Танцующая с Луной

Танец Селены

Глава 1. Танец любви

Холод пробирался под тонкую ткань плаща, щекотал кожу, поднимая волны мурашек. Я куталась в непривычно объёмную накидку и, пританцовывая на месте, ждала, пока на лестнице в саду появится знакомый силуэт. Неужели передумал?

Закусив губу, я выдохнула в воздух маленькое облачко пара. Сейчас было не время задерживаться. Ночи становились всё холоднее, по утрам на траве всё чаще серебрилась лёгкая изморозь, быстро превращавшаяся на утреннем солнце в мелкие сверкающие капли. На поверхности воды в обложенных розовым мрамором прудах стала появляться тонкая прослойка льда, а паутины тонко звенели на свежем ветру, покачиваясь хрустальным кружевом. Я рисковала замёрзнуть, и когда он пришёл бы, то увидел, что я уже холодна, как тот самый пруд, рядом с которым находился скрывавший меня от лунного света бук.

Пальцы, сжимавшие плащ у горла, заледенели, и я подула на них. На мгновение руки окутало теплом, но холод не собирался отдавать свою жертву, вновь вцепившись в них студёными клешнями.

Я мысленно взмолилась о том, чтобы Он поспешил, и тут, как по волшебству, в коридоре вдали послышались торопливые шаги. Светильники давали слишком мало света, чтобы можно было сразу узнать, кто идёт, потому я на всякий случай спряталась за деревом. Мне вовсе не хотелось объяснять суровому стражнику, что я здесь делаю в такое время. Хотя вряд ли он был бы со мной суров, и это ещё хуже.

Сцепив застывшие пальцы в замок, я замерла. Сердце стучало в томительном ожидании. Шаги звучали всё ближе, ближе и вот уже кто-то остановился с другой стороны дерева, взволнованно дыша. Едва слышный шёпот коснулся моих ушей.

– Селена…

Я выскочила из-за дерева и тут же оказалась в объятиях, пахших сладкой ванилью с резкими нотками имбиря. Мои плечи тут же согрелись под сильными руками, озябшие пальцы нашли тёплый приют на широкой спине, шея вспыхнула от горячего дыхания. Теперь мне было даже жарко, но я не торопилась отстраняться, вдыхая запах, сводивший меня с ума. Его запах.

Он ласково провёл пальцами по моей щеке, и сразу после этого я почувствовала мягкое прикосновение губ к моему лбу.

Я услышала виноватый шёпот:

– Прости. Я торопился к тебе, как мог, но…

Мой палец запечатал его губы. Я покачала головой.

– Это всё неважно. Ты пришёл.

В его взгляде я увидела благодарность. Сжав мою руку и поцеловав кончики пальцев, он вновь обнял меня.

– Ты замёрзла, пока ждала?

Я прильнула к его плечу, наслаждаясь теплом.

– Самую малость.

– Селена… – выдохнул он. – Тебе не стоило ждать меня так долго. Я бы понял, если бы ты ушла.

Я вздохнула.

– Не хотела уходить. Тем более так я бы не узнала, что за сюрприз ты для меня приготовил.

Он погладил меня по тёмным гладким волосам.

– Это точно не должна быть простуда.

Я улыбнулась и незаметно потёрлась щекой о его плечо, а потом подняла лицо. Аквамариновые глаза смотрели на меня с нежностью и обожанием. Моё отражение в окружении искорок любви.

Он наклонил голову ниже. Теперь его губы почти касались моих. Я привстала на цыпочки, и всё вокруг исчезло, закружившись в сладком вихре готовых вырваться наружу желаний. Жар стёк с запунцовевших щёк, пролился под кожей по шее, груди и животу, разжёг внутри ещё большее пламя. Я почувствовала, как он сильнее прижал меня к себе, как его пальцы вмялись в мою кожу, но мне этого было недостаточно. Я хотела большего. Хотела, чтобы мы стали ещё ближе. Здесь и сейчас.

С трудом оторвавшись от моих губ, он хрипло произнёс:

– Пойдём скорее. Пока нас не увидели.

Не сводя взгляда с его лица, я кивнула.

Элрис взял меня за руку и, удостоверившись, что поблизости нет стражи, повёл меня через сад. Цветы, покрытые инеем, искрились в свете луны маленькими звёздочками, словно перекликаясь со своей небесной матерью. Прикосновения замёрзшей листвы к обнажённой коже на свободной руке и на щиколотках вызывали лёгкие покалывания, но мне это даже нравилось. Это делало огонь внутри меня ещё сильнее, а желания – ещё ярче.

Элрис вёл меня тайными, одному ему известными тропами. Я терялась в догадках о том, куда же мы идём, но на мой вопрос он ответил лишь загадочной улыбкой. И от этой улыбки я поняла, что пропала окончательно.

Мимо проскользнули небольшой фонтан из голубого чужеземного камня, название которого я не помнила; ажурная беседка со струящимися по ней зарослями вьюнка; округлый пруд с небольшим островком в центре, а дальше начались густые заросли дикого шиповника, обрамлявшего сад и отделявшего его от скалистых холмов.

Шаги Элриса стали быстрее. Видимо, мы уже были рядом с нужным местом. И действительно, почти выбежав из кустов, мы остановились перед высоким каменным склоном, скрытым от нас завесой водопада. Мелкая водяная пыль тут же осела на одежде и волосах, и я порадовалась, что надела плащ. Элрис повернулся ко мне и сильнее сжал мои пальцы.

– Ты готова?

Не успела я спросить, к чему мне нужно быть готовой, как он потянул меня прямо под завесу. Холодные струи обрушились на меня, но спустя мгновение я ощутила сухой тёплый воздух.

Открыв глаза, я увидела большую пещеру, освещённую тусклым желтоватым светом магических кристаллов, росших на стенах, потолке и на полу, вокруг бурлившего в центре пещеры маленького бассейна. От воды поднимался пар, а лёгкое золотое свечение, шедшее со дна, делало её невероятно притягательной. Особенно после холодного водопада.

– Невероятно… – прошептала я. – Это место прекрасно.

Я прошла к бассейну и коснулась тёплой воды. Пузырьки приятно щекотали руку и так и звали окунуться. Когда я обернулась к Элрису, то увидела на его лице довольную улыбку. Он уже бросил на пол мокрый плащ и теперь расстёгивал на себе влажную рубашку.

Я прикусила губу, не в силах отвести взгляд от просвечивавших из-под мокрой ткани мышц, и мой взгляд не остался незамеченным. Приблизившись ко мне, Элрис осторожно коснулся моего подбородка и поднял лицо, заставив посмотреть в ставшие тёмными и глубокими, как самая древняя бездна, глаза.

– Я могу помочь.

Он быстро справился с завязками плаща, и тот мокрой грудой упал на пол. Отступив на шаг, Элрис пробежался по мне взглядом, и я внезапно почувствовала, что смущена. Мокрая полупрозрачная одежда, прилипшая к телу, почти ничего не скрывала.

– Ты не переодевалась.

– Хотела быть красивой. Для тебя.

– Ты всегда красива, – он провёл пальцами по моей щеке и опустил руку ниже, прочертив линию по шее до груди.

Я судорожно вздохнула.

– Давай искупаемся, – в тихом голосе слышалось едва сдерживаемое желание. – Тебе нужно согреться.

– И тебе.

Мои пальцы коснулись широкой груди и ощутили твёрдость напряжённого тела. Пробежавшись пальцами по животу, я добралась до застёжек на брюках, и те быстро сдались, позволив мне спустить их до самого пола. Элрис тем временем расстёгивал крючки на лифе моего воздушного топа, и вскоре, и топ, и лёгкая юбка оказались лежащими у моих ног.

Переступив через яркий ворох, я предстала перед ним нагая, открытая, готовая ко всему, что он скажет или сделает. Я видела, как жадно он меня рассматривает, как голоден его взгляд и как растёт его желание.

Подойдя ближе, он поднял меня на руки и направился к бассейну. Тело его было таким горячим, что тёплая вода показалась прохладной. Моя кожа покрылась мурашками и, более не в силах сдерживаться, оказавшись в воде, я повернулась и обхватила его ногами, прижав к себе и заставив испустить хриплый вздох.

Я обвила его, как змея, и запустила пальцы в светлые волнистые волосы, задрав его подбородок и впившись в мягкие податливые губы. Элрис тихонько застонал и сжал мои бёдра, вжимаясь в меня, обжигая раскалённой кожей. Пузырьки воды гладили нас, ласкали; пар окутывал, лишая воздуха.

Я задыхалась и искала спасения в его поцелуях. Он отвечал мне тем же, яростно вталкивая язык в мой рот, кусая и оттягивая губы. Его руки сдавливали мой затылок, шею, плечи. Они перемещались по телу всё ниже и, когда он опустился до ягодиц, я не удержалась от сладкого вздоха.

Для него это словно послужило знаком. Прижав меня к краю бассейна, он оторвался от моих губ лишь для того, чтобы жадно втянуть в рот скрытый под мокрыми змейками волос сосок. Я выгнулась ему навстречу, царапая широкие плечи ногтями. Удовольствие волнами прокатывалось по спине, поднималось сдавленными стонами к потолку. Моё тело полностью отдалось наслаждению, извиваясь под сильными руками, нежно касавшимися самых сокровенных мест.

Наконец я почувствовала внизу приятное напряжение, и мы стали одним целым. Я всхлипнула и запрокинула голову, открыв шею страстным поцелуям. Перед глазами зажглись миллиарды огней, рассыпаясь искрами. Всё кружилось и взрывалось, а я таяла. Таяла в его объятиях, под жёсткими пальцами, под упругим телом, прижимавшим меня к нагретым водой камням. Я двигалась в такт уверенным движениям, сжимая его сильнее, ощущая глубже. Он принадлежал мне, а я ему.

Я покрывала поцелуями его лицо, мягко покусывала мочки ушей, путалась во влажных локонах. От выражения его лица, полного наслаждения, просто сходила с ума. Он сказал мне, что я красива. Он же был прекрасен.

Мы исполняли танец истинной любви, отдаваясь друг другу целиком. Я ощущала, с какой страстью он сжимал моё тело, с какой силой он погружался моё лоно и как, наконец, судорожно вцепившись в мои бёдра, он ускорился и издал долгий протяжный стон. Я приникла губами к его обнажившейся шее, слегка прикусила кожу и сильнее обхватила его ногами, чувствуя, как он вновь содрогнулся и, выдохнув, расслабился.

Его полуприкрытые глаза смотрели на меня устало, но внутри них я видела восхищение и нежность. Поцеловав меня в лоб, он прижался ко мне и прошептал:

– Ты великолепна.

Я улыбнулась и молча провела пальцем по его влажной щеке, обняла за шею и закрыла глаза. Мне хотелось провести с ним вечность вот так. Близко. Тепло. Нежно. Элрис, кажется, чувствовал то же самое. Молча он приник подбородком к моему плечу и прижал к себе ещё крепче.

– Селена…

Ни говоря ни слова я потёрлась щекой о его гладкую щёку и, открыв глаза, посмотрела на него. Пар, смешавшийся с потом, влажными дорожками рисовал плавные линии на светлой коже. Мокрые завитки волос прилипли к высокому лбу и скулам. Припухшие от поцелуев губы приоткрылись, словно желая, чтобы я снова к ним прикоснулась, что я и сделала. Наклонив голову, нежно дотронулась до них своими губами, слегка потянула нижнюю и то же проделала с верхней.

– Селена…

– Я хочу ещё, – прошептала я прямо в его губы.

Он издал протяжный стон, между его бровями пролегла маленькая морщинка. Прикрыв глаза, потёрся носом о моё лицо. Прикусив губу, я наблюдала за тем, как он почему-то пытается сдержаться, но мои пальцы, нашедшие под водой то, что я вновь так хотела ощутить внутри себя, и проказливо пробежавшиеся по нежной коже, похоже, избавили его от лишних раздумий.

Зарычав, он резким толчком вошёл в меня. Я застонала и запрокинула голову, стискивая его плечи, царапая влажную кожу. Он снова был моим.

***

Спустя час, мы опустились на тёплые камни у бурлящего бассейна. Элрис подставил мне плечо, чтобы я положила на него голову. Большая тёплая ладонь опустилась на мою спину. Прижавшись щекой к его всё ещё влажному телу, я принялась рисовать сердечки на его груди. Элриса, казалось, это забавляло. Всё ещё тяжело дыша, он взглянул на меня, и я услышала в его голосе улыбку.

– Кажется, ты теперь счастлива?

– Рядом с тобой я всегда счастлива, – я обвела пальцем тёмный кружок соска и потянулась к другому, заключив оба в едва различимую восьмёрку. – Мне хотелось бы проводить с тобой время чаще.

– Селена, – его голос посерьёзнел. – Ты же знаешь, что я не могу.

– Знаю. Но от этого мне не легче.

Я приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. В них читалось сожаление, но оно меня только рассердило. Поджав губы, я отвела взгляд, выдохнула и успокоилась. Мне хотелось продлить эту волшебную ночь, и я была готова на всё, лишь бы так и было.

– Элрис, всё хорошо. Если хочешь, давай не будем об этом. У нас есть целая ночь, и всю эту ночь мы будем принадлежать друг другу. А остальное будет завтра. Завтра же с этим и разберёмся.

Щеки коснулась тёплая ладонь. Сожаление исчезло с лица Элриса, сменившись нежностью.

– Моя милая Селена, – он провёл большим пальцем по контуру моих губ. – Этой ночью я весь твой.

Я улыбнулась и снова положила голову ему на плечо. Вода рядом с нами нашёптывала древнюю песню любви, золотистые кристаллы, прикрытые паром, светились, как маленькие солнца. Дыхание Элриса стало спокойным и размеренным. Его пальцы задумчиво перебирали потяжелевшие от влаги пряди моих волос. Я прикрыла глаза. Так хорошо мне ещё не было никогда.

***

Утром я проскользнула в храм, чуть не попавшись гелле Одарии. Каждое утро, ещё до зари, она обходила наши комнаты, проверяя все ли девочки на месте. Её шаги раздавались за углом, когда я успела юркнуть к себе и, не раздеваясь, запрыгнуть под покрывало. Шаги приближались. Вскоре дверь приоткрылась, и расплывчатое пятно света от фонаря скользнуло по моей спине. Я взмолилась, лишь бы она не додумалась заглянуть под тонкий покров, но мне повезло. Дверь тихо стукнула, закрываясь.

Облегчённо выдохнув, я уткнулась носом в ладонь. Мне бы не хотелось отчитываться перед геллой за отсутствие. Она была удивительно мягкой и чуткой во всём, и даже не ругала за ночные прогулки с мужчинами, наоборот, поощряла их, говоря, что так мы возносим славу нашей богине. Но со мной она была строже, чем с остальными. Элрис не был обычным мужчиной. Когда она видела, как я смотрю на него во время его утренних занятий в саду, или когда она перехватывала его взгляд на меня во время праздничных танцев, каждый раз она мрачнела и повторяла, что его внимание для меня опасно. Каждый раз она напоминала, что мы не сможем быть вместе. А жрица с разбитым сердцем больше не могла служить богине.

Знала бы она, какой дар мы с Элрисом сегодня поднесли Альтее, и сколько раз мы уже это делали… Нет, не стоит и думать о том, что это заставило бы геллу смягчиться. Я вздохнула.

Но всё это было, конечно, не ради геллы, и даже не ради Альтеи, богини красоты и любви. А ради наших чувств, которым было слишком тесно в наших телах. Ради страсти, наполнившей нас с избытком, нуждавшейся в том, чтобы разделить её на двоих. Я вновь вспомнила то, что было между нами сегодня, и меня охватила сладостная истома. Каждая частика моей кожи, которой касались его губы и чуткие пальцы, загорелась. Я дотронулась кончиками пальцев до губ и ощутила, что они всё ещё припухшие, что всё ещё помнят вкус его поцелуев.

Я сдавленно застонала.

– Эй, Селена, ты в порядке?

За дверью раздался насмешливый голос Каэлы, и через мгновение в комнате показалась и она сама.

Я приподняла голову и немного сердито ответила:

– Почему ты никогда не стучишь? Может, я не одета?

– Я бы удивилась, если бы хоть раз увидела тебя одетой, – рассмеялась Каэла и бесцеремонно запрыгнула ко мне на кровать. – Что такая злюка? Отвлекла от чего-то приятного?

Я потупила взгляд. Мы с Каэлой были лучшими подругами, и она меня слишком хорошо знала.

– Рассказывай, – зашипела она, тыча в меня сложенными щепоткой пальцами и пытаясь ущипнуть сквозь покрывало. – Я знаю, что тебя всю ночь не было. Где ты гуляла?

По улыбке, расцветшей на моём лице против воли, и лёгкому румянцу, она сама обо всём догадалась. Откинувшись назад, она широко распахнула глаза и прижала ладонь ко рту, сдерживая крик.

– Элрис? Опять? – в её золотистых глазах одновременно читалось и восхищение, и ужас. – Если Милашка узнает…

– Гелла не узнает, – успокоила я её. – Я успела вернуться до обхода.

– Безумная… И как всё прошло? Вы с ним?..

Она многозначительно приподняла бровь.

– Да, – я взяла её за руки и притянула к себе поближе.

Девушка охотно подвинулась ко мне.

– И это было великолепно! – перед моими глазами вновь предстала пещера с приглушённым светом от кристаллов, тёплая вода, ласкающая разгорячённую кожу, и капли влаги на мускулистом обнажённом теле. – Милашка может говорить всё, что хочет, но мы с Элрисом созданы друг для друга. Он такой горячий, страстный. Я так и таяла в его объятиях. Каждое его прикосновение до сих пор обжигает меня. Ох, Кай, мне кажется, я схожу с ума.

Я прикрыла глаза и прикусила губу.

– А по нему и не скажешь, что он так горяч, – озорно усмехнулась подруга. – Вечно сидит рядом с отцом и старшим братом. Его не видно и не слышно. А вот его брат, кстати, ничего. Только он и не смотрит в нашу сторону.

– Ивеллиос? – я удивлённо взглянула на Каэлу. – Ну не знаю. Как по мне, он может замораживать фруктовый сок без льда, одним касанием.

Подруга рассмеялась и закинула назад свесившуюся на грудь чёрную прядь волос. И всё же, несмотря на это, я заметила лукавый огонёк под её ресницами. Каэла не скрывала своей симпатии к старшему принцу, хотя это не мешало ей флиртовать с другими мужчинами. Тем более те очень даже охотно отзывались на заигрывания обаятельной жрицы.

– Кто бы сошёл с ума, так это Милашка, – всё ещё улыбаясь, добавила девушка. – Только представь, две жрицы Альтеи встречаются с обоими принцами.

– Осталось только, чтобы король Миндартис признался ей в любви.

Мы вновь расхохотались. В дверь просунулось заспанное лицо Санды.

– Вы чего тут устроили? – хрипло возмутилась она. – Ещё даже солнце не встало, а вы тут гогочете, как две гусыни.

Мы с Каэлой переглянулись и снова прыснули.

– Дурочки, – рассердилась Санда. – Давайте потише! Я хочу ещё немного поспать.

В дверях мелькнули её рыжие волосы, раздался хлопок, и мы с Каэлой вновь остались одни.

– Вот ворчунья, – подруга беззлобно усмехнулась. – Спать-то осталось всего два кварта.

– Пусть поспит, – я подвинулась и заботливо отогнула край одеяла. – А ты пока полежи со мной. Расскажи, как у тебя с Даэроном.

– О, Даэрон…

Я почувствовала на подушке тонкий аромат миндаля от тёмных волос Каэлы. Она охотно приняла моё приглашение и радостно забралась под одеяло. Повернувшись друг к другу и взявшись за руки, мы проболтали до самого рассвета, пока к нам снова не пришла Одария.

– Девочки, – раздался её удивлённый возглас в дверях. – Вы что тут делаете? Вам уже не по десять лет. У каждой есть своя комната.

– Но гелла, – протянули мы хором.

– Давайте, давайте, – нетерпеливо замахала руками Одария, уже одетая, словно на королевский приём. Светлые волосы были уложены в высокую затейливую причёску, на тонкой шее блестело массивное колье. – Поднимайтесь и прихорашивайтесь. После завтрака у нас важное собрание.

Мы с Каэлой удивлённо переглянулись. Подруга осторожно вылезла из-под одеяла, так чтобы гелла не увидела меня в одежде, и нерешительно подошла к Милашке. Та довольно кивнула.

– Можно и побыстрее.

Она обхватила Каэлу за талию и вытолкала в коридор. Я успела увидеть только изумление на лице подруги и геллу, пытавшуюся свести брови, чтобы выглядеть строго, но на самом деле ставшую от этого ещё более походившей на своё прозвище.

– Селена, тебя тоже подтолкнуть с кровати?

– Я сама, – над одеялом остались только мои напуганные глаза.

– Поторопись, – гелла закрыла дверь, и я услышала её голос уже в соседней комнате.

Я вскочила с кровати и побежала в ванную. Меня съедало нетерпение. Что такого важного должно было произойти, что Милашка с утра устроила такую спешную побудку?

Тёплая ванна напомнила мне о ночи с Элрисом, но пришлось отогнать все лишние мысли, чтобы, замечтавшись, не опоздать на завтрак. Сменив вчерашний наряд на чёрные полупрозрачные шаровары с золотистыми монетками по верху и такой же лиф, подведя глаза и губы и уложив волосы, я побежала в столовую.

Одария уже стояла у входа, поджидая нас. Каэла, Милли и Венира сидели за столом, причём Милли от волнения ёрзала по скамье и заламывала тонкие пальцы, выводя остальных девочек из себя. Каэла, не выдержав, обняла её за плечи и слегка тряхнула.

– Не суетись, – прошипела она и кивнула мне на свободное место рядом с ней.

Меня обогнала Эрма, белокурая бестия с хищным прищуром красноватых глаз.

– Вкусно пахнешь, Селена, – бросила она через плечо и звякнула многочисленным золотыми браслетами. – Всю ночь приносила дары Альтее?

Я фыркнула и сделала ей страшные глаза. Милашка была слишком близко и могла услышать то, как Эрма выделывается со своим даром. Усевшись рядом с Каэлой, я положила руку ей на колено и чуть сжала пальцы. Подруга положила ладонь сверху.

– Тоже не понимаю, что за спешка, – шепнула она. – На всякий случай оделась понаряднее.

Ей действительно очень шло её лёгкое фиолетовое платье. Блестящие нити на нём образовывали сложный узор, прикрывая самые манящие взгляд места.

– Ты очень красива, – от всей души похвалила я и с удовольствием заметила лёгкую розовинку на щеках подруги.

– Спасибо.

Санда опаздывала. Из-за неё мы все чувствовали себя не в своей тарелке. Милли снова заёрзала, Каэла стала слишком часто вздыхать, Венира начала от скуки накручивать на палец золотистые волосы, даже Эрма, подперев щёку, принялась нетерпеливо стучать острыми ноготками по столу. Гелла в дверях недовольно скрестила руки и посмотрела на часы. Кварт сменился на новый. Покачав головой, она уже собиралась закрыть дверь, как в конце коридора мелькнуло рыжее пламя.

– Ну наконец-то, – закатила глаза Венира.

Мы все выдохнули. Санда, забежав в столовую, пронеслась мимо Милашки прямо к нам и, сверкая длинными серёжками, чуть не упала на стол.

– В следующий раз я сама тебя помою, одену и причешу, копуша! – Милли скорчила Санде рожицу. – Как можно так долго собираться?

– Я не выспалась, – ворчливо отозвалась рыжеволосая жрица, кидая на нас с Каэлой недовольный взгляд.

– И что? А я тут чуть с ума не сошла! Нам же хотят сообщить что-то важное!

– Девочки, прекращайте, – Эрма в последний раз стукнула пальцами по столу и покосилась на геллу, нёсшую еду. – Всё узнаем в своё время.

Одария благодарно взглянула на жрицу и поставила на стол поднос с завтраком. Мы увидели перед собой настоящую фруктовую роскошь. Столько всего сразу я не наблюдала даже во дворце во время праздников. На серебряной поверхности лежали и наши фрукты, что мы каждый день видели в садах, и те, что росли далеко за пределами Энетрии и изредка появлялись на столах во время жертвоприношений и королевских приёмов. Мы молча уставились на это изобилие, не решаясь что-то оттуда взять, пока Венира, зевнув, не запустила руку в самый центр сладкой башни и не вытянула оттуда ярко-розовый плод с нежной, покрытой коротким пушком, кожицей. В меня брызнул сок.

– Прости, – Венира пожала плечом и снова вгрызлась во фрукт.

Мы, глядя на неё, пришли в себя, и набрали по небольшой порции каждая. Присмотревшись, я увидела среди общей роскоши сиротливо темневшие ломтики хлеба с тонким слоем нежного масла, и добавила парочку себе в тарелку.

– В честь чего такой пир? – Каэла, справившись с сочной грушей, отёрла руки и испытующе присмотрелась к севшей с нами Милашке. – Вас коронуют?

Одария сердито махнула рукой, но по лицу было видно, что она польщена словами подопечной.

– Всё на собрании.

– Но почему не сейчас? – я поддержала подругу. – Можно сказать, мы уже собраны.

По вздоху геллы мы поняли, что ей самой не терпелось рассказать новость, но она сдерживалась.

– Мне хотелось бы сделать это в более торжественной обстановке, – призналась она, промакивая губы салфеткой.

– Куда уж торжественнее, – Санда, потянувшись за тёмной кистью винограда, стрельнула в геллу кокетливым взглядом. Видимо, еда благотворно подействовала на жрицу, и она, окончательно проснувшись, снова стала собой.

– Да, я тоже хочу сейчас услышать!

Как самая нетерпеливая, Милли уже отставила тарелку в сторону и вновь заёрзала. Каэла молитвенно закатила глаза. Одария окинула всех взглядом и, увидев, что уже никто больше не ест, обречённо и с ноткой едва сдерживаемой радости опустила салфетку на колени.

– Уговорили.

Мы радостно загомонили и вслед за Милли устроились поудобнее, только Эрма осталась сидеть, как была: расслабленно облокотившись на стол и покачивая ногой, закинутой одна на другую.

– Девочки, – в голосе расправившей плечи Одарии прозвучали гордость и волнение. – Через неделю у нас будет важное выступление. К нам в Кетаннан приезжает делегация из Арраса. Нам нужно не ударить в грязь лицом. Поэтому мы подготовим самый лучший танец. Такой, чтобы ахнули все, даже те, кто уже видел нас сотни раз.

– Арраса? Ширфы? Ширфы здесь? – Санда нахмурила рыжие брови и с недоумением качнула головой.

– Да. И именно потому, что ширфы спустя столько лет окажут нам честь…

– Вот уж честь, – фыркнула Венира.

Одария с укором посмотрела на поскучневшую жрицу, вернувшуюся к недоеденному персику.

– Ширфы – сильная раса. И к тому же они наши соседи. Нам важно поддержать вновь зародившиеся дипломатические отношения, – с нажимом, как на уроке, проговорила гелла. – Поэтому мы должны сделать лучшее из того что умеем и не умеем.

Мы с Каэлой переглянулись. Тем временем Милли выдала:

– А у них какая половина звериная? Верхняя или нижняя?

Заметив наши недоумённые взгляды, она тут же затараторила:

– Но ведь все знают, что ширфы полулюди, полузвери. Вот и спрашиваю.

– Надеюсь, что верхняя. Может, тогда они не поймут твои глупые вопросы без переводчика, – усмехнулась Эрма.

Мы все, кроме геллы и виновницы смеха, расхохотались. Обиженно надув губы, Милли наморщила нос.

– Смейтесь, смейтесь. Зато я не боюсь спрашивать, если чего-то не знаю.

– И это, несомненно, хорошее качество, – Одария степенно опустила голову, но уголки губ у неё едва заметно подрагивали. Она глубоко вдохнула. – Ширфы выглядят, как люди. Но они могут призывать животных-покровителей. Отсюда, после того, как отношения между Энетрией и Аррасом разладились, и пошли всякие дикие слухи. Девочки, – она повысила голос, перекрывая наш гомон и заставляя нас притихнуть. – Пожалуйста, тоже не будьте дикими. Не хватало нам чем-нибудь их оскорбить. А лучше и вовсе постарайтесь не общаться с теми, кто приедет, особенно ты, Милли.

Наше недолгое молчание вновь лопнуло, излившись смехом.

– Всё, – Одария встала из-за стола и хлопнула по нему ладонью. – Хватит галдеть, как цыплята на рынке. Если наелись, идите на занятие. У нас слишком мало времени на подготовку.

Поднявшись и продолжая бурно обсуждать приезд гостей, мы потянулись за ней в зал.

Глава 2. Танец на краю бездны

Храмовый зал, где мы репетировали, уже был наполнен светом взошедшего солнца. Проникая через прозрачный купол и отражаясь от высоких, покрытых зеркальной мозаикой, стен, лучи дробились, рассыпаясь на множество разноцветных бликов.

Девочки заняли свои места, а я первым делом подошла к окну и выглянула в раскинувшийся за ним сад. Элриса ещё не было. Интересно, что он думает о визите ширфов. Кажется, в последний раз они приезжали, когда он был совсем маленьким.

– Его ищешь? – шепнула Каэла, подкравшись сзади и выглянув мне через плечо.

Я кивнула.

– Обычно он тренируется позже, но вдруг…

– Оставь, – она мягко потянула меня за собой. – Займись лучше своими делами, иначе тебе попадёт от Милашки. К тому же, ты помнишь, нам нельзя влюбляться.

– Помню, – я повернулась к ней и позволила привести на моё место, думая о том, что кажется, она уже опоздала с напоминанием. – Ты права. Спасибо.

Одария вышла вперёд и села перед нами. Мы опустились за ней на пол, скрестив ноги, и привычно сложили перед грудью. Молитвой мы начинали каждый наш день, говоря с нашей богиней, впитывая её мудрость и свет.

Я с трудом отринула от себя все звуки и мысли, сосредоточилась. Вокруг меня была пустота. Альтея появилась неспешно, разгоревшись из крохотной, едва заметной искорки в заполнившее всё пространство ласковое сияние. Вскоре в нём появились очертания прекрасной женщины, божественного воплощения любви. Она приблизилась. Я почувствовала, будто её ладони накрыли мне макушку, дыхание коснулось щёк.

Богиня молчала. И это было странно. Альтея говорила со мной всегда, каждый раз, когда приходила, и я благодарно внимала ей, наполнялась силами и бодростью, нежностью и терпением. Но сейчас даже у её молчаливой ласки был привкус печали. Моё сердце тревожно забилось. Мне захотелось открыть глаза, но я сдержалась. Нахмурившись, продолжала впитывать в себя свет богини, но мысли мои в панике заметались. «Что не так? Что не так?» – думала я, одновременно пытаясь отогнать вопросы, словно назойливых мух, и надеясь, что богиня всё же услышит хоть один и даст ответ.

Свет скользнул от макушки, вспыхнул у глаз и сжался на груди, грея моё затрепетавшее сердце, успокаивая, заставляя дышать глубже. Вдох. Выдох. Луч резким толчком вошёл в солнечное сплетение, разбежался мелкими искрами по рукам и ногам, ударив в голову. Я сдавленно охнула и открыла глаза. Видение исчезло.

Схватившись за грудь, я осмотрела зал. Девочки всё ещё молились, их глаза были закрыты, и я не стала им мешать. Вместо этого легла и уставилась в синевшее за куполом небо. Мне было о чём подумать.

Одария первой вышла из транса. Она дождалась, когда все закончат, и лишь тогда встала. Я перехватила на себе её вопросительный взгляд, но пока гелла мне ничего не сказала, возможно, решив поговорить позже. Она щёлкнула пальцами, и в зале раздалась плавная музыка. Глубокий вдох, и мы начали разминаться. Плавное движение головой, плечами, окружность грудью в одну сторону и в другую. Кисти описывали круги вслед за телом, разгоняя кровь выше и выше, к локтям, плечам. Наклон и мягкая восьмёрка бёдрами – если бы кто-то заглянул в окно из сада, то подумал бы, что мы уже танцуем, но мы ещё даже не начинали.

Мы разбились по парам, и я встала напротив Каэлы. В её глазах светилась сила Альтеи, на губах играла озорная улыбка.

– Ты в порядке? – шепнула подруга, когда наши руки соединились и мы сделали шаг друг к другу.

– Не знаю, – честно призналась я. – Богиня не сказала ни слова. И луч вошёл слишком резко.

– Серьёзно? – золотистый взгляд продолжал следить за мной через плечо, когда мы повернулись спинами. – Она же всегда так ласкова с нами.

– Почему-то сегодня она такой не была. Я бы даже сказала, Альтея грустила.

– Хшет, Селена! Может, это из-за Элриса?

Его имя она произнесла чуть слышно, но я смогла его различить среди струящейся между нами музыке. Эта мысль посетила и меня, когда я ждала пробуждения остальных.

– Надеюсь, что нет.

Сердце моё сжалось от страха, что всё может быть как раз из-за него. Что же мне тогда делать?

Заметив сомнение на моём лице, Каэла приобняла меня за талию, вложив в это движение чуть больше тепла, чем того требовала обычная разминка. В её шёпоте я почувствовала жалость.

– Может, тебе лучше не видеться с ним какое-то время?

Я оглянулась на Одарию, ритмично отстукивавшую такт золотым жезлом. На нас она не смотрела, но я знала, что стоит нам сбиться, и гелла тут же это заметит и отругает.

– Кай, это не так просто.

– Но тебя выгонят, если ты влюбишься. Милашка права. Судьба принцев уже предначертана, и храмовым танцовщицам в ней нет места. Мы можем дарить им любовь, но не имеем права требовать что-то взамен.

– Мы дарим, а не продаём, – я процитировала одно из нравоучений геллы. – Мой разум всё понимает, но…

– Ты уже влюбилась, – как-то обречённо протянула Кай.

Я поджала губы и не успела ответить, как мы поменялись партнёршами. Ко мне потянулась белая рука с длинными красными ногтями.

– Ну что, Сель? Посоревнуемся за главное место в танце для ширфов?

Эрма была неисправима.

– Ты же знаешь, что я лучшая. К чему тебе лишний раз нервничать? – Я коснулась прохладных пальцев и описала круг за её спиной.

Тема сменилась, и дышать стало легче. А поддеть горделивую и чересчур амбициозную жрицу было для меня чем-то вроде ежедневного развлечения. Впрочем, она платила мне тем же, и мы обе оставались очень довольны.

– Лучшая только в самоуверенном восхвалении себя, – её губы растянулись в язвительной улыбке.

– У меня много талантов. Ты назвала лишь один.

Её грудь прижалась к моей спине. Руки, вытянутые в стороны, повторили волнообразное движение вслед за моими.

– Жаль, что танцев среди них нет.

– Только не заплачь, когда станешь жалеть.

Она усмехнулась мне в затылок, и, повернувшись спиной, отшагнула. Мы прогнулись назад друг к другу и взялись за руки. Я увидела, как Эрма улыбается. Разомкнув пальцы, мы выпрямились и вновь поменялись парами.

Разминка закончилась, когда Одария хлопнула в ладоши. Музыка стала чуть тише, но продолжала наполнять зал тягучими и чувственными мотивами.

– Достаточно разогрелись. Девочки, начинаем серьёзное дело. Учим танец для мероприятия.

Она упёрла руки в бока и радостно нас оглядела.

– Эрма, иди сюда.

Гелла показала на место впереди, и беловолосая жрица, бросив на меня торжествующий взгляд, прошествовала мимо. Я услышала, как Каэла цокнула языком.

– Вот так просто? Сель, не расстраивайся.

– Селена! – громко произнесла гелла и показала на место рядом с Эрмой. – Ты тоже.

Я подмигнула Каэле и подошла к скривившей губы сопернице.

– Вы будете вести вдвоём, – заявила Милашка, не обращая внимание на наши удивлённые лица. – За вами будут повторять остальные. А в качестве реквизита я подготовила вам вот это.

С довольной улыбкой, она вложила нам в руки по два небольших металлических жезла. Я внимательно присмотрелась. С обоих концов у каждого были странные углубления, а посреди гладкого ствола – небольшой нарост. Я нажала на него, и из жезла вырвалось два языка пламени.

– Вот хшет! – не сдержалась я и чуть не бросила жезл на пол.

Стоило мне убрать палец с нароста, как пламя исчезло.

– Селена, ну куда ты так торопишься? – Одария подскочила ко мне и бегло проверила, не обожглась ли я. – Зачем тыкать пальцами, куда ни попадя? Я даже ничего не объяснила.

– Простите.

Я переглянулась с Эрмой и поняла, что она и сама хотела сделать так же, просто чуть опоздала. Мы кивнули друг другу и опустили жезлы. Всё ещё недовольная Одария отошла подальше и принялась объяснять свою идею. По её задумке мы должны были встать шестиугольником и начать наш обычный ритуальный танец. Мне он очень нравился своей чувственностью и соблазнительностью. Мало кто оставался равнодушен, наблюдая за плавными изгибами наших тел. Усложняя движения, мы должны были несколько раз поменяться местами, не нарушая общий рисунок, а потом, когда погасят часть светильников, нам нужно было использовать жезлы, нарисовав ими в воздухе имя нашей богини. Закончить Одария хотела акробатическими трюками всё с теми же жезлами, и на самой сильной ноте, поклониться и, воздав хвалу Альтее, уйти.

Я слушала её, всё больше раскрывая глаза. Гелла хотела от нас невозможного. Некоторые трюки мы никогда ещё не делали, и, как я слышала, те, кто пробовал, потом так и не смогли вновь танцевать и даже ходить. Но на лице Милашки горело такое воодушевление, что я сама на мгновение поддалась азарту и возомнила, что мы всё сможем. Видимо, похожее оживление появилось и у других. Сзади кто-то захлопал в ладоши, и я увидела восторженное лицо Милли. Оно-то и вернуло меня с небес на землю.

– Но как же мы встанем друг на друга, если наши тела будут умащены маслами? – повернувшись к гелле, я задала первый из мучивших меня вопросов. – Ещё и с жезлами.

Сзади заволновались.

– А если искра попадёт на кожу? – раздался растерянный голос Санды. – Или на волосы? Мы же станем живыми факелами.

– Вот уж правда все удивятся, как гелла и хочет, – даже Венира не осталась в стороне.

Одария вздохнула и всплеснула руками.

– Не думала, что Альтее служат трусихи. Конечно, это вам не мужчин ублажать.

– Тоже целая наука, между прочим, – буркнула Венира.

Гелла, услышав её тихое замечание, плотно сомкнула губы и с негодованием воззрилась на нас. Похоже, ей не понравилось то, что мы так восприняли её план.

– Мы жрицы богини любви. А любовь не всегда даётся легко, – она обвела нас суровым взглядом. – Порой нужно пойти на преступление, чтобы сохранить чувства, чтобы пламя Альтеи в груди не потухло. А потухнуть оно может в любой момент, ведь все мы смертны. Мы меняемся, встречаемся и расстаёмся, знакомимся и прощаемся. Проявить любовь – это значит обнажить свои слабости, принести другому человеку в дар свою душу, зная, что в любой момент он может растоптать её. Любить – это значит быть смелым, открывая себя другим. И мы смелые. Мы не боимся показывать свои чувства. Наоборот. Мы показываем другим, как приятно любить. Как приятно быть любимыми. Мы несём в этот мир свет, разгоняющий боль и страдания. И мы обязаны быть смелыми, потому что такова наша служба. Понятно вам, девочки?

Она застыла в ожидании нашего ответа. Её грудь возбуждённо поднималась и опускалась, и я подумала о том, что Одария и сама, наверняка, прошла через многое и знает, о чём говорит. А ещё в её словах я увидела знак. Может, Альтея специально не стала говорить это мне лично и вложила своё наставление в уста геллы, но я всё услышала и приняла. И впитав в себя надежду от сказанных слов, я решительно кивнула.

Милашка приняла этот жест на свой счёт и благодарно мне улыбнулась.

– Отлично! Селена первая, кто осознала своё предназначение. С тебя и начнём.

Распахнув в ужасе глаза, я заозиралась по сторонам, но остальные, всё ещё настроенные скептически, лишь злорадно отошли подальше. Лишь Кай одними губами сказала «Держись!»

Я обречённо повернулась к гелле.

– Я готова.

После изнурительной тренировки, затянувшейся на весь день, я едва волочила ноги. В коридоре меня догнала Одария.

– Селена, постой. Надо поговорить.

Я нехотя встала и подняла глаза на геллу.

– Сегодня во время молитвы я слышала твой вздох и поняла, что ты закончила первой. Всё верно?

Увидев мой кивок, она продолжила.

– Что случилось? Альтея что-то сказала? На тебе лица не было.

Во взгляде Милашки горело неприкрытое беспокойство. Она переживала, но вряд ли за меня. Скорее за то, что выступление без меня не получится или что вскоре произойдёт что-то плохое в храме.

Я задумалась, рассказывать ли Одарии о своих волнениях или умолчать. Тело ныло после долгой нагрузки, и мне совсем не хотелось, чтобы та же участь постигла и разум. Заметив мои колебания, гелла взяла меня за руки и отвела ближе к стене, чтобы дать пройти двум другим жрицам. Те посмотрели на меня сочувственно, но останавливаться не стали. Я приоткрыла рот и сомкнула губы снова.

Пальцы Милашки сжали мои ладони сильнее.

– Ты можешь всё мне рассказать.

И я решилась. Одария слушала внимательно, ничего не говоря, но маленькая морщинка, залёгшая меж бровей, сама сказала мне, что произошло нечто из ряда вон. Когда я закончила, гелла помолчала и с тревогой вгляделась в мои глаза.

– Я не знаю, что это может означать, – она покачала головой. – Но на всякий случай прошу тебя быть осторожнее. Это не случайность, а предупреждение.

Она задержала пальцы на моих запястьях.

– Пожалуйста, Селена. Не совершай глупостей.

Внутри меня что-то ухнуло вниз и защекотало низ живота. Знала бы гелла, куда я хотела пойти сегодня вечером, и вовсе привязала бы к своей ноге. Но она будто догадалась и теперь настойчиво заглядывала мне в лицо, пыталась встряхнуть в надежде разбудить во мне благоразумие. К чему тогда были все эти торжественные речи про смелость? Меня охватило смятение. Наконец я сдержанно кивнула и почувствовала, что гелла больше не держит за руки. Погладив меня по щеке, она нежно улыбнулась.

– Хорошо. Я рассчитываю на тебя.

С улыбкой она удалилась, попутно кивая проходящим мимо девочкам. Я некоторое время смотрела ей в спину и не могла понять, что же мне теперь делать. Моего плеча коснулась мягкая рука.

– Нравится походка Милашки? – Каэла как всегда не удержалась от возможности пошутить надо мной.

Я фыркнула от смеха и повернулась к ней.

– Больше всего мне нравится твоя.

– Тогда пройдёмся?

Она подхватила меня под локоть и потащила в столовую.

Похоже, силы оставались только у Каэлы и Эрмы, но подозреваю, что последняя просто хорошо скрывала, что выдохлась. Ужиная с девочками, я отвлеклась от всего, что не касалось грядущего выступления.

– Как думаете, почему ширфы решили вновь подружиться с иданами? – Милли устало ковыряла овощное рагу, размазывая его по тарелке.

– Вряд ли мы когда-нибудь об этом узнаем, – Санда спокойно пожала плечами. – Это совсем не наше дело.

– Но всё равно любопытно. Ах. Селена, может, ты узнаешь у своего ухажёра?

Услышав своё имя, я подняла голову от тарелки. За целый день я всё-таки ужасно проголодалась.

– Я про младшего принца. Ты же с ним вроде как…

За меня ответила Кай.

– Она не будет спрашивать. Ты же знаешь, гелле не нравится, когда они общаются.

– Но они ведь общаются, – не унималась Милли.

Аппетит пропал, словно его и не было. Я вытерла губы салфеткой и, положив её на стол, встала.

– Пойду к себе, – погладив плечо Каэлы, я вышла из столовой, провожаемая недоумевающими взглядами.

– Я не хотела её обижать, – донёсся до меня напоследок удивлённый голос Милли.

Кай принялась ей сурово что-то выговаривать, но я уже не могла различить слов. Полумрак коридора поглотил меня и заглушил все оставшиеся за спиной звуки.

Оказавшись в комнате, я подошла к окну и села на подоконник. На улице уже вступила в свои владения ночь. Луна, потерявшая тонкий ломтик, поднялась над деревьями и осветила сад, маняще отражаясь на зревших недалеко от моих окон яблоках. В животе недовольно заурчало. Видимо, я слишком поторопилась уйти, но возвращаться мне не хотелось.

Зря Милли напомнила об Элрисе. Я коснулась губ, вспоминая его поцелуи, прикрыла глаза. Передо мной будто вживую предстал его образ, я даже вновь почувствовала запах ванили и имбиря, как если бы он стоял рядом со мной. Тело сладостно заныло, вспоминая его объятия. Мне захотелось вскочить и побежать к нему, как и решила ещё утром, но, вздохнув, я только покачала головой. Кай была права. Нам пока не стоило видеться.

Я села за небольшой столик и зажгла лампу. Спать не хотелось, потому взялась за книгу, принесённую Венирой. Строчки расплывались перед глазами, пряча смысл за серыми кляксами, кружившимися по странице и превращавшимися в наши с Элрисом силуэты в страстных позах. Попытавшись сосредоточиться на чтении, я сделала только хуже. Теперь эти силуэты проиобрели чёткость и цвет. Я с раздражением захлопнула книгу, и тут сзади раздалось шипение Каэлы.

– Эй, красавица. Я тебе кое-что принесла.

Обернувшись, увидела подругу с полным подносом еды.

– Думала, ты захочешь ещё подкрепиться, – серебряный поднос зазвенел, опускаясь на стол. Книга Вениры, не удержавшись на краю, хлопнулась вниз, но я не могла оторвать глаз от еды.

– Спасибо, ты просто прелесть! – Я с облегчением взяла себе рагу и бутерброд. – Но здесь можно питаться целую неделю.

– Я не знала, сколько ты обычно ешь.

– Вруша, – беззлобно отозвалась я, отправляя вилку с рагу в рот.

Кай легкомысленно дёрнула плечом и, подняв упавшую книжку, села рядом со мной.

– Ты сегодня никуда не собираешься?

В её голосе прозвучала смесь подозрения и угрозы. Я кожей почувствовала, как она пытается заглянуть мне в голову и заодно привести там всё в порядок.

– Нет, не собираюсь, – я вздохнула. – Если сама Альтея против нашей пары с Элрисом, мне не стоит её злить.

– Правильно рассуждаешь, – Каэла одобрительно прищурилась и обняла меня за плечи. – Сель, ни один мужчина на земле не стоит того, что мы можем из-за него потерять. Милость богини – это наш воздух. Без него мы никто.

– Без него мы никто.

Я могла бы повторить это сколько угодно раз, но сама понимала, что мой воздух теперь – это любовь принца. И что без него чувствую себя несчастной. Неужели Альтее нужно, чтобы я страдала? Этот вопрос оставался без ответа.

После ужина мы с Каэлой пожелали друг другу сладких снов, и я закрыла за ней дверь комнаты. Уже лёжа в постели и вновь вспоминая все ночи, проведённые с Элрисом, я подумала о том, как я жила до нашей встречи, до того как страсть между нами разгорелась и поглотила обоих. Ведь я была со всеми и ни с кем, и мне было хорошо. Почему же сейчас, найдя любовь, мне так одиноко? Эта мысль не давала мне покоя несколько часов, пока, наконец, веки не смежил спасительный сон.

Следующим утром перед молитвой я забеспокоилась. Будет ли Альтея благосклонней ко мне сегодня? Подарит ли своё тепло и мудрость? Или вновь молча сделает больно?

Я закрыла глаза и сосредоточилась. Темнота долго оставалась неподвижной, пока вдалеке, наконец, не появилась яркая светящаяся точка. Разросшись, она вновь превратилась в богиню и приблизилась ко мне вплотную. Я ждала прикосновения к голове, но в этот раз Альтея даже не дотронулась до меня. Всё внутри меня болезненно сжалось. «Чем я тебя прогневала?» – спросила я мысленно. – «Что сделала не так?» Лицо Альтеи оказалось прямо передо мной. Было тяжело смотреть на него, но я старалась не отводить взгляда. Губы её оставались сомкнуты, но в глазах читалась грусть, ещё большая, чем я почувствовала вчера.

– Что?.. – вопрос замер на моих губах, не посмев вырваться до конца.

Альтея приложила руку к моей груди. Тепло разлилось по всему телу, но на лице богини я увидела… Сожаление? В тот же момент, как я осознала это, луч из её ладони прошил меня насквозь. Жар опалил вены, кончики пальцев засветились. Я стиснула зубы, пытаясь удержать рвущийся крик боли и обиды. Не понимала, за что она так со мной. Я не сделала ничего плохого. Богиня ушла, и я осталась одна в холодной пустоте. Мне стало легче.

Когда открыла глаза, всё было по-прежнему. Я чувствовала прилив сил, готовность тренироваться, возможно, даже большую, чем обычно. Гелла, оглядев всех нас, остановила на мне взгляд и удовлетворённо улыбнулась. Ответила ей тем же, но сама твёрдо решила подойти позже и рассказать о том, что испытала. Одария ещё вчера сказала, что не знает, что со мной происходит, и всё же я надеялась – вместе мы что-то придумаем. Во время короткой передышки на репетиции я так и сделала.

Гелла, выслушав меня, вздохнула и сочувственно погладила по плечу.

– Селена, то, что ты рассказываешь, очень меня беспокоит. Сегодня же пойду в библиотеку и попробую найти там какое-то объяснение.

– Можно пойду с тобой? – я сделала самое жалостливое лицо, какое только могла.

Одария улыбнулась.

– Если у тебя останутся силы, моя красавица. А теперь иди тренироваться. Вам с Эрмой нужно особенно хорошо поработать.

Обрадованная я побежала к девочкам, но гелла меня окликнула.

– Селена!

Я обернулась.

– Продолжай рассказывать обо всём, что покажется странным, – Одария многозначительно кивнула. – Может, так мы быстрее разберёмся.

Я благодарно ей улыбнулась. Её слова подарили мне пока ещё робкую, но надежду.

Сегодняшняя репетиция прошла сложнее вчерашней. Отвыкшие от таких невероятных нагрузок мышцы всё ещё болели, движения вместо плавных получались дёргаными, резкими. Одария, видя это, заставляла нас повторять одни и те же куски танца снова и снова, пока мы не взмолились пожалеть нас.

Тогда она дала нам один кварт на отдых.

И когда он истёк, вновь погнала нас повторять трюки. Её жесткости и требовательности мог бы позавидовать сам генерал Энгрин, если бы увидел, как она с нами обращается. Милашка превратилась в настоящую стерву, не знавшую сочувствия. Она следила за нами равнодушным взглядом и, заметив ошибку, требовала повторить движение столько раз, сколько нам понадобится, чтобы сделать его идеально. Никаких поблажек из-за усталости, боли или голода. Только работа. Я почувствовала себя, словно я вновь маленькая девочка, что только попала в храм и стала учиться танцевать. Тогда мне было так же мучительно тяжело свыкнуться с новой жизнью, постоянными недоеданиями, травмами, болью в измученном теле. Но я тренировалась усердно, и потом уже никто, глядя на меня, не мог сказать, что мне сложно что-то сделать. Все замечали только лёгкость и естественность каждого движения, считали, что у меня талант или мне повезло, раз моя богиня принимает такие «простые» подношения. Я была уверена, что точно так же будет и сейчас. Должно быть так.

Вечером, сидя в столовой, я поняла, что у меня нет сил даже поднять вилку, не то, что куда-то идти, но всё же, когда гелла появилась в дверях, я ни слова не говоря, отправилась за ней. В библиотеке нас уже ждали. Молодой служитель покраснел, увидев нас и, потупив взгляд, проводил к столу, на котором уже лежало несколько стопок нужных нам книг.

Выглядели они внушительно, и на мгновение меня даже охватило отчаяние, что нам придётся просидеть здесь целый месяц в поисках ответа, а мне тем временем будет становиться всё больнее и больнее принимать благословение Альтеи. Да и благословением ли это было с такой болью?

Выдохнув, я заставила себя успокоиться и посмотреть на башни из книг уже другими глазами. Раз их так много, значит, тем больше в них ответов, и тем лучше мы поймём, что происходит. Одария, заметив остатки тревоги на моём лице, ободряюще сжала мне руку и тут же принялась листать страницы, запечатлевшие мудрость учёных и богослужителей многих столетий. Я напоследок обернулась и заметила, что библиотекарь, стоя за своим столом, смотрит на нас, но перехватив мой взгляд, тут же отвернулся. Его смущение стало последним ударом по моей напряжённости, и я принялась за дело, стараясь не отставать от геллы.

Тем вечером мы ничего не нашли. Разочарованно отложив очередной том, не принёсший пользы, Милашка потёрла глаза и позвала служителя.

– Вот эти две стопки оставьте на завтра, пожалуйста, – она показала рукой на две колонны книг. – Остальное можно убрать.

Служитель поклонился.

– Гелла, раз Вы освободились, пройдите, пожалуйста, в кабинет короля Миндартиса. Узнав, что Вы здесь, он просил посетить его.

– Так поздно? – Одария удивлённо взглянула на висевшие на стене часы. – Хорошо, конечно. Селена…

– Я доберусь сама. Заодно немного прогуляюсь. Голова такая тяжёлая после всего этого.

Я окинула стол взглядом. Милашка с подозрением уставилась на меня, но промолчала. Видимо, не хотела читать очередные наставления при служителе.

– Не делай глупостей, – предупредила она меня уже на пороге, и голос её был очень серьёзен.

Я кивнула и проводила её взглядом до поворота. Прежде чем исчезнуть из вида, она подняла брови и напоследок погрозила мне пальцем, но это выглядело уже, скорее мило, чем грозно.

– В-вас проводить? – служитель подошёл сзади, и когда я резко обернулась от испуга и неожиданности, он снова опустил взгляд. На его щеках показался румянец. – Простите, не хотел напугать.

– Всё в порядке, – я выдохнула и взяла его за руку, смутив беднягу ещё больше. – Спасибо за предложение. Я сама найду дорогу.

– Х-хорошо, – он отступил на шаг и закрыл передо мной дверь.

Я осталась в коридоре одна. Чтобы выйти в сад, мне нужно было пройти всего пару поворотов, и тогда я оказалась бы на тропинке, петляющей между беседками и потайными гротами. Но я, оглядевшись и прислушавшись, направилась по коридору совсем в другую сторону. В крыло, где находились личные покои королевской семьи.

По пути мне никто не попадался, видимо, был как раз тот момент, когда стража сменялась. На всякий случай я шла тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, если бы кто-то всё же оказался поблизости. Лёгкая ткань юбки нежно обвивала ноги, серебряные нити на наряде маняще поблёскивали. Я порадовалась, что сегодня на моих бёдрах не звенели монеты. Тогда бы сюда сбежались все.

Подойдя к последнему повороту замедлила шаг и, прижавшись к стене, осторожно заглянула за угол. Пусто. Сердце радостно застучало, и до нужной мне двери я почти добежала, лишь на мгновение прислушавшись, что происходит внутри, и тут же проскользнув внутрь.

В комнате горели свечи. Элрис лежал в постели и читал, но заметив меня, он удивлённо распахнул глаза и отложил книгу.

– Селена, что ты тут делаешь?

Я, порхнув на край кровати, без лишних слов приникла к его губам. Элрис ответил не сразу, лишь после того, как я слегка прикусила краешек нежной кожи. Тогда он взял меня за плечи и, перекатившись, подмял под себя. Я вздохнула под его тяжестью, но лишь сильнее впилась в него страстным поцелуем, прижимая к себе, ощущая перекатывавшиеся по спине мышцы.

Отодвинув одеяло в сторону, принц обхватил меня одной рукой, а другой аккуратно стянул почти ничего не прикрывавшие одежды. Его пальцы нежно погладили мою щёку, а потом стали медленно спускаться вниз, оставляя на коже возбуждающий жар. Дойдя до соска, они задержались, обрисовав контур, а потом двинулись дальше и скользнули между ног. Я вздохнула.

– Тише, – прошептал он.

От его прикосновений я стала влажной. Он же словно специально мучил меня, скользил длинными пальцами по самым чувствительным местам, заставлял выгибаться и искать его близости, пока, наконец, не почувствовала их внутри себя. Прежде чем успела издать стон, он накрыл мои губы своими и грудью вдавил в кровать. Я могла только сдавленно дышать и растекаться под ним, ласкать его шею и стягивать волосы на затылке. На его лице застыло удовольствие. Ему нравилось иметь власть надо мной, дразнить, доводить до исступления. Но я устала играть. Оттолкнув от себя, повалила его на спину, а сама залезла сверху.

– Достаточно, – я прикусила губу и почувствовала его внутри.

Запрокинув голову, не смогла сдержать тихий стон. Элрис обхватил ладонями мою грудь и сжал её, погладил набухшие соски. Кожа покрылась мурашками. Я медленно начала двигаться, чувствуя подступающую эйфорию и пытаясь оттянуть её наступление. К нам могли зайти в любой момент, и это лишь ещё больше возбуждало меня, доводило до болезненного наслаждения. Руки Элриса опустились мне на бёдра, ускоряя ритм. Я послушалась. Упёршись ладонью в его плечо, быстро скользя по нему взад и вперёд, ощущала, как по телу пробегают волны блаженства. Я посмотрела на Элриса. Его глаза были прикрыты, губы плотно поджаты. Можно было подумать, что ему больно, но я знала, что это не так.

В комнате продолжало раздаваться только наше судорожное дыхание и шорох кожи, трущейся о кожу, пока за дверью не забряцало оружие и не раздались голоса стражников. Элрис вздрогнул и, сжав мои бёдра, через несколько резких толчков откинулся на подушки.

Я упала рядом с ним.

Мы едва могли перевести дыхание и некоторое время просто молчали. Его пальцы нашли мои и бережно сжали в тишине. Я сжала его в ответ. Так мы и провели почти кварт, слушая биение наших всё ещё взволнованных сердец и тихие разговоры стражи.

Когда тело смогло окончательно расслабиться, Элрис тихо спросил:

– Как ты сюда попала?

– Ты же видел. Через дверь, – я повернулась на бок и с улыбкой провела пальцем по его щеке.

Уголок его губ дрогнул.

– И всё же.

Я рассказала, что пришла сюда с геллой, умолчав о самой главной цели визита – причине наших поисков. Элрис слушал меня, о чём-то думая, и тихонько кивал.

– Буду рад, если ты сможешь сбежать ко мне снова, – сказал он, когда я закончила. – Но не могу заставлять. Это слишком рискованно. Тебя никто не должен здесь увидеть.

– А не то что?

В моём вопросе не было вызова, лишь небольшое озорство, но Элрис, кажется, понял меня иначе.

– Селена, тебя могут бросить в темницу. Хоть ты и служишь богине, и то, как вы это порой делаете, хм, открывают вам многие двери, но… – Он замялся. – Есть те двери, которые охраняются и не просто так.

– Раз на то пошло, ты можешь просто позвать меня. Нам не придётся таиться, если ты предупредишь стражников.

– Тогда об этом узнает отец.

– И что? – я всё ещё не могла понять глубину проблемы. Приподнявшись на локте, я посмотрела в печальное лицо Элриса. – Твой отец хочет, чтобы ты умер девственником?

Принц вздохнул и сел, стараясь не смотреть на меня.

– Ты не понимаешь.

– Объясни.

Глядя на его опущенные плечи, я испытала чувство стыда за свою напористость, но мне хотелось довести дело до конца. Разобраться, что же, в конце концов, происходит, и на что я могу надеяться.

Элрис провёл рукой по лицу и прижал её к губам.

– Мой отец придерживается слишком строгих правил, а я в его глазах не тот, кто имеет право их нарушать. Я младший, и этим все сказано. Зато Ивеллиосу всё позволено. Он правая рука отца и может делать, что хочет. Даже ходить без стражников. А я ещё не доказал, что чего-то стою.

Горечь в его словах заставила меня вытянуть руку и коснуться его спины, погладить, утешая. Элрис резко обернулся. В его взгляде было отчаяние и боль.

– Я никому ещё этого не говорил. Но хочу, чтобы ты понимала, что мы скрываемся не потому что мне так хочется. А потому что отец может поступить самым непредсказуемым образом, когда узнает. И в опасности не только я, но и ты.

Я опустила глаза. Сказанное Элрисом было очень трогательно и в то же время очень расплывчато. Он так и не сказал, что за правила его связывают. Свой вопрос я задала вслух.

Элрис покачал головой.

– Селена, это слишком долго объяснять.

– И всё же.

Элрис взглянул мне за спину и, обернувшись, я увидела часы. Было пора уходить, пока Милашка меня не хватилась.

– Ладно, но прошу, при следующей встрече обязательно расскажи мне всё, – попросила, вставая и натягивая одежду. – Я готова принять что угодно, кроме неизвестности.

– Хорошо, – Элрис кивнул, слез с кровати и заключил меня в кольцо из рук. – Селена, ты мне очень дорога. Будь аккуратна, когда будешь возвращаться в храм.

– Со мной ничего не может случиться, – улыбнулась я, погладив его по щеке. – Тут же полно охраны. А если будут задавать лишние вопросы, придумаю что-нибудь.

В синих глазах Элриса засветилась нежность. Его губы ласково прижались к моему лбу.

– Я помогу тебе выйти незамеченной, – шепнул он. – А дальше… Поняла.

Я усмехнулась и чмокнула его в нос.

Сев на кровать, наблюдала, как Элрис накидывает на себя одежду и выходит в коридор. Там он что-то сказал стражникам, и я услышала удалявшиеся шаги. Путь был свободен.

Я подбежала к двери и, выглянув наружу, на всякий случай осмотрелась. Поблизости никого не было. Тогда я торопливо покинула комнату и быстрым шагом направилась к выходу, когда вдруг за моей спиной раздалось холодное:

– Стой. Что ты тут делаешь?

Я замерла и почувствовала, как по спине побежали мурашки. Видимо, удача всё же отвернулась от меня, скрыв от глаз тех, с кем я могла договориться, и столкнув со вторым по опасности человеком Энетрии. Не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять: меня поймал сам принц Ивеллиос.

Глава 3. Танец инея

Я медленно повернулась, натягивая самую очаровательную улыбку.

– Ваше Высочество.

Склонилась в изящном полупоклоне, из-под опущенных ресниц заметила мертвенный отсвет луны на длинных серебристых волосах принца. Как будто даже ей было страшно его касаться.

Ивеллиос подошёл ближе.

– Я тебя уже видел, – задумчиво произнёс он, спрятав руки под широкий, спадавший мягкими складками, темно-серый плащ. – Ты жрица Альтеи.

Он не спрашивал. В его голосе я слышала уверенность. Ивеллиос меня запомнил, зря Каэла жаловалась, что он на нас даже не смотрит.

– Верно, Ваше Высочество. Вы очень наблюдательны.

Кажется, моя похвала его несколько позабавила. Тонкие бледные губы тронула лёгкая улыбка. Принц сделал ещё шаг и оказался прямо передо мной. Я почувствовала его запах, горьковатый, холодный, и в то же время притягательный, похожий на смесь бергамота и чёрной смородины. Вдыхая его аромат, я с мимолётным удивлением поняла, что ещё никогда не стояла к нему так близко.

– И что жрица Альтеи делает во дворце поздно ночью? – льдистый светлый взгляд изучающе упёрся в мои глаза.

– Я…

Не успела ему ответить, как сзади раздались шаги. Я обернулась и увидела Элриса с двумя стражниками. Они возвращались к его покоям. Обнаружив меня рядом со старшим братом, Элрис нахмурился. Поравнявшись с Ивеллиосом, он остановился и, стараясь не смотреть на меня, сухо поинтересовался:

– Всё в порядке?

Старший принц прищурился, внимательно вглядываясь в напряжённое лицо младшего.

– Да, – бесстрастно произнёс он. – А у тебя? Не спится?

Голос Ивеллиоса был холоден, как свежий осенний мороз, что по ночам одевал сад в сверкающие одежды.

Элрис сдержанно поджал губы. Крылья тонкого носа затрепетали.

– Не спится.

Они молча уставились друг на друга. Элрис гневно буравил брата взглядом, в то время, как лицо старшего принца выглядело спокойным и даже немного отстранённым. Я почувствовала себя неуютно, да и стражники, видимо, заподозрив, что что-то происходит, неуклюже переминались с ноги на ногу. Нужно было придумать причину, чтобы уйти достойно и не привлекая лишнего внимания. Но Элрис первым нарушил молчание.

– Может, прогуляемся и ты составишь мне компанию? Брат.

Последнее слово он произнёс особенно зло, и его интонация не осталась незамеченной для Ивеллиоса. Старший принц приподнял узкий подбородок и прикрыл глаза, не сводя их холодного взгляда с лица Элриса. Уголки губ расплылись в хитрой улыбке, и мне это совсем не понравилось. Осторожно сделала шаг назад, чтобы оказаться как можно дальше.

– У меня другие планы. Брат.

– Какие же? – на скулах моего возлюбленного загуляли желваки.

– Проводить эту прекрасную девушку до её дома.

Внутри меня всё похолодело. Дальше, как во сне, я увидела потянувшуюся ко мне руку старшего принца. Все остальные, замерев, ждали, что я отвечу. Мои мысли метались в панике, не в состоянии принять решение. Отказать ему было бы верхом бестактности и сулило мне кучу проблем в будущем, но в то же время ревность Элриса опаляла меня жаром. Даже не глядя на него, я ощущала, как он разъярён.

Мои пальцы, дрогнув, легли в раскрытую ладонь Ивеллиоса.

«Элрис поймёт», – подумала я, прежде чем подняла глаза.

На лице старшего принца мелькнуло удовлетворение. Не обращая внимание на младшего брата, он оказался рядом со мной, и, согнув руку, положил мои пальцы себе на предплечье.

– Доброй ночи, Элрис, – бросил он через плечо, уводя меня дальше от удушающей ярости принца.

Казалось, даже спиной я ощущала, как он смотрит нам вслед. В коридоре раздавались только наши с Ивеллиосом мерные шаги, но я каждое мгновение надеялась, что сзади вот-вот раздадутся другие, торопливые, спасительные. Что Элрис догонит нас, что попробует ещё раз отвлечь от меня внимание старшего принца, но единственное, что позже уловил мой напряжённый слух, – это звук шагов, удалявшихся от нас. Элрис решил больше не бороться с братом.

Я не смогла сдержать разочарованный вздох. Прохладная ладонь тут же накрыла мою руку.

– Всё хорошо?

Вежливый вопрос напомнил о том, что мне нужно собраться.

– Да, Ваше Высочество.

Прохлада исчезла, оставив после себя лёгкое дуновение.

– Прости моего брата, – в его словах я почувствовала едва различимое презрение. – Элрис ещё молод и пока не научился сдерживать эмоции при посторонних.

Слово «посторонние» резануло слух, но в то же время я поняла, что у принца не было цели меня оскорбить. Он выразился прямо, как есть, не скрывая правду за витиеватой вежливостью.

– Почему Вы не ладите? – вопрос, сорвавшийся с моих губ, прозвучал дерзко, но Ивеллиос не обратил на это внимание.

– Как и в любой другой семье родные люди могут не находить общего языка. Разве у тебя в храме хорошие отношения со всеми?

– Да, – мне не пришлось долго думать над ответом.

– Значит, тебе очень сильно повезло, – принц задумчиво прикусил губу. – Или ты чего-то не знаешь.

Он замолчал, и некоторое время мы шли в тишине. Стражники, попадавшиеся нам по пути, почтительно склоняли головы, удостаиваясь сдержанных кивков Ивеллиоса. Я украдкой взглянула на принца и, мне показалось, что он где-то далеко, что его заслоняют от меня широкие крылья мрачных мыслей. Думал ли он сейчас о брате? Приносило ли их противостояние удовлетворение старшему принцу? Я могла только догадываться. В любом случае, о чем бы он не думал, хорошо, что больше не спрашивал о причине моего столь позднего визита во дворец. Отчего-то я была уверена, что обмануть старшего принца не так-то просто, и если правда о нас с Элрисом всплывет, то страшно представить, чем это для нас может обернуться.

Мысли о расправе так живо набросились на моё воображение, что, разволновавшись, я непроизвольно сжала пальцы и тем самым привлекла внимание принца.

Светлые глаза встретились с моими, и я увидела в них равнодушные отблески горевших за спиной факелов и моё испуганное лицо.

– Улыбка тебе идёт больше, – строго бросил Ивеллиос и, отвернувшись, надел маску безразличия, словно показывая, что не желает со мной более разговаривать.

Я опустила голову. Держать его под руку стало неуютно и как-то неуместно. Попробовала вытащить пальцы, но принц лишь прижал локоть к себе. Теперь это было похоже не на прогулку, а на конвой. Принц не провожал меня, а доставлял до дома, следил, чтобы я снова не оказалась во дворце. С досадой я подумала о том, что Ивеллиос был во всём похож на гадюку. Такой же холодный. Такой же опасный. Такой же непредсказуемый.

Выход в сад приближался, и я с облегчением подумала, что здесь мы, наконец, расстанемся, но принц, кивнув стражникам, дождался, пока те откроют перед нами створки дверей, и мы, сопровождаемые любопытными взглядами, спустились по ступенькам на песчаную широкую тропу.

– Вам не нужно провожать до самого храма, – решилась я и вновь потянула руку на себя. – Это слишком большая честь для меня.

– Неужели? – неприязненно отозвался Ивеллиос, выпуская мои пальцы. – Честь, значит.

Он усмехнулся своим мыслям и остановился. Я склонилась в полупоклоне.

– Благодарю, что сопровождали меня во дворце. Но теперь мне пора.

Отвернувшись, я сделала несколько быстрых шагов прочь от него, но внезапно ощутила тяжесть ладони принца на плече.

– Я бы не хотел отпускать тебя так быстро, – холодные глаза Ивеллиоса пронзали самую душу. – И был бы рад пройтись с тобой по саду.

Я замерла, пытаясь понять, что он имеет в виду. Неужели выставить меня из дворца ему было недостаточно? Или он действительно нуждался в компании при ночной прогулке?

Он не дал мне додумать, вновь подхватив мою руку и прижав к себе плечом. Запах чёрной смородины стал сильнее.

– Тогда давайте не будем задерживаться, – я подхватила начавший сползать с плеча плащ и повела принца по тропинке.

Терять мне было уже нечего, и я могла позволить себе такую вольность. Но Ивеллиос, как ни странно, не возражал. А может, именно этого и добивался. Я уже не могла понять, что у него на уме. Принц закрылся от меня, не излучал никаких эмоций, словно был одним из тех кустов, мимо которых мы проходили.

Луна окунала в сад голубоватые пальцы, запускала их между деревьями, гладила распустившиеся ночью цветы. Мои шаги казались слишком поспешными на фоне спокойной поступи принца, но с его ростом ему и не требовалось меня догонять. Мы молчали, ныряя из света в тень и обратно, и это молчание казалось мне натянутым, как тонкая нить паутины, в которую я случайно попала и так глупо запуталась.

– Ты так торопишься, потому что опаздываешь? – голос Ивеллиоса раздался, словно гром.

– Потому что ночью холодно, и я не хочу, чтобы Вы замёрзли.

Принц хмыкнул и притих. Больше я не услышала от него ни слова до самого храма. Увидев знакомые колонны, обвитые плющом, я облегченно выдохнула. Лунный свет заливал ровную площадку перед входом, где мы и остановились.

Я тут же отстранилась от принца и, вздрогнув от объявшего меня холода, поклонилась. Ивеллиос помедлил, внимательно вгляделся в моё лицо. Я думала, что сейчас он попрощается и уйдёт, но вместо этого услышала совсем другое.

– Ты больше не будешь видеться с моим братом, – бесстрастно проговорил он, кивнул в знак прощания и, развернувшись, скрылся в тени ночного лабиринта.

Я же осталась стоять на месте, пытаясь совладать с обрушившимися на меня чувствами. Это было похоже на ледяной водопад, что ещё совсем недавно стал для меня дверью в надежду, тепло и любовь. Но теперь всё обернулось отчаянием и горечью. Я прижала руки к груди. Что-то внутри меня замёрзло и теперь кололо, давило на грудную клетку, доставляло страшную боль. Может, это холод осенней ночи пробрался по венам в моё тело и остудил кровь, а, может, холодные слова Ивеллиоса вогнали мне в душу осколок реальности. Это было неважно. Важно было лишь то, что принц всё знал, и, значит, между нами с Элрисом всё было кончено. Всё кончено.

Каэла спала в моей кровати, когда я пришла, но, услышав шаги, проснулась и недовольно уставилась на меня.

– Селена, где ты была?

Я молча покачала головой, показывая, что не хочу разговаривать. Кай обиженно надула губы.

– Я тебя здесь жду, жду. Милашка уже заходила. Была ужасно недовольна, что тебя ещё нет.

Подумав о том, что завтра ещё предстоит отчитываться гелле, я вздрогнула. Каэла подумала, что я дрожу от холода, и откинула одеяло.

– Ну иди сюда, глупая ты сосулька, – проворчала она, щуря золотистые глаза. – Завтра мне всё расскажешь. А пока согревайся и спи.

Я послушно легла рядом и ощутила, как подруга уткнулась мне в плечо и сладко засопела. Совсем как в детстве. Мне стало чуточку легче. Я повернула голову и посмотрела на её лицо. Она была права. Всё это время права. Я слишком заигралась в любовь, не имея на неё права. Теперь я подвергла опасности своё будущее и будущее Элриса, и всё из-за своего эгоизма. Возможно, завтра за мной придут стражники, чтобы бросить в тюрьму. Ивеллиос вряд ли будет молчать о том, что узнал. Не даром он правая рука короля.

Я закрыла глаза. Можно было бы сбежать. С Элрисом. Прямо сейчас. Туда, где нас никто не найдёт: ни его брат, ни отец, ни вся королевская стража. Но я сама понимала, что это лишь мечты. Всё будет так, как и предсказывал любимый, и я могла лишь принять эту участь достойно. Жаль геллу, она поставила меня главной в танце, а теперь ей придётся искать Эрме другую напарницу и менять рисунок. Видит Альтея, я не хотела её подводить. Интересно, в тюрьме будет холодно? Если да, надеюсь, мне разрешат взять с собой тёплые вещи.

С этими беспорядочными мыслями меня сморил неспокойный сон.

Спала я плохо. Постоянно дёргалась, вскрикивала. Однажды даже проснулась от того, что меня трясла перепуганная Каэла. Видимо, все мои тревоги, что я так тщательно пыталась спрятать внутри себя, ночью почувствовали свободу и теперь мучили меня во снах. Я была благодарна Кай за то, что она была со мной в эту последнюю ночь. Даже не знаю, как бы справилась со всем сама.

Утром, едва открыла глаза, первым увидела выжидающий взгляд подруги. Она сидела на кровати и терпеливо ждала, когда я проснусь.

– Ну наконец-то, – она всплеснула руками и схватила меня за плечи. – Рассказывай! Я больше не могу ждать.

– Дай мне умыться, – слабым голосом попросила я.

– Потом умоешься. Говори.

Я вздохнула и рассказала обо всём, что вчера произошло. Выражение золотистых глаз менялось от испуганного до недоверчивого и вновь до испуганного.

– Дурочка, – прошептала она, когда я закончила. – Зачем же ты пошла? Тебя даже Альтея предупреждала.

– Альтея жестока со мной, даже когда я не сбегаю к нему по ночам. Значит, дело не в нём.

Кай принялась рассматривать свои руки и взволнованно тереть ладони.

– Но даже если и так, то что будет дальше? Тебя бросят в тюрьму? Ведь Ивеллиос всё узнал.

Я облизала пересохшие губы.

– Сегодня все решится. Не думаю, что с наказанием будут долго тянуть.

– Селена… – Каэла бросилась мне грудь, и, прежде чем её лицо скрылось от моего взгляда, я заметила её глаза, полные слёз. – Я не хочу, чтобы тебя наказывали! Не хочу! Не хочу!

Я погладила её по мягким волосам.

– Будь, что будет.

– А если не накажут? Если ничего не будет? Ты продолжишь бегать к принцу?

Она приникла ко мне с каким-то животным страхом. Я не хотела её обманывать, но и себе врать я тоже не хотела.

– Кай, мне надо разобраться в своих чувствах. Пока я сама не знаю. Просто… – Я помолчала. Кай почти не дышала в ожидании того, что я скажу дальше. – Просто Элрис не выходит у меня из головы, как бы я того ни хотела. Его лицо постоянно передо мной. Без его объятий мне будто не хватает воздуха.

– Но Сель…

– Я не дура, Кай. Прекрасно понимаю, что если это безумие не остановить, то пострадаем мы все. Но что, если оно того стоит?

– Не стоит, Сель, не стоит! – чуть не закричала на меня Каэла. – Это придуманное тобой чувство отравляет тебя! Оно делает тебе только хуже. Разве истинная любовь должна приносить несчастья?

– Откуда нам с тобой знать? – я утешающе провела пальцем по её щеке. – Мы же ещё никогда не любили.

– Дурочка! – вспылила Каэла и толкнула меня в подушку. – Прекращай! Ты ведёшь себя, словно больная! Это ненормально. Даже если это и любовь, то она тебе такая не нужна! Альтея, как же ты не поймешь? Хшет, Селена, ты просто одержимая! Это невыносимо!

Выкрикнув последние слова, она бросилась прочь из комнаты, и я устало проводила её взглядом. В чём-то я была с ней согласна. Мои чувства действительно были похожи на одержимость. Но как мне нужно было с ними справляться, и было ли это вообще возможно? Дать на это ответ было некому.

Умывшись и выпив фруктовой воды, заботливо приносимой Милашкой с утра пораньше, я тщательно привела себя в порядок. Никогда не позволяла себе расслабляться и выходить из комнаты в мятой одежде или с неуложенными волосами, но сегодня и вовсе превзошла себя. Удовлетворённо подмигнув отражению в зеркале, я поторопилась в зал для репетиций, по пути прихватив в столовой немного еды и перекусив на ходу. Словно торопилась провести свой последний день привычно, пока ещё была такая возможность.

Сев на своё обычное место в непривычно пустом зале, я погрузила сознание во мрак, не призывая богиню. Я думала и раскладывала в своей голове всё по полочкам. Сначала всё, что было связано с Элрисом, хорошее и плохое. Потом добавила то, с чем оставалась без него.

Альтея пришла сама. Она приблизилась, не нарушая моего потока мыслей, всё так же согревая своим теплом и наблюдая за ходом размышлений. Заметив, что я определилась, она возложила руки на мой лоб. В голове раздался глубокий голос.

– Ты решила, что для тебя дороже?

Справившись с горечью в сердце, я кивнула.

– Решила.

– Ты будешь следовать выбранному пути неукоснительно?

– Да, – слова скатывались с губ неохотно, но внутри себя я была в них уверена.

– Ты принимаешь ответственность за свой выбор?

– Да, – повторила я.

Вместо слов богиня обняла меня. Я почувствовала тепло её объятий, нечеловеческую силу, заключившую меня в кольцо. Убаюканная её поддержкой, я расслабилась, и тут меня снова пронзило лучом света. От боли глаза заслезились, но я крепко держала их сомкнутыми. По подбородку потекла кровь.

– Альтея, – прошептала я, когда смогла разжать губы.

Но богиня уже удалялась. Её силуэт таял в ослепительном свечении, а после пропало и оно. Я осталась одна в чёрной пустоте.

Глава 4. Танец загадок

Времени подумать, что означало поведение богини, мне не дали. В зал вошли другие жрицы в сопровождении геллы. Я чувствовала их недоумение в бросаемых украдкой взглядах, пока девушки расходились по местам.

– Ты сегодня рано, – хмыкнула Венира, вставая рядом.

– Да, так вышло.

Мне не хотелось рассказывать о своих страхах всем. Достаточно того, что Каэла была в курсе. Она вошла в зал одной из последних, и я с удовольствием заметила, что подруга уже не выглядела заплаканной. Кай всегда умела мастерски привести себя в порядок за считанные минуты.

Подруга, когда наши взгляды встретились, обеспокоенно нахмурилась и показала на подбородок. Проведя по нему рукой, я заметила на пальцах кровь и тут же постаралась как можно незаметнее избавиться от её следов на лице.

– Ты как?

– В порядке. Альтея говорила со мной.

Брови Кай радостно подскочили.

– Что она тебе сказала?

– Ничего. Только спрашивала.

– И что же? – в глазах подруги засветилась надежда.

– Не знаю. Я сказала ей, что выбрала служение ей, но она всё равно сделала мне больно.

– Хшет, да что же это такое?

На лице Каэлы отобразилась досада. Я ободряюще коснулась кончиков её пальцев, но тут раздался громкий, не терпящий возражений, голос Одарии.

– Девочки, время говорить с богиней, а не друг с дружкой. Посекретничаете потом, а пока, Селена, если уже закончила, приступай к разминке. Девочки, начинаем.

Гелла опустилась на пол, остальные последовали за ней. Каэла, ответив на мой жест крепким пожатием, извиняюще пожала плечами и села, а я отправилась в дальний конец зала, чтобы не мешать жрицам.

Сегодняшняя тренировка прошла чуть легче вчерашней. Мышцы стали потихоньку привыкать к одним и тем же движениям, трюки стали удаваться всё лучше. Даже гелла следила за нами, одобрительно кивая, и лишь изредка заставляя повторять особо сложные моменты, чтобы тело безошибочно запомнило каждый жест.

Я старалась не думать о том, что в любой момент за мной могли прийти стражники, телом и душой отдавалась танцу, но в то же время каждый раз вздрагивала, когда гелла куда-то отлучалась.

Как ни странно, настало время нашего позднего ужина, но никто так и не пришёл. Когда мы закончили, Милашка кивнула мне в сторону двери.

– Готова?

Я чувствовала себя немного отдохнувшей, потому вскоре за нашими с ней спинами бесшумно закрылись двери храма.

Сад застыл в серебристом сне, убаюканный взошедшей на небо луной. Изредка слышались шорохи в ветвях: видимо, полуночные птицы присматривались к нам, пока мы шли мимо.

– Селена?

Я повернула лицо к гелле и встретила напряжённый взгляд Одарии.

– Селена, – повторила она, – Альтея разговаривала с тобой сегодня?

Случившееся сегодня трудно было назвать обычным разговором. В груди тут же закололо от одного только воспоминания.

Милашка, услышав мою историю, нахмурилась.

– Может, данная тобой клятва была не от чистого сердца?

– От самого чистого, – возмутилась я. – Я так много думала! Обо всем. И о том, что было бы, если бы выбрала не ее. Но моя жизнь принадлежит ей и принадлежала еще задолго до того, как… – Я запнулась и почувствовала, как щеки заливает румянец. – Как мою душу опутали сомнения.

Глаза геллы оценивающе сузились, словно она пыталась понять, насколько я сама верю в свои слова, но, думаю, мы обе понимали, что чувства к Элрису продолжали подтачивать мою уверенность, тянули в сторону от той жизни, что я вела, обещая то невероятное блаженство, то самое страшное наказание. Даже клятва не могла избавить меня в тот же миг от воспоминаний о нежных объятиях и сладких поцелуях принца.

И в то же время я не кривила душой, говоря о том, что принадлежу Альтее. Всё, что я имела на данный момент, было благодаря ей. Если бы гелла не забрала меня в тот злополучный день в храм, кто знает, что бы со мной стало. Конечно, я не могла отплатить Милашке и Альтее черной неблагодарностью и отречься от них после всего.

Одария, будто прочитав мои мысли, сочувственно погладила меня по спине.

– Как думаешь, долго ты сможешь терпеть то, что происходит?

– Пока не умру? – Я выдавила из себя улыбку. – Или пока Альтее не надоест меня мучить.

– Ох, Селена, – гелла недовольно покачала головой. – Не шути с богами! Ты и так уже сумела отличиться. Не усугубляй.

Я пожала плечами и уставилась на ровную стену кустов, обрамлявших тропинку. В лунном свете они казались плотным кружевом, сотканным искусной рукой. И несмотря на то, с какой любовью были созданы и выращены эти растения, раз за разом им приходилось проходить через холода, ветра, острые ножницы садовников. И в конечном итоге, разве не стали они от этого только прекраснее? Может, и я смогу так же?

Мои размышления вновь прервал голос Милашки.

– А ты не чувствовала, что твоя связь с богиней слабеет?

Я очень хорошо подумала, прежде чем ответить, и нехотя выдавила.

– Возможно.

– Возможно? – гелла удивленно приподняла брови. – Милая, мне ты можешь сказать правду. Это поможет нам справиться с твоей проблемой.

Я прикусила губу и отвела взгляд. Признать, что моя связь с Альтеей так или иначе изменилась, и притом в худшую сторону – означало подписать себе приговор. Но ведь гелле я же могу довериться полностью. Могу?

– Да, – ответила я, решившись. Ведь Милашка уже знает всё остальное и помогает изо всех сил.

Моего плеча коснулась мягкая теплая рука.

– Девочка моя, – ободряюще улыбнулась гелла. – Мы справимся. Обязательно.

Она взяла меня за руку, и тепло её пальцев успокоило меня. И пусть дальше до самого дворца мы шли, не нарушая тишины сада, я чувствовала исходившую от Одарии поддержку. И мне было хорошо.

Ровно до того момента, пока мы не оказались в стенах библиотеки.

Когда мы пришли, то оказалось, что в библиотеке мы были не одни. Через несколько столов от нас, почти у самой стены сидел старший принц собственной персоной. Увидев нас, он тут же поднялся с места и направился в нашу сторону, и библиотекарь, быстро поклонившись, поторопился скрыться за своей конторкой.

– Добрый вечер, – мягко произнёс Ивеллиос, чуть склонив голову.

Гелла тут же присела в низком реверансе. Я последовала её примеру.

Ивеллиос окинул нас равнодушным взглядом, задержав его на книгах.

– Чем вызван ваш столь поздний визит? – Он пробежался пальцами по корешкам стоявшей рядом стопки. – Довольно любопытный выбор.

– Ваше Высочество, – Одария упёрлась пальцами в стол и очаровательно улыбнулась. – Мы с Селеной ищем здесь одно старое предание о нашей богине. Я хотела поставить танец по его сюжету.

Бровь Ивеллиоса изогнулась, и он, наконец, с интересом взглянул на Одарию.

– Танец по преданию? Вы большая выдумщица, гелла. Ждать ли на его на встрече делегации ширфов?

Прежде чем гелла успела ответить, я вытянула книгу из-под его ладони, привлекая внимание принца.

– Простите, Ваше Высочество, но, если мы скажем, это уже не будет сюрпризом.

Ивеллиос прищурился, а гелла легонько пнула меня под столом.

– А ты, Селена, значит, любишь делать сюрпризы?

Я опустила глаза, делая вид, что меня ужасно заинтересовала книга в руках.

– Да, Ваше Высочество. И всегда вкладываю в них всю душу. Вы не пожалеете, когда увидите.

Наконец, я подняла глаза и встретилась с насмешливым взглядом принца.

– А если пожалею? Не боишься, что за неоправдавшиеся надежды накажу тебя?

На мгновение я похолодела, но постаралась не подать вида.

– Ваше Высочество, моя жизнь и без того в Ваших руках. Так чего мне ещё бояться?

Не ответив, он прикусил губу, не сводя с меня внимательных глаз. Одария, почувствовав, что между нами повисла неловкая тишина, негромко кашлянула.

– Мы сделаем всё так, как делали обычно. С невероятной старательностью и усердием. И если Вам и раньше нравились наши выступления, то и в этот раз мы сможем произвести на Вас приятное впечатление.

– Хорошо, – Ивеллиос безразлично повёл плечом. – Я рад слышать о том, что вы тщательно готовитесь. Но я надеюсь, что эта подготовка не задержит вас надолго во дворце. Всё же вам следует набраться сил перед завтрашним днём.

Сказав это, он задержал на мне взгляд и, отвернувшись, вернулся к своему месту. Я сжала в пальцах краешек стола. Ивеллиос может не беспокоиться. Я дала обещание Альтее, и нарушить его означало беду куда пострашнее гнева второго идана Энетрии.

Я опустила глаза и постаралась отбросить лишние мысли. Стопка книг сегодня была ненамного меньше прошлой, а принц был прав. Нам нужно было хорошенько отдохнуть.

Мы с геллой погрузились в поиски хоть чего-нибудь, проливающего свет на то, почему Альтея могла так себя вести. Время от времени я поднимала глаза и видела серьёзное лицо Ивеллиоса, изучавшего внушительного вида книгу. Меж его бровей пролегла тоненькая морщинка, тени под опущенными тёмными ресницами сгустились. Интересно, сам-то он отдыхает или только другим советует?

Словно почувствовав, что я его рассматриваю, Ивеллиос отвлёкся от книги, и мы встретились взглядами. Я тут же потупилась и с удвоенным усердием уткнулась в старый фолиант, спрятавшись за его широкими страницами. Хшет! Надо же было так глупо попасться! Надеюсь, он ничего там себе не подумает.

Легкое прикосновение чужого взгляда задержалось на моём лице и пропало. Я выдохнула. Кажется, повезло. Возможно, сегодня принц больше не обратит на меня внимание, правда, и к Элрису я больше не смогу пробраться, если не хочу навредить нам обоим. При воспоминании о младшем принце сердце заныло от тоски

Так, надо сосредоточиться на поисках. Я обещала Альтее, что сделала выбор. И этот выбор требовал серьезного отношения к тому, что со мной происходит. Да ещё и гелла листала книги с таким серьезным лицом, будто относилась к мучившей меня боли во время медитаций с большей ответственностью, чем я.

Вскоре поиски поглотили и меня с головой. Старые страницы шуршали в пальцах, от фолиантов пахло тем самым непередаваемым запахом, которым могли похвастаться только пережившие века древние тома: высохшими чернилами и начавшей тлеть со временем бумагой.

Закончив со своей стопкой, гелла отошла к библиотекарю, а я осталась один на один с очередным трудом маститого древнего профессора иданов. Точнее, я думала, что один на один. Над плечом раздалось тихое хмыканье, и я подскочила, стукнувшись обо что-то затылком. Задрав голову, я увидела, как Ивеллиос недовольно потирает подбородок, и всё внутри меня похолодело.

– Как ты? – Ивеллиос бросил на меня вопросительный взгляд из-под ресниц. – Больно?

Я даже забыла, что сама ушиблась.

– Всё в порядке.

Несмотря на это, я ощутила на макушке прохладное прикосновение.

– Я не должен был подкрадываться. Прости.

Принц просил у меня прощения? Неужели я так сильно ударилась головой, что мне уже мерещится всякое?

– В-вы не должны извиняться, Ваше Высочество. Это я Вас ударила.

Пальцы задержались на моем затылке.

– Разве позволительно спорить с наследником престола? – льдистый отблеск в глазах принца угрожающе вспыхнул.

Я прикрыла глаза и выдохнула. А открыв, улыбнулась принцу самой очаровательной улыбкой, на какую была способна.

– Я старалась быть вежливой. Простите, если рассердила неповиновением.

Принц хладнокровно разглядывал меня, и я не могла предсказать, чем это закончится. Наконец, он убрал руку и кивнул на книгу, что лежала передо мной.

– Труд Тибериуса Семирукого о медитациях. Неужели вы решили поразить гостей своим общением с богиней? Боюсь, мы не сможем оценить глубину вашей связи по достоинству, ведь мы ничего не увидим, кроме застывших на месте жриц.

– Это… – я смешалась. – Это важно для меня. Лично.

– У тебя есть проблемы в общении с Альтеей? – бровь принца вопросительно изогнулась.

Если бы он только знал, как близко оказался к правде.

– Хочу усилить с ней связь.

Почти не соврала.

Ивеллиос поджал губу и серьёзно кивнул.

– Хорошо, что ты такая старательная. Это гораздо лучше, чем тайком навещать моего братца.

Я потупилась. Мне нечего было ответить на его слова. Он был прав. Наверно, я и сама не понимала, что со мной происходило, стоило лишь подумать о младшем принце. Даже сейчас сердце немного ускорилось.

– Неужели Вы будете теперь каждый день вспоминать мне это? Неужели считаете, что Ваш брат недостоин любви? Или просто хотите досадить мне, напоминая о тайне, что нас связывает?

Ивеллиос молчал, и я уже думала, что он не ответит, но наконец раздался его голос, полный прохлады.

– Мой брат действительно недостоин любви. И я не хочу, чтобы ты награждала его тем, чего он не заслуживает.

– Что? – Я ушам своим не поверила. – Разве можно так, Ваше Высочество? Это же Ваша кровь. Ваш родной человек.

Принц отошел от меня и приблизился к окну. На фоне светящегося солнцем окна его профиль казался особенно резким.

– Ты не знаешь его так, как знаю я.

Я тут же вспомнила кроткое лицо Элриса, синие бездонные глаза, светящиеся нежностью, прикосновения, полные любви. Сердце сжалось от тоски по его запаху, его близости.

– Не верю, – выдохнула я. – Я знаю его достаточно, чтобы понять, что он добрый и чуткий человек, что лучше его никого нет. И еще я знаю, что он страдает, потому что Ваша тень слишком темна для него.

Ивеллиос хмыкнул.

– Это он тебе так сказал?

В его голосе послышалось нечто похожее на гордость, хоть я и не была уверена. Понять принца было очень сложно.

– Не так важно, откуда я это взяла, – я не сводила с него серьезного взгляда. – Важнее то, что происходит между вами. И раз уж зашла речь о Вашем брате, простите, я не могу держать в себе то, как сильно переживаю и за Вас тоже. Нет большего несчастья, чем нелюбовь близких. Я сирота и была лишена любви близких, потому искала её у совершенно посторонних людей.

– И что? Разве ты всё ещё несчастна? – Ивеллиос прищурился.

Бросив взгляд на геллу, я покачала головой.

– Нет. Я нашла свой дом. Нашла сестер, пусть не по крови, но по своей сути. И теперь я так счастлива, что готова делиться своим богатством со всеми. Если бы не гелла и девочки, что бы со мной сейчас было? – Я замолчала, а потом продолжила. – Именно поэтому, зная, как тяжело жить в одиночестве, когда тебя никто не любит, я и боюсь за Вашего брата. Он совсем один.

– Так ты с ним из жалости?

Старший принц сложил руки на груди и ухмыльнулся. Как можно было так перевернуть всё, что я говорила?

– Нет! – Я держала лицо, стараясь не показать принцу своего раздражения. – Вовсе не из-за жалости. А из-за того, что была на его месте. Из-за того, что мне он не сделал ничего плохого. А ещё из-за того, что я успела его узнать и понять, насколько он добросердечный и искренний человек. Вы же его раните своей холодностью. Именно поэтому прошу Вас быть с ним помягче.

– Для обычной жрицы ты довольно много на себя берёшь, – выражение лица Ивеллисоа сменилось на задумчивое. – Даже не знаю, как поступить с тобой после такой дерзости. Ведь читать мне нотации я не просил.

– Как и я не просила держать мои с Элрисом встречи в секрете. Раз уж на то пошло, сдайте меня страже, и дело с концом, – я почувствовала, как узкий лиф спирает нервно поднимающуюся и опускающуюся грудь, как сердце готово вот-вот выскочить через горло. Мне самой не верилось, что я всё это говорю наследнику короны, но всё же слова сами сорвались с моих губ, и вернуть их назад уже не было возможности.

Кажется, Ивеллиос заметил моё состояние, потому что отвёл взгляд и, глядя в сторону, холодно произнес:

– Сдать тебя страже всегда успею. И я бы не советовал торопить меня с этим решением. А насчет Элриса больше не желаю слышать подобных просьб. Надеюсь, ты меня поняла.

Сказав это, Ивеллиос, всё так же не глядя на меня, прошел мимо, обдав потоком воздуха с примесью горечи смородины.

– Скоро вернусь. Ничего не убирай, – бросил он, проходя мимо стеллажей, за которыми возился библиотекарь.

Дверь хлопнула, заставив меня вздрогнуть. Стиснув зубы, я осталась сидеть, смотря в стол перед собой пустым взглядом. Разговор с принцем вновь пошел вовсе не по тому пути, по которому я бы хотела, если бы вообще хотела с ним разговаривать. Кажется, он сильно рассердился, и одним богам было известно, во что это теперь могло вылиться.

Выдохнув, я подняла глаза, и мне попалась на глаза оставленная Ивеллиосом книга. Сама не знаю, почему она так привлекла моё внимание, но внутри зашевелилось дурацкое любопытство. Возможно, если бы я узнала, что он так увлеченно изучал, то смогла бы найти к нему какой-то подход. Это могло бы оказаться полезным.

Бросив взгляд на скучавшую у библиотекарской стойки Одарию, перебиравшую сложенные там же книги, я решилась. Осторожно поднявшись и мягко ступая, двинулась к пустовавшему столу принца. Как бесшумно касаются земли осыпающиеся за окном листья, так же бесшумны были мои шаги.

Ещё несколько напряженных мгновений, и я оказалась скрыта от лишних глаз стеллажом, уставленным впечатляющего вида томами. Ветерком порхнув к цели, я жадно всмотрелась в страницы раскрытой книги и спустя миг отшатнулась. Не веря своим глазам, я с трудом подняла кипу тяжелых страниц, чтобы увидеть обложку и убедиться, что увиденное – правда. В темно-зеленую кожу были вдавлены такие простые буквы, но складывались они в необычайно тревожные слова. Зачем Ивеллиосу понадобилось изучать «Ядовитые травы Энетрии»? Что он задумал? Неужели?..

Я похолодела.

Положив всё, как было, я вернулась к той странице, на которой была раскрыта книга. Название цветка в заголовке было мне знакомо, ведь в храме мы занимались не только танцами, но порой и помогали украшать сад. Рисунок, находившийся тут же, изображал мясистый стебель, покрытый тонкими волосками и махровую шапку лепестков. Подсознание услужливо навеяло тонкий аромат меда, исходивший от цветов осенними вечерами. Итильдисы. Да, они росли в королевском саду. Вспомнить бы где.

Я задумчиво прикусила губу, стараясь припомнить, в какой же части сада они были, но, тряхнув волосами, вернулась к статье. Бегло просмотрев абзацы описания и прочего, что уже было мне известно, я добралась, наконец, до свойств. И в этот же момент, за стеллажом послышался вздох облегчения Милашки, извинения заикающегося паренька-библиотекаря, а сразу после этого нетерпеливый стук каблуков, приближавшийся к нашему с геллой столу.

Времени не было. С сожалением оставив книгу там, где она была, я помчалась к нашему месту и оказалась у него почти одновременно с геллой.

– Кажется, нашему помощнику самому нужна помощь, чтобы разобраться, что где стоит. Так долго искал книгу, будто сам ее писал за стеллажом, – проворчала она, кладя свою добычу на стол. И тут же с подозрением прищурилась. – А ты куда ходила?

– Смотрела, что там за книги, – я неопределенно ткнула себе за спину в сторону стеллажа. – Вдруг что-то полезное. Что тут у Вас?

Не дав гелле шанса задать мне еще какой-нибудь вопрос, я опустилась рядом на лавку и ткнула в миниатюрный томик перед ней.

Кажется, сработало.

– Это старый труд одного из иннумов, – в голосе геллы послышалось уважение. Она погладила корешок книги и вздохнула. – Он написал её ещё до того, как они покинули нас. В общении с богами они разбирались лучше, чем кто бы то ни было, ведь сами были ими наполовину.

– Я слышала, что они вымерли из-за своей гордыни, – я попыталась вспомнить то, что слышала о расе полукровок.

Одария не дала мне договорить.

– Это всё слухи. Селена, никогда не слушай тех, кто говорит о том, чего не может знать. Такие люди сотрясают воздух лишь потому, что страшатся тишины. И потому они бросаются на неё, вооружившись пустыми словами, не имеющими никакого отношения к истине.

Я решила не спорить с геллой, тем более что сама не помнила, где слышала о расе иннумов. Пожалуй, точно знала только то, что они были полулюдьми-полубогами, имели частичку дара своих предков и были одними из самых могущественных народов мира. А потом исчезли. И никто до сих пор не разгадал эту загадку: куда и почему.

Увидеть хоть что-то, что они оставили после себя, уже было великим счастьем. Потому я лишь ещё ближе придвинулась к Одарии и кивнула на малопонятные знаки, покрывавшие страницы сложным рисунком.

– Это их язык? Вы его знаете?

– Немного, – Одария поджала губы, скептически вглядываясь в текст. – Но надеюсь, этого хватит, чтобы перевести нужные куски. Ладно, Селена, не будем терять время на разговоры. Нам нужно еще много чего посмотреть.

Нетерпение на лице геллы навело меня на мысль, что ей просто хотелось поскорее изучить сокровище, лежавшее перед ней. Я села поудобнее и, вздохнув, послушно взялась за отложенную мной книгу. Однако как бы ни старалась вчитаться в ровные чернильные строки, перед моими глазами был пушистый стебель и покачивавшаяся на ветерке кисточка медовых лепестков.

Глава 5. Танец меда

Молитва прошла ещё тяжелее, чем предыдущие. Мне казалось, что от боли моё сердце остановится, или я упаду в обморок, или случится ещё что-то, но когда я открыла глаза, то почувствовала лишь мимолётную слабость, а потом всё стало как прежде.

Милашка послала мне вопросительный взгляд с другого конца зала, и когда я разочарованно покачала головой в ответ, на ее лице прочиталось искреннее сочувствие. И все же на тренировке это никак не отразилось. Одария гоняла меня по связкам чуть ли не больше и не строже, чем остальных. Под конец тренировки я едва держалась на ногах, а тело могло выдавать только резкие и дерганные движения, вместо плавных. Эрма вначале посмеивавшаяся надо мной, позже уже сама вступилась за меня перед геллой, за что поплатилась двадцатикратным повторением связки с жезлом – одной из самых тяжелых.

– Хшет, Селена, – прошептала она, когда мы оказались рядом. – Что с нашей Милашкой? Я её не узнаю.

Я лишь выдавила из себя усмешку и пожала плечами, покосившись на Одарию. Та отчитывала Вениру за слишком расслабленные движения.

– Так можешь в комнате у себя танцевать, – все больше распалялась гелла, – а на тренировке перед важным выступлением будь добра – выкладывайся как следует!

Венира молча, что было для нее удивительно, послушалась. Видимо, наши с Эрмой лица стали для остальных примером того, что с Милашкой сейчас лучше не спорить.

Обед прошел в напряженной тишине. Никто не заговаривал при гелле, но стоило ей отойти, как Каэла тут же зашептала мне на ухо.

– Сель, может, у Милашки что-то случилось? Почему она такая?

Я вздохнула.

– Она всегда была жесткой, когда дело касалось выступлений. А тут еще и такое важное.

– Ну не знаю, насколько важное, – протянула Венира, наливая себе воду в бокал. – Подумаешь, семьдесят лет ширфов никто не видел. Ничего страшного, если бы их не видели ещё столько же.

– Ничего себе «подумаешь»! – Милли округлила свои и без того большие глаза. – Целых семьдесят лет! Они уехали задолго до нашего рождения! Да мы же их в первый раз увидим!

– И что изменится?

– Будем знать, как они выглядят.

– С тобой вести какие-то умные беседы…

– А что? – невинно захлопала ресницами жрица. – Разве вам всем неинтересно?

– Какая половина у них звериная? – подала голос Санда и хихикнула, вызвав усмешки у остальных, кроме Милли, разочарованно надувшей губы.

– Вам бы лишь посмеяться! Я говорю совершенно серьёзно.

– В этом никто не сомневался, – заверила девушку Эрма, пряча ползущие вверх уголки губ за чашкой чая. – Можно сказать, цель всей нашей жизни будет исполнена, как только кто-нибудь из ширфов появится в поле зрения. Вот он – пик предназначения и высшего блаженства.

Каэла прикрыла рот рукой, но по смеющимся глазам все было ясно и так. Милли, сидевшая рядом с ней, открыла рот, но сказать ничего не успела.

– Может, сменим тему? – брезгливо протянула Венира. – Шутки шутками, но уже сил нет даже слушать про них.

Красноватые глаза Эрмы опасно сверкнули.

– А что такое? Откуда столько неприязни? – девушка вскинула бровь, взглянув на жрицу. – Ты слишком молода, чтобы они могли тебя чем-то обидеть. Или мы чего-то не знаем?

Венира фыркнула.

– Никто меня не обижал. Просто не понимаю этой суеты. Милашка ведет себя с нами, будто мы девочки какие-то. И это спустя столько лет жизни в храме и часов тренировок. Мне хотелось бы больше уважения к себе.

Нервно дернув плечом, она отпила воды. Но для меня не укрылось, как дрожала ее рука, державшая бокал. Возможно, это заметила только я, потому что никто про это не сказал, и я тоже не стала, лишь отметила эту странность про себя.

– Значит, дело только в уважении Милашки? – не унималась Эрма. – А я думала, что у тебя либо свои счеты с ними, либо несчастные просто недостойны видеть твой танец.

– Твои «несчастные», – Венира недобро прищурилась, отвечая белокурой жрице прямым взглядом, – всего лишь жители соседнего государства, от которого мы уже достаточно натерпелись, и теперь нам от них ничего не надо. А вот им от нас – очень даже. И почему мы теперь должны выбиваться из сил, лишь бы они начали вести с нами дела – мне неясно.

Она скомкала салфетку и, поднявшись, бросила её на стол, после чего, развернувшись, вышла из обеденного зала под наше удивленное молчание.

– Как ее пробрало, – усмехнулась Эрма, когда прямая спина жрицы скрылась из вида. – Ничего, когда-нибудь наша таинственная подруга откроет свои секретики. А пока пусть бегает с ними. Без обеда.

Она пожала плечами, и мы продолжили трапезу как ни в чем ни бывало. Время от времени я бросала взгляд на дверь, в которую вышла раздраженная Венира. По-хорошему, надо было дать ей время остыть, а потом проведать. С ней явно что-то происходило, и, возможно, ей требовалась поддержка.

Возле уха снова раздался тихий шепот Каэлы.

– Как у тебя дела с принцем?

– Какие у меня с ним могут быть дела? – я взяла себе гроздь винограда, но после вопроса Кай поняла, что аппетит куда-то пропал. – Я же обещала, что больше не буду с ним видеться. И обещание держу.

– Ты молодец, – теплая ладошка подруги легла на моё колено и чуть его сжала. – Если проявишь выдержку, то, наверняка, всё образуется. И Ивеллиос больше не будет тебе страшен.

Вспомнив разговор с принцем в библиотеке, я подумала, что теперь он, возможно, стал для меня ещё страшнее. Заметив перемену в моем лице, Кай потребовала ей все тут же рассказать, что я и сделала, умолчав лишь о своей подозрительной находке.

Подруга, выслушав мою историю, цокнула языком и протяжно вздохнула.

– Сель, – она помолчала, подбирая слова. – Вместо того, чтобы как-то поладить с ним, когда представилась возможность… Эх.

Она убрала руку с моего колена и отвернулась, потирая переносицу, как делала всегда, когда была чем-то сильно озадачена.

Наконец, повернувшись обратно, она, сменив гнев на милость, приобняла меня.

– Ладно, если бы он был зол на тебя, или как-то недоволен, то наверняка уже послал бы за тобой стражника. А раз ты здесь, значит, все в порядке. Значит, наверняка все обойдется и ни один из принцев тебе не навредит.

Я растерянно щипнула гроздь винограда, не зная радоваться мне или нет. Прошла лишь половина дня, и еще могло произойти что угодно. Но с другой стороны, и я, зная, что терять нечего, могла сделать всё, что угодно. И тут меня посетила великолепная идея.

– Кай, может, прогуляемся немного?

Подруга удивленно приподняла брови.

– М-м-м, хорошо. Конечно. Сразу после обеда?

– Прямо сейчас. Перерыв довольно короткий. Ты ведь уже закончила?

Медленно кивнув, Каэла поднялась, и мы, попрощавшись с остальными, вышли из столовой.

– Что за спешка? Что случилось?

Я очень хотела рассказать ей о том, что видела в библиотеке и своих подозрениях, но в то же время, мне хотелось сначала проверить мои догадки. Потому я взяла Каэлу под руку и направилась с ней по позолоченной осенней кистью аллее.

– Давай просто пройдемся? Мы так редко можем себе это позволить в последнее время.

Настороженность и любопытство во взгляде подруги стихли, но не исчезли.

– Да, сейчас нечасто выпадает свободная минутка. Тем более, ты по вечерам пропадаешь с Милашкой в библиотеке. Удалось ли что-нибудь найти?

Я кратко рассказала о наших безрезультатных поисках и новых стопках книг, подготовленных для нас с геллой. Когда упомянула, что Одария изучала в прошлый раз труд одного из иннумов, Кай восторженно ахнула.