Ведьма с болот

Размер шрифта: 13

ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Памяти любимой бабушки, Джозефины Пажич.
Спасибо за всё

1

Калиста Уинн поняла, что мальчишка мёртв, прежде чем открыла глаза. Он вновь её позвал, тихо и как будто издалека – даже когда призрак рядом, его голос всегда звучит именно так. Он эхом доносится сквозь завесу, разделяющую мир живых и мир усопших.

Калиста открыла глаза, но поворачиваться не спешила. Для беседы было слишком рано. Большинству привидений хватало совести не трогать её до будильника. Спала она плохо, во всяком случае, в последнее время, и охотно подремала бы ещё минут пятнадцать.

Наконец, полностью проснувшись, Калиста перекатила голову по подушке. Рядом, совсем близко, сидел бледный мальчик с коротко стриженными светлыми волосами и тёмно-синими глазами. Воротник рубашки покрывала запёкшаяся кровь.

– Ты ведь меня видишь? – с надеждой спросил мальчик.

Калисте стало его жалко. Он, может быть, искал медиума много лет, пока не наткнулся на неё. Так обычно и бывало. Устная реклама в мире духов занимала некоторое время. Писать сообщения они, видимо, не умели.

– Да, вижу, – ответила Калиста и села.

Она хрустнула шеей и огляделась, всё ещё сонная. Утреннее солнце пробивалось сквозь занавески спальни, и на стене танцевали разноцветные пятна от декоративного витража. По Калисте бегали синие и фиолетовые отсветы. Она поёжилась и вновь повернулась к мальчику. В присутствии призраков всегда становилось холодно.

– Чем могу помочь? – спросила Калиста; изо рта у нее вырывались белые клубы пара.

Призрак улыбнулся совсем по-детски, хотя, пожалуй, лет ему было не меньше, чем Калисте, – тринадцать-четырнадцать.

– Я… – начал он и сдвинул светлые брови. – Даже не знаю. Я кого-то ищу… забыл зачем.

Это тоже было в порядке вещей. Со временем призраки начинали терять память, совсем как живые люди. Хотя они навсегда оставались в том возрасте, в котором умерли, время для них продолжало идти. «Семьдесят лет пробыть четырнадцатилетним, – подумала Калиста. – Брр».

– Ты ищешь маму? – предположила она.

Мальчишки часто тосковали без маминой ласки. Подуть на разбитую коленку и всё такое.

Призрак просиял.

– Да, – с улыбкой ответил он. – Я ищу маму! Помоги мне найти мою маму!

Калиста тяжело вздохнула. Она понятия не имела, из какой эпохи взялся этот парень. За исключением восьмидесятых, мужские причёски в разные времена не так уж сильно отличались. Возможно, мама мальчика давным-давно отошла в мир иной, что усложняло задачу. Не все усопшие становились привидениями.

Калиста взглянула на часы и успела выключить будильник, прежде чем он зазвонил.

– Может, заглянешь после школы? – спросила она. – Тогда я попробую тебе помочь.

По крайней мере, она могла направить его к другим родственникам, если мамы не было в доступе.

Мальчик непонимающе уставился на Калисту. Возможно, он забыл, что такое школа. Калиста указала на окно.

– Ступай, – отчётливо произнесла она. – Я позову тебя, когда вернусь.

Он разочарованно кивнул и исчез.

Калиста некоторое время сидела на кровати. Когда призрак исчез, в комнате стало теплее. Ей очень хотелось лечь и поспать ещё минут пятнадцать, но столько же времени как минимум она бы потратила на попытки заснуть. Нужно было подниматься.

Она встала и пошла в душ, зевая и почёсывая растрёпанные чёрные волосы. «Ещё неделя – и мне больше не придётся иметь дела с мёртвыми мальчишками», – подумала она. И тут же ей стало больно. Она могла как угодно приукрашивать эту мысль, но Калисте не хотелось лишаться дара. Дар составлял её неотъемлемую часть. Это было всё равно что потерять себя.

Как бывает в большинстве подобных случаев, Калиста Уинн обнаружила, что она медиум, в детстве. Это произошло в ванной, когда некий призрак, встав сзади, принялся намыливать ей голову шампунем. Прикосновение чьих-то пальцев сквозь пену, мгновение замешательства… это мои пальцы? нет? а чьи?.. а потом Калиста завизжала. И ей улыбнулась мёртвая женщина в викторианском погребальном платье.

Да. Иногда призраки могли к ней прикоснуться.

После этого Калиста постоянно начала видеть духов. Она, конечно, знала, что так и будет. По отцовской линии она происходила из длинной династии медиумов. Было странно принадлежать к семье, умеющей говорить с привидениями. Ещё страннее было то, что этим даром – зато очень мощным – обладали только дети. Бабушка Калисты говорила, что проблемы начались много лет назад, после того как она потеряла дочь. Мать Калисты Нора, не обладавшая никакими сверхъестественными способностями, считала, что дело в генетике. Так или иначе, факт есть факт: в тринадцать лет все медиумы семейства Уинн теряли способность видеть духов. Так произошло с Маком, отцом Калисты, и с пятью его младшими братьями и сёстрами. Вскоре это должно было случиться и с ней. Конечно, у Уиннов оставались другие способности, но духи переставали к ним являться.

До дня рождения Калисты оставалась неделя. А потом…

Ей не хотелось об этом думать.

– Молли! – крикнула Калиста, подавляя зевок. – В школу пора!

Она постучала в спальню к младшей сестре, и дверь тут же открылась.

Молли было шесть, и она изо всех сил подражала маме – разговаривала маминым тоном, читала плюшевым мишкам на ночь книжку с картинками, напоминала Калисте вымыть посуду…

Калиста замерла на пороге. Постель была аккуратно прибрана, однако Молли в комнате не было. Чисто теоретически сестрёнка могла встать и пойти на кухню смотреть мультики. Но Молли никогда так не делала. Она, по маминому выражению, «спала как убитая». Девочку каждое утро приходилось силой вытягивать из постели. Без исключений. Медиумы спят крепко, а у Молли вот-вот должен был пробудиться дар.

Исчезал он быстро, а развивался медленно. Появлялись определённые ощущения, знания, которым неоткуда было взяться. А потом в один прекрасный день перед медиумом представал призрак. Это, конечно, пугало. И в то же время приводило в восторг.

Молли ещё не видела привидений – Калиста в этом не сомневалась. Но у сестрёнки бывали головные боли, покалывало руки и ноги, во рту появлялся металлический привкус – как говорила Молли, всё равно что лизнуть батарейку. Калиста не спрашивала, откуда Молли известно, какой вкус у батарейки. Иногда медиумы просто что-то знали.

Калиста была бы рада, если бы у Молли раскрылся дар, но в то же время это напоминало ей, что сама она вот-вот лишится способностей. Она не успела ими сполна насладиться. И за всю жизнь бы не успела.

– Молли, – позвала Калиста, оглядывая комнату, прежде чем повернуться в коридор.

Нора уходила на работу рано, поэтому Калисте каждое утро приходилось будить Молли и провожать на автобус. Калиста не возражала. В последние несколько лет им жилось непросто. Надо было помогать маме.

– Молли! – крикнула Калиста, направляясь на кухню.

Послышались звуки видео, и Калиста слегка расслабилась. Молли, видимо, прокралась к сестре, пока та спала, и стянула у неё телефон. Теперь, вероятно, она сидела за столом и смотрела мультики. Но… в остальном доме царила непривычная тишина.

Калиста остановилась и окинула взглядом коридор.

– Папа? – позвала она.

Никто не ответил. Калиста подошла к лестнице, ведущей к комнатам старших.

– Папа! – повторила она и, ухватившись за перила, посмотрела наверх: – Бабуля?

Тишина.

У Калисты забилось сердце.

Где все?

Откинув волосы с лица, она бросилась на кухню. Разумеется, её телефон лежал на столе, и шёл какой-то клип об охоте за привидениями, но Молли нигде не было.

Калиста осмотрела гостиную и хотела уже подняться на чердак, когда заметила, что входная дверь приоткрыта. От страха у неё что-то оборвалось в животе. Она выбежала на крыльцо, босиком и в ночнушке. Доски казались ледяными. Калиста быстро обвела взглядом двор.

Траву покрывала белая изморозь, мороз пощипывал щёки. Калиста задрожала и обхватила себя руками. Она посмотрела через забор и увидела на углу улицы Молли в тёплой розовой пижамке. Сестрёнка прижимала к груди одного из своих мишек.

– Молли! – завопила Калиста.

Тут из-за дома выскочил Мак. Глаза у него были круглые от ужаса.

– Где она? – спросил папа.

Калиста, не отвечая, бросилась к калитке.

– Она её нашла! – крикнул папа бабушке Джози, которая как раз вышла из подвала.

– Слава богу, – с явным облегчением произнесла бабушка.

Но Калиста далеко не успокоилась. Сколько времени сестрёнка пробыла на улице, в мороз? Уже на бегу она убедилась, что Молли вовсе не испугана. Девочка, улыбаясь, с кем-то разговаривала.

Но рядом никого не было.

Калиста замедлила шаги, ища взглядом потустороннюю фигуру. Ничего не увидев, она испугалась, что уже лишилась дара. А Молли кому-то помахала и повернулась к сестре.

– Доброе утро, Калли, – сказала она, сияя щербатой улыбкой.

Калиста подбежала к ней.

Над ними, грохоча, пролетел самолёт из близрасположенного аэропорта. Калиста принялась растирать руки сестры. Она снова огляделась, но никого не увидела, ни живого, ни мертвого.

– Молли, с кем ты разговаривала? – спросила она, когда самолёт улетел.

– А ты не видела? – поинтересовалась Молли, явно недовольная тем, что Калиста упустила нечто важное.

– Нет, – сказала Калиста, взяла Молли за холодную ручонку и повела её домой. Папа и бабушка ждали на лужайке, и их лица были полны тревоги. – Я никого не видела, Молли, – произнесла она, взглянув на сестру. – Кто это был?

– Не знаю, – ответила Молли. – Я её про себя назвала Высокая Дама.

Она посмотрела на Калисту и лучезарно улыбнулась, широко раскрыв карие глаза.

– Она очень красивая, – шепеляво добавила Молли и оттопырила края пижамки, как подол платья. – Она сказала, что ищет маленькую девочку, такую как я!

Молли сияла, а Калиста не на шутку забеспокоилась. Она ничего не понимала. Молли, несомненно, говорила правду – она никогда не врала. Но всё-таки Калиста растерялась.

Никакой Высокой Дамы она не видела. Однако Калиста точно знала, что дар её ещё не покинул. Это могло означать лишь одно: Высокая Дама от неё пряталась.

Зачем?

2

Калиста не знала, как деликатно объяснить папе, что сестрёнку чуть не похитил призрак, поэтому пошла напролом.

– Молли выманил из дома призрак женщины, – сообщила Калиста отцу. – Молли называет её Высокой Дамой. Высокая Дама сказала, что ищет маленькую девочку, такую же, как Молли, – Калиста изобразила пальцами кавычки.

Мак долго смотрел на неё, а затем принялся расхаживать по гостиной.

– Это был призрак? – наконец уточнил он, взглянув на дочь. – Но ты его не видела?

– Нет, – сказала Калиста. – И, честно говоря… я сомневаюсь, что Молли говорит правду. Своего первого призрака я увидела почти в семь… – Она понизила голос: – Думаешь, у нее ранний дар?

Калиста выглянула в коридор, ведущий к комнате Молли; сестра в это время собиралась в школу.

– Никаких других призраков Молли пока не видела, – многозначительно сказала папе Калиста.

Тот задумался, потом взглянул на бабушку, которая сидела в кресле-качалке, постукивая ногой по полу.

– Ну, мама? Что скажешь?

– Скажу, что девочки опаздывают в школу, – ответила бабушка Джози. – Эта ерунда может подождать до их возвращения.

Бабушка Калисты, одна из лучших медиумов штата Нью-Йорк, считала, что школа важнее всего. С раннего детства бабуля твердила Калисте, что в первую очередь нужно хорошее образование. Совет банальный, но небесполезный. Уинны поколениями жили в Мидоумере, маленьком городке, который буквально тонул в болоте, тянувшемся вдоль реки Хук. Бабушка Джози надеялась, что девочки пробьют себе дорогу. В первую очередь с помощью образования.

Мак рассмеялся и повернулся к дочери.

– Ничего не поделаешь, – сказал он, пожимая плечами. – Отправляйтесь в школу, а я разберусь с этой Высокой Дамой. Поговорим, когда вернётесь.

Калиста неохотно согласилась и зашагала к двери, а потом вдруг щёлкнула пальцами и повернулась.

– Бабуля! – сказала она. – Ты мне поможешь? Утром, когда я проснулась, ко мне опять явился мальчишка.

– Ох, ох, – бабушка Джози покачала головой. – Можно подумать, у тебя над окном большими буквами написано «Мёртвым мальчикам сюда».

Мак хрюкнул от смеха. Калиста улыбнулась и пошла собираться в школу.

По пути к себе она заглянула к Молли. Сестрёнка пыталась завязать шнурки. У неё уже почти получилось.

– Пять минут, – сказала Калиста, напоминая, что времени мало.

– Не торопи меня! – решительным тоном отозвалась Молли, развязывая узел и снова принимаясь за дело.

И Калиста пошла собираться.

Молли мало что могла рассказать о встрече с Высокой Дамой. Привидение возникло в кухонном окне, когда Молли собиралась насыпать себе хлопьев, и поманило девочку наружу. У призрачной женщины были чёрные волосы, ярко-красные губы и красивое жёлтое платье. А ещё она была очень высокая, не ниже папы. Они пошли погулять, и тогда прибежала Калиста.

Калиста зашла в комнату, надела футболку и джинсы, сунула ноги в тёплые ботинки. Рюкзак валялся в углу, и Калиста с ужасом поняла, что забыла сделать задание по-английскому. Она хотела сделать его утром, но из-за мёртвого мальчишки и пропавшей сестры обо всем забыла. Может быть, успеет в классе.

Взяв со столика гребень и запустив его в густые волосы, Калиста вновь задумалась о том, что произошло. Происшествие с Молли сильно её напугало. Она уже взяла с сестры слово не гулять с привидениями, но всё равно Калисте было тревожно.

Почему она не видела Высокую Даму? Что это могло значить?

– Калли, пошли! – с досадой крикнула из коридора Молли. – Уже не пять минут!

Калиста рассмеялась, отложила гребень и вскинула на плечо рюкзак. Она вышла в коридор и зашагала вслед за обеспокоенной Молли. Шнурки у той были не затянуты, но, во всяком случае, правильно завязаны. Калиста помогла сестрёнке застегнуть куртку, потом оделась сама.

– Пока, папа, бабуля, – сказала она, повернувшись к гостиной.

Бабушка Джози кивнула из кресла, Мак помахал.

– Пока-пока! – крикнула Молли.

Выйдя на крыльцо, Калиста увидела жёлтый школьный автобус, подъезжавший к остановке на углу. Они бросились бегом. Рюкзак на спине у Молли подпрыгивал и гремел.

Они успели, но Молли, взбегая по ступенькам, бросила на Калисту недовольный мамин взгляд. Калиста помахала сестре в окно; автобус зашипел и отъехал.

Проводив Молли, Калиста по холодку зашагала в школу. Она поплотнее запахнула куртку – утро стояло морозное. К счастью, идти было всего несколько кварталов. Как правило, Калисте нравилось ходить пешком. Она могла спокойно подумать и вообще провести время в тишине, потому что призраки, как правило, не приставали к ней в общественных местах. Но на очередной тихой улочке – витрины ещё были темны, на крылечках лежали свёрнутые газеты – у Калисты вдруг волосы встали дыбом.

Она услышала потрескивание вроде электрического. Что-то завибрировало как будто прямо у неё за спиной.

«Опасность».

Калиста развернулась, но улица была пустынна. Порыв ветра всколыхнул ветки на ближайшем дереве. Ворона, сидевшая на крыше, тревожно каркнула.

Калиста перевела дух. Она заволновалась.

Казалось… казалось, за ней следят.

Она почти бегом бросилась к школе и смешалась с небольшой толпой учеников, ожидавших звонка. Калиста оглянулась, ища взглядом фигуру в красивом жёлтом платье, и с облегчением убедилась, что никого нет.

Калиста Уинн имела мало точек соприкосновения с однокашниками, и это в очередной раз стало ясно, когда на перемене после пятого урока она обвела взглядом маленькую столовую. Прочие ребята смеялись и бросались жареной картошкой, а на Калисту никто не обращал внимания. Ей хотелось бы хоть иногда участвовать в общей жизни. Её не травили – городок был «приличный», как сказала бы бабушка. Однако Калиста чувствовала себя чужой, несмотря на то что её семья жила в Мидоумере много лет. К Уиннам обращались, только если случалась беда или если человек искал то, что нельзя было найти обычным способом.

В целом Калисту не смущало отутствие друзей. Хотя, конечно, она редко оставалась по-настоящему одна – с ней то и дело заговаривали призраки. Но иногда, в такие дни, как сегодня, девочка всем сердцем чувствовала мучительное холодное одиночество. Её давило бремя скорби.

Она стояла на пороге трагедии, которую не понял бы никто за пределами семьи.

Калиста села за пустой стол под грязным окном. За ним виднелись развалины игровой площадки, наполовину ушедшие в землю; горку обвивали болотные травы. Раньше в этой школе учились средние и старшие классы, но в прошлом году произошла реорганизация и остались только ребята с шестого по восьмой. Калисте предстояло последний год обедать в этой убогой столовой, а затем перебраться в новенькое, только что выстроенное здание старшей школы.

Казалось странным, что в таком убогом городке выстроили новую школу. Она казалась неуместной. Бабушка Джози говорила, что скоро они войдут в черту города – впрочем, она пророчила это уже много лет, но до сих пор в Мидоумере из примет цивилизации появились только новая школа и аптека. Калисте казалось, что этого мало.

Ей в голову настойчиво застучалась прежняя мысль. «Скоро всё изменится». Вот-вот Калисте должно было исполниться тринадцать, и она в жизни так ничего не боялась. Её одноклассницы закатывали вечеринки и с упоением отмечали тринадцатилетие. Но для Калисты эта дата означала нечто совсем другое. Будущее пахло гарью и могильной землёй.

Над головой Калисты пролетел кусок котлеты, и она резко обернулась. Уайленд Дэвис поморщился и виновато развёл руками.

Калиста посмотрела в другую сторону и увидела хихикавших за столом девчонок. Они притворялись, что страшно сердятся на Уайленда. Мойра Грейс смотрела на Калисту как на пустое место.

Калиста понурилась, напоследок бросив взгляд на Уайленда. Тот сдвинул брови, словно задумавшись. Но тут сосед толкнул его плечом, передавая другую котлету, и о Калисте забыли.

Она посмотрела на свой поднос, жалея, что ей некому написать сообщение, кроме мамы. По крайней мере, когда она вернётся домой, там будут папа и бабушка. Калиста подумала, что надо вызвать призрачного мальчика, который появился утром. Хоть кто-то хотел с ней поговорить.

– Слышал? – спросил Питер Осло у своего приятеля Огги, когда оба задержались с подносами у стола Калисты. – Снова человек пропал.

Калиста навострила уши и прислушалась. Питер и Огги играли в футбол за школьную команду. Питер был невысокий, со стоявшими торчком тёмными волосами, а Огги уже третий год оставался самым рослым в классе.

– Уже второй, – понизив голос, произнёс Огги. – Винтерса так и не нашли. Наверно, его убили.

Калиста придвинулась ближе. Она краем уха слышала, что на прошлой неделе Девон Винтерс сбежал из дома. Он жил на другом конце города и ходил в католическую школу. О нём даже в новостях не говорили. Впрочем, происходившее в Мидоумере уже давно никого не интересовало. Но – второй пропавший подросток за неделю? Калиста почувствовала, как у неё сжалось сердце.

– Не надо так говорить, – прошептал Питер, явно испугавшись слов приятеля.

Оба пригнулись и понизили голос, словно заговорщики.

– Слушай, – продолжал Питер, – об этом пока не надо болтать, но я слышал, как папа говорил по телефону. Сначала думали, что Винтерс сбежал, а потом пропал ещё один пацан… это называется «тенденция». Папа сказал, что подозреваемых пока нет.

Питер был сыном местного полицейского.

– Кто пропал? – спросила Калиста, и мальчики вздрогнули.

Она лихорадочно перебирала варианты, и у неё в груди теснились самые разные чувства. Невольно Калиста вспомнила про явившегося утром мальчика. Поскольку он ничего не помнил, она решила, что он умер уже давно. Теперь она задумалась, нет ли тут связи.

– Кто ещё пропал? – повторила она, повернувшись к Питеру.

Питер недовольно скривил губы. Вряд ли он обрадовался тому, что Калиста слышала их разговор.

– Не твоё дело, – сказал он – без злобы, но отчётливо намекая, что больше она от него ничего не добьётся.

У Калисты встали дыбом волоски на руках. Её замутило. Она поняла, что вскоре и сама выяснит подробности. Скверная новость приближалась… и пахла сладкими цветочными духами и терпким одеколоном. К Уиннам придут гости. Калиста не сомневалась, что это будут родители пропавших ребят с просьбой о помощи.

Хотя горожане в основном игнорировали Уиннов, они неизменно наносили им визит, когда начинали терять надежду. Калиста подумала, что вряд ли сможет дать несчастным родителям ответ, на который те рассчитывали.

3

Маленький белый домик под номером 11 в Мраморном переулке стоял в стороне от проезжей части, и к нему вела длинная дорожка, обсаженная высокими вязами. Ветви колыхались на ветру, пока Калиста шла к двери. Возвращение домой для неё было сродни пробуждению – в это время она становилась собой. Калиста улыбнулась. Молли вернётся не раньше чем через час, так что можно спокойно пообщаться с близкими.

Калиста взбежала на крыльцо, и тут же над домом, громко рыча, пролетел самолёт. Дойдя до двери, девочка остановилась – она заметила карточку, сунутую в щель.

В нос ей ударил запах одеколона, тот самый, который она почуяла в школьной столовой. Она достала карточку и прочла, ощутив холодок на коже: «Джеремайя Винтерс, риелтор». Ниже было написано красной ручкой: «Надо поговорить. Пожалуйста».

У Калисты закружилась голова; она схватилась за косяк, чтобы устоять. От карточки исходили боль и отчаяние. Она знала эту фамилию. Винтерс, отец первого пропавшего мальчика.

Тринадцатилетний Девон Винтерс пропал неделю назад. Как и сказал Питер, сначала полицейские решили, что он просто убежал из дома. Но, судя по силе горя, исходившего от карточки, его отец в это не верил. Полиция, видимо, тоже.

Калиста сунула карточку в задний карман и вошла в дом.

Едва она шагнула в прихожую, появилась бабушка Джози в клетчатой шали. Редкие седые волосы стояли дыбом на голове, словно белый нимб. Бабуля кипела энергией. Что-то её явно взволновало.

– Здравствуй, детка, – негромко сказала она, остановившись в двух шагах, и от приветливой улыбки её морщинистое лицо пошло весёлыми лучиками. – Как дела?

Едва Калиста открыла рот, чтобы ответить, бабушка громко пожаловалась, ткнув в сторону кухни:

– Твой отец мне все нервы вымотал. Я же ему сказала, что в этот суп не кладут томатную пасту.

Папа добродушно рассмеялся из кухни.

– А я сказал, что кладут, – откликнулся он. – Тут такое началось!

Калисте даже нравились их мелкие стычки из-за еды, и она охотно делилась ими с мамой, когда та возвращалась с работы, но сегодня выдался неудачный день. Во-первых, Молли чуть не украли, а во‐вторых, Калиста выяснила, что двое мальчишек действительно исчезли. Отец одного из них искал ответ. И не только он. Нужно было приниматься за дело и собирать сведения.

Калиста бросила рюкзак у двери и двинулась мимо бабушки по коридору.

– Ты куда? – с обидой спросила бабушка Джози. – Скажи сначала, как дела!

– Прости, бабуля, мне надо поговорить с папой.

Калиста огляделась, ища отца.

– Папа, ты что-нибудь выяснил про Высокую Даму? – спросила она.

Мак показался из кухни в клетчатой тёплой рубашке и тяжёлых ботинках – так он всегда одевался на работу. Его красивое лицо слегка посерело, углы рта безрадостно опустились.

– Пока нет, – ответил он. – Ты нездорова? Что-то ещё стряслось? Как там Молли?

– У Молли всё хорошо, – сказала Калиста. – Она в школе. Я… – Она замолчала и потёрла виски.

Рано или поздно, конечно, пришлось бы рассказать папе и бабушке о пропавших мальчиках – она нуждалась в помощи. Но внезапно на Калисту нахлынули головная боль и дурнота. В последнее время это случалось всё чаще. Дар отчаянно боролся за жизнь.

– Дочка… – сказал папа и наклонился к ней.

Тут входная дверь распахнулась и стукнула о стену. На пороге стояла растрёпанная Нора, согнувшаяся под тяжестью магазинных пакетов в обеих руках. Она улыбнулась Калисте и весело поинтересовалась:

– Кто поможет?

Калиста подавила боль и быстро взяла у мамы один из пакетов. Папа через её плечо заглянул внутрь.

– Спроси, купила ли она томатную пасту для супа, – с волнением спросил он.

Бабушка Джози тихо чертыхнулась у него за спиной.

– Ты купила томатную пасту? – спросила Калиста.

Нора рассмеялась и обвела комнату взглядом.

– Это папа спрашивает? – уточнила она. – Скажи ему, что в этот суп не кладут томатную пасту.

– Я же тебе говорила, – заявила бабушка Джози, с гордостью поправляя шаль.

Папа просиял и подошёл к жене.

– Скажи маме, что сегодня она прекрасно выглядит, – попросил он Калисту.

Калиста фыркнула.

– Папа, перестань.

Но Нора улыбнулась, угадав, что сказал муж.

– Я займусь ужином, – произнесла она и по пути на кухню прошла прямо сквозь Мака.

Призрак быстро вернул себе целостность, продолжая нежно глядеть Норе вслед. Калиста, в свою очередь, долго смотрела на отца. Она пыталась запечатлеть в памяти его черты. Ещё неделя – и он исчезнет.

Вскоре она перестанет видеть папу и бабушку Джози. При мысли о том, что она их потеряет, Калисте снова стало больно. Об этом было нестерпимо думать. Вот она и не думала. Не позволяла себе вспоминать о скорой разлуке.

– Не давай горю править, – сказала ей когда-то тетя Фрея.

Калиста хорошо запомнила этот совет и старалась не расслабляться. Семья нуждалась в её поддержке.

Призрак бабушки Джози Калиста видела с восьми лет. Мак Уинн погиб в результате несчастного случая на работе два года назад. Для всех знакомых, а особенно для родных, это была огромная потеря.

На похоронах тетя Фрея стояла рядом с Калистой. Роскошная женщина, высокая, модная, как с обложки. На ней была стильная чёрная шляпа с тонкой вуалью, опущенной на лицо, на руках звенели золотые браслеты. Калиста в жизни не видела таких красивых людей, как тетя Фрея, – и таких могущественных. Энергия исходила от неё тёплой волной, хоть Фрея и перестала видеть духов.

После похорон Калиста держалась на почтительном расстоянии от папиного гроба, а мама рыдала, сидя на стуле. Молли отвела в сторонку соседка. Внезапно тетя Фрея схватила Калисту за руку и слегка её стиснула, привлекая внимание.

– Я знаю, ты не плачешь, потому что для тебя папа жив, – сказала Фрея, понизив голос. – Но однажды он уйдёт, Калиста. Отсроченная скорбь – твоё счастье. Однако сейчас семья нуждается в тебе. Им нужен тот, кто видит оба мира. Это ты. Твоё дело – окружать мать и сестру любовью. Понимаешь?

– Понимаю, – сказала Калиста.

Так она и поступила, иначе сломалась бы под грузом маминой печали. Калиста не вытерпела бы боль потери, особенно теперь, когда на ней лежала забота о маме и Молли.

– Вот и хорошо, – сказала тетя Фрея. – Когда-нибудь настанет день, когда тебе понадобится их помощь. Но это время ещё не пришло. Крепись. Не давай горю править. Обещаешь?

– Обещаю, – ответила Калиста.

Фрея немного расслабилась и раздвинула губы в сочувственной улыбке. А потом одобрительно кивнула, напоследок сжала руку племянницы и наконец её выпустила.

– Хорошо, – твёрдо сказала она. – Очень хорошо.

Она взглянула на гроб, и на глазах у неё блеснули слёзы.

– Обязательно скажи Маку, что я буду страшно по нему скучать, – добавила Фрея дрожащим голосом и вышла.

Калиста некоторое время стояла неподвижно, не глядя на гроб. Она отказывалась признавать его существование. Это всё не имело никакого смысла. Дух Мака был дома и ждал её возвращения. Она не нуждалась в прощании. Папа никуда не делся.

Она решила, что поступит так, как обещала тёте Фрее. Будет крепиться.

С тех пор она так и жила. С папиной помощью Калиста помогала маме разбираться со счетами, заполнять чеки, находить потерянные вещи. Калиста стала голосом Мака – ну а со временем жизнь в доме вошла в колею. Папа полностью принадлежал Калисте, и она дорожила каждой минутой. И всё это время она оставалась сильной, как и обещала. Она заботилась о матери и сестре.

Внезапно в гостиной сам собой включился телевизор. Калиста и Мак заглянули в комнату. Бабушка Джози поправила шаль и с любопытством подалась вперёд. Началась новая передача.

– Сообщают, что в небольшом городке Мидоумер пропал второй мальчик, – с сочувствием сообщил ведущий. – Об исчезновении тринадцатилетнего Томаса Хассела вчера рано утром заявила в полицию его мать. Подросток пропал ночью прямо из спальни…

На экране появилась фотография, и Калиста ахнула. Она знала этого мальчика.

– Что такое? – спросил Мак, глядя на дочь.

– Я его видела, – сказала Калиста. – Я…

Бабушка, встревожившись, вошла в гостиную.

– Кого видела? – спросила она и взглянула на экран.

– Пропавшего мальчика, – сказала Калиста. – Он был у меня сегодня утром. Но он не казался недавно умершим. Он уже как будто всё забыл. А значит… что это значит? – спросила она, повернувшись к бабушке.

Бабушка Джози вздохнула и поджала губы. При виде тревоги на её лице у Калисты заколотилось сердце.

– Принеси-ка ты мои книжки, – сказала бабуля. – У нас большие проблемы.

4

Не все привидения понимают, что они мертвы. Калиста это знала с тех пор, как начала видеть духов. В большинстве случаев её по какой-то неведомой причине посещали именно мальчики. Бабушка однажды объяснила ей, что мальчишки чаще погибают от несчастных случаев – тонут, разбивают голову и так далее. От сочетания травмы и шока они, как правило, не уходят сразу в иной мир. Они медлят и ищут родных. Ищут маму.

Мальчик, который навестил Калисту утром, казался совсем растерянным. Ей следовало сразу догадаться, что он умер… особо травматичным образом. Она видела жертв убийства лишь несколько раз, но знала, что убийство с гарантией лишало призрака памяти, стирая момент смерти. Вот почему жертвы редко помнили своих убийц; родных это страшно разочаровывало.

Калиста жалела, что не поговорила с Томасом. Ей стало стыдно, что она его прогнала.

Пока мама, ни о чём не подозревая, возилась на кухне с ужином, Калиста взяла в подвале стопку бабушкиных книг – многотомную историю семьи – и вернулась в гостиную.

Бабушка Джози покачивалась в кресле, постукивая маленькими ступнями по полу. Калиста села и разложила книги на коврике, ожидая указаний.

Пока бабушка изучала обложки, Калиста повернулась к папе.

– Я думаю, Томаса убили, – негромко сказала она, и лицо Мака наполнилось скорбью. – Он совершенно ничего не понимал. И рубашка у него была в крови. Сначала я подумала, что это давний призрак, но теперь мне ясно – до бедняжки ещё не дошло, что он умер. Это значит… это ведь может значить, что его убили?

Калиста редко общалась с жертвами убийств – обычно они прибегали к помощи медиумов постарше, хотя она во многом их превосходила. Просто взрослые, даже мёртвые, не любят обсуждать эту тему с детьми. А большинство убитых были взрослыми.

– Да, потеря памяти может означать убийство, – согласился Мак.

Он взглянул на мать. Та кивнула и указала дрожащим пальцем на шестой том. Калиста удивилась, потому что раньше они никогда не открывали эту книгу. Интересно, что там такое?

– Примерно в середине, – сказала бабушка Джози, внимательно наблюдая за Калистой, которая придвинула книгу к себе. – Глава о затерянных душах.

Она помолчала, и её тёмные глаза увлажнились.

– Соберись с силами, – негромко произнесла она. – Нет ничего печальнее, чем потерять ребёнка.

В комнате настала тишина. Калиста знала, что бабушка Джози говорит по личному опыту. Пусть даже бабуля покинула мир живых, Калиста хорошо ощущала её непреходящую скорбь. Гнёт семейного горя. Вирджиния Уинн приходилась Калисте тёткой, хотя Калиста никогда её не видела. Старшая сестра Мака в детстве была талантливым медиумом, необыкновенно мощным, известным не только в Мидоумере, но даже в Нью-Йорке. Бабушка Джози говорила, что Вирджиния превосходила всех в их роду и со временем обещала стать ещё сильнее. Но, к сожалению, в тринадцать лет… Вирджиния пропала. Бабушка Джози не любила об этом говорить, а Мак был слишком маленьким и ничего толком не помнил. Однако из перешёптываний старших Калиста поняла, что полиция нашла тело Вирджинии ровно через тринадцать дней после исчезновения девочки. Вердикт гласил: смерть от естественных причин. Бабушка Джози в это не верила.

Много лет, до самой смерти, бабушка Джози пыталась связаться с духом дочери. Но Вирджиния не показывалась и не отвечала на призыв. Мак убеждал бабушку прекратить поиски; он говорил, что Вирджиния, вероятно, уже окончательно ушла в иной мир. Это было больное место, их личная невыразимая трагедия. Отчасти именно поэтому горожане обращались к Уиннам, когда кто-нибудь пропадал. Они знали, что Уинны всё прекрасно понимают. Но уже давно в Мидоумере никто не пропадал. Очень давно… до сих пор.

– Здесь, – сказала бабушка Джози, перестав качаться, и подвинулась вперёд.

Глава называлась «Затерянные души». Меж страниц лежал сложенный листок бумаги с пожелтевшими краями. Калиста развернула его и увидела старую, нарисованную от руки карту окрестных болот. Одно место было обозначено крестиком.

Калиста положила листок на место и прочла главу, на которую указала бабушка. Там шла речь о затерянных душах, перечислялось то, чего следовало ожидать. Но Калиста сразу поняла, что дело в другом. Сбоку на странице буквально сияла надпись, обведённая красным; она так и дрожала от боли. Калиста перевернула книгу и прочитала: «Проклятие Вирджинии Уинн».

У Калисты всё сжалось в животе. Ей стало страшно.

Мак попросил её читать вслух. Вероятно, раньше он этого не видел. Бабушка Джози сидела молча и наблюдала за внучкой. Калиста сделала глубокий вдох и начала:

– «Смерть Вирджинии Уинн легла проклятием на семью Уиннов. Проклятие тринадцатью тринадцати лишает медиумов дара, прежде чем они достигнут полного расцвета. Ритуал совершили, похитив самого могущественного медиума в этом роду в возрасте тринадцати лет и принеся его в жертву внутри круга…»

Калиста замолчала, разглядывая нарисованный круг с тремя волнистыми красными линиями и десятью острыми углами внутри. Это был всего лишь рисунок, но от него исходило… нечто злое.

Калиста перевела дух и продолжала:

– «Жертв убивают на тринадцатый день, когда они окажутся на черте, разделяющей живых и мёртвых, прежде достижения ими полной силы. Проклятие ненарушимо. Душа жертвы обречена скитаться целую вечность, скрепляя собой проклятие».

Калиста ахнула и взглянула на бабушку. Мак в ужасе зажал рот ладонью. Для медиума оказаться в состоянии неопределённости – хуже смерти. Двинуться дальше нельзя. Общаться с живыми нельзя. Вечное ничто. Это и есть затерянная душа.

– Почему ты мне не сказала? – тихо спросил Мак, повернувшись к матери. Бабушка Джози плотно сжала губы, как будто сдерживая чувства.

– Я не верю, что ничего нельзя сделать, – ответила она, сердито взглянув на сына. – Я боялась, что ты перестанешь искать сестру, если я скажу тебе, что она стала затерянной душой. Нельзя сдаваться, Мак. Мы не можем бросить Вирджинию.

– Мама, – печально произнёс Мак, – я и не сдавался. Я тебе не говорил – но я не переставал её искать.

Он сжал руку матери – духи могли прикоснуться друг к другу. Бабушка кивнула и грустно улыбнулась.

– После гибели Вирджинии, – продолжала бабушка Джози, вновь обратившись к внучке, – медиумы из нашей семьи в тринадцать лет стали терять дар. Все шесть моих детей, включая твоего отца. Все мои внуки. Те, кто на момент проклятия был уже взрослым, не понесли потери – я, например, сохранила дар почти полностью до последней минуты. Но дух дочери мне так и не удалось обнаружить. И вот-вот проклятие лишит дара тебя.

До сих пор Калиста как будто не сознавала, что находится под проклятием. Мысль о потере дара от этого возмутила её ещё сильнее. Какая несправедливость!

– Что бы ни случилось с пропавшими ребятами, – продолжала бабушка, – это не просто совпадение. Если в Мидоумере похитили двух тринадцатилетних мальчиков – это знак. Предостережение. Угроза.

– От кого? – спросила Калиста. – Надо выяснить, кто виноват! Если ребята гибнут… – Она не договорила, а бабушка нахмурилась и отвела взгляд.

Тревога на бабушкином лице испугала Калисту. Сколько ещё ребят пропадёт в Мидоумере? Может быть, все местные школьники в опасности?

Хотя Калиста по большей части чувствовала себя невидимкой в родном городе, она любила Мидоумер. Она должна была встать на его защиту. Вне зависимости от действия проклятия она должна была защищать семью.

– Мы узнаем, что случилось с пропавшими мальчиками, и посмотрим, что из этого получится, – сказала Калиста, вновь привлекая внимание бабушки. – И тогда… может быть, ты найдёшь тётю Вирджинию.

Бабушка Джози открыла рот и тут же закрыла его, не вымолвив ни слова. Калисте показалось, что бабуле есть что сказать, однако в комнате царила такая печаль, что девочка решила не настаивать. Чутьё подсказывало, что её вопросы останутся без ответа.

Калиста решительно закрыла книгу.

– Сегодня вечером мы призовём Томаса Хассела, – сказала она. – И попробуем выяснить, что с ним произошло.

Тут за окном проехал жёлтый школьный автобус. С минуты на минуту должна была прийти Молли. Калиста не хотела, чтобы сестрёнка знала о пропавших ребятах. И тем более о проклятии. Сначала надо было найти ответ. Калиста старалась, чтоб Молли жила обычной жизнью – пока можно.

– Подумаем об этом после ужина, – сказала Калиста, собирая книги. Она решила до вечера сложить их у себя в комнате.

Папа как будто глубоко задумался, а бабушка Джози повернулась к телевизору. Там передавали прогноз погоды – обещали дождь. Но вряд ли бабушка действительно смотрела телевизор. От неё так и веяло грустью.

Бабушка тосковала по Вирджинии.

Калиста на время отложила мысли о проклятиях и вызывании духов. Ей нужно было всё хорошенько обдумать. В глубине души она надеялась, что найдёт способ сохранить дар. Но подумать следовало о многом. История семьи оказалась вовсе не такой, как она полагала.

Она знала о семейной трагедии. Но что ещё бабушка могла ей рассказать?

5

Хотя все, кроме Мака, согласились, что в этом супе не должно быть томатной пасты, Нора её добавила. Она часто делала что-нибудь такое, специально для Мака, хоть он и не мог оценить её стряпню.

Папа ужинал с ними каждый вечер, хотя на самом деле и не ел. Он просто сидел за столом и восхищался Норой, а иногда завязывал разговор через Калисту. В отличие от других духов, Мак и бабушка Джози не забыли прежнюю жизнь. Отчасти потому, что они были привязаны к дому – так они полагали. Они с момента возвращения не выходили оттуда, и он вроде как придавал им сил. Каждый вечер у них появлялась возможность пообщаться с родными, пусть это и приходилось делать через Калисту. Но они полностью сохранили здравый ум и память.

Калиста гадала, отчего они не ушли за черту, но со временем поняла, что на то есть причины. Бабушка Джози не желала уходить, не узнав, что случилось с Вирджинией, а Мак остался, чтобы заботиться о семье. Наверное, в конце концов они должны были уйти. Но теперь… Калиста понимала, что ей повезло.

Поскольку она одна слышала папу и бабушку, Калиста чувствовала себя особенной. И страшилась той минуты, когда всё это закончится. Останется ли она особенной и впредь? Не утратят ли и другие вещи своего значения?

– У меня жуб растёт, – сказала Молли, улыбаясь и показывая на щербину, где никакого зуба ещё и в помине не было. – Смотри, ма! – потребовала она, открывая рот шире. – Смотри!

– Ух ты, – сказала Нора. – Здорово, Молли.

Мама весело взглянула на Калисту и вновь принялась пить чай.

Но Калиста с трудом выдавила улыбку. Она продолжала думать о семейном проклятии. А потом почувствовала себя эгоисткой. В городке пропадали дети. Они страдали и гибли. Вот о чём надо было думать.

Томас пришел к ней утром, а она его прогнала. Калиста понимала, что не виновата – просто за год у неё в комнате возникли уже пятеро. Пару месяцев назад её навестил парень из 1928 года, в голубой рубашке и маленьких очках в проволочной оправе. Он явился, когда Калиста переодевалась, и та его хорошенько выругала. Оказалось, что он погиб от несчастного случая по пути в школу – на этой самой улице попал под автобус. От удара у него слетели ботинки. Вот почему он явился. Один ботинок он так и не нашёл. Как только Калиста ему помогла, он… исчез. Ушёл. Даже не поблагодарил Калисту за то, что она целых два дня рылась, как собака, под всеми деревьями в квартале.

Но Томас – другое дело. Калиста его не знала – вероятно, они никогда не встречались, хотя Мидоумер был небольшой. Возможно, он учился дома. Но Калиста подозревала, что Томас искал не только свою маму. Сам того не сознавая, он, быть может, хотел, чтобы Калиста отыскала… отыскала его тело. И тогда ей придётся найти убийцу.

Она содрогнулась. Зачем бабушка указала ей эту страницу в книге? Какое отношение всё это имеет к семейному проклятию, за исключением того, что пропавшим мальчикам тоже было тринадцать лет? И главное – кто предостерегает (или запугивает) семью Уиннов?

– Калли, – позвала мама – судя по всему, не в первый раз.

Калиста вздрогнула и подняла голову.

– Что? – рассеянно спросила она.

Мама улыбнулась.

– Я спрашиваю – как дела? Что новенького?

Калиста принялась медленно мешать суп. Нужно было рассказать маме о пропавших мальчиках. О призрачной женщине, которую видела Молли. Ещё она могла пожаловаться, что в школе чувствует себя лишней, что боится подступающего дня рождения. Но всем этим Калиста не хотела волновать маму.

После смерти мужа Нора сбивалась с ног. Уинны были не из тех, у кого в банке хранилась кругленькая сумма. Мак подрабатывал гаданием на таро и всякой мелкой помощью соседям, но способность общаться с духами он утратил в тринадцать лет, как и его сёстры. Он работал строителем и возводил многоэтажные парковки. Так он и погиб – свалился с пятого этажа.

Компания передала Норе последнюю зарплату мужа и свои соболезнования. Несколько друзей Мака сложились, чтобы помочь семье с похоронами. Затем Норе пришлось самой сводить концы с концами. Она работала на двух работах: в школьной столовой на другом конце города по будням и официанткой в закусочной по выходным.

Семья по-прежнему немного подрабатывала гаданием и помощью горожанам, но только подлинно отчаявшиеся обращались к Калисте. И у неё не хватало совести брать с них плату. Конечно, можно было продать бабушкины амулеты и разные принадлежности для спиритических сеансов, чтобы выручить немного денег, но люди почти утратили веру в сверхъестественное, и, скорее всего, эти вещи никому бы не помогли. Ключ к успеху – полная вера. Только тогда чары действуют.

– Всё хорошо? – уточнила Нора. – Ты какая-то тихая.

– Расскажи ей про пропавших ребят, – сказал Мак, опираясь на стол. – Она должна знать.

Для отца Калисты каждый день на стол ставили прибор, как и для бабушки Джози. Стол накрывали на пятерых. Если бы к Калисте в гости пришли друзья, они бы сильно удивились. Если бы у неё были друзья.

Калиста посмотрела на папу, а потом, повернувшись к маме, увидела, какие у той усталые глаза. И у Калисты сжалось сердце.

– У меня всё нормально, ма, – сказала она. – А у тебя как дела?

Мама с явным облегчением улыбнулась.

– Ах, у меня… – Она повернулась к Молли и весело подмигнула. – Знаешь, что сегодня мы готовили на завтрак в школе?

– Что? – с восторгом воскликнула Молли.

Она обожала мамины истории, тем более что Нора прекрасно знала, как развлечь дочку.

– Адское пюре, – сообщила Нора, выпучив глаза. – Картошка, сухое молоко, сосиски и мерзкая зеленая слизь!!

Молли завизжала. Нора принялась её щекотать, и комната наполнилась радостным смехом.

Калиста улыбнулась, Мак засмеялся. Было весело; на минуту ей показалось, что они вернулись в счастливое прошлое. Но затем она бросила взгляд на бабушку Джози, которая рассматривала сцепленные перед собой руки. Вид у бабушки был встревоженный. Точнее… испуганный.

Калиста задумалась: все ли дети бабушки Джози знают о семейном проклятии? Две тётки Калисты тоже жили в штате Нью-Йорк, неподалёку от Сиракуз. Они сообща владели маленьким антикварным магазинчиком под названием «Волшебные сёстры». Дядя Модин жил где-то в Калифорнии, но перестал общаться с родственниками ещё до рождения Калисты. Тётя Арабелла жила в Буффало и растила двух сыновей.

Оставалась тётя Фрея. Хотя бабушка Джози утверждала, что любимчиков у неё нет, со старшей дочерью она всегда была особенно близка. Когда они оказывались в комнате вместе, по воздуху между ними как будто летали невысказанные слова, даже после смерти бабушки. Как будто… их объединял секрет.

Узнав о семейном проклятии, Калиста подумала, что чутьё её не подвело. Это действительно был общий секрет. Она повернулась к маме.

– Мама, – сказала она, – ты не знаешь, тётя Фрея ещё не вернулась в Луизиану?

Мама задумчиво посмотрела в потолок.

– Я с ней давно не общалась. Позвони сама и спроси, как дела. Я знаю, что она собиралась приехать к тебе на день рождения…

Калиста вздрогнула при этих словах. Нора негромко охнула, вспомнив, как страшится Калиста грядущего тринадцатилетия.

– Прости, – сказала мама. – Я не хотела… ну, ты знаешь. – Она крепко сжала руку дочери; её прикосновение было тёплым и ободряющим. – Поговори с тётей. Тебе станет легче. Она всё понимает.

Фрея действительно понимала, что значит потерять себя – и близких. Некогда она была сильным медиумом и, даже разучившись говорить с мёртвыми, сохранила кое-какие способности. Невзирая на это, Фрея больше не занималась магией. Ни амулетов, ни заклинаний. Она работала в фотоателье, и коллеги терялись в догадках, каким чудом ей всегда удаётся сделать идеальный снимок. Просто Фрея немного умела читать мысли. Она знала, как добиться от клиента нужной реакции.

Прежде чем вернуться домой после похорон Мака, Фрея отдала Калисте маленький сборник стихов – она сказала, что Мак любил их в детстве. Она попросила племянницу иногда читать ему стихи. Пусть знает, что дочь постоянно о нём думает.

Фрея была права. Хотя Мак не любил этого показывать, он тяжело переживал собственную смерть. В такие минуты стихи немного его утешали.

Да. Тётя Фрея знала, что такое потеря.

Возможно, она знала кое-что ещё.

6

После ужина мама уложила Молли спать и вернулась на кухню, где Калиста домывала посуду. Мак и бабушка Джози сидели в подвале и обсуждали призывающие заклинания для Томаса. С утра он не пытался связаться с Калистой, значит, нужно было его найти, подобрав правильное заклинание. Неправильное могло принести много вреда.

– Я спать, детка, – сказала Нора, подавляя зевок.

В руке она держала книжку, на макушке у неё были очки. Калиста знала, что мама уснёт, не дочитав главу. Нора всегда ложилась рано, гораздо раньше Калисты. На работу она уходила с восходом солнца. Калиста не скучала дома. Компанию ей составляли папа и бабушка. Но иногда было трудновато, особенно если Молли не желала собираться в школу.

К счастью, сестрёнка легла спать без скандала, и Калиста очень этому обрадовалась. На вечер у неё были большие планы, и девочке становилось всё тревожнее. Вызывание духов всегда выбивало её из колеи. Кроме того, речь, вероятно, шла об убийстве. Что она выяснит, поговорив с Томасом?

Нора поцеловала Калисту в макушку.

– Не засиживайся допоздна, – попросила мама и вышла.

Калиста стояла у раковины, опустив руки в тёплую мыльную воду, пока не услышала, как за мамой закрылась дверь спальни. Тогда Калиста вздохнула и вытащила пробку; кухню огласил звук сливающейся воды. Она так и не рассказала маме о пропавших мальчиках. Придётся сделать это завтра – если, конечно, мама не узнает обо всём на работе.

Вытерев руки о висевшее на ручке духовки полотенце, Калиста взяла тарелку с заранее приготовленным печеньем – это было угощение для призраков – и выключила на кухне свет. Направляясь с тарелкой к себе в комнату, она усиленно размышляла. Вдобавок Калисту немного мучила совесть. Может, нужно было, по крайней мере, предупредить маму, что она намерена провести сеанс? Но в конце концов Калиста решила этого не делать. Мама не обладала спиритическими способностями. Она бы только встревожилась, и всё.

Калисту это тревожило тоже. Она вызывала духов уже, по крайней мере, раз десять. Но каждый сеанс имел свои риски; многое могло пойти не так, как надо. Например:

– Ничего не получится, и Калиста даром просидит всю ночь и сожжёт дорогие свечи.

– Возникнут технические сложности: немые духи, почти не видимые духи, неустойчивые видения.

– На призыв явится более одного духа.

– Медиум окажется одержим.

Четвёртый вариант пугал Калисту больше всего. Одержимость случалась редко; духи, как правило, сами не желают овладевать живыми людьми, что бы там ни показывали в кино. Но несколько зафиксированных случаев всё-таки было.

Однажды это случилось даже с бабушкой Джози. Незадолго до смерти, когда бабуля уже была прикована к постели и Калиста составляла ей компанию, та рассказала внучке поучительную историю. В детстве бабушке попался разгневанный дух, который вселился в неё, пока она проводила спиритический сеанс для его жены. Бабушка толком не могла объяснить, что произошло; она лишь знала, что понадобился второй медиум, чтобы выгнать незваного постояльца. Бабушка Джози больше не проводила сеансов для незнакомых людей, хоть и уверяла Калисту, что это вполне безопасно.

– Времена меняются, – сказала она. – Нынешние духи редко бывают в такой ярости. И потом, мы с папой уж проследим за тем, чтобы ты помогала только добрым духам.

Калиста закрыла дверь, поставила тарелку на комод и выдвинула из угла маленький круглый столик. В подвале находилась специальная комната для спиритических сеансов – в бордовых и золотых тонах, особо обставленная, чтобы клиенты чувствовали себя уютно и раскованно. В этой комнате им должно было казаться, что всё возможно. Хотя медиум вовсе не нуждается в особой обстановке, чтобы вызывать духов. Это чисто работа на публику.

Калиста подумала: если она пойдёт в подвал, мама заподозрит неладное. Придётся устроить сеанс в своей комнате. Калиста достала из комода свечи, расставила их на столе и неторопливо зажгла. В комнате появились папа и бабушка, и Калиста поставила для них стулья рядом с собой, оставив пустое место для Томаса.

– Теперь внимательно слушай, – велела бабушка Джози. – Используй конфигурацию номер четыре.

– Четыре? – переспросила Калиста. – Не слишком много ограничений?

– Это ради твоей безопасности, – коротко ответила бабушка Джози и велела приступать.

Калиста, хоть и смущённая, сделала, как ей сказали. Взяв кусок мела, она начертила круг в центре стола, поскольку рисунок с прошлого раза стёрся. Минуло уже самое малое три месяца с тех пор, как она вызывала дух мальчика, потерявшего ботинок. Калиста надеялась, что сегодняшний сеанс будет таким же простым и безопасным. Но чутьё подсказывало, что вряд ли. Она упрекнула себя за эгоизм – в конце концов, парнишку ведь убили. Если делаешь то, что должно, нечего бояться.

Рисунок был сложный; Калиста знала конфигурацию номер четыре, но никогда ею не пользовалась. Она включала несколько замысловатых петель, и только с третьей попытки Калисте удалось соблюсти все пропорции. Закончив с рисунком, Калиста поставила в центр стола тарелку с печеньем.

Когда всё было готово и Мак с бабушкой Джози заняли свои места, Калиста выключила свет и села.

Бабушка Джози вполголоса подсказывала ей, какие движения делать пальцами и какие слова произносить. Калиста слушала внимательно, стараясь не раздумывать над инструкциями слишком долго: это затуманило бы её намерения и помешало духам. Для духа медиум похож на яркий маяк; он – как огонь, притягивающий мотыльков. Калиста знала, что должна сиять. Но на сей раз бабушка предложила ей другое заклинание. Обычно Калиста напоминала открытое окно, в которое мог пролезть дух. Но заклинание бабушки Джози сужало его до размеров игольного ушка, предназначенного для того, чтобы впустить один конкретный призрак. Это усложняло процесс, но Калиста не сомневалась, что у бабушки есть на то свои причины.

Готовясь начинать, Калиста чувствовала на щеках тепло свечей. Она посмотрела на бабушку Джози, которая нервно перебирала пальцами на столе – от этой привычки она никогда не могла избавиться. Мак положил руку поверх руки матери, чтобы её успокоить. Затем он улыбнулся Калисте, предлагая ей приступить. Калиста опустила ладони плашмя на стол, сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

– Наш возлюбленный Томас Хассел, мы принесли тебе дары из жизни в смерть. Приди к нам и поговори с нами, – сказала Калиста.

Затем она произнесла на латыни слова, которым её научила бабушка. Каждый звук должен был источать уверенность. Силу.

Закончив, Камилла ощутила прохладный ветерок, от которого заколебались огоньки свечей. Она открыла глаза и добродушно сказала сидевшему напротив мальчику:

– Привет, Томас.

– Привет, – с улыбкой ответил тот, и его голос отозвался эхом, словно доносился издалека.

Он был не таким растерянным, как утром, и в то же время казался более далёким. Так действовало призывающее заклинание. Тем не менее это был самый простой способ с ним поговорить. Когда духи появляются сами, они не всегда отвечают за то, сколько времени могут пробыть видимыми. Прямо сейчас Томас был прикован к Калисте.

– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил мальчик.

– Я попробую, – ответила Калиста. – Надеюсь, ты тоже мне поможешь. Начнём?

Он энергично закивал.

– Я хочу увидеть маму, – поспешно сказал Томас. – Мне нужна мама.

Мак вздрогнул; бабушка Джози не отрывала взгляда от стола. Работать с духами зачастую было мучительно. Впрочем, Калиста подавила болезненное ощущение. Следовало сохранять спокойствие. Любой прилив чувств мог разорвать связь между мирами.

– Ты помнишь свою маму, Томас? – спросила Калиста.

Мальчик перестал улыбаться и задумчиво сдвинул брови.

– Да-а… – начал он и замолчал.

Калиста поняла, что ему трудно вспомнить. Тогда она села поудобнее и попросила:

– Опиши её.

Если она поможет мальчику припомнить подробности, возможно, у него включится память. Лучше начать с мамы и постепенно двигаться дальше.

Томас задумался.

– Моя мама очень красивая. У неё… тёмные волосы. Или… рыжие? – неуверенно спросил он.

Калиста понятия не имела, как выглядела его мама, однако кивком попросила Томаса продолжать, внимательно наблюдая за ним, по мере того как воспоминания постепенно возвращались на место.

– Да, у неё вьющиеся рыжие волосы, – подтвердил Томас. – Но… но я похож на папу.

– Ты помнишь, когда в последний раз видел родителей?

– Э… – Томас явно смешался, и Калиста отступила, стараясь его не волновать. Дух, которому неуютно, становится неуправляемым. Главное для медиума – удерживать контроль.

– У тебя есть братья и сёстры? – как можно беззаботнее спросила Калиста, меняя тему.

Томас ненадолго задумался и кивнул:

– Да. Два младших брата.

Он улыбнулся, и Калисту вновь кольнуло в сердце. Братишки наверняка скучали по Томасу…

– Как их зовут? – спросила Калиста.

– Энтони и Майкл, – сказал Томас. – Энтони в пятом классе…

Воспоминания становились всё отчетливей, и Калиста слегка подалась вперёд, стараясь не отрывать руки от стола. Томас говорил о братьях, о маме, о друзьях. Воспоминания текли рекой, и это был очевидный прогресс. Призрак сделался отчётливым и плотным. Когда у мальчика истощились рассказы, Калиста стала задавать вопросы, подбираясь ближе к событиям, которые её интересовали. В новостях говорили, что Томас пропал прямо из спальни. Нужно было направить его туда.

– Опиши свою комнату, – попросила Калиста.

Томас задумался.

– Она маленькая… очень маленькая. Но на стенах висят постеры, и у меня есть стол, чтоб делать уроки, и собственный телик. – Он улыбнулся. – И приставка. И…

Томас внезапно замолчал. Он и без того был бледен – он ведь умер, – но тут с его щёк полностью сбежала краска. У Калисты заколотилось сердце.

– И что, Томас? – спросила она. – Что случилось в твоей комнате? Куда ты пошёл?

Нижняя губа у него задрожала, голубые глаза наполнились слезами.

– Я… я увидел её, – прошептал он.

Калисту замутило. Температура в комнате начала падать, дыхание белыми клубами вырывалось изо рта. Калисте хотелось посмотреть на папу, но она боялась отвести взгляд от Томаса. Он был в отчаянии. В ужасе. Отвернувшись, Калиста рисковала потерять связь.

– Скажи мне, кого ты увидел. Что с тобой случилось, Томас?

– Не могу, – прошептал он, и у него округлились глаза.

Он медленно перевёл взгляд на что-то за спиной Калисты.

Та ощутила у себя на шее чьи-то ледяные пальцы. Тем не менее она не могла отвести взгляд от Томаса.

– Что ты видишь? – спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Что там позади меня?

Вдруг Томас резко закрыл глаза руками. Стало теплее, и порыв ветра задул свечи, погрузив комнату во мрак.

Калиста ахнула; зная, что это может прервать сеанс, она сняла руки со стола и принялась искать спички. Пока она возилась с ними, Мак шепнул:

– Спокойней, Калли, спокойней.

Наконец Калиста чиркнула спичкой и осветила стол. Она взглянула туда, где сидел Томас, и увидела напротив себя женское лицо.

Бледное и, несомненно, мёртвое.

Калиста завизжала и выронила спичку. Она упала на стол и потухла, вновь оставив девочку в темноте. Калиста на мгновение ощутила удушье, как будто незнакомка схватила её за горло.

– Это она… – пробормотала бабушка Джози испуганно.

Калиста никогда ещё такого не слышала – и запаниковала.

Она вновь схватила коробок. Чиркнув спичкой, Калиста с облегчением обнаружила, что женщина уже не маячит перед ней. Дрожащей рукой она поднесла спичку к свече и осветила комнату. Но то, что она увидела, вовсе её не обрадовало.

Калиста взглянула на Томаса и обнаружила, что он сидит неподвижно, неестественно вытаращив глаза и запрокинув голову. А за спиной у него стояла женщина в жёлтом платье – Калиста догадалась, что это и есть Высокая Дама. Тёмные волосы у неё были небрежно связаны, и отдельные пряди висели вдоль лица, губы цветом напоминали свежую кровь. Женщина стояла позади Томаса, слегка надавив длинными чёрными ногтями ему на щёку. Она смотрела прямо на Калисту, и та утратила дар речи, хотя в голове у девочки теснилось множество вопросов.

От Высокой Дамы исходил ужас. Зло. Калиста попыталась успокоиться, но, едва она открыла рот, чтобы заговорить, Высокая Дама улыбнулась, сверкнув крошечными кривыми… и острыми зубами. Сердце у Калисты колотилось так оглушительно, что болели уши.

Высокая Дама медленно шевельнула губами и произнесла:

– Небытие…

А затем её когти стремительным движением полоснули Томаса по лицу, и мальчик рассыпался чёрным пеплом. Калиста с криком сорвалась со стула.

Высокая Дама исчезла, а оставшийся от Томаса пепел продолжал сыпаться на пол, как снег.

– Стой! – крикнула Калиста, бросаясь к чёрным хлопьям, как будто могла их удержать. Они распадались у неё в руках. Мальчик исчез. Пропал.

Дверь распахнулась, и вбежала мама. Нора ошеломлённо помедлила, а потом протянула руку и щёлкнула выключателем.

– Калли, в чём дело? – проговорила она.

И замолчала, разглядывая комнату, в которой летал пепел. Нора посмотрела на дочь, но Калиста стояла неподвижно, в ужасе.

Потом она повернулась к отцу, который, казалось, тоже был в шоке. Бабушка Джози молча наблюдала за оседавшим на пол пеплом. Тогда Калиста бросилась к матери, обняла её и зарыдала.

7

Калиста сидела на полу в спальне и дрожала всем телом. По-прежнему пахло подгорелым хлебом и свечным воском. Лунный свет лился в окно сквозь отдёрнутые занавески. Калиста пыталась разобраться в собственных мыслях. Нора была недовольна тем, что Калиста устроила ночной сеанс в собственной комнате, но в конце концов, когда девочка успокоилась, мама помогла ей прибраться.

Калиста рассказала маме немногое – утром к ней явился призрак мальчика, и она попыталась ему помочь, но что-то пошло не так, и его дух… взорвался.

По правде говоря, Калиста сама не понимала, что случилось. Она не знала, какие последствия это будет иметь для неё и для Томаса. Она знала лишь, что ей страшно. Калисте нужно было поговорить с папой и бабушкой, чтобы во всём разобраться, прежде чем пугать маму.

Когда пепел вымели и постель застелили свежим бельём, Нора остановилась на пороге, по-прежнему встревоженная.

– Точно не хочешь сегодня спать со мной? – спросила она. – Места хватит.

– Спасибо, обойдусь, – сказала Калиста. – И потом, мне надо немножко позаниматься. У меня завтра контрольная по математике.

Так оно и было, только заниматься Калиста не собиралась.

– Ну ладно, – всё ещё колеблясь, произнесла Нора. – Разбуди меня, если что-нибудь случится. Или если тебе станет страшно. Обязательно разбуди!

– Обещаю, – сказала Калиста, кладя руку на сердце.

Мама ласково улыбнулась.

– Ну, тогда утром увидимся.

Хотя обычно она уходила на работу раньше, чем Калиста просыпалась.

Когда дверь закрылась, Калиста села на свежезастеленную кровать. Она подумала о Томасе и загрустила.

– Как себя чувствуешь, детка? – спросил Мак.

Он стоял над дочерью и всматривался тёмными глазами в её лицо, пытаясь оценить состояние Калисты. Он по привычке протянул ей руку; Калиста потянулась к папе в ответ, хотя знала, что не обретёт утешения.

Это было так несправедливо. Тем более что некоторые призраки могли коснуться Калисты. Но почему-то люди, которых ей больше всего хотелось обнять, оказались для неё недосягаемы.

Мак взглянул на собственную руку и нахмурился при мысли о том, что она бесполезна. Тогда он сел на кровать рядом с Калистой. Дочь со слезами на глазах повернулась к нему.

– Томас ушёл? – спросила она. – Он ушёл навсегда?

– Не знаю, – сказал Мак. – Я никогда… никогда ничего подобного не видел.

Он повернулся к бабушке Джози:

– А ты, мама?

Бабушка Джози сидела на стуле в углу комнаты (стол и остальные стулья после сеанса поставили на место).

Бабушка ответила не сразу, она даже головы не подняла.

В дверь тихонько постучали. Калиста и Мак повернулись.

– Да? – тихо сказала Калиста.

Дверь медленно открылась, таинственно скрипя петлями.

– Кто там? – спросила Калиста, глядя в тёмный коридор.

И тут появилась Молли. Протирая сонные глаза, она вошла в комнату.

– Калли, что ты делаешь? – спросила она.

Калиста вскочила и двинулась к сестре, намереваясь выпроводить её в коридор.

– А ты что тут делаешь? – поинтересовалась она. – Тебе утром в школу вставать!

– Я пришла сказать, чтобы ты перестала, – сонным голосом произнесла Молли.

– Что перестала? – уточнила Калиста.

– Не знаю. Но у меня была Высокая Дама. Она просила передать, чтоб ты перестала. Перестань, потому что она злится.

У Калисты сжалось сердце. Она повернулась к отцу, широко раскрыв глаза от страха, а потом положила руку на плечо сестрёнки и уточнила:

– Высокая Дама была в твоей комнате?

– Да, – ответила Молли. – Она очень злится, Калли. Она такая страшная, когда злится.

– Если она ещё к тебе придёт, беги ко мне, понятно? Больше не разговаривай с ней, сразу беги ко мне. Обещаешь?

– Обещаю, – сказала Молли, медленно моргая.

Она ещё не до конца проснулась. Калиста подумала, не отвести ли сестру к маме, но в доме наконец стало тепло и уютно. Калиста поняла, что опасность миновала. По крайней мере, временно.

Но на всякий случай она сама проводила Молли в её розовенькую спальню, раздвинула игрушки на постели и подоткнула сестре одеяло.

– Мне холодно, – пробормотала Молли.

Калиста взяла со стула второе одеяло и накрыла сестру, заодно пощупав ей лоб. Жара у Молли не было, и температура в комнате была нормальная. Однако Калисте не хотелось, чтобы сестрёнка мёрзла.

Молли закрыла глаза, едва коснувшись головой подушки. Прежде чем уйти, Калиста огляделась, ища следы присутствия Высокой Дамы. Ничего негативного она не ощутила. В комнате никого не было. Калиста задержалась ещё на мгновение, а потом неохотно вышла.

Она вернулась к себе, чтобы поговорить с папой и бабушкой. Мак по-прежнему сидел на кровати, а бабушка Джози нервно расхаживала по комнате, бросая нетерпеливые взгляды в окно. Калиста закрыла за собой дверь.

– Я уложила Молли, – сказала она. – Теперь объясните, что произошло во время сеанса? Вы что-нибудь подобное видели раньше?

Калиста вздрогнула, вспомнив ужас в глазах Томаса за миг до превращения в пепел.

– Нет, – ответил Мак, качая головой. – Никогда. Честно, Калли, я не хочу, чтобы ты имела дело с Высокой Дамой. Она – не то что другие духи.

Калиста удивилась.

– Но я не могу просто взять и бросить. Высокая Дама вступает в контакт с Молли. Нужно выяснить, кто она и чего хочет. У меня есть мысль. Надо призвать второго пропавшего мальчика, Девона Винтерса.

– Нет, – перебил Мак, поднимаясь. – Мы слишком мало знаем, чтобы воззвать к его духу. Калли, ты, конечно, сильный медиум, но Высокая Дама… могущественна. Конфигурация её не остановила. Если она вернётся… вряд ли ты с ней справишься.

– Но я единственная, кто может помочь! – возразила Калиста.

– Не лезь, – повторил Мак ещё настойчивей.

– Поверь, я бы с радостью! Но она сама…

– Я знаю, кто она такая, – вдруг проговорила бабушка Джози.

Калиста и Мак замолчали и повернулись к ней. Бабушка стояла у окна и смотрела в темноту.

– Знаешь? – удивлённо спросила Калиста. – Почему ты раньше не сказала? Ну, кто она? Как её остановить?

– Её звали Эдвина Свифт, – тихо ответила бабушка Джози.

Она направилась к своему стулу – очень медленно, пусть даже у привидений не болят кости. Но многолетние привычки трудно побороть.

– Мы с ней выросли здесь, – продолжала бабушка Джози. – Эдвина была чуть старше меня. Её семье принадлежали домик и маленький участок земли на болоте. Но она лишилась родителей в ранней юности.

– На болоте? – в замешательстве переспросила Калиста. – Но там же ничего нет.

– Больше нет, – согласилась бабушка. – Болото засосало лачугу Эдвины, втянуло её в свои недра, где ей самое место. Это… – она закрыла глаза. – Это случилось, когда погибла моя дочь.

Калиста застыла. Секрет бабушки Джози начал обретать смысл. Она далеко не всё рассказала о смерти Вирджинии. Так что же на самом деле произошло много лет назад?

– Ты это про Вирджинию? – уточнил Мак, подходя ближе. – Мама, ты хочешь сказать, что призрак, который явился сегодня, имеет какое-то отношение к смерти моей сестры?

– И не только, – ответила бабушка Джози. – Ты тогда был маленьким, Мак, и ничего не понимал. Недавно умер твой отец – ушёл на ту сторону завесы и не вернулся. Мы горевали. И тут в Мидоумере начали пропадать дети.

До Калисты дошло.

– Так это не в первый раз… – прошептала она.

Бабушка Джози кивнула. Её лицо превратилось в скорбную маску.

– Я пыталась помочь людям. Шериф лично явился ко мне – у него пропал сын Дэви. Все нити вели к Эдвине. Она была сильным медиумом, моей соперницей. Но она имела дело с тёмными чарами, которыми я никогда не баловалась. С магией, которая требует… жертвоприношений. Тогда я поняла, что пропавших детей уже не вернёшь.

Бабушка Джози ненавидела магию, которая питалась страхом и гневом. Она не раз говорила внучке, что медиум должен подавить все чувства. Страх и гнев привлекали демонов и прочую жуть. То, что способно причинить вред.

– Однажды я призвала дух маленького Дэви, – продолжала бабушка Джози. – И он указал мне на болото за домом Эдвины. Он сказал, что покоится там вместе с другими детьми. Когда я сообщила об этом шерифу, он отправился туда с толпой горожан. Эдвина пользовалась дурной славой. Я думала, что поступила правильно, но… – Бабушка не договорила и вновь посмотрела в окно. – Горожане решили взять дело в свои руки. Ни ареста, ни допроса, ни суда. Ночью они окружили хибару Эдвины и убили её в собственном доме.

У Калисты бешено билось сердце. Значит, горожане расправились с Эдвиной. Для призрака это не могло кончиться хорошо. Особенно для призрака, владеющего тёмной магией.

– В ту самую ночь, – сказала бабушка Джози, понизив голос, – я услышала шум в комнате Вирджинии. Моя дочь гуляла в парке с друзьями, вот я и пошла посмотреть, что там такое. Открыв дверь, я обнаружила Эдвину в развевающемся жёлтом платье. Она была мёртвая, конечно. И в ярости. Она улыбнулась и сказала мне, что я заплачу за её смерть. Что мы все заплатим.

Мак учащённо дышал, и в глазах у него был ужас. Калисте очень хотелось обнять его и утешить. Он ведь потерял сестру. Калиста прекрасно знала, как привязаны друг к другу дети в одной семье, особенно в семье медиумов.

Бабушка Джози сглотнула и поморщилась, прежде чем продолжить.

– Через несколько дней Вирджиния пропала. Вечером своего дня рождения, – её голос дрогнул. – Я твердила, что виновата Эдвина… однако она была мертва. Люди решили, что я сошла с ума. Но в конце концов… они отыскали мою девочку. Она лежала в лачуге Эдвины, и пеплом на столе было написано «тринадцать на тринадцать». «Умерла от сердечного приступа», – так решил шериф. Здоровая тринадцатилетняя девочка умерла от сердечного приступа?! Глупости! Какой позор…

– Они же не знали, – сказала Калиста, ища хоть какое-нибудь объяснение.

– Мы все жили в одном городе, – перебила бабушка Джози. – Они знали, кто мы такие, Калиста. Они всегда знали, что мы медиумы. Они прекрасно знали, кто такая Эдвина, и боялись её. Но предпочли об этом забыть, как только ведьмы не стало. Как только беда коснулась моего ребёнка. Со временем шериф ушёл в отставку, потом умер. Много семей переехали отсюда в большой город. Об Эдвине забыли. Болото забрало её дом. Она стёрлась из людской памяти. Не скажу, что не обрадовалась её смерти. Я надеялась, что Эдвина ушла навсегда. Но в следующем году проклятие дало о себе знать: Фрея потеряла дар. Так и продолжалось. А теперь Эдвина вернулась… – Бабушка покачала головой. – И мне страшно. Я боюсь, что она пришла за новой жертвой из нашей семьи.

Калиста содрогнулась от страха.

– Она придёт… когда мне исполнится тринадцать? – в ужасе спросила она.

– Вряд ли, – ответила бабушка Джози. – Не хочу тебя пугать, но если бы Эдвине была нужна ты, она бы постаралась напасть неожиданно. Нет, ей нужно что-то другое. Она жаждет мести. Она хочет отомстить не только нам, но и всему городу. Ты должна её остановить.

– Я бы с радостью! – отчаянно воскликнула Калиста. – Но как мне с ней справиться? Она одним движением руки уничтожила дух Томаса! И она от меня прячется, не показываясь на глаза!

Продолжить чтение