Барышня-крестьянка. Из Москвы в деревню

Глава 1

– Лера! Ха-ха! Ты даже машину свою открыть не можешь. – крикнул Матвей.

Светало, мысли путались после обилия выпитого алкоголя в клубе. Руки не слушались, а палец активно нажимал на кнопку разблокировки дверей. Моя машинка, красивая кристально белая ауди никак не хотела поддаваться. Прижалась к стеклу со стороны водителя и буквально упрашивала её открыться, но меня резко дёрнули, оттаскивая от автомобиля.

– Прокатишь и меня с ветерком? – Матвей смеялся, поиграл бровями и добавил. – Давай лучше на моей бэхе поедем. Дам задание своему помощнику привезти твою машинку на эвакуаторе к дому твоего бати.

– Да! – с охотой ответила я и радостно побежала к его машине. – Быстрее только, отец меня убьёт, если поздно приеду.

– Тебе уже давно есть восемнадцать, чего ты паришься?

Мысли мои совершенно поплыли и в тот момент я подумала, что Матвей прав. Уже давно нужно перестать волноваться. А отец он всего лишь отец. Пообижается и перестанет. С большим энтузиазмом прыгнула в машину своего парня, и мы поехали гнать по полупустым улицам Москвы, совершенно не заботясь о штрафах.

– Я же говорил, что даже после трех бутылок не пьянею! – весело кричал он, круто входя в поворот.

Машину слегка повело, но Матвея это никак не смутило. Он любил скорость и целиком состоял из безбашенных поступков.

Чем выше была скорость, тем больше казалось, что мы еле плетёмся. Матвей потерял бдительность и продолжал делать виражи, я рядом с ним весело кричала, адреналин заполнил меня всю. Словно в раскадровке фильма, медленным слайд-шоу я увидела как мой парень резко крутанул руль на очередном повороте, не заметил приближающийся справа отбойник и влетел в него на всей скорости. Тормоза завизжали, нас подкинуло вверх, сработали подушки безопасности, буквально выбив из меня весь воздух. Стало резко холодно, будто на улице не конец июля, а начало декабря. Было больно дышать, язык онемел во рту.

Я не могла посмотреть, что там с Матвеем, он молчал. Попыталась позвать его, но не смогла открыть рот, вышло лишь тихое мычание.

Звук доходил словно сквозь толщу воды. Сирена не давала мне уйти в сон и звучала фоном в моей голове, держа меня на границе сознания.

Чувствовала, что меня вытащили из машины, укутали. Глаза открываться не хотели.

Мысли смешались в кашу, становясь невероятным бредом, меня унесло в крепкий сон.

***

Проснулась уже дома, в своей "любимой" розовой спальне. Тело слегка ломило, будто при простуде. Привстала, опустила одну ногу на пол и тихо слезла с кровати. Мне хотелось быстрее свалить из дома, пока родители не поняли, что я проснулась. К очередным беседам я была не готова.

Открыла настежь окно, села на подоконник и перекинула одну ногу наружу, потом вторую. Крепко схватилась за оконную раму и медленно опустилась на вытянутых руках, приготовилась спрыгнуть. Хорошо, что спальня находилась на первом этаже.

– И далеко собралась? – рявкнул отец.

От неожиданности я слишком рано отпустила раму и плашмя упала на мягкий газон.

– Бл*ть! – вырвалось из меня.

– Куда на этот раз хотела сбежать в поисках приключений? – спросил он, стоя надо мной.

Конец ознакомительного фрагментаОзнакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Отец не протянул руку, не помог встать, поэтому я перевернулась и сделала вид, что мне нравится лежать на зеленом, сочном газоне.

– Да так, утренняя разминка! – ответила я.

– Ночью поразминалась, хватит. Поднимайся и иди завтракать. А после… мы с мамой хотим с тобой поговорить.

Надеялась, что отец не последует за мной в столовую, но нет. Он решил проконтролировать, чтобы я не совершила очередную попытку побега.

Наскоро позавтракала любимым сэндвичем с креветкой, авокадо, рукколой и соусом сладкий чили. Шеф-повар отменно готовил такой перекус, не знаю в чём секрет, но булочка-бриош всегда была невероятно мягкой. Запила всё крепким кофе с двойной дозой сахара и пошла бить челом, каяться в содеяном. Хотя сама мало что помнила о прошедшей ночи.

Мама стояла в позе нападения, дыша как Цербер. В этот момент ощутила себя подростком, который накосячил в школе.

– Как ты объяснишь это, Лера?! – начала она.

– Что? Всё же в порядке, я дома. Правда не помню как приехала, – ответила я, криво улыбнувшись.

Рядом с мамой встал отец и добавил свои пять копеек.

– Ты уже взрослая девушка, двадцать лет исполнилось…

Он не успел договорить, мама перебила, её голос уже срывался в крик:

– Неужели не понимаешь, что ты творишь со своей жизнью? Тебе нравится так? Как долго мы будем тебя спонсировать? Я устала! Сколько раз мы предлагали быть помощницей директора нашего торгового центра? Ты ничего делать не хочешь!

Я устала вздохнула, закатывая глаза настолько, что могла бы увидеть собственный мозг.

– Мне не хочется быть помощницей Олега. Это ведь он работает на нас, а не мы на него. Почему вы не предлагаете место директора мне? А Олега в помощники? – спросила я. – Мы миллион раз обсасываем эту тему, я всё сказала. Почему я должна начинать с низов, если у нас уже всё есть? Мне не хочется вариться среди обслуги!

– Илья… Всё, я так больше не могу. Это разговоры в пустоту, – обратилась мама к отцу.

Папа приобнял её за плечи и они ушли из зала, оставив меня в желанном одиночестве.

Не теряя времени я позвонила Матвею, но тот постоянно сбрасывал, а при последнем звонке вообще: "абонент не в зоне доступа". Поэтому настало время плана "Б" – подружечки! Написала им в общий чат, предлагая собраться в крутом баре с закрытым входом "для своих". Пока они решали ко скольки приехать, я собиралась и параллельно пыталась вспомнить, что же было вчера? Но все мысли ускользали от меня. Помню только как выпила в баре трехслойный горящий шот и дальше как в тумане.

Из дома пришлось уехать пораньше, на такси. Моего ауди не было в гараже и под навесом тоже было пусто. Долго оставаться рядом с родителями не хотелось, чтобы не участвовать в очередном неприятном разговоре. Они хотели, чтобы я работала каким-то помощником. Ха! Я стою большего, чтобы работать под начальством какого-то Олега.

Сама позвала себя в гости к подруге Анджеле, которая явно совсем недавно проснулась и с большим восторгом пустила меня домой:

– Всю ночь тусила и только обо мне вспомнила? – сказала она. – Ну заходи, не на крыльце же тебе стоять.

По её виду я могла сказать, что она развлекалась не хуже моего.

– Тебе Матвей не звонил? – поинтересовалась я.

Подруга крикнула из кухни.

– Нет. С чего бы ему мне звонить? Терпеть не могу твоего нового парня. И это взаимно.

Я присела на диван в зале, наблюдая за рыбками в огромном аквариуме. Уж не знаю зачем нужно было подруге делать такую вещь от пола до потолка, словно это не зал, а океанариум. Анджела пришла из кухни, неся огромную кружку кофе. Под глазами она налепила толстенные охлаждающие патчи, в попытке убрать припухлость под глазами.

– С утра мне не отвечает, – посетовала я.

– По любому сейчас жарит кого-то, пока ты его ищешь, – пошутила она.

Меня сильно задели её слова, поэтому сразу парировала:

– Он сильно изменился, иначе бы я с ним не стала встречаться!

– Ага, как же! Матвей с Яной встречался до последнего и пытался усидеть на двух стульях. С тобой замутил, с Яной еще не расстался. Ну и дура ты, Лерунь! Зачем он тебе нужен? – ответила подруга, поправляя патч, который пытался сползти по правой щеке.

– Матвей… красивый, – начала перечислять я, но подруга меня перебила.

– А деньги его отца – ещё красивее!

Диван из плотной парчи стал резко неудобным, захотелось пересесть. Попыталась сменить тему.

– Решила сегодня поехать с нами отдохнуть? Закрытый бар, много интересных мужчин.

Она пожала плечами.

– Не думаю. Мне нужно работать, фирму ни на кого оставить не могу, тем более скоро открытие второй точки.

Разочарованно вздохнула. Анжела очень редко вписывалась в наши тусовки и всегда уходила раньше всех, оправдывая режимом, работой и прочей лабудой.

– Зачем нужен был тебе этот бизнес? – спросила я, не ожидая ответа.

– Потому что нужно продолжать дело отца, чтобы его труд не ушел коту под хвост.

Не понимаю Анджелу, она могла бы найти заместителя и спокойно получать удовольствие от жизни как это делаем мы. Но нет, для неё дорогие бутики, фешенебельные рестораны, закрытые клубы – это скукота смертная. То ли дело открыть новую точку и запланировать её развитие.

– Конечно я тебе не советчик, но Матвея лучше бросить, пока он не сделал это первым, – после недолгого молчания сказала она. – Это твои третьи отношения и все под копирку. Зачем выбираешь симпатичных одногодок, которые на обеспечении своих богатых родителей?

Я молчала. Мне ужасно надоело, что все пытаются научить меня как лучше жить. Но подруга не поняла моего молчания, совершенно спокойно продолжая монолог.

– Ты ведь сама такая. Не хотела бы что-то сделать "своими руками"? Это же так приятно!

– Работать руками приятно? – хмыкнула я. – Простые люди батрачат всю жизнь в надежде стать богатыми, а я уже богатая. К чему мне стремиться, если у меня уже есть всё готовое? Я могу наслаждаться жизнью!

Анджела ничего мне не ответила. Быстро сдалась, поняла, что в этой теме я ей не поддамся. Уверена, она хотела бы быть на моем месте, но не повезло.

Написала сообщение Матвею: "Ты где? Нужно встретиться!", на момент мне показалось, что появился значок онлайн, но моргнула и всё пропало.

Глава 2

Впервые за месяц нам удалось собраться всей компанией, даже Анджела заскочила на "часок" потусить с нами. Правда мне пришлось стырить из гардероба подруги бандажное ультракороткое платье, потому что моя одежда не подходила под сегодняшний дресс-код и тематику вечеринки.

Собрались у барной стойки, заказали Манхэттен, залпом бахнули и я крикнула:

– Сегодняшнее веселье за мой счёт!

– Еще по коктейлю всем! – заказала я у бармена и приложила карту к терминалу.

Прозвучал двойной писк и загорелся красный значок.

– Карта не прошла. Попробуйте еще раз.

Но сколько я не прикладывала карту – ничего не получалось. Даже протёрла несколько раз об край платья и это тоже не помогло. Зашла в банковское приложение и увидела самое ужасное, что я вообще могла бы представить "карта заблокирована".

Первой это заметила Аня.

– Это чё? Веселье закончилось? – пошутила она. – Ну что девки, кто заплатит за коктейли?

Никто не изъявил желание заплатить за всех и по итогу каждый расплатился за свой коктейль. Под разными предлогами подруги постепенно уходили домой, пока я не осталась одна.

Впервые пришлось просить у Анджелы вызвать мне такси до дома и оплатить его, потому что я сама бы не смогла добраться. Меня ужасно шатало, всё выпитое просилось наружу. Не помню кто мне помог сесть в такси и кто меня "выгрузил". Стоило только дойти до спальни и прилечь, как я мигом отрубилась.

По ощущениям спала я очень долго, организм требовал хорошенько отдохнуть после пары тяжёлых ночей. После полноценного сна появились обрывки воспоминаний. Я, Матвей, крутые повороты на его БМВ. Матвей! Я резко открыла глаза, и руками пыталась нащупать смартфон, чтобы проверить ответил мне он или нет. Но оглянувшись я немного опешила. Мой взгляд поймала пухленькая с коричневыми перьями… Курочка. Вредно закудахтала, поерзав. Она смотрела на меня так, будто я хочу у нее что-то отнять. – Вместо белочки ко мне пришла курочка? – вслух сказала я, громко икнув. – Последний Манхэттен был лишним… Это куда меня занесло за ночь?

Попыталась восстановить вчерашние события в голове. Вроде бы я доехала до дома и легла спать у себя. А сейчас тут. Надеюсь я всё еще в городе, а не в московской области.

Курочка продолжала внимательно смотреть на меня, реагируя на каждое движение.

– Расслабься, твои яйца мне не нужны! – объяснила я, подняв руки вверх. – Сейчас бы жирного бургера с котлетой блэк-ангус. Самое то во время похмелья.

Уж не знаю почему я это рассказывала курице, но создавалось ощущение, что она меня понимает.

Попыталась встать. Внутренне надеялась, что я всё еще в Москве или в черте города. Вспомнила, что мою карту заблокировали, хотя на её счету висело два миллиона карманных.

Выползла из курятника по-пластунски, огляделась – вокруг ни одного человека, зато полно гусей. Эти наглые пробники птиц то и дело подходили к моим ногам, один особо одарённый гусь пытался укусить меня за щиколотку.

"Слишком низко пали, Лера Ильинична!", обратилась я к себе. Видимо ночь совсем веселая была, что я оказалась здесь, без машины, сумочки, телефона и денег.

– О, Лерунчик! Проснулась наконец-то. Ты бы хоть свой срам прикрыла, – перед моим лицом оказались ноги в плотных колготках и галошах, пришлось запрокинуть голову, чтобы понять кто ко мне обращается.

Бабка. Незнакомая. С платком в мелкий цветочек на голове.

– Вы вообще кто? – с раздражением спросила я. – И какой срам?

Она рукой показала на мои ноги и задравшееся платье.

– А я это… Загар принимаю! – ответила я. – На Сейшелы не успела попасть.

– Здесь тебе не курорт. Пойдём, я тебе нормальную одежку дам.

Я всё еще лежала животом на земле, голова ужасно кружилась почти до вертолётов.

– Да кто вы такая? – повторила я.

– Неужто меня не признала? Сестра я родная, бабки твоей по матери, – удивлённо ответила она.

– Мы в московской области? Какая деревня? – спросила у неё и попыталась приподняться.

– Дитятко, какая московская область? Ты под Саратовом.

Какой Саратов? Почему именно здесь? Громко выругалась, что очень не понравилось бабке, та сморщилась, словно съела кусок неспелого манго.

Попыталась встать снова, земля была мокрой и рыхлой, поэтому мое платье стало похожим на половую тряпку. Это теперь никак не отмыть. Любимое платье из ЦУМа придётся выбросить. Когда у меня получилось встать, поняла, что я вдобавок босая.

– А зовут вас как? – спросила я у бабки, которую так и не смогла вспомнить, точно ли она мне родственница?

– Анна Николаевна, можешь называть баб Аней.

Дёрнула за юбку пострадавшего платья, прикрыв розовые стринги и пошла следом за женщиной. Она повела меня в деревянную избушку с зелёной обветшалой крышей. В доме была лишь одна комната, в центре которой стояла большая русская печка. Не ожидала, что такое еще существует в современном мире.

– Это хозяйственная постройка? – поинтересовалась я.

– Нет, это дом, в котором ты будешь жить, – ответила она и ушла вглубь дома, потерявшись за занавеской, через пару минут вышла с банкой соленых огурцов и помидоров. – Будешь рассол?

Покачала головой.

– Э, не. Я такое не пью. Апероль бы. Ну или Мартини. Один бокал снимает все симптомы похмелья. А жить я здесь не буду. Дайте мне телефон, вызову себе такси до Москвы. Как я вообще здесь оказалась?

Но от баб Ани мне не удалось добиться ответа. Она поставила на стол банку с соленьями, положила рядом открывашку и перед тем как выйти сказала:

– Когда захочешь поесть, сама откроешь.

Побежала вслед за бабулей, почти крича на неё.

– Мне нужно в Москву! Я не хочу находиться здесь! Разрешите позвонить подруге и она меня заберёт. Сраная деревня!

Она резко остановилась, повернулась ко мне и слегка улыбнувшись сказала:

– Уйдешь тогда, когда сама не захочешь оставлять это место.

Я огляделась. Вокруг грязь, злые гуси, ужасный смрад от коров, курицы тоже не фиалками пахнут, жара стоит нереальная, солнце зло печёт макушку. И дом, который похож на избушку, без удобств.

– Не захочу? Оставлять эту дыру? Не смешите, бл*ть!

Но бабушка ничего не ответила, просто ушла, завернув за дом. А я осталась в одиночестве, среди кур, свиней, коров и прочей дичи.

Громко выругалась. Вспомнила про Матвея. Он бы меня живо забрал и вернул. А телефона, чтобы ему позвонить – нет. Жутко захотелось пить, но рассол меня мало привлекал. В поисках воды я ушла с участка баб Ани. Спрошу у соседей или прохожих, может где-то есть питьевой фонтан.

Мимо проехал незнакомый светловолосый мальчик, притормозил передо мной и удивлённо спросил:

– Вы откуда?

– Уж точно не из этой деревни. Скажи где здесь можно холодной воды попить? – сразу перешла к делу.

– Из колонки, – ответил он, уже собираясь ехать дальше.

Резво шагнула и схватила за руль велосипеда, чтобы не укатил.

– А где эта колонка, покажешь? – спросила я.

– Сами найдёте, – он зыркнул на меня, грубо оттолкнул руку и быстро помчал по грунтовой просёлочной дороге, оставляя за собой пыльное облако.

Чтоб тебя! Пришлось бродить дальше, пытаясь понять, как должна выглядеть "колонка". Следила за дорогой, чтобы не сбиться с пути и вернуться хотя бы к той же избушке.

Прошла вдоль невзрачного забора, который казался утомительно однообразным. Взгляд мой блуждал по дряхлой деревянной изгороди со старой полопавшейся краской и покрывшейся мхом. Разноцветные лепестки цветов проглядывали сквозь щели забора, словно пытаясь привнести каплю радости в эту серую картину.

Глаза зацепились за зелёное яркое пятно, видневшееся вдалеке. Я даже подпрыгнула в попытке увидеть больше, но это мало помогло. Побежала туда, не обращая внимание на отсутствие обуви. Мягкие пятки, за которыми я тщательно следила, регулярно посещая мастера по педикюру – превратились в хлам. Создавалось ощущение, что они всегда так выглядели. Грязные, сухие, с трещинками.

До поля добежать не смогла, легкие сжались в судороге, воздуха не хватало. Солнце пекло макушку, голова кружилась, я еле доковыляла до кромки кукурузного поля и упала прямо туда, прячась за стеблями. Меня окутал приятный запах, что-то среднее между свежесваренной кукурузой, скошенной травой, нарезанным огурцом и зелёным луком.

Желудок забастовал, громко заурчав. Недолго думая, сорвала початок, сняла с него всё лишнее и вгрызлась в сладкую сочную кукурузу, не обращая внимания ни на что вокруг. Очнулась только когда что-то тяжелое легло мне на правое плечо.

– Поймал вредителя! – гортанно сказал мужской голос. – Воровать не хорошо.

Глава 3

– Я совсем немного съела… – стала оправдываться сразу, вытирая тыльной стороной руки губы. – И вообще! У вас всё открыто, нигде не указано, что это частная территория! Значит бесплатно!

Смотрела вниз, побоялась поднять глаза, но всё же встала с насиженного прохладного места.

– Это поле! – угрожающе сказал он. – Здесь нет заборов с колючей проволокой. Вижу, что тебе даже не стыдно.

– Всего лишь пять початков съела, не всё поле же! – ответила я.

– Тогда тебе нужно срочно искать туалет, – зло посмеялся он. – Возможно было вкусно, но через часик ты пожалеешь, что пришла на это поле.

– Хватит мне угрожать! – прикрикнула я, поднимая взгляд.

Он стоял, словно воплощение силы природы, огромный и опасно привлекательный. Шатен, с крепкими руками, которые казались способны одним движением сломать. Его синяя футболка, с подкатанными рукавами, подчеркивала мускулистость.

Но было в нем что-то такое, что раздражало меня до глубины души. Может быть, это была его уверенность в себе? Он злобно улыбался, зная, что владеет ситуацией. И хотя я старалась убедить себя, что он вообще меня не цепляет внешне, всё же мне нравилось это чувство – игра, которая только началась между нами.

– Говоришь пять початков съела… – он внимательно рассмотрел всё, наверняка проверял не вру ли я. – Пять часов отработаешь на ферме.

Мужчина не настаивал. Нет. Он просто сказал это, будто изрёк факт.

– С х*я ли? – ответила я. – Отвянь от меня, деревенщина. Я оплачу эти несколько несчастных початков.

Он злобно вздохнул, окидывая меня взглядом, будто изучая как меня быстрее прикончить.

– Ну и как ты мне оплатишь? – он посмотрел на мои ноги и добавил. – Натурпродуктом за натурпродукт?

Я вспылила, не дождавшись пока он договорит.

– Чтобы я? С тобой? Да никогда! Ты кто вообще такой?!

Плюнула и пошла обратно. Он что-то крикнул в мою сторону, только я уже ничего не слышала.

– Е*анное место! Одни имбицилы вокруг! Чтоб это деревня провалилась! – говорила я вслух.

Услышала, как недалеко от меня кто-то ходит, шоркая.

– И что же тебе это место сделало за пару часов?

Баб Аня материализовалась будто из пустоты.

– У вас мужики грубианы! Один только что предлагал переспать за кукурузу! Отврат!

– Это ж кто такой? Отродясь подобного не слышала, – удивилась она.

Махнула рукой, продолжая двигаться к дому.

– Огромный такой. С щетиной. Шатен, волосы слегка вьются. И он ну очень мускулистый! На кукурузном поле встретила.

– А что ж ты там делала? – спросила она, поправляя синий платок с узорами.

– Ну-у, ознакомилась с растущей культурой…

– Поди сожрала много? – сказала бабуля, усмехнувшись. – Такое Илюша очень не любит. Тщательно следит за всем.

– Так вы его знаете… – разочарованно ответила ей, резко остановившись.

Песок неприятно хрустел, забившись между пальцами. Мои ноги были полностью в земле, до щиколоток.

– Отож! Как не знать! Вырос перед моими глазами. Скоро отпразднует тридцати трех летие.

– Ему тридцать три? По поведению не больше пятнадцати! Извращенец, только об одном думает, – буркнула я.

– Что ж ты так злишься? Сама поела с чужого поля, сытая ушла, а еще жалуешься. На одно небольшое поле знаешь сколько труда выложено, чтобы всё взошло, заколосилось? Конечно, от твоих поеденных ничего не убудет… Но нужно уважать чужой труд! – объяснила она.

– Да я предлагала заплатить! А он мне: "ты отработаешь на ферме пять часов", – сказала я, скрестив руки на груди. – Баб Ань, ну это же бред!

– Я с ним поговорю, пусть снижается до двух часов работы. Пять слишком много, – сказала она. – Конечно, ты можешь просто заплатить, если есть деньги. Она говорила вкрадчиво, будто знала, что у меня ничего нет, кроме моих стринг и ультракороткого платья. – Мне нужно позвонить. Подруга за все заплатит и заберёт меня. Убьем двух зайцев. И вам мою физиономию видеть не придется, и мне – вашу.

Мы пошли дальше, приближаясь к дому. – Э нет, дело так не делается. Давай уговор, ежели ты подружишься с Ильёй, то отпущу домой. Ежели нет – заработаешь сама на поездку до дома.

Пф-ф, и зачем ей это? С мужланом ещё дружить? Взамен на моё освобождение из дыры? К чему такие сложности… Видимо хотят меня подольше использовать в качестве их раба.

– С ним дружить я не собираюсь. Второй вариант более привлекательный. Что предлагаете? – поинтересовалась я.

– Для начала сменить это профурссетское платье, – она поморщилась. – В доме цельный шкаф с сарафанами. Выберешь любое.

Зашли снова в избушку, которую старуха называла гордо "дом". А шкафом была маленькая комнатка, где рядом с соленьями висела одежда на самодельных крючках. Создавалось ощущение, что бабуля надо мной просто издевается.

Она предложила мне голубое платье в мелкий цветочек, мешковатое, из грубого материала. Я с отвращением взяла его кончиками пальцев.

– Что ж ты так скукожилась, девка. Отличный сарафан, в жару самое то! Надевай.

– Это?! – крикнула я. – Ничего нет по фигуре? С вырезом на груди или короткой юбкой?

– Чай не в бутике! Бери, что дают. В Москву вернуться хочешь?

Молча кивнула, приблизила платье к лицу и принюхалась. Пахло тленом, пылью и немытой коровой.

– Можно в стиралку хоть закинуть? – посмотрела на баб Аню, та лукаво улыбнулась.

– Если хочешь постирать, вот, – она махнула рукой в сторону тазика, скромно притаившегося в углу. – Мыло и щетка там же.

Я потеряла весь энтузиазм делать хоть что-то.

– А вода? – уточнила я.

– В колонке. Выходишь через калитку, поворачиваешь направо, буквально два шага и там колонка.

Уточнять, как же должна выглядеть колонка – не стала. Бабуля долго смотрела на моё лицо, не выражающее ничего кроме вселенского непонимания.

Она поморщилась, сильнее затянула платок, взяла меня за руку и потащила. – Эй! Куда так быстро?! – крикнула я. Мои ноги онемели, я не чувствовала пяток.

Каждый шаг давался с боем и болью. – А вот и колонка! – торжественно объявила бабушка, показывая рукой, будто демонстрирует экспонат.

– И отсюда вы пьете воду? Как это работает? Я не знала с какой стороны подойти к устройству. Это напомнило мне, как я однажды, зайдя в туалет фешенебельного ресторана, пыталась понять как нажать на кран, чтобы помыть руки.

Она закатила глаза, подошла к нему и руками схватилась за рычаг. Сделала несколько движений вниз, вода резво полилась из крана, а я мигом кинула тазик. Он наполнился в считаные секунды. – Теперь идём обратно, – сказала бабушка и направилась к дому. – Стойте! Я тут постираю, вдруг вода понадобится ещё, не ходить же несколько раз.

Но мои уговоры никто не слышал. Она повторяла, что так в деревне не принято и всё тут. А на вопросы почему, что будет если я так сделаю – она так и не ответила, предпочитая их игнорировать.

– Здесь стирай, – бросила она, оставив меня во дворе, прямо рядом с курочками. Они уже гуляли, клевали землю и смешно трясли головой. Одна проявила особый интерес, даже ко мне подошла, очень близко. Она резко клюнула меня в ногу и убежала. Видимо запомнила мою физиономию, решила отомстить. Я рассмеялась. Только вчера была в Москве, наслаждаясь своей шикарной жизнью, а сегодня думаю о том, почему меня не любит курица.

Кинула в тазик сарафан, взяла мыло, намочила щётку в воде, потёрла о мыло и как попало пыталась постирать платье. Моментами совершая излишне истеричные быстрые движения, желая закончить это скорее.

Вода быстро стала грязной, коричневой. Пришлось слить и заново пойти к колонке. Тут уже обошлась без помощи баб Ани. Та просто ушла в дом и больше не появлялась, только у меня ощущение, что она бдит за мной через окошко.

– Б*ядский день! Когда нибудь он закончится?! – выругалась я под нос, в попытке поднять очередной тазик с водой из-под колонки. – Тебе надо помыть рот с мылом, – прогремел мужской голос за моей спиной. Илья невзначай стоял, оперевшись об яблоню и лениво крутил колосок между пальцев. Я возмущённо хмыкнула, но не стала ничего отвечать, подняла таз, выпрямив спину и развернувшись ушла. Тоже мне воспитатель нашёлся! С моим характером даже родители не справились, так что у деревенщины даже шансов нет.

Сарафан стал ярче и светлее, на ткань было приятно смотреть. Видимо платье слишком долго висело в пыли. Заодно я решила постирать свои трусы, очень жаль, что сменных у меня не было, а то что предлагала баб Аня – лютый ужас. Кто сейчас носит панталоны?

– Да ты поверь, в них очень удобно! Больше свои ниточки носить не захочешь! – сказала она в очередной раз и принесла стопку желтоватых, видавших когда-то лучшую жизнь, больших трусов.

И я сдалась, объем стирки увеличился, теперь настало время чужих трусов. Здесь я ещё истеричные приступила к делу. Казалось горы ткани никогда не закончатся. В чем-то я была права. – Дитятко, раз стиркой занята, с рукой и мой платок с юбкой закинь. Почти не грязные, просто в огороде была, немного испачкала.

Я устала, солнце ужасно жарило, желудок болел, а ноги… Они были в ссадинах и кровавых мозолях. И тут меня скрутило, да так резко, что стало ещё жарче, кожа покрылась мурашками. Забежала домой, баб Аня как невзначай стояла у окна и смотрела во двор, резко дернулась в мою сторону. – Что случилось? – спросила она. – Ты же ещё не закончила. – Где здесь туалет?! – громко крикнула я, так как чувствовала, что я скоро не выдержу.

– Все удобства на улице, – ответила та, показывая на деревянную будку с покосившейся дверью. Но в этот момент мне было все равно как выглядит туалет, главное, что он был и относительно рядом. Жалела ли я, что съела сырую кукурузу? Определённо нет!

Я побежала туда, будто спешу урвать новинку парфюма по скидке в ЦУМе. Стоило мне присесть и сделать свои грязные дела, как наступило осознание. Во-первых, не было туалетной бумаги, но зато стопкой лежали газетки. Во-вторых, в этом "доме" ужасно пахло и насекомые умудрялись укусить за самое драгоценное в это короткое время, что я там находилась. Попа чесалась неимоверно, но зато я расслабилась. Как они здесь живут? Вместо мягкой белой бумаги – газета, вместо нормального туалета – зловонная клоака, вместо дома – избушка.

– Днище! – пробурчала я. – Ты мой платок не достирала! – баб Аня снова материализовалась во дворе. – Технический перерыв. Да и вообще, не обязана я ваши вещи стирать! – сгрубила я. Мне не понравился тот тон, с которым она говорила. Приказной. Неприятный. – Если ты хочешь вернуться в Москву, то обязана. Не расстраивай старую бабушку, иначе уйдешь на отработку к Илье.

– Так вы не бабушка-одуванчик, а шантажистка!

Она хитро прищурилась.

– Не пила б так много, не оказалась бы здесь! – подытожила она.

– Э… – я не нашлась сразу, что ответить, ее слова привели меня в ступор. – А как вы узнали, что пила?

– Так от тебя несло как от Валеры, соседа нашего. Знатный алкаш, на всю деревню прославился.

Я принюхалась к себе, пыталась почувствовать, действительно ли от меня несло. Приставила ладонь ко рту, дунула и поморщилась.

– Ото ж! Идём, повесим бельё и сядем поужинать.

– Не могу. Мне нужен душ! – устало выдала я, присев на корточки.

– Ба! Прикройся, – крикнула она. – У тебя весь срам открыт!

Тут я вспомнила, что трусы то постирала. Баб Аня со всей своей прыткостью забежала в дом и быстро вернулась с синим банным полотенцем.

– Накинь на себя. Идём в дом, искупаешься.

Внутренне надеялась, что испытания закончились и можно спокойно постоять под душем, обдумывая все события проходящего дня.

– Садись пока за стол, поедим. А к этому времени вода нагреется.

– У вас водонагреватель накопительный? – удивилась я. – Все же ставят проточный в душевую.

– Нагреватель у нас самый лучший – русская печка! – сказала она и поставила железный тазик с водой ближе к очагу. – Подождать нужно пока сама печка растопится.

– В такую жару?! – заикнувшись сказала я. – Тут же сауна будет!

– Ночи у нас холодные, сама будешь к печке прижиматься.

Бабушка принесла отварную картошку, открыла банку с огурцами и достала кусочек сала, тонко его нарезала, предложила мне. Я поморщилась.

– В этом ничего полезного нет. Жир в чистом виде! Не буду. – отказалась я.

– Нет ничего полезного! – передразнила меня бабушка. – Много ты понимаешь в полезностях. Сама пьешь так, что перегар на всю деревню, а сало ей вредно!

Я устало отмахнулась. Поковыряла картошку, не решаясь начать есть.

– Ты чего задумалась? – спросила она. – Неужто влюбилась?

– Да нет. Пытаюсь понять где в этом доме находится ванная комната. Очень маленькое пространство.

– Так вот она! И ванная, и гостиная, и спальня! – она махнула вокруг себя.

– Одна комната?! – возмутилась я.

– Чай не царские хоромы. Мы люди скромные.

После ужина, бабушка достала огромный пластиковый таз с высокими бортиками, поставила его рядом с печкой и позвала меня.

– Снимай одежу и садись. Я тебя искупаю, – объяснила она, доставая ковш из таза.

– Вы до сих пор так купаетесь?! Это же средневековье! – запротестовала я.

Вставать с места не хотелось. И купаться так тоже. Больше всего смущало, что это будет делать незнакомая женщина.

– Ну раз стесняешься, можешь и сама. Вот мыло душистое, воду ковшом черпай. А потом накинь на себя рубаху.

Она ушла, оставив меня одну. Я села в тазик, пододвинулась к печке. Показалось, что стало очень холодно. Первый ковш воды не принес облегчения, а вот следующие два немного успокоили моё уставшее тело. Вода жгла мои потрескавшиеся и в лопнувших мозолях ноги. Мыло пахло как жирный дешевый крем. Помыла волосы до скрипа, оставшейся водой ополоснулась. Наконец-то облегчение. Давно не было такого чувства.

Рубашкой баб Аня назвала пожелтевший кусок льна с завязками на груди. Но за неимением, пришлось довольствоваться этим. вернулась к столу, села и попыталась уснуть, только мысли, которые роем копошились в голове – не давали этого сделать.

Я была в зазеркалье, в другом измерении. Жизнь в деревне настолько плоха или только мне так повезло попасть именно в этот дом?

А ведь я даже не обратила внимание на то, как выглядят остальные дома. Проходила мимо заборов и не заглядывала.

Любопытство взяло верх надо мной. Вышла из дома, тихо, пытаясь не быть замеченной. Подошла к забору, аккуратно выглянула, рассматривая участки соседей. Выходить из двора на дорогу не хотелось.

Упорно пыталась рассмотреть дом соседа напротив. Ничего примечательного, красный кирпич, зеленая крыша, одноэтажный как и все дома рядом. Единственное, что привлекло внимание – окна не были деревянными. Белый пластик, стеклопакет. Всё таки цивилизация здесь слегка присутствует.

– Ищешь кукурузное поле? Оно левее, – сказал Илья, появившись у калитки.

Я закатила глаза настолько сильно, насколько вообще могла. Как же он меня бесит. – Сказала тебе, что заплачу. Что тебе ещё надо? – возмутилась я.

Глава 4

Мы играли в гляделки через забор. Он побеждал. Я не выдержала первая и оторвала взгляд. Махнула в его сторону рукой и ушла в дом, не желая продолжать разговор далее. Он пытался дозваться до меня, видимо хотел сказать очередную грубость.

– Ты чего шаришься по дому, – сонно протянула баб Аня.

Оказывается, она спала в "шкафу", рядом с соленьями.

– На стуле неудобно спать, да и на полу не комфортно, – объяснила я.

– Так я тебе на печке постелила. Ой и девки пошли, – она встала. – Идём покажу, бестолковая моя.

Мы подошли к печке и баб Аня стала объяснять. – Вот маленькая лесенка, поднимаешься по ней и заползаешь на спинку печки. Там постелено и подушечка есть. Косточки свои согреешь. Она налила себе воды из чайника, жадно выпила и продолжила. – Всегда говорили, что лучшее лекарство от многих болезней – это русская печка. Сон будет богатырский.

Приставная деревянная лесенка была на три ступени и выглядела крайне ненадёжно. С моим небольшим весом первая ступень прогнулась. Я поспешила быстрее подняться и буквально запрыгнула на своеобразную кровать. Когда расскажу Матвею, что спала на печке, он знатно офигеет.

– Ну всё, пошла я дальше прилягу. Умаяла ты меня, девка, – сказала она напоследок и ушла к себе в "спальню". Интересно, до моего появления здесь, где она спала? Она отдала свое удобное место для меня? Или же это очередное испытание моего терпения?

Хорошо, что много надумать я не успела. Уснула мертвым сном, плотно укутавшись. Спала так крепко, что меня бы и танк не разбудил. Но баб Аня хуже танка. – Вставай! Уже солнце в зените, попу твою греет. Лентяйка. Вставай, работать надо. Чем больше отработаешь, тем быстрее уедешь.

– Ещё десять минут, – сонно протянула я, отмахиваясь от женщины. – Я сказала встать! – приказным тоном произнесла она и резким движением сорвала с меня одеяло.

Но и это на меня не подействовало. Рубашка длинная, и без одеяла можно. – Позову сюда Илью, – вкрадчиво сказала баб Аня. – Фу бл*ять! Встаю, – недовольно ответила я, весь сон как рукой сняло, появилась бодрость. – А в вашей деревне кофе водится? Я бы не отказалась от чашечки латте! – Хренатте. Идём сначала с делами разберемся, завтрак ты проспала.

Бабуля была одета по последнему писку деревенской моды, тонкий джемпер, жилетка цвета хаки не первой свежести, жёлтая плотная юбка в цветочек и финалочка – резиновая обувь из разряда "прощай молодость!". К слову сказать мой "лук" не отставал. Постиранный сарафан, сжатый от солнца и чьи-то драные балетки. Баб Аня сунула мне в руку платок и резинку. – Волосы в косичку, а платочек на голову, чтоб солнце не полюбило.

– И куда я в таком виде? – ответила я, недовольно фыркнув. Ткань сарафана кусалась, кожа чесалась неимоверно. – При таком параде мы пойдем к самым главным и уважаемым, – ответила та. И привела меня в… Коровник.

Я сразу закрыла нос рукой, но от запаха меня это не избавило. Зарылась носом о ворот сарафана и это тоже естественно не помогло. Воняло жутко, настолько, что глаза слезились от запаха. Все же есть плюс, позавтракать я не успела и вырывать мне нечем.

Бабуля поцокала языком, качая головой. – Ну и слабые девки пошли. Тьфу! Вместо того, чтобы нюхалку прикрывать, помогла бы коровкам. Она отошла к входной двери, справа от которой лежали инструменты. Выудила оттуда две лопаты, взвесила в руках и отдала мне ту, которая полегче.

– Убить меня хочешь?! – крикнула я. В ответ мне протяжно замычала корова. – От работы ещё никто не умирал! Вон, Зорька даже согласна, – женщина похлопала корову по спине, та успокоилась и продолжила что-то долго упорно жевать.

– Зорька – это корова. Она наш язык не понимает. Животное грязное и воняет, – ответила я. На что мне резко возразили, корова – очередным мычанием, а баб Аня – замечанием. – Так ты вчера не лучше Зорьки была! Хочешь молока на свое хренатте?

Я кивнула. – Тогда почисти полы, засыпь все толстым слоем соломы, добавь опилок и я подою Зорьку.

Пришлось браться за дело. Первый час я старалась не блевануть, пока убирала свободную часть коровника. Баб Аня ушла, оставив меня наедине с тремя большими тёлками, которые казалось были агрессивно ко мне настроены. Они не давали убрать у себя грязную солому. Самая последняя так вообще хотела меня лягнуть.

– Мне это надоело! Либо вы молчите и даёте мне почистить, либо я позову баб Аню, – сказала я им в надежде, что животные меня поймут, но они даже хвостом не повели.

Решила закончить с участком, который уже почистила от старой соломы.

Думала, что самое сложное расчистить всё, а оказалось задача ровно постелить – ещё сложнее. Я честно пыталась хоть как-то красиво сделать первые минут десять, но грабли были настолько тяжелыми, что я потеряла всю мотивацию продолжать делать хорошо. Стала делать как получится.

Коровы так к себе и не подпустили, видимо у меня аура неприятная. Ну пусть остаются в грязи. Рисковать и подходить не хочу, а то еще получу копытом в голову.

Вышла на свежий воздух и поняла, что всё это время старалась меньше дышать.

– Всё таки деревенская жизнь идёт на пользу, – прокомментировал Илья, стоя по середине двора.

– И чего ты тут делаешь?! – стервозно выдала я. – За мной следишь?

– Больно надо за твоей костлявой фигуркой наблюдать, – безэмоционально ответил он. – Мне баб Аня нужна. Не видела?

Я пожала плечами.

Бабуля будто почувствовала, что её ищут. Запыхавшаяся вышла из дома, подошла к Илье, обняла его крепко, будто он её любимый внук.

– Чего это ты ко мне прибёг? – в итоге спросила она.

– Молока купить. Моих коров пока подоить не можем, но очень хочется кофе.

Женщина тут же встрепенулась.

– Как раз Лерочка убрала в коровнике! Сейчас она тебе надоит и вместе зайдёте в дом. Приготовлю свой фирменный кофе.

Попыталась взглядом показать баб Ане, что я не готова прикасаться к коровам, уж тем более тронуть вымя… еще и без перчаток. Меня перекосило, как только я это представила. Не замечала за собой, что я очень брезгливый человек.

– Вы бы корову ей не доверяли, баб Ань. Давайте я надою! – предложил Илья.

– Да, пусть он это сделает! – быстро согласилась я.

Но она коварно улыбнулась, покачала головой:

– Э нет, Илья… Научи её дойке и пусть она сама закончит.

– Я не буду их трогать! – крикнула я. – Хватит того, что убрала за ними.

– Хорошо, ты можешь зайти и посмотреть как это делают, – спокойно ответил Илья. – Баб Ань, первый день, не будь такой строгой.

– А сам то! – кинула она и ушла в дом.

Илья зашел в коровник как к себе домой. Взял маленькую табуретку, поставил рядом с Зорькой и всем своим огромным телом присел. Выглядело это крайне забавно, огромный плечистый мужчина и ма-а-а-аленькая табуретка. Я пыталась держать своё стервозное выражение лица и не прыснуть со смеху.

Коровы стали словно шёлковые. И ничто не напоминало о том, что меня хотели лягнуть и забодать.

– Смотри, показываю один раз для самых умных. Потом будешь это делать сама, – начал он.

– Ага, конечно. Много не говори, приступай, – колко ответила я.

– Будешь дальше себя так вести, насильно возьму к себе на ферму. Баб Аня покажется тебе самой милой и доброй женщиной.

Он угрожающе посмотрел на меня, скрестив руки на груди. Но так как мужчина по прежнему сидел на маленькой табуретке – угрозы в нём я не увидела, напротив, я заржала как конь, показывая на него пальцем.

– Прости, ты выглядишь как одиннадцатиклассник за партой первоклассника, – сквозь слезы от смеха сказала я.

– На этот раз я тебе ничего делать не буду, но если повторится, я тебя заберу на ферму.

– И тебя уволит хозяин фермы, когда я там что-то попорчу, – я не тянула с ответом, хотела каждое его слово парировать.

Мужчина покачал головой и продолжил заниматься очень важным делом – дойкой коровы. Он очень нежно протер влажной тканью вымя Зорьки. Помыл ведро водой и насухо вытер, а после поставил его под корову. Перед тем как доить, он погладил животное, о чем-то пошептался и только потом приступил. Руки его двигались очень быстро, я толком не разобрала, как он это делает, но выглядело это залипательно.

Ведро наполнилось до половины. Илья закончил, в очередной раз погладил Зорьку, а та спокойно стояла, будто ничего не произошло.

Почему когда я к ним подхожу, они начинают орать? Если я даже их не трогаю.

– Ты очень плохо убрала у коров, – сказал он, поднимая ведро. – Сразу видно, что ты абсолютно не знакома с деревенской жизнью.

– А вы ах*еть как знакомы с городской жизнью? – спросила я, поймав его взгляд.

– Как бы из тебя выбить весь мат. Он не украшает. А ведь девушка ты симпатичная.

Эта фраза меня привела в ступор. Да кто он такой, что себе позволяет решать кому и как говорить?

– Я девушка самодостаточная и сама знаю как и что говорить. Тоже мне воспитатель нашёлся. Жену свою будешь так воспитывать.

Хотела красиво махнуть волосами и уйти, но что-то мне помешало, ноги скрестились и я упала лицом в "свежеприсыпанный" пол, хорошенько поцеловав носом бетон. Спасибо, что не в коровью лепешку.

– Твой сарафан показался съедобным для коров, – Илья подоспел на помощь, но при этом воспользовался случаем, чтобы сказать колкость. – Им ты не особо понравилось, а вот платье показалось аппетитным.

Мужчина поднял край сарафана, показал мне пожёванный мокрый участок.

– Бл*ть, какая мерзость. У меня итак не одежды с собой, – протянула я налету ловля депрессию от того, что у меня весь день проходит через мягкое место.

– Да ладно, высохнет на жаре, – сказал он, посмотрев на моё перекошенное лицо и разразился смехом.

В этот момент он мне показался настолько красивым, что я невольно засмотрелась. Одёрнула себя. Матвей. У меня есть мужчина, самый прекрасный. Деревенский мужлан мне не нужен.

– Хватит ржать. Ты кофе хотел? Проваливай и заваривай! Время моё только тратишь.

Он еще громче рассмеялся.

– Гляди какая колбаса деловая! Всё равно приглашаю тебя на ферму, покажу как всё выглядит.

– Мне это не интересно, – ответила я, взяв двумя пальцами мокрый край сарафана, чтобы тот не касался моих ног.

Побежала в дом, слегка запыхалась, попросила баб Аню дать новую одежду.

– А вон оно там, – она махнула на кладовку. – Бери что хошь!

Почему-то в голове осталась улыбка Ильи, я не могла перестать думать об этом. Может мне просто "скучно"?

Странно другое… Я уже три дня не в доступе. Интересно, подруги меня сейчас ищут или в их жизни ничего не поменялось? И Матвей должен был всех поднять на уши.

Нос всё еще болел, я хорошо так стукнулась о пол. Переоделась в очередное цветастое платье, абсолютная безвкусица. Как же я хочу в ЦУМ! Или хотя бы в любой парфюмерный магазин, чтобы забыть эту вонь.

– Баб Ань, у меня к Вам просьба… – начала я, выходя из кладовки и резко замолчала.

Илья сидел за накрытым столом, женщина принесла блюдо с поджаристой картошкой и грибами. Она повернулась ко мне и кивнула головой, дав понять, чтобы я продолжала говорить.

– Да-а, я просто хотела попросить подогреть воду, – соврала я, прикусив кончик языка.

– Потом. Иди лучше своё хренатте делай, пока молоко горячее.

Конечно, я хотела попросить её о другом, но так как Илья не ушёл, то при нём я просто не могла сказать "баб Ань, ну сделайте так, чтобы этот мужлан к нам не заходил".

Взбивать молоко было нечем, поэтому я просто добавила его к растворимому кофе и перемешала. Молоко имело странную консистенцию, сильно густое и пахло как ни странно – коровой. Немытой коровой. Я понюхала готовый напиток, но даже кофе не смог перебить этот запах. Меня чуть не вырвало, когда я сделала один глоток.

Илья громко рассмеялся, смотря в мою сторону.

– Всё же видно, что городская. Привыкла к искусственной еде и не можешь воспринимать натуральный продукт, – сказал он, издевательски улыбнувшись краем рта. – Будешь первым человеком, который похудел переехав в деревню.

– Ты меня уже достал! – ядовито бросила я. – Знаешь что? Ты и дня в городе не выдержишь. Не сможешь.

– Деревенский осел может догнать и перегнать любую городскую лошадь, – парировал он.

– Вот именно. Осёл!

Аппетит пропал, я вышла во двор, выплеснула кофе из кружки. От запахов меня воротило. Ушла гулять по деревне, может по дороге найду яблоню, позавтракаю "подножным кормом". Хотя оладьи баб Ани… они выглядели очень аппетитно. А картошечка с грибами м-м!

По ощущениям я действительно похудела, небольшой животик, который преследовал меня всегда – пропал. Если я задержусь здесь, то стану анорексичкой.

Глава 5

Как меня довела жизнь до того, что я уснула под грушевым деревом, объевшись фруктами – не знаю. Я пыталась придумать, как могу связаться хоть с кем-то из моего окружения. Даже возникла мысль отобрать телефон у прохожего, но мне встречались одни бабульки, у которых вряд-ли был нормальный смартфон.

Возникла шальная мысль сблизиться с Ильей и воспользоваться его телефоном. Да и может… Дом у него нормальный, а не избушка как у баб Ани? Не могу так долго жить без комфорта, без элементарного душа. Хоть под колонкой мойся!

– Фух! Еле нашлася! – запыхавшись сказала бабуля. – Ты зачем из дома то ушла? Кто за тебя работать будет? Лежит она! Кури не кормлены, у кролей не убрано.

– Неужели у вас в деревне нет выходных? Я беру отгул сегодня, с меня коров хватило!

– От чего ж отдыхать? Цельный курорт каждый день! Зелено, свежо, рядом речка есть. Лучше всяких Мальдив! А загар то какой ляжет! – она не смолкая продолжала перечислять преимущества пока я её не перебила.

Я глубоко и устало вздохнула.

– Здесь всё и везде плохо пахнет. Настолько, что я чувствую будто сама воняю говном… Баб Ань, можно что-то полегче по задачам мне дать?

– Пойдёшь яблоки собирать? В сад наш, он у производства небольшого находится. Идём проведу и сдам на половину рабочего дня, – сказала она, подхватив край юбки и не глядя активно почесала, настолько быстро, что мне пришлось догонять резвую бабульку.

Сад – это куда лучше! Без грязных животных и их продуктов жизнедеятельности. Но и здесь меня ждало разочарование.

– Илья будет неподалеку, если потребуется помощь мужская. Ящики тяжелые, сама не подымай. А я пошла к себе.

Старушка вмиг пропала, даже не успела заметить куда она улизнула.

– Вот подстава! Опять к этому мужлану привела.

Ко мне подошла молоденькая девушка, лет восемнадцати, со светло-русой короткой косой и в красном сарафане. Она протянула мне шелковый платок розового цвета.

– Чтобы солнце не ударило, – объяснила она. – Я Валя, а ты кто? Никогда тебя здесь не видела! Внучка чья?

Приняла платок и тщетно пыталась его надеть, но зафиксировать никак не получалось, тот моментально соскальзывал с головы. Девушка подоспела на помощь и двумя легкими движениями завязала его.

– Да, я насильно стала внучкой баб Ани. Надеюсь ненадолго.

– А что ж так? – удивилась она.

– Ты лучше скажи, что мне делать. Я быстро сделаю и пойду чилить.

– Чил.. что?

– Отдыхать от работы, – объяснила я. – Но у вас особо не отдохнешь. Скука, ничего вокруг нет.

Валя сунула мне в руку непонятной формы инструмент на длинной палке.

– Как это нет? Есть клуб, там фильмы показывают. Вся молодежь туда ходит по вечерам, – сказала она, притащив зеленый пластиковый поддон ближе к дереву. – Сейчас по прямой линии пойдём, собирать будем до забора, нам выделили именно эту зону. А потом взвесят сколько мы собрали.

– До самого верха палка не дотянется, может есть побольше? – уточнила я, пытаясь понять как держать данное чудо техники.

– Плодосъемник нормальный, а те яблочки что сильно высоко можно собрать, поднявшись по раскладной лестнице. Дядя Илья принесет её как только освободится.

Я подняла палку вверх и пыталась тыкнуть носиком в яблоко, но оно никак не поддавалось. Валя молча наблюдала за мной, но потом не выдержала и рассмеялась.

– Вместо того, чтобы стоять ржать, могла бы объяснить как правильно! – прикрикнула я. – Вы все надо мной будто издеваетесь.

– Не видишь леска с палкой болтается? Возьми и потяни за неё, плодосъемник раскроется и в эту "корзинку" ты должна будешь поймать яблочко. А как только ты это сделала, быстро отпускай леску и дергай штангу вниз, – резко посерьёзнев ответила она. – Ничего сложного, дело опыта. Приноровишься!

Сколько бы я не тянула леску, пасть чудного устройства не хотела открываться до конца. Подумав, что именно так и надо, пыталась поймать яблоко. С десятой попытки под смешки Вали я поймала несчастный плод и отпустила леску. Дернула палку на себя, руки соскользнули, я завалилась назад и на автомате закрыла глаза, ожидая, что моя голова встретится с твёрдой землёй. Но удара по макушке я не почувствовала, зато очень хорошо ощутила руки на своей талии. Нащупала их. Волосатые, большие, крепкие. Точно не Валины. Приоткрыла один глаз, чтобы быстро посмотреть, кто меня спас от синяка.