Запрещаю тебе… меня любить!

– Ой!

– Смотреть надо по сторонам, а не ворон ловить! – рявкнул на девчонку, которая у моих ног собирала разлетевшиеся вещи.

Я летел ночным рейсом, поэтому поутру голова гудела, как с перепоя. Три дня провел в провинциальном городке, где отец недавно выкупил умирающую металлургическую фабрику. Поспал часа три и рванул в универ. Конечно, я мог пропустить один день занятий, на моих оценках это никак не отразилось бы, но сегодня контрольный тест по немецкому, без меня Вовка его завалит. Невыспавшийся и злой, ругая про себя двоечника-друга, танком пёр по коридору, в результате нечаянно толкнул зазевавшуюся Варвару, которая не умеет крепко держать свои вещи в руках!

– Сам смотри куда прёшься! – сердито пробурчала девушка, даже не подняв на меня головы.

Ого! Смелая пигалица! Присел на корточки рядом, чтобы не затоптали и начал помогать прилежной ученице. А в том, что девчонка прилежная, сомнений не было – куча тетрадок с записями, чистые листы небольшого формата, три-четыре учебника, разноцветные маркеры, несколько ручек и карандашей. Точно первокурсница! Поначалу все первокурсницы таскают кучу ненужного дерьма, а к концу второго курса привыкают и обходятся одной тетрадкой на всех лекциях. Эта ещё и отличница, скорее всего, одних маркеров я заметил штук десять… И почему она несла это добро в руках?

– Может стоило воспользоваться сумкой? – ехидно поинтересовался, передавая незнакомке часть собранных мной вещей.

– Тебя забыла спросить! – нежный девичий голос сочился ехидством.

Неуклюжая первокурсница внимательно осмотрелась вокруг себя и встала на ноги, по-прежнему не обращая никакого внимания на меня. Ух, какая важная! Поднявшись следом, заценил габариты – не удивительно, что в толпе студентов, несущихся по коридору, я не заметил малышку. Рядом со мной она смотрелась словно Дюймовочка из детского мультика.

– Извини, малая, не хотел! – извинился вполне искренне.

– Сама виновата, – я услышал раздраженный ответ. – Спасибо! – бросила Дюймовочка, разворачиваясь ко мне спиной.

***

Две пары пролетели быстро, препода я не слушал – вряд ли унылый задрот в очках расскажет мне что-то новенькое о том, как управлять персоналом. С шестнадцати лет я впахиваю на родительской фирме, у меня до фига обязанностей и ответственность такая, что мама не горюй! За малейший промах батя раскатает по полной, так что я из кожи лезу, чтобы не ошибаться. Бизнес отец выстроил самостоятельно, без чьей-либо помощи и передать его готов «грамотному наследнику, а не безмозглому мажору». А поскольку наследник у моих родителей один – приходится напрягаться.

Так что пока Игорь Олегович с кафедры вещал для остальных студентов основы экономики, я удаленно вошел в рабочий чат и начал переписку со своим помощником, парень постоянно сидел в офисе, в отличии от меня. За три часа лекций раскидал самые неотложные дела, ответил на деловую переписку партнерам и сделал вывод, что сегодня появляться в офисе нет необходимости, значит, вечером я смогу потусить с друзьями. Кстати, один из них кемарил за соседним столом, время от времени получая от меня тычки в бок, мирно сопящий тут же просыпался, но через пару минут снова спал. Мой друг обладал уникальным свойством – он способен мгновенно вырубиться в любом, даже очень неудобном положении. Наконец Игорь Олегович объявил, что осталось пять минут на вопросы по данному материалу и я с чистой совестью пнул сильнее спящего Вовчика.

– Опять храплю? – сонно пробормотал тот, торопливо пряча зевок за широкой ладонью.

– Нет, лекция закончилась. Обедать?

– Оооооо! – Вовчик мгновенно проснулся. Ещё бы! Кушать он любит гораздо больше, чем спать.

Я помню Вовку лет с трех, с пяти он занимается борьбой. Пятнадцать лет в спорте, куча медалей, званий, титулов. К двадцати годам парень покорил все возможные и невозможные вершины и понял, что профессиональный спорт его не интересует. Этот крутой чувак принимает участие в подпольных боях, зарабатывая кучу бабок и никакие доводы о том, что данное занятие крайне опасно для его здоровья на Вовку не действуют. Деньги моего друга не волнуют, он из достаточно обеспеченной семьи, а вот адреналин, азарт… Это другое дело, Вовка горит изнутри, когда выходит на арену против очередного противника. А поскольку выступает парень в тяжелом весе, то кушать любит основательно, несмотря на ограничения спортивной диеты.

Очередь в буфете была небольшой, через десять минут на моём подносе дымилась паром чашка кофе и сэндвич с курицей, а Вовка взял две порции тушеного картофеля, два компота и булку. Да, тяжеловесу нужно поддерживать форму! Всколзь подколол друга, кивая головой на заставленный тарелками поднос:

– Деточка, а ты не лопнешь от такого количества пищи?

– Хорошего человека должно быть много! – привычно отрезал Вован. – А ты, дрыщ, лучше бы место нам поискал, а то спишь на ходу…

Общение с издевками было привычным, никто из нас на это не обижался, мы подшучивали друг над другом постоянно. Окинув взором довольно большой зал, я высмотрел свободный столик в углу и двинулся к нему, держа поднос одной рукой. Неожиданно ощутил легкий удар в спину.

– Снова ты, малая? – развернулся, угадывая утреннюю Дюймовочку. – Что же ты такая неуклюжая?! Всегда такая или только мне везет?

В руках у малой был поднос, с которого капал чай, она растерянно смотрела на свой намокший круассан, обиженно кривя пухлые губки. Стало жаль малышку.

– Не вздумай реветь! – строго предупредил, отбирая её поднос. – Стой здесь и жди меня!

Впихнул ей в руки свою еду и ушел к столу для грязной посуды, когда вернулся назад, девчонки на месте не было. Вот же непослушная малявка! Ведь велел ждать меня! Покрутив головой, заметил девчонку, та двигалась в сторону, где обычно перекусывали педагоги. Во дает! Новенькая, что ли?

– Стой, малая! – крикнул вдогонку, она даже не повернулась. В два шага догнал и потянул за собой активно сопротивляющееся тельце.

– Что вы себе позволяете? – возмущенно пищала Дюймовочка, отбиваясь от меня.

Она старалась вырваться, но куда там? Я, конечно, не тяжеловес, как Вован, но хватка то железная. С кем, с кем, а с этой тростиночкой справиться легко смогу!

– Да, угомонись ты, мелочь! – рявкнул и девчонка испуганно замерла, прекратив сопротивление.

Привел малышку к столику, где уже вольготно расположился Вован, усадил напротив друга.

– Жуй, а то до вечера останешься голодной! – придвинул ближе свой кофе и сэндвич.

– А как же вы? – робко спросила Дюймовочка.

Я кивнул на поднос, стоявший перед Вовкой:

– Не переживай, малявка, дядя добрый, он поделиться со мной!

– Спасибо, – вежливо поблагодарила девчушка, беря в руки моё угощение.

– Ты новенькая? – поинтересовался я.

Дюймовочка кивнула, очень аккуратно надкусывая сэндвич.

– Первокурсница?

Малышка оторвалась от кофе и посмотрела на меня:

– Я? – широко раскрытые, удивленные глаза.

– Отстань от ребенка, – рыкнул на меня Вовка. – Дай ей спокойно поесть, перерыв уже заканчивается. Жуй активнее, малая, – это он сказал сжавшейся от его рыка Дюймовочке.

В две минуты девочка умяла сэндвич, допила кофе и поднялась со стула:

– Спасибо вам! И ещё раз извините… Я такая неловкая…

– Ничего, малая, у всех бывают неудачные дни. Беги скорей на свои занятия, а то препод заругает. Увидимся ещё! – ответил ей, провожая взглядом напряженную спину.

– На детей переключился? – хохотнул Вован, стоило Дюймовочке сбежать из-за стола.

– Мелкая пигалица второй раз за сегодня попадает мне под руку, – лениво ответил другу. – Утром чуть на пол её не опрокинул и сейчас… Врезалась в меня и обед свой испортила. Пришлось отдать свой.

– Робин Гуд хренов! – рассмеялся друг. – Вечно тебя тянет на подвиги, то старушек через дорогу переводишь, то бомжей пристраиваешь, теперь вот новая фишка – детям свою еду жертвуешь!

Улыбнулся, оставляя дружеский бубнеж без комментариев. Тем более, что Вовка был абсолютно прав, меня тянуло помогать людям, которым не так повезло в жизни, как мне. Дело в том, что в четырнадцать лет я прошел через серьезные испытания. Меня похитили и держали взаперти полгода. Мои родители – богатые и влиятельные люди, почти шесть месяцев похитители тянули из отца деньги и бизнес, мама находилась в совершенно невменяемом состоянии, была на грани помешательства. Со мной неплохо обращались, сносно кормили, рукоприкладства не позволяли, несколько раз выводили на улицу по ночам, всё остальное время я сидел под замком в комнате, где не было ни одного окна. Зато в моем распоряжении была огромная библиотека и я мог хоть чем-то себя занять.

По договору с похитителями отец переоформил бизнес на постороннего человека, перевел бандитам несколько миллионов, в надежде на моё освобождение. За полгода мне ни разу не дали поговорить по телефону с родителями, подтверждением тому, что я жив и здоров, служили видеоролики, которые снимали бандиты. Моих похитителей подвела непомерная жадность. Крупные сделки, осуществляемые отцом по переоформлению бизнеса и переводу денег, заинтересовали федеральные службы. Началась слежка. Из полугодового заключения меня вызволили бойцы спецподразделения, которые накрыли бандитский притон, где держали меня.

После моего освобождения, отец принял решение уехать из страны. Почти год мы с родителями жили в Швейцарии, где я и мать проходили лечение. На этом настоял отец. Через год я уже и не помнил о произошедшем, чего нельзя сказать о моих родителях. До восемнадцати у меня был личный охранник, который ходил за мной по пятам. Мама звонила раз по пятнадцать на дню, отец – не меньше пяти. И до сей поры стоит мне не ответить на телефонный звонок мамы, как она начинает истерить. Последствия трагедии, которая прошлась по нашей семье.

Отец благополучно вернул бизнес и часть денег, он безжалостно уничтожил своего конкурента, затеявшего ту грязную игру, но воспоминания никуда не делись. Меня похитили в день моего рождения и каждый год моя семья заново проживает те страшные дни. По возвращении я изменился, теперь я не могу равнодушно проходить мимо чужой беды. Пожилая полуслепая женщина, переходящая дорогу на светофоре, грязный бомж, выбравший местом своего обитания автобусную остановку возле продуктового магазина, маленький ребенок, идущий по улице без взрослых… Надо – не надо, я стараюсь помочь. Вовчик даже наградил меня прозвищем "Робин Гуд" и дразнится при каждом удобном случае. Вот и сегодня здоровый лось полметил, как я пришел на помощь хрупкой Дюймовочке.

– Пошли, а то на пару опоздаем, умник! – я не стал отвечать на подначку друга. – Ирина Львовна не приветствует опоздавших.

– Кстати, – друг отодвинул пустые тарелки и потянулся за оставшимся стаканом компота. – Ты в курсе, что немка загремела в больничку и нам заменили препода?

– Ого! Замена в конце года? – изумился я. – Вот это новость! А что со Львовной?

Немолодая женщина, которая вела на нашем потоке немецкий мне нравилась. Язык я знал в совершенстве, спасибо репетитору – носителю языка, которого отец привел к нам в дом, когда я пошел в первый класс. Лет восемь ежедневных занятий, плюс друзья в сети, с которыми я общался исключительно на немецком и мой берлинский акцент звучит идеально! Ирина Львовна, убедившись в моём глубоком знании предмета на первом же году обучения, автоматом проставляла мне зачеты и экзамены. Её занятия я посещал исключительно ради того, чтобы Вовчик, который едва-едва знал немецкий алфавит, не заваливал сессию неудом по немецкому. Наша преподавательница отлично знала, кто выполняет задания за студента Ефимова, но закрывала глаза – мой друг умел ухаживать за женщинами. Ему удалось убедить Ирину Львовну, что владение немецким совершенно не важно для профессионального борца. Вовка умел приседать на уши собеседнику, а уж если это была женщина… Широкоплечий, мощный, почти двухметровый красавец, с богатым словарным запасом изысканных комплиментов для женщин любой возрастной группы. При первой встрече Вовка пугал, зато после… Бочки мёда, которые он щедро вливал в маленькие женские ушки, никогда не заканчивались, а если комплименты не помогали, то в ход шли цветы, конфеты и прочие приятные для женского глаза мелочи.