Кешбек из поцелуев.

Глава 1. Где я? Кто я ? И почему?

– Марийка! Маняша! –Знакомый голос надрывался где-то вдалеке. Дверной звонок глушил все мысли. Мигом вскочила и тут же застонала. О боже, как же болит голова! Доплелась на звук до двери. Руки сами дёрнули запертую дверь, а затем скинули крючок. Крючок? Дверь распахнулась. На пороге стояла Наташка. Наташка? Подруженька моя закадычная ещё со школьных времён. Сидели за одной партой, сплетничали, хихикали. Потом выпускной, институт. Дорожки наши разбежались, но дружба сохранилась. У меня экономическое образование, она же выучилась на школьного учителя. Нам повезло, мы работали рядом в одном посёлке. Я в колхоз устроилась работать, она пошла в школу учительствовать. Я выскочила замуж за Петюнечку, Наташка была свидетельницей на свадьбе. Как она отплясывала в паре со свидетелем «русского»! Надежда Бабкина отдыхает. Милая моя Натали долго рылась в кавалерах со своим крутым нравом и только пять лет назад отдала руку и сердце поляку и укатила на историческую родину мужа. Мы долго переписывались и перезванивались, потом два года назад я скаталась в Польшу и получила огромное удовольствие от недельного отпуска за рубежом. Годовалый Вацлав, сын подруги и живое доказательство её счастья, не мешал сплетничать как раньше и наслаждаться общением. И вот теперь я снова вижу Наташку. Исхудала, волосы плохо подстрижены, круги под глазами, сами глаза лихорадочно блестели:

– Проспала. Шмелём одевайся и погнали!

– Куда погнали? – Я очумело пялилась на Наташку. Снится мне что ли? Да она ли это вообще?

– Да, последняя стопка явно была лишней. А вот закуски не хватило, – Наташка проговорила скорее для себя, чем для моей персоны.

– Мы вчера пили?

– Снегурочка ты моя подтаявшая, совсем твои мозги набекрень съехали. Мы не пили вчера, мы бухали по-чёрному позавчера. А вчера ты вспомнила про своего Игорька, безвременно ушедшего из мира сего и догналась самостоятельно пузырём водяры.

– Куда ушёл Игорёк? – Туман не рассеивался, в голове бродили хмурые тучи непонимания. Да что происходит?

– Ну ты, мать, даёшь! – Наташка покрутила выразительно пальцем у виска: – Игорёк твой ещё в чеченской стычке погиб, ушёл безвременно из жизни. А вчера был его день рождения. Ну ты и напоминалась нехотя. Пошли скорей!

– Куда?

– На работу! Ты в магазин устроилась.

– В магазин? – Я пялилась на Наташку и ничего не понимала. Ужасный сон всё никак не заканчивался.

Наташка вздохнула, оттолкнула меня в сторону, побегала по территории и всё устроила. Она сунула мне в руки кофту, юбку, башмаки. Помогла одеться. Мы синхронно выскочили на крылечко. Наташка заперла дверь и вручила ключи и сумочку хозяйке имущества, то есть мне. Дешёвая изрядно потрёпанная сумка из невинно убитого дермантина соответствовала статусу нищенки. Дурной сон продолжался. Мы дорысили до здания крупного магазина. Наташа махнула рукой:

– Тебе в эту дверь. Скажешь, что новая уборщица, документы в пятницу приносила. Это на случай, если у тебя совсем память отшибло. А я в соседний магазин батрачить. Ну пока! – Наташка махнула рукой с сторону соседнего здания и спешно удалилась.

– Пока.

Я послушная девочка, взялась за мытьё полов в огромном торговом зале. Инструкция от начальства была краткая и очень познавательная. Работа не привычная, но нетрудная. Я упорно тёрла пол шваброй и начинала потихоньку соображать. Сон, не сон, но проснуться я никак не сумела. И это всё взаправду? Куда подевалась моя прекрасная стабильная жизнь? Ну да скучновато последнее время проводились семейные вечера. Дети подросли, у них появились свои тайны, интересы. Я от них отдалилась медленно, но верно из-за своего нового назначения. Председателем крупного колхоза работать не просто. Муженёк не визжал от восторга, когда я объявила о своём выдвижении на новый пост. Так случилось, что муж охладел в постели. Случилось это медленно и почти незаметно, но ведь случилось. Он стал чаще пропадать в командировках. Я же вся ушла в дела, в работу. Подозреваю, что супружник утешался на стороне с секретаршей. Мой взлёт в карьере ударил по самолюбию супруга. Я думала, утрясётся как-то всё, само собой. Где же я ошиблась? Магазин был большой и его просторы позволяли много и плодотворно трудиться, а чистый пол приносил удовлетворение. Частичное, я бы сказала, удовлетворение, ведь по залу постоянно сновали покупатели и тут же всё затаптывали. И откуда они только берутся? Город-то маленький!

Мысли текли полноводной рекой. Какие-то неизведанные силы меня выдрали из привычной среды обитания и погрузили в другой странный мир. Ну что ж, разберёмся. К горлу подкатил из недр желудка противный ком. Неужели это истерика? Она родимая. Вдох, выдох, дыхание ровное глубокое. Буду решать проблемы по мере их поступления. Я человек привычный к разруливанию сложных жизненных ситуаций, умею руководить другими людьми и их судьбами. Сумею и собственную судьбу обуздать. Я человек битый и тренированный. Сейчас я сосредоточенно наяривала тряпкой по полу, машинально прополаскивала её в ведре и отжимала. Швабра в руках пристроилась уверенно, как век там бывала. Я ведь и не белоручка, хотя и отбарабанила много лет руководителем. Одно другому не мешало. Большой огород с элементами сада вскопала и разработала собственноручно. И яблони плодоносят, и сливы, плантация земляники радует глаз. Вдобавок ко всему две большие теплицы возводились под моим чутким руководством, и ежегодно успешно пополняют запасы нашей семьи в отборных овощах. Я непроизвольно шмыгнула носом. Отставить воспоминания! Чтобы отвлечься от тягостного момента, глаза скосила на ценники. Матерь божья! Это ж какие деньжищи надо зарабатывать, чтобы набор продуктов регулярно покупать? Заныкалась в уголок подсобки и просмотрела содержимое кошелька, приуныла. Эти копейки сложно назвать деньгами. Кошелёчек небольшой, я порылась ещё немного и в тоненькой пачке скидочных карт обнаружила ещё и незнакомую пластиковую банковскую карту. У меня алая «Союз» зарплатная, а здесь зелёная «Диза». Сходила к банкомату, благо он находился в фойе магазина и проверила наличие сбережений. Имеется немного, на хлебушек, пожалуй наскребётся. В перерыв в комнате отдыха попила чаю с булочкой. Передохнула.

По новой принялась «вылизывать» магазин. Гастроном, он и в Африке гастроном. Люди сновали, как муравьи, что-то брали, но больше просто разглядывали, выбирали. Время тянулось. Наконец меня отпустили домой. Вышла на воздух, вдохнула полной грудью. Хорошо! Вот только дальше, что делать? Вдруг забрякал телефон:

–Ты скоро? – Наташкин усталый голос звучал глухо.

– Уже вышла на улицу.

– Подожди минутку, я тоже бегу.

Из-за угла с продуктовой сумкой в руке выскочила Натаха. Подруженька выглядела уставшей, но ещё довольно бодро затрусила по пешеходной дорожке. Я присоединилась к долгожданному шествию восвояси. Шли молча. Утром на нервах я не поняла даже в каком городе проживаю. Теперь помедленнее шли, обнаружила знакомые здания и улочки. Значит, я теперь живу в райцентре. Площадь Революции, «белый дом», школа. В той моей жизни я сюда ездила по делам на персональной «Волге» с водителем. Обедала в кафешке, общалась с партийными работниками, руководителями города. В этом мире мне, или точнее, моему двойнику повезло меньше. Хорошо, что Наташа меня проводила, я бы сама нипочём не нашла ту квартирку в деревянном бараке. За калиткой перед квартирой был разбит огородик в моём стиле. Я глянула мельком и убедилась, что огородик был довольно ухоженный. Хоть что-то неизменно. Для поддержания разговора брякнула наугад:

– Наташа, ты ведь не замужем. А почему? – Спросила и тут же испугалась, вдруг я не угадала, и тем выдала себя с головой. Вот он момент истины, секунда, которая решает всё.

– Ты же знаешь, не везёт мне в личной жизни, – всё-таки интуиция меня не подвела. Наташа говорила нехотя усталым тусклым голосом. Милая моя Наташка, здесь тебе не везёт.

– Всё не слава богу, то пьяница, то лодырь попадётся. Никакого личного счастья, одна беготня.

– Может, ещё встретишь вторую половинку, нормального мужика, – обнадёжила я подругу.

– Не-а, не хочу! Пусть лучше найду чемодан денег, а мужики на запах купюр подтянутся.

– Добрая ты!

– Какая есть! Ну до завтра! Не проспи.

Наташа завернула в соседний деревянный барак и взошла на неприметное крылечко, где палисадник был в цветах. Я тоже вошла в квартиру. Поставила на плитку электрическую чайник греться. Напряжение спало. Ноги подкосились, кулём плюхнулась на стул, слёзы хлынули водопадом. Я разрешила себе выреветься. Засвистел чайник, заварила чай, налила в чашку, руки слегка подрагивали. Отхлёбывая горячий чай, потихоньку успокаивалась.

Мозг отказывался функционировать. Вспомнила расхожее утверждение, что везде можно жить, а талантливый человек талантлив во всём и везде. Покопалась в серванте и нашла документы. Кто же я теперь? Крутицкая Мария Сергеевна, по паспорту дата рождения совпадает с моей. А вот и аттестат об окончании школы, прекрасный аттестат с большинством «пятёрок». К слову, у меня такой же был. К сожалению, дальше поучиться не пришлось, о чём красноречиво говорят два свидетельства о смерти отца и матери. Дальше следовала продажа родительского дома и переезд в райцентр. Вот она и купила эту квартирку для того, чтобы убежать от горя. Переезд в маленький, но всё же город не принёс облегчения, хотя Марийка и приложила все свои силёнки для достижения данной цели. Об этом свидетельствовали многочисленные бланки договоров о трудоустройстве. Названия должностей говорили сами за себя: продавец, продавец, дворник, технический работник. Не буяво! Любопытство взяло верх, и я принялась разбираться в телефоне. Связь какая-то «Аскофен», мне ничего не проясняет. То ли дело наша «Беседа» с дешёвыми тарифами! Можно трещать задаром по всему соцлагерю. Решила просветиться, включила телевизор. Ну-ка что там в новостях актуального? Замелькали кадры событий, то война, то митинг. Ужас! Украина с кем-то ведёт оборонительные бои. Так и не поняла с кем воюет Украина, кто её противник. Полистала семейный альбом с фотографиями. Родные всё лица: папа, мама, имена только другие. Лица знакомые, а вот фотографии я вижу впервые. Школьные Марийкины фото похожи на мои, похожи, но не мои. Чем отличаются? Почти ничем. Пейзажи другие. Лица не такие открытые, не такие весёлые, да и не помню я этих событий, что изображены на картинках.

Подошла к зеркалу и впервые заглянула в неизведанный параллельный мир. Чьими глазками я теперь вижу синее небе, зелёную траву и спортивных мужичков в модной одёжке? Глянула и тут же ужаснулась. Я увидела измождённое женское лицо, лицо человека, пережившего много неудач. Заглянула в уставшие от проблем глубоко запавшие глаза. Нет, не может нормальный счастливый человек так выглядеть! В любом мире, на любой планете глаза женщины должны лучиться любовью к родным, близким людям, к солнышку, к рябинке за окном. Это точно были не мои глаза. Я не испытала столько горя, я не могла быть такой сломленной и разбитой. Я горестно вздохнула, отвернулась от паршивого стекла.

Бездумно оглядела жилище. Это явно была берлога одинокой холостячки. Кругом было чистенько, всё аккуратно прибрано, все вещи на своих местах, но нищета била в глаза. Простенькая старенькая мебель соответствовала статусу хозяйки. Маленький престарелый холодильник, ситцевые занавесочки, а главное, печное отопление служило прямым доказательством скромных доходов жилички. Плюнула на все невзгоды и отправилась в постельку баиньки. Задремалось.

Я внезапно выплыла из цепких лап Морфея. И что меня выцепило из сладких снов? Какое-то шебуршание у двери, требовательный писк. Ну, конечно! Как я сразу не догадалась? В приоткрытую дверь с верандочки вальяжно вплыла кисонька. Она была вся беленькая слегка пушистенькая, с голубыми глазками. Ну, вылитая Снегурочка! Кошка прямым ходом прошествовала на кухню, похрустела кормом в миске и уселась намываться. Очень чистоплотненькая кошечка. Я снова улеглась на кровать, закрыла свои глазоньки и попыталась уснуть. Не тут-то было, сна ни в одном глазу. А тут ещё хвостатая хозяйка жилища задулась ко мне прямо на кровать и ввинтилась под одеяло. Киска пробралась поближе к моему лицу, попыталась обнять лапульками и ну рулады-серенады напевать. Тепло разлилось по всему моему телу. Напряжение отпустило, веки вдруг потяжелели и сами собой опустились на глаза. Мне стало так хорошо, что я едва заметила, как кисонька, утешив меня, ушла на стул спать. В полудрёме подумалось: «мурлыкина терапия самая надёжная, все стрессы убегают прочь.»

Утро принесло лучик надежды. Легко всталось. Я сделала дыхательную гимнастику. Пятиминутный бег на месте разогнал кровь по венам. Затем последовал скудный завтрак, и я отправилась рысью на работу. Верная Наташа меня уже поджидала у калитки, не терпеливо поглядывая на часы. Добежали быстро до работы и без лишних разговоров.

Надо сказать, смена прошла без осложнений. Никто на меня не пялился, не цеплялся с глупыми вопросами. Я убирала влажной салфеткой пыль со стеллажей, оттирала стены от пятен, драила усердно шваброй кафельный пол. Когда меня наконец выпустили на свободу, вечерний уличный воздух показался упоительно вкусным. Ноги гудели от большой физической нагрузки.

Наташа уже поджидала меня у выхода и была такая же измученная. Молча двинули домой. Тёплый ласковый ветерок шелестел листвой. Мы шли по дорожке в городском парке. В кустах щебетали птицы. Невинное чистое без единого облачка небо дышало свободой действий и полнейшей независимостью. Казалось, дайте мне рычаг, я Землю сдвину с места! В такой вечер верилось, что я была рождена не просто так, у меня имеется какое-то важное предназначение. Я верила в это и раньше, пытаюсь верить и сейчас. Позитивный настрой сдулся, когда я пришла домой, то есть в Марийкину квартиру. Потом последовал поздний ужин у телевизора. Уставшая в гордом одиночестве под весёлую импортную комедию я думала о будущем, о своём будущем. И это всё, что могло случиться в моей жизни? Так будет всегда? Я буду приходить с нелюбимой тяжёлой работы и сидеть, уткнувшись в зомбоящик серыми одинокими вечерами? Не хотелось бы. На сердце стало неизмеримо печально и захотелось денег при чём неограниченное количество. Захотелось пробежаться по магазинам, скупить всё то, на что глаз ляжет. Сразу бы полегчало.

Я размышляла дальше. С другой стороны, Судьба или Бог дали мне ещё один шанс начать всё с начала, начать жить с чистого листа, учесть все предыдущие ошибки.

Моё высшее образование к сожалению, здесь мало чем поможет, принимая во внимание социалистическое направление. Даже бухгалтером не бывать мне. Продавцом? Можно попробовать, зарплата немного побольше, но коробки таскать не в радость. Проблема – отсутствие опыта и возраст далеко не юный. Что ещё? Снова в сельское хозяйство окунуться с головой? Жаль, что не имеется в наличии начального капитала и продать тоже нечего для создания крепкого крестьянского хозяйства. Наёмным специалистом меня тоже никто не возьмёт, сочтут мошенницей и будут совершенно правы. Что остаётся? В сухом остатке полный ноль. У меня же высшее образование, чёрт подери! Но диплома в этом мире не существует, подтвердить образование совершенно нечем, в наличии только мозги. Задачка для по истине талантливого человека. Наверное, имеется и решение задачки, но я его на сегодняшний день не знаю.

Ночью приснились девчонки. Мои девчонки, мои любимые и такие недосягаемые теперь. Я была плохой матерью для Алины и Алёны. В основном девчонками занимались бабушки. Девочки по очереди то у одной бабули гостили, то у другой. Организовывались походы по магазинам, в цирк, поездки в город. Бабушки сопровождали внучек в развлекательных программах. Я только курировала мероприятия и денежек подкидывала. Дедушки тоже не оставались в стороне от воспитания внучек, активно строили кукольные домики, делали высокие грядки –пирамиды для клубники, по очереди исполняли обязанности Деда Мороза и дружку снеговика Петровича. Летом девчонок всей пенсионерской толпой водили в лес за грибами и за ягодами. А я, где была я? А я всё это время работала. Мне тогда казалось это правильным – зарабатывать уважение окружающих и деньги на проживание и развлечения. В отпуск я любила отправляться вдвоём с любимым муженьком в Сочи купаться в южном море. На югах нам обоим нравилось нежиться под жарким солнцем и демонстрировать окружающим любящую пару. Я наряжалась в немыслимые прозрачные одеяния и ловила восхищённые взгляды отдыхающих мужиков. Всегда любила яркую качественную бижутерию, которую на рабочем месте показывать было бы крайне неуместно. Мой Петенька в бриджиках и маечке с накаченным торсом смотрелся настоящим мачо. Молодые женщины пялились на супружника, а тот гордо расправлял плечики. Я мило улыбалась обалдевшим мужчинам.

– Дорогая, ты хочешь лимонаду?

– Да милый, не откажусь.

– Я столик заказал в кафешке на вечер. Поужинаем и потанцуем?

– Конечно, дорогой, с удовольствием!

Петюнечка вёл себя, как истинный джентльмен. Мы были идеальной парой среди отдыхающих. Потом отпускная любовь заканчивалась, и мы окунались в скучные будни. Лоск слетал, мы жили в привычном ритме: дом – работа. Романтика просыпалась на праздники: 8 Марта, Новый год, день рождения, тогда Петечка дарил мне охапки цветов и дорогие подарки. Много ли женщине для счастья надо? Мне и этих знаков внимания было достаточно. Как и принято у нас в стране, мы оба много работали. Муженёк часто ездил в командировки. Я всерьёз занялась здоровым образом жизни. Так получилось, что в новом коттедже у меня и у Пети образовались разные спальни. Нам так было комфортнее жить. Мы не отрицали секс, но брак наш держался исключительно на уважении супругов, страсти уже улеглись, отношения казалось устоялись. Мне нужен был дамский будуар, и я его получила. У Пети спальня превратилась в игровую комнату большого мальчика. И все были счастливы.

Теперь я одна и с минимальным количеством денежных средств. Выходной день ничего не изменил, сохранилось подавленное настроение. Утро привычно начала с пробежки по тихой пустынной уточке. В обед в гости прискакала Наташка.

– Пойдём на почту коммуналку заплатим.

И мы пошли. Потрогала, полистала местные журналы и выбрала парочку. Прикупила конверты, бумагу и ручки. Надумала проверить свои мозги и поучаствовать в конкурсах активных читателей. Придя домой с удовольствием накатала длинное письмо в модный журнал «Ягодка» с описанием собственного метода выращивания огурцов и помидоров. Рассказ о параллельных мирах отправился в печатное издание «Мистика. Фантастика.» Собственный стиль написания популярных статей у меня отточен почти до совершенства, неоднократно мои статьи о развитии сельского хозяйства печатались в журнале «Селяночка». Ромашки спрятались, поникли лютики, решила я писакой стать. Пока выдумываю сюжет романа, решила рассмотреть гардероб своего двойника. Всю жизнь жаждала написать роман про жизнь, про любовь, про себя и окружающих. Не единожды открывала чистую тетрадь, принималась строчить повествование, даже сюжет выстраивала, персонажей вполне грамотно подбирала, а потом отпуск заканчивался, всё время занимала повседневная суета дома и, конечно же ответственная и отбирающая огромное количество энергии работа. Мне уже становилось не до писательства. Пролетал год, наполненный до отказа бурной и интересной жизнью, я отдыхала в отпуске и вспоминала про начатое произведение и пыталась продолжить, и так много лет подряд. Теперь меня ничто не ограничивало в творческом порыве, ничего не мешало долгими одинокими вечерами посвятить преданию бумаге мыслей, что воспроизвела моя буйная фантазия ещё давным-давно и не в этом убогом мире.

А гардероб Марийки мне не понравился, совсем не приглянулся. Хиленько и цвета у одежонки всё серые и чёрные. Что ж она так влюбилась в эти чёрные брюки и длинные пононистые юбки-клёш? Я предпочитаю элегантные костюмчики пастельных тонов. У неё и блузки – ширпотреб косо скроенный. Негоже великой писательнице красоваться таким чучелом. Придётся из одёжки кое-что подрезать, а кое-что подправить, пуговки там перешить, воротничок обновить. В разгар обновлений прискакала Наташка, пили чай, обсуждали мои шмотки.

– Молодец, что взялась за себя! Уважаю, – похвалила меня Наташа.

– Да хочется немного выглядеть получше.

– Ты ещё молодая, устроишь свою личную жизнь, – Наташа вдруг вспомнила про моё одиночество.

– Для чего, молодая-то? – Потребовала я расшифровки тезиса.

– Всё ещё успеешь сделать. И наработаться успеешь и мужика себе найдёшь. Возраст у тебя зрелый, но не критический, не всё ещё потеряно, – философствовала Наташа смело и категорично.

– Денег хочу, красивой жизни хочу, – сказала я сущую правду.

– Все денег хотят, и я от лишней копеечки бы не отказалась. Мне Лариску ещё учить и учить, – подруга немного помолчала и вдруг резко сменила тему: – Я гляжу, ты по утрам бегом занялась, возьми в долю, вдвоём веселее.

– Да всегда пожалуйста. Выходи в шесть утра и полчаса бегай со мной.

– Замётано. Давно собиралась да одной не интересно. А с антресолей достань шляпку, ты в ней интеллигентно смотришься, – советы Наташи были очень даже уместны. Шляпка нашлась, там же обнаружился и яркий летний сарафанчик. Жить стало веселее.

Глава 2. Дурной сон продолжается.

– Лариска заневестилась. Того и гляди замуж выскочит. У нас с тобой не очень получилось, вдруг у неё проснётся женское счастье? – Наташа продолжала болтать о злободневном. Я дипломатично кивала головой и только горячего чайку подливала. Из политических соображений не стала спрашивать, кто такая Лариска. Наверняка её дочка. О ком бы ещё Наташка могла так заботиться? Мы почаёвничали пару часиков, и Наташа убежала по своим делам. День плавно переместился в вечер. Я расслабилась у телевизора и не ожидала ничего новенького. А зря, вечером ко мне вломился нечаянный гость.

– Маруська, открывай! – Орал пьяный мужской голос, а в дверь долбилось стадо слонов. Я решила пока не реагировать, вдруг он сам уйдёт. Стадо топталось и долбилось и совсем не собиралось уходить.

– Маруська, мужик пришёл! – Ревели трубно слоны и упорно желали общения со мной. Я не выдержала и ответила:

– Не впущу! Если орать не перестанете вызову милицию!

– Маруська, милиции давно нет. Я к тебе хочу! – Орал мужик и он похоже был приятелем прежней владелицы квартиры.

– Пошёл вон! Сейчас в полицию позвоню! – В ответ заорала я грозно, а сама в голове уже прокручивала вариант с полицией.

– Ну ты и дура! – Крикнул незнакомец и пошатываясь убрался восвояси. Я выглянула в окно и в свете уличного фонаря с трудом разглядела щуплую фигурку в яркой оранжевой ветровке. После такой бурной встречи с потенциальным кавалером, кем же ещё, я долго отпаивала себя чаем и очень долго не могла заснуть. В итоге проспала пробежку. Утром забежала Наташа:

– Прости проспала на пробежку. Не привыкла ещё к здоровому образу жизни. В магазин пойдёшь? Хлебушка купим, потом у меня чайку попьём, я оладушек напекла. Я тебе хочу новое платье показать, сама сшила. Похвастаться хочется, – Наташа сияла утренней свежестью. Пока я одевалась в джинсы, футболку и брала сумку с кошельком, что-то где-то стукнуло. Выхожу в прихожую и вижу вчерашнего алкаша, который стоит и глупо улыбается. Я узнала его по оранжевой ветровке и хриплому голосу. Едва завидев меня, мужик просиял, как летнее солнышко и принялся громко извиняться:

– Марусечка! Солнышко, прости меня! Я больше так не буду!

Гость протянул коробку конфет, упаковка была яркая и очень блестящая. На вид конфеты казались шоколадными и довольно дорогими. Я не знала, как реагировать. Положение спасла подруга. Наташа схватила конфеты и положила небрежным жестом на стол в кухне:

– С чаем угостимся вечером. Меня ведь ты тоже угощаешь? – Наташа глянула мимолётно на мужичонку и продолжила авторитетно: – А сейчас, Серёженька, иди пока по добру по здорову. Я побеседую с Марийкой о своём о женском. Потом пообщаетесь.

С этими словами Наташка вытолкала мужичка взашей. Мы тоже вышли на улицу и отправились в ближайший гастроном. По дороге она решила поучить меня уму –разуму.

– Не знаю, что ты мужика динамишь. Он вроде ничего такой, – завела подруга неспешный разговор.

– Узнать поближе хочу, – буркнула в ответ наугад.

– Чего там узнавать, – не унималась Наташка. – Разведённый, живёт отдельно. Ну алименты, конечно, платит и вовремя платит, а так рукастый парнишка. Деньги неплохие зарабатывает. И выпивает нечасто, в меру.

– Вот, вот, в меру, – я хохотнула.

– Другие запойные, а этот тихий, работящий. Ты с ним не пропадёшь, – наставительно вещала Наташа.

– Я и без него не пропаду, – что-то не хотелось поближе знакомиться с этим плюгавеньким мужичком.

– Дело житейское, – Наташа отвлеклась на денежные хлопоты, раздумывая что можно купить подешевле. Выбор в местных магазинах меня пугал. Огромное количество производителей и такой большой разброс в цене и качестве наводил на размышления. В составе продуктов использовалось довольно много непонятных добавок, заменителей и красителей. В моём мире пошли по пути интенсивного земледелия, а использование химических биодобавок крайне ограничено. Да пострадало количество ассортимента, выбор товара не такой богатый, как хотелось бы, и существует понятие дефицита продукта, но качество превыше всего. Я вдруг оценила настоящий вкус. В стеснённых финансовых обстоятельствах, проще говоря, утопая в нищете, я подсела на гречу и макароны. Так жить нельзя! Не знаю, на какой период я угодила в этот апокалипсический жестокий мир, всё равно надо искать пути выживания. Пока я разглядывала стройные ряды с упакованной в пакеты гречкой, где-то за стеллажом с булочками и баранками мелькнуло знакомое личико. Валька! В этом же магазине прогуливалась Валя, Валентина ещё одна моя одноклассница. Я выглянула в проход и машинально помахала ей рукой. Та глянула рассеянно сквозь меня и сделала вид, что не заметила. Что это с ней? Давно ли, она счастливая заезжала вместе с мужем и дочкой к нам на обед? Её Юля с моей Алиной прочно дружат. Валька всегда ярко одевалась, а тут у неё вообще чудно принаряженось было. Золотые цепочки водопадом свисали на грудь, пальцы унизаны массивными перстнями. Это не моя Валентина, та с которой мы дружили семьями. Это и мир не мой.

– Что с тобой? – Наташа ворвалась в воспоминания и без предупреждения свежей струёй разума.

– А? Что? – Завертела я головой.

– Стоишь и бормочешь. Ты что это с пачкой макарон разговариваешь? – Ровный голос моей Наташки привёл меня в чувство.

– Да так, задумалась. Там Валя мелькнула, странная какая-то.

– Это ты странная, а она состоятельная в смысле финансовом. С тех пор, как её муженёк фирму раскрутил, Валюшка с нами не знается. У неё теперь богатые и перспективные люди числятся в друзьях.

– Я и забыла, – промямлила я растерянно.

– Да ты в последнее время вообще, как в тумане. Нельзя столько лет по Игорьку убиваться. Надо жить дальше.

Я покивала буйной головою и побежала вдоль стеллажей искать соль и сахар. В итоге мы затарились скромно, но по делу. Пришлёпала домой и решила-таки выяснить, кто такой Игорь-Игорёк. Сначала порылась в шкафах, потом в прикроватной тумбочке. Нашла массу интересных вещей. Во-первых, обнаружила ещё один фотоальбом, правда небольшой и несколько исписанных толстых тетрадей. Никак моя мамзель дневник вела! Во-вторых, нашлась миленькая шкатулочка с пачкой армейских писем. Сунула нос в корреспонденцию. Письма начинались одинаково: «Здравствуй, Марийка!» и заканчивались традиционно – «До свидания, Игорь». Прочту попозже, если сочту необходимым. От шкатулки веяло могильным холодом, бр-р. Меня даже всю передёрнуло от озноба. Лето на дворе! На самом дне шкатулки покоилась фотография смешного молоденького солдатика в новенькой незнакомой форме. Солдатик улыбался, а у меня из глаз покатились слёзы. Игоряшка, друг детства, приятель в играх и первая любовь! Я про него совсем забыла. Там, у меня советской, он вернулся из армии благополучно. Мы честно пытались любить друг друга, по вечерам целовались на лавочке у подъезда, ходили держась за руки, но не судьба, разбежались. Он уехал куда-то за Урал на заработки, поучился заочно, прижился и стал большим начальником. Одноклассники говорили, что он удачно женился и растит двух пацанов. Теперь я вспомнила, что было в тех письмах. Фотография только другая была. Продолжила осмотр Марийкиных ценностей. На трёх толстых тетрадях красовалось название: «Дневник Марианны», а на других двух написано одним скупым словом «Сказки». Моя мамзелька ещё и сказки писала! Одуреть можно! А впрочем, что ей ещё оставалось делать? Любила погибшего друга и сочиняла волшебные истории.

Тут я вовремя вспомнила про Наташу и в компании с коробкой шоколадных конфет понеслась на чаепитие. Дверь открыла рослая девица со сформировавшейся весьма пышной фигурой. Это ещё что за мармеладка-шоколадка? Девица глянула на меня васильковыми глазами, тряхнула кудряшками и завопила:

– Мама, к тебе тётя Мария! Здрасьте!

– Здравствуйте, – я немного растерялась. Вот она, легендарная Лариска, и очевидно плод юношеской бесбашенной любви. Интересненько, я отца знаю? Под эти философские мысли я прошла на кухню. Наташа быстренько организовала культурные чайные посиделки. Как водится, завели разговор о погоде, о жаре и редких сейчас дождях. Плавно перешли на огородные страсти, мол нынче огуречный год. Мы ненавязчиво перебрали все методы консервирования огурцов, добрались до варки варенья. В дверь позвонили. Мы слышали, как Лариска впустила очередного гостя:

– Мам, к тебе пришли! Здрасьте!

В помещение, а кухонька у Наташи, как и у Марийки была не очень вместительная, втиснулся мой утренний ухажёр Сергей. Только сейчас в спокойной обстановке я его рассмотрела. Карие глаза, русые с лёгкой сединой волосы – мужик, как мужик, ничего особенного, только в уголках глаз бесились чертенята, и это делало его привлекательным. Сейчас мужчина хитро улыбнулся, держа одну руку за спиной, словно что-то прятал там от нас. Кремовая свежевыглаженная рубашка, заправленная в обычные простенькие джинсы, ладненько сидела на крепеньком торсе. Из коридора выглянула Наташкина дочурка:

– Мам, я погуляю? Я ненадолго!

– Ночевать не забудь приди! – Вдогонку рявкнула совсем не сердито Наташа.

– Ага! – И кудрявая головушка исчезла из поля зрения. Хлопнула входная дверь. Сергей словно этого только и ждал, вытащил руку из-за спины и торжественно вручил мне букетик полевых ромашек, а Наташе подал бутылку вина.

– Дамы, давайте мириться! – Голос мужика звучал весело. Подруга захлопотала вполне привычно, доставая бокалы и нехитрую закуску. По всему видимо, мирились мы не впервой. Мне оставалось только помалкивать и наблюдать за развитием событий. Надо сказать, посещение психиатра не входило в мои планы. А если я проколюсь в чём-нибудь, беседы с душеведами мне не избежать. Чем может закончиться данная беседа даже страшно подумать. Я попыталась сосредоточиться на происходящем.

Чаепитие явно удалось. После первой рюмашки щёки у моих собутыльников порозовел, глазёнки заблестели, а после повторных, второй и следом третьей языки быстренько развязались. Сергей сыпал анекдотами, время от времени заглядывая мне в глаза. Наташка глупо хихикала по поводу и без повода, отправляя в рот одну за другой шоколадные конфеты из блестящей коробки. Я же боялась расслабиться. Боялась, что брякну что-нибудь не то, брякну то, от чего они оба онемеют и даже пьяненькие поперхнутся закуской. Вот поэтому я молча пила и ела. Вдруг Сергей нежно опустил свою ладонь на мою покоящуюся на краю стола руку. Я автоматически отдёрнула руку. Он повторил попытку, и снова безуспешно. У мужика на лице явственно читалась лёгкая досада. Вероятно, Марийка была помягче и податливее.

– Выпьем за любовь! – Громко сказала Наташка, улыбнулась мне весело и подмигнула многозначительно. Сергей приободрился и когда в очередной раз опустошили тару, по-хозяйски приобнял меня за плечи. Я невольно отпрянула. Не поймите меня превратно, лично для меня Сергей был и остаётся чужим ничего незначащим мужчиной. Сергей посмотрел на меня озадаченно. Наташка быстренько откуда-то из-под стола выудила вторую бутылку и уже не красного вина, а водки. Видимо я изменилась в лице, потому что подруга озабоченно спросила:

– Тебе нехорошо?

– Да мне нехорошо. Пойду-ка я домой, прилягу, – надо пользоваться моментом и вовремя улизнуть от лихого гульбища. Я встала и вышла в коридор. Следом подтянулись собутыльники. Сергей, как воспитанный человек, порывался проводить, но я отговорила:

– Сама, всё сама.

Домой пришла вся разбитая, словно меня паровоз переехал, напилась сладкого чаю после неудавшегося чаепития и легла спать. Сразу перед глазами всплыло лицо моего Петечки. Как же я его любила! Правда работа и карьера поостудили мой любовный пыл. Мой Петюнечка отличался высоким ростом и хорошей фигурой, приятельницы всегда поглядывали на нашу пару с плохо скрываемой завистью. Мой блондин с орехового цвета глазами был ещё и не дурак, денежки умел зарабатывать. Как же Серёге с таким сравниться? А как Петюнечка целовался! Как умел нежно ворковать о любви и самозабвенно врать о моей небесной красоте! Охо-хоюшки сейчас бы очутиться в горячих Петюнечкиных объятиях, мы бы тряхнули стариной и устроили ночь прославления камасутры. Воистину, что имеем не бережём, потерявши плачем. Сейчас я реву о муже, с которым последнюю парочку лет, казалось напрямую ничего и не связывало. Каждый занимался своим делом и только иногда по привычке тянуло друг к другу, и мы укладывались в одну кровать и старательно занимались сексом. Что нас удерживало от развода? Девчонки, родители, общие друзья и семейное гнёздышко – дом. Да и стыдно как-то разводиться на пустом месте. Ну нет пылкой любви и что? Мы были прочно связаны годами совместной жизни.

Утро встретило туманом, туманом и рабочим днём. О пробежке даже не хотелось и вспоминать. Позавтракав, благо аппетит присутствовал в полной мере, я вовремя выскочила из дома. Подождала немного Наташку у её калитки, та выползла всклокоченная и угрюмая. Мы молча побрели на трудовые подвиги. Говорить не хотелось. Ворошить вчерашние разговоры тоже не хотелось. На работе ничего новенького – снова подметала, мыла, убирала пыль. Пришла машина с новым товаром, разгружали грузчики, грязи наделали. Походя во время работы разглядывала стеллажи и полки. Вдруг нос к носу столкнулась с Валентиной, той самой Валюшкой моей бывшей одноклассницей. Я машинально поздоровалась. Она подняла глаза, вздрогнула, а потом окатила меня с головы до пят холодным взглядом полного презрения. Сердце сжалось от тоски. В прошлом году мы вдвоём, сбежав от мужиков и отпрысков, сидели на даче у Валюшки и в летний вечерок пили шампанское на кухне у открытого окна. Я тогда после совещания на районе хотела душевного уюта. Подруга же отдыхала на даче в свой выходной по графику. Вот и выпили за встречу. Забавно лопались пузырьки в бокалах. Мы смаковали благородный напиток и заедали его сладким спелым виноградом. За окном щебетали птицы. Солнце готовилось укатиться в кусты. Тёплый уже не знойный ветерок колыхал импортную занавеску. Первый тост – за нас и за встречу. Второй тост – за здоровье, третий по традиции – за любовь, а четвёртый, как всегда – за денежки, что б они водились. Жизнь была бы скучной, куда же без денег? И всё у нас было: и красота, и любовь, и денежки – всё было в одной бутылке шампанского. Мы распивали вино и становились несказанно счастливыми и богатыми. Петька заехал за мной уже за полночь. Я лезла к нему целоваться совершенно пьянущая, потому что мы выпили эту бутылку шампанского и потом ещё одну добавочную. Валентина умела шикарно расковыривать пробки у бутылок и великолепно разливала по фужерам. Мы пьяные смеялись, что станем дряхлыми бабками и, всё равно будем вместе встречаться и сплетничать. Наверное, так и будет, вернее мне бы хотелось, чтобы так и случилось.

Когда мы с Петей приехали домой и выгрузились у гаража, луна сияла круглым ярким апельсином над нашими головами и освещала сад, делая его загадочным и очень романтичным. Муженёк загнал свой «Жигулёнок» в гараж, а меня взял под руку и потащил в дом. Я довольная смеялась. Потом я обняла мужа и навесилась ему на шею, и принялась нацеловывать дорогого мне человека в шею, в щёки, в губы. Супружник довольно ловко уворачивался от моих ласк, а в конце коридора сгрёб меня в кучу и уволок в дамский будуар. Я очутилась на своей уютной постельке, и тут силы покинули меня, перед глазами потолок бешено завертелся, и вдруг кто-то выключил свет.

Я таращилась на уходящую Вальку. Вдруг та развернулась, подошла поближе и сверля ненавидящим взглядом, бросила сквозь зубы:

– Здесь тебе самое место, – Валентина гордо прошествовала между рядов бутылок с пивом прямо к холодильнику с морскими деликатесами. Я же спохватилась и потрусила за ведром и шваброй в подсобное помещение. Что такое произошло в этом мире, что моя Валюшка-хохотушка превратилась вдруг в злобную фурию? Чем же я ей так насолила? Денег я у неё явно не занимала, иначе она бы потребовала возврата. Мужика не уводила. Или уводила? Да нет, не может быть! Марийка такая скромная, такая закомплексованная, что на ум не идут никакие романы, тем более с женатым мужиком. В обоих мирах Валюшка является замужней дамой. У любопытной Варвары на базаре нос оторвали. А вдруг мне здесь надо Валю опасаться? Да вряд ли, она обеспеченная самодостаточная женщина, а я здесь кто? Вот-вот, я здесь никому не могу вреда принести, кроме как самой себе. Если верить дневнику Марианны, наши пути-дорожки разошлись после окончания школы. Марийка пишет, что были живы родители. На выпускной бал приходила мама и сидела в актовом зале на торжественной части праздника. Марийка очень волновалась. Её выпускной школьный вечер мало чем отличался от моего. Марийка декламировала стихотворение про матерей и пела в хоре. Мы обе не любили и не умели петь и танцевать. Моя двойница старательно готовилась, репетировала, даже разучивала вальс. Мальчики не приглашали её танцевать в тот вечер, а меня позвали на выпускном даже на два танца. Мне немного больше удачи досталось. Марийка, судя по записям в дневнике, была чуточку закомплексованнее, чем я и людей больше сторонилась. С выпускного меня проводил одноклассник до самого дома, где потом мы мило распрощались. Марийка же с девочками Наташей и Валентиной по утру добиралась немного грустная. Она грустила о том, что закончилось детство и была совершенно не готова к самостоятельной взрослой жизни. Я же смотрела вперёд в новую жизнь с энтузиазмом и надеялась горы свернуть, чуть ли не космос покорить и, конечно прославиться, и это была моя новая цель. Марийка уже тогда влюбилась в Игоря и страдала по нему, а он к ней относился по-дружески. Вот откуда письма из армии. Романа не случилось. Но парень погиб, не вернулся со службы в армии, и девчонка застряла утонула в своём горе. Она, как и все молоденькие глупенькие девушки мечтала о тихой семейной жизни, желала заботливого мужа и от него детей. Прошло немного времени, и у неё в автоаварии погибли родители. Бедная несчастная моя Марийка-Марианна, как она всё это пережила? Не нашлось мужчины, который бы её поддержал морально и, конечно материально. Любая поддержка бы пригодилась в данной ситуации. Сломленная под грузом несчастий и неудач, Марийка нашла утешение в сказках. Она принялась сочинять волшебные истории и таким способом отдыхала душой. Я тоже теперь отдыхаю, отдыхаю от умственного напряжения, от решения коммерческих задач и комбинаций, тихо и скромно протираю полки на стеллажах и намываю кладовые и подсобки в продуктовом магазине.

Вот и смена пролетела вся в мыльной пене и мусоре. Пошлёпали с верной моей Наташкой домой. Подруга была по-прежнему неразговорчивой. Я не выдержала и спросила:

– Случилось что? На тебе лица нет.

– Нет ничего не случилось, просто голова болит, – нехотя отозвалась подруженька закадычная, не поднимая глаз.

– Ты сегодня разговаривать не хочешь. Валька ведёт себя так, что с ней и здороваться-то страшно. И что я ей сделала плохого? Где дорогу перешла?

– Где ты Валю видела? – Промямлила Наташа негромко.

– Да сегодня в обед к нам в магазин забегала за креветками. Шикует плесень, – я попыталась шуткой разрядить обстановку.

– Она много что может себе позволить, и нам не ровня. Со мной она едва здоровается, сквозь зубы цедит, – не приняла шутки собеседница, ответила тусклым мрачным голосом.

– И с тобой тоже? Да что происходит такое? Куда подевалась наша Валюшка-хохотушка? – Не унималась я. Конечно, мир не справедлив, но не до такой же степени!

– Наша Валюшка теперь хохотушка только для своего круга общения. А как её Сашка в гору пошёл, так и вообще нос кверху задрала! – Голос Наташи крепчал и в нём уже были слышны сердитые нотки.

– Чем занимается её муж? – Я невольно заинтересовалась. Как здесь можно заработать приличные деньги, для меня оставалось загадкой.

– Кажется лесом. Или нет, торговлей? А может и лесом, и торговлей вместе. Врать не буду.

Наташа понемногу расшевелилась и стала прежней неунывающей подружкой. Когда совсем подошли к её дому, вдруг посуровела:

– Зайди на минутку. Разговор есть.

Что-то всё-таки произошло, и я не в курсе дела. Наташа повела меня сразу на кухню. Где же ещё можно решать важные вопросы, как не на кухне у горячего чайника? Там за столом сидел Сергей, лицо его было бледным, а глаза блестели, как в лихорадке:

– Привет, Марийка!

– Привет.

– Марийка, мы это хотели сказать…– и замолчал, не решаясь произнести что-то очень страшное. Потом мужик откашлялся и снова открыл рот:

– Э-э! Вот…

– У нас всё было, – Наташа пришла на помощь робкому мужичку. Она приблизилась к Сергею и положила руку на его плечо.

– Что было? – Не поняла я. Я смотрела на сладкую парочку во все глаза и совершенно не понимала, что они хотят от меня.

– Э-э! Секс! – Хрипло гаркнул Сергей. Повисла тишина. Плюх, одиноко капнула капелька воды из-под крана. Где-то прожужжала одинокая муха. Надо было что-то ответить:

– Я рада за вас.

– Ты не против? В смысле, ругаться не будешь? И не обидишься? – Наташка зачастила с испуганным видом.

Глава 3. Хождение на работу и обратно.

– Никаких претензий не имею, – я в конец растерялась. Вдруг прочувствовала всю комичность ситуации, и меня разразил смех. Обстановка разрядилась. Сергей и Наташа подхватили эстафету смешливости, и мы захохотали во всё горло. Хохотали долго, до слёз. Напряжения, как не бывало, и мы уселись поздно ужинать, чем бог послал. А бог послал с помощью Сергея молодой жареной картошечки с салатом из зелени. Уплетали за обе щёки. Потом немного поболтали, и я удалилась восвояси. Открыла дверь в свою-чужую однокомнатную холостяцкую берлогу. Ничего, жить можно. Уютненько, хоть и тесновато. На кухне в углу скромно маячила душевая кабинка, там же красовалась стиральная машинка-автомат, бойлер электрический, и поэтому места на кухонную утварь оставалось чуть. Мультиварка и однокомфорочная электроплитка – вот и все кухонная техника. Холодильник притулился в коридорчике. Туалет настолько маленький, что миниатюрней уже некуда, и так еле влезешь. Отопление печное. А в самой комнатке минимальный набор мебели, включая небольшой телевизор. Одним словом, небогато. Долго грустить было некогда, завалилась спать. Рано встала, потом заставила себя заняться зарядкой, потом была пробежка в компании с Наташей и привкус солнца на губах от зелёного чая. И снова монотонная низкооплачиваемая работа. Попутно разглядывала содержимое холодильников, яркие упаковки, манящие названия. Глаза разбегались, всего хотелось попробовать. Существовало только одно ограничение – зарплата недостаточная для пиршества. Да и продукты эти в большинстве своём вряд ли были полезны. Я привыкла питаться сезонными продуктами и довольно скромно без излишеств. О чём я мечтала? Да уж не о куске хлебушка. Мечтала о поездке в Америку, на Кубу, в Австралию, да просто хотела посмотреть мир. Успела побывать в Болгарии и Польше. А теперь я уже никуда не съезжу, так меня приземлило. Да и мир другой, уже не тот мир.

По винному отделу бродил мужчина средних лет и глазел на стройные ряды «беленькой» и наливочек с меньшим градусом крепости с тоской в глазах. Потом остановился, вздохнул:

– Эх, свою норму в жизни я уже выпил и больше ни-ни! – Развернулся и решительно зашагал к хлебному отделу. Я рассеянно смотрела на него вслед. В голове вдруг возник и закрутился сюжет фантастического боевика. Всю жизнь мечтала написать роман в космических тонах. Обожаю инопланетян, звездолёты и различные игры-стрелялки. Всегда стеснялась своего пристрастия, а теперь после стресса от перенесения моего сознания из одного мира в другой, открылись шлюзы подсознания и помогли приспособиться и не сойти с ума. Эх, меня заносит! Так я скоро и в Деда Мороза снова поверю и побегу в лес разыскивать избушку Бабы-Яги. Надо как-то остановиться на золотой середине. Напишу книгу и станет легче. Моя героиня попадает в будущее на сто лет вперёд и вовсю наслаждается космической эрой. Я бы тоже хотела летать на звездолётах, осваивать неизведанные людям планеты, а не сидеть на сборищах-собраниях говорунов-специалистов, как на родине и не драить кафельную плитку в модерновом продмаге, как сейчас. А ещё я страстно желаю влюбиться в инопланетянина, страдать рыдая в скафандре, по безутешной безответной любви. Он остался на своей милой планете, а я полетела дальше в глубинный космос. Скафандр растворился в воздухе, а боевой бластер уверенно превратился в ручку от швабры. Реальность рулит.

– Пол в овощном отделе ещё разочек протрите, не сочтите за труд, – голос у начальницы был негромкий, но настойчиво вливался в уши. Я молча киваю и иду в названный отдел со шваброй наперевес. В мире, где промышленность переживает перерождение, а сельское хозяйство стоит коленопреклонённое перед импортным производителем, царствует торговля и двигатель этой торговли – реклама. Я – махонький винтик в системе. А раньше в другой реальности я чувствовала себя кузнецом собственного счастья, ощущала полноправным гражданином великой страны, созидателем и творцом светлого будущего. На мне тогда лежала ответственность за следующие поколения. Теперь на мне лежит ответственность за чистоту данного объекта. Так я рассуждала, параллельно отчищая пол от раздавленных виноградин. Старалась, как могла.

– Валюсечка, ты как всегда права, – раздался совсем близко знакомый бархатный голос. Я завертела головой. Не поняла. Усердно тёрла пол, помыла до хлебного отдела. Качественные и отнюдь недешёвые мужские туфли преградили дорогу. Я их постаралась пропустить, соблюдая правило вежливости и непререкаемое «покупатель всегда прав». Обладатель шикарной обуви галантно отскочил в сторону и обаятельно зажурчал:

– Зайка моя, я взял твои любимые булочки. Не сиди постоянно на диете, это вредно.

Знакомый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза. Швабра замерла в рука, руки внезапно онемели от волнения и чуть не выронили рабочий инструмент. Рот у меня открылся, чтобы ответить на широкую милую такую родную улыбку моего Петюнечки. Да именно мой муженёк, мой Петечка смотрел на меня своими миндалевидными карими глазами и с незабываемой нежностью улыбался чувственным ртом.

– Спасибо тебе мой Пусечка. Я их скушаю за завтраком, – звонким голосом из-за моего плеча ответила женщина. Я быстро развернулась и уставилась на Зайку. Это же Валька! Валюшка – милая подружка мерно покачивая витиеватыми явно эксклюзивными золотыми серёжками, подхватила мужика под ручку, и они степенно покатили набитую доверху всяческими явствами тележку на кассу. Валечка демонстративно обернулась, победно вскинула голову и выразительно зыркнула глазами. Потом она повернулась к любимому и чмокнула его в щёчку. Ой, какие муси-пуси! Вполне счастливая семейная пара, и к тому же материально обеспеченные люди. У Вальки на шее лягалось яркое ожерелье из настоящего янтаря по цене половины моей сегодняшней месячной зарплаты. Я рекламу по телевизору видела. Дурной сон какой-то, и этот сон не торопился заканчиваться. Слёзы застили глаза, Ниагарский водопад хлынул по щекам на грудь. Ну-ка, цыц! Не реветь! Я шмыгнула носом и бочком-бочком отправилась в туалет, благо в этот поздний час покупателей всегда маловато. Умылась, глубоко подышала. Легче не стало. Ревность бензопилой «Штиль», изготовленной по немецкой технологии, терзала мне грудь. Снова полились слёзы, сопли и вода из крана. Уф! Надо зажать чувства в кулак и подумать головой. А вдруг это не мой Петюнечка? Вдруг этого модника зовут не Богатиков Пётр Анисимович? Утопающий хватается за соломинку, а я за малейшую неточность в этом мире. Нельзя же позволить собственной персоне сгореть в пламени глупой безпочвенной ревности. Здесь я ему никто, возможно мы даже не знакомы. Снова захотелось пореветь. Вместо этого я пошла в комнату отдыха и хлебнула горячего кофейку с карамелькой. Погляделась в зеркальце. На меня пялилось почерневшее от горя с запавшими от слёз глазами, лицо дамы Бальзаковского возраста. Так жить нельзя! Убиваться по чужому супружнику негоже. Что ж так сердце заныло? И некстати вспомнились девочки, мои девчонки. Да как вспомнились, они и не забывались, просто я старалась пореже думать о них, чтобы лишний раз не мучить себя. «Я сильная женщина», – шептала я, как заклинание. Постепенно отпустило дурное состояние, но почему в зеркале отразились полные тоски глаза? Явно двигаюсь не в том направлении. Ну, это потом, а пока время мыть пол в фойе.

Смена закончилась, вышла из магазина. Ещё было тепло, ещё было светло, и задушевно щёлкал соловей. У Наташи, не смотря на усталость, счастливые глаза сияли мягким внутренним светом. Сергей не терял времени даром, окружил Наташу теплом и заботой. Разгильдяй и выпивоха и сам преобразился. Откуда что взялось? Подстригся, побрился, приоделся в чистенькое и наглаженное и сегодня смотрелся приятным мужчиной, этаким отцом семейства. Ну, совет да любовь! Сергей поджидал подругу у магазина, подбежал живо и подхватил тяжёлые полные продуктов сумки. Они пошли домой. Я чуть поотстала, чтобы не мешать им.

Было моё счастье таким же ярким и безоблачным несколько лет назад. Со дня свадьбы в шкафу пылился шикарный альбом с цветными фотографиями. Многочисленные дорогие подарки также присутствовали на свадьбе, а как же иначе? Шумная свадьба являлась доказательством серьёзности нашей страсти. Весёлые гости пили, ели, плясали и даже песни пели под гармошку. Два дня гудело гульбище в колхозной кафешке. Еда была вкусная, вино лёгкое, а гости нарядные и беззаботные. Приезжую родню разместили в доме колхозника, разновидности гостиницы. Да по сути своей от гостиницы этот дом мало чем и отличался. Небольшие номера с душем и туалетом обычно планировались для расселения двоих постояльцев. Для удобства в номере имелся телевизор, а также небольшой на всякий случай холодильник. На какой такой всякий случай? Да на тот самый, когда по выходным дням у нас не работала столовая. Кушать люди как ни странно хотят постоянно и даже по вечерам, что особенно вредно для талии или её отсутствия. В общем комфортабельные такие номера и цены на них были вполне демократические. Помню мы забронировали тогда сразу несколько номеров, а потом и оплатили их, не обижать же родственников. Тем жарким солнечным днём состоялась настоящая русская свадьба с бойким тамадой, свадебными игрищами и красивыми свидетелями. Мы с Петюнечкой были наряжены в традиционные русские одежды. После шашлыка и гуся в яблоках, водили хороводы вокруг костра. Был август, и столики стояли прямо на улице под цветастыми зонтиками. Петюнечка не сводил с меня влюблённого взгляда и предвкушал каждое моё желание. Я таяла и растекалась под жаркими лучами пылкой любви. А лёгкая душа взмывала в небо к ангелам. Моя душа общалась с душою Петечки просто и легко:

– Люблю!

– Спасибо за любовь! И я тебя люблю.

– Буду любить тебя всегда.

– И я, я обязуюсь любить тебя до конца дней своих.

На голове у меня в первый день праздника была надета маленькая и совершенно невесомая совсем воздушная фата, украшенная заколкой из двух фарфоровых голубков, а во второй день венок из ярких атласных цветов. Льняное платье до пят с национальной вышивкой подходило к обоим головным уборам. Жених Петюнечка в алой рубахе-косоворотке с золотым орнаментом напоминал Добрыню Никитича. Частушки с матюгами довершали картину деревенского празднества.

Давно это было, да и не здесь. Под грузом воспоминаний незаметно причапала домой. Уже чужую хибару называю своим домом, дожила. Хотя пристанище в чуждом мире допустимо называть домом, так легче. Отупела от простой физической работы. Мысли не шевелятся и нет ни одной, как вернуться в собственную сытую и счастливую жизнь. Я всё осознала и оценила преимущества своего беззаботного мира, но видимо этого недостаточно, и я должна сделать что-то такое, чтобы и здесь бытиё Марийки изменилось в лучшую сторону. Надо взломать Марийкино тягостное болотное существование. Но как это сделать? Вот решением данного вопроса я и занялась в выходной день. Начала с самого утречка после пробежки и завтрака с просмотра записей унылой девушки. Здесь в шкафу уйма тетрадок, надо всё перелопатить и выделить основные идеи творчества «девы красной и прекрасной».

Поверху стопки тетрадок лежало неотправленное письмо с адресом редакции какой-то газеты. Я полюбопытствовала и без всякого зазрения совести прочла. А что такого? Я ведь не чужая!

Как в кино.

Как-то я посмотрела американский триллер о девушке, которая получила травму головы, и у неё начались проблемы с памятью. Главная героиня физически не могла запомнить людей. Для неё все люди были практически на одно лицо, и она не в состоянии была их различить. Занятный кинофильм.

А если в жизни нечто подобное? А если у меня у самой такая проблема? Откуда? Да я родилась такой! Точнее, это наследственное, никем ещё не изученное заболевание, или как я называю, аномалия. Такая же странность была и у моей матери. Мать смеялась, когда рассказывала про свою молодость. Она умела хорошо танцевать, и её охотно приглашали на тур танца парни и потом также охотно провожали до дома. Прикол заключался в том, что, проведя весь вечер с парнем, утром на следующий день она не могла узнать кавалера. И я такая же. Я не помню собственного лица. Посмотревшись в зеркало, я могла отвернуться от него, а перед глазами оставался мой собственный образ из платья, причёски, аромата духов и без лица. Мне даже фоторобот на собственное лицо не составить. Уже не смешно. Я много лет думала, что все люди так живут. Совсем не прикольно. При всём при этом считалось, что у меня шикарная зрительная память. Я прекрасно запоминала цифры, легко учила длиннющие стихи. Да и училась я хорошо.

Я свободно ориентировалась среди людей. Каким образом? Да очень просто, у каждого человека своя неповторимая манера разговора, уникальный голос, своеобразная походка, стиль в одежде, да и мало ли что ещё. Каждый человек – сформировавшаяся полноценная личность. Вот только лица мне не запомнить никогда, даже под страхом смерти. Мой жених хотел сбрить надоевшие усы, а я отговорила его от данной затеи, испугалась, что не смогу привыкнуть к новому образу избранника, перестану его узнавать. С кровными родными, то есть с родителями, проще, я их просто чую. Как чую, чем чую, не знаю.

Я знаю, когда надо позвонить, спросить про дела. Знаю, когда надо нагрянуть внепланово в гости. На то они и кровные родственники. А вот фоторобот на них я не смогу всё равно составить, как не смогу изобразить на бумаге и своё собственное лицо. Я знаю, что у меня выразительные голубые глаза. Знаю, что у меня имеется ямочка на подбородке, что мои брови очерчены красивыми дугами. Овал лица с возрастом не так мило смотрится, как хотелось бы, и чувственные губы принадлежат далеко не юной даме. Последние пару лет я для чтения нацепляю на нос модненькие очки, и они мне к лицу.

Я всё это знаю, но это не значит, что я помню себя. Старею, частенько перебираю фото прошедших лет, с них на меня смотрит очаровашка с трогательной улыбкой скромницы. Скучаю по ней.

Рассказ на этом прерывался. Так-то занятно, но где же продолжение? Потерялись основные листки повествования, жаль. Видимо письмо Марианна так и не решилась отправить. Повествование могло послужить началом какого-нибудь незатейливого романа.

Я взяла в руки первую попавшуюся тетрадку, открыла наугад и принялась читать:

«Дневник резинового сапога».

20 октября.

Всё также работаю дворником. Мышцы болят с непривычки. Болят и все кости, их будто в мясорубке перемололи. Физически я так работать и не научилась. Сегодня наподметалась, накидалась песку с дороги.

23 октября.

Привыкаю понемногу. Мышцы по-прежнему болят. Денег хочется. А кому их не хочется? Из придорожных канав выгребала бесконечный мусор и складывала в чёрные полиэтиленовые мешки.

31 октября.

Чувствую себя Шварцнегером, так как плечи развернулись и налились мышцами. Мышцы по-прежнему ноют, но силой уже наделены. Ноет спина, болит живот.

1 ноября.

Рано утром порхал белый снег, совсем немного, и растаял очень быстро, буквально через час. Но ведь первый снег! Важен сам факт. Пусть будет повеселее на сердце.

5 ноября.

Снова сыпала снежная крупа. Крупинки завалили землю и растаяли почти сразу. Тучи чёрные снеговые так и надвигаются с севера. На душе как на небе пасмурно.

18 ноября.

Похолодало, даже немного подморозило, и землю слегка накрыло снегом. А вдруг снегопад? Ужас!

23 марта.

Пришла весна. Всю зиму-зимушку я работала, работала, работала. Зиму посчитали не очень снежной и лютой, среднестатистической по суровости зимой. Целых три месяца я расчищала пешеходные дорожки от снега и наледей. И больше ничего у меня не получилось. Похудела только на три килограмма. Окрепла физически только чуток. Зато завелись небольшие деньги для сносного существования и стали появляться какие-то планы на жизнь.

20 сентября.

Проспала, встать не смогла рано. Упорно хожу подметаю тротуары и пешеходные дорожки. Регулярно собираю и складываю бытовой мусор в мешки. Живу трудно, но размеренно и не сказать, чтобы счастливо. Я верю в светлое будущее.

13 октября.

Вчера был первый снег. Даже не снег, а первый снегопадик. Сегодня с утра лил проливной дождь. Всё и растаяло. По-прежнему на уме одна работа и дела, и так день за днём каждый день, и ничего личного не наблюдается. Сердце просит другого. Но надо ещё, чтобы и другое сердце отозвалось.

14 октября.

Покров-батюшка, покрой землю снежком,

А меня женишком!

Всё утро я твердила эти слова, как заклинание, напевая про себя на все лады и тихонечко подхихикивала. Снегу снова привалило. Снег сырой и быстро тает. На улице бодрит сам воздух. Все страхи и отчаяния тают с этим шутейным снегом. На душе становится спокойно, а там в самой глубинке теплится надежда на тихую уютную жизнь.

27 октября.

Осень глухая. Природа готовится к приходу зимы, готовится к надвигающимся холодам. Муторно и сыро. Мороса покрыла всё кругом, все дома и все деревья и кусты. Я устроила себе тряпочный шопинг исключительно для поднятия настроения. Питаюсь кабачковыми оладушками, это вкусняшка и мало калорий. Вешу 63 килограмма. Уже ближе к норме.

30 октября.

Первые заморозки-призимовки. Насколько это серьёзно? Не хочу снегов. Раньше вид заснеженного поля меня завораживал, но теперь после того, как я поработала дворником, мне перестали нравиться сугробы.

7 ноября.

Снегу подкинуло чуток, и я на него не в обиде. Первые небольшие морозы тоже нравятся. В такие дни приятно прогуливаться в тихих уголочках нашего соснового парка. Кругом красиво, уютно и спокойно, как в деревне. Особенно хорошо на душе, когда приходит уверенность в завтрашнем дне, когда знаешь, что в кармане бренчат монетки и далеко не последние. Хочется, чтобы вся жизнь была такая же размеренная и в материальном достатке совсем, как сегодня.

16 ноября.

У писательницы Дарьи Донцовой имеется присказка о том, что каждый человек является кузнецом своего счастья, и любая личность самостоятельно портит себе жизнь, как умеет. Например, я снова начала заниматься омоложением организма. Буду худеть и чиститься от паразитов и понижать уровень холестерина. Потом в планах начать ломать голову над вечной задачей, как заработать побольше денежек.

18 ноября.

И снова растаял снег и кругом мелькают надоевшие лужи. Туманище вокруг совершенно непроглядный. Как в день сурка, снегу навалит, и он тут же совсем растает. Погодные условия влияют на настроение, и на душе также – придёт надежда на лучшую жизнь и тут же откатит назад.

22 ноября.

Ветер за окном воет злющим зверем. День пасмурный и невесёлый. Ни солнышка, ни света, серое низкое небо цепляется за унылые голые деревья. По утру собирала на вверенном мне участке мусор. Уже успели набросать по косогорам, а ведь недавно была проведена генеральная уборка территории с целью подготовки к зимнему периоду. Привычная работа, ежедневные заботы. Хочу чего-нибудь такого-эдакого новенького и хорошенького. Конечно же, на сегодняшний день мой круг общения крайне узок и ограничен и ничего полезного для делового образа жизни уже не выжать из данного общества. Для изменения жизни требуются новые знакомства, новые отношения. Хочу начать своё дело. Но как? Где взять денег на раскрутку и как суметь организовать работу экономно и расчётливо, чтобы ещё и капля прибыли оказалась в кубышке? Задачка для смекалистых.

Почитала я этот дневничок Марианны и прослезилась. Где почитала, где полистала пять толстых тетрадок заполнено такой лабудой. Да тягостна и нудна жизнь рядового дворника. И так все долгие девять лет, лопата в лопату, мусоринка к мусоринке трудилась бедная Марийка на дворницком поприще в нищете и тоске. Одно радовало – трудилась девушка на свежем воздухе. Она ждала перемен, ждала чуда в виде симпатичного мужичка. И не случилось волшебного перевоплощения Золушки в принцессу, счастье поманило и проскакало стороной. Я бы свихнулась от жизни такой, а она ничего, только принялась сказки сочинять. С голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки. А с чего начинается любовь? С первого взгляда в одну сторону, или с первого вздоха в унисон? А может быть и с искры возникшей при случайном касании рук? Вспыхнет такая искорка ненавязчиво и вдруг разовьётся в жаркое всепоглощающее пламя страсти однажды и на всю жизнь. И сколько ждать такого момента?

У меня как-то само собой всё сложилось, и я влюбилась вовремя, замуж вышла, девочек родила. Все эти годы не были скучными и мучительно тяжёлыми, я жила полной жизнью, дышала полной грудью и счастьем семейным наслаждалась.

Парочка тетрадок называлась «Дневник садовой лейки». Материал, скажем специфический о том, что посадила, когда сняла урожай и его количество. Мне это показалось поинтересней похождений бравого дворника, но способы высаживания кабачков и томатов, да и других агрокультур, конечно же не для широкой публики. Мне вот интересно, когда прореживают морковку, а большинство населения земли не знает и знать не желает об этом. Поступают в магазины овощи с полей и ладно. Каждому своё. У Марийки-Марианны мастерски описана схема посадки в рабатке тюльпанов разного срока цветения. Цветы с различной высотой стебля в одной клумбе считались модными в этом сезоне. Надо будет такую же соорудить, проверить данные на практике.

Весь день я провалялась на диване, листая Марийкины тетрадки под тихий говор телевизора. Если с утреца я сделала зарядку и пробежалась с Наташкой метров пятьсот, то к вечеру совершенно разленилась до жуткого состояния. Вдруг телефон ожил и заиграл миленькую мелодию. Наташа звонко протрубила:

– Отдыхаешь? Хорош дрыхнуть, Заходи на огонёк. Серёге зарплату дали, он шашлыки задумал жарить. Угощаем!

Что я теряю? Мяса накушаюсь, с молодожёнами пообщаюсь. Согласилась, попутно сделала быструю ревизию кухонных шкафов и шкафчиков и обнаружила, что запасы продуктовые невелики. Одинокая баночка варенья, пожалуй, пригодится в данном случае для нечаянного презента. Не прилично топать в гости с пустыми руками! Денег маловато, да и в магазин тащиться лень. Пришла я на тусовку, вручила заветную баночку. Наташа усадила меня за стол у открытого окошка, откуда немного тянуло летними пряными ароматами. Наташа сунула мне в руки стопку с водкой:

– За первую семейную зарплату! До дна! До дна! И чтобы денежки водились!

Сергей сидел во главе стола и освещал всех присутствующих широкой улыбкой во все имеющиеся зубы. Пришлось уважить сладкую парочку, и водка ходко проглотилась под прошлогодние огурчики. Огурчики у Наташки были собственного посола пряные и хрустящие, так и таяли во рту. Наташа под хихиканье тут же разболтала тайны рецепта приготовления.

– Между первой и второй перерывчик небольшой, – вещал неспешно хозяин застолья.

– Тормозните, вы меня совсем споите, – запротестовала я, давясь кусочком хлеба.– Мы не спаиваем, тем более, не заставляем, мы настоятельно рекомендуем остограммиться! – Хохотала Наташка с игривой искоркой в глазах. Спешно вся честная компания проглотила по второй налитой стопочке, и вдруг прорезался голод, срочно захотелось покушать. Я подала голос:

– А где обещанный шашлык?

Глава 4. Штирлиц, мы тебя раскрыли!

– Всё будет в лучшем виде. Сейчас шашлычком заправимся, – Наташа виртуозно швырнула на стол блюдо со свеже пожаренными шпикачками. Шлёп, шлёп, шлёп и прыгнули с Наташиной помощью на стол тарелочки с тёплым картофельным пюре. Следом жалобно звякнули вилки.

– О, картошечка, – пропел Сергей, всё время улыбаясь и резво забулькал в стопки бодрящий напиток. Не торопясь закинулись картошечкой, захрустели шпикачками и кувырнули ещё по стопочке.

– Это шашлыки? –Запоздало возмутилась я.

– Шашлыки? Нет конечно, но это самые настоящие заменители шашлыков! – Подруженька Наташка грозно глянула на меня и вдруг захохотала. Мы с Сергеем дружно подхватили и долго хахали до слёз. Мне даже заикалось. Банкет благополучно продолжался. Наташутке показалось, что мы тухло сидим, она сайгаком поскакала в комнату и вернулась с древней фанерной гитарой. Потом Наташа удобно устроилась, поёрзав на табуретке, щипнула струны и заголосила:

– Ромашки спрятались, поникли лютики,

зачем вы девочки красивых любите, не постоянная у них любовь…

Я подпевала, Сергей активно фонил и гудел в ритм. Хорошо вышло, мелодично. Закончив пение сами себе зааплодировали в ладоши. Наташка перебирала струны, силясь вспомнить что-нибудь из репертуара популярных певцов. Вдруг её осенило:

– Давай нашу!

– Давай нашу! – Вторила я в азарте, отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из «Аллы Пугачовой». Никакой «нашей» я никогда не напевала. Кто бы знал, чего желает подруга? А подруга совершенно неожиданно грянула бодрым звонким голосом:

– Взвейтесь кострами, синие ночи!

Мы пионеры, дети рабочих!

Я радостно подпевала на всю жизнь вбитые в голову знаменитые строки. Потом мы ещё выпили. А потом ещё добавили по чуть-чуть в стопочках. Водочка пилась легко, закусочка приятно радовала желудок. Песни звучали задушевные в нашем исполнении и из магнитофона. Я раззадорилась, совсем обнаглела и вырвала из рук Наташи гитару. Та вытаращилась на меня, пьяно хихикая. Простенькие аккорды я вела уверенно, опыт не пропьёшь:

– Виновата ли я, виновата ли я, что люблю?

Виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песню ему?

Виновата во всём, виновата кругом…

У меня голос никогда не был мощным, годился только для уютной компании с домашними посиделками. Всё-таки я здорово нализалась. Вижу, как Наташка пялится на меня с открытым ртом, а Серёжа-дружочек застыл на разливе с початой бутылкой в руке:

– Маруська, когда ты на гитаре бренчать научилась?

Но меня уже было ничем не удержать, как говорится, попала возжа под хвост. Я загорлопанила во всю мощь своих лёгких коронный номер – любовную песню на английском языке «I love you» и к тому же с пьяным акцентом. Отгремел последний аккорд, отзвучала последняя нота, и я ждала восхищения и бурных аплодисментов от благодарных слушателей. А в ответ повисла тягостная тишина.

– Марийка, где ты взяла эту песню? – Наташка как-то подозрительно быстро протрезвела.

– Мы с тобой ещё в институте её выучили, – брякнула я не подумав.

– Ну и шуточки у тебя, какой ещё институт? Может «трёхкоридорный юнивёсити»? – Наташа пристально на меня глядела, совсем как на допросе. Ну всё, прокололась. Мне стало грустно. И что теперь сказать? В голове шумело от выпитого.

– Ой ребята, что-то мне не хорошо. Квалификацию совсем потеряла, пойду-ка я домой баиньки.

Я встала и быстренько убралася восвояси, подальше от лишних вопросов. Домой пришла и завыла, то есть дала волю чувствам. Нахлынула на меня острая непреодолимая тоска по девочкам, по муженьку, да и по родителям ещё живым в том моём существовании. Меня перекинуло из одного мира в другой, но жизнь продолжается. Я даже не винтик во Вселенной, я всего лишь микроскопическая частичка песчинки-пылинки. Меня перенесло с места на место, а никто даже и не заметил, значит помощи ждать неоткуда. Если я начну рассказывать о случившемся, меня Наташка с Сергеем из лучших побуждений поволокут к психиатру. Нет, психиатр мне не нужен, это я знаю точно. Слишком ярко и в деталях я помню свою прошлую жизнь в том мире, да и не могу никак вписаться в этот другой чуждый мне мир. Этот мир не лучше и не хуже, но он навсегда останется чужим для меня. Повыла, поревела ещё немного. Фу надоело, умылась, заварила свежего чайку и с наслаждением напилась с карамельками. С дочурками я чай пила с зефирками. На ночь мы пили по стакану кефира, а по утрам вместе делали домашний йогурт из молока с ягодами из сада. Зимой по утрам я пекла блинчики, мы потребляли их со сгущённым молоком. Как было здорово! Петька обычно завтракал в колхозной столовой горячо любимой овсянкой. Он вечно опаздывал и не любил толкаться на кухне. На нашей просторной светлой кухне можно было спокойно усадить за стол и накормить с десяток человек и даже не тесниться. Я думаю, он просто не считал нужным терпеть наши бабские утренние капризы. Алинка вечно ныла, требуя на свои длинные русые волосы замысловатые причёски из множества косичек и заколок. Алёна же постоянно играла в автошахматы, и её трудно было от них оторвать даже за столом. Я старалась успокоить девочек. Петюнечка некрасиво морщился и закатывал глаза кверху, всем своим видом показывая – вот опять началось. Муженёк хватал портфель, запрыгивал в машину и нёсся в соседний посёлок на службу. Он был по натуре уверенным даже прожённым снабженцем и разъезжал по всему району, частенько заглядывал и в соседние районные агроснабы. У супружника везде были друзья-товарищи и везде у него был шкурный интерес. Петюнечка всегда что-то покупал, что-то продавал или обменивал. Я в его дела не лезла. Он тоже не очень интересовался моими деловыми успехами, подозреваю что просто слегка завидовал. Вспомнилось и снова на душе поганенько стало. Сна ни в одном глазу. Попила чаю, но легче не стало. Сидела на кухне, глянула на рукомойник. Как наяву увидела вдруг годовалую Алинку. Алина у нас росла хозяйственной дамой, помогала маме мыть посуду. Как заметит, что мама на кухне у раковины появилась, так сразу шасть к стулу и ну давай стул подтаскивать поближе к рукомойнику. Тогда я приставляла стул к стене, чтобы девочка не упала, и Алина приступала к ответственному моменту. Помощница вовсю намывала ложки и вилки, и ничего что одёжка вся вымокла, мама поменяет кофточку и порточки. Пустяки, дело житейское, как говорил знаменитый Карлсон, который живёт на крыше.

Вот летнее прохладное утро, а Алина вышла погулять в сад в одних трусиках. Я ей тогда сказала:

– Алинушка, сегодня ещё холодно, пойди и оденься. Бабушка на кухне, позови её, и она тебе поможет.

Девочке тогда было меньше двух лет. Она отправилась одеваться в детскую комнату и вскоре вышла снова. Сандалики, трусики и кепочка – вот и весь наряд. Вышла и гордясь собой произнесла:

– Ёпа-мать, оделась!

Что сказать? Чудо-ребёнок и только. Вот, и Алёнка такая же уродилась строптивая. Те годы я как самка не отходила от дочек. Голова была забита детскими проблемами. Петечка тоже пламенно любил дочек, но без фанатизма. Из меня же получилась совершенно безумная мамаша. Сразу после их рождения я игралась в дочки-матери, а потом девочками занимались бабушки и дедушки. Огромное спасибо им. Я легко переключилась на карьеру. Работа меня увлекла, а впоследствии и вовсе поглотила. Видимо мужу тогда не хватало женского внимания и ласки. Девочки развивались в детском садике и под присмотром старшего поколения. Я руководила битвой за урожаи, высокие надои и привесы крупного рогатого скота. Супружник заскучал и быстренько сколотил компашку друзей, увлечённых природой и рыбалкой. Я ему безгранично доверяла и надеялась на его понимание. Наивная чебурашка не разрешала себе даже помыслить о каких-либо похождениях мужа. Мой дорогой Петюнечка был неподражаем, роскошен и идеален. Мне казалось, что мы жили, душа в душу. Это потом гром грянул, и обида застила глаза, это потом я сообразила, что что-то делаю не так, не правильно. Даже когда мне прозрачно намекали о фривольном поведении супружника, у меня в голове такие мыслишки не укладывались. Как говорят, талантливый человек талантлив во всём, и Петюнечка виртуозно врал и изворачивался. Я желала верить и безоговорочно верила мужу, а потом ломала себе голову, как поступить, как жить дальше с таким багажом знаний, да и рога за косяки уже цеплялись. Рыбалки у Петюнечки были частые и которые из них у заядлого рыболова отличались подлинностью, трудно сказать. А может, его дама тоже увлекалась ловлей на червячка и собственному мужу дурила голову? Её муженёк – слепо, глухо, немой капитан дальнего плавания скорей всего так ни о чём и не догадался. Его вполне всё устраивало в поведении и увлечениях жены. Я же человек другого склада. Я так не могла спокойно относиться к похождениям супружника. Я его слишком любила, и я была слишком эгоистична для полного прощения. Мне необходимо было время, чтобы пережить, прожевать событие и очень постепенно выдавливая из сердца по крупице по капельке обиду и дойти до понимания прощения. Я же любила мужа, отца моих девочек.

И тут не к месту вспомнился случай. Девочки в городе катались на каруселях, мелкие совсем такие смешные! Вот Алина за ручку подводит младшую Алёну к качели, помогает сесть на сиденье и сама усаживается на свободное место. Каруселька закрутилась, сестрички вцепились в поручни. Когда время вышло и аттракцион закончился, Алина слезла первая и помогла Алёне спрыгнуть, повела за руку к нам. Я с обеими бабушками сидела на лавочке. Глазёнки у сестричек сияли от восторга, и это были самые приятные моменты в моей жизни. Девочки дружили и во всём помогали друг другу. Я всегда радовалась их дружбе и даже в душе немного завидовала. Мне б такую подружку! Наташка ещё тогда не отбыла в Польшу на зов любви, но виделись мы крайне редко. Пока учились, тесно общались просто не разлей вода дружки. Работать стали и быт заел, всё некогда да недосуг. Когда я замуж выскочила, заглядывали в гости друг к другу только по большим праздникам. Ещё до тесных отношений с Петюнечкой я успела с Натали сгонять в Турцию по двухнедельной путёвке от профсоюза. Сколько мне нервов и подарков стоило подогнать под одни числа обе путёвки в один и тот же отель, билеты туда и обратно на самолёты и прочее, прочее! Зато отдохнули в кои-то веки вдвоём и без помех. Мирно валялись под пальмами, нехотя читали любовные романы и лениво потягивали через трубочки из изящных бокалов разноцветные прохладительные напитки. Отдыхали с размахом, как богатеи, уставшие от колебаний курса доллара. О курортных романах мы не помышляли, не считали это необходимым. По вечерам нам нравилось посещать местные сувенирные лавочки в поисках украшений и интересных кофточек, и сарафанчиков. Там же выбирали подарки родителям и родне. У Наташки тогда имелся постоянный ухажёр Илья, которого за высокий рост и богатырское телосложение, мы поддразнивали, величая Муромцем. Потом они из-за какой-то мелочи поцапались и вдруг разбежались. Илья подозрительно быстро женился на агрономше Светлане. Светка нечета Наташке была не только высокая, но и полногрудая с крутыми бёдрами. Я присутствовала на регистрации брака в колхозном доме культуры и откровенно любовалась колоритной парой.

– Такого парня упустила! –пеняла я Наташке совершенно искренне. Та только фыркала, как старая лошадь и отмахивалась в ответ:

– На мой век найдутся кавалеры!

И конечно нашлись, за огонь девкой ухлёстывала целая толпа парней. Выбор был богатый, вот подруга и заневестилась до неприличия долго. Главное, замуж вышла по любви и за достойного со всех сторон хозяйственного поляка. Он увёз свою красавицу-жену в Польшу и не позволил там ей работать в школе, да и языковый барьер тому был преградой. Сбышек открыл своё дело и усадил жёнушку в лавочку торговать литературой. Доход магазинчик приносил небольшой, но молодожёны не унывали, да и не принято было в нашем окружении рваться к миллионам. Но и нищенствовать также считалось неприличным, ценилась золотая середина.

Не спалось совершенно. На экране телевизора мелькал пляжный детектив. В экране то и дело показывались пальмы, высокие и величественные в своей красе и неподражаемости. Вспомнилось лето, когда мы с Наташкой впервые увидели пальмы воочию, а не на «голубом» экране, впервые потрогали руками тёплые шершавые стволы, прикоснулись к этому заморскому чуду. А небо? Потрясающие яркие небеса чужой страны и такое же прекрасное бескрайнее море! Этот неповторимый солёный запах морской воды, полный восторг! До того давнишнего теперь дня, я лицезрела только небольшое озеро и речку Бульбульку. Вода в речке круглый год была ледяная, и купаться даже в очень жаркое лето в ней могли только очень стойкие и закалённые люди. Обычно я сидела на берегу и бросала камушки в воду. Под шум неторопливо текущей воды хорошо думалось о смысле жизни, о будущем ближайшем и подальше. Наше блёклое северное небо нависало над водой. Ей богу, хочется взять акварельки и добавить яркости бледненьким небесам. И звёзды южные светят ярче, и чернота ночи гуще. Тогда на природе я легко успокаивалась, и никакие стрессы меня не пугали.

А сейчас я взвинчена до предела своих нервных окончаний, и заснуть мешает, раздражает даже бледность размытого сумеречного серого неба. Сегодняшняя щербатая луна, как надкушенный апельсин сияла и ярко выделялась на фоне малюсеньких редких звёздочек. Надоело себя мучить, устала притворяться, что вот-вот усну, отправилась на кухню и включила чайник. Надо было отвлечься от тяжёлых помыслов. Краем глаза зацепила изображение телевизора, в рекламе снова нахваливали янтарные бусы. Наташка в Турции в тот раз накупила множество всяких бус и ожерелий. В самую жару в сиесту мы сидели в номере в приятной прохладе под кондиционером. Красота! Я дремала, уютно устроившись на широкой турецкой кровати, а Натусик перебирала свои вновь приобретённые драгоценности. Подруженька осторожно брала в руки ярко оранжевые бусики, деревянные лаковые, костяные с орнаментом, плетёные из металла, перламутровые пластмассовые и придирчиво рассматривала застёжки и крепления. Наташка что-то умиротворённо мурлыкала себе под нос.

– Ната, ты что там бормочешь? Не иначе колдуешь?

– Ага! Придумываю какие красатулечки с чем надеть. Как ты думаешь, янтарь с чёрным бархатом носят?

– Носят. Разве у тебя в гардеробе имеется чёрное платье и даже бархатное? Что-то про тебя я не знаю, упустили мои глазоньки.

– Платье чёрное и бархатное имеется не у меня, а у мамы. Я ж не всё покупаю для себя любимой, я же не законченная эгоистка.

– Ясненько, а я своей кофточку купила и банный халат.

– Молодец! А моя, как и я обожает обвешиваться всякими безделушками. Я ей ещё фарфоровые бусики отдам, она от таких вещичек без ума.

Тогда мы были молоденькими и глупенькими, на отдыхе в отпуске обе присели на фруктовую диету, заодно решили позаниматься омоложением. Нам по двадцать пять лет тогда было, а мы дурью маялись самочищением от шлаков и токсинов организма. Тогда уже хотелось выглядеть красавицами, или просто ухоженными дамами и как можно больше времени не стареть. Тем же летом я познакомилась с Петечкой. Я никогда не была писаной красавицей, просто аккуратной ухоженной женщиной. Годам к сорока мечтания о красоте небесной приказали долго жить, да и ни к чему мне показалось выглядеть прекрасной феей. Брачные узы не располагали к издевательствам над своим собственным телом в виде хирургического вмешательства для пластической правки лица. Петюнечка и такой меня любил, а я его просто обожала и ни в чём ему отказать не могла.

Вот и ночь прошла, совсем светло стало. Пойду пройдусь, воздухом свеженьким подышу и снова баиньки отправлюсь на кроватку. Вдруг в дверь коротко звякнули. Вышла, откинула крючок, на крылечке стояла Наташа:

– Беганём?

– Беганём, дай только кеды надеть.

Пробежались немного. Наташка украдкой на меня поглядывала, внимательно так смотрела, словно увидела в первый раз.

Вдруг остановилась глянула резко, как ножом резанула и сказала тихо, но так чётко и внятно, что меня пробрало до основания:

– Ты не Марийка!

Она не спрашивала, она даже не сомневалась, сказала, как припечатала. Что мне оставалось делать? Отпираться было совершенно бесполезно, Наташа подругу знала всю от макушки и до пяток. Отпираться не имело никакого смысла, только себе хуже наделаю. Слова Наташи были, как удар поддых, лишили возможности вздохнуть свободно, горло сжала невидимая безжалостная рука. Я никогда раньше не испытывала такого всплеска ужаса. Как только Ната сказала своим суровым голосом, припечатала, что я не Марийка, и сразу мир померк в моих глазах, солнышко стало не таким ласковым, даже небо поблёкло, а бодрящий утренний воздух заставил вздрогнуть. Зелень, которая в изобилии нас окружала, трава, что пробивалась вокруг тропинки в парке уже не радовала глаз. Мои глаза смотрели на Наташку, как глаза кролика на удава, потом мой взгляд соскользнул с сосредоточенного и хмурого лица Наты и невольно обратил внимание на движение. Между нами порхала пёстрая бабочка, обыкновенная среднестатистическая бабочка размеренно взмахивала своими яркими крылышками. Я как зачарованная уставилась на ничем непримечательное насекомое, и это меня спасло. Грудь спонтанно с натугой вздохнула и далее ритмично вздымалась от вздохов и выдохов, как прежде, как всегда.

Эта Наташа догадалась, что я не настоящая, я где-то прокололась. И что теперь? Я не хочу в психушку! Я не хочу и на опыты, если вдруг поверят в мою историю перемещения! Надо попробовать с ней договориться мирным путём. Ну, не убивать же её, как делают герои в капиталистических детективах?

– Пошли ко мне, поговорить надо, – одними губами прошептала я, но Наташка меня услышала и молча кивнула. Мы отправились в Марийкину квартирку. Прошли сразу на кухню, в так называемый стратегический пункт переговоров. У меня тряслись руки. Чтобы успокоиться хоть немного, залила водой доверху чайник и машинально поставила на плиту. Под завывание чайника, я села на табуретку и обхватив ладонями лицо, заплакала. Меня как-то разом отпустил страх, внутри меня вместо страха образовалась пустота. Сразу стало легче, мне надоело прятаться за личиной Марийки, я не она. Наташа молчала. Она сидела и молчала, глядя внимательно на каждое моё движение. Чайник сипло засвистел, я машинально выключила плиту, потом подошла к раковине и умылась. Немного отпустила истерическая дрожь, стало чуть полегче. Я машинально заварила зелёный чай и подала в вазочке свои обожаемые карамельки в тёмном шоколаде, к счастью здесь они тоже продавались, но конечно фантики отличались. Наташа не сводила с меня глаз, не трогала ни чай, ни конфеты. Она заговорила тихо, но так проникновенно, что казалось словно каждое слово с высоты падало большим булыжником и с громким стуком:

– Ты не Марийка. Моя подруга терпеть не может зелёный чай и никогда не покупает карамельки в шоколаде. Кто ты?

Я не знала, что ответить на такой простой вопрос, кто я? Повисла пауза. Я отхлебнула чаю из голубой чашки, закашлялась, и вдруг меня словно прорвало, да и ещё как прорвало! Слёзы хлынули потоком, я тихонько подвывала. Меня заколотило, как в ознобе. Напряжение последней недели, холодность Наташи, смыло остатки разума. Я громко рыдала в голос и не могла успокоиться. Наташа сунула мне в руки стакан и чётко произнесла, почти приказала:

– Пей!

Я проглотила. Запах валерьянки разлился по кухне. Между тем Наташа уже применила контактную терапию, а точнее гладила меня по голове, гладила и тихонечко приговаривала почти напевала:

– Всё хорошо, всё будет хорошо.

Я всхлипнула и замерла.

– Мамочка, не плачь! Всё будет хорошо! – Алёна нежно перебирала мои волосы. Алина взяла из ослабевших рук стакан с водой. Я только и смогла прошептать:

– Девочки мои любимые, как я соскучилась. Как мне плохо без вас.

Слова застряли в горле, я снова сидела на кухне у Марийки, а Наташа гладила по голове, ласкала как кошку:

– Ложись, поспи, вечером поговорим.

Она свела меня в комнату, заботливо уложила в кровать. Уже с закрытыми глазами я слышала, как хлопнула входная дверь. Видимо Наташа заперла меня снаружи на ключ. Дочки стояли перед глазами, я же их только что видела! Девочки разговаривали со мной, трогали меня руками, обнимали. Валерьянка начала действовать, картинка размылась, дрёма опустилась на глаза.

Проснулась я от страстных Петечкиных поцелуев. Я с трудом разлепила ресницы и увидела его прекрасные карие глаза. Он в порыве страсти навалился на меня и вдруг пребольно укусил за щеку:

– Мя-а-у-у! Мя-а-у-у!

Моя любимица, кошка Снегурочка пыталась поднять меня с постели, видно захотела красавица в туалет на улочку. Боже, как мне нехорошо! С трудом вывела кошку на веранду. Снегурочка шустро юркнула в кошачью дырку и была такова. Вечерело. Я немного постояла на веранде, подышала свежим воздухом, потом отправилась на кухню, достала из шкафчика уже давно запримеченную заветную бутылочку с настойкой и хлопнула рюмашечку. Как ни странно, полегчало. Надо наконец поговорить с Наташей. Мне кажется, или действительно она что-то знает? Раскрывшись, что я теряю? Да ничего. В этом мире так мало знакомого, привычного, что хоть волком вой от тоски. И так много проблем. Хлопнула вдалеке дверь, может соседи? Не похоже. Неожиданно вошла улыбающаяся Наташа:

– О! Спящая красавица проснулась! Я уже тебя будить хотела. Что ночью-то делать будешь?

Я решительно заявила:

– Пошли на кухню побазарим.

Едва уселись на старенькие табуретки, Наташка тут же начала допрос с пристрастием:

– Ну и кто ты? Как тебя звать-величать?

– Я Богатикова Мария. У меня имеется муж и две дочки, и я заявляю официально, что я не сумасшедшая!

– Ты не сумасшедшая, это точно. Это Марийка с катушек съехала, тоскуя по своему Игорьку. Последнее время она стала просто одержимой идеей воскрешения погибшего парня. Марийка увлеклась мистикой, гаданиями, всё рвалась в параллельное измерение, где по её утверждениям якобы Игорёк выжил.

– В моём мире Игорь на самом деле жив и невредим. Выходит, она была права, и всё получилось, – подтвердила я без особого энтузиазма.

– Игорёк на тебе женился? Ты же двойник Марийки? – Из Наташки как горох сыпались вопросы.

– Похоже, что я и вправду двойник Марийки, а Игорёк на мне тоже не женился, не срослось, – ответила я со смешком.

– Игорёк на тебе не женился, но почему? – У Наташки смешно поползли вверх брови и непроизвольно открылся рот.

– Да как-то не сложилось, мы остались хорошими друзьями. Он встретил другую девушку, благополучно женился и теперь живёт где-тот на севере, даже в Сибири с женой и двумя сыновьями. Кстати, в гору попёр, большим начальником стал, – я замерла, задумалась, вспоминая бурную чудаковатую молодость. А Наташка всё не унималась и спрашивала, и спрашивала:

– А ты? Как ты жила эти последние годы лет этак пятнадцать, двадцать, или хотя бы послешкольные годы? Много не надо, расскажи хоть капельку!

– Я тоже встретила любовь всей жизни и тоже благополучно вышла за него замуж и до последней недели знать ничего не знала о Марийке и о других мирах.

– Это Марийка наделала делов. И что теперь? Как жить-то теперь будем? – Озадачила меня новоиспечённая подруга.

– Другие, не знаю, как будут жить, а я домой к семье хочу и меня совершенно не интересует ваш параллельный мир со всеми его потрохами! – Я начала злиться. – Как Марийка умудрилась нас поменять местами? Нельзя ли всё обратно повернуть?

– Гадала Марийка на желание в период бурного движения весенних соков, – зачастила Наташка, подробно объясняя все действия закадычной подружки. – И ведь сработало у неё заклинание! У неё ещё тетрадочка такая красненькая была со всеми гаданиями и заклятиями. Нам надо только тетрадочку найти и полистать. Марийка не один раз пыталась перенести из другого мира Игорька, или на худой конец самой куда-либо переместиться, но с условием, что там парень жив и невредим. Долго, очень долго у подружки ничего не получалось. Признаюсь, как на духу я не верила в успех, а поди ж ты, всё получилось, и она перенеслась невесть куда!

– Не невесть куда, а в мой мир, и меня заодно потеснила с насиженного богом данного места. Куда уж как получилось, в пору веселиться надо да что-то не хочется.

– Я и не веселюсь, а объясняю, что Марийка, когда ворожбой занималась, заклинание обводила маркером и писала дату исполнения и отмечала насколько получилось. Честно признаюсь, колдунья из неё не очень, таланту маловато, – закончила пояснительную лекцию Наташа.

– У неё в письменном столе пачка тетрадок с записями. Я начала их изучать, хотела ознакомиться с дневником красавицы. Я же про её дела великие и подвиги могучие ничего не знаю, а надо бы. Я принялась внимательно штудировать содержимое тетрадок, но даже не все перелистала. Там много всего оказалось и дневники, и сказки, и различные зарисовки на тему погодных катаклизмов в маленьком городке средней полосы, – я тоже принялась подробнейше описывать свои собственные действия.

– Давай полюбопытствуем для пользы дела, – закивала головой Наташка. И мы стали любопытствовать в четыре руки. Нашлась и красненькая тетрадочка. Мы вдвоём открыли последние записи и вдумчиво долго читали, изучали содержание.

Глава 5. Расколдуй меня, красавица!

Гадание.

Как изменить свою судьбу.

Гадать необходимо в полночь и по возможности, как можно ближе к полнолунию, от этого зависит сила магии. При плотно закрытых чёрных шторах зажечь перед зеркалом на журнальном столике шесть чёрных восковых свечей. Только-только распустившиеся первые кисти черёмухи подержать над пламенем шестой слева свечи и прочесть шесть раз заклинание:

– Гори, гори свеча! Дымись черёмухи цвет. Пусть черёмухи цвет горит и дымится и заберёт мою постылую судьбу и заменит её на другую счастливую. Дым улетит, с дымом исчезнут все беды и горести. Аминь.

Если вместе с цветками черёмухи сжечь волосок погибшего человека, то возникает большая вероятность попасть в параллельный мир, где данный человек ещё живой и здоровый.

Марийка проводила обряд в само полнолуние, и магия в ту ночь бушевала в полную силу, так сказать по полной программе. В результате проведённой Марийкой диверсии, я проснулась в её унылом мире, а моя двойница сейчас вероятно носится по сибирским северным городам в поисках своего разлюбезного Игорька. Что за бред! – пронеслось у меня в голове ураганом.

– Что за бред! – Вторила мне криком Наташа.

– Бред, не бред, а всё получилось, – мрачно констатировала я факт. – Её мечта сбылась. А я? А обратного гадания не существует?

– Не знаю. Марийка со мной такими вещами не делилась. Я не верила в колдовство, у меня и сейчас этот случай с вашими перемещениями в голове не укладывается. До сегодняшнего дня я только посмеивалась над её мистическими увлечениями, – лицо Наты было растерянным. Я ей поддакнула:

– Я тоже не верила абсолютно, пока не очутилась в чужом теле.

– И когда это случилось? – Напряглась подружка моего двойника.

– Я проснулась впервые у Марийки в постели, когда ты повела меня мыть полы в магазин, короче первый рабочий день на новом месте, поэтому сослуживцы и не заметили подмены.

– То-то ты выглядела пришибленной, – незло рассмеялась Наташка.

– Интересненько, как бы ты выглядела, если бы тебя вытащили из удобного кресла руководителя нехилого производства и отправили работать уборщицей в продуктовый магазинчик. Ты бы тоже плохо выглядела и была бы не совсем довольна произошедшими переменами.

– Как я тебя понимаю, – из глубины души Наташки вырвался тяжёлый вздох.

– Я всего лишь восьмой день нахожусь в другом мире, а мне уже до чёртиков надоело здесь обитать и такое ощущение, словно целый год пролетел. Хочу обратно! – Положение вещей меня не радовало.

– Необходимо всё Марийкино собрание мистики прочитать, вдруг что-то дельное найдётся, и ты сможешь вернуться домой. Какое разочарование для Марийки!

– Какое разочарование?

– Игорёк и в твоём мире не достался бедняжке, – развеселилась Натусик.

– А мне-то какое разочарование! Я вообще не при делах, а больше всех пострадала! – В моём голосе явно слышались нотки обиды. Я тщетно пыталась сдерживать свои чувства, но они прорывались через маску деловой дамы.

– Ты права, и мы будем искать выход из создавшегося положения, – твёрдо заявила вновь обретённая подруга.

– Выход из создавшегося безумия, ты хочешь сказать? Но почему ты мне помогаешь, ты же совсем недавно даже не верила в колдовство и высокие материи?

– Значит, теперь поверила, да я и чувствую свою вину перед тобой за создавшуюся ситуацию. И мне страшно за Марийку. Что она делает в твоём мире?

– В психушке сидит, – нервно хохотнула я.

– Не дай бог! – Испугалась Наташка.

– Я тоже не хочу этого варианта развития событий. Надеюсь всё-таки вернуться в свой мир в своё любимое прекрасное тело, которое много лет холила и лелеяла и как ты понимаешь, успела к нему очень сильно привыкнуть, – продолжала я невольно ныть.

– Ты и Марийкины формы успела подтянуть за такой короткий срок. Вон тело как взбодрилось, молодец! Когда явится Марийка я её такую красатулечку замуж по-быстрому выдам, семейная жизнь пойдёт ей на пользу. Надо только её мозги поставить на место и отвлечь от всякой мистики, чтобы она ещё больше делов не наделала, – наставительно вещала Натусик – подруга закадычная.

– Думаешь поможет? Думаешь, она отвлечётся от неуместных в этом мире гаданий? – Что-то я сомневалась.

– Я наставлю Марийку – заблудшую овечку на путь истинный и единственно верный. Для начала забью её головушку романтическими знакомствами через объявления и не менее интересными свиданиями. При моей поддержке она будет общаться с мужиками и при том озабоченными мужиками. Марийке и думать будет некогда о ворожбе и чужих мужьях. Кто знает, чем чёрт не шутит, вдруг срастётся, и Марийка обретёт мужика порукастее да поработящее, чтоб не бедствовать и каждую копейку не считать, – размечталась Наташка.

– Появился и другой вариант, можно попробовать реализовать Марийкины фантазии. Я обязуюсь выложить на сайт самиздата её сказки и рассказики. Вдруг кто заинтересуется, во всяком случае хуже не будет. Дело за малым, надо только денежек насобирать на компьютер. Может, подержанный подешевле?

– Не жмись, в рассрочку возьмёшь, посидишь на грече и вуа-ля, ты писатель-самоиздатель! – Восторгалась Натуська.

– Надеюсь, Марийка не будет верещать матом, а одобрит и похвалит идею, – меня всё-таки одолевали нешуточные сомнения. Марийку я не знала совершенно, мы с ней казались очень разными. Воспитаны были по-разному и к работе относились с противоположных взглядов о жизни. У нас была только одна точка соприкосновения, нам обеим нравилась порывистая энергичная Наташка.

– Под моим бдительным оком, всё получится, всё окучится и начнёт приносить плоды славы, – энтузиазму Наташки можно было позавидовать.

– Ну, про славу это ты преувеличила. Сказки неплохие. Но их надо доработать, отредактировать, – не теряла я здравого смысла.

– Вот и займись на досуге редактированием в процессе между помывкой полов дома и в магазине, – восторг переполнял Натусика.

– Добрая ты девушка, мигом нашла мне подработку при чём бесперспективную. Конечно, я постараюсь отредактировать в лучшем виде. А ты, моё сердце, ищи ту дуру, что надоумила Марийку погадать, – я тоже решила дать новоиспечённой подруге задание. Скучать ей будет некогда.

– Зачем? – Девушка среднего возраста оказалась ещё и не понятливой.

– А ты думаешь, как мы расколдовываться будем? Самостоятельно явно не получится, – озадачила я подругу.

– А вдруг само рассосётся? – По прежнему не унывала Наташка.

– Старо предание, да верится с трудом, – ответила я ей лаконично.

– Не заморачивайся, всё будет тип-топ, – Наташку было трудно сегодня сбить с позитива. Она листала Марийкины тетрадки, упорно искала заклинание для отмены колдовства. Я тоже прихватила одну тетрадочку и полистала. И тут же наткнулась на рассказ, который меня заинтересовал.

Девушка из ниоткуда.

Случилась эта история в шестидесятые годы прошлого столетия. Я тогда была совсем юная и в летние каникулы, я тогда училась в текстильном техникуме, собралась однажды вечерком с девчонками на танцы. Мои новые парусиновые туфельки в компании с нарядным ситцевым платьицем захотели поплясать. Я погляделась в зеркальце: бровки дугой, кудряшки на голове – совершенно взрослая девица! Вечерело, солнце начинало закатываться за пшеничное поле, а мы пятеро девчонок бежали в сельский клуб.

– Мальчишки догоняют, будет весело! – Засмеялась Анюта, и вся наша компания остановилась глянуть, что за парни за нами катили вразвалочку сзади.

– А это ещё кто? – удивилась Натуська.

– Ну и фифа! – Недовольно пробурчала Анюта, негласно принятая записной красавицей местного колхоза. Я обычно с танцулек одна не возвращалась, а уж за Анькой вечно увивалось несколько кавалеров сразу, бывали даже драки. Анюта была высокая, талия рюмочкой, обладательница толстой русой косы, она ещё и умом выделялась и сообразительностью. А тут наша Анечка растерялась и как-то сразу вмиг поблёкла. Да и было отчего растеряться. По краю поля будто плыла девушка неземной красоты. Она была высокой и очень худенькой, её хрупкая фигура в длинном голубом платье шла в сторону от нас. Вдруг девушка оглянулась, грациозным неповторимым движением взмахнула рукой, словно призывая нас следовать за ней и ровной походкой двинулась дальше. Я как заворожённая, шагнула раз в направлении таинственной девчонки, потом шагнула ещё раз и ещё раз… Пепельные серебристые волосы незнакомки словно манили потрогать их, звали пообщаться с девушкой. Я чётко видела каждую прядку прекрасных волос и мечтала погладить эти чудные локоны, причесать их. Я вдруг заметила, что уже бегу. Рядом совсем близко громко топая и сопя бежала вся наша толпа и мальчишки и девчонки. Девушка казалась такой близкой, такой родной, что у меня от избытка чувств слёзы наворачивались на глаза. Чаровница снова оглянулась, сверкнули прекрасные очи холодным голубым огнём. Между тем мы неслись галопом, ни на миг, не останавливаясь и не замечая ничего вокруг. Мои ноги цеплялись за кочки, в лицо тыкались противные ветки кустов. И откуда кусты, мы же полем шли? – Мелькнула здравая мысль, мелькнула и тут же пропала, как и не бывало. Я хрипло вдыхала через открытый рот, но воздуха в лёгких всё равно не хватало. Я думала, что сейчас споткнусь, упаду под куст и уже не смогу сама подняться.

И вдруг безумная гонка закончилась. Мы всей толпой внезапно остановились, и были почти без сил. Потные, грязные, запыхавшиеся, любители танцев медленно приходили в себя.

– Колдовство, да и только, – прохрипел Антоша.

– Настоящая русалка, – восхищённо выдохнул Ваня.

– Она сказала, что любит меня, – обалдело таращил глаза рослый тракторист Василий и по совместительству местный гармонист.

– Вот уж нет, это кикимора болотная! – Зло прошипела Аня, с отвращением разглядывая дырку на новом платье. Я и Ольга молчали, когда-то в детстве здесь неподалёку на краю деревни мы нашли домик Бабы-Яги. Нам, конечно, никто не поверил. Не один год нас дразнили мальчишки за россказни про избушку и называли ни много не мало, а Ёжкиными внученьками. Надюшка, самая младшенькая из той девчачьей банды, всё-таки проговорилась своим родителям и нас всех потом долго донимали вопросами. Видать проклятое место, нечисть тут обитает. А где же девица в голубом платье? Я и не заметила, как она куда-то подевалась. Парни тоже усиленно вертели головами, тоже видимо хотели ещё разочек поглядеть на предмет внезапного обожания. У всех почему-то сразу испортилось настроение, ни о каких танцах и речи быть не могло. Вся компания понуро потопала домой. Даже мальчишки притихли и поплелись немного сзади за девицами. Ту красавицу мы больше не встречали, да нам как-то и не хотелось её видеть.

Дальше в скобках была приписка: «может, название заменить на „неудавшиеся танцы“?

Когда-то мама мне рассказывала похожую историю, случившуюся с ней в далёкой юности, и я после этого рассказа боялась ходить в лес за грибами. Наверняка в данной точке времени и пространства наши судьбы сходятся. Глобальные изменения происходят с момента так называемой перестройки, смены социального строя в стране Марийкиного мира. В данном мире общество решило развиваться своим индивидуальным неповторимым путём. И как это происходит в революционный период, не все люди вовремя сориентировались и поменяли свой образ жизни. У Марийки родители погибли в автокатастрофе. Девушка лишилась обоих родителей в один день. Марийка тогда была очень юной и пластично вписалась в новый мир, но слишком ранимая душа её тосковала по родителям и любимому парню. Ей явно требовались консультации психолога. Марийка перестала развиваться духовно и осела на дне жизни, а я пожинаю плоды Марийкиного саморазрушения.

Мои философские размышления прервала Натусик. В Наташке вдруг проснулось любопытство, и она засыпала меня вопросами о моём мире. Я отбивалась, как могла, не хотела травмировать её психику, я совершенно не желала, чтобы Натуська чувствовала себя ущербной, завидовала мне всю свою жизнь и убивалась по упущенным возможностям. Что случилось, то случилось. Здесь не имеет значения, как живёт её двойник-Натали из моего детства. Да теперь она Натали уважаемая материально обеспеченная дама. Натали из моего времени стала воспринимать себя центром вселенной. Она почему-то решила, что мир крутится вокруг её желаний. Став материально независимой девушкой, что является полностью её заслугой, она возгордилась и принялась взирать на меня как-то сверху вниз. Она общалась со мной, но уже по-другому, через силу, словно желала забыть про меня, про наше беззаботное, но немного бедноватое детство. Почему? Что такое во мне было, что не нравилось Натальяшечке-Наташечке? Наташка из Марийкиного детства воспринимала меня ровно такую, какая я есть на самом деле. Странно, но живя жизнью Марийки, я морально чувствую себя комфортно и даже не напрягаюсь. Та Натали из моего детства быстро прижилась в Польше, а я была для неё живым напоминанием о деревенской незатейливой романтике. Возможно, ей это надоело, и она желала забыть о школьных трудовых буднях и беспросветном однообразии сельского бытия. В Польше Натали, моя настоящая Натали обрела душевный покой и семейное счастье. Она обожала мужа и сына, естественно появились новые подруги, друзья семьи. Я явно выпадала из общей картины идилии. Особенно это стало понятно после моей прекрасной поездки с гостевым визитом в Польшу. Натали с мужем обещали, но так и не прибыли к нам в село с ответным визитом. Натали соблюдала приличия и поздравляла со всеми праздниками, разговаривала регулярно со мной с помощью интернета по видеосвязи. И только. Я для неё стала свершившимся событием, перевёрнутой страницей в судьбе.

– Расскажи про моё зеркальное отражение, – ныла Наташка сидя на табуретке в моей кухне, молитвенно сложив вместе ладошки.

– Что рассказать? Вместе в школу ходили, в одном классе учились. Потом обе поступили в областной университет. Натали там блистала, как стоваттная лампочка в ночи. Толпой парни за ней бегали, она над ними только подшучивала, веселилась. Всё искала в толпе одного единственного и лучше принца.

– Как-то ты тухленько рассказываешь, давай с подробностями, с историями, – не понравилось Натке.

– Да какие истории? – искренне удивилась я. – Это же просто жизнь. Поучились, сколько было надо, потом распределились в село. И тут нам повезло, мы стали работать в соседних посёлках. Принялись в выходные друг к другу в гости кататься на колхозном автобусе. Потихоньку у Натали появились от меня секреты.

– Ой, какие-такие секреты? Ну, скажи-скажи! – Наташка забавно ёрзала на табуретке от нетерпения и корчила хитрые рожицы.

– Ну, всего я так и не узнала, – тяжело мне давался этот рассказ. – В первый год работы Натали обзавелась женихом и звали его Никита.

– Свадьбу сыграли? И белая фата была, и платье с кринолином? – Натусик не унималась и сыпала вопросами, как из рога изобилия.

– Не было никакой свадьбы. Расплевались молодые сразу после подачи в загс заявления, не знаю даже из-за чего, скорей всего по мелочи какой-нибудь. Вскоре уехал Никита на повышение, а был он партийным работником. Натали храбрилась, только нервно губки поджимала, говорила всем, что это она его отшила. Я-то видела, что ждала она от парня весточки с извинениями и вызова на новое место жительства. Он к ней не приехал, не написал и даже не позвонил. Так всё и оборвалось.

– А что потом?

– А потом Ната больше десятка лет протрубила школьным учителем русского языка и литературы в поселковом учебном заведении.

– А потом? – Заявила совершенно обнаглевшая Наташка-промокашка.

– А потом на курорте в Сочи подцепила красавца-поляка и приятное время провождения закончилось семейным счастьем. Вскоре муженёк увёз Натали в Польшу, и у неё теперь всё прекрасно и замечательно, – с чувством я закончила затянувшееся повествование и не сдержала вздоха облегчения. Надеюсь, что Наташка теперь успокоится и отцепится от меня. Не тут-то было:

– Ты так буднично повествуешь, а у девушки такая судьба замечательная!

– Обычная судьба среднестатистической деревенской девчонки и ничего нет особенного, – я устала спорить с местной кумушкой. – В зрелом уже возрасте Натали подцепила толкового мужика и радуется семейному благополучию и материальному достатку. Она подсуетилась и вовремя родила долгожданного ребёнка – сыночка. Муженёк с неё пылинки сдувает.

– Молодец, баба! Так держать! Ты была у них в гостях? – Продолжила допрос подруженька.

– Была, и всё мне понравилось, живут они в достойных условиях. Но, Наташечка, это чужая страна, там разговаривают на другом языке, и мне быстро захотелось домой.

– Какая ты скучная! – Вынесла вердикт Наташка.

– Увы, я не романтик, я практичная женщина и ценю достаток в семье и стабильность в отношениях.

– И предпочитаешь старость в уютных памперсах, – закончила за меня Наташка и заливисто рассмеялась. И чему она радовалась?

– Ага! – Я тоже заразилась смешинкой и захахала во весь голос. А я-то чему вдруг обрадовалась? Тоже хороша!

– Хорош трындеть, пора за дело! – Скомандовала Наташка, когда мы отсмеялись и утёрли выступившие ненароком слёзы. Принялись снова читать Марийкины дневники. Я открыла тетрадку со сказками.

Кошкина сказка.

Жил-был мальчик, и звали его Лёшик. Лёшик был очень маленький и ходил в детский сад.

Однажды Лёшик с мамой нашёл в подъезде маленького одинокого котёночка. Кисик жалобно плакал, и они взяли кисика домой. Так у Лёшика появилась верная подруга – кошка Мурочка. Мурочку определили в кошачий садик. Днём кошечка отсыпалась. Вечером отъедалась, пела колыбельную для Лёшика и отправлялась на обучение хорошим манерам в ночной кошачий садик.

Лёшик подрос и превратился в Алёшу, а Мурочка стала пёстренькой красавицей кошкой. У Мурочки даже народился котик рыженькой окраски, и прозвали его Рыжиком. Рыжик был примерным котёночком в кошачьем садике и горделиво разгуливал перед Лёшей с поднятым хвостиком.

– Мур-мур! – Писклявым голоском выводил Рыжик. – В садике, мур, весело.

Мама Мурка в садике преподавала ловлю мышей. А ещё в садике учили котят правильно умываться, убегать от злых мальчишек и, конечно же, петь песенки и рассказывать сказки.

Как-то вечером бедному Алёшику родители не разрешили смотреть взрослое кино по телевизору, и он обиделся. Обиделся Лёша, заревел. Потом мальчик посидел тихонько в шифоньере под мамиными платьями, одел валенки, шапку, натянул пальтишко и потрусил жить в лес. Шёл он, шёл. Кругом снег, сугробы, темно и холодно. Устал мальчишечка, сел под кустик и заплакал горючими слезами.

А Мурка с Рыжиком уже бегут, ищут Лёшеньку, следы разглядывают, где зверь прошёл, а где Лёшенька протопал. Лёша плакал, плакал, глядь к нему скачет Зайчик-побегайчик:

– Пойдём, Лёша, ко мне жить в норку!

– Милый Зайчик, я хочу у тебя пожить. Пусть мама с папой поскучают без меня и заплачут!

Лёша поспешил за Зайчиком. Подошли к норке, и Зайчик туда юркнул, машет лапкой – зовёт Лёшеньку. Лёша и так, и сяк, а в норку не может залезть. Заячья норка маленькая, а Алёша уже большой вырос. Лёша пыхтел-пыхтел и заревел от обиды. Заяц вдруг закричал испуганно:

– Прячься! Волк идёт!

– Лёша испугался, сел под кустик, закрыл лицо руками и притих, еле дышит. Вдруг кто-то нежно потрогал мальчика за плечо и шепнул прямо в ушко:

– Пойдём домой!

А это Рыжик с Муркой, хорошие следопыты и верные друзья, быстро отыскали Лёшу. Повели кошки мальчика домой. Впереди бежала Мурка, потом шагал Алёша, а сзади Рыжик хвостиком следы заметал. Никакой Волк-серый бок такой компании был не страшен. Быстро они домой прибежали, мальчик разделся и спать повалился:

– Как хорошо дома!

А Мурочка быстренько одежду на батарею повесила подсушиться. Мама с папой даже и не заметили побега.

– Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец, – задумчиво протянула Наташка, заглядывая мне из-за плеча. – Ничего колдовского нигде не наблюдается. Тоже всё сказки да простенькие истории расписаны. Может, у неё колдовские рецепты отдельно где закопаны?

– Может, я всех тайников в квартире не знаю. Решено, буду делать ремонт, и всё найдётся. – Я уже на всё была согласна.

– Да ты просто переклей обои и заодно всю фазенду переворошишь, – принялась меня неумело успокаивать Наташка.

– Поможешь?

– Без проблем. – сразу откликнулась Наташка. Как же легко с ней общаться, легко и дружить, и поссориться практически невозможно.

– Похоже, у Марийки не одна красненькая тетрадочка была. В этой только весенние гадания собраны, а остальные страницы заполнены кулинарными рецептами, – я была обескуражена.

– Наверное, имели место ещё и другие тетрадки, – протокольным голосом вещала, дурачась Наташка. – Марийка всю зиму варила всяческие зелья и проводила обряды, правда безрезультатно.

– Правду говорят, что в тихом омуте черти водятся, – пробурчала я себе под нос, но была услышана.

– Её можно понять и простить, Марийка боролась за любимого человека, – выдала Наташка удивительную мысль.

– А я-то за что пострадала? Почему я должна расплачиваться за Марийкины ошибки? – Мой голос зазвенел от обиды и горечи.

– Наверное потому, что ты являешься прямым двойником Марийки. Вы, как один человек, находящийся в разных измерениях. Для соблюдения равновесия по законам физики на её действие от тебя требуется противодействие. Вы же поменялись местами, – Наташа со свистом выдохнула, закончив глубокомысленную речь.

– Ну, ты загнула! – Не выдержала я.

– Давай заканчивать документальную работу, утром, как всегда пробежка и трудиться по магазинам! – Бойко скомандовала подруженька и понеслась варить любимому мужчине супчик из щавеля.

Глава 6. Нечаянное свидание под трели соловья.

Вечер плавно перетёк в ночь. Я спала беспокойно, снились какие-то кошмары. Я даже не поняла из какого мира прилетели эти кошмары, из моего или Марийкиного. Снилась чья-то свадьба и явно, что не моя. Я стояла в скромном платьице в сторонке и жалобно смотрела на жениха. Жених, конечно же, как и полагалось всё своё внимание уделял невесте, а на меня ни разу и не взглянул. Невеста вся сияя от радости нечаянно мазнула меня победным взглядом, и всё. Имён брачующихся во сне я не упоминала, а проснувшись не могла не только имена сказать, а даже вкратце обрисовать, как выглядела парочка. И всё равно проснулась я в слезах размазанных по подушке. К хорошему сон или к не совсем хорошему событию, я не знала. Может, это вообще Марийкины бредни.

Утро было обычным, не считая тупой головной боли. Я напилась мятного чаю и, жизнь стала казаться веселее, солнце вновь засияло в полную силу и уже не раздражало своей яркостью. Пробежка, нудная, как повинность работа, пытаюсь принять чужую жизнь, как данность. Марийка долгие годы мечтала поменять судьбу, но я-то не хотела никакого движения! Меня вполне устраивала моя командирская должность, привилегии и возможность красиво одеваться и вести здоровый образ жизни. Мой любимый и любящий муж меня тоже вполне устраивал. А своих девчонок я просто обожала, да и сейчас очень люблю, и жизнь без них просто пресна, как застойное болото. И за что мне такое наказание? За какую такую провинность эта Марийка свалилась мне на голову? И эти грязные полы в магазине, чёрт бы их побрал! Плохая из меня уборщица получилась. Почему плохая? Выполняемую работу надо любить, или хотя бы понимать её значимость, а я ненавижу мыть полы! Как здорово, что смена уже заканчивается. Ой, надо хлебушка прикупить, и вот сетку картошки тоже прихватить. Тут я вспомнила, что и сахар заканчивается. Неожиданно затарилась так, что получилось по сумке в обе руки. Груз небольшой, дотащу потихоньку.

Я выскочила из магазина, спустилась с крылечка и принялась выглядывать Наташку на дороге. Она должна была вот-вот появиться. Похоже я вышла сегодня минут на пять пораньше, так что ждать недолго. Уже стемнело, приятные такие сумерки, те самые романтические сумерки, которые нравятся всем влюблённым. В кустах шуршал лёгкий ветерок. В кронах деревьев заливались трелями соловьи. И ничего удивительного в этой идиллии нет, наш городок не отличался компактностью и был на редкость активно озеленён. Этой весной весь город утопал в трелях соловьёв и ароматах ландышей и едва распустившегося шиповника. А осенью должно быть, как у меня на родине, все дорожки и тропинки закидывает листопад, и дома проглядывают через ажурные переплетения кустарника и раскидистые кроны деревьев.

Я отошла от здания магазина в сторону и буквально через пару минут окунулась в зелёные пряные заросли молоденькой листвы. Приятно подышать свежим воздухом после длинной трудовой смены. В такой вечер понимаешь, что ничто не вечно, и всё проходит, всё пройдёт. И завтра будет день, и будет пища. Я не отчаянная оптимистка, но всё же… Сейчас выйдет Наташка и примется травить байки о суперспособностях своего благоверного. Расслабленная и мечтающая о мягкой домашней постельке, где я блаженно вытяну уставшие ноги, я была лёгкой добычей и даже не успела пискнуть, как сильные руки схватили меня. Чужие руки не церемонились, одна рука прикрыла мне рот, а другая обхватила вокруг талии. Мои ноги едва касались земли. Мы подвигались немного в дуэте и вдруг оказались в глубине зарослей среди кустов и деревьев. От обладателя сильных мускулистых рук пахло дорогим, а главное знакомым одеколоном. Кто он, мой похититель? Мужик легко развернул мои полцентнера тела и поставил перед собой. Я судорожно вздохнула и открыла рот, чтобы заорать благим матом. Что орут в таком случае? Помогите, грабят? Я напряглась и успела только булькнуть, как мой рот запечатал страстный поцелуй. Безобразие! Я попыталась сопротивляться. Наглые, не привыкшие к сопротивлению руки, обшаривали мою тушку и остановились сначала на грудях, сосредоточенно их разминая, а затем полезли под юбку. Поцелуй закончился, я со свистом вздохнула. Надо орать! Сейчас или никогда!

– Машенька, – Петюнечкин голос зашептал в ухо. Горячие губы зачмокали по шее, потом со знанием дела принялись обсасывать мочку уха. О! О-о! По телу пробежала неуправляемая дрожь. Я не хочу-у! Я же сейчас в другом мире, и здесь не может быть Петьки-негодника! Его голос, его одеколон, его такие знакомые сильные руки! Горячая волна желания поднялась из точки, находящейся в самом интимном месте, вокурат между ног и моментально захлестнула всё тело. А-а-а-ах! Трусики куда-то позорно подевались, сама, не ожидая от себя такой прыти, как впустила незваного гостя едва он разгорячённый потыкался и вошёл в меня осторожно, но темпераментно. Мы предались плотским утехам с пугающим азартом. Это не может быть Петюнечка – пронеслось молнией в голове и тут же погасло. И между тем с мужчиной мы двигались удивительно синхронно. О-ох! А-а-ах! Вот что значит, давно не было мужчин-ы-ы. Э-э-э! Экстаз, полный улёт! Я отпустила свои домыслы куда-то погулять, а сама предалась радостям неожиданного секса. Когда всё завершилось, я сквозь туман в голове услышала голос, родной и до боли знакомый:

– Потерпи ещё немного, дорогая! Я быстренько разведусь и буду весь в твоих руках.

Насильник удивительно быстро сбежал, словно испарился. Облако дорогого парфюма растаяло так же быстро. Может, и не было ничего, а всё мне привиделось? А ведь голос-то действительно знакомый! Этот голос мог принадлежать только одному человеку, а именно моему муженьку, моему разлюбезному Петюнечке. О-ля-ля! Я валялась истерзанная, растерянная и без трусиков на молодой зелёной травке и с двумя продуктовыми пакетами в обеих руках. Кряхтя встала, пакеты мешали, но я не сумела их отцепить, руки свело нервной судорогой. И как я раньше не догадалась о любовных похождениях Марийки? Всё же было очевидно! Странно, что я не узнала дыхание мужика, с которым спала в одной постели множество раз. Ах ты, боже мой! Это же не может быть Петюнечка мой супружник! Это же всего лишь его двойник и вполне возможно, что он отличается от оригинала по характеру и телосложению. Этот мужик видимо значительно отличался от Петьки. Да и я здесь совсем другая. Я поискала глазами трусики и не обнаружила их поблизости. Траву мы примяли основательно, но куда закинули мою интимную принадлежность, не поняла. Наконец, я выбралась из кустов. Наташка нашла меня у дороги задумчивой и растрёпанной:

– Прости, задержалась. А что с тобой, тяжёлый день?

– Ага! – Выдавила я из себя с трудом разлепив непослушные губы.

– Совсем замордовали?

– Ага! – Меня сегодня было трудно разговорить.

– Ну, почапали домой, дружка моя.

И мы сосредоточенно шагая направились домой после тяжёлых трудовых будней. Потопали мы в полной тишине, не считая трелей соловья, что исполнял арию для соловьихи. Соловьиха была по-видимому совершенно счастлива. Зато я устосанная рабочими буднями и морально раздавленная собственным падением до самого социального днища чувствовала себя гаже некуда. Ещё бы – интим с незнакомым мужчиной! Мир, конечно. другой, но азы морали никто и нигде не отменял.

Дома я в тоске перелистывала Марийкины тетрадки. Беспросветная, беспредельная безнадёга мягко опустилась мне на плечи. И так не слишком большая грудь сжалась от предчувствия мощного всхлипа, предвестника великого рёва. Неужели нет заклятия для возврата домой? Внезапно я отвлеклась на писанину двойника. Вот что-то занимательное проглядывает.

Школьные годы чудесные.

При упоминании социализма у меня перед глазами встают школьные годы, школьные годы чудесные. В далёком 1984 году первого сентября я отправилась в страну знаний. Случилось это в маленькой Белозерской деревеньке в необъятных просторах Вологодской области, славящейся вкуснейшим сливочным маслом, непроходимыми болотами и дремучими лесами. Я в коричневом платье с кружевным белым передничком с огромными шёлковыми бантами в волосах шествовала в школу. Меня вела за руку мама. Она же несла новенький портфель, а я несла в другой свободной руке большой букет багровых георгинов. Как сейчас помню, как я плакала выяснив, что школу обязана буду посещать целых десять лет. Тягой к знаниям я тогда не отличалась. Всё живо в памяти, помню и первую учительницу Марию Ивановну, фамилию правда забыла. Помню переезд в другой посёлок, смену школы, новых учителей. Алексеева Анна Николаевна разбудила во мне желание учиться, спасибо ей огромное за это. Четвёртый класс я закончила отличницей. В далёком 1989 году в нашем посёлке Судоходном достроили школу, и я с большим удовольствием бегала в кирпичное новое белое здание со светлыми просторными кабинетами, большими окнами и полами, пахнущими свежей краской. Учёба мне давалась легко, успевала я и поучаствовать во многочисленных кружках, нечаянно всерьёз увлеклась ботаникой. Учителя занимались с нами добросовестно, с полной отдачей собственных знаний и опыта, разъясняли непонятное, воспитывали своим примером трудолюбия и уважительным отношением к старшему поколению. Преподаватель русского языка и литературы Милославская Зинаида Илларионовна поражала своей энергетикой. Тормошила нас, не позволяла лениться. Это потом уже в старших классах Сальникова Лидия Николаевна наставляла на путь истинный. Благодаря подстёгиванию учителей, я много читала, изучала дополнительную литературу, с воодушевлением участвовала в школьных олимпиадах, ездила с экскурсиями по прекрасной Вологодской области. Время нельзя повернуть назад, нельзя вновь прожить эти замечательные годы, как нельзя и вернуться в детство. Учитель биологии Сальников Сергей Сергеевич неустанно напоминал, что гордиться ещё нечем, что все трудности ещё впереди. Я ошалевшая от количества полученных знаний, от полёта фантазии совсем не понимала того, о чём он твердил.

Как же прав оказался мой уважаемый учитель. Так прав, что никакая гадалка, никакая провидица с ним не сравнится, мой школьный учитель биологии нечаянно предвидел перемены в моей жизни, в его жизни, в жизнях всех людей нашей огромной многострадальной страны. Прошло совсем немного лет, и наша страна перестала существовать. Не было войны, никто на нас не нападал, нас не поработили инопланетяне, но своего рода оранжевая революция перекроила наши судьбы. Политика? Да политика, а вместе с ней вся обстановка в стране кардинально поменялась, мы все стали жить по-другому, по-новому. Мой мир рухнул и завалил меня пыльными обломками. Наступил тот чёрный год, когда трагически погибли мои родители…

Дальше рассказ прерывался, он был явно незакончен, да я и не горела желанием выяснить подробности гибели Марийкиных предков. Я слишком любила и люблю своих маму и папу и надеюсь, несмотря ни на что, к ним вернуться. Один раз поменявшись местами, я уверена, мы махнёмся телами ещё разочек. Чтобы чем-то заняться, отвлечься я пошарила по шкафам. И в комоде под носками обнаружила ещё одну тетрадку со сказками, открыла, полистала и занялась чтением.

Вам повезло больше.

В одном самом обыкновенном городе, каких немало в нашей необъятной стране жил самый обыкновенный человек с самой распространённой фамилией Петров, да и имя у него было тоже одним из самых распространённых, а именно Иван. И работал этот самый обыкновенный человек в самой обыкновенной поликлинике врачом. Случилась эта история в один из самых обыкновенных дней в обычный зимний месяц.

У доктора Петрова заканчивался приём. Незаметно промелькнул короткий декабрьский денёк, и быстро стемнело. Вдруг за окном совершенно почернело. Жутко завыл ветер, а в стекло большого больничного окна что-то часто застучало мелкой дробью. И вот последний пациент закрыл за собой дверь, и доктор Петров вздохнул с облегчением. «На сегодня всё, пора домой», – подумал врач и машинально глянул в окно. В кромешной тьме невозможно было что-либо разглядеть. Петров спешно оделся и выскочил на улицу. Метель бушевала по полной программе. Доктор Петров поёжился от налетевшего порыва ветра. Ветер просто сбивал с ног. Огромные снежинки лезли в глаза. Чёрт! Одна из снежинок резко ужалила врача в щёку. Петров потёр больное место и с недоумением принялся разглядывать необычные большие снежинки. Странные снежинки были совершенно чёрного цвета.

«Перехимичили!» – мелькнуло в голове у Петрова, и он ходко пошагал в сторону химкомбината. Больница, в которой трудился доктор Петров, находилась на балансе местного химкомбината и даже была построена на его территории. Через пятнадцать минут врач уже бежал по проходной, а ещё через пять минут задыхался от энергичной ходьбы у кабинета директора. Петров рвался к руководителю, но грозная секретарша преградила дорогу:

– Приём закончен, у директора совещание, приходите завтра!

Расстроенный Петров вышел из конторы, посмотрел на небо. Сияли звёзды, яркий месяц высоко нависал над землёй. Чёрные снежинки-мутанты больше не носились над землёй и не жалили. Доктор не мог успокоиться. Петров ехал в троллейбусе домой и заглядывал в лица пассажиров. Почти у всех людей были видны укусы от чёрных снежинок. Лбы, носы, щёки были слегка опухшие. «Утро вечера мудренее», – решил Петров и лёг спать пораньше.

Утро не предвещало никаких изменений или глобальных катастроф. На морозце под ногами хрустел снег. От укуса снежинки не осталось и следа. Доктор Петров совсем повеселел и бодро пошагал к остановке общественного транспорта. Ждать автобуса пришлось недолго. Как всегда, ранним утром в автобусе молча ехали сонные пассажиры, только две кумушки неопределённого возраста путешествовали на заднем сидении и шептались. Петров уже выходил на своей остановке, как вдруг услышал визг. В салоне автобуса мелькнули испуганные лица, а двери быстро захлопнулись. Петров решил-таки посетить и пообщаться с директором химкомбината, он не привык отступать на пол пути и бросать начатое дело. В приёмной химкомбината секретарша находилась на рабочем месте, только вела себя странно. Она тихо сидела на стуле и плакала, уткнувшись в носовой платочек. Она подняла испуганные глаза на Петрова и всхлипнув сквозь носовой платок глухо прокричала:

– Сегодня не приёмный день!

Петров проигнорировал вопли женщины и буквально ворвался в кабинет начальника.

– Я занят! Я занят! – Заорал директор, стоя у окна и соответственно спиной к посетителю. Директор сосредоточенно наблюдал, как в окно стучались редкие чёрные снежинки.

– Эти чёрные снежинки кусают людей! Они могут быть опасными, и они появились скорей всего из-за деятельности вашего химкомбината! Вы должны…

Директор оторвался от созерцания парящих за окном снежинок и повернулся к доктору Петрову. Доктор запнулся на полуслове и замер от изумления, и было от чего. Лицо крупного начальника было окрашено в необычный, но приятный насыщенный лилово-чёрный цвет, а вместо носа красовался небольшой хобот с аккуратным поросячьим пятачком. Петров много чего в жизни повидавший, неожиданно для себя издал звук похожий на поросячье хрюканье и в ступоре повалился на пол, свет померк в глазах его.

Очнулся Петров от запаха нашатыря с дикой головной болью. «Надеюсь обошлось без сотрясения мозга», – мелькнула лениво здравая мысль в голове. Здравая мысль мелькнула и тут же покинула голову, потому что над ним маячили уже две чёрненькие хоботистые фигуры.

– Прекратите травить город отходами производства! Закройте хотя бы на время химкомбинат! – Горячо зашептал слабым голосом, ещё лежащий на полу доктор.

– Уже! – Захлебнулся в рыданиях тот чёрненький, что был в платье секретарши.

– Что уже? – Не понял Петров.

– Уже как с неделю прекращены все работы, все фильтры меняем на импортные улучшенной модификации, – подтвердил чёрненький слоник в деловом костюме директора и трубно высморкался в большой клетчатый платок.

– А они всё падают и падают, – с трудом проговорила секретарша, смахивая наманикюренными изящными пальчиками крупные слезинки с чёрных щёк. А за окном разыгралась даже не метелица, а настоящая чёрная буря. Доктор Петров с трудом поднялся, потряс в задумчивости головой и направился в больницу на своё рабочее место. Никакая катастрофа не заставит врача прогулять любимую работу. Прохожие, пассажиры проезжающих автобусов, врачи и пациенты в больнице, – все стыдливо прикрывали руками и шарфами небольшие хоботы чёрного цвета с едва заметным лиловым отливом.

Встреченная в тесном коридоре больницы молоденькая медсестра не смогла скрыть постыдное чувство зависти к доктору Петрову. Обыкновенное обычно румяное, а ныне слегка помятое и бледное лицо Петрова выделялось среди хоботообразных. Доктору стало дурно, у него вдруг закружилась голова, спина покрылась противным холодным потом, руки мелко затряслись. Впервые за годы практики Петров не смог вести приём, он просто позорно сбежал домой и закрылся в собственной квартире.

– Боже, сделай так, чтобы люди стали снова нормальными! – Петров молился, как умел. Большие круглые настенные часы в комнате над журнальным столиком показывали полдень, когда совершенно обессиленный врач выпил снотворное, и к нему наконец пришло успокоение через тяжёлое забытьё.

Проснулся Петров только поздним вечером, заварил крепкого чаю, отхлебнул из налитого бокала и только тогда немного придя в себя, включил телевизор, чтобы прояснить последние события. С лёгкостью нашёл канал, по которому передавали последние новости. На экране такого привычного почти родного телевизора хоботообразный диктор предоставил слово очень хорошеньким девушке и юноше.

– Дорогие земляне! – Прозвенел колокольчиком мелодичный голосок девушки. – Добро пожаловать в Ассоциацию Объединённых Разумных Существ!

Юноша лучезарно улыбнулся:

– Для того, чтобы обезопасить гуманоидов планеты Земля от страшной болезни, распространённой на наших планетах, мы были вынуждены сделать вам всем профилактические прививки.

Продолжила уже девушка, но в том же оптимистическом ритме:

– В следствии проведённых профилактических мер внешность землян слегка изменилась, она стала совершеннее!

Девушка и юноша по очереди принялись, захлёбываясь от восторга декламировать:

– Мы надеемся, дорогие земляне, что вы быстро привыкнете к новому облику!

– Те граждане, на кого вакцина подействовала нестандартно, подвергнутся изоляции и повторной обработке.

– Дорогие земляне! Теперь ваш облик прекрасен! Мы жители планеты Орион, очень долго привыкали к настоящему менее свойственному гуманоидам виду. Наша раса являлась эталоном красоты, мы были природными хоботообразными, а после вакцинации в миг превратились в таких странных почти страшных существ.

– Вам повезло больше! Под воздействием вакцины жители вашей планеты преобразились в существ вселенского стандарта!

– Поздравляем вас всех со вступлением в Ассоциацию и желаем счастья и процветания!

Доктор Петров провалился в мягкую черноту обморока.

Глава 7. Май – месяц любви.

Я отвлеклась немного от произведения Марианны, перекусила, а потом снова принялась за чтение. Одно время много писали фантастики про нашествие инопланетян, и там часто говорилось, что гуманоиды поработят нас, что им нужна только наша планета, наши ресурсы. красочно описывались битвы с высокоразвитыми существами, гибель нашей многострадальной цивилизации. Описание, от которого стыла кровь в жилах и мурашки пробегали галопом по спине, тех самых чудовищно огромных кораблей с нацеленными пушками на наши города. Короче, в любом случае нас людей не пощадят, а просто превратят в рабов или уничтожат на корню. Марийка представляла знакомство с другой цивилизацией по своему, но тоже с проблемами. Занятно. Можно ли будет в каком-либо журнале напечатать этот рассказ?

Прошло два года. Для доктора Петрова данный период времени показался неимоверно долгим и тяжёлым, а всё из-за того, что Петров жил на самом настоящем осадном положении. Выходя из дома на улицу, врач одевал чёрную маску с хоботом. Всё это время Петров вёл партизанскую войну. Он упорно не желал становиться хоботообразным. Уже на второй год существования человечества в новом облике большинство людей стало привыкать к неизбежному, как-то смирились, попритерпелись. Быстрее всех приспособились жители Земли с природным тёмным цветом кожи, они даже гордились своей изначальной похожестью с существами высшего разума, с великими жителями планет Галактики. Были и те, что пытались вытравить чёрный цвет и сделать пластическую операцию носа, то есть убрать хобот. Жители других планет не одобряли такое издевательство над вселенским стандартом, но и строго запрета не вносили в мировое законодательство. Надо сказать, сделать из хобота обыкновенный нос неимоверно трудно технически, из-под ножа хирурга выходили какие-то уродцы с лицами непонятного серого цвета и сморщенными картофелинками вместо носов. Объединённое Правительство Земли сориентировалось и запретило проведение каких-либо опытов над внешностью жителей планеты.

Однако доктор Петров не унимался, он продолжал искать противоядие. Дважды доктора отлавливали, когда он выходил на работу в больницу забыв надеть маску с чёрно-лиловым хоботом. Работники здравоохранения обычно в такой ситуации делали дополнительную прививку. На Петрова данная прививка действовала, но внешний вид врача не менялся. Когда на Землю стали прилетать учёные и просто туристы с других планет, Петров не подхватил никакой страшной болезни. Напротив, он чувствовал себя замечательно и каждое утро бодренько трусил на работу. Выходные он не любил, старался загрузить себя делами, отпусков не брал. Петров упорно учился, а точнее изучал современную медицину, посещал лекции инопланетных светочей наук. Уж очень не по душе был доктору Петрову вселенский стандарт красоты. Показываться на публике приходилось в маске, Доктор опасался и совершенно справедливо принудительной пластической операции. Только дома поздно вечером, наглухо зашторив окна и заперев дверь на два замка, Петров чувствовал себя в безопасности, отдыхал душой и телом. Лицо дышало без маски. Умывался и брился с поистине физическим наслаждением.

За прошедшие два года под воздействием инопланетян техника резво шагнула вперёд, даже не шагнула, а беганула далеко в прогресс. Однако не все новшества понравились Петрову. Он упорно отказывался от телефона с видеоизображением говорящих. Петрову очень не хотелось выставлять на показ своё румяное и без хобота лицо. Не прижился у врача и новейший телевизор с крутой инопланетной приставкой. Внеземная цивилизация до того дошла в развитии прогресса, что при прямой трансляции передачи можно было виртуально переместиться в место проведения шоу и даже поучаствовать в самой игре или беседе. Это можно было сделать весьма просто, всего и нужно было только нажать на заветную кнопку всепланетной приставки. Петров всегда был человеком бдительным, а при сложившихся обстоятельствах и вообще стал совсем подозрительным. Ему показалось и не спроста, что продвинутые в технологиях пришельцы изучают землян и исподтишка наблюдают за поведением людей.

Питаться люди стали лучше, жить свободнее от условностей и материального достатка, общее настроение улучшилось. Самые смелые и любопытные даже отважились на туристические полёты к другим обитаемым планетам.

Петров по-прежнему жил отшельником и никому не мог довериться. Он страшился разоблачения. За два года упорной подпольной медицинской деятельности врач тщательно изучил особенности своего собственного тела. Он обнаружил, что от нормального среднестатистического гражданина Земли отличается лишь неумеренным потреблением чеснока. Возможно, чеснок и спас его от преобразования в хоботообразного. Дурацкая привычка врача каждый день грызть чеснок, спасла его. Петров привык потреблять чеснок в приличных количествах утром, в обед и вечером. Дело в том, что в детстве Петров часто болел, постоянно простужался и пропускал занятия в школе. В местной поликлинике только разводили руками – повышайте иммунитет путём закаливания и диетами, рекомендованными ведущими специалистами. Выручила бабушка, которая приехала в гости из деревни. Вместе с бабушкой из деревни приехала и большая корзина с чесноком. И принялась бабушка потчевать маленького Ваню Петрова каждый день с утра до вечера чесноком. Ваняше поначалу жутко не нравилось поедать чеснок, но делать нечего – привык. Хиленькое тельце Вани вдруг окрепло, а со временем доросло до мускулистого тела Ивана Ивановича. Здоровье поправилось, болезни больше не атаковали, а привычка питаться чесноком осталась. После многих проб и ошибок Доктор Петров наконец приготовил из чеснока препарат. Дело за малым, надо провести испытания препарата. На ком же попробовать? Петрова осенило, он заглянул в печальные глаза работавшей с ним медсестрички. Лицо её приятного лилово-чёрного цвета украшал хобот с аккуратненьким поросячьим пятачком, впрочем, как и у всех. Девушка никак не могла свыкнуться с новшествами и часто приходила на работу с заплаканными глазами.

– Хотите попробовать стать прежней? – Тихо спросил Петров. Машенька молча часто закивала головой, её хобот смешно задёргался. Медсестра хрюкнула от избытка чувств, из её прекрасных глаз покатились крупные слёзы. Она смущённо протянула руку, и доктор быстро сделал ей укол. Маша замерла в испуге, гадая про себя получится что-то поменять во внешнем виде или нет. Ничего не происходило. Начался приём пациентов в обычном режиме. Час прошёл. Медсестра нервно поглядывала на часы, ждала изменений. Прошло два часа с момента прививки. Три часа. Ничего! Приём посетителей подходил к концу. Напряжение росло, чувства обострялись. Как-только закрылась дверь за последним пациентом, медсестра не выдержала наплыва подступившего отчаяния и разразилась рыданиями так бурно, что еле успокоилась при помощи внушительной дозы валерьянки. Она также, как и Петров не признавала новейших так называемых «кабинетов хорошего настроения». Работало это проще простого, зашёл печальный чем-то озабоченный, облучился и выскочил весёлый и счастливый, нахрюкивая хоботом модненький мотив. Земные средства от депрессии не запрещались, но считались теперь непрестижными и малоэффективными. От переживаний у Машеньки сильно разболелась голова, она с трудом доработала до конца смены и ушла домой. Захотелось спать, и Машенька прилегла на диван. Долго Маша спала, спала весь вечер и всю ночь до самого утра. Снились ей жуткие кошмары. Виделось ей, будто бы она подходила к зеркалу и видела своё отражение. Отражающаяся в большом во весь рост зеркале девушка весело подмигнула ей левым глазом и за хобот сдёрнула как маску лицо. Весело сняла как парик волосы, и вдруг невесть откуда раздался истерический хохот. Глядит Маша, а у девушки из зеркала нет головы. Совсем ничего нет, нет ни лица, ни волос, даже уши не наблюдались. Маша проснулась в поту. Сердце бешено колотилось. Голова уже не болела, но бил внутренний озноб. Маша медленно побрела к зеркалу и долго стояла столбом боясь в него глянуть. Наконец решилась, из зазеркалья на неё смотрела бледная испуганная девушка и без признаков какого-либо хобота. Получилось! Маша побежала к телефону, звонить Петрову. Она, задыхаясь от волнения закричала в трубку:

– Получилось! Получилось!

– Что получилось? – Вопросом на вопрос ответил вялый сонный голос. Петров ещё не до конца проснулся.

– Иван Иванович я без хобота! Ура! – Машин голос от переизбытка радости сорвался на хрип.

Доктор Петров посоветовал Маше посидеть сегодня дома. Вечером он принесёт ей домой маску с хоботом, а потом завтра они вместе придумают, что делать дальше. Петров и Машенька посовещались и договорились потихоньку делать иньекции всем желающим. Преображённые плакали от счастья и до поры до времени носили специальные хоботистые маски. Весть о докторе-целителе вмиг разнеслась по всему городу. Многие жители хотели лечиться у доктора Петрова. Через какое-то время врач Петров решил, что пора заканчивать партизанить и вызвал в поликлинику местную группу работников телевидения. По телевиденью объявили сенсационное сообщение про успешную вакцинацию. Привитые граждане, вернувшие свой врождённый вид, решились сбросить надоевшие маски и оказалось, что большая часть населения города вернулась к прежнему облику. Доктор Петров поделился рецептом изготовления вакцины. Все земляне, желающие вернуть прежний вид, получили возможность сделать прививку в любом медпункте. Объединённое Правительство Земли наградило Петрова медалью за спасение врождённого внешнего облика жителей планеты. К медали прилагалась туристическая поездка на планету Орион на двоих, и отправился туда Петров в сопровождении красавицы-Машеньки.

Занятная сказочка для взрослых меня развеселила. Ну, уж нет, я не сдамся так просто! Я воспряла духом и решила во что бы то ни стало дойти до конца этой моей глупейшей истории из жизни, какой бы конец не был. Утро вечера мудренее. Я улеглась в кровать. и сон пришёл ко мне легко и непринуждённо. В ту ночь я спала, как младенец, даже ничего не снилось. Проснулась разом и в хорошем настроении. Пробежка на свежем воздухе добавила оптимизма и бодрости. Я впервые в этом мире шагала на работу как на работу, а не на расстрел. На душе было легко и светло. Наташа сразу просекла моё состояние, словно учуяла перемены в моей жизненной позиции. Если на пробежке она только хитро поглядывала на меня и немножко кривовато улыбалась, боясь сбиться с дыхания, то по дороге на работу дала волю чувствам и языку:

– Ты сегодня какая-то другая. Нашла способ поменяться с Марийкой местами?

– Не-а, но в процессе и полна надежд, – туманно ответила я, чем ещё больше распалила Наташкино любопытство.

– Да ла-адно! Уж не влюбилась ли ты, солнышко лесное? – Не унималась подруженька. Ого, как быстро я возвела Наташку в статус подруги!

– А что нельзя? – Я почему-то почувствовала себя задетой за живое.

– Почему нельзя, всё можно, но как ты протащишь его в свой мир? – Создала на ровном месте проблему Наташка. Умеют же люди портить настроение окружающим!

– Да никак, в любви и согласии буду свой век здесь куковать! – Я окончательно рассердилась, не понимая причины смены настроения. Наташа остановилась, заглянула мне, в полные слёз глаза, помедлила секунду и сказала:

– Успокойся, поменяем тебя с глупой Марийкой местами и будешь дальше жить долго и счастливо в кругу своей семьи. Вот только…

Наташа внезапно замолчала и быстро зашагала по тротуару. Я занервничала:

– Что только? Новая проблема нарисовалась?

– Ага, нарисовалась. Видишь ли, с тобой интересней, чем с Марийкой. Жаль тебя отпускать, – Наташа сказала это тихо скороговоркой, пряча глаза. Я ответила тоже тихо:

– И мне с тобой хорошо.

У меня зачесался язык, рассказать Наташке про выходку Петюнечки, чёрт, похожего на Петюнечку мужика, но поздняк трепыхаться, мы уже прибыли на рабочее место. Быстро-быстро я подключилась к клининговой службе. Начала драить торговый зал, потом переключилась на протирку витрин и плавненько перешла на размораживание холодильников. Ох, нелёгкая это работа из болота тащить бегемота! Битва за чистоту в супермагазине близилась к завершению и непонятно было, кому достанется победа на сей раз. Я заметно устала от тряпки и веника. Покупателям надоело старательно обходить тётку с ведром и шваброй. Под вечер, когда большинство офисов закрывалось, мыть стало бесполезно, так как люди потянулись косяком за продуктами и лавировать между покупателями стало практически невозможно. Я отправилась передохнуть в подсобку. Решила, что передохну немножко и намою все подсобные и складские помещения. А там ближе к финалу последний раз протру полы в зале и потопаю домой.

Вдруг меня грубо отпихнула сильно воняющая пряными духами дама и зацокала шпильками по белоснежной керамической плитке. Что-то заставило повнимательней присмотреться к грубиянке. Ого, да это же Валюшка! Интересненько, как звать её Пусика? Не забыть и спросить подробности Валькиной жизни у Наташи. Как Валентина оказалась замужем за Петюнечкой? Ну до чего же я ревнивая! Это же не мой Петюнечка! Да и звать его, возможно, по-другому. Эпизод в кустах лишний раз доказывал, как я соскучилась по муженьку. Или наоборот не в мою пользу показывал, что уже начала привыкать к местным условиям. Только от одной этой мысли по спине потёк холодный липкий пот. Спешно напилась чаю с булочкой-витушкой, полегчало. Мне всегда становится повеселее, когда в рот попадает что-нибудь вкусненькое. А-ах! Как хорош был мужчинка! Как сладенько было-было двигаться в паре с ним в ритме любви! Я замерла от восторга и с великим трудом подняла свою шкурку со стула и понесла её, наполненную костями и ливером в торговый зал для исполнения трудовых обязанностей. Я мыла пол и занималась размышлизмами, говорить Наташе о случившемся в кустах или нет. Что-то мне подсказывало, что Наташка не обрадуется данному известию. Наташку Валентина тоже обидела, но интим с чужим мужем честная Наташка явно не одобрит. Да и стыдно было признаваться в том, как этот мужик мне понравился. Интересно, Марийка тоже спала с ним? Я рассердилась сама на себя, не должна меня волновать такая ерунда! Нужно искать точку соприкосновения миров и способ обмена душами. Этот мужик – Петюнечкин двойник, вот нас и тянет друг к другу, как магнитом. Искомая точка отсчёта где-то рядом, я носом чую. Вдруг меня пронзила гениальная мысль – Марийка спит с моим Петюнечкой! Охо-хо! Вот это незадача! Я представила её в объятиях супружника и от злости стиснула зубы. Ревность разом затуманила разум. Хочу домой! Еле сдержала слёзы, домывая подсобные помещения. Непроизвольно шмыгнула носом, потом долго умывалась в туалете. Как я любила Петюнюшку! Как я его облизывала и млела от его прикосновений, как я трепетала в его объятиях! Мысли плавно перетекли к интимным негам. Как я раскрывалась под его натиском, а перед финалом таяла и растекалась в блаженной неге. А в последний раз вообще балл вкусностей зашкаливал, и как пели соловьи! Вспомнилось ощущение молодой пахучей травки за спиной.

Стоп! Это был вовсе не Петюнечка! Всё я путаю. А с Петюнечкой так было… Когда так страстно было? Ой, не вчера. И не год назад, но тоже неплохо, хоть и привычно. Докатилась! Страсти-мордасти по чужому мужику. Стыдоба, да и только! Нет, никому не признаюсь в том восторге, который испытала тем тёплым вечером. Язык не повернётся перед Наташкой таким подвигом похвастаться. А если вдруг подвернётся повторение событий в заманчивых кустиках? О нет-нет! Неясное томление, возникшее внизу живота, шептало губами змея-искусителя: «да-да!» И что это такое было? Возможно, забытое желание влюбиться? Или причина проста и банальна, возникла потребность разнообразить сексуальную жизнь и попробовать на вкус другого паренька? А паренёк-то попался непростой и сердечко моё зацепил. Да признаюсь, зацепил. Есть в нём какая-то изюминка та, которой мне никогда не хватало в Петюнечке.

Длинная смена закончилась, и я наконец вышла на упоительный духманный майский воздух. Наташка вывернула из-за угла ближайшего здания и тоже выглядела замученной трудовыми буднями. Домой шли молча. Вдруг Наташка изрекла авторитетно:

– Май – месяц любви!

– Во истину глаголишь! – В тон добавила я, и нам сразу стало повеселее.

– Я нахожусь на пике любви! – Дурачилась подружка.

– А я нахожусь на пике тоски по любви и хочу домой!

– Хотеть не вредно, вредно – не хотеть. Не реви, что-нибудь придумаем, – она помолчала и озабоченно добавила: – Твоё лицо, походка, даже манеры, всё постепенно меняется. Ты начинаешь выглядеть не как Марийка.

– И что это нам даёт?

– Давать ничего не даёт, а магия заметно ослабевает. Узнать бы, почему? – Наташка явно пребывала в задумчивости.

– Марийка что-то сделала неправильно? – Мой дрогнувший голос выдал волнение.

– Скорее неточно. Доморощенная ведьма выбрала нужный день, но не учла, что ещё часы надо рассчитывать, а иногда даже и минуты, – глубокомысленно выдала закадычная подруженька.

– Ты-то откуда знаешь? – Я была ошарашена её познаниями в колдовстве. К примеру, я в этой сфере вообще ни бум-бум.

– В «контакте» поспрошала, – сделала невинные глазки Наташка.

– Ведьмы и маги кажется не любят делиться своими секретами, —меня замучило любопытство.

– Конечно, не любят, но я очень-очень попросила и вопрос хитро задала, – Наташкины глазки азартно заблестели. Всё-таки из неё классная подружка получилась.

– Что ты такое спросила? – Я не на шутку разнервничалась.

– Спросила от каких факторов зависит сила колдовства. Как наворожить, чтобы долго действовало?

– Ну и что ответили? – Меня эта тема затронула, как никакая другая.

– Сила колдовства зависит от силы мага, выбора заклинания, точности ингредиентов, значение дня и знака по зодиаку, – Наташку распирало от гордости. Она со знанием дела перечисляла факторы.

– Ещё немного, и ты ведьмой бывалой станешь, – в моём сердце затеплилась надежда на то, что когда-нибудь я попаду домой.

– И не надейся, у меня силы магической «ноль», – тут же опустила меня с небес на землю преданная подруженька.

– Совсем нет? – Не поверила я.

– Ага, совсем нет, Марийка тестировала по специальной книжке, – голос Наташи звучал уже не так громко и уверенно, как в начале разговора.

– А у неё, что тесты показали? – Меня уже не забавляла тема разговора. Со стороны вся эта беседа показалась бы стороннему наблюдателю розыгрышем, до того она была абсурдной.

– А у Марийки магическая сила имеется, но в каком количестве не скажу, не знаю. Она не вводила меня в курс дела, не говорила и зачем проводит тесты. Я вообще думала, это просто баловство.

– Но я-то же не колдунья и даже не экстрасенс! – Моему возмущению не было предела.

– А ты и не Марийка, а Машенька и вообще другая, – по тону Наташки я так и не поняла хорошо это или плохо, что я другая.

– Какая другая? – Хоть что-то надо было понять. Проснулось и банальное любопытство.

– По характеру ты другая, совершенно иная.

– И от этого не легче, – заметила я машинально. Мы помолчали немного, потом я вспомнила:

– Видела сегодня нашу Вальку-Валентинку. Она даже не поздоровалась, пронеслась мимо.

– Это в её духе, – согласилась Ната. – Возгордилась дальше некуда.

– Есть чем гордиться?

– Так муж у неё хорошие деньги зарабатывает и ей ни в чём не отказывает. Она теперь живёт, как королева, одевается по последней моде, на море на отдых катается.

– И кто у неё муж? – Моё любопытство только разгоралось.

– Да Скоробогатов Саша! Ты его его знаешь?

– Не-а, а Марийка с ним общалась? – Всегда полезно знать такие вещи. Хорошо, что вовремя спросила.

– Вообще они были знакомы. Когда-то в юности, ещё в школе Сашка ухлёстывал за ней, но Марийка выбрала Игоря. Вот и всё. Как только Сашка вернулся из армии, его подхватила Валя и очень быстро доволокла до загса. Вот такие пироги. Он что, заговаривал с тобой?

– Хм, заговаривал, скорее просто поздоровался, – хихикнула я. Рассказывать про приключение в кустиках стыдно. Да ну его, этого Сашку. Вернусь домой и не вспомню. Забуду и мытьё полов в магазине, как дурной сон. Я огляделась и поняла, что стою возле своего крылечка. Мы пришли домой.

Глава 8. У любви не названа цена.

После рабочей смены я блаженно растянулась на диване, включила телевизор, на каком-то канале нашла комедию и задремала под бубнёшь голубого экрана. Какое счастье – завтра выходной день! А сегодня, знаменательная дата – десятый день я существую в другом мире. Каждый день здесь для меня тянется и тянется, как резиновый. Меня постоянно преследует чувство нереальности. Острое желание вернуться к привычной жизни мешает реагировать на события окружающей среды. Я в этом мире сосредоточена на каждом своем шаге, на каждом своем поступке или действии. На работе весь день я боюсь сделать что-либо не так, или сказать что-то не то, и только вечером в маленькой Марийкиной квартирке могу себе позволить ослабить самоконтроль и в подавленном состоянии пытаюсь расслабиться и отдохнуть. Меня мучает вопрос – надолго ли я зависла здесь? На что мне теперь надеяться? Когда я вернусь в лоно своей семьи и вернусь ли вообще? Неизвестность мучила меня даже хуже, чем принуждение к мытью полов.

В этот вечер на диванчике я удивительно быстро уснула и даже сон увидела. Неужели привыкаю? Во сне я увидела тот же вечер, те же кустики с юной листвой, даже чувствовался запах молодой травки и сильные мужские руки, ищущие что-то заветное под моей юбкой. Потом последовали горячие поцелуи, смешанные с пряным запахом любимого Петюнечкиного одеколона. А-ах, вздохнула счастливо полной грудью. Во сне я снова любима, снова желанна и обласкана. И мы снова ритмично двигались в пылу страсти, я взлетела на вершину блаженства и еле дышала, боясь спугнуть удачу. Блаженство приутихло. Мой партнёр устав от любовных утех, легонько отстранился и затих, видимо задремал.

Открыла глаза, смотрю рассеянно в потолок. Что за чёрт? Запах одеколона слабый и такой бесконечно родной бередил душу. Я смахнула слезинку с глаза и повернула голову, чтобы отвлечься. Взгляд упал на пустующее последнее время в постели место рядом со мной. Бок о бок рядом дрых мужчина! Не просто мужчина, а Петька – сукин сын! Я смотрела на него и утирала разом набежавшие слёзы радости. Муж спал, как ребёнок, тихо и глубоко, лишь изредка сладко посапывая и причмокивая губами. Вот оно счастье, лежать рядом с обожаемым мужчиной и глядеть, как он спит такой прекрасный даже одухотворённый. Я увлеклась созерцанием любимого человека и задремала в слезах. И всё-таки не удержалась и погладила Петюнечку по шелковистым волосам очень легко и нежно, поправляя модную стрижку под полубокс. Дрёма окончательно смежила мне веки, счастливый сон затуманил мозг. Главное, я дома, а остальное – пустяки.

Вдруг истошно заорал будильник. Петька рефлекторно вытянул руку и выключил звук. Пора вставать! Я с наслаждением потянулась всем телом, предвкушая обычный день в моём прекрасном обычном мире, и неожиданно провалилась в кромешную всепоглощающую темноту. Очнулась я с дикой головной болью и, что печально, совершенно одна в Марийкиной сиротской постели и в её же скромненькой квартире. Утро солнечное – шесть ноль-ноль. Страна просыпалась, чтобы дружно отправиться на трудовой подвиг, а именно на работу. Я же проснулась, чтобы гадать над ночным видением. Было или не было? Сон или не сон? Что и секс привиделся? Не может быть! Петечка в ночном видении казался таким родным, таким натуральным. Я же его трогала, касалась прядей волос, вдыхала его чудесный запах тела! Слишком поздно пришло озарение, надо было его разбудить! Не посмела, мужик так сладко посапывал. Слёзы снова покатились по щекам, но это уже не были слезами радости, а являлись горючими злыми слезами обиды. Какая я растяпа, так просто отдала кому-то свою отлаженную успешную судьбу! Я рывком вскочила с постели. Нельзя раскисать, бегать – так бегать! Жить – так жить на полную катушку! Спешно оделась и побежала на прогулку на улицу. Там уже у крылечка маячила Наташка, нюхала черёмуховую веточку и чему-то мечтательно улыбалась. Я ей помахала рукой и коротко бросила:

– Двинули!

И мы двинули по пустынной улочке бегом. Надо привести себя в подобающую моменту форму. В этом чуждом мне мире я без конца вою и ною. Дома, в настоящем доме неприятности переносились спокойней. Да оно и понятно, любая женщина сильна своим свитым домашним гнёздышком. Я не являлась исключением, и все свои горести и печали залечивала дома под родной крышей и любимыми стенами. После пробежки мы заглянули ко мне на чай и заодно поболтать. На сей раз я не таилась:

– Ночью я проснулась дома в постели с мужем.

– Может, это сон? – Предположила Натусик. Ну что ж, это самое логичное.

– Не знаю, но всё казалось так реалистично, что дух захватывает. Мы с ним даже любовью занимались. И не похоже это было на сон.

– Ты просто очень хочешь домой и нечаянно выдаёшь желаемое за действительное, – пыталась образумить меня Ната.

– Кто бы сомневался! Конечно я жажду оказаться дома в объятиях муженька. Утешь меня, скажи, что колдовство имеет свойства ослабевать, – я глядела на Нату с надеждой в глазах и в сердце.

– Ну да, идёт на убыль. Ещё неделька, и ты проснёшься дома в объятиях законного супружника, а потом потопаешь пахать в свой колхоз.

– Твои бы слова да богу в уши! – В сердцах воскликнула я и тут же осеклась, там не будет Наташки! Кажется, я запуталась в своих желаниях.

– Маруська же не профессиональная ворожея. Развеется колдовство, и всё будет хорошо. Ну увлеклась девка гаданиями, имеет зачатки дара, вот и получилось перемещение из мира в мир, – Наташка подробно трактовала свою версию событий и не замечала моего замешательства.

– Ничего себе зачатки дара колдуньи! Такое мощное заклинание воплотила в жизнь! – Меня распирало праведное возмущение. Я даже забыла, что пью чай и подержала чашку в руке и снова поставила на стол.

– У неё мотив был не менее мощный, чем заклинание. Марийка много лет мечтала о пылкой любви, вот она и вложила всю свою дурь в исполнение заветного желания.

– Так не бывает! – Вырвалось у меня.

– Ага-ага! Не бывает, но ты вместо Марийки здесь полы намываешь, а сейчас пьёшь со мной чаёчек, – хихикнула Наташка, между делом активно отхлёбывая живительный напиток.

– Чудес в принципе не бывает, но видимо иногда случаются в порядке исключения, – пошла я на компромисс.

– Пойдём в церковь сходим, – изрекла вдруг Наташка. Всё-таки умная эта Наташка.

– Пойдём, думаешь поможет? – Я всё ещё сомневалась.

– Марийка со мной ходила. Последние два месяца часто бегала на службы и истово молилась. Кто знает, от чего ей свезло и вдруг всё получилось, как ей хотелось?

Решили, постановили и после обеда вдвоём пешком мы отправились в церковь. Лето, отчего бы не прогуляться? Шли молча где-то с полчаса, я осматривалась в чужом городе. Что-то осталось, как у нас, что-то кардинально поменялось. В глаза бросались рекламные щиты, как я от них устала! У нас реклама была тоньше, ненавязчивей что ли. Особенно глаза мозолили рекламные ролики в телевизоре. У нас реклама почти не транслировалась по телевидению, да и ограничений было достаточно много. Не заметно для меня мы прибыли на место. Неброская деревянная церковь довольно приземистая и с невысоким куполом почти не выделялась среди других домиков. Сей храм располагался за изящной невысокой оградой и был слегка прикрыт кустиками сирени. Я в детстве ещё крестилась и считала себя верующей, но службы посещала довольно редко, то ли некогда было, то ли не приучена была. Я не имела такой привычки часто молиться, не приучена была и постоянно креститься и бить поклоны перед иконкой. Поздно уже себя ломать и насильно заставлять поклоняться и славить господа. Главное, я считаю себя верующей и ладно, в душе я очень даже религиозная.

Наташа, едва подойдя к церкви, сразу стала истово креститься. Я ей вторила. Вошли внутрь, купили свечки смешные такие тоненькие. Пошли в зал молиться и поставить свечки. Я натыкала без разбору к первым попавшимся иконам. Наташа вдумчиво подходила к алтарю и водружала свечки сознательно и с расстановкой, соблюдая свой привычный ритуал. Сегодня служба не проводилась, и я просто болталась по помещению на своё усмотрение. Вкусно пахло свечным дымком и ещё чем-то едва уловимым, возможно ладаном. Тихо, по-домашнему уютно, только горячих с пылу с жару пирогов не хватало. На душе стало тепло и солнечно, да всё у меня сбудется! Бог послал мне испытание, и я должна его выдержать. Не просто так эти метания, всё случившееся со мной имеет глубокий смысл. Воистину полегчало. Вышли просветлённые, вдруг Наташа строго на меня посмотрела:

– Ты кому свечки ставила?

– За упокой Марийкиным родителями и за здравие своим родителям.

– Вообще правильно, – согласилась подруга. Солнце сияло во всю мощь, его лучи ласково согревали мои оголённые по плечи руки и добавляли позитива в мыслях. Отцветали последние гроздья черёмухи, уже благоухала душистыми цветками рябина, а сирень активно бутонилась и собиралась вот-вот расцвести, даже кое-где радуя нас красовались первые одинокие цветочки. По моему скромному мнению, наступило самое чудесное время в году. Пробуждалось лето. А лето я любила, не смотря на его зной и суматошные грозы с мимолётными, но обильными ливнями. Единственно, лето меня бесило изобилием мошкары, комарья да мух. Хотелось бы, как в анекдоте, котлеты отдельно, а мухи отдельно.

Наташка нравилась мне всё больше и больше. С такой подругой ничего не страшно, всегда поможет, поддержит. Была у меня одна красавица-подружка и звали её Светланой. Как-то раз я на партийном собрании раздухарилась и брякнулась что-то не впопад, вообще не то. Так эта девушка неделю меня сторонкой обегала, опасалась вдруг меня уволят или в должности понизят, так на всякий случай подстраховалась. Наташка, к счастью не такая. А вот Валька здесь, подишь ты, как киданула меня и совсем зазналась. А чего ради нос задирать? Не сама же эти деньги заработала, а дражайший супруг. Кто она здесь? Вроде бухгалтер, и тоже ничего особенного и выдающегося из неё не получилось. Не профессор же! Интересно, моя Валюшка тоже бы от моей персоны подальше бегала, случись со мной какая-нибудь нелицеприятная оказия? В чужую головушку не влезешь и мыслишек не нахватаешься. Замуж Валентина удачно выскочила в обоих вариантах и, кажется, очень даже по любви. Так и я по любви торжественно окольцевалась и Петюнечку никакой самозванке отдавать не собираюсь. Докатилась, сама с собой о превратностях судьбы рассуждаю. Откуда-то из тумана моих размышлений раздался знакомый голос, и он вопрошал настойчиво:

– О чём задумалась, дружка моя? – Оказывается, я стою у церковного крылечка задравши голову и самозабвенно разглядываю проплывающие облака. Словно белые причудливые зефиринки пролетали в небе. Жизнь хороша и жить хорошо! От церковного купола искрилась небесная, возможно божественная благодать, попадала в самое сердце и разливалась горячей волной по всему телу. В ушах слышалось тихое пение скрипки, а у кончиков туфель плавно поднимались незримые розовые кусты, сплошь усеянные тугими алыми бутонами. Чудилось, что запах ладана попадал в ноздри. Много ли человеку для счастья надо? Я очнулась, словно от наваждения. Тряхнула головой, что бы освободиться от остатков романтики залетевшей в мою бедную головушку. Мы отправились домой с чувством удовлетворения, как после выполненного долгового обязательства. Наташа топала рядом и чему-то тихонечко улыбаясь, наверное мечтам о Лариске, о семейной устоявшейся жизни, о грядущем.

Мы вальяжно прогуливались по тихой тенистой улочке. По обеим сторонам улочки выстроились в ряд добротные домики. Большинство домов было деревянными, некоторые попадались с белыми резными ставнями и с окрашенными стенами в весёленькие яркие цвета. Были и дома, обшитые метало-пластиком приглушённых пастельных тонов и со при стандартными пластиковыми окошками прикрытыми по последней моде жалюзи. Почти в каждом палисаднике выигрышно выделялись тюльпаны всякой расцветки, кое-где выглядывали скромные, но гордые нарциссы. Явственно пахло близким летом.

– Ты с мужем где познакомилась? – Совершенно неожиданно спросила Наташа.

– На работе, конечно, – сонно ответила я, с трудом отвлекаясь от возвышенных мыслей.

– Почему «конечно»? – Моя вредина ко мне прицепилась с дурацкими вопросами, уж и помечтать не даст.

– Где же ещё знакомиться, как не на рабочем месте? Большую часть жизни взрослое население страны, как правило, проводит на работе, – одним махом выпалила я, не раздумывая над ответом.

– Ну, да. И у нас тоже самое, – Наташка вдруг погрустнела. Что не так-то? Я решила развеселить дружку-подружку:

– Мы переглядывались на собрании. Я заметила новенького работника. Парень был красивый и с огоньком в глазах. Я его принялась украдкой разглядывать, думала, что незаметно, как вдруг поняла, что он тоже мной интересуется. В общем, собрание прошло увлекательно, – я разговорилась не на шутку, погрузившись в воспоминания бурной молодости.

– А потом? – Подстегнула бойким вопросом Натусик, едва я замолчала.

–А потом он подмигнул мне с хитрецой, и в перерыве между частями собрания, познакомился. А потом он меня подвёз на ведомственном автомобиле в посёлок к моим родителям. Я тогда ещё подумала, как будет счастлива девушка, на которой женится этот обаятельный парень.

– И ты счастлива? – Из Наташки так и сыпались вопросы. В ответ я хохотнула:

– Вполне была счастлива до Марийкиного эксперимента. Правда, в последнее время благодаря размеренной многолетней семейной жизни, чувства притупились, мы просто привычно добропорядочно жили. Мне нравилась моя работа, да и не полы же я мыла! Девочки подросли, вот-вот заневестятся, красивые в меня и муженька. Наш дом, наше жилище соответствовало всем моим прихотям и даже капризам, – что-то я устала отвечать, не бередила бы мне Наташка душу.

– Он тебе изменил? – Ну, до чего же чувствительная девушка, а главное чуткая! Могла бы о таком и не спрашивать.

– Я не хочу говорить на эту тему, – мой голос звучал тоненько и нехотя. Мне живо вспомнилась та глупая история с секретаршей. Все секретарши одинаковые, а именно дерзкие длинноногие и вызывающе накрашенные. Эта секретарша хлопала огромными явно наклеенными чёрными ресницами и явно не сразу поняла, кто я такая. Губная помада ярко-алого цвета была размазана по щекам, часть помады украшала её округлившийся в удивлении рот. И было отчего удивляться, я заявилась неожиданно без предупреждения и прямо в обеденный перерыв. Петюнечка попытался вскочить резво со стула, но куда там! Девица монументально восседала у него на коленях, так быстро её не сбросишь. Его правая рука уже не шарила под кружевной блузкой в поисках трепетной груди юной девы, но выбраться на поверхность ещё не успела.

– Дорогая, это не то, о чём ты подумала! – Хрипло выдавил пакостник. А о чём я думала тогда? Да ни о чём. Просто по делам случайно заехала в организацию муженька и заглянула в его кабинет. Что я хотела? Да позвать к моим родителям на пироги в тот вечер. Мама позвонила и сказала, что соскучилась, и мне захотелось собраться взрослой компанией. Конечно, я подозревала, что Петька поглядывает налево, но доказательства напрочь отсутствовали, и вот пожалуйста, ситуация как в анекдоте. Мерзко как-то на душе тогда стало, выяснять отношения не хотелось. Да и что тут было выяснять?

– Ты что-то совсем помрачнела, не надо было мне спрашивать такие вещи, – Наташка запоздало раскаялась, видимо вспомнила про неприкосновенность личности. Ну, лучше поздно, чем никогда.

– Ты тут не при чём, у нас с муженьком по-разному бывало. Вот и вспомнилось.

Я вздохнула полной грудью, и попыталась отвлечься от тяжёлых мыслей. Солнышко по-прежнему светило ярко. Жизнь продолжалась.

После той нечаянной встречи в кабинете Петюнюшка завалил меня подарками, а чуть позже мы отправились на отдых на море. Всё было чудесно, но осадочек остался, гаденький такой в виде чайной ложки дёгтя в большой бочке мёда. Я старалась не вспоминать ту полную страсти руку под прозрачной блузкой. В тот год я кардинально сменила гардероб и стала одеваться современнее, постройнела немного, похудев на пяток килограммов. Стала пользоваться одуряюще женственными пряными духами из коллекции, что надарил мне супружник по случаю и без него. Мама радовалась, глядя на меня, называла моё состояние второй молодостью. Я ей ничего не рассказывала, ни к чему старушку расстраивать, да и Петюнчик ей всегда нравился. Тогда же я проколола уши и нацепила длинные витые серебряные серёжки. Я стала замечать на себе заинтересованные взгляды незнакомых мужиков, когда выбиралась с оказией в райцентр. А теперь я отомстила проказнику, поиграв в любовь в тех кустиках под трели соловья. Мы квиты.

Мы приблизились к моему дому. Ну, ладно, хорош дербанить воспоминания! Пора заняться делом. Надо в Марийкиных записях покопаться, вдруг ещё что-то интересное нарою.

– Заходи на чай, поболтаем, – Ната помахала рукой на прощанье. Я сразу включила телевизор, едва зайдя в квартиру. Устала жить одна, требовалось ощущение присутствия кого-то из близких или хотя бы чья-то болтовня. Телевизор что-то гундосил в углу, и мне было значительно веселее. Я упорно штудировала Марийкины записи. Пока варилась картошка в кастрюльке, полистала очередную тетрадку с излияниями Марийки-Марианны. Не шедевр, конечно, ну-да, ну-да. А вот это уже что-то, типа изюминки.

Небесные врата.

В том далёком и не очень удачном году мне исполнилось шестнадцать лет. История эта случилась зимой снежной и достаточно морозной. В последних числах декабря перед самыми долгожданными новогодними праздниками я угодила в больницу с жестоким воспалением лёгких. Осложнение после гриппа. Обидно было валяться в больнице в каникулы, обидно было встречать самый любимый, самый весёлый праздник новогодний в больничной палате под капельницей, но что ещё хуже, в самую волшебную новогоднюю ночь по врачебной ошибке я чуть не умерла. Чуть не считается, но психологическая травма остаётся в памяти на всю жизнь. Тогда у меня поднялась высокая даже критическая температура, я уснула, а сон перешёл в глубокий обморок. Меня мягко накрыла всепоглощающая тьма. Я понимала, что уже не сплю. На душе было радостно – свобода! Не чувствовала ни боли, ни страха. В этой кромешной беспросветной тьме бесшумно стали открываться огромные врата, и в расширяющийся проём хлынул яркий солнечный свет. Тихо напевали ангелы. Душа моя возликовала. Где-то глубоко-глубоко во мне что-то шевельнулось, пожалев мать, и всё. Я была готова к вознесению. Вдруг из ниоткуда раздался красивый мужской голос: