Магия белых ночей

Размер шрифта: 13

Петербургский эксклюзив

Серганова Татьяна
Светлячок. Каникулы в Питере

Увидеть Питер и задохнуться от счастья.

Правда, изначально фраза, ставшая крылатой, звучала не так: увидеть Париж и умереть.

Но где я, Наташа Журавлёва, и где Париж? Тут надо радоваться хотя бы тому, что удалось скопить денег и вырваться в город мечты как раз на новогодние праздники.

Северная столица встретила меня морозом в двадцать градусов, пасмурным небом с тяжёлыми тучами, которые, казалось, нависали над самой головой, и ветром, что сбил с ног, стоило только выйти из здания Московского вокзала.

Но всё это меня мало беспокоило. Будь тут метель, я бы всё равно продолжала радоваться как ребёнок.

Поездка в метро оказалась не такой страшной. Я пару раз посещала Москву, поэтому примерно представляла, чего стоит ожидать. По «красной» ветке доехала до Технологического института, пересела на «синюю» и добралась до станции «Электросила», которая имела необычную круглую форму и скошенные стены, словно стремящиеся обнять каждого пассажира.

Пятнадцать минут пешком, с трудом таща чемодан по сугробам, и вот я уже перед четырёхэтажным зданием гостиницы, где ещё в конце ноября забронировала себе крохотный номер. Пусть всего две звезды, но главное, что от метро недалеко и цены демократичные. Ещё рядом располагался Московский рынок, где можно купить что-нибудь съестное или перекусить в кафетерии.

Завтра я собиралась заглянуть на Большую Конюшенную, попробовать знаменитых пышек (главное, не забыть, что это не пончики!) и бочковой кофе со сгущёнкой. Меня даже не пугали длинные очереди.

Изначально всё шло, как я и планировала. Заселилась в номер, приняла лёгкий душ, смывая с себя многочасовой путь в плацкарте, и переоделась в тёплые джинсы и голубой свитер, который отлично оттенял цвет моих глаз. Светлые волосы высушила и причесала, собрала в хвост на затылке. Немного подкрасила ресницы и нанесла бальзам, чтобы на этом ветру не обветрились губы.

Уже собралась уходить, когда заметила, как что-то блеснуло на полу. Нагнувшись, подняла цепочку с золотым кулоном в виде замочка, на обратной стороне которого была изображена закорючка, значения которой я не помнила.

Этот кулон принадлежал мне – бабушка подарила на двенадцатый день рождения и велела никогда не снимать. Я и не снимала, поскольку он мне очень нравился. Но не в этот раз. Внимательно осмотрев цепочку, обнаружила, что замок сломался и повесить кулон на шею не получится. Пожала плечами и бросила его в сумку, решив дома починить цепочку. А потом схватила куртку с шапкой и поспешила прочь из номера.

Сытно пообедав в небольшой пельменной на рынке, счастливая и довольная, отправилась покорять Северную столицу. Но сначала надо было свериться с планами.

Я вновь открыла приложение в телефоне и принялась изучать карту метро, размышляя, где же лучше выйти – на «Невском» или раньше?

«Нет, лучше выйти на «Сенной площади». Пусть потом придётся идти дольше, но зато и увижу больше».

Прикинула ещё раз свой маршрут и возможности.

Очень хотелось посетить знаменитое Семимостье – место, где сходились два канала и открывался прекрасный вид на семь мостов и пять храмов. Собственно, от метро там совсем недалеко, достаточно лишь свернуть не направо, а налево и прогуляться немного по Садовой улице. Говорят, стоя на этом мосту, нужно загадать желание и оно непременно сбудется. Я ещё не знала, что хотела бы загадать, но это было и неважно.

Посещение достопримечательностей пришлось временно отложить. Уже на выходе я внезапно осознала, что из-за спешки оставила шапку в пельменной и неплохо бы вернуться за ней.

Ну а дальше… дальше события начали развиваться совсем не по плану.

Войдя в зал многолюдного кафе, я направилась к столику, но оцепенела, обнаружив, что мою пропажу уже нашли. Шапку внимательно рассматривали два парня в чёрных кожаных куртках. Оба высокие и накачанные. По таким сразу видно, что ходят в спортзал не только девчонок клеить.

Я собралась подойти ближе и заявить права на свою вещь. Им-то зачем пёстрая женская шапка? Но внезапно один из парней, тот, что светлее, поднес её к своему лицу и жадно вдохнул. Мне даже на миг показалось, что его светлые радужки слегка засияли, а воздух вокруг будто покрылся лёгкой рябью.

В следующее мгновение второй попытался эту самую шапку вырвать из рук первого. А буквально пару секунд спустя на моих глазах два качка были в шаге от драки. И из-за чего? Из-за обычной шапки!

Мне что-то резко она разонравилась. Да и желание общаться с этими извращенцами отпало. Медленно развернувшись, я покинула кафе.

«Ничего страшного, у меня на куртке капюшон есть. А шапку… шапку я себе новую куплю, питерскую! И буду потом ходить дома всем на зависть», – думала я, быстро шагая к выходу из рынка.

Так и поступила. Выскочила на улицу, поддерживая капюшон, чтобы не слетел от очередного резкого порыва ветра, перебежала через дорогу, и вот он – вход в метро. Внутри довольно быстро отогрелась и стала ждать поезда, стараясь не вспоминать странных типов с моей шапкой в руках. Мало ли извращенцев в нашем мире.

Поезд прибыл довольно быстро. Зайдя в полупустой вагон, я стянула с головы капюшон и осмотрелась. Неожиданно взгляд зацепился за знакомую парочку.

Они были здесь. Те неадекватные парни в кожаных куртках. Светлый продолжал сжимать в руке мою шапку, а тёмный тяжело дышал. И оба странно таращились на меня, медленно приближаясь с другого конца вагона.

Но как такое возможно? Они ведь не могли так быстро меня нагнать! Хотя, получается, как-то это сделали и теперь шли на меня. В любом случае ничего хорошего это не предвещало. Вряд ли они горели желанием вернуть шапку, скорее уж забрать что-нибудь ещё.

От паники, которая охватила всё тело, и какой-то непривычной скованности даже вдохнуть не получилось. Следовало бы закричать, предпринять что-нибудь, но я не могла. Ничего не могла. Даже пошевелиться было невозможно. Меня словно опутали ледяные оковы.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…

Какая именно станция будет следующей, я не узнала. Внезапно на меня кто-то налетел сбоку, силой вытолкнул на перрон и сам выпрыгнул следом. В ту же секунду двери закрылись, а поезд тронулся, увозя подозрительных типов, которые не успели выскочить.

– Эй… ты жива? – раздался рядом приятный мужской голос, и меня поддержали под локоть, помогая устоять на ногах.

Проводив взглядом последний вагон, я повернулась и увидела симпатичного брюнета с тёмно-карими, почти чёрными глазами в обрамлении пушистых ресниц. У парня был немного искривленный нос, будто его не раз ломали, и волевой подбородок. Из выреза распахнутого на груди тёмно-серого пуховика виднелся молочного цвета свитер.

Паника и непонятные оковы исчезли. Я вновь почувствовала себя способной распоряжаться собственным телом, могла двигаться и разговаривать, чем и воспользовалась.

– В-в-вы, – испуганно прохрипела, медленно отступая, – в-в-в-вытолкнули меня из вагона.

Незнакомец не выглядел накачанным и мощным, как та безумная парочка, но от него тоже веяло опасностью и еще… не знаю, как это описать. Но стоило заглянуть в его чёрные глаза, как внутри всё сжалось от неясного предчувствия. Бабуля называла это чуйкой и велела всегда её слушать. Вот только сейчас я никак не могла определиться, чего хочу больше: с криками «Спасите-помогите!» сбежать или остаться рядом с этим странным брюнетом.

– Ага. И спас тебе жизнь. Ты откуда такая светящаяся взялась? Да ещё без защиты? – внимательно осматривая меня, огрызнулся незнакомец. Чем дольше он меня изучал, тем сильнее хмурился.

– Чего? – растерялась я.

– Та-а-а-ак, – многозначительно протянул он.

А потом быстро оглядел платформу, после чего схватил за локоть и утянул на противоположные пути.

– Эй… пустите.

Я попыталась сопротивляться, но парень оказался слишком силён. Схватил меня за шкирку, как котёнка, и потащил дальше. Проходящие мимо люди как будто ничего не замечали. Никто не попытался помешать незнакомцу.

– Я буду кричать.

Мы оба понимали, что не буду. Хотела бы, сразу подняла крик и уж точно не стала бы предупреждать о своих намерениях.

– Я тебе жизнь спасаю, Светлячок, так что прекращай упираться и пошли, пока банда Клыка не вернулась. Одному против двоих старших будет сложно, – сообщил парень, продолжая озираться по сторонам, словно искал что-то или кого-то.

– Кого? – прошептала я, внезапно ощутив себя героиней старого сериала «Бандитский Петербург».

Тут как раз подъехал следующий электропоезд, мы зашли в вагон и застыли друг напротив друга.

– Того. Свалилась на мою голову.

Поезд тронулся, а мы так и продолжили стоять.

– Слушайте, – прошептала я спустя какое-то время, – у меня нет денег. И богатых родственников тоже нет. Я ничем не примечательная девушка. Опустите меня, а? Я никому ничего не скажу. Правда.

– Ну и куда ты пойдешь? – снисходительно поинтересовался парень. – Не пройдет и пяти минут, как клыкастые найдут тебя и утащат с собой.

– Куда утащат? Зачем? Я же ничего не сделала.

Незнакомец вновь нахмурился.

– Ты откуда такая приехала?

– Из Воронежа.

На его губах тут же заиграла насмешливая улыбка.

– Оно и заметно.

Парень вновь покачал головой и достал из кармана телефон. Быстро набрал номер и приложил трубку к уху. На том конце ответили почти сразу. Слов разобрать мне не удалось, но голос вроде звучал мужской.

– В Купчино через пятнадцать минут. И не опаздывай, – быстрый взгляд в мою сторону. – Я тут на Светлячка нарвался… Ага. Она ещё и нейтральная… Не шучу… её клыкастые засекли, лишь чудом выхватил… Угу. Жду.

Мне всё сильнее не нравилось происходящее. И парень этот непонятный, который меня какой-то букашкой называет и эти… с клыками. Хотя почему с клыками?

Не придумав ничего лучше, я принялась аккуратно, бочком продвигаться в сторону двери. Состав как раз начал сбавлять скорость, объявили следующую станцию – «Парк Победы».

– Не советую, – убирая телефон в карман, спокойно проговорил парень и вновь поймал мой взгляд. – Без меня ты и десяти минут не продержишься.

– Я ничего не сделала, – повторила упрямо. – А эти ваши… клыки… я на них в полицию пожалуюсь.

Прозвучало совсем жалко и неуверенно.

– Не дойдёшь. – Неожиданно в его ладони вспыхнул крохотный белый огонёк с голубыми разводами. Завис между нами и засиял ещё ярче. – Ну так что, Светлячок? Ты уходишь или остаёшься?

Я молчала, не в силах оторвать взгляд от этого… чуда.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Московская».

Я осталась. Не могла не остаться.

– Почему больше никто не видит? – спросила я, кивнув на других пассажиров.

– Заглушку поставил. Тебя они тоже не видят, так что можешь кричать, всё равно не услышат.

– Хм…

А я ведь только начала ему доверять.

– Не бойся. Я за Светлячками не охочусь, – снисходительно обронил он.

– Вообще-то я Наташа, – буркнула я.

Это странное прозвище жутко нервировало. Было в нём что-то тревожное.

Ответом мне стала ехидная улыбка и странный взгляд, от которого мурашки по телу побежали.

Внезапно всё изменилось. Мы продолжали ехать по тоннелю, но свет в нашем вагоне вдруг померк, став тусклым и невыразительным. Следом потянуло холодом и… сырой землёй. Неприятный запах, пугающий.

– Что это? – испуганно прошептала я, принимаясь вертеть головой.

– Встань за спину, – велел резко помрачневший парень. – Надо же… душнил вызвали.

– Кого?

– Молчи и не дёргайся, – процедил он, не сводя глаз с противоположного конца вагона.

Я вновь покосилась на пассажиров, но они ничего не замечали. А потом… прямо в двери появилась тёмная воронка, которая постепенно увеличивалась в размерах. Неизвестно откуда подул ветер, причём тоже необычный. Он бил в лицо, трепал волосы, завывал в ушах, но… на остальных пассажиров он не действовал.

А потом из этой воронки вылетело первое… даже не знаю, как это назвать. Нечто среднее между дементором и полусгнившим трупом. Распахнув пасть и вытянув вперёд свои длинные костлявые пальцы, существо бросилось на нас.

Клянусь, от страха я едва не грохнулась в обморок. Да и кто не грохнулся бы, если бы вдруг ожил их самый худший кошмар. Прислонившись спиной к стенке вагона, я замерла в ожидании неминуемой катастрофы.

А мой спаситель неожиданно взмахнул руками, что-то прошептал, и в его ладонях материализовался самый настоящий меч. Только светящийся. Как по мне, пистолет или автомат был бы эффективнее, но и на том спасибо. Тем более парень явно умел обращаться с этой штукой.

Взмахнул раз, второй, и у диковинной твари, которую он назвал душнилой, отлетела голова и беззвучно покатилась по полу. Прямо к моим ногам. Я едва не потеряла сознание во второй раз. Обед настойчиво запросился наружу. Зажмурившись, я сглотнула противный ком в горле. Постояла так секунды три и открыла глаза.

Душнил вокруг парня обнаружилось уже пять. И один из них почти добрался до меня. Но мой спаситель умудрился как-то извернуться и отрубить его костлявую руку.

– Мамочка, – прошептала я, медленно сползая на пол, и прикрыла голову руками.

Нет. Я больше не желала этого видеть!

Ветер вокруг продолжал свистеть, вагон и я сама пропахли сырой землей, а от звуков борьбы волоски по всему телу вставали дыбом.

– Светлячок! Ну же… – донеслось сквозь грохот пульса, – Наташка! На выход!

Обращение по имени заставило меня встрепенуться и вскинуть голову. Перепачканный чем-то чёрным и склизким парень протянул мне руку.

– Бегом! Времени у нас мало.

Воронка осталась на месте, но жуткие существа из неё больше не лезли.

Кивнув, я схватила его за руку и быстро поднялась.

«Купчино» была конечной станцией, так что спешить особо не требовалось. Продолжая держаться за руки, мы бросились прочь. Я с трудом поспевала за этим… а ведь так и не узнала, как его зовут.

На улице мне осмотреться не дали. Я лишь успела отметить про себя большое пространство, множество высотных новостроек, а дальше кольцо автострады. Да, это был явно не исторический центр Питера с его великой историей.

У самых ступенек стояла старая подержанная иномарка грязно-серого цвета. Именно внутрь её меня и запихнули.

– Надо же, – присвистнул симпатичный паренёк с водянисто-голубыми глазами, – и правда Светлячок! Везёт тебе, Арт, на сюрпризы. Ой, ты чего, на душнил нарвался, что ли?

– А ты думал, Клыки отдадут её просто так? – огрызнулся тот, кого назвали Артом, устраиваясь на переднем сиденье.

– Но вызывать душнил средь белого дня… это даже для них перебор, – выруливая на дорогу, заметил парень и направил машину прочь из города.

– Нейтрального Светлячка да ещё с таким даром днём с огнём не сыщешь, – буркнул Арт, откидывая голову назад и опуская веки.

– И что делать?

– Совет в полночь. У нас есть восемь часов, чтобы укрыть её.

Как же надоело, что меня воспринимают только как светящуюся букашку! А потому я села на заднем сиденье ровно посередине и потребовала:

– Может, вы наконец-то объясните, что происходит? Кто такие Клыки? Зачем они отправили этих душнил? И что такое вообще Светлячок?

– Не что, а кто, – продолжая сидеть с закрытыми глазами, отозвался Арт.

– Слушай, а для нейтральной она довольно неплохо справляется, – хмыкнул водитель. – В обморок не падает и истерику не закатывает. Ты что, ударил её чем?

Я подозрительно покосилась на парня, который почему-то становился всё бледнее. Да и под глазами у него залегли некрасивые круги.

– Не трогал я её, – устало проговорил он. – Ты Миху предупредил?

– Ага. Столько всего выслушал! Так что на радушный приём не рассчитывай. У него и так проблем выше крыши после того, как его сделали охранником… ну, ты в курсе.

– В курсе. Нам самое главное, что он даст убежище до совета.

Покинув черту города, мы свернули на неприметную, занесённую снегом дорогу и проехали по ней ещё минут двадцать. Я забилась в угол, обняв себя руками, и вспоминала сегодняшний день. Странных типов, завладевших моей шапкой. Арта и его огонёк на ладони, а потом и световой меч. А также жутких тварей, которых послали за мной.

«Светлячок… что же я за зверь такой, раз всем нужна?»

Машина завернула за угол, и мы оказались в каком-то посёлке. Попетляли по узким улочкам ещё минут десять и остановились у одного из скрытых за вековыми соснами домов. Он был деревянный с симпатичным крылечком и резными окошками. Двухэтажный, добротный и какой-то тёплый, что ли. Наверное, опять сработала та самая чуйка, потому что мне захотелось оказаться внутри. Я откуда-то знала, что там меня не обидят.

– Давай, Светлячок, выбирайся, – открывая мне дверь, произнёс паренёк с голубыми глазами. – Прибыли.

– Наташа. Наташа Журавлёва, – представилась я.

– А я Макс, – широко улыбнулся он. – Пошли, Наташа Журавлёва.

– Меньше любезностей, – проворчал Арт, первым шагая по расчищенной от снега дорожке. – Скоро стемнеет. И так задержались.

Я двинулась следом, уставившись в спину своему спасителю. Сама не понимала, что именно, но что-то мне в нём не нравилось. Вроде Арт не превратился в зло, которого стоит бояться и бежать от него, сверкая пятками, но что-то в парне точно изменилось.

В дверь стучать не пришлось, она распахнулась, едва мы поднялись на крыльцо. В проёме застыл самый настоящий гигант: высокий и широкоплечий. И пусть он напоминал шкаф, однако страха всё равно не вызывал. У него были коротко стриженные тёмные волосы и внимательные карие глаза, которые в темноте слегка светились жёлтым.

– Заходите. Нечего холод в дом пускать, – проговорил он густым баритоном после того, как окинул беглым взглядом нашу компанию.

Через двадцать минут мы сидели в просторной гостиной. Пили ароматный чай с лесными ягодами и угощались бутербродами. Впрочем, угощался в основном Макс. Уж он точно не собирался стесняться, поглощая один бутерброд за другим.

Я пила чай, а Арт… он выглядел ещё более мрачным и загадочным. Я только сейчас сумела хорошенько его рассмотреть, и увиденное мне нравилось. Эх, если бы мы познакомились при других обстоятельствах и я не знала того, что знала сейчас!

– Сюда Клыки не сунутся. Так что ждите, – прогудел хозяин. – Совет созван, будем решать, что с ней делать.

– А нельзя ли меня вернуть домой? – тихо поинтересовалась я.

– Приезжая? – сразу догадался он.

– Воронеж.

– Странно, и как это тебя местные не прихватили. Воронежские иные очень сильные, – задумчиво протянул хозяин дома.

– К-кто?

– Такие, как мы, – пояснил Арт, откинувшись на спинку стула. – Тот, кто видит магию и способен ей пользоваться. А ещё разные существа.

– Какие существа?

– Как Влад, – прожевав очередной бутерброд, ответил Макс.

– Какой Влад? – ещё сильнее растерялась я.

– Я Влад, – представился мужчина с добрыми карими глазами.

– А… как же Миша?

– Миха, – поправил он, в мимолётной улыбке слегка приподняв уголки губ. – Это кличка. Я медведь.

– Какой медведь?

– Оборотень он, – подсказал Арт. – Как и Макс.

– А ты? – Я повернулась к нему, с нетерпением ожидая ответа.

– Он охотник, – сообщил Влад. – Охотник за нарушителями закона о нейтралитете.

– А я? Кто я такая?

– А ты самый желанный приз для иных, – сухо обронил Арт. – Светлячок с неограниченным запасом энергии. Как батарейка для всех и каждого. Вас с подросткового возраста замыкают на одном, чтобы другие не лезли. А ты вот избежала этого. Интересно как?

– Ничего не теряла в Питере? – спросил Влад.

– Нет. Только шапку. Но её нашли эти ваши… Клыки.

– Дело не в шапке. Амулет, может, какой, кулон?

В голове словно щёлкнуло.

– Бабушкин кулон. Я его с двенадцати лет носила, не снимая. А сегодня цепочка порвалась. И я… бросила в сумку.

Я резко вскочила, схватила сумку и сразу же вернулась за стол, на ходу пытаясь найти кулон. Он лежал в кармашке, где я его и оставила несколько часов назад.

– Вот.

Положив кулон на ладонь, протянула Арту и Владу. Кто первый возьмёт. Однако ни один из них не изъявил желания. Мои новые знакомые мрачно его рассматривали, не делая попыток коснуться.

– Ничего себе! Вот это мастерство! – присвистнул Макс. – Да тут высший уровень силы. Аж в глазах рябит от энергии.

– А вот и ответ, – кивнул медведь, изучая мой кулон. – Говоришь, бабка подарила? Сильная иная, если сумела создать такое и укрыть твой дар.

– То есть… этого теперь не изменить? – упавшим голосом поинтересовалась я, убирая кулон в карман джинсов. – И что теперь? К кому меня привяжут? Что может решить этот ваш совет? Отдать меня этим Клыкам или не стоит?

С каждым произнесённым словом мой голос звучал всё резче. Похоже, подкралась истерика. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что мне пришлось сегодня пережить. На глаза навернулись слёзы, и я быстро вытерла их, однако жалобный всхлип сдержать не удалось.

– Никто им тебя не отдаст, – отрезал Арт.

– Правда? И кто помешает?

– Я.

Вроде и сказал негромко, но… не знаю, как остальных, а меня впечатлило. Воздух в комнате едва заметно завибрировал. Лампочки в люстре мигнули и снова загорелись.

– Уверен? – откидываясь на спинку кресла, спросил Влад, как-то странно отреагировав на заявление друга.

– А похоже, что я шучу? – спокойно отозвался Арт и едва заметно поморщился.

Как будто его что-то беспокоило.

Я аккуратно поставила кружку с остывшим чаем на стол между нами и, подавшись вперёд, внимательно всмотрелась в своего спасителя. Буквально пару мгновений спустя в районе его груди обнаружила тёмное пятно.

– Ты ранен.

Парень вздрогнул.

– Тебя что, душнилы зацепили? И ты молчал?! – возмутился Макс, отстраняясь от друга, словно от прокажённого.

– И ты притащил это в мой дом? – прорычал Влад. – Зная, кто у меня под охраной?

– Слегка зацепило. Ничего страшного, – отмахнулся Арт.

– Показывай, – скомандовал медведь.

Бросив быстрый взгляд в мою сторону, парень сухо проговорил:

– Не здесь. И не при ней.

Слегка помедлив, медведь снова выдал новую команду:

– Пошли.

Они вдвоём скрылись за соседней дверью, оставив нас с Максом наедине.

– Зря Арт так, – заметил он, вновь потянувшись к бутербродам. – Душнилы те ещё гадости. Если зацепят, просто так не отвяжутся. Вот Влад и бесится.

Прожевав кусок, Макс произнёс нечто странное:

– Зря Арт от твоей помощи отказался.

– Почему? – спросила я, продолжая крутить по столу кружку с остывшим чаем.

– Ты же Светлячок.

– Ты не забыл, что о функциях Светлячка мне до сих пор мало что известно.

– Ну да-а-а-а, – протянул Макс.

Он сидел с расслабленным видом и лёгкой улыбкой на лице, только светло-голубые глаза смотрели пристально и оценивающе. И от этого взгляда у меня по спине пробежали неприятные мурашки.

– Арт ведь из-за тебя пострадал, – продолжил он.

– Я его об этом не просила.

– А охотников и не надо просить. Это их обязанности и право… он мог пройти мимо… но не прошёл. Вытащил тебя из-под носа Клыков… на их же территории. Притащил сюда, зная, как рискует. А теперь мучается от тёмной магии душнил.

Я покосилась на закрытую дверь, за которой скрылись мужчины, и после небольшой паузы поинтересовалась:

– И что я могу сделать?

– Поделиться светом. Добровольно. В этом вся фишка. Если Светлячок делится силой добровольно, то это не больно и усваивается легче и быстрее.

– Тогда почему Арт промолчал?

Макс пожал плечами.

– Не любит просить. В этом весь Арт. Добрый самаритянин, который рискует собой и ничего не требует взамен. Но помогать ему или нет, решай сама.

– Угу.

Влад вернулся из комнаты минут через десять. Один.

Следующий час прошёл сложно. Макс демонстративно меня игнорировал. Включив телевизор, смотрел какой-то американский боевик. Влад то и дело куда-то уходил и спустя несколько минут возвращался. Я предполагала, к семье, которую прятал от нас… ну или проверял того, кто находился под его охраной. Я даже боялась представить, кто или что это может быть.

Я тоже пыталась смотреть телевизор, но кровавое месиво и брутальные качки с базукой наперевес как-то не вдохновляли. Встав, подошла к шкафу с книгами. Чего здесь только не было: детективы, классика и даже парочка женских романов.

Взяв наугад книгу, я вернулась в кресло. Однако сосредоточиться на чтении не получалось. Взгляд то и дело возвращался к двери, за которой остался Арт. Я прислушивалась, надеясь хоть что-нибудь услышать. Переживала, что он испытывает боль. Эта неопределённость нервировала и раздражала. Как и всеобщее молчание.

Стоило Владу в очередной раз уйти, как я тут же поднялась, положила книгу на стол и решительно направилась к двери. Макс меня не остановил, вообще даже не прокомментировал никак мои действия. Хотя я спиной чувствовала его одобряющий взгляд.

Стучать не стала. Просто распахнула дверь и вошла в помещение.

В небольшой гостевой спальне обнаружились стол, шкаф и с виду неудобный диван, на котором полулежал обнажённый по пояс Арт. Бинты на его животе насквозь пропитались кровью и какой-то чёрной гадостью.

– Вон!

Арт явно не собирался церемониться и проявлять вежливость. Насилу оторвав взгляд от повязки, я встретилась со злым взглядом чёрных глаз.

– Ты ранен.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и застыла.

– Тебя это не касается.

Парень слегка приподнялся на подушках.

«Бледное лицо, красные пятна на щеках, нездоровый блеск, тёмные круги под глазами и упрямо сжатые губы… да у него лихорадка!»

– Тебя ранили из-за меня.

– Слушай, Светлячок, иди отсюда, – прорычал он.

– Меня зовут Наташа. – Совершенно не испугавшись его тона, я оттолкнулась от двери. – И я хочу тебе помочь.

– Мне не нужна помощь. Тем более от тебя.

Всё равно не обидно.

– Врёшь. – Я села на краешек дивана, который оказался слишком мал для двоих, и сложила руки на коленях. – Макс сказал, что я могу помочь.

– Максу стоило заняться своими делами, а не болтать ерунду.

– Я хочу поделиться с тобой светом. Только не знаю как…

– Нет!

– Но я хочу…

– Ты даже не представляешь, что собираешься сделать!

– Помочь тебе!

– А за последствия кто будет отвечать? – процедил он, вновь подаваясь вперёд. – Думаешь, поделилась светом и всё, жизнь прекрасна? А о том, что после такого твой дар уже не закупорить и скрыть его не получится, ты не думала?

Я дрогнула. Но всего лишь на мгновение.

– А ты хочешь сказать, что сейчас это возможно? Скрыть мой дар? Думаешь, я так наивна, что поверю в это? Ваши Клыки не отступят, как и совет. Я ведь Светлячок, нейтральный и весьма аппетитный. Такую каждый захочет в свою коллекцию.

– Я же говорил, что не позволю…

– Тогда позволь помочь тебе, – упрямо повторила я, протягивая ему руку. – Не хочу оставаться в долгу.

Арт скривился и резко выпалил:

– Ты мне ничего не должна, поняла?

– Какой же ты упрямый! – рассердилась я. – Просто невыносимо упрямый! Твердолобый! И самовлюблённый!

– Что? – опешил он от такой характеристики.

– То! – Я схватила его за руку и скомандовала: – Ну-ка, прими мой свет!

Ничего не произошло. Абсолютно. Я растерянно застыла. Арт же… он взял и победно усмехнулся, а потом ехидно заявил:

– Не вышло!

А это он зря. Я так перенервничала, разозлилась и устала от всего этого, что сейчас просто не готова была отступать. Мне требовалась победа хоть в чём-то. Пусть маленькая, но победа.

– Может, контакт недостаточно близкий? – ехидно поинтересовался Арт, и этой фразой лишь добавил мне решимости.

«Ах так! Будет тебе контакт! Близкий!»

Я подалась вперёд, обхватила руками его лицо и прижалась губами к его губам, успев на крохотное мгновение заметить, как удивлённо расширились глаза Арта.

Сначала происходящее я не назвала бы и поцелуем. Просто касание губ. Странное, неловкое, по ощущениям немного чужое. Хотя не неприятное, скорее наоборот. Губы у Арта оказались неожиданно тёплыми и нежными. В них удивительным образом сочеталась мягкость и твёрдость.

Он вздрогнул и слегка приоткрыл губы, делая короткий вдох, а потом вдруг стиснул меня в объятиях и ответил на поцелуй.

Мир вокруг меня взорвался, рассыпаясь на части. И дело не только в эмоциях и чувствах, которые огнём вспыхнули внутри… я сама будто загорелась, как самый настоящий Светлячок, расплавилась в мужских руках. Перед глазами одна за другой начали мелькать картинки жизни… нет, не моей. Того, кто так бережно, но в то же время требовательно стискивал меня в объятиях. Кто целовал так… как никто и никогда в моей жизни.

Я видела маленького черноглазого мальчика в окружении семьи, а потом… одного, когда проснулась сила иного и от него отказались все. Видела студента в странной академии, очень серьёзного, сосредоточенного. Он снова был один. Слишком умный и упрямый. Изгой. Он раз за разом практиковался в магии, создавая удивительные вещи. Видела молодого мужчину, который стал охотником, ревностно чтившим закон и правила.

А потом… потом я увидела себя… огромные голубые глаза, в которых плескался страх, бледное лицо и светлые волосы, которые выбились из хвоста, добавляя невинности, делая меня беспомощной. И ощутила нежность… страх… злость и невероятно сильное желание защитить, спасти, не дать в обиду.

Я с трудом вырывалась из чужих воспоминаний. Словно выныривала на поверхность огромного чёрного омута, который всё никак не желал выпускать меня на свободу.

А потом всё прекратилось. Очнувшись, я обнаружила, что мы всё так же крепко обнимаем друг друга. Лицо Арта находилось в паре сантиметров от моего, а вокруг нас… вокруг нас сиял свет, такой мягкий, тёплый и родной. Он медленно затухал, сливаясь с сумраком комнаты.

Я осторожно убрала руки и отстранилась, с трудом удержавшись, чтобы не коснуться пальцами своих опухших от поцелуев губ, которые сейчас горели огнём.

«Как такое возможно? Всего один поцелуй, а я… я готова хоть сейчас к продолжению. Вот только это неправильно! Так не должно быть! Я же… мы же совсем друг друга не знаем».

– Ты не должна была этого делать, – хрипло произнёс Арт.

Я заскользила взглядом по сильному обнажённому торсу, затем ниже, к рельефным мускулам с самыми настоящими кубиками пресса и остановилась на повязке с красно-чёрными разводами.

– Помогло? – облизав губы, спросила я.

Подняв глаза, успела заметить голод в глубине чёрного омута. Такой яркий, такой настоящий, что слегка закружилась голова. Оказывается, продолжения желала не только я.

– Тебе лучше уйти.

– Сначала я хочу убедиться, что получилось.

Арт едва слышно выругался, подцепил повязку и резко рванул на себя, отрывая её от кожи. Наверняка было больно, но он даже не поморщился. Отшвырнул её на журнальный столик и застыл.

На теле ещё остались разводы, но рана исчезла.

Не удержавшись, подалась вперёд и коснулась кожи. Как будто опасалась, что это мне приснилось. Вдруг рана ещё есть, и я не справилась.

Арт шумно вдохнул и поймал моё запястье, останавливая исследования.

– Не надо.

– Прости.

Вырвав руку, я вскочила с дивана и отступила. Щёки полыхали от смущения, и я неловко принялась убирать волосы с лица.

«Боже, что он обо мне подумает? Чокнутая девица, которая сама бросается на мужиков, целуется и лапает! Стыд-то какой! Может… может, сказать ему, что я не такая. Что никогда не целовалась раньше, чем на третьем свидании? И вообще…»

– Спасибо, – прервал Арт мои мысленные терзания.

Он поднялся и подхватил футболку, которая лежала на соседнем кресле. Несколько секунд изучал дырку на животе с подпалёнными краями и красно-чёрными разводами. Потом бросил её на пол и направился к шкафу.

– Я… я была рада помочь.

Я стояла, убрав руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.

Арт достал из шкафа чёрную футболку со сверкающим черепом.

– Разве тебе можно такое носить? – удивилась я, взглянув в чёрные провалы глазниц арт-объекта.

– Это просто футболка, – пожал он плечами.

Мы застыли друг напротив друга. Очевидно, следовало что-то сказать, но я не находила слов. И Арт молчал, внимательно за мной наблюдая и не делая попыток уйти.

– Что ты видела? – внезапно спросил он.

– Немного… тебя и себя, – призналась я тихо.

Упоминать о том, что не только видела, но и чувствовала его эмоции, я не стала. Наверное, он и сам об этом знал.

– Прости, мне не стоило тебя целовать. Я обычно так не делаю, – поспешно произнесла я. – Ты не подумай, я не…

– Не думаю, – возразил Арт. – И знаю, что ты не ветреная и на шею первому попавшемуся не вешаешься. Честно говоря, я польщён.

– Что? – выдохнула я, растерявшись от его обаятельной улыбки.

– Ничего, – он покачал головой и рассеянно потёр затылок. – Будем надеяться, что всплеск силы не засекут и всё можно будет вернуть.

– Да.

Мы снова застыли друг напротив друга. Тишина окружила нас, усиливая эмоции и запретные желания, от которых всё сильнее колотилось сердце и вспыхнули румянцем щёки.

«Да что же это такое!» – с досадой подумала я.

– Думаю, нам пора.

Арт обошёл меня и первым покинул комнату.

Я сделала глубокий вдох и последовала за ним, очень надеясь, что никто не догадается о том, как мне удалось вылечить Арта. И не станет задавать вопросы, поскольку я сама не поняла, как всё произошло. Я до сих пор ощущала свет в теле и вокруг себя. Как будто внутри меня жило маленькое солнышко, которое до этого было скрыто за тучами, а сейчас начало ярко сиять.

Пока мы занимались… спасением, Влад с Максом успели накрыть на стол: мясо жареное, ещё раз мясо, на этот раз запечённое, и мясо с овощами. В углу нашлось немного места для салата из огурцов и помидоров. М-да, сразу видно, что в этом доме обитали большие прожорливые хищники.

Вопросов никто не задавал, многозначительно не смотрел и не ухмылялся. Появление и излечение Арта парни восприняли легко и спокойно. Их больше интересовал ужин, чем Светлячок, который в первый раз призвал силу.

Сирена сработала, когда мы приступили к аппетитной шарлотке с румяной карамельной корочкой.

– Всем оставаться на месте! – велел Влад, выбегая прочь из гостиной.

Вернулся он быстро: мрачный, я бы даже сказала злой, бледный и напряжённый.

– Клыки. Двадцать штук.

– Это же нападение на старейшину, – взвился Макс. – Совсем ополоумели?

– На кону сильный Светлячок, так что неудивительно, – мрачно заметил Арт. – Надо звать на помощь.

В следующую секунду дом вздрогнул от мощного удара. От неожиданности я свалилась на пол. Я опасалась, что сейчас стены не выдержат, и на нас сверху рухнет потолок, однако всё осталось на местах, даже вазы с полок не посыпались. По стенам прокатилась лёгкая рябь, но они устояли. Похоже, это была какая-то защита.

Далее последовал ещё один удар и ещё. От грохота слегка заложило уши. Прижав к ним ладони, я зажмурилась и попробовала успокоиться.

«Когда же это всё кончится?»

Мгновение спустя меня схватили за плечи, рывком подняли на ноги и потащили прочь из вздрагивающей от ударов гостиной. Открыв глаза, я увидела Арта. Он вёл меня куда-то, кажется, в глубь дома, чтобы хоть как-то защитить.

– Защита долго не продержится, – сообщил выбежавший за нами Макс.

– А помощь будет здесь минимум через полчаса, – мрачно добавил Влад, разминая руки.

Неужели решил обратиться? Прямо сейчас.

– Придется сражаться, – кивнул Арт. – Врукопашную.

– Ага. Нас трое, а их два десятка. Хороший бой получится, а главное, быстрый, – съязвил Макс. – Сам понимаешь, полчаса мы не выстоим.

– И что ты предлагаешь? – огрызнулся Арт. – Отдать её?

Я сжалась от одной только мысли, что попаду в руки к этим… Клыкам.

– Успокоились, – рыкнул Влад. – Ещё не всё потеряно.

«Нет. Это конец. Они правы, им не выстоять. И всё из-за меня. Господи, и чего мне дома-то не сиделось, а?»

Я тихо рассмеялась, вызвав странный взгляд со стороны Арта. Видимо, он подумал, будто меня вновь накрывает истерика.

– Знаешь, есть такая фраза: «Увидеть Париж и умереть». Я, приехав сюда, думала: «Увидеть Питер и задохнуться от счастья». На самом деле всё не так. Совсем не так. – Я горько улыбнулась. – Увидеть Питер и умереть…

– Ты не умрешь, – отрезал Арт и повернулся к медведю. – Влад, дай ключи.

«Он что, решил всё-таки отдать меня? Вот так сразу? Для этого ему нужны ключи?»

Медведь обернулся и смерил его таким взглядом, что даже мне захотелось тут же провалиться сквозь землю.

– Сдурел?

– Это наш шанс.

– Я не пущу тебя к ней.

– Надо.

– Забыл, кто она?

– Помню. И ты помнишь. А ещё понимаешь, что это шанс.

Они застыли друг напротив друга и устроили битву взглядов. От очередного взрыва пол под нами дрогнул и пошёл волнами. Арту удалось выиграть в этом коротком противостоянии. Влад выругался и достал из кармана ключ. Большой и очень старый. Настолько, что медь покрылась зелёными пятнами.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже.

Арт схватил ключ, а потом меня и потащил по коридору. Мы остановились, лишь оказавшись у каменной стены.

– И что дальше?

– Подожди. Дай мне свой кулон.

Я послушно достала цепочку из кармана. Арт схватил её и что-то быстро пробормотал, а потом сжал её в кулаке и почти сразу вернул мне.

– Надевай и больше не снимай. Теперь цепочка точно никогда не сломается, а кулон и дальше будет оберегать тебя от иных.

– Спасибо, – прошептала я, надевая цепочку на шею.

Арт развернулся к стене и постучал по красным кирпичам. Совсем как Хагрид в «Гарри Поттере». И те тоже начали разъезжаться в разные стороны, открывая проход вниз.

– Куда мы идём? К кому? – спросила я.

Вдруг парень собрался скормить меня тому чудищу, которое охраняет Влад.

– К ведьме.

Едва не споткнувшись на первой же ступеньке, я сильнее уцепилась за руку Арта.

– К кому? Ведьме? Они существуют? Настоящие?

Хотя чему я удивлялась? Как выяснилось, оборотни существуют, душнилы тоже, почему не существовать ведьме.

– Настоящие. И этой пошла уже третья сотня.

– Ого. Разве столько живут?

– Она живёт. И знаешь почему? – поинтересовался Арт, продолжая утаскивать меня вниз по бесконечной лестнице. – Оплату за свои услуги она берёт годами.

– Это как? – не поняла я.

– Вот, скажем, тебе предначертано прожить восемьдесят пять лет. Но тебе надоела твоя бедность, ты жаждешь славы и успеха. Чем больше хочешь, тем больше отдаёшь. Лет двадцать, например. И до восьмидесяти пяти ты не доживаешь, умираешь в шестьдесят пять. Богатой и счастливой.

– Боже… – прошептала я. – И ты хочешь заключить с ней сделку? С ума сошёл?

– Я обещал тебе, что ты не достанешься Клыкам, а своё слово я держу.

– Это просто слова.

– Нет, я… ты не понимаешь… это не просто обещание. Я дал клятву. И исполню её.

– Зачем это тебе? – тихо поинтересовалась я спустя пару минут. – Я ведь тебе никто.

Арт молчал так долго, что я думала, не ответит.

– Ты жила нормальной жизнью и будешь жить дальше. Ты не заслужила… этого всего.

– Спасибо.

Лестница закончилась неожиданно. Раз, и мы оказались на небольшой площадке перед одной-единственной дверью.

– Подожди! – Я схватила Арта за руку.

– У нас нет времени ждать. Пойми, Макс и Влад долго их не удержат. Сейчас каждая секунда на счету.

– Да, но… я не хочу, чтобы ты рисковал собой.

Парень замер, недоверчиво на меня взглянув.

– Это моя работа, Светлячок.

– Не ври, – я покачала головой, продолжая удерживать его, – не говори мне про работу. Я же знаю, что это не так. Ты не должен отдавать этой ведьме годы своей жизни.

– Это моё решение, – упрямо повторил он.

– Но это нечестно.

– Честно. И так надо. Не переживай, Светлячок, совсем скоро ты забудешь обо всём.

– И о тебе? – прошептала я.

Арт кивнул.

– И обо мне. Так будет правильно.

– Но… – вновь попыталась возразить я.

– Зато я о тебе не забуду, – неожиданно признался он, заставив сердце в груди болезненно сжаться.

Как же я хотела сказать то же самое. Что не смогу его забыть, что не хочу его забывать. Но это невозможно.

Арт развернулся и достал ключ, который быстро засунул в замок. Трижды повернул и толкнул тяжёлую створку.

– Надо же, сам Арт явился просить о помощи, – проскрежетала тьма неприятным голосом.

Из мрака к нам шагнула старуха. Сгорбленная, с клоками седых волос и безумным блеском в белых глазах. Очевидно, годы она себе добыла, а вот про молодость и красоту как-то запамятовала.

– Явился. Ты поможешь?

– Расценки знаешь? – оскалилась старуха.

– Да.

– Пятнадцать.

Я вздрогнула. Пятнадцать лет жизни… его жизни из-за меня. Я не могла этого допустить!

– Семь! – шагнула вперёд. – Семь с него и семь с меня.

– Наташка! – прошипел Арт и попытался вернуть меня на место.

Но я упрямо мотнула головой и уставилась прямо на ведьму. Та усмехнулась и кивнула.

– Хорошо.

– Нет! Мои пятнадцать лет.

– Сделка заключена!

Ведьма ринулась вперёд и цепко схватила меня за руку. Так сильно, что длинный коготь на большом пальце порвал кожу у меня на запястье и из ранки брызнула кровь. Тело накрыло такой болью, словно меня клеймили раскалённым железом.

Вскрикнув, я резко зажмурилась и провалилась в темноту.

* * *

Просыпалась я медленно. Сладко потянулась, зевнула и только потом открыла глаза, уставившись в незнакомый потолок. Моргнула пару раз и только потом вспомнила.

Я наконец-то попала в Питер! Приехала, заселилась в гостиницу и приняла душ. Так устала, что прилегла на минутку и, по всей видимости, уснула.

Сев в кровати, потянулась к телефону. Часы показывали три часа дня. Ох, хорошо же я отдохнула! А ведь так и не пообедала. Следовало быстро собираться и бежать. Я ведь хотела столько сегодня сделать, столько посмотреть.

Надела джинсы, голубой свитер, волосы причесала и завязала в хвост. Встала, посмотрела в зеркало и… застыла. Ощущение дежавю стукнуло куда-то в грудь.

Странно.

Рука неосознанно скользнула вверх и нащупала бабушкин кулон сквозь ткань свитера. На месте. Всё нормально. Почему это важно, я не понимала, просто чувствовала.

Изучив своё отражение, я подкрасила ресницы, губы, взяла тёплые вещи и выскочила в коридор. Пообедать решила в пельменной, которая располагалась внутри Московского рынка.

Ела быстро, торопясь быстрее отправиться на поиски приключений. Встала из-за столика и уже собралась идти, как внезапно замерла.

«Шапка!»

Медленно обернулась, но на диванчике её не оказалось. Похлопала себя по карманам. Искомое обнаружилось в левом.

«Странно. Что со мной такое? Не выспалась или, наоборот, переспала?»

Надев шапку, направилась к выходу и едва не налетела на двух громил в чёрном, которые как раз заходили в кафе.

– Осторожнее, – бросил тот, что светлее.

Вновь ёкнуло сердце и захотелось бежать. Как можно быстрее и как можно дальше отсюда и от этих странных качков. Бабуля всегда говорила, что своей чуйке надо верить, и я поспешила прочь.

До станции метро добралась без происшествий. Дождалась поезд и села в вагон. Схватившись за поручень, обратила внимание на платформу. Взгляд зацепился за парня. Он стоял чуть в стороне от остальных. Распахнутый на груди серый пуховик, светлый вязаный свитер с горлом, на голове шапка, а глаза… я почему-то не сомневалась, что они чёрные, как сама ночь. Парень просто стоял и смотрел на меня.

И снова это странное ощущение. Захотелось броситься вперёд, выскочить из вагона и подойти к нему. Так сильно, что стало больно. Но я упрямо оставалась на месте.

Двери медленно закрылись, и поезд тронулся. А незнакомый парень продолжал стоять и смотреть мне вслед.

«Да что же это такое?!»

Судорожно вздохнув, я прикрыла веки и попыталась успокоиться.

Сначала хотела выйти на Сенной площади, но в последний момент передумала, решив проехать до Невского проспекта. Сейчас темнеет рано, так что лучше сократить программу.

Очутившись на проспекте, невольно затаила дыхание, когда взгляд упёрся в Казанский собор. Я ведь до этого видела его только на картинках. Но они не могли передать его монументальность и красоту. Полукруглая колоннада из девяноста шести колонн, а в центре находился храм. Перед ним с правой стороны от выхода на постаменте располагалась яркая ёлка. Наверное, поздно вечером, когда загораются гирлянды и огоньки, здесь очень красиво.

Постояв минут пять, я медленно двинулась вперёд, не отрывая глаз от невероятной красоты круглой крыши и золотого шпиля. Именно в этот момент суровое питерское небо словно сжалилось надо мной, тучи слегка рассеялись и луч солнца попал прямо на шпиль.

– Красиво, – прошептала едва слышно и шмыгнула носом.

Шагнула вперёд и едва не упала, поскользнувшись на тротуаре. И свалилась бы позорно у прекрасного собора, если бы меня вовремя не поймали.

– Осторожнее, – насмешливо произнёс приятный мужской голос.

– Простите… я…

Чёрные глаза. Такие чёрные, что в них почти не видно зрачков. И улыбка, от которой внутри всё сжимается от какого-то странного чувства дежавю.

– Залюбовалась красотой, – подсказал он, помогая мне принять вертикальное положение. – Понимаю. Собор построен в одна тысяча восемьсот одиннадцатом году архитектором Андреем Воронихиным в стиле русского классицизма для хранения чудотворной иконы Божией Матери Казанской. Кстати, я Артём.

– Наташа, – представилась я, удивлённая его неожиданным напором.

– Очень приятно, Наташа, – кивнул Артём, продолжая держать меня за плечи. – Знаешь, а за собором на канале Грибоедова находится известный Банковский мост с его золотыми грифонами. Их ещё называют крылатыми львами. Тут совсем недалеко.

– Правда?

– Да. А ещё говорят: «Увидеть Питер и задохнуться от…»

Он замолчал, продолжая прожигать меня чёрными глазами.

– Счастья, – шёпотом закончила я фразу.

«Но никто так не говорит. То есть… это только я так говорю!» – спохватилась я, и тут меня будто по голове кто-то стукнул. Воспоминания… чужие… нет, мои… мои, но те, которые случились и не случились, замелькали в голове.

– Арт… – выдохнула потрясённо. – Арт…

– Артём, – улыбнулся он. – Тебе гид по Питеру не нужен?

– Арт… Артём, но как же?

– Семь на семь, Наташ.

– И ничего не случилось? – всё ещё боясь поверить, спросила я.

– Нет. И не случится. Они не найдут тебя. Я это обещаю, – мгновенно посерьёзнев, ответил Артём.

И я поверила. Он всегда выполнял свои обещания.

– Так тебе нужен гид?

– Нужен… Ты мне очень нужен, – прошептала я, закидывая руки ему на шею и потянувшись к смеющимся губам.

Вероника Ева
Леший в разноцветных кедах

Говорят, что в Ротонде, спрятанной в парадной на Гороховой, исполняются желания. Я не особо верила во всю эту эзотерику, но решила попробовать. Чем чёрт не шутит? Чертей там, кстати, не оказалось, а вот один очень нахальный и ужасно любопытный леший все-таки нашёлся. И он даже готов исполнить мое самое заветное желание в обмен на маленькую услугу! Что я теряю? Всего лишь безобидная прогулка по ночному Питеру с настоящим лешим, который прячется от людей в четвёртом измерении, живёт в парадной с Ротондой и выглядит, как фанат группы «Король и Шут» в разноцветных кедах и с венком на голове. Что может пойти не так?

Шесть сообщений. Не прочитано. Один исходящий. Без ответа.

Я здесь, чтобы их не стало семь.

Я здесь, потому что должна испробовать все способы. Даже самые глупые.

Летнее припекающее солнце не стало помехой для холодного ветра, снова растрепавшего волосы. Обычное дело для Питера. Пришлось пожертвовать один из карандашей, закрепив им небрежный пучок на голове. Остальные мне ещё понадобятся.

Сколько я здесь уже? Час? Два? Сколько можно тянуть время?

Грифель снова бегло пробежался по плотному листу скетчбука. Мне нравился вид, который я обнаружила, проходя по Семёновскому мосту. Настолько, что мне пришлось остановиться, чтобы перенести набросок на бумагу. Друг за другом в перспективу уходили дома, так похожие друг на друга и одновременно настолько разные, особенные. Медленно таял закат. Солнце неспешно падало за горизонт, окрашивая Фонтанку в розовые оттенки. Красиво. А у меня с собой даже не было красок, только грифельные карандаши. И ещё один зелёный. Как он вообще здесь оказался?

Что ж, зелёный, так зелёный. Задумчиво покрутив карандаш в руках, я начала рисовать деревья рваными условными штрихами. Но не далеко на горизонте, как это было на самом деле. А прямо на крышах домов. Я улыбнулась, подарив домам небрежные пушистые шапки. Почему бы и нет? Кто вообще решил, что деревья должны расти из земли? Вот бы…

Так, что-то меня снова начало заносить куда-то не туда. Что я вообще здесь делаю? Долго ещё ты собираешься оттягивать момент своей наивной глупости, Ангелина? Зашла и вышла, никто ведь не узнает! А вдруг? Говорят же, много чего говорят. А на войне все средства хороши. Даже такие бредовые.

Собравшись с духом, я сгребла скетчбук и карандаши в рюкзак, безуспешно пытаясь стереть следы грифеля с руки. И наконец, спустя два часа, перешла дорогу и очутилась на Гороховой. Именно сюда мне посоветовала прийти подруга. Она была помешана на всей этой эзотерике и паранормальном. Я – нет. Но кто его знает? У меня была мечта. И мне очень хотелось, чтобы она исполнилась. Поэтому сегодня мой путь лежал к Ротонде. К месту, которое называли и центром мироздания, и временным порталом, и масонским центром. Но, что самое важное – по словам подруги, там исполнялись желания.

Передать бы привет всем тем, кто говорил, что я странная. Вот конкретно сейчас я бы с ними согласилась. Но только сейчас, а так – никакая я не странная! Просто… задумчивая. И ещё немного рассеянная. С кем не бывает?

Кинув взгляд на свои белые кроссовки, с досадой отметила, что на мне снова каким-то образом оказались носки разного цвета. Опять! Вот вечно со мной так, сглазили, что ли?

Попасть в саму Ротонду оказалось не так просто, как я думала. Пришлось ждать под дверью совсем неприметного входа в парадную, пока оттуда не вышла экскурсионная группа. Стараясь не привлекать к себе внимание экскурсовода, я в самый последний момент подставила ногу, не давая двери закрыться. И проскользнула внутрь. Идеальное преступление.

Не думала, что это место произведёт на меня такой эффект. По коже прошёл холодок. Здесь было тихо и прохладно. Шаги отскакивали от выкрашенных в белый и светло-зелёный цвета стен эхом. Здесь пахло пылью и влагой. Не знаю, в чём именно было дело, но здесь чувствовалась долгая и непростая история.

У меня перехватило дыхание, когда я подняла голову, рассматривая могучие колонны, уходящие высоко вверх. Они словно устроили тайное собрание, собравшись в центре округлой парадной, перешёптываясь между собой, охраняя мистические силы, которые здесь обитают. Или сдерживая их внутри. По обе стороны вдоль стен поднимались винтовые лестницы. Причем одна из них вела в тупик. У меня даже мурашки по спине прошлись от этого места. Наверное, я заранее сама себя накрутила. Это просто парадная. Волшебная, которая исполняет желания. Этим и стоит заняться. А после поскорее уходить.

Пройдя в самый центр круга из колонн – где, если верить интернету, и находился тот самый портал в другое измерение или ещё куда-то, – собравшись с мыслями, я взглянула вверх, на идеальной формы купол с люстрой по центру, и прикрыла глаза, загадывая своё желание. Возможно, этого будет достаточно, но лучше перестраховаться.

Не без опаски и как можно бесшумнее поднявшись по винтовой лестнице, я на ходу достала из рюкзака скетчбук и первый попавшийся карандаш. Он оказался зелёным – единственным цветным среди десятка грифельных. Буду считать это хорошим знаком. Добравшись до тупика короткой лестницы, которая уходила влево, я быстро пробежалась взглядом по стене, где друг на дружке висели десятки листов бумаги с чужими желаниями. Думаю, никто не будет против, если я добавлю сюда ещё одно.

Не глядя вырвав из скетчбука первый же попавшийся лист, я написала на той стороне, что была чистой, одну короткую фразу:

«Хочу поступить в медицинский».

Поколебавшись, дописала:

«И чтобы Кирилл поступил тоже».

Кирилл – друг моего детства и теперь уже бывший одноклассник. Я была влюблена в него с восьмого класса. Он очень долго не обращал на меня внимания, мы общались с абсолютно разными компаниями. Но вот недавно, на выпускном, мы поцеловались. Это было очень спонтанно и символично, на Поцелуевом мосту! И теперь он собирался поступать в медицинский. И я тоже. Но с моими баллами… Если меня не возьмут туда, моя жизнь будет закончена. Я разочарую родителей и, скорее всего, наши пути с Кириллом разойдутся. Я этого не переживу.

Аккуратно спрятав листочек за чужое послание, я решительно развернулась, чтобы уйти. Но что-то заставило меня остановиться. Раз уж я сюда пришла, почему бы не подняться наверх и не посмотреть, что же такого особенного в этой Ротонде? Говорят, раньше здесь собирались легенды русского рока и устраивали небольшие концерты-посиделки. Якобы здесь какая-то особенная акустика. Эх, умела бы петь, спела бы, чтобы проверить.

Не спеша поднимаясь по винтовой лестнице и слушая приятное эхо собственных шагов, я прикрыла глаза, снова проговаривая про себя своё желание. Кто бы ни исполнял их, пусть, пожалуйста, услышит.

Вдруг эхо усилилось, и мне начало казаться, что звук шагов двоится. Словно я делаю не один шаг, а сразу два. Что это, особенности акустики знаменитой Ротонды? Но вскоре ощущение чужого присутствия усилилось. А после я заметила сбоку и чуть позади движение. И едва не вскрикнула от ужаса, но вовремя сдержалась. Это всего лишь человек. Парень. Он шёл чуть позади от меня, шагая в том же темпе, что и я. Как я… его не заметила?

Интересно, он живёт здесь или тоже пришёл посмотреть на Ротонду? А может, и загадать желание? Украдкой обернувшись через плечо, я заметила, что он держит что-то в руках и внимательно рассматривает, даже не замечая меня. Вот было бы неловко, если бы я всё-таки заорала от ужаса!

Внезапно ускорившись, парень поравнялся со мной и теперь шёл рядом, даже не пытаясь обогнать. Я смутилась.

Только сейчас заметила, что в его небрежно растрёпанных волосах виднелся сплетённый из листьев венок. Как у какого-то хиппи. И на фоне всего остального его неформального образа это смотрелось ещё страннее. В ухе кольцо, одет в кожанку и рваные джинсы, а на ногах… кеды разного цвета. Вот же странный! Ну эту Ротонду, пойду-ка я лучше домой. Но не успела я замедлиться, чтобы незаметно развернуться и уйти, как парень вдруг заговорил.

– Кто ещё такой этот Кирилл?

Я резко остановилась, прислонившись к холодным перилам. И во все глаза уставилась на этого наглеца, который…

Держал. В руках. Моё. Желание.

Точнее, лист, который я вырвала из артбука и оставила там, на стене!

– Не твоё дело! Зачем ты это взял? – разозлилась я, пытаясь вырвать у него из рук листок. Но парень лишь нахально ухмыльнулся и отдёрнул руку, с наглым любопытством взирая на меня с высоты своего роста.

– Так кто он?

– Мой друг, – растерянно выпалила я, стушевавшись под его напором и невозмутимостью. Его, казалось, ничуть не смутило то, что его уличили в воровстве.

Уголок его губ едва уловимо дёрнулся, он чуть сощурился, беззастенчиво уставившись на меня в упор. Внимание тут же привлекли его глаза. Такие светлые-светлые, зелёные, с густыми тёмными ресницами. Не бывает таких глаз, линзы, что ли?

Чуть склонившись к моему лицу, нахал оборонил короткое:

– Неправда.

Я почувствовала, как к лицу прилил жар, отводя взгляд. Да что с ним вообще не так? Какое ему дело, зачем вытащил листок с моим желанием? А вообще… неважно! Нет смысла разговаривать с сумасшедшими парнями, которые носят на головах венки из живых листьев, выглядя при этом, как фанаты группы «Король и Шут». Нахмурившись, я спустилась на ступеньку ниже, собираясь уйти. И вдруг лбом уткнулась в чужое плечо. Как он…

– У тебя нет друзей с именем Кирилл. Есть подруги. Две близкие, и одна просто хорошая.

Вот пристал!

– Откуда ты… – растерялась я, подняв на него испуганный взгляд. – Что тебе от меня надо?!

Парень тяжело вздохнул, будто я его страшно утомила. А после дёрнул плечом и вальяжно закинул локоть на перила, окончательно отрезая мне путь к отступлению. И вдруг улыбнулся во весь рот. Легко и искренне.

– Как я должен исполнять твоё желание, если не понимаю, про какого такого Кирилла ты пишешь, глупая? – Парень снова достал из-за спины лист с моим желанием и внимательно осмотрел сразу с двух сторон, словно хотел убедиться, нет ли ошибки. А после задержал взгляд на той стороне, где был рисунок. Только сейчас я заметила, что это был лист с тем самым наброском, который я сделала полчаса назад на Семёновском мосту. – Красиво, кстати. А почему это деревья растут на крышах, а не внизу?

Воспользовавшись моментом, я всё-таки вырвала у него из руки лист, победоносно отступив назад. А когда бросила на него взгляд, вдруг осознала, что он… чист. А в руке у парня всё ещё был тот самый лист с моим желанием! Как это… так?

Заметив мою растерянность, парень приглушённо хохотнул, пряча лист во внутренний карман джинсовки. И вдруг достал оттуда же мой… скетчбук! И начал с интересом листать страницы.

– Как ты его достал? – возмутилась я, снова предприняв попытку отобрать то, что он у меня наглым образом украл. Но нахал, явно наслаждаясь своим положением, поднял скетчбук так, чтобы я со своим ростом не могла его достать, продолжая перелистывать мои рисунки.

– Голубь с горящими крыльями, – усмехнулся он, рассматривая один из моих рисунков. – Интересно. Ого, стеклянный пристрой у Эрмитажа с зимним садом? А ещё там в брусчатке не растут цветы, а у тебя они нарисованы. Сама придумала?

Чувствовала себя ребёнком, которого дразнит вредный старший брат, всё ещё пытаясь дотянуться до своего скетчбука.

– Это вообще-то личное! Я не разрешала тебе смотреть! А ну отдай!

Наглец, будто сжалившись, опустил на меня насмешливый взгляд. А после отдал скетчбук. Я прижала его к груди, намереваясь впредь защищать его от любых посягательств.

– И зачем тебе становиться врачом?

Я едва не задохнулась от возмущения.

– Прошу прощения?

– Да не стоит, я не обижался. Спрашиваю, зачем становиться врачом, когда у тебя совсем другой талант? И очень полезный, между прочим.

– Что может быть полезнее помощи людям?

Парень беспечно пожал плечами.

– Помогать людям можно по-разному, знаешь ли.

Окончательно растерявшись, я уставилась на наглеца во все глаза, пытаясь понять, почему мы вообще это всё обсуждаем. Какое ему дело?

– Ты кто вообще такой? – осторожно спросила я. Осторожно, потому что мало ли, вдруг сумасшедший.

На мой вопрос парень вновь нахально ухмыльнулся одним уголком рта, выпрямившись во весь рост и расправив плечи. Чуть склонив голову, он представился:

– Меня зовут Мирослав. Леший в десятом поколении. И это, – он обвёл взглядом всё пространство парадной, – мой дом.

Всё это он говорил серьёзно без усмешки. А я вот не удержалась, приглушённо рассмеявшись. Парень на это состроил возмущённое лицо.

– Что смешного?

– Леший, да? Это что, какое-то новое направление? Не слышала о таком.

– Да ну! – закатил глаза парень. – Всё ты слышала, все знают про леших. «Леший пошутит – домой не пустит». «Из пуста дупла либо сыч, либо сова, либо сам леший». И всё такое прочее, – Мирослав сощурился, разглядывая моё лицо. Вид у меня, должно быть, был ошарашенный. – Ой, да брось, девчонка! Я понимаю, что немодно это сейчас стало, всем драконов и эльфов подавай. Но сказки-то тебе в детстве читали, нет?

Я примирительно вытянула перед собой ладони, пытаясь сгладить ситуацию и не будить это лихо, пока… Ну вы поняли.

– Ладно, допустим. Но если ты леший, тогда почему ты живёшь здесь, в парадной, а не в лесу, где и должны жить все лешие? Если ты живёшь здесь, – я задумчиво обвела взглядом куполообразный потолок последнего этажа, – тогда, может быть, ты… домовой?

Лицо Мирослава тут же возмущённо вытянулось.

– Да как ты смеешь! – оскорблённо выдохнул он, тут же снова запуская руку себе за пазуху. И вот я снова вижу в его руке… мой скетчбук.

В этот раз я испугалась не на штуку, скидывая с плеча рюкзак и пытаясь расстегнуть молнию трясущейся рукой.

– Как ты… Как? Как ты это сделал?!

– Домовой! – будто бы не слыша меня, возмущённо фыркнул парень, листая страницы артбука. – Я тебе сейчас такого домового покажу! И как только язык повернулся? Меня! Потомственного лешего! Что за девчонка?

Его было так много, он находился в постоянном движении, говорил и говорил, активно жестикулируя. Я не могла даже слово вставить, лишь испуганно попятившись выше на ступеньку. А он будто и не замечал ничего вокруг. Вдруг, найдя в моем скетчбуке то, что искал, он шлёпнул его на ступеньку между нами, рывком скинул с себя джинсовку и… вывернув её шиворот-навыворот, нацепил обратно. Я даже пикнуть не успела, когда он рывком притянул меня к себе, крепко прижимая к груди.

А после прыгнул. На мой. Скетчбук.

И мы тут же ухнули вниз.

В лицо ударил прохладный влажный воздух. Карандаш выпал из волос, и они взлетели вверх, пока я, визжа в крепких руках ненормального психа, падала вниз.

Приземление вышло на удивление мягким. Нога скользнула по покатой крыше типичного питерского дома, но плод моего сошедшего с ума воображения продолжал крепко меня держать. И тогда, чуть отдышавшись, я решилась открыть глаза.

Мы и правда оказались на крыше одного из домов набережной. Под нами тихо плескалась Фонтанка, отражая едва появившуюся на небе луну. Шелестели колесами редко проезжающие мимо машины.

Но больше всего меня удивило не то, где и каким образом я оказалась, а что меня окружало вокруг.

Выпутавшись из лап то ли лешего, то ли домового, я с трепетным восторгом уставилась на живописный сад, выросший прямо на крыше. Ступенчатые клумбы, заполненные землёй, сделали крышу более устойчивой, и я сразу же перебралась в тень от кроны чуть покосившейся берёзы. Щиколотки тут же намокли от чуть влажной травы. Здесь так пахло… Свежестью, землёй, мокрой после дождя. У меня над головой щебетали птицы. А под ногами лениво переступал с ноги на ногу голубь с горящими, как у жар-птицы, крыльями. Это ведь… я всё это нарисовала.

– Я что, сплю?

Я обернулась, услышав позади себя шаги. Мирослав легко запрыгнул на газон вслед за мной, самодовольно ухмыльнувшись. Его яркие разноцветные кеды выделялись двумя яркими пятнами в темноте позднего вечера. Серьга в ухе кокетливо покачивалась на ветру, но венок, на удивление, держался крепко, будто прирос к волосам.

– Обижаешь. Чистая и мастерская магия. Смог бы так какой-нибудь жалкий домовой, а?

Голова кружилась от осознания, что всё это и правда происходит со мной! На всякий случай я незаметно ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон. Не сон.

– Это ведь мои рисунки, так?

– Ага, – широко и крайне обаятельно улыбнувшись, Мирослав спрятал руки в карманы, игриво склонив голову, и стрельнул в меня своими хитрыми светлыми глазами. – Это всё не взаправду, конечно. Мы в четвёртом измерении. А здесь много что можно сделать. Если, конечно, я этого захочу, – покосившись на горящего голубя, он хмыкнул. – Домовые так не умеют.

– Они что, тоже существуют? – всё ещё не веря своим глазам, я трогала ствол берёзы, ловила на ветру тонкие гибкие ветки.

– А то, – фыркнул Мирослав, обходя ствол и выглядывая из-за него, рассматривая меня с лёгким прищуром. Я уставилась на него во все глаза, как на пришельца. Хотя для меня, по сути, так и было. Обалдеть!

Обалдеть! Обалдеть! Обалдеть!

– Так это всё правда? Ты исполняешь желания?

Мирослав хитро ухмыльнулся.

– Ага.

– И моё тоже… исполнишь?

Вот оно. Неужели это всё правда? Неужели исполнится? Я ведь не сплю? Судорожно я пыталась вспомнить всё, что мне было известно про леших. Какими они были в сказках – добрыми или злыми? Что он может потребовать от меня взамен на желание? Ну не душу же мою, ей-богу! Да ведь?

Возведя глаза к потемневшему небу, леший долго выдерживал паузу, щекоча мне нервы. А после снова деловито опустил на меня взгляд. И небрежно пожал плечами.

– Не знаю. Ещё не решил.

– Что ты хочешь взамен? – настороженно уточнила я. Леший тут же ответил:

– Всего ничего. Прогулка. И разговор. Но учти – на все свои вопросы я хочу получать честные и искренние ответы. Идёт?

Звучит просто. Прогулка и разговор за заветное желание?

– Идёт.

Сцепив пальцы, Мирослав вытянул руки и хрустнул пальцами, будто собирался музицировать или что-то вроде того. Прищурившись, словно хитрый лис, он медленно обошёл вокруг меня, не отводя взгляд. Было чувство, словно он смотрит не на меня, а куда-то… глубже. Тут же стало не по себе, и я скрестила руки на груди в защитной позе.

– Что?

– Так что за Кирилл? – вместо ответа спросил парень, остановившись передо мной и небрежно спрятав руки в карманы. – Не тот ли, который твой одноклассник?

– Откуда ты… – начала было я, но тут же осеклась. Ну да, он ведь волшебный. Всё видит, наверное. – Тот.

Мирослав хмыкнул, переведя взгляд куда-то через моё плечо.

– Всё могу понять, но этого не понимаю.

Шагнув прямо на меня, он не спеша прошёл мимо. Я обернулась ему вслед и тут же замерла от неожиданности. Это же… я. Прямо у него за спиной. Будто бы забилась в угол под одним из деревьев, смотрю куда-то в сторону, неловко переминаясь с ноги на ногу. И будто бы не замечаю, как вокруг меня стоят мои одноклассники – совсем ещё дети – и смеются, тыкая пальцами на мои ноги. А вместе с ними и Кирилл. Я помнила этот день. Тогда я так увлечённо думала о чем-то утром, что не заметила, как обула разную обувь. На одной ноге белая кроссовка, на второй голубой кед. Да, ничего криминального, но дети в этом возрасте бывают ужасно жестокими. Им только дай повод над кем-то посмеяться.

– Может, хватит рыться у меня в голове?

Ничуть не смущаясь своего вторжения в частную жизнь, Мирослав прошёлся сквозь образ из моих воспоминаний и остановился прямо передо мной, ещё совсем ребёнком. И присел на корточки, рассматривая «меня» почти в упор.

– Ничего они не понимают, – обернувшись, он кивком обратил моё внимание на свои собственные ноги в кедах разного цвета. – Это же не стиль, это состояние души. Эх, люди-человеки.

– Мы были детьми, – тяжело вздохнула я. – Я даже не помнила об этом.

Ложь.

Вдруг парень резко поднялся на ноги и одним рывком приблизился ко мне, нависнув сверху.

– Я же сказал – никакого вранья.

– Прости, – испуганно пискнула я. Додумалась – злить лешего, настоящего! Заколдует ведь ещё! Доброго лесного духа лешим бы не назвали.

Но, к моему облегчению, Мирослав вдруг снова криво усмехнулся и в его взгляде вновь промелькнула насмешка. Вот ведь…

– Он мог подойти к тебе после этого и поддержать, но он этого не сделал. Я почти не вижу его в твоих воспоминаниях, но ты почему-то просишь за него желание. Должен же я знать, почему и для кого колдую, а?

– Всё поменялось, – уязвлённо буркнула я, тут же вспоминая тот волшебный поцелуй под звёздами на мосту. Такой долгожданный, я словно спала и видела сон!

Мои щёки вспыхнули пожаром, когда прямо перед моим лицом вдруг возник как наяву тот самый момент. Мирослав даже не взглянул в ту сторону. Он смотрел на меня. Нагло, беззастенчиво, его явно веселила моя реакция. И я тут же заставила себя вздёрнуть подбородок. Не позволю ему смутить меня этим!

– Вот именно, сам же видишь. Мы поцеловались. И, между прочим, на Поцелуевом мосту!

Леший на это лишь фыркнул, а после и вовсе расхохотался.

– Да что смешного-то?

– Да мост так не из-за поцелуев даже назвали, темнота, – отсмеявшись, он развернулся и протаранил собой смущающие меня образы. Те тут же растворились, словно дым. Когда он снова обернулся ко мне, расслабленно спрятав руки в карманы рваных штанов, он больше не смеялся. – Хорошо. А что, если я скажу тебе, что желание у тебя всего одно? И тебе нужно выбрать, какую из его частей я исполню. Что тогда выберешь? Сама поступить в свой медицинский или чтобы поступил он?

Я так и застыла, загнанная в тупик. С одной стороны, это ведь мое желание, верно? А с другой, имеет ли смысл первая часть желания без второй?..

Стоп, конечно же, имеет! Я ведь хочу поступить в медицинский! Мои родители только об этом и грезили всю мою жизнь!

Но не успела я ответить, как Мирослав уже растянул губы в победоносной улыбке, будто бы раскусил. Да что он вообще знает? Чёртов наглец, как же он меня раздражает! Копается в моей голове и думает, будто бы всё на свете знает?

Скрестив руки на груди, я пошла в наступление, бегло воскрешая в своей памяти всё, что знала об этих леших.

– Ладно, умник, теперь моя очередь задавать вопросы.

– О, как интересно, – у лешего даже глаза загорелись любопытством. – И что же ты хочешь знать, человек?

– Интересно, что вообще леший, которому положено жить в лесу, делает в Питере? Не слишком ли далеко ты забрёл от естественной среды обитания?

Мирославу как-то удалось с высоты своего роста взглянуть на меня исподлобья. И снова этот наглый насмешливый взгляд!

– Серьёзно? Ты могла попросить, чтобы я заглянул в твоё будущее, но тебя интересует это?

– А ты так можешь?

– Так что, уже не интересно тебе, что я тут забыл? – хитро прищурился Мирослав. Мне осталось только тяжело вздохнуть.

– Интересно.

– Что ж, – вдруг нагнувшись и скинув с себя кеды, Мирослав очень резво и ловко поменял их местами. Левую нацепил на правую ногу, а правую на левую. – Если тебе так интересно… То это вовсе не я переехал из леса в Питер, – я даже глазом моргнуть не успела, как он приблизился ко мне вплотную и обхватил за талию, крепко прижимая к себе. И закончил уже тихим горячим шёпотом в самое ухо. – Это Питер вырос на месте моего леса.

А после он повалился на меня всем своим весом. Оглянувшись через плечо, я поняла, что падаю спиной прямо вниз с крыши! Ветром волосы рвануло вверх. Я завизжала, внутри всё скрутилось и перемешалось. А после мои ноги мягко коснулись неровной мостовой. В нос ударили запахи мокрого асфальта и свежей выпечки.

Едва леший ослабил хватку, я отскочила от него, оглядываясь. Это был Невский проспект. Проезжающие мимо машины слепили ярким светом, брусчатка была мокрой от дождя. Было темно, близилась ночь. Но на Невском всё ещё было людно.

– Времена меняются, – небрежно мотнул плечом парень, вразвалочку зашагав вдоль дороги. Я поспешила за ним. Люди проходили сквозь него, словно он был призраком. Жуть какая! – Кто-то перебрался в глушь, когда люди начали активно строить свои бетонные коробки повсюду. Только зачем, не понимаю, если в эту же глушь редко кто из людей сунется. Что там защищать-то? Другое дело здесь.

Не останавливаясь, он небрежно загрёб воздух рукой, проходя мимо неформала, швыряющего обертку от картошки фри прямо на брусчатку. Ветер тут же подхватил эту измазанную в соусе бумагу и припечатал ему прямо в лицо. А Мирослав продолжил свой путь как ни в чём не бывало.

– Значит, твои… родственники жили здесь ещё до того, как начали строить Питер?

Мирослав тем временем запустил стаканчик из-под кофе обратно в салон машины, из которого тот только что вылетел, и будто бы даже не слушал меня, увлекшись наказанием злостных нарушителей порядка.

– Значит, так, да, – парень обернулся через плечо и сверкнул на меня своим пронзительным взглядом с прищуром. – А ну-ка, нарисуй, что здесь видишь.

Я остановилась, непонимающе хлопая глазами. Что я здесь вижу? Обычный Невский с широкой дорогой. Куча магазинчиков, толпы туристов, зазывалы на вечерние круизы по ночным каналам под разводными мостами. Музыканты на каждом углу. Всё как всегда.

– Так это, – смущённо заметила я, опуская взгляд. – Мой скетчбук у тебя. Да и долго это. Вдохновение нужно, место подходящее выбрать, настроиться…

Мирослав на это нетерпеливо закатил глаза, хватая меня за плечи и настойчиво разворачивая в сторону оживлённой дороги.

– Мы же в четвёртом измерении, не нужны тебе здесь твои карандаши. Просто посмотри на улицу. И представь, какой хотела бы её видеть. Только хорошо представь, с чувством. Тут искорка нужна, иначе никак.

Ага, и как тут сосредоточиться на творчестве, когда какой-то леший с внешностью рок-звезды и с серьгой в ухе, от которой я не могла оторвать взгляд, держит меня за плечи и так смотрит?! Ладно, попробую. Раз уж он просит – всё-таки взамен он исполнит моё желание.

Где-то вдалеке заиграла гитара. Я сразу узнала эту песню. «Сплин». Прикрыв глаза, я вслушалась в слова любимой песни. И это помогло мне сосредоточиться.

Отпустив меня, леший отступил в сторону, продолжая пристально наблюдать. А я обвела взглядом улицу – нависающие с двух сторон красивые дома, высокие фонарные столбы, провода, тянущиеся между ними прямо над автомобильной дорогой. Могу себе представить, каково здесь живётся лешему, которому место в лесу. Ни деревца, ни травинки… Да и где им здесь быть? И так не протолкнуться. Разве что… Вот бы над дорогой тянулись не провода, а длинные кашпо. А в них кустики, цветы, травы, птичьи гнёзда. Раз уж нет им места на земле, то над ней-то ещё полным-полно места!

Вдруг прямо у меня перед лицом пролетела птица. Я испуганно отшатнулась, врезаясь прямо в широкую грудь лешего. А как только снова подняла взгляд, ахнула.

– Как это… так?

Спиной я почувствовала вибрацию, когда леший приглушённо засмеялся.

– Говорю же. Четвёртое измерение. Что хочешь здесь, то и делай.

– А другие… тоже видят?

– Нет конечно, – фыркнул Мирослав. – Не дано им. Дальше своего носа не видят. Потому что не хотят. Забыли уже, как это.

Прямо над дорогой зигзагом тянулись кашпо, из которых вниз вилась буйная зелень. Как красиво! Вот так волшебство!

Наконец, спохватившись, я отстранилась от Мирослава и обернулась.

– Мне так намного больше нравится, – добродушно улыбнулся мне леший. Но эта улыбка скоро превратилась в нахальную, едва он заметил моё смятение. Смеется надо мной! Опять!

– И какой в этом смысл? Никто, кроме нас, этого не видит. И вообще это всё ненастоящее, – насупилась я.

– Но мысли-то твои настоящие, – пожал плечами Мирослав. – Мне нравится то, в каком направлении ты думаешь. Уважать надо природу. Вот где красота. А не эти вот стеклянные громадины, которые везде строят. Плохо о корнях своих забывать. А когда очухаетесь, поздно будет.

Я тяжело вздохнула.

– Такой вот теперь мир. Ничего не поделать.

Мирослав на это сердито вздёрнул подбородок.

– Что значит – ничего не поделать? – он махнул рукой в сторону моего «творчества». – А это тогда что?

– Просто фантазии в невидимом измерении. Нет, я не спорю, это потрясающе, но… – просил меня быть честной, леший? Ну так получай. – А ты сам-то? Знаешь, как-то маловато просто ходить по городу и пугать прохожих, которые не доносят мусор до урны. Думаешь, это что-то изменит? Завтра они сделают ровно то же самое. Или городские лешие делают что-то ещё?

– Всё лучше, чем идти наперекор собственной природе и связывать свою жизнь с тем, что «надо», а не с тем, чем горит душа, – ничуть не стушевавшись, бросил он мне в ответ.

Вот ведь, а я-то думала, что это будет весёлая прогулка с очаровательным лешим! Нет, всё-таки первое впечатление самое верное. Наглый, беспардонный, невыносимый! Но я не собиралась сдаваться без боя. Это моё желание, и я готова бороться за него до конца!

– Не знаю, как там в вашем волшебном мире, но вот у нас, в настоящем, не всё упирается в мечты и фантазии. И, занимаясь любимым делом, можно нечаянно умереть от голода. Не очень-то мне хочется потом греться под мостом от костра, который придётся топить бесполезными рисунками. Я просто хочу надёжной стабильности, что в этом такого? Я людей спасать собираюсь, вообще-то.

Я была уверена, что мои слова переубедят нахала, но тот лишь снова беспардонно ухмыльнулся.

– Не понимаю, как можно родиться во время, когда вокруг столько возможностей, и быть при этом такой дремучей темнотой? Зачем загонять себя в какие-то рамки, когда тебе повезло родиться в век, когда всё возможности у тебя буквально под рукой, в одной маленькой коробочке, которая раньше умела только звонить. Может, когда-то творцам и приходилось туго, но сейчас-то всё упирается только в твоё упорство и желание. Раньше, чтобы изменить мир, нужно было либо родиться с золотой ложкой во рту, либо костьми лечь за свои идеалы. Ну или душу продать, всякое бывало. Сейчас не нужно идти в лес, чтобы добыть еду и шкуру, чтобы согреться. Не нужно обращаться к духам леса, чтобы выжить и найти дорогу домой. Наконец у «человеков» появилась возможность жить, искать способы сделать себя счастливее. Ну так делай. Сделай счастливее себя. А не того, кому принадлежат слова, которые ты говоришь. Потому что они явно не твои, Ангелина. Ты так не думаешь.

– А тебе-то что? – уже не так воинственно буркнула я. То, как он всё это говорил… Не так, словно пытался меня переспорить. Он больше не ухмылялся и не смеялся надо мной. В его наглых лисьих глазах я увидела, что он и правда в это верил.

Я ждала от него ответа, новой порции нравоучений, но он вдруг отвернулся от меня и будто бы совсем забыл о моем существовании.

– Эй!

– Тихо, – шикнул он на меня, вдруг прикрыв глаза и растянув губы в блаженной полуулыбке. А после закачал головой. Его растрёпанные на ветру волосы упали на густые ресницы, чёрная серьга закачалась в такт. Только тогда я услышала, что уличный музыкант заиграл другую песню на своей гитаре. Что-то спокойное и мелодичное. Идеально подходящее для этой тёплой безветренной ночи, пропахшей асфальтом после дождя. – Подойдём поближе!

И когда это мы вдруг перешли от словесной перепалки к милой прогулке? Я вот точно ещё не всё сказала! Но Мирославу на это было откровенно наплевать. Беспардонно схватив меня за руку, леший заспешил на звуки музыки.

Вокруг музыканта собралась небольшая толпа. Мирослав протащил меня прямо сквозь них к самым первым рядам. У молодого парня был приятный, чуть хрипловатый голос. Он пел о непростой любви, а рядом с ним медленно кружились в танце самые беззастенчивые парочки. Невольно поймала себя на мысли, что немного завидую. Танцевать так просто, посреди улицы. Это так… трогательно.

– Потанцуй со мной, Ангелина, – вдруг шепнул мне на ухо нахальный леший и, не дожидаясь ответа, легко потянул на себя, обхватывая за талию. Его дыхание пахло свежестью леса. Я тут же смутилась, чувствуя на пояснице его крепкую хватку и то, как уверенно пальцы другой руки обхватывают мою ладонь. Я смутилась, но в то же время ощутила где-то внутри неожиданный трепет. Или это всего лишь страх от того, что я танцую посреди улицы с… лешим!

– Не знала, что лешие любят танцы.

Мирослав чуть отстранил меня от себя и игриво крутанул, снова нахально притягивая к себе. Я даже охнуть не успела, уткнувшись щекой в ткань его одежды.

– Танцы – спонтанный порыв. Мне просто нравится эта песня.

– Ладно, тогда… Не знала, что лешие любят музыку.

– А может, я особенный? Много других леших ты встречала?

– Кто знает. Может, и мне однажды задрало юбку вовсе не из-за ветреной погоды, – хмыкнула я. – Много в Питере вообще… таких, как ты?

– А что, хочешь, чтобы кто-то другой исполнил твоё желание? Нет, здесь я остался один. Ты правильно сказала, лешему не место в городе. Все разъехались по лесам.

– А ты почему тогда здесь остался?

– И что я буду делать в этом лесу? Скучно же! Не те уже времена, вокруг же столько всего интересного! – взглянув на него украдкой, я заметила, что он прикрыл глаза, с явным наслаждением покачиваясь со мной в такт музыке. – Моя мать была человеком. Музыкантом. Она научила меня любить музыку. А ещё петь.

Я вдруг осознала, что отдала бы многое, чтобы услышать его пение.

– Постой, так твоя мать была человеком? Как так?

Мирослав скосил на меня насмешливый взгляд.

– Тебе объяснить?

– Да я не это имею в виду!

Мирослав хохотнул, явно довольный моей реакцией.

– Обычное дело! Леший встречает человека, влюбляется, а потом навсегда покидает четвёртое изменение, чтобы состариться и умереть вместе с любимой. В общем, коварное это дело! Потому и мало нас так осталось, потому и безобразие такое вокруг, некому за природу заступиться. Так и мой отец встретил на одном из квартирников маму. И всё. Теперь я тут за него остался.

– А встретил он её, я так понимаю, в том доме на Гороховой?

Песня закончилась, и музыкант стал ходить вдоль толпы с протянутой шляпой. Мы с Мирославом заметили это только сейчас, и я смущённо отстранилась от него, отступив на шаг. А он вдруг задумчиво осмотрел меня с ног до головы, снял с головы свой венок, перевернул его и снова надел. И вновь притянул меня к себе.

Я снова почувствовала пыльный влажный запах. Да что же это такое, неужели нельзя предупредить?! Возмущённо отскочив от нахала и поправив одежду, я сразу поняла, что мы снова оказались в парадной с Ротондой. Там, откуда мы начинали. Неужели на этом всё?..

– Да, она жила здесь неподалеку, – как ни в чём не бывало продолжил Мирослав и с размаху рухнул на старый пыльный диван, который откуда-то взялся здесь, на верхнем этаже, прямо под куполом Ротонды.

Прогнувшись, он достал из-за спинки надёжно припрятанную гитару. Очень старую, но было видно, что о ней заботятся. Присмотревшись, я заметила на ней размашистую роспись. И мои глаза тут же удивлённо расширились.

– Ого, настоящая? – я протянула руку, чтобы коснуться грифа инструмента, но Мирослав вдруг шлёпнул меня по руке, с игривой ухмылкой отодвигаясь подальше и проведя пальцами по струнам.

– Настоящая. Цоя. Так что не трогай, раритет.

Я обиженно присела на подлокотник, скрестив руки на груди и косясь на парня, который ловко настраивал струны, пытаясь что-то наиграть.

– А сам-то ты почему не ушёл со своими родителями из этого твоего четвёртого измерения?

Мирослав удивлённо вскинул брови, откидываясь на спинку дивана.

– А кто бы тогда твоё желание исполнял, а? Кто бы за порядками следил? Нет уж. Я к вам, к людям, ни ногой.

– И не скучно тебе тут? Одному?

Мирослава мой вопрос ничуть не задел. Снова уверенно проведя пальцами по струнам, он нахально ухмыльнулся.

– Сегодня-то я не один.

А после Ротонду наполнила мелодия. Акустика здесь и правда была что надо. Я даже прикрыла глаза, наслаждаясь. Но всё это до тех пор, пока он не начал петь. Тогда я поняла, что всё это были лишь цветочки. Звук его голоса… Спокойный, чистый, как капля росы. Как тёплый летний ветер. Как шелест листьев, как далёкое пение птиц. Я никогда не слышала подобного, это даже не было похоже на пение. Я не могла ни шевельнуться, ни открыть глаз. Мне хотелось плакать. И смеяться. Это было что-то волшебное.

По щекам всё-таки потекли слёзы. Хорошо, что я ошиблась на его счёт. Уж не знаю, как называется то направление музыки, которое он сейчас исполнил, но я… Что-то всколыхнулось в моей душе. Я бы слушала это бесконечно.

– Это… очень красиво, – хрипло выдавила я, украдкой вытирая слёзы. Я услышала, как Мирослав отставил гитару, но всё ещё не могла на него посмотреть. – Почему ты… не поёшь там, на Невском? Для других? Я бы точно запомнила, если бы когда-то услышала, как ты поёшь.

– У меня есть дела поважнее.

Мгновение назад я чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. И в одночасье меня до краев заполнило непониманием. Вскочив на ноги, я развернулась, уставившись на него в упор.

– Поважнее? Да я ещё никогда в жизни не чувствовала внутри себя такую глубокую связь с природой, никогда не любила её так, как в момент, когда услышала твой голос! Это же… Не это ли лучший способ донести свои мысли до людей? Это же просто магия какая-то, у тебя дар! Зачем скрываться в тени, подбирая мусор с тротуара, когда можно просто взять и… коснуться, – не зная, как выразить свои эмоции, я коснулась пальцами центра своей груди. Того места, где теперь стало особенно тепло. – Здесь.

– Минуточку, человек, – лениво поднявшись с дивана, Мирослав скрестил руки на груди и подошёл поближе. – Мы тут, вообще-то, не мои таланты обсуждаем. А тебя и твое желание.

– А что тут обсуждать? Я просто хочу помогать людям.

– Но помогать людям можно по-разному.

Я фыркнула.

– Что может переплюнуть профессию, спасающую жизни и здоровье?

– Да что угодно! Пририсуй к вмятине на стене глаза и улыбочку, и это вдруг сделает чей-то день немного ярче. Картины, в которые вложили душу, способны менять сознание. Музыка, поэзия, кино – всё это не просто безобидные развлечения! Они оседают в мыслях, а после разрастаются там, расцветают. А твой дар, Ангелина, может однажды изменить целый мир. Ты могла бы строить целые города! Другие, совсем непохожие на эти.

– Откуда ты это знаешь?

– Не подумай, это не то, чтобы твоя судьба или что-то в этом духе. Судьбы не существует. Нет одной ниточки, скрученной в клубок. Их тысячи. И только ты решаешь, за какую из них потянуть.

– Значит, я как могу перевернуть целый мир, так и навсегда остаться никем не замеченной бездарностью?

Мирослав недовольно поджал губы, но всё же признался.

– Да. Но! Если есть хотя бы малейший шанс, неужели он не стоит того, чтобы попытаться?

– Ты не понимаешь, – обречённо выдохнула я, пряча лицо в ладонях. – Мои родители врачи, мой дедушка – тоже. Они всю жизнь ждали от меня того же. Разве плохо, что я хочу сделать их счастливыми? Тем более что это ведь не плохо, да? Спасать жизни.

– Но сделает ли это счастливой тебя?

Отняв лицо от ладоней, я подняла на него взгляд, говорящий громче любых слов.

– Помоги мне, – вдруг горячо зашептала я, приближаясь к Мирославу и хватая его за ладони, сжимая пальцы. – Ты же волшебный, да? Ты смотрел на моё прошлое, ты это умеешь. Просто… Посмотри в моё будущее. Не зря ведь мы с тобой сегодня встретились. Я ведь как-то попала в это твоё четвёртое измерение. Значит, не просто так! Просто посмотри и скажи мне, что ты видишь? За какую ниточку мне лучше потянуть, чтобы не ошибиться?

– Говорю же, нет какого-то одного…

– Я поняла, но ты же можешь посмотреть варианты, так?

– Это вообще против всех правил.

Впервые за всё время нашего общения Мирослав не казался мне наглым и самоуверенным. Он нахмурился, заколебавшись. Но и рук моих не отпустил, не оттолкнул, не прогнал.

– Пожалуйста, – тихо попросила я.

Шумно выдохнув, Мирослав сдался. Резко вырывая одну руку, он вдруг протянул её к моему лицу, намереваясь коснуться. Но в самый последний момент остановился. Его подрагивающие пальцы застыли в паре сантиметров от моей щеки. Взгляды встретились. И я вдруг осознала, что перестала дышать, затерявшись где-то в глубине его серьёзного взгляда.

– Пожалуйста, – повторила я.

И тогда его пальцы мягко коснулись моей щеки. Я ощутила их тепло, касание отозвалось внутри меня волной внезапного неконтролируемого трепета. Что это? Магия?..

Я боялась пошевелиться, ловя внутри себя это чувство. Я наблюдала за его красивым серьёзным лицом, за тем, как он хмурится, и не могла оторвать взгляд. Эта ночь. Чем бы она ни закончилась…

Я никогда её не забуду.

Вдруг глаза Мирослава распахнулись, и он резко отдёрнул руку от моего лица, отшатнувшись. Он выглядел растерянным, взволнованным. Напуганным.

– О нет. Что там? Я умру? Я уже умерла, да? Это всё предсмертные видения?

Мирослав отчего-то лишь слабо, но всё ещё растерянно улыбнулся моей тираде. А после взглянул меня так… как ещё ни разу не смотрел.

– Нет, я… – хрипло заговорил он, тяжело дыша. Словно за это короткое мгновение успел пережить целое приключение. – Я увидел один из вариантов.

– И что там? Что?

Мирослав отвел взгляд и покачал головой.

– Это какая-то ошибка. Это… просто невозможно.

Что же там? Я стану президентом? Полечу в космос? Переверну весь мир с ног на голову? Что ещё такого невозможного он мог увидеть?

– Вот ещё, ты же сам говорил про эти ниточки и всё такое. А раз увидел, значит, всё возможно!

Мирослав вдруг усмехнулся каким-то своим мыслям, всё ещё не смотря в мою сторону.

– Ладно, скажи хотя бы – я буду там счастлива?

Он улыбнулся. Но так ничего и не ответил.

– Что ты увидел? Скажи, я должна знать!

Снова не говоря ни слова, он вдруг наклонился к моему лицу и… поцеловал. Я дёрнулась от неожиданности, отступая. Но он не отстранился. Я чувствовала на губах его дыхание, вкус цветущей весны и дождливого лета.

А после, уже не ведая, что творю, сама потянулась к нему, позволяя ему поцеловать меня снова. Обхватить руками за талию, – бережно и аккуратно – притянуть к себе, забыть всё, что привело меня сюда, и всё, что будет дальше. Это неважно. Ещё никогда я не ощущала себя такой целой. Такой счастливой.

А после он прервал поцелуй и отстранился, пряча на раскрасневшихся губах улыбку.

– Это. Я увидел это.

Я коснулась пальцами губ, задыхаясь от сошедшего с ума сердца. Я хотела что-то сказать ему, но слова никак не находились. А он… я увидела горечь в его зелёных глазах. И сожаление. Тогда сердце пропустило удар в первый раз.

– Ангелина, – он приблизился ко мне, стягивая со своей головы венок. – Я… – Он покачал головой, словно говоря «нет». Но чему именно? Перевернув венок, он вдруг потянулся в мою сторону. И опустил его на мои волосы. – Я исполню твоё желание.

Тогда я ощутила, будто бы моё сердце перестало биться навсегда во второй раз.

Ротонда растворилась перед глазами вместе с её хозяином. Проснулась я уже в своей кровати. А рядом, на подушке, лежал венок с засохшими, опадающими листьями.

* * *

Близилась осень. Я шла по Невскому, пытаясь найти укромное местечко, где я могла бы порисовать. Судя по тому, как разбушевался ветер, скоро начнется дождь. Но это не заставит меня развернуться и пойти домой. Ведь я не решалась вернуться сюда… с той самой ночи.

Кстати, мое желание исполнилось. Я поступила в медицинский. Точнее… Поступила бы, если бы не забрала документы в самый последний момент.

Ох и наслушалась же я от родителей! Но выбор сделан. В этом году уже слишком поздно, но в следующем я обязательно поступлю в архитектурный. А теперь я должна тренироваться. Я должна рисовать.

Снова завибрировал телефон. Я мельком взглянула на экран и тут же спрятала его обратно в карман. Это был седьмой звонок от него. От Кирилла.

Седьмой звонок без ответа.

Вдалеке собралась целая толпа. Рановато для уличных музыкантов, ещё ведь даже не вечер. А не зарисовать ли мне лицо того, кто так старательно бренчал там на своей гитаре?

С трудом пробираясь сквозь толпу, я достала из волос карандаш, которым до этого закрепила волосы в пучок. Где же мой скетчбук? Я ведь положила его в задний карман штанов, точно помню…

Музыкант начал петь. И в то мгновение я почувствовала, будто у меня из-под ног ушла земля. Нет-нет-нет, невозможно. Этого просто не может быть!

Этот голос…

Пробравшись сквозь толпу, я поражённо замерла, прижав к груди несчастный карандаш. Это был он. Таким я его и запомнила. Зелёные глаза, растрёпанные волосы, серьга в ухе и кеды разных цветов. Опустив взгляд, я вдруг с улыбкой осознала, что снова надела разные носки. Один жёлтый, второй голубой.

Я полностью растворилась в его пении. Слов было не разобрать, но всем словно было и без них понятно, о чём его песня. Её нужно было не слушать, а чувствовать. Я чувствовала. Совсем как в тот раз. И ни на миг не сводила взгляд с лица Мирослава, а он за всё это время даже не взглянул в мою сторону. А что, если не он? Что, если тогда мне всё лишь приснилось?

Закончив петь, парень отложил гитару и поднял с пола шляпу, с широкой улыбкой обходя толпу по кругу. В неё тут же посыпались купюры. Люди улыбались ему. У кого-то я видела слёзы в глазах.

С замиранием сердца, я ждала, когда он дойдёт и до меня. И слишком поздно я осознала, что у меня с собой совсем нет денег.

Первое, что я увидела, когда он подошёл, – разноцветные кеды. Подняв взгляд, я встретилась с его хитрыми глазами с лёгким прищуром. Слова застряли где-то в горле. Я не знала, что сказать. Но если я срочно не скажу хотя бы что-то, то просто умру.

– О, мне кажется или это твоё? – первым заговорил он, протягивая мне шляпу.

Опустив взгляд, я не смогла сдержать улыбку. А после и вовсе расхохоталась, доставая из шляпы свой скетчбук, который потеряла.

– Смотрю, ты делаешь успехи, – сказал он, вдруг наклоняясь к моему уху. – Ангелина.

– И ты тоже, – наконец смогла выдавить из себя я. – Значит, ты…

– Тебя можно поздравить? Скоро начнётся учеба в твоём медицинском.

– Я там не учусь.

– Вот как… – самодовольно хмыкнул Мирослав. – Как насчёт прогулки по крышам? Прямо сейчас. Знаю я тут одно интересное местечко…

Тогда моё сердце пропустило удар в третий раз.

Улыбнувшись, я коротко кивнула. Тогда он незаметно коснулся моей руки пальцами. И продолжил обходить толпу с протянутой шляпой.

Кира Райт
Поцелуй у разводного моста

На бегу переплетая длинную русую косу, я едва не проломила собой стеклянную дверь в кофейню. Кое-как затормозив в последний момент, влетела внутрь без происшествий. И славно. Иначе пришлось бы тут же всё восстанавливать. А у меня нет ни времени, ни сил – сегодня и без того день обещает быть сумасшедшим.

– О, Таточка! – обрадовался совсем молоденький бариста с широкой улыбкой. – Тебе как обычно?

– Мгм, – в зубах резинка в виде проволоки, которая мешала издавать членораздельные звуки. Пришлось ещё и покивать для верности.

Хорошо, парнишка меня помнит и уже знает, что каждый день здесь я беру только малиновый латте. Вкус, кстати, просто волшебный. Собственно, как и всё в этой кофейне с названием в честь известного десерта.

К счастью, пока готовился кофе, косу удалось-таки заплести до конца, закрепить резинкой и даже поблагодарить внимательного бариста. Особенно за вензель с малиной, который тот вручил мне в качестве комплимента. Приятно. Даже румянец на щеках вспыхнул.

Послав парнишке воздушный поцелуй и перекинув длинную косу за спину, я схватила кофе с вензелем и так же почти бегом направилась к метро. Пока доберусь до ближайшей станции, как раз доем.

В нашем городе невозможно не ходить пешком. Особенно с утра. Если выбирать между метро и такси, когда спешишь, ответ очевиден. А я спешу! Очень спешу. Поэтому застрять в пробке нельзя никак.

Вчера одна из кикимор прознала, что к нам едет тайный ревизор из столицы. Проверять будет превышение уровня магии… Ой, ну было бы из-за чего, право слово! Я немножечко всего переусердствовала. Разве это моя вина, что два тролля ночью подрались прямо на Дворцовой площади и снесли Александровскую колонну?

Пришлось ставить на место и возвращать всё как было, пока не проснулись первые люди, спешащие на работу. Ох уж я тогда и выложилась… Устала – жуть как.

А на прошлой неделе оживающий ночами чижик-пыжик почему-то не смог до рассвета добраться до своего места у набережной реки Фонтанки и сел не на тот выступ. Но первые лучи солнца уже успели его коснуться, поэтому больше двигаться он не мог. Меня вызвали те же разговорчивые и всегда всё знающие кикиморы. Пришлось переносить… А потом осторожно стирать память тем прохожим, которые случайно это заметили. Но ведь я всё это делала из благих побуждений!

Нельзя, чтобы жители Северной столицы узнали, что в их городе живёт волшебство. Магические народы чаще шифруются и прячутся от людских глаз. Но есть и те, кто принимает человеческий вид, лишь иногда становясь собой настоящими. Так разве плохо от этого кому?

Люди живут в счастливом неведении, а магические народы в тесном контакте с ними. Правда, проблемы от этого контакта тоже случаются… Вроде тех, что только что вспоминала. Ну так с кем не бывает? А я, если что, прикрою, помогу, разберусь.

Мне, в отличие от многих, не нужно принимать человеческий вид – ведьмы и так выглядят как люди. Только силу свою от них прячу, даже если им же и помогаю. А как иначе? Иначе никак.

Резко свернув к станции метро, я едва не врезалась в огромного – косая сажень в плечах – мужчину под два метра ростом. Настоящий богатырь! Грозный такой!

Тёмные волосы незнакомца, прежде уложенные в идеальную причёску, теперь были в лёгком беспорядке. А глаза недовольно блеснули. Но даже так в них не было ни грамма затаённой злости или высокомерия. Чем мне и нравятся местные. Простые какие-то, свои. А на туриста он точно не был похож.

– Простите великодушно, – расплылась я в извиняющейся улыбке. – К метро спешу.

Одна бровь мужчины приподнялась, а взгляд стал каким-то… странным. Несколько хищным, что ли. На всякий случай даже просканировала его магическим зрением, не из наших ли? Но нет. Мужчина вроде как был человеком. И оттого ещё более странным показалось, что он ко мне принюхался. Втянул глубоко воздух, чуть наклонившись ближе.

– От вас вкусно пахнет, – вынес вердикт вполне серьёзно, а я рассмеялась.

– Малиновый латте, – подмигнула ему, кивая на другую точку той же кофейни неподалёку.

– Люблю малину, – удовлетворённо кивнул незнакомец. Но взгляда с меня не сводил, чем, собственно, и смутил.

– С радостью бы с вами ещё поболтала, но правда очень спешу. Извините ещё раз, и хорошего вам дня!

Пока мужчина только ещё открывал рот, чтобы ответить, я уже унеслась к станции, помахав ему рукой на прощание. Некогда мне разговоры разговаривать, на Заячьем острове все зайцы ночью разбежались. Время девять утра, а мне только сообщили! Ещё не хватало скандала в прессе!

И чтобы этого самого скандала избежать, сначала я лично нашла зайцев всех до одного. Как и предполагала, с первыми лучами солнца они больше сами двигаться не могли. А мне их не перетащить вручную – только магией. Но если я их по воздуху перемещать буду, думаю, у людей возникнут некоторые вопросы…

Потому пришлось вернуть их на место с помощью самых мелких троллей. Они сильные, но хотя бы можно спутать их с людьми. С очень крупными людьми… Как тот мужчина, на которого наткнулась утром. В голове всплыло воспоминание его плечистого силуэта…

Сбросив наваждение и отогнав непрошеные мысли, я накинула на троллей морок с более человеческим видом, пока они расставляли зайцев по местам.

– На реставрации были? – уточнила одна старушка, что прогуливалась тут же.

– Ага, – радостно подтвердила я, вспоминая, какую «реставрацию» устроила этим самовольным животным наедине.

Зайцам был сделан очень строгий выговор с угрозами, что в следующий раз не стану им помогать, а оставлю стоять там, где застанут первые солнечные лучи. Оживать-то они могут только на своём законом месте – не зря остров так назвали. Так что если застрянут где-то кроме своего законного места обитания, то так и останутся кто в металлическом, кто в каменном виде до конца своих дней.

Проходя там же мимо памятника Петру Великому (тому самому, с непропорциональной головой), низко поклонилась. Хороший мужик, толковый. Пару раз доводилось с ним лично побеседовать после заката (не только же зайцы оживают по ночам). Очень много нового рассказал о своём житье-бытье. Сейчас же незаметно для других император мне подмигнул и сразу принял невозмутимый вид, как ни в чём не бывало протягивая свои руки желающим загадать желание. Нужно отметить, что желания и правда исполняются. Если они, конечно, загаданы во благо и от чистого сердца.

И вот, казалось бы, можно немного передохнуть, да тут сработала тревога – в Эрмитаже прорвало трубы, и Зимний дворец заливает!

Благо, от Петропавловской крепости было не так далеко, но добираться пришлось бегом, огибая огромную пробку на Дворцовом мосту прямиком через стрелку Васильевского острова. Но сегодня было не до того, чтобы полюбоваться на Ростральные колонны.

Как всегда, на место происшествия первыми прибыли кикиморы, но всё, что смогли, – это заткнуть дыры в трубах водяными и ждать меня. Пока коммунальщики добрались до места, пока вычислили, где именно прорыв, мы все вместе его уже подлатали, вымазавшись по самые уши. Пришлось ещё и очищать себя и помощников.

И как тут было не применять магию? Конечно же, никак.

За работой незаметно наступило и время обеда, для которого я выбрала местную булочную в Конюшенном переулке, по дороге забежала и в пышечную (пышки там воздушные, вкуснейшие, ни с чем не сравнимые, поэтому, когда кто-то называет их «пончиками», я всегда зверею).

Закусив на скорую руку, заскочила к теневикам, что шифровались под стражей порядка, подписать пару-тройку актов для начальства. Я-то ведьма свободная. Первая приняла на себя обязанности хранительницы города – значит, другие не придут, разве что в качестве простых жителей. Так что я хоть и хранительница, но сама себе хозяйка. Только обязанности по упорядочиванию жизни здесь и защите местного населения, будь добра, исполняй.

А остальные-то народы по одиночке не живут. У них вон свои организации. И в каждой мне тоже приходится состоять, чтобы быть в курсе событий.

Но когда счастье всё же немного отдохнуть и восстановить силы уже было почти осязаемым, вновь раздался телефонный звонок. Звонили… орки. Ну у них-то что стряслось?!

– Тут такое дело… – промямлил в трубке старший. – Мой племянник случайно… это…

– Ну, не тяните! – потребовала.

– В общем, он совершенно случайно… посреди Летнего сада… это… пальму высадил…

– Что-о-о? – мои губы приняли форму буквы «О».

– Там это… журналисты… приехали… телеканалы какие-то… Мы не сразу сообразили, что к чему, да и он не сознавался, паразит… Тата, голубушка, ты уж что-то придумай, а…

Я так и застыла у набережной реки Мойки, прикидывая, что именно я должна придумать. Но делать было нечего. Резко развернувшись, как и утром, впечаталась прямиком в чью-то твёрдую грудь, после чего медленно подняла глаза…

Так и есть. Интуиция не обманула. Передо мной снова стоял тот самый мужчина, который так хорошо запомнился.

– Какое забавное совпадение, – вновь принюхался он ко мне.

– И правда, – нервно улыбнулась я, почему-то вместо того, чтобы бежать удалять пальму с неподходящего места, засмотревшись в его медовые глаза.

Вот почему у него такие красивые глаза? С такими глазами нужно сидеть дома, а не ходить по городу, смущая приличных и занятых вообще-то ведьм!

– Вы снова спешите? – его голос стал чуть ниже, а руки на моих плечах чуть сжались.

И только тут я поняла, что он меня удержал, когда я в него влетела. Но отпускать явно не торопился.

– Спешу, – почему-то прошептала.

– Что ж… Тогда не буду вас задерживать. Но думаю, куда бы в этом городе я ни пошёл, вы непременно найдёте меня, чтобы снова сбить.

Даже против воли я улыбнулась. Мало того что красив, силён, так ещё и шутит. Повезёт же кому-то…

– А у вас хорошее чувство юмора, – похвалила, отступая от него.

Но почему-то ощущение его ладоней на моих плечах так и осталось, словно окутывая едва уловимым теплом.

– Рад, что вам нравится… – он сделал короткую паузу, намекая, что неплохо бы представиться.

– Тата, – машинально начала теребить в руках косу.

– Вар, – протянул он мне руку.

Ничему не удивляясь в этом городе, тем более – очередному модному имени, я пожала её и вновь сделала шаг назад.

– Очень приятно, Вар, но я правда сильно спешу…

– До встречи, – многообещающе произнёс он и смешался с толпой, будто бы исчезнув в воздухе. Чего, разумеется, просто не могло быть. Ведь я не нашла в нём ни капли магии.

А я сама тут же побежала дальше спасать бедную пальму от назойливого внимания журналистов.

Перенести бедняжку в Ботанический сад удалось довольно быстро. Пальма не была магической, поэтому я просто развеяла её в воздухе, а потом мысленно направила куда полагается – и всё, дело сделано. С магическими существами так не выйдет, конечно.

И ещё сложнее было заставить забыть о недоразумении целую толпу журналистов, а потом стереть все изображения с их фотоаппаратов и камер. Благо, мелкие феечки, обитающие в Летнем саду, в этом мне помогли. Не прошло и получаса, как непонимающе переглядывающиеся журналисты разошлись, явно не помня, зачем вообще сюда приехали. И только я выдохнула, как… Очередной звонок!

Покой нам только снится…

– Что опять?! – почти рявкнула я в трубку.

– Тат, ты только не ругайся… Мы ревизора упустили, – промямлил леший, что вёл наблюдения с помощью специально обученных ворон, сам спокойненько находясь в Петергофе.

Точно, ревизор же! Едва не хлопнула себя по лбу. С этой кутерьмой совсем про него забыла. А он обо мне точно ведь не забыл! Ходит, наверное, вынюхивает тут.

Ревизор представлялся мне эдаким престарелым неприятным дяденькой с крючковатым носом, в тёмном бадлоне и пиджаке на несколько размеров больше, чем необходимо. Ну и ещё от него должно просто фонить магией.

И как теперь найти его в городе и объяснить этот бардак? Я вздохнула тяжело и огляделась, не рассчитывая на везение. Конечно, никого похожего даже близко не увидела. Но раз на ворон больше надежды нет, нужно попросить кикимор быть бдительнее.

Шепнув первому попавшемуся на улице котику (а их тут было очень много, и все они общались через специальные кошачьи каналы связи), что начинаем операцию по розыску ревизора, начала печатать сообщение кикиморам. И именно в этот момент надо же было мне снова на кого-то налететь!

– Да что за день-то такой! – резко подняла глаза, собираясь извиняться, и замерла.

– Мне кажется или милой даме нужна помощь? – прозвучал уже знакомый бархатный голос.

А это всё точно совпадение?

– Признайтесь, вы меня преследуете? – нахмурилась я, не веря в такие вот случайности.

– Даже если так, меня можно понять, – развёл руками Вар, нисколько не будучи смущённым.

– Понять? – закусила нижнюю губу, вновь машинально начиная перебирать хвост косы.

Неужели я нервничаю рядом с ним? Да ну. Я застенчивостью в принципе не страдаю – я же ведьма!

– Думаю, не я один готов преследовать такую прекрасную девушку, – улыбнулся мужчина.

– Звучит как оправдание для сталкера – ничего романтичного, – тут же отрезала я.

– Прошу меня простить, кажется, я разучился делать комплименты, – покаялся он не очень искренне и хищно прищурился. Или мне уже кажется?

– И вы простите, сегодня день… сумасшедший. Не хотела вас обидеть.

– И раз уж мы всё решили, то, может, позволите мне вас проводить?

– Куда? – растерялась я.

Обычно мужчины не смотрели на меня как на объект романтических фантазий. Я специально носила хитрый амулет для этого. Всем известно, что ведьмам на роду написано быть одинокими. Разве кто-то выдержит рядом настолько сильную женщину? То-то и оно. Да и сила наша нехорошо влияет на обычных людей. Так что им не стоит находиться рядом слишком часто.

Этот же человеческий индивидуум, совершенно не стесняясь, первый заговорил о симпатии ко мне и явно намерен был продолжить наше общение. Это меня и удивило. Никогда такого не случалось, и вдруг… Но, может, у него врождённая невосприимчивость к амулетам?

Конечно, я должна была максимально чётко обозначить отказ. Пресечь на корню, так сказать. Но интуиция подсказывала этого не делать, а я ей привыкла доверять. Да и чего уж скрывать, такое неприкрытое внимание весьма льстило. И вот мы уже идём вдоль набережной реки Фонтанки, а потом и Мойки, ловя взгляды любопытных прохожих. Хотя, наверное, смотрят всё больше на него…

А как не смотреть? Когда он такой огромный, сильный и… красивый. Даже меня, видавшую многое ведьму, и то впечатлил.

– В зале занимаетесь? – не удержавшись, спросила я, когда он подал мне руку и получилось лучше приглядеться к нему.

Мужчина мягко рассмеялся, а его глаза сверкнули довольством:

– Можно и так сказать.

В этот-то момент мне позвонила кикимора.

– Тата! Мы его пока не нашли! Но ищем! Ищем!

– М-м-м… молодцы, – я быстро сбросила звонок, но, кажется, слух у моего нового знакомого просто звериный.

А он точно-точно просто человек? Так стало интересно его разгадать. Что же с ним не так? Даже снова просканировала его магическим зрением. Да нет, обычный же…

– Что-то потеряли? – поинтересовался невинно.

– Да как вам сказать… Это по работе.

– По работе, – повторил он и хищно, но обезоруживающе улыбнулся. – И кем же работает столь милая девушка?

Так и подмывало заявить ему правду, но, разумеется, я сдержалась.

Зато отметив про себя его необычную для двадцать первого века манеру общения, как-то даже прониклась к нему взаимной симпатией, прикинув, что ничего страшного от одной прогулки и разговора не будет. Иногда хотелось вот так вот запросто пройтись по городу, ведя неторопливую беседу, а не нестись сломя голову спасать Северную столицу от проделок магических существ или очередных проблем, которых тут всегда вагон и маленькая тележка.

Мужчина же казался загадочным и интересным. Он был одет несколько странно для простого городского жителя, но это только придавало ему дополнительного шарма.

– Я помощница в одной структуре, связанной с… благоустройством и градостроительством, – выкрутилась я.

– Должно быть, интересная и увлекательная работа, – вновь поддержал меня новый знакомый при переходе через дорогу. Я благодарно пожала его ладонь и поинтересовалась:

– А чем занимаетесь вы?

– Я тоже тружусь в одной… хм… структуре… А не хотите кофе? – вдруг предложил, заприметив недалеко приличный ресторанчик.

Вспомнив, сколько раз сегодня его уже пила, и пожалев свою сердечно-сосудистую систему, я решила в этот раз отказаться. Хотя согласиться хотелось, если честно. И дело было совсем не в кофе.

– Я бы с радостью, – тут же погрустнела я, – но мне пора. Правда.

Пора было сделать общий рейд по этому району города. И нужная мне станция метро была уже недалеко, только расставаться с новым знакомым почему-то не хотелось. Может, потому что он видит во мне обычную девушку? Даже вопреки амулету. Наверное, в его роду тоже были ведьмы, отсюда и невосприимчивость. Правда, с кем именно завела семью ведьма, чтобы получился вот такой шикарный мужчина, я пока не придумала.

– Уж не намекаете ли вы на то, что нам пора прощаться?

И не успела я кивнуть, как он вдруг извинился и ответил на телефонный звонок. Прикрыв динамик рукой, быстро и тихо что-то заговорил собеседнику. Но как только вернулся ко мне, теперь зазвонил уже мой.

– Да! Если у вас снова ничего нет, то… – поспешила разобраться скорее.

Договорить мне не дали:

– Таточка, ты только не нервничай… Мы нашли ревизора!

– Отличная новость, – просияла я. – И где же он?

– Тут такое дело… Он рядом с тобой.

Медленно я перевела взгляд на Вара и как раз успела поймать его странный, будто бы голодный, взгляд на себе…

Мать моя ведьма!

Сжав ладошки в кулаки, я вскинула подбородок, чтобы смотреть ревизору прямо в его наглые глаза:

– И когда вы собирались мне сказать?

Я-то уж тут размечталась, что просто так прогуливаюсь в приятной компании, а он, оказывается, шпионил за мной, вынюхивал!

– Когда узнал бы вас получше, – сразу понял, о чём речь, ревизор.

– А зачем меня узнавать? – нахмурилась.

Лжёт и не краснеет ведь! Какой бессовестный! Запудрил голову молодой ведьме и радуется небось. Я тоже молодец, конечно. Нужно было заподозрить неладное, ещё когда он на меня внимание обратил. Амулет же! Да и теперь уж ясно, что он не человек вовсе. Скорее, тоже скрывает свою настоящую сущность.

Ну да я всё равно выясню, кто он такой и как на него воздействовать, чтобы не запретил мне использовать магию в городе, сколько нужно.

– Понимаете… У нас с вами вышла, скажем, накладка. Дело в том, что я по природе оборотень…

Даже спрашивать не буду какой! Закатила глаза. Конечно, он оборотень! Надо было сразу догадаться! Огромный же как…

– Медведь, – подтвердил мои догадки ревизор. – И так уж вышло, что сегодня утром, столкнувшись с вами, мой зверь…

Окончание фразы я не услышала, потому что обернулась на непривычный звук. Недалеко, у самого Спаса на Крови, прямо в воде барахталась крупная собака, а на мостовой стоял мальчик лет десяти, который громко звал на помощь. Да только в воду за собакой никто не спешил. На неё же по воде надвигался приличного размера катер…

Реакция была мгновенной. Сообразив, что счёт времени идёт даже не на минуты, это самое время я и остановила с перепугу. И сама замерла. Что дальше-то? Но на ревизора моё самоуправство не подействовало. Более того, не раздумывая, он кинулся прямо в воду, за пару мгновений добираясь до собаки и жестом давая мне понять, что нужна помощь, чтобы подняться.

Наколдовав ему лесенку, я дождалась, пока ревизор выберется, высушила собаку и его самого. И вернула время только после того, как мы отошли вновь на приличное расстояние.

Мальчик непонимающе хлопал глазами, собака лизала его руки, прихожие хмурились. Те несколько минут, что выпали из их памяти, всё же оставили след – люди ощущали, что что-то не так, но не понимали, что именно.

– Надеюсь, они все решат, что это им только показалось… – выдохнула я, опасливо косясь на ревизора.

Ну как возьмёт и прямо сейчас выпишет предписание больше мне магию не использовать. А от своей силы я уже чуть ли не светилась. Очень много сегодня потратила. Нужен отдых срочно, чтобы успокоить взбунтовавшиеся магические потоки.

– Ну теперь хотя бы понятно, откуда такой всплеск магии в Петербурге, – поджал он губы.

– А что было делать? – разозлилась я, собираясь отстаивать свою точку зрения. Не позволять же собаке погибнуть! Ещё и на глазах у маленького хозяина.

– Я не осуждаю. Сам хорош, – хмыкнул ревизор. – Город этот так и притягивает… – он осёкся под моим предупреждающим взглядом. И про неприятности умолчал. – Отличный, говорю, город. Просто чудесный, – и исправился тут же.

– Мне тоже нравится, – я направилась прямо к станции метро.

– Раз уж всё выяснилось, Тата, то, может, вам стоит устроить мне небольшую экскурсию? Чтобы было что писать в отчёте, – предложил вдруг Вар, и пришлось растерянно остановиться.

– Да, кажется, вам уже есть что написать, – вздохнула я, сообразив, что не просто так натыкалась на него весь день. Наверняка ведь следил, а вовсе не понравилась я ему, как подумала сначала.

– И всё же, – мягко ревизор взял меня за руку, явно пользуясь служебным положением и заглядывая в глаза так, будто причина его появления здесь совсем не имеет никакого значения.

И вопреки доводам разума и логики я согласилась на предложение. Точнее, сначала хотела твёрдо отказать. Но язык отказывать отказывался, несмотря на тавтологию. Махнув рукой, уже было собралась выгулять ревизора по единственной беспроблемной в магическом смысле улице – Невскому проспекту, как нас потревожил новый телефонный звонок.

Магические землеройки, как выяснилось, вырыли целый котлован на Марсовом поле, превратив его совсем не в Марс, а в какую-то дырявую, всю в кратерах Луну…

– Присоединитесь? – взглянула на ревизора, почему-то краснея. Наверное, от его пристального внимания. Ну и волнения, что он будет контролировать мою работу.

– Непременно, – подтвердил он и, невозмутимо взяв меня под руку, сам пошёл в верном направлении.

И это ему нужна была экскурсия?

С последствиями раскопок я справилась даже быстро. Пару часов колдовства – и совершенно выжатая присела прямо на коротко стриженный газон, как тут частенько делают местные жители, принимая солнечные ванны. Благо время года позволяло. Поздняя весна тут всегда тёплая и приятная. Особенно если нет ветра или проливных дождей…

– Я сделал внушение землеройкам, – отчитался ревизор, опускаясь рядом со мной на траву.

Магии у него, кажется, и правда не было, но стоило медведю рыкнуть на своенравных малышек, как те мигом поняли, что больше не стоит портить местные достопримечательности, и были таковы.

– Спасибо, – устало, но искренне улыбнулась я.

И тут же задумалась, чем мне это грозит.

– Вы теперь отразите это всё в отчёте?

– Разумеется, – не стал отрицать ревизор.

– И… меня попросят покинуть город, а сюда пришлют другую ведьму-хранительницу, которая сможет применять меньше магии? – уточнила я опасливо.

Магия сама по себе не вредила людям, если только её правильно использовать. По идее, если он посчитает, что её применение было обоснованно, то никаких вопросов быть не должно. И ревизор подтвердил мои мысли:

– Ну почему же… Это будет зависеть от вердикта, который я допишу в конце отчёта.

– И что же вы там напишете?

Мужчина растянул губы в лёгкой полуулыбке.

– Я вам об этом обязательно сообщу, когда отчёт будет готов.

Вот вредина, а. Но ругаться не было сил. И он это заметил.

– Вы устали. Вам просто необходим отдых, – отметил вдруг, надеюсь, не намекая на мою скорую отставку.

– Скажите это местным обитателям, – огрызнулась я, на самом деле больше от страха своей скорой участи, чем от раздражения.

Помогать магическим существам и этому городу мне нравилось. Порой возвращаясь домой далеко за полночь, я падала на кровать, не раздеваясь, и тут же засыпала. Но никогда не было и мысли бросить это всё и найти городок поспокойнее. Казалось, что я живу тут вечно. Хотя на самом деле приехала не так давно. И на себе ощутила, что и обычные люди, и коренной магический народ – совсем никто не делает разницы между местным населением и гостями Северной столицы. Менталитет такой тут, что ли. Все друг другу рады. Так и осталась, пригревшись и решив сделать этот город своим домом.

– «Обитателям» и правда стоит сделать выговор на тему того, как не заматывать единственную ведьму-хранительницу в городе. Удивляюсь, как на всё хватает ваших сил.

Это он меня хвалит, что ли? Даже глаза распахнула, воззрившись на ревизора.

– Чему вы удивляетесь? – улыбнулся он. – Не каждая ведьма справится с такой нагрузкой. А вы совсем юная, но держитесь отлично.

– Спасибо, – уронила я, теперь тоже улыбаясь в ответ.

Оборотни почти не умеют лгать. Недоговаривать, вводить в заблуждение – да. Но прямо лгать мне в лицо, хвалить, а затем написать в отчёте, что меня нужно прогнать, он точно не стал бы. Наверное.

– Значит, говорите, вы медведь? – решила пока перевести тему, чтобы не ставить его в неловкое положение. До окончания проверки ему правда не стоит обсуждать детали со мной.

– Медведь. Похож? – ревизор задорно блеснул глазами.

– Думаю, вы и сами знаете, что да, – опустила взгляд.

Но тут моего подбородка коснулись сильные пальцы, мягко вынуждая поднять голову.

– Предлагаю больше не обсуждать работу и перейти на «ты», как вы на это смотрите?

Мои щёки покрылись румянцем.

– Вас не уволят за неформальные отношения на рабочем месте?

– Даже если так, уже давно я собирался уйти в отставку. К тому же у меня есть уважительная причина. Понимаете ли, мой зверь…

Со стороны Михайловского замка раздались какие-то крики, а мимо пробежала небольшая группка людей.

– Простите, – покраснела я пуще прежнего. – Это, наверное, младшая группа троллей снова выбралась на поверхность из подвалов… Сколько раз им говорила выходить только ночью!

– Идём, – вскочил сам и подал мне руку ревизор.

Я её благодарно приняла.

– Только, чур, сегодня больше не колдовать. Тебе правда нужен отдых. Так недалеко до магического выгорания. Позволь мне угомонить разбушевавшуюся молодёжь.

В ответ только пожала плечами. Не привыкла я, чтобы кто-то делал за меня мою работу. Однако нужно отметить, что ревизор справился отлично. Младших троллей и правда успокоил, поговорив отдельно с их родителями. И на самом деле, как бы я ни любила всех этих непослушных непосед, только сейчас увидела разницу.

Хотя со мной они тоже вели себя очень учтиво и помогали нередко, а вот когда с ними заговорил сам ревизор – огромный как медведь во всех смыслах, все будто по струнке вытянулись и заверили, что больше никогда не допустят нарушений режима. Со мной-то знают, что, даже если нарушить, прощу и помогу устранить, а тут жёсткая рука, оказывается, тоже нужна.

Когда ревизор вернулся ко мне, мирно наблюдающей за ним со скамеечки, я вдруг неожиданно для себя спросила:

– А когда вы планируете вернуться?

– Я тебе так надоел? – усмехнулся медведь, опускаясь рядом и напоминая, что мы перешагнули через формальности.

– Совсем нет… Даже наоборот, – признаваться пришлось не столько ему, сколько себе.

Удивительно, как только один оборотень может за один неполный день изменить отношение ко всему. Кажется, он мне определённо нравился, пусть я и понимала, что у этой симпатии не может быть будущего, ведь серьёзные отношения оборотни заводят только с истинными парами, а не серьёзные недопустимы для меня. Но тем не менее расставаться с ним всё равно не хотелось. Приятно знать, что рядом есть кто-то, кто тебя понимает…

– Просто я ещё не провела тебе экскурсию по городу, – исправилась я тут же, преодолевая смущение и теребя в руках кончик косы. Всегда так делаю, когда волнуюсь.

Аккуратно высвободив косу из моих пальцев, медведь осторожно провёл ладонью по всей длине, а потом бережно уложил мне на плечо.

– Действительно. От экскурсии, тем более в такой славной компании, я ни за что не откажусь, – его голос опять прозвучал ниже, а в глазах блеснуло нечто, напоминающее, что передо мной не человек.

И, заметив это, оборотень стал серьёзным.

– Боишься моего зверя?

Заворожённо глядя в его медовые глаза, в которых по-звериному сузился зрачок, пристально отслеживая мою реакцию, я только покачала головой отрицательно.

– Вот и славно, – улыбнулся он, поднимаясь и протягивая мне руку.

– С чего начнём?

– А с чего ты хотел бы начать? – спросила и замерла, потому что ноздри оборотня раздулись, а выражение лица снова на несколько мгновений стало хищным.

– С чего угодно, – вопреки внешнему виду его голос прозвучал спокойно.

И эти успокоительные интонации заставили меня проникнуться. Решив, что, может, у медведей это обычное дело (мне они встречались крайне редко), я просто потянула его к Чугунному мостику Росси, а оттуда в Михайловский сквер.

Однако совсем скоро выяснилось, что никакая экскурсия медведю и не требуется. Стоило мне только начать ему что-то рассказывать, как он сам прекрасно продолжал, даже не замечая, что выдаёт себя с головой.

– Ты часто бываешь тут? – не выдержала я в итоге.

Оборотень замолк и, осознав, что прокололся, лучезарно улыбнулся:

– Я родился тут, Тата. Потом уже переехал в столицу на работу. Приезжать сюда выходит редко, но частичка моего сердца навсегда осталась в Петербурге. А теперь, кажется, подтянулась и вторая…

Не очень поняв про вторую, я лишь вежливо улыбнулась.

– Тогда к чему же экскурсия? – спросила честно, заподозрив его в очередной проверке.

– Как повод провести время с тобой, – не стал придумывать ничего ревизор.

– Всё же неуставные отношения на работе тебя не волнуют, – хмыкнула я.

На самом деле никаких запретов в этом плане у магического народа не было. Они все могли дружить, встречаться, и никому это не мешало выполнять свои обязанности. Но почему-то хотелось его немного поддеть.

– Верно. Меня сейчас волнует другое… – и он взглянул на меня так жарко, что стало даже как-то не по себе.

Вдруг эти медведи питаются молодыми ведьмочками? Кто их там знает…

– Хочешь прогуляться до мини-города? Тут недалеко, полчаса ходьбы.

– Давай, – согласился медведь, не выпуская из загребущих лап мою руку до тех пор, пока мы не дошли до места.

И даже там некоторое время держал, будто бы я могла убежать от оборотня. А то я не знаю про их скорость. Это только думается, что медведь большой и неповоротливый, а бегать от него – себе дороже. Было время, я жила как-то в домике лесника на юге страны, пока тот отсутствовал. С кем только не познакомилась из зверей.

– Не докучают? – строго кивнул ревизор на скульптурную группу Зодчих.

– Нет, наоборот помогают, – приветливо улыбнулась я последним и почувствовала, как хватка оборотня на моём локте стала ощутимее.

Непонимающе вскинула на него глаза. Он смотрел на бронзовых ребят так, что те, хоть и не могли двигаться при дневном свете, вздрогнули. У одного даже заметны были мурашки…

– Ты чего, Вар? – позвала я медведя, отвлекая.

Тот покачал головой.

– Да знаю я этих ловеласов, – поджал губы.

Я прыснула, прикрыв рот рукой. На миг показалось, что ревизор приревновал меня к статуям. Но это же совершенная глупость! Во-первых, мы с Зодчими большие друзья. Во-вторых, с чего бы ему меня ревновать, правда же?

Но кажется, медведь не увидел ничего смешного, судя по тому, как смерил меня серьёзным и будто бы предупреждающим взглядом. Неловко ему улыбнувшись, я высвободила ладонь и отошла в сторонку к озеру неподалёку.

– Уже смеркается, – заметила на небе первую звёздочку. – Не хочешь взглянуть на разводные мосты?

– Хочу, – прозвучало прямо над моей головой, а на плечи легли большие ладони. И хотя в этом коротком слове не было ни одной буквы «р», я чётко расслышала низкое рычание, когда он его произносил…

Но, списав всё на усталость от сегодняшнего дня, бодро зашагала к Троицкому мосту – одному из старейших и красивейших в Санкт-Петербурге. Ажурная чугунная ограда моста уже была подсвечена ночными фонарями, когда мы подошли ближе.

– Скоро начнётся, – заметила я, замерев тут же и заворожённо ожидая чуда, которое сейчас случится.

Продолжить чтение

Магия белых ночей

Серганова ТатьянаСветлячок. Каникулы в Питере

Вероника ЕваЛеший в разноцветных кедах

Кира РайтПоцелуй у разводного моста

Серганова Татьяна
Светлячок. Каникулы в Питере

Вероника Ева
Леший в разноцветных кедах

Кира Райт
Поцелуй у разводного моста