Лагерь блуждающих огоньков

Трое маялись в палате на тихом часе. Конечно, никто в лагере никогда не спал в этот час, но сегодня было жарко, душно и совсем невыносимо, не выдумывалось никаких шуток и способов отвлечься. Костя Нелидов особенно не очень себя чувствовал, потому что плохо спал эту ночь. Он лежал на втором этаже двуспальной кровати и ворочался. Если смотреть наверх, давил белый потолок, если повернуться на бок – слепило солнце в окно. На другой бок – мозолила глаза глупая надпись на стенке от кого-то с предыдущей смены.

– Тихий час, – послышалось снизу. – Ти-хи-хи-хи-хи.

Это Марат бубнил с нижней койки. Он от безделья мог бы так зудеть бесконечно, захочешь – не уснешь. Тема наоборот лежал молча, тоже внизу, наискосок от Кости. Еще одна верхняя кровать была пустой и застеленной. Нелидов даже думал это странно, кому ведь не хочется спать на верхотуре? Марат, ладно, слишком толстый, чтобы каждое утро и вечер лазать туда-обратно. А Тема, почему-то наверх не хотел. Ну, мало ли что. Только лучше бы он спал под его кроватью, а не душный Марат, который вот и теперь решил подоставать: Костя почувствовал, как сосед снизу лягнул его койку ногами.

– Нелид! Нелидка!

Костя подумал все же притвориться спящим.

– Нелид, а ты чего не спал всю ночь? Скрипел пружинами, будил меня. Чаю перепил? Или кошмары снились?

Да, Марат был иногда надоедливый, но не дурак. А может, у Кости все на лице было написано после вчерашних историй у костра. Но ведь не у него одного такого! Был накануне теплый августовский вечер, уже с ветерком, слабым пока запахом сырости, деревья в верхах уже отдаленно шумели по-осеннему. Поэтому особенно ярким и жарким казался оранжевый костер, сочными – жареные в костре сосиски, хорошими – песни под телефон и под гитару. А уж традиционные под конец смены страшные истории у костра показались тем более страшными.

Вожатый Егор имел особенный талант и особенную страсть к таким историям. То есть, историю он как раз мог классно рассказать любую – смешную, например, или впечатляющую, о горных походах с приключениями, чтобы и пацаны и девчонки слушали, раскрыв рот. Но в тот предосенний вечер у костра хотелось именно жуткого, чтобы приятно напугаться. Да и сам Егор, как казалось Нелидову, все же предпочитал криповые истории другим. Потому что про смешное и приключения он говорил, как хороший комик, не меняясь в лице, а рассказывая про страшное корчил порой такие рожи, что можно было испугаться и не слушая – девчонки повизгивали не в такт.

Короче говоря, оранжевые искры костра взлетали в густеющую темноту неба, кто-то смеялся в кулак, кто-то тихонько дрожал, а история Егора была примерно такая:

«Много поколений детей побывали в этом лагере, начиная еще от пионеров. Много разного случалось, в основном, будем помнить, конечно, хорошего. Но так уж повелось, что когда люди обживают одно место десятилетиями, всякое бывает. Особенно если места эти древние, тайные, как наши северные леса. Раньше на месте пионерлагеря были деревни – то ли славяне здесь жили, то ли чудские племена, об этом начальству лагеря вспоминать было без надобности. Но слухи остались. Поэтому когда в лагере пропадали дети – да, было и такое! – старожилы эти слухи вспоминали. Однако разгадать тайну исчезновений они не могли И то: бывало мальчика или девочку находили только на следующую смену в лесочке – совсем обескровленного. В пионерские времена пропажу воспитанников лагеря еще как-то объясняли в бухгалтерии, потом было не до того. Впрочем редко, надо признать, такое случалось. Не чаще раза в пару лет, в крайнем случае – раза за смену.

Но хоть объяснить ужасы научно не могли – многие все равно догадывались, что делать. Лагерные легенды на то и придуманы, чтобы ребята не терялись в крайних случаях. Никто не скажет, откуда это узнал впервые, и все-таки всем ясно было – в лагерь из леса заходят упыри. Спастись от них сложно, ведь упыри могут принять облик любого, хоть твоего напарника по отряду, хоть вожатого. Чеснок тут не поможет – хлопнет тебя приятель по плечу: "Здорово, Колян!", – и тут же куснет, и поминай, как звали. Существует, впрочем, одна хитрость: если вы уж заперлись в корпусе или в своей комнате, или даже в туалете, упырь к вам не проникнет, иначе как с вашего разрешения. То есть, когда вы ему сами говорите: "Колян, входи!"».

В том, что именно последнее средство от вампиров – чистая правда, Егор ручался своим честным словом:

«Однажды весь мой отряд уже заснул, а мне не спится. Светлая была такая ночь, полнолуние, и как-то, значит, тревожно, ребята. Сам не знаю почему, но вслушиваюсь в темноту, жду чего-то – окно приоткрыто на проветривание. И вдруг действительно слышу какой-то шорох. Там у нашего корпуса гравий был насыпан, поэтому шаги были хорошо слышны, Кто-то ходил у окна. Тогда мне еще не стало страшно – мало ли кто бегает. Это сейчас я вожатый, а тогда… Но это не важно, отставить. Тогда, значит, меня дернуло подойти к окошку и посмотреть, кто это бродит. Думал даже, вдруг сам напугаю кого-нибудь в шутку. Иду к окну, выглядываю, поворачиваю голову – вижу, девчонка стоит.

А ночь, как я сказал, была лунная, и я должен был заметить эту девчонку, еще когда только подходил и открывал раму настежь. Но это я потом только догадался, а сперва просто удивился. И спрашиваю, мол, откуда она тут взялась, и чего ходит. А она говорит: "Пусти меня, меня вожатые ищут". Конечно, у меня был первый порыв ее впустить, потянулся открывать окно. Но тут что-то случилось – холодом будто из окна потянуло. И не успел оглянуться, как она своей рукой взяла мою руку, ту, которой я раму держал, выставив из окна. Холод был неживой совсем, ребята. Смотрю на девчонку, а улыбается она нехорошо как-то – меня совсем мороз пробрал. Я ей закричал не думая: "Нет, иди отсюда, иди вон!". Так заорал, что остальные ребята из моей палаты проснулись, оттащили меня от окна, говорят, что с тобой, короче? Они за окном никого не увидели. И девчонку эту холодную никто по моему описанию не узнал, даже из администрации. Только уборщица одна старенькая, Полина Михайловна, отвела меня в сторону и сказала тихонько: "Правильно сделал, короче, что не стал ее впускать", Вот такое со мной как-то произошло в нашем лагере. А в следующую смену здесь пропал мальчик».

Все у костра тогда вежливо ужаснулись рассказу Егора. Нелидов же не мог перестать о нем думать, пока отряд возвращался в корпуса через сосновый перелесок, пока чистили зубы и готовились ко сну, и шептались перед сном. Очень быстро выяснилось, что Костя так впечатлился далеко не один. Многих, кто возвращался с умывания в комнаты последним, соседи не хотели впускать, запершись – вроде бы в шутку, но вроде бы и всерьез, особенно среди девчонок. А по слухам пара ребят, которые по каким-то делам незаконно шастали по территории ночью, так и вынуждены были ночевать на улице. Марат, думал Нелидов, тоже испугался, хотя скрывал страх за смехом, и нарочно изображал стук упыря в ночи, пока Тема не сказал ему заткнуться. Насчет того, боялся ли Тема, Костя был не уверен.

Теперь же Марат с удовольствием над Нелидовым прикалывался. Страхи действительно позабылись после зарядки, и линейки, и занятий, и обеда. Но на тихом часу Нелидов не мог не вспоминать свою бессонницу. Вчера ночью он говорил себе забыть о шорохах в ночи и не пытаться уловить за ними ничьих шагов. Жалел невзятые в лагерь наушники для телефона, хотя подозревал, что с ними даже тем более не мог бы успокоиться – вдруг пропустишь чье-то приближение, пока пытаешься сосредоточиться на музыке, забравшись под одеяло с головой? Ничего он не услышал, даже жаль – так бесило, что Марат не унимался. Ему бы самому не помешало познакомиться с упырем.

– Ты не очень волнуйся, главное, Нелидка, тебя девчонка все равно кусать не станет, нужен ты ей.

– Тебя зато первого съедят, вон сколько жира, – попытался парировать Костя.

– Да вы оба как маленькие, – донеслось вдруг с кровати Темы. – Это по-любому не страшная история.

– А никто, кроме Нелидова и не боится, – сказал Марат.

– Ты вчера при Егоре сказал, что испугался бы, – заметил Тема спокойно.

– Не, ну, я испугался бы, если бы реально упыриха стала в окно ломиться, – заспорил Марат. Костя же подумал, неужели Тема и правда совсем не впечатлительный?

– А какая по-твоему должна быть реально страшная история? – Спросил он.

– Реально страшная история, – объяснил Тема, – должна напугать даже при свете дня, а не ночью у костра. Для этого она должна быть реально необъяснимой и рассказывать о реальной опасности, а не о девочке, которая постояла у окна и куда-то пропала.

– Но Егору же уборщица подтвердила, – решил упорствовать Марат.

Тема и Костя засмеялись хором:

– А кто-то делал вид, что он в упырей не верит!

– Хорошо! – разозлился обсмеянный. – Тогда ты, Тема, можешь рассказать такую историю, которая напугала бы нас при свете дня?

Тема, до этого лежавший почти что у стенки, повернулся и присел на своей кровати. Оглядел товарищей, хмурясь, как он обычно делал, а потом вдруг улыбнулся.

– Могу, – сказал он. – Только потом не жалуйтесь. А ночью… ночью посмотрим. Готовы?

Костя оперативно спустился со своей верхотуры и сел на кровать к Марату, напротив Темы. Марат ткнул Костю кулаком в плечо, как бы приглашая заранее посмеяться над историей Темы, только пока негромко. И Нелидов на этот раз действительно чувствовал себя скорее на стороне Марата, который поддразнивал его минутой ранее. Если он совсем слегка занервничал после крипового рассказа ночью, это не значит, будто он такой трус и всего боится. Особенно ясным жарким днем. Тихий час закончится через десять минут, все отправятся на пляж, наверное. А к новой ночи старые страхи окончательно отступят.

Тема начал не глядя на друзей, сцепив руки на коленях. Он, как всегда, был серьезен, но теперь как будто нервничал – и его настроение передавалось Нелидову. Еще до того, как рассказчик заговорил, Костя стал понимать, что может испугаться, как бы ни смеялся Марат.

Вот такая у Темы была история:

«Как-то раз в одном летнем лагере один пацан не мог заснуть. А когда заснул, ему приснился сон, что на стене у его кровати какая-то тень. Или даже будто нарисовано чем-то черным. Тень выглядела как человек, но очень большой, а на макушке у него рога. И этот пацан хотел крикнуть, хотел проснуться, но не мог пошевелиться, не мог даже вздохнуть. И каждую секунду тень казалась более реальной. Когда он уже думал, что никогда не встанет с кровати, он проснулся. И вот, лежит он, пытается отдышаться, как слышит – кто-то лезет снизу. А спал он тоже на двухэтажной кровати – наверху, под потолком. То есть, значит, его сосед снизу к нему поднимается. Его голова появляется над краем кровати, и он говорит тому пацану: "Тоже рогатого видел?" – и лезет обратно».