УДУШАЮЩЕЕ ПРИТЯЖЕНИЕ

Глава 1. ВО СНЕ И НАЯВУ

Кораблю безопаснее в порту, только он не для этого строился.

Горячее дыхание ласкает мою шею.

– Ты хоть представляешь, как…

День за днём мне снится один и тот же сон. Незнакомый юноша, с лицом, скрытым в тени, томно вдыхает в моё тело. Каждая попытка коснуться его превращается в крах. Он растворяется. Весь его облик исчезает в бескрайней пустоте, где нет места для меня одной.

Проснувшись, я каждый раз тщетно стараюсь уцепиться за малейшую деталь сна, чтобы понять, кто является мне в ночных видениях. Но всё напрасно.

*****

Ливанрус – это величественное учреждение, расположенное на южных окраинах города Слабурга. По территории замка простирались ухоженные сады с цветущими розариями, фонтанами и статуями древних философов и ученых. Башни Ливанруса поднимались высоко в небо, украшая горизонт своими острыми шпилями из черного сланца.

Коридоры внутри классовых зданий напоминали музеи: вдоль стен располагались портреты знаменитых выпускников и основателей академии, а на полках можно было видеть ценные книги в кожаных переплетах и древние артефакты. Атмосфера благородства пронизывала каждый уголок этого места.

Изучая Ливанрус, становилось очевидно, почему его называли "вузом для богачей" или "вузом для аристократов". Роскошь и величие здесь царили повсеместно, олицетворяя мечты множества студентов о высоком образовании и блестящем будущем, независимо от их происхождения. Ливанрус был не просто учебным заведением, а настоящим символом образования и возможностей, которые оно открывает перед своими студентами.

– Ния, ты даже представить себе не можешь, с кем я познакомился! – внезапно сказал Ингвар, прерывая мои мысли.

– Дай угадаю, с каким-то крутыми ребятами? – я постаралась звучать безразлично, хотя внутри уже пробуждалось любопытство.

– Более чем. Я познакомился с самой королевой вуза. Её зовут Мелисса. Красотка та ещё, но тебе ни в чём не уступает, – Ингвар усмехнулся, явно наслаждаясь моментом.

– Думаешь, мы сможем стать частью этого мира, учитывая, что мы поступили на бюджет? – с неким опасением в голосе спросила я, перебирая в голове все возможные барьеры.

– Шутишь? Вокруг столько возможностей, половина людей даже не знают друг друга, но постоянно тусуются на вечеринках! – в голосе Ингвара звучала уверенность и решимость. – Кстати, тебе бы не мешало развеяться, а то сидишь на одном месте и киснешь.

– Ну да, это ведь важнее стипендии в "Ливанрусе", – я снова попыталась уйти в сарказм, но знала, что он прав.

– Не важнее, но зацикливаться на этом не стоит. Мы больше не в приюте, и то, что было там, не повторится, – Ингвар говорил с уверенностью, которая всегда помогала мне успокоиться.

Я больше не слышала его слов. Кто-то пристально смотрел на меня, и я чувствовала это так же явственно, как поцелуи из сна. Моё тело кричало «обернись», и я подчинилась. Глаза цвета океанского залива приковали моё внимание. В тот же миг мои руки словно сковали цепями и бросили в тот самый океан. На спасение не было ни секунды.

– Эй, ты меня слышишь? Ты знаешь этого парня? – в недоумении спросил Ингвар, рассматривая меня с любопытством.

– Что? А, нет, конечно нет. Откуда мне его знать? – я попыталась скрыть смущение, но сомневалась, что мне это удалось.

Я не соврала. Но что было в этом взгляде? Казалось, я уже видела и эти глаза, и эту бледную кожу, и эти черные, как смоль, волосы.

– У кого-то есть ручка? – послышался низкий голос за спиной, и я обернулась, не успев подумать.

– Держи, – выпалила я и протянула руку с ручкой, но когда повернулась, едва не захлебнулась словами.

Я вздрогнула, когда парень за мной отдёрнул руку. Это было неожиданно, словно я сделала что-то ужасное.

– И не смей ко мне прикасаться, – гневно выпалил странный незнакомец, подавая сигнал, что лучше держаться от него подальше.

«Что это было? В этом городишке у всех такие границы или только у этого парня?» – пронеслось в моих мыслях, но я старалась не выдавать своего волнения.

Инцидент оставил меня в замешательстве. Кто он такой и чем я могла так сильно его обидеть? Вопросы крутились в моей голове, и я понимала, что ответы придётся искать.

– Итак, ученики, сегодняшний урок будет посвящён теме "Знакомство". В нашем заведении этот вводный урок проводится ежегодно. Поэтому всех новоприбывших прошу пройти к первому ряду. Сначала каждый из вас представится старшекурсникам, а затем старшие студенты раскажут о себе.

Меня смущало здесь буквально всё: и "пройти к первому ряду", и "представление и рассказ о себе". Несмотря на то, что я ничем особенно не выделялась, я понимала, что в аудитории могут быть ребята, которые не хотят раскрывать о себе никаких подробностей. К тому же у многих может быть страх публичных выступлений. Однако, на моё удивление, остальные ученики, казалось, были готовы к этому. Их "выступления" можно было только позавидовать. Ингвар, как всегда, рассказал историю о богатом отце, которую он придумал ещё за месяц до поступления.

Когда настала моя очередь, я не совсем знала, что сказать о себе, но всё же произнесла:

– Всем привет. Меня зовут Аксиния Лэнгли. Я выросла в приюте, и, несмотря на все трудности, смогла поступить в «Ливанрус» на бюджетное место. Сейчас я полна решимости использовать эту возможность для своего будущего и стремлюсь показать, на что способна. Я верю, что каждый из нас имеет свою уникальную историю и потенциал, и надеюсь, что мой путь сможет вдохновить кого-то так же, как меня вдохновляют ваши истории.

Мои слова прозвучали в тишине, которая будто охватила всю аудиторию. Я заметила, как несколько старшекурсников заулыбались, обменялись взглядами и начали перешептываться. Всё казалось мне странным и слегка нереальным.Я не стала раскрывать много информации о себе. Меня в этом зале интересовал только он. Не сводя с него глаз, я заметила взаимность. Стоило бы вздрогнуть от этого, но нет. Его тело поднялось со скамьи, и он произнёс:

– Меня зовут Авиор Мэрион. Чтобы узнать всю мою биографию, просто вбейте моё имя в поисковик, и он расскажет  вам всю мою жизнь.

«И это всё? Не думаю, что история поисковика ответит, почему мне нельзя к тебе прикасаться.»

Абсурдность всей ситуации всё же обжигала меня изнутри. В зале завязался галдёж, каждый обсуждал свое или слушал соседей, а я продолжала смотреть на Авиора. Его слова провоцировали ещё больше вопросов, чем ответов. Может, я слишком сильно всё драматизирую, но ощущение, что я тону в этом нескончаемом водовороте мыслей, не проходило.

Вдруг один из старшекурсников, высокий и с заметной самоуверенной улыбкой, поднялся и обратился к аудитории:

– Ну что ж, дорогие новички, обращайтесь, если будут вопросы! Мы всегда рады помочь, – его взгляд тут же остановился на Авиоре. – Авиор, ты как всегда загадочен!

*****

Кафе «Аллаон» было уютным местом, где свежий аромат кофе смешивался с едва уловимым запахом выпечки. За одним из столиков, окруженных мягким светом настенных ламп, сидели я и Ингвар.

– А это мороженое ничего! – воскликнул Ингвар, наслаждаясь десертом.

– Я же говорила. – я слегка улыбнулась, отставив свою ложку. – Хотела спросить, зачем ты сказал всем, что ты из богатой семьи?

Ингвар откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с теплотой в глазах.

– Глупышка, я о тебе забочусь. Я знал, что ты не будешь врать, поэтому солгал я, чтобы все думали, что даже с простыми ребятами можно дружить.

– Я не могу в это поверить. Ты, наверное, шутишь? – в моём голосе звучало непонимание.

– Вовсе нет, Ния. Я ради тебя готов на всё. – Ингвар взял мою руку в свою и нежно сжал. – Как тебе твой дом, кстати?

Мои глаза загорелись от радости.

– Это вообще сказка. Никогда не могла бы подумать, что могу жить одна, иметь свою комнату, спать не на полу, а на мягкой и уютной кровати. Моему счастью нет предела.

– Хоть что-то тебе досталось от правительства после долгих мучений в приюте, – сказал он, вспоминая тяжелые времена, которые мы пережили.

За окном кафе огоньки города мерцали, создавая атмосферу тепла и безопасности. В этом маленьком уголке мира они нашли свое убежище от всех проблем.

Придя домой, я, не теряя времени, сразу же открыла поисковик и ввела его имя. На экране высветилась обширная информация этого парня и его родителей. Он оказался сыном мэра, но что оказалось особенно интересным – до семи лет о нём не было ни единого упоминания. Словно его родители целенаправленно прятали его этот период. Но зачем?

Инстаграм Авиора был захватывающим и мрачноватым. Фото, словно из фильмов нуар, привлекали и завораживали. Несмотря на это, у него было много подписчиков и всего несколько подписок. Я всегда восхищалась такими людьми – это означало, что он подписан только на самых близких и значимых людей в своей жизни.

Проведя детальное интернет-расследование и просмотрев все его соцсети, я смогла сделать следующее заключение: до семи лет об этом парне никто ничего не знал. Однако в десять лет он внезапно стал получать награды за всё, к чему бы ни прикасался. Ему удавалось сиять и в киберспорте, и в фехтовании. Но самое значимое открытие – он состоял в отношениях с самой Мелиссой. Меня это не удивило, ведь он не только был самым красивым парнем в нашем учебном заведении, но и обладал каким-то таинственным магнетизмом. А она – безусловная королева, достойная такого спутника.

Возможно, в этих загадках его прошлого и кроется что-то большее, чем просто защита со стороны родителей. Может быть, именно это делает его таким уникальным и притягательным.

Сны стали более чёткими, передавался контраст цветов, но самое интересное, что я видела, кто это был. Это был он. Авиор даже во сне преследовал меня. Радоваться этому или нет – мне было непонятно. Одно я знала наверняка – от каждой встречи с этим парнем меня охватывала дрожь по всему телу. И это явно было не от любви.

Когда я закрывала глаза, его образ всплывал передо мной всё ярче и явственнее. В моих снах он напоминал призрачную тень, вечно скользящую на периферии моего сознания, словно ночь с её звёздами, обещающими чудеса и опасности. Однако наяву он был воплощением абсолютной реальности. Его волосы, черные как уголь, спадали мягкими волнами, будто бы течь реки, озаряя его точёные скулы и резко очерченный подбородок. Нос у него был прямой и породистый, словно проведённый уверенной кистью великого художника, знающего все тайны гармонии и пропорции.

Глаза, миндалевидной формы, светились ярко-синим, словно два ледяных озера или бесконечные океаны впитали в себя мощь и глубину неба. Они были как перешёптывающиеся между собой звёзды, предвестники чего-то неизъяснимо прекрасного и пугающего. В них можно было утонуть, как в бездне, и потеряться навсегда.

Губы его были пухлыми и манящими, придавая облику оттенок юной дерзости и некоторой наивности. Эти губы, словно сами собой, шептали обещания несбыточных мечт и сокровенных тайн, будто скрывая за собой врата в другой мир – мир желаний и запретных удовольствий. Но в этом же обещании таилась острота и холод, как в мимолётных зимних снежных бурях.

Его красота обжигала, как прикосновение раскалённого металла. В каждом движении таилась некая хищная грация: пальцы тонкие и длинные, словно когти выжидающего хищника, шёлковистая гладкость кожи, таившая в себе стальную силу, и губы, в которых затаилась неумолимая опасность. Даже в спокойном облике прослеживалась тёмная мощь, словно одно его слово могло бы вызвать бурю или волшебство.

Его присутствие говорило о скрытой угрозе, словно тонкая нить, перегородившая путь между жизнью и смертью. И каждая секунда рядом с ним была одновременно головокружительным восторгом и пугающим осознанием собственной уязвимости. В его гармонии и безмятежности скрывалась первобытная дикость, заставлявшая сердце биться быстрее, словно предупреждая об опасности, которая была так же реальной, как его безупречно вылепленное лицо и всепроникающий взгляд.

Приближаясь к аудитории, меня внезапно сбивают с ног, и мои книги с глухим стуком падают на пол. В воздухе витает запах старых страниц и свежей краски, отражая мои самые обыденные будни в университете.

– Смотри, куда прешь, Харита, – раздался раздраженный голос Авиора после того, как мы столкнулись в коридоре.

– Харита? Меня зовут Ния, – возразила я, собирая вперемешку рассыпавшиеся конспекты и тетради.

– Да мне плевать, – отрезал он, его голос звучал как сталь, отбрасывая холод.

Я почувствовала, как адреналин взрывается в крови, но когда его фигура чуть не исчезла за поворотом, я собрала всю свою решимость и произнесла:

– Вообще-то ты мне ручку не вернул.

Как только он остановился, я поняла, что ляпнула что-то не то. Он медленно повернулся ко мне, и его шаги отдавались эхом в пустом коридоре. Мое сердце забилось сильнее, ладони вспотели, а щеки почувствовали жар волнения.

– Ты уверена, что она тебе нужна? – его голос прозвучал насмешливо и угрожающе одновременно.

– Несомненно, – ответила я робко, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Ну тогда держи, – сказал он, доставая из-за уха мою ручку.

Когда я потянулась забрать её, он резко отдернул руку, и уголки его губ изогнулись в надменной улыбке.

– Попробуй забрать, – бросил он, продолжая издевательски смотреть на меня.

Мои попытки увенчались неудачей. Авиор, не теряя времени, схватил меня за запястья и подтолкнул к стене, подняв мои руки вверх. Его лицо оказалось так близко, я чувствовала тепло его дыхания на своей шее, и сердце забилось, как бешеное.

– Ты даже моего голоса боишься, Харита, – произнес он с насмешкой, его глаза сверлили меня ледяными взглядами.

С этими словами он резко отпустил мои руки, и, словно в замедленной съемке, исчез за углом, оставив меня осатаневшей и растерянной. В опустевшем коридоре все, что я могла слышать, стало глухими ударами моего сердца, которое неистово колотило в такт уходящим шагам Авиора.

В тот день я изо всех сил пыталась стереть из памяти взгляд и слова Авиора. Вечером, стараясь найти отвлечение, я до поздней ночи читала книги о космосе. Углубляясь в удивительные факты, я поймала себя на мысли, что всегда обожала этот волшебный мир звёзд и планет. Мысли плавали в голове одна за другой: «Знают ли другие люди, что без луны многие виды спорта просто исчезнут? Или что в нашей солнечной системе далеко не восемь планет, а гораздо больше?»

Наш мир поистине невероятен, даже в тех микроскопических деталях, которые мы не замечаем, как микробы на руках. Все эти мельчайшие элементы формируют наше восприятие и красоту окружающей среды.

Размышляя о космосе, я не могла не поражаться безграничности и таинственности вселенной. Каждая звезда, каждая планета, каждая галактика – всё это лишь песчинки в космическом океане. Насколько же удивительным является тот факт, что мы, крошечные существа на небольшой планете, способны взглянуть в небо и пытаться понять и объяснить всё это огромнейшее пространство? Это стремление к познанию, это искание истины делает нас уникальными и придаёт нашему существованию некую высшую цель.

Я думала о том, как мало мы ещё знаем о космосе. Да, мы изучаем его, отправляем туда телескопы и космонавтов, создаём сложнейшие компьютеры и роботов для исследования далёких планет. Но, при всём этом прогрессе, мы всё ещё находимся в самом начале пути. Таинственные чёрные дыры, невозможные квантовые эффекты, неизведанные галактики – всё это только ждёт своего часа, чтобы открыть нам свои секреты.

Настойчиво в памяти всплывали образы бесконечного числа звёзд, каждая из которых могла бы иметь свою собственную систему планет, возможно, с жидкой водой, пригодной для жизни. Возникает вопрос: а есть ли жизнь за пределами нашей Земли? Реализация этой идеи не теряет своей актуальности, так как неизведанное пространство продолжает манить и зовёт исследовать себя, как безбрежный океан манит мореплавателя.

Я задумалась и о хрупкости нашей планеты. Космос, с его безжалостной пустотой и суровыми условиями, напоминает, как велика и одновременно уязвима наша Земля. Каждый день мы принимаем как должное голубое небо, тёплое солнце, мягкий шелест листьев на ветру – всё это кажется незыблемым. Но вглядываясь в деревья, бесконечно переплетающие свои ветви, я думала о чудесах, которые создают эту природу, о биологическом многообразии, поддерживающем жизнь на Земле в равновесии.

Наше существование – настоящая симфония миллиарда факторов, аккуратно сложенных вместе. Психология, биология, физика, химия – все эти науки соединяются воедино, объясняя каждую деталь нашей жизни. Космос напоминает нам о том, как важна и прекрасна каждая вещь, каждая частица, как великая музыка каждого атома создаёт гармонию вселенной.

Так, читая книги о космосе, я находила утешение и вдохновение. Космос оказался не только безмолвным свидетелем наших страданий, но и источником чистой, неподвластной времени красоты, напоминанием о том, что наши мелкие заботы и тревоги не могут затмить величие Вселенной. Мы все – лишь маленькие искры в этом бесконечном сиянии беспредельного пространства, и эта мысль захватывала дух, наполняя меня глубоким чувством сопричастности к чему-то огромному и вечному.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Это был Ингвар.

– Привет, Ния, не разбудил? – услышала я его знакомый голос.

– Привет, нет, я ещё не ложилась, – ответила я, все ещё погружённая в мысли о вселенной.

– Мы сегодня и не успели толком поговорить, – произнёс он с ноткой сожаления. – У нас разные расписания, меня, возможно, переведут на вечернее обучение.

– Почему? Что случилось?

– Даже не знаю точно, – вздохнул Ингвар. – Сегодня был в деканате, они перепутали учащихся из-за фамилий. А как прошёл твой день?

– Довольно странно, – призналась я. – Не могу привыкнуть к хорошему отношению со стороны преподавателей. Слушай, ты ведь знаком с Мелиссой?

– Ну, скажем так, знаем друг друга, но не больше. А что?

– Хочу через тебя узнать кое-что о некоторых учениках.

– Ну, о Мелиссе искать долго не придётся – её знает каждый в вузе, – ответил он с лёгкой усмешкой.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

– Мелисса – это подлая и лживая особа, – начал Ингвар. – Она не остановится ни перед чем, чтобы унижать тех, кто станет у неё на пути, особенно если речь идёт об Авиоре Мэрионе. Прошлым летом они трахались, и она, похоже, решила, что они в отношениях. После того как они разошлись, она никого не подпускает к нему, и её шайка подруг готова идти на всё, вплоть до избиения других девушек. Мелисса обычно наблюдает со стороны, но иногда вмешивается сама, когда считает это нужным. Так что мой тебе совет – держись от неё подальше.

– Спасибо за информацию, Ингвар, – поблагодарила я, чувствуя тревогу. – Кажется, мне пора спать. Доброй ночи.

– И тебе того же, Ния. Сладких снов.

Отложив телефон, я вновь погрузилась в свои мысли. Казалось, что вокруг всё было где-то далеко, а сам вечер приобрёл новую напряжённость. Информация, полученная от Ингвара, будила тревогу и поднимала новые вопросы. Однако я знала, что теперь мне нужно быть ещё осторожнее. Свет луны проникал в комнату, как если бы космос сам пытался успокоить меня своей бесконечной тишиной и красотой, обещая защиту и понимание в этом неизведанном мире.

Закрыв глаза, я погрузилась в мир сновидений, но сон вновь вернул меня к мыслям об Авиоре и его мрачном прошлом. Каждая мелочь, что я узнала о нём, складывалась в одну большую загадку. Почему его скрывали до семи лет? Что такого особенного в этом парне, что даже во сне он продолжает преследовать меня? Я не могла найти ответы, и это беспокойство не давало мне покоя.

На следующий день я ощутила, что мои внутренние силы истощены. Преподаватели продолжали хвалить мои работы, но я чувствовала, что теряю концентрацию. Каждый взгляд, который я ловила на себе, казалось, скрывал тайны и вопросы. Мелисса и её подруги смотрели на меня с явной враждебностью, и я понимала, что мне предстоит быть осторожной.

После занятий я встретилась с Ингваром. Он заметил моё беспокойство и попытался меня утешить, но мои мысли оставались в неизвестности. Мы долго гуляли у озера, и я старалась расслабиться, но тень Авиора всё ещё преследовала меня.

Ночью, вновь погрузившись в книги о космосе, я осознала, что истина всегда где-то рядом, стоит только протянуть руку. Авиор, возможно, не просто так появился в моей жизни, и теперь мне оставалось лишь одно – собрать все кусочки пазла и раскрыть секреты, которые прятались в темноте.

Глава 2. НЕНАВИСТЬ РАВНА ПРИВЯЗАННОСТИ

Не нужно притворяться прудом, являясь океаном, чтобы других не испугать своими глубинами.

После довольно странного знакомства с Авиором, я начала избегать его. Избегать – не самое удачное слово. Скорее, я уходила в тень, каждый раз, когда он появлялся на моём горизонте, стараясь оставаться незаметной. В глубине души я, конечно, лелеяла надежду, что однажды мы случайно пересечёмся и между нами завяжется хоть какой-то разговор. В этом была какая-то драма, словно я тайно мечтала о нашем случайном соприкосновении, встрече взглядов, словах, которые могут изменить всё.

Но здравый смысл подсказывал, что это ни к чему хорошему не приведёт. Его присутствие вызывало у меня трепет и лёгкий ужас. Возможно, это было из-за его устрашающей красоты. Он был словно выточен из мрамора, каждая его черта казалась слишком идеальной, чтобы быть настоящей. Его глаза, тёмные и загадочные, проникали прямо в душу, вызывая у меня непонятное ощущение беспомощности и возбуждения одновременно. Я, как мотылёк, чувствовала непреодолимую тягу к этому пугающему огню, но разум твердил, что прикасаться к нему опасно.

Было в нём что-то неуловимо притягательное, что заставляло мои сердце биться быстрее и ладони потеть, стоило ему появиться на горизонте. Я пряталась за углом, если видела его в коридоре, заходила в магазин, чтобы не пройти мимо, если он шагал по улице. Моё сердце разрывалось между желанием узнать его ближе и страхом перед неизвестностью, которую он представлял собой.

Эта внутренняя борьба становилась всё более невыносимой. С одной стороны, я хотела спрятаться от мира, в котором он существовал, а с другой – не могла перестать мечтать о случайной встрече, о возможности узнать, найдём ли мы бы общий язык, говоря не только словами, но и нашими душами. Причудливая смесь страха и надежды каждый день напоминала мне, что границы между реальностью и мечтами иногда слишком тонкие, и размыть их мог всего лишь один взгляд, одно мгновение, одна встреча.

Однажды, выходя во двор, я внезапно почувствовала, как что-то преграждает мне путь, и тут же потеряла равновесие. Упал коленями на холодную землю, моё лицо исказилось от боли и удивления. Собравшись с духом, обернулась и увидела Мелиссу, стоящую позади меня с довольной ухмылкой. Её зелёные глаза сверкали от злорадства, на лице читалось неудержимое удовольствие от моего поражения.

– Что ты творишь? – в недоумении спросила я, стараясь сдержать слёзы.

– Не делай вид, будто ничего не было, ты заигрываешь с ним, нищенка! – злобно ответила Мелисса, её голос звенел от ярости и злобы.

– Да с кем я заигрываю? Что ты несёшь? – недоумевающим тоном продолжала я, пытаясь встать.

– До сих пор не поняла? С Авиором! Тебе лучше не переходить эту черту. Он мой, тебе ясно? – угрожающе произнесла Мелисса, её слова отравой проникли в моё сердце.

– Что я тебе сделала? – вопрос прозвучал почти беззвучно, как шёпот.

– Я всё сказала. Увижу вас вместе – уничтожу! – крикнула она, останавливаясь всего в нескольких шагах от меня.

К месту, где Мелисса прилюдно меня унижала, подбежала девушка и, собрав все свои силы, пыталась оттащить Мелиссу от меня. Я не слышала, о чем они говорили, потому что мой взгляд был направлен на парня, который просто наблюдал за всей этой сценой, не помышляя вмешаться.

Каждое мгновение происходящего казалось вечностью. Сердце сжималось от боли и разочарования, а в воздухе повисло напряжение, словно гроза вот-вот должна была разразиться. Мелисса, наконец, отошла, оставив меня на земле, но её злобные слова продолжали свистеть в ушах.

Парень, который мог бы остановить это безумие, просто стоял в стороне, его глаза были полны безразличия. Поняла ли я в тот момент всю глубину своего одиночества? Возможно. Но одно было ясно наверняка: мир, в котором я жила, внезапно стал намного темнее.

– За что ты так с ней? – спросила Хазаль, недовольство проложилось ледяной трещиной в её голосе.

– Я видела, как эта девчонка зажималась с Авиором, – резко отозвалась Мелисса, прожигая взглядом пространство перед собой.

– Что, прям целовались? – вытаращив глаза, заинтересовалась девушка, едва сдерживая удивление.

– Это вообще не твоё дело, – оборвала её Мелисса, демонстративно отворачиваясь.

– Мелисса, ты не права. Вы с ним расстались. Ну как расстались, вы толком вместе-то и не были. Может, хватит уже? – мягко, но настойчиво продолжила Хазаль.

– Какая ты умная, Хазаль, – язвительно усмехнулась Мелисса. – Скажи ещё, что ты больше всех его знаешь. А ты знала, что летом мы ещё спали с ним?

Девушка промолчала, тщательно скрывая свои эмоции, ведь правда могла разрушить Мелиссу. Хазаль лучше других знала Авиора. Их связывало нечто большее, чем просто дружба: Хазаль была дочерью родного брата приёмной матери Авиора. С тех пор, как его усыновили, они с Мэрионом часто виделись, практически росли вместе.

Когда они повзрослели и настало время выбрать будущее, их связь и дружба только укрепились. Они решили поступать в один университет, хотя и на разные направления, чтобы поддерживать друг друга. Авиор доверял Хазаль как никому. Она знала всё о его жизни, даже его мысли и переживания, связанные с Нией.

– Знаешь, Мелисса, – наконец заговорила Хазаль, её голос стал тише, но не утратил уверенности, – иногда лучше отпустить. Не для него или для неё, а для себя.

Было довольно неприятно осознавать тот факт, что мне досталось от Мелиссы из-за какого-то парня. А точнее из-за парня, который выворачивает всю мою душу на изнанку. Почему после каких-либо связей с ним у меня возникают проблемы. И ещё больше меня не покидает мысль, что мы с ним когда-то были знакомы. Я это чувствовала.

Профессор на занятии по философии говорил о важности нашего выбора. "Когда вы не знаете, какое решение нужно принять, спросите себя, в чём вы пытаетесь себя убедить. Тогда вы поймёте, какое решение вам не стоит выбирать. Человек сразу принимает решение, ему нужно меньше минуты, чтобы это сделать. Если вы убеждаете себя, что вам нужно остаться, значит пора уходить."

От непонятных криков в коридоре все мигом рванулись из аудитории на звук.

"Там драка!" Крикнул кто-то из толпы. Я и не заметила, как ловко протиснулась между учащимися, и ужаснулась тому, что увидела. Ингвар и Авиор дрались. "Да что же это такое? Сколько уже можно?". Преподаватели школы разняли их, но можно заметить, им это удалось не сразу.

– К директору! Оба!..

Сначала этот парень сбивает меня с ног, затем из-за него у меня появляются конфликты с Мелиссой, теперь драка с моим другом детства. А что потом? Он и меня побьёт?

Тревожные мысли никак не покидали мою голову, и я пыталась разобраться, почему этот незнакомец так резко врывается в мою жизнь и приносит с собой хаос. Может быть, правда есть в словах профессора: если я убеждаю себя остаться – значит пора уходить?

Осень всё ещё хранила в себе тёплые отголоски лета. Именно сейчас, когда солнце уже не обжигает моё лицо, а нежно гладит плечи – я поняла, что наступила пора для души. Я всегда любила жёлто-красные одеяния деревьев, мелкие дожди и немного пасмурную погоду. На деле же ничего не меняется, я также лениво просыпаюсь по утрам и завариваю себе кофе без завтрака. Но мне нравится замечать, как ночь наступает быстрее, а рассвет наступает позже.

Чёткое непонимание происходящего наталкивает на мысль, что нужно поговорить с одним из «бойцов». Больше всего мне по душе был Ингвар, поэтому я отправилась на его поиски. Его занятия ещё не начались, и, по моим предположениям, он мог быть в двух местах. Первым делом я пошла к директору, ведь именно туда их всех отправил преподаватель. Я была права – Ингвар сидел в зале ожидания у кабинета директора.

– Привет. Какой вердикт? – спросила я, пытаясь раздуть обстановку.

– Пока не знаю, сейчас этот ублюдок беседует, – ответил Ингвар, добавив в голос холод и напряжение.

– А что между вами произошло? Из-за чего вы подрались? – я решила выяснить, чтобы понять, в чем дело.

– Если бы я только мог знать, почему он меня ударил. Я шёл себе спокойно в деканат, а тут вдруг он позвал меня и ударил в лицо, – в его голосе чувствовалось недоумение и злость.

Из кабинета вышла директор, её лицо было непроницаемо. Она обратилась к Авиору, дав ему понять, что он может быть свободен, а затем попросила Ингвара зайти на ещё одну беседу. Как только дверь за Ингваром закрылась, я подбежала к Авиору, желая получить объяснения.

– Что у вас произошло? – спросила я.

– Давай будем думать, что это произошло не из-за тебя, – его слова резанули, как нож.

– Причём тут я? – схватив Авиора за руку, спросила я, чувствуя нарастающую тревогу.

– Я сказал тебе не прикасаться ко мне, – злобно выдернув руку, заявил он.

– А то что? – я не могла отпускать, настаивала на объяснениях.

– А то я не смогу удержаться, – его губы изогнулись в улыбке, но глаза оставались холодными.

– Удержаться от чего? К чему эти игры, Авиор? – держась за его руку, я попыталась остановить его.

– А ты стала смелее, Харита. Думаешь, если попытаешься меня обезоружить прикосновениями, то я не смогу сделать что-то в ответ? – его смех наполнил пространство как яд.

Он подошёл ко мне вплотную, и моё тело тут же попятилось назад, пока я не упёрлась в холодную, безжалостную стену. Острые углы давили на спину, как напоминание о безвыходности ситуации. Авиор взял мою руку, мягко, но уверенно направил её к своей груди, и внезапно я почувствовала, как воздух в коридоре стал гущё и тяжелее.

Стеснение просыпалось внутри меня, как застарелая рана, снова подвергшаяся терзаниям. Желание убрать руку накатывало с силой волны, угрожая сбить меня с ног, а инстинкт бежать прочь, словно пантеры с яркостью в глазах, взывал к последним остаткам разума. Было видно, что и ему всё это невыносимо. Его глаза избегали встречи с моими, но он всё же старался скрыть свои чувства, цепляясь за маску спокойствия.

Он наклонился ко мне настолько близко, что расстояние между нашими губами сократилось до минимума. Его дыхание, горячее и ускоренное, касалось моих губ, как пламя нежно обжигает кожу. Сердце сжалось, а в горле появился знакомый спазм, словно я уже увидела перед собой паука, худшее из моих кошмарных существ. Вот кто он – паук. Существо, вызывающее у меня немедленный страх и недоверие в любых его проявлениях.

– До скорых встреч, Харита, – прошептал он, и каждое его слово пронзило меня, как холодное лезвие, оставляя в душе кровавые раны.

Мой мозг отрицал происходящее, отказывался всё это понимать. Его дыхание всё ещё жило на моих губах, а в груди бушевал вихрь противоречий. Я старалась заставить себя забыть его, вычеркнуть из памяти, как злую шутку. Ведь он не для меня, он – воплощение страха и боли.

Дождавшись Ингвара, я услышала плохие новости. Его отстранили от занятий на неделю. Это известие лишь усилило мою тоску; казалось, что мир рушится вокруг, и под ногами разверзается пропасть отчаяния. Но я обещаю себе, что больше никакого Авиора в моей жизни не будет. Из этой истории ничего не выйдет. Пауков нужно уничтожать, чтобы впредь они не тревожили наше существование.

Я попросила Судьбу никогда не пересекать наши дороги, и она ответила: 

– Если не хочешь этого, то почему стоишь у его порога?

Глава 3. ОСКОЛОК ПАМЯТИ

Взросление порой оборачивается расхлёбыванием детства.

Приют, в котором я выросла, находился в мрачном и населённом призраками воспоминаний месте под названием Исаделл. Название этой обители страданий среди нас, детей, было простым и зловещим – Мавзолей. Под гнётом миссис Бенкс, нашей злорадной воспитательницы, мы переживали ад ежедневно. Она, словно воплощение злого духа, знала все наши страхи и слабости, и наслаждалась каждым мгновением, причиняя нам боль.

– Ты опять не сделала то, что я велела, малявка! – восклицала миссис Бенкс, хватая меня за руку с силой, от которой я едва не вскрикивала.

– Пожалуйста, миссис Бенкс, я постараюсь, я не хотела… – шептала я, пытаясь удержать слёзы.

Миссис Бенкс запирала детей в тёмных и сырых туалетах, морила голодом, избивала до полубезсознательного состояния. Орудия её насилия были столь разнообразны, что трудно поверить в их реальность: ремни, провода, шланги, молоты, скалки – всё, что попадало ей в руки, становилось оружием. А если кто-то не мог уснуть или дерзко ворочался в постели, нас душили подушкой или привязывали к кровати, словно распинали несчастное тело.

– Кто это шумит? – злобно шипела миссис Бенкс, входя в спальню. – Ещё раз услышу, и утром будете ходить с синяками!

– Простите, мы больше не будем, – ответил Джимми, замирая в кровати.

Бесчеловечность этой женщины не знала границ. Двое детей погибли, по её жестокой воле, от ударов гаечным ключом – наказание за случайную царапину на её машине. Для властей это оказалось «убийство по неосторожности». Меня же она терроризировала самым кошмарным из моих страхов. Миссис Бенкс специально разводила пауков, чтобы в минуты ярости выпустить этих маленьких демонов на меня. Это началось, когда мне было восемь. Я случайно перевернула суп в столовой, и тогда ад начался наяву.

– Что это ещё такое? – закричала миссис Бенкс, увидев разлитый суп.

– Извините, я не хотела, я просто… – начала я, но тут же почувствовала её холодную руку на своем запястье.

– Ты думаешь, так просто отделаешься? – прошипела она, таща меня в подвал.

Там я была привязана ремнём к кровати и через несколько минут покрыта ползучими ужасами. Я не могла кричать; страх душил меня, а разум будто отключился. Эти твари шевелились по моему лицу, рукам, ногам, оставляя следы панического ужаса.

– Вот тебе, чтобы запомнила, как быть неуклюжей! – сказала миссис Бенкс, наслаждаясь каждым мгновением моего кошмара.

Я слышала, как другие дети сидели в темноте, затаив дыхание, боясь, что их постигнет та же участь. В этом доме никто не был в безопасности, и каждый день был новой пыткой в этом ужасном, мрачном Мавзолее.

Со временем, мы научились общаться глазами, переглядываясь через стол или в коридорах, делая вид, что просто молчим, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Мы должны что-то сделать, – однажды прошептала Салли, вытирая слёзы. – Мы не можем здесь остаться навсегда.

– Я знаю, – прошептала я в ответ, – но пока мы держимся вместе, у нас есть хоть какой-то шанс.

Таким был наш мир, полный ужаса и страха, но в тех редких моментах общения, даже без слов, мы ощущали крошечную надежду. Надежду, что когда-нибудь это мрак прекратится, и мы окажемся свободными от невыносимого гнёта миссис Бенкс.

Но время, даже самое тягостное, не стоит на месте. Когда мне исполнилось шестнадцать, одного из нас усыновили. После этого события через два месяца в приют нагрянули инспекторы полиции. В тот же день миссис Бенкс арестовали, а с нами осталась заботливая и внимательная девушка-инспектор. Узнав все ужасы, старших детей вызвали в суд в качестве свидетелей.

Миссис Бенкс приговорили к девяти годам в колонии строгого режима за умышленные причинения тяжких и менее тяжких телесных повреждений малолетним. Её обязали возместить ущерб в размере 2 000 000 долларов, а вся её собственность была опечатана.

Отобрать детство – одно из самых страшных преступлений взрослых. Спонсоры, конечно, не подозревали, что все их подарки и пожертвования у нас моментально отбирали. Обучение в Мавзолее было ужасным, и с уходом миссис Бенкс мало что изменилось кардинально. Но теперь книги, подаренные спонсорами, оставались с нами; мы могли самостоятельно изучать нужные предметы. Появился компьютерный класс, и гаджетами разрешалось пользоваться для учёбы. Чем больше я училась, тем сильнее разгорался в моём сердце огонь стремления поступить в Слабургский вуз «Ливанрус».

Повзрослев, я знала точно, чем буду заниматься ближайшие четыре года. Этим летом я получила долгожданное письмо из вуза: меня зачислили на бюджет и дневное обучение. А ещё одна радость – Ингвар также поступил в этот вуз. Это были не единственные хорошие новости. Власти сделали всё возможное, чтобы пострадавшие от рук миссис Бенкс получили жильё в выбранных ими городах после выпуска. Мне предоставили жильё в Слабурге, как я и мечтала, а Ингвару досталась квартира в новостройке в том же городе.

Теперь перед нами открывались новые горизонты, и прошлое со всеми его ужасами начинало тускнеть, отдавая место светлой надежде на будущее.

Как только я переступила порог своей новой квартиры в Слабурге, меня охватило удивительное чувство свободы и благодарности. Светлая, просторная комната с видом на парк, современные удобства и тишина – всё это казалось мне пределом мечтаний. Я почувствовала, как тяжелая ноша прошлого постепенно отходит на задний план, уступая место новым надеждам и планам на будущее.

Моя учёба в вузе «Ливанрус» началась с увлекательных и напряжённых занятий. Преподаватели оказались не только высококвалифицированными специалистами, но и людьми, которые понимали нас, студентов, и поддерживали во всех начинаниях. Я всерьёз увлеклась астрономией, и каждое занятие для меня становилось возможностью узнать что-то новое, что-то, что приближало меня к моей мечте.

Ингвар оказался неподалёку, и мы часто встречались, чтобы обсудить учёбу, планы и просто поддержать друг друга. Жизнь в Слабурге наладилась, и я по-настоящему почувствовала, что наконец-то нашла своё место.

Однако, несмотря на стремительное погружение в новую жизнь, я не могла полностью забыть всё, что произошло в Исаделле. Эти тяжёлые воспоминания нередко возвращались ко мне в виде кошмаров или навязчивых мыслей. В моих снах я снова была маленькой девочкой-воспитанницей, которую окликала суровая миссис Бенкс. Её холодные, пронизывающие глаза, словно ножи, врезались в мою душу, и я вновь чувствовала, как её крепкие руки больно хватают меня за плечи, толкая в угол. Казалось, что её издевательские слова и оскорбления эхом отдаются во мне, разрывая сердце.

Несколько раз в неделю я просыпалась в холодном поту, задохнувшись от своих же криков. В темноте комнаты вновь оживали страшные моменты из приюта: плач других детей, умоляющих о пощаде, и беспомощность перед лицом взрослого, который должен был о нас заботиться, а не унижать и бить. Я замирала от ужаса, вспоминая, как сидела на мокром от слёз полу, пока миссис Бенкс с остервенением размахивала перед моим лицом деревянной линейкой.

Но с каждым днём я понимала, что победа над своими страхами и болью прошлого лежит в моих руках. И именно это осознание придавало мне силы идти вперёд и стремиться к лучшему. Я заставляла себя крепиться, вставать по утрам и заниматься повседневными делами, несмотря на внутреннюю дрожь и страх. Напоминая себе, что прошлое уже не имеет власти надо мной, я шаг за шагом строила своё будущее на обломках старых страданий.

Глава 4. СТРАНИЦЫ СГОРЕВШЕГО ДНЕВНИКА

Всё, что от меня так далеко, оказывается так близко.

Огонь, обжигающий ноги, дым, въедающийся в лёгкие, плач сестрёнки и крик родителей. В мгновение ока я выношу мою сеструшку из горящего дома. Брошусь было искать родителей, но, заметив силуэт в окне, понимаю: спасать больше некого. Горящее тело стояло на подоконнике, раскинув руки. Не помню, сколько времени прошло, прежде чем крыша обрушилась на всё живое внутри. Спустя минуты кто-то поднял меня и унёс прочь от пожара. В тот день звёзды были тусклее обычного.

– Кто эта маленькая девочка, ты знаешь? – спросила какая-то женщина.

– Это моя сестрёнка, с ней всё хорошо, я спас её?

– Она сильно надышалась дымом, вероятнее всего произошла интоксикация. Сколько ей лет? – обеспокоенно поинтересовалась женщина.

– Пять лет.

– Ты можешь посидеть здесь, я проверю, как она, хорошо?

Я только кивнул. Женщина отошла и поговорила с другим человеком. Через пару минут она вернулась, прикрыв рот рукой и глядя на меня с наворачивающимися слезами. Уже тогда я понял, что остался совершенно один. Что меня ждёт дальше, я не знал.

– Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать, – сообщила она, вернувшись.

– Моя сестра умерла? – осознав сказанное, я разрыдался.

– Тише, милый. Слезами не помочь. Ты правильно понял, сердце твоей сестры остановилось. Я говорю это, чтобы ты не ждал её напрасно, чтобы не мучал себя. Давай сделаем укольчик, чтобы ты успокоился и поспал?

Проснувшись, я не мог понять, где нахожусь. Вокруг были железные каркасные кровати, бегали дети разных возрастов. И вдруг меня осенило – я в детском доме. Воспитательница, словно услышав, что я проснулся, моментально подошла. Она расспрашивала, сколько мне лет, как меня зовут, дату рождения, о ближайших родственниках и множестве других вопросов, на которые я плохо знал ответы.

Долгое время я просто лежал и смотрел в потолок. Не ел, исхудал и много спал. Меньше месяца прошло, когда меня забрала новая семья. Они задаривали меня подарками, разрешали есть всё, что хотел, делали всё, чего мне раньше не хватало. Но я мечтал лишь о том, чтобы всё было как прежде.

Со временем я познакомился с Хазаль. В ней увидел сестру, заменившую погибшую. Она стала светом, к которому я стремился, спасением. Она помогла мне пережить то, что я пытался стереть из памяти. Она была незаменимым другом, товарищем, моим "бойцом".

Вот наступил мой двадцать первый день рождения. Не скажу, что любил подобные праздники, но ещё больше не хотел огорчать Гленна и Бриджит Мэрион – моих приёмных родителей. Бриджит – удивительная женщина, мудрая, целеустремлённая и успешная. Гленн, твёрдый характером, никогда не переходит на агрессию и крик. Не люблю говорить, что мой отец – мэр, но это так, и я этим горжусь.

На дне рождении я совершил величайшую ошибку в своей жизни. Я переспал с Мелиссой Лоранс, королевой нашего учебного заведения. Но проблема в том, что я её не люблю. Я вообще не верю в любовь. Для меня это просто нечто научное. Человек рождён, чтобы размножаться. Как только это успешно выполнено, он может умирать. Его миссия завершена. Но даже в этих рассуждениях может не быть правды.

Сколько бы я ни твердил Мелиссе, что мы не в отношениях, она не прекращала думать иначе. Даже советы Хазаль, специально втершейся ей в доверие, чтобы остановить её, не помогали. И когда ничего не оставалось, кроме разговора один на один.