ДМН. Книга 2

Главное оружие человека – умение найти оправдание каждому из совершенных поступков… Сила писателя – разоблачая, обезоруживать…

Глава первая

…И восстали демоны из глубоко запрятанных, навечно забытых могил души… Безликие в отражении, но с прекрасными лицами… Глухие к словам, но обладающие абсолютным слухом… Немые, с красноречивыми взглядами… Теми, что прожигали судьбы целых поколений! Демоны, рожденные тьмой, состоящие из жгучего ослепляющего света… Восстали для того, чтобы никогда не возвращаться назад!

– Придет… Скоро… Он… Он не оставит меня здесь, – влажными липкими ладонями размазывая по лицу беспрестанно выделяющиеся крупные ледяные капли пота, с отчаянием в голосе прошептал он.

Стены колодца были выложены камнями с неровной бугристой поверхностью. Протянув к ним руку, Пэйта попытался нащупать, возможно, присутствующую между краями камней относительно мягкую почву, в надежде вонзить в нее кончики пальцев и таким образом подтянуться наверх. Но кладка была выполнена с большим усердием, так что подросток лишь сломал несколько ногтей и чуть ли не разодрал пальцы в кровь. Поняв бесполезность затеи, он оставил свои попытки. Темнело… Взглянув наверх, Пэйта заметил, что яркий солнечный диск уменьшился в размерах, вследствие чего свет, распространяющийся им, начал оскудевать. Беспокойство Пэйта росло по мере того, как день неминуемо сменялся на ночь. Выдыхаемый вековыми мертвыми стенами холод становился все резче ощутимее. Дрожь в теле усиливалась. Подняв глаза в очередной раз, подросток, однако, ничего не смог различить. Солнце пропало, будто и не существовало ранее. Темнота, властно заключив Пэйта в свои объятия, уставилась на него с присущей ей безликостью. Страх, сковавший кровь в жилах, подчинил себе его волю. Потонув в кромешной тьме, мальчуган инстинктивно закрыл глаза, чтобы предоставить сознанию возможность отвлечься и вырваться из скрюченных липких цепких остроконечных пальцев жадно смакующего его силу воли ужаса. «Не думай! Не бойся! Брат… Ниол не оставит… Придет! Потерпи еще немного! Не сдавайся! Не смей бояться! Потерпи…» – шептало ему пребывающее в мучительной агонии сознание.

Неожиданный шорох снизу заставил его вздрогнуть. Звук пробежавших мелких шажков… Сердце Пэйта забилось частыми короткими ударами.

– Мыши?.. – шепотом, часто дыша, еле выговорил он.

Что-то холодное мгновенно скользнуло по ноге. Пэйта дернулся в сторону. Донесшийся совсем рядом короткий писк оправдал самые худшие предположения. Пэйта попытался разглядеть дно колодца, но тщетно. Еще одно прикосновение… и ему пришлось, прижавшись к стене колодца, поднимать по очереди то одну, то другую ногу. Режущий слух писк звучал все громче и тревожнее. Мышей становилось больше. Теперь уже они отчаянно старались взобраться на подростка.

– Что за проклятье! Откуда вы все взялись?! – закричал он от боли, срывая и отбрасывая цепляющихся за одежду, вонзающих острые когти в кожу его рук и ног, впавших в бешенство грызунов.

Шуршание… насыщенное приглушенное дыхание сверху… Отвлекшись, Пэйта поднял голову.

– Ниол! – радостно воскликнул он, предположив, что брат все-таки сдержал данное слово. – А я уж подумал, что ты так и не придешь за мной! Давай быстрее!.. Бросай веревку!

Тишина в ответ… Встав на цыпочки, Пэйта потянулся вверх.

– Ниол?.. – переждав некоторое время, стараясь подавить в себе нарастающее чувство страха, снова позвал он. – Это ты?..

Писк и суета, создаваемые мышами, затихли. Воцарившаяся атмосфера ожидания воссоединила в себе животный и человеческий страх, синтезировав его в нечто общее… не желающее быть уничтоженным. Состоящее из тихого угрожающего рычания тяжелое, болезненное дыхание подчиняло себе волю пленников.

– Вабану?.. – нерешительно предположил Пэйта. – Отвечай же! Или это… – запнулся он, попятившись к противоположной стене колодца.

«Зверь… Точно! Точно шакал! А может и лиса… И не одна, а две, три, черт дери, целая стая! Они спустятся вниз! Конечно! Видят меня!.. Животные ориентируются в темноте лучше, чем человек!» – дрожа от всеобъемлющего страха, начал мысленно рассуждать Пэйта, не обращая уже внимания на полностью парализованных мышей, которыми было облеплено его туловище.

Невольно подняв голову, но, не сумев что-то разглядеть, он, однако, ощутил внутренним чутьем уставившийся на него взор неизвестного существа. Ужас, обуявший подростка с головы до ног, стремительно пронесся мелкими острыми мурашками по всей коже.

– Пэйта-а-а-а… – неожиданно пропело шепотом нечто.

У него подкосились ноги. Грызуны, словно придя в себя, начали метаться в разные стороны, сталкивая друг друга, перескакивая на стены колодца, пытаясь удержаться на них, чтобы выпрыгнуть наружу. Резкие, тонкие царапины, которые они неугомонно наносили на Пэйта острыми когтями, заставили его согнуться и прикрыть лицо руками.

Внезапно поверхность дна колодца чуть зашевелилась. Пэйта посмотрел вниз. Темная слепота ответила ему еще более сильным волнообразным проявлением жизни под ногами. Отпрянув от неожиданности назад, он ударился головой о стену и, не удержав равновесие, упал на колени. Невольно опершись ладонями о почву, ощутил проступающую на поверхность влагу.

– Нет! – закричал Пэйта, поняв, что то, чего он так сильно боялся, началось.

Звуковое колебание, изданного им крика, застыв где-то в глотке, поразило ее острым болевым спазмом. Пэйта схватился за горло, пытаясь избавиться от нестерпимого страдания, которое не давало ему дышать. Широко раскрыв рот, он старался вдохнуть хоть немного воздуха, но удушающий запах сырости, словно сковал органы дыхания металлическими тисками. Грудь начало распирать от давления, возрастанию которого способствовало все более учащающееся сердцебиение. Вскочив на ноги, Пэйта снова прижался к стене. Вода!.. Бурлящая, беспокойная нравом, своевольная и совершенно неконтролируемая!.. Вырвавшаяся из самого нутра земли, она начала прибывать столь яростно, что за несколько секунд дошла до пояса подростка. Отчаянно цепляющиеся за него грызуны стремительно перебрались на голову. Пребывая в хаосе борьбы за жизнь, Пэйта начал срывать их с себя и топить в воде. Мгновенно распространившаяся аура смерти проникла в сознание подростка, преобразовавшись в рвотный рефлекс, которым его вырвало прямо в воду.

– … – закричал он изо всех сил, но не услышал своего голоса.

Отчаяние, смешанное с внезапно проснувшимся, молниеносно овладевшим всем его существом гневом, подавило страх, который он испытывал несколько секунд назад. Пэйта начал выкрикивать слова, которые не слышал. Вода, ледяная, прожигающая тело до онемения, парализующая руки и ноги, заставляющая сходить с ума от ярости, вызванной абсолютной беспомощностью, поднялась до уровня груди! Он решил нырнуть в нее, чтобы избавиться от нескольких, все еще цепляющихся за его волосы беспомощно пищащих грызунов. Вдохнув воздуха, Пэйта осуществил задуманное, постаравшись пробыть под водой несколько секунд, в течение которых ему удалось сорвать с себя живую ношу. Вынырнув, он в панике начал бросаться от стены к стене, пытаясь сделать хотя бы что-то! Но тщетно! Выход был один – выкарабкаться оттуда, откуда не было пути наверх. Начало сводить челюсти, ведь строптивая стихия, твердо решив подчинить себе дерзкого человека, почти полностью поглотила его. В смятении Пэйта сделал глубокий вдох и оттолкнулся от основания колодца. После совершения небольшого прыжка он смог оказаться над поверхностью воды всего лишь на секунду, которой воспользовался для того, чтобы набрать воздуха в легкие. Опасаясь случайно не выдохнуть, Пэйта зажал нос пальцами и оказался погруженным в беспощадно-ледяную среду. Понимая, что конец близок, он, однако, продолжал барахтаться, чтобы, войдя в синергию со смертоносной средой, суметь подпрыгнуть еще раз. Бесконтрольное и нестерпимое желание сделать очередной вдох, вынудило его выдохнуть и… он втянул воду вместо воздуха, сразу же испытав то самое чувство, которое было столь чуждым и неестественным! Невыносимо непривычное ощущение мгновенного распространения парализующе холодной волны в голове повергло его в шок. Тело стало ватным и тяжелым. Руки и ноги больше не подчинялись ему. «Смерть… Я умру здесь…» – кольнуло в сердце стрелой невыносимого сожаления. Он потерял контроль и плавно опустился на дно колодца. Широко раскрыв глаза в инстинктивном желании запечатлеть в памяти то, что звало его там, наверху, где разум схватил и удержал последнее отображение мнимого солнечного света, Пэйта выпустил сознание на волю. Перед глазами запестрели яркими переливающимися перламутровыми оттенками крохотные рыбешки. Оторвавшись от всех знакомых эмоций, Пэйта перестал что-либо ощущать, погрузившись в атмосферу покоя, наполненного мягким, ласкающим слух, знакомым душе шепотом… Он обволакивал его ненастойчивой убежденностью, здесь, в темных водах древнего колодца, который наполнялся лишь раз в несколько десятков лет, в ночь, когда старая луна, прекратив жизненный цикл, исчезала, уступая место тонкому молодому полумесяцу… Странные незнакомые сочетания звуков, проникая в разум, постепенно становились различимыми и знакомыми… Пэйта зашевелил губами, повторяя их, поскольку внутренне ощущал необходимость в данном действии. И внезапно, совершенно неожиданно для себя, он почувствовал несколько сильных толчков в груди. Боль острая, беспощадная… Она изрезала его изнутри. Глаза горели! Начало казаться, что вот-вот, и голова от внутреннего давления разлетится на тысячи кусков. Вода забеспокоилась еще больше и, закружившись с бешеной скоростью, образовала своеобразную говорливую воронку. Гул, исходящий из самых глубин колодца, содержащий в себе дикий вой и непрерывный человеческий шепот, вернул Пэйта в реальность ужаса и борьбы за жизнь. Водоворот, вертя его в себе, поднимаясь все выше и выше, дойдя до краев колодца наконец, выбросил его наружу!..

Упав на влажный песок, Пэйта скрючился от невыносимой распирающей боли в теле. Вода, изливающаяся изо рта, ушей, носа, словно выворачивала его внутренности наизнанку. Он не мог дышать и только ловил ртом воздух. Тело его сотрясалось от нескончаемых судорог. Из воспаленных глаз текли жгучие слезы, которые еще больше прожигали их! Количество проглоченной им воды ничуть не убавлялось, сколько бы его организм не старался высвободить ее. Он корчился на земле, не умирая и не выживая, пребывая лишь в состоянии нестерпимых страданий. Наконец, после нескольких приступов рвоты Пэйта почувствовал облегчение в груди. Ему удалось сделать короткий вдох. Судороги в конечностях, приводящие к сводящему мышцы спазму, тоже постепенно ослабевали. Пэйта поднес руку к глазам и рефлекторно протер их от какой-то густой жидкости. Еле приоткрыв очи, он увидел кровь на пальцах. Глаза кровили, он понял это. Но ему уже было все равно, ведь боль постепенно отпускала его. Откинув руки и ноги, вздохнув полной грудью несколько раз, он взглянул на небо. Солнце только пробуждалось и тем самым распространяло светлую радость на все окружающее. Пэйта слабо улыбнулся, ведь радость начала согревать его. На свое же удивление он все еще жил!..

– Libera te ipsum Spiritus! – от измождения еле зашевелив губами, повторил он незнакомые сочетания звуков, которые нашептала ему вода…

Глава вторая

…К действию приводят помыслы… К помыслам – желания, составляющие смысл существования…

– Нет, Ниол! Не думай даже! Я… Я не смогу провести там целую ночь! – возмущенно запротестовал подросток лет шестнадцати.

– Не сходи с ума, Пэйта! Ты что это, вздумал подставить меня?! Я должен выполнить этот уговор! Должен и все! – схватив его за локоть и отведя чуть в сторону, гневно выпалил ему в лицо парень лет двадцати с лишним. – Ты не смеешь перечить мне, щенок! Сделаешь то, что я скажу!

– Ниол, пожалуйста! – пытаясь высвободиться, взмолился подросток. – «Тот» день должен настать сегодня ночью! Об этом знает каждый в поселке! Я же могу умереть, Ниол!

– Брехня! Глупые бессмысленные разговоры! Этот колодец… – злобно усмехнулся парень, – да он высох, наверное, тысячу лет назад! Каждый год я слышу одни и те же слова от одних и тех же бездельников, что придет день, когда в него прибудет священная вода из подземных источников. Легенда, да и только!

– Не пойду! Я не обязан выполнять условие игры, которую проиграл ты, Ниол! – упрямо сжав губы, решительно заявил брату Пэйта. – Ты не сможешь вынудить меня! Не делай так, чтобы отец узнал об этом! Я сейчас же пойду и расскажу ему обо всех твоих проделках!

– Что?! – рассердился Ниол. – Ты смеешь угрожать мне?! Пэйта!.. Да ты бесчестный трус и больше никто! К тому же и стукач! Как ты можешь?! Не смей вмешивать отца во все это!

– Это я-то трус?! – возмущенно пожал плечами подросток. – Не ты ли проиграл Вабану в чанки? Как вообще можно было согласиться играть с ним? Ведь всем известно, что его отец Гиниу – лучший метатель копья в поселке! Он предугадывает место остановки диска с начала его движения! Сам тренирует сынка. Готовит его для выступлений в городе. Твой проигрыш был очевиден, Ниол! – негодовал Пэйта. – Отец вообще наказывал нам не связываться с семьей Гиниу! Как можно было забыть об этом? У них старый счет… Случилось что-то там давно… Между нашими семьями существует разлад, да такой серьезный, что нам даже не известна его причина! По-твоему, что скрывает старшее поколение? Почему мы не дружили с детьми Гиниу? Вабану и остальные тоже знают об этом и потому держатся подальше! – настойчиво продолжал он.

– А ты знаешь больше всех, верно?! Вабану давно провоцирует меня! Я… Я не мог поступить иначе! – раздраженно ответил Ниол. – Это уже превратилось во что-то, что являлось делом чести для меня. Он вызвал меня на бой, пойми! Что я мог ответить? Отказаться? Предстать посмешищем в глазах народа? Ради чего?!

– Ради чего?! Ради того, чтобы потренироваться и выиграть, Ниол! Ради победы точно стоило отказаться! – сердился Пэйта.

– Ты прав, прав… Согласен… Не стоило поддаваться на провокацию. Но что поделать? Сделанного уже не вернуть! – с сожалением в глазах проговорил Ниол.

– А зачем вы играли на меня, Ниол? – негодовал Пэйта. – Как это пришло тебе в голову? Именно накануне «Великого дня»!

– Да я и не думал играть на тебя, придурок малолетний! Это он, Вабану… Настоял на том, чтобы я в случае проигрыша заставил тебя выполнить это нелепое условие. И прекрати уже говорить про «Великий день»! Этого не было и не будет! Спроси у старших. Приходилось ли им быть свидетелями того, что колодец на протяжении их жизни хоть раз наполнялся водой? – проворчал парень.

Пэйта не отвечал. Потупив взгляд, он нервно теребил край рубашки.

– Ну же, братишка! – заметив, что еще немного, и подросток подчинится, решил немного смягчить тон голоса Ниол. – Ты же не позволишь того, чтобы кто-то в поселке считал твоего старшего брата бесчестным человеком, а тебя бы обзывал трусом. Разве не так, Пэйта?

Тот продолжал задумчиво молчать.

– Давай так, – осенило Ниола, – поступим умно. Я на глазах у всех спущу тебя в колодец. Посидишь там до наступления ночи, а я после того, как все разойдутся по домам, вернусь и вытащу тебя. Не придется тебе проводить там целую ночь, братишка.

– Ты точно придешь? – взглянув брату в глаза, тихо спросил Пэйта. – Ниол…

– Конечно! – улыбнулся юноша, положив руку на плечо брата. – Когда это я не выполнял обещанного? И даже больше скажу… Попытаюсь уговорить Вабану поменять условие.

– Как это? Отказаться? – осенила надежда Пэйта.

– Посмотрим, – подмигнул ему Ниол.

Невдалеке показалась группа молодых людей, состоящая из трех человек. Они направлялись туда, где прошлое имело непоколебимую власть над настоящим, ибо владело разумом пустыни. Братья же дожидались их.

– Пэйта! – с усмешкой на устах обратился к подростку парень лет двадцати. – Ну, что?.. Готов провести веселую ночь в глубоком колодце?

– Вабану! – ответил ему Ниол. – Давай-ка так… Ты меняешь условие игры, а я тебе за это десять долларов дам.

Пэйта удивленно взглянул на Ниола, поскольку был уверен в том, что Вабану ни за что в жизни не согласится отказаться от пари за столь жалкую сумму денег.

– Что?! – с презрительной усмешкой на губах, произнес Вабану. – Целых десять долларов?! Ты что, решил поиздеваться надо мной?! Да я в день зарабатываю в десять раз больше, выигрывая у таких простачков, как ты, в игре в карты! А что касается этого малыша… – указал он на Пэйта, – так он, кажись, маленько струсил, если уговорил тебя отдать за себя последние деньги! – дико расхохотался юноша.

Пэйта, сжав кулаки, чуть было не набросился на него, как дружки Вабану, так же, как и он, посмеиваясь, выступили на шаг вперед.

– Стой, – глухо проговорив, удержал подростка брат. – Не тебе с ними дело иметь!

– Все, все! – с показной расслабленностью в движениях проговорил Вабану. – Что вы, как дети?! Мы же друзья… Вот только условия по нашим понятиям не выполняют лишь слабаки!

– Закрой рот, Вабану! – сердито прикрикнул на него Ниол, начиная обвязывать брата крепкой широкой веревкой за пояс. – Отойди подальше и наслаждайся зрелищем, мерзавец!

– Потише, Ниол! Что разошелся так? Не можешь переварить поражение?! – обратился к нему Канги, один из близких приятелей Вабану.

– Конечно же… Смотри, как трясется, – высокомерно отведя взгляд с подростка на Канги, отметил тот. – Но посмотрим, доведут ли братья начатое до конца, или же все это, – указал он пальцем на сжимающего пальцы в кулаки, сердито смотрящего на него Пэйта, – лишь дешевое представление. Является ли Ниол настоящим индейцем и человеком слова? Вот, что мы выясним сегодня! Вот, что самое главное!

– Прекращай трепаться! – разозлился Ниол и, швырнув веревку на землю, подскочил к Вабану. – Не смей ставить мою репутацию под сомнение! Проиграл, так выполню уговор! А ты пока задай себе же самому очень простой вопрос… С какой стати это должен быть Пэйта? Что тебе понадобилось от него? От шестнадцатилетнего парнишки? Ты же мужчиной себя считаешь, верно? Так имей дело со мной в этом случае. Измени условие! Я!.. Я готов сейчас же спуститься в этот проклятый колодец! Просижу там не одну, а две ночи, если пожелаешь!

– Нет!.. – раздался голос Пэйта. – Нет, Ниол! Уговор есть уговор! И я сам выполню его!

Вабану перевел довольный взгляд с Ниола на Пэйта, поскольку все то, что происходило сейчас и здесь, было запланировано некоторое время назад.

– Помолчи, – огрызнулся на подростка брат. – Ну, Вабану, как насчет того, чтобы обменять его на меня?! – волнуясь, надеясь на положительный ответ со стороны соперника, повторил он свой вопрос. – Три ночи! Я проведу в колодце три ночи, а тебе представится возможность похвастаться своей победой и моим поражением перед всеми своими дружками!

– И вправду, Вабану, – вмешался в разговор Ахэну, старший по возрасту из всех присутствующих, – малой, – указал он на подростка, – здесь ни при чем! Состязание состоялось между вами двоими. И в решении вопроса, как полагается, должны принимать участие именно вы, без привлечения каких-либо третьих лиц.

Вабану помрачнел. Проигнорировав предложение Ахэну, он подошел к Ниолу вплотную.

– Давай, продолжай начатое! Спустится Пэйта! – процедил сквозь зубы он.

Ниол побледнел. Он до последнего надеялся отговорить Вабану, и теперь, когда оставалось лишь одно – заставить младшего брата расплачиваться вместо него, был готов уничтожить самонадеянного противника.

– Берегись, Вабану! Теперь точно берегись! – пригрозил Ниол и, сплюнув в сторону, повернулся к подростку.

– Как условились, Пэйта… – наклонившись к нему, прошептал он.

Тот кивнул.

Вабану с приятелями подошли ближе. Крепко обвязав брата за пояс, Ниол обмотал веревку на руку и опустился на колени. Пэйта направился к колодцу, сел на край и, опустив ноги в отверстие, поменял положение, переставив руки так, чтобы оказаться лицом к стене глубокого подземного сооружения.

– Не отпускай веревку, Пэйта! Осторожно, не торопясь начни спуск! – крикнул Ниол.

Ахэну поспешил на помощь. Подбежав к Ниолу, он помог придержать веревку, пока Пэйта спускался на дно колодца. Натяжение веревки постепенно ослабевало и, наконец, прекратилось. Вабану и Канги приблизились к ним.

– Ты жив, брат?! – еле сдерживая дрожь негодования и страха одновременно, воскликнул Ниол. – Не ушибся?

– Нет… Все хорошо! – послышался чуть отдаленный голос подростка.

Заметно нервничая, Ниол просунул голову вниз, в попытке разглядеть Пэйта. Колодец был достаточно глубок, и даже в дневное время было трудно что-либо в нем различить.

– Передай Вабану, что сидеть здесь намного веселее, чем смотреть на его рожу! – послышалось из глубины.

Ниол, не поняв сначала суть слов брата, оглянулся на Ахэну. Тот громко рассмеялся. За ним последовал сдерживаемый смешок Канги. Громкий раскатистый хохот Ниола заставил Вабану, сердито фыркнув, отвернуться и уйти прочь.

Глава третья

…Каждое забытое всего лишь забыто… Исчезнуть способно только материальное…

– Семь дней… Осталось совсем немного до той ночи, когда колодец наполнится живительной силой священных вод! Первый, кому посчастливится испить той воды, будет обладать непомерной удачей и могущественной силой! Начни сегодня же, Вабану. Так, потихоньку… незаметно… Подкидывай нужные слова, когда кругом находятся люди, чтобы они могли освидетельствовать позор проигравшего, если тот откажется выполнять условие договора. Раззадорь, разгневай его! Пообещай в случае выигрыша приличную сумму денег, – сидя на полу, усыпанном мелкими стружками, вырезая острым ручным ножом тонкие узоры на копье, наказывал сыну Гиниу.

– А если… Ну… – промямлил, не решаясь высказать пришедшую в голову мысль, расположившийся с ним рядом парень.

– В этом случае я украшу этими узорами твою спину, щенок! – предугадав опасения сына, прикрикнул на него мужчина. – Для того я учу тебя годами всему тому, что умею?! Не смей даже думать о проигрыше! Сомнения убивают сначала действие, а потом и самого человека! Сколько раз еще я должен говорить тебе об этом?!

– Не сердись, отец! Я это так… – вскочив на ноги и чуть отдалившись, тихо проговорил Вабану. – Конечно же все пойдет по плану, не беспокойся!

– Да, Вабану… Да! – отбросив оружие в сторону, приблизившись к сыну, глядя на него в упор, несколько раз ловко перевернул нож в руке Гиниу. – Я жду этого дня много лет. С того часа, как твой дед Вичаша рассказал мне об этом.

– А он… Ему удалось испить воды? – осмелился спросить Вабану.

– Нет! Этот мошенник, дед Ниола, Вихо, подстерег и убил Вичаша, после чего занял его место у колодца в священную ночь!.. – с яростью в глазах, воскликнул Гиниу. – Мой отец… он, как и все наши предки, вычислил время по звездам. Твой дед был мудрецом… самым сильным колдуном в поселке! Он поплатился своей жизнью за единственную, но роковую ошибку, которую допустил!

– Что?.. Что за ошибка, отец?.. – прошептал изумленный Вабану.

– Дружба… Она содержит самый опасный яд в своем содержании, название которого – доверие! – задумчиво глядя вдаль, покачал головой Гиниу. – Твой дед дружил с бесчестным Вихо… Тот же всегда завидовал Вичаша и желал завладеть его богатством, уважением и положением в племени. Бедный отец! – схватившись за голову, с болью в голосе выговорил он. – Я видел его в ту ночь, Вабану! Я не смог ему помочь, потому что… потому что испугался, когда заметил Вихо с ножом в руке! – неожиданно для Вабану глухо зарыдал Гиниу.

– Отец! – воскликнул Вабану. – Ты?..

– Да… да! Я трус, сын! – срывающимся от душевной боли голосом произнес Гиниу. – В ту священную и в то же время злосчастную ночь мудрец Вичаша отправился к колодцу. Я вышел за ним… из любопытства. Мне лет тогда было семь или восемь. Решил держаться на определенном расстоянии, чтобы не быть замеченным им. Когда отец подошел к колодцу, я спрятался невдалеке. Прошло какое-то время, в течение которого мудрец, сидя на коленях, протягивал руки к небу и что-то шептал. Помню, что я еле держался, чтобы не заснуть. Ночь была темная, ни одной звезды на небе. Но внезапно небо озарилось, будто настал самый светлый день! Из-под земли послышался звук бурлящей воды, который был подобен божественной песне. Отец все громче и громче произносил магические заклинания. И в какой-то момент колодец чуть ли не взорвало волной кристальной воды, поднявшейся из самых глубинных слоев земли и устремившейся к небесам. В ту же самую минуту… – Гиниу остановился, схватившись за горло.

– Отец! – схватив его за руку, забеспокоился Вабану.

– Все… все в порядке, – чуть отстранив его от себя, еле смог вымолвить Гиниу. – Я… должен рассказать все, как было. Это твое право – знать трагедию своей семьи, чтобы вынести из ее печали урок для себя, после чего помочь мне восстановить нашу честь.

– Как?! Что имеешь в виду?! – спросил Вабану.

– Этот подлец Вихо!.. Он взялся из ниоткуда! Подошел к отцу сзади и, не колеблясь, вонзил в его спину нож по самую рукоятку. Я же… – Гиниу сокрушенно взглянул на пораженного от услышанного Вабану. – Я испугался… Задрожал от страха, как последний трус! – с болью в голосе воскликнул мужчина.

– О чем ты?! Я… Я не верю тебе!.. Как так?! – в полной растерянности проговорил Вабану.

Гиниу замолчал. Было заметно, что воспоминания из прошлого, которые он так долго держал в себе, все это время раздирали его душу. Чувство вины, которое он испытывал, по истечении лет только росло.

– Отец! – будучи не в состоянии контролировать обуревавшие его эмоции, закричал Вабану. – Что ты такое говоришь?! Как ты мог?.. Как ты смог допустить такое?!

Гиниу не мог ответить. Он силился сказать хотя бы что-то, но его собственная воля отказывалась повиноваться ему. Вабану же с отчаянным упорством невозможности принятия услышанной от отца истории, смотрел на него обжигающим взглядом. Его тяжелое частое дыхание наконец вывело Гиниу из состояния ступора. Сгорая от стыда и сожаления, он медленно поднял глаза на сына.

– Отец упал замертво, истекая кровью, – с горечью в голосе продолжил мужчина. – Он так и не узнал о том, что был вероломно убит самым близким другом… А Вихо подставил лицо и руки под выливающуюся из колодца священную воду… Он наполнял пригоршни водой и так жадно пил ее, словно хотел заполучить всю силу водной стихии!

– Да как же так?! Как он мог?! Дед Пэйта и Ниола… Он убил моего деда… – словно пытаясь заставить себя принять страшную правду, как в бреду начал повторять Вабану. – А после?.. – все еще дрожа от негодования, обратился к отцу он. – Неужели ты ничего не сделал, отец?! Не верю, что ты так и продолжал прятаться и не вышел из укрытия хотя бы для того, чтобы плюнуть этому убийце в лицо! Может, дед и не скончался сразу?.. Возможно, ты смог бы ему помочь, если бы вовремя позвал на помощь!

– Я не смог… Только плакал… прикрыв рот рукой, чтобы не быть услышанным. Я был ребенком, Вабану! Подумал, что, если Вихо заметит меня, то убьет так же, как и моего отца! – сокрушаясь, развел руками Гиниу.

– Дальше!.. Что потом случилось?! Напился воды мерзавец?! – изо всех сил стараясь сдержать подступившие к глазам жгучие слезы отчаянного гнева, процедил сквозь зубы Вабану.

– Конечно! – горько усмехнулся Гиниу. – Набирал пригоршнями и жадно, чуть ли не захлебываясь, старался испить как можно больше. Наполнил еще и флягу, которую притащил с собой. А после… после спокойно ушел… Как только он отдалился, я подбежал к отцу… Но тот давно уже был мертв… Я подумал, может, вода вернет его к жизни, ведь она священна! Подбежал к колодцу, который был доверху заполнен, и начал черпать воду, чтобы обмыть рану. Но нет… не помогло, – горестно промолвил Гиниу. – Вода не в силах была помочь отцу, ведь его душа уже отделилась от мирской плоти…

– Но как Вихо решился убить колдуна?! В уме у меня это не укладывается! – воскликнул хриплым, разрывающим грудь голосом Вабану. – Ведь боги за такой грех могут наслать проклятие не только на него, но и на всех его потомков! Разве он не знал об этом?!

– Думаю, что Вихо так сильно желал обладать великой силой столетия, что даже не задумался об этом. Он запланировал это в тот самый день, когда колдун Вичаша поделился с ним секретом своего могущества. Понимаю, тебе сложно принять, поверить в услышанное… Ты еще молод, сын, и потому понятия не имеешь о том, как важна для человека власть! Она делает тебя обладателем всего, что пожелает твоя душа! И самое главное, власть позволяет тебе вознестись над остальными людьми… – ответил Гиниу, устремив вдаль полный печального мрака взгляд.

– Он стал старейшиной? – тихо, с сердитой обидой в глазах спросил Вабану. – И как отреагировали люди в племени на убийство колдуна? Ты рассказал им о позорном для нашего народа событии, свидетелем которого тебе пришлось стать?

– После того, как я убедился в том, что отцу больше ничто не поможет, побежал в деревню. Рассказал им о произошедшем… Но, когда они вернулись вместе со мной к колодцу… – Гиниу замолчал, схватившись обеими руками за голову. – Его… моего отца… колдуна Вичаша там не было! – с растерянностью в глазах воскликнул он.

– Как?! Ты хочешь сказать… Он… дед исчез?! – совершенно не ожидав такого поворота событий, изумился Вабану. – Отец!.. Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?!

Оставив вопрос сына без ответа, сгорбившись под гнетом болезненных воспоминаний, Гиниу сел на пол и вернулся к своему занятию. Взяв копье и нож в дрожащие руки, он продолжил доводить до совершенства тонкие узоры, вырезанные на рукоятке до этого.

– Отец?! – снова вопросительно обратился к нему Вабану.

Гиниу отрицательно покачал головой.

– Я не знаю, как это могло случиться. Отец просто исчез. Кровь, которой был окрашен песок, смылась водой. Никаких признаков, или же подтверждения моим словам… – проговорил он, стараясь унять дрожь в руках и продолжать работу над узорами. – С того самого дня колдуна Вичаша больше никто не видел. Прошло несколько месяцев, и люди просто начали считать, что он покинул родное племя, решив податься к другим индейцам, – качнув головой, иронично усмехнулся Гиниу. – Эти слухи разводил Вихо, который к тому времени уже стал старейшиной и главным мудрецом. Он не только предал и убил твоего деда, но еще и опорочил его имя и честь, успев избавиться от трупа за то время, пока я побежал в деревню за помощью. Вихо… это чудовище в человеческом обличье, но с душой супаи!

– И где он сейчас?.. Я помню, как кто-то рассказывал мне про него… Да и Ниол постоянно хвастался тем, что его дед был старейшиной в племени, – начал вспоминать Вабану.

– Он невероятно могущественный. Его сын Виквэя раз в месяц едет в город… продает кактусы… – иронично усмехнулся Гиниу. – Но я-то знаю, что он там у себя в саду выращивает!..

– И что?.. – спросил Вабану.

– Пейот! Он прячет его каким-то образом… так, что на первый взгляд – это другой вид кактуса… – ответил Гиниу. – Но, Вабану, никому об этом не рассказывай! Это наш единственный козырь, который мы можем использовать в борьбе с Вихо! – строго предупредил он сына. – Он организовал все это… Думаю, мерзавец имеет отношение к мафии, которая занимается куплей пейота. Допускает к себе лишь немногих… Так я слышал от своего знакомого, который проживает в городе. Заперся в принадлежащей ему роскошной усадьбе и не высовывается оттуда, – поведал сыну Гиниу.

– Он скрывается от закона!.. – задумавшись, решил Вабану.

– Конечно же! И это нам на руку, Вабану! Наконец-то Вихо попался! Благодаря всему тому богатству, обладателем которого он является, мерзавец стал одним из самых влиятельных индейцев за всю историю существования нашего народа. Причина этому – непомерная удача, которой наделила его священная вода! И поэтому мы должны действовать с особой осторожностью, – предупредил сына Гиниу.

– Ненавижу его! – покачав головой, со злостью выговорил Вабану.

– Если бы ты знал, как сильна моя ненависть! Благодаря ему, мне пришлось познать смысл несправедливости еще в детстве! – тихо произнес Гиниу.

– А как тебе удалось остаться в племени?! – решился задать вопрос Вабану.

– В течение долгих лет, пока мерзавец жил в поселке и правил общиной, он ни разу не заговорил со мной, – скосила лицо Гиниу горестная улыбка. – Годы шли, я рос, и уже не боялся демонстрировать свое отношение к нему. Вихо, конечно же, знал о том, что я был свидетелем содеянного с его стороны преступления, но в то же время был уверен в том, что мне не удалось бы привести хоть какие-то доказательства того, что он убил колдуна Вичаша в ту ночь. Вихо поглядывал на меня с таким унизительным презрением во взгляде, что оно придавливало меня к земле, не давая ни единой возможности хотя бы раз вздохнуть полной грудью… облегченно, без той удушающей боли… Я старался не смотреть людям в глаза, ибо знал с чем мне придется столкнуться тогда… Ведь в течение долгих лет моего отца, твоего деда, считали и до сих пор считают предателем!

– А-а-а! – не сдержав гнева, закричал Вабану и ударил себя по щеке. – Я!.. Я сделаю все, чтобы восстановить нашу честь! Докажу всем – насколько подл Вихо! Уничтожу всю его семью! Опозорю их в глазах народа! – выпалил он, раскрасневшись от обуявших его эмоций. – Не оставлю этого так, отец! Путь Вихо теперь трясется за свою жизнь и дорожит каждым мигом, ибо я скоро приду к нему за тем, чтобы отобрать ее у него!

В ответ Гиниу сердито откинул копье в сторону.

– Ты ничего не предпримешь, безмозглый щенок! – в ярости закричал он. – Думаешь, Вихо не настолько умен, как я или ты? Прошло ровно сорок лет!.. Значит, вода в колодец должна прибыть со дня на день. Я устрою все так, что он сам будет умолять нас принести Пэйта в жертву! Вихо придется вернуть дар! Нам может помешать лишь Виквэя, – на мгновение задумался он. – Но и это я сам улажу… На тебе же всего лишь одна единственная обязанность… Одержи победу над Ниолом и дай в мои руки его младшего брата Пэйта! Тогда все само собой расставится по местам! Мы, Вабану, обретем благословение снова, через столько лет! Но у нас мало времени… Луна уже обратила свой лучезарный взор в самые темные, горящие огнем недра земли! Я слышу бурлящий шепот воды!.. Мудрец Вичаша является мне во снах несколько ночей. Он требует возмездия!

– Я все сделаю, отец… – взглянув на мужчину помутневшим взглядом, глухо промолвил юноша.

Глава четвертая

…Спящему духу суждено проснуться однажды, чтобы, заявив о себе, найти успокоение…

Он был спокоен. Боль исчезла. Тело, расслабленное и успокоенное, спало глубоким сном, вызванным ментальным истощением. Несмотря на почти бессознательное состояние, Пэйта, однако, ощущал бодрящее тепло скользящих по коже солнечных лучей. Атмосфера жизни, мягко обволакивающая его своей необходимостью, даровала ощущение необъяснимой радости, непритязательно подводя разум к пробуждению. Он постепенно открыл глаза. Свет, которым мгновенно наполнились очи Пэйта, увлек его взор в бесконечный сияющий путь.

– Спири… тус… – еле зашевелив губами, тихо произнес подросток.

Это слово… Подобное некоему воспоминанию, которое он не мог узнать, в то время как помнил…

– А-а-а-а! – закричал Пэйта, вернувшись в реальность.

Вскочив на ноги, начал оглядываться вокруг. Песок… Он был залит уже высыхающей водой на десятки метров вперед. Несмотря на это, Пэйта с удивлением заметил, что одежда на нем ничуть не промокла.

– Супаи! – раздался резкий возглас сзади.

Вздрогнув от неожиданности, Пэйта обернулся и обнаружил себя стоящим лицом к лицу с отцом Вабану, Гиниу. Тот, попятившись назад, резко протянул перед собой нож.

– Стой на месте, зверь! Ты… – выпучив, отравленные страхом и злостью глаза, прошипел Гиниу. – Иссушил священную воду! Превратил ее в песок! Супаи! – со всей яростью выкрикнул он.

– Я?.. Нет! О чем ты, старик?! Потерял рассудок? – еле внятно пробормотал растерянный подросток в ответ. – Что ты вообще здесь делаешь? – сделав шаг по направлению к мужчине с непонимающим ничего из происходящего выражением на лице спросил он.

– Супаи! Держись от меня подальше! – взмахнув ножом, несколько раз изрезав воздух прямо перед глазами Пэйта, истошно закричал мужчина. – Проклятый дух! Как тебе это удалось? Как?! Почему именно ты?! Я же все рассчитал! Это должен был быть Великий День! Ты же… все испортил! Сгубил! Уничтожил!

– Не понимаю, о чем ты! – воскликнул Пэйта дрожащим голосом. – Я ничего не сделал… Колодец… Меня выбросило из него! Я… Я тонул! Думал, что все… Конец! Но что-то произошло… Там, внизу… – указал он пальцем на колодец.

– Ты один из них!.. Зверь в обличье человека! Тот, что разрушает все вокруг! – истекая потом, брызжа слюной, стремительно теряя контроль над собой, твердил Гиниу. – Как же мне быть сейчас?! Как жить?! Я… ведь я все просчитал!.. До месяца, дня, фазы луны! Как же так?! Ты хотя бы осознаешь что натворил?! Вода больше не прибудет! Колодец проклят! Навечно отравлен! Я посвятил всю свою жизнь ожиданию! А теперь, когда осталось лишь протянуть руку и взять то, что принадлежало мне по праву, вернуть, что некогда подло украл твой дед Вихо, ты, проклятый, уничтожил этот Дар Небес! Ты должен был принести свою никчемную жизнь в жертву, а вместо этого сожрал своей темной душой священную силу! – не выдержав, завыл от отчаяния Гиниу.

– Старейшина Вихо?.. Мой дед?! – в изумлении спросил подросток.

– Да, именно!.. Твой дед! Он убил провидца этого племени! Совершил самый тяжкий грех, который ты обязан был искупить ценой своей жизни! – выкрикнул Гиниу в ответ.

Пэйта, сотрясаясь всем телом, сделал шаг назад.

– Я ничего не сделал! Это все они! Вабану и его дружки!.. Они заставили Ниола спустить меня в колодец… Но ты… Ты знал, что это именно та ночь, и подстроил все, не так ли?! Отправил меня на верную смерть!

– Да! Я принес тебя в жертву, дабы угодить богам! Но, если тебе повезло один раз, не думай, что повезет и во второй! Умри, супаи! Я убью тебя своими руками! – заорав, кинулся на него Гиниу и взмахнул ножом, пытаясь попасть в шею подростка.

Ловко увернувшись, Пэйта схватил его за запястье. Сжав руку до звонкого хруста, он заставил Гиниу выронить оружие.

– А-а-а! – громко завыв от боли, невольно опустился на колени тот. – Проклятый! Проклятый небесами дух! Сгинь! Исчезни! – тяжело дыша, прохрипел мужчина.

Быстро подобрав нож, Пэйта отбросил его далеко в сторону.

– Я не совершил ничего такого, чтобы ты желал мне смерти. Мой дед, – волнуясь, проговорил он, – конечно же, допустил ошибку… Но, если все так, как ты рассказываешь, Гиниу! А за руку… извини, не хотел…

Придерживая запястье, мужчина медленно поднялся на ноги и сплюнул на песок.

– Супаи! Тебе больше нет места среди нас! Убирайся отсюда! – процеживая слова сквозь зубы, с ненавистью во взгляде произнес он. – Ты, превративший воду в песок!.. Ты, омрачивший своей тенью священный дар богов!.. Отныне – изгнанный!

Только Пэйта собрался ответить ему, как что-то, внезапно возникшее между ним и стоящим напротив мужчиной, отвлекло его внимание. Рой крошечных черных пчел, закружившись, образовал длинную, поднимающуюся вверх воронку. Жужжание, громкое, словно проникающее в самый эпицентр мозга, завладело его разумом. Перед глазами Пэйта образовалась искажающая в своей несовершенной прозрачности все вокруг пелена. Он зажмурил глаза и снова открыл их, пытаясь разглядеть силуэт Гиниу. Невыносимый звук напряжения, просочившись в жилы, стремительно пронесся по ним и завладел каждой клеткой его тела. Пэйта затошнило. Бросившись вперед, он инстинктивно попытался вырваться наружу из содержащей в себе нечто плавное, нарушающее четкость контуров, бытие, которое оттолкнуло его обратно в свое жерло.

Его передернуло. Дрожь пробежала по телу, сосредоточившись где-то в центре спины. Странное состояние, овладевшее им несколько секунд назад, словно испарилось. Пэйта пришел в себя. Гиниу нигде не было. «Ушел… Хвала богам…» – облегченно выдохнул подросток.

Странная слабость в теле заставила его присесть на песок.

«Отдохну немного, а потом уже пойду… – решил Пэйта. – Ниол… Ниол! Он обещал вызволить меня и не сделал этого! Но как?! Как мне удалось выбраться из колодца? – схватившись за голову, невольно задумался он. – Вода… Она забурлила, завертелась… Я начал задыхаться… Да, точно так!» – начало складываться по порядку в сознании.

Пэйта кинулся к колодцу и заглянул в его отверстие.

– Как это произошло?! Каким образом?! – поразившись представшей его взгляду картине, воскликнул он.

Колодец был доверху забит… песком! Не веря глазам, Пэйта провел рукой по переливающимся золотом крупинкам и набрал их полные пригоршни. Да… Это действительно был песок пустыни! От неожиданности он снова опустился на землю. Раскрыв ладони, начал сосредоточенно наблюдать за миграцией крупинок вниз сквозь отверстия между пальцами.

«Что происходит? – начал рассуждать он. – Ведь я был там… внизу… А может, ветер?.. Да, возможно… – отвечая на свои же вопросы, попытался уверить себя. – Другого объяснения быть не может!.. Меня выбросило из колодца из-за сильного водоворота, вызванного ветром?.. – то ли спросил, то предположил подросток. – Что там болтал этот сумасшедший?.. Назвал меня супаи! Совсем из ума выжил! Нет, так этого я не оставлю… Гиниу обвинил деда в том, что тот убил другого индейца! Я расскажу отцу… обязательно…»

Пэйта приложил ладонь к горящему от напряжения лбу. Он чувствовал нарастающее давление в ушах. С ним происходило что-то странное.