Демония: хроника первого дня

1

Фрэнк миновал ворота и почти уже проехал Бридж-Лейн, когда боковым зрением уловил нечто странное, и глянул влево. Долю секунды он видел то, что, вероятно, и было началом кошмара; какой-то парень ползал на четвереньках по газону Мисс Мэндэрс. Затем всё исчезло. За окном мелькали дома его соседей и деревья. Фрэнк тут же забыл об увиденном: ему и в голову не могло прийти, что кого-то убивают, и что остановившись узнать, всё ли в порядке, он мог подписать смертный приговор самому себе. К счастью, у него не было времени думать о пьяных парнях на Бридж-Лейн. Ему нужно было заканчивать книгу.

Вспомнив о ней, Фрэнк невольно рассмеялся. То, что он написал этим утром, уж точно не подлежало публикации. Но он собирался оставить этот крохотный, смелый фрагмент своего креативного гения на жёстком диске. Прежде чем отправиться в Кей-Эф-Си, он сидел дома и писал свой тридцать второй роман, который в очередной раз планировал опубликовать под псевдонимом Луиза Роджерс. В этом романе главная героиня по имени Тэрри Карстэйрс из кожи вон лезла, чтобы помирить своего избранника – который был по профессии уголовным адвокатом – с его сестрой, которая была полицейской. И вот, Тэрри Карстэйрс не придумала ничего лучше, чем организовать неожиданную встречу брату и сестре в маленьком придорожном кафе, куда под надуманным предлогом заманила их обоих, дабы они сели и поговорили и вновь стали дружной семьёй. Вышло всё немного не так: сестра, увидев брата, выхватила свой служебный пистолет и прострелила колени избраннику Тэрри. Затем, на всякий случай, сестра отстрелила брату гениталии, а потом залепила ему пулю аккурат промеж глаз. После чего преспокойно вышибла мозги себе самой. Такая вот вышла семейная встреча.

Фрэнк истерично смеялся, когда писал всё это. Закончив проливать кровь и оставив кричащую Тэрри посреди закусочной, окружённую трупами и яичницей с беконом, оладьями, кровью и мозгами, Фрэнк смеясь откинулся на спинку кресла, а затем поднялся и отправился к холодильнику. Он налил себе стакан минералки со льдом, затем понял вдруг, что ему зверски хотелось есть, и поскорее. Поэтому он оделся, прыгнул в машину и сгонял в ближайший Молл, где умял куриный сэндвич и картошку фри и запил это всё большой Колой. Фрэнк заказал ещё одно ведёрко курятины на вынос, и купил рожок мороженого, которое жадно поглотил по дороге к машине. А теперь вернулся домой. О книге во время ланча он даже не думал, хотя искренне собирался решить судьбу Тэрри Карстэйрс за едой. На деле у него редко получалось планировать что-либо во время еды. Собственно говоря, когда он ел, он предпочитал, чтобы его не трогали. Одна из его первых ссор с Дженнифер произошла из-за того, что он ел, а она всё никак не могла заткнуться. Конечно, затем он извинился перед ней, а она извинилась перед ним, и они отправились наверх и занимались любовью два часа, с короткими перерывами на курение. И Фрэнк не был уверен до конца, но скорее всего именно в тот день произошло зачатие Сэнди. Иногда они ссорились, но они любили друг друга. Даже когда ссорились, любовь не прекращалась. А когда мирились, она вспыхивала с новой силой. И их отношения никогда бы не изменились, если бы не тот проклятый грузовик. Сэнди тогда было пять лет. Их похоронили рядом. Два гроба – большой и маленький. Сейчас ей было бы двенадцать.

Через два года после той аварии Фрэнк Дэлрой начал писать. Он написал три дамских романа, а затем четыре месяца ничего не писал, ибо сам решил, что всё это ерунда. Он просто выплеснул из себя те книги по какой-то непонятной ему самому причине. У него не было ни малейшего желания продолжать, и он искренне планировал оставить свои творения собирать пыль в недрах своего компьютера, пока по какой-нибудь причине не накроется жёсткий диск, и все три файла не канут в вечность. Фрэнк не был самым богатым жителем Дэйтон Плэйс, но когда, овдовев, он продал свою компанию в Индианаполисе, его состояние выросло до трёх с небольшим миллионов. К тому моменту, как он написал те три книги, он ещё много лет не оказался бы на мели. А оказавшись, скорее всего пошёл бы наверх, взял револьвер тридцать восьмого калибра, оставшийся от жены, и наверное, даже не стал бы думать дважды. Просто сунул бы дуло в рот и разукрасил бы стену над кроватью, в которой он столько раз бывал счастлив. Тем не менее на момент написания книг денег у него было полно.

Скорее всего не появился бы Фрэнк Дэлрой – писатель, если бы не Брайан и Сара Филлипс. Друзья до аварии и друзья после неё, когда Фрэнк остался совсем один. Каждые выходные Сара готовила прекрасный ужин, и Фрэнк либо появлялся, либо вынужден был потом как минимум полчаса извиняться по телефону, а затем приезжать и забирать пластиковый контейнер со своей долей от пиршества и снова приносить извинения. Откреститься от этих посиделок было невозможно, и Фрэнк давно перестал пытаться. Каждую субботу он послушно ехал в дом Филлипсов, где с удовольствием ел и разговаривал со своими друзьями. Оглядываясь назад, он понимал, что наверное свёл бы счёты с жизнью давным-давно, если бы не эти вечера с хорошей едой, хорошим вином и сигаретами.

Однажды вечером четыре года назад они с Брайаном курили на заднем крыльце. Рэйчел помогала Саре с посудомоечной машиной: ей тогда было тринадцать – Фрэнк заметил, что Рэйчел растёт невероятно быстро, и Брайан согласился. Затем, ни с того ни с сего (очевидно, под воздействием паров алкоголя), Фрэнк проинформировал Брайана, что он написал три книги. Брайан уставился на него так, словно у Фрэнка отросла вторая голова.

– Иди ты! – ответил он.

– Ага, – кивнул Фрэнк. Он глубоко затянулся сигаретой, выпустил дым через ноздри и снова кивнул. – Сам не могу поверить.

– Ты опубликовал их?

– Нет! Что ты! Нет конечно!

– Почему нет?

– Да ладно! Я не стану ничего публиковать. Это просто…

– Что?

– Они просто вышли из меня. Как-то само получилось. Я не собираюсь делать карьеру.

Брайан задумался, затем спросил:

– Почему нет?

Фрэнк вздохнул:

– Потому что это просто три глупых дамских романа, вот почему.

Брайан Филлипс приподнял брови:

– Ты пишешь порнуху?

– Нет, не пишу. Это романтические романы. Ну, знаешь… Женщина, которой за тридцать, встречает рыцаря в сияющих доспехах. Как правило миллиардера, или бывшего военного, или пожарного, или копа, или… Ну, ты понял.

– А, ясно. – Брайан многозначительно покивал. Секунду они молчали, затем Брайан спросил: – Но в какой-то момент он ведь трахает её так, что у неё мозги из ушей текут?

– Да, это он делает непременно, – согласился Фрэнк.

– Только не говори, что ты это пропускаешь.

– Ни в коем случае. Как раз об этом я пишу довольно подробно.

– Слушай, мужик, я должен это прочесть.

Фрэнк застыл. Он поверить не мог, что не учёл вероятности подобного требования, перед тем как взялся рассказывать о своём новом писательском хобби. Он и правда был пьян. Он собрался было что-то сказать – что-нибудь вроде “Да ладно, перестань, я не могу”, или “Это дерьмовая писанина, и я её даже ещё не редактировал, и мне жутко стыдно её показывать, так что прошу тебя, давай лучше забудем всё, что я сказал”, но тут появилась Сара с пачкой Мальборо, и Брайан немедленно поспешил поделиться новостью о новом таланте Фрэнка.

– Что, правда? Дашь мне прочесть?

Сара отказов не принимала. Меньше недели спустя все три книги оказались у неё. Мигом прочитав их, она вынесла вердикт: ей бы в голову не пришло, что они написаны парнем. Ещё она добавила, что позволила себе отредактировать рукописи и исправить опечатки. Фрэнк, сидевший напротив Сары и уминавший вторую порцию её отбивной, кивнул и поблагодарил её, но добавил, что какая разница, ведь он всё равно их публиковать не станет.

На что Сара возразила, подливая себе вина, что вообще-то публиковать он их будет. По крайней мере издательский контракт ему уже предлагают.

Оказалось, что их хорошая подруга работает в Чикагском офисе издательства “Рэд и Лок”, специализировавшемся на любовных романах. Сара позвонила ей, и её подруга, Кэтрин Рот, прочла рукописи и попросила Сару передать этому парню, что издательство готово подписать с ним контракт на две книги.

Подумав всего секунду, Фрэнк вдруг понял, что он совсем не против. Если не ради денег, то ради того, чтобы сохранить остатки рассудка. Если бы первые два романа не выстрелили, то третий бы не опубликовали. Но они выстрелили, и ещё как. А потому был опубликован третий, и четвёртый, и вот недавно тридцать первый. Плюс книга о Тэрри Карстэйрс, только что лицезревшей, как её любимого жестоко расстреляла его родная сестричка-коп. Материал для книги крайне сомнительный. Ему требовался перерыв. Небольшой. Может, несколько дней. Начиная с завтрашнего. Сегодня, разумеется, ему придётся переписать сцену в закусочной. С хорошей концовкой и без стрельбы.

Фрэнку нравилось исторгать из себя эти романчики. Они не были великой литературой, но заканчивались всегда счастливо. Героев ожидало только счастье. Светлое будущее, полное любви. Фрэнк Дэлрой знал, что так бывает. Его собственные любовь и счастье были уничтожены огромным грузовиком, но по крайней мере он знал, что означают эти слова.

Он выглянул в окно. Мистер и Миссис Марино перешли дорогу, миновали дом Фрэнка и направились к озеру за его домом. Они гуляли там каждый день. Двигались они, как всегда, медленно. Миссис Марино опиралась на приспособление для ходьбы, и они делали много остановок чтобы она могла отдышаться. Они оба – и она и Джозеф – были заядлыми курильщиками, но он держался молодцом, по крайней мере внешне. А вот Эвелин Марино в последнее время сильно сдала. Сейчас она уже харкала кровью по несколько раз в день, но ей было восемьдесят четыре. Двое взрослых детей. Свою долгую, счастливую жизнь она провела с мужчиной, который не мыслил себя без ненависти к ней и не мог без неё жить. Эту сказку грузовики не уничтожали.

По какой-то причине он вновь подумал о том, что видел на Бридж-Лейн. Какой-то парень на четвереньках на газоне у Мисс Мэндэрс. Вся картина предстала его взору лишь на мгновение, на долю секунды. Всех деталей он разглядеть не успел. И тем не менее во всём, что он увидел, было нечто неестественное. Парень полз по газону. Иногда люди сидят на газоне, или даже встают на четвереньки. Но то, как этот парень полз по траве… Что-то в этом было ненормальное. Мисс Мэндэрс Фрэнк тоже увидел. Она шла – или бежала – за этим парнем, и казалась выше, чем обычно. И её волосы были растрёпаны.

Фрэнк мотнул головой. Чушь это всё.

Полчаса спустя он говорил с Брайаном по скайпу, а потому не услышал криков на улице.

2

Рита Мэндэрс была семидесятипятилетней вдовой с длинными редеющими волосами, жёсткими чертами лица и остеохондрозом, который дико беспокоил её последние пятнадцать лет, а в последние лет семь здорово подсаживал ей сердце и лёгкие. Став монстром, она немедленно избавилась от проблем со здоровьем, что, несомненно, являлось положительным моментом. Проблема была в том, что у неё выросли клыки и когти: именно это так напугало разносчика пиццы, которого Фрэнк Дэлрой увидел, проезжая мимо.

Мисс Мэндэрс заказала пиццу, как делала это всегда по субботам. Большую пиццу с лазаньей, ветчиной, салями и оливками. Остаток дня она обычно проводила за просмотром старых фильмов с Джеймсом Кэгни или Хамфри Богартом, а иногда крутила старые добрые вестерны с Джоном Уэйном и Гарри Купером. В общем, балдела от крутых парней из своего прошлого.

Раздался стук, и Мисс Мэндэрс подумала, что пиццу никогда ещё не привозили так быстро, ведь она заказала её всего десять минут назад. Она крикнула:

– Иду!

…и поспешила к двери. Но дверь была частично стеклянной, и Мисс Мэндэрс сразу заметила, что на пороге никого нет. Она приоткрыла дверь и огляделась: поблизости не было ни машины разносчика пиццы, ни кого-либо из её соседей. На пороге стояла посылка. Большая жёлтая картонка с несколькими печатями сверху и по бокам. Мисс Мэндэрс дотронулась до неё, и коробка показалась ей довольно лёгкой. Мисс Мэндэрс подняла её и прочла адрес. Её имя было написано сбоку. Адрес тоже её. Значит, не ошибка. И всё же… На секунду она подумала, не стоит ли ей вызвать полицию. Или хотя бы позвонить на почту. Всё это могло бы сохранить ей жизнь, или по крайней мере продлить её. Но в итоге она решила открыть посылку и посмотреть, что внутри, подумав, что наверное это подарок от её сестры Эбби, жившей в Портлэнде. Они редко общались, в основном по телефону, но по-прежнему обменивались открытками на дни рождения, на Рождество, Дни Благодарения и четвёртое июля. Иногда, очень редко, они отправляли друг другу какие-нибудь недорогие подарки. Так что посылка не являлась чем-то необычным для Риты Мэндэрс. Но эта посылка была не от Эбби, и за неё почтальон не просил расписаться в ведомости. Потому что сам почтальон отсутствовал. Улица была пуста, когда она вышла: человек, оставивший коробку на её коврике с надписью Добро пожаловать либо очень быстро ретировался, либо прятался за углом её дома. Так что, да, Мисс Мэндэрс подумала, не позвонить ли в полицию. Или на почту, или, хотя бы, своей сестре. Но всё это означало говорить с ними, а Рита Мэндэрс терпеть не могла общаться с людьми без особой надобности. Поэтому она решила просто открыть посылку.

Внутри находилась картонная коробочка ещё меньших размеров. А внутри неё оказалась маленькая шкатулка с тускло поблескивающим серебристым замком. Рита Мэндэрс открыла её. Внутри на тёмно-красной бархатной обивке лежал небольшой шарик из чёрного металла. Размером со сливу. Покрытый крохотными острыми шипами. Он выглядел неприятно, и первым желанием Риты Мэндэрс было захлопнуть шкатулку и избавиться от неё. К сожалению, поступила она не так. Она коснулась пальцем одного из шипов. Ей казалось, что она сделала это осторожно, но шип был таким острым, что Мисс Мэндэрс даже не заметила, как он начал проникать в кожу. Неожиданный укол заставил её отдёрнуть руку, и от резкого движения кожа разъехалась ещё сильнее.

– Проклятие! – пробормотала она и попыталась отсосать кровь из раны, но немедленно поняла, что кровотечение сильное. – Господи Иисусе! Что за говнюк прислал мне этот кусок дерьма?

Да, Рита Мэндэрс никогда не отказывала себе в крепком словце. Она пошла в ванную комнату, достала из аптечки йод и салфетки, и, прижигая рану, почувствовала себя…немного странно. Сначала лёгкое головокружение. Затем едва заметная головная боль. Возможно, из-за того, что слишком долго стояла, склонившись над раковиной.

Мисс Мэндэрс подняла голову, и, глядя в зеркало, на миг подумала, что это вовсе не её отражение. Затем её вдруг пронизало неверие во всё происходящее. Неужели это её лицо? Её дом? Её жизнь? Может ли быть, что всё это и правда она? Мысль эта исчезла так же быстро, как появилась, но головная боль усилилась, а с ней пришла тошнота. Рита Мэндэрс облокотилась на раковину, оставляя на ней кровавые отпечатки своих ладоней.

Тук. Тук. Тук.

Она пощупала виски. Стук отдавался в пальцах.

“У меня что, инсульт?”

Внезапная резкая боль парализовала всё тело. Когда в глазах её прояснилось, она поняла, что лежит на полу и смотрит в потолок.

– Господи боже! – попыталась сказать она, но не узнала собственного голоса. Он звучал как-то иначе.

Новая волна боли стёрла её сознание в порошок.

3

А далее случился Рэймонд Пэрри – разносчик пиццы. Двадцати пяти лет от роду, отец пока ещё не рождённого ребёнка и муж девушки по имени Сьюзан, которая была старше его на два года, и которой не суждено было выжить и стать матерью.

Сегодня у Рэймонда должен был быть выходной, однако Чак Грахолский отпросился, заявив, что он болен, так что босс позвонил ему и попросил его заступить вместо Чака. И вот он здесь. Вёз пиццу для Мисс Мэндэрс. С лазаньей, ветчиной, салями и оливками. Это в выходной, вместо того чтобы проводить время с женщиной, которую он любил. Чак был наркозависимым ублюдком. Наверняка снова обдолбался и сейчас проводил время со своими приятелями наркоманами. Направляясь в Дэйтон Плэйс Рэймонд проклинал его и в сотый раз клялся себе, что эта работа временная.

– Я Рэймонд чёртов Пэрри, ублюдки, – бормотал он, сворачивая с шоссе на дорогу, ведущую в сторону Дэйтон Плэйс. – Меня зовут Рэймонд Пэрри, твари. И это я буду жить в пригороде через пять лет. Можете мне поверить.

На самом деле на то, чтобы заработать первый миллион долларов, у него ушло бы девять лет, а не пять. Второй миллион он мог бы заработать ещё через два года, если бы не другой наркоман, который зарезал и ограбил бы Рэймонда в Нью-Йоркском метро. Всё нажитое Рэймондом унаследовали бы его родители и его десятилетняя дочь, Тэмми. Благодаря Рэймонду чёртову Пэрри, её отцу, она получила бы достойное образование в колледже, а также достаточно денег, чтобы начать свой онлайн-бизнес, который бы процветал. Тэмми Пэрри вышла бы замуж, родила бы двоих детей, развелась бы с мужем, который избивал бы её, и добилась бы для него судебного запрета приближаться к ней или к её детям. Шесть лет спустя она бы снова вышла замуж за человека, от которого родила бы ещё троих детей и с которым счастливо прожила бы остаток жизни. Всё это могло произойти. Но не произошло.

Рэймонд Пэрри постучал и тут же заметил, что дверь приоткрыта. Он постучал ещё раз.

– Добрый день, – позвал он. – Кто-нибудь дома?

4

Мисс Мэндэрс полностью превратилась в чудовище за пять минут до приезда Рэймонда. Монстр проснулся и, опершись на локти, приподнялся, сев и оглядевшись в поисках возможной пищи. Однако в ванной еда отсутствовала, поэтому тварь спустилась вниз и встала посреди гостиной, прислушиваясь к детскому смеху на улице. Дети там и правда играли, но чудовище ещё не полностью пришло в себя, а потому не сразу побежало охотиться. Оно всё ещё стояло и прислушивалось, когда подъехала машина и Рэймонд Пэрри, неся пиццу Мисс Мэндэрс, постучал в дверь, понятия не имея, что его карьера разносчика пиццы, равно как и его жизнь, подходили к концу.

– Простите, – снова позвал Рэймонд. – Я привёз пиццу.

Он слегка приоткрыл дверь: кто-то стоял в холле. Рэймонд знал эту женщину. Он бывал здесь прежде. Иногда она заказывала большую пиццу и колу и оставляла щедрые чаевые. Сейчас она казалась выше.

– Добрый день.

Он открыл дверь чуть шире. Осанка женщины казалась совсем другой. Плечи были расправлены как у атлетки: то была осанка молодой женщины, а не семидесятилетней старухи.

– Я привёз ваш заказ, мисс…

Она шагнула вперёд. Глаза Рэймонда расширились. Он попятился, и тварь пошла на него. Лицо женщины вынырнуло из тени, но казалось, оно по-прежнему окутано мраком. Рэймонд Пэрри подумал, что надо бежать, но он словно застрял в дурном сне, где чудовище приближается, а ты не можешь двинуться с места.

И всё же он повернулся и побежал, едва уловив боль, причинённую ему тварью, так напоминавшую Мисс Мэндэрс. Мгновение спустя, когда Фрэнк Дэлрой увидел Рэймонда споткнувшимся и упавшим на газон Мисс Мэндэрс, предплечье Рэймонда было уже укушено и разорвано. Рэймонд едва замечал фонтан крови, уползая от Мисс Мэндэрс, которая казалась теперь выше и шла походкой сорокалетней. Шла уверенно, зная, что её жертва никуда не денется.

Но Рэймонд Пэрри удивил её. Он не сдался без боя. Тварь почти настигла его и стала было наклоняться, дабы отведать разносчика пиццы, когда разносчик пиццы пнул её в лодыжку. Чудовище зарычало и секунду балансировало, чтобы не упасть, и этого времени хватило молодому мистеру Пэрри. Он откатился в сторону, оттолкнулся от земли, на миг застыл в позе олимпийского бегуна, а затем помчался к своей машине.

Он никогда не оставлял ключей в замке зажигания, и сегодня эта привычка могла стоить ему жизни прямо здесь. Но ключи были в его правой руке: каким-то чудесным образом Рэймонд не выронил их на газоне. Ещё одна привычка – запирать все дверцы машины, кроме водительской – вероятно тоже продлила ему жизнь. Демон ударился головой об окно, едва не разбив его. Затем мисс Мэндэрс вдруг остановилась и просто уставилась на Рэймонда сквозь стекло, пока тот возился с ключами, и Рэймонд чувствовал, как его сердце подпрыгивает аж до самого горла. Почему-то не смотреть на старуху, а видеть её жуткое лицо боковым зрением казалось ещё страшнее.

Он завёл машину и вдавил педаль газа в пол, направляясь к воротам. Дважды он смотрел в зеркало заднего вида и ничего не видел. Он едва не поверил, что пережил кошмарный сон наяву, но затем, на повороте, он снова посмотрел, и она стояла там. Просто стояла на своём красивом окровавленном газоне, наблюдая, как он уезжает. Её лицо было сероватого оттенка. Почти тёмным. А глаза поблескивали, словно серебряные.

Выехав на дорогу, Рэймонд Пэрри свернул налево и некоторое время ехал не останавливаясь. Он понимал, что у него идёт кровь и что ему нужно в больницу, но сейчас он мог думать лишь о том, чтобы убраться как можно дальше от Дэйтон Плэйс. Планировать, куда именно ему двигаться, он был не в состоянии. В конце концов он очутился в другом пригородном посёлке, на улице под названием Гленн-Эбби-Лейн, и остановил машину, чувствуя, что теряет сознание. Ему вдруг стало холодно, и Рэймонд впервые заметил, что порванная ткань его куртки насквозь пропитана кровью, так же как и правая штанина его джинсов. Он нащупал телефон, чтобы набрать 911. Он достал его. В приложении всплыло несколько новых заказов, которые он должен был доставить. Разразившись истерическим смехом, Рэймонд закрыл сообщения, ткнул пальцем в значок телефона и набрал три цифры, размазывая кровь по экрану. Потом он перестал смеяться, и в глазах его потемнело, а голова будто налилась свинцом. И он понял, что в какой-то момент он выронил телефон, едва помня адскую боль, на миг парализовавшую всё его тело. Он попытался пошевелиться и огляделся в поисках телефона, увидел его и потянулся к нему. Именно в этот момент нахлынула вторая волна боли, и Рэймонд Пэрри закричал.

5

Брайан Филлипс позвонил Фрэнку Дэлрою и сообщил ему, что некий псих напал на кого-то из его соседей, и что копы всё ещё там, допрашивают свидетелей. Психом был разносчик пиццы, остановивший свою тачку возле одного из домов чуть дальше по улице. Хозяина дома звали мистер Соренсон, и он наблюдал за водителем несколько минут, после чего набрал девять-один-один. И это было разумно. Но затем, вместо того, чтобы вернуться в дом и ждать, он попытался вступить в контакт с водителем. Рэймонд Пэрри, который быстро превратился в чудовище и изнемогал от голода, не имел ни малейших возражений. Он вышел из машины и сам принялся настаивать на максимально близком контакте с мистером Соренсоном.

После полудня погода стала пасмурной и почти туманной, но на улице было светло, и мистер Соренсон разглядел безумную гримасу на неестественно сером лице и странно поблескивающие глаза.

Мистер Соренсон прошептал:

– Господи Иисусе!

…и помчался в дом, но существо успело нагнать его и оцарапать ему спину своими длинными когтями. Вскрикнув, мистер Соренсон пнул демона в грудь и захлопнув дверь у него перед носом, кинулся наверх за винтовкой. Миссис Соренсон крикнула разносчику пиццы, чтобы тот убирался, или её муж вышибет ему мозги. Рэймонд Пэрри не внял угрозам и, вероятно, попытался бы ворваться через окно, дабы полакомиться Миссис Соренсон, но в этот момент сосед из дома напротив открыл свою дверь и обратился к Рэймонду.

Мужчину звали Сэт Конрад. Сорок семь лет. В разводе. Жил один. Двое детей жили с его бывшей в Омахе. Они с Кэрол оба обожали оружие – на этой почве и сошлись. У Сэта всегда лежал заряженный пистолет в каждой из комнат его дома, ибо никогда не знаешь, что может произойти. Одного взгляда на разносчика пиццы ему хватило, чтобы понять – с парнем будут проблемы. Сэт не застал всей сцены нападения: он как раз доставал свой любимый Смит-Уэссон калибра Магнум 357, когда Рэймонд бросился на Брэда Соренсона. Но, открыв дверь и выйдя на порог, Сэт услышал крики Миссис Соренсон, и даже разобрал, что именно она кричала.

– Эй, козёл! – рявкнул Сэт, и тварь обернулась, уставившись на него. Ухмыльнувшись и пуская слюну, она указала на него пальцем.

Сэт Конрад смутно понимал, что чудовище приближалось к нему. Глаза твари гипнотизировали, подобно бездне, смотрящей тебе в душу, и в этом было нечто приятное. Угрожающее, но дивное. Его собственный порог спас ему жизнь, когда Сэт, споткнувшись о него, приземлился прямо на задницу. Приземлился больно, но зато вышел из своего ступора; Рэймонд Пэрри в тот момент уже находился на его газоне, всего в нескольких шагах от него, и готовился прыгнуть. Сэт Конрад сделал пять выстрелов. Затем он встал и подошёл ближе. Тварь вроде бы умерла, но её лицо было всё таким же ужасным, а глаза по-прежнему блестели. Сэт поднял револьвер и пустил шестую пулю аккурат промеж глаз Рэймонда.

Не копы спасли человека, а энтузиаст второй поправки. Что, по мнению Брайана, было прекрасно. Конечно, Брайан Филлипс не знал всех деталей, когда звонил Фрэнку по Скайпу пятнадцать минут спустя. Услышав выстрелы, он позвонил Джозефсонам, жившим в конце улицы, и Тим Джозефсон сказал ему, что, очевидно, сбрендивший разносчик пиццы напал на Брэда Соренсона и ранил его, а Сэт Конрад разрядил в этого психа один из своих крупнокалиберных пистолетов. Какой чудесный день, чтобы быть американцем.

Слушая Брайана, Фрэнк не подумал о том, что видел у дома Мисс Мэндэрс. Он вспомнил уже потом, когда решил пойти прогуляться. К тому моменту обстановка в городе становилась всё более скверной.

6

Мистер и Миссис Марино находились на другой стороне пруда, когда Мисс Мэндэрс увидела их и двинулась в их направлении.

– Туман сгущается, – заметил мистер Марино, и был прав. Туман становился всё плотнее с каждой минутой, а день становился всё более сумрачным и причудливо серым для июля месяца.

– Зато тепло, – ответила Эвелин.

Её голос прозвучал отстранённо. Они с Ритой Мэндэрс не особо друг друга жаловали, но Эвелин хорошо её знала. И женщина, приближавшаяся к ним, походила на Риту, но…

– Да, – ответил муж. – Приятная погода. Я не…