательный, равнодушный эгоист по жизни и в постели. А то и вовсе извращенец?! Неудивительно, что женщина ищет тепло и любовь на стороне…

Нет, что-то здесь не то. Маркус — и вдруг невнимательный? Как-то не вяжется с тем моментом, что он без просьбы с моей стороны сделал куцый, но вполне практичный платок, который точно защитит от солнца.

Запивая сытный завтрак сладковатой жидкостью из кокоса, я сделала признание:

— Первый раз в жизни пробую кокосовое молоко.

Маркус, покачав головой, объяснил:

— Правильно говорить: кокосовая вода. Молоко получают путем смешивания мякоти ореха с водой.

— Даже не представляла, что есть разница.

Маркус одарил меня недоверчивым взглядом.

— Кокосы выбирать умеешь?

— В гипермаркете? А что их выбирать — все, что на полке, есть можно.

Блондин снисходительно улыбнулся.

— Нет, под деревом. Покажу при случае.

И он сдержал слово, когда мы отправились на поиски людей. Я узнала, что кокосы классифицируются не только по степени зрелости и незрелости, но и по признакам зараженного или не зараженного плода. Плод, чья оболочка усыпана оранжевыми точками и пятнышками, считается вредным для здоровья человека — в нем поселился опасный червь, который, пожирая орех, выделяет в его жидкость яд.

Мы шли вдоль берега, планируя обойти остров по окружности, а потом только пересечь его по диагонали.

Скопления пальм и заросли желтовато-зеленого бамбука, всевозможные фрукты, похожие на земные, и такие, что росли только на этой планете… И цветы. Я в жизни не видела столько разнообразных цветов! Словно радуга спустилась на землю. Гигантские орхидеи в массиве лиан особенно радовали глаз.

Засмотревшись, я зацепилась за корень и растянулась плашмя. Падение было настолько неожиданным, что я не успела сгруппироваться и слегка прикусила язык.

— Сильно ударилась? — обеспокоенно спросил Маркус.

Я была зла, поэтому грубо ответила:

— А ты как думаешь?

Мужчина подал руку и помог подняться на ноги, но этим не ограничился: невзирая на мои протесты, он задрал подол моего платья и принялся осматривать коленки.

— Желтые карлики! Да я просто упала!.. Не надо устраивать мне медицинский осмотр!

— Мы, вполне вероятно, на необитаемом острове, где нет больниц. Позволь мне решать, стоит осматривать тебя или нет.

Я покраснела, когда длинные пальцы леранца коснулись моего живота. Аккуратное прикосновение — и я задохнулась, испытывая непередаваемую гамму ощущений, перед которой даже боль отступила. А мне нельзя такое испытывать! Не имею права!..

Я взмолилась:

— Маркус, честное слово, пострадали только колени и ладошки.

Он не слушал. Надавив в нескольких местах, спросил:

— Неприятные ощущения есть?

Я действительно ударилась несильно, и его обеспокоенность удивила и даже рассердила.

— Ты по образованию медик?

— Представь себе, да, — отреагировал он спокойно. — Моя корпорация по одному из направлений занимается поставками медицинского оборудования на другие планеты, так что пришлось окончить медицинский университет.

Так, заговорив мне зубы, Маркус сделал, что хотел, и посмотрел на меня неодобрительно.

— Чтобы ты не спотыкалась, придется сделать разрезы по бокам платья. Или вообще отрежем до колен?

Я опешила от неожиданности, а он, пользуясь моей контуженной покладистостью, сам все решил:

— Да, лучше до колен.

Он сделал выбор, как портить мою одежду, не давая сказать и слова! А это платье, между прочим, от дизайнера с Земли. И я купила его хоть и на распродаже, но при этом потратив почти всю зарплату. И оно мне безумно нравилось.

Ох, снова я думаю о чем-то, что не важно сейчас… Я могу не выбраться с этого острова, а думаю о какой-то шмотке. И Маркус прав: одежда не должна стеснять движений.

— Режь, как считаешь нужным.

Не желая видеть, как мое прекрасное голубое платье превращается в огрызок, я закрыла глаза.

Зря я это сделала… У нас с леранцем разное понимание, что такое «до колен». По его мнению, это длина юбки, которая едва прикрывала зад!

Что ж, обратно лоскуты не пришьешь, придется ходить так, как есть. В куцем наряде, как будто я вышла на тропу соблазнения мужчины.

Мы двинулись дальше по линии прибоя. Скоро я последовала примеру блондина и сняла обувь. Соленый ветер мягко ласкал лицо и тело, теплые волны гладили босые ноги. Особое удовольствие — ступать по прогретому мелкому песку, когда выходили на берег, огибая разросшиеся пальмы, которые стремились дотянуться кроной прямехонько до воды.

Пляжи, которые мы пересекали, чистые и порой, на мой взгляд, необычные: из черного, голубого или розового песка. Любуясь окружающими видами, я невольно вспомнила Землю и загрустила. Невзирая на запреты и штрафы, всегда найдутся те, кто по-свински что-то да выбросит в воду. И это что-то потом прибьется к берегу… На Земле, пережившей экологическую катастрофу, подобные ситуации все еще возникали. На Леране, на острове для туристов, я не успела заметить, как обстоит дело с чистотой. Здесь же был настоящий рай.

В животе моем требовательно и неожиданно громко заурчало.

— Ой… — Я смутилась.

Сорвав с куста небольшой фиолетовый плод, Маркус протянул мне.

— Это альмаль. Хорошо утоляет жажду и голод.

Я рассмотрела подношение — отдаленно похоже на ананас. Надеюсь, и на вкус не хуже.

— Если что, от голода мы здесь не помрем?

— Не должны, — подтвердил Маркус и усмехнулся: — Главное, не съесть что-то, что окажется ядовитым.

— И много здесь такого? Опасного для людей?

Не скажу, что я сильно испугалась, но решила внять предупреждению Маркуса.

— На леранских островах растут ядовитые ягоды, цветы, а в прибрежных водах обитают опасные рыбы, ежи и моллюски.

Он говорил что-то еще, но я уже не слушала — зачем, если их нужно видеть? Сложно на слух воспринять, что какой-то там синий слизняк ядовит — его обязательно следовало узреть воочию.

— Отдыхаем четверть часа и продолжим путь, — заявил внезапно Маркус.

— Я не возражаю.

На самом деле я была против, хотела поскорее найти следы людей, чтобы убедиться, что не все так плохо, как сказал Маркус. Может, я слишком наивна? Но почему-то мне казалось, что здесь должны быть люди. Просто мы до них еще не дошли.

Когда Маркус принял решение сделать паузу, мы шли по кромке между сухим и мокрым песком, и в какой-то момент я едва не закричала от неожиданности: чуть ли не возле моей ноги зашевелился песок, выпуская крохотную изумрудную черепаху.

— Стой! — велел Маркус.

И я ужаснулась:

— И черепашка ядовита?

— Нет, наоборот, у нее очень вкусные яйца. Где-то здесь кладка.

Несколько мгновений я пораженно смотрела, как Маркус роется в песке, а потом не выдержала и от души возмутилась:

— Ты хочешь вырыть черепашьи яйца — и съесть? Съесть этих милых, красивых животных? Беззащитных, когда они еще не успели вылупиться на свет? А если это не просто яйца, а уже сформировавшиеся черепашки, которые вот-вот вылезут? Изверг!..

Блондин выпрямился во весь рост и посмотрел на меня хмуро, с недоумением.

— Ты и в ресторане отказалась бы от черепахового супа или омлета?

Я смутилась, но решила стоять на своем.

— Не сравнивай, это разные вещи.

— Это лицемерие, — возразил Маркус, стряхивая с рук песок. В солнечных лучах крупные белые песчинки серебристо засверкали, осыпаясь вниз.

— Нет, суп уже приготовили, мне не нужно убивать несчастное животное, чтобы его отведать.

— Как раз это и есть лицемерие. В ресторане ты делаешь выбор, здесь, на острове, у тебя его фактически нет. Ты убиваешь, чтобы выжить, а не чтобы попробовать что-то новенькое.

Мы стояли друг напротив друга, и каждый отстаивал свою точку зрения. Увы, побеждал мужчина, он логически доказал, что я неправа и это действительно лицемерие.

Крохотная черепашка доползла до воды и исчезла в пенящейся волне. Хорошенькое и беззащитное существо. Ну как такое съесть?

— Ладно, твоя взяла, ты прав, я — нет. Но они милые, давай не будем трогать их яйца? Ты же сказал, что на острове полно всевозможных фруктов, есть рыба.

Маркус вскинул темные брови и скептически уточнил:

— Рыб, получается, тебе не жаль?

Я понимала, что за хмыканьем снова последует обвинение в лицемерии, поэтому поспешила покаяться сама:

— Да, я ужасно нелогична, но, пожалуйста, давай не будем их трогать? Пожалуйста!

Лицо блондина дрогнуло, он как будто хотел улыбнуться, но в последний миг удержал губы стиснутыми. Зато голубые глаза стали ярче, наливаясь синевой и выдавая сильные эмоции. И, если мои наблюдения не ошибочны, эмоции светлые.

— Хорошо, оставим черепах в покое, — согласился Маркус, все так же подавляя добрую усмешку, — только потом не ной, что наше меню однообразно.

Я с облегчением вздохнула, загадав, чтобы вскоре нам не пришлось думать о еде, чтобы мы встретили людей и вернулись к благам цивилизации.

— Все, делаем остановку, — решил леранец. — Ты устала.

Я хотела запротестовать, но подумала, что слишком много спорю. И лишь усевшись на изогнутый, почти касающийся земли ствол пальмы, поняла, что измотана — ноги гудели. Странно, что мое состояние первым определил Маркус, а не я сама.

Перекусив фруктами с ближайшего дерева, а затем запив их кокосовой водой, мы продолжили путь. Остров радовал яркой зеленью и пестротой всевозможных цветов и оттенков, крикливыми птицами. Ласковое солнышко, легкий приятный ветерок, теплая вода. Рядом идет симпатичный, интересный мужчина — чего еще попросить у судьбы? Разве чтобы этот мужчина меньше хмурился, больше улыбался и обратил на меня внимание? И при этом смотрел не как на туристку-обузу, которую нужно опекать, а как на привлекательную молодую женщину? Эх… Сомневаюсь, что такое возможно.

Когда жара усилилась и макушку ощутимо стало припекать, я воспользовалась подарком Маркуса — нацепила на голову импровизированную панамку из рукава его рубашки. Выглядело наверняка весьма глупо, но лучше разгуливать с лоскутом на голове, чем, заработав солнечный удар, блевать под деревом в холодке.

Мы шли, забыв о времени, — по крайней мере я точно не думала, который час. И когда огляделась по сторонам и увидела, что солнце клонится к закату, немного растерялась. Как, скоро вечер? Мы почти обошли остров вокруг, но где пирс, взлетные площадки? Где дома, люди?.. Их все еще нет! Зато есть то, что меня потрясло, лишив дара речи на несколько секунд.

С берега центр острова просматривался плохо — мешали высоченные деревья с широкими, остро пахнущими листьями да пальмы, которые то стремились вверх, то склоняли свои объемные головы к воде. И когда эти заросли пропали, я увидела пологие горы. Почти в центре острова… и среди них — вулкан.

Вулкан… Желтые карлики, на этом острове есть вулкан!

— Маркус, вулкан, — глухо произнесла я, как будто мой спутник плохо видел или не представлял, с чем можем столкнуться.

— Алиса, я не понимаю твоей паники, — признался леранец. — Вулкан — и что? Он спит. Знаешь, сколько таких недействующих вулканов на островах?

— Три сотни точно есть, — прошептала я, сглатывая вязкую слюну.

Да, я помнила какие-то крупицы информации по Лерану, что, несмотря на сейсмическую активность, на планете безопасно: если какой-то вулкан просыпался, в океане поднимали специальные силовые щиты, перед которыми пасовали цунами. Но одно дело — читать об этом, и совсем другое — понимать, что находишься на острове с вулканом и при этом не можешь улететь в любую минуту. Это напрягало, нет, пожалуй, даже пугало. По вселенскому закону подлости, этот вулкан просто-таки обязан проснуться, когда на остров попали двое несчастных, то есть мы с Маркусом.

Не думаю, что он понимал ситуацию хуже, чем я, но при этом оставался невозмутимым, даже скептичным. Его снисходительность во взгляде и изогнутая бровь меня все еще бесили, но уже не так, как при знакомстве.

Видя мое замешательство, блондин слишком уж ехидно усмехнулся и предложил:

— Не бойся, я гарантирую, что этот вулкан не проснется в ближайшие лет пятьдесят точно.

— Так-таки гарантируешь? — Я и сама заломила бровь.

— Даю слово. Если извержение будет, можешь требовать с меня любое желание. — Он снова усмехнулся.

Мерзкий язвительный сноб! Хочет играть в подобные игры? Ладно.

— Все, заметано, это устный договор. В случае чего я ведь призову тебя к ответу! — заявила я вполне серьезно.

Легкая перебранка с шуточным договором немного избавила от нервозности, но все-таки я внутренне сжималась, стоило представить, как потоки жидкого, пожирающего все на своем пути огня стекают с горы вниз. Надеюсь, я не увижу это в кошмарах.

Мы шли дальше, переговариваясь, пока у меня не иссякли силы. Усталость, не замеченная ранее, дала о себе знать: разговаривать на тему вулкана или каких-либо других опасностей на острове желание пропало. А потом я увидела ее — серебристую вакуумную упаковку из-под энергетика, которая плыла прямо мне под ноги.

Поймав находку, я привлекла внимание Маркуса.

— В нашем боксе я не видела подобных. Они ведь используются в космических войсках Содружества Независимых Планет?

Спросила я для вида, точно зная, что не ошиблась: на станции не раз доводилось общаться с военными.

Маркус внимательно осмотрел упаковку и вернул мне.

— Да, в спасательных боксах на флаерах таких не держат, разве что кто-то заказал себе индивидуально. Только сомневаюсь, что среди гражданских найдутся желающие травить организм настолько сильными препаратами.

Он прав: этот вид энергетика не еда, это сущая химия, призванная мобилизовать резервные силы человеческого организма в особо сложные моменты, например, в неравном бою. Сомнительно, что кто-то из богатых леранцев даже знает о подобном способе продержаться в экстремальных ситуациях.

— Если энергетик не входит в комплект бокса, тогда откуда взялась упаковка?

Я заволновалась, представляя, что мы можем пройти мимо военных, не заметив их. Или же Маркус ошибся, и остров обитаем.

— Этот мусор мог приплыть откуда угодно, течения непредсказуемы, — спокойно произнес он и двинулся вперед. — Отдохнули за разговором, пора дальше.

Я беспрекословно последовала за ним, тихо добавив еще один вариант объяснений:

— А может, здесь останавливались военные? Или же вообще расположена закрытая тренировочная база космодесанта?

Остановившись, Маркус задумался на несколько секунд и выдал беспечно:

— Фантазерка. Тебе бы сказки писать.

Упаковка из-под энергетика долго не давала мне покоя, заставив прикидывать разные варианты. Ох, путешествие бумажки — отличная тема для размышлений! Вот же угораздило…

Во время очередного отдыха блондин сделал острогу, для чего расщепил конец полутораметровой палки на четыре части и каждую хорошо заточил. Затем вставил между ними кусочки коры — наверное, чтобы острия не сдвигались? — и обмотал грубым волокном со ствола какого-то дерева.

Дальше мы передвигались медленнее: в удобных местах Маркус заходил в океан по колено, замирал на несколько секунд и молниеносным движением вонзал острогу в воду. Вытаскивал оружие каждый раз с добычей — у рыбы не оказывалось никаких шансов. Вскоре на длинный прут было нанизано шесть серо-синих тушек. И куда нам столько?

А сноб ловкий… И где же он так навострился? Я думала, он просиживал штаны в офисе. Впрочем, на такой планете, как Леран, это невозможно. Жара, океан, прекрасная природа — все зовет двигаться, жить активно.

Солнце клонилось к закату. Я невероятно устала, Маркус же не позволял остановиться и посидеть на камне хотя бы пять минут.

— Я понимаю, что ты устала, но если мы сделаем остановку сейчас, нам придется здесь ночевать.

— Почему? — вяло, по инерции поинтересовалась я.

— Узнаешь, когда придем в лагерь.

И, сбавив скорость, мы продолжили двигаться вдоль береговой линии. То ли открылось второе дыхание, то ли придала сил интрига, которую создал на пустом месте Маркус, но я уже не так мечтала о том, чтобы пристроить свой зад на удобном, прогретом солнцем камне. Зато появилась смутная, несмелая мысль: вот возвращаемся мы к нашему временному убежищу, а там нас ждут спасатели!

Увы, Маркус правильно сказал: я — фантазерка.

— Я занимаюсь костром и ужином, а ты — собой, — объявил блондин категорично, врубая мощный фонарь на солнечных батареях.

— Почему ты не поручаешь мне ничего? Думаешь, я белоручка?

— Ты часто отдыхала на островах в природных условиях? — вопросом на вопрос ответил Маркус. — Без отелей, ресторанов, поваров и официантов?

Что ж, он прав. Костер развести я сумею, а вот поймать и запечь съедобную рыбу — нет. Я не стала настаивать, молча вернулась к навесу из одеял и уселась на камень. Попытаюсь распутать волосы без расчески, пальцами. Утром я их скрутила в неопрятный пучок и скрепила обыкновенной палочкой, которая время от времени выпадала, пока не потерялась, когда брели по воде, и на берегу мне пришлось искать подходящую замену.

Мои волосы… Соль, солнце, ветер — отвратительные парикмахеры. Страшно представить, что останется от ухоженных локонов к концу моего злоключения на острове. Ох, главное, чтобы оно закончилось! Я готова походить и с короткой прической, мне не привыкать.

Закончив с волосами, я встала с теплого камня, вспомнив, что у меня все-таки есть совесть: помогу Маркусу хотя бы широких листьев нарвать, чтобы использовать, как тарелки.

Подняться я поднялась, а вот идти получалось плохо: мышцы словно одеревенели, перестав слушаться, и налились болью. Шаг, второй — и нога подвернулась. Чудом не упав, медленно опустилась на песок.

— Вот это я попала… Крепатура мышц?

Попыталась пойти дальше — и застонала от боли.

Маркус мгновенно среагировал на мой стон — оставил костер и бросился на помощь.

— И куда ты хромаешь? — Сильные руки придержали за талию. — Я же сказал привести себя в порядок, поплавать — это расслабило бы натруженные мышцы.

— Что нужно поплавать, ты не говорил, — простонала я.

— Вода снимает напряжение. Ты же взрослая девочка, должна знать, что большие нагрузки на неподготовленном организме сказываются плохо. Сколько километров мы прошли за день?

— Откуда я знаю? Во мне не встроен шагомер!

— Мы прошли, уверен, больше, чем ты за неделю, — невозмутимо произнес Маркус.

Я открыла рот и тотчас закрыла. Смысл спорить, если это правда?

— Сейчас поедим, и я тебя разомну. К утру станет легче.

Обещание блондина слегка развеселило — леранских миллиардеров в массажистах у меня еще не было. Стоп… массаж предполагает прикосновения. Хочу ли я, чтобы Маркус дотрагивался до меня настолько интимно? Нет… да… Не знаю?

Одно точно: я боюсь его прикосновений, того, что они разбудят во мне. Лучше бы нам завтра встретить людей и вернуться на Рион. Пора признаться: мне нравится Моринес. Очень. А если еще вспомнить земное выражение, что мужчина с женщиной наедине не читают «Отче наш», становится не по себе. Не хочу зализывать новые раны, а ведь придется: еще немного — и я сдамся без осады.

Открытие потрясло настолько, что пропал аппетит. На время — слишком дурманяще пахла рыба, приготовленная блондином.

Шесть рыбин на ужин — это, как выяснилось, немного для людей, обошедших за день остров по окружности. Я сама слопала две, вроде бы объелась, но предложи мне кто-нибудь отбивную, отыскала бы в животе местечко. Прошло два дня, а я ужасно хочу мяса. И шоколадку. И кофе…

Пока ужинали, я горячечно вспоминала, что можно сделать, когда человек превысил свои физические возможности. Горячая ванна, упражнения на растяжку и массаж. Что ж, здесь даже душа нет, растяжку делать, когда Маркус предложил помощь, верх свинства — отказываюсь, будто брезгую. Или еще хуже — боюсь его.

— Болит?

Я вздрогнула, застигнутая врасплох вопросом.

— Что?..

— Ты грустная, — объяснил блондин. — Мышцы тянет? Потерпи, скоро пройдет.

После ужина я немного поплавала в океане и только потом отдалась в чужие, но, кажется, надежные руки.

— Ложись пока на спину, — велел блондин, с хрустом разминая пальцы.

Я подчинилась — опустилась на постель, не отрывая взгляда от мужчины. Жаль, свет фонаря лился ему в спину — лица не видно, а вот мне за своим следить придется.

Старалась расслабиться, со смутным разочарованием понимая, что поползновений не будет, одна только помощь.

Маркус коснулся свода моей стопы — и я замерла.

Далекий шорох набегающих на песчаный пляж волн. Шелест сухих листьев под одеялом. Легкое дыхание мужчины. Его руки. И прикосновения — осторожные, изучающие. Нажав на несколько точек, крепкие пальцы перебежали выше по щиколотке, вдоль лодыжки к колену — блондин словно определял фронт работ.

— Так больно?

Я знала, что могу самостоятельно восстановиться уже к утру. Все же это не первый мой марш-бросок и чрезмерная нагрузка на организм, что бы там ни думал себе Маркус. Но отказаться сейчас от его помощи я не могла — не потому, что боялась обидеть, не приняв помощь, нет. Я жаждала почувствовать его руки на своем теле… хотя бы так. Я сошла с ума?

— Больно, — согласилась, в душе кляня себя за наглость.

Использую человека втемную, нет бы набраться смелости и соблазнить его… Провокационные мысли, как не мои. Будто сам остров толкал меня в объятия мужчины, мужчины чужого, принадлежащего другой. Ладно, по справедливости, Эфрида не вправе рассчитывать на верность со стороны Маркуса, она ему изменила. Пусть он и не поверил в мой рассказ, но я-то знаю правду, совесть моя чиста. И все же я не решусь совратить блондина — пусть проявляет инициативу он.

Пальцы Маркуса — сильные, неутомимые, но при этом чуткие. Он словно чувствовал, где больнее всего, и аккуратно, но настойчиво нажимал на это место. Он приподнимал и сгибал мои ноги — и я подчинялась, расслабившись и доверившись полностью. Щиколотки, лодыжки, подколенные ямочки, бедра — всему уделил внимание. Столько нежности от крепких пальцев — так неожиданно, подкупающе.

Чем выше пробирались руки Маркуса, тем больше усилий довелось приложить, чтобы скрыть, как на меня действуют его прикосновения. Я старалась дышать ровно и легко, как будто в животе не разгоралось маленькое солнце. И кто бы знал, как это тяжело — не застонать, когда пальцы доходят до линии трусиков и отступают. Ох, солнечный ветер! Маркус — еще тот провокатор…

Я закусила губы и закрыла глаза, чтобы не показать, в каком состоянии. На грани боли и наслаждения.

— Перевернись на живот, — произнес глухо мужчина.

Шелестя нашей двухслойной постелью, я выполнила просьбу.

Неужели порцию массажа получат и ягодицы? Они ныли, и еще как, но это будет уже чересчур. Умом я это понимала, а вот попа — нет, она уже предвкушала прикосновения деликатных пальцев.

— Все. Спи, утром будет легче, — сообщил глухо Маркус.

Под его торопливыми шагами захрустели пальмовые листья.

Что?.. И это все? Я перевернулась, а он сбежал?..

Я приподнялась на локте. Маркус спешил окунуться в океан перед сном, а я осталась под навесом. И пожелание сна… Как будто я сейчас в силах задремать. В голове проносились картинки продолжения — отнюдь не массаж спинки и ягодиц, хоть они тоже ныли.

Застонав, я вновь легла на живот и засунула голову под покрывало, выполнявшее роль подушки.

Уж лучше бы Маркус нагло приставал. Я бы его отшила — и успокоилась. Сейчас он идеален и оттого безумно притягателен. А его волшебные руки? Они действительно помогли, расслабив мышцы.

Невольно вспомнилось, как делал массаж жених. О, Арк любил, когда гладили спину ему! Обожал и часто просил по поводу и без. Я же, когда тянула мышцы, шла к медикам. У Арка, как выяснилось, очень грубые руки, как манипуляторы у робота-погрузчика. Впрочем, теперь подозреваю, он нарочно делал мне больно, чтобы больше не приставала с просьбами.

Глава 8

СЛУЧАЙНОСТЬ

— Шкрик-вик! Шкрик-вик!..

Истеричные нотки в скрипучем звуке вырвали из сна.

Я не сразу осознала, где нахожусь, кто верещит над головой и что делает рядом полуобнаженный мужчина.

— Шкрик-вик!

Ну до чего же противно кричит тварюшка… и так близко. Ой!

Прямо над моим лицом на натянутом одеяле сидел жук. Нет, не так. Там сидел жук! Жучара, жучище… Больше моей ладони, неприметно серый, но с роскошными усами, длинней его тела. Жесткие надкрылья ритмично подрагивали, словно именно они издавали странный звук. А может, так и есть?

На Рионе я замечала только бабочек, на безымянном острове были разные насекомые. Но до этого момента я относилась к ним равнодушно — есть и есть себе, главное, чтобы меня не трогали. Теперь же смотрела на «певца» с подозрением, выискивая на его морде опасные жвала. Кусается он или опасен всего лишь как акустическое оружие?

А Маркусу хоть бы что — спит преспокойно, закинув за голову руки… Поза выгодно демонстрировала торс, хорошо развитые мышцы груди, плоский живот с рельефными кубиками. Я не удержалась, посчитала их. Четко очерченные квадратики хотелось потрогать, обводя каждый по отдельности.

Но интересней всего — лицо спящего. Расслабленное, безмятежное. Притягательное лицо с правильными чертами — такое сложно забыть.

— Шкрик-вик! — Жук не унимался.

Пока я рассматривала блондина, серое насекомое покинуло навес и сейчас шуршало где-то в вышине, взлетев на пальму.

А ведь пока я отвлекалась на рассматривание Маркуса, жук мог не убежать, а подобраться ближе и укусить. У-у-у, сноб! Спит, а я тут подвергаюсь опасности! Мысленно я посмеялась над самой собой: засмотрелась на блондина и его же обвиняю в этом, хотя он спит. Я ужасно логична…

Маркус дышал размеренно, а я не могла найти себе места, поэтому следовало уйти и дать человеку отдохнуть. Если леранец еще спит, значит, слишком рано. Осторожно поднимаясь, я обвела взглядом наше временное жилище и наткнулась на коммуникатор. Маркус все еще надеялся, что гаджет очнется от спячки, — вчера во время одного из привалов что-то в нем рассматривал. Если вода попала внутрь, она могла окончательно повредить какую-то деталь, а могла и вывести из строя временно. Если второй вариант, коммуникатору следовало помочь: для начала — нормально высушить.

Выходя из-под навеса, я захватила чужой гаджет. Возле первой же пальмы выкопала неглубокую ямку в сухом песке и похоронила коммуникатор. На станции я пару раз спасала намокшие планшеты, подержав их в рисе, и они вновь начинали работать. К сожалению, на острове земной чудо-крупы нет, попробую обойтись песком.

Закончив с захоронением, я отправилась на поиски пропитания. Мы не договаривались, но я считаю, это неправильно, что готовит один Маркус. Разумеется, я не могу наловить с помощью остроги рыбу, зато мне по силам насобирать спелых фруктов.

Идя по берегу в ту сторону, куда ушли вчера утром, я с досадой поняла, что ничего не взяла для переноски фруктов. Леранец собирал их в сетки из-под бутылок с водой, о чем думала я, трудно сказать, хотя… Это все кубики виноваты!

Поразмыслив немного, я остановила свой выбор на кокосах и альмале, который, как и говорил Маркус, отлично утолял и жажду, и голод. Роль сумки предстояло сыграть подолу — я уже не расстраивалась, что любимое платье окончательно превратилось в нечто несусветное в фиолетовых пятнах. Главное сейчас — выживание, а наряды так, мелочь.

Камушек попал в сандалию, я потрясла ногой, но он и не думал выскакивать. С фруктами в подоле наклоняться неудобно, и я осмотрелась. Большие, выглаженные ветром валуны — то, что надо. Сев на ближайший, приятно нагретый солнцем и пахнущий водорослями, свободной рукой я успела расслабить ремешок на обуви, как камень подо мной зашевелился… и зашипел!

Я не стала раздумывать, что происходит, сразу вскочила и побежала. Но валун… успел цапнуть за зад! Взвизгнув, я ускорилась. Клянусь, я никогда в жизни так быстро не бегала! Даже во время спортивных соревнований на станции. Пробежав треть пути к нашему лагерю, я не удержалась от любопытства — оглянулась.

М-мамочки!

Их четыре… Четыре огромные, агрессивно настроенные черепахи! И судя по тому, как ныла левая ягодица, очень кусачих! Явно плотоядных!

Я бежала, теряя фрукты, а за мной гнались гигантские черепахи. И я вела их в наш временный дом. Не самая умная мысль! А если вспомнить, что там спит блондин, то идея катастрофична!

— Маркус! Маркус! — Я бежала, задыхаясь от крика.

Он услышал — выскочил из-под навеса с острогой в руках. Увидев гостей, которых я притащила за собой, принялся швырять в них камни и приготовленные для костра дрова.

— Пошли прочь! Прочь!

Несколько камней попали по панцирям — черепахи затормозили и дружно повернули назад.

— Маркус, они хотели съесть меня!

Меня всю трясло — пережитый ужас не отпускал, накрыв удушливой волной.

— Тихо, они ушли. — Маркус обнял, с силой прижимая к себе.

И в этот миг я ясно поняла: он переживает, значит, опасность была нешуточной. В памяти всплыл рассказ смотрителя черепашьего загона о том, что взрослые рептилии агрессивны и до крови кусают даже своих. Неудивительно, что и дайверы подвергаются нападению, если заплывают за силовую стену без специальных отпугивателей на костюмах. Черепахи могли меня покалечить — эта мысль потрясла.

— Больше не ходи никуда одна, — велел Маркус, продолжая прижимать меня к груди. — Это не вычищенный для туристов Рион, а естественная среда обитания всех хищников планеты. На Леране для чужаков рай лишь на определенных островах, другие закрыты ради вашей же безопасности.

Неужели это главная причина? Я считала, что леранцы, открыв для посещений лишь один архипелаг, просто-напросто оберегали частную жизнь от вторжения любопытных инопланетян. И да, почему-то причисление к чужакам меня покоробило, хоть на самом деле так оно и есть.

— Ты открыл мне глаза на истинное положение вещей.

Отстранившись, Маркус прищурился, наверняка подозревая иронию в моих словах. Но придираться не стал, спросил с сочувствием:

— Сильно испугалась?

— Пока не поняла. — Я попыталась улыбнуться. — Кажется, я теперь спать не смогу — не хочу, чтобы меня беспомощную сожрали.

— Преувеличиваешь, — отмахнулся Маркус.

Хорошо ему — не он же уселся на черепаху… А что если она будет мстить? Подкараулит, когда останусь одна, и сожрет.

— Преувеличиваю, — согласилась я и пошутила: — Но все равно готовься — начнут сниться кошмары, буду будить тебя криками.

Я медленно поковыляла под навес, и Маркус, естественно, обратил внимание на странную походку.

— Алиса, что с ногой? Подвернула?

Мне было стыдно, а еще немного смешно — только вчера мысленно сетовала, что, делая массаж, он ограничился ногами, обделив другие части тела вниманием. Ну вот, у меня появился шанс почувствовать его прикосновения повыше.

— Меня цапнула черепаха.

— Укусила? За что?

— За зад…

Вопреки моим ожиданиям, Маркус не смеялся — молча подошел и бесцеремонно задрал платье. Вопрос: а стоит ли мне его вообще носить? Все равно когда хочет, его задирает, так зачем что-то скрывать?..

Леранец молчал, и я испугалась: в стрессовой ситуации, когда вырабатывается адреналин, человек может и не чувствовать, что серьезно ранен. Неужели черепаха отхватила кусочек моей попы, а я и не ощущаю этого?

— Что? — не выдержала я, чувствуя, как чужие пальцы осторожно поправляют мои трусики. — Мой зад на месте?

Испугавшись, я тут же себя пощупала — больно, но крови нет.

Молчун Маркус наконец-то соизволил дать ответ:

— Синяк наливается. Тебе повезло: черепаха лишь ударила своим клювом. Сейчас кремом помажем, через несколько часов пройдет без следа.

Блондин опустил короткий подол моего платья и стремглав бросился под навес, где находился бокс из флаера. Такое ощущение, что он поспешно сбегает. Опять.

Как интересно… Не такой уж и железный господин сноб? Невольно улыбнулась, хотя, разумеется, сейчас не та ситуация, чтобы смеяться над мужчиной.

— Разворачивайся филеем, — шутливо распорядился Маркус. — Нанесу крем — и будешь отдыхать.

Я послушно последовала его приказу. А потом до меня дошло: я буду отдыхать? Еще чего! Я собираюсь сегодня вернуться на Рион. Найдем местных — и вернемся.

— Ты хочешь сказать, что мы никуда не пойдем? Или ты пойдешь сам, а меня оставишь здесь?

До встречи с черепахами я бы не волновалась, сейчас же меня передернуло, стоило представить, что останусь одна на берегу океана.

— Заманчивое предложение — хоть на несколько часов избавиться от девушки, притягивающей неприятности, — усмехнулся Маркус. — Вот только я не рискну оставлять тебя одну. Ведь найдешь новые приключения на свой зад.

После нападения черепахи эта фраза приобрела для меня новый смысл, теперь прямой.

— Тогда что? Мы никуда сегодня не пойдем? Я против!

Я нервничала, невозмутимый Маркус же открутил крышку с тюбика и выдавил на палец немного желтоватого содержимого. Могла бы смазать синяк и без посторонней помощи, но кто меня спрашивал?

Когда мужские пальцы коснулись пострадавшего места, я думала совсем не о том, что мне больно. Врачи не прикасаются настолько осторожно, нежно и… чувственно. Боль потускнела перед ощущениями, которые завладели мной. Пришлось закусить губу, чтобы напомнить себе, что я не в том состоянии и ситуации, чтобы реагировать неоднозначно на действия мужчины.

Ох, какая-то я озабоченная в последние дни… странно это.

— Полежи немного.

Когда блондин отошел, я спряталась под навесом и стукнула себе по лбу. И что я творю? Почему так остро реагирую? Может, я дичаю на этой планете? Явно Леран на меня плохо влияет, обнажая все, что я хочу спрятать.

Пока впитывался крем, Маркус приготовил для нас завтрак — запек на углях длинную, похожую на змею рыбу. Я же, увы, оказалась ужасной хозяйкой в экстремальных условиях, главным кормильцем стал мужчина, я даже кокосы и кустарниковые «ананасы» не смогла донести… Обидно, но что поделать?

После завтрака мы отправились исследовать остров, теперь уже по диагонали. Нам встречались непроходимые заросли, через которые буквально прорывались — Маркус прорубал путь длинным ножом, или же обходили их по звериным тропам. Когда нашли первую, я напряглась — мало ли какие хищники здесь обитают? Блондин некоторое время рассматривал отпечатки копыт и лап и уверенно заявил, что опасных животных нет.

Чем ближе становились горы с окутанным бледной дымкой вулканом, тем сильнее я нервничала. Огибая первое каменное препятствие, мы вышли к озеру. Небольшому и определенно неглубокому, но зато с пресной водой.

Когда напились вдоволь, я с грустью потрогала ставшие жесткими волосы.

— А можно искупаться?

— Предлагаю поплавать на обратном пути. — В нашей случайно образовавшейся временной парочке Маркус оставалась голосом разума — правильным до занудства.

Наполнив бутылку, которую успели осушить наполовину, мы двинулись дальше. Заросли альмаля, огромные пурпурные цветы, крикливые птицы, пестрые бабочки и стрекозы длинней моей ладони — все это воспринималось уже не так остро, как в первый день. Может, я устала, или же осознание, что в этом раю водятся кусачие черепахи, омрачило мой восторг. Не знаю, в чем дело, но настроение стремительно ухудшалось. Я нуждалась в чуде или хотя бы каких-нибудь приятных событиях.

Увлекшись собственными мыслями, я и не сообразила сразу, что остров закончился, — мы вышли к океану.

Поросший колючками каменистый берег заканчивался крутым обрывом. Волны яростно бросались на скалы — и солено-горькие брызги долетали до нас, попадая на губы. Суровая сторона острова… нам повезло, что оказались там, где сплошные песчаные пляжи и пальмы.

— Вчера мы тут не проходили, — заметила я, подавляя разочарование.

— Проходили, но чуть выше, между скалами, — возразил Маркус и отстранение добавил: — Как видишь, здесь нет других людей, только мы. Мне очень жаль, Алиса.

Я почти не надеялась на обратное — пока шли, никаких признаков человеческого жилья не обнаружили. Остров действительно необитаем, и мы в западне.

— Что будем делать?

Леранец вскинул темную бровь, с удивлением меня рассматривая. Ожидал истерики? А не будет ее — я невероятно устала.

— Сейчас вернемся к озеру, поплаваем немного, а дальше посмотрим.

— Поплавать — отличная идея. — Я повеселела. — Жаль, в боксе нет шампуня, одно только мыло, а им голову нормально не вымоешь. Эх, бедные мои волосы…

— В салонах красоты одна из популярных процедур — маска из кокосовой воды и мякоти альмаля, она заменит шампунь.

Я хотела спросить, откуда ему это известно, но прикусила язык: большая вероятность, что свои знания он почерпнул из девчачьего щебета невесты. Что ж, попробую этот рецепт — точно хуже не будет.

Разговаривая, мы вернулись к озеру. Усталость, голод вмиг отступили при виде серебрящейся поверхности вытянутого водоема. Прозрачная толща воды, песчаное дно, а у берегов каменистое… Озеро призывно манило меня!

Не обращая внимания на блондина, я стянула платье через голову, забыв расстегнуть пуговицу, и бросилась в воду.

— Алиса! Стой, Алиса! — Маркус ринулся за мной прямо в штанах и перехватил за талию. Крепко обнимая, с укором произнес: — В кого ты такая нетерпеливая? Сразу в воду!

Его горячее дыхание обжигало шею, мне стоило больших усилий, чтобы не выдать, как взволновала близость.

— Что не так? — Замешательство я замаскировала под возмущением. — Ты же сам разрешил купаться!

— Подожди несколько минут, — теперь хмуро приказал блондин, размыкая руки. — Я хочу проверить, чтобы точно знать: здесь безопасно, нет никаких сюрпризов.

Объяснение остудило мой пыл, и я принялась ждать, пока он пересечет озеро и вернется назад. К моей радости, время пролетело быстро — через несколько минут Маркус махнул мне рукой, давая добро.

Счастливо вздохнув, я уже медленнее, сдержаннее вошла в прогретую, чистую, такую манящую воду. Высшее наслаждение… Незамутненный ничем восторг!

Я плескалась возле самого берега, там, где, при желании, могла достать до дна кончиками пальцев ног. Я умела плавать, но плохо. Маркус же рыбой плескался в водоеме и, кажется, забыл о моем существовании. Немного обидно, но так даже лучше: не будет соблазна прикоснуться к крепкой груди, погладить мускулистые плечи… а затем коварно забрызгать водой!

Я подавила нелепое желание поиграть в детские игры. Точно не сейчас и не с таким серьезным человеком, как Маркус. Снобом его называть уже не хотелось, на острове он буквально идеал мужчины — терпеливый, заботливый, внимательный. И все же… он сноб, как бы противоречиво это ни звучало. В душе — точно. И он не поймет мои плебейские порывы подурачиться.

Когда мне надоело, я вышла на берег и принялась пальцами расчесывать запутавшиеся волосы. Да, шампуней и лосьонов очень не хватает, но больше всего — расчески. Одна радость: в жарком воздухе волосы быстро сохнут.

Перебравшись в тенек под похожее на секвойю дерево, я заметила неподалеку низкие, но пышные кустики с льдисто-розовыми ягодами. Их можно есть? Маркуса не спросить — он все еще плавал. Пахли ягоды замечательно, и я рискнула. На вкус они тоже оказались ничего — сладкие, с легкой кислинкой.

Пока Маркус плескался, я решила насобирать и ему. Широкий лист с соседнего дерева послужил отличной тарелкой. Самая вкусная ягода, теперь я знаю точно, — это та, что сорвана прямо с ветки, согретая золотыми лучами солнца. Спелая, сочная настолько, что порой лопалась в пальцах, и тогда бледно-розовый сок тек по моим ладоням. Умопомрачительный десерт!

Я наслаждалась ягодами и поглядывала на леранца, который уже не просто плавал, а что-то искал в прибрежной зоне. Нырял, рассматривал дно, как будто что-то уронил, и долго не появлялся на поверхности. Жабры у него, что ли, есть?

Жарко… как же жарко сегодня! Может, вернуться в озеро? Хотя нет, мышцы ноют.

А все-таки здорово, когда умеешь великолепно плавать, а если с водой не дружишь, то глубина пугает до дрожащих коленок. И, оказавшись на необитаемом острове, понимаешь, что в открытом океане, если вдруг что, долго не продержишься…

Наконец Маркус соизволил присоединиться ко мне. Крупные хрустальные капли воды медленно стекали по его смуглой коже, оставляя завлекательные влажные дорожки на торсе. Хотела бы я повторить путь воды языком. Мм, какой все-таки он потрясающий!..

Поджарый, с длинными, крепкими ногами, узкими бедрами и широким разворотом плеч — фигура прирожденного охотника и пловца. Пронзительно-голубые глаза напоминали утреннее небо Лерана. Какой все-таки удивительный мужчина… дыхание перехватывает… и в жар бросает.

Маркус приближался, и я отметила в нем перемены после купания в озере: кожа вдруг позеленела, покрылась крупной чешуей… И в глазах словно растеклись чернила. Сморгнула — нет, обычные кожа и глаза, мне показалось. Или все же не показалось? Я просто прозрела и увидела истину?

Но даже с кожей, покрытой серебристо-зеленой чешуей, и провалами мрака вместо глаз он был прекрасен. Напоминал своего бога Ктулху… А может, он и был им? Ктулху вынырнул из недр пресноводного озера?

Я забыла, как дышать, — меня переполнял страх, благоговение и предвкушение одновременно. Леранский бог спустился, нет, явился из озера, чтобы почтить обычную земную женщину своим вниманием.

— Ктулху!

Лицо Маркуса изменилось, он резко обернулся.

— Где?!

Я же, покачивая бедрами, преподнесла в дар своему божеству собранные ягоды.

Маркус посмотрел на них — и резко выбил из рук. Вцепившись в мои плечи, встряхнул и яростно зарычал:

— Кракен меня сожри, Алиса! Ты ела их? Ела?!

Мой бог гневался… Чем же я его расстроила? Но и сейчас он оставался совершенством. Невероятный, лучший мужчина во всей Вселенной.

— Алиса! Я сам тебя убью, чтобы не мучилась и не мучила меня!

— От твоих рук, повелитель, все что угодно.

И это правда, лишь бы мой бог улыбнулся весело и больше на меня не сердился.

— Алиса!.. Кривые щупальца Ктулху!

— Ох, как ты сексуально ругаешься…

— Иди сюда, Алиса! В озеро, быстрее!

Я с радостной покорностью выполняла все дальнейшие приказы: зашла в озеро и выпила столько воды, что мне стало дурно. Когда замутило по-настоящему сильно, Маркус заставил выйти на берег и избавиться от всего, что я съела. Но как?.. В присутствии моего бога?

Я в отчаянии замотала головой. Нет. Ни за что. Стыдно.

— Нет…

— Если ты этого не сделаешь, я сам запихну тебе пальцы в горло! — прорычал Маркус.

Мужчина с самыми невероятными серыми глазами на всем Леране. Ох, его глаза… Я могла бы вечность любоваться, как меняется их цвет: голубой, серый, синий… Верный индикатор эмоций.

— Алиса! — рявкнул зло Маркус, тряся меня за плечи. — Не улетай в грезы! Слушай мой голос!

— Как я могу ослушаться моего бога?

— Бога?.. — Потрясение отобразилось на красивом лице.

— Бога… — подтвердила я с улыбкой и поспешила предупредить: — Но на черепахе все равно сексом заниматься не будем.

— Какая черепаха? — Отчаяние в голосе блондина тут же сменила решительность: — Как твой бог, приказываю сунуть пальцы в рот!

Как я могла ослушаться Ктулху?

Пока стояла на коленях на каменистом берегу между двух валунов, успела несколько раз вывернуться наизнанку, но ради похвалы чего только не сделаешь. Особенно когда бог держит волосы, нежно гладит по спине и утешает, в то время как ты содрогаешься от спазмов, скручивающих желудок…

— Хорошо, ты умница, — похвалил Маркус. — Сейчас идем в лагерь и молимся, чтобы в аптечке был нужный антидот.

Увы, этот приказ божества я выполнить не могла: ноги заплетались, даже язык перестал подчиняться, я не могла толком произносить связные слова.

— Сколько же ты их съела? — выругавшись, Маркус перекинул меня через плечо.

Висеть вниз головой отвратительно — меня опять замутило с новой силой. Только бы не стошнило!

Вид на голую спину и зад в темно-синих плавках примирил меня с действительностью. Спину хотелось погладить, поцарапать ноготками… А вот подтянутые, крепкие ягодицы — укусить. Или хотя бы ущипнуть. Ух, какая я плохая девочка! Грешница, каких свет не видывал…

Я поддалась соблазну — и блондин, рыкнув, легонько шлепнул меня в ответ. И, желтые карлики, мне это дико понравилось. Я повторила свой подвиг.

— Прекрати, Алиса! — рявкнул Маркус, а я беззвучно захихикала.

Да, придется долго молить мое божество о прощении. И я даже знаю, как буду это делать. Накатило отчаянное, бесшабашное веселье, и я засмеялась вслух.

— Тебе хуже? — встревожился блондин и поспешно, но аккуратно опустил меня на землю.

Обхватив мое лицо ладонями, внимательно осмотрел. В его серых глазах плескалась тревога. Глупенький бог, ну что со мной может случиться, когда он рядом?

— Мне хорошо, — чудом сумела прошептать я. — Мне так хорошо…

Я обвила руками шею Маркуса, прижалась губами к жилистому плечу. Жаль, нет больше чешуи, но и так здорово… Ох, как же здорово вдыхать его пряный запах, прижиматься щекой к горячей, чуть влажной коже, чувствовать, как громко бьется его сердце. После такого и умирать не страшно — я нашла своего мужчину.

Я застонала и потерлась носом о твердую грудь.

— Алиса! — Маркус разомкнул объятия и слегка встряхнул. — Ты пожалеешь вскоре, это не ты, это ягода!

— Нет, не ягода. Это страсть.

Но он мне не поверил — решительно поднял с земли, закинул на плечо и пошел быстрее, чем раньше, временами даже бежал.

В живот упиралось жесткое плечо, я остро чувствовала всякий раз, когда Маркус спотыкался, но я была счастлива: это стоило того, чтобы потерпеть неудобства. Он меня обнимал, нес, беспокоился почему-то. Разве не здорово?

Увы, мы слишком быстро пришли к навесу. Как нетерпеливый новобрачный, Маркус на руках внес меня в жилище и опустил на ложе из пальмовых листьев и термоодеял. Романтично-то как! Можно представить, что у нас сейчас первая брачная ночь.

Пока блондин торопливо рылся в боксе, я принялась раздеваться, но платье почему-то застряло на голове. И тогда я дернула посильнее. Треск материи — я наконец-то смогу избавиться от ненужной одежды.

— Алиса! — возмутился Маркус таким тоном, будто я его серьезно так подставила. — Прекрати сейчас же!

Я стянула платье, надеюсь, соблазнительно медленно и чувственно. Облизнув губы, заглянула прямо в глаза блондина — и увидев в них бешеное желание, улыбнулась и дернула завязки верха купальника.

— Да прекрати же ты!

Он рычал от гнева и бессилия — и не было звука привлекательнее, потому что он сдавался. Швырнув лоскут белой материи куда-то за пределы навеса, я на коленках медленно поползла к желанному мужчине, прогибаясь в спине, как кошка.

— Мур… Иди ко мне, Маркус.

Мой долгожданный мужчина зачем-то достал шприц из бокса. Руки его при этом дрожали. Волнуется?..

Мне же было не до переживаний. Новые ощущения возникли внизу живота — тянущие, томные. Их вскоре сменил жар, жар всепоглощающего желания, я впервые в жизни захотела настолько безумно — до боли во всем теле — прикосновений сидящего напротив мужчины. Он же, зло ругаясь, наполнял шприц ярко-бирюзовой жидкостью.

— Странно, но я счастлива, что жених мне изменил. Если бы не это, никогда не покинула бы «Гнездо», не попала бы на Леран, не встретила бы тебя. На станции и потом на Фиоре было скучно, а с тобой я по-настоящему живу.

— Иди ко мне, Алиса, — поманил он свободной рукой. — Почему ты остановилась?

Я подползла к сидящему на корточках мужчине ближе и призывно улыбнулась:

— Лучше ты иди ко мне.

И он пошел, но почему-то не выбросил шприц, наоборот, попытался применить его против меня. Лучше бы поцеловал, негодник! Шприц мешал, и я постаралась выбить его, но Маркус не позволил — навалился всем телом, вжал в постель и вонзил острую иглу в плечо. Неприятно.

— Ай…

— Тише, я с тобой.

Выдернув иглу, Маркус остался лежать на мне, и, тая от удивительных ощущений, я попыталась обнять его крепче. Блондин застонал обреченно и вдавил меня в одеяло сильнее.

Я не растерялась — и развела ноги, так, чтобы он оказался между них.

Выругавшись, Маркус возмутился:

— Прекрати, Алиса! Тебе это не нужно, поверь, — и принялся отчитывать: — Ты зачем ела неизвестные ягоды? Это не только афродизиак, но и в большом количестве яд.

В голосе Маркуса звучало облегчение, но при этом в бедро мне упиралось свидетельство того, что он не так невозмутим, как старался показать. Каменное, нет, стальное свидетельство, внушительный аргумент в пользу моей теории, что я не безразлична блондину.

— Алиса, не ерзай подо мной, я же не железный, — процедил сквозь зубы Маркус.

Ха, я бы поспорила!

— Буду лежать неподвижно, если ты меня поцелуешь, — предложила сделку я.

Блондин покладисто чмокнул в щечку.

— Ты издеваешься? — возмутилась я и неожиданно зевнула.

Сон пришел подлым, нападающим из-за угла преступником — и ограбил меня, лишив обжигающих прикосновений желанного мужчины.

Я уже глубоко дышала, сдавшись на милость дремы, когда изгиба моей шеи коснулись горячие губы. Жадный, но короткий поцелуй опалил чувствительную кожу. Увы, проснуться, чтобы стребовать продолжения, я уже не смогла.

— Ты почти свела меня с ума, Алиса, — произнес Маркус, ложась рядом и крепко обнимая.

Признание прозвучало почему-то грустно.

Глава 9

ОТКРОВЕННОСТЬ

Я открыла глаза, четко понимая, что обнажена. А еще… а еще на моей левой груди лежала мужская ладонь! Паникуя, я попыталась выбраться из-под нее — и она слегка сжалась. Ой… По моему телу разлилось тепло, внизу живота томительно заныло. Чудом сдержав возглас, затаила дыхание. Выждав немного, повторила попытку побега. Удалось, я выскользнула из-под тяжелой руки спящего мужчины.

Осторожно, на коленках выбралась из-под навеса, по пути захватив верх купальника — белые треугольники с веревочками валялись почти у самого выхода. Торопливо его завязывая, отошла метров на десять от спящего блондина, как раз к стволу поваленной пальмы. Усевшись, спрятала лицо в ладонях.

У нас с Маркусом что-то было?..

Голова болела, слегка тошнило. Обрывки воспоминаний намекали, что у нас было все. Или нет? Вот он несет меня на плече… я любуюсь его задом… и даже щиплю. Позор, какой позор! Я ущипнула сноба!

Я подняла голову и устремила взор на волнующийся океан. Смотрела на безграничную синь, мерцающую серебром, и воспоминания о вчерашнем вечере накатили высокой волной.

Мамочки… Я задохнулась, утонула в обрывках фраз и картинок, пораженная тем, что натворила. И нет мне оправданий, что не по своей воле, а под действием странных ягод. Я верю, что, когда срабатывают какие-то воздействующие на психику вещества, обнажается суть человека, усиливается то, что спрятано глубоко внутри. И я вчера вывалила на блондина все свои настоящие чувства и желания, к которым он имел самое непосредственное отношение.

Ох… Я приставала к мужчине, назойливо домогалась его! Называла его своим богом… Можно ли пасть ниже?! Увы, можно. Если тебя не встречают там, внизу, тогда ты продолжаешь падение. Если бы Маркус ответил на мои приставания, поддался соблазну, откликнулся страстью на страсть, я не убивалась бы так сильно — нам было бы стыдно обоим. Но он устоял. Хранил верность невесте? Или же я ему неприятна?

Как же стыдно и противно! Что я наделала? Разве можно так навязываться, вешаться на мужчину? Да я сама себя теперь не уважаю — выпустила на свободу все порочное, что пряталось в душе. Ужасно хочется бежать, только бы не смотреть в глаза блондина, не видеть в них презрение и жалость. Да только куда бежать? Остров не покинуть. Хоть топись…

— Доброе утро! — прозвучало за спиной бодрое. — Ты рано встала, после отравления обычно отлеживаются сутки.

Маркус подошел ко мне и, аккуратно взяв за подбородок, поднял мою голову вверх. Темные брови сдвинуты, глаза сейчас тревожно голубые. Не в силах тонуть в них, я отвела взгляд.

— Слава Ктулху за твой удивительный метаболизм: антидот я вколол не сразу, но ты справилась сама. Это радует.

Я хмыкнула и, резко повернув голову, вырвалась из захвата. Депрессивные мысли, желание сбежать пропали, остался стыд. Но я уже не та, что три года назад, — теперь я сама отвечаю за свои поступки. Сама приношу извинения.

— Прости, — выдавила из себя глухо.

— За что? — хмыкнул леранец. — Что не послушала меня и неосторожно потащила в рот всякую дрянь? Жестокий урок судьбы, не стоит извиняться передо мной — лучше извинись перед самой собой.

Он хочет замять случившееся? Сделать вид, что не произошло ничего страшного? Ну уж нет! Не хочу, чтобы совесть грызла еще и из-за вчерашнего!

— Нет, прости за мое поведение.

Я не смотрела на блондина — на это смелости не хватало. Видеть жалость больно и унизительно.

— А что не так с поведением? — удивился Маркус. — Ты молодец — прочистила желудок самостоятельно, обычно это делают в больнице. Держалась неплохо, когда начались галлюцинации, признак передозировки и возможной смерти.

Я передернула плечами после его слов, но помимо страха от осознания, что была в шаге от гибели, меня дико взбесила непонятливость блондина. Разве неясно, о чем на самом деле я говорю?

Если непонятно, что ж, придется объяснить доходчиво.

— Прости, что приставала к тебе, обычно я не набрасываюсь на парней. И я понимаю, что тебе неприятно. Какая-то незнакомая девица лезет с поцелуями — ну противно же!

Маркус опустился рядом.

— Хм, как бы тебе сказать…

— Прямо. — Я неловко улыбнулась.

— Мне было приятно. Очень.

Слова Маркуса прозвучали громом в ясный полдень. Озадаченно взглянув на него, я тотчас отвернулась. Джентльмен… дает возможность сохранить лицо.

Блондин добавил тихо:

— Только я предпочитаю, чтобы желанная девушка сходила с ума не из-за афродизиака, а от моих ласк.

Я перестала дышать от потрясения. Верно ли расслышала? Маркус назвал меня желанной?

Не веря своим ушам, я открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

— Ты все правильно поняла, Алиса. — Маркус не сводил глаз с океана, и я могла незаметно смотреть на гордый профиль блондина. — Но я не домогаюсь, не преследую, не пользуюсь удобным моментом и не соблазняю женщин, которые того не хотят и не могут в силу определенных обстоятельств от меня сбежать. Я не такой, как некоторые уроды.

Он поднялся с поваленной пальмы и медленно направился в сторону океана.

Я не могла оторвать взгляда от треугольника смуглой спины и терялась в догадках, почему он так сказал. Не такой?.. Значит, у него перед глазами был пример? Неужели назойливое ухаживание закончилось настолько плохо, что даже сейчас в голосе Маркуса звучал гнев? Возможно, нечто плохое случилось с его сестрой? Хотя… нет, из ближайших родственников у него только мать и кузен.

Отец не раз повторял, что любой мужчина — охотник, любит добывать трофеи. Это инстинкты, которые не смогла истребить цивилизация. А тут честно признались, что стать объектом сексуального преследования мне не грозит. Даже как-то обидно. Может, я хочу, чтобы меня преследовали и добивались? Тогда точно ясно, что ты нужна.

В невеселых размышлениях прошло все утро. За завтраком, слегка смущаясь, я сообщила, что после вчерашнего нападения черепах они больше не кажутся мне милыми, и, если Маркус желает, то может разбавить наше меню омлетом.

— Извини, омлетом не порадую, — возразил он чуть насмешливо и объяснил: — На костре это технически невыполнимо, зато яйца можно запечь в песке под углями.

Посовещавшись, мы решили перенести наш лагерь к озеру с пресной водой — бутылки из бокса уже заканчивались, хотя и пили мы в основном сок плодов кокоса. Но прежде всего до сбора вещей мы сделали то, что должны были еще в день попадания на остров: на песчаном берегу выложили из камней знак просьбы о помощи. Поколебавшись, я попросила добавить и три земных буквы: SOS. Маркус хмыкнул, но помог оставить и второе послание.

Ближе к вечеру новый навес был готов.

— Скоро начнется сезон гроз, — обрадовал блондин. — Нужно обследовать территорию тщательней — здесь должны быть пещеры.

— С пещерными медведями, — мрачно пошутила я.

Маркус же абсолютно серьезно возразил:

— Нет, разве что кто-то специально их завез, но это абсурд. Зачем? Кроме водных обитателей нам следует опасаться кабанов и диких кошек, которые, впрочем, редко нападают на людей.

Упоминание о кабане спровоцировало обильное слюноотделение — ужасно захотелось съесть кусок мяса, хорошенько отбитого, посыпанного горьким перцем и обжаренного до золотистой корочки, — так готовил дед отбивные на Земле. Или же отведать порцию румяного шашлыка, который здорово готовила Карина по семейному рецепту — за три года на Фиоре мы пару раз устраивали пикники за городом. Моя дорогая подружка… Как она там? Наверняка валяется в шезлонге и наслаждается разноцветными коктейлями, не то что я.

После отравления слабость никуда не делась, и купалась в озере и мыла голову самодельным шампунем из фруктов я на чистом упрямстве.

Видя мое состояние, Маркус в очередной раз проявил чуткость — приблизился к берегу с термопокрывалом в руках.

— Вылезай, рыбка.

Чувствовать заботу, осторожные прикосновения после того, как он сказал, что я ему желанна, волнующе. У нас словно появилось нечто общее, тонкая нить окрепла, даря смутную надежду на счастье. Такие необычные ощущения… Не верится до сих пор, что обо мне заботится миллиардер Моринес. Все же противоречивый образ сложился о нем: то ли холодный сноб, то ли заботливый и деликатный мужчина. Вероятнее всего, студеные взгляды — для посторонних, а для близких — внимательность и забота. И чего не хватало Эфриде, что она засмотрелась на других?

Воспоминание о невесте блондина испортило настроение.

— Ты дрожишь, Алиса. Замерзла?

Я бы так не сказала… хотя… мне хотелось бы дольше чувствовать тепло его рук.

— Есть немного.

— Все землянки — мерзлячки или только мне досталась уникальная? — пошутил Маркус.

Раньше я восприняла бы это как издевку и вздыбила бы иголки, ответив грубо. Сейчас же я точно знала, что он не хотел обидеть своей шуткой.

— Обо всех землянках сказать не могу, а вот я люблю тепло и побаиваюсь плавать в океане. Удивительно, как я вообще решилась прилететь на Леран, где сплошь вода?

Маркус поправил на моих плечах покрывало — и я затаила дыхание, всецело отдавшись ощущениям, что подарили случайные объятия. Мы присели на камень, и рука блондина осталась на моем плече удерживать одеяло.

— Пересилить страх перед глубиной можно, если рядом будет хороший учитель плавания. А с теплом сложнее — не всегда удается найти того, с кем всегда и везде тепло.

Это намек? Я почувствовала, как на лице расцветает глупая улыбка.

Но я не позволила себе долго предаваться мечтам, заговорила о неприятном, но важном:

— Маркус, когда ты заявил, что не преследуешь женщин, в твоем голосе было много злости. Ты подчеркнул, что не такой, как некоторые уроды…

Я замолчала, не зная, о чем говорить дальше. Неловкость пришла вместе с сожалением, что зашла на опасную территорию. Зря это сделала, лучше молчать, чем пытаться влезть в душу. Желтые карлики, зачем я вообще об этом спросила? Нашла тему…

Шли тягостные секунды — Маркус не отвечал, но продолжал обнимать, что не могло не радовать. И все же чувство недовольства собой поднялось из глубин души и почти затопило меня всю. Надо же, собственными руками я испортила то, что между нами начало зарождаться, — доверие.

— У Эмиля была старшая сестра… Эмма, — начал рассказывать блондин.

А я едва не перебила неуместным вопросом: почему «была». Порой язык бежит впереди мысли. От того, что я едва не произнесла бестактность, бросило в жар.

— Эмма была красивой, очень доброй и немного наивной. Мы с Эмилем учились на третьем курсе, а Эмма уже помогала своему отцу в компании, которая на тот момент переживала сложные времена. Ее безжалостно топил главный конкурент — медиамагнат Харсон. При этом он настойчиво оказывал знаки внимания Эмме, которые она, естественно, отвергала. Дошло до того, что он предложил стать его любовницей. Эмма отказалась, а затем отвергла и последовавшее брачное предложение. Харсон продолжал расшатывать компанию, и у дяди случился нервный срыв. Отчаявшись, Эмма согласилась обсудить возможность добровольного слияния компаний на выгодных всем условиях. В ресторане Харсон подлил ей в воду афродизиак — вытяжку из ягод, которые ты отведала вчера.

Я судорожно вздохнула. Неловкость все еще не прошла, и, вспоминая, как приставала к блондину, ощутила, как у меня запылали уши.

— Ресцеселеварин — официальное название вещества, в народе он называется просто — «любимый насильник». Отведавшая его жертва некоторое время верит, что жить не может без человека, который в этот момент находится рядом. Через несколько часов сознание проясняется, но уже ничего не исправить.

Маркус замолчал, а я, нервно сжимая-разжимая пальцы в замок, вспоминала, как воздействовал на меня афродизиак. Он не усилил мои чувства к Маркусу, нет, но подарил бесшабашное веселье, лишил моральных запретов. Мне было наплевать, что будет через несколько дней, и я не обращала внимания на то, что блондин меня отталкивал. Как же я теперь благодарна ему, что устоял тогда!

— Эмма не смогла пережить случившееся — утром, сбежав из номера бесчестного негодяя, она вывела свой флаер далеко в океан. Машину нашли, ее — нет. Никто ничего не знал о приставаниях Харсона, посчитали, что у нее началась депрессия из-за проблем с компанией. Но нас с Эмилем такие объяснения не устроили: вернувшись домой, мы начали копать. Я сумел взломать виртуальный дневник Эммы, и мы просмотрели все записи о том, как Харсон ее преследовал. Увидели и последнюю исповедь в состоянии аффекта из-за его подлости.

Я слушала сухой, напрочь лишенный эмоций рассказ Моринеса и чувствовала, что ему все еще больно, хоть трагедия произошла, когда он был студентом, то есть лет десять назад. Слушала со слезами на глазах — жаль, что девушка молчала, что не смогла пережить подобное… Жаль, что это вообще с ней случилось! И страшно, что подобное происходит с женщинами в эру космических полетов.

— За такое убить мало! — Я не удержалась, выразила свои кровожадные мысли вслух.

— Мы тогда тоже так решили, — спокойно произнес Маркус и попросил: — Не плачь.

И он осторожно стер слезы с моей щеки.

А я оцепенела, догадываясь, что сейчас услышу нечто, что мне не понравится.

— Доказать, что именно Харсон довел Эмму до самоубийства, мы бы не смогли: слово уважаемого члена общества против записи мертвой девушки. И мы в течение двух лет разорили Харсона, лишили деловой репутации, связей, друзей. Уничтожили как личность, добившись интереса СМИ к его секретам, а потом…

— Что?.. — Я напряглась.

Маркус криво усмехнулся:

— Хотели выкрасть и отдать на съедение шпинам, но решили, что это слишком просто. За контрабанду Харсон получил двадцать лет колонии, где и сгинул.

Я испытала непередаваемое облегчение. Маркус не убийца!

— Кто такие шпины, которым вы хотели скормить гада?

— Не такого вопроса я ожидал, — признался блондин удивленно.

— Я не буду спрашивать, ты устроил подлог Харсону или нет. На Земле когда-то действовал закон: око за око, зуб за зуб. И я убеждена: о нем стоит вспоминать всякий раз, когда правосудие беспомощно или преступник слишком хитер.

— А я все же отвечу: подлога не было — Харсон не устоял перед соблазном быстро разбогатеть, на этом и погорел. Мы подготовили ловушку, но залез в нее он сам.

Гада, который довел девушку до самоубийства, жаль не было, грызло любопытство, почему Маркус мне все это рассказывает? И кто такие шпины?

— Так кому вы хотели отдать Харсона? Они есть на нашем острове?

— На острове — нет, шпины живут в океане и похожи на земных скатов, но гораздо больше — десять-двенадцать метров в длину. Шпин умеет мимикрировать, и, если лежит на дне, его трудно заметить. Когда бороздит просторы океана, напоминает ковер с полупрозрачной бахромой-щупальцами, которые, кстати, ядовиты. Твари агрессивные и плотоядные, часто нападают на людей.

Как наши акулы? Я зябко передернула плечами — что-то слишком впечатлительна в последнее время.

— Так, хватит о грустном, — решительно заявил Маркус и первым поднялся с камня. — Пора ужинать.

Есть не хотелось — аппетит напрочь отшибла история Эммы, но спорить я не стала. В меру своих возможностей помогала леранцу и думала о том, что услышала. Маркус признался, что далеко не идеален, а мстителен и может нарушить закон. Зачем мне это знать? Пытается быть честным со мной? Или не желает, чтобы о неприглядном эпизоде из его прошлого мне рассказал кто-то другой? Только почему его это волнует? Я бы поняла, если бы мое мнение его интересовало, а так… И нет, я не буду выдумывать, что леранец строит планы на мой счет. Фантазировать о том, чего нет, — последнее дело.

Зато я теперь понимаю уверенность блондина в кузене: месть объединяет. А еще все эти попытки убить Маркуса… что если за ними стоит родственник Харсона? Хотя нет, тут старается кто-то другой, ведь никто не покушается на Эмиля. Маркус со мной согласился, заверив, что у медиамагната не было детей.

После ужина мы сидели на берегу озера и смотрели на звезды. Когда на чернильном небосводе показалась вторая луна, я сделала признание:

— Представляешь, я до сих пор не знаю, как называются спутники Лерана.

— Майриш и Джентер.

— Красиво. Похоже на имена.

— А это они и есть, — подтвердил Маркус и накинул мне на плечи упавшее одеяло. — Так звали влюбленную пару. О появлении лун есть древняя легенда, рассказать?

Я кивнула и внезапно осознала одну важную вещь: когда леранец рядом, мне уютно и неловко одновременно, а еще нравится его голос — низкий, глубокий, с сексуальной хрипотцой, он порой пробирал до мурашек. Я готова слушать даже сводку о политическом положении на планете, а тут предложили целую легенду!

— Случилось это в те времена, когда Ктулху неузнанным ходил среди людей. Он еще не встретил свою ненаглядную Шадору и на тот момент был очень любвеобильным богом.

За смешком я постаралась скрыть смущение, которое нахлынуло, стоило вспомнить экскурсию в храм.

— Я видела фрески.

— И жила в те времена прекрасная девушка Майриш. Она родилась в состоятельной семье, но полюбила Джентера, простого ныряльщика за жемчугом.

Маркус рассказывал не спеша, и тихий голос немного убаюкивал — захотелось положить голову блондину на плечо, и это желание взбодрило не хуже кофе. Все-таки не к добру наше сближение, и плохо, что я воспринимаю его уже как родного.

— Влюбленные знали, что семья Майриш будет против — к ней сватался кузен самого императора, и мачеха дала ему предварительное согласие. Пара решила сбежать и спрятаться на одном из островов. Но накануне побега мачеха подслушала возлюбленных и выдала их планы отцу Майриш, который пожаловался правителю на негодяя-ныряльщика и запер дочь в доме. Мачеха вдобавок прокляла девушку, заверив, что она не проживет и десяти дней, если воссоединится со своим возлюбленным. Джентера приговорили к казне за посягательство на то, что не могло ему принадлежать, — сердце и руку дочери знатного семейства.

Замолчав, Маркус подбросил в костер дров. Вернувшись и как-то непринужденно положив мне руку на талию, продолжил рассказ:

— Узнав о страшном решении правителя, Майриш подкупила прислугу и сбежала из дома. Отдав все свои драгоценности охранникам, она вырвала любимого из заточения — и они спрятались на выбранном острове. Возлюбленные и не подозревали, что там остановился на отдых Ктулху. У Майриш были глаза цвета жемчуга желаний и белые косы до земли. Бог не устоял перед ее красотой. Представ в образе богатого путешественника, принялся соблазнять подарками, но девушка оставалась верной своему избраннику, и бог отступился.

Я не сдержалась:

— Интересно, с чего вдруг Ктулху сдался? В наших мифах боги похищали смертных женщин, не смотрели на то, что им отказывают… Неправильный у вас какой-то бог!

Маркус рассмеялся:

— Уж какой есть, — и продолжил: — Несколько дней возлюбленные были счастливы, а потом пришла расплата: Майриш начала слабеть. Джентер отправился искать жемчуг желаний, который мог вылечить от многих недугов и снять проклятие мачехи. К умирающей явился Ктулху и вновь принялся искушать: одна ночь в обмен на исцеление и счастливую жизнь с Джентером. Майриш не пожелала предавать любимого, отказала богу, не подозревая, что на остров приплыли люди императора. Мятежную пару схватили и на разных лодках повезли во дворец правителя. Под покровом невидимости Ктулху явился к Джентеру и предложил сделку: парень отдает ему свою возлюбленную и за это остается в живых, получает личный остров и титул аристократа.

Вредный рассказчик остановился на самом интересном месте, потянувшись за бутылкой с водой. Я нетерпеливо ждала, пока он утолит жажду. Верить, что мужчина из легенды предаст, не хотелось.

— Джентер без колебаний отказался, взамен предложил забрать его жизнь, лишь бы Майриш выздоровела. Ктулху рассмеялся и исчез. А когда на небосклоне появились первые звезды, лодки приблизились к острову, где стоял дворец правителя. Глумясь, кузен императора предложил беглецам попрощаться. Но стоило соприкоснуться их ладонями, как влюбленные растворились в воздухе. На небе же зажглись два прекрасных спутника Лерана: тот, что крупнее, получил имя Джентер, луна с зеленоватым отливом — Майриш. Они вместе навеки.

Я выдохнула. Счастливый конец. Хоть они и перестали быть людьми, но остались вместе. Любовь выстояла, несмотря на испытания.

— Спасибо. Красивая, но грустная легенда, — поблагодарила я искренне. — Вот только у меня возникло несколько вопросов: пара не могла быть вместе из-за каких-то предрассудков? Общество Лерана поделено на касты? И второй вопрос… Что такое жемчуг желаний?

— Насколько я знаю, у вас на Земле и сейчас часто заключают договорные, династические браки, — заметил Маркус спокойно.

— Да, есть такое — деньги к деньгам. Но если люди по-настоящему любят друг друга, на той же Земле они могут отказаться от наследства и не повиноваться воле родителей. А из твоей легенды выходит, что парня собирались казнить лишь за то, что посмел полюбить девушку богаче и знатнее себя.

Блондин устало потер переносицу.

— Это легенда, Алиса, не надо разбирать ее и выискивать логику.

И правда, чего это я? Прицепилась к чужому фольклору. Ладно, знаю, что не так: я подумала о том, что не пара Маркусу. Нищая землянка с темными пятнами в биографии.

— Хорошо, первый вопрос закрыт. А что такое жемчуг желаний?

— Темно-зеленый жемчуг — национальное достояние Лерана, его нельзя синтезировать, вырастить в искусственной среде — жемчужницы живут лишь в наших пресноводных озерах.

— А называется почему так странно? Правда исполняет желания?

— Желание, которое ты загадала у озера на моем острове, исполнилось? — вместо ответа спросил Маркус.

Я покачала головой.

— Нет… Подожди, получается, в твоем озере есть такие жемчужницы?

Маркус кивнул с улыбкой.

— Получается, да. Многие не верят, но жемчуг исполняет заветные желания, притягивает удачу.

— Мистика какая-то…

— Но при этом большинство прилетает сюда именно за жемчугом, надеясь, что именно им повезет его приобрести. А ты даже не знаешь, что это такое.

— Прости, если оскорбила своим незнанием. — Я по-настоящему смутилась. — Мы с подругой собрались на Леран за несколько часов. Это был спонтанный выбор, горящая путевка на работе Карины.

— Ясно, — произнес как-то мрачно Маркус. — Дала судьба вам подарок, за который пришлось заплатить эмоциями.

— О чем ты сейчас? Фатализмом отдает. Хочешь сказать, что если мы получили путевку практически задаром, то должны были как-то заплатить? Я, к примеру, попала в аварию?

— Видишь, ты и сама все уяснила.

— Интересно, как там Карина? Надеюсь, хоть она загорает на пляже без приключений.

Я посмотрела на звездное небо, затем на Маркуса, пессимистически настроенного, и вздохнула. Интересная теория: за случайный успех придется заплатить чем-то, пускай не сразу, но потом — точно. Странно, но я в самом деле начинаю понимать блондина с полуслова. Привыкаю к нему? Нежелательно, ведь вместе мы только здесь. Не хочу скучать, когда расстанемся.

Чтобы развеять мрачные мысли и вернуть легкость в общении, я пошутила:

— А можно пожелать кофе? Сколько он будет стоить на необитаемом острове? Полцарства за кофе!

— Не совсем понимаю. Что такое «полцарства»?

Впервые Маркус выглядел смущенным от того, что чего-то не знал. Я же, порывшись в памяти, поняла, что на этой планете нет понятия царства и его половины: до установления парламентской республики на Леране была империя, которую никто и никогда не разделял между детьми, — всегда был один наследник.

С некоторым трудом я объяснила значение фразы.

— А если серьезно, как бы ты расплатилась за кофе на необитаемом острове? — Голос Маркуса прозвучал провокационно, или же мне просто показалось. — Предложи свою цену.

— Поцелуй сойдет?

Хотела сказать, что готова расплатиться сотней поцелуев, но это чересчур много даже для шутки, и потому ограничилась одним.

— Какая интересная валюта…

— Уж какая есть на острове, — почему-то захотелось оправдаться. — Но, разумеется, я могу оплатить кофе мытьем посуды.

— Не выйдет, посуда у нас одноразовая — листья, — возразил Маркус и поддел: — Хитрить надумала? Не получится, я настороже.

— Хорошо, если с небес на меня упадет термос с кофе, я заплачу за него Ктулху поцелуем.

— Не боишься, что он услышит и придется отвечать за слова? — вкрадчиво поинтересовался блондин.

Определенно, у него сегодня игривое настроение.

— Не боюсь — у вашего бога уже есть жена.

— И правильно делаешь: нет в галактике вернее мужчины, чем женатый леранец.

В этом заявлении было что-то от старого Маркуса, Маркуса-сноба, но я не стала заводиться. Пусть считает, что леранцы — самые верные мужья, спорить не буду.

Некоторое время мы молчали. Каждый думал о чем-то своем. Затем Маркус как будто очнулся и признался:

— Везде искал — не помню, куда положил коммуникатор. Кстати, ты не видела?

Упс… Я и забыла предупредить, что зарыла гаджет. Ох, как нехорошо!

Бывший жених приходил в бешенство, если я просто перекладывала в другое место его планшет, хотя сам не церемонился с моим — просматривал периодически, листая даже историю поисков в Космопаутине. Видно, за три года я отвыкла от того, что нужно считаться с мужскими заморочками.

Не сумев сразу признаться в своеволии, я задала вопрос:

— Ты думаешь, он заработает, если высохнет?

— Надежда есть.

— Я тоже так подумала и поэтому вчера утром закопала его в песок, — стыдливо призналась я. — Еще там, в старом лагере. Прости, забыла сообщить.

— Закопала, чтобы песок вытянул влагу, — понимающе произнес Маркус. — Хорошо, я и сам так хотел сделать. Завтра заберем.

Неловкое молчание — и я попросила показать мне леранские созвездия. Маркус рассказывал интересно, но я все-таки задремала. Открыла глаза, когда он переносил меня на руках под навес, и снова уснула.

Глава 10

ПРИЗНАНИЕ

Пряно-горький аромат ворвался в сон. Проснувшись, я несколько минут пялилась в зеленый лиственный потолок. Остров… Все тот же остров. А снилось, что я дома, на родной станции, готовлюсь к регистрации брака.

Арк настаивал на свадебном платье в традициях Земли — белом и пышном. И я согласилась, но, когда отец зашел за мной, чтобы сопроводить в общий зал, где должна состояться церемония бракосочетания, я надела грязный комбинезон механика. Во сне отец не возражал и даже не ругал жениха, хотя он ему всегда не нравился.

В общем зале собрались все, кого я любила, с кем дружила. Даже брызжущая солнечной энергией девушка, хотя познакомились мы с рыжей зажигалочкой Кариной позже. В темно-зеленом комбинезоне я приближалась к регистратору и жениху, стоящему ко мне спиной. Шла — и с каждым шагом сердце билось быстрее. В насыщенно-синем костюме фигура мужчины выглядела потрясающе элегантной. Жених обернулся — и я обомлела. Маркус… Во сне вместо бывшего меня ждал улыбающийся леранец.

Я не верю в вещие сны, хотя знаю немало серьезных людей, которые, занимая ответственные должности на космической станции, были убеждены, что можно получить подсказку свыше, хорошенько поспав. Никаких откровений от мистических сил нет. Сны — отображение наших страхов и надежд. Порой причудливо переплетаясь, они раскрывают заветные тайны наших душ.

Сейчас я бодрствовала, но сердце продолжало колотиться быстро-быстро. Вдобавок я ощущала сожаление, что вместо прекрасного белого платья надела облегающий, с огромным количеством карманов комбинезон. Предстать перед Маркусом хотелось красивой, невесомой феей, а не механиком в грубых ботинках — странное желание даже Для сна.

Осмысливая приснившееся, я упустила из виду невероятно приятный аромат — аромат свежесваренного кофе. Кофе?.. Да ладно!

Я вышла из-под навеса и, бросив быстрый взгляд на сидящего возле костра блондина, поспешила к озеру приводить себя в порядок. Следовало проснуться окончательно, а то уже чудится невозможное. Я знала, что на этой планете кофе выращивали лишь в нескольких местах, предпочитая покупать его у землян. И уж точно кофейные деревья не росли на необитаемых островах.

Освежившись, с помощью нескольких палочек я собрала волосы в высокую прическу. Идя к Маркусу, с удивлением осознала, что сердце зачастило прямо как в моем сне, только повод для волнения был другой: мне не показалось — в воздухе в самом деле разлит аромат кофе.

На широких листьях остывали запеченные крабы — большие, темно-красные, с устрашающими на вид даже сейчас клешнями. У костра валялось несколько длинных зеленых плодов в оранжевую точку, некоторые из них были повреждены столь сильно, словно взорвались изнутри.

— Доброе утро! — произнесла я, с откровенным интересом рассматривая «кухню», на которой колдовал (иначе и не скажешь) блондин.

— Доброе утро, соня.

Сказано по-доброму, без упрека. Почему-то на острове я редко просыпалась рано, хотя несмолкающие птицы и насекомые — еще тот круглосуточный будильник.

— А что ты делаешь?

— Кто-то заказывал кофе. Или ты отказываешься от своих слов?

Загорелый блондин с удивительно синими глазами смотрел на меня, прищурившись, а в голосе звучало веселое ехидство.

И кофе… как же дурманяще он пах! Аромат бодрил и соблазнял — не устоял бы и тот, кто не любит этот напиток. Не могу себя причислить к рьяным поклонникам, но прямо сейчас я пообещала бы за кофе не только поцелуй.

— Отказаться? И не надейся!

Маркус улыбнулся.

Палкой он выкатил из импровизированного очага, собранного из камней, дымящийся плод. С помощью листьев переложил его на валун и проткнул ножом дырку. Крышесносный аромат усилился, теперь в него вплелась горчинка горячего шоколада.

У меня заурчало в животе — захотелось поскорее отведать божественный напиток. И в этот же миг я заметила ожог на руке блондина… и не один. Небольшие, как от брызг кипящей воды, красные пятнышки на запястье. Задело соком взорвавшихся фруктов?

Обернув горячий плод листьями, как полотенцем, Маркус перелил его содержимое в металлическую емкость — колпачок-крышку от какого-то лекарства из бокса.

— Морна Алиса, ваш кофе, — тоном заправского официанта сообщил леранец и протянул «чашку» мне.

Наши ладони соприкоснулись — дыхание у меня перехватило. Душу переполнила нежность при виде ожогов. Маркус старался порадовать, приложил массу усилий, чтобы сварить мне на острове кофе. И даже если напиток будет похож на омерзительную бурду, я скажу, что мне понравилось.

Медленно поднеся металлическую крышечку к губам, я сделала глубокий вдох и поняла, что хотя бы запах похож на аромат оригинала. Отпив глоток, закрыла глаза. Неожиданно… Горячий, приятно сладкий напиток подарил насыщенный вкус: легкую кислинку и благородную горечь. Кофе немного не такой, как я привыкла пить, но, однозначно, лучший в моей жизни — его приготовил желанный мужчина в сложных условиях необитаемого острова.

Маркус терпеливо ждал вердикта, и я, сделав еще несколько глотков, тихо призналась:

— Это не кофе.

Скрестив руки на груди, блондин произнес с хорошо скрытым разочарованием:

— Кофеин есть, пахнет похоже. Думал, подойдет. На Леране из плодов вишеи в основном делают лекарство, а пьют те, кому не по карману земной кофе. Сам я не пробовал.

— Ты не дослушал. — Я покачала головой. — Это не кофе, а божественный напиток. Очень вкусно, попробуй.

Я предложила Маркусу последний глоток, но он покачал головой.

— Тебе самой мало, а добыть его нелегко.

Это намек? Я не сдержала улыбку. Мой рыцарь совершил подвиг и жаждет получить награду. Что ж, имеет полное право.

Когда я поставила на валун пустую крышку, у меня дрожали пальцы. Смущение и опасение, что все пойдет не так, лишили возможности всецело насладиться ситуацией. Мне нравился Маркус. Очень. И я ему небезразлична, ведь просто очень хороший, воспитанный мужчина не сделает столько, сколько для меня сделал он. Да и прямым текстом Маркус сообщил о своей симпатии.

— Морн Моринес, я хочу расплатиться за кофе. — Я так же говорила официальным тоном, который казался сейчас особенно неуместным и смешным. — Вы готовы?

— Всегда готов, — слегка севшим голосом ответил блондин.

Подойдя к нему близко-близко, так, что мое обнаженное бедро коснулось ноги леранца, я обняла его за плечи. Чтобы дотянуться до слегка улыбающихся губ, пришлось чуть приподняться на носочках.

Это был наш второй поцелуй, но первый, когда инициативу проявила я, первый, когда между нами появилось влечение. Я прикоснулась к губам Маркуса своими осторожно, пробуя на вкус. Теплые, по-мужски твердые, чуточку обветренные… и неподвижные. Я растерялась. Как целовать, когда мужчина не проявляет инициативу? Хотелось ответных проявлений эмоций, но Маркус оставался вежливо холоден… или же боялся спугнуть.

Наверное, я не целовала, скорее, погладила чужие губы своими, не решаясь на что-то большее. Когда отстранилась и отступила, Маркус вдруг шагнул вперед, обнял и запустил пальцы в мои волосы. Одна рука блондина заскользила по моей спине, вторая нагло разрушала прическу.

Маркус поцеловал так, что я чуть сознание не потеряла от удовольствия. Ненасытный, напористый, алчный поцелуй, когда мужчина знает, чего хочет сам и что нужно его женщине. Уверенные прикосновения широких ладоней, путешествующих по моему телу, — и я забыла свое имя. Только Маркус. Лишь его губы и руки. И понимание, что теперь мы сходим с ума вдвоем.

— Шкрик-вик! Шкрик-вик!..

Я дернулась, выскальзывая из объятий.

На камне возле сладко пахнущей крышки восседал серый усач. Снова истерично поющий жук… разрушитель романтической атмосферы!

— Вот и я попробовал кофе из вишеи — вкусный, — сообщил Маркус хрипло.

И правда… Я все-таки поделилась вкусом местного кофе, который Маркус продегустировал с моих губ.

Щеки горели, но я не смущалась, как после афродизиака.

— Какие у нас планы на день? — спросила, подбирая с песка выпавшие из волос палочки.

Всей кожей я ощущала на себе внимательный, ласкающий взгляд леранца.

— Мы планировали поискать коммуникатор. — Блондин вскинул бровь. — А что, у тебя есть другие предложения?

Вопрос прозвучал с откровенной провокацией.

Я смутилась и поспешила согласиться:

— Точно, поиск коммуникатора! Я забыла.

Маркус усмехнулся и только головой покачал.

После завтрака мы вернулись в наш прежний лагерь. Увы, сразу найти гаджет я не смогла — вроде бы правильно определила пальму, под которой его закопала, но, как ни рылась, отыскать не сумела.

— Маркус, прости! Кажется, я его потеряла, — покаялась я, рисуя абстрактный узор на песке указательным пальцем.

— Ничего страшного, все равно он был неисправен, — ответил блондин.

Но, как ни старался, скрыть досаду не сумел. И я его понимала: коммуникатор мог уже высохнуть и стать нашим спасением, а я… Я все испортила.

— Алиса, не переживай, мы найдем коммуникатор, — уверенно пообещал леранец.

И принялся мне помогать, предварительно узнав, на какую глубину я зарыла гаджет. К счастью, хоть это я помнила — не глубже длины моей ладони. Перерыв, едва не просеяв сквозь пальцы песок вокруг пальмы, мы сделали передышку.

Сидели и смотрели друг на друга молча, пока Маркус тихо не произнес:

— Жарко. Искупаемся?

Солнце палило нещадно, и я кивнула с облегчением. Сбросив платье, я поспешила за Маркусом в воду.

Вопреки моим ожиданиям, мы просто плавали: леранец заплывал чуть дальше, чем я, но меня устраивало и купание у берега.

А потом Маркус принялся ловить крабов — темно-зеленых, с бурыми пятнышками, большущих и злобных. Они прятались у скал и среди оранжево-красных кораллов. Увидев, как агрессивно шевелятся клешни, я вмиг передумала помогать ловить наш обед — отправилась плавать дальше.

Вода нежила тело. Все-таки я, похоже, люблю океан. Ощущение, как будто ты птица без крыльев, но паришь. Перевернувшись на спину, я плавала, закрыв глаза. Солнце целовало лицо, настраивая на что-то удивительное и прекрасное.

Наши отношения с Маркусом развивались, мы стали ближе. Форсировать события страшно — поспешность может все испортить. Но я уже чувствовала привязанность к нему, и это не могло не тревожить. Отец учил смотреть на дела мужчин, не слушать то, что они обещают. Желающий заполучить женщину мужчина превращается в болтуна, опасного тем, что искренне верит во все, что обещает.

Маркус отвечает за свои слова, я убедилась в этом. Его чувство сильно — это уже не просто жажда обладать привлекательным телом, но и стремление защитить, позаботиться. Оказавшись со мной на острове, он легко взял на себя извечные мужские обязанности защитника, добытчика и проводника во всех смыслах этих слов. Дело во мне. Сложно открыться, снова впустить кого-то в свою жизнь и сердце и не думать, что этот кто-то не оставит от души даже пепла. Как вновь поверить? Как начать новые отношения, если после предыдущих не зажили рубцы? С Арком у нас все было серьезно: готовились к свадьбе, продумали общее будущее лет на десять вперед, решили, сколько будет детей и какие имена им дадим… Как забыть, что все планы и мечты легко перечеркнуть? Возможно, мне просто не хватило трех лет на исцеление? Не знаю, я запуталась в собственных устремлениях. Выход один: довериться судьбе и мужчине, его напору, силе его желания.

Я наслаждалась купанием в ласковых водах, пока не устала. Проплыв часть расстояния, оставшийся путь до берега — те места, где мне по грудь, — решила пройти. Только вот… Вода прозрачная, но песчаное дно коварно — как ни присматривайся, а наступить на жалящую медузу, ежа или ракообразного велик. Лекарства на острове есть, но, если Маркус опять будет возиться со мной, я не переживу — умру со стыда.

Дно под ногами ожило. Взмыло вверх… вместе со мной! Покачнувшись, я удержала равновесие, раскинув в стороны руки. Внутри все заледенело. От ужаса я даже кричать не могла. Живой «ковер» вибрировал под ногами, медленно поднимаясь в толще воды вверх. Я ступнями чувствовала склизкое, но при этом бугристое тело, что и помогало держаться на ногах.

— Алиса! Стой! Не шевелись, Алиса!

Крики Маркуса привели в чувство — я осознала, что происходит: я стояла на каком-то существе, и оно плыло. Оцепенение помогло не наделать глупостей: первое желание — соскочить в воду — я не воплотила в жизнь. И когда немного пришла в себя, увидела, что некуда соскакивать, — ковер огромен.

Маркус сначала плыл ко мне. А затем пошел. Пошел по воде!.. Как во сне… Следя за блондином, поняла, что он идет по «ковру»… по «коврам». И они повсюду! И некоторые расположены настолько близко друг к другу, что соприкасаются краями. А если между «коврами» вдруг оказывалось расстояние, Маркус его перепрыгивал.

Взгляд скользнул на то чудище, на котором стояла я. «Ковер» окаймляла бахрома. Длинная, почти прозрачная и… живая — тонкие щупальца. Много-много… Тысячи щупалец.

Паника захватила как раз в тот момент, когда приблизился Маркус. Мой спаситель дошел ко мне по спинам морских чудовищ — эта мысль отдавала безумием. Он дошел… уцелел… Слава всем звездам, он жив и рядом!

— Ступаем спокойно, — велел блондин, хватая за руку. — Они разомлели на солнце, атаковать не станут, пока сами не полезем под щупальца.

Какие стальные у Маркуса пальцы… Кажется, останутся синяки… Но пусть держит, только бы не отпускал!

Маркус рядом — и паника схлынула. Я еще не верила, что шанс на спасение есть, но все же была не одна. И я всецело положилась на мужчину, который рискнул своей жизнью, чтобы вытащить меня.

Мы медленно побрели по спинам вальяжно плавающих монстров. Каждый шаг — как последний. Мое сердце в эти минуты билось через раз. Сколько прошло времени? Не знаю. Наша прогулка была вне времени. Оно словно остановилось. Впереди — вечность или ничто. Неверный шаг — и нас больше нет.

«Ковры» кончились — мы рухнули в воду, которая достигала мне до пояса. Позади забурлил океан.

— Быстрее, Алиса! Быстрее!

Не позволяя обернуться, Маркус стремительно потащил меня к берегу. Если бы не поддержка блондина, я бы не дошла.

Остановился, лишь когда наши ступни коснулись мокрого песка.

— Чудища позади, можно перевести дух? — прохрипела я. — Иначе помру от перенапряжения.

Я рухнула в пену прибоя, и волны набегали на ноги, но уже не лаская, а словно пытаясь утащить обратно в пучину. К монстрам… Чудом удержалась, чтобы не стартануть на карачках вглубь острова. Нервы сдали — нас тут уже не достать.

Я говорила, что люблю океан? Я ошибалась. Как и прежде, я его боюсь.

— Это были шпины, — произнес блондин без эмоций и разлегся на песке рядом со мной.

— Шпины? — Точно, именно так описывал Маркус тварей, которым собирался скормить обидчика кузины. — А почему они нас не съели?

Леранец приподнялся на локте, частично нависая надо мной, но я не возражала. Меня колотило. Ощущение драйва почти схлынуло, хотелось зареветь, уткнувшись лицом в надежное мужское плечо.

— Ты недовольна, что осталась жива? — спросил Маркус с иронией.

Такой невозмутимый и непробиваемый мужчина, лишь глаза напоминали предгрозовое небо — яркая синь с мазками темно-серого.

— Довольна… Только не пойму, почему нам повезло.

— У шпинов сейчас брачный сезон. Самки греются у берегов, а самцы в нескольких километрах от них выясняют отношения. Нам фантастически повезло, что флаер упал далеко от агрессивных шпинов и что самочки подошли к берегу только сейчас.

— Похоже, нас Ктулху благословил, — попыталась пошутить я, но леранец не поддержал — кивнул с серьезным выражением лица.

— Пойдем, Алиса, отдыхать будем в лагере.

Маркус резко поднялся и, склонившись, подал мне руку. Я все еще чувствовала слабость после дикого напряжения, но послушно вложила свою ладонь в его и тоже встала.

— И как долго шпины собираются тут греться?

Блондин на мгновение задумался, вспоминая.

— Неделю, может, две.

Немного помедлив, я задала мучающий меня вопрос:

— И многие у вас разгуливают по спинам шпинов?

— Только Ктулху, — спокойно отозвался леранец.

Внутри у меня все похолодело.

— В легендах разгуливал?..

— То, что для туристов легенды, для Лерана — сакральные сказания.

Я споткнулась о торчащий из песка корень, и Маркус ловко удержал от падения.

— Спасибо, что спас.

— Не благодари, лучше чаще смотри под ноги, — в его голосе звучала добродушная усмешка.

Я остановилась возле куста альмаля, щедро усыпанного фиолетовыми плодами.

— Нет, я не о том… Маркус, спасибо, что спас меня от шпинов.

Нахмурившийся леранец развернулся ко мне всем корпусом.

— Алиса, я не мог иначе. Не надо благодарить за естественный для каждого мужчины поступок.

Сомневаюсь, что каждый ринулся бы в океан к монстрам. Я знаю точно, что мой бывший жених не смог бы.

— Я думала, мне конец. Потом увидела тебя и не знала, чего хочу больше: чтобы вытащил меня или чтобы не лез монстрам в пасть.

Всегда считала себя смелой, а сейчас дрожала от страха. Маркус обнял и, ласково гладя по спине и волосам, тихо увещевал:

— Все позади, хорошая моя, успокойся…

Успокоиться? Соприкосновение с прохладным жестким телом всколыхнуло совсем другие чувства. К счастью, Маркус не понимал этого и продолжал успокаивать.

— Алиса, все хорошо, подобное больше не повторится.

Как странно. Еще каких-то десять дней назад я и подумать не могла, что буду искать успокоения в мужских объятиях. А три года назад я и вовсе рассмеялась бы, скажи кто-нибудь, что буду чего-то бояться. Три года назад я была сильной, уверенной, пока меня не сломали.

Мы шли в лагерь и не вспоминали о коммуникаторе. Маркус даже пойманных крабов забыл — эта мысль мелькнула и тотчас испарилась. Не важно, сейчас это все не важно.

А что важно? Важен этот момент, здесь и сейчас. Потому что другого может и не быть. Как же ясно я это сегодня ощутила! Меня едва не съело океанское чудище, и, если бы не Маркус, я бы запаниковала, попыталась бы уплыть, спрыгнув со спины шпина. Я бы не шла, как по коврам, и не добралась бы до берега живой. Возможно, только по частям. Если шпины что-то оставляют от своих жертв… Ох, какие страшные мысли!

— Алиса, прекрати. Ты вспоминаешь о том, что произошло, и начинаешь дрожать, — с нажимом произнес Маркус. — Не думай ни о чем, все хорошо, оставь все ужасы в прошлом.

Легко говорить, а сделать?

Стоило так подумать, и мне стало стыдно. Это я случайно оказалась на опасном «коврике», а Маркус спас, пришел за мной, рискуя жизнью. Ему наверняка тоже было страшно, но он справился со своим страхом и вытащил меня.

— Я не хотела, прости, — говорить эти слова было тяжело.

— За что? — Блондин удивился.

— Я вечно куда-то влипаю, — я не сдержала всхлипывание, — а ты меня спасаешь… И как еще не надоело?

— Вообще-то надоело, — суховато произнес Маркус, и я онемела от потрясения. — Ты — девушка-катастрофа, но я попытаюсь избавить тебя от невезучести.

Я выдохнула с облегчением — он пошутил. Интересно, а как можно избавить от невезучести? И можно ли вообще?

Когда пришли в лагерь, Маркус тоже вспомнил о крабах и решил вернуться, чтобы спасти улов.

— Нет! Не уходи, пожалуйста! — Я вцепилась в его предплечье. — Пускай разбегаются, пусть их съедят птицы, но не оставляй меня одну!

Подкрепляя просьбу, я приникла к Маркусу всем телом, а он, застыв на несколько мгновений, вдруг резко отпрянул.

— Не надо, держись от меня подальше, Алиса.

— Почему?

Отступив, он покачал головой.

— Ты же большая девочка, Алиса, подумай.

Заглянула ему в лицо — и ахнула. Синие до черноты глаза казались нереальными — грозовое небо за секунды до первых капель дождя. Накал эмоций, миг до взрыва. Я смотрела на Маркуса и не понимала, что его выбило из душевного равновесия. Ведь еще несколько минут назад он сам обнимал меня!..

— В моей крови гуляет адреналин, и я все еще боюсь тебя потерять. Сейчас мне совсем не до утешающих объятий. Будет лучше, если побуду в одиночестве. Я слишком остро тебя ощущаю — сработали инстинкты. Если не уйду, я больше никогда тебя не отпущу.

Он говорил быстро, путано, так, что я не совсем понимала, о чем речь. Да и не хотела понимать. В бездну инстинкты, запреты, правила!

Я шагнула вперед. Положив ладони на бурно вздымающуюся грудь Маркуса, прошептала ему в подбородок:

— Так не отпускай, пожалуйста…

Я все еще могла оттолкнуть, сбежать. Но стоило ли? Я хотела необременительный курортный роман, который исцелил бы мои душевные раны, вернул бы вкус жизни, позволил бы понять, что счастье возможно и не осталось в прошлом. Я хотела легких отношений и понимала, что для этого нельзя думать о будущем. Но знакомство с Маркусом все усложнило, показало, к чему на самом деле стремлюсь. Я хочу любви и счастья.

После испуга за свою жизнь и за жизнь леранца все мои сомнения показались пустыми. Когда стоишь в шаге от бездны, другие опасности кажутся смешными и надуманными. Только что плыла, а потом — раз, и едва не сожрали…

Порой стоит жить мгновением — прекрасным, наполненным страстью. С Маркусом. Не важно, останемся мы вместе или судьба разведет нас в разные стороны. Важно только то, что есть здесь и сейчас. Есть я и есть он, самый лучший в мире мужчина, желанный и любимый.

Любимый? Мысль затерялась в океане страсти, в которой утопил меня Маркус. Он буквально сгреб меня в свои объятия и поцеловал. Напористо, властно. Завладел губами, врываясь языком в рот. Больше никаких полунамеков. Чистая жажда. Откровенная страсть.

Я ответила на поцелуй отчаянно, каждым вздохом давая понять, что теперь точно не отступлюсь. Ни за что! Нервы словно оголенные провода робота-погрузчика. Все прикосновения ощущались остро до боли. Сладкой, желанной боли.

Чтобы устоять на подкосившихся ногах, я вцепилась в широкие плечи. Горячая кожа, стальные мускулы под моими пальцами — от ощущений буквально снесло крышу.

Маркус целовал с такой жадностью, что на мгновение я испугалась. Слишком много напора, слишком резко набросился… Вдруг я не смогу соответствовать?

Будто чувствуя мой испуг, он пригасил свой пыл.

— Алиса, — хрипло выдохнул Маркус и нежно поцеловал в уголок рта. — Моя Алиса…

Мое тело на зов отозвалось дрожью.

— Я чувствую себя дикарем, который вот-вот сорвется и утащит свое сокровище в пещеру.

Широкие горячие ладони заскользили по моей спине, плечам, избавляя от верха купальника. Затем пальцы одной руки осторожно пробежали по позвоночнику вверх и, нырнув в мои волосы, обхватили затылок. Вторая рука опустилась ниже, накрывая ягодицы, притягивая меня ближе.

— Ты кажешься колючей и холодной, а на самом деле ранимая, нежная, теплая… безумно красивая.

Жарко целуя шею, чувствительное местечко за ухом, Маркус успевал шептать нежности:

— У твоей кожи вкус солнца… а губы мягче цветочных лепестков.

Какие поэтичные сравнения… Я млела от искренних, красивых слов и горячих прикосновений.

— Самая притягательная, отзывчивая девушка… чистое искушение…

Губы Маркуса достигли моей груди — я не сдержала судорожный вздох. Сердцебиение ускорилось, оглушая. В глазах и вовсе потемнело, когда блондин опустился на колени и принялся покрывать дразнящими поцелуями мой живот.

Кто-то застонал жалобно, как будто его убивают. Да это же я… Пришлось закусить губу.

Маркус выполнил угрозу: подхватил на руки и утащил «в пещеру» — под навес. Беспрестанно целуя, накрыл собой. Ощущения его жесткого тела на мне ошеломило, взбудоражило еще больше, вызывая сладкие спазмы внизу живота.

Вновь застонав, я послала подальше мысли о том, как выгляжу со стороны. Не думать, только ощущать. И, желтые карлики! Да я сейчас умру, если не смогу в ответ исследовать потрясающее тело на мне. Но Маркус на мою инициативу отреагировал однозначно — молча покачал головой и завел мои руки вверх.

Завязки низа моего купальника он распутывал с самым сосредоточенным видом, как будто разворачивал долгожданный, бесценный подарок. И я навсегда запомню выражение мужского лица — восхищение, благоговение, словно я действительно его главное сокровище.

Жадные губы вновь заскользили по моей шее, руки леранца неутомимо изучали тело. Дразнили, гладили, сводили с ума. Я потерялась в ощущениях — хмеле нежности и страсти. Выгибалась сильнее в пояснице, прижималась к Маркусу отчаянно, чтобы полнее, острее ощущать, как по напряженному телу разливается ноющее томление.

Оба пьяные от страсти, сошедшие с ума от желания и накала. Накала такого, что еще чуть-чуть — и мы поменяемся местами, леранец сам не заметит, как окажется на лопатках.

Похоже, Маркус умел читать коварные мысли и не позволил перехватить инициативу… Переплетенные пальцы. Кожа к коже. Глаза в глаза, его — насыщенно-синие, почти черные от сдерживаемого вожделения. Дыхание в унисон.

И моя Вселенная взорвалась. Я увидела звезды открытого космоса, находясь на земле. Маркус замер, давая пережить чувственную бурю и усиливая ее поцелуями.

Потершись губами о мой висок, выдохнул довольно:

— Какая ты у меня чувственная и нетерпеливая.

Я же ощущала себя шальной от счастья и… свободной. Как будто высший пик наслаждения, подаренный блондином, избавил от внутренней тяжести. Я и не знала, что чувства могут быть настолько острыми, а отношения — открытыми и доверительными.

Выдержка Маркуса дала сбой. Нежного искусителя сменил голодный, дорвавшийся до желаемого варвар — и мне это безумно нравилось. Дикая страсть, замешанная на адреналине, зажгла меня вновь. И я с готовностью отвечала на все его порывы, отдаваясь всецело и принимая страсть в ответ. Все наше пребывание на острове — как затянувшаяся прелюдия, и вот теперь мы сорвались.

Жар усиливался. Я изогнулась всем телом, чувствуя накрывающее с головой наслаждение. Взрыв ощущений. Миг — и Маркус разделил его со мной.

Уснули нескоро, леранец оказался не только страстным и нежным, но и ненасытным.

Сквозь дрему успела услышать, как он сонно пробормотал мне в затылок:

— Я ведь тебя не отпущу.

И не соврал: до утра держал в кольце своих рук.

Глава 11

УБЕЖИЩЕ

— Шкрик-вик! Шкрик-вик!..

Серый усач противно пиликал где-то поблизости, но меня он больше не раздражал. Я любила весь мир. Потянувшись, приподнялась на локте и осмотрелась. Маркуса рядом нет. И почему меня это не удивляет? У этого мужчины прорва энергии, которую на острове некуда девать, вот и просыпается с рассветом. А я опять проспала, и в очередной раз завтрак готовил леранский миллиардер. Забавная ситуация, но вряд ли кто поверит, если рассказать. И все же обидно, что проспала, я хотела проснуться раньше и приятно удивить завтраком в постель, отблагодарив за кофе. Ну и не только за него, а и за то, что Маркус взял на себя готовку.

У пребывания на необитаемом острове есть своя прелесть для женщины — не надо ломать голову над тем, что сегодня надеть. Отыскав купальник и платье, я быстро натянула их и вышла из-под навеса.

Вовремя. Над раскаленными угольями подгорал наш завтрак — четыре крупные рыбины на веточках. Сняв их на широкий лист, лежащий на камне, я испытала удовлетворение: хоть сегодня я была полезна. Накрыв спасенную еду вторым листом, отправилась на поиски Маркуса.

Настроение зашкаливало. Тело пело, одновременно переполненное энергией и легкой истомой. Душой же завладела щемящая нежность к Маркусу. После совместной ночи я ощущала себя самой красивой и желанной во всей Вселенной — он это доказывал до рассвета. Столько нежности и смущающих комплиментов… Одна ночь с увлеченным леранцем дала мне больше, нежели несколько лет отношений с якобы влюбленным женихом. Нет, я не буду вспоминать Арка, не хочу портить настроение.

Предсказуемо, что Маркуса я нашла у озера, на противоположном берегу. Он не плавал, увлеченно что-то искал на мелководье, как поняла после некоторого наблюдения. Заинтригованная его действиями, я подошла ближе, но так, чтобы остаться пока незамеченной.

Маркус доставал из озера ракушки, за один раз — две-три, не больше. Осторожно осматривал их и возвращал обратно в воду, не открывая. Вытянутой формы, длиннее моей ладони, какие-то невзрачные, буро-серые. И чем они его заинтересовали? Моллюсков я не люблю, но в условиях необитаемого острова готова съесть что угодно. Только в этот момент я ощутила, как сильно проголодалась, настолько, что согласилась бы и на стейк из шпина.

До Маркуса можно дойти по берегу, но лезть по камням и через высокую растительность я не решилась и до своей цели добралась вплавь, заодно освежившись и взбодрившись.

— Доброе утро, — произнесла я, когда блондин оставил свое занятие и пошел навстречу.

Широкие ладони скользнули по моим плечам, нежно гладя. Молча накрыв мои губы своими, Маркус поцеловал с откровенной жадностью.

— Доброе, Алиса.

Ласкающий взгляд мужчины осязаем, будто перышком по моему телу провели. Захотелось зажмуриться, замурлыкать, как кошка.

— А что ты делаешь? — Я не удержала любопытство при себе.

— Среди обычных жемчужниц ищу особенную, — загадочно ответил леранец и нахмурился: — Рыба… Я забыл снять ее с костра.

— Я сняла, не переживай.

Интересно, что повлияло на его собранность? Недосып или, быть может, думал обо мне?

— Раз ты уберегла наш завтрак, предлагаю поесть, а затем исследовать ближайшую гору — пора искать серьезное убежище.

Я вспомнила, как он говорил о сезоне гроз, который вскоре начнется. Длящиеся часами тропические ливни — явление страшное, наш навес сорвет в первые же минуты. Только глупцы останутся возле озера, пренебрегая возможностью отыскать надежный приют.

— Я не против озвученной программы развлечений, — улыбнулась я и последовала за леранцем в озеро. — Скучно не будет.

И почему у меня такое ощущение, что я права?

Рыба, даже чуточку пригоревшая, оказалась восхитительной — аромат дыма придавал вкусу остроты, или я просто слишком проголодалась. Все же бурное времяпрепровождение давало о себе знать.

Завтракая, мы не сводили друг с друга глаз и улыбались. Подозреваю, со стороны смотрелись странно, а то и смешно. Говорят, влюбленные в острой фазе чувств глупеют. Не знаю, как блондин, а я, похоже, уже.

— Маркус, а где ты научился так вкусно готовить? Да еще в таких условиях?

Я собрала рыбные кости на листок, планируя выкинуть объедки в кусты, подальше от нашего лагеря. Еще на прошлом месте Маркус объяснил, что если будем выбрасывать их рядом, то приветим какую-нибудь живность, и не факт, что она окажется безобидной.

— Моя мать — художница, крайне увлекающаяся натура. Время от времени она устраивает себе творческие каникулы: уезжает на семь-десять дней на крохотный остров с одним бунгало. Там она пишет картины сутки напролет, порой забывая не то что поесть, но и попить. Когда я был подростком, старался поехать с ней, чтобы проследить за ее режимом.

Маркус улыбнулся, его голубые глаза потемнели, меняя цвет на глубоко-синий.

— А сейчас как она? Продолжает устраивать каникулы без тебя? — Я не удержалась от закономерного вопроса.

Мне и вправду было интересно, кто заботится о художнице, если сын взрослый. Творческие люди, по словам тех, кто с ними близко сталкивался, те еще оригиналы. Сама я не имела никаких талантов, если не считать интуитивный поиск неисправностей в механизмах.

— Сейчас у нее есть помощница, подруга Эфриды.

Маркус помрачнел, а я прикусила язык — сама же нечаянно напомнила ему о невесте. Неверной невесте, но и он, получается, от нее далеко не ушел. Прогнав неприятное давящее чувство, я сосредоточилась на рассказе блондина, который тоже отринул неприятные мысли и даже улыбался.

— Однажды сломалась система управления бунгало — вышли из строя многие приборы, в том числе и холодильник, забитый продуктами. Мы узнали об этом, лишь когда мать отпустила такси. За нами должны были прилететь через две недели, коммуникаторы не брали, пришлось думать о том, как прокормить себя эти дни. Волей-неволей я научился собирать крабов, моллюсков, ловить рыбу — и все это готовить на костре.

— И как? Продержались?

Маркус усмехнулся:

— Как видишь, я жив. Позже мне еще довелось практиковаться в экстремальных условиях во время службы в армии.

— Ты был медиком отряда?

Он равнодушно пожал плечами:

— Кем же еще я мог служить после медицинского? Ладно, давай собираться.

Пока я расчесывала волосы, а потом заплетала косу, Маркус что-то мастерил, устроившись за невысоким, но густым кустом альмаля. Хоть и грызло любопытство, я не спрашивала и не подглядывала — каждый человек нуждается в уединении. Все равно потом узнаю, чем он занимался. Увы, блондин оказался крепким орешком: признаваться не спешил.

К походу в ближайшую пещеру мы собрались быстро, точнее, сделал это леранец. Воду, набор лекарств, сухпаек, веревку он завернул в тонкое термопокрывало. Этот компактный сверток обвязал короткой веревкой и из нее же сделал лямки, чтобы носить его за спиной. Затем настал черед оружия: одни ножны прицепил на пояс, вторые — на голень.

Я наблюдала за быстрыми сборами молча, понимая, что сама бы так не сумела, обязательно что-то да забыла бы.

Захватив хорошо зарядившийся на солнце фонарик, через полчаса мы подошли к ближайшей из расщелин, рассыпанных по известковому склону. Полускрытая ползучим растением, похожим на дикий виноград, она встретила нас невысоким каменным завалом, который пришлось перелезать. Узкий проход через несколько минут вывел нас в зал, украшенный каменными «сосульками» — сталактитами. Были здесь и торчащие из пола «зубы» — сталагмиты. Часть наростов липла к стенам и напоминала диковинные предметы: гигантские соцветия брокколи, виноградные грозди, скомканную ткань, пчелиные соты…

— Ого! Сколько их здесь? — Я спросила шепотом, боясь нарушить тишину.

Природа создала настоящий шедевр — мрачный, но прекрасный.

— Много. Здесь легко потеряться между колонн, — сообщил Маркус, поднимая фонарик повыше и освещая обширную территорию. — Предлагаю подстраховаться.

Сбросив импровизированный рюкзак на пол пещеры, он достал из него моток веревки. Ею мы обвязали друг друга.

— Я уже сейчас могу сказать, что эта пещера нам не подходит — слишком длинный в нее ведет переход. Остановимся здесь, если не будет ничего более подходящего.

— Знаешь, а я раньше не бывала в пещерах, — неожиданно призналась я. — Часть детства провела на Земле, у гор, но так никогда и не поднялась ни на одну вершину. А вот дед у меня спасатель — больше сорока лет разыскивал потерявшихся там людей. Однажды, еще по молодости, его завалило в пещере, и бабушка не покидала место поисков, пока его не нашли, хотя даже опытные спасатели твердили, что в тех условиях он погиб. Его спасение через одиннадцать дней назвали чудом.

— Если женщина до последнего верит в своего мужчину, эта вера усиливает его, дает дополнительную удачу.

После тихого замечания Маркуса мне стало грустно — вспомнился бывший. Видимо, я до конца не верила в него — Арк чувствовал это и поступил со мной так, как позволила ему совесть.

После того как мы обвязались веревкой, идти стало спокойнее. Впереди шел Маркус. Он старался, чтобы света фонаря хватало и пляшущие тени не мешали переступать через камни и обходить «зубы», росшие из пола.

Временами я слышала попискивание над головой. Поначалу думала, что это галлюцинации, — сказывалось напряжение, и слышалось то, чего не было, тем более что Маркус не обращал на подозрительные звуки никакого внимания.

Я успокаивала себя так, пока что-то не шлепнулось на плечо. В темноте, разгоняемой светом одинокого фонарика, видятся всякие ужасы. И несколько секунд я не решалась проверить, что на моем плече. Паук? Ядовитый жук?

Нервы сдали — я коснулась указательным пальцем подарочка свыше… Ох, уж лучше бы это был паук! Похоже, меня кто-то обгадил.

— Маркус, наверху кто-то есть, — прошептала я.

— Разумеется, — спокойно ответил блондин. — Как и в любой пещере, здесь водятся летучие собаки.

Он направил белый луч фонаря на потолок. И я их увидела. Ох, желтые карлики, какие огромные! Больше земных летучих мышей в несколько раз!.. Сейчас они напоминали сложенные и подвешенные к потолку зонтики, поэтому судить, похожи на собак или нет, я не могла. И хотя Маркус недолго беспокоил их светом, летучие твари проснулись и запищали настолько пронзительно, что у меня волосы на голове встали дыбом.

— Алиса, быстрее!

Маркус ускорил шаг, я поспешила за ним, понимая, что происходит нечто экстраординарное. Неужели не ожидал, что существа проснутся? И хотя мне не по себе, душу грело понимание, что в этот раз накосячил блондин, а не я.

Что-то коснулось моих волос, легонько дернув. Взвизгнув, я отшатнулась вправо, и пол ушел из-под ног, осыпаясь песком. Я полетела в яму. Веревка натянулась, больно впиваясь в талию, а затем обмякла — Маркус последовал за мной. Наш полет я сопровождала криком. В голове билось одна мысль: взяла и сглазила…

Вокруг посветлело, а затем резко пахнуло холодом — мы упали в воду. Ледяную!

Запаниковать не успела — сильная рука схватила за плечо и толкнула вверх. Вынырнув на поверхность, я толком не отдышалась, сразу закричала:

— Маркус! Маркус!..

Блондина я почему-то не видела, хоть это он подтолкнул меня вверх.

Я кружилась в воде, ища его взглядом.

— Маркус!..

Паника накатила, холод страха заморозил все внутри. А что если на него напал какой-нибудь водяной змей? Или Маркус зацепился за что-то и не может всплыть? Сделав глубокий вдох, я нырнула. Нырнула с открытыми глазами и сразу увидела, как в прозрачной толще кто-то плывет ко мне, поднимаясь со дна.

Вынырнули мы с Маркусом одновременно. Я жадно дышала, он даже не запыхался.

— Пока падали, я упустил фонарь, пришлось доставать. — Он потряс работающим прибором.

Отстранение отметила, что было видно и без него.

— Ты с ума сошел! Ты мог утонуть! Лучше бы фонарь оставался там! — Я кричала, срывая голос. — Я думала, ты погиб! Зацепился за что-то! Как ты мог?

— Тихо.

Одно слово — и моя истерика прекратилась.

Нахмуренный блондин строгим тоном спросил:

— Успокоилась? — когда кивнула, велел: — Плыви к берегу.

То, что он не нянчился, а разговаривал сурово, помогло собраться с духом и доплыть до берега. Песчано-каменистый, он был освещен потоками света, пробивающимися сквозь трещины в своде. Своеобразное освещение помогло сразу заметить на дальней стене барельеф.

— Маркус, ты видишь то же, что и я? Или я брежу?

Плавные, четкие линии — не похоже на шутку природы или игру света и теней.

— Нет, ты в порядке.

Глаза не обманули: на стене выбито изображение мужчины и женщины, сидящих на спине огромной черепахи. Бедра женщины обхватили бока мужчины, руки вцепились в широкие плечи, голова запрокинута назад. Недвусмысленная поза.

— Какой пошлый барельеф. — Я не удержалась от комментария.

— Все, что касается Ктулху, не может быть пошлым, — возразил Маркус твердо. — Ты у меня немного ханжа, Алиса, не видишь красоту интимной стороны человеческих отношений.

Я не обиделась за ханжу — есть немного, признаю, да и после слов: «Ты у меня…» — разве можно сердиться? Я бы хотела быть «его». Очень хочу.

Горло перехватило. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я повинилась:

— Не признала Ктулху в человеческом облике.

— Ктулху и его жена Шадора, — уточнил блондин. — И кстати, это не барельеф, а горельеф, ведь фигуры выступают над плоскостью фона более чем на половину объема изображения.

Я не сильна в искусстве, поэтому поверила на слово. Сцена, если отбросить смущение, действительно впечатляла. Метра четыре в высоту, а может, и больше, фигуры поражали проработанностью деталей. Пара на черепахе будто живая и вот-вот сойдет со стены, чтобы продолжить свое занятие уже на полу пещеры.

И как скульптор выбивал все это? Свесившись на веревке? Или стоя на длинной лестнице?

— Не представляешь, Алиса, что мы нашли, — несколько растерянно произнес Маркус. Только сейчас я заметила, что он выглядит немного потрясенным. — После храма Ктулху на Рионе это второй значимый культурный объект Лерана. Культовых сооружений осталось очень мало, а настолько древних — единицы.

— Почему?

— Время, землетрясения, вандалы, отрицающие влияние океанского божества на жизнь современных леранцев. Много факторов. Но знаешь, что? — Блондин задорно улыбнулся, окончательно приходя в себя. — Археологи передерутся за право исследовать это убежище влюбленных.

— Убежище? — Я зацепилась за неожиданное слово.

— Да, раньше на многих крупных островах строили подобные пристанища для влюбленных, которым по какой-то причине нельзя было просто соединить судьбы: мешали родственники или жизненные обстоятельства.

— И что, они здесь прятались?

— Не просто прятались, — усмехнулся Маркус. — Ктулху благословлял их, соединяя и отмечая своей милостью, чтобы их не смогли разлучить. После посещения подобного убежища пара считалась соединенной навеки.

— То есть ты хочешь сказать, что визит сюда заменяет регистрацию брака? Ну, раньше заменял, — быстро поправилась я, поняв, что сказала глупость.

— Именно так, — кивнул Маркус. — Да и попасть в подобное место могли лишь по-настоящему любящие люди.

Мое сердце екнуло. На миг захотелось, чтобы очередной красивый миф оказался правдой, чтобы древние традиции действовали и сейчас, что невозможно в эпоху космических полетов. Солнечный ветер, о чем я? Еще несколько дней на острове — и я, неисправимая материалистка, поверю в существование богов, точнее, в одного конкретного — любвеобильного жутковатого Ктулху.

Ехидный смешок прошелестел под сводом пещеры.

— Ты слышал?

— Что? — Маркус обернулся, оторвавшись от созерцания изображения своего кумира.

— Ничего, показалось.

Кошмар… Начались галлюцинации!

Уголок рта мужчины на горельефе дернулся в усмешке.

Я сморгнула — нет, снова привиделось. Потрясения дают о себе знать, надо отдохнуть. Только как, если и дня не проходит без какого-нибудь злоключения?

— Маркус, как будем выбираться отсюда?

— Искать выход нет смысла, — спокойно заявил блондин.

Развязав веревку, соединившую нас, он занялся распаковкой вещей.

Я нахмурилась. Как это нет смысла?

— Не поняла, объясни. Почему не будем искать?

— Здесь наверняка полно ловушек, недаром место зовется убежищем. За всю историю Лерана разгневанные родственники ни разу не проникали в схроны за беглецами.

— И как быть? Возвращаться так же, как попали сюда?

— По легендам, пара покидала убежище, когда была готова это сделать. — Маркус почему-то усмехнулся. — Но историки утверждают, что выход указывал луч восходящего солнца. Нам придется здесь проторчать до утра.

Оглядевшись, я села на непромокаемое термопокрывало, которое расстелил Маркус. Вода, еда, хорошая компания есть, можно и подождать до восхода.

— Ладно, до утра так утра. Только как бы нам не проспать?

— Я не планирую спать вообще, а ты можешь подремать.

Маркус приглашающе похлопал себя по коленям, предлагая их в качестве подушки. Мокрые взъерошенные волосы, неизменная заботливость и теплый взгляд — я еще сильнее осознала, как он мне дорог. Родной, близкий человек.

Щемящая нежность переполнила сердце, и я потянулась к Маркусу с поцелуем, на который он ответил с готовностью и чуточку пугающей жадностью. Тлеющая искра полыхнула пламенем. Поцелуи и ласки возвращались сторицей. Страсть, смешанная с нежностью, — разве может быть что-то прекраснее?

Многим позже я лежала на плече у Маркуса. Он медленно пропускал пряди моих волос сквозь пальцы. Молчали. Но слова и не нужны, когда двое все еще чувствуют единение душ. Невероятно… я ощущала себя настолько счастливой, что пожелала бы остановить мгновение, если бы мне предложили. Жаль, у Ктулху другая специализация.

— Алиса, я искал подходящий момент, чтобы кое-что отдать, и кажется, он настал именно сейчас.

Поразительно прекрасные мгновения не могут длиться долго — Маркус, как был обнажен, поднялся с покрывала. Я залюбовалась его крепкой, жилистой фигурой. Не соглашусь с утверждением, что женская нагота эстетичнее, на некоторых мужчин невозможно насмотреться. Быстрые ноги охотника, широкие плечи пловца, треугольник торса и пресловутые кубики… Порой я жалею, что не умею рисовать.

— Тебе не хватает везения. — Делая это спорное заявление, Маркус достал из валяющихся на полу поясных ножен кулон на длинной нити. — Это тебе. Талисман на удачу. С ним ты реже станешь попадать в передряги.

Каплевидная зеленая жемчужина, оплетенная нитью, вмиг заворожила своей необычностью.

— Порой то, что мы называем неудачей, — всего лишь поворот по дороге к счастью.

— Земной философ сказал? — усмехнулся Маркус.

Я задумалась, вспоминая, где слышала эту фразу. Смешно, но, кажется, встретила в каком-то любовном романе.

— Не помню автора, но он прав. Авария подарила мне время с тобой. — Я машинально добавила, не задумываясь над приличиями: — Когда еще леранский сноб обратил бы внимание на обычную землянку?

— Сноб?

— Ой… — Я подняла голову и смущенно улыбнулась: — Прости, но в самом начале нашего знакомства ты все-таки вел себя как сноб, и я время от времени мысленно тебя так называла.

Маркус — идеальный мужчина, он захохотал, не думая обижаться.

— Не только мысленно! Я не забыл, как ты меня ругала в храме!

Я обиделась и напомнила:

— Так и ты меня просто морной назвал, нарушив этикет.

— Извини, я был зол. Обычно в храм приходят поглазеть туристы, для которых Ктулху — лишь озабоченный бог. Они не видят серьезную философию нашей древней религии.

Можно с умным видом кивнуть, но я, вздохнув, призналась:

— Если честно, я тоже не вижу. А в храм заглянула случайно и была потрясена откровенностью фресок.

Отсмеявшись, Маркус притянул меня к себе и, легонько поцеловав в нос, с чувством признался:

— Я обожаю тебя, Алиса. Обожаю твою прямоту, честность и живость.

Какое признание… почти заветное, о котором мечтает каждая девушка. Только насчет честности он поспешил. Но раскрывать свои тайны я не спешу не потому, что хочу обмануть его, а потому, что страшусь увидеть осуждение.

От печальных мыслей помогла отвлечься жемчужина, настоящее маленькое чудо. А может, и не маленькое, если ее называют сокровищем и национальным достоянием Лерана. Поразительно яркий зеленый цвет и легкие разводы на перламутре необычны — у пресноводного жемчуга Земли таких нет, по крайней мере, я о подобном не слышала. А еще подарок Маркуса был размером с грецкий орех, поэтому его и удалось оплести нитью красиво.

— Жемчужина прекрасна, и я очень признательна, что ты думал обо мне и позаботился таким образом. — Вздохнув, я протянула нить обратно Маркусу. — Но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Блондин удивленно вскинул темные брови.

— С чего ты решила, что они будут?

— Ты же говорил, что жемчуг желаний не все могут купить. Я не хочу, чтобы к тебе возникли вопросы у властей, когда мы вернемся.

Улыбнувшись, Маркус забрал кулон и зашел мне за спину. Поцеловав в плечо, принялся завязывать на шее нить.

— Проблемы будут у гостей планеты, если они займутся выловом жемчуга, — это незаконно. Если леранец найдет особое озеро на безлюдном острове, он имеет право получить определенный процент. За одну жемчужину мне претензии выдвигать точно не станут, главное, чтобы она тебя приняла.

— В каком смысле?

Я осторожно погладила подушечкой пальца необычный кулон, бесценный и уникальный. И в тот же миг ощутила тепло, исходящее от жемчужины. Нет, она не нагрелась при соприкосновении с моей кожей, она была…

— Как живая, теплая, — своими впечатлениями я поделилась вслух.

— Значит, ты достойна носить жемчуг Лерана.

Подарок согрел мое сердце. Я не поклонница мистики, но, если в силу жемчуга верят жители целой планеты, значит, в этом что-то есть. Я радовалась не дороговизне кулона, а поступкам Маркуса: вчера он пообещал избавить от невезучести, а сегодня уже нашел способ, который посчитал действенным.

— Кстати, утром ты говорил, что ищешь особую жемчужину среди обычных. В озере живут разные жемчужницы?

Маркус помрачнел, напомнив мне грозовое небо.

— Да, дающие зеленый жемчуг соседствуют с речными ракушками.

— Это нормально? — Я и сама понимала, что нет, иначе Маркус не выглядел бы расстроенным.

— Нет, зеленые жемчужницы не терпят конкурентов. Такое ощущение, что кто-то пытался добавить в озеро своих ракушек, что глупо: искусственно вырастить жемчуг желаний нельзя, как и стимулировать увеличение популяции.

— Выходит, остров не так уж и необитаем? — Я нахмурилась. — Кто-то сюда прилетает или приплывает?

Маркус хмыкнул:

— Военные с твоей тайной базы. Заскучали без дела и решили немного развлечься — попробовать себя в выращивании зеленого жемчуга.

Я шутливо стукнула Маркуса по плечу.

— Издеваешься, да? А я до сих пор уверена, что та упаковка энергетика здесь не просто так.

Упоминание жемчуга заставило опустить взгляд. Какое все-таки неожиданное и необычное украшение. И главное, сделано руками Маркуса, а не куплено за его деньги — в противном случае я бы не приняла его.

Рассматривая жемчужину, я вдруг отметила, что она стала ярче. Нет, не сама изменила цвет — ее осветил луч солнца, который упал сверху прицельно. И почти сразу лучик побежал дальше: по моему животу, бедру… Соскочив на пол пещеры, прикрытый сейчас серым покрывалом, ускорился и, как будто заманивая, заскользил дальше. Так в школе играют дети световыми указками, когда пытаются привлечь внимание одноклассников.

— Маркус, смотри! — Я указала блондину на игривый лучик. — Это случайно не знак Ктулху?

— Не случайно, это он и есть. Легенды не врут, — коротко произнес мужчина и принялся собирать наши вещи.

Я поднялась с покрывала и помогла сделать из него «рюкзак». Мы управились за минуту, и указывающий луч не успел далеко убежать.

Следуя за своеобразным проводником, продолжили разговор.

— Но ты же сказал, что знак свыше появляется утром, с рассветом солнца?

— Это если пара не решила скрепить узы прямо в пещере, как мы.

Чудненькая легенда… Чтобы выйти раньше, надо было переспать! И хотя мы выполнили условие, о котором умолчал Маркус, случайно и вдобавок по моей инициативе, все равно неловко. И вроде бы не на что обижаться, но почему-то я почувствовала себя… использованной и обманутой? Ктулху, развлекаясь, словно подтолкнул нас друг к другу.

— Почему ты сразу не сказал о диком условии?

— А ты бы посчитала его приемлемым?

Я не ответила — он прав. Предложение заняться любовью ради того, чтобы выйти из пещеры, обидело бы. Маркус не желал оскорбить, поэтому деликатно промолчал. Все неприятные мысли вмиг испарились.

Как и луч, который внезапно остановился, уткнувшись в очередную группу сталактитов, тянущуюся к стене пещеры.

— Выход где-то здесь.

С минуту мы осторожно бродили между колоннами, пока не обнаружили узкий темный туннель, настоящий кошмар клаустрофоба. Без фонаря мы точно убились бы — не раз довелось перепрыгивать через ямы и расщелины без дна. К счастью, пытка вскоре закончилась — проход расширился и стал плавно вести вверх. Повеяло свежим воздухом. Впереди показалось световое пятно.

— Выход, Маркус!

Я рванула вперед — и была перехвачена сильной рукой.

— Тихо, не спеши. Впереди могут ждать ловушки.

Предупреждение вмиг притушило мою радость. И правда, чего это я? Охваченная эмоциями, не подумала об опасности.

Оказавшись в просторной пещере с широким выходом, частично закрытым густыми плетями какого-то растения, я поняла, что из нее получилось бы неплохое укрытие от ливней.

Одна проблема — ее уже заняли.

Глава 12

АДРЕНАЛИНОВАЯ НАХОДКА

Мы рассчитывали найти убежище, пригодное для жизни в сезон дождей, но нашли нечто иное. В нашей пещере стояла металлическая махина.

— Это что? — у меня вырвался вопрос, хотя я приблизительно представляла, для чего служит цилиндрическая штука с выключенной сейчас панелью управления.

— Портативная глушилка. Используют для блокирования всех видов сигналов. Образует «слепой» коридор в пространстве, через который шаттл войдет в атмосферу Лерана незаметно для радаров.

Тяжелый день, блуждания по пещерам и купание в ледяном озере измотают любую. Я так устала, что, появись ульсы перед нами, сдалась бы без сопротивления. Что говорить об удивлении? На него просто не хватило сил. Мне хотелось лечь на камни и умереть. Я держалась на чистом упрямстве.

— Получается, ульсы использовали эту штуковину, чтобы высадиться на Леране незаметно?

Маркус посмотрел на меня с мрачным интересом.

Я поспешила дать объяснения до того, как их у меня попросят:

— Вообще я не всегда была помощником нотариуса. Я техник, оператор робота-погрузчика А-класса. И знаю, что подобными устройствами пользуются ульсы.

Маркус присвистнул.

— Оператор робота-погрузчика? Да ты шкатулка с секретами!

— Это хорошо или не очень? — кокетливо поинтересовалась я, обходя вокруг глушилки.

Страха почему-то не было, хотя, когда шла речь об ульсах, переживать стоило.

Сейчас установка не работала, возможно, испорчена. Ладно, кого я обманываю? В пещере чисто, нет естественного мусора, который появляется в подобного рода укрытиях, принесенный ветром. На стенах даже стеблей вьющихся растений нет — выходит, кто-то заботится о том, чтобы глушилку не поглотили джунгли. Отсюда следовал вывод: на острове есть люди или они здесь часто появляются.

— Нам ждать «гостей»?

Точнее, беспринципных, злобных захватчиков.

— Если бы я знал, Алиса.

Маркус положил мне руку на плечо, слегка сжал, утешая.

— Что будем делать?

Мрачный леранец решил сыронизировать:

— Конечно, заявим в полицию и сообщим в службу безопасности… Прости… Врать не буду, я пока не понимаю, что нам делать. Продолжим исследовать гористую местность, вероятно, мы что-то проглядели.

— Секретную военную базу. — Я и себе позволила поерничать. — Я думаю, установку оставили не ульсы, а обычные контрабандисты — у вас же рай для них. Сидят посреди Риона, и никому до них нет дела.

— Ты о «Корсаре»? — снисходительно усмехнулся Маркус, а я удивилась и даже обиделась.

— То есть ты о нем знал, да?

— Считай, что это достопримечательность Лерана, одна из многих. Скажем так, там собираются те, кто или перевоспитался и теперь имеет незначительные грешки, на которые смотрят сквозь пальцы, или же преступники, которых схватят, как только будет собрана доказательная база.

Я тут же вспомнила Вольдемара и Дору — выходит, они тоже под колпаком? И вскоре их окончательно накроют? Идея бара контрабандистов, о котором знали власти, отдавала цинизмом. Фактически людям обещали безопасное место, а на самом деле зазывали в клетку под наблюдением. Бесчестно, как по мне. Пускай они контрабандисты, но все же люди.

Новая мысль отвлекла от моральных терзаний.

— Кстати! Я все время забываю тебе рассказать о том, что видела в баре: Эмиль встречался там с твоим механиком.

Маркус остановился резко — удивила все же.

— Я в курсе. Эмиль признался, что Грег помог ему запихнуть тебя в багажник моего флаера и подготовить обличительное видео для прессы.

Ого… Я растерялась. Раз расклад таков, выходит, не Эмиль пытался убить Маркуса? Значит, все-таки родственник того магната, которому Моринес отомстил за кузину?

— Но откуда Эмиль с механиком знали, что я буду именно в «Корсаре»?

Объяснения Маркуса немного ошарашили, но в этот раз я собралась до конца разобраться в этой истории. Что-то тут нечисто. Я понимала, что у кузенов общее прошлое, удавшаяся месть, которая, как известно, сильно сближает, но время идет, люди меняются и становятся способными на предательство самых близких.

— Они не планировали хватать именно тебя, — возразил Маркус, — требовалась любая разбитная девица, которая согласилась бы на компенсацию за «похищение». Эмиль специально отправился в бар на моем флаере, чтобы спровоцировать скандал, а затем и мой разрыв с Эфридой.

Я пропустила информацию мимо ушей после словосочетания «разбитная девица».

— Между прочим, я не разбитная девица! И сразу расставим точки над «и» — я не вхожу в клуб Глубокого космоса. У меня была скучная интимная жизнь — я влюбилась в семнадцать и планировала выйти замуж за своего избранника.

Я произнесла мини-исповедь на одном дыхании.

Маркус, сохраняя серьезное выражение лица, покачал головой:

— Не оправдывайся, я знаю, какая ты. — Он коснулся моей щеки, нежно провел, очерчивая линию скулы. — Неискушенная, но при этом страстная, открытая, щедрая на эмоции.

Комплименты убаюкивали, туманили разум, превращая его в розовое желе. Маркус, как морская сирена, одурманивал бархатным голосом…

Стоп! Одурманивал, отвлекая от проблемы!

— И все же что будем делать с глушилкой?

— Ничего. Сейчас вернемся в лагерь и там уже подумаем.

Сказать было легче, чем сделать.

Спуск со склона горы дался нелегко. Переход через джунгли я и вовсе не помню — сознание время от времени как будто отключалось от усталости. Когда Маркус заметил мое состояние, то хотел понести на руках. Я отказалась, но все равно это здорово подбодрило, придав сил. У меня открылось второе дыхание и, к счастью, не закрылось, пока не пришли в лагерь.

— Спать, — прошептала я и повалилась на покрывало.

По нему ползали какие-то зеленые жуки, но мне было плевать. Вроде неядовитые, остальное неважно. Лишь когда молчаливый Маркус оказался позади и, устраиваясь поудобнее, обнял, я забыла о глушилке и вырубилась.

Мы проснулись к вечеру. Перекусили фруктами и пресными брикетами из бокса, чтобы не тратить время на готовку, и отправились на поиски следов чужого присутствия на острове. Проверяли тот район склона горы, где нашли глушилку. Я поначалу недоумевала, зачем лезем в заросли, пока Маркус не объяснил, что лианы растут очень быстро, и через три-четыре дня прорубленную тропу почти не видно. Заполучив второй нож из бокса, я почувствовала себя уверенней. На разговоры не было ни сил, ни желания. Появилось стойкое ощущение, что мы зря ищем непонятно что.

Так было до тех пор, пока не вышли на крохотную поляну. Ярко-лиловые цветы в ее центре дурманяще пахли.

— Алиса, назад! — рыкнул Маркус и потянул меня прочь.

Несмотря на его старания, я успела увидеть тело. Картинка четко отпечаталась в моей памяти. Я в жизни никогда не думала, что увижу мумию — иначе ее и не назовешь. И это было не то воспоминание, которым можно гордиться в будущем, такое хочется засунуть подальше в сундук памяти, чтобы никогда не доставать.

— Маркус, его сожрали цветы?

Перед глазами до сих пор стояло высохшее тело здоровенного, некогда мускулистого мужчины в синем комбинезоне космолетчика Содружества. Темный завиток тату на шее под ухом. И зеленые усики, хищно обвившие свою добычу. Теперь я знаю, как пахнет тлен, — приторной сладостью.

— Да, это санрель, — тихо произнес Маркус. — Исчезающий вид, который веками целенаправленно уничтожали. Цветок своим резким ароматом усыпляет за три минуты, иногда и раньше. Ничего не подозревающая жертва просто не успевает покинуть поляну-ловушку, даже если потом и приходит запоздалое осознание, что ее дурманят. Вот и этот мужчина не смог, а его товарищи поздно спохватились.

— Почему ты думаешь, что товарищи знают о его гибели?

— А ты разве видела рюкзак или оружие на трупе? — поинтересовался Маркус.

Вынуждена согласиться с железными доводами. Товарищи несчастного — те еще мародеры: вещи забрали, а последнюю дань уважения погибшему не отдали. Я знаю лишь одну расу во Вселенной, которой наплевать на мертвецов, даже если при жизни они были дороги. Если раньше ульсы сжигали тела умерших и рассеивали по ветру, то в эру космоперелетов их выбрасывают из кораблей, как мусор. Ужасная раса…

Задумавшись, я не сразу обратила внимание на то, что Маркус мастерил из обрывка своей рубашки повязку на лицо.

— Ты что делаешь? — возмутилась я. — Собираешься вытащить труп? И закопать, раз этого не сделали его товарищи? Считай меня беспринципной негодяйкой, но я тебя не пущу туда!

— У этого цветочка сложно отобрать добычу — она просто рассыплется, если выдергивать из плотоядных пут, — вздохнул Маркус. — Нет, Алиса, я иду не для того, чтобы предать тело земле. Я хочу убедиться, что он не ульс, а обычный контрабандист. По одежде это сделать трудно, но можно, если будет больше времени на обыск.

— Не ходи! — Я схватила Маркуса за руку. — Я тебе скажу и так: это ульс. Мы влипли, если они все еще на острове.

Война с ульсами закончилась давно, но не противостояние с ними в космосе. Как земные корсары древности, они продолжали нападать на корабли Содружества Независимых Планет. Дипломаты ульсов сокрушенно разводили руками, мол: что можно поделать? Пиратство неистребимо, было и будет всегда. И при этом на своей планете космические головорезы считались едва ли не национальными героями.

— Почему ты уверена, что он ульс? — Маркус смотрел на меня напряженно.

Сердце выскакивало из груди, когда я сделала трудное признание:

— Я много знаю об ульсах, потому что сама наполовину ульс.

Не то чтобы я ожидала криков «изыди, чудовище!», но реакция блондина страшила. Он же даже не поморщился, и я продолжила увереннее:

— Строение черепа и разрез глаз могут быть совпадением, но не татуировка возле уха, она указывает, к какому клану принадлежал погибший.

Я рассказывала спокойно, а в душе бушевала буря эмоций. Я все еще боялась увидеть в глазах Маркуса разочарование. Ульсов ненавидят если не все подряд, то каждый, кто с ними пересекался. Слишком непредсказуемы, беспринципны и агрессивны. Да и память о войне не припорошена пылью забытья.

— Вот от кого тебе достался потрясающий иммунитет, — задумчиво констатировал Маркус. — От родственника-ульса.

— Да, от отца. Хорошее здоровье и метаболизм.

— Ладно, нам пора закругляться и возвращаться в лагерь, — после некоторого молчания заявил Маркус. — Скоро стемнеет. Пойдем, Алиса.

Я бросила прощальный взгляд на поляну-ловушку. Нехорошо оставлять ульса там, но ради костей незнакомца я не хочу рисковать нашими жизнями.

Возвращались мы иным путем и, кажется, немного заблудились — в какой-то момент Маркус начал хмуриться, а затем и вовсе свернул в сторону.

— Что случилось? Мы заплутали?

— Нет. Видишь, деревья обломаны, срезаны верхушки?

— Буря постаралась?

— Сомневаюсь, поэтому сейчас проверим.

Мы вышли на очередную поляну, только больше и без опасных цветов. Зато здесь находилось настоящее сокровище! Серебристое, восхитительной обтекаемой формы с острыми крыльями сокровище.

— Солнечный ветер! Надеюсь, я не брежу… Это правда шаттл?

— Да, разведывательный корабль Содружества Независимых Планет, только эмблема закрашена.

В самом деле, от шестилучевой звезды попытались избавиться, но спустя рукава — контуры просвечивались сквозь тонкий слой краски.

На несколько мгновений мы забылись — одновременно бросились к увитому лианами звездолету.

— Стой, Алиса! — велел Маркус, у которого все же проснулось чувство осторожности. — Будь здесь. Что случилось с кораблем, узнавать иду я.

Я не возражала, хотя оставаться на месте, переминаясь с ноги на ногу, было безумно сложно. Но я держалась, я честно отстояла почти целую вечность, пока блондин обходил бесхозный, очень на это надеюсь, шаттл. Выдержку я утратила, когда Маркус без проблем разблокировал дверь. С приятным моему уху шумом она ушла сторону, скрываясь в стене корабля.

— Желтые карлики, не могу я тут торчать!

Успокоив свою совесть тем, что иду страховать блондина, я бросилась к нашей металлической надежде. Корабль рассчитан на команду из двух человек, нескольких пассажиров и перевозку небольшого груза. Но нас должно волновать не это, главное — улететь отсюда и добраться до ближайшего обитаемого острова.

— Стационарная связь повреждена, — с сожалением сообщил блондин.

— И почему я не удивлена? Да и не нужна она, когда есть целый корабль.

Маркус занял кресло пилота и смотрелся там очень органично, а еще он явно знал, что нужно, чтобы поднять корабль из рая, ставшего нашей тюрьмой. Мое сердце пело от счастья, я даже пританцовывала, ожидая, когда оживет система управления кораблем. И этот момент настал!

— Добро пожаловать на борт «Альбатроса».

Приятный женский голос, произнесший на всеобщем фразу, подарил надежду и тотчас ее отобрал.

— Внимание! Неисправность второго двигателя не устранена, — сообщила невидимая виртуальная женщина, когда пальцы Маркуса пробежались по кнопкам пульта управления.

— Щупальца Ктулху! — выругался леранец и, вскочив с эргономичного кресла, несколько раз яростно ударил по его подголовнику.

Он впервые вышел из себя, да я и сама едва не плакала. Как же так? После всех испытаний, выпавших на нашу долю, найти способ покинуть остров и тут же его потерять? Это слишком жестоко даже для Ктулху!

Проклятый бог, ты долго будешь издеваться над нами? Особенно над Маркусом, который в тебя верит и отваливает деньги на реставрацию храма? Ты не только извращенец, но и распоследний урод в пантеоне богов Вселенной!

— Маркус, подожди! Я сейчас взгляну, что с двигателем, все же с механизмами я немного дружу.

— Хорошо, а я осмотрю шаттл еще раз. — Маркус быстро успокоился, совладав с разочарованием.

На небольшом корабле, хоть и разделенном на отсеки переборками, особо не спрячешься — все на виду, разве что можно закрыться в санузле. Пройдя из хвоста к пульту управления, мы никого не видели, значит, ульсов здесь нет. Возможно, улетели на другом шаттле или же сгинули в джунглях. Негуманно, но я очень на это надеюсь.

Найдя ящик с инструментами в техническом отсеке, я вышла наружу, чтобы заняться двигателем. Маркус продолжил осмотр корабля. К моменту, как я отыскала треснувшую деталь, леранец также кое-что нашел.

— Все-таки контрабандисты, — сделал вывод он, демонстрируя мне спортивную сумку, доверху наполненную зеленым жемчугом.

— Контрабандисты лучше, чем какие-нибудь диверсанты, — заметила я осторожно.

На скулах леранца заиграли желваки — не согласен со мной? Или что-то недоговаривает?

— Что с двигателем? Ты можешь исправить его, прежде чем вернутся хозяева?

Я ужасный человек — сказала то, что думала:

— Надеюсь, их кто-то сожрал.

— Алиса! — возмутился Маркус. — Контрабанда не повод желать человеку смерти.

— Если только он не ульс, — возразила я. — Ты слышал хотя бы об одном невинном ульсе, у которого нет крови на руках?

— Твой отец, ты, — сразу произнес Маркус, глядя мне в глаза.

Я промолчала и, опустив голову, принялась откручивать деталь.

— Я нашла неисправность. Видишь косую трещину на этой штуковине?

— Да, я вижу, что модуль 9Е треснул от перепада температуры.

— Так ты разбираешься… — Я смутилась. Обозвать деталь штуковиной в разговоре с человеком, который знает ее название, могла только я.

Маркус покачал головой.

— Не сказал бы, что разбираюсь, просто в флаере есть похожая деталь — модуль 8С. Заменить его в своем флаере я могу. Если любишь гонять в небесах, лучше иметь парочку про запас.

Складывая инструменты, я мечтательно вздохнула:

— Был бы у нас запасной 8С, на один полет он заменил бы 9Е, потом пришлось бы выбросить.

— Ты уверена?

— Ага, на станции как-то поставки задержали, ребята летали на 8С. И да, если мы выберемся отсюда, попробуй модули производства Земли, они лучше, чем те, которые экспортируют вам фиорцы.

Маркус меня уже не слушал — хмурился, о чем-то напряженно думая.

— Модуль ведь не испортит соленая вода, только перепад температур, правильно?

В животе все скрутилось ледяным узлом. Я сразу поняла, к чему он клонит, и закричала:

— Ты не полезешь к шпинам!

Из ближайшего куста, испуганно попискивая, выпорхнула стая крохотных оранжевых птичек. Отметив, что нехорошо кричать в джунглях, я все же не сумела понизить голос — меня колотило от страха за блондинистого экстремала.

— Я не хочу, чтобы тебя сожрали. Маркус, не вздумай!

Он мягко обхватил ладонями мое лицо. Коснулся губами моих сердито стиснутых губ и примирительно произнес:

— Тогда мы нескоро покинем остров.

Леранец пытался взывать к моему разуму — тщетно, когда захлестывают эмоции.

Я пиявкой вцепилась в мужские плечи.

— Да хоть навсегда здесь останемся! Я не хочу, чтобы ты лез в затонувший флаер!

— Алиса, все указывает на то, что на острове мы не одни. Контрабанда зеленого жемчуга карается заключением на срок от двадцати лет, все зависит от количества похищенных жемчужин. Если это ульсы, нас не оставят в живых, — жестко произнес блондин, глаза его напоминали кусочки бледно-голубого льда. — Нам нужно покинуть остров, пока они не вернулись к шаттлу.

— Маркус, если у них случилась поломка, они в таком же положении, как и мы.

— Нет, у них есть средство связи, возможно, за ними уже летят.

Я с радостью уцепилась за это допущение и развила его:

— Или их уже забрали с острова.

— И оставили добычу и корабль, в котором неисправен только один модуль? — с сарказмом поинтересовался Маркус.

— Послушай, если контрабандисты здесь, мы можем спрятаться где-то в пещерах и дождаться, пока они улетят.

— Ты предлагаешь мне прятаться?

В этот миг я поняла, что проиграла… Не те слова произнесла, уговаривая не делать глупостей, — я задела самолюбие! Теперь упрямо, как и все мужчины, Маркус будет доказывать, что не боится! Желтые карлики… как же я сглупила!

— Алиса, я взрослый самостоятельный мужчина, могу постоять за себя, и, если есть выход, я рискну, но не буду прятаться.

— Маркус, а как же шпины?

— Алиса…

Я не знаю, что он собирался сказать, какие аргументы подобрать, чтобы оправдать свое гарантированное самоубийство, я просто не дала ему их произнести. Я заплакала. Да так, что Маркус растерялся.

— Пожалуйста, не надо, я молю тебя! Я не хочу, чтобы ты погиб.

— Алиса, успокойся, не надо плакать раньше времени. Я еще жив!

Несколько мгновений он растерянно стоял рядом, а затем обнял и крепко прижал к груди.

— Все будет хорошо, обещаю. Что же ты расплакалась, как маленькая?

Блондин гладил меня по голове, плечам, спине, а я рыдала уже по-настоящему, не напоказ. И да, я бессовестная: когда спасаешь дорогого человека, постыдных вещей нет. Я просто не умею останавливаться по заказу, лишь вызвать слезы, да и то не каждый раз. Самое сложное — зациклиться на каком-нибудь особо печальном событии в своей жизни, и, вспоминая его при случае, я сразу хочу плакать.

Я рыдала, растерянный Маркус утешал, не зная, как остановить потоки слез. А потом все же поцеловал — жестко, грубо сминая губы. И я ответила с той же жадностью. Кто из нас остановился, сложно понять, но через несколько минут мы отпрыгнули друг от друга — взъерошенные, возбужденные, тяжело дышащие. Не время и не место заниматься любовью — оба это понимали, но едва не сорвались.

— Хорошо, Алиса, твоя взяла. Выжидаем.

— Поклянись! — потребовала я.

Знаю, совсем обнаглела, но лучше пусть обижается, зато останется в живых.

Маркус торжественно поднял руку, как в суде.

— Клянусь, я не буду рисковать жизнью!

До глубокой ночи мы занимались обустройством пещеры, которая вела к убежищу Ктулху. Пусть она недостаточно просторная и с беспокойными соседями — летучими собаками, которые похожи мордочками и острыми, стоячими ушами на псов породы тойтерьер, лучшего места не найти. Мы сможем пробраться в убежище, а преследователи при всем желании — нет.

Уже возвращаясь в лагерь у озера, я задала мучающий меня вопрос:

— Маркус, а почему двигался солнечный луч? Как запустился механизм этого своеобразного проводника?

— На рассвете наверняка он пришел бы в движение автоматически, а в другое время дня, похоже, древний механизм активируется стонами.

Боюсь, я покраснела — стонали мы громко. Нет, какой все-таки Ктулху извращенец. И, похоже, я начинаю воспринимать его чувство юмора — условие выхода из убежища весьма забавное.

— Но это только предположение. — Маркус хмыкнул. — Ни одно убежище толком исследовать не удалось — влюбленных пар среди ученых не нашлось.

Мы продирались сквозь джунгли… Ветки разорвали последнюю одежду, расцарапали кожу, серьезно ранив. Но мы не обращали внимания. Бежали без остановки, держась за руки.

Бежали к океану. Если можно спастись, то только там…

Извержение вулкана… оно началось с дрожи земли. Клубы дыма, сквозь который виднелась огромная огненная змея, неумолимо стекающая с вершины горы. И жара. Удушающий зной. Как же мне жарко!..

Черный пепел, витающий в воздухе, мешал дышать, налипал на лицо. Я задыхалась, ничего не видя, и моя рука выскользнула из ладони Маркуса. Я потеряла его! Я еще чувствовала, что он рядом, звала, но он ускользал, скрытый плотным дымом. Земля дрожала под ногами, шла трещинами. Гигантская зеленая волна обрушилась на остров, сметая, стирая все на своем пути.

Когда мой мир уничтожило цунами, я закричала, срывая голос:

— Маркус!

— Я здесь, я рядом. — Он успокаивающе целовал мои щеки, прижимая всем телом к покрывалу. К земле, которая дрожала…

— Так это не сон? Вулкан проснулся?

Вскочить на ноги блондин не позволил — легко удержал силой и поцелуями.

— Нет, обычное землетрясение, не беспокойся. Ты привыкнешь, — горячечно целуя, объяснил Маркус. — Кошмары?

— Да, и такие, что лучше не рассказывать.

После сна и моря нежности я все еще была взбудораженной и не стала возражать, когда губы блондина спустились на шею, а затем и на грудь. И хотя Маркус отказался от идеи доставать модуль из затонувшего флаера, занимались мы любовью, как будто в последний раз — ненасытно, лихорадочно. Щедро давая и открыто, без ложного стеснения принимая ласки. Звезды мы увидели вместе — в миг, когда мне показалось, что я умерла, я кричала имя своего леранца.

— Пить хочу, — сообщила я и провела языком по пересохшим, припухшим от поцелуев губам.

Передав бутылку и дождавшись, пока осушу ее наполовину, Маркус спросил:

— Хочешь поплавать?

— Не откажусь.

Может, вода прогонит остатки кошмара?

Маркус легко вскочил и подал мне руку. Не стыдясь наготы, мы вышли из-под навеса. В свете двух лун поверхность озера казалась залитой жидким серебром. Джунгли не спали: перекликались ночные птицы, какие-то мелкие зверьки игриво верещали, пели цикады. Уже привычный, умиротворяющий шум.

Не отпуская мою руку, Маркус повел в озеро. Из-за ледяных ключей даже в жару вода была теплой лишь у берега, сейчас же она показалась мне парным молоком, которое я пила в детстве на Земле, когда гостила у деда с бабушкой.

Некоторое время плавали в тишине, не отдаляясь друг от друга.

— Сейчас красивые звезды — крупные, яркие. Протянешь руку — и они все упадут в ладонь, — первым заговорил Маркус. На его губах блуждала легкая, мечтательная улыбка. — В детстве я любил на них смотреть, лежа на спине. И так мог далеко заплыть.

— Грезил о полетах? — тихо предположила я, боясь вспугнуть воспоминания.

— Как и любой ребенок моих лет. Космос — загадка, которая манит всех в определенном возрасте.

— Это точно. Вот только мотивы не у всех одинаковы. — Я улыбнулась и поделилась сейчас смешным воспоминанием: — На Земле есть народ, который до сих пор верит, что может предсказывать судьбу, и одна его представительница, раскинув древние карты, предрекла мне любовь в космосе. С двенадцати лет я стала мечтать о карьере пилота, с помощью родных даже собрала деньги на обучение в Звездной академии Содружества.

— Хотела учиться на пилота, чтобы встретить любовь?

— Смешно, правда?

— Отчего же. — Стоящий позади Маркус скользнул теплыми ладонями по моим плечам и спине, отводя волосы с шеи. Прокладывая вдоль позвоночника цепочку из горячих поцелуев, тихо добавил: — Мечты порой наивны, но никогда не бывают смешными.

Поразительно, что он тоже поделился сокровенными детскими воспоминаниями. Мы словно на одной волне, хотя это и неудивительно после пяти дней на острове. Или уже шести? Кажется, я сбилась со счета, но это и не важно.

Мы долго плавали в озере. Перевернувшись на спину и вяло шевеля руками, я смотрела на манящее небо. Раньше я считала, что звезды — это самое прекрасное во Вселенной. Теперь их затмила улыбка мужчины, вернувшего меня прежнюю — девчонку, которая умела мечтать и верить.

— Шкрик-вик! — Мерзкая песня жука ворвалась в сон.

Хм… Может, он в меня влюбился и сейчас исполняет серенаду? А я просто не разбираюсь в жучиных обычаях? Надо спросить у Маркуса.

Я потянулась к блондину, чтобы спрятаться у него на груди, — и моя левая рука нащупала пустоту. Спустя мгновение и правая — тоже. Маркуса рядом нет! Чувство тревоги невероятной силы вытолкнуло из постели. Нет, паниковать рано — леранец, похоже, ушел рыбачить.

Восход. Сонно перекликались дневные птицы. Над озером растянулась туманная вуаль. На берегу Маркуса нет. Тревога стиснула горло. Неужели он обманул? Усыпил мою бдительность, а сам отправился к океану? А затем и шпинам в пасть?.. Я должна ему помешать! Я не хочу потерять его! Не могу потерять любимого мужчину, в этот раз по-настоящему любимого, без которого я не смогу жить.

Я не справлялась с захлестывающими эмоциями — и слезы мешали видеть дорогу. Я налетала на деревья, спотыкаясь о корни, падала. Поднималась, падала и снова поднималась, чтобы продолжить бежать дальше. Мышцы горели от перенапряжения. Сердце билось где-то в горле. Я рыдала и бежала все быстрее. Я должна остановить безумного идиота, самого любимого и долгожданного идиота!

Но я опоздала… Желтые карлики, я опоздала! Крик застрял в горле — на моих глазах светловолосая макушка леранца скрылась под водой. Я оцепенела. Окаменела. Опоздала всего на несколько минут. Я опоздала! Перестали держать ноги. Упав на колени, я впилась пальцами в песок и так застыла.

Слышишь меня, ты, спрутоволосый Ктулху?! Я поверю в твое существование, прочитаю все легенды, мифы о твоих любовных подвигах, только убереги Маркуса! Я даже готова отработать все позиции с фресок твоего храма вместе с Маркусом, только верни мне его! Верни! Я люблю этого сумасшедшего сноба, люблю!.. Люблю безумно!

Ктулху не ответил — океан не вернул того, кого поглотил.

Прошла вечность с момента, как Маркус скрылся под водой. Затуманенный слезами взгляд не сразу заметил мелькание среди волн. Маркус плыл к берегу быстро, делая широкие гребки.

Я бросилась к нему, еще не зная, чего хочу больше — задушить или зацеловать.

— Маркус! — Я выбрала второй вариант и повисла на мужской шее.

Блондин тяжело дышал, но не возражал против шальной нежности. Наоборот, он осыпал мое мокрое от слез лицо поцелуями, бормотал извинения, что заставил переживать.

— Ты соврал! Ты поклялся не плавать за модулем!

— Я обещал не рисковать жизнью, — возразил Маркус и продолжил успокаивать меня поцелуями.

— Но рискнул!.. — Слезы снова брызнули из глаз.

— Алиса, нет, родная… Перестань плакать… Что-то ты расклеилась в последнее время.

— По твоей милости!

Я уткнулась носом Маркусу в шею. И он терпеливо обнимал меня, пока не успокоилась.

— Давай вернемся в лагерь?

Я согласилась. По пути Маркус рассказал, как доставал модуль 8С, который потом засунул в сетку из-под бутылки с водой, чтобы держать в одной руке нож. Меня при виде оружия против гигантских монстров вновь начало трясти, Маркус также был взбудоражен произошедшим.

— Шпины не круглые сутки торчат возле острова — на рассвете самки отправляются в океан, чтобы полюбоваться на бои между самцами.

— Почему не сказал мне?

— А разве ты хотела слушать? — Он вскинул темную бровь.

И снова он прав. Любовь не только окрыляет, но и ослепляет, точнее, страх за любимого человека сужает кругозор. Я промолчала — хорошо, что все обошлось.

Глава 13

КОНТРАБАНДИСТЫ?

Установить модуль — дело нескольких секунд. Еще не проверяя, я уже знала, что мы полетим. Мы полетим!

— Готово, — объявила я, оглядываясь на галдящие джунгли.

Сердце стучало в груди, как рвущаяся из клетки птица о прутья. Все еще не верилось, что мы сейчас зайдем в корабль и улетим с острова. На душе и радостно, и смятенно одновременно.

Ктулху! Ты все-таки потрясающий бог! Я обожаю тебя!

— Алиса, ты наша спасительница. — Маркус солнечно улыбался.

— Почему я? Это ты нырял за модулем! Это ты — наш спаситель, — вернула я комплимент.

— Я бы не смог починить двигатель, потому как не подозревал, что модуль с флаера подойдет звездному кораблю.

— Мы тоже не знали, — насмешливо прозвучало справа.

И земля подо мной закачалась — я увидела двух ульсов, выскользнувших из густых зарослей альмаля. Тощий, напоминающий шест брюнет и лысый качок с татуированными висками. Синие комбинезоны, заросшие темной щетиной ухмыляющиеся рожи. И парализатор в руке лысого. На него и бросился Маркус.

Удар ногой — и оружие полетело в кусты. Завязалась драка, за ходом которой я толком не могла следить — слишком быстро двигались мужчины. Маркус умел драться — приемы астроборьбы ни с чем не спутаешь. Ульсы быстрые, чудовищно сильные и с высоким болевым порогом. Леранец рядом с ними казался слишком хрупким. И все же он им противостоял. Удачно.

Маркус вырубил лысого мощным хуком справа в висок. Тощий оказался осторожнее — помахав кулаками, он ушел в оборону, чтобы улучить момент, когда противник споткнулся, и броситься в атаку.

Маркус оказался увертливым, как змей. Перекат — и он опять на ногах. И, поднырнув под кулак ульса, нанес ему серию ударов в корпус и живот. Тощий брюнет пошатнулся, теряя концентрацию, и Маркус вырубил и его ударом в голову.

— Алиса, на борт! — сплюнув кровь, велел победитель хрипло.

Я повиновалась, но добежала лишь до открытой двери.

— Не так быстро, красавица!

Раздался характерный звук выстрела из парализатора.

Маркус упал. Я бросилась к нему, что-то крича.

Пожалуйста, только не четвертый уровень! Не на поражение! Лишь бы сердце было сильным!

Третий ульс, вернувшийся к кораблю, стрелял, к счастью, слабым разрядом — Маркус потерял сознание, но дышал. Я обернулась, незаметно вонзая ногти в ладони. Боль отрезвила. Мне нужна холодная голова, если хочу выжить.

— Значит, крошка, это ты починила наш корабль? — ухмыляясь, произнес самый высокий ульс, которого я видела в жизни.

Его коротко стриженные русые волосы напоминали иголки, звериный взгляд карих глаз будил подспудный страх. Если сейчас он промышлял контрабандой, то в прошлом убивал людей. От такого не стоило ждать пощады.

Но можно попытаться договориться. На его языке. В прямом смысле слова.

— Я сделала вам одолжение и хочу награду, — произнесла я на ульси.

Густые, рассеченные шрамами брови шатена искривились, выражая неподдельное удивление.

— Крошка неплохо базарит на ульси.

— Крошка неплохо бьет в пах, когда ее называют крошкой те, кому не дозволено, — процедила я сквозь зубы. — Я спасла вас, починив корабль, и вправе требовать награду.

— Какая суровая крошка, — осклабился шатен, намеренно игнорируя мое требование.

— Из какого ты клана, невоспитанный смерджен?

Лицо ульса гневно побелело, кулаки сжались. Еще бы!

Я обозвала его навозным червяком, трусливым настолько, что выползал на поверхность лишь с приходом ночи.

Как же мне повезло, что ульсам запрещено бить женщин из своего народа…

— А не слишком ли ты разошлась, девочка?

— Будь повежливее, мальчик.

Для шатена перепалка — своего рода флирт с незнакомой ульсиной, для меня — начало сражения за нас с Маркусом. Я поставила себя полноценным членом общества ульсов и должна соответствовать, как будто у меня было право смотреть снисходительно на обычного контрабандиста. Как будто я была той, кто выше по статусу. Если ульс поймет, что я самозванка, он сломает мне шею.

— А ты чья, гордячка? — криво усмехаясь, поинтересовался шатен.

Женщинам тату не наносили — и это тоже было моей удачей.

— Я дочь Бешеного Майкса.

Облегчение проскользнуло в голосе ульса, когда, хохотнув, он возразил:

— Майкс умер еще до твоего зачатия, крошка!

— Скажи это моему отцу, — надменно предложила я. — Пусть посмеется.

С минуту контрабандист молча смотрел на меня — видимо, вспоминал слухи, что великий герой ульсов жив, но ушел на заслуженный отдых и сам распространил слухи о своей смерти.

— И чего же ты хочешь, ульсина?

— Его хочу. — Я ткнула пальцем в сторону Маркуса. — Он — моя добыча.

— Не похоже, ульсина, — нехорошо усмехнулся шатен. — Ты на него запала.

Я поморщилась.

— Спасибо за комплимент моим актерским способностям. Я планировала выйти за него замуж, стать богатой вдовушкой и вернуться к папочке, но вы поломали мой план. Леранец не дурак, не поверит, что вы отпустили нас по доброте душевной.

— А мы вас уже отпустили? Наглая девочка, люблю таких, — сверкнул зубами ульс. — И что же будешь делать со своей добычей теперь? Играть по старому плану, сама сказала, нельзя.

— Дождемся спасателей, а там видно будет. Леранец — мой.

— Стребуй за него выкуп у родни. Мы заберем вас с собой, свяжешься с Майксом, и он в знак благодарности за спасение дочурки согласится на встречу со мной.

— Зачем ему это? Не для того он скрылся, чтобы потом встречаться со всякими разными… — Я не договорила, ухмыльнулась, всем видом стремясь показать, что шатен — мелкая сошка в сравнении с моим легендарным родителем.

— Слушай сюда, ульсина, твоя добыча знатно помахала кулаками. — Ульс ткнул пальцем в сторону друзей, которые все еще не пришли в себя, как и Маркус. — Такое оскорбление смывается кровью. Тебя я отпущу, его — нет.

Стиснув кулаки, я сделала еще один шаг вперед.

— Правила я помню: этот леранец — моя добыча. Что-то не нравится? Претензии к главе моего клана.

— Если ты не врешь и устроишь мне встречу с Майксом, так и быть, сможешь забрать леранца с потрохами. — Ульс смотрел выжидающе, нетерпеливо поигрывая парализатором.

— Зачем тебе Майкс?

— Хочу взглянуть на кумира. — Он весело ощерился.

Ясно. Не поверил мне.

Когда застонал ближайший к нам контрабандист, я поспешно кивнула:

— Идет. Я устрою тебя встречу с отцом.

Маркус, очнувшись, попытался встать, хоть это и крайне сложно сразу после облучения из парализатора.

— Свяжи леранца! — велел шатен постанывающему тощему, и тот беспрекословно поплелся к ящику с инструментами.

Доставая пластиковую стяжку, тощий покосился в мою сторону и грубо бросил:

— Что, девочку уже оприходовал? А и не скажешь — крепкая, видать.

— Пасть закрой! — прошипела я на ульси.

— Ух ты! Так ты наша? — эмоционально отреагировал тощий.

Тряхнув головой, он поспешил стянуть Маркусу руки за спиной.

— Я своя собственная, — отбрила я и, посмотрев требовательно на шатена, сообщила: — Мы идем на озеро за моими вещами.

— Да ты и так неплохо выглядишь, детка! — Главный ульс смерил меня с головы до ног масленым взглядом. — Не переодевайся.

Но на озеро мы все же пошли. Первым шагал Маркус. С разбитым лицом, наливающимся синяком во всю скулу и со связанными руками. Стяжка хотя и пластиковая, но не хуже наручников — знаю из своего опыта: чтобы снять ненужные, их необходимо разрезать ножом или перекусить плоскогубцами.

Ульсы шли позади, зубоскалили, откровенно оценивая мою внешность. Я старалась быть выше пошлых сравнений и смачных комментариев, не замечая их. Мужики совсем одичали и нарушали правила, обсуждая чужую дочь. Дочь легендарного героя своего народа. Грабителя, клятвопреступника, убийцы. Человека, который считался погибшим больше двадцати лет.

Порой ульсы как будто специально переходили на всеобщий, словно дразня пленного леранца. И Маркус реагировал: молчал, но выражение бешенства красноречивее любых слов. Чем ближе к озеру, тем сильнее возрастало напряжение.

Приняв решение, я шла, намеренно покачивая бедрами, поводя чувственно плечами, поправляя волосы. Я не умела соблазнять, пришлось учиться экстренно, вспоминая какие-то движения подруги, на которую всегда заглядывались мужчины, хотя она и не прилагала для этого никаких усилий.

Моя игра действовала — в голосах тощего и лысого появилось раздражение. Похоже, они давно виделись со своими женщинами.

Придя на озеро, я как бы мимоходом сломала ветку с льдисто-розовыми ягодами.

Обернувшись к бандитам, усмехнулась и на ульси кокетливо поблагодарила:

— Спасибо, что доставили мою добычу.

Закинув ягодку в рот, медленно провела кончиком языка по губе.

Взгляды мужчин прикипели ко мне и не отрывались, пока не подошла к боксу. Помня, как коротко мое платье, я низко наклонилась… что-либо достать не успела — шатен оказался рядом.

— Ульсина, давай помогу! — предложил он на всеобщем и, не дожидаясь ответа, принялся рыться в ящике.

Напустив на себя скучающий вид, я скрестила руки, стараясь, чтобы материал платья натянулся на груди.

Ульс не доверял мне до конца, а то и вовсе не поверил в мои объяснения, искал оружие. Не найдя, разочарованно хмыкнул и вернулся к друзьям.

Достав из бокса последние упаковки сухпайка, швырнула их мужчинам.

— Подкрепитесь, ребятки, слишком голодные глаза.

— Это голод иного рода, — выдохнул нетерпеливо тощий. — Ты бы могла нас покормить, раз так заботишься.

Сорвав с ветки пригоршню ягод, я подошла к говоруну и, улыбаясь игриво, предложила:

— Угощайся, красавчик.

Глядя мне в глаза, он жадно собрал губами все ягоды с моей ладони, напоследок прихватив кожу зубами. Уверена, сейчас он бы сожрал из моих рук и живых жуков. Озабоченный ульс повелся на мои «эротичные» ужимки.

— Может, ты и меня покормишь, красавица? — поинтересовался разочаровано лысый, ни на что не надеясь.

Угощение — часть флирта в культуре ульсов. Откровенный намек на то, что девушка готова к близким отношениям. Очень близким.

— Отчего же не покормить привлекательного мужчину?

Я сильно рисковала: чуть переиграю — и они заподозрят неладное. К счастью, афродизиак начал действовать — мозги у тощего затуманились, он рявкнул на напарника:

— Ты к кому тянешь свои грабли? Это дочь Бешеного Майкса!

— Так, может, у крошки такой же темперамент, как и у папаши? — хохотнул ульс, намекая на знаменитые гаремы ульсийского героя.

В основном Майкс коллекционировал пленниц из землянок и леранок, родовитые ульсины сами прыгали в его постель.

— Мне говорили, что я похожа на отца. — Я поддержала тупую шутку, словно не поняла, что в ней намек на мою гипотетическую неразборчивость.

Улыбаясь, откинула голову назад, тем самым демонстрируя беззащитное горло. Поза открытости, доверия и симпатии. У ульсов башню срывает от такого.

— Вынуждена признать, красавчик, — глядя на тощего, я провела пальцем по губам, — делать выбор мне всегда было сложно.

Мужчина жадно сглотнул слюну, скользя по моему телу алчным взглядом.

Похоть… Она разлилась в воздухе липкой патокой, сковывая движения, притупляя восприятие ульсов, поворачивая их мысли в нужную мне сторону. Чисто животное вожделение читалось во взгляде всех троих контрабандистов. Обладатель парализатора также не сводил с меня горящих глаз, но участвовать в кастинге любовников, похоже, не собирался. И ягоды не ел. Проблема…

На Маркуса я взглянула всего один раз и теперь даже не косилась. В черных глазах Леранца застыл гнев и страх. Он понял, зачем я кормила контрабандистов афродизиаком, но не понимал того, как выкручусь.

Я и сама толком не представляла. Сейчас я канатоходец, шагаю над бездной. Стоит вздрогнуть, отвлечься — и сорвусь в пропасть. Если не справлюсь с одурманенными похотью мужиками, я… Нет, я не буду об этом думать! Мысли о поражении — уже проигрыш.

— Помогите девушке собраться и чешите к кораблю, — пряча в кобуру парализатор, недовольно произнес шатен. — А я схожу, выставлю таймер глушилки.

Вот и решилась проблема с ульсом, не евшим ягоды. Спасибо, Ктулху!

Несколько минут я добросовестно складывала вещи, то есть сворачивала покрывала, предварительно отряхивая их от песка, собирала разбросанные лекарства из бокса. Изо всех сил старалась помнить о своем плане и не смотреть на избитого Маркуса. Сосредоточиться помогал счет — когда перевалило за вторую сотню, я решила, что главарь контрабандистов успел отойти подальше.

— И кому нужны эти вещи? — спросила я сама у себя и резко обернулась к ульсам. — Мне надоело. Я хочу развлечься. Есть предложения?

На грубую провокацию могли повестись лишь мужчины, чьи мозги туманила похоть. И ягоды не подвели. Оба ульса, не сводившие с меня влюбленных глаз, вскочили со своих мест. Коварный афродизиак превратил их в одержимых.

— Первым развлекать меня будет сильнейший! — хихикнув, я потянула платье вверх.

Ульсы тоже начали раздеваться, пока до них не дошло, что я сказала. Это чужестранку они бы дружно поделили, с ульсиной так поступить не позволили вбитые годами правила. Одурманенные контрабандисты сцепились, как дикие животные в период гона. Покатились по траве. Парализатор остался лежать там, где его оставил лысый.

Я скользнула к оружию, как в трансе, схватила и дважды прицельно выстрелила.

— Сзади! — Крик Маркуса опоздал.

Я получила по спине и упала плашмя, больно ударяясь грудью. Сверху навалился третий ульс и вцепился в волосы, накручивая их на кулак.

— А ведь я тебе почти поверил! — прошипел он зло и вырвал у меня из рук парализатор.

Я бешено сопротивлялась, отстранившись от адской боли, охватившей голову.

— Ульсина желает развлечься? Это я мигом устрою!

Отпустив волосы, он схватил меня за горло. Второй рукой шарил по телу, стараясь стащить купальник. Я дралась, забыв о боли, стараясь скинуть, лягнуть, дотянуться зубами до руки. Чем больше я сопротивлялась, тем темнее становилось в глазах.

А потом все пропало. Исчезла тяжесть со спины.

Сквозь шум в ушах я различила звуки ударов и ругательства.

Приподнявшись на локте, увидела схлестнувшихся мужчин. Маркус вбивал в землю ульса. Огромного ульса… Ярость придала леранцу невероятную силу. Брызги крови летели во все стороны. Треск ломаемых костей… Маркус месил своего противника, не зная жалости.

Вот тебе и сдержанный сноб… сейчас он походил на земного берсеркера из мифов! Еще чуть-чуть — и он разорвет моего обидчика пополам. Не врет все-таки древнее выражение, про омуты и чертей. Леранский вариант: в тихом океане Ктулху водится.

Я покривлю душой, если совру, что не испытала удовлетворение при виде поверженного ульса. Пусть он только испугал меня, не успев надругаться, но я желала ему адской боли. И он ее получил.

Вырубив ульса, Маркус еще и из парализатора в него выстрелил, чтобы надолго отправить в отключку. После этого тут же бросился ко мне.

— Алиса!

Он лихорадочно ощупывал мою шею, ища повреждения. К счастью, я отделалась испугом и легкими ушибами.

— Нормально я, только горло болит.

Когда чуть пришла в себя, то с ужасом заметила кровь на запястьях блондина.

— Маркус… — Он разорвал стяжку голыми руками… разодрав о пластик кожу! — Ты ранен, надо заняться порезами.

— Потом, Алиса, потом.

Подняв парализатор, леранец вручил его мне.

— Зашевелится — стреляй.

Сам же бросился к боксу.

Шатен валялся неподвижно, но я все равно выпустила в него парочку разрядов. Получи, мерзавец… Скот, а не мужчина!

Маркус бросил на меня короткий взгляд, но ничего не сказал, продолжив вставлять ампулы с каким-то лекарством в пистолет-шприц. Следя за бесчувственными ульсами, я краем глаза поглядывала и на леранца. Его пошатывало, кровь все еще бежала с оцарапанных рук.

— Мощное снотворное, — коротко объяснил Маркус, подходя к бандитам.

Каждому досталось по одному выстрелу в плечо.

Обыскивая контрабандистов, Маркус нашел коммуникаторы ульсийского образца. Как разблокировать такие, никто из нас не знал, зато стало ясно, почему на корабле испорчена стационарная связь.

Убедившись, что оружия у пленников нет, леранец связал их нейлоновой веревкой из бокса, не став искать стяжки. Не думаю, что ульсы их разорвали бы, — это Маркусу отчаяние придало сил.

Вспомнив, что едва не произошло, я зажмурилась. Удушье, паника, чужие руки, шарящие по моему телу… Нет, я не буду об этом думать. Ничего страшного не произошло, так нечего и вспоминать.

Благодаря Маркусу не произошло. Глядя на возящегося с бандитами леранца, я почувствовала, как наворачиваются слезы на глаза.

Когда ульсы были гарантированно обездвижены, Маркус снова занялся мной, выискивая повреждения головы и горла.

— Прости, я не смог сразу освободиться.

— Ты спас меня, нас спас. — Я закрыла ему рот ладонью. — Спасибо.

Не найти слов, чтобы описать всю бурю эмоций, которую мы пережили. Я плакала и смеялась, искала утешение и покой в объятиях Маркуса и нашла их там. Я переоценила свои возможности, когда самонадеянно полезла на рожон.

Когда я об этом сказала, блондин покачал головой.

— Ты уцелела, когда я был бессилен, это важно. Ты молодец, Алиса.

— Что дальше? Корабль мы починили, можем лететь.

Маркус некоторое время смотрел на бесчувственных контрабандистов, желваки ходили на его скулах. Казалось, он борется сам с собой. И я не ошиблась.

— Я очень хочу их пристрелить, особенно этого. — Маркус указал парализатором на шатена. — Но тогда я ничем не буду отличаться от них. И врач во мне не желает оставлять их без помощи.

— Мы можем улететь, оставив их. Пусть ими занимается полиция, мы передадим координаты острова.

— Беспомощных оставим? Чтобы их кто-то сожрал?

Я бы плакать не стала.

О своих кровожадных мыслях, выдающих во мне хищную, эгоистичную натуру ульсов, я промолчала. Зачем пугать любимого мужчину? Еще разочаруется.

Сделав из веток и покрывал волокушу, Маркус потащил избитого и слегка поломанного шатена на корабль через джунгли. А я, вооружившись парализатором, осталась стеречь тощего и лысого. Вопреки моим тайным надеждам, пока Маркуса не было, ни одно опасное животное не объявилось. А жаль. Тогда бы я с чистой совестью сбежала в озеро, оставив ульсов на обед хищнику.

Быстро перетаскав на шаттл контрабандистов, мы могли покинуть остров.

— Взлетаем? — Маркус широко улыбнулся.

— Безусловно!

Странное дело. Стоило взвыть запустившимся двигателям, как я испытала противоречивые эмоции. Я радовалась и одновременно горевала. Несмотря на нападение ульсов, пребывание здесь напоминало рай. Маркус был со мной, был моим всецело. А что ждет нас после возвращения к людям?

— Алиса… — Леранец словно что-то понял и поднялся из кресла пилота. — Иди ко мне, коварная отравительница.

Как я могла отказаться от столь многообещающего приглашения?

Блондин зацеловал меня до звездочек в глазах. После всплеска адреналина и нескольких ягодок, которые я съела вынуждено, тело требовало продолжения, но Маркус отстранился.

И с сожалением признался:

— Не хочу, чтобы ты ассоциировала плохие воспоминания с занятием любовью.

— Что за бред? — удивилась я. Но какая-то часть меня, разумная и сдержанная, прислушалась к словам блондина и согласилась.

И все же я не удержалась от шпильки:

— Сноб ты, Маркус…

— Потому что не хочу заниматься любовью с не совсем адекватной девушкой? — Он вскинул темную бровь.

Я не нашла контраргумента и жалобно вздохнула.

— Действие афродизиака, пусть в этот раз и легкое, снова придется снять уколом. Я дам тебе одну пятую дозы.

Легкое действие? Не сказала бы — раздразнил поцелуями, теперь меня ужасно тянет к блондину. Он такой привлекательный, даже с синяками на лице и теле.

Когда Маркус сделал укол, я осторожно, ласково провела по скуле с темнеющей гематомой.

— Все забываю спросить: леранцы не бреются?

Спустя столько дней на острове на гладком подбородке блондина щетина даже не проклюнулась.

— Раз в несколько дней. — Маркус повернул голову так, чтобы поцеловать меня в ладонь.

На проявление нежности тело отреагировало однозначно, и я поспешила занять второе кресло.

Маркус отметил мою поспешность и встревожился:

— Ты как?

— Хочется спать, — призналась я, устраиваясь удобнее. — То ли устала, то ли лекарство действует.

— Так спи. Я рядом, буду стеречь твой сон.

Уже засыпая, высказала провокационную мысль:

— Знаешь, а мне бы хотелось однажды попробовать этих ягод. Вместе. И чтобы потом без укола.

Похоже, я сказала что-то не то… слишком откровенно… Ладно, не важно.

— Алиса, я и так схожу по тебе с ума, куда мне еще афродизиак?

Печально-насмешливый вопрос Маркуса — последнее, что я запомнила.

Как ни боролась со сном, а стоило закрыть глаза, и я провалилась в ласковую темноту без кошмаров. Только шум набегающих на берег волн и шелест песка.

Глава 14

ЦИВИЛИЗАЦИЯ

— Я Маркус Моринес, со мной морна Алиса Гореева, ей требуется медицинская помощь. Также мы обезоружили трех контрабандистов-ульсов, промышляющих добычей зеленого жемчуга.

Голос Маркуса стал тише, а затем и вовсе пропал. Какие-то люди разговаривали рядом. Слова тонули в шуме иллюзорных волн — в полудреме мне казалось, что я плаваю в океане.

И тону в безвременье…

— Не трогайте ее, я сам понесу. — Напряженный голос Маркуса вновь ворвался в мои грезы.

И я полетела на золотом облаке, поддерживаемая родными руками любимого мужчины. Провал в сон… И опять — голос Маркуса, который что-то говорил, после чего я ощутила упругую поверхность под спиной.

— Морна Гореева, вы слышите меня?

Надо мной склонился пожилой мужчина — я рассмотрела его лицо, когда сумела разлепить глаза.

— Морн Моринес, вы вкололи девушке какое-то лекарство?

— Один миллилитр ортэдофы — морна Гореева съела несколько ягод с ресцеселеварином.

— Лекарство уже подействовало, разрешите, я уберу его побочный эффект — сонливость.

— Делайте все, что поможет морне Гореевой прийти в себя и ответить на ряд вопросов, — заговорил еще один мужчина.

Голос у него напрочь лишен эмоций и сухой, как песок. Забавное сравнение, жаль, я не могу даже улыбнуться — губы не слушаются.

— Вы не будете допрашивать Алису до приезда моего адвоката. — В голосе Маркуса зазвенел металл.

— Девушка заявила, что является дочерью Бешеного Майкса, — вкрадчиво произнес незнакомец. — Будите ее, доктор.

— Морна Алиса спасала наши жизни и много чего наговорила ульсам. Вы же не станете верить контрабандистам?

— Почему не станем? Под сывороткой правды невозможно лгать. — Кажется, незнакомец усмехнулся.

И это сильно не понравилось Маркусу — его голос напоминал битое стекло:

— Вы не будете допрашивать ее до приезда моего адвоката: во-первых, Алиса — гражданка Земли, во-вторых, она вместе со мной провалилась в убежище Ктулху, а вы знаете закон.

— Я от души поздравляю вас, морн Моринес, — в словах незнакомца — ни капли искренности, одна откровенная фальшь. — Но речь идет о государственной безопасности.

— Настаиваю, что морна Гореева здесь ни при чем. Я против принудительного пробуждения, как ее…

Я не расслышала, кем представился Маркус, — бормочущий что-то врач склонился близко-близко и посветил мне в глаза, проверяя реакцию.

— Девушка просыпается и сама, — заявил он с облегчением, и спор между моим леранцем и незнакомцем прекратился. — Морн Моринес, я в восхищении, вы верно подобрали дозу! Давайте я теперь займусь вами.

— Мой адвокат и помощник уже в пути — если попытаетесь допросить морну Горееву, я засужу ваше управление.

— Морн Моринес, при всем уважении, вы не сможете прятать девушку долго, ей придется с нами побеседовать. Даже если морна Гореева окажется дочерью печально известного террориста, это не делает ее преступницей.

— Общаться с морной Гореевой вы будете в присутствии адвоката.

— И с психологом она будет общаться при нем? — Столько сарказма прозвучало в тоне неизвестного, что мне захотелось ему врезать, даже не представляю, каково Маркусу совладать с эмоциями.

— Морн Байриш…

— Если нужно, я отвечу на любые вопросы, мне нечего скрывать. — Я поспешила вмешаться и, приподнявшись на локте, смогла рассмотреть человека, с которым препирался Маркус.

У зеленоглазого брюнета, затянутого в строгий черный костюм, светлая до болезненной бледности кожа и военная выправка. Законник. Только из какой организации? Служба безопасности или внешняя разведка?

— Алиса! — Взяв мое лицо в широкие ладони, Маркус без стеснения поцеловал, выдавая наши близкие отношения. — Я оставлю тебя с психологом на несколько минут. Тебя не посмеют допрашивать. Ведь так, морн Байриш?

Маркус красовался в криво обрезанных шортах, низ которых превратился в бахрому, с разбитым лицом, но при этом выглядел уверенным и сурово-грозным, напоминая земного тигра, вставшего на защиту своей семьи. Удивительно приятные ощущения — забота любимого мужчины.

— Разумеется, морн Моринес. — Брюнет криво улыбнулся.

Почему у меня такое ощущение, что допроса не избежать? Но страх за себя отсутствовал, я переживала о том, что с Маркусом, — подскочивший к нему врач выглядел обеспокоенным.

Из медицинского кабинета мы вышли в длинный безликий холл с десятками дверей без табличек. Серый, белый и черный — других цветов в оформлении интерьера за пять минут пути я не увидела. Неудивительно, что мой сопровождающий, морн Байриш, выглядел угрюмым — любой обозлится, работая в таком скучно-холодном месте.

Огромный лифт стал для меня испытанием — его зеркальная стена отобразила не меня… чучело! Словно оборванное собаками ярко-голубое платье припорошено пылью, все в зеленых пятнах, ноги исцарапаны ветками и высокой травой. Руки… Ох, у меня таких обломанных ногтей не было, даже когда перебирала «внутренности» роботов-погрузчиков! Волосы запутались, зато блестели. Еще у меня появился красивый, ровный загар и круги под глазами — последние наверняка из-за ульсов.

— Морна Гореева, мы пришли, — сообщил законник и вежливо открыл дверь. — Пока морна Моринеса осматривает врач, с вами пообщается наш психолог.

Угу, как же, психолог… верю-верю.

Войдя в комнату, я была приятно удивлена. Допросную и само выбивание ответов я представляла не такими. Безликая комната с металлической мебелью, инъекция наркотика в мышцу, чтобы развязался язык, и яркий свет в лицо — вот так должен проходить допрос, а не в комнате отдыха с мягкой мебелью и стеклянным журнальным столиком, заставленным закусками и сладостями.

Женщина с пепельными коротко остриженными волосами и цепким взглядом серых глаз поднялась из низкого кресла и, одернув пиджак темно-синего юбочного костюма, сделала шаг нам навстречу.

— Здравствуйте, морна Алиса. Меня зовут морна Эстелли, я психолог Службы безопасности Лерана и хочу помочь вам прийти в себя после аварии и пребывания на острове.

Безопасники? Что ж, косморазведка работает жестче, по словам отца.

— Но для начала предлагаю перекусить и выпить кофе. Вы ведь любите кофе?

Наблюдая, как женщина наполняет две чашки ароматным напитком, я поняла, что хочу сейчас больше всего на свете расслабиться и насладиться горьковато-сладким вкусом.

— Да, я люблю кофе, точнее, обожаю его.

Оглянувшись, я отметила, что мой «конвоир» ушел — напряжение чуть ослабло.

— Прошу, присаживайтесь.

Я заняла соседнее кресло и с непередаваемым удовольствием обхватила ладонями горячую белую чашку.

— Морна Алиса, вы гражданка Земли, и морн Моринес был против, чтобы вас допрашивали. Допроса и не будет, мы будем благодарны, если вы добровольно ответите на несколько вопросов. К тому же это необходимо и вам, заявляю это как психолог с тридцатилетним стажем.

Перед Службой безопасности Лерана я невинна, как вылупившаяся из яйца черепашка, — мне нечего скрывать. А если откажусь от беседы, безопасники будут тщательно проверять прошлое и найдут много провокационного. Вдобавок лучше на некоторые вопросы ответить, пока Маркуса нет рядом.

— Я готова с вами побеседовать, морна Эстелли.

— Благодарю за желание сотрудничать, морна Алиса. Чтобы морн Моринес не выдвигал претензии, я попрошу вас подписать заявление, что вы не против некоторых вопросов.

— Служба безопасности опасается бизнесмена? — Я улыбнулась и внимательно прочитала предложенный документ.

Все прозрачно и понятно — причин для отказа нет: они просто прикрывают свой зад.

— Вижу, вы недооцениваете возможности мужчины, с которым провели столько дней на необитаемом острове. — Моя собеседница и себе позволила улыбку — плотоядную и хитрую.

Это на что она намекает?

— Почему же недооцениваю? Морн Моринес — благородный человек, настоящий мужчина, который посчитал своим долгом помочь малознакомой женщине в экстремальной ситуации.

Лицо психолога поскучнело.

— Нет, вы все же не понимаете, с кем имеете дело. Позвольте я просвещу вас.

Я пожала плечами. Выказывать интерес я поостереглась, пускай сама рассказывает, мне вроде как информация и не нужна.

— Морн Моринес — представитель радикальной партии «Наследие Ктулху». В обозримом будущем он — один из возможных кандидатов на должность премьер-министра. После шумихи с исчезновением, а теперь и с триумфальным возвращением его гарантированно назначат на эту должность после очередных парламентских выборов.

Гнетущая пауза, а затем — резюме сказанного торжественным голосом:

— Морн Моринес станет одним из самых влиятельных людей на планете.

Ну да, только не стоило забывать и теневую сторону Лерана, где есть свои авторитеты.

Некоторое время я не поднимала глаз, переваривая информацию о том, с кем застряла на острове на несколько дней. Политик, с которым уже сейчас считалась Служба безопасности, подумать только… А думать как раз и не хотелось — меня пугала ситуация: одно дело — когда влюбляешься в человека с большими деньгами, и совсем другое — когда он значимая фигура на политической арене.

Сделав большой глоток обжигающего кофе, я прерывисто вздохнула.

— Морна Алиса, вы сильно испугались, когда флаер потерпел аварию? — Психолог прервала молчание, решив первой начать разговор, что в очередной раз подтвердило догадку о настоящей цели нашей встречи. Еще чуть-чуть — и она подберется к истории с ульсами.

Мне в самом деле необходимо выговориться, но подруга сейчас далеко, а Маркус… ему не все можно рассказать.

Я по-новому взглянула на собеседницу: мягкая улыбка, обволакивающий, полный сострадания голос — дама высококлассный профессионал. Что ж, я расскажу про ульсов и заодно выговорюсь.

— Честно? Уже не помню, да и быстро все произошло.

Успокоившись и доверившись провидению, после второго бутерброда я свободно рассказывала о жизни на острове: кусачих черепахах, шпинах.

Вскоре мы беседовали, как хорошие знакомые, только говорила в основном я, морна Эстелли задавала наводящие вопросы, время от времени возвращаясь к уже услышанному. Я сделала вид, что не поняла, зачем она задает повторно вопрос, но уже с иной формулировкой. Меня проверяли на правдивость, не запутаюсь ли сама в своих словах, и психолога я мысленно окрестила детектором лжи. Я не путалась, сложность возникла лишь с датами — я потерялась во времени.

— Морна Эстелли, вынужден вас прервать. — Давешний брюнет вошел в комнату с откровенным недовольством на лице. — Подруга морны Алисы беспокоится о ней и подняла на уши всю службу. Мы вынуждены прервать вас, чтобы дать девушкам возможность встретиться и убедиться, что все хорошо.

— Карина?.. Меня разыскала Карина? — Я вскочила с кресла, подавляя острое желание снести брюнета с дороги и устремиться навстречу подруге.

Морн Байриш кивнул и молча направился к двери, я тенью последовала за ним. Карина… я увижусь с ней, с близким, дорогим человеком! Такое ощущение, что последний раз мы встречались в прошлой жизни, — целая вечность прошла после нашего расставания на Фиоре.

Те же безликие коридоры и двери, лифт с зеркальной стеной и зал практически без мебели, в котором я увидела подругу. Сияющие радостью зеленые глаза, рыжие волосы и шальная улыбка. Карина! Свиделись под конец отпуска, который должны были провести вместе. С мгновение мы смотрели друг на друга, а затем бросились обниматься.

— Карина!

Я от души стиснула хрупкую фигурку.

Морн Байриш пробурчал, что у нас десять минут, и покинул зал. За безопасником последовал и жгучий брюнет, спутник подруги, на которого я бросила короткий взгляд, чтобы тут же обернуться и рассмотреть уже тщательней.

Желтые карлики, да ведь это тип из бунгало. Тот самый наглец, претендовавший на наш номер! Когда я предлагала Карине разобраться с ним, то не думала, что она будет действовать настолько радикально: в ответ захватит его сердце. Что синеглазый влюблен в подругу по уши, понял бы и слепой.

— О, захватчик бунгало, а ты что здесь делаешь?

— Продолжаю захватывать свой мир, — нагло, с легким пафосом заявил он и вышел из комнаты.

— Алиса… — Жалобный всхлип рыжей зажигалки — и меня тоже прорвало на слезы.

Некоторое время мы рыдали, перемежая слезоразлив вопросами, на которые не успевали ответить. В основном говорила я о своих приключениях, но недолго — отведенное время внезапно кончилось.

— Морна Гореева, вас ждут. — Безопасник выглядел встревоженным.

Заверив Карину, что вскоре увидимся, я последовала за Байришем.

И опять скучные коридоры запутанного лабиринта. Вспоминая яркую, как леранская птичка, Карину, я полнее осознала, что ужасно выгляжу. Я чувствовала себя пугалом. Загорелым и посвежевшим после трех лет работы без отпуска, но пугалом. Неудивительно, что я начала мечтать о ванне с пышной ароматной пеной и о том, как поскорее привести в порядок ногти и волосы. Колтуны расчесать — уже будет счастьем.

Стоило мне вернуться, как морна Эстелли поспешно подошла к теме, которая на самом деле интересовала Службу безопасности, — ульсам. Меня расспрашивали, как я вывела из строя двух бандитов, почему решила использовать афродизиак, откуда знаю язык. Кем прихожусь Майксу, могу ли дать его координаты… Врать я бы не смогла — мои ответы проверяла не только морна Эстелли, уверена, за каждым словом следило несколько специалистов. Пришлось раскрыть правду, что мой отец действительно ульс, но ульс, которого последователи Бешеного Майкса убили бы особо мучительным способом, если бы смогли найти.

В дверь коротко постучали. Психолог не показала свою реакцию, но всей кожей я ощутила ее раздражение. Поразительно, что после нескольких дней на необитаемом острове в компании всего лишь одного человека я стала более восприимчивой к чужим эмоциям. Наверное, усилилась наблюдательность.

— Морна Гореева, подпишите еще один документ, на этот раз — о неразглашении. — Психолог достала очередную бумажку из своей папки.

Я удивилась.

— О неразглашении чего? Государственные тайны Лерана мне не открывали.

— Ульсы, — коротко бросила женщина. — Никто не должен знать, что на острове находится глушащая сигналы установка, а священный зеленый жемчуг вывозили пираты.

— Я понимаю беспокойство властей, поэтому…

Покрутив ручку и пробежавшись по тексту документа взглядом, я поставила свою подпись.

— Благодарю, морна Алиса, вы сильная, мудрая женщина. Я верю, что о Леране вы будете помнить только хорошее и с радостью останетесь здесь на постоянное место жительства.

С чего вдруг? Этот вопрос я не озвучила, понимая, что психолог видит мою влюбленность в Маркуса, только не учла, что нужно обоюдное желание — менять привычный уклад жизни ради курортного романа не всякий мужчина согласится.

Рефлексировать дальше не вышло — дверь резко распахнулась, как будто ее открыли с ноги. Не удивлюсь, если так и было, — Маркус сейчас напоминал разгневанного бога, швыряющегося молниями.

— Алиса, они не имеют права тебя допрашивать! Ты можешь подать на них в суд.

— А можете и не подавать, чтобы уберечь свои тайны. — Психолог мило улыбнулась.

Маркус нахмурился, а я, мысленно пожелав лукавой дамочке поскорее получить бумеранг судьбы прямо в лоб, тихо отозвалась:

— Все хорошо, морна Эстелли пошутила. Мы можем идти?

Блондину не понравилось наше переглядывание с психологом, но он промолчал и подтвердил, что у Службы безопасности Лерана ко мне нет больше вопросов и мы можем покинуть гостеприимную организацию.

Предложив свой локоть в качестве опоры, Маркус повел меня к лифту, который, быстро взлетев, доставил нас на крышу. Ветер вмиг разметал мои волосы, оставив легкий вкус соли на губах.

Вздохнув, я призналась:

— Не могу поверить, что мы снова среди людей.

Повернувшись ко мне лицом, Маркус нежно провел кончиками пальцев по моей щеке.

— Забудь о плохом. Это было приключение, приятное, хоть и адреналиновое.

— Я не знаю, смогу ли забыть ульсов.

— Сможешь, — категорично отозвался блондин. — Отринь прошлое и посмотри, какой закат сегодня.

Закат… он правда был хорош. Оранжево-красные лучи пронзали фигурные облака, плывущие по темно-синему небу. Внизу, озаренный пурпурным солнцем, раскинулся город: темнели зеленые скверы с россыпью белых фонарей, разноцветные рекламные щиты застыли в воздухе статичным маревом. Серые шпили нескольких высотных зданий из стекла и металла пронизывали небеса. Между их маковками шныряли юркие флаеры.

И один из них, черный, с языками алого пламени, притаился на огромной взлетной площадке. Стоило нам появиться на крыше, как из его недр выскочила тонкая фигура: я ожидала увидеть Эмиля, а вместо него явилась спортивного сложения девица с голубыми короткими вихрами и серебристыми чешуйками-украшениями на висках. Белое облегающее платье открывало длинные ноги незнакомки до середины бедра. Спортивная черная обувь выбивалась из романтического образа.

— Маркус! — Взвыв, как мифическая земная банши, девица повисла у моего леранца на шее. — Выглядишь отлично, дохлый кракен! А я чуть ласты не склеила, выполняя поручения твоего кузена и Кефриды!

Маркус весело рассмеялся.

— Я тоже тебя рад видеть.

За последние часы мне довелось пережить многое, но обнимающаяся с моим мужчиной девица стала главным потрясением. Я онемела, во все глаза глядя на довольную встречей пару.

Затем произошло и вовсе невообразимое: резко вытянув руку, девушка вцепилась в мою ладонь и энергично потрясла.

— Морна Гореева, я очень, очень рада знакомству с вами! Меня зовут Лукия, для вас просто Лука, потому что вас я почти люблю!

Кажется, я обалдела еще больше.

Маркус же хмыкнул и коротко обронил:

— Лука — моя помощница.

Как будто это объясняло ее развязное поведение и восторг, с которым она на меня смотрела.

— Рада знакомству, морна… — Я замолчала, надеясь, что мне подскажут фамилию неординарной помощницы.

— Морна Гореева, зовите меня просто Лукой, вам можно.

Я не придумала ничего лучшего, чем предложить в ответ равноценное:

— Тогда и вы зовите меня просто Алисой.

— Маркус, она мне нравится! Легкая, светлая, не то что Зуфрида. Теперь я понимаю, почему ты запал на землянку.

И снова я, фигурально говоря, уронила челюсть. Ничего себе заявочка, запал он. Я-то надеялась, что полюбил. Ладно, шутки шутками, но что происходит?! И почему девица коверкает имя невесты Маркуса?

— Лука, ты успела сделать все, что я просил?

— Ты же меня знаешь! — Голубоволосая девушка нырнула в флаер. — Садитесь. Проверяй работу, босс.

Испытывая легкий дискомфорт, я села в просторный салон. Маркус занял место рядом со мной, и тут же его рука мягко и как-то привычно легла на мою талию — как будто там ее законное место.

— Я захватила твой второй коммуникатор и новый взамен утерянного. — Девушка передала две коробки из горки, что возвышалась на первом сиденье. — А также привезла планшет Алисе, но выбрала на свой вкус, если что, можем заменить.

В руки мне сунули полупрозрачную коробку с логотипом известного леранского производителя гаджетов. Дорогая, безумно дорогая модель планшета из тех, что появились в последнее время.

— Это не мой планшет, — пытаясь сдержать нарастающее раздражение, я говорила рублеными, короткими фразами. — Мой остался лежать на парковке возле бара «Корсар». Я не могу принять этот гаджет.

— Можешь, — также лаконично припечатал Маркус. — Свой планшет ты потеряла из-за Эмиля, я планировал компенсировать эту потерю еще раньше.

Не убирая с моей талии руки, он включил свой коммуникатор. И тут же раздался непрекращающийся писк, точнее, он стихал на одну-две секунды, чтобы зазвучать вновь. Шли пропущенные сообщения, уведомления о непринятых вызовах.

— Маркус, прости, я отключила этот коммуникатор сразу, как ты мне позвонил, — с легкими нотками смущения заявила Лука. — Я не могла заниматься поручениями, отвлекаясь на вопросы партнеров корпорации.

— Все хорошо, — отмахнулся Маркус, всецело погружаясь в послания.

Он в самом деле оказался важным, влиятельным человеком.

— Алиса, это снова вам. — На колени мне легли документы, банковские конверты, в которых клиенту отдавали карты.

Документы были не мои, вернее, на мое имя, но безупречно новые. Это сколько же потратила денег помощница Моринеса, чтобы за несколько часов восстановить то, что осталось в моей сумке на дне океана?

Стоило подумать об аксессуаре, как он лег мне на колени. Естественно, новый, но от того же земного дизайнера, чьи творения всегда поднимали мне настроение. Я настолько опешила, что уже не сопротивлялась.

Переложив документы и карты в сумочку, я повертела ключ классического образца с логотипом «Грез Лерана». Мне даже восстановили доступ к бунгало! Хм… А может, это намек, что пора возвращаться к себе, а не лететь к Маркусу домой?

— Спасибо за ключик. Лука, высадите меня возле стоянки такси?

— Ты что удумала? — Маркус поднял голову и посмотрел на меня с неприкрытым возмущением. — Ты живешь у меня, со мной. Нам еще отвечать на вопросы журналистов.

Ну да, встреча с акулами пера — безумно важная причина жить у него…

Вспомнив, о чем договаривалась с Кариной, я встрепенулась.

— Я планировала встретиться с подругой, только, охваченная эмоциями, забыла уточнить, где и когда.

Кажется, я покраснела. Давно не ощущала себя настолько глупо.

— Не проблема, — пожал плечами Маркус. — Лука, свяжись с Риком Ортемисом и узнай все, что нужно.

— Есть, босс!

Хм, Маркус знаком с другом моей подруги? Хотя чего это я? Все богачи знают друг друга еще с золотого горшка.

— Спасибо за помощь, но, может, я все-таки вернусь в свой отель?

— Алиса, не выдумывай, — коротко отрезал наглый блондин, листая виртуальные страницы на своем гаджете.

— Чувствую себя заложницей.

Маркус оживился:

— И как тебе ощущения?

Глаза у него подозрительно блестели. Видать, раздумывал над воплощением моего предположения в жизнь? Шутник.

— Босс, вы отношения долго выяснять будете? — пробурчала помощница. — Может, полетим?

— Стартуй, — разрешил Маркус и впился голодным поцелуем в мои губы.

Меня бросило в жар. Я задохнулась от шквала будоражащих ощущений: стыд — мы ведь не одни! — удивление, нежность и страсть — все смешалось во взрывоопасный коктейль. Теплые руки, настойчивые губы, жаркое дыхание — все знакомо, как будто тысячу лет, все родное до щемящего ощущения в груди.

К сожалению, а может, и к счастью, блондин почти сразу нехотя отстранился. Тщательно подобранные возражения вылетели из головы — я смирилась, что лечу к Маркусу.

Прийти в себя не успела — на нас словно небеса рухнули! Миг — и мы уже высоко над городом. Помощница блондина — лихач. И почему я не удивлена?

— Босс! Ты должен это видеть, — на лице обернувшейся к нам Луки играла широкая улыбка.

— Я уже в предвкушении, — соврал Маркус мрачно.

— Нет, тебе понравится, обещаю, — пакостно прохихикала Лука.

Перед нами активировалась панель с выходом в Космопаутину, и тут же салон флаера залила минорная музыка.

Я не сразу узнала Эфриду — килограммы макияжа и бижутерии сделают неузнаваемым кого угодно. И нет, я не преувеличивала, ревнуя Маркуса. Длинные ресницы напоминали опахала, а материал короткого топа и такой же юбочки — золотую рыбью чешую. Сверкающие стразы украшали плечи и голый живот блондинки, хищно-алая помада визуально увеличила губы. Ее черные серьги — нанизанные на крючки рыбки — бодро колыхались в ушах, когда она делала очередное танцевальное па.

Как мне кажется, под грустную музыку не стоит эротично извиваться, но блондинка считала иначе: ее бедра чувственно покачивались, она приседала медленно, изгибалась в пояснице, как кошка. И как только все это проделывала в странных туфлях? И да, я не придиралась к ней: обувь, в самом деле, подошла бы какому-то фрику, а не певице. Казалось, будто Эфрида надела на ноги сырых кальмаров, предварительно проколов их тонкими шпильками.

За видеорядом я не сразу вслушалась в слова песни, а когда поняла, о чем она воет, мне стало дурно.

После заунывного куплета следовал бодрый, энергичный припев:

Не верю своим ушам! Эфрида пела траурную песню в честь жениха, хотя поиски продолжались и его не признали мертвым! Ладно, она его не любила, раз изменяла, но кем надо быть, чтобы написать такое о пропавшем человеке?

Она заочно фактически похоронила его, да и еще заработала денег — голос все же у нее красивый, клип, хоть я и настроена предвзято, вышел колоритный.

— Что сказать? Слова ужасны — она опять писала текст сама. Голос великолепен, танец не подходит к этой композиции — все в стиле Эфриды, — спокойно резюмировал Маркус.

— Босс, а угадай, кто снимал клип Нуфриды? — предложила Лука азартно.

Я не понимала ее веселья, но, может, просто чего-то не вижу? Но даже если и так и я не в курсе каких-то событий, это не повод смеяться над чудовищным поступком.

— У меня есть три попытки? — усмехнулся Маркус, который ни капельки не выглядел расстроенным, что невеста похоронила его в своей песне. — Ее любимый клипмейкер Дан Зорик.

— Да! И он, если помнишь, не снимает клипы быстро — недели две на сами съемки тратит точно. — Лука сияла, как карманное солнышко.

Отвлекшись от странного поведения помощницы, я нахмурилась и уточнила:

— Подождите… Две недели? Но это значит…

— Она знала, что Маркус умрет! — Лука, обернувшись, заговорщицки подмигнула мне и тотчас вернулась к показаниям приборной доски.

— Получается, заказчик убийства — все-таки Эфрида? — Я высказала вслух то, что было понятным для остальных.

— Не забывай о презумпции невиновности, Алиса, — возразил мужчина, чудом не ставший жертвой. — Что она замешана, еще нужно доказать.

Мое горло стиснул страх. Страх, что Эфрида небезразлична ему и я всего лишь временное увлечение, а она — идеальная невеста. Знаменитая леранская певица, пускай и в ужасных туфлях. Дурной вкус и, как только что выяснилось, причастность к убийству — это такая мелочь, что из-за нее не стоит отменять свадьбу…

Ладно, я нервничала и думала глупости.

И все же, зачем я Маркусу сейчас, если он меня не любит? Заветные слова так и не прозвучали. Крышесносная страсть — ничто, когда дело доходит до статуса и положения в обществе. Как мне кажется, Эфрида подходит на роль жены влиятельного политика лучше, чем обычная землянка с мутным прошлым.

Я мучилась размышлениями, пока блондин переписывался и созванивался со своими коллегами — политиками и бизнесменами. Он даже с директором музея Ктулху связался, чтобы сообщить о нашей находке на острове — древнем убежище влюбленных. И каждый клятвенно заверял, что сохранит тайну — то, что Маркус жив и вернулся домой. Интересно, как долго будут молчать? Готова поклясться, нас уже ждут журналисты, и сюрприза для изменницы не выйдет.

Хорошо, что я не спорила сама с собой, — мы подлетели к острову семьи Моринес, но флаеров журналистов нигде не наблюдалось.

Глава 15

ОШИБКА

— Прилетели, босс! — бодро отрапортовала Лука и пошла на посадку.

Флаер приземлился в нескольких метрах от пирса на специальной площадке. Прибрежные деревья, увитые голубыми и оранжевыми гирляндами в виде цветов, приветливо сияли, хорошо освещая местность.

И вот я снова на острове Моринес. Что готовит мне возвращение? Странно и в то же время волнующе. Маркус оторвался от гаджета и взял меня под руку, чтобы помочь выбраться из флаера, а затем и сопроводить к дому. Если в первый мой визит на остров галантный жест вызвал недоумение, то сейчас я с радостью оперлась о надежную руку.

Лука, что-то весело щебеча, понеслась впереди нас. Сейчас она напоминала резвого щенка, веселящегося, что хозяин дома. Жесткая ассоциация, но другой у меня из-за траурного настроения сейчас нет.

— Оригинальная у тебя помощница. — Признание вырвалось против воли. — И где ты ее нашел?

— В детдоме, — коротко ответил на риторический вопрос блондин.

Я ахнула, но на расспросы времени не было — Лука остановилась, дожидаясь нас, и развивать поднятую тему я не стала.

Пока шли по дорожке, освещенной фонарями, нас встретил только взволнованный охранник. Перекинувшись с ним парой слов, Маркус отправился дальше.

В огромном холле нас увидели две служанки в черной униформе и коротеньких белых передниках. Девушки переставляли керамический вазон с высоким цветком и не удержали его, когда Маркус громко произнес:

— Добрый вечер!

По упавшему горшку пошла трещина. Служанки отреагировали испуганным писком и лишь затем — радостными воплями:

— Хозяин вернулся! Морн Маркус вернулся!

Не прошло и минуты, как холл наводнили слуги: повара и садовники, телохранители и горничные… Впервые я видела, как слуги радуются возвращению своего нанимателя.

— Морн Маркус… Чудо! — Дворецкий плакал, не стесняясь слез.

Блондин обнял нескольких пожилых служащих и каждого заверил, что с ним все хорошо.

Его любили. Было что-то интимное в путаных словах радости и слезах облегчения, слуги искренне приветствовали своего хозяина. У меня защемило в груди при виде подобной встречи: здорово вернуться домой, когда тебя ждут. Я бы тоже хотела увидеть своих близких. Ностальгия… От нее никуда не деться, как ни прячься.

И вдруг я четко осознала одну прописную истину: чтобы строить надежное будущее, нужно ясное прошлое. А в моем слишком много темных пятен, неплохо бы их вывести из своей жизни.

— Маркус! Ты вернулся…

Мы все обернулись — на пороге застыл Эмиль. Осунувшееся лицо, потухший, недоверчивый взор, брюнет даже похудел, и светлая одежда выглядела мятой, как будто целый день он провел не в офисе, а где-то на природе.

— Маркус. Это правда ты… Слава Ктулху!

Кузены не двигались несколько секунд, а затем одновременно сделали шаг навстречу. Пауза — и более уверенные шаги. Когда они крепко обнялись, я испытала приступ разочарования: Маркус простил предателя, спавшего с его невестой, а ведь тот наверняка имеет отношение к заказным убийствам. Я ожидала упреков, аргументов, которые, быстро обескуражив, заставили бы Эмиля признать себя виновным. Впрочем, нахал не выглядел испуганным, он просто-таки фонтанировал радостью… Лицемер!

— А я заглянул сюда, чтобы сообщить, как происходят поиски, утешить Эфриду и снова присоединиться к одной из групп спасателей. А тут ты… Ктулху всемогущ, он хранит своих адептов спустя века после своего ухода с Лерана.

Ктулху покинул планету? Да ладно. Он продолжает развлекаться и смеяться над своими игрушками.

Я ощущала себя потерянной, и Лука почувствовала это.

— Босс, я думаю, Алиса устала после визита в Службу безопасности и нуждается в отдыхе.

— Да, ты права.

Маркус посмотрел на меня обеспокоенным взглядом, на который я ответила слабой улыбкой. Мне не нравилась ситуация: любимый не видел под носом врага. Подхватив под руку, девушка потащила меня вверх по лестнице, по пути привычно распоряжаясь, чтобы нам подали ужин в комнату.

Мы быстро шли по ступеням, но вопрос любимого мужчины заставил остановиться:

— Где Эфрида?

Сердце мое тревожно сжалось — не успел вернуться, а уже жаждет видеть изменницу и, возможно, убийцу.

— Пополняет гардероб коричневой одеждой, — отозвалась медовым голоском одна из горничных.

Если не ошибаюсь, коричневый — цвет траура на Леране.

— Надо ее предупредить, что ты вернулся, — обеспокоенно произнес Эмиль и активировал свой коммуникатор.

— Не стоит, — возразил Маркус резко и сухо.

Выражение лица Эмиля сменилось с обеспокоенного на возмущенное.

— Маркус, зачем? Мы же решили этот вопрос!

— Пойдем, Алиса, они сами все обсудят, а ты устала, едва стоишь на ногах. — Лука настойчиво потянула на второй этаж.

Я подчинилась и вскоре смогла упасть на пышную кровать в гостевой комнате, той самой, в которой провела несколько часов после «шуточного» похищения Эмилем и механиком Грегом. Кстати, а его-то я и не видела среди слуг… Взял отгул?

— Я умираю, настолько сильно хочу…

— Есть? — предположила поспешно Лука. — Сейчас принесут перекусить.

— Нет, я ужасно хочу принять ванну и привести себя в порядок, особенно волосы.

— А что с ними не так? — без капли насмешки искренне удивилась девушка. — Блестят. Только не мешало бы их расчесать.

— Именно!

Через несколько минут я плескалась в ванной. Экстаз — вот как можно описать мои ощущения! Пена, море розовой, с ароматом цветов пены. Гели и скраб-мыло, шампуни и ополаскиватели, настоящая зубная паста и щетка, а не веточки и кусочки коры… Как же я по всему этому соскучилась!

Мои бедные волосы, наверное, рыдали от счастья, когда их коснулись зубья черепахового гребня. А увлажняющий крем? О, его я встретила стоном облегчения. После необитаемого острова оказаться в ванной — настоящий кайф!

Примерно через час, глядя на себя обнаженную в зеркале, я поняла, что вид у меня вполне сносный. Соленая вода и солнце Лерана все же оказались полезны для моей внешности: ровный загар, светящаяся здоровьем кожа и волосы, буйно рассыпавшиеся по плечам и спине. Еще бы ногти привести в порядок — и счастье будет полным.

В дверь тревожно постучали.

— Алиса, ужин принесли! Ты там не превратилась в рыбку?

— Не переживай, даже в русалки меня не приняли, сказали, что не одобряет Ктулху, — пошутила я.

Неудачно пошутила — за деревянной преградой Лука возмущенно пробубнила:

— А вот и неправда! Ктулху тебя одобрил, иначе утонула бы вместе с флаером.

Мороз продрал по коже. А ведь я действительно чуть не утонула, запаниковала, когда оказалась в экстремальной ситуации. Лишь благодаря Маркусу я уцелела. Тут напрашивается вопрос: а подхожу ли я этой планете? Ох… Снова мысли, полные неуверенности. Нет, я не буду нагнетать атмосферу, а приму ситуацию и поверю в Маркуса. К тому же нужно позаботиться, чтобы он поскорее узрел врага, желающего ему смерти. Пока любимый человек в опасности, расслабляться и допускать чувство неуверенности нельзя.

Взяв с полки гостевой халат из прохладной, скользко-шелковистой ткани бледно-зеленого цвета, я выпорхнула из ванной.

Ужин прошел мимо моего восприятия: принесли что-то вкусное и цивилизованное, без запаха костра, с отменно подобранными специями, но я почти не ела — засыпала с вилкой в руках под переливы мелодичного голоса веселой Луки. Переход на «ты» вышел у нас легко и незаметно. Чем-то девушка напомнила мне Карину, оттого общаться было вдвойне приятно.

— Ты засыпаешь, Алиса. Я пойду, увидимся утром, — где-то вдалеке прозвучал и затих голос помощницы Маркуса.

Тихий щелчок — комната погрузилась во мрак.

Я лежала, закрыв глаза, на самом краю роскошной кровати, но еще не спала — плыла на волнах дремы. Дверь в спальню открылась. Я хотела посмотреть, кто пришел, но захватившая тело слабость не позволила пошевелить и пальцем.

— Я не могу уснуть без тебя, — виновато признался Маркус.

Смутно ощутила, как меня подхватили на руки и понесли куда-то. Это сон? Чудесный, волнующий сон, и пах он солнцем и океаном — таким я помню аромат кожи Маркуса. Блондин обо что-то споткнулся, помянул Ктулху и, прижимая меня к груди, со второй попытки открыл дверь. Куда он принес меня? К себе в спальню?..

Я проснулась, но продолжала делать вид, что все еще во власти дремы. Объятия Маркуса дарили тепло и покой, лишь в кольце его рук я чувствовала себя полностью защищенной. Надежный, заботливый, родной… И почему я решила, что с возвращением к людям что-то изменится? Почему усомнилась в нем? В себе? Почему перечеркнула все то, что произошло между нами на острове? Не знаю. Маркус повода не давал, и все его поступки говорили, что я дорога ему.

Опустив меня на кровать, любимый мужчина лег рядом и осторожно прижал к своей груди. Его теплое дыхание приятно щекотало мою шею. Он просто обнимал, а мне было так хорошо, невероятно уютно в его сильных руках, что хотелось мурлыкать. И я совсем не возражала, когда его ладонь нащупала подол моего халата. Рука медленно поползла вверх по моему бедру, чуть шершавые после острова, но безупречно нежные пальцы принялись гладить мои ягодицы, талию, то опускаясь, то взлетая вверх.

Я затаила дыхание. Дурман страсти щедро разливался в крови. Закусив щеку изнутри, я впилась ногтями в простыню, стараясь лежать неподвижно. Но умелые пальцы Маркуса продолжали свой медленный, призывный танец. Когда они перебрались на мой живот, а затем и грудь, порождая сладкую боль, я сдалась и ответила на ласку.

Мы не на безлюдном острове, и я не хотела, чтобы нас слышали, — и в комнате раздавалось прерывистое дыхание и сдерживаемые стоны.

Широкая ладонь Маркуса сжала мое бедро, он властно повернул меня к себе, тесно прижал — и я почувствовала силу его желания. Осыпая мои лицо и шею жадными поцелуями, Маркус зажег во мне ответный огонь.

Наши тела переплелись, мы словно пытались раствориться без остатка друг в друге. Вместе к звездам…

Мы долго лежали, не говоря ни слова и не размыкая объятий. Наши сердца бились часто и в унисон. Руки Маркуса кружили у меня по спине, бедрам, выписывая вычурные символы. Как же приятно…

Когда наше дыхание выровнялось, блондин приподнялся на локте.

— Ты все еще одета? Какое упущение с моей стороны. — Он принялся снимать с меня халат, сбившийся у груди.

Раздев, Маркус навис надо мной и жадно поцеловал. Когда я только вошла во вкус, он с трудом оторвался от моих губ и, взяв за руку, поцеловал в основание ладони, затем в центр и уделил внимание каждому пальцу — слегка прикусывая кожу и тут же зализывая.

Меня опять охватил чувственный жар. Припухшие губы покалывало в ожидании новых поцелуев, тело накрыла очередная волна страсти. Ошеломило, что невинные прикосновения способны вызвать мгновенный отклик, пробуждая жажду новой близости.

Я запустила пальцы в спутавшиеся волосы любимого, остро ощущая, как его губы плавно передвигаются от шеи к груди и ниже… Ненасытный, неутомимый, безумно притягательный мужчина. Мой мужчина. Самый желанный, единственный во всей Вселенной…

Хотелось кричать от восторга и эмоциональной переполненности — и я забыла, что мы не на кусочке земли, затерянном в океане. Маркус заставил забыть обо всем.

Позже мы лежали расслабленные и открытые друг перед другом — в такие моменты легко оголить душу, делиться сокровенным и задать самые сложные вопросы. И мне бы спросить о нас, есть ли у нас совместное будущее, но… что-то останавливало, удерживало от прояснения ситуации. И вообще, кто из нас мужчина? Кто должен сделать главный шаг?

И все же я не выдержала.

— Мой отпуск подходит к концу.

— Мне жаль, что ты не отдохнула, — глухо отозвался Маркус и зевнул. — Давай спать, завтра тяжелый день.

Он не понял намека? Или ушел от ответа?

Я хотела поговорить открыто, но… леранец уснул. Ровное дыхание возвестило, что он отключился.

Расстроившись, я попыталась вылезти из-под руки — не тут-то было. Маркус не отпустил, наоборот, прижал плотнее, еще и свою ногу закинул на меня.

— Алиса, мне жаль, но пора просыпаться. Алиса!

Знакомый голос ворвался в мой сон. Открывать глаза не хотелось, но будящая меня девушка оказалась упорной.

— Все, встаю, — простонала я и выбралась из-под одеяла.

Вылезла — и тут же спряталась обратно. Да я же голая!..

Вдобавок я не в гостевой спальне — комната мне незнакома. Минимум мебели, максимум пространства, оформленная в строгом стиле, в бело-серых с синим тонах, она подходила мужчине.

Точно… Маркус ведь перенес меня в свою спальню, и мы занимались любовью едва ли не всю ночь напролет.

— Алиса, дуй в ванную, скоро принесут завтрак, а потом придут дизайнер со стилистом и косметологом.

Смущение вмиг исчезло. Правда, чего это я? Я не в той комнате, в которой уснула, и так ясно, чем мы тут занимались с Моринесом, так почему я стыжусь? Лука увидела, что я обнажена? Ну и что с того? Хотя, конечно, счастье, что я могла завернуться в простыню.

— Лука, какой дизайнер со стилистом? Мне они не нужны. Разве я платье в интернет-магазине сама заказать не смогу?

Действительно, зачем мне помощь? Тем более банковские карты мне восстановили.

Голубоволосая девица показательно фыркнула.

— Интернет-магазин? Смеешься? Вечером прием, будут первые люди архипелага и стаи зубастых журналистов. Ты же не хочешь, чтобы на тебя косились?

Аргумент. Но зачем мне целый дизайнер? Он что, будет продумывать под меня линию одежды?

— А почему я должна находиться на приеме?

— Потому что.

Универсальный ответ!

Поняв, что из помощницы Маркуса больше не вытяну ни слова, я таки отправилась в ванную, где надолго зависла. Я не только выполнила гигиенические процедуры, но и бессовестно исследовала комнату, которая могла многое рассказать о своем хозяине.

С наслаждением я вдыхала запах шампуня и мыла Моринеса. Как маньячка. С нежностью коснулась оставленной на бортике ванны мятой рубашки.

Я полюбила окончательно, безрассудно. Чувства окрыляли, делали сильнее, и в то же время они стали моей ахиллесовой пятой. Я люблю, а Маркус? Поступки говорят, что да, мои чувства не безответны. Но как же хочется услышать заветные слова…

— Алиса, твой завтрак в комнате! — сообщила Лука.

Назойливая девушка, но почему-то она не вызывала раздражения, наоборот, уважение.

Журнальный столик накрыли на две персоны, чему я обрадовалась — вдвоем завтракать веселее. Мы заканчивали пить кофе, когда служанка сообщила о приезде дизайнера. И завертелось! Точнее, вертели меня — девушки, явившиеся, чтобы сделать из меня, как они сами выразились, богиню, работали слаженно, и порой казалось, что я кукла, которую крутят так, как нужно им.

В какой-то момент я расслабилась, решив насладиться ситуацией. Когда еще вокруг меня будут скакать столько безусловно высокооплачиваемых специалистов? Я была спокойна, пока не увидела платье на вечер в честь возвращения Маркуса. Черное, с фиолетовым отливом, длиной в пол и с одной лямкой через правое плечо. Элегантное в своей простоте, оно обрисовало мою фигуру, и возникло ощущение обнаженности, что под ним нет нижнего белья, хотя я его точно надела. Провокационный наряд.

А затем я поняла, что меня смущает: в нем подспудно виделся намек на нашу первую встречу, когда я набросилась на Маркуса в черничном пеньюаре.

— Морна Алиса, восхитительный жемчуг желаний к этому наряду подходит, только я добавила бы еще одно украшение, — задумчиво сообщила стилист.

— И оно будет, — заверила Лука.

Мое сердце забилось быстрее. Кольцо? Этим украшением будет кольцо? Маркус сделает мне предложение?

Стоп! Я буду гнать эти мысли прочь — не хочу разочароваться, если ошиблась.

— Лука, я хотела бы встретиться с подругой, но не знаю в чем. Посоветуй интернет-магазин с быстрой доставкой.

Черные брови голубоволосой девушки сошлись на переносице.

— Тебе нечего надеть? А в шкаф ты заглядывала?

— Ты о чем?

— Сходи в гостевую комнату, поймешь, — предложила Лука, подмигнув.

Я так и сделала, когда мои мучители разошлись, довольные результатом своей работы.

Шкаф оказался забит одеждой с бирками популярных дизайнеров Содружества. Зачем мне столько, тем более за чужой счет? Возьму лишь один наряд, пока мои вещи далеко.

Выбрав легкий сарафан изумрудного цвета, я окликнула Луку, углубившуюся в изучение новостей Космопаутины.

Решив, что я позвала, чтобы она оценила мой выбор, Лука показала большой палец и вновь уткнулась в планшет.

— Пока о возвращении Маркуса не слышно, хорошо, — сделала она вывод и посмотрела на меня уже осмысленным взглядом. — Алиса, ты что-то хотела? Извини, я немного неадекватна, когда собираю инфу.

— Я все понимаю, сама такая. Лука, вызовешь мне такси? У меня скоро встреча с Кариной.

По просьбе Маркуса девушка еще вчера связалась с другом Карины, и нам организовали встречу в кафе с интригующим названием «Сад Шадоры». Почему-то образ жены Ктулху у меня не вязался со словом «сад», разве что только подводным, из водорослей и кораллов.

— Зачем тебе такси? Ближайшие дни я твой извозчик.

Я не стала спрашивать, почему Маркус отдал мне ее, пускай и на время. У него накопилось множество дел, а он разбрасывается своими лучшими кадрами.

Через четверть часа мы с Лукой подходили к пирсу, где грел на солнышке глянцевые бока ее адский флаер. Улететь мы не успели — приземлился алый флаер, из которого вышла блондинка в коричневом ультракоротком платье. На мысках ее туфель застыли детально проработанные медузы — смотрелось странно, как будто она, гуляя по линии прибоя, играла в футбол морскими обитателями, выброшенными на берег.

— Лука, почему ты не в офисе? Ты мне речь… — начав визгливо говорить, Эфрида запнулась, когда ее взгляд остановился на мне. Глаза округлились, став больше едва не в два раза. И все же по инерции она завершила фразу: —…Должна написать.

Я смотрела на роскошную диву. Роскошная и немножко пучеглазая дива глядела на меня, хлопая длиннющими ресницами.

— Алиса? — прошептала побледневшая Эфрида.

— Морна Гореева, — поправила Лука заносчиво. — А речь себе пиши сама, но по другому поводу. Понимаешь, о чем я, да, Пусрида?

— Маркус вернулся, — прошептала испуганно Эфрида и тут же рявкнула: — Хватит коверкать мое имя, чокнутая малолетка!

Резко развернувшись, она запрыгнула в свой флаер и поспешно взлетела.

— Дохлый кракен! — Лука нервно запустила пальцы в голубые вихры. — Жаль…

— Что именно?

Помощница посмотрела на меня грустно.

— Фактор неожиданности мы потеряли, ей известно, что босс вернулся. Впрочем, зная ее, могу утверждать, что она все равно не пропустит вечер, там-то и произойдет основное сражение.

Мы сели во флаер.

— Ты говоришь загадками. Кого вы все-таки подозреваете? Эфриду или Эмиля?

Лука плавно подняла нас в воздух.

— Не знаю, как у вас, а на Леране требуются железные доказательства, чтобы обвинить в чем-то человека.

Не скажет, ну и ладно.

— А почему Эфрида назвала тебя малолеткой?

Лука усмехнулась:

— Потому что я несовершеннолетняя, но благодаря Маркусу признана дееспособной и самостоятельной. А еще он помог сохранить наследство, избавив от бесчестного опекуна-вора. Я очень признательна боссу за поддержку, он для меня как старший брат, при том самый лучший в мире.

Я ощутила, как внутри рассыпался последний барьер, мешавший стать подругами с этой удивительной девушкой. Я ведь до последнего думала, что она влюблена в своего начальника.

— Прилетели, зеленое здание — кафе «Сад Шадоры». Когда встреча закончится, позвони — я вбила в планшет свой номер.

— Спасибо, Лука.

Странно, но ее опека не раздражала. Возможно, потому, что шла от души? То, как помощница носится со мной, напомнило, как я сдувала пылинки с супердорогой детали робота-погрузчика, когда мне разрешили ее установить. Вот только было мне тогда то ли девять, то ли десять лет.

Панорамное окно позволило издали увидеть Карину, выбравшую дальний столик с видом на океан. Хорошо, что она села там, — другая стена, сплошь зеленая из-за вьющихся лиан, напоминала джунгли, на которые у меня выработалась аллергия. Сидя возле «зеленки», я бы не смогла расслабиться, ожидая появления какого-нибудь клыкастого «гостя».

Переступив порог кафе, я вдруг осознала неприятную вещь: Маркус мне не позвонил. Ушел ранним утром — и тишина. Если бы любил, то хотя бы раз позвонил. Неужели я ошиблась и придумала себе чувства с его стороны? И между нами лишь страсть, вспыхнувшая на острове? Не передать, как мне стало тоскливо. Сама придумала, сама поверила и жду чего-то.

Глава 16

СВЕТСКИЙ ПРИЕМ

Стиснув зубы, я изгнала из головы грустные мысли и, нацепив улыбку на лицо, направилась к Карине. Она отставила чашку кофе и, подняв взгляд, увидела меня. Неподдельная радость оказалась заразной — с каждым шагом я ощущала, как моя мученическая улыбка становится искреннее и шире.

— Привет!

Карина вскочила со стула и бросилась навстречу. В этот раз накал эмоций в крепких объятиях выразила она, я даже пискнула, настолько сильно меня стиснули. Подруга в качалку здесь ходила? Или всему виной — постельная акробатика с синеглазым нахалом?

Устроившись за столиком, мы уставились друг на друга, как это умеют делать только девушки, — сканируя чужую внешность и отмечая малейшие детали. Брови рыжей дрогнули — отметила, что волосы у меня стали чуть длиннее, а сама я похудела? И сочувствует, что жизнь меня маленько потрепала. Я усмехнулась: это она еще синяков, оставленных лапищами ульса, не видела. Но ничего, все закончилось благополучно — и слава Ктулху.

Сама Карина выглядела отлично: отдохнула и влюбилась, что пошло на пользу вечно занятой и нервной «богине продаж», как величали ее коллеги. Я рада, что хоть у нее отпуск удался, и она лежала в шезлонге, а не удирала от кусачих черепах.

Подруга, пользуясь моментом, что я зависла, ее рассматривая, стребовала рассказ, почему я не попала на Лим-Дим. Цепочка ассоциаций привела к мыслям о Маркусе, и моя радость от встречи несколько потускнела. Я остро захотела чего-то покрепче сока, например, кофе с коньяком. Официант живо выполнил мое пожелание — и вскоре мы с подругой окунулись в ароматы свежей выпечки и земного напитка. И снова — проклятые ассоциации: я вспомнила, как Маркус добывал мне местный кофе из фрукта.

А может, я преувеличиваю? Не позвонил, потому что по-настоящему сильно занят, да еще и помощницу отдал. Несовершеннолетняя бойкая Лука, уверена, делала больший объем работы, чем заносчивый кузен.

Благодаря расспросам Карины хандра отступила и вернулась, когда подруга поинтересовалась, что у меня с Маркусом. Как объяснить, что я в подвешенном состоянии? Что я люблю, а у него, возможно, одно желание. Что сердце сжимается, когда допускаю мысль о скором расставании с ним?

Когда не знаешь, что говорить, проще начать с расспросов.

— Карина, как у тебя прошел отпуск?

— Как у меня прошел отпуск? — медленно повторила Карина и на миг прикрыла глаза, словно справляясь с бурей чувств.

Но я молча ждала, так что она вздохнула и начала рассказывать:

— Меня не пустили на рейс. Ну, ты же знаешь, некоторые фиорцы — те еще гады: стоит попасть на относительно ответственный участок работы — и они мнят себя богами. К счастью, проблему я решила и улетела следующим рейсом, а по прибытии обнаружила, что осталась без вещей.

Я почувствовала, как приливает кровь к щекам. Да, сделала доброе дело!

— Прости, совсем забыла написать, что подумала и решила забрать чемодан и сэкономить тебе время на багаж, — покаялась я.

— Эй, все нормально, — улыбнулась Карина. — В общем, я сразу отправилась на гонки. Там познакомилась с Риком. А потом выяснила, что мы живем в одном бунгало из-за ошибки системы.

— Значит, наш захватчик не соврал, — пробормотала я, вспоминая, как визжала и требовала покинуть номер.

— Да, действительно, сдвоилась бронь, но Ортемис — тот еще… леранец. Поначалу у нас были самые настоящие боевые действия, и я даже не поняла, когда они закончились. Он такой… — Карина накрутила на палец рыжую прядь, упавшую на лицо. — Я никогда не встречала таких, как он. Интуиция до сих пор вопит, чтобы я бежала от него подальше, но, кажется, поздно.

Я посмотрела на смущенную подругу и сделала закономерный вывод:

— Влюбилась, как девчонка.

Карина возражать не стала, лишь вздохнула.

— Влюбилась небезответно ведь? Тогда почему такая грустная?

Подруга, не поднимая взгляда, пожала плечами.

— Рик соткан из противоречий. Может быть милым и нежным, но через секунду уже ведет себя, как тролль последний, а еще через минуту я вижу бизнесмена, который готов идти по трупам. Не говоря уже про его прошлое, о котором я ничего не знаю.

Откровенность далась нелегко: Карина вертела в руках кофейную ложечку — явно нервничала.

— Что будешь делать?

— А что-то надо? — усмехнулась она криво. — Завтра я или лечу обратно на Фиору, или нет. И решение надо принять сегодня. У нас с Риком скоро пресс-конференция, и мне почему-то страшно.

— Прорвемся! — Я очень хотела поддержать ее, но не знала, как, — у самой на душе тяжко.

— Прорвемся. Хотелось бы только без последствий, — согласилась Карина и хмыкнула: — Мне хватило и проблем с обувью.

Неожиданный поворот. Каким боком к делам сердечным обувь?

— А что с ней?

— Долгая история, потом расскажу, — отмахнулась от моего любопытства подруга-интриганка.

А я вспомнила недавнее культурное потрясение: надеюсь, Карина, обожавшая дорогие туфли, не видела кошмарные произведения Эфриды Вон.

Под конец своего рассказа Карина загрустила и с печальным выражением лица вручила мой утерянный планшет, который ей отдали в «Корсаре», когда она меня искала.

Любовно проведя пальцем по одной из ласточек на зеленом фоне чехла, я от души поблагодарила. Мое настроение и вовсе взлетело под небеса, когда Карина сообщила, что собрала мой чемодан и оставила его у администратора кафе.

Так, обсуждая наших мужчин, мы улыбались и грустили. Что поделать, любовь не бывает без печали.

— У тебя конференция, у меня вечеринка в честь возвращения Маркуса. — Я вздохнула. — Давай созвонимся вечером или уже утром, решим, стоит ли продолжать наш отпуск на Леране или лучше вернуться на Фиору.

— Я не возражаю, — пожала плечами Карина.

Мы тепло попрощались. Я позвонила своей временной няньке, после чего забрала чемодан у администратора. Покидая «Сад Шадоры», внезапно испытала облегчение. Как бы я после приключений на острове не возненавидела дикую природу.

Почему жизнь так несправедлива? Почему у нас с Кариной сложности в отношениях? Почему нет определенности? Странные эти леранцы: оба молчат о своих чувствах и о том, видят ли совместное будущее. О, а может, у них менталитет такой? И первый шаг должна сделать женщина? Хотя… нет, их божок сам проявлял активность, даже запер любимую на необитаемом острове.

Грустные мысли оборвало появление Луки.

— О, вещички? Откуда? — сразу спросила она, не выходя из флаера.

— Подруга из отеля забрала. Куда их? В багажник или в салон?

— В ближайшую урну, — отмахнулась голубоволосая беспечно. — Зачем тебе старые шмотки, если шкаф забит дизайнерскими?

— Я предпочитаю свою одежду, — мрачно отозвалась я и поставила чемодан на сиденье. — А будешь предлагать глупости, я на вечеринку надену свое платье, а не то, которое выбрала мне ты. Или и вовсе пойду в тунике и джинсах.

Лука примирительно заохала:

— Все-все, тихо! Не всякая дамочка держится за свое, если ей оплачивает гардероб богатый мужик.

Это была проверка? Я усмехнулась. По-детски наивная.

Уже взлетая, Лука добавила ворчливо:

— А платье выбрал Маркус, я предлагала цвета молодой листвы.

Так я и думала: цвет навеял ему воспоминание о нашей первой встрече.

— Хочешь, я покажу тебе город? — предложила Лука, выводя флаер высоко в небеса. — Время у нас еще есть, пока придет стилист.

Я смотрела на пушистые розовые облака и понимала, что не хочу следовать плану Маркуса. Как и друг Карины, он что-то там себе придумал и решил, что я буду отвечать его представлениям о том, как должна одеваться. Все свои пожелания он высказал не лично мне, а через помощницу. Если я сейчас соглашусь на выбранное платье и мы будем вместе, то и последующие вопросы мне придется согласовывать… через Луку. Она приятная девушка, но посредники между мной и любимым мужчиной не нужны.

— Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? Другое платье, купленное за мои деньги.

Лука нахмурилась — чешуйки на ее висках напоминали сейчас встопорщенные колючки.

— Ты отказываешься от подарка Маркуса?

— Понимаешь, он подарил платье, не поинтересовавшись моим мнением. Я очень благодарна тебе и ему за восстановление документов и банковских карт, но забитый одеждой шкаф — это уже лишнее.

— Почему принять документы можно, а одежду — нет?

— Документы — то, без чего я не могу обойтись, и утеряны они были из-за человека, который охотится на Маркуса. Вечерний наряд и остальное — уже лишнее. К тому же твой босс вручил их мне не сам, я не могу принять их.

Я любовно погладила переданный Кариной чемодан с вещами. Вчера я испытывала потрясение и не возмущалась поведением Маркуса, сейчас же понимаю, что слишком многое упустила, сразу не сказав, что мне не нравится.

Лука недолго хмурилась, вскоре ее лицо посветлело, морщинки на лбу разгладились.

— Кажется, я тебя понимаю.

— Отлично. Тогда летим в магазин за моим платьем.

— Нет.

— Нет?

Она отказывается, хотя только что заявила, что понимает меня. Неужели боится недовольства Маркуса?

— В магазинах нам делать нечего — эксклюзива там не найти.

У меня вырвался нервный смешок:

— Учитывай, что я скромный фиорский офисный служащий, моей зарплаты на эксклюзив может и не хватить.

— Я повезу тебя к подруге по детдому, она начинающий модельер, что-то уникальное у нее точно есть. Заодно поможем ей с рекламой: будут спрашивать, кто сшил, назовешь ее имя.

Если юное дарование талантливо, то отчего же не помочь?

Я всякое ожидала, но не поход в студенческое общежитие… Во второй раз удивилась уже приятно — платье нашлось: всего в одном экземпляре, словно на меня сшито и при этом — слава Ктулху! — не вогнало в минус мою карту.

— Мы рады вас видеть, морн Глотис.

Смуглый до черноты шатен не проследовал дальше — бесцеремонно остановился и, сверкнув ослепительной улыбкой, медленно поднес мою руку к губам.

Я опешила, но сопротивляться не стала. Взгляд мужчины липко прошелся по моему телу — я ощутила себя голой, хоть платье было длиной в пол.

Запечатлев на запястье мокрый поцелуй, морн Глотис хрипло заявил:

— Морна Алиса, я очарован вашей красотой, выдержкой и силой духа.

Кажется, кое-кто скрипнул зубами?

Гость нарушил этикет, нас не представили друг другу, но он обратился ко мне по имени, хоть и уважительно. С чего бы подобная смелость?

Не глядя на Маркуса, я слабо улыбнулась:

— Вы меня первый раз видите, морн Глотис, поэтому силу духа, возможно, приписываете зря, — не удержалась я от ехидства.

Шатен ухмыльнулся.

— Поверьте, я о многом наслышан. О многом…

Он ушел, уступая дорогу следующим гостям.

Прежде чем к нам приблизилась пожилая чета, Маркус, понизив голос, сдержанно просветил меня:

— Морн Глотис — директор Службы безопасности Лерана.

Меня в жар бросило. Но не от того, что спецслужбы не оставили в покое, а достают в неформальной обстановке, нет. Неожиданно, что подобный сластолюбец, облизавший меня взглядом, занимает столь высокую должность. Зато теперь понятно его самодовольное признание, что он в курсе моих приключений. Еще бы! Ведь у него есть доступ к протоколу допроса. Неприятный тип, и руку целует по-земному, но мерзко.

Мы стояли на белой дорожке и приветствовали новоприбывших. Флаеры заполонили посадочную площадку и берег. Блеск драгоценностей и улыбок. Роскошные вечерние наряды у дам и дорогие смокинги у мужчин.

В течение последнего часа на вечеринку в честь спасения Маркуса Моринеса явились самые разные гости: политики и спортсмены, представители богемы и журналисты, аристократы и те, у кого не было ничего, кроме прославленного имени.

С легкой руки Моринеса сливки высшего общества Зарийского архипелага смешались с простыми людьми, за плечами которых были их дела, а не вереница предков и родовое состояние.

Удивительно… И почему я считала его снобом? Он с одинаковым радушием встретил мэра Риона и директора музея Ктулху, с последним, пожалуй, разговаривал даже теплее.

— Маркус, да ты счастливчик! Теперь я понимаю, почему ты не спешил отыскиваться, — с такой красавицей я бы застрял на необитаемом острове на целый год.

Пока бритоголовый здоровяк в иссиня-черном смокинге рассыпался в комплиментах, я старалась не краснеть, лишь сейчас осознавая, что любой, кто посмотрит на нас с Маркусом, поймет, что мы не только выживали на острове. Пошлых шуточек не избежать.

— Поосторожнее, Лавр, — сквозь зубы произнес Маркус.

— Мы с Моринесом вместе служили, а сейчас иногда спаррингуемся, — беззаботно трепался Лавр, словно не замечая недовольства хозяина дома. — Маркус, представишь нас друг другу?

— Обойдешься.

— Злой ты, Маркус. — Лавр сделал вид, что обиделся, и, подмигнув мне, хитро добавил: — Но я простой парень, этикетам вашим не обучен, могу и сам прекрасной девушке представиться. Меня зовут Лавр Барес, в том году я завоевал Жемчужный пояс в тяжелом весе.

— А в этом проиграл его, — добавил Маркус.

О… это было по-настоящему грубо.

— Я-то его верну себе в следующем сезоне, а у тебя, Маркус, характер испортился, — прокомментировал Лавр и ехидно ввернул: — Но я представляю, каково тебе сейчас. Когда почти все присутствующие мужики облизываются на твою женщину, хочется бить морды.

Боковым зрением я отметила, как заиграли желваки на скулах Маркуса. Неужели Лавр попал в точку? Но повода для беспокойства не вижу: мы всего лишь любовники, разве у него есть право ревновать? Или же на острове у него включились собственнические инстинкты и никак не выключатся?

А вдруг у меня слишком провокационный наряд? Платье в пол, пошитое из белого кружева с серебряной нитью, не открывало слишком многого: аккуратное декольте, разрез от середины бедра, который обнажал ногу лишь при неосторожном, порывистом движении. Из украшений на мне были золотые серьги-гвоздики и зеленая жемчужина с острова. В целом образ получился скромным и элегантным, как выразилась Лука. Вспомнив ее комплимент, я успокоилась.

Постепенно поток гостей в вечерних нарядах иссяк. Можно было расслабиться до следующего этапа мучений — приветственной речи Маркуса. О том, как все будет происходить, мне рассказала вездесущая помощница: встреча, выступление хозяина дома, танцы, разговоры.

От мелькания лиц рябило в глазах. С кем-то Моринес меня знакомил, с кем-то и сам перебрасывался всего парой фраз. Имен я почти не запомнила.

Не представляю, как постоянно вариться в подобном котле обычной девушке? Лука стала моим предупредительным ангелом-хранителем: порой возникала позади, чтобы поддержать: рассказать, кто к нам сейчас направлялся, один раз поправила прическу, принесла освежающий напиток, подбадривала, говоря, что скоро все закончится. Замечательная девушка! А еще она отвлекла Маркуса до прибытия первого гостя, чтобы тот не уговорил меня сменить платье.

Блондин обиделся, что я не приняла его подарок. Нет, он не признался в этом открыто, зато его потемневший взгляд и слова, что наряд немодный, убедили меня в правильности принятого решения: я должна сразу расставить точки над «и», чтобы он осознал, что не собираюсь, как запрограммированный погрузчик, следовать приказам с бездумной покорностью. И ему стоит пересмотреть свое поведение: если так уж необходимо, то лучше предложить и попросить, а не фактически приказывать.

Глупо из мелочи раздувать скандал, но интуиция подсказывала, что покладистость с моей стороны здесь неуместна.

— Можем возвращаться в дом, — сообщил Маркус.

Охрана отстала, повинуясь его почти незаметному знаку. Лука давно убежала вперед, поэтому несколько метров мы шли вдвоем.

— Алиса… — обхватив меня за талию, Маркус увлек в густую тень, за каменный вазон с пышным синим кустарником, пахнущим мятой и хвоей одновременно.

— Я мечтал об этом целую вечность, — признался блондин и жадно накрыл мои губы своими.

Пылкий, полный огня поцелуй разубедил в том, что он злится. Солнечный ветер, как же я люблю этого мужчину! Обожаю тонуть в его надежных объятиях, боготворю его щедрые на ласку руки…

— Беру свои слова обратно, — хриплым голосом произнес Маркус, осторожно выпутывая пальцы из моей высокой прически.

— Какие слова?

Я напрочь перестала понимать, о чем речь.

— О твоем платье. Возможно, оно и не от модного дизайнера, зато практично.

Он медленно провел по моему бедру. Только сейчас я осознала, что обвила Маркуса одной ногой, благо высокий разрез позволял.

— Замечательное платье, — мурлыкнул он, поглаживая мою попу под нарядом. — Платье для шалостей неподалеку от чинной толпы.

Не поддавшись на провокацию, я возмущенно выдохнула:

— Но-но! Даже и не думай!

У самой же в груди ошалело колотилось сердце, а по телу разливалась волна желания. Надоест ли мне когда-нибудь целоваться с этим мужчиной? Или меня будет тянуть к нему вечно?

— Алиса, извини, что не был рядом днем, — такое ощущение, что без меня могла рухнуть корпорация. Заместители, партнеры, сподвижники по партии — все решили, словно сговорившись, что должны меня увидеть, не дожидаясь вечера. Вдобавок поиски убийцы выбили из графика.

Маркус замолчал.

— Стало известно что-то новое?

Убирая ногу с его бедра, нарвалась на легкое сопротивление, которое быстро погасло.

Меня пожирало любопытство, куда подевалась певица, почему рядом с хозяином праздника я, а не она, законная невеста. Означает ли это, что вина Эфриды доказана?

— Сожалею, не могу сказать ничего определенного.

— Ты все еще сомневаешься, что это Эфрида?

Я все-таки не выдержала и вновь обвинила невесту любимого.

— Ее счета проверяли — она не заказчик, — тихо произнес Маркус, поправляя мое платье, к счастью, изготовленное из немнущейся ажурной ткани.

Меня внезапно озарило.

— А не могла ли она попросить кого-то из поклонников? Может, она пожаловалась на тебя — и нашлись бесплатные мстители?

— Фан-клуб тоже проверили, да и не было у Эфриды мотивов убивать меня.

Почему Маркус в этом так уверен? Порой мысли убийц нелогичны. Кто знает, что творится в голове у женщины, которая придумала линию обуви с украшениями в виде трупиков морских существ?!

Слыша шаги приближающихся охранников, я напомнила:

— Нам пора к твоим гостям.

Маркус поморщился и вдруг полез во внутренний карман черного смокинга.

— Алиса, я хотел сделать подарок раньше, но Лука стойко держала твою оборону. — Он усмехнулся.

Заметил-таки. Я улыбнулась в ответ.

— Мы скрывали новое платье. Видишь ли, Маркус, я сама выбираю себе одежду и оплачиваю ее… Это принципиально.

— Я уже понял.

Рука Маркуса, что-то сжимая, вынырнула из кармана — и мое сердце перестало биться. Я замерла в ожидании момента истины. Сейчас… сейчас станет ясно, будет ли продолжение у того, что зародилось на острове, или я себе все придумала.

— Алиса, я хочу подарить тебе…

В свете садовых фонарей заиграли гранями голубые и черные камни на причудливо изогнутой полосе из серебристо-белого металла. Топазы и кварц?..

Я смотрела на браслет, как на одно из чудес Вселенной: обычно меня не трогают ювелирные изделия, но это было невероятным! Дух захватывало при виде игры света на гранях. А потом до меня дошло: Маркус подарил мне браслет… вместо кольца.

Испытывая непередаваемое разочарование, я упустила момент, когда блондин защелкнул замочек украшения на моем запястье.

— Прости, я не могу принять столь дрогой подарок.

Когда я попыталась расстегнуть украшение, заменившее то, о котором я мечтала, леранец настойчиво накрыл мою руку своею.

— Подожди. Это не просто подарок, это…

Громкое покашливание вызвало острое желание запустить в помешавшего туфлей на стальной шпильке.

— Простите, морн Моринес, вас ищут, — сообщил из-за кустов безликий слуга.

— Мы уже идем, — вздохнул блондин и предложил мне локоть в качестве опоры. — Поговорим потом, Алиса, а пока не снимай его, пожалуйста.

— Хорошо…

Потерплю — все равно браслет практически скрыт рукавом платья.

Маркус рядом: я чувствовала его тепло сквозь слои одежды, и в это же время он находился так далеко! Я рассчитывала, что наши отношения сегодня перейдут очередную черту и мы станем настоящей парой. Солнечный ветер, как же я хочу быть женой Маркуса Моринеса! Мечтаю засыпать с ним в одной постели и просыпаться по утрам от его поцелуев. Хочу иметь право запросто подойти к нему — и почувствовать надежность его рук, тепло его объятий. Я хочу быть с этим мужчиной столько времени, сколько нам отмерили звезды, Ктулху или кто там еще плетет узор человеческой судьбы.

Я люблю Маркуса и могу в этом смело признаться, но только самой себе. А он… На острове я успела изучить его тело, но не научилась читать в сердце, не узнала полностью его душу. Я эгоистка, раз думаю лишь о себе. К счастью, вовремя вспомнила: человек свободен в выражении своих чувств, и я не вправе навязываться и ожидать, что меня полюбят в ответ. Любовь не требует своего, она может стать великим счастьем, если вытравить эгоизм.

Нет, я не буду больше ничего ждать от Маркуса — если он не мой человек, лучше отпустить его сразу.

Когда я приняла подобное решение, с моих плеч упала невероятная тяжесть. Я свободнее задышала и улыбнулась сама себе. Это курортный роман, я знала, на что шла, когда разделила порыв страсти с малознакомым мужчиной. Случайные отношения в итоге дали больше, чем отобрали, — подарили лучшие воспоминания в моей жизни. А разбитое сердце… ничего, мне не привыкать его склеивать. Прорвусь.

Пока шли, я словно прозрела и не только разобралась в своих сумбурных чувствах и желаниях, но и взглянула вокруг свежим взглядом, отмечая, как стараниями слуг изменился дом за считаные часы. Живые цветы в напольных вазонах и в подвесных горшках украсили особняк Моринеса — в воздухе разлился тонкий аромат. Высокий фонтан весело журчал в центре бального зала, вдохновенно играл оркестр, сновали среди гостей вышколенные официанты, у стен расположились столы с закусками — подобную роскошь я видела лишь в кино.

— Извини.

Фраза прозвучала настолько неожиданно, что я не сразу поняла, что ее произнес Маркус.

— За что?

Хмурый Маркус бросил быстрый взгляд на свой коммуникатор, с которым не расстался даже сейчас.

— Я готовил тебе сюрприз, но он не удался.

У меня от сердца отлегло, на какой-то миг подумалось, что леранец читает мысли и узнал о моем разочаровании в наших отношениях.

— А какой сюрприз? Можно узнать? — Неуемное, никогда не отдыхающее любопытство дало о себе знать.

— Рик Ортемис должен был прилететь на вечеринку вместе с твоей подругой.

Я хлопнула ресницами и, подозреваю, глуповато переспросила:

— С Кариной?!

— У тебя есть еще одна подруга на Леране? — по-доброму съехидничал Маркус.

— Нет. Жаль, что они не смогли… Ты узнал, что помешало?

— Нет, Рик не отвечает.

Я не волновалась: ну что может случиться с такой пробивной особой, как Карина? А этот Рик? Да у него же на лице написано: своего не упустит и никому не отдаст. Карина, судя по всему, стала его добычей, значит, он будет заботиться о ней, сдувать с нее пылинки едва не в прямом смысле слова.

Мы подошли к одной из хрустальных пирамид, составленных из бокалов с розовым игристым вином. Официант в белых перчатках вручил Маркусу два фужера, один из которых блондин передал мне. И в тот же миг он был атакован своими помощниками.

— Кузен! Ты срочно нужен! — категорично заявил Эмиль.

— Грядет великий суд Ктулху? — насмешливо заломил бровь Маркус.

— Почти. Морна Коллири увидела младшую морну Коллири…

— Волосы друг другу еще не дерут, — вклинилась в рассказ первого помощника Лука. — Но ты правда нужен, чтобы их успокоить и развести по разным концам зала.

Заметив мое нескромное любопытство, Маркус объяснил:

— Всего лишь конфликт свекрови с невесткой. Первая — подруга моей матери, со второй я учился, поэтому знаю, как унять обеих.

Поразительно… Это же высший свет, аристократки — и дерут друг другу волосы?

Я запила удивление глотком вина.

Маркус ушел с Эмилем, молчаливо поручив меня второй помощнице.

— Как тебе вечеринка? — поинтересовалась Лука, постукивая голубым ноготком по своему бокалу. Заметив мой косой взгляд, она поспешила оправдаться: — Это вода, я несовершеннолетняя и за рулем.

Какая сознательная девушка!

Я улыбалась, пока боковым зрением не увидела мельтешение — к нам спешила Эфрида Вон.

Глава 17

СТАРЫЕ ТАЙНЫ

Эффектная блондинка шла, гордо задрав подбородок. Неосмотрительно в туфлях, украшенных ракушками и прозрачными медузами с волочащимися за каблуками щупальцами: неосторожный шаг — и споткнется же. Но не обувь меня поразила, а платье — черное, с фиолетовым отливом, длиной в пол и с одной лямкой через правое плечо. Такое же, как у меня. Вернее, такое же, какое должна была надеть я. Совпадение? Сомневаюсь.

— Кошмар, — прошептала Лука потрясенно. — Кто-то сообщил ей, какой наряд выбрал для тебя Маркус. Надо вычислить крысу.

Слуги или сам дизайнер?

Потрясение тут же сменилось бесшабашным весельем — Лука рассмеялась:

— А ты у нас, выходит, ведьма! Сменила платье, словно знала.

Не соглашусь, это не интуиция, а всего лишь логичный поступок девушки, у которой есть чувство собственного достоинства.

Не успела Эфрида сделать и десяти шагов, как вокруг нее образовалась свита из восторженных фанатов и модного блогера — худощавого брюнета с почти незаметной полоской усов я запомнила благодаря красно-черной татуировке змеи на шее.

— Лука, где Маркус и его землянка? Хочу присоединиться к чудесно спасшемуся жениху, — медовым голосом протянула Эфрида и стрельнула глазами в мою сторону.

Она равнодушно отвернулась, чтобы тут же посмотреть вновь, уже нахмурившись.

Взгляд прищуренных глаз прошелся по мне с головы до пят, сканируя и будто раздевая.

— Миленькое платье, — выдала Эфрида через силу. — Только немодное в этом сезоне.

Лука подобралась, чтобы броситься на мою защиту, — я успела положить ладонь ей на плечо и спокойно заметила:

— Зато у вас туфли наверняка ультрамодные.

Эфрида дернулась, ожидая града шпилек. Но я молчала и улыбалась, не собираясь скандалить с нарывающейся девицей.

— Туфли из моей первой коллекции «Дары Ктулху», у меня скоро состоится показ. — Эфрида искоса посмотрела на блогера. — Мода должна быть ближе к природе, понимаете?

— А Маркус общается с гостями — найдешь, если пожелаешь, — перебила ее Лука, к счастью, в этот раз не называя ее по имени. Наверняка бы опять исковеркала.

Вопреки ожиданиям, Эфрида не устремилась на его поиски.

— А у какого дизайнера вы заказывали платье, морна Алиса?

Певица решила придраться к моему облику, излив свой гнев на меня? Что ж, разговорами о немодных нарядах и не том цвете помады меня не оскорбить.

— Я люблю земных модельеров, а здесь, на Леране, предпочла выбрать наряд от неизвестного дизайнера. Молодые таланты нужно поддерживать, не так ли? — Я улыбнулась внимательно слушающему нас блогеру.

— Похвальное качество, — кивнула певица и поинтересовалась язвительно: — Украшение вы тоже покупали у ювелира без имени? Руки бы ему оторвать за варварское отношение к национальному достоянию.

Настал мой черед ехидничать:

— А я в восторге от того, как морн Моринес его оформил, и не собираюсь отдавать найденный на острове жемчуг ювелиру на переделку, так и буду носить. Сомневаюсь, что есть еще одна девушка, которая может похвастаться, что ее украшение сделал сам Маркус Моринес.

Закончив свой горячечный монолог, я незаметно выдохнула. Это было сложнее, чем казалось вначале, — отбиваться от брызжущей ядом певицы крайне утомительно. Такое ощущение, что даже вспотела от нервного напряжения. Я провела тыльной стороной ладони по лбу, поправляя волосы, — нет, почудилось.

Лицо Эфриды вытянулось.

— Это браслет Шадоры?..

Подарок Маркуса она увидела, когда задрался рукав моего платья.

— Великая реликвия, которую благословила супруга Ктулху и наградила ею жену основателя рода Моринес за силу духа? — впервые подал голос взволнованный блогер. — Невеста морна Моринеса не носила ее, а вам разрешили?!

Слова, что браслет мне подарили, застряли в горле. Нет, я лучше промолчу, раз что-то нечисто с этим украшением.

— Так получилось… — пробормотала я, пожимая плечами.

— Впервые вижу голубые бриллианты и черные зирриты так близко, — пробормотал блогер. — Они прекрасны!

Певица молча вскинула подбородок и, процедив сквозь зубы пожелание доброго вечера, ушла к пирамиде из бокалов.

За ней потянулась и свита. Блогер дважды оглянулся с сожалением. Понятное дело, его впечатлила не моя персона, а браслет.

Голубые бриллианты — редкие камни в Содружестве. Что такое зирриты, боюсь даже представить.

— Лука, зачем Маркус подарил мне бесценную вещь? — спросила я, когда мы остались с помощницей вдвоем.

— Разве босс ничего тебе не объяснил? — удивилась она и тут же заюлила: — Я тоже не буду — не в моей компетенции.

— Лука, это не смешно!

— Поверь мне, еще как смешно! Чужая неловкость в отношениях — это так забавно! — хмыкнула девица и, цапнув с ближайшего стола блюдо с черными ягодами, насаженными на шпажки, принялась энергично жевать.

Поняв, что от нее ничего не добиться, я принялась рассматривать гостей. Мне было неуютно посреди смеющихся, флиртующих, танцующих незнакомцев. Я чужая здесь, случайная гостья, попавшая в высшее общество по прихоти судьбы или местного божка. Смешно — проведя многие годы на станции посреди звезд, я восприняла всерьез чужую религию. Поверила в существование божественных сил. Странное ощущение, я ведь материалистка, верю в то, что можно пощупать, объяснить научно.

— Лукия, девочка! А я тебя ищу.

К нам направлялась хрупкая блондинка с интересной прической из нескольких десятков косичек, сколотых черными палочками в фантазийный пучок. Шлейф лазурного платья нервным хвостом тянулся за быстро идущей женщиной. Браслеты из золотых монет украшали ее руки. В тон к украшениям шел клатч. Маленькая, худенькая женщина, а громкая какая! Ее радостный возглас услышали не только мы — несколько пар обернулось, чтобы уже не возвращаться к прерванным занятиям, а наблюдать за нами.

— Морна Моринес, мама босса, — зловеще произнесла Лука.

— Радости в голосе не слышу, — заметила я.

— Ты поймешь почему, и очень скоро.

Морна Моринес была подле нас спустя секунды после тихого предупреждения Луки.

— Девочка моя, как давно мы не виделись!

Моя потенциальная свекровь оглядела Луку придирчивым взглядом.

— Ты похудела, бледненькая… А как же позирование? Разве высидишь у меня, не свалившись в голодный обморок? Нужно есть, Лукия, не подчиняйся моде, рви шаблоны общества — и ты всегда будешь на гребне успеха!

Я с сомнением посмотрела на Луку — нормальное у нее телосложение, не худее, чем сама морна Моринес. Пусть себя сначала откормит, а потом уже читает нотации другим.

Словно поняв, что я ее осуждаю, блондинка обернулась.

— А вы та несчастная, которая угодила в переделку с моим сыном?

— Почему несчастная? — Моя логика забуксовала. Да, мне досталось, но несчастной я себя не назвала бы.

Не ответив, морна Моринес вернулась к обсуждению внешности помощницы. Она сыпала сомнительными комплиментами и тут же указывала на недостатки, к слову, все мнимые. Что рядом стою я, посторонний человек, морну не заботило — она щедро забрасывала раздраженную Луку критическими замечаниями. Уверена: не будь женщина матерью босса, которого девушка боготворила, она давно была бы послана.

— А вы… — морна Моринес резко обернулась, — я бы написала ваш портрет, но только в комбинезоне, перемазанном машинным маслом. Приходите в любое время суток, я люблю уникальных натурщиц.

В комбинезоне, перемазанном машинным маслом?.. Стараясь не сильно глазеть на странную художницу, я призадумалась. К чему это сказано? Совпадение? Или дар творца позволил увидеть мое прошлое? А может, она просто знает? Знает о том, откуда я, чем занималась? Только когда успела побеседовать с сыном? Неприятные ощущения: неизвестно, с какой стороны прилетит удар и стоит ли его вообще ждать.

Понаблюдав некоторое время за мамой Маркуса, я поняла, что зря переживаю: желай она навредить, уже обязательно сделала бы какую-нибудь гадость. А случайности в нашей жизни бывают часто, можно сказать, наша судьба зависит от них.

Когда морна Моринес ушла к своим знакомым, Лука заметно повеселела.

— Поняла, о чем я толковала?

Я пожала плечами.

— Мать твоего босса импульсивна и не понимает, что ее слова задевают, вызывая в собеседнике чувство неполноценности и неловкости.

— Да все она понимает — ей нравится эпатаж. И это она еще сегодня ничего, обычно дольше рассказывает о том, что я не похожа на нормальную девушку и что мне будет сложно найти любимого человека.

— Норма — странное понятие: то, что не вызывает вопросов на Леране, считается странным на Земле. И наоборот.

— Я все понимаю, но после ее «комплиментов» опускаются руки, я чувствую себя никчемной.

Какая же она еще девчонка… переживает из-за чужих странностей. Подрастет — и из-за таких моментов будет лишь смеяться, твердо зная, кто она и чего стоит.

По спине словно перышком провели — я обернулась и увидела Маркуса. Спокойный, сосредоточенный мужчина в черном смокинге как никогда выглядел снобом, если бы не взгляд. Ох, его взгляд ласкал, словно Маркус физически касался моего тела. Безумно тянуло прижаться к нему и, целуя, запустить пальцы в аккуратно зачесанные назад светлые волосы, которые ужасно хотелось проказливо растрепать.

И я бы не удержалась от импульсивного желания, если бы не спутник Маркуса, шатен в полицейской форме, которая идеально сидела на поразительно костлявой и вытянутой фигуре. Колючий ежик русых волос, острые скулы и подбородок, длинный нос — внешность была бы отталкивающей, если бы не широко посаженные ярко-голубые глаза, которые притягивали взгляд своим внутренним огнем. Подозреваю, именно так глядят на мир фанатики какой-нибудь веры.

— Дорогой, я хотела спросить… — Мелодичный голос Эфриды, вынырнувшей из-за вазона с высоким, разлапистым цветком, дрогнул.

Ого… Оказывается, она стояла неподалеку и подслушивала нас с Лукой? Повезло, что не говорили ни о чем важном и компрометирующем.

— Ты занят, Маркус? Я подойду потом.

Поспешный уход Эфриды напоминал бегство. Так подумала не только я — полицейский насмешливо воскликнул:

— Морна Вон! Не сбегайте, ответьте на несколько вопросов.

Эфрида замерла. Подчеркнуто ровная спина выдала ее напряжение. Обернувшись к нам, она одним глотком допила вино и всунула пустой бокал в руку проходившему мимо мужчине.

— Морна!.. Я не официант!

— А я спешу. Очень. — Ослепительная улыбка певицы — и случайная жертва ее чар вмиг подобрела и забормотала что-то примирительное.

Лишь после этого, вышагивая в своих странных туфлях, как модель на подиуме, Эфрида вернулась к нам.

— Я не бегаю от наших доблестных стражей, мне нечего скрывать. — Новая милая улыбка и томный взгляд из-под длинных ресниц.

Мишенью для ее чар стал теперь полицейский.

— Детектив Викс, отдел расследования убийств, Трийский департамент полиции Зарийского архипелага. — Мужчина продемонстрировал свой жетон и, выдержав короткую паузу, задал провокационный вопрос: — Морна Вон, в каких отношениях вы состоите с Грегом Кайзесом?

— А кто это? — Эфрида вскинула тонкие брови.

Взгляд ее, чистый и невинный, обманул даже полицейского — суровое лицо чуть расслабилось.

— Грег Кайзес — механик Маркуса, мужчина, с которым ты не рассталась, когда согласилась стать моей женой.

Мрачный Эмиль возник позади блондинки, как призрак мщения. Напряженный момент несколько испортило позвякивание кубиков льда в стакане с зеленовато-желтым напитком.

Лука прерывисто выдохнула и, подхватив меня под руку, отступила в сторону, уводя подальше от разворачивающейся драмы. И правильно: если грядут разборки, прилететь может и случайным зрителям.

— Эмиль, о чем ты? — Эфрида растерянно захлопала длиннющими ресницами.

Маркус обнял меня за талию — я не заметила, когда он подошел, но его близости была несказанно рада.

— Когда я узнал, что между вами с Маркусом не может быть ничего серьезного, я обрадовался, как дурак. Я сразу предложил стать моей спутницей жизни, и ты заверила, что твое сердце свободно, мы можем быть вместе, нам ничто не мешает.

На обычно наглого Эмиля сейчас было больно смотреть — печально-пьяный, с глазами, утратившими блеск, и устало-мятым лицом. Да и голос переполняла непередаваемая горечь. Так выглядит человек, глубоко разочаровавшийся в жизни.

— Эмиль, я не понимаю, в чем я перед тобой провинилась?

Блондинка — хорошая актриса, заламывала руки правдоподобно, вот только на лице страдания не отображались — она усиленно старалась не морщить лоб.

— А ведь я, увидев тебя в объятиях Грега, поверил, что вы родственники. Теперь же ты утверждаешь, что не знаешь его.

— Ну конечно, я знаю механика Грега! — всплеснула руками Эфрида и выдала несусветную глупость: — Просто подзабыла его фамилию.

Хорошие же они тогда родственники… дальние, видать.

— Морна Вон, вы утверждаете, что вы и Грег Кайзес связаны родственными узами? — вклинился в диалог полицейский.

— Нет, нет… — Эфрида замялась. — Я так сказала, чтобы не ревновал Эмиль. Но между мной и Грегом ничего не было.

— Грег Кайзес был задержан при попытке бегства с планеты. Он предстанет перед судом по обвинению в покушении на жизнь нескольких человек, вызовут и вас, но свидетелем или соучастницей — это уже зависит от вас, вашей правдивости. Детектор лжи, помните, обмануть нельзя.

Стиснув зубы, Эфрида кинула полный ненависти взгляд почему-то на меня и Луку. Как будто мы виноваты, что у нее возникли проблемы.

Решившись, она выпалила:

— Да, я спала с Грегом, но не знаю, что он натворил!

В этот момент я искренне пожалела Эмиля. Предательство — это всегда больно, любил ты человека или нет, обман наносит долго заживающую рану.

Детектив Викс не бил, не направлял свет лампы в лицо, говорил спокойно и уважительно, но почему-то врать ему не хотелось. Я поймала себя на мысли, что устрой он допрос мне, то открыла бы все свои секреты, особо не сопротивляясь.

— А вот это вам еще придется доказать, — холодно сообщил детектив. — Я склоняюсь к мнению, что вы сообщница Грега Кайзеса.

— Нет! — Эфрида побледнела и испуганно посмотрела на Маркуса, а затем и на его брата, но поддержки от них не дождалась. — Клянусь Ктулху, я ничего не знала, ничего не понимала!

— Пока собранные доказательства указывают обратное: поняв, что морн Моринес на вас не женится, вы соблазнили его кузена в надежде, что тот станет единственным наследником рода. После свадьбы он так же должен был разбиться на флаере?

Холодный взгляд следователя по остроте напоминал нож.

— Нет, нет! Я бы ни за что не позволила убить Эмиля! — выпалила Эфрида и тут же закусила губу.

Поздно. Слова сказаны и услышаны.

— Морна Вон, вы подозреваетесь в покушении на морна Моринеса и морну Горееву. — Детектив отцепил от своего кожаного ремня наручники.

Эфрида спрятала руки за спину.

— Пожалуйста, нет… — Она начала жалобно просить, но затем, гордо вскинув голову, зло сообщила: — Я пройду в полицейский флаер сама, я не убийца и пока еще свободный человек! Уйду с высоко поднятой головой — на это у меня есть право.

В этот момент я восхищалась блондинкой — держать лицо в проигрышной ситуации умеет не каждая женщина.

Эфрида шла, словно ничего не произошло, — гордая, красивая, независимая. Даже нелепые туфли, из-за которых она едва не упала посреди зала, не испортили момент. Вероятно, с таким видом на Земле поднимались королевы на эшафот.

— Одного не пойму, почему механик пытался тебя убить? — Я спросила тихо, но Маркус услышал.

— Месть. Выяснилось, что Грег — внебрачный сын медиамагната Харсона, жизнь которого я уничтожил.

Я с удивлением посмотрела на блондина. На острове я ведь делала предположение, что здесь замешана старая вражда. Маркус и Эмиль мстили за Эмму, и какой-то родственник магната решился на ответный ход. Тогда эта версия провалилась — детей, законных наследников, Харсон не оставил. Но, как выяснилось, был Грег.

— Почему Грег пытался убить тебя, а не Эмиля?

Печальный брюнет закашлялся от неожиданности и взглянул на меня возмущенно.

— Империю Харсона топил я, деньги для мести использовали мои. Эмиля, несомненно, убили бы позже, но лишь когда Эфрида стала бы его женой.

— Ты думаешь, она была в курсе всего плана?

— Она сама проговорилась, — напомнил Маркус бесстрастно.

— И тебе ее совсем не жаль? Она ведь была твоей невестой!

— Фальшивой, по просьбе матери босса, — вклинилась в нашу беседу Лука и быстро, словно боясь, что ее остановят, затараторила: — У них было взаимовыгодное сотрудничество: статус невесты известного человека вызывал интерес прессы к Эфриде, что ускорило ее взлет. В ответ она стала ширмой между боссом и охотницами за его банковским счетом.

Маркус смотрел на помощницу с молчаливым укором.

Я же чуть не умерла от счастья. Солнечный ветер! Фальшивая помолвка? Да еще по просьбе морны Моринес? Вот почему он спокойно отреагировал на сообщение об измене Эфриды и почему я не видела между ними искр!

— Даже я об этом узнал совсем недавно, — грустно отозвался Эмиль. — Они хорошо играли пару, собравшуюся сойтись по расчету. Какой же я был дурак! Не видел ее лживую натуру, Маркуса подставил, чтобы она его бросила…

Эмиль, обрывая сам себя, махнул рукой и уронил пустой стакан. К счастью, тот не разбился, а весело покатился между вазонами.

Ого, да кузен Маркуса пьян вдрызг, до синих звездочек!

Как назло, мимо проходил официант с подносом, на котором стояли два стакана типа роке и бутылка с золотистым напитком. Эмиль, не сомневаясь в своем праве, схватил всю бутылку.

— Кузен, тебе хватит, — твердо произнес Маркус и, оставив меня, подхватил покачнувшегося брюнета. — Алиса, прости, я должен увести его.

— Делай, что считаешь нужным, — понимающе кивнула я.

Щеки горели, в горле пересохло — я хотела пить, и точно не алкоголь.

Увиденное настолько поразило, что вместо того, чтобы обменяться впечатлениями, мы с Лукой молчали. Да и что тут сказать? Глупо все вышло: враг находился все время под одной крышей с Маркусом. Я сейчас не только о механике, но и о певице. Не понимаю, как можно поступить со своим покровителем подобным образом? Если бы не Маркус, согласившийся на роль жениха, Эфрида могла и не взлететь на музыкальный олимп. Не удивлюсь, если он и деньги вкладывал в талант мнимой невесты. Обидно, когда за добро благодарят бесчестными поступками.

— Лукия, золотко, а где мой сын? — Морна Моринес появилась не вовремя, нарушив наше уединение.

— У босса какие-то дела, — невинно улыбаясь, сообщила Лука.

— Опять? Я всего лишь парой слов с ним перекинулась с момента его возвращения. Все набросились на него, хотят урвать хоть немного его внимания. А как же я?..

Морна еще что-то бубнила, а потом, строго глядя на Луку, громко попросила:

— Детка, принеси мой любимый фруктовый коктейль и, будь добра, не перепутай цвет трубочки, как в прошлый раз.

Просьба восторга не вызвала, но помощница Маркуса, ободряюще подмигнув мне, направилась к ближайшему столу.

— Бежим! — прошипела морна Моринес и схватила меня за предплечье.

Заинтригованная и чуточку испуганная, я подчинилась требованию. Вечерняя сумочка, висящая на изгибе локтя женщины, несколько раз ощутимо стукнула меня по ноге. Там явно не салфетки с губной помадой. Может, пистолет, который морна Моринес пустит в ход против нежеланной невестки? Предположение глупое, но не лишенное определенной логики: люди искусства непредсказуемы, а мамы, желающие счастья своему ребенку, — еще и отчаянные.

Бежали мы недалеко — через одну из скрытых дверей в полутемный коридор, а затем — и в ярко освещенный сад.

— Сюда. — Морна Моринес повела меня к ажурной белой беседке, где внутри горел бледно-голубой фонарь.

Невероятно громко пели цикады. Воздух наполняли ароматы цветов и спелых фруктов. Справа от меня щебетала в кустах птичка — не земной соловей, но тоже приятно слушать.

Сейчас выяснится, как ко мне относится мама Маркуса, сильно ли расстроилась, что он запал, как выразилась Лука, на землянку. Заодно я узнаю, что представляет собой эта женщина, — переживая о своем ребенке, любая оголяет потаенную суть.

— Я весьма недовольна своей протеже — Эфрида меня разочаровала и предала, но к ее словам я все же прислушалась и решила узнать, какая девушка вскружила голову сыну и чем ему это грозит.

Я поспешила оправдаться:

— Отношения у нас странные, возможно, вам и не стоит о них переживать.

— Стоит или нет, решать мне. Ну а ты послушай то, что хотела сказать тебе Эфрида. Как знала, что не сможет сделать это лично.

Морна Моринес с комфортом устроилась на деревянной лавке, совсем не заботясь о своем шлейфе. Царственно махнув рукой, она указала мне на скамью, стоящую напротив.

Достав из сумочки планшет, мама Маркуса быстро его активировала и нашла запись.

— Послушай ее, я не сказала бы лучше.

Видео сделано заранее, значит, Эфрида готовилась к подлому удару и понимала, что меня не оставят с ней в одиночестве. А вот у морны Моринес получилось подобраться ко мне близко…

От напряжения в ушах у меня шумело, поэтому я не расслышала первые слова Эфриды.

— …больше всего на свете я хотела, чтобы меня любили. Поначалу я думала, что мне нужна любовь слушателей, моего огромного фан-клуба. И лишь совсем недавно я поняла, что не хочу любви толпы — она не греет. Нужен обычный мужчина, который поймет и примет меня такую, какая я есть, — с талантом и тараканами. Я не хочу славы, я хочу семью и любовь. Я искренне верила, что смогу их найти в объятиях Маркуса. Но он продолжал видеть во мне девчонку из бедного квартала, которая пробилась наверх благодаря удаче и высокому покровительству. А я, глупая, верила, что фальшивые отношения могут стать чем-то большим, настоящим. Я делала все, чтобы понравиться Маркусу, и у меня стало получаться, пока не появилась ты…

Последние слова пропитывала ядовитая горечь. Эфрида меня ненавидела, считая главной виновницей своих несчастий.

Я отвлеклась на препарирование эмоций в голосе певицы и снова пропустила начало фразы:

— …ты рассчитываешь стать женой Маркуса, занять место, которое должно принадлежать мне? Не отрицай, я вижу таких искательниц насквозь. И не радуйся, у тебя ничего не получится, потому что ты такая же, как я: не из их круга, девчонка с низов. Ты никогда не сможешь стать равной Маркусу. Тебе тут не место, Алиса. Чтобы ты быстрее решилась, я помогу сделать правильный выбор: если не уйдешь из жизни Маркуса сама, вылетишь из нее с позором. Я знаю, кто ты, Алиса. Беглая авантюристка, преступница, от рук которой пострадал жених. Если бы не наблюдательный Грег, который запомнил твоих друзей на парковке «Корсара», у меня не было бы рычагов давления. А так они есть, и, если ты не покинешь Леран сама, рассказ о твоем прошлом окажется на всех новостных порталах Космопаутины. Уходи — Маркусу не нужен скандал накануне выборов. Если ты разрушишь его карьеру, он никогда тебе этого не простит. Уходи, Алиса!

Я сидела, вжавшись в лакированную доску скамьи, и не верила, что прошлое настигло меня таким неприглядным образом. Дора, Волька, как же вы могли меня сдать?

— Алиса, детка, ты слышала Эфриду? Ты знаешь, как тебе нужно поступить.

Морна Моринес не злорадствовала, хоть я и ожидала именно такой реакции.

— Да, знаю. Хорошего вечера!

Не дожидаясь ответа матери Маркуса, я вылетела из беседки.

Мой любимый мужчина — политик. Его окружение под микроскопом, и, пока не решу свои проблемы, мне лучше держаться от него подальше. Надеюсь, что временно. Сделав глубокий вдох, я решительно направилась по дорожке обратно в дом, заполненный музыкой, ярким светом и веселыми людьми.

Я, наверное, пожалею о своем решении, но певица права: мое прошлое может разрушить карьеру Маркуса. До рассвета не так уж и много времени. Эти часы я хочу провести с любимым, купаясь в беззаботном счастье.

Глава 18

ПОБЕГ ДОМОЙ

До утра мы так и не уснули: гости разъехались после полуночи, потом настало наше время — часы нежности, страсти и жарких слов. Я старалась не думать, что это последняя наша ночь, но дурные мысли не хотели оставлять. Нечаянно мое настроение передалось Маркусу — и мы занимались любовью отчаянно, как будто собирались утром проститься. Точнее, так и было, только мой мужчина об этом не знал.

Солнце еще не взошло, как любимый осторожно вытянул свою руку из-под моей головы.

— Маркус… — Я смотрела на него, стараясь запечатлеть в памяти светлые взъерошенные волосы, ярко-синие глаза, мягкую улыбку и след от уголка подушки на щеке.

— Спи, родная. — Маркус ласково отвел прядь с моего лица и поцеловал. — Мне нужно в офис. Накопилась гора документов, которые придется просмотреть и подписать.

Я сделала вид, что послушалась совета. Но как только Маркус переоделся после душа и покинул спальню, сразу вскочила на ноги. Тоже приняла душ и лишь затем прокралась в гостевую комнату, где остались мои вещи и планшеты.

Полчаса на сборы и послание, которое я не отправила, а написала на листке из блокнота.

Сняв браслет Шадоры и оставив его на кровати, я словно раздвоилась: одна «я» надеялась, что Маркус что-то почувствует и, вернувшись домой, меня остановит. Вторая, рациональная, понимала, что улететь придется. Три года я пряталась от прошлого, и оно больно ударило, лишив меня любимого человека, украв счастье, о котором я столько мечтала.

Сначала я планировала найти номер такси, пока не поняла, что не могу выйти в Космопаутину, только совершать звонки, — «Терра-МДС» в который раз подвела, а планшет, который подарил Маркус, я забыла зарядить.

Идея с такси и вовсе была откинута, когда вспомнила, что могли возникнуть сложности с доступом на остров, — частная собственность на Леране неприкосновенна, таксист обязательно запросил бы разрешение на посадку у службы безопасности Моринеса — и об этом тотчас доложили бы хозяину.

Какие еще у меня были варианты? Только один. Попросить помощи у Луки, хорошо, что я успела перенести ее номер в свой планшет.

Сонная девушка вошла в спальню с недовольным лицом. Увидев чемодан, она тотчас взбодрилась, как после ледяного душа.

— Это… это что такое?

Я хмыкнула и погладила зеленый бок с черными силуэтами ласточек.

— Это чемодан. Не похож?

От возмущения Лука даже побагровела.

— Алиса, я серьезно!.. Ты уезжаешь? Вы поссорились с Маркусом? Он тебя обидел? Или ты его?

Выдержав шквал вопросов, я твердо заявила:

— Нет, Маркус меня не обижал, мне просто надо уехать.

Проклятая растерянность — я ответила, не подумав. Теперь нужно исправлять ситуацию. Я посмотрела на встревоженную девушку — тут поможет только честность.

— Если я останусь, у Маркуса будут проблемы. А у него выборы скоро, ведь так?

Лука колебалась, потом кивнула.

— Ты боишься, что он проиграет из-за того, что ты землянка? Наоборот, его рейтинг пошел вверх. Люди считают вас идеальной парой и верят в благословение Ктулху.

— Нет, дело в моем прошлом. В моей биографии есть моменты, которыми я не горжусь, и они могут навредить карьере Маркуса.

Лука уперла руки в боки.

— И поэтому ты сбегаешь, не поговорив с ним? Вдруг твою проблему легко решить?

— Нет, пока я не наведаюсь домой, это невозможно.

— Алиса, ты преувеличиваешь. Нет таких проблем, которые не решил бы Маркус.

— Поверь, есть. Мне нужно слетать домой — и я вернусь. Обязательно вернусь. — Я пообещала твердо, выдержав испытывающий взгляд леранки.

На какой-то миг я и сама поверила, что все обойдется и мою ложь не раскусили.

Лука заходила по комнате, морща лоб. Чешуек на висках сейчас не было, значит, они как-то крепились и снимались на ночь. А я, был момент, решила, что они вживлены в кожу.

— Зачем позвала, Алиса? Что ты хочешь от меня?

— Помоги улететь, чтобы меня не остановил Маркус.

— Пойми, Алиса, я не могу промолчать, мне придется рассказать боссу. Но и останавливать тебя я тоже не могу.

— Тогда дай мне фору в несколько часов.

Лука не ответила — вздохнув, она молча взялась за ручку моего чемодана.

Бескрайняя синь океана окрасилась в радостные оттенки нового дня: золотой, розовый, алый, оранжевый. Раннее утро прекрасно, мне будет не хватать бесконечных водных просторов, жаркого ветра в лицо. Но больше всего я буду скучать по прикосновениям Маркуса, его голосу, ироничным шуткам, спокойной уверенности и силе. Разве можно жить и не тосковать по мужчине, рядом с которым чувствовала себя в безопасности? Оказавшись на безлюдном острове, он помог не только выжить, но и наслаждаться сложившейся ситуацией. Сейчас, пожалуй, я не прочь повторить наше приключение.

— Ты улыбаешься, — заметила Лука удивленно. — Узнаю это выражение: так смотрят влюбленные.

Я не стала отрицать, зачем, если это сейчас не важно.

— В босса сложно не влюбиться, и я рада, что это ты.

Она говорила с гордостью, как будто привлекательность Маркуса — ее заслуга. А я словно очнулась. Не слишком ли долго мы летим в космопорт?

— Лука, долго еще?

— Нет, — заверила голубоволосая весело.

И в этот момент я поняла, что забыла предупредить подругу о своем отлете.

Карина ответила мгновенно, как будто ждала моего звонка и при этом уже направлялась в космопорт. Правду говорят, что между по-настоящему духовно близкими людьми есть мистическая связь.

— Я улетаю на Фиору.

— Я тоже. — Я слабо улыбнулась, старясь не показать, как мне паршиво.

Подруга выглядела тоже отнюдь не радостной. Что ж, будем плакаться друг другу во время полета.

Я катастрофически опаздывала. Лука неслась, стремясь успеть на ранний рейс. На Фиоре я планировала пересесть на корабль до Земли, а уже оттуда — на шаттл, доставляющий продукты на родную станцию.

Судьба мне благоволила лишь в одном вопросе: лететь на Фиору я буду вместе с Кариной, значит, во время посадки у меня будет собеседник и паника отступит.

Когда приземлились, я первым делом взглянула, который час. Ура, я успею! Еще и время в запасе есть.

— Держи. — Я протянула Луке навороченный планшет, который машинально захватила с собой. — Провожать не надо.

— Ты отказываешься от подарка Маркуса? — возмутилась она, скрещивая руки на груди.

Подивившись ее ребячливости, я положила новенький гаджет на сиденье и выбралась из флаера.

Погладив кулон, возразила:

— Я оставила себе жемчужину, которая приняла меня, и самое главное — любовь к твоему боссу.

— Алиса, у тебя два часа форы, если не взлетишь — не мои проблемы, я позвоню Маркусу, — жестко сообщила Лука.

Нехорошие мысли закрались в голову: может, она специально везла меня длинным маршрутом, надеясь, что я опоздаю?

Уточнять и ссориться я не стала — время дорого, где-то в недрах космопорта меня ждет Карина. Но и уйти просто так я не смогла.

— Лука, ты отличная девушка, красивая, умная и веселая. Не слушай тех, кто пытается тебя ломать и перевоспитывать.

Слушая комплименты, Лукия задумчиво накручивала на указательный палец голубой вихор. Когда я дошла до совета, она насупилась.

— Я не поняла, к чему ты это говоришь?

— А вдруг мы больше не увидимся?

Лука рассердилась, а затем хмыкнула:

— Ну да, вдруг босс уволит меня за то, что помогла тебе сбежать? Тогда точно не увидимся. Я буду очень плакать, рассматривая ваши снимки в журналах о жизни селебрити.

Несносная девица! Перевела все в шутку, а ведь я всерьез думаю о том, что могу не вернуться на Леран.

Попрощавшись с Лукой, я быстро прошла регистрацию, а Карины все еще не было. Опять опаздывала? Надеюсь, что нет. Без нее полет пройдет кошмарно.

— Морна, минуточку!

Погрузившись в невеселые мысли, я не сразу поняла, что меня окликнули. И не один раз.

Я обернулась, чуя неладное. Два хмурых здоровяка в униформе служащих космопорта, обойдя, преградили мне путь.

— Уважаемая морна, вы должны пройти с нами.

— Куда?

Они фактически теснили меня к служебному коридору, отрезая от немногочисленных ранних пассажиров.

— Уважаемая морна, пройдемте, сейчас все узнаете…

Они настойчиво требовали куда-то пройти с ними, а в длинном сером коридоре ни души. Неужели Лука решила остановить меня таким образом? Нет, сомневаюсь, она пообещала фору. Что-то тут не то… В памяти промелькнули истории о похищении людей прямиком перед вылетом.

Я запаниковала. В голове зашумело. Мужчина постарше вдобавок разговаривал на всеобщем с ужасным акцентом, и я понимала через слово. Чего от меня хотят? Куда тащат? Мне нельзя оставаться на Леране! Я сейчас пропущу свой рейс, придется ждать следующий!

— Да отпустите же вы меня! По какому праву вы остановили меня? Я гражданка Земли! И у меня рейс сейчас!

— Уважаемая морна, вам придется ответить на несколько вопросов. Видеокамеры зафиксировали совершенное вами нарушение закона.

Когда мужчины, рассыпаясь в извинениях, настойчиво повели под руки, как какую-то преступницу, я поняла, что сейчас врежу. И пострадает тот, кто первым схватил меня за локоть.

— Что происходит? — нас догнал мрачный брюнет в мятой одежде.

Я хотела послать ненужного сейчас свидетеля, мешающего мне сбежать, как вдруг узнала его. Ого! Да это же захватчик бунгало, а затем и моей подруги! Учитывая, что он здесь, а она с потухшими глазами спешила на Фиору, захват Карины прошел не слишком удачно… Точнее, вообще не удался. Склоняюсь к мысли, что в неудачах леранцев с землянками виноват менталитет. Странные все-таки тут мужчины — молчат, как рыбы, когда нужно хотя бы чуточку раскрыться.

От сравнения жителей водной планеты с обитателями океана мне стало смешно, но истеричный смех вырвался, лишь когда я услышала причину моего задержания. Ктулху, да ты издеваешься?

Не могу поверить… Карина написала на меня заявление! Точнее, на того, кто украл ее чемодан! А найдя его в бунгало, забрать жалобу забыла… А-а-а! За что мне это все?

Я смеялась сквозь слезы, а Рик Ортемис, косо поглядывая, решил проблему за пару минут. Скорость объяснило то, что он успел стать мужем Карины и имел право отозвать ее заявление. Прыткий леранец… не то что мой. Ладно, мне грех жаловаться, когда в своих бедах я виновата сама. Если бы не моя давняя трусость…

Пока брюнет общался со своими соотечественниками, я услышала писк. Запоздавшее сообщение от Карины. Как символично! В этот раз улетела она, а меня задержали.

Разговаривая с любимым мужчиной подруги, я увидела неподдельную боль в его глазах. И весь он какой-то помятый, побитый, как будто ему недавно серьезно досталось. Каюсь, я пожалела несчастного, женившегося на Карине без ее согласия. Леранцы… что с них взять?

Пока пили кофе, я успела разузнать подробности и убедилась, что Рик дважды глупец. Неудивительно, что независимая, прямая в личных вопросах Карина решила, что с ней играют. Точно тролль смешливый, только сейчас ему невесело.

— Ладно, объясню все на пальцах. — Я подавила неуместную улыбку. — Карина привыкла всегда рассчитывать только на себя. Она прямая и честная в жизни и в бизнесе. И ее за это любят, недаром называют богиней продаж. Вы, леранцы, странные, молчите, когда нужно говорить.

— Моринес тоже смолчал, раз ты сбегаешь? — Рик не удержался от иронии.

Я поморщилась.

— Нет, тут другое. И вообще, мы говорим о тебе и о Карине. Ты же хочешь ее вернуть?

— Больше всего на свете.

— Тогда я научу как. — Я встала из-за стола. — Только пойду посмотрю, когда следующий рейс на Фиору.

— У тебя больше часа, — быстро ответил брюнет, и я опустилась обратно на стул.

«Терра-МДС» в этот раз не глючила и позволила купить новый билет, после чего я быстро обсудила план действий с Риком Ортемисом.

Мы проговорили минут десять, а потом я попрощалась с ним и ушла в дамскую комнату. Сердце разъедала тоска: устраивать чужое счастье, даже дорогой подруги, когда у самой кошки на душе скребут, тяжело. Я не завидовала, нет. Даже радовалась, что у Карины все будет хорошо, что в их паре, чтобы все наладить, достаточно откровенного разговора. Но все же… мне было больно.

Умывшись холодной водой, я собралась с духом, чтобы снова выйти в зал. В этот раз мне обязательно повезет по закону компенсации.

Сглазила. В меня на большой скорости влетел мужчина. Как не размазал по стене?..

— Простите! Простите, уважаемая морна! Я такой неповоротливый медведь!

Он извинялся, а у меня перед глазами плыли его очертания. К счастью, зрение быстро пришло в норму, и я хорошенько рассмотрела широкоплечего шатена в форме служащего Космопочты Земли. Смутно знакомый мужчина — мы точно где-то встречались, только тогда на нем были яркие шорты и безрукавка, не скрывающая хвостатую звезду на правом предплечье. Точно. Вспомнила! «Корсар», пилот-ас звездолета с чисто земным названием. Вот еще бы имя парня вспомнить.

— Уважаемая морна, простите, я спешу, мы скоро стартуем. Вы в порядке?

— «Стальной стриж» направляется на Землю?

Мужчина обалдел и машинально подтвердил:

— Сначала — рейс по станциям, затем на Землю… Откуда вам это известно?

— Ладно, Пол, ты же сам сказал обращаться! — добавив в голос капельку наглости, улыбнулась я. — Я лечу с вами.

— Перевоз гражданских запрещен. — Пилот наморщил лоб, видимо отчаянно вспоминая, где мы пересекались и почему я так много о нем знаю.

— Пол, у вас погрузчики есть? Я могу пройти по списку как оператор-стажер. Мне правда срочно надо на одну из земных станций.

Пилот все еще морщился и качал головой.

— И разумеется, я заплачу.

— Послушай, я не помню, где и когда мы с тобой кувыркались, но взять на борт не могу — не я решаю.

— Бар «Корсар». Ты сам предложил обращаться! — возмутилась я больше из-за того, что он принял меня за одну из своих подружек.

— Точно! Малышка со злюкой-подругой! — Пол хлопнул себя по лбу. — Извини, все равно не могу ничем помочь.

Я решилась на последний способ. Закатив глаза, покачнулась и обмякла. Пилот подхватил на руки, не дав упасть.

— Ты чего? Эй!

— Кажется, у меня сотрясение… — жалобно протянула я тоном умирающей. — Мне нужно в медотсек.

Мужчина скрипнул зубами, понимая, что обязан меня туда доставить и дождаться результатов осмотра, и тогда гарантированно опоздает.

— Ладно, малышка, твоя взяла! Ты правда разбираешься в погрузчиках?

— Еще как! Я техник, оператор робота-погрузчика А-класса, нахожу причину сбоя за пять минут.

Пол обреченно вздохнул:

— Ладно, пойдем, у нас мало времени.

— И да, я Алиса, а не малышка.

Теперь я точно покину Леран, вдобавок невольно запутав следы. Даже если Маркус пожелает меня догнать, он не сможет сразу понять, на каком звездолете я улетела.

Возвращаться к ранящему прошлому нелегко. Почти двое суток я была предоставлена сама себе — Пол обиделся, когда на его приставания я ответила увесистой оплеухой, и не собирался развлекать. Все это время я провела или лежа под «брюхом» мини-погрузчика, или в крохотной каюте.

Время наедине с собой — тяжелое время. В одиночестве легко вернуться в прошлое и вновь пережить все, что некогда так ранило. Неудивительно, что воспоминания нахлынули темной рекой. Я все еще четко помнила события трехлетней давности. Предательство жениха и мой неадекватный ответ. Как будто это было вчера…

…Покинув ангар, я привела себя в порядок и направилась на уровень отдыха, в бар «Черная дыра». Несмотря на пугающее название, здесь было по-семейному уютно и редко случались драки. Вероятно, связано с тем, что гости станции здесь появлялись редко, лишь по приглашению местных.

Заказав у Гришки безалкогольный фирменный коктейль «Полет ласточки», я прошлась по бару, выискивая жениха. Начало вечера, атмосфера непринужденности и легкости навевала сонливость. Бильярдные столы оккупировали пилоты, несколько механиков резались в карты, новая мамина подчиненная отчаянно флиртовала со старшим оператором погрузчика. И не скажешь, что на работе эта девушка — серьезный хирург.

Ответив на приветствие ребят, я еще немного покружила по бару. Арка нигде нет.

— Гриша, а ты моего жениха не видел?

Бармен быстро покачал головой и почему-то отвел глаза.

— Слушай, Алиса, а ты вроде бы в ночную смену? Кого-то должна была заменять?

— Это тебе Арк сказал? — догадалась я.

— Да, он заскочил, перекинулся парой слов и ушел.

И это называется не видел… Странный сегодня Гриша.

— Да я вышла за Бориса Михайловича — его жене вот-вот рожать, боится ее оставить. Только наша смена накрылась — «Звездный орлан» что-то напутал в документах. Мы груз примем, когда они устранят ошибку.

— Ясно.

Определенно, Гришка сегодня образец говорливости.

Где может быть молодой мужчина в свободный вечер без своей любимой девушки? В спортзале, в баре, в бассейне, а может, и у себя — смотреть фильм или уже спать. Думаю, он не обидится, если я устрою сюрприз?

Заскочив домой, сменила одежду, точнее, надела новый кружевной комплект темно-синего цвета. Я любила удобное спортивное белье, но сегодня сделаю приятное жениху — буду выглядеть так, как ему нравится.

К квартире Арка я подошла с отменным настроением. Скоро свадьба, потом я поступлю на пилота. Только из-за этого Арк спешил меня окольцевать — как он пошутил, из страха перед конкурентами. Три года пролетят быстро, я буду проводить все каникулы на станции, а в академии — учиться и работать, чтобы стать пилотом, которым сможет гордиться отец.

Введя цифровой ключ, я вошла в квартиру жениха. Доступ я получила вместе со статусом невесты, но никогда не приходила сюда без Арка.

Дверь бесшумно открылась. Жених спит? Тогда я проберусь в спальню и лягу рядом. Проснется, а я тут. Думаю, сюрприз выйдет приятным.

Я снимала кроссовки, когда прозвучал гортанный стон. Арку плохо?!

Оставив шнурки в покое, бросилась к открытым дверям спальни. Новый стон, сладострастный, полный облегчения, меня остановил. Нет… Арку не плохо, ему очень хорошо.

— Да, это было круто, — устало-довольно произнес жених. — Офигительно круто!

Серебристый женский смех резанул по ушам. Я забыла, как дышать.

— А ты сомневался. Видишь разницу между сексом с зеленой девчонкой и настоящей женщиной? Твоя невеста милая, но совсем не женственная: коротко обстриженные волосы, машинное масло под ногтями, грубые ботинки и комбинезоны придают ей мальчишеский облик, она серенькая и пресная. — Любовница Арка вновь рассмеялась. — О том, что она женщина, думаю, вспоминает только в твоей постели.

Я слушала, задыхаясь от разочарования. От боли я не могла сделать и шага.

— Нет, Алиска классная, немного диковатая только, но мне это и нравится — гулять не будет, когда поступит в академию.

— На пилота или навигатора? Не отпускай — девок там мало, даже такую уведут. Хочешь привязать к себе дочку начальника службы безопасности — сделай ей быстрее ребенка.

— Возиться с сопливым спиногрызом? — В голосе жениха прозвучала брезгливость. — Нет, лет десять точно никаких детей, а там посмотрим.

Оцепенение прошло. Я сделала шаг назад, затем еще один и еще.

Вот, значит, как… Арк не просто мне изменил, он обсуждал личное со своей любовницей! А мне врал, утверждая, что мечтает о моменте, когда я подарю ему малыша.

Я вышла из квартиры бесшумно, как и вошла, а по коридору уже бежала, не думая, как выгляжу со стороны. Кого-то я едва не сбила с ног, но мне было все равно. Слезы мешали видеть, горло перехватил спазм.

Арк… как ты мог? Как же ты мог?.. Предательство убивает душу — и я сейчас умирала. Я умирала в одиночестве, не желая, чтобы знали о моем позоре. Сама виновата — выбрала не того мужчину, а ведь папа предупреждал…

Гордость не позволила рассказать все матери — у нее нет тайн от отца, тот узнал бы и просто прибил бы Арка. Ульсы порывисты, их не мучает совесть, когда нужно постоять за свою семью. Отец сдал лидера своего народа, лишь бы поскорее закончилась война с ульсами и он смог бы жениться на любимой землянке. Что уж говорить о парне, который отцу никогда и не нравился?

Закрывшись в спальне, я тихо проплакала до утра, не прерываясь на сон. Порой подходила к зеркалу и долго себя рассматривала. Ничего так, миленькая, но… Неизвестная разлучница права — я обычная серая девушка, которая не любит краситься и предпочтет маске для волос поиск неисправности в системе управления погрузчиком. Но даже это не давало Арку право предавать меня.

Вчера я убежала, сегодня же я выскажу все, глядя ему в лицо.

Утром, приняв контрастный душ и закапав специальными каплями глаза, чтобы убрать следы слез, вышла на работу, теперь уже в свою смену. «Звездный орлан» привел документацию в порядок, нужно было разгрузить его трюм.

— Доброе утро, котенок, — ласково поприветствовал меня Арк.

От поцелуя я увернулась — мужские губы мазнули по щеке.

— Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь? — забеспокоился жених, не подозревая, что его статус изменился, получив приставку «экс».

— Неважно спала, — пробурчала я и отправилась переодеваться.

Я плавилась в огне ненависти. Я никогда не испытывала настолько сильных эмоций. Арк посмеялся, предал меня. И я поняла, что не испытываю к нему ни капли добрых чувств. А была ли любовь? Теперь сомневаюсь. Любовь всепрощающая, а я хотела его растерзать.

Темная ярость накрыла, когда старпом капитана «Звездного орлана» рассмеялась серебристым смехом — таким знакомым и отвратительным. Вот, значит, кто соблазнил Арка… Эффектная брюнетка без стеснения носила настолько облегающую форму, что казалась голой. Она притягивала мужские взгляды и смело купалась в мужском восхищении.

А еще она смотрела на меня с насмешливым превосходством. Еще бы… она соблазнительная женщина, а я серая девчонка, которую вчера предал жених…

Бессонница, ненависть, унаследованный от отца темперамент — гремучий коктейль, но все равно это не оправдывает меня. Когда робот-погрузчик тяжело взлетел над астероидом, оставив позади грузовые корабли, Арк, пренебрегая техникой безопасности, встал с кресла второго пилота.

— Кофе хочу. Ты будешь?

— Нет. — Я ответила резче, чем хотела.

— Алиска, ты сегодня непривычно злая, — и, хохотнув, Арк добавил: — Но я знаю, как это исправить. Потерпи до конца смены, котенок, обещаю, настроение взлетит выше небес.

Жгучая ненависть, казалось, прожгла дыру в сердце, и я не сдержалась:

— Настроение взлетит, как вчера у старпома «Звездного орлана»?

Арк медленно-медленно допил кофе и, завинтив крышку, поставил термос на пол. В один прыжок оказавшись рядом, навис над моим креслом.

— Что ты сказала? При чем тут старпом?

— Я тебя видела… слышала с ней. Как ты мог!

Я смотрела в потемневшие глаза и не узнавала парня, который, красиво ухаживая, однажды вырастил у себя первоцветы, чтобы удивить меня.

— Мужчине нужно давать то, что он хочет. Или он найдет это в другом месте. Станешь раскрепощеннее, Алиса, и я не буду ходить налево. Признай, ты сама виновата.

Я виновата? Просить прощения Арк не собирался. Вдобавок откровенно заявил, что собирается продолжать отношения, изменяя. И он не волновался, что я пожалуюсь отцу. Он знал точно: буду молчать, гордость не позволит рассказать о пережитом унижении.

Я не знаю, что на меня нашло. Не знаю… До сих пор не понимаю… Волна обиды и гнева накрыла с головой — и рука, лежащая на приборной панели, резко рванула вперед, отдавая команду.

Робот камнем ударился о твердь. Мы летели невысоко, но непристегнутого Арка отбросило в стену.

Аварийная сирена. Бледно-оранжевый мигающий свет. Темная кровь, заливающая лицо парня…

Я не помню, как вела и посадила погрузчик в ангар станции. Не помню, как нас доставили в медотсек. Мама и ее коллеги привели в чувство и быстро передали в руки отца.

— Алиса, что произошло? Это не похоже на сбой в работе машины?

В голосе огромного сурового мужчины, за двадцать лет ставшего своим на земной станции и занявшего ответственный пост, звучал металл. Сейчас со мной разговаривал не заботливый родитель, а начальник службы безопасности. И я сдалась. Я призналась во всем, едва не впервые жалуясь на кого-то, чего не позволяла себе даже в детстве. Измена Арка, насмешки, обвинения… И импульс, который заставил уронить погрузчик.

— Что с ним? Он… он жив?

Отец помрачнел.

— Ничего хорошего, Алиса, месть твоя кровава.

Он ушел, оставив меня одну в ослепительно-белой палате. Я и сама получила сотрясение, и провода с трубками опутывали голову и грудную клетку.

Мама тоже не сказала, что с Арком, когда пришла проведать меня. Отводила глаза, вздыхала и виновато заверяла, что все будет хорошо.

Что это ложь, я поняла, когда отец разбудил посреди ночи.

— Одевайся.

— Зачем? Что случилось?

— Твой бывший выжил, хоть ты и сделала из него котлету.

Голова кружилась от лекарств.

— Мне грозит колония?

— Постараюсь решить вопрос с Арком полюбовно, но нужны деньги, большие деньги.

Отец попытается откупиться… Я закрыла глаза, понимая, что стала преступницей.

— Возьми деньги, которые собрали мне на учебу.

— Обязательно. И, как сама понимаешь, карьера пилота тебе не светит. Ты летишь на Землю и поступаешь в медицинский.

Обучение там из-за последующей отработки бесплатное, но я не хотела быть врачом, как мама. Я мечтала о космосе… теперь об этом можно забыть.

— Хорошо. Как скажешь, папа.

Посреди ночи он посадил меня на почтовый шаттл, летящий на Землю.

Я не чувствовала себя живой: как запрограммированный биоробот делала, что полагается. И так было до конца полета.

Приземление. И ужасный удар. Что-то вышло из строя — и пол поменялся с потолком местами. Мои ремни выдержали нагрузку, некоторым пассажирам повезло меньше. Мешанина из изломанных тел, крики и хрип… И кровь… Кровь повсюду.

Почему-то судьба хранила меня — я отделалась незначительными царапинами. Но не в душе: с того момента я паниковала всякий раз, когда космический корабль шел на посадку. А еще твердо поняла, что медицина не мое — не смогу наблюдать за чужими страданиями каждый день, да и не вправе я лечить, покалечив человека.

Однако понимала, что отец не оставит в покое, и я отправилась в рекрутинговое агентство, набирающее персонал на Фиору. Экспресс-курсы окончила успешно и смогла претендовать на должность помощника нотариуса, которому принципиально требовалась землянка.

Прежде чем улететь, я замела следы: соседка бабушки с дедом, тетка моего друга Вольдемара, чуть подправила мои документы, убрав одну букву из фамилии: из Гордеевой я стала Гореевой.

В новую жизнь — с чистой репутацией. Как же я ошибалась! В космосе тесно и легко встретить знакомых, знающих неприглядную правду.

И вот я возвращаюсь на родную станцию спустя три года. Мне нужно знать, что с Арком, восстановился ли он после умышленной аварии или я в самом деле сломала ему жизнь ревностью.

Глава 19

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЗВЕЗД

«Ласточкино гнездо» встретило меня прохладой и скукой. Другие документы, подчеркивающая фигуру одежда, длинные волосы и затемненные очки на пол-лица. Я встречала знакомых, но они не узнавали меня. И это было так странно…

Можно пойти в отель на седьмом уровне, но я, внутренне обмирая, направилась на шестой, где находились квартиры сотрудников.

Рука на считывающий дисплей — приветливый писк, и дверь уходит в сторону. Меня не лишили доступа на уровень, я все еще считалась своей на станции. Родной дом. Квартира из шести просторных комнат — родители думали, что у них будет много детей, а получилась только я.

Первым делом я подошла к холодильнику, где хранились не только продукты, но и набор медикаментов почти на все случаи жизни — мама даже ночью готова оказать врачебную помощь. Дверца сплошь увешана магнитами: Солнечная система, самые яркие объекты галактики, модели звездных кораблей. Когда я жила на станции, под магнитами висело больше записок, сейчас обнаружила только одну — с графиком работы матери.

Не повезло: она ушла за пару часов до моего прилета. Отец так же на службе, и, раз жена на смене, он может даже заночевать в своем кабинете.

В моей спальне ничего не изменилось: даже книги лежали на столе так, как я их оставила. Мама только вытирала пыль.

Постояв четверть часа под контрастным душем, я надела платье цвета горького шоколада с высоким воротником-стойкой и покинула квартиру. Родителей отвлекать от работы не хотелось, подожду до утра. Но узнать, что с Арком, я должна прямо сейчас. У кого бы спросить?..

Пустой коридор, как назло, никого из соседей не видно. Проверять, оставил ли бывший мне доступ к своему жилью, не стала — о неудачной попытке проникновения тут же станет известно и хозяину квартиры, и службе безопасности.

Уже развернувшись, услышала, как открылась дверь, послышались веселый детский смех и причитания:

— А раньше не могли сказать? Мы можем хоть иногда, как нормальные, ходить по маркетам не ночью, а хотя бы вечером? Да принесу я вам, принесу!..

Высокая, фигуристая брюнетка вывела из квартиры близнецов — мальчишек трех-четырех лет.

Продолжая с кем-то разговаривать по коммуникатору, она поспешила к лифту, точнее, ее тащили дети, что-то возбужденно лопоча на своем тарабарском языке. Семья Арка? Или он продал квартиру? Думаю, второй вариант — мальчики слишком большие, чтобы он был их отцом. Неприятный холодок поселился внутри живота. Если бывший здесь не живет, следовательно, он проходит реабилитацию после аварии.

Нет, дольше тянуть, строя страшные предположения, я не могу, и так слишком долго терпела, мучаясь от неизвестности. Пора успокоиться или… ответить за свои действия.

Снова «Черная дыра». Гриша за стойкой бара бодро смешивал фруктовый коктейль для миловидной девушки, которая не отрывалась от своего планшета, что-то быстро в нем набирая.

Устроившись на барном стуле, я сняла очки.

— Добрый вечер, мне, пожалуйста, «Полет ласточки».

— Добрый вечер. Хороший выбор, госпожа. Где вы слышали о нашем фирменном коктейле?

Гриша меня не узнал.

Удивительно, но мне пришлось набраться смелости, чтобы выдать простенькую фразу:

— Привет, Гриш. Это я, Алиса. Помнишь меня?

Бармен уставился на меня округлившимися глазами.

— Неужели забыл за три года дочь Серого Берка?

Мужчина быстро помотал головой.

— Алиса, тебя нереально забыть, но сложно узнать в модной даме, которой ты стала. Не знал, что пилоты в штатском выглядят так здорово! Ты ведь уже окончила обучение или все еще кадетка?

На несколько секунд я онемела, не понимая, чему Гриша радуется. Я считала, что старые знакомые должны встретить, мягко говоря, прохладно. Он же улыбался во все тридцать два зуба.

— Нет, я не училась на пилота, работала помощником нотариуса на Фиоре.

Бармен искренне огорчился:

— Как же так? Ты ведь мечтала о космосе?

Я развела руками.

— Это жизнь, Гриша…

Теперь и не жалею, что детская мечта не сбылась: в итоге я все же встретила свою любовь среди звезд, только удержать не смогла. Нельзя оставлять в прошлом постыдные тайны, все долги следует отдавать.

— Тогда, значит, замуж вышла? — Гриша за разговором не забывал готовить коктейль — его руки машинально делали привычную работу быстро и качественно. — Такая роскошная девушка, несомненно, занята.

Ответить я не успела — в бар ввалилась шумная толпа мужчин, крепких и беззастенчиво громких.

— У нашего бригадира интуиция сегодня на высоте!

— Точняк! Давно я не видел такие пласты азария!

— Шире моей ладони, ага.

— Восьмая бригада сдавала смену зеленая от зависти!

Шахтеры… После удачного дня пришли выпить пива.

На астероиде все еще добывали ценный азарий, хотя уже не в больших количествах, как поначалу, да и станция выполняла иные функции, процентов на восемьдесят — это работа ученых в оранжереях и лабораториях.

— Гриша! — гаркнул знакомый голос. — Ящик пива — моя бригада сделала тройную норму!

Я пристальней всмотрелась в молодых шахтеров. Солнечный ветер, мне это кажется? Я выдаю желаемое за действительность? Игры разума?..

— Гриша, — шепотом позвала я бармена, когда он отнес упаковку пенного напитка ржущей пятерке мужчин.

— Что? — так же шепотом спросил бармен, слегка наклоняясь над стойкой.

— Это ведь Арк? А что он с ними делает?.. С шахтерами?

Фразу, что бывший должен проходить реабилитацию в каком-нибудь дорогом госпитале, произнести не повернулся язык. Сердце гулко стучало в груди, остро захотелось пить, и я не стала подавлять желание — прикончила свой коктейль в один глоток.

— Арк уже третий год работает внизу. Как взял в жены Нинель с двумя малышами, так и пошел в шахту, чтобы зарабатывать больше.

— Но ведь это тяжело…

Договорить, что особенно трудно работать после серьезной травмы, я снова не успела — опередил нетерпеливый Гриша:

— Кому сейчас легко? Зато там платят хорошо, как три, а то и четыре твои старые зарплаты. Нинель третьего ждет, на станции сейчас живет и бабка Арка — та еще карга, любит, чтобы вокруг нее бегали.

Я вспомнила разговор женщины по коммуникатору о походе в маркет. Могу ошибаться, но, видимо, ее попросила что-то купить престарелая родственница мужа.

Желтые карлики! До меня только сейчас дошло, что бывший женат и у него большая семья. И сердце не екнуло: ни сожаления, ни злости нет. Да и давно я не злилась на Арка за измену — перегорела после того, как решила, что серьезно покалечила.

Вот только зачем отец соврал мне? Хотел развести нас, отправив меня на Землю? Он недолюбливал Арка, утверждая, что тот мне не подходит. Что ж, завтра все узнаю.

— Гриша, а с кем ты так радостно щебечешь?

На соседнем стуле развалился тот, кто сейчас занимал все мои мысли.

Я замерла, физически чувствуя его взгляд.

— Алиса? — В тоне Арка чистое удивление, ненависти нет.

— Да, это я. Привет.

Можно было досчитать до десяти, пока Арк не заговорил:

— Круто выглядишь, узнал лишь по голосу.

Странно, что люди, знающие меня годами, не смогли признать.

Я пожала плечами.

— Пластику я не делала.

— А я и не говорил о ней. Ты сидишь по-другому, поворачиваешь голову иначе. Повзрослела, стала увереннее — и тебе это идет.

Неожиданный комплимент, но он для меня прозвучал, как дежурный в устах незнакомца, — душа молчала, не собираясь реагировать.

— Спасибо, ты тоже изменился.

Я не соврала. Плечи у Арка раздались, став значительно шире, руки — мускулистее, а черты лица — почему-то грубее, чем я помнила. И в то же время он выглядел довольным жизнью человеком.

Некоторое время мы молчали. Я пила второй безалкогольный коктейль, Арк — пиво.

— Ты надолго вернулась? Судя по маникюру, пилотом ты так и не стала.

Равнодушие, спокойствие. Неужели он не злится?

— Ты из-за меня тогда уехала? Зря. Я бы не пытался вернуть — ты ясно дала понять, что между нами все кончено.

Вот и настал момент, который снился мне в кошмарах, момент, когда нужно платить за свои ошибки. Обычно сон обрывался на том, как законники надевали на меня наручники и тащили прочь от торжествующего бывшего.

— Прости, если сможешь. Я три года грызла себя, что сорвалась и устроила падение погрузчика.

— Брось, за сломанный нос я на тебя не злился. А вот твой папаша чуть не выжил меня со станции.

— В смысле?

— Придирался больше, чем к другим. — Арк скосил на меня темные насмешливые глаза. — А потом я повстречал свою будущую жену, и Берк успокоился.

Да, папа мог продолжать третировать, особенно в свете того, что Арк сильно не пострадал. Точнее, совсем не пострадал.

И в этот момент вспомнилось озеро на острове Маркуса. Бросая монетку, я загадала, чтобы страшных событий трехлетней давности не было — и желание фактически исполнилось. Я тогда вспылила, но Арк не пострадал серьезно и даже не держал на меня зла.

А папка!.. Хитрый, бессовестный ульс. В той ситуации он заработал сразу два бонуса: отвел от неугодного парня и отправил меня учиться на врача, хоть я мечтала о полетах. К счастью, я его переиграла, сбежав на Фиору.

— Так что? Ты насовсем или погостить?

— Второе. Пообщаюсь с родителями и вернусь на Фиору.

Или, если хватит смелости, на Леран, к Маркусу. Сердце в груди застучало быстрее, в животе сладко заныло. Теперь я могу вернуться к своему блондину, вот только примет ли он меня после послания, которое я оставила возле браслета Шадоры?

— Ты не замужем?

Не вдумываясь в вопрос и причину, по которой его задали, покачала головой.

— Парни, эй! Тут «Ласточкино гнездо» посетила классная пташка! Познакомиться хотите?

— Арк! Прекрати!

Я едва не разбила ему нос повторно от охватившего меня возмущения.

Бригада бывшего радостно загалдела.

— Перед вами Алиса Гордеева, дочь нашего Берка.

Кто-то из шахтеров восхищенно присвистнул. Прихватив ящик с пивом, они направились в нашу сторону.

— Гад ты, Арк! Лучше бы домой шел к жене, а не сводничал. Мне это не нужно.

Гоготнув, охальник подлил масла в огонь:

— Ребята, Алиска не замужем и у нее никого нет!

Прозвучал коллективный стон радости.

— С чего вдруг моя жена — свободная женщина?

От стужи в вопросе содрогнулась даже я.

Шахтеры застыли на местах.

Я обернулась. Нет, Маркус мне не пригрезился. Костюм стального цвета, светлые волосы зачесаны назад. Выражение лица суровое и тревожное. Моринес явно не в духе: серые, как небо перед грозой, глаза, стиснутые в жесткую линию губы. Интересно, если к ним прижаться в поцелуе, их обладатель быстро подобреет?..

Как Маркус нашел меня? Да еще так скоро? Происки Ктулху, не иначе.

Ладно, не важно. Мой леранец здесь, несмотря на послание, которое должно было оттолкнуть его.

— Ну, подруга, я так не играю, — разочарованно протянул Арк. — Хотел устроить твое личное счастье, а ты уже сама постаралась.

Спрыгнув с барного стула, он заявил нагло:

— Алиса — моя бывшая невеста и сейчас не чужой человек. Будешь обижать, придется ответить.

От неловкости я не знала, куда деть глаза. К чести Маркуса, он проигнорировал бесцеремонный выпад Арка.

Подав руку, леранец помог мне сойти с высокого стула и повел за дальний столик.

— Какого протуберанца ты мне написала? Да еще и сбежала?

Щеки мои ужасно горели.

— Повтори то, что написала, и вдумайся в значение фраз.

Вытащив из подставки салфетку, я стиснула ее и послушно произнесла слова, которые писала, вытирая слезы:

— «Отпуск у меня закончился. Спасибо за роскошный курортный роман».

Синие глаза Маркуса опасно почернели.

— Алиса, твой курортный роман будет продолжаться всю жизнь, — заявил он твердо, задевая в моей душе струну упрямства.

— А если я не хочу? Зачем ты соврал, что я твоя жена?

Маркус вытащил из моих стиснутых пальцев потрепанный жгут, получившийся из салфетки, и взял за руки.

— По древним обычаям, ты моя жена, осталось узаконить это документально. А хочешь ты или нет… Поздно врать. Была бы ты равнодушна, не переживала бы о моей политической карьере.

Я не поняла его умозаключений, но переспрашивать не стала.

— Алиса, я все знаю. Мать пришла ко мне с записью почти сразу после твоего отлета из особняка.

А вот это уже сверхлюбопытно, сложно устоять от расспросов.

— Зачем пришла? Решила сознаться в шантаже?

Маркус улыбнулся, оттаивая.

— Это была специфическая проверка. Если бы ты не любила, то отнеслась бы равнодушно к последствиям для моей карьеры политика. И осталась бы на Леране, а не сбежала.

Маркус держал мои ладони в своих, и его большие пальцы томительно-медленно выписывали круги на моей коже. Неповторимые ощущения.

— Как ты нашел меня? Помог начальник Службы безопасности Лерана, сдав имя моего отца?

— У Глотиса в сезон ливней ведро воды не выпросишь, — усмехнулся Маркус. — Я точно знал, что тебя зовут Алиса, ты с Земли, но росла на космической станции под названием «Гнездо». Не смотри на меня так, я запоминал все, что ты говорила. И отметил, что у тебя ласточки на чемодане. Во всем космосе есть лишь одна земная станция под названием «Ласточкино гнездо». Но об этом я узнал бы нескоро, если бы не отдел аналитиков корпорации. Бросив текущие проекты, сотрудники просчитывали варианты, куда ты могла направиться.

Какой ужас, сотни людей искали меня, вороша терабайты информации…

— Маркус, я не хочу, чтобы ты соединил свою судьбу с моей из-за падения в те пещеры. Это мезальянс: я не подхожу тебе, твоему древнему роду.

— Ты отлично вписываешься в нашу семейку авантюристов, — спокойно возразил Маркус. — И ты очень понравилась матери — она мечтает нарисовать тебя на фоне звездолета.

Угу, вероятно, на фоне разобранного погрузчика… на вечеринке она говорила о комбинезоне механика.

— Нет, нет, Маркус… Я очень ревнива.

— Прекрасно, я тоже.

Справа захохотали шахтеры во главе с Арком, заставив меня нервно дернуться. И я решилась рассказать правду — все равно самое страшное Маркус уже слышал от матери, точнее, от Эфриды.

— Нет, ты не понимаешь, я смертельно ревнива — сказалась кровь ульса, моего отца.

Несколько минут я рассказывала об измене жениха и о своем неприглядном поступке. Маркус не хотел впечатляться. Слушал внимательно, не ужасаясь моей несдержанности.

— Получается, Арк не пострадал, как заверил меня отец, — подытожила я. — Но, если я вернусь к тебе, Эфрида пустит сплетни, от которых придется долго отмываться. Твоя карьера пошатнется.

— Эфрида заключила сделку с моим адвокатом: она отдаст все носители информации, а я поспособствую, чтобы ей максимально смягчили приговор. Как видишь, моя карьера в безопасности. Но я готов уйти из политики, если потребуется, и сделаю это с радостью — заниматься восстановлением духовного наследия Лерана намного интереснее.

Маркус достал из кармана браслет Шадоры.

— Снова повторю: он твой. В моем роду его носят женщины вместо кольца, выходя в свет, но ты будешь надевать каждый день.

Каждый день таскать на себе голубые бриллианты?! Да к ним охрана в комплекте полагается! Нет, ни за что!

— С чего вдруг? Я слышала, браслет бесценен, не хочу!

Я тут же прикусила язык — получается, я словно уже согласилась выйти за Маркуса. Хотя нормального предложения так и не услышала. Тиранит бессовестно… и зажимает романтику.

— Это защита свыше, Алиса, которая тебе не помешает. «Стальной стриж» чудом не столкнулся с космическими мусорщиками.

В животе похолодело. Космические мусорщики — дерзкие банды ульсов, которые не брали пленных. Жестокие пираты даже по меркам своих родичей.

— Повезло, что за пару часов до вас прошел военный крейсер Содружества и зачистил территорию.

— И все же, Маркус, зачем я тебе? Вскоре ты можешь пожалеть. Я боюсь, что наши чувства скоротечны. Если бы не остров, ты бы и не взглянул на меня.

Маркус внезапно поднялся из-за стола, с лязгом отодвигая металлический стул.

Хорошо поставленным голосом, как будто с трибуны, леранец спокойно произнес:

— Уважаемые жители «Ласточкиного гнезда», прошу минуту вашего драгоценного внимания, чтобы разрешить один спор.

В баре воцарилась тишина.

— Эта девушка сводит меня с ума с момента нашего знакомства. И когда наш флаер разбился над океаном и мы оказались на необитаемом острове, я не упустил свой шанс.

Маркус сделал ораторскую паузу. Взгляды всех присутствующих были прикованы к нему.

— Я солгал, что мой коммуникатор вышел из строя. Я выделил себе пять дней на покорение Алисы и лишь потом вызвал бы спасателей.

Тишина, какой в этом баре сроду не было. Кажется, я слышала грохот пульса в висках. Как? Коммуникатор не испортила соленая вода?.. Маркус соврал? Не может быть!

— Когда Алиса отравилась ягодами, я не вызвал службу спасения, понимая, что они все равно не успеют, и лечил ее сам. А на следующий день она потеряла коммуникатор в песке, и я понял, что это знак свыше: мы должны остаться на острове и узнать друг друга лучше. И я не ошибся: вместе мы нашли древнее святилище леранского бога. При этом Алиса добавила мне седины.

Кто-то хрюкнул от смеха, глядя на блондинистую шевелюру говорившего.

Не отреагировав, Маркус спокойно продолжил:

— Встретив ее, я повредился разумом, и теперь Алиса — мое единственное лекарство. Вы согласны, что после такого она обязана выйти за меня замуж?

Я покраснела от удовольствия и смущения одновременно. Выдумал же: повредился разумом!

— Раз контузила парня, то обязана выйти замуж, — насмешливо подтвердил Арк.

Кто-то из шахтеров крикнул:

— Точно! Натворила дел девка — пусть отвечает.

— Алиска, суй палец в кольцо — это не больно!

Шоу, которое устроил леранец, местные оценили, присоединившись к шуткам.

— И главный аргумент, почему ты должна стать моей женой. — Маркус не сводил с меня невероятно синих глаз. — Я люблю тебя, Алиса.

Он протянул руку — и я растаяла окончательно, поверив в ожившую мечту. Страх, что совершаю ошибку, что Маркус однажды пожалеет, ушел. Мужчина, которому прочили карьеру премьер-министра целой планеты, отыскал меня и специально выставил себя смешным перед обычными работягами с космической станции, настроен крайне решительно. Такой точно знает, что делает, и не оступится.

— И я люблю тебя, Маркус. Очень.

Теплые губы накрыли мои. Родные руки обняли, чтобы защитить от всего мира, если потребуется.

Мне нагадали, что я встречу свою любовь в космосе. Предсказание сбылось. Я верю, нет, я знаю, что у нас с Маркусом все будет хорошо. Ведь нашу любовь благословили звезды.